Книга - Не смотри на часы – 2. Хранители Вечности

Не смотри на часы – 2. Хранители Вечности
Егор Козлов


RED. Мистика
История Шейны Андерсен, которой волей-неволей пришлось стать участницей загадочных событий, посеявших панику в её родном городе, продолжается. Распрощавшись с надеждой сохранить привычный уклад жизни, девушка пытается найти себя в непростом мире, даже встречает новую любовь… но неумолимый рок преследует её на каждом шагу. Заговоры и убийства, таинственные сны и встречи с призраками из прошлого – сумеет ли Шейна найти правду и справиться с опасностью, нависшей над её родным Агелидингом?





Егор Козлов

Хранители Вечности



Раньше я думала, что время жестоко. Оно убивает людей, стирает в пыль дома и города, превращает в небытие целые миры. Но что если оно не может иначе? Что если сила времени – его проклятие? Оно любит своих детей, своих учеников и плачет каждый раз, когда кто-то из них погибает. Быть может, время – самая несчастная сила на Земле?

    Шейна Андерсен





Список объектов, представленных на карте

1. Институт

2. Школа

3. НТС

4. Магазин «Феникс»

5. Онкологический центр

6. Дом Айны

7. Съёмная (2-ая) квартира

8. Дом Оливера

9. Зоопарк

10. Бар «Дубовый лист»

11. Кафе «Чары богини Кор»

12. Полицейский участок

13. Турбаза

14. Малая библиотека

15. Музей истории

16. Храм Души

17. Коллегия Сур

18. Общежитие

19. Художественная галерея

20. Монастырь Мессии

21. Монастырь «Сур-Ганская долина»

22. Тюрьма Агелидинга

23. Зал выступлений (располагается в куполе Вильяма)

24. Кинотеатр

25. Торговый центр сети «Изумруд»

26. Аэропорт

27. Старый аэропорт

28. Храм озера Души

29. Часовня Западного берега

30. Бассейн

31. Храм Сур-Гана

32. Салон красоты «Магия лоска»

33. Магазин чая «Берег Сур-Гана»




Глава 1

В поиске


Иногда смотришь на человека, и кажется, будто его здесь и нет на самом деле. Словно он сейчас где-то очень-очень далеко, витает в каких-нибудь запредельных облаках – клубах собственных мыслей, воспоминаний и надежд на будущее. Частенько мы все уносимся в эти далёкие от нашего мира края, притягательные и такие желанные. Порой подолгу ныряем в пучину своих невоплощённых грёз. И ещё чаще осознаём, что уже не в силах вынырнуть обратно. Со мной такое тоже бывало… И как же всё-таки хорошо осознавать тот факт, что я давно поставила огромный, тяжеленный крест на всех своих несбывшихся мечтах разом!

А вот тот, кто сейчас рассматривал мои документы, время от времени бросая мимолётный взор на неказистую блондинку-неудачницу, кажется, так и не разучился отключаться от действительности. Мужчина, коих в этом здании я больше не видела, делал вид, что вчитывается в одну из ненужных бумажек, принесённых мной не так давно. Но глаза, эти самые пресловутые зеркала души, выдавали его с потрохами. Мистеру Финчу, как он мне представился, было всё равно, кто я и что собой представляю. Нет, судя по всему, работа начальника многофункционального центра волновала его куда меньше, нежели чашка горячего виктинского кофе – её он запросил у секретарши ещё десять минут назад и всё время, пока мы здесь сидели, оглядывался на дверь. В надежде наконец заполучить свою порцию бодрящей утренней энергии, не иначе…

– Итак, что тут у нас? – мистер Финч изучил ксерокопию моего аттестата и, чуть сморщив свой угловатый нос, пробормотал привычным директорским голосом. – Год выпуска 8150-ый. Так-с… Одиннадцать классов средней общеобразовательной школы Агелидинга. А в наш универ поступать не стали, да?

– Не хватило ума, – ответила я, так и не решив, был ли в моих словах сарказм или нет.

– Ну-с… А что у нас с опытом работы?

Опытом работы? Какой ещё опыт, если я окончила школу только полгода назад! Нет, этот тип меня действительно раздражал. Не то, чтобы я в последнее время начинала ненавидеть всех подряд, попавших в моё поле зрения, но этого… человека я могла прочитать как открытую книгу. Самовлюблённый, холёный, думающий, что начальник отделения соц. обеспечения – тоже королевский титул. И почему я постоянно наталкиваюсь на таких? Порой кажется, что в этом мире все, каждый первый, поголовно стараются показать людям свой «прославленный статус».

«Да уж, – пронеслось в мыслях, когда я ответила на очередной неинформативный вопрос Финча. – А чего ты хотела, дорогуша? Прийти на собеседование и первым словом сразить всех наповал? Это жизнь, а её правила – в подавляющем большинстве запреты и указы. Ты бросила институт – теперь терпи. Да и внешностью ты не вышла, так что сиди тихо и помалкивай».

– Ну наконец-то! – запеленговав секретаршу, начальник быстро положил мои документы на край стола и почти силой забрал у неё кружку кофе. «Хорошо, что не бросил бумаги на пол», – мысленно произнесла я, чем даже себя немного рассмешила.

– Виктинский кофе – это чудо, – сказал он, как бы невзначай подмигнув секретарше и всё теми же «зеркалами души» попросив её поскорее удалиться из кабинета.

– Так что с моим резюме?

Изредка интересоваться своей судьбой, особенно когда прикладываешь столько трудов, – вот моя ахиллесова пята.

– Ну… думаю, мы вам звякнем, когда обговорим всё с коллективом и рассмотрим любые возможные кандидатуры.

О, я прекрасно знала, что означают эти слова. Гуд бай, Шейна! Что же… Соболезную себе. Впрочем, не велика беда – с таким типом я бы не хотела больше встречаться. И уж тем более варить ему кофе каждый божий день.

– Прощайте, – прибавив к тону показной деликатности, произнесла я, забрала в охапку собственные документы и покинула кабинет. Эх, а так хотелось сказать: «Увидимся в аду!». Не сегодня.

И как люди вообще терпят подобное? Приходишь устраиваться на новую работу, а на тебя смотрят как на товар. Оценивают, придираются, взвешивают твои достоинства и недостатки как на рынке. После этого чувствуешь себя… как бы сказать так, чтобы не ляпнуть лишнего? Существом лёгкого поведения с обочины. И ведь это считается нормой!

Ладно, я опять ною. А сколько раз обещала этого не делать? Как минимум МНОГО. К счастью, кабинет забылся очень скоро. Всё-таки социальная сфера – не для меня. Найти бы что-нибудь такое… прибыльное и ненапряжное. Что-то, где можно было бы скоротать пару-тройку лет и встать на ноги уже взрослым и самостоятельным элементом общества.

– Осторожно, девушка, – раздался голос позади, но я, резко обернувшись, так и не увидела его источник. Почему не увидела? Потому что поскользнулась на мокром полу и упала – плашмя и прямо на холодный кафель коридора.

– Здесь вымыто… – уборщица, старавшаяся меня предупредить, появилась слишком поздно, и старая куртка, и так видавшая виды, оказалась безвозвратно запачкана.

– Отлично, – возвращая себе вертикальное положение, констатировала я.

Вот уж теперь точно буду держаться подальше от этого места. Само провидение говорит о том, что оно проклято.

Отряхиваясь от мелкого мусора и проверяя все кости на целостность, я мимолётом взглянула на эту уборщицу. Типичная уроженка Агровакии, в меру пожилая, в меру доброжелательная. И абсолютно незаметная, как и её работа. «Неужели и я стану такой?» – прозвучало у меня в голове. Прозвучало и сразу смолкло, оставив лишь эхо – беспощадное напоминание себе самой. Хех… Может, кого-то и волнует будущее, но только не меня. Я и так уже всё испортила – бросила институт, поссорилась с подругой, потеряла новых друзей. Куда уж хуже! Нет уж, теперь мой удел – размеренно плыть по течению.

Я вышла на улицу, и в моё лицо ударил мощный поток холодного ноябрьского ветра. Ветра, который сопутствует приближению иллиоских полярных ночей. Ветра, который не предвещает ничего хорошего. И ветра, который сегодня меня волновал меньше всего. Агелидинг, покрывшийся тоннами снега, ещё ни разу не выглядел для меня так удручённо. Темнело – солнце скрывалось за полосками крыш, возвещая о том, что сутки перевалили за два часа пополудни. «Полярная ночь подбирается» – кажется, так поётся в известной песне военных лет? А ведь для большинства день только начинался…

Улицу Мира, ничем не отличавшуюся от моей пока ещё родной улицы Совы, я покинула с трудом. Взбунтовавшиеся против заторов и пробок автобусы то и дело глохли, тем самым только усиливая зажимы на дорогах, а снег – стальной пресс на бетонном муравейнике столицы – довершал начатое, припечатывая целые маршруты на неопределённый срок. Так что я, взвесив все за и против, решила сегодня пройтись пешком. Может, коммунальные службы и справятся с внезапным незапланированным снегопадом к утру, но я таким количеством свободного времени не располагала. Работа не ждёт – даже если я её пока не нашла.

Но всё-таки зима зимой, а жизнь – по жёсткому расписанию. Какого-нибудь заезжего гостя с южных рубежей Эт-Смарагдуса наша погода может и шокирует, но мы, привыкшие к Агелидингским капризам природы, давно принимаем всё происходящее вокруг как должное. Ко всему привыкаешь – особенно если иного никогда и не видел.

Мой сегодняшний путь не должен был ограничиться одним собеседованием – я-то знала, что за неделю мне придётся пройти эту экзекуцию как минимум раз десять. А сколько уже их было на прошлой! Одно хорошо – родители только «за». «Шейна наконец найдёт работу. Давно пора взяться за ум!» Как же отрадно было это слышать… Правда, пришлось немного приукрасить некоторые факты – для них я ушла в «академический отпуск в связи с никому непонятными причинами» и благородно решила посвятить всё свободное время работе. Но что поделаешь – жестокая правда их бы убила. Сразу после того, как они бы прибили меня…

Я молчаливым призраком прошла по улице Мира и вышла к набережной. Всё ещё та самая река Ритты, старенькие брусчатые мостовые и жуткая Часовая башня прямо впереди – в эти места меня не заносило уже несколько недель. Да и не очень-то хотелось, если честно… Раздумья на секунду оставили меня. Как и внутренние диалоги, донимавшие ненужными сожалениями. Я молча вздохнула, вобрав в себя вьюгу холодного столичного воздуха, буквально через секунду выпустила его наружу – уже в виде горячего дыхания, и взглянула налево. Улица, что уже лет этак сорок называлась Набережной Победы, привычной серой лентой убегала вдоль серебристой линии реки – прямиком на юго-запад. Туда, куда мне было так важно сейчас попасть – жизненно важно. К дому, в который я ни за что сегодня не пойду.

Айна… Как давно я тебя не видела? Точно: с того самого дня, раскроившего мою жизнь ещё на несколько кусков неправильной геометрической формы. И что меня держит поодаль от тебя? Стыд? Сожаление? Может, чувство вины? Не… Моя врождённая глупость. Помните, как часто я её упоминала в прошлом месяце? Что же, давно пора оформить всё это в эпиграф скучнейшей книги, имя которой – моя жизнь.

Я остановилась всего на мгновение, показавшееся мне чуть ли не целым часов. Вздохнула ещё раз, откинув свою голову назад, и, не найдя в облаках хмурой свинцовой расцветки ничего интересного, зашагала прямым курсом к башне.

Что у нас дальше по программе? Торговый центр «Шлейф Авроры». Экзотичная кличка, ничего не скажешь… Высокое здание, выполненное в неизвестном официальной науке архитектурном стиле, «удачно» вписывалось в общий пейзаж. На фоне старинных домов этот бетонный параллелепипед без каких-либо опознавательных знаков напоминал этакий памятник жажде наживы. Монумент, посвящённый жадности всех молодых предпринимателей. Или, если уж браться за метафоры по максимуму, своеобразное надгробие современности как таковой. Вот тут я и собиралась подыскать себе новый вариант для будущей работы! Что самое страшное – я была готова на многое ради этого.

Я зашла в большой холл, украшенный точно так же, как и все парадные коридоры подобных заведений: минимум изыска, максимум рекламы. Плакаты, сразу же бросавшиеся в глаза броской рябью, навязчиво предлагали гостям приобрести или попробовать в этих стенах чуть ли не всё на свете. Вы спросите, что здесь можно найти? Легче уж ответить, чего здесь не было. Большого танка времён Полярной войны – не было, дешёвого диплома о высшем образовании – вряд ли, смысла жизни – тем более. А вот всего остального – завались! Глаза разбегались даже у меня, заядлой противницы шопингованного образа жизни. Что уж тогда говорить о сверстницах, готовых ради свежеиспечённой блузки Рита Чапмена голыми руками завалить дюжину волков…

Перчатки, пуховики, шляпы, кепки, пиджаки… клатчи, сумки, рюкзаки… даже кожаные байкерские куртки, надо же! На подступах к эскалатору я поняла, что если задержусь здесь хотя бы на полчаса, то потрачу как минимум половину своих сбережений. Купив то, что потом даже будет некуда надеть.

Второй этаж показался мне почти таким же, как и предыдущий. Разве что народу тут было немного поменьше – магазины-то разместили более дорогие! Модельер Рит Чапмен? Ха! Те, кто заходят сюда, о нём и не слышали. С такими ценами, упирающимися своей верхушкой прямо в сферу неподвижных звёзд, я бы даже не назвала эти товары брендами. Модели, не иначе. Прямо как в автосалоне…

А вот и моя дверца – стараясь не вглядываться в окружающие меня «запретные плоды», я чуть не пропустила заветную комнатку. Отдел кадров. Надо сказать, по сравнению с вычурными витринами это место выглядело куда скромнее. Всё в нашей жизни делается с желанием хоть как-то получить выгоду – это мне в детстве говорил ещё отец. Где-то в перерывах между нравоучениями по поводу ответственности за собственную шкуру и лекциями о взаимодействии кальцита с соляной кислотой.

– Здравствуйте, а вы к кому? – отвлекаясь от каких-то бумаг (везде бумаги!), спросила бойкая девчонка.

– Я… по объявлению. По поводу работы.

Молодой парень, не лишённый природной привлекательности, увидел новоприбывшую и поднялся, чтобы… то ли закрыть за мной дверь, то ли просто рассмотреть поближе.

– Майк Олдфилд, – протянул он руку и, как бы вспомнив, что перед ним девушка, тут же убрал и улыбнулся.

– Шейна. Андерсен, – ответила я.

Достаточно сухо, чтобы дать понять о своих самых серьёзных намерениях.

Девушка представилась следующей. На вид Салли Майлз я бы дала лет семнадцать – лицо, так и веявшее бризом детской непосредственности, никак не могло принадлежать взрослой. Понятное дело, в следующую секунду мне не удалось скрыть изумления – двадцать три! Это ж надо… И что самое обидное, я по сравнению с ней выглядела батрачкой, уже лет десять отпахавшей на цементом заводе.

– Сегодня у нас не так много народу, ещё повезло, – парень вызвался добровольцем и в следующие пять минут вдумчиво вникал в мои технические данные, всё так же поглядывая то на меня, то на мой бумажный портрет печатного образца.

– А сколько бывает? – поддержала я разговор, чтобы не сидеть в тишине дольше положенного.

– Тьма!

– И всем всегда нужно что-то купить, – посмеялась Салли, заполняя таблицу какими-то цифрами.

– А что вы хотели: общество потребления, – в шутку сказала я, однако не посмеялся уже никто.

Сделав вид, что так оно и должно быть, я со скоростью метеора пробежалась взглядом по комнатке. Отдел кадров напоминал больше запыленный архив – точно в таком же я побывала не так давно, прячась то за шкафом, то под столом. Тонны макулатуры, две трети из которой никогда никому не пригодятся. И это будущее? Восемьдесят второй век? Прогресс налицо.

Мысленно улыбнувшись своему сарказму (надо избавляться от этой привычки), я переключилась на временных собеседников. Девчонка и правда напоминала подростка: нет, не одеждой, не сленгом и, конечно, не наличием татуировок или пирсинга. Просто это чувствовалось – её взгляд и манеры никак не соответствовали той должности, что она занимала. Возраст, когда детство ещё не выветрилось, а жизнь уже заставляет хвататься за будущее обеими руками. Ощущения ведь не обманешь, так?

А вот парень… Тут уже вовсю чувствовалось желание показать себя во всей красе. Парни – они всегда парни. Быть лучше всех, отхватить самую классную девочку в округе. Да даже похвалиться часами, проведёнными в спортзале! Сделают всё, лишь бы повысить самооценку и покрасоваться перед друзьями. Вечная погоня за трофеями…

Зато друзья у них всегда настоящие! Интересно, что бы было, если бы я родилась таким вот искателем подвигов? Стала бы преуспевающим бизнесменом или просто респектабельным мужчиной?.. Не-а, скорее уж брутальным байкером на чёрном запыленном мотоцикле. С моим то характером!

Да уж… Я уже представляю себя существом другого пола… Стоит ужаснуться тому, куда способны меня завести мои собственные мысли…

– Вы слушаете? – Майк Олдфилд, кажется, что-то сказал и теперь пытался понять, почему я собственно не отвечаю. К счастью, ему хватило порядочности повторить. – Я говорю, что вакансий менеджеров сейчас нет. А вот консультанты требуются как воздух. Вот, к примеру, «Аур». Магазин верхней одежды. Заработная плата – около двухсот фунтов в месяц.

– Консультант? То есть продавец?..

– Да, – так же спокойно ответил он. – Продавец-консультант… Или вот: салон «Сиятельный богатый Вильям». Косметика, бижутерия. Сто семьдесят на руки.

Молчание затянулось – это я поняла, когда в комнате не раздалось ни слова в течение целой минуты. Продавец-консультант? С бейджиком, обслуживающий всех подряд, без намёка на нормальную жизнь???

– Извините, но мне это не подходит, – нарушила я тишину, всё ещё сохраняя остатки былой вежливости.

– Тогда, – и он перелистнул страницу, всё ещё поглядывая краем глаза в мою сторону, – работник на кассе. Супермаркет «Лабиринт», зарплата – около…

– Нет, меня не интересуют должности продавщицы или кассира, – наконец прервала я его тираду. – Вам был нужен менеджер. Я пришла. А теперь оказывается, что меня просто… ввели в заблуждение.

Майк замер на пару секунд – словно ускоренно взвешивал в голове все за и против, определяя, как именно стоит мне ответить. Я же уже мысленно решала, как лучше всего будет сократить путь от отдела кадров до выхода.

– Ну, должности занимаются очень быстро. На прошлой неделе вакансия была, сейчас – увы. К тому же… без диплома о высшем мы бы так и так не смогли вас взять. Вы ведь сами должны понимать…

Последняя фраза, прозвучавшая с наигранным сожалением, сработала как пружина. Я встала, без демонстраций или лишних пререканий забрала свои документы и покинула ещё один неудачный пункт назначения сегодняшнего дня.

Уфх… Думаю, это дохлый номер. Найти работу без диплома? Даже с вышкой многие стоят на кассах и грузят ящики – куда уж мне с моими одиннадцатью классами! Пора притормозить…

– Вы ещё не ушли?

Я и не заметила, как за мной из отдела кадров вышла та самая девушка. Салли удивилась, что я так и осталась пока в коридоре, однако всем своим видом дала понять: настроена она была доброжелательно.

– Я могу предложить вам хорошую работу. Ну, как хорошую – не директорша фирмы, конечно. Но и не продавец.

– Да, слушаю внимательно.

– У нас открылся новый НТС-центр, в северо-западном районе. Я сама там обучалась – работе за компом. У них много вакансий – главное, что и зарплата немаленькая. Менеджер нашего технического отдела обзавидуется уж точно!

– НТС? – коротко переспросила я, вспоминая, как нелестно отзывалась об этой работе «в предыдущей серии». – Новостная телефонная служба?

– Да, – улыбнулась девчушка. – Парковая улица, восемьдесят три. Вы увидите рекламный щит. Прямо под ним – такая розовая дверь.

Что ж, подходящий вариант – даже если бы раньше я его ни за что не рассмотрела.

– Спасибо, – ответила я, к сожалению немного флегматичней, чем рассчитывала. Сила привычки…

Салли пожалась немного, ощутив некоторую неловкость, потом бегло произнесла «пожалуйста» и в тот же момент вернулась восвояси. Неплохой человек – жаль, что не удастся познакомиться с ней поближе.

Снег всё ещё падал, а я всё ещё шла. Как за полчаса до этого. Вчера, в прошлом месяце – целую вечность назад. И ничто не изменилось. Наливающееся чёрным дёгтем небо над головой, бетонный лабиринт вокруг, под ногами – соль?..

Неожиданная находка оказалась рассыпана по всей улице, тротуар за тротуаром, так что деться от неё было некуда. Белые кристаллики, ставшие неприглядной патокой – «лучшее» средство нашего времени ото льда на асфальте. Соль, песок – хорошо, что не сахар… Я слышала, что в Прибрежном Нордуме уже на полную катушку используют какие-то особые реагенты. А что у нас – старинные, проверенные тысячелетиями методы! И кто из нас после этого дикари…

Звучно ступая каблуками по измазанному асфальту и стараясь не представлять, что после такой прогулки станет с моими туфлями, я направилась на северо-запад. Ну, как бы вдоль по улице 25-ого марта – просто географию Агелидинга я знала назубок и любила демонстрировать свои знания когда не попадя. Так всегда делают люди, которым больше нечем похвалиться – раскидываются своими «глубочайшими» познаниями направо и налево.

Район, в который меня занесла нелёгкая, считался чуть ли не самым опасным в городе. Северо-запад – тут тебе и маньяки, и гопники, и пьяницы, вылезающие по утрам и вечерам за очередной «подзарядкой своих этиловых батарей». Серые дома… Хотя нет – облезлые заляпанные пятиэтажки, с которых из-за частых дождей сошёл даже серый цвет, тротуар, покрывшийся множеством боевых шрамов, а плюсом ещё и рекламные щиты, замазанные краской и фломастерами, встречали меня на каждом углу. Встречали и всем своим видом как бы намекали: «Беги, Шейна, беги!» Я бегу, бегу – только не в том направлении. Кто ж мог подумать, что в таком неприглядном месте мог жить такой милый молодой человек…

На улице 25-ого марта я бывала лишь пару раз. Названная в честь нашего государственного праздника – Дня Победы, она выходила прямиком на Звёздную башню. Дальше только вокзал и непроглядная тайга – до самого Полярного океана. Да и район этот был для меня своего рода другим полюсом – мой дом располагался точно в противоположной части города. Однако жаловаться на удалённый маршрут не стану – даже я могу устать от собственного нытья.

Итак, ближе к делу. Передо мной промелькнуло несколько ничем не примечательных домиков, затем какой-то охотничий магазин, а позже – целая цепь первых этажей, переделанных под микромагазинчики. С недюжинным усердием зазывающих к себе проходящих гостей. Наконец, уже теряя надежду, я смогла отыскать то место, о котором мне говорили. Кафе-пиццерия, обыкновенное и ничем не примечательное. Похоже, даже без названия: по крайней мере, я его так и не увидела, даже когда подошла вплотную к дверям. И почему я не настояла на «Чарах богини Кор»? Недаром все, кого я знала, поистине боготворили то место.

Поиски работы, сражения с судьбой, стремления уйти от проблем и, желательно, навсегда – какое это имеет значение, когда у тебя вот-вот состоится свидание. Да, самое настоящее СВИДАНИЕ – с ещё более настоящим, живым (!) человеком. Прикидывая, сколько дней я провела в плену навязчивых воспоминаний о Брайне (кто такой? – уже почти не помню!), я серьёзной походкой взрослой девушки прошлась между столиками пока неизвестного мне кафе и, окинув взглядом дальние рубежи заведения, наконец отыскала его. Оливер…

– Оливер! – стараясь не переходить на никому не нужный бег, я подобралась к самому дальнему столу и присела рядом со своим теперь уже знакомым молодым человеком. – Долго меня ждёшь?

– Нет, только-только зашёл, – улыбнулся он и, совершив едва заметное движение ладонью, пригласил сесть напротив.

Сколько я уже встречалась с Оливером? Ровно две недели – если считать с момента нашей первой встречи. 16-ое ноября. Метель, ледяная лавка, после которой некоторые части тела и правда чувствовали себя не лучшим образом… Как тут забыть! И за это время он действительно сделал мою жизнь лучше – я хотя бы перестала завидовать проходящим мимо парочкам. А это уже большое достижение.

– Что будешь заказывать? – спросил парень, вежливо передав книжку с меню. Надо же, в этом заведении даже имелось обслуживание!

– Что-нибудь лёгкое и не слишком дорогое, – посмеялась я и, уловив его улыбку в ответ, выбрала себе первое приглянувшееся угощение. – Салат «Южный», пожалуй. И кофе, да. Горячий «Эйф».

– Хорошо, тогда мне… себе я возьму пиццу «Тысячелетие». И сок какой-нибудь.

Официантка миловидного «покроя» забрала наш заказ, и вскоре мы снова остались одни.

– Как добралась? Этот район ведь далеко от твоего дома…

– Да я по работе моталась, мне как раз было близко. Поэтому и согласилась сюда прийти… – я взглянула на Оливера ещё разок и отвлеклась на занавески. – Пытаюсь найти себе место под солнцем.

Понадобилось секунд десять, чтобы он догадался, о чём я, и поинтересовался насчёт моих успехов.

– Да какие там успехи! Везде норовят всучить какую-нибудь ерунду. Впрочем, я и не рассчитывала на большее. По крайней мере, на первых порах…

– Ясно, – тихо сказал он, мельком бросив на меня взор и потупив его в сторону тех же самых занавесок. – Главное – не отчаиваться. Если не отступишь, найдёшь то, что искала.

– Да я и не ищу ничего такого особенного. Всё то же, чего хотят другие. Больше денег, меньше стараний.

И, молча взглянув на Оливера ещё раз, я добавила:

– Что-то я начала нашу встречу не с той темы. Ты извини, просто из головы никак не выходит. Лучше расскажи сам, как сегодня провёл день. Этот короткий световой день…

Последнее я протянула медленнее и тише, показав, что более-менее расслабилась с дороги и готова внимательно слушать все его рассказы.

– Я был дома. Созвонился наконец-то с мамой – в Оргениуме неполадки с телефонными линиями, пришлось неделю ждать, когда они наладят связь. Ещё Джелу водил к ветеринару – сказали, что с лапой всё в порядке. А так… ничего нового…

Оливер. Иногда я смотрела на него и задавалась вопросом: могут ли другие люди в наше время быть такими же беззаботными? Его работа не самая лучшая (но хоть какая-то!), до знакомства со мной так и жил один в пустой квартире. Судя по всему, друзей очень мало. И со всем этим набором ему удаётся производить впечатление человека, у которого всё хорошо! Не, я не называю его инфантильным. Скорее спокойным. А ещё открытым – один взгляд чего стоит! Интересный молодой человек, готовый прийти на помощь в любой момент. И проявляющий тактичность: даже сейчас, получив наш заказ, собственноручно расставил приборы и тарелки так, чтобы мне было удобно сразу взяться за салат. Нечета Брайну – тот палец о палец не ударил, когда я просила встретить меня поздним вечером и проводить домой.

– Приятного аппетита, – сказал мой парень, взяв вилку и нож. Причём настолько аккуратно и даже робко, что волей-неволей напомнил светских кавалеров четырёхсотлетней давности.

– И тебе, – уплетая салат, добавила я. – Как дела у мамы?

– Болеет… Говорит, что современные лекарства ей не помогают, и лечится народными средствами. Думает, что на родине уже бы давно встала на ноги.

– Ты про Порт Сагр, да? Соглашусь с ней – Рапанский климат не сравнится ни с чем. Особенно когда за окнами гладь безбрежного океана.

– И запах рыбы, – посмеялся Оливер. – Но природа там красивая… Правда, помню её смутно. Всегда нравились клёны: своими листьями. И каштан – особенно собирать, когда он зреет.

– Это и я любила. Вечность назад – в начальной школе.

Я выпила немного кофе, не удержалась и обмолвилась парой словечек о своих сегодняшних собеседованиях. Ну как парой – рассказала в мельчайших подробностях, не скупясь на выражения… Не умею держать язык за зубами, чего с меня возьмёшь?

– Зато ты не сидишь на месте, что уже хорошо.

Оливер слушал меня на удивление внимательно. Даже странно было видеть такой интерес к моей персоне от лица противоположного пола.

– Я так же думал, куда податься после института. Астрономия много денег не приносит… Если ты не космонавт, конечно. В итоге подрабатывал то тут, то там. Мечусь от лаборантской до лаборантской – без права на амнистию…

– Это и есть жизнь, – рассмеялась я в ответ на его шутку. – Лет восемьдесят от забора и до заката. И всё время думаешь: «Что же не так сделал вначале???»

– А сердце жаждет жизни, которой так никогда и не было… – слова, произнесённые столь эффектно, не могли не порадовать меня, любительницу красивых речей. – Это ещё Джордж Кэрри писал. Кажется, в книжке… «Часовая башня». Да, точно, она.

– Ты читал Кэрри?

– Да. И Стока, и Вильямса. Но давно – в рамках школьной программы. А так я больше от научной литературы фанател. То, что связано с космосом, вообще зачитывал до дыр!

– Расскажи что-нибудь. О космосе.

Я была готова слушать и слушать его. Оливер млел от астрономии – это я заметила ещё на первом свидании. Прямо как Айна от живописи и литературы, в прошлом каждый день рассказывая о новых и волнительных для неё открытиях. Когда люди чем-то увлечены, это придаёт им сил. Вроде мощного источника энергии, подпитывающего тебя на протяжении всей жизни. А у меня – а у меня такого пока не было.

– …Так вот, когда они впервые провели спектральный анализ поверхности Эфлесса, их догадки подтвердились. Углерод – почти чистый. И покрывавший всю планету: от полюса до полюса. Поэтому-то её раньше и не было видно в наши примитивные телескопы. Чёрная – практически не отражает света.

– Как же её нашли? – спросила я, дав понять, что слушаю очень внимательно.

Так и было на самом деле. Почти – просто я украдкой разглядывала Оливера, следя за движениями и стараясь получше узнать его. Ну, или запомнить – тут как посмотреть.

– С помощью инфракрасных камер. Объекты, поглощающие видимый свет и не отражающие его, сильно нагреваются. И излучают тепло. А ведь раньше думали, что планет всего три.

– Да, нас заставили выучить их ещё в школе. Кронос, Агелиос – то бишь наша Земля, Сиятельный Вильям (или как его там?) и Эфлесс. Слава богу, что их не больше. Перевалило бы за восемь – уже бы путалась…

– А что ты любила из школьной программы?

– Честно? Столовую! – посмеялась я и получила одобрительную улыбку в ответ. Секунд через пять-шесть – видимо, Оливер так и не успел дожевать последний кусочек своей пиццы.

В этот самый момент кто-то очень умный включил магнитофон, и в кафе заиграла какая-то незнакомая мне песня. Мне, но, как оказалось, не моему молодому человеку.

– Вот за что я люблю это место, так это за музыку. «Алмазы океана». Кажется, играет «Багровый закат» – моя любимая песня.

Оливер посмотрел на меня, явно ожидая услышать что-то вроде «Да, я их вспомнила», но продолжить разговор подобной фразой я, увы, не могла.

– Ну же… «Багровый закат». Его часто крутят по радио. 20-ые годы – группа «Алмазы океана». Такая, бардовская. Не слышала?

– Нет, увы, – с улыбкой ответила я, прислушавшись к музыке и нисколько не пожалев о том, что раньше её не слышала. «Ретро» – оно и есть «ретро».

– «Ретро», – подтвердил он мою догадку. – Просто люблю мелодии тех лет. А ты что привыкла слушать?..

– О, молодец, что спросил! Рок, рок и ещё раз рок. «Ангелы Кроноса» – наше всё.

– Я слышал о них. Не так давно. Приезжали к нам в город в прошлом месяце. Это у них пропал участник?

Я тяжело вздохнула, вспоминая свой неудачный концертный опыт. Однако желания рассказывать всё в подробностях у меня не было. А то начнётся: сначала «Ангелы», потом волки и убийство, а под конец – постаревшие за секунду горожане. И Оливер собственноручно отнесёт меня в психиатрическую лечебницу…

– Да, и все до сих пор в шоке… Вообще у нас чёрт знает что творится в последнее время. Но знаешь? Если вникать во все проблемы разом – утонешь и не всплывёшь… Лучше не лезть куда не зовут.

– Согласен, – сказал он, как-то отвлечённо всмотревшись в сторону барной стойки. – Когда всё время обращаешь внимание на зло, зло поселяется в сердце. И тогда жизнь превращается в кошмар – вечную борьбу с прошлым.

– Э, да, ты прав… – сказала я и улыбнулась, чтобы отвлечь парня от раздумий.

Оказывается, не я одна впадаю в них время от времени!

Кстати о времени: судя по часам, на дворе уже стояло пять вечера! А значит, совсем скоро надо будет возвращаться домой – родители каждый год слишком щепетильно относятся к такому понятию, как «полярная ночь». А по мне, так убийцы чаще выслеживают свои жертвы в светлое время суток. Как говорится, когда не ждёшь внезапного удара в спину!

– Оливер, уже пять? Мне пора – скоро рабочий день закончится, а я хотела посетить ещё одно местечко.

– Работа? – немного удручённо спросил он.

– Ага… Но ты не скучай – встретимся уже послезавтра. А сегодня мне всё понравилось, – я встала из-за стола, чуть наклонилась к своему кавалеру и поцеловала его в щёку.

Первый раз, кстати – подумала, что уже пора вводить в программу наших встреч тактильные ощущения.

– И мне, – едва заметно улыбнулся он, готовясь расплачиваться за обед. – Я тебе позвоню сегодня, хорошо? Спрошу, как добралась, может…

– Да, отличная идея.

Оливер вытащил из куртки кошелёк, с минуту покопался в содержимом, то закрывая застёжку, то раскрывая вновь, и наконец достал из него несколько банкнот. Странная процедура – надо будет ему новый подарить летом, а то этот, кажется, уже на последнем издыхании… Я мельком взглянула на сумму, которую он оставил у кассы (какое-то дорогое кафе для такого района), попрощалась настолько нежно, насколько мне позволяла моя природа, и вышла на улицу. Снова!

Только следуя к намеченному пункту в автобусе, до меня всё-таки дошло, что свидание удалось. А что ещё мне нужно? Хороший и добрый парень, без замашек и бзиков. Ещё бы с Айной помириться – и вообще можно считать, что в жизни началась белая полоса. Тьфу-тьфу-тьфу: чтоб не сглазить.

Может, мне и дальше повезёт, а? Ну не может же всё быть так плохо, как я напридумывала сегодня утром! Институт – да кому это важно! С правильным настроем по жизни можно добиться если не всего, то очень многого. А забивать себе голову лучше чем-нибудь действительно важным. Например, мечтой однажды стать космонавткой и слетать на четвёртую планету! А чем не выход?

К шести часам вечера заторы в городе медленно, но верно рассасывались. Снег счистили – по крайней мере, с главных дорог, и Парковая улица пропустила мой автобус с относительной лёгкостью. Дом восемьдесят три. Что ж, попробую послушать совета незнакомой девушки…

В окне мелькали рощи нашего центрального парка, занесённые ледяными хлопьями почти по самые кроны, а впереди всё явственнее виднелась башня Снежная. Правильно – куда ещё ехать в самый разгар снегопада, как не к ней?

Всё-таки красоту зимнего Агелидинга лучше всего наблюдать вот так – из тёплого салона, сидя с плеером и попивая что-то вкусное и горячее. И пусть третьего у меня сейчас не было, «Плавящий снег» моей любимой рок-группы с лихвой компенсировал этот недостаток. Полярная ночь – это ведь не только темнота, верно? Она дарит нашему городу возможность пару месяцев насладиться одним из самых красивых зрелищ природы. Северное сияние, особенно отчётливо наблюдаемое загородом, – вот ради чего стоит перетерпеть декабрь и кусок января! Даже в наши дни находятся энтузиасты, готовые в самую длинную и холодную ночь года поехать далеко в тайгу, в лес Вайтл, чтобы где-нибудь среди сосен и елей, выглядывая из палатки, двенадцать часов напролёт наслаждаться яркой бирюзовой авророй. И знаете что: в таком состоянии, как сейчас, я была почти готова отправиться с ними вместе!

Водитель затормозил на приличном расстоянии от остановки, и я, расплатившись за проезд, отправилась в холодную ночь. Снег, темнота, старые дома, которые здесь едва освещались тусклыми фонарями – идиллия! Но, всё ещё держась в приподнятом настроении, я пересилила своё желание поворчать и, очутившись на другой стороне улицы, двинулась к дому с номером восемьдесят три. И что же? Я почти сразу же его нашла! А ведь в такой темноте разглядеть хоть какую-то надпись на здании – уже большое достижение!

Всё так же, как говорила мне Салли. Небольшая розовая дверь с едва заметной аббревиатурой, а рядом – громоздкий стенд, зазывающий новых работников. «Служба социальных опросов», «Статистическая оценка маркетинговых манипуляций», «Основы работы за ЭВМ» – судя по рекламе, без всего этого нормальную человеческую жизнь просто невозможно представить. Хех, ладно, посмотрим.

В коридоре, куда я попала, царил полумрак. Кафельная плитка, слегка потасканная, не смогла сказать мне ни о чём, стены, проклеенные дешёвыми моющимися обоями – тем более. Лишь едва заметный запах – то ли ванили, то ли хлорки, проникал в нос и чуть раздражал моё и так измученное обоняние.

Я прошла вдоль по коридору, слыша лишь стук моих туфель, барабанивших по полу не хуже палок темнокожего музыканта Ун-Набо, и наконец заметила первое живое лицо. Охранник! Уже хорошо.

– Добрый вечер! – обратившись к взрослому и ничем не примечательному мужчине (если не считать усов), я невольно подметила нотки весёлости в собственном голосе.

Даже удивительно.

– Добрый. Вы что-то хотели?

– Да, я пришла поговорить насчёт работы. НТС здесь, ведь так?

Типчик молниеносно пробежался по мне своим цепким взглядом, пару раз моргнул и монотонно достал какой-то видавший виды потемневший блокнот.

– Имя, фамилия?

– Э, Шейна Андресен, – ответила я, удивившись. Неужели здесь это требуют ото всех подряд?

– Спускаетесь на цокольный этаж, третья дверь слева. Не перепутайте с уборной, она тоже третья слева. Как бы, – и охранник, судя по всему, собрался было объяснить все нюансы местного лабиринта по новой, когда неожиданно подозвал ещё кого-то.

– Габи! Ты-то мне и нужен, – он окликнул едва заметную фигуру, тенью пытавшуюся прошмыгнуть рядом с лестницей, и подозвал к себе. – Проводи молодую девушку к миссис Бредбери, окей?

– Хорошо, – фигура оказалась мужчиной, или скорее парнем, причём абсолютно невыдающейся внешности. Худой как скелет, в очках не лучшего выбора, отбрасывавших блики с заляпанных стёкол, и майке – с бледной, почти стёршейся надписью «Путь пустыни».

Он не стал спрашивать моё имя, лишь жестом пригласив следовать за ним, и вновь поспешил в сторону лестницы. Только теперь уже той, что вела вниз.

– Решили устроиться на работу? – уже в коридорах цокольного (или, если не приукрашивать названия, подвального) этажа спросил мой временный «гид».

– Наверное. Я мало что знаю об этом месте.

Я не стала кривить душой – да и зачем? Пусть всем станет известна горькая правда!

– Не самое плохое, не самое хорошее, – сказал он, наверное, в шутку. – Деньги хорошие, коллектив… тут уже зависит от стечения обстоятельств.

Наконец мы дошли до нужной двери. И правда: тут их было столько, что любой невольно бы запутался в этом подвале.

– Это здесь. Что ж, рад был встрече. Если что – зовите меня.

– Хорошо, – самым дальним краем рта улыбнулась я и попрощалась с парнем.

Зовите… Он даже не спросил моего имени, а я уже забыла, как зовут его. Видимо, парень никогда не знакомился с девушками – раз даже не поинтересовался, кто я.

– Проходите, – прозвучало сразу же, как только дверь в неизвестное помещение отворилась под тяжестью моей ладони.

Не стану описывать это место – обыкновенный среднестатистический кабинет. Такой же, какой я видела в зоопарке, в универе или на каждом своём собеседовании. Порой сами люди штампуются пачками, выходя во взрослую жизнь. Что уж говорить о помещениях!

Я быстро-быстро представилась, изъявила желание пройти собеседование и сразу же передала подготовленные документы сидевший напротив меня женщине.

– Шейна Андерсен? – надев на себя очки, спросила она. И, не дожидаясь ответа на очевидный вопрос, осмотрела меня с ног до головы.

Что, кстати, вызвало во мне неприятное чувство. Будто меня оценивали уже не как товар, а словно какой-то комбикорм.

– Мы с вами нигде не могли встречаться?

Женщина пролистала документы в высокоскоростном режиме и отложила их на стол. Так быстро, что я сразу поняла: вряд ли она прочитала и половину написанного в них хлама.

– Нет, это вряд ли. Я ещё у вас не бывала.

Однако её лицо неожиданно и впрямь показалось мне знакомым. Волосы цвета выцветшей пшеницы, надменный взгляд, прикрытый плотной вуалью безразличия, даже одежда. Этакий безвкусный вычурный наряд, считающийся своей хозяйкой сверхэлегантным. Но вспомнить её я так и не смогла – как и она меня.

– Ладно. Что ж – думаю, мы сможем вас принять. График будет трудным. С восьми до семи. Два дня. Потом отдых – ещё два дня. Не считая выходных: там смена длится по-другому. И это пока – расписание у нас меняется быстро, придётся привыкнуть.

Я попыталась что-то сказать, но не успела – дама и не думала останавливаться:

– Есть несколько вакансий. Опросы по телефону – социологические вопросы, охватываем всю Северную Иллиосию. Работник ПК – персонального компьютера. Тут требуется опыт. У вас он есть?

Она говорила так быстро, что я не сразу поняла суть вопроса. Оставалось только молча завертеть головой в знак отрицания.

– Вы можете его получить у нас. Курсы платные – но сумма изымается из вашей зарплаты. Он вам пригодится – знание компьютера скоро станет ведущим фактором при устройстве на любую работу. Наконец – работа с рекламой. Анализ маркетинга – рынок товаров и услуг. Здесь желательно хотя бы начальное экономической образование. Но не суть – можете научиться прямо у нас. Вопросы?

За её словами я бы не уследила и в спокойной домашней обстановке, не то что здесь. Дама говорила быстро и молниеносно, перебегая с факта на факт, так что вернуться в состояние здравого ума и трезвой памяти я смогла не сразу.

– Да. Заработная плата. Ско…

– Четыреста в месяц, – прервала меня женщина на полуслове. – Если на полной ставке. Когда проходите курс знания ПК – триста двадцать. Плюс испытательный срок – полтора месяца. Как видите, лучше, чем квартал в других организациях.

Да уж. Расценки неплохие – я бы даже сказала, хорошие. Только вот… С такой начальницей я могу сойти с ума уже на второй день работы. Жутко.

– А коллектив? – спросила я. Наверное, чтобы продлить разговор ещё на пару минут и всё хорошенько продумать.

– Молодые девушки, как вы. Возраст: от восемнадцати до двадцати четырёх. С высшим и без. Это не столь важно, вам с ними не в поход идти.

Да – коротко и ясно. И всё-таки: решаться или нет? Сумма зарплаты меня вполне устраивала, а вот всё остальное… Даже не знаю. Будто что-то отталкивало меня, нашёптывая, что это дурная идея. Роковой выбор. Смешно? А вот мне сейчас было не до смеха.

– Я бы хотела немного подумать, – наконец выдала я после целой вечности перебирания всех за и против. – До завтра хотя бы.

– Хорошо. Только вакансии скоро закончатся. Буквально три осталось. Деньги решают всё.

«Если не всё, то многое», – мысленно согласилась я, уже переставая эти мысли как следует контролировать. Встав со стула, я забрала свои документы и направилась к двери. И почему я не могу решиться? Глупая осторожность… А главное, что я ею никогда не страдала! Где был мой инстинкт самосохранения, когда я пошла спасать сову? Или когда рыскала по тёмным коридорам в поисках стариков – хороших и плохих? Или, на худой конец, когда обливала заслуженной грязью свою историчку?

Я уже выходила в коридор, когда в сознании вспыхнула ещё одна идея. Может, я так волновалась из-за столь внезапного решения? В самом деле – я ведь не рассчитывала найти работу так скоро. Везде отказывали, всё не устраивало, а тут… Наверное, я просто не осознала факт того, что уже готова. А ведь пора.

И, плюнув на все нашёптывания «против», я резким разворотом вернулась в кабинет и вновь подошла к столу своевольной начальницы.

– Я согласна.

Коротко и ясно. И, на мой взгляд, не требует излишних рассуждений.

– Что же, отлично, – с секундной задержкой ответила миссис Бредбери. – Бланки заявлений в отделе кадров. Ксерокопии документов отнесёте туда же. Как только всё оформите, ждём.

– А…

– Трудовая книжка не нужна. Тем более вас пока ждёт испытательный срок.

Похоже, собеседование окончено. «Лучше, чем ничего…» – подумалось мне, когда я уже прощалась со своей будущей начальницей и отправлялась за бланком. Думать и рассуждать не хотелось – прямо сейчас мной руководило только действие. Мощное и напористое, без права на внутренний диалог.

Так и получилось: я заполнила заявление, оставила его кому надо, даже сделала ксерокопии всех необходимых документов на скорую руку. Менять что-то в жизни? Так менять сразу!

Пыльные коридоры, здания, улицы, серые дома, безынициативное небо над головой – смертная скука во всей своей красе, которую надоело даже перечислять. А что я? Такая же блёклая мышка в этом муравейнике, не способная найти силы поменять в этом бренном мире хоть что-то. «Изменяя мир, надо начинать с самого себя», – любила говорить мне Айна. Любила… Надо бы позвонить ей завтра…

Я вышла на улицу и, к удивлению, не попала под обещанный снегопад. В кой-то веки ошибка синоптиков сыграла на руку! Небо почернело, налившись мглистым мраком (извините за тавтологию), а у самого горизонта, по левую сторону от Снежной башни, вынырнула растущая луна. Почти незаметная, но такая яркая, словно кто-то специально насытил её волнами раскалённого золота. Или даже напитал свежим липовым мёдом.

Давно её не было видно – подружку моих летних ночей. Дней прошедшего лета, которое уже не казалось мне таким тяжёлым и одиноким. По сравнению с тем, что я пережила осенью. Интересно, хорошо это или плохо? Надо будет спросить у себя самой на досуге.

Оставалось только порадоваться внезапно прояснившемуся небу и отправиться восвояси. Припоминая, какой именно мне нужен маршрут, я проскользила вдоль по тротуару, стараясь держаться поближе к немногочисленным фонарям, и вскоре оказалась под защитой приостановочного киоска. Жаль, что там никого не было – последний час пить хотелось до смерти.

Ожидание затянулось: ни один автобус даже не думал проезжать, а автомобили только и делали, что неслись мимо остановки, на бешеной скорости позабыв об элементарных нормах безопасности. Представляю, что будет, если один из них вдруг наедет на какую-нибудь несрезанную ледовую корку!

Стоя в темноте, я не сразу заметила вдалеке чьи-то разговоры. Несколько человек, по силуэтам совершенно неопределённых, вышли из близлежащего проулка и, ведя энергичные беседы, потопали прямо ко мне. Да, я не стала придавать этому значения – разве так важно, кто ходит по улицам самого опасного городского района в столь поздний час? Но не прошло и минуты, как мне удалось рассмотреть их гораздо детальнее и осознать два неприятнейших факта. Первое – это была не просто компания, а группа подростков. Человек пять молодых юношей, судя по возгласам и невнятным голосам, весьма подвыпивших. Второе, самое плохое, – кажется, они уже шли по направлению ко мне…

Оценив ситуацию трезвым умом опытного циника, я тут же решила уйти – неважно куда, лишь бы добрести до соседней остановки целой и невредимой. Но нет, удача в этот раз мне не улыбнулась. Какой-то зоркий парень заметил меня вдалеке и указал остальным. Тут уже сработал лёгкий ступор – и лишние секунды я потеряла.

– Девушка? – когда они были уже близко, обратился ко мне самый крайний. – Не подскажете, который час?

Да уж. Юноши… Подростки – лет по шестнадцать-семнадцать. В абсолютно невменяемом состоянии. А это я знала точно, благо школьные вечеринки в своё время научили меня отличать таких от нормальных.

Я не стала вступать в разговор, лишь сделав несколько шагов в сторону. Но что-то мне подсказывало, что идти своей дорогой они уже не хотели.

– Ну что ты в самом деле! Разве с таким вопросом обращаются к даме? – осёк своего «собутыльника» парень из середины. – Может, она хочет нам первой представиться!

Вот они – люди, загубившие свою жизнь сознательно. Испортившие её подобно мне, но совершенно не желающие что-либо менять.

Оцепенение постепенно проходило, но не настолько, чтобы ринуться прочь. Я-то понимала, что даже на таком «уровне трезвости» им не составит труда нагнать меня в каком-нибудь безлюдном дворе.

Парень протянул мне ладонь, видимо желая начать беседу с рукопожатия, и подошёл вплотную.

– Хочешь познакомиться с нами? Вижу, что хочешь…

Я лишь мельком взглянула в его глаза, но так и не увидела там для себя ничего хорошего. К счастью, этого было достаточно. Меня передёрнуло. Словно вывело из ступора – и я бросилась прочь. Да, бежать глупо. Но ничего не делать ещё глупее. Как назло, свой баллончик «Шок-8000» я сегодня посеяла дома. За прошлую неделю вообще стала всё забывать…

Я ринулась в сторону башни. Ещё глупее, так как за ней начиналась окраина города. Поля и редкие дорожки частного сектора. Но времени на анализ географии у меня не было. Оглянувшись, я увидела, что молодые люди даже не подумали оставить меня в покое. Напротив, двое, явно почуявшие во всём этом своеобразную игру, уже бежали за мной, на полной скорости обгоняя своих не столь настойчивых «коллег». Вот чёрт! Чёрт! Чёрт!

Выругиваясь про себя и стараясь не представлять, что будет, если они меня нагонят, я метнулась налево. Как раз тогда, когда показался широкий перекрёсток возле башни. Закон подлости: на дороге не было ни одной машины, и чья-то помощь всё больше казалась мне недоступной роскошью.

Чёрные дома, силуэты деревьев, серп луны, почему-то скрывшийся в облаках – сейчас я была бы рада чему угодно, даже волкам. Но только не тому, во что вляпалась.

Мысли в голове скользнули леденящим лезвием. Не нужно было сюда ехать по темноте. Нельзя было так долго там задерживаться. Не стоило забывать перцовый баллончик. Не следовало надевать туфли с таким высоким каблуком! Проклиная всю Вселенную, пространство и время, я попыталась завернуть в крохотный проулок и спрятаться в темноте, когда – о ужас! – мой вышеупомянутый каблук застрял в какой-то гадкой решётке. Я полетела вниз. Прямо на холодный асфальт, покрывшейся морозной коркой инея. Рухнула на него всем телом и почувствовала боль от удара – не хуже падения с нераскрывшимся парашютом. В моём случае это было так.

– Воу! Девочка решила уступить нам первенство! – судя по голосам, их было только двое.

Остальные, наверное, так и остались на той улице, уже забыв о моём существовании. Но новость всё равно меня не радовала.

Я попыталась встать со всей возможной скоростью – но лишь ещё раз распласталась на льду. Почему в городе так сложно навести порядок? Чёртов лёд! И зима! И все, кто не выполняет свою работу как надо!!!

– Решила с нами поиграть? – один, что первым обращался ко мне, подошёл ближе и с издёвкой наклонился напротив.

Прекрасно понимая, что ничего сделать ему я всё равно не смогу.

Я не была в смятении. Уже не чувствовала страх. В голове осталось лишь неотступное желание избавиться от тех, кто вздумал причинить мне вред. Уничтожить их, стереть в порошок. Превратить в ничто – раз и навсегда. Мне даже показалось, что я снова начала слышать бой наших городских часов – кровь прилила к вискам, и я перестала отдавать себе отчёт о происходящем.

Наверное, поэтому я не сразу заметила, как из этого самого проулка вырулила чёрная машина. Набрав скорость, она пантерой пронеслась вдоль заледеневшего тротуара и резко остановилась позади меня. В то же мгновение подростки изменились в лице – думаю, даже алкоголь в голове сбавил обороты. Переглянувшись, они бросились наутёк, и через каких-то десять секунд я их уже не видела – мелкие тёмные точки исчезли за такой же угольно-чёрной стеной пятиэтажки.

…

Мне потребовалось время, чтобы прийти в себя и вернуться в реальный мир. Сердце успокоилось, я смогла наконец наполнить свои лёгкие заиндевевшим воздухом и кое-как подняться.

– С вами всё в порядке? – голос со стороны чуть не напугал меня до полусмерти.

Слава богу, я вспомнила о машине. Не думаю, что тот, кто меня спас таким вот образом, будет приставать сам. Хотя бы потому, что краем глаза я успела заметить полицейскую мигалку на крыше его автомобиля. Удача. Одним словом!

– Давайте я помогу вам встать на ноги, – незнакомец взял меня за плечо и аккуратно установил на ровном месте, свободном ото льда.

Вот тут-то случилось самое интересное.

– Это Вы? – ошарашенно спросил мужчина. Спросил, и я тут же его узнала.

Детектив! Нет, не тот молодой Дейв, достававший меня уже не один раз. Ричард Беннет – его руководитель. Единственный нормальный полицейский, с которым я пока сталкивалась!

– Вот так встреча, – сказали мы почти одновременно.

(Если честно, я хотела произнести «Вот так б…», но осеклась в присутствии лица при исполнении).

Да уж – прямо встреча судьбы. Везёт же мне! И не только в плохом смысле. Не представляю, чтобы бы было, если бы не он…

– Мисс Андерсен, верно? Шейна?

– С этого момента можете звать меня хоть лапочка, – всё ещё приходя в себя, ответила я.

Оценить его внешний вид у меня уже не было сил – все ушли на вечернюю пробежку по улицам родного Агелидинга. Лишь одно успела приметить: детектив не изменился ничуть. Разве что сменил осенний плащ на зимнюю дублёнку.

– Надо же. Не ожидал встретить Вас тут.

– И я не ожидала. С утра вообще не думала, что буду… пробегать в этих краях.

Мы простояли молча какое-то время. Бегло обдумывая, что и как. Я же старалась ещё и стряхнуть приставший к меховой шапке снег.

– Рад, что всё обошлось. Я как нельзя вовремя…. – наконец сказал он и сделал паузу, будто желая добавить что-то ещё более важное.

– …Я ведь собирался с Вами связаться со дня на день. Удивительное совпадение.

– Ага, это точно, – посмеялась я. – Стоп, а зачем я вдруг понадобилась?

Мысли прокрутили сразу несколько картин. Ещё одно убийство, которое хотят повесить на меня. Новый свидетель. Очередная гениальная догадка Дейва. Но правда оказалась гораздо неожиданней.

– Ваша одногруппница Розмари Ватс пришла в себя…




Глава 2

Созвездия Иллиосии


– Бежевый джемпер за двадцать динар и шарф за пять, сорок восемь, – произнесла я, пробивая товар для очередного покупателя.

Мужчина, абсолютно неприметный, своего рода безликий, забрал покупку, расплатился и скрылся из виду, растворившись в толпе из уходящих клиентов.

Работа в магазине – что может быть хуже?.. Вообще-то много чего, вспомнить хотя бы моего отца и его шахту, но… Это не то, на что я надеялась.

– Так, что у вас? – женщина бальзаковского возраста выложила на кассе бесформенный кулёк чего-то серого, и мне потребовалось немало времени, чтобы понять, с чем я имею дело. – Свитер за двадцать пять?

– Это кардиган, а не свитер, – недовольно проворчала она и буквально вытряхнула из кошелька требуемую сумму. – Сразу видно, что вы северянка.

Глаза, наполненные злобой – странно, что они вызвали во мне столько негодований. Я ведь даже не знала, кто она.

Услышав её слова, люди в очереди вдруг стали перешёптываться.

«Неудачница с севера…»

«Решили нас и здесь достать…»

«Давно пора посадить их всех…»

Превозмогая злость и досаду, я распрощалась с наглой дамой и тут же, без права на отдых, встретилась лицом к лицу с молодой девушкой. Вылитой Сарой Фредсен, только чуть пониже и поестественнее.

– Клош[1 - Клош – дамская шляпка в форме колокольчика, популярная в начале 82-ого века на территории Южной Иллиосии.] за двенадцать, пятьдесят.

Не выразив на лице ни единой эмоции, она передала мне нужную сумму. Пятнадцать динар. И только когда я полезла в кассу за сдачей, меня словно током ударило. Динар? Динар. Но ведь всю жизнь мы расплачивались только фунтами…

В ту же секунду морок развеялся. Пришло осознание того, что продавцом в этом непримечательном магазине одежды была не я. Нет, вовсе нет! Я вновь почувствовала себя сторонним наблюдателем, осмотрела прилавки, шкафы с дюжинами вешалок, бросила взор на кассу и увидела там её. Грейси Эванс…

– Ваша сдача – два с половиной динара, – молодая девушка, моя старая, закадычная знакомая, только что пробила очередную вещь и зрительно попрощалась с клиенткой.

Грейси… Она не снилась мне уже недели две – с того самого дня, как поссорилась с Кайлом. Точнее, с того дня, как я это увидела.

Не зная, сколько прошло времени, я решила подойти поближе, чтобы рассмотреть её как можно лучше. Знаю – она меня не услышит. Даже если я прямо перед ней вдруг упаду на пол и сломаю себе что-нибудь. Сон – он и есть сон.

– Пробейте побыстрее, я тороплюсь, – нахального вида паренёк сделал всё возможное, чтобы прорваться вперёд, и сложил стопкой аж три пиджака.

«Важный» малый – мысленно произнесла я. Или не совсем я?

– Девяносто один.

– Что, вы спятили? – внезапно сорвался он. – Да где вы видели такие суммы? Эти вещи не могут стоить так дорого!

– Это не моя забота, – спокойно произнесла Грейс. – Я лишь продавец.

– Вот именно! – малый, которому не было и восемнадцати, видно, был уже давно чем-то расстроен, если решил выместить свою злобу прямо у кассы. А может, грубость как таковая просто возглавляла список его немногочисленных талантов. – Вы тут никто! Так что сообщите директору, чтобы он сейчас же шёл сюда. Или я подам жалобу.

– И на что же именно вы её подадите?

Девушка отвечала спокойно, так, что никто не заметил бы и тени смятения или растерянности. Но я-то знала, как тяжко ей здесь приходилось. Пару-тройку минут я сама была на её месте. Всецело была ею.

– На то, что недалёкая северянка не хочет меня обслуживать.

– Если у вас нет денег, так сразу и скажите! Я не виновата в ваших проблемах. А если есть – покупайте. И не задерживайте очередь ненужными беседами.

– Что? Да иди ты знаешь куда! Я прямо сейчас пойду жаловаться твоему начальству! Попрошу их, чтобы…

– Чтобы они меня уволили? И это всё? Хах! Дерзайте – хуже от этого мне не будет. Если вам нравится заниматься ерундой, я вам ничем помочь не могу…

Да, достойный ответ. Мне даже захотелось сказать ей что-то в стиле «моя школа». А вдруг услышит? Но не успела я даже приблизиться, как парень демонстративно плюнул прямо в сторону прилавка и вышел из магазина. Тут же краски сна поблекли. Растворились люди, словно становясь частью какой-то межвременной туманной дымки, поплыли волнами и вскоре потекли вниз стены, а сам пол провалился в темноту, увлекая за собой всех, кто ещё оставался рядом – то есть меня.

Я уже было приготовилась к долгому падению в бездну, к окончанию очередного призрачного кошмара, когда поняла, что ещё сплю. Нет, может, я уже и проснулась, только вряд ли в моей спальне, прямо напротив кровати, стоял дорогой антикварный шкаф. С вырезанными горными пейзажами по бокам от дверей, парой гордых оленей и деревцами – настоящая волшебная сказка, запечатлённая на давно забывшей о подобных лесах мёртвой древесине.

Спальня Грейси – я не появлялась тут уже вечность. Место, всё чаще и чаще напоминавшее моей проводнице по миру снов о том роковом вечере. Не хватало только её самой.

Я обошла комнату несколько раз, не желая понимать, что нахожусь в одиночестве. Странно: мне казалось, будто рядом со мной по-прежнему кто-то находился. Незримый – но почему-то совсем не опасный. Я оценила убранство дома полувековой древности, покружила вокруг того места, где раньше стояла ёлка. Выглянула в окно. И поняла, что всё действительно изменилось…

Улица, запомнившаяся мне зимней и чистой, уже не казалась такой. С неё будто заживо содрали все оттенки жизни – лишь поломанные кусты сирени, трава, словно вытоптанная стадами диких быков. И мусор – везде, куда ни глянь. Что же всё-таки случилось?

В ответ на мой негласный вопрос дверь отворилась, и в комнату зашла она… Хозяйка не стала долго церемониться: расстёгивать свою одежду и развешивая её по шкафу. Просто бросила на диван всё, что мешало нормальному перемещению по дому, и плюхнулась следом. А туфли – их так вообще отбросили в противоположную сторону, да с такой силой, будто они мучили её уже не один день.

– К чёрту всё! – выговорила Грейси, стукнув по подлокотнику.

Она казалась вымотанной. Совсем не такой, какой была раньше. Уставшее лицо перестало сверкать юностью, синяки под глазами могли бы рассказать о десятках ночей беспроглядной бессонницы. Глаза же вообще перестали напоминать «зеркала души», превратившись в окна – с таким же видом, что и в спальне.

Со стороны мне казалось, что мир моих сновидений рушится. Будто назревает какая-то страшная катастрофа, лавиной подминая под себя всё на пути.

«Неужели и правда скоро начнётся война?»

Эта мысль меня напугала – и не на шутку. Меньше всего хотелось видеть в своих снах танковые бои с бесконечной петлёй из смертей и крови.

Наверное, даже хорошо, что стук в дверь прервал мои размышления. Кто бы это мог быть?

Грейси застонала от усталости. Нехотя поднявшись, с усилием поплелась в сторону коридора и отперла тяжёлый засов, которого я раньше не замечала.

– Грейс! – в дверях показалась женщина в серой шляпе и точно таком же пальто, делавшем её незаметной на фоне старого городского асфальта. – Нам надо поговорить.

Хозяйка дома впустила гостью, вновь заперев дверь аж на несколько замков, и пригласила в гостиную.

Та на скорую руку скинула с себя туфли, пренебрегая верхней одеждой, и уселась на кресло прямо в пальто. Выглядела она встревожено – и это ещё больше показалось мне необычным. Раньше тётя Грейси, миссис Эванс, могла вести себя как угодно: быть равнодушный, ворчать, язвить. Но встречать её в подобном расположении духа мне приходилось впервые.

– Что-то случилось? – девушка села напротив, прогоняя усталость как обузу и с тревогой ожидая новостей.

– Разве ты не знаешь?!! – заметив на лице племянницы непонимание, она воскликнула. – Да по телевизору уже целый час говорят об этом! По всем каналам!.. Эрик Барнерс скончался!

Я понятия не имела, кто это был. В голове проскользнул какой факт из школьного курса истории, но, наверное, я в своё время не обратила на него внимание. Раз уж сейчас не могла вспомнить. Однако чувства Грейси передались мне как нельзя лучше – словно сейчас на неё налетел ураган, горячим воздухом ударив прямо в лицо и разогрев его приливами крови.

Бегло бросившись к телевизору, она судорожно потянулась за пультом и включила первый канал. Единственный канал, кстати.

Чёрно-белый экран. Какие-то новости, диктор, сообщающий о трагическом происшествии в столице…

«…Как сообщили врачи, мэр Барнерс скончался в результате… да, хорошо… – ведущий отвлёкся на что-то, но сразу продолжил, – из-за сердечного приступа. Никто пока не раскрывал подробности происшествия, но спецслужбы рассматривают возможность умышленного…»

Девушка не стала долго стоять у экрана – усталость не позволила. Она снова села в кресло, однако уже в напряжённой позе, не желая, не в силах расслабиться.

– Говорят, что виноваты северные иллиосцы, – убедившись, что племянница продолжает её слушать, произнесла женщина. – Якобы какие-то шпионы могли отравить его.

– Мэра Монгиса? И зачем им это?

«Мэр Монгиса», – проговорила я про себя. Вот кто он такой…

– Я откуда знаю?.. – миссис Эванс протёрла свои глаза, будто бы стряхивая слёзы. Но на самом деле она не плакала: только пыталась сдержать свои нервы. – Мы с Гартом вообще не верим в это. Он говорит, что для войны сейчас не хватает лишь повода. И думает, что вот это – как раз такой повод.

Она указала на экран, показывавший сейчас какие-то административные здания Монгиса, и ещё раз устремила ладони к глазам. Устремила… и пресеклась, будто почувствовав что-то.

– Ты слышишь? Кто-то на улице…

– Это школьники, они часто ходят тут группами… – монотонно сказала Грейси. – Если мэр умер, то Кайл должен что-то знать об этом. Надо с ним связаться.

– Да уж, замечательная идея. И он тут же расскажет тебе все тайны. Сколько ты уже с ним не разговаривала?..

Собеседница остановилась на вдохе, словно проглатывая первую фразу, а затем и комок, подступивший к горлу.

– Не важно… Что ты хочешь этим сказать?

– То, что он не станет тебе помогать. Хиггс один из них. И всегда был! Слава Богу и Мессии, что ты не вышла за него!

Грейси могла поспорить, стукнуть по креслу, уйти или разозлиться. Но не стала – промолчала, не найдя в себе желания возразить.

– И всё же. Он может помочь.

– Почему же не помог раньше? Ты в курсе, что меня уволили по статье? Ещё на прошлой неделе. А всё почему – «потеряла доверие». Нет, конечно, официальная формулировка другая, но… Понимаешь, к чему всё идёт???

Девушка молчала, смотря куда-то в сторону. Перебирая в голове всё, что навалилось на неё за прошедший год. Тётя продолжала:

– Я считаю, что надо убираться из страны. Пока не поздно!

– И куда?

– К родственникам на север. В тот же Агелидинг. Да хоть в деревню, ту же Милиэну – лишь бы не оставаться среди южан!

– Я не могу, – еле слышно прошептала Грейси. – Если я уеду, то не прощу себе. Я должна быть с Кайлом. Он обещал, что защитит меня, если что-то случится…

Она была сметена. Подавлена, чувствуя внутри лишь пустоту, шириною в бесконечность. Но всё ещё верила.

– Опомнись, Грейси! Он тебя не спасёт! Кто такой Кайл? Простой офицер! А тут… Ещё пара месяцев, и начнутся… я не знаю, репрессии! Ты хочешь, чтобы нас посадили или увезли куда-то только потому, что мой брат родился в Северной Иллиосии?!!

– Нет, Агата, я…

Она не успела договорить фразу – резкий звон стекла, подобный удару грома, раздался по всему дому, и собеседницы резко подскочили, не подозревая, что случилось. Я и сама опешила – слишком этот звук показался мне неожиданным.

Следуя за Грейс через коридор, в спальню, я увидела его источник. Точнее, причину: большущий камень, пробивший окно прямо со стороны улицы. Битые стёкла дождём рассыпались повсюду, завалив диван и ковёр, а снаружи всё ещё раздавались голоса – тех самых школьников, упомянутых не так давно.

– Надо позвонить в полицию…

Но тётя её приостановила.

– Видишь, что происходит! – захлёбываясь от негодования, произнесла она. – Думаешь, полиция тебя защитит? Или Кайл? Да им нет до тебя дела! Ты для них чужая, Грейс! Мы обе чужие! И если останемся здесь, то закончим так же, как это окно. Разобьёмся на осколки, которые потом даже никто не вспомнит!

Я видела, как женщина изо всех сил пыталась вразумить свою упёртую племянницу. Хрупкую юную девушку, почти отчаявшуюся, но не желавшую пока сдаваться. Мне было её жаль. Не так, как раньше. Сейчас я на самом деле понимала, с какими трудностями столкнулась хозяйка моих снов.

– Мне нужно поговорить с Кайлом. Всё узнать. Если случится что-то важное, то дам знать. А пока – я хочу побыть одна. Да и стёкла кто-то должен убрать.

– Я помогу…

– Нет, я справлюсь сама. Ступайте домой. Всё будет хорошо.

Она и правда не хотела говорить с ней. Быть может, боялась, что Агате удастся её переубедить? Наверное. Боялась и не желала этого.

– Хорошо, – смиряясь с непробиваемым характером племянницы, сказала тётя, – но будь осторожна. Если что-то случится, тут же спеши ко мне. А мы с Гартом будем действовать.

Вскоре миссис Эванс покинула дом, вновь оставив девушку в одиночестве. Дала ей то, чего она и хотела. Но пойдёт ли оно ей на пользу? Я что-то сомневалась…

Сон не заканчивался. Необычно, учитывая тот факт, что Кайла поблизости не было и быть не могло. Но почему же я до сих пор ощущала чьё-то присутствие? Теперь почему-то уже не такое дружелюбное, как раньше.

Грейси убрала осколки – всё, что смогла. Попыталась занавесить окно плотной шторой. Но ветер, холодный и сильный, не давал запечатать пробитую дыру, всё время напоминал о ней, раздувая лёгкую ткань и прогоняя сквозняк по дому. Казалось, что он смеялся над его хозяйкой, давая понять, что это место перестало быть её укромным островком безопасности. А может, даже предупреждал об этом.

Я долго стояла у окна и не заметила, как моя спутница ушла куда-то. Искать её не пришлось долго – Грейси вернулась в гостиную, сев рядом с телефоном, и молча смотрела на трубку. Её одолевали сомнения – то, что закралось в девичье сердце с моего самого последнего визита. Кайл Хиггс – её жених, который так и не стал мужем. Неужели и она переставала в него верить?

Грейси набрала номер, послышались долгие гудки.

Наконец, раздался голос.

– Подполковник Робинсон, войсковая часть номер двенадцать-четыреста-два.

– Добрый день. Мне нужен майор Хиггс. Кайл Хиггс. Позовите его, пожалуйста, к телефону, если это возможно.

– Одну секунду, – раздалось после недолгого молчания.

Я отчётливо слышала их диалог с другого конца комнаты. Думаю, услышала бы его даже с улицы или вообще за пределами города. Странная это штука – сон.

– А кто его спрашивает? – на этот раз мужчина на линии ответил гораздо позже. Будто и правда куда-то уходил.

– Грейси Эванс, его… девушка.

– Ничем не могу помочь. Майора Хиггса сейчас нет на месте.

– А вы можете передать ему, чтобы он перезвонил? Если что, я дам свой номер.

Недолгое молчание, ответ:

– Нет, у меня мало времени. Вам нужно – сами всё передавайте.

И снова гудки – только уже короткие.

Девушка не стала пытаться звонить на другие номера: не было смысла. Даже не вернула трубку на место. Если бы Кайл хотел с ней поговорить, он бы сам связался. «Так ведь?»

Понятия не имею, кто именно размышлял сейчас обо всём – я или она. Разве это важно? Действительно важно то, что происходило здесь и сейчас. Пусть и за много лет до моего рождения. Как люди могут так поступать? В бешенстве кидаться на тех, кто отличается от них. Ненавидеть просто потому, что так делают все. Бросать и забывать ради каких-то глупых, а порой и жестоких целей! Хах, да что там! Я сама хороша – невзлюбила того же Дейва только потому, что он южанин. И считала это нормальным! Предрассудки – фирменное клеймо нашего общества, во все времена. Неужели глубоко в душе мы все такие монстры?

Резкий удар – снова звон стекла. Грейси кинулась к себе в комнату, затем проверила остальные помещения. Я старалась лишь не отставать от неё, чтобы ничего не пропустить. Жаль, что не могу ей помочь. Что это сон, а не реальность. Там хоть что-то можно сделать. Наконец девушка убедилась, что все остальные окна целы. Видимо, на этот раз пострадал соседний дом. «Иллюзия удачи», – как бы сказала Айна.

Решив наконец немного передохнуть, хозяйка дома отправилась к двери и, ещё раз тщательно проверив громоздкий засов, на всякий случай заперлась на все замки. Теперь я её прекрасно понимала – неизвестно, что может случиться в следующий раз.


* * *

Я проснулась от резкого грохота, неожиданного ударившего мне прямо в уши. Проснулась и не поняла, где нахожусь. Длинный коридор, покрытый мраморной плиткой, крашенные железные лавочки – это место точно не могло быть моей комнатой. Да и санитары, с диким шумом несмазанных колёс катившие перед собой носилки, вряд ли бы сошли за моих родителей.

Так… Я мысленно прокрутила в голове события, предшествующие моему погружению в мир ночных грёз/хроник/кошмаров (нужное подчеркнуть), и вспомнила один ускользнувший от меня факт. Сегодня я посещала центральную больницу – точнее, уже посетила, прямо с утра пораньше. «Хех, не мудрено, что я заснула – на дворе только восемь: пятнадцать».

Санитары уже увезли адскую повозку куда-то в глубины преиспод… то есть, больницы, а на их место уже пришли новые люди: всех расцветок белого и синего. Врачи спешили на свою работу, спросонья перебирая какие-то бумаги, потенциальные пациенты на соседних скамьях скучающе разглядывали стены и пол – в ожидании своей очереди ещё и не таким займёшься! Хорошо, что я сегодня заглянула сюда не совсем по своим делам.

Рядом со мной никто не ошивался, но я всё-таки проверила сумку. Мало ли кто мог меня обыскать, пока я наглым образом дрыхла в приёмном коридоре? К счастью для сотен человек в этом здании, я нашла всё, что могло бы заинтересовать нерадивых воров.

– Шейна Андерсен? – ко мне вышел некто-то в белом, и я, стараясь поднять свой уровень бодрствования хотя бы раза в два, медленно развернулась по направлению к голосу (жуткая картина заспанной девушки, согласна).

– Да, я.

– Вас ожидают. Палата сорок три, – молодой врач указал на дальний конец коридора и отправился по своим делам. Жаль – я только-только заметила, что внешность у него очень даже ничего…

За этой дверью я ожидала увидеть кого угодно. И одновременно не знала, что вообще меня ждёт. Мысленная готовность, ручка, краска на которой стёрлась от частых посещений – и я внутри палаты. Вполне стандартной, как оказалось. Даже грязи меньше, чем обычно показывают в вечерних обзорах на телеканале «Новости-24».

Я осмотрелась. Пациентов здесь было немного, двое из троих – пожилые. Женщина лет пятидесяти, ещё одной где-то под сорок, и третья. Думаю, это она…

Пациентка (не могла я пока называть её Розмари Ватс!..) лежала на кушетке у окна, неподвижно смотря сквозь промерзшие стёкла. А те, в свою очередь, отбрасывали на неё рассеянные лучи уличных фонарей, делая внешность женщины ещё необычнее. Нет, она не выглядела такой, какой я её запомнила на месте убийства Сары. Ухоженная, причёсанная, опрятная. Но было в ней что-то, что всё-таки бросалось в глаза. Какая-то усталость, может, даже обречённость. Отголоски глубокого отчаянья…

– Здравствуйте, – обратилась я, чтобы привлечь кусочек её внимания.

Та не пошевелилась, всё ещё смотря в окно, и я произнесла вновь:

– Здравствуйте!

Только тогда она оторвалась от созерцания чёрно-утренних видов больничного дворика и посмотрела в мою сторону.

Её глаза. Я действительно была уверена, что видела их раньше. Много-много раз. Нет – не стану утверждать, что это были глаза моей пропавшей одногруппницы. «Единственное в нас, над чем время не властно», как обычно говорят в мистических новеллах. Не общалась я так тесно с Розмари, чтобы запомнить эту деталь её лица! Но то, что это не незнакомый человек, я почувствовала сразу.

– Шейна? Шейна Андерсен? – увидев меня, она заметно оживилась, даже присела на своей кровати, словно предчувствуя долгий диалог. Я подошла поближе и придвинула себе небольшой стульчик. – Это правда ты, да?

– Вы что, не помните меня? – спросила я, не скрывая лёгкого удивления.

Женщина притихла, будто действительно пытаясь выудить из своей памяти что-то важное.

– Мои мысли… путаются постоянно. И память не слушается – порой забываю даже про свой День рождения…

– Вы сказали, что хотели меня увидеть.

Она молча рассмотрела меня с ног до головы, словно с тяжким трудом обдумывая то, что услышала.

– Да, конечно… Я… знаю, в это тяжело поверить. Глупо до абсурда. Но… я действительно Розмари, – сказала она, явно ожидая услышать смешок, насмешку или даже нападки в свой адрес.

Но ничего такого не последовало. Слишком много странного я увидела за прошедшие два месяца, чтобы смеяться над всем, что кажется непонятным и сверхъестественным. Это её как раз и поразило.

– Это я, правда. Мне никто не верит, но…

– Я верю.

Я ответила коротко, но этого было достаточно. Розмари как будто стало легче. «Сбросила камень со своей души», как обычно говорят в таких случаях.

– Что с тобой случилось? Как всё… это могло произойти?

Женщина вновь впала в раздумья. Однако, на моё удивление, всего на пару секунд.

– Я почти ничего не помню. То, что я видела, всё время ускользает от меня… Что случилось.

Это был не вопрос, и я не стала пока её прерывать.

– Я была там… не одна. Сара… Моя лучшая подруга – кажется, она была ранена…

Думаю, если бы я рассказала ей сейчас всю правду, она бы не выдержала. Мне вновь пришлось молчать.

– А потом… я увидела… часы. Я смотрела на них. Я не могла оторваться… – Розмари занервничала. Задрожали ладони, прерывистое дыхание прервало поток её слов.

Я вмешалась:

– Сейчас всё хорошо. Ты жива. И мы в безопасности.

– Мы не в безопасности, Шейна. Никто из нас. Те… часы. Я готова поклясться, что в них было… ВРЕМЯ. Оно лишило меня жизни. Той жизни, что я должна была прожить. Я помню это ощущение – моё собственное время будто ВЫРЕЗАЛИ, ножом из груди. Дни, что уже не суждено прожить. Людей, которые меня никогда теперь не узнают… Господи.

Она взглянула на свои руки – руки состарившейся женщины. Взглянула и заплакала. Я не могла представить её чувства. Какого это: ощутить себя старухой, потерять целую жизнь, которую всё время ждал?.. Я бы, наверное, покончила с собой.

– Мои родители мне не поверили, – неожиданно произнесла она сквозь слёзы. – Даже брат. Они всё ещё ищут меня. А я тут! Я им теперь не нужна…

Не зная, что сказать, я просто взяла её за руку. Без слов. Давая понять, что рядом с ней есть хоть кто-то. И это её успокоило. Не сразу конечно, но Розмари хотя бы перестала плакать. Уже это показалось мне серьёзнейшим прорывом.

– Спасибо. За то, что веришь мне, – тихо сказала она.

Наверное, это и правда её мучило. Ведь никто не воспринимал всерьёз то, что она – действительно та 17-летняя студентка по фамилии Ватс. Была ею совсем недавно…

– Будь осторожна, Шейна, – проговорила она чуть слышно, успокаиваясь и отпуская мою руку.

– Стараюсь как могу…

Но Розмари будто не слышала меня.

– Я видела тебя в то мгновение. Рядом. Твои глаза… Я не хочу, чтобы это продолжалось… снова… дальше…

Увы, я не сумела уточнить, что именно она имела в виду. Собеседница вообще перестала меня воспринимать – лишь принялась бормотать что-то бессвязное, не реагируя больше ни на что.

Жаль. Тяжело. Чертовски обидно. И невероятно больно за всё. Но теперь, по крайней мере, я уяснила одно: то, что я считала лишь фантазией своего больного воображения, правда. А раз так, то расслабляться действительно нельзя! В какую всё-таки напасть тебя занесло, Шейна?..

Ну, что же. Я хотя бы с ней встретилась – уже кое-что!

Вскоре я покинула палату. Думаю, здесь Розмари будет намного лучше, чем где бы то ни было. А вот насчёт себя я не уверена.

Коридор, перерезавший больничный корпус от края до края, за эти десять минут ничуть не изменился. Здесь мало что менялось – должна пройти уйма времени, чтобы люди смогли заметить что-то мало-мальски важное. Вечность…

Ещё раз поймав себя на излишней любви к внутренним монологам, я уже было направилась вперёд, но… в тот же миг краем бокового зрения заметила знакомую фигуру.

Ого, надо же! Никак не ожидала её здесь увидеть!

– Кейт?

Я тихо подошла к одинокой блондинке, неприкаянно бродившей возле лестничной клетки, и все сомнения отпали сразу. Одногруппница и подруга Розмари – значит, не я одна навестила её сегодня.

– Шейна? – она удивилась не меньше. – Что ты здесь делаешь?

– Навещаю старую знакомую… Как и ты, верно?..

Почему-то я не сомневалась, что так оно и было.

Кейт Хаберман – вечная гламурница, хвостом носившаяся за своими подругами по несчастью. Да, так я их называла когда-то. Сейчас уже нет ни Сары, ни прежней Розмари, да и я далеко ушла от тех «славных деньков».

– Ты была у Розмари, да? – приглядываясь к моей реакции, спросила она очевидное.

Думаю, не хотела, чтобы я высмеяла её за «глупые выдумки и веру в чепуху». Но я сделала лицо серьёзнее, давая понять, насколько сильно во всё это верю.

– Я не знаю, как такое… – Кейт хотела было начать разговор, но прервалась, погрузилась в молчание и, наконец, облокотилась на пожарный шкаф. Тот, что выделался среди прочей больничной утвари своим ярким красным цветом.

– Думаешь, я понимаю в этом хоть что-то? На лекциях про похитителей молодости нам не рассказывали, в Храмах Души такому не учат. Уверена, что Мессия и его учение здесь точно не причём.

– Да уж… Я слишком… Мне всё равно не хватит ума, чтобы во всём этом разобраться.

В другое время я бы добавила «это точно», но только не теперь.

– Его сейчас ни у кого нет. Нас давно пять миллиардов, а до сих пор не можем мирно сосуществовать. Что уж говорить про наблюдательность!

Кейт улыбнулась, самую малость, и молча уставилась в пол. Впервые в жизни видела её такой сосредоточенной – и это не очередная шутка. Будем ли мы просить сейчас друг у друга прощения за колкости прошлого? Вряд ли. Да и зачем? Всю жизнь ругались как кошка с собакой, а теперь на горизонте появился… ну, не знаю… тираннозавр. Или даже метеорит. Да, так точнее.

– Я не знаю, что делать. Можно ли вообще что-то придумать? Никто ведь с таким ещё не сталкивался…

– Да, наша жизнь – не мистический детектив, увы. А жаль…

– У неё ведь сегодня День рождения! Восемнадцать лет… А она одна. Я – я не могла не прийти. Даже если и не в силах понять всё до конца.

Надо же, я об этом не знала! Теперь мне стало ещё больнее на душе.

– Я пообещала, что буду навещать её. Мне не привыкать ухаживать за пожилыми, – и она достала из сумочки небольшой жёлтый платок, чтобы протереть едва заметные капли проступивших слёз. – До этого отец, теперь – подруга… Хех…

Нервный смешок. Оно и понятно – не каждый сможет выдержать подобное потрясение.

Мы стояли молча, возле лестницы на второй этаж, и за время разговора мимо прошло, наверное, уже человек сорок. Но нам было не до них – мы словно попали в другую реальность. Непостижимую, невозможную. Ту, которая пугала до смерти.

– Я многого о тебе не знала, – наконец произнесла я, нарушив затянувшееся молчание. – Сколько твоему отцу?

– В прошлом году исполнилось шестьдесят. У него парализованы ноги. И кроме меня никого нет… Либо я, либо дом престарелых. Ты же понимаешь, что выбора у меня нет.

Похоже, я действительно ничего о ней не знала… Вот что значит судить человека по внешности и характеру, а не по поступкам!

– Выбор у тебя был. И ты выбрала правильно.

Кейт потупила взгляд и первая обратила внимание на окно возле лестницы. Конкретно: на яркий свет, потоком лившийся снаружи.

– Кажется, мне пора. Третья пара начнётся не скоро, но иначе я просто не успею. А сюда… Сюда я теперь буду приходить чаще.

– Ты обращайся, – сказала я на прощание. – Если будет желание. Если устанешь играть свою роль.

– Обязательно, – и сделав шаг, на секунду она остановилась. – А ты сама?

– Может быть…


* * *

На этом мы и расстались – меня вновь ожидала дорога. Нет, не долгое шоссе, ведущее навстречу манящей неизвестности, а всего лишь обыденная улочка Агелидинга. Обидно ли? Нет – какой толк в обиде на самого себя?

Западная улица пролегала точно параллельно железной дороге, ведущей поезда от южного вокзала к северному. Если кто вспомнит, за ней, прямо до самого побережья, простирался непроглядный лес, кое-где всё-таки перемежавшийся пустырями, пашнями и заброшенными деревнями. Солнце только взошло, голые деревья всё так же лежали под белыми декабрьскими одеяниями. Но эти пейзажи были где-то далеко. А вокруг меня… вокруг того места, на котором я сидела, столпилась целая стая хмурого не выспавшегося народа. Сонные лица, безразлично осматривавшие что угодно, но только не своих соседей, вряд ли могли дать положительный настрой на новый день. Потому-то и глядели в окна – кто с наушниками, кто просто так. Угловатые, круглые, тощие, даже крючковатые, покрасневшие от лютых утренних морозов – непохожие лица сливались в одном бесконечном потоке фигур, становясь всего-навсего фоном. Но только не для тех, кто всё-таки решался их рассмотреть.

Автобус вёз меня по направлению к Снежной башне, мимо которой мне уже пришлось совершить «пробежку» каких-то пару-тройку дней назад, а я без устали вглядывалась в образы своих временных попутчиков. Общие черты бывают у всех – те же узкоглазые жители Виктинского Подгорья иногда даже сами путаются в знакомых и товарищах. Но всё же: если присматриваться к деталям, то сразу становится видно, как уникален каждый. Причёски, одежда, обувь – даже если приравнять всё наносное, зоркий глаз так или иначе увидит разницу. Например, радужки глаз, так неестественно переливающиеся в свете долгой утренней зари. Или лбы, на которых время от времени проступают едва заметные морщины. А может, выражения губ – если присмотреться, на каждом лице они окажутся новыми и неповторимыми. Все люди разные, и одинаковых просто не найти. В этом есть своя прелесть! И из-за этого все наши беды…

Наконец-то моя остановка. Работа, первый день. Шейна Андерсен вступает на тропу взрослой жизни – проклятия, ожидающего каждого из нас.

НТС ещё в первый мой визит показался этакой «подпольно-официальной конторой неопределённого режима». Но ради денег куда только не пойдёшь – даже в политику…

– Мисс Андерсен? – усатый охранник вяло поднял глаза и указал в сторону лестницы. – Второй этаж, вас уже ждут.

Интересно, есть ли у этого уставшего от непосильной работы мужичка хоть какая-то замена? А то, как я ни зайду, у входа всегда сидит именно он.

Второй этаж, на который я поднималась впервые, меня немного удивил. Не каждый день встретишь в одной комнате столько высокоинтеллектуальной техники. Компьютеры! Целая тьма компьютеров! Большие синие экраны, с кнопками на столе, креслами на колёсиках, как в самых современных фильмах, и параллелепипедами металла сбоку от стола. Всё как полагается – аж глаза разбегаются…

– Шейна Андерсен? – моя новая начальница только что отошла от столов и тут же приблизилась ко мне. Отнюдь не на самое безопасное расстояние. – Вы опоздали на десять минут.

– Я посещала… подругу в больнице и не успела вовремя сесть на автобус. А район для меня незнакомый, расписания маршрута я не знаю.

Хех, сказала я складно. Но впечатления не произвела.

– Впредь не опаздывайте, – холодно ответила она.

Вообще, дама всё больше и больше казалась мне какой-то слишком «холодной». Манера одеваться, вести себя перед другими (подчинёнными), а пару раз даже жёсткий взгляд волчицы-одиночки… Самомнение миссис Бредбери действовало наперёд хозяйки. И сегодняшнее платье – с безвкусной льняной вязью, так популярной в Агровакских коммунах, – тому подтверждение.

Кроме меня на обучение пришло ещё три девушки, чуть постарше, чем я сама, – видно, новые кадры действительно липли к этому месту как мухи.

– Итак, сегодня у вас будет пробное занятие. Рада, что никто не опоздал… к этой минуте. В ваши обязанности будет входить работа с рекламными выпусками, транслируемыми в радиоэфире. Если не устроит – перейдёте в отдел телефонных опросов. Но там зарплата ниже. Кто-нибудь уже работал за ЭВМ?

– Нет, – ответила лишь я. Хорошенькое начало…

– Тогда с вами мы будем действовать персонально, – начальница указала мне на одно из кресел, и вскоре я уже сидела напротив чёрного и немного пугающего монитора. Даже не подозревая, с чем придётся столкнуться в следующие несколько часов…

«Хорошо хоть куртку успела повесить на вешалку, пока она болтала».

– Что же, ни разу не видели компьютер? Может, в школе или ещё где?

– Нет, – снова произнесла я, чем вызвала лёгкий смешок со стороны девушки справа. Уже минус одна потенциальная подруга…

– Ладно. Устройство для многих новое, так что ничего сверхъестественного я тут не вижу. Но всё-таки вам придётся приложить уйму усилий, если решили работать в этом отделе.

Да уж… Ну, зато я хоть освою эту штуковину – уже большой плюс!

Не сказать, что следующие несколько часов я провела спокойно и беззаботно. Я ведь уже говорила, что посчитала свою начальницу жёсткой и беспринципной? Так вот: за день она успела подтвердить сие мнение раз двадцать-двадцать пять. Порой даже казалось, что наша историчка по сравнению с ней – ангел во плоти. Но, конечно, я это не всерьёз.

Компьютер, кстати, оказался не такой уж и сложной штукой. По крайней мере, включать и выключать его я научилась идеально – благо свет сегодня вырубали частенько… С операционной системой (или как её там?) я тоже разобралась довольно быстро. А вот та самая программа по обработке рекламы поставила в тупик. Как ни пыталась я понять ход её мыслей, так и не могла. В конце концов, с непривычки ощутив лёгкую резь в глазах, я решила немного передохнуть.

– Миссис Бредбери ушла? – спросила я у соседки слева, полноватой девушки лет двадцати пяти.

– Понятия не имею, – ответила она мне, так и не удостоив меня своим вниманием.

Даже не повернулась ко мне!

– Она у лестницы, – неожиданно отозвалась рыжая. – Хоть можно расслабиться, да?

– Да. Наверное.

Я мельком взглянула на экран её компьютера. Лучше бы этого не делала – новоиспечённая коллега уже давно разобралась со всем и вся и теперь тоже могла отдыхать. Только заслуженно, в отличие от меня.

– Как тебе? Я имею в виду эту горгону. Жуткая бестия, да?

– Ты про начальницу?

– А про кого ещё. Да и работа идиотская. Надолго планируешь тут оставаться?

Опа, такого откровенного разговора я от неё не ожидала. Даже странно…

– Пока не знаю. Как получится. А ты?

– Пока мой парень не утрясёт всё со своим отцом. Тот ему денег давать перестал – а в его случае это большая проблема. Вот и приходится на время брать на себя мужские обязанности. Но что делать, если нормальные мужчины перевелись.

Интересно, что я должна на это отвечать?

– Угу, – лишь кивнула я и тут же придумала, как продолжить диалог. – Меня, кстати, зовут Шейна.

– Люси Стокс, – улыбнувшись, она переглянулась и, подкатив на кресле поближе, сказала полушёпотом. – Только не спутывай меня с тем снобом – Габи. У него такая же фамилия, Стокс. Уж не знаю, каким боком так совпало, но ничего общего у меня с этим неудачником нет.

– Почему ты так про него говоришь?

– Да это у него на лбу написано. С таким ни одна уважающая себя девушка встречаться не станет. Тем более я. У тебя есть парень?

Последний вопрос был задан быстро: я уже кивнула, когда мозг только завершил обработку «задачи».

– Кем работает?

Вох, ничего себе вопросик!..

– В Астрономической башне – астрономом.

Ответила я резко и сходу – и плевать на правдивость.

– У, понятно.

Вошла начальница, и она снова уставилась в монитор, оборвав наше знакомство.

Странные же у меня после него возникли ощущения!.. Раньше я никогда особо не болтала на подобные темы. С Айной беседы обычно превращались в философские споры – с чаем, кофе и зачитыванием цитат известных литераторов. А тут – как будто поговорила с Сарой Фредсен, восставшей из могилы…

– Тьфу-ты! – чуть слышно выругалась я, останавливая поток своих мыслей. Снова набредших на глупую тему.

– Справились? – миссис Бредбери подошла первым делом к Люси и проверила её работу. – Неплохо. Но медленно, – ещё пара секунд молчания, и добавила. – Ничего, будем работать.

Затем очередь дошла до меня. Неприятное чувство. Даже мурашки пошли по коже…

– А тут, похоже, совсем ничего не готово. Ладно… – начальница рывком забрала у меня мышку и сама провела несколько манипуляций. – Вот так. Видишь. Повтори.

Я постаралась сделать всё так же, как она. И сделала: но только убедилась, что уступаю в скорости даже улиткам…

– Не надо было болтать, – услышала я шёпот со стороны полноватой соседки слева.

Как и следовало, я его проигнорировала.

– Тренируйся – если не будет получаться, всегда можно найти другое занятие, – произнесла начальница и покинула пределы моего рабочего места.

– Да, по своему уму…

Снова эта мешкоподобная девица. Чтоб её волки загрызли!

Именно об этом я думала следующие несколько часов, пытаясь освоить азы управления «чёрт знает чем». Программа, конечно, поддавалась моим попыткам познать её секреты, но всё больше и больше разочаровывала меня. Если придётся работать по два дня подряд, то я рискую сойти с ума ещё раньше, чем на то рассчитывала. Счастье, что мой рабочий день не был полным – пятичасовое обучение позволяло приноровиться к жёсткому графику. С помощью постепенной дозы (яда), так сказать.

Уже ближе к вечеру (полярная ночь началась ещё раньше), стоя в проходной с пластмассовым стаканчиком горячего кофе, я наконец почувствовала, насколько сильно устала. Причём как собака – и это ещё мягко сказано! Молодые девушки и парни (последних было подавляющее меньшинство) сосредоточились на одном: на тёплой уютной постели и долгом сне – до поздней весны.

– Ты помнишь, что она сказала о своём парне? – неожиданно услышала я со стороны входа на цокольный этаж. Из прочих голосов этот прозвучал куда отчётливее. – Астроном! Что-то не верится в подобную чепуху.

– Да я вообще не слушала её. Девочка с улицы – ни ума, ни внешности. Долго она тут не продержится…

Кажется, это говорили мои «коллеги». Может, даже та самая Люси. А может, и нет – надо ли мне задумываться об этом? Нет, определённо. Я тут не друзей себе завожу, а работаю. Но… почему-то меня этот разговор покоробил. Даже более чем – внезапно я разозлилась так, что чуть было не выплеснула содержимое стакана на первую встречную девушку. Слава нордумским богам, вовремя остановилась.

И всё же я не могла отойти… Почему они так поступают? Люди думают, что имеют право осуждать других. Но это не так! Никто не имеет права обсуждать кого-то за его спиной, говорить что-то резкое в лицо и уж тем более вмешиваться в чужие дела, делая потом вид, что всё в порядке. Гады!

Внезапно… я ощутила холодок, пробегающий по спине. Похожий на лёгкое дуновение сквозняка. Только едва заметный – словно касающийся не кожи, а чего-то более глубокого. И мне вдруг стало ужасно холодно. Руки задрожали, кофе перестал согревать – я даже забыла, что он оставался у меня в руках. Всё вокруг как будто померкло. Может, это снова был сон? Тогда почему я ощущала его так ярко?

Мне даже показалось, что коридор покрылся каким-то налётом. Пылью или ещё чем-то серым, вроде плесени. Жуткое ощущение – будто стоишь в старом и давно заброшенном здании, из которого не можешь выбраться. Я не понимала, что происходит. Совершенно не понимала. Лишь ощущала, как та самая пыль медленно обволакивает меня, с ног до головы. И в тот момент, когда сзади снова пробежал холод, похожий теперь на чьё-то лёгкое дыхание, я дёрнулась от испуга и… опрокинула свой стакан.

Не знаю, что на меня нашло. Понятия не имею! Я по-прежнему находилась в центре НТС, среди других работников. Которые еле-еле увернулись от брызг горячего опрокинутого кофе и смотрели на меня как на последнюю дуру.

– Я просто переутомилась сегодня, – бегло ответив на расспросы Габи (того самого парня в интересной майке), я не стала утруждать себя вытиранием лужи и направилась к выходу.

На сегодня достаточно!

Снаружи стемнело – часов этак пять назад. Луна снова взошла над горизонтом. А я опять думала. И мне вдруг стало очень страшно. Видения во сне – это одно. Но если они начнутся в реальной жизни, тогда я точно не переживу…

Я вышла к парковой улице и, направившись к остановке, тут же вспомнила, чем для меня закончился мой прошлый визит в эти места. Невольно замедлив шаг, я уже было собралась «обезопасить» себе путь, срезав дорогу через парк Себастьяна, когда вспомнила об одном интересном факте из своих сегодняшних планов. Оливер!!!

Как так получилось, что я забыла о сегодняшней встрече? Ума не приложу… Не мудрено, что мне мерещится невесть что – мозг изо всех сил намекает, что ему давно пора отдохнуть. Ладно, Шейна, соберись! Ты ещё успеешь к намеченному часу!

Решив, что так оно и будет, я поспешила. Одно напрягало – мой парень как-то умудрился поселиться в самом неблагополучном районе столицы, и, по непонятным мне причинам, мы почему-то встречались всё время только тут. Надо будет его сводить в нашу галерею – среди картин я чувствую себя куда спокойнее, нежели в дебрях старых замусоренных дворов с разваливающимся детскими площадками…

Кстати говоря, мимо одной такой я сейчас и проходила. Зрелище то ещё… Краска на турниках облезла, лавочки занесло снегом и старой шелухой от семечек, а песочница – лучше вообще не смотреть в ту сторону. Уже покинув дворик и перебегая дорогу, я ухмыльнулась. Любила ведь в детстве такие места! И не важно было, есть ли на турнике краска или сколько ещё протянут проржавевшие качели… Наверное, жизненный опыт просто не позволял здраво оценивать всё, что попадалось в те дни на глаза.

Мимо меня пробежала собака. И ещё две. Я дёрнулась, невольно вспомнила о своих лесных приключениях, но тут же заставила себя успокоиться. Дворнягам больше интересно гоняться за кошками, чем за какой-то девушкой, заблудшей в незнакомые районы по собственной наивности и нерасторопности. Но всё-таки неприятно…

Вообще нужно разложить всё по полочкам – порой до жути надоедает рассуждать про себя о всякой чепухе, забывая или не замечая главного. Так можно и под машину попасть, если всё время думать! Так-с, если раскладывать, то…

Я нашла работу. Не фонтан, конечно, но всё-таки. У меня есть парень. Очень даже хороший. Это из плюсов. А вот минусы. Не так давно пришлось сказать своему диплому: «Прощай!» Получить ещё парочку фобий на почве предыдущих приключений. Столкнуться с неведомым, лишающим людей их молодости. Что самое главное – теперь я знаю, что это стопроцентная правда. И наконец: кажется, я окончательно забыла про Айну…

А вот тут надо приостановить коней! Что значит забыла? Ничего подобного! Просто не хватает времени связаться с лучшей и единственной подругой, вот и всё. Обещаю самой себе завра же ей позвонить! Или даже сегодня – клянусь всеми льдинами полярного океана!

Я шла вдоль переулка, нереспектабельного до безобразия. Серьёзно: по бокам «возвышались» лишь двухэтажные постройки времён юности моей бабушки, а какие-то рабочие в оранжевых комбинезонах только и делали, что пытались укладывать бордюр вдоль побитого временем дорожного полотна. И это в лютый вечерний мороз! Весьма забавная ситуация, кстати.

Я изобразила на лице полное равнодушие и прошла мимо, делая вид, что мне нет до них никакого дела. Похоже, и им было всё равно. Собравшись возле новоиспечённой ямы, они переговаривались на непонятном мне языке, в котором слышались как нотки старого деревенского акцента Агровакии, так и что-то от Сур-Гана. Учитывая, что в мире сейчас почти все говорят на языке международном, я поняла, почему эти рабочие стали рабочими. Вполне возможно, что в их родных местах и школ нормальных-то не было. Хех, на фоне этих ребят мои жалобы относительно высшего образования выглядят такими жалкими!

Следом за «переулком Проклятых» я прошла «улицей Кошмаров», с которой наглым образом срезали весь асфальт, но забыли положить новый (лет этак пять назад), а потом – ещё и «проспектом Безнравственности». А как его ещё назвать, если всю дорогу какие-то нехорошие люди заставили припаркованными как попало автомобилями? Короче – район ещё раз подтвердил для меня свою репутацию. В таких местах лучше всего снимать фильмы ужасов – не надо тратить деньги на декорации! А живым людям тут делать нечего…

И вот финишная прямая: я вышла на улицу 25-ого марта. Долгий путь – такой, что не представить. И как я его прошла в таком полумраке? Жуть!

– Шейна? – меня сразу же кто-то окликнул, как всегда неожиданно.

Счастье, что среди всех прочих знакомых этим «кто-то» оказался Оливер!

– Ого! Быстро же ты меня нашёл, – парень вышел из темноты, и, презрев неловкость, я обняла его в знак приветствия. Надеюсь, он тоже был этому рад.

– Случайно проходил мимо. Как раз шёл в сторону нашего кафе.

Нашего… В свете фонаря он, кстати, выглядел мило – почти как светлячок. (Главное – не сказать это вслух!) Приятно знать, что хоть он не забыл о нашей встрече.

– Отлично. Значит, прогуляемся вместе.

– Да. Я хотел спросить – а ты не очень голодна? – странным тоном произнёс Оливер.

– Ну, вообще-то нет… Но если у тебя нет с собой денег, я могу заплатить сама. И за тебя тоже – я же теперь работаю.

– Да не, я не про это, – на лице парня появилась светлая и немного хитроватая улыбка. – Я хотел показать тебе одно место. Если ты не против, конечно. Думаю… надеюсь, тебе там понравится. Я…

– Сюрприз? Я люблю сюрпризы. Если потом не надо убегать дворами и огородами, конечно…

Лёгкий смешок – и он понял, что в таком настроении я согласна идти куда угодно. И не важно, что большей частью этот настрой был показным. Не расстраивать же его своими проблемами, в самом деле!

– Окей, тогда пойдём. Тут недалеко, буквально минут десять-пятнадцать.

Взявшись за руки, мы направились по одному только ему известному направлению, вскоре миновав и кафе, и даже его собственный дом. О последнем я узнала по ходу.

– Я живу на третьем этаже. Вон там, – он указал в сторону неосвещённого балкончика. – Сейчас дома только Джела. А так лишь я и телевизор. Иногда бывает скучно…

– Мне бы хоть такой дом. Я-то пока с родителями живу. И с каждым днём понимаю, что надо что-то менять, – сказала я и, прервав начатый было вопрос Оливера, добавила. – Сейчас я как раз этим и занимаюсь. В поисках нового дома – только пока без подвижек.

– Ищешь квартиру?

– Да, – я ответила коротко и чуть сменила тему. – Родители очень хотят, чтобы я стала независимой и самостоятельной. Как будто это всё, чего стоит желать от своей дочери…

– А ты так не считаешь? – как бы невзначай спросил мой спутник.

– Не совсем. Но, на мой взгляд, быть взрослой – это не только жить отдельно и зарабатывать самой. Взрослый человек, полноценная личность, прежде всего должен правильно распоряжаться своей жизнью. Уметь себя контролировать – в любом плане. И принимать судьбоносные решения, не жалея о них.

– Хех! Если так, тогда большая часть моих знакомых тут же выпадет из категории «взрослости». Но, знаешь… Я согласен с тобой. В мире полно стереотипов, а если вдуматься – многое давно пора поменять.

– Говоришь, как Рой Эриксон[2 - Генерал Рой Эриксон – верховный главнокомандующий Вооружёнными силами Прибрежного Нордума, соправитель Эрика ван Робинсона, ответственного за гражданский сектор управления.]. Тот тоже хочет переделать всё в нашем мире. «Революционер в душе – воин по природе»[3 - Цитата из книги Карла Нортингейла «Несостоятельность фундаментализма: сборник изречений и постулатов».].

Оливер посмеялся и мельком взглянул на меня, тут же потупив взор. «Видно мальчику асфальт куда интереснее!»

– Никогда не понимала своих родителей. Да и чужих тоже. Вот когда у меня появятся дети, я буду желать им только лучшего! Если они у меня будут, конечно…

– Вон, мы почти дошли! – наглым образом прервав мои размышления, произнёс парень и указал в сторону… В сторону высокой Звёздной башни, одного из семи памятников архитектуры Агелидинга! Ого!

– Значит, мы поднимемся на Звёздную? – удивилась я даже больше, чем на то рассчитывала. – А можно? Туда ведь абы кого не пускают…

Оливер вновь улыбнулся, с присущей ему невинно-хитрой улыбкой, и показал какую-то бумажку, больше всего напоминающую зелёный вариант моего студенческого билета.

– У подмастерья есть свои привилегии.

Да, неожиданность! И наконец-то приятная! Предвкушая (смутно), что меня там ждёт, я ускорила шаг и вскоре уже сама вела своего молодого человека в сторону входа в большую и весьма знаменитую башню нашего города. В темноте разглядеть на ней какие-либо детали я не сумела: ночь есть ночь, а наружное освещение на фасаде практически отсутствовало. Но какая разница – я и так бывала тут несколько раз. Правда никогда не поднималась наверх! Уии! Класс!

На входе никого не оказалось, но как только мы попали внутрь, у проходной, чуть освещённой одинокой настольной лампой, нас заметил охранник.

– Оливер, – встретил он нас удивлёнными глазами. – Какими судьбами?

Мужчина ничем не отличался от типичных стражей зоопарков или центров НТС, разве что выглядел чуть интеллигентнее.

– Решил отвести подругу на смотровую площадку. Показать звёздное небо в один из наших телескопов.

«……» – вместо тысячи слов и эмоций.

– Ну… Ты же знаешь, как у нас с этим строго. Посетители допускаются по записи. И только с мая по сентябрь.

– Но…

– Извини, приятель, правила есть правила.

Оливер замялся, однако, посмотрев на меня, продолжил попытки его переубедить. А я его мысленно поддержала.

– Мы быстро. И никто не узнает. Чес… Помнишь, как я в прошлом месяце тебя подменял?

Теперь уже стал раздумывать наш собеседник: хмыкнул носом, судя по всему, страдающим из-за насморка, сощурил глаза, фокусируясь на моей персоне. Я же слегка улыбнулась – как можно невиннее.

– Ладно. Твоя взяла, приятель. Но коль вас там застанут ребята из верхов, разбираться будешь с ними сам. У старика Честера и так зарплата маленькая.

– Спасибо, – с облегчением произнёс Оливер.

И нас пропустили.

– Это был Честер, – сказал наконец мой парень, когда мы вышли из коридора в неприметный зал с винтовой лестницей, ведущей, как я поняла, на самую крышу. – Работает тут сторожем. В своё время был ведущим астрофизиком, даже несколько премий получил. Сейчас на заслуженной пенсии.

– И пенсии ему не хватает, раз подрабатывает. Ясненько, – ступая на железные ступеньки, добавила я.

Поднимаясь по лестнице, мне почему-то жутко захотелось чего-нибудь съесть. Причём так сильно, что при возможности проглотила бы целого льва. Жаль, что они водятся только на Западном побережье…

Порядком подустав и запыхавшись, мы наконец вышли на верхний этаж. Встретил нас там лишь хлам. В прямом смысле: коробки с какими-то бумагами, несколько компьютеров, за которыми уже никто давным-давно не сидел и ворох деталей неясного мне происхождения.

– Прямо мой чердак в деревне, – всё ещё стараясь отдышаться после долгого подъёма, я совсем не ожидала увидеть наверху настолько заброшенное помещение.

– Здесь обычно не работают. После сокращения стали использовать это место как склад. Нам сюда.

Он указал на двери некоего балкона, и ничего не оставалось, как последовать за ним. Знаете, я уже начинала сомневаться в том, что вся эта затея себя оправдает. Как же я ошибалась!

Как только мы вышли наружу, открыв ночной прохладе путь на потрёпанный временем и финансовыми кризисами «чердак», я увидела нечто… Тёмно-синее небо, подобно невесомому парусу уходящее прямо в сторону горизонта, к ткани которого кто-то очень мудрый прицепил россыпи ярких искрящихся кристаллов горного хрусталя (назвать их алмазами было бы банально!). Яркая луна – далёкий космический фонарь в четыре тысячи километров в диаметре. А ещё скромных размеров площадка, отгороженная от зияющей внизу пустоты кованой решёткой. Она даже напомнила мне образы романтических балкончиков Ро-Монга, о которых так любила рассказывать Айна. Настоящая сур-ганская сказка – только при минус двадцати пяти!

– Ну как тебе? – Оливер присел на скамейку и пригласил меня, предварительно постелив на ней какой-то плед. Заботится о моём здоровье! Не так, как я сама в день нашего знакомства…

– Сууупееер, – я устроилась сбоку и только тогда увидела рядом небольшой телескоп. Даже не так: телескопический аппарат микроскопического размера – настолько тот был неприметным. – Он, наверное, уже пришёл в негодность?

– Кто? – парень завертел головой, аж взглянул на себя и только потом понял, про что я говорю. – Нет, он вполне работоспособный.

– А холод?

– Главное – не подвергать резким перепадам температур. А Иллиоское стекло и на такое выдерживает! – и парень быстрым манёвром поднялся с лавки, направившись прямо к инструменту.

Иллиоское стекло… Это полвека назад про него говорили с гордостью. А сейчас разве что рассказывают анекдоты. Но Оливеру, конечно, видней…

– Сейчас я разберусь с видоискателем и всё. И линзы прилажу нужные. Они тут рядом.

Кажется, зря я обратила внимание на эту штуку. Оливер будто забыл про всё на свете, с по-настоящему детским азартом занявшись наладкой оптики. Надо бы «реверсировать» его интересы обратно.

– Расскажи мне о своём доме. В котором ты жил раньше. В Рапании.

– А, ты про Порт Сагр? Город большой. Не то, чтобы гигантский, как тот же нордумский Вест-Прот, но всё-таки столица. Шумно как у нас, в общем.

– Зато есть океан, – добавила я, разбавляя своими репликами затянувшиеся манипуляции с линзами и треногой телескопа.

– Да, и широкий… Только в нём не поплаваешь: с сентября по июнь вода замораживает намертво. Зато рыбу хорошо ловить.

– А были какие-нибудь любимые места? Куда ты любил приходить?

Оливер задумался на мгновение, даже прекратив вращать колёсико под противовесом. Мимолётом прикрыл глаза, будто вспомнив что-то, и сказал:

– Храм Души. Помню, как мама привела меня туда ещё трёхлетним ребёнком. 8124-ый год, если я не ошибаюсь. Красота тогда меня сильно впечатлила. Потом мы ещё часто туда приходили – а как мне исполнилось семь, мы переехали на север.

– И теперь ты ходишь в наш храм? Агелидингский?

– Не, уже не хожу… Да что такое! – Оливер вращал трубу телескопа с помощью колёсиков, но вскоре на это забил и стал перетаскивать её уже целиком. Непростое это дело – наладить хороший обзор.

– Я тоже перестала. Не то, чтобы совсем не верю во всё это, но… Не считаю себя религиозной. Мне кажется, многие сейчас поступают так же.

– Я верю, – Оливер сказал это тихо, вновь остановившись со своей работой. – Но не только в то, о чём говорится в мессирианстве. У других религий тоже можно многому научиться… Мне кажется, быть приверженцем чего-то одного, видеть вещи только с одной стороны глупо. Ограничивает мышление – делает его слишком субъективным.

– И консервативным, – добавила я, чтобы не казаться «слабым звеном» в этом философском диалоге.

– Мессия в своих историях учил, что после смерти нас ждёт иной мир. Рай или Ад. Вечная жизнь или вечные муки. На мой взгляд, это слишком идеализировано. И упрощённо.

– Ну, учение Сур предлагает нам реинкарнацию. А пантеон нордумских богов так вообще небеса и подземные океаны…

– А вдруг они все правы? Может, наши души перемещаются по мирам – адским и райским с нашей точки зрения – а потом снова возвращаются сюда? Что если наш мир многогранен? И всё, что мы видим вокруг, всего лишь часть чего-то большего?

– Это слишком сложно для меня, – посмеялась я и уже было хотела напомнить о том, что это свидание, а не религиозный диспут, когда мой парень радостно воскликнул:

– Ура! Готово! Всё видно! – и он подозвал меня к себе. – Придётся чуть-чуть присесть, но вид открывается замечательный! Линзы Фарлоу своё дело делает!

Пока я устраивалась поудобнее, Оливер успел рассказать и о том, кто такой этот изобретатель Фарлоу, и кратко о его биографии. Кстати, родом из Оргениума – если кому интересно. Увлечённый молодой человек мне попался в парни, нечего сказать! Порой такие даже пугают…

– Так-с, готово. А теперь взгляни в окуляр.

Я приложила правый глаз к линзе, устремила его в бесконечность и… Обомлела. Яркая Луна, что сейчас светила высоко в небе, предстала передо мной во всей своей сногсшибательной красе. Я увидела всё! И многочисленные кратеры, которые на внутреннем краю серпа отбрасывали эффектные тени. И тёмные участки, в школе называемые лунными морями. Даже белые полосы, будто разрезавшие поверхность нашего спутника на части! Никогда не думала, что это ТАК круто! Как будто смотришь на другой мир из окна космической станции, пролетая где-то совсем близко. На орбите!

– Как тебе? Нравится?

Он чуть сдвинул искатель, так как за пару минут Луна уже успела сместиться вправо, и встал рядом со мной в ожидании отзывов.

– Нравится? Не то слово!.. Если бы я сейчас стояла тут одна, выложила бы весь восторг в нецензурной форме! А так скажу, что это офигенно!..

Я действительно была потрясена. Настроение, может, и не прыгало от счастья, как и я сама, но… Но хотя бы оттолкнулось ото дна и быстрым темпом стало всплывать наверх!

– А что это за яркий кратер такой, у самого правого края? – спросила я, решив, что Оливер там уже заскучал без меня.

– На востоке? Кратер Вейница. Назван в честь первого космонавта, Джока Вейница. А раньше носил имя Архилаоса[4 - Архилаос – верховное божество Нордумского Пантеона. Бог человеческих душ. Супруг Зофии, отец Аура, Кор, Нереуса и Гермии.].

– А тёмное пятно ниже?

– Море Восхода.

Сейчас мне хотелось запомнить этот миг. Даже не так – зацепить его, ухватиться за ниточки радости, так ненавязчиво бросаемые мне судьбой, и притянуть к себе изо всех последних сил. Затолкать все глупости и нервы куда подальше и дать волю чувствам, приятным и светлым. Пускай и насильно.

Оливер тем временем встал ещё ближе – правым ухом я даже услышала едва заметное дыхание. «Надо бы и ему дать посмотреть – а то совсем обделила бедного мальчика (это я по-доброму)».

– Глянь теперь ты! А то кажется, будто я эгоистично присвоила себе всю Луну, а тебе не отдаю и кусочек.

Оставив окуляр в покое, я подняла голову, затем остальные части тела и тут же врезалась в своего парня. Не сильно. Совсем нет – просто он стоял так близко, что никто не ожидал подобного.

– Вох! Мы чуть не столкнули друг друга, – посмеялась я. – А так ведь можно и вниз слететь. Вот была бы веселуха…

Ситуация и впрямь неловкая. Стоим вплотную, моё лицо напротив его, глаза в глаза. Неожиданно. Всё самое лучшее всегда происходит неожиданно…

– Оливер, – самым неслышимым шёпотом произнесла я.

Он стоял неподвижно и, кажется, понятия не имел, как дальше поступить. Взглянул мне в глаза, на пару секунд, и тут же неловко отвернулся.

– Давай теперь покажу тебе созвездия, – сказал он, словно изо всех сил стараясь вернуть всё на круги своя.

Испортить такой момент??? Ну уж нет!

– Давай я покажу тебе созвездия…

Я не стала упускать возможность. Взяла его за руку, развернула к себе, забыла обо всех известных мне нормах морали и поцеловала. В губы, крепко, по-настоящему. Так горячо, как никогда не целовала никого. Как, наверное, даже не представляла себе в самых романтических мечтах «далёкой» юности. И он ответил – буквально через пару секунд. Обнял меня, прижав к себе как можно ближе. Словно пытаясь согреть, заодно и растапливая леденящий зимний «минус» вокруг. Наконец-то!..

Его губы и мои, рядом. Вместе. Столько дней спустя я вновь кому-то нужна. Как же я хотела снова стать любимой…

– Ну как? – оторвавшись от ошеломлённого паренька, я игриво улыбнулась и вновь взглянула ему в глаза. Замешательство сняло как рукой! Вместо этого я прочитала в них лишь одну эмоцию – счастье. Не знаю, о чём он думал в эти пару минут, но, похоже, я всё сделала правильно. В кой-то веки моя импульсивность сыграла на руку!

– Ты… тёплая… – сказал он, с трудом формируя синтаксические конструкции, и улыбнулся ещё больше.

– Ты тоже, – всё, что я могла произнести в ответ на его слова.

Немая сцена. Причём с глупым видом стоят оба. В духе романтических сказок про первую школьную любовь, ей богу!

– Так что насчёт созвездий? – я аккуратным движением пальца указала в сторону неба, про необъятность которого мы уже давным-давно позабыли, и подмигнула. – Расскажешь мне что-нибудь увлекательное про Часы, или продолжим наши «согревательные мероприятия»?

– Х…хорошо, – ответил он, непонятно на какой из вопросов, и указал рукой в направлении юго-запада. – Часы сейчас там. А вон в той стороне – Ладья. Созвездие декабря, сейчас как раз в полюсе эклиптики. Ты кто по знакам Эйтов[5 - Знаки Эйтов – двенадцать созвездий, расположенных по линии эклиптики солнца. Известны с шестого тысячелетия нашей эры, впервые введены в обиход на территории королевства Эль`мен Таин. Аналогичны знакам зодиака в нашем мире.]?

– Как раз Часы. А ты, насколько я помню, Ладонь?

– Да, конец июля… А вон там, – подозвав меня к себе, он указал в сторону верхушек домов на юго-востоке, едва-едва заметных из-за кирпичной стены башни, – появляется Сова. Видишь то скопление звёзд, у самого горизонта?

– Не очень похоже на Сову, – в который раз посмеялась я, тихо-тихо подошла ближе и самым незаметным образом положила голову на плечо своего кавалера.

Какая же я наглая всё-таки: совсем приличие растеряла!

– Это да. А вот твои Часы похожи… Двенадцать звёзд, расположенных почти по кругу, – он снова, стараясь не растревожить меня на своём плече, указал на юго-запад. – Только одна из звёзд впоследствии оказалась вовсе не звездой, а галактикой. Её так и назвали – Галактика Двенадцатая.

– Интересно…

Оливер было снова вспомнил про телескоп. И уже собирался направить его на Луну – рассказать мне что-нибудь про кратеры и моря, но… Я всё-таки его остановила. Ещё одним поцелуем. Вновь, снова, опять – сегодня вечером эти слова уже не приносили мне разочарование. Если прыгать в омут – то с головой! Пускай завтра я снова буду страдать от переживаний и предрассудков, обдумывать, поступила ли этим вечером правильно, – плевать я хотела на это завтра! Сегодня в целом мире существовали лишь мы. Шейна и Оливер, небольшой балкончик с кованой решёткой по краю и необъятные просторы фантастического неба.


* * *

Бегом – всю жизнь бегом… Почему так? Отчего дни, отписанные нам, превращаются в нескончаемый бег? Бег наперегонки со временем. Да потому что стоит остановиться – и уже не сможешь догнать настоящее. Тебя захлестнёт прошлое, постоянно следующее за нами. Оно всегда там – позади нас. Ждёт, когда мы обернёмся. И сделает всё, чтобы мы уже никогда более не смогли взглянуть вперёд.

Философия, не теряющая актуальности ни сейчас, ни полвека назад. Согласны? Или думаете, что я и так перебарщиваю с подобными «пространными рассуждениями»? А о чём же мне ещё думать, стоя посреди комнаты Грейси Эванс, продавщицы из далёкого 8107-ого года, и в сонном мире грёз наблюдая за её метаниями и беготнёй? Любой тут станет философом – хочет он этого или нет.

– Паспорт на месте. Свидетельство – тоже. Копия регистрации от прошлого года… Господи, где же она?

Девушка носилась по дому, выискивала все необходимые документы и собирала их в отдельную сумку. Столь быстро, что мне показалось, будто она уже собирается куда-то переехать. Только потом дошло: ей нужно было подтвердить свою прописку в паспортном столе. Или вроде того – в бюрократии я не смыслю…

Только вот зачем мне нужна эта сцена? Понять, что всё плохо? И так ясно! Увидеть, как всё станет ещё хуже? Допустим. Но в чём тогда весь смысл?!

Попутно сложив какие-то старые фотографии в сумку, Грейси перетрясла всё вверх дном и наконец отыскала треклятую регистрацию. Прямо под фотокарточкой Кайла. Секундный ступор, и бумажка полетела следом за остальными, а фото – в самый нижний ящик.

Почему-то я вспомнила об Оливере. Не знаю даже, что подтолкнуло. После нашего первого поцелуя (или поцелуев, если точнее) прошла… всего пара-тройка часов, и видениям далёкого прошлого так и не удавалось настроить меня на нужную волну. Что же, даже они не всесильны!

Грейс тем временем достала из шкафа какую-то кофточку и, впопыхах разглаживая её на гладильной доске, включила телевизор. Настоящее прошлого тут же ворвалось в её дом, в мой заунывный сон, прямо с синего экрана глаголя о событиях дней минувших.

«…Процессия завершила свой путь по Иллиоскому проспекту к зданию Государственного Управления. Час назад похоронный кортеж прибыл к Колонному монументу[6 - Колонный монумент – мемориальный комплекс в центре Монгиса. Представляет собой массивное здание, выстроенное в церемониальном (нордумском) стиле: с тремя рядами колонн у каждой из пяти стен. Символ независимости после раскола «старой» Иллиосии.]. У его стен, в данную минуту, проходит торжественное прощание с мэром Монгиса. Тридцатое апреля войдёт в нашу историю как тёмный и жестокий день… Момент, с которого начинается новый этап в жизни страны. В жизни нашего народа – каждого из нас. Жёсткое, непреклонное время, требующее взять всю свою волю в кулак и подняться против общего врага…»

Грейси подумывала выключить телевизор – я почувствовала это краем своего сознания. Но не стала. Просто бросила кофту на диван и принялась за брюки, стараясь теперь успеть закончить работу ещё быстрее, чем планировалось.

Тем временем на экране уже начинался последний этап похорон. Эрик Барнерс – мэр столицы Южной Иллиосии – только что был внесён на территорию одного из главных мемориалов страны. Множество народа собралось вокруг кортежа, полукругом окружив ещё не зарытую могилу, многие стояли с плакатами и флагами родной страны. Оранжевыми, наверное. Старый телевизор не мог передать ни единого цветного оттенка, однако я прекрасно знала, какой флаг в те дни был у наших южных соседей.

Столько почестей… Быть может, действительно трагедия всей нации… А в нашем школьном курсе истории этому дню отвели разве что пару предложений в начале параграфа. Необычно всё-таки смотреть на всё с другой стороны…

«…Почётный эскорт из пятидесяти четырёх солдат выстроился вдоль монумента. Отдать дань памяти Эрику Барнерсу прибыл лидер Южной Иллиосии, семья мэра, коллегии, с которыми он провёл ни один год продуктивной совместной работы, а также лучший состав офицеров высших учебных заведений Монгиса. Среди последних…»

Грейси догладила брюки и выключила утюг. Убрала доску. И уже собиралась потянуться к выключателю на телевизоре, когда мельком взглянула на экран и… застыла от шока.

С трибуны как раз произносили траурную речь. Был ли это лидер страны или какой-нибудь брат или коллега Эрика, я не знала. И не желала знать, потому что рядом с ним, буквально в пяти метрах от могилы стоял Кайл. Кайл Хиггс собственной персоной, которого мы с Грейси не видели уже очень и очень давно… В офицерском костюме, с парадным оружием в руках, с идеальной воинской выправкой безразлично смотрящий вперёд.

– Кайл… – отступая назад, произнесла девушка.

Или подумала. Или мне это лишь показалось? Грейси ещё раз бросила взгляд в глубины экрана. Сквозь трансляцию, прямо на одну из главных площадей Монгиса. Нет, она не могла выдержать это. Видеть его там, а не рядом с собой. Понимать, что сейчас для него есть вещи куда более важные, чем его невеста, так и не ставшая законной женой.

Грейси забрала вещи и вышла из зала. Наверное, отправилась переодеваться и бежать по своим делам – бежать так быстро, как только могла. Мчаться куда глаза глядят, стараясь забыть обо всём, что засело глубоко внутри неё.

Забыв к тому же и выключить телевизор… А я всё ещё стояла там, у экрана. Застыла, не в силах даже шелохнуться, и смотрела. Только уже не на офицера, бросившего свою девушку на произвол судьбы, а на едва заметного на фоне всего этого действа человека, блёклой тенью расположившегося неподалёку. Того… самого… старика. В старом запыленном костюме, с уставшими глазами, полными душераздирающей боли и пустоты. Что там, на самом важном событии целого государства, мог делать этот страшный, неуловимый призрак, которого я боялась больше всего на свете?!! Из-за которого вздрагивала на каждом тёмном переулке последние несколько месяцев. И которому Кайл только что передал какие-то документы из внутреннего кармана своего парадного офицерского кителя…




Глава 3

Тайны Полярной войны


Первая смена. Утренний рассвет – которого так и не будет из-за полярной ночи. И телефон, вечный спутник рыцаря соц-опросного королевства, снова требующий к себе пристального внимания. Романтика серых застоявшихся дней в её чистом, первозданном виде! Вот опять…

– Добрый день, новостная телефонная служба Агелидинга. Бобби Сингер, верно? Не могли бы Вы ответить на пару вопросов?

– Что? – раздался грубый голос по ту сторону телефонной линии. – Кто на этот раз???

– Оператор call-центра Шейна Андерсен. Я…

– Что?! Вы в курсе, что звоните мне пятый раз за месяц???

– Нет, не в курсе, – ответила я как можно деликатнее.

Но вежливость от неизбежного меня не спасла.

– Кол-центр, говорите? – переспросил мужчина и тут же добавил. – Вот и идите на кол!

И протяжные телефонные гудки в который раз за утро раздались в моих наушниках…

Да уж. Хорошо ещё, что не матом… Не хватало мне проклятий до седьмого колена!

– Шейна, ты закончила с северо-западным районом? – подкравшаяся со спины Люси взглянула на мою анкету, до сих пор почти пустую, и едва заметно улыбнулась. – Нам ещё с Оргениумом работать. Постарайся справиться быстрее.

– С каких пор всем руководишь именно ты?

Но Люси, никак не отреагировав на мой выпад, лишь дополнила улыбку едким смешком.

– С тех пор, как миссис Бредбери даёт мне персональные задания. Ты-то ведь даже не за компом теперь. А если будешь возникать, вообще отправят мыть полы. Так что не надо нас расстраивать, – и горгона утопала своей дорогой.

Ха! Тоже мне, малолетняя начальница нашлась! Да и с компьютера меня не погнали, кстати – просто пока денег на дальнейшие курсы нет.

Нелегка моя жизнь! Зато насильно удерживаемый оптимизм хоть как-то помогает в последние дни. Этакая особо изысканная форма мазохизма…

Я снова надела наушники и уселась за телефон. Опрашивать всех подряд – сложное занятие. Для психики особенно. Да, бывает, находятся вполне адекватные люди, но обычно – обычно попадаются самые настоящие демоны! Вот как только что.

Вновь выбрав из списка нужный мне номерок, я в который раз за день приступила к опросу.

– Добрый день, – раздался мужской голос вслед за моим. – Да, это Стивен Заковиц. Что за опрос?

– Политического характера. Скажите, кому Вы планируете отдать предпочтение на выборах следующего года?

Пять секунд молчания – последних за наш предстоящий разговор – и ответ:

– Это не такой простой вопрос, девушка. Конечно, я бы хотел проголосовать за Стоуна. Эдвард уже девять с половиной лет на посту, и я не припомню в его действиях ни одного фиаско. Серьёзного, на крайний случай. Но… Но, милая. На мой взгляд, его политика слишком уступчива. Вспомните, как он не стал выяснять отношения с южанами из-за аэропорта! Беднягу архитектора оправдали, слава Господу, а дальше всё замяли. Некачественное сырьё! А плохой материал-то нам поставляли с юга! Толстосумы из «Зофия-тракс» вышли сухими из воды! Так что я всё-таки отдам предпочтение нашему мэру.

– Хорошо, – попыталась я переключиться на другой вопрос, но не тут-то было!

– К тому же наш лидер, по слухам конечно, любитель учения Сур. Я не против его личных предпочтений, но Тим Бредбери мне импонирует больше – человек он набожный, в церковь ходит. И в День Изгнания Мессии всегда присутствует на молебне! Такой точно надёжнее!.. – мужчина прервал свою тираду на секунду и спросил. – Вы всё записали?

– Да, конечно, – тут пришлось соврать. – Ещё один вопрос: чем, на Ваш взгляд, будет отличаться политика Тима Бредбери, если он станет лидером Северной Иллиосии?

– Как чем, дорогая моя? Своей силой! Наш мэр силён и непреклонен – в любых вопросах! Помните, как он отчитал всех профессоров в нашем университете? И направил деньги куда надо. Вон, ведь даже вас спонсировал! Что бы вы делали, если бы не было НТС?!

– Даже не представляю, – с лёгким, незаметным для такого человека сарказмом ответила я. Тяжело вздохнула о своей обречённой жизни и уже было приступила к новому вопросу, когда собеседник неожиданно открыл в себе второе дыхание…

– Он ведь планирует развить оборонку! Вот ведь южане рты разинут! Давно пора заткнуть этих пройдох! Лет сорок под Оргениумом их не встречали! Вы со мной согласны? – спросил он и, даже не дождавшись моего ответа, продолжил… – В Нордуме, говорят, генерал Эриксон держит всех в узде похлеще степного агровакского фермера! Я, конечно, не одобряю этого – всё-таки отец у меня родом из Мирги, прямо у озера Души жил! Но мужик силён. Нам бы такого в лидеры – уже к концу века строили бы НТС-ы прямо на сур-ганских берегах!!!

– Хорошо! – попыталась я прервать эту бесконечную, громкую и неукротимую тираду. – Ещё один вопрос. Как вы считаете, с какой из соседних стран нам стоит больше налаживать экономические отношения?

– Как с какой, девочка? Как с какой?!! Конечно же, с Нордумом и Агровакией! Это самые сильные и крупные государства! И самые опасные, если вдруг с ними поссоримся… Прибрежный Нордум, конечно, ещё тот сосед – с ним только ухо востро, а вот Агровакия… Самая интенсивная экономика в мире! Там тебе и зерно, и мясо, и молоко! Первого космонавта запустили – это вам не сур-ганцам фигушки показывать! Коммунисты молодцы!

– Отлично, спасибо, – выдавила я из себя, пытаясь попутно перезагрузить свой напрочь зависший мозг… – До свидания.

– До скорого, девушка! Звоните почаще, ладно? А то поговорить совсем не с кем…

И я прервала связь – к счастью для всех своих 85-ти миллиардов нервных клеток. Вот это мужик дал! Если бы по моей жизни всё-таки писали книгу, я бы смело пропустила страницы с такой пустой тратой драгоценных строчек! Жуть – уж лучше бы послал меня куда подальше, как все нормальные люди…

Я оглядела зал и откинулась в кресле. На пару секунд, конечно, – пока никто не видит. Как и следовало ожидать, такого укороченного отдыха мне не хватило: спина ныть не перестала, голова трещать – тем более. Девушки-работницы тем временем продолжали заниматься своими делами. Большей частью, конечно, на телефонной линии – опросы так и сыпались на головы простых и не очень честных жителей столицы (и окрестных городов), и, закончив с очередной жертвой, они тут же переходили к следующей.

Правда, нашлась ещё пара-тройка девчонок, как и я, наглым образом отлынивавших от работы. Разукрашенные косметикой похлеще лесных партизан, в новомодных кофтах, блузках, юбках и с выражением лиц, явно не обременённых интеллектом. Гламурные моднявки, как их называют наши местные комики-сатирики. Но знаете что? Сейчас, в последние дни, я прихожу к такой мысли, что это не столь важно – какой человек снаружи. Ведь согласитесь: трижды раскрученная фотомодель запросто способна помочь потерявшему сознание прохожему на улице, а обыкновенная девушка-бухгалтер с двумя дипломами – просто пройти мимо. Да ещё и сказать что-нибудь нелицеприятное себе под нос. Внешность – далеко не главное. Кейт Хаберман тому в пример.

Но отдых-отдыхом, а надо работать. Я ОПЯТЬ набрала телефонный номер – на этот раз некоей Розы Хендриксон. Пять гудков, затем сигнал определителя номера, и тишина.

– Алло, здравствуйте. Новостная телефонная служба Агелидинга. Вы можете ответить на пару вопросов?

В ответ – лишь молчание.

– Миссис Хендриксон, верно? Вы меня слышите?

Снова оглушающая стена тишины, лишь на миг, как мне показалось, прервавшаяся лёгким вздохом.

– Там кто-нибудь есть?

И в этот момент мне ответили…

– Зачем вы звоните? Зачем?!! Зачем мне вообще кто-то звонит!!! Я… не могу так больше! Вам не было никакого дела до Филиппа, так зачем вам я???

– Миссис Хендриксон, успокойтесь. Я звоню из call-центра и не понимаю, о чём вы говорите.

Но женщина как будто меня не слышала, лишь всхлипами давая понять, что едва сдерживает свои рыдания.

– Мой муж умер! А вы даже не появились! И не верили! Никто! Ни единый человек из этого чёртового города! Вам всем плевать! Люди умирают, а вы сидите и… опрашиваете!

– Миссис Хендриксон… Роза. Успокойтесь. Я не понимаю, о чём вы говорите, и кладу трубку. Хорошо?

– Филипп умер – и никто не поверил! «Старик не мог быть Вашим мужем», – вот что они мне сказали. И говорят до сих пор. И думают… – громкие всхлипы дали понять, что женщина всё-таки перестала себя сдерживать, – что это я его убила. Я! Вы не видите, что происходит вокруг нас! Скоро мы все умрём!..

– Роза…

– Нашу жизнь крадут! Делают стариками! А вам плевать!.. Будьте вы все прокляты!

Я замолчала, впадая в оцепенение. Застыла как статуя – даже когда женщина по ту сторону повесила трубку. Даже когда гудки в наушниках затихли после минутного ожидания. Я не собиралась обдумывать то, что услышала. Уж тем более докладывать кому-то. Зато я без тени сомнения поверила ей – и ещё раз убедила себя, что нужно что-то предпринять… Необходимо.

– Андерсен! Тебя к начальнице! – крикнула мне Люси, и я всё-таки вышла из ступора.

– Чего она хочет?

– Чтобы ты не сидела как зомби, смотря в одну точку!.. – усмехнулась коллега. – Сама не знаю. Сходи и спроси.

Я сняла наушники и отправилась в подвал к начальству – как бы смешно это не звучало. Нет, а что? Где у нас, согласно книгам Мессии, живут демоны и вся нечисть? Правильно, в аду! Так что не удивляюсь, что миссис Бредбери выбрала себе для кабинета местечко поближе к дому.

– Шейна? – заметив моё появление в дверях, сказала Юлиана. – Отлично. Как работа? Справляешься?

– Да, всё окей, – я стояла у входа и не заходила, стараясь понять, что именно ей от меня нужно.

– А что с компьютерными курсами?

Пришлось объяснить начальнице, что и как. Денег и правда сейчас не хватало – всё ушло на другие, более важные нужды…

– Просто знай, что ты уже начала обучение, и плату всё равно придётся внести.

– Но…

– В противном случае вычтем из твоего аванса. Надеюсь, ты хорошо понимаешь, что правила есть правила.

Я лишь кивнула. «Чёрт! Неужели нельзя как-то отложить это на потом??? Я ведь только нашла себе квартиру!»

– Надеюсь, ты разберёшься с этой незначительной проблемой сама. А то кажется, будто ты решила по-тихому умять этот вопрос.

– С чего вы так решили? – обескуражено спросила я.

– Да уж слышала, как ты отзываешься о нашей работе. Ладно, ступай – твоя смена всё равно скоро кончится.

Конечно, я тут же покинула эту обитель зла. Однако слова начальницы так и не давали мне покоя. С чего она решила, что я могла сказать нечто подобное? Да я даже ни с кем не говорила о работе!.. Наверняка, эта Люси что-то ей наболтала! Точно – а теперь ещё и в подружках-прислужницах у неё ходит… Вот ведь надо быть такой змеёй!

К счастью, в одном она оказалась права: рабочий день действительно подходил к концу. А значит, я смогу наконец сделать то, о чём мечтала вот уже несколько долгих, тёмных и весьма холодных Агелидингских недель!

– Шейна, привет, – прервав мои размышления самым что ни на есть наглым образом, меня окликнул мой коллега.

Наш многоуважаемый Габи Стокс – парень, заметить которого поблизости от себя можно лишь с непревзойдённым усилием.

– Ты не занята? – то и дело оглядываясь, спросил он с лёгкой неловкостью. – Я хотел тебе кое-что предложить…

Ну вот, опять – всех тянет со мной пофлиртовать. Не хватало ещё слушать его попытки пригласить меня на свидание! Я в ту же минуту изобразила на лице полное, всепоглощающее безразличие и даже приготовилась расписать по пунктам, что и как меня не устраивает в парнях подобного типа и в обществе шовинистических уклонов в целом, когда он попросту разбил в пух и прах все мои планы.

– …У нас списывают одну из ЭВМ. И формально её нужно уничтожить, а детали отправить в «филиал чего-то там». Но мне удалось убедить их, что машина неисправна дальше некуда, и было приказано сдать её в утиль полностью. Так вот… Как ты смотришь на то, чтобы забрать её себе?

Ого! НЕОЖИДАННЫЙ ход – даже мои глаза от удивления округлились до размеров суповых тарелок.

– Э-э-э, а зачем мне неисправный компьютер?

– Да в том-то и дело, что он не неисправный. Так, дисковод сломался и клавиатура. Но второе можно прикупить за пять-десять фунтов, а первое легко отремонтировать в салоне.

Ого-го! Я даже не знала, что ответить на это. Свой компьютер, причём вот так вот сразу – это вам не десятку найти на дороге.

– А сколько мне это будет стоить?

– Ты что! Не надо думать обо мне так плохо – его бы всё равно выбросили. А так я хоть сделаю приятный подарок хорошему человеку.

– Вот в том-то и дело, Габи. Почему именно я?

Парень лишь улыбнулся.

– Из всех, кого я здесь знаю, ты самая здравомыслящая и тактичная. А у меня дома уже есть ЭВМ – целых две. Так что решение напросилось само собой.

Вот так вот! Не всё в этом мире тебе дано предугадать, Шейна Андерсен!

– Ни-че-го себе, – сказала я, едва сдержав несвойственную мне счастливую улыбку.

– Значит, по рукам? – Габи уже понял, что я соглашаюсь. Как тут не понять! – На следующей неделе я могу тебе его завести. В каком районе ты живёшь?

– Юго-восточный, улица Совы, – начала было я, но тут же поправилась. – Точнее, нет. Уже не там – на следующей неделе точно буду в юго-западном, на улице Скотта. Переезжаю со дня на день.

– Суперски! Это совсем рядом, – паренёк отвёл взгляд, явно прикидывая, как будет грузить неподъёмные части ЭВМ к себе в багажник (причём представляя это во всех красках – выражение на лице показалось мне очень задумчивым), и добавил. – Тогда до завтра. Удачного вечера!

– И тебе, – улыбнулась я чуть заметнее, чем раньше, и зашагала в привычном направлении. К выходу с работы, конечно.

Хех. Не думала я сегодня с утра, что мне кто-то сделает такой приятный и неожиданный подарок. И ничего не попросит взамен – вот что главное. И почему мне до сих пор кажется, что где-то обязательно должен быть подвох?..

Наконец-то свобода! До завтра, по крайней мере. Освободившись от добровольно-принудительного рабства, я смогла расправить свои затекшие


плечи и двинулась в сторону набережной. Путь не очень далёкий, кстати говоря, но весьма и весьма долгожданный. Ведь сегодня я наконец решилась навестить свою лучшую подругу. Спустя столько недель…

Темнота, конечно же, не очень радовала. Полярная ночь уже много дней окутывала город своим морионово-обсидиановым саваном, и только самый ленивый вор или хулиган ещё не успел этим воспользоваться, но… Но всегда остаётся «но» – в такие дни, пребывая в черноте леденящей зимы северного полярного круга, ты волей-неволей начинаешь по-другому смотреть на себя и собственную жизнь. Свет показывает нам, каков мир вокруг, а тьма – тьма заставляет взглянуть внутрь самих себя. Увидеть то, что обычно забивается на второй план. Можно сказать, встретиться с самыми опасными переживаниями и всем, вытекающим вслед за ними. Поэтому к декабрю у нас в городе в депрессию впадает чуть ли не половина жителей. И я в чём-то их понимаю…

Чувства, как и мысли, – капли одной воды. И те, и другие способны манипулировать нами. Заставлять страдать, а порой и делать то, до чего бы никогда не дошёл в «нормальном» состоянии. Если их прятать в себе, не слушать и заталкивать поглубже, однажды они не дадут тебе покоя. Будут расти комом в груди, превращаясь в невыносимое, разрывающее чувство. И, вырвавшись на свободу, вполне смогут разнести на мелкие кусочки весь знакомый тебе мир.

Прохожие перебежками шли рядом со мной. В такой холод мало кому захочется подолгу бродить по улице. На счастье, сегодняшнюю марафон-прогулку я запанировала заранее и оделась как можно теплее. Пуховик потолще, в темноте вместо зелёного отдающий серым цветом, шапка-ушанка до самой шеи, сапоги с двойной меховой подкладкой – да что там, даже штаны были настолько плотными, что я бы смогла с лёгкостью дойти в них до самого полюса. Причём до южного! С такими зимами не важно, модные на тебе вещи или нет. Тут речь уже идёт о жизни и смерти – и это в своё время понимала даже Сара Фредсен. «Шутки тут не уместны», как бы сказал главный герой «Ночного проспекта», гений-детектив.

И всё же, дойдя до улицы Времени, я умудрилась продрогнуть. Ветер предновогодних метелей хлестал по щекам не хуже десятибалльного торнадо, норовя то сорвать к чертям мою хвалёную шапку, то вообще опрокинуть на скользком льду. И при этом почти всегда в сторону проезжей части! Кое-как сопротивляясь натиску природы, я всё-таки продолжала свой путь, в полном смысле слова чувствуя себя покорителем-исследователем северных земель. Далёких, неприступных и смертельно опасных. Даже не отказалась бы от пары десятков лаек, запряжённых впереди.

Да. Не выветрилось ещё моё детство из головы, не выветрилось… Даже несмотря на такой сильный ветер.

Но я двигалась вперёд, не переставая замечать яркие, разношёрстные витрины десятков магазинчиков, придорожных кафе и салонов. Прошла мимо ресторана «Авангард», пиццерии «Эль`мен Таин» (как ни стыдно такое название тратить на какую-то пиццу!), спортивного бара «Вираж». Там, кстати, уже вовсю толпился народ: в следующем году у нас в стране пройдут долгожданные «Високосные игры», и сегодня, судя по афишам у входа, как раз ожидается показ отборочного состязания по сноубордингу.

А неплохо, кстати! Я бы даже посмотрела, если бы туда пускали бесплатно!..

Человек десять с большим и заметным (даже с другого края дороги!) плакатом нашего лучшего спортсмена Джека Барроумэна медленно, но верно скрывались в дверях бара, в котором, судя по голосам изнутри, их ждала толпа раз в десять-пятнадцать больше, и вскоре на улице снова стало тихо и одиноко.

Итак, дальше… Бутик «Универсам», магазин «Тысяча и одна запчасть», Свадебный салон «Рождество Мессии» – господи, сколько всего было понапихано в округе! Ювелирный салон «Смарагд-плюс», кафе «У бабушки Арианы», магазин элитной одежды «Мирга»… И ведь люди реально посещают каждое из таких заведений! А ещё реклама – вокруг, повсюду, везде… И правда общество для денег.

Названия так и сыпались на меня, пока я шла к набережной реки Ритты. «Аванпост», «Жирный гусь», «Кохорский лес», «Домик у края стихий», «Агровакский казан», «Феникс»…

Стоп. На последнем слове я резко замедлила свой шаг и остановилась. «Феникс» – мастерская мистера Ливингстона. И новый дом моей совы Снежинки. Я ведь даже забыла, что иду прямо ему навстречу.

Только сейчас чувства во мне проснулись не самые хорошие… Я до сих пор помнила, как застала Николаса один на один с нашим деканом, причём не просто за беседой, а за самой настоящей передачей наркотиков! И с тех пор даже не хотела думать о нём – поэтому, наверное, избегала и Элиоса. Пусть он может и не знать об этом ничегошеньки, но я есть я. И моя мнительность меня ещё ни разу не подводила.

Внезапно двери мастерской раскрылись. Да так неожиданно, что я, не думая больше ни о чём, со скоростью шальной пули нырнула в проулок. Ближайший – тот самый, через который Ник вёл меня ещё в октябре.

Выглядело это глупо и нелепо – однако через секунду я уже не волновалась по этому поводу. Ведь на улицу вышел не абы кто, а Ник Эндрюс собственной персоной! Вот так совпадение… Он и ещё один мужчина, совершенно мне не знакомый, прошли по обочине, о чём-то живо переговариваясь, и остановились прямо напротив моего укрытия. Не думала, что буду когда-либо радоваться мусорному баку: именно за него я успела спрятаться, пока они проходили мимо.

– Да он как в воду канул! Мы всё обыскали – нигде нет! Чтоб его! – спутник Ника походу пребывал в перевозбуждённом состоянии: произнося свои слова, умудрился раз пять стукнуть сапогом по асфальту.

На счастье, сам Ник был спокоен – его почему-то я боялась сейчас куда больше.

– Найдётся он. Стенли не дурак – если бы действительно сбежал, были бы предпосылки.

– Как же, – прервал его собеседник. – Он всегда, всегда нас подводил! Где он шляется эти два месяца???

– Фред, угомонись. В конце концов… У нас в городе последнее время многие стали пропадать. Если случилась какая-то неприятность, то это может быть и не его вина. Это тебя успокоит?

– Да иди ты…

И они ушли своей дорогой.

Да уж, да уж. Не любила я никогда влезать в чужие дела – а нет там! Они сами ко мне липнут как мухи! Хорошо ещё, что горе-шпионку опять никто не заметил… Теперь-то уж точно сюда не ногой!

До набережной я дошла быстрее, чем рассчитывала – видать, волнение сказалось на мне более чем благотворно, разогрев окоченевшие части тела и придав энергии ещё на пару-тройку часов. И вот я снова рядом с домом моей подруги. Казалось, будто тут не изменилось ничего. Да так и было на самом деле: всё те же стены, дверь с кодовым замком, гранитные ступеньки вдалеке. Только вот никак не отпускало странное чувство, будто я не была тут уже сотню лет. В этот самый миг я в полной мере испытала на себе весь груз вины за свои поступки. Как я могла так долго с ней не видеться? Может, и правда что-то во мне переменилось с тех пор?..

Подошла к замку, набрала код. Всё тот же – слава богу. Теперь нерешительность настигла уже у двери квартиры. Да что такое – всего-то навсего надо позвонить! Пересилила себя – с превеликим трудом. Сейчас нельзя уходить. Я должна – как бы потом ни было стыдно перед ней. И перед собой. Я снова рядом, подруга… И прости меня.

Дверь открылась – медленно, даже слишком медленно. А затем последовало лишь одно слово:

– Шейна?

Да, это была моя подруга.

– Здравствуй, Айна.

Я попыталась улыбнуться, но не смогла. Я стояла в дверях, и у меня вообще ничего не получалось. И как же хорошо, что она вновь взяла ситуацию в свои руки.

– Заходи, пожалуйста.

Короткий диалог. Надеюсь, не последний.

Айна провела меня в коридор, ничем не изменившийся за столь долгий срок, и предложила чашечку чая. Я лишь кивнула и в ту же секунду занялась сбрасыванием своей зимней «униформы». Причём с таким вниманием к деталям, что невольно могла бы над собой посмеяться: делаю что угодно, лишь бы оттягивать откровенный разговор на потом. Но, зная Айну, я понимала, что ничего дурного у неё и в мыслях не было. И всё же…

– Откуда ты? Из дома?

– С работы, – скинув с себя толстенные одеяния, я прошла на кухню, прямо к столу. – Нашла себе неплохое место для заработка. Буквально пару недель назад.

– Здорово, – ответила подруга и развернулась спиной, спеша заварить мне обещанный чай.

Мне же показалось, что она просто не хотела лишний раз встречаться со мной взглядом…

– А ты как? Как в универе?

– Всё то же самое, – за ответом последовала минута молчания, затем она всё-таки решилась продолжить. – Идёт неделя зачётов. Историю теперь ведёт декан, потому что Розетта Чейз уволилась.

– Ого! Ничего себе… А почему?

– Ей кинули пять потоков. А ставка осталась той же. Решила найти себе место поприбыльнее, наверное.

– Ей лучше подумать о вечном покое, – посмеялась я, однако Айна не отреагировала. – А как… твоё самочувствие?

Она не сказала ничего, только поставила кружку рядом со мной и налила в неё горячего кипятка. Первый раз мне удалось её разглядеть. И я не могла не заметить то, как изменилась моя подруга…

Она сильно похудела. Смуглая кожа сменила свой оттенок на бледно-жёлтый, нездоровый, как бы Айна не пыталась убедить меня в обратном. А всё та же косынка на голове лишь подчёркивала перемены. Я совсем не ожидала встретить её такой…

– Ты всё ещё ходишь туда? В больницу?

– Да, Шейна, – заварив мне и себе чай, она поставила сахарницу прямо в центр столика и села напротив. Тихо и нервно, как будто с трудом. Думаю, она тоже волновалась.





Конец ознакомительного фрагмента. Получить полную версию книги.


Текст предоставлен ООО «ЛитРес».

Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию (https://www.litres.ru/pages/biblio_book/?art=68440621) на ЛитРес.

Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.



notes


Примечания





1


Клош – дамская шляпка в форме колокольчика, популярная в начале 82-ого века на территории Южной Иллиосии.




2


Генерал Рой Эриксон – верховный главнокомандующий Вооружёнными силами Прибрежного Нордума, соправитель Эрика ван Робинсона, ответственного за гражданский сектор управления.




3


Цитата из книги Карла Нортингейла «Несостоятельность фундаментализма: сборник изречений и постулатов».




4


Архилаос – верховное божество Нордумского Пантеона. Бог человеческих душ. Супруг Зофии, отец Аура, Кор, Нереуса и Гермии.




5


Знаки Эйтов – двенадцать созвездий, расположенных по линии эклиптики солнца. Известны с шестого тысячелетия нашей эры, впервые введены в обиход на территории королевства Эль`мен Таин. Аналогичны знакам зодиака в нашем мире.




6


Колонный монумент – мемориальный комплекс в центре Монгиса. Представляет собой массивное здание, выстроенное в церемониальном (нордумском) стиле: с тремя рядами колонн у каждой из пяти стен. Символ независимости после раскола «старой» Иллиосии.