Книга - Каракули гениального графомана. Я не пишу стихи. Я ими думаю

Каракули гениального графомана. Я не пишу стихи. Я ими думаю
Валентина Иванова (Спирина)


Свои стихи Иванова пишет от самого сердца, не прикрываясь наигранными эмоциями. Словно оголенный нерв предстает она в своих произведениях, понятных и близких читателю, отличает несвойственная силе ее эмоциональности и таланта духовная обособленность. Внутренние порывы и переживания женской сущности отделены от остального мира: «Настоящую нежность не спутаешь ни с чем, и она тиха». Ее стихи несут внутреннюю энергию, которая позволяет лишь предположить настоящую мощь и глубину страсти.





Каракули гениального графомана

Я не пишу стихи. Я ими думаю



Валентина Иванова (Спирина)



Редактор Валентина Спирина

Дизайнер обложки Валентина Спирина



© Валентина Иванова (Спирина), 2019

© Валентина Спирина, дизайн обложки, 2019



ISBN 978-5-0050-7645-8

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero




Светлана Королева

Поэтесса, писатель, певица, преподаватель музыки, главный редактор интернет-журнала «Луч Светы». Россия – Брянск


Хочу сразу начать с главного. Со стихов невероятно талантливой Валентины Ивановой. А, точнее, с их сути. Каждое стихотворение – это отдельная, яркая, переливчато-неординарная история, до краёв наполненная жизнью, чувствами-хлыстами, эмоциями-жилами, характером-сиюминутным настроением, «тишиной» на разрыв, громоподобным «молчанием», взрывами-фейерверками сердца… Это не штампованные рифмы, жаждущие признания, сложенные для холодного разумного блеска. Это клочья. Вырванные с болью или отчаянием, радостью или любовью, печалью или счастьем. Рифмосплетенные клочья души.

Можно открыть любую страницу, коснутся взглядом любого стихотворения, и оно зазвенит в вас колокольчиками-чувственности, заиграет в вас маслом, акварелью, гуашью, акрилом, медовыми оттенками; заштормит в вас двенадцатибальностью смысла, разрежет скалы безразличия морскими волнами искренности. Откройте, коснитесь и плывите в мир фантазии, переплетенной с реальностью… Ощущайте, парите, живите!




А. Дагай (Дух Хайяма)

Поэт, писатель, ученый и невероятной души человек. Израиль – Кейсария


В творчестве Валентины Ивановой просматривается ограничение лиризма миром сокровенных переживаний души поэта. Стихотворения, вошедшие в трилогию автор лишила всякого словесного украшательства. Автор предала им афористической краткости, выразительности и ясности. Это говорит об Ивановой, как о талантливой поэтессе с ярко выраженной индивидуальностью.

Свои стихи Иванова пишет от самого сердца, не прикрываясь наигранными эмоциями. Словно оголенный нерв предстает она в своих произведениях, понятных и близких читателю, отличает несвойственная силе ее эмоциональности и таланта духовная обособленность. Внутренние порывы и переживания женской сущности отделены от остального мира: «Настоящую нежность не спутаешь ни с чем, и она тиха». Ее стихи несут внутреннюю энергию, которая позволяет лишь предположить настоящую мощь и глубину страсти.




Я не пишу стихи. Я ими думаю







Спирина Валентина Петровна, урождённая Иванова, отсюда и фамилия, под которой пишу. Родилась 17 мая 1972 года в маленьком провинциальном, но очень красивом старинном городе Касимов. Четвертая дочка в обычной рабочей советской семье. В 1978 году умерла мама.

Мне было 6 а ей всего лишь 40…
А за окном вовсю смеялось лето…
Но всё за нас давно решили где-то…

Не было ни страшно, ни больно. Было непонятно: «Почему вдруг тебя не стало?» Страх и боль пришли позже и не отпускают по сей день, и по прошествии многих лет, я с мамой, как с живой, разговариваю…

Мама, мамочка, помнишь – платье из ситца?
Ты его на мое день рождения сшила…
А я помню. Оно до сих пор мне снится…

Рядом с домом находилась Станция Юных Натуралистов, где и пролетели семь лет моей жизни. Уход за животными и растениями, позже селекционные работы с ягодами и, как итог – медаль участника ВДНХ СССР.

Потом была лёгкая атлетика. Но я не полюбила её, а она меня и я перешла в секцию гребли на байдарках. Чемпионка и призерка России и ЦС «Динамо»

А потом грянули 90-ые… Пришлось поставить весло в угол и пойти работать. В то время в нашем городе выбор работы был ещё большой, но я пошла на хлебозавод. Он был недалеко от дома и мне всегда нравилось, когда со стороны завода тянулся аромат свежего хлеба.

Вы знаете, какое это чувство,
Когда над полусонною землёй,
Плывет и разливается так вкусно,
Дыханье хлеба, созданный тобой…

Там и пронеслись ещё 24 года моей жизни. Там же я вышла замуж, родила троих детей – двух дочек и сына.

В 2007 году попала в больницу и, казалось бы простая операция, обернулась четырьмя годами больниц и чередой последующих операций. Там, в больнице, я и начала писать стихи, дабы хоть как-то оттолкнуться от невеселой реальности.

Мне бы пару минут одиночества,
Чтобы громко, по бабьи, завыть.
Я живая! И мне ещё хочется
Полноценною жизнью пожить…

Но всё проходит. Больницы, слава Богу, закончились. Я вернулась к теперь уже «почти» нормальной жизни. Дети выросли. Работу пришлось сменить на более легкую. А стихи остались.

Писать, так только от души,
Когда внутри дрожит и рвется,
Когда себя опустошив,
Ты ищешь взглядом сруб колодца —
Воды напиться ледяной,
Чтоб с новой мыслью, с новой силой
Тебя неистовой волной
Поэзия опять накрыла.

Первыми читателями и главными цензорами стали, конечно, дети. И если стихи я им просто читала и они говорили: «Маме, здорово! Мам, ты самая лучшая поэтесса!», то сказки которые я писала по мотивам онлайн-игры, они читали сами и с удовольствием.

Помню первую реакцию мужа, когда я прочитала ему свой «Пятигранник» … У него был шок. Просто шок. Пришлось читать стихотворение еще раз или два. Потом читала ему о волках, о войне и всё это время муж находился в состоянии транса. Но мозг мужчины устроен более рационально и он надеется, что однажды я стану знаменитой и богатой… Ну пусть надеется. Нужно же во что-нибудь верить.

Вообще, семье моей я не перестану говорить «спасибо» на всем протяжении моего творческого пути. Поддерживают и помогают всем, чем возможно.

Несколько лет назад наткнулась в сети на издательский сервис «Ридеро», где можно самостоятельно и бесплатно создать электронную книгу и потом заказать (уже за деньги, конечно) печатную версию, со всеми важными и нужными кодами, знаками. И началась совсем другая жизнь.

Так пришла идея создания групповых бесплатных сборников. В Контакте создала группу «Территория Творчества» и там родился на свет проект «Девять Жизней» – девять авторов, с фотографиями, биографией и, разумеется, произведения. А в последствии и еще несколько проектов, абсолютно бесплатных для авторов. Книги размещаются на более чем двадцати самых известных интернет-площадках. Весь процесс – от сборки текстов, редактура, корректировка до обложки и выпуска в печать – делаю сама. На сегодняшний день в рамках проектов группы «Территория Творчества» вышло более сорока сборников и более десяти индивидуальных книг. Всего через проект уже прошло около шестидесяти авторов из разных городов и стран.

Ну что еще можно сказать…

Многократно номинирована на национальные премии: Поэт года, Русь моя, Наследие.

Член Интернационального Союза Писателей.

Победитель шестого эпизода русско-английского конкурса им. Набокова.

Лауреат Первой премии в номинации «Поэзия» международного конкурса «Новый сказ» им. П. Бажова.




Иванова


Как Вы думаете, кто такой, что такое – поэт?
Четыре строчки, вылизанные в угоду рифме?
Да нифига! Поэт это тот, кто видит свет, там, где его нет.
Это менестрель, шагнувший на грязный асфальт из старинных мифов.

Как Вы думаете, о чем должен писать поэт?
О природе, о быте или о любви несчастной стонать и плакаться?
Да щас вот! Это на любой вопрос стихами выдать полный ответ.
В грязь готовый нырнуть с головой, не боясь испачкаться.

Встаньте те, кто считает, что он поэт!
Ох, сколько вас встало, можете обратно садиться.
Можно тысячу строк написать, а стихов как не было, так и нет,
Рифмовать научились многие, а поэтов средь них – единицы.

Поэт – это вам нифига не денег мешок,
Это луна в стакане на завтрак и на обед в кастрюле кипящее солнце,
Это не стишок, не нервный смешок, а дрожь до самых кишок,
Это сердце, вырванное из груди, которое на ладони бьется.

Поэт – это неба серо-лиловая акварель,
С облаками-клоками старой рабочей фуфайки, замызганной дочерна,
Это детская, молоком пахнущая, постель,
И сказки, придуманные специально для сына или дочери.

Поэт – цветов полевых свежий букет,
Собранный утром, специально для матери,
Это соловей, встречающий вместе с тобой рассвет,
Поющий для всех. ДЛЯ ВСЕХ. А не избирательно.

Успокойтесь! Девяносто девять процентов из нас,
Никогда не встанут с Пушкиным и Пастернаком на одной полке,
И никто не услышит ваш, вопиющий в пустыне глас,
Хоть голос сорви, охрипни – никакого не будет толку.

Да, и я по большому счету, увы, не поэт.
И не стать мне никогда Цветаевой или Ахматовой новой.
Да пофиг. Я к этому не стремлюсь. Поверьте – нет.
У меня своя фамилия есть. Я Иванова. Валентина Иванова.




Три Вечных Подруги


Ночь.
Спустилась ночь на старое село..
Бредет по обветшалым сонным крышам.
Заботливо укрыв своим крылом,
Обеспокоенные души ищет… ищет..

В подслеповатые окошки заглянув,
Калитку отворит, пройдет по саду..
Скользнет через порог в одну избу..
Где вечным огоньком горит лампада.

Там женщина – такая же как все..
Солдатка, не дождавшаяся мужа..
Ведь молода. Еще во всей красе..
А в сердце пламя вперемешку с стужей..

В молитвах имя мужа помянув,
Устало на кровать она присела..
И вдруг, смущенно в зеркало взглянув,
От мыслей потаенных покраснела..

Никто уже не скажет о любви,
Никто не приласкает это тело..
А ночь устало бродит по крови,
Мечты реанимирует несмело..

И шепчет ночь: «Ты очень молода..
Воспоминанья перестанут ранить..
Ты будешь счастлива на долгие года..
Солдату сохраняя светлой память».

Звезда.
А женщина, окошко распахнув,
Вдыхая полной грудью воздух ночи,
Чуть слышно прошептала в тишину:
– Мне не хватает тебя… очень..очень..

И вдруг с небес ответила звезда:
– Не нужно слез, не трать на горечь силы.
Жизнь впереди, ведь ты же молода,
И, несмотря на боль-ещё красива.

А женщина ей молвила в ответ:
– Куда уж там, красивей не бывает..
Вот ты – звезда, ты даришь людям свет,
Что в темноте дорогу пробивает.

Звезда лишь улыбнулась свысока:
– Мой мертвый свет, рожденный минералом,
В любой момент закроют облака,
И света нет, как будто не бывало.

А ты, смотри, сияешь изнутри,
Огонь, что в своём сердце- не погаснет.
Живи и смейся, всем назло живи,
И землю освещай сердечком ясным.

А я с тобою буду по ночам,
Чтоб искрами твоими заряжаться,
И по твоим натруженным плечам,
На землю мирно спящую спускаться.

И женщина, на зеркало взглянув,
Вокруг себя увидела свечение,
Завороженно руки протянув,
Коснулась осторожно отражения.

Луна.
Укрывшись в покрывало облаков,
Луна с небес безмолвно наблюдала,
Как вырвавшись из памяти оков,
Под свет лампады тихо засыпала,

Обычная, как тысячи таких,
Простая русская труженица – женщина.
За плугом заменив мужчин своих.
Жизнь за двоих – войною искалечена.

А лунный воск из желтых лунных слез,
Течет по тонким поминальным свечкам,
И гонит прочь из сердца вон мороз,
И душу исстрадавшуюся лечит.

И как бы ни был ярок новый день,
И как бы солнце ясное ни грело,
Когда земли коснется ночи тень,
Подружки будут тихо и несмело

Входить в ваш дом, неся покой и сон,
Крылом волшебным накрывая души.
И вновь дарить надежду вам на то,
Что будет всё, и будет только лучше.




Воздушные замки


Сколько в мире людей – столько замков воздушных. Не счесть.
И под сводом хрустальным для каждого место найдется.
И, конечно, у каждого замок свой призрачный есть.
Иль желаний вагон. И не важно как это зовется.
Можно просто сказать, что воздушные замки – мечта.
Можно всё описать очень тонко играя словами.
Я о замках своих попытаюсь сейчас рассказать,
Всё как было и есть. Не вступая в полемику с Вами…

От замка к замку я по жизни шла.
Вот мне шесть лет, я жду – вернется мама.
Но не сложилось… мама умерла.
И рухнул самый первый в жизни замок.

И задрожал хрустальный небосвод,
Не выдержал под этой дикой болью.
Осколки в сердце – черный мертвый лед.
Застыли вместе с маминой любовью.

Но детская настойчивость сильна,
И с упоеньем «Золушку» читая,
Я верила, что вот придет она —
Не мачеха. А мамочка другая.

Я автора ругала втихаря:
– Ты злобный дядька, ничего не знаешь!
Ведь все на свете мамы – как моя.
А женщины детей не обижают.

Но мачеха неграмотной была,
Не знала сказок, колыбельных песен,
А через год совсем от нас ушла.
И этот замок сгинул в поднебесье.

И новый замок – школа и друзья..
Наивная и глупая девчонка…
Но школьная жестокая семья
Не полюбила гадкого утенка.

Потом был спорт, работа и любовь..
И каждый раз я верила упрямо:
Не вышло в этот раз, построю вновь
Свой самый лучший и надежный замок.

Мой новый замок – жизнь моих детей.
Со всею материнскою любовью,
Со всем безумием, отчаянностью всей,
Его я день за днём по камню строю.

И день и ночь я словно верный пес,
Храню покой невидимого замка.
Во сне сыночек улыбнулся, произнес:
– Люблю тебя.. За всё спасибо… мамка…

И верю свято, что пока живу,
Пока по венам сердце кровь гоняет,
Построю замок. В жизни. Наяву.
И он уж в поднебесье не растает.




Усталость


Как телега скрипят суставы,
Голова как шаманский бубен,
Боже мой, как же я устала,
Как герои с полотен Врубеля.

Где та легкость с которой летала,
Где желание жить и смеяться?
Неужель так торопится старость,
И вперед спешит лет на двадцать?

Почему день такой короткий,
Постоянно часов не хватает,
Память словно в разбитой лодке,
Меня на берег жизни бросает.

И усталость плитой гранитной
Давит плечи – не разогнуться.
Просыпаюсь словно избитая,
Мне бы солнышку улыбнуться.

Только вместо улыбки гримаса,
Новый день, а проблемы те же.
Словно тень, словно биомасса
Наша жизнь на асфальтном манеже.

Понимаю – не всё так плохо,
Но такое вот настроение.
И за глупость свою у Бога
Долго буду молить прощения.




Свобода


Я не дам однозначный ответ,
Для короткого слова Свобода.
В двух словах не расскажешь. Нет.
Многогранна его природа.

Проживая за годом год,
По минутам жизнь проживая,
Очень много разных свобод,
Ежедневно мы выбираем.
А я… Я…

Я не хочу свободы от любви.
Я не хочу быть без любви свободной.
Зови меня своей, любимой назови.
Скажи «моя», а дальше как угодно.

И без детей свободы не хочу.
И сердце рвется ввысь и гордо и упрямо,
Когда ребенку тихо прошепчу:
– Ты моё чудо. – а в ответ услышу: – Мама…

Да, можно очень много говорить.
И о правах и о стране, народе.
Не могут люди в одиночку жить!
Зависимы, а значит не свободны.

Свободный ветер – всех замков сильней.
И мысли в голове не знают заточения.
А я хочу быть пленницей твоей.
Твоей. Без правил и без исключения.




Надежда


Еле слышно капает вода,
Тихий стон в глубоком подземелье.
Кто здесь? Кто ты? Как попал сюда?
В позабытом Богом поселение.

На полу из камня и земли,
Человек, закованый цепями,
Что-то очень тихо говорит,
Может быть, молитвы Богу? Маме?

С виду ведь, обычный паренек,
Ясный взгляд под светло-русой челкой,
Но домой он не вернулся в срок,
И с надеждой ждет его девчонка.

Промелькнуло в сводке новостей,
Без вести пропал. Ведется поиск.
И по заверению властей:
– Под контролем все. Не беспокоить.

Только разве кто-нибудь поймет,
Что на сердце матери солдата?
Что она не спит, не ест, а ждет.
И на сердце штопает заплаты.

А солдат надеждою живет,
Русские своих же не бросают,
Может мамка денег соберет,
Или может даже обменяют.

А пока без пищи и воды,
В каменном мешке где тени бродят,
Словно в ожидании беды,
Даже звезды стороной обходят.

Ноги перебили – не сбежать,
Цепи на руках – не утереться,
И одна надежда только – мать,
За двоих латающая сердце.




Забастовка мыслей


Мысли в голове устроили пикет.
Встали как забор и не шевелятся.
Может и плохого в этом нет.
Только почему то мне не верится.

Взять бы, да осиновым колом,
Шандарахнуть мысли неподвижные,
А потом, гори оно огнем,
Запечатать их на полки книжные.

Только вот простит ли голова,
Мне моё садистское стремление.
Вот лежу и ворошу слова,
Может быть рожу стихотворение.




Берегите себя


Стояла смерть с косой на перекрестке,
Ждала – сейчас хоть кто-нибудь пройдет,
Шел парень молодой с бутылкой водки,
Не просыхал от пьянства круглый год.

Смерть ухмыльнулась: – Вот она добыча!
Не зря на перекресток вышла я.
А парень из горла хлебнул привычно,
И наплевать, что дома ждет семья.

Махнула смерть косой, как всполох молнии,
Пацан за сердце: – Черт! Как больно жмет!
С ухмылкой смерть безжалостно-довольною,
Пошла немедля на второй заход.

Из рук упала на асфальт бутылка,
Пацан, за грудь схватившись, заскулил,
И закричал отчаянно и дико,
А мир вокруг так безразлично плыл.

Склонилась Смерть над пацаном-пьяньчужкой:
– Ну что, дружок, пора идти со мной.
Как вдруг откуда ни возьмись, девчушка,
Как закричит: – Не умирай! Постой!

И на асфальт в красивом белом платье,
Вдруг села и мальчишку обняла,
Кричала: – Люди! Помогите! Не оставьте!
Он слишком молод, чтобы смерть его взяла!

И безразличная толпа вдруг всколыхнулась,
И скорой помощи тревожный слышен вой.
Смерть отступила в тень и ухмыльнулась:
– Я не спешу. Мы встретимся с тобой.

Пацан сквозь помутненное сознание,
Глядел на девушку и на людей вокруг.
Вдруг прошептал: – Даю же обещание,
Отравой этой не запачкать больше губ.

А я прошу вас – будьте осторожны,
Храните жизнь свою, как Божий Дар.
Травить себя – ну разве это можно?
Неужто манит так хмельной угар?

Тем, кто не пьет, хочу сказать отдельно,
Не будьте безразличными к беде.
Пусть Смерть давно на Рай и Ад разделена,
Но человеком нужно быть везде.




Игрок. Постскриптум


Привет, Игрок. И вновь, в который раз,
Я верю в ложь, что так красиво льется.
Всё глубже и сильней зеленый омут глаз,
И вырваться никак не удается.

И, как котёнок, к блюдцу с молоком,
Я каждый раз спешу к тебе навстречу.
Хоть привкус лжи так приторно знаком,
Смотрю я на часы – когда же вечер.

Мы будем врать. И каждый о своём,
О чем-то сокровенном будем помнить.
Но вечер впереди и мы вдвоем,
Попробуем фальшивый вальс исполнить.




Любителям позлословить


Пусть опадают листья, всё-равно.
Мы остаемся теми, кем и были.
И лучше быть звездой в плохом кино,
Чем источать зловонный запах гнили.

И проклинать бездушный этот мир,
За всё, что в твоей жизни не сложилось.
Истерта совесть до огромных дыр,
На сердце плесень, а в сознаньи сырость.




Не пускайте


Не пускайте в сердце посторонних,
В сердце, ведь, не так уж много места.
Гость войдет незванный – хрен прогонишь,
Близким людям станет в сердце тесно.

Не пускайте в свою душу вирус.
Съест защиту – и не восстановишь.
И душа, похожая на сито,
Будет биться и стонать в агонии.

Не пускайте в жизнь свою прохожих.
Плюнет и уйдет – не обернется.
Что твоё – почувствуешь ты кожей,
Что твоё – к тебе всегда вернется.

Не пускайте в свои мысли ветер,
Берегите тех, кто с вами рядом.
Нужно помнить – главное на свете,
Быть любимым – большего не надо.




Потому что она умерла


Моя мама стихов не читает,
Не тревожат земные дела,
И про праздник сегодня не знает.
Потому что она умерла.

Слишком рано. Мне шесть – ей сорок.
Я вслепую по жизни шла.
Как бездомный ненужный котенок.
Потому что она умерла.

На пути из болезней ямы,
Я держалась за жизнь как могла.
И теперь стала старше мамы,
Потому что она умерла.

Сжалось сердце и не отпускает,
Боль потери со мною росла.
Моя мама стихов не читает,
Потому что она умерла.




Остаюсь


У подъезда спорили мужчины,
Рвали глотки так, что стало страшно.
Я спросила: – Что же за причина,
Вдруг поссорившая двух друзей вчерашних?

Первый отвечал: – Прикинь, Валюха,
Он сказал, что хочется уехать,
Что в стране упадок и разруха,
Нет здесь будущего и нет успеха.

Закричал второй: – Но это правда!
Неужели это не заметно?
Где великая страна когда-то?
Где улыбки, теплые приветы?
Оглянитесь на людей и лица,
Серые, с голодными глазами,
Эта злость в глазах мне ночью снится!
Страх такой – не передать словами!

Первый отвечал: – Неправда это!
Мир всё тот-же, но другое время.
Все мы рождены в Стране Советов,
Это наша Родина и бремя.

Оппонент ему кричал: – Опомнись!
Нет страны! Руины – да и только!
Русских нет! Мутация и помесь.
Нет России, оттого и горько.

Первый исподлобья молвил тихо:
– А война, а как же наши деды?
Здесь могилы их, ты слышишь, Миха!
Наши достиженья и победы!

Миха отвечал: – Всё это в прошлом,
Это всё давно уже история,
Жить, конечно, кое-как, но можно.
Выживать, вернее. Но не более.

Посмотри куда Россия катится,
За копейки труд с утра до вечера.
Сколько нищих каждый день на паперти.
Мне в такой России делать нечего.

Друг ему в ответ: – Еще наладится,
Нужно верить – к лучшему изменится.
Но бросать свою страну – предательство.
А надежда в сердце всё-же теплится.

Сколько пережили, сколько вынесли.
Вспомни, сколько крови было пролито.
Не сломались и сумели выстоять.
А теперь ты хочешь бросить под ноги?

Я стояла, слушала и думала,
Каждый прав, но каждый прав по своему.
Льются нам с экранов речи умные,
С ними бы охотно я поспорила.

Только вот… За каменной оградой…
Мать. Отец. Они в Россию верили.
Родина одна. Другой не надо нам.
Родину с душою не разделим мы.

Спор утих. Мужчины у подъезда,
Сигаретный дым глотали молча.
– Миха… Ты… Зайди перед отъездом…
– Остаюсь я. Разговор окончен.




О стихах


Зачем вымучивать ненужные стихи?
Зачем доказывать, что ты писать умеешь?
Зачем десятки строк плохих,
Когда у сердца их не греешь.

Писать, так только от души,
Когда внутри дрожит и рвется.
Когда себя опустошив,
Ты ищешь взглядом сруб колодца.

Воды напиться ледяной,
Чтоб с новой мыслью, с новой силой,
Тебя неистовой волной,
Поэзия опять накрыла.




С Новым Годом


Пусть лошадка в санях или без,
Принесет всем побольше Удачи.
Через боль и отчаянья лес,
Пусть лошадка галопом проскачет.

И в станице с названьем Мечта,
Пусть лошадка приют отыщет.
А холодный сарай – Пустота,
Пусть других постояльцев ищет.

И пусть Новый Грядущий Год,
С новым Счастьем и с новой Надеждой,
Кто не любит – Любовь найдет.
Кто был злым, тот вдруг станет нежным.

Кто был слаб – станет чуть сильней.
Кто был трус – пусть он смелым будет.
Так беги же лошадка скорей,
К ожидающим Чуда людям.




Терроризм


Симфония разбитого стекла,
Тяжелый грохот рухнувших конструкций.
Моей стране объявлена война.
Не действуют законы о презумпции.

Нет-нет! Случилось это не вчера.
Второй десяток лет дома взлетают.
Не спят спокойно города и хутора.
И завтра где рванет – никто не знает.

И к слову терроризм синоним – смерть.
Противным страхом заползает в души.
То полоснет по сердцу словно плеть,
И вмиг от крика заложило уши.

Буденновск и Каширское шоссе.
Махачкала и улица Гурьянова.
Беслан – мы вечно будем всех.
Норд-Ост и взрыв в метро – боль окаянная.

Террор кровавый по стране ползет.
Вернее, нет – шагает победителем.
А кто ответит, кто детей вернет?
Убитым горем навсегда родителям.

Боль от потерь не стихнет никогда.
И слов о скорби бесконечно мало.
Россию убивают, господа!
Оружием Российских арсеналов.




Зима? Да неужели?


Средь января ударили морозы,
Зима пришла – вот это чудеса!
И ледяные злые небеса,
Бросают снега годовые дозы.

А службы коммунальные опять,
К зиме холодной были не готовы,
Дороги сплошь все в ледяных оковах,
Нет техники, и негде её взять.

Морозные узоры в окнах школы,
Прилипла к батареям детвора,
Прибавить отопление пора,
Зато у нас Олимпиада скоро.

Вот так мы и живем – от чуда к чуду.
Надеемся на лучшее всегда,
Но в ржавых трубах ржавая вода,
Ворье у власти были. Есть. И будут.




Для Мамы

написано по просьбе


Снова слезы к горлу подступили,
Снова пред глазами образ твой.
Мама, помнишь, мы с тобой любили,
Чай вдвоем на кухне пить с тобой.

Помнишь, как мне галстук поправляла,
Гладила рубашку и штаны.
И еще, я помню, как ругала,
Если приходили пацаны.

Я же знаю, ты сберечь хотела.
И закрыть собой от всяких бед.
Твоё сердце за меня болело,
Но расстались мы на много лет.

Ты ждала, как только ты умеешь.
Я был в армии – молилась за меня.
И сейчас ты в ожидании стареешь,
А глаза всё тот-же блеск хранят.

Мамочка, о как же я скучаю!
Мыслями, поверь, всегда с тобой.
Вечером. Вдвоем на кухне. Чаю.
Будет нам подарено судьбой.

Будет. Обязательно. Я верю!
Расстояния порвется нить.
Я вернусь. И у знакомой двери,
Буду я звонить, звонить, звонить.

Жать на кнопку, чтоб сводило пальцы.
Вдруг слова: – Кого там черт принес…
И в объятья примешь ты скитальца,
Не скрывая материнских слез.




Красивый стих


Красивый стих..набор красивых слов?
Иль мысли, что красиво в рифму сложены?
Про что он должен быть? Быть может про любовь?
А может быть – про девушек ухоженных?

Холеных и красивых как модель..
А может как Сикстинская мадонна?
Чьих нежных черт коснулась акварель,
и через холст глядят глаза бездонные.

А может стих быть должен про любовь?
Про нежность рук и теплое дыхание?
А может сладкий омут твоих снов?
И первое несмелое признание?

А может быть красивый самый стих…
про эдельвейс с вершины белоснежной?
Где ветер средь ущелья вдруг затих,
боясь нарушить равновесье нежное.

А может про котенка этот стих?
Пушистого с огромными глазами.
Он спит, не зная горестей мирских,
прильнув всем своим телом к кошке-маме.

Стих может быть любым и обо всем.
Красивый или нет – решайте сами.
Всё то, что в своем сердце мы несем,
умейте близким передать словами.




Письмо Валентину


Я сегодня дядьке Валентину
Напишу открытое письмо.
Я ему скажу: – Ну ты, картинный,
Покажи-ка мне в любовь окно.
Или дверь, что для меня незаперта,
Где она? И как её найти?
Ладно бы была дорога скатертью,
Так ведь нет, вообще же не пройти.
Эй, заморский дядька, ты сердечками,
Ходишь, посыпая всё вокруг.
А у нас в России здесь за печками,
Домовой живет – он вроде друг.
Только про него давно забыли мы,
Он за то обиделся на нас.
Оттого и чувства наши пыльные,
И порою слезы льют из глаз.
Слушай, может там, за океанами,
У людей совсем другая кровь,
Но у нас, у русских хоть и странная,
Но особенная Русская Любовь.
От души, с размахом, очень искренне,
Всё и сразу или ничего.
Взгляд любимых глаз – да так, чтоб с искрами.
Говорить – чтоб голову снесло.
И пускай порой бываем грустными,
И так больно бьет порою жизнь,
Ты чужой нам, дядька. Мы же Русские.
И по-русски будем мы любить.




Не героям олимпиады посвящается


Лезвия ваших коньков раскромсали надежду
Тысяч людей, что возможно на русской земле,
Снова воспрянет хоккей и всё будет как прежде.
Только вот вы изменили Отчизне своей.

Помню то время, когда для страны было шоком,
Бронза в финале, и слезы над серебром.
Мы побеждали. Ребята! Ведь мы побеждали!
И орошали Россию медальным дождем.

Что же случилось? Коньки вдруг тяжелыми стали?
Лыжи плохие? Иль снег не по русски скользит?
Вы же не просто надежды людей обломали.
Веру и гордость зарыли под черный гранит.

Горько. Обидно. И слез от досады не прячем.
И миллионы людей у экранов застыв,
Охрипли от крика, теперь молчаливо плачут.
Не верят вам больше, но всё-таки вас простив.




Весна


Еще недавно ждали новый год,
И к Рождеству подарки покупали.
От праздников пришли в себя и вот,
Весна идет к нам робкими шагами.

Пока еще с оглядкой на зиму,
По льду и снегу, но с весенним солнцем,
И лучиком проводит по окну,
Да талыми снежинками смеется.

Исподтишка снимает шапку сын,
И на меня глядит – мол, не ругайся
Вот ветерок по волосам бежит,
За шиворот залез, хоть раздевайся.

И календарь уже не повернуть,
Зима уйдет, ты потерпи немного.
С утра еще морозы – ну и пусть.
Весна идет! Весна! Весне дорогу!




Сутки Тишины


Нас, наверно, проклянут потомки
За всё то, что мы творим сейчас.
Нищая страна с пустой котомкой,
Свет, потухший в миллионах глаз.

Злость и ярость в каждом нашем слове,
и зубовный скрежет режет слух.
Невменяемостью намертво помолвлены.
Правит бал мятежный злобный дух.

Люди! Не пора ль остановиться?
И устроить Сутки Тишины.
Болью перекошенные лица
Молятся – не допустить войны.

Просто помолчите хоть немного,
Вслушайтесь, дыханье затаив,
В песнях птиц тревожный голос Бога,
Звон ручья – Божественный мотив.

Замолчите, люди на минуту.
Разом. Все. Молчание в эфир!
Слышите? Деревья шепчут будто,
Сохраните, люди, этот мир!

Будьте, наконец, благоразумны,
Вы для лучшей жизни рождены.
Отдохните хоть чуть-чуть от шума
И устройте Сутки Тишины.




Никогда не воюйте с Россией!


Никогда не воюйте с Россией!
Труд напрасный и не благодатный.
Мы вернем ваше зло обратно,
В упаковке кроваво-красивой.

Никогда не воюйте с Россией.
Воевать – примитивно и пошло.
Можно все, ведь, решить по хорошему.
Ну чего вы всем миром взбесились?

Никогда не воюйте с Россией.
Эй, вы там, заграничные мрази!
Может хватит взаимной грязи?
Или мало мы вас косили?

Никогда не воюйте с Россией!
Мы на каждое ваше слово
Дать ответ адекватный готовы.
И, поверьте, нам хватит силы.

Никогда не воюйте с Россией!
И народы делить не стоит.
Не дождетесь вы братской крови.
И не будет братской могилы.

Никогда не воюйте с Россией!
И Америке с Евросоюзом
Эшелоны двухсотых грузов
Станут ношей, увы, непосильной.

Никогда не воюйте с Россией!
Шепчут губы молитвы к Богу.
Руки прочь от России! Не трогать!
Никогда не воюйте с Россией!




Подарите


Подарите мне новое тело,
Ну а душу я в стирку заброшу,
Я меняться никак не хотела,
И остаться как прежде – тоже.

Что-нибудь помогите исправить,
Например – подарите глупость,
Нее, мозги можно тоже оставить,
И я каждый день разная буду.

Подарите мне смеха чашу,
Я в нее свои слезы добавлю,
Я, конечно, не стану краше,
Но уродство своё разбавлю.

Подарите мечты и грезы,
Я смешаю с реальностью это,
Принимать буду маленькой дозой,
И настанет в душе моей лето.

Подарите мне новое тело.
Нет. Не надо. Оно оболочка.
Я меняться сама не хотела.
И другим не суметь – это точно.




Боль по Украине


Слезами орошенная земля
Уже дала свои плоды и всходы,
Еще недавно братские народы
Друг друга проклинают и винят.

И льется кровь, и снова гибнут люди,
И страшные как приговор слова-
Нет больше Украины и не будет.
Нет тела, коль протухла голова.

А боль не утихает, рвется сердце,
В руинах Краматорск, Луганск, Славянск.
Из под завалов стон чуть слышен детский,
А вместо смеха оружейный лязг.

И плачут свечи поминальным воском,
Донбасс мечтает только об одном.
Грядет возмездие, перед людьми и Богом,
Ответят все, кто землю жжет огнем.




Донбасс


Я воздержусь от громких слов,
скажу лишь только – сердце плачет.
В Донбассе морем льется кровь,
а в Киеве нацисты скачут.

Я воздержусь от громких фраз,
но стынет кровь от лицемерия,
Войной охвачен весь Донбасс,
а Львов кричит – вранье, не верим мы.

От оскорблений воздержусь —
не красит грязь людские души.
Держись, Донбасс! За вас молюсь.
А в горле ком и слезы душат.

Я от проклятий воздержусь,
чтоб не вернулись бумерангом.
Сквозь расстояния сердцем рвусь,
неровной строчкой на бумаге.

Я лицемерить не хочу —
в груди давно клокочет ярость.
Какому в руки палачу
ты, Украина, так попалась?

И с губ сухих слетают вновь
обрывки слов, молитвы, фразы —
кто детскую отмоет кровь
с разгромленной земли Донбасса?!




За ВДВ


Ночное небо нас зовет —
Мы с ним навеки породнились,
И в новый призрачный полет,
Ночные ангелы пустились.

И мы про  ВДВ споем —
Ребята лучшие из лучших.
Тем, кто остался под огнем —
Да упокоются их души.

Идет разведка ВДВ,
И нет преграды для спецназа,
Скользят бесшумно по траве,
Во исполнение приказа.

А мы про вас сейчас поем —
Ребята лучшие из лучших.
Тем, кто остался под огнем —
Да упокоются их души.

Вас всех по разному зовут,
Мы поименно помнить будем,
Всех кто прошел нелегкий путь,
И с кем связались наши судьбы.

Мы молча по второй нальем,
Вы были лучшие из лучших.
Вы там остались под огнем —
Храни Господь все ваши души.

И вновь идет незримый бой,
Согласно заданным разметкам,
Ведет игру с самой судьбой,
Не дремлет ВДВ разведка.

И мы для ВДВ споем —
Ребята лучшие из лучших.
Тем, кто остался под огнем —
Да упокоются их души.




Как странно мир устроен этот…


Как странно мир устроен этот.
И сердцу тяжело понять,
Как можно было в интернете
Найти и сразу потерять.

Она – девчонка из России.
Он – украинец. Он – бендер.
Но высшие решили силы,
Любовь не терпит полумер.

Сердца рвались соединиться.
Два сердца бились как одно.
Но разделила их граница
Печать Судьбы «Запрещено!».

И через тыщи километров
Сквозь звезд манящие огни,
Жестокий сон без сантиментов,
В слезах увидели они.

Кипит река горящей лавой,
Несется огненный поток,
И нет у речки переправы,
Сгорел спасительный мосток.

На разных берегах той речки
Стоят под всполохами гроз-
Девчонка в воздухе сердечки
Рисует не скрывая слез.

А он стоит, и что-то пишет,
Выводит в воздухе слова.
Любимую глазами ищет,
И просит – дайте два крыла!

Я долечу, скажу о чувствах,
Поправ запреты всем назло,
Я так хочу её коснуться!
Мне так с любимой повезло!

А девушка, застыв в молитве
Взывает к Богу – сбереги!
Храни любимого от битвы
В долине огненной реки.

И вот теперь ни врозь ни вместе.
Солдат враждующей страны
И девушка, его невеста.
Глядят одни и те же сны.




Насильно возвращаю музу


В душе моей опять какой то сбой…
И мечется, дурная, в непонятках…
И снова сердце спорит с головой…
То в горле бьется, то ныряет в пятки.

Причина? Честно – ну не знаю я…
Хочу любви и снова быть любимой…
А разум шепчет: «Дурочка моя…
Дыши свободно гордой и счастливой».

А я хочу… Верните два крыла!
Пусть снова облака меня ласкают…
Страдала я, но счастлива была…
Я ползаю сейчас. Я не летаю.




Стихии


Наш мир на звездной карте не найти,
В учебнике про этот мир не пишут.
Лишь избранный по Млечному Пути,
Сюда приходит, звездный шепот слыша.

Здесь колыбель, святилище стихий,
Четыре силы здесь берут начало.
Вода и Пламя, Ветер, Пядь Земли,
Как корабли вселенского причала.

И каждый день идет священный бой,
Кому на Землю отправляться первым,
Кому играть с планетой голубой,
Решается на поприще Арены.

Бой два на два, казалось бы враги
Вода и Пламя, а в одной команде.
Вот девушка с изящностью реки,
Соперника пленяет синим платьем.

Но Ветер так непросто обуздать,
Он вырвался из водяных объятий.
Огонь пытался Землю облизать,
Но земляным щитом тряхнула – хватит!

Кружась, взлетая, бьются игроки,
То огненной волной, то шквальным ветром,
Движения стремительно легли,
Лишь одному достанется победа.

Веселому сегодня повезло,
И там, внизу, на голубой планете
Цветов десятки тысяч расцвело,
Цветет Земля и ярко солнце светит.

А завтра будет новый бой Стихий,
И может быть Оранжевая Китти
Дождем заполнит берега реки,
Пожар потушит кошка-победитель.

С земли не виден людям этот мир,
Не разглядеть им Звездного Причала,
Среди миров, галактик, черных дыр,
Созвездие Стихий берет начало.




Что ж ты, милая


Что ж ты милая, в сплетни поверила?
Мы с тобой же знакомы давно.
В дружбу накрепко заперла двери,
Мне оставив в разлуку окно.

А, быть может, хотела поверить?
Или друг подороже есть?
В нашем мире сложно измерить
Дружбу, совесть, порядочность, честь.

Слишком хрупкая грань между ложью,
Оправдаться, порой, тяжело.
Недоверие дрожью по коже,
Словно пламенем обожгло.

Веришь ты или нет – твоё право.
Только черным-черным пятном,
Привязалась дурная слава,
И накрыла меня полотном.

Пусть на совести грязной будет,
Тех, кто нас с тобой разлучил.
Ошибаться присуще людям.
Ну а я… Я уже их простил.




Измена


Сознанье раскромсано грязью измены,
Пытаюсь дышать, только воздуха нет.
И огненный смерч пронесется по венам,
Оставив на сердце дымящийся след.

Я верил тебе каждой клеточкой тела,
В любовь, словно в омут, нырнув с головой,
Готов был на всё, лишь бы ты захотела,
Остаться моей и быть только со мной.

Забудь, не люби – мне советует разум,
А сердце продажное любит назло,
Я знаю – всё это пройдет, но не сразу.
Теперь знаю точно – любовь это зло.

В объятьях другого теперь уже таешь,
Наверно, он лучше меня, может быть.
Но время пройдет, ты однажды признаешь,
Сильнее, чем я невозможно любить.

На сердце затянутся раны и шрамы,
Однажды пройду, не заметив тебя.
Измена нам стала могильною ямой,
Где песня любви задохнулась моя.




Надо бы научиться


Умей молчать среди толпы орущей,
И не идти на поводу толпы,
Умей из шелухи отсеять сущность,
И нити мыслей превращать в столбы.

Умей смеяться через боль и горечь,
И не сдаваться побежденным в плен,
И быть собой когда наступит полночь,
И разбивать непонимание стен.

Умей прощать щеки не подставляя,
И отпускать обиды и печаль.
В обидах, в злости мы себя теряем.
И падаем, перешагнув за край.




Дорогим мужчинам


Мы спокойно спим в своей кровати,
Не тревожат нас орудий эхо,
Смотрим фильм «Баллада о солдате»,





Конец ознакомительного фрагмента. Получить полную версию книги.


Текст предоставлен ООО «ЛитРес».

Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию (https://www.litres.ru/pages/biblio_book/?art=48629956) на ЛитРес.

Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.