Книга - Цепкие лапы Родины

Цепкие лапы Родины
Ринат Маракулин


Отражение. XXI век
Россия, лихие девяностые: война, экономический кризис, безработица, инфляция, паленая водка, травка…

Любовь и смерть, война и мир, верность и предательство, дружба и ненависть – всё переплелось в круговороте роковых событий. Герои романа – простой парень-панк и дочь банкира, которых затягивает кровавая мясорубка эпохи перемен… Есть ли у них шанс на счастье?





Ринат Маракулин

Цепкие лапы Родины



© Р. Маракулин, 2022

© Интернациональный Союз писателей, 2022


Когда государству от вас что-нибудь нужно, оно называет себя Родиной


Двадцатый век – ты страшный человек!..

    Неизвестный поэт






Часть 1

Вот она какая – любовь панковская…


Дети смутного времени —
Панки,
Вы эпохи застоя подранки.

    В. Асмолов

Со скрипом развернувшись, сине-белый троллейбус затормозил возле остановки. Из задней двери выскочил парень среднего роста и крепкого телосложения, с коротко остриженными жесткими темно-серыми волосами. Одет в легкую спортивную синюю куртку, черные джинсы, на ногах кроссовки. Через плечо были перекинуты ремни небольшой спортивной сумки.

Парень поспешил через площадь к широкому входу на территорию стадиона, со множеством ворот и калиток между корпусами билетных касс. Он очень торопился.

Подходя к воротам, возле угла одной из касс он еще прибавил шагу и, залетая в калитку, столкнулся с невысокой черненькой девушкой, как раз выходившей через нее. При этом он случайно наступил ей на ногу.

– Идиот! Куда прешь?.. – крикнула девушка, когда молодой человек уже проскочил мимо.

– Сама ты дура! – оборачиваясь, откликнулся тот.

Девушка сказала что-то еще, явно нецензурное, в его сторону, но парень уже не слышал.

Вот он миновал стадионный вал с северной стороны футбольного поля и зашел в одну из дверей с обратной стороны восточной трибуны. Оказавшись в раздевалке, кинул сумку на скамейку, переоделся в кимоно и прошел в зал на очередные занятия по дзюдо…



На следующее занятие в пятницу вечером он вышел из дома чуть раньше.

Доехав до нужной остановки, не спеша выбрался из троллейбуса. Стояла весна, листья на деревьях уже начали распускаться, погода была теплая и безветренная. Он шел по площади перед входом на территорию стадиона, когда навстречу ему из калитки появилась девушка.

Подойдя ближе, он окинул ее взглядом. Та самая, которую он чуть не сшиб пару дней назад. Невысокая, с распущенными черными волосами до лопаток. Лицо – ровные черные брови, черные глаза, правильные черты лица, нос с легкой горбинкой, что ничуть не портило ее, напротив, придавало внешности некую эксклюзивность. В общем, очень даже симпатичная.

Девушка тоже пристально осмотрела его, но ничего не сказала.



Дни бежали своим чередом. Утром он шел на занятия в техникум. Вечером брал сумку с кимоно и отправлялся на стадион. Иногда по пути ему встречалась все та же девушка. Может, он встречал ее и раньше, но до того дня, как столкнулся с ней в калитке, наверное, не обращал на нее внимания.

Однажды, уже в конце мая, когда он пришел на секцию, вахтер сказал, что сегодня занятий не будет и он может идти домой. Выйдя со стадиона, парень вскоре подошел к остановке. Там стояла невысокая черненькая девушка в черных лосинах и черном джинсовом пиджаке. Парень прошелся по остановке, брюнетка обернулась.

Опять она!.. Та самая. На этот раз девчонка смотрела на него вполне дружелюбно, с некоторым любопытством. Парень прошел мимо, развернулся и вернулся обратно. Когда поравнялся с незнакомкой, они оба пристально поглядели друг на друга и одновременно отвернулись. Через пару секунд он снова повернулся в ее сторону… Девушка тоже одновременно посмотрела на него, оба опустили глаза и тут же опять уставились друг на друга. Она улыбнулась – парень покраснел, не в силах оторвать от нее глаз.

– Ты сюда на тренировки ходишь? – неожиданно спросила она.

– Да… В секцию по дзюдо.

– Дзюдоист, значит! Это круто! А я вот на стрельбу хожу.

– Сигареты стреляешь?

Девушка рассмеялась.

– Дурак! На стрельбу из мелкокалиберной винтовки…

– Шо, в натуре?!

– В ней самой! – улыбнулась она.

Перекинулись еще несколькими фразами.

– А как тебя зовут? – вдруг спросила девушка.

– Микола… То есть Николай… Можно просто Ник… А тебя как зовут?

– Меня не зовут. Я сама прихожу!

– И все-таки?

– Регина. Можно просто Рина…

Какое-то время они еще разговаривали, но вот подъехала маршрутка, и девушка, воскликнув: «Ой, моя!.. Пока-пока, надеюсь, еще увидимся!» – заскочила в микроавтобус и через несколько секунд показалась в окне, откуда помахала рукой.


* * *

В конце мая тренировки по дзюдо закончились. Сегодня Ник пришел на стадион пораньше. Ему нужно было забрать документы и сменную обувь. Выйдя из помещения, он проследовал вдоль стадионного вала к воротам.

– Ник! – услышал он резкий окрик и оглянулся.

Позади него, на асфальтовой дорожке, ведущей в сторону тира, стояла Регина и призывно махала ему рукой. Развернувшись, он направился в ее сторону.

– Привет! Что делаешь?

– Пришла на тренировку. Последняя в этом сезоне.

– Понятно. Ну а у нас тренировки в этом сезоне закончились.

– Пострелять хочешь? Пошли со мной!..

– А разрешат?

– Я договорюсь.

– За базар отвечаешь? – улыбнулся Ник.

– Ладно, хватит бабушку лохматить[1 - Хватит бабушку лохматить! – крылатое выражение, означающее настойчивую просьбу не затягивать процесс.], пошли уже! – Регина взяла его за рукав и потянула в сторону тира…

Пройдя мимо вахтера, они свернули направо, потом еще несколько метров по коридору и налево. Две высокие перегородки, поперек зала нечто вроде прилавка с двумя амбразурами. Внизу маты, покрытые брезентом защитного цвета. В стороне стояли две девушки. Рядом с ними – пожилой мужчина в спортивном костюме. Было прохладно, в воздухе чувствовался запах пороха.

Регина подошла к мужчине и некоторое время о чем-то с ним говорила, пару раз кивнув в сторону Миколы. Вскоре девушка вернулась к нему.

– Сейчас, немного подождем… Ты вообще из мелкашки[2 - Мелкашка – здесь: мелкокалиберная спортивная винтовка 5,6 мм.] стрелять умеешь?

– Однажды стрелял в детстве… Но вообще у меня неплохо получалось из АК[3 - АК – здесь: автомат Калашникова – 5.45 мм (АК-74).]!

– Посмотри, как будут стрелять девчонки…

Две девушки, державшие мелкокалиберные винтовки, легли на маты перед амбразурами, синхронно открыли затворы, вставили патроны, прицелились. Грянул хлопок…

Через пару секунд – второй. Девушки открыли затворы своих винтовок, вылетели гильзы, привычными движениями они вставили следующий патрон. Снова хлопки выстрелов…

Отстрелявшись, через несколько минут они вместе с тренером пошли к мишеням. Вернувшись, тренер приблизился к сейфу. К нему подошла Регина. Вскоре она возвратилась к Миколе, протягивая ему руку, сжатую в кулак. Парень раскрыл ладонь, и Регина высыпала несколько маленьких серых патронов со свинцовыми пульками. Девушка легла на мат перед амбразурой. Микола устроился на мате справа от нее.

– Ник, твоя мишень номер два, моя – номер один.

– Понял.

– Заряжай. Как будешь готов, стреляй.

Микола потянул ручку затвора вверх, затем на себя, вставил патрон в патронник, задвинул обратно. Прицелился, старательно ловя мишень на мушку… Слева хлопнул выстрел. Он нажал на спусковой крючок. Хлопок. Перезарядка. Через какое-то время рядом опять хлопок.

Он тоже стреляет. Перезарядка… Спустя несколько минут патроны закончились.

Вместе с тренером они отправились к мишеням. Сначала подошли к мишени № 1. Тренер обвел ручкой свежие дырки, подсчитал их.

– Молодец, Рина. Как всегда, на «отлично» – десять из десяти, все в яблочко!

Подошли ко второй мишени. Тренер долго разглядывал ее, обводя новые отверстия ручкой.

– Ну что ж, Николай, для первого раза неплохо. Восемь из десяти попаданий. Цель поражена! Тройка, две пятерки, шестерка, три семерки, одна в яблочко!

Примерно через полчаса парень с девушкой вышли из дверей тира.

– Слушай, Рина, дай мне номер своего телефона!

Девушка улыбнулась, хитро посмотрев на него.

– Зачем?

– Вместе постреляем.

– А ты попробуй, догони меня! – Регина кинула ему в руки спортивную сумку и побежала по дорожке около восточной трибуны.

Микола припустил за ней следом. Обежав южный вал, девушка помчалась к воротам на территорию лесопарка, раскинувшегося за стадионом до самой речки. Как ни старался Микола, расстояние между ними не уменьшалось. Пробежав через ворота, Регина свернула налево и понеслась вдоль решетчатой ограды, разделявшей территорию стадиона и парка. Микола рванул наперерез, резко проскочив сквозь решетку, один из прутьев которой был выломан… В тот же миг девушка оказалась у него в руках…

– Пусти!

– Не пущу!

Девушка дернулась в сторону, при этом выставив перед ним ногу и рванув его «за грудки», отчего Микола шлепнулся в траву.

– Откуда ты знаешь переднюю подножку[4 - Передняя подножка, бросок через бедро – приемы из дзюдо.]?

– Я в прошлом году на дзюдо ходила!

Микола вскочил, схватив ее за плечи, отклонился в сторону, и на этот раз Регина полетела на траву. В последний миг он удержал девушку на весу.

– Бросок через бедро! – гордо сказал он, но, не удержавшись, тоже повалился наземь.

После недолгого барахтанья в траве ему удалось удержать девушку в положении, из которого она никак не могла высвободиться.

– Все, все, сдаюсь, пусти! – закричала она, хлопая свободной ладонью по земле.

– Прощайся с жизнью, несчастная! Ты меня обстреляла, ты меня обогнала, да еще чуть было не «обдзюдосила»! Как же я теперь тебя отпущу?!.

– Ну!.. Хорош прикалываться!.. Будет тебе телефон!..

– Говори!

– Записывай: 5-54-28…

– Откуда мне знать, что ты не врешь?

– Да проверь по справочнику!

– А как твоя фамилия?

– Гек!..

– Как-как?.. Хек[5 - Хек – популярная в советской торговле рыба семейства тресковых.]?!

– Сам ты карась!.. ГЕК, а не хек!

– А может, ты меня опять обманываешь?!

– Ну ладно, ладно, я тебе свой студенческий покажу, отпусти только.

Микола отпустил ее руки, продолжая сидеть на ногах девушки. Регина протянула ему зеленые «корочки» с надписью золотистыми буквами: «Билет учащегося». Развернув, он прочитал: «Учетно-кредитный техникум». С левой стороны – фотография, с правой старательно выведено – «Гек Регина Эрнестовна».

– Ух ты!.. Откуда такое отчество?

– А у тебя откуда такое имя?

– У меня отец украинец…

– А у меня отец немец!..

Оба поднялись, отряхнулись, приводя себя в порядок. Дул легкий ветерок. Регина, повернувшись лицом к ветру, встряхнула головой, откинув волосы назад. Достав из сумки расческу, быстро расчесала их. Выглядело это со стороны так красиво, что Микола не в силах был оторвать от нее глаз.

– Может, прогуляемся немножко?.. До реки.

Девушка улыбнулась.

– Извини, не могу. У меня отец строгий, все контролирует. Если не вернусь домой вовремя, шухер будет! Но у тебя теперь есть мой телефон! – Регина подмигнула.

– Пойдем хоть до остановки провожу.

– Пошли…


* * *

Ярко светило солнце, по улицам города расползалось уютное летнее тепло. Микола шагал по улице Ленина в направлении центральной площади. Рядом с ним шла Регина. Они непринужденно разговаривали, иногда останавливались, здороваясь со знакомыми или разглядывая чудаков, тусовавшихся в этот субботний вечер на улице.

Из ближайшей подворотни слышался гнусавый голос под звон гитары:

– А границы ключ переломлен пополам,
А наш батюшка Ленин совсем усох, —
Он разложился на плесень и на липовый мед,
А перестройка все идет и идет по плану,
И вся грязь превратилась в серый лед…
И все идет по плану…
Все идет по плану!..[6 - «Все идет по плану…» – культовая песня Егора Летова панк-рок-группы «Гражданская оборона», популярной в начале 90-х годов.]

– Ну-ка, ну-ка… – остановился Микола. – Кажется, узнаю этого «Песняра».

Они вместе прошли во двор. На грубо сколоченной скамейке сидел длинный взлохмаченный черноволосый парень с удлиненным лицом. В руках он держал гитару. Рядом стояли несколько парней и девушек. Когда они приблизились к компании, все дружно оглянулись на них.

– Ну что, харьки, прищурились?[7 - Ну что, харьки, прищурились?! – ключевая фраза из популярного анекдота. Здесь в качестве приветствия.] – весело воскликнул Микола.

– О-о! Какие люди и без охраны! – воскликнул парень с гитарой.

– Привет, Диман! – воскликнул Микола, протягивая ему ладонь. – Привет, девчат… привет, самцы![8 - Самцы – популярное в 90-х годах обращение к парням. Появилось в молодежном сленге после выхода польского кинофильма «Новые амазонки» в 1989 году.]

– Здорово, Ник!

Они поздоровались. Все внимание компании переключилось на Регину. Микола поочередно пожал руки всем остальным.

– Знакомьтесь, это Регина. Можно просто Рина.

– Саня! – представился худощавый парень с вытянутым лицом, немного лопоухий, с серыми, чуть вьющимися жесткими волосами.

– Коля! – представился черноволосый здоровяк добродушного вида.

– Вован! – назвался невысокий щупловатый парень с редкими русыми волосами.

– Света… – представилась широколицая рыжая кучерявая девушка.

– Таня! – представилась девушка, очень похожая на Таню Буланову[9 - Таня Буланова – популярная в 90-х эстрадная певица.].

– Куда чешете? – спросил Диман.

– Да вот думаем во взрослый парк[10 - «Взрослый парк» – молодежное название местного городского парка культуры и отдыха.] кинуть кости[11 - Кинуть кости – дойти, добраться (панковский жаргон).].

– А мы так… тусуемся.

– Ты бы на улицу вышел, сыграл бы на публику, глядишь – заработал бы чего!

– Подколоть решил?!

– Да нет, я так… Дружеский совет даю! – ухмыльнулся Микола.

– Я вот могу своей девушке спеть под гитару! А ты сможешь?

– Во-во, Диман истину гутарит! Спел бы своей девушке серенаду, раз такой крутой! – вмешался в разговор Саня.

– Да пожалуйста! Что тебе спеть, девушка ты моя?.. – улыбнулся Регине Микола, беря у Дмитрия гитару и присаживаясь на скамейку рядом с ним.

– Ну, не знаю. Какая твоя любимая?

– Мои любимые при девушках лучше не петь!

Все засмеялись.

– Тебе ведь скоро в армию. Спой что-нибудь на эту тему, – предложил Коля.

Устроившись поудобнее, Микола провел пальцами по струнам. Перебрал несколько аккордов. Звучала гитара вполне сносно. Прижав пальцами левой руки четыре струны на грифе, ногтями правой он резко ударил по струнам…

Сбивая черным сапогом с травы прозрачную росу,
Наш караул идет вперед, и каждый к своему посту…
И каждый думает о том, что дома ждут и письма пишут:
«Любимый, милый, дорогой, тебя я жду, твой голос слышу…»

Прервавшись, он несколько мгновений перебирал струны.

Когда шинель свою с усталых плеч снимаю,
О милой вспоминаю, когда ложусь я спать.
И снятся нам родные поля, леса густые
И девушки, которые нас обещали ждать!
И девушки, которые нас обещали ждать!..

Микола замолчал. Еще раз проведя рукой по струнам, поднял глаза на Регину. Она стояла, побледнев, глядя перед собой. Было видно, что песня тронула ее за душу.

– Ну, совсем тоску навел! – воскликнул Вован. – Давай лучше я спою о своей девушке, благо ее сейчас здесь нет!..

– Спой, спой, а мы послухаем!

Вован взял гитару из рук Миколы. Некоторое время он просто бренчал по струнам, затем бодро запел высоким хриплым голосом:

Я встретил девушку на краю болота,
она похожа на бегемота.
Ой, рожа страшна, ой, рожа страшна!
Как моя судьба, как моя судьба!
Я пою о тебе, я полон слез, под стук колес!
В окне трамвая я увидел твой профиль, —
он мне напомнил прошлогодний картофель.
Ой, рожа страшна, ой рожа страшна!
Как моя судьба, как моя судьба!
Я пою о тебе, я полон слез, под стук колес!
Пусть разлетятся все вороны, когда придешь ты на мои похороны.
Ой, рожа страшна, ой, рожа страшна!
Как моя судьба, как моя судьба!
Я пою о тебе, я полон слез, под стук колес!

Вован торжественно замолчал, поднялся со скамейки, шутливо поклонился и возвратил гитару Диману.

Все присутствующие заулыбались, не в силах удержаться. Ребята похлопали в ладоши.

– Да-а, слыхала бы сейчас тебя Ирка! – произнесла Света.

– Надеюсь, вы ребята честные и меня не заложите!..

– Ну ладно, братва, веселитесь дальше.

– Вы где будете? – спросил Саня.

– Сначала потусим перед «Салютом», а там как карта ляжет. Может, в парке погуляем. А вы как? «Водка пить – земля валяться»?

– Да нет, наверное. Чатлов[12 - Чатлы – деньги, появилось в молодежном сленге после выхода в прокат фильма «Кин-дза-дза» (1986).] маловато. Мы к вам, наверное, присоединимся попозже…

Микола и Регина вышли со двора и продолжили путь вверх по Ленинской.

– Кто это такие? – спросила девушка.

– Кореша. С Вованом мы в бурситехе[13 - Бурситех – техникум (панковский жаргон).] учились. С Кальмаром, в смысле с Колей, – в школе, а остальные – просто общие знакомые. Иногда тусуемся вместе. Диман, по кличке Дуст, он панк старый, большой поклонник «Гражданской обороны», сам неплохо играет на гитаре и поет. Малый красивый, высокий, язык хорошо подвешен, умеет и загрузить, и развеселить. Такие девкам нравятся. Хвалился, что любую телку разведет на перепихон «за пять и две»! Хотя он и со своими причудами. Травкой увлекается, говорят, в психушке лежал.

– А чем он занимается?

– Да так, ничем. Учился в медицинском на фельдшера, но экзамен не сдал, отчислили. Сейчас просто тусуется. Предки у него богатенькие, отчего бы не веселиться.

– Ну а остальные?

– Кальмар в бурсе учится – кажись, на сварщика. Любит иной раз поддать. Однако не дуркует, когда выпьет. Вообще по нему не заметно, когда он пьяный! Вован малый простой, деревенский. Неглупый, большой приколист, как ты, наверное, заметила.

– Это уж точно!

– Танюху я мало знаю. Она Светкина подруга. Тоже неместная, учится здесь в каком-то бурситуте[14 - Бурситут – институт (панковский жаргон).], живет в общаге. Знаю только, что ее кличут Таней Булановой: очень уж на нее похожа. Светка – подруга Ирки, Вовановой девушки. Саня учится в «педике» на юридическом факультете. У него дядька в Урницком РОВД работает. Говорят, какой-то начальник. Вот и он думает в менты пойти, когда закончит. Думаю, дядюшка любимого племяшку пристроит. Сам он из Урницкого района, здесь хату снимает с другом. Малый наглый, загрузить умеет, перед девками показать себя может. Не понимаю за что, но девкам он нравится. Говорят, харизма у него какая-то имеется, как у Бельманды. Он даже внешне на него чем-то похож.

– Ну и компашка!

– Да… веселые ребята, немного специфические…

– И все на гитаре играть могут?..

– Ну, не совсем чтобы играть, но так, побренчать умеем. А тебе моя песня понравилась?

Регина ответила не сразу.

– Да. Я ее когда-то слышала. Душевная… Но ведь это не вся песня?

– Да. Один из куплетов и припев. Я знаю ее полностью. Будет случай – спою еще.

Они прошли всю улицу и оказались перед центральным входом в гостиницу «Салют». На этой части площади собиралась молодежь. Кто-то катался на роликах, другие просто стояли кучками и разговаривали, подзывая время от времени проходящих мимо знакомых. Микола и Регина прошли на противоположную сторону площади – перед местным «Белым домом» – и присели на гранитные тумбы.

– Тебя правда скоро забирают в армию? – спросила девушка.

– Не совсем скоро, но забирают. Недавно был в военкомате. Пока я сдавал выпускные экзамены в бурситехе, весенний призыв закончился. Так что теперь мне придется ждать до осени.

– А ты поступить в бурситут не думал?

– Неохота учиться. Да и что толку: чтобы меня каждый препод на экзамене армией стращал? Да и потом где гарантия, что меня после первого курса не призовут? Даже если не отчислят и не призовут, после бурситута опять та же проблема возникнет. Лучше уж сразу. Как говорится, раньше сядешь – раньше выйдешь. Да и вообще не принято у нас от армии отмазываться. К тем, кто не служил, и отношение как к детям, их и за мужиков-то не считают.

– Сейчас многие стараются откосить от армии.

– Знаю. Жалкие людишки – мелкие душонки. В наше время не каждый способен «встать и выйти из стада вон… Сесть на электрический стул или трон…» – так, кажется, Цой пел…

– Цой, кстати, отмазался от службы через психушку.

– Слыхал. Всегда не доверял актеришкам и не уважал певичек. Первые слишком хорошо умеют притворяться, в реальности обычно – глупые, трусливые, подленькие людишки. Вторые поют крутые песняки, а в жизни – всего лишь гламурные слизняки, убогие душонки!

– А службы не боишься?

– Панки бояться не умеют! – ухмыльнулся Микола.

– Ну а сгинешь в армии?.. Армия – это все-таки не санаторий!

– Ну, значит судьба такая! Судьба – она штука липкая! От нее никуда не денешься, не убежишь, не спрячешься…


* * *

– А нас менты не задержат? – спросил Микола, подрубая походным топором ветку сушняка. – Парк все-таки!

– Не боись, если что, Саня отмажет. У него дядька начальник Урницкого РОВД. Да и ты-то чего волнуешься? У тебя самого отец в милиции работает! – отозвался Коля-Кальмар.

– Он в другом районе работает, да и то всего лишь старшим участковым.

Коля, Саня, Диман и Микола бродили меж деревьев в лесопарке за стадионом: собирали сушняк для костра. Тем временем девушки готовили снедь для пикника. Сегодня они встретились, решив организовать шашлык на природе. Для этого выбрали небольшую лужайку, недалеко от речки.

Стояла солнечная погода, жаркий день близился к своему логичному завершению в виде тихого теплого вечера. Куча хвороста на краю поляны постепенно увеличивалась. Ребята развернули поудобнее поваленное дерево, чтобы на нем можно было сидеть. Девушки подготовили «стол» на клеенке, аккуратно разложенной на траве.

Микола наломал из веток прутики одинаковой длины, затем воткнул в землю четыре колышка и выложил вокруг них нечто вроде маленького квадратного домика. Внутрь он положил клочки бумаги, щепки и мелкие палочки. Сверху, вместо «крыши», разложил деревяшки покрупнее. Чиркнув спичкой, запалил бумагу. Домик занялся быстро. Выждав, когда древесина получше разгорится, он стал подкладывать ветки побольше.

– У тебя хорошо получается! – наблюдая за его действиями, весело сказал Саня. – Ты, наверное, в детстве заядлым пионером был, пионерские костры разжигал?

– Да, поджигать я в детстве любил. Но отнюдь не пионерские костры. Однажды помойку поджег, другой раз хату чуть не спалил. Так что это не пионерский, а скорее панковский костер.

Вскоре пламя «панковского» костра весело заполыхало.

– Дальше больше дров подкладывайте. Костер еще не меньше часа будет гореть. Мы пока до речки сходим, искупаемся.

– Да вы выпейте для начала с нами! – предложил Николай.

– Не-не, мы спортсмены. Да и отец у Рины строгий, не дай бог унюхает…

– Да хоть чуть-чуть, плавать будет веселее!

Микола посмотрел на Регину. По лицу было видно, что ее тоже мучают сомнения.

– Ладно, давай понемножку. К вечеру все выветрится.

Ребята присели вокруг «стола». Кальмар извлек из сумки пузырь водки и бутылку клубничного аперитива, раскупорил, разлил по маленьким пластиковым стаканчикам. В большие стаканы налил «Фанту» из полутралитровой баклажки. Ребята взяли в руки стаканы с водкой, девушки – стаканчики с вином.

– Кто тост говорить будет?

– Пусть Диман скажет, он у нас спец по тостам, – предложил Саня.

– Ладно, сначала я, а дальше по очереди, – согласился Дмитрий.

Все встали, торжественно подняв стаканы.

– Все мы знаем, что мы здесь сегодня собрались, чтобы выпить. Так выпьем же за то, что мы здесь сегодня собрались!

Ребята дружно сдвинули стаканы и выпили. Микола быстро проглотил содержимое, смачно втянул ноздрями воздух, закусил яблочной долькой и запил глотком «Фанты».

Регина медленно выпила свое, поморщилась и тоже закусила яблоком.

– Ладно, следите за огнем! Если что, зовите, мы тут рядом будем. – Микола поднял с травы свою спортивную сумку и вместе с Региной зашагал по тропинке вдоль деревьев.

Метров через сотню они подошли к небольшой лужайке возле речки. Река была маленькая, метров пятнадцать в ширину, берега заросли камышом и кустами, но в этом месте к воде был расчищен выход. На лужайке сидели и лежали несколько мужчин и женщин с детьми. В сторонке на подстилке загорали две девушки. Остановившись, Микола достал из сумки серое покрывало и расстелил его на траве.

– Ну что, давай окунемся для начала? – предложил он.

Регина сняла кроссовки, носки и осторожно спустилась к воде. Присев на корточки, опустила руку в воду.

– Как там водичка?! – крикнул Микола.

– Ничего, окунуться можно.

Микола снял джинсы и футболку, оставшись в одних плавках. Регина вернулась к подстилке, скинула рубашку и юбку. На ней остался темно-синий открытый купальник на завязках.

Оба подошли к воде. Микола зашел в воду первый. Ноги вязли в слое ила. Донный спуск был довольно крутой. Зайдя в воду по пояс, он резко присел, уйдя под воду по плечи, и, оттолкнувшись, поплыл, широко размахивая и плеская по воде руками.

– Эх, хороша водичка! Прыгай сюда!

– А-а-ах! – только воскликнула Регина, забегая в реку.

Раздвигая воду руками, она подплыла к Миколе.

– Поплыли на тот берег наперегонки? – предложила девушка.

– Вечно ты меня на провокации подбиваешь!

– Боишься, опять обгоню?

– Панки бояться не умеют!

Регина взмахнула руками и ногами и быстро поплыла к противоположному берегу. Ударяя руками по воде, стараясь не сбить дыхание, Микола тоже поплыл в том же направлении. Регина подплыла первая. Взбираясь на берег, она наклонилась, хватая ветки кустов. Не удержавшись, Микола ласково шлепнул ее по правой половинке.

– Хулиган! – крикнула Регина. – Что, попка моя нравится?!

– Не удержался, очень уж хорошо ты стояла!

Регина ловко запрыгнула на берег, отломила от куста веточку и шутливо хлопнула Миколу по голове.

– А ведь я опять победила!

– Щас укушу тебя, победоносная ты моя!

– За какое место? Уж не там ли, где шлепнул?

– Да хотя бы и там! – Микола резко выскочил на берег и крепко прижал девушку к себе.

Выпитая водка тянула на приключения. Всей своей оголенной кожей он ощущал тепло девичьего тела, ее упругие формы… Парень провел руками по спине до талии… Опустил руки ниже, засунув их под ткань купальника…

– Николя… Тут же люди кругом… – прошептала Регина.

– Пускай завидуют!.. – Микола прикоснулся губами к ее губам…

Ни он, ни она не догадывались, что недобрые глаза действительно пристально наблюдают за ними с другого берега…

Регина слегка наклонилась, потянувшись рукой к прибрежной траве, и… сорвала одуванчик. Микола удивленно смотрел на нее. Одуванчик был уже отцветший и «оперившийся». Девушка некоторое время вертела его в руке, словно старалась получше разглядеть и запомнить. Поднеся его к лицу, она вдруг резко сдула пух на парня… Микола шарахнулся назад, отмахиваясь рукой… Регина звонко засмеялась, протягивая ему лысый одуванчик…

Микола взял девушку за руку, и они вместе с разбегу прыгнули в воду. Доплыв до своего берега, они еще некоторое время поплескались в воде, затем выбрались на сушу и улеглись рядом друг с другом на покрывале.

– Ник, ты где сейчас работаешь? – спросила Регина.

– Да как тебе сказать… Как бы нигде. Получил диплом, пытался устроиться где-нибудь по специальности, но никуда не берут. Везде говорят, либо нет опыта работы, либо нет смысла – все равно осенью в армию заберут. Предлагали рабочим пойти, но я отказался. Платить обещают мало, да и то задерживают. Не факт, что до ухода в армию все получу. Поэтому устроился в бригаду к частникам, неофициально. Ремонтами занимаемся. Платят хоть не шибко много, но зато сразу. Живые деньги.

– Может, мне поговорить с моим отцом? Он тебя куда-нибудь пристроит.

– Он что, такой крутой? Может, к себе банкиром возьмет?

– Банкиром не банкиром, но пристроить наверняка может. Его скоро обещают замдиректора банка назначить, тогда его возможности резко повысятся.

– И как ты меня ему представишь – «мой жо?них» или «мой парень»? Ты не подумала, какая у него будет реакция на это? А так он знает только, что мы вместе на спорт ходили, так, «друзья по стадиону»… Нет уж, пусть лучше остается все как есть… Да и вообще, давай сегодня о делах не вспоминать.

– Не хочешь голову забивать?

– Именно! – Микола обнял девушку правой рукой за плечи, теснее прижимаясь.

Вскоре рядом послышалось шуршание травы. К ним подошел Александр.

– Хватит вам расслабляться! Водка киснет, едьба[15 - Едьба – еда (панковский жаргон).] стынет, костер догорает, пора шашлыки нанизывать. – Было заметно, что спиртное на него уже подействовало.

– Ладно, сейчас! Еще чуток поваляемся, и мы к вам подойдем.

– Вам десять минут! Время пошло, опоздаете – будете пить штрафную! – Александр пошуршал обратно.

– Ох ты! Быстрый, как свистуха[16 - Свистуха – понос (молодежный сленг).], – пробормотал Микола.

Полежав «еще чуток», Микола и Регина поднялись, собрали вещи в сумку и не одеваясь пошли в сторону деревьев. Когда они скрылись в зарослях, девушка остановилась и повязала вокруг талии рубашку.

– Отвернись!

– Ты что, стесняешься?! – Микола широко улыбался, глядя на нее. – А я не стесняюсь. – С этими словами он спокойно снял с себя плавки.

От неожиданности Регина сначала уставилась на него, а потом, покраснев, отвела глаза в сторону. Микола резко шагнул к ней, обнял за талию и прижал к себе.

– Что ты делаешь, здесь же люди ходят! Нас заметят – что подумают?!

– Ну как что?! То, что надо! Что просто два человека очень любят друг друга… – Микола развязывал тесемки лифчика.

– Ты что задумал, Ник?! Отпусти!

– Да не бойся ты… Солдат ребенка не обидит!

– Ты еще не солдат!

– А ты уже не ребенок! – Микола потерся щекой о щеку девушки, провел руками по ее спине. – Извини, если я тебя напугал, но я думал, ты доверяешь мне.

Регина ответила не сразу. Вдруг она хитро улыбнулась, резко оттолкнула от себя Миколу, вскочила на ствол поваленного дерева, скинула лифчик, рубашку с талии и двумя быстрыми движениями развязала завязки на трусиках, от чего они тут же соскользнули вниз. Повернувшись к нему в пол-оборота, она сжала ладони вместе, картинно потянув их вверх…

Микола как загипнотизированный смотрел на нее, не в силах отвести глаз… Поглядев на него чуть ниже пояса, Регина весело рассмеялась:

– Получилось!..

Девушка спрыгнула обратно и обняла его за плечи.

– Конечно же доверяю! Да и не забывай: если надо, я постоять за себя смогу! – Она быстро поцеловала его в губы и посмотрела в глаза…

Где-то поблизости послышались голоса и хруст веток. Микола быстро достал из сумки сухое белье, кинул Регине и оделся сам.

Минут через пять они уже выходили из зарослей на лужайку к своим корешам.

– Вы чем там в кустах занимались?! – пристально глядя на них, спросил Диман.

– Не видишь, что ли?.. Любовь у людей! – дружелюбным тоном произнесла Света.

Присев у костра, Регина с Миколой некоторое время вместе с другими членами компании нанизывали кусочки маринованного мяса на шампуры. Коля осторожно укладывал их над жарко тлеющими углями, оставшимися после костра. Когда шампуры закончились, они ополоснули руки из баклажки с водой, после чего Коля стал протягивать всем поочередно стоявшие на клеенке стаканчики.

– С вас штрафная, вы опоздали!

– Я не могу, мне скоро домой идти, – сказала Регина, наливая себе из баклажки разведенный в воде «Юпи»[17 - «Юпи» – популярный в 90-х годах напиток в виде пакетиков с порошком. После разведения его в воде получалось нечто похожее на сок.].

– Отмазки не принимаются… – подал голос Александр.

В тот же момент он увидел, что Микола грозит ему пальцем:

– Чего домахался до девушки! Напоить захотел? Сказано – не может, значит, не может!

– Ник, твоя очередь тост сказануть, – произнес Коля, – мы тут без вас уже все тосты говорили.

– Ладно, слухайте! – Микола поднял стаканчик. Остальные последовали его примеру. – Пройдут года, повиснут груди, та вин стоять уже нэ будэ, повиснэт, як у пивня грэбэнь и ни на що вин ни потрэбэн… Так выпьем же за то, щоб вин стоял як долото!

Не удержавшись, ребята улыбались, чокались и лихо опрокидывали содержимое стаканчиков.

Когда первая партия шашлыка пожарилась, их аккуратно сняли с шампуров и переложили в большую пластиковую тарелку. Нанизали и уложили над углями оставшееся мясо… Еще выпили и закусили. От спиртного немного развезло.

Вскоре, как-то сами собой, ребята разделились группками, так сказать, «по интересам». Диман и Коля спорили, что лучше – водка или травка. Коля доказывал, как «хорошо, когда выпьешь, да ишо». Диман возражал: «Косячок пыхнул, и сразу весело». Саня что-то рассказывал Вовану о погонах и шевронах, Света и Ира говорили «о своем, о женском»…

Только Микола и Регина, отдалившись от других, тихо жались и целовались в сторонке…


* * *

Здесь, в самых глубинах страны, было все мирно и спокойно.

А тем временем в Чечне развернулись боевые действия между верными Дудаеву войсками и силами оппозиционного Временного совета. Дудаевцы наступали в контролируемых оппозицией Надтеречном и Урус-Мартановском районах…



Теплое, ласковое лето, как и все хорошее в этой жизни, быстро закончилось.

Настала осень. Регина снова пошла учиться, Микола продолжил работать, хотя последнее время из-за кризиса, неплатежей, инфляции заказчиков было мало, часто приходилось сидеть без работы…

Вечерело. С затянутого пеленой неба моросил мелкий, нудный осенний дождь. Ветки деревьев колыхались под порывами ветра.

Регина пересекла улицу Ленина и поднялась по ступенькам перед фасадом малинового здания в стиле неоклассицизма с толстыми, но короткими белыми колоннами. Над входом в здание виднелась надпись: «Кино ПОБЕДА театр». Микола, стоявший между колонн, сорвался с места, подбежал к девушке, крепко обняв за талию, приподнял и страстно поцеловал в губы.

– Ну, рассказывай! Как сама, как учеба? Три дня тебя уже не видел, соскучился вусмерть! Говори, как ты жила без меня все эти годы?..

– Да все как обычно. Живу, учусь. Недавно записалась на плавание. Буду ходить на стадион два раза в неделю. Записывайся тоже, будем вместе ходить!

– Знаешь… боюсь, не смогу. Слушай, чего мы под дождем торчим? Пойдем, посидим в «Ягодке».

Они сбежали по ступенькам к мостовой, на секунду остановившись перед лужей. Микола подхватил девушку на руки и, перескочив лужу, поставил на другой стороне.

– А-ах, Николя, хулиган! – только и успела воскликнуть Регина.

– Ни хрена не хулиган, о тебе забочусь!

Пройдя сотню метров вверх по левой стороне улице, они зашли в двухэтажное старинное зеленое строение с надписью «Кафе “Ягодка”» над входом. Скинув куртки, сели за свободный столик слева от двери, возле окна. Зал кафе был небольшой, посетителей в это время было мало.

– Что-нибудь выпьешь? – предложил Микола.

– Нет, водички какой-нибудь.

– А я, пожалуй, выпью!

Через несколько минут он вернулся, неся на подносе бутылку «Миринды», стопку, стаканчик, порезанные дольками фрукты. Налив Регине в стаканчик газированного напитка, взял в руки стопку с водкой.

– Что это ты вдруг выпить решил? – удивилась девушка.

Вместо ответа Микола опрокинул стопку, сунул руку в верхний карман джинсового пиджака и извлек оттуда длинную узкую бумажку бледно-желтого цвета.

– Читай!

– Повестка… Тебя забирают?! Так рано?

– Да. Кажется, моя судьба решилась. Через пять дней с вещами в военкомат.

Регина побледнела. Некоторое время она молчала.

– Знаешь, что-то и мне захотелось выпить…

– Я же тебе предлагал… Щас принесу…

Микола отошел к стойке бара и вскоре вернулся с бутылкой «Хванчкары»[18 - «Хванчкара» – популярная в 90-е годы марка грузинского вина.]. Регина выпила полстаканчика.

– Не так уж и быстро. Осенний призыв уже идет вовсю. Как говорится, пора и мне «долги родине отдавать». Глядишь, хоть там научат родину любить[19 - Там тебя научат родину любить! – популярная поговорка бывших солдат.].

– Тебе всё шуточки! Мой двоюродный брат из армии вернулся досрочно с черепно-мозговой травмой. Такое рассказывал, волосы дыбом встают!

– Чему быть, того не избежать, двум смертям не бывать, а одной не миновать!.. Я вот чего тебе хотел сказать… Думаю устроить проводы отдельно от родственников, в кругу друзей, так сказать. Ты в какой день сможешь освободиться?

Регина достала из сумочки карманный календарик, старательно глядя в него.

– Во вторник, наверное, смогу. Только не слишком поздно. Отец ничего не знает о наших отношениях, но видно, что догадывается. Поговорю с подругами, попрошу, чтобы меня отпросили, с понтом приглашают к себе на днюху.

Микола вздохнул, посмотрел в окно и взял руку девушки в свои ладони.

– Спасибо, Рина, тебе за все. Я уже говорил с Саней Тыквиным, он обещал свою хату подогнать.

– Кто еще будет?

– В основном наша компашка. Ну, ты их знаешь. Они и тебе уже совсем свои стали за это лето. Сколько вместе гуляли, песни пели, водку пили…

– Я не пила!

– Правильно, ты ж молодая, у тебя еще все впереди, – улыбнулся Микола…

Девушка ничего не ответила, только грустно смотрела в его глаза.

– Налей мне еще винца!..

Микола поцеловал пальцы ее руки, налил по полбокала вина себе и ей…

Когда примерно через час вышли из кафе, уже стемнело. Они еще прогулялись по грустному полупустому осеннему парку, стоя в тени деревьев, ласково прижимались друг к другу. В этот вечер очень уж не хотелось расставаться… Но стрелки на часах крутились, надо было возвращаться.



Микола проводил девушку до дома – благо она жила недалеко от улицы Ленинской и городского парка – после чего и сам побрел домой.


* * *

– На этот раз повод для встречи у нас совсем нерадостный, но, думаю, слишком сильно унывать тоже не стоит! – сказал Микола, соскабливая большим финским ножом пробку с бутылки «Столичной».

– Ты, как всегда, истину гутаришь, – отозвался Александр. – Веришь, нет, я вот совсем не унываю.

– Естественно! – ухмыльнулся Микола. – Тебе в своем «педике» еще четыре года отдыхать.

Микола разлил по стаканам водку – для парней. Девушкам Регина налила вина.

– Ну что ж, – поднимая стакан, заговорил Александр, – сегодня мы расстаемся с одним из лучших наших друзей и товарищей. И пусть ближайшие два года он весело и очень увлекательно проведет в кругу солдат и офицеров, зато мы, как говорится, будем спокойно спать!

– Спасибо на добром слове! – ухмыльнулся Микола.

Ребята протянули через стол друг другу бокалы и стопки, чокаясь поочередно со всеми. Выпили, руки синхронно потянулись к запивке и закуске. Микола посмотрел на Регину. Она сидела рядом с ним, вид у нее был совсем безрадостный.

Микола обнял ее левой рукой за талию и слегка прижал к себе.

Диман поднялся, взяв в руки бутылку «Столичной», и вновь наполнил стопки. Александр налил девушкам вина.

– Между первой и второй перерывчик небольшой! – радостно провозгласил Николай.

– Ну что ж, Ник, служи, солдат, как дед служил! – встав с места, поднял стопку с водкой Диман.

– А дед на службу член ложил! – закончил поговорку Микола.

Некоторые из присутствующих заулыбались…

Шли минуты и часы. Ребята выпивали, провозглашали прощальные тосты, разговаривали. Выпитое начинало действовать, первоначальное напряжение прошло, все разговорились. Диман предложил сыграть на гитаре. Его идею поддержали.

Саня принес из соседней комнаты гитару. Отодвинувшийся от стола Диман, склонившись, некоторое время перебирал струны.

И вот он резко ударил по аккордам.

Вслепую пушка лупит, наотмашь шашка рубит,
И ворон большекрылый над битвою кружит.
А пуля, знаю точно, кого она не любит,
Кого она не любит – в земле сырой лежит!..
Клинок ты мой холодный, конек ты мой голодный,
Не плачь, моя мамаша, что писем нет давно.
Не будет он напрасным, наш подвиг благородный,
И время золотое наступит все равно!..
Не надо мне награды, не надо мне пощады,
А дайте мне винтовку и дайте мне коня.
А если я погибну, то черные отряды,
Пусть черные отряды отплатят за меня!..

– Браво, браво! – похлопал в ладоши Микола. – Песня что надо, прямо в тему!

– Дим, ты видишь, Рина совсем загрустила. Девушке и так нелегко, а ты еще своими зловещими песнями ее травмируешь! – отозвалась Света.

– Налейте еще по децлу[20 - Децл – немного, чуть-чуть (молодежный сленг).], я спою что-нибудь более оптимистичное! – предложил Микола.

Получив гитару, устроился удобнее, провел пальцами по струнам и запел – резко и грубо:

Ничего, ничего, ничего, сабля, пуля, штыки – все равно!
Ты, любимая, да ты дождись меня… и я приду,
Я приду и тэбэ обойму… если я не погибну в бою
В тот тяжелый час, за рабочий класс, за всю страну!..
Мы победим, за нас весь шар земной
Разрушим тюрьмы, всех врагов разгоним!
Мы наш, мы новый мир построим свободного труда
И заживем коммуной мировой!..

Кто-то похлопал в ладоши.

– Круто! – отозвался Вован.

– Немножко старомодно, но вполне оптимистично, – выразил общее мнение Коля.

Курящие отправились в подъезд покурить. Возникла небольшая пауза. Воспользовавшись моментом, Микола и Регина перешли в соседнюю комнату.

Микола сел в кресло, поджав ноги, Регина забралась к нему на колени, положив голову на плечо. Микола ласково провел руками по ее спине.

– Риночка, лапочка, ты меня любишь?

– А разве я тебе уже не говорила об этом?

– Говорила. Но хотелось бы услышать это еще…

– Люблю, люблю, люблю!!! – Регина подняла голову и страстно поцеловала его в губы…

– Знаешь, у меня в жизни бывали всякие увлечения, я думал, что это любовь. Но время проходило, все забывалось. А когда я встретил тебя… Со мной никогда еще такого не было. Только сейчас я понял, что ты и есть та самая моя «половинка», которую мечтает встретить каждый… Мы с тобой знакомы уже почти полгода, но мои чувства ничуть не остыли, напротив: меня тянет к тебе все больше… Когда мы долго не видимся, я постоянно скучаю о тебе. Сейчас, когда нам предстоит расстаться… Я не знаю, как смогу прожить эти два года… Скажи мне, ты будешь меня ждать?

Регина смотрела ему в лицо, ее глаза наполнились слезами…

– Николя… Мальчик мой!.. Зачем ты спрашиваешь?.. Ты сомневаешься?..

Они еще сидели и шептались в полумраке, когда голоса из соседней комнаты стали слышны сильнее. Было понятно, что говорят про них. Послышался приглушенный смех.

– Что они про нас подумали?! – прошептала Регина.

– Думаю, то, что надо… То, что любой подумал бы про нас на их месте.

Регина улыбнулась сквозь слезы.

– Помнишь, ты обещал мне спеть песню, которая мне так понравилась?..

– Да-да, помню. А ты плакать больше не будешь?

– Постараюсь.

Микола поднялся с кресла, аккуратно пересадив девушку на диван, взял в углу комнаты гитару, сел на стул возле окна и, настроив струны, тихо и медленно затянул:

Сбивая черным сапогом с травы прозрачную росу,
Наш караул идет вперед, и каждый к своему посту.
И каждый думает о том, что дома ждут и письма пишут:
«Любимый, милый, дорогой, тебя я жду, тебя я слышу…»
А мне все чаще снится, как свадьба веселится,
Знакомые все лица, все «горько» им кричат.
Любить ты обещала… Но слово не сдержала…
Лишь только написала: «Ты все поймешь, солдат!»

Микола замолчал, отставив гитару в сторону. – Риночка, ты ведь не напишешь мне такое?..



Расходились уже поздно вечером. Микола вызвал такси, попросив водителя довезти их до улицы Ленинской. Ему не хотелось расставаться с Региной, парень интуитивно старался растянуть эти последние минуты. Они еще медленно шли до дома Регины, останавливались по пути, обнимались, целовались в тени деревьев.

Но вот путь окончен: уже зашли во двор ее дома. Дальше надо было соблюдать осторожность, чтобы не попасться на глаза соседям.

– Завтра к десяти утра я еду в военкомат. Ты меня проводишь? – спросил Микола.

– Да, отпрошусь у преподавателей…

– Ну… тогда до завтра?..

– До завтра…

Страстно поцеловавшись, они быстро разошлись в разные стороны.


* * *

Было пасмурно. С неба моросил мелкий дождик. Под ногами расплывалась слякоть.

Микола стоял у дверей районного военкомата со старым походным рюкзаком у ног. Рядом топтались еще с десяток таких же, как он, парней – коротко остриженных, полупьяных, одетых в старое тряпье, кое-кто и вовсе в каких-то лохмотьях.

Здесь же стояла плотная толпа провожающих – девушки, родители, друзья или просто халявщики. Ребята периодически отходили до ближайших подъездов выпить стопкудругую водки. Возле угла валялись несколько пустых бутылок из-под «Тыгдынской»[21 - «Тыгдынская», «Тыгдынский конь» – горькая настойка «Стременная», имевшая на наклейке изображение вставшего на дыбы коня, – дешевое крепкое (38 % алк.) пойло, популярное у алкоголиков в середине 90-х годов.].

Возле Миколы довольно твердо на ногах стоял Коля. От него резко несло свежим перегаром, но явных признаков опьянения заметно не было. Диман что-то бормотал под нос и время от времени хихикал. По всем признакам он был «по обкуровке». Коля что-то говорил, но Микола его не слушал. Он старательно озирался по сторонам.

Вот его позвали в военкомат. Прошагал мимо дежурной части по грязному полутемному коридору, где сновали туда-сюда какие-то мрачные люди, одетые кто в форму, кто в гражданку… Зашел в кабинет.

Человек в форменной темно-зеленой куртке с погонами что-то нудно говорил Миколе, потом протянул маленькую малиновую книжечку – военный билет. Парень машинально взял его в руки, расписался в журнале.

Через пять минут он вышел на крыльцо. В этот миг со стороны трамвайной остановки показалась фигурка девушки в серебристо-синей короткой курточке с капюшоном, в короткой юбке и сапожках. Микола помахал рукой, спустился по ступенькам и сделал несколько шагов к своим друзьям.

– Слава Аллаху, вот и Рина спешит!..

– Ой, извини, немножко задержалась, – прошептала Регина, кидаясь в объятья парня.

Они отошли в сторону. Девушка прижалась к Миколе, положив голову ему на плечо. Разговаривать не хотелось. Все давно уже было сказано. Их глаза и движения без лишних слов говорили сами за себя.

Тем временем большинство парней потянулись в сторону призывного пункта областного военкомата, расположенного чуть выше к железной дороге, в паре сотен метров от РВК.

– Здорово, служивый! Ну как, долги родине отдавать готов?! – послышался рядом бодрый голос Сани Тыквина.

– Не готов. Но в долг ей дать могу! – Микола пожал протянутую ладонь.

Саня выглядел бодрым и свежим: в отличие от остальных, он накануне почти не пил.

– А ты что такой помятый? – обратился он к Диману. – Будто с медведем всю ночь боролся!

– Кот-блевун[22 - Кот-блевун – мифическое существо, посещающее панков с бодуна (похмелья).] по утряни приходил… – отозвался тот.

Миколе не хотелось сейчас говорить.

Вскоре возле дверей военкомата почти никого не осталось. Они дошли до призывного пункта, где простояли еще несколько минут.

Дождь полил сильнее. Из дверей здания ему что-то кричали. Микола обнял каждого из друзей, похлопал по спине и вновь приблизился к Регине. Ребята, понимая все без слов, отошли в сторону. Он взял ладони девушки в свои руки и посмотрел ей глаза. Капли дождя падали на лицо, Регина даже не пыталась от них укрыться. Из-за этого непонятно было – то ли она плачет, то ли это просто дождь.

– Ты, главное, пиши, не забывай…

– Николя… – прошептала она, ее губы задрожали…

Быстро обняв и поцеловав девушку, он резко подхватил рюкзак и зашел в здание…



Вечером Микола и еще с десяток полупьяных ребят построились в шеренгу во дворе призывного пункта. Лил дождь. Стоя в мокрой одежде под быстро темнеющим небом в каменном колодце закрытого двора перед сотрудником военкомата, он впервые совершенно реально почувствовал, что «встрял».

Военный поочередно назвал фамилии всех по списку, приказал следовать за ним.

Через полчаса они уже стояли на платформе железнодорожного вокзала. Подъехал поезд. Подхватив сумки и рюкзаки, ребята поочередно залезли в вагон и вскоре утрамбовались по своим местам. Микола плюхнулся на боковое сиденье и посмотрел в окно. Уже стемнело, над платформой горели фонари.

Поезд тронулся и медленно пополз в неизвестность. Людей на перроне почти не было. Вдруг взгляд Миколы привлекла стоявшая на платформе одинокая фигура в черном плаще, более смахивающем на балахон с капюшоном. Вот капюшон упал на спину…

Это была девушка. Гладкие черные волосы закрывали её лицо, которое имело необычно мягкие черты и в полумраке выглядело спокойно-равнодушным. Когда окно поезда поравнялось с ее фигурой, незнакомка вдруг взглянула на Миколу…

Через секунду это странное видение исчезло из поля зрения.

Вот и все…

Микола еще не осознавал, что цепкие лапы родины крепко вцепились в его загривок и вырваться из них будет очень непросто…

Январь 2016 г.




Часть 2

Кровожадный Молох


Вооруженные силы – это Молох, с каждым годом требующий все больше и больше жертв, потому что армия – отражение государства, а государство сейчас задыхается и кашляет кровью…

    Валерий Примост

После бани они кое-как натянули на себя свежевыданную форму, плотно пропахшую складским затхлым запахом, и, волоча вещмешки с «парадкой», поднялись на третий этаж – в казарму учебного корпуса.

Напротив входа, возле тумбочки с телефоном, стоял солдат, одетый в форму старого образца, с красными погонами на кителе, в бриджах и кирзовых сапогах, в зимней шапке. Вслед за старшиной они прошли по широкому коридору к дверям каптерки. Старшина выдал каждому красные погоны, петлицы, золотистые эмблемки рода войск, кокарды. Показал дверь бытовки[23 - Бытовка – комната бытового обслуживания (солдатский жаргон).], где все это надо будет приспособить на форму.

Следующие полдня ушло на пришивание погон, петлиц и прочей фурнитуры. Позднее их отвели в кубрик[24 - Кубрик – спальное помещение в казарме.], показали, кто где будет спать и как застилать койку. Как выяснилось, это целое искусство, требующее длительного опыта.

Вечером всех построили на взлетке[25 - Взлетка – свободное пространство в коридоре казармы или в кубрике, где строится личный состав роты (солдатский жаргон).] и повели строем в столовую. Там еще ужинала другая рота солдат. Пришлось минут пять стоять в фойе, после чего дежурный лейтенант приказал зайти в столовую. Получив тарелку с едой и стакан с чаем, Микола сел на свободную скамью у одного из столов, рядом с Серёгой Тихоновым, с которым они прибыли в роту вместе. Чисто интуитивно прибывшие вместе старались держаться один другого и дальше.

В тарелке была какая-то каша-размазня малоприятного вида. Понимая, что здесь ничего другого ему не предложат, Микола постарался поесть хотя бы немного. Впрочем, много не смог бы и по другой причине – очень быстро скомандовали строиться. Набив в рот как можно больше хлеба и запив его чаем, Микола торопливо отнес тарелку и стакан к посудомоечной и побежал на выход.

Последнее построение было в 21:30 – на вечернюю поверку, после чего дежурный офицер приказал готовиться ко сну. В 22:00 подали долгожданную команду «отбой»…



– Рота, подъем!!! – послышался истошный крик дневального.

Шесть утра. С верхних и нижних полок с грохотом посыпались на пол солдаты. Очень дико было после гражданки оказаться среди толпы коротко стриженных, одетых в белуху[26 - Белуха – зимнее нижнее белье. Состоит из рубахи без воротника, надеваемой через голову, и кальсон (солдатский жаргон).] парней, падающих как гигантский снегопад сверху на пол, лихорадочно натягивающих форму. Сразу в строй на «взлетку». После построения – несколько минут на туалет, умывание, и бегом на зарядку…

Очень быстро все почувствовали голод. Здесь кормили каким-то жутким пойлом, да и то съедать обычно не успевали: раздавалась команда строиться.

Зарядка с каждым утром все более зверская. Обычно впереди несется лейтенант в кроссовках, за ним галопом солдаты в кирзачах, злые и голодные. Если кто-то падал, его затаптывали сзади бегущие. Поэтому Микола всегда старался бежать среди последних.

Днем опять строевая, муштра, грубые окрики шакалов[27 - Шакалы – офицеры (солдатский жаргон).], построения через каждые полчаса. Кто-то не выдержал, ударившись в бега. Таких быстро поймали и отправили на губу[28 - Губа – производное от слова «гауптвахта», место, где отбывают арест военнослужащие.].


* * *

В помещение почты забежала молоденькая черненькая девушка и, подойдя к стойке заказной корреспонденции, по привычке протянула паспорт. Приемщица равнодушно окинула ее взглядом, сразу обернулась к полке с ячейками, наполненными письмами. За последний месяц девушка приходила почти каждый день, и она ее хорошо запомнила. На этот раз на имя Регины Гек в ячейке лежал конверт без марки.

– Дождалась?! – улыбаясь, приемщица протянула письмо девушке.

– Спасибо, спасибо! – воскликнула та, хватая конверт…

Регина присела за свободный стол, вскрыла письмо и достала сложенный тетрадный листок, исписанный знакомым мелким почерком.



«Здравствуй, дорогая!

Наконец-таки выдалась свободная минутка, и я могу написать тебе письмо.

Нас закинули в какую-то глухомань в Московской области. Говорят, примерно полгода будем зависать в учебке, учиться военным премудростям. Как и обещали в военкомате, попал во внутренние войска. С одной стороны, стрёмно: на гражданке их не сильно-то уважают, с другой – какая разница, казарма, она и в Африке казарма. Будь то хоть стройбат, хоть ВДВ. Везде гоняют, везде муштра.

Что еще о своей жизни рассказать? Утром – подъем, построение, кросс на два километра, зарядка. Потом строем с песней в столовую. Затем утренний развод и занятия – в основном строевая подготовка и уставы. На обед опять строем, с песней. После обеда обычно дают немного времени на отдых, удается бляху почистить на поясном ремне. В три часа снова развод, снова занятия. Вечером – ужин, вечерняя поверка. Прогулка по части – снова строем с песней. Вечерние «развлечения»: то соревнования по отжиманию, то еще какую-нибудь хрень придумают. Иногда отдохнуть удается:

замполит или лекцию вумную прочитает, или какие-нибудь анкеты писать заставляет.

Больше всего напрягает необходимость почти весь день, с 6 утра и часов до 9–10 вечера, ходить в кирзовых сапогах и в зимней шапке – даже в казарме! Еще одну заботу придумали. Каждый вечер на ворот кителя, со стороны шеи, надо пришивать белую тряпицу – «подшивой» называется. На следующий вечер отдирать, стирать, гладить и пришивать заново. Как здесь говорят, чем бы солдат ни занимался, лишь бы только задолбался. А так, в общем, говорить больше особо нечего. За меня красноречиво скажет безымянный солдатский стихоплёт:

Я в учебку попал, дорогая, в увольнения пока не хожу,
Что касается жизни солдатской,
то о ней лучше я помолчу.
Ты с подругами ходишь на танцы,
я же строем все время хожу.
Ты руками волосы гладишь – без волос я все время хожу.
Ты с подругами ходишь на фильмы,
я с друзьями в наряды хожу.
Вечерами ты книги читаешь, я сижу и уставы учу.
Ты тихонько с кровати слезаешь
и о чем-то мечтаешь своем.
Я же пулею с койки слетаю от сурового слова «подъем»…

Ну, как-то так, в общем.

Ты не представляешь, как мне тоскливо без тебя. Бывает, задумаешься – вспоминаю тебя, наши встречи теплыми летними вечерами… Твои ароматные гладкие черные волосы, твои глаза… и вдруг грубый окрик да матюки возвращают в реальность. После отбоя плюхаюсь в койку, и снова хочется вспомнить о тебе, но почти сразу вырубаюсь.

Что еще добавить… Пиши, не забывай. Адрес на конверте. Пока служить буду здесь, а там – не знаю. Как карта ляжет. От меня здесь ничего не зависит.

Целую, жду ответа, как соловей лета! Твой Николя».

Регина аккуратно сложила письмо обратно в конверт, убрала его в сумочку и выскочила из почты, поспешив домой.

Дома, уединившись в своей комнате, она еще раз перечитала письмо, вглядываясь в каждую строчку, вдумываясь в каждое слово…



26 ноября по российскому телевидению сообщили, что антидудаевская оппозиция, вооруженная всеми видами оружия вплоть до танков, вошла в Грозный, однако они тут же были сожжены или захвачены. В танках на самом деле находились офицеры и прапорщики российской армии, завербованные Федеральной службой контрразведки в подмосковных танковых частях. Значительную часть танкистов взяли в плен, многих из побросавших оружие пехотинцев – тоже. Однако в плен брали только солдат и офицеров славянской внешности, попадавшихся чеченов убивали на месте выстрелом в живот…


* * *

Примерно через неделю, после обеда, когда у солдат имелось немножко свободного времени, в казарму вошел старшина и отдал дневальному стопку писем. Дневальный крикнул кого-нибудь из кубрика, за почтой. Один из солдат взялся читать фамилии на письмах, остальные хватали полученные конверты или выкрикивали фамилии адресатов.

– Шамрай! – заорал солдат.

– Иду! – отозвался Микола.

Сразу два письма: одно из дома, другое от Регины. Микола вернулся в кубрик, присел на табуретку возле окна и торопливо распаковал письмо Регины…

Что в нем было?.. Кто знает, о чем может написать девушка своему далекому солдату. Приветствия, слова любви, обычное перечисление событий повседневной жизни. Что еще можно написать о скучной повседневности гражданской жизни… Однако почему-то именно этих писем, этих строк ждет с нетерпением солдат. Почему-то именно они так дороги…

– От телки?.. – послышался рядом голос.

Микола обернулся. Рядом стоял, улыбаясь, Серёга Васильченков.

– Авжэж[29 - Авжэж – конечно (укр. яз.)]! – отозвался Микола. – Как догадался?..

– У тебя на роже написано! – Серёга взял из его рук письмо и демонстративно понюхал. – «Шанель номер пять»!

– Юмор в коротких штанишках! Иди лучше бляху почисть, а то уже шанель скоро надевать надо будет! – ответил Микола, выхватывая у него письмо…

После развода новобранцев отправили в ленкомнату[30 - Ленкомната (Ленинская комната) – традиционное название комнаты отдыха и досуга.]. Все сели за парты, замполит начал читать что-то нудное про российскую символику – про герб и флаг. Слушать было неохота, из головы не выходило письмо от Регины. Микола посмотрел в окно, возле которого сидел. Мимо учебки тянулась асфальтовая дорога, за ней виднелось небольшое двухэтажное строение – офицерский клуб, чуть левее – плац, чуть правее – одноэтажный корпус санчасти. В промежутках между ними росли аккуратно подстриженные кусты и редкие высокие деревья. Вспоминалась Регина, ее гладкие черные волосы, ее звонкий голос, ее глаза…

Вспомнилось, как он обнимал ее в последние минуты перед их расставанием… Много бы он сейчас отдал, чтобы вновь обнять ее крепко-крепко и прижать к себе сильносильно, как никогда еще не обнимал и не прижимал…

– Шамрай! – Замполит смотрел на него. – Может, ты знаешь, отчего у орла на гербе две головы?

Микола, мигом выйдя из забытья, поднялся:

– А чего тут знать?.. Мутант!..

Солдаты дружно засмеялись.



7 декабря в Москву прибыли еще семь российских военнопленных и останки троих погибших при штурме Грозного. Этот печальный груз, именуемый у военных как груз 200, в столичном аэропорту встречали без воинских почестей – тихо и скромно. Как нелегальные жертвы необъявленной войны.


* * *

Массивная деревянная дверь с большими латунными ручками отворилась, и из дверного проема быстро выпорхнула девушка в синей куртке с капюшоном, в короткой юбке и длинных сапогах. Ежась от холода, пряча лицо от мелкого мокрого снега, она спешила в сторону Александровского моста.

Не успела она отойти и десятка метров от угла здания техникума, как послышался окрик:

– Регина!

Девушка обернулась. Широко шагая в ее сторону решительной походкой, размахивая руками и по-лягушачьи широко улыбаясь, к ней топал Сашка Тыквин.

– Привет! Куда путь держишь?

– А ты что тут делаешь? – удивилась Регина.

– Да я так, мимо проходил и тебя увидал. Подумал: дайка подойду.

– Я вот решила после занятий на почту зайти. Проверю – может, письмо от Миколы пришло.

– И как он вообще, пишет?

– Да. Два письма от него уже получила. Оформила себе на почте абонентский ящик, теперь хожу проверяю, не пришло ли чего.

– А чего он тебе домой не пишет?

– Не хочу, чтобы родители мои слишком много знали. Мало ли что… получат его письмо да прочитают. Или утаят от меня. У меня отец подозрительно относится ко всем парням, с которыми я знакома. В каждом потенциального соблазнителя видит.

– А ты на какую почту ходишь?

– На бульваре Победы, недалеко от областной больницы.

– Ну, пошли вместе, мне тоже в том направлении.

Они зашагали к Александровскому мосту рядом.

– Ну и как там наш солдат, что пишет?..

Регина кратко пересказала содержимое писем: о том, что Микола попал во внутренние войска, находится сейчас в учебке в Московской области, привыкает к солдатской жизни. В последнем письме писал, что принял присягу. Недавно ночью их подняли и построили, сообщив, что участились нападения на войсковые части, из-за чего руководство приказало усилить охрану. Возможно это связано с событиями в Чечне.

Саня внимательно выслушал, потом спросил адрес войсковой части, где служит Микола. Постепенно они миновали улицу Ленинскую и вышли на центральную площадь.

– Ну а вы как сейчас, где тусуетесь?

– Да где получится. Когда у меня собираемся, когда в бурситете на дискотеках. Иногда у Вована в общаге. Ты, вообще, не забывай нас: звони, заходи.

– Некогда мне. Днем учусь, вечером на стадион хожу, на плавание. К занятиям готовиться надо. Хочу получить диплом с отличием.

– Ты прям как в кине – студентка, спортсменка, комсомолка и просто красавица! – растянул рот в своей лягушачьей лыбе Саня.

– Ну, вообще-то не комсомолка…

– Ну-у да. Банкирша… Будущая.

Здесь они распрощались и разошлись. Сашка свернул в сторону «взрослого парка», а Регина продолжила путь вверх к бульвару Победы.



В это время в Чечне федеральные войска начали артиллерийские обстрелы пригородов Грозного, 19 декабря был нанесен первый бомбовый удар по центру города…

Стремительно наступающая зима вступала в свои права. Похолодало, часто шел обильный снег, отчего весь город быстро покрылся сугробами, а по обочинам улиц стали вырастать огромные снежные кучи. В середине декабря резко похолодало, а двадцатого числа и вовсе ударил 25-градусный мороз.

Некоторое время писем от Миколы не было. Но вот, в очередной раз забежав на почту, Регина открыла свой абонентский ящик и увидела одинокий конверт. Схватив его, девушка закрыла ящик и присела на стул возле окна. Быстрыми движениями она вскрыла письмо, развернула листок и углубилась в чтение.



«Здравствуй, лапочка! – писал Микола. – У нас пока, в общем, как обычно.

Однако чует мое сердце, ждать беды. 11 декабря вечером сообщили о вводе наших войск в Чечню. Похоже, там, в верхах, еще не поняли, в какую жопу они влезли. Уверен, что это все всерьез и надолго. Воевать с чеченами при отсутствии полноценной армии просто глупо! Оружие старое, амуниции нет, командиры – дебилы, солдаты даже стрелять не умеют, зато профессионально квадратные сугробы делать могут. Вооруженные силы сейчас в таком состоянии, что, случись крупная война, нас всех разгромят в пух и прах за пару недель. И только когда пройдет не менее полугода и мы понесем огромные потери, не раньше, чем более-менее научимся воевать. Спустя неделю на очередном разводе, почти как в песне, нам сообщили, что Грозный бомбили и началася война…

Интересно, а что, до этого, когда войска вводили, они не думали, что все это перерастет в долгую кровопролитную войну, ожидали, что это будет легкая прогулка по горам?! Нас пока обещают не трогать. Будем продолжать обучение. Кроме того, основное предназначение наших войск – охранно-конвойное.

Что еще сказать? По утрам бегать на зарядке стало совсем хреново! Под ногами снег и лед, бегать в кирзовых сапогах по льду и сугробам – удовольствие не из приятных. Теперь нас все чаще вместо занятий выгоняют чистить плац и дорожки на территории части. Впервые в жизни так возненавидел снег.

Когда ударили морозы, стало совсем жутко. На нас только шинели и ПШ (повседневная солдатская форма из полушерстяной ткани). Они ни хрена не греют. На ногах всё те же кирзачи плюс фланелевые портянки, от которых при таком морозе толку мало. Уже через полчаса хождения на морозе ноги сильно застывают. Подошвы сапог тонкие, в итоге очень быстро промерзают – в них как будто голыми ногами на льду стоишь. В казарме тоже дубак. Температура обычно выше 16 градусов не поднимается. Шакалам на все насрать, им-то что – несколько часов по части полазили и домой в свои хаты, к женам под теплый бочок!

Спасает сушилка. Когда есть свободное время, сидим в ней, отогреваемся. В субботу ребята с нашего отделения притащили бутылку водки. Вечером, перед отбоем, спрятались под лестницей, выпили на четверых. Вот уж не думал, что эту дрянь здесь, в армии, буду хлебать с таким удовольствием.

Что еще написать? Наверное, в ближайшее время никаких перемен в службе не предвидится.

Не забывай, пиши. Как ты живешь, как учишься, как успехи, ходишь ли на плавание? Ты не поверишь, как это здесь, когда получаешь долгожданную весточку от любимой девушки. Это как окошко в родной город, в привычный коллектив, к любимым людям. Здесь, вдали, где все чужое, где человек человеку волк, где каждый старается свалить на другого, где каждый хочет выжить за счет другого – чуть меньше поработать, чуть больше поспать, чуть больше съесть… Где для шакалов (офицеров) солдат – это даже не животное, нечто вроде раба бесправного… Настолько по-скотски, настолько одиноко себя чувствуешь. Прости, не сдержался. На душе наболело.

Пока, целую! Пиши! Твой Николя!»



Регина опустила письмо на стол и долго смотрела в окно. От последних строк на ее глаза навернулись слезы.


* * *

А тем временем где-то…

31 декабря 1994 года утром начался штурм чеченской столицы – города Грозного…

Войска были плохо подготовлены: между различными подразделениями не были налажены взаимодействие и координация, у солдат отсутствовал боевой опыт, не было каналов закрытой связи, что позволяло противнику перехватывать переговоры. Не была обеспечена авиационная поддержка. Карты были только крупномасштабные, точных указаний, что будет, командирам не дали. Танкистам не выдали патронов для пулеметов, чтобы отвечать огнем на атаки сверху, из зоны вне досягаемости пушек, не объяснили, что делать и кому подчиняться. Некоторые машины для удобства несуществующей авиаподдержки покрасили по крышам белыми полосами, так что противнику было легче целиться.

В 7:00 подразделения российских войск на окраинах Грозного пришли в движение. 131-я отдельная мотострелковая бригада заняла позиции на окраине города, перешла к оборудованию района обороны. Неожиданно она снялась и пошла одним батальоном к вокзалу, а вторым – к рынку. 81-й мотострелковый полк дошел до площади им. Орджоникидзе, оставив одну роту для прикрытия, но вскоре командир полка приказал вести к вокзалу все, что можно вытащить.

На подходах к вокзалу, словно зловещее предзнаменование, их встречало грубо выведенные на доске, приколоченной к фанерному щиту, слова: «Добро пожаловать в АД».

1-й и 2-й батальоны 131-й ОМСБ, не встретив сопротивления, вышли в район железнодорожного вокзала, где встретились с мотострелковым батальоном и танковой ротой 81-го МСП. Полк занял товарную станцию. В это же время основная часть 131-й ОМСБ – ее штаб и управление, первый и второй батальоны со средствами усиления – с остатками сожженного на пути пр?данного им танкового батальона заняла железнодорожный вокзал. Второй батальон отошел на товарную станцию после того, как подвергся нападению боевиков, и тоже оказался в окружении сотен дудаевских ополченцев. Они сидели на каждом этаже прилегающих к площади вокзала зданий, в их подвалах, на крышах, у каждого окна. Гранатометы, снайперы били не переставая, поджигая одну за другой боевые машины, выбивая из строя каждого высунувшегося из-за стен, из-за горящей брони…

Чеченские гранатометчики отсекли головную и последнюю машины и начали почти вплотную расстреливать 131-ю ОМСБ из автоматов и пулеметов. Связь между подразделениями бригады работала хаотично, сквозь шум боя в эфир с просьбой о помощи пробился комбриг. Его уже окружали «чехи» на вокзале.

В это время вышедшие к больнице подразделения генерал-лейтенанта Льва Рохлина были очень малочисленны – часть сил были вынуждены оставлять на блокпостах по маршруту движения, внутренние войска не подошли. Идущим к комбригу на помощь вдруг последовала команда «Стоять!» по закрытой, секретной волне связи. Замершую технику чечены тут же начали расстреливать из гранатометов. После подбития первого и последнего танка колонна оказалась взаперти и не могла отбиваться пулеметами и артиллерией – не доставала ни верхние этажи, ни подвалы, где и гнездился противник… В эфире звучали только команды боевиков, которым почему-то были известны позывные и фамилии офицеров бригады. Когда колонны встали вдоль улиц, в 19:00 они были атакованы превосходящими силами, понесли большие потери и отошли к вокзалу, где попали в окружение.





Конец ознакомительного фрагмента. Получить полную версию книги.


Текст предоставлен ООО «ЛитРес».

Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию (https://www.litres.ru/pages/biblio_book/?art=68290027) на ЛитРес.

Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.



notes


Примечания





1


Хватит бабушку лохматить! – крылатое выражение, означающее настойчивую просьбу не затягивать процесс.




2


Мелкашка – здесь: мелкокалиберная спортивная винтовка 5,6 мм.




3


АК – здесь: автомат Калашникова – 5.45 мм (АК-74).




4


Передняя подножка, бросок через бедро – приемы из дзюдо.




5


Хек – популярная в советской торговле рыба семейства тресковых.




6


«Все идет по плану…» – культовая песня Егора Летова панк-рок-группы «Гражданская оборона», популярной в начале 90-х годов.




7


Ну что, харьки, прищурились?! – ключевая фраза из популярного анекдота. Здесь в качестве приветствия.




8


Самцы – популярное в 90-х годах обращение к парням. Появилось в молодежном сленге после выхода польского кинофильма «Новые амазонки» в 1989 году.




9


Таня Буланова – популярная в 90-х эстрадная певица.




10


«Взрослый парк» – молодежное название местного городского парка культуры и отдыха.




11


Кинуть кости – дойти, добраться (панковский жаргон).




12


Чатлы – деньги, появилось в молодежном сленге после выхода в прокат фильма «Кин-дза-дза» (1986).




13


Бурситех – техникум (панковский жаргон).




14


Бурситут – институт (панковский жаргон).




15


Едьба – еда (панковский жаргон).




16


Свистуха – понос (молодежный сленг).




17


«Юпи» – популярный в 90-х годах напиток в виде пакетиков с порошком. После разведения его в воде получалось нечто похожее на сок.




18


«Хванчкара» – популярная в 90-е годы марка грузинского вина.




19


Там тебя научат родину любить! – популярная поговорка бывших солдат.




20


Децл – немного, чуть-чуть (молодежный сленг).




21


«Тыгдынская», «Тыгдынский конь» – горькая настойка «Стременная», имевшая на наклейке изображение вставшего на дыбы коня, – дешевое крепкое (38 % алк.) пойло, популярное у алкоголиков в середине 90-х годов.




22


Кот-блевун – мифическое существо, посещающее панков с бодуна (похмелья).




23


Бытовка – комната бытового обслуживания (солдатский жаргон).




24


Кубрик – спальное помещение в казарме.




25


Взлетка – свободное пространство в коридоре казармы или в кубрике, где строится личный состав роты (солдатский жаргон).




26


Белуха – зимнее нижнее белье. Состоит из рубахи без воротника, надеваемой через голову, и кальсон (солдатский жаргон).




27


Шакалы – офицеры (солдатский жаргон).




28


Губа – производное от слова «гауптвахта», место, где отбывают арест военнослужащие.




29


Авжэж – конечно (укр. яз.)




30


Ленкомната (Ленинская комната) – традиционное название комнаты отдыха и досуга.