Книга - Холодная любовь Альвы

Холодная любовь Альвы
Дмитрий Райн


RED. Фэнтези
– Сострадание… – произнесла она чуть слышным голосом сквозь окровавленные губы.

– Сострадание?! Сострадание?! – диким смехом разразился тот. – Ты, девочка, наверное, не совсем понимаешь, у чьих ног ты валяешься. Я оставил свое сострадание много лет назад в том лесу…

Алистера и Амели живут в раннем Средневековье, тайно влюблены друг в друга и ни за что на свете не готовы в этом признаться. Сказочная реальность внезапно омрачается катастрофой: никто и не подозревал, что задолго до появления человеческой расы были и другие существа, являвшиеся могущественными Богами.

Судьба разбросает влюбленных по разным земным точкам. Суждено ли Амелии еще раз увидеть его? И к чему приведет тяжелая война двух братьев?



Комментарий Редакции:

Уникальный по своему хронотопу роман, который поражает разноплановостью конфликтов: любовь, территория, жизнь, смерть, человек и даже – Бог. Кто отвоюет себе место в этом суматошном и алчном мире, готовом поработить все живое? Да, любовь обязательно победит. Но вот кого?…





Дмитрий Райн

Холодная любовь Альвы





Пролог


Давным-давно, когда на земле еще не было зла, люди жили в мире и гармонии с фантастическими существами. Самым сильным они поклонялись, выражая свое восхищение, а более слабым не отказывали в защите и помощи.

Каждое существо находилось на своем месте, благодаря чему и поддерживался порядок на Земле. Стражи Лесов делали мир красивым: повсюду росли высокие экзотические деревья, цвели лужайки, разливались кристально чистые озера.

Драконы, являвшиеся неким Божеством для всех существ, не позволяли совершать злые деяния, донося им древние мудрости о природе добра и зла. Все находилось в равновесии до тех пор, пока у Стражей Лесов не начались разногласия.

В третью луну по древнему календарю королева родила двух сыновей, что явилось большой редкостью для этих существ. Никто из живущих тогда не наблюдал такого тысячи лет. Династия, вступившая на престол, подвергалась старейшему обряду, ограничивающему рождение.

Не было никаких пророчеств, способных пролить свет на произошедшее, как и понимания, что следует сделать со вторым ребенком.

Королева-мать сохранила жизнь обоим, сумев убедить тысячи военачальников, и вырастила сыновей с одинаковой любовью.

Все шло своим чередом, пока не настала пора возглавить кланы Стражей Лесов одному из них, вместо несвоевременно ушедшей на покой Матери-королевы. Ее последней волей был указ о том, чтобы братья жили в мире и согласии. Но Верховных Друидов это не устроило.

Испокон веков Стражами Лесов правил один признанный наследник, а если такого не было, выродившаяся династия уступала трон другой.

Когда нет принца – явление не редкое, но что делать, если их двое? Один любил день, второго вдохновляла ночь. Первый искал умиротворение в воде, другой же видел всю силу огня. И как бы ни были эти братья похожи внешне, внутри них разгорались противоречия.

На совете старейшин произошел раскол. Каждый принимал сторону того брата, которого считал более сильным. Собрание, что впоследствии стало называться «Великим скопищем», длилось сотню дней. Гнев, захлестнувший священный лес, никогда не видело человечество. Стражи забыли обо всем. Природа стала увядать. Растения умирали. Многие покидали скопище, так и не достигнув понимания соплеменников, оставив свои тотемные столбы. Однажды ночью, после долгих лесных распрей, под шум и крики старейшин пропал второй наследник. Скопище переросло в поиск принца, который так и не увенчался успехом.

С тех пор миновало немало лет, как на престол Стражей вошел Тайеритон, провозглашенный Великим колдуном. Все вернулось на круги своя. Леса процветали, люди жили в мире и согласии, пока с востока не пришел холодный туман.




Глава 1. Мертвый лес


– Амелия! Ты спишь? Выходи прогуляемся. Есть что обсудить. Погода просто фантастическая. Аме-е-елия! – кричал я в окошко ее дома. – Знаю же, что ты там.

– Зайди! – послышалось из дальней комнаты. – Я одна.

Красивая рыжеволосая девочка Амелия. Кажется, мы знакомы с ней с раннего детства. Впервые я увидел ее, когда она воровала яблоки с нашего двора и зацепилась за забор при побеге. Так мы и познакомились. С тех пор только и слышал от родителей: «Опять это твоя Амелия что-то натворила. Ее ровесницы давно уже мужами обзавелись, а она все в девках ходит».

Жила Амелия с родителями неподалеку от моего дома. Наши семьи не общались, их разделяла какая-то старая, забытая ссора.

Мой отец был потомственным кожемякой, а мать трудилась в пекарне старого Джорджи.

Больше всего времени мы проводили вместе с Амелией. Я никогда не чувствовал, что играю с девочкой, которую легко обидеть, неосторожно толкнув, или оскорбить. Амелия была боевая девушка, умеющая постоять за себя.

Наши встречи всегда начинались по-разному, и я не мог предугадать, какой фортель она выкинет сегодня. Ее любимое дело – это прятки и неожиданное появление.

– А помнишь ту историю в пещере? – начал я, выискивая ее по комнатам.

– Не тот ли день, где ты пытался ко мне приставать? – голос с усмешкой доносился позади меня.

– О чем ты? Я не приставал к тебе ни в какой пещере. Да и вообще не приставал.

– Хоп! – играючи схватила Амелия меня за плечи. – Какой ты стал большой и мужественный, – произнесла она, обхватывая меня руками. – Я и не замечала, как ты меняешься.

– Не узнаю тебя, подруга, что с тобой? – говорил я в недоумении.

– Расслабься, это шутка. Я в приподнятом настроении. Наконец-то закончила вышивать ковер. Посмотри на него! Хотя нет, слушай, к черту эту подстилку, что там за история?

– Не помнишь? Нам было лет по восемь, когда мы нашли какую-то пещеру, там еще странные вопли слышали, глаза красные мелькали, пахло жутко, как от твоей еды. Ну, вспомни. Ты, кажется, еще с мокрыми штанами оттуда удирала.

– Ну не-е-ет, – протянула она. – Не придумывай. Пещеру я помню. Но за эти годы я убедила себя в том, что нам просто показалось, ну или мы все это выдумали. Мы же были детьми.

– Сколько нам было, лет по двенадцать?

– А к чему ты, собственно, спрашиваешь? – прищурилась, в манере своей матери.

– Мне приснился сон, – начал я свой рассказ, усевшись на деревянный табурет. – Будто мы опять пришли в эту пещеру. Непонятно, маленькие мы или как сейчас, но там снова были красные глаза. Криков не было, скорее наоборот, стояла гробовая тишина.

– Скукотища, – зевнула Амелия. – Мне сны поинтереснее снятся. Вот слушай, сегодня снилось, как я скачу на коне, жеребец такой белый, ухоженная грива. Но скачу я не сама – меня везет статный рыцарь, самый известный лорд этих земель. Ну, понимаешь, да, чем это заканчивается?

– Унылым разочарованием, – пробубнил я. – Он везет тебя, чтоб ты перемыла ему гору грязных глиняных горшков и постирала его портки, в которые он справлял нужду, пока пребывал в боевом походе. Обратная сторона сказок, о которой не принято говорить.

– Да ну тебя, – отмахнулась Амелия, – все время ты так. Но шутка смешная, мне понравилось. Пойдем прогуляемся, но до заката надо возвратиться, родители скоро вернутся, нужно накрыть на стол.

Мы вышли пройтись на окраину поселения. Солнце было еще высоко над нами. Как всегда, шли и просто болтали. Мы могли разговаривать часами, будто не существовало мира вокруг нас. Амелия очень любила гулять со мной. Я даже и не помню, чтоб она еще с кем-то проводила время.

Осенняя природа этих мест неописуема: еще зеленые, но местами желтеющие деревья закрывают небосвод, как только входишь в лесополосу. Люди говорят, что в древние времена лес дорастал до облаков, птицы не вили гнезд, а жили высоко в горах.

Непонятно только, для кого тогда деревья, если на них не жили огромные птицы?

«Откуда берутся подобные истории о фантастических тварях? – молча размышлял я. – Что они и вправду были – исключено. Иначе что бы им помешало дальше существовать?»

– Алистер, – после долгой тишины обратилась Амелия. – А куда мы идем? Не хочешь ли ты сказать, что ведешь меня в ту пещеру?

– Нет, – ответил я, немного задумавшись над ее вопросом. – Но идея и вправду неплохая. Может, найдем? Не зря же сон приснился, развеем наконец завесу детской выдумки.

– Ну-у-у, я не против, – протянула она, – почему бы и нет? Давно мы не уходили далеко, ты последнее время всегда занят и не находишь мне места. Подружку завел с соседней деревни! Видела я эту «Рыбу».

– Рыбу? – переспросил я, остановившись от недоумения. – Это ты о чем?

– Твоя новая подружка Алиша! Недавно я с отцом была на рыбалке у старого пруда, мы там столько таких «Алиш» поймали, мешка два точно, – еле сдерживая улыбку, продолжала она.

– Не знал бы я тебя, подруга, подумал, что ревнуешь.

– Ревную? Да брось, довольно глупо сказал. Забудь, в общем. Где эта пещера? Не хочется уже туда идти. Скоро темнеть начнет.

Я не мог вспомнить, где именно она находилась. Начал терять уверенность, что та вообще существовала. Не понимал, заходили ли мы так далеко вглубь.

Давным-давно, когда Алистер и Амелия были совсем детьми, они заблудились в лесу и нашли мрачную пещеру. В ней, как им показалось, жило страшное чудовище, у которого были красные глаза. Но, разумеется, в эту историю тогда никто не поверил.

В те времена были известны сотни разных небылиц: огромные огнедышащие драконы, лесные существа и многое другое, что казалось людям правдой.

– Али! – обратилась Амелия, взяв меня за руку. – По-моему, мы ушли уже очень далеко.

К нашему удивлению, пейзаж потихоньку начинал меняться. Чем глубже мы удалялись, тем болезненней выглядели деревья. На одних отсутствовала листва, на других не было коры. Дальше шли гнутые умирающие стволы и сухая трава под ногами. Пенье птиц полностью стихло.

– Мертвый лес! – шепотом произнесла она. – Я не помню, чтобы мы тут бывали ранее. Голые деревья, а солнца не видать, что за чертовщина? Еще ведь даже не вечер…

– Уже вечереет, – успокоил я. – Солнце где-то позади нас. Но место и вправду жуткое. Стоп, ты видела это дерево? – резко остановился я.

– Дерево?! Алистер, мы в лесу, откуда тут могут взяться деревья? – расхохоталась Амелия.

– Нет, я не шучу, – пугающе говорил я, оглядываясь по сторонам. – Мы уже проходили это дерево. Мне показалось, или темнеть начало слишком быстро?

– Завязывай, не смешно, Али! Я не очень-то хотела сюда идти, а потеряться в Мертвом лесу вообще не входило в мои планы на сегодня. Надеюсь, ты не забыл кресало? Не говори, что твоя сумка висит для красоты?

– Взял, оно всегда при мне, на случай если придет в голову заблудиться в подобном лесу.

За нашим коротким пререканием стемнело окончательно. С трудом было видно друг друга. Плотный массив искорёженных деревьев слегка пропускал лунный свет, но этого было недостаточно. Разводить костер пришлось почти вслепую. Осложнило дело еще то, что поднялся сильный ветер, который сквозил со свистом между стволами деревьев.

– Поперлась с тобой, дураком, в дебри, – причитала Амелия, съежившись у костра. – Говорила мне мама: «Не ходи с ним, бедовый он». Нате-здрасьте. Меня уже, наверное, всем селом ищут.

– Ой да ладно, – возмутился я, – мама ей говорила! Да ты себя когда последний раз свое отражение видела Здоровенная баба, а все мама ей советы дает. Алиша младше тебя на два года, и ей под юбку никто не заглядывает.

– На что ты намекаешь, Алистер? – возмущенно одернула она, переставив руки на пояс. – Все у меня под юбкой в порядке и ничьему контролю не подлежит. А ты очень груб со мной!

– А что тебя, собственно, задело, девочка-мальчик? Страшно?! Так и скажи, нет необходимости искать виноватых. То, что мы тут заночуем, – очевидно. Мне это тоже не по душе, но выхода я не вижу. С рассветом повернем назад.

Ничего не сказав, Амелия фыркнула, и, кажется, что-то пробормотала себе под нос, скрестив руки на груди.

Несмотря на сквозящий ветер, издававший необычные звуки, было не сильно холодно. Вокруг костра я оборвал сухую траву, чтобы огонь не перекинулся дальше по лесу, и мы легли спать.

Треск горящих поленьев заглушал свист ветра. Лунный свет почти перестал проникать сквозь деревья. Мы лежали молча. Никто не спал. Но и говорить не хотелось.

Я чувствовал за собой небольшую вину. Ведь это по моей дурацкой прихоти мы приперлись сюда. Хотя и она виновата, ведет себя как размазня, рассуждал я. Отвернулась в другую сторону, как будто не подруга больше.

Амелия значила для меня очень много. Я уже и не представлял, как бы сложилась моя жизнь, не воруй она тогда яблоки с моего двора.

Порой я испытывал к ней что-то большее, чем мог осознать. Сегодня она была особенная. Ее ярко-оранжевые волосы поблескивали на солнце, пока не стемнело. Бархатная светлая кожа и красивый зеленый наряд.

Она лежала рядом, пытаясь удерживать напряженное лицо. А я думал о ее волосах.

Иногда меня беспокоило, что Амелия занимает много моих мыслей, и я старался переключиться и думать о другом.

Странное, однако, место. Будь я животным, жить бы тут не стал. Как вообще можно находиться в лесу, где повсюду искорёженные деревья, не видать солнечного света, а луна словно служанка, которая просит у хозяина поглядеть сквозь веточки?

– Эх, романтика, – томно произнесла Амелия, повернувшись ко мне.

– Романтика?! – опираясь на плечо, переспросил я. – Может, некромантика? Лежим тут как два трупа у костра, посреди Мертвого леса, где, вероятнее всего, никто не ходил уже лет сто. Молчим. Скоро разлагаться начнем, вот тогда точно будет некромантика. Коль уж не спишь, хочешь, поведаю тебе одну древнюю легенду, которую мне в детстве рассказывал отец на ночь?

– Если она такая же унылая, как твои шутки, то избавь, – насупившись ответила Амелия. – Я очень устала за сегодня.

– Нет, она интересная и к месту подходящая. Слушай. В детстве мне отец часто рассказывал одну сказку, я уже не помню ее целиком, но она мне очень нравилась, наверное, она была моей любимой.

Много лет назад люди не воевали, на это не находилось причин. Все жили весело и богато, но жили они не одни. Представляешь, в лесу тоже кто-то был, но это не люди и не животные, нечто другое. Некие существа, которые охраняли лес, ну знаешь, как лесные Боги. Природа была им подвластна. Люди жили с ними в мире и согласии, пока вдруг те куда-то не исчезли. Вслед за их исчезновением из лесов ушли многие животные, деревья измельчали, озера затянулись илом и превратились в стоячие болота. Растения начали вымирать. Воздух стал грязным.

– Кто были эти существа? – перебила меня полусонная Амелия.

– Не знаю. Кажется, отец называл их Лесными Стражами.

– Красивая легенда, Али, но, по-моему, в ней не хватает любви.

– Любви? – удивленно переспросил я, переваливаясь на другой бок.

– Да, было бы интересней, если, скажем, там был бы рассказ о чувствах двух подростков, которые сбежали ото всех к своему счастью.

– Хм, – фыркнул я. Одна любовь у нее в голове. – Тебя что-то беспокоит? Какая-то ты странная последнее время. Раньше бы ты накинулась на меня с миллионом вопросов: «А кого там убили? А почему так, почему эдак?», трясла б меня за плечи с криками «Расскажи, расскажи». А сейчас вся в своих мыслях…

– Все хорошо, Алистер, уж больно ты подозрительный. Может, это ты там весь в мыслях об Алише? – прищурившись в свете костра, спрашивала Амелия.

– Не, не, – убеждал я. – Я думаю лишь о том, что завтра попадет мне от твоих родителей. Мама твоя будет кричать, как на пожарище, отец наведет суету… Хотелось бы, чтобы они относились к тебе, как ко взрослой, но порой мне кажется, этого не произойдет никогда.

Амеша уснула… Смотря на нее, я улыбался, и меня тоже начало клонить в сон.

Подкинув еще несколько больших веток, что удалось нащупать в темноте, я лег спать, не зная, что завтра нас ждет тяжелый день, который навсегда изменит нашу жизнь.




Глава 2. Отчаявшийся кузнец


Я проснулся от жуткого холода, обволакивающего мое тело. Зубы стучали, как молот кузнеца по наковальне. Пальцы на ногах ощущались с трудом.

Довольно жуткая и длинная ночь. И это был не сон, я точно проснулся, только глаза будто слеплены древесной смолой.

Ночевка в лесу для меня не является новым, однако в этот раз было очень жутко.

Ночью лес издавал странные звуки, похожие на стоны истерзанных людей, которые будто музыкой сопровождаются волчьим воем. Шакалы не подойдут к костру – это точно, но что если тут обитают животные пострашнее волков?

Устало потирая слипающиеся веки, я начал оглядываться. И почему Амелия еще спит?

– Дома она просыпается и будит петухов, а сейчас небось валяется как размазня на земле, – сказал я вслух, дабы она меня услышала.

Открыв глаза, я ужаснулся. Последнее, что я помню, – как слабый свет луны падает на умирающие повсюду деревья. Но теперь передо мной предстала совершенно другая картина: растения и зелень вокруг пестрят яркими красками, лучи солнца играючи пробиваются сквозь живые стволы, тянущиеся высоко вверх. Стоит непередаваемый аромат цветов и запах влажной от росы зеленой травы. Повсюду бегают маленькие белки, будто бы наперегонки, отнимая друг у друга орехи.

«Опять Амелия со своими шутками? – подумал я. – Проснулась, хитрая, на рассвете и оттащила меня с мертвой опушки. Знает же, что сплю, как убитый».

– Выходи давай! – позвал ее, оборачиваясь по сторонам. – Как у тебя сил-то хватило меня так далеко оттащить? Хотя что я удивляюсь, дочь кузнеца – вся в отца?!

Отец Амелии очень сильный по своей природе человек. Не раз наблюдал, как он поднимает в каждой руке по табурету, на которых сидят огромные мужи. Его сила – своего рода особенность нашей деревни.

Любая община славится чем-то интересным. Кто-то хорошо делает вино, другие – мед, у некоторых поселений большие отары овец. Наша деревня не особо примечательна среди других, но отца Амелии, кузнеца Дикки, знают во всей округе. Как ремесленник-то он так себе, но славу сыскал благодаря недюжинной силе.

– Я уйду без тебя! – закричал я после того, как обнаружил тропинку, ведущую из чащи.

Лес просматривался далеко в каждую сторону, но Амелии нигде не было. Наверное, обиделась за вчерашнее и ушла сама, обнаружив эту тропинку по свету.

Искать ее я не стал, полагая, что она уже вернулась домой и ждет меня с насупившим лицом.

Возвращаясь нашей протоптанной дорогой, я мысленно прокручивал, как устрою ей разгром, за то, что бросила меня.

«Размазня!» – вертелось в голове.

Так иногда я называл ее, если она жаловалась, повторяя поведение своей матери.

Лесная тропа достаточно быстро вывела меня в узнаваемые места. Только вот была одна странность. Я шел и оглядывался по сторонам, так и не увидев ни единого гнутого дерева, что видел вчера.

Неужели она и вправду меня так далеко волокла, пока я спал? Но тропинка точно протоптана нашими следами…

Была еще мысль, что в полной темноте просто разыгралось воображение и никаких искореженных деревьев и вовсе не существует. Нам часто в детстве рассказывают небылицы про всяких монстров. Поначалу мы в них верим, и они запоминаются нам на всю жизнь, откладывая свой след в детском воображении.

Проходя старый пруд, я не увидел отца Амелии, который рыбачил всегда на рассвете после утренней работы в кузне. Неудивительно! Думаю, он уже со всем своим негативом наказывает дочку, заставившую волноваться.

– А ну, иди сюда, сукин ты сын, – кинувшись на меня с корягой, кричала мать Амелии. – Где моя дочь?! Где ты ее оставил?!

Я растерялся от недоумения. Она, конечно, любила шутить, но это касалось только нас двоих. Не верю, что она решила подговорить родителей подыграть ей.

Ее мамаша была очень странной женщиной, однако даже ей не пришло бы в голову так шутить.

– Амелия? – как бы переспросил я. – Мне не ведомо, где она!

– Не знаешь?! Дружок, ты ушел с моей дочерью в лес, когда вечерело, а вернулся один утром другого дня, – злым взглядом точила меня Ванесса. – Я тебя еще раз спрашиваю: где моя дочь? Не дожидайся, чтобы ее отец задал тот же вопрос.

– Ванесса, давайте успокоимся, и я все расскажу. Я ее не спрятал и не съел. Не понимаю, где она еще может быть. Вчера мы заблудились в лесу и заночевали, но утром Амелии не было рядом, и я подумал, что она ушла раньше, так как немного обиделась на меня.

– Обиделась? Это ты о чем? – как-то с подозрением ходила вокруг ее мать. – Ты приставал к ней? Хотел обесчестить ее? Она говорила мне, ты какой-то подозрительный стал.

– Да что вы заладили о ее чести? Мы с Амелией – друзья. Я вообще не понимаю, что происходит.

Уже начинаю думать, что у ее мамы не все в порядке с головой. Ее дочери семнадцать, а она ей проходу не дает. В нашей общине считается нормой в шестнадцать лет выходить замуж, а Амелию берегут, словно редкий цветок. Теперь понимаю, откуда у нее в голове этот любовный бред.

Не было смысла что-либо выяснять, и я направился к ее отцу. Как бы меня ни пугала Ванесса, он был умным и рассудительным человеком. Кузнецам нельзя быть дураками, иначе все ремесло пойдет прахом.

Сначала я пришел в мастерскую, оставив позади мать Амелии, которая еще долго что-то бормотала мне вслед, покачивая головой и пожимая плечами.

На удивление, ее отца я там не нашел: печи были холодны, а емкости для воды – пусты.

На окраине поселения собиралась толпа мужей – видимо, искать Амелию.

– Где она? – прогремело у меня за спиной. – Алистер, где моя дочь? – спрашивал Дикки. – Я уверен, ты ни при чем, но скажи, она в порядке?

– Я уже говорил вашей жене, она ушла на рассвете из лесу, оставив меня там. Я думал, она дома.

– Понятно, – резко и безэмоционально ответил ее отец. – Ты отправляешься с нами на поиски. Поведешь нас теми тропами, что вы шли, и укажешь на то место, где ночевали.

Толпу мужей, что кучковались на окраине, собрал ее отец. Они вооружились сосновыми дубинами и топорами, и мы отправились обратно в лес.

Не люблю возвращаться туда, откуда пришел, но ради Амелии готов поступиться своими причудами.

Ее мать тоже рвалась идти на поиски, совсем забыв о маленьких детях, которые не смогут без присмотра.

Сомнений не было, что мы ее найдем, до тех пор, пока не стали углубляться в чащу леса. Однозначно мы шли так же, как и вчера с Амелией, я вел их ровно по нашим тропам, но вот только пейзаж был совсем другим.

Мы все шли и шли, но искорёженных деревьев так и не встретили, лишь красивые зелено-желтые растения.

«Вчера нам это показалось, – убеждал себя я. – Лунный свет и страшные сказки из детства кого угодно приведут в подобное замешательство».

Я прислушивался, что обсуждают лесорубы, которых собрал кузнец. Большинство из них явно волновало вознаграждение, которое они надеялись получить за потраченное время.

«Что же вы за люди такие? – не выходило у меня из головы. – Мы же все живем в одном месте. Словно братья и сестры. О каком вознаграждении может идти речь?»

Я переживал; правда, мне было очень больно. Я боялся, что с ней могло произойти нечто, ведь ночью выли волки неподалеку. Она сильная, хоть я и называл ее размазней, но если на нее напали звери, то у нее не было шанса.

Неизвестность терзала мое сердце с невиданной силой. Конечно, я пытался выбросить дурные мысли, но они никак не хотели уходить.

Мы углублялись далеко в чащу, в которой однозначно вчера не были, и в душе начала селиться непонятная тревога. К тому же мне казалось, что за нами наблюдает кто-то, кому мы явно не нравились. Будто бы на охоте с отцом, когда мы выслеживали зверя из укрытия. Я знал, что чувствует животное, которое ощущает на себе пристальный взгляд своего убийцы. Это страх, перемешанный с ненавистью к охотнику и желанием первому вступить в ту схватку ценою в жизнь. Сейчас все иначе. Зверями были мы, и за нами кто-то наблюдал. Не знаю, как, но я ощущал это всем своим телом.

Наконец мы приостановились. Наша группа разобщилась на несколько частей, и нужно было объединиться заново.

– Где то место, Алистер? – скрипя зубами, произнес отец Амелии. – Уже полдень, не меньше. Долго ты будешь водить нас за нос?

– Амелия! – грозно закричал он.

От его голоса будто бы разверзлись небеса и начал моросить дождь.

– Амелия! Дочка! Где ты?!

Все отставшие лесорубы догнали нашу группу и остановились. В этой части леса массив деревьев был плотнее, чем везде. Из-за густой листвы с трудом проглядывалось, что впереди нас. Приходилось прочесывать каждое дерево, за ним могла лежать Амелия без сознания, или, чего я боялся больше всего, она могла быть уже мертва.

Думаю, каждый, кому Амелия была дорога, испытывал подобное. Человек всегда излишне переживает, если не знает, как будет дальше. Мне хотелось ее поскорее найти и обнять. Да, странно, но именно это мне было нужно больше всего.

Мое беспокойство начинало только усиливаться с каждым шагом, как вдруг мы резко остановились снова.

– Рубите эти чертовы деревья! – безумно закричал Дикки. – Найдите мою дочь!

Его глаза остекленели и налились кровью. Он сжал челюсти и кулаки, словно готов убить первого, кто попадется к нему в руки. Мне стало страшно, и я начал незаметно отходить подальше от него. Он был умный и рассудительный, но если впадал в ярость – остановить его почти невозможно. Однажды он даже убил человека в таверне, но это был странный прихожанин и сильно хамил. Люди простили Дикки, но стали обходить его стороной и перестали звать на праздники.

Лесорубы кинулись крошить многовековые деревья своими огромными топорами, вкладывая в оружие всю агрессию, что зарядил в них кузнец.

Он безумно кричал: «Руби, руби, под корень р-руби!», словно перегрызал эти деревья пополам собственными зубами. Такого гнева я не видел никогда. Он достал топор из-за спины и тоже принялся разрывать древесную плоть. Десятками стволы падали, сбивая друг друга. Но чем дальше мы продвигались, тем гуще росли деревья.

– Я сожгу этот чертов лес! – яростно кричал кузнец.

Из сумки, что висела через плечо, он достал кресало и, словно безумный, начал чиркать и поджигать все вокруг.

– Остановись! – набравшись смелости, прокричал я. – Что же ты делаешь? Ты погубишь весь лес и нас. Ты погубишь Амелию, если она где-то рядом и без сознания!

– Это все ты, жалкий ублюдок! – завопил он, бросившись на меня. Он ударил по лицу своей тяжелой рукой, и я ощутил сильную боль в области виска. В глазах потемнело, а после начало двоиться. Он схватил меня за грудки и швырнул в сторону, как котенка. Я ударился головой о дерево и на несколько секунд потерял сознание.

Когда я пришел в себя, лес вокруг нас уже полыхал адским пламенем. Деревья трещали от огня, издавая что-то похожее на стон. Да, я почувствовал, будто растения тоже испытывают боль.

Отец Амелии носился по лесу и поджигал все вокруг. Лесорубы валили деревья одно за другим, как вдруг что-то свистнуло у меня возле правого уха.

Небеса разверзлись, со страшной силой хлынул ледяной дождь. Мужи стали падать замертво, словно скошенная трава. Один за другим они валились на землю из-за стрел, что вылетали как будто из деревьев, разрезая со свистом воздух. Отряд опешил. Лес словно взвыл от жуткой боли и атаковал нас. В огненную геенну, что царила вокруг, ворвались огромные медведи и начали рвать всех на куски. Они рычали! Рычали, издавая дикие вопли. Сердце замерло. Большой зверь кинулся в мою сторону и ударил меня огромной мохнатой лапой, из которой словно лезвия росли здоровые когти.

Он швырнул меня в сторону, как тряпичную куклу, что вышивают мамы своим маленьким дочерям. Боли я не почувствовал, но лицо горело, словно меня окунули в кипящую воду. Зверь разодрал мне его. Это было понятно по крови, которая лилась ручьем мне на рубаху.

Медведи рвали мужей на части, вгрызаясь в их лица и отрывая руки и ноги. Рев животных заглушали лишь человеческие крики. Те, на кого еще не напали, пытались убежать из этого чертова леса. Паника не позволяла найти путь для отхода. Лесорубы сбивали друг друга и падали на землю.

Небеса извергались вновь и вновь. Молния ударила в дуб, за которым я старался укрыться в надежде спастись от страшной участи. Вспыхнувшее дерево упало на меня и прижало ногу. Я услышал, как многократно сломались мои кости. Дикая боль пронзила все тело в один миг.

Я вытащил из-за пазухи нож, который всегда таскал с собой, чтобы предоставить своей судьбе два варианта: либо я, либо медведь. Умирать в страшных муках под массивными лапами чудовища, вгрызающегося в лицо, я точно был не готов.

Сделал попытку отползти подальше, но дерево держало меня изо всех сил. Каждое мое движение – и тело наполнялось болью, сильнее во сто крат. Крики стихли, лишь когда в живых остался только я.

Я видел, как медведи растерзали отца Амелии. Они разорвали его на части, растащив между собой, словно два брата, не поделившие игрушку.

Страшная боль, пропитавшая мое тело, заставляла вонзить нож в сердце. Я терпел, терпел, как мог, но терял много крови, и голова сильно кружилась.

Когда стая медведей доела последнего лесоруба на моих глазах, пришла и моя очередь. Огромные животные, которых раньше я считал безобидными существами, окружили меня, чтобы завершить свое дело. Их морды и шерсть были измазаны человеческой кровью. Они рычали, издавая душераздирающий звук, летели слюни. Из пастей доносилось зловоние, которое выворачивало мои внутренности наизнанку. Я не представлял, что кончу в пасти у медведя с жуткой болью. Они будто целенаправленно окружали меня, прижимаясь все плотнее и плотнее друг к другу.

Кровь, идущая из моего лица, заливала глаза.

– Вот он я, пойманная жертва…

Я поднес нож себе к горлу, чтобы не чувствовать, как звери терзают мое тело, и подумал: «Вот все и кончилось».

– Амелия, прости меня, – произнес я, предав ножу всю свою силу.




Глава 3. Они теперь волки!


– Из тысячи существ, что наблюдала природа за свой жизненный цикл, человек самый гнусный ее вид. Вам мало простой и духовной жизни, вы стремитесь к господству над этим миром. Считаете себя верхушкой мироздания… – Да кто вы такие?! Не будь у вас металлических пластин, которые вы называете деньгами, ваш мир рухнет в один миг. – Мы-то думали: «Вот оно, истинное зло», когда настигли людей, а вы просто скопище жалких ублюдков, уничтожающих все живое на своем пути. Слова незнакомца резали Алистеру слух. Он пытался прийти в себя, но в глазах все расплывалось.

Его окружали кислотно-зеленые стены деревянного сруба. А под ним была жесткая лежанка, на которую его кто-то уложил.

Сильный солнечный свет, пробивавшийся между щелей странного дома, ослеплял глаза.

– Я умер? – вслух подумал Алистер.

– Вопрос неоднозначный, не правда ли? – ответил незнакомец. – А ты уверен, что вообще жил? Ведь что для вас жизнь? – продолжал он. – Убогое существование тела, наделенное Великим разумом? Или, может, бессмертная душа в плену неразумной плоти? Да, по людским меркам ты жив и пребываешь в добром здравии. И не берусь утверждать, что духовно – мертв. Ты молод и в связи с этим немного глуп, а в целом все замечательно!

– Кто же вы? – озадаченно спросил Алистер, упираясь руками изо всех сил в лежанку, в попытке привстать. – Почему я очнулся здесь? Вы спасли меня от медведей?

Со стороны казалось, будто он испугано тараторит, однако ему лишь хотелось скорее понять, что с ним происходит.

– Забавно! – протянул незнакомец, вставая с массивного деревянного стула, вырезанного из огромного ствола дерева. – Ну, скажем так, сейчас ты у меня в гостях, лежишь на моей кровати. Еще пару минут – и я позову тебя за свой стол, сделанный из мертвого красного дерева, засохшего в прошлом году… А медведи? – как бы переспросил он, расхаживая по комнате. – Медведей тут нет. Их вообще нет, когда в них нет необходимости.

Алистер попытался подняться на ноги и оглядеться вокруг, но сильная боль в голове и слабость не позволяли это сделать. С большим усилием ему все же удалось принять сидячее положение и облокотиться на стену, в которую упиралась кровать.

– Что со мной произошло? Почему я у вас дома? – говорил он, ощущая неловкость.

Он хотел осмотреть необычного хозяина этого сруба, но понимал, что будет совсем не учтиво пялиться, не открывая глаз.

Незнакомец, расхаживающий по комнате, выглядел весьма необычно: крупный по своим габаритам муж имел довольно вытянутое худое лицо, прикрытое светлым капюшоном, из-под которого четко просматривались длинные волосы русого цвета. Белые глаза без радужки и зрачков. Его тело покрывало множество рисунков в виде остроконечных ответвлений, уходивших в шею и лицо.

При всех своих размерах и грозном образе, что успел разглядеть Алистер, тот обладал звонким лаконичным голосом, внушающим доверие и расположение к себе.

Неожиданно в комнату вошла неописуемой красоты обнаженная девушка. Ее золотистая чешуйчатая кожа отразила свет, попадавший с улицы. Длинные жидкие локоны, заведенные за острые уши, и множество рисунков тоже покрывали ее обнаженное тело. Ее бедра были облачены лишь небольшой желто-зеленой тканью.

Мило улыбнувшись, она поставила на стол странный предмет, напоминавший глиняную вазу, и вышла вон.

– Алистер, да? Так тебя там звали? – вдруг снова заговорил хозяин дома. – Уж и не знаю, как ответить на твой вопрос, почему ты оказался здесь. Нелепая случайность или твоя судьба. Могу лишь утверждать, ты жив, так как не сделал ничего плохого в своей жизни, за что мы могли тебя убить. Но не обольщайся, это не великая честь, просто в нашем лесу не принято проливать кровь понапрасну. Те, кто тебя сопровождал, умерли в страшных мучениях – думаю, ты это наблюдал. Но смерть – это не самое жуткое явление. В мире есть вещи куда пострашнее…

– Какие? – наконец собравшись с мыслями, отозвался Алистер.

– Вечная жизнь, например, – ответил незнакомец, несколько призадумавшись. – Плен в царстве мертвых, проклятия, любовь. Да много всего. В общем так, ты жив, и за это когда-нибудь тебе придется сказать спасибо, а может, и пожалеть об этом. Решишь сам, но пора вставать и принять пищу, что сподобил нам Великий Кенонис.

Алистер слегка потупил свой взгляд, услышав незнакомое имя.

– Непонятно, да?! Это приглашение отобедать с моей семьей!

– Вы убили их всех? – тяжело вздохнув, произнес Алистер, вставая с кровати. – Но ведь Амелия! Она ничего не сделала дурного, мы же с ней просто потерялись, и все.

– Амелия?! – удивился странный человек. – Да я лично никого не убивал. А из твоих слов понял, что ты говоришь о какой-то девушке… Так у нас вообще давно не было таких в дальней чаще. Люди в наших краях – большая редкость. Может, ее кто и убил, но не один из нас.

С трудом, ощущая невыносимую боль в ноге, Алистер побрел за незнакомцем. Усевшись за причудливый стол, сделанный из куска массивного дуба, пропитанного прозрачной смолой, они долго молчали. Алистер чувствовал себя очень неловко в чужом доме Он просто старался исполнить то, что от него хотели, собираясь с мыслями о случившимся.

Красивая нагая хозяйка подавала не виданные ранее яства и постоянно подливала сладкий напиток из кувшина. На столе было много разнообразных мясных рулетов, завернутых в листья необычного растения, жареные грибы и что-то похожее на хлеб, только светло-зеленого цвета.

– Вы сказали: давно не было у вас в дальней чаще, – разорвал тишину Алистер. – Кто же вы такие тогда? Люди из того одичавшего племени, о котором говорят в нашем поселении?

– Не знаю, о каких дикарях тебе рассказывали, – с набитым ртом отвечал собеседник. – Но мы-то точно не дикари. Едим, спим, разговариваем на человеческом языке, разве это признак одичалой жизни?

– Простите, не хотел вас обидеть, – сказал Алистер, – просто я все не могу прийти в себя.

– Я тайный смотритель священного леса седьмой династии Эльвов, глава дневных Стражей и верный последователь правителя Тайеритона, наследника природы. Зовут меня Минелтор, а это моя первая и единственная жена Эльлисдан, она Дриада – хозяйка сердца дерева и моего сердца. Повелительница растений.

Алистер замер от ответа, который явно не ожидал услышать.

Поначалу ему казалось, что это и вправду немного изменившиеся люди, жившие, как отшельники. Но нет, это были ни на кого не похожие лесные существа, живущие своей полноценной жизнью бок о бок с людьми.

– А медведи? – несколько осторожно спросил он, засовывая в рот деревянную ложку с едой.

– Да что ты заладил про медведей?! Ну, медведи как медведи, иногда не медведи. Ты думаешь, я вот так тебе все расскажу?!

– Нет, просто хотел знать…

– Я тоже хотел знать! – всполошился Минелтор, оставив прием пищи. – За что вы атаковали наш лес?! Ты хоть имеешь представление, сколько Эльвов вы уничтожили?! Сколько погибло жен и матерей нашей расы, когда какой-то идиот искал свою дочку?! Конечно же, ты не знаешь! А может, ты скажешь, сколько жизней ушло на то, чтобы построить твой некрасивый бревенчатый дом?!

– Дом?! – растерявшись, сказал Алистер, не зная, как угомонить хозяина – О каких жизнях вы говорите? Мой дом построен из деревьев, а не из живых существ…

– Успокойся, милый, – впервые отозвалась жена Минелтора, – не держи на него зла. Откуда же ему это знать?

Она взяла его за руку, сказав это нежнейшим голосом, напоминающим пенье птиц на рассвете.

Говорила, что боль, которую он испытывает, не что иное, как сила, которая с каждым разом проникает в его тело, делая его могущественней. Сказала, что кто-кто, а их гость точно не виноват в его бедах.

– Ты прости его, юный Алистер, он ведь не хотел тебя обидеть, просто иногда случаются страшные вещи, не подвластные нам. И крики – это всего лишь неспособность удержать отчаяние в себе. Ты же тоже потерял человека, который тебе был дорог. Амелия – ведь так ее зовут? – придвинувшись, говорила она. – Я чувствую твою боль, эта боль намного сильнее, чем та, которую испытывает тело. Эту боль нельзя заглушить, прикладывая целебный листок к оголённой ране. Эти раны лечат нужными словами, и ты их услышишь, Али.

Благозвучный голос Эльлисдан успокоил обоих. Она назвала его Али, так его называла Амелия.

Он сидел молча, размышляя над услышанным, а Минелтор вышел на улицу, поблагодарив Великого Кенониса и свою жену.

Жилище Минелтора располагалось не в чаще леса. Дом стоял посреди зеленой лужайки с небольшим озером, наполненным кристально чистой водой, возле которого разгуливали существа, похожие на лошадей, с костным выступом на голове.

Солнце будто играло с этим озером, поблескивая своими лучами. Песня воды приманивала к себе подойти. Я ощутил легкий прохладный ветерок с капельками росы. Где-то вдалеке за холмом послышалась музыка.

«В этом месте просто не могло быть горя и разочарования», – думал я.

Я отправился на звук чудесных песен, в надежде найти умиротворение. Мне хотелось собраться с мыслями. Что делать дальше, было непонятно. Возвращаться домой в общину? Исключено. Как я могу прийти один и рассказать, что всех мужей и отца Амелии растерзали огромные медведи, подчинявшиеся тем существам, за чьим столом мне пришлось отобедать? Да и возвращаться было не к кому. Отец умер, когда ему едва стукнуло тридцать. Он был кожевенных дел мастер. Дубильные вещества отравили его легкие и сожгли дотла. Все знали, что он умрет рано… Дед, как и он, скончался раньше, чем седина засеребрилась в его прядях.

Мать умерла несколько лет назад от неизвестной хвори. Ее страдания были очень сильны: кожа горела изнутри, она бредила, говорила невозможные вещи. Она была не единственным пекарем, кого сразила эта хворь, но никто не знает, откуда она берется.

За холмом виднелась зеленая долина, окруженная густорастущими деревьями.

– Неужели такая красота была у людей под носом? – подумал я.

Ветер нес меня все ближе и ближе к ней.

Это не могло быть правдой! Мне казалось, что вот-вот и я проснусь в том жутком лесу, в котором мы заночевали с Амелией.

– Эх, Амелия… Где же ты сейчас? Показать бы тебе эту красоту. Ведь, когда мы встретимся, ты мне не поверишь. Скажешь, что я снова все выдумал.

Внизу холма, на желтеющем пятачке травы, сидели существа, не похожие ни на кого виденного мной раньше. Маленькие остроухие девочки с разноцветными волосами и прозрачными крыльями, черноволосые и седовласые мальчики с острыми ушами. Это они играли ту фантастическую музыку, что простиралась за холм, к дому Минелтора.

Я прошел мимо них стараясь не отвлекать от этого дива. Они увидели меня и тихо, еле заметно кивнули одобрительно головами. Возможно, эти существа никогда не наблюдали людей, но повели себя очень достойно и учтиво.

Я не знал, куда идти. Просто шел, не имея никакого пути. Меня будто заманивала невиданная сила, толкала вперед в свои объятия.

Наконец пришлось остановиться. Чудесная поляна очертилась густо посаженными деревьями, за которыми не проглядывался солнечный свет. В мой взор упало одно не совсем обычное древо. Оно было старым и искореженным, среди молодых и величественных стволов. Кажется, это была береза. Ее потесанная береста отваливалась прямо на моих глазах. Из сухих трещин ствола вытекала красная жидкость, очень похожая на кровь. Казалось, дерево кровоточит. На земле была огромная лужа этой жидкости, словно береза наплакала кровавыми слезами.

«Почему они не срубят его? – размышлял я. – Оно ведь портит весь образ этой чудесной поляны. Оно не обычное, но пугающее. Как сильно мы, люди, отличаемся от них…»

– А ты бы убил свою дочь, Алистер? – услышал я тихий, поникший голос у себя за спиной.

– Дочку?! – спросил я, обернувшись.

– Это моя малышка Кетиллин, – выдыхая, говорил Минелтор. – Она умирает уже много тысяч лет, и мы никак не можем ей помочь. Ее бездыханное тело давно поглотила земля, а тотемное дерево не отпускает ее сердце и душу.

Минелтор вытер слегка влажные глаза от слез, тяжело, позвал меня за собой.

Мы пошли в обратном направлении, немного отклоняясь в сторону, огибая холм. Шли молча. Мне хотелось что-то сказать. Я должен был поддержать его, но не мог подобрать слов. Нет, это не связано с тем, что мы слишком разные и слова людей для него не имеют силы – я просто не знал, как можно утешить в такую минуту. У меня было очень много вопросов, но он казался вспыльчивым существом и мне не хотелось его провоцировать. Я ожидал, что мы вернемся в дом и я задам свои вопросы его Дриаде.

Мы шли долго, даже не знаю, сколько ушло времени. В такие моменты все останавливается. Я слышал его тяжелое дыхание, которое то пропадало, то появлялось вновь. Он очень грустил и грустил уже много лет по своему ребенку.

Мы проходили мимо цветущей оранжерей, где хаотично росли ярко-алые, фиолетовые и желтые цветы. Легкий ветерок насвистывал вслед какую-то знакомую мелодию.

– Мы пришли, – наконец сказал Минелтор, указывая на скопление существ возле большого костра.

Много разных Эльвов танцевали вокруг под барабанный бой. Они то разбегались далеко друг от друга, то снова возвращались в круг, хватаясь за руки вертелись в хороводе. Возле самого пламени стоял большой мужчина-Эльв, одетый в серый балахон, подвязанный на поясе. Поверх его плеч располагался фиолетовый плащ, на котором были изображены старинные руны. Он держал огромную ветхую книгу и зачитывал что-то на незнакомом мне языке.

Ветки деревьев содрогнулись, и из-за густых зарослей вышли те черноволосые парни, которых довелось увидеть на поляне. Они несли тяжелые деревянные столбы с вырезанными на них мордами волков. Парни были обнажены до пояса. Каждый из них подходил и кланялся тому старцу, прислоняя его бороду к своему лицу.

Их танец напоминал какой-то старый обряд, что люди делали в древности.

– Клянусь на веки веков беречь свой род и тотем! – нашептывал Минелтор себе под нос, переводя на человеческий язык старика.

– Клянусь помогать любому, кто попросит помощи, и не ценить свою жизнь превыше цели служения Великому Кенонису и посланнику его Тайеритону, Великому колдуну.

– Клянусь не уподобляться злу, что приходит в этот мир с нашим рождением.

– Волки! «Они теперь волки!» – сказал Минелтор, обратившись ко мне.




Глава 4. Остывшие тотемы


– Не прикасайся! Тебя обожжет могильный холод. Уже тысячу лет они не излучают тепла!

– Почему? Разве солнце не нагревает эти тотемы?

Минелтор рассмеялся. Впервые показалась его улыбка Она была очень сдержанной.

– Я думал, ты уже понял, что попал в необычное место. Здесь мало будет для тебя привычного. Солнце безусловно даёт тепло нашему миру, согревая все вокруг. Но это не просто деревяшки, которые ожидают жаркого дня. Перед тобой брошенные тотемы Синдара, они излучают могильный холод с тех пор, как никому не принадлежат.

– Зачем вы их храните тут, и кто такой этот Синдар? – спрашивал Алистер.

– Лишь из-за надежды. Я и Тайеритон верим, что когда-нибудь они оживут.

– Какая сила скрывается в них?

– Выбери любой, и я поведаю тебе его историю.

Алистер медленно обошёл вокруг старых изваяний, расставленных возле издавна догоревшего костра, и указал на деревянный столб, наверху которого была изображена голова необычной кошки с большими глазами.

– Маргаи… – выдыхая, произнёс Минелтор. – Династии Эльвов северных лесов. Их воины могли оборачиваться в огромных хищных кошек. Этим животным был неведом страх, они сражались с сотнями солдат.

Но самой интересной их особенностью было то, что одна большая особь могла рассыпаться и оборачиваться в десятки маленьких, способных проникать в любые пещеры, доставая своего врага.

В таком состоянии они набрасывались на противников и съедали плоть до костей в считанные секунды. Вождь Маргаев был очень сильный духом Эльв. Перед тобой его тотемный столб. Он и члены династии оставили их после Великого скопища и покинули наши земли. Тотем остыл. Никто из ныне живущих Эльвов не смог пробудить силу, что заключена в этом изваянии. Лишь истинный Маргай на это способен.

– Расскажи про Великое скопище, что там произошло? – заинтересовано спросил Алистер.

– Не думаю, что я должен объяснять тебе. Эти события касаются лишь нашего мира, к которому ты не имеешь никакого отношения. Однако ты попал к нам неспроста и, возможно, со временем узнаешь обо всем.

– Разве у меня есть предназначение? – удивлённо спросил Алистер. – Я думаю, что попал к вам совершенно случайно. Хотя у меня нет дороги назад, я буду должен вас покинуть.

– Наступает ночь, Алистер, и нам нужно уйти с этого места. Когда солнце исчезает за горизонт, сюда приходит тьма. Восточные земли таят в себе огромное зло, которое расширяет свои границы. Грядут страшные события, что захлестнут и ваш мир – мир людей.

Солнце только начало садится, когда они выдвинулись назад. Минелтор был обеспокоен, но старался не выражать своих эмоций. Он будто боялся наступления ночи. Алистер тоже избегал ночь, ибо она напоминала ему, что Амелии больше нет. Он плохо спал, тяжёлые сны одолевали его и сводили с ума. С наступлением рассвета он надеялся получить ответы, но проходил день за днём, а их все не было. Добавлялось все больше вопросов, пока однажды, на седьмой день его пребывания у Лесных Стражей, не завыли волки.



Тяжёлый горн разорвал тишину вечернего леса. Его звук проскальзывал между густо растущими деревьями, создавая литургическую музыку, смешиваясь с шелестом листвы.

– Что это?! – всполошился Алистер, поднявшись с постели.

– Великий Тайеретон собирает Вече. Пришла пора мне уйти на несколько дней. Дождись моего возвращения, за тобой присмотрит моя Дриада.

Вождь в спешке покинул окраины своего леса, и Алистер остался один. В незнакомых местах ему только и оставалось ждать возвращения Минелтора, слоняясь из стороны в сторону.

Он трижды посетил опушку, на которой уже никого не было, дважды вернулся на то место, где потерял Амелию…

Конечно же, он понимал, что её там нет, временами даже начал мириться с исчезновением. Но где-то в глубине души все же надеялся снова увидеть подругу.

Когда жизнь дает тебе возможность остаться наедине с собой, можно понять вещи, о которых даже не думал. До исчезновения Амелии Алистеру и не приходило в голову, как она ему дорога. Вся его жизнь от момента с крадеными яблоками и до похода в лес – была связана с ней.

Он очень тосковал по Амелии. Мир Эльвов был необычен и интересен, но все же ни один пейзаж не способен покрыть его страдание и чувство вины.


* * *

Утром третьего дня после ухода Минелтора на Вече Алистер проснулся раньше обычного. У него был беспокойный сон, в котором горели леса, но при этом ощущался сильный холод.

– Эльлисдан, – обратился Алистер к дриаде Минелтора, что уже накрывала на стол всякие яства. – Мне приснился сон, в котором горел ваш лес, но я не ощущал смрада тлеющих деревьев. Огонь, касавшийся меня, был жутко холодным, как лёд. Может ли этот сон быть предвестником страшных событий?

Кивком головы Дриада указала на стол, чтобы Алистер сел завтракать.

– Огонь сумеречного воина… – протянула она, заговорив, как обычный человек. – В давние времена существовал могущественный Эльв, мы называли его Сумеречным воином. Одни говорили, что видели его на юге, другие – что на севере. Бывали и те, кто утверждал, что он лишь выдумка наших предков. Особенность его магии заключалась в жутко ледяном пламени синего цвета, которой не способна противостоять магия огня и воды. Эта сила могла быть дарована только миром мёртвых. Никто из Эльвов не владеет подобной магией… Пойдём, я кое-что тебе покажу.

Закончив принимать пищу, они выдвинулись в глубь леса. Шли незнакомыми тропами, однако вернулись туда, где Алистер потерял Амелию. По его глазам было ясно, что он не понимал, зачем они здесь. Дриада молча подвела Алистера на место срубленных деревьев, где кузнец Дикки и его свора вырубали лес, и взмахнула рукой.

Земля под ногами задрожала и с треском начала подниматься, будто сейчас из-под неё извергнется огромный вулкан. Эльлисдан водила руками, как вдруг из почвы начали выглядывать ростки деревьев.

– Это магия, которой владею я, – протяжным голосом произнесла она. – Дриады создают лес, выращивают деревья. Так рождаются Эльвы…

– Рождаются?

– Да! Эльвы рождаются из деревьев и в конце своей жизни окончательно ими становятся, плотно врезаясь корнями в землю. Многим было не суждено родиться в этом лесу, когда твои друзья устроили массовый сруб.

– Значит, вы напали, чтобы защитить своих детей?

– Здесь были высажены деревья могущественного рода, чьим тотемом является медведь. Дралаван и его Дриада долго не могли завести потомство. Их династия на грани вымирания. Твои друзья уничтожили возможно последний шанс на продолжение рода Урсу.

Алистер почувствовал приступ отчаяния. Хотя он и не прикоснулся ни к одному дереву, и даже наоборот, просил не тревожить лес, все же он участник той группы, что уничтожила детей Дралавана.

– Сколько лет нужно, чтобы дерево стало Эльвом? – спросил Алистер.

– Всегда по-разному: иногда наши дети рождаются через тридцать лет, иногда необходимо все шестьдесят. Если дерево засохло, значит, из него родился Эльв. Вы используете деревья для постройки своих хижин, даже не задумываясь, что убиваете наших детей, которым так и не суждено было родиться. Люди – странные существа, совсем забыли обо всем.

Алистер снова остался один. Он этого хотел, и, возможно, Дриада прочитала его мысли, дав желаемое. Ему нужно было одиночество, чтобы осознать услышанное. Он был растерян, испытывал смятение. Его дом состоял из сотни нерождённых детей Эльвов. Когда он был совсем мал, он мог просто сломать какое-нибудь маленькое дерево, оторвать от него ветку просто так, ради забавы. Сейчас же он осознал всю тяжесть произошедшего. Он оглядывался вокруг, осматривая растения. В этом месте росли дубы, лиственницы, тополя и даже палисандр. Лес был спокоен, почти не издавал ни звука.

Дриада просила уйти Алистера до заката солнца, но, кажется, он совсем забыл о времени. Когда стемнело – резко похолодало. Лес проснулся, и началась какая-то суета. В полумраке перекрикивались вороны, в кустах шуршали грызуны, как вдруг резко все стихло.

Алистер почувствовал на себе тяжёлый взгляд и обернулся. В высокой траве позади него он увидел два огромных зелёных глаза, что светились, словно две луны на чистом небосводе. В тишине леса прослушивалось шипение, и звук, напоминающий телепание языка большой змеи.

Он осторожно попятился назад, чтобы не напугать животное, но это было тщетно.

Огромный ящероподобный зверь выпрыгнул из кустов и бросился на него, повалив на землю. Он был очень массивным. Большая коричнево-зеленая ящерица с сотней острых зубов, словно у акулы. Зверь прижал его лапами и, не переставая шипеть, раскрыл огромную пасть. Слюна, капающая на лицо Алистера, оставляла глубокие ожоги. Он пытался пошевелиться, но тяжёлые лапы держали его, словно большой монолитный камень. Лицо горело огнём, а дикий ужас пронзал все тело.

За спиной у животного раздался сильный рев волков. С высоты деревьев полетели десятки стрел, но кожа зверя была настолько груба, что они отлетали, словно мелкие камушки от саманного дома.

Однако ящеру это было не по нраву. Тяжёлым прыжком он отскочил от Алистера, вдавив его в землю и переломав ему все тело. Хруст его костей, должно быть, услышал весь лес.

Раздался сильный гром, и пошёл проливной дождь. Из кустов повыпрыгивали большие волки, создавая душераздирающий вой. Деревья зашевелились и начали переплетать друг друга колючими ветками. Лес будто создал арену, в центре которой лежал раздавленный Алистер, а возле него сражались два десятка волков против огромной змееподобной ящерицы.

Могло показаться, что поюедит численное преимущество, но даже такому количеству волков было не под силу сражаться с толстокожим зверем. Ящер словно мух отбрасывал их от себя.

Каждый его плевок разъедал все живое, куда он попадал. Бой был неравный, и волки это понимали. Они могли лишь окружить его стаей, не давая покинуть арену. Зверь был загнан в клетку, состоящую из волков, но его ничто не держало – один прыжок, и он мог перемахнуть через всю стаю, разорвав ограждение из переплетенных веток.

Секундой позже земля разверзлась под чудовищем, и его массивные лапы опутали огромные растения. Теперь ящерица не могла пошевелиться.

– Мотанг! – закричал Минелтор, спешно выходя из чащи тёмного леса. – Он мой!

Вместе с ним вышла и его Дриада. Дождь усилился, а верхушки деревьев отклонились в разные стороны, открыв небо.

– Ты не получишь его, Мотанг, – сказал он зверю, ударив большим посохом по земле.

Небеса с треском разверзлись, и вспышка молнии пронзила это огромное чудовище. Оно не издало ни звука, лишь вспыхнуло, словно сухая солома от искрящегося кресала.

– Эльлисдан, я же просил присматривать за ним, – услышал Алистер, теряя сознание от боли…




Глава 5. Пленница


Мы ушли… Ушли, оставив своих близких и друзей. Оставив свой священный род. Ушли, бросив свои родовые тотемы, оставив боль и негодование. Мы те немногие, кого не предпочел Великий Кенонис, Бог мира Эльвов и защитник царства земли.

Я не признанный по своему роду король Лесных Стражей. Меня и моих сторонников изгнал самый близкий мне человек – мой кровный брат, Тайеритон.

Мы ушли. Ушли и создали новый, могущественный мир. Мир не защиты, а нападения.

Мы оставили родовые тотемы, что были переданы нашими предками и создали свою династию.

Теперь же мы ужас природы, мы ее страх и месть. Теперь мы готовы вернуть то, что принадлежит нам по праву наследства.

Я собрал армию! Армию могущественных существ, что не видел мир, жаждущих кровной мести и справедливости.

Тайеритон! Брат мой, я иду к тебе!

Широкие ворота каменного замка распахнулись со страшным скрипом, когда в мрачный тронный зал приволокли пленницу. Измученную девушку бросили на холодный пол, вымощенный из костей животных.

Она была невероятно красива: ярко-рыжие волосы покрывали ее хрупкие женственные плечи, голубые глаза излучали огонек, что горит в сердцах, обремененных любовью. Светлая, нежная кожа и легкий румянец на окровавленных щеках. Она была поистине прекрасна, даже невзирая на то, что была многократно избита и замучена.

Нет, они не тронули ее честь… В мир, куда она попала, есть вещи намного страшнее…

– Господин! – эхом разорвал тишину уродливый стражник. – Мы нашли шпионку, что шарила ночью в старом лесу. Это человек. Теперь она у ваших ног.

– Назови хоть одну причину не скормить тебя моим зверям, – заговорил хозяин, оторвав спину от своего трона.

– Сострадание… – произнесла она чуть слышным голосом сквозь окровавленные губы.

– Сострадание?! Сострадание?! – диким смехом разразился тот. – Ты, девочка, наверное, не совсем понимаешь, у чьих ног ты валяешься. Я оставил свое сострадание много лет назад в том лесу, где медведи порвали на части твоего отца и всех мужей твоего поселения. Ах, ты еще не в курсе? Так вот послушай, тебя ждет участь не менее страшная! Если я не услышу причины, по которой тебе стоит жить, сострадать тебе будет только Кенонис. Ты жалкое существо, что было создано природой, смеешь рассуждать о сострадании? – не унимался не известный. – Бросьте ее в темницу и еще раз ей объясните, куда она попала.

Уродливые существа потащили измученную Амелию в темную холодную пещеру, где неоднократно избили по приказу правителя. Казалось, вот-вот и душа оставит ее истерзанное тело, но она мужественно держалась, не издав ни единого стона.

В мрачной темной пещере ее оставили умирать. Было очень холодно, ей почти не оставили одежды. Амелию кормили неизвестной едой, что выглядела словно помои. Она не видела ничего, кроме слабого лучика солнца, пробивающегося в ее казематы.

Спустя несколько дней, как она думала, ее клетка распахнулась и в нее вошел сам Синдар. Статный, сильный хозяин страха. Он приподнял ее подбородок своей горячей мохнатой рукой и обратил ее взор на себя. Она не могла толком его разглядеть, лицо заплыло кровоподтеками.

– Ты до сих пор считаешь, что я способен на сострадание? – с легкой усмешкой говорил он.

Над ней возвышался огромный человекоподобный зверь с горячим дыханием. Его тело покрывала бледная болезненная кожа. Он имел устрашающие красные глаза, словно вот-вот из них польет кровь. Острые длинные уши, подобные клинкам, и седые волосы, покрывавшие массивные плечи.

Он был почти в два раза больше нее, нависал над ее истерзанным телом. Его дыхание вмиг нагревало пещеру, куда была брошена Амелия.

– Ты здесь случайно, и только. Но из рабства моей воли еще никому не удавалось вырваться.

Зверь говорил громко и пронзительно, обжигая кожу Амелии своим дыханием. Она уже не чувствовала боли: муки, что она испытала, убедили ее, что жизни больше нет. Она была истерзана и сломлена. Огонек любви потух в ее глазах навсегда.

– Накормите ее, – распорядился хозяин и вышел вон.

Темный страшный мир, в который попала Амелия, не был похож на тот, что ей раньше доводилось видеть. Пещерные каменные стены, влага и тяжелый воздух теперь окружали ее.

Прошло много дней с тех пор, как повелитель посетил место заключения Амелии глубоко в пещере. Потом ее больше не били и неплохо кормили. Ее кровоподтёки потихоньку исчезали, не оставляя следа. Постепенно она привыкла и к тяжелому воздуху, что царил в ее новом мире. Еще позже тело Амелии полностью исцелилось, и ее выпустили из места заточения. Но это была не свобода. Она гуляла по подземным казематам под пристальным контролем страшных карликовых существ, а после возвращалась назад, в то место, где она теперь проводила ночи. Холодная выбоина на окраине пещеры, где лишь слегка пробивался солнечный свет.

Как-то ночью ей удалось уйти из-под носа спящего карлика, и она попыталась сбежать. Она кралась медленными шагами мимо казематов, где ранее ей не разрешали гулять, в надежде, что именно там находится выход.

Конечно, девушка не понимала, чего ожидать на выходе из этой холодной пещеры и есть ли он вообще.

– Как глубоко он под землей? – задавала себе вопрос Амелия.

Она больше не грустила о жизни, не вспоминала Алистера. От той Амелии, которую мы знали, не осталось ничего, кроме ее красивого лица и длинных рыжих волос.

В этой огромной пещере были узкие ходы в разные стороны. Повсюду висели факелы, освещая дорогу. В поисках выхода проходило время, а Амелия просто шла, стараясь не создавать шороха, и перед ней образовались два огромных тоннеля.

Выбор выхода, возможно, определял ее жизнь, но какой был верным? Вдалеке одного углубления доносился страшный рев зверей, который ничуть не смутил новую Амелию, в другом же, наоборот, не было слышно ни звуков, ни шорохов. Разумнее было свернуть туда, но Амелия пошла на звук. Надежда это была или последняя ошибка в ее жизни, но страшный шум становился все ближе и все страшнее. С каждым шагом в эту сторону прибавлялись все новые и новые звуки. Рев раздавался вот уже возле ушей Амелии, как вдруг она вышла в широкую комнату, где повсюду располагались огромные клетки.

Большие, внушающие страх звери были заточены так же, как и Амелия. Казалось, вот-вот – и они вырвутся на волю, снося все на своем пути. Мысли сбивались в кучу. Существа не были похожи на тех, что ей доводилось видеть раньше, живя беззаботной жизнью подростка.

Амелия рванула вперед со страшной силой. Теперь шагать и прислушиваться к каждому шороху не было смысла: рев заглушал все вокруг.

Она бежала вперед, стараясь не оглядываться по сторонам, но дикие звери были повсюду, они пытались разорвать свои оковы и напасть на нее. Дикий ужас оставался позади, когда Амелии удалось вырваться из этой цепочки казематов.

Она вспомнила это место. Отсюда ее почти без сознания волокли в клетку. Этот проход вел к тронному залу злобного повелителя.

Найдя укромную ложбину, она спряталась, чтобы перевести дух и наконец начать думать, как ей дальше следует выбираться из этого ужаса.

Миновало несколько секунд, как она отдышалась и стала прислушиваться к ритму своего сердца. Биение становилось все спокойнее – и вот наступила тишина, за которой отчетливо стал слышен чей то разговор.

– Простите, Господин, – жалобно умолял неизвестный. – Нет моей вины, она оказалась проворной.

– Ты, глупый кусок мяса, упустил мою пленницу и пришел просить у меня прощения? – говорил тяжелый голос.

Амелия почувствовала, что стало очень жарко и на лбу проступил пот. Ногам было горячо, как вдруг из щелей полыхнул огонь и раздался дикий рев.

– Наведите порядок! – повелел хозяин и вышел из тронного зала, с силой распахнув окровавленные ворота.

В пещере началась суета. Напуганные существа искали Амелию. От этого, вероятно, зависела их жизнь. Страшный хозяин пещеры внушал страх не только ей: его слуги боялись его до ужаса.

– Выпусти собак! – послышалось у нее за спиной. – Пускай найдут ее.

Неизвестные говорили о тех огромных зверях, что рвались из клеток.

На Амелию нашел панический ужас. Если эти монстры найдут ее, то разорвут на части, как тряпичную куклу. Она прислушивалась к каждому шагу, к каждому шороху, перебегая из одного темного угла в другой. Впереди было темно и неизвестно. Назад пути не было, ибо собаки, должно быть, уже идут по ее следу.

Сделав несколько глубоких вдохов, она рванула в темноту. Она просто бежала, в надежде разглядеть хоть один солнечный лучик, ведущий к выходу из пещеры.

Внезапно ей пришлось остановиться. Ее охватил дикий ужас, когда она увидела красные глаза в темноте. Те самые глаза, которые видела в детстве, забравшись в пещеру с Алистером.

Эти глаза приближались, и вокруг становилось жарче. Каменный пол накалялся с невероятной скоростью.

Наконец она собралась с мыслями и попятилась назад.

– Тебе не понравилось у меня в гостях? – произнес Синдар, схватив ее за горло. – Я распорядился кормить тебя достойно, – продолжал он, таская ее за собой по темноте, не разжимая руки. – Распорядился не прикасаться к твоему телу… Я был очень учтив с тобой, не скормив тебя своим псам. И как же ты отблагодарила меня?! – Побег! – закричал он ей в лицо, прижимая к себе.

Из пасти его вырвался горячий воздух и обжег кожу Амелии.

Одной рукой он с силой распахнул скрипучие ворота тронного зала и швырнул ее на пол.

– В мои планы не входит отпускать тебя! И даже не пытайся убежать. Тебе остается лишь свыкнуться с мыслью о том, что предстоит служить мне до конца своих дней. Будешь делать все, что я посчитаю нужным. Тебе выбирать, полюбишь ты это или оно станет твоим проклятьем навеки.

Выбор был, конечно не велик.

– Стражники! Бросьте ее обратно. Пускай подумает о предстоящем.




Глава 6. Забытая история


– Его чудовища очень сильны… Бой с Мотангом показал, насколько мы не готовы. А ведь это мог быть лишь слабый рекрут. О Синдаре не слышно уже сотни лет, и кто знает, какой магией он овладел, скрываясь в восточных землях.

– Но зачем ему Алистер, Минелтор? Неужели его разведчики прознали о наших планах?

– Нет, не думаю… Возможно, Мотанг оказался там всего лишь случайно.

– Случайно?! Брось! Твой лес защищен от таких происшествий…

– Он приходит в себя. Нужно привести его кости в порядок.

Алистер открыл глаза. В очередной раз он находился в незнакомом месте. Это была лысая поляна посреди лесной чащи. С трудом оглянувшись вокруг, он увидел, что лежит внутри какого-то каменного капища.

Высокие камни, окружившие его ложе, выглядели очень массивно. Они стояли ровно по кругу. На них размещались изображения множества неизвестных символов.

Он попытался встать, но почувствовал жуткую боль. Его тело было парализовано.

– А ты силен, человеческий муж, – говорил незнакомый голос. – Позволь, я избавлю тебя от боли?

К неподвижному Алистеру подошёл большой сильный Эльв с густыми бело-седыми волосами. На его голову была надета шкура волка. Он походил на какого-то языческого шамана.

Из-за пазухи он достал засохшую волчью лапу и произнёс неизвестные слова, проводя ей по телу. Алистер почувствовал сильное жжение, пронзившее все тело, услышал, как кости затрещали, а на коже выступил ледяной пот.

Сначала туловище было неподвижным, но вскоре он почувствовал, что его пальцы могут снова двигаться, затем ощущения пришли к рукам и ногам. А после тело вернулось к нему, и стало легче дышать.

– Что опять со мной произошло и кто вы?!

– Тебя снова спасли, но на этот раз волки! – говорил Минелтор, вошедший в круг камней. – Хочу представить тебе Сулмендира, вождя Серебряных волков.

– Твои кости снова целы, но нужно немного времени, чтобы восстановиться, – говорил Сулмендир, взявшись обеими руками за волчью лапу. – Ты очень крепкий муж – человеческий муж, – добавил он. За свой век я повидал немало людей. Среди них были и охотники, и заблудившиеся путники. Твоя храбрость достойна подражания.

Вождь Серебряных волков говорил о храбрости, но Алистер был очень напуган тем, что с ним произошло. Да, вероятно, он не являлся трусом, таким, каких вождю доводилось видеть в этих лесах, но он был еще юнцом для кого произошедшее пока не с чем было сравнить.

Боль начала стихать. Тело могло позволить себе все больше и больше движений. Алистер лежал и прислушивался, как живёт лес вокруг него. Ничего другого ему не оставалось – встать и пойти он еще не мог.

Неподалёку еле слышно доносился разговор Минелтора и вождя Серебряных волков – Сулмендира. Они говорили о случившемся ночью. Обсуждали, что Мотанг, это существо, напавшее на него, – не родовое животное, речь была о запредельной для Эльвов магии. Из их разговора стало ясно, как они обеспокоены и что им нужны ответы от короля Тайеритона.

Среди множества слов была одна-единственная фраза, которая, вероятно, не предназначалась для ушей Алистера:

– Минелтор! Возможно, наш гость – ключ к окончанию войны!

Алистер попытался встать, но тело ещё не слушалось. Он был озадачен услышанным. Он почувствовал себя загнанным к обрыву зверем, понимающим, что обречён, а охотник наслаждался моментом, оттягивая неизбежный конец.

– Минелтор, – с трудом закричал он, – что все это значит?

Он с трудом поднял голову, но на опушке уже никого не было. Алистера вновь оставили одного, словно избегая ответа на интересующий вопрос.

Спустя некоторое время тело почти восстановилось и он смог подняться. Осматривая камни, ему удалось узреть древнее капище, где проводились ритуалы. Вероятно, поэтому он оказался там. Его принесли туда, дабы восстановить поломанные кости.

Он направился вдоль протоптанной дороги, что была единственной ведущей к выходу.

Неизвестно, сколько шел Алистер, но лысая поляна осталась далеко позади его взора. Наконец он прибыл на берег кристально чистого озера и, подойдя ближе, чтобы умыться, – ужаснулся.

В отражении Алистер увидел совершенно другое лицо, не принадлежавшее ему. Оно было покрыто шрамами и не излучало никаких эмоций. Снаружи Алистер выглядел настоящим мужчиной, будто прошедшим не одну войну. Но это всего лишь иллюзия. В душе он ощущал растерянность и был напуган. Внутри бушевал огонь, который его сжигал. За несколько дней жизнь перевернулась с ног на голову. Сначала он потерял Амелию, узнал, что всю свою жизнь уничтожал детей дружелюбной расы, бок о бок проживающей с людьми. А после подвергся страшному нападению и был переломан. Его лицо теперь всегда будет напоминать, каким шатким может быть мир, в котором мы живём, словно слепцы, не желающие видеть.

И вот на него хотят возложить какую-то непосильную задачу, о которой до сих пор избегают разговоры Эльвы. Из-за чего, возможно, на него и напал этот свирепый ящероподобный зверь.

Порой наша жизнь оказывается иллюзией, в которую мы упорно верим до тех пор, пока земля не уходит у нас из-под ног. Эти неверные идеалы прививают нам с самого рождения, задолго до наших первых шагов. Те, кто кормит нас этой иллюзией, не несут вины – они сами являются жертвой этих обстоятельств и пропагандируют её своим детям.

Алистер осознал это в один миг, но понять – лишь начало пути, важно выдержать натиск расхождения между истиной, что всегда была на поверхности, и иллюзией, чем является жизнь людей.

Он смотрел в свое отражение в кристально чистом озере и размышлял о событиях прошлой ночи. Вспоминал, как получил каждый шрам, как смотрел в лицо смерти, а она поливала его ядовитой жидкостью.

– Что в моей жизни было не так? – задавался он вопросом.

– Он не сможет ответить на все, Алистер, – заговорила Дриада, появившись из ниоткуда. – Всему свое время.

– Почему вождь Серебряных волков сказал, что я могу быть ключом к окончанию войны? О каких сражениях шла речь? Я ведь даже никогда не держал оружия в руках.

– В тысячелетней истории победу не раз одерживали не холодной сталью и магией. Иногда войны заканчивались лишь от одной фразы. Порой они даже не начинались.

– Ты, Минелтор, и вождь Серебряных волков – все вы говорите загадками… Неужели нельзя ответить на мои вопросы? Я жил и горя не знал, пока не попал сюда.

– Мне понятно твоё негодование, Али, ты слишком много пережил в один миг. Вы, люди, очень эмоциональны. Немного мы похожи, но ваши чувства куда более сильные. Наблюдая за вами веками, я завидовала порой такому чувству, как любовь. Мне хотелось ощутить то, что чувствуете вы. Но наш мир устроен несколько иначе. У каждого Эльва есть своя задача, как в муравейнике или пчелином улье. В основном наша раса несет добро и процветание этому миру, но и у нас случаются беды и великие войны.

– Расскажи мне все, Эльлисдан, прошу тебя.

– Для этого я и пришла. Минелтор поручил мне поведать то, что необходимо знать. Полагаю, ты слышал легенду о больших существах, являвшихся Богами в нашем мире?

– Слышал, – опуская глаза, произнес Алистер. Именно эту историю он рассказывал Амелии, и это был их последний рахговор.

– Я чувствую твою боль, но я уверена: именно она закалит тебя и сделает сильным, способным бороться с трудностями, что выпадают нам в жизни.

Алистер лишь тяжело выдохнул. Дриада и вправду могла успокаивать, но боль потери Амелии была слишком глубока.

– Много веков назад наши края населяли огромные магические существа – мы называем их обсидиановые драконы. Большие каменнокожие животные, обладавшие невероятной магической силой, что ныне утеряна. Они были Богами этого мира, они держали равновесие между добром и злом. Им подчинялись абсолютно все живые и неживые существа. В мире царил порядок. Эльвы, люди, гномы и даже нежити – все процветали в гармонии. Пока однажды королева Эльвов Квиласси Найвара не родила двух братьев. Для нас это было непостижимо!

– Почему? – вполне естественно спросил Алистер. – Чем могло обернуться рождение двух братьев?

– В отличие от людей, у нас все устроено по – другому Ни одному Эльву не известно, каким будет его потомство. Мы не знаем, сколько деревьев станут Эльвами.

Несколько раз в поколение нам удаётся продолжить свой род, но у королевских династий испокон веков рождается один ребёнок. Древняя магия накладывается на династии, унаследовавшие трон. Это необходимо, чтобы избежать внутренних распрей между братьями и сестрами королевской семьи.

Веками семьи правителей сменяли друг друга из-за отсутствия наследников на престол Эльвов, пока однажды Квиласси Найвара не родила двоих. Двух будущих королей.

Один из них должен был покинуть этот мир, но мать не смогла убить собственного сына, да и правила непреложны. Никто не знал, как поступить иначе. Возможно, ответ бы пришёл со временем: этот мир настолько непредсказуем. Только вот королева скончалась намного раньше, чем мы получили эти ответы. Перед старейшинами встал вопрос, кто будет новым властелином.

Два совершенно разных брата, похожих друг на друга лишь внешне. Один был наделён магией воды от рождения, второй управлял огнём. Тайеритон любил день, а его брата Синдара всегда вдохновляла ночь. Они были дружны, но старейшины, желавшие поставить на престол того наследника, кто им по нраву, разобщили братьев. Великое скопище – так мы называем те дни, когда началась новая эпоха.

– Что же там произошло, где сейчас брат Тайеритона?

– Великое скопище длилось сотню дней, Друиды долго не могли выбрать короля. Оба брата были достойны престола, но они являлись ещё детьми, за них решали старейшины. И вот однажды, на сто первый день, Синдар и Друиды, поддержавшие его, пропали. Они ушли, бросив свои родовые тотемы.

Пока длилось скопище, Эльвы забыли обо всем. О том, что жизнеспособность природы зависит от них. Сначала засохли большие растения: деревья, растущие до облаков, сразу погибли. Тотемы остыли, а значит, вместе с ними исчезли животные, в которых они превращались. За непомерную глупость Эльвов драконы навсегда замолчали для нас и покинули эти земли.

Тайеритон, нареченный Великим колдуном, стал достойным правителем. Он вернул прежний порядок в леса, создал покой Эльвам. Со временем мы начали забывать, что жил и второй наследник, покинувший нас, но недавно с востока пришли плохие новости. Неизвестные существа начали нападать по ночам на Эльвийские границы, враги стали прощупывать наши силы, а после к Тайеритону прилетел слепой ворон и принес в своих искореженных лапах письмо от брата с объявлением войны.

Вчерашнее нападение на тебя в нашем лесу стало последним подтверждением, что война неизбежна, а ещё мы поняли, насколько не готовы к ней. Синдар собрал могущественную армию и овладел чёрной магией, запрещенной для Эльвов.

– Почему это рассказываешь мне ты, а не Минелтор, и чем я могу вам помочь, не владея ни магией, ни оружием?

– Минелтор говорил тебе, что он главный военачальник армии Эльвов? Сейчас он готовит все тотемные войска, а также остальных юнитов, кому не принадлежат тотемы. Обо всем другом он расскажет сам. Сейчас тебе лишь было необходимо знать нашу историю. Набирайся сил, твое завтра уже не будет прежним.




Глава 7. Рык Маргая


Небо осветилось ярким пламенем, деревья затрещали в жуткой боли. Горячий огонь ворвался в священные земли. Вдалеке раздался волчий вой.

– Лес атакован! Слышишь, волки воют сбор?! – закричал Минелтор, забегая в комнату, где отдыхал Алистер. – Тебе нужно уйти, эта битва не твоя битва!

– А вы? – говорил встревоженный Алистер.

– Мы тоже уйдем, нам не удалось собрать нужную армию.

– Куда мы бежим? – задыхаясь, говорил Али.

– В лес Тайеритона, лишь там сейчас безопасно для тебя.

– Зачем я нужен Эльвам? Почему просто не оставите меня здесь? Неужели вы и вправду надеетесь, что я смогу решить ваши проблемы?

– Объясню все потом, когда мы прибудем в безопасное место.

Алистер и Минелтор в спешке покинули дом и выдвинулись через тёмный лес, таивший в себе много ужаса. Они шагали быстрым шагом. Было очень мрачно, луна почти не проглядывала.

– Минелтор! – обратился запыхавшийся Алистер. – Что происходит с лесом? Я помню эти деревья, не раз гулял здесь. Они цвели и были более чем живые. Сейчас же все искорежено и на них нет листвы.

– Утром они восстановятся… Надеюсь, – отвечал Минелтор. – Мне не знакома магия, что владеют наши враги. За тысячи лет истории Эльвов мы не сталкивались с подобным колдовством. Одно могу сказать точно: когда они приходят, деревья начинают умирать. Но стоит солнцу показаться, чары Синдара рассеиваются и лес снова оживает.

Алистер поймал себя на мысли, что наблюдал подобное в ночь, когда потерял Амелию. Они проходили через Мертвый лес, где не было живых деревьев, а наутро он узрел совершенно другую картину. Только он тогда не мог этого осознать.

Не останавливаясь, они довольно быстро вышли на поляну остывших тотемов. На этот раз её вид просто ужаснул.

Повсюду был пожар, деревья горели, издавая жуткий рев. Становилось очень жарко. Едкий дым не позволял вдохнуть полной грудью. Тропинка не проглядывалась, но Эльв знал, куда нужно идти.

– Минелтор, Минелтор… – раздался надменный голос из темноты.

Они остановились, им необходимо было осмотреться. Из глубины леса, куда они держали свой путь, виднелись сотни разноцветных огоньков. Мгновением позже из чащи вышли огромные существа с горящими красными глазами.

– Ты все еще предан этому слабаку? – говорил тот же неизвестный. – Тайеритон не способен воевать, его удел – это природа, пассивная, густо растущая природа. Война принадлежит его брату.

– Канис, я узнал тебя! Узнал по паршивому голосу, – заговорил Минелтор с незнакомцем с ярко-красными горящими глазами. – Лицо твоё изрядно изменилось, но паршивую собаку всегда можно узнать по ее лаю.

Алистер не понимал, что происходит. Их окружили огромные огненные собаки, у которых светились глаза.

Ему было страшно, и он судорожно пытался сосчитать их. Насчитал около тридцати. Во главе этого ужасного войска стоял неизвестный, отдаленно напоминающий Эльва. Большие острые уши, как у других, длинные густые волосы. Но Эльвы больше походили на людей, а это существо было похоже на зверя с человеческим лицом.

– Скажи мне, Канис, – обратился к нему Минелтор, – что послужило твоему уходу от твоей семьи? Зачем ты бросил родовой тотем? Посмотри на свое изваяние – оно остыло. Ты слышишь, как страдают твои предки?

Минелтор указал на тотемные столбы, стоявшие неподалеку.

– Благодаря Синдару и магии, что я изучил, я создал свой новый род, и мне для этого не нужны тотемы. Посмотри на этих псов – это моя новая семья.

– Ты точно подметил: псов! Никак по-другому и не назвать твою семейку.

– Давно ли ты сам пренебрегал черной магией, а, Минелтор? Убить их! – распорядился тот.

Издав дикий рев, собаки бросились на Алистера и его спутника, но Минелтор был готов. Ударив посохом о землю, он вызвал огромную молнию, с треском сорвавшуюся с небес. Но это был не просто удар… Яркая дуга била собак одну за другой, словно по цепочке перепрыгивая от каждой. Звери ревели, но не падали. Они пытались прыгнуть и разорвать Минелтора, но как только приближались к нему, цепь молний замыкалась и отбрасывала их будто щенят.

– Ты силен, жрец, но твоя магия и эти псы – ничто для моей стихии. Синдару нужно прислать кого-то посильнее. Ты всегда был слабее, даже когда мы являлись друзьями, – насмехался Минелтор.

– Друзьями?! – свирепо кричал незнакомец. – Ты не поддержал меня, когда я сказал, что Синдар будет лучшим правителем. А ведь твой голос мог стать решающим. Ты же был десницей королевы!

– Я и сейчас считаю, что принял верное решение. Благодаря ему я и остался десницей, а ты сбежал, как паршивая собака. Релингва Тэра…

Небеса разверзлись, и начался дождь невероятной силы. Молния отскакивала от каждой капли и создавала мощной силы разряды. Обугленные собаки попадали наземь.

Алистер был напуган, хлысты молнии бились возле него, словно огненные змеи. Он все дальше и дальше пятился назад, в попытке выйти из этой цепи.

Незнакомец рассвирепел, развёл руками и вмиг превратился в огромного трехголового пса, шерсть которого покрывали языки пламени. Его рев не был похож на лай обычной собаки. Это чудовище издавало неизвестные пугающие звуки, словно из преисподней. Все его головы были совершенно разумны, как три разных существа, закованных в единое целое.

Пёс бросился на Минелтора и уцепился зубами за посох, но был отброшен большим разрядом молнии.

– Алистер, выйди за поляну! – кричал Минелтор. – Молния может задеть тебя.

Цербер быстро оправился от поражения, и его душераздирающий рев заставил подняться псов, прибывших с ним. Они пытались окружить Минелтора, но языки молнии хлестали по ним, взрываясь при каждом ударе.

– Ты не сможешь нас сдерживать вечно! – грубым, но человеческим голосом говорил цербер.

– Не смогу! Но удержу, пока не придут они!

Полыхающие деревья расступились, и на боевое ристалище ворвался огромные поток воды, заливший огонь. А вслед за ним прибыли несколько десятков свирепых медведей, что были в разы больше собак.

Завязался жестокий бой: медведи рвали огненных псов, отбрасывая куски в разные стороны. Враги ревели и пытались объединиться в группы, но молния не давала им сбиться в стаю.

Эльвы – сильны. Ими двигало желание спасти мир, они были более слажены, нежели враги, что испытывали только ненависть и жажду мести. Ими двигал страх перед своим жестоким королём, и это делало их слабее.

В бой ворвалась дриада Минелтора. Из ее рук вылезали длинные острые палки, которые она бросала, словно сотни кинжалов. С ее появлением сражение было окончательно выиграно.

Когда живых собак больше не осталось, Минелтор и медведи окружили Каниса. Он был очень слаб, ему не хватало сил вновь оборотиться цербером. Он лежал на мокрой земле, истекая кровью. Эльлисдан поразила его в самое сердце.

Вождь медведей тоже принял Эльвийское обличие. В его руках был большой светящийся тотем с головой медведя.

– Каково это – умирать предателем на земле своих друзей, которых ты оставил? – говорил Минелтор, приставив свой посох к лицу Каниса.

– Предателем?! – ухмылялся обессиленный Канис.

– Можно размышлять долго, кто из нас кого предал. Ты был моим другом, но не ушел со мной. А ведь я единственный, кто выступал в Эльвийском суде не против тебя.

– Время все расставит на свои места, друг. Однако прежде, чем ты убьёшь меня, позволь, я кое-что скажу. Депедро Реликтум!

Стена огня вырвалась из его рук и отбросила Алистера в сторону остывших тотемов. Канис знал, что прикосновение к ним убьёт человека, он для этого пришёл сюда.




Глава 8. Список Некроманта


– Возьми деньги, трактирщик! – сказал хриплым голосом неизвестный, протянув ладонь с длинным рукавом. – Я хочу отведать самый холодный эль, что есть в твоей таверне.

– Вы у нас впервые? – поинтересовался хозяин заведения, смахнув крошки со стойки.

– Впервые, – вновь прозвучал хриплый голос.

– Я вижу, вы не из этих мест, господин? Наряд у вас уж очень экстравагантный.

– Я издалека.

В заведении негромко играли музыканты, сидевшие в углу помещения под тусклым светом керосиновых ламп.

В таких местах можно было наблюдать кого угодно: от бездомных разжалованных рыцарей и падших женщин до представителей городской знати и местной стражи.

Таверна выглядела очень презентабельно, несмотря на то, что находилась в Богом забытых краях, где-то на окраине маленького городка.

Трактирщик протянул кружку отличного местного эля, облокотившись на стол.

– Скажите, господин, а откуда вы? Я много где бывал, но ваш наряд внушает мне трепет. Ничего подобного не видывал!

Незнакомец взял кружку холодного эля. Из-под длинного черного рукава показалась ладонь, одетая в перчатку изумрудно-зелёного цвета, на которой были нарисованы человеческие пальцы без кожи и мышц. Во всяком случае, так показалось трактирщику.

– В тех местах, откуда я родом, – говорил посетитель, – не принято задавать такие вопросы.

– Прошу меня простить, господин, никоим образом не хотел вас обидеть.

В трактире стало тише: не только хозяин заметил странного путника в старом одеянии. Все смотрели на него и шептались, словно перед ними был какой-то чудак.

Однако, за исключением необычного наряда, ничего не делало его таким.

Незнакомец был одет в темный длинный балахон, поверх которого местами были привязаны тонкие рыцарские доспехи. На руках он носил дорогие изумрудные кольца. В правой ладони у него была красивая трость, украшенная драгоценными камнями.

Кто-то еле слышно говорил, что он чокнутый, другие молча переглядывались между собой.

Если прислушаться к разговору, то можно было заметить, как двое мужей, промышляющих незаконными делами, положили глаз на его кольца и трость.

Странный мужчина держал кружку с элем. Содержимое внутри меняло цвет, будто становилось холоднее, и иней покрывал края сосуда.

– Все же мне бы очень хотелось знать, откуда вы, – продолжал настаивать трактирщик, удивленный увиденным.

– Ты когда-нибудь думал о смерти? – произнес таинственный мужчина, подняв глаза.

Под большим капюшоном скрывалось бледное угрюмое лицо холодного серого цвета, абсолютно лишенное эмоций.

– Не смей мне угрожать, поц! – крикнул разъяренный трактирщик, достав огромный арбалет из-под лавки.

– Мне всегда не давал покоя один вопрос, – сказал незнакомец, поставив опустевшую кружку из-под эля. – Почему люди так любопытны?

– Я тебе устрою любопытство. Убирайся вон! – закричал хозяин таверны, поставив палец на спусковой крючок.

Таинственный мужчина привстал со стула, посмотрел на разъяренного трактирщика – и арбалет в его руках рассыпался, превратившись в прах.

Незнакомец схватил за лицо испуганного трактирщика. Его глаза вмиг налились чернотой, кожа побледнела, и он рухнул на землю.

Ошеломленные посетители похватали ножи со столов, но незнакомец был невозмутим.

– Ну… Взяли оружие, и чего? – протянул хриплый голос.

Гости почувствовали, что стало холоднее. Мурашки пробегали по коже, и пар начал выходить изо рта при дыхании.

– Кто ты, скотина?! – закричал крупный муж, с лязгом вытаскивая меч из ножен.

Но, не продержав и трех секунд, уронил его на пол. Рукоятка была очень холодной.

Люди опешили.

– Я ваш последний судья! – грубо произнёс незнакомец. – Вставайте в очередь на покаяние!

Раздался треск, и из-за его спины вырвались мощные костяные щупальца, словно у осьминога, и начали хватать людей и рвать их на части. В таверне царила паника и стоял дикий вопль. Люди взяли оружие, чтобы защититься, но оно обжигало руки своим холодом.

Двери и окна были уже заперты. Повсюду царил крик и слышался плач ребёнка, который тоже оказался в этом трактире. Его мама, как и все остальные, лежала в луже крови с оторванными частями тела. Все, кто остался в живых, прятались за столами. Было слышно тяжелое дыхание каждого из них. Тишину разрывал лишь крик ребёнка.

– Я не хотел вашей смерти! – продолжал незнакомец, проходя тяжелыми шагами по трактиру. – Ваше любопытство недостойно жизни. Ты! – указал он на мужа, что затеял недобрые мысли в сторону незнакомца, придумав план по грабежу, когда тот покинет таверну. – Тебе так приглянулась моя трость – ну, что же, возьми ее.

Испуганный муж не выходил из-за стола, за которым он прятался.

– Возьми! – закричал незнакомец, и в этот момент будто бы прогремел гром.

Страшно напуганный вор медленными шагами подошел и прикоснулся к его трости.

– Возьми, – повторил таинственный незнакомец. – Если сможешь удержать.

Как только рука прикоснулась к палке, увешанной драгоценными каменьями, его тело вспыхнуло, словно стог соломы от кресала.

В трактире раздался дикий крик горящего мужа. Он пытался оторваться от трости, но не мог. Она не отпускала его до тех пор, пока сердце того не остановилось, и он упал на пол, молча догорая.

– Любопытство не грех! – сказал он обратившись к ошалевшим жителям. – Но прежде чем потребовать от незнакомца, то, чего он не хочет говорить, спросите себя: готовы ли вы узнать то, что он скрывает?

Таинственный муж подошёл к ребёнку, который не унимался от плача, и, наклонившись, произнес: «Девятьсот девяносто».

В разрушенной таверне снова стало тепло. Неизвестный вышел вон, и больше в тех краях его не видели.

Набравшись смелости, оставшиеся люди стали выходить из укрытий. Повсюду в таверне были разбросаны куски тел и размазана кровь. Один испуганный муж подошел к ребёнку, но тот уже не дышал. Его кожа была холодного серого цвета. Он казался высохшим, будто долгое время пролежал под палящем солнцем.

Город Аракан навсегда запомнил визит таинственного убийцы. Но никто из людей так и не узнает, кто он был таков.

– Девятьсот девяносто, – повторял незнакомец с покрытой головой. – Осталось немного. Уже и не помню, сколько лет собираю и когда был убит первый ребёнок, – размышлял он.

В тесном бревенчатом доме со свечой на окне, что уже догорала, некромант думал о смысле своего существования. Он уже и не помнил, сколько лет прошло с тех пор, как королева мертвых отняла его душу.

Беспрестанное существование, оккультизм и убийства – это то единственное, чем он занимался все это время. Чёрная магия изменила его до неузнаваемости: изумрудно-зеленая кожа, сквозь которую просвечивали кости, уже не выдавала Геларена за человека, коим он был сотни лет назад. Плата за черную магию очень высока.

Для кого-то обретенная сила стоит всех утрат, но прожив несколько десятков лет, он понял, что несчастен, хотя и продолжал стремиться обрести могущество.

Большинство некромантов, ставших на этот путь, жалеют лишь об одном – что не смогли прожить полноценную жизнь рядом со своими близкими. Но Геларен был совсем другим.

Свеча догорела, в комнате стало темно. Ночь – то самое время, когда чёрная магия приобретает новые краски.

Некромант вышел из своего покосившегося сруба, что скрывался посреди леса, и отправился туда, куда ходил каждый раз, убив очередного младенца. Вот уже много лет он хотел избавиться от проклятия, но цена слишком высока. Девятьсот девяносто детей на его совести, и один из них его собственный ребенок.

Чудовище ли он, постоянно спрашивал у себя Геларен. Или всего лишь жертва обстоятельств и обмана костлявой королевы?

– Должен был быть иной путь получить это могущество, – размышлял он, каждый раз совершая одно и тоже деяние. – Магия всего мира разнообразна. Должен был быть другой способ вернуть себя.

Неизвестно, чувствовал ли он раскаяние, но каждое следующее убийство, вопреки заблуждению, давалось ему тяжелее предыдущего.

Алтарь зарос высокой травой. Уже несколько лет он не приходил сюда. Но жгучая боль, терзающая его тело, требует завершения ритуала. Тысяча детских душ в обмен на собственную – такова плата за обретенное могущество. И неизвестно, вернётся ли его душа после этой тысячи душ, которыми он оплачивает.

Освободив алтарь от заросшей травы, он произнес черное заклинание, и душа ребёнка в очередной раз покинула его тело и перешла на службу королеве.

Каменный алтарь загремел, и сине-зелёный дым пронзил некроманта насквозь. Он принял вновь могущество мира мертвых, без которого он слабел. Раскаяние вмиг сменилось желанием большего зла. Каменный алтарь заскрежетал, и на нем высветились яркие письмена. Это было очередное заклинание, подаренное королевой.

Геларен прочитал его, и из земли полезли могучие и бессмертные костяные воины. Отныне к нему присоединились неупокоившиеся рыцари, порабощенные после смерти королевой мёртвых. Теперь Геларен мог создавать свою армию. С самого начала он стремился именно к этому величию. Но заключительный подарок был еще впереди.

Никто не знал, что ожидало его, когда он выплатит всю тысячу душ. Огромное могущество чёрной магии порой затмевает разум любого существа.


* * *

Одним пасмурным утром Геларен снова отправился в путь. Он хотел поскорее выплатить оставшуюся дань мертвой королеве.

Он пришёл в город, где людей окружала ненависть. Геларен давно наблюдал за ними. Ненависть и невежество в этом городе породили ложные идеалы и веру в несуществующих Богов.

Храм, что построили местные жители, отвергал всех Богов, даже тех, о которых они не слышали. Вера в любого Бога, отличавшегося от того, в которого верил храм, приводила жителей на костер.

Когда Геларен зашёл за ворота этого гнусного города, то застал казнь маленькой девочки.

Огромный мускулистый палач возвышался над её крошечным телом. Она была напугана.

Люди кричали, называли ее ведьмой. Но они не имели представления о магии мира мертвых и о ведьмах, которые существовали на самом деле. Девочка являлась непорочной, но люди были очень напуганы, так же, как и «ведьма», что они привели на плаху.

– Смерть, – грубым голосом произнёс её палач, запрокидывая свой топор.

Набежали чёрные тучи, солнце исчезло, и грянул гром.

– Её душа будет моей! – прогремел Геларен.

Раздался душераздирающий рев, и из земли полезла армия гниющих мертвецов. Люди в панике начали убегать, но это было невозможно. Покойники набрасывались на них, отрывая живую плоть и съедая их заживо.

Палач хотел довести свою работу до конца и отрубить маленькой ведьме голову, посчитав, что это ее рук дело, но его топор вспыхнул синим пламенем, и он воспламенился вместе с ним.

Под крики ужаса, тяжёлым шагом на плаху поднялся некромант и подошёл к закованной девочке. Она боялась его, но не так сильно, как людей, желающих ее смерти. Он поднялся, чтобы её убить и забрать душу, сократив свой список до девяти.

– Не убивайте, господин, – взмолился тонкий дрожащий голосок. – Позвольте, я буду служить вам. Я знаю, вы – некромант, о котором ходят страшные слухи в соседних городах.

– На что ты мне? – грубым голосом говорил Геларен. – Мне осталось всего десять душ таких, как твоя, и я обрету желаемую свободу и могущество, сняв наконец проклятие мертвой королевы. Оставить тебя в живых – значит увеличить время моих скитаний.

– Всего одна душа… – продолжала девочка. – Её можно найти где угодно, но взамен я буду верным вашим последователем, а научившись, стану достойным союзником.

Слова смелой девочки заставили задуматься некроманта. Он вспомнил свою дочь, которую он убил не дав выбора. Геларен впервые решил дать человеку шанс.

– Разгадай загадку, – сказал он, – и я оставлю тебя в живых. А дальше, если ты осилишь путешествие, то сможешь двигаться со мной.

– Я готова, господин, мне терять нечего. Не приди вы, я бы уже была мертва все равно.

– Ошибаешься, – добавил некромант. – Лучше умереть, чем потерять свою душу!

Итак, слушай: один человек жил возле большой скалы, но эта скала его всегда раздражала. Настолько, что он не мог нормально спать, охотиться, выращивать овощи. Но каждый день он ходил к её подножию, чтобы принять пищу. Так ответь мне, почему он это делал?

Геларен рассчитывал, что девочка никогда не отгадает эту загадку. Она была придумана сотни лет назад, и про нее не мог помнить ни один из ныне живущих людей.

Он думал, что, дав ей шанс, он освободит себя от страдания на этот раз, когда лишит ее жизни.

– Это не сложно, господин, – немного подумав, ответила она. – Я считаю, он ходил туда только потому, что возле подножия было единственное место, где скалу невозможно увидеть целиком, и тогда получалось на время забыть о ее существовании.

Железные оковы заскрипели и рассыпались в прах. Он протянул ей свою ледяную зелёную руку и спустил её с плахи.

– Удивлен! – грубым голосом произнес некромант. – Разочарован!

– Куда дальше, господин? – не обращая внимания на его слова, спросила девочка.

– Я направляюсь в чёрные воды. На границу миров. Живым там нет места. И тебе там делать нечего.

– Но я хочу пойти с вами. Инквизиция уничтожила мою семью, мне некуда податься. Моя мать занималась ворожбой и искренне верила в магию и некромантию. За это её и казнили. Я хочу продолжить её дело и отомстить. Чёрные воды – это то, что мне нужно.

– Ты ошибаешься, девочка! Люди, окунувшись в чёрные воды, становятся рабами королевы смерти. Я силен и могуществен, однако по-прежнему являюсь её рабом. Стоит ей призвать меня – и я не смогу не повиноваться её воле. Никому не желаю такого исхода. Ни одна сила не стоит потери свободы.

– Научите меня, я хочу быть вашей ученицей. Взамен я покажу вам, где разом можно взять десять последних душ.

– Десять душ ты даешь в обмен на то, что я сохранил тебе жизнь, – продолжал некромант. – Научить черной магии невозможно, если королева не разрешит. В противном случае за тобой придут Жнецы.

В городе было тихо. Граждане попрятались по своим домам, в ожидании ухода некроманта и его ведьмы. Ни одного человека они не встретили на улице. Город замер в ожидании худшего.

Она распахнула перед ним деревянные дверцы, и он вошёл. За массивными дубовыми столами сидели двенадцать детей. Каждый из них записывал истины своего глашатая.

Геларен поднес руки к своему лицу и что-то произнес. В тот вечер стены храма опустели, навсегда заточив души тех, кто не вошёл в его список.




Глава 9. Рабство иллюзий


Я нахожусь в тени. Мои мысли окутаны туманом. Разум не может оценить происходящее. В жаркой камере подземного ада, куда меня забросили, жизнь предоставила небольшой выбор. Они хотят, чтобы я служила им. Выполняла все их поручения, которые придут в голову. Они страшнее людей. Пускай у них нет похоти, но эти монстры умеют внушать страх тысячами способов.

Находясь в постоянной жаре, исходящей из чрева их хозяина, со временем забываешь, каково было дышать. Тело всегда горячее. Каждый вздох обжигает мои лёгкие. Выйти наружу я смогу лишь выполнив сотни его поручений – так, сказал мне страшный гоблин, присматривающий за моей камерой.

Ржавый замок снова заскрипел, и меня потащили на аудиенцию к их господину. В очередной раз, когда я не знала, зачем.

Раньше они просто выволакивали меня наружу, таскали за волосы по раскаленной земле. Сейчас же мне дозволено просто идти. Казалось бы, такая мелочь, но, когда ты лишена свободы, даже незначительные вещи являются наивысшим чудом.

Каждый раз, всегда один и тот же маршрут по тёмным казематам, в которых он скрывался столетиями.

Мы вышли, и я закрыла глаза: хотела проверить себя, насколько изучила эти душные тропы.

«Сейчас налево», – подумала я.

– Налево! – грубым голосом сказал мерзкий гоблин.

«Прямо… прямо…»

– Поворачивай! – толкнул меня в правую сторону мой конвоир.

«Клетки чудовищ!»

– Шагай быстрей! Терпение хозяина сильно ограничено, – хрипел гоблин.

Мы проходили зал, где в загонах держали невероятных монстров. Больше всего меня пугали огнедышащие собаки, вечно скулящие взаперти. Огромных размеров коричневые псы, шерсть которых полыхала огнём. Сегодня их клетки были пусты. Страшно подумать, что они творят сейчас на земле.


* * *

Петли тяжелых дверей заскрипели, и мы вошли в тот зал. Он называл его тронным, хотя у него не было замка и подданства, лишь огромная армия чудовищ и безграничные подземелья.

– Хочу сказать тебе, что твоя деревня уничтожена, – с тяжёлой улыбкой говорил король. – Стерта с лица земли. На выжженных территориях тысячи лет не будет ничего расти.

Амелия промолчала. Она была подавлена. Даже если он говорил неправду, за время, пока она находилась у него в плену, слуги сломали её волю и дух. Шаткая надежда на избавление давно покинула её сердце, однако она хотела оказаться наверху, снова увидеть солнце.

– То, что ты считаешь злом, – говорил хозяин, – в моем мире не является ничем другим, кроме как средством достижения своих целей. Война, на пороге которой мы стоим, унесет тысячи жизней. Твоя деревня, семья, друзья и все-все, кто оказывается на моем пути, – будут уничтожены. Даже ты!

– Я уже мертва, – еле слышно прошептала измученная Амелия.

– Мертва?! – хохотом раздалось на весь зал. – Не-е-ет! Ты жива! Жива… И это лишь начало твоих страданий.

– Что я должна сделать, чтобы обрести свободу? – говорила она, не веря в то, что когда-нибудь это возможно.

– Для начала ответь, что для тебя свобода? Ведь каждый получает то, чего искренне желает.

Я не смогла сразу дать ответ на его вопрос. Все это время мне казалось, что единственное, чего я хочу, – это свобода. Но какая она? Дороги назад у меня нет, если этот монстр говорит правду. Но даже если он лжет, была ли я свободна?

– Так что для тебя является свободой? – повторил он.

– Я хочу покинуть это место и жить в своём мире, где я привыкла.

– А что не так с моим миром? – грозно спросил король. – Тебе ненавистно моё окружение? Или страх парализует твой разум?

– Нет, я уже ничего не боюсь. Но нет свободы в мире, где мне тяжело дышать. Пускай вы сняли с меня оковы и цепь больше не удерживает, каждый мой вздох причиняет мне сильную боль.

– О, нет, нет… – протянул он. Ты все же боишься… Но боишься не того, что с тобой будет. Все рядом со мной испытывают страх… Однако к моему миру можно привыкнуть. Ко всему есть способность привыкать. Его даже можно полюбить. Но вот вопрос: жертва ли ты, которая хочет просто убежать любым способом, или хозяйка своей судьбы?

Амелия ничего не ответила в очередной раз.

– Я могу избавить тебя от боли, которую ты испытываешь, вдыхая раскаленную серу, но что ты готова дать мне взамен?

– У меня ничего нет!

– Напротив, – говорил король, – у тебя есть самое необходимое, чтобы твоя жизнь стала иной. Верните её в камеру, пускай сначала поймет, чего хочет.

И вот я снова оказалась в своей тёмной пещерной комнате, с горячими стенами и острым неровным полом.

Со временем я поняла, что мысли и тело могут привыкнуть ко всему. К боли, страданию и даже отчаянию, которое становится тем единственным чувством, что окружает тебя.

Раньше меня пугала тьма, но, проведя в ней долгое время, я научилась видеть сквозь неё. Стоит малейшему лунному лучику проникнуть через щель камеры, как привыкшие к темноте глаза становятся способными узреть все.





Конец ознакомительного фрагмента. Получить полную версию книги.


Текст предоставлен ООО «ЛитРес».

Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию (https://www.litres.ru/pages/biblio_book/?art=67909275) на ЛитРес.

Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.