Книга - Такая, блин, вечная молодость

Такая, блин, вечная молодость
Люся Лютикова


Следствие ведет Люся Лютикова
Не делай людям добра, и не будешь иметь неприятностей. Журналистка Люся Лютикова даже не представляла, в какую дикую ситуацию попадет, выполняя невинную просьбу красотки-коллеги. Взять на хранение обычную с виду папку? Не вопрос! Ужасы начинаются на следующий день – оказывается, в папке были деньги. И что мы имеем в итоге? Огромная сумма пропала, и если Люся ее не вернет, бедной Свете не поздоровится: девушку похитили и угрожают убить. Но Люсе никто не верит! Теперь жизнь Светланы в ее руках. Удивительным образом в истории замешаны популярные светские персонажи, пластические хирурги и… гавайская жаба!





Люся Лютикова

Такая, блин, вечная молодость





Глава 1


В тридцать лет женщина выглядит лучше, чем в семнадцать, но на это уходит в два раза больше времени.

Если следовать логике, то и в сорок лет нет смысла расстраиваться – нашлись бы только качественная косметика под рукой да пара часов в запасе. Но – увы! – годы берут свое. Даже самый дорогой тональный крем не заменит свежесть девичьего лица. И никакой макияж не в состоянии скрыть разочарование во взгляде и скорбную складку в уголках губ.

Я лично пришла к выводу, что бороться с возрастом бесполезно. Остается надеяться на то, что вместе с морщинами, седыми волосами и вторым подбородком к женщине приходит мудрость.

Однако моя подруга Зоя Аникович сдаваться не собиралась, хотя сейчас в ее жизни был не лучший период. Зоя искала новую работу, метила на должность начальника рекламного отдела. Однажды она зашла ко мне в гости и прямо с порога кинулась возмущаться:

– Безобразие! И куда только катится этот мир! Я для них уже старуха!

– Для кого?

Зойка плюхнулась в кресло.

– Для работодателей! Ты посмотри, что они тут пишут!

Аникович швырнула на диван газету по трудоустройству «Работа».

– «Требования к соискателям – возраст до тридцати пяти лет…» – по-твоему, это законно?

Я вздохнула. На Западе подобное объявление о вакансии пустило бы фирму по миру. Любой соискатель в более зрелом возрасте обязательно бы подал в суд и выиграл значительную материальную компенсацию.

Формально в России тоже запрещена дискриминация при приеме на работу. Но фактически это происходит сплошь и рядом. Вам могут отказать в месте, потому что у вас не тот пол, не тот возраст, не та национальность, регистрация не в том городе или не то количество детей. По мнению работодателей, идеальный сотрудник – это тридцатилетний холостяк с тридцатипятилетним стажем работы, никогда не болеющий, без жилищных и материальных проблем. Вот только интересно, зачем такому кандидату искать работу?

– Здесь все объявления такие, – продолжала бушевать подруга, – «до 38», «до 36» и даже «до 29», видишь? Это же бред! Откуда они берут эти цифры? Как можно в двадцать восемь лет руководить коллективом?!

Я взяла газету и стала листать страницы.

– Не надо преувеличивать, не все такие вакансии. Вот, например, приглашают соискателей до пятидесяти лет.

Зойка впилась в объявление глазами.

– Ага, и предлагают оклад три копейки! А вот туда, где действительно хорошие перспективы, где большая зарплата, – извини-подвинься, дай дорогу молодым. А чем я хуже молодых? Да я в сто раз лучше! У меня и опыт, и связи, и знание жизни. А у них что? Только диплом в кармане. Да я, чтоб ты знала, чувствую себя молодой. Мне тридцать девять лет! Всего лишь тридцать девять!

– Успокойся, ты лучше их всех, – сказала я.

– Вот именно. Но работа достанется какой-нибудь молодой свистушке. Или, более вероятно, юному недоумку. Такова жизнь!

Подруга помолчала, а потом взмолилась:

– Посоветуй, что мне делать? Ты ведь работаешь в этой газете, ты этот, как его…

– Эксперт по трудоустройству, – подсказала я.

– Точно, эксперт. Скажи, как мне найти работу?

– Подкорректируй резюме, возможно, этого будет достаточно.

– В смысле?

– Не пиши дату рождения. Для тебя главное – прорваться на собеседование, убедить работодателя, что лучшей кандидатуры ему не найти, и он наплюет на свои возрастные предрассудки.

На лице Зойки отразилась работа мысли.

– Может, вообще изменить дату рождения? Скинуть себе годков семь-восемь, а?

Я помедлила с ответом.

– Вообще-то при трудоустройстве обманывать не рекомендуется. Можно немного приукрасить, например, что отлично владеешь какой-нибудь компьютерной программой, а на самом деле лишь пару раз имела с ней дело. Но это оправданно, если ты твердо уверена, что за несколько дней ликвидируешь пробелы в знаниях. А идти на откровенное вранье… не знаю, не знаю…

Надежда, заблестевшая было в Зойкиных глазах, угасла. А-а, ладно, была не была!

– Все это я говорю соискателям, которые звонят в нашу газету на «горячую линию». А тебе скажу свое собственное мнение. Бывают ситуации, когда можно рискнуть.

– Правда?

– Знаю один случай… Впрочем, он совсем не похож на твой и вряд ли может служить примером…

– Расскажи! – попросила подруга. – Вдруг мне пригодится?

– Ладно, слушай.



Однажды наша редакция искала нового корреспондента. Несколько соискателей прислали свои резюме и получили одинаковое тестовое задание: сходить на ярмарку вакансий и сделать репортаж о ее работе. Надо заметить, что при кажущейся простоте это задание для настоящих профессионалов. Легко и интересно освещать тему трудоустройства могут лишь единицы.

Самый удачный материал получился у некой Маши Петровой. Он был написан с юмором и в то же время содержал много полезной информации для безработных. Шеф-редактор Ирина Львовна еще раз просмотрела резюме соискательницы: двадцать пять лет, окончила пединститут в Москве, в качестве журналиста сотрудничала с разными столичными изданиями.

– Девушка нам подходит, надо пригласить ее на собеседование, – решила Ирина Львовна. – Заодно пусть получит гонорар за статью.

Маша Петрова оказалась приятной темноволосой девушкой, на шестом месяце беременности. Старая, вся в катышках, кофта постоянно расстегивалась на большом животе.

Когда девушка стала заполнять авторский договор на статью, последовал еще один сюрприз. Выяснилось, что никакая она вовсе не Мария Сергеевна Петрова, как значилось в резюме, а Султанат Джохаровна Абдурахманова.

– А все остальное в резюме тоже вранье? – сурово поинтересовалась Ирина Львовна.

– Все остальное – правда, – потупилась Султанат. – Простите за обман, но у меня не было другого выхода.

Султанат окончила пединститут в Москве, но возвращаться в родное село в Дагестане не торопилась. Там ее ждала жизнь «освобожденной женщины Востока»: замужество, дети, дом. Такие слова, как «творчество» и «самореализация», ей запретят даже произносить. Поэтому девушка решила остаться в столице и найти работу. В течение двух лет ей это удавалось с переменным успехом. Султанат брали в посудомойки, продавцы, учителем русского языка и литературы в школу – по специальности, записанной в дипломе. Но вот журналистом или редактором – ни в какую, хотя за годы студенчества она публиковалась в паре изданий.

Девушка поняла, что причина заключается в ее резюме, а если точнее – в строчке, где указаны имя и фамилия. И тогда она стала Машей Петровой.

Дело пошло живее. Ее стали приглашать на собеседования, давать пробные задания. Жаль только, что когда речь заходила об официальном трудоустройстве, Султанат приходилось открывать карты, и отношение к ней резко менялось: обманщицы нам не нужны! Тот факт, что девушка хитрит не от хорошей жизни, в расчет не принимался. При очередном отказе она не выдержала и расплакалась прямо перед несостоявшимся начальником.

– Признайтесь, – всхлипывала она, – что вы не пригласили бы меня, если бы в резюме стояло имя Султанат Абдурахманова!

У главного редактора от напряжения покраснела шея. В воздухе запахло обвинением в дискриминации по национальному признаку, а это совсем не вязалось с демократическим имиджем газеты.

– Нет, я бы пригласил! – упорствовал мужчина. – Мне все равно, какая фамилия у журналистки – хоть Абдурахманова, хоть Зильберштейн, хоть Цой, лишь бы она хорошо работала!

– Ну так возьмите меня на работу! Вам же понравилась моя статья, когда она была подписана Машей Петровой! Ведь понравилась, вы сами сказали! Значит, дело в моем кавказском имени!

Султанат загнала его в угол. Девушка получила это место, правда, ненадолго. Через полгода, когда ее беременность не замечал только слепой, на Султанат стали давить, чтобы она написала заявление об увольнении по собственному желанию. Впрочем, справедливости ради надо сказать, что точно так же обошлись бы и с Машей Петровой.

Увольнение совпало с другим печальным событием: Султанат бросил ее молодой человек. Вернуться в село с нагулянным ребенком – это позор, позор, позор. Девушка опять принялась рассылать резюме по вакансиям. Но теперь, с животом, ее шансы на трудоустройство стремились к нулю. Оставалось только надеяться на чудо. И оно произошло! Несмотря на фамилию и беременность, Султанат взяли на штатную должность корреспондента в газету «Работа».




Глава 2


Пока я рассказывала, выражение лица у Зои менялось от восторженного до скептического и обратно. В итоге подруга заявила:

– Твоя начальница – святая женщина. Ты думаешь, что всеми организациями руководят ангелы? Интересно, что со мной сделают, когда обман раскроется?

Я махнула рукой:

– Ерунда, не бери в голову! Во-первых, он не должен раскрыться. Посуди сама: как правило, решение о зачислении на работу специалиста твоего уровня принимает директор фирмы, а он не видит твой паспорт. Потом все бумаги оформляет кадровик, а ему не все ли равно, какого ты года рождения? Ну а во-вторых, даже если узнают правду, ты ничего не теряешь. Будешь искать другое место.

– А если к тому времени меня уже оформят на работу?

– Тоже ничего страшного. Уволить за обман тебя не могут, потому что дискриминация по возрасту при трудоустройстве запрещена. Значит, уйдешь с невинной записью «по собственному желанию» в трудовой книжке.

Зойка напряженно что-то обдумывала, а я подлила масла в огонь:

– Как я уже говорила, обычно я не советую соискателям лгать. Но в твоем случае я бы рискнула.

– А чем мой случай отличается от других? – клюнула она.

– Ты выглядишь моложе своих лет.

– Правда? А почему же тогда Вадик меня бросил?

Ну вот, начинается. Вадик и все, что с ним связано, – единственный вопрос, по которому мы с Зойкой никогда не придем к единому мнению. Подруга убеждена, что разрыв с любовником – это конец света. А я считаю, что Зойке крупно повезло: она наконец-то освободилась от бездельника и альфонса.

– Он сказал, что я для него слишком старая! – причитала Зойка. – И ушел к двадцатилетней девице!

Ну да, к генеральской дочке, которая не капает ему на мозги, что нужно устраиваться на работу, потому что сама сидит у папочки на шее. Пока Зойка содержала Вадика, она его всем устраивала. Но как только подруга заговорила о том, чтобы он сам зарабатывал на жизнь, она сразу превратилась в старуху с несносным характером. История древняя, как мир.

– Туда ему и дорога, – мрачно заявила я.

– Я знаю, ты его недолюбливала…

И это еще мягко сказано!

– …но где я теперь найду мужчину, который моложе меня на три года?!

Зоя считала любовника красивым, на самом же деле у Вадика был вид потасканного хорька. Лежачий образ жизни (он проводил на диване дни напролет) и пиво сделали физиономию Вадика какой-то рыхлой и бесформенной, как туалетная бумага. А мешки под глазами прибавляли минимум десяток лет.

Меня поражало: как, находясь в такой незавидной физической форме, он умудрялся клеить женщин? Потом поняла: все дело во внутреннем убеждении. В собственных глазах Вадик все еще оставался тем юным красавцем, который после окончания провинциального вуза приехал покорять Москву. Насчет столицы не знаю, но количество дам, которых он покорил, исчислению не поддается.

– Ненавижу этих двадцатилеток! – неожиданно воскликнула Зоя. – Ну что у них есть такое, чего нет у меня?

Дай-ка сообразить. Точеная фигурка. Свеженькое личико. Беленькие зубки. Лучистый взгляд. Живот без растяжек. Тонкие щиколотки. Беззаботный смех. Да много еще чего!

Но вслух я сказала:

– А меня восхищают двадцатилетние девушки.

– Интересно, чем же это? – вскинулась подруга.

– Они намного практичнее, чем мы были в их годы. И более целеустремленные. Знают, чего хотят, и имеют в запасе несколько вариантов того, как этого добиться. И в отношениях с мужиками они занимают правильную позицию. Используют их по полной, а если что не так – быстренько сделают ручкой. Заметь, возиться с алкоголиками, бабниками и прочими отбросами в штанах они не будут. А у нашего поколения все еще силен стереотип «мужичок плохонький, но свой». Поэтому и цепляются сорокалетние дамочки за полных придурков, тратят на них свою единственную и неповторимую жизнь.

Зойка нахмурилась, очевидно, восприняла последнюю фразу на свой счет. Я продолжила:

– Если бы я в двадцать лет была такой же практичной, моя жизнь сложилась бы по-другому. По крайней мере у меня была бы собственная квартира. Ты посмотри на молодежь: со школьной скамьи они копят деньги на отдельное жилье. Подрабатывают на каникулах, по выходным – и откладывают, копеечка к копеечке. Я в двадцать лет книжки читала – Бунина, Тургенева, Гончарова. А надо было бабки зарабатывать! Вот признайся, много ты к двадцати годам накопила?

Подруга хмыкнула:

– Когда нам было по двадцать, квартиры не продавались, их бесплатно выдавало государство. И вообще, нам обещали, что в 2000 году наступит коммунизм. «От каждого – по способностям, каждому – по потребностям» – помнишь этот лозунг?

На меня напал смех.

– Когда я была маленькой, то подсчитала, что в 2000 году мне исполнится двадцать семь лет. Помню, меня охватил ужас: это же будет глубокая старость! Жизнь закончена! Я даже не успею толком пожить при коммунизме!

– Да-да, – подхватила Зойка, – у меня было то же самое! А помнишь, когда Брежнев умер? Я сидела перед телевизором, смотрела похороны Леонида Ильича и натурально рыдала. Мне казалось, что все, теперь случится что-то страшное, война с Америкой, например.

– Когда в 1980 году в Москве проходила Олимпиада, я почему-то взяла привычку петь гимн Советского Союза. И даже не петь, а орать. Наверное, такое приподнятое настроение витало в воздухе от Олимпиады, что даже я, ребенок, это чувствовала. Стою, бывало, в очереди за хлебом и ору: «Союз нерушимый республик свободных…» Теперь-то я понимаю, что окружающим хотелось меня придушить, но тогда никто даже не цыкнул, все помалкивали.

– Думали, что ты сотрудница КГБ! – захихикала подруга. – Они сейчас тебя заткнут, а потом сами «заткнутся» в лагере лет на восемь.

– Или вот еще был такой лозунг: «Выполним пятилетку за четыре года». Меня это жутко воодушевляло. Я, уже учась в школе, тоже стала придумывать для себя планы по личному развитию. Сначала придумаю на пять лет, а потом прикидываю, как бы ужать до четырех. Там многое было: и учеба, и чтение, и кружки разные, и зарядка каждый день…

– Ну и как, выполнила?

– Нет, до выполнения руки не доходили. Но планы были просто грандиозные.

– Да, многое мы планировали, о многом мечтали, – протянула Зойка. – И кто мог тогда представить, что все так обернется? СССР почил в бозе, все страны бывшего соцлагеря переметнулись к капиталистам, одна Куба еще держится, но и ей скорей всего недолго осталось. А я, – трагическим шепотом закончила она, – в тридцать девять лет не могу найти работу.

Я налила подруге еще чаю, придвинула ближе печенье и сказала:

– Работу ты обязательно найдешь, профессионализм еще никто не отменял. Просто скорей всего понадобится чуть больше времени, чем…

Я замялась, и Зойка сама закончила предложение:

– …чем молодой женщине. Ты это хотела сказать? Ты тоже считаешь меня старухой?!

Я вздохнула. Да уж, не девочка уже! И чего это женщины так носятся со своим возрастом? Прямо тронуть не смей, обязательно приобретешь кровного врага. Вот и Зойка смотрит на меня почти что с ненавистью.

– Между прочим, тебе совсем недолго осталось веселиться! – прошипела она. – Еще пять-шесть лет – и окажешься в моей шкуре: на приличную работу не берут, мужика нормального не найти. Вот тогда послушаем, как ты запоешь!

– Нормального мужика в любом возрасте найти проблематично, – примирительным тоном заметила я.

– У тридцатилетних женщин еще есть хоть какой-то выбор, а у тех, кому за сорок, вообще нет шанса устроить свою личную жизнь.

– Куда же, интересно, пятидесятилетние мужчины деваются? Косяком идут на погост?

– Пятидесятилетние меня не интересуют, – отрезала подруга, – от них старостью пахнет, вставными зубами и лекарствами. Мне нужен ровесник или чуть моложе, умный, интеллигентный, обеспеченный, желательно директор консалтинговой фирмы.

– Почему именно консалтинговой? – только и смогла выдавить я.

– Хочу – и все!

Ну-ну, хотеть не вредно.

Зойка решительно тряхнула головой:

– Раз уж я в резюме напишу, что мне тридцать лет, я должна на столько и выглядеть. Займусь своей внешностью! И тебе, кстати, тоже не помешает! Решено, завтра же приступаем! Курс массажа, косметолог, пластический хирург по рекомендации, шейпинг, иглоукалывание…

Когда подруга закусывает удила, лучше не становиться у нее на пути. Именно поэтому она и стала успешным руководителем.

– А тебе я найду хорошего диетолога, – заявила Зойка, – пусть приведет тебя в порядок.

– Может, без меня обойдешься? – робко спросила я. – Меня в моей внешности все устраивает.

Она мигом вскинулась:

– Интересно, что же тебя устраивает? Может быть, бесформенное воронье гнездо на голове? Или задница, которая не влезает ни в одни джинсы? Я не хотела тебе говорить, все-таки ты моя подруга, но если честно, то выглядишь ты кошмарно. Безобразие, так себя запустить!

Я надулась:

– Ну и пусть, я на конкурс красоты не собираюсь.

– А замуж ты собираешься? Имей в виду, требования к невестам в последнее время значительно повысились. Глянцевые журналы задрали планку по самое не балуйся!

Я подавленно молчала. Сходить замуж было бы неплохо. Для поднятия самооценки, статуса и общего жизненного тонуса. У меня даже есть на примете кандидат в мужья – капитан Руслан Супроткин. Мы знакомы уже несколько лет, я тайно по нему сохну, однако непохоже, чтобы капитан испытывал ко мне нежные чувства. Судя по тому, с какими стройными девушками я его порой встречала, пышные формы его не волнуют.

Прочитав на моем лице сомнение, Зойка поднажала:

– С каждым годом изменения становятся необратимыми. Сейчас или никогда! Ну же, решайся!

Я кивнула:

– Сейчас.

– Молодец! – похвалила подруга и, угрожающе подняв руку, воскликнула: – Ну, малолетки, держитесь!




Глава 3


По утрам я похожа на монстра. Нос распух, глаза, наоборот, слиплись и превратились в щелочки, физиономия мятая. Жуть мраморная.

Я разглядывала себя в зеркале, пытаясь вспомнить, было ли время, когда, встав с кровати, я выглядела лучше. Что-то не припоминаю. Чтобы стать похожей на человека, мне надо принять душ, выпить две чашки кофе и полчаса слоняться по квартире, собирая мысли в кучку.

В кино герои просыпаются свежие и душистые и тут же начинают целоваться. Эта сцена меня всегда смешит. Ну не бывает так, уважаемые режиссеры, не бывает! Если они сразу полезут с поцелуями, их же стошнит от омерзения! Потому что по утрам люди похожи на монстров.

Неожиданно меня пронзила мысль: а ведь в двадцать лет именно так и было! Спала пару часов, потом бежала на лекции, порой просто не успевала умываться – и выглядела замечательно. А теперь стоит недоспать полчаса – и чувствую себя разбитой весь день. Наверное, это и есть старость…

От горячего кофе заныл зуб. Он ноет уже месяц, но я уговариваю себя, что боль пройдет сама. Еще с социалистических времен, когда в зубных кабинетах не давали обезболивающее, я по привычке откладываю лечение зубов «на потом». Но сегодня боль почему-то не утихает. Кажется, дальше тянуть опасно, прямо сейчас поеду в клинику.

По дороге я размышляла над интересной закономерностью: с каждым годом зубные пасты становятся все лучше, а зубы – все хуже. Как такое может быть?

Стоматологическая клиника была платной, однако в ней царил дух государственного медицинского учреждения. Перед окошком администратора выстроилась очередь, и двигалась она в час по чайной ложке. Наконец очередь дошла до меня.

– Чего вам, женщина? – сурово поинтересовалась администраторша, дама преклонных лет в белой шапочке.

Слово резануло по уху – «женщина»! А ведь меня уже давно так называют, просто я не обращаю внимания.

– Можно попасть к врачу? Мне надо сделать пломбу.

– Есть талоны на следующую неделю, – сухо ответила дама.

– Мне бы прямо сейчас, у меня острая боль, – принялась упрашивать я, для убедительности схватившись за щеку рукой.

Администраторша нахмурилась, словно я попросила ее сделать что-то неприличное.

– Принимайте анальгин, – посоветовала она, – несколько дней можно потерпеть.

Это какой-то бред. Клиника сдирает за пломбу 70 долларов, и при этом я должна терпеть неделю.

– Я терплю уже месяц, никакое обезболивающее не помогает, – соврала я. – Пожалуйста, посмотрите, может быть, у кого-нибудь из врачей есть «окошко»?

Дама принялась медленно листать журнал учета. Наконец она выдала:

– Пятый кабинет, врач Нечипоренко, на десять часов.

Я посмотрела на часы: было три минуты одиннадцатого.

Поблагодарив даму, я бросилась искать пятый кабинет.

Врач Нечипоренко оказался грузным дядькой лет сорока, с бородой, лысиной и брюшком.

– Ну-с, что у нас случилось? – добродушно поинтересовался он.

– Вот тут, слева вверху, болит от холодного и горячего.

Я раскрыла рот, и в это время его позвала медсестра:

– Никита Петрович, вас к телефону.

Хм, Никита Нечипоренко. Я вспомнила, что со мной в одном классе учился мальчик, которого так звали. Если честно, сейчас я смутно помню, как он выглядел, мы вращались в разных компаниях.

Я вгляделась в эскулапа. Непохоже, чтобы он был моим ровесником, я значительно моложе! Но уточнить все-таки не помешает. Когда стоматолог приблизился к креслу, я поинтересовалась:

– Скажите, вы в какой школе учились?

Мужчина оторопел, но назвал номер. Точно, это моя школа!

– Значит, вы были в моем классе! – радостно сообщила я.

Никита пристально на меня уставился, а затем спросил:

– Правда? А какой предмет вы преподавали?

Убил! Теперь мое настроение окончательно испорчено. Не помогло даже то, что Никита, узнав правду и пытаясь загладить свою бестактность, поставил мне дорогую пломбу, затвердевающую на свету, а деньги взял как за обычную.

Да, Зойка все-таки права, надо действовать, причем решительно. Если уж бывший одноклассник принял меня за свою учительницу, значит, дело плохо.

По дороге на работу вместо обычных пирожков я купила два яблока. Ощущения были странными: как будто я – шпионка в чужой стране и мне надо прикинуться тем, кем я совсем не являюсь. Я даже осторожно огляделась, нет ли за мной слежки.

Едва я устроилась за рабочим столом, как редактор Лена достала две калорийные булочки и протянула одну мне:

– Люсь, будешь? С изюмом.

Я плотоядно посмотрела на булку, но соврала:

– Что-то не хочется.

Еще через час Лена распечатала плитку шоколада:

– Угощайся!

Я опять не дрогнула:

– Спасибо, может быть, потом.

Проголодавшись, я вытащила яблоки и скорбно на них уставилась. Эх, сейчас бы кусочек фруктового торта со сливками! Или на худой конец тарелочку оливье навернуть, с ветчиной и майонезом. Я тяжко вздохнула. Вообще у меня есть подозрение, что диетологи целенаправленно обманывают народ. Что-то тут нечисто. Ну подумайте сами: не может такого быть, чтобы самое вкусное было самым вредным! Ведь организм бы сразу отреагировал! Вот, например, когда очень холодно или очень жарко – нам ведь некомфортно, правда? Тогда почему же так весело, великолепно и волшебно поедать жареную картошку, курицу-гриль и плюшки? Зато морковь и капусту ешь, словно по приговору суда. Да, тут есть над чем поразмыслить…

– О, яблоки! – услышала я над ухом. – Это что-то новенькое!

Я обернулась. Вот она, типичная представительница двадцатилеток, которые так бесят Зойку. Света Рзаева устроилась в нашу газету корреспонденткой несколько месяцев назад. И хотя работает она на полставки, оклад у нее больше, чем у меня. Я же говорила: эти современные девицы знают, чего хотят, и уверенно идут к цели.

Мы со Светой абсолютно разные люди. Во-первых, она лет на десять меня моложе, недавно окончила институт. Во-вторых, она очень организованная, ее день расписан по минутам. Я же могу запланировать одно, а делать совсем другое – или, что более вероятно, вообще ничего не делать, без толку слоняться по редакции и всем мешать.

В-третьих, Светка тщательно заботится о своем здоровье. Впервые увидев, как я лопаю пончики с джемом, она в ужасе воскликнула:

– Тут же одни жиры и углеводы! Это форменное самоубийство!

– Если и так, то очень приятное, – отозвалась я с набитым ртом.

– Вспомни об этом лет через десять, когда у тебя обнаружат сахарный диабет.

Пончик встал у меня поперек горла, но я не подала виду:

– Ерунда. Сахарный диабет бывает и у худышек, это наследственное.

– Кто знает, – пожала плечами Света. – Я по крайней мере не собираюсь играть в рулетку со своим здоровьем. Хочу жить долго и счастливо.

Рзаева все время сидит на диете. У нее своя сложная система, в которую она не посвящает посторонних. В столовую Светка ходит с маленькой книжечкой, куда записывает, что она съела и в каких количествах.

У Светы есть странная манера – пристально смотреть собеседнику в глаза, пока тот не отведет взгляд. Сначала меня это смущало, но потом я привыкла. И еще Рзаева виртуозно умеет извлекать из человека информацию. Пара наводящих вопросов, и она уже знала обо мне практически все. Что мне тридцать три, живу одна, своего жилья не имею, машины тоже нет, что люблю вкусно покушать и сладко поспать до обеда…

После этого она потеряла ко мне интерес. Я чувствовала, что Света меня презирает, а порой я вызываю у нее раздражение. Законченная неудачница – так, наверное, я выгляжу в ее глазах. Уж точно не к такому будущему она сама стремится.

Однако произошло событие, которое поменяло ее отношение к моей персоне. Дело было месяц назад. По дороге на работу я заехала на книжную ярмарку и накупила журналов по интерьеру. Ну есть у меня такое хобби – мечтать о собственной огромной квартире. Смотрю на роскошные апартаменты и представляю, что это все мое. Еще интересно комбинировать, переставлять мебель, добавлять аксессуары или менять планировку. Конструирую себе квартиру по вкусу и поселяюсь в ней – виртуально, конечно.

Не удержавшись от искушения, я выложила журналы на рабочий стол и принялась жадно листать страницы. Вот такую кухню хочу! Ой, а диванчик какой замечательный! А вот кабинет – ну просто мечта всей моей жизни! Только надо еще один книжный шкаф поставить, а то у меня книг много, не поместятся…

Я так увлеклась, что не заметила, как ко мне подошла Рзаева.

– Красивые журнальчики! Зачем они тебе?

Я не знала, что отвечать. Признаваться в своей невинной слабости не хотелось, Света и так считает меня полной идиоткой. Однако она сама подсказала ответ:

– Ты что, квартиру купила?! – В ее голосе звучало недоверие, смешанное с восхищением.

Неожиданно для самой себя я произнесла:

– Пока не купила, но скоро куплю. Вот дизайнера выбираю, чтобы отгрохать роскошный ремонт.

У Рзаевой отвисла челюсть.

– Да ты что! А деньги где взяла?

Меня несло дальше:

– Наследство получила от австралийской тетушки. Даже не знала о ее существовании, представляешь? А она, оказывается, отписала мне все свое имущество, акции, угольный рудник…

– Вот это да! Рудник!

– Ага, – кивнула я. – Все так неожиданно случилось, до сих пор не верится.

– А тетку как звали?

– Люсия, – мгновенно сориентировалась я, – мы с ней тезки. Может, поэтому она и решила меня облагодетельствовать.

Светка потрясенно молчала, потом спросила:

– А ты в Австралию переехать не хочешь?

– Нет, мне и здесь хорошо. С такими-то деньжищами и квартирой!

– Ну, ты молодец, не ожидала от тебя!

Она так восхищалась, словно эту австралийскую тетушку я собственными руками укокошила и умудрилась избежать наказания.

Мне не было стыдно, что я обманула коллегу – ложь-то невинная! А если потом Светка спросит, когда же новоселье, можно сказать, что наследство сорвалось. Австралийские родственники, которые остались с носом, оспорили завещание и выиграли дело. С наследством всегда так, рассчитывают на него одни люди, а получают совсем другие. Если вдуматься, никакой лжи тут и нет.

Тот случай с наследством немного поднял меня в глазах юной Рзаевой. Эта старушка Лютикова, оказывается, не такая уж пропащая! И теперь, с яблоками, у меня появился шанс поддержать репутацию на должном уровне.

– Да, отныне я решила есть только здоровую пищу, – важно заявила я.

– Молодец! – похвалила Света. – Слушай, у меня к тебе небольшая просьба. Положи это в свой стол, а то у меня ящик не открывается, замок сломался.

Она протянула пластиковую папку в виде чемоданчика на застежке.

– А что тут?

– Да ничего особенного, разные бумаги. Просто не хочу, чтобы они валялись без присмотра.

– Ладно.

Вообще-то можно сказать, что в итоге мы со Светой даже подружились. Она несколько раз выгораживала меня перед начальством. Я «сова», вставать с петухами для меня – пытка, немудрено, что частенько я опаздываю на планерки. А коллега прикрывала меня, сообщая руководству, что я уже давно в редакции, просто отошла в бухгалтерию.

Так что я у нее в долгу. Почему бы не помочь хорошему человеку?

Папка оказалась довольно увесистой. Я запихнула ее в глубь стола и закрыла ящик на замок.

– Кстати, ты давно сидишь на диете?

Я посмотрела на циферблат:

– Уже четыре часа, а что?

– Заметно.

– Правда? – с надеждой спросила я.

– Конечно, заметно, – рассмеялась Светка. – Глаза голодные!




Глава 4


– Какой же он все-таки гад! Да как он смел вообще? Сволочь!

Я обернулась и увидела двух девушек – очень молоденьких, худых, не в меру оголенных для сентября. Та, которая возмущалась, красовалась в шортиках и высоких сапогах-ботфортах. А на ее подруге кофточка была с таким глубоким декольте, что при неосторожном движении грудь рисковала вылезти на всеобщее обозрение.

Каюсь, я очень любопытна. И даже в плотном потоке пассажиров метро, идущих к эскалатору, не упущу случая подслушать чужой разговор. Тем более что девушки так громко говорят, что другого выхода у меня просто не остается.

– Значит, так прямо и сказал, что уходит к другой? – уточнила вторая подруга.

– Так прямо и сказал! Ты бы видела, на кого он меня променял – на корову!

– В смысле?!

– Ну не на буренку же! На жирную стерву. Да еще и старую притом, лет тридцати.

– Он что, псих?

– Я специально их выслеживала! – Голос первой кипел от возмущения. – Думала, может, морду этой шлюхе расцарапать, чтобы неповадно было чужих мужиков отбивать. А когда ее увидела, то чуть не упала. Это просто мрак! Прикинь: вылитая слониха, ноги как бочки. И одета как чучело, в какой-то балахон, наверное, думает, что таким образом скроет свой жир. Да там столько сала, что ей нужно в занавеску заворачиваться!

Подруга захихикала. А я подумала: может, мне и не надо вовсе худеть? Я-то еще ничего, в рамках приличий, а ведь есть действительно полные дамы, которые разжирели до безобразия. И вот поди ж ты, даже в таком состоянии умудряются найти свое женское счастье!

– Видишь эту толстуху в зеленом плаще?! – неожиданно завопила рассказчица. – Ну точная копия той слонихи! Прямо близняшка!

Я с интересом огляделась в поисках толстухи. Что-то никто не подходит под описание. И тут до меня дошло: да ведь это я – в зеленом плаще! Я оглянулась на девчонок, так и есть – они пялятся на меня во все глаза.

Я поймала свое отражение в окнах отъезжающего поезда и не узнала себя. Колобок на ножках. Нет, этого просто не может быть! Я другая! Да, никогда не считалась худышкой, но у меня приятная полнота, милые глазу округлости, талия… была когда-то…

Приходили и уходили поезда, народ штурмом брал вагоны, а я стояла, прислонившись к мраморной колонне, и слезы капали у меня из глаз.

Как такое может быть?! Ведь невозможно растолстеть до такого состояния и не заметить. Каждый день я смотрюсь в зеркало, только сегодня утром разглядывала свою помятую физиономию. Почему же я не видела, во что превратилась моя фигура? Очевидно, изменения накапливались постепенно, и сознание их не фиксировало. А сейчас, отраженная в непривычном ракурсе, я увидела себя во всей красе.

Однако это был знак свыше. Сначала Зойка, теперь вот эти малолетки с их ехидными замечаниями – сама судьба подсказывает мне, что надо приводить себя в порядок. Вот похудею, обзаведусь стройными ножками, замечательным цветом лица, тогда посмотрим, кто посмеется последней!

Одно меня радует – неведомая толстушка, мой двойник, отбила ухажера у худосочной конкурентки. Значит, где-то есть еще на свете справедливость!

Преисполненная решимости, в супермаркете я даже не заглянула в кондитерский отдел, а прямиком отправилась в овощной. Вилок капусты, килограмм моркови, пучок петрушки – вот и все мои покупки. В очереди к кассе я чуть было не дала слабину, рука сама собой потянулась к шоколадке, соблазнительно лежащей на стойке. Но я вовремя вспомнила, что сладости сюда положили специально обученные люди, мерчендайзеры называются. Их цель – продать как можно больше такой вот вредной для здоровья ерунды: конфет, шоколада, жевательного мармелада. Но у меня-то совсем другие цели!

Дома я сделала салат из капусты с морковкой и принялась его усиленно жевать. Гадость, конечно, зато полезная. К тому же капуста разбухает в желудке, так что, возможно, сегодня мне больше не захочется есть.

В самый разгар трапезы зазвонил телефон.

– Алло, – прошамкала я с набитым ртом.

Жизнерадостный женский голос произнес:

– Здравствуйте, мне нужна Людмила Лютикова.

– Это я.

Голос стал еще более радостным и зачастил:

– Я представляю косметическую компанию «Вечная молодость». Вы принимали участие в рекламной акции и выиграли приз – бесплатную консультацию нашего косметолога! На какое время назначить встречу?

Я опешила:

– Подождите, не так быстро. Что за рекламная акция?

– Надо было ответить на несколько вопросов о продукции нашей компании, – продолжал уверенно вещать голос. – Была анкета в глянцевых журналах, опрос в Интернете, работали интервьюеры на улицах.

Странно, обычно я не участвую в подобных акциях. Но не буду в этом признаваться, иначе не получу приз!

А дама тем временем гнула свое:

– Консультация косметолога абсолютно бесплатная! У вас дома, в любое удобное время! Косметолог определит тип вашей кожи, даст рекомендации, какими средствами лучше пользоваться, чтобы избавиться от дефектов. Так когда к вам прийти?

Вот, на ловца и зверь бежит. Только я захотела стать неотразимой, и пожалуйста – мне презентуют индивидуальную консультацию специалиста по красоте.

– Чем раньше, тем лучше, – ответила я.

– Сегодня в восемь вечера будет удобно?

– Замечательно.

– Давайте уточним ваш адрес и возраст.

Я назвала.

Собеседница попрощалась и повесила трубку. Я вернулась к капусте, однако ощущение сытости не приходило. В течение следующих часов я то и дело к ней прикладывалась и к приходу косметолога смолотила весь вилок.

Консультант оказалась пунктуальной. Ровно в восемь раздался звонок в домофон. Открыв дверь, я обнаружила на пороге изящную старушку в кокетливой фетровой шляпке и с чемоданчиком в руке. Шляпка была желтой, под цвет чемоданчика. С минуту она пристально разглядывала мое лицо, а потом воскликнула:

– Да здесь же работы непочатый край! Где можно помыть руки?

Вернувшись из ванной комнаты, старушка опустилась в кресло и положила на колени свой чемоданчик.

– Меня зовут Северина Сигизмундовна, отныне я твой персональный косметолог, – заявила она. – Тебе сколько лет, сорок два?

– Нет, только тридцать три, – пискнула я.

Старушка выпучила глаза:

– Тридцать три? Безобразие, так себя запустить! Я в твоем возрасте в ресторанах работала, так у меня постоянно спрашивали: «Девочка, а твои родители знают, чем ты занимаешься?»

– А чем вы в ресторанах занимались?

Северина Сигизмундовна нахмурилась:

– Это не важно. Главное, что теперь я помогаю женщинам стать красивыми. Правда, такого тяжелого случая, – она скорбно на меня воззрилась, – в моей практике не было давно. Ну ничего, и тебя приведу в порядок! – Старушка раскрыла чемоданчик и выставила на стол целую батарею из баночек и тюбиков. – Такую проблемную кожу, как у тебя, обязательно надо протирать лосьоном, утром и вечером. Вот, – она протянула мне флакон, – волшебное средство, попробуй! Ну чего смотришь? Пробуй, эффект почувствуешь моментально!

Я послушно протерла физиономию ватным тампоном.

– Ну, как ощущения? – бодро поинтересовалась Северина Сигизмундовна.

Ничего особенного я не почувствовала, но решила не расстраивать старушку:

– Отличные.

– Я же говорила! Теперь быстренько нанеси вот этот крем!

Пока я размазывала по лицу голубоватую кашицу, косметолог вещала:

– Это вообще чудо! Второго такого крема в природе не существует. В его основе – вытяжка из слюны гавайской жабы. Она является природным антисептиком, убивает микробов, поэтому прыщей у тебя больше не будет. Никогда!

Вообще-то последний прыщ на своем личике я видела лет пятнадцать назад.

– А слюна у жабы что, голубая? – полюбопытствовала я.

– Нет, голубой цвет дает настойка папоротника, которая тоже присутствует в креме. Папоротник, кстати, собирают в период цветения, в ночь на Ивана Купалу, а это верная примета выйти замуж.

У меня мелькнула смутная мысль, что папоротник, кажется, не цветет, он размножается спорами. А в ночь на Ивана Купалу ищут не мужа, а клад. Но все это, право, такие мелочи!

– А замуж – за принца?

– Почему это? – оторопела Северина Сигизмундовна.

– Ну ведь крем-то лягушачий, намажешься – лягушкой станешь. А в сказках лягушки всегда за царевичей замуж выходят.

– Точно! – обрадовалась старушка. – Именно – за принца! Ты мажь, мажь, не стесняйся. Гляди-ка, у тебя уже и мешки под глазами уменьшились, прямо пару лет сбросила.

Ага, значит, теперь я выгляжу на сорок. Уже радует.

В течение следующих полутора часов Северина Сигизмундовна заставляла меня умащиваться различными чудодейственными средствами, комментируя происходящее:

– Убирает глубокие морщины… Подтягивает второй подбородок… Осветляет старческие пигментные пятна… Ну ты, мать, просто девочкой стала!

В конце концов меня это утомило. Северину Сигизмундовну, видимо, тоже. Поэтому она, исключительно из симпатии ко мне, предложила приобрести все эти замечательные средства с огромной скидкой. Десять баночек всего-навсего за 999 долларов! Причем только сегодня, завтра скидка уже не действует, и означенные крема обойдутся мне в три раза дороже.

Я вздохнула. Увы, опять лохотрон. А как все хорошо начиналось!

– Вот интересно, – спросила я, – что именно в этой комнате заставляет вас предположить, что у меня есть такие деньги? Может быть, на стене висит подлинник Айвазовского? Или на диване завалялся какой-нибудь олигарх в носках?

Старушка обвела взглядом убогую обстановку и невозмутимо ответила:

– Вот будешь выглядеть как конфетка, появятся у тебя и Айвазовский, и Березовский.

Еще десять минут борьбы, и мне удалось подтолкнуть старушку к выходу, не понеся материальных потерь. На всякий случай я записала название косметической фирмы, чтобы больше не попасться на старую удочку.

Напоследок Северина Сигизмундовна все-таки омрачила мне радость победы. Перед тем как захлопнулась дверь, дама со значением произнесла:

– Запомни: если женщина не следит за собой, мужчина следит за другой женщиной!




Глава 5


На следующий день я приехала в редакцию на встречу с читательницей, которая долго не могла найти работу. Обычно мы консультируем соискателей по телефону, но девушка настаивала, что у нее особый случай.

– Меня никуда не берут, потому что я слишком красивая, – заявила она.

Это что-то новенькое. Вообще-то симпатичное личико еще никому не мешало при трудоустройстве. А вот дефекты внешности могут стать помехой. На должность, предполагающую общение с клиентами, вряд ли возьмут особу с угрями на лице, кривыми зубами и плохими волосами. Людям, которых природа обидела, следует выбирать профессию, где общение – не главное, например, программист.

– Вам так прямо и сказали: «Не берем, потому что вы слишком красивая»?

– Прямо не сказали, но я подслушала. В общем, это долгая история, не телефонный разговор. Могу я побеседовать с вами лично?

Я согласилась. Отчего не помочь человеку найти работу? Ведь я это умею лучше всего в жизни. Кроме поедания шоколада, разумеется.

Так вот, я сидела за компьютером и попивала чаек без сахара, когда зазвонил телефон.

– Люсь, это Света Рзаева…

Я с трудом узнала голос коллеги. Кстати, сегодня она не пришла на работу.

– Что с тобой? Ты не заболела?

– Немного, – прошелестела она. – Можно тебя кое о чем попросить?

– Конечно.

– Возьми ту папку, что я тебе давала на сохранение, и отдай моему приятелю. Он сейчас стоит около нашего издательства.

– На улице?

– Да, возле входа.

– Ладно, без проблем. А как я его узнаю?

– Да он сам тебя узнает, ты же с папкой выйдешь.

– Не волнуйся, все сделаю, – заверила я.

– Спасибо, – бесцветно отозвалась она и повесила трубку.

Я достала пластиковый чемоданчик и поспешила к выходу. Действительно, молодой человек в черной кожаной куртке подошел ко мне сам.

– Дай сюда! – Он вырвал у меня папку.

Я удивилась. Света обычно очень вежливая, а вот у ее приятеля воспитание подкачало. Впрочем, это его личное дело. Я повернулась, намереваясь вернуться в офис, но парень схватил меня за руку:

– Стой, проверить надо.

Сначала он заглянул внутрь чемоданчика, а потом резким движением выпотрошил содержимое. На асфальт посыпались газета «Работа», белая офисная бумага, какие-то рекламные проспекты…

– Это чё такое?! – заорал парень, отбрасывая папку. – Бабки где? В натуре, где бабло?

Он угрожающе двинулся в мою сторону. Я предупредительно выставила вперед руки.

– Эй, осторожно! Я тут ни при чем! Меня попросили передать папку, я и передала. Что там должно быть, я не знаю, спроси у Светы.

Он хищно осклабился и, приблизив свое лицо вплотную к моему, медленно произнес:

– Я так и сделаю.

На меня пахнуло жвачкой с ментолом. А еще я обратила внимание, что правый верхний резец у него золотой. Потом странный тип неторопливо повернулся на 180 градусов, подошел к красной «девятке» с тонированными стеклами и плюхнулся на переднее пассажирское сиденье. Машина мгновенно сорвалась с места. Я смотрела ей вслед, пока она не скрылась за поворотом, затем собрала разбросанные бумаги обратно в чемоданчик и пошла в редакцию.

Что это было?! Я терялась в догадках. Должно быть, у психически больных началось осеннее обострение и я невольно стала источником раздражения. Впрочем, у меня не было времени анализировать случившееся, безработная красотка уже входила в офис.

Девушка и впрямь оказалась хороша собой – яркая, ухоженная, прямо рекламная картинка в глянцевом журнале. Чувствовалось, что на создание дивного образа ушел не один час.

Соискательницу звали Александрой. Она села на стул, изящно скрестив стройные ножки, и приступила к рассказу:

– В любом коллективе я была самой красивой: в детском саду, в классе, в институте – везде. – Саша стрельнула глазами по нашим редакционным дамам, удовлетворенно кивнула и продолжила: – Да, везде, и мне это нравилось. Вот уж не думала, что однажды настанет день, когда из-за своей красоты я не смогу устроиться на хорошую работу!

Она рассмеялась, приоткрыв губы ровно настолько, чтобы показать белоснежные зубки. Глядя на ее идеальное лицо, я почувствовала, как внутри зреет раздражение.

– А вам не приходило в голову, что причина может быть в другом? Например, вам не хватает профессионализма?

– Это исключено, – спокойно ответила она. – Если подходить объективно, то я – находка для любой фирмы. Бухгалтер с высшим образованием, три года работала в небольшой фирме, никаких нареканий не имела. Теперь ищу место в более крупной компании, с хорошим окладом, с перспективой роста. Возраст – тоже самый подходящий, двадцать три года, разве не так?

Я подтвердила: да, она права.

– Значит, все дело в вашей внешности?

– А вот послушайте.



Поиски работы длились уже три месяца, а результат был нулевым. Сначала Саша не могла понять, в чем дело. Ее резюме привлекало внимание работодателей, девушку охотно приглашали на интервью. Тестирование на профессиональную пригодность она проходила блестяще. На собеседованиях держалась уверенно, задавала нужные вопросы – все как полагается. И тем не менее Александра не получила ни одного предложения о работе. В чем причина?

Разобраться помог случай. Сашу пригласили на очередное собеседование. Как обычно, в начале беседы кадровик разговаривала с ней приветливо, а к концу стала поглядывать на соискательницу холодно и неприязненно. Она так сухо попрощалась, что Саша поняла: вакансия опять пролетела мимо нее.

В расстроенных чувствах Саша зашла в ближайшее кафе выпить чашечку кофе. Вслед за ней вошла кадровичка, с которой Саша только что беседовала, она была с коллегой. Александра стояла за колонной, и девушки ее не заметили. Случайно соискательница подслушала их разговор.

– Как прошло собеседование? – спросила сотрудница.

– Приходила одна профурсетка! – неожиданно зло выпалила кадровичка. – Вырядилась, словно на панель, юбка едва трусы прикрывает.

Саша обомлела: что за бред, у нее нормальная юбка, чуть выше колен!

– Я ее видела, смазливое личико, – сказала сотрудница.

– Ага, заявилась сюда, чтобы мужиков клеить. А работать кто будет? На фиг она нам нужна?! Нет, я лучше возьму ту – помнишь? – страшненькую, с прыщами. У нее по крайней мере в голове точно одна работа.

Саша незаметно вышла из кафе. Так вот оно что! Менеджерами по персоналу обычно работают женщины, и эти бабы просто завидуют ее красоте! Замухрышки из отдела кадров ни за что не допустят ее на интервью к руководству. Работа ей не светит до пенсии!

Так Александра сделала открытие: женская ревность и зависть – главный критерий при подборе персонала. Но как изменить это правило, она не знала, поэтому обратилась за помощью в газету «Работа».



Красивая женщина радует мужской взгляд, а некрасивая – женский.

Если уж ты знаешь, что убийственно хороша, может, не стоит дразнить гусей? Вернее, гусынь из отдела кадров.

Эту мысль я и высказала Саше.

Она распахнула глаза:

– Вы мне предлагаете нарочно себя уродовать? Одеться в рубище, стать серой мышкой?

– Ну почему же, не обязательно, – сказала я, но собеседница меня не слушала.

– Может, заодно прикинуться убогой, завалить несколько вопросов профессионального теста? Чтобы уж наверняка подходить под уровень этих неудачниц?!

Кажется, я поняла, с кем имею дело.

– Значит, вы не только красивая, но и умная?

Александра не уловила иронии:

– Да, я такая – красивая и умная! И не собираюсь становиться хуже в угоду тупым уродинам. Можете предложить другой способ устроиться на работу?

Я тяжело вздохнула. Ох, не люблю я этого делать – открывать людям глаза на горькую правду, – но ведь, кроме меня, пожалуй, никто не рискнет.

– Не буду я вам помогать, – сказала я.

– Почему? – искренне удивилась Саша.

– Вы мне не нравитесь.

Мой ответ ее позабавил, она даже рассмеялась:

– Не нравлюсь? Но почему?

– По той же причине, по которой вас не берут на работу.

– Из-за моей красоты?

– Нет, до вашей красоты мне нет никакого дела, так же как и большинству работодателей. Вас не берут на работу из-за вашей манеры общаться. Вы презираете людей и даже не считаете нужным это скрывать. Ваши собеседницы – те самые кадровики – прекрасно чувствуют, как вы к ним относитесь.

– А за что их уважать-то? – продолжала улыбаться Александра.

– Ну хотя бы за то, что они смогли найти работу, а вы – нет.

Улыбка слетела с ее лица.

– Я так и знала, что мне не следует сюда приходить. Ну что хорошего может посоветовать человек, у которого сумка уже год как вышла из моды?!

Саша резко поднялась и направилась к выходу. Красотка так высоко задирала нос, что я всерьез опасалась, как бы она не споткнулась и не переломала себе ноги.

Когда за девушкой захлопнулась дверь, я принялась разглядывать свою сумку. Оказывается, в прошлом году она была на пике моды! Если честно, это стало для меня открытием. На самом деле сумке лет пятнадцать, не меньше. Я недавно обнаружила ее в шкафу и стала носить. А что, удобная вещь, вместительная, со множеством карманов, и плевать, что бока немного потерлись и изготовили сумку в стране, которой больше нет на карте, – Югославии. Может, опять положить старушку в шкаф и вынуть через десяток лет? Клянусь, я буду самой модной дамой в редакции.

Зазвонил телефон, я взяла трубку и услышала голос Светы.

– Ну и приятель у тебя! – не удержалась я. – Ни «здрасьте», ни «спасибо» не сказал.

– Он мне не приятель, – бесцветным голосом отозвалась Рзаева. – Меня похитили и хотят убить.

Я не поверила своим ушам:

– О чем ты?

– В папке, которую я давала тебе на сохранение, были деньги, много денег, – продолжала Света. – Это мой долг одному человеку. Сейчас деньги исчезли, и кредитор очень разозлился.

Она замолчала. Я неожиданно для себя принялась оправдываться:

– Я не брала, честное слово! Я даже не открывала папку!

Светка молчала, но весьма красноречиво. Потом сказала:

– Я должна сто тысяч долларов. Если через два дня не верну долг, меня обещали разрезать на кусочки. И я ничуть не сомневаюсь, что так оно и будет, эти люди не привыкли шутить!

Неожиданно в разговор встрял грубый мужской голос:

– Кончай трепаться! Щас я ей по-простому объясню! – В трубке тяжело задышали. – В общем, слушай сюда. Гони сто штук гринов, иначе твоя подружка поедет малой скоростью в товарняке, голова – в Караганду, а ноги – в Казань. Усекла?

У меня гудело в ушах, язык еле ворочался:

– Я не понимаю. Вы можете еще раз повторить?

Мужик мерзко заржал:

– Готовь бабки, конфетка, и все будет тип-топ! Жди нашего звонка. И никому ни слова. Если проболтаешься ментам, твоя подружка труп!

И трубка запищала короткими гудками.




Глава 6


Я в растерянности огляделась вокруг. Редакция жила своей обычной жизнью: одни сотрудники работали за компьютером, другие – разговаривали по телефону, третьи – пили кофе и хихикали. На фоне этой привычной суеты особенно дикой казалась новость – Свету Рзаеву похитили и угрожают убить!

Меня охватило сомнение: может, это была слуховая галлюцинация? Раньше со мной такого не случалось, но все когда-нибудь бывает впервые.

Я повернулась к наборщице Кате, сидящей по соседству:

– Ты, случайно, не слышала, о чем я сейчас по телефону разговаривала?

– А? – Катя вынула из ушей наушники.

Я повторила вопрос.

– Нет, я музыку слушаю, – вытаращила глаза Катя. – А ты что, сама уже не помнишь?

– Я-то помню, – вздохнула я, – но мне это не нравится.

– Я бы тоже многое хотела забыть из того, что когда-то слышала, – усмехнулась Катя. – Например, вот это: «Я полюбил другую, давай останемся друзьями».

Чтобы разведать обстановку, я заглянула в кабинет к шефу.

– А почему Светы Рзаевой сегодня нет?

Ирина Львовна оторвалась от бумаг:

– Наверное, заболела, вчера она неважно себя чувствовала.

– А вдруг с ней случилось что-нибудь страшное? – напирала я.

– Ну тогда нам бы сообщили, – спокойно ответила она.

– А вдруг у нее нет возможности сообщить?

По лицу Ирины Львовны пробежала тень легкого раздражения.

– У тебя работы мало? Задаешь глупые вопросы. Уж нашла бы Светка какой-нибудь способ сообщить.

Вот Света и нашла. Обратилась ко мне, а я тут сижу и раздумываю, что бы предпринять. А мне бежать надо, бить тревогу! Вот что, поеду-ка я на Петровку к капитану Супроткину, он точно знает, что делать.



По-человечески поговорить с Русланом не удалось. Он выскочил на улицу к проходной, мы стояли на пронизывающем ветру.

– Мне сейчас некогда, допрос. Если у тебя что-то несрочное…

– У меня срочное! Очень! Девушку похитили и хотят убить!

Выражение его лица сразу изменилось.

– Кого похитили? Твою родственницу?

– Нет, коллегу.

Я рассказала о сегодняшнем происшествии.

– Я понимаю, странная ситуация, самой не верится. Но ведь надо что-то делать! Я решила посоветоваться с тобой. Хотя похитители велели никому не говорить.

Супроткин ни секунды не раздумывал:

– Эта Света, случаем, не употребляет наркотики?

– С чего ты взял?!

– Сегодня это не редкость. Сколько ей лет?

– Чуть больше двадцати.

– Ну вот, самый возраст. Ты замечала за ней что-нибудь подозрительное? У наркоманов периоды возбуждения сменяются периодами апатии.

– Да-да, – с жаром подхватила я, – временами она очень энергичная девушка.

– А зрачки у нее расширенные?

– Не присматривалась.

– А следы от уколов на локтевых сгибах есть?

– Не замечала.

– А зря. Кстати, в последнее время у вас в офисе пропадало что-нибудь? Кошельки? Мобильные телефоны? Может, оргтехника?

– Да, пропал дорогой мобильник и кошелек. Но насчет кошелька хозяйка не уверена, что именно в офисе сперли, могли и в метро.

– Если на работу взяли наркомана, то именно в офисе.

Я раздумывала над словами капитана. Возможно, он прав, я ведь абсолютно не знаю Свету, она может и колоться, и играть в казино, и подрабатывать по выходным на панели. С другой стороны, с такой же вероятностью Рзаева может иметь первый разряд по шахматам и в свободное время развозить по детским домам игрушки.

– Ну ладно, я пошел. – Руслан двинулся обратно в здание.

– Подожди! А как насчет выкупа?

– Не парься, ерунда все это. Света найдет дозу, придет в норму, сама объявится. Но из газеты ее лучше уволить, мой тебе совет.

Да, капитан Супроткин прав, надо выкинуть эту историю из головы. Только она почему-то не выкидывалась. Я пришла домой, налила себе чаю и завалилась с книжкой на диван. Но страдания героев меня мало трогали, перед глазами стоял парень с золотым зубом. Не он ли похитил Свету? Тьфу ты, Руслан же ясно сказал: никакого похищения не было! Почему же тогда я никак не могу успокоиться?

Раздался звонок в дверь. Я потащилась открывать и обнаружила за порогом Зойку.

– Ты что, еще не готова? – удивилась она.

– К чему?

– Забыла? Мы же идем покупать шмотки!

Совсем вылетело из головы! Вчера Зойка заявила: «Мне надо обновить гардероб, прикупить что-нибудь молодежное. Раз мне теперь тридцать, я должна соответствовать своему возрасту».

Я опрометчиво согласилась составить ей компанию, а теперь жутко жалела. Ненавижу ходить по магазинам, для меня это сплошное расстройство. Вещи моего размера – это чехлы для танков, причем бывает так, что эти чехлы мне местами маловаты.

А еще иные продавщицы – нарочно, что ли? – норовят насыпать соль на рану. Например, стою я, никого не трогаю, разглядываю милую блузочку сорок шестого размера, исключительно из любопытства. Так они подкрадываются и рявкают на ухо:

– Вашего размера НЕТ! В нашем магазине на вас вообще НИЧЕГО НЕТ!

Или в лучшем случае тащат мне очередной чехол для танка. Спрашивается, а какое ваше дело? Может, я не для себя вещь выбираю, а для худосочной племянницы? Зачем тыкать в нос моей полнотой? Я и без вас прекрасно знаю свои объемы.

– Нет, – вздохнула я, – пока не похудею, не буду покупать одежду.

– Ну ладно, – сжалилась Зойка, – тогда пойдем за обувью, она мне тоже нужна. Тут как раз рядом большой обувной магазин.

На подходе к магазину мы увидели огромный красный плакат:



«Распродажа! – 30 % – 40 % – 50 % – 100 %».


– Ура! – закричала подруга. – На распродажу попали, повезло! Смотри, что-то можно вообще бесплатно получить!

Мы прибавили ходу. В магазине толпились покупательницы всех возрастов. Взмыленные продавцы таскали туда-сюда коробки с обувью. Протиснувшись к полкам, мы увидели, что на туфлях прилеплены загадочные ярлычки: «30 %», «40 %», «50 %». Мне удалось отловить одну продавщицу:

– Скажите, пожалуйста, что означают эти цифры?

– Это размер скидки, которую можно получить за данную пару. Но учтите, что скидка тридцать процентов дается только на вторую пару, сорок процентов – на третью, пятьдесят процентов – на четвертую, ну а пятую пару вы получаете бесплатно.

– Любую пятую? – уточнила Зойка.

– Нет, только ту, на которой висит ярлык «сто процентов».

И продавщица умчалась за очередной коробкой.

– Какая-то сложная система, – недовольно сказала я Зойке.

– Ничего, разберемся! Скидки-то какие огромные, надо брать!

Ассортимент магазина составляли странные модели. Сапоги были сплошь замшевые, на шпильках и с вышивкой, кроссовки – почему-то с открытыми пятками, босоножки являли собой три тоненьких ремешка, украшенных стразами. У меня создалось впечатление, что эта обувь создана для девушек, которых возит на машине личный шофер. Да и потом, выйдя из автомобиля, дамы не ступают на грязную московскую землю, а шествуют исключительно по ковровым дорожкам.

– Какие непрактичные модели, – заметила я. – Ну как можно осенью в Москве носить замшу? Через два дня выбросишь сапоги на помойку.

– Ты рассуждаешь как старуха, – припечатала Зойка.

– Да, мне нужна основательная обувь, чтобы, когда в метро наступят на ногу, она не была безнадежно испорчена.

– Ну а меня интересуют модные модели. Погляди, их покупают как раз молоденькие девчонки!

Наконец мне повезло. Я нашла чудо какие замечательные ботинки: кожаные внутри и снаружи, очень практичные, на удобном каблуке, и на ноге сидят как влитые. Цена, правда, кусается – семь тысяч рублей, зато прикреплен ярлычок «50 %». Значит, куплю за половину стоимости.

– Да, – подтвердила продавщица, – вы получите на них скидку пятьдесят процентов, но только если купите еще три пары обуви.

– Какие еще три пары? – обалдела я.

– Дело в том, что пятидесятипроцентная скидка дается только на четвертую пару, – скороговоркой зачастила девушка. – Вам надо купить еще три. Но это безумно выгодно, они ведь тоже идут со скидкой: тридцать процентов – на вторую пару, сорок процентов – на третью!

– А первую пару я, выходит, покупаю по полной стоимости?

– Да, – радостно закивала продавщица, – но к ней вам подарят дисконтную карту, по которой вы и сможете потом получить все скидки. Это безумно выгодно!

Кажется, я поняла. Чтобы купить нужную обувь со скидкой, надо также приобрести много ненужной обуви. Правда, на ненужную обувь тоже дают некоторую скидку, но ведь ее я вообще не хочу покупать и, возможно, никогда не буду носить! То есть, если разобраться, я куплю одну пару обуви по цене четырех!

Я поделилась открытием с Зойкой, но она не стала меня слушать.

– Ты ничего не понимаешь, это безумно выгодно! – твердила она, явно позаимствовав фразу у продавщиц.

В результате подруга купила полусапожки с вышивкой, лодочки безумного фиолетового цвета, мокасины под змеиную кожу и босоножки с огромной красной бусиной. Бесплатно она получила тапочки с беличьей опушкой – только на них во всем магазине висел ярлычок «100 %».

Мы вернулись ко мне домой, Зойка изможденно упала на диван и выдохнула:

– Уф, день прошел не зря! Столько обуви купила, и практически даром! А ты меня еще отговаривала!

– Давай-ка подсчитаем, во сколько тебе обошлась каждая пара, – предложила я.

Зойка достала чеки, я взяла калькулятор.

– Так, сначала складываем, потом делим… Ага, получается, что каждая пара, включая тапки, стоит девяносто три доллара. За такие деньги ты можешь купить обувь в любом магазине, безо всякой распродажи и в нужном тебе количестве.

У подруги округлились глаза.

– Как же так? Ничего не понимаю! Это же должно быть очень выгодно!

– Это и правда очень выгодно, только не для тебя, а для магазина.

Зойка вскочила на ноги:

– Я немедленно иду сдавать обувь обратно! Пусть вернут мои деньги!

– Увы, не получится. Она ведь продавалась со скидкой, значит, вернуть ее ты не имеешь права. Разве только тапки с беличьей опушкой. Но их глупо возвращать, тебе же их подарили.

Зойка плюхнулась на диван и протянула:

– Люська, я, кажется, лоханулась…

Ничего удивительного. Судя по рекламным акциям и ценам в московских магазинах, слово «скидка» произошло от глагола «кидать».




Глава 7


Зойка продолжала охать и причитать, когда у меня зазвонил телефон. Я сняла трубку:

– Слушаю.

– Люсенька, умоляю, не бросай трубку! – завизжал голос.

Я с трудом узнала Свету Рзаеву.

– Отдай им сто тысяч долларов, иначе они меня убьют! А-а-а, перестаньте, мне больно! Больно! А-а-а!!!

– Немедленно прекратите ее мучить! – закричала я.

– Конфетка, – услышала я знакомый мужской голос, – мы охотно перестанем ее мучить, только верни деньги.

– Но я ничего не брала! Где я возьму сто тысяч?

– Где хочешь, это не мое дело. Я человек маленький, у меня приказ. Если денег не будет, твоя подружка умрет в мучениях. А чтобы ты нам поверила, прямо сейчас мы сломаем ей руку. Левую.

Послышался ужасный хруст, потом дикий, нечеловеческий вопль.

От ужаса я выронила телефон. Зойка смотрела на меня во все глаза:

– Что случилось?

Я молчала, пытаясь собраться с мыслями.

– Да что случилось-то?!

– Случилось страшное. Не знаешь, где можно раздобыть сто тысяч долларов? Нужны позарез.

– Зачем тебе?

Я рассказала про похищение, требование выкупа и сломанную руку.

– Бред какой-то! – отреагировала подруга. – Слушай, а может, у нынешней молодежи такие шуточки? Может, это модный прикол, а мы, старые клячи, не в курсе?

– Да не похоже на розыгрыш. Уж очень этот мужчина убедителен. А ты слышала крик?

Она передернула плечами.

– Да, просто жуткий.

– Надо где-то достать деньги, – медленно сказала я.

– Не понимаю, чего это ты так о ней беспокоишься, – ревниво заметила Зойка. – Разве она твоя лучшая подруга?

– Да нет, мы просто коллеги. Наверное, это у меня чувство вины.

– Ага, – оживилась Зоя, – значит, ты и вправду взяла ее деньги?

– Да не брала я никаких денег! В том-то и дело. Это такое чувство вины, когда ты ничего плохого не делала, но все окружающие убеждены в обратном и навязывают тебе чувство вины. Понимаешь?

– Нет, не понимаю.

На меня неожиданно нахлынули детские воспоминания. Однажды, когда мне было лет пять, я пришла в гости к подружке. Мы с ней беззаботно играли до тех пор, пока ее бабушка не сообщила, что со стола на кухне исчезли двадцать копеек. Она, мол, пришла из магазина и сдачу – бумажный рубль и монету в двадцать копеек – положила на стол. Рубль на месте, а монета пропала. И как раз пять минут назад я заходила на кухню попить воды…

В то время на двадцать копеек можно было купить пломбир в вафельном стаканчике или, если добавить еще две копейки, пирожное «корзиночку». Они обе – подружка и ее бабушка – уставились на меня, ожидая, что я признаюсь. Я не признавалась, а только лепетала, что даже не подходила к столу и не видела, что там лежит. Бабка добрых полчаса увещевала отдать монету, обещая, что мне ничего за это не будет. Я стояла на своем: денег не брала.

Сейчас-то я понимаю, что подружка сама стащила у бабки денежку или, может, бабка была в маразме, но то ощущение полнейшего бессилия что-либо доказать я помню до сих пор. Естественно, таких слов, как «презумпция невиновности», я тогда не знала.

Зойка решительно тряхнула головой.

– Ерунда, забудь. Там было двадцать копеек, а тут сто тысяч долларов. Какое еще чувство вины?

Я молчала, и она раздраженно продолжила:

– Ну ладно, допустим, эту Свету похитили и даже руку сломали. Но ты-то тут при чем? С какой это радости тебе за нее выкуп платить? У нее что, родственников нет? Муж, родители? Должна же быть родня!

Ох, ну и дура же я! Ну конечно – родственники! Мужа у Светы точно нет, а вот про родителей она как-то раз обмолвилась. Сказала, что ее отец – генерал, а мать – доцент в техническом вузе, преподает сопротивление материалов или что-то в этом роде. Надо им все рассказать, пусть спасают свою дочь!

Странно только, почему Света позвонила мне, а не родителям? Возможно, от шока она забыла домашний телефон, а мой номер нашелся в записной книжке. Мы однажды обменялись с ней номерами домашних телефонов, вернее, это я дала ей свой. Да, вероятно, так оно и было. Ведь не каждый же день человека похищают с целью выкупа, есть от чего потерять голову.

На следующее утро я первым делом узнала адрес Светы. Позвонила в наш отдел кадров и сообщила:

– Рзаева второй день отсутствует на рабочем месте, по телефону не отвечает.

– А вдруг это прогул? – всполошилась менеджер по персоналу Юля.

– А вдруг больничный? Дайте мне ее адрес, я съезжу и все узнаю.

– Люся, ты ангел! – услышала я сквозь шорох бумаг. – Вот адрес: улица Рабочая, дом семнадцать, квартира четыре.

Я полезла в карту Москвы, чтобы узнать, где это находится, и обнаружила, что практически в центре. Впрочем, если папа – генерал, то ничего удивительного.

Дом номер 17 оказался дряхлой пятиэтажкой, со всех сторон окруженной элитными новостройками, как бледная поганка – боровиками. Я сверилась с листком – все правильно, я пришла по адресу. Наверное, в скором будущем «хрущевку» снесут, но сейчас жизнь в ней бурлила. Старушки точили лясы на лавочке у подъезда, мамаши с детьми сгруппировались около песочницы.

Четвертая квартира располагалась на первом этаже. Дверь была железная, но простенькая и довольно старая. Я нажала на кнопку звонка. Никакой реакции. Я нажала опять. Прошло минуты две, и я уже собралась уходить, как дверь с диким скрипом открылась. На пороге стояла очень полная женщина, вид у нее был заспанный.

– Ой, простите, я вас, кажется, разбудила…

Я сама, бывает, в одиннадцать часов утра еще сплю сном младенца. Эта дама, видимо, такая же «сова», как и я.

– Чего вам? – равнодушно поинтересовалась женщина.

– Я ищу Светлану Рзаеву, мы с ней вместе работаем. Она здесь живет?

– Нет, она уже давно здесь не живет.

– А где я могу ее найти?

– Не знаю, – бесцветно ответила дама, явно намереваясь закрыть дверь.

Я ухватилась за дверную ручку:

– Подождите! Мне нужно найти Светиных родителей! Это очень важно!

– Ну я ее мать, а в чем дело?

– Ой, – обрадовалась я, – вы-то мне как раз и нужны! Только, знаете, это разговор не для посторонних ушей. Можно войти?

Женщина нехотя впустила меня внутрь.

Квартира оказалась очень загаженной. Не могу сказать, что являюсь ярой поборницей чистоты, но до такого состояния я жилье не довожу. В маленькой прихожей полы, похоже, никогда не мыли, линолеум покрылся коркой грязи. Я вознамерилась снять сапоги, но потом передумала и прошла за хозяйкой на кухню прямо в них. И правильно сделала, здесь было еще грязнее. При нашем появлении тараканы в мойке даже не попытались скрыться, только озабоченно засуетились по тарелкам.

Я огляделась в поисках пустых бутылок, их не было. Даже окурков не наблюдалось. Значит, это не алкоголизм, а обыкновенная неряшливость.

При дневном свете я смогла хорошо рассмотреть хозяйку. Она была очень полной, причем болезненно полной. Одним только обжорством невозможно «наесть» три подбородка и огромный живот, смахивающий на пуховую подушку. Лицо одутловатое, красное, глаза припухшие.

Женщина продолжала стоять и как-то отстраненно на меня смотрела. Я заговорила первой:

– Простите, не знаю вашего имени-отчества…

– Елена Андреевна.

– Очень приятно, а я Люся. Так вот, Елена Андреевна, нам лучше сесть, разговор будет не из легких.

Она послушно села на табуретку, я устроилась на другой.

Я раздумывала, с чего начать, и все-таки решила не говорить всей правды.

– Понимаете, в чем дело. Я работаю с вашей дочерью, несколько дней назад она пропала, и мы не можем с ней связаться. А у нее остались важные документы. Я подумала, может, Света заболела, вот и пришла навестить…

– Она здесь не живет, только прописана, – сказала Елена Андреевна. – У нас однокомнатная квартира, вдвоем здесь тяжело ужиться, Света давно уже снимает угол.

– А где?

– Понятия не имею.

– Но она к вам приходит, звонит? У вас есть ее телефон?

Хозяйка покачала головой:

– Мы не поддерживаем отношения. Дочь приходит, только чтобы забрать из ящика квитанции по оплате за квартиру. Несколько лет назад она разделила лицевые счета, теперь оплачивает свою долю. Когда наш дом снесут, мы получим отдельные квартиры.

– Может, ее отец знает, где она?

– Свету я вырастила одна, – с нажимом сказала женщина.

Я уже заметила, что Елена Андреевна мало похожа на доцента. Значит, и про отца-генерала Рзаева наврала.

– Вы понимаете, я боюсь, как бы со Светой не случилось чего-нибудь плохого. Она так неожиданно пропала…

В ответ Елена Андреевна едва заметно пожала плечами.

Я решила надавить посильнее:

– Однажды я видела ее в компании людей криминального вида. Вдруг она попала в переплет?

Елена Андреевна по-прежнему молчала.

У меня было такое ощущение, что я разговариваю с замороженной рыбой. Слышит ли она меня? Вызывают ли мои слова у нее какие-либо эмоции? По внешнему виду это понять невозможно.

– А у Светы есть подруги? – допытывалась я. – Кто-нибудь, кто знает, где она может сейчас находиться?

Собеседница наконец открыла рот:

– Когда-то у нее была подруга, Милена Немудряк, они дружили со школы. Не знаю, дружат ли теперь.

– Адрес знаете? Или телефон?

– Пойду поищу.

Елена Андреевна тяжело поднялась и ушла. Через пять минут она вернулась с пыльной записной книжкой и продиктовала мне номер телефона.

Я поняла, что больше мне здесь делать нечего, попрощалась с хозяйкой и направилась к выходу. Елена Андреевна открыла мне дверь и неожиданно спросила:

– А где Света сейчас работает?

– В газете по трудоустройству «Работа».

– Кем?

– Корреспонденткой.

Впервые ее лицо оживилось:

– Надо же, как высоко дочка взлетела!

– А вы где работаете? – полюбопытствовала я.

– Я на инвалидности, – буркнула она и захлопнула дверь.

Почему-то меня совсем не удивляет, что Света придумала себе других родителей. Зачем коллегам знать правду? И кажется, я понимаю, почему в трудную минуту она обратилась за помощью не к матери, а ко мне.




Глава 8


Добравшись до дома, я первым делом кинулась к телефону и набрала номер Милены.

Ответил приятный старушечий голос.

– Мне нужна Милена Немудряк, – сказала я.

– А у нее теперь другая фамилия, – жизнерадостно поведала старушка, – Разумная.

– Надо же, как удачно сменила фамилию! – не удержалась я.

– Да-да, – словоохотливо подхватила собеседница, – Миленочка очень удачно вышла замуж. Впрочем, чего же тут удивляться, она у нас такая красавица! И вообще, моя внучка просто золото, каждый день звонит: «Чем тебе помочь, бабуль? Каких продуктов купить?» Дай бог всем таких детей!..

Я еще пару минут слушала дифирамбы в адрес Милены, а когда их поток начал иссякать, вклинилась:

– Значит, внучка с вами не живет? А какой у нее сейчас телефон?

Бабулька пропустила последний вопрос мимо ушей:

– Милена живет с мужем, у них отличная квартира, просто замечательная, чудесный ремонт, кухня в итальянском стиле. Впрочем, чего же тут удивляться, у Миленочки замечательный вкус…

Я испугалась, что она пойдет по второму кругу, и перебила:

– Будьте добры, дайте ее номер телефона.

Неожиданно собеседница насторожилась:

– А зачем вам?

– Я… мы вместе учились в школе.

– А ты, случаем, не Света Рзаева?! – В голосе бабульки зазвенел металл.

– Нет, – испугалась я, – я Люся Лютикова, помните меня? Ну я еще с косами до десятого класса ходила. А потом к выпускному их отрезала. Помните?

В каждом классе найдется такая идиотка. Неудивительно, что старушка воскликнула:

– А, Люсенька? Как же, как же, очень хорошо тебя помню. Как у тебя дела?

– Да у меня все хорошо, мне бы телефон Милены…

Наконец она назвала заветные цифры. Я снова принялась жать на кнопки телефона. На этот раз ответил молодой голос:

– Слушаю.

– Милена Разумная?

– Да, это я. А в чем дело?

– Майор Лютикова, прокуратура Центрального административного округа, – сурово заявила я. – Вы знакомы со Светланой Рзаевой?

– А что она натворила? – мгновенно отреагировала девушка.

– Почему вы уверены, что Светлана что-то натворила? Может быть, она потерпевшая?

– У меня есть опыт общения с этой особой! – отрезали на том конце провода. – О ее криминальных замашках я знаю не понаслышке.

Я оторопела.

– Вообще-то мне сказали, что вы ее лучшая подруга.

– Была когда-то, сейчас я не хочу ее знать.

– Но хотя бы поговорить о Рзаевой мы можем?

– Честно говоря, не представляю, чем могу вам помочь, мы давно не виделись.

У меня это была единственная ниточка, и сдаваться я не собиралась.

– Не хотелось бы вызывать вас повесткой в прокуратуру, – сказала я, – но раз вы отказываетесь…

– Хорошо, – неожиданно быстро согласилась Милена, – приходите сегодня к четырем, у меня будет свободный час.

Не успела я записать ее адрес, как она поинтересовалась:

– Вы одеты как?

Я оторопела. Ей что, Gucci подавай?

– Я имею в виду: вы в форме или в штатском? – уточнила Милена.

– В штатском.

– Хорошо. У меня к вам просьба: не показывайте охране служебное удостоверение, только паспорт! Знаете, у нас соседи – приличные люди, лишние разговоры нам ни к чему…



Престижный район на юго-западе Москвы, каменный двухподъездный пятиэтажный дом, огороженная территория, рамка металлоискателя при входе. Я протянула охраннику свой паспорт, он записал данные и пропустил меня внутрь.

Милена открыла дверь сразу же, как я вышла из лифта, будто караулила у глазка. Она была очень симпатичная – стройная, темноволосая, с большими тревожными глазами.

– Я бы хотела покончить с этим побыстрее, – вместо приветствия сказала она.

Впрочем, потом вспомнила об обязанностях хозяйки и предложила кофе.

В столовой, обставленной мебелью цвета вишни, я попыталась наладить эмоциональный контакт с Миленой и поймать ее взгляд. Но она сидела передо мной, натянутая как струна, и пристально разглядывала свою чашку.

– Расскажите, как вы познакомились со Светланой Рзаевой, – попросила я.

Все так же не отрывая взгляда от капучино, она приступила к рассказу.



Если разобраться, друзья нам достаются совершенно случайным образом. Бывает, что люди дружат потому, что их мамы лежали в роддоме на соседних кроватях. Или потому, что родители получили квартиру в одном подъезде. Дружба Светы Рзаевой и Милены Немудряк началась с того, что в первом классе учительница посадила их за одну парту.

Семьи у девочек были очень разные. Отец Милены служил прапорщиком, мать работала бухгалтером, они жили дружно и весело, всегда были рады гостям. А у Светы была только мать, которая не выходила из депрессии и целыми днями лежала на диване.

Света стеснялась приглашать подругу в квартиру, где воняло бельем, замоченным три недели назад, где не было ни телевизора, ни игрушек, где по полу бегали полчища тараканов.

Когда девочки учились в пятом классе, отец Милены комиссовался из армии и неожиданно открыл в себе талант предпринимателя. Сначала он держал маленький ларек по продаже спиртного, затем ларьков стало несколько, вскоре они разрослись в продуктовые магазины.

Семья Немудряк переехала в более просторную квартиру, Милену устроили в английскую спецшколу. Но ее дружба со Светой не закончилась, Милена жалела подругу и старалась ей помочь. Она отдала Свете свой старый компьютер, магнитофон, велосипед, к каждому празднику Рзаева получала дорогие подарки, о которых не смела и мечтать.

К тому моменту как они окончили школу, отец Милены уже владел сетью круглосуточных супермаркетов. На какое-то время подруги перестали общаться. Милена поступила в университет, ее захватила веселая студенческая жизнь. Света тоже сдавала экзамены в институт, но сразу же получила двойку, пришлось ей идти санитаркой в 53-ю больницу, в хирургическое отделение.

Через несколько лет Милена вышла замуж. С женихом ее познакомил отец, молодой человек был его деловым партнером. Это был брак по любви, подкрепленный хорошим расчетом. Тесть и зять объединили капиталы и взлетели на новую высоту.

Вскоре Милена забеременела. Врачи порекомендовали ей лечь на сохранение. Девушка несколько месяцев провела в больнице, угроза выкидыша миновала, но ей предписали покой. Милена взяла в институте академический отпуск и решила сократить домашние дела до минимума. Пришла пора задуматься о домработнице.

Раньше у нее никогда не было прислуги. И Милена, и ее мать вели хозяйство сами, опасаясь пускать в дом чужих людей. Они знали массу примеров, когда зарвавшаяся няня метила на место законной супруги, кухарка беззастенчиво воровала хозяйское добро, а шофер наводил на квартиру грабителей. Поэтому искать домработницу Милена решила среди знакомых.

И сразу возникла мысль: ну конечно – Света Рзаева! Их дружба длится десятилетие, Светка – свой человек, проверенный. Подруга до сих пор моет полы в больнице, наконец-то у нее появится возможность уйти с ненавистной работы, да и получать она будет намного больше. Как все здорово складывается: Милена избавит Свету от больничной «утки», а та, в свою очередь, поможет ей избавиться от грязи в квартире!

Милена позвонила подруге.

– В прислуги зовешь? – с нехорошей интонацией в голосе уточнила Света.

– Нет, что ты, – заюлила Милена, – скорее помощницей по хозяйству. Ты окажешь мне огромную услугу, без тебя я не справлюсь, ну, пожалуйста, соглашайся!

– А зарплата какая? – немного оттаяла Рзаева.

Милене было неловко предложить стандартную зарплату домработницы – подруга все-таки! – поэтому она добавила еще несколько сотен долларов.

– Ну ладно, – согласилась Света, – ты же знаешь, я всегда готова прийти на помощь.

На следующий день Рзаева приехала к Милене. И прямо с порога заявила:

– Ох, устала с дороги! Дай-ка чаю. А поесть у тебя ничего нет?

Целый час она пила чай с бутербродами и беседовала с Миленой. Потом долго бродила по квартире, разглядывала обстановку, охала и ахала. Наконец приступила к своим новым обязанностям.

Убрала Света весьма приблизительно. На унитазе остался серый налет, под кроватью – комки пыли, а постельное белье она даже не начала гладить.

– Завтра поглажу, – заявила она Милене, хотя та рассчитывала, что домработница будет появляться в квартире только два раза в неделю.

Очень скоро Милена пожалела о своей затее. Света работала через пень-колоду, а спросить с нее мало что удавалось. Неудобно, все-таки подруга.

– Надо снять шторы с карниза и постирать, – сказала однажды Милена.

– Слушай, давай в другой раз, – скуксилась Света. – У меня скоро месячные начнутся, живот тянет, мне тяжело руки поднимать.

Заметив, что подруга недовольно нахмурилась, Рзаева заныла:

– Тебе-то, беременной, хорошо, ты уже забыла, что такое месячные, а я мучайся!

В другой раз Милена напомнила:

– Не забудь вымыть плитку на стенах в ванной.

– Ты что, ее нельзя часто мыть, отвалится! – на полном серьезе заявила домработница.

Получив первую зарплату, Рзаева, казалось, ничуть не обрадовалась.

– Да-а-а, вам-то хорошо… – протянула она, пересчитывая купюры.

Вообще Света вела себя не как наемная работница, а как гостья. Если Милена обедала, то Рзаева садилась за стол вместе с ней. Без спросу хватала журналы, жадно прислушивалась к телефонным разговорам подруги, ощупывала ее обновки.

Милена не знала, как отказаться от услуг такой, с позволения сказать, домработницы. Однажды поинтересовалась у Светы, чем та планирует заниматься, когда Милена родит.

– Еще не решила, – вздохнула Рзаева тяжело. – Из больницы-то я по твоей милости уволилась, трудовой стаж у меня прервался, кто меня теперь на работу возьмет? Наверное, останусь у вас. Конечно, придется повысить мне зарплату, ведь ребенок – это дополнительная нагрузка.

– Нагрузка? – не поняла Милена. У нее и в мыслях не было подпускать эту неряху к малышу.

– Ну да, нагрузка на уши! – захихикала подруга.

Милена пришла в ужас: неужели она никогда не избавится от Светланы? Нет, все как-нибудь должно устроиться. Устроилось, но совсем не так, как она ожидала.

Однажды Милена с мужем собрались отдохнуть. Друзья пригласили их на выходные в загородный дом, чтобы с комфортом отпраздновать день рождения популярного писателя.

Светлана краем уха услышала эту новость и прилипла к подруге как банный лист. Забросала вопросами:

– Большой ли дом? Где расположен? Кто из знаменитостей там будет? – Наконец дошла до главного: – Возьмите меня с собой!

Милена резче, чем следовало, поставила ее на место:

– Там уже есть прислуга.

Голова Рзаевой дернулась, словно от удара. Милена мгновенно устыдилась, но сказанного не воротишь.

В день, когда супруги Разумные должны были уехать, домработница завозилась с уборкой. Ее оставили в квартире одну. Так уже случалось, у Светы были дубликаты ключей, она знала, как закрывается дверь. Впрочем, дом настолько хорошо охранялся, что хозяева не опасались ограбления.

В машине Милена почувствовала себя плохо, и супруги с полдороги повернули обратно. Открыли дверь в квартиру, и Милена острым нюхом беременной уловила слабый запах газа.

– Стой здесь, – велел ей муж.

Он прошел на кухню, распахнул настежь окна, повернулся к плите и обомлел: все четыре конфорки вывернуты до упора.

Если бы они вернулись, как планировали, через двое суток и включили в прихожей свет – квартира превратилась бы в обугленную головешку. А может, и хозяева вместе с ней.

Муж опасался, что Милену подкосит подлость подруги, однако странным образом она почувствовала облегчение. Значит, больше не придется терпеть эту мерзавку в своем доме. Милене хотелось знать только одно: почему?

– Почему? Что ж, я тебе отвечу!

Света стояла напротив нее, руки в бока, и ненавидящим взглядом буравила бывшую одноклассницу.

– Тебе все само в руки плывет! – кричала она. – И в институт тебя папочка устроил, и машину купил, и мужа на тарелочке преподнес! А у меня что? Всю жизнь в дерьме копаюсь! И ничего мне хорошего не светит!

Милена опешила:

– Я, что ли, в этом виновата?

– Может, и ты. Бог велел делиться – слышала такое?

Милене стало смешно:

– Половину моей квартиры, что ли, хочешь? И мужа на три дня в неделю, напрокат?

– Подавись ты своим мужем! – сплюнула Рзаева. – Тоже мне сокровище! А ты дура, если не видишь, что он тебе рога наставляет. Да он бы тебя давно бросил, вот только денег жалко, которые в бизнес твоего папаши вложил! Нашел бы себе и помоложе, и покрасивше!

– Уж не тебя ли? – хохотала Милена.

– Нечего ржать! Будь у меня деньги, и жизнь была бы совсем другой. Ничего, настанет и на моей улице праздник!

Светлана ушла, попытавшись на прощание громко хлопнуть дверью, но обивка из натуральной кожи приглушила звук. На этом дружба закончилась.




Глава 9


Сколько ни работай и сколько ни зарабатывай, всегда найдется гад, который работает меньше, а зарабатывает больше. Еще обиднее, если с этим мерзавцем ты когда-то сидел за одной партой.

За годы советской власти в наши головы накрепко вбили мысль, будто все люди равны. Поэтому если у соседа есть корова, то и у меня должна быть, если сосед катается на дорогой машине, то и я такой достоин, если сосед купил яхту, то и мне подавайте! Соседу незаслуженно повезло, и он просто сволочь обыкновенная, если не хочет со мной делиться!

Так вот, дорогие мои, нас жестоко обманули. Равенство возможно только в морге. А в жизни каждый человек достоин того, что он сам для себя сделал. К сожалению, мы постигаем эту истину, лишь оказавшись на вершине успеха. Уж мы-то знаем, сколько усилий вложили, через что нам пришлось пройти, но попробуйте объяснить это бывшему однокласснику, который смотрит завидущими глазами и требует: «Дай!»

За время своего рассказа Милена выкурила три сигареты. Ее кофе остался нетронутым.

– Эта мерзавка еще требовала, чтобы я заплатила ей за две последние недели. И выдала выходное пособие за три месяца! Мол, она не рассчитывала уходить с работы – так прямо и сказала. Вы представляете? Интересно, где же она рассчитывала работать после того, как моя квартира взлетит на воздух, а?!

– Да, логики в этом мало, – согласилась я.

– Да она просто идиотка, – пожала плечами Милена. – Смешно, эта дурында думала, будто на меня счастье само с неба сваливается. Да что она вообще может знать о моей жизни, поломойка убогая?!

Она закурила четвертую сигарету и продолжила:

– Впрочем, в одном она права: на моего мужа бабы липнут со всех сторон. Тоже, как и Рзаева, мечтают отхватить себе кусочек пожирнее! Я весь день на нервах: где он, с кем, почему задерживается, почему телефон выключен? Но приходится молчать, улыбаться, чтобы в семье не было конфликтов. Вы представляете, чего мне это стоит?!

Милена сорвалась на крик. Мне стало жутко неудобно. Так бывает, когда замечаешь, что у женщины, сидящей напротив в метро, расстегнулась блузка и виден лифчик.

– Не представляю.

– Дай вам бог никогда этого не узнать. А меня эта жизнь вот как достала! – Милена резанула ладонью по горлу.

– Может, что-нибудь поменять? – робко пискнула я.

Хозяйка медленно выпустила дым в потолок и хмыкнула:

– Чего менять-то? Найти себе слесаря Васю и жить с ним в коммуналке долго и счастливо? И потом, я ведь мужа люблю.

Я не знала, что сказать, поэтому отделалась банальностью:

– Да, любовь зла…

– Не любовь зла, а козлов много! – припечатала Милена и тут же сменила тон: – Ладно, не обращайте внимания, это я разнервничалась, потому что Рзаеву вспомнила. Вообще-то я своей жизнью очень довольна, правда-правда!

Она поймала мой взгляд, и мне стоило больших усилий не отвести глаза.

– Кстати, еще насчет Рзаевой. Позже я обнаружила, что мерзавка прихватила мои вещи: духи от Jean-Paul Gautier, тушь от Estee Lauder, джинсы от Dolce&Gabanna, кофточку от Versace, сарафанчик от Escada, ну и еще кое-что по мелочи. Сарафанчик больше всего жалко, он был цвета фуксии, с кармашками… Непонятно только, зачем он ей понадобился, корове жирной?

Тоже мне, подруги называются. Рзаева, конечно, поступила подло, но обзывать ее жирной коровой только потому, что у тебя объем талии на пару сантиметров меньше? Возникает резонный вопрос: а была ли вообще дружба?

– Как я понимаю, с тех пор вы Светлану не видели? – уточнила я.

– И видеть не хочу.

– Может, общие знакомые рассказывали вам что-нибудь о ней? Припомните, пожалуйста!

– Нет у нас общих знакомых, – надменно заявила Милена, – мы из разных социальных слоев. Впрочем, однажды Рзаева мне позвонила, года четыре назад. Представляете, хватило наглости просить у меня денег! Причем нехилую сумму, если мне не изменяет память, тридцать тысяч долларов.

Я встрепенулась:

– Она сказала, зачем ей нужны деньги?

– Вроде на операцию. Но я не стала с ней разговаривать, бросила трубку.

Милена решительно раздавила в пепельнице окурок и снова превратилась в подтянутую девушку, которая час назад встретила меня в квартире.

– Могу я узнать, что случилось? Почему вы интересуетесь Рзаевой?

После недолгих колебаний я ответила:

– Светлану похитили.

В ответ Милена залилась смехом:

– Ой, не смешите меня, кому она нужна, похищать ее? Корову жирную?

Я почувствовала, как во мне вскипает раздражение.

– Слушайте, что вы все заладили – «корова» да «корова»! Между прочим, Светлана не намного толще вас. У вас какой размер, сорок четвертый? Ну а Рзаева носит максимум сорок восьмой.

Собеседница изменилась в лице:

– Как сорок восьмой? У нее же в десятом классе был пятьдесят шестой!

– Ну значит, похудела, – пожала я плечами.

Вот у меня, например, тоже пятьдесят шестой размер, и я могу сбросить сорок килограммов и носить одежду с маркировкой «L». Ну, вернее, могла бы, будь у меня сила воли.

– Да не может она похудеть! – горячилась Милена. – Сколько раз пыталась, однажды целую неделю просидела на кефире, так хоть бы килограмм сбросила! Ничего ей не помогало: ни аэробика, ни йога, ни диеты. Думаю, у нее было какое-то гормональное нарушение. Да я вам сейчас покажу!

Хозяйка вышла из кухни и через минуту вернулась с фотоальбомом в руках.

– Вот смотрите, наш выпускной класс. Это я, – она ткнула пальчиком с безукоризненным маникюром в один кружок, затем в другой, – а это Рзаева.

Я уставилась на черно-белую фотографию. Круглое одутловатое лицо, три подбородка, глаза заплыли жиром, если бы не волосы до плеч, физиономия могла принадлежать мужчине. Я впервые вижу этого человека, но под фотографией надпись – «Света Рзаева». Ничего не понимаю!

Господи, что это? Я поднесла снимок ближе к глазам. Да это же усики!

– У Рзаевой были усики?

– Да она вообще была волосатая, – радостно подтвердила Милена, – волосы росли даже на спине, брр, мерзость!

Возможно, это какая-то ошибка.

– А другой фотографии Светланы у вас нет? В полный рост?

Милена порылась в альбоме и протянула снимок:

– Тут мы с ней вдвоем, на море. Ездили, кстати, на деньги моих родителей.

Две девушки стоят на фоне пальмы. Милена – стройная, симпатичная – в раздельном купальнике. Ее подруга – в длинном, до середины икр, платье. Но даже нелепый балахон не в состоянии скрыть уродливое, непропорциональное тело: выпирающий и отвисший живот, толстая спина, при этом худые руки и вполне нормальные ноги.





Конец ознакомительного фрагмента. Получить полную версию книги.


Текст предоставлен ООО «ЛитРес».

Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию (https://www.litres.ru/lusya-lutikova/takaya-blin-vechnaya-molodost/) на ЛитРес.

Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.