Книга - Любовь цвета зебры. Часть 1

Любовь цвета зебры. Часть 1
Дмитрий Бесс


Добрый день (утро, вечер). Вашему вниманию предлагается повесть. Можно назвать это произведение романом. Роман написан от первого лица и повествует о приключениях интересной пары, состоящей из русского парня и американки, так что речь идёт о международных приключениях. В романе есть криминальная завязка, но главная линия в нём, конечно, непростые отношения главных героев. Экстравагантность сюжету придаёт тот факт, что девушка афроамериканка и очень романтичная и непредсказуемая особа. Действие романа происходит как в России, так и в США. Так как описание событий идёт от лица главного героя, парня из народа, язык изложения боек и понятен. Читается роман на одном дыхании. И ещё одна особенность. Рассказ ведётся о приключениях, происшедших в начале 90-х годов, так что имеется их продолжение. И читателю будет интересно окунуться в атмосферу недавнего прошлого.





Дмитрий Бесс

Любовь цвета зебры. Часть 1





ПРОЛОГ

Эта история началась в стране под названием « Соединённые Штаты Америки» образца 1994 года.

Лето в Нью-Йорке выдалось жаркое. Пыль вплавлялась в асфальт, разморённым под солнышком полицейским было лень бегать за мелкими правонарушителями, вечно куда-то спешащим американским гражданам с трудом удавалось соблюдать видимость приличия в одежде, а воротилы бизнеса делали обалденные «бабки» на продаже мороженого и лимонада. Но в здании аэропорта работали кондиционеры, дул освежающий ветерок, работники в форменных пиджаках и с фирменными улыбками были как всегда вежливыми и предупредительными. В уютном таком уголке с рядом телефонных аппаратов, у одного из них стояла не менее уютная девушка. В дальнейшем мы с ней ещё встретимся, поэтому подробно описывать я её не стану. Скажу лишь, что кожа у неё была восхитительного шоколадного оттенка, а волосы, а ноги, а фигурка – ой-ой-ой. Ладно, сказал, что опишу попозже, значит попозже, не будем пока отвлекаться.

Прижав к одному ушку трубку телефона, а другое прикрыв ладошкой в напрасной надежде избавиться от обычного вокзального шума, она в быстром темпе говорила опять же обычные в таких случаях слова:

– Не волнуйся, пап, со мной всё будет в порядке. Нас летит много, целая группа. Как только прилетим, я тебе сразу перезвоню. Ой, уже посадку на самолёт объявили! Всё, всех целую, пока!

Наверное, трубка выкинула стандартную фразу, которая встречается во всех голливудских фильмах, типа: « я люблю тебя, котёнок», потому что после короткой фразы девчушка произнесла:

– Я тоже тебя люблю, папочка!

Чуть не плача от сознания какая она примерная дочка и с улыбкой, как будто выиграла в лотерею миллион долларов, она тихонько положила трубку на рычаг и с места в карьер помчалась к турникету, у которого её поджидал, возбуждённо размахивая руками, десяток юных охламонов и охламонок. Схватив свои сумки и зажав в зубах билеты, они дружным табуном поскакали к трапу самолёта. Великан «Боинг» легко заглотил их вместе с другими пассажирами, стюардессы с ловкостью жонглёров растасовали их по креслам, и через несколько минут крылатое чудовище покатило, набирая скорость, по бетону взлётной полосы. И в одном из окошек с правого борта можно было увидеть миленькую мордашку нашей героини с двумя широко распахнутыми распрекрасными глазками.

Наконец, самолёт оторвался от земли и взмыл под облака. Мы пожелаем ему, чтобы его путь не проходил через « бермудский треугольник» и среди пассажиров не оказалось зловредных террористов, а сами посмотрим как начал день я.



1



А я начал день с того, что проснулся от противного электронного писка будильника. И не только я. На соседней кровати из-под одеяла показалась заспанная рожа моего меньшого брата Сашки.

– Чё, уже вставать пора? – прохрипел он.

– Угу – лениво ответил я. – Санёк, включи « мафон».

Пока он с кряхтеньем поднялся и протопал к магнитофону, я выпростал из-под одеяла руки в неснимаемых своих перчатках и принялся околачивать боксёрскую грушу, которая висела прямо над моей кроватью.

– А какую кассету поставить-то? – спросил Саня.

– Какую хочешь.

На время диалога я отвлёкся, а зря, делать мне этого не следовало, потому что от удара груша отлетела, а теперь вернулась обратно и – бац меня в нос – я и руки раскинул. Секунды через две ощупал шнобель – цел, вот и чудненько. Сбросил одеяло, натянул шаровары и, свесившись с кровати, принялся отжиматься от пола. Наконец, из динамиков раздались звуки в стиле крутого «техно», я перекувыркнулся и вместе с братишкой стал делать разминку-растяжку.

Когда мы разогрелись, наступил час потехи. Посередине комнаты висела тяжёлая, килограмм на сто, вторая боксёрская груша. Вот её то мы и принялись лупцевать с разных сторон. Натешившись вдоволь с несчастным мешком, немножко помутузили друг друга и направились принимать водные процедуры.

Поплескавшись, прошли на кухню и стали готовить себе лёгкий завтрак. Для этого мы выгребли из холодильника всё, что там было, и соорудили себе бутербродики. Разрезали пополам два маленьких таких, грамм на триста, батона и запихали в серединки всё, что попало под руку: масло, колбасу, сыр, помидоры, лук и ещё чего- то. Когда Саня на секунду отвернулся, я добавил в его сандвич ложку горчицы в качестве дополнительного ингредиента – пусть, думаю, порадуется.

Откупорили по бутылке кефира, чокнулись и начали жевать. Сашка откусил – ничего, второй раз – тоже никаких отрицательных эмоций. Я не выдержал, выхватил у него бутерброд и, под его недоумённый взгляд, откусил от него кусочек. Вкуснотища – то какая! Как же я раньше не додумался горчицу добавлять?

В общем, поменялись мы с ним батонами. Долго ли здоровым парням батончик умять? Куснули по пять раз, и их уже нет. Получился сытный, необременительный для желудка, завтрак. И в чём ещё его немалый плюс – посуду не надо мыть. Выкинул пустые бутылки в мусоропровод – и полный порядок.

В виду наличия хорошей погоды, мы только натянули футболки с кроссовками и выбежали на улицу.

У нас двоих был личный, частнособственнический, малюсенький магазинчик, который помещался в бывшем подвальчике, отремонтированном нами, естественно. В нём мы торговали всякой дребеденью: водочка, лимонадики, сигаретки, конфетки и т.п. Заодно там же устроили пункт проката видеокассет. Места он занимал немного, а лишнюю монету давал. Вот туда братишка и направился, а я потопал на ближайшую станцию метро и через двадцать минут уже выходил на Невский проспект, сердце города.

Здесь как всегда бродили толпы народа, пыхтели выхлопом экскурсионные автобусы и, куда ни посмотришь, пестрели палатки, лотки, киоски торговцев разной всячиной.

Мне надо было купить какую – то книжку, уж и не помню какую именно, потому

что я её так и не купил.

На солнышко прищурился, потянулся как кот после сна, включил аудиоплеер, предварительно перед этим надев наушники на свои лопухи. Техномузыка снова влила в мой организм порцию энергии и я, слегка пританцовывая, двинулся навстречу радостям дня. Купил мороженого финского, импортного, ем, на проходящих мимо девчонок любуюсь. Короче говоря, наслаждаюсь жизнью.Одна вертихвостка мне так понравилась, что я её обогнал, дорогу ногой перегородил и жизнерадостно ей улыбнулся.

– Пропусти, – попросила она меня.

– А может…– я демонстративно лизнул мороженое – поцелуемся?

– Перебьёшься!

Девчонка сбила мою ногу и пробежала мимо, наградив меня полным презрения взглядом.

– Как хочешь.

И с улыбкой крикнул ей вслед:

– Злюка!

– Дурак! – незамедлительно последовал ответ.

Вот и поговорили. Вклинился между двух разговаривающих подружек, вплотную прижавшись к одной из них, вторгнувшись в её интимную зону, чем по замыслу Дэйла Корнеги должен был вызвать негативную реакцию. Так оно и получилось. Она сердито меня от себя оттолкнула, на что я спокойно заметил:

– Подумаешь!

Не торопясь пошёл в сторону « Зимнего», глянул на афишу расположившегося напротив через дорогу кинотеатра и замер на месте. Было отчего, ребята! Прямо на меня с афиши смотрела улыбающаяся Уитни Хьюстон. Красивая – глаз не отвести.

– Ух ты какая! – произнёс я, ошарашенный таким зрелищем.

Вы, конечно, знаете фильм « Телохранитель». В нём эти самые крутые ребята – телохранители без бронежилетов щеголяют, за что и страдают от пуль всяких разных негодяев. Не знаю, может у них такой профессиональный кодекс чести – сам погибай, а клиента выручай, не мне судить, но, если бы у меня были «бабки», лично я не то что бронежилет, а ещё и бронетрусы с броненосками приобрёл. Времена – то какие: без шестиствольного пулемёта в булочную за бубликом идти страшно.

Так вот, на афише как раз и был изображён кадр из этого фильма. Я его, конечно, раньше, до того как он в кинотеатры попал, посмотрел. С помощью видеомагнитофона, на кассете, разумеется. Стану я полторы-две «штуки» на билет тратить, когда сам «видеопират» и достать любой фильм для меня не проблема.

Кстати, знаете какой мой любимый в этом фильме эпизод? Когда после похорон сестры героини главный герой, сидя в кресле, тихо спивается. Не потому мне этот момент нравится, что сестра погибла. Нет, я вовсе не кровожаден; на мой мужской взгляд сестрёнка ничего была, симпатяга. Просто герой пил не что-нибудь, а нашу, отечественную, только в экспортном исполнении, водку, произведённую заводом «Кристалл». Я сам её как- то раз пробовал: отличная скажу вам, братцы, штука. За страну приятно, хоть в чём-то мы конкурентоспособны.

С трудом справившись с нахлынувшими на меня чувствами, я изобразил на своей физиономии приятную улыбку и послал Уитни воздушный поцелуй. Не отрывая от неё завороженного взгляда, сделал несколько шагов в сторону и … ка – а – ак врезался своей глупой башкой в столб – искры из глаз так и посыпались.

– Чёрт! – зарычал я от боли. – Понаставили тут столбов, людям ходить негде.

И ещё ногой по столбу ударил. А чего злюсь? Сам виноват, забыл, что являюсь участником дорожного движения. Приложил мороженое к больному месту, вроде стало немного легче. Хотел мороженое выкинуть, но стало жалко потраченных на него денег, поэтому продолжил его планомерное уничтожение.

По дороге у меня развязался шнурок на кроссовке и я присел его завязать. Работаю, значит, ни на что внимания не обращаю, вдруг – шлёп, шлёп – и мимо моих глаз пролетели две смуглые, стройненькие ножки. Я глаза поднял, а там – ого!

Представьте себе этакую раскрасивую девчонку – мулаточку. Не низкую и не высокую, с изящной фигуркой неизмождённой тренировками спортсменки. Представили? А теперь добавьте к этому всему аппетитные щёчки, сочные, слегка припухлые губки, пару огромных, чёрных на белом, глазок, длинные пушистые ресницы, и будет почти полная картина. Почти, потому что я ещё ничего не сказал о её волосах антрацитного цвета, которые в высокохудожественном беспорядке длинными космами торчали во все стороны, а на спине спускались ниже лопаток.

Вот теперь я хоть как-то её описал, но такое чудо надо видеть, перо тут просто бессильно.

Моя нижняя челюсть самопроизвольно отвалилась вниз, и мороженое выпало изо рта как кусок сыра у вороны из басни Крылова. Опомнившись, я скачками помчался за ней. Она же остановилась напротив Русского Музея. Стоит и рассматривает его с разных дистанций, свой культурный уровень повышает.

Не теряя её из вида, купил в цветочном ларьке не самый маленький букет роз, истратив на него почти дневную выручку и с трудом втиснув его в свою ладонь, подошёл к ней сзади, цветы подсунул поближе к лицу, а на ушко выдал полную информацию о музее: что, кто, когда и зачем.

Говорил я на английском, не очень чистом, но вполне понятном, потому что она была явно не россиянкой, а другие языки мне были неизвестны. И она меня очень хорошо поняла, обернулась и, тоже по-английски, поблагодарила за букет:

– Спасибо! Ты кто, экскурсовод?

– Нет, – отвечаю, – я просто хороший парень. Меня Макс зовут.

– А что ты здесь делаешь, хороший парень?

– Извини, я плохо расслышал твоё имя, – прикинулся я дуриком.

– Ребекка. – сказала она, слегка удивившись.

– Понимаешь, Ребекка, я гулял, увидел тебя и … вот собственно и всё.

– Послушай…

– Макс. – вставил я.

– Послушай, Макс, – быстро поправилась она, – откуда ты такой взялся?

– Из народа, – проговорил я серьёзно. – Что ты так удивляешься? Тебе разве никогда не говорили что ты хорошенькая?

– Говорили, конечно.

Ребекка даже фыркнула от возмущения за такой глупый вопрос.

– Я в этом даже не сомневался, – говорю. – Пойдём в Музей, раз уж мы всё равно рядом с ним стоим.

– А ты нахал!

– Я знаю. Пойдём, я покажу тебе мою самую любимую картину.

– Какую? – живо заинтересовалась она.

– Изображение человеческой мумии.

– Фу, гадость какая! – брезгливо сморщила свой носик Ребекка. – Ты всегда так знакомишься?

– Когда как, бывает и похуже,– признался я.

Мы вместе вошли в музей, после того как купили билеты, конечно, и стали обходить один зал за другим. Скоро мне моя затея показалась не очень хорошей, потому что Ребекка оказалась очень любознательной особой, в этом смысле она меня точно переплюнула, и я устал отвечать на её многочисленные вопросы.

Измучившийся, с пустой, как российский бюджет, башкой, я, наконец выбрался на улицу и с удовольствием наполнил лёгкие воздухом, напоённым ароматом выхлопных газов.

Ребекка же была прямо-таки счастлива. Накупила всяких открыток, фотоальбомов и просматривала всю эту кучу полиграфии. Уткнулась в них, а на меня – ноль внимания. Естественно, меня обуяла ревность к этим бумажкам.

– Ребекка, ты туристка или как? – спросил я её с единственной целью выйти всё-таки на первый план.

– Или как, – ответила она, подняв на меня свои чудесные глазки.

– В смысле? – не понял я.

– Я сюда на конкурс программистов прилетела.

Вот уж ничего себе! Компьютерщица, понимаешь. По конкурсам разъезжает, программки всякие, надо думать, составляет.-

– То есть, ты на компьютере щёлкаешь? Завидую. Сам то я в этом деле понимаю …, да ничего я в этом не понимаю.

Вздохнул сокрушённо, огляделся вокруг и попросил её:

– Беки, подожди меня здесь минутку, я сейчас.

Она согласно кивнула, а я рванулся к лоткам торговцев, предлагавших иностранцам купить всякую дребедень. Не успел даже осмотреться, как ко мне подвалили два здоровенных парня.

– Ты, наверное, это ищешь? – пробасил один из них и протянул симпатичного, сшитого из искусственного меха, плюшевого медвежонка.

В самом деле, неплохой сувенир.

– Сколько? – спросил я.

Они недоумённо переглянулись. Вот так торгаши, цену своему товару не знают.

– Столько хватит? – протянул им несколько пятитысячных купюр, всё, что у меня оставалось в карманах.

С тем же удивлённым видом они взяли деньги, оставили в моих руках мишку и удалились.

Я подбежал к Ребекке и преподнёс ей подарок:

– Тебе.

– Ой, спасибо!

Видно было, что косолапый ей понравился. Кажется, угодил.

– Это русский символ, – сказал я, – некоторым он не нравится, а мне по душе. Красивый и умный, главное его не сердить.

– Макс, – обратилась она ко мне и потупила глазки, – а чем ты вообще занимаешься?

– Спекуляцией.

– Как это?

– Русский вариант бизнеса, – пояснил я. – Ещё погуляем?

– Нет, извини, мне в гостиницу надо.

– В какую?

– В «Европу».

Не слабо. Гранд – отель «Европа», который украшает куча золотых звёздочек. Почесал маковку, после чего поинтересовался:

– Можно тебя проводить?

– Попробуй.

Всю дорогу до гостиницы мы болтали, не помню о чём. Я помог ей донести медведя и на прощание спросил:

– Ты в Петергофе была?

– Нет.

– Тогда махнём туда завтра. Быть в Петербурге и не посмотреть Петергофские фонтаны – значит, почти ничего не увидеть. Ты утром свободна?

– Да, только мне в три часа дня надо быть здесь.

– Успеем, – заверил я её. – В семь утра на этом же месте. Идёт?

– Ага.

– Тогда до завтра?

– До завтра. Макс, спасибо за экскурсию.

– О чём ты говоришь, господи.

Ребекка поднялась по ступенькам, махнула мне на прощание рукой, а я, светящийся от счастья, двинулся в сторону метро.



2



Иду, смакую про себя происшедшие события, а потом как глянул на часы – надо поторопиться, время на исходе. Пора идти сменить братишку, а то начнёт ругаться, оно мне надо? Прибегаю весь запыхавшийся, а он сидит хмурый, о стол кулаки набивает.

– Что случилось? – спрашиваю.

– Он вздохнул так тяжко, что у меня сердце сразу куда-то провалилось, чую неладное. Так оно и есть.

– «Ракетчики» залетали – отвечает.

«Ракетчиками» называют бандитов, от слова «рэкет», в общем, вы в курсе. Непонятно только что в этом страшного. Мы давно под «крышей» одной из группировок работали, до сих пор обходилось без эксцессов. Я так прямо и сказал:

– Ну и что, в первый раз, что ли? Привыкнуть пора. Не в лесу живёшь, а в цивилизованном городе.

– Да это не наши были, а новые какие-то, рожи совершенно незнакомые.

Ах вот оно что? Тогда понятно. Нет, это уже наглость! Аренду плати, государству налоги плати, мафиози местным плати, ментам плати, да ещё каким-то левым ребятам платить? И я стал быстренько просчитывать ситуацию. То, что это не «крыша», совершенно очевидно, я с братом тех всех в лицо знаю. Значит, нужно разузнать что за ребятки и сдать их местной мафии. Они тоже чужаков на своей территории не терпят. Так что можно готовиться к бою. У меня аж кулаки «зачесались».В последний раз я разборку давно уже устраивал, с месяц назад, примерно, да и то с какой-то пьяной шантрапой, а тут совсем другое дело.

Приступил к расспросам. Выяснил, что заходили два каких-то дохлика. Кстати, я давно заметил, что начинающие вымогатели, как правило, нормального телосложения, а, так сказать, ветераны этого промысла обладают такими объёмными габаритами, что едва в двери пролезают, вредная для здоровья работа, видать. Так вот, ребята сказали, что зайдут через три часа и к их повторному появлению должны быть готовы сто «штук», а иначе … Что там иначе, известно, набор стандартный. В ассортименте: размазывание по стенке, обрывание ушей, вырывание конечностей и так далее, обещают, кто во что горазд.

Время уже истекало, скоро они должны были появиться. Я звякнул Сёме, представителю местной добровольной дружины по изыманию денег у населения, предупредил о появлении у них под носом конкурентов. Саню поставил за стойку, сам сел в кабинку проката видеокассет и мы стали ждать.

Вдруг, бряк-бряк, звонок-колокольчик на двери. Насторожились. Ну, это явно не налётчики. Входят сморщенная бабуленция и одна наша постоянная клиентка, которая видеокассеты у нас берёт. Старушка ткнулась несколько раз в прилавок носом, фыркнула, показав тем самым своё полное презрение к частной торговле, и вышла, а вторая посетительница подошла ко мне.

– Здравствуйте, у вас есть что-нибудь свеженькое? – задала она традиционный вопрос.

Всегда одно и то же. Можно подумать, что всё уже пересмотрела, всё знает, и ничем её не удивишь. И вообще, терпеть не могу, когда о кинокартинах говорят «свеженькое», как о мясе каком-то. Хотел сказануть пару ласковых, да вспомнил, что с клиентами надо быть вежливым и ответил:

– Есть.

Посоветовал ей какую-то комедию, кажется.

– А убийства там есть?

Вот и говорите мне после этого о женском милосердии и прочей чепухе.

– Есть маленько – отвечаю.

– А любовь?

– Этого через край, сколько угодно.

– А фильм точно свежий, вы меня не обманываете?

Приехали, опять всё сначала.

– Сударыня, – говорю, – где этот фильм сделали, его ещё озвучивать наверняка не закончили, а вы, благодаря нашим доблестным ребятам – видеопиратам, будете смотреть и наслаждаться качественным переводом.

Второй фильм на кассете оказался из категории, как я её называю, « пяткой в нос». Не ахти какой шедевр, но нашим дамам нравится смотреть на всякие там каратистские выкрутасы.

И она взяла. Какое счастье! Я уж думал, эта тягомотина никогда не закончится. Деньги мне, кассету ей, и мы расстались вполне довольные друг другом.

Только она вышла, заходит юркий тип обветшалой наружности. Опять по мою душу. Что же он е меня спросил-то? А, вспомнил! Захотелось ему ужаснуться, заказал фильм « Кошмар на улице Вязов». Всегда пожалуйста. Если охота на обожжённого мужика в шляпе посмотреть – берите. Протягиваю ему кассету, а он нате вам:

– Ой, она советская, такую не надо.

Ишь, какой привередливый выискался, советская ему не нравится. А какая, я вас спрашиваю, разница, если в ней плёнка « БАСФ» стоит. Ещё не ясно, какая лучше: наша или китайская дребедень какая-нибудь. Не хочешь – как хочешь.

– Могу дать другую.

Сую руку с кассетой под прилавок и делаю вид, что активно ищу импортную кассету, а сам стаскиваю коробочку « ТДК», меняю их местами и подаю ему туже конфетку, но в другой обёртке.

– Вот, другое дело, беру.

Как мало человеку для счастья нужно, небольшой мухлёж, а такой положительный психологический эффект.

А вот и долгожданные гости появились. Нормальные подоночки, один даже с замахом на интеллигентность: галстук-селёдочку и очки нацепил. Мордочки пунцовые, глазки бегают – видать, совсем необстрелянные бойцы, а может, просто бедные студенты, стипендии не хватает, вот и придумали способ подработать. Извините, ребята, но мне тоже жевать хочется, да и много развелось вас таких шустрых. Тот, который в очках, подходит ко мне и говорит хрипло, от волнения, наверное:

– «Бабки» готовы?

Мужик, любитель импортных кассет, рот раскрыл и молча взирает на этот спектакль. А я не любитель бесплатных представлений, как-то неудобно грубить при посторонних. Но дело есть дело, а ты, мужик, сам виноват, мог бы догадаться умотать отсюда поскорее. Делать нечего, смотри, коль охота. Подзываю очкастого гангстера и кладу на прилавок пачку банкнот. Тот за ними лапку доверчиво и протянул.

Хватаю за запястье, выкручиваю руку и резко тяну на себя. Он полетел вперёд и его голова оказалась между прилавком и моим кулаком как между наковальней и молотом. Чисто автоматически опускаю кулак ему на башку. И так раза три, а затем отпускаю. Он встаёт, руками за харю держится, а на месте носа каша из крови, соплей и ещё чего-то. Тут ещё ему на голову бутылка опускается, это мой братик поусердствовал.

Парнишка мгновенно отключился и на пол рухнул. А ведь ещё второй остался. Я перепрыгнул через стойку и не спеша подошёл к нему. Тот растерялся, не ожидал такого оборота дела и к двери жмётся. Нет уж, играть, так до конца, будь мужчиной. Пока мы с его другом разбирались, тот подумал и решил драться – стойку принял. Я дожидаться его выпада не стал, а сходу передней рукой сильно ударил его по лицу. Не знаю, то ли он расстроился очень, а может, просто драться не умел, но движение он сделал очень странное. Я даже не понял, что он собственно хотел: или ударить, или отмахнуться, но его рука как будто нарочно в мои лапки попала. Воспользовавшись этим, заломил её ему за спину и подвёл в таком виде к прилавку. А там уже Саня со второй бутылкой ждёт: бац – и герой повалился нам под ноги.

Я на разбитую бутылку глянул – и меня пот прошиб.

– Ты что же это, варвар, наделал – Сашку спрашиваю.

– А чё? – недоумевает тот.

– Да ничё! Ты зачем «Смирнова» разбил, дубина?

Представьте себе, этот умник не придумал ничего лучше, как опустить на голову налётчика бутылку водки «Абсолют», которая пятнадцать тысяч стоит. Перевёл я взгляд на первую разбитую бутылку, а там точно такая же этикетка среди осколков валяется.

– Да она самая тяжёлая.

Ничего себе оправданьеце. Если каждый раз при подобных ситуациях колошматить такой дорогой товар, то таким манером сам себя разоришь. Уж коли захотелось ему для убедительности опустить стеклотару на голову неприятеля, то подумал бы сначала какую. Я ничего не сказал бы, воспользуйся он бутылкой лимонада или пива, но раскокать ради такого удовольствия «Смирнофф», это уже через край. Но объяснять ему что-либо бесполезно и я махнул рукой.

Вдвоём мы оттащили наших «гостей» к дверям и только тут я заметил, что бывший здесь посетитель исчез. Вот даёт, я даже не заметил, в какой момент он вышел, что значит азарт сражения. Непорядок, я не должен был терять его из вида, это уже тактическая ошибка, причём непростительная. Этак в следующей передряге не замечу кого-нибудь, а потом удивлюсь, почему это вдруг я в лежачем положении оказался. Пора снова начать на тренировки ходить, а то чересчур разнежился.

Вскоре ребята из местной группировки подтянулись. Прилетели, ясные соколы, поздновато, правда, немного.

– Ну, чего тут у вас? Какие проблемы?

Я пальцем показал на растянувшихся у дверей парней.

– Это ведь не ваши?

– Нет, сейчас выясним, что за люди.

Быстро выволокли их на улицу и прямо у наших дверей стали «выяснять», только вопли раздавались. Неприятно, конечно, но они вполне заслужили такое к себе отношение и лучше в их «разговор» не встревать. Бандит бьёт бандита, что может быть лучше?

– Слушай, Сань, может, хватит сегодня работать, будем закрываться? А здорово ты с ними расправился, я имею в виду бутылки. Давай ещё одну такую кокнем?

– Да ты что? – испугался он за моё психическое здоровье.

– Но только после того, как выпьем, – добавил я. – Согласен?

Заулыбался. Понял, значит. Вот уж любитель зелёного змия. А мне завтра надо с Ребеккой встречаться! Но тогда я самоуверенно решил, что как-нибудь проскачу. В первый раз, что ли?

Прихватили бутылку, закрыли дверь и домой потопали. Весёленький денёк был, ничего не скажешь!



3



Утром следующего дня просыпаюсь – головка бо-бо, язык сухой и живот что-то ноет. Веки руками поднял – мама родная, где это я? Лежу на полу, под головой боксёрская груша. Ну, её то я, положим, узнал, но всё остальное? Как в свинарнике: на полу множество бутылок разбросано, кровати со своих мест сдвинуты, магнитофон уже раскалился, бедняга. Сашка на кровати вместе со своей подружкой Ленкой лежит, а на моей койке вообще незнакомая девица расположилась. Весёленькая картинка! Что здесь вчера было, интересно, и кто, чёрт возьми, мою кровать занял.

Вставал я минуты две, не меньше, раза три чуть снова не падал. Первая мысль была – спасти ни в чём не виноватую технику. Добрался до магнитофона, причём моментами казалось, что их два стоит, и выдернул вилку из розетки. Ух, одно дело сделал, теперь осторожно по стеночке – по стеночке – и на кухню. Сел на табурет – голова сразу закружилась, и в висках сдавило. Надо же так напиться! После вечеринки перед отправкой в армию и то трезвее был. Снял с вешалки полотенце, смочил его холодной водой, повязал вокруг головы – вроде полегчало.

Открыл холодильник – ничего нет, всё, что было, вчера, видать, выхлебали, лишь бутылка с простоквашей сиротливо в угол забралась. Ладно, сойдёт и простокваша, хотя не мешало бы сейчас что-нибудь покрепче. Выломал крышку, поднёс к губам – не течёт, зараза, застыла. Поднял бутылку повыше, встряхнул ударом ладони – она мне шлёп прямо в глаз! Да что ж это за издевательство над страдальцем! Рассердился, бухнул стеклотару с размаха об стенку – только осколки в разные стороны. Пригорюнился, голову свою непутёвую руками подпёр и что-нибудь припомнить пытаюсь.

Тут из комнаты скрип кровати раздался, сопенье, пыхтенье и шаги тяжкие. Входит братик, этакий серолицый зомби. И, глаз не открывая – шасть к холодильнику. Ага, у вас, сударь, такие же проблемы? Шарил, шарил, ничего там не нашёл и вдруг глазами удивлённо захлопал:

– Привет!

– Здорово!

– Слушай, Макс, на поправку здоровья ничего не осталось?

– А что вчера здесь было, сказать можешь?

Лобик наморщил, тяжек, видать, умственный труд.

– А чёрт его знает. Раз здесь ничего нет, пойду в комнате пошарю.

И пошёл по коридору зигзаги выписывать. Пару раз чуть лоб о стенку не 1

расшиб, На ровном месте едва не споткнулся, но курс свой упрямо держит.

Послышалось бряканье металла и шуршание бумаги. Обратно вернулся уже нагруженный пивными банками. Подошёл к столу, свалил на него добычу и на стул брякнулся. Глазки как у поросёнка заплывшие и ничего не соображающие. В полном молчании выдули по банке, открыли по второй, настала пора обменяться информацией.

– Ну, так что здесь вчера было? – спрашиваю его.

– А ты что, ничего не помнишь?

– Ни черта!

– Да и я немногим больше. Вчера мы ушли из магазина с бутылкой.

– Так, помню, давай дальше.

– Потом зашли к Ленке.

– Кто такая?

– Здрасьте! Ленка Смирнова, та, которую я …

– Понял, продолжай.

– У неё сидела её подружка Рита.

– Это та, которая на моей кровати?

– Точняк. Ты их обеих пригласил к нам отметить твою победу. Помнишь, вчера ты кое- кому не без моей помощи оплеух надавал?

– Я пригласил? Да ладно!

– Отвечаю. Суть в том, что когда вечеринка началась и мы выпили дома всю жидкость, которая могла гореть, ты ещё сходил за «бухлом», мы снова всё выпили, а дальше я уже не помню.

– А почему я вообще ничего не помню?

– Ха, он ещё спрашивает! Половину, если не больше, «горючего» выдул, тут будешь чего-нибудь помнить.

– Молчи, мальчишка, – пренебрежительно перебил я его, – ты ещё зубы свои не поменял, а я уже на самогонку перешёл. Кстати, – добавил шёпотом,– эта Рита, я с ней ничего, в смысле, у нас с ней ничего не было?

Сашка тоже шёпотом ответил:

– А фиг вас знает. То, что вы в другую комнату уединились, я видел, а что у вас там было, сам должен помнить.

Должен то должен, но ведь не помню же, совсем ничего не помню, ещё немного в том же духе и можно будет направление в «дурку» затребовать.

Дамы, видать, тоже проснулись, потому что послышалась возня, шушуканье и вскоре перед нашими взорами предстали две бледные растрёпы, которые сразу шмыгнули в ванную комнату наводить «марафет». Пока они там прихорашивались, нам тоже надо было привести себя в более- менее приличный вид. А тут главное – опохмелиться. И мы принялись в четыре руки рыться по шкафчикам в надежде найти чего-нибудь. Я первый отыскал сокровище. Им оказалась обычная водочная винтовая бутылка, в которой что-то булькало прозрачное. Открыл, понюхал – так и есть, водка. Как же я про тебя, родимая мог забыть? Прикинул на глаз – на двоих должно хватить. Разлил поровну по стаканам и одним махом опрокинул в себя свою порцию. Мама, это ж чистейший медицинский спирт оказался!

– Ты чего? – Саня спрашивает.

А я чего? А ничего! По внутренностям как будто ручеёк расплавленного свинца пробежал. Глаза выпучились, дыхание спёрло, в общем, подыхаю. Давай скорее бегом к водопроводному крану. С разу два вентиля открыл и под водяную струю суюсь. Воду заглатываю, как удав кролика, захлёбываюсь, но пью. Наконец отвалился, плюхнулся на табурет, сижу, дыхание восстанавливаю.

– Это медицинский спирт, – братик заявляет.

– Ты знаешь, я догадался.

– Вспомнил! – и по лбу себя стучит. – Мне его моя на той неделе принесла, со своей работы стащила, а я бутылку в шкаф и поставил. Как это у меня из головы вылетело?

Ладно, проехали. Тем более, что реакция уже пошла: мордочка покраснела, в головёнке прояснение наступило и ручки больше не дрожат. Неужели поправился? Быстро, однако. Может, второй стакан хряпнуть? Нет, лучше не надо, а то ещё перебор получится.

Тут дверь ванной открывается, и появляются девчонки. Ух ты ну ты! Как будто совсем другие личности. Не знаю, что они там с собой навытворяли, сколько килограмм штукатурки на себя наложили, но вид у них стал совсем свеженький и здоровенький. И эта Рита, или как там её, шасть ко мне на колени. Что за дурацкая манера? Плюхнется и думает, что я очень обрадуюсь. А какая с этого радость, ведь вес не как у бабочки, а как у полноценного мешка с цементом. И хорошо ещё, если на колени сядет, а если чуток повыше? Получится круче удара в это самое место во время спарринга.

Уселась, значит, шею руками обвила, что за телячьи нежности такие, и сладеньким голоском спрашивает:

– Как тебе спалось, Максик?

Тьфу ты! Выходит, у меня вчера с ней что-то было, нетрудно даже догадаться что именно. Хорош гусь, ничего не скажешь. Завязал, значит, знакомство с хорошей девочкой, но расслабился, и, пожалуйста, влип в историю. И стало мне так от себя самого противно-препротивно. Рита из себя ничего, конечно, на такой груди запросто выспаться можно, но у меня были совсем другие планы, и она в них явно не вписывалась.

– А что мы будем есть? – спросила Лена.

– Ничего мы не будем есть, – отвечаю. – Мы сегодня худеть будем. И вообще, марш по домам. Тут порядок наводить надо и время уже на работу идти.

– Может, мы поможем убрать?

– Спасибо, девчонки, не надо, мы сами как-нибудь.

– Тогда пока!

– Всего наилучшего. Не последний раз видимся. Пока – пока.

Они сразу засобирались. Санька Ленку в губёнки чмокнул, Рита тоже свои трубочкой вытянула, но я её только по попке слегка шлёпнул и к выходу развернул. Закрыл за ними дверь и вздохнул облегчённо.

– Не очень-то ты их вежливо выпроводил, – заметил братик с укором.

– А, наплевать. Значит так, я пойду сейчас под холодный душ встану, а ты пока чайку разогрей.

– Я тоже под душ хочу. Почему ты всё время первый?

– Почему, почему? Да потому, что из нас двоих я самый наглый.

Больше я на его воркотню внимания не обращал, а пошёл лечиться. Быстренько всю одежду с себя поснимал, встал под душевую воронку, набрал полные лёгкие воздуха:

– Поехали!

И раскрутил кран холодной воды до отказа. Крупные водяные капли обожгли кожу как кислота. Сердце сразу бешено заколотилось, вода залилась в рот и нос. Я стал отфыркиваться, отплёвываться, а холод пробрался уже до самых костей. Повернулся, подставил под душ спину, а сам съёжился, как на приёме у стоматолога. Наконец почувствовал, что зелёный змий не выдержал атаки и уполз, оставив меня хоть и заледеневшим, но протрезвевшим.

«Хватит над собой издеваться», – решил я и онемевшей рукой потихоньку прикрыл вентиль. В этот момент на меня напал злобный парень колотунчик. Зубы стучали, а ножки с ручками этак неприятно вибрировали. Схватил побыстрее полотенце – и давай растираться. Как с себя кожу при этом не содрал, удивительно. Она трещала и скрипела под махровым полотенцем, но я не останавливался до тех пор, пока не восстановилось нормальное кровообращение, и только тогда остановился и перевёл дух. Ну вот, теперь совсем другое дело! Напевая песенку, оделся и бодрым шагом вышел на кухню. Увидев

такое моё перевоплощение, братику стало завидно и он рванулся к душу.

– Фен где? – спросил я его, схватив за шкирку.

– М – м –м, в шкафу, кажется.

– Ясненько.

Пошёл, достал из шкафа фен, встал перед зеркалом, и подключил его к розетке. Сначала посмотрел на свою рожу – ничего, сегодня можно и не бриться, сойдёт и так. Выбрал для фена нужный режим, щёлкнул переключателем. Поток тёплого воздуха ударил мне в лицо. Блаженство! Направил раструб фена на волосы. Они прикольно вздыбились, потому как длинные; у меня уже долгое время отращивался «хвостик». За какую-то минуту всё было готово. Когда поднял руки, чтобы поправить причёску, то случайно выронил фен. Он шлёпнулся на пол и сразу замолк. Я его поднял, потряс – никакого эффекта. Вилку из розетки вынул и аккуратно в коробку всё сложил.

– Что это там упало? – сквозь шум падающей воды услышал я Сашкин голос.

– Да так, книга какая-то.

Быстренько сбегал в комнату, взял первую попавшуюся под руку книжку и положил её на тумбочку. Маленькая военная хитрость, чтобы моё преступление не заметили.

Пока Саня мылся, я выгреб из стола деньги, которые там были, не так уж долго пришлось выгребать, сунул их в карман и направился к выходу. И именно в этот момент дверь ванной открылась и выходит красный как индеец братец.

– Ого! Кто это у нас стал библией интересоваться? – и смотрит на мою книжку. – Ты что, в туалете её читаешь?

– Ага. Слушай, Сань, мне на одну встречу бежать надо. Ты в магазине посидишь пока один, ладно?

– Ладно, а с кем встречаешься?

– Да так, с товарищем одним.

– Товарищем или товарищицей?

– С армейским товарищем я встречаюсь, понял? Служили мы вместе.

– Что ж, иди, – милостиво разреши он.

Кажется, пронесло. На всякий случай положил в сумку свитер. Вдруг будет прохладно и Ребекка замёрзнет? Только замком щёлкнул, как Саня снова меня спрашивает:

– Не знаешь, почему фен не работает?

И давай им щёлкать.

– Наверное, опять электричество в доме вырубили, – ответил я. Решив далее не заморачиваться, выскочил за дверь и погнал бегом на улицу.

По пути прикупил пару банок лимонада для борьбы с жаждой, и за несколько минут до назначенного времени был уже у гостиницы. Вскоре появилась Ребекка, одетая в короткую юбочку и футболку. Если приплюсовать к этому подобие причёски на голове, выглядела она на сто пятьдесят процентов.

– Привет! – радостно улыбнулась она мне.

– Привет! А ты ничего выглядишь. Целоваться будем?

– Нет.

– Почему?

– Не хочется, – честно призналась Ребекка.

– А потом захочется? – с надеждой спросил я.

– Может быть, – вселила она в меня надежду.

За плечи себя обнять она мне не позволила, такая вот правильная девочка оказалась. Пришлось довольствоваться сценарием рука в руке. Тоже неплохой вариант за неимением лучшего. Подошли с ней к экскурсионному автобусу, сели и поехали.

Всю дорогу до Петергофа она смотрела на открывающийся взору пейзаж. Я рассматривал его не один раз, поэтому смотрел исключительно на неё.

Водитель был мастером своего дела, так что воспетая в поколениях российская дорога не давала ощущать себя выбоинами, горками и прочими неровностями. Справедливости ради надо сказать, что дорога и впрямь была неплохая, по здешним меркам, естественно.

Когда моя неугомонная задница начала потихоньку затекать, наконец-то показался Петергоф. Автобус остановился у входа, мы вышли, отделились от основной группы, и, не торопясь, потопали к фонтанам.

Кто посещал петергофские фонтаны, тот, конечно, помнит великолепный дворец, множество позолоченных статуй, орошаемых потоками воды, искусственные водопады, выложенные искусной мозаикой, и много-много других диковинок, включая отдельно стоящие беседки и сам парк, в котором каждый, если захочет, может найти укромный уголок.

Я подвёл Ребекку к парапету, с которого открывался вид на Главный канал, протекающий от дворца до самого залива, и приступил к выполнению добровольно взятой на себя обязанности экскурсовода:

– Вот перед тобой Петергофский Парк, – начал я, – в котором российская великосветская знать во главе с царствующими особами устраивала свои карнавалы и фейерверки. Смотрели балет, интриговали и вершили международную политику.

– Прямо перед нами древний эпический герой Самсон, изображённый в момент совершения одного из своих подвигов – сражения со львом.

Сразу после моих слов какой-нибудь невидимый мужик открыл вентиль, и из пасти льва, разрываемой Самсоном, рванулся вверх столб воды. Сначала на небольшую высоту, а затем всё выше и выше, пока не достиг своего максимума. Этот момент я тут же запечатлел прихваченным из дома «Полароидом». Попросил Ребекку попозировать, от чего она, само собой, отказываться не стала, сделал ещё несколько снимков. Из чувства справедливости она меня тоже немного пофотографировала, отобрала лучшие фотки себе, а остальные милостиво протянула мне.

Отсняв полностью всю кассету, мы отправились гулять, следуя вдоль Главного канала. Солнце к этому времени разгулялось не на шутку, стало даже несколько жарковато, и я вспомнил о припасённом лимонаде.

– Пить хочешь? – спросил Ребекку.

– Хочу.

– А нету, – разочарованно развёл я руками.

Она сразу обиделась, надула губки и недовольно пробурчала:

– Зачем тогда предлагаешь?

– Ладно, я пошутил, – начал я оправдываться. – Понимаешь, шутки у меня такие дурацкие.

Достал из сумки банки, одну протянул ей:

– На, пей.

– Ты противный, – заметила Ребекка.

– Это точно, – согласился я.

Не успел допить банку, как её выбили из моих рук, а меня самого схватили за плечо и хрипло спросили:

– Где дискета?

– Чего?

Я и понятия не имел, о чём меня спросили. А вопрос задали те самые ребята, которые мне медведя продали. И лица у них в этот раз такие, нехорошие были.

– Не придуривайся, придурок, а то сильно пожалеешь, – прорычал мне на ухо один из них, тот, который схватил меня за плечо.

А у меня на такое к себе обращение реакция резко отрицательная. Терпеть не могу, когда мне хамят. Не вступая в разговор, прижал к себе вражью руку, выкрутил её, а коленом заехал хулигану в живот, он охнул и осел на землю. Его дружок бросился на меня, но не рассчитал, и с разбегу грохнулся в фонтан. Правда, я ему в этом слегка помог. Первый из наглецов очухался, и накинулся на меня с кулаками. Ему удалось ударить меня

в челюсть, но моя тактика ведения рукопашного боя допускала некоторые

личные телесные потери. Не обращая на них внимания, нанёс отличный встречный ногой в грудную клетку, отправив его также поплавать.

Пока они там на пару барахтались, мы были уже далеко. Прибежали на пристань, быстро купили билеты и успели сесть на уже готовившийся отплыть катерок. Сразу прошли на нос и только здесь перевели дух.

– Как ты? – спросила Ребекка.

– Ничего, дышу пока, – ответил я.

Она осторожно потрогала мой подбородок, убедилась, что челюсть на месте, отваливаться не собирается, восхищённо произнесла:

– Здорово ты их!

Приятно чувствовать себя героем, да ещё в глазах объекта твоего обожания. Но хотя выпендриваться и в моей натуре, в этот раз я чего-то заскромничал.

– Спасибо армии, – промолвил, потупя глазки.

Она приняла любопытствующий вид:

– Ты в каких войсках служил?

– В пограничных.

– А мой отец в морской пехоте, – с ребячьей гордостью похвасталась Ребекка.

– Тоже не слабо, – согласился я.

Однако ветерок дул ощутимый. Ребекка даже съёжилась. Вспомнив о прихваченном свитере, я порадовался своей предусмотрительности. Достал его из сумки и протянул ей:

–Одень.

– Зачем?

– Одень, – требовательно попросил я её, – а то простудишься. Ещё разразится международный скандал – русские американскую гражданку заморозили.

Она не стала со мной спорить. Быстро натянула на себя свитер и благодарно на меня посмотрела. Свитерок оказался удивительно её к лицу. И размером как раз подходящий. Этот свитер достался мне от… Да какая разница от кого он мне достался? Главное, он ей подошёл.

– А как же ты? – заботливо поинтересовалась Ребекка.

– Мне можно и так,– ответил я. – Я привыкший, это моя стихия.

Она придвинулась ко мне поближе в знак особого доверия, я это понял по-своему и обнял её за плечи.

– А это зачем? – удивилась она.

– Чтобы тебе стало ещё теплее.

Что характерно, в этот раз возражений не последовало.

– Макс, почему ты меня об Америке ничего не спрашиваешь?

Тоже вопросик интересный, попробуй на него ответить?

– Потому что мне о ней всё известно, – отвертелся я.

– И что тебе известно?

– Да всё.

И стал перечислять:

– Америка это: Голливуд, Лас-Вегас, Брайтэн-Бич в Нью-Йорке, Вашингтон – столица, чикагские гангстеры, полицейские Лос-Анджелеса, НАСА, Шатл, кольт сорок пятого калибра, винтовка М-16, самолёты-невидимки, Форд, Дженерал Моторс Компании, кантри, джаз, рок, блюз, Билл Клинтон, Майкл Джексон, Арнольд Шварцнеггер, ковбои, мальборро, виски, флаг с множеством звёздочек, американский орёл. Я знаю Америку, – уверенно заключил я.

– Болтун. – Ребекка, улыбаясь, слегка стукнула меня костяшками пальцев по голове.

Затем вперилась взглядом в висевший у меня на левом ухе беличий хвостик и поинтересовалась:

– Это что?

– Хвостик бельчонка, – отвечаю. – Хочешь, расскажу одну очень грустную историю?

– Да, – ответила она.

– Тогда вешай свои ушки на гвоздь внимания.

Подвешенный на резинке к уху хвостик – мой охотничий трофей. Он всегда со мной – и днём, и ночью. Как-то раз осенью с дружбанами закатился в гости в деревню к знакомым пацанам. Мы, естественно, «бухнули», а утром спозаранку по пьяни отправились на охоту, белок пострелять. Люди трезвые обычно для этой цели берут малокалиберную винтовку, но нам было всё пофиг – прихватили двустволку. Я пальнул из неё в несчастного зверька. Разнёс его в клочья, один только хвостик остался. Вот и ношу его как память о собственной глупости.

Ребекке я, конечно, рассказал другую версию, которая звучала так:

– Однажды нашёл я в лесу больного бельчонка. Вылечил его и оставил жить у себя. Но в один непрекрасный день соседская кошка его слопала. Вот этот хвостик – единственная память о моём друге.

Навешал ей на каждое ушко по килограмму лапши и наслаждаюсь зрелищем наивной доверчивости. Обычно мне никого обмануть не удаётся, а эта сразу «клюнула».

– Ты мне поверила? – спросил удивлённо.

Она утвердительно кивнула головой.

– А зря. Я ведь всё наврал.

– Ты всегда врёшь?

Почти, – самокритично ответил я. – Но сейчас скажу правду. А правда заключается в том, что ты мне очень нравишься.

– Так вот сразу? – не поверила она.

– А если это любовь?

– А если нет?

– А почему тогда я весь дрожу?

– Наверное, от холода,– выдвинула она свою версию.

– От холода. Нет, не думаю.

После таких откровений мы больше не разговаривали, любовались пролетающими мимо чайками, и в прекрасном настроении доплыли до Питера, где и расстались. Трогательно. С поцелуйчиками. Она поехала в гостиницу готовиться к своему конкурсу, а я поспешил в магазин, ожидая от заждавшегося моего появления Сашки трёхэтажного мата в качестве приветствия.



4



К моему немалому удивлению, братишка в меня ничем швырять не стал, а даже лукаво посмеивался.

– Встретился с боевым товарищем?

– Ага.

– Послушай, а у неё какие волосы: длинные или короткие?

– Ты о чём это?

– Да ладно, хватит мне байки рассказывать. Как же, с товарищем он встречался. Получилось что, или облом? Второй вариант, верно?

– Заткнись, говнюк!

– Как страшно!

– Стоять!

Вот ведь негодяй! Нахамил и ещё убежать пытается.

– Да стой ты. Дай я хоть разок тебя башкой о стенку приложу.

Комнатка несколько квадратных метров, а попробуй, поймай его. Прыгает из

стороны в сторону как заяц, не поймаешь. Наконец сделал подсечку, завалил

на пол и шутки ради щелбанами всю голову обстучал. Шутка шуткой, а шишки у него сразу нешуточные вскочили. После окончания экзекуции он сел, ладонями лоб потёр и заметил:

– Рукоприкладство – непедагогичный метод воспитания. И вообще, разве я не прав?

– Прав, да не совсем, эх, к сожалению.

Помолчал, поинтересовался:

– Как денёк прошёл?

– Средне. Да, кстати, Рита просила записку передать.

И протянул мне бумажку. Интересно, чего ей ещё надо? Развернул писульку и прочитал следующее: « Макс, давай встретимся сегодня вечером, часиков в девять. Отошли куда-нибудь брата, побудем вдвоём, сколько захочешь. Твоя Рита».

Ни хрена себе «подарочек»! И что за тон такой нахальный! Подумаешь, повеселились одну ночку, так теперь обязательно надо знакомиться, что ли? Во сколько она рандеву назначает, в девять? Жди, красавица, а я тем временем чем-нибудь поинтересней займусь.

– Сань, ты чувствуешь в себе прилив нечеловеческих сил?

Тот прислушался к себе и констатировал:

– Да.

– Тогда объявляю сегодня разгрузочно-загрузочный день. Давай бегом домой, шмотки для тренировки соберём и айда на тренажёры!

– Неплохая мысль. Давненько мы не качались, скоро уже забуду как это делается.

– Вот видишь! Так что шевелись быстрее, а то толстеть таким красавцам явно не в масть.

Когда пришли домой и стали собираться, передо мной встал вопрос экипировки. В самом деле, что бы такое взять? Кимоно для «кача» не годится, да и выглядело оно ничуть не лучше половой тряпки, потому как месяца три назад забросил его постирать в кучу, так оно там и лежало. Найти что-то другое? А что? Пришлось остановиться на тех самых спортивных штанах, в которых я на улицу выхожу. Не идти же заниматься в плавках. Я же не чемпион по наращиванию «мяса». Прихватил ещё полотенце с мылом для послетренировочного душа, вот и всё, пожалуй. А для Сани собраться оказалось большой проблемой. Достанет какую-нибудь «шмотку» из шкафа, повертит-повертит, и на кровать кинет. Можно подумать, он в театр собирается, а не просто переделать накопившийся жир в мышечную ткань. Уже собрались выходить, а он перед зеркалом стал вертеться, как вертихвостка какая-нибудь перед свиданием. Уж больно он к своей физиономии не равнодушен. Пришлось поторопить:

–Саня, ты себе ещё маникюр сделай. Пойдём, а то зал закроется.

Закрыться то он не закроется, но слишком поздно домой возвращаться тоже радости мало. Да ещё в моём прекрасном городе. И хоть я почти не трус, но зачем же на неприятности нарываться, жизнь то одна.

Когда выходили из квартиры, я на входную дверь с внешней стороны прикрепил записку следующего содержания: « Рита, я уехал, надолго, на пару лет. Пока!». Порывать, так сразу, чего размусоливать.

Тренажёрный зал находился довольно далеко. На бесперебойную работу городского транспорта жизнь научила не рассчитывать, поэтому отправились пёхом. И правильно сделали, после дневного зноя лёгкие хоть немножко провентилировали. Так что когда вошли в зал, дневная усталость уже не давила на плечи, было хорошее, тренировочное настроение. На входе по «штуке» скинулись, после чего прошли в раздевалку. Мне переодеваться не надо было, только футболку на старую выцветшую майку сменил, да кроссовки «махнул» на спортивные тапочки, а вот Санёк завозился со своим гардеробом, пришлось его подождать.

Зал был типичным для такого рода помещений. Где только было возможно, размещались тренажёры, на которых усердно пыхтели красные от напряжения, разной комплекции «качки» и «качихи». Мы наметили для себя несколько свободных спортивных снарядов и направились к ним. Проходя мимо тренажёров, поздоровался с десятком парней: такая уж я знаменитая в нашем районе личность.

Братан сразу кинулся к разборной штанге, которую только что поставил большой дядя с неслабым животиком. Я же раскрутил прихваченный с собой ремень, нанизал на него два пятикилограммовых диска и опоясался полученным грузилом. Затем подошёл к перекладине, сделал на ней руками широкий захват и медленно, ритмично стал подтягиваться, держа перекладину поочерёдно то перед грудью, то за спиной. Когда почувствовал, что мышцы рук и плеч загудели, спрыгнул, переместился к брусьям, запрыгнул на них, и принялся отжиматься, стараясь не сбиться с темпа и делать упражнение как можно качественнее.

Саня свою штангу наконец собрал, лёг на топчан и стал её выжимать от себя. И сразу покраснел как свёколка. Я так предпочитаю веса поменьше, но количество повторений побольше. Поэтому выбрал себе гантели весом килограммов этак по двадцать. Встал напротив зеркала, гоняю бицепсы. Через несколько повторений вены на руках вздулись, и я сам себе стал казаться мощным бугаём. А тут ещё подошёл паренёк с мускулатурой в стадии зарождения и давай перед зеркалом крутиться. Сам довольный своими успехами, увидит где-нибудь мышечный рельеф и рад по уши. Я гантели положил, встал рядом и руку в локте согнул, свою мышцу как будто только для самого себя демонстрирую. А сам искоса на него поглядываю: что, мол, круто? У него сразу вид стал грустный, он и сник как-то. И чего я тут, спрашивается, выпендриваюсь? Мог бы быть немного поскромнее, зря только парня расстроил.

Но долго изображать из себя крепыша мне не дали. Потому что полюбоваться собой подошёл такой мордоворот, что я стал себя чувствовать как мой родной дом – хрущёвка перед небоскрёбом. А когда он свой объёмный бицепс напряг, всё моё бахвальство вообще улетучилось. Я махнул безнадёжно рукой и ушёл к Сашке, который собирал на штанге нужный вес для нового упражнения. Я стал ему помогать, взял диск и хотел насадить его на гриф.

Неожиданно кто-то хлопнул меня по плечу. Ну, кто там ещё! Обернулся, а там – ба, знакомые всё лица! Опять эти чокнутые здоровяки стоят.

– А ну, пойдём выйдем! – это они мне.

Лица у них свирепые-свирепые.

– Чего надо?

– Выйдем, там узнаешь.

Выйдем так выйдем, подумаешь, напугали. Я прямо с диском от штанги за ними и потопал. Брат за мной, и тоже диск держит. Они нас остановили и говорят:

– Бросьте железки!

Я с Саней переглянулся, и он сразу понял, какой у меня план созрел. Иногда мне кажется, что он телепат.

– Бросить? Пожалуйста!

И бросили … им на ноги, а сами мимо них и к выходу. Сзади такие дикие вопли раздались, что у вахтёра очки с носа упали. В раздевалку за вещами мы забегать не стали, а скорей помчались на улицу. Отбежали метров двести, обернулись назад. За нами хромоногая погоня потихоньку чапает. Ну, ребята, хромой охотник – зверю праздник. С такими ножками вы нас никогда не догоните. Так что можно не надрываться в быстром беге. И мы потихоньку потрусили вперёд. А сзади раздавалось:

– Стойте, засранцы, всё равно достанем, хуже будет!

Проигнорировать такую грубость я не мог, обернулся и при помощи двух рук сделал не очень приличный, но понятный во всём цивилизованном мире жест. В ответ послышалась новая порция ругательств, но я уже спокойно бежал дальше, чего на придурков внимание обращать.

Скрывшись из виду, мы попетляли по дворам и вбежали в свой подъезд. Подходим к двери, а там записочка красуется. Я сначала подумал, что моя, но нет, таких слов я точно написать не мог: « Да пошёл ты, козёл!».

Саня через моё плечо это послание прочитал и спрашивает:

– Это что, нам?

– А ты козёл?

– Нет.

– Вот и я нет. А раз так, значит, ошиблись адресом. Впрочем, – продолжил я, подумав, – я, кажется, знаю, кому это могло быть написано.

И прилепил бумажку на дверь соседу, которого терпеть не мог.

– Вот так, – удовлетворённо заметил я. – Чего стоишь, открывай дверь, кое – что обсудить надо.

Зашли, присели и я рассказал всё как было, только про Ребекку кое что личное утаил, это ему знать необязательно.

– Что, прав я был насчёт «товарища», а? – не вовремя похвастался братишка своей догадливостью.

– Прав, но не об этом сейчас разговор. Давай мозговать, что дальше делать.

– Может, в «ментовку» заявить?

– Ты что, парень, перекачался? Думаешь, они о твоём здоровье беспокоиться будут? Да и что ты им скажешь? Помогите, ко мне пристают два нехороших мальчика! Всё равно их не поймают, а тобой заинтересуются. И ещё в налоговую стуканут. А та наверняка нас накроет, и что-нибудь интересное нароет. Вспомни, когда мы в последний раз прибыль показывали? Нет, это не выход, надо подумать, кто против нас «зуб» имеет.

Напрягли свои мозги, но ничего путного придумать не смогли, и я предложил самый разумный в такой ситуации выход:

– Ладно, ложимся спать, а то у меня башка сейчас ничего не соображает.

– Конечно, будет она соображать, когда её какая-то девчонка вскружила,– поддел меня Саня.

– Знаешь, с закрытым ртом ты умнее выглядишь, – беззлобно пробурчал я в ответ.

Уже лёжа в кровати, я пытался хоть немного прояснить для себя ситуацию, сложившуюся за последний день. В голове был настоящий винегрет из мыслей. И всему виной была она, смуглокожая американочка. Только мои рассуждения начинали выстраивать логическую цепочку, как выплывала её мордашка, и всё летело к чёрту. Пыхтел я, пыхтел, да и плюнул. Умнее здорового сна всё равно ничего не придумаешь. С этой мыслью я и отключился.



5



Утром ничего яснее для меня, естественно, не стало. Знать, не судьба мне было до истины докопаться. Позавтракали кое- как, у обоих с утра оказалось паршивенькое настроение. День был выходной, работали сменщики, и я засобирался встречаться с Ребеккой, а Саня своей Ленке визит нанести. Привели свои физиономии в порядок и пошли к двери.

Я дверь открыл, шаг ступил и ….. влетел обратно. Что за фигня? Глаза поднимаю – и что я вижу? Опять те самые два мордоворота стоят. Это уже сумасшествие какое-то. Может, господь бог за мой атеизм присоветовал своему падшему ангелу послать по мою душу парочку чертей? «Если они меня сейчас не убьют», – решил я, – «пойду в церковь, и пускай меня там святой водой окропят, чтобы никакая нечистая сила ничего со мной поделать не могла».

А вид у ребят был такой, что чувствовалось: они и пришибить запросто могут. Нет уж, так просто я им не дамся. Сделал шаг вперёд и тут же такой удар по голове получил, что искры перед глазами залетали. Ещё один удар ногой в живот, и вот я уже в комнате, а на меня Санёк летит, его тоже, видать, не забыли. Один из этих горилл берёт меня за шкирятник, ставит на ноги, и глупый вопрос задаёт:

– Где дискета?

Это что ещё за новости? Какая дискета, и причём здесь мы? Но возражать я не стал, а, собрав все оставшиеся после такой трёпки силы, Двинул ему кулаком в пузо. С таким же успехом я мог дубасить подушку, потому что у него был не живот, а сплошная жировая мозоль. За такую свою смелость я тут же получил увесистую оплеуху, которая отбросила меня в другой угол комнаты, братик тоже оказал сопротивление и последовал за мной. Так мы некоторое время и летали туда-сюда, а когда во всей комнате не оказалось такого места где бы мы не побывали, допрос возобновился:

– Теперь скажешь?

– Да пошёл ты!

За сим последовала новая оплеуха. Честное слово, я им уже счёт потерял. Хорошо не в глаз, синяков особых не будет. А оплеуху я выдержу, не в первой. Помню, поставили меня раз в спарринге против парнишки со скромной улыбочкой. А вокруг талии у этого паренька был чёрный пояс обёрнут. Ох, и гонял же он меня! Уделал так, что в душевую под руки отводили. Так что ничего, выстою, вернее сказать, вылежу. Всё равно решил этой поросячьей морде ничего не говорить.

Светский разговор между тем продолжился:

– Будешь говорить, или подохнуть хочешь?

–Подохнуть не хочу, но что говорить, тоже не знаю.

– Прибью, мозгляк! – заревел бугай.

Видать, допёк я его. Вот только интересно, что же им от меня надо? Тогда ко мне приставали, и теперь дискету какую-то требуют. Нет, не с моими мозгами эту загадку разгадывать. Я уже к смерти приготовился, а тут голос из коридора:

– Хватит, бросайте их, пойдём за девчонкой.

Ага, значит, их здесь трое. Что же этот третий свою рожу не показывает? Может, я его знаю, да и голос как будто знакомый. Двое душегубов, как услышали голос своего командира, тот час бросились вон из комнаты. Меня тоже заинтересовали его слова. О какой такой девчонке говорят, неужели о Ребекке? Не выдержал и спросил:

– За какой девчонкой?

Громила, который ещё не успел выйти, обернулся и с наглой улыбочкой ответил:

– За Ребеккой Джонсон. Не правда ли, знакомое имя?

И вышел, а я стал локти себе кусать. Выходит, они теперь её найдут и тоже станут допрашивать. Нет, этому не бывать! Не знаю, какие у вас там с ней дела, но в обиду я её не дам. Вы ещё узнаете меня, чёрт вас побери!

Я вскочил и стал шарить в столе

– Сашка, где у нас «газовик»?

– В шкафу, – тихо прозвучал ответ.

Меня встревожил невнятный, хриплый голос. Посмотрел на него, а Саню только по волосам узнать и можно. Физиономия вся разбита. В зеркало на себя глянул – нормально, как будто и не топтали вовсе. Что значит привычка. А братану не повезло, на него сил не пожалели. Отвёл его к раковине и осторожно обмыл ему лицо. В принципе, он ещё легко отделался, ничего страшного. А то я думал, что у него всё переломано. Так, кое – какие дефекты с покраской, но кости-зубы целы, а синяки заживут.

– Вот что, – сказал я ему, – ты сиди здесь и никуда не высовывайся, а мне кое – что выяснить надо, понял?

– Понял. Револьвер в третьем ящике, – напомнил он.

Ах да, я и забыл совсем. Хотел ведь вооружиться немного. Несколько месяцев назад я купил на рынке газовый револьвер, на всякий случай. Лицензию на ношение оружия брать не стал, всё равно бы не дали. Наверняка сразу вспомнили бы все мои прегрешения, а их у меня – ого! Было время, чуть в тюрьму не попал, после того, как весело отметил «день пограничника», но хорошо дело в Москве было и мне удалось сбежать. А те ребята, которых загребли, своего товарища по оружию не выдали, спасибо им за это.

Откопал я в куче хлама револьвер, достал коробку с патронами. Собственно, это не патроны были, а сплюснутые с одного конца гильзы, внутри которых содержался слезоточивый газ. Воевать ими не будешь. Но вся хитрость заключалась в том, что патроны были от другого револьвера, того же калибра, но покороче. Они подходили к моему, и в гнезде ещё оставалось свободное место. Я зарядил револьвер, в свободный промежуток каждого гнезда заложил по металлическому шарику, а чтобы они не выкатились, заклеил гнёзда тонкой бумагой.

Не ахти какое грозное оружие получилось, серьёзную опасность для противника оно не представляло, но всё не с пустыми руками идти. Да и как посмотреть, если в глаз залепить, мало не покажется. Крутанул барабан, нацепил на ремень кобуру, вложил в него револьвер. А чтобы мой грозный вид никому в глаза не бросался, накинул поверх футболки лёгкую курточку. Ударил пару раз ногой в грушу и побежал предупреждать Ребекку о надвигающейся опасности.

Выхожу на Невский проспект, к гостинице, сижу, жду. Наконец, и она показалась, прямо навстречу мне идёт. Кажется, успел. Только я это подумал, как подъезжает к ней тёмный «БМВ», выскакивают двое молодцов знакомой внешности, на глазах у всего народа хватают её и тащат в машину. Я бегом за ними. Сразу завернув в переулок, остановились возле какого-то здания. Всей дружной компанией вышли, и я успел за ними. По шуму определил, что поднимаются на второй этаж. Дом оказался старый, выселенный, звук шагов хорошо слыхать. Неслышно нагнал их на лестнице, а они в какую – то разрушенную квартиру входят. Плохо дело, «газовик» свой я здесь применить не смогу, в закрытом помещении сам газа наглотаюсь. Придётся схлестнуться с ними в рукопашной. Заглянул осторожно вовнутрь. А там эти мерзавцы усадили Ребекку на пол и лейкопластырь ей со рта отлепляют. А я то ещё удивлялся, почему её визгов не слышно. Грамотная работа, не впервой им, видать, людей похищать.

Один из них взял своей клешнёй Ребекку за горло и задал лично мне уже набивший оскомину вопрос:

– Где дискета, сука?

Она вместо ответа своими белыми зубками укусила его за палец. И тут же чуть их не лишилась, так как замах у парня был могуч. Но тут я вышел, прислонился к стеночке и сказал приветливо:

– Здорово, мужики!

Грубиян, что на Беки замахнулся, обернулся и рот от удивления раскрыл. Вот туда-то я и направил свою атаку. Сначала выбил ему челюсть влево, а затем правой рукой добавил в неё снизу. При такой серии хорошо получаются переломы со смещением. Кроме того, что зубы крошатся, так ещё и челюсть трескается. Затем её сшивают проволокой, и человек месяц питается через трубочку.

Не знаю, чего я ему там сломал, но что-то хрустнуло и он отлетел к стенке. Второму я тут же врезал ногой в живот, но это его не очень обеспокоило. Он так мастерски пробил мне в солнечное сплетение, что вся моя боеспособность моментально улетучилась. Мало того, он ещё ударил мне коленом между ног и как тряпку швырнул прямо на Ребекку. И тут он допустил ошибку. Вместо того чтобы добить меня, направился к своему товарищу, а я тем временем немножко пришёл в себя после болевого шока. Оглянулся на Ребекку. У неё глаза величиной в старый советский полтинник, от нервного потрясения слова вымолвить не может. Надо её из оцепенения этого вывести. Улыбнулся ей, кривовато, правда, получилось, и говорю:

– Привет, Беки, как поживаешь?

Очнулась, вздрогнула, но сказать ничего не успела, потому что о нас уже

вспомнили. Гляжу, страдалец с больной челюстью на меня надвигается, а в руках доска, гвоздями утыканная, и в глазах жажда мщения легко читается. Ну нет, я умирать в столь юные годы не собираюсь. Выхватил револьвер и ему в харю дуло направил:

– Прямо в глаз. Стой, где стоишь, а то башку разнесу к чёртовой матери!

Он встал как вкопанный, а второй посмотрел внимательно и говорит:

– Так он газовый. Ты что, этой игрушкой нас запугать решил?

– Игрушка, да? Ну, если вам не страшно, тогда получайте.





Конец ознакомительного фрагмента. Получить полную версию книги.


Текст предоставлен ООО «ЛитРес».

Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию (https://www.litres.ru/dmitriy-bess/lubov-cveta-zebry-chast-1/) на ЛитРес.

Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.