Книга - Радио молчание

Радио молчание
Элис Осман


REBEL
Фрэнсис – круглая отличница и староста школы. У нее в жизни есть одна-единственная мечта – поступить в Кембридж. Но помимо учебников и списков литературы она втайне обожает «Город Юниверс», фантастический подкаст, который ведет некий человек по имени Радио. Фрэнсис одна из главных его поклонниц и играет далеко не последнюю роль в фандоме: она рисует арты и скетчи. Однажды в личку ей падает сообщение от… Радио, который просит Фрэнсис рисовать для подкаста. С этой самой минуты жизнь Фрэнсис переворачивается с ног на голову.





Элис Осман

Радио молчание



RADIO SILENCE

by Alice Oseman



© Екатерина Колябина, перевод на русский язык, 2021

© Издание на русском языке, оформление. Popcorn Books, 2021

Copyright © Alice Oseman 2016


* * *


Школа – отстой.

Зачем, ну зачем нужна работа? Я просто… просто не понимаю.

М-м…

Посмотрите на меня. Посмотрите мне в лицо.

Думаете, мне есть дело до школы?

Нет.

    Teen Suicide – “Lonely boy goes to a rave”



ГОРОД ЮНИВЕРС: Эп. 1 – темно-синий

UniverseCity 109 982 просмотра



Я в ловушке. Не могу выбраться из города Юниверс. Помогите.

Листайте вниз, чтобы увидеть расшифровку записи >>>



Привет.

Надеюсь, меня кто-нибудь слышит.

Я передаю сигнал по радиоволнам – знаю, так уже давно никто не делает, но, возможно, это один из последних способов связи, который Город забыл взять под контроль, – в горькой и отчаянной надежде, что кто-нибудь мне поможет.

В Городе Юниверс все не то, чем кажется.

Я не могу сказать, кто я. Поэтому, пожалуйста, зовите меня… зовите меня Радио. Радио Молчание. В конце концов, я всего лишь голос на радиоволне, и не исключено, что меня никто не слышит.

Интересно, если меня никто не слышит, издаю ли я хоть какой-то звук?



[…]





Будущее


– Слышишь? – Кэрис Ласт остановилась так резко, что я чуть в нее не врезалась. Мы стояли на перроне, нам было пятнадцать лет, и мы были друзьями.

– Что? – переспросила я, потому что не слышала ничего, кроме музыки, игравшей в одном наушнике. Кажется, это были Animal Collective.

Кэрис рассмеялась, а такое случалось нечасто.

– Ты включаешь музыку слишком громко, – сказала она, подцепила шнур и вытащила наушник у меня из уха. – А теперь?

Я до сих пор помню все, что услышала в тот миг. Громыхание состава, который привез нас на станцию и направлялся дальше в город. Как контролер объяснял старику, что высокоскоростной поезд до Сент-Панкраса отменили из-за снегопада. Я слышала гул машин вдалеке, ветер у нас над головой, шум воды в станционном туалете, объявление «Поезд до Рамсгита прибывает на первую платформу в восемь часов две минуты», скрежет лопаты, убирающей снег, пожарные сирены, голос Кэрис и…

Пожар.

Мы обернулись и посмотрели на заснеженный и притихший город. Обычно с перрона можно было увидеть нашу школу, но сегодня ее заслоняла плотная дымовая завеса.

– Почему мы не заметили дым, когда ехали в поезде? – спросила Кэрис.

– Я спала.

– Но я-то нет.

– Наверное, внимания не обратила.

– Что ж, полагаю, наша школа сгорела, – сказала она и опустилась на скамейку. – Заветное желание семилетней Кэрис наконец-то исполнилось.

Я еще несколько секунд посмотрела на дым, потом присоединилась к ней.

– Думаешь, это работа тех пранкеров? – спросила я, имея в виду анонимных блогеров, которые весь последний месяц без устали атаковали школу.

Кэрис пожала плечами.

– Теперь-то какая разница? Дело сделано.

– Разница есть. – Кажется, именно в эту секунду до меня дошло, что случилось. – Похоже, все очень серьезно. Нам придется куда-то переводиться. От корпусов C и D… ничего не осталось. – Я смяла пальцами подол юбки. – А в корпусе D был мой шкафчик. Я хранила там альбом с набросками для экзамена. Я столько времени потратила на них!

– Вот дерьмо.

Меня пробрала нервная дрожь.

– Не понимаю, зачем они это сделали. Столько работ уничтожили… Взяли и испортили людям оценки и аттестаты, а ведь это напрямую влияет на наше будущее. Они людям жизнь разрушили.

Кэрис обдумала мои слова, открыла рот, чтобы ответить, но так ничего и не сказала.




1. Летний семестр

а)





Я была умной


– Мы заботимся о счастье наших учеников и о том, чтобы они достигли успеха, – заявила наша директриса доктор Афолаян, обращаясь к четыремстам старшеклассникам и их родителям, которые пришли на родительское собрание. Мне было семнадцать. В прошлом году меня избрали старостой, и я сидела в глубине сцены, зная, что через две минуты наступит моя очередь говорить. Речь я не готовила, но ничуть не переживала по этому поводу. Напротив, я была очень довольна собой.

– Мы считаем нашей обязанностью предоставить ученикам доступ к величайшим возможностям, которые мир открывает перед ними сегодня.

Я пробилась в старосты, потому что предложила для предвыборного плаката свою фотографию со вторым подбородком. А еще использовала слово «мем» в предвыборной речи. Тем самым я отчетливо дала понять, что должность старосты меня совершенно не волнует (хотя все было как раз наоборот), и люди отдали мне свои голоса. Поверьте, я свою аудиторию знаю.

Несмотря на это, я до сих пор толком не представляла, о чем буду говорить на родительском собрании. Афолаян уже сказала все, что я второпях записала на флаере из ночного клуба, который нашла в кармане блейзера пять минут назад.

– Наша программа для Оксбриджа в этом году имела особый успех…

Я скомкала флаер и бросила на пол. Импровизация – наше всё.

Мне и раньше приходилось выкручиваться – подумаешь, большое дело, – и пока еще никто не заподозрил меня в том, что я не готовлюсь к выступлениям заранее. Ни у кого даже мысли подобной не возникло. Для всех я была образцовой ученицей, которая исправно делает домашнюю работу, получает высокие баллы и собирается поступать в Кембридж. Учителя меня любили, одноклассники мне завидовали.

Я была умной.

Лучшей в своем потоке.

Я планировала подавать документы в Кембридж, чтобы получить хорошую работу и зарабатывать кучу денег. Я собиралась стать счастливой.

– И я считаю, – сказала доктор Афолаян, – что учителя тоже заслужили щедрые аплодисменты за все, что они сделали в этом году.

Зрители послушно захлопали, хотя я заметила, как некоторые ученики закатили глаза.

– А теперь позвольте мне представить нашу старосту Фрэнсис Дженви.

Директриса неправильно произнесла мою фамилию. Наш староста, Дэниел Юн, неотрывно наблюдал за мной с противоположного конца сцены. Дэниел ненавидел меня, поскольку мы оба были безжалостными роботами для учебы и постоянно соперничали.

– Фрэнсис перешла в нашу школу несколько лет назад и с тех пор демонстрирует исключительные результаты. Сегодня она воплощает все, за что радеет Академия. Фрэнсис расскажет вам, каково это – быть ученицей выпускного класса, и о своих планах на будущее.

Я встала, подошла к микрофону и улыбнулась. Никакого волнения – я была рождена для этого.




Рассказчик


– Фрэнсис, ты же не собираешься снова импровизировать? – спросила мама за пятнадцать минут до моего выступления. – В прошлый раз ты закончила свою речь тем, что показала всем большие пальцы.

Мы стояли в коридоре у выхода на сцену.

Мама всегда любила родительские собрания. В особенности ей нравилось замешательство, мелькавшее в глазах других родителей, когда она сообщала, кто ее дочь. Это связано с тем, что я мулатка, а она белая. А еще люди почему-то думали, что я из Испании, хотя я всего-то взяла в прошлом году курс испанского с репетитором.

А еще мама обожала, когда учителя снова и снова расхваливали меня.

Я помахала перед ней флаером.

– Прошу прощения, но в этот раз я отлично подготовилась.

Мама выдернула флаер у меня из рук и пробежала глазами по заметкам.

– Тут всего три пункта. И один из них «упомяни интернет».

– Этого вполне достаточно. Я прекрасно умею нести чушь.

– Вот уж не сомневаюсь. – Мама вернула мне флаер и прислонилась к стене. – Просто не очень-то хочется опять слушать, как ты три минуты вещаешь со сцены об «Игре престолов».

– Ты мне это до конца жизни будешь припоминать?

– Нет.

Я пожала плечами.

– Выскажусь по ключевым темам. Я умная, собираюсь в университет, бла-бла-бла, оценки, успех, счастье. Мам, я справлюсь.

Иногда у меня возникало ощущение, что ни о чем другом я не говорю. Если подумать, моя самооценка основывалась на том, что я умная. Я довольно-таки унылая – во всех смыслах этого слова – личность, но у меня хотя бы есть реальные шансы поступить в университет.

Мама вскинула бровь.

– Что-то мне спокойнее не стало.

Но я уже забыла о грядущем выступлении: мои мысли обратились к планам на вечер.

Я вернусь домой, налью кофе, возьму кусок пирога, поднимусь к себе в комнату и, сидя на кровати, буду слушать последний эпизод «Города Юниверс». Это научно-фантастический подкаст на ютьюбе о студенте-детективе, который носит костюм-тройку и пытается выбраться из кишащего монстрами университета. Никто не знает, чей это подкаст, но голос рассказчика меня покорил. В нем есть особая мягкость, от которой клонит в сон. Даже не знаю, как описать: когда я его слушаю, мне кажется, будто кто-то гладит меня по волосам.

Вот чем я собиралась заняться дома в тот вечер.

– Уверена, что справишься? – спросила мама, внимательно глядя на меня сверху вниз. Она задавала мне этот вопрос перед каждым публичным выступлением, то есть довольно часто.

– Да.

Мама поправила мне воротник блейзера и постучала пальцем по серебряному значку старосты.

– Напомни-ка: почему ты решила стать старостой?

– Потому что у меня это отлично получается, – ответила я. Хотя правда заключалась в том, что это добавляло очков при поступлении в университет.




Умереть, но в хорошем смысле слова


Произнеся речь, я сошла со сцены и проверила телефон, в который не заглядывала весь вечер. И увидела сообщение в твиттере. Сообщение, которое, возможно, навсегда изменило мою жизнь.

Поперхнувшись от удивления, я рухнула на пластиковый стул и вцепилась в руку Дэниела Юна с такой силой, что он зашипел от боли.

– А-ай! Что такое?

– Кое-что грандиозное только что случилось со мной в твиттере.

Дэниел едва меня слушал, но стоило мне произнести слово «твиттер», как он нахмурился и высвободил пострадавшую руку. Сморщив нос, он отвел взгляд, словно я сделала что-то в высшей степени постыдное.

Главное, что вам нужно знать о Дэниеле Юне: если бы ради хороших оценок нужно было себя убить, он бы пошел на это не раздумывая. В глазах большинства мы с ним мало отличались. Оба были умными, оба собирались в Кембридж. В нас видели парящих над школой сияющих богов старших классов.

Но разница в том, что я находила наше «соперничество» невероятно забавным, тогда как Дэниел вел себя так, будто мы соревновались за звание величайшего задрота.

Ну да ладно.

На самом деле в твиттере случилось два грандиозных события. Во-первых, мне пришло уведомление:



@UniverseCity подписался на вас


Во-вторых, я получила личное сообщение, адресованное «Тулуз» – это мой ник:



Личные сообщения > от Радио

привет, тулуз! наверное, это прозвучит странно, но мне очень понравился твой фан-арт по Городу Юниверс

не хочешь поработать над иллюстрациями к подкасту?

я уже давно ищу кого-нибудь с подходящим стилем, и твой запал мне в душу

Город Юниверс – некоммерческий подкаст, так что заплатить я не смогу и пойму, если ты откажешься, но у меня создалось впечатление, что тебе в самом деле нравится

это шоу, поэтому вдруг тебя заинтересует мое предложение. права на иллюстрации, само собой, останутся у тебя. честное слово, будь у меня деньги, мы бы что-нибудь придумали с оплатой, но денег нет

(я еще учусь.) да уж. в общем, дай мне знать, что думаешь. даже если не согласишься, рисунки у тебя классные. мне очень нравятся.

радио х


– Ладно, – закатил глаза Дэниел. – Что случилось-то?

– Нечто грандиозное, – прошептала я.

– Это я понял.

До меня вдруг дошло, что мне не с кем поделиться свалившимся счастьем. Вряд ли кто-то в нашей школе слушал «Город Юниверс», а фан-арт все считали странным увлечением. Люди могли решить, что я втайне рисую порно или что-то в этом духе, отыскали бы мой профиль на тамблере, прочитали бы личные посты, и это привело бы к катастрофе. Школьный Мегамозг Староста Фрэнсис Жанвье Оказалась Фандомным Фриком!

Я откашлялась.

– Да… На самом деле ничего такого. Не парься.

– Хорошо. – Дэниел покачал головой и отвернулся.

В «Городе Юниверс». Хотят. Чтобы я. Для них. Рисовала.

Я чувствовала, что сейчас умру – в хорошем смысле слова.

– Фрэнсис, с тобой все в порядке? – раздался рядом тихий голос.

Я вскинула голову и оказалась лицом к лицу с Аледом Ластом, лучшим другом Дэниела.

Алед Ласт всегда напоминал мне маленького ребенка, потерявшего маму в супермаркете. Возможно, из-за того, что выглядел моложе своих лет, или из-за больших круглых глаз и по-детски мягких волос. И одежда на нем вечно сидела так, словно он одолжил ее у старшего брата.

Алед учился не с нами, а в гимназии для мальчиков в другом конце города, и хотя я была всего на три месяца младше, он успел обогнать меня на целый класс. Большинство знало Аледа из-за его дружбы с Дэниелом. Я же знала его потому, что он жил в доме напротив и когда-то я дружила с его сестрой-близняшкой. Мы до сих пор ездили в школу на одном поезде, хотя садились в разные вагоны и особо не общались.

Алед Ласт стоял рядом с Дэниелом и смотрел сверху вниз на то, как я задыхаюсь от счастья. Он поморщился и продолжил:

– Прости, но ты выглядишь так, будто тебя сейчас тошнит.

Я не знала, смогу ли сдержать истерический смех, но все-таки рискнула ответить.

– Я в полном порядке, – сказала я, ухмыляясь так, будто собиралась кого-нибудь убить. – А ты что здесь делаешь? Дэниелу понадобилась группа поддержки?

По слухам, Алед и Дэниел всю жизнь были не разлей вода – и это несмотря на тот факт, что Дэниел относился к числу высокомерных категоричных придурков, а Алед мог за день и пятидесяти слов не произнести.

– М-м, нет, – сказал он, как обычно, едва слышно. Вид у него был слегка испуганный. – Доктор Афолаян попросила меня произнести речь. Об университете.

Я уставилась на него во все глаза.

– Но ты ведь не из нашей школы.

– Э-э, да.

– Тогда зачем ты ей понадобился?

– Идея принадлежала мистеру Шеннону. – Мистер Шеннон был директором гимназии, в которой учился Алед. – Он что-то говорил насчет товарищества между нашими школами. Вообще-то изначально выступить предложили моему другу… Он в прошлом году был старостой… Но он очень занят… И поэтому попросил меня его заменить… Вот.

Голос Аледа становился все тише и тише, словно он сомневался, что я слушаю, хотя я смотрела прямо на него.

– И ты согласился? – спросила я.

– Да.

– Но почему?

Алед только рассмеялся в ответ.

Его откровенно трясло.

– Потому что дурак, – сказал Дэниел, складывая руки на груди.

– Ага, – прошептал Алед, почему-то улыбаясь.

– Ты не обязан выступать. Давай я скажу, что ты заболел.

– Вообще-то обязан.

– Если ты не хочешь что-то делать, то не обязан, – продолжала настаивать я, сама понимая, что это неправда. Алед тоже понимал. Он просто улыбнулся и покачал головой.

На этом разговор закончился.

Афолаян снова вышла на сцену.

– А сейчас я хочу поприветствовать Аледа Ласта, будущего выпускника чудесной гимназии для мальчиков. В следующем году Алед станет студентом одного из самых престижных университетов Великобритании. Если, конечно, оценки не подведут!

Родители с готовностью посмеялись над последними словами. А вот мне, Дэниелу и Аледу они смешными не показались.

Афолаян и зрители встретили Аледа аплодисментами. Он подошел к микрофону. Я проделывала это тысячу раз – и всегда в последний момент желудок завязывался в узел. Но наблюдать за Аледом было почему-то намного тяжелее, чем самой стоять на сцене.

До этого вечера мы с ним никогда толком не говорили. Мы добирались до школы на одном поезде, но он всегда ехал в другом вагоне. По сути, я почти ничего о нем не знала.

– Э-э, привет, – сказал Алед таким голосом, будто недавно плакал.

– Я и не подозревала, что он такой стеснительный, – шепнула я Дэниелу, но он ничего не ответил.

– Так вот, в прошлом году я был на собеседовании…

Мы с Дэниелом наблюдали, как Алед неуклюже продирается через свою речь. Будучи, как и я, опытным оратором, Дэниел только время от времени качал головой. В какой-то момент у него вырвалось: «Черт подери, почему он не отказался?» Я выдержала половину выступления, потом сдалась, откинулась на спинку стула и принялась перечитывать сообщения в твиттере, чтобы отключиться от происходящего и сосредоточиться на «Городе Юниверс». Радио понравились мои рисунки. Глупые почеркушки, карандашные наброски в блокноте за девяносто девять пенсов, над которыми я сидела в три часа ночи, вместо того чтобы корпеть над эссе по истории. Ничего подобного со мной в жизни не случалось.

Когда Алед вернулся к нам, я сказала: «Отличная речь, мне очень понравилось!» – хотя мы оба знали, что я снова вру.

Алед поднял на меня глаза, и я обратила внимание на темно-синие круги под ними. Может, он, как и я, был совой и засиживался допоздна.

– Спасибо, – сказал он и ушел. Глядя ему вслед, я подумала, что, наверное, мы видимся в последний раз.




Сделать то, что хочешь


Мама, поджидавшая меня в машине, едва успела похвалить мою речь, прежде чем я вывалила на нее новости о «Городе Юниверс». Я как-то пыталась подсадить ее на подкаст и даже заставила прослушать первые пять эпизодов, когда мы ехали отдыхать в Корнуолл, но она не прониклась. «Я не совсем поняла смысл этого подкаста. Должно быть смешно или страшно? Стой, а Радио Молчание – парень или девушка? Или ни то ни другое? И почему в этом университете никто не ходит на лекции?» Что ж, справедливо. В любом случае, «Хор» мы все еще смотрели вместе.

– Уверена, что это не мошенники? – нахмурившись, спросила мама, пока мы выезжали со школьной стоянки. Я забралась на сиденье с ногами. – Выглядит так, будто они хотят украсть твои работы – раз не собираются за них платить.

– Сообщение отправили с официального аккаунта в твиттере. У них есть голубая галочка, – сказала я, но это не произвело на маму должного впечатления. – Радио так понравились мои рисунки, что мне предложили присоединиться к команде!

Мама ничего не ответила, только выразительно вскинула брови.

– Просто порадуйся за меня, – попросила я, повернув к ней голову.

– Нет, я считаю, это действительно замечательная новость, невероятная! Я только не хочу, чтобы твои работы украли. Ты так ими дорожишь.

– Не думаю, что их хотят украсть. Права останутся у меня.

– Ты подписала контракт?

– Мама! – раздосадованно простонала я, уже понимая, что объяснять бесполезно. – Это неважно, я все равно откажусь.

– Погоди, что? О чем ты?

Я пожала плечами.

– У меня нет на это времени. Через несколько месяцев я перейду в выпускной класс, у меня уже сейчас куча дел, и к собеседованию в Кембридж нужно готовиться… Эпизоды выходят каждую неделю, я не смогу нарисовать столько иллюстраций.

Мама опять нахмурилась.

– Не понимаю. Ты же так радовалась…

– Я и сейчас радуюсь. Здорово, что Радио понравились мои работы, но… Я должна быть реалисткой.

– Ну знаешь ли, такая возможность выпадает нечасто, – сказала мама. – А ты явно хотела бы этим заниматься.

– Конечно, но… У меня столько домашки, а в школе нагрузка будет только расти, все эти проекты и презентации…

– Думаю, ты должна согласиться, – настаивала мама, глядя прямо на дорогу и выкручивая руль. – Ты и так отдаешь все силы учебе, для разнообразия нужно хоть раз сделать то, что хочешь.

А я хотела сделать вот что:



Личные сообщения > Радио

Привет! Ух ты, спасибо огромное, поверить не могу, что тебе понравились мои рисунки! Для меня большая честь принять участие в проекте.

Мой е-мейл touloser@gmail.com, если проще общаться по почте. Мне не терпится обсудить эскизы!

Честно говоря, Город Юниверс – мой самый любимый подкаст. Даже передать не могу, как я благодарна за то, что вы обратили на меня внимание!!

Очень надеюсь, что теперь я не выгляжу в ваших глазах какой-то сумасшедшей фанаткой, ха-ха! Хх





Всегда мечтала завести хобби


Дома меня ждали школьные задания. Так было, сколько я себя помню. Придя домой, я всегда садилась за уроки: если я не училась, мне казалось, что я зря трачу время. Знаю, звучит весьма печально, поэтому я всегда мечтала о каком-нибудь хобби – вроде футбола, игры на фортепиано или фигурного катания. Но нужно смотреть правде в глаза: я была хороша только в сдаче экзаменов. Что тоже неплохо – не хочу показаться неблагодарной. Было бы хуже, сложись все иначе.

Но в тот день, когда я получила сообщение от Создателя «Города Юниверс», за уроки я так и не села.

Я упала на кровать, включила ноутбук и зашла в аккаунт на тамблере, где публиковала все свои работы. Прокрутила до конца страницы. Что такого примечательного увидел в моих рисунках Создатель? Они же посредственные. Почеркушки на скорую руку – с их помощью я разгружала мозги, чтобы хоть на пять минут забыть об эссе по истории, работах по искусству, речах старосты – и наконец уснуть.

Я зашла в твиттер проверить, не ответил ли мне Создатель, но в личных сообщениях ничего не было. Заглянула в почту – там тоже пусто.

Я обожала «Город Юниверс».

Может, на самом деле у меня было хобби – рисовать Город Юниверс.

Но я почему-то относилась к этому иначе. Скорее, как к маленькой грязной тайне.

Если подумать, в моем творчестве не было никакого смысла. Я не могла ни продать свои рисунки, ни показать их друзьям. И поступлению в Кембридж они тоже не способствовали.

Я продолжала прокручивать страницу – месяц за месяцем, год за годом, возвращаясь назад во времени. Я рисовала все: самого Радио Молчание и его напарников, мрачный научно-фантастический университет и Город Юниверс, злодеев, оружие и чудовищ, лунабайк Радио и его костюмы. Рисовала Темно-синюю башню, Одинокую дорогу и даже Февральскую Пятницу. Я действительно рисовала всё.

Зачем я это делала?

Почему я такая?

Если подумать, это единственное, что меня интересовало. Единственное, что было в моей жизни кроме погони за оценками.

Хотя погодите. В таком случае всё действительно очень грустно. И странно.

Нет. Эти рисунки просто помогали мне уснуть.

Наверное.

Не знаю.

Я закрыла ноутбук и спустилась на кухню, чтобы поискать еды и отвлечься от тревожных мыслей.




Нормальная девочка-подросток


– Ну что ж, – сказала я несколько дней спустя, когда наша машина в девять вечера остановилась у ресторана «Уизерспунс». – Пойду пить алкоголь, закидываться наркотиками и заниматься беспорядочным сексом.

– О, – улыбнулась мама уголком губ. – Моя дочь сорвалась с цепи. Ну, удачи тебе.

– Просто я наконец решила познакомить тебя с моей настоящей личностью. – Я открыла дверь и выскочила из машины, крикнув на прощание: – Не волнуйся, я постараюсь остаться в живых!

– Главное, на поезд не опоздай! – прилетело мне в спину.

Это был последний учебный день перед предэкзаменационными каникулами, и мы с подругами собирались пойти в клуб «Джонни Ричардз». Прежде я обходила подобные заведения стороной и сейчас испытывала чуть ли не священный ужас. Но проблема в том, что я и так слишком мало времени проводила с друзьями. И если бы я отказалась пойти в клуб, скорее всего, меня бы исключили из нашей компании. Боюсь, это бы сильно осложнило мою жизнь. Я слабо представляла, что ждет меня внутри, помимо пьяных парней в пастельного цвета рубашках и Майи с Рейн, которые заставят меня неловко двигаться под Скриллекса[1 - Скриллекс (Skrillex) – американский музыкант, продюсер, диджей, а также фронтмен рок-группы From First to Last. – Здесь и далее примеч. пер.].

Мама уехала.

Я перешла на другую сторону улицы и заглянула в «Спунс». Мои подруги уже сидели в дальнем углу, пили и смеялись. Они были приятными людьми, но заставляли меня нервничать. Нет, они не травили меня, ничего такого, просто видели во мне исключительно Школьную Фрэнсис – скучную старосту, зацикленную на учебе. Хотя где они не правы?

Подойдя к бару, я заказала двойную водку и лимонад. Бармен не спросил документы – а ведь я на всякий случай захватила фальшивые. Удивительно, ведь обычно меня принимали за тринадцатилетнюю.

Потом я направилась к друзьям, неловко лавируя между группами людей в начальной стадии опьянения. Моя нервозность подскочила еще на несколько пунктов.

Честное слово, когда я уже перестану бояться проводить время как нормальная девочка-подросток?



– Что? Минет? – воскликнула сидевшая рядом со мной Лорейн Сенгупта, более известная как Рейн. – Оно того не стоит, подруга. Парни те еще слабаки. Они тебя даже целовать не станут после.

Майя была самой громкой в нашей компании и по умолчанию считалась лидером. Перед ней уже выстроились в ряд три пустых бокала.

– Да ладно тебе, не может быть, что они все такие, – сказала она, поставив локти на стол.

– Не все, но большинство точно. Поэтому я даже париться не собираюсь. Оно того не стоит, имхо, – повторила Рейн.

Она в самом деле использовала в речи аббревиатуру «имхо»[2 - Адаптация английской аббревиатуры IMHO – in my humble opinion, «по моему скромному мнению».] – и, кажется, сделала это без капли иронии. Я не знала, как на такое реагировать. Их разговор был настолько далек от моей жизни, что последние десять минут я притворялась, будто активно с кем-то переписываюсь.

Создатель подкаста так и не ответил мне в твиттере, и в почтовом ящике новых писем не было. А ведь прошло уже четыре дня.

– Нет, я не верю в парочки, которые засыпают в объятиях друг друга, – сказала Рейн. Видимо, они уже переключились на другую тему. – Это все выдумка СМИ.

– Привет, Дэниел!

Последняя реплика Майи заставила меня оторваться от телефона. Дэниел Юн и Алед Ласт как раз проходили мимо нашего стола. Дэниел был одет в простую серую футболку и синие джинсы. За год, прошедший с нашего знакомства, я ни разу не видела его в чем-нибудь ярком или вычурном. Алед в свою очередь выглядел так неброско, будто Дэниел и ему одежду выбирал.

Дэниел обернулся, и его глаза на секунду задержались на мне, прежде чем он ответил Майе:

– Привет, как вы тут?

Они разговорились. Алед молча стоял позади Дэниела, ссутулившись так, словно старался занять как можно меньше места. Я попыталась поймать его взгляд, но он быстро отвернулся.

Пока Дэниел болтал с Майей, Рейн наклонилась ко мне и прошептала:

– Кто этот белый парень?

– Алед Ласт? Он из гимназии для мальчиков.

– А, брат-близнец Кэрис Ласт?

– Да.

– Вы же с ней вроде раньше дружили.

– Ну… – Я не сразу нашлась, что ответить. – В каком-то смысле да. Мы иногда болтали в поезде.

Из всей нашей компании с Рейн я общалась чаще всего. В отличие от остальных она не дразнила меня за чрезмерное рвение в учебе. Если бы я позволила себе быть собой, мы бы, наверное, стали близкими подругами, потому что обладали схожим чувством юмора. Но Рейн не обременяло звание старосты, и потому она не боялась быть крутой и странной, например ходить с выбритым виском. Никто не удивлялся, когда она что-нибудь вытворяла.

– Понятно, – кивнула Рейн.

Алед отпил из стакана, который держал в руке, и исподлобья оглядел бар. Кажется, он чувствовал себя крайне неуютно.

– Ну что, Фрэнсис, готова к «Джонни Ричардзу»? – спросила с акульей ухмылкой одна из моих приятельниц, улегшись грудью на стол.

Как я и говорила, друзья относились ко мне вполне терпимо, просто вели себя так, будто я ничего не знаю о настоящей жизни и с утра до ночи только и делаю, что сижу над учебниками.

Хотя с последним сложно было поспорить.

– Наверное, – скованно улыбнулась я.

Тем временем к Аледу подошли двое парней, высоких и исполненных чувства собственной важности. Я их узнала. Тот, что справа – с оливковой кожей, в клетчатой рубашке, – был старостой гимназии почти весь прошлый год, а тот, что слева – крепко сбитый, с модной короткой стрижкой, – был капитаном команды по регби. Я запомнила их, когда они выступали с презентациями на дне открытых дверей для старшеклассников в своей школе.

Алед улыбнулся обоим, вселив в меня надежду, что у него есть друзья помимо Дэниела. Я попыталась разобрать, о чем они болтают. Алед сказал: «Да, на этот раз Дэн меня уговорил!» – а староста ответил: «Ты не обязан идти в “Джонни”, если не хочешь. Мы планируем свалить пораньше». Затем он посмотрел на регбиста, и тот кивнул: «Да, дай нам знать, если тебя нужно подбросить до дома. Я сегодня на машине».

Если честно, в тот миг я позавидовала Аледу. Было бы здорово иметь возможность уйти домой, когда возникнет желание. Но я слишком боялась делать то, что хочется.

– Это злачное местечко, – сказала другая моя одноклассница, отвлекая меня от Аледа.

– Мне как-то не по себе, – подхватила третья. – Фрэнсис ведь такая невинная! А мы как будто совращаем ее: таскаем по клубам и заставляем пить.

– Она заслужила отдых от учебы!

– И я хочу посмотреть на пьяную Фрэнсис.

– Как думаешь, будешь буянить, когда напьешься?

– Вряд ли. Скорее всего, она будет очень забавной. Возможно, даже раскроет нам тайную сторону своей натуры!

Я не знала, что на это отвечать.

Рейн шутливо пихнула меня в бок.

– Не волнуйся. Если какие-нибудь мерзкие парни начнут к тебе приставать, я случайно пролью на них свою выпивку.

Кто-то рассмеялся:

– Не сомневайся, она это сделает!

Я тоже рассмеялась и пожалела, что не могу придумать остроумный ответ – потому что в этой компании я не была остроумной. Я была всего лишь скучной отличницей.

Залпом допив то, что осталось в моем бокале, я огляделась. Дэниел с Аледом уже ушли. Интересно куда?

Мне было слегка не по себе из-за того, что Рейн вспомнила Кэрис. Такое случалось всякий раз, когда ее имя всплывало в разговоре. Я старалась о ней не думать.

Кэрис Ласт сбежала из дома в одиннадцатом классе. Я тогда училась в десятом. Никто не знал, почему она так поступила, и никто за нее особо не переживал, потому что друзей у нее было немного. Точнее, вообще не было. Кроме меня.




Разные вагоны


Мы с Кэрис познакомились в поезде, когда нам обеим было по пятнадцать.

Это случилось в 7:14 утра. Я заняла ее место.

Кэрис смерила меня взглядом библиотекаря, бдящего за кафедрой и заметившего нарушителя спокойствия. Она была платиновой блондинкой и носила такую густую челку, что за ней едва угадывались глаза. Солнце в тот утренний час окутывало ее ореолом света, будто она явилась прямиком из рая.

– Ну привет, мой маленький товарищ по поезду. Ты заняла мое место.

Может показаться, что она пыталась меня задеть, но ничего подобного.

Вообще, все это было довольно странно. До встречи в вагоне мы виделись сотни раз. Каждое утро мы втроем – включая Аледа – ждали поезд на маленькой станции. И каждый вечер последними спускались на перрон. Так было с тех самых пор, как я начала ходить в среднюю школу. Но прежде мы даже не здоровались. Наверное, всему виной человеческая природа.

Голос Кэрис был не таким, как я себе представляла. Она разговаривала с жеманным лондонским акцентом в духе «Сделано в Челси»[3 - Британское реалити-шоу о золотой молодежи.], но в ее исполнении он звучал скорее приятно, чем раздражающе. Кэрис произносила слова медленно и мягко, словно была слегка под кайфом. Еще стоит заметить, что в то время я была значительно меньше нее. Кэрис напоминала величественную эльфийку, а я скорее походила на гремлина.

Все эти мысли вихрем пронеслись у меня в голове, и тут я наконец сообразила, что Кэрис права. Я действительно заняла ее место. Ума не приложу, как так получилось. Обычно я садилась в другой вагон.

– Господи, извини, пожалуйста, я сейчас уйду…

– Что? – опешила Кэрис. – Не надо никуда уходить, я не это имела в виду. Прости, наверное, мои слова прозвучали довольно грубо.

Она села напротив. Кэрис Ласт не улыбалась – и не испытывала потребности натягивать на лицо неловкую улыбку, как делала я. Это произвело на меня впечатление.

Аледа нигде не было видно. В тот день это не показалось мне странным. Потом я обратила внимание, что они садятся в разные вагоны, но не придала этому значения. Я не знала Аледа, так что мне не было до него дела.

– Разве ты обычно ездишь не в хвостовом вагоне? – спросила Кэрис тоном бизнесвумен средних лет.

– Ну да.

Она вскинула брови.

– Ты живешь в пригороде?

– Ага.

– Напротив меня.

– Кажется, да.

Кэрис кивнула. На протяжении всего разговора она оставалась неестественно невозмутимой. Это сбивало с толку: все, кого я знала, постоянно улыбались. Но Кэрис проявляла удивительное самообладание и оттого выглядела старше своих лет. А еще это добавляло ей обаяния и элегантности.

Она положила руки на стол, и я заметила множество крохотных шрамов от ожогов.

– Мне нравится твой джемпер, – сказала Кэрис.

Под школьным блейзером на мне был джемпер с грустным компьютером.

Я к тому времени уже забыла, что надевала утром, поэтому мне пришлось посмотреть на себя, чтобы вспомнить. На дворе стояло начало января и было довольно холодно. Вот почему я натянула еще один свитер поверх школьного. Джемпер с компьютером был одним из множества нарядов, в которых я не решалась показаться друзьям из страха, что они будут смеяться. Если честно, все вещи, отражавшие мои представления о моде, вынуждены были прозябать в шкафу и терпеливо ждать своего часа.

– П-правда? – запинаясь, спросила я. Наверное, мне послышалось.

Кэрис позабавило мое замешательство.

– Ну да, – хихикнула она.

– Спасибо, – сказала я, слегка качая головой. Бросила взгляд на свои руки, потом – в окно. Поезд тронулся, и мы отъехали от станции.

– Так почему ты сегодня села в другой вагон? – спросила Кэрис.

Я снова посмотрела на нее – на этот раз внимательно, не торопясь. Прежде Кэрис была для меня всего лишь девочкой с крашеными волосами, которая каждое утро садилась в тот же поезд, что и я. Но теперь мы сидели друг напротив друга и разговаривали. И я наконец заметила, что она пользуется помадой, хотя в средней школе это запрещено, что она большая и мягкая, а еще в ней чувствуется внутренняя сила. И как ей удается быть такой милой, но при этом не улыбаться? Кэрис выглядела так, словно могла убить человека, если придется, а еще казалось, что она всегда в точности знает, что делает. Я почему-то сразу поняла, что мы с ней разговариваем не в последний раз. Но я и вообразить не могла, к чему это приведет.

– Не знаю, – ответила я.




Кто-нибудь слышит


Прошел еще час, и настало время идти в «Джонни Ричардз». Я пыталась сохранять спокойствие, хотя руки так и тянулись к телефону, чтобы написать маме и попросить забрать меня. Но я не хотела показаться жалкой. Пусть я именно такой и была, остальным об этом знать не обязательно.

Когда мы встали из-за стола, я почувствовала легкое головокружение. Ноги меня не слушались, но я разобрала, как Рейн назвала симпатичной мою одноцветную шифоновую блузку. Я взяла ее из шкафа только потому, что подобную вещь могла бы надеть Майя.

Про Аледа я и думать забыла, но по пути в клуб мой телефон вдруг разразился звонком. Я вытащила его из кармана и посмотрела на экран. Там светился номер Дэниела Юна.

Дэниел знал мой телефон по одной-единственной причине: будучи старостами, мы участвовали в организации кучи школьных мероприятий. Прежде он никогда мне не звонил, только три-четыре раза отправлял прозаические сообщения, вроде «кто отвечает за стенд с кексами, ты или я?» и «ты будешь проверять билеты на входе, а я – провожать людей от школьных ворот». Учитывая этот факт и то, что Дэниел не скрывал неприязни ко мне, я понятия не имела, зачем он звонит.

Но я была уже пьяна, поэтому взяла трубку.



Ф: Алло?

Дэниел: (приглушенные голоса и звуки дабстепа)

Ф: Алло? Дэниел?

Д: Алло? (смех) Заткнись, заткнись… Алло?

Ф: Дэниел? Зачем ты мне звонишь?

Д: (смех) (дабстеп)

Ф: Дэниел?

Д: (вешает трубку)



Я озадаченно уставилась на телефон.

– Ну ладно, – сказала я, но никто меня не услышал.

Мимо прошла шумная группа парней. Чтобы не столкнуться с ними, я отклонилась в сторону, нога соскользнула с бордюра, и я оказалась на дороге. Я вновь отчетливо поняла, что не хочу здесь находиться. Я должна сидеть дома, прорабатывать вопросы для эссе, писать заметки по математике, перечитывать сообщения от Радио, рисовать эскизы – у меня была куча дел, а я вместо этого впустую тратила время.

Телефон снова зазвонил.



Ф: Дэниел, богом клянусь, если…

Алед: Фрэнсис? Это Фрэнсис?

Ф: Алед?

А: Фрэнси-и-и-и-и-ис! (дабстеп)



Я едва знала Аледа. До этой недели мы с ним разговаривали всего пару раз.

Тогда почему…

Что?



Ф: Эй, почему ты мне звонишь?

А: О… Дэн… Кажется, Дэн хотел тебя разыграть… Но вроде бы не получилось…

Ф: …Ладно.

А: …

Ф: Где ты? Дэниел с тобой?

А: Мы в «Джонни»… Так странно, я даже не знаю, кто этот Джонни… А Дэн… (смех, приглушенные голоса)

Ф: …С тобой все в порядке?

А: Да, все хорошо… прости… Дэниел снова набрал тебя и сунул мне телефон… Не знаю, как так вышло. И не понимаю, зачем с тобой разговариваю! Ха-ха…



Я ускорила шаг, чтобы не отстать от друзей.



Ф: Алед, если Дэниел с тобой, я тогда пойду…

А: Да, конечно, прости…



Мне вдруг стало его жаль. Я не понимала, почему он дружил с Дэниелом. Скорее всего, тот помыкал Аледом, как помыкал еще кучей народу.



Ф: Да все нормально.

А: Если честно, мне здесь не нравится.



Я нахмурилась.



А: Фрэнсис?

Ф: Да?

А: Мне здесь не нравится.

Ф: …Здесь – это где?

А: А тебе здесь нравится?

Ф: Да где?



В трубке повисло молчание – точнее, замолчал Алед, а на заднем фоне по-прежнему раздавались дабстеп, голоса и смех.



Ф: Алед, пожалуйста, просто скажи мне, что Дэниел где-то рядом, чтобы я могла за тебя не волноваться и спокойно веселилась с друзьями.

А: Я не знаю, где Дэниел…

Ф: Ты хочешь, чтобы я забрала тебя из клуба и отвезла домой?

А: Эй… Знаешь… Твой голос звучит так, будто ты на радио…



Я сразу подумала о Городе Юниверс и Радио Молчании.



Ф: Алед, ты в стельку пьян.

А: (смеется) Привет. Надеюсь, меня кто-нибудь слышит…



Сказав это, Алед отключился, а я почувствовала, как желудок ухнул куда-то вниз.

– Привет. Надеюсь, меня кто-нибудь слышит, – тихо повторила я.

Эти слова я слышала тысячи раз за последние два года. Я снова и снова вставляла их в «пузыри» на эскизах и писала на стене в своей комнате. Я слышала, как эти слова произносит мужской голос, а потом женский – они сменяли друг друга каждые несколько недель, но старомодный радиоакцент времен Второй мировой войны оставался неизменным.

С этих слов начинались все эпизоды «Города Юниверс»: «Привет. Надеюсь, меня кто-нибудь слышит».




Получилось


Охранника на входе в клуб ничуть не смутили водительские права, которые я ему показала. На самом деле они принадлежали Рите, старшей сестре Рейн. Рита была индианкой с коротко стриженными прямыми волосами. Не представляю, как можно спутать индианку с девушкой британско-эфиопских кровей, но мне, видимо, повезло.

До одиннадцати вечера вход в «Джонни Ричардз» был бесплатным, что меня несказанно обрадовало. Не люблю тратить деньги на то, чем я заниматься не хочу.

Друзья зашли внутрь, я за ними.

Что ж, клуб подтвердил мои опасения.

Пьяная толпа. Вспышки света. Громкая музыка. Клише.

– Тебе взять что-нибудь? – прокричала Рейн, стоявшая в пятнадцати сантиметрах от меня.

Я покачала головой.

– Нет. Меня что-то мутит.

Услышав это, Майя рассмеялась.

– Боже, Фрэнсис. Ладно тебе, всего лишь один маленький шот!

– Пожалуй, я лучше схожу в туалет.

Но Майя уже отвлеклась на кого-то другого.

– Сходить с тобой? – спросила Рейн.

Я покачала головой.

– Не надо. Я в порядке.

– Ну ладно. – Рейн схватила меня за руку и ткнула пальцем в противоположный конец зала. – Туалет там! Мы подождем тебя у бара.

Я кивнула.

У меня не было ни малейшего желания идти в туалет.

Рейн махнула мне на прощание и ушла.

А я отправилась на поиски Аледа Ласта.



Убедившись, что мои подруги прочно засели в баре, я устремилась на второй этаж. Там играл инди-рок, и музыка грохотала не так, как внизу, что было очень кстати: из-за дабстепа на меня накатывала паника. Он звучал как саундтрек к боевику, и я чувствовала себя незадачливой героиней, у которой осталось десять секунд, чтобы спастись от взрыва.

Аледа Ласта я нашла почти сразу.

До того как он процитировал «Город Юниверс», я и не думала его искать. Но ведь это не могло быть совпадением, так? Алед дословно повторил строчку, с которой начинался каждый эпизод. И точно передал интонацию диктора, не упустив легкое шипение в конце «надеюсь» и едва уловимую паузу между «слы» и «шит». Ему удалась даже усмешка перед завершающей точкой.

Неужели он тоже слушает «Город Юниверс»?

Прежде я не встречала никого, кто бы знал о существовании этого подкаста.

Удивительно, что Аледа еще не выдворили из клуба – он то ли отключился, то ли просто уснул. Во всяком случае, я обнаружила его сидящим на полу у стены. Похоже, кто-то оставил его здесь и ушел. Возможно, Дэниел. Что, если честно, было странно, поскольку Дэниел всегда вроде как опекал Аледа. Ну, мне так казалось. Не исключено, что все было наоборот.

Я присела перед Аледом на корточки. Стена, на которую он опирался, была влажной от скопившегося в клубе конденсата. Я потрясла Аледа за плечо и попыталась перекричать музыку:

– Алед!

Ноль реакции. Я снова его встряхнула. Всполохи оранжевого и красного света танцевали на его лице. Во сне он выглядел мило, как ребенок.

– Только не вздумай умирать, или этот вечер будет окончательно испорчен, – проворчала я.

Алед резко проснулся, отшатнулся от стены и врезался головой точно мне в лоб.

Боль была такая, что я смогла только едва слышно выдохнуть «твою мать!» и сморгнуть набежавшие слезы.

Пока я растирала пострадавший лоб, Алед окончательно пришел в себя.

– Фрэнсис Жанвье! – закричал он.

Ну хотя бы фамилию правильно произнес, и на том спасибо.

– Я что, тебя ударил? – озадаченно спросил он.

– Ударил – это еще мягко сказано, – прокричала я в ответ, отнимая руку от лица и выпрямляясь.

Я думала, Алед рассмеется, но он вместо этого испуганно вытаращил глаза – тут я поняла, что он до сих пор пьян, – и пробормотал:

– Господи, прости, пожалуйста.

А затем – видимо, выпитое заставило его это сделать – Алед легонько погладил меня по лбу, словно надеялся, что боль волшебным образом утихнет.

– Прости, – повторил он. Кажется, он искренне переживал из-за случившегося. – Ты плачешь? Вау, я говорю как Венди из «Питера Пена». – Взгляд у него на секунду расфокусировался. – Девочка, почему ты плачешь?

– Я не… – начала было я, но потом сдалась. – Ну разве что в глубине души.

И вот тут-то Алед рассмеялся, причем так заразительно, что я не стала отказывать себе в удовольствии и тоже прыснула со смеху. Он прислонился головой к стене и прикрыл рот рукой. Он был пьян в стельку, лоб у меня пульсировал от боли, клуб оправдывал мои худшие ожидания, но в тот миг я чувствовала себя счастливой.

Отсмеявшись, Алед схватил меня за рукав джинсовки и оперся на мое плечо, чтобы подняться. Ему тут же пришлось привалиться к стене, чтобы не упасть. Я тоже встала и огляделась, соображая, что теперь делать. Я и не подозревала, что Алед может так надраться. С другой стороны, что я вообще о нем знала? Не то чтобы он меня сильно интересовал.

– Ты не видела Дэна? – спросил Алед. Его рука вернулась ко мне на плечо. Он покачивался из стороны в сторону и силился собрать глаза в кучу.

– Кто такой?.. А, ты о Дэниеле. – Все, кого я знала, звали школьного старосту Юна Дэниелом. – Нет, прости.

– О… – Алед наклонил голову, вдруг заинтересовавшись своими кедами, и снова сделался похож на ребенка. Отросшие волосы больше подошли бы четырнадцатилетнему, а джинсы и джемпер смотрелись на нем как-то странно. Он выглядел таким… Даже не знаю, как объяснить.

Но вообще-то я пришла, чтобы спросить его о «Городе Юниверс».

– Давай-ка выйдем на секундочку, – предложила я, но, кажется, Алед меня не услышал. Тогда я обняла его за плечи и повела через дергающуюся под музыку толпу, через взвесь пота и плотных басов прямо к лестнице.

– Алед!

Я резко остановилась, и Алед навалился на меня всем телом. Обернувшись, я увидела, что Дэниел проталкивается к нам со стаканом воды.

– О, – сказал он и смерил меня таким взглядом, будто я была стопкой грязных тарелок. – Не знал, что ты сегодня тоже здесь.

Да что на него нашло?!

– Дэниел, ты же сам мне позвонил.

– Только потому, что Алед хотел с тобой поговорить.

– Алед сказал, что ты думал надо мной прикольнуться.

– Зачем? Мне же не двенадцать.

– Да? И о чем же Алед хотел поговорить? Мы с ним практически незнакомы.

– А я откуда знаю?

– Оттуда, что ты его лучший друг и сегодня вы тусите вместе.

На это Дэниел ничего не ответил.

– Или нет, – продолжила я. – В любом случае, мне пришлось поднимать Аледа с пола.

– Что?

У меня вырвался смешок.

– Дэниел, ты правда оставил своего лучшего друга валяться на полу в клубе?

– Нет! – Дэниел сунул мне под нос стакан. – Я воды ему хотел принести. Я же не сволочь.

В последнем я не была так уверена, но решила, что не стоит ему об этом сообщать. Повернувшись к Аледу, который все еще покачивался рядом со мной, я спросила:

– Зачем ты мне звонил?

Алед нахмурился, потом аккуратно ткнул меня пальцем в нос и сказал:

– Ты мне нравишься.

Я рассмеялась, полагая, что он шутит, но Алед не спешил присоединиться. Он отодвинулся от меня и закинул руку на плечи Дэниелу. Тот удивленно отшатнулся, едва не расплескав воду.

– Ну разве не удивительно, – сказал Алед, дыша в лицо Дэниелу, – что я шестнадцать лет был выше тебя – и тут вдруг ты меня перерос?

– Да, это удивительно, – ответил Дэниел и улыбнулся. Во всяком случае, это было очень похоже на улыбку – я уже несколько месяцев не видела ничего подобного. Алед положил голову Дэниелу на плечо и закрыл глаза, а тот осторожно похлопал Аледа по груди, прошептал что-то и вручил ему стакан воды. Алед молча взял его и начал пить.

Только тогда Дэниел вспомнил о моем существовании.

– Ты уже домой? – спросил он. – Можешь его с собой взять?

Я сунула руки в карманы, не видя причин отпираться. Мне все равно здесь не нравилось.

– Да, конечно.

– И я не бросал его на полу. Я правда пошел за водой.

– Ты уже говорил.

– Да, но, кажется, ты мне не поверила.

Я только пожала плечами.

Дэниел аккуратно передал мне Аледа – тот немедленно обхватил меня за плечи и пролил немного воды на джинсовку.

– Не стоило его сюда приводить, – сказал Дэниел, обращаясь скорее к самому себе. Он посмотрел на Аледа, который засыпал на ходу, несмотря на грохот музыки и вспышки света, и в глазах его промелькнуло что-то, похожее на неподдельное сожаление.



– Что?.. – пробормотал Алед, когда мы вышли на улицу. – Где Дэн?

– Он попросил отвести тебя домой, – сказала я и подумала, как буду объяснять это друзьям. Решила, что напишу Рейн эсэмэску, когда мы доберемся до станции.

– Ладно.

Я удивленно посмотрела на Аледа – он вдруг заговорил совсем как Алед, которого я встретила на родительском собрании, стеснительный мальчик с тихим голосом и бегающими глазами.

– Ты ездишь на том же поезде, что и я, – продолжил он, когда мы зашагали по безлюдной улице.

– Ага.

– Вы с Кэрис сидите… вернее, сидели вместе.

При упоминании Кэрис сердце чуть-чуть сжалось.

– Да.

– Ты ей нравилась, – сказал Алед. – Больше, чем… ну…

Кажется, он потерял ход мыслей, а я не стала допытываться, потому что не хотела говорить о Кэрис.

– Алед, ты слушаешь «Город Юниверс»? – спросила я.

Алед резко остановился, и моя рука упала у него с плеч.

– Что? – спросил он. Уличные фонари окрашивали его кожу в бронзовый цвет, за спиной мягко мерцала неоновая вывеска «Джонни Ричардз».

Я моргнула. Зря я все это затеяла.

– «Город Юниверс»? – переспросил Алед так громко, словно вокруг все еще грохотала музыка, и посмотрел на меня осоловелыми глазами. – Почему?

Я определенно ошиблась. Оставалось надеяться, что он не вспомнит об этом разговоре.

– Неважно, – ответила я, отводя взгляд.

– Нет, – сказал Алед, запинаясь о бордюр и едва не падая на меня. – Почему ты меня об этом спрашиваешь?

– Ну… – Я с сомнением посмотрела на него.

Алед ждал.

– Просто… Ты процитировал строчку оттуда. Я, наверное, неправильно тебя поняла.

– А ты слушаешь «Город Юниверс»?

– Э-э… да.

– Не ожидал. У меня даже пятидесяти тысяч подписчиков пока не набралось.

Погодите-ка.

– Что?

Алед шагнул вперед.

– Откуда ты узнала? Дэн сказал, что никто не догадается.

– Что? – с нажимом переспросила я. – Не догадается о чем?

Он не ответил, но на его лице появилась ухмылка.

– Ты слушаешь «Город Юниверс»? – К тому времени я уже забыла, почему задаю этот вопрос. То ли потому, что мне нужно было найти кого-то, кто разделяет мое увлечение научно-фантастическим подкастом, и почувствовать себя не такой странной. То ли потому, что мне хотелось услышать от Аледа ответ, который я, кажется, уже знала.

– Я и есть «Город Юниверс», – сказал он. Я застыла как вкопанная.

– Что?

– Я – Радио. Радио Молчание. Автор «Города Юниверс».

После такого я могла только стоять и таращиться на него. Алед тоже больше ничего не говорил.

Налетел порыв ветра. В ближайшем пабе рассмеялась стайка девушек. Где-то завыла сигнализация.

Алед посмотрел куда-то в сторону, словно рядом с нами был еще один, невидимый для меня человек. Потом он положил руку мне на плечо, наклонился и спросил с искренней заботой:

– Ты как, в порядке?

– Это… сложно…

Я не знала, как объяснить, что я два года была одержима ютьюб-подкастом о приключениях агендерного студента научно-фантастического университета, который всегда носит перчатки, обладает особыми силами и при помощи детективных способностей расследует тайны в городе, название которого представляет собой самый глупый каламбур, что я слышала в жизни, а еще у меня в комнате тридцать семь альбомов с иллюстрациями к этому шоу, и я до сих пор не встречала никого, кто бы его слушал, даже друзьям о нем не рассказывала, и вот теперь, в последний день перед каникулами, перед клубом «Джонни Ричардз», я вдруг выясняю, что парень, чья сестра-близнец когда-то была моей лучшей подругой, парень, всю жизнь проживший в доме напротив и в трезвом состоянии молчавший как рыба, оказывается, создал этот подкаст.

Вот этот тщедушный семнадцатилетний блондин, из которого и пары слов не вытянешь.

– Я с удовольствием тебя выслушаю, – сказал Алед со смутной улыбкой. Он и не собирался трезветь. Интересно, он вообще понимал, о чем мы говорим?

– Мне понадобится несколько часов, чтобы все объяснить.

– Значит, буду слушать несколько часов.




1. Летний семестр

b)





Алед Ласт в моей постели


Я не люблю пускать людей в свою комнату – боюсь, что они раскроют мои секреты. Например, узнают о моем увлечении фан-артом, посмотрят историю браузера или обнаружат, что я до сих пор сплю с плюшевым мишкой.

Еще меньше я люблю, когда кто-то оказывается в моей кровати. В двенадцать лет подруга осталась у меня с ночевкой, и мне приснился кошмар о «Тамагочи», который разговаривал пугающе низким голосом. Я спросонья ударила подругу по лицу, она расплакалась, и у нее потекла кровь из носа. Отличная метафора для всех моих отношений с друзьями.

И тем не менее тот вечер для Аледа Ласта закончился в моей постели.

Ха-ха.

Но не в том смысле, что вы подумали.

Когда мы с Аледом сошли с поезда – хотя Алед скорее вывалился на перрон – и преодолели каменную лестницу, которая соединяла станцию с нашим городком, он объявил, что его ключи от дома остались у Дэниела Юна. Алед положил их в карман куртки, а куртку надел Дэниел. Так что теперь он не может попасть к себе – маму будить нельзя ни в коем случае, потому что она обещала «оторвать ему голову». Прозвучало это довольно убедительно, и на несколько секунд я даже поверила Аледу. Его мама входила в родительский комитет нашей школы и была довольно грозной женщиной. Я ее откровенно побаивалась и подозревала, что она может играючи раздавить мою самооценку и скормить ее собаке. Впрочем, это было несложно.

Так или иначе, я в шутку спросила Аледа: «Так ты что, хочешь переночевать у меня?» – а он навалился мне на плечо и задумчиво протянул: «Ну…» – и я рассмеялась, словно предвидела подобное развитие событий с того момента, как нашла его на полу в клубе.

Поэтому я просто вздохнула:

– Ладно.

К счастью, Алед сразу отрубился, а я не принадлежала к числу сорокалетних дамочек, которые считают, что мальчики и девочки не могут просто спать в одной кровати.

На пути к моей комнате Алед не сказал ни слова. Когда я вышла из ванной, где переодевалась в пижаму, он уже крепко спал, отвернувшись к стене. Его грудь медленно поднималась и опадала. Я выключила свет.

Следующие два часа я с тоской думала, что нужно было согласиться на предложение Майи и пропустить еще пару шотов. Тогда я бы тоже сразу уснула и не пришлось бы коротать время, играя в телефоне, листая тамблер и разглядывая затылок Аледа, освещенный бледно-синим ночником. В последний раз я делила свою большую двуспальную кровать с Кэрис, когда нам было по пятнадцать лет. Это случилось за несколько дней до того, как она сбежала. Если прищуриться, можно было подумать, что рядом лежит не Алед, а Кэрис. Те же светлые волосы и заостренные эльфийские уши. Но когда я снова открыла глаза, то отчетливо поняла, что это не Кэрис, а Алед. И по какой-то причине это меня успокоило. Не знаю почему.

Аледу не помешало бы постричься. А его свитер – до меня наконец дошло – принадлежал Дэниелу.




Сама знаю


Я проснулась первой, в одиннадцатом часу. Алед за всю ночь даже не пошевелился, поэтому, перед тем как вылезти из-под одеяла, я на всякий случай проверила, жив ли он (жив). Я коротко пробежалась по решениям, принятым прошлой ночью. Все они полностью соответствовали моему представлению о себе как о человеке, легко поддающемся влиянию, который готов пожертвовать своими планами и половиной кровати, чтобы гарантировать безопасность едва знакомых людей, а еще не стесняется задавать неудобные вопросы, чтобы потом глубоко о них сожалеть… В общем-то, не удивительно, что в итоге Алед Ласт оказался у меня в спальне. Типичная Фрэнсис. И что я ему скажу, когда он проснется?

Привет, Алед. Ты в моей постели и, скорее всего, не помнишь почему. Поверь, я не тащила тебя сюда силой. Кстати, о том необычном подкасте, который ты выпускаешь на ютьюбе, – я уже несколько лет схожу по нему с ума.

Я спустилась вниз, чтобы рассказать все маме до того, как она обнаружит в моей комнате Аледа и решит, что ее дочь тайком завела маленького блондинистого бойфренда.

Мама сидела в гостиной в кигуруми[4 - Пижама-комбинезон с капюшоном.] -единороге и смотрела «Игру престолов». Когда я вошла и плюхнулась на диван рядом с ней, она оторвалась от экрана.

– Доброе утро. – В руках у мамы была пачка цельнозерновых подушечек для завтрака. Она отправила одну в рот и пристально на меня посмотрела. – Не выспалась?

– Есть немного, – кивнула я, не зная, как ненавязчиво завести разговор об Аледе.

– Повеселилась на дискотеке? – с усмешкой спросила мама. Притворяться, что она совершенно не разбирается в жизни подростков двадцать первого века, ей нравилось ничуть не меньше, чем отпускать саркастичные замечания в разговорах с учителями. – Потусила? Оторвалась?

– Ну да, мы джайвили[5 - Джайв – танец, разновидность свинга с быстрыми и свободными движениями.] и все такое, – ответила я и изобразила несколько танцевальных движений.

– Что ж, это замечательно. Глядишь, так и переспишь с кем-нибудь.

Я расхохоталась: сама мысль о том, что я с кем-нибудь «пересплю», казалась абсурдной.

Но потом мама с нарочитой неторопливостью нажала паузу на пульте, отложила подушечки в сторону и посмотрела мне прямо в глаза. Пальцы она сцепила в замок на колене, отчего стала похожей на школьную директрису.

– Кстати говоря. Я тут гадаю: что за очаровательный молодой человек спит у тебя наверху?

Ну хоть придумывать ничего не пришлось.

– Точно, – со смешком кивнула я. – Очаровательный молодой человек.

– Я заглянула к тебе, чтобы забрать вещи в стирку, а там он лежит. – Мама раскинула руки, словно заново переживая случившееся. – Сначала я приняла его за гигантского плюшевого мишку. Или за одну из тех японских подушек с персонажами из мультиков – ты мне показывала в интернете, помнишь?

– Ага… Нет, он настоящий. Настоящий мальчик.

– И он был одет, так что, полагаю, никаких шпили-вили сегодня не случилось.

– Мам, даже когда ты используешь выражение «шпили-вили» в ироничном ключе, мне все равно хочется залить уши суперклеем.

Мама ничего не ответила, я тоже сочла за лучшее помолчать, но тишина, повисшая в гостиной, была нарушена грохотом на втором этаже.

– Это Алед Ласт. Брат-близнец Кэрис.

– Брат твоей подруги? – хмыкнула мама. – Напоминает сюжет романтической комедии.

Забавное замечание, но у меня почему-то пропало желание смеяться, да и мама посерьезнела.

– Что происходит, Фрэнсис? Я думала, ты будешь гулять с друзьями до утра. Бога ради, ты должна была хорошенько отметить конец четверти, перед тем как увязнуть в подготовке к экзаменам.

Глаза мамы наполнились сочувствием. Она всегда считала, что я слишком парюсь из-за учебы. Моя мама была непохожа на «нормальных» родителей и вела себя соответствующе, но, на мой взгляд, именно это делало ее совершенно потрясающей.

– Алед напился, так что мне пришлось отвести его домой. Только он забыл ключи, а его мама просто цербер в юбке, поэтому он заночевал у нас.

– Точно, Кэрол Ласт. – Мама поджала губы и сощурилась, что-то припоминая. – Она всегда пытается заговорить со мной на почте.

В моей комнате снова что-то упало. Мама, нахмурившись, посмотрела вверх.

– Ты же его не покалечила, пока вы сюда добирались?

– Вроде нет, но лучше пойду проверю.

– Правильно, иди и проверь своего мужчину. А то вдруг он пытается сбежать через окно.

– Ладно тебе, мам, мои воздыхатели на такое не способны.

На маминых губах заиграла теплая улыбка, которая всегда заставляла меня думать, что мама знает что-то, о чем я даже не подозреваю. Я поднялась с дивана.

– Не дай ему уйти! – напутствовала меня мама. – Возможно, это твой единственный шанс не стать старой девой!

Я хмыкнула и вспомнила, что хотела еще кое-чем с ней поделиться.

– Мам, ты же помнишь «Город Юниверс»? – спросила я, стоя в дверях гостиной.

– Ну да, – озадаченно кивнула мама, не понимая, почему я вдруг заговорила о подкасте.

– Его записывает Алед.

Только произнеся это вслух, я сообразила, что Алед, возможно, и не вспомнит, как откровенничал со мной накануне. Отлично. Умею я создавать себе проблемы на пустом месте.

– Что? – удивленно моргнула мама. – О чем ты?

– Это он прислал мне сообщение в твиттере. Алед – создатель «Города Юниверс». Я только вчера выяснила.

Мама выжидательно на меня посмотрела.

– Ага, – покачала я головой. – Сама знаю.




Странно


Войдя в комнату, я обнаружила, что Алед сидит на корточках возле моей кровати и сжимает в руке вешалку на манер мачете. Стоило мне открыть дверь, как он резко обернулся. Вид у него был тот еще: глаза огромные, бешеные, волосы после сна торчат во все стороны. Алед выглядел ошарашенным и испуганным. Что ж, ничего удивительного.

Мне потребовалось несколько секунд, чтобы придумать, как начать разговор.

– Ты… собирался обезглавить меня вешалкой для пальто?

Алед моргнул, опустил свое грозное оружие и выпрямился. Страх в его глазах слегка отступил. Я окинула своего ночного гостя быстрым взглядом: естественно, на нем была та же одежда, что и вчера, – бордовый джемпер Дэниела и темно-синие джинсы. Но на абсолютно восхитительные лаймовые кеды с неоновыми фиолетовыми шнурками я обратила внимание только сейчас. Мне сразу захотелось спросить, где Алед их купил.

– О. Фрэнсис Жанвье. – Он опять-таки правильно произнес мою фамилию.

А потом выдохнул и сел на кровать.

Сегодня я смотрела на него совершенно другими глазами. Теперь, когда я знала, что Алед – Создатель и голос Радио Молчания, он стал сам на себя не похож. Я больше не видела в нем безликую тень Дэниела Юна, парня, который с улыбкой соглашается со всем, что ты говоришь, и, если подумать, является самым скучным индивидуумом в известной нам Вселенной.

Алед был Радио Молчанием. Он больше двух лет создавал шоу на ютьюбе. Творил прекрасную, безграничную историю.

Я почувствовала, что сейчас расплачусь от избытка эмоций, как какая-нибудь несдержанная фанатка. Вот только опозориться мне не хватало.

– Боже мой. – В трезвом состоянии Алед снова был тихим, словно не привык к нормальному человеческому общению и ему приходилось прикладывать усилия, чтобы разговаривать вслух. – Я думал, меня похитили.

Он спрятал лицо в ладонях и замер в такой позе. Я неловко переминалась в дверях.

– Ну… извини, – сказала я, сама не зная, за что прошу прощения. – Это была твоя идея. Не то чтобы я силой тебя сюда затащила. Никаких скрытых мотивов у меня не было.

Алед вскинулся, глаза у него снова расширились, и я раздраженно простонала:

– Знаю, знаю, именно так говорят все, у кого есть скрытые мотивы.

– Как-то неудобно. – Губы Аледа изогнулись в намеке на улыбку. – Это ведь я должен просить прощения.

– Согласна, неловко получилось.

– Ты хочешь, чтобы я ушел?

– Ну… – Я запнулась. – Останавливать тебя я не собираюсь. Я же тебя не похищала.

Алед смерил меня долгим взглядом.

– Погоди. Мы же не… мы ведь не переспали?

Это прозвучало так нелепо, что я фыркнула со смеху. Оглядываясь назад, я понимаю, что это было довольно-таки грубо с моей стороны.

– Нет, не переживай. Все в порядке.

– Хорошо. – Алед опустил глаза. Интересно, о чем он подумал? – Да уж, это было бы реально странно.

В комнате снова повисло молчание. Я должна была сказать что-нибудь о «Городе Юниверс» до того, как Алед уйдет. Сам-то он явно забыл о нашем вчерашнем разговоре. А я была совершенно бездарной лгуньей – и хранить секреты тоже не умела.

Алед наконец отложил в сторону вешалку, которую все это время сжимал в руке.

– У тебя классная комната, – застенчиво сказал он и кивнул на постер «Добро пожаловать в Найт Вэйл». – Мне нравится «Добро пожаловать в Найт Вэйл».

Еще бы он ему не нравился! Подкаст «Добро пожаловать в Найт Вэйл» я обожала почти так же сильно, как «Город Юниверс». Но «Город» все-таки чуточку сильнее – его герои мне были больше по душе.

– Я не знал, что ты увлекаешься такими вещами, – продолжил Алед.

– Ну… – протянула я, не понимая, к чему он клонит. – Да, увлекаюсь.

– Я просто думал, что тебе… ну… нравится учиться и… э-э… ты же староста, так что… вот.

– И то правда. – У меня вырвался неловкий смешок. Вся моя жизнь вращалась вокруг учебы, так что Алед в своих рассуждениях недалеко ушел от истины. – Да, я парюсь из-за оценок, и должность старосты добавляет головной боли, но я собираюсь поступать в Кембридж, поэтому приходится вкалывать.

Пока я говорила, Алед смотрел на меня не моргая и медленно кивал.

– Да, понимаю, – пробормотал он, когда я замолчала, но по всему было видно, что постер «Найт Вэйла» волнует его куда больше, чем мои университетские амбиции. Потом Алед сообразил, что пялиться невежливо, отвел взгляд и сказал: – Прости, мне, наверное, пора.

Он встал и пригладил волосы рукой.

– Я пойду. Вряд ли мы еще увидимся.

– Почему?

– Потому что я заканчиваю школу в этом году.

– О.

– Ага.

Мы уставились друг на друга. Ситуация становилась все более неловкой. Я вспомнила, что на мне пижамные штаны с черепашками-ниндзя.

– Вчера ты сказал, что «Город Юниверс» – твой подкаст, – выпалила я с такой скоростью, что испугалась, что Алед меня не расслышал. Поскольку естественным образом ввернуть это в разговор не получилось, я решила: лучше уж так, чем вообще никак. Просто мой девиз по жизни.

Алед побледнел и отступил на шаг.

– Я сказал тебе… – начал он и оборвал себя на полуслове.

– Не знаю, что ты помнишь о вчерашнем вечере, но я… – Я тоже решила взять паузу перед тем, как выставить себя полной сумасшедшей. – Я очень люблю твое шоу. И слушаю его с момента запуска.

– Что? – с искренним удивлением спросил Алед. – Но это же почти два года…

– Ага, – рассмеялась я. – Как тебе такое?

– Это в самом деле… – сказал он чуть громче. – В самом деле впечатляет.

– Мне правда очень нравится подкаст, и герои – они такие проработанные и достоверные! В особенности Радио. Идея с агендерным персонажем совершенно гениальна. Эпизод, в котором впервые появляется женский голос, я переслушивала, наверное, раз двадцать. Но самые крутые эпизоды – те, где не знаешь, кто говорит: парень или девушка. Я имею в виду, что, по сути, эти голоса ведь не мужские и не женские, верно? У Радио же нет пола. И напарники у него просто шикарные! По-моему, круто, что между ними и Радио нет сексуального напряжения, как в «Докторе Кто», они просто люди, полноценные личности. И здорово, что они не всегда друзья Радио, иногда они даже его враги. Каждая история просто невероятная, невозможно угадать, чем все закончится, и сквозной сюжет тоже на высоте! Я до сих пор не представляю, почему Радио не снимает перчатки, что скрывается в Темно-синей башне, встретит ли он когда-нибудь Вульпеса… И даже не собираюсь спрашивать, что за тайны связаны с Февральской Пятницей, потому что это разрушит всю интригу. В общем… Это потрясающе, и я просто не могу передать, как сильно люблю «Город Юниверс». Честное слово.

На протяжении моей пламенной речи глаза Аледа становились все больше и больше. Где-то посередине он снова сел на кровать. Ближе к концу спрятал пальцы в рукава джемпера. Едва закончив, я тут же пожалела, что открыла рот.

– Я прежде не встречал фанатов «Города Юниверс». – Голос Аледа снова сделался еле слышным. Он вдруг рассмеялся и прикрыл рот рукой, совсем как прошлой ночью. Я не в первый раз задалась вопросом, зачем он это делает.

Я отвела взгляд.

– А еще… – Интересно, сейчас подходящий момент, чтобы сообщить Аледу о том, что я Тулуз – художница, с которой он переписывался в твиттере? Я вдруг живо представила, как вываливаю на Аледа эту новость, он пугается, а я показываю ему все тридцать семь альбомов с эскизами, чем пугаю еще больше, он обзывает меня чудилой, бежит прочь и до конца своих дней старается со мной не пересекаться. Я покачала головой. – Забыла, что хотела сказать.

– Ладно, – кивнул Алед и убрал руку от лица.

– Видел бы ты меня вчера, когда я узнала, что ты – автор подкаста. – Я выдавила из себя смешок, чтобы хоть как-то разрядить обстановку.

Алед улыбнулся, но по глазам было видно, что он нервничает.

– В общем… – Я ковырнула носком пол. – Если хочешь, можешь идти домой. Прости.

– Не извиняйся, – прошептал он.

Довольно сложно не извиняться за то, что извиняешься.

Алед встал, но к двери не пошел. Мне почудилось, он хотел сказать что-то, но не мог подобрать слова.

– Или… Можешь сначала позавтракать. Я не настаиваю, если ты не…

– М-м… Неудобно как-то, – пробормотал Алед и слабо улыбнулся. А я, кажется, впервые поняла, о чем он думает.

– Да ладно. У меня редко бывают гости, так что приятно для разнообразия с кем-нибудь позавтракать! – Только произнеся эти слова, я сообразила, насколько жалко они прозвучали.

– Ну, если ты не против, – наконец согласился Алед.

– Супер.

Он в последний раз окинул взглядом мою комнату, задержавшись на письменном столе, заваленном черновиками и заметками. Затем скользнул глазами по скомканным листам бумаги на полу и повернулся к книжным полкам, где томики классической литературы, которые я планировала прочитать к собеседованию в Кембридже, стояли вперемежку с DVD-дисками, включая полную коллекцию мультфильмов студии «Гибли»[6 - Студия «Гибли» – японская анимационная студия, основанная в 1985 году режиссером и сценаристом Хаяо Миядзаки. Среди самых известных картин студии – «Мой сосед Тоторо», «Принцесса Мононоке», «Унесенные призраками», «Ходячий замок».], которую мама подарила мне на шестнадцатилетие. Наконец Алед посмотрел в окно на собственный дом. Я не знала, за каким из окон находится его комната.

– Я еще никому не рассказывал о «Городе Юниверс». Боялся, что меня сочтут странным.

У меня была сотня вариантов ответа на это признание, но я ограничилась простым:

– Та же история.

Мы замолчали, давая друг другу время переварить услышанное. Я до сих пор не знаю, был ли Алед рад тому, что открылся мне. Иногда мне кажется, все бы сложилось куда лучше, сделай я вид, что ни о чем не догадываюсь. А иногда – что сказать ему правду было самым верным решением в моей жизни.

– Ну так мы… идем завтракать? – спросила я, уже понимая, что наш разговор, начавшийся со случайной встречи и невероятного совпадения, просто так не закончится.

– Конечно, – кивнул Алед. Его голос был по-прежнему тихим и робким, но ответ прозвучал так, словно ему действительно хотелось задержаться и поговорить со мной еще немного.




Мы заработаем миллионы


Алед не стал у нас засиживаться – наверное, догадался, какая эмоциональная буря бушует у меня в душе, и решил не усугублять ситуацию. Но я все равно успела сделать ему тост и даже не слишком докучала вопросами, хотя они буквально жгли мне язык. Спросив, кто еще знает, что он стоит за «Городом Юниверс» (только Дэниел), и почему он занялся подкастом (от скуки), и как он проделывает все эти штуки с голосами (специальная программа), я поняла, что пора взять себя в руки и успокоиться. Так что я приготовила хлопья с молоком и села за стол напротив Аледа. Хотя лето еще не наступило – на дворе стоял май, – яркое солнце светило через кухонное окно мне в глаза.

Мы болтали обо всяких обычных вещах вроде школы, каникул и подготовки к экзаменам. Оказалось, что мы оба успели сдать искусство, но у Аледа впереди маячили английская литература, история и математика, а у меня – английская литература, история и политология. Аледу все прочили высшие баллы, что неудивительно, ведь он собирался поступать в один из топовых университетов. Сам Алед признался, что почему-то не переживает за результаты экзаменов. Я переживала так сильно, что у меня волосы лезли клочьями, но сочла за лучшее об этом умолчать.

Когда Алед тихо поинтересовался, нет ли у нас дома обезболивающих, я наконец обратила внимание, что глаза у него красные и слезятся, а к тосту он почти не притронулся. Я навсегда запомнила Аледа таким, каким он был в тот день у нас на кухне. Из-за солнца казалось, что волосы и кожа у него почти одного цвета.

– Ты часто тусишь? – спросила я, протягивая Аледу парацетамол и стакан воды.

– Нет. – У него вырвался смешок. – Если честно, я не фанат такого времяпрепровождения. Наверное, меня можно назвать лузером.

– Я тоже не люблю тусить, – призналась я. – Вчера я в первый раз пошла в клуб. И там воняло потом куда сильнее, чем я ожидала.

Алед снова засмеялся, прикрыв рот рукой.

– Точно, отвратительное местечко.

– Там стены были мокрые!

– Да!

– Лучше бы они водяную горку устроили. Уверена, клуб бы от этого только выиграл. – Я изобразила рукой, как лечу зигзагами по водяной горке. – Пьяный спуск. Я бы за такое заплатила.

Почему я это сказала? Я почти ждала, что прочитаю во взгляде Аледа недоуменное «Фрэнсис, о чем ты говоришь?», – но не дождалась.

– А я бы заплатил за пьяный надувной замок, – вдруг заявил Алед. – Почему бы не открыть в клубе зал с батутом вместо пола?

– Или устроить там детский игровой центр.

– Ты бывала в Monkey Bizz?[7 - Сеть детских игровых центров с горками, батутами и прочими развлечениями.]

– А то!

– Помнишь, там в дальней части есть качели из покрышек, с которых можно спрыгнуть прямо в бассейн с шариками? Я бы покачался!

– О да! Слушай, нам нужно открыть клуб с такими аттракционами. Мы заработаем миллионы!

– Если не больше.

После этого Алед наконец занялся тостом, а я – своими хлопьями. Мы молчали, но вся неловкость куда-то испарилась.



Когда Алед уже стоял в дверях, я спросила:

– Где ты купил такие кеды? Они потрясающие.

Алед посмотрел на меня так, будто я сообщила ему, что он выиграл в лотерею.

– На ASOS.

– О, круто.

– Только они… – Он запнулся, словно застеснялся того, что собирался сказать. – Знаю, выглядят странно. Я нашел их в разделе женской обуви.

Я бросила взгляд на его ноги.

– Да? Но они не похожи на женские кеды. И на мужские тоже. Это просто кеды. – Я подняла глаза и улыбнулась, не зная, что еще сказать. Алед смотрел на меня с абсолютно непроницаемым лицом. – У меня есть пальто от Topman[8 - Магазин мужской одежды.]. И поверь мне на слово, за лучшими рождественскими свитерами нужно идти в мужской отдел Primark.

Алед Ласт снова натянул рукава на пальцы.

– Спасибо за все, что ты сказала о «Городе Юниверс», – пробормотал он, избегая встречаться со мной взглядом. – Это… очень много для меня значит.

Вот он – подходящий момент, чтобы все ему рассказать.

Сообщить, что я – та художница, которой он писал в твиттере.

Но я его не знала. Не представляла, как он отреагирует. Да, Алед был создателем «Города Юниверс», что делало его самым крутым человеком на свете, но из этого не следовало, что я могла ему доверять.

– Без проблем, – кивнула я.

Когда Алед, махнув мне на прощание, пошел по нашей подъездной дорожке к своему дому, я вдруг поняла, что за одно сегодняшнее утро общалась с ним больше, чем с кем-либо из сверстников за последние несколько недель. И подумала, что мы могли бы стать друзьями. Хотя это было бы странно.

Вернувшись в комнату, я заметила выглядывающий из-под кровати уголок альбома. Если бы он только знал. Затем мои мысли невольно обратились к Кэрис. Стоит ли упоминать о ней? Ведь Алед знает, что мы были подругами. В конце концов, он же ездил с нами в одном поезде.

А вот о том, что я – та художница, которую он хочет привлечь в свой проект, упомянуть определенно стоило. Я чувствовала, что, если затяну с признанием, Алед меня возненавидит. А мне этого совершенно не хотелось. Из вранья ничего хорошего не выходит. Уж теперь-то я в этом убедилась.




Сила


Кэрис никогда не лгала. Впрочем, правду она тоже не говорила, что было куда хуже. Только я это поняла, когда Кэрис уже пропала.

В поезде именно она всегда задавала тон нашим разговорам: рассказывала о ссорах с матерью, о школьных друзьях и учителях, об ужасных эссе, которые написала, и экзаменах, которые провалила. О том, как сбегала на вечеринки и напивалась, обо всех сплетнях, которые ходили в ее классе. Кэрис воплощала в себе все, чего я была лишена: драму, эмоции, интриги, силу. Я по сравнению с ней была пустым местом. Со мной никогда ничего не происходило.

Но за все время, что мы были знакомы, Кэрис ни разу не сказала мне всей правды. А я, завороженная ее блеском, невероятными историями и платиновыми волосами, ничего не замечала. И не находила странным, что они с Аледом ездят в разных вагонах, а после уроков на перроне он держится в двадцати метрах позади нас. Они никогда не разговаривали, не садились вместе, но я не спрашивала почему. Меня это ничуть не заботило.

Я была ослеплена – и поплатилась за это. После чего пообещала себе, что такое больше не повторится.



ГОРОД ЮНИВЕРС: Эп. 2 – скейтбордист

UniverseCity 84 873 просмотра



Отныне я буду искать союзников. И пока кто-нибудь не откликнется, моя главная цель – выжить.

Листайте вниз, чтобы увидеть расшифровку записи >>>



[…]

Байк у него что надо, поверь мне на слово. Трехколесный, светится в темноте. И не лишним будет иметь рядом человека, который может работать голыми руками. Не представляешь, как бесит все время носить эти перчатки.



До сих пор не знаю, почему обратился к нему за помощью. До сих пор у меня получалось справляться самостоятельно. Но разговор с тобой, кажется… кажется, что-то во мне изменил.



Если я хочу отсюда выбраться, придется объединяться с местными. Живя в реальном мире, невозможно представить, что скрывается за завесой металлической пыли в Городе Юниверс. Монстры, демоны и искусственно выведенные твари.



Ни дня не проходит без новостей о чьей-то смерти. Нелюдимый студент, возвращавшийся с лекции; усталый гик, заснувший в дальнем углу библиотеки; отчаявшаяся девушка в собственной постели. Жертвой может стать любой.



И вот к чему я веду, дружище:

Я прихожу к выводу, что в одиночку в Городе Юниверс мне не выжить.

[…]





Онлайн


Мы с мамой смотрели «Пятый элемент» и ели пиццу, когда мой телефон зажужжал: пришло сообщение в фейсбуке. Я думала, что написала какая-нибудь подруга, и чуть не подавилась корочкой от пиццы, когда увидела имя на экране.



(19:31) Алед Ласт

привет фрэнсис просто хотел еще раз сказать спасибо за то что проводила меня домой. полагаю, я испортил тебе вечер… мне очень жаль хх



(19:34) Фрэнсис Жанвье

Эй, да все в порядке!! Не парься!! <3

Сказать по правде, я была рада оттуда сбежать…

И врать не буду, воспользовалась тобой как прикрытием.



(19:36) Алед Ласт

ты меня успокоила!

я сильно нервничал из-за похода в джонни ричардз и решил, что напиться заранее – отличная идея. вот только недооценил, сколько нужно выпить хаха

я раньше никогда так не напивался

(19:37) Фрэнсис Жанвье

Не переживай! В конце концов, с тобой был Дэниел, так что ничего страшного бы не случилось! Он как раз отошел за водой, когда я тебя нашла ?



(19:38) Алед Ласт

да точно ?



(19:38) Фрэнсис Жанвье

:D


Мы оба еще повисели онлайн: я не хотела вот так обрывать разговор и чувствовала, что Аледу тоже есть что сказать, но в итоге никто ничего не написал. Наконец я закрыла фейсбук и попыталась сосредоточиться на фильме, хотя все мои мысли были об Аледе.




Покадровая анимация


На следующий день было воскресенье, и я занялась подготовкой к экзаменам. Письмо от Радио Молчания – то есть от Аледа – застало меня посреди вопроса про дифференциальные уравнения.



Радио Молчание

Кому: я

Привет, Тулуз.

Спасибо, что ответила мне в твиттере! Здорово, что ты согласилась поработать над шоу; я давно хочу добавить визуального контента в свой подкаст.


Этим абзацем письмо не ограничилось: Алед рассказал о своих идеях, например о повторяющихся пиксельных гифках, которые он видел у меня в блоге, покадровой анимации на белом фоне и новом логотипе для «Города Юниверс» – если я не посчитаю, что это слишком большая ответственность. Он еще раз уточнил, уверена ли я в своем решении, потому что он не может подвести подписчиков: если я подпишусь на это, то должна буду работать. И мне понадобится веская причина, чтобы выйти из проекта.

К горлу подкатила тошнота.

Я положила телефон на тетрадь с ответами по математике. На секунду буквы из письма и цифры на бумаге слились воедино.

Нужно было сказать Аледу, что Тулуз – это я.

Если я не хотела потерять еще одного друга.




#Особеннаяснежинка


К вечеру понедельника у меня созрел план.

Для начала я спрошу Аледа про кеды. А потом как-нибудь невзначай упомяну подкаст, по которому уже два года схожу с ума, и признаюсь, что я – та самая художница Тулуз, рисующая фан-арт.

Правда, я не представляла, как именно это сделаю.

Но верила, что все получится.

В конце концов, я прекрасно умею нести чушь.



(16:33) Фрэнсис Жанвье

Алед!! Прости за внезапность, но у меня вылетело из головы: где ты купил эти кеды?? Я как одержимая уже целый час просматриваю сайты магазинов, лол.



(17:45) Алед Ласт

привет! ох мм я купил их на ASOS но вообще это старая модель Vans. не уверен, что они еще есть в продаже



(17:49) Фрэнсис Жанвье

Вот блин. Жалко.



(17:50) Алед Ласт

прости!!:(

если тебя это утешит, Дэн говорит, что это кеды для двенадцатилетки, и кривит лицо всякий раз, когда видит меня в них



(17:52) Фрэнсис Жанвье

Наверное, потому они мне и понравились. Половина моего гардероба отлично подошла бы двенадцатилетке. В душе мне 12.



(17:52) Алед Ласт

да ладно в школе ты всегда отлично выглядишь!!



(17:53) Фрэнсис Жанвье

Ну… мне приходится блюсти репутацию старосты и чемпионки среди заучек

А дома я ношу футболки с «Симпсонами» и джемперы с бургерами



(17:55) Алед Ласт

джемперы с бургерами?? я должен это увидеть



(17:57) Фрэнсис Жанвье

[отправляю фотографию с веб-камеры, на которой я одета в джемпер не с одним, а с целой кучей бургеров]



(17:58) Алед Ласт

ЧУВАК

это потрясно

А еще

похоже, у меня джемпер с того же сайта?? и я вроде как сейчас в нем сижу?



(17:58) Фрэнсис Жанвье

ДА ЛАДНО!!

Покажи



(18:00) Алед Ласт

[отправляет фото с веб-камеры, на которой он одет в джемпер с НЛО на рукавах]



(18:00) Фрэнсис Жанвье

ОМГ

Он прекрасен

Я и не подозревала, что тебе нравятся такие вещи. Когда ты не в школьной форме, то всегда носишь что-то однотонное



(18:01) Алед Ласт

ну да я боюсь что надо мной будут смеяться… хз наверное это глупо хаха



(18:02) Фрэнсис Жанвье

Да нет я тебя прекрасно понимаю

Мои подруги всегда выглядят очень стильно и привлекательно… Если я появлюсь перед ними в джемпере с бургерами, они, скорее всего, отправят меня домой переодеваться



(18:03) Алед Ласт

не очень-то у тебя добрые подруги



(18:03) Фрэнсис Жанвье

Нет, они хорошие, просто… хз иногда мне кажется, что я не такая, как они. #особеннаяснежинка или типа того!!!!



(18:04) Алед Ласт

как знакомо! Хаха


Сама не знаю, как так вышло, но мы переписывались в фейсбуке до десяти вечера – и я напрочь забыла, зачем затеяла этот разговор. А потом вспомнила в три часа ночи, запаниковала и в итоге еще два часа пролежала без сна.




Как-то неудобно


– Ты дура, – без обиняков заявила мама, когда в среду я в красках описала ей ситуацию. – Не в том смысле, что у тебя мозгов не хватает, а в смысле наивная дурочка, которая умудряется на ровном месте создавать себе трудности и не может с ними разобраться из-за собственной несуразности.

– Ты сейчас одним предложением описала всю мою жизнь. – Я лежала на ковре в гостиной и разбиралась с последним вопросом по математике, пока мама, сидя по-турецки на диване, пересматривала «Как я встретил вашу маму» с чашкой чая в руках.

– Ты же понимаешь, что нужно просто ему об этом сказать?

– Боюсь, фейсбук не самое подходящее место для таких признаний.

– Тогда иди к нему домой. Он живет через дорогу.

– Это будет выглядеть странно. В наши дни никто не заваливается в гости без предупреждения.

– Тогда напиши и предупреди, что зайдешь к нему, чтобы рассказать кое-что важное.

– Звучит так, будто я собираюсь признаться ему в любви.

Мама тяжело вздохнула.

– Сдаюсь. Поступай как хочешь. Ты сама жаловалась, что работа над иллюстрациями будет отвлекать тебя от подготовки к экзаменам. Но я решила, что для тебя это важно.

– Так и есть! – вскинулась я.

– Но ты его едва знаешь! Так почему тебя это так беспокоит?

– В понедельник мы с ним переписывались несколько часов. Как-то неудобно сейчас поднимать эту тему.

– Но такова жизнь.

Я перевернулась, чтобы посмотреть маме в глаза.

– Мне кажется, мы с ним могли бы подружиться. Но я не хочу все испортить.

– Ох, милая, – с сочувствием посмотрела на меня мама. – У тебя же много друзей.

– Но им нравится только Школьная Фрэнсис. Настоящую они даже не знают.




Логарифмы


То, что я всегда сдавала экзамены на «отлично», не мешало мне каждый раз умирать от страха. Понимаю, такое поведение выглядит нормальным, но поверьте, это не дело, когда вы чуть ли не в истерике бьетесь из-за экспоненциальной функции и логарифмов. А я была близка к этому, потому что так звучал один из вопросов по математике, которого почему-то не нашлось в моих конспектах, а от учебника не было никакого толку.

Стоит ли говорить, что ни логарифмы, ни эта функция мне в жизни ни разу не пригодились? И тем не менее в половине одиннадцатого вечера накануне экзамена мы с мамой сидели в гостиной, пол которой ровным слоем покрывали мои учебники и конспекты. Мама, вооружившись ноутбуком, судорожно просматривала сайты в поисках вменяемого объяснения, что такое логарифмы. А я уже в третий раз за вечер изо всех сил старалась не заплакать.

При мысли о том, что я провалюсь только потому, что физически не смогла найти ответ на экзаменационный билет, мне хотелось заколоть себя кухонным ножом.

– А ты не можешь попросить кого-нибудь разобрать с тобой эту тему? – поинтересовалась мама, продолжая терзать гугл. – Подруге, например, позвонить?

На уроки математики со мной ходила Майя, но ее оценки оставляли желать лучшего. Вряд ли она смогла бы чем-нибудь помочь. Да и если бы могла, я бы вряд ли ей написала. Мы с ней обменивались сообщениями только в групповых чатах.

– Нет, – коротко ответила я.

Мама нахмурилась и опустила крышку ноутбука.

– Милая, иди-ка ты спать, – ласково предложила она. – Если изведешь себя перед экзаменом, будет только хуже.

Я не знала, что сказать, потому что спать совершенно не хотела.

– Боюсь, тут уж ничего не поделать. Ты не виновата, – продолжала мама.

– Знаю.

Мне в самом деле ничего не оставалось, кроме как уйти к себе.

Я легла в кровать.

И расплакалась.

Честно говоря, жалкое было зрелище. И я была жалкой. Впрочем, ничего удивительного.

Зато это объясняло, почему я сделала то, что сделала.

Я снова написала Аледу.



(00:13) Фрэнсис Жанвье

Не спишь?



(00:17) Алед Ласт

привет не сплю! Все в порядке?



(00:18) Фрэнсис Жанвье

Прости, что опять так внезапно тебе пишу…

Вечер выдался отстойный лол



(00:19) Алед Ласт

да ничего страшного!!! что случилось??

если тебе дерьмово всегда лучше с кем-нибудь поговорить об этом



(00:21) Фрэнсис Жанвье

Ладно короче у меня завтра экзамен по математике

И я только сегодня вечером обнаружила, что при подготовке пропустила целую тему

Причем вроде как одну из самых зубодробительных – логарифмы.

Поэтому среди ночи решила спросить – ну вдруг тебе больше нечем заняться? – ты не знаешь какие-нибудь сайты, где бы про них все объясняли человеческим языком?? Я сама не могу разобраться и уже не знаю, что делать



(00:21) Алед Ласт

господи это ужасно



(00:23) Фрэнсис Жанвье

Да уж… Если я получу четверку по математике… О собеседовании в Кембридж можно будет забыть

хз

Знаю, звучит тупо, кто будет париться из-за таких вещей хаха



(00:23) Алед Ласт

я бы на твоем месте тоже переживал… нет ничего хуже чем идти на экзамен, зная, что ты не готов

подожди минуту я поищу свои конспекты



(00:24) Фрэнсис Жанвье

Но только если тебе в самом деле больше нечем заняться!! Мне ужасно совестно тебя напрягать, но… Мне больше не к кому обратиться



(00:25) Алед Ласт

эй может это прозвучит безумно но

как ты смотришь на то

чтобы я зашел к тебе прямо сейчас

и помог?



(00:25) Фрэнсис Жанвье

Ты серьезно??? Это будет просто потрясно



(00:26) Алед Ласт

да! в смысле я ведь живу в доме напротив и мне завтра не нужно рано вставать



(00:27) Фрэнсис Жанвье

Мне как-то не по себе. Ты уверен? Уже половина первого



(00:27) Алед Ласт

я хочу помочь! в конце концов на прошлой неделе тебе пришлось тащить меня домой, когда я на ногах еле держался, и мне от этого тоже не по себе… сравняем счет? Ха-ха



(00:27) Фрэнсис Жанвье

Хорошо!! Ох ты просто мой спаситель



(00:28) Алед Ласт

уже бегу


Едва открыв дверь – на часах была ровно половина первого, и до экзамена по математике оставалось всего ничего, – я тут же заключила Аледа в объятия.

И не почувствовала ни капли неловкости, хотя Алед слегка опешил и даже отшатнулся – видимо, не ожидал, что его так тепло встретят.

– Привет, – сказала я, разжимая руки.

– Привет, – ответил он почти шепотом и смущенно откашлялся. Алед был одет в худи Когтеврана, серые пижамные шорты, теплые носки для сна и те самые лаймовые кеды, а в руках держал папку на кольцах. – Э-э… Прости, что я в таком виде.

Я выразительно ткнула пальцем в свой халат, из-под которого выглядывали полосатая футболка и легинсы с Мстителями.

– Кто я такая, чтобы тебя судить? Будь моя воля, я бы всю жизнь ходила в пижаме.

Пропустив Аледа в дом, я закрыла дверь. Он потоптался в прихожей, потом оглянулся и посмотрел на меня.

– А как мама отнеслась к тому, что ты ушел из дома посреди ночи? – спросила я.

– Возможно, я вылез в окно, и она ни о чем не знает.

– Как банально, – хмыкнула я.

Алед улыбнулся.

– Ну что… Конспекты? – Он протянул мне папку. – Я принес свои записи с прошлого года.

– Я думала, ты их сжег или что-то вроде того.

– Я слишком много сил на них потратил, чтобы сжечь.



Следующий час мы провели в гостиной. Мама приготовила нам горячий шоколад, пока Алед тихим голосом рассказывал мне о логарифмах и функциях, о том, какие вопросы могут еще возникнуть и как на них отвечать.

Для стеснительного парня у него был поразительный талант объяснять сложные предметы. Алед разбирал тему шаг за шагом и переходил к следующему пункту, только убедившись, что мы проработали примеры заданий к предыдущему. Я бы на его месте тараторила без передышки, пока не упала замертво, поэтому меня такой подход к делу глубоко впечатлил.

И когда мы закончили, я почувствовала, что все будет хорошо.

– Ты буквально спас мне жизнь, – сказала я, провожая Аледа к выходу.

Он выглядел слегка уставшим, и глаза у него немного слезились.

– Ты преувеличиваешь, – сказал он со смешком и убрал прядь волос за ухо. – Но надеюсь, я сумел помочь.

Я едва не выпалила, что он сделал даже больше, но сдержалась – не хотела его смущать.

Только стоя у двери, я поняла, на что Алед ради меня пошел. Встал посреди ночи, прямо в пижаме вылез в окно и час разбирал со мной тему по математике. А ведь мы до этого всего раз толком общались. Зачем кому-нибудь жертвовать сном и своим временем ради практически чужого человека? Тем более ради меня?

– Я должна тебе кое-что сказать, – пробормотала я, собравшись с духом. – Только боюсь.

Алед слегка побледнел.

– Что сказать? – нервно спросил он.

Я глубоко вздохнула.

– Я – Тулуз. Тулуз из твиттера и тамблера. Художница, которой ты писал по поводу фан-арта.

Повисла долгая пауза.

– Это же неправда? – наконец нарушил молчание Алед. – Ты ведь шутишь? Тебя Дэн, то есть Дэниел, подговорил?

– Нет, я… Понимаю, это звучит как полный бред, но я не знаю, как еще объяснить. Когда ты сказал, что «Город Юниверс» – твой подкаст, я… Я чуть с ума не сошла от радости. Я сразу собиралась во всем признаться, но понятия не имела, как ты отреагируешь. И мне не хотелось, чтобы ты меня возненавидел.

– То есть все это из-за того, что я создал «Город Юниверс», – перебил меня Алед. – Твой любимый подкаст на ютьюбе.

– Ага.

– Ну… Ладно. – Он опустил глаза, словно вдруг страшно заинтересовался своими носками. Вид у него сделался понурый. А потом спросил едва слышно: – Получается… Ты просто притворялась, что тебе со мной интересно? В смысле… Ты только поэтому помогла мне добраться до дома?.. И про джемпер с бургерами и все остальное специально придумала?.. И с математикой попросила помочь… Все это ради того, чтобы подружиться с создателем любимого подкаста и… ну, не знаю… получить доступ к спойлерам или?..

– Что? Нет! – Я замотала головой. – Клянусь, я ни о чем тебе не врала.

– Тогда я не понимаю, почему ты со мной общалась, – сказал он. И добавил: – Я же ничего из себя не представляю.

А я одновременно с ним выпалила:

– Потому что ты классный.

Мы посмотрели друг на друга, Алед тихо рассмеялся и покачал головой.

– Странно все это.

– Точно…

– Просто трудно поверить, что все вот так совпало. Как такое могло случиться? Мы живем друг напротив друга. У нас схожие вкусы в одежде.

Я кивнула.

– Ты староста в старшей школе, но при этом рисуешь фан-арт, – продолжил перечислять он. Я снова кивнула и подавила желание извиниться. – Кроме меня никто об этом не знает? – спросил Алед.

Я кивнула в третий раз. В эту секунду Алед понимал меня, как никто другой. Кажется, он почувствовал то же самое.

– Ладно, – сказал он наконец и наклонился, чтобы обуться.

Я смотрела, как он зашнуровывает кеды.

– Если ты не хочешь, чтобы я этим занималась, я не буду, – тихо проговорила я. – Если тебе неудобно или…

Алед одернул рукава.

– О чем ты говоришь? – нахмурился он.

– Если ты не хочешь, чтобы я работала над иллюстрациями к «Городу Юниверс»… Мы можем просто больше не встречаться, а ты выберешь кого-нибудь, кого не знаешь. Я не против.

Глаза Аледа расширились.

– Но я не хочу, чтобы мы больше не встречались. – Он тряхнул головой. – И буду только рад, если ты займешься иллюстрациями.

И я поверила ему. Поверила всем сердцем, что он правда этого хочет.

– Точно? – на всякий случай спросила я. – Честное слово, я не буду возражать, если ты…

– Точно! – перебил меня Алед.

Я честно попыталась сдержать довольную ухмылку, но у меня ничего не получилось.

– Тогда ладно.

Алед кивнул, наши взгляды снова встретились, и мне почудилось, что он собирается сказать что-то еще. Но он открыл дверь. Правда, уже переступив через порог, Алед все-таки обернулся.

– Я напишу тебе завтра.

– Хорошо!

– И удачи на экзамене. – Он махнул мне и ушел. А я закрыла дверь, развернулась – и обнаружила, что мама стоит в прихожей и внимательно на меня смотрит.

– Отлично сработано, – коротко улыбнулась она.

– Что? – переспросила я, мысленно заново проигрывая разговор у порога на случай, если все забуду.

– Ты ему рассказала.

– Ага.

– И он тебя не возненавидел.

– Нет.

– С тобой все в порядке? – спросила мама. Я поймала себя на том, что все это время стояла неподвижно.

– Просто… – Я мотнула головой. – Я понятия не имею, о чем он думает. Где-то девяносто девять процентов времени.

– Видимо, такой уж он человек.

– Какой?

– Который взвешивает каждое слово. – Мама сложила руки на груди. – И ничего не скажет, пока ты не спросишь.

– М-м.

– Он тебе нравится?

Я моргнула, не уверенная, что правильно поняла вопрос.

– Ну да, это же очевидно.

– Нет, я в смысле, он тебе нравится?

– О! – Я снова моргнула. – Как-то не думала об этом.

Зато теперь появился повод подумать. И, поразмыслив, я пришла к выводу, что в этом смысле Алед мне совсем не нравился. Но это не имело значения.

– Нет, – сказала я маме. – И это к делу не относится.

– К какому делу? – слегка нахмурилась мама.

– Не знаю, просто не относится. – Я прошла мимо нее и начала подниматься по лестнице. – И вообще, что за странные вопросы.




Прежде чем мы продолжим


После памятного разговора в прихожей мы какое-то время не виделись, зато активно переписывались в фейсбуке. Робкие «как дела?» быстро сменились яростными обсуждениями разных телешоу, и хотя мы с Аледом всего два раза зависали вместе, это не мешало нам общаться как друзьям. Друзьям, которые не знают друг о друге почти ничего – кроме самых важных секретов.

Я просто хотела расставить все точки над i, прежде чем мы продолжим.

Вы, наверное, думаете, что мы с Аледом Ластом влюбимся и все такое. Потому что он мальчик, а я девочка.

Предупреждаю сразу: нет, этого не случится.

Вот и все.




Мы уже там


Единственный человек, в которого я была влюблена, – это Кэрис Ласт. Ну, если не считать людей, с которыми я в реальной жизни незнакома: Себастиана Стэна, Натали Дормер, Алфи Энока, Кристен Стюарт и т. д. Впрочем, едва ли Кэрис была более достижимой, чем они.

Думаю, главная причина, почему я в нее влюбилась, заключается в том, что она была красивой. На втором месте – тот факт, что она была единственной квир-персоной из всех, кого я знала.

Чем больше я об этом думаю, тем глупее себя чувствую.

– Так вот, болтаю я с этой девчонкой из Академии, к слову, нереально симпатичной, и… погоди-ка. – Кэрис замолчала и уставилась на меня. Это случилось через два месяца после того, как мы начали ездить в одном вагоне. Я каждый раз ужасно нервничала: Кэрис была на редкость прямолинейной, а я боялась ляпнуть какую-нибудь глупость. – Ты ведь в курсе, что я лесбиянка?

Нет, это оказалось для меня полной неожиданностью.

Видимо, изумление отразилось на моем лице, потому что Кэрис вскинула брови:

– Я думала, все знают. – Она облокотилась на столик между нами и подперла ладонью подбородок. – Забавно.

– Я раньше не встречала геев, лесбиянок или бисексуалов, – сказала я и едва не добавила «кроме себя», но в последний момент сдержалась.

– Думаю, встречала. Просто не знала, кто они.

Кэрис заявила это с таким видом, будто была лично знакома со всеми людьми на планете. Потом она взъерошила свою густую челку и проговорила нарочито жутким голосом:

– Мы уже здесь!

Я рассмеялась, не найдясь с ответом. А Кэрис как ни в чем не бывало продолжила рассказывать о девочке из Академии и о том, что ей всегда казалось, будто в Академии учатся в основном гомофобы, потому что это смешанная школа, в отличие от нашей. Но я ее почти не слушала – пыталась переварить то, что сейчас узнала. Мне потребовалось время, чтобы разобраться со своими чувствами: я поняла, что в первую секунду ощутила неподдельную зависть. Кэрис приобретала жизненный опыт, а я свой подростковый период тратила на то, чтобы каждый день до полуночи делать домашку.

Я ненавидела Кэрис за то, что у нее все разложено по полочкам, – и восхищалась ее совершенством.

Я влюблялась в Кэрис Ласт и ничего не могла с этим поделать.

Но целовать ее не стоило.

Я знала, что не стоило, но это меня не остановило. Два года назад одним летним вечером я поцеловала Кэрис – и все испортила.




Дэниел Юн


Утром перед экзаменом по истории случилось кое-что поразительное.

Дэниел Юн решил поговорить со мной.

Он нашел меня в самой большой аудитории старшей школы, которая претенциозно именовалась «Независимым образовательным центром», хотя, по сути, являлась всего лишь комнатой отдыха. Я сидела там и просматривала интеллект-карты, которые подготовила неделей ранее. Запомнить, какие последствия повлекло за собой принятие доктрины Трумэна и плана Маршалла, – задача не из легких, тем более в 8:20 утра. Дэниел протолкался ко мне через ряды старшеклассников, в панике доучивающих что-то в последний момент.

Он в самом деле мнил себя королем школы, хотя по статусу мы с ним были равны, а еще регулярно ввязывался в длинные дискуссии о капитализме в фейсбуке. Я честно не понимала, как Алед Ласт, такой мягкий и добрый, может дружить с этим самодовольным придурком.

– Фрэнсис. – Дэниел остановился возле меня, заставив оторваться от интеллект-карт.

– Дэниел. – Я посмотрела на него с подозрением.

Он оперся рукой о стол, сдвинув в сторону мои заметки.

– Ты случайно в последнее время не говорила с Аледом? – спросил он, ероша волосы.

Такого вопроса я не ожидала, поэтому тупо повторила:

– Не говорила ли я с Аледом в последнее время?

Дэниел выразительно поднял брови.

– Ну, мы иногда переписываемся в фейсбуке, – не стала отрицать я. – И на прошлой неделе он помог мне с математикой.

Я лишь слегка покривила душой, потому что «иногда» означало «каждый день», а «помог мне с математикой» – пришел ко мне домой посреди ночи прямо в пижаме и просидел там целый час.

– Понятно, – кивнул Дэниел и опустил глаза. Уходить он не собирался. Я выжидательно на него посмотрела. – Что это? – спросил он, тыча пальцем в мои заметки.

– Интеллект-карты, Дэниел, – ответила я с плохо сдерживаемым раздражением. Мне не хотелось идти на экзамен по истории в дурном настроении. Хватит и того, что придется два часа расписывать подробности раздела Германии.

– А, – сказал он, разглядывая листы бумаги так, слово это была лужа рвоты. – Ладно.

Я вздохнула.

– Дэниел, мне еще нужно кучу всего повторить. Буду крайне признательна, если ты уйдешь.

Он оторвал глаза от интеллект-карт и пробурчал:

– Да, хорошо.

Но с места не сдвинулся.

– Что? – рыкнула я.

– Он… – Дэниел замолчал, и на его лице проступило странное выражение. Я не сразу поняла, что это беспокойство. – Мы с Аледом сейчас редко видимся, – сказал он непривычно мягким голосом.

– И?

– Он ничего обо мне не говорил? – Дэниел все еще сверлил меня взглядом.

– Нет. А вы что, поругались?

– Нет, – ответил Дэниел, но я сомневалась, что он сказал правду.

Уже собравшись уходить, Дэниел вдруг обернулся.

– Какие оценки тебе нужны для поступления в Кембридж?

– A+, A, A. А тебе?

– А+, А+, А.

– Так ты пойдешь на естественные науки?[9 - Кембридж предъявляет высокие требования к абитуриентам: для поступления на направления, связанные с естественными науками, нужно сдать экзамены на А+, А+, А, для искусства и гуманитарных наук – А+, А, А.]

– Не знаю.

Какое-то время мы еще смотрели друг на друга, потом Дэниел пожал плечами.

– Ладно, пока, – бросил он и ушел.

Если бы я тогда знала то, что знаю сейчас, возможно, я бы рассказала Аледу об этом разговоре. И расспросила бы его об отношениях с Дэниелом. Или промолчала бы. Не знаю. Теперь уже ничего не изменить.




Скука


– Эй, Фрэнсис! – Майя вопросительно смотрела на меня с другой стороны обеденного стола.

Наша компания сидела в школьной столовой. Экзамены закончились, и мы перешли в двенадцатый класс. Я не хотела терять настрой и упускать хоть крупицу информации, поэтому сомневалась, что увижусь с Аледом до летних каникул. Правда, мы договорились встретиться на выходных, и я, если честно, была очень этому рада.

– Ты хоть что-нибудь слышала из того, что я сказала? – поинтересовалась Майя.

Я за обедом разбирала вопросы из учебника по математике. Этой частью домашней работы многие пренебрегают, но я не из их числа.

– М-м, нет, – смущенно ответила я.

Подруги рассмеялись.

– Мы просто хотели в субботу пойти в кино. Ты с нами?

Я заозиралась в поисках Рейн, но та куда-то запропастилась.

– Думаю… – Я запнулась. – У меня столько домашней работы… Я потом скажу, – наконец ответила я, чем вызвала новый взрыв смеха.

– Типичная Фрэнсис, – сказала одна из подруг. Я знала, что она просто хочет меня поддразнить, но все равно было немного обидно. – Не переживай.

Ирония заключалась в том, что как раз эти выходные у меня были свободны. Мы только сдали экзамены и приступили к занятиям, так что нас еще не успели завалить домашкой. Но в субботу я встречалась с Аледом. И, откровенно говоря, хотя мы общались всего месяц – и то преимущественно в фейсбуке, – я бы предпочла потусить с ним.

В компании одноклассниц я была тихой, одержимой учебой, невыносимо скучной Школьной Фрэнсис.

С Аледом я была другой.




Слоненок Бабар


Вечером в субботу мы с Аледом увиделись в первый раз с той достопамятной ночи, когда он в пижаме объяснял мне логарифмы. Я вообще не нервничала, что удивительно, ведь, как я уже говорила, обычно я сама не своя перед встречей с друзьями. А тут – парень, которого я знаю меньше месяца.

Стоя на пороге его дома, я в последний раз проверила, не надела ли ненароком что-нибудь нелепое, и нажала на кнопку звонка.

Алед открыл через две секунды.

– Привет! – улыбнулся он.

Я сразу заметила, что он выглядит иначе. Волосы отросли и теперь полностью закрывали уши и брови. Пижамные шорты и худи сменились обычными джинсами и футболкой, которые ему абсолютно не шли.

– Привет. – Я хотела обнять его, но почувствовала, что это будет слегка неуместно.

Хотя мы с Кэрис дружили почти год, я ни разу не была у нее дома, так что Алед устроил мне экскурсию. Ничего особенного: на кухне – грифельная доска со списком дел и расписанием дежурств, на подоконниках и прочих поверхностях – вазы с искусственными цветами. Седеющий лабрадор по кличке Брайан лениво трусил за нами, пока мы не пошли на второй этаж. Мамы Аледа не было дома.

Но его комната оказалась настоящей сказочной пещерой с сокровищами. Остальной дом был оформлен в кремовых и коричневых тонах, а тут стены скрывались под слоем постеров, на потолке было нарисовано звездное небо, а под потолком мигали гирлянды; у окна зеленели живые растения. Еще мне сразу бросилась в глаза белая доска в завитушках записей – и четыре кресла-мешка.

А на кровати лежало покрывало с изображением ночного города.

Алед явно волновался, когда пускал меня в свою комнату. Пол, письменный стол и тумбочка были в идеальном порядке, словно он заранее убрался и спрятал все, не предназначенное для чужих глаз. Стараясь не слишком пялиться по сторонам, я села на стул, предпочтя его кровати. В конце концов, спальня – это окно в душу.

А вот Алед сел на кровать, скрестив ноги. Его кровать оказалась вполовину меньше моей, но поскольку он был не очень высоким – мы с ним одного роста, – ему хватало.

– Итак! – Я не собиралась тянуть кота за хвост. – «Город Юниверс»! Арт! Планирование! И все такое!

После каждого слова я воодушевленно хлопала в ладоши, а Алед улыбался и отводил взгляд.

– Да…

Мы с ним договорились, что в субботу у нас будет «собрание» по поводу «Города Юниверс». Я нарочно употребила слово «собрание», когда предложила встретиться. Мне было неловко предложить ему зависнуть вместе просто потому, что я хотела его увидеть. Пусть это и было настоящей причиной.

Алед открыл ноутбук.

– Я тут просматривал твой блог, думал показать несколько рисунков, которые, на мой взгляд, идеально подойдут для видео. Там… очень хороший стиль… – Он что-то печатал, но экран я не видела и потому крутилась на стуле.

Наконец он прервался и махнул мне.

– Иди посмотри.

Я перебралась к нему. Мы листали мою страницу в тамблере и обсуждали, какой стиль подходит для двадцатиминутных видео, ведь никто не ждет, что я буду каждую неделю рисовать анимацию на двадцать минут – это невозможно. Поначалу говорила в основном я, но Алед постепенно освоился, и под конец мы уже свободно болтали.

– Понимаешь, с рисованием героев вот какая проблема: все слушатели представляют их по-своему, а значит, кто-то неизбежно будет разочарован, – говорил Алед, попутно делая пометки в приложении Evernote. Мы забрались поглубже в кровать и сидели, привалившись к стене. – Сложнее всего будет с Радио: если попытаешься его изобразить, все сразу начнут задавать вопросы. Меняется ли внешность героя в зависимости от того, кто его озвучивает – парень или девушка? Или же мы имеем дело с андрогином, и тогда вопрос в том, как изобразить абсолютную андрогинность, при которой гендер не имеет ничего общего с внешностью или голосом?

– Вот именно, – подхватила я. – Худой женственный персонаж в мужской одежде – слишком стереотипный образ для андрогина. Мы не можем так поступить с Радио.

Алед кивнул.

– Люди могут не ощущать принадлежности к какому-либо полу, но при этом носить юбки или отращивать бороду.

– Именно.

Алед добавил пункт «Радио – нет физического воплощения», кивнул своим мыслям, потом посмотрел на меня:

– Не хочешь чего-нибудь выпить?

– С радостью! А что у тебя есть?

Он перечислил варианты, и я выбрала лимонад. Перед тем как уйти на кухню, Алед закрыл ноутбук, словно боялся, что стоит ему переступить порог, как я кинусь проверять историю браузера. Что ж, я ничуть не обиделась. Я сама себе не доверяла.

Когда он ушел, я чуть-чуть посидела, а потом вскочила, не в силах совладать с любопытством.

Первым объектом изучения стала книжная полка над кроватью. Половину занимали старые CD-диски – там были все альбомы Кендрика Ламара, чему я очень удивилась, и пять альбомов группы «Радиохэд», чему я удивилась еще сильнее. В другом конце лежали стопкой потрепанные блокноты, но сунуть в них нос у меня наглости не хватило.

Письменный стол был девственно чист, но, присмотревшись, я заметила следы высохшей краски и клея ПВА. В ящики я залезть не осмелилась.





Конец ознакомительного фрагмента. Получить полную версию книги.


Текст предоставлен ООО «ЛитРес».

Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию (https://www.litres.ru/elis-osman-31413657/radio-molchanie/) на ЛитРес.

Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.



notes


Сноски





1


Скриллекс (Skrillex) – американский музыкант, продюсер, диджей, а также фронтмен рок-группы From First to Last. – Здесь и далее примеч. пер.




2


Адаптация английской аббревиатуры IMHO – in my humble opinion, «по моему скромному мнению».




3


Британское реалити-шоу о золотой молодежи.




4


Пижама-комбинезон с капюшоном.




5


Джайв – танец, разновидность свинга с быстрыми и свободными движениями.




6


Студия «Гибли» – японская анимационная студия, основанная в 1985 году режиссером и сценаристом Хаяо Миядзаки. Среди самых известных картин студии – «Мой сосед Тоторо», «Принцесса Мононоке», «Унесенные призраками», «Ходячий замок».




7


Сеть детских игровых центров с горками, батутами и прочими развлечениями.




8


Магазин мужской одежды.




9


Кембридж предъявляет высокие требования к абитуриентам: для поступления на направления, связанные с естественными науками, нужно сдать экзамены на А+, А+, А, для искусства и гуманитарных наук – А+, А, А.