Книга - Стихи как молитва

Стихи как молитва
Сергей Иванович Петров


Цикл стихов на тему религии, философии, эзотерики, гражданская лирика, любовная и пейзажная. Название книги олицетворяет собой понятие, что в момент творчества стихи идут от сердца, как молитва. Кроме того, название выбрано, как одноименное одного из стихотворений. Многие стихи в этой книге действительно молитва к богу либо разговор с ним.





Сергей Петров

Стихи как молитва





Тебя закрою, как окно




Тебя закрою, как окно,

Перелистну судьбы страницу

Давно все выпито вино,

Но будешь долго еще сниться.



Тревожить душу по ночам

И в памяти моей кружиться

Быть пищею  моим стихам

И сердце, заставляя биться.



А помнишь, полон был бокал

Любовь еще не расплескали

Луч солнца нежно нас ласкал

И звезды нам рукоплескали.



Тогда не нужно было слов,

В глазах твоих себя я видел,

Задолго уж из своих снов

С тобою встречу ту предвидел.



И так же, в снах прочел ответ,

Что больше ты меня не слышишь,

Как будто погасили свет,

И в темноте уже не дышишь.



А я искал тебя в вине,

Как истину познать старался,

Стук сердца слышал в тишине,

И вновь огонь зажечь пытался.



Но тщетно, выпито вино

Я памяти окно закрою

Бокал наш пуст и видно дно,

Расстались мы с тобою!






Совершенство


Мне хотелось быть светлым, и я поседел,

Вижу черным, как прежде себя я  во сне,

Но достигнут давно мною некий предел

Когда сердце не радо приходу весне.



Быть безвинным и в жизни уже не грешить

И навечно забыть о содеянном зле,

В этой жизни суметь до конца разрешить,

То, что в прошлом связал развязать на земле.



Ты прости, мне Владыка, что волос лишь бел,

Что души не коснулась твоя чистота,

Что так мало любил и так много не спел,

Не достигнута мною твоя высота.



И по-прежнему свет от меня твой далек,

Но стремлюсь я к нему будто ночной мотылек,

Вслед за мною крадется кромешная тьма,

Словно путы для крыльев мне жизни тюрьма.






Луна


Снова светит полная луна,

Надо мной чужое небо,

И вино, что выпито до дна,

В месте, где я будто не был.



Трудно избежать воспоминаний.

Запретить не думать нам о прошлом,

Но не удержаться от терзаний,

Прикоснувшись с этим миром пошлым.



В памяти осталось только море,

Канула в нем вечная мечта

Счастья миг в безбрежном мире горя,

Вновь волной накрыла сердце пустота!






О погоде


Снова грачи прилетели,

Что-то тут явно не так,

Либо виною метели,

Либо напутал вожак.



Холодом веет снаружи,

Холод крадет нас у сна,

Холод врывается в души,

Холодно, где же весна?



Ветер такой же холодный,

Как отголосок от стужи

Вечный порядок природный,

Силиться злобно нарушить.



Мысли, как руки замерзли

В горле застыли слова

Думать о чем-то серьезно

Устала давно голова.



Гаснет последней искрою

Вера в тепло и уют,

И пессимизма не скрою

В столь безотрадный дебют.



Медленно тает надежда

В летние знойные дни

И полагаю, как прежде

Вряд ли наступят они.



Солнце встает и заходит,

Не подтвердить этот факт,

Там, за туманами бродит

Нам, что рассвет, что закат.



Что ж говорить о природе,

С нею давно все не так,

Если нет веры погоде,

Все остальное пустяк.






Любовь и море


Было счастье ли тому виною,

Или миг, когда душа была полна?

В том, что мы любили под луною

И признанья слышала волна?



В том, что все окончилось так быстро

И любовь, как прежде солгала,

Помнишь ту знакомую нам пристань,

От которой лодка отплыла?



Сниться мне любовь твоя и море,

В теплой неизведанной стране,

Среди всех испытанных историй,

Эта сказка всех дороже мне.



Этих волн, прибрежное шептание,

Потревожит душу средь ночи,

Скрипнет дверь, но больше на свиданье,

Не придешь ты в пламени свечи.



Вновь горит восток зарею новой,

Взявшись за руки, мы смотрим в небеса,

И луна прозрачною подковой,

Заставляет верить в чудеса.




Процесс творения


Скажи мой друг, когда стихи великих,

Читаешь ты, как  «отче» на зубок,

Не говоришь ли, что они безлики?

Не думаешь, что сам такое б смог?



Не потому ль, что имена известны

И критика их не дала бы прок?

А аргументы были б неуместны,

От тех, кто захотел им дать урок?



Конечно, нет, ведь дело лишь в творенье

И по нему мы судим о творце,

Его рукой водило проведенье

Оно и он – слились в одном лице.



Скажу тебе, как тайну, по секрету,

Стихи нельзя сложить, как новый дом,

Они не могут быть приправою к обеду,

Они растут в душе, как снежный ком.



И вдруг внезапно падают лавиной,

Слова ложатся в рифму и строку,

Создателя признав за господина

Из уст его с покорностью текут.



Струятся изумительным потоком

И заполняют, как брега листы,

И не понять, что служит им истоком,

И, где рождаются столь дивные мечты



Не рассчитать количество куплетов,

Не угадать наличье гласных букв,

Как ураган, незнающий запретов,

Приходит вдохновенье с божьих рук.




Мост


Тебе одной я посвящал сонеты,

Тобой одною жил все эти дни,

Ради тебя решился быть поэтом,

Мои стихи теперь любви сродни



Отражены в них все былые встречи,

Они хранят  детали и штрихи,

Любой оттенок грусти в них отмечен

Они нашей истории вехи?.



Теперь, когда так редко вместе,

И не спастись никак от суеты,

Когда  нет днями от тебя известий,

Свои стихи, дарю я, как цветы.



Они, как мост меж нашими брегами,

И твой порос пыреем и полынью,

А мой цветет роскошными лесами,

Там места нет печальному унынью.



Те берега – два мира между нами

Им не сойтись никак – они отличны,

В твой мир я проникаю со стихами,

А ты в моем – присутствуешь безлично.




Сон


Которую уж ночь мне сниться этот сон:

Утихла музыка, все замерло вокруг,

Звучат шаги, в тени резных колон,

Знакомый силуэт вступает в светлый круг.



Сознанье выдает немой вопрос,

Что путаю реальность я с виденьем,

Вдыхаю аромат твоих волос,

Ласкаю грудь и гибну с наслажденьем.



Змеей ползет безудержная страсть,

Слились в одно – тела в проникновенье,

Еще чуть-чуть и мы готовы пасть,

И замереть в немом изнеможенье.



Но, что это, тускнеет силуэт,

Желанных губ еще полна улыбка,

Но все бледней, уже размыт портрет

И контуры лица лишь проступают зыбко.



Постой, любимая, не уходи,

Я снова слишком рано пробудился,

Постель пуста, тебя мне не найти,

В который раз с тобою не простился.




Просьба


Я прошу тебя, Господи, смилуйся,

Над усопшим братом моим,

Ведь твоею небесною силою

Чудеса на земле творим.



Он виновен, но разве грешников,

Не прощал ты в миру стократ,

Когда сын твой, ничуть не мешкая

Опускался в кромешный ад?



Не прошу у тебя оправдания,

Александра не лучших дел,

Лишь прими души  покаяния,

В том, что просто жить не хотел.



Дай надежду для окаянного

Новый шанс, чтобы жизнь полюбить,

И грехи его цвета багряного,

Словно снегом вели убелить.



Ты ведь сам говорил: «Просите,

И дано будет вам всегда»,

И молю небеса: «Спасите,

Эту душу, что  ждет суда».



Существуют законы духовные

Преступивший, несет ответ,

Но, просящий за брата кровного,

Не смягчит ли небесный совет?




Напрасно


Неужели все было напрасно

И чувства огарок свечи,

И губы твои бесстрастно

Прикасались к моим в ночи.



Неужели нежность во взгляде,

Была лишь холодной игрой

И волос твоих черные пряди

Не меня накрывали волной?



Жаркий шепот твоих признаний

Тихий шелест морской волны,

И гудок паровоза ранний,

Словно память от той весны.



Все прошло, отчего же так больно?

И на сердце горький осадок,

Наши встречи теперь невольно,

Превратились в рутинный порядок.



Мне к тебе уже не пробиться,

Не привычна твоя немота,

Еще долго мне будет сниться,

Тех безумных минут красота.




Круговорот(009)


Я полюбил ночь

И разлюбил день,

Стала чужой дочь

Солнца милей тень.



Где-то в плену грез

Бродит моя явь.

Я в этот мир врос

В том же лишен прав.



Построить бы мне мост

Отсюда и до небес,

Или иметь рост,

Словно высокий лес.



И кронами, как головой

Коснуться плывущих туч,

И стану тогда я свой

Средь них, будто солнца луч.



И снова на землю паду,

Пролившись каплями слез,

И вновь с облаками взойду,

Построив из грез своих мост.




Надежда


Стремимся прочь от суеты,

Бежим от прозы,

Сжигаем за собой мосты,

Роняя слезы.

Чужих не чувствуя обид,

Живем так просто,

Не счастливы, но строим вид

И пьем, без тоста.

Мы прокляты и в суете

Нам нет покоя,

И вновь с надеждой к той звезде

Глядим с тоскою.

Он говорил, она взойдет

И обещал вернуться,

Короны свет тьму разорвет

И мертвые проснутся.




Закат


Ты помнишь это утро и восход,

Казалось, солнце радуется с нами,

Тогда заря не предвещала твой уход,

И я встречал ее с простертыми руками.



И не грозил разлукою закат,

Мы провожали вместе лучи света,

И каждый миг с тобою был я рад,

Ловить безумство гибнущего лета.



Теперь обыденность разящею косой,

Подрезала нам крылья той свободы,

Не любоваться больше нам красой

Желанной, но потерянной природы.



Сегодня вновь гляжу с тоскою на закат

И в одиночестве я солнце провожаю,

В разлуке нашей он совсем не виноват,

Но свет ушедший, как потерю ощущаю.




Племяннику


Мой друг, ты послан мне судьбой,

Мы мимо не могли пройти

И в жизни, может быть иной

Пересеклись бы все пути.



Но рад, что этот миг сейчас,

Что ни когда-либо и после,

Соединил нас этот час,

Когда ты стал довольно взрослым.



И я могу тебе сказать,

А ты способен мне ответить,

В ребенке было б не узнать,

Кого господь решил отметить.



Прости, что спорю и сужу,

Но, как без этого заметить,

Что пересек давно межу,

Где солнце уж давно не светит.



Я рад, что кто-то хоть из нас,

Постиг величие чертога,

Но жаль и это без прикрас,

Я сам стою лишь у порога.




Воспоминание


Мне прошлое покоя не дает,

Все чаще вспоминаю, то, что было

И хоть нередко память предает,

Хватает и того, что не зажило.



Картины детства часто восстают,

Как будто не прошло уже полвека

И старый дом, что дал мне свой приют,

И школьная впервые дискотека.



Вот делаю несмелые шаги,

Ковер в полоску прямо под ногами,

Но говорит мне брат: «Хорош, не лги,

Такое забывается с годами».



Но память чудеса порой творит

И помним то, что было до рожденья,

А иногда, что ближний говорит

Стирается уже через мгновенья.



И словно незажившей раны боль,

Вдруг из каких-то временных руин,

Вернется ночью первая любовь

Сюжетом ненаписанных картин.



Иль вдруг проснешься, будто от испуга,

В поту холодном осознав ответ,

Что ты идешь по замкнутому кругу

С закрытыми глазами сотни лет.



И время лишь иллюзия движенья,

Со сменой декораций на спектакле

Победы миг и горечь пораженья,

Ведь жизнь игра по своему, не так ли?




Память


Никогда не забыть мне восход,

Это солнце пронзило нам души

И какой бы ни ждал нас исход

Эту память ничем не нарушишь.



Пусть на сердце  немая тоска,

Пусть от счастья остались осколки,

Словно крохи морского песка,

На одежде, лежащей на полке.



И уже не забыть нам тех дней

Запах моря и море страсти,

Это чувство стало сильней

И безумнее всякой власти.



Снова ночь блаженна тиха,

Только нет той луны влюбленной

И ложится в строку стиха

Все, чем жил, тобой, окрыленный.




Неразделенность


Мне и тысячу жизней прожить не страшно,

Если б в каждой из них ты была со мной,

Лишь бы мог повстречать тебя там однажды,

И пускай не всегда б мне была женой.



Даже, если б судьба оказалась постылой,

Стала жизнь моя болью одною сплошной,

Был бы счастлив я тем, что меня ты любила,

Что и там разделила все муки со мной.



И не знаю сейчас, сколько дней мне осталось,

Только помню то время, где рядом ты шла,

Лишь мучителен миг, где любить перестала

И смертелен момент, где совсем ты ушла.




Мечта


У прошлого крадем минуты рая,

Нам этот миг милее бытия

И страшно сознавать, что умирая,

Не встретимся мы больше: Ты и я.



И обрывается у смертного порога,

Любая связь, как тонкая струна,

Нам не собрать у тайного чертога,

Крупицы счастья, как нектар вина.



Но разве наших душ коснется тленье?

Воскреснем вновь в иных уже мирах,

Любви продлим безумные мгновенья

И возродимся к жизни, попирая прах.



Ведь я и ты не можем разделиться

И смерть одна не в силах погасить,

Ту искру, что в сердцах наших таится,

То чувство, что позволило нам жить.



И будут дни для нас гореть, как прежде,

И будут ночи ослепительно темны,

И будем жить, и умирать в надежде,

Наступит час для счастья без вины.




Матери


Говорят, что не нужно прошлое,

Ворошить и терзать себя,

Все давно замело порошею,

Не вернуть любимых скорбя.



Помнишь, мама, минуты те редкие,

Тот диван, где сидели вдвоем,

Словно стрелы, слова твои меткие,

Жаль, что вместе уже не споем.



Ты, прости, что сейчас тоскую,

Знаю, там хорошо вдвойне,

Я ведь рад, за тебя такую,

Только вот не весело мне.



Ты далеко и будто рядом,

Видишь все, не слышу лишь я,

Мне б коснуться тебя лишь взглядом,

Попрощаться еще раз любя.



В доме нашем гуляют ветры

Пусто там, не хочу туда,

С голых стен взирают портреты:

Ты ушла, поселилась беда.




Любовь как пламя


Любовь подобна пламени костра

И много общего у этих двух огней,

У бледных чувств она не так остра,

И жар без дров становится бедней.



Но, если сердце ускоряет ритм

И кровь по жилам бешено струится,

Когда другое рядом с ним стучит

Из двух огней один большой родится.



Когда же жизни тягостной телега,

Погрязнет в веренице скучных дней

И двое не найдут нигде ночлега,

В объятьях страстных станет им теплей.



И стоит одному костру погаснуть,

От пламени другого возгорится,

Но если дать любви угаснуть,

Иной любовью ей не возродится.




Любовь и долг


Не путайте терпение с любовью

Прощением ее не заменить

И даже, если с ближним связан кровью

Отсутствие любви не извинить.



Когда мы терпим или же прощаем,

То движет нами не любовь, а жалость

Мы этот пакт, как долг воспринимаем,

Для тех, кто порождает в нас усталость.



А долг назвать любовью невозможно,

Ведь та река, всегда свободно льется,

С терпением смириться так же сложно,

Как боль принять и перестать бороться.



Прощение наполнено терпеньем,

Здесь чувства погибают взаперти,

Холодных змей одно переплетенье

И долг, как айсберг вечный впереди.



И лишь любовь не требует расписок

Долги любимым ею прощены,

Она не терпит тех, кто ей так близок,

Но дарит  то, чего все лишены.



Она одна источник пониманья

Терпенье и прощенье в ней самой,

Любовью дышат первые признанья

И говорит: «Люблю», – даже немой.




Старость


Когда появляется старость

И в сердце вселяется страх,

А может быть прежде усталость

Змеею вползает, как враг.



Иль лютой зимою без стука,

Войдет, как непрошеный гость,

Иль в дверь просочится без звука,

Поставив в углу свою трость.



Покрыв сединой словно снегом,

Засыпав порошей глаза,

Окутав сознание негой,

Проявится  немощь-слеза.



Проснулся  – она в изголовье,

Как смерть, только чуть побелей,

Напомнила вновь о здоровье

И стала, как будто добрей.



Но я ей не верю, как прежде,

Теперь мне уже не летать,

Хотя продолжаю в надежде

Свой век на земле коротать.



С трудом дожидаюсь рассвета,

Все реже гляжу на закаты

И вместо свиданий приветы

Теперь получаю на даты.



Страдаю и телом и духом

Здоровья не в том, ни в другом,

Но знаю не только по слухам,

Что смерть мне не будет врагом.




Судьба


Какие звезды предрекли мое рожденье,

Что за судьбу небесный дал судья

И было ль то везенье иль знаменье,

Что в этот мир пришел когда-то я.



Быть может, предначертанные знаки И сочетание планет сулило благодать,

Писать стихи, конечно, может всякий,

Но вечность лишь поэт способен дать.



И я дерзал, хотя не знал и толком,

Куда влечет меня судьбы поток,

И шел порою, словно по иголкам,

Касаясь болью сочиненных строк.



И на уколы отвечал я также колко,

Щеку другую, не желая подставлять,

И, разрывая свою душу на осколки,

Чужие души я пытался пробуждать.



Наш век бесчувственный не для поэта,

Стихи мои, как кровь из ран текут,

Они, как истина не требуют ответа,

Они все знают, помнят и не лгут.



Пройдут года, покроет пыль забвенья

Мою могилу, вряд ли, кто найдет, Лишь строкам этим, что избегнут тленья,

Когда-нибудь придет и свой черед.




Разлука


Как трудно отучаться от любви,

Когда она жила в тебе годами

И это чувство, как не назови,

Останется надолго еще с нами.



Как тяжко продолжать еще любить,

Когда твоя любовь жива едва ли

И этот призрак может долго жить,

И появляться в час, когда не звали.



Как грустно сознавать, что не любим

И понимать, что в мире ты один,

Но мне не жаль, прошедших лет и зим,

А только лишь добавленных седин.



Пройдут года, прибавит жизнь морщин,

Забудет мир, что был я молодым,

Но вспомню все же, что из всех мужчин

Хоть ненадолго был тобой любим.




Выбор


Как может быть один закон для всех,

Для всех, но все так не похожи,

Оттенков множество имеет смех

И непохож любой для нас прохожий.



И так легко послушным быть в толпе,

Дорога легкая, а вдоль нее все знаки,

Где повернуть, где следовать тропе,

Где остановку сделать, прям на траке.



Все хорошо, но вдруг один чудак,

Стремясь к какой-то новизне,

Желая пробудиться в этом сне,

Шагнет из света в мрак…



И скажут: «Брось, витаешь в облаках»

И вся толпа поступок тот осудит,

Но что ему их мнение и  страх

Ведь он шагнул туда, где их не будет.



Да, в тесноте уютней и теплей,

Здесь ветру дуть и то запрещено,

Не разгуляться, как среди полей,

Здесь жить порою не разрешено.



Но душно там от общности идей,

От мыслей, что похожи друг на друга,

От черствости, обыденности дней,

От лиц, где отражается лишь мука.



И он идет туда, где нет вещей,

Где мир иллюзий растерял все силы,

Где нет сомнений, пафосных речей,

Что не смогли пройти за край могилы…




Несовпадение


И было бы не так обидно,

Когда б тебя иной не знал,

Теперь же мне до боли стыдно,

Что не ушел, узнав финал.



Ведь я давно уже все понял

Довольно, прошлое нам чтить,

И быть свидетелем агоний

Любви, позволившей нам жить.



И все ж признать мне было страшно,

Как может жизнь так поломать,

Как стало все уже неважно,

Что раньше я тебе мог дать.



Как грустно вдруг познав надежду,

Коснувшись разумом души,

Опять иллюзии одежду

Накинуть на себя из лжи.



Как жаль, что зерна вдохновений

Не дали стойкие ростки,

Хватило легких дуновений,

Чтоб унести все лепестки.



Теперь вернулась ты обратно,

Туда, где встретились вчера,

Ушло то время безвозвратно,

А мне уже, давно пора…




Свидание


Ты пришла, позвонила сначала,

Улыбнулась, сказала пьяна,

Головою печально качала,

Говорила, что все от вина.



Стала грустной, тревожно взглянула

Пожалела, глаза отвела,

Обняла и неслышно вздохнула

И опять стала вновь весела.



Целовала, губами прощаясь,

Задушив ароматом духов,

Отдавалась любви,  будто, каясь,

В совершении прежних грехов.



Уходила, спеша одевалась,

Губ коснулась едва-едва,

Словно тонкая нить оборвалась,

Или с неба упала звезда.



Все прошло и уже не осталось,

От той страсти почти ни следа,

Ты ушла, а мне вдруг показалось,

Что простился с тобой навсегда.




Кроты


Зачем рождается заря

И новый день стучится в двери,

Ведь жизнь проходит часто зря,

А в чудеса никто не верит.



Зачем кроту весь белый свет,

Ведь целый мир в его норе,

Он слился с тьмой на много лет,

В ней места нет дневной жаре.



Так много развелось кротов

Для тех, кем свет давно потерян

И мало, кто из них готов

Свершить прыжок прозренья в вере



Наступит ли, когда рассвет?

Прозреют ли слепые?

И сколько нужно миру бед,

Что б слышали глухие?




Время


Ожиданье, как пытка огнем,

Время стало моим палачом

Недалека и встреча с тем днем

Когда смерть станет лучшим врачом



Ожиданье – неволи петля,

Безнадежности жизни глаза,

Пожирает минуты, как тля,

Для движения лишь тормоза.



Задыхаюсь от пыли времен,

В вечном бегстве минут и часов,

Среди тысячи разных имен,

Среди множества голосов.



Мне бы только в пути не уснуть,

Не проспать беспробудно свой час,

Не в рутине мирской утонуть,

Не забыть, кто я есть в этот раз.



Мне б до финиша только дойти,

Взять дистанции всю длину,

Не свернуть, не упасть, не сойти,

Не остаться в житейском плену.



Мне б увидеть, как время сметет,

Словно мусор прогнившие души

И как  снова любовь  снизойдет

В мир сквозь щели земных отдушин.




Поезд жизни


Мы все пассажиры жизни

На поезде у судьбы

И даже самый капризный

Не любит долгой ходьбы У каждого тут свое место, Не выкупить – не продать,

Уже на перроне известно

Когда свой вагон покидать.



И кто-то ютится в плацкарте

В распахнутом мире людей

Под крики, играющих в карты

Мелькающих в окнах полей



Кому-то в купе подфартило

Дорогу на полке проспать,

Но это ему б не льстило,

Коль цену знал за кровать.



Иному лежать так долго,

Под стук колес нету сил

В поездке не видит он толка,

И смотришь: совсем  загрустил.



И чтобы разбавить рутину

И как-то в себя прийти,

Вагон-ресторана витрину

Он видит только в пути.



Другой, почему-то хочет

Движенья осмыслить  ход

И всю дорогу  пророчит,

Где поезд начнет поворот.



А самый из всех беспокойный

Желает узнать маршрут,

Мешает лишь спутник запойный

Понять, что им все здесь врут.



А мимо вагонов мелькают,

Кадры  немого кино,

И пассажиры икают,

На стыках, ругая вино.



Словно колеса о рельсы

Годы стучатся в окно

И измеряем по Цельсию

Качество жизни давно.



И каждый с момента посадки,

Знает, что может сойти,

Такие уж тут порядки,

А поезд должен идти.



Кто-то выходит раньше,

Иные позднее всех,

А поезд спешит все дальше,

Лишь прямо, и без помех.




Родина


Как ты терпима,

К недругам, Родина,

Богом хранима,

Доля юродивой.



Сворой озлобленной,

Часто травимая,

Волей несломленной,

Необъяснимая.



Сила не добрая,

В недрах скопилась,

Горечью до края,

Горе разлилось.



Где же ты, прежняя,

Русь богатырская,

Будто нездешняя,

По полю рыскаешь.



Немощь у рода

Ржавы мечи,

Тридцать три года

Народ на печи.



Где ж найти калик

Тех перехожих,

Чтоб засверкали

Сабли из ножен.



Чтобы вернулась

Память о воле,

Буйная юность

Русское поле.



Так уж заведено,

В нашем отечестве,

Вечно в неведенье

Вечно в невежестве.



Вечно обмануты

Долго терпимые,

Вроде не Дауны,

Но не любимые.




Справедливость


О справедливости нам много говорили,

Учили в школе, в книгах приводили

Сюжеты сказок нам знакомые до боли,

Где злой и добрый – поделили свои роли.



И каждый раз наказана бывала

Неправда, и добро торжествовало,

И в совершении возмездия над злом,

О справедливости судили мы потом.



И, ради истины, себе подобных

Мы приносили в жертву невиновных,

На площади, при свете дня

Сгорали лучшие, став пищей для огня.



И, призывая бога в оправданье,

В кострах невежества пылало знанье

И часто мудрость всех веков

Среди неволи жизнь кончала и оков.



Но были случаи, когда и злу простили

И помним день позора Византии,

Как в храме неземном святой Софии

Врагов, крещенных, лошади бродили.



Так значит справедливость – наказанье?

Спасет ли исполнителя незнанье?

Насилие нельзя назвать добром,

Возмездие – за молниею гром.



И, если б эту нашу справедливость

В обмен на снисходительность и милость

К нам применил бы сам творец небес,

Придав словам своим законный вес.



То, кто бы оправдаться мог пред ликом,

Ведь в мире этом грешном и безликом,

Найти святого, что иголку в сене,

Тут все облечены во лжи и мене.



Любовью, может быть лишь справедливость,

Как скромностью является стыдливость

Любовь одна и жертва, и судья,

Ведь для нее, враги даже друзья.



И стоит быть нам строже Немезиды?

И кармы, что вершит свой вечный суд?

Простив друг другу все свои обиды,

Освободим себя от гордых пут.




Тоска


Стоит ли за жизнь эту цепляться,

Словно призрак по земле  брожу,

Нечему мне больше удивляться,

Скучным этот мир я нахожу.



Не найти причины, чтоб остаться,

Не собраться с духом, чтоб уйти,

С этой жизнью, стоило б расстаться,

Но и в смерти смысла не найти.



Счастлив тот, кто не коснулся знаний,

Горечи взамен не приобрел,

Тот, кто никогда не знал терзаний,

Путь не выбирал, а просто брел.



Ему легче, он катился с горки,

По теченью плыл жизни-реки,

О таких слагают поговорки:

Дуракам везет, как не реки?.



Я же, как Сизиф иду лишь в гору,

Словно камень, жизнь летит назад,

Прошлое становиться опорой,

Чтобы возвратиться снова  в  ад.



Хватит для меня пустых стремлений,

Пусть быстрей идут жизни-часы,

Остановит их заведший, в свое время,

Бросив мое сердце на весы.




Колыбель страданий


Бесконечна усталость и грусть

Здесь сгорает душа в нетерпении

Мне не вызубрить наизусть

Эти правила поведения.



Я вернусь, я конечно вернусь,

В мир, в котором не знал отчуждения,

Я проснусь, непременно проснусь,

От иллюзии и заблуждения.



Ночью длинной рассвета дождусь,

Вместе с солнцем пройду путь отмеренный,

Эту жизнь потерять не боюсь,

Жаль лишь времени, что потеряно.




Орда


Неисчислимою ордою

Такой же, что звалась златой

Огромной желтою толпою

Дракон на Русь вступил пятой.



От стен великого Барьера[1 - Барьер – Великая китайская стена]

И до подножья древних гор,

Поругана святая вера,

Глядят иконы нам в укор.



Кто виноват в лихом раздолье,

Неужто слаб, стал тот народ,

Давно, познавший подневолье,

Не раз, прогнавший всякий сброд?



Нет, не народ тому виною

Вожди  в пустыню завели,

Скрутили руки за спиною,

И ноги путами сплели.



Недаром Русь зовут святою,

Бездушным не понять врагам,

Орду, что знали золотую,

Мы бросили к своим ногам.



Во тьме людей не наша сила,

Количество не наш оплот,

Нам вера дух наш укрепила,

Молитва наш спасенья плот.



И снова, как века бывало,

Погоним от своих ворот

Врагов, от древнего Урала,

До самых крайних своих вод.




Предназначение


Монах коленопреклоненный

В молитве просит дара от небес

Поэт безумно в жизнь влюбленный

Не ждет от неба манны и чудес.



И кто поймет, зачем он в  жизни создан

Поэта путь в миру столь не осознан,

Монаха же ведет своя стезя,

Чего бы ни желал он – то  нельзя.



Один – весь полон жизни и огня,

Другой – лишь тлеет, словно головня,

Поэт способен боль испить до дна,

Монах желает, но не пьет вина



Но если бы родился только Пушкин

И Радонежского бог миру не явил,

Как без стихов бессмертных было скучно,

Так без молитвы страстной мир не жил.




К небесам


Я у Бога прошу вдохновения,

А у сердца возможность гореть,

Мне не нужно слепого терпения,

Дайте слов, чтобы песню  допеть.



Я молю лишь творца о прозрении,

Чтобы, если усну – разбудил,

Не позволил остаться в забвении,

По земле не напрасно бродил.



Я хотел бы, чтоб жизни мгновения

Наполнялись, как кубки вином,

Чтобы в вечном безумном брожении

Моя жизнь не казалась лишь сном.



Чтобы день приносил удивление,

Тем, что есть он и я еще жив,

Чтоб в душе не исчезло стремление,

Хоть на час стать, как в сказке Халиф.




Апокалипсис


Когда на землю тень падет

Звезды, не знающей пощады

И черной мглою небосвод

Покроет пепел безотрадно.



Когда последняя строка

Жизнь обретет из Откровенья[2 - Откровенья – гл.XII Евангелия от Иоана],

Тогда на землю свысока

Приидет тот, кто дал знаменья.



И станет волею одной:

Творенья и творца его,

Грехи, не смытою виной,

Лишатся крова своего.



И хлеб насущный каждый день

Накормит всех его просящих

И не падет на землю тень,

Не скроет солнце от молящих.




Родная земля


Подъезжаю,  и сердце ликует

Узнаю вновь родные места,

Словно родина мне салютует

Снежным блеском большого хребта.



И река, извиваясь змеею

Чистотою своею мани?т

И, как в детстве холодной струею

Я смываю усталость с ланит.



Здесь родился когда-то и вырос,

Здесь впервые ко мне снизошла

Та любовь, что всю жизнь мою снилась

И с годами ничуть не прошла.



Где бы ни был,  опять возвращаюсь,

В край, где мирно шумят тополя

И, в который уж раз восхищаюсь,

Как прекрасна родная земля.




Карма


Обречена душа весь век скитаться,

В чужом краю ей чужд сам человек,

Но вечный дан закон с ним не расстаться,

И длиться эта связь из века в век.



И тяжко в этом теле, тесно, душно,

Хозяином над ним не стать никак,

Его желанья омрачают душу,

И меркнет свет ее, встречая этот



А новый день в душе рождает стон,

Лишь ночь дает желанную свободу,

А ей в награду только краткий сон -

Вернуть свою первичную природу.



Согласия меж ними нет ни дня,

Закон небес карает очень строго,

Лишь вместе путь земной пройдя,

Они достигнут Бо?жьего чертога.




Разговор с богом


О, если б мог бы говорить со мной создатель,

Чтоб не просить в пылу молитв, а он услышал,

Но, словом  отвечать мне, как приятель,

Как абонент, хоть раз на связь со мною вышел.



Тогда бы точно я спросил его о смысле

Созданья своего и краткой жизни,

А он сказал бы, прочитав мои все мысли,

Что все ответы получу я лишь на тризне.



Ведь надобно сначала умереть,

Чтобы понять, зачем ты жил,

Но почему велел тогда стереть

Ту память, что так долго я копил.



И много непонятного понять,

Хотел бы я в чудесном диалоге,

Но, например, как ближнего принять,

Когда с ножом стоит он на пороге.



Как сердце усмирить и злом воздать,

Не дать себе за злое дело,

Во имя жизни жизнь свою отдать

И душу сохранить, когда прельщает тело.



Да, я хотел бы все узнать,

Как научиться принимать всецело

Добро и зло в себе соединять

И оставаться все же целым.



Как в этом мире связь не потерять,

Которую позволил мне, как чудо

Доверие к себе не растерять

И слышать твой ответ повсюду.




Молитва


Научи меня боже всем сердцем любить,

Научи меня верить и правильно жить,

Всех прощать и прошенья суметь попросить,

Камнем в сердце обиду свою не таить.



Научи меня, господи, мыслить, как ты,

Чтобы чистыми стали реальность и сны,

Чтобы мог я узреть все с твоей высоты

И не чувствовать больше нелепой вины.



Научи меня господи, слышать тебя,

Чтобы ночью, тем паче, в течение дня,

В миг, когда в суете я теряю себя,

Надо мною всегда была б воля твоя…




Душа-корабль


Мой корабль прикован к причалу

Якорь ржавый прирос ко дну,

И канаты скрипят устало,

Заставляя дрожать корму.



Он измучился в ожиданье,

Жаждут ветра его паруса,

Ну и что же за наказанье,

Этот штиль, когда ждут небеса.



Ему бури снятся ночами,

Ему песни поют ветра,

Как когда-то волны качали,

От заката и до утра.



Так душа томится в неволе

Вечно пленницею земли

И тоскует всю жизнь по воле,

Все, пытаясь сняться с мели.




Рутина


Как скучно мне в земной кружить орбите,

Как грустно сознавать, что лучших нет,

Ведь это не моя давно обитель

И мне давно противен этот свет.



И я во сне лечу туда, к чему привычен,

Там родина моя, там отчий дом,

И пусть тот мир для многих необычен,

Ведь все равно, мы все туда придем.



Безжалостна судеб людей природа,

Мы гонимся за счастьем в суете,

Но только там дарована свобода,

Которую мы ищем в темноте.



И эта темнота весь мир покрыла,

Невежество удел текущих дней,

И мудрость всех веков, как тень накрыла,

И стал кошмаром свет для всех людей.




О любви


Что такое любовь – наваждение,

Плен для разума, крови движение.

Непонятное в сердце томление,

Чувство радости и сожаление.



Жар и холод, паденье и взлет,

Миг блаженства и ревности яд.

Шаг навстречу и долгий уход

Ритм единый и горький разлад.



Это рай на земле – в сердце сад,

Это муки в душе – вечный глад,

Эта страсть обретения целого,

Это пламя желания смелого.



Кто узнал вод любви полноту

Не познает ни смерти, ни тленья

Это как разлюбить красоту

Усомниться в величье творенья.



И любовь не похожа на сон

С пробуждением не исчезает

Это чувство, как вечный перрон

Ждет вагона, который пристанет.




Рок


Беззаконие узаконено

Есть для избранных свой закон,

Все достойное похоронено,

А для стада есть свой загон.



Ну, доколе бесам бесчинствовать,

Разве наш бесконечен плен?

Или злу безраздельно воинствовать

И не встать  нам уже с колен?



Кем наказаны, что свершили мы?

Почему таков наш удел?

Может зря тогда осудили мы,

Жизни царские на расстрел?



Не монархия, а анархия,

Наши души накрыла мгла,

Кровью с Князем[3 - Князь – князь тьмы, сатана] подписана хартия,

Что пурпуром знамена зажгла.



Загорелась от края до края

Кумачами большая страна,

На развалинах падшего рая,

Плачь, Россия, пришел Сатана.



Горькой памятью страшное прошлое,

Догорает в сегодняшнем зле,

Словно шапка монаршая ношею,

За проступки нас тянет к земле.



Непослушные, словно дети,

Мы попали в чужие силки,

Нет добрее народа на свете,

Нас заставили сжать кулаки.



Помолитесь за русских, святые,

Все, кто раньше отсюда ушли,

О великой и бедной России,

О несчастной ее доли?.




Поэт и монах


Ты, как я стремишься к вышине,

Ты, как я желаешь оторваться,

Ты находишь счастье в тишине,

Я же лишь боюсь не надорваться.



Оба мы, в миру иль взаперти,

Жаждем одного лишь: совершенства,

Разные у нас с тобой пути,

Но итог один: познать блаженство.



Ты творишь молитвы, я – стихи,

Но одна направленность – к престолу,

Да не будут в них слова сухи,

Как глаза, опущенные долу.



Только ты творишь при образах,

Я же в суете и мгле кромешной,

Пусть твои молитвы все в слезах,

Но мои стихи, в пустыне грешной.



Грех не просочиться сквозь ладан,

Но ко мне легки его дороги,

Господу навеки ты отдан,

Я же, оббиваю лишь пороги.




Россия


Вы думали, что нет больше России,

Что Русь мертва и в полоне у зла,

Но Родина моя, как та стихия,

Которая преграды все снесла.



Вы, жалкие пришельцы, инородцы,

И с ними те, кто крест свой потерял,

Вы гнилью заразили все колодца,

Вы горстка грязная торговцев и менял.



Дела Ваши позорные все сгинут,

Очистится земля от саранчи,

И вновь поднимутся, готовые погибнуть,

Чтоб вражьей кровью обагрить свои мечи.



И память нашу, Вам не истребить,

Безродные скитальцы из пустыни,

И Русь святую Вам не погубить,

Так было уж и будет также ныне.




Тело и душа


Ситуация простая,

Мы в плену у бытия

Снег ложится и растает,

Сто лет жизни, как три дня.



А душа все понимает,

Тело ей, как та тюрьма,

Лишь во сне она летает,

В мире, где росла сама.



Там нет времени, в пространстве

Властвует одна лишь мысль,

В этом призрачном убранстве,

Лишь она имеет смысл.



Нет там лжи, легки заботы,

Тает ночь,  зовет темница,

Плотный мир достал до рвоты,

Тонкий может только сниться.



Не покинуть ей до срока

Это тело, вот морока,

Было б что терять, не больно,

Эх, вздохнуть бы грудью вольно.



А вчера была потеха,

От вина тюремщик пьян,

Вмиг исчезла ей помеха

И использован изъян.



Написала уйму строчек,

Столь бесценный был источник,

Диктовал известный спец,

Живший здесь один певец



Все слова его рукою

Верно сложены в стихи,

Надзиратель с перепоя

Принял все, как за свои.



Веселилась очень долго,

Та насмешница душа,

От исполненного долга,

Как свобода хороша!



Как чудесно, если б только

Тело на прогулку душу,

Выпускало ровно столько,

Чтобы стал засов не нужен.




Треугольник


В жизни так бывает: треугольник,

Узок мир частенько для двоих,

Если у твоей жены любовник,

Рогоносец ты, конечно, среди них.



Весело огонь в сердцах играет,

Жарко за семейным очагом,

Как дрова любовь перегорает,

Смотришь, и уже едва знаком.



Тут то и понадобиться третий,

Не умен, но выглядит свежей,

Прежнему уж ничего не светит,

Новому плевать на всех мужей



А бывает так, что вовсе тлеет

И дымит костер, но не горит,

Но один из двух шагнул левее,

А, вернувшись, чудеса творит.



Смотришь, жизнь наладилась, вот только,

Каждый раз, как средство от тоски,





Конец ознакомительного фрагмента. Получить полную версию книги.


Текст предоставлен ООО «Литрес».

Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию (https://www.litres.ru/book/sergey-ivanovich-petrov/stihi-kak-molitva-67176057/chitat-onlayn/) на Литрес.

Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.



notes


Примечания





1


Барьер – Великая китайская стена




2


Откровенья – гл.XII Евангелия от Иоана




3


Князь – князь тьмы, сатана