Книга - Роуd-Муви

Роуd-Муви
В. Тао


Подлинные и полувыдуманные истории, рассказанные языком, не ограниченным известным мирозданием – с элементами биографии и искусственного интеллекта. Книга содержит нецензурную брань.





Роуd-Муви



В. Тао



© В. Тао, 2024



ISBN 978-5-4485-5767-5

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero




ДЕМОНЫ ЭБОЛА





Антивирус


безмятежен, на последнем дыхании – тонкий как смог, легкий как сигарета – пепел тающий солнечной высью. Невинность в полу-небе тирольских блудниц. Невесомость жасмина, кофейных зёрен на уличном столике…



пожиратели кино, еды и рекламы, чиксу на кайфе ломает сиянием – фриланс на игле у жизни, чей танец не отмыть до бела, даже за донейшн. Видения, которые говорили, что мы станем ангелами…



на опен-эйре фрики предлагают минералку и алкоголь. Модели бесятся пытаясь снять с себя селфи. Окурки и раскрошенное печенье. Последний энвой это воин обнявший ребёнка, улыбка отца и хрупкое мороженое




Поцелуй


Бриллианты сияющие от боли так похожи

на наши сердца, что даже демоны пожалели, что

связались с нами! Играем в прятки в случайном

теле – владей им как бессмертием: найди меня,



спаси от снайперов ослепших от счастья.

От гимнов, впавших в пафос в честь павших

и их убийц – копы в пролёте, а мы в ударе.

Как боги под кайфом, как рыбы в немом кино.



Дух среди дежавю и витрин, ветер-брат

обнимающий за колени… день ослеплён,

шизофреничен и юн: вкус яблок, хрустящий

в костях и угнанный ветер из сердца ангела




Road-movie


Колыбельная для России – одинокая как свеча, полупьяная как молитва – агнцы в законе под волчьими звездами, с такими же лицами как у нас – да хранит тебя смерть, сердце Иисуса сгорающее на Вудстоке.



Вечный огонь в смуглых душах язычников, шахидов под кайфом… звезды безумия в зарослях демонов, топ-модели в татуировках – слоняюсь по улицам в пустыне граффити – день-эфиоп в полусне тревоги, сонное время в бронзовой дикости



Чайки, бульвары, планшетник, wi-fi – изнеженный трип в безмолвии ветра, крылья распятые в матрице – как земля, как жизнь – в траве печали утонув по плечи



сияли дни беззвёздностью измерений!

шептались с тишиной сияющими пушинками




Люди-кошки


гитара играла, изгибая ночь, комнаты

притихли в надире, в космических печах…

шелест лип и жидкий неон: сырость

сердец скользких от крови



одни в этом городе, в ночных терриконах.

роскошь бессонницы, созвездий над крыльями…

Близнецы совсем не божественны, просто

потеряли головы – обрели покой



в лабиринте огня

в амнезии боли




Summer in the Sity


Конец гранжа и начало лета. Нас накрыло теплом и кайфом безделья. Ставками принятыми онлайн. Мой прикид, твоя кредитка: творим любовь из Духа Святого. Чувство вины и снега… лето кончило в нас:



ласточки поселились в коже как в пляжной глине. В долине. В гимне – Пенсильвания это открытка маме из 60-х и полумёртвый зной…



Тела сливаются с небом… время невесомое словно фейк, желания черные как Гарлем: секс слаще сахара, дешевле сигарет – музыка умноженная на ноль, Пеннивайз поимевший Эйнштейна…



пишу на стенах своего сознания: радугой из баллончика – банка энергетика и сланцы, шиповник и свербящие цикады… ветер веет на маму-шамана, поцелуй ангела горький словно бессмертие – в жадных сердцах, в сиянии одиночества




Мосты любви


Атомные тополя, сонные волны времени.

Кто-то смеется за спиной… латунные монеты

в рассыпавшихся игровых автоматах



Время – ветер заглатывает его пустоту.

Меняю формы тревоги, тайны молчаливых парков.

Жертвоприношение: любовь не влечет, не кажется

волшебством…



Солнце. Гарь натянута над побережьем.

Суходрочка новостей выпускает кровь из жертв —

бараны мычат довольно: «…далше, далше…» увози

нас печальный голубой экспресс…



Море пропахшее нефтью. Солнце

борется с невидимым нашествием словно

мелодия обреченная на распад.



Русское небо – дом, которого нет нигде…

формы деревьев пылают вдоль дороги, словно

кто-то сжигает мосты – мосты любви




Не самый удачный день


Песочница… истребители ищут цели, прежде чем разложить нас на свет. Менты с лакированными взглядами, когти припаркованных иномарок. Чувствую самадхи в сердце и за рулём этого говно-movie.



Пурпур чувств лелеющий своё золото, мрак застающий нас уже спящими. Пора будить – добрым словом и контрольным в голову: здравствуй Белоснежка, путана-воровка, которую я не знаю кому спихнуть…



Украденная высь – что может быть бездомней… лишь моё сердце. Твои глаза. Технологии творят нас из пустоты, лишая кожи и сострадания – чего не сделаешь ради селфи с дьяволом… на розах св. Марии дрожит слеза —



когда музыка смолкнет, павшие воссияют над бездной, над памятью лишенной надежд… что, раны не заросшая земля? А крылья наши слеплены из глины? душе не нужно света, что бы вспыхнуть! приблуда-дурочка с небесными глазами —

«распни её! распни!», глумятся дети:



в венках из одуванчиков – над пропастью, во ржи




Мишени


На палящем солнце стояли в

скорости света. Твои волосы на ветру —

трепет воздушных змеев, сияющее побережье.

Время это прямой угол: можно быть

внутри него, или снаружи.



Лодочный стук бамбука.

Термические глаза сновидений.

Чума косит мёртвых, на карте ни гроша.

Рай авиалайнеров и кладбище неба…



…перекресток: жара, алкоголь…

в апатичной уличной толпе: ты отводишь

волосы со лба – лиловая тишина

в солнечном полу-аду




Пустоши


Масличный сад, бездорожье

пакует синеву в целлофан. Порог

выстилает степь: пыль, топот, в окнах

шепот (отец бессильно опускает голову)



Вакуум зеркала. Мел. Жара. Штиль

пересчитывает песчинки: утром встану рано.

Выйду в рассвет – территория памяти намывает

сны: будущее совершенно голое



Она похожа на грозу.

На трепет вспугнутых птиц,

остывшие объятия статуй…

Стоят электрички, время.

Зеркала дают сбой



В горбатой кофейне, на краю города.

Шорох с улицы… пространство прикормленное

ущербностью зноя, скрип вентилятора под

потолком



золотая пыль в зрачках




Курьер


В амфетамине улочек – помятый

как сигарета, худой как Лу Рид. Брожу

среди рахитичной архитектуры,

с расточительной роскошью боли:



это раздражает… Святой Петербург —

смазливый словно невинность,

затхлый как аромат наркомании.



Классические силуэты мажут

дуновения косметикой непорочности:

веду себя как проститутка – но

ничего поделать не могу



Ночь. Улица. Фонарь. Ап… как

послушные псы возвращаются воины

…скрипят полозья в аспирине ночи:

склейка за склейкой помаргивает



экран, увозящий воспоминания —

раскручивается фракталом, шепчет

в самое ухо – лишь сила духа отливает

тоской дважды вышедшей из-под сознания



…дружелюбный асфальт, струйки

страха стекающие по подбородку…

в мазуте воздуха полно тепла и хаоса:

голуби кочующие по тротуарам,



свингующие леди Лондона в толчее

развлечений… в жимолость укутываю

плечи, страшно не танцевальные

у тебя глаза, прости



изгиб канала распятый смертью: голый

как солнце, красивый как одиночество



Обнимал нежно как друга.

Целовал в мертвую морду.




Радуга Файниана


Стаи птиц обживают крыши, тихий

миндальный воздух. Все еще целишься

в самолетик, ползущий по небу. Овеянный

прекрасным светом смерти…



Бог влюблен в меня. В мои руки,

в молчаливый ветер



тишина примеривающаяся к падению




На правах рекламы


Каталина глотает янтарь – закат удлиняет

наши машины! Лишенные времени – голливудские

недотроги: сущности менялись местами с хайвэем —

одиночества хоть залейся!



Банкоматы пропахли деревьями, счастьем.

Бараньи луга, берега. Стовёдерное море. Молодая

луна сутулостью отдавала в скулы: отливают тоской

доспехи. Чайки под жадным мостом хватают

заразную воду



Сломанная спичка. Тюфяк: в зеркалах сияет

запаянное солнце. Эпоха рождает евнухов: время

заканчивается – жизнь растет в цене.



Ветер умер в шорохе аллей – в агрессии

улиц, голубей заваленных небом. Бикини реклам…

в сумерках красотки снимают дальнобойщиков —

свободный доступ на пороге гор




Никотин


Понедельник с перламутровыми ногтями,

поезд увозящий нас – экспрессо, американо…

нищих всегда больше чем денег, а надежд – чем

живущих. Смертельное пшено, которым Он

кормит нас словно черных куриц.



Беспилотники на орбите. Трепет полыни

у самых сердец. Патрули и маршрутки подбирают

последних влюблённых – пахнет жасмином

в прохладной вселенной. Твоими

веснушками в середине лета…



Но мне всё равно




36,6°


Сидели допоздна, молились огню – оборотни

прокачанные на экстазе. Звезда в затылке застрявшей

пулей – собираем блаженство как пчёлы пыльцу,

на нас лежат тени Москвы и Беслана…



Разбитые окна, тротуары. Непознанные объекты

видеонаблюдения: глотаю энергетик, чтобы не

вырубиться, дуновения сочащиеся сквозь пальцы.



Плечо для друзей и сердца для подружек —

св. причастие в обнимку с букетами, призраки

тронутые сладким кумаром… беспилотники

сканируют синеву: ангелы слизаны огнём —



их глаза бездонны как боль, незабываемы как

проклятие… это точно просчитанный, прекрасный

мир – и нам даже заплатили вперёд




Virginia Slims


Скамейка, пивные бутылки.

Кафедральный бриз тянущий вверх деревья…

Духота жуёт перекрестки, тенты летних

кафешек – денег нет, а время не ждёт,

просто подворачивается под руку…



Матовость пыли. Травы. Черная марлевая

повязка: это предохраняет. От слов влекущих

заразу опустошения. В наших телах черные

кости, милая. Что-то траурное в блуде

дневного зноя, пустота и теплая

но-шпа ветра



Облака загипсованы. Тени выдуваются

из-под наших ног. Каре байков, медленно

съезжающее с пустыря: улицы готовы

к изнасилованию.



Бензоколонки дымящие в сторону моря.

Аромат сигар, кочегарок… в эпидемии зари,

одни: неоновый кот заражен бессмертием,

и мы глядим в его холодные глаза




Заводной апельсин


…ну, наконец-то, легавый!



съёмное время, стрёмное лето – торчу

собираю бычки на виниле пляжей волны

цедят протухающий свет – ночь химическая

музыка джойнт – ебу мозги, попиваю колу…

хватит на этот раз завязал – в порно-

сетях силиконовых долинах —

затрахан безнадежен…



при делах при вчерашних денечках…

время склеивает сердца комнаты в номерах

отелей запертые на ключ беглецы дети – girl,

you’ll be a woman soon – в волшебстве в

опустошении в бессмертии – зачем

Ты оставил нас здесь



беспечный ездок стопанувший время



только вякните что-нибудь…




Цветок для Кристины


Пейзаж в окне, почти бесплотный —

нарывает май, опираясь о подоконник,

тишина усыпанная черной парчой



Созвездия распахнули ворота: сигары

обрастали позолотой (время остановилось,

прикинулось мертвым) стена исцарапанная

признаниями – ещё недавно канаты натирали

безмолвие парусов, Гончих Псов



Комнаты полные соломенных

строчек, блестят полы скудоумием солнца —

притомился, сидел на коленях у ангела…



Вышли в поле ворота – день лежать

неохота… не болит голова, не спорят две

вечности за околицей – в поле: бог пыли

задёрнул зеркала, и смерть ещё мала,

как жизнь – не распустилась



бесплотной прялкой дремлет свет

сто комнатные дни гуляют эхом




Ложное движение


на сжатой солнцем трассе – одиночество.

в онлайне – фантазии кончающие рекламой,

меланхолия – в чёрных кольцах её движений позы

змей и провалы памяти бережно зашиваемые

солнечной асфиксией.



души в инкубаторах светотени; призраки

на кислоте технологий – плавимся в плазме

баннеров, божественные пранкеры-любовники:

инсайд раскрывающий восприятие, хищный взгляд

как удар током.



вечерний город, хамоватые такси

следуют глобальным маршрутом – теряюсь

в духоте автостанций: жара сползает на лоб как

сомбреро, Сикейрос раскрашивает бензоколонки —

безмолвные, зыбкие



мех воздуха на коже

бессилие и тлен




Городские кочевники


В Карелии лето тлеет монетой,

молчание длится в халявной лени.

Полдень онлайн, суши-мания в городе…



ношу черные очки – верный мистраль

на автопилоте: если бы я был в тебя влюблён,

я бы начинал не с цветов…



Безделье пробует наши чувства на вкус…

С Линой, у «Deja Vu»: треплемся, проветривая

тени. Малхолланд Драйв в горячих



автопокрышках, в лиловом мареве над

проспектом – лето сводит с нашей вечностью

счеты: наше будущее еще не обеспечено



кредитами! остаемся здесь, с прокуренными

подругами, худшими стрип-барами Северо-Запада.

Перекрестки в нафталине пыли, пятнах



бензина… чувства увядают в инсталляции города,

на тротуарах новые лотки… измазал туфли в глине —

икона стиля вылетевшая в астрал: кровь



вампиров пропитывает трип… грежу в пластике

остановки – Шива с порванной серьгой: время

все прибывает и прибывает – Бог растет.



Блаженный город, Грааль… мирные

бродяги в вечернем прибое – Мила и Джей,

Старый Даб с тюфяком под мышкой – речным



теплом метет по нашим лицам – в уличном

джазе, сутолоке – Лина шлет прощальный

поцелуй словно пытается нас всех спасти




Полёты во сне и наяву


Блюзовые полутона, исковерканные

машины: магия отслаивается как старая краска

с окон. Агнцы совершенные как забвение – прицелы

сбились, нашаривая рай. Мальчик мой, скоро ты

станешь ангелом



…стрекот вертолетов срезает память —

фантомы высаживаются, захватывают воображение:

ставят к стенке. Пуля застрявшая в позвоночнике —

радуга или боль превратили этот мир в откровение



ангелы отходят, стягивают

маски: самолетик продолжает падать —

окутанный волшебством радиостанций



пробуждение прекрасно как утренняя почта




Дикие сердца


От нее пахнет янтарем и

легким дуновением фиесты.

Кафе, зной салфеток на столе —

вирус заражающий безмолвие…



Ночь: тьма превращает нас в гибрид.

Лужа во дворе блестит, как мертвый офтальмолог…

оборотни выслеживают смертных в прозрачной

тьме – бежим в мозаичной коже, роуминге

желаний – до рассвета, рассвета



Костры на берегу, пески жгут корабли…

Город забил на нас. Устроил эту западню:

радиоволны на всех широтах, плоть изнеженная

шлягерами… зависаем, пока хватает памяти

(памяти хватит на всех)



влажные шезлонги, бриз: выходим из тел,

садимся на бортик… на запах плоти стекаются

призраки, убийцы – и мне передается их

возбуждение, насилие




Прогулка


…голый ветер, небесная кожа. вкус

морей и соленых губ… мой город – сладкий

как крем, лёгкий как макияж. рекламы идеальным

алебастром – жажда стекающая струйками пота,

«скучаю по тебе» – будешь вечером в четвертом

измерении! раскрытым бризом бестелесным селфи…



жизнь механична, почти идеальна: цветы полуголым

дикарством, волны истекающие нежно и вскользь.

заласкан тосканским золотом лени – в Сердце

Бога, в шёлке сандала…



разбитые парки, дороги. минные поля без

рекламы (навеки прости меня!) – хакнули эту

систему голодными от счастья сердцами



…душная комната, яркая ночь.

вечность свербящая в сотовой связи



в бездне




Положение вещей


О, этот ёбаный непознанный мир! Как ты заебал…

Офелия обколота розами, тоска Вероники Фосс – сонные звёзды под кислотой, баннеры плавятся на языке Шекспира: стопроцентный оргазм



шесть дхарм на холме, биткоин и кокаин (даже в Беверли Глен окурки слаще). google maps жгут Азию впадающую в кому, пандемия захватывает квартал за кварталом, портал за порталом – просветление безжалостно, охуенно как теория струн, твои холодные глаза и большой взрыв



электронные взгляды – бензоколонки горчат, задевая бессмертие. в блаженстве автострад расширяется тьма и сознание, созвездия обсоленные цифровыми губами: ещё не родившаяся Мария бродит среди спящих ангелов… пустыня, трип-роуд между Рубинштейна и Лиговкой – архитектурное совершенство и дух кончающий в космосе



звезды падают на Генриетту




Июльский дождь


мёртвая чайка на шельфе… ветер

в полувечности рубашки – пляжи лёгкие как

меланхолия, водоросли выплёскиваются под ноги

мутной волной



улица прикормлена музыкантами, вэйперы

плывут в ванильном дыму – причастие в объятиях

винных букетов, бутиков разрываемых нотами

счастья – кошачья нега обнимающая меня

и дождь благословляющий всех,

мокрый песок…



отсвет солнца на капоте, растрёпанные

волосы… запертые в поцелуе



саксофоны блещут соло

ослепляя




На обочине


Град Небесный впадающий в бездну,

надежды кончающие в момент просветления —

опизденевшие как Егор, бархатные как революция —

вот твои деньги, идеальное тело кесджан:



на турникетах моллов ржавеет соль и солнце

нежит имя «Изабель»… смерть смеётся в зеркалах

как Лора Палмер, как тачки разлетающиеся в хлам

из памяти бабочек: когда музыка смолкнет и Бог

познает всё – достаточно простых слов, взгляда…



но можно и не ждать




Демоны Эбола


Лине


поюзанные страницы лета

перелистываю пальцами августа.

в сети забегаловок спускаем последнее



время – улицы окружает вечер, чудом

сохраняя безмолвие… рекламы нежатся

предчувствуя божественную ломку…



кофе увлекает восток наших чувств.

ночь длинных ножей, кротких бомжей

только в меня не влюбляйся эльфийская



роза, ностальгия завернутая в шелест листвы…

струится тепло, пляжи ласковые как волна:

придавали им память, травили воздушными



поцелуями …колымаги жарятся

на пыльных обочинах, разлитая по

вывескам Кока-Кола – стопим тачки до



Вифлеема, падают звезды за горизонт —

одна за другой. Радиостанции распятые в

музыке, нас накаркали новости с последних



небес! лето теряет девственность за гаражами —

выбрасываем его на помойку каждый день —

а его не становится меньше!



плазменная ночь нагревает голову,

расцветают созвездия вытесняя будущее —

«не все потеряно» безмолвствует ветер



хризантемы покачиваются на грани ума




Каждый вечер в одиннадцать


Вечер в жарких лапах бульваров, Россия на спидах, в наших следах – накрывает ленью и пустотой, сколько не подкатывай к банкоматам: антидепрессанты и солнце, нимфетки выносят мозги ментам…



Фудкорт забитый мясом. Невинностью, негой… трепет тёлок в пластичности Инстаграма[1 - Здесь и далее: Организация, запрещенная на территории РФ] – от волков не услышишь лая, только лайки в чате, да клыки в реале. Дэмиен Хёрст в невозможности смерти…



Поэт 100%-й изнеженной блядью, св. дух на игле откровений. Палатки торгуют ветром, чёрными очками от паранойи… ласточки и Вуди Аллен, подружки и анаша, одиночество натягивает блаженную кожу



Посвист парижский словно бульвары, зной теснится пряным верблюдом. Выебан миром и наготой – юный как наслаждение, жадный словно ребёнок



Сат Нам.

С экранов смотрит Бог:

мы проскользнём




Пыль дьявола


призраки разбрелись по полям…

стоят, сигналят поезда, задыхаясь в степи —

не взять на руки этих детей, голодных как звезды

прекрасный хайвэй текущий сквозь сердце —

спешим на стрелку со смертью, а она уже

здесь, в машине: в каждом из нас



бриз в тиши пляжей, пепел объятий

и желтая улица одиночества – всё тебе

звезды мерещатся, милая – в смерти, в свободе,

в обнажённости – время взятое на прокат – этот

дом, где ты жила, лица солдат в окнах…



что-то случилось со временем:

оно перестало течь. Свет разгибает одиночество,

выбалтывает мою жизнь: ветер устал терять

память – ветер никогда не устанет



смерть разденет нас

и мы займемся любовью




Озарения in Moscow


Раскисший запах спрайта – в разбитых счастьем гаммах, клумбах! Москва, ты популярна как Дом-2: твой ветер лижет кости пионеров, усталость манекенов, полицейских – и ты готова к порно шоу…



Россия – сложный дрифт в депрессии и в косухе, кадры станций мелькающие словно флешбеки – будь моя воля, я б тебе не дал. плыву в волнах ощущений – развоплощенный алкоголем, гимном —



воспользуйся мной как дверью в ничто. счастьем пойманным и облитым бензином: позволь, я докурю на твоём алом ветру, втяну в себя все твои чудеса, небеса – если они есть… ты готов заснуть – или проснуться?



тогда, до встречи




Город с утра до полуночи


Ангелы с моря – демоны с гор…

Роуминг для влюблённых, Москва – Нирвана:

даже за проценты не выпросишь поцелуя!



Полупустые хостелы, чашки и вянущие фиалки.

Бич Бойз меланхоличны, виниловое электричество

текущее сквозь стерео-капли: трип в огромном

Инстаграме! Буду держать кулаки за тебя…



Бессилие сумерек охуительно опускающихся

на город. Бездомные, хипстеры и промоутеры…

связь глючит в духоте электричек – лёгкий бриз на

платформах – наконец-то свободен – цветок

распускается из ничего, просто так…



есть время, но нет ума, что бы им воспользоваться;

есть вечность, но нет времени, что бы её отыметь




Алиса здесь больше не живёт


Ее мобильный заменяет ей сердце.

Счастливый номер у этой малышки, почти золотой.

А мне золотые зубы теперь заменяют счастье.




Жемчужина


Город – оплывающий бисквит…

Путаны заспаны, несвежи как сериалы

затопившие бульвары: набережные сжигают

прибой, утопают в плазменной пене. Объезжаем



кварталы как копы – ущелья псов заласканных

бездельем, дорожное радио – два сердца напрокат,

две капли кофе на штанине – токсичные тени липнут

к футболке: – Я даже Твою машину мыть не достоин!



неон стекает по лобовому стеклу, пчелы

роятся в сердцах – полнолуние в полном кайфе,

звезды-овцы над пригородом: влажные духи пляжа

изменяют сознание когда я поворачиваю руль —



от желаний остались сигареты, дешёвое вино…

в ласковых лапах машины, тушу окурок в песке —

хризантемой увядает закат, набережная с каплями

нашей крови – там, на волшебных окраинах полдня!




Легалайз


мадригалы сновидений и дорожных развязок,

ностальгия сиянием в нескольких комнатах —

купались в сальсе в Провансе! в счастье по

плечи на волоске от бессмертия!



ода смартфону в количественном бесчувствии

лайков: за оградой – парки, беременные синевой.

уходим в минус. в ничто с заждавшимися тенями —

тишина такова, что космические корабли

сходят с орбиты…



небо грезит стрекозами, атомная пыль мыслей…

ты похожа на Азию: голова в Средиземном море,

сердце – в Мертвом… лишь забвение держит нас

в памяти



дуновение легкое как дитя




Crossroads


желтый смог, пыль…

снова на связи – без денег без

планов… пригород, покрышки хрустящие

битым стеклом – хочу тебя прямо здесь

и сейчас – ощутить твою кожу солнце

плавящее нас словно джеф —

роскошь для рая конец

игре…



мотели. бессонница и сушняк…

свихнувшийся от алкоголя и жары

красными раскаленными вечерами – ветер

играет в «американку» подержанное авто никаких

привязанностей – солнце континентов, не

разрулить ситуацию, подруга – убей

своих призраков или

заткнись…



серая кожа, пыль…

в карантине зноя катим по мягким

улицам – город пробок, ментов и шалав.

сандаловая палочка в салоне, сквозняк —





Конец ознакомительного фрагмента. Получить полную версию книги.


Текст предоставлен ООО «Литрес».

Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию (https://www.litres.ru/book/tao-v/roud-muvi-25278495/chitat-onlayn/) на Литрес.

Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.



notes


Примечания





1


Здесь и далее: Организация, запрещенная на территории РФ