Книга - Другая земля. Пианистка

Другая земля. Пианистка
Талекса Миронова


Когда долгое время живешь под чужим именем, привыкаешь к нему. Но следует вернуться к старому имени, чтобы разобраться в своем прошлом. А еще следует заявить о себе, о своих талантах, своих потребностях. А когда еще и к замужеству готовишься, то некогда рассмотреть среди друзей – предателей, а среди врагов – приятелей. Миранде-Валерии чтобы стать счастливой, придется доказать всем, что она дочь Великого Генриха-волкодава.





Талекса Миронова

Другая земля. Пианистка





ПРОЛОГ


– Пат! – объявил Алоис, прищурив глаза.

От солнечного света, падающего на его лицо, глаза приобрели волшебный голубой оттенок. Светлые ресницы подчеркивали этот голубой оттенок ещё больше.

Самодовольный прищур не мог быть не замечен противником. А когда Алоис Кунелли позволил себе растянуть рот в улыбке, то его противник лишь откинулся на высокую спинку кресла, безвольно, чуть наигранно подняв руки вверх.

– Любезный друг мой, я проиграл. Но достойно. Партия была великолепна, заставила поразмышлять. Признаюсь, откровенно, играть с вами – одно удовольствие, словно прыщ выдавливать.

– Спасибо, Ваше Величество, – кивнул Алоис, сложив пальцы домиком. Его взгляд был обращен к Императору Ардималена, Мэйтанусу Великолепному.

Чёрные глаза Мэйтануса рассматривали фигуры на шахматной доске, словно просчитывая возможные ходы для достойного завершения партии, но, похоже, такой не наблюдалось. Мэйтанус поплотнее запахнулся в шелковый тёмно-синий халат с чёрной вышивкой, откинулся спиной на своё кресло с высокой спинкой. Такое домашнее одеяние сильно разнилось с тёмно-серым нарядом Алоиса Кунелли, состоящим из камзола, штанов, жилета и белых чулок. Железные пряжки на ботинках отражали свет от языков пламени камина.

– Мне нравится проигрывать достойному сопернику, но не слишком часто, – признался Мэйтанус. Взгляд впился в сидевшего напротив Алоиса Кунелли. Император растрепал тёмные волосы во время этой партии. Так усиленно он раздумывал над каждым своим шагом.

– Чего же вы хотите за свой выигрыш, любезный Алоис? Сойдемся на тысяче? – спросил он, покусывая губу.

– Настоящие любители шахмат не берут деньги за выигрыш. Многие играют на интерес, – протянул, чуть подумав, Алоис.

– Но ни вы, ни я не относимся к этой категории. Чего вы желаете? – чуть прикрыл глаза Император, ожидая ответа мужчины.

– Вы и так многое для меня сделали, мой Император! – ответил мужчина.

– Нет-нет, не перечьте мне. Вы достойный сын своего Отечества, пусть и служите двум хозяевам. Всё равно гнёте свою линию, извлекая выгоду от службы. Вы присматриваете за моим братом, он за вами, а я за всеми. Логично, не правда ли? Какой у вас интерес?

– Не за себя просить хотел бы, Ваше Величество! – подумав, ответил Алоис.

– Имя! – Мэйтанус открыл черные глаза, в них играли языки пламени, блики от очага в камине.

– Миранда Принарри, – набравшись смелости, ответил Алоис, – я прошу Вашего разрешения жениться на бедной девушке и возможными способами вернуть ей то, что вы однажды забрали.

– Чего? Ты, Кунелли, хоть и герой, но имей совесть! – встал с кресла Мэйтанус и облокотился на спинку кресла Алоиса, – Достойна ли она такой чести? Или может ты влюбился в нее? Чары эта девка на тебя навела или зельем напоила?

– Я многого прошу, Ваше Величество? – ни одна мышца не дрогнула на лице Кунелли, он чуть повернул голову к нависшему на него Императору, но не опустил взгляда, – Разве завещание Генриха Принарри, Вашего друга....

– Достаточно, Алоис, – перебил его Мэйтанус, – я выслушал твоё пожелание, но кроме воли завещателя есть и закон, и воля Императора. Может быть, ты еще скажешь, что ты её любишь? Может твоё ледяное сердце подсказывает тебе, что налицо все признаки того самого безумия, которому имя – любовь? Ты тоже заразился безумием? Я подумаю. Кажется, девушка сейчас живет в Минтарале, в доме моего братца? Я навещу брата, пообщаюсь с ней и тогда, возможно, приму единственное верное решение. А вы пока глаз не спускайте с Корригана. Не нравится мне его поведение. Многое о себе возомнил, племянничек.

Мэйтанус отошёл от кресла, расставив фигуры на доске, жестом предложил Алоису Кунелли сыграть ещё одну партию.




Глава 1


Жаркое лето сменилось осенью. Серебряные тучи заволокли ярко-синее небо, которое может быть только в пору бабьего лета. Но осенние заморозки еще не добрались до Минтараля. Здесь царила осень, не дождливая, не морозная, не ветренная, а вполне комфортная. Как по заказу. По заказу Верховного шамана.

Жители Минтараля, познакомившиеся летом с молодой, но перспективной шаманкой, супругой Корригана – Тариссой, не могли не замечать подле неё юную компаньонку, немного диковатую, часто печальную. Компаньонку звали Валерия. Прислуга пускала сплетни о том, что Валерия – лесная колдунья, охотница, которая владеет языком животных. Но слухи не подтвердились, когда хозяйкой Минтараля, Эйлин Кайрен, было объявлено о том, что Валерия Киффен – чудом спасшаяся от разбойников дочь от первого брака с герцогом Генрихом Принарри. И Великое Благословение Духов распространилось и на Тариссу, и на Валерию. Отныне, по Высочайшему распоряжению Верховного шамана, Валерия-лесовичка именуется Миранда-Валерия Принарри.

Но кое-кто не был согласен с этим распоряжением…

Стрела со свистом вырвалась из тетивы, пронзив воздух, и упала на траву в нескольких шагах из девушки. Она даже не достигла заветной цели.

– Проклятье! – выругалась Тарисса, бросив лук на зеленую траву.

Трава была заботливо скошена на поляне, где сегодня тренировались две девушки.

– Внимательнее, сударыня! – едва сдерживаясь, процедил сквозь зубы преподаватель.

Преподавателя стрельбы, в прошлом меткого стрелка из личной охраны Корригана, именовали Пахакаром. Средних лет мужчина, глаза его были редкого оттенка синего цвета. Лишь большой рот на его правильном лице заметно выделялся. Но он предпочитал носить клиновидную бороду, которая скрывала недостатки. Одет он был в кожаный черный костюм, который носили все служащие при дворе Великого шамана Лиама. Отставной военный, Пахакар учил сына шамана азам стрельбы из лука и метанию железных звёздочек. Он поговаривал, что любой уважающий себя мужчина должен владеть этими искусствами хотя бы для того, чтобы защитить себя или женщину. Теперь же он с видимой неохотой давал рекомендации Тариссе по стрельбе из лука. Он скрипел зубами, всякий раз, когда Тарисса, следуя его инструкциям, выпускала стрелу, но не попадала в выбранную цель. Стрелы либо падали, не успев вылететь из лука, либо перелетали за круг, либо попадали в край тренировочного круга.

Топнув ногой со злости, Тарисса, дернула головой, заправив за ухо выбившуюся прядь волос. Девушка закусила нижнюю губу, прищурила глаза и долго прицеливалась.

– Не спешите, сударыня, сосредоточьтесь. Держите себя в руках. Вам не идет злиться! Расслабьте руку, вот так, – едва сдерживал свое недовольство Пахакар. Он хмурил брови, периодически почесывал подбородок, когда оценивал результат стрельбы девушки.

– Когда будете готовы, стреляйте, – сказал он, прищурив глаза.

Тарисса же шумно выдохнула и сжала губы. Дернув рукой, она выпустила стрелу. Со свистом та вылетела, угодив в край круга.

– Хотя бы так, – буркнул Пахакар, оценив выстрел.

– Плохо, – послышался голос стоящей неподалеку от Тариссы голос Валерии. Или уже Миранды.

– Я знаю! – вскипела, держащая себя в руках Тарисса, – У меня нет твоих способностей!

– А у меня твоих! – огрызнулась Валерия.

Пахакар с большим неудовольствием отошел от девушек, собирая стрелы.

Миранда-Валерия за два месяца, прожитых в Минтарале почти не изменилась. Волосы, которые когда-то подвергались окрашиванию хной, теперь отливали золотистым сиянием. Ярко-голубые глаза смотрели на кузину с упреком. Серый шерстяной приталенный костюм мужского покроя сидел на ней, как влитой. Он контрастировал с зеленым платьем Тариссы, но уступал в роскошности.

– Почему бы тебе не попросить духов направить стрелу точно в цель? – спросила Валерия у кузины.

– Потому что я развиваю свои способности в стрельбе из лука, – ответила Тарисса, – а не мастерство общения с духами. Это было бы просто не честно. Шаман должен приносить пользу людям, а не использовать духов в личных целях. Только Верховный Шаман способен на это.

– Вот именно… – буркнула Валерия.

Она взяла свой лук, вложила стрелу и прицелилась. Живописная панорама Минтараля тут же пропала, перед взором девушки оказалась лишь стойка с целью.

Валерия выдохнула. Девушка выстрелила, прищурив глаза. Стрела угодила не в центр круга, чуть ниже. Но результат был прекрасным.

– Вот видите, госпожа Тарисса, – тут же заметил Пахакар, – вот что значит прицеливаться и выдерживать нужный удар сердца!

– Да я и не целилась, – пожала плечами Валерия, отложив лук.

Пахакар откашлялся, а затем попытался найти нужные слова.

– Госпожа Эйлин говорила буквально вчера вечером, что через несколько дней в Минтарале будут проходить соревнования по стрельбе из лука. Соберутся жители из ближайших деревень, прекрасные стрелки, любители и заядлые охотники. Я думал, что госпожа Тарисса представит Семью на соревновании. Но думаю, с этой задачей госпожа Валерия справится лучше. Возможно, даже выиграет приз. К тому же приглашён Император.

– Пахакар, вы шутить изволите? – приподняла бровь в изумлении Миранда-Валерия, – Я представлять буду на соревновании Семью? Тарисса – часть семьи, смею напомнить Вам.

– А вы, Валерия, будете выступать инкогнито. К тому же, вы правы. Семья не может тягаться с простыми крестьянами и ремесленниками из ближайших окраин, – согласился Пахакар, – но я верю в Вашу победу.

– Соглашайся, Мирра, это твой шанс заявить о себе! – убеждала Тарисса кузину.

– Только ради тебя, дорогая сестренка, – кивнула Валерия, – только ради тебя.

Тарисса радостно захлопала в ладоши и обняла кузину Валерию-Миранду.

– Задушишь, Тарри! – в шутку отпрянула от кузины Миранда-Валерия. Она улыбнулась Пахакару.

– Господин Пахакар, не извольте беспокоиться, я знаю, как правильно держать лук и на соревнованиях не заставлю Вас краснеть.

– Валерия, я не сомневаюсь в Ваших способностях. Но надо периодически тренироваться перед началом соревнований. Я бы рекомендовал Вам прийти завтра вечером на поляну. Ваши способности могут быть хороши в утренние и дневные часы, но в вечернее время обычно острота восприятия пропадает, – напомнил Пахакар, почесав подбородок.

– Я буду очень признательна Вам, если Вы мне покажете пару приемов метания звездочек и некщенов, господин Пахакар, – отозвалась Валерия, помогая Пахакару укладывать луки в футляр.

– Думаю, что эти знания Вам понадобятся исключительно в целях обороны, – подумав, ответил Пакахар.

– Именно так, – кивнула девушка, – значит договорились. А теперь я забираю свою кузину. Нам есть, что обсудить.

– До скорого свидания, мои драгоценные ученицы, – поклонился Пахакар, – буду вас ждать.

Девушки почти бегом направились к замку. Бежала в основном Валерия, перепрыгивая едва различимые кочки. Тарисса держалась как можно строже, статус не позволял сломя голову бежать ни по дорожкам, ни взлетать выше сосен.

– Я слышала, что госпожа Эйлин пригласила сегодня портного. Думаю, мы можем позволить себе новые наряды, мы этого заслужили, – произнесла Тарисса, задержавшись близ невысокого клена. На его раскидистых ветвях багровели листья. Последний прощальный осенний привет.

– Заслужили, конечно, – улыбнулась Валерия, – два месяца хорошо себя вели и слушались. Не понимаю, почему ты такая задумчивая, Тарри? Что случилось?

Тарисса не ответила сразу. Проведя по шершавой коре пальцами, она подняла голову, словно пытаясь рассмотреть на дереве белку.

– Корриган и Алоис уехали месяц назад Калидару. Зачем? Ума не приложу. Корри сказал, что это приказ Императора. Мы были вместе лишь месяц, мы старались узнать друг друга получше. Но я чувствую, что Корри меня совсем не любит. Нет, он ласков со мной, обходителен, но он чужой. Как бывают чужими родственники заклятых врагов. А я не желаю чувствовать себя чужой в этом доме!

Валерия-Миранда оперлась спиной о сосну и взяла кузину за руку.

– Твое предназначение в этом доме…

– Помню – родить наследника, – перебила её Тарисса, – но мне этого мало! Я хочу быть и членом семьи, с чьим мнением считаются, прислушиваются.

Тарисса едва сдерживала себя, чтобы не расплакаться.

– По-моему, ты в юности перечитала много любовных романов. Ты ожидаешь от супруга своего подвигов, во имя любви, прыжков со скалы и выноса твоего бездыханного тела из горящих апартаментов. Так не бывает, – ответила девушка, – по крайней мере, в этом мире.

– Я верю, что бывает! А ты просто разочаровалась в жизни, если так считаешь! – вскипела Тарисса, – Мы отлично проводили с Корриганом время, а твой Алоис после свадьбы уехал к Императору и ни слова, ни строчки тебе не написал. Предполагаю, что он просто бросил тебя и уехал в столицу, к своей подружке.

– Что? – опешила Валерия, набирая в легкие больше воздуха, – Как ты смеешь! Алоис он…

– Еще скажи, что он любит тебя! Еще скажи, что вы предназначены друг другу судьбой! Ха!

– Не смей! Я не желаю слышать тебя! Замолчи! – зажмурилась Миранда-Валерия, закрыв уши ладонями.

– Горько слышать правду? – спросила Тарисса, ухмыляясь злорадно.

Миранда-Валерия опрометью побежала в замок, чувствуя, как комок горечи и обиды подступает к горлу и прямо сейчас вырвется наружу потоком слез. А плакать в замке не хотелось. Дурной тон. Плакать и рыдать от обиды и боли в присутствии матери, правительницы Минтараля и супруги Верховного Шамана – совсем нехорошо.

К счастью девушка за два месяца выучила расположение черных и потайных ходов, чтобы проникнуть в замок незамеченной матушкой или её ближайших слуг.

Сам замок, примыкающий парк, водоёмы были созданы согласно не только модным архитектурным канонам, но поговаривали, что духи стихий указали Верховному шаману на строительство его резиденции. Спустя несколько лет особняк мог идти в сравнение лишь с императорским дворцом. Он был отражением блеска, гармонии, порядка, с которого следовало брать пример другим.

Еле слышно ступая, Миранда-Валерия обнаружила в северной части замка небольшой проход, которым пользовались некоторые осведомители из числа секретных сотрудников Верховного Шамана. В проходе было сумрачно. Обитый досками коридор едва освещался факелами. Но Миранда-Валерия не боялась ни темноты, ни редких летучих мышей, частенько встречавшихся на половине пути. Важнее было испугаться предположений и догадок близких родственников, которых когда-то она считала друзьями.

Преодолев проход, не встретив ни одной летучей мыши, девушка добралась до небольшой двери, за которой находился коридор, ведущий в комнаты замка. За одной из многочисленных дверей находилась комната Миранды-Валерии. Войдя в неё, девушка ощутила в воздухе тяжелый запах меда. Это матушка Эйлин недавно побывала в комнате, вероятнее всего в поисках заблудшей дочери.

Рухнув на мягкую перину, не переодевшись в домашнее платья, не сняв кожаных ботинок, Миранда-Валерия тихо зарыдала, пряча лицо в подушке. Одна мысль о том, что её бросил Алоис не давала покоя.

Всё началось после свадебной церемонии. Корриган и Тарисса наслаждались медовым месяцем, выглядели счастливыми, довольными друг другом и ни разу не поругались даже из-за пустяка. Они принимали участие в традиционных мероприятиях, устраиваемых наместниками ближайших селений. Тариссу и Корригана часто видели в домах нуждающихся, тяжелобольных людей, в крестьянских школах.

Алоиса Кунелли через пару дней после свадьбы вызвали в столицу. Оказалось, что сам Император распорядился вернуть своего лучшего советника ко двору. Одного. За пару месяцев до Миранды-Валерии дошло только пара писем от Алоиса. Молодой человек в довольно сдержанном тоне описывал погоду в столице, местные архитектурные строения, здоровью Императора был выделен целый абзац. Чувствам и обещаниям как можно скорее приехать в Минтараль, и просить её руки не было места в письмах. Письма эти прочитывались Тайной канцелярией, самой Эйлин Кайрен, а уже потом, через четвертые руки доходили до Миранды-Валерии. Об этом девушка догадывалась, но не могла ничего поделать. Она зависела от воли своей новоявленной матушки.

Миранду-Валерию не часто брали с собой на мероприятия, в которых участвовала Тарисса. Она безвылазно сидела в Минтарале. Чем же занималась молодая незамужняя девушка в доме своей матери и отчима? Ответственными делами.

Камеристка, имени которой Миранда-Валерия так и не удосужилась выучить за два месяца, тихо и предупредительно постучала в дверь и вошла, не ожидая приглашения.

– Госпожа Миранда-Валерия, ваша матушка ожидает Вас. Прибыл портной. Смею напомнить Вам, что после примерки платьев Вас ожидает музицирование и общение с Салливаном Кайреном.

Миранда-Валерия не подумала переодеться в домашнее платье. Так в шерстяном костюме она проследовала молча за камеристкой в ту часть дома, где жила Эйлин. Встретила матушка Эйлин дочь в гостиной, где уже сидела близ чайного столика Тарисса с чайкой крепкого чая в руках. Замерев в низком книксене перед матерью, девушка распрямилась только после того, как Эйлин защебетала:

– Дочь моя, я рада видеть тебя. Встань и выпей с нами чаю. Я как раз говорила с Тариссой.

– Я не голодна, матушка, а крепкий чай может негативно сказаться на цвете кожи. Вы же не желаете получить пигментные пятна на лице раньше срока!?

Эйлин поджала губы и жестом приказала позвать портного, который ждал своего появления в соседней комнате.

Как только после предупредительного стука пожаловал портной, Миранда-Валерия перестала обращать внимание на Тариссу. На её лице появилось выражение любопытства и удовлетворения. Девушкой она была, и наряды были частью её слабостей. Шесть слуг вошли в комнату, среди которых были швеи и ассистенты главного портного.

Низенький, полноватый мужчина средних лет, с зачесанными седыми волосами вошел в комнату. Цвета фуксии длинный камзол показался девушке слишком ярким. Хотя столь необычный цвет объяснялся просто – все привыкли одеваться, оглядываясь на любимые цвета императора. Портной мог позволить себе большего исключительно из-за своей профессии.

Тёмные глаза его критично рассмотрел фигуру девушки. Позади него верные слуги несли материи, манекен и коробку с аксессуарами.

– Рад познакомиться с Мирандой-Валерией Принарри. Наслышан о вас, от госпожи Эйлин. Меня весьма радует знакомство с Вами, я Игрель. Правда имя моё ничего не значит.

– Имя мастера Игреля известно лишь избранным, ведь он – это его платья и туалеты, в которые одеваются придворные дамы. Ведь так? – прошелестела Миранда-Валерия, подставив руку для поцелуя.

Она взмахнула ресницами и чуть улыбнулась. Портной тут же поцеловал девушке руку. Когда слуги портного разложили ткани, обувь, перья, веера по всей комнате, Эйлин шумно вздохнула.

– Принесите нам чаю. Времени у нас с мастером Игрелем мало. А ему следует удовлетворить вкус целых трёх барышень. Мы должны всё успеть, – проговорила полушепча Эйлин, встав в места.

– Сначала я должен снять мерки, мои драгоценные дамы. А вы пока расскажите о своих предпочтениях, – засуетился портной, извлекая из кармана камзола ленту с насечками.

– Я желаю видеть в своём гардеробе несколько новых ночных сорочек, пеньюаров, чулок. Но самое главное – платья. Новые нарядные и повседневные, – затараторила Эйлин, послушно поднимая руки и поворачиваясь спиной к портному.

– Какие будут у вас предпочтения, госпожа Тарисса? – спросил Игрель, помечая что-то в небольшой блокнот, – Мне готорить платья для вас, которые будут в талии шире обычного?

Тарисса на секунду прищурила глаза, подумав, перевела взгляд на Миранду-Валерию, прищурила глаза и ответила:

– Я сообщу Вам, когда предстоит шить платья такого кроя. В данный момент это лишнее.

– А тем временем, время идет. И маэстро может не успеть пошить заказы, когда время действительно придет, – злорадно улыбнулась Миранда-Валерия, рассматривая выставленные помощниками портного туфли и веера. Кое-что девушке приглянулось. Черный веер с перьями. Вернее та часть, на которой быть прикреплены шелк и перья.

– Что для Вас, юная дели? Вы определись с платьями? – спросил портной, оценивая фигуру Миранды-Валерии.

– Я хотела бы себе несколько костюмов мужского покроя, костюм для верховой езды… – начала загибать пальцы Миранда-Валерия, но тут же Эйлин её перебила.

– Игрель, Миранде-Валерии требуется сшить несколько платьев на зиму, никаких брюк и бриджей.

– Но матушка, позвольте мне самой решать, – хотела возразить Миранда-Валерия, но тут за неё вступилась Тарисса.

– И всё же ей придется пошить костюм мужского кроя. Миранда-Валерия будет участвовать в соревновании через две недели.

– Это исключено! – повысила голос Эйлин.

– Я прошу Вас, госпожа, – склонила голову Тарисса.

– Только ради тебя, моя драгоценная Тарисса. Игрель, вы слышали? – сдалась Эйлин, примеривая темно-синие перчатки.

– Как вам будет угодно, госпожа Эйлин. Пока посмотрите веера, они чудесны.

– Из чего сделана основа? – спросила Миранда-Валерия у помощника портного.

– Тончайшая кость, фарфоровая основа, сударыня, – ответил юный помощник, раскрыв веер.

– Мило, – кивнула Миранда-Валерия, – бывают ли веера на металлическом каркасе?

– Дочь моя, бывают, но они слишком тяжелы и неудобны, – ответила Эйлин, вступая в разговор.

– Я поняла, матушка, – кивнула Миранда-Валерия, не желая продолжать эту тему.

Через каких-то два часа портной все же покинул гостеприимный дом, и неминуемая пора музицирования нависла над Мирандой-Валерией.

***

Чарующая мелодия, вылетала из белого рояля, распространяясь по комнатам замка, проникая на улицу, в парк, разбитого в западной части. Часто в парке Минтараля играл придворный флейтист, в доме содержался квинтет, состоящий из скрипки, рояля, арфы, флейты и даже гитары. Но больше всего Верховный шаман любил слушать игру на рояле своей прекрасной супруги – Эйлин, исполняющую, не задумываясь ту музыкальную композицию, которая в данный момент отражало настроение его, или расслабляла, успокаивала, или заставляла думать и рассуждать, тревожиться за духовное состояние ардималенцев. Так как суть шамана предполагала в основном умственно-духовную деятельность, то и музыка была соответствующей.

Но не сегодня. Минтараль заполнился сегодня иной музыкой. Довольно весёлой пьесой, лёгкой, беззаботной. Как только последний аккорд был сыгран, девушка медленно приподняла пальцы с клавиш и грациозно опустила на колени.

Послышались за её спиной рукоплескания. Аплодировали двое. Для них молодая исполнительница играла, как будто делала это для твоего личного удовольствия.

– Браво, дорогая! Очень хорошо! – похвалила игру пианистки Эйлин Кайрен, встав с дивана. Она подошла к инструменту и положила локти на крышку рояля. Поддерживая подбородок, она рассматривала молодую девушку и нескрываемым интересом. Светлые локоны женщины были собраны в простую прическу, связанные голубой лентой. Голубое платье из муслина с длинным рукавом было перехвачено белой атласной лентой. Вслед за ней с дивана поднялся мальчик лет шести и взялся за ножку инструмента. Светлые волосы его, были чуть взлохмачены. Во время исполнения пьесы он сидел довольно тихо, периодически накручивая на палец непослушные локоны. Смелый прищур карих глаз, унаследованный от отца.

– Валерия, ты прекрасно играешь! Мне очень понравилось! – без лишнего пафоса сказал он. Обхватив ножку рояля, он начал махать правой ногой, вперед-назад.

– Благодарю, Салливан. Благодарю, сударыня, – тихо, опустив глаза, пробормотала девушка, пытаясь встать из-за рояля, но передумала в последнее мгновение.

– Валерия, дитя моё, вы забыли правила? Даже при Императоре у пианиста есть право сидеть. И не прячьте пальцы в складки платья! – отрезала Эйлин.

Миранда-Валерия глубоко выдохнула, словно желая возразить. Она тряхнула головой, словно пытаясь поправить непослушный локон, но в очередной раз вспомнила, что на голове у нее светлый парик, скрывающий собственные короткие волосы.

Усидчивость – вот то, что спасло Валерию, вот почему она за несколько недель освоила инструмент, вернее сказать, вспомнила те уроки, которые получила в Эмпилоу. Агата заставляла девушку заниматься музыкой. На пару с Тариссой девушка играла сложные произведения, но игра Валерии была посредственна. Пальцы, привыкшие к совсем иным играм, огрубели довольно рано. А у Тариссы пальцы были ловкие, цепкие, как у настоящей леди.

Эйлин села на скамейку, заняв место у рояля. Взяв, не глядя, ноты с неподвижной крышки инструмента, открыла наобум и поставила на пюпитр. Женщина грациозно положила кисти на клавиши.

– Запомни, моя драгоценная девочка. Император очень любит «Летящего ворона». Не сочти за труд, выучи на досуге эту пьесу. В будущем она пригодится, – проворковала Эйлин.

Не оборачиваясь к девушке, она распорядилась уже более повелительно:

– «Песнь девушки».

– Матушка будет играть? Ура!! – подпрыгнул от радости мальчик, вернулся на своё место, – Начинайте!!!

Миранда-Валерия лишь слабо улыбнулась, но почему-то решила исполнить просьбу ребёнка.

Ей самой очень нравилось это произведение. В композиции было нечто завораживающе быстрое, решительное, озорное. Словно она сама была этой девушкой, поющей о своих чувствах к окружающему миру, прелести раннего утра, песне птиц и звуках леса. Внезапно девушке захотелось снова проснуться в лесу, вдохнуть запах трав и послушать трель соловья. На мгновение она забылась и пропустила свое вступление.

– Валерия, что с вами? Вы не заболели? – Эйлин прервала игру, музыка расстроилась. Она с удивлением взглянула на девушку, словно осуждая её секундную задумчивость.

– Н-нет-нет, – протянула Миранда-Валерия, пряча взгляд в складки платья. Она силилась вступить в положенный такт, догнать такт, на котором ритм сбился.

– Мамочка, что случилось? – спросил Салливан, нетерпеливо встав с места, подбежал к роялю.

– Салли, ты дослушаешь эту мелодию позже. Отправляйся к себе, тебе пора заниматься! – приказала Эйлин, бросив взгляд на сына, полный неприязни. Мальчик болтался под ногами, не в самый подходящий момент задал он вопрос.

– Но мамочка! – нахмурился мальчик, выпятив нижнюю губу.

– Мне повторить? Отправляйся к себе! – чуть повысила голос женщина.

– Ну и пожалуйста! Ругайтесь! – развернулся на каблуках ребенок, поправив рукава коричневой курточки.

Но Салливан уходить просто так не собирался. Как только Эйлин отвела взгляд, обратив его на клавиши, мальчик топнул ножкой, обутой в мягкие башмаки и хлопнул в ладоши. Этого хватило, чтобы тело мальчика замерцало, уменьшилось, превратившись… в небольшого грача. Вспорхнув над потолком, грач улетел в открытую дверь.

– Эйлин… – прошептала девушка, заметив это интересное превращение.

– Удивлена? А я нисколько. Мой сын – наследник Великого шамана. Разумеется, способности шаманов передались через кровь. К слову, твоя обожаемая тётушка, кузина, так же способны менять облик, – пожала плечами Эйлин.

– Рада за них, – кивнула девушка, – полагаю, ни в тебе, ни во мне таких способностей нет.

– Нет, – покачала головой Эйлин, – но не завидуй им, смена облика отнимает слишком много энергии, а разум восстанавливается за несколько минут. Но почему твоё настроение так резко изменилось? Ты не заболела?

Прохладные пальцы Эйлин Кайрен коснулись лба девушки.

– Нет, сударыня. Я здорова. Просто не понимаю, какая вам выгода держать меня подле себя, делить со мной стол и всякий раз любоваться мною? – спросила девушка, наигрывая простенький мотив деревенской песни, который выучила в Эмпилоу.

Эйлин не сразу ответила. Она провела пальцами по нежной коже на щеке девушки и прошептала, приблизившись к её уху.

– Музыку любят братья Кайрены. Музыка – это нить, за которую держатся те, кто потерял веру. Музыкой можно растопить лёд непонимания. С помощью музыки можно втереться в доверие к любому сильному миру сего, – ответила чуть, подумав Эйлин, – или ты думаешь, что моя неземная красота стала причиной моего замужества?

– Чего ты от меня хочешь? – спросила Миранда-Валерия, поджав губы, перестав наигрывать незамысловатый мотив.

– Научись играть на рояле и тогда ты покоришь сердца всех. Твои недруги покорятся тебе, а среди сильных мира ты найдешь друзей, – серьёзно ответила Эйлин, – учи ноты «Ворона». Обещаю, что я приложу все усилия, чтобы от твоей игры на рояле зависело настроение Императора, а его поступки были согласованы с музыкой его души. А теперь приступим. Итак, «Летящий ворон».

Валерия перевела дух и послушно заиграла незамысловатую композицию. Эйлин играла воодушевлённо, словно получала истинное удовольствие от занятий музыкой. Женщина прикрыла глаза, голова чуть откинулась назад, ресницы трепетали. Она разочарованно вздохнула, когда произведение закончилось.

– Полагаю, что музыку ты не любишь, – печально вздохнула Эйлин, переводя взгляд на дочь.

– Верно, – кивнула Валерия, чуть подумав, – мне по душе прогулки по лесу, сбор трав, изучение троп и предсказание погоды. Я долго прожила среди леса. А маленькие темные комнаты меня вообще пугают. Мне неуютно в них. Словно ты находишься в гробу.

Эйлин не ответила, лишь закусила нижнюю губу. Помолчали. Валерия боялась нарушить эту тишину первой.

– Ну, вот что, – медленно встала с места Эйлин, поправляя складки платья.

Женщина воззрилась на дочь, изучающе разглядывая ее фигуру.

– Тебе известно, что скоро ожидаются ежегодные соревнования по стрельбе из лука? Я желаю, чтобы ты приняла участие в этих самых соревнованиях. Покажи всем своё искусство. Всё, чему ты научилась за годы, проведенный в Эмпилоу.

Валерия опешила. Принять участие в соревнованиях было самым простым испытанием, проще, чем разучивание нот. Но быть представленной Императору, это уже слишком.

– А твой супруг не будет против? Не думаю, что Лиаму понравится эта идея. Вы так хорошо скрывали меня от общества, что в один миг возьмете и…

– Именно так! – перебила Валерию Эйлин, – Это будет прекрасным подарком на твой день рождения.

– Знаешь, мамочка, я предполагала, что здесь я нахожусь в качестве компаньонки Тариссы. Потом я предполагала, что ты меня приставишь к Салливану в качестве няньки, теперь я вижу, что у тебя на меня другие планы. Какие?

Эйлин медленно подошла к окну и повернулась к дочери спиной.

– Я хочу, чтобы ты стала приближенной Императора, лучшим другом, назови как хочешь… – пробормотала женщина тихо, но этого хватило, чтобы Миранда-Валерия разобрала её слова.

– Вы бредите, сударыня. Другом можно стать, если заслужить доверие Императора. В моём случае это невозможно, – мотнула головой девушка, – Вы живете в своих фантазиях, в нереализованных мечтах. Вы вообще бросили меня, когда погиб отец! Если бы не тетка Агата, если бы не Элиан, я бы погибла в лесу! Меня бы кабан загрыз. А теперь, когда я выросла, вы желаете отдать меня Императору! Как музыкальную игрушку!

– Я желаю тебе добра, Миранда, – обернулась к девушке Эйлин, – мои желания направлены на созидание. Я никогда не забывала тебя! Я интересовалась твоей жизнью в доме у твоей тетушки. Это я упросила её научить тебя играть на фортепиано. Запомни, ни одна мать не может забыть свое дитя! Как бы далеко она не находилась, какие бы обстоятельства не мешали общению, никогда мать не забудет о существовании ребенка! Я – твоя мать, как бы ты ко мне не относилась. Я желаю тебе лишь добра и благополучия! Ты желаешь всю жизнь прокуковать в безвестности и окончить свою жизнь в подвале ночлежки?

– Я хочу просто любить, хочу, чтобы меня любили, и быть счастливой… – после нескольких секунд молчания произнесла Миранда-Валерия, – я хочу Алоиса!

– Пхе! Ты говоришь о нём, как об игрушке, которую отобрал старший брат. Быть с ним – надо заслужить. Ты готова побороться за него? Готова умолять Высшие Силы стать ему хорошей женой и матерью?

– Он дарован мне Высшими Силами! Мы соединены волей предков! – защищалась Миранда-Валерия, – Или Вам, сударыня, он не нравится?

– Дело не во мне. Кроме твоей воли, желания Алоиса и воли твоего папочки есть еще и Император? – подошла Эйлин к Миранде-Валерии и положила ей руку на плечо.

– Будь благоразумной, и будешь счастливой. Что тебя тревожит?

Эйлин искренне переживала за дочь? Она желала знать, чем вызвано её душевное смятение. Она узнает.

– Я хочу знать, что меня ждет в будущем. Будем мы вместе с Алоисом или меня ожидает иная судьба. Вы можете ответить на этот вопрос, матушка?

Эйлин отошла от дочери. Она рассматривала струны под открытой крышкой рояля. Проведя пальцами по ним, она задумчиво сказала:

– Доверься судьбе и не смей роптать. Всё, что тебя ожидает – сбудется. Наши желания не подвластны судьбе.

– Именно поэтому вы стали любимой супругой Верховного Шамана? Вы также доверились судьбе и позволили моему отцу умереть? – огрызнулась девушка, захлопнув крышку рояля.

– Я лишь женщина, которую любят. И да, я поддалась судьбе и не роптала на неё. В итоге у меня есть чудесная дочь, прекрасный сын и любимый муж. Я – счастливая женщина! – ответила Эйлин.

– А я? Что представляю собой я? – спросила Миранда-Валерия, подойдя к матери, – Я была воспитана у наместника, а так же в лесу. Я могу исцелить травами, но совершенно не умею вести себя в обществе. Я – бесполезное существо!

– Научись играть на рояле и тогда ты сможешь управлять Империей. Это моё последнее слово!– ответила Эйлин, – А теперь оставь меня. Я хочу поиграть в одиночестве.

– Как пожелаете, матушка, – пробормотала Миранда-Валерия.

Девушка откланялась и покинула комнату.




Глава 2


Две недели Валерия оттачивала своё мастерство стрельбы. Вернее, она вспоминала азы стрельбы из лука, так как теорию познала ещё в Эмпилоу. Рентар обучил девушку этому искусству, когда той исполнилось тринадцать лет. Знал бы он сейчас, как понадобились эти уроки!

Узнав, о согласии девушки участвовать в соревновании о стрельбе из лука, Эйлин даже захлопала в ладоши от радости. Но предупредила, что участвовать должна под именем Валерии Киффен. Для перестраховки, так сказать. Ведь на соревнованиях будет присутствовать сам Император. Быть представленной ему именем Мирандой Принарри было бы в крайней степени опасно. Девушка согласилась на этот раз со своей матерью. Предполагали, что соревнования будут проходить в Минтарале. Император Мэйтанус должен был прибыть в день проведения соревнования, чтобы самолично поздравить победителя, вручить приз. Чаще всего это было нечто полезное для хозяйства. Несколько лет подряд лучники соревновались за обладание коровой или овцой.

Валерия получила несколько самых простых уроков стрельбы из классического лука от Пахакара. Надев на пояс колчан со стрелами, перекинув лук за спину, она уходила на поляну, где должны были проходить соревнования, и тренировалась в одиночестве. Она не обращала внимания на прохожих, которые останавливались и следили за её тренировками. Обычно Валерия, прислушиваясь к голосу разума, надевала серый припудренный парик, чтобы соответствовать требованиям этикета. Костюм её состоял из мышиного цвета платья с пышной юбкой, поверх которого надевался кардиган. Пояс с колчаном крепился к кардигану. На левую руку девушка надевала защитную перчатку, чтоб не повредить оперением платье. Здесь же, на поляне, тренировались и приезжие из ближайших деревень и городов мужчины. Следя за её техникой стрельбы, давали хорошие советы, помогая девушке собирать стрелы. Такая любезность была вызвана снисходительностью по отношении к девушке. Валерия часто промахивалась. Специально. Девушка знала, что за ней наблюдают. Несколько раз она замечала над головой кружащих воронов – верных слуг Верховного шамана. Всего однажды сам Лиам присутствовал на тренировке, но не подошел и не подбодрил девушку, словно она была всего лишь участницей, из какого-нибудь городка, а не компаньонкой его невестки. Валерия радовалась тому, что Эйлин не требовала от девушки ежедневных музыкальных упражнений.

От Алоиса и Корригана не было вестей. После нескольких попыток разузнать у Эйлин вести о судьбе мужчин, которые оканчивались примерно одинаково: «Я знаю ровно столько же, сколько и ты, моя дорогая. Но не волнуйся, в скором времени они вернутся», Валерия лишь стискивала зубы и стреляла. Стреляла, стреляла, стреляла… попадала в цель.

День соревнования наступил. Верховный шаман упросил духов избавить Минтараль от дождей, ветра и непогоды на время проведения мероприятия. На лесной поляне, в окружении лиственных деревьев, расположились восемь мишеней, по числу участников соревнований. Мишени были закреплены на специально сооруженных треногах, разукрашены в соответствующие цвета. Неподалеку от мишеней был сооружено весьма интересное приспособление – движущаяся мишень. На двух вертикальных столбах лежало бревно, на котором был подвешен груз – кожаный мяч, который раскачивался. Задачей стрелков было попасть в мяч, в самый центр. Это было вторым испытанием. Третьим – стрельба по небольшим мишеням, закреплённым на столбах – яблоку, апельсину и шляпе.

Неподалеку от поляны соревнований были сооружены скамейки для болельщиков. В этот раз их было много. Наверно потому, что многие хотели узреть своего Императора. А если повезёт, обратиться с личной просьбой. Жители ближайших населённых пунктов, разночинцы, местные герои, собрались на этом осеннем празднике меткости и ловкости. Стрельба из лука стала праздником, народным гулянием, в котором лучшие стрелки показывали свое умение, находили своих поклонников, даже соединяли свою судьбу, получая благословение Великого шамана. Многие зрители уже изрядно выпили и теперь свистели, кричали, требовали начала соревнований. Напротив скамеек был разбит шатёр, в котором находились гости и хозяева Минтараля. Лиам, Эйлин, Тарисса сидели внутри тёмно-синего шатра. По левую руку от шамана сидела Эйлин. По правую руку расположился почётный гость, Император Мэйтанус Великолепный. Близ Эйлин сидела Тарисса, которая то и дело перебирала пальцами белейший платочек, таким образом, подавляя нарастающее с каждой минутой волнение. Далее сидел Салливан, с любопытством взирая на происходящее, жадно глазами ища в числе участников Валерию. Он даже несколько раз переспрашивал у Тариссы, когда появится его любимица, но Тарисса отделывалась лишь общими словами, не уточняя время появления. Не попала Валерия на торжественный приезд в Минтараль Императора. Решила свое появление пред очами Императора разыграть своеобразно. За три дня до приезда Императора Валерия заказала у портнихи специальный костюм из шерсти. Никаких юбок, фижм и кринолина, оборок, бантов и кружев. Брюки прекрасно подчеркивали стройные ноги девушки, а приталенная куртка не сковывала движений. Мягкие коричневые кожаные сапоги сидели идеально на ноге девушке. Ей казалось, что пройти она сможет в этой обуви ни одну сотню миль. Эйлин денег не пожалела для дочери, расщедрилась на такой удобный и функциональный костюм. Если и знакомиться с Мэйтанусом, то во всеоружии. Придворных дам Император за свою жизнь видел много, а вот лучниц в мужском платье встретишь не часто.

Зрители и участники перешёптывались. Валерия опаздывала. Вернее, девушка заняла выжидательную позицию, спрятавшись среди кустов неподалеку от поляны. Её должны были ждать собравшиеся, а не наоборот. Прищурив глаза, она наблюдала, как на лице Императора появилась мина неудовольствия. Он что-то сказал Верховному шаману, но Лиам лишь пожал плечами. Распорядитель соревнований, граф Махавэн заметно нервничал. Он поджал губы, периодически поглядывая своими темными глазами в сторону шатра, а затем на участников. Он теребил полы зелёного сюртука, чёрная треугольная шляпа давно уже лежала на траве. Сам он мерил шагами поляну, то и дело спрашивая участников, не видели они Валерию.

– Я опоздала? – поинтересовалась Валерия, неспешно выходя из золотистой кущи.

Она слышала восклицания гостей, зрителей, даже расслышала недоуменный возглас Эйлин. Мельком заметила, как Махавэн перевел дух, тут же взяв себя в руки.

– Итак, все участники в сборе. Занимайте места перед целями, и мы начинаем.

Махавэн представил участников-мужчин. Как только он начал произносить имена их, послышались ликования: Оганес, Джионис, Эрнекат, Химовэл, Реманул, Сентрил, Демидос, и наконец, Валерия.

Валерия специально не надела парик. Светлое каре, подверженноё недавно окраске, было смелым шагом в изменении образа. На рукавах куртки были закреплены защитные перчатки. На талии висел колчан, лук в руках она держала играючи. Заветная цепочка с короной висела у нее на груди, но была спрятана от посторонних глаз. Сегодня она могла себе позволить многое. Сегодня ей исполнилось восемнадцать лет. Кто об этом помнил? Девушка поклонилась гостям и заняла своё место перед целью, на расстоянии пятнадцати шагов. Махавэн промокнул платком высокий лоб и громко произнес, взмахнув рукой:

– Когда будете готовы, можете пускать стрелы.

Валерия абстрагировалась от происходящего вокруг. Она не слышала голоса людей, переговоры между гостями в шатре. Лишь она и цель, нарисованные круги. Глубоко и редко задышав, Валерия настроилась лишь на свою цель. Желтый круг в центре увеличился. Она смотрел исключительно на него, забыв обо всём. Перспектива увеличилась, почти ослепив жёлтым сиянием. Не моргая и не щурясь, Валерия начала считать удары сердца. В перерыве между ударами, она ослабила пальцы и выпустила стрелу. Свист от разрывающего ветер оперения – единственное, что она сейчас услышала. Девушка выдохнула и опустила руку. Стрела попала в цель. Ровно в центр. Достав ещё одну стрелу, Валерия выпустила её. Стрела угодила чуть ниже первой, но все же попала в жёлтый круг. Третья стрела угодила в жёлтый круг чуть выше двух выпущенных. Лишь тогда Валерия чуть расслабилась, снова вернулась в реальный мир и огляделась по сторонам. Послышались аплодисменты. Ее соперники так же хорошо справились с заданием. Оганес, Химовэл и Демидос получили ровно столько же очков, как и девушка.

– Неплохо для начала! У нас четыре победителя! Можете собрать свои стрелы и продолжить борьбу дальше. А дальше у нас движущаяся мишень! Пройдемте к ней, – послышался голос Махавэна. Он снова промокнул лоб платком, обернулся на зрителей, наморщил свой орлиный нос. Волновался граф, это было заметно.

– «Главное – не смотреть в шатёр! Не смотреть! Они должны следить за мной, а не я одаривать их своим взглядом!» – думала девушка, сжимая лук в руках.

Махавэн раскачал мяч, когда четверо заняли исходное положение – десять шагов от цели. Стреляли все вместе, по взмаху руки графа. Стрела Химовэла зацепила стрелу Демидоса и упала на траву. Химовэл, кузнец из деревни Конитар, выругался отборными междометиями и отвернулся. Валерия собрала близ себя перспективу и перестала дышать. Рассчитав колебание воздуха, мяча и собственного стука сердца, она выпустила стрелу. Стрела её, равно как и стрелы Оганеса и Демидоса попали в мяч.

– Отлично, ребята! – улыбнулся граф Махавэн, поаплодировав стрелкам.

Валерия перевела дух. Осталось одно испытание. Азарт вскружил ей голову. Победить в соревнованиях! Заявить о себе, быть представленной Императору. Ни это ли привело её сюда? Не за коровой же она пришла на эти соревнования?

– Третье испытание! У нас осталось три участника! Приготовились!

Оганес оскалился, посмотрев на Валерию с неприязнью. Мужчина носил бороду, но был острижен налысо. Отчего выглядел он, если не устрашающе, то внушительно.

– Я должен получить главный приз. Слышишь, ты? Зачем тебе корова? У меня семья большая!

– Мне нужна победа, – тихо ответила ему Валерия, – корову можешь оставить себе.

– Договорились, – буркнул он, вкладывая стрелу на тетиву.

Первым стрелял Демидос. Он слышал разговор соперников. Но сдаваться так же не желал. Прищурив свои раскосые тёмные глаза, сжав губы, он выпустил стрелу в апельсин. Оранжевая точка находилась на довольно большом расстоянии от стрелка. Все слышали, как перья рассекли воздух, а наконечник не вошел в мякоть, чуть выше пролетела стрела, уткнувшись в землю. Послышались возгласы разочарований среди зрителей. За Демидоса многие болели и искренне желали победы. Вторым стрелял Оганес. Ему следовало попасть в яблоко. Оганес в сердцах сжал сильнее зубы, чтобы сосредоточиться. Прошептав нечто, наподобие молитвы, он шумно выдохнул и прицелился. Стрела его угодила в яблоко, но с хрустом отрезала от него верхушку.

– Браво! И наконец, последняя участница! Прошу! – голос графа Махавэна, радостный, бархатный, низкий, пригласил Валерию на исходную позицию. Ей следовало попасть в шляпу. Но не просто в закрепленную на балке, а брошенную в воздух графом. Граф Махавэн подошел к шляпе и поднял высоко вверх. Размахнувшись, он кинул её так, что девушке следовало за считанные доли секунды определить траекторию полета. Эффект перспективы здесь не работал. Лишь собственное чутьё и интуиция. Вдруг Валерия почувствовала, как внезапный порыв ветра подхватил шляпу и поволок выше, чем бросил граф.

– «Фокусы шамана! Ну, ничего!» – разозлилась Валерия и выпустила стрелу. С диким отчаянным визгом перья разрушили порыв ветра. Наконечник стрелы насквозь пробил материал, вылетел с другой стороны и пригвоздил шляпу к траве.

Графу Махавэну пришлось пробежать небольшое расстояние, чтобы самолично оценить выстрел девушки.

– Грандиозно! Это победа! Согласитесь, господа, что так изящно мог выстрелить лишь виртуоз! – с радостными нотками в голосе произнес граф.

Он обернулся к шатру и вопросительно взглянул на Императора и Верховного шамана.

– Полагаю, что в осеннем состязании лучников победила очаровательная девушка, Валерия! Корова достается ей! – произнес граф, искренне радуясь победе девушки.

Но Валерия подняла руку, заставив многих собравшихся замолчать.

– Безусловно, я рада победе! – сказала она, обращаясь, прежде всего к болельщикам, – Но свой приз я хочу отдать Оганесу. Такова моя воля!

Болельщики зааплодировали, оценив благородный шаг девушки. Оганес подошел к Валерии, поклонился и поцеловал руку. Он даже заплакал от счастья. Не выдержав, он произнес:

– Пусть духи хранят тебя, благородная госпожа, – растроганно улыбнулся он, – знай, что в моем доме ты – желанный гость!

– А вот и приз! – отозвался граф и вывел корову из загона. Чёрно-белой масти, с венком из голубых цветов на рогах, она послушно проследовала к Оганесу.

Возгласы, улюлюканье, всеобщее ликование вдруг сменилось тишиной. Император встал с места, тоже самое пришлось сделать и подданным. Мэйтанус спустился со ступенек и подошел к Оганесу и Валерии. Пожав руку мужчине, буркнув что-то, он перевел взгляд на девушку. Хищный, изучающий, тяжёлый взгляд. Он словно извлекал из глубин своей памяти лицо, которое так хорошо ему было знакомо. Валерия ему помогла. Подняв высоко левую бровь, она проговорила:

– Мой Император!

Этого хватило, чтобы Мэйтанус изменился в лице. Его большие карие глаза сверкнули, и на лице застыла хищная улыбка. Своим низким голосом он произнес так, что слышали все:

– Вы прекрасно справились, дорогая. Благородно с вашей стороны отдать приз нуждающемуся. Но я хочу сам проверить, так же вы метки, как ваши предки?

Это был вызов. И Валерия предполагала, что неуёмный Император решит влезть в соревнование, откорректировав собственные правила, которые утвердил несколько лет назад.

– С радостью докажу это, – ответила Валерия, сжав для пущей убедительности лук.

Оганес с коровой уже давно покинул площадку, чтобы никто не передумал забрать его приз. Граф Махавэн предпринял попытку ретироваться, но тут же был остановлен жестом Императора.

– Валерия, если я не ошибаюсь?

Девушка смотрела в глаза Императору, если не с вызовом, то спокойно. Она не желала прятать взгляда, краснеть перед взором Мэйтануса. И Император это понял, когда увидел легкий кивок головы её. Мельком Валерия увидела, как побледнела Эйлин, заметив поменявшееся настроение Мэйтануса. Звенящая тишина повисла в воздухе.

– Салливан! – позвал Мэйтанус мальчика, не оборачиваясь к нему.

Проворно мальчуган спрыгнул со своего кресла и подбежал к Императору. Лишь тогда Мэйтанус повернулся к нему и ласково спросил, доверительно взяв за рукав курточки.

– Мальчик мой, не хочешь принять участие в стрельбе из лука?

– Очень хочу, – детское любопытство охватило разум мальчика. Но видимо желания дяди и племянника сильно разились.

Мэйтанус с легкостью приподнял мальчика и поставил на широкий столб, где ещё недавно лежала шляпа. Взяв шляпу графа Махавэна, Император нацепил её на голову ребенка. Разумеется, шляпа оказалась Салливану великоватой.

– Посмотрим, насколько развит ваш глазомер. С пятнадцати шагов сможете попасть в шляпу, не задев голову ребенка?

– Вы предлагаете мне стрелять в вашего племянника? – изогнула бровь Валерия, на всякий случай, уточнив намерения.

– Именно так. Это же просто цель, точно такая же, как яблоко или апельсин. Не согласны? – спросил Мэйтанус, отойдя от Салливана.

– Я не хочу быть яблоком! Снимите меня отсюда! Мамочка!! – запротестовал ребенок. Он завертелся, заёрзал на месте. Но его удерживал грозный взгляд Мэйтануса. Валерия оглянулась и заметила порыв Эйлин, но её тотчас остановил Лиам движением руки. От меткого глаза Валерии зависела жизнь мальчика. Она была не готова к такому повороту, но делать было нечего. Валерия почувствовала, как приятное тепло окутывает поляну, воздух замер. Девушка заметила, как Лиам сидя на месте, едва заметно манипулирует пальцами рук. Он ей помогал, как только мог. Все теперь зависело от зрения и удачи Валерии. Эйлин прикрыла глаза рукой, чтобы не видеть этого спектакля, разыгранного Мэйтанусом. Тарисса теребила в руках платок, то и дело исподлобья переводя взгляд от Мэйтануса к Валерии.

– Отпустите меня! Мамочка! – верещал ребенок. От страха он не мог пошевелиться, а может быть, его сдерживала воля Верховного шамана…

Зрители замерли и затихли, когда Валерия начала отсчитывать полтора десятка шагов от цели. Салливан был её целью. Убить его означало прервать ветвь в Семье, освободить путь наследнику Тариссы, лишить Лиама и Эйлин плода любви. И всё это по воле Императора. Девушка заметила, как Верховный шаман сдвинул брови и поджал губы. Он контролировал поляну. Он просил духов воздуха поспособствовать уберечь сына от лихой стрелы. Никто не знал, что именно на уме у девушки в данный момент. Валерия чувствовала переживания Лиама, они витали в воздухе, словно рой мух надо головой у мальчика.

Обернувшись, Валерия натянула тетиву, вложив стрелу. Ей почему-то хотелось выстрелить в Мэйтануса. Сжав зубы, она посмотрела на Императора. Вот кто был абсолютно спокоен, словно знал наверняка, куда именно попадёт стрела, какую траекторию полёта она изберёт, что последует после этого выстрела.

– «Благословите меня, духи», – отчаянно твердила молитву Валерия, медленно прицеливаясь. Можно было не спешить. Мэйтанус наслаждался самим процессом, растягивал момент окончания соревнований.

Валерия выстрелила. Воздух задрожал, словно его разморозили. Стрела с диким свистом полетела в сторону Салливана. Не выдержав, девушка закрыла глаза и отвернулась. Она сначала не слышала ничего вокруг. Лишь тишина сковала её разум. Она падала в эту тишину, растворяясь в каплях шепота заклинания Верховного шамана. Ей хотелось не открывать глаз, не возвращаться в реальный мир, лишь слышать шепот Лиама, такой добрый, спокойный. Шепот, которому можно довериться. Ей стало невыносимо жарко, она глубоко задышала, словно ей не хватало воздуха.

– «Повернись и покажи ему свое лицо», – прошептал настойчиво голос Лиама где-то в подсознании девушки.

Валерия послушно повернулась. Первого, которого она увидела, был Салливан. Он держал шляпу графа Махавэна и внимательно изучал дырку, оставленную стрелой. Сама стрела лежала на траве. Мальчик был жив и здоров. Эйлин от нервного расстройства потеряла сознание и теперь её к жизни возвращала Тарисса. Салливан опрометью побежал к женщинам. Он уткнулся в юбку Эйлин и заплакал. Перепуганный, он дрожал, крепко сжимая в кулачках складку платья. А Валерия медленно шла к Императору, послушать новое распоряжение, или глумление над собой. С другой стороны поляны к Императору двигался Верховный шаман.

– Доволен? Можно на этом закончить состязания? – спросил шаман, глядя в глаза Мэйтануса.

Самодовольная улыбка скользнула по лицу Императора. Он снисходительно смотрел на брата, переводя взгляд на девушку.

– Я знаю, что ты помог этой лучнице. Это ощущалось в воздухе. Ты правильно поступил. Ты боролся за жизнь сына. Ты не мог предвидеть, что на уме у девчонки. Верно? Похвально, брат. Что касается вас, юная лучница, праздник продолжается. Прекрасное зрение – вот ваш конек, хотя не вполне понятно, где вы получили такое мастерство, – растягивая каждое слово произносил Император, не сводя взгляда с лица девушки.

– Рассказать? – перебила его Валерия, наконец-то оживившись, перестав трястись и задыхаться.

– В другой раз, – покачал головой Мэйтанус, – теперь я сам хочу на себе испытать ваши способности!

Мэйтанус снял темно-синий сюртук, жилет, бросив их на траву. Император развязал на шее темно-синий атласный платок, спрятанный под белым воротничком, и крепко сжал.

– Посмотрим, насколько хорошо вы стреляете без света. Настоящий виртуоз может поразить цель и с закрытыми глазами. Докажите мне, что вы отлично стреляете.

– Ваше Императорское величество желает, чтобы я выстрелила и попала в него? Слишком странное желание! Разве не так? – недоумение на лице Валерии сменилось непонятным спокойствием. Выстрелить в Императора. Сам факт этого тешил её самолюбие.

– Возлюбленный брат мой. Не заболели вы, часом? – спросил Лиам, явно так же находясь в недоумении. Он нахмурился так, что лоб исказился довольно симпатичной складкой.

– Молчать! – прикрикнул на обоих Мэйтанус.

Лиам и Валерия даже переглянулись.

– Итак, моя воля. С двадцати шагов с завязанными глазами вы выстрелите. Стрела должна пролететь близ меня, не задев ни на миллиметр. Вам всё ясно? – спросил он, просверливая девушку взглядом.

– Да, мой Император, – через силу произнесла Валерия, чувствуя, как приступ паники охватывает её. Но внезапно чувство обречённости накатило на неё, словно вал в бушующий непогодой день. Вот она. Обречённость. Вот что испытывал однажды Генрих. История повторяется, и уроки из неё не извлечены. Садитесь на место, сударыня. «Двойка» вам по истории вашего рода и «пятерка» по поведению.

– Боитесь? – скривил рот в усмешке Мэйтанус, заметив, что Валерия стоит на месте, как вкопанная, – Отказываетесь исполнить мою волю?

– Нет, Ваше Величество, – покачала отрицательно Валерия головой, – но позвольте мне сначала прицелиться.

– Разрешаю, – кивнул Мэйтанус, скрестив руки на груди, – Лиам, завяжешь нашей лучнице глаза.

– Разумеется, – кивнул Верховный шаман, следуя за Валерией. Девушка отсчитывала шаги, стараясь сосредоточиться.

– Я помогу тебе, я поведу стрелу, – прошептала на ухо голос Лиама, следовавшего за ней по пятам.

– Я сама! – сквозь зубы процедила Валерия, – Спасибо, не стоит.

– Но ты можешь …– хотел возразить Лиам, но Валерия мотнула головой.

Повернувшись, она прицелилась, примерившись к цели.

– «Это всего лишь цель! Такая же, как апельсин. Ты не убила Салли, не убьешь и Императора. И Мэйтанус это знает. Он мучает всех здесь, держит в напряжении, а ты всего лишь играешь роль в его пьесе. Он всем роли расписал. Повышает авторитет свой в глазах молчаливой публики, которая в данный момент тебя ненавидит. Я исполню его приказ! Я промахнусь, как он велел», – думала про себя Валерия, наводя лук и прицеливаясь.

– «Уровень уха, ширина два пальца. Нет, три», – высчитывала девушка, пока соизмеряла перспективу.

– Готова? Начинай! – нетерпеливо велел Мэйтанус.

Валерия почувствовала, как холодный атлас прикоснулся к её глазам. Тёплые трясущиеся пальцы Лиама осторожно завязывают ей глаза.

– Я помогу, ты только не трясись и дыши. Дыши, Валерия, – прошептал Лиам, встав позади неё.

Валерия не ответила. Когда темнота окутала её, организм среагировал сразу. Обострился слух, обоняние, осязание. Она слышала, как бьётся собственное сердце, как легкий холодок закружился перед её лицом. Это Лиам провел рукой близ глаз, показывая таким образом, что девушка не видит ничего. Она слышала, как зрители на скамейках начали неистово молиться, как успокоился Салливан, перестав плакать.

– Готова, – произнесла девушка, натянув тетиву.

Темнота застилала всю перспективу. Лишь расчет, заранее продуманный и откорректированный. Лишь чутьё охотника, по мимолетному порыву узнающее присутствие дикого зверя, по запаху и звуку. Ее не учили охотиться, но обучили чувствовать зверя издалека.

Удар сердца, второй. Дыхание мерно и спокойно наполняло тело кислородом. Сделав глубокий вдох, девушка на секунду замерла и выпустила стрелу. Вопль и крик со стороны зрителей. Аплодисменты. В воздухе растаяло напряжение, оставив после себя лишь облегчение. Способность слышать уловила ноты оваций. Девушка не посмела снять повязку с глаз, руки и ноги словно отвердели. Она послушно ждала своей участи, смиренно стоя на одном месте.

– Отомри, всё позади, – голос Верховного Шамана влетел в её сознание. Его рука осторожно, но быстро сняла повязку с головы. Как только глаза привыкли к свету, Валерия посмотрела впереди себя. На расстоянии всё тех же двадцати шагов стоял Мэйтанус, скрестив руки на груди. Стрелы не было видно.

– Всё хорошо. Ты всё правильно рассчитала. Моя помощь даже не понадобилась, – голос Лиама звучал в её голове, но Валерия не могла повернуться. Она смотрела на Императора, словно видела его впервые. Теперь, когда она исполнила его волю, почему-то лебезить и пресмыкаться хотелось меньше всего. Он стоял неподвижно, снисходительно глядя на неё. Валерия крепко сжав лук, словно это была единственная опора, сделала несколько шагов вперед. Ног она не чувствовала. Медленно подойдя к Императору, она кивнула ему.

– Будут ли ещё какие-нибудь распоряжения, мой Император? В кого стрелять? – спросила она, чуть осмелев, когда заметила на себе немигающий взгляд Мэйтануса. Осмелела и приподняла бровь.

– Вы арестованы, сударыня, – четко и громко отдал приказ Мэйтанус, – вы стреляли в Императора. Махавэн, зовите конвой.

Как громом пораженная стояла девушка. Она прищурила глаза, сфокусировав свой взгляд на лице Мэйтануса. Она не слышала, как Лиам пытался оспорить решение Императора, как Эйлин наконец-то встав с места, приближалась почти бегом, подобрав юбки, к Мэйтанусу. Она так же хотела оспорить приказ Императора! Гул среди зрителей оживленно пронесся, словно трава на ветру заколыхалась.

– Как вам будет угодно, – ухмыльнулась девушка, отдав графу Махавэну лук и оставшиеся стрелы.

Двое крепких охранников из личной гвардии Императора встали рядом с ней. Одетые в черную форму, к которой крепились латные нашивки, оба усатые, но без бород, выглядели они одинаково, словно близнецы. В руках у них были сабли. Охранники преградили дорогу Эйлин и Лиаму.

– Отведите барышню в подвал, – распорядился Император, но потом обернулся к Верховному Шаману, – надеюсь, что все припасы на зиму она не съест. Пусть посидит там, до моего высочайшего решения. Всё.

Развернувшись на каблуках, которые оставили на траве глубокий след, он ушел с поляны в сторону леса. Это означало одно – Императора следовало оставить одного. Подмигнув побледневшей Тариссе, заплаканному Салливану, Валерия направилась в дом. Для пущего эффекта она заложила руки за спину. Ее провожали взглядом зрители, как победительницу. Оганес даже выругался вслед, но по-доброму. Императорские указы не оспариваются крестьянами и ремесленниками. Верховный шаман остался на поляне, не провожая девушку. Лишь Махавэн шёл впереди, указывая конвою, куда вести Валерию.

Император распорядился поместить лучницу в полуподвальное помещение. Обычно эти помещения использовались для хранения продуктов, которые запасались на зиму. Под белыми сводчатыми потолками стояли несколько стеклянных банок с маринованными овощами. Две пары скамеек стояли около стен. Дощатый пол был застелен соломой. Большое одеяло, которым кухарки накрывали стеклянные банки после стерилизации, было аккуратно сложено в углу комнаты. Освещалась обычно комната небольшим, размером с две ладони окном, под самым потолком. Перешагнув порог «камеры», девушка огляделась по сторонам. Конвой молча закрыл дверь, когда девушка села на одну из скамеек.

Уже вечерело. Тусклый свет еле пробивался сквозь небольшое окошко. В шерстяном костюме Валерия не ощутила холода.

– «Так, не паниковать. Главное – не паниковать. Ты права. Права во всем. Ты пока ещё дома, там, над камерой живут, дышат, молятся тем же духам, твои близкие и родные. Ты всё ещё дома, никуда тебя не отвезли, не зачитали смертный приговор и не лишили жизни», – думала девушка про себя, расстелив на скамье лоскутное одеяло.

– «Нужно лишь время. Время для окончательного решения. У тебя оно пока есть».

Валерия нащупала на шее цепочку и крепко сжала корону в руках.

– «Я всё сделала правильно. Я выполнила Его волю, а Он всё переиначил. Он не прав, папочка. Он решил ускорить нашу с тобой встречу. Вот и всё. Представление удалось».

Укутавшись в лоскутное одеяло, которое явно давно не стиралось, не проветривалось, она закрыла глаза. Твердая скамья не показалась Валерии неудобной. И не на скамьях спала. Когда разум её напомнил ночевку с Алоисом в лесу, сердце защемило. За столь долгое время она ни разу о нём не вспоминала. Почти два месяца прошло с их последней встречи. Возможно, они встретятся лишь однажды, когда Валерию поведут на эшафот. Она увидит его серые глаза, светлые волосы и умрёт.

– «Почему он не появился в Минтарале? Неужели забыл меня? Не надо меня успокаивать длительными командировками. Даже из командировки можно написать письмо. Теперь понятно, что эти все отношения – блажь и красивая ложь. Первая любовь, романтические приключения в лесу. Чушь!», – подумала Валерия.

Время остановилось. Уже стемнело. Валерия не могла уснуть, она забывалась, проваливалась в чёрную пустоту, где не было места ни сновидениям, ни грезам, ни кошмарам.

– Пропустите моя! Пустите! Слышите! Я – хозяйка Минтараля и желаю беспрепятственно появляться в своих владениях! – голос Эйлин вырвал девушку из забытья, заставив проснуться.

Яркий свет из коридора заставил Валерию прищуриться, когда дверь шумно открылась. В «камере» с лампой в руке появилась Эйлин. Лишь спустя мгновение Валерия различила её лицо и наряд. Женщина переоделась в домашнее зелёное платье, укутавшись в тёплую чёрную шаль. Присев на коленях к девушке, она взяла её за руку и крепко сжала.

– Дочь моя! Как это ужасно! Девочка моя! – запричитала Эйлин, позволив Валерии сесть на скамью.

– Какие новости, Эйлин? – прервала её Валерия, но руку матери не отпустив.

– Плохие. Мэйтанус явился спустя полчаса, после случившегося, пьяный. Приказал его не беспокоить. Даже Лиама не стал слушать. А пока Мэйтанус спит, решила к тебе прийти. Девочка моя, что же ты натворила?

– Мама… – снова прервала её Валерия, назвав эту женщину своей матерью, – если бы я отказалась исполнять его приказ, всё равно сидела здесь. Мне не оставили выбора!

– Не представляю, что у него на уме. Лиам постарается повлиять на него, но не уверена, что от этого будет прок.

Валерия закуталась в одеяло. Ей сильно захотелось есть. Но сказать об этом вслух стеснялась.

– Если меня ждет смертная казнь, хочу умереть Мирандой Принарри. Сможешь это устроить? – спросила девушка Эйлин.

Женщина изменилась в лице. Она всего могла ожидать, но только не такого заявления. Губы её задрожали, а красивые крылья носа дёрнулись от внезапного страха.

– Девочка моя, не говори так!

Эйлин обняла дочь на плечи и крепко сжала.

– Обещаю, мы что-нибудь придумаем! А пока тебе следует остаться здесь. Хочешь, я оставлю лампу?

– Не надо, я лучше посплю. Пока у меня есть такая возможность, – покачала головой Валерия.

– Я с тобой, Мирра. Ты сегодня стала совершеннолетней. Ты помнишь об этом? – спросила Эйлин, поглаживая дочь по коротким волосам.

– Помню, мамочка. Поздравляю нас с моим рождением! – ухмыльнулась девушка, не глядя на мать.

– Мне пора. Надеюсь, что скоро увижу тебя на свободе, – быстро протараторила Эйлин, так же, не смотря в глаза дочери. Она забрала лампу.

Эйлин встала с колен и направилась на выход из «камеры». Проводив взглядом мать, девушка легла на скамью и посмотрела в потолок. Зубы начали стучать, но не от холода, под одеялом было довольно тепло, а от надвигающейся неопределенности. Прошло около десяти минут, глаза привыкли к темноте. Но Валерии казалось, что с момента её заключения прошла вечность… и ещё год. Девушка почувствовала неприятные ощущения во рту. Проголодалась. Подойдя к банкам с маринованными овощами, Валерия взяла одну и них и перетащила к скамье. Рассмотреть содержимое не было возможности. Валерия сжала зубы, собрала все свои силы, вцепившись в крышку пальцами, свинтила её. Отложив крышку, девушка извлекла из банки соленый огурец. Три огурца были благополучно съедены. Даже впотьмах она чувствовала вкус огурцов, довольно соленый, с большим количеством специй. Отчаянно громко захрустев четвёртым огурцом, она прислушалась. Шаги доносились с той стороны с завидной частотой. Валерия начала быстрее работать челюстями. Когда ещё она поест нормально, было неизвестно. Лишать себя удовольствия насладиться ужином в виде солёных огурцов, она не желала. Даже по приказу Императора. Отставив банку, она закуталась в одеяло и встретила следующего посетителя, с целым огурцом в руке.

– Открывай! – услышала она громкий приказ. Голос был сильный, низкий, требовательный.

Дверь в «камеру» отворилась спустя мгновение. Валерия снова прищурилась от света, даже заслонила ладонью глаза. Тёмный силуэт был едва различим. Не оставалось никаких сомнений в том, что её решил навестить сам Император. Мэйтанус пошатываясь, зашел в «камеру». Удерживая в руках яркий фонарь, он направил его на своё лицо. У Валерии перехватило дыхание от вида его. Свет проявил выпирающие черты лица, от которых любому могло стать не по себе. Валерия поймала себя на мысли, что боится она облика Мэйтануса, а не Императора. Как и говорила Эйлин, Государь-Император был пьян. Нетрезвым был именно человек, который сейчас стоял посреди «камеры» и рассматривал девушку. Он был в состоянии различить фигуру девушки, сидевшей на скамейке. Валерия замерла, стараясь дышать не громко, чтобы Мэйтанус не почувствовал её страха.

– Доброй ночи, – поприветствовал Мэйтанус девушку и направился к скамейке.

Он поставил фонарь на пол и обернулся к неподвижно сидящей девушке.

– Что? Боишься меня? – спросил он, прищурив большие карие глаза.

– Мой ответ зависит от ваших намерений, – ответила Валерия.

Кажется, этот ответ удовлетворил мужчину. Он ухмыльнулся и перевёл взгляд на соленый огурец. Валерия протянула огурец Мэйтанусу и проследила взглядом, как тот принял его и начал грызть. Занятый поглощением огурца, Мэйтанус начал разглядывать кладовую.

– А тут неплохо. Была ли моя воля, пожил бы здесь пару дней, – проговорил он, когда закончил поглощать огурец.

– Хотите добавки? – участливо спросила Валерия, наклонившись к банке.

– С удовольствием! Закуска хороша! Я знал, что Эйлин – любительница разносолов. А мне, к сожалению, запрещёно часто прикладываться к ним. Уксус вреден для здоровья. А его у меня с каждым годом меньше.

Валерия подумала, что этот монолог мужчина ведёт неспроста. Хочет показать, что в нём осталось что-то человеческое?

– Вы прекрасно выглядите, мой Император. А ваша мудрость… – после глубокого выдоха начала Валерия.

– Хоть ты не начинай! – прервал её Мэйтанус, доставая из банки солёный помидор, – Тебе не к лицу лебезить! Папка твой таким не был. Всегда говорил, что думал и не льстил!

– Поэтому был убит? – спросила Валерия, почувствовав, как краска отлила от лица.

– Тьфу! – выругался Мэйтанус. Помидор так и остался ждать своей очереди в его пальцах. Но Мэйтанусу было не до помидора.

– А теперь что? Моя очередь настала? Завтра меня расстреляют или сегодня готовиться к последним минутам жизни? Писать завещание? – сыпала вопросами Валерия, укутываясь в одеяло.

Мэйтанус встал со скамьи. Но вдруг покачнулся, снова сел. Схватился за голову, запустив в тёмные длинные волосы пальцы одной руки.

– Пьяная моя голова! – завопил он громко, – Нашла время для вопросов! Подержи!

Мэйтанус отдал девушке помидор. Валерия с радостью приняла его, но ничего не ответила. Она наблюдала за тем, как Мэйтанус покачивался из стороны в сторону, пытаясь облегчить головокружение.

– И буду спрашивать, пока не ответите! – буркнула Валерия.

Она очень часто представляла себе встречу с Мэйтанусом. В парке, на улице, в его рабочем кабинете, даже в лесу. Но задала самый главный вопрос в кладовой дома Верховного шамана. Фантазия явно не была готова к такому. А вот любопытство оказалось выше фантазии. Девушка не боялась Императора. Не сейчас его следовало бояться. Сейчас он здесь, с ней, и алкоголь её помощник. Мэйтанус продолжал покачиваться и тихо выть. Подняв голову, он внимательно посмотрел на девушку. С каждой секундой трезвея.

– Миранда, чего ты хочешь? Хочешь жить в столице? Хочешь замуж выйти за вельможу и жить в достатке, носить благородное имя?!

– Я хочу вернуть честное имя отца! – почти прошипела девушка, – За что вы его убили?

– Ты ещё маленькая, чтобы что-то понимать в политике! Он отслужил свой срок! Влез, куда его не просили. Он не понимал, что ему следовало уйти по собственной воле.

– И? – подняла бровь Валерия, справившись с накатившим волнением. Сил ей не хватало разговаривать громко.

– Я в последний момент передумал, решил просто оставить его в покое и отправить в отставку. Но этот… исполнитель… – сделал паузу Мэйтанус, – у него зуб имелся на Генриха. Он по собственной воле убил папочку твоего. Но давно его нет в живых. Его убили во время охоты.

– Я двенадцать лет жила под чужим именем, не имея права носить своё! Вы распорядились и меня убить! И вы в последний момент передумали? Не верю! – поморщилась Валерия, повысив голос. Ей стало больно говорить, казалось, что голосовые связки разрываются, саднят. Миранда судорожно схватилась за шею, глубоко задышала. Кажется, удалось унять боль. Но Мэйтанус не обратил внимания на приступ. Он погрузился в воспоминания. На его лице отразилась печать скорби. Наигранной или искренней?

– М-да, – протянул Мэйтанус. Он вспомнил про помидор и с аппетитом съел его, пока девушка переваривала информацию, полученную из первых уст.

– Львы могут себе позволить для обладания самкой растерзать весь прайд, убив детенышей от предыдущего самца, – ответил Мэйтанус, прожевав помидор, – но ни я, ни Лиам не львы. Поэтому ты до сих пор жива. А твоя матушка сделала свой выбор, соединившись с человеком, которого любит.

– Я не верю вам, – тихо, но твёрдо произнесла Валерия.

– Слово Императора. Или ты в него тоже не веришь? Ты имеешь право сомневаться и строить свои догадки. Но скрывать от тебя правду уже не актуально. Ты выросла, имеешь право знать всё. Вопрос в другом – что ты намерена делать с этой правдой? – спросил Мэйтанус, глядя, практически не моргая в глаза девушки.

Валерия поджала губы. Слова Мэйтануса отличались слишком большой напыщенностью. Не лишены были смысла, и все же девушка не верила в искренность Мэйтануса.

– Мой Император, что вы намерены сделать со мной? – спросила она, отставив банку. Она с обречённостью посмотрела в темные глаза мужчины.

– Жить будешь, – словно приговор вынес Мэйтанус, – но не в Минтарале. Тебе здесь не рады, даже если рядом родные люди. Я должен подумать, что с тобой делать дальше. Но этим я планирую заняться завтра утром. А огурчика не осталось?

Мэйтанус достал из банки огурец и с хрустом прожевал его.

– А пока, сил у меня нет идти к себе. Я здесь переночую. Если ты непротив.

Валерия от удивления открыла рот, заметив, как Мэйтанус стянул с неё одеяло и накрылся им с головой, улёгшись на скамью. Отвернувшись, он сладко зевнул и через какое-то время захрапел.

Валерия спрыгнула со скамьи, осев на пол, прижалась спиной к стене и долго рассматривала спину Императора. Она сегодня проведет ночь в компании со спящим Императором Мэйтанусом. Никто не поверил бы. Девушка села на солому в другой части «камеры» и поджала ноги под себя. Погасив фонарь, она попробовала уснуть под мерный храп Мэйтануса.




Глава 3


На залитой солнцем осенней поляне, где ещё встречались цветы, встретились двое. Заметив соперника, волк остановился и оскалился. Лис вильнул хвостом и тявкнул на волка. Он с непонятным спокойствием рассматривал неприятеля, поводил носом из стороны в сторону, принюхиваясь. Повернув голову, лис не обнаружил никого, кто бы помешал ему и волку выяснить отношения. Волк осторожно, медленно, но нетерпеливо начал приближаться к лису, не сводя с него взгляда. Лис тявкнул и направился к волку, угрожающе вильнув хвостом. Открыв пасть, лис издал тявкающий рык и приготовился атаковать. Казалось, ещё секунда и они начнут драку. Но вдруг из лесной кущи отчетливо донесся медвежий рык. Бурый медведь, заметив волка и лиса, направился на поляну. Медведь предотвратил схватку. Лис, поджав хвост, скрылся в высокой траве.

– Мирра, – послышался тихий голос.

Прикосновение теплых пальцев к щеке девушки, заставили её проснуться. Это был всего лишь сон. Медведь, волк, лис… Сон, который возможно послал Валерии Верховный шаман. Сон, которому нельзя верить, искать в нем хоть какой-то смысл, читая в нём будущее или прошлое. Валерия проснулась. Подняв голову, девушка увидела лицо Лиама.

– Доброе утро, – проговорила она, сладко потягиваясь.

Девушка обнаружила, что сидит на соломе, укутанная в лоскутное одеяло. Ноги её затекли от того, что спала сидя. Узница вспомнила предыдущую ночь и невольно заурчала, протирая глаза. Уже рассвело, солнце проникло в погреб и осветило помещение. Банки с соленьями аккуратно были расставлены у стены. Только кого-то не хватало. Лиам помог девушке встать и бережно попридержал её за локоть, чтобы она смогла сесть на скамейку.

– Как ты? – спросил шаман, усаживаясь рядом.

Даже при тусклом освещении было заметно, что Лиам мало спал. Лицо осунулось, глаза покраснели. Одет он был в черный сюртук, черные брюки. Волосы его были перевязаны темной лентой. Выглядел Верховный шаман обыденно, как всегда, но что-то всё же в образе было не так, чего-то не хватало. Лиам отвинтил крышку от клыка и высыпал на кисть немного желтого порошка. Протянув девушке кисть, проследил, чтобы та слизала порошок.

– Для твоего блага. Жизненные силы восстанавливаются, расположенность к хворям убивает, – пояснил он, когда поймал вопросительный взгляд Валерии.

Послушно проглотив кислый порошок, девушка дёрнула плечом.

– А где Император? – спросила она с любопытством.

– Уехал сегодня утром, – ответил Лиам, сдержанно. Он выглядел задумчивым, словно выдавливал по капле из себя каждое слово. Он хмурился, поглядывая то на девушку, то на стоящую неподалеку от скамьи открытую банку, в которой плавал в рассоле единственный огурец. Валерия поймала этот взгляд и обратила внимание на банку. Император Мэйтанус оставил последний огурчик ей.

– Этой ночью вы спали вместе? – спросил Верховный шаман, наконец, впившись взглядом в лицо Валерии.

– Мы хорошо провели время, – двусмысленно ответила девушка, – многое обсудили. И я не жалею, что мне была подарена эта ночь с Императором.

– Ничего не скажешь. Хорош братец. Скомпрометировал молодую девушку и уехал. Какой скандал в моем доме! – приложил шаман ладони к лицу. Явно эта новость была ему не по душе.

– Вы ещё схватитесь за сердце и упадите в обморок, как ваша супруга, – сквозь зубы процедила Валерия, – оставьте эту трагедию! Император не таков, чтобы компрометировать падчерицу брата в его доме! Повторяю, мы многое обсудили. Затем Мэйтанус уснул. Всё. Я не слышала, как он покинул мою «камеру».

Лиам посмотрел на девушку с неким облегчением, словно заявленное было самым безобидным, желаемым для всех.

– Поклянись мне, Мирра! – потребовал Верховный шаман.

– Клянусь! Дух воздуха мне свидетель, – ответила Валерия, буквально выдохнув признание.

Лиам помолчал, пытаясь сосредоточиться. Он тщательно выбирал каждую фразу, чтобы не наговорить девушке лишнего.

– Дело в том, что рано утром в мою спальню явился Мэйтанус. На редкость тихий. Учитывая, что он пил на досуге, не буйствовал. Распорядился выпустить тебя, как только покинет Минтараль. И ещё приказал как можно быстрее Тариссе и тебе прибыть в Долгат. Там, во дворце, её ожидает супруг с небезызвестным тебе Алоисом Кунелли.

– Что? – Валерия открыла рот. Сердце её забилось часто. Император дарит ей свидание с Алоисом! Она увидит Алоиса!

– По глазам вижу, что уже предвкушаешь встречу с ним. А я думал, ты его уже забыла. Ан нет! Вон как сердце бьётся, слышу отсюда.

Лиам улыбался. Искренне и непринужденно.

– Я могу пойти в свою комнату? Я могу собирать вещи? – нетерпеливо уточнила Валерия, поднявшись со скамейки.

Верховный шаман медлил с ответом. Он прошёлся по «камере», меряя её шагами. Периодически он поглядывал на Валерию, но тут же опускал взгляд на пол, застелённый соломой, затем снова на Валерию.

– Обидели тебя здесь хоть раз, Валерия? Кто-нибудь посягал на твою честь и достоинство во время твоего пребывания в Минтарале? Подумай хорошенько, прежде чем ответить мне.

Валерия в недоумении приподняла бровь. Шаман желал услышать лишь лестные отзывы о своем гостеприимстве. А что, собственно, она плохого может сказать о его резиденции? Никто её не травил, не стрелял в спину, не душил и не натравливал волков.

– Лиам, Вы на редкость гостеприимный хозяин. Многие знают о Вашей доброте и восхваляют гостеприимство. К счастью для себя я в полной мере оценила это всецело. Мне было очень уютно в Вашем доме.

– Рад слышать, – наклонил голову в сторону Лиам, как будто вслушиваясь в речи Валерии. Он будто хотел услышать в тоне девушки насмешку, лесть. Но не расслышал. Слова шли от души. К чему Валерии лгать?

– Так я могу идти? Очень соскучилась по Салливану. Моё заточение подходит к концу? – снова уточнила Валерия, взяв зачем-то шамана за руку.

– Девочка моя, у тебя будет достаточно времени, чтобы пообщаться с Салливаном, – как-то пространно ответил Лиам. Он в упор смотрел на Валерию, словно в другое время не мог завести этот разговор, так нужный им обоим.

– Я знаю, насколько сильно ты любишь своего отца. Простишь ли ты меня за мою любовь к твоей матери?

– Я не желаю говорить об этом, Лиам, – крепко сжала ладонь Лиама девушка, даже не помедлив с ответом, ибо он был уже давно заготовлен, – за столь долгое время я привыкла к её замужеству и не желаю копаться в причинах. Пусть она будет счастлива. А Вам я желаю терпения, Лиам. Вы прекрасно справляетесь с ролью её мужа. Даже Генрих порой не был столь сдержан, как Вы. Видимо это и в правду любовь, которая выше императорских распоряжений, полета птиц, злостных интриг. Из-за неё люди способны совершать убийства. Разве нет?

Валерия испортила такую красивую речь слишком неуместным вопросом. Верховный шаман даже помедлил с ответом.

– Когда люди созданы друг для друга, их отношения благословляют духи, не стоит стоять у них на пути. Преступление во имя любви совершить не так просто, – начал оправдываться Лиам, абсолютно спокойно и тихо произнося каждое слово, – но когда оно изначально было совершено, остаётся воздать преступнику по деяниям его. Всё, что мы совершим в этом мире, в том, в мире духов, нам напомнят о них и спросят: для чего ты совершил это деяние? И если мне придется держать слово перед Праотцами, я отвечу, что исходил из чувственных побуждений, а не расчёта.

– Вам рано к Праотцам, Лиам, – ответила лишь на это Валерия, – и мне тоже. Мы прекрасно поняли друг друга, но у каждого своя правда, которую надо будет истолковать там, в ином мире. Самое время найти нужные слова и отрепетировать. А пока я просто желаю вам с Эйлин счастья. Вы его достойны.

– Сильные слова, моя дорогая. Тебе я желаю того же. Будь любима, моя девочка. Благословляю тебя, – положил ладонь на голову девушке Лиам.

Валерия почувствовала, как волна тепла разливается по её телу. Сама благодать, духи были с ней и с её намерениями.

– А теперь идём отсюда, – произнес Лиам, встав со скамейки, – ты заслужила теплого обеда и мягкой постели.

***

– Мирра, ты опять думаешь? Ты даже десяток страниц не прочитала! – голос Тариссы, довольно раздраженный, вывел девушку из задумчивости.

Большая карета, называемая Эйлин «берлиной», отличаемая от других экипажей изысканными пропорциями, изяществом, тихо и не спеша катилась по колее, в сторону столицы Империи. Темно-синего цвета, с гербом Верховного шамана, «берлина» имела лишь два окна. Плотно задернутые тёмно-синие шторы не давали возможности любопытным прохожим рассмотреть лица пассажирок. Охрану двух молодых девушек тщательно продумывали. Экипаж невестки Верховного шамана и её подруги состоял из восьми прекрасных породистых жеребцов, которыми управляли два кучера, носивших рыжие бороды, они сменяли друг друга каждые два часа пути. Охрана состояла из четверых крепких мужчин, специально выделенных из личной охраны Верховного шамана. В благонадежности их сомневаться не приходилось, каждый из них долго служил шаману, нареканий на их счет никогда не было. Одетые в тёмное платье, со специальными металлическими нашивками, охранники носили головные уборы в виде чёрных шлемов, украшенных белыми прядями конских волос на макушке. Немногословные мужчины средних лет выполняли свое дело с умением, неспешностью, сосредоточенно озираясь по сторонам, как только Тарисса и её подруга сели в карету.

Валерии торжественно вручили документ, подписанный собственноручно Императором, в котором она именовалась теперь Миранда Принарри. Эйлин даже в сердцах смахнула внезапно появившиеся слёзы на щеках. Казалось, что Лиаму сам факт изменения имени падчерицы был приятен. Официальное переименование Валерии Киффен в Миранду Принарри было одним из последних распоряжений, которое отдал Мэйтанус до отбытия в столицу. Так же Мэйтанус подписал документ, дающий девушке право свободно перемещаться по всей территории Империи и жить в любом княжестве. Такого права она была лишена до этого момента. Единственное распоряжение, которое забыл подписать Мэйтанус – возвращение девушке титула герцогини, передающееся по наследству, а так же возвращение земель и имений, которым владел её отец. Про милый девичьему сердцу Лаэрго можно было пока забыть. Но об этом она хотела напомнить Императору при следующей личной встрече. Но в силу причин и привычки, она продолжала откликаться на простое и ставшее родным имя Валерия, или сокращённое Лера.

До столицы планировалось добраться за двое суток при условии, что ночевать они будут в Триллине, небольшом городке у реки, славившемся своей историей. Исторические хроники сообщали, что в этих краях родился сам Мэйтанус. В городе был открыть целый музей, посвященный этому событию. Путешественницы должны были остановиться в гостинице, неподалеку от музея, чтобы вечером посетить выставку «Молодые годы Императора». Пустая формальность, которая знаменует причастность к Семье, её традициям и устоям.

– Я думаю, – протянула новоиспеченная Миранда, – удастся ли нам без приключений достичь столицы или снова попадем в неприятности? Однажды моё путешествие плохо закончилось.

– Сплюнь! – отрезала Тарисса, поморщившись, – Всё будет хорошо! Многие знают, что Тарисса Кайрен и её подруга Миранда Принарри путешествуют. Нас хорошо охраняют. К чему нападать на нас? Мы же не сделали ничего плохого!

– Взять в заложники, ограбить… Мало ли что на уме преступников? – продолжила Миранда-Валерия, задумчиво глядя в окно. Девушка теребила белый манжет блузы. Одетая в темно-зелёное платье она выглядела довольно скромно. Лишь юбка в случае непредвиденных обстоятельств могла быть отстегнута, девушка оставалась в бриджах, заправленных в сапоги. Тарисса же предпочла не утруждать себя сложными платьями, превращающимися за пару секунд в удобный костюм. Она выбрала для путешествия небесно-голубое бархатное платье, которое прекрасно шло к её светлым глазам и тёмным волосам.

Редкие листья на деревьях создавали унылый пейзаж за окном кареты. Отсутствие дождя лишь радовало Тариссу. Охранники и кучера не промокнут при внезапно обрушившейся на путешественников непогоде.

– Наши мальчики хорошо вооружены, – ответила Тарисса, кажется, успокаивая себя, – лошади полны сил. Кстати, ты запомнила их имена? Маттис, Рихард, Олис и Итунус. А кучеров зовут Солинс и Нарум. Я полагаю, такие сведения нам пригодятся в будущем. Я же должна молить духов об их здравии.

– Хорошо, что хотя бы одна из нас это помнит. Мне, например, все равно, как зовут охранников наших. Все на одно лицо, – буркнула Миранда-Валерия, помолчав, добавила, – Эта поездка… Что мне делать в Долгате? Почему столько лет Император не интересовался моей судьбой? Он знал о моем существовании, знал, что я живу в Минтарале, в доме его брата. И не подписал распоряжения ни о возвращении имени, ни о смертной казни. Странно всё это.

– Миранда… Лера… не ищи проблем там, где их нет! – покачала головой Тарисса, взяв подругу за руку. В светлых глазах её читалась решительность, здравый смысл, полнейшее отсутствие страха.

– Тарри… – глубоко выдохнула Миранда-Валерия, – нет! Ты послушай. Может, я ошибаюсь? Император погорячился и решил убить чужими руками герцога Принарри. Отдал распоряжение, затем отменил. Достаточно времени было, чтобы сообщить исполнителю об отмене приказа. Но его всё равно выполняют. И кто? Житель совершенно другого района, в котором герцог Принарри даже не появлялся. Сам лично герцог ничего плохого не сделал этому человеку.

– Исполнителю может и не сделал, – согласилась Тарисса, внимательно слушая доводы девушки.





Конец ознакомительного фрагмента. Получить полную версию книги.


Текст предоставлен ООО «ЛитРес».

Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию (https://www.litres.ru/tatyana-mironova-30984613/drugaya-zemlya-pianistka/) на ЛитРес.

Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.