Книга - Моя правда. Философские рассказы

Моя правда. Философские рассказы
Марат Гъ


Здесь, собственно, моя частная гражданская история, но не в смысле некоторого ряда событий, а в смысле параллельного тому процесса устроения мыслей. Обычно мышление не считается имеющим самоценность. Однако оценивается это не насыщенностью событий в итоге, а уровнем устроения мыслей. Книга содержит нецензурную брань.





Моя правда

Философские рассказы



Марат Гъ



© Марат Гъ, 2022



ISBN 978-5-0059-2795-8

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero




Предисловие


Эта книга о гражданском пути человека. В большинстве своем народ не имеет о том никакого понятия. Поскольку живет же обычной родовой своей жизнью. Хотя и, конечно, каждый получает в свое время гражданство, но как гражданин остается только объектом. Поскольку, являясь лишь родовым субъектом в себе, и гражданство свое живет родовым же субъектом. И, это, увы, никак не меняется, даже если оказываешься в обществе в положениях довольно высоких. Ибо, общественная жизнь в этом случае становится просто расширенной реализацией все той же родовой твоей жизни. Почему и нельзя же путать гражданскую жизнь и общественную. Ибо, общественная жизнь может быть и родовой – и гражданской.

Стало быть, в гражданском пути есть некий до гражданский приступок такой, который и реализуется как жизнь родовая либо же стадная, если родовые связи разрушены. Однако, недооценивать это нельзя. Вернее уж переоценить, чем недооценить. Ведь на тех приступках и зарождается гражданский путь твой. Причем и зарождается же, как некий выход в заведомо безвыходной ситуации.

Однако, вот последующий гражданский путь переоценивать точно нельзя. Поскольку самоценностью той никак не является, а значит коль не найдет своего завершения, то и окажется же путём в никуда. Потому же и важно завершить гражданский путь свой восхождением и легализацией в сети осознания. То бишь, если прежде находился в сети той нелегально и ничуть не подозревая о том, то теперь все легально и вполне осознанно. Конечно, не надо же думать будто бы кто-то легализует тебя. Нет, сам и легализуешься и исключительно тем, что осознаешь свое пребывание в той сети осознания.

Однако, сеть та есть в сущности кладбище, а значит и прижизненная могила твоя. Стало быть, гражданский путь той получается даже некоей частной историей… историей становления в человеке гражданской субъектности.




I. моя Страна



Моя страна это Россия, другой нет. Сталось, чтобы узнать ея и придется же чуть подробней рассмотреть ту общую историю, которая складывается некоей былинной эпохой сначала, потом золотоордынской, царской и советской уже.

Былинная эпоха, разумеется, открывается легендой о призвании варягов. Хотя и легенда та остается только легендой, а вот то во что действительно вылилось это, что сталось началом русской политической традиции есть уже быль. В том смысле, если взирать на варягов как есть, понятно, что поначалу это просто организованная преступная группировка, преобразовавшаяся впоследствии в политическую. Собственно, этого уже и достаточно чтобы понимать, что власть в России изначально не общественная, не народная, а значит и в корне никак не демократическая. Конечно, это всего лишь исток. Однако, если проистекающая из глубины веков традиция та течёт себе вольно и поныне, значит это все же свой, местный исток. Понимать это важно. Ведь быль это не есть нечто преходящее, нет, это есть нечто сопровождающее тебя всю твою жизнь.

Сталось, собственно история уже открывается золотоордынской эпохой, которой Россия всё тщится отмазаться, пытаясь навесить ея на современных татар. Между тем ведь те назывались как угодно тогда, но только не татарами. Потом если даже и назывался бы кто, так ведь выгодоприобретатель той истории только русские, никакие не татары. Так как же отмажешься такого окончания той истории, когда Россия практически сталась правопреемником Золотой Орды в том смысле, что сумела прихватить себе всё чем была Золотая Орда?

Таким образом, золотоордынская история заканчивается более чем успешно и Россия значительно расширяется как в смысле территорий, так и в смысле населения. Конечно, захватилось всё только жадностью. Никакой имперской концепцией страны никто не морочился. Потому и по сей день это не более чем навозная куча, насквозь пробитая вилами жесткой пирамиды власти. То бишь всему чем сталась Россия тогда, ума дать не сумели по сей день не в смысле территорий, не в смысле инородцев. Вот и получается, что одно дело хапнуть, а другое дать ума тому встроить в страну, в государство, в самих себя наконец. Конечно, это можешь объяснить ограниченностью, провинциальностью русской политической традиции, мол, самого себя не перепрыгнешь. Однако, старые проблемы тем никак не разрешаются. Потому и хотя ордынская история давно уж закончилась, а проблемы ея тянутся по сей день.

Следующая история уже царская и основное действующее лицо здесь, разумеется, Петр I, который, ориентированный на запад, на Европу, соделал такое, что единый дотоле русский народ разделился в самом себе на два так, что один, воспитанный и образованный в европейских традициях, европейским стался, а другой исконно русским остался. Однако, сугубо культурного разделения показалось мало. Потому и новорусский народ подтягивается государем себе в услужение. То бишь если и были феодалы прежде, теперь лишь один, это царь. Значит, коль в новых обычаях думаешь жить, пойдешь в дворяне служить. Словом, всё как водится. Вот новый царь тебе, а вот и новый народ. Ну, а старый, исконный, коль оказался лишний, не нужный, пусть остается в рабах. Конечно, никем не называлось это именно так да что это меняет? Таким вот образом и сталась страна российская колонией государства российского. Скажем, как Индия колонией Англии сталась, так и Россия колонией самой себя.

Какой невероятно хитрый выверт, однако, а осуществилось такое всего лишь разделением былого русского народа на два, где один колонизатором стался, а другой колониальным. То бишь буквально русский феодал со дворянами и стались колонизаторами своего же народа. Блять, это каким же умом придумать такое? Естественно, злодейский колониализм такой, однажды, взрывается и весь тот новый народ, если и не истребляется вовсе, так выдворяется вон в Европу. Сталось и царская история изживается тем, хотя и проблема та никак не разрешается. Поскольку и поныне есть уйма ориентированных на Европу людей. Причем и ничуть не дворянского происхождения. Значит, проблемы прошедшей эпохи той все еще тянутся.

Конечно, в советское время русское население внешне уже подровнялось и сталось выглядеть цельно. Словом, народ вновь стался единым. Однако, проблема внутреннего колониализма тем никак не разрешилась. Ибо, теперь уже новым колонизатором этой страны стался, заявленный диктатурой пролетариата, руководящий партийный аппарат. Казалось бы, ни прежнего феодала тебе, ни евонных дворян, а внутренний колониализм в стране сохраняется всё и сохраняется не благодаря живой силе какой, а исключительно силой учения возведенного на уровень священного писания.

Разумеется, фанатичной верой жить бесконечно долго нельзя. Потому и охватывают поначалу сомнения, потом разочарования, наконец и полное отрицание. Впрочем, покудова выскажется во всеуслышание что проходят же годы. Тем не менее, рано – поздно все заканчивается кипишем, где и выясняется, что священное писание то оказывается и некому защищать. Стало быть, так вот нечаянно и рассыпалась советская история. Значит, внутренний колониализм уже достался в наследство другим.

Однако, советская история не заканчивается тем, а перетасовывается да сдаётся заново. Ибо, та исконно русская быль в советское время находит идеальное свое воплощение, когда государство вновь становится закрытой организованной политической группировкой, а страна вокруг разнородным лояльным населением. Разумеется, власть советского государства НЕ обеспечивалась идеологией только, а прежде всего тем, что государство держало просто общак. Конечно, называлось общенародной собственностью все да как не называй, а коль распоряжается лишь ограниченный круг людей, вот тебе и общак.

Вот, а современное государство уже плоть от плоти второе советское, но без коммунистической идеологии, а впрочем же суть та же «диктатура пролетариата», которая власть свою осуществляет суть тем что просто держит общак. Все просто! Никакую другую власть советское государство ни первое – ни второе не имеет да и нужды в большем ведь нет. В принципе это великолепная идея, а не выглядит так потому, что изрядно вывозилась и золотоордынской, и царской историей.

Ан, впрочем, Россия не будет Россией если не проебёт своё счастье. В смысле, великолепия-то скорее никто и не заметит. Потому и организованная политическая группировка уже вторая советская должна бы расшириться вновь в новый отдельный народ. Ведь наместник феодала не вечный, вот и хорошо бы затеряться в более широком круге людей, легитимизироваться то есть. Ведь если не подтянуть в условно свои более широкий круг людей, так другого способа затеряться просто нет. Словом, проблемы как видим прибывают, а значит и большой взрыв еще впереди.




1. Русская легенда


Скажем, имеется история государства российского, а история народа русского нет, почему бы? Ну, а та история государства кем писалась? Вестимо, нерусскими… Значит, вот и ответ, а потом же надо ведь знать как это деется. Если уж писать, так начинать по обычаю преданием, например и таким вот.

Плыли пираты по морю Варяжскому да пристали к берегу русскому, а чего пристали-то? Дак, не дозволялось никем имя пристать. Боялись, мол, разбой учинят? Русские дозволили значит, не зная какие те есть. Ну, а там узнали дай нагнали уже, а апосля уж одумались, мол, пущай уж свои разбойники чалятся, нежели чужие. Ведь и то правда, ай скажешь не? Вот из разбойников тех и вышел русский князь. Роду-племени не славянского, поди же германского, коль иного и не водилось же там. Вестимо, безымянного племени сбродного, как и сбывается у разбойников то.

Предание в истории суть пустое место и ейный смысл потому подходяще заполнить бы ту пустоту да чтобы слышать как аукается это ныне.

Сталось, народ той, что построился у моря Новым Городом, переселился поди же из славян, не иначе как бежавших спасаясь владычества Римского. Жил народ той миром своим, безо всякого князя себе. Разве что пастырь свойский имелся малость странный. Дома-подворья не строил, странником жил. Поставят странноприимный дом на окраине где, там вот и жил. Был обычай такой у его. Не заводить разговоров прилюдно, а коль есть охота, так это запросто, приходи, поговори. Дом где евонный известно. Лишь деткам малым да отрокам сказки все сказывал да игрывал в гусли. Вроде развлекал так… очень мудрёно.

Народ той не взлюбил чегойсь присутственно место казенное. Поди же намаявшись под игом Римским. Да ведь и без околотка как жить, кому порядок наблюдать? Вот того и ходил в околотошных повинный пред миром. Такой и поныне называется в людех «козлом», ага. Ясен перец, в «козлах» ходить никому не охота. Туточки и варяги те подвернулись. Поначалу и нагнали кабыть, а тогда и проговорился же пастырь. Мол, а чё ж немых тех в «козлы» не посадить? Вскоре и слух прошел да стались выражаться уже. Мол и вправду, все одно ведь немой. Тогдась и призвались те варяги обратно. Мол, идить княжить в землю нашу.

Предание русское слыхивал каждый. Ан, без русского смысла все то впустую.

Значит, предание сказалось, легенда завязалась, то есть объявилась помолвка, а теперь бы начать собирать и застолье уже.

Князь первозванный садится так княжить в Новегороде по-первах, а куды же коль и призывался туда? Вот и сидит да глядит так чегойсь. Известно чего, коль разбоем промышлял норова поди же волчьего. Словом, так ничего и не выглядел князь. Гордый попался народ, не гнется никак, все на своем стоит. Вот и подался же со дружиною в Киев.

Быстро слово молвится да не быстро дело делается, а и в Киеве все же воссел и… опять наказание та же история. Высоко сижу далеко гляжу да радости в глазах нетути. Киевские вроде гнуться гнутся да не ломаются, значит своего все одно не упустят. Тогда и подался же князь в землю угорскую, где средь угорских племен там да сям и расселились выселившиеся из поселений Новгородских да Киевских. Словом, хоть и не Русь это, а выселки все одно же русские. Там и присмотрел се Владимир да воссел на княжение. Славянский корень князь кусал, кусал, не прокусил, не по зубам оказался. Потому и надумал насадить в славянских выселках угорский корень почаще, проредить, мол, славянский. В историях сказывается будто русская кровь на 70% угорская. Да, ладно те! Свечку что ль кто держал? На кой бы на три четверти угорский народ стался разговаривать славянским наречием? Потом и чтобы выдрать корень славянский из почвы славянских традиций много будет и половины привоя угорского. Вот так и сломался славянский народ. Пусть и перемешанный угорским, а языком все одно же славянский. Значит, воистину князь!

Если легенду читать как последовательное изложение событий, ума тем ничуть не прибавится. Потому и сначала назвать бы действующие лица те заново, то есть народ, «беременный» пастырем да князь-приймак. Теперя открывается книга, садимся играть. Сталось, первым ходит князь, но мимо. Вторым ходит народ уже в точку. Предложение принимается да кто же вспомнит умысел того предложения? Ведь без умысла в том нет смысла вообще. Следующий ход у князя. Блефует, хочет казаться растерянным. Тем временем, собирает из того, что было народ под себя, который и противопоставляет народу Новгородскому да Киевскому. Однако, прежде убивает в народе пастыря свойского и как? Очень просто. Загоняет всех плетью в реку да крестит. Все! Погоревали да забыли. Теперь это православный народ и пастырь свой на поводке. Казалось бы, бей кулаком в грудь да победу кричи! Ан, не-е… Никакой победы покудова нет. Это ложное впечатление. Потому что игра не заканчивается здесь, а только начинается. Вот какое предисловие следовало бы прибить в преддверие русской истории, а там пущай кажный своим умом уже таскает кость русской судьбы.

Таким образом, русская легенда оказывается завязкой русской истории. Ничего исключительного в том собственно нет. Любая история завязывается в легенде, которая в свою очередь разворачивается из предания. Большего тут не скажешь. Русское осознание в том смысле вполне самодостаточно, полноценно.

Тем не мене, белое пятно все же есть и пятно это русское имя. Поскольку само собой разумеется, что те бродяги «варяги» собственного имени в значении этнонима иметь не могли. Вот, а когда те воссели княжить в Новгороде, в Киеве после, в угорских краях во Владимире наконец, то складывается впечатление будто бы имя русское должно быть ихнее. Хотя и казалось бы какое же имя может быть у бродяг? Разумеется, никакое. Стало быть, имя то выходит местное. Однако, вот местные ничего определенно не помнят о том, что имя то является тюркским.

Спрашивается, а как устанавливается это? Очень просто. Например, есть в русской истории известный род Урусовых. Аристократическая русская фамилия татарского происхождения. Понятно, происхождение тут ничуть не скрывается. Значит, можешь убедиться лично, что фамилия Урусов производится от ногайского предка именем Уррус или коротко Рус. Так это правильно пишется, норма правописания такая, что в коротком написании пишется просто Рус, а в полном непременно же Уррус, удваивая согласную «Р». Впрочем, та норма сохраняется и поныне, ибо если по-русски говорится просто Стамбул, например, то по-турецки непременно Истанбул, чтобы у каждой согласной имелась бы своя гласная. Однако, в русском правописании это ничуть не сохраняется и тем самым теряется то, что имя Рус является лишь коротким написанием имени Уррус.

Вот, а отсюда уже можно выстроить вероятную версию того, как тюркское имя то оказалось в славянах да еще и в этнонимах. Однако, прежде попутно заметить бы, что называлась так скорее лишь Киевская Русь, не Новгородская. Хотя бы и потому, что Киев много ближе вероятным тем тюркам, нежели Новгород. Вот, а случается такое когда страна захватывается завоевателем извне, который впоследствии и ассимилируется полностью в местном народе. Скажем, соседняя Болгария так унаследовала тюркское имя Българ. Наверняка, подобно же унаследовала свое тюркское имя Рус и Киевская Русь.

Впрочем, тюркские корни украинцев не отрицаются будто и корни те выясняется не только хазарские. Однако, если в русских вот нет тех же корней, значит и русское имя оказалось лишь заимствованным в Киеве. Правда, не народом опять же, а варягами. Получается то бишь подстава. Потому и белое пятно это так важно заполнить.




2. Русская быль


Рассказывать русскую легенду можно бесконечно да все это бестолку, если не выудить смысл, не выявить корень, который аукается по сей день. Хотя и разгадывать особо ничего не приходится, корень той вполне очевидный и называется государство российское в том смысле, как оно сталось.

Всем думается, представляется это так, что изначально сбывается некий народ, а там уже поднимается и свой предводитель, назвавшийся князем, царем, королем, вокруг которого и складывается некоторая дружина своя, которая и преобразуется в итоге в государство уже. То бишь речь о прямом происхождении государства, которое представляется правомерным также и в случае России. Однако, в случае России всё совершенно не так; в случае России сбывается изначально некий народ, пусть скажется более прозаично население, которое и пригрело же возле себя некую организованную преступную группировку (пусть в современных выражениях это скажется именно так), которая и преобразовалась впоследствии уже в организованную политическую группировку. Собственно, тем и сложилось вот русское государство, которое потом уже подтянуло и все лояльное население округи в свое подданство. Стало быть, таким образом и образовался же русский народ. То бишь никакой этнической истории у современного русского народа нет. Не надо обманываться, не надо ничего выдумывать на этот счет. Русский народ, исторически, есть порождение русского государства.

Коль обнаружился такой аварийный характер образования русского государства, хорошо бы присмотреться, а как аукается это. В смысле сохраняется ли та закрытая организованная политическая группировка, как государствообразующая структура, и впоследствии?

Старый царский режим в этом смысле, скорее, не столь очевиден, а вот советский уже плоть от плоти все та же закрытая организованная политическая группировка, что и варяжская. Причем и получившая, несомненно, идеальное воплощение. Правда, очевидным это сталось лишь потому, что советский режим, буквально, разделся до нижнего белья. Стало быть, если раздеть также и царский, это будет не менее очевидным.

Отсюда и вопрос вот. Ведь казалось бы состав людей там в царское время такой, в советское время радикально другой, наконец и сегодня напрочь иной; казалось бы ничего общего, никакой преемственности нет и, тем не мене, закрытая организованная политическая группировка та никуда не девается. Прямо таки мистика получается. Вот чтобы не утонуть бы в болоте местных традиций, надо иметь бы это в виду, коль думаешь жить в этой стране. Ведь если во Франциях где народ свое государство может до основания разрушить, а потом отстроить заново, то в России такое никак невозможно. Поскольку не народ здесь породил государство, а наоборот государство породило народ. Вот потому и никакая революция ничего не изменит в России, изменится только команда той закрытой организованной политической группировки, заменится на совершенно новых людей. Однако и новая уже будет делать все ровно то же что было.

Заколдованный круг получается, выход откуда разве что уничтожение государства. Правда, прежде самоуничтожиться придется народу. Разумеется, это никогда не случится, а в случае необратимых конфликтов государство может запросто изменить весь народ. В смысле переформатировать заново, полностью. Скажем, сегодня вот русские русые, голубоглазые, а завтра все будут смуглые, кареглазые. Причем и будут все также бить себе в грудь кулаком приговаривая, мол, мы чистокровные русские. Это такое вот государство, а отсюда и приоритеты такие.

Конечно, звучит это незавидно, неприглядно, а то и зловеще. Однако, какая же великолепная политическая традиция сложилась, если в итоге имеется просто неубиваемое государство. Потому и понимая это не следует же делать из тех, кто состоят в той закрытой организованной политической группировке отъявленных злодеев. Причем, как настоящих, так и советских да царских. Потому что те люди сначала есть просто лохи, не имеющие ни малейшего понятия о том куда вляпались.

Стало быть, закрытая организованная политическая группировка та возобновляется не волей состоящих в ней людей, а существующей политической традицией. Отсюда и вопрос, а что такое традиция? Будто бы просто привычка, говоря обиходно, а если говорить о политической традиции, то привычка сложившаяся в норму политического поведения общества в целом; повторимся, общества в целом, не отдельных людей. Значит, это не дамоклов меч, не неотвратимость какая откуда выхода нет. Нет, выход есть! Однако, сначала нужно хотя бы сформулировать это. Ну, а кто имеет такие полномочия? Разумеется, самый высший авторитет государства. Вот, а такого, увы, не находится. Ведь чтобы сформулировать это, должно иметь способность глубинного мышления. То есть имеется в виду не поверхностное мышление, охватывающее лишь текущую повседневность, а мышление выходящее как за рамки текущей повседневности, так и вообще современности. Вот, а потом тому должно быть еще местным и не по рождению лишь, а вообще по происхождению. Ведь если в десятом, двадцатом колене это немец либо француз, значит в наследственности такого одно будет затеняться другим и наверняка же затеняемым скорее окажется русское. Сталось, такой вот это местное никогда не прокусит. Поскольку без искажений не способен увидеть то местное. Ну и последнее нужно чтобы тебя это как-то допекло, чтобы тебе это сталось бы надо.

Сколько условий должно сойтись в одном человеке, значит выяснилось так. Отсюда и можно понять, что случись такой высший авторитет государства, это оказалось бы невероятным чудом. Вот, а коль чудо ждать не приходится, значит и диктатора не дождешься такого. Сталось, жить будешь тем чем живешь. Ведь частное лицо даже если сформулирует что, так все одно никуда не достучится. Ведь чтобы изменить что в традициях требуется осмысленная воля всех и самоконтроль каждого. Мобилизация то бишь в масштабах отечественной войны. Потому и коль по мне так не брался бы изживать это вовсе, тем более, что и оказывается же великолепной местной традицией, если сформулировать как надо да дать тому ладу. Более того и готовая ведь, досталась чуть ли не даром. Значит и потеть никому не придется. Всех хлопот вместо института президентства восстановить институт Центрального Комитета, но не коммунистической партии, а государственного управления. Все!

Вот, а в заключение еще и такой вот вопрос. Скажем, царский режим это одна идеология, советский другая, а новый совершенно иная. Казалось бы, что общего, что может быть стержневой идеей всех трех режимов? Иначе, чем скрепляется закрытая организованная политическая группировка та в то, чем является?

Всем чем угодно, но не идеологией только, а чтобы убедиться в том достаточно просто спуститься с высоких трибун. Ведь все чем скрепляется та окажется просто общиной, общинной самоорганизацией, которая базируется прежде на том что и вся собственность является общинной.

Все хорошо бы, если бы разрешился еше и вопрос оформления. Впрочем, в советское время и это идеально устроилось. Ведь пусть бы собственность вся и называлась общенародной, государственной, однако, поскольку распоряжалась всем лишь правящая группировка, сталось, на самом же деле являлась только общинной. Конечно, это не было явным, очевидным, тем не менее, все же легальным. Ибо, собственность та, оставаясь формально государственной, конкретно никому не принадлежала, ни на кого не оформлялась.

Разглядеть нечто такое и в царское время не представляется возможным. Однако, если говорить о том чем сдерживалось развитие капитализма в России, то это несомненно та же общинная собственность. Понятно, все это не более чем изустный договор между собой. То бишь документов нет никаких, но традиция легко обнаруживается в том, например, когда разоряется на глазах дотоле успешная частная собственность, достигшая масштабов противостояния вот той негласной общинной собственности. Собственно и сегодня это в точности так. Значит, понятно вполне, что это не просто предмет рассуждений; ни рассуждений, ни обсуждений здесь нет, не может быть в принципе. Ибо, общинная собственность правящей группировки это основа той политической традиции, которая продолжается по сей день.

Потому и то что выглядит со стороны коррупцией, далеко не всегда является тем. Ведь и сегодня существует все та же негласная общинная собственность, которая, понятно, оформляется как-то. То бишь записывается на одного, другого, иного, в действительности же оставаясь только общинной, лично никому не принадлежащей. В криминальных выражениях называется это общак, который выясняется и является основанием той закрытой организованной политически группировки, как государство образующей структуры государства российского.

Нечто такого, конечно, хотелось бы отмахнуться и все. Однако, русская быль, как и любая другая, это не то, что было и прошло; это не просто история, которая начавшись, однажды закончится сама по себе. Нет, быль это такая история, которая начавшись вместе с народом и закончится только вместе с народом.




3. Ордынская история



Современные мусульмане, в смысле цивилизованного развития все разные очень, будут презирать ту Европу в душе и, тем не менее, тащиться туда, надеясь где пристроиться там, почему? Потому что проще и лучше там жить. Однако, вместе со всеми пожитками тащатся туда же все дремучие понятия да обычаи прежнего мира, которые, естественно, становятся исподволь проблемой благополучия цивилизации в целом. Наверняка, в силу такой вот угрозы и появилась, однажды, великая китайская стена. Правда, стена та НЕ оказалась столь эффективной защитой как ожидалось. Потому и оставалось лишь возглавить ту беду, объединить все потоки охотников за лучшей долей да отправиться в противоположном направлении в никуда.

Многие годы спустя та дорога Европой окончилась, так и объявилась сначала гуннская волна нашествий, а позже и татарская. Конечно, подлинных причин на другом краю земли не разглядишь, а все же сомнение в том, что пастух пастухов может знать географию очень бы кстати. Хотя, коль у страха глаза велики, так и не до сомнений уже. Поди лишь тем и утвердилась же вера в гений Чингисхана. Конечно, опять не сомневаясь ничуть, что скорее это все же китаец. Стало быть, далеко не все что кажется нашествием завоевателей, является таковым. Ведь если смысл того не собрать, а растерять воинство, значит и цель не завоевание вовсе, а хитрое такое истребление беснующейся войной толпы.

Словом, однажды такое нашествие прокатилось и в наших краях. Правда, кто этнически это неизвестно опять же. Пусть и предполагалось впоследствии, наверняка, мол, монголы. В том числе наверняка и монголы да вот же насколько корректно, строить догадки об этническом составе охотников за удачей, это отдельный вопрос. Пожалуй, вернее бы войти в Успенский собор во Владимире да почитать там летопись на стенах, где и названы те просто татары. Надо полагать, слово то православное, греческое, простонародным выговором сказавшееся не тартары, а просто татары. Значит, искать какую этническую историю в том бессмысленно, таковой просто нет. Ибо, история та русская, причем и летописная, а значит и выражения все исключительно русские. Потому и если вне русского языка искать смыслы тех слов, значит явно плодить заблуждения.




а) Золотая Орда снаружи


Нашествие воинственных переселенцев тех впоследствии назвалось великой империей. Хотя и называть это так все же неправильно. Пожалуй, самое точное определение тому скорее просто орда, в смысле сборище «джентльменов» удачи. Стало быть, такая волна нашествия прибивается и в наших краях да называется в тюркских наречиях белой ордой, а в русских золотой. Вот и хотелось бы представить себе реальный масштаб былой орды той кому белой, а кому и пусть золотой.

Сталось и вопрос теперь, а как это можно представить себе? Понятно, если не вымысел это, значит сохранилась архитектура какая, имеется в виду города, поселения, памятные здания. Однако, ничего такого оказывается нет, то есть совсем нет. Конечно, тут же появляется оправдание, мол, какая архитектура если это кочевники? Братцы, так и турки ведь кочевники и, тем не менее, захвативши Константинополь расстроили впоследствии так, что поди найди былой Константинополь в Стамбуле. Причем и не в современном, а даже и в прежнем, османском. Стало быть, говорить, мол, кочевники не строили города можно лишь в случае небольших племен. Те и действительно ничего не строили, а жили себе как заведено у их издревле. Однако, когда складываются большие объединения племен, все меняется и казалось бы еще вчера кочевой образ жизни сегодня радикально меняется. Потому что в случае большого скопления людей по обычаю жить уже невозможно.

Отсюда и сравнения вот, вроде те же кочевники, а архитектурных памятников османской эпохи сколько угодно. Так почему же в наших краях ни единого нет? Да-а! Упоминается Сарай-Бату иногда да вот где это опять неизвестно. Возможно, поселок какой в одну улицу в десяток домов, который на кирпичи и растащился потом. Мол, чего же без дела стоять, хоть печку сложить и то польза. Ведь если и действительно что на город похожее было, так и не растащился бы по округе, а поселились да стались бы жить там поныне.

Стало быть, пусть и снаружи лишь, а Золотая Орда да Османская империя никак несравнимые величины. Значит, вот и рассуждай же отсюда, а какого масштаба могла быть та Золотая Орда? Во всяком случае на империю это никак не похоже. Ведь империя предполагает не просто захват чужих территорий, а еще и всеохватывающую административную систему, которой и превращается все захваченное в колонию. Стало быть, если нет таковой, тогда это скорее вот те отношения, когда заявляются вдруг «братки» из под великой китайской стены да наезжают на местных, мол, будем «крышевать» вас теперь, а вы нам за это платить. Тем в новинку такое, смутились да еще и малочисленней, слабей оказались, вот и остались так под «крышей» заезжих «братков». Собственно все ордынское иго лишь это и есть. То бишь политикой такое никак не назвать. Того и то иго оказалось много меньшим злоключением чем любая империя. Потому что «браткам» тем совершенно плевать на твое внутреннее самоуправление. Главное, исправно получать доход за «крышевание».

Реальной картины покудова, конечно, не видится. Вот и прокрутить бы историю ту сразу в конец, когда после падения Золотой Орды появляются Казанское, Ногайское, Астраханское и Крымское ханство, которые прежде, разумеется, управлялись местной тюркской династией, а после распада Золотой Орды оказались свержены, чтобы освободить престол оказавшимся вдруг не удел Чингизидам. Сталось, воссевшие в тех краях Чингизиды суть те же варяги разве что азиатские, не европейские.

Впрочем, а почему же делать исключение Московскому княжеству, коль и Московское находилось под той же «крышей». Значит и Московский престол Чингизиду бы должен достаться и наверняка же достался и причем заблаговременно. Конечно, опять же о том ничего неизвестно. Однако, потому как Москва в той заварухе оказалась всех проворней, надо думать, что и Чингизид там сбылся не абы какой. Выходит не зря та орда золотой величается.

Таким образом, если в общую картину русских княжеств да местных тюркских ханств добавить еще одно пришлое вот те и реальный масштаб Золотой Орды, которая ни государством, ни империей так и не сталась, оставаясь лишь своим собственным миром государств восточной Европы, связанных между собой зависимостью пришлому более сильному. Стало быть, история та не имперская вовсе, а цивилизационная лишь вроде Европейской сегодня.




б) Кто есть кто?


Впрочем, что это за пришлый народ в наших краях гадать не приходится. Ведь другого и нет, только калмыки. Правда, те здесь, говорят, оказались аж в семнадцатом веке. То бишь как это? Как турпутевку купить да приехать? Здесь ведь и местных кочевников валом друг на друге кочуют. Значит, без большой войны влезть сюда никак не получится. Однако, ничего такого и не слыхивалось будто. Значит, прикочевавшие не посторонние в этих краях, а знались и раньше в этой округе. Похоже пришлось откочевать после распада Золотой Орды, а там, естественно, знать не знает никто их. Поди же помыкались малость да собрались прикочевать обратно, так и остались же здесь.

Вот, а еще и совпадение какое любопытное. Известно, калмыки называют себя хальмг, что означает отколовшиеся, отбившиеся в смысле от общей массы народа. То есть опять же это никакой не этноним. Так мало того среди старых азербайджанских имен нашлось вот имя точно такого значения, которое называется случайно «татар». Вот как не заподозрить, что московский Чингизид просто пытается отмазать своих. Стало быть, кто летописные «татары» те есть выяснилось тем не менее.

Однако, общая картина Золотой Орды осталась бы неполной, если не добавить сюда же еще казаков. Конечно, те не признавались никогда за отдельный народ, тем не менее, это отдельный славянский народ. Правда, вот тюркского происхождения. Значит и славянский по языку лишь.

Об этом подробно пишется у Олжаса Сулейменова, а здесь лишь повторимся по случаю, что у местных тюркских народов был да есть обычай такой, когда дом и семья родителей наследуется младшему сыну. То бишь родительский дом и престарелые родители оставляются на попечение младшего сына, а старшим сыновьям потому остается искать свою долю где на стороне. Собственно так вот и собирались бывалоче на вольных землях в степи объединения вооруженных людей верхом на коне, которые и назывались казаки. Наверняка, это производное от татарского слова «?а?а?», означающего вообще нечто вонзающееся, а конкретно же гвоздь. История та впрочем древняя и пути таких доходят аж до Египта. Хотя и многие оставались на месте же да нанимались служить киевским князьям еще задолго до всяких Рюриковичей. Словом, если и в русских легендах те называются берендеями (то бишь предавшимися, имея в виду русское подданство), уже это есть явное свидетельство тому, что народ той есть издревле и задолго до всякого Московского княжества. Сталось и начинать историю казаков беглыми крестьянами это откровенная ложь.

Впрочем, того и довольно бы. Вот разве добавить еще, что казачество издавна служило приютом вообще всем безродным да сиротам, в т.ч. и славянским. То бишь в казаки принимался любой, а во времена Золотой Орды это приобрело и вообще невиданные дотоле масштабы. Поскольку, Орда та свою дань брала в том числе и живыми душами. Ну, взять взяли, а куды их девать теперь? Ясно дело в казаки, а более никто тех сирот не примет себе. Благо, во внутреннее управление ордынцы никак не вникали. Вот и жили себе своей верой да своим языком. Поди же неплохо и жили, коль дань не платили. Правда и служили Орде, поскольку все ордынские и были. Сталось, так и заместились вот летописные татары те полностью казаками. Значит, повод откочевать отселя в Монголию и действительно же был. Однако, судьба распорядилась все же вернуться обратно и слава богу! Ведь благодаря тому и сохраняется общая картина былого по сей день.




в) Золотая Орда изнутри


Ордынская история переписывалась, пожалуй, не раз и не два, а сегодня это представляется вроде того, как, скажем, Советский Союз сорок первого четыре года потом провел в ожесточенной войне против Германии. Между тем же в случае Орды та война не четыре года, а чуть ли не четыре столетия длилась. Значит, никакой победоносной истории в обозримые сроки никак не получается. Более того и сама война та не велась же все четыре столетия, нет, продолжалась обычная жизнь. Вот, а какая то жизнь можешь и сегодня увидеть. Былое ордынское население и поныне все там же. Значит и можешь убедиться никакой взаимной враждебности, ненависти в целом нет. Людям ни до кого и своих забот полон рот. Так почему же ордынские предки их должны бы все на свете забыть да кипеть взаимной ненавистью только? Тем более, если своих забот тех в прежние времена было несоизмеримо больше.

Потом и такое обстоятельство вот. Ведь, если современное поколение ордынское живет в масштабах одного единого государства, то былое каждое жило в своем. Поскольку, ордынское иго то заключалось лишь в том, что местным династиям приходилось выплачивать дань, а внутреннего управления та Орда никак не касалась. Сталось, как в местных тюркских ханствах, так и в Московском княжестве все атрибуты государства сохранялись и в т.ч. армия.

Конечно, когда случались внешние дрязги какие, вроде того как со шведами, то Золотой Орде тогда приходилось защищать источник доходов своих. Однако, в ответ на такое участие приходилось же и местным династиям выставлять свое воинство на полях сражений в пользу Орды. Стало быть, пусть и не вполне добровольные, а отношения те все же явно союзнические, не враждебные вовсе. Отсюда и Ордынская история скорее не военная, а политическая, где да случались конфликты, но история та составляется не конфликтами, а все же сотрудничеством.

Однако, ведь и люди бок о бок веками живут, значит не дичатся друг друга, знаются и знаются многие поколения. В смысле есть отношения личные, а есть и общественные, то бишь те в которых состоят пусть и не посторонние, а все же чужие люди. Вот, а мотивацией отношений таких сбывается завсегда нечто вроде Москвы, Парижа и Лондона. Словом, столпотворение любое, где случается что кому и перспектива какая откроется. Наверняка, вот подобным же местом в то время считалась и Золотая Орда, в смысле столица и государство летописных татар. Значит, находились же и такие, кто стремился туда, что называется попробовать себя, испытать судьбу, мол, а вдруг что обломится. Ведь что не говорить, а круговращение в большом масштабе людей и действительно динамичней, а значит же есть вероятность выплыть случайно наверх. Естественно таких вот рискнувших испытать удачу впоследствии набирается много. Однако, это и тогда все одно что уехать в Америку, то бишь хочешь – не хочешь а переоденешься американцем. Речь не о предательстве, конечно. В конце концов не на поле боя берега меняются. Рыба ищет где глубже, а человек где лучше. Никакой политики. Вполне житейская ситуация.

Словом, это может представиться вполне себе естественной, органичной жизнью, а главным доводом тому остается все факт, что кроме русских ни у кого та Орда Золотой не называлась. Называлась белой у прочих. Похоже в память о том и белится кремль в Казани да Астрахани. Вот, а что означает слово золотая хоть в прямом, хоть в переносном смысле известно и без пояснений. Так если враждебный той, якобы, стан во языцех есть до си золотой, так о какой враждебности речь? Братцы, вы уж либо крест снимите – либо трусы наденьте, а иначе это срам получается.

Тем более, есть и такой общеизвестный факт, как вся ордынская знать после падения Золотой Орды переселилась в Москву да превратилась тут в русскую. Причем и вовсе не отдельные люди, а чуть ли не целый народ, исходя подробного издания, где все фамилии те приводятся. Тут уж хочешь – не хочешь, а вспомнишь как в революцию русскую аристократию всю выперли вон в Париж, где те и доживали свою жизнь там в таксистах. Что-то ордынская знать вот не каталась в извозчиках здесь, а в аристократы сразу уселась. Не потому ли, что ордынская аристократия та из русских и была, а мало того еще и родня здесь кому, а иначе кто бы стался собирать неизвестно кого из враждебного стана. Ну, а в окончание благополучного возвращения должно б сказать, что поскольку нормальные люди искать судьбу себе в стан врага никогда не пойдут, значит и та враждебная установка, мол, Золотая Орда это лютый враг, однозначно, неправда.

Бывшая прежде лишь местом обитания оседлых славянских и кочевых тюркских племен, восточная Европа, становится после нашествия летописных татар своим особенным миром. Конечно, современной Европе это не пара. Поскольку никакой административной системы здесь нет от слова совсем. Хотя и идеализировать это никак не приходится. Поскольку, мир той сложился вокруг Золотой Орды, как государства летописных татар, причем и сложился же под внешним управлением последней. Тем не менее, это ничуть не империя, а просто некая сумма государств, связанных общей зависимостью Золотой Орде. То бишь если исключить ту общую зависимость, то мир в идеале таким и должен бы быть.

Ордынская история, таким образом, как история взаимоотношений местных тюркских и славянских народов вокруг некоего пришлого, сбывается историей местного мира, а значит не русской, не тюркской, а общей. Поскольку, в том общем котле варились и славянские, и тюркские все народы. Словом, все кто есть. Собственно, в этом взаимодействии всех кто есть и сложился же свой местный мир, затертая история которого и является, и называется Ордынской.




г) в Заключение


Взаимоотношения славянских и тюркских племен известно не вполне благополучные издавна. Поскольку же когда мирные те, а когда и задерутся вдруг. Словом, все как водится у людей, мол, что за сосед если не выпить – не подраться. То бишь никакой политики в том нет отродясь и вот появляется тут Золотая Орда, демонстрируя совершенно другие отношения, когда можно просто наехать на кого безо всякой причины да заставить платить себе дань.

Раньше здесь не водилось такого, отношения те притащились сюда вослед летописным татарам. Потому и если прежде это пусть и отношения чужих людей, но все же не чуждых, не посторонних, а сопричастных, то теперь это отношения не только чужих, а и совершенно чуждых, посторонних людей. Отсюда и такое, когда наезжаешь и тупо выворачиваешь карманы кому, теперь становится нормой.

Собственно, в таких отношениях вот и формируется политическое мышление Москвы. Потому и Ордынская история в этом смысле, конечно, маргинальная и вспоминать о том скорее и неприлично всерьез. Тем не менее, это и есть вот та история в которой обычное мышление и выросло же в политическое. То бишь все чем сталась Россия, всему научилась сначала в Орде. Потому и следует помнить о том, как надумаешь разогреться в проклятиях. Ведь пусть и не безупречный это опыт, а все же успешный. Тем более, это еще и политическое детство России, значит и особо придираться нельзя. Однако, достойную оценку это должно иметь непременно.

Вот, а чтобы не осталось бы сказанное пустым звуком и надобно уточнить, что политическое мышление проявляется в том, что один является субъектом мышления, а другой становится объектом. То бишь один сам играет собой, а другим кто-то играет, вот и вся разница. Стало быть, почему Московия сталась единственным выгодоприобретателем ордынской истории вполне объясняется тем. Потому и когда Золотая Орда та распалась, то установившиеся отношения здесь не изменились никак. То бишь если раньше всех крышевали чужие братки, то теперь уже стались свойские. Таким образом, Орда Золотая и превратилась в Московскую. Правда и недолго оставалась ордой, превратившись позже в империю, а впрочем, история та будет следующей.




4. Имперская история, первая



Говоря о политическом мышлении надо бы сделать определение какое, а сделать это можно и так, что политическое мышление, исходя обычного обывательского, просто выходит за рамки последнего. Скажем, повседневно творятся преступления, криминал либо обобщенно говоря зло и всем все понятно просто исходя понятий добра и зла. Однако, в политическом мышлении такого же нет, поскольку находится оное по ту сторону добра и зла. Отсюда и то что является обычно преступлением может не считаться таковым в политическом смысле. Поскольку, цель того не плодить добро или зло, а посредством того и другого устанавливать собственную власть… и только.

Здесь вспомнить бы и философию сверхчеловека, пожалуй. Правда, в философиях это размазывается словно та каша журавлю. Лучше уж в литературу углубиться, где в романе Достоевского, например, выложилось то же самое чуть ли не в плошку, мол, хавайте. Имеется в виду то как бедный студент старуху-процентщицу завалил. Понятно, чистой воды криминал, добавить нечего. Однако, мотивация убийства не криминальная все же. Поскольку свершилось то не с целью тупо ограбить, а с целью испытать себя, мол, посмеешь ли позволить се нечто такое при случае? Конечно, никакой политической цели покудова нет, есть лишь проба себя. Ведь одно дело Порфирию Петровичу показать, что политический субъект ты, а другое самому себе. То есть одно дело не давать играть собой следователю, а другое играть собой самому. Когда обнаруживается проблема такая, вполне понимаешь, что в объект превращает тебя твоя несвобода и в одном случае несвобода от Порфирия Петровича, а в другом от самого себя. Стало быть, высший идеал сверхчеловека это абсолютная свобода и в т.ч. свобода понятий добра и зла, естественно.

Однако и никто никому свободы не даст ведь; каждый возьмет только сам, если посмеет и противоречий здесь нет. Человек боится свободы, поскольку свобода это неопределенность и вообще неизвестность. Значит и разминайся хоть в философских дискуссиях, хоть в литературных, а жизнь уже есть нечто иное и никакими увещеваниями себя никогда не сподвигнешь, чтобы просто нагнуться да взять свободу свою; не сподвигнешь потому, что очень страшно это. Сталось, почему бы политическое мышление оказывается по ту сторону добра и зла вне рамок обычного обывательского, объясняется просто тем что и свобода сама не находится в рамках обычного обывательского мышления. Вот и вся философия собственно.

Значит и в романическом примере том речь суть о мере той личной свободы. Ибо, одной мерой отвешивается та когда демонстрируется политическая субъектность, даже и прошаренному следователю пусть, а когда начинаешь играть самим собой же, переступая все условности мира, та мера уж оказывается несопоставимо большей, чтобы взять так да запросто выйти за скобки обычного мышления. Потому и романический случай той остается лишь в назидание тому, что позволить себе переступить границы обычного мышления оказывается возможным да вот же пережить это удается не всякому. Вот и не состоялся же сверхчеловек в том романе. Однако, состоялся ведь в жизни. Причем и задолго до всякого Достоевского. Имеется в виду, разумеется, Московский князь той поры, когда Золотая орда пала, а на место ея поднялась Московская.




а) в Оправдание империализма


Вот и представить бы местный мир теперь до и после Орды да сравнить, чем это было и чем это сталось. Так вот прежнее то сохраняется в памяти чем-то вроде общей кухни и не в коммунальной квартире даже, а просто в общаге, где люди и не знаются толком друг с другом. Впечатление такое будто бы в большинстве своем та публика временная и сегодня здесь, а завтра там. Вот, а теперь уже это все постоянные, временных, мимо шедших никого уж не сталось, а значит и лица, имена все известные. То бишь мир стабилизировался, установился, а более того и былая общага же превратилась в коммунальную квартиру. Причем и не ничейную вовсе, а все как положено «крышуется» местными братками московскими.

Понятно, в основном те тупоголовые кулаки, но во главе той орды сверхчеловек теперь, то бишь некто имеющий политическую субъектность. Причем и старуху-процентщицу свою уж давно завалил, пережил да поминки справил успел. Стало быть, играть собой способен вполне, остается дождаться игры. Вот, а туточки и коммунальная квартира та копошится вся в склоках. Значит, так или эдак, а влезла в глаза да так что и раздумывать некогда, как там сыграть тебе. Первым делом докучливых соседей всех выселить бы вон. Возможно и не всегда это буквально справлялось, а вот из Казани тогда не алкоголиков лишь, а и вообще всех местных выселили вон за сто первый километр. Разумеется, не литературный, а настоящий Раскольников чужим добром поживиться и не думал. Ведь смысл хлопот всех, чтобы коммунальную квартиру былую отжать да собственной сделать и все. Потому и впоследствии потихоньку вернулись все обратно, но в качестве квартирантов уже. Стало быть, как-то так вот прежний мир восточный Европы теперь и соделался полностью собственной страной, своим государством.

Известно, первый блин всегда комом. Значит, впоследствии уж не стались так дурковать, выселяя вон весь местный народ. Поди же поостыли, проветрились малость, перестали и руки трястись, а тогда и надумалось, что достаточно установить ведь свой административный режим, а тогда уж потыхэньку закручивать гайки, чтобы привыкали все исподволь жить в закрученных гайках.

Безусловно, это и как в случае литературного Раскольникова, называется преступлением, но мотивация того не преступная все же, не криминальная, а политическая. Понятно, это ни чуть не оправдывает само преступление, но покрывает и чем бы? Тем что это вообще не предмет кухонных препирательств, мол, кто там хорош, а кто плох. Поскольку ни тех – ни других здесь нет вовсе, а есть лишь политический субъект да политический объект и все! Сталось, если ты оказался политическим объектом кому, так кто виноват? Россия вон который год проигрывает все чемпионаты по футболу, ну, и… кто виноват? Не понимать это, пожалуй, смешно? Конечно, это ничуть не покрывает то зло что творится при этом. Однако, по уму бы все же съесть котлеты отдельно, а мухи отдельно.




б) Империализм и политическая преступность


Стало быть, политическая игра сама по себе даже и направленная на захват чужих территорий в целях установления собственного административного режима и учреждения империи тем, не является добром или злом. Потому и если оказался политическим объектом, то виноват в этом только ты сам.

Однако, политическая субъектность, пусть бы и оставалась свободной в мышлении, тем не менее, не является таковой в физическом своем пребывании. Отсюда и кто бы не находился по ту сторону добра и зла субъективно, а объективно оставаясь по сю сторону все же придется тому согласовываться в своих действиях с несвободой данного мира, чтобы НЕ статься воплощенным образом зла. Собственно, потому и существуют в политической игре свои правила, которые, да, нигде и никак не прописываются, однако, то какой ценой достигается политическая цель, находит всегда свою правовую оценку. Скажем, если во время войны на поле боя людей убивают, то списывается все на войну, а если вне поля боя убивают, лишают свободы людей, то это уже списывается все на государство. Отсюда и в интересах государства хотя бы просто отмазаться, в смысле провести расследование да вынести обвинительное заключение свое. Ведь, если ничего не расследовать, значит продемонстрировать тем, что государство и не пытается оправдаться. Естественно, это вызывает подозрения, а не покрывается ли имевшее быть преступление государством намеренно. Потому и коль политические бои те проходят не в правилах этого мира, значит игры те уже нелегальные, незаконные.

Так вот имперская история России как раз об этом и есть. Впрочем, коль вспомнить русскую быль, ведь и ничего неожиданного нет. Хотя и английский либо французский империализм смердит ведь собственно тем же. Разве что вонь та сюда не доносится. Отсюда и следуя принципу мухи отдельно – котлеты отдельно, полезно понимать что политика империализма сама по себе не является ни добром – ни злом. Стало быть, империализм это не есть основание тому, чтобы осуждать либо вовсе судить; это было бы столь же нелепо, если судить чемпионов мира по футболу лишь за то что вознеслись выше всех. Однако же то каким образом, какой ценой возносятся на те пьедесталы непременно должно расследовать, чтобы дать правовую оценку, а иначе империя превращается в обычную преступную организацию.




в) Московская империя снаружи


Впрочем, это и случилось в итоге, а покудова же мы в самом начале. Сталось и представлять империю в масштабах тысяча девятьсот тринадцатого года будет поспешным. Ибо, это уж конец империи, а коль и начало не обговорилось еще, вот и обозначить бы это. Ведь Петр I хотя и провозгласил себя императором, а государство империей, однако, в действительности же это состоялось давно; разве что не назвалось вовремя так. Поскольку, чтобы государству статься империей достаточно просто захватить территорию какую да установить собственный административный режим. Лишь тем и превращается та территория в колонию, а колонизировавшее государство в империю. Потому и называется это так или не называется уже десятый вопрос. Ибо, если есть очевидный всем факт колонизации обитаемых территорий, тем самым, колонизировавшее государство и становится империей. Причем и не особенно важно, а сколько тех колоний у той; вполне достаточно и одной. Потому и Московское княжество империей сталось еще тогда, когда захватилось Казанское и Астраханское ханство да установился там Московский административный режим; т.е. когда те тюркские ханства колонизировались и стались колонией Московского княжества.

Конечно, политическое положение покудова шаткое. Ведь предстояло еще и Польшу на место поставить; и Украину «купить»; и казаков «развести»; и Крымское ханство в море столкнуть, много чего предстояло еще, а Московское княжество уже сталось империей. Поскольку в Казанском и Астраханском ханстве отныне установился Московский административный режим.




г) Московская империя изнутри


Как складывалась снаружи империя все очень подробно описано, а вот то что творилось внутри практически ничего неизвестно. Потому и остается выстраивать версию, исходя того что внутренние взаимоотношения все же продукт исторический. Ну, а начать это можно бы и тем, что проявляется в людях расизмом.

Покудова не обзаведется государство колонией, понятно и проблем таких нет. Значит, проблема та хотя и распространенная да у каждого своя. Скажем, когда Англия вот колонизировала Индию, так Индия на саму Англию никакого влияния оказывать не могла, поскольку где та Индия, а где Англия. Однако, когда колония та оказывается смежной территорией, как в случае когда Москвой колонизировались Казань и Астрахань, то ситуация резко меняется. Причем, меняется даже и не переселяя туда русских. Вот, а если еще и русских переселить, чтобы местное население разбавить, тогда и тем более меняется все.

Правда, проблема все же ни в том, что становится тесно кому, нет. Проблема суть в том, что разнородные люди когда сходятся жить на одной территории, это так или иначе заканчивается смешением всех. Впрочем, речь не о смешанных браках. Ведь смешиваясь, сначала все меняются в навыках поведения, становясь друг на друга похожими. Таким образом, исподволь изначальный облик людей и меняется. Причем и в двух направлениях, то есть как колонизированный народ, так и колонизировавший постепенно меняются.

Естественно, противодействуется тому сначала отторжением, а потом и протестом. Правда, колонизированному народу протестовать запрещается. Однако и положение русских лучше не многим. Поскольку против государства и русским протестовать запрещается. Потому и зло русского протеста всегда срывалось да срывается на инородцах. Это выглядит со стороны расизмом, понятно. Хотя, в действительности это лишь самозащита такая. То бишь понять это можно, конечно, но сочувствовать злым людям не хочется.

Тем не менее, поаплодировать можно вполне. Ну, а чтобы понять о чем речь придется вернуться в русскую легенду, в русскую быль дабы вспомнить ту почву, которой и началась же игра местного народа да князя-примака. Ведь сколько бы слоев поверх не легло на ту почву, а игра та все еще продолжается. Местный народ тогда получил по носу помнится, а теперь сталось и князь-примак да еще и как! Ведь государство это изначально гражданское, ну, вроде той же Америки, а теперь вот сталось этническим. То бишь если прежде государство народообразующим было, то теперь уже народ государствообразующим стался. То бишь князь-примак получается проиграл в пух и прах свое государство. Ну, как не аплодировать такому событию?

Стало быть, русское население сталось русским народом опять же благодаря татарам. Поскольку, благодаря отчуждению и отторжению татар и сталось население местное русским народом. Вот и разобраться бы, кстати, а откуда бы взялись татары, коль летописных уже и след простыл. Однако, об этом чуть позже, а покудова надо отметить, что победа та аукнулась все же опричниной. Но всё оказалось впустую и проигранное раз государство не отыгралось уже и в былой статус гражданского более уже никогда не вернулось.

Правда, это и не то событие, чтобы собирать утренник да вручать почетную грамоту. Ведь тем самым зарубился и русский имперский проект на корню. Поскольку этническое государство империей статься не может; нет, снаружи может и станется, а внутри себя никогда. Поскольку, свои и чужие внутри там останутся навсегда. Значит, как не ассимилируйся ты, а чужого тебя все одно никто не пожалует, никогда не признает своим. Потому вот изнутри та Россия империей так и не сталась. Поскольку изнутри статься империей может лишь гражданское государство, то бишь то которое народообразующее, не наоборот. Того и не скажешь же вот, а хорошо ли то что государство перекроилось тогда?




д) Татары


Если, русское население тем что сталось народом обязано все тем же татарам, вот и прояснить бы, а кто это собственно есть. Ведь поначалу это один круг людей, а потом уж совершенно другой. Потому и хорошо бы уточнять, что изначально это летописные татары, а впоследствии уже исторические. Ведь первые назывались татарами лишь в летописях русских, то бишь собственное самоназвание их осталось неизвестным, а вторые уж назывались татарами, чтобы различать русских и нерусских в пределах одного государства.

Да! Сегодня изложение Ордынской истории выглядит так, будто бы летописные татары те всех местных кочевников приняли в свои и тем да сложились, мол, исторические татары впоследствии. Бред, конечно! Ведь летописные татары, отчасти, и сегодня все здесь же. Однако, чтобы тюркское окружение как-то близко якшалось не видится что-то. Вот и остается же как бельмо в глазу, поскольку никаких общих точек соприкосновения не в смысле языка, не в смысле религии нет. Значит, сколь-нибудь близкого соприкосновения не водилось и прежде. Тем более, еще и казаки ведь втыкаются меж летописных татар да исторических. Причем и по вполне естественным причинам. Поскольку летописные татары те пришлый народ, а значит со временем появляется проблема пополнения населения, а равно и армии. Ибо, изначально эмигрировавший народ той оказывается уже не способным пополняться сам собой так, чтобы оставаться в численном преимуществе перед всеми местными. Вот и понадобилась же армия, организованная из местных же на местных традициях, но на совершенно особых условиях. Такой вот местной традицией и оказалось казачество, потому и оставалось лишь пополнять казачество теми, кто живой данью предавался в Орду. Таким образом, казачество и сталось впоследствии преобладающей военной силой в Орде, а летописные татары отныне условно списались в запас. То бишь остались простым кочевым племенем, как и любое тюркское здесь. Стало быть, коль летописные татары в Орде замещаются не историческими, а казаками, значит и преемственности там нет никакой.

Правда и какую другую преемственность установить невозможно. Поскольку, точных сведений о тюркских народах восточной Европы прошлого нет. Все это обрывочные сведения, а потом и совершенно излишние. Поскольку в своём «натиске на восток» Москва двигалась также как и на запад. Скажем, если в освободительной войне против Германии захватились попутно Прибалтика, Польша и Чехия, собственно также и здесь. Вся разница в том, что в Европе народы захваченных стран тех остались сами собой, а в случае Казанского, Астраханского, Крымского ханства никого не осталось. Поскольку сведений нет никаких. Вот потому и коль правили там Чингизиды в итоге, то и весь местный народ записался тупо татарами. То бишь следуя этой логике поди же и Прибалтика, Польша и Чехия переписалась бы тупо вся в немцы, если бы не было общеизвестных сведений о латышах, поляках и чехах. Раскусить ту туфту способен, понятно, и школьник. Ведь вполне достаточно просто посчитать сколько всех татар тех, а сколько русских? Ладно, пусть в те времена соотношения отличались, ну, не настолько же чтобы один татар двадцать пять русских построил бы.

Стало быть и татары, как и русские собственно, оказывается не народ, а население только. Понятно, население то тюркское, но разнородное все же. Потому и говорить о едином татарском народе невозможно и в нынешний век. Потом же не все ведь называются татарами. Скажем, есть и такое вот племя, которое называется «кряшън», что означает буквально христианин либо крещеный. Казалось бы тот же татарский язык, те же татарские песни, а самоназвание «татары» категорически отрицается, почему? Потому что не мусульмане это, а православные христиане. Отсюда и самоназвание татары коль так это не этническое вовсе, а религиозное, если и по сей день столь принципиально все это.

Сталось, почему это в царской России мусульмане все, даже и азербайджанцы, за глаза назывались татарами проясняется малость. Остается понять лишь, а чего это вдруг слову «татары» перевернуться бы в значение мусульмане? В той связи вот и вспомнить бы кстати тот лозунг, что изрекался фразой «Русь святая – татарва паганая!». Казалось бы, все однозначно понятно, а разобраться все же полезно. Прежде всего, слово «паганая» производится не от русского «поганка», а от латинского «paganus», что означает язычника либо не христианина просто. Ну, а почему это Русь здесь святая так ведь православная церковь святая. Значит, имеется в виду тем не государство во главе князя, а церковь во главе патриарха. Сталось, неадекватность какая не просматривается в том. То бишь татарва та паганая не потому что татарва, а потому что не православная просто. Значит, это и изначально не этническое, а религиозное определение, а чего бы это вдруг религиозное? Так этнических тогда и не водилось поди. Ведь завелось это, как и фамилия, много позднее. Значит и русские наверняка назывались православными просто. То бишь никаких исключений тут нет. Стало быть, когда летописные татары те сгинули отселя, тогда и прозвище их и досталось же другим иноверцам, которыми оказались уже мусульмане.

Все бы ладно да остается еще и такой вот вопрос. Скажем, много кого называют русские «чурками», однако, вот не слышно чтобы кто и сам себя бы так называл. Спрашивается, а чего бы это вдруг мусульманам начать называться татарами? Если название это аналог слову мусульмане, так не иначе как инициативой мусульманского духовенства и внедрилось же. То бишь не предложи мусульманское духовенство мусульманам называться татарами, так прозвище это прозвищем и осталось бы. Хорошо, ну, а чего бы это мусульманскому духовенству инициативу такую вдруг взять на себя? Так ведь покудова пусть и Московская только, а все же империя. Наверняка же князь в Москве взялся настаивать, мол, иначе секир башка всем обрезанным. Ладно, а русскому князю на хрена бы это? Так ведь иначе как охмурить свой народ, как на поводке удержать, если не сделать образ врага. Потому и впоследствии это уже не история, а голая пропаганда, которая действительных отношений не отражает никак. Тем не менее, это и послужило вот главной консолидирующей силой русского населения в русский народ. Стало быть, русская этническая история начинается именно образом врага, как собственно и продолжается тем же. Вот, а татары в той пропагандистской кривде занимают особое место, поскольку это первый образ врага.




е) Третья беда в России


Коль уж русские столь ревностны в том, чтобы делиться на своих и чужих в своей же стране, так и делать бы это без исключений уже. В смысле, а почему бы забыть и тех же варягов. Хотя и казалось бы, какие же варяги в нынешний век?

Оно и вправду будто бы нет да ведь и чертополох не сеет никто, а в огороде растет вон. Ветром заносится зернышко, вот и рассеивается само собой. Ладно, чертополох. Увидишь, протяпаешь и всех делов. Ну, а если сорняк той один в один что картошка, разве картошку не родит, тогда чего делать?

Собственно и варяжий посев вот, как сорняк, произрастает же сам собой. Никаких этнических, расовых особенностей в таких не было и нет. Откуда бы взяться тому у бродяг промышлявших на море пиратством? Значит, бесследно ассимилировались да стались выглядеть будто бы вполне местные, свойские.

Однако, коль вспомнить романического героя опять же, как той в каморке своей, словно бы змеиную шкуру сбрасывая, перерождается в то чем есть в корне своем, а именно в чужого среди своих, то и ничего невероятного не остается уже. Разве что малость подправить бы поскольку начитавшийся немецких книжек герой той мнит себя сверхчеловеком как будто бы, пусть и не называясь так вслух. Обмануться в этом и действительно просто, покудова не обнаружишь средь русских прижившийся той корень чужой. Вот всё говорится в народе, мол, в России две беды, а это, стало быть, третья и называется не сверхчеловек отнюдь, а просто лихие люди. Другой, конечно, склоняется видеть таких лишь на большой дороге. Нет и нет, таких вот и в высоких кабинетах же полным-полно. Ну, а литературный образ это лишь один из того многообразия лиходеев в России.

Однако, сорняк той хотя и произрастает в народе, но не есть порождение народа же, а значит чтобы и впредь процветать тому надо бы всяко ужимать сей народ. Понятно, это разглядишь рано поздно, если не лох ты, конечно, а если лох, значит это участь твоя такая. Вот потому и русские в своей стране не политический субъект, а только объект. Потому вот и изменить это никак невозможно. Ведь такое никак не решается ни массовой демонстрацией, ни тем более революцией. Поскольку, проиграют же опять таки лохи. Выход здесь, конечно, такой, если бросили вызов тебе, так этот вызов надо принять, а там уж «война» покажет свой план.

Стало быть, если русские и отыграли чего у варягов своих, так только то что хотели проиграть те. То бишь русскому населению просто позволилось статься народом. Ведь смешайся население русское со вновь прибывающим татарским в итоге неизвестно что получилось бы. Недаром же говорится, мол, от добра добро не ищут, кто же имея под рукой такого отменного лоха, будет искать себе что лучшее. Рассчитывать, что случай те подсунет еще такого же не приходится. Потому и живешь вот тем что имеешь. Значит и основная задача теперь отгородить бы русский народ от прочих; посеять недоверие, вражду ко всему чужому. Сказано – сделано, так и сложилась вот та осажденная русская крепость, которая хоть и невидима никому, а русские пребывают же там по сей день. Ну, что лучшего пожелать себе, если и лох у тебя под рукой да готовый броситься на всякого на кого скажешь ты «фас». В этом смысле, варягам можно и стоя в ладоши похлопать, поскольку лохи в том что лохи виноваты лишь сами.




ж) Внутренний колониализм


Словом, как не называть, а такой особый класс среди русских оказалось вот есть. Причем и никаких внешних признаков не имеет же, поскольку особость та проявляется лишь как факт внутреннего самоосознания себя чуждым окружающему, а окружающего чуждым себе. Ну, а как проявится это далее уж подогревается тем, что человеку надобно просто выжить в этом чуждом себе окружении и лучше всего это удается если влезть всем на голову. Потому и класс сей вездесущий, то есть может оказаться как на самом верху, так и в самом внизу. Поскольку, свое окружение есть везде. Значит и сыграть игру свою публика подойдет какая есть.

Разумеется, игры те как водится играются в темную, иначе не затевается это. Ведь если бы игры те игрались открыто называлось бы это преступление, вплоть до того что и врагом народа назвать. Ну, а коль играются в темную, значит и действительно это таки беда. Поскольку, развивается все в логике запущенного, хронического заболевания. То бишь хитрость в том воистину звериная, а человеческого разума нет от слова совсем.

Собственно, вот той звериной хитростью и установился же внутренний колониальный режим сначала в Московской, а потом и в Российской империи. Ну, а наглядно представить себе это можно если вообразить, что английские колонизаторы объединили бы в одно единое государство, скажем, Англию и Индию. Причем, не так что разрешилось бы переселение англичан в Индию, а индусов в Англию, а так чтобы это переселение и действительно организовалось бы. Вполне понятно, что ни Англии – ни Индии в итоге не осталось бы, а превратилось всё там и там в мешанину английского и индийского. Отсюда и вопрос вот, а для чего бы может потребоваться это? Однозначно, чтобы установить колониальный режим и в самой Англии. Понятно, такое мог сделать либо дурак – либо враг, а в России вместо того и другого имеется издревле варяг. Так вот вослед установлению колониального режима в Казани да Астрахани, режим той установился вскоре и в самой Москве. То есть запросто так и уладилось все, никто и понять ничего не поспел.




5. Имперская история, вторая



Когда затеваются говорить о той жесткой административной системе, которая существует поныне, то склоняются коситься на Золотую Орду и потому что это просто образ врага, а не историческая реальность какая. Во всяком случае в большинстве своем осознается это именно так. То бишь история перемешивается пропагандой да получается сногсшибательная бодяга такая, которой все не протрезвеешь никак. Между тем, коль без пропаганды смотреть, то у Золотой Орды той никакой всеохватывающей административной системы и не обнаруживается, а значит это и не империя вовсе, а что сейчас, что и тогда лишь вроде республики отколовшихся монголов, конечно, тогда многократно большей в масштабах. Посему и еще и еще раз надобно повториться в том, что Золотая Орда, как государство пришлых кочевников, сталось лишь тем что собрало вокруг себя все те местные славянские и тюркские народы в один общий мир, которого прежде не было просто. Понятно, та услуга всем местным досталась далеко не бесплатной, всем пришлось что-то платить. Однако, ведь и не более того, а значит и ни о какой империи речи там нет; та империя началась уже после, когда Золотая Орда пала, а на место ея поднялась Московская.

Впрочем, то время, когда Золотая Орда замещалась Московской, продолжалось недолго и после захвата Казанского да Астраханского ханства, и установления собственного административного режима та вскоре и сталась империей, конечно, покудова лишь фактически. Собственно оттуда вот и начинается всё. То бишь той жесткий и всеохватывающий административный режим установился еще во времена первой имперской молодости, а потом это лишь расширилось в территориях. Сталось, раз установленная административная система та не менялась, оставалась суть той же.

Однако, мало того установился еще и внутренний колониальный режим ведь. Скажем, если сама Англия в составе Британской империи оставалась метрополией, а все прочие страны колонией, то в условиях Российской империи и сама Россия превратилась в колонию, то бишь никакой метрополии здесь не осталось. Такое вот, казалось бы, невероятное превращение, когда империя есть, колонизаторы есть, а метрополии самой и нет. Между тем же весь фокус заключается в том, что Россия превращается в колонию на тех же условиях, что и только-только колонизированные Казанское да Астраханское ханство. То бишь никаких особых условий, сверх общих, нигде не вводилось, административная система применялась одинаковая всюду. Потому и в том, что Петр I провозглашает себя императором, а Россию империей заслуг самого Петра I собственно никаких. Поскольку фактически Россия сталась империей уж давным-давно. Разве что ко времени воцарения Петра значительно расширилась.




а) Наследие первой империи, национальное


Однако, все это история государства покудова, а ведь параллельно еще и история народа как-то закручивается? Если русского народа изначально и нет; если изначально это лишь смешанное население угорское да славянское, которое билось, колотилось, а образом врага в народ сплотилось уже, то есть обычной пропагандой. Стало быть, усилиями власть имущего князя, который оказывается и не местный еще, а приблудившийся лишь, пригревшийся волею судьбы здесь варяг. Ну, а коль так это, то и надо бы понимать, что тому князю варяжскому местные феодалы все, ну, никак не свои, а если еще и то и дело досаждают же, вмешиваясь в государственное управление, так и не приятели даже. То бишь конкуренция своя пузырилась и там, ну, а кому понравится это? Вот того и местные феодалы все и извелись потихоньку, истребились как класс. Значит, варяжский князь так соделался единственным феодалом здесь.

Вот, а далее разговор сей о том, что и везде же была практика та, что феодал же и землевладельцем являлся, а все прочие на евонной земле арендаторы что-ли и главным образом, конечно, крестьяне. Однако, речь не о том же что и крестьяне те есть собственность феодала, нет и нет. Феодал пусть и землевладелец, но не рабовладелец никак. Тем не менее, аренду земли вот крестьяне все же должны были отработать и на полях самого феодала уже.

Вот и представь же во что выливается это, когда князь-примак местных феодалов всех истребляет как класс. Первым делом, естественно, все те крестьяне арендаторы в прошлом становятся крепостными теперь. Русские это называют именно так в силу двойных стандартов, мол, рабство только у них за кордоном, а у нас святая Русь тут. Однако, коль смотреть на то глазами тех кого продавали аки скот, наверняка, это правильно называть все же рабством, не иначе. Значит, коль колониального режима мало народу, вот еще и рабство в придачу пожалуйте.

Однако, как же управляться такой массой рабов? Так, а на что тогда княжеская дворня? Сталось, так и превращается дворня былая в дворян, то бишь если прежде это приближенная и особо верная государева прислуга, то теперь уже особый общественный класс. Значит, разница вся только в масштабах, не в отношениях.




б) Культурная революция


Разумеется, дворянский класс той состоялся задолго до Петра. Однако же Петр управился вырядить оный на европейский манер. Причем и не внешне лишь, а и внутренне. То бишь класс той стался не просто как бы европейским, а действительно европейским. Нет, это действительно невероятная история! Поскольку дворянский класс той не просто преобразился культурно, а и стался как бы отдельным народом. Хотя и в сущности это все те же русские, но совершенно другие уже. Ведь если прежде те казались как и прочие все, то теперь уже стались казаться вполне европейским народом, пусть бы и местного происхождения, но воспитания чужого и чуждого. Понятно, не враз это сталось, а изо дня в день из века в века становилось и чем далее, тем более проявлялась та культурная разность.

Однако, второй русский народ появляется в этой стране не в виду культурной революции Петра, а в виду того что дворянский класс той еще и прежде же сбылся колонизатором исконно русского народа. Правда, если прежде те колонизаторы выглядели как вполне свои, теперь же стались выглядеть как и действительно чужие да чуждые. То бишь культурная революция та аукнулась впоследствии обострением классовых отношений, что закончилось буквально взаимным отчуждением и гражданской войной наконец.

Пожалуй, Петр I и не задумывался так далеко; скорее просто хотелось чтобы и русский колонизатор выглядел бы вровень европейскому. То бишь поводом культурной революции в России может статься и банальное бабье тщеславие. Однако, как бы то ни было, а заслуг Петра I в том это не умаляет ничуть. Хотя и вместе с тем же и трудно сказать, а культурная революция та пришлась хорошо или плохо сюда? Если все что было и раньше, теперь это сталось более очевидным, неприкрытым и даже откровенно бесстыжим. Тем не менее, историческое значение Петра I ничуть не меньшее чем В. Ленина в русской истории.




6. Советская история


Советская история, есть только название, а собственно советской истории и нет никакой. Ведь чтобы состояться той, необходимо было бы затевать ту в чистом поле да населенном и первобытным народом еще. Ну, а поскольку страна и народ уже со своей историей, значит хочешь – не хочешь, а былая история продолжается всё. Поскольку и страна, и народ, и сама революция даже есть продукт исторический. Это первое, а второе ведь та революция и ориентировалась же лишь на то, чтобы выправить былую имперскую историю. Понятно, никаких определенных планов же нет, все только в мечтах, а значит и подробного представления о проблеме же нет. Конечно, вываливались через край благие намерения, устремления изменить страну. Несомненно, это похвально. Однако, лишь этого оказалось недостаточным и лодка советской истории перевернулась, затонула, захлебнулась наследием имперской. Потому и, говоря о советской истории, нужно бы говорить конкретно о том, а чем именно она захлебнулась?

В советское время все внешние признаки былого имперского как будто бы извелись, прежнего постепенно не сталось. Однако, это лишь видимость, а по существу же все что было, то и осталось, разве что неузнаваемо перелицевалось. Вот, а начать перелицовывание это можно бы и тем, что вот та двоякая русскость в пределах одной страны никуда же не делась. Хотя и казалось бы, аристократов всех выперли вон, таковых здесь не осталось уж вовсе. Тем не менее, второй русский народ оставляет ведь свою культурную традицию здесь, которая, надо заметить, не искусство лишь, а и наука в том числе. Вспомнить бы вот Пушкина, Чайковского, Репина, Сурикова, Менделеева, это ведь все второй русский народ, не первый никак.

Вот, а вспоминается это потому, что если взять кого даже взять от сохи бы да обучать, воспитывать в той культурной традиции, то и получается в итоге суть такой же ориентированный на запад человек, почему? Потому что русская культурная традиция является составной частью западной, европейской. То есть как не ворожи, а воспроизводится тем только второй русский народ, разве что не дворянского происхождения уже. Сталось, как атеиста невозможно воспитать по священному писанию, также и советского человека в традициях европейской русской культуры. Значит, чтобы изжить бы ту двоякую русскость, пришлось бы отказаться и всей той культурной традиции второго русского народа. То есть буквально культурную традицию ту извергнуть вон из страны вослед былым господам. Правда, чтобы соделать такое понадобилось бы создать нечто аналогичное в местных традициях.

Потому и учинить переворот да изгнать вон из страны весь второй русский народ, но сохранить всю культурную традицию их, это все одно что выращивать в культурной традиции той себе же врагов. Поскольку воспроизводится тем опять же второй русский народ, который ориентируется, естественно, только на запад. Значит, опять двадцать пять поспевай составляй всё тот же поезд изгнанников.

Значит, как революция проигралась в пух и прах Петру I сказалось, а теперь заодно сказать бы о рабстве, которое и отменилось будто бы упразднением крепостного права в имперской России еще да вот же проблема такая решается не декларациями, вестимо. Ведь если вчерашний раб не получает сегодня в собственность землю; не получает право и возможность свободного перемещения внутри страны, тогда все оканчивается лишь полумерой, направленной чтобы создать пропагандистскую повестку и только.

Однако, все это сбылось до революции еще, а что изменилось-то после? Будто бы и ничего, ну, совсем ничего. Ведь землю в собственность в итоге так и не получил никто, а более того и закрепостились же все в колхозы. То бишь если прежний рабовладелец твой барин, то теперешний хоть и перелицевался в колхоз да жизнь же твоя осталась суть та же ни паспортов тебе – ни зарплаты какой. Значит, полумера та полумерой и осталась же, разве что в доселе невиданных идеологических нарядах.

Впрочем и в городах ведь сталось лучше не многим. Ведь пусть бы и выдавались там паспорта, зарплаты платились. Однако, зарплаты той едва хватало до следующей зарплаты. Значит, разъезжать куда в карманах и денег-то нет, а потом и строгий паспортный режим наложился, чтобы с места на место не вздумал носиться бы кто.

Стало быть, революция проигралась так и Александру II, а следом же еще Ивану Грозному. Поскольку внутренний колониализм сохранился и в Советском Союзе. Хотя, казалось бы какой колониализм? Если переименовалось все это республикой кому автономной, а кому и союзной. Вот только республика та какая не будь не государство ведь вовсе, а такое вот чудаковатое название административной единицы внутри государства же. Возможно, скучным показалось называть просто областью, краем. Взялись называть еще и республикой, чтобы пропагандистскую повестку бросить в народ, чтобы всюду горланилось бы это добровольным объединением братских народов. Вот только цену братства того каждый сам на себе и ощущал едва заслышав в свой адрес, мол, «чурка» либо «тварь черножопая». Потому и объяснять никому ничего не приходилось уже. Задурить башку пропагандистской сивухой той никому не удавалось. Потому же и речь не о том, как и чего называлось, а опять же о жесткой централизованной административной системе российской империи, которая как была, так и осталась, ничего не изменилось. Так о какой же советской власти речь в таком случае?

Вот, а чтобы выяснить что то за власть и вспомнить бы об истоках русского государства. Однако, прежде бы общее определение дать. Скажем, государство обычно является политическим учреждением общественного взаимодействия некоего избранного класса. Повторимся, не в целом народа, а избранного класса только. В этом следует оговариваться, поскольку какая демократия не будь, а широким массам взаимодействие в политическом учреждении том вещь недоступная в принципе. Ну, разве что выборной системой создается некоторая иллюзия сопричастности широких масс тому избранному классу и только. Однако, если ничего лучшего нет, так и хорошо бы если государство политическим учреждением общественного взаимодействия избранного класса и останется. Ведь в России собственно и этого нет; ведь здесь всегда это административный орган некой негласной либо гласной общины и все.

Такое, конечно, засчиталось бы и за местную особенность в другой раз, а на сей раз никак не засчитывается. Поскольку, это принципиально различные учреждения. То бишь государство, как политический институт общественного взаимодействия некоего избранного класса есть одно учреждение, а государство, как административный орган некой негласной либо гласной общины совершенно другое. Поскольку первое может сбыться государством и только государством, а второе же может оказаться даже и кооперативом «рога и копыта», но в роли государства уже. То бишь первое это и действительно государство, а второе это то что подменяет собой государство.

Так что же изменилось в советское время в этом смысле? Нет, ничего, вообще ничего. Разве что управляющая община та сталась гласной и только. Однако, тем же обнажилось и то, что государство управляется некой негосударственной структурой, которая хотя и называется коммунистической партией будто бы, однако, это на уровне членства лишь партия, а на уровне административной системы закрытая негосударственная структура и только. Так если вся советская история суть та же имперская, но уже деградирующая, так была ли та или нет?




7. Настоящая история


Россия настоящего собственно все та же советская, но без ЦК КПСС, без прежних идеологических установлений. Однако, это не означает же что управляющая государством негосударственная структура та бесследно исчезла. Нет, ведь та словно кукла неваляшка поднялась вскоре вновь. Правда, теперь уже негласная, поскольку прежняя, советская форма легализации под корень срубилась. Опять же не скажешь вот, а лучше ли сталось? Пожалуй, что хуже. Ведь это не преступная справа какая, а местная политическая традиция. Потому и человеку местного корня понятно вполне, что президента можно избирать одного и другого, а правящая община будет все та же. Поскольку даже если всю общину поменять на совершенно новых людей, все одно воскреснет та вновь и займет свое место.

Впрочем, это былинное наследие еще, а что же имперское, имеется в виду последствия культурной революции и внутреннего колониализма? Хотя и прежде, казалось бы, уместней о внешнем обмолвиться, который, хоть и изрядно потрепанным, а сохраняется и после Союза. Вот разве даже если распустить всех инородцев хоть завтра, то Россия ведь колонией самой себя так и останется. Поскольку колониализм здесь не внешний сначала, а внутренний, называющийся централизованный административный режим. Стало быть, если прошлое это по сей день актуально, значит история здесь и поныне имперская. Конечно, уже деградирующая, если откалывается колония за колонией. Правда, откалываются лишь инородцы покудова. Однако и сами русские не заметишь как возьмутся за то же. Жизнь ведь не удержишь на месте; жизнь если не поднимается в гору, так катится под гору. Вот и колониализм же так катится. То бишь это и предопределение что-ли. Потому и вопрос уже в том, а насколько безболезненно завершится имперская история та. Конечно, рассчитывать на благополучный исход не приходится. Ведь, чтобы на что-то надеяться, надобно бы управлять и своей деградацией, а если разваливается все стихийно, то и рухнуть может хоть завтра без объяснимой причины.

Вот, а покудова же имперская история держится, и внешний – и внутренний колониализм, как и культурная раздвоенность сохраняется, хотя и сегодня это уж не столь очевидно. Тем не менее, унаследованная культурная традиция второго русского народа и ныне воспроизводит проевропейский русский народ, который по-прежнему выжимается вон из страны. Конечно, нормальным такое никак не назвать. Ведь это все еще тлеющий костер былой гражданской войны. Конечно, всем все надоело до чертиков, но былая распря вот все никак не замирится. Потому и любой политический протест здесь и грозит же разразиться открытой войной. Поскольку, как не уживаются на одной кухне две бабы, так и в одной стране два русских народа. Конечно, можно бы разрешить той культурный конфликт по уму, если пораскинуть мозгами да кому оно надо? Вот и чадит все костер той, а значит и русских в изгнании ничуть не убавится. Ну, а пенять за судьбу ту остается на Петра I разве. Потому и как знать, а не возгорится ли из искры той вновь пламя войны?

Историю можно бы и подправить, естественно, та есть в руках человека, поскольку уж и творится же та человеком. Однако, вот быль уже изменить невозможно. Поскольку же само собой та и складывается. Скажем, забеременела вот особа какая да не от того от кого хотела бы, а далее уж разрешается все тем либо беременность та выносится да родится ребенок – либо же сделается аборт, а что-то подправить в том уже невозможно. В разговор сей въехалось так потому, что и управляющая государством негосударственная структура ведь есть такая же местная традиция, которую подправить уже никак невозможно. Поскольку и это вроде нечаянной беременности что-ли, которую либо выносишь да разродишься – либо же сделаешь аборт. Понятно, если дело в масштабах целой страны, то и аборт той выльется в ловлю чертей. То есть дело сомнительное в принципе. Ведь если даже и суметь словить кого, а как убедиться теперь что именно черт и поймался? Никому неизвестно, значит можешь гадать и так – и эдак, а внятных определений нет от слова совсем. Сталось и мероприятие то закончится просто гонкой ради гонки и кроме разогрева никто и не удовлетворится ничем. Потому и если уж случилось забеременеть варягами, значит придется так и жить с тем. Ничего уж не выправится. Стало быть, это оборачивается даже чем-то вроде судьбы. Ведь как судьбу не изменишь, покудова сам не изменишься, так и национальную быль не изменишь, если прежде не изменишь народ весь.

Правда, коль докучает, колет глаза, можешь попробовать наебать ея просто. В смысле, сделать вид будто бы именно это и искалось, мол, Платон вот искал идеал государства, а я, блять, нашел. То бишь речь о легализации местной политической традиции и оформлении ея в основной закон государства. Хотя, это, конечно, совершенно не тот вопрос, который может разрешить правитель какой. Здесь нужна бы непременно пиковая, жреческая то бишь масть. В смысле, некий ведун, причем и непременно же местный, как по происхождению, так и по ведовской своей практике. Сталось и вопрос теперь, а где бы взять такого жреца? Нынче таких, разумеется, нет, поскольку уж веками православные все. Однако, допустим нашелся б такой и что? Ведь никто ж не допустит такого во власть, а между тем же тому должно бы, если уж не восседать во главе той структуры, так хотя бы свою карту открыть. Ведь община только тогда и остается общиной, если генералов там нет, все ходят в полковниках.

Конечно, все это абы да кабы. Если уж ума не нашлось подправить историю, так быль наебать не найдется тем более. Потому и разговор сей завершится же тем, что круг людей тех выявляется самосознанием в каждом. Ибо, чтобы паразитировать, надо же сначала осознать себя паразитом. Однако, если паразитировать не на ком более, все исхудались настолько, что кроме редиски и взять больше нечего, так того и гляди те вскоре и отвалят отселе. Ведь им жертвовать собой не пристало, где нет поживы, там и пастись ведь не будут. Потому и традиция та, пусть и былинная да получается же мыльная, а значит чужая, если уж в любой момент из рук может выскользнуть. Вот и подумаешь, а есть ли резон такую овчинку выделывать.

Однако, это в уме, а что же на деле? Ведь когда легальное положение управляющей государством негосударственной структуры в одночасье становится нелегальным опять, отсюда все однозначно понятно, что вершится это стихийно и разумения в том нет никакого. Тем не менее, текущая забота понимается четко. Имеется в виду обогащение и не личное, а опять же общинное. Ведь если прежний состав весь меняется полностью, значит и последующим имущество их не достанется. Не отец же родной, чтобы писать завещание. Однако, смысл обогащения здесь все же не в жадности, нет. Ведь собственность это и есть три кита те, на которых держится земля у них под ногами. Сталось и все хорошо бы, если бы еще и не морока оформления. Ведь даже и в легальное советское время собственность вся числилась общенародной, социалистической, читай государственной. То бишь на ЦК КПСС, если что никакой собственности нет. Вот и сегодня же нет ничего на руках и не потому что криминальная справа какая, а потому что управляющая структура та есть неузаконенная политическая традиция. То бишь русские живут так и живут издавна, пусть и не отдавая в том осмысленного отчета себе.

Так если собственность и есть же суть то, на чем стоит власть, стало быть, основной собственник здесь все та же негосударственная структура во главе государства, а как оформляется это неважно уже. Ну, а если основная собственность вся только общинная, значит и внутри страны никаких конкурентов же нет. Отсюда и подлинно капиталистические отношения здесь невозможны же в принципе, а коль так это значит и условия хозяйствования здесь вполне феодальные и причем же на всю страну еще и всего лишь один-единственный феодал. Вот только, если во времена Ивана Грозного феодализм той ограничивался лишь землевладением, то нынче уж не ограничивается. Однако, ведь, помнится, исключительное положение такое и сталось же в прошлом причиной установления рабства в стране. Конечно, былые формы рабства не актуальны уже. Однако, как знать чем может вылупиться рабство, если и возможность та сохраняется да и руки по-прежнему чешутся?

Впрочем, покудова это лишь запятая. Ведь пусть бы сей собственник внутри страны не имеет никаких конкурентов. Однако и страна ведь не в пустыне находится, не в глухой тайге, кругом целый мир. Тем более, мир в котором случается еще и залупишься. Ведь одна собака, если та на прохожих не гавкает, а другая, если проходу никому не дает. Потому и коль своим гавканьем влезешь миру в глаза, то и мир сей уткнется в глаза те, естественно. И, ладно бы, если показать что имеешь да ведь что ты покажешь феодальной своей экономикой? Если экономика твоя вся в экономии и хозяйствование твое заключается в том, чтобы собирать тупо нажитое да складывать все в мошну. Неважно, честным трудом заработанная или воровским промыслом, но это только мошна, а значит и расходов у тебя уйма, а доходов-то и нет никаких. Поскольку, то, что заработаешь или наворуешь, не работает хотя бы на свое содержание. Вот потому и феодальная экономика та, конечно же, есть приговор, который и приводится в исполнение однажды. Впрочем и приводился ж недавно. Ведь чего бы Советский Союз развалился? Да не смог содержать себя далее. Оно, конечно, и феодальная экономика протянула б еще, если бы по мошне залупаться. Значит, так вот феодализм да амбиция и сгубила Советский Союз. Ну, а коль и сегодня постановка все та же, значит и неважно как собственность та оформляется. То есть если прежде оформлялась государственной, а ныне вся частной, это не означает же что перестала быть феодальной. Потому и мораль сего такова, что если вовремя не отпустить свое прошлое, то оно уходит вместе с тобой.





Конец ознакомительного фрагмента. Получить полную версию книги.


Текст предоставлен ООО «ЛитРес».

Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию (https://www.litres.ru/pages/biblio_book/?art=68533474) на ЛитРес.

Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.