Книга - История татар Пензенского края. Том 3

История татар Пензенского края. Том 3
Ряшид Ханяфиевич Алюшев

Фаттих Мухомятович Зюзин


Вы держите в руках многотомное издание, посвященное истории татар Пензенского края, в котором нашли отражение все вехи времени, от седой древности и до сегодняшних дней. В этих томах вы найдете множество интересных фактов и исторических событий, узнаете, как развивался наш край, начиная со времени его основания в период Золотой Орды, на Диком поле.





Фаттих Зюзин, Ряшид Алюшев

История татар Пензенского края. Том 3



РЕДАКЦИОННЫЙ СОВЕТ

Председатель: САЛИХОВ С. Н.

Абдрашитов Т. Р., Абубекеров Р. Я., Абубекеров И. Ш., Абузяров Р. Ф., Абуталипов Р. М., Агишев Р. А., Акжигитов Б. У., Акчурин И. А., Алюшев Ш. А., Алюшева Х. Ж., Бибарсов М. А., Бикташев Р. Ж., Галиев И. Р., Кудюшев А. А., Салихов С. Н., Сухов Р. Р., Тенишев М. Р., Тугушев Р. К., Хайров Р. Р., Хайров Ш. Р., Хамидуллин А. М., Якупов З. С.



РЕДАКЦИОННАЯ КОЛЛЕГИЯ

Председатель: АЛЮШЕВ Ш. А.

Абдрахманов Т. А, Белорыбкин Г. Н., Биккинин И. Д, Гильдеев Р. А., Гуркин И. Х., Дашкин И. Ф., Дмитриев А. С., Ильязов Р. Р., Красильников Р. Ф., Куряев Р. Р., Мавлюдов И. Н., Магдеев К. Х., Нугаев А. Р., Первушкин В. И., Рашитов Ф. А., Салюков Б. И., Селькаева С. А., Самочкина Г. Х., Шабанов Р. Н., Юскаев Р. А., Юсупов Р. А.



Научные консультанты:

БЕЛОРЫБКИН Г. Н., док. истор. наук, проф., ПЕРВУШКИН В. И., док. истор. наук, проф., РАШИТОВ Ф. А., док. истор. наук, проф., поч. член АН РТ



Рецензенты:

ШАКИРОВ Д. Ф., председатель Исполкома Всемирного конгресса татар, МАВЛЮДОВ И. Н… доцент, к. ист. наук



Фотографии:

Акжигитов А. М., Акимова Г. М., Алюшев Р. Х., Алюшев Ш. А., Апаев М. А., Байбиков Н. З., Баязитов Р. Ф., Белорыбкин Г. Н., Бибарсов Р. М., Биккинин И. Д., Галиев И. Р., Гуркин И. Х., Дашкин А. У., Зулкарняева Н. М., Зюзин Ф. М., Ишмаева Г., Кудюшкина Н. И., Мухамеджанова В. Ф., Нагаева Н. Х., Назирова А. Ж., Нугаев А. Р., Плоксунова Д. М., Рамазанова Д. М., Сайфетдинова Э. Х., Сайфуллина Д. Ф., Салюков Б. И., Самочкина Г. Х., Сафарова Г. И., Селькаева С. А., Тугушев Р. К., Туишев К. Р., Тумеркина Ф. К., Шашлова О. М., Юскаев Р. А., Юсупов Рафик А., Юсупов Рафаэль А., Якупова Г. З., Яушев Р. Р.


К ЧИТАТЕЛЯМ

В истории татарского народа Пензенский край занимает особое место и является прародиной татар-мишарей, внесших существенный вклад в историю и культуру всей России. Можно смело утверждать, что татары-мишари относятся к числу древнейших народов на территории Пензенского края, и именно они, начиная с X в. и вплоть до XVII в., были основной исторической силой на этой территории.

История татар-мишарей весьма интересна, богата и занимательна. Но в то же время в большей степени о татарах известно из легенд, мифов, далеко не безупречных и достоверных источников, и просто откровенной лжи, нежели правды. Татары всегда стояли особняком в семье российских народов, а пензенские территории, находясь на самой границе Золотой Орды, оказалась в зоне влияния как набирающего силу Московского государства, так и в сфере интересов образовавшегося на обломках Орды Казанского ханства.

В этой связи, вся история России в принципе необъяснима без татарского элемента, а взаимное влияние татарской и русской культур было очень значительным. К большому сожалению, и сегодня продолжается выпуск огромной массы исторической литературы, которая по своей сути являются на редкость идеологизированной и необъективной. Но, тем не менее, этот труд не посвящен целиком разоблачению подобных предвзятых трудов, а изложению не менее важных для всякого читателя исторических фактов, культурного наследия, хозяйственной деятельности, религии и духовных традиций мишарей Пензенского края.

Геродот, как помнится, объяснял, что он взял на себя труд написать свою «Историю», чтобы память о подвигах людей не потерялась в глубине веков. Истекло достаточно много времени с тех пор, как древние предки пензенских мишарей появились в наших краях, и большинство исторических свидетельств исчезли в пыльной глубине архивов. А наша задача состоит в том, чтобы поднять эти сохранившиеся бесценные документы и, тем самым, хотя бы в какой-то степени воскресить исторические сказания.

На сегодняшний день значительной трудностью в изучении истории и татарского населения Пензенского края является достаточно ограниченное количество материала, которое имеется в региональных архивах, и которое остается все еще слабо изученным краеведами. Поэтому нет еще четко сформированного представления об этническом составляющем татар того периода времени.

Перед нами стояла задача найти и указать на реальные факты и события, чтобы у людей была возможность увидеть только честную и откровенную картину обо всех достоинствах и недостатках нашего народа, рассказать о задачах и проблемах исторической и краеведческой области исследования. К большому сожалению, сегодня многие традиции уже утрачены и пришли в забвение, трудно приживается национальный образ жизни в городах, а рассказ о богатом культурном наследии татар Пензенской области, его достижениях и духовно-нравственных основах будет как никогда важным. Народная, социальная память, воплощенная в достижениях материальной и духовной культуры, должна быть доступно каждому. Следует признать, потеря своей самобытности и традиционных ценностей для татар, как, впрочем, и других этносов становится реальной перспективой уже ближайшего времени. Все это выглядит особенно угрожающим на фоне идеи ввода создания единой российской нации, или – надэтнической общности, а самобытность, язык и культура коренных народов должны культивироваться на добровольных началах, подвергая тем самым эти народы языковой и этнической ассимиляции.

В процессе работы нами были изучены и представлены в этом труде порядка 20 тысяч архивных документов, изучено и анализировано не один десяток исторических тематических книг, написанные в разное время и разными, как симпатизирующими, так относительно враждебными авторами, а многие документы предоставлены широкой аудитории впервые. В книге отражены видные представители татарского народа Пензенского края, даны сведения о национальной культуре, искусстве, традициях, истории и в целом – о жизни татар во всем ее многообразии.

Кроме того, на страницах книги читатель найдет большое количество справочного материала. Все это создает серьезный фундамент для понимания всей истории сформирования и динамики развития татарского населения Пензенского края и путей формирования его местных этнокультурных особенностей.

Этот фундамент преемственности в исторической науке способствует становлению и развитию мировоззренческой, профессиональной позиции исследовательской деятельности субъекта, и он необходим для полноценного понимания всей системы понятий, в которой отражается все движение объективного мира и способствует собственному совершенствованию.

Работали над книгой не только указанные авторы издания, но неоценимую помощь оказывали многие энтузиасты, которым небезразлична история татар Пензенского края и имена которых вы видите в списках членов Редакционного совета и Редакционной коллегии. В процессе создания нам была оказана помощь также многих историков, этнографов, региональных краеведов, работников архивов, сельских администраций, музеев, библиотек, учителей и учащихся средних школ, студентов и просто – жителей многих татарских сел, с которыми нам приходилось общаться во время наших выездов в сельские регионы. Всем выражаем глубокую признательность и ценим их своевременную благотворительную помощь и моральную поддержку.

Надеемся, что книга будет полезна каждому, особенно когда заметно проявился интерес к истории, культуре, традициям по сохранению интеллектуально-духовного наследия татарского народа как в России в целом, так и на территории Пензенской области. Верим, что это издание окажет весомую помощь в формировании гражданского общества на территории Пензенской области и создаст позитивный имидж нашего многонационального региона в важнейшей сфере межэтнических отношений современной России.


ДОРОГОЙ ЧИТАТЕЛЬ!

Мне безумно приятно стать небольшой частичкой этого монументального краеведческого и исторического проекта, рассказывающего в деталях историю татар Пензенского края. Вы, наверное, поинтересуетесь: «А почему это важно для меня? В чем причина желания поддержать проект человеку, который 30 лет живет и работает за рубежом и, в принципе, родом не из пензенской земли?» Хочу вас уверить, что это не тщеславие или самореклама, а труднообъяснимый порыв и внутренне желание оказать помощь авторам этого проекта, а также внутренняя тяга к познанию фактов истории моего народа.

Разрешите описать в нескольких предложениях, почему эти книги надо изучать, и знания, полученные при изучении этого труда, полезны сейчас и будут востребованы в будущем.

В нашем современном безумном информационном море часто трудно найти причал, где можно остановиться и подумать, откуда ты пришел и куда плыть дальше. Факты с точными ссылками из архивов, редкие фотографии, короткие этнографические заметки, предлагаемые авторами в этих книгах, позволяют читателю окунуться в бездну прошлого и предаться размышлениям: «А как все это происходило и, самое главное, не может ли история красивого, сильного и устойчивого к перипетиям судьбы нашего народа повториться?» И здесь не надо быть профессиональным историком или любознательным краеведом, чтобы ответить на эти вопросы, а надо, на мой взгляд, просто осознавать, что история татар Пензенского края, изложенная авторами в предлагаемом формате, – это уникальный экскурс в уникальную историческую этнографию одного из основополагающих народов России.

Волею судеб мне посчастливилось встретиться с выходцами и потомками татар Пензенского края в разных уголках нашей планеты, и хочу уверить читателя в том, что в большинстве семей сохраняется так называемая историческая память, которая передается из поколения в поколения о тех деревнях и небольших поселениях, где веками жили их предки.

Хочется от всей души поблагодарить авторов этих бесценных томов за их детальное изложение событий и наиболее точное документальное подтверждение всех фактов, обогащающих нашу историческую правду, какой бы она ни была. Я уверен, что эти книги будут изучаться не только специалистами-профессионалами, но они найдут место в публичных библиотеках и найдут своего читателя не только на территории Российской Федерации, но и в других странах мира. Ведь, в конечном итоге богатая история татар Пензенского края отражает историю всего человечества!










    Сухов Ринат Равильевич
    Врач высший категории по реабилитации, член американской академии реабилитационной и восстановительной медицины. Доцент, директор отдела медицинской реабилитации детей. Нью-Йоркский медицинский университет Лангона, г. Нью-Йорк


РЕЦЕНЗИЯ НА КНИГУ Ф. М. ЗЮЗИНА, Р. Х. АЛЮШЕВА, «ИСТОРИЯ ТАТАР ПЕНЗЕНСКОГО КРАЯ», Том 3

Появление этого многотомного труда стало важным событием в общественно-культурной жизни не только в Пензенской области, но и во всем татарском мире. Этот труд рассчитан на широкий круг читателей и особенно большой интерес вызывает среди татарского населения Поволжья и Приуралья. Книга, несомненно, является важным подспорьем для историков и краеведов, занимающихся исследовательской работой, и вполне может быть рекомендована широкому кругу читателей для получения всесторонних знаний о татарах-мишарях и их взаимоотношениях с другими народами, проживающими совместно или же по соседству на территории Окско-Сурского междуречья.

Авторский коллектив проявил творческую инициативу и не стал ограничиваться лишь сегодняшними административными границами, а правомерно описал многие события, происходящие за пределами Пензенской области. Территории, населенные разными народами, постоянно менялись, в то же время многие люди покидали свои родные деревни и строили в других местах новые поселения, а вместе с ними «кочевали» события, связанные с их исторической судьбой. Отсюда становится понятным, почему эта книга названа «История Пензенского края», а не области. Эта книга примечательна тем, что на ее многочисленных страницах авторами уделяется огромное внимание вопросам духовной культуры, а также дается интересное описание традиций и обычаев татарского населения, его национальных и религиозных ценностей, традиционного хозяйства, народного творчества, родного языка, просвещения и литературы.

В книге показаны многочисленные архивные материалы, причем многие из них публикуются впервые. Много рассказывается о татарских княжеских родах, внесших достойный вклад в историческую судьбу нашей нации и общественной жизни других народов Российского Государства.

Книга достаточно богата иллюстративными материалами. Приведенные архивные, научные, иллюстративные и иные материалы обогащают не только зрительные образы людей и исторических объектов, но и раскрывают широчайшую панораму событий, оставивших следы, как в седой древности, так и в дни настоящие.



    Рецензент: Шакиров Д. Ф., председатель Исполкома Всемирного конгресса татар, кандидат филологических наук


РЕЦЕНЗИЯ НА РУКОПИСЬ ТРУДА Ф. М. ЗЮЗИНА И Р. Х. АЛЮШЕВА «ИСТОРИЯ ТАТАР ПЕНЗЕНСКОГО КРАЯ», Том 3

Вниманию читателя предлагается труд, ставший результатом длительной и кропотливой работы. Имея за плечами огромный, накопленный за долгие годы, багаж знаний и исследовательских материалов, авторы раскрывают перед нами историю крупных татарских поселений Пензенского края. Уникальность данной книги состоит не только в использовании крупного массива источников, а в том, что многие из них, будучи неизвестными ранее, впервые вводятся в научный оборот. Закрытые страницы истории нашего края открываются в этом интересном историко-краеведческом исследовании.

Книга рассказывает читателю об основных этапах формирования татар-мишарей из различных племен и их расселении на территории Пензенского края. Согласно архивным источникам, татары-мишари являются коренными жителями данной территории. Акцентируя этот факт, авторы учитывают и тот момент, что исторически татары проживали здесь с представителями других национальностей, что накладывает определенный отпечаток, как на формирование традиций татарского крестьянства, так и на процесс усвоения нововведений.

Без сомнения, авторам удалось создать настоящую летопись татарских поселений Пензенского края, начиная с их образования и основателей, а также вхождения этих территорий в состав Русского государства. История продолжается описанием времени царской России, затрагивает период становления советской власти, участие жителей в Великой Отечественной войне и заканчивается анализом современных событий. Но история творится людьми, и в книге представлены биографии выдающихся жителей татарских сел.

При всей научности и аналитичности книга написана спокойным и лаконичным языком, доступным читателю с любым уровнем подготовки. Поэтому востребованность книги не подлежит сомнению. Она непременно будет интересна широкому кругу: тем, кто родом из описываемых мест, всем любителям отечественной истории и, несомненно, историкам и краеведам.



    Рецензент: Мавлюдов И. Н., доцент, к. ист. наук, заведующий кафедрой «Философия, история и иностранные языки» Пензенского ГАУ




Алеево



Сегодня татарские сёла расположены на всей территории Неверкинского района. В южной, степной части района расположены сс. Карновар, Мансуровка, Сулеймановка, Исикеево, в северо-восточной части – сс. Бигеево и Бикмосеевка. Несколько поселений были построены вдоль рр. Кадады и Илима, это – Алеево, Демино, Кунчерово, Октябрьское (Могилки) и Джалилово (Погорелый Чирчим). Они все локализуются небольшими группами, как правило, на окраинах; в центральной части района расположены лишь сс. Демино, Кунчерово и Октябрьское.

Из описания о начале колонизации северной части Саратовской губернии, в том числе Кузнецкого уезда, приведенном в «Сборнике статистических сведений по Саратовской губернии», мы узнаем, что еще во времена домонгольского владычества русские люди (со слов восточных писателей) часто посещали Саратовский край в качестве торговцев на пути по Волге к хазарскому городу Итилю и далее по Каспийскому морю, где якобы была в то время русская колония. После подчинением татарам эта колония перешла в Сарай и в ней, благодаря значительности торгового и служилого русского населения, была учреждена в 1261 г. епископская кафедра. Сказано также в источнике, что в 1476 г. венецианский посол Амвросий Котарини, проезжая Поволжье по направлению к Рязани, изобразил этот край как обширную пустыню, без жилья и дорог. Историк Ф. Ф. Чекалин в частности отмечал: «В самую цветущую эпоху истории Золотой Орды Саратовское Поволжье представляло страну, довольно густо населенную, оживленную торговлей и имевшую не мало городов, из коих некоторые сохранились в развалинах и в настоящее время»[1 - «Сборник статистических сведений по Саратовской губернии (Т.10), Кузнецкий уезд, 1891.].








В конце XVII в., в период строительства засечных линий на территорию Кузнецкого уезда с севера стали сюда прибывать служилые люди. Заселение этих пустующих мест шло тремя путями: 1) дачей земель служилым людям (преимущественно татарам) и монастырям, на которых они основывали деревни и переводили сюда крестьян; 2) движением мордовского заселения, пришедших из северных областей края; 3) самовольным поселением беглого люда. В начале царствования Петра I, как мы знаем, была организована большая кампания по заготовке корабельного леса для постройки флота России. Указом царя от 31 января 1718 г. было повелено: «… для работ по вырубке и доставке корабельных лесов, брать служилых мурз, татар, мордву и чуваш без всякой платы, а с тех из них, которые живут слишком далеко от лесных дач, собирать деньги для найма вольных рабочих». Таким образом, на выходцев из Пензенского, Симбирского и Нижегородского краев в итоге приходились 80 % всех лесозаготовителей (лашманов). Пензенских татар, прикрепленных к Казанскому адмиралтейству, употребляли без жалости на этих тяжелых работах, где они гибли под бревнами, от болезней и холода. В лесозаготовители отправляли мужчин от 15 до 60 лет. За крещеных односельчан эту повинность выполняли некрещеные крестьяне. Когда же в 1740–1750 гг. почти все черемисы, чуваши, мордва, удмурты приняли христианство, то все тяготы полностью досталась татарским крестьянам[2 - Татарская энциклопедия Пензенской области/ под ред. Ф. М. Зюзина. – Пенза, 2017.].

В том же «Сборнике статистических сведений по Саратовской губернии» дается описание сплавильщиков (плотогонов) леса по протекающим здесь рекам: «Из множества рек, протекающих по этим местностям, лишь Сура и Кадада являлись сплавными реками. Сплав леса по р. Суре начался неизвестно когда, а по Кададе начался лишь в конце 50-х гг. XIX столетия, когда опустошенна пожарами Пенза потребовала значительное количество строительного леса. Правильный сплав начался на ней лишь с 1870 г., когда Сура, по ходатайству лесопромышленников, была официально объявлена сплавною: был отведен бичевник, приспособлены мельничные плотины и проч. По Суре сплавляется лес на всем ее протяжении в пределах Кузнецкого уезда и даже выше их. Сплав на Кададе производится лишь в полую воду и только в виде исключения в летние месяцы. „Гнать плоты по Кададе очень трудно и опасно: русло ее изгибистое, узкое, каменистее, постоянно грозит плотам, что вот-вот насядут они на камень или на берега, и тогда прощай плот: раздеретъ его на части, а уж если разорвутся перевязки, тогда не собрать хозяину ни одного бревна, потому что местные жители сидят на берегу с лодками наготове и только и ждут, чтобы разорвало плот… Самый тяжелый пункт для кададинских плотогонов – мельничная плотина в с. Болтино. Тут они должны пробираться сквозь узкие ворота, по обеим сторонам которых стоят огромные сваи. Малейший недосмотр со стороны бурлака-татарина и плот, зацепив за сваю, разрывается на части и – поминай как звали. Еще более опасны эти ворота для собственной жизни татар: уровень реки за плотиной по крайней мере аршина на 1/2 ниже уровня реки, находящейся выше плотины, и плотам приходится в этом месте нырять по-утиному ж проходить потом длинный ряд валов более аршинной вышины. Чтобы не быть сброшенными с плота, они зацепляют в сгиб локтя обеими руками за привязанные к плоту веревочные петли я ладонями закрывать лицо, чтобы не видать всех страстей и не подвергнуться головокружению. Когда проберутся чрез болтинскую плотину, татары успокаиваются и запевают песни: это для них все равно, что добраться до Пензы, потому что плавание по Суре гораздо спокойнее, чем по Кададе[3 - Сборник статистических сведений по Саратовской губернии (Т.10), Кузнецкий уезд, 1891.].

Эмиграция новых колонизаторов вытеснила исконных хозяев земель, и этот процесс продолжался и в последующее время. В конце XVIII в., когда среди инородцев – четвертных дачников – произошло значительное увеличение населения, а также раздробление наследственных участков среди членов семьи, образовалась масса малоземельных и безземельных крестьян. Местная администрация всячески содействовала расселению этих групп крестьян на свободные казенные земли. Им были выделены места для новых поселений на луговой стороне Волги – в Хвалынском, Вольском и Саратовском уездах. Для переселения татар на новые земли не было никаких ограничений. В 1830-х гг. казенная палата разрешила им переселение лишь в том случае, если у оставшихся на старом месте жительства душевых татар было более 8 десятин земли на душу по последней ревизии. Но, как мы видим из статистических отчетов того времени, эти нормы часто не соблюдались.

Для анализа происходящих исторических событий в Российском государстве сер. XVII-нач. XX в., касающихся, в том числе пензенских татар, необходимо привести некоторые справочные сведения. Это, прежде всего, документальные свидетельства о проводимых властями многочисленных ревизий и других способов учета населения. В связи с необходимостью увеличения доходов государства правительство решило взимать больше налогов, но другим способом. Отныне подворное обложение налогом заменялась подушным, то есть с каждой «души». Указом Петра I от 26 ноября 1718 г. было положено начало государственным ревизиям, которых было всего проведёно в количестве десяти – с 1719 по 1858 гг. Первая перепись населения проходила с 1719 по 1727 г. По опубликованному указу Сената «Об учинении общей переписи людей податного состояния» переписывали только мужчин: дворцовые, государственные, патриаршие, архиерейские, монастырские, церковные, помещичьи, ясачные и однодворцы. Переписи не подлежали «до особого определения впредь завоеванные города, астраханские и уфимские татары, башкиры, и сибирские ясачные иноверцы».

В некоторых местах были заведены еще в период образования Русского централизованного государства в XIII–XV вв. так называемые «писцовые книги». В них записывались все данные о проживающем населении, описания городов, деревень, поместий, церквей и т. д., которые подлежали учету. Объектом обложения первоначально были земельные участки – соха, четверть, десятина. Кроме подворных переписей на отдельных территориях проходили и общегосударственные переписи в 1646 г., 1678 г., 1710 г. и Ландратская перепись 1715–1717 гг. Но на Руси регулярный подтверждённый учёт населения начался еще во времена Золотой Орды – в 1245,1259 и 1273 гг. Подсчитывались для обложения данью дома, или «дымы». Но и эти переписи не были всеобщими, так как они не включали часть населения, освобождённую от обложения.

Издаваемые новые указы каждый раз расширяли круг учитываемого населения, а сам документ переписи назывался сказка. На основании этих сказок составлялись переписные книги, перечни, табели и другие документы. Перепись велась прежде всего силами писцов и подьячих, служивших в приказах – органах центральной власти, ответственных за тот или иной участок государственных дел. Для проведения переписи в том или ином уезде направлялся писец и несколько его помощников – подьячих. Работа писца была сложной, а сама поездка была длительная. Переписчику вручались «приправочные книги» – копии материалов предыдущих описаний местности и предыдущие переписные книги. Эти книги служили для писца большим подспорьем, поскольку кроме своеобразного путеводителя по местности они служили средством сопоставления получаемых результатов с данными прошлых лет и лучшего контроля. Продолжалось это до тех пор, пока не стало очевидным, что сведения в сказках не точны, помещики и владельцы «человеческих душ» утаивали значительную часть своего податного населения. Не были включены в сказки, например, ямщики, мастеровые, подьячие и ряд др. категорий населения. Немалую роль играла невежество и небрежность самих переписчиков, а также, разумеется, взятки за пропущенные дворы. Сама перепись воспринималась населением резко отрицательно, и даже жесточайшие наказания за утайку не давали правительству желаемых результатов.

В 1722 г. насчитали по сказкам 5 миллионов душв стране, и велено было предварительно проверить «душевые сказки». Это была вторичная ревизия сказок, и она открыла огромную утайку душ, доходившую в иных местах до половины наличных душ. Вторая ревизия (1744–1747) проводилась на основании Именного указа Елизаветы Петровны и Инструкции офицерам, посланным на места в качестве ревизоров и провинциальных переписчиков канцелярии. В один из видов таких книг были включены переписные населения неположенного в подушный оклад (богодельцы, отставные, служилые люди и др.).

Третья ревизия (1762–1767) проводилась по указу Сената и включала в учет женщин. К тому времени точной численности населения России не было. Как мы отметили, народ не любил ревизий и бежал с оседлых мест с детьми, скотною и пожитками. Перед ревизией в провинции засылались воинские подразделения, которые силой, «поборами да побоями» удерживали людей на местах, а потом приезжали переписчики населения. В сказки этой ревизии были включены податные сословия (крестьяне, однодворцы, посадские люди и бывшие служилые люди). Подлинные ревизские сказки оставались на местах – в губернских канцеляриях, а копии сказок были отосланы в Камер-коллегию и вошли в настоящее время в фонде 350, РГАДА, Москва. Материалы по построенным церквям в Саратовском крае тщательно собирались и распределялись по именам церквей. По этим данным, относящихся ко времени и обстоятельствам построения подобных храмов, ученые историки и краеведы относительно легко определяли и время возникновения того или иного села, а также состав и статистику населения. Эти сведения служили отличным средством для разъяснения вопроса и колонизации края. Но все это касалось русского и принявшего православие населения. В это время, в силу различных царских указов, изданных против построения мечетей и о которых мы уже не раз упоминали, никаких зданий мусульманского религиозного культа не было, и поэтому историю возникновения той или иной татарской деревни узнать сегодня составляет проблему.

Положение татарских деревень в Пензенском крае было разным во временном интервале. За военную службу служилое татарское население наделялось определенным набором льгот, но уже в нач. XVIII в. раздача земель за сторожевую службу прекратилась. Крестьяне в первой пол. XIX в. делились на две основные сословные категории: помещичьи, которая была самой большой по численности, и государственные. Помещик при этом полностью распоряжался жизнью простого крестьянина. Это крепостное право подрывало производительные силы крестьянского хозяйства и мешало его развитию, поскольку крепостные крестьяне не были заинтересованы хорошо трудиться на помещика. Жизнь крестьянина продолжала оставаться тяжёлой, а его положение – рабским.

В своих исследованиях о своем родном селе Алеево краевед и историк Закария Алиевич Абузяров рассказывает: «Приходишь просто в удивление, когда читаешь некоторых продажных писак, говорящих, что российские крестьяне до Октябрьской революции в лаптях не ходили и ели белый хлеб. Когда смотришь на таблицу (по «Спискам населенных мест Саратовской губернии, 1911 г.), видишь, что в Старом Алее не каждый двор имел корову, да и рабочего скота на каждое хозяйство приходило всего одна голова»[4 - З. А. Абузяров. Алеево: страницы истории одного из крупных татарских сел Неверкинского района. – М.,2009.].

Впрочем, надо отметить, не лучшее отношение русских крестьян было как духовенству, так и религии в целом. Здесь будет уместно привести отрывок из «Письма Белинского к Гоголю», написанного великим нашим земляков в 1847 г.: «… Вы не заметили, что Россия видит свое спасение не в мистицизме, не в аскетизме, не в пиетизме, а в успехах цивилизации, просвещения гуманности. Ей нужны не проповеди (довольно она слышала их!), не молитвы (довольно она твердила их!), а пробуждение в народе чувства человеческого достоинства, сколько веков потерянного в грязи и навозе, права и законы, сообразные не с учением церкви, а со здравым смыслом и справедливостью, и строгое, по возможности, их исполнение… Вот вопросы, которыми тревожно занята Россия в ее апатическом полусне! И в это время великий писатель, который своими дивно-художественными творениями так могущественно содействовал самосознанию России, давши ей возможность взглянуть на самое себя как будто в зеркале, – является с книгою, в которой во имя Христа и церкви учит варвара-помещика наживать от крестьян больше денег, ругая их «неумытыми рылами»!..

В конце XIX в. нищета и голод стали обыденным явлением, и они одинаково приходили как в русскую деревню, так и татарскую. Из-за усиленной продажи зерна Америкой и Австралией в Европу цены на зерно резко упали, разразился мировой сельскохозяйственный кризис, а все свои убытки помещики, как это обычно повторяется во все времена, были переложены на плечи простых крестьян. Люди уходили в другие места и занимались там отхожими заработками. Власти, тем не менее, опасались переселению крестьян в Сибирь, поскольку это грозило нехваткой рабочих рук для помещиков. Земледелие же продолжало играть ведущую роль в хозяйствах татар-мишарей вплоть до нач. XX в., и основными культурами возделывания оставались зерновые. Реформы 1891 г. выделили крестьянам мизерные участки земли, а урожайность культур росла медленнее, чем происходил прирост населения. Проблема малоземелья заставляла крестьян арендовать землю у помещиков за непомерно высокую цену. Саратовский губернатор П. А. Столыпин докладывал царю: «В хороший год урожай с трудом оправдывает эти цены, в плохой и даже средний – крестьянин даром отдает свой труд». Так началось полное обнищание деревни. В 1891 г. практически всю России поразил неурожай, в деревню пришел снова голод и повсюду вспыхнули эпидемии.



АЛЕЕВО (Али Авылы, Старое Алеево), татарско-мишарское село, расположено на левом берегу Илим-Кадады. Источники под 1709 г. фиксируют в Узинском стане Пензенского уезда д. Алою, в которой числилось 77 дворов (Холмогоровы, 1901, с. 23). В 1747 г. в деревне показано 279 ревизских душ служилых мурз и татар, приписанных к Адмиралтейству для выполнения корабельных работ. С 1780 г. Алеево входило в состав Кузнецкого уезда Саратовской губернии. В 1795 г. в деревне проживало 422 казенных крестьян, дворов – 144. Спустя почти век в Алеево было 224 хозяйства, и проживало 720 муж. и 618 жен. С 1859 по 1886 г. количество хозяйств увеличивалось на 62, число жителей – на 417 чел. В селе работали 3 мечети и татарская школа.

История образования села остается почти не исследованной. В легендах утверждается, что земля Али Алькаеву была подарена Петром I «За верную службу мне и России, за храбрость твою и татар землей в Диком поле жалую». Именно Али Алькаев якобы основал село, и по его имени образовалось название села. В документах XVIII в. село именуется как Старый Алей, есть д. Новый Алей. «Земля Али простиралась до оврага Такталей, потом здесь поселились другие люди. Конечно, если бы сохранилась царская грамота о дарении земли, мы точно бы знали, сколько земли получил Али Алькаев. Но, к сожалению, этот ценнейший исторический документ не дошёл до нас».

В документах 1857 г. указано, что некоторые жители поселились в Алеево из дд. Юнок и Пишля (ныне эти села расположены в Мордовии). В указанных деревнях в 1679-х гг. у них имелись земли. Среди них упоминается Алей, сын мурзы Салатанея Байкеева сына Вергасова. В 1681 г. земля от Алея была отписана «на Великого Государя».






(РГАДА, ф. 350, оп. 2, д. 2572)



В 1897 г. в д. Старое Алеево имелось 257 дворовых мест, мужчин проживало 857 чел., женщин – 761. В деревне располагались по-прежнему 3 мечети, 3 общественных хлебозапасных магазина, 2 училища, 3 ветряные мельницы, 1 кузница и 3 постоялых двора. В 1911 г. в Алеево насчитывалось 96 дворов, мечеть, при ней татарская школа. По данным же переписи 1897 г. в Саратовской губернии проживали 94 тысячи татар. А в самом Саратове в это время было только 1700 жителей.

В конце XIX в. большое распространение по сравнению с другими этническими группами у татарского населения получил дальний отход за пределами области – в Баку, Астраханскую, Нижегородскую, Симбирскую, Тамбовскую губернии и в Сибирь. Некоторые семьи из с. Алеево оставались в местах отходничества на постоянное жительство. А те татары, которые возвращались, привносили в свои деревни нововведения в сельское хозяйство, новые элементы быта, а также новое убранство жилья, изменения в одежде и даже в культуре и традициях. Поэтому в разных татарских селах и сегодня заметны значительные различия как языковые, так и культурно-духовные. Именно из среды отходников формировалась в дальнейшем прослойка татарского купечества. Следует добавить к сказанному, что по «Ведомости Казенной палаты о числе жителей в городах и уездах Саратовского наместничества за 1786 г.» в Кузнецке было купцов и мещан в количестве 2405 душ, а в Кузнецком уезде – 19 989 душ. В Алеево по переписи 1858–1859 гг. отхожим промыслом занимались 139 муж. и 109 жен., батрачили 59 муж., нанимались в пастухи 14 муж., извозом занимались 12 чел.













Еще со времени присоединения Поволжья к Московскому государству для пензенских татар-мишарей была характерна активная миграция по всему Поволжью и Приуралью, и вплоть до Северного Казахстана или киргизских степей. В частности, на землях нынешней Акмолинской области в сер. XIX в. обосновалось крупные группы татарских крестьян. В легенде же о переселении алеевцев рассказывается о том, что в Кузнецком уезде разразился страшный голод. «… Немало людей умерло от голода. В эти голодные годы село посетили правительственные чиновники и предложили крестьянам переехать, только лишь некоторые из них согласились. Однако, в какой-то день появляется казачий отряд и собирает по спискам тех, кто в голодные годы согласился на переселение. Многие не хотели покидать своё село. Их насильно собрали за селом. Так поспешно выгоняли людей из своих изб, как рассказывали старики, что у многих в печах оставались караваи. Всю ночь жители слышали плач детей и взрослых. Утром казаки с переселенцами ушли. Старожилы рассказывали, что в Сибири есть поселение Новое Алеево, и будто бы в шестидесятые годы наше село посетил кто-то из этого села и искал родственников. Вполне возможно, что всё было так. Есть ещё два села Алеево. Одно находится в Московской области, а другое – в Рязанской».

Поначалу казахи в Акмолинской области всячески воспрепятствовали приезжим татарам заниматься торговой и меновой и земледельческой деятельностью. Некоторые казахские старшины и баи просто хотели, чтобы разбогатевшие татарские предприниматели делись с ними своими доходами. Не добившись этого, они написали жалобу, в результате которой вышло специальное распоряжение о выселении татар из этих мест. Безуспешной оказалась и следующая попытка татар основать свое сельское поселение. В 1840 г. переселенцы (89 душ обоего пола) обратились с ходатайством о проживании на выбранной территории, считая, что их деятельность соответствует целям правительства по приобщению казахов к земледелию и обучению их татарской грамоте. Однако снова им было отказано, и они были вынуждены переселиться в Петропавловск. В 1848 г. центральная российская власть решает заселить внешние округа войсковыми казаками, в которые предполагалось набирать малоземельных крестьян из Саратовской и Оренбургской губерний. Новые казачьи поселения образовались на юго-западе от Кокчетава, и этим переселенцам предоставлялся ряд пособий и льгот. Одной из задач было развитие земледелия и хлебопашества: на каждую мужскую душу отводилось по 30 десятин земли.[5 - Зуфар Махмутов. История татар Кокшетау и Акмолинской области (XIX – нач. XXI в.), Казань, – 2019.]

В августе 1851 г. на постоянное место жительства приехало еще 39 татарских семей, среди которых числились: Абдуллины, Аиповы, Асаиновы, Абузяровы, Абдрашитовы, Ахмаровы, Бахтеевы, Бишировы, Бикиневы, Губайдуллины, Заитовы, Ибрагимовы, Сабитовы, Салиховы, Шабаевы, Шафеевы, Яфаровы и многие др. Большая часть переселенцев были выходцами из д. Алеево Кузнецкого уезда Саратовской губернии. Новым потоком прибыли сюда выходцы из д. Погорелый Чирчим того же Кузнецкого уезда и д. Алексеевка Хвалынского уезда.

Сохранились воспоминания татарских казаков из крестьян об их переселении из д. Алеево в станицу Имантаевскую: «Чтобы уменьшить число переселенцев из Алеево, их записывали на жительство через дом. Примерно в 1849 г. дали деньги на переезд и сказали собираться в дорогу. Однако, получившие деньги решили немного поправить свое хозяйство или просто прокормиться. Деньги были потрачены, а выезжать никто из алеевцев не собирался. Тогда в 1850 г. стали искать списки, кому были выданы деньги. Но деревенский староста списки не дал, объявив об их утере. Но муллы выдали солдатам эти списки. Тогда солдаты согнали людей и просто выгнали людей в дорогу. В адрес этого в сторону мулл понеслись проклятия. За селом была сопка, за которой люди остановились, не желая уезжать. Начались новые переговоры. Один из переселенцев в это время умер и был похоронен прямо у сопки. Остальные были вынуждены оправиться в далекий Кокчетавской край. На десятки семей было выделено всего несколько телег и лошадей. Люди перебирались из деревни в деревню, прося повсюду подаяния, поскольку никаких запас продовольствия у них не было. В адрес мулл было сочинена песня, и конец одного стиха звучал так: «…Мулла улгяч, урын булсын тамухта» («Когда умрет мулла, пусть его место будет в аду»).

Подобные песни сочинялись часто в пути, было сочинено и такое:

«Чыдап кына карагыз монарга,
Су калган жирдян кара юк.
Ай-хай, без китебез казаклыкка,
Алла язганэшке чара юк».



(«Выйди, посмотри на это. На месте, где вода осталась, черноты нет. Эх, мы уходим в казаки! Если Аллах так предначертал, другого пути нет»).


Первоначально переселенцы из с. Алеева и Погорелого Чирчима обосновались в станице Лобановская, но потом по приглашению уже обосновавшегося Губайдуллы Салимьянова перебрались в станицу Имантавскую и компактно поселились на южном берегу озера, а русские, украинцы и мордва – на восточном. Однако вскоре по инициативе татар произошел обмен местами, и это новое место стало именоваться «Татарский край», «Казань», «Татары». В южной части станицы стало жить православное население, там еще долгое время бытовали татарские названия: Адекай коесы (колодец Адекая Инназарова), Вагап борты (дом Вагапа Ахмарова), Срултавы (холм Срула Салимьянова и др. Оказавшись на новом месте практически без средств к существованию, татары были вынуждены снова собирать подаяния, а также выполнять роль мулл в казахских аулах[6 - З. А. Г. Махмутов. История татар Кокшетау и Акмолинской области. – Казань, 2019.],[7 - Согласно «Истории о Казанском царстве» («Казанский л етописец») до своего бегства хана Улу-Мухаммеда из Золотой Орды в Казань в 1437–1438 гг., прежнее название Казани было «Бряхов». Город был заложен в сер. XIII в. золотоордынским ханом Берке (Саином).].

Существуют еще несколько версий легенды об «Аминовом маре», и одна из них гласит: «В полукилометре от Алеева, в правый берег Илима упирается овраг, который называется Янарал. Примерно в двух километрах от реки есть холм, который называют Аминов мар. В этом овраге, на его склонах был непроходимый лес, и там жили разбойники и их главным был человек по имени Амин. Возможно, он скрывался от властей за какое-либо преступление. Другие разбойники его очень боялись, так как за любую провинность жестоко карал. Даже своим ближайшим разбойникам до конца не доверял.






Имантау, 2018 г.



По рассказам, брить его ходил татарин из д. Бигеева. Разбойники решили избавиться от своего предводителя, подговорили этого брадобрея, обещав ему немало золота, зарезать Амина, когда он будет его брить. Мужик соблазнился на посулы и согласился. Пришел мужик в условленный день и начал своё дело. Когда брил подбородок, то полоснул его по горлу и убежал, Амин хотел поймать мужика, но не смог. Последними его словами были: «но и кырындык»! («но и побрились».)». По легенде, этот холм хранит много сокровищ. Во многих местах есть следы разных раскопок, видимо многие хотели найти сокровища разбойников и разбогатеть за их счет. Но пока холм хранит тайну. А может это и правда, а может, красивая легенда. Так, в «Трудах Саратовской ученой архивной комиссии» (1890 г.) упоминается «Дело о разбойническом атамане Василии Тимофееве, есауле Андрее Татаринове с шайкой, 1779 г.», которое вошло в книгу Д. Л. Мордовцева под названием «Самозванцы и понизовая вольница». Отмечается, что эти материалы вполне исчерпывающи, несмотря на имеющиеся в них незначительные ошибки и опечатки. Показаны в источнике дд. Бикбулат, Мосеевка, Клявлино, Бигеево и Новое Алеево. Деревни были заселены (душевыми) татарами: четверными, душево-четвертные, дворянами, мещанами и крестьянами. «… По рассказам старожилов, огромная область, находящаяся в составе трех уездов: Кузнецкого, Хвалынского и Вольского, была пожалована в старину служилым людям: некрещенному чувашу Неверу Кебекееву, который поселился на месте с. Неверкино; от Невера земли перешли к Щербининым, Хвощницким и затем к Хардиным), татарину Али Алькаеву (д. Алеево), Нур-Мамет Кильмашеву (дд. Бикбулат и Бигеево) и чувашу Шалкай Малкаю (с. Шалкино Хвалынского уезда)».



Муратовка возникла в сер. XVIII в., образование деревни было связано с алеевскими переселенцами: «Татары пришли сюда лет 125 назад из Алеева по своей воле, потому что далеко было ездить на поля» – сообщает «Саратовский сборник» за 1881 г. В том же 1911 г. в Муратовке проживало 347 чел. татарского населения в 60 хозяйствах. Была одна мечеть, татарской школы, видимо, не было. Земли на каждое подворье приходилось по 4 с небольших десятин. Железных плугов было 10 шт. на всю деревню, и в среднем приходилось по 0,8 голов рабочего и 0,6 голов молочного скота.

В другой татарской деревне – Мансуровке, согласно приведенным данным в книге Русяева В. Ф.» Наш Павловский край», проживало 819 жит. в 145 дворах. Мечеть была одна и одна татарская школа. Земли, плугов и количество скота было примерно одинаково, что и в д. Муратовке. С образованием Пензенской области в 1939 г. Муратовку отнесли к Ульяновской области.


В том же источнике указано, что «… Старожилы Алеево считают, что татары селились на пожалованных поместьях по приглашению владельцев Алькаева и Кильмашева, которым земля жалована в единоличное владение, а не «с товарищей». До 1820 г. земля состояла в подворно-наследственном владении, а жители составляли единую общину с жителями дд. Мансуровка и Муратовка (ныне в Ульяновской области), но для безземельных был выделен особый «столб». В этом году произошел спор, и часть четвертных владельцев вместе с безземельными пожелала перейти на души (душевое налогообложение, примеч. автора). В Клявлино, Бик-Булате, Мосеевке и в Новом Алеево наряду с четвертными владельцами возникли и душевые, которые производили переделы по душам мужского пола от ревизии до ревизии. В последние два года, вследствие накопления недоимок (надел не откупает платежей: душа сдается за 2–4 руб., а платежи с души 5 руб. 75 коп. – 6 руб.), душевые крестьяне, по совету члена местного земства стали складывать души с малолетних и накладывать на много рабочие и богатые семьи, даже насильно, против их желания. При этом, хотя душевые владельцы всех 4 селений составляют одну сложную общину, но пустовые души одного селения в другое не переходить, но разверстывается пропорционально числу душ 4 селений. Угодья всех пяти селений, а также и целого ряда частных собственников (князей, дворян, мещан, русских помещиков и казны) состоят в общем чересполосно, а для некоторых угодий и в спорном владении. Каждое селение и каждый частник имеет право собственности на определенную долю земли – «четверти». Форма владений этими четвертями в разных деревнях различна»[8 - Труды Саратовской ученой архивной комиссии: Т.2, Вып. 2. – Саратов, 1890.].

В с. Алеево после 1820 г. большинство малоземельных и безземельных крестьян перешли на общинное владение землей, разделив всю землю по числу душ, а меньшинство татар осталось при четвертном землепользовании. В то же время Старый Алей, Мансуровка и Муратовка в земельном отношении составляли одну общину из 713 душ и 5827 десятин удельной пахотной земли.

Все крестьянское землевладение в России разделялось на два типа: подворное и общинное. Сельская крестьянская община имела естественное древнее происхождение и имела характер неформального объединения. С распространением крепостного права низкий гражданский статус крестьян препятствовал официальному признанию государством их сообществ. В 1837–1841 гг. под руководством графа П. Д. Киселева, отца русской картошки, проводилась реформа управления государственными крестьянами.






(РГАДА, Ф.350, оп. 1. д. 2545)



В ходе реформы, при принятии в 1838 г. «Учреждения сельского управления» государственные крестьяне были организованы в сельские общества, которое управлялось выборными старостами и старшинами на сельских сходах, имевшие свой суд (сельская расправа) для решения мелких судебных дел. Земля принадлежала всей общине, отдельные же члены имели известные права лишь на пользование землею. Таким образом, общинное землевладение, когда общинник-крестьянин имел право пользоваться, но владеть землей, уже тогда наметило тенденцию коллективизма и социализма. Помещики и буржуазия очень болезненно относились к общинникам и всячески хотели уничтожения общины, поскольку усматривали в ней переходную ступень к социализму и чувствовали, что «в России бунт и революция должны выйти именно из крестьянства». К сер. XIX в. у всех разрядов крестьян – как помещичьих, так и государственных – преобладало землевладение общинное, и больше всего оно было у бывших государственных и удельных крестьян. В нач. XX столетия Высочайшим указом от 9 ноября 1906 г. были отменены выкупные платежи за землю, и каждый крестьянин отныне имел право свободно покинуть общину. Если помещики и рассчитывали, что земельные реформы по ликвидации общин помогают ликвидировать «готовую организацию бунтарей», то партии социалистов полагали, что все это, напротив, пролетаризирует деревню и приведет к революции. Последние, как мы теперь все знаем, оказались правы.






Ведомость учета выселяющегося населения по с. Новое Алеево (Барановской волости) (ГАПО, Ф-р. 1336, оп. 1, д. 2), 1925 г.



Село Алеево в период нач. XX в. делилась на д. Новое Алеево (Судачок, Адельшино, Ключи) и д. Старое Алеево. В 1911 г. в результате слияния Старого и Нового Алеево (Судачек) образовалось с. Алеево. Деревня Судачек находилась на земле Судачевского общества (Бикмурзинского сельсовета)[9 - Деревня Судачек была основана между 1719 и 1747 гг. как селение Узинского стана Пензенского уезда. В 1748 г. показана как новопоселенная д. Алеева, Ключищи тож, татар, перешедших из д. Алеево, 26 ревизских душ. В 1897 г. находилась на земле Судаческого общества, на р. Илим. Дворовых мест было 28, проживало 85 муж. и 97 жен. В деревне имелась 1 мечеть и 1 хлебозапасный магазин (РГИА, ф.1290, оп.11, д. 2056).]. В Старом Алее население в 1920-х гг. жило относительно зажиточно. Надельной земли было много – 1593 десятин, или по 5,2 десятин на хозяйство, число которых было 304, население – 1641 государственных «душ». Железных плугов было 57 шт., правда, сеялок в деревне не было. Рабочего скота было по одной голове в каждом дворе, молочного – 0,6 голов. Функционировали 3 мечети и 1 татарская школа-мектебе. В Судачке числилось 188 жителей на 32 подворьях. Имели по 2 десятины надельной земли. Также 2 железных плуга, а сеялок и веелок и прочего не было ни у одной семьи. На каждый двор в среднем приходилось 0,8 голов рабочего скота и по 0,6 надойного. Мечети в деревне не было (или не отмечено), впрочем, и татарской школы тоже.




Алеево в годы Советской власти


События, потрясшие Россию в 1917 г., привели в скором времени к вопросу о разделе помещичьих земель между крестьянами. Отстранение царя от власти и приход Временного правительства, а затем, летом того же года подавление корниловского мятежа, кстати, преимущественно силами мусульманской «Туземной дивизии» привели к определенным положительным результатам в области политики и осуществлению права всех наций на самоопределение. А в апреле 1917 г. был выдвинут лозунг В. И. Ленина «Вся власть Советам» и прекращение Первой мировой войны. Когда Октябрьская революция 1917 г. поставила вопрос «О земле», то его обсуждение стало желательным как для действующей новой власти, так и трудящимся, поскольку решалась задача перевода земли в общенародную собственность. В это же время партия большевиков вместе с национализацией земли внесла вопрос и о коллективных советских хозяйствах (колхозах) или коммунах. В программных постановлениях («Резолюции о земельном вопросе», 1917 г.) большевики ставили преимущественно практические вопросы, среди них – добиться образования крупного образцового хозяйства из каждого конфискованного помещичьего имения, которое управлялось бы «Советами депутатов от сельскохозяйственных рабочих под руководством агрономов и с применением наилучших технических средств». В Алеево, в частности, были перевезены все деревянные постройки помещика Иконникова, построенные на правом берегу р. Илима («Баяр кыры») в 1917 г.

Все программные постановки и практические цели «земельного вопроса» в начале революции вылились в следующие формы. Во-первых, общая обработка земли нашла свое выражение в организации коммун, артелей и т. д. Во-вторых, советские хозяйства стали культурными очагами сельского хозяйства и источником продуктов для государства. Не последнее место, как мы указывали, в вопросе организации советских хозяйств имело и наличие помещичьих и прочих хозяйств. Т. Голынский в своем труде «Очерки по истории аграрной революции. Сердобского уезда, Саратовской губернии» указывает: «Местные власти с большим трудом сдерживали устремления крестьянства в направлении уничтожения помещичьих имений. В итоге советские хозяйства организовались уже из остатков от погромов и разграблений»[10 - Т. Голынский. Очерки по истории аграрной революции Сердобского уезда, Саратовской губернии. – Сердобск, 1922–1924.].

Но выделение отнятой у помещиков земли и сельхозинвентаря под коллективные хозяйства вызвало неприязнь у большой части крестьянства, поскольку ускользали из их рук под эти новые сельскохозяйственные образования. Но и политика центральной власти по этому вопросу не была достаточно тверда и часто даже противоречива. Так, весной 1919 г., в самый разгар организации совхозов и колхозов, было получено указание, что без согласия соответствующего общества земля им отведена быть не может. Этим распоряжением земельные организации были поставлены в безвыходное положение, так как население было против изъятия из его ведения земли и протестовало самым категорическим образом.

З. А. Абузяров в своей книге «Алеево» пишет по этому поводу: «Весной 1918 г. началась активная борьба контрреволюционных сил против новой советской власти. Белыми войсками были заняты Кузнецк и Павловка, а в д. Алеево появились конные разъезды. Крестьянин Иксан Биксалиев был убит белогвардейцами за скрытие им формирование на селе красногвардейского отряда. Беднейшее население окрестных сел, разумеется, были готовы всеми силами и средствами защищать большевиков. Состоявшийся в декабре 1919 г. Алеевский съезд Советов постановил немедленно собрать по 2 руб. с каждого человека в пользу фронта. Но оставались множество тайных и открытых врагов новой советской власти, которые всячески старались помешать строительству новой жизни и занять руководящие места в Советах, и это устремление, надо сказать, им отчасти удавалось»[11 - З. А. Абузяров. Алеево: страницы истории одного из крупных татарских сел Неверкинского района. – М.,2009.].

В мае 1918 г. произошло восстание чехословацкого корпуса на ст. Ртищево. Надо напомнить читателю, Советская власть установилась в г. Кузнецке в январе 1918 г., а в населенных пунктах уезда – месяц спустя. Неверкинская же волость относилась на то время к Кузнецку. В том же 1918 г. была образована Алеевская волость. В столкновениях с белочехами принимали участие красногвардейцы гарнизона Сердобска. Это были крестьяне близких сел, не обученные и не умеющие толком владеть оружием, спешно явившиеся на призыв Уездного исполкома. Крестьянство уездов, идущие на бой с огромным энтузиазмом, понесло первые жертвы. Выступлением белочехов воспользовалась местная «контра» в лице кулачества и духовенства, и активно им пособничала. Для ослабления новых преобразований на селе они активно устраивали препятствия разного рода: мятежи, саботаж, заговоры, убийства и т. д. Надо сказать, что эта местная контрреволюция и начавшийся «белый террор» в стране в итоге вынудили принять Исполнительным уездным комитетом ответные репрессивные меры. Были арестованы в качестве заложников помещики, купцы и попы. Тогда же эта категория была обложена контрибуцией в один миллион рублей.

Отступая под напором подразделений красногвардейцев, белочехи двинулись на Пензу. Пользуясь захватом власти в городе чехословаками и под их защитой, начались контрреволюционные масштабные восстания в Кузнецком, Петровском, Вольском и Хвалынском уездах. В это же время белогвардейцы во главе с офицером Сироткиным заняли Павловку. Алеево оказалось между этими двумя фронтами. Уездный исполком, не имея собственных сил, был вынужден просить центр о помощи. В результате был выслан батальон 1-го Московско-Саратовского полка. Относительно мягкие предпринятые меры наказания не запугали контрреволюцию, и она начала вновь поднимать голову, и даже последующий за этими событиями «красный террор» заставила успокоить враждующие силы лишь на время. В то же время, трудящиеся, особенно крестьянство, находило, что ликвидация контрреволюции недостаточна и слишком мягка. В газете районной газете «Серп и молот» была опубликована заметка о том, что 27 июля 1920 г. в д. Алеево состоялись перевыборы сельского Совета. Выборы сопровождались шумом и криком собравшихся. Из пяти кандидатов-коммунистов в Совет пришли только двое. Вместо них были избраны два беспартийных – бывшие старосты села.






Памятник жертвам белочешского мятежа в Пензе



Советские хозяйства уезда были отданы в пользование местных органов Народного комитета земледелия и различных других организаций. Но наиболее жизненно устойчивыми являлись совхозы, находившиеся в непосредственном ведении Уземотдела. Комитеты земледелия сильно тормозили работу, в то время как Уземотделы, напротив, способствовали. Так, приписка некоторых совхозов в Опродкомгуб также теряла свою самостоятельность, поскольку нередко комитетом отдавались противоречивые приказы относительно организационным планам совхозов, и при этом никаких средств на содержание совхозов не выделялось. Но из хозяйств в то же время выжималось все, что было возможно. В отчетах Саратовского губернского экономического совета (1921 г.) еще отмечалось, что коммуны не соответствовали нравам и настроениям крестьянства, пропитанного индивидуалистическими навыками, которые стояли и на пути артельных начинаний, более в общем пригодных для современного крестьянства. Земля в артелях лучше и более своевременно обрабатывалась, урожай получали значительно выше и выгоды были очевидные. Но одни артели работали лучше, с раннего утра и до поздней ночи, рвались к работе, а другие предпочитали отдых. Одни от артелей ждали увеличения производства, другие – облегчения в работе. Отсюда – нелады, раздоры. Отмечалось также, что хорошо работали те артели, где был подбор участников однороден.

Несмотря на нелюбовь некоторой части населения к Советам, симпатии большинства крестьянства были все же на стороне новой власти. Например, в протоколе резолюции от 8 ноября 1918 г., принятой в честь первой годовщины Октябрьской революции, отмечалось: «В этот день граждане бедноты 1-го и 2-го Старо-Алеевских сельских обществ Старо-Алеевской волости, собравшись сего числа и выслушав от товарищей представителей организации партии коммунистов о значении празднества годовщины Великой Октябрьской социалистической революции, мы, беднота д. Ст. Алеево, приветствуем вождей революции, чтим вечной памятью героев, павших в эти дни год назад на улицах Петербурга и Москвы по воле народа и за его счастье. Мы, беднота, заявляем гордо и смело перед сворой псов-мародеров, что клянемся перед этим Красным Знаменем бороться против капитала до последней капли силы и защищать свободу, порученную нам год тому назад погибшими нашими народными героями», (подписи: Акчурин – Председатель исполкома Совдепа; члены: Зябиров, Юмаев, Багапов, Низинов). Надо добавить, что документов, говорящих о безусловной поддержке новой Советской власти, отражено немало и в протоколах других сел[12 - З. А. Абузяров. Алеево: страницы истории одного из крупных татарских сел Неверкинского района. – М.,2009.].

Крестьянское население относилось к совхозам в целом доброжелательно, но оно было против организации совхозов вблизи их поселений и хотело, чтобы эти хозяйства обустраивались на пустующих землях вдали от их деревень. Но в условиях общей разрухи Гражданской войны сделать это далеко не всегда представлялось возможным. Также все еще не прекращалось недовольство части населения деревень. Так,16 марта 1919 г. восстание вспыхнуло в Кузнецком уезде и охватило ряд поселений, а центрами восставших стали сс. Дубровка и Елюзань. Летом же того же года в Кузнецке красногвардейцами и органами ЧК было арестовано 200 чел. «буржуазных элементов», в том числе несколько христианских священнослужителей, некоторые из них были расстреляны. Отчеты Уездных экономических совещаний за 1921 г. свидетельствуют, что особо большой пользы совхозы крестьянам пока не приносили. Едва имущество и постройки помещиков было взято совхозами под охрану, как эта неприязнь крестьянства перешла во враждебные действия. «Находясь в стадии организации и за отсутствием живого и мертвого инвентаря, они едва справлялись с ведением собственного хозяйства», – отмечалось в донесениях волисполкомов. В другом документе говорится, что «… размер услуг, оказываемых совхозами крестьянскому населению, сводились практически к нулю или был незначительным по своим размерам. Скудное состояние самих совхозов и их крайне плохое состояние не позволяли обустроить должным образом хозяйства и наладить производительную работу. Надо сказать и о том, что крестьяне имели поползновения на весь инвентарь и постройки имения, а с организацией совхозов эти надежды пришлось потерять. Все это доказывало, как утверждалось в документах, «мелкобуржуазную природу» всего крестьянства того периода».

В 1920–1921 гг., в условиях начавшегося голода из-за неурожая и тяжелейших хозяйственных условий эпохи Гражданской войны на головы властей опять обрушилась вся тяжесть бандитизма, свирепствовавшего тогда в уезде. Бандитские отряды, избегая восстанавливать против себя крестьян уезда, кормились и наживались из образовавшихся совхозов и коллективных объединений – коммун и артелей. Хотя неоднократно эти отряды бывали разгромлены, но их ликвидация успела нанести огромный ущерб сельским хозяйствам. Например, резко сократилось количество племенного скота, а в 1921 г. бандами Антонова, Попова и др. были расхищены и жалкие остатки поголовья. Уже в марте 1921 г. в округе создалась напряженная ситуация – был взят бандитами г. Хвалынск. Так, в протоколах заседания президиума Кузнецкого Уисполкома указывалось, что войск РККА по направлению к Хвалынску не имеется, а г. Кузнецку угрожает опасность от этих банд. «Объявить г. Кузнецк и его уезд на осадном положении. Для организации обороны создать революционный комитет. Из донесения командира отряда видно, что в Старом Чирткове настроение явно контрреволюционное, граждане возбуждены и высказываются в духе бандита Попова «… бей евреев, коммунистов и комиссаров. Били в набат, собирались убить отряд, частью вооружены».

Было постановлено: «Пополнить отряд вооруженной силой и поручить ему восстановить порядок, арестовать агентов и шпионов Попова, вожаков, смутьянов».








К началу марта 1921 г. в Кузнецком уезде (в том числе Бигеевской волости) также создалась малоприятная политическая атмосфера. «Крестьянство выражает сильное недовольство, в то же время 100 % тяжесть усиленной работы ложится на заготовку и вывозку дров. Последствия неурожая привели к тому, что часть крестьян голодает, уменьшилось количество скота и т. д. Что недовольство крестьян и их недоверие Советской власти способствует политической разрухе. Значительная часть их поддерживается банды Антонова. В районе Бигеевской и Павловской волостей в общественных амбарах имеется всего 19887 пудов зерна для посева… Уревком по-прежнему будет вести решительную борьбу с бандитизмом, грабежами, разгильдяйством, саботажем, провокацией, контрреволюционными происками и др., применяя все необходимые меры, диктуемые военным положением».

В Алеево в 1921 г. поля засеивались лишь на незначительных площадях, а озимые из-за страшной майской жары высохли. Люди бросали свои дома и хозяйства и уходили от голода в другие регионы страны. Число хозяйств резко уменьшилось – из более 400 дворов до 150. Согласно отчету Кузнецкого исполкома, за июль 1922 г. в уезде число голодающих составляло 145068 чел. В следующим году хлеб, наконец, уродился и многие алеевцы вернулись домой. 8 мая 1923 г. выстрелом в окно был убит председатель Алеевского сельсовета и один из первых коммунистов Хайбулла Юмаев (по уточненным данным его настоящая фамилия Абузяров, Хайбулла Юмаевич, 1881 г.р.). За защиту интересов беднейших слоев населения его давно возненавидели местные баи и воры[13 - З. А. Абузяров. Алеево: страницы истории одного из крупных татарских сел Неверкинского района. – М., 2009.].






Приказываю немедленно предупредить всех священников волости и мулл, что в случае набата в церквях и призыва с мечетей, при выступлениях священников и мулл, будут расстреляны. Колокола с церквей снять (ГАПО, Ф-р. 1809, оп. 1, д. 1).



В своей книге «История села Бикмосеевка» Равиль Булатов описывает происходившие события 1917–1919 гг. следующим образом: «В 1918 г. прошли выборы в сельские советы в Бигеево, Алеево, Судачке и др. деревнях. На собраниях рассматривался вопрос об избрании своих представителей в Неверкинский волисполком. В этот момент наступила настоящая смута, организованная бывшим татарским националистом Амином Агеевым. Сплотив вокруг себя представителей кулачества и духовенства, и играя на религиозных и национальных чувствах татарского населения, он поставил вопрос отделения от Неверкино и организации волостного центра в Бигеево. В итоге волостной центр был организован в Бигеево, включая туда же Бикмосееевку, Судачок, Донгузлей и Новое Чиртково. Сам Агеев и был избран председателем волисполкома. Однако жители с. Алеево войти в волость отказались и сами организовали Алеевскую волость с центром в Алеево, включая сс. Илим-Гора, Муратовку, Александровку, Бикмурзино, Каменный Овраг и Адельшино. Председателем Алееевского волисполкома был избран Зябиров. Но Алеевская волость просуществовала недолго. Она была упразднена решением уездных организаций в 1919 г., а с. Алеево было включено в состав Бигеевской волости. Агеев на посту председателя также не удержался: его изоблачили в различных махинациях и действиях, направленных на подрыв нормальной деятельности органов власти, в срыве политических и хозяйственных мероприятий Советской власти. В результате был организован комиссариат во главе с тов. Курочкиным, присланным сюда из уезда. В том же 1919 г. он был убит кулацкими бандитами в поселке Дворики. Вместо него прибыл новый военный комиссар тов. Попов, который работал в Бигеево до 1923 г.

…Но местные кулаки и помещики не сидели сложа руки – они всячески сопротивлялись приходу советской власти и установленному ими новым порядкам, существенной реорганизации труда и управления. Так, в с. Новое Чирково помещики Батурин, Батыгин, Аксюков и вместе с ними кулачество признавали декреты В. И. Ленина о земле, а бигеевские кулаки отказались сдавать излишки хлеба государству. В то же время неверкинские кулаки не признавали новое руководство и не подчинялись законным требованиям властей, а буржуазия в с. Павловке подняли вооруженный мятеж. К концу 1917 г. в Кузнецком уезде сложилась чрезвычайно тяжелая обстановка. Буржуазия и эсеры всячески препятствовали передачи власти в руки народа. На проходившемся в Кузнецке (четвертном) уездном съезде советов крестьянских депутатов разгорелась острая борьба по этому вопросу. Большевик Вагапов из с. Алеево выступил против эсеров, и обвинил эти «мелкобуржуазные в совершаемых им преступлениях перед народом и препятствованию установлению советской власти в уезде.

Вторая контрреволюционная вылазка буржуазии г. Кузнецка была предпринята 8 марта 1918 г. и приурочена к годовщине свержения самодержавия в России. Инициаторами восстания являлся «союз фронтовиков». Они организовали демонстрацию против Советской власти, выкрикивали лозунги «Долой большевиков!», освободили из тюрьмы арестованных контрреволюционеров. Восставшие были усмирены прибывшими в город вооруженным рабочим отрядом из Асеевской фабрики «Красный Октябрь». В мае 1918 г. буржуазия вновь подняла вооруженный мятеж. В столкновениях погибло более 200 чел. красногвардейцев во главе с комиссаром отряда Л. Китаевым (из с. Новое Чиртково).

В это же время разгорелся контрреволюционный мятеж белочехов в Пензе. Для защиты революционных завоеваний повсеместно стали формироваться красногвардейские отряды, объединившие затем в полки и дивизии. В августе 1918 г. граждане с. Бикмосеевки сформировали свой отряд красногвардейцев из 80 чел. и вместе с отрядом из Неверкина направились на подавление мятежа в Павловском районе. Организаторы восстания, 14 чел., были арестованы, судимы и расстреляны. Из отряда бикмосеевцев погиб один человек – Ситдык Азизов. После ликвидации мятежа в Павловке бикмосеевский отряд направился в г. Сызрань, где они соединились с пензенским полком красноармейцев и совместно направились в Самарскую губернию против армии Колчака. Несколькими днями позже в Бикмосеевке был скомплектован второй отряд из 50 чел. во главе с Х. Зиннюровым и в составе полка отправился в Дергачи Саратовской губернии для формирования легендарной 25 Чапаевской дивизии. Одну из рот дивизии возглавил Шихаб Булатов из Бикмосеевки. Татары Неверкинского района принимали участие в разгроме армий Деникина, Врангеля, Колчака, польских легионов и отрядов Махно. Число бикмосеевцев, погибших на стороне Советского государства, составило 19 чел.[14 - Р. Р. Булатов. История села Бикмосеевка. – Пенза, 2017.].



В одном из документов сказано, что брат колхозника Хайруллы Сюбаева по имени Исхак в 1929 г. был в составе контрреволюционеров и списках шайки, а 1930 г. по приговору суда расстрелян.


Таким образом, бандиты восстановили против себя крестьянство в мае-июне 1921 г. Для их ликвидации крестьяне начали устраивать облавы, часто самочинные, без участия военных, которых, надо сказать, было мало. Так, в Сердобском уезде крестьяне переловили около 1000 бандитов, из них, вопреки строжайшим приказам доставлять пленных в г. Сердобск, ими было убито на месте 311 чел. В июне 1921 г. с бандитизмом, наконец, было почти покончено, но не окончательно.






Ф-р. 603, оп. 1, д. 117



Голод в Поволжье устремил массу беженцев, в том числе в Кузнецкий уезд, хотя регион был не лучшим местом проживания на тот момент времени, за исключением нескольких населенных пунктов. Помощь голодающим потребовала от крестьянства всех уездов больших финансовых средств и продовольствия. К тому же, разгоревшаяся война на многочисленных фронтах, отвлечение лучших работников из своих семей, а также изъятие лошадей, повозок, продовольствия, одежды и обуви – все это приводило к упадку сельского хозяйства. Но с огромным трудом крестьянству, тем не менее, удалось справиться с этими бедствиями. Когда окончилась война и население начало переходить к полноценному хозяйствованию, их материальное положение начало постепенно подниматься из тяжелого упадка.

С развитием капиталистических отношений в России и ростом городов в XIX столетии, когда стали рушиться прежние социальные и семейные связи, произошёл серьёзный рост числа сирот. Так, при императоре Александре I смертность в воспитательных домах временами доходила до 75 %, поскольку условия содержания детей и уровень медицинского обеспечения были на то время ужасающими. Во время Первой мировой и Гражданской войн снова произошёл резкий всплеск беспризорных детей. В 1921 г. по разным данным беспризорников в стране было 4,5–7 млн. чел. Для молодого государства борьба с беспризорностью стала политической задачей. Сразу после Октябрьской революции проблему сирот полностью взяло на себя советское государство. О детях заботились самые различные органы и ведомства: НКВД, Народные комиссариаты просвещения и здравоохранения, партийные органы, комсомол, профсоюзы, женотделы и т. д. Крупнейшим пиком беспризорности стали 1920-е гг. Решением этого вопроса были заняты лично В. И. Ленин, А. В. Луначарский и Ф. Э. Дзержинский. Президиум ВЦИК на заседании от 27 января 1921 г. постановил организовать при ВЦИК Комиссию по улучшению жизни детей, задачами которой были: забота о жизни и здоровье детей, помощь с продовольствием, жильем, топливом и т. д. Основную тяжесть работы с беспризорниками взяли на себя местные органы народного образования (ОНО), детские социальные инспекции и другие, а руководящим органом была Центральная комиссия по делам несовершеннолетних. Положительная динамика развития государства привела к естественному сокращению беспризорности, хотя до полного решения проблемы было ещё далеко.






Заявление Юмаевой Маги после убийства ее мужа о назначении пенсии в связи крайне плохого материального положения (август 1929 г.)





В архивном документе “Отчет и сведения о деятельности волостных комиссий по борьбе с детской беспризорностью за 1926 г. Описи опекунских дел” имеются сведения о беспризорниках и с. Алеево (ГАПО, Ф-р1257, оп. 1, д. 109)


В 1922 г. началась «Новая экономическая политика» (НЭП), которая создавала новую базу для развития сельского хозяйства. Кузнецкий уезд в 1924–1925 гг., впрочем, как и Саратовская губерния в целом, все же не смог окончательно выйти из полосы неблагоприятных условий работы. Работа протекала напряженно в экономически-финансовых условиях, хотя в политическом отношении ситуация стабилизировалась значительно. Урожай 1924 г. снова был скудным, и недород вызвал определенные последствия. В отдельных волостях народ недоедал, особо затруднительно было положение в Неверкинской, Барановской, Атлашинской и Павловской волостях. Но благодаря решительным мероприятиям по снабжению уезда, как продовольствием, так и семенным материалом, устойчивость экономической и политической системы поколебалась незначительно. Несмотря на неурожай, восстановительный процесс в сельском хозяйстве приостановлен не был и даже сильно возрос именно в тех волостях, где недород был наибольшим. Посевные площади выросли на 4 %, посевы ржи и проса – на 8 %, а подсолнуха и конопли – почти на четверть. Путем воздействия на лесозаготовительные органы удалось добиться предоставления работ нуждающемуся населению на лесозаготовках. Соответствующим путем Уисполкомом были добыты и предоставлены ссуды на яровой посев 1925 г. А когда положение стало ухудшаться, Губисполком приступил к оказанию помощи продовольствием голодающему населению. Были выделены денежные средства, на которые закупались продукты и передавались населению. Часть средств детских комиссий были израсходованы на детских площадках в сельских местностях. Кроме этих средств в связи с неурожаем низовая часть сельхозкооперативов получили ссуды на восстановление кустарной промышленности, на рабочий скот, на семена и др.








Одним из главных видов госналога в Кузнецком уезде являлся сельхозналог. По крестьянским единоличным хозяйствам он собирался в общей сумме стократно больший, чем по колхозам и артелями, и составлял 441192 руб. По колхозам и артелям – 4198 руб., по совхозам – 761 руб. Собранные налоги распределялись (кроме сельхозналога) еще на промысловый, подоходный групповой, подоходный по совокупности и ренту. Из документа «Раздельные записи по подворным спискам граждан Алеевского сельсовета» мы видим, что средняя семья имела 2–3 лошади, 2–3 коровы, около 10 овец, обязательно 2–3 телят, много птицы. При этом налог на одну голову скота составлял около 5 % в год от его примерной оценочной стоимости, или 4–6 руб.






ГАПО, Ф-р. 1336, оп. 1, д. 9



Из приведенных статистических сведений мы наблюдаем, что основным занятием населения уезда оставалось сельское хозяйство. Значительное количество свободных рук в погоне за изысканием дополнительных средств и в свободное от полевых работ отправлялись на промыслы в другие места, главным образом – на юг, на Кубань и далее. Пензенское крестьянство также отправлялось в Сибирь, и в некоторых селах переселение достигало к началу посевных кампаний до 30–40 %. Анализ хлебофуражных балансов за 1925–1927 гг. показывает нестабильность сельскохозяйственного производства. В 1925–1926 гг. отмечался недород ржи, в 1926–1927 гг. – проса. В 1925 г. в Поволжье отмечался серьезный недород, прежде всего им были охвачены Самарская и Пензенская губернии, также Татария.













Из анализа статистических таблиц Кузнецкого уезда за 1913–1925 гг. следует, что группы скота «лошадей» и «рогатого скота» в 1917 г. возросли по сравнению с 1913 г. и достигли 103–104 %. В 1918 г. наблюдается отрицательный рост (до 42–45 %), вызванный гражданской войной, как лошадей, так и КРС, и продолжается этот спад до 1923 г. Потом начинается восстановление, наблюдается уже рост количества голов скота, в частности, в Неверкинской волости Кузнецкого уезда. Если в 1924 г. в волости обеспеченность рабочего скота, приходящая на 100 дворов, была равна 51,3 голов, то в 1925 г. она составила 60,6 голов. По КРС: в 1924 г. – 61,3, а в 1925 г.-73,6. Мелкий рогатый скот-36,8 и 41,4 голов соответственно. И, наконец, по молодняку лошадей – 8,2 и 11,7 голов, а рабочих лошадей выросло с 53,1 до 74,3 голов на 100 дворов.

Начавшаяся в 1918 г. Гражданская война стала крупнейшей не только экономической, но демографической катастрофой в современной истории России. В 1918–1921 гг. погибли 8 млн чел., но уже начиная с 1922 г. по 1939 г. демографические графики показывают, что население в стране выросло с 136 млн до 190 млн. Значительная часть сельских жителей, как мы показывали ранее, двинулась в города на заработки. Из сохранившихся архивных документов от 1929 г. узнаем, что часть жителей Алеева имели основное место работы в таких городах, как Баку, Астрахань, Кашир, Вольск, ст. Губак Пермской железной дороги и др.

Проходившая в ноябре 1927 г. губернская конференция ВКП(б) отметила рост середняцких хозяйств в губернии и «осереднячивание» деревни: «Размыванию подвергается беднота. Часть её поднимается до уровня середняков, часть переходит в батрачество или уходит в город». Но выбранный курс на построение нового государства, не имея внешних займов, и в окружении недружественных и враждебных стран, привёл руководство к необходимости индустриализации страны, причем за счёт внутренних резервов. А взять их можно было только в сельской местности, поскольку страна оставалась все еще аграрной. Взятый жесткий курс на коллективизацию сельского хозяйства сильно сказался на ходе хлебозаготовок 1928–1929 гг. Быстрый рост численности населения, особенно в городах и промышленных центрах, связанный с развитием промышленности, повлек за собой большую потребность в хлебе. К январю 1928 г. было заготовлено лишь 60 % потребности. Основная причина кризиса хлебозаготовок состояла в том, что зажиточные слои деревни получили возможность взвинтить на них цены и спекулировать. В этой связи в 1928 г. ЦК ВКП(б) принял ряд жестких директив местным партийным организациям.






1929 г. фр 603, 1. 94 (всего120 семей)



Параллельный процесс коллективизации также развивался бурными темпами. Если на 1 октября 1929 г. в колхозах Кузнецкого округа состояло 2,6 % крестьянских хозяйств, на 1 декабря 11, 61 %, то на 1 января 1930 г. в колхозах состояло 13,7 % крестьянских хозяйств, на 1 февраля – 21 %, на 1 марта – уже 40, 6 %. На 1 марта колхозы объединяли 52 % крестьянских хозяйств. Для той части крестьянских хозяйств, которые не решались вступать в колхозы, была организована повсеместная разъяснительная и организаторская работа. Несмотря на относительно хороший урожай в большинстве зерновых районов страны, хлебозаготовки 1927–1928 г. проходили с большим напряжением. Крестьяне боялись, что в связи с коллективизацией все зерно будет сдаваться государству, и стали придерживать и прятать хлеб, а наиболее зажиточная часть деревни придерживала хлеб, чтобы реализовать излишки зерна весной по более высоким ценам.

Так, на общем собрании граждан Алеевского земельного общества 5 декабря 1929 г. в присутствии 146 чел., под председательством тов. Вагапова был избран президиум общества в следующем составе: председатель – Ляпин, члены президиума – Зябиров, Арифуллин, секретарь – Курмакаев. Перед собравшимися стоял вопрос о проведении сплошной коллективизации, принятия устава сельхозартели и избрания состава ее правления. Была поставлена задача организовать один колхоз путем слияния существующих с 1929 г. колхозов «Марс» и «Осот» под наименованием «Ильич». Также было решено призвать с. Муратовку к сплошной коллективизации. Размер пая при этом установить в 50 руб., вступительного – 3 рубля. В правление колхоза большинством голосов были избраны: Вагапов Харис, Вагапов Зиятдин, Хайрова Малика, Ульбеков Шихаб, Арифуллин Ахметжан, Абдряхимов Хусяин и Сайфуллин Абдулла. Кандидатами: Зябиров Мукаддяс и Абдульмянов Мингач[15 - В 1949 г. в колхозе числилось 255 крестьянских хозяйств (195 голов коров, облагаемые налогом), на 14 хозяйств больше, чем в 1948 г. В 1950 г. колхозы им. Ильича и «Кызыл тан» объединились в один колхоз под названием им. Ильича. В 1959 г. колхозы им. Ильича, «Правда» и «Родина» объединились и создали крупное хозяйство – колхоз имени XXI партсъезда. В 1982 г. колхоз был преобразован в АКХ «Алеево», а в 2000 г. переименовано в СПК «Алеево».].

Следующее собрание из 90 граждан Алеево и Судачка, состоялось 20 декабря 1929 г. в присутствии членов ячейки ВКП(б) тт. Котова, Зябирова, Абейдуллина и 6 членов ВЛКСМ. Присутствовали также от райкома ВКП(б) т. Шарафетдинов и Таипов, а от райисполкома – т. Булатов. В повестке дня стоял вопрос о сборе задатка на трактор в размере 5000 руб. В своем выступлении перед собравшимися участниками тов. Шарафетдинов указывал, что корень айсинцев (от фамилии Айсин – примеч. авт.) остался еще в Алеево. Поэтому мероприятия советской власти среди населения Алеево проходят трудно, в особенности член профсоюза приказчик Алеевского потребительского общества Биксалеев Абдульмян ведет агитацию против коллективизации как подхвостник айсинцев, и сам как член профсоюза не вошел в колхоз, говоря, что в колхозе нет жизни религии. Другой выступающий – Биксалеев Халит – указывал, что найти денег трудно, но всем необходимо идти навстречу мероприятиям правительства.

Выступающие указывали на пережитки «старой жизни» и необходимости скорейшего построения «новой жизни». «Кулачество усиленно ведет агитацию, чтобы всячески сорвать хозяйственную деятельность, старясь сорвать пятилетний план, а беднота должна понять для чего ведется эта агитация кулачества. Особо раздражает высказывания гражданина Ряхимова, который владеет ветряной мельницей, о том, что у колхоза никогда не будет своих мельниц, поскольку в колхозе установлено «один за всех, все за одного», надо, чтобы каждый был только за себя. За эти высказывания было неплохо лишить Ряхимова своей ветряной мельницы. Необходимо колхозу найти денег на задаток трактора и вести борьбу против кулачества путем агитации о пользе колхозного строительства и «тракторизации» сельского хозяйства. Поручить сельизбиркому пересмотреть список лишенцев, и необходимо лишить избирательных прав не лишенных кулаков, которые постоянно срывают построение социалистического переустройства в деревне и ведут антиколхозную агитацию. Просить правление Алеевского потребобщества об исключении Биксалеева Абдульмяна из состава правления и снятия его с должности приказчика. Запросить от райисполкома об обеспечении тракторной тягловой силой на время весенней посевной кампании» (ГАПО, Ф-р. 1331, оп. 1, д. 31).

Архивные материалы по с. Алеево также показывают, что с 1929 г. в развитии сельского хозяйства произошли большие перемены и начался процесс массового перехода крестьян в коллективные хозяйства. Прежде всего, все усилия были нацелены на поддержание и укрепление колхозного строя, ликвидации кулачества. Так, в докладе Ерентеева указывается, что Окружной исполком дает большие привилегия нацменскому населению на постройку школ 1-ой ступени для поднятия их культурного уровня. Отмечалось увеличение посевных площадей в колхозе, улучшение качества руководящего состава, расширение колхозного строительства в округе, увеличение культурно-социальных учреждений и подтягивание отстающего нацменского населения. Укрепление союза бедноты с основными массами середняцкого населения и решительное наступление на кулаков. Увеличение окружного бюджета, направляемого на обслуживание культурно-социальных нужд населения. Кроме того, постановлялось привлечь в школу русских учителей к д. Судачек за неимением других и дать возможность татарским ученикам самим выбрать поступление в средние учебные заведения. Также, организовать сбор с населения задатка за трактор.

Вместе с тем отмечался и ряд недостатков:



1) Охват детей школьного возраста и отсутствие учителей.

2) Недостаток агрономов.

3) Недостаточное снабжение тракторами, сельхозмашинами и производственными кредитами.

4) Недостающее количество товаров населения, особенно дефицит мануфактурных изделий.

5) Слабое развитие животноводства и отсутствие специалистов.

6) Недостаток во всем Неверкинском районе медпунктов и ветпунктов.

7) Недостаток учебников.

8) Отсутствие сортовых семян.



Село Алеево в это время относилось к Павловскому району. Состоявшийся очередной Пленум РИК Павловского района в 1931 г. рассматривал подготовку к развертыванию хлебозаготовок «самым тщательным образом» (ГАПО, Ф-р. 603, оп. 1, д. 32). Возникло немало вопросов, и особенно затрагивалась тема контрольных цифр или нормы для каждого крестьянского хозяйства. А поскольку в Алеево жили несколько социальных групп населения, различающиеся по степени зажиточности, то, следовательно, и контрольные цифры должны были бы быть различными. Кроме того, нередко глава семьи работал рабочим в другом регионе, а его семья оставалась в селе. Вставал вопрос: можно ли обязать эту семью нормой хлебозаготовок? Поступали и другие вопросы к докладчикам на Пленуме:

1) Можно ли налагать штраф на зажиточное хозяйство, которое не сдает хлеб, а также на середняка? Штраф будет выражен деньгами или натурой?

2) Как поступать с теми лицами, которые хлеба имеют мало, но имеют толстый карман?

3) Какой срок будет дан для взыскания штрафа, и как будет обстоять дело с ввозом промтоваров для обмена за сданный хлеб?

4) Какие будут приняты меры к тем, кто укрывает кулаков?

5) Как поступать с теми, кто засевает мало, но имеет хлеба много?

6) Как будет делиться контрольная цифра на село?

7) Как быть с необмолоченным хлебом?



Ответы докладчиков были следующими:

«Мы знаем, что хлеб у кулаков, спекулянтов и зажиточников имеется. Мы сделали в этом отношении ошибку, когда разрешили отпускать кулаку промышленные товары за деньги. Кулак продавал излишки хлеба на рынке по спекулятивной цене, а товар приобретал в кооперативе по твердой цене. Кредитные товарищества также должны участвовать в хлебозаготовках, но им контрольных цифр давать не нужно, так как они будут конкурировать с потребительскими обществами, что нежелательно. Также следует применить подворный обход с тем, чтобы твердо установить норму для каждого двора в отдельности, в зависимости от социального положения хозяйства и других обстоятельств. Надо покончить с прежним добродушным отношением к кулакам и применять к ним имеющиеся меры воздействия. Срок взыскания 10 дней излишен, необходимо его сократить, так как если у кулака опишешь имущество и утвердишь на торги, то он до торгов не допустит и отдаст хлеб.

Контрольные цифры должны быть выполнимыми и необременительны. В настоящее время бедняк и середняк уже сдал хлеб, но он остался у кулака и подкулачника. Необходимо установить крепкую связь с бедняком и середняком и через них выявить скрытую аренду, используемую кулаками в других районах. Так, например, с. Павловка имеет много цинкового железа, а другие совсем не имеют. Необходимо отрегулировать это положение. Особо подчеркивалась необходимость установления тесных отношений с батрацко-бедняцкими и середняцкими хозяйствами, что сильнее воздействовать на зажиточно-кулацкие хозяйства и прекратить тем самым срыв последними хлебозаготовок, в частности – посевной кампании, и устраиваемый ими саботаж».

С января 1928 г. стала применяться ст. 107 УК РСФСР к лицам, не желающим сдавать излишки хлеба по государственным ценам. Стране угрожал голод, вызванный, как отмечалось, «спекулянтскими махинациями кулачества». В случае отказа хлеб кулаков подлежал конфискации в пользу государства и распределению 25 % хлеба среди бедняков и малоимущих середняков по низким государственным ценам или даже бесплатно. В целях усиления хлебозаготовок запрещалась частная торговля на рынках зерном и мукой. Эти меры позволили вырасти хлебозаготовкам в 2–2,5 раза. Несколько округов Средней Волги, в том числе Кузнецкий, к октябрю 1929 г. выполнили годовой план хлебозаготовок.

Но в то же время применение этой статьи УК вызвали споры среди членов ЦКК ВКП(б). Это были: Н. И. Бухарин, А. И. Рыков, М. П. Томский, Н. А. Угланов, М. И. Фрумкин и др. Более того, часть крестьянского населения категорически не соглашалась с принятием чрезвычайных мер по сдаче излишков хлеба по государственным ценам.

В 1928 г. начался настоящий террор в некоторых регионах. Всего лишь за один год было зарегистрировано около 1400 террористических актов против сельских активистов и коммунистов. Вся вина за террористические акты и крестьянские волнения легла на кулаков. Не отрицался и тот факт, что меры против спекулянтов хлебной продукцией затрагивали не только кулаков, но иногда и середняков и даже бедняков. Неумелое руководство местных работников негативным образом отражался на всем партийно-государственном руководстве страны. Затем последовало ослабление политики по отношению к кулакам и зажиточному крестьянству, а 1 апреля 1930 г. было принято постановление бюро крайкома ВКП(б) «О возврате имущества неправильно раскулаченным». Развернутая социалистическая стройка в деревне и коллективизация сопровождалась резким обострением классовой борьбы, заканчивающая нередко разгромом колхозов и сельских советов, арестом и убийством местных работников и сельских активистов, освобождением арестованных контрреволюционных кулаков. Все это послужило основой для перехода к политике ликвидации кулачества как класса, хотя период ликвидации её последствий растянулся до 1954 г.

Так называемый «кулацкий элемент» состоял не только из кулаков, но включал в себе и значительную долю бывших бандитов, духовенство, а также эсеров, бывших белогвардейцев, жандармов, полицейских и др. Кулаками и контрреволюционными силами была развернута чрезвычайно сильная и злостная агитация против вхождения в колхозы. Эта агитация часто сопровождалась под религиозными лозунгами, в форме угроз: «Наши придут, всех колхозников расстреляют», «Колхозы, коммунисты – безбожное дело» и т. д. Они широко распространяли всевозможные провокационные слухи, ложно толковали распоряжения советской власти, распространяли листовки, писали анонимки, часто с угрозами в адрес колхозников и представителей местной администрации, а также использовали управленческие перегибы в целях разжигания недовольства бедняцко-середняцких масс, и агитировали женщин для контрреволюционной деятельности.

Еще в декабре 1925 г. на конференции РКП(б) были рассмотрены вопросы налогообложения в деревне. В резолюции признавалась необходимость проведения улучшения в области налогообложения, а также справедливое распределение налоговой тяжести между плательщиками в зависимости от экономической мощности крестьянского хозяйства. Колхозы оказались в более выгодном положении, поскольку им полагались налоговые льготы в виде 25 % скидки с дохода. На основании этого закона ЦИК и СНК СССР было принято другое постановление (от 21.10.1927 г.), согласно которому полностью или частично освобождались от налога маломощные крестьянские и коллективные хозяйства. Политика расширения льгот коллективным и середняцким хозяйствам была продолжена и в последующее время. Различными льготами поощрялось расширение посевных площадей, развитие технических культур и животноводства. Значительная часть поступлений по сельскохозяйственному налогу передавалась в местные бюджеты. Были также предусмотрены льготы и пенсии для малоимущих крестьян и других социальных категорий населения.






Список учителей и их иждивенцев Алеевской школы 1 ступени (ГАПО, Ф-р. 1336, оп. 1, д. 57)



Так, из протоколов собраний Алеевского сельсовета видно, что Юманкулова Зулейха (60 лет) подала заявление в сентябре 1929 г. о назначении пенсии ее семье в связи гибелью сына Саифуллы в 1918 г. в боях за Красную Армию. Нарбеков Исмаил (70 лет) просил назначить пенсию, поскольку оба сына – один в «царскую войну», а второй пропал без вести в Гражданской войне на стороне Красной Гвардии. Отмечалось, что у него есть еще дети, 11 и 14 лет, которых не может прокормить в связи с утратой трудоспособности. Кроме избы у него ничего нет. Мухамеджанов Хусяин (65 лет) просил о пенсии из-за бедственного семейного положения. Его сын Ибятулла пропал без вести в 1919 г., и который находился добровольно в отряде красных партизан. У Шабаевой (Абдулиной) Загиди (57 лет) сын Садык погиб во время подавления контрреволюции в 1920 г. У нее две дочери, 16 и 14 лет, муж недавно умер, просила также о материальной помощи. В крайне трудном положении находилась Абдулина Загидя (ГАПО, Ф-р. 1336, оп. 1, д. 56).








Согласно постановлениям и инструкциям ЦК ВКП(б) и СНК СССР, в январе-феврале 1930 г. в районах сплошной коллективизации был отменён закон об аренде земли и запрете применении наёмного труда. Отныне разрешалось выселение кулацких семей. В 1932 г. политика массового раскулачивания была официально отменена, однако на практике остановить набравший обороты этот процесс было затруднительно из-за сопротивления снизу. Еще в июле 1931 г. было издано постановление Политбюро ЦК ВКП(б) о прекращении массового выселения кулаков за исключением «выселения в индивидуальном порядке», а 25 июня 1932 г. ЦИК СССР вышло постановление о прекращении репрессий «по инициативе снизу», и которое указывало на перегибы на местах. По Конституции СССР 1936 г. всем кулакам были предоставлены избирательные права.

Павловский райоблком в лице тов. Никонорова обязывал сельсоветы, в том числе Алеевский сельсовет и сельсобес принимать непосредственное участие по социальному обеспечению и помощи райсобесам: а) в помощи инвалидам гражданской и империалистической войны, больным и демобилизованным красноармейцам, семьям погибших, сиротам, а также изыскать средства тем, которых определяет государство на социальное обеспечение; б) приобрести для них места в санаториях, на курортах, в специальных лечебных учреждениях, а также на изготовление протезов рук и ног; в) устройство инвалидов и других обслуживающих лиц в колхозы, артели инвалидов, промкооперацию, путем внесения за них соответствующих паев и покупки необходимого инвентаря; г) оказание помощи детям инвалидов и их семей, открытие детских садов, покупки одежды, обуви, учебников и т. д.; д) направление на врачебные комиссии, а также регистрации ходатайств о назначении пенсий.

Следующее (под грифом «Совершенно секретное») постановление Павловского исполкома требовало от Алеевского сельсовета обратить внимание на то обстоятельство, что в некоторых селениях района наблюдается отказ от земли некоторыми группами землепользователей. «Сельсоветам необходимо обратить внимание на это явление и изучить причины отказа. Наблюдается в некоторых случаях, как сельсоветы привлекают к судебной ответственности отказавшихся от земли бедняков и середняков. Необходимо руководствоваться следующими указаниями:

1) Если от земли отказываются рабочие промпредприятий и фабрик и в семье не имеют трудоспособных членов или тягловую силу то эти земли необходимо прирезать к близлежащему колхозу, которые немедленно должны освоить эти прирезки.

2) Если те же рабочие имеют трудоспособных членов семьи, то необходимо развить агитмассовую работу за вступление их в колхоз или, в крайнем случае, за полную запашку и засев, не принимая административных мер воздействия.

3) Если отказ от земли идет от бедняцко-середняцких дворов, которые тяготеют к промышленным предприятиям, фабрикам и заводам, а также районам строительства, то по отношению к ним не принимать административно-судебной ответственности.

4) При отказе кулацких хозяйств в целом или отдельных их членов должны применяться все виды мер административно-судебного воздействия, предусмотренные законом. Обязать их к полному засеву преподанных твердых подворных планов.

5) К зажиточным дворам со стороны сельских советов должны применяться административные меры для временного использования тягловой силы и семян для полного засева их площадей.

6) Обратить внимание на агитационно-подрывную работу кулаков и подкулачников и приложить все усилия к выявлению конкретных лиц, привлечь их к уголовной ответственности за срыв плана и противодействия к посеву».

В результате социалистического преобразования сельского хозяйства крестьянство в конечном счете было, наконец, избавлено от кулацкой эксплуатации. В СССР победил колхозный строй, постепенно исчезли и условия, порождавшие кулачество. Но материальная база в с. Алеево оставалась слабой. В 1932–1933 гг. в селе числилось 140 колхозников, а всего дворов было 249, численностью 1307 чел. Из 77 голов лошадей, находившихсяв двух колхозах, у единоличников числилось 50. Через год у единоличников осталось 22 голов лошадей, а в колхозах – 54 лошади. Причем в колхозе им. Ильича числилось всего 25 рабочих лошадей из 34, поскольку 9 голов пало за год. Основная масса бывших кулаков была расселена в пределах тех же административных районов и впоследствии они были приняты в колхозы. Остальные переселилась в города. В сентябре 1938 г. артели бывших кулаков были преобразованы в сельскохозяйственные артели с обычным порядком управления.



Из архивных материалов мы видим, что председателем сельсовета в 1934 г. был 36-летний Хаметов Я. Ю. (1933–1938 гг.); учителями: Ракчеева Г., Ямбаева Н., Абдуряхимова А., Вялитов Х. Избачом работал Давыдов Зякярья (ГАПО, Ф-р. 1336, оп. 1, д. 57).


Другой декрет Совнаркома «О Рабоче-Крестьянской Красной Армии» предусматривал: добровольный набор; запись добровольцев не моложе 18 лет; доверять оружие только наиболее стойким и преданным рабочим, крестьянам и солдатам; срок службы – по подписке не менее 6 месяцев. 23 февраля 1918 г. было опубликовано воззвание СНК «Социалистическое отечество в опасности!» В 1919–1934 гг. непосредственное руководство войсками осуществлял Революционный военный совет, в 1934 г. был образован Народный комиссариат обороны СССР.








Однако, уже первые месяцы показали, что задачи по комплектованию РККА на добровольной основе не могли быть решены должным образом. В связи с этим, 29 мая 1918 г. было издано постановление ВЦИК «О принудительном наборе в Рабоче-Крестьянскую Красную армию». Первоначальный срок службы оставался прежним – 6 месяцев, но в октябре 1918 г. был увеличен до 1 года. С 1922 г. декретом ВЦИК и СНК было установлено призывать всех мужчин в 20-летнем возрасте, позднее, в 1924 г., призывной возраст установлен 21 год. Срок службы был определен следующий: в пехоте и артиллерии – 1,5 года (с 1924 по 1939 г. – 2 года); в Воздушном флоте – 3,5 года (3 года); в Военно-Морском Флоте – 4,5 года (4 года)…».

Принятое постановление ЦИК СССР «О льготах и преимуществах для военнослужащих Рабоче-крестьянской Красной Армии и Красного Флота СССР и их семей» от 29 октября 1924 г. предусматривал всем лицам, состоящим на действительной военной службе, так и по увольнении их в бессрочный отпуск и вовсе от службы предоставление льгот и преимуществ:



а) в области трудового землепользования и сельского хозяйства;

б) по налогам и сборам;

в) жилищные;

г) в области труда и социального страхования;

д) в области народного образования;

е) в области народного здравоохранения;

ж) при переездах по железнодорожным и водным путям;

з) почтовые;

и) денежные пособия; к) судебные;

л) по обязательному окладному страхованию.



Кроме того, красноармейцам могли выдаваться денежные пособия из специально ассигнуемых средств на лечение и на восстановление здоровья после тяжкой болезни, ранения, контузии, повреждения, болезни, вызванные переутомлением и напряженной служебной работой и др.16 июня 1931 г. в Алеевский сельский совет поступило постановление Павловского райисполкома, в котором, в частности, предписано «ответственное отношение» к вопросу очередного призыва в РККА. В нем предусматривалось: 1) Устранить недочеты в вопросе классового отбора призывников, поскольку это важно для обеспечения боевой мощи и политической устойчивости в армии. Также отмечалось, что сельские советы, советские и общественные организации к этому вопросу подходят чисто формально и нередки случаи, когда кулаков относят к беднякам, а бедняков, напротив, к кулакам и зажиточным. 2) Лечебно-оздоровительная кампания среди призывников в этом году проходило очень плохо. Единовременным медицинским освидетельствованием охвачены лишь 50 % призываемых, а сведений о систематическом лечении и предназначенных к лечению нет. 3) Ликвидация неграмотности призываемых охвачена в недостаточном количестве. Всё это говорит о том, что такое положение мешает технической мощи и обороне страны. 4) Недочеты в выдаче карт семьям призывников, для предоставления им льгот, предусмотренных законом[16 - В 1931 г. население по Алеевскому сельсовету составляло 1832 чел., мужчин – 736, женщин – 1096 чел. Кроме татар других национальностей в селе не числилось. В колхозе было 183 двора, из них бедняцких хозяйств – 88 и 95 середняков, а число бедняков равнялось 95 едокам. Общее число колхозников – 1046 чел., единоличников – 786. В единоличном секторе было 16 бедняцких хозяйств, а середняцких – 118. В 1939 г. число татар в Саратовской области составляло 62570 (около 6 % от всего населения и 20 % – от всех мусульман области). Резкое сокращение татарского населения было вызвано переходом Кузнецкого и Сердобского районов в Пензенскую область.].

В итоге было принято постановление о немедленном устранении всех перечисленных недостатков. «Провести полный учет неграмотной части призывного контингента, и ликвидацию неграмотности в текущем году провести под лозунгом «Ни одного неграмотного призывника! Принять самые решительные меры к изжитию рекрутчины, мобилизовав всю общественность и население на борьбу с этим злейшим врагом в современных условиях. Решительно покончить с пьянством и хулиганством, добиваясь 100 % явки, как на призыв, так и для отправки в части РККА трезвого призывного контингента. Предупредить, ни один пьяный призывник не будет допущен к отправке в часть.






Список призывников с. Алеево 1909 г.р.





В советские времена сохранился обычай торжественно провожать парней в армию, напоминающий по своему размаху свадьбу, с накрытыми столами и обилием спиртного. Этот обычай пришел из времен рекрутчины, когда служба продолжалась 25 лет, и когда можно было купить вместо себя другого рекрута – добровольца. Как правило, перед самой отправкой этот доброволец отчаянно сопротивлялся и заставлял покупателя широко тратиться на него, поскольку имел возможность в самый последний момент отказаться, и его приходилось задабривать, в том числе сильно напоить.





Алеево в годы Великой Отечественной войны и послевоенные годы


Пензенская область с первых дней войны стала важнейшей тыловой базой страны. Здесь, как и во многих областях Среднего Поволжья формировались боевые резервы Красной армии, собирались средства для фронта, сеялся по-прежнему хлеб. Часть население трудилось в так называемой трудовой армии – копались окопы на Сурском 200-километровом рубеже для задержания гитлеровских войск на подступах к Казани и Куйбышеву, в лютые морозы. Питание было скудное, хлеб и другое продовольствие выдавалось по нормам, впрочем, норма была и на выработку «кубатуры». Таково было указание, и его никто не обсуждал, все понимали, что это нужно и все думали, что враг дойдет и до Пензы. Уже на начальном этапе войны погибли в боях первые жители села. На фронт ушли более 200 алеевцев, не вернулись с полей сражений и пропали без вести более 70. Девятерых сыновей проводила семья Губановых, младший, Микдят, погиб под Житомиром. Шесть братьев Абдрахмановых ушли на фронт, трое не вернулись – Сабир, Сайфулла и Искандер. Пятерых сыновей проводил на войну А. Д. Рахматуллин, трое домой не вернулись.








Сегодня стали известны имена десятков солдат из каждого татарского села нашей области, которые ранее не были отмечены в списках погибших. А за каждым именем – человеческая судьба! Первыми ушли на фронт: Салихов З. С., Биктимиров А. Х., Джалилов А. А., Ахметов М. Х., Айсин С. Х. и др. Осенью 1942 г. в небе над Алеево произошел воздушный бой советских летчиков и немецких «Юнкерсов». Все жители окрестных сел видели, как один наш истребитель ринулся на врага и совершил таран. Прибежавшие к месту гибели летчика люди плакали, а кругом стояла тишина, здесь шла мирная жизнь[17 - На месте гибели летчика Шутова Н. Ф. с 1975 г. около с. Муратовки (ныне в Ульяновской области) стоит памятник.].








На фронт ушли трактористы, комбайнеры, бригадиры, механизаторы. На их место встали девушки и женщины, пройдя предварительно специальные курсы обучения этим специальностям в Беднодемьяновске: Баранова М. И., Манюрова З. С., Давыдова Н. Б., Зябирова А. Х. и др. С раннего утра и до глубокой ночи работали на полях, ночевали там же на станах целыми неделями, возле своих прицепных комбайнов. В селе многие семьи голодали, были случаи смерти от голода, и чтобы спасти свои семьи, люди ездили в Сызрань за мякиной[18 - В 2005 г. в ознаменование 60-летия Победы в Великой Отечественной войне награждены юбилейными медалями из с. Алеево 83 чел.].








Нелегкими были и первые послевоенные годы. Не все поля засеивались, тракторов и комбайнов было очень мало. Хозяйственный упадок сохранялся еще не один год, как в колхозах, так и в личных подворьях. 1946 г. был крайне засушливым, хлеба стало вдоволь на столах у алеевцев лишь в 50-х гг. Жизнь постепенно налаживалась, колхозники стали получать больше хлеба за трудодни, который отныне хватал до следующего урожая[19 - З. А. Абузяров. Алеево: страницы истории одного из крупных татарских сел Неверкинского района. – М.,2009.].











Алеевская школа


Представители партии большевиков провозгласили власть Советов интернациональной, и заранее определили свое отношение к религии. Было принято однозначное решение – никаких различий по религиозному признаку быть не должно. Более того, мусульманам было дано больше прав и свобод, чем, например, различным сектантским течениям христианства. Мусульмане воспринимали советскую власть как гаранта восстановления религиозного равноправия, которое так долго всячески угнеталось и ограничивалось царскими властями. Несмотря на то, что в татарских населенных пунктах появились свои безбожники, но в 1920-х гг. религиозность крестьян оставалась массовой и живучей, и мусульмане занимали особое место. Так, в документальных источниках отмечается, что в татарских деревнях имеет широкое распространение власти мусульманского духовенства, пользующихся среди населения особым почетом и уважением. Работали шариатские суды.








Начиная с 1919 г. советская власть начала подготовку татарского населения на предмет культурного просвещения. Власть прекрасно понимала, что никаким образом народ не может наладить правильную государственную жизнь и реально руководить хозяйством, если он не будет образован. Необходимо было в ближайшее время обеспечить всему народу передачу знаний, а не только отдельным сословным и конфессиональным категориям населения, как то было прежде в царское время.

Прошедший в Пензе I съезд в г. работников просвещения тюрко-татар отмечал «печальное положение» народного образования среди татар на начало1920-х гг. Как мы знаем, предпринятая политика царского правительства ассимиляции «инородцев» заставила татарское население избегать школ, хотя всегда отмечалось, что татары имеют большую склонность к просвещению. Об этой склонности было упомянуто и в состоявшемся съезде. До революции грамотного татарского населения было значительно выше русского крепостного населения, но немного отставало по сравнению с русскими государственными крестьянами. В большинство татарского населения не знало русского языка, поскольку его изучение по религиозным канонам и взглядам значительной части мусульманского духовенства считалось грехом. До Октябрьской революции 1917 г. тюркские народы Поволжья в подавляющем большинстве формировали свою историческую общность на базе исламской религии. Они не имели ни своей государственности, ни своей более или менее логической системы образования, ни учреждений культуры, а про государственное финансирование не могли даже мечтать. В сельской местности, в земских губерниях самым распространённым типом начального учебного заведения, начиная с конца 1870-х гг., являлось одноклассное народное училище ведомства Министерства народного просвещения, называемое – земская школа. Наряду с 34 староземскими губерниями Европейской России Пензенская губерния также относилась к земской. Эти школы представляли собой учебные заведения с трёхлетним курсом, где дети всех трёх лет обучения одновременно занимались в одной классной комнате с единственным учителем. Татарские дети в земских школах практически не обучались.








Еще в 1907 г. мусульманской фракцией Государственной Думы был поставлен вопрос о языке преподавания в государственной начальной школе для мусульман. В законопроект о всеобщем начальном образовании в 1910–1911 гг. правительство внесло законопроект об обязательном начальном образовании в рамках 4-летней школы. Мусульмане в свою очередь не могли выполнить требование правительства об обучении на русском языке, поскольку мусульманская фракция действовала в соответствии с резолюцией III Всероссийского съезда, предусматривавшей введение языка «тюрки» как языка обучения. Но это было не единственной задачей в сфере просвещения татарского населения. Например, отсутствие мусульманской учительской школы являлось не менее важной проблемой. В конечном итоге, все попытки совместить национальную образовательную систему с государственной закончились запретом мусульманской партии.

Таким образом оказалось, что самым неорганизованным и неудовлетворяющим самым минимальным требованиям того времени стали религиозные школы при мечетях – мектебе, которых в Кузнецком уезде было в количестве 72. Курс обучения в этих учебных заведениях являлся неопределенным и полностью зависел от финансового благополучия семьи ученика-шакирда. Те, кто был побогаче, учились дольше, а бедные – меньше. В силу религиозных положений в большинстве мектебе проводились молитвы на арабском языке, и только в некоторых проводилась грамота на татарском языке. Платили родители – кто, сколько мог, не было установлено конкретной суммы оплаты, но ее размер влиял на продолжительность обучения. Конец гражданской войны и начало восстановительного процесса в различных сферах жизни изменили сам подход к просветительской работе.

В с. Алеево положение с грамотностью населения дела обстояло очень плохо. Некоторые жители умели читать по-арабски, но писать не умели, а писать и читать по-русски в селе не было вообще. Архивные материалы, указывающих что-либо на наличие учебных заведений в д. Алеево, не найдены. По переписи 1886 г. в Алеево проживало 1338 жителей, из них грамотных 66 мужчин и 5 женщин. В народной школе обучались 17 чел., и еще 6 – в уездных и других училищах. Детей школьного возраста было более 300. Таким образом, подавляющее большинство детей не посещало школу, но в то же время школьников-«полуработников», возраста 14–17 лет было 60.






Об открытии избы-читальни и вечерних курсов для взрослых, 1923 г.



В декабре 1919 г. в с. Алеево располагались три сельских дома, малопригодных для обучения, «где содержатся телята и козлята» были отведены под классы для занятий для детей разных возрастов. Отныне мальчики и девочки, возраста от 7 до 14 лет, стали обучаться вместе. Дети изучали» алфавит» («алифба»), «родной язык» («ана теле»), «географию», «арифметику», «историю» и «рисование». Проводились различные наблюдения за природой и местностью, учили детей культуре поведения, а также шитью, вязанию и вышиванию. До 1929 г. обучение велось по арабскому алфавиту, а затем перешли на латинский. Учителям приходилось работать в очень трудных условиях: хронически не хватало дров для топки помещений, учебников, тетрадей и других учебных принадлежностей. В одном из заседаний Алеево-Судачевского сельсовета в мае 1924 г., под председательством Арифуллина, проводимого совместно с членами комитета взаимопомощи, и в присутствии учительниц Акчуриной М. Х. и Сатаевой Фатихи, инспектора сельполитпросвета Туктарова и секретаря Булаева было указано, на непригодность этих частных домов для занятий. Булаев на заседание предложил продать школу третьего прихода, а на вырученные деньги отремонтировать школу второго прихода, а школу в Судачке обменять на готовое помещение жителя Алеево Айсина Рамазана[20 - З. А. Абузяров. Алеево: страницы истории одного из крупных татарских сел Неверкинского района. – М., 2009.].








Обучение в классах проводилось на татарском языке, русский язык не преподавался вообще. Еще на губернской конференции нацменьшинств 1924 г. было принято решение ввести русский язык в нацменских школах со 2-ой группы, а в 4-ой уже все предметы изучать на русском языке, родной же язык оставить как предмет. Но это постановление не выполнялось по причине отсутствия учителей по русскому языку, «хотя желание население обучиться русскому языку было велико». Наконец, в марте 1928 г. было решено построить в с. Алеево типовое здание начальной школы. В протоколе сельсовета записано, что площадь под школу выделялось в гумнике Абубекеровых. В 1929 г. современное по тем меркам здание было построено, а заведующим школой стал Котов Киям Каюмович, уроженец с. Б. Чирклей и участник Первой мировой и Гражданской войн[21 - Здание школы сохранилось до настоящего времени, но было перенесено на другое место в 1966 г.].













На собрании сельсовета, проходившем под председательством тов. Шабурова и секретаря тов. Курнакова 1 октября 1929 г., помимо вопроса раздела земли, было решено подать ходатайство в райисполком об открытии школы в д. Судачок, «ибо без такового в деревне не имеется никакой культурной силы» (ГАПО, Ф-р. 1331, оп. 1, д. 31).

В 1920-е и 1930-е гг. в школе учителями в Алеево работали: Усман и Газимя Ракчеевы, Хасан Ряхимов, Нязара Ямбаева и Абдулхак Кырзыев. Старожилы помнят еще учителя Хасяна Валитова. Все они были приезжими и, отработав год-другой, уезжали. Сначала учили детей по латинскому алфавиту (1929–1930 гг.), затем перешли на кириллицу в 1939 г. Надо заметить, учащиеся были снабжены питанием – выдавалось по 400 грамм хлеба, сахар и стакан чая. Переход на латиницу открывал возможности приобщиться к достижениям мировой цивилизации, в то время, как арабская графика этой задаче в полной мере не отвечала.

Так, в одной сохранившейся докладной записке врио зав. районо Еникеева Н. А., написанной с огромным количеством грамматических ошибок, содержится просьба о необходимости отстранения заведующих школами, как «не справляющихся с работой». Среди прочих в записке указаны фамилии: Мусюкаев М. – Исеевская начальная школа; Сявкаев Х. Х. – Бикмосеевская начальная школа; Валитов Х. К. – Алеевская начальная школа; Хасянов М. А. – Погорело-Чирчимская начальная школа. Отмечалось, что эти заведующие слабо владеют методикой управления, не имеют организаторских способностей, не обеспечивают своевременной дачей сведений и отчетов, хуже других «рядовых» учителей вовлечены в воспитательную работу в классах, малоавторитетны, как среди учителей, так и среди учащихся. Также содержалась просьба об освобождении от должности учителей: Давыдова Якуба – Бикмосеевская школа, и Юсупова Хасяна – Погорело-Чирчимская школа.

Впрочем, учитель Вялитов Хасян Киямович в 1938 г. написал заявление в районный отдел народного образования, в котором просил освободить от работы на основании «курортных документов». Указывалось, что курортная врачебная комиссия освободила его на время лечения, и что он страдает туберкулезом обоих легких, катаром желудка, грыжей в паховой области и геморроем: «Работаю в школе с 1933 г. Прошу Вас дать мне возможность отдохнуть и пользоваться лечением, а также сохранить мой месячный оклад».






Радиограмма о скорейшем проведении поголовной ликвидации неграмотности.



Приказом Куйбышевского областного отдела народного образования врио заведующими школами назначались: Акчурин – Адельшинская нач. школа; Янбаев – Алеевская нач. школа, а учителями школы – Вялитова, Розакову и Хайруллова; Сявкаев – Бикмосеевская нач. школа, учителями школы – Музафарову, Мухамеджанову, Абейдуллину и Давыдова; Ибатуллин – П.-Чирчимская нач. школа, учителями – Хасякову, Бибарсова и Юсупова, а зав. школой Хасякова уволить как самовольно оставившего школу; Рахманкулов – Сулеймановская нач. школа, учителями – Ямбулатова и Абейдуллину; Акчурин – Исикеевская нач. школа, учителями – Кулахметову и Акчурину, учителя Хайрова освободить как не имеющего образования и не желающего повышать квалификацию; Ляпин – Кунчеровская татарская школа, учителями – Акчурина и Дебердееву; Мухаметжанов – Мансуровская нач. школа, учительницей – Бибарсову (ГАПО, Ф-р. 1341, оп. 2, д. 14).

В эти же годы работали в школе: А. М. Зябиров, М. Абуберов, А. З. Тренгулова. В сентябре 1939 г. был открыт 5 класс, но с началом войны школа вновь стала начальной.

В годы войны занятия в школе не прекращались, хотя некоторые ученики были вынуждены бросить школы, чтобы выращивать хлеб, который был так необходим фронту. Школой заведовала М. Х. Азизова. Первым учителем из с. Алеева стал Биктимиров Идрис Ахметжанович, который после окончания Алеевской начальной школы поступил в Бигеевскую семилетнюю школу. Окончив Оренбургский педагогический рабфак, в 1937 г. вернулся в родное село и стал учителем начальных классов. Но жизнь первого учителя из Алеево оборвалась на фронте в 1944 г., в боях за Керчь и Крым. В 1946 г. заведующим школой был назначен Саид Исхакович Акчурин, который вернулся с фронта. В селе было не имеющих начального образования 275 чел. в возрасте до 17 лет. Было укомплектовано 5 первых классов, но денег выделили лишь на 3 класса. В 1949 г. начальная школа была преобразована в семилетнюю, а уже в 1952 г. состоялся первый ее выпуск. В 1962 г. школа стала восьмилетней. Многие из вчерашних выпускников продолжали свое образование в средних учебных заведениях, училищах и техникумах. Так в селе появились свои учительские кадры. В 1957 г. директором школы стал Равиль Усманович Вагапов, а завучем Денишев Б. Х. Они были первыми учителями, имеющими высшее образование. Очень скоро школа перестала вмещать всех учащихся. В 1964 г. началось ходатайство на строительство кирпичного пристроя к школе, а с января 1968 г. в обновленное здание пришли первые ученики.

Программа партии большевиков предписывала особую осторожность и внимание к чувствам национальных меньшинств, и эта политика продолжалось в течение длительного периода времени. В то же время представители сельских Советов всячески стремились и ставили цели к культурному просветительству татарского населения и построить в каждом населенном пункте культурно-образовательные объекты. Так, 22 апреля 1952 г. под председательством Шаипова Айнуллы состоялось собрание граждан с. Алеево, на котором присутствовало 337 чел. из 600 чел., имеющих право участвовать в выборах. Повестка дня касалась благоустройства села, очистки улиц и дворов от навоза, посадки перед каждым домом 5–6 корней декоративных или иных деревьев, создание пожарной дружины, нумерации домов и названий улиц, наемки пастухов, а также утвердить список старейшин из 11 чел., каждый из которых являлся старейшиной 10-ти дворов. И одной из главных задач была постройка нового сельского клуба в 1952 г. Было решено выйти с ходатайством в райисполком и РК ВКП(б) о разрешении Алеевскому сельсовету использовать для постройки клуба имеющуюся в селе деревянную мечеть, которая находилась в аварийном состоянии.

В Алеевской школе всегда наблюдалась большая текучесть педагогических кадров. Многие учителя, проработав 1–2 года, уезжали. Были годы, когда менялось до 50 % учительского состава. Иногда учителя приезжали даже из Татарии. В школе из Татарской АССР учителями работали: Рахимова Л. Г., Бахтиярова Ю. Р., Калимуллина Р. Г. Есть учителя, которые, приехав в Алеево, остались в селе и до пенсии проработали в школе.



Педагогические работники:

Акчурина Ф. У., приехала из с. Кунчерово, стала работать в Алеево в 1945 г. Вышла замуж за Акчурина С. И. и до пенсии работала в школе. Акчурин С. И. был призван в РККА в июне 1940 г. В Великой Отечественной войне с июня 1941 г. Дошёл до Берлина.

Исянов З. Д., уроженец с. Погорелый Чирчим (Джалилово). Приехал в Алеево в 1949 г. и остался в селе, работал до пенсии. Участник ВОВ, воевал в составе отдельной морской бригады.

Исянова Р. У., родилась в с. Могилки. Приехала в Алеево в 1949 г. и работала до 1976 г.

Якупова Х. Р., уроженка с. Евлейка Павловского района. Приехала, а Алеево в 1953 г. и работала до 1995 г.

Сайфуллина Р. Х., родилась в Сулеймановке. Работала с 1955 г. по 1988 г. Её сын, Фатих Исхакович, продолжил педагогическую династию.

Абузярова Р. А., родилась в Бигееве. Работала с 1961 г. по 1996 г.

Вагапова (Сатаева) Х. М., родилась в с. Бикмосеевка. С 1958 г. стала работать в Алеевской средней школе учительницей начальных классов.

Шайдуллина (Ряхимова) Л. Г., родилась в Татарии. 35 лет проработала в школе учительницей начальных классов.

Салиева Х. Х., родилась в с. Джалилово. В 1973 г. переведена в Алеевскую среднею школу, где она проработала учителем математики до выхода на пенсию.

Салиев Р. Ф., родился в с. Могилки. В 1973 г. переводится учителем в Алеевскую восьмилетнею школу.

Абубекерова Н. Я. (Бахитова), родилась в с. Могилки. Приехала работать в с. Алеево старшей пионервожатой. С 1965 г. делопроизводителем, а с 1984 г. работала библиотекарем до 2004 г. Двое детей получили педагогическое образование и успешно трудятся в селе.

Насырова (Якупова) Х. Р., из с. Евлейка Павловского района. В 1954 г. приказом от районо переводится из Иссикеевской семилетней школы в Алеевскую школу учительницей начальных классов.

Акчурина (Шигаева) Някия Файзирахмановна, родилась в ст. Чаадаевка. С 1985 по 1994 г. она преподает историю в Алеевской средней школе и по совместительству работает библиотекарем. По стопам своей мамы продолжила семейную педагогическую династию младшая дочь.

Абдрахманова Р. М., родилась в с. Бикмосеевка. В Алеевской школе преподавала математику и физику. Ветеран труда, в 2010 г. была награждена медалью «Материнская доблесть».

Салихова Магруй Джаруловна, родилась в с. Судачок. Работала учителем начальных классов до 1999 г.

Хасанова (Губанова) Мияся Джиганшиевна, родилась в с. Алеево в семье учителя военной подготовки и физкультуры Губанова Джиганши Хусяиновича.

Сулейманова (Губейдуллина) Ряйся Махмутовна. С 1993 по 2018 г. работала учителем начальных классов.

Салихова Магруй Джаруловна, родилась в с. Судачок. Работала учителем начальных классов, а потом и в средней школе, где проработала до 1999 г.

Салихов Фярит Искяндарович, родился в с. Алеево. С 1976 г. стал работать в Алеевской средней школе учителем трудового обучения и проработал до пенсии.








В 1975 г. была построена в Алеево средняя школа и через год, впервые в истории села, 41 ученик получили аттестат зрелости в стенах родной школы. В 1991 г. в селе появилась новая школа. Многие учителя за всю историю существования школы были отмечены высокими государственными наградами: Денишев Б. Х., Бикмуллина М. К. и Грядкина В. С. удостоены звания «Заслуженный учитель»; «Отличниками просвещения» стали Вагапов Р. У., Абузярова Р. А., Салихова М. Д., Салихова М. Д. Учителю Семину Г. С. трижды была вручена Соросовская премия. Семья Абузярова Зякярии Алиевича в 1940 г. переехали в с. Алеево из Баку. С 1962 по 2003 г. Закария Алиевич работал учителем русского языка и литературы, совмещая с должностью завуча по учебной части. Первую квалификационную категорию и звание Почетного работника образования заслужил многолетним трудом, ёщё множество грамот и дипломов за особые заслуги. На протяжении многих лет собирал материалы по истории и текущей жизни села. Работал в архивах Пензы, Саратова, Ульяновска, Москвы. После выхода на заслуженный отдых ему, наконец, удалось приступить к осуществлению желания написать книгу о родном Алееве и алеевцах – участниках войны.






Г. С. Семин – обладатель Соросовской премии



Директорами школы работали: Ямбаева Н. А., Котов К. К. (с 1929 г.), Азизова М. Х., Акчурин С. И. (с 1946 по 1952 г.), Агишев М. М. (с 1952 по 1957 г.), Вагапов Р. У. (с 1957 по 1991 г.), Арифуллин Р. Х. (с 1991 по 2003 г.), Сайфуллин Ф. И. (с 2003 по 2006 г.). С 2011 г. – начальник отдела образования Неверкинского района), Ряхимова А. А. (с 2006 г.). В настоящее время школой руководит Сайфуллина Наиля Маратовна.






Сайфуллин К. Х.








Алеевцы гордятся своими земляками, внесшими весомый вклад не только в производственной отрасли и защите Отечества, но и в образовательной, культурно-просветительской, правоохранительной и религиозной сфере. Это, прежде всего, Забиров Зякярия Алиевич – педагог, награжденный орденом Дружбы за многолетний добросовестный труд; Сайфуллин Камиль Хафизович – старший следователь прокуратуры, награжденный медалью «За отвагу» в Афганистане; Насыров Равиль Абдряшитович – меценат, директор ООО «Самшит-Н», член Общественной палаты г. Саратова; Забиров Абдуррауф Абдулкадырович – религиозный просветитель, ген. директор благотворительного фонда «Поддержка исламской цивилизации, науки и образования им. Кул Шарифа»; Сайфуллина (Волгина) Юлия Фатиховна – лауреат Всероссийских песенных конкурсов и др.






Юлия Сайфуллина



В настоящее время сельская жизнь в России переживает свои самые трагические дни. Государство планомерно уничтожает деревню вот уже как три десятилетия, вовлекая, в том числе, крупные холдинги и корпорации. Но это не единственная причина. Однако, на территории администрации с. Алеево продолжают действовать социокультурные центры, функционирует филиал МУ «Районный дом культуры» на 250 посадочных мест, имеется 4 действующие мечети.






На приеме у депутата законодательного Собрания Пензенской области Акчурина И. А.



В Алеево прилагают усилия для возрождения и сохранения национальных обычаев и традиций. В библиотеках созданы уголки истории местных татарских сел. Альбомы, фотохроника старинная утварь семейные реликвии, собранные работниками культуры, служат наглядным пособием в воспитании у подрастающего поколения чувства любви и уважения к национальной культуре.




Бигеево



Становление крепостного права и этапы закрепощения крестьян начались еще в царствование Федора Ивановича. В конце XVI в., а именно в 1597 г. был издал царский указ «Об урочных летах», которым впервые устанавливался пятилетний срок сыска и возвращения владельцам беглых крестьян. Ранее в течение целого столетия крепостные крестьяне могли после окончания основных сельскохозяйственных работ в течение двух недель уйти от своего барина после уплаты отступной суммы. Царский указ был основанием для полного закрепощения свободных крестьян и введения полного крепостничества. Суды были завалены жалобами помещиков, которые просили вернуть утраченное “имущество”. Указ послужил началом переписи основного имущества своих подданных с занесением всего в специальные «писцовые книги», в которых также перечислялось по дворам все городское и сельское население. Эти книги использовались для сыска и возвращения беглых крестьян. Отныне если беглого крестьянина в течение пяти лет не могли возвратить прежнему владельцу, то он все равно становился крепостным, но только уже нового землевладельца. Все последующие царские указы и акты ужесточали положение крепостных крестьян. Уложение 1607 г. увеличило срок сыска беглых крестьян до пятнадцати лет, а Соборное уложение 1649 г. беглым крестьянам отменило срок сыска, теперь прежний землевладелец мог возвращать крестьянина до самой смерти последнего.




УКАЗ «ОБ ОТПИСКЕ У МУРЗ И ТАТАР ПОМЕСТИЙ И ВОТЧИН И ВЫГОДАХ, КА КИЕ ПРИНЯВШИМ ХРИСТИАНСКУЮ ВЕРУ ПРЕДОСТАВЛЯЕТСЯ» от 16 мая 1681 г.

Указ царя великого князя Федора Алексеевича, в котором предписывалось у некрестившихся татарских помещиков отнимать их поместья: «Низовых городов и мурз и татар и у мурзинских и у татарских жен, и у вдов, и у недорослей и у девок, поместья их вотчины с крестьянами и с бобыли описать на себя Великого Государя учинилось. Мурзы и Татарово в поместьях своих и вотчинах крестьянам чинят многие налоги и обиды и принуждают их к своей басурманской вере и чинять осквернение и описанным крестьянам всякие изделия делать на себя. Мурз и татар ни в чем не слушать, и податей им не платить, а буде на помещиков и вотчинников всякие изделия делали и подати платили, и те изделия, и те изделия делать и подати платить на Великого государя… А будет которые мурзы и татарове похотят православную христианскую веру крестятся, и тех крестить, и отписным крестьянам за ним быть по-прежнему, да им же давать жалованье поместным и беспоместным Мурзам по десяти рублев, женам их по пяти рублев».


Татарское население, практически не относилось к крепостному сословию крестьян, а было преимущественно мурзами и так называемыми «служилыми татарами». Эта служба передавалась от отца к сыну и называлась «служилые люди «по отечеству». К ним относились также бояре, дети боярские, стольники, окольничие и др., и они считались привилегированным сословием, владели землей (на вотчинном, «четвертном» или поместном праве) и крестьянами. За службу получали денежное или поместное жалование, титулы и другие вознаграждения. При этом некрещеным татарам запрещалось иметь крепостных крестьян из православных.

Другая категория служилых людей называлась «по прибору». Сюда набирались люди из податных сословий, но лично свободных. Это были: стрельцы, казаки, пушкари, ямщики, затинщики, кузнецы, плотники, мостники, толмачи, засечные сторожа и ямские охотники. Позднее к ним были добавлены мушкетеры, рейтары, драгуны и пашенные солдаты. Государство не считало их полноценным войском, редко привлекало их к полковой службе, но учет их велся. Они были вооружены пищалями и «строевых коней не имели». Занимались ремеслами, торговлей, огородничеством и всякими промыслами. Все они платили в казну хлебные подати на случай войны или осадного времени. Впоследствии служба «по прибору» также превратилась в наследственную.

По другому царскому указу Федора Ивановича (1591 г.) «обелялась» пашня тех служилых людей «по прибору», по сути – помещиков, которые лично несли военную службу и жили в своих поместьях. Они на этих так называемых «белых землях» освобождались частично или полностью от повинностей и уплаты налогов. На служилое татарское население этот закон также имел воздействие: в знак вознаграждения за службу отечеству им выдавались угодья и земли в «диком поле», где возникали один за другим татарские поселения и деревни. После Соляного бунта 1648 г. «белые земли» были ликвидированы Соборным Уложением 1649 г. Отныне их на селение должно было платить государственные подати.

В нач. XVIII в. при царе Петре I служилые татары были переведены в сословие государственных крестьян и положены в подушный оклад (налог). В 1767–1769 гг. императрицей Екатериной II было создано совещательное собрание (Уложенная комиссия) из выборных представителей всех сословий для составления нового свода законов (Уложения) взамен устаревшего Соборного Уложения 1649 г. В работе комиссии участвовали и депутаты от Пензенской провинции: от татар Аюп мурза Семинеевич Еникеев, житель д. Бигеево.




ПЕНЗЕНСКОГО УЕЗДА ДЕРЕВНИ БЕГЕЕВОЙ ОТ СЛУЖИЛЫХ МУРЗ И ТАТАР

«В силу Высочайшего Ее Императорского Величества манифеста, состоявшегося 14 дня 1766 г., выборному от уездных поверенных, нижеписанных Пензенской провинции служилых мурз и татар, в Комиссию по сочинению проекта нового уложения депутату Пензенского уезда деревни Бегеевой, Аюпу мурзе Семенову сыну Еникееву которому где надлежит представить нижеследующие наши общественные нужды и прошения июня дня 1767 г.»


Депутаты от мусульман просили императрицу снять некоторые экономические ограничения, восстановить в дворянских правах татарскую феодальную знать и исключить, таким образом, наложенную «инфамию». Просили также облегчить тяготы пограничной службы, платить им жалованье и т. д. Они писали:

«В древние времена роду нашего предки – служилые мурзы и татары – от своего усердия и желания выехали в высокославную Российскую Ее Императорского Величества империю из Золотой Орды, что ныне именуется Акстуба, в вечное подданство не малым числом, за которую их усердность и за принятие подданства все оные предки наши, яко служилые мурзы и татары, пожалованы землями, сенными покосами, всякими принадлежащими угодьями, а мурзам даны были во владение и крестьяне, для которого вечно и потомственного владения от предков…».

В сохранившемся до наших дней документе «Наказы жителям Бигеево» депутат Аюп Еникеев указывал, что с 1719 г. «…Определены мы с прочими таковыми ж, подобными нам, Казанской и Нижегородской губерний в ведомство Казанской адмиралтейской конторы к рубке и привозу и строению корабельного флота лесов и ту определенную работу несем мы со всеусердным рачением, но токмо от великотрудной той определенной работы в случае рубки и вывозки лесов многие из нас побиты до смерти, а прочим руки и ноги повреждены. За коим повреждением им не токмо подушных и всяких государственных податей платить, но и дневной пищи не имеют и затем уже за них подушныя и всякия подати платим мы вставшие. А когда показанное при той работе кому повреждение учинится, или кто от воли божьей заболеет, то невзирая на то, оставших в жизни принуждают вместо них нанимать. И в таком случае нанимаем охочих людей, за что употребляем не малую плату: по тридцати и по тридцати пяти копеек на день и более. А за понесенную ту нашу корабельную работу производится нам от Казанской адмиралтейской конторы зачет в платеж подушных денег каждого человека и с лошадью: в зимнее время по осми и в летнее по десяти копеек. Но и то, не зачитая того, что кто с которого числа для той работы вступил, но как кто к строению тот лес привезет. А ныне, за отдалением от пристаней, для рубки и возки того леса ездим мы дня два и по три и более и тот нам проезд к зачету в число зарабочих денег не употребляется…, а ныне как выше значит чинится нам неудовольствие, отчего пришли в совершенное разорение и нищету».



ЕНИКЕЕВ АЮБ СЕМЕНЕЕВИЧ (Аюбмурза Семенеев сын Еникеев), родился в д. Бигеево в 1731 г. Его родители в д. Бигеево переселились в 1730 г. из д. Идеево Темниковского уезда по указу Казанской адмиралтейской конторы к рубке корабельных лесов. Еникеев во многом содействовал будущему восстановлению в дворянстве татарских мурз, участвуя в работе Уложенной комиссии, и высоко поднял их авторитет. Указом императора Павла I Еникеевы были возвращены в (дворянское) благородное состояние 13 ноября 1797 г. В 1798 г. часть рода Еникеевых уехала в д. Муслимкино Вольской округи Саратовской губернии во главе с Аюбом мурзой.


Очень тяжело было нести некрещеным татарам рекрутскую повинность. По этому поводу Аюп Еникеев говорил в частности: «В минувшие с нас, служилых мурз и татар, рекрутские наборы причинились нам от тех в службу представленных рекрут большие разорения в том:

1) когда изберем одного годного и в отдачу приведем тогда тот, отбывая воинския службы объявя желание, принять святое крещение, останется по-прежнему в наших деревнях, вместо которых крестивших с великим убытком отдают других;

2) иные, не хотя платить занимаемые ими на платеж подушных денег, крестятся, и тем от платежа освобождаются и проживают с нами в одних деревнях, и ездят из деревни в деревню друг к другу, чинят нам великие озорничества и воровства, и не будучи в деревнях наших сотников в послушании, чинят отговорки, что они уже не одной с нами команды;

3) смотря на таковыя оных новокрещеных озорничества, и не видя за то им никакого наказания, и другие из некрещеных такие, как люди весьма недостаточные и весьма бедные, многие впадают в подобные тем своевольникам непотребства и воровства. Как в таких худых непорядках пойманы и приведены бывают, то принимают святое крещение и тем от указанного наказания освобождаются;

4) иные же наши иноверцы, чтоб избавиться от рекрутства, чинят многие покражи и за оныя наказываются по законам кнутом и по наказании получа свободу, чинят всякие воровства и другие подобныя тому непотребства в том ж уповании, что они за наказанием кнутом в отдачу в рекруты не годятся. И для убеждения таких нам разорений, в рассуждении, ежели повелено будет от корабельной работы нас уволить, а оставить в равенстве с государственными крестьянами то бы.

Высочайше узаконить:

1. По приведении рекруты, хотя он крестится, от службы его не увольнять, а принимать в рекруты, не взыскивая с нас других.

2. Должников оных, хотя же крестятся принуждать к платежу или оный к зарабатыванию, чтоб вперед таким от платежа долгов крещением избавлять себя было не повадно.

3. Который же во отбывательство рекрутской отдачи за малую кражу, подведет себя под наказание, а в службу годен таковых наказывать не кнутом, но по рассмотрению кражи иным штрафом и писать в службу в зачет предыдущих наборов с тех деревень жителям отчего как государственная, так и народная польза быть может, ибо по строгости законов и воровства умолятся».

Высказывались делегаты от мусульман и против насильственной христианизации, и снятия административного контроля за деятельностью мечетей и мусульманского духовенства. Также просили переселить всех обращенных татар в православие в русские селения или поселить их отдельно, ликвидировать все ограничения на строительство мечетей, не мешать отправлять все религиозные обряды, разрешить свидетельствовать, присягая на Коране; разрешить хадж в Мекку, выдав для этого паспорта и др. «Находятся из нас желающие, а особлено престарелые, по закону мусульманскому, по обещаниям своим, для богомолия побывать в Мекке, который город, в котором обстоит дом Авраамов, т. е. в Большой Аравии, что бывает гораздо редко и весьма мало таких охотников, однако ж для безопасности и сие здесь предписать рассудилось, дабы в случае таком иметь осторожность. И для того просим из Высочайшего Ее Императорского Величества матерного милосердия, ради свободного через Турецкую область проезда, как туда до Мекки, так и обратно в Россию таковым из нас, по обещаниям желающим, для богомолия давать пашпорты, с надежным поручительством, по близости жительств, [откуда] требовать будут, по примеру прежних лет, как отпускались из Астрахани татары, да и в 1743-ем г. отпущены были туда ж Шабан мурза Байтряков, Дюсенбей Тимиров, Утяган мулла Кадыбердеев с товарищами, всего двадцать шесть человек, кои, быв в той мечети и паки, яко верноподданные, в Россию в жилища свои возвратились. Равно ж и из нас желающие съездить до Мекки имеют всегда ж возвратиться без всякого сумнения.

С давних времён помянутые предки наши и мы, служилые мурзы и татары, имели до самого учреждения последнего тарифа по ярмаркам, базарам, уездам и деревням скотом рогатым, лошадьми, кожами, салом, маслом, медом, воском, всякою звериною кожею, тако ж и разным хлебом торг без всякого запрещения, а в состоявшемся в 1755 г. уставе, чтоб нам означенные торги производить или не производить запрещения и позволения не предписано, токмо случающиеся в уездах для торговых своих промыслов купцы чинят нам через приметки свои запрещения, а ныне от такого запрещения время от времени приходим в толи кое несостояние, что почти подушных денег платить и корабельную работу исправлять приходим в несостояние.

С самого выезда, как упомянуто в первом пункте, предков наших, так и потом и мы после их оставшие служилые мурзы и татары, жительствуя на пожалованных нам землях имели по нашему мусульманскому закону во всякой деревни построенные мечети, в коих отправляли по тому нашему закону богомолие, также над умершими телами служение и довольствовались тем безнужно, хотя ж близ тех наших мест и святыя восточного исповедания церкви созиждены были, но ниже самомалейшего, как и Великий Монарх Государь Император Петр I, в Высочайшее свое в Казани присутствии усмотрел, что от них великороссийскому народу из иноверцев новокрещеным не только никакого соблазна, но препятствия не происходило и пользовались тем до 1743 г. А в оном году, по силе указа Правительствующего Сената по сношению со Святейшим Правительствующим Синодом все имеющиеся наши мечети велено сломать, а потом по просьбам нашим, дабы мы не остались без богомолия, Правительствующий Сенат соизволил определить мечети нам построить, где в поселении состоит нас не менее 200 душ, а находящихся в наших татарских деревнях новокрещеных, кои в деревнях не менее десятой части, вывесть и поселить с русскими или новокрещеными. Токмо оные новокрещеные и поныне жительствуют с нами, и где хотя не крещеных в одном селении до 200 душ находится. А там же и новокрещеные в таких селениях строить мечети не допущают. А понеже наши татарские есть малыми издревле селениями и деревня от деревни расстоянием находится в отдаленности, а ежели в одной деревне построить мечеть по числу 200 душ, то за дальностию деревня от деревни, по закону нашему богомолия исправлять никак невозможно и весьма отяготительно, ибо в рабочее время принуждены будем лишаться по деревенским работам дневного пропитания. И для того просим те мечети позволить строить в каждом жительстве, как то было до 1743 г. Что ж принадлежит от впадающих против закона нашего в преступления, о таковых разбирательство по закону нашему оставить впредь на таком же основании, как и ныне, нашим муллам. А при оных мечетях необходимо быть по одному мулле и азанчею, то есть пономарь, для богомолия по нашему мусульманскому закону, а оные, как и подушный оклад, так и корабельную работу, исправляют с нами в равенстве. И для того не повелено ль будет оных, как корабельной работы так и от прочих государственных поборов уволить»[22 - «Сборник императорского русского исторического общества» [112. Т. 115].].

В том же вышеприведенном нами документе Аюпа Еникеева говорится: «Предками Всеавгустейших монархов прадедам и дедам нашим пожалованы земли и всякие угодия и с тех наших дач, отняв сильно, владеют живущие вблиз поселений наших разные помещики, на коих некоторые поселили села и деревни с людьми и со крестьянами их, о чем от нас просьбы были употребляемы, токмо от присутственных мест никакого удовольствия, по безгласию нашему, получить не могли, а прочие ныне уже и просить не в состоянии. И в жительствах же наших ныне из нас некоторые состоят и безземельные, коим уже, за сильно отнятием помещиками владением земли довольствоваться негде».

Земли были пожалованы прадедам современникам Аюпа Еникеева. Если учесть, что Еникеев родился в 1731 г., то его отец родился, вероятно, в нач. XVIII в., а прадед – в сер. XVII в. Таким образом, с. Бигеево появилось вскоре после получения земель – не позднее 70-х гг. XVII столетия.

Начавшаяся русская колонизация нынешнего Неверкинского района (в то время Кузнецкого уезда) в сер.

XVIII в. приобрела уже массовый характер, значительно ухудшив материальное положение коренного населения. Тем временем русские дворяне селили своих крестьян по р. Елань-Кададе и ее левым притокам, где находилась лучшая пахотная земля. Население всячески старалось селиться ближе к воде, чтобы оставалась возможность заниматься рыбными промыслами и огородничеством. Ко всему прочему прибавлялась неупорядоченность налоговой политики и коррупция уездных чиновников. Все это вместе взятое приводило к многочисленным конфликтам, которые вылились в итоге, в массовые неповиновения народа и его участие в крестьянских восстаниях и войнах, в том числе на стороне Е. И. Пугачева. В башкирских восстаниях 1745 и 1755 гг. против крепостнического порабощения и национальных и религиозных притеснений приняло огромное количество нерусского населения. Невыносимое положение мусульман, насильственное крещение и тяжелые условия работы – все это вместе взятое всерьез взбудоражило угнетенное население, а вспыхнувшие восстания всерьез напугали феодальные власти.






Переписная книга 1748 г. (РГАДА, ф. 350, оп. 2, д. 2545, л. 619)



БИГЕЕВО (БЕГЕЕВО, БЕГЕЕВКА, ИБРАГИМОВКА, БИГИ), татарское село, центр с/совета, в 10 км. от районного центра Неверкино. Основано служилыми татарами и мурзами из Темниковского и Кадомского уездов на рубеже XVII–XVIII вв. в составе Узинского стана Пензенского уезда. Предположительно названо по имени первопоселенца мурзы Бегея Еникеева.

В 1763 г. население д. Бигеево состояло из 414 душ, 10 семей князей, 147 чел., служилых татар 24 семьи, 96 чел. За 16 лет, со 2-й ревизии, т. е. с 1747 по 1763 г., сдано в рекруты 8 чел., из них 1 крещен, безвестно пропало 4 чел., убит разбойниками 1 чел. В деревне проживало: князей Акчуриных – 4 семьи; мурз Еникеевых – 2 семьи; мурз Бигловых и Терегуловых – по одной семье.

На сайте администрации Бигеевского сельсовета, в разделе «Исторические сведения о муниципальном образовании» приводятся следующие сведения: «В одном шэджэре (родословной) представленном у Марселя Ахметжанова есть такие строки: «Мортаза [Акчурин] Биги карьясен? килеп, Биги бабай н?селе берл? берг? тора башлаган».

Таким образом, получается, что вместе с родом «деда» Биги сюда стали поселяться другие семьи. Кто этот мурза Биги, выясняется из переписных книг 1747 г., в которых первым написан Аделша мурза Бегеев сын Еникеев, 38 лет. Вероятно, его отец Бегей Еникеев был основателем Бигеево, от имени Бегей и произошло название села. В переписных книгах 1747 и 1762 гг. следом за д. Бегеево идет деревня служилых мурз и татар Адельшина (не путать с одноименной деревней), в которой в 1747 г. было около 140, в 1762 г. 146 жителей. Вероятно, она вошла в черту с. Бигеево. Эти Еникеевы, скорее всего, принадлежали к роду мурз Еникеевых, родоначальником которого является мурза Еникей Кульдяшев, служивший по г. Темникову в конце XVI в.» (видимо, также упоминается под фамилией Кильмашев).

Из фондов Государственного архива Саратовской области (ГАСО) мы извлекаем документ с длинным названием «…О благорождений, находящихся в магометанском законе мурзинских и княжеских фамилий», в котором указаны сведения о прошении мурзы д. Бигеевой Надея Юсеева сына князя Хозина с просьбой предоставить на темниковское поместье выписку и поколенную роспись.



В документе «Ведомости к топографической карте Саратовской губернии Кузнецкого уезда» (1804 г.) приводится список населенных пунктов Неверкинского района, данный пензенским историком М. С. Полубояровым, вошедшие в состав других татарских сел. Это:

АБДРАХМАНОВКА (УРМАЛЕЕВКА), бывший татарский хутор. После 1859 г. до 1930 г. вошла в черту с. Бигеево. Основана в составе Кузнецкого уезда Саратовской губернии. Вероятно, названа по имени первопоселенца. В 1859 г. – 1 двор, 6 жителей.

КЛЯВЛИНО, бывшая татарская деревня. Основано между 1747–1762 гг., с 1780 г. – в составе Кузнецкого уезда Саратовской губернии. После 1859, до 1930 г. вошло в черту с. Бигеево. В 1911 г. – в Неверкинской волости, 85 дворов, мечеть, татарская школа. В 1911 г. в татарской д. Клявлино проживало 383 жит. местных приписных и 79 душ приезжих. Земли было относительно достаточно – по 3,5 десятины. Рабочего скота на хозяйство приходилось 0,7 голов, было еще 3 железных плуга на всех, ни сеялок, ни веялок, ни жнеек не было.

НАДЕЕВКА, бывший татарский хутор. Основана в составе Кузнецкого уезда Саратовской губернии. После 1859 г. до 1930 г. вошла в черту с. Бигеево. В 1859 г. – 2 двора, 19 жителей.


Из д. Бигеевой также поступили прошения от мурз Сеита Мустаева сына Теркулова и Ягуды Уразаева князь Чевкина с просьбой предоставить такие же поколенные росписи. Другое прошение аналогичное прошение от Ибрагима Хансевярова сын князя Токшаитова из д. Средней Елюзани Кузнецкой округи предоставил данные от 7182 (1674 г.) и 7194 (1688 г.) о том, что его предки имели поместья Кадомском, Алаторском и Темниковском уездах. Вероятно, примерно в это же время эти князья и мурзы и поселились в здешних местах, поскольку позднее 1688 г. документов с описями уже не составлялись (ГАСО, ф. 19, оп.1, д.1).













В Саратовском архиве хранится прошение (от октября 1806 г.) Абдраюпа Рахманкулова Чекаева о присвоении своему роду дворянского статуса, который проживал в д. Бегеево Кузнецкой округи. Из прилагаемых документов следует, что они происходили из Темниковского уезда, д. Акчеево, где имели поместья в 1716 г. Служилые татары Чекаевы, по всей видимости, состояли в родстве с князьями Дебердеевыми. В XVII в. встречается часто с двойными фамилиями Дебердеевых-Чекаевых. В 1629 г. среди темниковских мурз известны Банделай, Роман, Тимамет, Мустафа, Ембулат, Бекбулат, Ахмамет и Ураз Чекаевы. В конце XVII в. упоминается Сюнбай и Шукуралей Ишмаметовы дети и Муртаза Давлеткильдеев сын Чекаев, имевшие поместья в Темниковском уезде (ГАСО, ф.19, оп.1, д.190)[23 - Всем потомкам (пензенского) рода Еникеевых по мусульманской линии в прошениях о присуждении им дворянского статуса было отказано (ГАПО, ф.196, оп.2, д.824, 825, 860; ГАПО, ф.196, оп.3, д.2, 24, 25, 26, 27, 37, 39).].

В том же источнике, размещенном на сайте администрации сельсовета с. Бигеево, говорится о том, что население д. Бегеево занималось торговлей, в особенности торговлей лошадьми. Из восточных регионов Российской империи пригоняли в д. Бегеево лошадей, а из этой деревни распродавали их русским крестьянам всей центральной России. Это была торговая деревня, чем и объясняется, что за 16 лет (между второй и третьей ревизиями) пропало без вести 4 человека, из них двое – это торговые люди (один пропал по дороге из Казани, другой – в меновом дворе в Оренбурге). Двое, получив паспорта, уехали на работу за Волгу и не вернулись. «В те времена торговля по степени опасности приравнивалась к военному делу, потому что дороги были полны разбойников. Занимались разбоем и крестьяне, и помещики, и даже порой духовные лица. Разбойники грабили и убивали на дорогах торговых людей».

С 1780 г. село находилось в составе Кузнецкого уезда Саратовской губернии. В «Списках населенных мест Саратовской губернии (1859)» показаны 2 мечети и 2 мельницы. В 1793–1794 гг. было рассмотрено Пензенским дворянским депутатским собранием прошение Адельши Кондрашева Еникеева из д. Леплейки Инсарского уезда. Реестр с копиями жалованных грамот указывает о наличии у его предков земельных угодий в различных местностях Пензенского края. В «Отчёте к топографической карте Саратовской губернии Кузнецкого уезда 1804 г.» говорится: «Деревня Бегеевка, общаго владения статского советника Василья Борисьевича и малолетних детей ево Григорья, Николая, Ивана и дочери Марьи Васильевых детей Бестужевых с протчими владельцы и казенного ведомства крестьян. Казенных дворов – 85, душ – 203». В 1877 г. – в Неверкинской волости,164 двора, 3 мечети, школа, ветряная мельница, 2 кирпичных заведения.

В следующем источнике – «Труды Саратовской ученой архивной комиссии» (т.2, вып. 1, 1889 г.) – в Неверкинской волости Кузнецкого уезда показаны дд. Бик-Булат, Мосеевка, Клявлино, Бигеево и Новое Алеево, как поселенные татарами – душевыми, четвертными, душево-четверными, дворянами, мещанами и крестьянами. Так, в документе отмечается, что «по рассказам старожилов огромная область Кузнецкого, Хвалынского и Вольского уездов была пожалована в старину служилым людям, а дд. Бик-Булат и Бигеево отданы Нур-Мамет Кильмашеву, но дата основания деревень не указана. Так, в дд. Бигеево и Клявлино 199 десятин околичной (приусадебной) земли находилась в общем владении купцов, мещан и крестьян, как душевых, так и четвертных, на правах подворно-наследственной собственности («по старым дворам») в порядке наследования, узаконенном шариатом. В дд. Бик-Булат и Мосеевка 319 десятин околичной земли находилось в общем владении всех четвертных и душевых владельцев, уравнительно 466 ревизским душам мужского пола (на одну душу – 0,77 десятин околичной земли, пашни – 0,5 и посева – 0,23 десятин). В Новом Алеево околичная земля находилась во владении 24 владельцев (на «новый двор» по 2,7 десятин всей земли)». Также отмечалось, что в распоряжении 485 владельцев дд. Бик-Булата, Клявлино, Мосеевки и Нов. Алеево находится 600 четвертей пашни. При этом перемешаться ревизские души должны были лишь в пределах каждого селения, в другое селение – не имели права. Десятины душевых крестьян чередовались с десятинами четвертных, и тем самым получалась «ужасная чересполосица». В то же время отмечалось, что никакие переверстки и переделы земли не могли устранить эту проблему: так, например, душевые владельцы получали околичную землю в 8 местах и полевую в 8 местах.

Таким образом, душевой надел в одну десятину пашни был разбросан в 16 различных местах. Душевой загон получался в полсажени шириной, что не пропускала бороны. По этой причине стоимость сдачи в аренду такой ленточной земли была ничтожно низкой. Такая система владения была крайне затруднительна и вела в беспрерывные столкновения владельцев. Сознавая это, администрация уже почти 100 лет стремилась к замене четвертного землевладения на общинное, но там, где отношения владельцев были враждебны, переход был невозможен. Но переверстка полей оставалось единственно возможной мерой, которая могла бы поднять арендные цены, устранить тяжбы, повысить земледельческую культуру и выйти татарам этих селений из разорительного своего состояния[24 - «Труды Саратовской ученой архивной комиссии»/ Т. 2, вып. 1. – Саратов, 1889.].

В 1911 г. в д. Бигеево проживало 1137 жителей при 221 дворе и 70 семей приезжих, всего 430 душ мужчин и женщин. Земли на семью было также относительно мало – по 2,6 десятины. Рабочего скота и того меньше – 0,7 голов на хозяйство. Механического или современного инвентаря ничего не было, кроме 10 железных плугов. Было в деревне 3 мечети, 2 татарские школы[25 - В 1934 г. – в Павловском районе Средневолжского края. В 1955 г. – центральная усадьба колхоза «Кзыл-Иль». Численность населения: в 1996–482 жит., 2004–140 хоз-в, 476 жит. С 1859 г. до 1930 г. в черту села вошла д. Клявлино.].

Уместно еще вспомнить, что весь XVIII в. характеризуется в истории Пензенского края усилением феодальной эксплуатации крестьянства. Принудительный, бесплатный труд крестьянина в хозяйстве земельного собственника (барина) назывался барщиной. Широкое распространение она получила еще во второй пол. XVI – первой пол. XIX в. Барщина исчислялась либо продолжительностью отработанного времени, либо объёмом работы и производилась личным инвентарем крестьянина. Такая повинность заключалась в обязательном труде крестьянина вместо денег оброчной подати (налога). Но при этом в нечерноземных районах помещики переводили своих крестьян на оброчную систему, поскольку в условиях скудности земель выгодней было получать с крестьян оброк, а не барщину. Возраст мужчин, привлекаемых к работе, был от 18 до 55 лет, и работа летом длилась по 12 часов. Размер барщины в XVIII в. увеличился с трех до четырех-пяти дней в неделю. Ответственность несло все крестьянское общество, из которого крестьянин не имел права выхода. Крестьяне, разумеется, не могли платить подати и одновременно отрабатывать барщину. Но сборщикам налогов предписывалось собирать у крестьян подушную подать со всей строгостью с применением силы. Однако недоборы составляли более трети окладной суммы и эти недоимки быстро росли.






Карта межевания с указанием д. Бигеево 1778–1797 гг.



Так, в одном из трудов профессора и члена Саратовской учёной архивной комиссии А. А. Гераклитова описан следующий способ взимания недоимок с крестьян: «Административное управление Саратова было в лице воеводы, который присылался из Москвы…Земской староста во всех хозяйственных делах города и близлежащей местности был представителем всех жителей, обязанных каким-либо повинностям в пользу государства… Источников жалованья служилых людей были общественные рыбные, лесные и др. промыслы, подати и разного рода сборы с посадских торговых и приезжих людей. В случае неудовлетворительного поступления в земскую избу этих сборов, взыскание недоимок производилось посредством правежа, который состоял в том, что недоимщика выводили на площадь и в присутствии воеводы наказывали розгами до тех пор, пока он сам или кто-либо из сострадания к нему не уплатит числящийся за ним недоимок или хотя бы ее части. В последнем случае праваж откладывался на следующую неделю, и так до тех пор, пока недоимка не будет уплачена сполна. Еще не успевали зажить раны, как недоимщика снова ведут на площадь для новых терзаний. Такие, еженедельно повторяющиеся сцены правежа недоимок по приговорам губных старост, естественно, ожесточали нравы жителей Саратова и без того уже видевших жестокие расправы среди окружающих диких кочевников. При таких условиях саратовцы не замедлили заимствовать свободное и скотское отношение к семье, грубое и жестокое отношение друг к другу, и все, что только услаждало и удовлетворяло грубые страсти»[26 - А. А. Гераклитов. История Саратовского края в XVI–XVIII вв. – Саратов, 1923.],[27 - Губных – от слова губить, губление. По другой версии происходило от слова губа, якобы означающее волость, усадьбу или ведомство.].








Указ от 31 января 1718 г. о принуждении для работ по заготовке корабельных лесов на нужды флота «брать Казанской, Нижегородской и Воронежской губернии и Симбирского уезда служилых мурз, татар, мордву и чуваш без заплаты» сильно ударила по социальному статусу служилого нерусского приписного населения (лашманов). Одновременно с живущего далеко от лесов населения было предписано взимать денежный сбор. Вскоре служилые татары были низведены до положения податного населения (государственных крестьян).

Положение крестьян, особенно с началом царствования Петра I, а затем и в последующее время представляло собой очень печальную картину. Статистические данные свидетельствуют о том, что около половины крестьянских хозяйств в сер. XVIII в. находились на барщине, еще около 20 % – частью на барщине, частью на оброке, остальные – до 36 % – на оброке. Крепостные крестьяне были обычным товаром, об их продаже объявления свободно публиковали газеты. Крепостная душа без земли стоила 10 руб., ребенок – 10 коп., а цена борзого щенка достигала иногда трех тысяч руб. Приведём пример одного из характерных объявлений того времени:



«Продаётся малый 17 лет и мебель».

«Продаётся 11 лет девочка, 4 кровати, перины».





Объявления о продаже дворовых людей и 3 девушек 14 и 15 лет «всякому рукоделью знающе»



В связи с этим стоит отметить, что даже в нач. XX в., согласно наблюдениям В. Г. Коро

голодающим, в 1907 г. ситуация в деревне стала заметно хуже: «Теперь (1906–1907 г.) в голодающих местностях отцы продают дочерей торговцам живого товара. Прогресс русского голода очевидный»[28 - В. Г. Короленко «В голодный год» Наблюдения и заметки из дневника Собрание сочинений в десяти томах.].

По окончании этого раздела хотелось бы упомянуть о горькой до слез судьбе маленького Габдуллы Тукая, которого дважды отдавали на воспитание в чужие семьи, поскольку родственники сироты были не в состоянии его прокормить. Сам Г. Тукай вспоминал: «Ямщик остановился на Сенном базаре и стал выкрикивать в толпу: „Отдаю ребёнка на воспитание, кто возьмет?“. Из толпы вышел мужчина, забрал меня у ямщика и как приемного сына привел домой». Но и эта семья через два года была вынуждена мальчика вернуть: «Мое возвращение для домочадцев, считавших, что навсегда избавились от меня, явилось полной неожиданностью. Вскоре дед и бабушка, потерпевшие неудачу устроить меня в городе, задумали найти семью в деревне. Каждого, кто проезжал мимо, спрашивали, нет ли у них желания взять в семью сироту».




Бигеево в годы Советской власти


Серьезные перемены в жизни Среднего Поволжья были связаны с приходом к власти партии большевиков. Архивные материалы дают возможность исследовать большинство татарских селений и увидеть все те трудности и проблемы, с которыми столкнулись проживающие в них жители. Советское государство, приняв на себя обязательства в деле восстановления всего народного хозяйства, одновременно приняло обязательство контроля над теми процессами, которые происходили в деревне. Властью на местах стали областные, губернские, уездные, волостные Съезды Советов. Депутаты избирались населением прямым открытым голосованием на избирательных собраниях, на многопартийной основе, независимо от вероисповедания, национальности, пола, оседлости и т. п. При этом избирательных прав были лишены лица, прибегающие к наемному труду и живущие на нетрудовой доход. Также не имели избирательных прав и права быть избранными частные торговцы, духовенство, бывшие полицейские, осужденные за преступления и душевнобольные.



Список членов волостных и сельских советов Бигеевской волости Кузнецкого уезда в ноябре 1920 г. (ГАПО, Ф-р. 1521, оп. 1а, д. 28)

Куряев Мухит. – председатель волостного совета

Юмаев Х, Агеев У., Аитов Т. – члены волостного совета

Козин М. (? неразбор.) – председатель Бигеевского сельсовета

Еникеев А. – товарищ председателя

Члены сельсовета:

Еникеев Ю., Акчурин А., Чекаев А., Уйбиков У., Козин М., Чавкин Я., Матказин И., Козин Х., Агишев Х., Сатаев А., Еникеев И., САтаев С., Еникеев Ю. Ш., Агишев Ж., Еникеев Ю. М., Матказин У., Абдулвялитов У., Сатаев Ш., Давыдов И., Мансуров Х., Еникеев Х.



Организация крестьянских хозяйств – это была одна из первых задач, которая с регулярной последовательностью стояла на повестке дня у Советов. По своей сути эта тема содержала всю форму функционирования народного хозяйства, а именно – как будет происходить продуктообмен, налогообложение, государственная помощь селу и т. д. Одной же из наиболее приемлемых форм хозяйствования стало кооперирование, которая уже имела в России давние традиции. Сельское хозяйство до периода коллективизации было представлено двумя секторами: социалистическим (коммуны, совхозы, сельхозартели, ТОЗы) и мелкотоварным, частнособственническим, занимавшим в то время господствующее положение. В 1918–1920 гг. Совнарком РСФСР и местные органы власти выделили артелям, колхозам и коммунам значительное количество денежных средств и предоставили им бывшие помещичьи имения. Сельскохозяйственные же кооперативы рассматривались как кулацкие. К концу 1920 г. в стране число коллективных хозяйств возросло до 11750 с числом в них членов до одного миллиона чел., в 1922 г. это число достигло до 22000, а к 1925 г. – 55000.






Протокол собрания с повесткой дня о регистрации устава с/х товарищества «Трудолюбие» в с. Бигеево,1922 г. (ГАПО, Ф-р. 603, оп. 1, д. 1)



После выхода декрета ВЦИК «О сельскохозяйственной кооперации» началось возрождение кооперации, но одновременно многие существующие артели и колхозы, тем не менее, распадались. Вскоре были определены основные направления сельскохозяйственной кооперации. Основные усилия сосредоточивались на развитии закупочных и сбытовых операций. Кроме того, отдельные крестьянские хозяйства и мелкие сельскохозяйственные кооперативы объединялись в единые структуры и становились тем самым универсальными сельскохозяйственными товариществами, наделенными кредитными функциями. Они также производили хранение и первичную переработку сырья, оказывали своим членам помощь денежными средствами, при этом возрождались молочные, животноводческие, земледельческие и другие направления.

Так, в Уставе сельскохозяйственного Товарищества «Трудолюбие» в с. Бигеево были прописаны основные цели и права подобных образований. Говорилось, что Товарищество ставит целью содействие своим членам в ведении, повышении производительности и доходности своих хозяйств. Снабжать их семенами, с/х машинами, орудиями и племенными животными. Были предусмотрены меры по устройству опытных полей, садов, ферм, пасек, посадочных питомников и т. д., а также прокатные, зерноочистительные и сортировочные пункты и сооружения для орошения. Создавались кассы взаимопомощи на случай смерти, болезни, пожара, падежа скота и других бедствий. Кроме того, открывались библиотеки и читальни, проводились различные конкурсы и аукционы. Например, в земельном товариществе в с. Бигеево был создан комитет крестьянских обществ взаимопомощи (ККОВ). Для выработки проекта по землеустройству создавались группы населения из бедняцких, середняцких, зажиточных, красноармейских и других хозяйств. Они решали вопросы стоимости землеустроительных работ, возложение полной или частичной помощи на государство, предоставлением ссуд и банковских кредитов, составлением проектов землеустройства и т. д.











Устав сельскохозяйственного товарищества «Землероб» в с. Адельшино Неверкинской волости, 1921 г.



Период «военного коммунизма» в России был установлен в 1918–1921 гг., когда Советская Россия вступила в полосу гражданской войны и иностранной интервенции. В этих условиях были несколько свернуты введенные после октября 1917 г. демократические конституционные нормы. Прежде всего, стояла цель перед новой властью обеспечить победу в этой войне и ликвидировать капиталистические элементы в стране. Эта политика включала изъятие ценностей у паразитирующих классов, объявить всеобщую трудовую повинность, национализацию промышленности, а также ввести продразверстку, подразумевающую обязательную сдачу излишков хлеба и некоторых видов других сельхозпродуктов. Надо заметить при этом, что государственная монополия на торговлю хлебом была введена ещё Временным правительством в марте 1917 г. Боль шевики установили твердые цены на изымаемые у крестьян хлебные излишки и ужесто чили меры в борьбе со спекуляцией. Так, и колхозы получили норму обязательной сдачи хлеба по фиксированным ценам, остальное оставалось в их распоряжении. Общее собрание определяло количество продуктов, подлежащих для продажи государству или на рынок, а всю остальную массу урожая и продуктов ее животноводства распределяло между членами артели по трудодням.

В одном архивном документе приводится протокол собрания Бигеевской волости, где выступающие докладывают о том, что знают про наличие хлеба у кулаков, спекулянтов и зажиточников: «Мы сделали в этом отношении ошибку тем, что отпускали кулаку промышленные товары за деньги. А кулак продает излишки хлеба на рынке и на эти деньги он покупает в кооперативе товары. Я думаю, что кулаку и зажиточнику нужно отпускать товар за хлеб». Следующий выступающий на этом же собрании говорил о контрольных цифрах по селам, о том, что дача контрольных цифр по дворам целесообразнее, поскольку эта мера позволит изъять у кулака все излишки хлеба: «А то получается так, что малая контрольная цифра (норма, примеч. автора) будет только прикрывать хлебные излишки у кулака».

Первоначально перераспределением изъятой у кулаков земли, оборудования и инвентаря в пользу деревенской бедноты, которые были объединены в коммуны и товарищества, осуществлялись комитетами бедноты (комбедами). В нач. 1919 г. они слились с сельскими и волостными советами, когда из них были изгнаны кулаки. В ряде населенных пунктов действовали ударные агитгруппы, а в результате их действий в некоторых районах Кузнецкого округа было раскулачено 14–15 % крестьянских хозяйств.






Протокол собрания граждан с. Бигеево с повесткой дня об организации «Красного обоза» и займа для индустриализации, 1929 г. (ГАПО, Ф-р. 603, оп. 1, д. 32)



Забота об инвалидах, сиротах, беспризорниках, стариках, нуждающимся семьям красноармейцев и т. д. лежала на сельхозартели или коммуны. Создавались повсеместно фонды помощи, которые вводились в действие, когда ситуация с продовольствием становилась опасной. Кроме того, выдавалось продовольствие в колхозные столовые, школы, ясли и детские сады. Было принято распоряжение Волостного исполкома, которое обязывало все сельсоветы, сельские крестьянские комитеты и агропункты о защите интересов бедняцкого населения, которая могла выражаться в виде материальной поддержки, помощи в культурно-бытовой жизни. Также говорилось о необходимости создания семенного и хлебного фондов, регистрации аренды земли и заключения договоров, обеспечения бедноты различными льготами и кредитными средствами.

Коллективные хозяйства (колхозы) обладали очень большой автономией, как хозяйственной, так и управленческой. В их введение были детские ясли, школы, медпункты, социально-культурные объекты и многое другое. Ранее советской властью была организована и усовершенствована система социальной защиты детей-сирот и произведена работа с беспризорными детьми, угрожающие размеры стали особенно ощутимы после революции 1917 г. Гражданская война повлекла за собой хозяйственную разруху, голод, эпидемии и т. д. Новая советская власть включилась в обустройство социального обеспечения детей и передачи всей ответственности государству. Предпринятые меры и создание всевозможных комиссий, наркоматов и советов по защите детей позволили к 1925–1926 гг. значительно сократить число беспризорных детей.

В документе «Отчет и сведения о деятельности волостных комиссий по борьбе с детской беспризорностью за 1926 г. Описи опекунских дел» приводится постановление народного суда по делу сирот Акчуриных о взыскании с жителя с. Бигеево Акчурина Насыра в пользу дочери по 5 руб. в месяц. Но более подробно тематику опеки детей и борьбы с беспризорностью мы затронем в другой главе этой книги (ГАПО, Ф-р.1257, оп.1. д. 109).

В конце 1920-х гг. вся территория Кузнецкого района составляла 326249 га, из них 44,2 % занимала пашня и почти столько же (42,54 %) – лесная природная зона. Остальная площадь состояла из неудобной земли, усадеб, сенокосов, выгонов, дорог и др. Эти условия в целом позволяли успешно развивать животноводство. Население района – 122281 чел. (25263 хозяйства) по социальному составу состояло преимущественно из середняков (58 %), 2,3 % были зажиточные хозяйства, 0,73 % – кулаки. Бедняцких хозяйств было также много – 35,2 %, и около 1 % – батраков[29 - Национальный состав района: 102 русских селения с 18313 хозяйствами (72,5 %), 18 мордовских – с 3415 (13,5 %), 10 татарских – с 3535 (13,99 %).].






Из документа видно, что из работников сельского совета середняками были Мансуров А. Х. и Еникеев Д. У., а Гафуров И. И. числился бедняком. Все они имели «низшее образование» (ГАПО, Ф-р. 603, оп.1, д. 213)



В целях структурного преобразования всей экономики были также приняты соответствующие меры и в сельском хозяйстве. Первый пятилетний план (1928–1932), как известно, был разработан на основе Директив XV съезда ВКП (б) в целях развития идей долгосрочного плана ГОЭРЛО. Главной задачей пятилетки состояла в индустриализация страны, наращивание военной и экономической мощи за максимально короткие сроки, превращение страны из аграрно-индустриальной в развитую индустриальную державу. А также – увеличение средств производства, рост тяжелой и легкой индустрии, транспорта и сельского хозяйств и коллективизации значительного числа крестьянских хозяйств. В итоге за короткий период были построены угольные шахты в Донбассе и Кузбассе, Днепрогэс, металлургические заводы в крупных городах Урала (Уралмаш), Липецка и Норильска. Также построены тракторные заводы в городах: Сталинград, Челябинск, Харьков, Нижний Тагил (Уралвагонзавод). Построены автомобильные заводы: ГАЗ, ЗИС. Введена в эксплуатацию Туркестано-Сибирская железная дорога. Как итог промышленность в стране начала развиваться стремительными темпами и очень скоро ее валовая продукция превысила уровень 1913 г. в 3 раза и страна вышла на 2-е место в мире по машиностроению, выплавке чугуна и добыче нефти и 3-е место по производству электроэнергии. В 3 раза выросло производство тяжёлой промышленности и в 20 раз – машиностроения, ликвидирована безработица, введено в строй более 1500 промышленных предприятий.

В Пензенском регионе курс на сплошную коллективизацию начал осуществляться с 1929 г. Темпы создания коллективных хозяйств осуществлялись излишне ускоренными темпами, которые повлекли определенные перегибы в осуществлении коллективизации. Партийные и советские органы надеялись быстро решить этим, прежде всего, зерновую проблему, которая к тому моменту резко обострилась. Колхозное строительство значительно опережало темпы поставок тракторов и другой сельхозтехники, что повлияло на неустойчивый уровень введения хозяйствования. Ввиду отсутствия у крестьян средств на покупку сельхозтехники, в 1929 г. были организованы машинно-тракторные станции (МТС).






Протокол общего собрания граждан с. Бигеево совместно с колхозниками «Кызыл иль» (председатель – Козин, секретарь – Еникеев) о проработке вопросов о льготах для колхозников, 1930 г.



Так, на одном заседании собрания колхозников в с. Бигеево в 1930 г. после доклада Гафурова о чистке рядов колхозников от колеблющихся и создания специальной комиссии по этому поводу был поднят вопрос о сборе задатка за трактор и покрытия задолженности по нему. Причиной задержки оплаты возлагалось на кулацкие хозяйства и их агитацию, и поэтому было решено провести ударник по сбору средств на покрытие долга и направить свою агитацию против кулацкой части через «бедняцкую, батрацкую и середняцкую силу».

2-я пятилетка 1933–1937 гг., в свою очередь, поставила задачи догнать и перегнать ведущие державы мира по развитию промышленности. Цели и задачи были просты, но очень сложны в реализации: «Мы отстали от передовых стран на 50–100 лет. Мы должны пробежать это расстояние в десять лет. Либо мы сделаем это, либо нас сомнут» (И. В. Сталин). Народ с небывалым энтузиазмом откликнулся на этот призыв и очень скоро СССР стал крупнейшей промышленной державой. Национальный доход и промышленное производство в итоге увеличились в 2 раза, объемы сельского производства – в 1.5 раза. Было введено в строй более 4500 промышленных предприятий. Первые пятилетние планы формировались с целью быстрой индустриализации страны. Всего было 13 пятилетних планов. Но эта работа проходила в острой борьбе против троцкистов и правой оппозиции, планы которых существенно отличались от намеченного курса, целях и методах достижения.






Список членов Бигеевского сельсовета, 1936 г.



Бурные процессы происходили и на селе, хотя колхозы испытывали огромные организационные трудности в период своего становления. Надо было начинать все «с нуля», не имея при этом достаточного опыта. Первые колхозы не были государственными предприятиями, а были ассоциациями частных лиц. В нач. 30-х гг. колхозами часто называли все формы совместного хозяйствования, а сельхозартель в этот период стала единственной формой колхозов в сельском хозяйстве.








К сер.1930-х гг. ситуация на селе стала быстро налаживаться. Но значительное число колхозов все еще продолжало испытывать трудности, а часть прежних саботажников смирилась и взялась за работу, но другие, как это видно из документов, прятали зерно и срывали план по сдаче зерна государству. В тех колхозах, которые в значительном количестве не выполняли план по сдаче зерна и не выдавали своим работникам положенную продукцию по трудодням, уполномоченные ходили по дворам и проверяли, есть ли зерно у крестьян, происхождение которого они не могли объяснить. В противном случае такое зерно, разумеется, изымалось, а остальные продукты – сало, картофель, свеклу, лук и т. д., которое он вырастил сам, не забиралось в силу закона. Впрочем, нередко крестьянин являлся в сельский совет и просил собрание рассмотреть его жалобу на изъятое зерно. Если же было изъято неправомерно, то все возвращалось.






Протокол собрания с. Бигеево от 5 января 1930 г. с докладом об итогах Пленума ЦК ВКП (б) о поднятии сельского хозяйства по намеченному пятилетнему плану



Анализ архивных документов показывает, что Неверкинский район и расположенные в нем татарские села преимущественно являлись сельскохозяйственными, населенные крестьянами-колхозниками, кулаками и единоличниками. Колхозы же в районе были организованы, как мы знаем, в 1929–1930 гг., и на протяжении семи лет отставали от общего уровня роста колхозов в области. Сельскохозяйственные кампании (хлебопоставки, весенний сев, осенний сев и зябь) систематически не выполнялись. Но в 1937 г. район имел высокую урожайность и полностью рассчитался с государством. Было засыпано необходимое количество семян, а колхозы приобрели 13 грузовых автомашин и выдали каждому колхознику за трудодень по 7,5 кг зерна. При этом в протоколах собраний отмечалось, что трудовая дисциплина в колхозах сознательная, отношение к государственной собственности значительно улучшилось. Выросли кадры трактористов, комбайнеров, шоферов. Появились первые стахановцы, как в промышленности, так и в сельском хозяйстве.

26 марта 1936 г. был вынесен на обсуждение в заседание пленума Бигеевского сельсовета проект конституции 1936 г. В прениях выступили Акчурин Абдрахман, Акчурин Юнус, Гафуров Исмаил И. (председатель сельсовета) и др. В своем выступлении Акчурин задался вопросом о том, что в проекте конституции говорится о запрете арестовывать (нарушителей закона) никого без решения суда или санкции прокурора. «А как быть в случае, – спрашивал он, – если какой-либо злоумышленник произвел кражу, убийство и т. д., а в деревне нет прокурора? Если его не арестовать, то этот преступник может совершить еще преступления и скрыться?»








АГИШЕВ Мунир Хасьянович

(14.04. 1932–02.03. 1994), родился в с. Бигеево. Главный архитектор г. Казани (1971–1990), зам. председателя Правления Союза Советских Архитекторов ТАССР. В 1956 г. окончил архитектурное отделение Азербайджанского политехнического института. Был направлен на работу в г. Дзержинск Горьковской области. В 1957 г. переехал в Казань. В должности гл. архитектора г. Казани осуществлял руководство по реализации Генплана г. Казани, утвержденного в 1969 г. Одновременно с 1966 по 1980 г. преподавал на кафедре архитектурного проектирования КИСИ. Автор проектов по г. Казани: здание Консерватории, здание пригород. Железнодорожного вокзала, здание гостиницы «Татарстан».










1936 г. Характеристика на председателя колхоза «Кызыл Иль» Тимербулатова Закира А., 1902 г.р., члена партии с 1919 г. (ГАПО, Ф-р. 603, оп.1, д. 213)



В то же время Гафуров И. интересовался вопросом, что все без исключения граждане могут избирать и быть избранными. Вопрос: «А будут ли принимать участие попы, муллы и т. д, поскольку они не являются трудящимися?». В связи с этим Акчурин Юнус высказал мнение, что попы и муллы не должны обладать правом голоса и быть избранными, а сам этот вопрос механически должен отпадать. В этой связи Акчурин Абдрахман попросил разъяснения статьи закона об обязанности каждого трудоспособного гражданина на труд. «А как быть с теми муллами, которые вопреки закону не желают принимать участие в труде?»






1936 г. Характеристика на учительницу школы Еникеевой Местуры, члена сельсовета, из семьи середкяков



Сохранившиеся архивные протоколы заседаний сельсовета указывают на то, что жизнь в деревне оставалась намного труднее, чем в городе. Перед колхозниками стояли огромные проблемы, преодоление которых было жизненно необходимым. Причин срыва той или иной задачи, как мы уже отмечали, было множество. Не без проблем происходил и ход хозяйственной политики, хлебозаготовки, экономическая и фискальная политика, вопросы образования и духовно-культурной жизни и т. д. В частности, для ликвидации неграмотности перед Сулеймановой была поставлена задача в кратчайшие сроки довести уровень грамотности до 100 % среди населения до 1937 г.р. А злостным «упирающим от ликвидации своей неграмотности» оштрафовать в размере от 5 до 10 руб. и принять во внимание предложение председателя колхоза Тимербулатова о начислении трудодней ликвидаторам.






Договор об открытии мечети в с. Бигеево (29.07. 1946 г.) и передаче верующим культового имущества (ГАПО, Ф-р. 603, оп.1, д. 427)



В послевоенное время в с. Бигеево продолжал существовать колхоз с названием «Кызыл-Иль». Так, в одном из протоколов заседания исполкома Бигеевского сельсовета за 1950 г. (под председательством Матказина Исхак Абдулловича) приводится список назначенных в состав колхоза (ГАПО, Ф-р. 603, оп. 1, д. 5130).






Бигеевская мечеть, 1954 г.



В повестке дня заседания стоял вопрос об условиях социалистического соревнования и соц. договора на лучшую постановку работы сельсовета в 1950 г. Были также заслушаны доклады о ходе выполнения плана по производству с/х продуктов и продукции животноводства. Выступившая в прениях Юнусова З. Х. отметила слабую работу сельского совета и постоянно действующих комиссий, о недостаточной деятельности работников сельского клуба по агитации и массовой работе среди населения. Учительница Еникеева М. У. говорила о том, что сельсовет мало внимания обращает культурно-бытовым условиям села. «Так, в центре села родник заброшен, а население нуждается в воде». Неудовлетворительной была признана работа торгово-заготовительной комиссии. Одновременно отмечалось, что депутаты в своих округах фактически не работают. В своем отчете заведующая медпунктом Акчурина Н. М. доложила о том, что со стороны посетителей жалоб не имеется. «Ежемесячно делается подворный обход. Но еще имеются некоторые недостатки по поводу работы роддома: недостаточное количество топлива, не имеется в достаточном количестве мягкая инвентарь для приема родов, а правление колхоза «Кызыль-Иль» несколько лет не ассигнует денег, в этой связи родильный дом не в состоянии работать и обслуживать рожениц. В настоящее время в селе числится 24 человека больных трахомой, а борьба с этим заболеванием не ведется».











ГАПО, Ф-р.603, оп.1, д. 239













Из выступления председателя колхоза Еникеева Х. Я. и бригадиров полеводческих бригад Еникеева, Козина и Акчурина о ходе весенней посевной работы следовало, что организация труда неудовлетворительная. Причиной часто является простой тракторов, а дисциплина в бригадах крайне низкая. По всем вышеуказанным недостаткам и недоработкам были приняты срочные меры по их устранению и назначены ответственные работники по исполнению соответствующих поручений. Был также рассмотрен также запрос директора Бигеевской 7-летней школы Юнусовой по завозу дров для школы. В этой связи было решено организовать воскресник 30–31 мая и в течение 2-х дней, мобилизовать все население для завоза дров на коровах и колхозных лошадях для исполнения этого задания.

Сегодня Бигеевский сельсовет – муниципальное образование со статусом сельского поселения в Неверкинском районе. Административный центр – с. Бигеево, население в 2018 г. – 584 чел. Входит в состав сельского поселения с. Новое Чиркого, 244 жит. Глава сельской администрации – Еникеев Аббяс Сяитович (см. Приложения в конце книги).














Бикмосеевка, Джалилово, Сулеймановка, Исикеево



Миграционный процесс активного переселения татарского населения по Среднему Поволжью и Приуралью заметно ускорился после присоединения Поволжья к Московскому государству в последней четверти XVI в. Так, например, д. Индерка была образована переселенцами из Пензенского и Саранского уездов; д. Адельшино – из переселенцев Пензенского уезда. В то же время в Адельшино из Бикбулатовки переселилось 69 душ татар мужского пола. В Елань-Кададе поселились 26 душ татар мужского пола из д. Могиловки Пензенского уезда; в д. Багильдино – татары-мишари из Сыромяса и Бикбулатовки; в д. Новоселки – из Канадея. Переселенцами же из Канадея была основана д. Чириклей. В д. Исикеевку переселилось, в частности, мишари из д. Пишли Саранского уезда. В связи со строительством засечных черт в XVII в., как мы знаем, началось заселение служилыми татарами-мишарями Пензенского края. Также татары из Темникова, Касимова, Алатыря и Арзамаса в 1630-х гг. пришли в Верхнее Примокшанье и участвовали в основании ряда населенных пунктов, в том числе Керенска. На этих землях обосновались татарские князья Кугушевы, Алышевы, Тенишевы, Кушаевы, Акчурины и др.[30 - Татарская энциклопедия Пензенской области/ под ред. Ф. М. Зюзина. – Пенза, 2017.]

История нам показывает, что до сер. XIV в. бегство золотоордынской знати на службу к русским князьям было редким явлением. Последующий развал Золотой Орды и наступивший период «замятни» резко усилили переходы татарских феодалов в русские княжества. Вслед за казанским царевичем Касимом на русскую службу в конце XV в. выехали хан Джанибек, а также крымские царевичи Хайдар и Нурдаулет. А после покорения и ликвидации в 1552 г. Казанского ханства практически все Среднее Поволжье вошло в состав Руси. Правительство считало эти территории окончательно присоединенными, и оно не замедлило приступить к выполнению всех повинностей и сбору ясака с жителей. В результате этих событий большая часть феодальной татарской верхушки, особенно не пожелавшие перейти в православное вероисповедание, пополнила военизированные ряды служилого населения.

Первоначально основная масса служилых людей несли службу в пределах Темниковского уезда и Касимовского ханства. В ходе колонизации земель они переводились на осваиваемые земли на восточных и южных областях Московского государства. Вскоре перед правительством встал вопрос о взаимоотношениях завоевателей и покоренных народов. Завоеванная территория, отныне формально принадлежащая Руси, на деле в ее восточной части Поволжья оставалась беззащитной – не было ни мощных крепостей, ни даже войск. Из русских людей сюда продолжали идти лишь те, кого привлекала вольная жизнь казачества и безнаказанность грабежей, а также заселялись беглые поселенцы-крестьяне. Мечты о дружном и добром сожительстве инородцев и русских, мусульман и православных на поверку оказались несбыточными еще довольно продолжительное время. Принудительное выселение татар из Казани и раздача казанских земель русским людям повлекло потоки миграции татар по всему Поволжью. Ко всему прочему был взят «явыз Иваном» курс на отвращение мусульман от своей веры, прибегающий к жестоким и хитрым методам, в том числе подкупу. Эта жестокая политика против татар, башкир и мусульман в целом вызвала впоследствии крестьянские бунты и восстания[31 - Злодей (тат. – явыз) Иван – так татары называли Ивана Грозного.].

Жизнь в Пензенском крае, как и во всей России, налаживалась с большими трудностями и лишениями. В нескончаемой войне за свою независимость, национальные и религиозные права татарами было потеряно много своих людских и материальных ресурсов, а также культурных богатств. Хотя пензенских татар все это коснулось в меньшей степени, но, тем не менее, регулярно меняющаяся политика русского правительства вынуждала каждый раз всех «инородцев» приспосабливаться к новым условиям существования. Эти потери в целом вызвали экономический спад, сопровождавшийся переходом к примитивным формам хозяйствования, обеднению населения и отстранению от активного участия в общественно-политической жизни государства.











Документы 1619 г. и 1649 г., подтверждающие получение материальных благ крещенными татарскими князьями Тенишевыми и Чегодаевыми



После смуты в России нач. XVII столетия и избрания на царствование Михаила Федоровича Романова политика властей в отношении инородческого населения несколько смягчилось. Особые привилегия получала татарская феодальная знать – князья и мурзы, получившие законные права на владение землей и крестьянами. Особые преимущества получили те татарские феодалы, которые перешли в православие и тем самым поменяли свою веру на материальные блага. Служилые новокрещены имели значительные преимущества перед некрещеными сородичами-татарами: они были уравнены в правах с русскими дворянами, могли использовать труд русских крепостных крестьян. Но обратный переход новокрещен в исконную веру каралась очень жестко, вплоть до сожжения на костре. Эти, так называемые «отпавшие» («отпадшие») из христианства татары лишались всех прав и своего состояния, и присуждались к ссылке в Сибирь на каторжные работы от 8 до 10 лет, а некрещеные их дети отбирались для принудительного крещения. Кроме того, в Соборном Уложении 1649 г. было постановлено русским людям покупать (и брать в залог) землю у татарских землевладельцев и даже у ясашных крестьян: «… и те земли у татар и у мордвы взяти, и отдать в поместье русским людям». Это ограничение в области землепользования еще больше юридически закрепляло статус всех татар как государевых людей, призванных служить новому отечеству.






Прошение о присвоении дворянского статуса от мурзы Мансура Шабаева сына Айгинина д. Каменного Оврага (проживающего) в д. Индерки Труевского…(ГАСО. Ф.19, оп.1, д. 1)



Таким образом, основная масса татар, особенно ясашных крестьян испытывала на себе полноценное ущемление своих прав со стороны царской администрации. Отъем земель в пользу государства или же русских помещиков, жестокое подавление национально-освободительного движения, принуждения к крещению и принятие служилыми татарами, мурзами и князьями христианства с последующим обрусением – все это вместе повлекло сокращение татарского населения и привело к существенному разорению их хозяйств. Так же, все еще продолжались набеги южных соседей – ногайцев, крымских татар и калмыков, которые в меньшей степени руководствовались своей этнической и религиозной принадлежностью. Например, в 1643 г. крымские татары по табунной дороге, идущей из Астрахани и Саратова в Москву, прорвались в Темников, устроили здесь страшное разорение русских, мордовских, татарских селений. В 1684 г. началось сооружение укреплений новой оборонительной линии Сызранской засечной черты для защиты Пензенской и Симбирской губерний от набегов степных кочевников. Эта линия захватила и северные части Кузнецкого уезда, а с окончанием ее строительства, как было уже сказано, продолжалось активное заселение и освоение пространства между Сызранью и Пензой. Правительство раздавало земли татарам и чувашам на поместном праве за их сторожевую службу, а мордва получала землю из платежа оброка. Поселились здесь и русские поселенцы – крестьяне, бежавшие от своих господ, раскольники и т. п. Много крестьян было переведено помещиками из других губерний.

Из архивных документов известно, что в 1683 г. к устью р. Узы была переведена группа саранских и темниковских татар. Но на первых порах в Узинско-Кададинском междуречье служилого люда было еще мало. Вскоре значительное число касимовских, керенских и темниковских татар были направлены на эту оборонительнуюзасечную черту для несения службы и одновременного заселения этих территорий. В это время было основано татарское с. Бигеево, подселено татарами д. Демино. Основались нынешние лопатинские села – Суляевка, Берлик, Вершаут, Карлыган, Пакаевка, а также дд. Канадеи, Бестянка и Большое Труево. С началом 1680-х гг. в пределах района появились татарские деревни Бик-Моисеевка, Бик-Булат, Нижний Чирчим. Известно, они селились по родам, во главе со старейшинами, беками и мурзами. Поэтому многие селения названы по именам мурз и именам их сыновей. Например, Бик-Моисеевка – потомком одного из родов татарского дворянства – беков. Чувашскими родами из числа колонизаторов района были основаны Неверкино, Исикеево, Алешкино и др. населенные пункты.








В прошениях от потомков татарских князей и мурз, поданных в Саратовское дворянское депутатское собрание Саратовской губернии конца XVIII в. встречаются представители татарских деревень: Бикбулатовки, Карновара, Кунчерово, Индерки и др. поселений: д. Елань Кадада (Джалилово) – от мурзы Аита Надоршина сына Урусова и мурзы Тимербулата Кутлоярова сына Абдикаева; д. Озерки (Могиловки тож) – от мурзы Курамши Вяльшина сына князь Седехметова; из д. Озерок – от Алея мурзы Мансурова Кунакьева (?), а также Ибрая Мансырова. В архивах сохранилось множество прошений татарских мурз из д. Каменного Оврага Кузнецкой округи, а также д. Бестянки, Пенделки, Демино, Бигеево, Средней Елюзани, Труева и Канадея.

Одним из древнейших разрядов поселенцев северной части Саратовской губернии были упомянутые нами служилые татары, которым земли верстались на четвертном праве. Впрочем, в документах конца XIX в. указывается: «Чуваши же теперь совсем не знают о четвертном владении, хотя купчие прошлого столетия да и народные предания, несомненно, свидетельствуют о существовании четверного владения в Адельшине, Неверкине и других селениях». Такие деревни, как: Бикбулат, Мосеевка, Клявлино, Бигеево и Новое Алеево были заселены (душевыми) татарами, четверными, душево-четвертные, дворянами, мещанами и крестьянами. При этом каждое селение и каждый частник имело право собственности на определенную долю земли – «четверти». Форма владений этими четвертями в разных деревнях была различна. В то же время в дд. Бигеево и Клявлино 199 десятин околичной (приусадебной) земли находилась в общем владении купцов, мещан и крестьян, как душевых, так и четвертных, на правах подворно-наследственной собственности.

Саратовские историки конца XIX в., исследовавшие тему освоения поселений Саратовского края, фиксируют время раздачи земель на поместном праве не позднее 1646 г. Они утверждают о том, что татарские мурзы действительно владели крепостными. Крепостные крестьяне у татарских мурз были зафиксированы и в ряде поселений Хвалынского уезда. В то же время отмечалось, что размер пашни, приходящийся на одну четверть, например, у русских четвертных дачников в с. Чирчим Кузнецкого уезда составляет 4 десятин пашни в 3 полях. В д. Индерка у четвертных крестьян в 3 полях менее одной десятины на четверть. В д. Пенделки – более 4 десятин в 3 полях на четверть, а в Гольцовке Евлашевской волости у русских четвертных на четверть приходится более 8 десятин удобной и неудобной земли[32 - Труды Саратовской ученой архивной комиссии, (Т.2.Вып. 2.). – Саратов, 1890.].

В сложных условиях практического подчинения земель пензенского региона русскому государству в XV–XVIII вв. одновременно шел процесс формирования мишарской народности. К 1740-м гг. служилые татары, в основном выходцы из темниковской группы, наконец, практически завершили строительство целого ряда деревень и сторожевых пунктов по рр. Узе и Терешке, а затем и в районах будущего Хвалынска. Именно в этот период времени произошло сближение двух основных компонентов татарского народа – казанских татар и татар-мишарей. Этому сплочению двух крупных субэтносов татарской нации, кроме территориальной близости способствовал в немалой степени также фактор ликвидации института служилых людей во второй пол. XVII в. Отныне служилые татары уровнялись в своих бедствиях и лишениях с остальными группами татарского населения. Все они стали одинаково испытывать гнет русского самодержавия и его колониальной системы, включая насильственное крещение поволжских инородцев и насильственный захват русскими помещиками их земель.








В конце 1840-х гг. некоторая часть владельцев подала заявление о желании перейти к уравнительному душевому владению землей, и в 1850 г. комиссия об уравнение денежных сборов с государственных крестьян сама предложила четвертным дачникам перейти к душевому владению. Но согласились лишь малоземельные владельцы, питая надежду, что палата государственных имуществ прирежет и выделит им казенной земли до 4,5 десятин на ревизскую душу, но надежда эта, конечно, не оправдалась. При размежевании земли часть дачников получила особый участок и разделила его по ревизским душам, а остальные владельцы пожелали остаться на своем участке при прежнем способе владения. Вопрос о желании делить по душам, как отмечает источник, «… возник по следующему поводу: во владение татар отходил новый участок в 720 десятин, из которых 534 десятин уступлены были Полторацким, а 186 десятин составляли общественную запашку… Между татарами возник спор – как разделить землю: большедачники предлагали по четвертям, а малоземельные находили более выгодным для себя разверстку по душам. По предложению г. министра Государственных имуществ палата решила передать участок в общинное владение той части крестьян, которые изъявили желание владеть землею по душам. Этот новый участок, которым четвертные лишены были права пользоваться, значительно облегчило переход к душевому владению. Теперь четвертные владельцы также желают перейти к общинному владению, за исключением 10–12 домохозяев, владеющих крупными участками. Противники передела указывают, что они 32 года платили оброчную подать не с душ, а с земли, в то время, кода цены на землю стояли гораздо ниже теперешних; что малоземелье некоторых дачников произошло по вине их предков, которые продавали свои четверти даже посторонними лицам. Сторонники душевого владения ссылаются на то, что если их предки за воинские заслуги были пожалованы землею, то несправедливо теперь оставлять детей без земли, которые также служат царю и отечеству солдатами. Татары полагают, что добровольного перехода к душевому владению не последует…

Лес душевых и четвертных владельцев находился также в общинном владении по ревизским душам. Пахотная земля была разверстана в 1854 г. по четвертям и с тех пор переверстки не было. «Земля нарезана сороковыми десятинами, окруженными межниками. Полосы домохозяев находятся в чересполосном владении; отрезать к одному месту не находит возможным вследствие неодинакового качества почвы и необходимости иметь общее пастбище. Выгон находится в общем владении душевых и четвертных крестьян, ограничений выпаса нет. Усадьбы душевых и четвертных по-старому – кто сколько захватил. Покос общий и луг ежегодно делится предварительно на две части – для душевых и четвертных, пропорционально всему числу десятин, принадлежащих каждому разряду владельцев»[33 - Труды Саратовской ученой архивной комиссии, (Т.2.Вып. 2.). – Саратов, 1890.].

Так, например, одно Прошение на имя управляющего Саратовской палатой Государственных имуществ от 28 февраля 1863 г. было подано в органы власти (на татарском языке). Оно выражало просьбу татарских крестьян и говорилось в нем следующее: «Мы, нижеподписавшиеся Саратовской губернии, Кузнецкого уезда, Алеевской волости, дд. Бигеевой, Клявлиной, Бикбулат, Мосеевки, Умрямиевский, Яковлевки, Адельшиной и Судачек, тоже государственные крестьяне четвертные и душевные владельцы, что имеем мы во владении землею, лесом и прочими угодьями чресполосно с 1820 г. по разбору состоявшегося Кузнецкого уезда суда о даче нашей с проживающими в д. Бигеевой неслужащими дворянами Еникеевыми, Акчуриными и разных губерний и уездов купцами и мещанами в коих заключается мужского пола пока 150 душ и 38 дворов, вот почему собравшись полный мирской сход и со всего нашего согласия составили сей приговор в том, что цель каковое наше с ним владение претерпевает спор вышеупомянутых дворяночинцов разные стеснительные обиды».

Обиды, выражающие притеснение вышеупомянутыми дворянами и кузнецким купцом Абейдуллой Халитовым, несмотря на то, что «по учреждению высшего правительства для хранения строевого и дровяного лесов в даче нашей избраны из государственных крестьян полесовщиками более 22 лет выдаем из мирского сбору собираемого с одних нас жалованье четырем человекам по 15 руб. серебром, а пятый, называемый пожарный, служит без оного. Таковой расчет просим производить наравне снами, а о прошедших годах сделать расчет…». Далее приводится в документе целый список производимых издержек упомянутых крестьян, касательно заготовки дров и их оплаты.

Документ был подписан: Староста – Мухаметзян Ахмиров, а также Ш. Курмаев, С. Тимербулатов, Х. Курмаев, А. Мананов, С. Валитбадеев, Х. Сайфуллинов, Ю. Ахмедьянов и др. Подписи крестьян д. Мосеевки стоят отдельно: Староста – Айса Асанов, а также Волошин, Аитов, Алтынбаев, Музяфаров, Биктимиров, Сулейманов, Жаянов, Шабакаев, Байбеков, Кашапов и др. Далее говорилось о том, что Приговор писал вместо неграмотных по личной просьбе Биталей Абдусаямов, Еникеев. За перевод уплачено более 45 руб.[34 - Другое татарское с. Мосеевка (Муся авылы) было основано в 1717 г., и располагается ныне в Старокулаткинском районе Ульяновской области.]






Карта межевания 1778–1797 гг.



Бедные почвы Кузнецкого уезда занимали большую часть обрабатываемых земель и не могли обеспечить материальный достаток местному населению. Покупка земель русскими помещиками у татар и чувашей повлекла переселение сюда своих крепостных крестьян, а это в свою очередь способствовало возникновению полу-русских поселений, таких как Кунчерово, Пенделка, Верхозим, Могилки, Труево, Чибирлей, Тарлаково, Чирчим и ряд других. Так, татары д. Н. Елюзани и М. Чирклея продолжали владеть землей совместно с мордвой, а 12 русских семей в указанных выше деревнях владели совместно с татарами и входили в состав таких обществ. Но продажа земель посторонним лицам-инородцам (преимущественно – русским помещикам), эмиграция в другие местности, а также выделение некоторых татарских князей, мурз и купцов из остальной массы четвертных владельцев привели к значительному сокращению этой, весьма некогда многочисленной группы населения[35 - Бывшие чувашские дд. Мазарлы и Изекеево (Октябрьское и Иссикеево Неверкинского района) стали позднее татарскими.].

Реформа 1861 г., обусловленная освобождением крестьян от крепостного рабства, не дала им реального освобождения. Как уже было отмечено, их земли были отрезаны в пользу помещиков. Статистические данные показывает, что в 1877 г. на территории Пензенского края на всех крестьян приходилось лишь чуть более половины всего земельного фонда, а остальная половина принадлежала небольшому слою помещиков, церквям и монастырям. Помещикам принадлежали лучшие земли, а крестьянам – неугодья, которыми они практически не могли пользоваться. Земля оставалась по-прежнему в собственности государства, и крестьяне должны были выкупить ее по явно завышенным ценам.








Четвертное владение оставалось главным видом собственности на землю у татар Кузнецкого уезда, и только два общества татар совершенно утратили четвертное владение – это татары д. Исикеева и Старого Алея (Алеево) с Мансуровкою и Муратовкою. А дд. Кунчерово, Демина, Тарлаково, Ср. Елюзань, В. Елюзань, Н. Елюзань, Могилки, Сулеймановка и Аделыпина сохранили прежнюю форму землевладения. Частично перешли к общинному владению (большинство татар и часть мордвы) – Мордовский Канадей с Татарским Канадеем, Меняшев Канадеем, Б. Чирклеем и М. Чирклеем, Бигеева с Клявлиною, Бикбулатом, Н. Алеем и Мосеевкою, Б. Труевские Вершины с М. Труевскими Вершинами, Индерка с Бестянкою и Альмяшовкою, Пенделка и Погорелый Чирчим.

Следует сказать, в Пензенском крае, в Диком поле, существовал на протяжении долгого времени упрощенный порядок отвода и дачи земель. Часто границы и размеры определялись на глаз, а иногда рядовые подьячие могли по приказу воеводы проводили сыск пригодной земли для подавшего челобитчика. Эти челобитные вначале поступали в Поместный приказ. В случае удовлетворения Великим Государем прошения, то под присмотром воеводы земля выделялась на месте. Подьячие приказной избы составляли так называемые «отказные книги», а челобитчики становились полноправными владельцами этих земель. Территория нынешнего Кузнецкого и Неверкинского районов даже в нач. XVIII в. все еще представляла преимущественно «дикую степь на реке Кадада». Земли нынешнего Кузнецкого района, как, впрочем, и земли Неверкинского, Лопатинского, Камешкирского и значительная часть Городищенского и Шемышейского районов были мало заселены. Одновременно с заселением Пензенского края происходило строительство оборонительных линий, служащих для защиты Пензенского края от набегов кочевников. Последнюю линию (1688–1694 г.г.) строили от Инсара через Мокшан на Пензу, а отсюда к Кузнецку и от Пензы к Саранску, как указывалось выше, служилые люди с Ломовской и др. рубежей, большую часть которых составляли татары.

Из сведений «Списков населенных мест Саратовской губернии» (1914 г.) видно, что все татарские семьи Кузнецкого уезда имели лишь исключительно надельную, то есть выкупленную после реформы 1861 г. как свой надел землю. Ни одна татарская семья не имела иной земли, купленной дополнительно. Так, отрезки разной площади земли покупали русские, мордва, чуваши, но не татары. Но татар не зафиксировано и поселенными на хуторах и выселках, образовавшихся на этих купленных или дарственных по наследству землях. Все это говорит в целом или о бедственном материальном положении татарских крестьян на этой территории, или же о нежелании татар работать на земле, а заниматься торговлей и иными промыслами, в том числе «шабашкой».

По переписи 1886 г. в Саратовской губернии на 1 ревизскую (мужскую) душу в среднем приходится 4,04 десятин земли. Но в пересчете на одну наличную душу обоего пола приходилось лишь по 1,55 десятин. Наибольший надел был, как мы уже отмечали, у чувашей – более 7 десятин на ревизскую душу. Татары имели земли меньше, чем у мордвы, но чуть более средних значений по губернии – 4,82 десятин. Из четвертных (однодворцев) владельцев земли абсолютное большинство составляли татары, поскольку именно они составляли служилое население, а эти наделы земли получили за службу[36 - «Списки населенных мест Саратовской губернии» (1886 г., 1914 г.)].




Бикмосеевка (Бикмоисеевка, Бикбулат, Бик-Мосеевка, Масеевка, Умралеевка, Степановка, Яковлевка)


Свое нынешнее расположение с. Бикмосеевка занимает в течение нескольких столетий. Предание гласит, что пришли сюда двое мужчин – Бикбулат и Муся, выходцы из Темниковского уезда, и решили они основать дд. Бикбулат и Масеевку на подходящем для этого месте. Земельные угодья были исключительно плодородные, а вокруг – лес. В лесу водилось множество всевозможных зверей, росли в нем яблони, вишни, орехи, смородины, малины и др. Все это вызвало зависть у жителей соседних сел. Браконьерство настолько распространилось, что жителям Бикмосеевки пришлось принимать ряд чрезвычайных мер по охране богатства этого леса, особенно в районе с. Алеево. В XIX в. бикмосеевцам пришлось выделить из числа своих граждан 10 дворов и выселить их на хутор Судачок, обязав их охрану леса от браконьеров[37 - В материалах переписи д. Бикмосеевка упоминается под названием Масеевка (Ахметов). Масей Ахметов – один из служилых татар. С 1780 г. – Кузнецкого уезда Саратовской губернии. В 1795 г. – д. Масеевка казенных крестьян, 60 дворов, 163 ревизских души (РГВИА, ф. ВУА, д. 19014, Кузн. у., № 80). В 1877 г. деревня показана вместе с дд. Бикбулатом, Степановкой и Яковлевкой, 219 дворов, 3 мечети, школа. Северо-западный порядок домов – д. Бикбулат – 80 дворов, юго-восточный, вдоль западного берега речки, – Мойсеевка, 110 дворов.].

В «Трудах Саратовской ученой архивной комиссии» (1893 г.) описаны поселения Узинского стана Пензенского уезда, которые были приписаны к адмиралтейству по результатам 2-й ревизии 1745–1746 гг. Это были татарские деревни: Усть-Уза (546 душ мужского пола (д.м.п.), Новая Индерка (Труевские поляны) (345 д.м.п.), Канадей (413 д.м.п.), Бигеево (161 д.м.п.), Адельшино (69 д.м.п.), Алеево (279 д.м.п.), Новая Елань-Кадада (Усть-Чербулак), выходцы из д. Могилевки (26 д.м.п.), Новая Бигильдина (Еланка) (11 д.м.п.), Новый Ногаев Ключ (Песчанка) (10 д.м.п.), Новые Выселки (Шадяевка), выходцы из Канадея, (37 д.м.п.), Новое Клявлино (51д.м.п.), Елань-Кадада (Чирчим) (90 д.м.п.), Исикеево (Чирчим) (56 д.м.п.), Новые Чирклеи, выходцы из Канадея) (46 д.м.п.), Каменный Враг, выходцы из Средней Елюзани (35 д.м.п.), Демино (187 д.м.п.), Новое Исикеево (47 д.м.п.), Озерки (Могиловка) (272 д.м.п.), Тарлаково (41 д.м.п.), Новая Альмяшевка (69 д.м.п.), Новое Адельшино (Чертанлей), выходцы из Кунчерово (27 д.м.п.), Бикбулатовка (262 д.м.п.), Новые Новоселки (Чирчим), выходцы из д. Челбай (?) (42д.м.п.), Кунчерово (50 д.м.п.), Канадей (143 д.м.п.), Яковлевка, выходцы из Кунчерово (67 д.м.п.), Верхняя Елюзань (323 д.м.п.). Сюда же следует отнести д. Нижняя Елюзань и еще ряд татарских деревень, не попавшие в списки поселений Узинского стана, по причине нахождения их в других станах[38 - Нариманов – бывший татарский поселок Бик-Моисеевского с/совета. В 1926 г. в поселке проживало 28 жит.],[39 - Труды Саратовской ученой архивной комиссии». Т.2, Вып.1. – Саратов, 1893.].








В «Списках населенных мест Саратовской губернии, 1914 г.» указано, что в 1911 г. в Бикмосеевке проживали, как и в большинстве татарских деревень, только государственные крестьяне. Мечети и татарской школы не было. Дворов – 199, общее население – 1178 чел. Обрабатываемой земли было мало – по 1,3 десятины на семью, железных плугов – 7, веелок – 1, жнеек – 1. На каждый двор приходилось в среднем 0,7 голов рабочего скота и 0,6 молочного.




Джалилово (Погорелый Чирчим, Нижний Чирчим, Елань-Кадада)


Джалилово было основано татарскими мурзами около 1725 г. По переписи 1747 г. «В д. Погорелый Чирчим живут отписные крестьяне, оставшиеся от «переводчика Муртазы Тевкелева» – 9 душ муж. пола. В1762 г. из них осталось 7 крепостных графа Романа Воронцова». В «Списке населенных мест Саратовской губернии» (1859 г.) указано, что село – казенное и владельческое, при 57 дворах, 203 муж. и 200 жен., в селе функционирует мечеть. В 1911 г. – 500 дворов, 4 мечети, при них татарские школы, земская школа. Село оставалось преимущественно татарским.













В Джалилово (Погорелом Чирчиме) жили татары – бывшие крепостные графа Воронцова. После крестьянской реформы и отмены крепостного права 1861 г. все они вышли на дарственный надел. Жители этой деревни утверждали позднее, что в сер. XVI в. татарский князь Муртаза Мурза Тявкило (Тевкелев, примеч. автора) поселился в деревне и владел 12 татарскими крепостными крестьянами. Земля, по древнему преданию, была проиграна в карты и перешла от Мурзы к графу Воронцову, который предложил князю перейти в христианство и, таким образом, сохранить за собою землю и крепостных. Муртаза после такого предложения убежал, а его крепостные к 6-ой переписи (1811 г.) были записаны крепостными за графом Воронцовым и состояли на оброке. После освобождения от крепостного рабства и вопреки настояниям графа, предлагавшего полный надел, крестьяне вышли на дарственное владение землей и в составе 26 семейств создали общинное землевладение.






Семья Галиевых, 1985 г.






Семья Коноваловых, 1965 г.



В нач. XX в. в Планской волости Кузнецкого уезда располагались две татарские деревни: Исикеево (Чирчим) и Погорелый Чирчим. В «Списках населенных мест Саратовской губернии» за 1914 г. показано, что в Погорелом Чирчиме стояли мечети и школа-мектебе. Но в деревне кроме бывших государственных крестьян было 48 ревизских душ крестьян-дарственников боярина Воронцова. Земли на семью приходилось более 3 десятин, плугов было всего 7 на всю деревню, скота было тоже мало – в среднем по полголовы на семью. При этом татарских дворов в деревне было 201 и 1027 жит.[40 - «Списки населенных мест Саратовской губернии», (1914 г.).]





Конец ознакомительного фрагмента. Получить полную версию книги.


Текст предоставлен ООО «ЛитРес».

Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию (https://www.litres.ru/pages/biblio_book/?art=66597238) на ЛитРес.

Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.



notes


Примечания





1


«Сборник статистических сведений по Саратовской губернии (Т.10), Кузнецкий уезд, 1891.




2


Татарская энциклопедия Пензенской области/ под ред. Ф. М. Зюзина. – Пенза, 2017.




3


Сборник статистических сведений по Саратовской губернии (Т.10), Кузнецкий уезд, 1891.




4


З. А. Абузяров. Алеево: страницы истории одного из крупных татарских сел Неверкинского района. – М.,2009.




5


Зуфар Махмутов. История татар Кокшетау и Акмолинской области (XIX – нач. XXI в.), Казань, – 2019.




6


З. А. Г. Махмутов. История татар Кокшетау и Акмолинской области. – Казань, 2019.




7


Согласно «Истории о Казанском царстве» («Казанский л етописец») до своего бегства хана Улу-Мухаммеда из Золотой Орды в Казань в 1437–1438 гг., прежнее название Казани было «Бряхов». Город был заложен в сер. XIII в. золотоордынским ханом Берке (Саином).




8


Труды Саратовской ученой архивной комиссии: Т.2, Вып. 2. – Саратов, 1890.




9


Деревня Судачек была основана между 1719 и 1747 гг. как селение Узинского стана Пензенского уезда. В 1748 г. показана как новопоселенная д. Алеева, Ключищи тож, татар, перешедших из д. Алеево, 26 ревизских душ. В 1897 г. находилась на земле Судаческого общества, на р. Илим. Дворовых мест было 28, проживало 85 муж. и 97 жен. В деревне имелась 1 мечеть и 1 хлебозапасный магазин (РГИА, ф.1290, оп.11, д. 2056).




10


Т. Голынский. Очерки по истории аграрной революции Сердобского уезда, Саратовской губернии. – Сердобск, 1922–1924.




11


З. А. Абузяров. Алеево: страницы истории одного из крупных татарских сел Неверкинского района. – М.,2009.




12


З. А. Абузяров. Алеево: страницы истории одного из крупных татарских сел Неверкинского района. – М.,2009.




13


З. А. Абузяров. Алеево: страницы истории одного из крупных татарских сел Неверкинского района. – М., 2009.




14


Р. Р. Булатов. История села Бикмосеевка. – Пенза, 2017.




15


В 1949 г. в колхозе числилось 255 крестьянских хозяйств (195 голов коров, облагаемые налогом), на 14 хозяйств больше, чем в 1948 г. В 1950 г. колхозы им. Ильича и «Кызыл тан» объединились в один колхоз под названием им. Ильича. В 1959 г. колхозы им. Ильича, «Правда» и «Родина» объединились и создали крупное хозяйство – колхоз имени XXI партсъезда. В 1982 г. колхоз был преобразован в АКХ «Алеево», а в 2000 г. переименовано в СПК «Алеево».




16


В 1931 г. население по Алеевскому сельсовету составляло 1832 чел., мужчин – 736, женщин – 1096 чел. Кроме татар других национальностей в селе не числилось. В колхозе было 183 двора, из них бедняцких хозяйств – 88 и 95 середняков, а число бедняков равнялось 95 едокам. Общее число колхозников – 1046 чел., единоличников – 786. В единоличном секторе было 16 бедняцких хозяйств, а середняцких – 118. В 1939 г. число татар в Саратовской области составляло 62570 (около 6 % от всего населения и 20 % – от всех мусульман области). Резкое сокращение татарского населения было вызвано переходом Кузнецкого и Сердобского районов в Пензенскую область.




17


На месте гибели летчика Шутова Н. Ф. с 1975 г. около с. Муратовки (ныне в Ульяновской области) стоит памятник.




18


В 2005 г. в ознаменование 60-летия Победы в Великой Отечественной войне награждены юбилейными медалями из с. Алеево 83 чел.




19


З. А. Абузяров. Алеево: страницы истории одного из крупных татарских сел Неверкинского района. – М.,2009.




20


З. А. Абузяров. Алеево: страницы истории одного из крупных татарских сел Неверкинского района. – М., 2009.




21


Здание школы сохранилось до настоящего времени, но было перенесено на другое место в 1966 г.




22


«Сборник императорского русского исторического общества» [112. Т. 115].




23


Всем потомкам (пензенского) рода Еникеевых по мусульманской линии в прошениях о присуждении им дворянского статуса было отказано (ГАПО, ф.196, оп.2, д.824, 825, 860; ГАПО, ф.196, оп.3, д.2, 24, 25, 26, 27, 37, 39).




24


«Труды Саратовской ученой архивной комиссии»/ Т. 2, вып. 1. – Саратов, 1889.




25


В 1934 г. – в Павловском районе Средневолжского края. В 1955 г. – центральная усадьба колхоза «Кзыл-Иль». Численность населения: в 1996–482 жит., 2004–140 хоз-в, 476 жит. С 1859 г. до 1930 г. в черту села вошла д. Клявлино.




26


А. А. Гераклитов. История Саратовского края в XVI–XVIII вв. – Саратов, 1923.




27


Губных – от слова губить, губление. По другой версии происходило от слова губа, якобы означающее волость, усадьбу или ведомство.




28


В. Г. Короленко «В голодный год» Наблюдения и заметки из дневника Собрание сочинений в десяти томах.




29


Национальный состав района: 102 русских селения с 18313 хозяйствами (72,5 %), 18 мордовских – с 3415 (13,5 %), 10 татарских – с 3535 (13,99 %).




30


Татарская энциклопедия Пензенской области/ под ред. Ф. М. Зюзина. – Пенза, 2017.




31


Злодей (тат. – явыз) Иван – так татары называли Ивана Грозного.




32


Труды Саратовской ученой архивной комиссии, (Т.2.Вып. 2.). – Саратов, 1890.




33


Труды Саратовской ученой архивной комиссии, (Т.2.Вып. 2.). – Саратов, 1890.




34


Другое татарское с. Мосеевка (Муся авылы) было основано в 1717 г., и располагается ныне в Старокулаткинском районе Ульяновской области.




35


Бывшие чувашские дд. Мазарлы и Изекеево (Октябрьское и Иссикеево Неверкинского района) стали позднее татарскими.




36


«Списки населенных мест Саратовской губернии» (1886 г., 1914 г.)




37


В материалах переписи д. Бикмосеевка упоминается под названием Масеевка (Ахметов). Масей Ахметов – один из служилых татар. С 1780 г. – Кузнецкого уезда Саратовской губернии. В 1795 г. – д. Масеевка казенных крестьян, 60 дворов, 163 ревизских души (РГВИА, ф. ВУА, д. 19014, Кузн. у., № 80). В 1877 г. деревня показана вместе с дд. Бикбулатом, Степановкой и Яковлевкой, 219 дворов, 3 мечети, школа. Северо-западный порядок домов – д. Бикбулат – 80 дворов, юго-восточный, вдоль западного берега речки, – Мойсеевка, 110 дворов.




38


Нариманов – бывший татарский поселок Бик-Моисеевского с/совета. В 1926 г. в поселке проживало 28 жит.




39


Труды Саратовской ученой архивной комиссии». Т.2, Вып.1. – Саратов, 1893.




40


«Списки населенных мест Саратовской губернии», (1914 г.).