Книга - Дочь журналиста

Дочь журналиста
Александр Викторович Катеров


Мы любим своих детей так, что порой забываем о своих родителях. Не оставляйте своих близких на потом, потом их не будет!





Александр Катеров

Дочь журналиста





«Мы все когда-нибудь умрем,

оставим мир наш этот бренный.

И там, за тысячу миров,

мы встретимся с тобою непременно.»

Автор.



Пролог



Павел Петрович уже закончил работу и расположился в бытовке, чтобы отдохнуть и принять дозу спиртного после тяжелой смены. Пропустив сто граммов водки, он вспомнил, что его сменщик отпросился у него до утра и поэтому ночь ему коротать предстояло одному.

Взглянув на часы, Павел Петрович тяжело вздохнул и налил вторую стопку, но выпить ему помешал телефонный звонок. На другом конце провода его старый знакомый просил посодействовать одному очень важному человеку, которого он отослал к нему в крематорий.

– Но я уже печи потушил!.. – Пытался возразить Павел Петрович, но в трубке зачастили гудки и он, выругавшись, вернулся к столу.

Здесь он без всякого удовольствия проглотил содержимое в стопке и продолжил возмущаться:

– Сделай так, как тебя попросят?! – Повторил он слова товарища и было заметно, как не понравилась ему эта просьба, прозвучавшая, как показалась Павлу Петровичу, в форме приказа.

– Одни командиры, вашу мать, – продолжал ругаться истопник, наполняя стопку водкой, – даже на хрен послать некого!..

Когда Павел Петрович, опустошив четверть бутылки водки, успокоился и стал примащиваться на стареньком диване, в приемной крематория раздался звонок. Кто-то нервно давил на кнопку звонка, выдавая свое большое нетерпение. Пробурчав себе под нос, Павел Петрович грубо откликнулся визитеру и пошел открывать двери.

Увидев перед собой двух здоровенных парней, он не стушевался и не отступил, а наоборот, выставился вперед и вызывающе произнес:

– Время одиннадцать ночи!.. Чего надо?

Парни ничего не ответили, а откуда-то из темноты вышла молодая женщина. На ходу она напомнила Павлу Петровичу о просьбе его друга и бесцеремонно прошла в помещение крематория. Следом за ней проследовали ее телохранители, а оторопевший истопник задержался у открытой двери. Его замешательство заметила незнакомка и пригласила его проследовать за ней.

В приемной, не находя себе подходящего места чтобы присесть, женщина откинула капюшон плаща и предложила истопнику место на старом табурете. Павел Петрович послушно выполнил ее указания и присел у стола. Он не сводил глаз с этой дерзкой незнакомки, очаровавшей его своей красотой. Ему казалось, что он – старый ловелас и большой знаток женщин, повидавший на своем веку много прекрасных дам, не видел ничего подобного… Он не выпускал ее из вида, а она все что-то ему говорила и говорила, расхаживая по бетонному полу душной приемной.

Когда незнакомка подошла к столу и положила на него два больших конверта, Павел Петрович пришел в себя и спросил:

– Это что?

– Да, вы меня совсем не слушаете, – упрекнула его женщина и продолжила, – здесь деньги, а в этом конверте документы для Виктора и ключи от квартиры, куда вы его отвезете после пробуждения.

– Я? – Удивился истопник и скривил недовольную гримасу.

А незнакомка, не обращая на него внимания, приказала своим телохранителям принести тело мужчины. Уже через пару минут на каталке лежал человек, упакованный в черный полиэтиленовый мешок.

Женщина расстегнула молнию и Павел Петрович увидел бледное лицо мужчины. Опытный глаз работника крематория и врача по образованию, сразу же определил, что ему привезли покойника.

Он вздохнул и, как полагается в таких случаях, спросил:

– Сжигать будем в гробу или так в упаковке?..

Незнакомка вдруг оттолкнула Павла Петровича от тела и, загородив собой покойника, резко заявила:

– Никого сжигать не надо! Чем вы слушаете, Павел Петрович?..

Истопник пожал плечами, а она продолжила:

– Повторяю. Когда он придет в себя, вы отвезете его домой по адресу, который написан на конверте, а затем сообщите мне. Я вам плачу хорошие деньги, так что будьте любезны, сделать все так, как я вам велю. И никому ни слова, надеюсь, вы меня понимаете?.. – Строго напомнила ночная гостья.

Павел Петрович тихонько ухмыльнулся и, задержав взгляд на красивом лице незнакомки, несмело спросил:

– Как он может прийти в себя, когда он мертв?

– Он может!.. – Коротко ответила женщина и, поправив капюшон на плечах, подошла к Павлу Петровичу.

Истопник хотел было ей возразить, но незнакомка вдруг положила свою маленькую ладонь ему на руку и продолжила:

– Вы, Павел Петрович, будете ему верным другом и хорошим помощником, именно вы поможете Виктору осуществить его мечту! Вы хороший психолог и умный человек, поэтому я и обратилась к вам.

Павел Петрович, соглашаясь, кивал своей седой головой, а сам прислушивался к прикосновению руки загадочной незнакомки. Он был на седьмом небе от счастья…Ему было хорошо и приятно, но она, будто прочитав его мысли, убрала свою руку и направилась к выходу.

Вскоре хлопнула железная дверь крематория и незнакомка исчезла. С минуту истопник стоял в оцепенении, а потом, тяжело вздохнув, подошел к покойнику. Тот лежал на каталке и не выдавал никаких признаков жизни. Вспоминая недолгий диалог с незнакомкой, Павел Петрович осмотрел труп и заглянул в замыленные глаза покойника. Он даже пощупал пульс на его холодном запястье, где синела татуировка из трех неровных букв – «ЗЛО».

– Это труп, – произнес Павел Петрович.

– И должен вас разочаровать, милая незнакомка. Он не придет в себя ни сегодня, ни завтра и даже ни послезавтра! Он умер! – Заключил истопник, но молнию на мешке почему-то все-таки не застегнул.

Немного поразмыслив, Павел Петрович отвез покойника в холодильную камеру, а сам вернулся в бытовку, чтобы обдумать дальнейшие действия. Здесь он пропустил очередную стопку водки и пришел к выводу, что нужно позвонить товарищу, подсуетившему ему такое дело. Телефон друга не отвечал и Павел Петрович прилег на диван.

Расслабившись, он прокручивал встречу с незнакомкой.

Его не интересовала причина ее ночного визита в крематорий, и этот мертвый мужик в мешке с детской наколкой на запястье, был ему абсолютно безразличен, он вспоминал образ красивой женщины…

Павел Петрович закрыл глаза и произнес:

– Очаровательная, я таких не встречал! Будто из другой жизни.

Он уже находился в сладостной неге, когда в двери бытовки постучали. Павел Петрович вздрогнул и соскочил с дивана. Он прислушался, а за дверью, кто-то громко чихнул.

– Кто там? – Машинально крикнул он и подошел к двери.

Какое-то беспокойство и даже страх вдруг овладели им. Сердце громко застучало у него в груди, а тревога перехватило дыхание. Он повторил свой вопрос, а ему в ответ только громко вздохнули.

Собравшись духом, Павел Петрович открыл дверь и обомлел. Перед ним стоял тот самый мужчина-покойник, которого полчаса назад привезла загадочная незнакомка.

После непродолжительной паузы «покойник» спросил:

– Пройти-то можно?

Павел Петрович молча кивнул головой, а мужчина, потирая ладони, подошел к столу. Заметив спиртное, он взял бутылку в руку и только после того, как наполнил стопку, сказал – будто спросил:

– Я выпью, а то замерз, как собака…

Истопник молча наблюдал за действиями незнакомца, а потом, когда тот проглотил водку, на правах хозяина подошел к столу и разлил остатки алкоголя по стопкам. Они молча выпили, и живой покойник присел к столу, где и закусил водку ветчиной. Разглядывая грязные стены бытовки, он спросил о своем месте нахождения.

Истопник, который уже заметно успокоился, с улыбкой ответил:

– Добро пожаловать в крематорий!..

После небольшой паузы Павел Петрович спросил:

– А ты кто будешь, мил человек? А как тебя зовут?

Незнакомец пожал плечами, а истопник почесал себе затылок и, достав конверт из ящика стола, заявил:

– Сейчас мы все о тебе узнаем…

Он развернул паспорт и стал читать:

– Кораблев Виктор Иванович 1970 года рождения, уроженец Ростовской области – город Таганрог.

Павел Петрович громко ухмыльнулся и спросил:

– Каким ветром тебя в наши края занесло, казак?

Мужчина пожал плечами, а истопник продолжил:

– Ну, давай тогда знакомиться, я Павел Петрович Вый.

– Вий? – Переспросил Виктор, – это, как у Гоголя?

– Нет, это, как у мамы с папой… Только не Вий, а Вый. – Ответил ему Павел Петрович и достал из тумбочки бутылку коньяка.

Он подрезал колбасы для закуски, открыл банку рыбной консервы и предложил своему собеседнику хорошо подкрепиться.

Виктор быстро хмелел и Павел Петрович, подметив, сказал:

– А ты и вправду оживаешь!.. Вон у тебя уже и глазки заблестели и румянец на щеках появился, и вроде как побольше стал…

– А, что со мной произошло, Павел Петрович?

– Это мы с тобой, Витя, потом будем разбираться. А сейчас давай подремли до утра, а потом я отвезу тебя домой.

Незнакомец недолго сопротивлялся истопнику и уже вскоре, растянувшись на старом диване, захрапел здоровым сном. Павел Петрович укрыл его своей курткой и, ухмыльнувшись, вернулся к столу.

Здесь он собрал документы в конверт, а из другого достал деньги.

Пересчитав купюры, он произнес:

– Однако, сумма приличная. Надо поделиться с этим бедолагой.

Павел Петрович взглянул на храпящего «покойника» и спросил:

– А кем тебе будет эта прекрасная дама?

Виктор ему ничего не ответил, а истопник стал гадать:

– Жена – не жена, подруга – не похоже. Да, и слабоват ты для нее, ни смотришься ты рядом с ней… Тогда кто?

– Да, какая тебе разница? – Сдался истопник, – кем бы она не была ему – она необыкновенная женщина!..

Павел Петрович пропустил еще стопочку и удобно разместившись за столом, прикрыл глаза. Он вспоминал минувшие события, думал о прекрасной незнакомке, о Викторе и его воскрешении.

Уже засыпая, он тихо произнес:

– Однако, веселенькое дежурство у меня сегодня получилось…



Глава 1.



Роман я закончил еще месяц назад, но почему-то сомнения и даже тревога не давала мне поставить точку и отдать его в издательство. Я подозревал, что в нем было что-то упущено, что-то не дописано, и это «что-то» было немаловажным звеном моего произведения.

Чтобы развеять сомнения, я решил перечитать роман сначала.

Первую часть я прочел на одном дыхании и легко перешел ко второй, оставляя все свои текущие дела на потом. Читать было легко и интересно. И поскольку роман был написан от первого лица, я прислушивался не только к искусному пересказу рассказчика, но и к его переживаниям, размышлениям и философским умозаключениям.

Закончив вторую часть, я не нашел ничего такого, что могло меня встревожить в написании романа. Мне нравилось в нем все; и сюжет, и его неординарные персонажи, и динамика, и даже философия здесь мне казалась нескучной, а даже занимательной.

Сделав небольшой перерыв, вечером этого же дня, я сел читать заключительную часть своего романа. Перечитывая страницы, я вдруг открывал для себя новые темы и новые вопросы, заставляющие поразмышлять над прочитанным. Мне было удивительно и любопытно, что я – автор этого романа, задумывался над своими же заключениями и впечатлениями от увиденного…

– Значит роман получился! – Заключил я и заходил по комнате.

Закурив сигарету, я продолжил:

– Этого я и хотел, к этому я и стремился. И если хоть один читатель задумается над книгой – значит труды мои были не напрасны.

Я присел над рукописью и продолжил читать вслух:

«Конечно, я понимал, что своему предшественнику я был многим обязан. И не столько его телу, которое он мне предоставил, сколько его литературным навыкам, которые помогли мне передать свои знания и наблюдения людям в форме познавательного романа».

Прочитанные строчки почему-то с трудом усваивались в голове, и я, махнув рукой, предался воспоминаниям, расхаживая по комнате.

У зеркала я остановился и посмотрел на свое отражение.

– Где-то так и выглядел мой предшественник – журналист Виктор Кораблев, – произнес я и провел пальцем по его небритой щеке.

– Странно почему именно он? – Задавался я вопросом и тут же отвечал. – Наверное, от того, что наши судьбы в чем-то перекликались.

Мы оба были творческими и мечтательными натурами, которые были не равнодушны к литературе и всему прекрасному…

– И все-таки почему именно он? – Этот вопрос я задавал и священнику, исповедовавшего меня. – Почему он, а никто-то другой?..

– Пути Господни неисповедимы, – коротко отвечал он мне, пристально рассматривая меня.

Наверное, даже он сомневался в правдивости моего рассказа и с недоверием относился к моему воскрешению. Да, я и сам, если честно, со временем стал привыкать к своей новой земной жизни. Я был человеком и поэтому частенько размышлял поземному, забывая свое истинное предназначение в этой жизни.

С чьей-то легкой руки я быстро восстановился после перехода и адаптировался к новой и достаточно обеспеченной жизни. Но благодаря людям, окружающим меня, месту расположения и неординарным событиям, я не забывал о своем желании рассказать людям всю правду о жизни и смерти. А этот журналист, подаривший мне свое тело, которое еще помнило его нелегкую жизнь, подталкивал меня к скорейшему осуществлению моей цели.

Я присел за стол и стал вычитывать отрывки из текста, связанные с моим предшественником. Таковых моментов оказалось немного на страницах моего романа, и я упрекнул себя:

– Негусто! Мог бы и главу посвятить этому парню, все-таки живешь в его теле – не красиво как-то получается…

– А, что писать? – Парировал я. – Что я знаю о нем? Обыкновенный человек со всеми свойственными людям проблемами…

– Не скажи, – возразил я, – он был журналистом и творческим человеком, а ко всему еще и любил!.. И это уже заслуживает внимания.

– Но насколько я помню, он любил свою дочь?!

– Какая разница, Витя? Ты подумай и вспомни, ведь подо всем этим лежит большая подоплека – время, события, жизнь…

– Да… – Согласился я и задумался.



* * *



За окном была уже ночь, а я, перелистывая страницы романа, вспоминал историю жизни моего предшественника. Я уже написал, что к моменту гибели, этот парень жил один, находясь в законном браке со своей женой Ниной. Была у них и дочь Арина, но семьи, как таковой не существовало. Виктор снимал квартиру где-то за городом, а его жена с дочкой проживала у своего отца – жесткого домоправителя и по сути недалекого, но самодовольного человека. Здесь, наверное, и таилась причина не родства Виктора с родственниками Нины. Необоснованные упреки и постоянные поучения тестя и его окружения делали жизнь Виктора невыносимой в этом доме. Брат Нины не отличался умом от своего родителя и тоже, не имея своей семьи, раздавал советы об этике семейной жизни. Мало того, здесь, как бельмо на глазу, чуть ли не каждый день маячила и бывшая свекровь Нины. Она не оставалась в стороне от текущих событий и часто, вставляя свои реплики и советы, шепталась с Ниной наедине. Спасало Виктора только одно – дочь и работа. Работу он свою любил, а дочь обожал…

Перечитав в романе все о своем предшественнике, я заметил, что его тело хранило еще много всяких печальных ситуаций, которые каким-то образом переплетались с мой недалекой земной жизнью… Это было интересным и любопытным фактором, подмечал я, припоминая свою земную, не совсем удачную семейную жизнь.

Память тела услужливо предоставляла мне фрагменты жизни моего предшественника, и я порой удивлялся точности сохраненной информации. Я припоминал не только какие-то определенные истории, я даже помнил состояние души этого журналиста. Восстанавливая события минувших лет, я все больше и больше погружался в его жизнь. Очень скоро это занятие меня захватило, и я вспомнил о сумке, выданной мне при выходе из крематория. В старенькой потрепанной барсетке я нашел его рабочий блокнот, визитку, гелиевую ручку и тетрадь с записями. В записной книжке, помимо дат, адресов и телефонов, были записаны фрагменты взятых интервью и заголовки к будущим материалам. А тетрадь оказалась дневником – литературным пересказом его любви к дочери. Кроме хронологии здесь были и стихи, и рисунки карандашом, и какие-то даты, выделенные красными чернилами. Это показалось для меня любопытным, и я уже через полчаса понял, чего не хватало в моем романе…

История моего предшественника была не только интересна, но и поучительна. Его чувства, его представления о любви и добре, давали мне новые темы, и я теперь уже не представлял свой роман без этого журналиста с его нелегкой судьбой.

– Как же так, – удивлялся я. – Такой персонаж и такой случай? Это же не просто реинкарнация – это чье-то проведение!..

Помнится, я как-то уже просматривал его записи, но тогда они показались мне не интересными, а сам Виктор – наивным и слабым человеком. Не таким я представлял журналиста. Люди этой профессии виделись мне сильными, принципиальными и волевыми, поэтому я и не придал должного значения этому парню.

Но сейчас, перечитывая и вспоминая его жизнь, я понимал, что должен серьезно подойти к этой теме. Мне нужно было не только вспомнить его жизнь, я должен был увидеть и встретиться с его дочерью, так как именно она являлась для меня главной загадкой, а для моего предшественника смыслом жизни.

Его жена Нина меня не интересовала, никак женщина, никак человек, уж очень много в ней было нехорошего – недоброго, хотя и выглядела она достаточно привлекательно. Образованная, с хорошими манерами, она временами даже казалось кроткой женщиной, но на самом деле все выглядело не так. Нина была сильным и подчас черствым человеком, который сам не знал, чего хочет, усложняя жизнь себе и окружающим ее людям. Об этом упоминалось и в записях Виктора, об этом напоминало мне и его тело. И чтобы закончить тему его жены, для себя я заключил так; что это была большая ошибка моего предшественника. Нина никогда его не любила. Она не была ему другом, как не была и врагом. Она просто была…



Глава 2.



Сегодня, перед тем, как заехать к своему другу Павлу Петровичу, я прокатился по городу и посмотрел на места, где при жизни бывал мой предшественник Виктор. Это было и здание редакции, где он работал, и двор, в котором проживала его жена с дочерью, и дом, в котором он снимал квартиру. Побывал я и набережной, где он частенько прогуливался перед сном, и на месте, где он трагически погиб…

Как рассказывали тогда местные газеты, Виктор на машине упал в реку, якобы, не справившись с управлением. Автомобиль вскоре подняли, но его самого так и не нашли. Так что похорон не было, а самого Виктора долгое время считали без вести пропавшим.

Возвращаясь к прошлым событиям, которые случились больше года назад, я стал припоминать рассказ моего нового друга Петровича – так коротко я называл Павла Петровича – единственного свидетеля моего воскрешения и первого помощника в моем запутанном деле.

Но его повествования о той удивительной ночи мне казались какими-то фантастическими и даже сказочными. Какая-то прекрасная незнакомка – ночная фея, которой он восхищался до сих пор и случай моего воскрешения ровно в полночь. А поскольку Павел Петрович не верил в чудеса, мой феномен он относил к реинкарнации.

Спустя много времени я так и не смог понять. Если моя душа вселилась в тело моего тезки и однофамильца Виктора, то я тогда кто?.. Он? – Этот воскресший журналист или все-таки, я – есть я?..

Мы много спорили и рассуждали с Петровичем на эту тему. Ведь он не всегда был истопником в крематории. По специальности Павел Петрович был врачом психотерапевтом – полковником медицинской службы, который много лет проработал в особом отделе ФСБ, и его внезапная отставка от службы, и смена профессии, для многих оставалась большой загадкой, и для меня, в том числе. Наверное, поэтому ему тоже было любопытно узнать тайну моего воскрешения или «феномена», как он частенько поговаривал при наших беседах.

Но сейчас я к нему приехал с другим вопросом и новой темой для размышления. Так уж получилось, что случай моего воскрешения или, как утверждал Павел Петрович, реинкарнации, довольно быстро отошел в прошлое, так как я был сосредоточен на главной теме, как я тогда считал, – жизнь после смерти или точнее жизнь после жизни!..

Будущего я не касался, так как был убежден, что его как такого нет. Все чего мы ожидаем на следующей недели, в новом году или же столетии, уже когда-то было, оно существует и поныне. Все наши жизни проходят в настоящем времени. Параллельные миры, в которых мы уже были и в которых продолжаем жить, рядом с нами, но мы их не видим и не замечаем, в этом и заключается вся интрига и весь смысл бытия человека. Но бывает, что миры пересекаются и тогда некоторые люди в реальной жизни вдруг встречают своих праотцов, прабабок или же самих себя – юными или сильно постаревшими.

– Там, где живут наши души времени нет. И это уже не параллельный мир, это совсем другое… – Рассказывал я Петровичу, когда он просил меня поведать о моих путешествиях в пространстве.

Время придумали сами люди, которые по своей сути очень ограниченные существа. Они сами отмерили себе век, сами установили себе границы и определенные рамки, по которым живут и по сей день.

Эта тема почти всегда присутствовала в наших беседах и разговорах, но сегодня я хотел спросить своего друга о моем предшественнике и обо всем, что связывало его с этим уникальным воскрешением.





Конец ознакомительного фрагмента. Получить полную версию книги.


Текст предоставлен ООО «ЛитРес».

Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию (https://www.litres.ru/aleksandr-viktorovich-katerov/doch-zhurnalista/) на ЛитРес.

Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.