Книга - Звезды останутся здесь…

Звезды останутся здесь…
Андрей Николаевич Иванов


Если в твоих руках окажется машина времени, устоишь ли ты перед соблазном отправиться в прошлое, чтобы спасти кумира своей молодости?





Звезды останутся здесь…



Андрей Николаевич Иванов



© Андрей Николаевич Иванов, 2021



ISBN 978-5-0051-3678-7

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero


Звезды останутся здесь…



Светлой памяти моего папы

Иванова Николая Яковлевича посвящается…





Вступление


Чем мне запомнилось лето 2014 года?

Жарой. Войной на Украине, граница с которой проходит в нескольких километрах от моего дома. Боевые действия шли в Червонопартизанске, или в Красном Партизане, так называли этот населенный пункт в народе. Когда на Украине стреляли из крупнокалиберных орудий, то у нас в Жуково под ногами местных жителей дрожала земля. Часто по ночам мы просыпались от взрывов, которые в ночной тишине казались особенно громкими. Мы выходили на улицу и видели на горизонте красное зарево пожаров.

Этим летом мы поняли, что война – это действительно страшно.

Наш городок стал на некоторое время своего рода знаменитостью. Почти каждый день его упоминали в телевизионных новостях на всех центральных каналах.

В городской больнице проходили лечение воины национальной гвардии Украины. Получив по шее от ополченцев, они, израненные перешли российскую границу и попросили убежища и защиты у наших пограничников.

Снаряды с той стороны часто залетали на российскую территорию. Случались трагические случаи. Погиб человек, от обстрела пострадала таможня, были разрушены дома в хуторах, расположенных на самой границе.

По городу поползли слухи, что Жуково будет отдан на растерзание украинским националистам, чтобы появился повод для ввода российских войск на Украину.

Называли день, который должен стать последним в истории нашего города – 22 июня 2014 года.

22 июня – дата, которая сама по себе вызывает неприятные ассоциации, а если поменять местами четверку с единицей, то вместо 14 получается 41. Действительно становилось страшно.

Так же болтали о всеобщей эвакуации жителей города, которая якобы назначена на 20 июня. О том, кем она была назначена, умалчивали.

Безусловно, это была ложь и дело рук провокаторов, но многие поверили.

Надо сказать, что провокаторам удалось посеять панику среди некоторой части населения. Одни бросились скупать продукты первой необходимости. Так с прилавков почти всех магазинов исчезли крупы, сахар, соль, макароны и спички.

Другие, более зажиточные, продавали свои квартиры, садились в огромные джипы и спешно покидали город. Но большинство, трезво оценило ситуацию. Мы верили, что нас не бросят. Через центр проехала колонна военной техники, давая понять, что город под их защитой.

Город Жуково зажил обычной жизнью.

А потом хлынул поток беженцев. Был образован специальный лагерь, где люди, сорванные с родных мест ветром войны, могли на некоторое время найти приют и пищу. Беженцы стояли перед непростым выбором двинуться дальше в поисках лучшей доли, или остаться здесь, недалеко от дома. Многие все-таки надеялись вернуться домой.

Слава богу, злые пророчества не сбылись.

Ополченцы, сначала безжалостно битые, оправились от шока первых поражений, набрались боевого опыта, накопили злости и смогли переломить ход событий.

Линия фронта отодвинулась далеко от российской границы.

Жизнь вошла в привычное русло. Многие беженцы вернулись домой, в новообразованные республики «ЛНР» и «ДНР».

Вернулись домой и жуковчане.

Все стало как раньше разве, что на улицах города прибавилось машин с украинскими номерами, да белые джипы с надписями «ОБСЕ» в сопровождении машин «ДПС» сновали по направлению к границе и обратно.

Вот такое было лето две тысячи четырнадцатого года.

Но лето 2014 запомнилось мне не только этим. Однако все по-порядку.



Здравствуйте, меня зовут Иван Андреев, мне 42 года и я – лошара.

Так мне неделю назад сказала моя супруга Аглая. Сначала она сказала, что встретила мужчину своей мечты и хочет выйти за него замуж: поэтому нам необходимо развестись. А потом заявила, что я – лошара.

Я собрал свои вещи, которые уместились в один потертый чемодан, на котором было написано «Ялта-79» и нарисована пальма, вызвал такси и уехал на дачу.

Дачей мы называли небольшой домик, расположенный в частном секторе, который достался мне в наследство от деда.

В те времена, когда Аглая еще не считала меня лошарой, мы заселялись здесь на все лето. Я устанавливал большой каркасный бассейн, возле него ставил два шезлонга и зонтик. Жена могла целыми днями купаться в этом бассейне, а в перерывах валяться в шезлонге и потягивать через трубочку сок.

Я же совмещал приятное с полезным: чередовал купание с возней на небольшом огородике, где выращивал помидоры, огурцы и петрушку.

Домик состоял всего из двух комнат и кухни, но нам этого хватало.

Ведь мы проводили здесь только летние месяцы, все остальное время проживая в четырехкомнатной квартире моей любезной тещи Агафьи Васильевны.

Десять лет назад, после свадьбы, Аглая заявила, что глупо покупать квартиру, когда ее мама одна проживает в таких хоромах, которые все равно когда-нибудь достанутся ей, как единственной наследнице. Я легкомысленно согласился, о чем жалел все последующие годы.

Агафья Васильевна оказалась женщиной нервной, самолюбивой и властной. Неудивительно, что муж её, отец Аглаи, сбежал. По семейному преданию, он через два дня после свадьбы уехал в Якутию на заработки и исчез. Наверно понял, что с такой женой жизни не будет, и дал деру, так и не узнав, что у него родилась дочь.

То время, когда мы перебирались на дачу, было самым счастливым. Хотя иногда Агафья Васильевна по приглашению дочери поселялась на недельку-другую здесь, чтобы подышать свежим воздухом, покупаться в бассейне, и покушать клубнички.

К счастью это случалось не часто.

Зато, стоило нам вернуться в квартиру, у тещи находились для меня тысячи дел и поручений. Я оплачивал коммунальные счета, ремонтировал стиральную машинку ее приятельнице, ходил по магазином с длинным списком нужных продуктов.

Мне запрещалось включать музыкальный центр, потому что у тещи болела голова от моей дурацкой музыки. Запрещалось приводить в квартиру друзей, потому что они матерщинники и алкоголики.

Мне много чего запрещалось, и я не хочу даже вспоминать об этом.

Агафья Васильевна могла разбудить меня среди ночи и отправить в круглосуточную аптеку за снотворным.

Стоило мне принять душ и облачившись в уютный халат, устроиться перед большой плазменной панелью, чтобы посмотреть перед сном какой-нибудь новый фильмец, тут же передо мной, словно привидение, возникала моя драгоценная теща.

– Иван Николаевич, – говорила она, поджав губы, – Вы забыли вынести мусор.

– Господи, Агафья Васильевна, – отвечал я, стараясь сохранить спокойствие, – пустяки-то какие. Завтра утром вынесу.

– До утра он всю квартиру провоняет, – сухо говорила она и уходила в свою комнату с гордо поднятой головой.

Делать было нечего и я, накинув куртку поверх халата, тащился к мусорному баку борясь с искушением закинуть вонючий пакет через высокий забор на территорию стройки.

Я терпел в силу своего миролюбивого характера и старался выполнять все, что желала теща, но, к счастью, теперь это в прошлом.

Вот уже неделю я живу один, а через месяц стану официально разведенным мужчиной, и все…

Прощайте Агафья Васильевна, выносите теперь мозг новому избраннику вашей ненаглядной доченьки. Надеюсь, что он не окажется лошарой и сможет поставить вас на место.

Я не очень горевал по поводу развода, ведь большой любви между мной и Аглаей никогда не было.

Мы знали друг друга со школы, но никогда даже не здоровались, а десять лет случайно встретились на праздновании Дня Города, посидели в кафе, я проводил её домой, а на следующий день неожиданно подали заявление в ЗАГС.

Получается, что мы женились внезапно и так же внезапно разводимся.

Большого богатства мы не нажили, в основном все деньги тратили на красоту Аглаи и ее развлечения. Правда нам удалось скопить немного денег и купить почти новую «десятку», ВАЗ 2110. Аглая отучилась в автошколе, получила права, с тех пор у неё не осталось времени для ведения домашнего хозяйства.

Подозреваю, что тогда же у неё стали появляться поклонники, один из которых впоследствии оказался мужчиной её мечты.

Аглая заявила, что после развода машину оставит себе, потому что такому лошаре как я, машина не нужна.

Ну да ладно, проживем и без машины. Пока в холостяцкой жизни я находил только одни плюсы. И самый главный плюс – отсутствие тещи.

Готовить я умел, значит голодная смерть мне не грозила, денег зарабатывал не очень много, но на жизнь хватало. С жильем тоже проблем не было.

Теперь я мог спокойно вечером выпить рюмку коньяка или пойти в бар и пропустить пару кружек пива, и после этого никто не обзывал меня алкашом, и не воротил нос, уловив исходящий от меня запах спиртного.

Мог приводить домой друзей, но за десять лет друзей у меня почти не осталось.

Начиналось лето, редкие дожди слегка разбавляли необычайно жаркие дни, и я похвалил себя за то, что в прошлом году, несмотря на протесты Аглаи и тещи установил кондиционер. Они говорили, что это напрасная трата денег, но я настоял тогда на своем.

Потом, когда началось пекло, жена похвалила меня за мою настойчивость, потому что находиться в раскаленном доме без работающего кондиционера было невозможно.

В сарае среди кучи хлама я откопал свой старый велосипед, отремонтировал его, решив, что по выходным буду ездить на нем к ближайшему ставку и купаться.




Глава 1


В ближайший выходной накупавшись вволю, я быстро крутил педали, мечтая скорее попасть домой в спасительную прохладу кондиционера. И едва не переехал колесом черный блестящий предмет. Он был присыпан пылью и я его не сразу заметил.

Успев в последний момент повернуть руль, я нажал на тормоз и остановился.

Это был мобильный телефон – «Нокиа 6600». Их выпускали в начале двухтысячных годов. Из-за своеобразной формы в народе этот телефон называли – «бочкой».

Точно такой я купил себе в 2003 году за большие деньги. Телефон служил мне верой и правдой десять лет. Был два раза утоплен. Один раз в пиве. Сколько он падал на пол, не сосчитать. Но ни разу мне не пришлось нести его в сервисный центр. В прошлом году он перестал работать и был выброшен в мусорное ведро.

На 23 февраля Аглая подарила мне новый телефон, и тоже «Нокию». Телефон имел черно-белый экран, встроенный фонарик и говорящие часы. Все то, что нужно.

И тут же попросила сделать ей подарок на 8 Марта. Я согласился.

В преддверии Международного женского дня мы отправились в салон сотовой связи, где я незаметно для самого себя оформил на свое имя кредит в сорок тысяч рублей за последнюю модель «айфона».

Чтобы погасит кредит, мне пришлось все лето подрабатывать таксистом.

Найденный телефон выглядел абсолютно новым, словно его только что достали из коробки. Я смахнул с телефона пыль, привычно нащупал кнопку включения и нажал ее.

Дисплей вспыхнул белым светом. Две руки под музыку «Нокиа тюнс» пожали друг друга, следом появилась надпись «Нокиа». Смартфон пришел в рабочее состояние.

Пальцы сами бегали по клавиатуре. Я открыл телефонную книгу, надеясь найти сведения о владельце, чтобы связаться с ним и вернуть ему утерянную вещь.

В телефонной книге было всего четыре странных номера:

23-55-31-12-19-87

23-55-31-12-19-88

23-55-31-12-19-89

20—14.

И никаких имен.

Я выбрал первый номер в списке и нажал вызов. На дисплее высветилось: 23-55-31-12-19-87 – пошел набор номера.

Тут же сильная боль ударила в виски, в глазах потемнело, колени дрогнули и подогнулись.

Головная боль исчезла внезапно, как и появилась. По ногам пробежал ледяной холод, поднялся к коленям, потом выше, и я почувствовал, что замерзаю.

Странно, ведь пару минут назад я истекал потом. Я приоткрыл глаза и зажмурился снова.

Кругом лежал снег! Не может быть! Был настоящий зимний вечер.

Босоножки на моих ногах утопали в снегу. Да и остальная моя одежда не подходила для прогулок в такую погоду. В руке я крепко держал мобильный телефон.

Неужели он во всем виноват? Последнее, что я помнил, это то, как пытался позвонить по странному номеру из телефонной книги.

А может я сошел с ума? Холодно! Еще минута и я стану ледяной статуей.

Не попадая пальцами в нужные клавиши, я с трудом открыл телефонную книгу и, сам не зная почему, выбрал номер «20—14».

В глаза ударила яркая вспышка света, в виски – острая боль, ноги задрожали и подкосились.

Я присел на корточки и зажмурился.

Боль тут же отступила, я открыл глаза и обнаружил себя стоящим на асфальте. На земле лежал мой велосипед.

Солнце припекало, а замерзшие пальцы крепко сжимали холодный, словно ледышка, мобильник.

Я взглянул на ноги и на правом сандалии заметил горку снега. Через секунду на её месте осталось лишь мокрое пятнышко, но и оно, спустя мгновение исчезло.

Неужели все, случившееся со мной, правда? Я с помощью мобильника попал в зиму и вернулся обратно?

Подняв велосипед, я вскочил в седло и поехал домой.




Глава 2


Спрятав телефон в нижний ящик стола, недели две я постоянно думал о случившемся, но потом другие дела и заботы отодвинули это событие на задний план. А вскоре вовсе забыл про загадочный мобильник. И вспомнил только через месяц, когда случайно наткнулся на него.

Я осторожно взял вещицу в руки, дисплей тускло поблескивал в лучах заходящего солнца.

Палец сам нашел кнопку включения телефона и нажал её. Черный дисплей вспыхнул. Индикатор батареи показывал две палочки.

– Надо подзарядить, – подумал я и вспомнил, что выбросил зарядку от старого телефона.

Я открыл телефонную книгу и всмотрелся в номера. Что они означали? Какому оператору принадлежали?

В исходящих было два номера: «23-55-31-12-19-87», «2014».

Я выбрал первый. Телефон не отреагировал. Выбрал второй – тоже самое. Мне все почудилось, не иначе.

А что если это не обычный телефон, а машина времени? И я оказываюсь в том году, который соответствует набранному номеру.

Набрав «23-55-31-12-19-87», я переместился в 1987 год. А когда набрал «2014», телефон вернул меня в 2014 год.

Мне довелось прочесть уйму книг о перемещениях во времени, но одно дело читать, а другое испытать это на себе.

Я решил прогуляться перед сном, а заодно пропустить пару бокалов холодного пива в любимом баре.

Телефон привычно оказался в заднем кармане джинсов.

Час назад прошел дождь и, судя по тучам на небе, собирался пойти еще, на улице было достаточно прохладно, поэтому я решил, что легкая спортивная курточка не будет лишней.

Шагая в сторону бара, я постоянно возвращался к своей догадке.

В моей голове словно спорили два человека. Один утверждал, что путешествие во времени возможно, а другой твердил, что это плод больного воображения.

Чувствуя, что мой мозг сейчас взорвется от этих противоречий, я включил телефон и выбрал следующий номер «23-55-31-12-19-88». Вспоминая прошлый звонок, я был готов к неприятным ощущениям, но боль пришла неожиданно. Вскрикнув, я закрыл глаза.

Приятная прохлада летнего вечера сменилось пронизывающим до костей ледяным ветром.

Открыв глаза, я обругал себя ослом за то, что не догадался взять на прогулку шубу и валенки.

Все было так же как в прошлый раз, так, да не так. Все было по-другому.

Снега было больше, деревья стали повыше. Пятиэтажка, стоявшая рядом, изменилась. Она как бы обветшала, краска на стенах поблекла и выцвела.

Я стоял напротив ярко освещенного окна. Сквозь занавеску мелькали фигуры людей. Из форточки доносилась песня «Старый лес» в исполнении Андрея Разина.

На экране мобильника высветилась какая-то дичь: Суббота 31 декабря 1988 года, 23 часа 55 минут.

Что за дичь? Или я действительно попал в прошлое? Сомнений почти не осталось. В одно мгновение я перенесся в декабрь 1988 года, и через пять минут наступит Новый 1989 год. Год, в котором мне исполнилось семнадцать лет.

Во всех окнах дома горел яркий свет, люди в квартирах веселились, провожая уходящий год, и готовились встретить новый. Они не могли знать и даже не догадывались, что совсем скоро их жизнь круто изменится. На смену спокойным восьмидесятым придут лихие девяностые. Советский Союз взорвется гражданской войной и осколки могучей державы даже в двадцать первом веке будут вести войны из-за территорий и национальных разногласий.

Стихшая музыка прервала мои размышления, я подошел к окну и заглянул внутрь.

В углу просторной комнаты стоит высокая, под потолок елка. Рядом с елкой – большой цветной телевизор. На экране какой-то лысый мужик беззвучно раскрывал рот и что-то говорил, улыбаясь при этом.

Батюшки! Да это же Горбачев Михаил Сергеевич собственной персоной поздравлял советский народ.

Горбачев исчез с экрана, вместо него появились кремлевские куранты, главные часы страны.

Я мельком осмотрел людей, собравшихся за столом. Средний возраст компании примерно был 25—30 лет. Самый старший мужчина лет тридцати пяти был облачен в модную пятнистую джинсовую рубашку и такие же точно джинсы. В годы моей молодости такая ткань называлась «варенкой». Я сходу окрестил его «джинсовым», Он по-хозяйски вертел в руках бутылку шампанского и старался открыть её до двенадцатого удара курантов. Толстые короткие пальцы плохо слушались хозяина и никак не могли справиться с пробкой.

Красивая дама, сидевшая рядом, что-то шептала ему на ухо и страшно округляла глаза. Несомненно, это была его жена. Только жены могут так выразительно смотреть на провинившихся мужей. Я-то знаю.

Женщина не пожалела косметики и выглядела как индеец племени сиу, ступивший на тропу войны. В 2014 году подобный макияж выглядел бы смешно или глупо. А в конце восьмидесятых это было модно. Очень модно. Помню, как все мои одноклассницы так раскрашивали свои лица, что на школьных вечерах их невозможно было узнать.

Джинсовый, наконец-то, справился с непослушной пробкой и выстрелил ею в потолок. Сидевшие за столом встали и протянули руки, подставляя бокалы под золотистую струю этого самого новогоднего напитка. Выпили и принялись обнимать и целовать друг друга.

Потом снова налили и снова выпили. Я стоял чуть ли не по колено в снегу и, не чувствуя холода, как завороженный смотрел в окно. Там, за стеклом шла, давно забытая жизнь времен моей юности.

Тут сидевший ближе всех к окну молодой человек в строгом костюме с галстуком и в тонких модных очках разглядел в оконном проеме мой силуэт и, что-то крикнув, указал на меня пальцем. Все тут же вскочив со своих мест, бросились к двери.

– Сейчас побьют! – мелькнула в голове мысль. Я огляделся в поисках путей отступления, но было поздно. Меня окружили, но вопреки ожиданиям, бить не стали, а подхватив под руки, втащили в квартиру, где усадили за стол. Джинсовый сунул мне в руку бокал с шампанским.

– С Новым Годом! – крикнул он и выпил. Его примеру последовали остальные.

Я сделал три глотка и почувствовал забытый вкус настоящего «Советского шампанского».

Этого просто не могло быть. Я, наверно, вижу сон.

– Эй, не спи!

Я открыл глаза, передо мной стоял тот самый бдительный очкарик. Пиджак его был расстегнут, узел галстука отпущен. Карие глаза за стеклами очков блестели.

– Я не сплю, просто давно настоящего шампанского не пил.

Очкарик внимательно оглядел меня.

– Классные у тебя джинсы, – с завистью сказал он, – и курточка модная. Только для зимы тонковата. Долго не погуляешь.

Шампанское ударило мне в голову, и я не, подумав, брякнул:

– У нас же сейчас лето…

И прикусил язык

– То-то, я смотрю, какой-то ты не такой, – сказал мой собеседник и еще раз оглядел меня.

Я ждал, что он сейчас закричит – «Лови шпиона!», но забыл, что попал в самый конец существования великой советской державы, когда по стране широко шагали перестройка, гласность и новое мышление.

Музыку сделали громче, начались танцы.

– Ты что, из Америки? – закричал очкарик склонившись к моему уху.

– Почему из Америки?

– Как почему, если у вас лето, а у нас зима, значит, ты живешь в южном полушарии, в Америке.

Он подумал и неуверенно добавил: – Ну, или в Африке, хотя на африканца ты не похож.

– Давай выпьем! – предложил я, чтобы отвлечь его от опасных размышлений.

– Давай!




Глава 3


Зеленые электронные часы на тумбочке подсказали, что я уже больше часа нахожусь в прошлом. И мне здесь нравилось.

Наша компания заметно увеличилась. Приходили соседи, друзья, знакомые, выпивали, закусывали и уходили, уступая место новым гостям.

Мы познакомились с очкариком. Его звали Славик. Я, сам не зная почему, назвался Сергеем и раз за разом предлагал ему выпить, отвлекая таким образом его внимание от своей персоны. Но Славику было все равно шпион я или нет. Выпив он разошелся, и крыл партию и советский строй такими словами, что мне даже стало немного не по себе.

Но больше всего меня удивляло другое. В моем настоящем мало бы кто решился взять и затащить в квартиру незнакомого человека с улицы, усадить его за праздничный стол и всю ночь отмечать с ним наступление нового года, при этом даже не узнав его имени. Да, времена были другие.

Мы успели выпить по четвертой или даже по пятой, когда в квартиру вошли две молодые женщины. Им было не больше тридцати лет. Высокие и стройные. Блондинка и брюнетка.

Я был самым старшим в компании, но не замечал этого. Опьяневший Славик схватил меня за руку и потащил меня в круг танцующих. Мы принялись дергаться в такт музыки. Я как человек двадцать первого века, знал намного больше танцевальных движений и принялся выделывать такие пируэты, что-то вскоре оказался в центре внимания.

– Ну, дед дает! – восхищенно произнес прыщавый парень в кооперативных джинсах.

Закончилась песня, я с облегчением прекратил танец моложавого павиана и присел за стол немного отдохнуть.

Рядом присела брюнетка.

– Я – Лика! – крикнула она.

– Серега, – опять соврал я.

– А ты классно танцуешь!

– Правда?

– Ага, я первый раз такие движения видела. Научишь?

– Легко!

Заиграли первые аккорды бессмертного шлягера «Скорпов» «Still Loving You» и танцующие разбились на пары.

– Потанцуем? – предложила Лика.

– Давай! – согласился я, девушка мне нравилась.

Махнув на ходу рюмку водки, не закусывая, я положил руки на её извивающуюся талию и три раза подряд наступил партнерше на ногу. Она сделала вид, что не заметила, и повисла у меня на шее.

Я наступил снова, Лика улыбнулась и впилась мне в губы пухлыми, хранившими вкус шампанского, губками.

Я неуверенно ответил на поцелуй, но тут окончилась песня.

– Сережа, пойдем на улицу, покурим, – сказала девушка и, накинув шубку из искусственного меха, выпорхнула на заснеженную улицу. Я, сунув ноги в кроссовки, вышел следом.

Я бросил курить год назад, поэтому просто стоял и дышал морозным воздухом. Лика жадно затягивалась «Стюардессой».

Сунув руку в карман, я наткнулся на мобильник. Привычно вытащил его посмотреть сколько времени.

– Ой, что это у тебя? – воскликнула Лика, увидав в моих руках незнакомую штуку.

– Калькулятор, – нашелся я, ругая себя за неосторожность.

– Наверно импортный? – спросила Лика, протянув руку, – Дай посмотреть.

– Импортный, – подтвердил я, – Дорогой, поэтому не дам.

– Подумаешь, – надулась Лика, – Не очень и хотелось! Жадина!

Показала мне язык и отвернулась.

Я включил экран и остолбенел. Индикатор заряда батареи мигал красным, указывая на то, что телефон вот-вот отключится.

Я рисковал остаться в этом времени навсегда, к чему был совершенно не готов. Без документов, жилья и денег. Первый милиционер, решив проверить мои документы, отправит меня в каталажку до выяснения личности. А выяснить мою личность будет непросто.

Поэтому, не теряя ни секунды, я быстро набрал номер «2014».

Боль стиснула виски, я, вскрикнув, зажмурился и почувствовал, что мне стало жарко.

Когда я открыл глаза, то обнаружил себя стоящим на мокром тротуаре, правая рука сжимала мобильник, и он был выключен. Успел!

Находясь под впечатлением пережитого, я вошел в бар, поздоровался с завсегдатаями заведения и, взяв бокал пива, уселся в темный угол. Мне очень не хотелось, чтобы кто-нибудь подсел ко мне.

Начиналось похмелье от выпитого двадцать пять лет назад алкоголя.

Сделав глоток, я посмотрел на часы, висевшие над стойкой бара.

Не может быть!

Часы показывали без двадцати девять вечера. Когда я выходил на улицу, из соседского окна диктор телеканала «Россия 24» прокричал мне вслед, что в Москве восемь часов вечера.

Этим летом, в связи с событиями на Украине, у всех возрос интерес к информационным программам. Сосед дядя Вова круглые сутки не выключал телевизор и смотрел только канал «Россия 24». Ему было под семьдесят, и он был туг на оба уха. Поэтому соседи вынуждены были слушать передачи, которые дядя Вова смотрел.

Обычно дорога от моего дома до бара занимает полчаса. Сегодня я несколько раз останавливался. Остановки могли занять минут пять. Выходит, что я отсутствовал в этом времени не более минуты. А в том времени пробыл не менее пяти часов, почти всю новогоднюю ночь.

Я еще чувствовал на губах вкус Ликиной помады.




Глава 4


Несколько дней я жил под впечатлением от случившегося. Я хотел включить телефон и набрать оставшийся номер, чтобы доказать себе, что не сошел с ума и мне не приснилась новогодняя ночь 1989 года, которая случилась со мной в жарком августе 2014 года. Но не было зарядного устройства, а искать его по магазинам не было времени. Так мобильник опять оказался в ящике стола.

Жизнь продолжалась в обычном режиме. Работа – сутки через двое. Выходные – перед телевизором, книги, музыка, иногда по вечерам один-два бокала пива в баре.

Прошел остаток лета, прошла осень, и наступил Новый 2015 год.

Мне выпали выходные на 31 декабря и 1 января, что случается нечасто. Обычно я провожу на работе не только новогоднюю ночь, но и все другие праздники. Но это меня не расстраивает, я их не праздную.

Эту новогоднюю ночь я провел на стареньком продавленном диване. Сначала посмотрел «Иронию судьбы», потом «Чародеев», выслушал поздравление президента, под бой курантов выпил бокал шампанского.

Всю ночь щелкал пультом, перескакивая с канал на канал, пока не наткнулся на концерт группы «КИНО». Передавали последний концерт Виктора Цоя.

Интересно, с какой стати руководство канала решило показать этот концерт в новогоднюю ночь?

Я открыл очередную банку пива, устроился на диване и не отрывался от экрана, пока не появились финальные титры.

Все песни я знал наизусть и негромко пел их вместе с Цоем.

Виктор Цой для нас, поколения восьмидесятых, яркой звездой сиял на небосводе советской рок-музыки.

Мне было восемнадцать, когда он погиб.

В конце мая 1990 года меня призвали в армию, и я попал служить в город Ленинград. Через два с половиной месяца случилась трагедия. Помню, как кто-то сказал, что Цой погиб. Я этому не поверил. Мало ли, что болтают. Но это оказалось правдой. В 21—00 мы дружно уселись у телевизора для просмотра ежедневной вечерней информационной программы «Время» и в середине передачи, после вестей с полей, диктор скучающим голосом сообщил о гибели Цоя. Я был поражен, что почти никто не отреагировал на страшную весть. Сослуживцы продолжали болтать, хихикать или дремать, словно ничего не произошло.

А ведь на самом деле случилось непоправимое. Вместе с Цоем умер рок. Умерла целая эпоха русского рока.

На следующий день я попытался выпросить увольнение у своего ротного, капитана Полосевича, чтобы проводить Цоя в последний путь. Полосевич выслушал мои доводы, рассмеялся и… отправил меня в наряд по кухне. Я, глотая слезы, мыл тарелки, а в голове звучало:



Смерть стоит того, чтобы жить,

А любовь стоит того, чтобы ждать…

По окончании службы я побывал на могиле Виктора. Поклонился, положил две гвоздики и три сигареты, постоял, покурил, послушал, как нетрезвые ребят под гитару поют «Группу Крови», и побрел к выходу.



Громкая рекламная музыка вырвала меня из воспоминаний. Я встал с дивана, подошел к окну. Наступало морозное утро 1 января 2015 года. Серый рассвет с трудом разгонял ночную тьму. Несмотря на бессонную ночь спать не хотелось.

Я вздохнул. Концерт разбудил массу воспоминаний. Мечта, побывать на концерте группы «Кино» и увидеть живого Виктора Цоя, не сбылась.

Стоп! А если? Да нет, не может быть. Не получится. Хотя, почему не получится? А если попробовать?

Ведь в ящике стола лежит самая настоящая машина времени, и она уже два раза перемещала меня в прошлое.

Я теперь точно знал, что означают номера в телефонной книге.

23-55-31-12-19-87

23-55-31-12-19-88

23-55-31-12-19-89

23—55 – время (перемещение происходит ровно за пять минут до полуночи)

31—12 – день и месяц (исходя из второго путешествия, я попал в прошлое 31 декабря)

19—87, 19—88, и 19—89 – тут всё понятно.

Если первый раз меня перебросило в 1987 год, второй – в 1988, значит, у меня осталось одно путешествие в новогоднюю ночь с тридцать первого декабря 1989 года, на первое января 1990-го.

Время, когда «Кино» находилось на пике популярности и до смерти Цоя оставалось меньше восьми месяцев.

Черт возьми, у меня есть шанс побывать на легендарном концерте в Лужниках! На том, который я только что посмотрел по телевизору. У меня есть единственный шанс, и я должен его использовать.

Я бросился к столу и достал телефон.

Он не включился, батарея разрядилась во время второго путешествия. Но наверно это было к лучшему, иначе я мог бы необдуманно перенестись в прошлое сейчас же, не подготовившись и конечно же ничего хорошего из этого бы не получилось бы.

Нет, я должен все тщательно продумать и подготовиться к перемещению, и если мне удастся попасть в прошлое, то я должен изменить его. Я должен спасти Виктора Цоя.

Если это удастся, то концерт в Лужниках будет не последним, а скорее всего первым из тысяч, которые группа «Кино» будет давать в течение долгих лет.

Едва дождавшись утра, я отправился на поиски зарядки для мобильника.

Повезло мне не сразу, в салонах связи молоденькие девчонки в форменных рубашечках хихикали, когда я показывал свой древний «гаджет», а толстый парень с прической ирокез, презрительно скривился и посоветовал утилизировать это старье. А взамен предложил сверхмощный смартфон размером с небольшой телевизор, стоимостью больше половины моей годовой зарплаты.

Зарядка нашлась на блошином рынке, у парня по имени Ашот, который торговал бывшими в употреблении телефонами и комплектующими к ним. Покопавшись в помятом ящике, он достал нужную вещь и назвал смешную цену в сто рублей.

Когда телефон зарядился, я включил его и вошел в телефонную книгу. Номер 20—14 исчез, вместо него появился номер 20—15.

Все правильно, мои догадки подтвердились – 2014 год закончился, поэтому возвращаться я должен буду в 2015 год.

Теперь все выходные я проводил за компьютером, в поисках информации о последнем годе жизни Цоя и о деятельности группы Кино в 1990 году.

Готовясь к своему третьему путешествию во времени, я старался учесть все мелочи, чтобы там, в прошлом, ничего не отвлекало меня от выполнения основной задачи.

В первую очередь мне были нужны деньги. Довольно крупная сумма, ведь мне придется прожить в том времени минимум семь месяцев, с января по август. Все это время я должен буду где-то жить и что-то есть. Кроме того, мне будет нужна одежда и обувь: зимний комплект и летний. И скорей всего мне нужно будет много передвигаться по стране.

Поэтому я даже не знал, сколько мне нужно денег. Чем больше, тем лучше.

И мне нужно было раздобыть себе советские документы. Чтобы в случае проверки у правоохранительных органов не возникло ко мне никаких вопросов.

С документами мне повезло. Я вспомнил, что как раз в девяностом году отец потерял паспорт и вложенные в него водительские права. Он поехал в паспортный стол, написал заявление об утере документа, заплатил штраф и спустя две недели получил новый. Чуть позже он восстановил права.

Пропавшие документы нашлись через два года во время ремонта. Они каким-то образом оказались за шкафом. Мама положила их в коробку где лежали старые квитанции ЖКХ и прочие ненужные бумажки. Коробку запихнули на антресоли и забыли об этом.

Я поехал к родителям и незаметно взял документы.

Мне всегда говорили, что я похож на отца, но увидев фотографию в паспорте, я сам поразился сходству.

Таким образом, я стал Николаем Яковлевичем Андреевым, двойником своего отца.

С деньгами оказалось сложнее: я обошел всех друзей и знакомых, спрашивая советские деньги для коллекции. Удивляясь проснувшейся во мне страсти к нумизматике, они щедро отсыпали сохранившиеся копейки, двушки, пятаки и десюлики. Крупные бумажные купюры попадались редко. Мне удалось собрать сумму в одну тысячу восемьсот двадцать семь рублей купюрами в один, три, пять рублей и мелочью около трехсот рублей.

Обычному человеку в СССР этого хватило бы на год безбедной жизни. Но мне, для выполнения своего замысла, этого было очень мало.

Я смотрел все телепередачи, связанные с жизнью в Советском Союзе, в последнее время они стали модной темой на многих каналах

Как-то показали сюжет о компьютерах советской эпохи. Имея смешные по нынешним меркам технические характеристики, в конце восьмидесятых компьютеры стоили огромных денег.

Но в стране были люди, которые душу бы продали, чтобы получить, хоть самый плохой компьютер. Эти люди были готовы заплатить любые деньги за предмет своего вожделения.

Решение пришло внезапно: дешево купить устаревшие ноутбуки, которые были в ходу в девяностые годы. Там, в прошлом, их можно будет продать с хорошим наваром. Если не драть шкуру, а просить за один компьютер тысяч десять, то продав три штуки, можно решить все свои материальные проблемы.

Я занялся поиском и через неделю я приобрел три ноутбука выпуска конца девяностых годов. Несмотря на почтенный возраст они выглядели как новые, и работали без тормозов.

В нагрузку к одному из них мне за символическую сумму предложили новый нетбук с экраном 10 дюймов и кассетный плеер «Сони».

Плеер был крут. Автореверс, запасные аккумуляторы, адаптер для работы от сети и маленькие колонки, которые выдавали приличный звук. Так же по объявлению был куплен блок новых кассет тоже фирмы «Сони».

Почти даром мне удалось приобрести новый фотоаппарат «Поляроид» и десяток кассет к нему

Вспоминая о дефиците того времени, я припас несколько банок кофе «Нескафе», два блока сигарет «Мальборо».

Все эти предметы аккуратно уместились в моей большой спортивной сумке.

Чтобы не тратить советские деньги на покупку одежды, я решил закупить её здесь. На вещевом рынке нашлось все, что мне было нужно: зимняя кожаная куртка с подстежкой на меху, отстегнув которую, куртку можно было носить весной. Несколько пар джинсов, джинсовый пиджак, зимние и летние кроссовки, пару свитеров, носки, трусы, футболки.

В набитой до отказа сумке, нашлось место для трех бутылок коньяка. Плоскую двухсотграммовую фляжку я спрятал во внутреннем кармане куртки. В другой карман с молнией положил документы и деньги.

Все было готово, но на меня напала робость. Я не мог решиться сделать последний шаг – нажать кнопку вызова.

Наконец, выпив для храбрости рюмку коньяка, я оделся в зимнюю одежду, перекинул ремень сумки через плечо, взял телефон и ….




Глава 5


Андрей Иванов 30

Я стоял по щиколотку в снегу. В лицо бил ледяной ветер. Но в этот раз я был тепло одет и не боялся замерзнуть. Плечо оттягивал ремень, на котором висела моя драгоценная сумка.

Я боялся потерять её во время перемещения. Без вещей, которые находились в сумке выполнение задуманного было бы невозможно.

Та же улица, те же дома, хотя опять что-то изменилось. Неудивительно, ведь со времени моего прошлого визита прошел год.

Страна вступала в первый год нового десятилетия и в последний год своего существования. Люди этого еще не знали, загадывали желания и верили, что все будет хорошо.

Я нашел знакомое окно, но не решился заглянуть в него. Время ушло и незачем возвращаться назад. Я отогнал мысль о Лике и зашагал прочь.

Из открытых форточек вдогонку мне неслись радостные крики, смех и выстрелы хлопушек.

В двадцать первом веке новогоднее небо озаряется салютом. Каждый считает своим долгом запустить в небо несколько ракет и порой тратит на это немалые деньги.

Здесь было тихо, салюты никто не запускал, люди выходили на улицу с хлопушками и бенгальскими огнями.

Я достал фляжку, открутил пробку и сделал пару глотков, отмечая таким образом благополучное прибытие в прошлое и встречая наступивший год.

Бродя по ночным улицам и невнятно отвечая на поздравления встречных, я не заметил, как оказался возле дома, где жила моя семья.

В те годы редко задергивали шторы на окнах. Сквозь красивую тюль – мамину гордость, я увидел, как за разложенным столом-тумбой собралась вся семья. Молодые папа и мама, моя милая, добрая бабушка, дедушка, младшая сестренка, ей еще не исполнилось и четырнадцати лет. И я сам, в возрасте неполных восемнадцати лет.

Мне не верилось в реальность происходящего, казалось, что это сон или бред.

Там за окном о чем-то говорили самые близкие мне люди. Там был я сам – полный надежд и мечтаний. Романтик и неумелый поэт.

Слеза предательски скользнула по щеке. Я смахнул её, шмыгнул носом, сглотнул возникший в горле ком и сел на скамейку у калитки, напротив дома.

– Вам, плохо? – вырвал меня из раздумий знакомый голос, – Все в порядке?

Я вздрогнул и поднял голову. Этот голос принадлежал мне самому, мой молодой голос неокрепший и не прокуренный.

Передо мной стоял я. Куртка-аляска, тертые джинсы и теплые кроссовки, привезенные мамой из Болгарии. Темный пушок над верхней губой. Капюшон куртки был откинут и ветер трепал длинные, до плеч вьющиеся волосы. Я вспомнил, что тогда встретив праздник в кругу семьи, я отправился продолжать веселье в компании друзей.

– Что? – я был застигнут врасплох и растерялся, – Да, все в порядке, задумался.

О каком порядке идет речь? Я только что встретил себя молодого. С ума можно сойти от такой встречи!

– Мы с вами нигде встречаться не могли? – молодой Иван разглядывал мое лицо при свете фонаря, – Мне ваше лицо очень знакомо!

Еще бы оно не было тебе знакомо, ты его каждый день в зеркало видишь.

– Не думаю, – хрипло отрезал я, не зная, как вести себя дальше.

Иван достал пачку «Космоса», вытащил зубами сигарету, чиркнул спичкой, прикурил, не спеша выпустил дым.

Я усмехнулся, вспомнив, как хотел тогда выглядеть взрослее, и думал, что сигареты в этом помогают.

– Вы на отца моего похожи, очень, – сообщил молодой.

Надо же вот прилип. И не спешит. Знает же, что ждут его.

– Да? – я не знал, что говорить.

– Да, – восторженно подтвердил он, – я сначала решил, что вы – папин брат. Из Ростова приехали. У папы есть брат по отцу. Только я никогда его не видел.

Молодой докурил сигарету, бросил окурок в снег

Такой он был родной, наивный и беззащитный. Мне стало жалко его, то есть себя, и захотелось сделать ему что-нибудь приятное. Или себе, я совсем запутался…

Достав фляжку, я вылил остатки в рот, откашлялся, взглянул молодому в глаза.

– Я, в самом деле, твой дядя!

Иван от удивления открыл рот и присел рядом со мной.

– Мы с твоим отцом поссорились, давным-давно, тебя еще не было на свете. С тех пор не общались. Живу в Ростове, но дома бываю редко. Я моряк дальнего плавания и много времени нахожусь в рейсах. Только вчера из кругосветки вернулся.

Глаза у молодого лезли на лоб.

– Вы к нам в гости приехали? – спросил он, доставая сигарету.

– Бросай эту дурную привычку! – я отобрал у него сигарету и закинул в сугроб, – Бросай пока не втянулся. Потом трудно будет, поверь мне.

– Да я так, балуюсь, – пробормотал молодой, – в армию пойду, брошу. Я уже бросал, восемь месяцев не курил, а вот школу закончил, начал снова. Так вы к нам? Пошли в дом!

– Нет, пока ни я, ни твой отец не готовы к встрече, но мы обязательно встретимся, очень скоро.

Молодой скис и снова полез за сигаретой.

Я открыл сумку, достал нетбук и протянул ему.

– Держи!

– Что это?

Молодой осторожно взял компьютер в руки.

– Я же тебе говорил, что был в кругосветке, в Японии, и там купил компьютер. Специально для тебя.

– Ха! Компьютер! Эта маленькая штуковина – компьютер? Нас в школе водили на экскурсию в ИВЦ (Информационно Вычислительный Центр), я там видел компьютер. Он огромный, занимает целую комнату. И бесполезный.

Иван скомкал пустую пачку, швырнул ее в сторону. Посмотрел на меня и швырнул сигарету следом.

– Не буду курить! – заявил он, – и компьютер ваш мне ни к чему. У меня калькулятор есть.

– Это не такой компьютер, как думаешь, – усмехнулся я, – это новейшая разработка, экспериментальный вариант. Здесь и видеоплеер, магнитофон, и библиотека.

Я открыл крышку, нажал кнопку включения, на экране появилась заставка «Windows». Иван зачарованно смотрел на экран.

Нетбук был забит файлами: музыка 80-х годов, фильмы той эпохи, и около ста тысяч книг в электронном формате.

– Смотри, – объяснял я ему, – вот мышка, её подключаешь к этому гнезду, с её помощью легче пользоваться компьютером.

Я пощелкал кнопками мыши, поводил курсором по экрану монитора.

Показал папки с музыкой, фильмами и книгами, научил их открывать и запускать программы для пользования этими файлами.

Увлекшись, я сыпал терминами, которые Ивану были не понятны. Несколько раз он переспрашивал меня, что такое файл, MP3, avi, и прочее.

– Здесь, – я открыл файл, подписанный «Инструкции», – подробно описано, прочтешь и поймешь.

Молодой забыл, что его где-то ждут. Я видел, как заблестели глаза парнишки при виде фонотеки, где я собрал большое количество дискографий рок, и поп-групп. С таким архивом можно было открывать собственную звукозапись.

– Музыку любишь? – спросил я.

– Ага, – закивал головой молодой, – И рок, и диско.

– Это тоже тебе. Пишущий плеер «Сони». Думаю, сам разберешься, и вот еще блок кассет.

– Ну, дядя Витя, – молодой смотрел на меня влюбленными глазами, – ну, спасибо. Может, зайдете?

– Нет, мне пора, – я бросил взгляд на часы, – Ого! Уже целый час болтаем. Давай с тобой сфотографируемся.

Установив «Полароид» на автоспуск, я обнял молодого за плечи. Щелкнул затвор, блеснула вспышка, и в подставленную ладонь упал квадратный кусок бумаги. На белом фоне стали медленно появляться наши лица.

– Ух, ты! – молодой не уставал удивляться, – Я слышал про такие фотоаппараты, но думал, что это сказки. Я пока черно-белые фотки сделаю, столько времени пройдет. Сначала пленку проявить и закрепить, потом промыть хорошо, высушить. А с фотобумагой сколько возни. А тут раз, и готово! Цветное фото! Класс!

– Нравится? – спросил я, зная ответ.

– Конечно, нравится!

– Тогда дарю! – я протянул ему фотоаппарат и кассеты, – тут на сто фотографий, зря не трать, запасных к нему не найдешь, в нашей стране может года через два только появятся.

У парня не хватало рук для подарков. Видя, как Иван пытается удержать приобретенные сокровища, я достал из сумки вместительный пакет с надписью «Ашан». Мы сложили подарки, я добавил банку кофе для мамы, блок сигарет для отца, и протянул руку молодому.

– Ну, мне пора. И еще, техникум не бросай, если не хочешь учиться, возьми академический отпуск, вернешься из армии, решишь. Узнаю, что отцовские сигареты скурил – получишь у меня. Понятно?

– Понятно. А откуда вы про техникум знаете? – спросил Иван, – я вам ничего не говорил. Я вообще еще никому не говорил, что собираюсь бросать.

– Знаю! Я много чего знаю, при следующей встрече расскажу, научу кое-чему. Ну, давай! Смотри сегодня много не пей, а то завтра весь день пролежишь на диване с больной головой. И от мамы влетит.

Я хлопнул молодого по плечу и зашагал прочь. Дойдя до угла, не удержался и оглянулся. Иван стоял на прежнем месте, прижимая к груди пакет с подарками.




Глава 6


Я помнил, что недалеко, у магазина постоянно стояла «Волга» с фишкой «Такси». Пожилой грузин, ожидая пассажиров день, и ночь расхаживал вокруг машины и курил сигареты без фильтра. Когда редкий клиент подходил к автомобилю, грузин распахивал перед ним дверь, приплясывая на месте.

«Волга» оказалась на месте, но водитель крепко спал, надвинув на лицо серую кепку-аэродром.

Я постучал в окно, он подскочил, словно ошпаренный. Кепка слетела, но водитель не заметил ее потери. Таксист вывалился из машины и распахнул передо мной пассажирскую дверь.

– Садись, дарагой! – крикнул он, пританцовывая, – Паэдэм куда скажэшь! С Новым годом! Сегодня отвэзу тэбя за полцены.

В двадцать первом веке, в новогоднюю ночь, таксисты возили пассажиров по двойному тарифу.

Усевшись в мягкое кресло, я почувствовал, что устал. Очень хотелось спать.

– Давайте в гостиницу, мне переночевать где-то надо.

– Э! Зачэм тэбэ эта гастиныца? Давай я тебя домой к себе атвэзу! Жена дома адна праздник встречает. Все равно клиентов нет, паехали вина выпьем, шашлык будем жарить, праздник атметим!

Я немного подумав принял приглашение, и «Волга» с ревом сорвалась с места. В дороге мы познакомились. Водителя звали дядя Вано, жил он в десяти минутах езды. Машина подкатилась к большому кирпичному дому. Во всех окнах горел свет. Я представил, что сейчас там гуляет большая компания горцев, и пожалел о том, что не поехал в гостиницу.

– У вас, наверное, гости? – спросил я у своего нового знакомого, – неудобно как-то…

– Какие госты, – возмутился дядя Вано, поправляя кепку, – я же сказал, что жена адна дома, мэня ждет, вот свэт и зажгла. Пайдем, мангал разжечь нада.

Мы прошли через железную калитку. На пороге дома сидел огромный черный пес. Блестящими глазами он внимательно смотрел на ночного гостя.

– Нэ бойся, – засмеялся грузин, – сабака умный, пока я нэ скажу, он с мэста не тронется.

Пес, узнав голос хозяина, приветливо гавкнул, помахал хвостом, и потеряв ко мне интерес, ушел в будку.

– Как зовут собачку? – спросил я, стараясь не показать, что испуган.

– Джульбарс, – гордо ответил дядя Вано, открывая дверь.

Мы вошли в большую комнату, с яркими занавесками на окнах. На полу лежал большой пушистый ковер. В центре комнаты стоял круглый стол, уставленный блюдами, тарелками, чашами, блюдцами и тарелочками.

Цветной телевизор транслировал концерт звезд зарубежной эстрады. Перед телевизором на стуле сидела красивая, маленькая пожилая женщина. Рядом с огромным дядей Вано, она выглядела как Маша из мультика рядом с медведем.

– Здравствуй, родная! – расплылся в улыбке грузин, целуя её в щеку, – с праздником тебя!

– Здрасте, – смущено поздоровался я, – С Новым годом!

– Знакомься, это мая жена, Маша! – сказал дядя Вано, поцеловав жену в щечку. – А это наш гость, Коля. Ему переначевать негде. Он хотел в гастиницу, а я его к нам пригласил. Какая гастиница. Мы праздновать будем. Вино пить, шашлык жарить.

– Очень вам рада, Коля! – сказала тетя Маша, – Гость в дом – бог в дом. Присаживайтесь за стол, я сейчас…

Она убежала на кухню, а мы, сняв куртки, уселись за стол. На часах было половина пятого утра.

Дядя Ваня налил два полных стакана рубинового вина, один протянул мне.

– Ну, с праздником!

Мы стукнулись, выпили залпом. Дядя Вано наполнил стаканы заново.

– Давай, за нас!

Выпили за нас, потом за любовь. Выпить за мир я уже не смог. Туман застлал мне глаза, голова приятно закружилась. Сквозь пелену я видел, как неся перед собой дымящуюся кастрюлю, в комнату вошла тетя Маша.

– Ты зачем, старый, человека напоил? – голос женщины звучал где-то вдалеке, – сам сказал, что человек устал. Его накормить нужно было, а не напоить.

– Я же чуть-чуть, – вяло оправдывался дядя Вано, – для аппетита.

Что ему ответила тетя Маша, я не слышал.




Глава 7


Проснулся я на диване, заботливо укрытый пледом. Не отрывая голову от подушки, нашел глазами часы.

Было три часа дня. Надо же так напиться, позор какой! Перед людьми неудобно. Решат, что я алкоголик.

Я встал и отправился на поиски хозяев.

Тетя Маша хлопотала у печки, помешивая ложкой аппетитное варево в кастрюльке с синими цветочками.

– Проснулся! – обрадовалась она, – а то я волноваться начала. Ишь старый, напоил тебя вином своим фирменным, небось, влил в тебя пару стаканов натощак?

– Три, вроде, – неуверенно сказал я, – помню три, дальше не помню.

– Вот дед, – возмутилась женщина и протянула мне стакан, – вот, выпей чаю на травах горных. Мой Иван сам в горах у себя на родине собирал. Враз полегчает.

– Да я и так себя неплохо чувствую, – делая осторожный глоток, сказал я.

– От этого вина не болеешь, это правда, – гордо заявила тетя Маша, – хоть и крепкое оно. Мне с непривычки половины стакана хватало, потом сутки дрыхла, как убитая. А деду ничего, он его вместо компота пьет и только краснеет. Вот и сегодня до утра сидел в телек пялился на девок молодых, как они полуголые по сцене скачут. У-у-у, кобелина, ни одной юбки не пропустит.

Я глянул в окно, и увидел дядю Вано. Он стоял перед большим мангалом на длинных ножках и переворачивал шампуры с нанизанными кусками мяса. В открытую форточку потянуло запахом шашлыка, и я почувствовал, что голоден.

Ведь вчера поесть я так и не успел.

Тетя Маша заметила, как я вдыхаю витавшие в воздухе запахи.

– Сейчас, потерпи чуток, – сказала она, – Мой Иван такой шашлык готовит, ты такого в жизни не пробовал. Я за этот шашлык и полюбила его.

Только вина не пей больше, а то опять вырубишься. Лучше водочки выпей, у меня есть.

Она гордо прошла к буфету и достала бутылку «Пшеничной».

– Постойте, – мне стало неудобно, – у меня же для вас подарки есть.

Я бросился к своей сумке, достал пачку чая, банку кофе, коробку конфет, блок сигарет, и бутылку коньяка.

– Вот, это вам, – я поставил все на стол, – и вот вам, тетя Маша, духи импортные. Я достал маленькую коробочку с надписью на французском языке.

– Ты, что придумал? – тетя Маша замахала на меня руками, – убери сейчас же. Ишь, таким богатством разбрасывается.

– Не уберу, – заупрямился я, – это вам от чистого сердца, не возьмете, обижусь, и в печку выброшу.

– Ух, какой горячий, – проворчала тетя Маша скорее для вида, на самом деле я видел, что ей очень приятно.

Она осторожно взяла флакон, вытащила пробку и поднесла ее к носу.

– Да-а-а! – мечтательно протянула она, – умеют делать люди.

– Что это здесь за запахи такие, – дядя Вано смешно морщил свой большой нос, раздувая ноздри. – Я у костра почуял, запах шашлыка перебил.





Конец ознакомительного фрагмента. Получить полную версию книги.


Текст предоставлен ООО «ЛитРес».

Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию (https://www.litres.ru/andrey-ivanov-24349307/zvezdy-ostanutsya-zdes/) на ЛитРес.

Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.