Книга - Барсум атакует

Барсум атакует
Геннадий Авласенко


Дикие кошки Барсума #2
Алаф Свенсон, бывший космодесантник и сотрудник ФИРМЫ, вынужден покинуть планету Агрополис, захваченную «дикими кошками». На довольно-таки криминальной планете Медея-2 он устроился преподавателем в местную гимназию, но спокойная жизнь протекала недолго.Неизбежная война между ФИРМОЙ и Барсумом настигла Свенсона и здесь. И не просто настигла, а поставила перед непростым выбором – между жестокостью и беспощадностью, между печальной необходимостью убивать и садистским наслаждением от самого этого процесса.





Геннадий Авласенко

Барсум атакует





Глава 1


Простужено прохрипел звонок в коридоре и Свенсон, взглянув с недоумением на часы, невольно выругался. Мысленно, разумеется, не вслух…

Опять этот новый дежурный ухитрился сократить последний урок на целых восемь минут!

Хотя, скорее всего, об этом его попросил кто-то из преподавателей, чтобы хоть на немножечко, хоть на минут несколько уменьшить ежедневные свои мучения в этом сумасшедшем доме, который, словно в насмешку, напыщенно именовался «элитно-узорной гимназией № 5» столичного города Колизея.

Приглушённый гомон в соседнем со Свенсоном классе тотчас же сменился оглушительный рёвом и грохотом. Тонкий умоляющий голос преподавателя «общественного права», мистера Мэрисона, на мгновение всплыл над всевозрастающим этим грохотом и вновь безнадежно в нём потонул. Слышно было, как с топотом, гиканьем и издевательским хохотом ученики соседнего класса покидали классное помещение. Скорее всего, они при этом ещё и швырялись в мистера Мэрисона всем, что только под руку попадалось, стреляли по нему с игрушечных парализаторов, жгучих миниплазмеров и прочего детского «вооружения». Но видеть всё это сквозь, хоть и тонкую, но всё же непрозрачную перегородку, разделяющую оба класса, Свенсон, конечно же, не мог.

С шумом и грохотом покидали классные помещения не только ученики соседнего со Свенсоном класса. Всё трёхэтажное здание гимназии № 5, буквально, содрогалось от одновременного топота десятков и сотен молодых энергичных ног. И только десятый выпускной класс, в котором в данный момент и вёл Свенсон очередной урок по «Основам космической навигации», продолжал, несмотря на звонок, сидеть тихо, хоть это послушание (по глазам учеников видно было) давалась выпускникам, ох, как нелегко. Десятый «А» особой дисциплинированностью никогда не отличался (наоборот, скорее), просто урок у них вёл сейчас Свенсон, и потому только в классе было так подозрительно тихо. К тому же, вместо классных стен и потолка, перед учениками простиралась теперь бесконечное космическое пространство, которое даже самому Свенсону, бывшему космодесантнику, казалась на удивление реальным.

За неполные две четверти своей педагогической деятельности в гимназии № 5 Свенсон, разумеется, не поднял среднюю успеваемость по своим предметам на более менее значимую высоту (наоборот, оценки учащихся по этим предметам резко снизились, вернее, стали более близки к реальному уровню их знаний). Но приучить гимназистов к такому элементарному понятию, как «дисциплина на уроке» Свенсон всё же смог, хоть и не сразу. Как и привить им некоторый интерес (весьма относительный, правда) к тем предметам, которые преподавал.

– Ну, всё, на сегодня хватит! – медленно проговорил Свенсон, решив не испытывать и далее долготерпения класса, и одним поворотом диска на пульте управления «возвращая» помещению его первоначальный облик. – На следующем занятии мы продолжим рассмотрение этой темы. Ученики, имеющие задолженности по видеорефератам – сдать их к следующему занятию. Оно у нас, если не ошибаюсь, в среду. А сейчас… – Свенсон замолчал, выдержал небольшую паузу, которую класс принял всё с той же молчаливой покорностью, – сейчас я вас больше не задерживаю.

Ученики, наконец-таки, зашевелились, приводя рабочие столы в порядок. В этом тоже была заслуга Свенсона: лишь на его уроках этим неинтересным, занудным даже делом занимались сами учащиеся, а не преподаватели на перерывах либо после окончания занятий.

Вот и сейчас гимназисты аккуратно и в строго определённой последовательности переводили в состояние, так называемого, «ожидающего режима» собственные пульты управления, потом осторожно их опускали в специальные ниши столов. И лишь после всего этого они молча вставали и так же молча покидали классное помещение. На большее терпения учащихся, конечно же, не хватало, по коридору все они, не исключая и гимназисток, мчались уже с бешеным топотом, гиканьем и гоготаньем. Но всё то, что происходила сейчас за дверью, Свенсона уже не касалось, да и не интересовало, если честно. Там они пусть хоть на головах ходят, пусть дурными этими головами о бетонные стены бьются…

– Мистер Свенсон!

Вздрогнув от неожиданности, Свенсон чуть приподнял голову от пульта управления. Так и есть: эта новенькая вновь осталась в классе после окончания урока!

Интересно, что ей понадобилось от него на этот раз?

– Мистер Свенсон! – девушка подошла ближе, остановилась почти у самого стола. – Я вас не очень задерживаю?

– Да, вроде, не очень! – сказал Свенсон, внимательно глядя на девушку. – А в чём дело, Лоран? Что-то непонятно по предмету?

– Я насчёт секции. Хотела бы записаться…

– Вот оно что!

Кроме «навигации» и «передовых космических технологий», Свенсон вёл в гимназии несколько спортивных секций, и в этом заключалась едва ли не главная причина того особого уважения, которое, все без исключения гимназисты, испытывали к бывшему космодесантнику. Что же касается самих секций, то это, безо всякого преувеличения, были едва ли не единственные спортивные секции гимназии, которые учащиеся не только охотно посещали, но и вели себя там на удивление пристойно…

– Вы не против, мистер Свенсон?

– Ну, что ты! – Свенсон улыбнулся девушке. – Буду очень рад! А в какую именно секцию ты хотела бы записаться? Наверное, на космическую акробатику?

– Вот ещё! – Лоран пренебрежительно пожала плечами, потом тоже улыбнулась, несколько загадочно, правда. – Я бы хотела посещать занятия по рукопашному бою.

Уж чего другого, а этого Свенсон никак не ожидал услышать.

– Но там у меня одни только мальчики и юноши, – проговорил он как-то даже растерянно. – Ни одной девушки в этой секции нет, если честно…

– И что?

Вопрос был задан с таким вызовом, что Свенсон даже не нашёлся, что ответить. Некоторое время он лишь молча взирал на свою собеседницу, она тоже продолжала смотреть на него всё с тем же затаенным вызовом.

– Ну а почему бы тебе всё же не записаться на акробатику? – предложил он, хоть заранее знал, какой услышит ответ.

И действительно, Лоран лишь отрицательно мотнула головой и возмущённо сверкнула на учителя большими, василькового цвета глазами. Хотя нет, глаза у девушки были, скорее, зеленоватыми… или это искусственное освещение их так преображает…

«А она красивая! – невольно подумалось Свенсону. – Даже очень красивая, особенно когда вот так возмущается!»

Интересно, сколько ей: семнадцать? Во всяком случае, никак не больше…

И тут Свенсону стало, не то, чтобы неловко, но всё же не по себе как-то за это своё неуместное любопытство. Ему-то какая разница, сколько ей там лет!

– Почему вы не хотите принять меня в секцию рукопашки? Потому только, что я девушка?

«И очень красивая, к тому же!» – добавил мысленно Свенсон, но вслух, разумеется, ничего такого не произнёс. Он лишь как-то неопределённо пожал плечами и улыбнулся, хоть подозревал, что этой своей снисходительной улыбкой вызовет ещё большее возмущение со стороны Лоран.

– Вы что, даже не желаете говорить со мной серьёзно?!

– Желаю! – примирительно проговорил Свенсон. – И очень даже желаю! И, кажется, я нашёл наилучший вариант решения возникшей проблемы.

– Я слушаю! – уже не возмущённо, а, скорее, заинтересованно отозвалась девушка. – И что это за вариант?

– Возможно, не ты одна среди гимназисток мечтаешь получить первоначальные навыки рукопашного боя. Побеседуй с подружками из своего класса, поищи желающих среди классов параллельных, среди младших даже… я думаю, и там найдутся желающие. Пяти-шести девушек будет вполне достаточно для начала… и тогда мы сможем создать специальную женскую секцию «рукопашки». Или лучше назовём её «секцией самообороны». А что, звучит!

– Мне не нужна секция самообороны! – резко, излишне даже резко выкрикнула Лоран. – И я не желаю посещать какую-то там особую женскую секцию!

– Ну, не женскую всё же, – с улыбкой заметил Свенсон. – Какие вы ещё женщины…

Лоран ничего не ответила.

– Это жёсткий вид спорта, Лоран! – сказал Свенсон. – Даже жестокий! Он не для девушек!

– А «дикие кошки»?

Теперь уже Свенсон ничего ей не ответил. Вернее, он просто не знал, что и ответить. Невольно вспомнились слова Ирумы, принцессы «диких кошек» о том, что именно сюда, на Медею-2, попадают с Барсума младенцы мужского пола, ежели и не все, то большая их часть. Правда, редко кто из этих мальчиков узнавал после, что матерями их были «дикие кошки». Максимилиан Холин, бывший начальник Свенсона на Агрополисе, не в счёт, у него была тогда совершенно иная ситуация…

А Лоран молча смотрела на учителя и, кажется, с нетерпением ожидала ответа.

– Ты хочешь стать «дикой кошкой»? – внезапно догадался Свенсон. – Ты давно уже об этом мечтаешь?

Вместо ответа девушка лишь низко опустила голову и неожиданно покраснела.

– Ты опоздала! – тон Свенсона изменился, стал довольно резким. – Опоздала на шестнадцать лет! А возможно, и на семнадцать, если тебе уже исполнилось семнадцать! На Барсуме девочки начинают овладевать своим боевых мастерством сразу же после рождения. И даже раньше…

Плечи Лоран внезапно вздрогнули, словно от какой-то внутренней боли. Свенсону даже показалось, что в глазах девушки заблестели слёзы, хоть рассмотреть это было не так и просто: Лоран ещё ниже опустила голову. Свенсону стало её немножечко жаль, но надо же кому-то вернуть бедную девушку с небес, в которые она столь опрометчиво воспарила, на грешную землю. И чем раньше это случится, тем лучше. Для её же самой лучше…

– Лоран, чтобы стать «дикой кошкой, нужно родиться на Барсуме! – проговорил Свенсон уже значительно мягче. – А ты, как это ни обидно, родилась на Медее. И мать твоя – не «дикая кошка».

– Я родилась не на Медее, – прошептала Лоран, подняв, наконец-таки, голову. Свенсон не ошибся, в глазах девушки и в самом деле стояли слёзы, которые она тут же сердито смахнула тыльной стороной ладони. – И я никогда не видела своей матери, я даже не знаю, кем она могла быть на самом деле…

– И ты решила, что она могла быть «дикой кошкой»? – перебил девушку Свенсон. – Не тешь себя пустыми иллюзиями, Лоран! «Дикие кошки» никогда не покидают на чужих планетах своих младенцев женского пола!

– Но моя мать могла просто погибнуть, – не совсем уверенно проговорила Лоран. Просто погибнуть, и потому я очутилась в детском доме. А подруги мамы, боевые её подруги… они просто понятия не имели об этом…

– Ты воспитывалась в детском доме? – спросил Свенсон, хоть это и так было понятно после последних слов девушки. – А твой отец… или ты тоже не знаешь, кто он?

Лоран ничего на это не ответила, но Свенсон всё понял без слов.

– Лоран, если бы мамой твоей была «дикая кошка», ты бы никогда не оказалась в детском доме! – ещё более мягко проговорил он. – «Кошки» никогда не бросают в беде дочерей своих боевых подруг, можешь мне поверить!

Лоран и на этот раз промолчала, но Свенсон чувствовал, что, ничуточки её не переубедил.

– Держи!

Почти не размахиваясь, он швырнул в сторону девушки миниплазмер, отнятый у одного из семиклассников на предыдущем уроку. Игрушка было довольно увесистой, а полёт её почти мгновенным… но Лоран перехватила плазмер без особых усилий. Одной рукой, кстати…

– У меня хорошая реакция, – сказала она тихо и безо всякого выражения. Потом аккуратно положила игрушку на край стола. – Хоть это, конечно же, ничего не доказывает! Совсем даже ничего! Извините!

Повернувшись, Лоран направилась, было, в сторону выходы, но неожиданно вновь остановилась, обернулась к учителю.

– Так как насчёт секции?

– Никак! – сказал Свенсон и, увидев, как помрачнело сразу же лицо девушки, торопливо добавил: – Просто приходи и всё! Завтра в семнадцать тридцать. Что с собой брать, знаешь?

– Знаю! Спасибо вам огромное!

И, неожиданно оказавшись совсем рядом с учителем, девушка крепко обхватила его за шею обеими руками. Затем горячие её губы…

Хорошо ещё, что Свенсон в последний момент успел чуть отклонить голову. Поцелуй, предназначавшийся, по всей видимости, для его собственных губ, попал в щёку. Небритую со вчерашнего вечера…

– Ты что делаешь?!

– Простите, мистер Свенсон! – еле слышно прошептала Лоран, отдёргивая руки и даже делая шаг назад. – Я не должна была… но я… мне… Не знаю даже, что на меня нашло такое! Ещё раз извините!

– Мистер Свенсон!

И учитель, и ученица оглянулись в сторону двери почти одновременно. Там, прислонившись плечом к дверной притолоке, стояла директор гимназии, мисс Глория Мередит. Точнее, миссис Глория Мередит, как частенько, в разговорах между собой, называли своего непосредственного начальника учителя гимназии, ибо замужем их директриса никогда не была.

Впрочем, для её двадцати девяти годов эта ещё не трагедия. Интересно только, как давно она находится тут, в кабинете?

– Прошу прощения!

Голос директрисы прозвучал сухо и излишне официально, из чего Свенсон сделал вывод, что находится мисс Мередит в его кабинете уже довольно-таки продолжительное время. И, конечно же, могла собственными глазами наблюдать нелепый этот поцелуй!

Или всё же не успела?

– Я не слишком помешала?

– Да нет, – пробормотал Свенсон, ощущая себя довольно неловко. – Совсем даже не помешали…

Он помолчал немного, одновременно с этим, поправляя съехавший на сторону галстук.

– А у вас ко мне какое-то дело?

– Я просто хотела напомнить, что ожидаю вас через полчаса в своём кабинете. Вы, надеюсь, не забыли о своём обещании зайти ко мне сегодня после занятий? Это насчёт того недавнего нашего разговора…

– Я помню! – соврал Свенсон, и в самом деле напрочь успевший позабыть об этом своём обещании. – Зайду непременно!

– Вот и отлично!

Резко повернувшись на высоких каблуках, мисс Мередит покинула кабинет, даже не взглянув при этом на Лоран, стоявшую с низко опущенной головой возле учительского стола. Но, как только она вышла, Лоран тут же вскинула голову и как-то виновато посмотрела на Свенсона.

– Простите, мистер Свенсон! – проговорила, точнее, прошептала она дрожащим от волнения голосом. – Из-за меня вас сейчас ожидают крупные неприятности! А их у вас и так предостаточно…

– Крупные неприятности? – переспросил Свенсон, отрывая, наконец, взгляд от только что захлопнувшейся двери, и внимательно вглядываясь в покрасневшую от волнения девушку. – А с чего ты взяла, что меня, вообще, ожидают какие-то неприятности?

– Я лучше пойду! – вновь прошептала Лоран. – Ещё раз простите, мистер Свенсон!

И, прежде чем Свенсон успел хоть что-либо ей ответить, девушка выбежала за дверь. Когда же всего через несколько минут Свенсон и сам вышел в коридор, Лоран там уже не оказалось.

Зато в самом конце коридора, возле кабинета химической космологии, было довольно многолюдно. Не менее десятка здоровенных оболтусов столпились там, и теперь они, громко и весело гогоча, пытались открыть дверь, которую кто-то изнутри отчаянно удерживал. Даже не удерживал… когда Свенсон подошёл чуть ближе, он понял, что, наоборот, ученики эту дверь с хохотом придерживают, а отворить её отчаянно, но, к сожалению, безуспешно, пытается кто-то изнутри.

В это время один из учеников обернулся и заметил Свенсона.

– Шухер! – испуганно выкрикнул, он, и вся шумная ватага дружно кинулась врассыпную. А из химкабинета, дверь которого, наконец-то, широко распахнулась, вывалился на пол красный и чрезвычайно взволнованный мистер Уинсон, преподаватель химических спецтехнологий.

– Хулиганы! – вскакивая и аж задыхаясь от обиды и волнения, выкрикнул он вслед своим обидчикам. – Всё мистеру Свенсону расскажу!

Тут он заметил совсем неподалёку от себя мистера Свенсона собственной персоной и немного смешался. Правда, почти сразу же взял себя в руки.

– Приветствую вас, коллега! – проговорил он важно и с каким-то даже своеобразным апломбом. – Как ваши дела?

– Здравствуйте, мистер Уинсон! – в том ему отозвался Свенсон, сделавший вид, что ничего из того, что происходило только что в коридоре, так и не успел заметить. – Как ваша спина?

– А что спина? – подойдя чуть ближе, мистер Уинсон пожал плечами и вздохнул, обдав при этом своего собеседника характерным запахом дешёвого кукурузного виски. – Прошла спина…

Тут он неожиданно икнул и добавил таинственным шёпотом:

– Почти!

Несколько дней назад кто-то из учеников подставил мистеру Уинсону подножку на лестничной площадке, и бедолага учитель, скорее всего, успевший принять перед этим очередную порцию горячительного, не удержался на ногах и буквально пересчитал собственной спиной почти все ступеньки между третьим и вторым этажами. Об этом Свенсону по большому секрету сообщили ученики, не те, разумеется, что принимали участие в этом, мягко говоря, хулиганстве… простые свидетели. Правда, фамилий хулиганов они так и не назвали… впрочем, Свенсон на этом не настаивал, ибо терпеть не мог, ни доносов, ни, ещё в большей степени, доносчиков.

Тем более, что сам мистер Уинсон объяснял после коллегам перекошенное своё состояние тем обстоятельствам, что его внезапно прихватил на лестнице очередной приступ радикулита. И все сочувствовали ему, и все делали вид, что верят этому объяснению. И даже давали бедолаге те или иные советы по лечению неприятного этого заболевания, хоть Свенсон уверен был, что все или почти все учителя хорошо осведомлены, что же на самом деле приключилось с мистером Уинсоном.

Интересно только, знает ли об этом сама мисс Мередит? Скорее всего, не знает, ибо она такой возмутительный поступок вряд ли оставила бы без последствий.

– Слушай, Алаф, – неожиданно перешёл на «ты» мистер Уинсон, – а, может, мы с тобой… по капельке? У меня в кабинете совершенно случайно осталось ещё…

Тут он умолк и ещё раз громко и выразительно икнул.

– Прошу прощения!

– Это я прошу прощения, мистер Уинсон! – подчёркнуто вежливо проговорил Свенсон. – Спасибо, разумеется, за приглашение, но… – не договорив, он замолчал, озабочено взглянул на часы. – Не пью!

– Что, совсем? – недоверчиво спросил мистер Уинсон. – Совсем не употребляешь?

– В рабочее время не употребляю, – сказал Свенсон. – И вам не советую. Чтобы радикулит на лестнице вторично не прихватил. Эта такая штука неприятная, знаете…

И он пошёл дальше, оставив мистера Уинсона в одиночестве и полном смятении чувств. Неторопливо спустился по лестнице на первый этаж и уже дошёл, было, до гардероба, как вдруг вспомнил о мисс Мередит и о своём обещании зайти к ней через полчаса.

Кстати, они уже почти прошли, эти полчаса…

Пришлось срочно подниматься вновь на второй этаж.


* * *

В кабинете директора гимназии Свенсону пришлось бывать лишь однажды, во время своего приёма на работу, и уже тогда директорский кабинет поразил его необычайной скромностью и малыми размерами. Тут не только не имелось ничего лишнего… многое из того, что, по мнению Свенсона, просто необходимо было иметь директору одной из престижнейших гимназий их почти столичного города, тут тоже отсутствовало. Стол, несколько кресел, чёрная матовая стена экрана с одной стороны, и стена-шкаф с противоположной.

И огромное, почти на всю стену, окно за спиной директрисы, а на нём специальные спектральные жалюзи. Жалюзи эти избирательно пропускали солнечный свет – в данный момент они были отрегулированы таким образом, что пропускали внутрь лишь голубовато-зеленоватую часть спектра.

– Можно? – сказал Свенсон, входя.

Вопрос этот был излишним, ибо чуть ранее этот же вопрос Свенсон задавал секретарше, и ответ на него получил утвердительный.

– Проходите! – сказала мисс Мередит, указывая рукой на одно из кресел, по ту сторону стола. – Присаживайтесь, пожалуйста!

– Благодарю!

Свенсон осторожно опустился в ажурное и слишком хрупкое, по его мнению, кресло и замер в ожидании. Он уже хорошо знал, о чём будет идти разговор, и мисс Мередит тоже знала, что он в курсе…

Но почему-то всё продолжала и продолжала молчать.

– Я слушаю! – сказал Свенсон, когда понял, что обоюдное их молчание грозит затянуться до бесконечности. – Это насчёт той жалобы от родителей Реда?

– С жалобой от родителей Реда я уже разобралась, – думая о чём-то своём, сказала мисс Мередит. – Ред после нашей с ним откровенной беседы вынужден был признать свою неправоту, потому родителям его ничего другого не оставалось, как с этим согласиться и немедленно отозвать жалобу. Возможно, с вашей стороны не было особой необходимости применять к ученику столь жёсткие меры, но…

– Ну… – Свенсон осторожно пошевелился в ненадёжном этом кресле и даже позволил себе слегка улыбнуться. – На мой взгляд, меры эти были не такими уж и жёсткими, особенно, если учесть тот факт, что Ред…

– Это вам так кажется! – резко, даже излишне резко перебила Свенсона мисс Мередит. – Тем более, что никаких жалоб от родителей той девочки, вообще, не поступало! Вы улавливаете ситуацию?

– Улавливаю! – сказал Свенсон.

А что ему ещё оставалось.

Прожив почти полгода на Медее-2, бывший космодесантник так и не смог окончательно приспособиться к диким нравам, царившим тут повсеместно и даже считавшимся нормой.

Этого Реда Свенсон застал в тот самый момент, когда юнец, затащив младшую за себя года на три девчушку в тёмную коморку возле спортзала, успел уже, повалив жертву своей похоти на какие-то обшарпанные маты, почти полностью раздеть её. Но больше всего Свенсона возмутил даже не сам вопиющий этот факт (на полгода жизни на почти криминальной этой планете он всякого успел насмотреться), а то, что девчушка даже не пыталась звать на помощь. Она лишь испуганно всхлипывала и умоляюще, хоть и без особого успеха, просила парня не трогать её. Она даже деньги какие-то ему предлагала… но что значила мизерная сия сумма для сынка одного из крупнейших предпринимателей Колизея, тем более, в тот момент, когда уровень гормонов в крови превысил всякую разумную дозу, а способность трезво думать и размышлять откатилась куда-то на самый отдалённый план…

Способность трезво думать и размышлять в тот момент оставила, кажется, и самого Свенсона. Ухватив мерзавца за шиворот и несколько раз хорошенько встряхнув его для лучшего, так сказать, понимания ситуации, Свенсон потом с огромным наслаждением ткнул Реда наглой мордой прямо в вонючие, покрытые плесенью маты. Ткнул, подождал, пока перепуганная девчушка, кое-как натянув на себя одежду, выбежит опрометью из коморки, и уж потом, после всего этого, дал волю эмоциям. Широкий кожаный ремень Свенсон вытащил из собственных брюк, а свои брюки несостоявшийся насильник успел уже немножечко приспустить и тем значительно облегчил бывшему космодесантнику его воспитательную задачу.

Здоровенный битюг (ростом почти с учителя, да и весом мало ему уступающий), тем не менее, боялся Свенсона, как огня. Вот почему он даже не пытался вырываться из рук преподавателя (что ему, вряд ли бы удалось), и лишь тихонечко поскуливал всё то время, пока кожаный ремень со свистом «вбивал» ему в заднее место первоначальные знания о том, что можно делать в стенах гимназии, а чем там заниматься категорически воспрещается.

Отпустив, наконец-таки, Реда (вернее, вышвырнув его за шиворот из коморки), Свенсон некоторое время раздумывал над дилеммой: доводить или не доводить сведения о только что произошедшем до ушей руководства гимназии, хоть и хорошо понимал, что вряд ли это принесёт хоть какую пользу. Так ничего не решив окончательно, он просто отправился тогда домой… а уже на следующий день проблема «доводить или не доводить» была решена и без его непосредственного участия. Родители оскорблённого старшеклассники поспешили сделать неприятный сей инцидент всеобщим достоянием и грозно требовали, не только срочно уволить педагога-садиста с занимаемой им должности, но и отдать его под суд. И, что было для Свенсона, самым удивительным, угрозы эти едва не сбылись…

Ещё отец Реда грозился заявиться в гимназию и там, на месте, так разобраться с Свенсоном, что тому останется лишь срочно заказывать себе место на ближайшем кладбище. Правда, угрозу свою почему-то не спешил приводить в исполнение, возможно, памятуя о том, что произошло незадолго до этого с одним из таких же, излишне «крутых» родителей.

Сыночек этого «крутого» заимел нехорошую привычку подкрадываться к ученикам начальных классов и стукать их головами о стенку. Узнав об этом, Свенсон немедленно провёл с обидчиком малышей воспитательную беседу, в ходе которой наглядно продемонстрировал, насколько это больно, когда твоя голова входит в соприкосновение с твёрдой стенкой. А когда на следующее же утро в класс, где Свенсон проводил очередной урок, ворвался разъярённый отец гимназиста, бывший космодесантник, на потеху всему классу, провёл разъяснительную беседу и с ним. И всё по той же отработанной методике, это значит, с многократным соприкосновением головы этого «крутого» папулечки со всё той же многострадальной стенкой…

– Я понимаю, – отвлёк Свенсона от невесёлых его размышлений участливый голос мисс Мередит, – что с дисциплиной в нашей гимназии не всё так, как надлежит быть. И я весьма благодарна вам за то, что с вашим приходом состояние её значительно улучшилось, однако…

– Я так понял, – сказал Свенсон, осторожно поднимаясь с кресла и всё же опрокидывая его при этом, – что сейчас вы предложите мне уволиться по собственному желанию? Что ж, ежели всё зашло так далеко, то я, разумеется…

– И не думайте даже! – с каким-то неприкрытым испугом воскликнула директриса, тоже вскакивая из-за стола. – Я вовсе не это имела в виду! Я… я совсем даже не это хотела сказать! Простите, если я вас хоть чем-либо обидела!

– Это вы меня простите! – сконфуженно пробормотал бывший космодесантник, осторожно поднимая кресло и устанавливая его на прежнее место. – Я, кажется, и в самом деле частенько перегибаю палку, но вы же сами признались, что с дисциплиной в нашей гимназии имеются определённые проблемы. А у вас, я понимаю, проблемы со мной, – добавил он, немного помолчав, – и я представляю, как давят на вас сейчас сверху…

– Ничего! – улыбнулась мисс Мередит, поворачиваясь почему-то в сторону окна. – Как-нибудь выдержу!

При этом она быстренько провела ладонью по лицу, словно пытаясь вытереть что-то. А может, Свенсону это всего лишь показалось, ибо, когда директриса вновь повернулась в его сторону, лицо её было вполне обычным, строго-официальным. Вот только глаза подозрительно блестели.

«А она ничего себе! – внезапно подумалось Свенсону. – И довольно симпатичная, красивая даже! И как это я раньше не замечал?!»

Тут ему вспомнилось, что всего каких-то полчаса назад, он почти этими самыми словами оценивал мысленно красоту Лоран, новенькой из выпускного класса.

Да что это с ним в последнее время?! Или это одиночество так влияет?

– Я пригласила вас вовсе не для этого, – с каким-то даже волнением в голосе проговорила мисс Мередит, вновь возвращаясь к столу и опускаясь на прежнее место. – Я просто… как бы это вам сказать… – тут она замолчала на некоторое время и добавила вдруг совершенно другим, внезапно изменившимся голосом: – А можно, я буду звать вас просто Алафом? Не при всех, разумеется, только наедине… только, когда мы… – мисс Мередит вновь замолчала на мгновение, робко взглянула на Свенсона. – Вы… вы не против?

– Я не против, Глория! – сказал Свенсон, подходя к мисс Мередит вплотную… и она тоже поднялась с кресла и смотрела теперь на Свенсона снизу вверх. Смотрела с надеждой и, одновременно, с каким-то непонятным испугом. – И ещё я хочу сказать, что вы… что ты очень красивая, Глория!

– Поцелуй меня, Алаф! – не проговорила даже, прошептала еле слышно Глория Мередит, мисс директриса гимназии № 5 города Колизея, второго по величине города планеты Медея-2. – Меня ещё никто никогда не целовал…




Глава 2


От гимназии к дому, где Свенсон снимал квартиру, было не более четырёх местных миль, и обычно Свенсон экономил время, доезжая туда на одном из огромных электрических автобусов-автоматов, почти непрерывно курсирующих по улицам Колизея. Но сегодня он решил проделать весь этот путь пешком, причём, решил это в самый последний момент, уже подходя к ближайшей остановке общественного транспорта. Почему он так решил, это осталось загадкой даже для самого Свенсона.

Может потому, что сегодня к нему должна была придти Глория?

Но веди тогда, в связи с предстоящим этим визитом, Свенсону нужно было попасть домой как можно скорее. Времени оставалось в обрез, а в его холостяцком жилище сегодня (как и всегда, кстати) – полнейший даже развал и кавардак. И не забыть ещё заказать по линии внутренней доставки кое-что для приготовления праздничного ужина…

И, разумеется, про вино не забыть!

И, тем не менее, Свенсон неторопливо шествовал по широкому тротуару, почти безлюдному в это время суток, как, впрочем, и в любое другое. Жители Колизея не особенно уважали пешие прогулки, во время которых так легко можно было стать жертвой ограбления или даже нарваться на что-либо более серьёзное.

Такими же пустыми выглядели и многочисленные магазинчики по обе стороны улицы. В них редко кто заходил, отдавая предпочтение линиям внутренней доставки.

Но Свенсон, и опять-таки совершенно неожиданно даже для себя самого, решил сделать все необходимые на вечер покупки самостоятельно. А ежели и не все, то хотя бы часть из них.

И для начала он выбрал небольшую винную лавочку на самом перекрёстке двух улиц.

Покупателей в лавочке не оказалось вообще, никого также не было видно за прилавком. Но не успел Свенсон затворить за собой дверь, как продавец (а возможно, и сам хозяин лавки) тут же возник за прилавком, появившись неизвестно откуда.

– Вечер добрый! – приветствовал он Свенсона, хоть да вечера было ещё далековато. – Что желаете выбрать?

Выбор спиртных напитков тут и в самом деле был богатым и разнообразным, и Свенсон, бывший в деликатном этом деле полнейшим профаном, лишь обвёл растерянным взглядом всё это стеклянное изобилие.

– Знаете… – проговорил он сконфуженно, – дело в том, что ко мне сегодня должна придти женщина, и потому…

Он замолчал, не договорив, но продавец его прекрасно понял.

– Понимаю! – заговорщицки улыбнулся он. – И если вы не против, могу посоветовать взять вот это вино. Приятное на вкус, относительно крепкое, да и цена вполне умеренная…

– Цена меня интересует в последнюю очередь, – проговорил Свенсон, внимательно разглядывая излишне яркую этикетку. – Скажите, а это вино, оно местное? Никак не могу разобрать на этикетке…

Местные вины не особенно ценились гурманами, хоть сам Свенсон не ощущал особенной разницы между винами с той или иной планеты. Возможно, потому, что у него был весьма небогатый опыт в этом деле.

– Ну, что вы! – даже обиделся продавец. – Местные вина я держу на двух нижних полках, хоть и они, между нами говоря, совсем даже неплохие.

– Охотно вам верю! – Свенсон всё ещё держал в руке бутылку с излишне яркой этикеткой. – Ну, а это вино всё же откуда?

– С Барсума.

– Что?

От неожиданности Свенсон едва не уронил бутылку.

– Это вино с Барсума?

Почувствовав в голосе потенциального покупателя явное недоверие, продавец решил внести необходимое уточнение.

– Если честно, – сказал он, понизив голос до почти шёпота, – то это вино с Барсума-2. С бывшего Агрополиса, точнее. Слышали о такой планете?

Свенсон ничего не ответил, но продавцу его ответ и не требовался.

– Конечно же, слышали! Это же основная новость последнего времени! Именно из-за Агрополиса ФИРМА начала войну с Барсумом.

– Насколько мне известно, – медленно проговорил Свенсон, думая о чём-то своём, – никаких боевых действий между ФИРМОЙ и «дикими кошками» пока не ведётся. Если только войну не объявили сегодня, ибо ещё во вчерашних новостях…

– Ну, разумеется, судя по официальным сообщениям, войны пока нет, – перебил Свенсона продавец со снисходительным видом великого знатока межпланетной политики. – Но кто ж в наше время верит официальным сообщениям! Неофициально же, сразу после захвата «кошками» Агрополиса ФИРМА начала против Барсума враждебные действия. Неужто вы об этом не знаете?

– Первый раз слышу!

Медея-2 не относилась к категории планет, целиком или частично зависящих от ФИРМЫ. Но это вовсе не означало, что ФИРМА никак не влияла на политику планеты Медея-2, особенно на её внешнюю политику, хоть это никак не афишировалось правительственной верхушкой последней.

Но Свенсон знал и о довольно тесных контактах Медеи-2 с Барсумом. К примеру, именно сюда «дикие кошки» чаще всего отправляли своих младенцев мужского пола.

– Ну что, выбрали? – спросил продавец, и Свенсон недоуменно на него уставился, не сразу сообразив, что речь идёт о вине.

– Да, выбрал!

Поставив бутылку на прилавок, Свенсон полез в карман за деньгами.

– Вы будете платить наличными? – удивлённо спросил продавец.

Свенсон кивнул, пересчитывая купюры.

– Это вино стоит десять медеек, – поспешно пояснил продавец. – Но если вы возьмёте две бутылки, то каждая обойдётся вам всего в девять.

– Вот и отлично! – сказал Свенсон, отсчитывая несколько бумажек. – Беру три! Доставьте их по линии внутренней доставки. И срочно. Вот по этому адресу.

– Ну, разумеется! Сейчас же отправлю!

Продавец хотел добавить ещё что-то, но не успел. С треском распахнулась дверь и в помещение ворвались двое в масках и с плазмерами в руках.

– Не двигаться! – неустойчивым юношеским тенорком выкрикнул один из них. – Это ограбление! Руки за голову!

Продавец тотчас же послушно сцепил на затылке ладони. Удовлетворённый этим грабитель повернулся в сторону Свенсона, наставив на него плазмер.

– А тебе что, особое приглашение требуется?!

Плазмер у юнца был плохонький, устаревшей конструкции, к тому же малозарядный и с небольшой пробивной силой. Впрочем, для человека и её было более чем достаточно…

– Руки, я кому сказал!

Медленно, не спеша, Свенсон поднял руки. В правой из них ещё были зажаты деньги, оставшиеся после того, как он отсчитал продавцу стоимость трёх бутылок. И грабители, разумеется, не могли не заметить этих денег.

– У него в руках деньги, Тим! – выкрикнул от двери второй грабитель звонким девичьим голосом. – Забери их у него!

– Сколько раз говорил тебе: не называй моего имени! – злобно отозвался тот, кого девушка назвала Тимом. – А ты… это уже касалось Свенсона, – давай сюда деньги! Только без глупостей!

– Держи!

Опустив правую руку, Свенсон послушно протянул деньги юнцу в маске. И когда тот, не ожидая уже никакого подвоха, потянулся за ними, провёл быстрый приём, в результате которого плазмер очутился уже в руках Свенсона. Сам его обладатель – тоже…

– Тим! – отчаянно выкрикнула девушка в маске, нерешительно вскидывая плазмер. – Отпустите его, или я… я буду стрелять!

– Стреляй, Рети! – полузадушено прохрипел Тим, отчаянно извиваясь в стальной хватке бывшего космодесантника. – А ты… отпусти меня сейчас же, гад!

– Я буду стрелять! – повторно выкрикнула Рети, на этот раз уже со слезами в голосе. – Буду стрелять, не верите?!

– Не верю! – сказал Свенсон с улыбкой. – Тем более, что плазмер у тебя ненастоящий. Игрушка. Единственное, на что он способен – так это обжечь мне руку. Да и то – не сильно…

– Плазмер настоящий! – всхлипывая, выкрикнула девушка. – Он стреляет!

– Да что ты говоришь?!

Тут нервы девушки не выдержали и, разрыдавшись уже в полный голос, она выбежала из помещения, покинув своего напарника на волю судьбы.

– А ну, стой! – запоздало крикнул продавец, кидаясь следом, но Свенсон свободной левой рукой успел его задержать.

– Пускай бежит! – сказал он. – А мы лучше с этим побеседуем. И сперва снимем с него маску.

Сорвав с юнца маску, Свенсон отпустил его, но легче от этого незадачливому грабителю не стало. На него сразу же коршуном налетел продавец и для начала закатил юнцу звонкую оплеуху.

– Ах ты, паскудник!

– Не бейте, дядечка! – тонким слезливым голосом выкрикнул юнец, и сразу же получил вторую, ещё более полновесную оплеуху. – Я больше не буду!

– Не будешь, не будешь! – подтвердил продавец, даже задыхаясь от злости. – Уж об этом я позабочусь!

Он залепил юнцу третью по счёту оплеуху, потом ухватил его за шиворот и потащил к малозаметной дверке в боковой стене. Отворив её, зашвырнул юнца внутрь, звякнул снаружи засовом.

– Посиди пока тут, сопляк!

– А потом куда? – немного запоздало поинтересовался Свенсон. – В полицию?

– Вот ещё! – продавец пренебрежительно хмыкнул. – В полицию… сказали тоже! Я его лучше Рыку передам.

– Рыку? – не понял Свенсон. – А кто это, Рык?

– Вы не знаете Рыка?

Некоторое время продавец недоуменно и даже недоверчиво смотрел на Свенсона.

– Банда Рыка курирует этот район, – понизив голос, пояснил он. – За что тогда я отстёгиваю ему каждый месяц кругленькую сумму, ежели каждый молокосос…

Ничего на это не отвечая, Свенсон задумчиво посмотрел на малоприметную дверь в стене. Задумчиво и, одновременно, с тревогой, ибо криминальные нравы Медеи-2 были ему хорошо известны.

– И что Рык сделает с ним?

– Что сделает?

Продавец пожал плечами.

– Что хочет, пускай то и делает! Мне какая разница!

И, как бы показывая, что разговор окончен, вновь зашёл за прилавок.

– Этот его плазмер… как вы с ним собираетесь поступить?

Не отвечая, Свенсон взглянул на плазмер в своей руке. Ну и древность! Настоящий музейный экспонат!

– Хотите, подарю его вам? – предложил он продавцу, но тот лишь испуганно замахал руками.

– Вот ещё! Мало мне неприятностей! И вам не советую его у себя оставлять!

– А я и не собирался, – рассеянно проговорил Свенсон, всё ещё разглядывая плазмер. Потом в его голову пришла одна неплохая мысль, и Свенсон, осторожно сняв верхнюю часть корпуса плазмера, немного покопался во внутренней его начинке. Совсем немного, потом вновь привёл оружие в прежнее состояние. Ну, или почти в прежнее…

– Надеюсь, вы не собираетесь нести его в полицию? – забеспокоился продавец. – А то как бы…

– Я ещё не настолько сошёл с ума, чтобы связываться с местной полицией, – буркнул Свенсон, направляясь к выходу. Но возле самой двери вновь остановился, почти умоляюще взглянул на продавца. – А может… может, вы всё же отпустите его?

– Кого? – не сразу понял продавец.

– Ну, парнишку этого…

– Ещё чего!

Продавец даже покраснел. То ли от злости, то ли от волнения.

– Чтобы он завтра же снова…

– Да не будет он снова! – заверил продавца Свенсон, не совсем, правда, уверенно. – Ему и так хорошенько перепало…

Какое-то время продавец лишь молча смотрел на Свенсона.

– Ну, только ради вас… – согласился он, вновь подходя к дверке в стене. Звякнув засовом, отворил её. – А ну, выходи, негодник!

– Не надо, дяденька! – заскулил юнец, дрожа всем своим тощим телом. – Не бейте больше!

– Тебя не бить – убить мало!

Ухватив неудавшегося грабителя за ухо, продавец дотащил его, таким образом, до входной двери и, отпустив, наконец, ухо, отвесил юнцу чувствительного пинка чуть пониже спины.

– И что б духу твоего тут больше не было!

Выйдя из лавки почти сразу же вслед за юнцом, Свенсон так его нигде и не увидел. Точнее, мелькнула вдали какая-то неясная тень, которая тут же скрылась за поворотом. Улыбнувшись, Свенсон неторопливо двинулся следом, вспоминая, куда ещё планировал заглянуть для вечерних покупок.

– Дяденька! – послышался за его спиной тихий вкрадчивый голос. – Дяденька!

Оглянувшись, Свенсон увидел перед собой девушку. И хоть сейчас на ней не было маски, сразу же её признал.

Как её там называл юнец? Рети, кажется…

– Бросай лучше это занятие, Рети! – сказал он девушке. – И Тима своего тоже бросай, не стоит он тебя!

Ничего на это не отвечая, девушка продолжала смотреть на Свенсона. Насторожено и, вместе с тем, как-то умоляюще.

– Ты что-то хочешь спросить у меня? – догадался Свенсон. – Это насчёт Тима? Да выпустили мы его, побежал он куда-то. В этом направлении и побежал…

– Я знаю, – тихо проговорила девушка. – Я видела.

– Тогда что ещё?

– Дяденька, отдайте плазмер!

– Что?

Уж чего другого, а такой просьбы Свенсон не ожидал. Именно от неё не ожидал.

Или всё же ожидал подсознательно?

– Зачем он тебе? Чтобы и дальше магазины грабить?

Девушка ничего не ответила, а Свенсон внезапно ощутил злость. Не на девушку, скорее, на всю эту занюханную планету. Как же она ему осточертела всего за несколько месяцев близкого с ней знакомства!

– Не отдам! – сказал он строго. – С оружием шутки плохи! Даже с таким устаревшим, как этот ваш плазмер!





Конец ознакомительного фрагмента. Получить полную версию книги.


Текст предоставлен ООО «ЛитРес».

Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию (https://www.litres.ru/gennadiy-avlasenko/barsum-atakuet/) на ЛитРес.

Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.