Книга - Исполнители кармы. Книга судьбы

Исполнители кармы. Книга судьбы
Серафима Дашкевич


Румбы фантастики
Наш мир устроен гораздо сложнее, чем кажется. Эта книга раздвинет его границы и познакомит вас с далёкими измерениями, в которых живут удивительные существа, несущие важную миссию для всего человечества.

От этих существ в буквальном смысле слова зависит судьба каждого из нас. Малейшая ошибка может привести к катастрофе и запустить на Земле необратимые процессы.

Главный герой книги становится заложником обстоятельств и невольным участником масштабной миссии. Его жизнь разрушена, потерян всякий смысл существования, и спасти его может только полная переоценка своих поступков. Он – один из немногих людей на планете, с которым существа из верхнего мира наладят контакт и постараются не допустить почти неизбежной трагедии. Вместе они окажутся в гуще событий: их ждут удивительные и опасные приключения в разных измерениях, море препятствий и неожиданные открытия, которые позволят ответить на непростые вопросы бытия и лучше понять самих себя.





Серафима Дашкевич

Исполнители кармы



© Серафима Дашкевич, 2020

© Общенациональная ассоциация молодых музыкантов, поэтов и прозаиков, 2020




Глава 1. Новая душа


В производственном цехе, расположенном в просторном помещении, несмотря на полное отсутствие солнечного света, царила очень уютная атмосфера.

Взгляд цеплялся за искусно изготовленную мебель, идеально гладкие мраморные плиты с расписными вставками, кованые украшения на потолке, причудливые изгибы которых увековечили память об искусных мастерах, приложивших руки к этому великолепию. На стенах, обшитых металлом, блестели капельки разноцветных камней. Играя бликами и переливаясь всеми цветами радуги, они завершали причудливые композиции и гармонично дополняли собой работу из тончайшей гравировки. Резная мебель из цельного дерева, вероятно, очень тяжёлая, казалась необычайно воздушной благодаря причудливым формам и мельчайшим деталям.

Повсюду стояли разного рода станки и машины, о назначении которых можно было догадаться, глядя на рабочих, что трудились не покладая рук. Помещение с высокими потолками переполнялось звуками, со всех сторон слышались разговоры, доносились удары металлических предметов, пахло деревом, бумагой и краской. Повсюду толпились рабочие в одинаковых фартуках и, несмотря на большое количество процессов, делали всё степенно и совершенно не суетясь. Каждый знал своё дело, а в ловких движениях и сосредоточенных лицах ощущался некий трепет, любовь к работе и бережное отношение к труду. Полное отсутствие естественного освещения возмещалось круглыми каминами, встроенными в стены, пламя от которых яркими всплесками разливалось по всему цеху и вовсе не уступало по яркости солнечному свету. Огромные ниши, украшенные по кругу ободом из драгоценных камней и серебряных узоров, хранили в себе неугасающий огонь и наполняли всё вокруг уютным теплом, располагающим к милой, дружественной беседе. Жёлтые блики отражались в металлических пластинах и переливами мелькали по неровной поверхности, изрезанной глубокими рисунками, из-за чего казалось, что стены излучают собственный внутренний свет.

В невероятном танце звуков послышался тяжёлый скрежет открывающейся двери, которая практически сливалась со стеной и была обозначена лишь небольшими зазорами по периметру. Массивное полотно из цельного дерева, обшитое точно таким же материалом, что и всё вокруг, практически полностью сливалось со стеной.

Тому, кто её открывал, это явно стоило немалых усилий. Всем телом навалившись на край, он смог организовать лишь небольшую щель и, что есть мочи вдавив живот и надрывисто кряхтя, протиснуться в помещение, по неосторожности оставив на другой стороне левую туфлю. Пухленький карлик кряхтел и извивался в попытках достать утерянную обувь, демонстрируя при этом свои красные носки в жёлтую полоску. Вскоре его старания принесли свои плоды, и потёртый ботинок с острым носом вернулся на своё законное место. Второпях натянутый носок вылез поверх штанины и создавал несколько неряшливый образ, что, впрочем, осталось без внимания его обладателя. Толстячок поправил слегка помятый вельветовый костюм, ладонью пригладил седеющую бороду, доходившую ему до колен, и, насвистывая весёлую мелодию, в бодрой манере направился вглубь цеха.

Вприпрыжку он подошёл к столу, расположенному чуть в стороне от шумной толпы рабочих, и направил свой взгляд на толстую книгу в кожаном переплёте, лежащую в самом центре творческого беспорядка. Массивная столешница ломилась от всевозможных приспособлений. Инструменты различной формы и самого разного назначения хаотично располагались рядом с обрывками бумаги и кусками натуральной кожи. Стеклянные банки с масляной жидкостью отбрасывали свои тени на разбросанные по всему столу нитки и ремешки и украшали поверхность круглыми пятнами засохшей эмали.








Карлик потянулся за книгой, слегка коснувшись её, и тут же изменился во взгляде. Лёгкая непосредственность и суетливость уступили место необычайной заинтересованности, поглотившей всё его существо. Взяв книгу, словно новорождённое дитя, толстячок прижал её к сердцу, затем поднёс близко к лицу и полными лёгкими вдохнул запах кожи и новой краски. Затем трясущимися пальцами проскользнул по идеально ровным швам на краях обложки, исследовал надпись, расположившуюся по центру медными буквами, ещё сохраняющими тепло расплавленного металла. Жадным взглядом исследовал переплёт из чёрной кожи, наслаждаясь каждым изгибом блестящего материала, и, открыв книгу, с трепетом разглядывал желтоватые листы, медленно перелистывая одну страницу за другой. Насладившись процессом, он закрыл книгу, перед этим уложив поверх первой страницы кожаный язычок с медной бусиной, который в качестве закладки торчал снизу из-под страниц. В его следующем порывистом движении промелькнуло желание коснуться круглого отверстия в верхней части обложки, но рука зависла в воздухе на расстоянии одного сантиметра, и пальцы скользнули по воображаемой поверхности, тут же сжавшись в кулак в попытке спрятаться от соблазна.

Опомнившись от некоего гипноза, бородатый весельчак трепетно прижал книгу к себе, с силой обхватив её руками, и направился в сторону выхода. По-прежнему неуклюже он пролез в тонкую щель между стеной и дверным проёмом, теперь уже беспокоясь не только за свой живот, но и за сохранность предмета, который ему было велено доставить. Последней за стеной скрылась рука, держащая ценный груз, после чего дверь с тяжёлым звуком, но при этом достаточно легко закрылась сама, оставив в воздухе небольшое облако пыли.

Напевая уже знакомую мелодию, бородач шагал по небольшому коридору, не скрывая гордости за успешное выполнение такой важной для него миссии. Оказавшись через время в круглом зале, расположенном на пересечении нескольких ходов, он передал книгу в уверенные мужские руки, что уж скрывать, с некоторой неохотой. Зажатая тонкими пальцами, которые с трепетом повторили примерно те же движения, что и толстенькие руки рабочего пару минут назад, она будто обрела ещё большую ценность и, казалось, ожила. Взрослый и статный мужчина одобрительно кивнул, поправляя свой белоснежный халат, который шёлковыми складками растёкся по расписному полу. Блеснув своей лысиной, он слегка наклонился, выражая благодарность и отправляя посыльного. Задумчиво направляясь в противоположную сторону, он теребил одной рукой мелкие пуговицы на белоснежном жилете из плотной ткани, обшитым по краям серебряными нитями. Его лёгкие шаги эхом отражались от металлических стен круглого зала и отдавались лёгким звоном хрустальной люстры, расположенной под потолком.

Бородач, вопреки приказу, совершенно не торопился покидать это место, всем своим видом показывая, что очень хочет последовать за мастером, и, преградив ему путь, молящими глазами безмолвно просил о такой чести. Может быть, от своей мягкости, а возможно, от желания разделить приятные эмоции от предстоящего события старик согласился и лёгким, даже немного женственным движением руки дал знак следовать за ним. Его длинный халат шлейфом скользнул в один из проходов в форме арки, богато украшенной камнями, и, приглашая за собой, исчез в полумраке.

Миновав очередной длинный коридор с редко стоящими факелами, они вошли в небольшое, по меркам всего цеха, помещение. Тесное пространство формировалось деревянными полками, на которых стояли колбы с разноцветными жидкостями, словно колонна солдат, выстроенных в идеальный строй. Передвигаться приходилось крайне осторожно, потому как расстояние между рядами было довольно маленьким, из-за чего высокий худой старик немного пожалел о своём решении взять неуклюжего «напарника», который то и дело наступал ему на халат и спотыкался о свои собственные ноги.

В тёмной комнате, похожей на древнюю лабораторию, мелькали два медленно движущихся силуэта, один из которых, чуть нагибая голову перед выступами на потолке, словно плыл по воздуху, уверенно смотря вперёд, а второй, немного подпрыгивая на каждом шагу, оглядывался по сторонам, и только лишь голова, которая крутилась хаотично во всех направлениях, виднелась из-за шкафов, доходивших мужчине в белом халате до пояса.

Через какое-то время старик остановился, а весельчак, врезавшись в него на полном ходу, упал на каменный пол. Совершенно не смутившись, он быстро поднялся, отряхнулся и встал как ни в чём не бывало, уставившись на деревянный стол с одиноко стоящей колбой на краю. Идеальный порядок вокруг очень контрастировал с недавней обстановкой в цехе: всё выглядело очень стерильно и опрятно. Старик присел на единственный стул и положил книгу рядом с собой. Его спутнику оставалось только стоя наблюдать за происходящим с максимальной вовлечённостью, на которую он был способен. Карлик вставал на носочки, кряхтел, извивался в попытках вытянуть шею, чтобы хоть что-нибудь увидеть на массивной столешнице, доходившей ему примерно до середины носа.

Лысый старик, оказавшись за своим рабочим местом, чуть изменился в лице, стал более серьёзным, сосредоточился и как будто забыл, что в комнате он не один. Белоснежная гладкая кожа словно светилась слегка голубоватым оттенком, и ни одна морщинка, несмотря на внушительный возраст, не коснулась его светлого лица.

Мастер закрыл глаза и начал что-то бубнить себе под нос. Содержание не представлялось возможным разобрать, и процесс затянулся, заставив весельчака заскучать. Минут через десять, на его счастье, старец наконец открыл глаза, потянулся за колбой с синей жидкостью и, направив её на свет, посмотрел на содержимое. Немного взболтал, дождался, когда маленькая воронка в сосуде полностью остановится, открыл колбу и отложил пробку в сторону. Даже совсем неопытному наблюдателю было очевидно, что делает это он далеко не в первый раз, в чём и убедился толстячок, внемля чётким отточенным движениям мастера. Последний же с ювелирной точностью вылил содержимое в миниатюрное отверстие на обложке книги, не пролив ни единой капли, что вызвало крайний восторг у его единственного зрителя. После незамысловатой процедуры круглая щель стала медленно затягиваться и через минуту полностью исчезла, а кожаный корешок, покрывшись еле заметной рябью, наполнился жизнью и медленно задышал, периодически надуваясь. Только после этого старик позволил себе расслабиться и посмотрел на своего неуклюжего сопровождающего, у которого по щекам текли слёзы: такой сильный восторг вызвал у него факт присутствия на этой «церемонии».

– Новая душа, – только и смог пробормотать он, потирая глаза и с восторгом глядя на медные буквы по центру обложки, которые теперь переливалась всеми цветами радуги.

Старик улыбнулся, встал и пошёл к выходу, наблюдая за тем, как толстячок послушно плетётся за ним след в след. Всем привычный озорной весельчак шёл, погружённый в свои мысли, и, натянув счастливую улыбку до ушей, был спокоен и умиротворён, как никогда раньше. Шаркающей походкой он создавал почти единственные звуки в помещении, и через минуту, когда двое мужчин скрылись в запутанных тёмных коридорах, в комнате воцарилась полная тишина, лишь изредка нарушаемая треском факелов.




Глава 2. Назад дороги нет


Даня сидел в здании суда, глотая спёртый воздух, и внимательно изучал шнурки на своих туфлях, изредка меняя положение ног. Обыденный процесс нагонял скуку, и мозг судорожно искал развлечение по вкусу, пытаясь бороться со сном. Старая деревянная мебель и неудобный расшатанный стул, который был явно не по размеру почти двухметровому Даниилу, угрожающе скрипел при каждом его движении, что ещё больше омрачало процесс.

Суд, на котором разбирали дело о незаконном строительстве винного завода, начался на два часа позже запланированного времени, и бесконечные минуты, тянущиеся словно вечность в преисподней, накаляли терпение до предела. Даня, представляя сторону защиты, всем своим видом демонстрировал внешнее спокойствие и безразличие, которые не могли остаться без внимания судьи. Адвокат время от времени что-то говорил, заручившись полным доверием своего клиента, и его слова изредка долетали до помутнённого сознания глухим эхом, отдаваясь острой болью в тяжёлой голове. Периодически поглядывая на своих партнёров по бизнесу, сидевших в зале в качестве свидетелей со стороны защиты, Даниил слегка улыбался, и на его лице, в ответ на одобрительные кивки, появлялась еле заметная складочка в правом уголке губ.

«Давай, крепись. Скоро всё закончится», – примерно так можно было перевести еле уловимые жесты его друга Антона, который даже в самый безнадёжный момент умел поднять настроение своей широкой улыбкой, демонстрирующей идеально белые и ровные зубы.

Даниил прошёлся взглядом по присутствующим зевакам, с кислыми лицами наблюдающими за происходящим, с недовольством отметил присутствие журналистов, которые, сидя на задних рядах, отстранённо рассматривали потолок, и, засмотревшись на грудь одной дамочки, настроенной явно агрессивно по отношению к нему, погрузился в свои глубокие думы о великом, накручивая на палец выдранный с бороды волос. Из этого мыслительного процесса его вывел лёгкий толчок в бок, и пытливый взгляд адвоката, который, выпучивая чёрные, как смола, глаза, пытался вытянуть из него, очевидно, заготовленный текст.

– Ваше слово! – достаточно громко и, судя по всему, не в первый раз повторил судья, играя глубокими складками на лбу.

– Уважаемый суд, мне нечего добавить! – опомнившись, ответил Даниил. Слова, в смысл которых он вряд ли вдумывался, прозвучали уверенно и в то же время достаточно мягко.

Судья кивнул, нервно сгрёб бумаги со стола, пробурчал что-то малоразличимое и удалился. Все остальные тоже поднялись со своих мест и, как только складки чёрной мантии скрылись за дверью совещательной комнаты, вышли в коридор.

Глеб, товарищ и напарник Дани, сразу же схватил телефон и отошёл, по-видимому, для какого-то очень важного разговора. Антон же, облокотившись на стену, по обыкновению, не упускал удачного момента и уже заигрывал с двумя милыми дамами, которые вечно крутились возле него, как кошки вокруг сметаны. Этого милого парня вряд ли можно было назвать красавцем, но своей открытой улыбкой и природным обаянием он способен был завоевать внимание любой девушки. Светлые волосы с рыжим оттенком густыми прядями свисали до плеч и непослушно спадали на слегка кривоватый сломанный нос. Широкие светлые брови почти одного цвета с кожей и большие голубые глаза с пышными ресницами создавали образ рубахи-парня, который очень гармонично вписался бы в тусовку хиппи где-нибудь на островах. Чёрный костюм сидел слегка неуклюже на высоком жилистом мужчине и разрушал романтичный образ наивного юноши с соблазнительными глазами и яркой харизмой, которые так сильно привлекали слабый пол. Антон играючи пользовался сложившейся популярностью и ещё ни разу в своей сознательной жизни не показался в свете с одной и той же девушкой.

В это самое время обладательница пышной груди, которая так вдохновляла Даню на великие мысли во время суда, высокомерно задирая свой длинный нос, сверлила его ненавидящим взглядом, полным злобы и неприязни. Каждый раз, когда их глаза встречались, она показательно отводила взор в сторону, чуть качнув головой назад и ещё больше нахмурив брови. Но стоило Дане посмотреть чуть в бок, как она снова брала его на прицел, превращая и без того бесконечное ожидание в тяжкую пытку временем. В своём присутствии здесь она явно ощущала большую значимость и, судя по всему, приложила немало усилий для широкой огласки всей ситуации с незаконно построенным заводом в бывшей заповедной зоне.

Напряжение снял Антон, который невозмутимо встал между ними, загородив обзор свой спиной, и весёлым голосом обратился к Дане:

– Ну что, дружище, сегодня отмечаем победу? – прихлопнув в ладоши и чуть пританцовывая, спросил он, снова обнажая свои белые зубы.

– В общем-то, да, Сашка уже заказала еду на вечер. Надо только в магаз заехать.

– Какая она у тебя заботливая! Когда свадьба-то?

– Как только, так сразу. Тебе самому не надоело постоянно спрашивать?

Антон открыл было рот, чтобы сказать какую-то шуточку в своём стиле, но его перебила стоявшая сзади женщина, которая пребывала в диком бешенстве от того факта, что кто-то посмел лишить её возможности наблюдать за своей жертвой. Фигуристая мадам оставила свои отчаянные попытки просверлить в спине Антона две дырки и решила заявить о себе иным способом.

– Праздновать они собрались! – проверещала она, наполнив коридор истерическими возгласами, чем привлекла внимание всех присутствующих. – Хотите устроить пир на костях бедных животных? Я вам этого не поз-во-лю и просто так это не ос-тав-лю! – на каждом слоге она тыкала руками в Даню, который всеми силами пытался отстраниться от ситуации, превозмогая пульсирующую боль в висках. Её остренькие пальчики прошлись с головы до ног, по очереди остановившись на каждом предмете гардероба. Особого внимания удостоились кожаные туфли, на которых она старательно оставила пыльный след от подошвы, обратив внимание всех на свои безвкусные лаковые туфли, цвет которых был заботливо подчёркнут красной помадой на тонких губах.

Часть присутствующих одобрительно закивала, а Антон залился неестественным смехом, чем развеселил остальных и навлёк на себя немилость бедной женщины. Последняя с широко открытым ртом глотала воздух от возмущения. Обстановка накалялась. Гнев, только что направленный на Даню, вдруг резко сменил направление в сторону до сих пор смеющегося Антона, за спиной которого уже стояла целая армия поклонниц, очарованных его непосредственностью. Все они готовы были чуть ли не вцепиться в разъярённую даму, которая, надо отдать ей должное, также собрала немалое войско соратников. Даня уже было приготовился стать свидетелем битвы стенка на стенку, но тут открылась дверь, шаркающим звуком приглашая ожидающих решения суда занять свои места. Ярая защитница животных сочла назревающий скандал недостойным её драгоценного внимания и, растолкав всех, первая зашла в зал, чтобы сесть на самое удобное, как ей казалось, место.

Через несколько минут все присутствующие стоя ожидали, пока судья зачитает приговор. Даня, переминаясь с ноги на ногу, всё ещё отходил от неприятной стычки, успокаивая своего внутреннего зверя и тратя немало энергии на показное спокойствие. Невыносимая духота в зале побеждала в неравном бою с единственным кондиционером, который, скрипя под тяжестью многовековой пыли, гудел разве что для вида.

– Оглашается приговор суда! – раздался надрывный голос.

Спёртый воздух и томительное ожидание сделали своё дело, вытянув из Дани последние силы. Тяжёлые веки то и дело застилали глаза, в ушах стоял шум, заглушающий речь судьи. Выбрав объектом концентрации отпечаток женской туфли на носке обуви, Даниил терпеливо перебирал в голове беспорядочные мысли ровно до тех пор, пока его вниманием не завладели меняющиеся физиономии напарников. Надменная улыбка на лице Антона сменилась удивлённой миной с выпученными глазами. На губах Глеба застыл немой вопрос, и он, разведя руками в стороны, покачал головой и опустил её на ладони, сжимая пальцами виски.

Полностью отрезветь Даню заставил взгляд грудастой мадам. Излучая до сей поры испепеляющую ненависть, он вдруг наполнился ликованием, а его обладательница издала победный клич, подняв обе руки вверх.

На Даню медленно снизошло озарение, и причина такой резкой смены обстановки в зале начала постепенно вырисовываться в затуманенном мозгу.

– Ясен ли вам приговор?

Поняв, что обращаются к нему, он в растерянности кивнул и с вопросительной интонацией в голосе произнёс:

– Да?

– Вы можете обжаловать его в течение десяти дней с момента оглашения. Судебное заседание окончено.

Последние слова вызвали в зале полную вакханалию, и судья второпях удалился, сверкнув напоследок лысеющим затылком. Бешеная дамочка в очередной раз ударила себя в грудь ладонью и, словно радостный орангутанг, махая руками во все стороны, скрылась за дверью. Антон и Глеб, пытаясь пробиться к выходу сквозь образовавшуюся толпу орущих журналистов, что-то кричали Дане, но их слова тонули в океане беспорядочного гула. Полноватый мужчина в мокрой рубашке, который находился в зале на протяжении всего процесса, не выдержал такого напряжения и упал в обморок, а его спутница принялась бегать вокруг, создавая потоки воздуха маленькой дамской сумочкой. Дане почему-то стало его жаль. Он пристально смотрел на бледное лицо, с которого скатывались тяжёлые капли пота, пытаясь припомнить, почему же это самое лицо казалось ему таким знакомым. Женщина, заменявшая несчастному вентилятор, уловила этот взгляд и не удержалась от своих нравоучений.

– Говорила я тебе, не связывайся с ними! Сдался тебе этот злополучный завод! Ты его видел? Посмотри на него, – всё это время её палец указывал в сторону Дани, судорожно болтаясь из стороны в сторону. – Ему? Ему ты доверил все наши сбережения? – причитала дамочка, ошарашенная вынесенным приговором, о котором Даниилу приходилось только лишь догадываться.

От последних слов оклемавшийся было мужчина снова уронил голову на грудь и растёкся по полу, провоцируя у своей несчастной жёнушки новый приступ паники.

Мелькающие картинки и любопытные лица журналистов смешались в общий суп, вызывая приступ тошноты.

– Не стоило вчера так много пить, – неожиданно для самого себя вслух пробормотал Даниил.

– Как вы прокомментируете решение суда?

– Каковы ваши дальнейшие действия?

– Будете ли вы обжаловать приговор?

Пробираясь к выходу, Даня тонул в надоедливых вопросах и безуспешно пытался скрыться от ярких вспышек фотоаппаратов, усиливающих острую боль. Выйдя на крыльцо, он жадно вдохнул свежий воздух и огляделся по сторонам в надежде увидеть своих товарищей. Ни Антона, ни Глеба найти не удалось, и вместо этого ко входу подъехала чёрная «Ауди», разрезая колёсами глубокие лужи.

Не дожидаясь появления всё ещё преследовавших его журналистов, Даниил открыл дверь автомобиля и рухнул на заднее сиденье.

– Домой, – бросил он водителю, устраиваясь поудобнее.

– Как всё прошло? – поинтересовался белобрысый парень в тонкой вязаной шапочке.

– В общем-то… Кажется, не очень.

– Ух, и погодка сегодня! Весь день дождь льёт, похолодало! Может, включить кондиционер?

– Просто заткнись! – обрубил Даня все дальнейшие вопросы, чем ничуть не обидел скромного парня, который молча кивнул в ответ и приглушил звук радио.

Наблюдая за крупными каплями дождя, которые звонко стучали по стеклу, превращаясь в маленькие ручейки, Даниил приложился лицом к холодному окну, поглядывая на унылый город. Порывистый ветер напоминал о приближении осени и подгонял хмурых прохожих, которые, укрывшись зонтами, уныло бежали по улицам. Серые картинки уходящего лета скучным фильмом мелькали перед глазами, и монотонный звук двигателя позволил наконец закрыть глаза и обессиленно утонуть в обволакивающей дремоте.


* * *

Его разбудил сладкий запах духов Александры, которая тихо зашла в комнату, по неосторожности задев вазу.

Увидев, что Даня открыл глаза, она с улыбкой пропела:

– Просыпайся, соня! Они уже скоро будут!

– Кто они? – лениво пробурчал Даня.

– Только давай без этого. Ты сам вчера всех позвал. Как всё прошло? Прости, что не встретила тебя: задержалась на студии.

– В общем-то… Нормально прошло, – не найдя лучшего ответа, пробурчал Даня, издавая затяжной зёв, больше похожий на крик сонного медведя. – Кто-нибудь звонил?

– Да. Глеб только что набирал. Сказал, подъезжают.

– Понял. Встаю.

– Одевайся, котик, и поскорее. Не стоит встречать гостей в таком виде, – с ухмылкой прошептала Саша на ухо, больше намекая на лохматую копну распущенных волос, которые обычно были собраны на затылке.

– Ты не видела мою белую футболку? – взгляд Дани лениво прошёлся по комнате, как бы показывая, что он пытается сам найти ответ на свой вопрос, но, очевидно, прилагая для этого слишком мало усилий.

– В шкафу на второй полке снизу, – терпеливо ответила Александра. – Жду тебя внизу.

Не успела она открыть дверь комнаты, как громкий звук на первом этаже оповестил о прибытии долгожданных гостей.

– Я пошла открою ворота, а ты не затягивай! И собери волосы в конце концов! – уже чуть прикрикивая скомандовала Саша, наблюдая за тем, как Даня со скоростью черепахи движется в сторону шкафа, почёсывая живот.

– Иди, иди. Щас спущусь…

Через десять минут в просторном зале послышались приветственные возгласы, заглушающие звуки лёгкой джазовый музыки. Антон и Глеб со спутницами весело ворвались в дом и наполнили тишину своим присутствием, радостно приветствуя Александру.

– Сейчас будет, – предвещая вопрос, прокричала она, так, чтобы её мог услышать уже спускавшийся по ступенькам Даниил, который в полёте застёгивал последние пуговицы на рубашке, демонстрируя всем свою волосатую грудь. На удивление Саши, бодрый, но очень ожидаемо не нашедший ту самую белую футболку Даня поприветствовал всех своей сдержанной улыбкой и заострил внимание на незнакомой женщине, сканируя её оценивающим взглядом. Последняя немного растерянно держала Антона за руку и глупо улыбалась, как будто немного извиняясь перед присутствующими. Её кожаное чёрное платье, не доходившее до колен, и броский макияж смотрелись несколько вычурно на фоне потёртых джинсов и слегка помятой футболки её кавалера. Даниил поправил воротник на рубашке, небрежно одёрнув его вперёд, и учтиво кивнул на слова друга:

– Познакомьтесь, это Светочка.

Не потрудившись запомнить имя, он движением руки пригласил всех к столу, взяв при этом пакеты из рук Глеба, в которых весело стучали бутылки красного вина. Приободрившись, он обнял друга за плечи и шёпотом сказал:

– Нам нужно поговорить, – слова прозвучали немного встревоженно, но лицо при этом оставалось каменно-спокойным, сохраняя еле уловимую складку в уголке губ.

Глеб моргнул глазами, обращаясь с молчаливой просьбой немного подождать, затем наигранно весело подбежал к своей супруге Татьяне и, приобняв её за талию, осторожно поцеловал в губы. Они были хорошей парой. Оба статные, черноволосые, всегда держались с достоинством и прекрасно дополняли друг друга. Терпеливая и очень внимательная Татьяна души не чаяла в своём муже, и, похоже, только ей было под силу вытерпеть этого расчётливого педанта.

Глеба вполне можно было бы назвать полной противоположностью Антона. Невысокий, но хорошо сложенный мужчина, с правильными чертами лица, всегда держался прямо, в беседе отвечал чётко и по делу, не позволяя эмоциям брать вверх. Тонкий нос, чёрные, как уголь, брови и узкие карие глаза придавали его внешности азиатские нотки. Всегда идеально выглаженный костюм как влитой сидел на его фигуре, и сложно было представить на его месте короткие шорты или домашнюю футболку. Даже когда Даня неожиданно заглядывал в гости, на пороге неизменно стоял мужчина с идеально уложенными волосами, в брюках и рубашке. А в офисе Глеб, всегда хранивший в своём кабинете сменный комплект одежды и гладильную доску, стал объектом большого количества шуток по поводу своих перфекционистских наклонностей.

Обстановка в доме располагала к дружелюбному и ничему не принуждающему общению. Последние лучи уходящего солнца игриво пробирались через панорамные окна двухэтажной гостиной и, предвещая скорое наступление темноты, придавали светлому интерьеру желтоватые оттенки. Антон, как всегда, выкидывал шуточки, больше всего оценённые Светланой, которая с трепетом следила за полнотой его тарелки и время от времени поглаживала своего спутника по спине. Спустя время Таня и Саша отсели чуть в сторонку и, расположившись на мягких подушках у камина, шушукались о своём, чем явно обидели Светочку, которая так старательно пыталась им понравиться, явно не подозревая о своей участи. Татьяна, грациозно усевшись на пол, отвела ноги вбок, поправив элегантное чёрное платье, по струнке вытянула спину, что выглядело слегка высокомерно и, казалось, доставляет ей некоторый дискомфорт. Александра что-то оживлённо рассказывала, активно жестикулируя и наблюдая, как её подруга время от времени кивала головой, подливая себе всё новый и новый бокал вина. В этом месте она чувствовала себя как дома. Знала, где взять штопор для новой бутылки, чем лучше порезать фрукты, какое полотенце для чего, и по-хозяйски орудовала на кухне, пока Саша без остановки очень эмоционально делилась новостями, изредка поглядывая на мужчин.

Те же, расположившись на диване в компании без остановки хихикающей Светочки, играли в приставку, громко комментируя процесс.

– Эй! Ты чего творишь?

– Плачешь, как девчонка!

– Сейчас я тебя сделаю! – задорно выкрикнул Антон, поглядывая на стол. – Дорогая, наложи-ка мне пока во-о-он того салатика.

– Давай, давай! Самое время тебе сдаться!

– Недолго тебе осталось!

– Да ты себя видел?

Крики, изредка разбавляемые звоном бокалов, продолжались больше часа, заставив Светлану заскучать. Спустя время, когда стол уже изрядно опустел, она наклонилась к Антону со словами: «Я отлучусь ненадолго», – и, загадочно вздохнув, удалилась в сторону уборной, несколько раз споткнувшись от переизбытка выпитого вина.

Даня, пользуясь ситуацией, резко изменил направление беседы и, будучи больше не в силах сдерживать свой вопрос, выпалил:

– Что это вообще было сегодня?

– Мы всего лишь проиграли первый суд, не кипятись, – ободряюще чуть ли не пропел Антон. – Я уже разговаривал с адвокатом, всё будет в шоколаде, дружище! Не вешай нос!

Сложно было понять, действительно ли он не переживает за исход дела или это алкоголь даёт о себе знать, но после этих слов он, чуть пошатываясь, встал и направился вслед за своей подружкой, перед этим подмигнув Глебу. – Обсудите тут детали.

Даня перевёл взгляд на более трезвого товарища и уловил в его глазах наличие некоего плана, который как раз настало время обсудить.

Глеб кинул быстрый взгляд на Сашу и Таню и, убедившись, что его жена всё так же увлечённо поглощает информацию от подруги, кивнул в сторону выхода.

– Пойдём покурим.

Даня с готовностью поднялся, направляясь в сторону двери.

Их общение с Глебом отнюдь не было таким же близким, как с Антохой, с которым они вместе прошли огонь и воду, будучи знакомыми ещё до школы. Их детство вряд ли можно было назвать счастливым. Оба – воспитанники детских домов, всю жизнь были лишены родительской любви и очень хорошо понимали, через что пришлось пройти каждому из них. В пять лет Даниила перевели в учреждение в соседнем районе, потому как прежнее было расформировано, там он и познакомился со своим нынешним товарищем. Парни быстро поладили и стали говорить остальным, что они родные братья, а через год, когда пришло время идти в школу, поклялись друг другу, что всегда будут держаться рядом. Скреплённые вместе долгими годами дружбы, совместными победами и поражениями, они безумно гордились собой и дорожили этой крепкой связью. Уже будучи постарше, парни вместе поступили в универ и учились в одной группе, снова разделив на двоих все прелести студенческой жизни. Так и шли они по жизни рука об руку, став друг другу самыми близкими людьми.

С Глебом знакомство состоялось гораздо позже, когда ребята начали строить свой общий бизнес. Несомненно, он прекрасно вписался в их компанию, хоть и не был обделён вниманием родственников, но вряд ли мог заменить Даниилу лучшего друга.

Что привлекало в новом товарище, так это ответственность и серьёзный подход к делу. Будучи лидером в этой неразлучной троице, Даня предпочитал доверять неотложные дела и обсуждать важные темы именно с Глебом, который всегда владел нужной информацией и умело решал все финансовые вопросы.

– Давай, Глыба, рассказывай.

– Объясни для начала, что с тобой было? Выглядел неважно.

– Да, в общем-то, перепил вчера. Не успел поспать перед заседанием.

– Понял. Слушай, дело такое. Мы, конечно, можем сейчас просто дождаться результатов следующего заседания. Но у меня есть предложение получше. Если тот суд мы проиграем, то дело примет не очень хороший оборот, и встанет вопрос о сносе завода. Всё оказалось сложнее, чем мы думали. Местные жители уже выходят на улицы на митинги против строительства. Самых активных из них ты видел сегодня, – с ухмылкой добавил Глеб.

– В общем-то… Что ты предлагаешь?

– У меня есть кое-что на судью. Предлагаю с ним договориться.

– Договориться? С этим нудным стариком? Ты сам то в это веришь? Я общался с ним несколько раз: до ужаса принципиальный тип!

– В этом вся прелесть: никто никогда не поверит в такое. К тому же у нас есть козырь на руках!

На лице Дани застыл немой вопрос. Складочка в уголке губ полностью исчезла, что означало полнейшую сосредоточенность. Глеб достал телефон из кармана брюк и с ехидной ухмылкой протянул его, включив заранее заготовленное видео. На кадрах, снятых скрытой камерой от первого лица, на переднем плане виднелись женские руки, сжимающие небольшую пачку бумаг. Мужчина, лица которого не удавалось рассмотреть, шаркающей походкой шёл впереди по узкому коридору, хриплым голосом приглашая за собой, и, открыв ближайшую дверь, по-хозяйски зашёл внутрь. Каждый шаг сопровождался громкими шорохами, в которых неразборчиво тонули слова двух собеседников, утопая в звонком стуке каблуков. Пройдя в небольшой кабинет, обставленный самой простой мебелью, девушка положила документы на единственный стол и встала рядом. Перед камерой крупным планом снова замелькал силуэт, и его обладатель, немного сгорбившись, присел на стул, судорожно изучая бумаги.

– Что? Он?

– Смотри дальше.

Мужская рука указала на деревянный стул на противоположной стороне, и девушка послушно присела рядом, из-за чего угол обзора сменился и на экране крупным планом замельтешила физиономия судьи. Наспех пролистав папку, он с гулким звуком откинул её к внушительной стопке документов на тумбе.

– Олег Степанович, всё в порядке? – прозвучал женский голос, пробравшись сквозь непрекращающиеся шорохи.

– В порядке, – судья кивнул и уставился прямо перед собой, пристально всматриваясь в лицо посетительницы.

– Сейчас, – немного встревоженно отозвалась девушка, в руках которой тут же оказалась солидная пачка денег.

Играя на камеру, она пересчитала купюры, наглядно демонстрируя их перед собой, и неуверенно всунула судье. Он же, неразборчиво комментируя свои действия, сложил их пополам и сунул в передний карман брюк, давая понять, что встреча подходит к концу. На этом моменте видео оборвалось, застыв на экране расплывчатым пятном.

Даня прокрутил запись несколько раз, скептически сжимая губы.

– Откуда это у тебя? Это точно он? Какая-то глупая ситуация, не находишь? Вот так взять деньги… Что за баба?

– Это долгая история, адвокат постарался, – отмахнулся Глеб. – У нас на руках все доказательства, подтверждающие, что на видео именно тот, кто нас интересует! И девушка… подтвердит! Это похоронит его карьеру, понимаешь? За это грозит немалый срок, между прочим! Он сломается, я тебе говорю!

– В общем-то… Что конкретно ты предлагаешь? – прозвучал в ответ сухой вопрос.

– Я предлагаю тебе показать это видео ему! Так он поймёт, кто здесь главный. Ну и всунуть внушительный гонорар за его правильное решение. У него нет выбора! При таких доказательствах он точно возьмёт, даже если не захочет!

– Идти к нему вот с этим? Я бы на это не повёлся… Ты считаешь, это единственный выход?

– Нет, не единственный. Но это, возможно, последний шанс решить всё без особых потерь.

– Стоит ли связываться? Я не уверен… – Даня не договорил.

– Не уверен? – Глеб вдруг начал выражаться более агрессивно. – Там большая часть всех наших денег! Если этот завод снесут, мы – банкроты! Пойми ты наконец! Мы не можем так рисковать, пускать всё на самотёк! Когда все поставки встанут, ты что, предлагаешь у тебя дома бодяжить спирт с компотом? Это всё, что у нас есть! – как бы в доказательство своих слов Глеб поднёс к лицу Дани бутылку красного вина, которую успел прихватить с собой со стола. – И ты позволишь этим уродам всё это у тебя отобрать? У нас отобрать?

– Держи себя в руках! – всё так же монотонно, но уже более твёрдо сказал Даня и на мгновение замолчал. Закурил, затянулся пару раз, пристально всматриваясь в темноту, будто хотел найти в ней ответ. Глеб закипал от нетерпения, пока его напарник безмолвно смотрел перед собой. Приглушённые фонари освещали задний двор, точечно подсвечивая стриженные деревья и дорожку, ведущую к фонтану. Пышные кусты роз, источая тонкий, еле уловимый аромат, украшали идеально стриженные газоны и силуэтами растворялись в полумраке. Даниил тяжело вздохнул, почему-то подумав о том, что хочет посадить яблоню.

– Да я говорю тебе! Сто процентов всё будет окей! Сделаешь, как тебе скажут, и дело у нас в кармане! Не мороси! Данечка, я тебя не узнаю! – перебивая молчаливое созерцание, встрял Глеб.

– Чего грустим, ребятки? – пропел неожиданно вернувшийся Антон, шагая своей пьяной походкой и между делом поправляя ремень на джинсах. – Я сегодня… – он икнул, – разговаривал… – икнул, – с адвокатом… – снова икнул.

– Я знаю, знаю! Не трудись, – прервал его Даня. – Завтра – в офисе с утра! Принеси все документы! – больше обращаясь к Глебу, скомандовал он, получив в ответ одобрительный кивок.

– Здорово, что вы уже всё обсудили, ик! Я приглашаю – ик! – вас на продолжение вечера! – Антон показательно открыл двери. – Вечеринка продолжается, ик! Веселее, ребята!

После напряжённой беседы парни снова вошли в дом, обстановка в котором значительно оживилась за время их отсутствия. Стеклянный стол и высокий торшер заботливо стояли в стороне, освободив место для жарких танцев. Светочка неожиданно смело выплясывала на диване в самом центре комнаты, утопая в ярком свете огромной люстры, свисающей с потолка. Растрепав свои рыжие волосы, она без стеснения подпрыгивала в такт музыке, активно раскидывая руки в разные стороны, и время от времени поправляла непослушное платье. Сашка, сменив репертуар, во всю глотку орала только ей известную песню, а Таня, переживая за сохранность бокала, до краёв наполненного шампанским, осторожно пританцовывала, хихикая над забавными движениями новой знакомой.

Увидев Даню, Саша бросилась ему на шею, наградив страстным взглядом, и, пританцовывая, активно задвигала бёдрами, приглашая его за собой. К своему удивлению, не получив отказа, она прижалась ближе, сняв перед этим свои туфли на высоком каблуке и отбросив их в сторону, и утонула в крепких объятиях. Кружась вокруг Дани, она демонстрировала всем присутствующим прелести своей фигуры и, бесспорно, была очень красива и сексуальна в своём облегающем платье. Ярко-красная помада, которая была ей так к лицу, уже почти полностью стёрлась с пышных губ, оставив еле заметные следы по краям. Даня старался не думать о прошедшей беседе и наслаждался процессом. Кудрявые слегка растрёпанные светлые волосы изредка касались его лица, и аромат сладких духов, перемешавшись с запахом вина, вкрадчиво возбуждал фантазию. Пышная грудь игриво поднималась в такт движениям, и нежный голос ласковым шёпотом обещал продолжение ночи, заставляя на время откинуть все тревожные мысли.

Прекрасная пара, оказавшаяся этим вечером в центре внимания, передавала всем своё игривое настроение. Девушки с усердием выплясывали под весёлую мелодию, стараясь не уступать Александре, и многозначительно поглядывали на своих мужчин.

Яркие всплески цветомузыки наполняли комнату разноцветными огнями, которые, проходя сквозь широкие окна, разбавляли собой холодную синеву уходящего дня.


* * *

Когда наступает точка невозврата? В повседневной жизни мы лишь изредка говорим что-то вроде: «Ну всё, назад дороги нет!» – обозначая этим важность совершённого действия. Но если рассуждать объективно, то когда наступает тот самый момент, в который уже ничего не исправить? Когда уже что-то сделано? Или когда мы решили это сделать? Или, может, уже в момент рождения этой идеи? А возможно, ещё раньше, в процессе другого решения, когда мы вообще не подозреваем о важности своих действий? А может, всё уже предрешено гораздо раньше и даже не нами?

Вот о чём думал Даниил, лёжа на кровати в ту ночь.

– Назад дороги нет… – прошептал он, засыпая с беспокойными мыслями о завтрашнем дне, закинув свою мускулистую ногу на обнажённое тело уже спящей рядом Александры.




Глава 3. За кружечкой чая


Неестественная тишина насквозь пропитала собой сыроватый воздух огромного ангара и звоном отражалась от его металлических стен. Вытянутый зал, бесконечно растянувшийся в обе стороны, больше походил на бескрайний город, состоящий из деревянных шкафов. Выстроенные в идеальные ряды, они образовывали пустынные улицы, застланные лёгкой дымкой, которая мягко скользила по мраморному полу. Нескончаемые стеллажи уходили высоко вверх и терялись в лёгком полумраке сводчатых потолков, унося за собой расположенные на них книги. Внушительных размеров сфера медленно плыла под самым потолком, направляясь из одного края зала в другой, и её тусклый свет плавно рассеивался по огромному пространству, ласково касаясь гравированных стен, рисунки на которых охраняли царивший здесь дух древности.

Изредка встречающиеся факелы, подчёркнутые следами копоти на изрезанных листах, уже очень давно не использовались по назначению и висели как напоминание о прошлых временах, когда их тусклое пламя освещало пространство этого зала. Тонны книг, хранившихся в древней библиотеке, словно музейные экспонаты, располагались на массивных полках, создавая атмосферу таинственности и покоя. Напоминая мёртвых жителей заброшенного города, они наполняли помещение мрачными тенями, словно скорбя об ушедших временах, и щемящая грусть, на веки поселившаяся в этом зале, сгустками витала в воздухе.

Высокие лестницы, обеспечивающие доступ даже к самым верхним этажам, стоя под небольшим углом, опирались на стеллажи, и один только вид нескончаемых ступеней, теряющихся высоко под потолком, наводил ужас, ясно давая понять, какую цену придётся заплатить тому, кто не сможет на них устоять.

Через неприступные ряды массивных шкафов, до отказа забитых увесистыми книгами, просачивались хрупкие силуэты стеклянных стеллажей, выглядевших беспомощно на фоне массивной мебели, служившей владельцем этого зала верой и правдой уже много тысяч лет. Прозрачные полки из стекла, казалось, вот-вот хрустнут под тяжестью массивных дубовых сундуков. Заботливо подписанные аккуратным почерком с завитками, они будто свысока смотрели на стоящие по соседству современные контейнеры, промаркированные печатью с изображением круглого значка, напоминающего колесо от телеги.

И одной жизни не хватило бы, чтобы внимательно разглядеть хранившиеся здесь книги, каждая из которых была неповторима по своей природе. Все они – разной толщины, цвета, материала и, по всей видимости, ценности – излучали определённую энергетику, внося свою частичку в общую атмосферу зала. Сделанные вручную, они словно красовались друг перед другом, соревнуясь в красоте и оригинальности, одним только видом выказывая благодарность мастерам, породившим это великолепие. Совсем простые тканевые книги с мягкими обложками, на которых местами виднелись дыры и потёртости, стояли по соседству с увесистыми альбомами. В нескончаемых рядах встречались толстые переплёты с золотым обрамлением, массивные деревянные обложки с тонкой резьбой, напоминавшей рисунки на стенах, кованые узоры на корешках. Попадались экспонаты, изготовленные из материала, похожего на землю или крупный песок, отчего, казалось, готовые рассыпаться от малейшего прикосновения, а некоторые угрожающе переливались изгибами извергающейся лавы или утопали в обжигающих потоках расплавленного металла, грозя оставить внушительный ожог на руке. Вне зависимости от ценности материалов, применяемых для их изготовления, даже самая малейшая деталь поражала своей изящностью и красотой, а каждый листок источал любовь их создателя к своему труду.

В центре книжного города располагался круглый стол на низкой ножке, подчёркивая своей формой богатый рисунок на полу и образованную вокруг внушительных размеров площадь, свободную от шкафов. Рядом располагались открытые ящики, наполовину заполненные бумагами, а столешница ломилась от царившего на ней хаоса. Книги и сундуки валялись по соседству с разного рода канцелярией и предметами быта. Грязная чашка с остатками свежего чая, осторожно обложенная перьями и баночками с чернилами, стояла рядом с небольшим блюдцем, на краях которого виднелся засохший крем, а небольшая лампа в центре стола освещала желтоватым светом всю поверхность и наполняла теплом единственный островок жизни в безмолвном городе.

Тишину нарушил скрип массивной двери, которая вылезла вдруг из, казалось бы, идеально ровной стены, после чего зал наполнился гулом, доносившимся из соседнего помещения.

Послышались шаркающие шаги. Обладатель пухленькой волосатой руки положил на стол деревянную книгу с блестящими буквами в центре, суетливо отрыл в куче бардака небольшую печать и, замарав густую бороду, поставил синюю отметину на задней части переплёта. Тёмная краска быстро проникла сквозь сухие волокна и оставила круглое пятно с расплывшимися краями. Немного потянув время, нежданный гость потянулся за причудливым прибором, похожим на колбу со шприцем внутри. Наблюдая за тем, как в верхней части обложки разрастается круглое отверстие, он вставил наконечник внутрь и, старательно кряхтя, потянул на себя маленький стержень, после чего сосуд начал наполняться прозрачной жидкостью. Через мгновения, когда уровень вещества в колбе достиг отметки максимума, еле заметное дыхание книги, выраженное в лёгких вибрациях на корешке, медленно затихло, и зеркальная надпись в центре, только что играющая яркими всплесками, вдруг стала серой и безжизненной.

Обладатель седой бороды осторожно запечатал капсулу и открыл ничем не примечательный сундук, разделённый внутри на маленькие сектора. В один из них он поместил промаркированную колбу с жидкостью, сжав губы от напряжения, которое сразу же улетучилось, как только крышка ящика с гулким звуком опустилась вниз. Лёгкая, непринуждённая улыбка украсила лицо мелкими морщинами, и старик, наконец позволив себе расслабиться, судорожно принялся чесать ногу, оттягивая красные носки с жёлтыми вставками. Подпрыгивая на ходу, он поправил штанину, одёрнул вельветовый пиджак и направился в сторону выхода, издавая приглушённый свист, весёлым эхом отражающийся от стен. Подобрав выпирающий живот и руками прижав к нему бороду, которая всё время волочилась по полу, собирая на себя мелкий мусор, старик осторожно пролез в щель и с радостью огляделся вокруг.

После мрачного города мёртвых книг общий зал, где он, собственно, и оказался, радовал глаз и уши своим оживлением и простором. Огромное помещение вовсе не уступало по размерам предыдущему и вмещало в себя бесчисленное количество народа. Солнечный свет здесь по-прежнему отсутствовал, а под потолком всё так же висела светящаяся сфера, наблюдая за которой в течение дня, можно было увидеть, как она перемещается вдоль купола с восточной стороны на запад, становясь более яркой при приближении к центру и, напротив, тускнея, наливаясь красноватым оттенком, ближе к концу заданной траектории. Ночью же шар возвращался обратно по тому же пути, освещая при этом всё вокруг голубым сиянием.

В том месте, где на стенах предположительно должны были быть окна, виднелись гигантские круглые камины, врезанные в металлические листы. Они разделяли участь факелов в хранилище книг и уже несколько тысяч лет не использовались по назначению. Но, надо отдать им должное, придавали особенный шарм, удивляя своими внушительными размерами. Глядя на них, сложно было представить, каким образом они обслуживались раньше.

Масштабы зала поражали! Весёлая песенка из уст старика, только что так беспардонно ворвавшаяся в тишину книжного зала, тонула в общем гуле, совершенно не нарушая атмосферы пространства. Шумный народ бегал во всех направлениях. Кто-то спешил по важным делам, поглядывая на увесистые часы, свисающие с потолка на толстой цепи; некоторые тащили с собой стопки с книгами, высота которых порой в несколько раз превышала их собственный рост. Большая часть народа сидела за небольшими столами, которые формировали собой условные зоны, разделяя пространство длинными рядами. Все они соединялись общей паутиной конвейеров, которые, словно железнодорожные пути, связывали «станции» и, собравшись в итоге в одну широкую дорогу, проходили сквозь нишу в стене, соединяя общий зал с соседним помещением. Без перерыва открывающиеся массивные двери в разных концах, коих здесь было немерено, захлопывались с тяжёлым скрежетом и, присоединяясь к жужжанию конвейеров, создавали лёгкую вибрацию в воздухе, дополняя бесконечный хоровод звуков.

Старик, подметая пол своей непомерно длинной для своего небольшого роста бородой, пробирался сквозь столы и расположенные рядом корзины с книгами, направляясь в сторону пятнадцатиэтажного небоскрёба в самом сердце зала. Практически полностью состоящее из стекла здание нависало своей массой над всем пространством, отбрасывая лёгкую тень, которая в течение дня меняла своё направление в зависимости от положения сферы под потолком. Огромные диски, нанизанные на прозрачный цилиндр в самом центре, формировали этажи, а по периметру, у самого их края, стеклянные перегородки создавали прозрачные невысокие стены, закрывающие лишь третью часть от общей высоты каждого уровня. Лифт, расположенный по оси здания, передвигался внутри цилиндра и играл роль определённого стержня, он же был единственным средством доступа на верхние уровни, а потому собирал вокруг себя немалую толпу народа.

Общая картина зала с его нескончаемым движением и непрерывными процессами не могла быть полной без хаотичной паутины лестниц, расположенных на западной стене, которая, словно нерушимая скала из цельного куска металла, вмещала в себя около тридцати этажей, возвышающихся до самого потолка, с беспорядочно разбросанными на них дверями. Абсолютно разные и непохожие полотна соединялись друг с другом невообразимой конструкцией из металлических ступеней и выступающих площадок, издающих тяжёлый гул под тяжестью шагов.

Вся это сумбурная композиция выглядела крайне непродуманно, и никакой логики в расположении комнат, и уж тем более лестниц, обеспечивающих доступ к ним, здесь не наблюдалось.

Стеклянный небоскрёб в центре здания смотрелся крайне непосредственно на фоне этой многовековой громадины, которая вызывала восторг у каждого, кто впервые здесь оказался.

Ожидая очереди у лифта, невысокого роста старик с седой бородой до пола по-прежнему насвистывал свою весёлую мелодию, мечтательно поглядывая по сторонам.

– Приветствую, Велим! – окликнул его товарищ, выставив в сторону три руки, на каждой из которых стояли огромные стопки с книгами, угрожающе покачиваясь из стороны в сторону, что, впрочем, совершенно не смущало остальных. То же самое касалось и тёмно-коричневого цвета его кожи.

– Здравствуй, Тихомир! – обернувшись, карлик протянул ладонь для рукопожатия, поднявшись на носочках, и натянул искреннюю улыбку от уха до уха, а его приятель без труда переставил одну стопку книг на правую руку, удерживая крайне неустойчивую конструкцию на одном большом пальце, и, немного присев, крепко сжал кисть друга освободившейся конечностью, которая торчала из центра туловища в районе груди.

– Какие твои дела? Как проходит рабочий день?

– Всё прекрасно, дорогой! Скоро на обед. Сейчас только улажу один момент.

Дверь лифта открылась, и собравшаяся толпа ринулась вперёд.

– Ой! Прошу прощения! Вам не больно? – тихим голосом из-за спины окликнула Велима совсем юная девушка, случайно наступив ему на бороду.

– Не тревожьтесь, милая, всё прекрасно!

– Простите ещё раз, Велимир! – умоляющим голосом взмолилась, по-видимому, новенькая здесь сотрудница, поскольку Велимиром его называл только босс, да и то в официальной обстановке. Остальные же обращались просто Велим, что было для него гораздо привычнее.

– Зовите меня Велим, барышня! Хорошего вам рабочего дня, и не тревожьтесь попусту!

– Я – Алла, – присев на одну ногу, тихим голосом проверещала девушка и с красным лицом зажалась в самый угол кабины, осторожно придерживая свою длинную косу.

Шестой этаж стеклянного небоскрёба, на котором остановился старик, ничем особо не отличался от остальных. Вдоль ограждений стояли офисные столы в несколько рядов, некоторые пустовали, за другими сидели сотрудники, внимательно изучая содержание книг. Более спокойная обстановка отличала это пространство от хаоса на нижнем уровне, но по-прежнему оживлённые сотрудники время от времени покидали рабочие места и уходили по своим делам, а некоторые из них небольшими компаниями толпились у ограждений и что-то обсуждали, наблюдая за происходящим на первом этаже.

Неожиданно все голоса затихли, и вниманием собравшихся завладел молодой парень, который со всего размаха рухнул на пол, уронив небольшую стопку с книгами. С диким ужасом на лице он судорожно ползал по полу в тщетных попытках остаться незамеченным и анализировал обложки на предмет повреждений. На его беду, услышав грохот разлетающихся книг, к месту происшествия подбежала пожилая женщина, словно грозовая туча, настигая несчастного. Подол её пышной юбки громко шуршал по полу, предвещая беду, и мелкие рюши на белой блузке содрогались от прерывистого дыхания. Звеня увесистыми браслетами, украшающими её запястья, старушка закатывала широкие рукава из полупрозрачной ткани и угрожающе поправляла цветастую повязку на голове, обвивающую её короткие седые волосы.

– Понабрали стажёров! – в сердцах ворчала бабушка. – Глупый молодняк! Ещё не научились управлять своими конечностями, а уже работают в исполнительном отделе! В мою молодость…

Старуху прервал молодой мужчина:

– Позвольте, я помогу собрать, – учтиво предложил он.

– Лучше уберите прочь этого глупца! Мне из без него работы хватает!

С этими словами она указала пальцем в сторону лифта, как бы намекая на направление к выходу, и принялась поднимать книги с пола, словно убаюкивая и поглаживая каждую из них, осторожно осматривая со всех сторон.

Заметив Велима, который в этот момент выходил из лифта, приветливо улыбаясь, она принялась отчитывать старика, демонстрируя порванные страницы.

– Всё улыбаетесь? Видели, что творится в вашем отделе? – в сердцах ворчала женщина. – И откуда вы только берёте таких остолопов?!

– Разберёмся, Баяна, – он покосился на молодого сотрудника, который чуть не плакал от обиды, и заботливо приобнял старушку. – Я уверен, ты всё поправишь.

– Да, да. Снова всё – на мои плечи. Никому ничего не доверить! – причитала старушка, отвлекаясь на раздавшийся звонок. – Так, кому ещё что нужно? – трясущимися руками она достала телефон из бокового кармана набедренной сумки, растерянно перебирая его в руках. – Да, дорогая… Эх… лучше тебе не знать! – Баяна суетливо отошла в сторону, и её голос скрылся в бурных обсуждениях произошедшего события, оставив Велима в недоумении.

– Что тут случилось, дружище? – подбежал к нему Тихомир, положив две руки в карманы штанов и протягивая третью для рукопожатия с виновником события.

– Ничего особенного, стажёр растерялся и не справился с управлением, – ответил Велим.

– Бывает, бывает… Ты зачем здесь? Скоро освободишься?

– Ам… – старик задумался, припоминая причину своего визита. Оглядевшись вокруг, он посмотрел на товарища и растерянно пожал плечами.

– Узнаю старого друга! Пошли выпьем чаю.

– Да, можно. Айда! Тебя как зовут-то? – глядя на стажёра, поинтересовался старик.

– Радик, – проскулил тот в ответ.

– Собери тут всё, Радик. И пожалуйста, дорогой, аккуратнее! – распорядился Велимир и направился к лифту.

– Кажется, ты не в духе сегодня? – поинтересовался Тихомир, проводя рукой по сверкающей лысине.

– Да Баяна, кажется, очень расстроилась из-за книг. И этот парень… Испугался, бедняга.

– Ничего! Она отходчивая, ты же знаешь. Да и Радик скоро тоже привыкнет. Вот увидишь, они поладят!

– Хорошо бы! Сколько раз просил её быть помягче. А ведь она добрая на самом-то деле. И книги очень любит. Оттого ведь и ругается, – вздохнул Велим.

– Не принимай близко к сердцу, дружище! Завтра об этом уже никто и не вспомнит!

За разговором друзья не заметили, как оказались в общей столовой, расположенной на самом верхнем этаже здания, которая приветствовала их приятными запахами, возбуждая аппетит.








– Присаживайся, – указал Тихомир на круглый стол у самого края платформы. – Я схожу за чаем.

Велимир неуклюже забрался на высокий для его роста стул и в ожидании товарища разглядывал сотрудников на первом этаже, которые с такой высоты казались крошечными муравьями, хаотично передвигающимися по пространству зала. Впечатляющий вид, открывающийся с последней платформы, в полной мере раскрывал масштаб общего помещения, как на ладони демонстрируя все процессы внизу.

Спустя время Тихомир подлетел к товарищу с небольшим подносом, который держался на его пальцах как влитой.

– Я взял с мятой и душицей. Твой любимый! – он разлил запашистый напиток в небольшие глиняные чашечки и присел рядом, чуть задрав вверх короткие брюки.

Погрузившись с головой в непринуждённую беседу, старые друзья весело болтали и делились последними событиями, наслаждаясь травяным чаем в приятной компании друг друга. Разливаясь теплом по всему пространству, яркая сфера под потолком медленно приближалась к центру помещения, съедая длинные тени, и бликами отражалась от хрупкого здания, на последнем этаже которого у самого края сидели два товарища, искренне улыбаясь друг другу и на время забыв обо всех заботах.




Глава 4. Дежавю


Даниил обнаружил себя запертым в маленькой комнате, похожей на кладовку или чулан. Неприятный запах сырых тряпок насквозь пропитал всю его одежду, и кромешная тьма сжималась невидимым кольцом, загоняя панику и страх в самое сердце. Не в силах справиться с дрожью в конечностях, он судорожно перебирал ладонями по стенам в поисках двери, собирая по пути хранившееся здесь барахло, отчего разного рода предметы с тяжёлым звуком падали на деревянный пол. Разыгравшаяся фантазия рисовала мутные силуэты и наполняла комнату вкрадчивыми шорохами, способными свести с ума.

Неожиданно на противоположной стене показался очерченный светом прямоугольник, который, в сопровождении протяжных стонов и звонких детских голосов, превратился в яркий столб света. Дверь со скрипом открылась, но Даниил, ослеплённый резким сиянием, неподвижно смотрел вперёд, пытаясь разглядеть мутные лица напротив. Желая скорее выйти из этого тёмного помещения, он протянул руку, надеясь на помощь, но дверь неожиданно начала отдаляться, превращаясь в недостижимую цель, и детский смех, всё это время доносившийся из соседней комнаты, становился тише, перемешиваясь с настойчивыми звуками надоедливо повторяющейся мелодии. Через мгновение проём превратился в зеркальное полотно, а на мутной поверхности показалось до боли знакомое отражение, вызывающее в памяти приступ отчаяния. Даня смотрел в глаза совсем юному мальчишке лет четырёх с коротко стриженными русыми волосами и огромными глазищами. Слёзы градом текли по испуганному лицу, разрезая щёки тёмными полосками, которые слились с отражающей поверхностью и превратились в ручейки на мокром стекле…

Даня проснулся от звонка телефона.

Внезапно оборвавшийся кошмар из детства ещё некоторое время не отпускал сознание, и реальность вяло перемешивалась с мутными воспоминаниями.

Ольга, имя которой настойчиво высвечивалось на экране, решительно звонила уже третий раз подряд и, судя по всему, была настроена на успех.

– Давай быстро! Чего тебе? – рявкнул Даниил, проведя пальцем по дисплею.

– Здравствуйте… А вы где? Когда будете в офисе? Мне нужно обсудить с вами важные дела, – проверещала девушка на другом конце.

– Меня сегодня не будет, я, в общем-то, только что уехал… Найди Глеба или Антона, с ними всё реши.

– Их тоже нет…

– А где они все?

– Антон – на встрече с дистрибьюторами. Глеб… не знаю где, – растерянно отчиталась Ольга.

– Чего тебе? Говори уже… – нервничал Даня. Закрыв глаза, он снова увидел перед собой лицо испуганного мальчишки, и ещё свежее чувство отчаяния снова завладело воспоминаниями, заставив тревожно оглянуться.

– Тут это… Народ ломится в ваш кабинет. Просят разъяснений по поводу решения суда. Некоторые уже принесли заявление об увольнении. Боюсь, дело скоро примет опасный оборот, вам бы объясниться со всеми.

– Скажи, что всё под контролем. Остальное – позже… позже… Я занят сейчас!

– А что с поставщиками?

– Я сказал: позже!

– А закупка оборудования для новых цехов? Пока приостановить? А что делать с журналистами? Они тут целый день вас требуют! Что мне им сказать?

– Дура безмозглая! Ты русский язык понимаешь?! Меня до завтрашнего дня не беспокоить! Ясно тебе? И не звони сюда! – Даня раскидывался слюной по салону, оставляя размазанные капли на слегка приоткрытом стекле. – Забудь о моём существовании!

В ярости он кинул телефон о спинку переднего кресла, и тот, жалобно ударившись о двери, закатился под сиденье.

– Достань! – всё так же нервно бросил он водителю, по-прежнему находясь под впечатлением от жуткого сна.

Бессонная ночь отложила свой отпечаток на измученное лицо и тёмными синяками легла под глазами, подчёркивая набухшие мешки. Даня ехал на заднем сиденье автомобиля, теребя пачку бумаг, лежащую на коленях, и пытался собраться с мыслями. Растерянный взгляд выдавал тревогу, и все его мысли были обращены на предстоящий разговор, который он уже по сотому разу проматывал в голове в попытках разложить все возможные варианты развития событий и продумать пути отхода в случае неудачи.

Даня равнодушно смотрел на пролетающие мимо стеклянные витрины, рекламные вывески, суетливых прохожих, и однообразные картинки серого города терялись за пеленой отсутствующего взгляда. Неожиданно его внимание привлёк большой разноцветный зонт, обладательница которого стояла на краю дороги в ожидании такси. Укутавшись в светло-бежевое пальто, она, гордо задрав подбородок вверх, всем своим видом выражала крайнее нетерпение и недовольство происходящим, брезгливо стряхивая капли воды с зонта. В следующий момент в голове что-то щёлкнуло: Даниил неожиданно понял, что знает, как будут развиваться события дальше, и прочувствовал ситуацию раньше, чем она случилась на самом деле. Он наклонился к окну, чтобы предупредить девушку, но в это самое мгновение проезжающий мимо автобус окатил прохожих грязной волной, врезавшись колесом в глубокую лужу, и наградил светленькое пальто внушительными каплями коричневой жижи, которая безжалостно впиталась в плотную ткань.

Странное и давно забытое ощущение дежавю разбудило разум, и мужчина хаотично перебирал в голове похожие ситуации в попытках объяснить странное совпадение, а его внутренний наблюдатель скептически отмахивался от мимолётного предчувствия.

Автомобиль притормозил перед светофором, и Даня ещё какое-то время мог наблюдать безуспешные попытки девушки отряхнуть грязь с одежды, испытывая при этом желание помочь. Вскоре зелёный человечек уступил место мигающим цифрам и автомобиль тронулся с места, оставив позади хрупкий силуэт, который ещё какое-то время мелькал в отражении боковых зеркал.

Незначительное событие, развернувшееся на пешеходном переходе, пошатнуло привычное восприятие событий и заставило внимание отвлечься на подозрительные мысли, посягнувшие на права внутреннего скептика. Оставив в груди томительное послевкусие, ситуация всё же очень быстро забылась, и голова снова заполнилась беспокойными мыслями о предстоящей встрече с судьёй.

– Здесь, – каменным голосом произнёс Даня, обращаясь к своему водителю, который тут же сбросил скорость и припарковал машину недалеко от автобусной остановки.

После десяти минут ожидания каждый волосок на руке был тщательно рассмотрен, царапины на экране телефона выучены наизусть, а надпись на рекламном щите «Попробуй и ты!» въелась в мозг от многократного повторения. Нещадно медленно секундная стрелка двигалась по циферблату, и ожидание, сравнимое с пыткой, длилось бесконечность и десять минут сверху. Внезапно прямо перед машиной, отвлекая внимание на себя, остановился молодой парень и, выпустив густой дым изо рта, громко окрикнул кого-то позади. Переходя дорогу спиной вперёд и активно размахивая руками, он по неосторожности задел ногой колесо машины и, извиняясь, вытянул кисть вперёд, сжимая в ней сигарету. Снова выпустив облако дыма, он убежал прочь и вскоре остался позади.

Вдруг открылась дверь автомобиля. Даня вздрогнул, не узнав вошедшего мужчину, которого привык видеть в чёрной мантии или костюме. Серый вязаный свитер, джинсы и белые кроссовки несуразно смотрелись на сутулом мужчине, который неуклюже залазил на заднее сиденье автомобиля.

– Я вас слушаю, – глядя перед собой, бросил он, намеренно не удостоив собеседника даже взглядом.

– В общем-то… Вам должен был звонить Алексей Николаевич, – с вопросительным тоном начал Даня. Это лучшее, что он смог из себя выдавить. От волнения все слова забылись, и речь, которую он репетировал всю ночь, улетучилась из головы. Не придумав ничего более удачного, Даниил решил сослаться на своего адвоката, в вопросительном тоне подчеркнув очевидный факт.

– Звонил.

– Тогда вы должны знать, что у меня есть некоторые материалы по делу о незаконном строительстве завода, которые вам нужно увидеть. В общем-то, это поможет вам принять верное решение. Не бесплатно, разумеется.

– Гадёныш! – Олег Степанович скорчил недовольную мину и сделал резкое движение влево, потянувшись к двери.

– Стойте! Не нужно делать поспешных выводов. Вам стоит взглянуть, – поднеся экран телефона к лицу собеседника, уже более уверенно сказал Даня. Увидев первый кадр, судья заинтересовался и вернулся в своё первоначальное положение, косо поглядывая на дисплей. – Вот, давайте вместе посмотрим.

Заготовленный «фильм», который Даниил видел уже не один десяток раз и выучил наизусть, производил впечатление на гостя, заставив его нервничать с самых первых секунд. Судья заметно изменился в лице, то и дело вытирая рукавом выступающий пот, и, очевидно, догадывался, о чём дальше пойдёт речь.

– Позвольте я покажу ещё раз, – поняв, что ситуация переходит под его контроль, сказал Даня, нажав на повтор. – Это поможет вам получше всё рассмотреть. А я пока сообщу важные сведения, которые также стоит учесть. Это материалы дела, по которому вы вынесли очень уж сомнительный приговор. Секундочку…

– Не утруждай себя! – рявкнул Олег Степанович, пересматривая видео второй раз, то ли пытаясь найти в нём неувязку, то ли просто оттягивая время и собираясь с мыслями. Нужно отдать ему должное, старик держался с достоинством, и только пристальный и опытный взгляд Дани мог распознать нотки волнения и растерянности, которые тот тщательно скрывал.

Прошла минута, две, три… Молчание становилось напряжённым. Судья по-прежнему пялился в телефон, уже не замечая происходящего на экране, а Даниил пристально разглядывал ручку двери. Наконец он выпалил:

– Слышал, продаёте квартирку в Томской области. Моя родина, кстати! В общем-то, готов купить по привлекательной цене! – предложение прозвучало с лёгкой иронией в голосе, ясно давая понять, что время на «подумать» подходит к концу.

Олег Степанович гневным взглядом уставился на наглеца, его глаза покраснели от напряжения, дыхание участилось. Даниил принял этот вызов и, затаив дыхание, ждал своего приговора, боясь моргнуть. Как назло, солнце светило прямо в лицо, глаза начало щипать, накатывала пелена. Сдерживаться становилось всё труднее. Чтобы не думать об этом дискомфорте, он принялся изучать глаза напротив: редкие короткие ресницы, глубокие морщины, тяжёлые мешки фиолетового цвета, раздутые капилляры, наполняющие взгляд кровью. Радужка с жёлтым ободком в центре казалась то ли серой, то ли зелёной и была практически не видна под нависающими веками. Создавшееся напряжение становилось всё более ощутимым.

Следующее слово оставалось за судьёй, и, всматриваясь в бездну прищуренных глаз, Даниил терпеливо ждал, прислушиваясь к бешеному стуку своего сердца.




Глава 5. Странное имя


Сфера, освещающая общий зал, стояла ровно в центре помещения, когда Алла, держа косу в одной руке и крепко сжимая книгу в другой, подошла к стене с лестницами, проговаривая что-то про себя, и, глядя вверх, оценивала предстоящий путь. Немного волнуясь, она очень ловко, шурша пышной юбкой в горох, побежала вверх по ступенькам, звеня маленькими каблучками по металлическим выступам.

Дорога с первого этажа до верхнего яруса, куда девушка и держала свой путь, занимала всего ничего – пятнадцать минут, при том что для успешного преодоления этого расстояния нужно было пройти достаточно витиеватый маршрут, перемещаясь с одной площадки на другую, и внимательно следить за разветвлениями. Лестницы пересекали друг друга, образуя общие платформы, и располагались так хитро, что можно было легко оказаться в тупике и бродить не один час в поисках нужного поворота. Это место знало немало заблудившихся бедолаг, готовых в панике спрыгнуть вниз, лишь бы выбраться из этого заколдованного лабиринта. Среди новых сотрудников ходили слухи, что на промежуточных этажах существуют потайные двери. Но чего только не придумаешь в безуспешных попытках найти вполне себе видимый вход в самую обычную комнату! – Вверх, налево, два этажа вверх, переход направо… – приговаривала Алла, по пути разглядывая диковинные проёмы и невообразимой красоты ограждения.

Богатые рисунки на перилах, выполненные из металла, рассказывали историю всего народа за много тысяч лет и удивляли искусными формами с изображением разных сцен. А встречающиеся на пути двери были настолько разными, что казалось, будто здесь собрали самые причудливые полотна со всего мира! Любые цвета и формы, какие только можно себе вообразить! Квадратные, треугольные, круглые; деревянные, каменные, металлические; резные, крашеные, кованые… Некоторые – со вставками драгоценных камней, в других виднелись огромные ниши, в третьих, будто в зеркале, отражалось всё пространство вокруг. Как раз в одну из таких и засмотрелась Алла, пристально разглядывая своё отражение. Опустив косу, она покрутилась в разные стороны, проверяя, чтобы складки юбки лежали ровно, чуть поправила слегка растрёпанные светлые волосы, непослушно торчащие из-за ушей, и, коснувшись медальона на груди, отодвинула его в сторону, так чтобы тот висел ровно по центру. Затем, подойдя чуть ближе, она внимательно посмотрела на своё тоненькое личико, чуть улыбнулась, провела ладонью по щекам, будто хотела смахнуть с них еле заметные веснушки, и, удовлетворившись своим видом, слегка неуверенными шагами направилась вверх, держа путь к кабинету Велима.

– Направо, вверх и два пролёта налево… – приговаривала она, изрядно утомившись крутым подъёмом. – Или нет: один налево… и потом вверх… – девушка на мгновение испугалась, что забыла дорогу, но, собравшись с мыслями, преодолела последние этажи, оказавшись в итоге у зелёного полотна, очень слабо походившего на дверь. Единственным элементом, напоминающим привычный вход в комнату, была деревянная рама вокруг проёма, выкрашенная в салатовый цвет, в остальном же это напоминало скорее нишу, достаточно глубокую и объёмную для того, чтобы в ней поместился целый сад с цветами и небольшими деревьями, источающими изумительный, сладко-медовый аромат, разлетающийся на несколько этажей ниже.

Алла неуверенно постучалась, ударив кулачком по деревянной раме. Страх высоты поборол смущение, и, в очередной раз кинув взгляд в сторону общего зала, девушка, не дожидаясь приглашения, приоткрыла дверь, чтобы войти.








– Доброго дня, Велимир! – проверещала она.

– Здравствуй, здравствуй! Заходи, присаживайся, – старик, радуясь гостье, присматривался к знакомому лицу и нагрудному бейджу с именем Аллочка. – Кажется, мы с тобой знакомы, ты чуть не сбила меня с ног вчера утром! – подшучивая над своей неуклюжестью, мягким голосом сказал Велим, узнав новую сотрудницу.

Алла, однако, восприняла это как укор в свою сторону и немного смутилась.

– Проходи, милочка, садись. Рассказывай, как прошёл твой первый рабочий день.

– Всё хорошо, спасибо! – девушка прокралась к деревянному стулу и, несколько раз споткнувшись о раскиданные по всему полу деревяшки, села возле стола в центре комнаты.

– Вот, держи, угощайся! – Велим протянул коробку с кексами, как бы извиняясь за неудавшуюся шутку. Алла жест оценила и, глядя жадным взглядом на пирожные с розовым кремом и цветными вафельными трубочками сверху, не удержалась и потянулась за угощением. Старик же, намурлыкивая себе под нос песенку, поставил на стол всю коробку и облизал слегка испачканный палец.

– Ну, дорогуша, с чем тебя отправили?

– Вот, – Алла протянула книгу свободной рукой, – отклонение от линии.

– Давай… посмотрим, что там.

Старик с осознанием дела прошмыгнул за огромный шкаф, разделяющий кабинет на две условные зоны, и принялся со скрипом передвигать довольно увесистые предметы, устроив настоящий погром. Что-то с громким звуком упало на пол, заставив девушку вздрогнуть от неожиданности. Доедая вкусное угощенье, она наблюдала, как круглые чехлы катились по полу, присоединяясь к остальному разбросанному хламу.

Что происходило в этот момент за стенкой, Алле приходилось только догадываться, и она с интересом рассматривала кабинет старика, утопающий в солнечных лучах. Большие круглые окна с деревянными подоконниками были уставлены цветами и располагались так высоко, что девушка, встав на носочки, могла разглядеть лишь кусочек голубого неба. Кабинет Велима, как и все остальные комнаты, расположенные на южной стене министерства, выгодно отличался от основных помещений наличием естественного освещения, что придавало пространству особенное ощущение уюта и тепла. Чуть не уронив глиняный горшок, девушка снова переместила своё внимание на предметы вокруг, взгляд её терялся в немыслимом беспорядке, пытаясь зацепиться за что-нибудь привычное. Полки ломились от каких-то баночек, коробок, книг, непонятных фигурок и инструментов. На стенах висели деревянные механизмы, о назначении которых ей приходилось только догадываться. Небольшие табуреты и металлические подставки, хаотично размещённые по углам, были заставлены цветами, немытыми чашками и другим барахлом, а некоторые из них и вовсе покрыты толстым слоем пыли. Всё вокруг, включая большой стол в центре, за которым сидела Аллочка, казалось игрушечным и миниатюрным, что вполне соответствовало габаритам хозяина этого кабинета.

Девушка, захватив с собой ещё один кекс, подошла к стене напротив двери. Та, на удивление пустая и не загромождённая никакой мебелью, вмещала лишь несколько рамок по краям и имела небольшой выступ посередине. На немногочисленных полотнах красовались композиции из сухоцветов, рядом можно было увидеть картины маслом или вышитые крестиком пейзажи. Алла с интересом уставилась на деревянную фреску с глубокими рисунками берёзовой коры, очень любопытно замаскированными под стволы деревьев. Изображение казалось очень живым, и ничего подобного девушка раньше не встречала.

– Нравится? Я делал, – немного смущаясь, окликнул Велим, явно желая услышать критику в адрес своей работы.

– Красиво… И очень необычно… – ничуть не слукавила Аллочка. – А это? Тоже вы? – она указала пальцем на композицию из пуговиц.

– Да, долго коллекционировал, и вот… – старик не договорил, и его рассказ прервал крик девушки, которая обернулась на странные хлюпающие звуки со стороны шкафа.

– А-а! – вскрикнула она, вжавшись в стену и схватив косу в охапку. – Что это?!

Велим на мгновение растерялся, не ожидая такой реакции на своего питомца, который лениво облизывал с морды остатки розового крема.

– Это Добрыня, мой пёс, – пожал он плечами. – Вполне себе безобидный и не кусается.

Алла испуганно смотрела на остатки кексов, которые только что стояли на столе. Последняя вафельная трубочка хрустнула в зубастой пасти, нагнав ещё больше жути, а нежные сливки капали с огромных клыков на пол.

Тем временем Велим вытаскивал из-за шкафа тяжёлую деревянную лестницу. Визги Аллочки его по-доброму развеселили, и с лица старика не сходила глуповатая улыбка.

– Успокойся, он не тронет.

– Это было бы очень кстати, – немного обиженным голосом пробурчала девушка.

– Ко мне, малыш! – проверяя прочность установленной лестницы, бросил Велим.

– Ничего себе малыш! Да он с вас ростом!

– Да и я невелик! – старик действительно был на голову ниже Аллы, которая, в общем-то, не отличалась большими размерами. Но хрупкая сотрудница смотрелась слишком уж беззащитно рядом с зубастым зверем, который, надо признать, явно не желал ей ничего плохого и сам немного испугался такой бурной реакции на своё появление. Добрыня перебирал лапами, виноватые круглые глаза бегали из стороны в сторону, уши повисли, хвост прижался к спине, а на загривке вдоль позвоночника во все стороны предательски торчали острые шипы, демонстрируя явные признаки испуга. Пёс послушно подбежал к Велиму и присел рядом. Старик рукой похлопал его по спине, поглаживая белоснежную шёрстку.

– Всё хорошо, мой друг, успокойся, – слова возымели эффект, и виноватая морда стала слегка веселее, шипы на загривке сжались в круглые холмики, еле различимые под густой гривой, и, клацнув зубами о пол, Добрыня свернулся клубочком у ног хозяина. – Давай посмотрим, что там у тебя.

Алла испуганно оглянулась в поисках книги, совсем забыв причину своего визита. На её счастье, она лежала на том же месте и не пострадала.

– Держите, – девушка подошла к старику, который одной ногой уже стоял на лестнице, установленной по центру пустующей стены.

Он взял книгу и неожиданно поменялся в лице. Задумчивый взгляд пронизывающе оценил, по всей видимости, знакомый экземпляр, и приятное удивление легло на улыбчивое лицо Велима.

– Эта же та самая! – восторженно пробормотал он.

– Та самая?

Старик крепко прижал книгу к груди, затем поднёс близко к лицу и полными лёгкими вдохнул запах кожи и старой краски. Пальцами проскользнул по идеально ровным швам на краях обложки, исследовал надпись, расположившуюся по центру медными буквами, жадным взглядом исследовал переплёт из черной кожи, наслаждаясь каждым изгибом блестящего материала, и, открыв книгу, с трепетом провёл рукой по желтоватым листам, медленно перелистывая одну страницу за другой. Насладившись процессом, он закрыл книгу, перед этим уложив поверх первой страницы кожаный язычок с медной бусиной, который в качестве закладки торчал снизу, из-под страниц.

– Это моя первая. Столько воспоминаний…

– Вы помните все книги? – удивлённо спросила Алла.

– Нет, милочка. Только эту, – Велим поднялся по лестнице, добравшись до небольшой прямоугольной ниши в центре стены, раскрыл книгу ровно посередине и поместил её в углубление.

Первые несколько секунд ничего не происходило, затем страницы ожили и невообразимым образом начали разворачиваться, превращаясь в огромный холст. Листы открывались, занимая всё больше и больше пространства на стене, и создавали единое полотно из старых страниц, плотно прилегающих друг к другу.

Спустя время всё затихло.

Старик вытащил заранее приготовленную лупу из кармана и начал изучать содержимое.

Массивная и неуклюжая на первый взгляд лестница оказалась очень даже функциональной. Небольшими рычагами на подставке для ног Велим очень умело и непринуждённо управлял положением стремянки, делая её то выше, то ниже, а колёсики на ножках позволяли так же беспрепятственно передвигаться вдоль комнаты и полностью изучить развёрнутый на всю стену лист.

Алла, которая всё это видела впервые, стояла, раскрыв рот от удивления. Подойдя ближе, она разглядывала полотно, исчерченное тонкими линиями, которые хаотичным узором входили друг в друга, пересекались, расходились и снова соединялись в небольших точках. Всё это очень походило на карту, только не было на ней ни названий городов, ни рек, ни лесов, только дороги… Бесчисленное количество дорог.

– Она движется! – воскликнула Алла, заметив яркую точку в правом углу.

Старик тут же опустился вниз.

– А-а, вот ты куда убежала! Нашлась, чертовка! Эта книга была куда послушнее, когда я видел её впервые!

Через лупу Велим наблюдал, как лист напитывался чернилами, создавая движущуюся линию. В паре миллиметров от неё невооружённым взглядом можно было разглядеть три жирные точки красного цвета. Линия медленно огибала их и, вопреки предположениям Аллы, создавала свой путь на воображаемой карте, что, в общем-то, было совершенно ожидаемо для старика. Он занырнул рукой в растянутый нагрудный кармашек, достав оттуда нечто вроде карандаша, навёл лупу на конец линии и ухватил её, не пуская дальше. Чернила остановились, но по лицу Велима несложно было догадаться, что это стоило ему немалого труда. Сделав волевое усилие, старик очень медленно повёл линию в сторону, выиграв секундное противостояние, и остановил её у ближайшей красной точки. Сначала нехотя, но в итоге сдавшись под напором, чернила потекли по указанному направлению. Красное пятно на листе налилось чёрным цветом, и, не заставив себя долго ждать, новый отросток вырос с другой стороны, снова вырисовывая себе новый путь.

– Какой упрямый! – Велим вытирал пот со лба, сворачивая книгу в привычное состояние и протягивая её Аллочке, которая, совсем забыв о стеснительности, подпрыгивала от восторга. – Держи, милочка. Дело сделано!

– Ага, – пропела Алла, паря в воздухе. – Это так интересно! Просто жуть как захватывает!

– Скоро и тебя научим! Да и заходи почаще на чаёк! Завтра мне привезут новые кексы с банановой начинкой!

– Хорошо, я постараюсь, – девушка снова смутилась от неожиданного гостеприимства. – Ну… Я пойду?

– Да, конечно. Только попрощайся с малышом!

Алла настороженно глянула на зубастого питомца, который тут же подбежал к двери, перегородив ей путь, и с опаской коснулась ладонью мохнатого уха. Пёс расплылся от удовольствия, клацая клыками от радости. Вид огромных бивней толщиной с её руку снова напугал девушку, и она резко отдёрнула ладонь.

– Пожалуй, хватит… На сегодня.

– Доброго пути, барышня! И хорошего вам дня! Малыш, пропусти гостью.

Сжав книгу двумя руками и совсем забыв про косу, которую Добрыня принял за свою новую игрушку, Алла открыла дверь, запустив в кабинет хоровод звуков.

Старик, увидев завидущие глаза пса, пригрозил ему пальцем, избежав катастрофы, но явно не отбил интерес питомца к светлой верёвочке, заплетённой в увесистую косу.

Растерянная Аллочка, переступив порог кабинета, стояла на металлической платформе тридцатого этажа, оглядываясь по сторонам. За всеми эмоциями и переживаниями, которые свалились на неё за последние двадцать минут, она совсем забыла дорогу назад.

Просунув голову в ещё открытую дверь, она тонким голосом виновато прошептала:

– Я не знаю, куда мне идти…

Велим улыбнулся и тут же подлетел к выходу.

– Пойдём, я тебя провожу. Мне как раз нужно в общий зал.

Старик тоже вышел на платформу и запер дверь, оставив Добрыню в одиночестве.

– Как сладко пахнут сегодня эти цветы! – пропел он, наклонившись к двери. – Колокольчики… М-м… Они чудесны! Ну пошли, дорогуша.

Алла, ещё крепче сжав книгу, поплелась следом, еле успевая за быстрыми и уверенными шагами своего спасителя, и даже не успела удивиться необычному устройству двери, которая вмещала в себя несколько карликовых деревьев и десяток цветущих кустов, при том что в открытом виде казалась не толще обычного проёма. Теперь, когда ей не нужно было думать о запутанных поворотах, девушка с ещё большим интересом оглядывалась по сторонам и не уставала восхищаться открывающимися видами на общий зал. Снова заметив зеркальную дверь на своём пути, Аллочка бегло остановила взгляд на своём отражении и, ужаснувшись состоянию причёски, принялась судорожно прилизывать торчащие пряди.

– Не волнуйтесь, сударыня! Вы прекрасно выглядите, – подшучивал старик, чем снова вызвал приступ смущения.

Через пару минут оба стояли на первом этаже, оглядываясь по сторонам.

– Ну вот мы и пришли, дорогуша! Запомнила дорогу?

– Ага…

– Ну бывай! – Велим махнул рукой и, подпрыгивая на ходу, отправился по своим делам, оставив Аллу на краю огромного зала.

Работа кипела, народ по обыкновению бегал во всех направлениях, голоса сливались в один общий хор. Девушка стояла, переминаясь с ноги на ногу, словно заблудившийся котёнок, и разглядывала пролетающих мимо сотрудников. Она ещё не успела ни с кем подружиться, а проявить инициативу к знакомству и заговорить первой не решалась. Опомнившись, Алла посмотрела на книгу, которую крепко прижимала к себе всё это время, заинтересовавшись надписью на обложке. Узкие буквы с красивыми изгибами и плавными линиями, выполненные из меди, красовались по центру, переливаясь красными бликами.

– Да-ни-и-л… Даниил… – прошептала девушка, проведя пальцами по чёрной коже. – Странное имя.




Глава 6. Красная пелена


Даниил был готов смириться с любым решением, лишь бы прервать томительное ожидание и беспорядочные мысли, которые за последние несколько часов высосали из него все силы. Собственные страхи и сомнения наказывали сильнее, чем любой приговор, и оказались для него самым трудным испытанием. «Скажи уже что-нибудь! Всё равно что…» – думал про себя Даня, опасаясь собственного дыхания, и резко одёрнул голову от неожиданности, когда судья с треском закрыл крышку ноутбука, предвещая окончание встречи.

Нарушив тишину, Олег Степанович приоткрыл дверь. Прохладный воздух вихрем закрутил лежащие рядом бумаги и ворвался в салон влажным запахом выхлопных газов.

– Завтра с тобой встретится человек, решите с ним этот вопрос, – прошипел судья, застыв на полпути. Повернувшись напоследок, он уставился в пустоту, трясясь от злости. – Ты добился своего! Но не думай, что я забуду об этом!

Даня ликовал. Слова прозвучали как спасение, как глоток воздуха, когда ты почти утонул. Не сдерживая улыбки, он добавил:

– Мне нужна полная свобода действий, все обвинения должны быть сняты! В общем-то, никаких препятствий по расширению завода быть не должно!

– Будет тебе… свобода… – слова, похожие на волчий рык, перемешались с гулом машин, доносившимся сквозь открытую дверь автомобиля.

– Завтра жду звонка, – уже почти вдогонку, повышая голос, чтобы его было слышно, выкрикнул Даня и, после того как дверь захлопнулась, расплылся по сиденью, наслаждаясь наступившим облегчением и тишиной в мыслях.

Через минуту он набрал Антона.

– Дело сделано, дружище! В общем-то да! Ага! Мерзкий тип… Слушания назначены через три дня… Ну вот после и отметим… Ага… Давай! Жди! Я скоро буду! – кинув трубку на сиденье, Даниил снова откинулся назад. – Едем в офис! – распорядился он, обращаясь к водителю.

Тот послушно кивнул и, сделав радио погромче, двинулся с места.

Гриша работал у Дани уже второй год, безукоризненно выполняя все обязанности, и с пониманием относился к перепадам настроения своего босса. С удовольствием поддерживал беседу, когда тот был в настроении, и покорно молчал при необходимости. К тому же за всё время службы он очень хорошо изучил привычки и потребности Даниила, за что его, несомненно, ценили. Понимал всё с полуслова и, конечно же, знал, что сейчас он, скорее всего, попросит заехать за бутылочкой ликёра или коньяка. В алкогольном магазине недалёко от центрального офиса Гриша был частым гостем, и отнюдь не от любви к их продукции. Не дожидаясь указаний, он спросил:

– Обратно, как обычно?

– Угу! О, правая рука зачесалась! К деньгам! – подшучивал Даня, развалившись в кресле. Закрыв глаза, он наслаждался приятной мелодией и, проникшись неповторимостью момента, представлял себя в удобном кресле с бокалом хорошего коньяка. Фантазия очень скоро воплотилась в реальность, принеся, однако, за собой тревожную атмосферу, царившую в офисе, и толпу недовольных сотрудников, толпившихся у его кабинета.

– Расходимся! – крикнул он, залетев в приёмную, обращаясь ко всем сразу и, очевидно, не желая разрушать свои планы нудными разговорами. – Всё улажено! Работаем в обычном режиме! Заявление на увольнение никому не подпишу! Олечка, ко мне никого не пускать! – обратился он к своей секретарше, параллельно рыская по карманам в поисках ключей. – Что-то важное есть на сегодня?

– У вас была назначена встреча с представителями из Москвы, но я её уже отменила… Вы же сказали, что до завтра вас не будет? – девушка хлопала глазами в ожидании реакции.

– Умница! Свяжись с Алексеем! Он мне нужен, пусть зайдёт как можно скорее. И… есть ещё одно дело! Посмотри пару билетов до Шри-Ланки на следующую неделю! И подыщи хорошую гостиницу! Пока всё! Больше ко мне никого не пускай!

– Хорошо, Даниил Викторович!

– Никого?! Даже меня?! – окликнул его Антон, хватая друга за плечи и при этом многозначительно подмигивая Ольге.

– О, дружище! Ждал тебя! Заходи!

– Ну что? Рассказывай, как всё прошло.

– Не спрашивай… Я сам не свой от всего этого… Нужно переговорить с адвокатом, но, кажется, всё улажено, – ответил Даня, запирая дверь в свой кабинет.

– Здорово! Я знал, что всё получится.

– Располагайся. Есть разговор.

– Что-то не так?

– Это касается Саши…

– А-а-а, – Антон расплылся в улыбке, присаживаясь на кресло у панорамного окна. – Ну, под такие разговоры не грех пропустить пару стаканчиков! Да и ты больно уж серьёзен!

– Я хочу тебя попросить, – начал Даниил, открывая бутылку коньяка и пытаясь спрятать нахлынувшее волнение. Однако его сосредоточенное лицо и глубокие морщины, показавшиеся между бровей, говорили сами за себя. Поставив на стеклянный стол два стакана, он тут же сделал глоток и присел рядом.

– Оу! Кажется, всё серьёзней, чем я думал! Дружище, всё в порядке? Я начинаю переживать.

– Да… В общем-то… Это очень важно для меня. И, если честно, ты первый, кому я об этом рассказываю.

– Я весь внимание! – Антон подскочил с кресла и в нетерпении расхаживал по кабинету, шаркая ногами по ковру.

– Ну… В общем-то… Я хочу сделать ей предложение.

– Да ну! Ты серьёзно? Круть! Вот это новость! Нужно срочно рассказать Глебу! Он офигеет!

– Стой, стой, пожалуйста! Не стоит пока никому об этом говорить. Расскажу по приезде.

– А, так вот зачем тебе билеты! Я-то думал: куда он там намылился? Дружище! Я рад за тебя! Честно!

– Предлагаю тебе роль свидетеля на нашей свадьбе.

– При одном условии, – Антон ехидно улыбнулся. – Подыщите свидетельницу покрасивее! И желательно блондиночку!

– Ты неисправим! – Даня развернулся на стуле и уставился вдаль, всматриваясь в отражения стеклянного здания напротив. Лучи полуденного солнца, ненадолго выглянувшие из-за туч, наполняли светом просторный кабинет и тёплыми пятнами ложились на лицо.

– Косточки погреете… Начало сентября, а погода ни к чёрту! Завидую тебе белой завистью! С тебя магнитик! – Антон по-прежнему давил улыбку до ушей и, судя по всему, был действительно рад за своего друга, хоть и не разделял его взглядов в вопросах семейной жизни и отношений в целом.

Даниил сделал очередной глоток, осушив второй стакан. Закрыв глаза, он рисовал романтичные картины обнажённого тела на берегу океана, почти ощущая скрип песка на гладкой коже Александры. Привкус беззаботного наслаждения перемешивался с волнительными мыслями, и лёгкие сомнения ставили под вопрос своевременность принятого решения. Последующие три дня его голова была забита подготовкой и попытками учесть каждую деталь. Уже сотню раз в своих фантазиях он стоял на коленях перед любимой и протягивал ей кольцо в надежде услышать заветное «да».


* * *

Утро понедельника началось как обычно.

Ни о чём не подозревая, Саша собиралась на важную встречу, примеряя перед зеркалом свои наряды, и непринуждённо пританцовывала под музыку, сексуально двигая бёдрами, чем вызывала у Дани лёгкое волнение. Он всегда восхищался её красотой и обаянием, а открытая улыбка и горячий взгляд просто сводили его с ума. Сейчас, с принятием такого важного решения, каждое движение и фраза Александры вызывали в сердце ещё больший отклик и заставляли тело трепетать.

Глупая улыбка и растерянный взгляд всё утро не сходили с лица Дани, сопровождая его по пути в офис, и оставались там же в процессе очередного судебного заседания, которое, к удивлению многих, началось чётко в назначенное время, загнав всех участников процесса в душный зал.

Заинтересованных людей в этот раз оказалось значительно меньше, журналистов поубавилось, и самая главная активистка тоже пропала без вести. К тому же нельзя было не заметить отсутствие Глеба, который с самого утра не выходил на связь; его место заняла симпатичная журналистка, с которой Антон умудрялся заигрывать прямо во время судебного процесса. Алексей, обычно довольно общительный и открытый, отчего-то сторонился любых диалогов и на вопросы о Глебе загадочно пожимал плечами: мол, ничего не знаю.

Изредка поглядывая на часы, Даниил, по-прежнему погружённый в фантазии и размышления о предстоящей поездке, не особо вникал в курс дела, к тому же адвокат ещё вчера заверил, что всё улажено и беспокоиться не о чем. Однако некоторые обстоятельства всё же привлекли его внимание.

Сторона обвинения, дождавшись своего слова, вызвала свидетеля, в роли которого выступал его водитель Григорий.

– Вскрылись новые обстоятельства, которые имеют существенное значение для дела. Прошу суд выслушать показания и принять во внимание предоставленные доказательства.

Даня почувствовал неладное и напрягся. Посмотрел на Алексея. «Что он тут делает?» – читался вопрос в его глазах. Тот ответил взглядом исподлобья и снова пожал плечами.

Гриша теребил в руках какую-то тряпку и явно чувствовал себя не в своей тарелке. Большие испуганные глаза бегали по залу в поисках моральной поддержки, но, видимо, не находили нужного человека. При этом посмотреть в сторону своего босса он упрямо не желал и изображал полнейшую отстранённость и равнодушие к факту его присутствия здесь.

«Что тут делает Гриша? Почему, чёрт возьми, Лёша сегодня такой странный? И куда делся Глеб?» – продолжался внутренний диалог. Даня на время выкинул из головы цветы, свечи, романтический ужин и внимательно наблюдал за происходящим.

– Представьтесь!

– Полынко Григорий Степанович.

– Кем вы приходитесь Даниилу Викторовичу? – начал допрос высокий мужчина в форме.

– Я его водитель.

– Как долго вы работаете на него?

– Два года.

– Вы виделись с ним пятого сентября утром, примерно в одиннадцать часов?

– Да, мы ездили на встречу.

– С кем была встреча?

Гриша не ответил и только лишь глянул исподлобья на судью, чуть кивнув головой.

– Хорошо. Все мы тут уже погружены в курс дела. Не будем устраивать комедию. Позвольте я включу запись. Олег Степанович кивнул, и на экране телевизора, свисающего с потолка, появился стоп-кадр с видеорегистратора.

«Попробуй и ты!» – виднелась надпись на рекламном щите рядом с остановкой. В ничем не примечательный городской пейзаж вклинился расплывчатый силуэт парня, перебегающего дорогу. Растворяясь в облаке сигаретного дыма, он вытянул руку вперёд, и его смазанная ладонь с зажатой сигаретой занимала половину экрана. По команде секретарь нажала на кнопку, и смазанная картинка ожила. Мужской силуэт исчез за вереницей машин, оставив после себя белое облако дыма, и на фоне послышался звук открывающейся двери.

Все присутствующие навострили уши, и, похоже, Даня был единственным, кого запись совершенно не интересовала. Он впал в некий транс, погрузившись в воспоминания о том, как покупал себе новый видеорегистратор, как сам выбирал его в магазине, намереваясь купить самый хороший, со всеми наворотами и приблудами. Надо отдать должное, новая техника со своими задачами справлялась на ура! Видео получалось очень чёткое, качественное, и звук… тоже.

Ясно, без посторонних шумов каждый человек в зале услышал немногословный разговор, который состоялся три дня назад в присутствии водителя Гриши. Любые другие дополнения были излишни.

Через несколько минут видео оборвалось, и на экране снова зависла знакомая картинка. Даниил кинул беглый взгляд на размытый силуэт и осмотрелся вокруг, вглядываясь в лица присутствующих.

Олег Степанович надменно улыбался. Алексей, с сочувствием извиняясь, отвёл взгляд. Григорий испуганными глазами смотрел на Антона, не зная, куда ему деваться, а последний, похоже, был одним из немногих, кто вообще не понимал, что сейчас произошло.

Злость комом подкатила к горлу:

– Ты же взял деньги, кусок говна! – Даня подскочил со стула и рванул в сторону судьи, ослеплённый ненавистью.

Этот порыв тут же погасили, мужчину силой усадили обратно на стул, который, предательски скрипя, грозил развалиться на мелкие щепки. Под шквалом валившихся угроз в свой адрес судья, однако, чувствовал себя вполне комфортно и продолжал вести судебный процесс как ни в чём не бывало.

– Я тебя прикончу! – не унимался Даниил. И, брызжа слюной от ярости, снова дёрнулся вперёд, чем ещё больше спровоцировал охранников.

Прежде чем его увели, он пробежался взглядом по растерянному лицу водителя, совершенно равнодушной физиономии адвоката, который тоже попал под раздачу, узнав о себе много нового и нелицеприятного, и сидевшему недалеко Антону, который ошалелыми глазами сканировал происходящее и, очевидно, не был готов к такому повороту событий.

Последующие несколько часов, сидя в камере, Даня пытался справиться с неконтролируемой злостью, которая не проходила с того самого момента, как он увидел ехидную улыбку на лице судьи. Едкое чувство лишило способности здраво мыслить. Расставить всё на свои места не удавалось, связать события в одну картину и найти виновных – тоже. Слепая ненависть застилала мир красной пеленой и лишала рассудка. Из анабиоза его вывел голос Антона:

– Даня! Дружище! – он залетел в отделение, вытирая пот.

Пузатый охранник молча взял ключи и открыл камеру, выпуская наружу томившегося зверя.

– Ты не представляешь, чего мне это стоило! Всё ещё впереди, но сейчас ты хотя бы можешь ехать домой и немного прийти в себя.

– Кто? – только и прозвучало в ответ.

– Тебе нужно успокоиться, мы всё обсудим позже…

– Кто? – прозвучало всё так же монотонно. Силуэт напротив медленно расплывался, превращаясь в красное пятно.

– Дружище, я не могу сейчас об этом говорить. Мне нужно… – он не договорил.

Злость, копившуюся всё это время, Даня обрушил на самого неподходящего человека и, пожалуй, единственного из всего близкого окружения, который этого не заслуживал. Рывком он придавил шею локтем к стене, заставив Антона зажмуриться от неожиданности и резкой боли.

– Я тебя спрашиваю: кто?

– Я не уверен… – начал было вжавшийся в стену бедолага, но, почувствовав ещё большее давление на шею и приступ удушья, почти шёпотом, но достаточно разборчиво прокряхтел: – Г… ле… б.

Добившись, чего хотел, Даня, словно от удара током, отлетел к другой стене, в секунду осознав, что натворил. Антон тем временем продолжал:

– Я не уверен, понял! Он назначил мне встречу завтра вечером на заводе, – слова звучали рывками вперемешку с отхаркивающими звуками. – Сказал, что будет какой-то важный разговор и чтобы я пока не связывался с тобой. Сказал, так будет лучше для всех. Я ничего не знаю, ясно тебе! И пришёл сюда за тобой! Я, похоже, единственный, кому вообще есть до тебя дело! – в голосе чувствовалась сильная обида. – Доберёшься до дома как-нибудь сам! И да… У тебя теперь нет водителя, так что закажешь такси.

Антон смахнул волосы с лица, резко развернулся и направился к выходу, не переставая при этом истошно кашлять. Выпустив монстра наружу, Даня без движения наблюдал за отдаляющимся силуэтом, несмотря на жгучее желание хоть как-то объясниться, не сделал ничего и просто стоял на месте, провожая взглядом лучшего друга.




Глава 7. Отчётный концерт


С самого утра в общем зале царило оживление, и обычные процессы кипели с удвоенной силой. Очередной календарный год, привязанный ко дню рождения организации, сегодня подходил к концу, а значит, главам отделов предстояло сдать свои отчёты до конца дня. И без того напряжённая обстановка ещё больше накалялась из-за неполадок с конвейером. Перегруженный книгами, он внезапно остановил свою работу и застыл на месте, издавая неприятный скрежет. Второстепенные ленты, проходящие мимо рабочих столов, уже полностью заставили книгами, а у самого проёма, соединяющего два помещения, образовался затор, превышающий высоту ниши более чем в два раза. Причина поломки, очевидно, заключалась в устройстве, установленном на месте слияния всех дорожек в одну. Оно выполняло роль своеобразного сканера и, пропуская через себя книги, выдавало на боковом экране зашифрованные данные. В результате этого анализа материал распределялся на три направления, после чего фасовался в соседнем помещении.

В связи с поломкой все три ленты встали, образовав огромный затор на выходе, из-за чего главы отделов в панике хватались за голову, пыхтя от досады, и вымещали своё негодование на подчинённых, которые, опустив глаза в пол, послушно выслушивали нравоучения в свой адрес, искренне не понимая своей вины в произошедшем. В месте поломки скопилась толпа любопытствующих, наперебой раздающих советы растерянному мастеру, на плечи которого легла ответственность за благополучную сдачу отчётов всех отделов, что, несомненно, сбивало его с толку и выводило из равновесия. Молодой долговязый парень с выпученными глазами бегал вокруг сканера и что-то причитал себе под нос, пытаясь не обращать внимания на нападки недовольных сотрудников. На его счастье, через пару минут, пробираясь сквозь образовавшуюся толпу, на место прибыли двое мужчин. Одетые оба в синие комбинезоны, они просачивались в эпицентр событий, мелькая своими разноцветными шапочками.

– Компания «Конвейер-мир»! Пропустите, пожалуйста! – прокричал грубым голосом широкий мужчина. Пробравшись к конвейеру, он жёстким движением рук рисовал вокруг себя пространство, свободное от возмущённых сотрудников.

– Товарищи! Будьте добры, не мешайте работать! Отойдите подальше и наберитесь терпения! – присоединился к нему второй мастер. В предвкушении скорейшего разрешения проблемы все вокруг послушно затихли и перешли на шёпот, внимательно наблюдая за происходящим.

– Что же делать? Вдруг не починят?

– Да… В такой важный день!

– Успокойтесь, всё образуется! – слышались голоса из толпы.

Через пару минут с места событий прозвучала обнадёживающая новость:

– Поломка обнаружена! Немного терпения, и всё будет работать, как раньше!

– Кто-нибудь, разберите завал у стены! Иначе всё свалится на пол! И разгрузите ленту! Уберите часть книг обратно на свои рабочие места!

Чувствуя причастность к общему делу, сотрудники ринулись к своим столам, воодушевлённо выполняя просьбу мастера. Некоторые принялись разбирать образовавшуюся гору книг у проёма, перетаскивая их на свободные места. Остальные всё так же внимательно наблюдали за процессом и очень скоро услышали звуки запускающихся механизмов. На радость всем присутствующим экран на сканере вновь загорелся, конвейерная лента задёргалась, а затем продолжила работать в обычном, плавном режиме, унося книги в темноту соседнего зала.

Раздались аплодисменты. Пучеглазый покраснел от смущения и молниеносно растворился в ликующей толпе. Оставшаяся парочка раскладывала по местам свои инструменты, получая при этом заслуженные лавры.

– Благодарю, товарищи! Удачного вам дня! И расступитесь… расступитесь… Позвольте пройти! – поклонившись напоследок собравшейся аудитории, двое мужчин побежали по своим делам, а остальной народ хлынул к налаженному инструменту, снова наваливая на него огромные пачки книг.

Внушительные горы разноцветных обложек грозили повторной остановкой конвейера от перегрузки. Но тот работал в привычном режиме и очень быстро отсканировал накопившийся материал, позволив сотрудникам приступить к своим обязанностям. Толпа рассосалась, и царившее напряжение сменилось приятным ожиданием уже ставшего традицией фуршета, который проходил ежегодно в общем зале в связи с празднованием дня рождения организации. Непродолжительное мероприятие, главным атрибутом которого было выступление главы учреждения, манило всех возможностью весело провести время, насладиться танцами и вкуснейшими пирожными с соками, которые стали своеобразным талисманом подобных действий.

В связи с предстоящим вечером в основном зале был установлен огромный прозрачный экран, по высоте доходивший до третьего этажа стеклянного небоскрёба. Находясь в самом центре зала, он вибрировал и покрывался небольшой рябью каждый раз, когда сквозь него кто-нибудь проходил или задевал его светящуюся поверхность. Здесь располагалась подробная информация о проделанной работе за год, мелькала годовая статистика, лица самых отличившихся сотрудников и отмечались успехи отделов с самыми хорошими показателями. Тут же можно было увидеть напоминание о необходимости сдать все отчёты, новость о предстоящем фуршете и времени его проведения, а также видео с рекламой необычного устройства. Сверхновое изобретение, как его называла светловолосая девушка на экране, внешне выглядело как обычный металлический шар с глянцевой поверхностью, но при этом, после определённых манипуляций, эффектно раскрывалось и трансформировалась в своеобразный цветок, раскрывая целый мир внутри себя.

Как раз в момент презентации устройства рядом с экраном, шурша складками пышной юбки до пола, остановилась Баяна, внимательно изучая информацию на табло и при этом удерживая на плечах увесистую стопку с книгами. Её тонкие губы, по обыкновению подведённые яркой фиолетовой помадой, расплылись в одобрительной улыбке, и худые руки, завешанные золотыми браслетами, поддерживали груз, прижимая обложки к лицу. Эта активная и впечатлительная бабушка любому могла преподать мастер-класс по искусному недовольству и виртуозному возмущению; делала она это крайне изящно и очень философски, к тому же все претензии высказывала по делу и небезосновательно. От этого её очень часто избегали молодые работники, опасаясь стать причиной гнева и раздражения, но более старшие и мудрые товарищи часто обращались к ней за советом и очень уважали за мудрый подход к делам.

– Ну наконец-то! – причитала она. – Дождались! У остальных уже давно всё делается автоматически, а до нас только дошло. Всю свою молодость протаскала эти книги! И сколько ещё таскать!

– Баяна, присядьте, отдохните, – робким голосом прошептал, очевидно, совсем новенький сотрудник.

– Сам присядь и отдохни! Тощий, как солома! Я что, похожа на старую и немощную женщину?! Тебе надо, ты и сиди! А у меня дел невпроворот! – быстрыми шагами бабушка побежала по своим делам, оставив в недоумении молодого парня, и тут же встретила на своём пути Велима.

– Здравствуй, Баяночка! – выхватывая книги у неё из рук, пропел старик. – Ух! Тяжёленькие!

– Здравствуй, здравствуй, дорогой.

– Как твоё ничего? Всё работаешь?

– Да уж что там! В две смены!

– Баяна, уступи дорогу молодым! Нужно уметь вовремя уйти. Ты воспитала столько поколений талантливых сотрудников! Займись своим здоровьем, к внукам наведайся в конце концов.

– Ой! Без меня обойдутся! Да и как всё тут оставить? Ну ведь совсем ещё зелёные! Ничего не могут без меня! Только отвернусь – сразу происшествие. А кому потом исправлять? Мне ведь!

– Ну будет тебе! Отдыхать тоже нужно, – голос Велима звучал мягко и словно убаюкивал.

– Вот как только наш начальничек разродится закупить новую аппаратуру, тогда и отдохну. А пока в нашем царстве книг всё завалено, когда тут отдыхать? – отрезала Баяна, указывая на экран с рекламой позади и не желая больше слушать никаких возражений.

– Пошли, угощу тебя чаем с мятой, – сдался старик.

– Ну пойдём, пойдём… Тебе ведь не откажешь, – кряхтела бабуля.

Велим, по обыкновению спотыкаясь о бороду, направлялся к ступеням, приглашая Баяну за собой, и по-прежнему удерживал на плече стопку с книгами.

– Только прежде это нужно отнести на конвейер! – командовала бабушка. – И осторожнее!

– Велим, стой, дорогой! – окрикнул их Тихомир, увидев своих друзей. – Баяночка! Подождите меня!

– Вот! Несётся сломя голову, словно ужаленный! – причитала бабуля, расплывшись при этом в искренней улыбке.

Велимир, радуясь присутствию товарища, развернулся к нему, протягивая руку для приветствия.

– Как я рад тебе! Ты очень вовремя! – старик светился от счастья и пританцовывал на месте, забыв про осторожность, из-за чего стопка книг на его плече угрожающе пошатнулась и после очередного неловкого движения рухнула на пол, издав протяжный звон.

– Что делается! Да это же из золотого фонда! – возгласы Баяны разлетелись по залу, привлекая внимание присутствующих. – Да я же их только забрала из реставрации! Ах! А у него сегодня нерабочий день! Да как же я буду отчитываться? Что же делать? – бабушка уже вовсю заливалась слезами, не в силах совладать с эмоциями.

На Велима и Тихомира было страшно смотреть. Виноватые глаза с паникой наблюдали за Баяной, которая в истерике ползала по полу в попытках собрать разбросанные книги.

– Пустая голова! – в сердцах изрёк Тихомир. – Оставь! Мы всё соберём! Не волнуйся, прошу тебя! Вот я… Как так не успел подхватить?.. – почёсывал он затылок, упрекая себя в легкомысленном поведении.

– Баяночка! Ну не волнуйся ты так! Ничего страшного не случилось! – приговаривал Велим, успокаивая старушку, но она не желала ничего слушать и лишь размахивала руками, с досадой поглядывая на разлетевшиеся книги. – Видишь, уже почти собрали!

– Вроде всё в норме! – обнадёживающе заявил Тихомир. – Сейчас осмотрю внимательно!

– Баяночка, прости меня, родненькая! – продолжал старик. – Моя пустая голова!.. Не серчай, прошу тебя!

– Да что с вас взять! – только и выкрикнула она.

– Я собрал, всё в целости и сохранности, – натянув улыбку как мог, отчитался Тихомир, удерживая на каждой руке по небольшой стопке с книгами.

– Точно всё нормально? – угрожающее спросила бабуля с нотками недоверия в голосе.

– Почти… – трёхрукий аж сморщился в предвкушении реакции.

– Что значит «почти»?

– Один камешек… того… этого… Вылетел.

– Это вместо мозга у тебя камешек! – язвительно заметила Баяна. – А это топаз. Тебе только в бумажном фонде работать, умник!

– Так я там и работаю, – чуть не плача и даже немного с обидой ответил Тихомир.

– Друзья, пойдёмте ко мне, там всё исправим, – старик пытался взять ситуацию под контроль. – Клади всё на место, и айда!

Очень быстро они скинули свою ношу на один из контейнеров и направились в кабинет к Велиму, минуя нескончаемые ступени на пути к верхнему этажу.

Удобнее всего на этой лестнице-паутине чувствовал себя Тихомир. Внешне он выглядел весьма несуразно: длинные ноги, обтянутые узкими брюками, доходившими чуть ниже середины голени, худощавое вытянутое тело, большая голова со сверкающей лысиной и, словно вишенка на торте, торчащая из середины туловища рука, которая в расслабленном состоянии доставала практически до пола. Остальные две, расположенные в более привычном месте, выглядели, однако, не менее странно и болтались, словно желе без костей. Но при всей своей внешней несуразности он вполне достойно управлял своими длиннющими конечностями и очень быстро поднимался по узкой веренице лестниц, пользуясь всеми преимуществами гибкого тела. Ловко перепрыгивая через несколько ступеней сразу, Тихомир в одно движение перелазил через платформы, невообразимым образом преодолевая запутанные развилки, в результате чего оказался у цветущей двери в два раза быстрее своих друзей. Через некоторое время Велим и Баяна тоже доковыляли до деревянного проёма и, переводя дух, облокотились на перилла.

Затем хозяин комнаты, пошарив в кармане брюк, достал массивный ключ и, отперев навесной замок, жестом пригласил гостей войти внутрь, не забыв при этом вкусить аромат цветущей сирени, чьи лепестки, осыпавшись вниз, небольшим озерцом лежали у самого порога.

– Боженьки! Какой тут бардак у тебя! – воскликнула бабуля, поглаживая при этом радостного Добрыню, который, высунув язык от счастья, катался по полу.

– Это творческий беспорядок, – ответил Тихомир, выражая поддержку, и подмигнул своему другу.

– Называй это как хочешь! Сути это не меняет! Тут даже книгу положить некуда! Всё заставлено! – причитала Баяна. – А это что ещё такое? Сколько можно собирать весь этот хлам?!

– Это называется дви-га-тель! Кажется, такие штуки используют в человеческом мире… С помощью этого люди…

– Стоп, стоп, стоп! Меня это совершенно не интересует! Где мы будем работать?

– Да будет тебе! Сейчас сделаем. Во-о-от так, – Велим схватил огромную коробку и без разбора смёл в неё со стола всё содержимое, смешав в одной куче остатки пряников, немытые чашки, кучу исписанных свитков и другого хлама. – Вот, присаживайся!

Бабушка положила книгу на освободившийся стол, постелив перед этим небольшое белое полотенце, которое так кстати висело на спинке стула. Камень она не доверяла никому и сжимала его крепко в своих ладонях.

– Давайте посмотрим, что тут у нас, – Велим поправил своей вельветовый костюм, чуть одёрнул пиджак, пригладил выпирающий нагрудный кармашек и наклонился вперёд, изучая обложку. – Искусная работа! – не удержался он от комментариев. – Какая тонкая резьба! И эти изумительные вкрапления белого золота! Воистину это настоящий шедевр!

– Чини давай, ценитель! Подумал бы об этом, когда тыковкой своё ворочал! А сейчас топаз должен оказаться на своём месте! – Баяна тыкнула пальцем в пустующее отверстие, где ранее этот камень и располагался.

Золотая обложка действительно поражала своим изяществом и богатством. Жёлтые топазы самых разных размеров – от совсем крошечных, что почти не были видны глазу, до крупных бусин, размером с ноготь, – были рассыпаны по резной поверхности, украшенной гравировкой и рисунками из белого золота. Четыре самых больших камня располагались по краям книги, один из которых, собственно, и лежал сейчас в руке у Баяны.

– Интересно было бы увидеть человека, кому принадлежит эта книга, – продолжал свои рассуждения Велим, но при этом уже шарил в тумбочках в поисках нужных инструментов.

– Не всё ли равно! – язвительно добавила старушка, в нетерпении разглядывая царивший в кабинете беспредел, совершенно не понимая, как здесь хоть что-то можно найти. Хозяину комнаты, однако, так совсем не казалось, и он очень ловко, с осознанием дела, бегал по разным углам с явным пониманием того, что и где нужно достать.

– Вла-ди-мир, – прочитал Тихомир с обложки.

– Интересное имя! Наверное, какая-то значимая личность. Клей, где же клей? А, вот он! – собрав всё необходимое в охапку, Велим уселся за стул. – Сейчас всё будет!

– Только осторожнее, я тебя умоляю! Это очень важный экземпляр!

– Баяночка, наш друг, конечно, немного небрежен, но в работе незаменим! И к тому же на все руки мастер! – поддержал товарища Тихомир и уселся на пол, подзывая к себе довольного пса, который только и ждал внимания к себе.

В подтверждение его слов Велим очень ловко обработал металл спиртовой жидкостью, отчего книга завибрировала и даже слегка дёрнулась в руках, затем зафиксировал инструментом отверстие, при этом поглаживая книгу сверху, как бы успокаивая её, посыпал зелёный порошок внутрь и резко сдул. Продолжая водить одной рукой по обложке, второй он пинцетом зацепил камень с рук Баяны и, почти не прицеливаясь, вставил его чётко в нужное место, плотно прижимая топаз толстенькими пальчиками. Немного постучав молоточком по краям, он смял в руках угол белой ткани, на которой лежала книга, и, побрызгав её вкусно пахнущей жидкостью, похожей на духи, протёр камень так, что он заблестел пуще всех остальных.

– Принимайте работу!

– Ах! Что бы я без тебя делала! – Баяна уже была готова похвалить Велима. Но потом вспомнила, что он, собственно, и стал причиной этой ситуации. – Ах да! Жила бы спокойно! И не нервничала понапрасну.

– Как будто так и было! – оценил работу Тихомир.

– Ну что? Может, теперь чайку? – предложил старик и, не дожидаясь ответа, принялся накрывать стол, расставляя чашки и маленькие блюдца с кексами.

– Тихомир! – обратился к другу Велим. – А зачем ты тогда меня звал?

– Да так, поздороваться хотел, – пожал тот плечами.

Бабуля закатила глаза:

– Горе мне! Но… кексы… признаю. Очень даже ничего. В общем-то, как и всегда!

Обстановка очень быстро разрядилась, и напряжённая атмосфера, возникшая из-за форс мажора с книгой, растворилась в непринуждённой беседе за чашечкой чая. Друзья, совсем забыв про время, делились последними новостями, обсуждали свои дела и предстоящий вечер. Тихомир, подойдя к окну, с интересом рассматривал открывающуюся панораму города, который с тридцатого этажа расстилался как на ладони до самого горизонта. Здание, в котором они находились, располагалось в центре мегаполиса и было единственной многоэтажной постройкой. Остальные миниатюрные домики утопали в густой зелени и соединялись немногочисленными дорогами, формирующими большие кольца вокруг единственного небоскрёба в городе. Ближе к горизонту виднелось круглое озеро, в котором, будто в зеркале, отражались лёгкие облака и солнечные блики, а тонкие речушки, пронизывающие всё вокруг извилистыми ниточками, соединялись в этом месте в один большой водоём.

Засмотревшись на водную гладь, Тихомир совсем потерял счёт времени.








– Оу! – спохватился он, услышав звонкий смех Баяны. – Уже целый час прошёл! Предлагаю поторопиться! Нужно отнести книгу и занять свои места в зале, наверное, там уже всё готово. Собрание скоро начнётся!

– Засиделись и правда… – Баяна бережно прижала книгу к груди, допивая остатки чая.

Друзья, не переставая подшучивать друг на другом, вышли на платформу, подметив про себя изменившуюся обстановку в общем зале. Все столы были убраны с центра помещения и расставлены по углам, освобождая площадку для танцев. Конвейерные ленты тоже собрали в кучу, составив друг на друга у стены с проёмом, а первый этаж небоскрёба превратился в своеобразную сцену, нависая над собравшейся толпой.

– Ладно, друзья, встретимся позже! – прокричал Велим, пробираясь сквозь толкучку. – Мне нужно во-о-он туда! Остальные из нашего отдела уже там, – пробежавшись взглядом, он обнаружил свою коллегу, которая махала рукой, указывая на его стул.

Рыжая дамочка отчаянно прыгала на месте, обозначая своё присутствие, и подзывала старика к себе.

– Доброго дня! Златовласа! Воронец! – подойдя ближе, Велим чуть наклонил голову в знак приветствия и протянул руку сидящему рядом краснокожему мужчине, который, словно грозовая туча, молча расположился на стуле, уставившись в одну точку. Проигнорировав старика, он лишь посмотрел на него исподлобья и еле заметно качнул головой, придерживая рукой широкополую шляпу.

– Здравствуй, дорогой! – чуть покраснев, приветливо проверещала женщина, смахивая с лица густую копну кудрявых волос, и практически силой усадила Велима на соседний стул. Старик, не сопротивляясь напору своей коллеги, стал невольным слушателем долгого и эмоционального монолога.

Златовласа, его давний товарищ и, несомненно, очень привлекательная дама, славилась своей разговорчивостью и харизмой, которыми сражала всех наповал. Противостоять натиску её вкрадчивых речей удавалось немногим, а потому Велим, смирившись со своей ролью, просто внимательно слушал неугомонную собеседницу и иногда успевал поддакивать. В других случаях, когда вставить одобрительных слов вовсе не удавалось, он просто кивал и улыбался, изредка поглядывая на часы.

Воронец, как и всегда, просто смотрел в пустоту, думая о чём-то своём, и не проявлял никакого интереса к беседе. В руках, по обыкновению, он сжимал потрёпанную книжку, невзрачную и, очевидно, очень древнюю. Её тканевая обложка, покрытая мелкими проколами и потёртостями, уже давно нуждалась в реставрации, но Воронца, видимо, это не слишком беспокоило, и он всюду таскал её за собой, словно талисман. Все, кто знал его или когда-либо видел, отмечали эту странную особенность, с которой многие уже просто смирились, и факт вечного прибывания одной и той же книги в его руках воспринимали как данность.

Народу становилось всё больше. К разговору присоединялись вновь прибывшие товарищи из других отделов. Занимая свои места, они громко обсуждали предстоящее мероприятие, делились впечатлениями о последних событиях и обменивались новостями. Вскоре все стулья, предназначенные только для руководителей отделов, были забиты оживлёнными сотрудниками. Остальные же просто стояли позади, собравшись в небольшие компании в ожидании приветственного слова.

В обычные рабочие дни из-за плотного графика многим не удавалось вдоволь пообщаться со своими коллегами, и сейчас каждый восполнял это в полной мере.

– Ты из какого отдела?

– Исполнительный. Вторая гуна.

– А что до первой не дотянул?

– Не вышло.

Диалог происходил между двумя молодыми парнями и отчего-то очень заинтересовал высокого статного мальчишку в широкой шляпе, проходившего мимо. Тот остановился, явно желая что-то вставить, и беспардонно вклинился в диалог.

– А ты-то сам из какого? – немного с вызовом обратился он. – Как там тебя?

– Радик. Я тоже из второго, – пожал плечами мальчишка. – А ты?

– Я из первого! – с гордостью ответил парень, поправляя поля шляпы.

– Повезло! Молодец!

– Это не везение! Я не из тех, кто всё пускает на самотёк. Мой дядя работает здесь, – он сбавил тон, но всё ещё говорил достаточно чётко. – Он всё устроил, – последние слова прозвучали ещё тише.

– А, ну понятно. По блату, значит. Вот так всегда… Наберут всяких… А такие, как мы, потом отправляются по вторым отделам, – не стесняясь своего мнения, махнул рукой Радик с некоторой обидой.

– Скажи спасибо, что не в третий! Сейчас очень многих сокращают и переводят в другие гуны! Так что попробуйте ещё тут удержаться! Тебя-то как зовут? – обратился он ко второму парню, который всё это время молча смотрел в пол, рисуя невидимые круги носком потёртых туфлей.

– Моего друга Нерев зовут! – ответил за него Тарас, заправляя за уши кудрявые волосы.

– А твой друг что, не разговаривает?

– Разговариваю я! – как только мог громко ответил Нерев, но получилось не очень убедительно. – А тебя-то как звать?

– Слава, – он протянул руку для приветствия. – Будем знакомы!

– Давно здесь работаешь? – поинтересовался Тарас.

– Нет, я здесь совсем недавно, но знаю всё и обо всех не понаслышке. Вон, видите, в первом ряду, – он указал пальцем как раз на то место, где сидел Велим, Златовласа и Воронец. – Это наше начальство! Седой старик, Велим – руководитель первой гуны, простофиля ещё тот, слишком добрый для начальника и, как по мне, совсем не подходит для этой должности. Болтливая дамочка с рыжими волосами, видите, не замолкает! Златовласа – ваш босс. Приготовьтесь, та ещё язва! Очень требовательная к тому же, как бы не попёрла вас из отдела! – усмехнулся Славик. – А вот этот цветной тип… Вон тот, с красной кожей! Держитесь от него подальше! Мутный он, говорю вам! Мой дядя предупреждал, что он в сговоре с посыльными!

– Ты думаешь? – глаза Тараса округлились.

– Да. Звучит странно, но ты посмотри на него! Он молчаливее, чем твой дружок! – Слава с ухмылкой покосился на Нерева. – Явно что-то скрывает! А ещё он всюду таскает с собой книгу. И никто никогда в неё не заглядывал! Вот скажи мне, молчун, чью книгу можно всюду таскать с собой? А?

– Не знаю, – пожал плечами скромняга.

– Вот! И никто не знает! А это, между прочим, превышение полномочий!

– Но ведь он уже несколько столетий руководит третьей гуной. Если его до сих пор не уволили, значит, справляется! К тому же работа у него действительно не из приятных! Такой объём! Самая востребованная гуна, но что-то я не вижу очереди из желающих там работать! – постарался внести логику в разговор Тарас. – Так что я бы не делал поспешных выводов!

– Может, и справляется! Но неизвестно, на каком уровне всё это покрывается, дружок! Да и на его сотрудников смотреть страшно. Все мутные, как на подбор.

– Хорошо, что мы во второй гуне, – вставил свои два слова Нерев.

– О, голосок прорезался! Конечно, хорошо! Я вам об этом сразу и сказал. О, кажется, начинается!

Толпа вдруг зашумела, приветствуя ведущую на сцене.

Обаятельная девушка в кружевном платье утончённой походкой подошла к краю платформы и, пританцовывая под лёгкую музыку, протянула руку вверх в знак приветствия. Сфера под потолком резко поменяла цвет на холодный голубоватый оттенок, в зале потемнело, и яркий свет от прожектора завладел вниманием присутствующих.

– Дамы и господа! Поздравляю вас с завершением отчётного года! – толпа снова завелась, осыпая девушку аплодисментами. – Впереди нас ждёт замечательный вечер! А сейчас… поприветствуем главу министерства! Ведагор, прошу вас!

Зал наполнился оглушительными возгласами! Свет стал чуть ярче, музыка затихла. На сцену вышел высокий статный старик. Взгляд его словно искрился, в голубых глазах бегали огоньки, а на идеальном лице, без единой морщинки, застыла мягкая, еле заметная улыбка. Словно плывя по сцене, Ведагор приветствовал собравшихся зрителей и мягким движением приглаживал седую бороду, время от времени проводя рукой по блестящей лысине. Его длинный халат из белоснежного шёлка будто светился, отражая свет от софитов, и серебряные нити, обрамляющие края жилета, покрылись мелкими бликами, которые солнечными зайчиками разлетались по залу.

Появление Ведагора никого не оставило равнодушным. Толпа гудела. Народ топал ногами, свистел, улюлюкал и махал руками. Даже Воронец несколько раз хлопнул в ладоши и внимательно смотрел в сторону сцены. Притянув к себе всё внимание, Ведагор вдруг поднял руку, демонстрируя готовность произнести речь. Словно по волшебству, зал затих, и образовавшаяся тишина резала слух из-за резкого контраста на фоне только что творившегося беспредела. Все с неподдельной внимательностью и большим уважением наблюдали за стариком, который, выпрямив спину, спокойно и мягко смотрел перед собой.

– Дорогие камры! – начал он – Я приветствую всех вас! Я не устану повторять о важности нашей миссии и о том, как значимо для всего человечества всё то, что мы с вами делаем здесь! Ежедневно, двадцать четыре часа в сутки наше ведомство трудится на благо людям! От вашего профессионализма зависит судьба каждой отдельной личности и всего земного мира в целом! Наше министерство должно работать как единый отлаженный организм, без сбоев и поломок! Любая внештатная ситуация способна привести к колоссальным потерям и неведомым последствиям не только для людей, но и для вас с вами! Мы – хранители высшего закона!

Старик сделал паузу в своей речи, окинув толпу пронзительным взглядом, что стало причиной новой волны аплодисментов. Но длилось это недолго, и практически сразу он продолжил:

– Я уже успел ознакомиться с частью отчётов и доволен работой всего министерства, а также каждого отдела в частности! Из года в год у нас всё больше работы, и все мы прекрасно с этим справляемся. Третья гуна в этом году побила все рекорды по объёмам, за что вам отдельная благодарность! Также хочу отметить компанию «Конвейер-мир», я благодарю вас за своевременное разрешение проблемы! Но всем нам нельзя забывать о том, что оборудование и машины не способны заменить ресурса живого камры! Книги – единственный надёжный источник хранения информации, который работает безотказно и никогда не ломается! Помните об этом! Друзья, дорогие мои камры! Все вы наверняка уже ознакомились с информацией на стенде. Официально заявляю, что с завтрашнего дня наше министерство начинает плотную работу по вводу новых счётчиков. Нам предстоит большая работа. Я от всей души желаю всем процветания и успехов в нашем нелёгком деле! И всегда помните о своей миссии! Добра вам и вашим близким!

С этими словами Ведагор поклонился, продемонстрировав всем свою лысину, и незамедлительно уплыл со сцены. Крики и аплодисменты ещё долго заполняли весь зал, пока плавно не заглушились весёлой джазовой музыкой.

Милая ведущая снова вышла на сцену.

– Друзья! Я присоединяюсь к этим словам! И хочу исполнить свою авторскую композицию. Для вас сегодня все угощения и незабываемая атмосфера!

Её голос утонул в радостных поздравлениях. По залу забегали люди в белых фартуках, предлагая всем разного рода фреши и миниатюрные кексики. Толпа равномерно распределилась по всему пространству, некоторые поднялись на круглые платформы стеклянного небоскрёба в поисках более уединённого места для бесед, самые смелые толпились возле сцены, оживлённо двигаясь в такт музыке.

Велим и Баяна, забыв про возраст, лихо выплясывали парный танец, в стариковской манере подпрыгивая на мраморном полу. Вскоре к ним присоединился Тихомир, силой притащивший в их круг зажатую Аллочку, которая неуверенно покачивалась из стороны в сторону, стеснительно поджимая губы. Однако веселье и неподдельный кураж новых друзей очень быстро передались юной девушке, и она наравне со всеми соревновалась в искусстве владения джазовым танцем.

Тихомир, и вовсе забыв про смущение, поражал всех своими талантами и на радость собравшимся очень ловко крутил вертухи, стоя на голове, изгибался в неестественных позах и неистово размахивал конечностями, чем вызывал радостные улыбки у своих коллег, которые явно уступали ему в гибкости и артистизме.

Ещё очень долго народ шумел и рукоплескал. Только ближе к полуночи все сотрудники начали медленно расставлять на место столы и приводить зал в порядок. Огромный экран, на котором в последний раз промелькнула реклама сверхнового устройства, вернули в привычное положение, подняв к потолку, и светящуюся поверхность заполнила надпись на фоне круглого герба в форме колеса: «Министерство кармы».




Глава 8. Оранжевое пламя


Даня открыл глаза, приглядываясь к красноватой луже на паркете, и несколько минут рассматривал отражение итальянских светильников, плавающее в жидкости. Осознав наконец дикую боль в висках, он попытался отодрать голову от пола в надежде как можно скорее избавиться от этого чувства.

У камина, застыв от безысходности, стояла Александра, рассматривая безжизненное тело своего возлюбленного. Широкое красное пятно красовалось на его лбу, повторяя рисунок на паркете, а засохшая слюна белым налётом легла на щеке, оставив небольшое влажное пятнышко на полу.

Сделав над собой колоссальное усилие, Даня встал на ноги, сдерживая при этом подступающую тошноту. Пошатнувшись, он схватился за спинку стоящего рядом барного стула и ещё несколько секунд боролся с рвотными порывами. Старания его оказались тщетны, и в конце концов всё содержимое желудка, включая несколько литров алкоголя, выплеснулось наружу.

– Даниил! – вскликнула Саша, не в силах оставаться безучастной. – Тебе нужно в душ! Давай я помогу.

– Саша, Сашенька, Сашуля! – пропел он, немного придя в себя. – Я согласен идти туда лишь с тобой! – размазывая по полу собственную рвоту, Даня потянулся к Александре, пытаясь схватить её за талию, но в итоге снова покачнулся и упал ей прямо под ноги.

– Даниил, стой, пожалуйста… Давай я помогу тебе. В таком состоянии тебе лучше принять ванну.

– М-м, какие ножки! Иди ко мне, птичка моя.

Саша не в силах больше выносить столь мерзкую картину, освободилась от навязчивых объятий и отошла в сторону, растерянно наблюдая за очередными порывами Дани подняться на ноги. Он же, здраво оценив свои возможности, подполз к ней на четвереньках и продолжил попытки стянуть халат, который и без того не слишком сильно прикрывал изящное тело Александры.

– Отойди от меня! На тебя противно смотреть! Иди умойся!

– А ты сама и умой, в общем-то, я весь твой! – Даниил, воспользовавшись поверхностью стены, всё же сумел подняться и тяжестью своего тела прижал девушку к мраморному покрытию.

– Пусти меня! – Саша начала паниковать, не в силах повлиять на ситуацию.

– В общем-то, ты моя будущая жена! И я тебя никуда не пущу! – он схватил свою пленницу за горло, пытаясь показать этим свою власть.

– Отстань! Мне больно!

– Да брось притворяться! Расслабься!

– Хватит! – проорала Александра в попытках ударить Даню между ног. Он, в свою очередь, решил постоять за мужское достоинство и размахнулся с целью залепить в ответ знатную пощёчину. Саша же, воспользовавшись его замедленной реакцией, успела увернуться, и тяжёлая рука со всего размаху врезалась в стену, издав звонкий хлопок о плитку.

– Ударить меня хотел?! Да как ты смеешь, тварь! Ты мерзкий! Напился как свинья и ещё руки свои распускаешь! Когда ты стал таким говном?! Не зря тебе друзья твои кинули! Ты этого заслуживаешь! – проорала Александра ему прямо в лицо.

– Что ты сказала?! – Даниил будто отрезвел и резко поменялся во взгляде.

Саша, глядя в красные от злости глаза, излучающие нескрываемую ненависть, которая вот-вот грозила обрушиться прямо на неё, тут же пожалела о своих словах. Слёзы резко хлынули по щекам, застелив глаза мутной пеленой, и девушка от бессилия выставила руки вперёд, пытаясь защититься.

– Повтори, что ты сказала!

– Прости… – раздалось в ответ. Солёные ручейки текли по тяжёлой руке обидчика, не вызывая у него ни грамма жалости.

– Ты знала? Как давно? – глаза Александры забегали, искорка понимания некоторой оплошности пробежала в её взгляде. – Не молчи, или я тебя прям тут прикончу! Отвечай! Как давно?

– Я ничего не знала, правда, – слова прозвучали довольно убедительно, но не могли перечеркнуть истины, которая несмываемым отпечатком легла на лицо Саши.

– Ещё раз спрошу тебя: как давно?

– Как только всё началось… Глеб тогда меня попросил… Прости меня… Я не думала, что всё так закончится… Он сказал, что так нужно, и я его послушала.

Услышав это, Даниил обомлел. Тело Александры сползло вниз, освободившись от бесконечного натиска. Свернувшись калачиком на холодном полу, Сашка ревела то ли от обиды за причинённую боль, то ли от горького раскаяния. Она продолжала что-то бормотать, но Даня не слушал… Всё, что нужно было, он уже знал…

«Назначил мне встречу завтра вечером на заводе», – всплыли слова Антохи в памяти, тут же перемешавшись с чувством злобы и ненависти, которые поглотили его в тот момент. Они же завладели разумом и сейчас, требуя выхода наружу, а фраза, промелькнувшая в воспоминаниях, прозвучала в сознании как призыв к действию.

Окинув комнату взглядом в поисках телефона, Даня обнаружил его в луже рвоты. Особо не брезгуя и обтерев наспех полотенцем, он сунул трофей в карман и с железной уверенностью в глазах, но не в теле направился к выходу.

Вызвать такси через приложение он не сумел, а потому, преодолев нелёгкий для него путь от дома до дороги, просто стоял на обочине, махая руками проезжающим мимо машинам. Холодный осенний ветер колыхал его помятую рубаху и, пробираясь под одежду, немного отрезвлял затуманенный рассудок. Однако его потрёпанный вид и хаотичные движения говорили сами за себя и отпугивали проезжающих мимо водителей, не желающих связываться с двухметровым амбалом, да ещё и в нетрезвом виде.

Спасением для него стал молодой парень на старенькой «Приоре», который больше из жалости усадил его на заднее сиденье автомобиля, постелив при этом засаленную тряпку.

– Не поеду я на твоём корыте! – начал было возмущаться Даня.

– Слушай, мужик, ты бы заткнулся! Тебе куда?

– В общем-то… Это… Зелёная гора. Винзавод.

– Хорошо, только сначала оплата.

Даня пошарил в кармане брюк, высунув пятитысячную купюру и всунув её водителю:

– На, вот! Держи!

– Но у меня не будет сдачи… – начал было парень.

– Оставь себе! Поехали уже!

Водитель послушно кивнул и, не задавая больше вопросов, тронулся в указанном направлении навстречу холодным потокам воздуха, проникающим сквозь открытые окна машины. Высунув голову на улицу, Даня закрыл глаза, подставив лицо под колючие капли грязи, вылетающие из-под колёс. Несмотря на онемевшую кожу и мелкую дрожь по всему телу, он чувствовал себя вполне вменяемо и, скорее, был благодарен за эти ощущения, потому как только с их помощью ему удавалось сохранять разум в сознании.

Хмурые картинки осеннего города медленно сменяли друг друга. Вид коттеджного посёлка с небольшими аккуратными домами вскоре превратился в привычный городской пейзаж с серыми многоэтажками и стеклянными витринами продуктовых магазинов.

Проехав центральную часть города, водитель свернул на эстакаду, и ландшафт из бетонных зданий обернулся однообразными видами выжженных на солнце равнин.

Вскоре автомобиль съехал с основной трассы, повернув на гравийную дорогу, ведущую к двухэтажному зданию, виднеющемуся из-за невысоких деревьев. Синяя постройка, обнесённая высоким металлическим забором, напоминала воспалённый прыщ посредине заброшенного поля, покрытого высокой травой и кустарником.

– Останови тут! Не хочу, чтобы нас увидели! – скомандовал Даня.

Водитель тут же нажал на педаль тормоза, моментально выполнив просьбу клиента.

– Если что, могу подождать и отвезти обратно, – предложил парень, обернувшись через плечо.

– Не надо.

Даниил покачал головой, выползая на улицу, и, громко захлопнув дверь автомобиля, направился в сторону здания. Чуть свернув с дороги, он, спотыкаясь о камни и цепляясь за ветки колючих кустов, медленно, но верно приближался к своей цели.

Спустя некоторое время Даня наконец-то упёрся в забор и, заглянув за угол, разглядел на въезде два автомобиля, припаркованных у шлагбаума.

«Они уже здесь! – промелькнуло в голове. – Нужно спешить!»

Чего он хотел от этой встречи? Каков был план? Вряд ли в воспалённом уме, охваченном злобой и раздражением, звучали эти вопросы. Неведомая сила управляла необдуманными, импульсивными действиями потерянного мужчины, и тот, не сопротивляясь, охотно поддавался её командам, звенящим в голове голосом разъярённого зверя.

Сквозь редкие щели в заборе, как раз у самого входа на территорию, он рассмотрел три мужских силуэта, стоящих друг напротив друга. Осторожно пробравшись ближе, Даниил замер, прислушиваясь к голосам за стеной.

– Даниила Олеговича не впускать, – давал распоряжения Глеб.

– Но… – хотел что-то возразить охранник.

– Я сказал: не впускать! Теперь я здесь главный! И ты будешь слушать меня! Потому что деньги теперь плачу тебе я! Ясно?!

– Да, Глеб Викторович.

– Глеб, – начал было Антон. – Нужно с ним хотя бы объясниться!

– Слушай, Антох! Ты либо со мной и в доле. Либо ты с ним протираешь штаны за решёткой! Я могу устроить!

– Дружище, ну не кипятись ты! Давай всё разрулим по-человечески! Надо было сразу сказать о своих планах, ну друзья же всё-таки.

– Либо ты сейчас подписываешь вот это и ты в списке учредителей, либо ты идёшь лесом дружить с Даней! Третьего не дано. На кого-то нужно было всё это повесить! Или, может, ты хочешь поменяться с ним местами? Либо ты, либо тебя! Таков закон! Хочешь подставляться? Пожалуйста! Я тебя держать не буду! Но подумай хорошенько, прежде чем принять такое решение! Следующее слушание – через две недели, у тебя есть немного времени…

Повисла пауза. Не в силах больше сдерживаться, Даня взревел и, выскочив из-за ворот, кинулся в сторону Антона, сжимая кулаки от злости. Однако резкий рывок сзади остановил порыв, и он, на мгновение зависнув в воздухе, как бешеный пёс на привязи, исчерпавший длину своей цепи, рухнул на землю.

Глядя на корчившегося мужчину, Антон не сразу распознал в нём своего друга. Растрёпанные волосы, заляпанные пятнами жидкой грязи, легли на опухший лоб, одежда с жёлтыми разводами источала ужасный зловонный запах, а фиолетовые мешки под глазами подчёркивали обезумевший взгляд. Ничего, кроме жалости и отвращения, эта картина не вызывала.

– Выкинь это животное подальше! – кинул Глеб охраннику. – Говорил я тебе, пусть посидит, подумает! – отчитал он Антона.

– Не трогай меня! – отмахнулся Даня. – В общем-то… Я сам уйду! Теперь мне всё ясно…

Поднимаясь, он кинул взгляд на своего бывшего друга, который в полнейшем шоке наблюдал за этой гадкой картиной, и шаркающей походкой вышел за ворота.

– Проследи! – получил команду охранник и, выйдя на дорогу, минут двадцать наблюдал за отдаляющимся силуэтом, пока тот не растворился в воздухе, отбросив напоследок свою длинную тень.

Даниил, уже успев пожалеть, что отправил водителя, плёлся вдоль дороги, провожая взглядом проезжающие мимо машины. Не испытывая ни малейшей надежды на чью-то помощь, он горько посмотрел на чёрный экран уже давно севшего телефона и в сердцах выкинул его в кусты, сопроводив своё действие истошным воплем.

Вырвавшийся наружу крик утонул в звуках порывистого ветра и, смешавшись с визгом пролетающих машин, превратился в приступ истерики. Ползая по земле, Даня плакал, стирая кулаки о камни, нарочно причиняя себе боль и пытаясь вырвать из груди давно забытое чувство одиночества.

Что это было? Жалость к себе? Чувство вины? Скорбь о потерянной дружбе? Печаль из-за предательства любимой девушки? Сожаление о собственной глупости? Или, может, слёзы отчаяния? Смешавшись в общем котле, все эти чувства медленно уничтожали гордость, достоинство, веру и желание жить, размазывая всё это по земле, будто мелкую мошку об стекло.

– Вы все предали меня! – прохрипел Даниил.

Сознание беспорядочно металось из угла в угол в попытках найти хоть одну маленькую зацепочку, хоть одну крошечную причину, способную вернуть смысл жизни. Ради чего?..

– Я отомщу! Вы все поплатитесь за это!

Словно отдельное нечто, идея мести оранжевым пламенем проникла в ослабленное тело, пропитав каждую клеточку, заполонив собой всю сущность, наркотиком распространяясь по венам.

Нужно отдать должное этому чувству. Если бы не оно, сколько людей, внезапно потерявших смысл жизни, сгинули бы в темноту раньше времени! Желание мести делает нас сильными, даже могущественными. Там, где другой человек сломается под тяжестью ноши, одержимый этим огнём пойдёт дальше и не остановится ни перед чем.




Глава 9. Пророчество


Утро в Министерстве кармы началось как обычно. Ночная смена сдавала свои посты, освобождая рабочие места для вновь прибывших сотрудников, сфера плавно меняла цвет с холодно-голубого на красновато-жёлтый, а настежь открытые двери, соединяющие центральный зал с холлом, пропускали через себя толпы народа.

Вестибюль с многоярусным фонтаном в центре становился на какое-то время самым оживлённым местом в министерстве. Журчание воды наполняло и без того шумное помещение, где вновь прибывшие камры здоровались со своими коллегами по работе, а некоторые, напротив, прощались друг с другом в ожидании своей очереди в гардеробную. Огромный фонтан с хрустальными чашами и изящными скульптурами отбрасывал радужные блики на мраморный пол, рисунок на котором расписными узорами обрамлял его основание. Здесь же по кругу были установлены каменные раковины с питьевой водой и уютные скамейки, которые, словно магнитом, притягивали к себе, становясь на время местом для отдыха и приятных бесед. Просторный холл с уже знакомыми мотивами изображений на металлических стенах, однако очень сильно отличался от всех остальных помещений отсутствием книг, а большое количество зелени и цветов и вовсе превращало его в оранжерею.

Ещё одним местом притяжения, которое собирало немало народа в начале дня, была столовая на пятнадцатом этаже небоскрёба, где ежедневно в пять часов утра уже вовсю работала утренняя кухня. Столы, расположенные в окружную вдоль лифтовой колбы, ломились от угощений. Взгляд разбегался от огромного выбора свежих пирогов, фруктовых джемов, соусов, салатов и самых разных сортов сыра. Сегодня здесь очень вкусно пахло булочками с корицей и фирменным чаем с шиповником, который разливали на баре, там же на выбор предлагали пряное молоко и травяные шейки. Камры не спеша накладывали себе в тарелки разноцветные блюда и разбредались по круглым столикам, которых здесь было в избытке. Самые козырные места располагались у края платформы, предоставляя возможность с высоты понаблюдать за всем центральным залом и оценить его масштабы. На одном из таких в это прекрасное утро сидели старые добрые друзья Велим, Тихомир и Баяна, обсуждая последние новости о скором внедрении в работу новых счётчиков.

– Ох, и намучаемся мы с этими счётчиками! – как всегда, причитала Баяна. – И без того дел было немало!

– Баяночка, это к лучшему, ты ведь и сама говорила. Да, нужно время, чтобы перевести все книги на новое оборудование, но результат того стоит. Я уверен, что это верное решение! – ободряюще пропел старик, раскладывая по тарелкам куски пирога.

– Да уж! Созрели наконец-таки! Глядишь, и мне работы поменьше будет! Отдел реставрации просто завален книгами, все сроки – коту под хвост!

– Вот интересно посмотреть, что это за счётчики такие? – воодушевлённо мечтал Тихомир. – Как они работают, не знаете?

– Успеешь, посмотришь! Вот тоже неугомонный!

– Аллочка, солнце! Иди к нам! – вдруг выкрикнул Велим, заметив девушку, бродившую в поисках свободного места. – Преемница подрастает! – хвастался он.

– Приветствую! – радуясь приглашению, Алла с добродушной улыбкой присела на свободный стул, перекинув косу через плечо, и принялась за овсяную кашу с фруктами.

Компания, в которой она оказалась, явно не подходила ей по возрасту. Самый молодой из них – Тихомир – недавно отпраздновал свой девятьсот восьмидесятый день рождения, Велим уже подбирался к отметке в полторы тысячи лет, а Баяна же, давно позабывшая свой возраст, навскидку казалась ещё на тысячу лет старше и считалась долгожительницей. Алле же совсем недавно исполнилось триста девятнадцать, но, будучи совсем юной, она отчего-то чувствовала себя комфортнее рядом со стариками и совершенно не находила общего языка со своими ровесниками.

– Давно ты у нас? – поинтересовалась Баяна, которая за всё время так и не успела пообщаться с новой сотрудницей.

– Ещё только двенадцать дней, – пропищала Алла, пожимая плечами.

– Почему ты всё время одна? Где твои родные?

– Вся моя семья работает в Министерстве судьбы, а меня по распределению отправили сюда.

– Наверное, скучаешь? – присоединился к беседе Тихомир, немного сочувствуя девушке. – Я тоже здесь один, долго привыкал.

– Вовсе нет. Мне у вас нравится.

– Как там у тебя дела? Справляешься?

– Да, всё хорошо, Велимир! Только с той книгой снова проблемы… Можно я вам её сегодня занесу?

– Да, да, конечно, дорогуша! К сожалению, я уже съел все свои кексы, но могу угостить тебя душистым чаем. К тому же Добрыня по тебе очень соскучился.

– Благодарю! Ваш чай я очень люблю, а кексы ни к чему, я их не особо-то кушаю, – смущаясь, проверещала Алла.

– Отчего же? – удивлённо спросил старик. – День прожит зря без вкусного чая с кексами в кругу близких друзей!

– Я на диете, – еле слышно ответила Аллочка.

– Эх, молодёжь! – сразу же подхватила волну Баяна. – Всё на диетах сидит… Загнёшься скоро от своих диет! Что ты хлюпаешь своей травой? Иди вон наложи себе нормальной еды и поешь, уже просвечиваешь! Да я без рентгена твои кости вижу! Глупая! Вот в мою молодость такой ерундой не занимались!

– Извините, бабушка…

– Извините, извините… Что ты передо мной извиняешься? Молодая, красивая… Но дури в голове! Эх… Не разгребёшь!

Аллочка ответила непринуждённой и по-детски наивной улыбкой, за которую Велим успел полюбить её особой отцовской любовью, оберегая, словно своё дитя. К тому же юная девушка подавала большие надежды и схватывала всё на лету, отчего старик рассмотрел в ней прекрасную кандидатуру на пост главы отдела корректировки, где он уже с десяток лет заменял внезапно уволившегося сотрудника. Будучи главой самого большого исполнительного отдела первой гуны, он тратил все силы на выполнение своих обязанностей и давно искал себе замену на вторую должность.

– Аллочка, тогда ближе к полудню жду тебя в своём кабинете, – отодвигая стул, на прощание бросил старик. – Благодарю за компанию, дорогие мои! Мне пора идти.

– И я тороплюсь, – подпрыгнула Баяна со стула, словно ужаленная.

– Хорошего дня! А мы тут ещё посидим. Я обещал показать фокус, – улыбаясь, Тихомир попрощался с друзьями и по-заговорщицки подмигнул девушке.

В предвкушении Алла заёрзала на стуле и, поджав ноги под себя, замерла в ожидании зрелища. На её удивление, камры за соседними столиками, случайно услышавшие о предстоящем шоу, уставились в их сторону с неподдельным интересом и явно чего-то ждали.

– Жила была одна принцесса… – начал Тихомир, сложив пальцы в форме домика.

После этих слов началось целое представление! Совершенно непонятно, как ему это удавалось, но благодаря невероятной гибкости пальцы на руках складывались в немыслимые фигуры, превращаясь в самых разных персонажей. Три руки и пятнадцать пальцев заменяли целую команду актёров в кукольном театре и делали это с невероятным мастерством! Неведомо откуда в ладонях появлялись посторонние предметы, то цветы, то бумажные фигурки; всё это кружилось в едином танце, создавая изумительную и завораживающую картину. Спустя пару минут Тихомир уже собрал вокруг себя целую толпу зевак, внимательно следивших за развитием событий в сказке про спасение принцессы из замка, летающих драконов и неведомых существ. Алла в изумлении вскрикивала и хлопала в ладоши, совсем позабыв обо всём вокруг, и, не в силах сдержать эмоций, подпрыгивала на стуле.

Через время, когда история подошла к своему логическому завершению, Тихомир встряхнул руками, и всё волшебство мгновенно испарилось, будто ничего и не было.

– Представление окончено! Пора приниматься за работу, – разгонял он собравшуюся толпу.

– Это просто великолепно! Никогда такого не видела! Я хочу ещё!

– Позже, позже. Пора работать! Если что, я могу помочь перетащить книги.

– Не нужно! Спасибо тебе, Тихомир! Ты очень хороший!

– Рад стараться! Не обижайся на Баяну, она очень добрая и мудрая женщина! Просто немного с характером. Вы с ней подружитесь, вот увидишь!

Друзья, убрав со стола оставшуюся посуду, зашли в лифт. Спустившись на шестой этаж, Алла направилась к своему рабочему месту, попрощавшись перед этим с Тихомиром, который спешил в отдел реставрации на четвёртом этаже. Поздоровавшись с коллегами, девушка принялась за свои привычные дела, внимательно изучая только что принесённые книги. С большой осторожностью она перелистывала старые страницы, внимательно изучая содержимое. После долгого анализа Аллочка возвращала книги обратно в корзину, делая перед этим пометки в журнале, а некоторые складывала себе на стол, распределяя по разным стопкам. Тут же отдельно ото всех, поблёскивая медными буквами, лежала толстая книга в чёрном кожаном переплёте в ожидании своего часа.

– Это можно уносить? – поинтересовался проходивший рядом мужчина, который, катаясь по этажу на большой тележке, выполнял работу по перевозке и доставке книг на всех уровнях и занимался их транспортировкой на первый этаж.

– Да, это – на проверку через конвейер, это – на третий. С остальными я пока ещё поработаю, – ответила Алла. – И через час можете приносить новые.

Мужчина кивнул и, поставив корзину поверх остальных, покатился дальше. Алла глянула на часы и резко подскочила со стула.

– Светлана! – обратилась она к напарнице, сидящей за соседним столом. – Я отойду к Велимиру, скоро буду! Если принесут новые книги до моего прихода, поставь их, пожалуйста, рядом. Постараюсь быстро! – уже вдогонку выкрикнула Алла.

В кабинете Велима девушка была частой гостьей. Дорога до его двери уже казалась ей простой и знакомой, а металлические гудящие лестницы и головокружительная высота перестали наводить страх. Спустившись на первый этаж, она очень быстро добежала до отвесной стены и, с лёгкостью преодолев высоту в тридцать этажей, постучала кулачком по деревянному проёму.

– Входи, дорогуша! – пропел старик. – Чай уже почти готов!

– Спасибо! Я снова по этой же книге. Вот, держите.

– Ну и противная! Давай сюда.

– И как вы со всем справляетесь, Велимир? Руководите двумя отделами, а тут ещё я… Простите, мне правда очень неудобно… Но я не знаю, как тут поступить.

– Вовсе ты ни в чём не виновата! Поверь моему опыту, книга действительно очень непростая. И ты правильно сделала, что пришла ко мне! – Велим улыбался, пододвигая лестницу к пустой стене.

Алла же, наблюдая за привычными действиями старика, продолжала свои расспросы:

– Но всё же я не пойму. Мы уже несколько раз корректировали курс… Почему линия снова отходит?

– Не все люди готовы смело встретить последствия своего выбора. Бегают от судьбы… Но! У них даже есть фраза на этот счёт, – старик задумался, что-то припоминая. – От судьбы не уйдёшь! Вот так у них говорят!

– Откуда вы столько знаете про это? Вы были там?

– Да, случалось. Мой сын… очень любил изучать Землю. Много про них знал.

– Интересно! А где он теперь?

Велим не ответил на вполне безобидный вопрос девушки и, погрузившись в свои мысли, развернул книгу по поверхности стены. Повисла неловкая пауза. Пробежавшись беглым взглядом по нижним страницам, он долго изучал небольшую область, молча рассматривая линии под лупой, что было для него крайне несвойственно.

– Он очень хотел лучше изучить людей, – вдруг продолжил он тихим голосом. – Интересовался их жизнью, бытом, анализировал природу чувств и выбора. Вот он уж точно объяснил бы феномен этой книги! Только посмотри, какое пространство вариаций! – старик окинул взглядом сухие страницы. – За каждой линией, за каждым разветвлением кроются мотивы поступков и результаты выбора в определённый момент времени. Люди делают этот выбор каждый день, но – вот незадача! – бегут от плодов своего же выбора. Этого мне, видимо, не суждено понять.

– А вам тоже всё это интересно?

– Конечно, дорогуша! – старик мгновенно повеселел. – Даже подумываю переселиться на Землю! – он подмигнул и продолжил работу.

Алла, пытаясь оценить в своей голове, шутил старик или нет, однако, была очень рада такой откровенной беседе и с ещё большим интересом наблюдала за действиями Велимира.

Он же, заметив жадный взгляд преемницы, вдруг неожиданно для самого себя предложил, протягивая карандаш из нагрудного кармана:

– Попробуешь?

– Я? – с удивлением переспросила девушка.

– Ну а кто ещё? Не Добрыня же!

Услышав своё имя, спящий клубок белой шерсти высунул голову и, поняв, что можно спать дальше, снова зарылся в собственном животе.

– Но если я что-то сделаю не так?

– Я рядом! Да и тебе практика не помешает! Тем более здесь и напортачить особо негде. Вот! Видишь, линия. Вот точка. Это ещё одно неизбежное событие, от которого наш друг снова пытается увильнуть! Нужно его поправить, веди сюда!

– Но тут их целых три… точки.

– Эти две оставь, нам пока нужно осуществить одно. А для остальных время ещё не пришло!

– Ага… Кажется, ясно. А как вы определяете, что за чем идёт, Велимир?

– Опыт, дорогуша! Скоро и ты научишься! Тут для третьей гуны работы непочатый край! Поправим линию, и книга отправится в их отдел. Давай приступай!

Алла встала на лестницу и чуть приподнялась. Выдохнув и собрав всю смелость в кулак, девушка приблизила карандаш к движущейся линии и, прицелившись, ухватилась за край. Как и было оговорено, она потащила её к нужной точке, заставив замереть при этом каждую свою клеточку. Книга быстро поддалась, и после лёгкого касания карандашом круглый островок начал медленно впитывать чернила, становясь при этом ярче остальных. Девушка не двигалась, ожидая, когда новая линия начнёт рисовать себе путь.








– Ну вот и всё! Теперь можно медленно отвести в сторону. Ты молодец! – старик радостно хлопнул в ладоши. – Можешь спускаться!

Аллочка действительно очень ловко справилась, но слишком рано позволила себе расслабиться, из-за чего потеряла равновесие, неожиданно дёрнувшись в сторону. В попытках устоять на ногах она зажала педаль на платформе, и лестница резко подалась вбок. Спохватившись, девушка отдёрнула стопу и вытянула руку, которой всё ещё удерживала стержень на поверхности листа. Хаотичные движения сделали своё дело, и, окончательно потеряв устойчивость, Алла рухнула на пол.

– Ой!

– Солнце моё! – выкликнул Велим и кинулся навстречу. – С тобой всё хорошо?

– Да, вроде цела…

– Ну и напугала ты меня…

– Простите, я, кажется, всё испортила…

– Ничего, ничего… Сейчас мы тебя отряхнём.

– Нет, я про книгу…

– Что про книгу? – напрягся старик.

– Мне показалось, я дёрнула рукой, и…

Велим резко дёрнулся в сторону лестницы, оставив девушку на полу, и, путаясь в бороде, поднялся на платформу.





Конец ознакомительного фрагмента. Получить полную версию книги.


Текст предоставлен ООО «ЛитРес».

Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию (https://www.litres.ru/pages/biblio_book/?art=63551463) на ЛитРес.

Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.