Книга - Сказка о вечной любви

Сказка о вечной любви
Виктор Далёкий


Это книга – сказка вечной любви, которую ищет героиня, чтобы подарить ее людям. Она знает, что любовь – это источник жизни, источник доброты и счастья. И если людям подарить вечную любовь, то они получат нескончаемую доброту и бесконечное счастье. Но она не знает главного о любви, что касается ее самой и что откроется ей позже, когда она откроет для себя новую истину: не всегда ищешь желаемое там, где находишь.





Виктор Далёкий

Сказка о вечной любви






Поющие Ключи


Поющие Ключи расположились у холма с тремя вершинами под названием Веселые Гребешки. На холме били семь ключей. Первый появлялся из-под земли с нотой «До». Второй вытекал на поверхность с нотой «Ре». Третий выбивался из недр земли с нотой «Ми». Четвертый звучал нотой «Фа». Пятый издавал ноту «Соль». Шестой голосил ноту «Ля». И седьмой напевал ноту «Си». Их так и называли: До, Ре, Ми, Фа, Соль, Ля, Си. Ключи стекали с трех вершин, соединялись и разделялись, на ходу сочиняли мелодии и напевая их пронзительно и звонко. Ниже они сливались в одно русло и образовывали реку Симфония, которая с неповторимой мелодией текла по равнине.

В Поющих Ключах непостижимым образом все звуки превращались в музыку. Птицы выдавали трели в унисон с поющими ключами. Мышки, кузнечики и все другие живые существа издавали звуки, которые вливались в музыку поющих ключей и создавали свое гармоническое звучание. Когда корове нужно было промычать, она ждала подходящего момента и только потом вступала: «Му-у-у». И еще одно важное и удивительное происходило в Поющих Ключах. У всех, кто сюда попадал, появлялся музыкальный слух. Они начинали петь, танцевать и играть на музыкальных инструментах.

С Поющими Ключами связывались удивительные события и необъяснимые явления природы. Над ними не висели тучи, не гремели грозы, не проносились ураганы. Над ними всегда светило солнце. И даже, когда тучи накрывали окрестности мрачным грозовым покрывалом, солнышко прогревало в нем светло-голубой круг и ласково смотрело через него на Поющие Ключи. Дождик в Поющих Ключах обычно шел мелкий, теплый, грибной. Солнце при этом золотило каждую ниточку и капельку воды. Все живые существа, домашние животные, лесные звери, птицы и насекомые в Поющих Ключах легко общались друг с другом на понятном всем языке. Все люди здесь светлели лицами, улыбались и радовались жизни так, словно все вокруг было создано именно для них. Обитатели Поющих Ключей очень дружили. Они часто говорили слово «да» и очень редко говорили слово «нет». В Поющие Ключи обычно попадали через калитку или ворота, над которыми висела табличка. На ней крупными буквами читалась надпись: «Поющие Ключи». И ниже мелкими буквами было написано: «Территория любви и добра». Поющие ключи огораживал низкий белый заборчик, который можно было перелезть или даже перешагнуть. Но ни у кого в мыслях не было этого делать. Еще в Поющие ключи можно было попасть через дверь в дом, на которой тоже имелась надпись: «Поющие Ключи. Территория любви и добра». К этому дому примыкал дом поменьше. На нем было написано: «Добрый магазин». В магазине всегда продавались дешевые фрукты, ягоды, вкусно-булочные и вкусно-молочные изделия. Посетители приходили оставляли деньги и брали необходимое. А у кого не было денег, тот брал то, что ему было нужно, так, без денег.

В этом удивительном, сказочном месте, в просторном уютном доме под красной крышей с просторной резной верандой жила юная, прекрасная, приятная во всех отношениях и, как многие говорили, привлекательно ненаглядная девушка. Она была светлая, как солнечный лучик. Глаза у нее были голубые, будто море цветущего льна. Кто видел цветущий лен, то знает, что ни море, ни небо голубей льна не бывают, потому что он такой же голубой, как они. Звали ее Добранушка. В домах по соседству жили ее помощники, помощник на все руки Палыч и помощница во всех делах Настёна. На окраине Поющих Ключей рядом с пасекой жил пасечник Ваня. В остальных домиках проживали нуждающиеся люди, ищущие участия. Добранушка их пользовала, приносила пользу, то есть, владея простым волшебством, делала для них то, что другие сделать не могли.



С наступлением утра природа в Поющих Ключах просыпалась.

Едва солнышко взошло, травка с капельками росы на цыпочки встала, потянулась вверх, цветы расправили лепестки, птички запели. Соловей Тимофей на яблоне громче всех старался, трели пел. Яблоня ветку с соловьем прямо в открытое окно к спящей Добранушке протянула. Когда окошко было закрыто, яблоня по утрам всегда стучала в окошко, чтобы девушка проснулась.

С лучами солнца, встающего из-за холма Веселые Гребешки, в окно влетели бабочки и закружили по комнате. За ними влетели птицы и защебетали:

– Пора вставать! Пора вставать!

– Здравствуйте, дорогие мои. Здравствуйте, родные, – сказала Добранушка, открывая глаза после сладких снов. – Тимоша, под твои трели так хорошо просыпаться.

Добранушка села на кровати и сладко потянулась. У самой ее головы закружили три бабочки – Павлиний Глаз, Капустница и Лимонница.

– Ты красивая, как распустившийся цветок! – сказала бабочка Павлиний Глаз.

– От тебя всегда так вкусно пахнет! – сказала бабочка Капустница.

– На тебя все время хочется сесть и собрать нектар!.. – сказала бабочка Лимонница.

Они говорили, перебивая друг друга, и весело смеялись.

– Я знаю, вы до комплиментов большие мастерицы, – сказала Добранушка.

Она легко поднялась с постели, села на стул к столику и посмотрелась в зеркало.

– Мне приснился странный сон. Будто я сижу на траве около красивого цветка, смотрю на него и знаю, что такое вечная любовь.

Она взяла расческу и принялась причесываться.

– Скажите мне, что такое вечная любовь? – спросила Добранушка всех, кто ее окружал.

– Любовь – это ты, – сказали бабочки, которые порхали вокруг нее.

– Любовь – это ты, – зачирикали птички.

– Нет, я спрашиваю вас, что такое вечная любовь? – снова спросила Добранушка.

Но и на этот раз ей никто не ответил.

– Каждый год я отправляюсь доброту, радость и счастье по свету собирать, чтобы отдать ее людям. К сожалению, доброта, радость и счастье имеют обыкновение заканчиваться, как и все остальное. Я хочу, чтобы доброта никогда не заканчивалась, была бесконечна. Но для этого нужна любовь ко всему, что нас окружает. Любовь – это источник жизни, доброты и счастья. Когда человек любит, он всегда добрый и счастливый. Я хочу, чтобы люди всегда любили природу, друг друга и все, все, все вокруг. Для этого нужна нескончаемая любовь, которая еще называется вечная любовь. Я не знаю, что это такое, но я хочу подарить ее людям. – Она помолчала и спросила. – Скажите, что вы любите?

– Мы любим цветы, – сказала бабочки.

– Мы любим небо, – сказали птички.

– Я тоже люблю цветы и небо. Я люблю друзей, родителей. И еще люблю все живое, люблю животных, природу, людей и все вокруг. Но я еще не знаю, что такое вечная любовь.

Пока Добранушка гребнем расчесывала волосы, птички ей помогали и каждый волосок отдельно укладывали. Как только она начала задавать вопросы и размышлять вслух, птички примолкли, перестали летать и сели около нее. Бабочки сели ей на волосы и замерли, словно разноцветные бантики.

– Теперь передо мной стоит новая большая задача. Я снова отправлюсь в путешествие, чтобы найти вечную любовь. Мне нужно отыскать вечную любовь, – сказала Добранушка. – Я обязательно должна найти вечную любовь и подарить ее людям.

– Ты обязательно ее найдешь, – защебетали птички.

– Обязательно найдешь, – принялись летать вокруг нее бабочки.

Со стен на Добранушку смотрели родители, бабушки и дедушки. И все бабушки и прабабушки на портретах были похожи на нее, как одно лицо.

Добранушка улыбнулась, причесалась встала со стула и заглянула в детскую комнату, которая располагалась рядом с ее спальней.

– Как вы, ребята-зверята, птички-малышки? – спросила она. – Пора домой – конец карантину. Детский сад для больных и слабых зверят закрывается.

– Добранушка пришла!.. Добрана!.. – загалдели зверята и больные птички.

Добранушка взяла в руки маленькую слабую ласточку, поднесла к окну, раскрыла створки и выпустила из рук. – Лети домой.

Следом за ней из окна выпорхнула стайка птичек и закружили у окна.

– Спасибо! Спасибо! Спасибо! – защебетали.

Добранушка подошла к двери в сад, открыла ее настежь, и сказала:

– Бегите все домой!

И тут же на веранду выскочили олененок, ягненок, козленок, поросенок, теленок, утенок, гусенок, зайчонок, лисенок, волчонок и маленький – маленький медвежонок.

– Домой! Домой! Домой! – подбодрила их Добранушка.

Побежали те в разные стороны. Ягненок вприпрыжку побежал на луг к овцам. Утенок и гусенок вперевалку поспешили к речке. Олененок, лисенок, волчонок, зайчонок и маленький-маленький медвежонок побежали в лес. Бегут и кричат:

– Спасибо! Спасибо! Добранушка, спасибо!

Теленок Яша со всех ног бросился к корове Дусе, взбрыкнул резво ногами и закричал:

– Мама, я выздоровел!

– Я так рада! – сказала дородная корова и подставила теленку полное молока вымя. – Пей, сынок, поправляйся.

Только козленок Пики и поросенок Хлю никуда не побежали.

– Что же вы? – спросила их Добранушка.

– Мы сиротки, – сказал козленок.

– Можно нам остаться? – спросил поросенок.

– Оставайтесь уж, шалунишки, – ласково махнула им рукой Добранушка.

Она повернулась к солнцу, раскинула в стороны руки и воскликнула:

– Здравствуй, солнце! Здравствуй, утро! Здравствуй новый день!

На открытой веранде расположился настоящий цветник. Здесь по сторонам стояли горшки с самыми разнообразными цветами. Перед домом Добранушки тоже росли и распускались в дивном многообразии отрада глаз и души – цветы. Здесь цвели роскошные бордовые пионы, изящные ирисы, стройные люпины, кудрявые солнечные бархатцы, скромные красавицы ромашки, милые анютины глазки, щедрые петунии, компанейские примулы и преданные маргаритки. И над этим цветочным великолепием возвышались отчаянные весельчаки лилейники. На ярком солнце они раскрывали широко свои лепестки, округло выпячивая и отгибая чуть назад свои островатые кончики, высовывали язычки пестиков, тычинок и заразительно смеялись всем своим видом. По утрам они свертывали лепестки губ в вытянутые трубочки и крепко спали. От веранды дома тянулась аллея с розами. Розы на ней, росли вверх и в стороны, обвивали декоративные арки, шпалеры и приспускались бутонами вниз. Добранушка шла по аллее, касалась руками цветов и приговаривала:

– Здравствуйте, мои хорошие! Здравствуйте!

На углу дома усыпанный белыми цветами благоухал сладкими запахами куст жасмина.

– Здравствуй, дорогой мой! Как ты прекрасен! Как чудесен! Как ты завораживающе пахнешь! Спасибо, что ты делишься со мной своей красотой!

Добранушка сорвала несколько цветков жасмина, вколола их в волосы и легкой невесомой походкой пошла по дорожке сада мимо роз и цветущих алыми и белыми цветами гортензий, унося с собой чарующий запах жасмина. Низ ее белого платья нежно плескался у ног. Она будто не касалась ногами земли. Солнце пряталось в ее светлых завитках, ветер играл с ее платьем, словно прирученный пес. За околицей виднелись поля. Справа плескалось синее море цветущего льна. В центре волновалось белое море цветущей гречихи. И слева расплескивалось красное море цветущих роз. Окружающая красота переполняла ее. Она слушала мелодию протекающей мимо речки Симфонии и пела. Хорошее настроение заставляло ее петь, а ее песни создавали прекрасное настроение.



Холмы, леса и реки…

Сады, цветы, поля…

Мы вместе, мы на веки,

Мы с вами навсегда!



И самый веселый и шаловливый ручей по имени Ля, в этом месте отделялся от реки Симфония и ей подпевал:



Ля-ля-ля-ля-ля-ля-ля

Ля-ля-ля-ля-ля-ля…



Добранушка пела:

Чудесней всех на свете -

Прекрасно знаю я, -

Петь песню на рассвете.

Скажу я вам, друзья…



И здесь ручей Ля снова ей подпевал:



Ля-ля-ля-ля-ля-ля-ля

Ля-ля-ля-ля-ля



На изгибе речки Добранушка подошла к ручью Ля, который в этом месте протокой приближался к берегу совсем близко, присела возле него на крупный камешек и принялась умываться. Она всегда умывалась по утрам на гладком, обточенном потоками воды камне. Еще она по утрам любила умываться росой с лепестков цветов. Едва она поднялась идти дальше, как Ля плеснулся водой на её прелестные ножки в сандалиях. Добранушка погрозила шалуну пальчиком, и пошла дальше, напевая:



Ручей бежит, играя

Водою на камнях.

И я пою, шагая…

Ля-ля-ля-ля-ля-ля…



Добранушка перешла по мостику, перекинутому через ручей Ля и пошла мимо небольшой мельницы. Это место сада называлось уголком памяти. Мельница досталась ей от прабабушки. Дальше, где ручей Ля снова впадал в реку Симфония стояла невысокая банька. Добранушка верила, что в традициях и памяти о родственниках скрыта великая тайна и сила жизни.



Когда иду в пекарню,

Мне хмуриться нельзя.

Чтобы вкуснее были

И хлеб, и кренделя.



Ля-ля-ля-ля-ля-ля-ля

Ля-ля-ля-ля-ля



Так Добранушка подошла к современному привлекательному зданию, сделанному из цветного стекла, с прозрачной крышей, солнечными батареями и световодами, доставляющими солнечный свет во все помещения. Добранушка перестала петь и вздохнула:

– Пора заняться прекрасными делами.

После чего открыла прозрачную дверь из красного стекла в виде лепестка розы и вошла туда, где ее ждали эти самые прекрасные дела.

В комнате, куда она вошла ее встретил электронный секретарь, робот Петя. Это был милый, обаятельный робот, у которого лицо напоминало экран компьютера или телевизора. У него на лице, как у людей, имелись глаза, щеки, нос. Когда он общался с кем-нибудь, на лице появлялась мимика. Когда же он передавал информацию, его лицо в виде экрана транслировалось телевизионное изображение с информационными новостями и репортажами.

– Доброе утро, – сказал электронный секретарь с умными глазами на лице и серьезной мимикой. Он всегда первым здоровался по утрам.

– Доброе утро, Петя, – поздоровалась Добранушка.

Петя являлся незаменимым помощником для Добранушки. И между нии даже образовалась телепатическая связь. Едва Добранушка собиралась попросить что-то у Пети, как он сам начинал уже все делать.. Робот знал свои обязанности досконально и ему не нужно было ничего напоминать. Он убрал свою обычную серьезность, по экрану побежали телевизионные картинки и за кадрами послышался его голос:

– В Тихом океане потерпел крушение пассажирский самолет авиакомпании «Глобстар»…

– Ой! – вырвалось у Добранушки. – Петя!..

Петя сразу перешел на другую новость.

– В Белгородской области прошел град…

– Опять неприятности! – вырвалось у Добранушки.

– Над Флоридой пронесся ураган Семеныч. Он разрушил несколько поселков и городов…

– Петя! – с иронией произнесла Добранушка. – День нужно всегда начинать с хороших новостей.

Петя кивнул и продолжил.

– Погода в Поющих Ключах, как всегда, солнечная. Без осадков… Температура плюс 24 градуса.

– Скажи мне, Петя, ты когда-нибудь слышал что-нибудь о вечной любви? – спросила Добранушка.

– Нет, – подумав, сказал Петя. – Сейчас в мире слишком много лжи и практицизма.

– Как жалко, – сказала Добранушка. – Если что-нибудь узнаешь, обязательно дай мне знать. Для меня это очень важно.

– Хорошо, – послушно кивнул Петя.

– Теперь перейдем к прекрасным делам, – довольно сказала Добранушка.

– Сегодня заканчивается больничный карантин для лесных обитателей, – сообщил Петя и улыбнулся во все лицо.

– Карантин я уже отменила, – улыбнулась в ответ Добранушка.

– От родственников и друзей пришли электронные письма. Сегодня день рождения у Маши из Орла, Сережи из Архангельска и Валентины из Владивостока, – подробно доложил Петя.

– Напиши им от меня поздравления и выбери самые красивые открытки. Что у нас из деловой переписки? – спросила Добранушка.

– Парфюмерная фабрика просит поставить партию в триста килограмм лепестков роз под названием «Только ты».

– Это самые пахучие и красивые розы. Конечно, мы отправим партию этих роз парфюмерной фабрике.

– Детский сад и школа заказали в этот раз на 20-ть батонов хлеба больше. У них должен состояться праздник «Пришло лето».

– Покажи мне таблицу исходных материалов для выпечки хлеба, – попросила Добранушка.

Не успела она еще попросить Петю, как у него на экране появилась таблица с «Исходными материалами». Добранушка посмотрела на таблицу и принялась рассуждать вслух:

– Мука в наличие – 500кг… Сахар – 100кг, соль – 10кг. Воды очищенной достаточно… Мака, повидла, варенья, орешков, творога имеется в достатке… Где у нас «Задание на выпечку»?

И Петя тут же показал на экране «Задание на выпечку»:



Батонов белого хлеба – 50 штук;

Буханок черного хлеба – 20 штук;

Булок с маком – 30 штук;

Булок с изюмом – 35 штук;

Булок с повидлом – 40 штук;

Ватрушек с творогом –20 штук;

Пирогов с вареньем – 15 штук;

Бубликов – 30штук…



– Двадцать батонов белого хлеба нужно добавить к пятидесяти, – сказала Добранушка.

– Одну минуту, – сказал Петя и показал на экране исправление в таблице, где цифру «50» батонов белого хлеба заменила цифра «70». – Можно запускать выпечку хлеба? – спросил Петя,

– Да, – сказала Добранушка.

– Запускаю пекарню в работу, – сказал Петя и показал на экране процесс подготовки.

Добранушка тут же услышала гудение. По трубам потекла вода, в чан посыпалась мука, сахар и соль, завращались перемешивающие лопатки. На экране и через стеклянные стены комнаты можно было наблюдать на экране, как готовится тесто в соседнем зале, как дозирующая машина заполняет тестом формочки и отправляет на транспортерной ленте в печь.

– Петя, – попросила Добранушка, – покажи-ка мне, как пекутся пироги да булки.

Не успела она произнести фразу до конца, как на экране у Пети пошло изображение подготовки и выпечки пирогов. Показывалось, как течет варенье в тесто для булок, как посыпаются булки и бублики маком. В отдельном окошке показывалось, как из печи появляются хлеб, пироги, булки, бублики, пончики, пышки, ватрушки. Запах пошел от выпечки такой вкусный, что любой сладкоежка от радости мог бы проснуться. Ветерок разносил этот запах по всей округе и люди, просыпаясь, знали, что хлеб, булки и другие вкусности к завтраку будут.

– Проследи, пожалуйста, за отгрузкой хлеба и подготовь соболезнования пострадавшим в Белгородскую область и родственникам погибших от урагана Семеныч. И, конечно, подготовь помощь для всех пострадавших, – попросила Добранушка.

Петя кивнул и на колесиках покатил к выходу в производственный зал. За стеклянной стеной было видно, как он ездит по пекарне и следит за технологическим процессом.

Добранушка посмотрела за окно. Цветочный календарь показывал начало лета. Зима в Поющих Ключах была короткой. Всего несколько минут. Не успеешь оглянуться, а она уже прошла. Весна и осень длились несколько недель. Лето приходило рано и длилось бесконечно долго. Давно расцвели подснежники, тюльпаны нарциссы, примулы, ландыши. Начинали расцветать маргаритки, ирисы, гвоздики, пионы, петунии, анютины глазки и розы.

Добранушка посмотрела на цветочные часы за окном. Каждому часу в этих часах соответствовал определенный цвет. Добранушка очень любила анютины глазки, которые собирали в себе все цвета и оттенки, устраивая настоящий праздник разноцветья. Цветочные часы показывали время желто-белого цвета. Белый цвет означал семь часов утра, а желтый – восемь часов утра. Так что часы показывали время половину восьмого. «Пора пить чай», подумала она, взяла пульт и включила электрический самовар. С минуту на минуту должны были прийти ее друзья и помощники.

Когда самовар закипал, пришли те, кого она ожидала. Настена принесла в кошелке к чаю творог и парного молока, а Палыч корзинку спелых яблок и мед от пасечника Вани.

Когда-то Палыч служил военным летчиком и его самолет упал с большой высоты. Врачи не смогли его вылечить. Добранушка его выходила, спасла от неподвижности, подняла на ноги и тот остался жить Поющих Ключах. И Настену Добранушка вылечила от тяжелой болезни, и она тоже осталась жить в Поющих Ключах.

– Хорошо, что вы пришли! – обрадовалась Добранушка и предложила. – Давайте пить чай с теплыми булками, творогом и медом.

Они пили чай и разговаривали, пока цветочные часы из анютиных глазок не начали показывать желтый цвет. Пора было идти в сад.

Каждое утро, начиная с желтого времени на цветочных часах и до оранжевого времени, она с радостным трепетом в сердце работала в саду. Ее умилял этот цветочный праздник пробуждения. Все цветы по утрам радостно плакали от счастья встречи с солнцем. По всему саду то и дело слышались вздохи и лепет. «Хорошо! Как хорошо!» – раздавалось, с одной стороны. «Очень хорошо! Великолепно!» – раздавалось, с другой стороны. Цветы тянулись листиками к солнцу, приветливо качали головками бутонов при малейшем дуновении ветерка и говорили друг другу и всему, что их окружало: «Доброе утро! Доброе утро!» И на их трепетных и нежных личиках появлялись слезы умиления, которые некоторые по незнанию называли росой. Утреннее солнце вытирало им с лепестков влагу и говорило: «Не плачьте. Мы же встретились! Мы снова вместе!»

Перед тем, как делать обход, Добранушка некоторое время с грабельками, ножницами и лопаткой ухаживала в саду за цветами. Работая, она слушала речку Симфонию и, как всегда, напевала:



Подарки теплых дней

Лугов, садов, полей,

Вы дети вечной красоты

Цветы, цветы, цветы!



Без вас прожить нельзя ни дня

Таким как мы! Таким как я!

Вы дети вечной красоты

Цветы! Цветы! Цветы!



Добранушка выращивала в саду многолетники и однолетники. Многолетние цветы она любила за верность, преданность и постоянство. Однолетники она любила за краткость, яркость, непредсказуемость и инициативность. Прекрасные и непослушные однолетние цветы распространялись часто самосевом и появлялись в местах, которые для них не предназначались.

Начинала Добранушка работать в ближнем саду и постепенно переходила в дальний целительный сад. Здесь росли лечебные травы и цветы. Каждый цветок в этом саду являлся своеобразной лечебницей. Добранушка подошла к ромашкам и заглянула в один из цветков. В центре цветка на желтом коврике из тычинок в окружении белых лепестков лежал в прозрачной оболочке человечек.

– Сережа, – позвала тихо Добранушка. – Как твой кашель?

Мальчик спал, во сне улыбался, надувал щеки и поворачивался сбоку набок.

– Шалунишка. Скоро ты у меня совсем поправишься – сказала она, осмотрела другие ромашки и шагнула к пионам.

В первом роскошном пионе спала Валентина Ивановна, которая страдала сильной одышкой и склерозом. В бархатистых складках бордовых лепестков, словно в шелках, она выглядела помолодевшей круглолицей бабушкой.

– Память к ней возвращается, – сказала Добранушка и заглянула в соседний пион.

В соседнем пионе спала девочка с собачкой. Она страдала от сильной аллергии. Врачи сказали, что ей нужно, как можно скорей, расстаться с четвероногим другом. Девочка очень любила собаку и ни за что не хотела с ней расставаться. Поэтому ей день ото дня становилось хуже. Еще немного и она могла умереть. Тогда родители девочки отвели дочь и собаку к Добранушке для лечения. «Преданность должна поощряться», – сказала родителям Добранушка и принялась лечить девочку с собакой.

– У девочки на лице появилась спокойная просветленность, – прошептала Добранушка. – Похоже, она с ее другом пошла на поправку.

Осмотрев пионы, она перешла к щедро распустившимся цветам вербейника. Скопление этих цветов среди травы напоминало нагромождение высотных городских многоэтажек. Каждый цветок тянулся вверх стеблем, усыпанным снизу доверху по всему стволу желтыми цветами, которые смотрели во все стороны, словно любопытные окошки. Добранушка использовала эти цветы, как многоэтажные семейные лечебницы. Она осматривала каждый цветок и знала, в каком цветке лежит бабушка, в каком поправляется дедушка и в каком находятся мама, папа и их дети. Вся семья Коклюшкиных страдала малодушием. Они всего пугались и все время трусили. Их души выглядели очень маленькими и сморщенными. После курса лечения все члены семьи должны были стать великодушными.

– Как дела? Как самочувствие? – спрашивала она, заглядывая в цветы. – Вижу вам уже лучше, мои дорогие. Ничего, скоро вы поправитесь.

Добранушка сделала еще несколько шагов и остановилась около бархатцев. В центре ближнего цветка утопающим в желтых складках лепестков лежал улыбающийся человечек с открытыми любознательными глазами.

– Николай Степанович, как у вас дела? Вам сегодня лучше? Вижу, вы совсем поправились. Пора вам на выписку, дорогой мой. Пора!..

Сделав обход, она начала поливать цветы. Вместе с этим обрывала вялые лепестки, листики и удаляла сорную траву, которая не давала расти и распускаться цветам.

В саду за работой время пролетало очень быстро. Когда Добранушка посмотрела на цветочные часы из маргариток, она подумала: «Наступило розовое время. Пора делать добрые дела». С розового времени и по красное Добранушка всегда делала добрые дела. Она их делала непрерывно, но с розового времени и по красное она делала их по расписанию. Оставив в саду лейку и ножницы, она направилась принимать посетителей. Около дома она снова сорвала несколько цветков жасмина, вколола себе в волосы и через открытую дверь веранды вошла в дом.




Прием посетителей


С запахом жасмина Добранушка вошла в дом и шагнула в приемную. Солнце светило в окно. На подоконнике распускались и радовали глаз фиалки. Она полила цветы, вымыла руки и приготовилась к приему посетителей.

Добранушка лечила людей словом, травами, цветами и волшебством. Ей помогали в этом три книги, доставшиеся по наследству от родителей: «Книга истин», «Книга судеб» и «Книга волшебства». Первая книга ведала все об истине. Вторая книга хранила все тайны судеб, и третья книга давала волшебную силу менять все, что написано в первых двух книгах. Добранушка их постоянно читала и уже многое знала. Часто, когда она приступала к лечению словом, травой или цветами, она повторяла: «На этот раз обойдемся без волшебства». И еще она любила повторять: «Нет большего волшебства чем то, которое мы сделали своими руками».

Первым в очереди у двери оказался солидный полноватый человек с палочкой.

– Пожалуйста, проходите, – пригласила его в приемную Добранушка. По его виду она уже определила, что ему следует укреплять кости.

– Ноги совсем не держат, – пожаловался мужчина, тяжело хромая на обе ноги.

– Это мы исправим. Я дам вам травки для укрепления костей.



Целый час принимала посетителей Добранушка. И все шло, как обычно, пока не пришел к ней маленький старичок.

– Здравствуйте, – поздоровалась Добранушка со странным посетителем. – Что вас беспокоит?

– Я… – сказал маленький старичок и заплакал.

– Не нужно! Что вы?.. Не плачьте! – успокоила его Добранушка. – Расскажите, что с вами случилось?

Ее слова возымели действие.

– Я… – сказал старичок голосом, в котором слышались детские нотки. – Я очень быстро старею.

И тут Добранушка поняла, что перед ней вовсе не старичок, а маленький мальчик.

– Как тебя зовут? – нежно спросила Добранушка.

– Крошик, – ответил мальчик. – Я учусь в третьем классе. В первом классе я начал стареть. И если я буду так дальше стареть, то умру раньше, чем закончу школу.

– У тебя есть родители? – спросила Добранушка.

– Они хотят от меня отказаться. Говорят, от меня нет никакого толка. Врачи меня лечили и не вылечили…

– Лечить не значит вылечить. Помогать не значит помочь. Не плачь, – сказала Добранушка. – Я тебе помогу. Радость и смех возвращают человеку юность и не дают ему стареть. Грусть и слезы крадут у него жизнь. Тебе придется на время остаться в Поющих Ключах. Родители тобой еще не нарадуются. Выходи на веранду, в сад и подожди меня на скамейке.

Крошик, волосы которого начали седеть, а на лице появились глубокие морщины, встал со стула и с опущенной головой, грустный вышел из приемной.

Следующей в приемную вошла бойкая девушка с рыжими веснушками.

– Здравствуйте, – сказала энергично девочка. – Меня зовут Хочу. Я хочу, чтобы со мной все дружили. И чтобы у меня прошли прыщи, веснушки. Хочу быть красивой и богатой, как О и Ё. Хочу…

– Подожди, подожди, не торопись…– попросила Добранушка.

– Хочу дом, машину, много платьев… – спешила девушка.

– Я прошу тебя, не спеши. Начнем сначала, – попросила Добранушка. – Итак, начни с главного.

– Хочу много денег, – сказала девочка.

В этот момент за окном с неба полетели деньги. Пошел настоящий денежный ливень. Деньги падали, кружили, летали под порывами ветра и ложились на землю. Их было много. Очень много. Они покрывали всю землю.

– Это все мне? – выкрикнула девочка и с широко раскрытыми глазами кинулась из приемной.

Она выскочила на улицу, подняла руки вверх и, принялась ловить деньги. Деньги залетали ей в рот, облепляли нос и глаза, не давали видеть и дышать. Вдруг денежный ливень прекратился. Хочу глубоко, свободно вздохнула, растерянно посмотрела вокруг, на свои руки, и увидела, что никаких денег нет.

– Видишь, деньги проходят, словно дождь, – сказала подошедшая к ней Добранушка и улыбнулась. – А мы остаемся.

В это время из магазина, где продавались теплые пышки, булки и пирожки, испеченные в пекарне Добранушки, вышли гламурные девочки О и Ё с огромными глазами, роскошными волосами с точеными фигурками. С ними из магазина вышли красивые мальчики, брюнет по имени Мармелад, блондин по имени Зефир, и загорелая девочка по имени Шоколадка. Они ели булки с изюмом, ватрушки с творогом и смеялись.

– Отстой, – фыркнула Ё и сплюнула кусок булки под ноги.

– Это не эклеры и не пирожные, – сплюнула недоеденный кусок булки под ноги О.

Они рассмеялись и стали бросаться булками и пирожками друг в друга, как будто играли в снежки.

– О, смотри, кто здесь! – крикнула Ё!

– Ё, это же Хочу, – крикнула О. – Это та дурнушка, которая бегает за нами как собачонка. Давай ее проучим… Эй, ты! Хочешь, мы тебя покатаем на машине? – крикнула О.

– Хочу! – закричала девочка Хочу и побежала к ребятам.

Но те быстро сели в кабриолет и уехали, оставляя пыль на дороге.

Девочка Хочу подумала, что ее просто забыли.

– Куда вы? У меня только что было очень много денег… – кричала она и бежала за машиной.

Но тут из машины раздался дружный смех, и та покатила быстрее.

– Ты настоящее ничтожество, – кричали и смеялись над ней О и Ё.

Хочу упала и заплакала.

– Зачем они так со мной? – вытирая слезы спросила она у подошедшей Добранушки. – Что я им сделала?

– Не плачь и не обижайся, – сказала оказавшаяся рядом с ней Добранушка. – Обиды сокращают количество счастливых дней.

– Почему у них все есть, а у меня ничего нет?

– У каждого в жизни свое испытание. У кого-то испытание роскошью, у кого-то испытания бедностью.

– Сделай меня такими, как они. Я хочу быть красивой, хочу быть богатой, хочу иметь много друзей.

– Богатство и красота – это подарок жизни. А ум – награда. Ничто так не украшает человека и не дает ему столько возможностей, как ум. Будь собой. Ты неповторима и можешь в жизни всего добиться. Скажи это себе.

Хочу в ответ кивнула головой.

– Иди в сад и подожди там меня на скамейке, – сказала Добранушка.

Она проводила девочку Хочу в дом, направила через веранду в сад и вернулась в приемную.

Приемные часы заканчивались и Добранушка собиралась уже уходить, когда случилось неожиданное. Дверь странно заскрипела и в приемную, горбясь, боком, по-змеиному неслышно вошла старуха. Страшная, костистая, с длинным носом. Она смотрела колючими глазами из-под выдвинутых бровей тревожно и зло.

– Здравствуйте! – приветливо сказала Добранушка.

– Ох, косточки, мои косточки, – вздохнула старуха и тщетно попыталась распрямиться. – Что же вы так ноете? Что же вы так болите?

Удивительно, но как только старуха вошла, фиалки на подоконнике сразу завяли.

«Если она не поздоровалась со мной, значит, пришла не с добром», подумала Добранушка.

– Я слыхала, ты лечишь людей, – сказала старуха.

– Пользую, бабушка. Приношу пользу, – сказала Добранушка.

– Полечи и меня. Я тебе подарочек принесла, – сказала старуха и положила на стол перед Добранушкой мобильный телефон с блестящими камушками и перламутровыми кнопочками. Красивый – глаз не отвести. В руки взять так и хочется.

– Я лечу цветами и травами, – сказала Добранушка.

Ей захотелось немедленно взять в руки красивый телефон с перламутровыми кнопочками.

– Ненавижу цветы, – сказала старуха резко и довольно зловеще.

«Она не любит цветы», – с ужасом подумала Добранушка и снова посмотрела на фиалки, которые засохли прямо на глазах. Добранушка твердо знала, что только плохие люди не любят цветы. Еще она знала, что и цветы тоже не любят плохих людей.

– Что вас беспокоит? – спросила пришедшую Добранушка.

– Кости, мои кости. Если б ты знала, как у меня болят косточки. – И здесь старуха не соврала. – Если ты волшебница, то сделай так, чтобы у меня не болели кости.

– У меня есть лечебная травка для ваших костей,– сказала Добранушка.

– Нет, – резко сказала старуха и категорично предупредила. – Только не лечебные травы.

«Она не любит лечебные травы», – с ужасом подумала Добранушка.

Пришедшая действительно не любила лечебных трав, и сама собирала только гиблые травы и коренья для приготовления яда, отравы, для заговоров на смерть и причинения ущерба жизни и здоровью.

– Мне сказали, что у тебя есть «Книга Волшебства», – подозрительно ласково, с заискивающим интересом произнесла старуха.

– Есть. Но мы обойдемся без волшебства, – сказала с улыбкой Добранушка.

Старуха нахмурилась.

– Я знаю, на земле когда-то жила еще одна Добранушка, – сказала со стоном, заламывая руки от боли, старуха.

– Это моя бабушка. В нашем роду всех первых девочек в роду называют Добранушкой. Говорят, что мы очень похожи. Я, как и моя бабушка, собираю по свету любовь и доброту. Доброта – это соль земли, а любовь – ее суть.

– Я так и знала, – зло фыркнула старуха, понимая, что кости у нее сегодня болеть не перестанут. Их начнет ломать и крутить еще сильнее, пока она не сделает кому-нибудь зла.

– Возьмите лечебную травку, – протянула Добранушка ей пакетик с лечебной травкой.

– Как бы тебе самой это не понадобилось, – с раздражением сказала старуха, резко повернулась и пошла к выходу. У выхода обернулась и посмотрела через плечо так остро, косо и зло, что сердце у Добранушки сжалось от страха.

«Какая странная бабушка», – подумал Добранушка.

Когда старуха ушла в приемную через открытое окно залетел слепой белый голубь. Он стал биться грудью о стены и упал замертво у ног Добранушки. Она наклонилась взяла голубя в руки, и он у нее в руках превратился в белую свернутую бумажку. Добранушка догадалась, что это послание для нее. Она развернула бумажку и увидела всего одну загадочную строчку: «Добро победит зло». Как только ее она прочитала, обрадовалась и тут же произнесла:

– Конечно… Добро победит зло.

Но в следующий мгновение задумалась и поняла, что в написанном может скрываться другой смысл. И то, что добро победит зло и наоборот. Потому что, если задать вопрос: «Что победит добро?» То можно получить ответ в виде написанного: «Добро победит зло. В написанном смысл менялся в зависимости от того, кто это пишет и что преследует. Добранушка положила бумагу на стол, взяла ручку и, чтобы избежать двусмысленности написала внизу:

«Добро нельзя победить».

Она посмотрела на то, что написала, и осталась довольна. Но именно в этот мгновение кто-то неожиданно ниже написанного ею принялся выводить слова буква за буквой, как будто он стоял рядом держал ручку и писал на бумаге. Но на самом деле никто не стоял рядом и не держал ручку. Просто слова откуда-то сами появлялись и укладывались в строку:

«Всесильное зло уничтожит добро».

С этим Добранушка не могла согласиться. Она с готовностью взяла ручку и написала ниже:

«Жизнь – бесконечный источник любви и добра. Любовь защитит добро».

Неизвестный невидимка тут же принялся снова выводить слова ниже написанного ею буква за буквой:

«Зло сильнее всего. Оно победит любовь и добро».

Добранушка не могла с этим согласиться, снова взяла ручку и написала ниже:

«Вечная любовь – это вселенная. Она непобедима. Вечная любовь победит зло».

Добранушка сидела, внимательно смотрела на бумагу, но на ней больше никаких букв не появлялось. И она подумала: «Кто же это со мной переписывался?»

И откуда-то издалека к ней, как заповедное знание, пришло одно слово: «Зло»

Добранушка взяла бумажку, сложила ее несколько раз и в ее руках снова появился белый незрячий голубь. Она провела голубя по головке рукой и глаза у того прояснились. Белый голубь вдруг прозрел, начал ворковать и танцевать у нее на ладони. Добранушка подошла с ним к окну, высунула в руках за окно и сказала:

– Лети письмо к тому, кто тебя послал.

Голубь вспорхнул и улетел.

Добранушка посмотрела вослед голубю, обернулась, посмотрела на оставленный старухой мобильный телефон и мысленно обратилась к «Книге Судеб». Тут же таинственный голос тихо и выразительно прочитал строки из этой книги: «Когда придет к тебе старая женщина, и скажет, что ненавидит цветы, с этого дня начнутся твои беды». Добранушка обратилась к «Книге Истин» и голос из этой книги ей сказал: «Подарочек отравлен».

Добранушка никогда не верила в злой умысел и подумала: «Зачем она это сделала?»

Словно в подтверждение мыслей об опасности из норки выскочила маленькая юркая мышка, взобралась на стол и торопливо побежала к мобильному телефону.

– Не трогай, – остерегла мышку Добранушка.

Но мышка уже понюхала и лизнула его. И вдруг упала на спину. Поднятые вверх ее лапки дернулись несколько раз в предсмертных судорогах и замерли, будто отсохли.

«Что-то будет», – подумала Добранушка и с тревогой положила руку на сердце.

Она знала, как нужно поступить. Она позвонила Палычу и попросила его спрятать телефон, который лежал у нее на столе, в металлический контейнер и захоронить на кладбище ядовитых отходов. Мышку следовало похоронить с почестями.

Добранушке некогда было у ждали дела и больные. На огорчения не оставалось времени. Она полила цветы на подоконнике водой из ручья Фа. Цветы она всегда поливала водой из ручья Фа, который фонтанировал с праздничной нотой. Фиалки сразу посвежели, приподнялись, расправили листочки и чудесно запахли. Добранушка улыбнулась и легкой походкой вышла в сад.

– Пойдемте со мной, – позвала она ожидавших ее мальчика Крошика и девочку Хочу. И в это время увидела у себя под ногами серый пушистый комочек. – Кто это? – спросила она.

– Мяу, – сказал котенок. – Это я. Я хочу быть полезным.

– Что ты умеешь? – спросила его Добранушка.

– Я все умею, – отважно сказал котенок.

– Новое диво, – сказала Добранушка. – У нас нет охранника. К нам недавно из села Голово прибегал наниматься на работу сторожевой пес Полкан. Он бил себя лапой в грудь и говорил, что он лучший сторож во всей округе. Но у нас в Поющих Ключах, если кто-то начинает говорить плохие слова, у того пропадает голос. И вот наш бедолага потерял голос и сбежал. Теперь нас некому охранять от недобрых людей, – сказала Добранушка с улыбкой и вспомнила нехороший взгляд старухи.

– Мяу, я стану вас охранять, – мяукнул котенок.

– Ты слишком мал – улыбнулась Добранушка. – Оставайся, я тебя познакомлю с новыми друзьями, Пики и Хлю, – сказала она и подумала: «Крошику подошли бы лилии. Но лилии только начинают распускаться. Поэтому его примет цветок белой розы. Девочке Хочу не хватает ума и привлекательности. Пусть ее примет распускающийся бутон алой розы по имени «Ты».

Добранушка шла по аллее с целебными цветками. По сторонам в цветках лежали маленькие полупрозрачные люди. Это были души тех людей, которых Добранушка лечила. В середине распускающегося пиона лежала сморщенная душа пожилого курильщика. Рядом на роскошном бархатном ковре из мелких тычинок календулы в окружении оранжевых лепестков лежала душа выздоравливающей женщины. Когда Добранушка ее положила в цветок, лепестки сразу начали вянуть. Так бывает у безнадежных больных. Женщина болела сильным воспалением легких. Теперь цветок распустился, и женщина пошла на поправку.

Добранушка остановилась и рукой поманила к себе Крошика.

– Встань у белой розы, – попросила она с лучезарной улыбкой и правой рукой повела вверх от сердца Крошика к лицу и выше. – Добрая душа всем хороша, – сказала Добранушка. И, когда она подняла руку над головой Крошика, в ее руке оказалась его душа, легкая, невинная в едва видимой оболочке, которая выглядела, как маленькая точная копия самого Крошика. Получалось, что сам Крошик превратился в свою душу. «Странно, душа этого маленького человека так чиста и невинна. В его развитие закралась ошибка. Надо ее исправить», – подумала Добранушка и аккуратно положила душу Крошика в центр распустившейся розы. Роза покачнулась, ковер из лепестков шелохнулся и принял легчайшее приношение. Душа Крошика расправилась, раскинула руки, повернулась на правый бок и заснула. Добранушка тихо сказала Крошику: «Скоро ты увидишь грезы, где ты молод и счастлив». После этого она повернулась к девочке Хочу, поманила ее рукой и приветливым кивком головы. Та приблизилась, встала перед Добранушкой и замерла. Добранушка повела рукой от ее сердца к лицу, еще выше и сказала:

– Добрая душа всем хороша.

И, когда она подняла руку над головой девочки Хочу, в ее руке оказалась ее душа. Она понесла ее на ладони и положила в распускающуюся алую розу по имени «Ты».

– Пусть тебе приснятся грезы о праведных делах, которые ты захочешь сделать в жизни, – сказала Добранушка девочке.



Наступало красное время. Это время приближало жителей Поющих Ключей к Большому Чаепитию. Перед этим обычно происходила выписка больных.

Добранушка заглянула в некоторые цветы, подошла к чаше даров, достала из кармана платья горсточку семян и положила в чашу. После этого она прошла к цветку календулы, в котором на лепестках большой прозрачной капле отдохновения лежала Алёна. Она мирно спала и счастливо улыбалась улыбкой здорового человека. Многие в Поющих Ключах ждали момента выписки. Обычно в это время в сад приходили гости подышать цветами, принимая фитотерапию.

Добранушка наклонилась к цветку календулы.

– Добрая душа всем хороша, – сказала она и сделал движение рукой от цветка к себе.

Душа девушки поднялась над цветком и в одно мгновение превратилась в саму девушку, которая стояла перед Добранушкой в полный рост.

Тут же с неба послышался шорох крыльев, и тот же миг вниз опустилось что-то сверкающее. Это прилетела серебристая Птица Счастья, похожая на женщину в сверкающем серебристо-белом платье. Она покружила над Алёной, помахала над ней крыльями, села на край чаши даров и подношений, клюнула золотистое зернышко и улетела.

Добранушка повела рукой к выходу из сада и сказала:

– Иди домой.

И Алёна, которую мучили простуды, радостно заулыбалась в ответ и пошла в новую счастливую жизнь. И насморк перестал ее мучить и кашель исчез.

Добранушка смотрела ей вслед и улыбалась. Но что-то тревожило ее. Не давал ей покоя тот взгляд злобной старухи на прощание. «Не к добру это», – подумала она и припомнила жалобы людей, что злая сила в их местах объявилась. Ураганы раньше все мимо проходили. О них слыхом не слыхивали. А тут только и разговоры – там разрушилось, здесь затопило. Еще чудище какое-то объявилось, то там промелькнет, то здесь объявится, то рогатые призраки пронесутся. Воровство размножилось, чего раньше не случалось. Деньги из карманов стали пропадать. И все что только может быть плохого и чего раньше никогда не бывало, все это разом появилось в этих местах. И люди ей жалуются, взрослые и дети. Страх у них появился. Не знают, чего завтра ждать. И еще мертвых людей стали находить без крови. Лежит оболочка от человека и ничего больше и нету. Ни мяса, ни костей, как будто человека высосали. И заметила Добранушка, что люди чаще хворать начали. От Поющих Ключей добро дорогами и тропинками, и невидимыми стежками распространялось. По воздуху, по воде, по земле, по травке, по деревцам. Уходило добро прежде и добром возвращалось. А теперь стало возвращаться злом. И еще у всех, кто жил неподалеку, стали часы ломаться. То они останавливаются, то отстают, то вперед бегут, то стрелки у них дергаться начинают и дрожать, то крючком сами вдруг загнутся, а то и вовсе в обратную сторону крутиться станут. Раньше люди все часы Палычу для ремонта приносили. Он мастер хороший, все чинил и часы тоже. А тут не успевает. Одни починит, ему десяток принесут. И уже за околицей, где мусорные бачки стояли, гора из часов начала расти. Жуткое зрелище эти сломанные часы. Гора часов и все они никому не нужны, потому что новые едва покупают и запускают на ход, как они тут же ломаются. Ломались и механические часы и электронные. И все часы несли к Добранушке в Поющие Ключи. Только цветочные часы, по которым жили в Поющих Ключах, к счастью никогда не ломались.

Задумалась Добранушка. Вернулась в дом и с тревогой в сердце заглянула в «Книгу Истин». И открылось ей, что нависла над Поющими Ключами туча из неприятностей и испытаний. И явилась к ней прабабушка и сказала, что вокруг Поющих Ключей горе ходит и ищет дорогу к Добранушке. И еще что народ вокруг Поющих Ключей недобрые люди мутят. И показала ей прабабушка картинки, где люди бегут в страхе и за ними бежит ужасное чудовище и давит их ногами, а кого нагонит, то делает с ним невозможное, после чего человек остается на земле лежать словно высосанный. Лежит на земле от него одна оболочка без крови, мяса и костей, а человека самого и нет. И еще страшилища рогатые за людьми гоняются и бьют дубинами.

Посмотрела Добранушка на все это вздохнула и заглянула в «Книгу Судеб». И в ней открылись ей слова: «Против тебя силы зла восстали. Все ближе и ближе подступает беда к Поющим ключам. Будешь стоять на краю пропасти в борьбе добра и зла».

– Ничего, – сказала себе Добранушка. – Переможем. Все образуется.

И тут она обратилась к третьей своей книге – «Книге Волшебства».

– Помоги матушка, помоги бабушка и прабабушка. Охраните Поющие ключи от злой силы.

Подняла правую руку и обвела ей Поющие Ключи по окраине три раза.




Душегуб Кинжалович


Недалеко от Поющих Ключей между поселком Воображалово и селом Голово в болотистом лесу между деревьями укрылся заброшенный дом. И поселились в этом доме жуткие люди, старик со старухой. И с тех пор вокруг них начало тайно распространяться все самое отвратительное, гадкое, мерзкое и ужасное. Земля вокруг дома всегда славилась обилием змей, поэтому и называлась Гадюкиным Болотом. Старика звали Душегуб Кинжалович, старуху звали Заноза Болвановна. Говорили они мало и в основном все больше бранными словами. Что ни слово, то брань. А если не брань, то говорилось так грубо, что получалась брань. И фамилия у них была Нелюбищевы. Старик со старухой являлись страшными колдунами. Она могла превращаться в кого угодно, хворь напустить, колдовством любого человека извести и изничтожить. А Душегуб Кинжалович называл себя Повелителем Времени. Все к чему бы он ни прикасался и о чем ни подумал, будь то механизмы, электрические или электронные устройства, ломалось. И там, где он появлялся, по всей округе часы начинали приходить в негодность сами по себе. Из каких-то пружины и шестеренки вылетали, а из каких-то дым шел или они просто взрывались. Одни часы начинали спешить, другие отставать и все в конце концов ломались. А если время остановить везде, где только можно, то вот тут самые каверзные беспорядки и начинались. Жизнь переставала идти своим чередом. Люди не могли встретиться, светофоры начинали хаотично мигать и тухнут, электростанции переставали, как им положено, вырабатывать энергию, компьютеры выходили из строя и не могли синхронизироваться, военные не могли нести службу. Поезда и машины сталкивались, самолеты падали. В общем, начинались сплошные невообразимые безобразия и много других разных странных и страшных вещей, которым кое-кто очень даже был рад. И недалеко от дома Душегуба Кинжаловича на краю болота давно образовалась огромная куча из сломанных часов, которые он коллекционировал. В ней лежали и большие, и маленькие часы с разными циферблатами и цифры на них казались слепыми глазами. А стрелок на многих часах совсем не было. Посмотреть добрым взглядом, так жуткое, печальное зрелище, которое хозяину дома очень нравилось. Гора из часов высилась день ото дня, и сам Душегуб Кинжалович называл эту гору памятником себе, гадким, подлым намерениям и злым делам. Одно он не мог сделать, что приводило его в ужасное и гневливое состояние – не мог остановить цветочные часы в «Поющих Ключах». Ему не хватало совсем немного, чтобы со всем справиться и называть себя: «Я Повелитель Времени! Я Повелитель Земли! И мне подвластно все».



Как раз в это время Душегуб Кинжалович сидел за столом и играл с часами. Моргнет одним глазом, и они пойдут. Моргнет другим глазом, и они остановятся. Моргнет двумя глазами, и кукушка на часах выскакивает и начинает не куковать, а истошно кричать, звать на помощь:

– Караул! Караул! Караул!

И так он играл с часами, моргая глазами быстрее и еще быстрее, пока часы не ломались, и замученная кукушка из часов окончательно не выпадала.

Сидел он страшный и ужасный. Лоб низкий, повязан кроваво красным платком, волосы седые липкие из-под платка торчат в стороны, путанно ложатся на плечи, нос кривится совиным когтем, подбородок острым полумесяцем выставлен вперед, на худом лице глаза огромные, злом полные и гневом кипящие.

В это время через приоткрытую дверь в дом влетел белый голубь. Он сел на стол перед Душегубом Кинжаловичем и принялся танцевать. И так повернется и сяк. И головку наклонит, и хвост распушит.

– Посланец, – зло проговорил Душегуб Кинжалович и погладил голубка по голове рукой.

Тот сразу танцевать перестал, глаза его потухли и стали незрячими.

И тут Душегуб Кинжалович ударил со всей силы по нему рукой да так, что от него пустое место осталось.

А он снова принялся с часами играть.



Едва Заноза Болвановна вышла из дома Добранушки, как ноги и руки ее заболели так, что хоть вой.

Подошла она к болоту, затопталась на месте и увидела картинку, как мышка лежит на столе около мобильного телефона.

– Тьфу, темная сила не тому навредила, – сказала она. – Мышь отравила вместо девчонки. Дай-ка я ей еще попробую навредить.

И тут Заноза Болвановна начала бить себя костлявыми руками по бокам, ходить около болота и шептать заклинания на смерть. Она говорила быстро-быстро: «Ходите, ходите ноги. Топчите поля и дороги. Дела рукотворные – пыль, добро – ничто, цветы – гниль. Темные силы дайте страх. Превратите девчонку в прах. Харем заерзи шарах замизи, возьми, возьми, возьми…» Она трижды повторила заклинание. Остановилась, глаза прикрыла, посмотрела внутри себя в зеркало настоящего. Добранушка живехонька. Плохо сделалось девочке Хочу и мальчику Крошику. Их души в цветках сильно постарели. Она явственно увидела, как Добранушка подошла к увядающим цветам с душами молодых людей и начала их поливать ключевой водицей.

– Тьфу, – сплюнула Заноза Болвановна. – Опять темная сила не тому навредила. Стара стала, слаба, не те силы. Небесным щитом закрылась от меня дрянная девчонка. Ничего я свое возьму. Доброму делу – день, а злому ночь. Пока добро спит, зло дело вершит.

Кости у нее заболели еще сильнее. И она, подвывая, охая и хромая, пошла дальше по тропе и вошла в дом.

Душегуб Кинжалович играл с часами. Как только Заноза Болвановна вошла в дом, он перестал с часами играть и посмотрел на вошедшую.

– Принесла тебя нелегкая? – спросил он Болвановну скрежещущим голосом.

– Принесла, мерзкий ты мой повелитель гадких пакостников. Не сломить нам девчонку. Крепко она на своем стоит.

– Знаю, – сказал Душегуб Кинжалович, – я с ней состоял в переписке. Какой она вечной любовью хочет зло победить?

– Про то не ведаю, противный и ненаглядный касатик мой, – ответила Заноза Болвановна.

– Так разведай, старая.

– Разведаю, все разузнаю.

– Сама толком ли к ней сходила? – грозно спросил Душегуб Кинжалович.

Болвановна в ответ сморщилась так, что сильнее уже и нельзя было.

– Что не получилось отравить, навести порчу и заколдовать девчонку?

– Не получилось, соколик мой ясный, Душегуб прекрасный, – масляным, трусливым голосом ответила Заноза Болвановна. – Просветленная она оказалась, посвященная в таинства. Для малого обычного волшебства у нее «Книга Волшебства» есть, для большего волшебства Золотое Веретенце имеется, которое ей от предков досталось. Если «Книга Волшебства» требует высказанного пожелания, то Золотое Веретенце претворяет волшебство по мановению руки и помысла. Это ее наисильнейшее оружие против нас. Защита на девчонке стоит вековая. Не подвластная она моим чарам. Род ее защищает. Ну да ночь впереди. Буду до утра колдовать. Не наколдую, не умерщвлю, так свинью подложу.

– Колдуй, старая! Колдуй, проклятая! – потребовал Душегуб Кинжалович. – И сказывай, что нового узнала?

– Пекарня у нее волшебная. На новых технологиях работает. Печет сама разные вкусности. Народ за ее батонами, булками и пирогами с утра издаля тянется.

– Пекарня, говоришь?

– Она, проклятая.

Хотел Душегуб Кинжалович колдовством сломать пекарню. Напрягался, натужился, глазами, заморгал, задвигал, зловеще зашептал. Остановилась пекарня. Но появилось странное существо на колесиках, предохранитель не электрическом щитке заменило и снова заработала пекарня.

– Не получается, – проскрипел Душегуб Кинжалович. – Охраняет пекарню кто-то. Человек – не человек, собака – не собака. Робот какой-то.

– Получится, – заискивающе произнесла Заноза Болвановна.

– Колдуй, проклятая! И я сложа руки, сидеть не стану. – Взял Душегуб мобильный телефон, потыкал корявым пальцем в кнопки и поднес к уху. – Алло!.. Это я… Эй, вы там, подлецы, наглецы, гады многоразовые, живо ко мне. Одна нога там, другая здесь.

Где-то на задках дома в сарае завыло что-то так, что мурашки побежали по коже.

– Опять!.. – выругался Душегуб Кинжалович. – Пойди, старая, накорми его.

– Сам иди. Он только тебя к себе подпускает.

Тут послышался тихое тарахтение и шорох. Дверь открылась, и в дом вошел паренек, кудрявый, ловкий, стройный, невысокий. Глаза озорные пытливые, плутовские.

– Малыш? – окинул его взглядом Душегуб Кинжалович. – Много чего надыбал?

– Есть, – басовито ответил Малыш и высыпал перед Душегубом из кармана монеты, бумажные деньги, золотое колечко и цепочку с медальоном в виде сердечка.

– Где взял? – ткнул Душегуб Кинжалович пальцем в медальон.

– На рынок сегодня богачи из Воображалово приезжали. Так я их пощипал, – ухмыльнулся Малыш.

– Мало принес, – недовольно сказал Душегуб и забрал все себе.

– Мне-то оставь, – басовито сказал Малыш.

– На карманные расходы, если не врешь, сам себе наворуешь, наскребешь, – сказал Душегуб Кинжалович.

Снова раздался душераздирающий пронзительный крик и вой.

– Поди, покорми его, – сказал Душегуб.

– Не пойду. Я в жизни ничего не боюсь, а этого как увижу, так руки, ноги немеют, иголки в сердце залетают, кожу мурашки шевелят, холод во всем теле…

Душегуб поморщился. Ему самому не хотелось кормить Кровососа. И на него он действовал отвратительно. Холод страха забирался под самую рубашку. И веселило его это, в кураж вводило и страхом в сердце кололо. Но в этом он не мог признаться даже себе.

– Пойду я, – сказал Малыш.

– Опять до утра колобродить, шалить и шляться?

– Мое дело, – грубо ответил Малыш.

– Иди на кухню, поешь и сматывайся. Болвановна ежа приготовила и гадюку пожарила, мышей навялила и лягушек насушила. Пальчики оближешь.

– Я эти ваши деликатесы не ем, сами трескайте, – отговорился Малыш.

– Тогда проваливай в свой ночной клуб, – велел Душегуб Кинжалович.

– Ну и провалюсь, – усмехнулся Малыш.

Он вышел из дома. Затарахтел мопед и треск от него стал удаляться.

Через несколько минут несерьезный звук мопеда затих и вместо него послышался солидный рокот мотоцикла, который приблизился и с грохотом оборвался у ворот. Душегуб прислушался. Послышались шаги, топот ног на крыльце. Дверь открылась и в дом вошли двое красномордых небритых молодца в кожаных куртках с заклепками. У одного нос картошкой, у другого прыщавым зеленоватым огурцом. Морды небритые, глаза чудные, лютые. В руках оба держали шлемы с рогами. От молодцев так воняло тухлятиной, что за три версты, казалось, не подойдешь. Жили молодцы на хуторе Гадюкино, что с другой стороны болот располагалось. Сами пили дуракову воду и спаивали село Голово. Приедут со своей дураковой водичкой. От желающих отбою нет. К вечеру все село в дураках ходит. И тогда ругань повсюду слышится, драки на каждом углу затеваются, поножовщины, воровство, грабежи – шагу ступить нельзя. Эти двое и раньше примерным поведением не отличались, а как Душегуб Кинжалович поселились в старом доме на болотах, так они попали под его влияние, вошли в услужение и доросли до больших негодников и пакостников. Одного из них с носом картошкой звали Обормот Нахалыч, другого с носом огурцом звали Балда Негодяевич. Они вошли в дом и, синхронно двигая правыми руками, сжатыми в кулаки, будто кого-то били, запели:



Мы гады, гады, гады.

Чего ж вы нам не рады?..

Носы свернем мы набок вам

Под глазом сделаем фингал…



– Хватит орать – глотки драть, подонки, негодяи и подлецы ужасные. Садитесь, мордовороты мои, за стол, – велел им Душегуб Кинжалович.

Оба разбойника сели за стол.

– Заноза Болвановна, – прокричал Душегуб, – у нас гости, подлые и каверзные. Дай-ка ты, нашим дорогим негодяям выпить дураковой водицы.

– Сейчас мои милые негодники, сейчас мои прекрасные подонки и душегубчики, – появилась из кухни Заноза Болвановна с литровой бутылью полной мутноватой жидкостью.

– Закуску неси. Да смотри не отрави нас каким ядом и отравою, – предупредил Душегуб.

– Это я мигом сделаю, мои подлые и гадкие, – причитала Болвановна.

– И кружки давай, – крикнул Душегуб.

– Кружки дам и закуска будет. Ежа не хотите подкопченного? Он отвратительно питателен. На десерт есть волчьи ягоды сушеные, маринованные. На закуску поганочки моченые, жареные, пареные, вяленые. Гадюки лягушками нашпигованные есть. Салат из лебеды…

– Сама ешь ежей, мышей, лягушек жуй. Дай гостям картошки жареной и соленостей кадушку.

– Сделаем, натворим. Будет вам лукошко жареное, и соленые лягушки со змеями.

– Какие лягушки? Оглохла что ли, старая? Давай картошку жареную и огурцов соленых, – грозно произнес Душегуб Кинжалович.

– Сейчас все сделаю. Меня для дорогих гостей негодяев каверзных не убудет. И картошка соленая будет, и огурцы жареные.

– И не гневи меня, старая. Неси огурцов… – гаркнул Душегуб. – А то я тебя саму скормлю на ужин Кровососу.

– Не надо меня Кровососу. Я тебе еще пригожусь, – проворчала со злобной улыбкой старая. – Картошки жареной нету. Огурцов кадушку принесу.

Притащила Заноза Болвановна кадушку солений и кружки.

Открыл кадушку Душегуб, достал огурцы и налил гостям в стаканы дураковой воды.

– Пейте.

Выпили те, огурцами захрустели.

– Дело у меня к вам.

– Сделаем, – сказал красноносый Обормот Нахалыч. – Дело обычное, вполне привычное.

– Не впервой, – поддержал его с зеленым носом Балда Негодяевич. – Мы такого натворим, что Рим удивим.

– Засохните…

Гости примолкли.

– Добранушку знаете?

Переглянулись Нахалыч и Негодяевич и закивали оба головами.

– Знаем, знаем…

– Нужно ее пекарню… – сказал Душегуб и замолчал, сверкая злыми глазами.

– Разгромить, разломать, разграбить? – спросил Негодяевич.

– Камня на камне не оставить? – спросил Нахалыч.

– Взорвать, – сказал Душегуб, – к чертовой бабушке.

– Так хлеба не будет, – вякнул Нахалыч.

– А тебе что? – едко спросил Душегуб и вперился страшным, злым взглядом в Нахалыча.

– Это мы сделаем, – сказал Негодяич.

– Взорвем…– вякнул Нахалыч. – Зачем нам хлеб? Нам дуракову воду давай. Только ведь она того…

– Чего того?

– Волшебница, – вякнул Негодяич и почесал затылок. – Как бы чего не вышло.

– Болвановна, слышь, чего они говорят, – позвал Душегуб Кинжалович.

– Слышу, как не слышать. Дай чего удумаю…– заблеяла Болвановна.

– Ну, думай, думай!.. Снабди чертей этих волшебством… А вы, – обратился он к разбойничкам, – пейте, закусывайте и пошли вон. И чтобы завтра утром вся округа от взрыва проснулась, чтоб у всех поджилки затряслись.

Негодяич и Нахалыч выпили дураковой водицы, утерли рожи рукавами и поднялись с лавки.

– Только ты, Кинжалыч, не выпускай своего Кровососа, пока мы не уедем. Нам с ним встречаться ни к чему, – попросил Негодяич.

– Придержи чудовище-то, – бросил через плечо Нахалыч.

– Подождите, негодяи мои дорогие, – послышался голос Занозы Болвановны. – Добранушка тройным кольцом Поющие Ключи защитила. – Нате вам свиное копытце. Оно против волшебства ее поможет. Как плохо станет нужно копытцем змейку нарисовать и сказать: «Копытце защити».

Двое подручных Душегуба ухмыльнулись. Негодяич забрал у Занозы Болвановны свиное копытце, положил в карман и оба вышли из дома. Скрипнуло крыльцо, взревел мотор мотоцикла, затарахтел, удаляясь, и растворился в вечерней тиши.

«Пора кормить Кровососа», – подумал Душегуб и поднялся из-за стола. Он крепко стоял на ногах. Сам дуракову воду не пил, других спаивал. Ему в уме находиться требовалось. На кривоватых ногах вышел из дома, приблизился к сараю. Стемнело. Он подумал: «Пусть сам о себе позаботится. Людишек покусает-покушает». В сарае Душегуб нащупал цепь, на которой сидел Кровосос, и, звякнув ей, потащил на двор. Он почувствовал, как мурашки весело побежали у него по спине. На дворе он спустил Кровососа с цепи и сказал с омерзением:

– Пошел…

Черное, противно гладкое и холодное до озноба существо рыкнуло, метнулось перед ним в сторону и умчалось с диким топотом в сумерки.

«Ох, кому-то сегодня не поздоровится», – подумал Душегуб.

Он знал, что обычный человек от одного вида этого чудовища может умереть со страху. Кровосос вгрызется в горло, высосет всю кровь, насытится и к утру приволочется раздобревший, слюнявый и смирный.



Вернувшись в дом, Душегуб Кинжалович столкнулся со старухой, которая убирала со стола посуду.

– Не знаю, поможет ли свиное копытце против волшебства Добранушки, – проворчала Заноза Болвановна.

– Вот мы ее волшебство и проверим, – скрипучим голосом произнес Душегуб Кинжалович. – А ты старая колдуй! Колдуй непрерывно! Ищи волшебную силу против волшебства Добранушки.

Скоро Душегуб Кинжалович захрапел на лежанке, направив ужасно острый подбородок в потолок.



Заноза Болвановна вышла из дома и начала колдовать. Всю ночь колдовала, кружила около дома и бормотала заговоры, насылала проклятия. Кости у нее болели так сильно, что она заламывала руки и подвывала. Злоба и ненависть переполняли ее. Колдовство не помогало ей. Под утро она узнала колдовство, которое ей поможет проникнуть в Поющие Ключи через волшебство тройного кольца охраны Добранушки, чтобы нанести ей сильнейший удар. Она зажала в руках свиное копытце опустилась на землю, упираясь в нее коленями и руками, подняла глаза вверх и быстро-быстро произнесла:

– Нечистая сила, прошу тебя, услышь меня. Чуф-чуфыр-чуфыра… Поросенок это я. – Она подпрыгнула и замерла на месте, напоминая жабу. Глаза вылуплены, рот до ушей, пузо до земли опущено, передние лапки короткие. Ну, жаба жабой. Поняла она, что не получилось колдовство. Рассердилась, ударилась о землю и закричала, завизжала от негодования и боли в костях. – Не так!.. Не так надо!.. Чуф-чуф-чуф… Чуф-чуфыр-чуфыра, услышь меня… Нечистая сила, прошу тебя. Где поросенок? Да это я!

Тут она квакнула, хрюкнула, подпрыгнула, перевернулась в воздухе и шмякнулась на землю свинья свиньей, а если приглядеться, то вылитый поросенок. Завизжала и побежала лесами, полями, болотами в сторону Поющих Ключей.



К утру поросенок вернулся уставший, грязный, по траве покатался, о камни почесался, подпрыгнул, перевернулся и сказал:

– Чуфыра-чуфыр-чуф…

О землю шмякнулся и снова стал Занозой Болвановной.

– Ой, косточки мои, кости, – сладко потянулась Болвановна, убирая свиное копытце в карман. – Наконец-то вы перестали болеть.

И тут из сумрачного предутреннего тумана выскочило на нее что-то противное, гадкое, мерзкое и, роняя на землю изо рта слюну с кровью, метнулся в сарай. Там загремело, рыкнуло и стихло.

– Не иначе Кровосос напился где-то чужой крови и вернулся. Чтоб глаза мои его не видели, страшилище ужасное, – пробормотала Заноза Болвановна и вошла в дом.

Особенно Болвановна боялась, когда Кровосос поднимал свой перепончатый, костистый воротник и скалил косые желтые зубы. А глаза начинали метать огненные стрелы. Тогда у нее пятки жутко чесались, коленки дергались и хотелось бежать без оглядки, куда подальше




Подвиг Пети


Перед самым рассветом, когда все добрые люди спали непробудным сном, на мощном мотоцикле марки «Крутые Хари», на бензиновом баке которого красовалась надпись: «Мы гады», двое ехали по дороге. На мотоцикле спереди развивался черный пиратский флаг с белыми черепом и костями. Оба наездника ехали в страшных разрисованных рогатых шлемах, ужасных масках и кожаных куртках с длинными острыми шипами. На куртке у переднего наездника со спины виднелась надпись: «Гад». На куртке заднего легко читалась надпись: «Плохой мальчик». На заднем сидении восседал седок в маске уродливого дебила с огромной бейсбольной битой в руках. За рулем сидел гад в маске маньяка-убийцы. За ремень его куртки был воткнут внушительный тесак. На багажнике мотоцикла лежала толстая переметная кожаная сумка. Мотоцикл на огромной скорости свернул с дороги и врезался в беленький декоративный заборчик, который огораживал территорию Поющих Ключей. Заборчик с треском сырого яйца сломался, мотоцикл затормозил и остановился. Двое сошли на землю. Передний в маске маньяка-убийцы снял с багажника переметную сумку, надел на плечо и вынул из-за пояса тесак. Задний в маске дебила широко расставил ноги и покачивал битой в правой руке. Они переглянулись, переступили заборчик и пошли через фруктовый сад к пекарне, напевая:



Мы гады, гады, гады!

Чего ж вы нам не рады?..

Носы свернем мы набок вам

Под глазом сделаем фингал

Мы гады, гады… Гады мы!

Нож в спину – раз. И вам кранты!



Когда идем на дело мы,

Все брысь от нас.

Все в стороны.

Мы гады, гады! Гады мы!

Топор вам в спину и кранты!



Едва они вошли в сад и пошли под яблонями, как произошло непонятное. Налетел ветер, зашумели яблони и на незваных гостей обрушился град ударов.

– Застукали, – втянул голову в плечи Нахалыч в маске маньяка-убийцы и закрылся руками от ударов.

– Загремели, – вскрикнул Негодяич в маске дебила и испуганно огляделся.

На шлемы и под ноги им падали спелые яблоки. Оба перепугались до смерти и рванули из сада. Внезапно град ударов прекратился.

– Что это? – спросил Нахалыч. Одно яблоко упало прямо на рог его шлема и так осталось торчать на острие.

– Яблоки, – ответил Негодяич, сдвинул маску дебила в сторону, взял с рога Нахалыча наколотое яблоко и начал его грызть.

– Я подумал, что нас застукали, – сказал Нахалыч и тоже сдвинул маску маньяка-убийцы в сторону.

– Кто? – дерзко грыз и жевал яблоко Негодяич.

– Она же волшебница, – покрутил у виска пальцем Нахалыч. – Вот и решила нас застукать до смерти.

– Отмерзни… Тьфу!.. – сказал Негодяич, выплюнул недоеденное яблоко и покачал дубиной в руке. – Это мы ее можем застукать.

– Я не мерзну, – сказал Нахалыч.

– Тогда пошли, – предложил Негодяевич и снова надел маску.

Нахалыч поправил на плече сумку, надел маску, крепче взял тесак в руку и пошел за Негодяичем.

Солнце вставало над Поющими Ключами. Ключи пели гаммы: «До Ре Ми Фа Соль Ля Си». Речка Симфония звучала мелодией раннего утра.

Двое в масках снова вошли в сад и направились к пекарне. Они только сделали несколько шагов, как вдруг снова налетел ветер и яблони стали бить ветками и стучать яблоками по шлемам пришедших.

– Доставай копытце, – закричал Нахалыч. – Скорее! Забьет насмерть!

Негодяич тут же достал из кармана свиное копытце, нарисовал им змейку и сказал:

– Копытце защити.

Тут же ветер стих, яблоки перестали на них падать и Нахалыч с Негодяичем пошли дальше.

Оба остановились перед входом в пекарню.

– Руки, – сказал Балда Негодяич.

– Руки, – сказал Обормот Нахалыч.

И оба крепче сжали руками тесак и биту.

– Бей, – сказал Балда Негодяич.

– Круши, – сказал Обормот Нахалыч и сбросил сумку с тротилом на землю.

И оба ринулись к двери пекарни.

– Стойте! Вы кто такие? – послышался голос.

Негодяич огляделся и увидел в окне рядом со входом робота Петю.

– Я думал ОМОН, – ухмыльнулся он, посмотрел на Нахалыча и подмигнул ему. – Руки!

– Руки, – кивнул Негодяич.

– Бей! – крикнул Нахалыч.

– Круши!

– Стойте, где стоите, иначе хуже будет, предупредил Петя.

– А что ты нам сделаешь? – захохотал Балда Негодяевич.

– Это что, угрозы? – вызывающе спросил Обормот Нахалыч.

– Я вас снимаю на видео, – заявил отважно Петя.

– Зачем еще? Нам это не надо, – сказал Балда Негодяич.

– К нам что телевидение приехало? – спросил Обормот Нахалыч.

– Документирую происходящее, – сказал Петя. – Фиксирую факт нападения и включаю тревожную сигнализацию.

– За такие дела мы тебя в руины превратим, – сказал Балда Негодяич.

– В груду металлолома, – добавил Обормот Нахалыч.

– Предупреждаю, каждый из вас получит по заслугам, – строго заявил Петя.

– Ой-ой, испугались, – передразнил его Балда Негодяич.

– Ты на кого баллоны катишь? – спросил вызывающе Обормот Нахалыч. – Сейчас ты у нас сам в печь залезешь вместо хлеба.

Разбойники переглянулись и Негодяич сказал:

– Руки!

– Руки! – ответил ему Нахалыч, и оба с битой и тесаком кинулись на дверь.

– Предупреждаю, дверь бронированная – сказал Петя.

Разбойнички набросились на дверь, колотя ее битой и тесаком.

Дверь прогнулась и отбросила обоих от пекарни на несколько метров.

– Доставай копытце, – крикнул Нахалыч.

Негодяич достал копытце нарисовал им в воздухе змейку и сказал:

– Копытце защити!

После этого оба разбойника кинулись в окно и принялись по нему колотить почем зря. Окно потрескалась и от мощных ударов разлетелась на осколки.

– Я вас не пропущу, – сказал Петя оказавшийся за окном.

– Ага, попробуй только, – вякнул Обормот Нахалыч и первым через разбитое стекло ввалился в пекарню.

На его пути стал Петя, который быстро протянул к нему руку и прикоснулся. Что-то щелкнуло.

– Ой, смотри, он меня током ударил, – вскрикнул Нахалыч, падая.

То же самое Петя проделал с Негодяичем, который ввалился в пекарню следом за Нахалычем.

– И меня тоже ударил, – завопил Негодяич.

– Перехожу на трансляцию происходящего в реальном времени, – сказал Петя. И на экране у него появилась телевизионная картинка происходящего.

– Смотри-ка, он меня показывает, – сказал Негодяич, тыча пальцем в экран Пети.

– И меня тоже, – сказал Нахалыч. – Ну, ему же хуже будет. Сейчас мы ему всю камеру раздолбим. Руки!

– Руки! – крикнул Негодяич.

И разбойники бросились на Петю.

– Я вас все равно не пропущу, – твердил Петя, когда на него посыпался град ударов.

– Сейчас поглядим, – озверело колотил его тесаком Нахалыч.

– Не пропущу, – твердил Петя, когда голова его уже сплющилась от ударов и экран разбился.

– Всмятку его! Всмятку! – Кричал Негодяич и колотил Петю дубиной.

– Никого не пропущу, – храбро твердил Петя. – Включаю сигнализацию…

– Глуши его! – орал Негодяич.

– Громи! – кричал Нахалыч. – Окучивай!

Негодяич так огрел Петю дубиной, что голова его сплющилась и отлетела на пол.

И как раз в это время завыла сирена.

– Что это? – спросил Негодяич.

– Тревога, – догадался Нахалыч.

– Неси тротил, – гаркнул Негодяич.

Нахалыч кинулся из пекарни, сунул тесак за пояс, схватил на улице сумку с тротилом и поджег бикфордов шнур.

– Давай сюда. – Негодяич схватил одной рукой у подбежавшего Нахалыча сумку с дымящимся шнуром и бросил к стеклянной стене пекарни.

Сумка упала на пол, зашипела и задымилась.

– Ноги! – крикнул Негодяич.

– Ноги! – подхватил Нахалыч.

– Что вы тут делаете? – грозно закричал прибежавший на звук сирены Палыч.

– Атас! ОМОН! – заорал Нахалыч. – Валим!

– Гоним! – крикнул Негодяич.

Они сбили вбежавшего в пекарню Палыча с ног и кинулись наутек.

Палыч поднялся, схватил дымящуюся сумку, выбежал из пекарни и кинул вслед убегавшим.

И тут же неведомая сила подхватила сумку и понесла ее со свистом за Нахалычем и Негодяичем.

Оба зигзагами бежали под уклон к мотоциклу. Сумка с змеиным шипением летела за ними и, настигая, била то одного по голове, то другого. То одного, то другого. И бандитам под ударами приходилось бежать еще живее.

В какой-то момент сумка ударила по голове Нахалыча. Тот схватил ее в руки и закричал:

– Сумка!.. Наша!..

– Кидай! – закричал Негодяич, бежавший впереди к мотоциклу.

Нахалыч понял, что дружок просит у него сумку, и бросил тому.

– Держи!

Сумка полетела к Негодяичу.

– Куда?! Бомба!– заорал Негодяич, пригнулся и упал на землю.

Сумка просвистела над его головой и полетела дальше к мотоциклу. Раздался взрыв и все стихло. Негодяич поднялся с земли и посмотрел на дымок, поднимающийся над местом, где стоял мотоцикл.

– А где?.. Где мотик?.. – спросил Нахалыч, поднявшийся сзади с земли. Негодяич, бросился к месту, где поднимался дым, и закричал:

– Ты что сделал, гад?

– Мы гады, гады, гады… – запел растерянный Нахалыч и задвигал кулаком правой руки, согнутой в локте вверх и вниз.

– Смени пластинку, придурок. Мы без транспорта. Смотри… – показал Негодяич на мотоцикл.

– Это не я! Не я!..

– А кто же? Кто сумку в меня бросил?

– Это она, волшебница. Сумка меня чуть с ног не сбила, потом сама вырвалась у меня из рук и полетела к тебе. Я говорил, что она нам что-нибудь сделает.

– Так это она нам фейерверк устроила? Ну, мы еще с ней встретимся, – погрозил Негодяич кулаком в сторону пекарни.

Бандиты сняли маски и уставились на мотоцикл. Нахалыч зло ударил ногой по заднему колесу и сказал:

– Вот дела.

Он взялся руками за руль, поднял мотоцикл на заднее колесо, сел на сиденье и подвигал рычагами сцепления и тормоза. Передняя стойка выглядела сильно погнутой. Передний тормоз работал, но само колесо выглядело смятым и погнутым. Педаль заднего тормоза отлетела. Ручка газа вращалась. Трос сцепления перебит. Нахалыч потянул на обрывок троса. Сцепление работало.

– Сейчас поедем… – сказал он.

– Куда поедем? Без тормозов и без колеса? – спросил Негодяич.

– На одном колесе доедем. Здесь до Голова десять минут езды, а там и Гадюкино близко. Лови седло! Хватай за плечи! Сейчас рванем…

– Тормозить как? – с опаской спросил Негодяич.

– У дома в стог сена – раз. И все дела…

Негодяич поймал ногами заднее сиденье. Одной рукой он держал биту, другой обхватил за плечи Нахалыча. Нахалыч завел мотоцикл, дал газу и потянул трос сцепления. Мотоцикл рванул с места, задрал переднюю погнутую стойку вверх, и на одном колесе помчался по траве.

Через десять минут показались дома. И за ними Гадюкино.

– Тормози! – заорал Негодяич.

– Щас сделаем! – крикнул Нахалыч и отпустил трос сцепления.

– Тормози-и-и! – Негодяич схватил Нахалыча за шею и потянул на себя.

– Пусти!.. Я ничего не вижу!.. – орал Нахалыч.

На огромной скорости мотоцикл проехал мимо большого стога сена, врезался в маленький стожок, пробил его, вылетел с другой стороны и врезался в ближний курятник. Куры в панике выскочили наружу и разлетелись по округе. Через минуту из курятника все в перьях вылезли Негодяич и Нахалыч.

– Затормозили, – сказал Негодяич и сплюнул с губ куриные перья. – Говорил, в стог сена. Тьфу…

– Не рассчитал маленько… – сказал Нахалыч.

– Чей это курятник мы разбомбили? – спросил Негодяич.

– Так это твой курятник, Негодяич.

– Тебе что мой курятник тормоз что ли, Нахалыч?

– Хотели взорвать пекарню, – сказал зло Нахалыч, – а взорвали свой мотоцикл.

– Что мы скажем Душегубу? – спросил Негодяич.

– Наврем с три короба… – сказал Нахалыч.

– Тихо ты, у него на каждом заборе свои уши.

Обормот Нахалыч почесал затылок и сказал:

– Это она Добранушка нас околдовала.

– Не помогло свиное копытце, – сказал Негодяич, достал из кармана свиное копытце и с негодованием выбросил его за спину.

– Куда бросил, – послышалось сзади. – Где взял туда и положи.

Негодяич вздрогнул, обернулся, никого нет, поднял из травы копытце и нарочито показательно сдул с него пылинки. – Я же говорил, у него уши на каждом заборе, – тихо сказал он Нахалычу. – И еще громкоговоритель.




Первые неприятности


Утро выдалось, как обычно, дивное. Пели ключи. Звучала речка Симфония. Соловей Тимоша пел свои трели.

Добранушка спала у открытого окна. Паучок Никита сплел над ней из паутины полог, чтобы ей не мешали мухи и комары. Ничего не предвещало плохого.

– Как хорошо, – сказала Добранушка, просыпаясь под соловьиные трели.

Она села, отодвинула в сторону полог и поднялась с кровати. Взяла расческу и начала расчесывать волосы. Почему-то бабочки и птицы вокруг нее в это утро не летали. Это удивляло и вызывало беспокойство.

– Странно! Куда все делись? – удивилась Добранушка.

Она одела платье, вышла в сад и умылась цветочной росой. Стряхивая росу с лепестков роз, она протирала ей глаза и щеки. Волнение ее не покидало. «Сердце – вещун», – подумала Добранушка.

– Беда, Добри! Беда! – послышалось со стороны сада.

К ней лихорадочно, торопливо взмахивая крыльями, мчались бабочки.

– Что такое? – спросила Добранушка.

Первой подлетела бабочка Павлиний Глаз. Второй бабочка Лимонница. Третьей бабочка Капустница. Бабочки принялись летать вокруг Добранушки и повторять:

– Беда, Добри! Беда!

– Так что случилось? – снова спросила она.

– Целительный сад в опасности!

Добранушка посмотрела в сторону целительного сада и побежала. То, что она увидела, ее сильно огорчило. Многие цветы оказались сломаны, многие помяты. На траве и на земле валялись выпавшие из цветков человеческие души. Сердце ее задрожало, заволновалось сильнее. Добранушка начала осторожно подбирать души и укладывать их в цветы, которые оставались целыми. Она так оберегала цветы, так за ними ухаживала. Во всех цветах целительного сада находились души исцеляющихся людей. Стоило представить, что может произойти потом, и ей становилось плохо.

Добранушка украдкой стирала накатывающие на глаза слезы и раскладывала упавшие души по новым цветам.

– Ничего, – говорила она себе. – Поправим, превозможем, переживем…

Она подняла душу стареющего Крошика и со сломанной белой розы перенесла в розовый распускающийся лилейник. «Теперь ему должен помочь этот лилейник», – подумала она.

Добранушка очень любила эти цветы. Лилейнки не просто сбить и затоптать. Они обладали крепким упругим стеблем. Рано утром эти цветы спали, свернув лепестки в узкие вялые трубочки. Ночью они выглядели невзрачными и грустными. Но как только солнце поднималось над горизонтом и вступало в свои права, они раскрывали свои бутоны и всем своим видом начинали смеяться заливистым смехом. Лилейники смеялись с утра до вечера. Юбки зеленых узких листьев от основания фонтаном поднимались вверх и через стороны опускались к земле. Из середины листьев тонкими крепкими стрелами, словно изогнутые лебединые шеи, тянулись высокие стебли, на конце которых располагались оранжевые цветы с полностью раскрывшимися бутонами. С острыми выгнутыми лепестками цветы напоминали смеющиеся мордочки, из которых торчали дразнящие загнутые язычки тычинок. Но сейчас лилейники только просыпались, а некоторые еще спали.

– Мы знаем, кто это сделал, – сказала бабочка Павлиний Глаз. – В этом замешаны ночные бабочки. Они такие противные.

– Они наверняка знают, кто это сделал, – сказала бабочки Лимонница. – Я слышала, как они говорили об этом. И потом они всегда замешаны в темных делишках.

– Да-да, – подтвердила бабочка Капустница.

– Я знаю, что ночные бабочки занимаются темными делишками. Но их можно простить только за то, что они тянутся к свету, – сказала Добранушка. – Позовите их ко мне.

Скоро прилетели ночные бабочки.

– Вы знаете, кто это сделал? – показала на сломанные цветы Добранушка.

– Знаем, – ответили те дружно.

– Кто? – спросила Добранушка.

– Это поросенок, – сказала одна из ночных бабочек самая толстая и некрасивая. – Это он бегал по цветам, сбивал их на землю и топтал.

– Это сделал маленький Хлю? – удивилась Добранушка.

– Хлю, – подтвердили остальные ночные бабочки. – Это Хлю. Мы сами видели, как он бегал по саду и топтал цветы.

– Как непросто мне в это поверить. Я хочу узнать, зачем он это делал.

Добранушка мысленно обратилась к «Книге Истин» и увидела, как поросенок бегает по цветам. Она развернулась и стремительно направилась к дому.

Хлю лежал на лужайке перед домом и читал книгу о трех друзьях. Пики в наушниках слушал музыку и прыгал, пританцовывая, по траве. Котенок Мяу ходил по лужку и обдумывал важные мысли.

Добранушка подошла прямо к Хлю.

– Хлю, – сказала она, – зачем ты это сделал?

– Что я сделал? – спросил Хлю, поднимаясь на короткие, смешные ножки.

– Ты бегал по цветам, мял их и ломал. Ты сбил многие исцеляющие души на землю. Это так нехорошо.

– Я… Я… Я ничего такого не делал, – сказал растерянно Хлю.

– Мы видели, как ты ночью бегал по саду и давил цветы, – сказали ночные бабочки.

– Я всю ночь спал, – чистосердечно заверил всех Хлю.

– Мы тебе не верим, – набросились на бедного поросенка собравшиеся звери. И некоторые птицы стали налетать на Хлю, стараясь клюнуть его в темечко.

– Простите, но я ничего не понимаю, – говорил Хлю, отмахиваясь от птиц.

– Остановитесь! Подождите! – сказала Добранушка зверям. – Надо во всем разобраться.

– Он спал с нами, – заступился за друга котенок Мяу, который твердо знал, что друзей нужно всегда защищать.

– Да, он спал вместе с нами, – подтвердил козленок Пики, снимая наушники. – На этом самом лужку.

– Обвинить можно каждого. Сначала нужно ответить на вопрос, какие у Хлю были мотивы, чтобы так поступить? – сказал Мяу.

И тут все обратили на него внимание.

– Просто проказничал, – настаивала на своем бойкая трясогузка, качая длинным хвостом и как обычно изображая качели.

– На Хлю это не похоже. И он знает, как для меня важен целительный сад, – растерянно сказала Добранушка.

– Я тихо гулял по саду вчера днем и под яблоней читал книгу, – сказал Хлю. – Вы мне не верите?

– Не верим, – ответили птицы и звери.

Это обидело Хлю до слез. Он не знал, что сказать и что сделать.

– Давайте его осудим, – предложила бойкая трясогузка.

– Давайте, – закричали птицы и звери.

– Тогда судите и меня, – сказал Мяу. – Я был вместе с ним.

– И меня, – шагнул вперед козленок Пики.

В это время появились Палыч и Настёна. Они выглядели удрученными. Настёна шла с бледным лицом. На щеке и шее у Палыча были видны царапины.

– Что случилось? – спросила Добранушка.

– Какие-то люди хотели взорвать пекарню, – сказал Палыч.

– Они покалечили, уничтожили Петю, – сказала Настена.

– Петя сражался с ними как герой, – сказал Палыч.– Он не давал им пройти в пекарню.

– Кто эти люди? – спросила Добранушка.

– Они были в масках, – ответил Палыч.

– Вот как? – задумалась Добранушка. – Петя настоящий герой. Мы поставим ему памятник и занесем имя в «Книгу памяти».

Добранушка мысленно обратилась к «Книге Истин» и услышала голос: «Беда по свету ходит… И поселилась на Гадюкином Болоте. Не дает она людям жить…» Она снова обратилась к «Книге Истин» и тут к ней явилось видение. Как будто по саду идут двое рогатых… И как старая колдунья обращается в поросенка и бежит по лунной дороге в Поющие Ключи.

– Я знаю, кто это сделал, – сказала Добранушка. – Хлю не виноват… Пусть все зло, которое от этих людей исходит, вернется к ним обратно. А у нас все будет как прежде. Пекарня должна работать. Сад должен цвести. Мы превозможем все несчастья и преодолеем все трудности.

Добранушка подумала и сказала:

– Нужно, чтобы кто-то занялся охраной Поющих Ключей.

– Я, – вызвался котенок Мяу. – Я могу заняться охраной.

– Снова ты? – с недоверием спросила Добранушка. – И ты с этим справишься?

– Да. Мне будут помогать мои друзья, – находчиво заявил Мяу и оглянулся на друзей.

Хлю и козленок Пики переглянулись и закивали головами.

– Ладно, охраняйте, – сказала Добранушка и посмотрела на Палыча с Настёной. – Идемте в пекарню. Нужно что-то сделать с Петей и начинать печь хлеб.

– Я уже позвонил в Службу Спасения Роботов. Они вот-вот должны приехать.

Когда они подошли в пекарне у шлагбаума, расположенного с противоположной стороны от парадного входа стояла машина на которой было написано: «Служба Сервиса». Именно с этой стороны завозили в пекарню необходимые материалы: муку, соль, сахар и все остальное.

Палыч достал из кармана пультик, нажал на кнопочку, которая отвечала за открытие шлагбаума и шлагбаум открылся. Машина тут же подъехала к пекарне и остановилась. Из нее вышли двое молодых людей. Один был в очках, а другой с маленькой интеллигентной бородкой. Они поздоровались. Добранушка, Палыч и Настя тоже поздоровались с ними.

– Что случилось? – спросил один из них и озабоченно потрогал бородку.

– Пети нанесли невообразимые повреждения, – сказала Добранушка, посмотрела на лежащего у порога отдельно от головы Петю и взялась руками за щеки.

– Его зовут Петя, сказал молодой человек в очках. – Сейчас мы его осмотрим и сделаем диагностику.

Оба молодых человека подошли к Пети, нагнулись и принялись двигать Петиными руками, ногами.

– Надеюсь, вы его не трогали? – спросил молодой человек в очках.

– Нет, – ответила Добранушка и посмотрела на Палыча.

Тот отрицательно покачал головой.

– Потребуется регенерация, – сказал молодой человек в очках.

– И замена привода, – добавил молодой человек с бородкой. – Мы у вас его забираем. Созвонимся дней через десять.

Он взяли Петю на руки, с головой погрузили в машину, попрощались и уехали.

Добранушка с Палычем и Настеной принялись убирать битые стекла, выносить мусор и подметать пол. Палыч принялся вставлять новое стекло в окно.

Когда они с Настеной убрались и навели порядок, Добранушка огляделась и сказала:

– Пора запускать пекарню в работу.

Она подошла к столу, включила компьютер и нажала зеленую кнопку над которой висела табличка: «Запуск пекарни в ручном режиме». Сразу заработали, загудели двигатели, пришли в движение транспортные линии и пекарня начала работать. На экране компьютера появилась телевизионная картинка из производственного зала пекарни.

Цветочные часы за окном показывали оранжевое время.

– Сегодня в саду мне поработать с утра не пришлось, – вздохнула Добранушка. – Пора идти на прием. Палыч, пригляди, пожалуйста, за работой пекарни. Настена, иди в магазин хлеб и булки отпускать, а потом в теплицу ягоды собирать.



Дальше все пошло как прежде. Целый час Добранушка принимала посетителей в приемной, а начале розового цвета пошла в целебный сад. Она ходила, осматривала цветы, разговаривала с ними и с теми, кто лежал в цветах. Она остановилась около цветов календулы увидела, как в цветке лежит душа улыбающейся во все лицо Валентины Ивановны. Затем она перешла к пиону и заглянула в него. Там на роскошных бордовых лепестках, раскинув в стороны руки, с улыбкой на лице лежала девочка Света с собакой по имени Рай. Одной рукой девочка обнимала свою собаку.

Добранушка обошла все цветы и наметила тех выздоравливающих, которые окончательно поправились.

– Сегодня у нас выписка всех, кто долго болел, – с улыбкой сказала она. – Выписываются Света с собакой Рай, Валентина Ивановна и Николай Степанович. Их души в цветках уже начали улыбаться.

Наступало время выписки. Именно этого момента все, кто приходил гулять в саду, ждали с нетерпением. Добранушка опустила руку в карман, достала горсть как будто позолоченных зернышек, подошла к чаше даров и подношений и высыпала в нее горсть. От того, чтоб будет происходить дальше зависело будущее тех, кто выписывался из лечебницы.

Добранушка торжественно подошла к пиону, в котором лежала девочка с собакой и сказала:

– Добрая душа всем хороша. Иди душа к своему хозяину.

Добранушка провела рукой от цветка с девочкой и собакой вверх и опустила рядом с собой. И души девочки и собаки поднялись над пионом перелетели к ней и превратились в девочку и собаку, которые оказались рядом и ждали, что будет дальше.

В это время послышался знакомый шелест набежавшего ветерка, перерастающий в щемящий шум порхающих крыльев. Все замерли и посмотрели вверх. В небе показалась Птица Счастья с серебряными крыльями и головой прекрасной женщины. Она начала кружит над девочкой и собакой, как будто исполняла танец очаровательного вальсирующего кружения. Птица подлетела к чаше подношения, села на ее край, клюнула одно зернышко, второе, взмахнула крыльями и улетела. Это означало, что все у девочки и собаки будет хорошо.

– Теперь вы можете идти в новую жизнь, – сказала Добранушка, – и аллергия вам не будет мешать жить дружно.

Света счастливая пошла к выходу из сада. Вокруг нее радостно скакал безмерно веселый Рай, который норовил подпрыгнуть и лизнуть девочку в щеку.

– У них все будет хорошо, – сказала с улыбкой Добранушка, глядя вслед девочке и собаке.

После Светы на выписку пошли Валентина Ивановна и Николай Степанович. И к ним прилетала Птица Счастья, и все слышали тихий завораживающий шум ее крыльев, чем-то напоминающий нежный шелест листвы под ветерком. И человек, к которому она прилетала, вдруг начинал улыбаться и уходил в свою новую счастливую жизнь.

Добранушка перевела взгляд на цветочные часы и отметила что заканчивается красное время.

– Наступает малиновое время. Пора обедать, – сказала она. – Я накрываю стол на веранде

Добранушка любила обедать, ужинать и пить чай на веранде, завитой девичьим виноградом. Кушали всегда под игру оркестра и музыку, которая доносилась с берегов речки Симфония.

Сегодня она накрывала обед на три персоны. Рядом с верандой на лужайке стоял невысокий столик, который Добранушка накрывала для птиц и зверей. Она выложила на гостевой столик зернышки, семечки, орешки, мед, ягоды, кусочки овощей, крошки хлеба.

К столу прилетели голуби, воробьи, синицы, прибежали ежик, барсук, прискакал олененок, приползли ужи, прибежала белка с бельчатами. Появился оркестр кузнечиков. Главный кузнечик, дирижер Кузя, выстроил музыкантов перед верандой.

Добранушка взяла мобильный телефон, набрала номер и поднесла телефон к уху.

– Настя, где вы? Суп остынет…

Не прошло и нескольких минут, как появились Настёна с Палычем. Настя несла миску клубники. Палыч держал в правой руке небольшую корзину с черешней.

– Докладываю, – сказал Палыч. – Ваше задание выполнил. Стекло вставлено. Пекарня исправно работает.

– Спасибо, – сказала Добранушка. – В твоих способностях я не сомневалась.

– Сегодня одни часы починил, мне десяток неисправных принесли, – по-военному четко доложил он.

– Садитесь за стол, – пригласила пришедших Добранушка и посмотрела на дирижера оркестра Кузю.

Кузя как всегда в начале игры оркестра величаво поднял вверх дирижерскую палочку, замер и потом вдруг коротко взмахнул ей. И оркестр, как всегда перед обедом, заиграл «Гимн Поющих Ключей». Гимн исполнялся вместе с хором зверушек. В хоре пели лягушки, мышки, белочки, барсуки птицы, мухи и комарики. У всех в гимне были свои партии. Когда наступал момент вступать лягушкам, кузнечик делал им приглашающий жест дирижерской палочкой и те пели:



Ква-ква-ква-ква… Ква-ква-ква-ква…

Ква-ква-ква-ква-ква-ква…



Затем он делал жест мышкам и те пищали:



Пи-пи-пи-пи…Пи-пи-пи-пи…

Пи-пи-пи-пи-пи-пи…



И в конце произведения звучало многоголосье. Пели все.

Когда оркестр закончил играть, послышались аплодисменты. В конце гимна особо чувствительные белочка и барсук Василий, как всегда, плакали.

После небольшой паузы Кузя поклонился Добранушке, Настене, Палычу и замер перед оркестром с величаво поднятой дирижерской палочкой. Вдруг палочка в его руках коротко взлетела еще выше, и оркестр заиграл увертюру: «Приятного аппетита».

Основную мелодию выводила речка Симфония. Аранжировку со скрипичными партиями написал сам Кузя.

Оркестр играл. Все слушали и кушали.

За столом Добранушка наливала в тарелки щавелевые щи. На второе она приготовила овощное рагу. На третье на стол в стеклянном кувшине поставила компот из сухофруктов. В качестве десерта на столе стояли миска с клубникой и небольшая корзинка с черешней.

– Можно мы сыграем мой новый вальс «Витиеватое порхание бабочки»? – спросил кузнечик Кузя после увертюры.

– Пожалуйста, играйте, – сказала Добранушка, подкладывая в тарелку Палыча овощное рагу.

Кузя снова повернулся к оркестру, величаво взмахнул дирижерской палочкой. Зазвучала светлая музыка. Когда Добранушка слушала этот вальс, она словно видела перед собой порхание бабочки, которая неожиданно меняла направление, кружила, снижалась, чтобы сесть на распустившийся цветок с распахнутыми лепестками, но, не касаясь его, снова поднималась выше и начинала летать непредсказуемо, кружа и рисуя затейливый узор полета и меняя цветок за цветком, словно пряла затейливое ажурное кружево. И это кружево завораживало, уводило в мир дивных бесконечных танцев, радующих глаз и веселящих душу.

Добранушка, Настёна и Палыч слушали вальс с необыкновенным удовольствием.

В конце вальса Кузя глубоко поклонился и сказал:

– Кланяемся.

Оркестр дружно поклонился.

– Спасибо, нам очень понравилось, – сказала Добранушка.

– Уходим, – сказал Кузя, еще раз поклонился и ушел вместе с оркестром.

После обеда Добранушка посмотрела на цветочные часы и сказала:

– Наступает пурпурное время, и пора всем поработать в саду.

И через некоторое время уже все кто с нею обедал работали в саду. Белочки и мышки рыхлил землю, бабочки и мушки опыляли цветы, птички поливали цветы и поедали вредителей.




Красавчик Лосьон


Добранушка принимала посетителей начиная с оранжевого времени и по розовое. Она уже заканчивала прием, когда к ее дому в Поющих Ключах, где она вела прием, подъехал большой шикарный белый лимузин плавно, шурша колесами, покачивая блестящими боками. Дверь со стороны водителя открылась из машины вышел молодой изящный блондин, высокий, стройный в блестящем белом костюме. Он подошел к крыльцу, поднялся по ступенькам, открыл парадную дверь и вошел в дом. По коридору послышались его шаги с цокающими каблуками. Ботинки у него на ногах были тоже белые. Все, кто встречался ему на пути, уступали дорогу, а кто сидел в ожидании приема, смотрели на него широко раскрытыми глазами. Он никому ничего не сказал, прошел к приемной открыл дверь и вошел.

– Здравствуйте! – пропел он, увидев Добранушку. – Вот вы какая! Мне столько о Вас рассказывали. Именно такой я вас и представлял. Вы просто само очарование.

– Здравствуйте, – сказала Добранушка и растерялась, потому что пришедший улыбнулся ей такой лучезарной улыбкой, что она забыла, где она находится и что делала.

Такие улыбки располагают к себе и открывают сердца всех девушек на свете. И молодой человек об этом, конечно, знал. Он явно хотел произвести неизгладимое впечатление на девушку, перед которой стоял. И это ему удалось.

Добранушка очнулась от завораживающего взгляда молодого человека, вспомнила, что хотела сделать и передала пакет с травой бабушке, которую принимала:

– Пожалуйста, – сказала Добранушка, – принимайте отваром. По столовой ложке перед едой три раза в день.

Бабушка взяла пакетик с травой, поклонилась и поблагодарила:

– Спаси тебя, Господи.

Повернулась и ушла.

– Как хорошо, что мы встретились. Я так давно искал с вами встречи, – сказал молодой человек и снова заулыбался.

«Надо же, какой! Писаный красавчик, – подумала Добранушка. – Волосы белые, чистый снег. Глаза голубые – бескрайнее море. Зубы – россыпи жемчуга. Кожа белая и нежная».

– Что вы хотели? – спросила она, немного теряясь. – Какие заботы вас привели к нам?

– Я слышал о вас и очень хотел познакомиться. Меня зовут Лосьон, поклонился молодой человек и вежливо галантно протянул ей руку.

– Добранушка, – произнесла она и тоже деликатно подала ему руку.

– Очень приятно, – сказал Лосьон и хотел поцеловать ее руку, которую держал в своей руке.

– Нет-нет, что вы не надо, – сказала Добранушка и забрала у него руку.

– Ну, отчего же Вы так со мной? Это было очень искренно, – с чувством сказал молодой человек.

«В нем что-то есть. Какая-то загадка, – подумала Добранушка. – И мне надо ее разгадать. Почему он меня так волнует».

– Я слышал, что вы ищете вечную любовь, – произнес Лосьон.

– Это правда. Откуда вы это узнали? – удивилась Добранушка.

– Мне сказали об этом мои знакомые.

– Я ищу вечной любви. Совсем недавно я об этом задумалась и начала поиски. Но не для себя, для людей. Я искала ее повсюду, среди друзей и знакомых, среди близких и родных. Хотела о ней хоть что-то узнать из передач радио, из статей в газетах, из телевизионных передач, искала в интернете.

– Надо же какое совпадение. Я тоже везде ее искал, – сказал молодой человек.

Добранушка посмотрела на Лосьона и снова залюбовалась им.

«Надо же как все совпадает», – подумала она.

И в этот момент словно кто-то ей стал нашептывать: «Многие девушки ждут принца на белом коне. Они ждут, когда он приедет за ними и заберет их с собой. Они мечтают о свадьбе и о том, что все у них будет хорошо. Их мечты не оставляют их днями и ночами. Ложатся спать с мыслями о нем и просыпаются с мыслями о нем. Эти мечты так прекрасны. Посмотри на этого молодого человека. Он красив, воспитан, богат. Его внимания добиваются многие девушки. Это и есть тот, кого ты ждешь».

От неожиданности Добранушка чуть не упала в обморок. Она вся встрепенулась и покраснела.

«Приглядись к нему. Какой хороший! Это и есть твой принц на белом коне», – сказал ей кто-то снова на ушко.

– Где же ваш белый конь? – спросила Добранушка робко.

В настоящий момент она не давала себе отчета в том, что с ней происходило.

– Стоит около дома и ждет, когда мы на него сядем и уедем в наше счастливое будущее.

Последние слова особенно растревожили Добранушку, зародили сомнения и надежду на отдельное нездешнее счастье. Она подошла к окну и выглянула на улицу. Там действительно стоял белый роскошный сверкающий лимузин.

– Кто вы и откуда? – спросила с удивлением она.

– Разве вы меня не узнали? – спросил молодой человек.

– Нет, – простодушно ответила Добранушка.

– Я Лосьон… Лосьон!.. Я звезда! Очень известный человек… Приехал из большого города, работаю в модельном агентстве. Меня все знают. Странно, что Вы меня до сих пор не узнали. Я часто снимаюсь на телевидении и в кино. У меня совершенно нет времени. Съемки, выступления, подиумы, концерты.

– Я действительно Вас сначала не узнала, – сказала Добранушка и пришла в себя. – Простите, но у меня тоже нет времени, сейчас идет прием посетителей.

– Ничего, они подождут, – сказал добродушно красавчик Лосьон.

– Нет, что вы, так нельзя. Больные не могут ждать – сказала Добранушка, подошла к двери и выглянула в коридор. – Странно, – сказала она.

– Что случилось? Что вас так огорчило? – спросил неотразимый красавчик.

– Я не с только огорчена, сколько удивлена. Почему-то за дверью никого нет, – сказала Добранушка.

– Наверное, они все разошлись, – догадался Лосьон. – Вы знаете, я приехал специально, чтобы познакомиться с вами. Вы не могли мне о себе побольше рассказать?

– Конечно, я Вам все покажу и расскажу. Идемте в сад.

Добранушка открыла дверь в сад, вышла с гостем на веранду и повела его в сад. Она начала показывать ему цветы. И Лосьон ее внимательно слушал.

– Посмотрите налево. На этой лужайке перед домом цветочные часы. У нас есть несколько часов.

– Восхитительно! – сказал Лосьон. – Восхитительно!

– Одни часы из разных фиалок, другие часы составлены из маргариток, есть часы из виол, есть часы, которые составлены из разных цветов. Человек, который прибывает в Поющих Ключах может не узнать, сколько сейчас времени. Каждому часу в этих часах соответствовали определенный цвет. Белый цвет – это семь часов утра, желтый цвет – это восемь часов утра. Оранжевый цвет – это девять часов утра. И дальше по цветам: розовый, красный, малиновый, пурпурный, фиолетовый, сиреневый, голубой, бледно-синий, синий, молочно-коричневый; шоколадно-коричневый, черный шоколад.

– Восхитительно! Восхитительно! – все время повторял Лосьон.

Ближе к ночи в десять часов вечера часы прекращают работать. Вечером цветы в расставании с солнцем засыпают. Некоторые прикрывали свои лепестки. Лилейники и желтые одуванчики закрываются совсем. Тогда наступало время вечерних и ночных цветов. Распускаются цветы ночных фиалок и энотеры. Они пахнут так сладко и завораживающе, что из сада не хочется уходить. Они цветут всю ночь и к утру закрываются, как бы увядают и затихают, уходят в себя до следующего вечера. Я вам покажу сейчас все свои цветы. Но больше всего я люблю анютины глазки, виолы, которые собирают в себе все цвета и оттенки, устраивая настоящий праздник торжественного разноцветья.

– Восхитительно! Восхитительно! – повторял Лосьон.

Мне всегда казалось, что эти цветы с детской непосредственностью просят взять их на ручки. Именно эти цветы всегда любила моя мама.

– Вы так прекрасно все рассказываете. Я готов слушать Вас целыми днями, – сказал восторженно Лосьон. – С Вашего разрешения я хотел бы кое о чем Вас спросить?

– Спрашивайте.

– Скажите, вы верите в любовь? – спросил Лосьон и заинтересованно посмотрел на Добранушку.

– Конечно, добро без любви не бывает, – ответила она искренне.

– Тогда я Вам задам еще один важный вопрос. Вы верите в любовь с первого взгляда?

– В любовь с первого взгляда? – спросила Добранушка. – Что это значит?

– Может быть, я не совсем точно выражаю свои мысли. Но я говорю о любви между молодым человеком и девушкой, – сказал Лосьон.

– Я еще не знаю, что это такое. Поэтому ничего не могу ответить, сказала Добранушка и опустила голову.

– Хорошо, вы допускаете, что такое может произойти? – спросил он ее.

– Допускаю, – ответила она, не совсем понимая, что от нее хотят

– Я с Вами сегодня познакомился, а впечатление такое, как будто знаю давно. Как будто мы до этого много встречались. И я понял, что это не просто так. Это надо было чтобы мы сегодня встретились и узнали друг друга. Такое бывает раз в жизни. Я тоже не верил в любовь с первого взгляда. А теперь поверил. Потому что я понял…

– Что? – спросила она и посмотрела ему в глаза.

– Что-то очень важное.

– Что именно? – спросила она.

– Я понял, что полюбил Вас, – сказал Лосьон и его голубые глаза засияли.

Глаза Добранушки расширились от удивления.

«Что он говорит? Что он такое говорит? Как это вообще можно говорить?» – подумала она.

– Я просто очарован Вами. Не хочу с Вами расставаться. Знаете, что? У меня к Вам предложение.

– Какое? – спросила Добранушка с невыносимом смущением.

– Поедемте со мной, – предложил Лосьон.

– Куда? – скромно и растерянно поинтересовалась Добранушка.

– В город. Это очень большой. Там высокие дома, парки, скверы с ухоженными цветниками. Кварталы, улицы и проспекты. Метро, трамваи, троллейбусы, машины, светофоры.

– Я была в городе и знаю, что это такое.

– Вы были в городе, но ничего не видели. Картинные галереи…

– Я была в картинных галереях.

– Кинотеатры, театры, представления, концерты.

– Я ходила в кино, в театры и на концерты.

– Поедемте. Я открою Вам другой мир. Там очень много людей, и все заняты, все делают деньги. У Вас там будет большое будущее. Вы будете там королевой, принцессой, настоящей звездой.

– Я не знаю, – сказала Добранушка.

– У вас все будет, – пообещал он.

– У меня и так все есть, – возразила она.

– Нет, вы не представляете, какие у Вас откроются возможности и перспективы.

«Интересно, о каких возможностях он говорит» – подумала она и ей показалось, что он прав и у нее откроются какие-то новые возможности и новые перспективы. Она еще не знала какие, но понимала, что они точно будут новые. И кто-то на ушко ей подсказывал: «Езжай с ним! Езжай. Ты не пожалеешь об этом».





Конец ознакомительного фрагмента. Получить полную версию книги.


Текст предоставлен ООО «ЛитРес».

Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию (https://www.litres.ru/pages/biblio_book/?art=66486560) на ЛитРес.

Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.