Книга - Миры Душ: Узы братства

Миры Душ. Узы братства
Александр Мартынов


Рыцарский орден Знаменосцев идет навстречу новой битве. В этот раз им придется отправиться в печально известный Громовой сектор. В этом скоплении обитаемых систем никогда не утихает грохот орудий и стук клинков. Задача Знаменосцев отразить дерзкое вторжение Федеративного Диктата, желающего присвоить себе систему Варрадо, принадлежащую Единой Империи. На первый взгляд угроза кажется незначительной, однако события резко принимают неприятный оборот для рыцарей. На фоне критического положения дел дают о себе знать и внутренние разногласия, уже давно назревавшие внутри ордена. Знаменосцам придется уладить конфликты, а также придумать план, который позволит справиться с превосходящими силами противника. Рыцарям потребуются все их силы и магические способности, чтобы выбраться из хитроумной ловушки. Но даже победа в этой борьбе может в будущем обернуться еще большим поражением для Империи.





Александр Мартынов

Миры Душ. Узы братства





Глава 1. В осаде




Шла десятая неделя боев за мир Карканум. Все это время рыцарский орден Знаменосцев удерживал столицу мира, пока армия бунтовщиков, возглавляемая местной знатью, непрерывно осаждала город. Карканум был любопытен тем, что толща земли на поверхности пребывала в постоянном движении. Как будто внизу протекали неведомые течения, уносящие грунт вслед за собой. Так, например, какая-нибудь деревня за год могла переместиться на несколько километров. Еще на этом мире практически не росли леса, ведь деревья просто не успевали закрепиться в почве и, достигнув хоть сколько-то значительного размера, падали под собственным весом. О толковом зодчестве тоже не могло идти речи. Каменные здания уже через несколько лет проваливались вниз вместе с фундаментом, но это в лучшем случае. При худшем раскладе неудачно пересекшиеся земляные потоки расплющивали постройку. Столица этого недружелюбного мира была воздвигнута на самом крупном относительно спокойном участке. Правда, даже в этом городе дома ветшали гораздо быстрее, чем в сейсмически нормальных мирах. Зато можно было возвести хоть какие-то фортификации. Именно из-за них Знаменосцы и выбрали это место в качестве своей крепости.

Когда появились первые донесения о волнениях на Каркануме, ордену было поручено прибыть на место и разобраться в ситуации. Разумеется, для решения такой проблемы не требовалось участие всего ордена. Идзуми, гетман Знаменосцев, направил на мятежный мир два рыцарских круга: пятый и восьмой. Пятый круг под предводительством паладина Раджафа как раз специализировался на дипломатии, поэтому у ордена были все шансы вернуть Карканум в лоно Единой Империи без кровопролития. Однако гетман решил подстраховаться на случай срыва переговоров и отправил вместе с рыцарями Раджафа еще и восьмой круг под началом паладина Кирена. Его круг был воплощением стойкости и выносливости. Рыцари восьмого могли выдержать любой удар, а без этого качества было не обойтись, если против Знаменосцев ополчится целый мир.

Как ни странно, когда рыцари прибыли на Карканум, ничто не предвещало беды. Орден расположился в столице, где тут же начались переговоры с местным королем. Однако очень быстро выяснилось, что у короля практически нет никакой реальной власти и переговоры со Знаменосцами были для него жестом отчаяния. Абсолютно все герцоги предали его и отвернулись от Империи. Несостоявшийся монарх возлагал последнюю надежду на рыцарей, которые могли бы помочь ему вернуть власть над миром. К сожалению, желание короля исполнилось. Уже через несколько дней после прибытия рыцарей в столицу их окружили восставшие. Так Знаменосцам волей-неволей пришлось сражаться вместе с правителем Карканума.

Бои в первые дни выдались жесткими. Вражеские полководцы бросали тысячи людей против относительно малочисленных сил защитников. У них бы все получилось, если бы их противниками не были рыцари из ордена ранга доминатус. Не самые обученные войска столкнулись с закаленными в боях, хорошо подготовленными воинами. Восьмой круг Кирена принял на себя основной удар. Паладин усилил своих людей с помощью герба, особо сложной и редкой магии. Эти чары соединялись с носителем и позволяли ему наделять силой других людей, связанных с гербом. Сила Кирена делала рыцарей устойчивыми к ударам и увеличивала их выносливость, благодаря чему те могли сражаться часами. Но преимущество все равно было на стороне мятежников. Да, их солдаты падали тысячами, но и рыцарей понемногу выводили из строя. Большинство погибших возвращались после смертельных ран благодаря энергии потенциала их душ, но некоторые получали настолько серьезные раны, что для них уже не было пути назад. Если взбунтовавшиеся герцоги не обращали внимания на потери, то каждый окончательно погибший рыцарь становился невосполнимой утратой. За несколько недель восьмой круг, считавшийся самым многочисленным в ордене, сократился почти на треть. Еще никогда орден не знал таких больших потерь. Рыцари пятого круга в это время также бились бок о бок с восьмым, но потеряли куда меньше людей. Их герб не наделял повышенной защитой, а позволял читать поверхностные мысли противника. Возможно, это качество позволяло воинам пятого избегать того самого смертельного удара, от которого не был застрахован ни один рыцарь Кирена.

К концу десятой недели осады паладины решили серьезно обсудить свое положение:

– Нам осталось не больше пятнадцати дней, – с грустью отметил Раджаф.

– Не мерь моих рыцарей по своим. Восьмой круг выстоит как минимум в два раза дольше, – возразил Кирен.

Раджаф только покачал головой:

– Я и приравнял всех оставшихся воинов к твоим рыцарям, даже остатки дворцовой стражи. Это больно признать, но мы неумолимо проигрываем.

– Нам ничего не остается. Мы должны продолжать сражаться любой ценой, – настаивал Кирен.

– Если твои слова достигнут летописцев ордена, то сделают честь тебе и твоему кругу, – все так же грустно улыбнулся Раджаф. – Но поверь моему опыту, которого у меня несколько больше, что наше поражение неизбежно.

– Если и так, что мы можем сделать? Не нашлось способа связаться с крепостью ордена?

– Все еще нет. Боюсь, когда остальные спохватятся, наши тела уже давно успеет затянуть в здешнюю мерзкую почву.

– Раз сражаться – не выход и подкрепления не будет, тогда стоит попробовать договориться с герцогами. Ты же у нас дипломат, неужели не найдешь что предложить этим отступникам?

– Я польщен твоей верой в мои способности, но эти герцоги вовсе не глупцы. Я уже неоднократно выходил с ними на контакт, но они прекрасно понимают, в каком плачевном положении мы находимся. В таких условиях наши позиции на переговорах крайне слабые. Мы уже практически у них в руках, и им незачем щадить нас.

– Щадить нас… – у Кирена сжались кулаки. – Как мы вообще докатились до такого?

– Нам не повезло. Хотя мы изначально могли воспринять угрозу более серьезно, и тогда всего бы этого не было.

– После Андорского разгрома вообще все идет не так, – вздохнул Кирен. – Империя должна была свершить праведную месть за Кассию, но Диктат смог оказать достойное сопротивление. А потом вообще заявился Кэллум и раскидал всех по углам. Это унизительно!

– Хуже всего то, – задумчиво сказал Раджаф, глядя вдаль, – что многие миры, которые до этого скрытно вынашивали планы по отделению от Империи, теперь открыто поднимают мятежи. Они почуяли слабость и хотят отгрызть себе кусок пожирнее. К тому же перед нами все еще маячит полномасштабная война с Диктатом. На Андоре все не закончится, и правители миров раздумывают над тем, к кому лучше примкнуть.

– Так что получается, мы просто умрем, а этот мир присягнет Диктату и встанет на еретический путь технологий?

– Вероятно, да. Но мы хотя бы умрем с честью. Этого им у нас не отнять.

В это время к паладинам подбежал один из рыцарей пятого круга. У него был крайне возбужденный вид.

– Руны связи ответили на зов извне! Сейчас мы пытаемся установить стабильный поток. Похоже, с нами вышли на контакт Черные панцири.

– Они же тоже принадлежат рангу доминатус! – воскликнул Кирен. – Такой сильный орден рядом с нами – это слишком большая удача, чтобы поверить.

– Мы еще не знаем, сколько их. Черных панцирей сильно потрепало на Андоре, – поумерил энтузиазм паладина Раджаф.

– Лишь бы их хватило на этих герцогов, – ответил Кирен. – Но как им удалось выйти на связь? Мятежники же блокируют наши коммуникационные руны.

– Похоже, заблокированы только руны для установки соединения со стороны Карканума. Но наши амулеты могут свободно принять чужой запрос.

– Ха! У бунтовщиков тоже ограничены ресурсы. Они не смогли полностью отрезать нас, – довольно хмыкнул Кирен.

– Важнее сейчас выйти на связь с Черными панцирями, – напомнил Раджаф. – Пойдем, Кирен. С ними должны разговаривать паладины.

Они пошли вслед за рыцарем и оказались в комнате, целиком заставленной различными магическими артефактами и церковными реликвиями. По всему помещению сновало множество других воинов, которые постоянно бегали от одного артефакта к другому. Сопровождавший паладинов рыцарь подвел их к одному массивному амулету и быстро поводил рукой по рунам. Раздался скрежет, за которым последовал неритмичный звон, после чего посторонние звуки наконец исчезли и из амулета раздался чей-то могучий голос:

– Нас слышно? Ответьте! Что происходит на Каркануме?!

– С вами говорит паладин пятого круга ордена Знаменосцев. Карканум предал Империю и прямо сейчас находится в состоянии мятежа. Наших сил недостаточно, чтобы привести мир к порядку. От имени всего ордена я прошу Черных панцирей о помощи.

На той стороне повисла пауза, но не прошло и десяти секунд, как голос вернулся:

– Черные панцири помогут вам! Продержитесь до нашего прихода.

Перед тем как разорвать связь, Раджаф спросил:

– С кем я имел честь говорить все это время?

– Прошу прощения, я ведь так и не назвал себя, – спохватился воин на той стороне. – Я – Данте, паладин восьмого круга. Для меня будет честью сражаться вместе с вами.




Глава 2. Стальной дождь




После разговора с Черными панцирями паладины Знаменосцев вновь отошли поговорить.

– Забавно. Он тоже паладин восьмого круга, как и я, – отметил Кирен.

– В других орденах это действительно имеет значение, в отличие от нашего. Если он возглавляет восьмой круг, значит, он восьмой человек в ордене. Жаль, я так и не спросил, сколько еще с ним кругов. Черные панцири – классический орден. В каждом их круге всего по десять рыцарей, считая паладина. Зато и рыцарских кругов у них гораздо больше. Надеюсь, вместе с ним еще как минимум десяток, но что-то я в этом сомневаюсь. Вряд ли бы большую экспедицию возглавил всего лишь восьмой паладин.

– А это значит только одно, – подхватил Кирен. – Нам нужно немедленно подготовиться к контратаке. Если Панцирей окажется недостаточно, то нашим единственным шансом будет воспользоваться эффектом неожиданности. Мятежники отвлекутся на них, а мы тут же ударим им в спину.

– По-другому не получится, – согласился Раджаф.

Знаменосцы принялись готовиться к бою в ожидании подкрепления. Коридоры дворца наполнились рыцарями в зеленой форме восьмого круга и воинами в белых одеяниях из пятого. Ждать пришлось недолго. Не прошло и часа, как в небе показались маленькие черные точки, едва различимые на фоне света солнца. Кирен попробовал сосчитать их и был неприятно удивлен их количеством:

– Четыре?! Четыре челнока? Это все, что они смогли бросить в бой? – недоумевал паладин.

Раджаф продолжал внимательно вглядываться в небо, пока наконец не заметил кое-что необычное в полете черных точек:

– Это не челноки, Кирен. Они спускаются на десантных клетях.

– Что? Они решили упасть прямо на головы врагам?

– Да. Если они хорошо прицелились, то раздавят несколько десятков только при одном приземлении.

– Значит, у нас нет времени. Мы должны немедленно наступать. Даже Черные панцири долго не протянут, находясь в сердце вражеских сил.

Раджаф кивком согласился, и паладины немедленно повели рыцарей в бой, который имел все шансы стать их последним, если они потерпят неудачу.



– Говорит Данте! Доложить о готовности! – сообщил паладин по общему потоку связи ордена.

– Десятый круг готов!

– Тринадцатый круг готов!

– Семнадцатый круг готов!

Когда все остальные паладины отчитались, Данте продолжил:

– Как только высадимся, окажемся в самом плотном скоплении врагов. Приказываю действовать по обстоятельствам и пытаться соединиться с остальными.

– Так точно! – отозвался хор голосов по рунной связи.

Данте облегченно вздохнул. В этот раз подконтрольные ему паладины не стали проявлять никаких признаков неповиновения. Во время сражения на Андоре орден Черных панцирей потерял гетмана. Благородный Коэмунд долгие десятилетия вел орден ко все новой славе, и его гибель тяжело отразилась на боевом духе рыцарей. Но для Данте хуже всего было то, что в той злополучной битве гетман оказал паладину, тогда еще третьего круга, небывалое доверие и покровительство. Победа на Андоре должна была закрепить статус Данте в качестве приемника Коэмунда. Вместо этого все обернулось катастрофой, и вскоре он был разжалован до паладина восьмого круга. Сейчас же опальный рыцарь возглавлял маленькую бесславную экспедицию, которая патрулировала системы, потенциально склонные к восстанию. За несколько месяцев Черным панцирям удалось поучаствовать лишь в нескольких мелких стычках, едва достойных рыцарей ранга доминатус. Другие паладины из группы Данте уже открыто начали высказывать свое презрение в его адрес. Все они воспринимали свое назначение не иначе, как ссылку. И, пожалуй, это было правдой. Каждый из них имел натянутые отношения с паладинами, поднявшимися наверх после перестановки власти в ордене. Очевидно, те решили таким образом отомстить, отправив их в экспедицию с самым ненавидимым воином в ордене.

Но теперь каждый рыцарь в экспедиции почувствовал вкус славы. Восстание на Каркануме было достаточно заметным, чтобы, подавив его, подняться во внутренней иерархии. Подумать только, у них есть шанс спасти рыцарей из другого ордена ранга доминатус. Паладины Панцирей решили не мешать Данте командовать ими, полагаясь на его значительный опыт сражений.

Сам же восьмой паладин готовил рыцарей своего круга к битве:

– Я – ярость без жалости! Я – стойкость без слабости! Я – воля без страха! Я – честь без изъяна! – прокричал он слова боевого клича имперских рыцарей.

Воины подхватили его, и вскоре гул голосов слился в оглушительный грохот. Постепенно клич принял форму, характерную для Черных панцирей:

– Без жалости! Без слабости! Без страха! Без изъяна!

Голоса все еще гремели, когда десантная клеть обрушилась на землю. Руны в магических контурах резко вспыхнули, гася энергию от столкновения, а уже через несколько секунд створки клети открылись, выпуская Панцирей наружу.

Они тут же вступили в бой. Все пространство вокруг них кишело врагами, но у тех не было никаких шансов против рыцарей. Черные панцири не просто так носили свое название. Каждый воин ордена был облачен в массивный латный доспех, закрывающий все тело. Доспехи были покрыты многочисленными рунами, уменьшающими вес брони, укрепляющими и без того прочный металл, увеличивающими физическую силу. Войска Диктата, имевшие несчастье встретиться с Панцирями в бою, прозвали их «ходячими танками» в честь своих еретических железных машин. Но кроме доспехов у воинов была еще одна характерная деталь. Негласным символом ордена считался огромный двуручный меч с широким толстым лезвием длиной от одного метра. Без рун, усиливающих физическую силу, таким мечом просто невозможно нормально орудовать. Однако Черные панцири нередко использовали это оружие подобно одноручному мечу, стреляя второй рукой из хронострела, дальнобойного оружия, как правило, крепящегося к левому предплечью.

Данте построил своих рыцарей, и они стальной стеной пошли вперед, сминая все на своем пути. Паладин иногда вспоминал, как в первые годы службы рыцарем ему было искренне жаль людей, попадавших под каток Черных панцирей. Но с годами малодушие ушло, и Данте перестал испытывать к врагам какие-либо чувства. Если они вступили в бой против рыцарей Императора, то однозначно заслуживают смерти.

Предавшись подобным мыслям, Данте и не заметил, как прошел вместе со своим кругом целых сорок метров вперед, оставив позади себя кровавую просеку. Однако мятежников как будто и не стало меньше. Паладин поискал взглядом других Панцирей и увидел, что все они находятся в аналогичном положении. Остальные рыцари пытались прорваться и соединиться с кругом Данте, но они вязли в толще врагов, как в зыбучем песке. Хоть паладин восьмого и старательно отгонял от себя пораженческие мысли, однако его безрассудная атака начинала казаться ему все менее и менее хорошей идеей. Данте уже начал догадываться, по какой причине Знаменосцы не смогли привести мир к порядку.

Только паладин подумал о другом ордене, как по войскам противников прошло еле заметное колебание, понятное только воину, прошедшему не одно сражение. Их атаковали с фланга, и Данте прекрасно знал, кто за этим стоит.



– Вперед и с честью! – прокричал Кирен, ведя своих рыцарей в атаку.

В глазах паладина вспыхнул герб, и зеленое сияние тут же отразилось в глазах его воинов. Через невидимую связь, скрепляющую всех воинов, использующих герб, Кирен почувствовал поверхностные мысли рыцарей. Они желали во что бы то ни стало сокрушить врага и отомстить за погибших товарищей. Это напомнило паладину о ранах на его душе, которые до сих пор причиняли боль. Когда погибал кто-либо из его рыцарей, Кирен чувствовал, как рвется их связь и как отрывается кусок души. Уже больше семи лет он носил звание паладина, но так и не смог привыкнуть к этому. За это время круг Кирена серьезно вырос и превратился из сборища воинов, отобранных из других кругов ордена, в мощнейший боевой отряд со своей уникальной военной доктриной. Во многом паладин вдохновлялся как раз таки Черными панцирями, которые сейчас пришли Знаменосцам на помощь. Его рыцари также могли принимать на себя десятки ударов, не получая при этом никакого вреда. Герб делал их непоколебимыми и несгибаемыми. Но, в отличие от Панцирей, воины Кирена не могли похвастаться сверхчеловеческой силой. Рыцари восьмого круга могли лишь медленно продвигаться вперед, но зато долго и неумолимо. Только благодаря им столица еще не пала. Все десятки тысяч вражеских солдат выдыхались быстрее, чем мощь герба Кирена.

Однако был в восьмом круге один рыцарь, который не принимал силу паладина. Сайрус, занимавший пост второго рыцаря, еще со времен основания круга открыто выступал против Кирена. Он отказывался от герба, объясняя это тем, что не желает становиться копией паладина. В его словах была доля правды, ведь каждый раз, когда рыцарь восьмого использовал силу, он деформировал свою душу по образу и подобию души Кирена. Однако для Сайруса это было всего лишь предлогом, чтобы выразить свое неповиновение. Он все еще надеялся однажды занять место паладина и явно рассчитывал создать собственный герб, а не унаследовать старый. Упрямство дорого обходилось второму рыцарю. С гербом или без, но ему приходилось биться наравне со всеми. За десять недель осады Сайруса сильно потрепало, но ненависть к Кирену продолжала толкать его вперед и выдерживать все новые напасти.

И вот теперь рыцари вновь пошли в атаку, медленно прогибая ряды мятежников. Группы воинов Раджафа в это время наносили точечные удары по брешам в построении противника. Сам же Раджаф вместе с еще несколькими рыцарями охотился на вражеских командиров. Используя свой герб, он видел мысли тысяч солдат. Из этой мешанины он вычленял потоки приказов и прослеживал их источники. Для него вражеское войско превратилось в живой организм, которому он должен был перерезать кровеносные артерии. Действия паладина пятого круга немедленно привели к полнейшей неразберихе среди восставших, и их и без того неровные ряды полностью смешались. Из войска они превратились в человеческий скот, который медленно забивали с двух сторон. Знаменосцы и Черные панцири постепенно брали мятежников в тиски, загоняя их в кольцо. Жестокая резня продолжалась еще несколько часов, пока отчаявшиеся люди просто не побросали оружие.

После битвы все пространство перед столицей было усеяно трупами. Хоть тела большинства погибших подверглись распаду и исчезли с поля боя, осталось множество тех, кто погиб окончательно и больше не возродится. Именно холодные трупы этих несчастных уже начинала медленно затягивать текучая почва Карканума. Стоит отметить, что ни один из герцогов, возглавлявших восстание, не погиб и даже не получил каких-либо серьезных ран. Но радоваться им тоже было рано. Все мятежные дворяне были пойманы и брошены в темницу. Как и все постройки на Каркануме, тюрьма в столице также не являлась шедевром архитектурного искусства. Она была крайне маленькой и быстро переполнилась многочисленной знатью. Ну а рыцари же, в свою очередь, не спешили разбираться с пленными. Все воины были невероятно истощены долгой битвой и пытались прийти в себя. Силы герба Кирена едва хватило до конца боя, как и запаса потенциала рун на доспехах Черных панцирей. Сейчас же все паладины были вызваны в королевский дворец, где вновь гордо восседал монарх, который сам до конца не верил, что ему удалось вернуть власть над миром.

Шесть командиров рыцарей предстали перед королем. Тот никак не мог нарадоваться и довольно ерзал на своем троне. Заметив, как на него косятся паладины, он отбросил ребячество и обратился к ним:

– Благодарю вас от своего имени и имени всех верных Империи жителей Карканума. Уже скоро мятежные герцоги будут казнены, и на нашей земле вновь воцарится мир!

Паладины ответили ему гробовым молчанием. Раджаф уже успел перекинуться с Черными панцирями парой слов и объяснил, каким авторитетом обладает, а вернее не обладает человек, сидящий на королевском троне. Кирен предлагал в ближайшее время отправить запрос Инквизиции с просьбой провести расследование на предмет халатности со стороны монарха. Ни один из паладинов не стал возражать.

Король же тем временем, видя вялую реакцию на свои слова, продолжил, чтобы окончательно не потерять лицо:

– Ваши рыцари могут пользоваться нашим гостеприимством столько, сколько посчитают нужным.

– К сожалению, Черные панцири не смогут воспользоваться вашим предложением. Наша миссия не окончена, и мы и дальше должны патрулировать просторы Империи, – сказал Данте.

– Знаменосцы тоже вскоре покинут Карканум, – ответил Раджаф. – Здесь больше нет работы для рыцарей. Мы и так сильно затянули кампанию. Возможно, наши боевые братья уже давно нуждаются в помощи где-то в другом месте.

– Жаль, – произнес король. Хотя по его лицу было видно, что ему ни капельки не жаль.

Паладины откланялись и пошли в покои, отведенные Знаменосцам, чтобы наконец поговорить по делу.

– Так, получается, этот король профукал целый мир? – спросил паладин десятого круга Черных панцирей.

– Именно, – кивнул Кирен. – А еще ему хватило ума преуменьшить масштаб восстания, когда он отправил запрос о помощи. В результате наши два круга практически в одиночку вступили в бой с армией мятежников.

– Надо обезглавить этого короля вместе с герцогами, – веско заявил Данте.

– Мы, конечно, можем так сделать, – сказал Раджаф. – Нас даже никто не осудит. Но, как и предложил Кирен, лучше оставить это на откуп Инквизиции. Я слышал, эти ребята очень не любят, когда кто-то другой отнимает у них работу.

– А кому бы это понравилось? – усмехнулся паладин тринадцатого круга Панцирей. – Мы бы тоже не простили, если бы кто-то забрал себе наше сражение.

– И куда вы теперь? – спросил Кирен.

– Продолжим патрулировать, – с налетом грусти ответил Данте. – Как думаете, есть шанс, что еще какой-то мир в окрестностях решит восстать?

– Восстание вполне вероятно, – задумался Раджаф. – После Андора повсюду напряженность. Но я сомневаюсь, что в радиусе нескольких систем отсюда случится что-то настолько же скверное, как здесь. Я бы поставил на небольшие волнения, с которыми справятся и рыцари ординатус.

Слова Знаменосца не прибавили настроения Данте, но он постарался скрыть свое разочарование и спросил в ответ:

– А куда направитесь вы?

– Вернемся на наш корабль-крепость. Гетман наверняка уже знает, куда бы нас послать дальше.

При упоминании гетмана Данте невольно вспомнил Коэмунда. Теперь у Черных панцирей совершенно другой предводитель, но для паладина его старый гетман навсегда останется человеком, по сути заменившим ему отца.

Остаток дня паладины провели в теплой дружеской беседе, делясь неиссякаемым потоком историй о прошлых битвах. И Знаменосцы, и Черные панцири в итоге прониклись друг к другу глубоким уважением. А Раджаф внутренне радовался, что ему удалось завести дружбу с высокопоставленными рыцарями прославленного ордена. Как-никак, еще одна его победа на дипломатическом поле.




Глава 3. Возвращение




Настроение Кирена сразу поднялось, как только он увидел такие знакомые ему очертания «Герба». Корабль-крепость величественно плыл по эфирному пространству, уже не одно десятилетие бороздя просторы Единой Империи.

Челнок восьмого круга поравнялся с ангаром и плавно залетел внутрь. Следом влетело и судно пятого круга. Кирен не рассчитывал, что кто-то будет их встречать, поэтому несколько удивился, увидев Идзуми, гетмана ордена. Из всех паладинов с Киреном у гетмана были самые необычные отношения. Более семи лет назад Идзуми подобрал мальчишку-раба, увидев в нем только одному ему понятный талант. Гетман взял его в свой первый круг и всего за несколько месяцев превратил в рыцаря, а позже выдвинул его кандидатуру на звание нового паладина. Выдвижение настолько молодого и неопытного рыцаря было неслыханным поступком, однако Кирену удалось пройти суровый отбор, хоть и тут не обошлось без скандала. Именно оттуда берет начало конфликт между Киреном и Сайрусом. Тот сам едва не стал паладином, но в конечном итоге титул ушел у него прямо из рук.

Всем было очевидно, что Идзуми относится к Кирену почти как к собственному сыну, которого воспитал. И это отношение сохранялось даже спустя столько лет. Кирен отлично понимал, что ради одного только Раджафа гетман бы не стал приходить лично.

Паладин спустился по трапу и встал перед гетманом. Раджаф также покинул челнок и остановился рядом.

– Вижу, у вас возникли неприятности на Каркануме, – сказал Идзуми, оглядывая паладинов. – Я уже ознакомился с вашими докладами, и… мне жаль, что так много рыцарей погибло.

Кирену вновь напомнили о потерях, и внутри снова раздалась ноющая боль.

– Я не смог сохранить им жизнь, Идзуми, – сокрушенно ответил паладин. – Но враги дорого заплатили за их гибель.

– Из доклада следует, что в их гибели виновны не только враги. Не переживай, этот недокороль тоже ответит за свои преступления. Я лично передал запрос Инквизиции. Они пообещали прислать на Карканум того, кто хорошо умеет работать с кандалами и каленым железом.

Хоть Кирен и не желал королю настолько незавидной участи, сильно жалеть его он не стал. Треть его рыцарей так и осталась в текучей земле Карканума. Знаменосцы смогли забрать тела лишь тех, кто пал в последней битве. Эти несколько рыцарей будут упокоены со всеми почестями и как полагается. Гетману же Кирен ответил:

– Пусть король получит то, что заслуживает.

– О, тут уж не сомневайся, – сказал гетман, после чего его лицо приняло озабоченное выражение. – Но, кстати, как ты сейчас себя чувствуешь? Ты ведь часто позволяешь рыцарям пользоваться силой, и все они плотно связаны с тобой. Как ты вообще перенес столько разрывов с гербом?

– Мой герб сейчас как ободранное дерево. Да и я сам тоже, – честно признался Кирен. – Я не знаю, как скоро смогу полностью оправиться.

Идзуми понимающе кивнул, однако все же должен был рассказать паладинам про их новое задание:

– Хотел бы я оставить тебя на борту «Герба», но, боюсь, не получится. Из Громового сектора прорвалась группа военных сил Диктата. Угадай, кому выпала честь остановить их.

– Разумеется, Знаменосцам, – подыграл Кирен. – Так или иначе, мои рыцари готовы. Восьмой круг всегда выдерживает любые удары.

– Какие еще круги, кроме нас, свободны? – поинтересовался Раджаф.

– На борту круг Вандженса и, разумеется, мой. Скоро еще прибудет Горо со своими людьми.

– Если с нами Горо, то у Диктата нет шансов, – усмехнулся Раджаф.

– Главное, чтобы от них хоть что-нибудь осталось, иначе нам не поверят, – поддержал шутку Кирен.

– А меня больше волнует, что задумал Диктат, – вернулся к теме разговора Идзуми. – Полномасштабная война между Диктатом и Империей уже кажется почти неизбежной, так они еще подливают масла в огонь. Может быть, это всего лишь очередная выходка Безумного маршала?

– Ну, он и раньше совершал дерзкие атаки, но в такое напряженное время даже Безумному маршалу бы не позволили напасть на Империю, – задумчиво произнес Раджаф.

– Эээ… Я один не слышал про этого Безумного маршала? – внезапно спросил Кирен.

Идзуми и Раджаф одновременно посмотрели на него.

– Ты и правда ни разу про него не слышал? – с ноткой недоверия спросил гетман. – Он же одна из самых глубоких заноз в заднице для Империи. Прости, не могу описать его по-другому.

– Уже тысячи лет он поддерживает войну во вверенном ему секторе, который теперь называют Громовым. Боюсь представить, через сколько омолаживающих процедур он уже прошел, – подхватил Раджаф.

– А Кайзер продолжает снабжать его войсками и оружием. Империя давно уже присвоила сектору статус локальной горячей точки и развернула там несколько рыцарских орденов. Поначалу разразился большой дипломатический скандал, но за пару столетий все просто привыкли, что в Громовом секторе постоянно идет война. Никто не понимает, зачем это нужно Диктату. Эта война не приносит ни новых миров, ни ресурсов, одни лишь баснословные расходы. Но, видимо, какой-то смысл все же есть, – пожал плечами Идзуми.

– А как вы думаете, с кем будем биться в этот раз? Может, снова генезианцы? – поинтересовался Кирен.

– Кто знает. Пока нет никаких данных по противнику. Именно поэтому мы и отправимся в составе аж пяти кругов. Да еще и полетим прямо на «Гербе». Наши челноки могут подвести нас, если там окажется несколько крейсеров. Зато наша крепость с легкостью сотрет в порошок и вдвое большее количество кораблей.

– Значит, мы ждем только Горо, – подытожил Раджаф.

– Только Горо, – кивнул Идзуми.



Тело все еще плохо слушалось Сайруса. Он зарекся не пользоваться гербом Кирена, но порой это обещание было очень сложно выполнить. Во время осады на Каркануме он бился наравне с остальными рыцарями круга, которые постоянно находились под действием герба. Сайрус же стоически терпел ранения и продолжал биться даже тогда, когда сил уже совсем не оставалось. Как второй рыцарь в круге, он мог в любой момент призвать силу, не получая разрешения от паладина, но этим правом он так ни разу и не воспользовался. Если во времена основания восьмого круга многие пренебрежительно относились к Кирену и искренне желали видеть на его месте Сайруса, то спустя семь лет абсолютно все рыцари в круге искренне поддерживали паладина. Отказ Сайруса от силы многие стали называть эгоистичной причудой, но второй рыцарь видел правду. Принимая герб, ты принимаешь в себя и душу носителя. Постепенно сила будет перестраивать душу рыцаря на манер носителя герба. Сайрус с тревогой замечал, как многие воины в круге перенимают привычки, свойственные Кирену, его манеру говорить и даже подход к сражению. По мере развития герба Кирен получил возможность поддерживать силу очень продолжительное время, рекордное во всем ордене Знаменосцев. Из-за этого процесс по смешению душ в восьмом круге проходил гораздо быстрее, чем в других отрядах. Его товарищи имели все шансы в скором времени стать безликими куклами, даже более безликими, чем воины Вандженса. В конечном итоге от их воли ничего не останется, и людей можно будет просто выкинуть, как какую-то вещь. Сайрус собирался во что бы то ни стало сохранить себя. Даже если его телу придется принимать все удары, не имея никакой защиты.

Однако сейчас он еле ковылял по коридорам «Герба», двигаясь к своей комнате. Подсознательно он подозревал, что не успеет оправиться к следующей битве. Но он все-таки рыцарь круга стойкости, а значит, ни за что не будет сдаваться.

Так постепенно он дошел до комнаты, возле двери которой с удивлением обнаружил Кирена. Сайрус уже догадывался, о чем пойдет разговор. О том же, о чем и всегда.

– Ты неважно выглядишь, – вместо приветствия сказал Кирен.

– Но я все еще стою, – ответил Сайрус.

– И долго еще собираешься так стоять? Это тянется уже семь лет. Неужели мы будем грызться до самой смерти? – спросил паладин.

– Ты же понимаешь, что только смерть рассудит нас. Мы ведь ясно дали это понять друг другу тогда, на Кассии.

– Я просто хочу, чтобы в моем круге все рыцари были товарищами. Одна трещина может разрушить самый прочный камень.

– Так найди себе другого на пост второго рыцаря. Будешь ему рассказывать про трещины и камни.

– Я буду рассказывать тебе! – повысил голос Кирен. – Буду рассказывать, пока ты не поймешь!

– Тогда удачи. А я пока пойду к себе, если позволишь. Я, знаешь ли, довольно сильно пострадал на Каркануме.

– Ты пострадал, потому что ты упрямый кретин! – вспыхнул паладин, но остановился и медленно выдохнул. – Я тоже сегодня не в настроении для долгих нотаций. Постарайся оклематься как можно быстрее. Как только второй круг вернется на «Герб», мы тут же выдвинемся в Громовой сектор. Кстати, я постараюсь передать твоему брату, чтобы он навестил тебя. Надеюсь, он сможет оставить своего паладина хоть на минуту.

– Можешь так сильно не утруждаться, – отмахнулся Сайрус, хотя в душе и был благодарен.

Он давно не виделся с Гайюсом. Второй и восьмой круги не так часто сражались вместе. А даже в те моменты, когда оба круга располагались в крепости, у Гайюса почти не находилось времени встретиться. Он тоже был вторым рыцарем, но ему приходилось постоянно сопровождать своего буйного паладина, чтобы тот ни с кем не поссорился и не вывел из строя половину ордена.





Конец ознакомительного фрагмента. Получить полную версию книги.


Текст предоставлен ООО «ЛитРес».

Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию (https://www.litres.ru/book/aleksandr-martynov-30033266/miry-dush-uzy-bratstva-66383084/) на ЛитРес.

Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.