Книга - Дедушка на золотой цепочке

Дедушка на золотой цепочке
Алексей Анатольев


Не все достижения научно-технического прогресса встречают безоговорочную поддержку, а в некоторых случаях даже наталкиваются на резкое неприятие. Так произошло с заводами по производству искусственных алмазов из человеческого пепла.

Содержит нецензурную брань.





Алексей Анатольев

Дедушка на золотой цепочке



Ничто не вечно в мире. «Все там будем» – эта грустная истина нашего бытия заставила человечество серьёзно продумать ритуал захоронения ушедших в мир иной. Религия окончательно закрепила детализацию прощания с покойником и ритуал погребения. Так возникли кладбища, где в землю либо зарыты гробы, либо погребены урны с предварительно сожжёнными телами усопших. Казалось бы, всё давно и детально отработано.

В Российской Империи православная религия была государственной, рождения и смерти регистрировались в церковных книгах, а население было приписано к определённым православным храмам, и называлось это церковными приходами. Кладбища существовали при каждой приходской церкви. Однако во время эпидемии чумы 1771-1772 годов указом императрицы Екатерины Второй было запрещено хоронить в черте города, и так возникли некоторые современные кладбища, которые не были привязаны к церковным приходам и могли более свободно расширяться, занимая всё новые площади.

Хотя Россия давно занимает первое место по территории, всё же, и это совершенно очевидно, у нас тоже существует проблема расширения кладбищ, и поэтому на многих кладбищах выкапывать новые могилы негде. Давно введена практика ликвидации тех могил, которые оказываются без внимания потомков захороненных. Освободившиеся кладбищенские участки используются под новые захоронения. Кроме того, на кладбищах работают и крематории, где прах умерших превращается в пепел, хранящийся в именных урнах либо в общих местах захоронения, то есть в братских могилах. Жизнь заставила православную, католическую и другие христианские церкви изменить резко отрицательное отношение к кремации на сдержанно негативное. Так или иначе, закопанными в землю в именных гробах или сожжёнными в крематориях в пепел ежедневно уходят новые и новые покойники, превращаясь в плодородный слой нашей планеты и своей смертью давая пищу для новой жизни. Это неизбежный круговорот существования жизни на Земле. Сюда следует добавить погребения крупных животных и домашнего скота, кур, уток, индеек, гусей, даже хорьков и норок в нередких случаях массовых эпидемий, когда в Нидерландах, например, за короткий срок уничтожили всех норок, а в Японии многие префектуры лишились кур. Кладбища занимают немалые площади во всех развитых странах. Покойники ощутимо теснят живых.

Отсутствие практики захоронения покойников в гробах и сожжение умерших было присуще славянским народам в дохристианский период их истории. Церковный ритуал погребения стал соблюдаться в России после насильственного внедрения христианства по византийскому образцу. У мусульманских народов запрещено сожжение тел умерших, обязательно погребение в могиле, как правило, в день смерти. В Индии, наоборот, кремация обязательна. Крупнейшие мировые религии предписывают захоронение в гробу в специально вырытой могиле, и отступления от этого правила жёстко порицаются.

В отдельных случаях передовые личности, способные подняться над обыденностью, завещают развеять свой пепел после кремации. Так завещал Джавахарлал Неру, первый премьер-министр независимой Индии. Строго говоря, Неру не нарушил индийские традиции. Намного более смелым шагом и отступлением от наших правил следует считать завещание великой балерины Майи Плисецкой, пожелавшей, чтобы её прах был развеян вместе с прахом её мужа композитора Родиона Щедрина. Однако подобные случаи крайне редкие и не приветствуются религиозными кругами, усматривающими в этом серьёзное отступление от тысячелетних традиций и вызов устоям общества.

Оставляя в стороне привилегированные элитные кладбища вроде Новодевичьего или Александро-Невской Лавры, невозможно отрицать острую необходимость более рационального способа почитания покойных. Что тут ещё можно придумать?

Оказывается, уже придумали, да ещё такое, что, на первый взгляд, представляется уму непостижимым. Однако, если вдуматься как следует, вполне постижимо и технически осуществимо, надо только найти в себе силы, чтобы отрешиться от прежних представлений о полном расставании с умершими.




1. Почему бы не попробовать?


Поработав с дипломом ВШЭ в крупном банке, Сергей обзавёлся женой, любовницей и обширными связями, после чего затосковал. Ему всегда хотелось чего-нибудь новенького, оригинального, не как у других. Его жена Анна имела профессию дизайнера и занималась выполнением индивидуальных заказов от богатых клиентов: перестроить дом или квартиру, полностью преобразить оставшуюся от родителей или от деда с бабкой дачу, сменить убранство комнаты, первоначально рассчитанной для маленького ребёнка, а теперь мешающей дальнейшему развитию подростка или даже выпускника вуза, короче говоря, удовлетворяла разные, как говорят, хотелки тех, кому не жалко денег. Сергей иногда завидовал жене, которая создаёт что-то новое, не то что он в банке, где не поэкспериментируешь. Надо что-то придумать своё, но как найти хотя бы отправную точку развития новых идей?

– Серж, на завтра мы приглашены к Милке!

– Кто такая Милка?

– Рыжая тёлка с тонким носом и длинными слегка кривоватыми ногами, на которую ты пялился у тёти Веры, когда мы провели на тётиной даче два тоскливых дня, потому что у тёти был день рождения. Неужели забыл?

– Припоминаю. Как только я увидел её кривые ноги, пялиться перестал. Ну, зачем она нас пригласила?

– То есть как зачем? У неё самой день рождения, она, кстати, недавно в очередной раз замуж выскочила. Знакомство с ней пригодится и нам, и ей. Её новый муж какой-то специалист в физике и одновременно предприниматель. Он очень состоятелен.

– Не представляю, как она нам пригодится. Но если тебе очень хочется, поедем…

Людмила, или Милка, как она предпочитала называться, была из той породы женщин, при первом взгляде на которых так и хочется завопить: «Ну и уродина! Какой лопух на ней женился?». Однако, поговорив с ней и оценив её острый ум, умение подмечать даже незначительные мелочи и природное чувство такта, невольно меняешь своё мнение о ней и приходишь к выводу, что с ней можно жить в браке и даже достичь семейной гармонии, а если ещё завести любовницу, то вообще полный кайф. Так подумал и Сергей после разговора с Милкой о разных мелочах. При этом он сделал важный вывод: «Она, конечно, умна, но её мужу необходима глупая любовница». Он вручил имениннице их общий с Анной подарок и потом поговорил с мужем Милки Венедиктом, высоким и суровым с уже намечающейся лысиной, единственным на встрече, надевшим смокинг с бабочкой. Но общих тем для разговора у Сергея и Венедикта не нашлось, поэтому они мило улыбнулись друг другу и разошлись. Венедикт подошёл к своему однокурснику Геннадию, а Сергей заметил среди гостей красивую телеведущую Анастасию, рослую шатенку, имевшую свойственные многим работникам СМИ привычки вести себя непринуждённо и даже нагло в любой компании, за исключением тех, где присутствует высокое начальство, вследствие чего желательны серьёзность и сдержанность.

Гости были приглашены не за стол, а на фуршет, то есть каждый подходил к столу, наливал себе что хочется и накладывал на тарелки частичку того, что разложено на столе. Сергей налил рюмку «Courvoisier», закусил чем-то мясным, повернулся и столкнулся своей грудью с ненакачанной и по-настоящему красивой грудью Анастасии, которая от неожиданности поперхнулась и обдала Сергея ароматом дорогих сигарет.

– Ой, извини…те!

– Можно без «те»! – мгновенно ответила Анастасия. Оба на несколько секунд уставились друг другу в глаза, после чего Сергей решил: «Хочу её!», а Анастасия подумала: «Дам ему при первой возможности!». Однако оба оказались достаточно воспитаны, чтобы найти своим взглядам иные объяснения.

– У вас…тебя удивительно редкий и красивый узор на галстуке! Случайно не в Сингапуре покупал? Я такие только там видела.

– Нет, в Барселоне недалеко от Ramblas. А у тебя потрясающий голубой брильянт на красивой цепочке и в изящном золотом обрамлении. Не боишься появляться с таким большим натуральным камнем? Всякое может случиться!

– Когда я выйду на улицу, камень уже будет в другом месте, потому что мне дорога моя шея. Так ты считаешь, что мой брильянт на шее натуральный?

– Ну, твой вопрос уже допускает, что это не так. Думаю, что твой супруг заплатил за брильянт шестизначную сумму в евро или долларах.

– Во-первых, сейчас я разведена. Во-вторых, брильянт в самом деле стоил мне немало, но он искусственный. Видишь ли, как бы сказать… Я затрудняюсь как тебе всё объяснить. Давай отложим моё объяснение на потом. Я выпью, мой язык развяжется, да и ты отнесёшься к моему рассказу менее эмоционально, потому что ты от выпивки подобреешь.

– Я уже заинтригован!

Тут к ним подошла Анна:

– Я вас сразу узнала! В жизни вы лучше смотритесь, чем на телеэкране. Вам почему-то приходится одеваться для телезрителей чересчур, как мне кажется, строго, и такой потрясающий алмаз по телику вы не показываете.

– Вот мы с Анастасией как раз о брильянте говорим. Она обещает удивить своим рассказом о б этом камне. Анечка, он, оказывается, искусственный!

– Серж, ты не очень вежливо сказал! Анастасии это, скорее всего, неприятно. Извините моего мужа. Я бы выразилась осторожнее: камень рукотворный. Но смотрится шикарно!

– Спасибо. Ни за что не догадаетесь, что послужило материалом для производства этого брильянтика. Готова поспорить.

– Спорить я никогда не любил. Итак, искусственные алмазы, как и натуральные, в основе своей имеют углерод. Плюс какие-то добавки, придающие алмазу цвет. У вас брильянт голубого цвета, бывают совсем прозрачные, бывают чёрные и даже розовые. Я не специалист и не знаю, какие добавки дают алмазам голубой цвет.

– Такой цвет даёт смесь углерода и бора, химического элемента под номером пять в периодической системе Менделеева. Вы, Сергей, и вы, Анна, как я убеждаюсь, не знаете, что голубые алмазы возникают при производстве их из сожжённого праха умерших людей. Теперь я вас попробую напугать. Мой голубой брильянт – это мой дедушка по отцовской линии! Другой точно такой же брильянт на такой же цепочке носит моя сестра Агния, она на три года младше.

– Э-э, как это? Не понял или понял как-то не так! При чём тут ваш уважаемый дедушка?

– Ну, мой дедушка был не так чтобы очень всеми уважаемым и отсидел срок за крупные финансовые махинации, о чём я не стыжусь говорить, поскольку он крал у советской власти. Он много наворовал и облажался всего лишь один раз. Но он сумел оставить нам такую сумму в долларах, что я и родители обалдели. Потом мой отец, когда был за границей, случайно познакомился с главой подразделения одной странной фирмы, забыла её название, и рассказал, что недавно кремировал любимого папочку и хранит дома урну с его пеплом. А тот его спросил, сколько граммов пепла в урне? Папа поинтересовался, какое это имеет значение. В ответ он услышал, что если пепла как минимум 500 граммов, из него можно получить искусственный алмаз, потом подвергнуть алмаз огранке, и в результате брильянт из пепла не будет для обычного глаза отличим от натурального. Папа спросил о цене и сделал заказ. Мама, я и мой брат Герман были в шоке, но потом согласились. Я рассказала об этом Венедикту, он сразу одобрил и вскоре сделал заказ. Теперь Венедикт загорелся идеей завода искусственных алмазов.

В разговор вмешалась услышавшая всё Людмила:

– А вы приезжайте к нам на дачу послезавтра и узнаете массу подробностей. Подумайте об участии в проекте.

Дома Сергей и Анна обсудили услышанное.

– В России вроде бы пока никто подобным не занимается. Я хочу инвестировать в открытие в России производства алмазов из покойников. Мы с тобой люди нерелигиозные, значит, никакие предрассудки нам не помеха. Я поищу в интернете об алмазах из праха покойников. Прикину, насколько перспективны возможности этого рынка. Чувствую, что ту есть много специфических нюансов

– Серж, а как посмотрят на это твои родители и моя сестра Даша? Они ведь верующие.

– Мы не станем им ничего говорить до наступления какого-нибудь удобного случая.

– Разумно. Но не следует ожидать наплыва заказов. Скорее всего, на такое решатся лишь продвинутые оригиналы.

Большой загородный в два этажа дом Венедикта встретил подъехавших к воротам гостей злобным рыком крупного кобеля ротвейлера. Ворота открылись, на крыльцо вышел хозяин. Ротвейлер по команде хозяина нехотя замолчал и молча уселся у крыльца. В прихожей гостей встретили улыбчивая Людмила в красивом коротком платье, вместе с которой была Анастасия в длинном шикарном платье и босая:

– Не удивляйтесь, у нас всюду пол с подогревом. Можете тоже разуться. Если некомфортно босиком, я дам бахилы, – сказала высоким тоненьким голоском Милка.

Супруги предпочли бахилы, а хозяин разулся. Прошли в гостиную и уселись в кресла. Венедикт закурил сигару, Анастасия – сигариллу. Гости от курения воздержались, потому что давно бросили это странное и вредное увлечение. Родители Сергея много курили, и у него вначале тоже появилось пристрастие к табаку, да и Анна в студенческие годы тоже быстро после школы втянулась в курение, но потом после смерти отца от рака лёгких её мать за день прекратила курить, убедив дочь и зятя тоже покончить с этим. Но иногда в мужских компаниях Сергей позволял себе покурить, каждый раз чувствуя себя виноватым.

Венедикт достал фотоальбом и показал, как выглядит завод искусственных алмазов из человеческого пепла. По существу это была скорее лаборатория, все работники выглядели как лаборанты, в белых халатах и белых шапочках. Выяснилось, что завод обслуживает всю Западную Европу, включая Соединённое Королевство, и в перспективе открытие нового завода в США, который займётся заказами со всего Американского континента.

– Мы могли бы построить аналогичное предприятие и взять на себя заказы в государствах СНГ, Китае, Японии и вообще в Азии, а ещё потом и Африку с Австралией охватить. Хотя скорее всего, Австралия будет обслуживаться заводом в США. Я уже прикинул, где можно построить завод. Есть две подходящие площадки – первая в Шатурском районе, а второе место, где завод мог бы появиться, Серебряно-Прудский район. Надо ещё многое внимательно изучить, прежде чем сделать окончательный выбор.

– Тогда надо съездить туда и определиться с выбором, – ответил Сергей.

– Заводу,– продолжил Венедикт, – потребуется отдельная электростанция, а рядом предстоит соорудить небольшой городок для работников со всей инфраструктурой. Многое зависит и от отношения местных жителей к идее появления такого, мягко говоря, непривычного предприятия. Официально предприятие будет именоваться заводом искусственных алмазов и изготавливать продукцию не только и не столько из праха покойников.

Скрипучий голос Венедикта, у которого, как определил Сергей, обе челюсти были установлены на имплантах, и его неторопливая, сугубо будничная манера излагать информацию на такую необычную тему действовала на гостей успокаивающе, даже усыпляюще. Заметив это, Людмила позвала гостей в столовую. Там они увидели другого пса, рыженького с хвостиком бубликом, который их молча рассмотрел и улёгся под столом.

– Это у вас не акита-ину? – спросила Анна. – Моя тётя с мужем ещё в советское время работала в Японии и привезла оттуда щенка этой породы. Они строптивые.

– Как это вы сразу определили! – восхитилась Людмила. – Именно он. Но наш довольно спокойный и уже ничего не грызёт и не портит. Мы его так и назвали Акита, а ротвейлера зовут Бу. Они друг с другом ладят. Акита стережёт дом внутри, а Бу снаружи и в дом не заходит. Но Акита и прогулки обожает, он и Бу вместе играют.

– Есть ещё одна проблема, я опять о нашем будущем заводе, – продолжил Венедикт. – Технология производства запатентована и является коммерческой тайной, и нам придётся пригласить специалистов из Швейцарии, каждого из которым придётся обеспечить домиком наподобие нашего. Соответственно и зарплата каждого будет соответствующей. Продавать патент швейцарская фирма не хочет, поэтому нам придётся подумать, как потом избавиться от иностранной зависимости.

– Следовательно, необходимы свои исследования, – предположил Сергей. – Во что бы то ни стало, но мы добьёмся разработки российского варианта технологического процесса. Пусть в Швейцарии всё знают с самого начала, чтобы потом не было лишних обид. Оборудование всё, разумеется, будет швейцарское, пока не изобретём своё.

– Да, иначе не получится. Ещё надо учесть, что предприятие не скоро станет рентабельным, и я даже не решаюсь прикинуть срок, в течение которого он будет убыточным. Одна надежда на алмазы для украшений и промышленных нужд. В Швейцарии мне даже отказались сообщить количество заказов в год на алмазы из покойников. Они только прямо сказали о проблемах с церковью и общественными организациями. Кстати, нам потребуются мощная юридическая служба, а также PR-служба, – и Венедикт посмотрел на Сергея. – И ещё хочу порекомендовать выдающегося специалиста для исследовательской работы и новых разработок. Далеко в поисках заходить не надо. Я имею в виду вашего брата Павла. Я с ним переговорил, и он намекнул, что у него складывается понимание получения конечного результата швейцарской продукции и возможностей выбора цвета алмазов. Уже есть два объекта по строительство завода, первый в Шатурском, второй в Серебряно-Прудском районах. Надо всё там осмотреть и потом решить, где именно будем строить.

– Тогда давайте решим, когда можно поехать на осмотр первой строительной площадки, – предложил Сергей. – А о своих исследованиях в алмазной сфере Павел мне однажды рассказывал, но без подробностей.

– Да хоть завтра и съездим, чего откладывать! – ответил Венедикт.

По дороге домой Сергей и Анна ещё раз прикинули, стоит ли ввязываться в изготовление алмазов из покойников. Решили попробовать. Авантюристка по натуре Анна подытожила разговор своей любимой фразой:

– Pourquoi pas? (Почему бы и нет?)




2. Выбор в пользу Серебряных Прудов


Договорились взять большой «Лексус» Сергея, и Венедикт предложил меняться в кресле водителя каждые час-полтора. Решили начать с Шатурского района.

– Да мы туда доедем максимум за два часа с четвертью! – удивился Сергей.

– Хорошо, если уложимся в четыре часа, – ответил Венедикт, и добавил:

– Предлагаю на «ты».

– Принято!

Пока ехали по Москве, дорога не вызывала нареканий. Но в области сразу начались выбоины, качество асфальта и его укладки резко отличались от столичных стандартов.

– Когда же наконец мы решим одну из двух российских проблем? Я имею в виду дорожную, поскольку проблема дураков нигде в мире не решаема в принципе, – вырвалось у Сергея, когда их прилично качнуло при выезде из Люберец. – Ещё совсем близко к Москве, а тут уже такое начинается. Что будет дальше?

– Придётся терпеть, – с тяжёлым вздохом ответил Венедикт.

Из-за того, что оба привыкли к хорошим трассам, пришлось дважды делать остановки и меняться местами, и во время второй в посёлке Куровское неплохо пообедали.

– По автодороге от Москвы до Шатуры 168 километров. Мы уже недалеко и скоро свернём налево, – предупредил Сергея Венедикт после того, как Сергей во второй раз сел за руль. Венедикт начал сверяться постоянно по каким-то записям и потом указал на еле приметную грунтовую дорогу:

– Теперь сюда, и скажу сразу, что трясти будем жутчайшим образом.

Метров через восемьсот Венедикт попросил остановиться. Вышли, осмотрелись, сбегали в кусты облегчиться после выпитого за обедом вкусного холодного пива. Покружили по большой поляне пешком. Всё тщательно сфотографировали.

– Теперь в Серебряные Пруды? Справимся? Или ты очень устал? – спросил Венедикт Сергея. Тот без колебаний ответил, что немного устал, но справится. Три часа пути, и вот сидевший на месте водителя Венедикт свернул к большой поляне вскоре остановил машину, и оба через полчаса пришли к единому мнению, что серебрянопрудский участок лучше. Но тем не менее снова походили, всё осмотрели и запечатлели фотокамерами смартфонов, после чего поехали в сторону Москвы и вторично пообедали в Коломне, где отличный ресторан был рассчитан на туристов. Прямо в ресторане Сергей и Венедикт созвонились с Павлом и договорились о встрече втроём завтра ближе к месту работы Павла.

Встретились в кафе у частного НИИ, где Павел был совладельцем. Бритая голова Павла и окладистая борода сделали его очень похожим на певца Шуфутинского. Продемонстрировали Павлу массу фотографий в смартфоне и обрадовались, услышав поддержку Павлом серебрянопрудского варианта.

– Тут есть немаловажное обстоятельство, – уведомил двоих Павел. – Участок в Серебряных Прудах будет легче освоить из-за того, что там недалеко у тестя предприятие, и он вхож в районную администрацию, которую сумел приручить. Тесть нам поможет и в перспективе, так как он сам, прошу считать это не цинизмом, а практическими соображениями, сгодится на алмаз. Он высокий и толстый, пепла будет много. Мы его уговорим, гарантирую. К тому же Серебряные Пруды чуточку ближе к Москве, и дорога в ту сторону ненамного, но всё же лучше. Шатура все ресурсы тратит на производство дорогой мебели и плюёт на остальное. Мебель для них стала главным источником доходов. Что же касается технологического процесса алмазов из праха, мне в принципе всё ясно, остались только детали, в которых всегда кроется дьявол.

Сергей и Венедикт рассмеялись. Потом Сергей спросил брата:

– Так уж только мелкие детали?

– Серж и Веня, я не шучу! Идея активного использования пепла давно застряла в мозгах думающих физиков. Очень мешает религия, как христианская, так и другие. Кое-какого успеха достигли в США, Швейцарии и Китае. Мы не будем первооткрывателями. Но я хочу пойти дальше и добиться получения разных цветовых окрасок, как в природе, от полностью прозрачной до насыщенного чёрного цвета. А то сложилось так, что алмазы из покойников только голубые. Если добьёмся цветового разнообразия, перешибём швейцарцев. Думаю, что нам надо вести параллельно переговоры с серебрянопрудцами по поводу завода и с швейцарцами по поводу оборудования и специалистов. Понадобятся две команды юристов: одна для внутренних переговоров, вторая поедет с нами в Швейцарию.




3. Трудности переговоров


Прошёл ещё месяц изнурительных хлопот и поездок в Серебряные Пруды как в районную администрацию, так и на место возведения будущего предприятия, прежде чем стала по-настоящему реальной перспектива возведения завода. После этого Венедикт, Сергей и Павел в сопровождении четырёх юристов и трёх переводчиков (английский, французский, итальянский и немецкий языки) отправилась в Швейцарию на переговоры. Как и предполагала троица, вести переговоры с районными властями и добиться всех разрешений и согласований оказалось намного сложнее, чем обо всём договориться с зарубежными партнёрами, хотя и там не обошлось без сложностей. И особую сложность переговорам в Швейцарии придала необходимость одобрения всех действий швейцарской стороны официально не входившим в совет директоров партнёрской компании неким доном Маурицио (Don Maurizio) – крайне неприятным уродом, давно лишённым возможности ходить из-за сломанного позвоночника где-то на крутом горнолыжном курорте. Помимо приобретенной травмы, у дона Маурицио была заметно непропорциональная физиономия. При виде его Сергей шепнул Павлу, что дон Маурицио смог бы без грима сыграть Квазимодо. То ли из-за уродства и травм, то ли по другой неведомой причине дон Маурицио никому не доверял. Общался он только по-итальянски, и Сергей был безумно рад, что сумел пробить участие в их поездке Игоря, племянника Анны, у которого, даже несмотря на диплом МГИМО, карьера не задалась: из МИДа, потом ещё из других солидных учреждений его уволили. А тут Игорь со своим блестящим знанием литературного и канцелярского итальянского буквально расцвёл и на первой встрече с сидящим в кресле на колёсиках уродливым доном Маурицио даже заслужил от того комплимент, чему очень удивился Серж Арно (Serge Arnaud), главный переговорщик с швейцарской стороны и муж некрасивой дочери Дона Маурицио синьоры Джулии (signora Giulia). После посещения дона Маурицио в его собственном доме Венедикт сказал своим коллегам, что он считает именно синьору Джулию главным кукловодом, а дон Маурицио и даже Серж Арно лишь удобное прикрытие.

После долгих прений и странных требований швейцарской стороны было выработано длиннющее и подробнейшее соглашение, где учли буквально всё, включая форс-мажорные обстоятельства типа извержения вулкана Этна с последующим хаосом в Италии и соседней Швейцарии, краха евро как одной из мировых валют, землетрясения в 7 баллов в Серебряно-Прудском районе, радикальной смены власти в России и восстановления диктатуры леваков марксистской ориентации. Окончательный текст составили сначала на русском, французском, итальянском, немецком, но потом решили в качестве основного признать дополнительно составленный и более недели прорабатывавшийся текст на английском. Согласование всех текстов с нуднейшим обсуждением всех вариантов перевода выражений «notwithstanding that», «hereinafter» и прочего лексикона, не употребляемого в обыденной устной речи, довело всех переводчиков до белого каления, перешедшего в сильную головную боль, по причине чего «исключительно с целью снять напряжение и поправить психику» после церемонии подписания они устроили грандиозную пьянку на вилле очень сексапильной переводчицы с французским, русским и немецким Аннет Живо (Annette Giveau), в прошлом широко известной в узкой московской богемной тусовке как Анька Кобылина. На следующий день на официальном фуршете после подписания все вели себя крайне сдержанно, madame Giveau ужасно выглядела и иногда икала, а Игорь позволил себе лишь один глоток шампанского.

Договорились о поэтапных сроках поставок оборудования и о приглашении всех участников переговоров на церемонию пуска завода, и российская стороны из Женевы отбыла в Москву. Лишь в последний день они выкроили время для покупки подарков и, как сговорившись, каждый купил своим женщинам часы и шоколад. Поскольку все переводчики попросили дать им денёк на приведение в норму организма, ослабленного пьянкой, на один день обязанности переводчика с английским и французским взял на себя Сергей. В самолёте он сказал сидевшим рядом Венедикту и Павлу:

– Жаль, что никакие достопримечательности не посмотрели.

– А есть ли таковые вообще в этой стране жмотов и часовщиков? – поинтересовался Венедикт.

–Ну, как же! – оживился Павел. – Каждая страна, тем более такая ухоженная, обязательно чем-то хвастается. Мне сейчас, если честно, вспомнился только Шильонский замок. Ch?teau de Chillon, кажется, именно так, Серж?

– Ты прав, Паша.




4. Трудности строительства


Первым делом территорию будущего завода обнесли высоким забором и у ворот поставили охрану. При возведении забора пришлось давать пояснения местным жителям, и коллеги попросили Сергея выступить перед ними. Краткий рассказ о насущной необходимости обеспечить государство алмазами впечатлил слушателей, но не всех.

– А зачем искусственные, если есть натуральные? Или в Сибири и Южной Африке уже всё выгребли? – спросил один дотошный селянин, весь в цветных татуировках.

– Нет, пока не выгребли, и не исключены открытия новых месторождений, – ответил ему Сергей. – Но алмазов требуется больше, чем могут дать месторождения, и ещё очень важно, что искусственные алмазы дешевле натуральных. К тому же многие из вас смогут получить в результате сооружения завода постоянную высокооплачиваемую работу. Ведь одним заводом невозможно ограничиться. Понадобится возведение жилья, создание мощной инфраструктуры, а это магазины, детские сады, школы, больницы и многое ещё…

– …рестораны, отделения полиции, вытрезвители, суды, – дополнил Сергея другой мужчина с внешностью матёрого уголовника. – Тогда мы не против! Такое зовётся кластер.

– Приятно иметь дело со знающим человеком, – ответил ему Сергей. Тот криво улыбнулся. Сергей решил, что первоначальный этап разъяснительной работы завершён.

Началась стройка с рытья котлована. Проект завода был скоро готов вплоть до мельчайших деталей. Несмотря на разного рода трудности в отношениях с местной администрацией и поставщиками, непрекращающееся воровство стройматериалов, даже два пожара и вопиющую некомпетентность отдельных строителей, заводу было суждено появиться. Параллельно возвели электростанцию и жилой городок.

Местные жители изменили своё отношение к строительству и последующей эксплуатации завода с настороженного и местами открыто негативного на положительное. Произошло это вследствие распространяемой и дошедшей до троицы основателей устойчиво сложившегося мнения о том, что наверняка возникнет какая-то, пусть даже ничтожная возможность выносить с территории завода отдельные алмазы. Рассуждали потенциальные несуны или попросту воры примерно так: алмазы можно спрятать, пусть даже в заднем проходе мужчине, а самые прожжённые циники добавляли: «баба в этом плане имеет вдвое больше возможностей», и к тому же поголовно все верили, что никакая электронная техника не даст стопроцентной гарантии от утечки ценной продукции, а тёртые технари поясняли, что любую технику можно расстроить или просто вырубить. Возникло как бы устойчивое мнение: алмазы не крупа или шоколад, чтобы один человек стал выносить их постоянно, значит, если ты удачно вынес несколько камней с предприятия, ты стал до конца своих дней обеспеченным человеком. Поэтому рисковать, пока тебя не уволили, не только дело стоящее, но даже совершенно необходимое. Следовательно, надо наниматься на строительство завода и потом устроиться на нём поближе к выходу готовой продукции.

Сергей первым из троицы почувствовал потенциальную опасность теории неотвратимости воровства алмазной продукции. Работа в банке дала ему примеры наивной и абсолютно непоколебимой уверенности отдельных предприимчивых индивидуумов в том, что к рукам работников банков неизбежно липнут деньги. Сколько бы ни ловили отдельных неудачников на попытках украсть деньги из банка, вместо схваченных с поличным или уличённых в хитроумных преступных схемах воровства на работу в банки всеми способами проникают личности с преступными наклонностями и ужасно хитроумными (по крайней мере, каждому из именно так кажется) схемами ограбления банковских хранилищ. Следует признать, что мировая статистика фиксирует пусть и редкие, но всё же очевидные случаи успешных ограблений банков. И каждый такой случай будит в голове кого-нибудь шальную мыслишку типа «А разве я глупее? Я ещё и не такое смогу!». Да ещё и писатели со сценаристами в США, Италии, Франции, Великобритании создали образы обаятельных и удачных грабителей банков с присущей им обязательной атрибутикой типа роскошных ресторанов, обалденных автомобилей и (куда же криминалу без них?) сногсшибательных красавцев и их подруг типа девиц, как стали их называть, с пониженной социальной ответственностью. Самые сексапильные актёры и актрисы очень разбогатели на подобных фильмах, не всегда осознавая общественную пагубность личного преступного вклада в подрыв законности, не говоря уже о моральной стороне вопроса.

Всё это Сергей обдумал и высказал Венедикту и Павлу. Наступила пауза. Потом Павел сказал:

– Каждый работает с реальными людьми, других у нас нет и не будет.

– Ничего не скажешь, мудрая мысль! – иронически ответил Сергей. – Конкретно что предложишь?

– Только продуманную систему строжайшего соблюдения мер охраны готовой продукции и разумной проверки непосредственно всех, имеющих к ней прямое и косвенное отношение. Придётся заняться штудированием мирового опыта.

– Согласен. Но нам не избежать и постоянных проверок проверяющих.

– Контроль должен быть строжайшим, – добавил Венедикт. – Но человеческая изобретательность неистощима, и какой-то процент хищений всё же неизбежен. Кто со мной не согласен? Чувствую, что таких здесь нет.

– Тогда возникает вопрос: целесообразно ли обнародовать случаи попыток хищений или же благоразумнее всё засекречивать? – И Павел поочерёдно посмотрел на каждого из двух собеседников. В ответ Сергей и Венедикт призадумались.

– Нет, засекречивать все хищения нецелесообразно. Обо всех раскрытых попытках надо широко оповещать. Вместе с тем, негласно искать информацию о случаях удачных выносов алмазов с предприятия.

– If any! – тут же добавил Сергей.

– Не сомневайся, такие обязательно будут! Слухи о тех, кому повезло, просочатся в среду работников завода и дойдут до нас. И тогда нам останется изучать эти слухи и проводить обыски и аресты.

– Паша, сомневаюсь, чтобы во многих случаях нам удалось найти концы и кого-то наказать. Только если пропавшие алмазы обнаружатся.

– Слушайте, – встрепенулся Венедикт, – не о том говорим! Все эти вопросы будем решать по мере их возникновения. А пока надо усилить охрану стройматериалов и стройплощадки в целом. Их воровать и продавать проще.

– Веня, но мы должны видеть перспективы!

– Согласен, только не надо раньше времени детализировать до мелочей!




5. Поехали!


Но вот преодолены все, казалось бы, неразрешимые трудности. Завод построен, возведен жилой городок, заработала вся (точнее, почти вся) инфраструктура. Укомплектовано штатное расписание промышленного объекта, включая прилегающую электростанцию. Проложена автомобильная дорога. Открыто и активно благоустраивается здание железнодорожной станции, недалеко от которого заработала двухэтажная гостиница, претендующая на четыре звезды. Правда, пока в гостинице нет даже холодной воды, а все без исключения поезда, включая электрички Павелецкого направления, на новой станции не останавливаются, но это, как уверяют коммунальные службы и руководство РЖД, вопрос времени. С МВД согласовано открытие нового отделения полиции. Анастасия с помощью Милки и её мужа организовала и сама провела восемь репортажей со строительства завода и готовится к прямой передаче церемонии открытия, для чего она заказала новое платье и надеется потрясти телезрителей новым имиджем (то есть новой причёской, а если раскрыть секрет – париком и шикарными челюстями на имплантах, не отличимыми от натуральных зубов). Возведено помпезное здание дорогущего ресторана «Diamond», в котором намечена грандиозная попойка в день пуска завода. Осталось пустить в ресторан холодную и горячую воду, а также электроэнергию. В Москву прибыла делегация из Швейцарии во главе с Сержем Арно и переводчицей Аннет Живо. Предполагается, что в день открытия иностранные гости вместе с троицей основателей прилетят на предприятие вместе в вертолёте, о чём не без труда Венедикт договорился со всеми силовыми структурами.

Троица носилась туда-сюда не покладая рук и ног по всем объектам, добиваясь пуска водоснабжения и электроэнергии, а также начала работы гостиницы, где им пришлось заночевать для проверки готовности всех гостиничных служб. И, как оказалось, ночёвка была не лишней: из гостиничных кранов потекло нечто в горячем и холодном виде, совершенно и видом, и запахом не похожее на водопроводную воду (воздержимся от сравнений). Оказалось, не подключены уже установленные мощные фильтры. Сергей даже охрип от перебранки с директором, который ранее был почему-то уверен, что очистка воды не нужна.

Но все трудности более-менее преодолены. Налажено сложное электронное оборудование. Завезено сырьё. Все номера гостиницы «Алмаз» готовы для принятия гостей, если кому-либо понадобится отоспаться после банкета. Всем работникам завода выданы новенькие белоснежные комбинезоны. С самого начала было решено сделать упор на белый цвет как символ чистоты в прямом и переносном смысле. Оборудование на заводе тоже белое, всё сияет чистотой. Изображение и звук поступают на пульт охраны со всех помещений завода. Троица ещё раз всё внимательно осмотрела. Павел вдруг спросил:

– Не кажется ли вам, что мы что-то забыли?

– Паша, ты чё? Мы ведь сверились по тому огромному списку, который ты сам не раз дополнял! Не может быть, чтобы забыли. Веня, ты согласен со мной?

– Ладно, потом узнаем, что добавить и что убавить. Усилим охрану и возвращаемся в Москву, а завтра вернёмся сюда вместе с иностранцами.

– Кстати, – вспомнил Венедикт, – большая группа журналистов во главе с Анастасией уже разместилась в Серебряных Прудах и готова приехать сюда. А помог нам в их размещении тот самый местный богач и владелец земельных угодий Марлен Арутюнян, невиновность которого усердно отстаивала Анастасия. И ведь отстояла в конечном счёте!

– Я бы не сказал, что отстояла! Три года условно – это не оправдание.

– Серж, ему ведь светила десятка в колонии строгого режима! А теперь он предоставил для размещения журналистов свои нехилые хоромы в Серебряных Прудах и тихо отсиживается в рублёвском особняке с известной певичкой, исполняющей пошлятину. Пользоваться теми хоромами он просил и всех нас, и думаю, что мы туда отправимся после банкета. На завтрашней церемонии открытия Марлена не будет, так удобнее и ему, и нам.

Венедикт хотел ещё добавить, что старший брат Марлена, недавно умерший из-за цирроза печени, стал их первым заказчиком на превращение в искусственный алмаз, но передумал, опасаясь порицания многочисленной родни.

Вечером того же дня трое уже были в Москве. По дороге Сергей вдруг очень отчётливо, до мелких деталей вспомнил, как в студенческие годы их курс на полмесяца отправили дождливой осенью в какой-то убогий совхоз на уборку картошки, как они мёрзли в хлипких домиках, предназначенных для жаркого лета, как разогревались водкой. Он рассказал всё Венедикту и Павлу. Венедикт сразу спросил:

– А совхозишко тот случайно не имени ли Крупской был?

– Точно, имени той самой сучки рыжего сифилитика! А ты, Венька, откуда знаешь?

– Да от сестры Лионеллы, она тоже туда ездила.

– Постой, дай сообразить! Твоя Лионелла, насколько я помню, окончила консерваторию по классу скрипки!

– Ну и что с того? Ты хочешь сказать, что скрипка и уборка картофеля несовместимы? А товарищ Гришин, первый секретарь Московского горкома, так не считал! И консерваторским руководителям, пришедшим к нему с надеждой отмены срыва занятий, он сразу осадил словами: «Никому не позволено охаивать линию партии». Представляешь, какой подонок! Лионелла потом ещё лечила кисти рук и явно недолечила. Да ещё и к водке в совхозе пристрастилась! Ну, от водки её быстро вылечили, а вот с руками сложнее. Лечение в Москве оказалось бесполезным, а вот на Кавминводах грязи помогли. Она потом выступала с оркестром и где-то премию отхватила. До сих пор играет, но теперь больше на рояле.

– Веня, я был недавно удивлён тем, что в Питере кондитерская фабрика по-прежнему имени Крупской. Подумать только, шоколадное производство и Крупская! Каким боком?

– И не такое при коммуняках бывало. Ну что, снова пообедаем в Коломне?

Вечером они приехали в Москву. Сразу же предупредили иностранцев, что завтра утром выезд из отеля в 9.00 и потом вылет вертолётом. Своих жён решили отправить присоединённым к электричке «Москва-Серебряные Пруды» спецвагоном, а оттуда вертолётом прямо к новому кластеру.

Следующий день оказался для всех переполненным эмоциями. От автора ждут словечка «волнительный», но ему оно ненавистно, поэтому выразимся по-старому: день был волнующим. Все благополучно добрались от столицы до площади перед заводом, где только за час до церемонии открытия уложили плитку. Вместе с иностранцами облачились в белоснежные комбинезоны и осмотрели завод. Анастасия и ещё довольно большая группа телевизионщиков разных каналов повсюду их сопровождала. Потом все собрались у заводского пульта управления. Каждый из троих положил по пальцу на кнопку пуска оборудования, после чего все они дружно сказали одно слово:

– Поехали!




6. .Начало трудовых будней


Нехватки сырья на заводе не было. Ещё до пуска было решено, что сырьё будет открытым и закрытым. К закрытому отнесли, понятное дело, человеческие трупы. К открытому – умерших животных и птиц. Например, на завод в закрытом контейнере привезли останки слона из цирка. Бедное животное страдало от ряда болезней, затруднивших его участие в выступлениях, отчего пребывало в бессрочном отпуске для лечения. Однако лечение старичку не помогло, и слон ушёл в мир иной. Хорошо, что случилось это ночью. Для кремации в хитроумной печи слоновью тушу пришлось расчленять. Работы по расчленению с самого начала решили вести в противогазах.

Из слона получилось столько брильянтов, что выполнили заказы цирковой труппы и телевизионщиков. Анастасия обзавелась красивым колье и ещё перстнем, другой перстень изготовили для её дочери. Потом поступил крупный заказ из собачьего питомника в связи с громким уголовным делом о добавке сильнодействующего яда в корм. Породистых ризеншнауцеров и доберманов хватило на множество перстней и колье.

– Я бы и отравителей пустил на брильянты! – негодовал любитель животных Венедикт.

– Не кипятись, им впаяли немалые сроки! У нас перепроизводство породистых собак, – ответил ему Павел. – Доберманы и ризеншнауцеры не лучшие породы. Серёга, помнишь того добермана с его хозяйкой, который тебя в детстве покусал?

– Не люблю вспоминать такое! – недовольно ответил Сергей.

Без излишнего шума и при полном отсутствии освещения этого в СМИ заработало исследовательское производство, где всё контролировал Павел. Он даже снял недалеко дом для их семьи, чтобы не тратить время на поездки в Москву и обратно. Но его жена Иоланта была ярой противницей жизни вне Москвы, и Павла в том доме навещали по выходным сын Виталий с женой Виолеттой и их детьми Алексеем и Полиной. Руководствуясь правилом «свято место пусто не бывает», в доме Павла как-то неожиданно капитально устроилась защитившая под его руководством кандидатскую диссертацию крепкая и розовощёкая Евгения, активно включившаяся, помимо обслуживания Павла в постели, в исследовательскую работу и доказавшая свою способность генерировать интересные и иногда даже продуктивные идеи, за что её все ценили. Алексей и Полина, принадлежащие к той же возрастной категории, что и Евгения, восприняли её спокойно, матери ничего не говорили, а между собой шутили, что «мама доиграется до того, что сама на алмаз пойдёт». В их словах было немало пророческого: Иоланта, оставшись без мужа, привыкла к ежевечерним посиделкам на диване перед огромнейшим телеэкраном с непременными атрибутами нездорового времяпровождения типа дорогих сигарет и элитного виски. Но когда однажды дочь сказала матери, что та рискует лишиться их отца, поскольку теряет, как выразилась Полина, товарный вид, Иоланта потом долго изучала себя в зеркале, после чего ввела ограничения: в день не более одной сигареты и одного стакана виски с кока-колой и льдом. Так она продержалась целых два месяца, после чего квоты возросли вдвое. Павел всё молча подмечал.

Главным на секретном производстве стал освобождённый за примерное поведение и тихий нрав бывший хирург Станислав Ильич Красавин. В прошлом он получил скандальную славу в качестве основного фигуранта громкого уголовного дела, оказавшись не столько врачом, сколько садистом-потрошителем, заслужившим в социальных сетях кличку Stas the Ripper. Избавим читателей от подробностей преступной деятельности хирурга-потрошителя, признанного психически нездоровым. Он отбыл весь предписанный срок, а после освобождения держался как можно тише и незаметнее. Психиатры не замечали в нём ни малейших отклонений, что дало возможность устроить в рамках одной телепередачи на Первом канале оживлённую дискуссию «Можно ли верить в психические отклонения Красавина?», в ходе которой почти все были единодушны в том, что к работе в медучреждениях его нельзя допускать никоим образом, даже в качестве санитара в морге. Первым предложил кандидатуру Красавина на пост руководителя отдела кремации людей Венедикт. Он сразу же столкнулся с возражениями Сергея и Павла.

– Венька, ты чё? Этого нравственного урода надо обходить за километр! – кипятился Сергей. – Он нам репутацию загадит!

– Стоп, Серж, не горячись! Мне тоже Красавин противен, но на такую должность белоручка и чистоплюй не пойдёт. Вместе с тем руководителем отдела я бы его не назначал! Пусть будет как-нибудь по-другому, скажем, главным специалистом.

– А ты слышал, что Красавин собрался снова жениться? И невесту нашёл, между прочим, в заключении. Это бывшая медсестра, делавшая смертельные инъекции тем, кого заказывали их родственники. Её вина не стопроцентно доказана, вследствие чего после трёх лет в СИЗО её отпустили. Она тоже будет работать на нашем предприятии.

– Да, – ответил Павел, – знаю, я говорил с ней. Она, между прочим, внешне очень хороша. К тому же ещё молода, всесторонне образованная, кроме медучилища окончила три курса философского факультета СПбГУ, неплохо владеет тремя языками. Я даже хочу обменять её на Евгению.

– Да ты что? С дуба рухнул?

– Серж, ты часто бываешь чрезмерно категоричен в своих оценках. Лариса Кропоткина, которую ты ещё не видел, очень привлекательна во всех отношениях. Ты знаешь о знаменитом теоретике анархизма князе Кропоткине? Кропоткинскую улицу помнишь? Хотя она снова стала Остоженкой, её переименование в советский период истории России показало, что большевики уважали князя, он ведь даже пенсию получал. Правда, маленькую, и ему очень помогал обожавший его батька Махно. Так вот, Лариса Ильинична – отпрыск какой-то боковой ветви Кропоткиных, княжна то есть. Поэтому есть смысл попробовать опередить Красавина. Правда, его какой-то предок был генерал-адъютантом и послом в Копенгагене, и он тоже благородных кровей. Но Красавин уж очень скомпрометирован. Княжне он не пара. Я ей уже подкинул эту идею. Она, чувствую, обдумывает свою линию поведения.

– Ну-у, ты меня ошарашил своим рассказом. Тогда тебе следует опасаться Красавина, он накопил опыт препарирования живых людей.

– Спасибо, я учту твои опасения. Кстати, не сходить ли нам вечером в ресторан «Diamond»? Я попробую пригласить и Ларису.

– А чё, идея неплохая, – подключился Венедикт. – Как я понимаю, нас будет четверо. Я позвоню и закажу столик на 19.00. Встряхнёмся слегка, а то мы ментально уж слишком глубоко закопались в человеческий пепел.

– Мужики, чувствую, что я консервативнее вас, но примкну к вашей компании из чистого интереса и Аню приглашать не стану.

– Ну и отлично, Серж! Я сейчас же позвоню Ларисе.

Павел отошёл на несколько минут и потом вернулся:

– Договорились, что я зайду за Ларисой после 18.00. А пока поработаем.

Разошлись по своим делам. Венедикт позвонил Сергею и поинтересовался формой одежды, и тот ответил:

– Casual с элементами шика, но ни в коем случае не самая парадная. Я надену яркую рубашку и замшевый пиджак, а на шею шейный платок вместо галстука. А ты надень, если не против, твой любимый кожаный пиджак с прибамбасами. Деловой костюм ни к чему.

– Но у меня здесь при себе нет неделовой одежды! Поэтому я смогу разбавить свой деловой вид только яркой бабочкой с платочком, – уныло ответил Венедикт.




7. Ужасно хочется любовниц


Павел явился в очень похожем замшевом пиджаке, с очень ярким галстуком-бабочкой и с не менее ярким платочком, свисающим из нагрудного кармана. Лариса была в роскошном длинном платье вишнёвого цвета с золотыми украшениями на шее и в ушах. Никаких колец на её красивых руках не было. Венедикт и Сергей с вожделением её рассматривали, Павел самодовольно улыбался. Лариса и в самом деле оказалась рослой блондинкой, выхоленной красавицей прибалтийско-скандинавского типа, что очень понравилось как Венедикту, так и Сергею, не терпевшим южных брюнеток с них непременными усиками. Обычные неловкости начальной стадии знакомства никак не проявились, потому что Лариса сразу рассказала почти нецензурный анекдот, продемонстрировав свою раскованность. «С ней легко поладить, – подумал Сергей, – после второй рюмки она своя в доску». Словно прочтя его мысли, Лариса сразу сказала:

– Мужики, выбирайте еду и напитки на своё усмотрение. Я всё ем и всё пью, причём иногда весьма неумеренно, за что заранее извиняюсь. Мне главное – чтобы насытиться. Аппетит у меня волчий. Но я никогда не толстею, не в кобылу корм.

– Как насчёт шампанского за знакомство? – поинтересовался Павел.

– Лучше водки или виски, но с закуской! – ответила Лариса. Её низкий, но чёткий голос показался Сергею и Венедикту исключительно приятным.

Так они просидели около трёх часов. Вчетвером уходили покурить, причём Лариса оказалась любительницей толстых сигар, умеющей эффектно выпускать дым из ноздрей, после чего она вытирала нос двумя салфетками. К концу второго часа стала заметна симпатия Ларисы к Венедикту, которому она стала тыкать, и он ей тоже. Заметив недовольство других мужчин, Лариса весело сказала:

– Предлагаю всем на «ты»! Хотя я ваша подчинённая и моё предложение по сути беспардонная наглость.

– Да брось ты, Ларочка! – ответил подобревший от выпитого Сергей. – Мы сейчас не на работе. Здесь три кавалера и одна прелестнейшая дама.

Павел заметно приуныл, поскольку почувствовал, что не сможет удержать Ларису. Так и случилось: с Ларисой уехал в свой особняк Венедикт, успевший шепнуть обоим, что жена сейчас в Москве. «Завидую тебе!» – довольно громко шепнул ему Сергей, а Лариса неожиданно погладила Сергея по щеке. «Это как понимать? Я что, назначен следующим на секс с ней?!! А надо ли мне это?» Вернувшись к себе и раздеваясь, он продолжал размышлять над этим и сделал удививший его самого чёткий вывод: надо и даже очень хочется!

Его размышления были прерваны телефонным звонком. Это был Павел, сходу заявивший, что «не на Ларисе свет клином сошёлся, и женщины вообще не стоят мужских разборок, для нас работа важнее». Сергей что-то промямлил ему в ответ, потому что вдруг инстинктивно понял: Лариса не остановится на Венедикте, следующим будет он, а третье место, так и быть, достанется Павлу. Таким образом, предвидится, если можно так выразиться, секс попеременно с одной на троих. Вслух он сказал собеседнику:

– Пашка, я сейчас остро почувствовал, что нам троим хочется новых женщин!

– Да, именно так! – живо откликнулся Павел. – У меня есть другая кандидатура. Я грустить из-за Ларисы не собираюсь. Могу и для тебя кого-нибудь подыскать.

– Спасибо, я уж как-нибудь сам. «Надо попробовать закрепить Ларису за собой», – и с этой ценной мыслью он вернулся к себе.




8. Трещины в семейной жизни


Три ночи Лариса была с Венедиктом, потом ушла к Сергею, которому тоже достались три ночи, а потом такую же порцию секса она выделила и Павлу. Все трое уяснили, что Лариса не запрещает им завести индивидуальных любовниц, но приоритет всегда должен быть у неё. «Я за честные отношения!» – сказала она каждому их троих.

– Хочу подарить тебе колечко с камушком, – сказал Ларисе Сергей.

– Серёженька, видимо, не поверишь, но кольца на пальцах мне всегда очень мешают. В других местах можно, но пальцы рук должны быть свободны. Я ведь сама делаю всю грязную работу и домработницу никогда не пущу к себе. Надеваю перчатки для защиты рук, но кольца рвут перчатки. Если тебе так уж хочется сделать мне приятный подарок, подари мне смартфон с наилучшими техническими характеристиками.

– А какие характеристики тебе важны? Небось, диктофон, чтобы записывать звуки, как ты делала каждую ночь? Я ведь тоже записывал.

– Диктофон и устойчивый интернет. Я борюсь в жизни за себя и не хочу повторять прежние ошибки. Вы, то есть мужчины в целом меркантильные и подлые, уж извини и не принимай на свой счёт. А женщины ещё хуже! – И она засмеялась.

Иоланта первой из трёх жён троицы задумалась над опасностью своего статуса: «Жена я ему или не жена? Может, разводиться? Но кто меня возьмёт? Алименты мне уже не положены, детям я стала противна». Она долго думала и не придумала ничего лучше выпивки сверх разумной меры. В состоянии тупой расслабленности и сумеречного сознания её застал Павел, который ненадолго нагрянул в московскую квартиру. Ничего не сказав, Павел сразу же решил: «Не буду ей мешать! Пусть катится вниз!». Иоланта видела мужа в квартире, попыталась поприветствовать его, но выдала лишь нечленораздельное мычание.

Красавин ушёл, как всем показалось, на задний план, что согласовывалось с его линией поведения и нежеланием выделяться. Никогда не отличавшиеся добротой и почитанием родителей Полина и Алексей оба сказали отцу:

– Гони мамку в шею и заведи себе нормальную тёлку!

Их слова ужаснули Павла: «Кого же мы с Иолантой вырастили?» Немного успокоившись, он решил, что дети правы: «Куплю ей небольшую квартирку, можно даже двухкомнатную, выделю долю своих вкладов и закреплю развод юридически так, чтобы она ничего больше требовать от меня не смогла. Но прежде поговорю с ней, чтобы потом она не смогла обвинить меня в неожиданности развода». Полмесяца он обдумывал что и как сказать, а потом приехал в квартиру и снова увидел жену пьяной, неумытой, непричёсанной и в засаленном халате на голое тело. Её вид вывел Павла из себя, и он кратко сказал:

– Ты мне противна! Я разведусь с тобой!

Иоланта молча выслушала мужа, допила стакан и докурила сигарету, потом ответила:

– Разводиться не хочу, я скорее умру.

Она вышла из гостиной, где сидела перед телевизором за журнальным столиком с бутылкой коньяка и пачкой сигарет на нём. Павел подошёл к окну и приоткрыл его. Иоланта вернулась в комнату и подошла к мужу, положила ему обе руки на его плечи:

– Я давно готова к такому повороту, поэтому только что приняла яд, и через час меня не станет. Извини, что так получилось. Детей мы вырастили, это прекрасно, но потом оба стали не нужны друг другу. У тебя работа и другие женщины, а у меня бутылка. Ни в чём я тебя не виню, сама виновата. Я прилягу на диване, а ты пока выйди и потом вызывай кого надо: ментов, врачей, труповозку. Кремируй меня и после этого сваргань алмаз!

Прежде чем выйти из комнаты, Павел оглянулся, Иоланта уныло посмотрела на него и сказала:

– Прощай, Пашенька! В аду обязательно свидимся, твёрдо гарантирую!

Павел ушёл в кухню, сварил себе кофе. Выпив кружку растворимого кофе, он вдруг понял, что ужасно проголодался. Порылся в холодильнике, нашёл пачку пельменей и сварил примерно треть пачки. Полил пельмени вкусным горчичным соусом и с аппетитом съел. Потом пошёл к жене. Её тело уже начинало остывать. Павел взялся за телефон и вызвал полицию, а те сами вызвали врачей и ритуальную службу. Павел позвонил сыну и дочери, которые восприняли смерть матери как новое развлечение: предстоит участвовать в траурных процедурах, для чего придётся напустить на себя по возможности скорбный вид.

Скромные похороны в крематории с выдачей урны с прахом безутешному вдовцу. Символические поминки в дорогом ресторане. Из пепла растолстевшей Иоланты вышел прекрасный алмаз зелёного цвета.

Венедикт сумел закрепить за собой Ларису, и растерянная Милка бросилась к Анне в поисках утешения. Анна, ощутившая тревогу за себя, попыталась поговорить с Сергеем, но он ушёл от разговора, сказав лишь, что лично ей пока нечего опасаться. «Что значит пока?» – этим вопросом Анна промучила себя две ночи и решила, что Сергей всё же не нашёл ей замену. Это у них всех кризис среднего возраста, сказала Анна Милке, на что та возразила:

– Но ни у кого из нашей родни ничего подобного не было!

– Мы все разные, Милочка.

Дамы решили устраивать совместные посиделки с выпивкой и сигаретами, пригласив для полноправного участия ещё и Евгению. Троица напивалась поочерёдно на трёх квартирах, обсуждая возможности мести. Но ничего им на ум не приходило. Тогда они занялись поисками любовников. Кое-кого по мелочи удалось привлечь, но все они были сплошь разовые варианты, а стоящие не просматривались даже в далёкой перспективе. Дамам приходилось налегать на выпивку.

Дела на заводе шли в гору. Поставщиков сырья было не так уж много, но предприятие не простаивало. Долгое время удавалось скрывать превращение человеческого пепла в алмаз. Производственный процесс был продуман таким образом, что все на предприятии видели лишь пепел, а там попробуй докажи, чей он. К тому же хорошая зарплата не нацеливала подавляющее большинство на желание что-то выискивать. А обнародование с фотографиями нескольких задержаний тех, кто попытался вынести готовую и пока ещё не учтённую продукцию, очень подтянули дисциплину.

Собравшись на шикарной вилле Венедикта, троица в присутствии Ларисы подвела итоги полугодовой работы завода. Продукция выдаётся регулярно, заказы поступают стабильно. Особенно радовался Павел: возглавляемое им опытное производство успешно решило проблему получения красных разных оттенков, чуть-чуть голубоватых и тёмно-синих, апельсиново-оранжевых, лимонно-жёлтых, светло-зелёных, изумрудных, шоколадного цвета и окраски кофе с молоком, наконец, совершенно прозрачных и молочно-белых, антрацитово-чёрных, то есть любых мыслимых расцветок искусственных алмазов из того, что остаётся после сжигания трупа. Работники опытного производства понятия не имели об исходном продукте, так уверял всех Павел. Но неожиданно Лариса, которая перед этим ненадолго выходила, чтобы принести горячее, несмешливо сказала:

– Мальчики, ну до чего же вы наивны! Все на вашем заводике твёрдо знают, что вы сжигаете мертвецов, и превращаете их бренные тела в дорогие безделушки. При удобном случае они всем это расскажут.

– Дорогая Ларочка, позволь не согласиться с тобой. Во-первых, у кого-то, естественно, могут возникать подозрения. Во-вторых, технологический процесс лишает любого собрать компромат. Поэтому молоть языком можно что на ум взбредёт, но ты попробуй докажи! И тут неизбежная осечка! – радовался Сергей.

– Ларка, узнать детали можно только в случае откровений любого из нас четверых. Я именно так считаю! – И Венедикт посмотрел по очереди на каждого из трёх остальных.

– Ну-ну! Я-то ничего никому не скажу, меня вы давно купили навечно. Но всё может случиться. Хорошо ли отработана система доставки на предприятие пепла из крематориев? Вот где ваше самое уязвимое место! Ешьте мясо, холодная баранина невкусна и вредна.

– А Ларисочка права! Всем известно, чей пепел вывозится из крематориев на кладбищах, – подал реплику Сергей, который давно ощущал внутреннее ожидание тревоги.

– Но обычно пепел берётся из печи после сожжения безымянных трупов бродяг и бомжей там всяких, сами знаете, либо тех, кого родственники не пожелали оформить как индивидуальных наполнителей персональных урн. А сами персональные урны мы берём у взявших их на вечное хранение родственников, если те желают иметь алмазы вместо пепла. Родственники, заказавшие алмазы, лишнего не скажут, – поспешил успокоить всех Павел.

– И всё же, мальчики, поймите, мнение родственников не может быть всегда единодушным. Кто-нибудь когда-нибудь обязательно возмутится и наговорит лишнее!

– Ларка, смотри у меня, не накаркай!

– Венька, ты чё? Будто мне нехорошего захотелось! Я предупредить хочу. Эквилибрист в цирке и тот выступает со страховкой, то есть с канатиком, который обычно крепится к поясу. Но брат моего отчима бравировал тем, что не страхуется, и в результате упал, совсем обездвижел и добился, чтобы ему позволили съесть упаковку жутко сильного снотворного. Он даже записал обращение на диктофон о добровольном желании умереть. Отчима потом оправдали ввиду отсутствия состава преступления, хотя их мать не простила обоих сыновей. Извините, но всегда надо делать поправку на дурака или на вредителя!

– Ну, милая моя, с таким подходом к жизни не стоит вообще за что-либо браться! – возмутился Венедикт. – Мы берём у родственников нотариально заверенное письменное согласие на превращение пепла в алмаз. Поэтому никакие наскоки нам не страшны. Согласие подписывают все привлечённые к сделке родственники покойного.

– Человек подпишет, а потом скажет, что напился на поминках и не врубился в текст, подсунутый ему на подпись. И станет громко вопить об этом!

– Ларочка, невозможно опровергнуть такое развитие событий. Но в каждом бизнесе есть риск. Даже у булочника и сапожника.

– Серж, но если твои пирожки или твоя обувь недостаточно хороши, ты лишь потеряешь деньги. А в этом деле вообще можешь головы лишиться!

– Я вижу угрозу возникновения неприятностей лишь в двух случаях, – ответил Ларисе Сергей, который обладал умением взвешивать все возможные риски. – Либо обладатель алмазной цацки станет хвастаться её происхождением, либо каким-то образом вмешаются религиозные круги. И это наихудшее развитие ситуации! Наш бизнес богопротивен!

– Мы атеисты и циники, на том и стоим! – с вызовом в голосе заявил Павел. – Наука и религия несовместимы!

– Многие великие умы начиная с Ньютона считали и считают иначе, – возразил ему Венедикт. – Поправка на дурака нужна, только к этому надо прибавить необходимость вычислять дурака.

– Который в действительности может оказаться самым умным из всех родственников и за счёт алмазной истории ловко решит свои проблемы! – уточнил Сергей. – Всегда надо стараться выявлять таких. Поэтому будем крайне осторожны при заключении договоров об алмазах из праха покойников.




9. Церковь предупреждает


Однажды утром секретарша Павла Оксана сообщила шефу, что с ним хотел бы встретиться священник местной церкви отец Иероним.

– Проведите его в мой кабинет! – попросил он секретаршу. Вскоре она открыла дверь кабинета и пропустила вперёд немолодого мужчину высокого роста и атлетического телосложения в чёрной рясе, с красивыми длинными волнистыми светло-русыми волосами и аккуратной бородкой. После обмена рукопожатиями Павел пригласил гостя сесть в кожаное кресло, сам сел рядом и попросил рассказать о причине визита. Отец Иероним заговорил звучным басом, сразу перейдя к цели визита.

– Всем здесь хорошо известно, что вверенное вашему руководству предприятие занимается производством искусственных алмазов.

– Да, верно. Позвольте показать вам, уважаемый батюшка, образцы нашей продукции. Сюда, пожалуйста. Обратите внимание, что наши алмазы внешне совсем как натуральные.

– Я не специалист по алмазам и нечасто вижу их.

– Тогда позволю себе преподнести вам, батюшка, в дар этот маленький розовый алмазик в подарочной коробочке.

–В таком случае скажу прямо, что не могу принять в дар то, что изготовлено из человеческого праха.

– Из праха – это верно, но люди тут при чём? Мы в качестве сырья используем умерших животных и птиц, и в этом нам помогают зоопарк, разные животноводческие фермы, собачьи питомники, отдельные граждане. Желающие получить искусственный алмаз обращаются к нам, платят немалые деньги.

– Недавно отсюда недалеко в Коломне случилась одна странная и пренеприятнейшая история. Скончалась одна вдова весьма преклонных лет, и наследство принял её племянник. Он стал разбирать бумаги покойной и нашёл любопытный нотариально заверенный документ, из которого следует, что скончавшийся годом ранее супруг её после кремации стал искусственным алмазом в виде колье и перстня. Вдова обязалась хранить тайну создания своих украшений. Стала известна и весьма приличная сумма, уплаченная вашей фирме за изготовление украшений.

– Да-да, припоминаю тот странный случай! Мы после долгих уговоров согласились пойти навстречу той экстравагантной вдове, которая не поскупилась потратить бешеные деньги на удовлетворение своей странной прихоти. Поймите, нас самих уж очень смутила её просьба. Но отказать ей мы не посмели. Виноваты, батюшка, каюсь, грешны.

– Подозреваю, что это не единичный случай. Законодательство по этому поводу ничего не говорит. Покойников можно сжигать, и православная церковь с этим смирилась. Но урну с пеплом надо хранить либо дома, либо в колумбарии. Глумиться над прахом усопших кощунственно! Если же какой-нибудь экстравагантный человек пожелает обратить прах усопшего в алмаз, то нормальный гражданин, даже атеист, к которым, насколько мне известно, относитесь и вы, должен всеми силами воспрепятствовать этой затее. Прах покойника должен быть предан земле. Согласны ли вы с этим мнением?

– Э-э-э, разумеется, так сказать, в общих чертах. Упомянутая вами, батюшка, вдова Синичкина, кстати, говорила мне, что хотела бы подобной участи и для себя.

– Её племянник категорически против! Вдова похоронена по православному обряду, и соответствующая служба прошла в нашей церкви.

– Что же, весьма похвально. Но как прикажете поступить бедному вдовцу или бедной вдове при скудости их финансовых возможностей? А тут продажа нам тела усопшего влечёт за собой существенное для многих пополнение денежных средств и полное избавление от дальнейших печальных хлопот.

– Итак, уважаемый Павел Владимирович, вы косвенно признаёте сложившуюся в вашей фирме пагубную практику покупки праха у родственников с целью переработки пепла после сожжения в алмаз.

– Что вы, уважаемый батюшка, я ничего подобного не говорил! Мы лишь иногда выполняем экстравагантные заказы родственников усопшего либо идём навстречу ритуальным службам, которые не хотят заморачиваться погребением неизвестных личностей. Но в массовом производстве алмазов из людского пепла мы не задействованы.

– Вы же понимаете, что такого, как вы сказали, массового производства никогда не будет. Ваши услуги в сотни раз выше услуг ритуальных служб. Они не по карману подавляющему большинству населения и к тому же противоречат религиозным, нравственным, историческим и вообще всем принципам человечества. Я хочу закончить наш разговор. Вы предупреждены. Церковь пока ничего не предпримет и не инициирует. Но имейте в виду, что, если вдруг возникнет инициативная группа, которая отнесётся к вашей работе резко отрицательно, православная церковь её поддержит. Готовьтесь встретиться с представителями других конфессий, потому что все мы в данном вопросе единодушны.

– Большое вам спасибо, отец Иероним, за ваш визит и ваше предупреждение. Простите, если что не так.

– Милосердный Бог простит, но и вы старайтесь заслужить Его прощение.




10. Сопрано против


Колоратурное сопрано Екатерины Третьяковой звучало на самых знаменитых оперных и концертных сценах. Её гастроли были расписаны на год или даже более долгий срок. Но иногда она устраивала недельные, реже двухнедельные антракты и прилетала на родину, где проводила время на подмосковной даче, точнее, трёхэтажной постройке дворцового типа на берегу реки. Вот и в этот раз она прилетела прямо из Парижа. В аэропорту Шереметьево Екатерину встретил её старший брат Евгений, член правления одного из столичных банков. Поцеловавшись с братом, Екатерина недовольно фыркнула:

– Женька, от тебя всё так же табаком воняет! А ведь обещал!

– Катюша, я только по одной сигарке в день. Вчера даже до половины не докурил. А вспомни, как тебе самой нравились сигары.

– Из-за глупости в юности. Зато я рано допёрла, что карьера певицы и курение несовместимы. Я даже находиться в одном помещении с курящими не желаю.

– Но ведь есть курящие певицы, например, американка Мадонна и гречанка Анна Висси.

– Они кричалки и пищалки, а у меня голос! Не смей путать г… с деликатесами! Давай лучше расскажи, отчего умер наш дедушка и как вы его похоронили. Я два вечера прорыдала после выступлений из-за того, что совершенно никак не смогла прервать всё и прилететь на его похороны. Конечно, 101 год – возраст более чем преклонный, но всё же жаль. И ещё вопрос с упрёком: почему я не получила видео с кладбища и поминок?

– Кстати о дедушке. Подставь шейку! Чуть-чуть головку вперёд! Посмотри на себя в зеркало. Вроде неплохо, а как твоё мнение?

– Чудесное колье! Это то, что оставил мне дедушка? Если так, я в восторге! Небольшая вещь, зато какая! Ой, какой же дедушка был добрый, заботливый. Даже плакать захотелось.

– Ну, если честно, это не от дедушки, а от всех нас.

– Поделили часть дедушкиного наследства? Ну, что же, тоже неплохо.

– Видишь ли, это часть самого дедушки!

– Стой, я что-то не пойму! С этого момента прошу подробнее и помедленнее. Итак, дедушка умер, на каком кладбище его похоронили?

– Дедушку кремировали!

– Что-то у нас в роду так не было принято. А дедушка разве сам разрешил кремирование? Или это инициатива тёти Глаши? Она отца не любила из-за его развода с её матерью Анной Леопольдовной и брака с Натальей Сергеевной, ставшей нашей бабушкой.

–Дедушка на этот счёт ничего не завещал. Его похоронили в том самом фраке, который был сшит к 70-летию его второй свадьбы. После этого тело в гробу сожгли в печи крематория, а прах продали фирме, занимающейся производством алмазов из пепла.

– Продать прах? Да вы чё? С ума все посходили?! А зачем продали?

– Вернее, не продали, а на сумму стоимости праха нам сделали обалденную скидку и сварганили два кулона: тебе и Алине. Пепел стал алмазом. Для этого существует специальная технология. Таким образом, дедушка не лежит в урне маленькой кучкой, а висит на твоей прелестной шейке в красивой оправе и на золотой цепочке.

Екатерина почувствовала, что почти теряет сознание. Она попыталась что-то сказать или закричать, но лишь прошептала:

– …вашу мать!

– Вижу, что родную речь не забываешь, – не растерялся Евгений. – Всему надо находить разумное и полезное применение.

– В данном случае оно никоим образом не разумное, да и польза от него сомнительная. Разве у тебя или меня не найдутся деньги на новую брильянтовую цацку? К тому же это дико, безнравственно и аморально. Я подам на всех вас в суд. Почему не списались со мной по и-мэйлу? Почему, объясни же мне!

– Никто даже не подумал, что ты станешь возражать. Ты же не верующая, как и все мы.

– Но это даже не вопрос веры! Это вопрос о том, позволено ли надругаться над прахом покойника! Умер человек, а из его праха бац – и сделали брильянтик! А как насчёт посещения могилки в день смерти или рождения?

– Нечего по могилам шастать! Нечего вообще рыть могилы! Загадили всю землю! Вон в Сингапуре или ещё где-то там стали строить многоэтажные кладбища! Думаешь, что если у России огромная территория, её можно до бесконечности портить могилами? Я бы вообще снёс и Новодевичье, и все прочие. Отдал бы земли под что-нибудь полезное.

– Под гольф-клубы, например? Как вы с тем колхозом поступили? Расстрелять бы вас всех, сама бы винтовку или какой-нибудь «Шмайссер» в руки взяла! Вижу, что развелось в России гадов, пока я по заграницам гастролирую. Брильянтики клепать из людей – это надо же! Гады, подонки, сволочи! Да я всю общественность против вас мобилизую!

– Только попробуй! Катюша, я ведь серьёзно. Ну не нравится тебе наша затея, бывает. Дома снимешь брильянтик с твоей нежной шейки, отдохнёшь, моя Инесса уже много разных вкусняшек наготовила, выпьешь твой любимый виски и поешь, поспишь, а потом спокойно поговорим. Ты, я вижу, устала, ещё в напряжении. Но теперь тебе, насколько я знаю, целых десять дней не надо выходить на сцену. Приведёшь нервы в норму.

– Не десять, а двенадцать.

– Тем более. Но по навигатору вижу, что нам примерно метров двести осталось. Если ты с нами не согласна, мы как-нибудь твоё недовольство загладим. Обсудим. Ты только не сердись, моя дорогая. Извини, телефон подъёма шлагбаума наберу.




11. Начало судебной тяжбы


Евгений, его сын Александр и домработница подтащили три тяжёлых чемодана к двери лифта и решили, что с чемоданами поднимется только молодой парень как самый лёгкий, а они подождут. Потом вызвали лифт, он спустился пустым. Войдя в квартиру, Екатерина поцеловалась с Инессой и сказала Саше:

– Только сейчас заметила, как ты вырос! Вижу, что уже бреешься! Мужчина в соку!

Девятиклассник Саша, только начавший освоение сексуальных приёмов под руководством студентки-первокурсницы Риммы из соседнего подъезда, слегка покраснел, потому что именно фразой «Мужчина в соку» сексуально озабоченная Римма совратила его.

– Катенька, чего тебе подать? Может, сок или боржоми? Обед будет примерно через час сорок.

– Виски мне со льдом, причём целый стакан, а не на донышке!

– Это что-то новое! – удивилась Инесса, но муж подтолкнул её и тихо сказал:

– У Катюши нервы взвинчены!

Взяв хрустальный стакан, Екатерина собралась с духом и выпила всё в два приёма, поморщившись. Потом повернулась к Инессе, протянула стакан и попросила повторить.

– Катька, но ты же свалишься!

– А тебе жалко? Не бойся, дойти до туалета смогу.

Инесса принесла второй стакан, который Екатерина стала пить не спеша, причём с гримасами. Допив всё и вылив в рот последнюю каплю, она сказала:

– Прилечь бы.

Её отвели в комнату, где ночевали гости. Инесса быстро приготовила постель, Екатерина при ней полностью разулась и разделась, тихо сбегала в гостевой туалет. Когда она возвращалась в комнату, Инесса шёпотом спросила:

– А как же с обедом?

Екатерина молча показала ей кукиш и потом легла, заснув почти мгновенно.

К восьми вечера Екатерина встала, оделась, привела себя в порядок и пришла в кухню, где Инесса усадила её и молча поставила перед ней пластиковую бутылку:

– Выпей всю, это тан. Очень помогает. Вот стакан.

– Не надо стакан, я прямо из горл?, как когда-то пиво после уроков. О-о, как приятно.

– Голова, небось болит?

– Не-а, никогда в таких случаях не болит. Кинь чего-нибудь пожрать!

Сопя и чавкая, Екатерина съела полную тарелку борща, потом мясо с гречкой:

– Западники гречкой брезгуют, я очень скучала по ней. Спасибо тебе, дорогая Инессочка. Чемоданы можете распаковать, кроме самого меньшего, сами распределяйте подарки. А я с этим поеду к себе. Созвонимся! Женьке и Сашке привет!

Дома в двухэтажных хоромах Екатерина достала лупу и долго рассматривала брильянт. «Честно говоря, он великолепен. Наверняка подарили от чистого сердца. Но ведь это преступление! Надо выяснить у Гришки». Григорий Аракелян был её знакомым адвокатом и бывшим любовником. Нашла его телефон в старой записной книжке.

– Григорий Мовсесович? Да, это я. Молодец, что сразу узнал. Ну уж так и «лучший голос мира»! Преувеличиваешь, но мне приятно. Эта, как её, Миранда Боско уже наступает мне на пятки. Скоро обгонит по всем опросам. Дела мои? Профессиональные на высоте, личные тоже в целом хороши. Матиас уже отлично выдрессирован как любовник и даже как муж. Нет, я прилетела одна. Я хочу встретиться с тобой и обсудить одну ошарашившую меня новость. Да, можешь сам выбрать ресторан, да, можно тот самый и обязательно не в общем зале. Выбери начиная с завтрашнего вечера и сразу сообщи мне.

Она принимала тёплую ванну с ароматизаторами, когда Аракелян позвонил и неожиданным для армянина росточком 151 см басом сказал:

– Договорился, завтра в шесть, отдельный кабинетик на двух персон. Целую.

Екатерина оделась, по её мнению, довольно скромно. Аракелян же, наоборот, явился в новом костюме и новых лакированных туфлях. Они встретились у входа. Екатерина ростом 183 см смотрелась комично рядом с низеньким армянином. Ждавшая у входа своего очередного любовника Кларисса Жевтун, сотрудница еженедельного жёлтого издания «Из осведомлённых кругов», долго соображала, кого ей напомнила эффектная высокая шатенка, а потом незаметно сделала снимок смартфоном. Увидев, что шатенка и низенький кавказец уединились в отдельном кабинете, Кларисса долго соображала, что предпринять, и тоже вошла в тот кабинет, тут же сказала заученные фразы «А где же Жора? Ой, прошу простить!», ловко прикрепив миниатюрную камеру у портьеры и тут же удалившись. Она уселась в тёмном углу, поставила перед собой ноутбук, заказала себе роскошное мясо с потрясающим по вкусовым качествам гарниром и стала записывать разговор.

«– Гриша, ты всё такой же элегантный и по-прежнему на высоких каблучках.

– Катенька, ты по-прежнему прелестна. Чувствую, что ты чем-то опечалена.

– Гришуня, давай сразу о деле. Скажи мне, законно ли кремировать покойника без согласия его внучки? Дедушку кремировали, а я гастролировала в Европе, мне даже не сообщили о его смерти.

– Это, конечно, нехорошо, но не противозаконно.

– А из пепла сделать алмаз и подарить его безутешной внучке законно? Смотри!

– Да, брильянтик что надо. Я что-то слышал о том, что такие вещички делает Европа.

– А у нас этим кто-нибудь занимается? Или эта штукенция «made in abroad»?

– Ну, честно говоря, не знаю. Надо осторожно прозондировать в некоторых кругах.

– Меня больше интересует юридический аспект. Может ли возмущённая внучка подать в суд и обвинить в «оскорблении памяти деда» или в чём-нибудь ином? Сколько зелени можно за это срубить?

– Статьи насчёт запрета утилизации пепла после кремации нет. Это вопрос этический, религиозный, короче говоря, мировоззренческий. Выпьешь чего-нибудь?

– Виски со льдом. Вчера я им прилично напилась, и мне понравилось. Я не закусывала.

– Катюшенька, не делай так! У тебя голос, фигура, репутация.

– Я растяну полстакана на целый вечер. Кстати, обожаю виски.

– Я закажу любимый коньяк. Позволь мне позвонить моему партнёру Соломону Ицхаковичу Циперовичу, он большой спец по похоронам, завещаниям, всяким там нарушениям при погребении и подобному, то есть охватывающему все ситуации ухода в мир иной. Солик, добрый вечер! Представь себе ситуацию: из пепла после кремации сделали алмаз. Что, лично знаком с этим? Тётю Рахиль превратили в жёлтые брильянтики? Что-что? Нет, на твоём пальце и на руке Розы Евсеевны я их пока не видел. Нет, Солик, я не ханжа. Разумеется, если можно, то почему не использовать то, что осталось от тёти Рахили. А скажи мне, несогласный с таким решением родственник усопшего может обратиться с иском в суд и выколотить некую сумму? Только в частном порядке? Понимаю, законодательного запрета нет. Что-что? Религиозные круги? Ну возмутятся они, и что же? Что дальше, я спрашиваю. Ага, правильно организовать возмущение и направить в нужное русло! Крушение деловой репутации, обвинение в сатанизме. При чём тут сатанизм? Ага, умело присочинить! Отлично! Понял! Розочке Евсеевне привет. Очень тебе благодарен. Пока. Итак, Катенька, ты всё поняла? Незачем писать в суд, иди другим путём. А от родственников предварительно выбей приличную сумму или недвижимость. Потом их начнут бить и поджигать.

– Гришуня, я не дебильная. К попам надо апеллировать, так? Ну, до поджогов доводить не хотелось бы, я уважаю частную собственность. Но морду надраить моему брату неплохо бы, только без серьёзных увечий. Как ты думаешь, стоит ли обратиться к прессе? Наши свободолюбивые СМИ вцепятся в эту тему, как бездомный Тузик в выброшенную куриную грудку. Такая вонь начнётся!

– Зачем тебе лишний шум? Ты получи от родни по максимуму и лучше на этом остановись. Родственные связи крушить не стоит. А если они пошлют тебя или упрутся, то есть предложат слишком мало, тогда к попам и в прессу. Можно параллельно. Как тебе мясо?

– Спасибо за прекрасный выбор ресторана и за разъяснение.

– Позволь поцелуй в щёчку! Я заслужил.

– Губы свои толстые сначала аккуратно вытри и проверь нос. Нет, ты внутри носа слегка пошуруй, а то знаю я тебя. Так, теперь целуй.

– А меня в ответ?

– Перебьёшься!»

Кларисса была на седьмом небе от счастья: «Скопирую запись на флэшку, нет, лучше две копии и одну сразу в сейфовую ячейку. Там уже немало взрывной информации, за которую убьют. Затем постараюсь в случае чего передать копию ей или ему. А теперь побалую себя рюмкой водки!». Потом она подождала ухода парочки из отдельного кабинета и быстро забрала видеокамеру. Операция проведена успешно. Дома Кларисса показала фото в смартфоне Гоше Круглову, её новому сожителю и охраннику ресторана:

– Гоша, узнаёшь?

Обладавший феноменальной памятью на лица и не умевший написать грамотно простейший текст Гоша уверенно опознал:

– Оперная звезда Екатерина Третьякова и адвокат Григорий Аракелян. А у них чё?

– Ничё, Гошенька, иди умойся, зубки почисть и потом ложись со мной.

– Я водочки чуть-чуть выпил, ты, кажется, не любишь?

– Я тоже водочки чуть-чуть выпила, претензий не будет.

Екатерина решила поговорить с братом и выбить из него штрафной платёж по максимуму. Аракелян подумал, что родственники наверняка попытаются обмануть Екатерину, и тогда она, возможно, обратится к нему, «потому что Солик сам за кого попало не берётся».




12. «Тебе же будет хуже»!


Выспавшись и приведя себя в порядок, на что у неё ушло почти три часа, Екатерина позвонила брату:

– Женечка, привет! Да, уже встала. Нет разница во времени ещё ощущается. В Европе всё как-то проще, все страны рядом. Я хотела бы встретиться по поводу алмазов. Да, я не могу примириться с мыслью, что меня обманули. Нет, Женька, обман может быть не только материальным. Но ущерб от обмана можно сгладить, сам понимаешь как. Вот об этом я хочу поговорить. Что? Можно и там, только на втором этаже, там есть одно местечко, откуда мы с тобой однажды пьяного Кирюшу забирали. Когда? Да хоть через час.

Оба явились на место встречи почти одновременно. Через десять минут разговора на повышенных тонах Евгений стал в глазах сестры «мудаком и беспринципным циником», а она соответственно «расчётливой сучкой». Оба даже покурили, что было редкостью не только для оперной певицы, но и для Евгения. Потом он подошёл к сестре, чмокнул её в щёку и сказал с наигранным спокойствием:

– Начнём всё сначала. Ты изложи свою точку зрения спокойно и без эмоций, обязуюсь не перебивать.

В душе он решил: «Дам ей миллион долларов, не больше».

Екатерина, сердясь на себя за то, что закурила и ещё сигарету у брата выпросила, говорила подчёркнуто скучным тоном примерно двадцать минут, припомнив события четвертьвековой давности, когда она отогнала от брата ужасно напугавшего его собаку, а он вспомнил, как застукал её в разгар интима с жившим недалеко студентом консерватории, ставшим потом довольно известным скрипачом.

– Видишь, Женечка, у нас было тесное взаимопонимание, была и взаимопомощь, что даёт надежду на достойный выход из этой ситуации. Три миллиона долларов – и я умолкаю.

– «Ишь сколько запросила! Фиг тебе!». Катеринушка, а не слишком ли разыгрался твой аппетит? Что, твой голосок всем уже осточертел?

– Нет, не слишком. Я же не пять миллионов прошу. «Надо было начать с пяти, тогда бы получила три. Дура я, нет у меня коммерческой хватки.»

– Два с половиной.

–Три!

– Два с половиной! Последняя цена.

– А моя последняя цена три.

– Извини, но это был твой первоначальный запрос, ты не движешься в нужном направлении и зря упорствуешь, а я иду на большую уступку.

– Память дорогого дедушки стоит гораздо дороже. Я дедулечку так любила! Тебе не понять. Ты даже похороны тёти Лены прогулял.

– При чём тут тётя Лена? Она была дурой и растратила на любовников всё, что смогла.

– Но она нас воспитывала, а когда ты при мне в её присутствии обо…, накакал на пол, она сама убирала. Родителям она не рассказала, а то бы тебя выпороли.

– А ты тогда злобно хохотала, будто с тобой такого не бывало! У нас до сих пор на том диване еле заметное пятно. Кое-кто на диване кое-что оставил! Не я! И тебя за то пятно так выпороли, что ты потом целый день жрала стоя!

– Женька, тогда я объявляю войну!

– Ишь, напугала, пищалка противная! Объявляй всеобщую мобилизацию!

Екатерина вскочила и пошла к выходу. Ей не было известно, что Кларисса ещё рано утром договорилась о прослушке её телефона и сейчас сидела недалеко от обоих с направленным микрофоном. У Клариссы во многих местах были свои люди.

Евгений оставил на столе пятитысячную купюру и быстро ушёл. «Что Катька предпримет? К старому хахалю из ВГТРК помчится? Или прямо к Малахову, который пригласит нас обоих и ещё кучу народа на очередное телешоу? Это наихудший вариант. Или к какому-либо писаке из издания типа, как её там? Щас посмотрю». Он подошёл к продавщице прессы. «Да, то самое! «Из осведомлённых кругов». Название-то какое. И раскапывать эту пепельную кучу станет эта крашеная падла Кларисса, нутром чую». Евгений обернулся и пошёл к машине, но рядом с его «Ауди» стояла та самая Кларисса, цветную фотографию которой он секундами ранее видел на первой полосе газетёнки. Оба оцепенели от внезапности, поскольку каждый думал именно о том, перед кем оказался! Бывает же такое!

– Здравствуйте, мы оба, как я чувствую, узнали друг друга, – сказала Кларисса и смачно засопела. – Возьмите флэшку и дома посмотрите. К трём миллионам присовокупите ещё пятьсот тысяч зелени лично для меня, и тогда обеспечите всем вам тишь и благодать. Вот моя визитка, но в случае чего я сама вас найду. Удачного дня!

Сексуально виляя бёдрами, чему научилась в студенческие годы, когда не брезговала подработкой по вечерам, Кларисса удалилась. Евгений сунул флэшку в карман куртки. На работе посмотрел содержимое. «Надо приучить себя вертеть головой по сторонам, а то недотёпы-родители постоянно твердили: «Женечка, сиди спокойно и смотри прямо перед собой. До ковыряющей в носу тёти тебе нет дела, как и до того пьяного дяди, не смотри на них.» Вот и отучили, твари бестолковые! Хотя нет, они жили в эпоху «развитого социализма». Я же должен перестроиться и вертеть головой, но это уже тяжело после сорока».

Кларисса вспомнила, что ещё не завтракала и помчалась обратно, в торгово-развлекательный центр, где сразу ринулась в туалет, потому что надо было срочно привести нос в более-менее приличный вид. «Не стоило танцевать босиком на открытой веранде дачи, где три дня назад Стелла отмечала очередное …надцатилетие. А теперь течёт до неприличия! Даже прилично напившийся Гошка вчера заметил.» Она зашла в «Чайхону № 1» и плотно пообедала. И тут зазвонил её смартфон.

– Кларисса, это Евгений. Я готов скинуть вам на карту полмиллиона долларов.

– Отлично, Евгений Сергеевич. Я диктую номер карты. «Наверняка он решил откупиться только от меня. А что отчебучит колоратурное сопрано? Скорее всего, к Малахову побежит или к Выхухолеву во ВГТРК. Нет, именно к Малахову.»

Екатерина созвонилась с ВГТРК и договорилась о встрече. Потом позвонила брату:

– Денежки перешлёшь? Или как?

– Или как. Фиг тебе без масла!

– Тогда тебе же будет хуже! Скупой платит дважды.

– Катька, совесть у тебя есть? «Вот стерва, уже отключилась!»




13. Первая жертва


Переговоры телевизионщиков по отдельности с Евгением и Екатериной привели к тому, что обе стороны согласились участвовать в телешоу. Евгению очень этого не хотелось, но ему рассказали о том, что им известно со слов Екатерины: «Вот дура, растрезвонила. Думает, что ей ума не надо! Кларисса деньги получила и помалкивает, а эта фактически всё нами сказанное вывалила и ещё чёрт знает что добавит на публику. Всю родню готова в г… утопить. Убрать ли её, что ли? Сизый на днях откинулся и сидит без денег, он бы взялся по старой памяти. Он должен мне за адвоката, тот его отмазал по одному из важных эпизодов». Нет, решил он, он сам не отморозок, чтобы пойти на убийство сестры. Надо попробовать договориться о взаимной сдержанности. Он позвонил Екатерине:

– Чё надо? – спросила она недружелюбным тоном.

– Катя, поскольку нам предстоит, так сказать, дуэль, хотелось бы договориться о некоторых общих правилах. Во-первых, не называть других родственников. Дедушку, ничего не поделаешь, назовём. Во-вторых, не опускаться до взаимных оскорблений и тем более не употреблять мат. В-третьих, не пускаться в воспоминания далёкого детства, кроме случаев крайней необходимости. В-четвёртых, помнить, что наша ссора не должна погубить нашу репутацию, и стремиться прийти к соглашению. Я готов дать тебе три миллиона.

– Женя, с этого надо было начинать! Как только я получу деньги, я отменю телешоу. Запиши номер моего банковского счёта.

Удостоверившись, что деньги переведены, Екатерина тут же позвонила на телевидение и попросила отменить телешоу. Но там ответили, что проведут телешоу без неё и её брата, поскольку тема уж очень интересная и наверняка кто-то что-то расскажет.

Кларисса тем временем прикидывала, как использовать записи на флэшке. Надо сделать две копии решила она, и хранить их в разных местах. Никому пока ничего не рассказывать! Кларисса, получившая деньги от Евгения, всё же считала связанной себя моральным обязательством, нисколько не сомневаясь при этом, что вскоре история с алмазами из пепла и красивыми брильянтами непременно вылезет наружу, и тогда её записи станут весьма востребованными. Про полученные деньги Кларисса, естественно, никому, даже Гоше не рассказала.

Поразмыслив, Екатерина решила, что желательно загладить трещину в отношениях с братом. Не надо напоминать ему, что он проиграл. Согласился бы сразу на три миллиона и сэкономил бы время. Она не подозревала о том, насколько Кларисса владеет их семейной тайной, поскольку вообще не знала о существовании Клариссы. Екатерина назначила брату встречу в том же кафе. Евгений на этот раз решил подстраховаться и предположил, что Кларисса подслушивает его телефонные разговоры с сестрой. Он договорился со службой охраны своего банка, подключивших знакомых оперов, и Клариссу засекли, когда она снова попыталась установить скрытую видеокамеру. Со стороны Клариссы это стало серьёзным проколом. Её поймали, камеру изъяли, и Кларисса предстала перед Евгением и Екатериной.

– Вот эта сучка нам вредит! – заявил Евгений. Кларисса стояла перед ними со связанными руками. Евгений хотел ударить Клариссу по лицу, но сестра его остановила:

– Ей нужны лишь деньги, разве не так, Кларисса Максимовна?

– Лично вам обоим я ничего плохого не сделала и зла не желаю. Екатерина Сергеевна права. Я также не имею негативного мнения по вопросу об искусственных алмазах из человеческих трупов. Вам хочется экстравагантности и эпатажности – пожалуйста! Это дорогой каприз за ваши деньги. Прошу, развяжите меня.

– Что же развяжите её. Я даже возвращаю вам вашу миниатюрную камеру, поскольку вещь дорогая. Но мы проверим ваш ноутбук и посмотрим, что вы успели записать.

– Проверяйте! Вы мне хорошо заплатили, и моя совесть чиста.

Кларисса ушла. Евгений обратился к сестре:

– Катя, я всё же организую тайный обыск в квартире этой журналюшки. Не верю, что она всё мне передала. Надо изъять все копии той записи. Очень опасаюсь, что она будет участвовать в ток-шоу и продемонстрирует там наши разговоры на потеху всем собравшимся. Нам нельзя этого допустить!

– Только не вздумай убивать её! Она основательно напугана.

– Ты не знаешь эту журналистскую свору! Они на всё пойдут.

Дома Кларисса положила во второй сверху ящик своего большого письменного стола конверт с надписью «Бомба». В конверте была копия того, что она передала Евгению. Уехав на работу, Кларисса оставила в квартире Гошу. Тот стал искать деньги на выпивку. Он знал, что ему можно брать деньги из верхнего ящика письменного стола. Но когда Гоша открыл верхний ящик, он зацепил конверт с надписью «Бомба», и конверт упал на пол. Гоша его поднял и подумал: «А если и в самом деле рванёт и всё разнесёт?», но тут же допёр, что речь наверняка идёт о чём-то способном резко повлиять на мнение общества. «Вставлю флэшку и посмотрю!» – решил он. Когда посмотрел и не всё понял, сразу позвонил Буке, который прошёл два курса не то филологического, не то философского факультета университета (Гоша в этой хреновине не разбирался) и должен был всё знать.

– Бука, здорово! Ты слышал о том, что алмазы можно делать из пепла мертвецов?

– Гошка, не смеши, уссаться можно. Алмазы – одно, так сказать, твёрдая субстанция, самая твёрдая. А пепел – это прах. Есть польский фильм «Пепел и алмаз» с очень знаменитым в своё время актёром Цыбульским.

Гоша всегда завидовал эрудиции Буки. Но всё же не зря Кларисса положила эту флэшку в отдельный конверт и написала на конверте «Бомба». Надо бы скопировать флэшку и унести копию. Но сам Гоша копировать содержимое флэшек не умел и решил привлечь сестру: «Люська на третьем курсе и должна владеть компьютером!». Поговорил с Люськой и упросил подъехать по высланному на её смартфон адресу. У входа в нужный подъезд передал сестре ключи и отправился на работу.

В то же время Евгений принял решение обезопасить их всех изъятием на квартире Клариссы всех флэшек и ноутбука впридачу. Он направил Сизого по адресу на визитке Клариссы. Тот не сразу сориентировался, а когда нашёл квартиру, увидел, что какая-то молодая девушка открывает входную дверь. Дальнейшие действия Сизого были чётко отработаны. Он быстро задушил девушку и оттащил её тело на полтора этажа ниже, оставив у маленького окошка между этажами. Войдя в квартиру, Сизый быстро сориентировался, забрал все флэшки из письменного стола, а их набралось более двадцати. Он засунул в сумку ноутбук и все флэшки и быстро удалился. Ни с кем он не встретился, никто его не видел.

Кларисса вечером вернулась домой и обнаружила, что лифт не работает. Второй лифт был удалён, а замену пока не смонтировали. Она пошла пешком на свой шестой этаж и на полпути между четвёртым и пятым этажами обнаружила тело с зажатыми в руке ключами в знакомом футлярчике, купленном на одном из подмосковных рынков. Кларисса терпеть не могла класть ключи в сумку без футляра, потому что металл мог оцарапать даже руки. Она сразу убедилась, что в руке задушенной девушки оказались ключи от её квартиры. Значит, Гошка, гад эдакий, каким-то боком причастен к её смерти! Входная дверь оказалась незапертой, внутри были следы ограбления, причём довольно цивилизованного. Действовали целенаправленно. Пропал ноутбук, исчезли все рабочие флэшки, остались лишь хранившиеся отдельно флэшки с записями интима, потому что таким способом приходилось вымогать деньги или что-либо иное у некоторых богатых мужчин. Пропажа рабочих флэшек и новенького аймака – это катастрофа!

Кристина даже заплакала, а потом мобилизовалась и вызвала полицию. А тут и подлец Гошка вернулся. Увидев труп, он побледнел и зарыдал:

– Это моя Люсенька! За что её?

– Я подозреваю её в попытке ограбления! Ты дал ей мои ключи? Зачем?

– Я случайно нашёл флэшку в конверте, на котором ты написала «Бомба», и решил сделать копию. Сам я не умею и попросил Люсю. Но кто-то её задушил.

– Признавайся, где мой ноутбук и где флэшки?

– Клянусь, я сам был на работе и ничего не крал. И Люсенька ничего не крала, я в ней не сомневаюсь.

Гошу задержали, и к началу четвёртого ночи Кларисса осталась одна в квартире. Кто убил сестру Гоши? Кому понадобилось красть ноутбук? Пропал такой ценный архив! Конечно, самое важное хранилось в квартире родителей, а тут лишь флэшки на злободневную тематику. Но записи тех разговоров на алмазную тему у неё не остались. Кто украл, точнее, кому это нужно? Ясно, что к краже причастно семейство Третьяковых, тот самый Евгений Сергеевич в первую очередь. Ну что же в ответ предпринять?

«Позвоню Евгению Сергеевичу и прямо скажу, чтобы вернул ноутбук, пусть сотрёт там всё что захочет.» Она дождалась рассвета и позвонила Евгению. Тот спокойно сказал:

– Ноутбук будет вам возвращён. Флэшки тоже. А кто всё-таки убил ту несчастную девушку, Людмилой, кажется, её звали?

– Думаю, что убил Людмилу тот, кто по вашему приказу спёр ноутбук и флэшки.

Евгений понял, что допустил досадную оплошность. Вопрос об убитой был лишним. Ещё он очень опасался, что Сизый оставил где-то свои отпечатки пальцев. Но Сизый не подвёл ни себя, ни других. Он был чистюля, педант, аккуратист, зануда и трезвенник.

Ноутбук Клариссе привёз некий курьер из частной службы доставки. Всё было прекрасно уложено и запаковано в большую коробку. Она с удовлетворением отметила, что ноутбук оказался в идеальном состоянии, без малейших признаков пыли, грязи и отпечатков пальцев. А все флэшки оказались чистыми. Что бы там ни говорили, но приятно иметь дело с интеллигентами. Они тебя измордуют, но потом извинятся и одежду почистят.

Итак, подвела итог Кларисса, больше всех пострадала семья Гоши. Убита его сестра. Вскоре Гошу освободили, он лишь позвонил Клариссе, но прийти не захотел. У Гоши, как сделала вывод Кларисса, была совесть, он ощущал себя виноватым. Жаль их обоих…

Мать Гоши и Люды расспросила сына и узнала всё об алмазах из покойников:

–Господи, что они творят? Разве такое возможно? Надо с батюшкой посоветоваться.

Старенький священник отец Елпидифор прямо сказал:

– Пора мобилизовать людей против проявлений сатанизма. Срочно надо бить во все колокола! Я уверен, что за нами сила. Ведь эти гады такое злодейство творят! Мы должны организовать всех по всей России великой.




14. Ещё одно убийство


– Итак, господа, законодательство нам не препятствует! – торжественно заявил Сергей на совете директоров предприятия. – Но есть ещё другие силы, которых нам следует опасаться. Возможно, они не слабее законов.

– Что ты имеешь в виду? – поинтересовался Павел.

–Религию, – кратко ответил Сергей. – Ни одна из религий не отнесётся равнодушно к нашей деятельности. Вопрос в том, насколько клерикальным кругам удастся мобилизовать людей. Стариков они легко сагитируют, но те дальше брюзжания не пойдут. А как себя поведёт молодёжь? Предвидеть трудно. Молодые малообразованные мусульмане – вот наша главная угроза. Они во имя своего Аллаха способны всех нас перерезать. Иудеи и прочие не страшны. Но это моё мнение. Завтра состоится разрекламированное ток-шоу, которое спровоцировано скандалом в семье Третьяковых, когда оперная певичка взбунтовалась против брата. Она сама вначале договорилась о ток-шоу, а потом попыталась отменить его, но не смогла.

Венедикт проснулся и включился в разговор:

– Анастасия мне сообщила о существовании какой-то записи разговоров брата и сестры Третьяковых, сделанной скрытно. Эту запись прокрутят на ток-шоу. Опасаюсь, что после просмотра страсти накалятся. Сделала запись известная журналистка Кларисса Жовтун. Некоторые из присутствующих с ней сталкивались.

– Весьма милая в постели, но беспринципная и вообще бабец без тормозов! – Это было мнение Анатолия Задорожного, члена совета директоров и владельца крупной сети ритуальных услуг «Умрём красиво!».

– Именно так! – поддержал его Борис Бестол из правления одного крупного банка. Ему Кларисса когда-то в постели чуть не отрезала ухо ножницами, в результате чего он остался с изуродованной ушной раковиной.

– Да она вообще б… и без малейших зачатков нравственных понятий! – визгливым голосом не сказала, а выкрикнула Софья Шенделяк, владелица сети косметических салонов.

– Сонечка, прошу без ненормативной лексики, – обратился к ней Сергей. Та тут же ответила:

– Во-первых, тут все свои, а во-вторых, иных слов у меня для неё не нашлось.

– Плохо искала! – ответил ей Сергей, невзлюбивший Софью после их непродолжительного романа, закончившегося бегством Сергея с дачи Софьи через окно. Подробности неизвестны, но все знают, что Софья потом стала сторониться Сергея.

– Вношу предложение обдумать возможности выведения Клариссы из, так сказать, сферы общественной деятельности, – предложил Венедикт. – Проще говоря, один киллер хочет заработать. Закажем её или все против?

– Лично я в подобных ситуациях всегда «за». Мочить их всех! – Борис Бестол так и не простил Клариссе изуродованное ухо. Остальные дружно с ним согласились. Совет директоров проявил в этом вопросе полное единодушие. Сергей, Венедикт и Павел посовещались с несколькими людьми, и потом Венедикту позвонил тот же Сизый. Договорились о цене и об очень законспирированном способе передачи денег: предоплата 50 процентов, остальное после подтверждения выполнения заказа. На вопрос, знает ли он адрес Клариссы, Сизый кратко ответил: «Найду!». Судьба Клариссы, казалось бы, близится к финалу.

Но жизнь порой преподносит нам сюрпризы. Гоша взвесил всё и приехал к Клариссе, они помирились, крепко выпили, легли к шикарную Клариссину кровать. Но потом Гоша переместился на диван, потому что Кларисса обожала дрыгать ногами и даже брыкаться во сне. Гоша проснулся ночью оттого, что кто-то открывает входную дверь. Гоша тихо взял охотничий нож, который всегда носил с собой. Когда человек в балаклаве бесшумно вошёл в комнату и приблизился к кровати, на которой похрапывала пьяная Кларисса, Гоша мгновенно всадил нож в его спину. Вошедший упал, издав предсмертный хрип. Гоша включил верхний свет. Кларисса проснулась и удивлённо спросила:

– Чё такое? Свет зачем? Что за фокусы? Гошка, не чуди!

Потом она увидела труп с ножом в спине и тут же зажала рот рукой, чтобы не закричать.

– Теперь до тебя дошло? Тебя убить хотели!

– Гошенька, миленький, спаситель мой! А делать чего будем? В полицию можно звонить? Или тебя снова упекут?

– Звони! Я из охраны, у меня разрешение на оружие, правда, на пистолет.

Сизого быстро опознали: Сизов Иллиодор Кузьмич 1980 года рождения, многократно судим, причём последняя судимость не погашена, из колонии исчез при невыясненных обстоятельствах. По оперативной информации, Сизов брал заказы на мокруху и грабежи, отличался щепетильностью и аккуратностью, не пил и не курил.

–И надо же, Георгий Михайлович, что вы тут оказались! Даму сердца, так сказать, спасли от верной гибели! – заискивающе сказал Гоше тот самый полицейский, который был недоволен освобождением Гоши «в связи с недоказанностью состава преступления».

Труп увезли. Гоша попытался сам вымыть пол, но Кларисса запротестовала и пол вымыла, потом достала заныканную бутылку, далее немного подумала и откуда-то вынула заветную баночку красной икры, достала чистую скатерть и застелила большой стол в гостиной, поставив на него бутылку и банку. Потом она быстро кое-как оделась и сбегала в магазин с вывеской «24/7», откуда вернулась с новыми бутылками, ветчиной и сыром. Они закатили такой обалденный пир с музыкой на сайте YouTube, что прибежали соседи снизу, но Кларисса отвергла все их обвинения:

– Уже 7.44 утра, шуметь можно. Он меня от смерти спас!

Когда оба уже не стояли на ногах, Гоша сказал:

– Кла… Ка…, не вырговорришь, будь моей женой!

Кларисса завопила, что согласна, и слилась с Гошей в затяжном поцелуе, после чего они оба заснули полусидя, полулёжа. Не успев до конца протрезветь, ближе к вечеру они подали заявление на регистрацию брака. Поехали к родителям Клариссы, потом к его матери. Снова выпили. Гоша сделал для себя вывод, что жизнь в целом хороша.

Узнав из новостей, что при попытке убить известную журналистку скандальной хроники убит известный бандит Сизов по кличке Сизый, Сергей в присутствии жены выматерился, чего она от мужа никак не ожидала, и закричал:

– Неужели эта рыжая пигалица сама Сизого жизни лишила?

Он позвонил Венедикту, тот ответил:

– Менты чего-то недоговаривают. Там был третий. Судьба, значит, так распорядилась.

Заказчиков покушения, естественно, не нашли.




15. Ток-шоу


Анонсированное ток-шоу, которое завлекло многих интригующим названием «Алмазы из пепла покойников», открылось, как и обещали, в прямом эфире в назначенное время. Некоторые из присутствующих щеголяли красивыми брильянтами на шеях, в ушах и на пальцах рук. Все сразу согласились, что такое применение пепла очень эффектно, красиво, эстетично и даёт возможность стать обладателями брильянтовых украшений всем тем, кто не осилит покупку натуральных камней.

Сергей приехал на шоу, как он говорил, с открытым забралом и прямо заявил, что является одним из совладельцев того самого завода в Серебряно-Прудском районе. Он привёл много цифр, показывающих, как человечество вынуждено выкручиваться с площадью под кладбища: то открывать новые, то возвращать в сельскохозяйственный и промышленный оборот старые. Присутствующие с удивлением услышали, что в Республике Корее каждое кладбище существует не более 60 лет, после чего земля используется под иные нужды.

– Захоронение тел в гробах – древняя традиция, от которой грешно отказываться! – выкрикнул с места один из присутствующих.

– Наши далёкие предки понятия не имели ни о гигиене, ни о прививках, но мы с вами живём в несравненно более просвещённое время и должны подходить иначе к любым укоренившимся традициям, включая и ритуальные услуги. Нам следует стремиться к прагматичному использованию любого сырья и любых отходов.

– По-вашему покойники – отходы? – не унимался тот же, с модной бородкой и элегантно одетый.

– Разумеется, хотя многим такое определение не понравится.

В зале раздались возмущённые выкрики. Кто-то громко и притом мощным басом произнёс, что «не подобает так выражаться о Божьих тварях». Кто-то намного тише призвал «мочить выступающего и всех его подельников». Сергей выждал, когда наступит тишина, и продолжил:

– Вижу, что мнения у присутствующих разные. Напомню, что в прошлом люди сопротивлялись и паровозам, и электрическим лампочкам, и радио, и телевидению.

– Разве известен кто-либо сопротивлявшийся подключению жилых зданий к электроэнергии? – задал вопрос молодой парень.

– Да, молодой человек, и я приведу конкретный исторический пример. Император Австро-Венгрии Франц-Иосиф Второй, правивший до 1916 года, запретил провести электричество в свои огромные и сохранившиеся до сих пор потрясающие дворцы.

– Брехня! Я был в Вене и посетил дворец Хофбург, который был главной императорской резиденцией, там великолепные люстры, – возмутился какой-то мужчина.

– Император Франц-Иосиф Второй умер в 1916 году, и все его запреты отменили при следующем императоре Карле, но через два года Карла свергли. Вскоре Австро-Венгерская империя капитулировала в первой мировой войне и затем распалась на множество отдельных государств, – ответил Сергей.

– Значит, наш Николай Второй был прогрессивнее, – подытожил кто-то.

– Николай Второй был гораздо моложе. Когда он в 1868 году родился, Франц-Иосиф Второй уже двадцать лет был императором! Но я не о том. Можно соглашаться с новым методом использования пепла. Можно хоронить умерших по старинке. Каждый волен выбирать что ему по душе. Но не стоит противиться новому и более разумному. Мир стремится ко всё более передовым технологиям, и никакие запреты не остановят прогресс. Давайте не противиться прогрессу, а смириться с неизбежным, даже если кое-что из нововведений лично вам не по душе. Вот к чему я вас всех призываю. Поэтому прошу понять, что использовать пепел после кремации с пользой для себя и создавать из пепла алмазы намного разумнее, чем позволять трупам разлагаться в земле, – Сергей сделал паузу и осмотрел притихшую аудиторию. Он почувствовал, что к его словам прислушались.

– А не кощунство ли это отказаться от посещения могил и носить на себе переработанный прах покойников? – не унимался тот самый мужчина.

– Если лично вам такое не нравится, никто не заставляет вас так поступать. Это как длина юбок и платьев, существуют мини, миди, макси. Если у дамы ноги мини, она предпочтёт макси, а если ножки красивые, не грех их показать. Путь кто-то скажет, что это грех, но большинству мужчин нравятся красивые женские ноги. Необходим плюрализм мнений, нельзя всем быть одинаковыми.

– Но плюрализм должен не выходить за установленные рамки! Разрешите представиться, я Маркин Эдуард Трифонович, профессор МГУ, доктор философских наук.

– А кто устанавливает ваши рамки, Эдуард Трифонович?

– Прежде всего церковь, поддержанная обществом.

– Сейчас в России церковь отделена от государства. Церковные установки могут для многих служить основополагающими правилами, но никто не обязан им подчиняться. Я с уважением отношусь к церкви и вообще к религии, но не подчиняюсь её установкам.

– Это плохо, Сергей Викторович! Отсюда и ваше финансовое участие в производстве алмазов из праха человеческого. Отсюда и ваша идея прагматического подхода к тому, что уже давно чётко регламентировано. Все религии предусматривают захоронение умерших, а вы выступаете за некое практическое применение пепла от тел. Поэтому ваша деятельность, как и ваше нынешнее страстное выступление с попыткой оправдать её, достойны порицания. Жаль, что не наказания.

– Да, вам не удастся отправить меня на костёр, как подобные вам мракобесы поступили с Джордано Бруно и Галилео Галилеем! Вы на понимаете того, что природа мудра и практична, а я как раз этим руководствуюсь! Природа всегда перерабатывает прах. Иначе нас бы не было. Не станете же вы отрицать, что в природе прах умерших используется для удобрений. Недаром на кладбищах нередко пышная растительность! Природа сама мудро распорядилась, куда употребить прах умерших, а мы лишь используем физические свойства углерода для помощи ей. Мы просто не даём маленькой части пепла уйти в почву. Вы никогда не задумывались над тем, что всё, что нас окружает, во многом состоит из того, что раньше было живым? Мы просто создали новую альтернативу и открыли возможности навеки сберечь память об умерших, превратив их пепел в красивые вещи. Это чистая физика. Раньше создание искусственных алмазов было недоступно, потому что это непростой технологический процесс, и тела просто сжигали. Это уже лучше, чем зарывать тело в землю и подвергать его разложению. Если вы носите украшение из пепла родственника, значит, вы сохраняете духовную связь с этим родственником. Вдумайтесь, как близок он останется вам! Он всегда с вами!

Сергей почувствовал воодушевление и возможность переломить ситуацию:

– Вы ведь ничего не имеете против янтаря? А что такое янтарь? Всего лишь окаменевшая смола древних хвойных деревьев. Она возникла естественным путём. Но можно применять передовые научно-технические достижения. Поэтому не исключаю появление искусственного янтаря. Алмазы создаются в природе на протяжении тысяч лет или даже дольше, а мы ускорили этот процесс. Технические достижения позволяют человечеству невиданные доселе возможности, и будет неосмотрительно не воспользоваться ими. Не будем уподобляться императору Францу-Иосифу Второму.

Профессор Маркин окинул взглядом притихший зал. Он уже почувствовал, что скандала не будет. Немного поразмыслив, Маркин сказал:

– Я твёрдо верю, что подавляющее большинство населения не поддастся на сомнительные прелести научно-технического прогресса и будет, как уже сложилось во всём мире, хоронить усопших в гробах. Победит здравый консерватизм.

– Не спорю, уважаемый Эдуард Трифонович. Каждый имеет право на выбор.

Слово взяла полная дама:

– Я Аделаида Третьякова, тётя известной певицы Екатерины Третьяковой. Она возмущена тем, что её дедушку превратили в алмаз и лишили могилы.

– Значит, с ней не посоветовались родственники, – ответил Сергей. – Вопросы захоронения должны решаться в полном согласии всех родственников усопшего. Если кто-то против кремации, она недопустима. Если кто-то против изготовления алмаза, тем более недопустимо. Думаю, что возникшие коллизии должны решаться денежной компенсацией. Поэтому необходимы поправки в существующее законодательство. Мы всегда требуем письменного согласия всех родственников, однако мы не можем знать о том родственнике кремированного, кого забыли или умышленно проигнорировали. С требованием компенсации несогласный родственник должен обращаться в суд. Понятное дело, обратный процесс превращения алмаза в пепел не существует.

– Следовательно, вам надлежит разработать технологию обратного процесса! – не унималась Аделаида Третьякова. – Она будет, как мне кажется, очень дорогой.

– Не сомневаюсь, – ответил ей Сергей.

– В таком случае, если суд обяжет снова превратить алмаз в пепел и поместить пепел в урну, нерадивым родственникам придётся изрядно выложиться, оплатив два сложных технологических процесса. Вправе ли Екатерина рассчитывать на успех обратного процесса?

– Видимо, вы меня не до конца поняли. Восстановление пепла из алмаза ещё надлежит разработать. Поэтому могу посоветовать уважаемой Екатерине Сергеевне потребовать от родственников денежной компенсации. Кстати, я её не вижу.

– Она улетела в Вену, скоро она снова примет участие в оперных спектаклях. Её интересы представляет присутствующий здесь адвокат Самокатов Роальд Нестерович.

Со своего места поднялся рослый молодой мужчина, который был щеголевато и даже слишком ярко одет:

– Могу успокоить присутствующих, что моя клиентка удовлетворилась суммой в три миллиона долларов и сняла свои претензии к родственникам.

Аудитория зашумела, кто-то выкрикнул:

– А горлодёрка не дура! Выколотила из родни три миллиона ни за что!

– То есть как ни за что? Камушек на шейке ничего не стоит? Да я бы десять миллионов выбила. Или даже двадцать. А она всего три. Мало.

– Ты чё, завидуешь ей? – обращаясь к вступившей в дискуссию, громко спросила рослая девица с кольцом в носу. На её шее была сложная цветная татуировка.

– А ты разве не завидуешь? Ведь ты на панели столько ни за что не заработаешь!

–Попрошу без оскорблений! Я честная бухгалтерша в дирекции ЖКХ на Ленинградском проспекте.

– Это до 18.00, а вечером?

– Не твоё дело!

– Значит, ты признала мою правоту!

– Прекратите! Потом поругаетесь, – остановил их ведущий ток-шоу. – С удовлетворением прихожу к выводу, что тема нашей сегодняшней встречи исчерпана. Мы ещё вернёмся к ней, потому что будут новые эпизоды и новые факты. Спасибо всем за участие и внимание.

– Хотите закрыть дискуссию? Но мы не затронули тему нарушения моральных устоев общества, к которому ведёт превращение праха усопших в побрякушки! – вдруг очнулся дремавший до сих пор старик с окладистой бородой.

– Дедок, ты всё проспал! Продолжай храпеть дальше, а мы уходим! – обратилась к нему «бухгалтерша в дирекции ЖКХ» и занялась вытиранием носа и особенно кольца в нём.

Сергей решил обратиться ко всем:

– Если кто-то из присутствующих проникся желанием иметь искусственные алмазы из праха родственников, прошу подойти ко мне, я дам телефон нашей фирмы.

Подошли пятеро. Первый узнал цену и сразу ушёл. Второй и третий спросили, нужно ли вносить задаток и в каком размере. Четвёртый поинтересовался, должна ли семья проявить единодушие в данном вопросе. Сергей снова объяснил ему, что единое мнение необходимо не для фирмы, а для поддержания семейных отношений. Пятый спросил:

– Могу ли я предложить вам на переработку свою тёщу? Она выжила из ума и всех нас буквально терроризирует?

– Пока ваша тёща жива, обсуждать её кремацию и переработку пепла преждевременно.

– Намёк понял, – ответил тот.




16. Месть отсталой Европы


Екатерина Третьякова приехала в Венскую оперу вместе с мужем Матиасом. Она прошла в небольшой репетиционный зал, где её уже ждал аккомпаниатор Герхард Блюм. Они молча обменялись, как делали всегда при встречах, поцелуями в щёки. Блюм заиграл что-то, Екатерина прочистила голос, взяла несколько нот, но тут в зал вошёл второй человек в театре Фридрих Функе:

– Фрау Третьякофф, дирекция театра решила разорвать контракт с вами. Мы выплатим полагающуюся неустойку.

– Как так? За что? – удивилась Екатерина. Её голос задрожал. «Они узнали об алмазах!

– Наш театр придерживается строгих моральных устоев, приличествующих воспитанным в католической вере. Всякое глумление над умершими недопустимо.

– Раз уж вы заинтересовались делом об алмазах, вам надлежит знать, что я резко выступила против глумления над прахом моего дедушки.

– Мы знаем это, как знаем и о том, что ваша позиция изменилась после поступления на ваш счёт суммы в 3 миллиона долларов. Вы не устояли перед деньгами. У вас отсутствуют твёрдые нравственные критерии. Прошу вас немедленно покинуть здание нашего театра!

Екатерина еле сдержалась, чтобы не разрыдаться, и быстро вышла. Она позвонила Матиасу, которому до сих пор ничего не рассказывала об истории с прахом дедушки. Не посвящая мужа в перипетии дела об искусственных алмазах, Екатерина кратко проинформировала его, что её уволили «без объяснения причины». Возможно, предположила она, увольнение стало новой деталью в следовании курсу на выдавливание русских актёров из культурной жизни Запада. Но Матиас оказался осведомлённее, чем она предполагала.

– Кэт, не переживай, я кое-что знаю о ситуации в вашей семье Третьякофф и постараюсь что-нибудь придумать. Свяжусь с другими театрами. Милан сразу отпадает, Мадрид тоже. Остаются Берлин, Лондон, Нью-Йорк и прочие. Прошу пока мне не звонить, я сам свяжусь с тобой.

Что делать? Где её примут? А что если это будет не Европа? Вдруг обстоятельства вынудят ехать в какой-нибудь Каир? Ведь там ещё к открытию Суэцкого канала построили оперный театр. Нет, Каир – это слишком, но что тогда допустимо? Екатерина плохо знала географию и убеждала себя, что главное – не волноваться. Но легко сказать, что волноваться вредно, а попробуй оставаться безучастной к собственной судьбе!

Четыре дня прошли в нервном ожидании. Потом Матиас приехал какой-то напряжённый, и Екатерина это почувствовала.

– Ну? Что там? Почему ты какой-то не в себе?

– Э-э, понимаешь… Как бы тебе объяснить…

– Что не так? Нашёл ли ты оперный театр, в котором я смогу выступать? Говори же!

– Я нашёл театр, где тебя примут. Тебе следует поскорее вылететь в Стамбул!

– Погоди, Стамбул – где это? Кажется, негритянская Африка?

– Нет, Стамбул раньше назывался Константинополь, он огромен и находится в Турции по обе стороны от пролива, соединяющего Чёрное море со Средиземным.

– Такая глушь!

– Ни в коем случае не глушь! Один из величайших мегаполисов мира невозможно считать глушью. Он долгие века был столицей сначала Византийской империи, затем Оттоманской, то есть Турецкой империи.

– Опять непонятные слова: Византийская, Оттоманская. Слово «Турция» мне знакомо. Ну что же, попробую выступать там. А чего ты грустный?

– Мы расстаёмся. Моя семья придерживается строгих католических правил, и от меня потребовали развестись с женщиной, где в семье бессовестно обращаются с умершими родственниками. Я вынужден подчиниться.

– А вот это для меня мелочь. Найду другого мужа и импресарио! Ты тоже кого-нибудь найдёшь.

– Я уже нашёл, пока не стану говорить кого именно. Спасибо тебе за то, что так спокойно восприняла известие о нашем разводе, а то я опасался.

– Значит, ты меня недостаточно узнал. Скажу тебе откровенно: как импресарио ты меня устраивал, как муж – не очень. Давай поцелуемся и расстанемся.

– В Стамбуле у тебя наверняка будет квартира не хуже. Я окажу тебе ещё две услуги: куплю билет на самолёт до Стамбула и приглашаю тебя в твой любимый ресторан отметить перемены в нашей жизни. Что скажешь?

– Очень признательна тебе. Всё-таки Европа ещё очень отсталая, радикальные новшества не одобряет и мелко пакостит самым передовым личностям. Турки, конечно, не самые передовые, но если там не будут ничего знать о моей истории, то сойдёт.

– Ошибаешься! Турки всё знают, но они считают, что «неверным всё можно».

Они продолжили разговор в ресторане. Через два дня Екатерина была уже в Стамбуле.

Вначале пребывание в Стамбуле показалось Екатерине исключительно комфортным. Она сразу осталась довольна репертуаром театра «Сурейя». Ей очень понравилась четырёхкомнатная квартира, постоянно освежаемая приятным морским бризом и обставленная с восточной роскошью, зал для репетиций на вилле её нового импресарио Мехмеда Ондука, который сразу же продемонстрировал желание заняться с ней сексом, на что Екатерина среагировала положительно. Здание оперного театра было вполне красивым по европейским меркам. Казалось бы, живи, пой и радуйся жизни.

Однако вскоре Екатерине стало известно о публикации в одной из местных газет, посвящённой ей и алмазу из праха её деда. Автор публикации обвинил певицу в «оскорблении памяти деда, уважаемого в России человека, который ни за что не одобрил бы идею оказаться после смерти на шее внучки в виде кулончика на золотой цепочке». Импресарио заказал для Екатерины перевод статьи на английский. Возмутившись и даже раскричавшись, Екатерина вскоре взяла себя в руки, извинилась перед импресарио и попросила помочь ей с переводом на турецкий опровержения, которое она сама напишет. Текст получился уж слишком эмоциональным, сумбурным, но по-своему логичным. Мехмед его одобрил:

– Мадам, сразу чувствуется, что писала эмоциональная женщина, глубоко задетая необоснованными обвинениями. Вне всякого сомнения, ваше опровержение будет положительно воспринято читателями. Мой брат – профессиональный переводчик с русским и английским языками, он художественную беллетристику переводит, и я попрошу его добиться максимального сохранения в переводе вашей эмоциональности.

Однако публикация опровержения не внесла существенных изменений в подчёркнуто негативное отношение публики к Екатерине. На спектаклях с её участием было мало зрителей, во время спектаклей иногда раздавались выкрики с осуждениями в её адрес. Руководство театра вначале старалось ничего не замечать, но вскоре Екатерина почувствовала, что от неё хотят избавиться. Тогда она сама поговорила с директором театра и приняла решение вернуться в Москву. С помощью риелторов Екатерина купила огромную пятикомнатную квартиру в тихом зелёном районе Строгино и место в кирпичном гараже недалеко, а затем Евгений помог ей в покупке с существенной скидкой «Мерседеса», который был заказан одним известным олигархом, внезапно застреленным в ночном клубе.

Екатерине нашлось место в труппе «Геликон-оперы». Жизнь стала налаживаться. Настало время искать очередного мужа. Вокруг неё всегда крутилось немало мужчин, готовых прыгнуть в её кровать или затащить в свою при первой возможности. Но брак требует от каждого партнёра некоторых определённых качеств. По своей натуре Екатерина совершенно не была готова ни к самопожертвованию, ни вообще к каким-либо действиям, ущемляющим её свободу, однако от мужчин она желала получать всё что ей заблагорассудится. Мужчины это быстро понимали. Да и она сама вскоре поняла, что её жизненная философия не привлекает, а, наоборот, отпугивает потенциальных женихов. К тому же появились явные признаки увядания красоты. Поразмыслив немного, Екатерина решила не пытаться найти нового мужа и остаться в гордом одиночестве: «Любовь на одну ночь я всегда найду, зато не надо ни под кого подстраиваться». Она перебрала в уме всех прошлых мужчин, убедившись в их непорядочности и ещё раз похвалив себя за правильный вывод.




17. Недовольство дошло до предела


Завод искусственных алмазов был построен в тихом месте и долго работал в спокойной обстановке. Заказов от «убитых горем родственников» было не слишком много, но всё же хватало. Основную прибыль предприятию приносила продажа алмазов для промышленных нужд. Однако неожиданно недалеко от завода развернулись события, поставившие его в центр внимания всей России.

Примерно в 20 километрах от завода был посёлок городского типа Сёмушки. Население посёлка с 30-х годов двадцатого века кормилось за счёт очень вредного предприятия, на котором СССР производил запрещённое во всём мире химическое оружие. В годы перестройки завод закрыли, поскольку он был прямым олицетворением брошенного американским президентом Рейганом обвинительного эпитета в адрес СССР: «evil empire» (империя зла). Как оказалось на удивление всем в России, предприятие практически не загрязняло окружающую среду и не портило природу, потому что с самого начала работало без нарушений всех норм и правил. Этот факт пытались многократно оспорить разные экологические активисты в России и за её пределами, но у них не нашлось никаких доказательств, и обвинения рассосались так же быстро, как и возникли. Тогда один из московских олигархов Исаак Голубинский скупил по невероятной дешёвке территорию завода до самого посёлка, а затем присоединил к покупке землю местного колхоза «имени товарища Жданова», который так и не был переименован после смерти усатого идеолога, алкаша и сталинского свата.

Но рядом с землями олигарха оказалось местное кладбище. Оно стало предметом горячего обсуждения и споров. Кладбищу уже не хватало территории. Расширяться оно не могло. Жители Сёмушек некоторое время как-то исхитрялись выкраивать на кладбищенской земле дополнительные участки под могилы, хоронить родственников впритык или даже в могилы их прямых предков, временами доходя до абсурдов. К примеру, на одной из могил к надписи на скромном памятнике с красной звездой наверху «Орденоносец и герой Великой Отечественной войны Тимофей Игнатович Смелков» добавилась надпись «и его внук Андрей Сергеевич Бабковский». Все знали, что внук, кроме двух тюремных сроков за серьёзные правонарушения, ничем в земной жизни не отличился и скончался от алкоголизма. Но и его где-то надо похоронить! Таких двойных и тройных могил стало много.

Районные серебряно-прудские власти не знали, что предпринять. И тут возглавлявшая алмазный завод троица решила вмешаться. Проведя переговоры с Исааком Голубинским, она убедила олигарха уступить кладбищу около сотни гектаров и параллельно развернула кампанию за постройку на кладбище крематория. Сёмушкинцы столкнулись с дилеммой выбора между впятеро возросшей стоимостью захоронений в гробах и возможностью кремации умерших. Практически всем им пришлось призадуматься. Ведь им, кроме сомнительной для христианского мировоззрения идеи сжигания тел умерших, подбрасывают совершенно дикую идею превратить прах кремированного в алмаз!

Собравшись в городском кинотеатре, где кино давно уже не крутили и продавали разные товары, жители Сёмушек целых два дня дискутировали и пришли к выводу, что кремирование неизбежно, а что касается алмазов, пусть каждая семья решает сама.

– В Библии по поводу алмазов из пепла ничего не сказано! Следовательно, прямого запрета на такое в христианстве нет, – утверждала наиболее восприимчивая к новшествам часть сёмушкинцев, которую составили, естественно, те, кто помоложе и образованнее.

– Но носить на себе украшения из покойников или хранить эти украшения дома кощунственно и никоим образом не укладывается в рамки бытия, дозволенного многовековым опытом рода человеческого! – возражали сторонники традиционного взгляда на жизнь.

– Человечество должно гибко реагировать на меняющиеся обстоятельства. Кремирование должно стать промежуточной стадией, после которой пепел подлежит рациональному использованию, например, в виде удобрений в почву или по-иному, и ни один из способов использования пепла не должен осуждаться. Если вдуматься в процессы жизни на земле, всё живое и многое из неживого в прошлом было пеплом, в пепел превращалось и из пепла возрождалось, – настаивали рационалисты и прагматики. Все в районе и области сошлись в том, что каждый решает сам, как хоронить и что делать потом.

Однако алмазная тема, как вскоре оказалось, задела всю Россию. Верховный муфтий России провёл срочные двусторонние и многосторонние встречи с председателем духовного управления мусульман РФ, а также с руководством мусульман некоторых государств. Все они поставили свои подписи под специальным «Обращением к президенту и Федеральному Собранию Российской Федерации», в котором призвали к «срочному принятию законодательства, запрещающего подмену захоронения пепла кремированных его использованием в коммерческих целях, поскольку это полностью противоречит самому смыслу погребения человеческих останков». В прессе и по телевидению вспыхнула бурная дискуссия, а что творилось в интернете, невозможно описать, поскольку нельзя передать высказывания в приличествующей форме, а многоточия ничего не расскажут. Дискуссия настолько возбуждала особенно озабоченных этой проблемой россиян, что президент России счёл необходимым выступить по телевидению со специальным обращением ко всем гражданам, в котором призвал их прекратить открытые дискуссии и перепалки, мешающие работе и повседневной жизни. Он рекомендовал направить страстный запал бурных прений в организованное русло: писать письма и посылать электронные обращения сенаторам Совета Федерации и депутатам Государственной Думы, судьям Верховного Суда России. Своё мнение по проблеме президент предпочёл не высказывать, связав себя обязательством присоединиться к решению парламента.





Конец ознакомительного фрагмента. Получить полную версию книги.


Текст предоставлен ООО «ЛитРес».

Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию (https://www.litres.ru/pages/biblio_book/?art=66317020) на ЛитРес.

Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.