Книга - Одаренные заживо

Одаренные заживо
Эн Поли


Шестеро старшеклассников выезжают за город. Они – индикаторы, умеющие считывать прошлое. Подростки оказываются на территории заброшенного лагеря. Их собрали, чтобы начать зачистку мертвой зоны, где в разное время люди сходили с ума. Никаких рисков, уверяют их. Члены группы будут «выбрасываться» в прошлое. На поверку все оказывается серьезнее и страшнее. Путешествовать во времени могут только дети, но гарантий того, что они вернутся, нет. Они приехали сюда добровольно, но выбраться нельзя, и риски застрять во времени растут. Связь с внешним миром потеряна, сбежать невозможно. Никто не знает, отпустят ли их домой. Новобранцы остаются лицом к лицу со скелетами прошлого. Кроме того, подростки невольно становятся лишними свидетелями. От них готовы избавиться в любую минуту.





Эн Поли

Одаренные заживо





Пролог


Человек не торопился. Листья, сухие и острые, шуршали и затихали под ногами, бережно храня инкогнито позднего гуляющего.

В конце аллеи появилась женщина. Человек отступил в самую тень, дождался, когда та, кого он ждал, проследует мимо, и уже после вышел. Обогнал и встал поодаль, у ограды, будто ни женщина, ни ее появление здесь, поздней ночью, в парке, его не удивляли.

Та наконец увидела его и остановилась. Газовый баллончик, предусмотрительно купленный пару месяцев назад от ночной шпаны, болтался рядышком, в кармане. Так близко, что она могла дотронуться до него кончиками пальцев. Правда, лезть за ним было бессмысленно, и оба – и мужчина, и женщина – прекрасно это знали. Сейчас ей не помог бы ни нож, ни пистолет. Ей было страшно, очень страшно, но в каком-то необъяснимом упрямстве она хотела сохранить лицо до самого конца.

– А если закричу? – спросила она вполне спокойно, но голос предательски дрожал.

– Это пожалуйста!

Мужчина сделал шаг вперед. Женщина побежала. Мужчина даже не прибавил ходу. Он просто шел вслед за ней, наблюдая, как увеличивается между ними расстояние.

Казалось, ей удалось оторваться. Она почти достигла выхода из парка – там, за воротами перекликались в ночи сигналами редкие машины. Женщина летела, не сбавляя ходу, полы плаща развевались – успела! То ли от испуга, то ли от радости близкого спасения она закричала. В этот момент женщина споткнулась о невидимую преграду и полетела лицом в мягкое покрытие беговой дорожки. Больше она не двигалась. Издалека она выглядела, как кукла, у которой выключили механизм.

Мужчина неспешно подошел. Одинокий фонарь освещал черно-белую, будто отпечатанную на эстампе сцену: фигура в глухом, слишком жарком для этого времени года пальто склонилась над распростертым телом. Мужчина не трогал женщину. Лишь раз протянул раскрытую ладонь по направлению к голове лежащей, в ней сверкнула стеклянная трубочка. Мужчина задержался в этом положении на несколько минут. Потом встал и так же не спеша отправился куда-то, тихонько насвистывая себе под нос. Стороннему наблюдателю могло бы показаться, что походка мужчины стала бодрее и пружинистей, а, возможно, это сыграли шутку тени ночи.




Глава первая. Шах и мат


Яна сидела на единственном свободном стуле. Стоило только удивляться, как этот допотопный монстр дожил до нынешних времен – изрядно потрепанный, такой нелепый в окружении своих новеньких соседей. Их явно совсем недавно привезли из мебельного салона: все они были затянуты прозрачной пленкой. Свободным оставался только этот динозавроподобный колченог. Комната, где сидела Яна, выглядела как офис, в который въехали буквально утром. Свежепокрашенные стены, минимум мебели, на пустой стене – средних размеров плазма на кронштейне.

Напротив, за столом сидела девушка. Она уже минут пятнадцать исполняла соло на клавиатуре и молчала как немая. «Возможно, что и так» – подумалось Яне. Она вспомнила, что девушка не поздоровалась, лишь кивнула, впуская ее сюда. Девушка писала и писала, и Яне уже начало казаться, что про нее забыли. Вот было б здорово. Можно прикинуться кактусом, а потом тихонько встать и незамеченной слинять отсюда.

В офис без названия на метро «Юго-Западная» Яну вызвали письмом по электронке. Она могла бы проигнорировать его, но было одно «но». Яна не услышала намерений тех, кто отправлял письмо. Совсем. Глухая бетонная стена. У Яны еще не очень получалось читать чужие мысли, но она тренировалась и заметно прогрессировала. То, что телепатия у них в роду передается по наследству, она узнала относительно недавно – всего лишь пару лет назад, от бабушки, хотя догадывалась с детства. Когда легко читала то, что на уме у продавщиц в палатках, у девчонок со двора и в школе. Именно поэтому ее считали странной. Не от мира сего. Чувырлой. Нестандартом.

В сегодняшнем письме было всего три строчки:

«Уважаемая Яна Олеговна,

приглашаем Вас посетить центр поддержки детей, оставшихся без родителей.

Адрес: ул. Покрышкина 39, второй подъезд. Дата: 12 апреля».

Яне редко приходилось кому-то доказывать, что хоть родителей у нее и нет, но она вовсе не одна. У нее есть опекун. Собственная бабушка. К тому же она уже давно не маленькая, но в этом мире есть два правила, которым она следовала всегда:

– Не приближайся к дуракам. Не спорь с сильными.

Письмо было явно от вторых. Теперь Яна сидела здесь. Чтобы отвлечься от тревожных мыслей, она уставилась на экран ТВ, висящего напротив. Она уже видела эту картинку. Карета скорой помощи, проблески мигалок, пасмурное небо. И тело на газоне. Точно. Утром, когда на пару минут забежала на кухню. Бабушка как раз смотрела телек.

– Как спала, Януся? – спросила ба как ни в чем. Бодрым таким голосом, будто новые кулинарные рецепты по голубому экрану изучала.

– Угумс, – буркнула Яна, запихивая на ходу в рот свежее курабье, которое рассыпалось изо рта на подбородок и никак не хотело проглатываться. – Опять чушь с утра пораньше смотришь.

– Надо же быть в курсе дел, – незлобливо усмехнулась ба.

Решив не спорить, Яна поцеловала ба в щеку, в коридоре напялила куртку и, выходя, выкрикнула:

– Я побежала!

Последнее, что она заметила, выходя из кухни – картинка с экрана. Проблесковые маячки и тело на траве. Сейчас показывали то же самое. Яна мотнула головой. Угораздило ее попасть на эту муть повторно. Как Яна ни старалась, взгляд притягивало, как магнитом. Звук был выключен, и Яна поневоле цепляла взглядом титры внизу экрана.

«…сегодня ночью…»

«…предположительно в…»

«…нет свидетелей…»

«…в сознание не приходила…»

Слишком откровенные ракурсы шокировали. Яна содрогнулась при смене кадров. К нюням она себя не причисляла, но увиденное вызывало отвращение. Молодая женщина лежала на животе, сквозь спутанные волосы было видно повернутое в сторону лицо. Открытый рот, широко раздвинутые губы. И эти глаза.

«Как в «Звонке». Похоже, она здорово кричала.»

– Прости, забыла выключить.

Это были первые слова девушки за монитором. Голос показался Яне вполне приятным. Девушка нажала пальцем на крохотный пульт, и экран превратился в безликий прямоугольник.

– Ох уж эти новости. Кровища и насилие. Согласна?

– Угу, – кивнула Яна. – Мне долго еще ждать?

– Нет. Прямо сейчас и начнем, – усмехнулась девушка. – Меня Екатериной звать. Можно просто Катя.

– Приятно познакомиться. Может, скажете, зачем я здесь?

– Навыки гадания – это семейное, верно?

Яна ожидала чего угодно. Что будут спрашивать про родителей, например. Ведь ее сюда за этим пригласили? Мол, как она живет без них, да как справляется, нормально ли питается, все в этом духе. А тут – гадание. Ее никто. Никогда. Об этом. Не спрашивал. Тем более, чужие. Яна разозлилась, но виду не подала. Не то место. Не то время.

Девушка по имени Екатерина уловила ее нервозность.

– Какие чувствительные все, – она смотрела на Яну с укоризной. – Это же анкета. Никогда таких не заполняла?

– Про гадание рассказывать не буду.

Екатерина вздохнула и вновь заговорила. Теперь в ее голосе звучала настоящая угроза.

– Тогда придется по-другому, – почти прошипела она, сохраняя при этом невозмутимую мину. – Я все о тебе знаю. Твое молчание только ухудшит ситуацию.

Яна молчала. Чувствовала ведь – ловушка. Теперь ничего не поделаешь.

– Что именно вы хотите знать?

– Слушай, Яна Сомова, ты ведь не вчера ведь на свет родилась, – покачала головой собеседница. – Людям с твоей репутацией не пристало такие вопросы задавать.

– С какой такой репутацией? – окрысилась Яна.

– Перечислить заслуги? – Екатерина усмехнулась. – Про то, что у тебя телепатический талант, например. Оттуда и гадание. Ты прирожденный шулер.

Яна закатила глаза.

– Ну и что с того? В полицию меня за это отведете?

– Отведу, если надо будет. Но ты здесь не для этого. А чтобы ты не рыпалась, напомню о двух кражах в прошлом месяце. За такое точно в полиции тебя встретят с распростертыми объятиями.

Яна ухватилась за стул. О краже из магазина никто не знал. По крайней мере, она так думала. Да и что за кража? Две бутылки газировки и чипсы? Смех!

Надо было брать себя в руки и по-быстрому. Яна вдохнула воздуха.

– Запугиваете?

– Мне делать, что ли, нечего? – Екатерина выглядела спокойно, как удав. – Просто выясняю, не стоит ли тебя отправить на исправление прямо сегодня?

Яна прикрыла глаза. Только бы в обморок не грохнуться. Голос Екатерины стал чуть мягче.

– Ну что, теперь согласна ответить на пару простых вопросов?

Яна прикусила зубами щеку изнутри. Тряпка, соберись. Помирать, так с музыкой. Она попыталась успокоиться. Ее пока никто не режет, каленым железом не пытает. Напротив сидит простая офисная мартышка. Платиновые волосы, матовая помада.

– Про карты сама расскажешь? Или тоже клещами тянуть придется?

– Про игральные, что ли? – Яна сразу поняла, о чем речь, но решила и в этот раз сыграть дуру.

– Яна, не трать мое и свое время. Я ведь и рассердиться могу.

Яна скисла. Видимо, врать здесь не получится совсем. Шах и сразу – мат. Работать с банковскими картами она попробовала совсем недавно. Самым сложным было стоять как можно ближе к банкомату, когда «клиент» снимает нал. Код считывался легко. Люди, так усердно прикрывающие ладонью клавиатуру для ввода цифр, даже не задумываются, насколько ясно читаются их мысли в эту секунду. Дальше – дело техники. У Яны были ловкие пальцы: могла обшарить карманы любого даже не прячась. А после вернуться с картой и снять немного кеша. Главное тут было – не наглеть. Снимать по-маленькому, и, что важно, хорошенько прикрывать лицо воротником от камер.

Яна постаралась расслабить лицо.

– Ничего вы не докажете.

– Я думала, ты все-таки умнее. Я же сказала, что все о тебе знаю, – Екатерина устало прикрыла глаза. – Если надо будет – докажу. Так помоги мне хоть немного. У меня еще работы – во! – она провела рукой по горлу.

«Платиновая» Катя вышла из-за стола, обогнула его, подошла к Яне, и вдруг совершенно по-детски присела на корточки прямо у ее ног.

– Хватит дурака валять. Знаешь, как это муторно, с утра до вечера вранье слушать?

– Хорошо. Чего вы от меня хотите? Чистосердечного признания?

– Хочу, чтобы ты отдохнула.

Яна уставилась на Екатерину, как на сумасшедшую.

– В исправительном лагере для трудных подростков, что ли?

Екатерина усмехнулась:

– Речь о лагере. Ты угадала. Но не для «трудных». Нормальные ребята собираются. В городе летом ведь все равно нечего делать. Друзей особо нет (Яна скривилась). А там, куда я приглашаю, классно. Отдельное жилье. И новая компания. Тебе понравится.

– Почему я-то?

Обе понимали подоплеку этого вопроса. С Яниной «репутацией», как выразилась девушка, ее действительно могли пригласить только на коррекцию. Тем более после упомянутых Яниных «подвигов». Что-то тут было не так.

– Что нужно делать?

Екатерина вздохнула, встала, разгладила несуществующие складки на юбке.

– Нам нужны классные телепаты.

Яна фыркнула. Так вот оно в чем дело. Вот же бред.

– С чего это вы решили, что я классная?

Сказала и замолкла. Не было ни дня в ее жизни, когда бы Яна считала себя классной. Ни в телепатии, ни даже в кражах. Ни в чем вообще.

– Не тебе судить, – Екатерина посерьезнела. – Впрочем, мне плевать, что ты сама о себе думаешь. Ты там нужна, и точка. А будешь кочевряжиться… – девушка недвусмысленно махнула рукой на стол, где лежала увесистая папка. Яна только сейчас разглядела на ней свое имя. Более чем полновесное досье. В такой талмуд, поди, вошли все ее прегрешения, начиная с недоеденной в детсаде манки. Яна вздохнула.

– И сколько стоит этот лагерь ваш?

– Бесплатно.

– Ой, ну хватит! – Яна подхватила сумку.

– Я не шучу.

В голосе Екатерины не было насмешки. Яна замерла. Бесплатно. За город. На воздух. Очень привлекательно и стрёмно. Сыр бесплатный – только в мышеловке. Пусть попробуют разубедить. Очередная передряга под шоколадным соусом. Хотя ей не привыкать. Она в такие переделки попадала – этой, на каблуках, не снилось даже. Но было очевидно, что придется согласиться. Правда, оставалось кое-что еще.

– Бабушка не сможет без меня.

– За бабушкой присмотрят. А ты – поедешь.

Это уже не звучало, как просьба или пожелание. Это был приказ. Яна с силой натянула кожаный браслет на руке. Боль всегда помогала трезво мыслить. Эти – Екатерина и ее начальство, кем бы они ни были, все продумали. Узнали и о Яне, и о ба. Теперь не отвертеться. Яна заговорила, выигрывая время на «подумать».

– Чем мне расплатиться за вашу щедрость?

– Это не щедрость. Твой вклад за нее – задание. Вполне выполнимое. На месте все расскажут. К тому же, будешь там не одна. Справитесь.

– Кто еще поедет?

– Компания сверстников. Таких же ребят, как ты.

От слова «ребята» у Яны стало кисло во рту. Все это ура-пионерское прошлое не коснулось ее, но дышало с фотографий семейных альбомов, что остались от родителей. Она любила и ненавидела эти чужие и одновременно родные воспоминания. Утренние побудки, труба зовет, дружба на века и миру-мир – все это она видела в продолговатом ящике, на глубине шесть футов под землей. Уж по крайней мере ее родителям это не помогло дожить до старости. Яна встала, добрела до кулера, дернула из выемки стакан, налила воды и залпом выпила.

– Где подписывать?

Екатерина улыбнулась и протянула листы и ручку.

…

Когда дверь за Яной закрылась, Екатерина не спеша набрала номер.

– Все, можно забирать. И стулья тоже. Совершенно лишнее оказалось. Даже распаковать не успела.

В трубке что-то спросили.

– Легко. Чуть припугнула, чуть нажала. И она сдалась.

Когда разговор был окончен, девушка облокотилась на стол и взяла в руки телевизионный пульт. Экран, моргнув синим, показал всю ту же сводку с ночным происшествием в парке. Это была не программа, а запись. Ее Екатерина смотрела сегодня как минимум раз десятый. Дойдя до места, где показывали крупным планом лицо потерпевшей, она нажала на паузу. Долго стояла, рассматривая неестественно вывернутую руку, будто застывшее лицо и полуоткрытый рот.

– Допрыгалась, скотина, – сказала она. – Так тебе и надо.

Стены с мягкой обивкой поглотили ее голос.




Дневники одаренного


Нужны дети. Только дети.

Почему? Глупый вопрос. На войну всегда отправлялись молодые. Те, кто постарше и поопытнее – в штабе. Бессмысленно кидать на передовую генерала.

Конечно, есть еще одна причина. Дети – гибче. Они не поворачивают даже там, где взрослый не ступит и шагу. Даже пугаясь, они все равно идут вперед. Страх гонит их, не дает остановиться. Лупит в свой маленький барабан отважный барабанщик. Боится, но идет. И падает красиво навзничь, поцеловавшись с пулей. Но он не побежит назад, даже если знает наперед свою незавидную участь. Потому что дети все еще живут в прекрасных книгах сказок. Герой не умирает, герой всегда выходит целым из передряги. Дети так наивно верят в сказки.

Поэтому будут только они. В этом есть неоспоримый плюс. А, главное, молодых намного проще напугать.




Глава вторая. Идеальные каникулы


Лето обещало быть жарким, и Владу совершенно не хотелось оставаться в городе. Неожиданно для всех он согласился рвануть с семьей на родину Пикассо, в Малагу. Отец купил апартаменты специально для того, чтобы не торчать в Москве с июня по сентябрь и проводить больше времени со своими. Под «своими» подразумевались мама и младшая сестра. Влад из обоймы выпал. Негоже парню в пятнадцать висеть на хвосте у предков. Неудивительно, что новость о совместной поездке в буквальном смысле сшибла семейство с ног.

– Ты уверен?

Они случайно встретились на кухне. Мама стояла у стола, вид у нее был растерянный. В голосе ее явно слышалось сомнение, не сошел ли Влад с ума.

– Уверен, – пожал плечами Влад. – А что?

– Да ничего. Молодец, что согласился.

– Тоже так считаю.

Влад шагнул вперед, наклонился и коротко поцеловал маму. Ритуал, просчитанный до миллиметра. Никаких телячьих нежностей.

– До вечера.

– Пока.

Их кодекс. Их словарь. Короткие вопросы и ответы, что позволяли матери не волноваться. С отцом все проще: он уже давно считал, что Влад вот-вот спорхнет с семейного насеста и просто требовал выполнения договоренностей. Влад никогда не позволял себе хамить и хорошо учился. Этого было достаточно. Семейные путешествия в список «надо сделать» не входили. И на тебе! – сын просится в поездку. В деревню, в глушь, в Малагу-Саратов! Сам.

– Не понимаю я тебя, – кряхтел в трубку друг Женька. – Ладно бы в Барселону. Там хоть клубы. А в Малаге твоей? Испанские бабульки и баиньки после девяти?

Сам-то Женька как раз уезжал на дачу, под Тверь. Там бабулек тоже хоть отбавляй, но Влад не стал ехидничать.

– До Барсы я доеду, если сильно приспичит. Сейчас необходимо сделать красивый реверанс (Женька хохотнул). Через год – универ.

– Ой, ладно. Ты ж у папани – дочерняя компания, – начал было Женька.

– Сыно?вья, – вежливо поправил Влад.

– Ну, ок, сыно?вья, – миролюбиво ответил Женька. – Папан отвалит денег, даже если провалишь все экзамены. Не ссы.

И с едва уловимым раздражением добавил:

– Мне б твои заботы.

Чистая правда. Отец был щедр и справедлив, давая деньги в рост. У Женьки такими бонусами не пахло. Влада не расстраивало, что его рассматривают как проект. Весьма перспективный, но все-таки проект. Карманных денег, одежды, техники ему всегда хватало с горкой, но на горизонте уже маячила совсем другая жизнь. Понадобится отдельное жилье, машина. Желательно все сразу. Отец выразился вполне понятно:

– Только на бюджет.

Он намекал на щедрые подарки. При условии, что Влад поступит сам. И только на бесплатное. Ну, разумеется, он таки поступит. Просто какие-то там подарки Влада не успокоят. Нужна квартира. Транспорт. Каникулы с родителями восторга хоть и не вызывали, но были нужны. Летом, у моря, когда отец расслаблен после парочки коктейлей, всегда можно договориться о «золотом парашюте».

Была еще одна причина. Отношения с девушкой Влада, Леной, стали напрягать. Он иногда с тоской вспоминал их прежний год. Их первый танец. Первый поцелуй. Они могли войти в историю школы, как самая красивая пара. Король и королева выпускного бала. Фотки в соцсетях. Смайлы, рейтинги. Но из робкой девочки Лена вдруг превратилась в стерву.

«Я ТЕБЯ ВИДЕЛА СО СМАГИНОЙ!!!»

«КУДА ВЧЕРА ПРОПАЛ??»

И, конечно же:

«ТЫ ВСЕ ВРЕШЬ!!!»

– Заткнись, заткнись, – читая очередную смску, шептал он себе под нос.

Влад ярился, но Лену по-прежнему не трогал. Скандалить было не в его правилах. Он же Волошин. ВВ – Великий Влад. Так его прозвали за железобетонные нервы.

Повестка событий обязывала к действиям. Влад все обдумал. Два месяца он прекрасно проведет в пустой квартире без родителей. А в августе, на отдыхе, займется обработкой отца. Мысли были приятными, и он на время почти забыл о Лене. Та поймала его между уроками.

– Надо поговорить.

С этой фразы начинались самые бесполезные их разговоры. Лена присела на корточки у краешка дивана, где сидел Влад. Физичка запаздывала. Класс скучал. Зевали, болтали, слушали музыку – но за Леной и Владом следили неустанно.

– О чем поговорить?

Лена обняла колени руками и опустила подбородок. В своем симпатичном, сиреневого цвета пуловере, она сейчас была похожа на расстроенную принцессу. Но не добрую, как в сказке. А злую. Злой принцессе не нужен принц. Ей нужен двор и челядь. Покорные тупые слуги. Влад совсем не подходил на роль слуги?.

– Почему ты не отвечаешь на звонки?

– Я больше не могу.

Влад выдохнул это, ожидая крика. Пощечины. Но ничего такого не случилось.

Лена встала.

– Я придумала, что делать. Закончим год. И летом все обсудим. Только ты и я. Целых три месяца вместе.

Она ведь не знает ведь про август, запоздало подумал Влад. И с тихим ужасом вспомнил про июнь с июлем, которые он не удосужился «пристроить».

Лена встала и несколько минут ждала ответа, но Влад молчал. Лена подхватила с пола сумку и побрела вдоль коридора. В открытые окна несся запах весенней улицы, надрывно пищали клаксоны, пробки забивали тугие городские «горлышки» дорог. Весне было плевать на чью-то неудавшуюся любовь.

…

Звонок Карины случился очень вовремя. Она частенько звонила Владу и остальным участникам «кружка». Карина вела в их школе математику, а еще дополнительные занятия для способных подростков. В их «кружке» они обсуждали многое: историю и космос, политику, курс доллара и как стать популярным в соцсетях.

Именно с подачи Карины Влад заинтересовался квантовой физикой. Она рассказывала о таких вещах, которые вызывали в нем искренний интерес. Например, про трансерфинг реальности[1 - Трансе?рфинг реальности – эзотерическое учение о технике концентрации мыслей для претворения желаемого в жизнь], как влиять на других людей и как легко читать их мысли.

– Ничего сложного. Это объясняется на уровне квантовых потоков. Слыхал?

Карина рассказывала о том, о чем он раньше только слышал. На практике она умела гораздо больше, чем Влад мог себе представить, и с удовольствием учила его этому: быстрому, почти молниеносному запоминанию материала, достижению целей и лидерству. Учеба теперь давалась гораздо легче, хотя до уровня Карины ему было еще ой как далеко.

– Ты способный парень, – говорила она ему частенько.

Со временем у них сложились очень теплые, почти дружеские отношения. Поэтому просьба Карины зайти к ней в кабинет была выполнена незамедлительно.

– Какие планы на лето? – без реверансов начала Карина.

– Экзамены сдавать. Готовиться к следующему году.

– А если подробней?

– Месяц с семьей на море.

– Когда это?

– Весь август.

– Отлично! – Карина потерла руки. – Июнь, июль свободны? Тогда тебе подойдет. Лагерь за городом, природа, все дела. Компания таких же, как и ты. Парни, девушки. Жилье – коттеджи а’ля дачи. Удобства есть.

– На улице удобства?

Карина рассмеялась. Один на один они частенько позволяли себе такие шутки.

– Все по фен-шую. Не бои?сь. Я знаю, какой ты чистоплюй.

Влад усмехнулся. Карина, и правда, знала о нем гораздо больше.

– Когда по таймингу?

– Сразу после экзаменов.

– Что там делать?

Владу не надо было объяснять, что у Карины что-то на уме. Они прекрасно понимали друг друга и без слов.

– Пошуршать там надо будет, Влад, – голос Карины посерьезнел. – Твои способности понадобятся в первую очередь. Я телепатию в виду имею.

Влад напрягся. О «его способностях» она прекрасно знала, но впервые предлагала их продемонстрировать кому-то еще. Об этом она рассказала ему совсем недавно, и в первый раз Влад не поверил ей. Хотя с недавних пор ему казалось, что у него начало, и правда, неплохо получаться.

– Ну что, согласен?

Влад не хотел раздумывать, но все же поинтересовался:

– Сколько займет по времени?

– Месяц – полтора от силы. До отпуска успеешь.

– Я согласен.

Подробности тут были лишними. Карине наверняка знала про Лену. Сейчас поездка за город была очень кстати.

– Хотя бы спросишь, куда именно поедешь? Что брать с собой?

– Набор джентльмена: плавки, спрей от комаров. Зарядку от мобильника забыть дома.

Последний пункт был шуткой, и оба это знали. Карина рассмеялась.

– Там и правда плохая связь.

– Вот и отлично. Буду больше гулять на воздухе.

– Ну, хорошо. Я позвоню, чтобы тебя внесли в список. О всех деталях позже расскажу. Если захочешь, конечно, – она лукаво хохотнула.

Влад не хотел. Он уже мысленно был там – на природе. Где не будет Лены.

…

После разговора с Владом Карина тут же набрала номер.

– Ну, как? – прозвучало в трубке.

– Отлично. Он поедет.

– Уверена, что мальчик сдюжит?

– Уверена.

– Он в курсе?

– Нет, не в курсе.

– Как объяснила?

– Сказала, что надо проявить себя. Этого хватило. Он мне верит.

Карина говорила нарочито спокойно, но капля пота предательски скатилась вдоль кромки волос – она словила ее у подбородка легким движением платка.

– Не нервничай. Не стоит, – проговорила трубка.

Карина прикрыла глаза. От него ничего не скроешь. Он самый мудрый. Все видит. Все знает.

– С ним точно будет все нормально?

Трубка усмехнулась.

– Ты мне не доверяешь?

– Я хочу помочь, – Карина сглотнула кислую слюну. – Но Влад мне…

– Очень дорог, – трубка понимающе вздохнула. – Не бойся, с ним будет все в порядке. Я лично прослежу.

– Спасибо, – сказала Карина шепотом.

– Ты умница. Отдыхай.

Трубка в ее руках запищала короткими гудками. Карина ухватилась за край стола и буквально упала на стоящий рядом стул. Если все пройдет успешно, Влад войдет в историю. И, возможно, она тоже.




(несколько недель спустя)

(Олег)


День омерзителен. Где небо? Сплошная серость. Мрак, тоска. Родители с утра поссорились. К моменту, когда я разлепил глаза, мать уже кричала. От этого, наверное, и проснулся. Когда они заткнутся? После отита правое ухо барахлит. Любые звуки – падает ложка, звякает о пряжку язычок или кто-то орет противно – вызывают нечеловеческую боль. Хочется заткнуть уши ватой и ничего не слышать. Накрылся подушкой. Не помогло.

Выезд у нас в обед сегодня. Странное для сборов время. Обычно в лагеря и прочие кружки ссылают утром. Чтобы день даром не терять. Впрочем, мне без разницы. Надежды выспаться разбились о крики милых родственничков. Прямо «Моя заводная семья». Папашкина любимая песенка, из девяностых. Старички Самойловы[2 - Песня «Агаты Кристи» – советской и российской рок-группы] поют. Видимо, поэтому папашка ее так любит. Настраивается на нужную волну. Вот и сейчас далекий дзынь (тарелка-стол, парящая яичница) услаждает слух мой. Доброе утро, страна!

Выползаю из-под одеяла, словно древний ящер, после – в коридор. Надо пробраться в ванную, она же туалет. Дверь, как всегда, закрыта. Там моется сестра. Она так часто это делает, как будто шарится по кладбищам и свалкам ночи напролет. Так, с туалетом не прокатило. Теперь надо попробовать пробраться на кухню и стащить хоть что-нибудь съедобное, пока тебя не съели самого. После этого можно убираться восвояси, в логово, где пахнет покоем, носками и новенькими кедами цвета апельсина – оранжевые, словно кусочек солнца.

Квест «ванная-холодильник-бегом назад» простым не бывает никогда, но каждый раз по-разному. Стать невидимкой невозможно. Дверь на кухню открыта настежь. Так и так заметят, поэтому прикидываюсь дурнем:

– Сегодня туда вообще пускают?

Обреченно дергаю за ручку ванной. К сожалению, мой маневр не срабатывает.

– С какого перепуга ты полюбил мытье?

Это мать. Отвлекшись от обсуждения трат на коммуналку и уродов, что окружают повсюду, ввинчивает в меня свой взгляд. Ощущение, будто на шомпол насадили.

– Приличные люди здороваются для начала! – вступает со своей партией отец. Если глаза и уши меня не обманули, те самые «приличные люди» начали сегодняшнее утро со скандала. Чем же тогда занимаются неприличные?

– У меня сегодня выезд. Летняя практика. Забыли? – вяло сопротивляюсь я. Сейчас начнется самое отборное. «Спасибо, что напомнил», «без сопливых гололед», а дальше, конечно – «на что ты шмотки покупаешь, неблагодарный тунеядец!» и прочее подобное. Пытаюсь смыться хотя бы обратно в комнату, но родителей уже не остановить. Открывается дверь ванны, выглядывает сестра. Розовая махровая чалма возникает в проходе коридора и тут же исчезает. Маша не дура.

– А ну, поди сюда! Я еще не закончил! – орет отец.

Когда родители все же заканчивают высказывать мне все, что думают обо мне и моей жизни с момента зачатия, мне уже не хочется ни есть, ни мыться.




(Николай)


На площади народу ноль. По центру – каменный мужик какой-то. Боксер, походу, или летчик, а, может быть, писатель. Люблю литературу. Пушкина там всякого. Тургенева. «Му-Му».

Солнца тоже нет. Не жарко – не вспотею. Чую в воздухе шашлындос. Все в парке. Мясо жарят. Убойный запах. Эх, пожрать бы. Пардон, похавать.

Стоп, есть народ. Значит, я пришел не первый. Первым не люблю, ботанская забава. Короче, не один я здесь. Не сразу обратил внимание. На лестнице к памятнику стоят. Двое: парень в белом поло и девчонка. Еще один – за деревом спрятался типа осины или дуба. Думает, что его не видно. Даже за километр можно его патлы разглядеть. Ненавижу волосатых. Самое оно – под ноль. Удобно. В драке особенно.

Подхожу. Никто не реагирует, как будто нет меня. Пытаюсь «прощупать» их радаром. Это меня Сохатый, тренер научил. Как бы считываешь ауру человека – друг он или враг. Типа чтения мыслей, только еще круче. Ничего хорошего не чувствую: в животе бурчит и жарко. Ну и пусть, и я здороваться не буду. Тут же подгребает из-за дерева патлатый. Дымом от него разит, хоть ноздри затыкай. Курил, гад. Ненавижу. Из домашних курит только отец. Теперь – в общем коридоре, Алина настояла. Жена его, типа мачеха моя. Иногда и от нее есть польза. Не только ногти мазать лаком научилась. Всего полгода ора – результаты налицо. Теперь у нас типа эко-пространство. ЗОЖ. А раньше отец дымил в квартире. Воняли полотенца, одежда. Даже унитаз. Я этот запах чую за версту. Значит патлатого – в черный список сразу.

Сзади голос.

– Прошу прощения, что припозднился!

Оппа, прибавление у нас. Мужичок какой-то. Пиджак, очки, три волосины через плешь. Зануда. Сохатый что-то говорил мне про куратора. Если это и есть куратор, то задразнят. Особенно дылда в поло. По морде видно – весь на пафосе.

– Меня зовут Василий Петрович, – мужик тот улыбается, чудак. – Сейчас посчитаемся и будем упаковываться. Автобус скоро подъедет. Я тут по просьбе вашего куратора, Вадима Алексеевича. Он с минуты на минуту будет здесь.

Ну, слава Тору. Повезло тебе, очкарик. Тут же сочиняю про себя радостную песнь о спасении Петровича Василия. Такая нехилая рэпчинка. Что-то типа «мужик, ты че, в натуре, здесь тебе не дуры, точней, не дураки». Дальше не успел, времени не хватило. У меня вообще-то талант к стихам. На площадь въезжает автобус – зеркала на ножках, типа усов гигантского жучары. Люблю сравнения. Это все от литературы. Чтение мозги развивает.

– Итак, поехали по списку. Ника Стелева! – говорит Василий.

– Я, – вперед несмело выходит девушка.

Осматриваю. Ничо так, всё на месте. Люблю блондинок.

– Влад Волошин!

– Я.

Ага, это пижон.

– Так, а остальные – Олег Рудьев и Николай Михайлов. Все верно, не ошибся?

Олег – это патлатый. А я – Коля-Николай.

– Нас должно быть чуть больше. Точнее не нас, а вас! – Василий все лыбится. Жизнерадостный чувак. – Пока можете загружаться. Опоздавшие нагонят. Успеют к отъезду, я надеюсь, а то придется идти пешочком, топ-топ, – типа пошутил он. Не смешно ни разу.

Автобус новый: пахнет чехлами и освежителем. Мыльный такой запах, как в самолете. Прохожу в конец. Не желательно, чтобы кто-то мостился со мной рядом. Потом, когда все познакомятся, можно присмотреть напарника для тесного общения. Среди адекватных, разумеется.

Бросаю сумку на сиденье. Ага, порядок. В сетке для журналов пусто, запихиваю туда конверт из-под чебурека (прихватил в палатке и слопал по пути). Выкручиваю кнопку кондиционера. Реакции – ноль. Посылаю мысленный привет тренеру, он ведь меня сюда рекомендовал. Посидел бы он в этом пекле сам, каково?

Жарища жуткая. На улице попроще. Видно, все же употею. Снаружи движение. Новая девчонка, только что подошла. Вся в черном. Капюшон, рейтузы с мотней, кроссы. Волосы сбриты на висках. Пацанка. Сразу видно – дерзкая. Что-то вкручивает бедному Василию. Тот типа улыбается, но как-то вяло.

Закрываю глаза. Спать охота жуть. В голове крутятся слова моего тренера.

– Езжай. Тебя там прокачают.

Что он конкретно имел в виду? Какой-то новомодный спорт-лагерь? Остальные на спортсменов не особо-то похожи. Ладушки. Потом узнаю. Тренер сказал – надо, значит надо. Наш Сохатый не любит слов. Пункт назначения – деревня, полтыщи километров от Москвы. Значит, ехать допоздна. Смотрю в окно. От стекла немного прохладнее. Глаза как будто сами закрываются. Спааать… Вдруг – дикий визг! Подскакиваю, кручу башкой. Да нет, не человек визжал. Микрофон.

– Раз-раз! Как слышно?

Видимо, сегодня неудачное время по гороскопу. Спать мне так и не дадут.

– Прошу внимания!

Голос явно не Василия. Кого там ветром занесло? Ложусь бочком на сумку, слышу хруст внутри нее – зарядка? Козырек кепки? Ай, ладно. Выглядываю в проем.

– Я – ваш куратор. Вадимом Алексеевичем величать. Можно просто Вадим.

Высокий, спортивный и абсолютно лысый мужик. На Дуэйна Джонсона похож, только с бородой. Занимает весь проход, гора из мяса: смесь ковбоя с дальнобоем. Водит глазами по салону, щурится. Пошевелил губами, подсчитал по головам.

– Все на месте, отправляемся! Коротко расскажу о программе в пути, подробности получите по приезде.

Обшариваю взглядом спинки сидений. Не ясно, кто прячется за ними и в каком количестве. Кто сюда еще заполз, пока я тут дремать пытался? Здесь можно и сотню карликов при желании схоронить. Вон, вижу, торчит зачес блондина в поло. Модный, а то. Вижу панковский начес на голове девчонки-парня. Вижу сальные патлы курильщика. Остальных не видно совсем. Ай, ладно. На месте разберемся.

Автобус уже сворачивает на кольцо. Снова пытаюсь улечься. Свернуть рулоном толстовку, воткнуть между плечом и ухом. Вот так.

– … свежий воздух. Ближайшая деревня – Сипеловки. У воды, а это значит: рыбалка, купание, хор лягушек по вечерам и прочие романтические подробности, – добродушно басит в микрофон куратор. Под его бубнёж и засыпаю.




Легенды Дыры

20.. г., деревня Сипеловки


Динка выходит на порог, втягивает носом кисельный запах утра. Светлеет теперь рано, кажется, солнце и не садится вовсе. Обмакивается краешком в лес, как печенюшка в чай, и поднимается обратно, в небо. Вода сейчас – парное молоко. Кроны деревьев разбарабанило и они стали похожи на гигантские брокколи. Шишечки рогоза и осока – все кажется застывшим, как на фото, лишь волны, разбегающиеся от рук, не дают провалится в эту поленовскую тишь, стать частью полотна. Накупавшись вдоволь, Динка долго нежится у берега, лежа спиной на песке – вода покрывает живот и ноги, тычется в ребра, как щенок.

После завтрака (еда здесь всегда обильная и сытная, несмотря на протесты Динки) бабуля садится напротив, подпирает щеку рукой, долго смотрит.

– Не наскучило тебе со мной?

Динка знает, как бабуля радуется ее приездам. И боится этих встреч. Радость не требует объяснений, а вот страх… Бабуля боится, что Динке может надоесть в этой глуши. Динка обнимает старческие плечи, они кажутся совсем крохотными в захвате крепких девичьих рук.

– Что за глупости!

Верно, глупости. Она не преувеличивает. Выходов в свет ей хватает и в городе. Динка сюда не за этим едет. Ее тянет эта всепобеждающая тишь. Здесь она чувствует, как просыпается в ней что-то забытое, зарытое под слоем «нужно» и «нельзя».

– Сходила бы на дискотеку, что ль.

– Какие тут дискотеки? – Динка прижимается губами к теплой, в глубоких морщинах щеке. – Не с соседскими же парнями на кукурузном поле плясать?

Обе смеются. Разница между ней, городской, и местными очевидна. Парни поглядывают на Динку издалека, но подходить не решаются.

– Я тебе с соседскими и не предлагаю. Ди-джеи тут приехали, – бабуля произносит некомфортное ей слово как «дисшеи». – Музыка на выезде, что ли. Круглые сутки, говорят, музицировать будут. Даже ночью. Так что сходи, все равно покою не будет.

– Откуда узнала? – Динка знает ответ и заранее расплывается в улыбке.

– На заборе прочитала, – заговорщицки шепчет бабуля.

Они смеются. Шутка про забор – их личная. Семейная.

Главную улицу Сипеловок называют «променад». По вечерам он живет совсем другой жизнью. Молодежи достаточно: много местных, а еще и те, что когда-то переехали в райцентр, но каникулы проводят в родных пенатах. Как солнце к горизонту – все на улицу. Целый ритуал. Вытекают неспешно за калитку, идут по одному или парами вдоль палисадников. Дома здесь абсолютно разные. Каменные хоромы и добротные деревянные домики; нагромождение пристроев, теплиц и парников. Главное место для тусовок – клуб, он же – местная библиотека. Там и танцы танцуют.

И тут вдруг – open air[3 - Музыкальный фестиваль, который проходит на свежем воздухе]. Развлечение для городских. Динку эта тема не привлекает совершенно, но, поддавшись на уговоры бабушки, она все же отправляется на разведку вечером. Афишка на стене клуба. Еще не выгоревшая, новенькая. И написано на ней, что начнут «дисшеи» прямо сегодня.

Динка возвращается домой. Она не хочет искать что-то особенное из одежды на выход. К тому же, парадных нарядов она в деревню не берет из принципа. Шорты цвета песка, сандалии, футболка. В последний момент все же снимает ее и надевает хлопковую блузу с длинными, закрывающими ладони рукавами. В такой и на пляж, и на дискотеку сходить не стыдно. Правда, ничего особенного, только открытые плечи рождают немного праздничный вид. Динка еще ни разу не надевала эту вещь до сегодняшнего дня. Под тканью вздрагивают и замирают колокольчики браслета. Их не видно, но шаги рождают звуки – нежные, едва слышные. Зачем? Динка не хочет думать и об этом. Интуиция подсказывает – надевай. Вот пусть интуиция и думает.

На дороге пусто, если не считать почтальона, что протрясся мимо на своем велосипеде и приветливо бренькнул звонком. Время еще раннее, чуть позже шести. Сейчас, в июне, еще несколько часов будет светло. А людей – никого. Ни одной пары, что шла бы с Динкой в одном направлении.

– Странно, куда все подевались? – бормочет себе под нос Динка.

Все местные, скорее всего, сгрудились сейчас у клуба. Вот в чем дело, думает она. К городским в лес не пойдут. По крайней мере, в первый день. Появятся уже к закрытию. Изрядно накачанные дешевым алкоголем для храбрости. Развлекаться не будут. Нарвутся пару раз, может, даже подерутся, и слиняют.

Динка идет не спеша, ведет рукой по стеблям, сбивает пыль с травы. Точный маршрут она не узнавала. Это необязательно. За деревьями вспухает и опадает, как спущенный баллон воздушного шара, звук. Движение слева отвлекает внимание. За полосой осоки -деревянный сруб. Непонятно, кто мог жить здесь когда-то. С дороги не видно ни единого окна. Деревянный куб под крышей, столбы, как курьи ножки. Наверное, они и позволили дому продержаться до нынешних времен, не смотря на вечно разливающуюся Сипеловку – речку, от которой взяла название деревня.

Динка останавливается, подходит ближе к краю дороги и присматривается. Что-то здесь не то. Точнее, здесь явно что-то лишнее. Рядом с домом, на сухом пригорке, на выжженном солнцем пятачке стоит переносная установка на ножках – синтезатор. Тут же, на двух кирпичах – колонка, чуть подальше – коробка генератора.

За углом движение. Бедная овечка, отбившаяся от стада? Или энтузиаст, что решил мутить свой собственный муз-фестиваль? Динка сворачивает с дороги, топает по зыбкой почве, обрезая ноги об осоку. Сворачивает за угол, в густую графитовую тень. Здесь, с этой стороны вечер чувствуется гораздо явственней, хотя блики заходящего солнца все еще играют в волнах реки. А окно в этой избушке все же имеется. Одно, рядом с дверью. Несколько крупных предутренних звезд в него наверняка можно разглядеть, если остаться на ночь, думает Динка внезапно. С чего вдруг эти мысли?

Чтобы отвлечься, она внимательно осматривает домик. Хороший. Вполне сойдет, как приют отшельника. Место возле пульта больше не пустует. Парень в вязаной шапочке колдует над рычажками и крутилками. Оборачивается на шаги. Голубая рубаха с растянутым воротом, шорты с множеством карманов, босые ноги. Закопченное загаром лицо, выбеленные солнцем волосы. Он коротко кивает, как будто ждал ее. Динку. И ничего, ничего ее не тревожит. Этот момент она будет вспоминать позже, пока память не покинет ее окончательно, и каждый раз удивляться – почему ее ничто не потревожило, не кольнуло нигде.




Глава третья. Прибытие


Влад проснулся от резкого толчка. Голова дернулась вбок, и лоб пребольно впечатался в стекло. Кожа оказалась цела, но уже набухал под ней – это чувствовалось – болезненный синяк. Влад поморщился от досады. На самом видном месте, великолепно. Чтобы отвлечься, Влад уставился в окно. Видимо, только что съехали с дороги. Шины мягко чавкнули, провалились в колею. Автобус то и дело подбрасывало на невидимых препятствиях. Владу вспомнилась шутка про асфальт – украли, а вернуть забыли. Снаружи уже беспредельничала ночь: не было видно даже очертаний деревьев, как будто стекла залили сплошь чернилами. Влад отогнул рукав, чтобы посмотреть на время. 23:20. Рядом с ремешком часов белел пластырь от укачивания. Пластырь ли помог или сон, но тошноты, и правда, не было.

Слева от Влада, через проход меж кресел виднелась внушительная фигура куратора. Вспомнил, что тот говорил, когда отчаливали. Вадим, значит. Будем знакомы. Тот откинулся на сиденье. Голова повернута, не понятно, то ли спит, то ли так же, как и Влад, пытается разглядеть хоть что-нибудь в окне. Темень в салоне едва рассеивалась мягким светом передних фонарей. Судя по тишине, остальные спали. Тянуло прохладным воздухом от форточки над водительским сиденьем. Влад и в этот раз занял место в первом ряду. Он всегда так делал. Не только в транспорте.

Автобус остановился. Впереди, чуть левее, выхваченный светом фар, показался забор. Обычная сетка-рабица. Это почему-то успокоило Влада. С момента пробуждения его не покидала странная, необъяснимая нервозность, никак не связанная с будущим синяком на лбу. Просто тянущее ощущение, природы которого он не знал и потому не мог с ним справиться. А тут вдруг это чувство неожиданно прошло. Влад усмехнулся. Нервы, как у влюбленной старшеклассницы. Сразу вспомнилась Лена, и смех застрял в глотке.

Двери с шипением открылись. Влад мог поклясться – куратора никто не звал снаружи. Он просто встал – значит, не спал? – и вышел в темноту. Влад не слышал ни разговоров, ни шагов. Прошло от силы минут пять. Вадим внезапно, как и исчез, возник из темноты в дверях автобуса, бодро перескочил через ступеньки и громко рявкнул на весь салон:

– Подъем!

Под потолком зажглись три тусклые лампочки. Сзади зашевелились, зашуршали, как стая разбуженных гусей. Послышался стук, будто кто-то с размаху влетел головой во что-то твердое. Кто-то ойкнул, на пол с полки упала сумка.

– Приехали! Довез вас в целости, как и обещал! – куратор довольно оглядывался. – Теперь – внимание! – достаем свои мобильники и пишем-звоним родным, что вы доехали живые и здоровые. Все супер-пупер, все ок!

– Так поздно же уже… Если бы пораньше разбудили, – промямлил кто-то неуверенно.

– Ну, ваше дело! – улыбка не сходила с лица Вадима. – Потом может быть поздно!

В этих словах Владу буквально на мгновение почудился зловещий смысл. Как та тревога, что не отпускала с самого начала поездки. Нечто без слов, из снов, тут же забытое по пробуждении. Влад потер виски. Мерещится, как суеверной бабке.

А куратор продолжал:

– В самом периметре связь плохая, так что толку от телефонов мало. Звонить сможете редко. Не волнуйтесь – экстренная связь, если что случится, через меня. Рекрутеры должны вам были передать.

Влад уже не слушал. Он пробежал пальцами по экрану, отправил сообщение маме. В ответ почти сразу же прилетело: «Отлично. Целую». И все. И тишина.

Владу вдруг нестерпимо захотелось, чтобы хоть кто-нибудь написал ему, как по нему соскучились. Как его любят, ждут обратно. Он мигом отыскал нужное сообщение среди других. Странно, но батарейка почти села, хотя он заряжал телефон перед поездкой. Надо было торопиться. Задача была не из простых: необходимо было написать что-то короткое и в то же время ёмкое. Кому? Женьку? Этот если и скучает, то не признается – кремень, скала. Мысль пришла внезапно. Писать Лене, да еще так поздно – в этом был определенный риск. Просто Владу хотелось, чтобы Лена написала: «Я тебя люблю». Глупое желание, учитывая то, что они уже не пара. Больше никто в голову не приходил.

С момента их разговора в холле школы они редко виделись. Лена расстроилась, узнав, что летом в городе его не будет.

– Совсем? – прошелестела она непривычно тихим голосом.

– Совсем, – ответил Влад. Если бы она устроила истерику – они бы расстались прямо тогда, без права на пересмотр дела, но Лена промолчала. Влад все-таки рассчитывал остаться друзьями или хотя бы не врагами.

Написанная смска не ушла, зависла в статусе ожидания. Влад потыкал пальцами в экран, но ничего не изменилось. Телефон походил на мертвеца, которому забыли закрыть глаза – бездыханный, но как будто все еще смотрящий на тебя.

– Ну, не судьба. Зато искать не будет, – тихо прошептал себе под нос Влад.

Автобус тем временем проснулся полностью. Влад удивился, что не услышал голосов звонящих. Девочки всегда более домашние. Привязанные к маме, к дому. Всегда предпочитают смске прямой звонок.

– Да. Нормал. Пока, – услышал он единственного говорящего совсем рядом, за соседней спинкой кресла.

Так сухо, по-казенному. Владу это было слишком хорошо знакомо. Именно так он и общался с родителями. Да и в автобусе все как-то быстро стихло. Никто больше не звонил. Влада это почему-то порадовало, но ненадолго. Неприятная такая, паршивенькая радость. Больше похожая на злорадство.

Наконец, автобус тронулся. В салоне выключили свет, и тьма за окнами немного рассеялась. Миновали ворота и деревянную будку охраны. Влад надеялся увидеть там кого-то, но будка была пуста. Позади нее показалось здание. При повороте фонари мазнули по серой, давно не крашенной стене. Окна без света, первый этаж – в решетках.

Влад выпрямился на сиденье. Тревога накатила с новой силой. Он внимательней вглядывался в темноту, цепляя самые незначительные, казалось бы, детали. Покосившийся, в струпьях краски, забор. Заросший палисадник, неухоженные клумбы. Ни одного фонаря. Вопросы толпились в голове, создавая хаос. Зачем тогда куратор выходил наружу у ворот? Почему все выглядит таким заброшенным? Такое ощущение, что здесь, кроме них, никого нет. Что за практика ждет их впереди? Влад вспомнил слова Карины и ужаснулся. Занятый мыслями о Лене и о лете, он ничего не выяснил об этом месте. Как безответственно. Неосмотрительно.

Пейзаж прорисовался немного четче: он все больше напоминал кадры фильмов о советском прошлом. Что-то до боли знакомое, но давно забытое, чудилось в очертаниях построек, изгородей, арок.

– О, пионЭр! – услышал он.

Вдоль дороги, и правда, виднелись гипсовые статуи. Неизвестный говорящий ошибся – это были не пионеры. Неопознанные гипсовые бюсты, но выглядели они, и правда, так, будто вынырнули из эпохи, когда Влада еще и в проекте не было. Сколько же этому месту лет? Влад мог поклясться, что разглядел каракатицу железных качелей. Пионерлагерь или здравница, заброшенная. Влад присвистнул. Только этого ему не хватало.

Автобус продолжал ехать, торя свой путь по раздробленному, как после бомбежки, асфальту. Тут явно не слыхали про обновление дорог. Снова потянулся лес. Территория оказалась намного обширней, чем можно было предположить сначала. Если это и лагерь, то гигантский. Или объединенный с заповедной зоной.

Куратор привлек внимание:

– Эй, сонные тетери, слушаем сюда!

Как только его фигура вновь загородила проход, лампы в салоне моргнули пару раз и зажглись, как будто повинуясь неслышному приказу. Теперь они светили намного ярче, чем в первый раз. В салоне зашипели: кто-то был явно не готов вынырнуть из тьмы. Как сборище вампиров, подумал Влад.

– Ну что, мои хорошие, мы почти на месте! В общем, мы и так уже на месте, но территория большая, а нам нужна лишь одна зона, где вы – мы! – будем обитать, отдыхать и заполнять досуг приятной практикой!

Но время тянулось, а они все болтались на креслах. Влад уже начал подумывать, а не ездят ли они кругами? По большому такому кругу, что сразу не сориентируешься. Когда, наконец, остановились, по салону разнесся дружный вздох.

– Устали, малыши? – в голосе куратора угадывалась насмешка. – Не плачьте, сейчас все будет по фен-шую!

Влад вздрогнул, услышав эту фразу. Именно так говорила ему тогда Карина, когда звала его сюда. Впрочем, это могло быть и совпадением. Влад с усилием отогнал от себя вновь нахлынувшую тревогу. Он первым выпрыгнул наружу, первым выхватил спортивную сумку из-под услужливо открытой водителем крышки багажника. Лес шумел от ветра, но к этому привычному шуму примешивался какой-то еще, до боли знакомый, только Влад никак не мог вспомнить, что это. Он оглянулся, чтобы выяснить источник шума, но увидел только Вадима – тот стоял чуть поодаль и светил большим охотничьим фонарем, освещая путь.

На месте, куда они прибыли, все оказалось и вправду неплохо. Несколько деревянных домишек в один этаж, они стояли вплотную к лесу. Аккуратные, свежепокрашенные, они уместились на ровной круглой поляне. Симпатичные и совсем не страшные, не то, что здания в том лагере, который они миновали совсем недавно. Здесь все дышало свежестью и лесом. Из-под еловых лап несло травой и хвоей, ночной росой и ключевой водой.

Построек было вполне достаточно, чтобы расселить компанию. Правда, жилье, судя по количеству, не предполагалось индивидуальным: три маленьких и один побольше. Влад поморщился. Придется с кем-нибудь делить пространство. Он ненавидел все общественное. Особенно спальни и душевые.

Куратор стоял неподалеку, пока все выволакивали сумки с полок и из обширного нутра автобуса. Водитель удостоверился, что багажник пуст, махнул рукой тут же укатил, габариты мелькнули в кромешной тьме и исчезли.

Вадим подождал пока все сгрудятся вокруг него.

– Итак, мы дома. Расселяйтесь! Коттеджи рассчитаны на две-три спальных комнаты. Самый большой коттедж – под меня. Если не хотите разместиться по остаточному принципу, по-быстрому определяемся, кто с кем будет жить!

Влад повел головой в сторону соседей. Мысль заработала мгновенно. Вот дохляк с нависшими на лоб волосами, в мешковатой толстовке-худи, от которой за версту несет дешевым сигаретным дымом. В ушах – тоннели, из рюкзака – гриф акустической гитары. Бард, значит. Кличка пришлась впору, как ладно скроенный пиджак. Влад был уверен, что ее подхватят и остальные. Так было всегда, в любой компании. Его идеи принимались на ура.

Что дальше? Брать в соседи этого, лохматого? Увольте. Сразу нет, курящих в домике не надо. Открыто паскудничать не будет, конечно, особенно при кураторе – такие обычно тру?сы, да и не мог же он спрятать в рюкзаке свой месячный запас куряшки? Но вонь от него кошмарная. В любом случае, рисковать Влад не собирался. Еще один мальчишка, явно младше остальных. Худенький. Глаза, как у щенка, из-под кепки – нестриженные волосенки. Жмется к куратору, как мышь. Еще суровый крепыш с хорошо упакованной спортивной сумкой. Почти такой же, как у Влада, но меньше раза в два. Значит, аккуратный. Знает цену личному пространству и не лезет в чужое. Влад мысленно назначил парню позывной «Спортсмен». Морда кирпичом, конечно, но с лица воду не пить, как говорится. Бытовые вопросы всегда лучше решать с теми, кто не склонен к рефлексиям.

Прикинув так и эдак, Влад решил ориентироваться на Спортсмена. Не сказать, чтобы тот удовлетворял все Владовы запросы, но из двух зол, как говорится, выбирают ту, что меньше. Как бы смешно это ни звучало: Спортсмен был больше и шире всех. Но младенец Владу был неинтересен, а Бард пугал перспективой музыкальных вечеров. Что там у него за репертуар? Оказаться в одном домике с любителем песен про походы и тайгу было невыносимо. Влад огляделся. Остальные занимались тем же: сканировали взглядами рядом стоящих. На лицах – воинственная решительность. Куратор расхохотался.

– Ну, напыжились! Выспитесь для начала, завтра присмотритесь получше. Если кто-то лунатизмом страдает или ест туалетную бумагу по ночам – всегда можно обменяться. Литтл чендж по-нашему, по-бразильски.

Владу все больше нравился куратор. Вадим быстро завоевывал доверие. Все, за исключением главных неформалов – Барда и угрюмой девчонки – уже расслабленно улыбались. В самом деле, утром будет виднее.

Влад не ошибся: Спортсмен тоже предпочел его компанию.

– Слушай, может, вместе? Николаем меня зовут, – обернулся он к нему и кивнул на крайний домик. Влад тоже метил именно на этот – он стоял немного с краю, чуть дальше от других, и выглядел немного больше. Влад кивнул и пожал протянутую руку.

– Влад. Будем знакомы.

Они тут же направились к выбранному домику. Никто не стал возражать: лохматый объединился с младшим, блондинка – с бритой. Коттеджи поделили без боя. Влад по привычке вошел первый, освещая путь карманным фонариком, и мгновенно определил лучшую по расположению спальню – дальнюю от туалета и душевой, ближнюю к выходу.

– Я буду здесь, – он уже стоял в проеме своей спальни.

– Я так понимаю, выбора ты мне не оставил, – Спортсмен прошел по коридору дальше и пропихнулся в следующую дверь. Если в его голосе и было недовольство, Влад на это наплевал. Стерпится-слюбится.

Сил у Влада едва хватило на то, чтобы доволочь свои ноги до душа и ополоснуться. Вода из лейки шла неширокой струйкой, вода была прохладной, но это было лучше, чем ничего. Кабинку освещала лампа на солнечных батареях, выключателя он не нашел. Интересно, как здесь работают коммуникации, подумал он, если территория пуста. Отдельный трубопровод? Волшебилово? Влад решил оставить это на завтра. То, что нормального ватерклозета не будет тоже, выяснилось быстро: за дверью в подсобку стоял обычный био-туалет.

Глаза слипались, но отключиться полностью мешало блямканье мобильника – он разрядился окончательно. Экран подсвечивал сам себя красным еще несколько минут, пока не выключился совсем. Зарядку Влад, конечно же, взял с собой, хоть и обещал Карине забыть ее дома.

– Интересно, а электричество здесь тоже фейковое? – усмехнулся он невесело.

Влад щелкнул выключателем. Лампа под потолком работала. Наконец Влад понял, откуда шум, который он услышал, стоило им только выйти из автобуса. «Генератор» – запоздало подумал он. Хоть какая-то цивилизация, и это радовало. Правда, было непонятно, кто включил его до их приезда. Вновь вспомнились ворота и пустая будка охранника при въезде. А была ли она пуста на самом деле?

Влад передернул плечами. Хватит фантазировать. Можно будет узнать об этом завтра. Он попытался найти свободную розетку. К единственной, что оказалась в зоне видимости, тянулся провод от настольной лампы. Влад включил ее, она осветила комнату мерцающим неверным светом. Влад оставил ее – он всегда оставлял хотя бы подобие ночника, когда впервые ночевал на новом месте. Не то, чтобы он боялся темноты, просто привычка с детства. Одна из немногих, от которых он так и не избавился. Борясь с дремотой, Влад обшарил небольшую комнату. Вторая розетка обнаружилась за шкафом. Пришлось поднатужиться, чтобы сдвинуть его с места. Квадратный корпус зарядки никак не хотел лезть в узкий промежуток между стеной и шкафом. Там обнаружилась наскальная живопись. Разглядеть удалось всего три буквы. «Бег.», написанное мелом. Остальная часть слова так и осталась скрытой. В любое другое время Влад утолил бы любопытство, но не сегодня.

– Завтра. Все завтра.

Уже направляясь к постели, он мельком взглянул в окно. В отдалении, у самой кромки леса, виднелась фигура. Мужская или женская – Влад не мог сказать. Человек стоял, не двигаясь, как будто рассматривая Влада в упор. Разглядеть его точнее мешал тусклый свет настольной лампы. Влад раздосадовано дернул шнур выключателя, комната погрузилась в темноту, но больше у деревьев не было видно никакой фигуры.

– У тебя уже галлюцинации от недосыпа, – сказало он сам себе. – Иди-ка спать.

Едва успев раздеться, он заснул поверх одеяла. За стеной уже слышался храп Спортсмена.




Дневники одаренного


Все по плану. Сработано чисто. Полный набор, по списку. Никто не заболел, не опоздал. Никто из родственников не задержал, никто даже не позвонил. Что, в общем, не удивительно: рассматривались только особенные семьи. Всех довезли до места в полном составе.

Никто из них не догадался. Поехали, как молочные телята на бойню, даже не пикнули. Один только блондин заволновался – я это хорошо услышал. Будет доставлять хлопоты – быстро найду на него управу.




Глава четвертая. Танграм


Вадим просил собраться в девять, но на поляну перед коттеджами все сползлись лишь к половине одиннадцатого. Самой организованной оказалась блондинка Ника: опоздала вместе со всеми, но выглядела так, будто и не ложились. Умытая, с причесанными волосами. Зато неформалка вывалилась на поляну в хламиде, больше похожей на черную ночнушку, поминутно смахивая с глаз клок свалявшихся волос.

– Горазды спать! – оглядев их, хохотнул Вадим. – Здесь вам не бабушкина дача. На первый раз прощу, но в дальнейшем режим придется соблюдать.

По-голливудски дорогая улыбка Вадима озадачивала: чересчур белые, ровные, будто искусственные зубы. Если бы не эта странная деталь, его можно было бы вполне принять за ветерана какой-нибудь войны. Запеченные загаром щеки, гуляющие под кожей желваки и выправка, как будто он только что вышагивал на плацу. Багровый шрам вдоль уха довершал картину.

– Это все воздух, лес. Здесь в первый день все так спят, – продолжал Вадим. – Ничего, привыкнете. Чего стесняйтесь? Присаживайтесь к огоньку!

Под «огоньком» подразумевался простой, но обильный завтрак у костра: плетенка с яйцами, заварник чая, несколько пузатых стекляшек с джемом. Поджаренные на огне хлебцы издавали изумительный аромат. Девочки ловко намазывали на них кусочки масла, и они тут же таяли на хрусткой корочке.

– Ну что, заморили червячка? – Вадим привстал с бревна. – Теперь давай знакомиться по-новой, если вдруг кто за ночь не успел.

Собственная шутка вызвала у него приступ смеха. Просмеявшись, он продолжил.

– Еще раз представлюсь: зовут меня Вадим, я – ваш инструктор!

– По поводу чего будете инструктировать? Может, расскажете уже? Свезли, как бревна на телеге, и выбросили.

Это была та бритая, конечно. Она смотрела на Вадима с такой злостью и недоверием, что становилось не по себе. Казалось, один Вадим нисколько не смутился. Он смотрел на нее так, будто говорил – плевать мне на тебя и на твои претензии.

– А ты Яна? – ответил он вопросом на вопрос.

Было непонятно, от чего так расстроилась девчонка, но лицо ее стало еще более суровым и недовольным. Тут произошел досадный эпизод, отвлекший всех от Яны. Влад встал с бревна одновременно с Николаем и потянулся за заварником. Как опытные синхронисты, поначалу они слаженно шагнули в одну сторону, но Влад вдруг охнул и оттолкнул Николая в сторону. На белоснежном кеде первого остался жирный, как от машинного протектора, след.

Лицо Влада пошло пятнами.

– Под ноги смотри!

В ответном бурчании Николая не было ничего похожего на извинения.

– Нашел, в чем в лес приехать. Как девчонка!

Влад завелся.

– Ты сам, как баба. Неуклюжая деревенская бабища. Впрочем, они хоть стирать умеют. Может, обувь мне помоешь?

Кулак Николая взметнулся вверх и оказался на опасном расстоянии от лица Влада.

– Так со своими дружками-понторезами базарить будешь, понял?

Неизвестно, чем бы все закончилось, но Вадим вмешался.

– Ну-ка, разошлись! Здесь вам не ринг.

Он быстро рассадил парней на безопасное расстояние. Влад больше не настаивал на сатисфакции, но благодушие утра было испорчено. Завтрак прошел в молчании. Когда закончили, Вадим, все так же улыбаясь, встал:

– Раз сразу не сложилось, назову по именам, а дальше разбирайтесь сами. Фамилии выясните друг у друга сами, если захотите, я не любитель официоза.

Вадим по очереди называл собравшихся, давая краткую характеристику, порой не очень лестную, но это хоть немного развеселило нахмурившуюся компанию.

– Вот эта симпатичная девчонка – Ника. Блондинка и отличница. Самая аккуратная из всех, таких обычно ночью пастой мажут в назидание.

Ника не обиделась, лишь посмеялась.

– А вот этот гот в средневековой робе, как я уже сказал – Яна.

Яна не ответила, лишь посмотрела так, будто раздумывает, где бы здесь достать тесак.

Дальше назвали Олега-«сына Макаревича», «малютку»-Диму и «грозу всех рингов» – Николая. Завершил Вадим на Владе:

– А вот эта супер-звезда, случайно вышедшая из личного боинга белыми ботинками да прямо в грязь – Волошин Владислав. Прошу любить и жаловать!

Все сдержанно посмеялись, Николай сплюнул себе под ноги, а Влад лишь криво ухмыльнулся. Чтобы отметить окончание знакомства, Вадим хлопнул в ладоши.

– Ну что, давайте убираться, а после прогуляемся! Воду найдете в канистрах, вот тут, под деревом.

– А как же вода в домиках? Вчера ведь шла из душа, – спросила Ника.

Вадим рассмеялся.

– Это рекламная акция, милая! Вода накапливается в баках на крыше, а для этого нужен дождь, – он оглядел компанию. – Теперь помыться до следующего ливня можно будет только в озере. Посуду будем мыть из ведер, таскать – от ближнего ручья.

Ника не расстроилась. Ловко вымыла посуду в тазике, помогал ей Дима. Парни натаскали новых ведер воды. Яна стояла все время в стороне, ни с кем не разговаривая. Позже прогулялись по окрестностям: вокруг дышал смолою лес, сквозь деревья сверкало бутылочным осколком озеро. Вадим рассказывал много, речь свою приправлял по-мужицки безыскусными, но вполне на уровне шутками – смеялась даже Ника с Димой. В основном вещал об организации пространства, часах встреч, общих положениях и правилах. О том, зачем они здесь, так и не заговорил.

– Главное, здесь безопасно, – жуя травинку, говорил Вадим. – Медведей в лесу не водится. Опасных людей тоже – до трассы трое суток на оленях. Правда, есть тут неподалеку деревенька…

– Сипеловки? – откликнулся Дима.

– Ну да. Но там, по сути, никого. Остались только старики.

– А практика когда? – в голосе Николая слышалось спокойствие арктических льдов, но глаза из-под рыжих бровей смотрели цепко.

– Как стемнеет, – безмятежно улыбнулся Вадим.

– Нет уж, давайте рассказывайте, – Влад преградил ему дорогу.

– Ах, ну да, ты же самый у нас инициативный, – в словах Вадима слышалась едва скрываемая насмешка. – Я предполагал раскрыть все карты вечером. Но раз уж ты настаиваешь.

Вадим склонился вперед в поклоне и протянул руку, предлагая вернуться к их стоянке. Вадим тянул время, разжигая интерес, потом неспешно заговорил.

– Вы что-нибудь слышали об обряде Поо?хо?

– Нет, – ответили все хором.

– Я так и думал. Если вкратце, то изначально он был придуман для путешествий во времени.

– Как именно? Человек проходил через обряд, как сквозь телепорт, и оказывался в Средневековье, например? – Влад как будто специально сел поближе к Вадиму, чтобы первым получать информацию.

– Разумеется, речь шла не о перемещении тела целиком. Только частичек разума.

– А для чего тем людям это было надо?

– Правильные вопросы задаешь, – усмехнулся Вадим. – Первопроходцами были эскимосы. Делали они это для того, чтобы сохранить душу умирающего шамана. Когда приходило время, ее запускали в пространство.

– Каким образом?

– Ну, скажем образно, как из рогатки. Техническую сторону я объясню попозже. Мастерство тогда существовало на зачаточном уровне, душа улетала недалеко. После проводов тела односельчане отправлялись на поиски. Случалось и такое, что находили ее тут же, у себя в деревне. Как правило – в теле новорожденного. Если везло девочке – она становилась матерью-колдуньей стойбища, мальчика же готовили к судьбе главного шамана.

Слухи о волшебном обряде расходились кругами. Знание покинуло родные края и расползлось по миру, но люди использовали Поохо совсем в иных целях. Например, чтобы убрать неудобного родственника. Еще бы, появилась возможность избавления, не прибегая к убийству! Первыми в очереди на новомодное средство оказались богатые и власть имущие. Еще бы: обряд открывал возможности, доступные не каждому, и люди были готовы заплатить любые деньги. Как убрать человека, не замаравшись? Лучший вариант, когда преступник – не ты, да и жертва никуда не исчезает. Тело остается на месте, более того, оно живет и функционирует почти так же, как раньше. Единственная разница: человек, сохранив тот же рост, пол и возраст, теряет собственную душу. Не узнает родню, болтает на незнакомом языке, считает себя другим человеком. По виду – настоящий сумасшедший. При перебросе происходил обмен, о чем совершенно не задумывались люди древности. Ребенку с душой шамана поклонялись, а кем он мог бы стать, не случись Поохо, никого не волновало. Те, кого проводили через обряд в корыстных целях, были, как правило, люди взрослые, и для них Поохо был финальным пунктом собственной идентичности: они теряли рассудок, данный им при рождении.

Олег все это время сидел тихо, а тут выдвинулся вперед, глаза горели неподдельным интересом.

– Вадим, вы наши души, что ли, перекидывать собрались?

– Не совсем так, – Вадим расплылся в добродушной улыбке. – Будем ставить небольшие эксперименты в озвученном направлении и в рамках заданной программы, не более того. Все безопасно, уверяю, и место выбрано не зря. Самое что ни на есть подходящее, прямо-таки идеальное.

– Чем же оно идеально? – перехватил инициативу Влад.

– Всякое тут творилось. Теперь можно смело духов вызывать. Ответят наверняка, я проверял! – Вадим рассмеялся, но смех звучал напряженно.

– А поточнее?

Вадим набрал в грудь воздуха.

– Земля здесь нехорошая, историями напитанная. Много всего произошло. Место поэтому Дырой назвали.

– А почему именно здесь все началось?

– Не могу сказать точно. Принцип больших чисел сработал, скорее всего. Чем многолюднее, тем больше шансов попадания. Раньше здесь была здравница и детский лагерь. Еще со времен Советского Союза.

– Да, мы заметили уже, – фыркнула Яна. – Разглядели, пока ехали.

Вадим зыркнул на нее неодобрительно и продолжал.

– Несколько лет назад завоз детей возобновили.

– В те разрушенные корпуса? – Влад усмехнулся удивленно.

– Нет, конечно, – Вадим пожал плечами. – Есть и свежие постройки.

Он замолчал, ожидая новых вопросов, но их не последовало.

– Новое начальство не знало или же успело «позабыть», из-за чего закрылось это место. Люди приезжали отдыхать, правда, не все уезжали здоровыми, скорее наоборот, но цифры умещались в «нормальную» статистику: примерно один спрыгнувший с ума раз в три-четыре года. Так было сначала. А потом случаи стали учащаться.

– Почему они участились? – робко встрял Дима.

– Молодец, – похвалил его Вадим, – тему сечёшь. Когда происходит первый вброс, место начинает работать как магнит. Принцип следов на снегу: человек шагает за впереди идущим шаг в шаг. Воронки от ног увеличиваются, все остальные идут по тому же маршруту. Когда за это взялись всерьез, последствия обряда уже невозможно было скрыть.

– Докажете? – Дима смотрел на Вадима с любопытством.

– Конечно. Мы здесь именно за этим, – Вадим встал. – Все в домике. Пожалуйте, гости дорогие! Заодно и полюбуетесь, как я живу.

Домик тренера оказался обычной холостяцкой берлогой. Комнат здесь было несколько, но все закрыты. Вадим пригласил вошедших в ту единственную, что стояла нараспашку. Внутри царил «творческий» бедлам. Вадим как футболист ударом ноги зашвырнул под кровать носки и смахнул с кровати книги, чтобы освободить сидячие места. Широко распахнул створки окна, впуская свежий воздух и трескотню насекомых, одним движением накинул на окно сетку от комаров. Потом подставил стул и стащил со шкафа пластиковый тубус. В нем оказалась карта. В развернутом виде она заняла почти всю комнату. Влад отступил к стене и остался стоять там, сомкнув перед собою руки, Олег и Ника забрались на диван, к ним присоединился Дима. Яна встала у двери – символ несогласия со всем, что будет сказано и сделано. Коля уселся на единственный стул, положил руки на спинку и вперился в пространство ничего не выражающим взглядом. Вадим тем временем достал из ящика стола обычную картонную коробку и высыпал на карту фигуры: квадраты, ромбы, треугольники.

– Похоже на «дощечки мастерства»[4 - Старинная китайская игра].

Влад наклонился вперед, упер руки в колени.

– Верно. Игра называется «Танграм». Мы взяли его как макет самой главной составляющей человека, что делает его живым и мыслящим, а не просто говорящей куклой. Душа состоит из нескольких частей: разум, любовь, желание, память, невинность, талант и грех. При обряде элементы могут меняться местами, какие-то остаться на месте, какие-то и вовсе потеряться, но главной остается память.

– Какое отношение «Танграм» имеет к нам?

– Вот. Подошли к самому главному, – Вадим поправил край карты. – Наша задача – совершить путешествие по принципу мальчика-с-пальчик. Следовать по хлебным крошкам или по следам на снегу.

– Я правильно понимаю, мы должны выследить тех, кто сошел с ума в этих краях?

– А ты действительно смекалистый, – медленно проговорил Вадим, пристально глядя на Влада. – Недаром мне тебя особо рекомендовали.

Влад покраснел.

– Но от нас-то вы чего, в итоге, хотите? – Ника подалась вперед.

– Дело в том, что подобный переход может совершить только относительно молодая душа. Не только туда, но и обратно.

– Попросту, вернуться в родное тело, – тихо завершил Влад.

– Все верно. Возможно, со временем, после ряда удачных перебросов, мы сможем использовать более прокачанных и… взрослых сотрудников. Но сейчас это могут сделать только такие, как вы.

– Какие «такие»? – теперь Влад не шептал, а говорил на повышенных тонах.

– Молодые. Самый идеальный вариант сейчас – подросток. От двенадцати до семнадцати. В отличие от взрослых, вы гарантированно сохраняете память. Она – и есть дорога назад. Впрочем, все индивидуально. Считается, что чем душа моложе, тем ей легче выстроить маршрут, а для парней переход проще, чем для девочек. Поэтому, если верить статистике, первым должно получиться у тебя, – он кивнул на Диму. – Но десятиклассник будет в явном выигрыше перед восьмиклассником в силу того, что более опытен и менее эмоционален.

Дима, уже было распушивший перья, приуныл. Вадим обвел всех долгим взглядом.

– Это почетная миссия. Вас выбрали неспроста. Одним из основных критериев была способность прокладывать маршруты во времени и пространстве.

– Это вы про нас? – Яна смотрела на тренера с издевкой. – Вы хотите сказать, мы это уже умеем?

– Все верно. Вы еще не вошли в полную силу и не осознаете своих возможностей, – ответил Вадим, не глядя на Яну. – Но они уже давно не секрет для ваших наставников, которые отправили вас сюда. Олег – тут очевидно – совершает переходы через музыку. Наверное, перед сном слушаешь что-нибудь эдакое? – в пальцах Олега блеснул перламутровый бок плеера. – Влад – классический «полиглот» – считывает любые вещи, поэтому ему не требуется каких-то особых условий. Яна – спец по кошкам (здесь их нет, но я кое-что придумал лично для нее). Дима, в силу того, что он самый молодой в компании, будет самостоятельно нащупывать дорожку. Уверен, все получится, стоит только зацепить яркий образ. Нику ведут эмоции. У Коли сильная сторона – тактильная. А еще он, как и Ника, очень эмоционален.

– Какие наши конечные задачи?

– Основная наша цель: ликвидировать Дыру. Всю работу вы сделать не сможете, нереально это. Но нам бы хотелось, чтобы вы вскрыли этот нарыв. Поддели скальпелем, а дальше дело за опытными хирургами. Нащупали то место, где у людей отнимали души.

– И что потом?

– Дальше дело за нами. Мы сможем закрыть маршрут, и часть души вернется в тело настоящего владельца. Дыра начнет затягиваться.

Вперед, качнувшись словно от действия снотворного, выступил Николай.

– Какие гарантии, что мы вернемся?

Вадим поднял руку вверх.

– Вам ничего не грозит, уверяю. На случай любых недоразумений есть я. Опыт у меня большой. Поработаем в свое удовольствие и отправимся домой.

Николай открыл было рот, чтобы спросить что-то еще, но его перебила Яна.

– А зачем так много? Столько человек для одного эксперимента – по-моему, перебор, нет? Одного-двух недостаточно?

– Количество выбиралось произвольно.

Яна выскочила вперед, сжав кулаки.

– Врете!

– Где же я соврал? – Вадим выглядел спокойным, но желваки так и гуляли под кожей.

– Я думаю, вы врете – эксперимент опасен! И брали вы с запасом! На случай, если кто-нибудь не выберется. Ради науки ничего не жалко, верно? Прямо реинкарнация лорда Азриэля![5 - Персонаж из вселенной серии книг «Тёмные начала». Ученый, что считал науку единственной религией и ради нее готов был на все, даже на человеческие жертвы]

Дверь отлетела с таким грохотом, что вздрогнули стены. Яна выбежала из домика. Никто не стал ее окликать.

…

Ужин Вадим приготовил сам. Ника робко вызвалась помочь, но он вежливо ей отказал. Небольшой вместительный мангал работал на износ. Куратор принес корзину овощей: синенькие дирижабли баклажанов, помидоры – мясистые черные, круглые розовые и совсем маленькие «лампочки» ярко-желтого цвета. Ловко порезал лук необычным ножом – тупая часть лезвия была длиннее резака, будто нож перевернули. Массивная черная рукоятка, покрытая кожей, гладкая, как бедро темнокожего бегуна, матово поблескивала. У основания виднелся маленький значок.

– Это что? – Дима наклонился поближе. – Мышь?

– Не мышь, а крыса. Лого охотничьего клуба. Пальцы под нож не суй, – Вадим соскреб колечки лука в подставленное Никой пластиковое корытце.

Через полчаса поляна возле домиков наполнилась запахами, от которых хотелось выть. До этого момента все хранили молчание, будто Янина выходка наложила запрет на общение, но горячая еда смягчила обстановку. Щедро присыпанное чесноком и красным перцем мясо разлетелось мигом.

– Из соков – яблочный и томатный! В лучших традициях «Аэрофлота»! – кричал Вадим и ловко, по-барменски разливал напитки в подставленные кружки.

Мирные посиделки сменились декорациями триллера так быстро, что никто ничего толком не понял. Вадим отошел буквально на минуту. Сказал «общайтесь, детки, я мигом» и ушел в лес. Минут через пять, когда стало ясно, что тренер свинтил надолго, выступил Олег.

– Слушайте, у кого-нибудь телефон ловит?

В ответ раздалось нестройное мычание.

– У меня даже не заряжается, – ответил Влад.

– У меня показывает два деления, но звонок не проходит все равно, – сказала Ника.

Олег покряхтел, потом брякнул невпопад:

– Слушайте, не нравится мне здесь. Неспроста все это.

– Кажется, дождь собирается? – сострил Коля и первый засмеялся.

– Да нет, – пронудел Олег. – Я не о том. Тут, по-моему, специально глушат связь.

– Или зона такая. Где не надо глушить. Потому что покрытия все равно нет, – сказал авторитетно Влад.

– В общем, вы как хотите, а я б свалил. Не нравятся мне эти непонятные «супер-прокачки» на свежем воздухе. Нам до сих пор так и не сказали, что делать будем. Про наши способности – все бред, конечно. Вадим темнит, а у меня предчувствия.

– Как бабка старая. Предчувствия у него, – зыркнул на него Коля.

– Да хотя бы и так, – нисколько не обиделся Олег. – Пусть бабка, зато живая и здоровая. Мне тут не нравится. Вы как хотите, а я свалю. У меня брат двоюродный под Старым Осколом. Не охота его дергать, но он ближе всех. Смотрел на карте – «Сипеловки» эти где-то рядом. Хотя бы позвонить кому-то для начала. Тому же брату, он сориентирует, в какую сторону валить. У меня, кстати, мобилка ловит немного.

Олег встал.

– Если есть желание попробовать, пойдемте за домики. Там пятачок есть, где лучше всего цепляет. Можем набрать кого-нибудь. Я сегодня хотел, но не смог, времени не было, вечно Вадим этот рядом ошивался, будто специально. Ну что, идет кто?

– Я, например.

Вадим оказался в центе полянки, как иллюзионист. Только что не было – и вот он. Олег вжал голову в плечи, и сразу стал похож на калеченную черепаху.

– Так и знал, что найдется умник. Правда, не думал, что так быстро. Ну-ка, телефоны сдали все на базу.

Говорил Вадим тихо, почти ласково, но как-то сразу стало понятно, что он не шутит.

– А, собственно, в чем дело? – Влад выступил вперед.

Вадим сделал шаг в его сторону, но остановился. Замер, как хищник, готовый к смертельному прыжку.

– Да ни в чем, детишки, – ласковый голос Вадима пугал еще больше, чем крик. – Просто это не кружок кройки и шитья, если вы еще не догадались. А кому-то вдруг захочется домой – досрочно никак нельзя уехать. Во избежание расстройства организма, очень бы попросил вас лишиться телефончиков. Понятно? Или повторить?

– А если откажемся? – Влад не спешил доставать свой телефон. Куратор шевельнул бровями.

– Объясняю для тех, кто на бронетехнике. Ваши родные закольцованы на рекрутеров, которые отправили вас сюда. Если возникнут вопросы, они будут связываться с ними. Те успокоят, мол, все в норме. А телефоны не отвечают, потому что зона отдаленная. Детишки живы, не волнуйтесь. Так что ваш отказ ничего не решит. По-честному предлагаю уменьшить мне количество работы. В общем, хватит кочевряжиться. Мобилки, живо, – Вадим протянул широкую жмень и недвусмысленно пошевелил пальцами.

Первые сдались девочки. Два прямоугольника – голубой и черный – легли на ладонь куратора. Дима и Роман оказались следующими. Николай помешкал, буркнул что-то под нос, но с телефоном расстался самостоятельно. Последними остались Влад и Олег. Куратор подмигнул и сгреб «подарки» в охапку.

– Ну что же, добровольные пожертвования в пользу фонда «Пострадавшие от рук Вадима» внесены! – Вадим оглянулся. – Чего носы повесили? Вам, считай, повезло! Такую практику еще заслужить надо! Выйдете отсюда с такими навыками – ух! Сможете ночами на Марс летать, еще до Илона Маска. Потом благодарить будете!

– Поблагодарим. Если выберемся, – шепнул Олег.

– Ты еще поумничай давай, – Олег сразу же заткнулся, а Вадим изобразил доброжелательную улыбку. – А вы не стесняйтесь, поболтайте на сон грядущий, детки. Разрешаю.

Он уже развернулся уходить, но, остановившись, добавил.

– Все равно вы уже здесь. И ничего не сможете поделать. Даже не пытайтесь.

Кивнул и упылил в свой домик.

В повисшей тишине раздались рыдания. Это был не Дима, и даже не Ника, а Яна.

– Я вам… я вам говорила, что здесь опасно, – заикаясь, плакала она. – А вы не слушали.




(Олег)


Вчера занятный кипиш приключился, ооо! Тренер карты вскрыл: оказался не такой уж приятной личностью, как строил из себя. Ну да и ладно. Я и так среди крокодилов всю жизнь живу. Не привыкать. Телефоны, правда, жалко, что отобрал. Да от них здесь толку все равно ноль целых, ноль десятых. Даже в «Бравл»[6 - Бравл старз – компьютерная игра] не порубиться. Но все по порядку, с начала.

Вадим показывал какую-то китайскую игру. «Танграм» называется. Сказал, что типа мы все – люди со сверхспособностями. Типа телепатов или вроде того. Ой, я валяюсь. С чего он взял вообще? Допустим, удается иногда внушить отцу, чтобы лавэ?[7 - деньги] подкинул. Теперь такое телепатией называется? Еще физиню умоляю про себя, чтобы она не спрашивала, и она меня как будто бы не видит. Ну и что это доказывает?

Остались, конечно, вопросы к соседке нашей. Это она меня сюда порекомендовала. Финансовый директор, все дела. Она и мамка иногда лясы точат. Ей на меня всю дорогу было наплевать, а тут пристала – езжай! Мамка так обрадовалась, чуть ее не расцеловала: понятно дело, ей от меня избавиться за счастье. А та, директорша, и рада стараться. Там экспериментальный лагерь, говорит. Нано-технологиям учиться будет. Вот она, значит, что в виду имела. Умалишенный тренер-эзотерик и компания придурков, один другого краше.

Не очень понимаю, зачем мы здесь. Ерунда какая-то, бредятина. Забросы в прошлое, клуб волшебных и находчивых. Не знаю, что это за «Танграм» такой, Волошину виднее (похоже, ему вообще везде виднее, маяк наш, луч света в темном царстве), но больше смахивает на «Мафию»: найди главного злодея силой мысли. А кто злодей? Правил не объяснили толком, все вокруг да около. И каким таким волшебным образом мы должны зачищать это чудное местечко, Дыру эту космическую?

Все закрутилось вечером, когда все на полянке собрались. Четко перед этим произошла небольшая рокировка: Колян (Волошин сразу же навязал всем безликое «Спортсмен». А я бы прозвал Валуевым, сходство просто поразительное) попросился в наш домик, предложив в обмен место в блатном двухместном коттедже. Я, конечно, не согласился, идиотов нет. Жить в сиянии святого Влада Вэ – сомнительное удовольствие. Все равно что жить под линией электропередачи. У костра только это и обсуждали. Шептались, чтобы Волошин не услышал. А после пошла настоящая «жара».

Я предложил звякнуть родакам. А тут откуда ни возьмись Вадим наш скачет – скок-поскок. Говорит такой, типа сдавайте-ка мобилки и морду делает престрашную. Все, конечно, наложили кирпичей в штаны. Я-то вообще не испугался.

Вадим мобилки сгреб и даже дал нам устроить небольшой слет сразу после ограбления. У всех такое табло было, будто им только что зачитали приговор.

– Почему мы? Есть версии?

Это, разумеется, Волошин выступил. Лидер фигов. Знаю я таких. Из тех, кто завоевывает все внимание. До капли, целиком. Не намеренно – так, по привычке. Как он меня бесит, кто бы знал. Такой самонадеянный, тошнит аж. Слишком первый во всем. Слишком смазливый. Можно, я буду называть тебя Полотёр, а, Влад? Из-за привычки надевать белоснежное поло даже на завтрак (у тебя их тридцать штук в чемодане? Я угадал?). Впрочем, мне твое разрешение не нужно. Конечно, я тебе не конкурент, я в курсе. Но и мыслям моим ты не хозяин.

Все это время я украдкой смотрел на Нику, а она уставилась на Полотёра, будто в нем зарыта отгадка на все вопросы. Разозлился еще больше. Мне даром Ника не нужна. Просто так нечестно. Чтобы одному все сразу доставалось. А Ника – единственная симпатичная девчонка здесь. Вообще единственная девчонка. Яна – мужик переодетый, это ж ясно.

– Сам-то что думаешь?

Колян так у него это спросил, что Полотёр аж дернулся. Зато Колян был спокоен и уверен, и в эту минуту я готов был расцеловать его. Без всяких задних мыслей, разумеется.

– Первое и самое логичное – отбирали по равнозначности. Какой-то повторяющийся элемент. Что-то такое, что нас связывает, делает похожими.

– Ну и что это, по-твоему?

– Возраст – это очевидно. Небольшой разброс, учитывая Диму (младенец наш сразу съежился). – Но это не главное. Должно быть что-то еще.

– Типа мы все телепаты, все такое?

– И это тоже, разумеется, – Полотёр посмотрел на Коляна, как на идиота. – Что еще?

– Родители, – вдруг проговорил Колян.

– Что ты имеешь в виду? – Полотёр не понял, мне аж его жалко стало. Батюшки, мы не врубаемся! Бывает же такое. У волошинского нимба, по ходу, батарейка села.

– На нас всем наплевать, искать никто не будет. Смирятся виртуальным общением с куратором. Что, разве не так? – вскинулся Колян. – Вот у меня, например, отец с матерью развелись. Давно уже. Я с отцом остался. Потом он женился на другой. Поначалу даже ничего было. Ноль контроля, это всех устраивало. Тем более, когда мелкий появился. Они с утра до вечера какашки обсуждали. А потом началось. Чуть что, я – крайний. Убираться – я, посуду мыть и на «молочку» – я. И по ушам огребать – тоже я!

Коля выговорился и сдулся. Потом добавил.

– Я от них и сбежал сюда. Тренер предложил, я сразу согласился. Теперь удивите меня. Расскажите о ваших замечательных семьях, где вас сильно ждут.

Все сидели, как гвоздями прибитые. Вечер откровений оказался под угрозой срыва.

– Я с бабушкой живу.

Это была Яна. Не ожидал, что она после Коляна выступит. Вечно в своем астральном домике. Скорее думал, что Дима разоткровенничается, в крайнем случае, Ника. А тут на тебе. Яна собственной персоной. Оказывается, оно умеет говорить.

– Родители… нет их. Из школы после девятого ушла. Поступать никуда не стала. Работаю. Если есть работа.

– Какая работа? – встряла Ника.

Яна ее чуть не убила взглядом.

– Какая надо!

– Да я просто… – стушевалась Ника. – Я ж сама волонтёром… Думала, вдруг, как я.

– Я не как ты.

Яна отвернулась. Она ни на кого не смотрела, спрятала глаза за длинной челкой. Удобный такой девайс, на мой похож. Короче, все поняли раз и навсегда, что про работу и родителей у нее лучше больше не спрашивать. Все думали, она уже не заговорит, а она вдруг рот открыла и сказала:

– Я сюда приехала, потому что сделали предложение, от которого невозможно отказаться. Вам же тоже, верно?

Все нехотя покивали, даже Полотёр. Не знаю, что она в виду имела, меня-то особо никто не спрашивал.

Следующей вступила Ника. Ничего суперсекретного, никаких шпионских тайн. Нормальная история. Без мертвых тел в шкафу.

– Я – волонтер, как я уже сказала (косой взгляд в сторону Яны). Третье лето езжу в разные места. Работу нахожу сама. Обычно беби-ситтером в семью. На отдых с собой берут обычно, чтобы малыши не мешали отдыхать. По официальным бумагам все оформляется, конечно, через разрешение от мамы. А в этот раз через театральную студию завербовали. На полном доверии, без договора. Естественно, я согласилась.

– А родители?

Ника пожала плечами.

– Я с мамой живу. Она привыкла к моим поездкам. Ей смски раз в две недели достаточно.

После рассказывал Дима – тот вообще детдомовец. После его истории все остальное выглядело пародией на плач Ярославны.

– Я и ехать-то не хотел, – говорил Дима, глядя на носки кед, как будто там что-то интересное обнаружил. – Ну что я тут один делать буду? Там, у нас, – махнул рукой, – своя дача. Вывозят на все лето. Огород большой. На каждой грядке – дощечка с надписью, сами делали. «Зелененькие огурчики», «очень вкусные помидорчики». Чтобы смешнее было. Я за цветами ухаживать люблю. А тут – езжай куда-то не пойми зачем.

После моя очередь наступила. Я был краток и лаконичен. Просто великолепен. Как приятно поведать о подробностях совместного проживания со своими «самыми близкими». Красиво расписал. После меня всего один остался. Все обратили взгляды на Полотёра. Он меньше всего похож на питомца детдома или отпрыска неблагополучной семьи. Ну что ты нам поведаешь, лучезарный наш?

– У меня нормальная семья, – его чуть от гордости не порвало, как грелку. – Полная, нормальная семья. Поехал разнообразия ради.

На языке вертелась, конечно, пара вопросов, и я не ошибся, думая, что не один такой здесь любопытный, но все промолчали, и я смолчал. Только Яна не выдержала:

– Хочешь сказать, тебя не хватятся?

– Не хватятся, – быстренько и чересчур уверенно ответил Полотёр, как будто заранее ответ готовил. – Не потому, что наплевать. Просто у нас в семье уважают свободу личности.

Ну все, закрыл вопрос, красава. Салютую, браво!

– Расскажите, как вас нашли? – тут же спросил Полотёр, заканчивая тему. Грамотно вильнул, а? Голос равнодушный такой, типа его Яна не задела своим вопросом. Я вот точно видел, что задела. – Меня учительница сагитировала, например. Карина зовут.

Мне показалось, он как-то после этого взгрустнул, но тут опять заговорила Ника, и я отвлекся.

– Я уже сказала – меня через театралку нашли. Я туда с пятого класса хожу. Всех знаю. И меня тоже все. Позвал сюда новый преподаватель. Он хороший, я ему верю, хоть и знакомы не так давно. Он же туда тоже не с улицы попал. Короче, вопросов не возникло.

У нее вдруг так горло дернулось, как будто она компот холодный пьет.

– Я же волонтерю, привычное дело. В прошлый раз в Грецию поехала, а раньше – в Испанию. Думала, вот здорово, теперь и родные края посмотрю, далеко не надо ехать…

Тут Ника заревела. Прямо как теленок. Слезы, сопли потекли, и лицо так некрасиво покраснело. Я отвернулся и услышал, как Колян заговорил.

– Меня тренер отправил. А с тренером отношения простые: сказали ехать – ехай.

Нравится он мне. Устойчивая такая баржа. Сухогруз с пельменями.

– Дим, а ты? Кто тебя порекомендовал?

– У нас каждое лето по программе талантливых детей кого-нибудь отправляют, – прошептал он и коленки обхватил. – Я вот фокусы умею разные показывать.

Мне стало жалко пацана. Попал тут с нами ни за что. У нас, конечно, родственнички – тот еще сахар, но они хотя бы есть. Не знаю, насколько Дима нужен там, на своих летних дачах, где они растят свои помидорчики с огурчиками. Где куча таких же, как и он. Когда его там хватятся?

У Яны первой сорвало резьбу.

– Да пошло оно все на!

Заорала и ломанулась лосём с полянки. В истерике ей равных нет.

Остальные тоже потянулись – каждый в свой домик. Последним остался Дима. Я мимо проходил. Что-то хотелось ему сказать, но как-то слов нормальных не нашлось.

– Айда домой, – и по макушке его потрепал.

Он не отреагировал. Ну что ж, я не психолог. Ничем помочь не могу. Пошел в домик. Дима нагнал меня уже входа в нашу сараюшку.

– Вы…

– На «ты».

– Ты… ничего странного не заметили… не заметил? Ну, кроме телефонов и вообще?

Колян был на крыльце своего домика, но услышал, обернулся.

– Ты прав, пацан. Тут все странное. Лес этот. Я прямо чувствую, что он за нами смотрит. Как будто тут что-то плохое сделали. Очень.

– Не это. Я про количество, – помотал головой Дима.

– И что с количеством?

Мне Коля нравится, но иногда мне кажется, что в голову он только ест.

– Твою мать, – до меня-то сразу дошло. – Прямо «Десять негритят» по Агате нашей Кристи. Точнее, семь.

– Верно, – Дима обрадовался, как будто это на месте решало все наши проблемы. – Как кусков в той игре китайской. Что Вадим показывал. В «Танграме». Ровно семь. Нас шестеро и тренер.




Дневники одаренного


А деточки, похоже, догадались. Умные. Не зря мы работу провели: нашли самых лучших. Самых отборных. Ну что ж, надо констатировать – я доволен. Одно к одному: талантливые дети в нужном месте, в нужное время. Связь с внешним миром прервалась совсем. Теперь можно приступать.




Глава пятая. Морская сказка


Утром Вадим накормил всех завтраком. Вел себя, как ни в чем не бывало. Остальные предпочли поступить так же.

– Ну что, сегодня класс покажем? Устроим «Битву экстрасенсов»? – спросил Вадим в разгаре трапезы, раздавая бутерброды с ветчиной. Кто-то неуверенно кивнул. – Ну вот и ладненько!

Оставшееся время до выезда провели в молчании.

На место выдвигаться было решено сразу же после завтрака. Точнее, решил опять Вадим. Никто с ним не разговаривал.

– Поедем в лагерь. Точнее, бывший лагерь.

Все слушали его, так же молча пережевывая пищу.

– Видов не пугаемся, – добавил Вадим и зачем-то подмигнул.

Про инцидент с мобильными не было сказано ни слова, но общая тревожность витала в воздухе, смешиваясь с запахом остывающих углей.

До места добирались на машине Вадима. Авто графитового цвета пряталось неподалеку от кампуса. Даже с десяти шагов оно было почти неразличимо под самодельным навесом из еловых лап. Бамперы машины были сплошь в стикерах; на крыше возвышался обтекаемый багажник. Приземистый, но габаритный микроавтобус вместил всех.

Влад и Яна забрались на переднее сиденье рядом с водителем, побеспокоив плечами миниатюрные боксерские перчатки на лобовом стекле. Остальные сели в салоне. Радио ловило только противное шипение, изредка прерывавшееся парой узнаваемых нот.

– Говорю же, глушь! – бодро прокомментировал Вадим и втиснул в копилку олдскульного проигрывателя изрядно затертое CD.

Салон наполнился жизнерадостными воплями.

– Эт Танкян[8 - Серж Танкян, вокалист группы System of a Down]. Не слышали?! Реально? На «виниле», хехе! Вы такое, поди, не нюхали никогда. Сидишка! А не ваши яндекс-музыки! – Вадим болтал, как будто находился в компании близких друзей. – Эх, школота, – махнул рукой, как молодой Гагарин, и гикнул радостно. – Поехали!

Никто не отреагировал на неуместный клич. Все, не сговариваясь, уткнулись в окна. День выдался так себе: серость вместо неба, редкие капли неуверенного дождя. В окошко несся запах трав, цикады надрывались на невыносимо высокой ноте. Ехали недолго – минут пятнадцать. Утрамбованная лесная дорога сменилась раскрошенным асфальтом. Вдалеке показались однообразные постройки.

Яна резко подалась вперед, навалившись на Влада.

– Что тут случилось?!

– А что такое? – невозмутимо спросил Вадим.

– Это, что ли, лагерь ваш? Не место пыток, точно?

Вадим поморщился.

– Ну, когда-то это выглядело иначе. Тогда в моде мозаика была. Недолговечный материал, к сожалению.





Конец ознакомительного фрагмента. Получить полную версию книги.


Текст предоставлен ООО «ЛитРес».

Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию (https://www.litres.ru/en-poli/odarennye-zazhivo/) на ЛитРес.

Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.



notes


Примечания





1


Трансе?рфинг реальности – эзотерическое учение о технике концентрации мыслей для претворения желаемого в жизнь




2


Песня «Агаты Кристи» – советской и российской рок-группы




3


Музыкальный фестиваль, который проходит на свежем воздухе




4


Старинная китайская игра




5


Персонаж из вселенной серии книг «Тёмные начала». Ученый, что считал науку единственной религией и ради нее готов был на все, даже на человеческие жертвы




6


Бравл старз – компьютерная игра




7


деньги




8


Серж Танкян, вокалист группы System of a Down