Книга - Эрестелл. Тайна пяти островов

Эрестелл. Тайна пяти островов
Настасья Бельченкова


Когда грань между добром и злом становится слишком тонкой, герои, которые всегда были противниками, объединяются, чтобы сразиться с древним магом Торвусом. Но бывает ли абсолютное зло или всё намного сложнее? Героям предстоит пройти долгий путь, чтобы узнать правду об их мире и сделать нелёгкий выбор. «Эрестелл. Тайна пяти островов» – первая часть эпического фэнтези о борьбе за свободу, истину и добро.





Настасья Бельченкова

Эрестелл. Тайна пяти островов


Не все, кто блуждают – потеряны.

    Дж. Р. Р. Толкин




Глава 1. Пробуждение огня


В сумерках невысокая фигура в темном плаще с капюшоном незаметно проскользнула мимо сонной стражи в главную оружейную. Лицо до самых глаз скрывал черный платок. Чужак двигался осторожно и тихо по длинному коридору. Он прошел мимо зала с доспехами и попал в тускло освещенную комнату, где хранилось все оружие. Это огромное помещение, сложенное из камня, больше напоминало пещеру. Несколько узких прорезей в стенах едва походили на окна. Через них просачивались лунные лучи. По всей комнате валялись мечи, щиты, луки и копья. Разнообразие оружия восхищало, но их тусклый и неопрятный вид наводил на мысль, что комната эта давно используется как склад хлама. Здесь же, слева от входа стоял громоздкий станок для заточки лезвий. Его алмазные круги сверкали бы в мягком сиянии луны, если б не толстый слой пыли.

Пришелец быстро окинул взглядом комнату. Пожалуй, большая часть клинков не годилась даже для резки мяса, поэтому они были для него абсолютно бесполезны. Самые острые экземпляры висели на стене напротив входа. Чужак приблизился к ним. Его внимание привлек короткий меч с небольшим рубином в основании рукояти. Стараясь не издать ни звука, он вытащил его из ножен. То, что нужно: крепкая рукоять, перемотанная лоскутами темной кожи, удобно разместилась в руке, лезвие – широкое и сияющее, украшено окантовкой эльфийских рун.

Разумеется, меч нуждался в заточке, но здесь этого делать нельзя – даже эта нерадивая стража услышит. Поэтому незнакомец снял со стены ножны, опоясал себя ремнем с мечом и плотнее обернулся плащом, чтобы скрыть оружие от чужих глаз. Из груды хлама слева от себя он извлек увесистый круглый железный щит. Здесь же нашелся алмазный точильный брусок. Что ж, придется точить меч вручную, но это его нисколько не пугало. Убедившись, что поживиться здесь больше нечем, вор прокрался обратно к выходу из оружейной.

У двери сидел лишь один стражник. Его так одолел дневной зной, что он забылся сном и не услышал ни стука камня о щит, ни шороха шагов. Вор легко прошмыгнул мимо ворот и направился в сторону гавани, чтобы незамеченным уйти по берегу на восток. Уже скрывшись за каменными статуями белых древ по бокам ворот, он услышал недовольный голос второго стражника:

«Опять дрыхнет, лентяй! А мне отчитывайся потом. Эй, Крейн, не сметь спать на посту!»

В ответ послышалось лишь невнятное бормотание. Из-под плаща в темноте злорадно сверкнули глаза вора. Кража останется незамеченной, в этом можно было не сомневаться.

Чужак шел всю ночь без остановок. Необходимо как можно быстрее оставить открытый берег и добраться до перелеска, что начинался на востоке и узкой полосой огибал остров к югу. Успеть нужно до рассвета, иначе его поймают стабборны, опознают в нем чужака, и весь план пойдет дракону в брюхо. От усталости ноги спотыкались, щит давил на плечи, с каждым шагом дыхание все больше сбивалось, а спина то и дело пригибалась к песку. Но усердие путника было не напрасно: с первыми лучами солнца он увидел прямо перед собой внезапно выступившую из утреннего тумана живую стену из деревьев. Далеко сзади пробили колокола, знаменуя начало нового дня, а темная фигура уже скрылась за деревьями. Осталось залечь в ельнике и ждать наступления темноты, чтобы вновь отправиться в путь. А пока можно и отдохнуть.


* * *

Огромное тяжелое солнце медленно выкатывалось на востоке. Его яркий багряный свет заливал всю долину. Пряный, удушающий аромат цветов и трав пропитал напрочь все окрестности. Душная ночь сменилась липким утром.

Это было обыденное утро Южного острова Эртимор. В общем-то, остров был очень красив: холмы с вечнозеленой травой, луга с неувядающими цветами, а в самом сердце острова мерцала зеркальная гладь огромного глубокого озера – единственного источника прохлады и пресной воды. Дожди проливались нечасто. Скорее это были могучие ливни, что налетали внезапно вместе с воющим ветром, будто бы небо в последний момент вспоминало, что Южному острову тоже иногда необходима влага. Словом, здесь царило извечное жаркое лето.

Однако Эртимор не всегда был таким. Когда-то давно это была выжженная солнцем необитаемая пустошь, кишащая змеями да мелкими ящерами. Лишь чистая гладь озера оазисом разбавляла унылую безысходность. Именно сюда примчались первые корабли мятежных эльфов с восточных земель более пяти веков назад. Они покинули родной край после длительной распри с сородичами в поисках плодородной земли, свободы и счастья. Но остров встретил их палящим зноем, золой и гнетущим безмолвием, однако другого выбора все равно не было. Около двухсот кораблей обогнули восточный скалистый берег Эртимора и опустили якоря в небольшом заливе. Позже они возвели в заливе единственную гавань Южного острова – Гавань Свободы.

За пятьсот лет племя мятежников разрослось и не вспоминало ни о родном Восточном острове Линдвил, ни о причинах, что побудили их тронуться в путь. Жизнь здесь не была легкой. Южное солнце палило нещадно, поэтому кожа их стала смуглой и грубой. Прирожденные охотники вынуждены были стать земледельцами. Год за годом эльфы удобряли сухую землю, питаясь теми запасами, какие привезли на кораблях да мелкой живностью, что водилась на острове. Они страдали от голода и жажды, но не теряли надежды оживить этот хмурый край. Мятежники сеяли линдвийские семена, но много лет едва собирали скудный урожай. Они разводили украденных у собратьев овец и коз, но половина скотины погибала, не принося приплода. Эльфы насадили еловый перелесок и долго взращивали его, пока наконец он не разросся до густой лесополосы. От тяжелой работы спины их сгорбились. И в облике с трудом можно было узнать легконогих изящных эльфов. Изменилась их речь, и даже называть они себя стали по-другому – стабборны, что значило «упрямые», ибо благодаря лишь железной воле им удалось не просто выжить, а превратить пустыню в цветущий рай. Они расселились почти по всему острову, в основном поближе к озеру, лишь юг и юго-восточная часть осталась нетронутой, ибо там неприступной стеной возвышались прибрежные скалы.

Рядом с гаванью находилась оружейная. Не самое лучшее место для хранения оружия, да и охрана была немногочисленной и скорее формальной. Но стабборны жили беспечно, ибо защищаться было не от кого. Этим и воспользовался ночной вор. И за эту ошибку они поплатились сполна.


* * *

С наступлением сумерек вор вновь отправился в путь. Дорога на юг острова заняла семь дней и восемь ночей. Хоть перелесок был узкий и не густой, но с задачей своей справился отлично, – за все путешествие ни одна пара глаз не углядела чужака в капюшоне. Лишь к восьмому рассвету нос учуял соленый морской воздух. Еловый перелесок оборвался, и вор вышел на свет. Слежки можно было не бояться. Стабборны никогда не селились на утесе и даже не появлялись поблизости, ибо место было небезопасное. Впереди виднелся скалистый обрыв и Бесконечное Море. Оно было названо так не зря. Куда ни глянь, везде простиралась ровная морская гладь, ничем не тревожимая. Лучи восходящего солнца искрились на воде, превращая ее в одно сплошное гладкое зеркало. Где-то высоко в небе слышались редкие крики прибрежных чаек. Путник остановился, огляделся, но не замечал красоты, которая разливалась вокруг. Он лишь перекинул щит на правое плечо и устремился к двум большим валунам на краю утеса. Между ними начинался тайный спуск. Ущелье было такое узкое и неприметное, что, если не знать про него, ни за что не догадаешься. Это было самое тяжелое препятствие на пути. Все тело дрожало от усталости, солнце нещадно пекло, и путник еле переставлял ноги. От голода кружилась голова. Он хватался слабыми пальцами за любой уступ, какой мог найти. Камни сыпались из-под его ног, не давая простоять хоть чуть-чуть на одном месте и перевести дух. Но стремление было сильно, и мало-помалу спуск был преодолен. Чужак ступил на каменистый берег. Отсюда открывался чудесный вид на залив, а за спиной вора темнел вход в подводную пещеру. Залив узкой лентой затекал под горный свод и образовывал просторный грот.

Только здесь вор скинул капюшон и стянул с лица душный платок, устало вытер со лба пот. Солнце осветило сморщенную жилистую фигуру, лишь очертаниями напоминавшую эльфа. Правда от эльфийской красоты не осталось и следа. Седые длинные волосы свисали грязными космами. Кустистые брови наполовину заслоняли глаза, от чего взгляд казался жестким и злобным. По морщинистому лицу и смуглой коже было ясно, что вор долгое время жил на юге. Однако возраст его совершенно не угадывался. И что-то зловещее было в этом облике, от чего тревожная мысль воспаляла мозг: это был не обычный эльф.

Его имя помнили немногие, и сам звук внушал трепетный ужас – Торвус. Он не зря столько сил положил на скрытность своей вылазки, ибо предводитель мятежников Гурхард тотчас узнал бы его, если б увидел. Ведь когда-то давно он охранял Торвуса в одинокой темнице на крошечном островке, что укрылся к северо-востоку от Эртимора. Это была первейшая задача эльфов, возложенная на них Этернами – охранять мир от чернейшей злобы и ярости. Но Торвус был хитер. Его ядовитые речи отравили ум командира стражи Гурхарда, именно он и поднял кровопролитный мятеж, навсегда расколовший эльфов на два враждующих лагеря. Торвус освободился и бежал из своей темницы. Теперь же он жаждал вернуть свое могущество.

Торвус устало опустился на большой валун и запустил руку в котомку. Из снеди осталась только горсть сырых грибов, что успели засохнуть по дороге, да несколько веточек ягод дикой ежевики. Он медленно жевал и мечтал о том времени, когда ему вновь не нужны будут ни пища, ни сон, а силы станут безграничны. И он сможет отомстить. Что ж, теперь он приблизился к исполнению своего замысла совсем близко. Два тысячелетия терпения подходили к концу.

Торвус достал из сумки алмазный брусок. Целый день он точил меч, пока его острие не замерцало в сумерках. Когда на водной глади появилось отражение звезд, он подошел к самому краю берега, опустил правую ладонь в воду и тихо повелел:

«Приди ко мне!» – и сел на берег, не спуская глаз с мирной глади воды.

Прошло не больше часа, как вдруг на море появилась рябь. Вода все больше волновалась, начала бурлить и пениться, и вот над поверхностью кто-то показался. Торвус тут же встал и мягко произнес:

«Время пришло», он сделал манящий жест рукой и показал на темное пятно под скалами. Круги на воде медленно задвигались в сторону пещеры.

Теперь существо вынырнуло наполовину – сначала щупальца, потом голова со множеством мелких глаз. Это морское чудовище напоминало гигантского осьминога, только щупалец у него было не счесть, а тело длинное и узкое. Это был спрут – древнее и ужасное создание. Огромное и грозное морское чудовище, которое с легкостью переламывало надвое трехмачтовый фрегат, сейчас больше напоминало послушную собачонку. По узкому руслу залива спрут подполз к проходу. Опершись щупальцами о скалы, он с трудом протиснул свою тушу в пещеру. Подземное озеро было небольшим, но глубоким, поэтому Торвус приказал твари скрыться под водой и ждать его команды. А сам по узкой каменной тропе вошел в грот, обошел озеро и направился вглубь пещеры по широкому коридору. Он никогда не был здесь, но прекрасно знал, что его ждет. Правда сейчас уже наступила ночь, а зажигать свет рискованно. Поэтому Торвус пробирался в кромешной тьме и едва дышал. Он свернул всего лишь раз и наконец вышел в просторный подгорный холл. Это было специально прорубленное место под утесом для единственного обитателя. Под каменным сводом клубился пар. С каждым шагом становилось все жарче, а из недр пещеры доносился рокот, будто где-то работали исполинские кузнечные мехи.

В стенах кое-где виднелись небольшие щели, но тонких струй свежего воздуха не хватало, чтобы не задыхаться от смрада и жара. В тусклом мерцании еле просачивающейся луны глаза выхватили посередине пещеры кожистую гору, то поднимающуюся, то опускающуюся. Здесь жил дракон. Сейчас он мирно спал. Торвус перестал дышать. Очень соблазняла мысль подкрасться к спящему змею и заколоть, но кто как не он прекрасно знал сколь чуток драконий нюх. Удивительно вообще, что его до сих пор не учуяли. Единственный шанс победить – это заманить дракона к подземному озеру.

Едва Торвус подумал об этом, как ноздри дракона затрепетали. Чужак был обнаружен. Тяжелое веко приоткрылось, обнажив янтарную щелку зрачка. В следующую секунду дракон поднял голову и увидел нарушителя сна. Но он медлил, явно ощущая исходящую от Торвуса грозную мощь, даром тот был тщедушен на вид. Да и незнакомый запах сбивал с толку. Однако ящер был голоден – последние несколько сотен лет его пищей были лишь летучие мыши да редкие птицы, что случайно залетали в пещеру. Дракон не стал разводить церемонии и долго думать, он расправил крылья насколько это позволяла пещера, издал яростный рев, намереваясь проглотить добычу. Торвус попятился, повернулся и помчался по коридору к выходу. Такую возможность дракон упустить никак не мог. Он взметнулся под свод горы и ринулся следом за чужаком. Коридор был широк ровно настолько, чтобы дракон мог протиснуться, но не расправить крылья. Наудачу он выпустил огненную струю, но железный щит отразил ее, и ящеру самому пришлось уворачиваться от собственного огня. Торвус мчался вперед к озеру. Рычанье за спиной отскакивало от стен, многократно усиливалось эхом и накрывало оглушающей волной.

Наконец, впереди заблестела вода. Торвус затормозил у края, чтобы самому не свалиться в озеро, и пригнулся. Прямо над ним взъярился дракон, который наконец смог полностью расправить крылья. Он дернулся всей своей мощью вперед, но что-то звякнуло и удержало его. Левую лапу опоясывал железный обруч – дракон был на цепи. Цепь натянулась – ее длины как раз хватало, чтобы подпустить животное к воде, но не дальше. Ящер взревел, взмыл под самый потолок. Брюхо налилось огнем. В этот миг Торвус пронзительно засвистел и крикнул: «Давай!». Из воды стремительно вынырнул спрут и окатил дракона мощной волной. Зарождающееся пламя вмиг погасло. Ящер растерялся и лишь беспомощно махал крыльями и фырчал. Не теряя ни мгновения, Торвус обнажил меч и кинулся прямо под драконье брюхо – самое уязвимое место. С воплем он вонзил меч в плоть ящера по самую рукоять. Рев сотряс пещеру. Дракон еще мгновение пытался взлететь повыше, но потом заметался в воздухе от боли. Но это был еще не конец.

Дракон завис в воздухе и стал медленно рассыпаться. Он перестал махать крыльями, но не падал. Красновато-золотистые искры отходили от его тела. Предсмертный рык в последний раз окатил стены, звякнула об пол пустая цепь и дракон полностью исчез, оставив в воздухе только сверкающую пыль. Пылинки притягивались друг к дружке точно магнитом, закружились все быстрее, создав сверкающий вихрь. И вот уже в воздухе повис ярко-алый полупрозрачный ромбовидный кристалл величиной с ладонь тролля со множеством переливающихся граней. Внутри него неистово бились языки пламени. Торвус тихо засмеялся. Он приблизился к кристаллу и протянул руку. Всполохи света и разряды как от молнии пробежали от рук по всему телу. Кристалл норовил ускользнуть, но Торвус крепко сжал его двумя руками. Смех становился все безумнее. Вдруг пламя внутри сосуда замерло, как будто подчинилось воле нового хозяина. Торвус начал медленно меняться. Грянула яркая вспышка, которую не удержали даже каменные стены. На месте немощного старика возвышался могучий молодой эльф, по лицу которого угадывалась мощь, но не возраст. Возрожденный Торвус поднял над головой кристалл. Хохот все не прекращался.




Глава 2. Зеркальные пророчества


Тролль по имени Корвак сидел на своем любимом утесе. Солнце уже катилось за горизонт, а с запада тянулись мрачные тучи – обычное дело для острова Брайнтолл. В такое время хорошо думалось. Правда, о чем может думать тролль? О том, кого съесть на завтрак, а кем перекусить в обед? Всем известно, что тролли – туго соображающие и злобные существа. Однако сегодня и им было о чем подумать. Этой ночью ближе к рассвету весь тролличий лагерь пробудился от сильного землетрясения и далекого гула. А потом грянула яркая вспышка, будто несколько сотен молний сверкнули разом. Тролли постарше сразу заговорили о безымянном ужасе, который якобы обитал в южных горах их острова. Весь лагерь до следующего вечера гудел и рычал, обсуждая ночное происшествие, ведь на их земле источником шума была только постоянная грызня самих троллей между собой.

Издавна все тролли жили на Западном острове Брайнтолл. Между собой они называли его каменным, ведь он весь состоял из гор да горных рек, что стекали прямо в Бесконечное Море. Тролли жили в некоем подобии общины, которая располагалась на длинной гряде скал и называлась Троллистый Кряж. Остальная часть острова – небольшие поляны и редкий лес – служила временным пристанищем для троллей-одиночек, которые время от времени покидали лагерь из-за распри с соседом, либо же их изгонял вожак. По правде сказать, это было обычным делом, и изгнанник обычно возвращался через день-два, но на это уже никто особо не обращал внимания.

Сегодня же Корвак ушел по своей воле. Ему так осточертел за день сварливый галдеж, что хотелось тишины. Корвак был меньше среднего тролля, но все равно в два раза крупнее любого эльфа. Из одежды на нем была лишь набедренная меховая повязка из шкуры какого-то съеденного им животного. На Брайнтолле, по обыкновению, стояла промозглая дождливая погода, но холод троллям был нипочем, толстенная и грубая кожа отлично защищала. Уже много веков тролли не видели других живых существ, кроме горных козлов и баранов – любимое их лакомство. Но Корваку больше по вкусу были мелкие грызуны – белки, мыши или хорьки, их мясо было нежнее и слаще. Правда за ними обычно нужно было спускаться в низину с другой стороны Кряжа, но Корвак любил охоту. Письменности у них не было отродясь, а язык был резкий, грубый и скудный, не то, что эльфийское мелодичное красноречие. Да оно им было и не нужно, тролли не большие охотники поговорить. Правда не сегодня.

Корвак вспоминал то, что услышал от вожака лагеря Ксаррана, мол, все дело в демоне, который обитал в горах ужаса Лудаш на юге острова. Видимо, он пробудился и страшно зол. Это было единственное место, куда тролли не совались. А вот Корвака всегда туда манило. И сегодня особенно сильно. Все эти ночные волнения пробудили в нем нечто новое – любопытство. Он сидел на краю утеса и то и дело поглядывал в сторону южных гор. Там что-то есть, он чувствовал. Но сразу вспоминал страх на лицах сородичей при слове Лудаш. Поэтому тролль сидел и не мог ни на что решиться, только барабанил ручищей по камню.

Наконец, он встал, чтобы размять затекшую спину. Под ногой что-то хрустнуло – он не заметил, как наступил на хорька. Корвак тут же схватил полуживого зверька и закинул в рот, хотя голоден он не был, но разве можно упустить такую легкую добычу. Тролль спустился со своего укромного утеса. Нужно было поймать что-то на ужин. Как раз начал накрапывать мелкий дождь, но Корвака этим не обмануть. Он знал, что совсем скоро морось превратится в ливень. Надо поспешить. Недавно он разведал одно место в лощине за утесом, где кролики устраивали свои норки. Туда-то он и направился. Пока остальные тролли не проведали об этом месте, его семья была обеспечена вкусным мясом. Торвус притаился за небольшим холмом, под которым располагались норки и стал ждать. Совсем скоро показалось кроличье семейство, спешащее укрыться от дождя. «Лучше не спешить и схватить последних», – подумалось Корваку, чтобы не наводить лишнего шума. Он подождал, пока почти весь молодняк скрылся под землей, пока на поверхности не осталось несколько детенышей и крольчиха-мать. И тут тролль резко выбросил руку вперед и одним махом схватил одного кроля, сдавив горло, чтобы тот не успел пискнуть. Другой рукой он проделал то же самое. И вот в руках у него было две отличные свежие тушки. Крольчиха заверещала, но делать было нечего, чтобы спасти остальной выводок, ей пришлось мигом скрыться в норе от грозной напасти. Дождь усилился. Что ж, ему крупно повезло. Не всегда охота проходила так быстро и гладко.

Корвак вошел в лагерь. Их община представляла собой большую укромную поляну, обнесенную по кругу скалами. Тролли жили в пещерах, кто небольшими группами, кто поодиночке. Пещеры располагались ярусами, чем выше пещера, тем более сильными и влиятельными считались жильцы, а попросту – более наглыми и злобными. Семья Корвака жила у подножья самой высокой горы Кряжа. Вообще-то это мало походило на семью. С отцом они не грызлись разве что во сне, и лишь с матерью иногда выходил разговор. Как раз, когда Корвак вошел в пещеру, ливень набрал силу. Отец, крупный и неповоротливый тролль Крог, сидевший в дальнем углу на пышном тюке соломы, тут же начал костерить погоду. Но за неимением красноречия, он повторял лишь одну фразу на разные лады: «Вакатара юр! Вакатара юр! (проклятый дождь)» – и каждый раз либо топал ногой, либо протяжно рычал.

Не обращая на отца внимания, Корвак подошел к старой тролльчихе Лерале – своей матери – и протянул пару небольших жилистых кролей. Лерала молча взяла добычу, достала из-под стола огромный каменный нож и вышла на улицу, чтобы заняться разделкой мяса. Дождь ее вовсе не смущал.

Напротив лежанки Крога в углу была насыпь валунов и камней поменьше. В середине горел костер – это был их очаг. К нему-то Корвак и уселся поближе, чтобы наблюдать за скачущим пламенем – его любимое времяпрепровождение. Так некоторое время Корвак сидел и слушал то раскаты грома, то отцовскую ругань, пока вдруг не различил другой рык, донесшийся с улицы. Кто-то в лагере опять выяснял отношения. Корвак выглянул узнать в чем дело. Сквозь пелену дождя он увидел на поляне мать. Она стояла у большого плоского камня, который служил общим столом для всей общины, а рядом с ней еще два тролля. Корвак узнал соседей – два брата, жившие двумя ярусами выше. Они пытались отобрать у Лералы мясо. Корвак сжал кулаки. Это их единственная еда на сегодня, а эти ленивые злыдни вечно отбирают ее у других. Корвак с наскока влетел в спину одного из троллей, толкнув его. Тот тут же забыл про кролей и двинул обидчику в глаз. Корвак был ниже и явно слабее, лишь ярость удержала его на ногах. Второй тролль сзади накинулся на Корвака и повалил его в лужу. Мощный удар пришелся в челюсть. Тролль застонал, но следующий удар перехватил. Через секунду противник взревел сильнее грома – Корвак вцепился клыками ему в шею и прокусил кожу. Это был запрещенный прием. Тут чья-то лапа схватила его за горло и сжала. Это был Ксарран. Он считался самым крупным и свирепым в лагере, но вожатской мудрости или, хотя бы, справедливости за ним не водилось. Ксарран обычно занимал сторону сильного и всегда искал свои интересы. Сейчас же он почувствовал угрозу установленному порядку в этой отчаянной попытке защитить свое. Поэтому он с силой оттолкнул Корвака подальше от стола и прорычал: «Лактуш! (вон!)» – что означало немедленное изгнание.

Корвак не шевелился. Он злобно зыркнул на своих обидчиков, но челюсть саднило, и он понимал, что не выдержит атаки Ксаррана.

«Лактуш!» – еще громче рявкнул Ксарран и грозно надвинулся на тролля, готовый в любой момент разъяснить свой приказ кулаками.

Тролль глянул на мать, опустил глаза и отвернулся. Он знал, что вожак в любом случае отберет у Лералы кроликов в качестве наказания за потасовку. С досады Корвак одним махом вырвал вересковый куст и хлестнул корнями скалу. Он дрожал от бешенства, но знал, что неповиновение обратится неприятностями для всей семьи. Он отшвырнул вырванное растение и пошел прочь из лагеря. За спиной раздался недовольный вскрик Лералы, Ксарран выхватил из ее рук так и неразделанные туши и затопал в свою пещеру.


* * *

Дождь постепенно иссяк, только что выглянувшая молодая луна освещала тропу. Лишь спустя несколько минут Корвак понял, что идет не привычной дорогой к утесу, а в сторону гор Лудаш. Он уже мрачно предвкушал трудности и опасности запретного места. Сейчас он готов был биться со стаей разъяренных драконов. Однако, чем дальше тропа отходила от лагеря, тем тише и спокойней становилось вокруг. Два дня Корвак пробирался незнакомыми ему тропами к запретному месту. Правда, по прошествии времени его гнев стал остывать, и он уже начал подумывать о том, чтобы повернуть обратно, как это часто бывало. Но тут в сумерках ему открылось то самое место, о котором он так долго думал.

Когда тролль остановился перед горой, напоминавшей череп, он слышал лишь пульсацию крови в ушах. Куда идти дальше он не знал. Резкий тряск нарушил тишину. Корвак мотнул головой и увидел в метре от себя яркую птицу с длинным красным хвостом. Она сидела на уступе и стучала клювом о камень. Корваку почудилось, будто она нарочно привлекает его внимание, иначе зачем бы ей выдавать себя перед грозным хищником. В животе у тролля заурчало, кроме нескольких жалких хорьков он ничего не ел за последние два дня. Птица слетела с камня и начала нахально описывать круги над головой тролля. Да она издевалась над ним! Корвак резко выбросил вверх руки, пытаясь схватить добычу, да помешала темень. Птица поднялась чуть выше, пронзительно свистнула в ответ и полетела вперед. Недовольно рыкнув, Корвак потопал вдогонку. Так, следуя за птицей, он оказался в узкой расщелине. Она петляла, извивалась и вела куда-то вглубь горы. После резкого поворота, ободрав руку, Корвак ввалился в просторную пещеру. Глаза будто совсем ослепли, зато уши наполнила мелодичная трель, многократно усиленная эхом. Корвак выставил вперед руки и наугад пошел на звуки. Птица заманивала его, это он уже понял. Но тролль был слишком голоден, чтобы тревожиться о возможной опасности. Пещера сменилась длинным нешироким туннелем. Шаг за шагом он пробирался сквозь тьму, в которой существовал лишь чудный птичий голос. Тролль чувствовал, что идет под уклон все ниже под землю. Руки нащупали холодный гладкий камень. Тут туннель круто свернул вправо, и Корвак зажмурился. Ослепительный свет ворвался в его сознание, вызвав резкую боль. Корвак стукнул об стену кулаком и зарычал. Когда боль утихла, он медленно открыл глаза. Перед ним зиял выход из туннеля в бескрайнюю пещеру, разделенную каменными колоннами на отдельные то ли секции, то ли ниши. С потолка как сосульки свисали бесчисленные сталактиты, на стенах горели факелы. Для подземелья здесь было чересчур светло и тепло. Корвак топтался на месте, явно завороженный. Тут откуда-то из-за угла вылетела все та же птица и опустилась на высокий одиночный сталагмит чуть поодаль от входа. Похоже это был ее насест. Теперь тролль смог хорошенько ее рассмотреть. Первым делом он увидел крупные бирюзовые глаза-бусины. А взгляд был мудрым и все понимающим. На аккуратной головке торчал высокий красный хохолок, очень напоминавший корону. Грудку покрывали темно-фиолетовые перья в окружении красных длинных крыльев. Таким же ярким цветом алел длинный острый хвост. Птица была чуть крупнее кролика, которого Корвак пару дней назад изловил для ужина. Она принялась деловито чистить перья, всем своим видом показывая, что выполнила важное дело, а теперь пора и отдохнуть. Корвак все глядел на нее, но тут услышал гулкий голос: «Налаш! (надень!)»

Из ниши слева появился высокий старик в светло-голубой хламиде. Корвак вытаращил глаза. Он никогда не видел других существ, отличающихся от троллей. Только слышал от старых троллей об эльфах, что бороздили моря на больших кораблях, плавая вдоль Брайнтолла, но никогда не высаживались на его берега. Очевидно, это был эльф, только крайне, в высшей степени старый. Он стоял неподвижно и гладил длинную бороду.

«Налаш», мягче повторил он и указал на стену справа от тролля. Там стоял неприметный круглый столик, высеченный скорее всего из еще одного толстого сталагмита. На нем лежал широкий черный браслет из мягкой кожи. Корвак не шелохнулся.

«Ит луд, налаш (не бойся, надень)», старик продолжал настаивать.

Странно, но Корвак не чувствовал никакой угрозы от хозяина подземелья, хоть и смутно ощущал, что тот намного сильнее и опаснее его самого. Поэтому он приблизился к столу, секунду вглядывался в браслет, потом уверенно надел его на правую кисть. Браслет слегка засветился.

«Ну вот и славно, – выдохнул старик уже не по-тролличьи. – С помощью этого браслета ты сможешь понимать эльфийский язык и говорить на нем, – пояснил он. – Я, знаешь ли, не слишком люблю ваш, грубоват он, прости за прямоту».

Корвак стоял с упавшей челюстью. Он никак не мог сообразить, что вообще происходит.

«Пойдем, времени у нас не так много», хозяин подземелья махнул Корваку и направился куда-то вглубь пещеры.

Корвак послушно поплелся за ним через все подземелье. Они подошли к самой глубокой нише. Оттуда сочилось синеватое свечение.

– Ты кто? – рыкнул тролль и вздрогнул от звука собственного голоса.

– О, прости, пожалуйста. Как можно требовать от троллей почтения, если сам растерял свои манеры, – он виновато улыбнулся. – Меня зовут Одд Хальвард. Я…хм…в общем, можно сказать, что я маг. Для тебя пока что этого будет достаточно. Со временем ты все поймешь, – попытался успокоить тролля старик.

Но Корвак молчал и стоял все еще ошеломленный. Что все это – сон или взаправду – он пока не решил.

Маг вздохнул:

– Времени у нас совсем не много. Я давно за тобой наблюдаю, хоть ты меня никогда и не видел. И думаю, что на тебя можно положиться, – он сделал паузу, сам до конца не веря своим словам. Положиться на тролля? Эльфы наверняка сочтут его выжившим из ума. – Случилось то, чего я опасался уже давно. Хоть и предвидел. Та вспышка, вы наблюдали ее ночью. Это означает лишь одно: пробудилась сила. Похищен Кристалл Огня. Древний маг Торвус вырвался на свободу и сумел-таки восстановить силы, – Одд выпалил все это на одном дыхании.

Он исподлобья поглядел на гостя и замахал руками.

– Ох, конечно, ты не понимаешь. Но рассказать всю историю с самого начала у меня нет времени. – он описал рукой круг, будто собирая всю волю и внимание в кулак. – Скоро покою троллей, да и эльфов тоже придет конец. Лучше посмотри сам, – маг сделал приглашающий жест вглубь ниши.

На стене висело овальное зеркало в резной кованой раме размером с половину тролля. На верхушке раму венчало искусное изображение птицы с длинным хвостом. Корваку она показалась знакомой. От зеркала исходило слабое голубое мерцание.

Корвак медленно приблизился к зеркалу и вгляделся. Раньше он видел свое отражение только в горных реках и озере. А теперь же впервые по-настоящему взглянул на себя: круглая голова без волос плавно переходила в толстую короткую шею. Крупный рыхлый нос, нижняя челюсть немного выпирает вперед. Под левым глазом красовался фиолетовый синяк, а верхняя губа была рассечена, но уже почти зажила. Не успел он себя рассмотреть, как поверхность зеркала зарябилась, будто вода в озере от упавшего камня, и он увидел белые горы и темное небо. Но это была не ночь, ведь звезды еще не проявились. Корвак вздрогнул от неожиданности. Таких гор он никогда раньше не видел. Они были не из камня. То же белесое вещество нисходило со скал и покрывало землю абсолютно повсюду. Или никакой земли не было вообще. А дальше оно как будто истончалось и плавно превращалось в воду. Корвак увидел у берегов корабли, с мачт которых свисали маленькие сталактиты, как в этой пещере, только прозрачные. От этой картины тролль зябко поежился. Изображение опять зарябило, и картинка переменилась. Теперь Корвак увидел свое встревоженное лицо. Он протянул руку и схватил чью-то маленькую изящную ладонь. Он явно кого-то стремился вытащить из пропасти, но зеркало не показало кого именно. Картина снова изменилась. Он увидел пещеру, эту или похожую на нее, а чуть впереди спину Одда Хальварда. Тот обернулся и что-то крикнул Корваку. На лице читалась мольба. Но тролль в ответ с мрачной решимостью что-то отшвырнул прочь. Маг упал, но упрямо протянул руки к троллю. Корвак успел лишь увидеть жесткий безразличный взгляд на своем лице и то, как он отвернулся от мага, а изображение уже снова пошло кругами. Взгляду тролля предстало бескрайнее зеленое поле. Он мельком, будто сверху, увидел несметные полчища: тролли, эльфы (по крайней мере Корвак так решил), какие-то огромные белые звери смешались в кучу. А по другую сторону носились непонятные существа, как тени. Они колыхались и стремились ускользнуть от взгляда, то на секунду растворяясь в воздухе, то вновь появляясь. Все было в дыму, летели комья земли, взрывались всполохи пламени, – ничего не разобрать. Но тут Корвак увидел нечто такое, от чего вцепился в раму зеркала: он бежал по полю, стараясь обогнать ветер. Но с противоположной стороны ему навстречу несся тоже он! Другой Корвак бежал со стороны непонятных темных сущностей и выглядел немного иначе: глаза черные и пустые, кожа смуглее, на теле – черная броня, а из приоткрытого рта торчали крупные клыки. Обе фигуры мчались к сгустку фиолетового тумана. Когда они столкнулись, мощнейший взрыв сотряс землю в видении, само зеркало и пещеру наяву. Потом всю зеркальную поверхность заволокло туманом и все стихло. Ошарашенный Корвак обернулся к магу:

– Что это?! Как?!

Все это время Одд Хальвард не сводил с тролля глаз. Затем он отошел от зеркала и присел на небольшой камень, служивший ему стулом. Он сплел пальцы и вздохнул:

– Я могу лишь предполагать. Это фрагменты будущего, кусочки мозаики, которые можно сложить и трактовать по-разному.

Видя, что тролль не понял ни слова, он вскочил и начал ходить туда-сюда:

– Раз за разом я вглядывался в зеркало, пытаясь понять, разгадать будущее. Но будущее изменчиво. Полагаю, что последнее видение – это загадка судьбы. И ты, Корвак, – тут он остановился и ткнул пальцем в тролля, – главный ее компонент.

– Р-р-р… – недовольное рычание.

– Странные времена! – всплеснул руками маг. – Но что поделать. По всей видимости судьба мира тесно сплелась с судьбой простого глуповатого тролля, – маг, казалось, забыл о собеседнике и говорил сам с собой. Он начал опять мерять шагами пещеру. – Полагаю, что последнее видение показывает два возможных пути: выберешь ли ты путь света или путь тьмы. Вот только… – он остановился, помолчал и осторожно добавил: – видимо, исход в обоих случаях один. И он предрешен.

Корваку эти слова не понравились, хоть он мало, что понял.

– Не хо-чу знать! Ни-че-го-о! – отчеканил тролль и с этими словами сорвал браслет с руки и кинул прочь. Браслет отскочил от стены и упал на пол рядом со входом в подземелье.

– Тише, – попытался успокоить разбушевавшегося тролля маг, но тот уже не понимал его.

Старик вздохнул, перешел на тролличий и быстро-быстро затараторил в надежде достучаться до толстокожего Корвака. Злоба заглушала слова мага, тролль мало что слышал из его проникновенной речи, но суть примерно уловил:

– Боюсь, что выбирать не приходится. Хотел бы я, чтобы все сложилось по-другому. И уж чистое безумие возлагать последнюю надежду на спасение мира на тролля! Но от тебя, друг мой, многое зависит, хотим мы того или нет, – маг подошел к Корваку. Тролль оказался на две головы выше. – Ты должен оставить Брайнтолл и плыть на Север. Могучий король Бэрн будет надежным союзником, он поможет!

Но тот отпрянул, затопал ногами, ударил кулаком по стене и взревел громогласное «и-и-ит»! Да так зычно, что задремавшая птица с испугу вспорхнула, заметалась по пещере и заверещала. Маг отвлекся, а Корвак в это мгновение выскочил в туннель и помчался обратно к выходу из злополучной пещеры. Долгое эхо «и-ит» еще доносилось какое-то время из темноты.

Маг озабоченно поглядел вслед удаляющемуся Корваку. Тут ему на плечо уселась птица, держа в клюве веточку с ягодами бузины. Одд стукнул себя кулаком по лбу: «Старый дурень! Совсем разучился принимать гостей. Надо было сначала накормить тролля. Тогда бы он был сговорчивей».

Но затем он посмотрел на пол и невольно улыбнулся – браслета не было.

«Ну что ж, еще не все потеряно, – он потер руки и нежно посмотрел на пернатую помощницу. – А для тебя у меня крайне важное поручение». Старик легко пощекотал шейку своей любимицы, и та весело заголосила в ответ.




Глава 3. Сила пророчества


В тот момент, когда тролли Брайнтолла пробудились от землетрясения и яркой вспышки, эльфийка Лира распахнула глаза. Она уснула на качелях в саду, но что-то потревожило ее. Ей снились какие-то мельтешащие туда-сюда тени, они пытались схватить ее и уволочь куда-то во тьму, но тут грянула молния, и, кажется, задрожала земля, и Лира пробудилась. Однако она успела ощутить слабые толчки наяву и теперь совсем потерялась.

– Лира! Где ты? – в сад стремительно вбежал ее брат.

– Я здесь, Лоргас, – она не смогла подавить зевок.

– Ты почувствовала? Что это было, Лира? – сбивчиво протараторил он.

Лира убрала ноги с качелей, и Лоргас присел рядом. Его руки слегка дрожали.

– Значит, мне это не приснилось, – неуверенно протянула девушка. – Я видела странный сон, жуткий и темный, там летали черные тени, они пытались схватить меня. – Лира зажмурилась, чтобы картинка из сна не растворилась. – А потом я увидела яркую молнию, и вся земля задрожала. Так выходит, это не сон? – она открыла глаза и повернулась к брату.

– Я играл с Гордерием в своей комнате. Вроде бы что-то сверкнуло, но я не уверен. Но пол заходил ходуном на самом деле, – эльф опустил голову. – Гордерий испугался, – тихо добавил он.

Сестра сжала его руку, поняв, что Лоргас испугался больше пса.

– Не переживай, Лоргас. Мы во всем разберемся! – воодушевилась Лира и вскочила.

В отличие от брата, Лира любила все таинственное и непонятное.

– Пойдем, найдем отца, – уже на последнем слове она бежала во дворец. Длинная волна золотисто-пшеничных волос, заплетенных в пышную косу, растрепалась со сна. Воздушный шлейф от светло-зеленого платья на бегу развевался и делал похожей на легкий парус корабля. Лоргас был хоть и выше сестры, но еле поспевал за ней. Волосы были такого же теплого оттенка, но короткие, аккуратно уложенные назад. Сейчас они то и дело закрывали ему глаза. Одет он был в элегантный изумрудный сюртук с высоким воротом и витиеватой вышивкой на груди и манжетах. Не в пример сестринской воздушности, сюртук был плотный и жаркий и еще больше подчеркивал хрупкость телосложения.

Лира вбежала в парадную залу и резко остановилась. Лоргас едва не влетел в нее.

– Тише же вы, – перед ними стоял сам король эльфов.

– Отец…, – запыхалась Лира. Она хотела продолжить, но король заговорил первым:

– Я уже понял, почему вы так спешили. Не знаю, что это было, но чувствую, что ничего хорошего.

Король Ардил был высок, строен и молод как все эльфы. Лишь по внимательным серо-голубым глазам можно было почувствовать, что он уже давно живет на свете. Наряд очень походил на тот, что был на Лоргасе, только темно-зеленого цвета и богаче украшенный. Пепельно-русые локоны до плеч венчала тонкая золотая диадема, больше похожая на венок, сплетенный из прутьев. Он выглядел величаво и мужественно, но сейчас лицо выдавало озабоченность. Лира почувствовала, что отец встревожен:

– Все же я думаю, что ты что-то знаешь. А не знаешь, так подозреваешь.

Король долго смотрел на нее. Он знал, что ежели дочь захочет что-то вызнать, то не отступится, пока не добьется своего. «Железная воля в таком хрупком создании» – подумал король, но вслух сказал другое:

– Тебе, дочь моя, не пристало вести себя как отрок-сорванец. В тебе течет королевская кровь, но совсем нет королевской выдержки. И не стоит забивать голову военными делами.

– Военными? – изумрудные глаза от удивления расширились, все остальные слова она как обычно пропустила мимо ушей.

– Лоргас! – король начал сердиться. – Проводи сестру в ее покои, а после приходи в Зал Совета.

– Как скажешь, отец, – Лоргас кивнул, незамедлительно взял сестру под локоть и потянул за собой.

– Но это нечестно! Я имею право знать! – она пыталась сопротивляться. – Я хочу быть в Совете!

Ардил уже не слушал. Он знаком руки подозвал эльфа-камердинера и распорядился созвать совещание.


* * *

Массивные, но легкие высокие деревянные двери распахнулись, и Лоргас втащил упирающуюся сестру в комнату.

– Прости, Лира, но думаю, отец прав. Тебе нужно умерить пыл, – он выпрямился и чуть задрал тонкий прямой нос. Лоргас всегда так делал, когда хотел напустить на себя больше важности.

– О, братец, моего пыла хватит на нас двоих, – она плюхнулась на кушетку спиной к брату и скрестила руки.

Лоргас насупился. Сестра умела кольнуть в больное место.

– Прости, я правда считаю, что ты слишком о многом волнуешься, – тихо произнес он. – Защита королевства – задача моя, отца и стражи.

Эльф вышел за дверь, но не успел ее закрыть, как услышал молящий голос:

– Лоргас, – Лира вся подалась вперед и напряглась, – ты ведь расскажешь мне?

Мгновение брат смотрел на сестру и, наконец, тихо пробормотал:

– Разумеется, – дверь аккуратно затворилась.


* * *

Лоргас с силой надавил на дубовые двери, оббитые металлическими пластинами, и вошел в Зал Совета. Это были единственные железные двери во всем замке, ну кроме еще разве что оружейной и главных ворот. Их установили в годы кровавого мятежа, так как все военные стратегии, секреты и тайны королевской важности обсуждались здесь. После того, как эльфы столкнулись с предательством, они начали укреплять стены и даже вешать замки на ночь, правда не на все двери.

В Зале за длинным овальным столом сидели все участники Совета и уже оживленно что-то обсуждали, замолкнув при появлении Лоргаса. Двое стражников поспешили запереть за ним двери.

«Проходи», король указал на деревянный стул с высокой резной спинкой слева от себя в середине стола.

Лоргас уселся и окинул взглядом присутствующих. За столом в порядке значимости чина сидели справа от короля главнокомандующий войском Линдвила и первый советник Гириан и Титус, служитель книгохранилища. По левую руку восседали второй советник Велиэль, за ним командир дозорного отряда Сторожевой Гавани Халанд, и самым последним примостился Лоргас. На столе были разложены карты. Халанд продолжил докладывать:

– Владыка, повторюсь, мы заметили резкую вспышку с юго-запада. Будто бы в небе взорвалась далекая звезда. Сразу после мы увидели огромную волну. Она катилась прямо на нас, но чем ближе подступала, тем сила ее слабела. К счастью, берега достигли лишь легкие всплески.

Ардил задумчиво молчал. Тут слово взял Гириан:

– Мой король, капитан дозорного флота подтверждает, что всю область Эртимора сотрясло от сильнейших ударов. На острове произошло что-то крайне необычное.

– Есть новости от Гурхарда?

– Никаких. От него уже давно не приходило ни одного известия.

– Эти стабборны, как они себя именуют, наверняка затеяли на нас наступление! – раздраженно произнес Велиэль.

– У нас нет никаких причин так думать, – возразил Гириан.

– Бросьте, капитан. Вы до сих пор их защищаете?

– Нет, не защищаю. Просто не хочу обвинять раньше времени.

Велиэль фыркнул. Король примирительно поднял руки:

– Нам так или иначе придется выяснить причину этого происшествия. Либерий Титус, что вы думаете?

Служитель книгохранилища, молчавший до этого, откашлялся:

– Не думаю, что это устроили мятежники. У них просто нет такого могущества, – он немного помолчал и осторожно продолжил: – Меня беспокоит остров Нул и узник в темнице.

Все, кроме Гириана и самого Титуса поморщились. Он затронул скользкую и неприятную тему, которую все старались избегать. Либерий знал это. Однако же этот болезненный вопрос давно стоило взять под контроль, чего он и первый советник давно, но безрезультатно добивались.

– Вы же не думаете, любезный либерий, что это устроил беспомощный старик? – Велиэль не сдержал усмешки.

– Я знаю одно: недооценивать Торвуса, по крайней мере, неразумно.

– Вы считаете это возможным? – король не стал скрывать крайней озабоченности в голосе.

Повисла тишина.

– Не знаю, – признался Титус. – Но не могу представить, кто еще обладал бы подобной мощью.

Лоргас заметил, что взгляды собравшихся дружно обратились на капитана.

– Гириан, ты единственный, кто видел врага во время его былого могущества, – обратился к нему Ардил.

Лоргас вытаращил глаза. Что?!

– Это не совсем так, – начал капитан. – Но здесь и правда замешана огромная сила.

Гириан встал и выпрямился во весь рост. В его манере держаться чувствовалась власть. Он заговорил твердым, не терпящим возражений голосом:

– Владыка Ардил, полагаю, дальнейшие наши действия не нуждаются в обсуждении. Прошу разрешения подготовить флот и немедля отправиться на разведку к острову Нул. Я согласен с либерием. Давно уже нужно проверить пленника.

– Да…да, я поддерживаю тебя. Слишком долго мы бездействовали. До смены караула еще десять лет, однако ждать дальше просто опасно. Приказываю готовиться к отплытию.

На том Совет и закончился.

К вечеру Лоргас сидел в покоях Лиры и пересказывал ей все, что услышал. В домах эльфов окон не водилось, ведь холода не были властны над восточными землями. Покои напоминали веранду, обнесенную стенами только с трех сторон. Поэтому для сохранения секретности приходилось шептаться:

– Так значит, дело серьезное?

– О, да. Титус и Гириан крайне озаботились, хоть виду и не подали. Отец – тоже. Один Велиэль, как всегда, выглядел, как напыщенный индюк, – скривился Лоргас. – Эти мерзкие стабборны во всем виноваты, – передразнил он второго советника.

– Ха! – хмыкнула Лира. – И кролику ясно, что они не могут вызвать землетрясение, пусть хоть как называются. Но вот что насчет Гириана? Как ты сказал?

– Отец назвал его единственным, кто знал врага, когда тот еще не лишился сил. А Гириан ответил, что это не совсем так.

Лира закусила губу, задумавшись.

– Я, конечно, знаю, что эльфы живут очень долго, хоть и не вечность. Но ведь это было так давно!

– Примерно две с половиной тысячи лет назад, – подтвердил Лоргас.

– А я-то думала, что отец древний.

– Угу.

Они помолчали. Гириан всегда был для Лиры настоящей загадкой. Она втайне считала его мудрее и прозорливее отца. В очередной раз устыдившись своих мыслей, эльфийка переключилась на либерия.

– А что сказал зануда Титус?

Лоргас скривился. Ему не нравилось, как Лира с ехидством отзывалась о нем. Он очень уважал либерия и во всем слушался его, не то, что сестра.

– Да ничего определенного. Но он сразу отмел подозрения от мятежников и настаивал, что это дело рук этого Торвуса. Думаю, он знает больше, чем говорит.

– Он, что же, считает, что Торвус сбежал? – от этого предположения у Лоргаса холодок пробежал по затылку, а у сестры, наоборот, заблестели азартом глаза.

Лоргас промолчал, даже думать о таком ему было страшно.

– Я знаю, что нам делать! – Лира подпрыгнула от возбуждения. – Мы сегодня же ночью проникнем в книгохранилище!

– Ох, Лира…

– Нет, ты послушай. Собирают армию на Юг, сам Гириан встревожен. Возможно, назревает война!

– Не преувеличивай!

– Да я, наоборот, преуменьшаю.

– Лира!

– Ладно-ладно. Если ты боишься…

– Чего?! Я боюсь? Не дождешься! Мы идем в хранилище.

– Как скажешь, – Лира удовлетворенно улыбнулась.


* * *

Над Линдвилом взошла огромная луна, а Лира с Лоргасом пробирались в Либерис или по-простому, книгохранилище. Эльфы ступают бесшумно, но вот клацающие от страха зубы Лоргаса их вполне могли выдать.

– Может, не стоит?

– Тише, Лоргас. Чего ты боишься?

– Отец разгневается…

– Отец не так строг, как ты себе вечно воображаешь!

Они дошли до резных дверей. Никаких замков здесь и в помине не было. Лоргаса это всегда удивляло. «Все-таки многие знания пострашнее любого оружия» – был уверен он, и часами просиживал за пыльными фолиантами. Они зашли в огромный зал, уставленный шкафами, креслами и столами. Было темно, и пахло пылью и чернилами.

– И что ты надеешься здесь найти? – Лоргас зажег маленькую свечу.

– Что-то, от чего Титус встревожился. Может, древние свитки… не знаю, что-нибудь.

Они ходили между полками, вытаскивая наугад книги, читали названия и ставили обратно. «Древнеэльфийский», «Плодородные земли Линдвила», «Эльфийская песнь о первом короле», – все это было увлекательно, но совсем не подходило. Одна книга заинтересовала Лиру. Это был тонкий свод правил «Искусство общения с троллями». Она быстро пролистала ветхие страницы. На одной изображался тролль в боевой позиции, а напротив – эльф с поднятыми руками. Рядом красовалась подпись: «При встрече скажите слово “эйэ” – мир». В целом, весь фолиант заключал, что с троллями договориться невозможно, и встречаться с ними – не нужно. Лира хмыкнула и убрала книгу на место.

– Надо посмотреть в сундуках, где хранятся свитки, – подал идею Лоргас.

Они открыли первый сундук и стали рыться в ворохе бумаг. Лоргас достал свою любимую карту, на которой были изображены все четыре острова. И пятым на юго-востоке, между Линдвилом и Эртимором втиснулся крохотный остров Нул с башней – темницей Торвуса.

В детстве его всегда волновало, как можно так долго жить на крохотном клочке земли. Иногда он даже жалел запертого узника.

– Отец сказал, что мы слишком долго бездействовали.

Лира заглянула в карту через плечо брата.

– Куда он мог деться? Нул находится слишком далеко, чтобы Торвус вплавь добрался до Эртимора.

– Если только ему не помогли, – произнес удивленный голос у них за спинами.

Лоргас выронил все свитки. У двери стоял либерий Титус со свечой в руке.

– Мастер либерий, – почтительно сказал Лоргас и виновато опустил глаза.

– Что же вы здесь делаете, да в такой час?

– Мы считаем, что имеем право знать, – бойко ответила Лира чуть громче, чем нужно.

Титус поднял брови:

– Что именно?

– Что произошло сегодня.

– И вы думаете найти ответы здесь?

– Либерий Титус, Лоргас заметил, как вы встревожились на Совете. Он считает, что вы что-то знаете.

Титус прошел мимо них и поставил свечу на стол.

– Мне нравится, что вы любознательны и смелы. Военачальники мыслят лишь об оружии и военных сражениях. Но они забывают, что знания – великая сила, – он тепло поглядел на Лоргаса.

– Так вы что-то нашли? – Лоргас успокоился, поняв, что либерий ничуть не сердится.

– Вы были близки, – Титус подошел к соседнему сундуку и вытащил самый верхний свиток. – Незадолго до происшествия я перебирал особо старые фолианты с пророчествами. Вы же знаете, что страницы исполненных пророчеств рассыпаются в прах. И их необходимо время от времени приводить в порядок. Именно этим я и занимался, когда поверх фолианта откуда-то сверху упал этот свиток, – Титус передал лист Лоргасу.

На свитке было послание, но неполное: конец листка был оторван.

– Этого пророчества я никогда ранее не видел, – либерий с интересом поглядел на своих ночных гостей.

Лоргас прочитал вслух письмена:

«Текучая сила дарует покой,
Живительной влагой питая.
Стихия огня шлет свой пламенный взор,
Угаснуть душе не давая.

Могучая бурая твердь и песок
Всех носит и всё защищает.
И жизненной сути зеленый росток
Стихии все объединяет.

Но скрытая сила встряхнется от сна…»

На этом месте пророчество обрывалось.

– Эти знаки напоминают кристаллы, – Лира провела пальцами по странице.

Рядом с каждой строчкой красовался одинаковый ромбовидный знак, только разных цветов, соответствовавших словам пророчества. Они светились будто живые. Всего их было четыре: синий, красный, бурый и зеленый.

– Так и есть. Эти дела очень древние, – Титус уселся за стол. Брат с сестрой разместились рядом. Их взбудоражило любопытство.

– Что же это, мастер либерий?

– Когда мир был молод, порядок и процветание поддерживал Совет Магов. В него входил и Торвус. Водопады журчали, деревья разрастались, эльфы жили в благодати и не знали бед. Совет поддерживал баланс с помощью извечных артефактов: кристаллов-элементалей: синий Гелион – стихия воды; бурый Лендис – стихия земли; саму жизнь олицетворял зеленый Гербис, и стихию огня, искру жизни давал Игнис – красный кристалл. Торвусу был доверен самый своенравный элементаль: Игнис. Видимо потому, что его сущность была самой пылкой и кипучей. Долгое время они все существовали в согласии, дополняя друг друга и поддерживая. Но со временем воля Торвуса стала выходить из-под контроля, сущность его все более распалялась, и тогда сила огня стала опасной для всего мира. Огонь – самая непостоянная и своевольная стихия. Магический Совет сдерживал Торвуса сколько мог, однако в конце концов они приняли решение лишить Торвуса силы, забрав Кристалл Огня. Они сражались долго, сила Торвуса была страшной. Огромными усилиями его удалось обезвредить. Мощнейший некогда хранитель огненной стихии превратился в беспомощного дряхлого старца. Для пущей надежности Совет воздвиг темницу для него на крошечном клочке земли Нул, а Игнис поместили во чрево громадного и яростного дракона, которого посадили на цепь в пещере на острове Эртимор. Об этом мало кто знает, но теперь же…думаю, это нужно знать и вам.

В книгохранилище повисла тишина. Лира и Лоргас завороженно молчали. Свеча почти догорела.

– Ну а дальше вы и сами знаете. Эльфы-стражники, которые охраняли темницу, однажды вернулись в Линдвил уже иными и подняли мятеж, который унес тысячи эльфийских жизней. Когда мир был более-менее восстановлен, остатки мятежников сели на корабли и уплыли, пытаясь избегнуть наказания за причиненное зло. Они высадились на пустом острове Эртимор. Но они ошибались.

– Да, но что их толкнуло на мятеж, так и осталось загадкой.

– Это верно. Но я всегда верил, верю и впредь, что даже без сил Торвус коварен. Несомненно, слишком долгое пребывание рядом с такой опасной сущностью оставляет свой след.

– Я помню, вы мудро советовали отцу уменьшить срок охранной службы вдвое, – благоговейно произнес Лоргас.

– Верно-верно. Владыка Ардил внял моему совету, и после мятежа стражники начали меняться каждые пятьдесят лет.

Все замолчали.

– И все-таки что-то здесь не сходится, – Лира все еще вглядывалась в свиток, будто ждала, что на нем проявятся тайные знаки, все объясняющие. – Где окончание пророчества? Что за скрытая сила? И что вообще оно означает?

– Ты права. Здесь сокрыто множество тайн. Думается мне, что вам-то и суждено их разгадывать, – слегка улыбнулся либерий. – Однако не сегодня. Для загадок уже слишком поздний час.

Титус встал из-за стола и жестом предложил своим гостям расходиться по покоям.


* * *

Следующие шесть дней велась усиленная подготовка флота к отплытию. Лоргас и Лира с волнительным азартом наблюдали, как полируются шлемы и затачиваются мечи. Через ворота замка то и дело маршировали отряды эльфов – их путь лежал в Сторожевую Гавань, главную береговую крепость Линдвила. Накануне отплытия король устроил торжественный пир. За столами собралась добрая половина всего королевства. По такому случаю даже была отменена ежегодная королевская охота на оленей, а ведь эльфы – большие любители промчаться верхом по лесным чащобам и выпустить пару-тройку стрел, не ради добычи, но ради попутного ветра.

Лира с Лоргасом сидели за главным столом вместе со всеми участниками совещания и родителями. Было все как всегда: столы ломились от еды, вино лилось рекой, арфы и флейты надрывались в глубине парадной залы, а неспешные разговоры эльфов не смолкали ни на минуту. Но впервые в жизни Лира внезапно поняла, что пир её не радует. Она сидела, подперев щеку кулаком, и почти зевала.

– Как же скучно, – глядя в одну точку, поделилась она с братом.

Лоргас удивился:

– Ты же всегда любила все эти торжества!

На это сестра возразила сварливо:

– Это ты любил выпить вина да приглашать на танцы наших фрейлин. А мне тут делать совершенно нечего.

Лоргас покраснел, но в долгу не остался:

– Я не виноват, милая сестрица, что ты отвергаешь все предложения. Вот интересно, если бы тебя пригласил на танец сам Гириан, ты бы и ему отказала?

Эльфийка почувствовала, что щеки её запылали. Она нерешительно глянула на капитана. Гириан сидел непринуждённо, но к блюдам не притрагивался. Кажется Лира вообще никогда не видела, чтобы он принимал участие в трапезе. Этот могучий витязь так сильно отличался от остальных эльфов не столько ростом и статью, сколько мудростью, щедростью и добротой. Не раз Лира задумывалась о том, что отец стал королем по непонятной случайности. Им должен был стать Гириан. Была в нем скрытая мощь, которую все чувствовали и уважали, хоть капитан и держал себя просто и скромно.

Тут грянули трубы, оторвав Лиру от мыслей. Король Ардил поднялся со своего места для торжественной речи:

«Жители Линдвила! Более полувека мы жили с вами в спокойствии и праздности. Мы заслужили мир великой ценой пролитой крови наших сородичей. Тысячи эльфов были загублены одним злодеем. Мы справились с предательством и наладили жизнь, посадили заново семена и взрастили новый урожай. Но все меняется. И сейчас зло вновь зашевелилось. Возможно нас снова ждут темные времена. Кто как не эльфы восточного королевства должны отстоять свои земли? Мы одни в ответе за этот мир. А значит должны сразиться со злом, что решится вновь бросить нам вызов. Пожелаем же удачи эльфийскому флоту во главе с неутомимым капитаном Гирианом. Легкого пути и приятных вестей!»

Все подняли кубки, а Лиру прожгла новая мысль: «Почему мы одни? Неужели это не касается других островов? Брайнтолл – ладно, но гельтерцы! Разве они нам враги?». Вокруг слышались громкие возгласы «Да пребудет с нами Предвечная Звезда!» и звон бокалов. А Лира все думала, думала.


* * *

На рассвете Лира стояла в своем саду. Он весь наполнялся розовым благоуханьем вечноцветущих деревьев Арейя, которые посадил король Ардил в год рождения своих детей близнецов. Говорят, они обладают магической силой, но что это за сила никто не знал. За двадцать семь лет деревья разрослись и вышли за пределы замка. Теперь они простирались до самой Долины Водопадов. Лира наслаждалась утренним солнцем, слушала далекий рокот воды и ждала сигнала, который известит об отплытии кораблей. Вдруг она почувствовала чье-то присутствие и обернулась. У подножья садовых ступеней стоял Гириан. Ее всегда восхищала его могучая и статная фигура, капитан был выше всех эльфов. Блестящие светло-каштановые волосы, чуть-чуть не доходившие до плеч, волосок к волоску были уложены назад. Пронзительные серые глаза, казалось, видели всех насквозь, от чего холодная дрожь пробегала по телу. Но Лире он никогда не внушал ни малейшего страха. Теперь же, после того, что она узнала о нем, Гириан стал казаться эльфийке еще более величественным.

– Капитан, вы подкрались слишком незаметно.

– Прости, – улыбнулся Гириан. – Я не хотел тревожить тебя, в этих лучах ты сияешь как Предвечная звезда.

Щеки Лиры мгновенно вспыхнули:

– Никак не пойму, чем заслужила такое теплое отношение.

– Даже если нас всех поглотит первородная тьма, ты, Лира, всегда будешь сиять и согревать мир своим светом.

– Почему вы так говорите? – Лира ощутила, как к сердцу накатывает что-то липкое, ледяное и неприятное. – Вам же не грозит никакой опасности?

– По правде сказать, я не знаю. После столетий мирной жизни разум отрицает даже малейшую возможность тьмы, но сердце чует, что грядут большие перемены.

– Разве перемены – это всегда плохо?

– Нет. Конечно, нет. Но когда наш народ благоденствует столько лет, не испытывает нужды ни в пище, ни в крыше над головой…сомневаюсь, что кто-то захочет перемен.

– Обещайте, что вернетесь невредимым, капитан! – слова сорвались с губ раньше, чем она успела их удержать. Лира в смущении перевела взгляд на ветви дерева.

– Я…

– Лира, начинается! – раздался возбужденный голос.

Со ступеней сбежал Лоргас. Он остановился, перевел дух и только тогда посмотрел на сестру, потом на капитана и почувствовал себя неловко. – Ох, простите, если помешал.

– Все в порядке, Лоргас, ты не мог помешать, – тень смущения улетучилась с лица Гириана так же быстро, как и появилась.

Тут наконец затрубил колокол. Он созывал эльфов королевства на торжественные проводы войска. Они все обернулись на призывный звук, но Лира ощутила за спиной слабое дуновение ветра и оглянулась. На причудливую скульптуру огромного фонтана в виде дерева только что неспешно опустилась красивая птица. Хохолок-корона на голове смешно топорщился. Ее грудка синела темно-фиолетовым пятном, а хвост имела длинный и красный.

– Какая красавица, – ахнула Лира.

Гириан едва взглянул на пернатую гостью и замер, пораженный:

– Это же Фелиция!

– Кто-кто?

– Птица, ставшая легендой. Она не появлялась тысячелетия! Если честно, я видел ее в последний раз… – он замялся, – не здесь.

«Что значит не здесь? А где?» – подумала Лира, но задать вопрос не успела.

– Смотрите, она явно прилетела с поручением, – Лоргас подошел ближе и указал на лапку, к которой был примотан свиток.

Он осторожно погладил ее перья, на что птица довольно заверещала. Затем отвязал свиток, развернул, и глаза его в изумлении распахнулись:

– Это же…это же конец пророчества!

– Что-о?! – сестра тут же подбежала и выхватила лист у него из рук. – Неужели!

– Какое пророчество? О чем вы? – Гириан тоже подошел ближе.

Эльфийка извлекла из складок платья другой листок. Вдруг воздух вокруг нее задрожал, оба листка в руках затрепетали, засветились и магнитом притянулись друг к другу. Мгновение спустя в руках Лиры был цельный свиток с пророчеством, будто его никогда не разрывали. Кристальные символы засверкали ярче. Все трое стояли в замешательстве.

– О-о, – только и смог промолвить капитан.

– Вот это да! – восхитилась Лира.

– Несколько дней назад либерий Титус показал нам пророчество, которое случайно обнаружил. Но оно было неполным, – пояснил Гириану Лоргас, недоверчиво глядя на свиток.

– Ах, да. Ардил упоминал об этом. Однако он не принял это всерьез.

– Что ж, а надо бы, – произнесла хрипло Лира, успевшая прочитать все пророчество целиком, и передала свиток Гириану.

«Текучая сила дарует покой,
Живительной влагой питая.
Стихия огня шлет свой пламенный взор,
Угаснуть душе не давая.

Могучая бурая твердь и песок
Всех носит и всё защищает.
И жизненной сути зеленый росток
Стихии все объединяет.

Но скрытая сила встряхнется от сна,
Когда мир повергнет в пучину.
Лишь объединенной мощью добра
Рассеется злая личина».

Гириан прочитал, глянул на птицу, потом снова на свиток. Подозрение и страх мелькнули во взгляде, что ужаснуло Лиру: она-то привыкла видеть бесстрашного и невозмутимого воина!

– Быть не может, – пробормотал себе под нос капитан. – Дальше времени терять нельзя.

– Что все это значит? – Лоргас тоже встревожился.

Гириан помедлил, обдумывая слова:

– Эта птица принесла известие от одного…гм…мага. И то, что нашлось это пророчество, говорит лишь об одном: грядут большие, а быть может, и страшные перемены. Теперь я уверен, что мы жили беспечно слишком долго.

Гириан отдал свиток Лире, поцеловал на прощание ее руку и повернулся, чтобы уйти. Но Лира окликнула его:

– Постойте, Гириан, – эльфийка подошла к нему и протянула руку. – Возьмите их на прощание. – Она держала в ладонях небольшие круглые орешки золотистого цвета.

– Плоды Арейя… – удивленно проговорил капитан.

– Годами они вбирают в себя солнечный и звездный свет. Я не знаю, что ждет вас, но верю, что с ними любая тьма отступит.

Гириан взял подарок. Несколько мгновений он смотрел на плоды с нежностью, не отрывая глаз, будто вспомнил что-то давно позабытое, но очень важное для него. Затем он поднял глаза на Лиру, хотел что-то сказать, но сжал ее дар в руке и молча поклонился.

Час спустя на парадном пьедестале стояли король Ардил, королева Эйрин, Лоргас, Лира, советник Велиэль и либерий Титус. Гремели трубы, отбивали ритм барабаны, все эльфы острова выстроились по обе стороны Королевского тракта от самых ворот и почти до Сторожевой гавани. В воздухе витала торжественная напряженность. Лира долго смотрела вдаль, пытаясь высмотреть капитана, хоть он уже давно скрылся из виду.




Глава 4. Пустая темница


Гириан стоял на носу королевского фрегата и смотрел на карты – они задержались уже почти на сутки. Ровно пять дней назад главнокомандующий линдвийского войска повел на Юг двадцать пять гордых эльфийских кораблей – столько, сколько посчитал нужным король Ардил отправить в поход, отнюдь не считавшийся военным наступлением, а лишь разведывательной миссией. Остров Нул находился в пяти сутках плавания от Линдвила при полных парусах и попутном ветре. Но сегодня держался штиль, поэтому большей части экипажа пришлось сесть за весла. Да еще мешал туман – он начал сгущаться вскоре после того, как флот покинул пределы восточной акватории. Теперь-то уж никто на кораблях не сомневался, что без лиходейства тут не обошлось. Чем ближе они подплывали к обиталищу Торвуса, тем сильнее давила гнетущая тишина.

Когда призрак солнца оказался сзади правого борта, Гириан услышал у кормы сильный всплеск. Он перегнулся через борт и улыбнулся – рассекая хвостом недвижную воду, из моря вынырнул и опять спрятался дельфин. И тут же следом у каждого корабля послышались веселые всплески. Дельфины появились здесь неслучайно, исстари они были надежными союзниками эльфов на море. Это значило, что они тоже почуяли угрозу и пришли на помощь. Следуя за дельфинами, корабли увереннее и быстрее поплыли сквозь густой туман. И вот в последних лучах солнца из молочной дали выступили очертания острова. Фрегат Гириана причалил к берегу. Капитан с дружиной сошли на небольшой пристани и немедля отправились к темнице. Никаких признаков движения, никто из стражи не встретил их на берегу, тишину нарушали лишь крики чаек да всплески дельфиньих хвостов.

Темница состояла из двух невысоких башен, соединенных коридором, в середине которого был вход. В одной башне держали узника, в другой была комната охраны. У железной двери никого не было. Гириан и несколько эльфов вошли внутрь и увидели то, что и ожидали: темница узника была пуста, решетка открыта настежь. Четверо заколотых стражников лежали в другой башне, останки еще двоих обнаружились на берегу с другой стороны островка – там была крохотная бухточка.

– Что ж, не меньше пяти лет прошло с тех пор, как они погибли, – заключил Гириан. – Не меньше пяти лет форы у Торвуса. Гириан в ярости швырнул подобранный камень и горько промолвил: – Я должен был это предвидеть! Должен был сам поселиться здесь после мятежа и лично караулить Торвуса!

Первый помощник капитана Эйнур подошел к нему, хлопнул по плечу и, справедливости ради, напомнил:

– Ты же так и хотел, капитан, но король этого не позволил. Он опасался новых волнений в Линдвиле и никуда тебя от себя не отпускал. Не казни себя почем зря.

Все прибывшие эльфы воткнули свои мечи в землю, оперлись на них руками и склонили головы в знак памяти и скорби о павших. Эйнур произнес прощальные слова:

«Освобожденные от службы смертью, покойтесь с миром!»

Затем они погребли стражников и насыпали курган.

«Доблесть ваша не забудется эльфами восточных земель вовеки», – промолвил Гириан.

После обряда Эйнур спросил:

– Что теперь, капитан? Здесь мы больше ничего не найдем.

– Теперь ясно, что враг оказался стократ хитрее. Он сумел погубить стражников и сбежать, уму не постижимо как. Теперь ясно, что он добрался до Южного острова. Боюсь, что мы опоздали – Торвус вернул силы.

– Нужно плыть обратно, предупредить, защитить королевство!

– Нет, Торвус безумец, но не глупец: даже обладая своей огненной мощью, он не сумеет одолеть эльфийское войско. Ему нужно больше сил, – он посмотрел на Эйнура. – Именно этим он и занимается.

– Что же тогда нам делать?

– Мы поплывем к Эртимору, разведаем обстановку. Возможно, остались выжившие стабборны. Если он захватил Юг, то кто будет следующим?

Он испытующе посмотрел на Эйнура. И первый помощник вдруг все понял.

– Тролли…

– Верно. Туда-то он и отправится. Они его естественные союзники. Ну а прежде, надо и правда отправить весточку королю.

Гириан нашел в башне охраны клочок бумаги и чернила и написал несколько строк. После он вложил свернутый свиток в стеклянный сосуд и закупорил его. В бухте, где нашлись убитые стражники, он протяжно свистнул. Свист напоминал трель соловья. На зов у самого берега вынырнул дельфин. Гириан вошел в воду и обратился к нему:

– Я прошу доставить донесение в Линдвил как можно скорее, – Гириан привязал сосуд к хвосту и погладил дельфина. – Благодарю за помощь.

Дельфин в ответ негромко вскрикнул, махнул хвостом и скрылся под водой.

Эльфы более не стали задерживаться на острове. Гириан приказал поднять паруса и держать курс на Гавань Свободы Эртимора. Возможно, у него еще теплилась надежда, что на острове остались живые. Он никогда не поддерживал мятежников, но они были эльфами, и капитан готов прийти им на выручку.

Однако после трех дней пути уже на горизонте им предстало страшное зрелище: там, где раньше зеленели холмы Южного острова, сейчас везде поднимались в небо столбы дыма. Некогда сияющая белым камнем Гавань Свободы превратилась в руины. Эльфийское войско беспрепятственно высадилось на берег Эртимора.

Поселение стабборнов начиналось сразу за гаванью. Они миновали остатки ворот, разрушенную оружейную и вышли на главную площадь. Кругом царило безмолвие. Посередине возвышался искусно выточенный из гранита фонтан в виде раскидистого дерева, ранее в точности повторяющий линдвийский. Но сейчас многие каменные ветви были обломаны и валялись по всей площади. Громадный колокол, сбитый с колокольной башни, сиротливо лежал чуть поодаль. Дома, амбары, башни и даже деревья, – все превратилось в пепелище.

– Всевышние звезды, – горько пробормотал Эйнур.

– Это, несомненно, мощь Торвуса, – окинув взглядом пожарище, сказал Гириан.

– Мы опоздали! – процедил подошедший второй помощник Бриан и со злостью отбросил меч.

– Придержи свой гнев, Бриан. – Гириан повернулся к своему войску и громко произнес речь: – Враг еще может скрываться на острове! Мы должны понять, что здесь случилось и найти выживших стабборнов! Разобьемся на два отряда. Эйнур, ты поведешь сотню эльфов на север, от гавани до леса. Бриан, ты с остальными будешь прочесывать южный берег и скалистый утес. К вечеру высылаем гонцов к озеру для обмена новостями. Держимся вместе, прикрываем друг друга и не теряем бдительности! – напутствовал капитан.

Эльфы быстро разделились и разошлись. Гириан отправился с северным отрядом.

– Мне не дает покоя один вопрос, – сказал Эйнур, когда они уже вышли за пределы поселения и исследовали холмы, покрытые побуревшей травой.

– В чем дело?

– Ни одного тела, капитан. Ни одной могилы, – Эйнур остановился. – Что же с ними произошло?

– Да, меня все это тоже очень беспокоит. Нас ждет нечто пострашнее, чем бойня.

Солнце едва вошло в зенит, а отряд уже дошел до елового перелеска, того самого, где прятался Торвус. Как только они скрылись в спасительной древесной прохладе, по лесу слабым эхом прокатился клич, не то птичий, ни то звериный.

– Что это? Перекличка? – эльфы замерли.

– Похоже на то, – согласился Гириан.

По кустам прошла волна и между деревьями замелькали фигуры. Эльфы все как один вскинули луки.

– Не стреляйте! Мы вам не враги! – послышался звонки голос, и на поляну стали выходить стабборны. Их оказалось около трех десятков.

Гириан опустил лук и сделал шаг вперед:

– Рейгана? – он узнал говорившую по голосу, но не по виду.

Волосы эльфийки-стабборна были всклокочены и давно не чесаны. Одета она была, как и остальные, в простой серый сюртук из грубой ткани с длинными закатанными рукавами, опоясанный ремнем, и легкие черные штаны. Гириан опустил взгляд на босые грязные ступни. Вид у стабборнов был потрепанный, будто они бродяжничали вот уже несколько недель.

– Здравствуй, Гириан, – эльфийка слегка склонила голову в знак приветствия. Остальные последовали ее примеру.

– Мы и не чаяли дождаться помощи от линдвийцев, – произнес другой стабборн по имени Хагатт.

– Не будем забывать, что мы одной крови, – ответил на это Гириан. – И я рад, что хоть кто-то выжил. Надеюсь, вы расскажете, что здесь произошло.

– Что ж, – Рейгана поглядела на небо. – Время еще есть. Пойдемте, поговорим.

Они вышли на опушку и расселись на траве вкруговую.

– Мы сильно изменились со времен нашей последней встречи, не так ли? – усмехнулась эльфийка-стабборн.

– Не то слово! – Эйнур с удивлением оглядывал смуглую кожу, выгоревшие, ставшие почти рыжими, волосы.

– Эртиморское солнце не щадит никого, – сказал молодой стабборн Рорн.

Повисла неловкая пауза. В воздухе так и витала гнетущая тема мятежа и предательства, но никому сейчас не хотелось мусолить старую рану.

– Итак, что же случилось? – нарушил молчание Гириан.

Рейгана оглядела стабборнов и вздохнула:

– Я бы хотела начать сначала, если ты не против, – она виновато взглянула на капитана. Тот кивнул. – Все началось в тот год, когда с острова Нул после службы вернулся Гурхард. Именно он первый заговорил о свободе, пускал слух среди дружины о том, что король нас притесняет. Теперь-то я понимаю, что его устами говорил Торвус, – с болью в голосе произнесла она. – Если бы можно было повернуть время вспять, понять, что нас искусно дурачат… – она умоляюще оглядела линдвийцев.

– Да-да, мы уже поняли, что вы глубоко раскаялись в том, что натворили, – несколько раздраженно прервал ее Эйнур и презрительно закатил глаза. Его совсем не тронули ее слова. – Но хотелось бы вернуться к делу.

– Конечно, да, – Рейгана помотала головой, собираясь с мыслями. – Триста лет Торвус проникал в сознание стражников в своей темнице, капля за каплей взращивал он злые мысли. Этим же занимались прибывшие стражники в Линдвиле. И когда с острова Нул вернулся третий охранный отряд, тьма, что зародилась в наших душах, прорвалась наружу. Гурхард затеял мятеж. А когда король Гэлдон был подло убит, мы поняли, что свершилось непоправимое зло. Мы сели на корабли и решили навсегда покинуть дом, который сами же очернили. Эртимор не был раем. Нам пришлось выживать. На сухой земле почти ничего не росло. Только вокруг озера можно было хоть как-то жить. Мы сеяли семена и разбивали пашни, но солнце сжигало их почти дотла. Мы рыли пещеры и добывали камень и руду. Поначалу, скорее по привычке, чем по необходимости, строили кузни и ковали доспехи. Мы опасались вашего гнева. Однако новый король Ардил решил не преследовать нас и оставить в покое. За что, я думаю, стоит сказать спасибо тебе, капитан, – Рейгана почтительно поклонилась.

Гириан в ответ лишь коротко кивнул, не скрывая своего нетерпения. Рейгана продолжила рассказ:

– Мы изрыли почти весь остров, пока не добрались до скал на юго-востоке. Словно колдовством накрыты они. Сколько бы мы ни махали кирками, камень не поддавался. А иногда камни сами по себе начинали обваливаться. Около десяти стабборнов завалило так, что мы не смогли их спасти. И мы перестали туда соваться. Нехорошее это место, неладное. Кроме того, нас одолевали мелкие ящеры. Ума не приложу, откуда они здесь. Ели ли вы когда-нибудь змеиное мясо? А нам приходилось. Оно скользкое и противное, будто жуешь сырых пиявок. Они кусали нас и жалили, нападали ночами на скот. Их была целая тьма! Это была настоящая война за выживание. Но со временем нам удалось их истребить. Мы отстояли этот край, и он стал нашим новым домом. Мало-помалу мы привыкли к зною, освоили земледелие. Жизнь потекла неспешно и вполне счастливо. И мы почти забыли о том зле, что оставили в Линдвиле.

Рейгана вздохнула. Никто не проронил ни слова.

– А две недели назад наш обретенный рай обернулся адом. Однажды ночью мы пробудились от ужасающего грохота и вспышки, которая осветила все небо. Стало светло как днем. Мы не могли понять, что происходит.

– Мы тоже видели эту вспышку и ощутили, как содрогнулась земля, – перебил рассказ Эйнур.

– Не сомневаюсь, – подтвердил Хагатт, – лично я решил, что земля разверзлась и сейчас покарает нас за все злодеяния, – его передернуло.

– Итак, потом все стихло, – продолжила Рейгана. – Но на следующую ночь начался переполох. В поселении вспыхнули пожары, многие дома загорелись. Помню, как я выбежала из дома. Всюду кричали стабборны, на холме я четко увидела высокую пылающую фигуру. Уверена, что это был Торвус. Его охватывали языки пламени. Все спасались бегством. Мы укрылись в гавани. Огонь разрушил все, что только мог. Гурхард в ту ночь исчез. А потом появились они, – голос Рейганы стал глухим.

Все выпрямились. Почудилось, будто повеяло холодком. После паузы Рейгана окинула взглядом своих и продолжила:

– Наверно, дня через два, ночью, налетели тени. Они визжали так, что душа уходила в пятки, набрасывались, хватали за руки и волокли пленников во тьму. В пустых глазницах горел огонь.

– Тени? Что еще за тени? – впервые за время рассказа нарушил молчание Гириан.

– Мы и сами не понимаем, что они такое. Как бы сказать, они похожи на темные визжащие сгустки тьмы. Я не знаю, откуда они взялись. Но каждый, кого они касались, цепенел и будто лишался рассудка. И все они пропали. С тех пор каждую ночь мы кого-то теряем. Здесь все, кто остался.

На этой зловещей ноте Рейгана умолкла. А Гириан решил вызнать мельчайшие подробности прошлого:

– Как Торвус покинул темницу?

– Вот уж чего не знаю. Но Гурхард однажды поведал нам, что, когда он сторожил Торвуса, тот вел с ним и другими стражниками долгие беседы. Так он завладевал их мыслями. Торвус убедил их выпускать его ненадолго из темницы, ведь куда он мог деться с крошечного острова? Они и выпускали. И даже дали сети, чтобы он ловил рыбу, хоть какое-то развлечение. Но мне неизвестно, как Торвусу удалось погубить своих стражников и переправиться на Эртимор.

– И что еще непонятней, так это откуда он черпает силу! – воскликнул Рорн.

– Я бы тоже хотел это знать, – согласился Эйнур.

– Я знаю, – просто ответил Гириан.

Все поглядели на него. Капитан замешкался, он не мог рассказать все, но кое-что объяснить все-таки необходимо.

– Все, что вы рассказали, подтверждает мои самые страшные догадки: Торвус завладел первейшим и мощным Элементалем Игнисом.

– Кристалл огня из легенд? – с сомнением переспросил Эйнур.

– Это вовсе не легенда. Две тысячи лет Игнис хранился здесь, на острове. Его охранял дракон. Теперь я начинаю понимать. Он разыскал пещеру с драконом, каким-то образом расправился с ним с помощью меча. Ну а меч любезно позаимствовал в вашей оружейной.

– Вполне возможно, – согласилась Рейгана. – Много оружия мы привезли с собой, да и здесь построили неплохие кузни.

За разговором незаметно начали сгущаться сумерки.

– Мне непонятно про эти тени, – сказал Эйнур. – Что они делают? Где они?

– Боюсь, что не просто убивают. Вы видели хоть одно тело? – Рейгана окинула взглядом линдвийцев. – И мы нет. Боюсь, что все намного страшнее: эти тени – и есть стабборны или то, что от них осталось. Если Гириан прав, и сила Игниса находится в руках Торвуса, то он превращает все живое в пепел, значит тени – истлевшие души эльфов. Видимо так.

Гириан почувствовал, как холодок пробежал по спине.

– Но где они? Почему мы сидим на открытом месте?

Рейгана поглядела на закатное солнце:

– Еще слишком рано. Они появляются только ночью. Мы думаем, что свет для них гибелен. А скрываются они, ясное дело, в той пещере под скалами.

Эйнур вскочил:

– Капитан! Выходит, мы отправили Бриана и остальных на верную смерть!

– Так вы что, не одни здесь? – удивился Хагатт.

Гириан тоже встал:

– С нами еще столько же линдвийцев.

– Плохо дело.

– Нужно срочно к озеру! Мы не можем бросить их!

Стабборны переглянулись, и Хагатт тяжело вздохнул:

– Боюсь, надежды для них мало. Мы не успеем их спасти. Нам лучше спрятаться в лесу. Тут больше шансов уцелеть.

Остальные стабборны согласно закивали. Эйнур со злобой оглядел их. Рейгана, перехватила его взгляд, шикнула на Хагатта и ответила, скорее стабборнам, чем эльфам:

«Мы с вами одной крови. Пора вспомнить, кто мы есть. Умирать, так вместе!»

Стабборны неуверенно глядели себе под ноги. Рейгана встала рядом с Гирианом, давая понять, что она сделала свой выбор, сжала кулаки и очень громко произнесла:

«Пора признать, что мы были неправы и искупить свою вину. Сколько можно прозябать здесь? Или мы поможем нашим братьям, или нас всех перебьют поодиночке! Но если нам суждено здесь сгинуть, то совесть наша будет чиста!»

В ответ послышался одобрительный шум. Стабборны друг за другом согласно закивали, подхватив настрой своей предводительницы. Она повернулась к Гириану, а он улыбнулся Рейгане в ответ, ее слова тронули его сердце.

Сотня линдвийцев и три десятка выживших стабборнов бросились бежать. Солнце медленно закатывалось за горизонт.




Глава 5. Единственный корабль Запада


Корвак выбежал из подземелья мага. Светало. Он чувствовал смятение и раздражение. Какое-то непонятное существо в грязной тряпице пыталось втянуть его в свои непонятные игры. Он не хотел этого! С другой стороны, он смутно ощущал, что ночное происшествие взбудоражило его унылую и одинокую жизнь. Видимо поэтому он в последний момент захватил с собой магический браслет – тролль глянул на черный лоскут кожи, который снова нацепил на руку – а может быть, он просто решил разжиться необычной вещицей. Как говорится, чужая душа – потемки, а уж тролличья, так вообще беспросветный мрак. Однако же, правда, что в эту минуту во всем свете нельзя было сыскать существа более ошеломленного и сбитого с толку. Что делать теперь, он не имел ни малейшего понятия. Забыть все как странный сон не получится, вернуться домой и жить как прежде вряд ли удастся. Но и плыть куда-то с родного острова – Корвак себе такого вообразить не мог. Поэтому тролль решил еще несколько дней проблуждать в окрестных горах, успокоиться, глядишь, все волнение уляжется, и жизнь опять пойдет своим чередом.

Корвак два дня бесцельно бродил по долине и рыскал по скалам, к третьей ночи он вышел к восточному подножью Троллистого Кряжа, туда, где был небольшой лес и красивое горное озеро. Раньше он частенько приходил сюда, ему нравилось наблюдать за отражающимися в воде звездами. Тролль уселся на камень, нависающий над озером словно длинный язык, и опустил ноги. Вода приятно холодила кожу. Сегодня тучи не заслоняли луну, поэтому было очень светло. Корвак слушал тишину. Как вдруг вода в центре озера забурлила, пошла кругами. Из воды поднялась призрачная фигура Одда и уставилась в тролля незрячими глазами. Призрак указал рукой на Север и грозным голосом произнес:

– Гельтерр! Иди на Гельтерр!

Корвак резко поднялся на ноги. Только не это!

– Плыви на Север. Брайнтолл в опасности!

– Нет! Не-е-ет! – зарычал тролль, схватил с земли камень и запустил им в призрака. Водяная фигура тут же рассыпалась мириадами брызг, и все смолкло.

Корвак недовольно махнул руками и потопал прочь от озера. Кажется, этот маг не собирался оставлять его в покое.

Утром тролль вошел в лагерь. Он сразу почуял едкий запах гари. Поляна была в дыму, редкие кусты и низенькие деревца, что вопреки здравому смыслу, росли на этих скалах, горели. Тролли сновали в разные стороны, топали и голосили. Повсюду слышались проклятия и стенания;

– Оптуньук тетем! (Нашествие тьмы!)

Корвак придержал за плечо одного тролля рукой и спросил:

– Ма буолла? (Что случилось?)

– Оптуньук лудаш! Тетем вака! (Нашествие ужаса! Злой рок!) – прокричал тролль и кинулся наутек.

Корвак глянул на горящий вересковый куст. Пламя ему показалось неестественно синим, такого он не видел раньше. Смутная догадка мелькнула где-то на краешке сознания, однако он ее ненадолго откинул и бросился искать мать. Лералу он нашел на соседней поляне за кольцом гор Кряжа в толпе других троллей. Здесь все было целым и невредимым. Это еще больше озадачивало. Шел спор о том, что происходит, и что делать. Одни говорили, что нужно защищаться, другие – что надо бежать, правда куда – непонятно. Но все были единогласны, что чем-то прогневили демона Лудаш, и теперь он карает их.

Корвак послушал немного и неожиданно для самого себя вышел вперед и громко произнес:

– Иош мэ Гелтер! (Плывем на Север!)

Наступила звонкая тишина и все выпучили глаза на Корвака.

– Ма-а? (Что-о?) – недовольно протянул Ксарран.

– Лиэш савиин мэ Гелтер. (Можно спастись на Севере)

– Нэн? (Почему?)

– Мё келеш таахтар. (Нам нужны союзники)

Многие начали смотреть друг на друга и одобрительно хмыкать. Но Ксарран не мог допустить, чтобы община начала поддерживать Корвака. Он грубо ткнул его в плечо и сказал не вмешиваться, мол, вожак примет решение и без него. В ответ Корвак предположил, что без помощи им не сладить с магией, и они, вероятно, скоро вымрут поодиночке. На это Ксарран возразил, что не вымерли за тысячелетия, не вымрут и сейчас, и пошел прочь. Однако Корвак кожей чуял одобрительные взгляды, которые бросали на него тролли. Он вдруг расправил плечи и почувствовал себя выше.

Когда он пришел домой, мелкий дождь понемногу развеял дым и гарь. Отец с матерью сидели на ворохе соломы. Лерала пересказывала Крогу то, что было на собрании. Как только Корвак вошел в пещеру, они замолчали, но он заметил во взгляде отца одобрение. Хоть кто-то начал бросать вызов обнаглевшему Ксаррану! Лерала поинтересовалась про черную штуку у него на плече, Корвак уклончиво сказал, что нашел браслет в горах и прошел мимо них. В их пещере в глубине был небольшой закуток – ниша, в которой обычно сваливался всякий нужный и ненужный хлам: старые шкуры, веревки, каменные ножи, чаши и многое другое. Корвак принялся рыться в этом барахле. После происшествия на озере ему пришла в голову одна мысль, и он захотел ее проверить. Через несколько минут поисков он извлек небольшой грязный кусок стекла. Однажды, когда они с отцом коптили рыбу, Корвак заметил, что накапавший в чашу морской песок расплавился. Никто не вылил его вовремя, а когда масса застыла, получилось нечто вроде зеркала, мутного, конечно, но все же в нем можно было различить кое-какое отражение. И теперь ему подумалось, что он сможет увидеть в нем мага. Прямо как в озере. Корвак напряженно вглядывался в кусок стекла, однако видел лишь нечеткие очертания себя и только. Раздосадованный, он положил стекло на стол и улегся на свою постель. Неспокойная дрема быстро сморила его. Сны нечасто посещают троллей, но сегодня Корваку мерещилось множество непонятных видений. То стаи красных птиц кружили, закрывая собой все небо, то их сдувало сильным ветром. Потом откуда ни возьмись появились черные тучи-тени, они истошно визжали и пытались схватить птиц. На вершине горы тролль увидел очертания высокой фигуры, наверное, мага, ведь он больше никого не знал. Фигура тянула к небу неестественно длинные руки. Грянул гром и молния. Тут одна из птиц спикировала вниз прямо на Корвака, ее клюв открылся, и она отчетливо произнесла его имя. Потом еще и еще. Корвак заметался во сне, отмахиваясь от надоедливой пернатой, и проснулся.

Была уже глубокая ночь, по пещере раскатывался храп Крога. Но тут же Корвак вновь услышал свое имя как будто откуда-то из далекой дали. Он встал и замотал головой: звук доносился от стола, кусок стекла ожил и светился. Тролль подошел, взял его в руки и увидел в стекле отражение мага.

– Ну, наконец-то! Я уж думал, ты помер во сне.

– Ш-ш-ш! – зашипел Корвак и оглянулся проверить, не проснулся ли кто. Но тролли обычно спят как убитые, а громогласный храп Крога служил отличным прикрытием. Корвак с зеркалом отошел в самый дальний угол.

– Ты устроил? – прямо спросил тролль.

– Начинаешь соображать, – удовлетворенно произнес старик. – Это магия. Очень скоро все само собой восстановится, можешь не беспокоиться об этом.

– И чего нужно?

– Послушай, тебе нужно плыть на северный остров Гельтерр…

– Ты говорил.

– Да, а ты не дослушал. Торвус набирает силы, скоро он нападет на остров, и лучше бы вам держаться от него подальше.

– Громыхатель? На что ему мы?

– Ему не вы нужны, а один важный артефакт…

– Чего?

– Один предмет, – терпеливо пояснил Одд. – Очень-очень важный и мощный. Ну а тролли, как он считает, его естественные союзники.

– Чего?! – громко зарычал Корвак и осекся.

Крог в углу всхрапнул сильнее. На мгновение повисла напряженная тишина, но затем старый тролль захрапел как обычно.

– Вы умеете делать что-то наподобие лодок, я видел. Поставить пару мачт, прикрутить несколько шкур – они заменят паруса, и получится корабль! Бери с собой всех троллей, кто захочет пойти с собой, и плывите на Гельтерр.

– Кора-абль? – тролль протянул незнакомое слово.

– Да. Я подсоблю. Дерева на острове немного, но и я все еще кое-что умею.

– Кто ж меня послушает?

– Это тоже предоставь мне. Некоторые уже на твоей стороне, их нужно всего лишь чуть подтолкнуть. Завтра отправляйся к озеру. Там тебя будут ждать отличнейшие бревна.

– Но я не построю…

– С моей помощью построишь. Корвак, действовать надо быстро, – посерьезнел маг.

– Угхм, – промычал тролль.

– Я серьезно!

– Угу.

– Корвак!

– Да понял!

– Вот и славно. Все должно получиться. А теперь спи.

Изображение затуманилось. Тут Корваку пришел один вопрос, и он вдогонку выпалил:

– Почему я?

Маг вскинул брови:

– Ты же все-таки поднял браслет, – не слишком понятно пояснил он.

– Кхм…

Стекло перестало светиться, и в пещере воцарились темнота и тишина. Тролль протопал обратно к своей постели и предусмотрительно зарыл осколок в солому в изголовье. Больше этой ночью сны его не тревожили.


* * *

Утро выдалось погожее. Корвак проснулся от дивного аромата: Лерала жарила на раскаленных камнях три дюжины яиц. Крог в кои-то веки совершил набег в лес на куропаток. Яйца в общине были редкостью, поэтому Лерала предусмотрительно завалила валуном вход в пещеру, чтобы не нагрянули ненасытные соседи.

Они втроем уселись у костра и принялись жадно есть обжигающую яичницу. Это была неслыханная щедрость со стороны Крога, но Корвак подозревал, что отец таким образом хотел показать, что и он не промах, после вчерашнего ораторского успеха сына.

Было так вкусно, что Корвак облизнул ладони и вытер их о бока. Покончив с едой, он встал, хлопнул Лералу по плечу, выражая благодарность, вытащил осколок зеркала, заткнул его за пояс и направился к выходу.

– Кая эн? (Куда ты?) – спросила мать.

– Кошту (Прогуляться)

Корвак убедился, что все доели, отодвинул валун и вышел. Обычно редкое на острове солнце сейчас грело вовсю. Он подумал: «Уж не маг ли пригнал сюда солнце?» и отправился в назначенное место. Полдня пути, и тролль оказался у озера. На берегу уже громоздились заботливо уложенные ровнехонькие бревна без единого сучка, несколько выделанных короткошерстных шкур (откуда такие взялись?) и мотки крепчайшей бечевки. Это зрелище понравилось троллю, и он довольно захлопал себя по бедрам. Тут вода в озере забурлила и снова появилась водяная фигура мага.

– Ты уже здесь! Прекрасно! Как видишь, я все подготовил. Нравится?

– Ага.

– Осталось всего ничего: привязать шкуры к балкам – это будут паруса.

– Па-ру-са… – Корвак смаковал каждый незнакомый слог, ему понравилось слово.

– Да. Думаю, двух мачт будет достаточно. Я буду говорить, что делать.

Они принялись за работу. Корвак, отродясь никогда ничего не строивший, под руководством мага сноровисто привязывал, приделывал, строгал и подгонял по размеру. Менее чем за пару часов все было готово.





Конец ознакомительного фрагмента. Получить полную версию книги.


Текст предоставлен ООО «ЛитРес».

Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию (https://www.litres.ru/nastasya-belchenkova/erestell-tayna-pyati-ostrovov/) на ЛитРес.

Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.