Книга - Ловушка для обольстителя

Ловушка для обольстителя
Шери Уайтфезер


Клуб братьев миллиардеров #3Соблазн – Harlequin #389
Макс и Лиззи познакомились в школе и очень быстро поняли, что у них много общего. С тех пор прошло уже больше десяти лет, но они по-прежнему лучшие друзья. За это время Макс из забитого школьного «ботаника» превратился в миллиардера, но это не помогло ему избавиться от воспоминаний о сложном детстве. Макс уверен, что Лиззи поддержит его абсолютно во всем – даже в опасной авантюре, которая заставит их обоих лгать своим друзьям и близким. Ведь они всего лишь хотят подарить крупицу счастья себе и одному маленькому сироте по имени Токони.





Шери Уайтфезер

Ловушка для обольстителя





Глава 1


Лиззи Макквин грациозно вынырнула из воды у бортика выложенного черной плиткой бассейна в доме Макса Маркеса. На ее коже, в местах, не прикрытых бикини, поблескивала вода.

Словно в замедленной съемке она поднялась по лесенке и потянулась к полотенцу. Макс не упускал ни одного шага, который делали ее длинные ноги. Лиззи принялась вытираться, и он сделал глоток тоника, притворяясь, что вовсе не смотрит на изящный изгиб ее груди, или украшенный золотым пирсингом живот, или…

– Макс. Взгляд.

От неожиданности Макс дернулся, и жидкость потекла по его подбородку. Лиззи покачала головой и бросила ему полотенце. Он чертыхнулся себе под нос и вытер лицо.

Они с Лиззи уже давно решили, что о сексе между ними не может быть и речи. Они слишком много значили друг для друга, чтобы позволить физической близости разрушить их дружбу.

Даже теперь, в тридцать лет, они проявляли стойкость.

Лиззи откинула назад огненно-рыжие волосы, надела на голову огромную широкополую шляпу и растянулась на шезлонге рядом с ним. Макс жил в особняке постройки тридцатых годов в пригороде Лос-Анджелеса, а Лиззи обитала в суперсовременном городском доме, но в итоге проводила у него больше времени, чем у себя. Максу нравилось такое положение дел. Его жилище было намного больше, круче и гораздо уединеннее.

Макс протянул ей флакон солнцезащитного лосьона со словами:

– Советую воспользоваться.

Лиззи вздохнула.

– Да-да, я и моя чувствительная кожа.

Максу очень нравилась белоснежная кожа Лиззи. Пока она наносила лосьон на свое тело, Макс вспоминал, как они встретились. Это произошло в последнем классе школы. Им пришлось вместе работать над проектом по химии.

Позже Макс узнал, что она приехала из города Саванна в штате Джорджия и ее семья принадлежала к старой аристократии. И стоило ей оказаться рядом с ним, как все его юношеские чувства пришли в смятение. Лиззи не только была красавицей, она имела все, чего хотелось добиться ему самому: деньги, престиж, популярность.

Конечно, жизнь Лиззи оказалась вовсе не такой сказочной, как Макс себе представлял. Когда они познакомились ближе, она поведала ему свои самые сокровенные и страшные секреты, как и он ей – свои.

– О чем ты думаешь? – спросила Лиззи.

– О том, каким я был ботаником в школе.

Лиззи задорно ему улыбнулась.

– Зато теперь ты привлекательный миллиардер.

– Верно. Как известно, на свете нет никого привлекательнее программистов и интернет-предпринимателей.

Лиззи медленно окинула взглядом его мускулистое тело.

– Ты выглядишь совсем не плохо.

– Лиззи? – Макс насмешливо вскинул брови.

Лиззи небрежно пожала плечами:

– Если ты не хотел, чтобы на тебя обращали внимание, не надо было становиться качком.

Макс желал избавиться от имиджа ботаника, но ходить в спортзал стал не только по эстетическим соображениям. Больше всего ему нравился бокс.

Кроме того, Макс, как и Лиззи, занимался бегом. Они часто бегали вдвоем – так быстро, как будто за ними гнался вихрь. Вихрь – или призраки прошлого. Что, в общем-то, было одно и то же.

– Красавица и умник, – произнес Макс. – Какое клише.

– Почему? Потому что ты предложил подтянуть меня по учебе? Без твоей помощи я бы никогда не исправила свои оценки и не смогла поступить в университет, где училась мама.

Макс молча кивнул. Лиззи не только поступила – как она и хотела, ее еще и приняли в тот же женский клуб, в котором когда-то состояла ее мать.

– Скоро будет двадцать лет, – заметила Лиззи.

Лиззи было всего десять, когда мать покончила с собой.

– Мне жаль, что ты не можешь забыть об этом. Лиззи отложила флакон со средством от загара на столик, где уже стоял ее нетронутый стакан с холодным чаем.

– Мне хотелось бы навсегда.

– Я знаю. – Макс тоже не мог забыть о своей матери. Особенно о том дне, когда она ушла и оставила его одного в их захудалой квартирке. Ему было восемь. Мама посадила его у телевизора и наказала оставаться там, пока она не вернется. Она сказала, что придет через несколько часов – достаточно для того, чтобы купить наркотики, которые она в то время принимала постоянно. Макс ждал и ждал, но она не вернулась. Он был так напуган, что терпел целых три дня, прежде чем пойти за помощью к соседям. – Мои воспоминания тоже, наверное, никогда не перестанут меня преследовать.

– Да, у нас с тобой есть проблемы.

– Это точно.

Макса забрали в детский дом, а потом отправили к приемным родителям. Полиция выдала ордер на арест его матери, но та уже укатила куда-то со своим последним бойфрендом-неудачником. Поймать ее не успели. По дороге она ушла в полный отрыв и приняла слишком большую дозу, которая оказалась фатальной.

– Что бы ты сказал своей маме, если бы она сейчас была жива? – спросила Лиззи.

– Ничего.

– И не устроил бы ей разнос?

– Нет.

– Даже не спросил бы, почему она причиняла тебе боль?

Макс покачал головой. Адекватного ответа на подобный вопрос все равно не существовало, так зачем спрашивать? Мама пинала его своими стоптанными туфлями и раздавала ему подзатыльники, а потом повадилась прижигать его кожу сигаретными окурками, чтобы увидеть, заплачет он или нет.

Макс никогда не забудет часы, проведенные в темной кладовке, где он тщетно пытался укрыться от взора чудовищ и молился о том, чтобы его накачанная наркотиками мать убрала наконец стул, которым снаружи была подперта дверь.

Он прочистил горло и сказал:

– Самое ужасное преступление моей матери – это ее заверения в том, что она меня любила. Но ты и так об этом знаешь. – Он допил газировку и сжал пустую банку в ладонях, сминая ее до состояния блина, а потом сказал еще одну вещь, которую Лиззи и так знала. – Я больше никогда не хочу слышать подобное от женщины.

– Конечно, говорят, что любовь лечит все раны, но это не для…

– Не для таких, как мы?

Лиззи кивнула, и Макс подумал о том, как легко они оба закручивали и обрывали романы. Макс менял женщин как перчатки, и Лиззи была не лучше – она никогда не привязывалась к тем, с кем делила постель.

– По крайней мере, у меня есть моя благотворительность, – сказала она.

Макс тоже много сотрудничал с некоммерческими организациями – это была неотъемлемая часть его жизни.

– И тебе кажется, что этого достаточно?

– Помогать людям? Конечно, этого достаточно.

– Так почему у меня до сих пор такое ощущение, что мне чего-то не хватает? И почему ты до сих пор переживаешь всякий раз, когда приближается годовщина смерти твоей матери?

Лиззи схватила стакан с чаем, сделала глоток и поставила его обратно со словами:

– Ну, мы всего лишь люди.

– Это верно. Но мне следовало бы стыдиться подобных мыслей. У меня есть все, чего только можно желать. Посмотри вокруг. – Макс нахмурился, разглядывая шикарную обстановку.

– А я думала, отпуск тебе помог.

Почти год Макс путешествовал по миру в поисках внутреннего спокойствия.

– Самый важный опыт я получил за те месяцы, что провел в Нуле. Это маленькое островное государство в южной части Тихого океана. Раньше я там не бывал и не знал, чего ожидать. И в одном приюте я увидел ребенка, пятилетнего малыша по имени Токони.

Лиззи склонила голову набок.

– Почему ты раньше об этом не говорил?

– Не знаю. Может, я хотел уберечь его от других. Я представлял себе, как он найдет семью, которую для него хотела его мать. Она отдала его в приют, когда ему было два года, в надежде, что кто-нибудь его усыновит и подарит ему лучшую жизнь. Но она не мучила его, в отличие от моей матери. Некоторые районы Нулы очень консервативны и придерживаются старых порядков, а другие – опасны.

– Ты говоришь о наркотиках и проституции?

– Да. Мать Токони жила в неблагополучной части города и не могла найти работу.

– А отец ребенка? Куда он подевался?

– Отцом был турист из Америки, который наобещал ей всякого: что увезет ее в Штаты и женится на ней. Но в итоге бросил и ее, и ребенка.

– Ужасно. Как мне ее жаль!

– Она время от времени заглядывала в приют, чтобы узнать, не нашел ли Токони семью, но потом заболела пневмонией и умерла. Мне рассказала обо всем управляющая. Этот приют – частная организация, которая полностью зависит от благотворительности. Я пожертвовал им крупную сумму, чтобы хоть как-то поддержать.

Лиззи задумчиво посмотрела на него:

– Если хочешь, я напишу о них статью. Может, найдутся еще спонсоры.

– Было бы здорово!

Лиззи вела в Интернете довольно популярный блог, за которым следило множество подписчиков.

– Хоть бы кто-нибудь усыновил Токони! Он потрясающе милый ребенок, всегда такой радостный! Он даже завел альбом, где рисует своих будущих маму и папу.

– О боже. Это так трогательно.

– Я бы хотел вернуться на остров и встретиться с малышом снова. Чтобы он знал, что я о нем не забыл.

– Тогда тебе пора опять отправляться в путешествие.

– Да, пожалуй. Слушай, у меня идея. Хочешь поехать со мной в Нулу и познакомиться с ним? И там ты сможешь взять интервью у управляющей приютом для своего блога.

– Конечно. Я могу с тобой поехать. С радостью посмотрю на приют и интервью проведу лично. Только тебе, наверное, лучше встретиться с Токони одному. Ты же знаешь, дети обычно меня не любят.

– Ты просто не можешь расслабиться, когда они рядом. Кстати, мне кажется, что вы с Токони сразу подружитесь.

– Правда? Почему?

– В культуре его страны рыжие люди считаются потомками богини, которая танцует с огнем. Он, наверное, решит, что ты какая-нибудь принцесса. Но ты же была королевой выпускного бала, так что тебе не привыкать.

– Это не считается, – отрезала Лиззи.

Макс помнил, как в тот вечер пошел на футбол и в одиночестве сидел на трибуне, в то время как на голову Лиззи надевали корону. Он не хотел видеть, как танцуют парочки, и не смог бы слиться с толпой. Да и позвать ему было некого. А Лиззи пошла вместе с высоким и загорелым парнем, звездой школьной команды по плаванию.

– Тогда считалось.

– Не для меня и не в том смысле, в котором ты думаешь. То, что мои друзья тебя не приняли, было несправедливо.

– Ну, я все же посмеялся последним.

Лиззи кивнула.

Макс протянул руку и погладил ее волосы.

– Но не думай, что для меня ты какая-нибудь там королева. Единственное рыжеголовое существо, которое имеет влияние в моей культуре, – это дятел.

Лиззи рассмеялась.

– Ну, спасибо тебе большое за эту полезную информацию!

Макс улыбнулся.

– Есть одна древняя индейская сказка. Я рассказал ее Токони, когда увидел, что он собирает пазл с птицами. В оригинальной версии речь идет в том числе о любви, но я тогда опустил эту часть. Подумал, что он слишком мал и не поймет.

Лиззи осторожно отхлебнула из стакана с чаем.

– Теперь мне уже любопытно, что там было про любовь в оригинальной версии. Сплошной сироп?

– Ну, это довольно типичная история. Там речь об охотнике, который полюбил девушку из своей деревни, а та его даже не замечала. Он думал о ней постоянно. С трудом спал, потому что не мог отвлечься от мыслей о ней. Он ушел в лес, услышал красивую мелодию, которая его усыпила. Во сне он увидел дятла, который сказал ему: «Следуй за мной, и я расскажу тебе, как петь мою песню». А утром охотник заметил уже настоящего дятла и последовал за ним. Дятел принялся стучать по ветке, и охотник услышал знакомую мелодию. Он оторвал эту ветку и, вернувшись в деревню, принялся махать ею, пытаясь воссоздать музыку, но ничего не получилось. Лиззи сняла шляпу. Солнце в небе уже сместилось и скрылось за деревьями, раскрасив ее тело пятнами света сквозь листву. Макс заметил, с каким напряженным вниманием она слушает его глупую историю.

– На следующий день охотник увидел еще один сон, в котором дятел показал ему, как дуть внутрь ветки и зажимать пальцами отверстия, чтобы на свет родилась та песня, которую он слышал в лесу. Это, конечно, был инструмент, который мы теперь знаем как флейту. Но ни охотник, ни другие жители деревни никогда подобного не видели.

– А что случилось с девушкой?

– Когда она услышала прекрасную песню охотника, то посмотрела в его глаза и сразу же влюбилась – так же сильно, как любил ее он сам. Но Токони я этого не рассказывал.

– Где ты услышал эту сказку? Прочитал в одной из своих книг?

– Да. – В детском доме Макс занялся изучением собственной культуры, надеясь отыскать в ней что-нибудь хорошее. – Меня бесило, что мама рассказывала мне только о страшных вещах. Я рад, что мама Токони приняла лучшее решение.

– И я. Родители должны желать только хорошее для своих детей.

Их взгляды встретились. Если бы Лиззи не была его лучшим другом, если бы он мог поцеловать ее без всяких последствий, он бы сделал это прямо сейчас, притянул бы ее к себе как можно ближе и накрыл бы ее губы своими.

– Я рад, что ты поедешь со мной в Нулу, – сказал Макс. – Для меня это много значит.

– Я знаю.


* * *

Мысли роились в голове Лиззи, словно пчелы. Сегодня они с Максом отбывали в путешествие, и он уже скоро должен был за ней заехать, так что ей следовало бы закончить со сборами.

Лиззи сейчас пыталась понять, какие эмоции вызывает у нее привязанность Макса к мальчику Токони. Несмотря на печальное прошлое, Макс всегда хорошо ладил с детьми. А Лиззи ужасно нервничала, когда думала о скорой встрече с этим ребенком.

Когда ее мама умерла, Лиззи справилась с этой потерей.

Отчаявшийся отец совсем позабыл о своих родительских обязанностях, оставив ее на нянь и прочую прислугу. Он с головой ушел в работу и постоянные командировки, и в итоге Лиззи выросла в огромном пустом доме среди незнакомцев. Других более или менее близких родственников у нее не было.

Даже спустя все эти годы они с отцом почти не разговаривали. И неудивительно, что Лиззи решила поступать в Колумбийский университет – она пыталась найти какую-то духовную связь со своей матерью, даже выбрала профессию журналиста, так же как и она.

Воспоминания о маме были до боли странными: разрозненные образы прекрасной хрупкой блондинки, которая любила долго и отрешенно смотреть на себя в зеркало, устраивала пышные вечеринки и рассказывала Лиззи о том, как важно для девушки ее положения быть хорошей хозяйкой дома. Главной маминой амбицией было получить Пулитцеровскую премию. Но она выбрасывала почти все, что писала. Иногда даже сжигала, кидая бумагу в камин и бормоча себе под нос что-то на французском – языке ее предков.

После того как мама покончила с собой, папа продал их дом в Саванне, нашел новую работу в Лос-Анджелесе и сообщил Лиззи, что теперь они будут жить в Калифорнии.

К тому времени Лиззи уже привыкла имитировать изысканные манеры своей матери и вести себя как наследница богатых родителей, что сразу сделало ее популярной. Тем не менее она солгала одноклассникам, что ее мать умерла от аневризмы сосудов головного мозга. Папа рассказал такую же историю своим новым коллегам. Он настаивал на том, что им нужно защищать свою личную жизнь, и Лиззи не испытывала никаких угрызений совести за эту ложь.

До тех пор, пока не встретила Макса.

Зазвонил дверной звонок, и Лиззи встрепенулась.

Она помчалась к двери, и он предстал перед ней собственной персоной: Макс Маркес.

– Ты готова?

– Нет, извини. Еще собираюсь.

– Ну ничего. – Макс зашел в квартиру. – Я напишу пилоту, что мы немного опаздываем.

Макс проследовал за ней в комнату, где на кровати лежал чемодан в окружении одежды, из которой Лиззи пыталась выбирать. Он вытащил из кучи вещей платье с цветочными узором.

– Вот это выглядит неплохо. – Тут его взгляд упал на комплект кружевного белья. – И вот это.

Он явно поддразнивал ее.

– Прекрати.

– Ты правда была влюблена в меня в школе? – спросил Макс.

– Да, правда. – Лиззи и в самом деле испытывала к нему нежные чувства, которые сформировались на основе их взаимных болезненных откровений. Но когда она вернулась из университета и увидела, как он изменился, то была просто поражена. Пока она сидела за учебниками, Макс уже заработал свой первый миллион, продав созданное им приложение для мобильных телефонов, и даже не подумал поступить в колледж. Сегодня он занимался инвестициями в молодые предприятия и делал очень неплохие деньги.

– У нас бы ничего не получилось, – сказал Макс.

– А я такого и не говорила.

– Ты была слишком шикарна для меня. Иногда я думаю, что это до сих пор так.

Лиззи вдруг почувствовала, как по телу разливается волна жара.

– Глупости. Ты предпочитаешь девиц из высшего света и постоянно встречаешься то с одной, то с другой.

– Это ты задала стандарт. Разве мог я не предпочитать девиц из высшего света, пообщавшись с тобой?

– Не надо, Макс. Тебе вообще-то не следовало даже заходить в мою спальню. Я уж молчу о подобных разговорах.

– Я сто раз бывал в твоей спальне. Помнишь, например, прошлый Новый год? Я отнес тебя в постель, когда ты так напилась, что не могла стоять на ногах.

Лиззи посмотрела на него, как на ненормального.

– О чем ты? Я не напилась. Я заболевала, у меня была температура.

– Да, ты на этом и тогда настаивала. Но мне кажется, что во всем виноваты коктейли, которые твой любовник-иностранец без конца в тебя вливал.

– Макс, это ты стоял за баром в тот вечер.

– Да? Ты уверена? А я думал, это был тот гонщик, с которым ты познакомилась в Монте-Карло. Тот самый, от которого были без ума все девушки.

– Мы с ним тогда уже расстались. И это ты подливал побольше алкоголя в мои напитки.

– Наверное, я тебе сочувствовал, он ведь тебя бросил.

– Насколько я помню, примерно в это же время ты остался без своей подруги – этой… наследницы сети супермаркетов.

– Она все равно оказалась занудой.

– А мне она нравилась. Хотя она явно пыталась поскорее найти себе мужа.

– Да, и поэтому я ей не подходил. Я бы не стал жениться, даже если бы судьба мира зависела от этого.

– И я. Но каковы шансы того, что нам вообще придется вступать в брак – ради мира или ради еще чего-то?

– Довольно низкие. И все же я настаиваю: в тот Новый год ты была пьяна, а я, как настоящий джентльмен, уложил тебя в эту самую кровать и подоткнул одеяло. Не благодари.

– Ладно. Я была пьяна. Прекрати истязать мою подушку.

– Ох, прости. Ты будешь собираться или нам тут весь день сидеть и цапаться?

– Ты сам начал. – Лиззи принялась набивать чемодан одеждой. Все было отлично – вот только ей хотелось, чтобы впереди не маячила перспектива встречи с ребенком, которая заставляла ее так сильно нервничать.

– Все еще боишься не понравиться Токони? Повторюсь, мне кажется, он будет в восторге от тебя.

– И подумает, что я принцесса?

– Все будет хорошо, Лиззи. Я обещаю, когда ты его увидишь, ты сразу поймешь, какой он особенный.




Глава 2


Лиззи проснулась в бунгало. Она села на кровати и потянулась.

Вчера во второй половине дня они с Максом все-таки прибыли в пункт назначения и заселились в курортный отель, где Макс забронировал домики на неделю. Они жили в отдельных бунгало, каждое из которых имело свой живописный садик и выход к океану.

Они с Максом разместились на небольшом островке, откуда за двадцать минут можно было на катере добраться до столицы.

Она еще раз сладко потянулась и выбралась из кровати. Макс наверняка уже давно встал и отправился на пробежку вдоль пляжа. Он предпочитал бегать рано утром, и Лиззи обычно поступала так же. Но сегодня она решила дать себе отдохнуть.

Лиззи приняла душ, накрасилась и причесалась. Вернувшись в спальню, надела то самое платье с цветочным узором, а в качестве обуви выбрала легкие сандалии.

Она сделала себе чашку кофе, добавила сливки и вышла на веранду, где со вздохом облегчения упала в кресло.

Лиззи закрыла глаза, а когда открыла вновь, по берегу уже трусил Макс. Он посмотрел в ее сторону, и Лиззи помахала ему рукой. Однако прежде чем подойти, он остановился, чтобы сорвать с себя футболку, которой вытер пот с лица и груди.

– Привет. – Макс остановился возле ее кресла. – Что случилось? Ты не пошла бегать? Я надеялся, что ты в какой-то момент ко мне присоединишься.

– Я была не в настроении. Ты, наверное, голоден. Хочешь, я схожу и принесу чего-нибудь?

– Мне яичницу с беконом и большой стакан апельсинового сока. И когда я здесь был в прошлый раз, они делали блины с морепродуктами в потрясающем винно-сырном соусе.

Похоже, пробежка разогрела его аппетит.

– Еще что-нибудь?

– Нет. Но сначала мне надо принять душ.

– Давай, скоро увидимся.

Макс ушел, и Лиззи смотрела ему вслед, пока он не скрылся из вида. Она допила кофе, а потом направилась в ресторан.



Дорога оказалась весьма живописной. Лиззи с восхищением рассматривала фиолетовые и розовые цветы, которыми были усыпаны многочисленные лозы, растущие прямо в песчаном грунте.

Лиззи принесла еду и сервировала столик у себя на веранде. Макс вернулся, одетый в гавайскую рубашку, широкие шорты и шлепанцы. Его густые и еще влажные волосы были зачесаны назад.

– Выглядит аппетитно, – заметил Макс, присаживаясь на стул напротив нее и хватая вилку.

Для себя Лиззи взяла обычный йогурт и пиалу свежих фруктов.

Макс поднял глаза от тарелки и спросил:

– Хочешь посмотреть фотографию Токони? Я уже давно собирался тебе показать.

– Да, конечно.

Макс мгновенно извлек телефон и протянул ей. С экрана на нее посмотрел очаровательный темноволосый и загорелый ребенок, улыбающийся во весь рот.

– Он такой милый.

– И очень умный. Дети здесь начинают ходить в школу с шести лет, так что он пока нигде не учится. Но воспитатели в приюте занимаются с младшими, готовят их.

Лиззи вернула ему телефон, и Макс положил его на стол.

– Во сколько нам надо там быть?

– Лоза сказала, что мы можем приходить, когда захотим.

– Лоза? Ее так зовут? Управляющую приютом?

Макс кивнул:

– Дети называют ее миссис Лоза.

– Так это имя или фамилия?

– Имя. На их родном языке оно означает «роза».

– Она замужем?

– Вдова. Она открыла приют как раз после того, как умер ее муж. Они были вместе почти сорок лет. У нее пятеро детей, – сообщил Макс. – Трое своих и двое приемных – брат и сестра, которые потеряли родителей и у которых не было близких родственников, способных о них позаботиться. Правда, официального усыновления не было. Лоза и ее муж просто взяли их к себе в дом и воспитали.

– Да? Это законно?

– Законно, но сейчас так поступают в основном только деревенские жители, традиционалисты. Так что, если какой-то ребенок попадает в беду, все помогают ему совместными усилиями. Лоза и ее муж были фермерами. Но она продала все свое имущество и переехала в столицу, чтобы открыть приют, когда узнала, сколько на главном острове бездомных детей. Вся ее семья поддержала ее решение и переехала вместе с ней. Раньше правительство Нулы не разрешало усыновлять иностранцам. Но теперь они решили, что это в интересах детей. – Макс замолчал. – Не всех детей в приюте можно усыновить, – добавил он. – Лоза просто присматривает за некоторыми из них, пока они не смогут вернуться в свои семьи. Может, так и есть. Она потратила не один год, продвигая закон об усыновлении иностранцами.

– Когда приедем на главный остров, давай зайдем в цветочный магазин. Я хочу купить для нее розу.

– Ты хочешь подарить ей цветок, который носит ее имя?

– Мама всегда говорила, что, когда приходишь к кому-то впервые, надо принести подарок. – Лиззи задумалась. – Наверное, надо купить что-нибудь и детям. Сколько их там?

– Когда я приезжал в прошлый раз, было около тридцати. Думаю, сейчас примерно столько же.

– А сколько им лет?

– По-разному, есть и младенцы, и подростки.

– Большой разброс. Чтобы купить всем подарки, потребуется время. Наверное, надо отправляться скорее. Можем поехать на следующем катере.

Макс улыбнулся.

– Тогда надо есть побыстрее.

Он явно шутил. Большая часть того, что было у него на тарелке, уже исчезла, да и сама Лиззи от него не отстала.

– Блинчики очень вкусные. – Лиззи снова взялась за вилку.

– Этот остров настоящий рай. Если бы в столице все было так же хорошо, как здесь.

– Да, если бы.

Вчера, когда они прилетели, Лиззи удалось немного посмотреть столицу. Она заметила, насколько нищими выглядят некоторые районы – те места, откуда дети и попадали в приют.

– Спасибо.

– За что?

– За то, что пригласил меня поехать с тобой.

– Я и сам рад, что ты здесь.


* * *

Макс и Лиззи добрались до главного острова и взяли такси, Макс договорился с таксистом, чтобы тот оставался в их распоряжении весь остаток дня.

Когда они въехали в район магазинов, машина принялась подпрыгивать и дребезжать на неровной дороге. Улыбчивый таксист нашел свободное парковочное место, сообщил, что будет ждать.

Как обычные туристы, они побрели по улицам. Макс накупил множество самых разных вещей, чтобы отправить домой. Она купила кое-какие вещи для младенцев и малышей в приюте и отнесла их в такси, но не могла ничего выбрать для остальных детей.

– Может, собрать большую коробку принадлежностей для рисования, чтобы все могли ими пользоваться? – наконец спросила она.

– Отличная идея. Токони точно понравится, он обожает рисовать. Тут за углом магазин для художников. Кстати, там рядом еще галерея, где продают работы местных деятелей искусства.

– Пошли. Но сначала купим подарок для детей. Они отправились к магазину. Затянутые в хвост волосы Лиззи блестели в лучах яркого солнца. Утром Макс поддразнил ее, сказав, что она похожа на знаменитость, которая путешествует инкогнито. По его мнению, Лиззи никогда не удалось бы скрыть свое благородное происхождение. В конце концов, она потратила так много лет, оттачивая свои манеры, что теперь те были прочно записаны у нее на подкорке.

В магазине Лиззи набрала красок, кисточек, карандашей, фломастеров, бумаги, холстов и всего, до чего смогла дотянуться. Потом она переключилась на вещи для поделок – наборы для создания украшений и модели автомобилей. Затем они с Максом отправились посмотреть, что продается в галерее.

На одной из картин была изображена какая-то церемония, в ходе которой молодая пара отрезала друг у друга пряди волос при помощи декоративных ножей.

– Что они делают? – спросил Макс у продавца.

– Готовятся к свадьбе. Это древняя традиция – отрезать прядь волос суженой или суженого. Она символизирует переход во взрослую жизнь.

– Нет, это не для меня.

– Что не для вас? Обрезать волосы своей возлюбленной?

– Я имею в виду, что не женюсь. И Лиззи не моя возлюбленная. Мы друзья.

– Хм. Вы с этим мужчиной действительно лишь друзья?

– Да, и ничего больше.

– У меня все иначе. Я женат. – Продавец взял ее за руку и потянул в другой конец галереи. – И вы тоже пойдемте, – обратился он к Максу. – Я покажу вам кое-что еще.

Макс замер от изумления, когда увидел картину. На ней женщина танцевала на залитом луной берегу с мужчиной – только вот этот мужчина был весь соткан из огня. Его горящие пламенем руки обнимали ее стройное тело, облаченное в блестящее золотистое платье.

– Она называется «Леди Ари», – сообщил мужчина.

Макс с шумом втянул воздух.

– Богиня огня.

– Да. С волосами, как у вашей подруги. – Он перевел взгляд на Лиззи.

Макс тоже посмотрел на нее, но Лиззи не обратила внимания, продолжая изучать картину.

– Я куплю ее, – сказал Макс.

Лиззи внезапно вздрогнула и обернулась к нему:

– И что ты собираешься с ней делать?

– Повешу у себя дома. Над камином в моей комнате.

– У тебя там уже висит прекрасная картина.

– Я заменю ее на эту.

Они оба замолчали.

– Художник был бы вами восхищен, – сказал он Лиззи. – А вам бы он тоже понравился. Он молод и красив. – Тут он повернулся к Максу: – Совсем как вы.

Лиззи удивленно подняла брови, а Макс пожал плечами.

Но решения купить картину он не изменил. Покончив со всеми формальностями, они попрощались с Джорджем, продавцом, и вернулись к такси. Лиззи нахмурилась и заметила:

– Мне надо еще найти розу. Ты знаешь, где цветочная лавка?

– Понятия не имею.

Макс обратился за разъяснениями к водителю. Цветочная лавка оказалась довольно близко, так что они снова пошли пешком.

В витрине их встретило изобилие экзотических растений и цветов. Макс терпеливо ждал, пока Лиззи решала, какого цвета розу следует купить.

Она остановилась на бледно-желтом цветке, после чего они вернулись в такси. Водитель завел мотор, и автомобиль наконец направился к приюту.

Помолчав некоторое время, Лиззи произнесла:

– Интересно, кем была модель?

Модель? Похоже, она все еще продолжала думать о «Леди Ари».

– Я полагал, что художник руководствовался собственным воображением.

Лиззи сидела, выпрямившись, напряженно сжимая в руках розу.

– Надо было спросить Джорджа. Я не подумала. Я бы предпочла, чтобы это оказалась реальная женщина.

– Почему? Потому что тогда «Леди Ари» казалась бы меньше похожей на тебя и больше – на модель? А представь себе мои чувства, когда он сказал, что художник – красивый мужчина, который вроде как похож на меня!

Лиззи посмотрела на него, прищурившись.

– Так тебе и надо. И вообще, о чем ты только думал, когда покупал эту картину?

– Ты должна радоваться, что я ее купил.

– В самом деле? С чего бы это?

– Потому что теперь я могу вожделеть к картине и забыть, что меня когда-либо влекло к тебе.

– Да ну тебя. – Машина резко завернула за угол, и Макс сполз на сиденье ближе к Лиззи. – И прекрати меня зажимать.

Макс выругался себе под нос.

– Ты совсем не похожа на леди Ари. Тебя невозможно представить вот так танцующей в лунном свете.

– Правда? А ты представь: я и пламя в форме мужчины.

– Это был самый ужасный танец в моей жизни.

– О том и речь.

– То есть ты специально?

Такси вдруг резко затормозило перед пешеходным переходом. Макс и Лиззи невольно подались вперед и ударились лбами о передние сиденья.

Макс повернулся к ней, и она вдруг захохотала. Он рассмеялся в ответ.

– Прости, что набросилась на тебя. Ты можешь покупать все, что душе угодно.

– И ты меня прости. И когда я сказал, что забуду о том, как меня влекло к тебе, я солгал. Пусть ты не можешь танцевать, как она, все равно ты олицетворение соблазна.




Глава 3


Приют находился в отреставрированном здании бывшей церкви. На крыльце их встретила невысокая пышнотелая женщина с седыми волосами.

Они пожали руки, и Лиззи протянула ей свой цветок:

– Это вам.

– Спасибо! Как мило. – Женщина приняла розу с благосклонной улыбкой.

Лиззи сообщила, указывая на коробки, которые Макс подтащил ко входу:

– У меня и для детей есть подарки. Одеяла и бутылочки для малышей и художественные принадлежности для остальных.

– Прекрасно! Вы такая добрая девушка!

– Это и в самом деле так, – вклинился Макс. – Мы с ней знакомы со школы. И уже очень давно самые настоящие друзья.

Настоящие друзья? Наверное, таким образом Макс пытался не допустить того, чтобы Лоза приняла их за любовников, как Джордж. Лиззи, впрочем, не возражала. Она тоже предпочитала избегать подобного недопонимания.

Лоза пригласила Макса и Лиззи в свой кабинет. Он принес туда коробки и поставил их возле металлического шкафчика. Лоза угостила их холодным чаем, кувшин которого извлекла из маленького холодильника, и домашним кокосовым хлебом, уже нарезанным аккуратными ломтиками.

Лиззи обратила внимание на огороженную забором площадку, где на скамейках сидели детишки, на вид от двух до пяти лет.

Лоза проследила за ее взглядом и сообщила:

– Старшие дети сейчас в школе, а младенцы в яслях. Остальные, как вы видите, обедают. Токони тоже там. Потом вы сможете с ним поговорить.

Лиззи не стала спрашивать, кто именно из детей Токони. Узнать его с такого расстояния по фото, которое показывал ей Макс, было невозможно.

– Так вы хотели взять у меня интервью для своего блога? – спросила Лоза.

– Да. Я собираюсь написать большую статью о приюте. Вы не против, если я буду записывать нашу беседу на диктофон? Так удобнее, чем в блокнот.

– Конечно. Как хорошо, что вы решили нам помочь. И мы так благодарны Максу! Он был очень щедр.

Лиззи включила запись и сказала:

– Макс сообщил мне, что вы вместе с родственниками основали этот приют после того, как умер ваш муж.

– Мой муж был очень добрый человек. – Лицо Лозы светилось нежностью. – Ему бы понравилось то, что нам удалось здесь создать.

– Это ваши внучки? Девушки, которые присматривают за детьми?

– Да. Они чудесные девочки и не меньше, чем я, заботятся о том, чтобы приют работал, а детишки находили себе новые семьи. Токони очень ждет, когда его усыновят.

Лиззи кивнула. Макс ей рассказывал то же самое.

– Я надеюсь, что моя статья принесет вам не только деньги. Люди должны обратить внимание на самих детей и увидеть, как сильно они нуждаются в семье.

– Мы сотрудничаем с иностранными агентствами по усыновлению, они предоставляют фотографии и информацию о наших мальчиках и девочках.

Вы могли бы разместить у себя в блоге ссылки на их сайты.

– Непременно! Вы пришлете их мне на электронную почту?

– На самом деле я могу дать вам некоторые документы прямо сейчас. – Лоза подошла к шкафу, извлекла оттуда большой серый конверт, вернулась на место и передала его Лиззи. – В Соединенных Штатах международное усыновление попадает под три законодательные базы: законы страны, в которой родился ребенок, ваши федеральные законы и законы штата, где проживают будущие родители.

– Расскажите мне, чем вы руководствуетесь?

– Конечно, – отозвалась Лоза. – У нас нет требований относительно места проживания, то есть людям не обязательно жить в нашей стране, чтобы усыновить ребенка. Но мы требуем, чтобы они изучили нашу культуру с помощью специальных онлайн-курсов. Родителями могут стать как женатые пары, так и одинокие люди. Они должны быть не младше двадцати пяти и иметь достаточный доход – в разумных пределах.

– Вы помогали выработать эти принципы, когда продвигали закон об усыновлении иностранцами?

– Я тесно сотрудничала с властями. Но в некоторых случаях требования могут чуть меняться – по просьбе родственников. Например, мама Токони хотела, чтобы его усыновила женатая пара. Она была против того, чтобы его воспитывал только один человек. Так что я пообещала ей найти для него таких родителей, о которых она мечтала. Молодую и романтичную пару, которая полюбит его так же сильно, как они любят друг друга.

– Я надеюсь, он найдет идеальных родителей. Моя мама умерла, когда мне было десять, и меня воспитывал отец. Но я его почти не видела. У него хватало денег, чтобы платить няням и гувернанткам, которые за мной присматривали.

– Мне очень жаль, что отец так отдалился от вас. После секундной паузы Макс сообщил:

– В прошлый раз я тоже рассказал Лозе о своем детстве. Без неприглядных деталей, но достаточно подробно, так что она знает, как мать обращалась со мной.

– В мире слишком много печали. – Лоза вздохнула. – Надеюсь, Токони немного поднимет вам настроение.

Лиззи выглянула в окно. Дети уже покончили с обедом и теперь играли на траве.

– Перерыв почти закончился, – сказала Лоза. – Вы сможете с ним познакомиться, когда они зайдут внутрь.

– Да, конечно. Я очень этого жду.

– Замечательно. Вы можете поболтать в библиотеке. Мы ее используем еще и как художественный класс, так что ваши подарки уже, должно быть, там. Вы же помните, где библиотека, – обратилась она к Максу. – Идите пока туда, а я приведу Токони.



Библиотека была обставлена в классическом стиле – столы, стулья и полки с книгами. Но когда Лиззи и Макс прошли вглубь помещения, им открылся уголок с диванами и креслами, служащий, вероятно, для приема гостей.

Макс повел ее туда, и они сели на банкетку, обитую тканью с цветочным узором. Лиззи сжала руки на коленях, но потом расслабила их, пытаясь успокоиться.

– Как приятно сюда вернуться, – произнес Макс, который явно чувствовал себя гораздо более уверенно. – Я скучаю по тем дням, когда работал здесь волонтером.

– А что именно ты делал? – спросила Лиззи, пытаясь представить его работающим в поте лица.

– В основном читал или рассказывал сказки детям. Иногда помогал на кухне. Один раз отремонтировал кран и еще устранил засор в туалете. На Токони в тот день очень ругались – это он был виноват, спустил в унитаз игрушечную лодку.

Лиззи прыснула. Очевидно, у милого малыша Токони есть и озорная сторона.

– Похоже, что твоя щедрость не избавила тебя от тяжелой работы.

– Было бы нечестно привередничать. Кроме того, Лоза, хоть и очень обрадовалась деньгам, понимала, что я хочу помогать и другими способами.

– Наверное, дети привыкли к тебе.

– Да, это точно. Именно так мы и подружились с Токони.

В этот момент в библиотеку вошла Лоза. За руку она вела того самого мальчика в зеленой рубашке и джинсовых шортах, которого Лиззи заметила из окна ее кабинета.

Макс поднялся, а вслед за ним и Лиззи.

Токони потянул Лозу в сторону Макса, но та не поддалась.

– Веди себя хорошо, если хочешь пообщаться с Максом. Потом я за тобой приду.

– Ладно.

Токони пообещал, что будет вести себя «очень-очень хорошо», и в следующую секунду уже бежал навстречу Максу.

Лоза вышла в коридор.

– Привет, приятель! – воскликнул Макс, подхватывая мальчика на руки. – Я так рад видеть тебя снова!

– Привет, Макс! – Токони потерся носом о его широкое плечо.

Лиззи улыбнулась. Токони просто продолжал смотреть на нее, не отводя глаз, даже почти не моргая.

– Это богиня? – спросил Токони.

– Нет. – Макс засмеялся. – Просто красивая девушка с рыжими волосами. Это моя подруга Лиззи.

Токони широко улыбнулся и поздоровался:

– Привет, Иззи!

– Привет. – Лиззи не нашла в себе сил его поправить.

– Ее зовут Лиззи. Через «л». Как Лоза. Или лиса. – Макс показал ей язык и стрельнул глазами, пытаясь придать лицу хитрое выражение.

– Вот спасибо.

На самом деле Макс стал звать ее Лисой уже очень давно. Токони засмеялся, глядя на их кривляния.

– Думаешь, мы забавные, а? – спросил его Макс.

– Ага. – Грудь мальчика вздымалась от смеха. – Знаешь? Это приют.

Лиззи улыбнулась.

– А знаешь, что еще? – продолжил Токони. – Моей мамы больше нет, но меня усыновит новая мама. И папа. Почему ты в приюте?

– Потому что Макс хотел, чтобы я познакомилась с тобой.

Токони протянул руку к ее волосам и дотронулся до пряди, выбившейся из хвоста.

– Почему?

– Потому что ты ему очень нравишься. И потому, что я собираюсь написать рассказ про ваш приют и детей, которые живут здесь.

– А можно мне быть в твоем рассказе супергероем?

– Это не такой рассказ.

– Почему нет?

– Ладно, приятель, – произнес Макс, отвлекая на себя внимание Токони и сажая его на диван. – Давайте-ка все вместе сядем.

– Я нарисовал книжку про маму и папу, которые меня заберут, – сообщил ей Токони. – Я тебе покажу.

– Конечно.

Токони слез с дивана и помчался к пластиковому контейнеру, на котором была наклейка с его именем.

Мальчик снова забрался на сиденье между Лиззи и Максом, раскрыл самодельную тетрадь и стал показывать им картинки, поясняя, чем заняты он и его будущие родители на каждой из них. На первой странице они просто стояли в лучах солнца. На второй – купались в океане. На третьей – шли на обед, собираясь отведать любимые блюда Токони.

Все персонажи сияли нарисованными красным карандашом улыбками, мерцали черными точками глаз и не имели носов.

– Ты очень хорошо рисуешь. – Лиззи не так уж много знала о детском творчестве.

Токони довольно улыбнулся и забрался ей на колени.

– Можешь тоже порисовать, если хочешь, – сказал он.

– Это очень мило с твоей стороны, но мне, наверное, все же не стоит.

– Ничего страшного, если ты плохо рисуешь, – возразил Токони. – Все равно можно.

– Я просто… – Проблема была вовсе не в ее умениях.

Макс легонько толкнул ее плечом, взглядом показывая, чтобы она соглашалась.

– Ладно. Но тогда я сяду за стол. И мне нужны карандаши.

Токони принес ей карандаши, после чего забрался на стул прямо возле ее локтя. Под его пристальным взглядом ей было трудно работать, но она не попросила его подвинуться.

Макс присоединился к ним за столом. Ему-то рисовать не пришлось, он мог просто сидеть и наслаждаться зрелищем. Лиззи уже пожалела, что не настояла на своем отказе. А вдруг она испортит книжку? Что, если Токони не понравятся ее рисунки?

Лиззи открыла первую страницу: изображение Токони с семьей в солнечный день. Выбрав самый безопасный вариант, оранжевым карандашом она добавила лучей к гигантскому солнцу, отчего то стало казаться ярче.

Токони заулыбался. То, что Макс рассказал ей о мальчике, оказалось правдой – с его лица действительно редко сходила улыбка.

– Еще что-нибудь, – попросил он.

Лиззи нарисовала траву под ногами у семьи, а потом бросила взгляд на Макса. Тот подмигнул ей, и ее сердце забилось немного быстрее.

Вернувшись к рисунку, Лиззи изобразила среди травы разноцветные пятна цветов и спросила у Токони:

– Как тебе?

– Хорошо. – Он перевернул страницу. – Теперь здесь.

На следующей странице была сцена у океана. Лиззи украсила ее большими волнами и стайкой рыбок и добавила песок и ракушки.

Токони заерзал на стуле и перешел к следующему рисунку, на котором семья отправлялась обедать.

– Пусть мама выглядит как все девочки, – сказал он.

Лиззи задумалась. Она, конечно, не собиралась пририсовывать изображению женские формы или что-то подобное. Вместо этого она добавила орнамента на платье, а также наделила маму золотой цепочкой и серьгами-подвесками.

– Красиво, – оценил Токони.

– Спасибо, – отозвалась Лиззи, украшая ноги женщины туфлями на шпильке.

И все равно, хоть и в шикарном платье, с лысой головой, бедняжка оставалась какой-то незавершенной. Поэтому Лиззи надела на нее шляпу с цветком.

– Нарисуй ей губы.

– Помаду?

Он кивнул, и Лиззи потянулась к розовому карандашу.

– Такую?

– Ладно.

Лиззи чуть изменила форму губ, сделав их более полными, но сохранив улыбку.

– Мне кажется, надо нарисовать маме волосы, – сказал Макс. – Пусть несколько прядей выглядывают из-под шляпы. Да и папе тоже. Если только он не бритый.

Он что, серьезно? Лиззи испытала дикое желание пнуть его ногой. И теперь бедный маленький Токони обдумывал его слова, растерянно глядя на них.

– А какого цвета? – спросил мальчик у Макса.

Но Макс промешкал всего мгновение, прежде чем ответить:

– Любого цвета. Синего, зеленого, фиолетового.

– Но это глупо! – Токони рассмеялся.

Макс тоже засмеялся, уже забыв о своей ошибке.

– Не так уж и глупо. Там, где я живу, некоторые люди красят волосы в такие цвета.

– Тебе тоже надо покрасить, – заметил мальчик. Макс провел рукой по своей черной шевелюре.

– Может, и покрашу.

Токони снова захохотал, а потом обратился к Лиззи:

– А тебе – нет.

Она протянула руку и прикоснулась пальцем к кончику его носа.

– Мне нельзя покрасить волосы в забавный цвет?

– Нет. Пусть будут такими.



Вернулась Лоза. Токони не хотел уходить с ней, но выбора у него не было – начинался тихий час.

– Вы с Максом приедете завтра? – спросил Токони.

– Да, конечно, – ответила Лиззи. – Может, нам поработать здесь волонтерами остаток недели? Тогда мы сможем видеться каждый день. Если Лоза не против.

Лоза с удовольствием согласилась, и сердце Лиззи затрепетало.

– Скоро увидимся, приятель. – Макс опустился на одно колено, чтобы попрощаться с мальчиком, и они обнялись.

После этого наступила очередь Лиззи. Токони обвил руками ее шею так мягко и ласково, что она чуть не заплакала.




Глава 4


Когда Лиззи и Макс возвращались в отель вдоль пляжа, уже начало смеркаться. Собираясь с мыслями, Лиззи остановилась и посмотрела на линию горизонта:

– Я хочу помочь Токони найти семью.

Океанский бриз вдруг затрепал ткань рубашки Макса, а потом прижал ее вплотную к телу.

– Ты и так поможешь, когда напишешь свой пост.

– Да, но я хочу сделать больше. Я хочу найти для него идеальных родителей.

– Как? – спросил Макс. – Каким образом, вообще, подступиться к подобному делу?

– Не знаю. – За свою жизнь Лиззи только помогала собирать деньги для детской благотворительности. Она никогда не ставила своей целью найти дом для какого-то конкретного ребенка. – Но у меня так много источников, так много знакомых, должен быть способ!

– Ты серьезно?

– Конечно, серьезно. Ты был прав, когда сказал, что он особенный. И я хочу изменить его жизнь.

Макс продолжал пристально на нее смотреть. Неужели он думает, что она пытается слишком много на себя взять?

Но тут Макс улыбнулся и сказал:

– Я помогу тебе, Лиззи. Мы справимся. Вместе. Мы найдем ему дом.

– Спасибо, Макс.

– Я с таким удовольствием смотрел на вас двоих сегодня. Вы так здорово поладили.

Лиззи с жадностью впитывала эти комплименты.

– Не могу дождаться, когда увижу его снова. По крайней мере, мы будем здесь до конца недели.

Улыбка исчезла с лица Макса.

– Не могу поверить, что я сказал такое о его рисунках. Надо было подумать о том, почему на них нет волос, прежде чем говорить.

– Ничего страшного. Когда его усыновят, он сам нарисует и волосы, и все остальное, что будет отличать его новых родителей.

– Твои волосы его точно поразили. Но я этого и ожидал.

– Мне поначалу было неловко.

– Да, я заметил. Сейчас они выглядят, как бушующее пламя.

– Просто ветер. Нам надо обсудить наш план с Лозой. Это ведь за ней будет окончательное решение по поводу будущих родителей Токони.

– В некотором роде и за нами тоже. Учитывая, что именно мы будем их искать. – Макс остановился, нагнулся и подобрал ракушку. Внимательно рассмотрев ее изящные завитки, он вновь бросил ее на песок и спросил: – Но поймем ли мы, Лиззи?

– Что семья ему подходит? Думаю, поймем. Кроме того, его родная мама оставила кое-какие указания.

Макс вдруг сильно нахмурился.

– Молодая и романтичная пара, которая полюбит его так же сильно, как они любят друг друга? Где же мы таких найдем?

– Ты как будто на самом деле не хочешь этим заниматься. Уже передумал?

– Нет. Но я не хочу выбрать не тех людей. Или отправить к Лозе какую-то неподходящую пару, ну, ты понимаешь.

– Я согласна. Мы и не собираемся хвататься за первую попавшуюся семью, которая захочет кого-нибудь усыновить. Кроме того, мы еще даже не думали о том, как к этому подступиться.

– Ты права. Я буду гораздо меньше переживать, когда мы изучим все возможности и варианты.

– Кем бы ни оказались его будущие родители, они должны поддерживать его стремление к творчеству. Мне кажется, он может многого добиться в искусстве.

Макс улыбнулся.

– Именно это я и подумал, когда увидел его впервые. А еще он все время такой радостный – заставляет всех вокруг улыбаться.

Лиззи засмеялась.

– Тебе не кажется, что мы несколько предвзяты?

Макс рассмеялся в ответ.

– Послушать, как мы тут его расхваливаем, можно подумать, что он наш сын. – Он перестал улыбаться, и его лицо застыло. – Но это не так.

– Не так. Но нам сейчас надо думать не об этом. Никто не станет предлагать нам его усыновить.

– Да мы и не могли бы, даже если бы хотели.

– Не могли. Хотя я уверена, что ты стал бы прекрасным отцом. Вот как муж ты наверняка бы провалился с треском.

– С ролью мужа я бы точно не справился – точно так же, как ты не справилась бы с ролью жены.

– Вот это точно. Я ни с кем и не встречалась больше нескольких месяцев. С другой стороны, это точно придется по душе какой-нибудь паре, которая полностью готова и хочет побыстрее подарить ребенку новый дом.

– Ты права, Лиса. Так наверняка и будет.

– Не серди меня, Безумный Макс.

– Окуну тебя в воду, будешь знать, как швыряться песком.

Лиззи бросила быстрый взгляд на океан.

– Если ты это сделаешь, то отправишься на дно вместе со мной.

– Знаешь, чего я сейчас хочу? – Макс махнул рукой в сторону гостиничного ресторана, крыша которого была украшена пальмовыми листьями. – Взять ананасовый молочный коктейль в баре. Присоединишься?

– Да.


* * *

Макс выпил свой коктейль в тишине. Испытывать сексуальное влечение к лучшей подруге – ноши тяжелее не придумаешь.

– Ты правда считаешь, что я стал бы хорошим отцом? – спросил Макс.

– Правда. Ты всегда легко находишь общий язык с детьми. Это умение – часть тебя, и превосходная часть.

– Спасибо. Я никогда не думал о том, что могу стать отцом.

– У тебя могут быть дети, если ты этого хочешь.

– Да, конечно. И кто же мне родит этих детей?

– Ты мог бы взять ребенка из приюта, стать отцом-одиночкой.

– Вряд ли это часто случается.

– Вряд ли, но в наше время это возможно. Я не рождена быть матерью.

– Трудно в это поверить, судя по тому, как прекрасно ты общалась с Токони.

– Нести ответственность за ребенка, за то, чтобы дать ему все необходимое, – это ужасно страшно.

– Ты всегда помогала мне, когда я нуждался в чьем-то твердом плече.

– Я твой друг. Это не то же самое, что быть матерью.

– Нет, но это все равно многое говорит о тебе. Как и твое участие в судьбе Токони. Честно признаться, я уже начинаю думать, что ты была бы превосходной матерью.

– Не уверена. Но спасибо тебе за эти слова.

– Я правда так считаю, – добавил Макс совершенно искренне. – Конечно, главное – это найти для Токони родителей, которых он так ждет.

– Он знает, что когда-то и ты ждал усыновления?

– Нет. Обычно ребенка усыновляет семья, которая берет его на воспитание. Или дальние родственники. Это самый частый вариант.

– Но с тобой такого не произошло.

Макс кивнул. Его дальние родственники оказались едва ли не хуже его матери. В индейской резервации у него даже была старая и злобная бабка, которая называла его «иеска», что значит «отродье», поскольку считала его наполовину белым, сыном одного из американцев, с которыми его мать гуляла в приграничных городах.

– Я все равно не хотел, чтобы меня усыновили.

– Даже в семью, которая тебя воспитывала?

– Я предпочитал, чтобы меня оставили в покое. Кроме того, поначалу меня так часто передавали из семьи в семью, что я ни к кому не успевал привыкнуть. Конечно, когда я встретил Джейка и Гаррета, все изменилось в лучшую сторону. Но эту историю ты уже знаешь.

– Да, знаю. Джейк сперва задирал нос, потому что считал тебя занудой. Зато Гаррет сразу встал на твою сторону и дрался с ребятами, которые над тобой издевались.

– Гаррет спасал меня несчетное количество раз. Но Джейк тоже поменял мнение и стал со мной дружить.

– Странно, что даже спустя все эти годы я так плохо их знаю. Мы видимся на благотворительных мероприятиях и других встречах, но дальше этого не заходит.

Макс никогда не задумывался о том, насколько поверхностно знакомы друг с другом Лиззи и его братья. Может быть, это его вина? Видимо, ему следовало бы свести их поближе.

– Я скучал по тебе.

– К чему ты это?

– Когда я уехал. Путешествовал. – Наверное, глупо было признаваться – глупо даже думать об этом, когда она здесь, рядом с ним.

Лиззи внимательно посмотрела на него.

– Я тоже скучала. Мы очень много времени провели вдали друг от друга.

– Мне требовалось побыть одному. Просто необходимо.

– Все в порядке. Мне не казалось, что ты меня оставил. Я знала, что ты вернешься. И посмотри, чем все обернулось. Ты нашел Токони.

– А теперь мы поможем ему найти семью, о которой он мечтает.



Неделя, в течение которой Лиззи и Макс работали в приюте, прошла отлично. Сегодня, в их последний день, Лиззи готовила для всех ребят банановый пудинг – любимый десерт Токони.

Лиззи помогали Макс и Токони. Она поручила мальчику чистить бананы – или «наны», как он их называл. Напротив него за столом сидел Макс, который нарезал очищенные фрукты и складывал ломтики в миску.

– Ну, приятель, – ласково, но твердо обратился Макс к Токони. – Если ты продолжишь это делать, мне нечего будет нарезать.

Токони уже расплющил банан, который был в его руке.

– Не надо его поощрять, – предостерег Макс.

– Извини. Просто после того, как мамы не стало, у меня была бесконечная карусель нянь, и все они любили водить меня на кухню. Приятно видеть, как дети забавляются.

– Ну ладно. В таком случае ты прощена. И ты тоже, – обратился он к Токони. – Но все-таки дай-ка я приведу тебя в порядок.

Макс поднялся и пошел намочить полотенце. Вернувшись, он вытер Токони лицо и руки.

После этого Токони спросил у Лиззи:

– Что такое карусель нянь?

– Няни присматривают за детьми, примерно как учителя и воспитатели. Когда я была маленькая, у меня было много нянь, поэтому я и сказала «карусель». Они не задерживались у нас надолго.

– Почему?

– Потому что работать у нас было не очень весело.

– Почему?

– Я была не такая, как ты. Почти не улыбалась и не смеялась.

– Тебе было грустно?

– Да, иногда.

– Потому что у тебя не было мамы?

Что ж, ничего не поделаешь. Он и об этом догадался. – Да.

– Твоя мама в раю, так же, как моя?

Лиззи убавила огонь на плите и перестала помешивать жидкость в кастрюльке, позволяя ей немного покипеть.

– Да, моя мама именно там.

– Я не помню маму, но миссис Лоза говорит, что она меня любила.

Лиззи сглотнула комок в горле. Она не должна заплакать на глазах у этого милого и доброго ребенка.

– Нам Лоза тоже рассказывала о твоей маме.

– У меня нет ее фото. У тебя есть фото твоей мамы?

– Да, у меня дома есть альбом.

Токони склонил голову набок:

– У нее были волосы, как у тебя?

– Нет, у нее были светлые волосы. Желтые. И она всегда их закалывала. Еще она носила красивые платья и много украшений. – Все ее жемчуга и бриллианты достались ей. Лиззи опустила руки. – Я в папу – рыжая, как и он.

– Рыжая?

– Да, я рыжая.

Токони очистил еще один банан – на этот раз аккуратно.

– Рыжая – это имя богини?

– Нет, – ответила Лиззи. – Это не имя богини. Так называется мой цвет волос. Правда, иногда людей с такими волосами дразнят этим словом. Хотя можно называть человека рыжим и в положительном смысле. Помню, по телевизору шел один сериал, и там была девушка, которую все так и называли – Рыжая.

– Расскажи про нее, – попросил Токони.





Конец ознакомительного фрагмента. Получить полную версию книги.


Текст предоставлен ООО «ЛитРес».

Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию (https://www.litres.ru/pages/biblio_book/?art=66674382) на ЛитРес.

Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.