Книга - Сило. Учитель Нашего Времени (очерки)

Сило. Учитель Нашего Времени (очерки)
Пиа Е. Фигероа


Это первый рассказ на русском о Марио Луисе Родригесе Кобосе – Сило. Человеке, раньше других заговорившим о крахе вчерашних парадигм и необходимости иной революции, той, которая обязательно станет одновременно и внутренней, психологической, и внешней, социальной. ОБ Учителе, посвятившем этому жизнь.





Пиа Е. Фигероа

Сило

Учитель Нашего Времени (очерки)





ОБ ЭТОЙ КНИГЕ


Это книга о человекe, короткое знакомство с которым радикально изменило мою жизнь. Без преувеличений, моим сегодняшним пониманием истории и общества я обязан участием в созданном Сило Гуманистическом движении.

Именно эти идеи позволили собрать воедино фрагменты мировой головоломки, и пока, усилиями СМИ в руках власть имущих, разбитое зеркало нашего сознания продолжает отражать неуверенность в настоящем и страх перед будущим, на планете растут и множатся невидимые в телеэкранах очаги надежды. Самые заметные из них – это те, что созданы сапатистами в Мексике, курдами в сирийской Рожаве и гуманистами – в Чили и Аргентине. Это борьба за будущее, которую невозможно разглядеть через оптику прошлого. Это история продолжения истории.

В этой книге – очень светлой и личной – Пиа не успевает или успевает совсем мало рассказать обо многом. Например о том, что созданная силоистами в Чили Гуманистическая партия стала самой первой зарегистрированной оппозиционной диктатуре Пиночета партией Чили после полутора десятилетий запрета на любую политическую активность. Не рассказывает ни о своем опыте работы в первом после диктатуры демократическом правительстве, ни о том, как гуманисты, являвшиеся его частью, добровольно покинули министерские и посольские должности, в знак протеста по отношению к предательству надежд завоевавшего демократию народа новой властью христианских демократов и социалистов. Когда эта книга была написана мы еще не знали, что в Чили возникнет новый альянс левых Широкий Фронт и силоисты займут в нем важное место.

И еще – это первый рассказ по-русски о Марио Луисе Родригесе Кобосе – Сило – человеке, раньше других заговорившего о крахе вчерашних парадигм и необходимости другой революции, той которая обязательно станет одновременно и внутренней, психологической, и внешней, социальной. О нашем Учителе, посвятившем этому жизнь.



Олег Ясинский

(независимый журналист, Чили – Украина)




ПРОЛОГ


За всю историю человечества было не так уж и много тех, кого можно было бы назвать великими наставниками, настоящими учителями, лидерами, вождями или руководителями. В самом полном смысле этих слов. Как правило, такие люди появлялись в непростые, можно сказать, особые, «переломные» времена, и современники не всегда могли как по достоинству оценить их, так и понять и воспринять новые идеи, которые они несли человечеству. Любое, даже кажущееся сомнение в существующих догмах, убеждениях, принципах и даже верованиях всегда моментально активизировало защитников существующих систем с их резко негативной и очень сильной реакцией сопротивления и новым идеям, и новым схемам существования как общества, так и государства. Быть может, кстати, подобная моментальная враждебная реакция отторжения и есть первый признак появления долгожданных новых наставников и просветителей, несущих нечто по-настоящему фундаментально новое. Их мало. Они появляются очень редко, на стыках эпох. Но их значение и влияние порой просто неоценимо.

Впрочем, всегда немного и тех, кому посчастливилось с самого начала стать последователями и пропагандистами новых идей, схем и систем формирования нового общественного устройства. В сущности, это легко объяснимо. Для этого необходимо, чтобы как минимум произошло совпадение координат места и времени. Иными словами, создались условия для встреч наставника и возможных последователей. Последователей, уже готовых к восприятию новых идей. Через это восприятие идей происходит и признание нового наставника. Это обязательно. И когда подобный тандем «восприятие-признание» срабатывает, то практически каждый последователь понимает и усваивает совершенно новые для него идеи и постулаты наставника быстро, буквально на лету.

Автор этой книги начала изучать основы гуманистического движения и теории универсального гуманизма Марио Луиса Родригеса Кобоса, более известного в мире под литературным псевдонимом, или, скорее, простым прозвищем – Сило[1 - Сило, Марио Луис Родригес Кобос – (исп. Mario Luis Rodriguez Cobos, 6 января 1938 года, Мендоса – 16 сентября 2010 года, там же) – аргентинский писатель, основатель Международного гуманистического движения и теории универсального гуманизма, вдохновитель Всемирного марша за мир и ненасилие. Начиная с 1969 года Сило неустанно осуждает ситуацию эскалации насилия в мире и подчеркивает необходимость активного ненасилия.Его мышление находит своё отражение в самых разнообразных произведениях: поэтическая проза, дескриптивная психология, рассказы, письма, историологические рассуждения, исследования о мифах, в которых рассматриваются различные аспекты человеческой жизни и процесс человечества, стремительно приближающийся к беспрецедентному повороту.Российская академия наук присудила Сило звание Почётного доктора. На основе его идей возникло Гуманистическое движение, многочисленные организации которого внедрили методологию активного ненасилия в свою социальную работу. Из Южной Америки движение постепенно распространялось по всей планете. Главное место выступлений – специально организованный парк в Пунта-де-Вакасе в Андах, где собирается до 10 тысяч участников.], в пятнадцать лет. И только через некоторое время она познакомилась с ним лично. Если надо самоопределиться одним словом, то можно сказать, что я – силоистка. Термин не совсем привычный и распространённый, но всё же имеющий право на существование. Я долгое время делала записи о собственном понимании доктрины Сило. И всякий раз, сравнивая свои тексты с заметками других людей, я убеждалась, что каждый по-своему воспринимает его слова, исходя прежде всего из собственных взглядов.

Эти тетради записей и легли в основу моих коротких рассказов. Они не что иное, как моя личная интерпретация пережитого. Истории, воспоминания, впечатления именно с моей собственной точки зрения. Без претензий на какую-либо трактовку взглядов и убеждений Сило.

Мои записи, собранные воедино здесь – скорее для тех, кто, возможно, захочет понять смысл гуманистической объединяющей теории Сило. Особо любопытствующих я отсылаю к сайту www.silo.net, где опубликованы многие работы Сило как на испанском, так и на многих других языках.

Парк изучения и раздумий,

Пунта-де-Вакас,

2013



Книга «Сило, Учитель нашего времени», это сорок рассказов, в которых автор – чилийская журналистка Пиа Фигероа – говорит своем опыте дружбы и общения с Марио Луисоим Родригесом Кобосом – аргентинским мыслителем и гуманистом, известным под псевдонимом Сило, создателем интереснейшего социального движения, объединившего духовный поиск с политической борьбой за лучшие идеалы эпохи. «За всю историю человечества было не так уж и много тех, кого можно было бы назвать настоящими учителями», говорит она. «Как правило, такие люди появлялись в особые, переломные времена, и современники не всегда могли по достоинству оценить их. Любое сомнение в существующих догмах, убеждениях, принципах и даже верованиях всегда вызывало немедленный ответ защитников существующих систем с их резко негативной реакцией в отношение новых идей и новых моделей организации как общества, так и государства. Быть может, подобная моментальная реакция отторжения и есть первый признак появления настоящих учителей, несущих нечто фундаментально новое.»

В конце 60-х в некоторых странах Латинской Америки в молодежной, интеллектуальной и рабочей среде начали появляться копии текстов никому не известного аргентинца, под псевдонимом Сило. Удивительным в этой истории было то, что несмотря на то, что эти материалы никогда и никем не рекламировались официально и ни разу не были прокомментированы ни одним известным критиком или общественным авторитетом, они быстро получили довольно широкое распространение. Цензура и препятствия не смогли помешать тому, чтобы простые люди получили к ним доступ. В следующие десятилетия ситуация заметно изменилась, и уже важные и известные издательства опубликовали многие книги автора. Его работы переведены на ведущие языки мира и вышли миллионными тиражами. Развитие идей, опирающихся на его основные работы, сделало возможным рождение культуры Нового Гуманизма, которая оказывает все растущее влияние на различные современные тенденции в искусстве и политике.

В этой книге, написанной вскоре после смерти Сило в 2010 г. в аргентинском городе Мендоса, Пиа Фигероа рассказывает о разных эпизодах жизни этого человека, включая его особые отношения с российскими учеными, вручившими ему в 1993 году в Москве степень Почетного доктора Российской Академии Наук.

После выхода этой книги на испанском, итальянском, французском, португальском и английском языках, сегодня она, наконец-то, выходит в переводе на русский. Это издание стало возможным благодаря переводу Оксаны Ролик, и работой над коррекцией со стороны Уго Новотного, Катерины Ладновой, Юрия Литвиненко и Андрея Константинова. Большую помощь в координации проекта оказали Андрей Манчук, Олег Ясинский и многие друзья из России, Украины, Аргентины и Чили. Автор обложки Клаудия Сото Рохас.




ОТКРЫТКА


Мы жили в шестидесятых – во времена Вьетнама, «Битлз» и Че Гевары. Это было время, в котором не было места безразличию. Никто просто физически не мог оставаться в стороне от всего происходящего. Ароматы пачулевого масла и марихуаны в воздухе смешивались с едким запахом чернил для мимеографа. А голос Боба Дилана накрывал всё и всех. Все носили футболки с печатью и невероятными лозунгами, береты, мини-юбки и сандалии. Стены были испещрены лозунгами и призывами. Тогда многие слова были либо под неписаным табу, либо просто неизвестны. Это сегодня они так популярны: безопасность, фитнес, кредит, бытовая электроника, цифровая техника, фастфуд, парковочный счетчик, тотальный контроль… А нами тогда двигала изнутри некая иная культура. Та культура требовала свободы.

В новой атмосфере фосфоресцирующего света прежний наш образ жизни, тот, в котором мы росли, потихоньку сходил на нет. Спокойствие долгих вечеров, проведенных за приготовлением домашних кушаний, перебиранием фасоли, вышиванием скатерти, штопаньем одеяла и решением кроссвордов – всё это как-то разом закончилось. Мы начали танцевать под твист, а потом стали поднимать над головой под «Интернационал» сжатые в кулак руки. Наши престарелые тетушки, конечно, поражались, глядя на наши босые ноги, украшенные гирляндочками цветов, на нас самих, громко возглашающих о единственном, что нам нужно, – любви. Наши страсти разрывались между доктором Маркузе и Гёссе с одной стороны и Антониони, Дженис Джоплин и Энди Уорхолом – с другой.

На разрисованных стенах стали тогда попадаться надписи мелом или даже краской: «Сило – хорошо», «Спасибо, Сило». В некоторых журналах начали появляться статьи, посвященные этому феномену, рождающемуся в Латинской Америке

Мы жили тогда в квартире моей бабушки, делились друг с другом разными секретиками, смеялись. Мы были очень смешливыми! И вот однажды нам под дверь просунули маленький, тоненький прямоугольничек из картона размером не больше трети почтовой открытки. Мы даже увидели, как она появилась. Мы переглянулись, и я инстинктивно открыла дверь, думая застать врасплох таинственного почтальона или кого-то еще. Я опоздала – этот незнакомец уже исчез. На открытке был изображен силуэт головы худого человек в очень контрастных чёрно-серых тонах и надпись: «Мои слова не для победителей, а для тех, кто несет в своем сердце поражение». Подпись: одно-единственное слово – Сило.

Я вспоминаю чувства, которые охватили меня тогда. Ничего из того, что предлагала существующая социальная система, меня не устраивало. Меня сжигал огонь ожидания чего-то совершенно нового и необычного, лучшего мира. Мне хотелось найти нечто своё, особенное, что ответит на все новые жгучие вопросы – о наркотиках, вооруженном терроризме, путешествии в Катманду, психоанализе и теологии освобождения…

В те мятущиеся и радикальные шестидесятые, когда в теленовостях показывали первые шаги человека по Луне, некто, одетый в простую беловатую одежду, произносил первую речь у подножья горы Аконкагуа для нескольких сотен своих сторонников, собравшихся его послушать. Они не обращали внимания на пронизывающий ветер, снег и пулеметные гнезда жандармов аргентинского правительства президента Онгания[2 - Хуан Карлос Онгания – аргентинский военный диктатор, правивший страной с 1966 по 1970 гг.].

Эту речь под названием «О лечении страданий» [3 - Silo, Obras Completas, Volumen I, Habla Silo, Plaza y Valdes, Mexico D.F., 2002, p. 659.] Сило произнес 4 мая 1969 года. Тогда ее слушал и чилиец Антонио Карвальо, организатор первых групп поддержки в моем городе. Благодаря ему я и узнала о гуманистической философско-общественной концепции Сило, о его идее активного ненасилия. Так начался мой полный приключений путь личных и социальных изменений, по которому я иду уже несколько десятилетий, стремясь достигнуть и вершин сознания, и самых отдаленных мест нашей планеты.




БОЛЬШОЙ ПРЫЖОК


Одетый по-простецки, в джинсах и футболке, он стремительно вошел по одному из боковых коридоров в аудиторию факультета искусств Университета Чили «Реформа», что на улице Компания в центре Сантьяго. Несколько шагов к сцене. На ней только массивный стол, винтовой стул и традиционный уже стакан с водой.

Народу – битком. Сидят на ступеньках, перилах, в проходах – везде. Сило предстоит выступать здесь следующие четыре дня по три часа. Ему без конца будут задать вопросы и требовательно ждать от него исчерпывающих ответов.

Была середина октября 1972 года. Первое выступление Сило в Чили. «Трансцендентальная медитация» – так называлась серия из четырех конференций, посвященная форме медитации: преодоление восприятия, образов, представлений и тенденций в структуре сознания. И это происходит на фоне растущей волны суеверий во всем мире, полного фетишизма и гипнотических экспериментов, невероятных предположений о самых фантастических медитациях. Перед Сило стояла задача: выделить основные отличия, ясно отделяющие его концепцию от всяческой наносной чепухи извне.

Я видела, что ступеньки, ведущие на сцену, заполнены людьми. Очевидно, что и тема выступления, и сам оратор всем были крайне интересны.

СМИ Сило и его доктрину явно не жаловали. Журналисты рассказывали о чем угодно: какие часы носит Сило, какой у него размер обуви, рост, вес. Обо всём, но только не о его идеях и достижениях в различных научных областях – историологических исследованиях, социологических анализах, философско-психологических изысканиях. Не журналисты, а позор для профессии. Мало кто из них вообще знал основные тезисы программной речи Сило в Андах, произнесенной тремя годами ранее. Никто бы и не узнал о ней, если бы не стенограмма, которую передавали из рук в руки, перепечатывали, переписывали, пересылали из страны в страну… Много кто говорил о Сило и его доктрине с явным пренебрежением и эдаким столичным снобизмом. Но вот только такое недоброжелательное отношение, присутствовавшее практически везде – от газет и до появившегося только телевидения, дало эффект прямо противоположный. И тогда мы сидели в битком набитом зале среди людей, с нетерпением ожидающих выступления Сило.

Сило на мгновение остановился перед сценой, все подходы к которой были практически перекрыты сидящими, а потом просто одним махом запрыгнул на сцену.

Все распахнули рты от удивления. Воцарилась полная тишина, которую тут же прервали просто какие-то театральные аплодисменты. Я не знала, был ли перед нами акробат, но это был определенно талантливый человек с безупречными навыками гимнаста, человек поразительной смелости, способный одним движением раздвинуть человеческие возможности. Его потрясающий контроль над собственным телом ошеломил меня, а следом – и его невероятный интеллект: формулировки и фразы большой смысловой точности, приправленные изрядной долей иронии и юмора. И всё это вкупе с прекрасным актерским даром. Объяснения, поучения, смелые логические выводы делали его рассказ доступным и понятным для всех

Тот прыжок, который в один миг показал всю его физическую мощь, так и остался для меня самым удачным символом цели учения Сило. Оказаться перед препятствием и без единого колебания подняться над ним; быстро оценить условия и найти способ обойти их, пусть и подвергая себя риску, но риску благородному и оправданному – ради выполнения своей миссии. Потрясающее ощущение свободы, которое он дарил всем окружающим, для меня опять-таки ассоциируется с его же словами: «Видимо, и мир, и сознание, и всякая вещь в основах своих (независимо от частных случаев, отделяющий вещи от сознания и вещи между собой) в конечном итоге – едины. Это всё равно, что сказать, что субстанция всей вселенной и разума, атома и галактик – одна и та же. Иными словами, всё состоит из одной и той же субстанции, несмотря на разнообразие явлений, случайных характеристик, которые они приобретают в процессе эволюции».

Я вдруг почувствовала, что описываемая им субстанция проявляется в каждом его движении, передается через его слова нам и в корне преображает наши жизни. Я прочувствовала это там, в аудитории, и далеко за ее пределами, в каждом присутствующем и во всем сущем.

Этот худощавый высокий человек в джинсах заставил меня подумать, что вот так же и Ананда [4 - Ананда – главный ученик Будды, который в течение 25 лет был его помощником.] когда-то чувствовал себя перед Буддой: стоять перед наставником и учителем эпохи и осознавать в глубине души всё это как приглашение воспользоваться возможностью стать его последователем. Научиться качественному скачку – телом и душой – на уровне, который Сило нам продемонстрировал. Невероятный кульбит. Было ли что-то более важное, захватывающее, чем это?

На следующий вечер, cразу же после второй конференции, цикл был отменен по приказу Компартии Чили, а именно по инициативе одного из членов Центрального комитета, который посчитал, что продолжение может вызвать беспорядки на месте проведения мероприятия. Эти действия мало отличались от реакции вооруженного корпуса жандармерии, угрожавшего во время той исторической встречи в Пунта-де-Вакас. Разве что тогда это делалось по приказу власти правых фашистов, а теперь – реформистской бюрократии. В обоих случаях реакция была глупой и авторитарной.

Проводить оставшиеся конференции было невозможно. Деньги за аренду помещений вернули, и силоисты пожертвовали их Центральному комитету Компартии «в знак признания усилий во имя свободного изъявления идей». Контрреволюция тоже заявляла о себе, стараясь вставить палки в колеса и не понимая, что такое давление приводит к обратному эффекту.




РАСПРОСТРАНЕНИЕ ИДЕИ


Новое Гуманистическое движение сразу же подверглось массовым публичным нападкам со стороны как правого, так и левого правительств, обслуживающих их средств массовой информации, католической церкви и даже нашего семейного окружения. Последнее, конечно, особенно обидно и прискорбно.

Первым запретил и даже судил Сило аргентинский диктатор Хуан Карлос Онгания. Его самыми преданными последователями были Хосе Лопес Регата, ответственный за создание Аргентинского антикоммунистического альянса, банды ультраправых боевиков, и Рамон Х. Кампос, убежденный сторонник геноцида всех инакомыслящих. Это были тяжелые времена и для самой Аргентины, и для её народа. Но это была и прекрасная возможность для нас научиться работать и действовать в атмосфере постоянной враждебности, суметь устоять и закалиться в непрерывной борьбе.

В самом начале семидесятых не было практически ни одной чилийской газеты, которая бы не публиковала какую-нибудь враждебную клевету на Сило и на всех нас, распространяя под глупейшими заголовками самые невероятные и нелепые слухи о нём. Хваленной журналистской объективности не было и в помине. И без того дурная репутация местной прессы буквально с каждым днём опускалась всё ниже и ниже. Но что интересно, с ростом количества крикливых лживых газетных и журнальных заголовков начало увеличиваться и число спонтанно возникающих групп сторонников Марио Луиса Родригеса Кобоса (таково полное имя Сило, данное ему при рождении). Группы удивительным образом самоорганизовывались и росли. Они фактически творили тихую и незаметную тройную революцию: социальную, культурную и личностную.

В Аргентине и Чили силоистов преследовали, арестовывали и подвергали тюремному заключению. Диктатуры не брезговали ни пытками, ни заключением в концлагеря членов организации «Власть молодежи». Среди бела дня Эдуардо Ласкано и Рикардо Каррерас, известные силоисты, были убиты в городе Ла-Плата. С момента военного переворота Пиночета в 1973 году на Национальном стадионе и в тюрьмах секретной полиции томилось много наших сторонников. В концлагере Писагуа нескольких наших товарищей держали и пытали несколько месяцев.

Самого Сило тоже неоднократно арестовывали, пытаясь заставить замолчать, запрещая его выступления. Его универсальный гуманизм претил античеловеческой сущности военных диктатур. Он ответил: «Если неправда то, что я успел сказать, то мои слова быстро развеет ветер. Если же в них есть истина, то не окажется силы, способной запретить ее. В любом случае – о чем мы здесь спорим?!»

Взрывоопасная среда, деградация средств массовой информации и постоянно насаждаемая ими клеветническая критика, увы, не смогли не повлиять на отношения с родственниками, коллегами, друзьями и соседями тех, кто уже участвовал в нашем Движении. Все мы так или иначе прошли через увольнения, насмешки, дискриминацию, преследования, в том числе и аресты. Мы старались отвечать выдержанно и спокойно, не давая втягивать себя в бесконечные агрессивные споры. Кто-то сумел быстро решить свои проблемы, другим же понадобились годы для примирения с близкими и родными. В таких сложных условиях формировался дух открытости и свободы нового Гуманистического движения Сило. Благодаря нашим сторонникам во всём мире, новые идеи, взошедшие на юге Латинской Америки, смогли распространиться до самых отдаленных уголков нашей планеты.

До 1975 года силоисты действовали по собственной стратегии: мы почти одновременно организовали небольшие группы наших сторонников и агитаторов в более чем сорока разных странах. Группы силоистов и их симпатизантов существовали почти по всему американскому континенту, работали во многих странах Европы и даже отдельных уголках Азии и Африки. Мы просто брали карту, отмечали места, за один вечер договаривались между собой и уезжали почти налегке с билетами в один конец, зачастую без знания языка конечного пункта назначения. Всяческие сложности отступали перед нашей решимостью. Все казалось простым на фоне крайней жестокости военных диктатур в родных местах.

В каждом новом городе мы переводили и издавали книги, устанавливали связи с местной молодежью, организовывали группы, которые быстро и активно начинали работать, распространяя наши идеи по всем направлениям. За два года движение стало международным и многоязычным. Число участников не просто увеличивалось – оно каким-то удивительным, почти мистическим образом росло в геометрической прогрессии.

С тех пор, как я уехала из Латинской Америки, прошло много времени, прежде чем я снова увидела Сило. Раньше почта была гораздо медленнее. Но хоть и нерегулярно, она всё же доставляла письма от наших единомышленников из разных частей света. Они рассказывали, как передают из рук в руки молодые люди в Калифорнии книгу Сило «Внутренний взгляд» [5 - Silo, Obras Completas, Volumen I, Humanizar la tierra, Plaza y Valdes, Mexico D.F., 2002, p. 23]. Как её читают вслух наши ребята в Риме, сидя у подножья памятнику Джордано Бруно на площади Кампо ди Фьори. Как её печатают на только что собранном миниатюрном печатном станке студенты в Каракасе. Как растут наши группы в Мадриде и Барселоне, как первые испанцы летят в Аргентину, чтобы лично познакомиться с Сило, несмотря на грозящий им за это арест. Но самые любопытные новости приходили, без сомнения, из Англии, где наши единомышленники постоянно выступали в Уголке ораторов, что в лондонском Гайд-парке.

Центробежный импульс без остановок шел в тысяче направлений, от одного города к другому. Речь шла пока не о системной линейной прогрессии, а о совершенно спонтанных идеях. Из Филиппин – в Канаду, из Бразилии через Париж – в сердце Индии. «Сило – хорошо» и «Мир – это сила» стали международными лозунгами, которые писали на стенах краской или просто мелом в самых неожиданных уголках нашей планеты.




КОРФУ


Именно этот остров в Средиземном море, некогда царство Одиссея, а сегодня всего лишь один из множества греческих островов, мы, в конце концов, выбрали местом для научных исследований и работы. В то время я жила в Париже. Не дожидаясь особого приглашения, я покинула свое пристанище в Трокадеро и уже в конце 1974 года поселилась на северо-востоке Корфу возле маленького местечка Ипсос. Практически на пляже.

Сначала мы думали, что будем проводить исследования на борту какого-нибудь судна, чего-то вроде яхты, перемещаясь из порта в порт и постоянно обновляя нашу аудиторию. Но на поверку это оказалось дороговато, трудоемко и неудобно. Да и не очень-то это отвечало нашим первоначальным замыслам.

Трехэтажный белый дом под старыми оливами в конце дороги, с мастерскими на цокольном этаже, увенчанный огромной террасой. Большой старый сад позади дома, где мы все могли на свежем воздухе собираться на ужин. И ко всему этому мы арендовали соседние бунгало. В этом месте мы прожили шесть месяцев 1975 года, пытаясь найти конечное определение нашей идее психологии, описывая каждый из ее механизмов, пробуя и экспериментируя изо дня в день.

Раз в пятнадцать дней мы ездили закупать продукты в Керкире, близлежащем городке, чтобы пополнить запасы для всех наших домов. Мы отправлялись туда на машине со списком всего необходимого. Ограничивались непортящимися продуктами для уже устоявшегося меню. Свежие овощи, фрукты, рыбу и мясо можно было купить рядом с нами, так что закупки, равно как обед и его приготовление, не были проблемой. Мы по очереди выполняли всю работу по дому: убирали, готовили, стирали, выносили мусор, не тратя на это особого времени. Ни для кого эти обязанности не были бременем.

На пляже мы могли отвлечься и освежиться после долгих споров и раздумий, немного расслабиться и отдохнуть. Это было место встреч, игр, занятий спортом и смеха. Помню долгие заплывы в море. Иногда мы группами выходили на нескольких весельных лодках. А порой даже брали напрокат небольшой парусник и плавали вокруг острова целый день, ныряя в прозрачную воду. Взяв в аренду скутеры, мы ездили загорать на дальние пляжи. Так зародилась моя дружба с Сальваторе Пуледдой, итальянцем, с которым мы часто ездили на мотоцикле и отлично проводили время.

Прямо рядом с дорогой к нашим домикам была лавка, где продавали сигареты, и можно было выпить кофе на просторной террасе под навесом. Там мы сидели часами, разговаривая и тратя наши немногочисленные драхмы [6 - Драхма – денежная единица Греции. – прим. пер.]. Больше всего мне нравился обычный греческий йогурт. Как правило, после пробуждения, как у кого получится, и до вечера каждый делал то, что ему хотелось. На ужин, довольно ранний, все собирались вместе.

У нас было много возможностей посвятить себя целиком изучению жестяного дела, парфюмерии, народной медицины и иконографии. Это и стало моим любимым делом в мастерской с прекрасным видом на серебристые оливы. Еще мы искали золотое сечение в малых скульптурах из камня, металла, дерева и даже воска, учась лепить формы, развивая точность, терпение и внимательность.

В девять вечера мы все собирались в трехэтажном доме, чтобы продолжить работу. Сило обобщал тему, выделял самое важное в ней, описывал различные точки зрения, с которых можно было рассматривать проблему. Он учил нас самостоятельно делать это. Сило собирал мнения и рассказы об опыте, всегда был внимателен к каждому вопросу и комментарию. Каждый вечер он предлагал нам что-то новое, помогая вникнуть в детали функционирования человеческой психики, сопровождая каждого на этом этапе развития личности. На основе наших бесед за эти месяцы появилась новая книга Сило – «Заметки по психологии». Она была напечатана отдельным изданием с более поздними поправками, сделанными на Канарских островах, вместе с его лекциями, которые он прочитал уже в 2006 году в парке Реха в Буэнос-Айресе. [7 - Silo, Obras Completas, Volumen II, Apuntes de psicologia, Plaza y Valdes, Mexico D.F., 2002, p. 11]

Необычно было то, что мы вполне осознанно проникали за границы официальной психологии и осваивали непознанные территории, почти не руководствуясь официальной наукой, без сомнений выстраивая собственную мыслительную структуру. Мы проводили эксперименты с высоким уровнем самонаблюдений. В дальнейшем это позволяло нам очень точно описывать особенности функционирования сознания.

Хорошо помню вечер, когда Сило пришел к нам на балкон в гостиной, где мы любовались через телескоп на звезды, усыпавшие небо. Он спросил нас, почему мы не можем сосредоточить внимание на чем-то одном так, чтобы нас ничто не могло отвлечь. Тогда мы стали учиться наблюдать, как начинает рассеиваться внимание, отмечая каждый раз, когда это происходило и как на это влияет физическое и эмоциональное напряжение. Напряжение, которое ощущалось как боль, раздражение, неудобное положение тела, жесткость, зажимы и тому подобное, – всё это высвобождало те образы, которые мешали концентрации умственной деятельности. То же самое мы наблюдали и в так называемые эмоциональные пики. Остаточные эмоции, противоречивые, повышенные тона, чувства, внутренние состояния – все это, заполняя сознание, мешает мозгу работать в режиме концентрированного внимания. Мы увлеклись возможностью достичь максимального внимания, изо дня в день мы кратко записывали, какие внутренние механизмы обнаружили у себя. Даже катаясь неспешно по морю на скутере, исследуя различные уголки острова, каждый из нас продолжал эти внутренние исследования, отслеживая процессы собственного сознания.

Уже записав свои наблюдения, проанализировав и синтезировав их, мы консультировались с Сило, чтобы предупредить и преодолеть негативные пики. Таким образом и создавалась система физического, внутреннего и умственного расслабления – вплоть до выработки единой техники релаксации и, как следствие, возможности описать соотношение между напряжением и воображением. Появлялись очертания и системы, позволяющей снять напряжение через катарсис и другую технику, которую мы назвали техникой переноса. Мы использовали ее, чтобы разблокировать максимальные точки напряжения, лишая их тяжести, чтобы сделать возможным переход к новым образам.

Став внимательнее, я не преминула заметить, что эти практики использовали еще древние греки в мистериях.

Мы чувствовали в наших руках тоненькую историческую нить, которая сохранилась в неизвестных до этого хитросплетениях терапии, традиционного психоанализа и психологии, мы пытались адаптировать ее к новой системе. Нам удалось открыть древнюю мудрость: теперь мы могли продвинуться дальше, уже воспринимая психизм как одну из функций жизни в ее связи с внешней средой. Мы описывали механизмы памяти, эмоций и сознания.

Так мы пришли к определению причин человеческих страданий, к их происхождению. Мы обнаружили всего три причины: ощущения, воображение и память. В действительности это три пути в человеческом опыте: эмоция, образ и воспоминание. Трудно различить эмоции и воспоминания – перепутанные, смешанные со страхами из прошлого, которые воображение спроецировало в будущее. Без сомнения, если эти три возможности найти и преодолеть, то источник страданий иссякнет. Это подтверждали примеры каждого из нас, хотя мы приехали из разных мест, говорили на разных языках, сформировались в абсолютно разных культурах. Несмотря на это, оказалось, что есть общий для всех фактор: опыт страдания с теми же тремя иллюзорными путями.

Один раз в месяц мы проводили общую церемонию, которую условно называли Службой. Она обязательно сопровождалась совместным ужином. Среди нас были те, кто показывал интересные варианты развития личности. Их вдохновляли Принципы стоящего действия [8 - Силоизм в поисках внутреннего единства опирается на следующие принципы:1. Идти против эволюции событий это идти против себя самого2. Когда форсируешь результат, ты вызываешь противоположный эффект3. Не пытайся противостоять превосходящей силе. Отступи и дождись ее ослабления и после этого решительно двигайся вперед4. Дела идут хорошо, когда все продвигается одновременно, не изолированно друг от друга5. Если для тебя одинаково хороши день и ночь, зима и лето, ты преодолел противоречия6. Если ты преследуешь удовольствие, ты обрекаешь себя на страдание. Но если это не вредит твоему здоровью, не ограничивай себя в наслаждениях, когда для этого представится возможность7. Если ты преследуешь цель, ты связываешь себя. Если все, что ты делаешь, осуществляется тобой как цель в себе, ты освобождаешься8. Ты избавишься от твоих конфликтов, когда поймешь их глубинные корни, а не когда захочешь преодолеть их9. Когда ты причиняешь вред другим, ты связываешь себя. Но, если ты никому не вредишь, ты свободен делать все, что тебе угодно10. Когда ты относишься к другим так, как хочешь, чтобы относились к тебе, ты освобождаешься11. Не важно на чью сторону тебя поставили обстоятельства, важно, чтобы ты понял, что ты не выбирал ни одной из сторон12. Противоречивые или объединяющие действия накапливаются в тебе. Если ты повторяешь действия, вызывающие внутреннее единство, ничто не сможет остановить тебя] почерпнутые из книги «Внутренний взгляд» [9 - Silo, Obras Completas, Volumen I, Humanizar la tierra, Plaza y Valdes, Mexico D.F., 2002, p. 39.]. Иногда мы заканчивали праздники танцами, песнями под гитару в дружеской атмосфере. Мой друг, римлянин Пуледда, приятно удивил нас, когда запел во весь голос «Слеза на лице» (Una Lacrima Sul Viso) Бобби Соло, искусно подражая его манере исполнения.

У каждого из нас были свои очарование, таланты и способности. Но в Сило их было так много, и они были настолько сконцентрированы, что это всегда поражало. Меня восхищала его гибкость, легкость в движениях и бесконечная энергия, как физическая, так и эмоциональная. Как-то раз он читал нам серьезную лекцию об основах мышления, используя конструкции высокой рафинированной философии. И тут же Сило посмеялся над собой, провозглашающим столь сложные в изложении вещи: вышел в обнимку с большим мусорным мешком и унёс его на свалку где-то за рощей древних олив.

Всегда интересовавшийся новыми технологиями, Сило сам протянул кабели между разными зданиями, в которых мы размещались, и создал внутреннюю телевизионную систему, которая объединила для ежевечерних собраний все дома, где жили ребята. Конечно же, у нас были и средства для измерения, сбора статистических данных для описания различных уровней сознания, психических циклов и ответных реакций. Такие приборы были разве что в специализированных центрах. Я всегда точно знала, что нахожусь рядом с умнейшим человеком. Его разносторонность и многогранность до сих пор для меня просто непостижима.

На основе первичного материала в практике переноса, который накапливался от собрания к собранию, мы описали психологию импульсов, перевод их в аллегории, знаки и символы. Можно было переходить к характеристике области репрезентации. Меня увлекала аллегорическая интерпретация как моих личных переносов и снов, так и легенд, мифов и сказок. Это было похоже на открытие вселенной смыслов, вдруг поддавшейся дешифровке. Новый язык, новый метод раскрытия смыслов – от этого голова шла кругом.

Все, что мы воспринимаем, вызывает импульс, который сознание переводит в образ и сохраняет в памяти. Именно это может мобилизовать различные центры реагирования, приспосабливая наше поведение к миру. Мне стала очевидна важность образов и их применение в трехмерном мышлении. Я обнаружила, что в зависимости от более внутреннего или внешнего расположения наши образы подталкивают к действию, делают нас замкнутыми или эгоцентричными. Мне было совсем не все равно, что происходит с моими образами!

Продолжая открывать новые пути в психологии, мы экспериментировали и с паранормальными явлениями. Увы, эти опыты не дали никаких достоверных результатов, хотя мы даже собрали камеру сенсорной депривации. Мы продвинулись в понимании психизма и каждого из его механизмов – вплоть до подтверждения того, что действие любого человека в мире представляет собой перенос во внешний мир форм выражения того, что он чувствует и думает.

Сило нравилось тщательно обосновывать каждую концепцию, он просил желающих подробно рассказывать о возможности параллельного извлечения физиологической основы из различных набросков, которые уже начинали проявляться. Я старалась вместе со своими друзьями по мастерской иконографии изучать зрение (как основной способ чувственного восприятия), его механизм, нервные пути и их локализацию в мозгу. В физиологии я почти не разбиралась, знала лишь школьную программу. Поэтому я так уверенно могу утверждать, что быстро обучиться можно всему, что захочешь. Главное – отсутствие отвлекающих шумов в области сознания и возможность сосредоточиться на своих действиях. В результате мы начинаем понимать и запоминать информацию. Факты выстраиваются в согласованной последовательности и сам процесс овладения тем или иным знанием происходит быстро и с удовольствием. Все меняется, когда состояние абсолютного внимания становится нормой. Три пути страданий перестают давить тяжелым грузом. Работа по физиологии зрения была быстро окончена за эти месяцы. Я осознала, что укрепилась в моем новом психологическом состоянии и могу двигаться дальше. Речь шла о завершении карты наших внутренних действий и их соответствия вполне конкретным рычагам. Теперь перед нами стояла задача применить наши знания в жизни. С этим опытом мы могли помочь другим избавиться от страданий.





Конец ознакомительного фрагмента. Получить полную версию книги.


Текст предоставлен ООО «ЛитРес».

Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию (https://www.litres.ru/pia-e-figeroa/silo-uchitel-nashego-vremeni-ocherki/) на ЛитРес.

Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.



notes


Примечания





1


Сило, Марио Луис Родригес Кобос – (исп. Mario Luis Rodriguez Cobos, 6 января 1938 года, Мендоса – 16 сентября 2010 года, там же) – аргентинский писатель, основатель Международного гуманистического движения и теории универсального гуманизма, вдохновитель Всемирного марша за мир и ненасилие. Начиная с 1969 года Сило неустанно осуждает ситуацию эскалации насилия в мире и подчеркивает необходимость активного ненасилия.

Его мышление находит своё отражение в самых разнообразных произведениях: поэтическая проза, дескриптивная психология, рассказы, письма, историологические рассуждения, исследования о мифах, в которых рассматриваются различные аспекты человеческой жизни и процесс человечества, стремительно приближающийся к беспрецедентному повороту.

Российская академия наук присудила Сило звание Почётного доктора. На основе его идей возникло Гуманистическое движение, многочисленные организации которого внедрили методологию активного ненасилия в свою социальную работу. Из Южной Америки движение постепенно распространялось по всей планете. Главное место выступлений – специально организованный парк в Пунта-де-Вакасе в Андах, где собирается до 10 тысяч участников.




2


Хуан Карлос Онгания – аргентинский военный диктатор, правивший страной с 1966 по 1970 гг.




3


Silo, Obras Completas, Volumen I, Habla Silo, Plaza y Valdes, Mexico D.F., 2002, p. 659.




4


Ананда – главный ученик Будды, который в течение 25 лет был его помощником.




5


Silo, Obras Completas, Volumen I, Humanizar la tierra, Plaza y Valdes, Mexico D.F., 2002, p. 23




6


Драхма – денежная единица Греции. – прим. пер.




7


Silo, Obras Completas, Volumen II, Apuntes de psicologia, Plaza y Valdes, Mexico D.F., 2002, p. 11




8


Силоизм в поисках внутреннего единства опирается на следующие принципы:

1. Идти против эволюции событий это идти против себя самого

2. Когда форсируешь результат, ты вызываешь противоположный эффект

3. Не пытайся противостоять превосходящей силе. Отступи и дождись ее ослабления и после этого решительно двигайся вперед

4. Дела идут хорошо, когда все продвигается одновременно, не изолированно друг от друга

5. Если для тебя одинаково хороши день и ночь, зима и лето, ты преодолел противоречия

6. Если ты преследуешь удовольствие, ты обрекаешь себя на страдание. Но если это не вредит твоему здоровью, не ограничивай себя в наслаждениях, когда для этого представится возможность

7. Если ты преследуешь цель, ты связываешь себя. Если все, что ты делаешь, осуществляется тобой как цель в себе, ты освобождаешься

8. Ты избавишься от твоих конфликтов, когда поймешь их глубинные корни, а не когда захочешь преодолеть их

9. Когда ты причиняешь вред другим, ты связываешь себя. Но, если ты никому не вредишь, ты свободен делать все, что тебе угодно

10. Когда ты относишься к другим так, как хочешь, чтобы относились к тебе, ты освобождаешься

11. Не важно на чью сторону тебя поставили обстоятельства, важно, чтобы ты понял, что ты не выбирал ни одной из сторон

12. Противоречивые или объединяющие действия накапливаются в тебе. Если ты повторяешь действия, вызывающие внутреннее единство, ничто не сможет остановить тебя




9


Silo, Obras Completas, Volumen I, Humanizar la tierra, Plaza y Valdes, Mexico D.F., 2002, p. 39.