Книга - Приумножающий

Приумножающий
Николай Викторович Игнатков


Данная книга стихотворений посвящена воистину Великому человеку, человеку-легенде, человеку-созидателю. Он смог мертвую пустыню превратить в оазис! Он смог сплотить вокруг себя гордый арабский народ и стать отцом нации. Вся его жизнь была посвящена служению своему народу, своей стране. Он думал о народе, он жил народом, он создал рай своему народу на маленьком кусочке планеты Земля. Он пример для подражания всем тем, кто отдает себя без остатка на служение народу, служение человеку. То, что создал Шейх Зайд бин Султан Аль Нахайян, прецедентов таких мир не знает. Объединенные Арабские Эмираты – это совершенство государственного управления. Это забота о своих гражданах не на словах, а на деле. Его мудрость и любовь к людям – это то, чего не достает большинству правителям больших или малых стран. Шейх Зайд бин Султан Аль Нахайян – Великий Человек планеты Земля, да смилостивится над ним Аллах.





Николай Игнатков

Приумножающий





Жил на земле Великий Зайд




Ручьи добра стекали в реки,

И мудростью вода полна.

Сказал он им, – Вы человеки…

И начал строить города.



Взмывали вверх дома из стали,

Стеклом – причудливый фасад.

И как его там обожали…

И каждый слову его рад.



Прошли года, но только память,

Она умеет все считать.

Жил на земле Великий Заид,

Мир его будет уважать.




Великий Шейх…




Великий Шейх… Стратег и Повелитель,

Он знал тогда куда повел народ.

И в правде той остался Победитель,

Страна его цветет из года в год.



Сыны бразды в руках держать умеют,

Наследники его не подвели.

И что слова? Слова они не немеют,

Они дела в том русле повели,



Где сам народ судьбу свою решает,

Доверив Шейхам собственную жизнь.

Они живут в раю и точно знают,

Так дети их, и внуки будут жить.




Живая память




Живая память, цельная легенда,

Года стирают вышивку в словах.

А он внутри, останется у сердца,

И в даль летит в заоблачных мечтах.



Такие не живут… Такие умирают,

Чтобы другим свободно было жить.

И он из тех, кого не забывают,

На той земле… На небе там любить…



У Бога он Великий Созидатель,

Что нам еще увидеть предстоит?

Здесь на земле страны своей создатель,

И тот огонь потомками горит.




Оковы рухнут




Народ ликуя поддержал,

Что протянул он ладони.

Его уже он уважал,

И деда знал его, и корни.



В лачугах где ютился люд,

Его тепло их согревало.

И в каждый дом понес уют,

И все кругом меняться стало.



Дома из камня и стекла,

Леса растут, сады цветами.

И отражают зеркала,

То, что невидимо глазами.



Его тот монотонный труд,

Что изменить сумел реальность.

Оковы рухнут, упадут,

Что сотворила гениальность…


Его подвиг бессмертен



Его подвиг бессмертен,

Он ведь так приумножил.

И остался он светел,

И с величием прожил.



И рассвет Абу-Даби,

И зарницы Дубая.

Он вверху с небесами,

Скромно смотрит из рая.



Видит чистые мысли,

Честь и совесть потомков.

Много сделал при жизни,

Собирал из обломков.



Он советник Аллаха,

По Великим вопросам.

И не ведает страха,

Он небесный философ.




Он символ мужества




Он символ мужества и чести,

Добра и щедрости своей.

И не любил при жизни лести,

И сам горел среди огней.



Его зовут теперь мудрейший,

Великий он таких уж нет.

Жил на земле один светлейший,

Философ был и был поэт.



Его стихи – дома из стали,

В проспектах мраморный покой.

Его тогда в стране так ждали…

Ее и не было такой.



Страну свою слепил руками,

В огне обжег и закалил.

И будет жить она веками,

А он людей своих любил.



Готовый был за них на плаху,

На нож кровавый… Но в плену,

Он жить не мог… Хвала Аллаху!

Так поднимал свою страну.




Почему так




Почему так озлоблены люди?

Жить не могут по Бога законам.

И себе палачи или судьи…

Как приблизить к святым их канонам?



И мрачнее нахлынувшей тучи,

Человеческий мрак неподвластен.

И срываясь несется с той кручи,

Априори кто с тем не согласен.



Задвигая открытые рамки,

Не оставив смирению силы.

И алмаз расцветет от огранки,

А мы ищем одни лишь причины.



Нам от Господа райские птички,

Наполняют заблудшие души.

Поменяйте скорее привычки,

Так клочка не оставите суши.



Но внимать непокорные будут,

Только там, где закрыты ворота.

И тогда они вспомнив забудут,

Не о них теперь эта забота.




Ну что ты брат




– Ну что ты брат ко мне в такое время?

Я сплю еще, а ты нарушил сон.

Иль привело ко мне какое бремя?

И что там во дворце? Я слышу стон.



– Мне власть нужна, а ты стоишь меж нами,

Убить тебя я вынужден теперь…

И шум шагов, подковы с сапогами,

И настежь распахнулась с силой дверь.



Вошла толпа… И жаждет она крови,

Охрана перебита… Пустота.

И нож вошел… Он не услышал боли,

И свет погас, настала темнота.



– Убрать его… Скорей в других покоях,

Жена его и дети – порешить.

Вина подать на тех его настоях,

Мне жажду власти нужно утолить.




Спешите госпожа




Слуга вбежал к ней в комнату без стука,

– Спешите госпожа за вами смерть.

Ваш муж убит с ним вечная разлука,

Но вам и им не дам я умереть.



Схватив детей, они ушли дворами,

Ночь так темна луна уже не та.

А там вдали стучали топорами,

И так сдавила сердце немота.



– Как можно так, они родные братья,

И разве власть достойная того?

Я шлю тебе бессильные проклятья,

Желаю смерти – больше ничего.



Рассвет пробил ночную дымку тени,

И луч упал обугленный к ногам.

Дрожит лицо, дрожат еще колени…

– Детей спасу, Вас не отдам врагам.



Скакали день… Пески печально воя,

След заметали – жизнь спасая им.

В четвертый день они нашли покоя,

Добравшись наконец к друзьям своим.




Костер горит




Костер горит и дым теряя силу,

То вверх летит, а то вдруг упадет.

Отца теперь не знает он могилу,

И что самих их в этом мире ждет.



Как жить в песках? Еще важнее выжить,

Такой урок он в детстве получил.

И боль свою он в сердце клятвой выжиг,

И с этой клятвой он всю жизнь прожил.




У костра




У костра обгоревшие угли,

Ночь бросаясь на искры тенями.

Здесь рождаются новые судьбы,

Загораясь другими огнями.



Гонят ветры суровые дали,

В лабиринтах теряются смыслы.

Там они человеками стали,

И людьми, что Аллахом укрыты.



И несёт вознесение разум,

Извещая дорожною пылью.

Никогда… Или все им и сразу,

Между будущим станут, и былью.



И взлетев на коня словно птица…

Конь суровый не знает закона.

На дыбы… Начинает крутиться,

И притихнет… От горького стона,



Покорённым склонясь головою,

Он судьбу доверяет другому.

Так и Заид взлетев над страною,

К возрождению правит живому.



И горят молчаливые свечи,

В тех лачугах рыбацкого счастья,

Ждал народ неминуемой встречи,

Бедуинского скрежет ненастья…



Отшумели суровые ветры,

И пески собираясь в барханы…

И один знал он только ответы,

Заживляя кровавые раны.




Нет любви




Нет любви если счастье отдельно…

И себя отделив от народа,

Грех большой совершишь… Безраздельно,

Там с людьми твоя будет свобода.



И клянясь пониманием сути,

В безнадежном стирании граней.

Сколько в пене морской ещё мути,

И что ждёт в той заре твоей ранней?



И песчаные бури летали,

Заметали что есть, и что будет.

Но другими они уже стали,

И свершения мир не забудет.



И Аллах помогал… Те же звёзды,

Поджигали на небе зарницы.

И все думали это лишь грёзы,

Пролистав наперед все страницы.




Наказан враг…




Наказан враг… Его разбита шайка,

И сам предстал к Аллаху он на суд.

Ни так крепка их оказалась спайка,

И жизнь сама ведь не щадит иуд.



Брат стал эмир и он, набравшись силы,

Правителем назначен он Эль-Айн.

И увлекли все нового порывы,

И он менял, и создавал свой рай.



Прошли года… Минутная усталость,

Там, где в песках цвели уже сады.

Ему за край земли всегда мечталось,

И он опять на гребне у судьбы.



Эмиром Абу-Даби выбирают,

Расширив его мыслей горизонт.

Одни живут и жизнь не понимают,

Служить народу… Это значит фронт!



И день за днем все новые победы,

Лачуг не стало – только города.

А он уже ведет свои беседы,

Как изменить у времени года.




Отзвенели




Отзвенели упавшие листья,

Не касаясь летят к своей цели.

Так и мы если только стремимся,

Все решим… Что еще захотели,



Мы достигнем дерзанием к выси,

Осознанием правды святого.

И чисты если только те мысли,

В нашу жизнь подольем золотого.



И разбавим ажурные краски,

Серебром человеческой боли.

Превращаются в быль тогда сказки,

И не видим свои мы мозоли.



Все трудом человеческим дышит,

Небоскребы не сам взлетели.

И Аллах небесами нас слышит,

И простит если мы не успели.




Окрыленные




Окрыленные рвутся надежды,

Возносясь, а затем опускаясь.

И одежды его белоснежны,

И идет по земле улыбаясь.



Взмах руки – простираются дали,

Небеса оградив горизонтом.

Рай земной… В нем ведь есть и печали,

Достается все кровью и потом.



И границ открываются ставни,

Раздвигая просторы для мысли.

Собирать ему выпало камни…

Он один повелителем жизни,



Изменить может то что застыло,

Что веками лежало в руинах.

Было так… Но что значит так было?

Если жизнь мы несем на тех спинах,



Что еще не успели согнуться.

И ваяем фактуру для мира,

Сами в ней не спешим обмануться.

И звенит, и поет тогда лира.




Нас несут




Нас несут уходящие годы,

На крылах своих счастья и боли.

И живем мы не ради свободы…

Мы свободными стали, и были.



В океане страстей тонут реки,

Из костров вырывается пламя.

Видит мир… Если видит успехи,

Не спешит подхватить это знамя.



Замолчать чистоту этой мысли,

Изменить лицемерием краски.

Не для всех покоряются выси,

И наденут они тогда маски.



И ведут несмышлёных в оковы,

В кандалы закуют или цепи.

Разрушая собою основы,

Чтобы думать совсем мы не смели.




Пустыня мать…




Пустыня мать… Мы за тебя в ответе…

Песок один и мертвая вода.

Костры горят… Твои собрались дети,

И строить будем мы здесь города.



Огней зажжем невидимые дали,

В стекло и сталь обуем здесь дома.

Что создадим? Такого не видали…

И красота польется из ума.



И человек становится вселенной,

И мир живой припав к его ногам.

И он мечтой своею сокровенной,

Склонив лицо помолится Богам.



Аллах прости запутаемся если,

Ты не серчай на нас там сгоряча.

Слуга я твой, твоей достоин чести,

Не присылай мне больше палача.




Морская пыль




Морская пыль въедаясь сильно в кожу,

Прошлась наждачной сильное лицо.

Он так решил, – Приду и приумножу,

То, что ни сделал до меня никто.



Собрать народ… Собрать всех воедино,

Прочней союз м спорятся дела.

И время гонит день неумолимо,

Как конь его срывает удила.



Успех уйдет… Он странник проходящий,

Как закрепить что выстрадал душой?

И этот мрак еще кругом царящий,

И как шаг в шаг проследовать с судьбой?



Народ потом делами не забудет,

Что говорил взметнется словно флаг.

Дай силы мне и Бог со мной пребудет…

Я покорить сумею этот мрак.




Воспетые




Воспетые возвышенные мысли,

Мешают, создают лишь суету.

И те слова что в воздухе повисли,

Они мою лелеяли мечту…



И разом разорвавшимся снарядом,

Ушли тенями в призрачный песок.

Не вижу я кто вдалеке, кто рядом,

И ствол его направленный в висок.



И палец на курке тот безымянный,

Движением одним, и темнота.

Я рвался в день и день мой долгожданный…

А на кресте распятого Христа,



И боль, и суть, израненное тело,

Как зло умеет сложно все решать.

И тот огонь в душе пусть неумело,

Он позволяет ближним сострадать.



И понимать – мгновение ранимо,

Удачным в жизни больше всех везет.

Но только ждать совсем невыносимо,

И след куда той памяти ведет?



В каких песках морских или барханных,

Сокрыта та единственная цель?

И в небесах просторных, и туманных,

Там для меня прорубленная дверь.




И верою вершить




Несёт волна невидимое что-то,

В той пене брызг мгновение и блик.

И каждый день мы ждём ещё чего-то,

Нам бы поймать тот совершенный миг.



Зажать в кулак и так нести по свету,

Меняя время, то что в двух шагах.

Словам своим не создавать завесу,

И пылью лет остаться на губах.



Свершений всех невидимые дали,

Что мы смогли, что сделаем потом.

О чем в начале жизни мы мечтали,

Когда судьба так била нас кнутом?



Забравшись в высь – больнее будет падать…

Наш верный путь идти только вперёд.

Что суждено нам от самих не спрятать…

Когда Аллах к ответу призовет,



Предстать пред ним и совестью пролиться,

Великой правдой камни устелить.

За нас потом еще будут молиться,

Теперь нам жить… И верою вершить.




Сыны мои




Как много сил потрачено в пустую…

Все сделал я, возможно больше мог?

Я здесь в пустыне ныне заночую,

Где воздух чист, неслышен шум дорог.



И в завтра я себя уже направил,

Так много дел… До каждого дойти.

Народ ведь мой крыла свои расправил,

Поверив мне на верном он пути.



Сомнений всех… Изъеденные раны,

В обвертке золотой не тот продукт.

Подправить мне, подправить мне изъяны,

Той чистоты тогда замкну я круг.



И буду я или меня не станет,

Им в том кругу комфортно будет жить.

Боюсь ли я что кто-то там обманет…

Нет мыслей тех, мне надобно вершить.



Сыны мои от крови и от плоти,

Они сумеют правду понести…

Жизнь так сложна, и дни темнее ночи…

Они сумеют все что есть спасти.



И приумножить – вдумчиво, и с верой,

В мечтах своих не падать, а летать.

И мерить всех одной великой мерой,

И воздухом одним с людьми дышать.




И вся земля




У тьмы лицо изношено, в морщинах,

И взгляд такой… Глядит из-за угла.

Мне не к чему копаться в тех причинах,

Что было там? Теперь исчадье зла.



И те, кто свет нести спешат по миру,

За ними след разрухи и войны.

Они порой подобие вампиру,

Всю выпьют кровь ослабнувшей страны.



Не в силах я менять все русла рекам,

В своей стране целебная вода.

Но мысли мои бьются к человекам,

Там, где теперь настигла их беда.



Идей полна во мне вся кладовая,

Народы все собрать в один союз.

И вся земля от края, и до края,

Она достойна самых братских уз.




Сгорает день




Сгорает день… Угли те что остались,

Они хранят в себе ещё тепло

Там, где любовь и радость обвенчались,

Там навсегда поселится покой.



И дух надежд витать будет в просторах,

В морской волне, безжизненных песках.

И чистотой восполнится в озерах,

Найдет себя, и там на небесах.



Где Бог один… Отец и Повелитель,

Заблудший странник, и суровый век.

И где она та вечная обитель,

Куда спешит с рожденья человек?




Почему так




Почему так озлоблены люди?

Жить не могут по Бога законам.

И себе палачи или судьи…

Как приблизить к святым их канонам?



И мрачнее нахлынувшей тучи,

Человеческий мрак неподвластен.

И срываясь несется с той кручи,

Априори кто с тем не согласен.



Задвигая открытые рамки,

Не оставив смирению силы.

И алмаз расцветет от огранки,

А мы ищем одни лишь причины.



Нам от Господа райские птички,

Наполняют заблудшие души.

Поменяйте скорее привычки,

Так клочка не оставите суши.



Но внимать непокорные будут,

Только там, где закрыты ворота.

И тогда они вспомнив забудут,

Не о них теперь эта забота.




Волна смывает




Волна смывает старую печаль,

И новые плывут ко мне заботы.

И как манит в той синей дымке даль,

И я беру все новые высоты.



Страна моя свободной будет жить,

Пусть мы малы и нас еще не знают.

Мне дал Аллах возможности вершить,

И мысли те меня не покидают.



В стремлении своем хочу понять,

Все тонкости Правителя Востока.

И боль мою к народу не унять…

Когда его судьба была жестока,



В порыве том я думал об одном,

Дать им тепло от собственного крова.

Теперь у них в своих владеньях дом,

И в их судьбе заложена основа.



Я хлеба дал и сытостью своей,

Они глядят в то будущее наше.

В себе они, почувствовав людей,

Костер надежд… Еще он не погашен.



И пламя извиваясь, и крутясь,

Бросает искры путнику в дороге.

Любовь моя вспорхнула не таясь,

Нашла себя… И вдохновеньем в Боге,



Я черпаю пригоршнями все то,

Что радостью прольется для народа.

В моей стране где солнце и светло,

Начало здесь возьмет сама свобода.



Примером мы окажемся для всех,

Искусственные задвигая рамки.

И опыт наш, достигнутый успех,

И жизнь свою покажем всем с изнанки.



Берите и несите тишину,

Где власть слилась в единстве состраданья.

Свою встречайте новую весну,

В той самой высшей точки пониманья.



Нельзя, когда навязывают быт,

Одни другим… И странно потом видеть,

Что там внутри особый смысл сокрыт,

И мудрости не стало чтоб предвидеть.




Искры гаснут




Искры гаснут летящие в небо,

Неизведанность призрачной далью.

И подумать хочу я несмело,

Что же там наверху над печалью?



И огней запоздалые блики,

Ориентиром мне станут в дороге.

И внутри себя слышу я крики,

Пребывая в неясной тревоге.



Бумерангами падают звезды,

Обнажая рассветом закаты.

В хрустале, каменеющем слезы,

Значит были мы там виноваты.



И Аллах не прощает измены,

Зло уводит все дальше на плаху.

И нужны нам теперь перемены,

В вере той устремимся к Аллаху.



Соберем по кусочкам просторы,

Волн морских улетевшие брызги.

Не к чему нам друг к другу укоры,

Мы ведь сами создатели жизни.



В жаркий день укрываясь тенями,

От тепла что в сердцах наших дышит.

И себя вознеся над страстями,

И Аллах непременно услышит.



В мире слез есть ведь где-то и радость,

Мы ее для себя возвеличим.

И уйдет непристойная слабость,

И найдем то что долго так ищем.



И садами укроем пустыню,

Зацветут вдохновением сказки.

И смерив свою только гордыню,

Изменить мы сумеем и краски.



Черный цвет уходящей печали,

В ослепительно призрачно белый.

И слова что тогда обещали,

Превзойдут обещаний пределы.



И поют за деревьями птицы,

И пчела набирает нектара.

Точкой жирной проставим страницы,

Избежав в этом пекле пожара.




Где она




Где она остается там память.

В буре сна иль в полете свободы?

Но она никого не обманет,

Если здесь проросли ее всходы.



Мир из тьмы… Уходящее завтра.

Мудрость есть станет все по-другому.

И гореть будет совестью правда,

Приближая реальность к живому.



Из земных неотёсанных будней,

Мы построим с любовью пространства.

В той любви станет так многолюдней,

И искать будем мы постоянства.



Совершенство божественных правил,

Переложим в земные законы.

Тот, кто Господа искренне славил,

Он мазком в цвете разном иконы.



И летят те нетленные души,

В вечность лет где стираются грани.

По воде уходя и по суши,

Они там… А возможно и с нами.



И взметнется над мыслями разум,

У нас здесь на земле не понятно.

Мы уходим туда по приказу,

Никогда не вернувшись обратно?



Если там леденящие дали,

И морозные длинные ночи?

В измерении том есть печали,

И что видят небесные очи?



Круг замкнув горизонтом укрывшись,

Век за веком проносятся годы.

На мгновение только забывшись,

И зависим ли там от погоды?




Накрыл туман…




Накрыл туман… Спекаясь в сгустки воздух,

Щемит в груди и силы нет дышать.

И звук пустой, и звонкий слышен отзвук,

Кричать кому… И остается ждать,



Мгновений всех проносятся страницы,

Большим пятном расплывчатая связь.

Там высоко горят уже зарницы,

И путь открыт, фанфарами светясь.



Идти туда? Еще ведь не позвали…

Я Повелитель здесь, а там другой.

Ну только бы они не опоздали…

Кого пришлет Аллах теперь за мной.



Я сделал все, сынам теперь работа.

Они горят желанием дерзать.

Они как я, в народе их забота,

Им без меня придется все познать.



Где блеск дворцов нет места больше хижин,

Взлетели вверх красивые дома.

Не может жить народ, когда унижен,

И та страна тогда она тюрьма.



В моей стране любовь царит и правда,

Достаток всем… При жизни строим рай.

И мне теперь что создано награда,

Я так любил и сберегал свой край.



Клочок земли, омытый океаном,

Где воздух чист, морской шумит прибой.

На судне том я правил капитаном,

Порой и сам летел вперед волной.



И та волна по правилам, без правил,

То поднимала, то бросала вниз.

Но след здесь я существенный оставил,

Теперь могу сказать, что это жизнь.




Ночь прощальная




Ночь прощальная выстелет флагом,

Путь прошел я выходит достойный.

Небоскрёбами ввысь, дивным садом,

Ухожу я из жизни довольный.



Там табун лошадей приготовлен,

Застоялся скакун мой арабский.

Новый мир для меня уготовлен,

Он похоже и есть настоящий.



Звёзды свет проливая на вечность,

Мне укажут спешить где не надо.

Не объять мне уже бесконечность,

Посижу там у райского сада.



И взмахнут над закатом рассветы,

Все цветы заплетут в ожерелья.

Много раз мы искали ответы,

Только мы в этой сути лишь звенья.



И цепями звеня, кандалами,

Зло склонит предо мною колени.

Оправдание тянет руками,

Находясь за чертою ступени.



Справедливостью плещутся воды,

Омывая цветущие лица.

И тот мир что за гранью свободы,

Там уже ничего не случится.




Творец




Он стал Творцом познав судьбы оковы,

Скитаясь в бедуинских шалашах.

И в плоть, и в кровь впитав тогда основы,

Его судьба теперь в его руках.



Но кто он есть, когда в беде народы…

Как правду истин в множестве понять?

Свободы проросли на землях всходы,

И флаг Творца решил тогда принять.



И нес его в ночи, и спотыкаясь,

Не уронил полотнище из рук.

Вперед бежал из бездны вырываясь,

Все изменяя подвигом вокруг.



Мечты ушли, они не совершенны,

Их разум сам сплетал в единый миг.

То ручейком, то речкой перемены,

И что хотел он этого достиг.




Сам Бог-Творец




Сам Бог-Творец создал вселенский разум,

И дал испить глоток добра, и зла.

Кто чистотою стал, а кто в заразу…

Испепелил себя и лишь зола,



Пусть принесет земле немного пользы.

И жизнь сама к себе не так добра.

Одни бегут, споткнувшись от свободы,

И Ева из Адамова ребра…



И в мыслях сада отцветают розы,

Дожди прибили жёлтые кусты.

И в радости, и в горе только слезы,

Исходным благолепием чисты.




И Бог один




И Бог один, и мы все дети,

Себя не можем мы понять.

И сколько зла… И сколько смерти…

Кто будет к разуму взывать?



Огней потухшие глазницы,

Дымятся впадины в глазах.

Мы за чертой… У той границы,

Нас ожидает только страх.



Влача при жизни свое эго,

Так беспощадно топчем жизнь.

И облака кричат, и небо,

И ветер бьет, – Остановись.



Искать в себе туман заблудший,

Что слез роняет чистоту.

Пенять на день… А день грядущий,

Вам раздвигает пустоту.



И мыслей свет… Рассвет надежды,

По горизонту стелет путь.

И там одежды белоснежны,

Ты только не посмей свернуть.




Горизонтами




Горизонтами стелется мгла,

Там рассвет в бой вступает с закатом.

И сжигая живое дотла,

Гром промчит запоздалым раскатом.



Нарушая свою тишину,

Молчаливая, скромная правда,

Принимает чужую вину,

Уходя от счастливого завтра.



Море лживое плещет волной,

Омывая упавшие лица.

И отраву плеснув над водой,

Он забыл, что придётся напиться.




Мир изрезанный ранами…




День и ночь неподвластное что-то,

Гасит звёзды, сжигает рассветы.

Осыпает дарами кого-то,

И вопросам меняет ответы.



И волной управляя стихия,

Разрушает земные законы.

И вращая железные крылья,

Вырывается суть из основы.



И печаль умываясь слезами,

Так завидует счастью… И время,

Уплывет без вод берегами,

Уважая себя… И не веря,



Что созвездием пламенной речи,

Разрушая границы простора.

И чадят жиром смазаны свечи,

Копать вьется другим для укора.



Простодушие душит за горло,

Вот и воздуха скоро не станет.

И назад отступая упорно,

Кто-то там его чем-то поманит.



Честолюбие рвется на волю,

Разорвать все пытается цепи.

А когда обманувшись собою,

Он винит… Были те, были эти.



Годы вскачь по песчаным барханам,

По земле где снега – это роскошь.

И несутся мечтами к туманам,

Пригубить недоступную похоть.



Мир изрезанный ранами… Болью,

Вся пронизана наша гордыня.

Кто же так управляет любовью?

Изменить это все нам отныне.



Постелить над дорогами сказок,

Обогреть незамерзшее лето.

Горький привкус, а мёд этот сладок,

Только света, побольше нам света.



И прозреют лежащие камни,

В предсказаниях будет живое.

Это мы изменили все сами,

Видишь небо опять голубое.



И уйдут за ветрами, и тучи,

Половодье смывая былое.

Одинокая тень у той кручи,

Сбросит в бездну коварное, злое.




Огни арабского заката




Огни арабского заката,

И моря синь, и шум волны.

Как бедно жили здесь когда-то,

И перемены как видны.



Взмывая вверх над облаками,

Несётся дымкой синева.

Все сотворили здесь руками,

И будет так теперь века.



Погожих дней линяет скука,

Жизнь коротка и жизнь длинна.

Миг просквозит – опять разлука,

И где та новая страна?



Где также думают о людях,

Где власть ушла сама в народ.

И ближний ближнего полюбит,

И вышли все там из господ.



И если ночь нагонит тучи,

Огни сумеют обогреть.

Они душою так могучи,

Зачем же большего хотеть?




Это Заид пролил этот свет




Гонит волны арабское море,

В синеве утопает залив.

Бирюза, засверкав на просторе,

И закат в этот вечер красив.



Плещут краски по черному небу,

Бросив кисть… Они льются рекой.

И впадаешь в счастливую негу,

И плывет, накрывая покой.



У Дубай расправляются крылья,

Птицей вольной… Созвездием лет.

Утопает страна в изобилье,

Это Заид пролил этот свет.



И несет теплоту он и радость,

Вдохновляя других созидать.

И лелея несут свою святость,

Наполняя собой благодать.




Он смог один




Огонь и лед, иллюзии и пламя,

Когда мечты стремятся в высоту.

Сжимая их, руками сжавши плавя,

Ты разрываешь жизни пустоту.



Где был песок и дикие барханы,

И быт людей суровый нес уклад.

Верблюжьи шли тропою караваны,

И правда состояла из преград.



Он смог один связать все нити в сети,

Из них рождалась новая страна.

И люди все теперь его там дети,

Да и страна красавица – жена.



Ухоженных просторов… Дует ветер,

В садах волшебных слышится листва.

И утро, день или наступит вечер,

В душе поет у каждого весна.




Суровая коллизия ждала




Ты слушать не боялся если правда,

Сурова и безжалостна была.

Но тех, кто сам ослушался приказа,

Суровая коллизия ждала.




Ему Аллах придаст особый статус




Где хижины стояли рыбаков,

Теперь взлетели в небо небоскребы.

И в вышине плывут средь облаков…

И укрывают Абу-Даби розы.



Величие, застывшее на миг,

В той красоте венчаясь с чистотою.

Как тот Создатель многое постиг,

Там созидая собственной душою.



И в небе там немыслимый стратег…

Ему Аллах придаст особый статус.

Он на земле успел познать успех,

И там, где он неповторимый ракурс.




Меняя мир себя меняя




Бессмертным подвигом при жизни,

Суровым будням дал урок.

И посвящают ему книги,

И тайну скроют между строк.



И обернется правдой время,

Где час секунды обретал.

И позолоченное стремя,

И далеко так ускакал.



Догнать тогда ветра пытались,

Метели пыльные мели.

И люди заново рождались,

У той божественной земли.



Меняя мир себя меняя,

Он рай построил на земле.

От края той земли до края,

Путь отыскал в кромешной мгле.




Ушел давно…




Там, где песок впитал глоточек влаги,

Оазисом пустыня зацвела.

И сколько сил… И сколько там отваги,

Чтобы страна в народе ожила.



И дел нерукотворных гонит время,

Метал, цемент и светится стекло.

И жизнь сама живет в кого-то веря,

От веры той становится тепло.



И в небе том багряные закаты,

Несет волна персидская любовь.

Как тяжело народу от утраты,

Ушел давно… А остается боль.




Для мира он останется Восход




И нищета кругом… Царит разруха…

Он сделал невозможное тогда.

Хватило сил, ему хватило духа,

Дела его бежали как вода.



Дела как ручейки стекались в реки,

А реки в полноводные в моря.

И как видны его теперь успехи,

И жизнь его – как алая заря.



Как знамя возносясь над облаками,

Сплотит в кулак величием народ.

Его дела будут видны веками,

Для мира он останется Восход.




И стал он нации Отец




Луна в песках заночевала,

У бедуинского костра.

Она сама еще не знала,

С кем в эту ночь свела судьба.



Там молодой укрылся Заид…

Укрыться вынужден от зла.

И бередил скупую память,

Как мир угаснет без добра.



Борьба за власть срывала маски,

В друзьях скрываются враги.

И выцветали в небе краски,

Сжимали тягостно тиски.



Столь пережить ему досталось…

И вынес он один урок.

Так беспощадно губит жалость,

И высшей силой только Бог.



Пески его учили жизни,

Как победить и выживать.

И в такт коню стучали мысли,

Он не позволит убивать.



И годы, сотканные в сети…

Познавший боль и он эмир.

И не свистели его плети,

Он у народа стал кумир.



Взошла звезда на небосклоне,

Так освещая собой даль.

И он уже сидит на троне,

Дух бедуина – плоти сталь.



Суровый взгляд теплеет к делу,

И закрутилась та спираль.

И укрепил народа веру,

Так высоко подняв мораль.



Свершений пройдённые будни,

Как изменилось все вокруг.

И главным что? Так это люди,

Они его замкнули круг.



И небеса теперь и звезды,

Его соратники в пути.

Объединить он смог народы,

И показал куда идти.



И море плещет в знак волною,

И ветер шепчет, – Молодец.

Он встал великим над страною,

И стал он нации Отец.




В руках своих




В руках своих подняв над сказкой,

Создать сумел тогда страну.

И словом добрым, нежной лаской,

Вершил арабскую весну.



Собрал народ в кулак единый,

Где дух и сила наравне.

И путь его уже незримый…

И гарцевал он на коне,



Поводья сжав рукой суровой,

Лавину двинул перемен.

И жизнь преставав какой-то новой,

Теплом откликнулась взамен.



Гонимый страх в песках забился,

Дыханьем чистым плещет день.

Народ там заново родился…

Не стало больше деревень.



И города врастая в сказку,

В такую сказочную быль.

И он бросал в то счастье краску,

Там, где была сплошная пыль.



И нет таких примеров в мире,

Как власть радеет за народ…

И сделать смог тогда в пустыне,

Свой ослепительный поход.




Он Повелитель! Он Герой!




Взмахнув рукой сады в пустыне,

И взгляд пронизывает даль.

Что было там… Что есть отныне,

Но только нам его так жаль…



Что кровь сворачиваясь в венах,

Кипит… Бушует как прибой.

Он в нас внутри, он в наших генах,

Отец он нации – родной.



Сжигает быль стараний тяжких,

Как высока его там роль.

Людей так мало НАСТОЯЩИХ,

Он Повелитель! Он Герой!




Сомнений тень




Сомнений тень сквозит умами,

Как невозможное создать?

И небоскребы городами…

Садами стали расцветать.



Закат, когда, меняя силу,

Тихонько превращался в ночь.

Художник бог писал картину,

И красотой стремясь помочь.



Народу что плутал в потёмках,

Влача суровый свой уклад.

И создал он на тех обломках,

На рай похожий дивный сад.



И пальмы в строй… И розы цветом,

Своим пленительным горят.

Все изменив над вечным летом,

И отвести не в силах взгляд.



Тепло зажег в арабских душах,

И совершенные мечты.

И как людей умел он слушать…

Вверх вознося из пустоты.



Таких как он не знает память,

Ему подобных не бывать…

Слова любви так больно ранят,

Народу долго горевать.




А мы все ждем…




Меняют реки берега…

И кто сильней вода иль пламя?

И часто создаем врага,

И невиновного мы раня.



Вонзаем в спину острый нож,

Для торжества… Где справедливость?

И согревая в рюмке ложь,

Забыв совсем… И где же милость?



Куда в стремлении своем…

Мы так спешим скорей на плаху.

И для чего тогда живем,

Коль пожалев свою рубаху?



И мыслей скользких, и шальных,

Ну сколько раз нагонит ветер.

И думать нам за остальных…

Мир на земле совсем не вечен.



Скрывают что-то небеса,

Там у небесного прилива.

Судьба у всех была чиста,

Но зло себя сюда пролило.



И растекаясь в темноте,

Так перемазало словами.

И оказавшись в пустоте,

Мы не найдем себя глазами.



И истин выцветшая бязь,

Вся, зарастая паутиной.

И потерялась время связь,

Все превращается рутиной.



Огням, упавшим не гореть,

Свечам, погасшим – только копать.

И кто посмеет одолеть,

Ты нарисованную похоть?



Заблудших душ лесной туман,

И сырость, мгла или болото.

И правит бал уже обман,

А мы все ждем… Ведь ждем чего-то.




Что сделал он не смеет умереть




Там облака невидимою синью,

Скрываясь в мироздании другом.

Плывут в дали над призрачною былью,

И им одним известно, что кругом,



Блаженством роз, достоинством фиалок,

В садах где поселилась красота.

И это все шейх Заида подарок,

Его любви к народу… Чистота.



Из сказки он пришел, оставшись былью,

И свет его всегда будет гореть.

Дела одних в глаза въедаясь пылью…

Что сделал он не смеет умереть.




Он жизнь свою положит за народ




Морской прибой там, где волна не уставала,

И Абу-Даби загорается огнем.

И корабли мигнут вдали совсем устало,

И странный путник вдруг задумался о нем.



О том, кто мог тогда, когда другие,

Наживу тщетно прятали в мешки.

Он мыслей чистоту в дела благие,

И нищету так зажимал в тиски…



Народ воскрес… Зачем другого рая…

О том мечтать не думали они.

Сомнений тень в стремлениях сгорая,

На том кусочке сказочной земли.



Все создал он… Отцом стал для народа…

И солнце поклоняется ему.

Так ждёт оно над той страной восхода,

И выжигает беспощадно тьму.



Сады цветут и много райских птичек,

Щебечут, не смолкая о своем.

Он на земле смог выйти из кавычек…

И думал ночью – созидая днем.



Как перемены изменили время,

За мало лет так вырвались вперед.

Аллах помог… Иль сам свои стремленья…

Он жизнь свою положит за народ.




И город сад…




И город сад… И сказка в сказке,

Где все сплетаются мечты.

По Богом созданной указке,

Дыханье нежной красоты.



И рай земной… И струны лиры,

И пробуждения река.

Как дни когда-то были сиры,

Любовь его из далека…



Народу дав кусочек счастья,

Рай возведет на той земле.

Страну спасет он от ненастья…

Звездой, светящейся во мгле,



Будет гореть потом веками,

Потомкам укрепляю дух.

Там высоко… За облаками,

Стремлений тех лаская слух.




И Бог ли ты или посланник…




И Бог ли ты или посланник…

Но как смогли того достичь?

Аллаха преданный избранник,

Ты изменил народа жизнь.



И где теперь воз демократий,

В каких застрял давно песках?

Где совесть, честь в том духе партий,

Одной из истин станет крах.



А ты впитавший кодекс чести,

Традиций истинную суть,

И не желая миру смерти,

Нашел единственный свой путь.



Десятки лет и переменены,

Так изменить сумели жизнь.

Ты сам такой, а может гены,

В одном стремлении силились.



И нет других еще примеров,

Где совесть косит нищету.

И ропот злобный лицемеров,

Что зазывали в пустоту.



И где Америка с Европой…

Там нет духовной чистоты.

Ты все достиг своей работой…

И воплотив свои мечты,



Потомкам дух дал созиданья,

Народ и власть объединил.

И на осколках мирозданья,

Построил будущего мир.




Путь




Путь аравийским бедуинам,

В песках, потерянных нашел.

И вознеся себя над миром,

Он правды истину обрел.



Стремлений брошенная завязь,

Сквозь годы даст свои плоды.

И в плеть одну слова вплетаясь,

Как основательны труды.



Огней пожар за горизонты,

То созидания стрела.

Здесь путь вели свой мастодонты,

Теперь блистают зеркала.



Домами ввысь за облаками,

В том мироздании пока.

Такими лесными словами,

Ему признательны века.



Когда-то был песок с колючкой,

Теперь волшебные цветы.

И солнце спрятавшись за тучкой,

Своей стесняясь красоты.



Здесь все цветет и дышит радость,

И миллионы тучных пальм.

И сохранили веру в святость,

И отодвинули печаль.




И как Заид тогда




Там, где воздух морской поднимается ввысь,

От зеркальных домов отражается блеск.

Он нашел в тех песках затерявшийся смысл,

Отраженьем своим улетев до небес.



Очарованным дням пустословит рассвет,

Раньше он был один повелителем здесь.

Затмевает его шейха Заида свет,

И девалась куда предрассветная лесть.



Одинокий огонь запоздавшей звезды,

И горит для того чтобы путь показать.

Набежавшей волной снимет боль у слезы,

И величие то всем народам познать.



Назовите того, кто десятками лет,

Забивал костыли в шпалы нужных реформ.

Где живет на земле тот невидимый след,

Что пронеся тогда и сегодня как шторм.



Изменений таких не видала Земля,

Он в руках своих сильных судьбу удержал.

Кормчий есть и теперь у того корабля,

И как Заид тогда крепко держит штурвал.




Запоздалая правда




Запоздалая правда пройдя бездорожьем,

В песках утопая, валяясь в грязи.

И ту высоту перепутав с подножьем,

Не видя, что там распласталось вдали.



Глоток перемен утолит только жажду,

А воздух свободы взымает Вас ввысь.

И ты затаишь всю обиду на правду,

И станешь себя изнутри только грызть.



Сомнений клубок размотать ты не в силах,

Нависла кругом паутина и спрут.

И люди потом укрываясь в могилах,

Собрать не сумеют сгоревших минут.




В чем чувственность Творца




В чем чувственность Творца, когда реальность…

Богатства так и хлынули в страну.

Жить в клетке золотой… Но гениальность,

Так прозорливо видя глубину.



– Народу дать, народу дать достаток, —

Все клокотало совестью внутри.

Век и Творца на этом свете краток…

И он оставил след своей любви.



– Я и народ – отныне мы едины, —

Так и решил Творец идя вперед.

– И в том стремленье мы непобедимы,

И здесь важна опора на народ.



Года прошли, его уже не стало,

Призвал к себе стремительно Аллах.

Но в том конце всегда ведь есть начало,

Его запомнят в той стране в веках.




Такое было много раз




Сгоревших лет скупая сытость,

Потухшей памяти звезда.

Духовная царит убитость,

И режут совесть без ножа.



Кромсают так её кусками,

И норовят все пожирней.

И что хранили мы веками,

Досталось тем, кто поважней.



Кто в два шага стоит от власти,

По стойке смирно или так.

Они несут той власти сласти,

И каждый в деле том мастак.



Другим туда дороги нету,

Леса, болота, череда…

Призвать бы их уже к ответу,

Но в кому пала и беда.



Она сама давно послушна,

Что нужно ей они дают.

Они живут с бедою дружно,

И создают себе уют.



Дворцы покрыты вензелями…

Сочится в золоте лишь страх.

И дружбы нет между друзьями,

И нависает тенью крах.



Поднявшись так упасть боятся,

На воду дуют простотой.

А вдруг теперь… Все может статься,

Придет какой-нибудь другой.



И всех к ногтю… Проверит совесть,

Но кто там ею дорожит.

Закроет жизнь той сказки повесть,

Подумать только… И дрожит,



Бокалов вогнутая зависть.

Им бы звенеть хоть для кого.

А на ветру полощут память,

И вспоминают ни того.



А тот забыт… Годами дальше,

Усмотрят что-то в тех чертах.

И сколько там всплывает фальши,

И побелеет на устах…



Одни другим кричать не будут,

Молчи – за умного сочтут.

И все что сделано забудут…

И приживется имя Плут.



Так и пойдет молва домами,

Один другому пересказ.

И перепутаем все сами,

Такое было много раз.




И Бог единственный кумир




Одна нога – так это вера,

Вторая – это наша жизнь.

И Бог един… И дух, и тело…

Ты только в прошлое вглядись.



А там разбросаны осколки,

Что предстоит ещё собрать.

Слова больны и мысли колки,

Но их нам нужно уважать.



В былые дни мели метели,

Песками заметая мир.

И выжить как-то мы сумели,

И Бог единственный кумир.




Мохнатые руки




Мохнатые руки сдавили наживу…

Урвать непременно кусок.

Зубами схватив золотистую жилу,

И Запад винят, и Восток.




В своих подношениях




В своих подношениях липкая лесть,

Навязчива ведь и коварна.

И может она, и без мыла пролезть,

К тому где она так желанна.




Искать справедливость




Искать справедливость где правила есть…

А там, где идет все без правил,

И лесть расцвела, и обуглилась честь,

Закон сам себя обезглавил.




Утонут слова




Утонут слова в пустословие лет,

Всплывут только те что не тонут.

История что? В ней застывший сюжет,

Действительность призрачный омут.




Бросаясь словами




Бросаясь словами под ноги судьбе,

Не видим вчерашнее… Завтра,

Синичку схватили и держим в руке,

Надежда пока не угасла.




Прости меня




Прости меня, за то, что я дышу,

Любовью уходящего заката.

И все слова любви собрать спешу…

В своей болезни ты не виновата.



И там, где ты смирение и крик,

И капельниц слеза, и рвет надежда.

Нас разделяет этот трудный миг…

И как судьба порою к нам небрежна.



Затасканные липкие слова…

Я мысленно держу тебя за руки.

И благодарностью полны глаза,

В том безвозвратном времени разлуки.




В погоне за счастьем




В погоне за счастьем сбивая ботинки,

Бежим безоглядно вперед.

Разломом скрипит та судьба из пластинки,

И если за горло возьмет…



Сожмет за кадык металлический хваткой,

Так сдавит – что только молчи.

И кто-то стоит над невидимой схваткой,

Внутри ковыряясь души.



И шепчет тебе монотонно, и нудно,

В упрямстве своем преуспев.

И мысль проскользнет, – Это все ведь подсудно…

Слова унося нараспев.




У радости подбитое крыло




У радости подбитое крыло,

И впредь она летать больше не может.

А было время где тебе везло,

И кто назад вернуть его поможет?



Под тенью лет скрывается ответ,

Разгадкой осторожно накрывая.

И тех свечей испепеленный свет,

От края провоцирует до края.



Тебя идти невидимой тропой,

Где сосны вековые тоже плачут.

Отдав живицу сами в сухостой…

Корчи и пни потом о них судачат.



И белый день меняет черной ночь,

Так на бегу… В наброшенном халате.

Сын у кого, кому досталась дочь,

В рассвете, набежавшем и в закате.



Нет искренности связанным словам,

Они в погоне что-то потеряли.

И люди так спешат по головам…

Когда они совсем другими стали?



И человечность кажется мираж,

Пустыня, превращаясь океаном.

Давно покрылся ржавчиной компас,

Заволокло пугающим дурманом.



Огни погасли брошенных свечей,

Былая суть подвергнута изъяну.

И видим все в других до мелочей,

Себя самих толкаем мы к обману.



И горизонт, прочерченный судьбой,

Границ не зная плавает в потоке.

И выбираешь сам между собой,

Теряясь в том единственном истоке.



Блуждая в целомудрии своем,

Найти уже не можешь ты опоры.

И тело там с душой ещё вдвоем,

Зачем ведут неистовые споры?



Искусство создавая пустоту,

Чернильной кляксой заполняя время.

И задавив внутри себя мечту,

Ты создаёшь одни потом сомненья.




У розовых дней




У розовых дней опускаются тучи,

Сквозит под ногами сырая метель.

А ночи красивы… По-своему жгучи,

Аж дверь вылетает сама из петель.



Стучатся зачем если ждут неустанно…

И свой позывной забывая на миг,

Нагрянет порой та любовь так нежданно,

С собой захватив всю охапку интриг.



Сгораемы счастьем заветные будни,

Огонь поджигая… Бросая в костер,

Спешат на свидание разные люди,

У каждого только есть свой коридор.




Беснуются черти




Беснуются черти хвосты поднимая,

Раздолье пролито для них.

И чьи-то грехи на себя принимая,

Застыл на мгновение миг.



Подумать ему не позволило время,

Толкаясь притихла стезя.

Годами совсем исковеркалось бремя,

Не знают там слова нельзя…



И гонят ковыль и ветра, и метели,

Поземкой усеянный путь.

Куда торопясь мы пришли? Не хотели,

Назад уже не повернуть.




Былое




Дожди смывают прошлое, а там,

Хорошее бывает и плохое.

Порой уносит половодье хлам,

И все потом становится – былое.




Примеры есть…




Сгорает день в иллюзиях вчерашних,

И ночь сама стучится, – Не пустить…

Как много пепла там… В словах погасших,

Нам невозможно настоящим жить.



Ушли ведь те… Крепили силу духа,

Не в поле брани, в битве на войне.

И нищета, и общая разруха,

В умах и душах дышит на земле.



Сомнений червь… Изъеденные мысли,

Они в труху пришли и скоро в пыль.

Ну сколько той нам остается жизни,

Когда хорошим вспоминаем быль?



Вернуть бы тех, кто мог, взлетая в небо,

Увидеть мир под ракурсом своим.

Народу что… Ему в достатке хлеба…

И тот народ тогда не победим.



Как мелко все… Напудренные лица,

Да и мозги заточены украсть.

А нам бы слов тех искренних напиться…

Где для народа создаётся власть,



Там руки отрубают за измену,

Тем, кто в казну умышленно залез.

Слова в делах и каждый знает цену,

Ни как теперь где правит интерес.



Примеры есть… Мир знает, как арабы,

В песках скитались, в хижинах ютясь.

Преодолев судьбы своей ухабы,

Он разорвал немыслимую связь.



Повел народ к величию и счастью,

Страну создал, и свой придумал мир.

Был наделен божественною властью,

Оставил след… И он теперь кумир!



Таких как он мир знает единицы,

Другие – забываясь о себе.

Изъела моль истории страницы,

И что теперь нам делать на земле?




История




История – беззубая как бабка,

Ее слова не учат никого.

И на земле не быть тогда порядка…

И где найти спасителя того?



Кто изменить сумеет неизбежность,

На встречу шторму парусом взмахнет.

Народом мира так забыта нежность,

Спешим назад, а двигаясь вперед.



И зло сжигать… Настало время вешать,

Его портрет в икону или так.

Отмерить все и только раз отрезать,

И мы отгоним этот вечный мрак.



Вольем в себя… Живительной водою,

Мы окропим просторы и моря.

И сами встав над собственной судьбою,

Потомкам скажем, – Жили мы не зря.




Молитвы редкие мои




Ну, как же Господи все так,

Как будто дьявол в жизни правит.

Наивен я или простак,

Мой дух внутри – тебя он славит.



Молитвы редкие мои,

Мне не дают добраться сути.

И где там вечные огни,

Теряясь, свет, несется в мути.



И очертания каймой,

И бахромой нависнет жалость.

И это все теперь со мной,

И что еще понять осталось?




Свои поводья опустив




Свои поводья опустив,

И конь «земля» несется в пропасть.

И у тебя нет больше сил?!

И так сварлива однобокость.



Ведь волосок не упадет,

Если тебе это не нужно.

И что за алчный мир грядет?

И мы его встречаем дружно.



И рвут внутри нас за надрыв,

Что жизнь сама образовала.

И ждать еще какой нам взрыв?

Чтоб совесть больше не взывала.




Наверно Господи ты слаб




И ты как будто отстранен,

И не желаешь знать, и видеть.

Один так славой ослеплен…

Другой умеет ненавидеть.



Наверно Господи ты слаб,

И дьявол миром заправляет.

А дьявол чей, по сути, раб,

Коль он творит что пожелает.



И в чем причина, чья вина?

Друг друга мы уничтожаем.

А под ногами все война,

Твое живое убиваем.




Душа




Загадка главная – душа,

Ее никак постичь не можем.

Живем бегом, и не спеша,

И только дни свои итожим.



Внутри у нас колодец вод,

И чистотою бьют, и мутью.

За новым годом старый год…

А что главенствует над сутью?



И сила духа ни закон,

Она у нас, и есть, и нету.

Вглядеться в таинство икон,

На шаг приблизиться к ответу.



Одни поймут, другие нет.

Все прозвучать должно так внятно.

И веры нашей ясный свет,

И что вернет твое обратно.




Где Господи открыты те врата




Где Господи открыты те врата,

Где лично сам людей ты принимаешь?

И где звенит струною чистота,

И по одежке там ты не встречаешь?



И все богатство внутренняя суть.

И золотые слитки не клевещут.

И видишь ты как на ладони путь,

А по нему ветра, и бури хлещут.



И справедливости твоей слеза,

Не разъедает мучеников души.

Вином прольется спелая лоза,

Теплом по верху той ненастной стужи.



Но только как? В обличии, каком,

Мы предстаем пред милостью закона?

И дело все в сознании мирском,

Ты ведь внутри у нас был как икона.



И если там стада? И пастухи,

Кто отгоняет от тебя заблудших.

И как сравнить, и взвесить все грехи,

Чтоб отделить на вес плохих, и лучших?



Где Господи открыты те врата,

Где мы найдем пристанище надолго.

И красотою станет пустота.

И ждать нам до пришествия второго?



«Если Аллах облагодетельствовал нас своими дарами, то первое, что мы должны сделать в угоду и благодарность ему – направить богатства на преобразование страны и творение добра народу. Мы построим общество, обеспеченное жильем, питанием, медицинским обслуживанием и образованием», – Шейх Заид ибн Султан Аль Нахайян.





Конец ознакомительного фрагмента. Получить полную версию книги.


Текст предоставлен ООО «ЛитРес».

Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию (https://www.litres.ru/pages/biblio_book/?art=66216118) на ЛитРес.

Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.