Книга - Архангел свободы

Архангел свободы
Лада Виольева


Бог непостижим уму человеческому. Но сердце может коснуться Бога! Это знают святые. А иногда – по великой милости свыше – может узнать поэт. Тогда касание ангельского крыла ощущается вспышкой – да! – беспредельной и страшной свободы. Посвящающей в духовное рыцарство. И от этого сполоха потусторонней тайны здесь на бумагу тенью, как сам собою, ложится стих.На обложке – фрагмент картины Эдмунда Лейтона «Акколада» (посвящение), 1901 г.






Архангел свободы


Присутствие крыла… Прохлада летней ночи…

И дружное свечение миров.

И первый путь един. Душа иных не хочет.

И прост и ясен храм первооснов.



Кромешной тишиной объяты храма своды.

Вдруг, звонкий, тишь нарушил звук один.

То меч воспел в руке архангела Свободы —

Хранителя величия глубин.



О чем же он воспел – дитя огня и стали?

Что долог путь избранника Небес,

Что бесконечен бой, и что глаза устали

Искать просвет сквозь непроглядный лес



Невежества, предательства, безволья.

Но ангелы не ведают тоски.

Порой им крылья жгут, бьют в спину из подполья,

Наградой – крышка гроба в три доски.



Но за Свободу бой идет великий снова.

И твердо сердце, и тверда рука.

Под сводом тишины архангел слышит Слово

И в бой идет. И меч разит врага.

9 июня 2014, праздник Духов День.




Русь – невеста


…ибо наступил брак Агнца, и жена Его приготовила себя. И дано было ей облечься в виссон чистый и светлый; виссон же есть праведность святых.

(Откр. 19; 7—8).



Летит на север путь исканий,

Где подвенечная земля.

И над венцом седых преданий

Сверкает млечная петля.



По ней веселые пророки

Шли, достигая дивных стран,

Сплетая таин светлых токи

В покров тончайший, как туман.



Однажды он на эту землю

Падет фатою на лицо…

Уж близок пир. И Слову внемлет

Невеста, ждущая кольцо.

25.01.98




Где хорошо


«Где-то там хорошо, где нас нет» —

Всё прекрасное – где-то далёко.

А где мы – полутьма, полусвет…

Даже свежие краски поблёкли.



Здесь не сказка вокруг – пелена.

Словно дым от пожарища – тучи.

(Так надеемся мы, что страна —

Где-то там, вдалеке – станет лучше.)



Умираем, рождаемся вновь,

Забывая простую примету:

Только там хорошо, где – любовь,

Где отдельности нашей уж нету.



15.09.2010




Солнечный Мальчик


Где тишина меж молчаньем и речью,

Словно крючок меж водою и небом,

Светит луна, поделившая речку.

Здесь на меже – то ли был, то ли не был.



Вышел навстречу мне Солнечный Мальчик

Вдоль по дорожке пресветлой подлунной.

В небе – луна, как подброшенный мячик.

Смех твой – заливчатый и звонкострунный…



Две половины, две бездны открылись —

Не оступись, проходя между ними —

Мрака СЕГОДНЯ раскинуты крылья;

Света ж «Я есмь» – это ПРИСНОЕ Имя.

09.12.97






Евангелист Матфей в образе Ангела. Фрагмент росписи. Фото из архива автора




Ангелу-хранителю


Присутствие Твое едва заметно,

Но сердце, вдохновенное, стучит.

Тобою небеса и ночью светлы,

И тишина беззвучием звучит.



Ты мне сказал: недаром все спокойно

и встречи ждет, все полно бытия…

На краткий миг вся жизнь предстала стройной —

Причастницею кроткого огня.



Был этот проблеск посреди дороги

Касанием прозрачного крыла.

Был первым мне о, благостные боги,

И стал последним, коей здесь была.




Царственное слово


Там кто-то плачет, а потом пророчит.

Там кто-то шепчет, а потом взгрустнет.

Он собирал рассеянные ночи

Под створки неба, в прочный переплет.



Он говорил про царственное слово:

Оно для нас и мост, и дверь, и храм.

Оно и после, как в начале, ново

Пребудет вечной мерою мирам.



Все есть Его единое дыханье,

Развернутое в плоскость бытия.

Всего себя Творец отдал созданью

Мы есть одно с тобою: ты и я.



Так говорил он, собирая ночи

Под створки неба, в прочный переплет.

Но он ушел…

Кто ж светит? Кто пророчит?

Когда закончен здесь Его полет.

28.10.97




Заря


Ночные сумерки.

Родные небеса

Вот-вот зажгутся утренней зарею,

А на траве алмазная роса

Уж вспыхивает звездами порою.



По бархату невиданной травы

Я выйду на прозрачную поляну,

Притихшую в предчувствии канвы,

Что солнце вышивает по туману.



Вьюнком увитый золотой покой

У зеркала лесной запруды темной,

Поток лучей беспечно-огневой

Пронзает утро сладостно и томно.

22.08.1997




Книга сердец


В лабиринте зимних комнат —

Колокольный звон.

Теплый свет от свечек помнит

Книгу и амвон.



В книге той (слежу глазами) —

Имена-сердца.

Грядет Всадник над стихами,

Не открыв лица.



Мчится Всадник безымянный

Впереди знамен.

Зимний воздух свежий, пряный

Дышит на амвон.




Время ангелов


Расплетены уж косы навьи

И полон снов небытия

Храм на горе – забиты ставни,

Над храмом – стаи воронья.



Да черных туч грядет армада,

Крест поглощая золотой,

И тьма, напоенная ядом,

Казалась сильной и густой.



Ничто, ничто о Солнце Вечном

Не говорило в темноте.

Вдруг тихим ангелом беспечный —

Сверкает луч на том кресте!



И ничего не изменилось.

Сиянья миг – и все прошло.

Но сердце радостно забилось:

Знать, время ангелов – пришло!

1996




Белая маска


Об ангеле с оленьими глазами

Упоминал старинный патерик.

Ловитва нас… охотимся ли сами… —

Один заасфальтированный крик



Прозяб в пустыне… Сквозь коросту будней —

Под маской сбереженного лица —

Лобзанье уст. Беспечней, не подсудней

Тернова соносители венца



Поцеловали рай пречистой дружбы,

Где правит вдохновение судьбой.

А оторопи маски только нужны,

Чтоб амбразуру не закрыть собой,



Когда возможно трупом или тюком

На миг отвлечь жестокого врага,

Кто бич миров. Протягиваю руку —

Под маской пусть встречается рука



С рукою же. Да будет это действо

Таинственно! Собою нарасхват

Разбрасывалось пьяное злодейство,

Кляня в сердцах… Но трезвенный захват



Премудрых виночерпий от Начала

Запечатлел: – Храни оленью масть

И ангелов глаза, чтоб не устала

Твоя свобода истинное ясть!



Игрою карнавала Откровенье

Народам обещавшее целить

Листами Древа всяко нестроенье

И мужествами масок смело жить,



Открыв забрало. Истина простая:

Храни в темницах сутемень веков

Из белой маски – сквозь асфальт – врастая

Туда,

где нет

ни масок

ни

оков.

16 марта 2019






С. Ю. Жуковский, «Ледоход», 1890-е, холст, масло




Ледоход


Может быть, это просто весна

И на реках сдвигается лёд.

Нам с тобою, душа, не до сна —

Нас на льдине стремнина несет…



Ты сказала: то верная смерть. —

Но смеются сквозь слёзы глаза.

Ледоход на реке – круговерть —

Нам с тобой не вернуться назад.



Может быть это просто любовь

Отнимает опору от ног.

Это было и раньше, и вновь:

Кто – плывет до конца, кто – не смог.



Так молись и очерчевай круг

И весну как свободу прими.

Канет в прошлое тяжкий недуг.

Только радость с собою возьми.



Только радость. А лёд по весне —

Он растает и станет рекой

полноводной,

как святость во сне:

как надежда на вечный Покой.




Проклятие смоковницы


Спаситель проклял смоковницу, что не принесла плода, когда Он взалкал: «…отныне да не вкушает никто от тебя плода вовек!» (Мк 11; 14).

Ангел ясный, ты открыл мне взоры,

Ты явил всю ложь моейсвободы —

Произвол, что превращает горы

В битый щебень от пустой породы.



И карету Золушки печальной

Обращает он в угар домашний —

«Все исчезнет. Правит лишь случайность.

Здесь, сейчас – не суть, а день вчерашний».



И молчит смоковница на Слово,

Не подаст плода Тому, Кто жаждет!

О, душа, ты не успела снова,

Опоздала быть – и вечно страждешь.



Вот оно – мое страданье – стонет,

Мучимо бесплодностью убогой.

Пусть оно само в себя утонет.

Ангел мой, иной веди дорогой.



Как душе нужна Твоя ограда

От нее самой!

Из рода в роды

Да цветут Иевусеев града

Вечные смоковницы Свободы!

В ночь с 5 на 6 октября 1997




Утро и снег


В кои-то веки —

утро и снег…

белые реки,

утренний век.



поле стальное,

стальные леса, —

а остальное —

белей белеса.



лапает вечер

утренний век

и – не замечен —

падает в снег



снежного поля,

в полночный лес, —

вечная доля

святых небес…

3 апреля 2015




Пыль


Исчезла неподвижность дали…

Огнями дивными маня,

Явился путь, как отблеск стали,

И Взгляд, взыскующий меня…



Был мир когда-то ярок звонок.

Всем балаганным чудесам,

Всем стрелам верил, как ребенок,

И молчаливым голосам.



Кружился в бессловесной взвеси

Чужое небо теребя,

Как будто шторой занавесив

Окно, смотрящее в Тебя…



Поток летящих сновидений —

Супонь цыганского коня —

Чреда души моей пленений

Без слез, без счастья, без огня.



Но час настал. И вихорь пыли

Застыл и канул навсегда.

И даль, где мы когда-то были,

Произнесла не НЕТ, но – ДА.



Летел в недвижимом движенье

Прямой стрелой калёной – путь…

Покинул пленник отраженья

И – не догнать, не повернуть.




Бастион


Лодки на мутной реке,

Книга, вспоровшая сонь.

Дай мне в прохладной руке

Богом пронзенный огонь.



Видишь, пылают костры,

Лязг и серебренный звон —

Это сплотились миры

Твой покорить бастион.



В кои-то веки они

Вместе едины теперь.

Сдвинулись, стронулись дни

Выломать тайную Дверь.



Дай же обещанный меч —

Древнее знанье Земли:

Память космических сеч,

Канувших в звездной пыли.



И положись на меня —

Верный Твой раб у Двери —

Твой бастион – это я,

Камень в оправе Зари.

18.10.96




Последняя битва


Я последнюю волю отдам

Снам глубоким, внимающим Сказке,

Рад их детским благим чудесам.

И до самой последней развязки



Я не выйду в немотную ночь

На дрожащей болезненной тени.

Всем убийцам твоим изнемочь

Предстоит на последней ступени.



Подожди до весны, вечный враг,

Сам я выйду сразиться в тумане

За коварный и скрытый овраг,

На болотной нетвердой поляне.



Ты привык здесь к неравной борьбе,

И победа тебя не излечит.

Но и ты, покорившись Судьбе,

Подойдешь к уготованной встрече.



Я, как видишь, устал уж играть,

Обходя все ловушки земные.

Распускай, князь, болотную рать,

Все долги возвращаются ныне.

19.09.97.




Нашествие


Неподвижен и скован летящий в седле

Конь уставший хрипит

Вокруг города табор. В цыганском котле

Наша страсть, наше время кипит.



Средь кострищ обручальное светит кольцо

И смеется огонь.

Табор весь будет вывернут днем налицо

Золотая супонь.



И не надо картечи, не надо штыков

Город словно дитя.

Едет поезд веселых и добрых шутов,

Лихо в поле свистя.



Молодые дворяне, разнежась в тоске —

Утром пуля в висок.

Чья-то с перстнем рука на прозрачной леске

Держит пестрый поток.



В обезглавленный город войдет господин —

Наши пушки молчат

Знают дело враги: не уйдет ни один,

Только птицы кричат.

21.09.97




Рыцарь


Сил пройти до конца не подарит земля.

Я сминаю, шагая, цветок за цветком.

Весь – глухое забрало, меч, крепкий темляк

И прохладное сердце за белым щитом.



Я давно потерял вороного коня

И, похоже, навеки сжился со мной гнев.

Верю только в надежную верность Огня[1 - «Бог есть огонь всепоядающий…» (Евр 12; 29), то есть воздающий по справедливости.]

И еще в безупречность Твоих королев.





Конец ознакомительного фрагмента. Получить полную версию книги.


Текст предоставлен ООО «ЛитРес».

Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию (https://www.litres.ru/pages/biblio_book/?art=43640151) на ЛитРес.

Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.



notes


Примечания





1


«Бог есть огонь всепоядающий…» (Евр 12; 29), то есть воздающий по справедливости.