Книга - Сиреневая тетрадь в крапинку. Избранные стихотворения

Сиреневая тетрадь в крапинку. Избранные стихотворения
Элеонора Александровна Корнилова


«Сиреневая тетрадь в крапинку» – это сборник стихотворений Э. А. Корниловой (1943—2012), посвящённый ею внучке Румине Корниловой.





Сиреневая тетрадь в крапинку

Избранные стихотворения



Элеонора Александровна Корнилова



Редактор Дмитрий Борисович Корнилов

Иллюстратор Румина Дмитриевна Корнилова

Редактор Роман Леонидович Дильман



© Элеонора Александровна Корнилова, 2020

© Румина Дмитриевна Корнилова, иллюстрации, 2020



ISBN 978-5-4498-0366-5

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero




Мамины стихи


Люди пишут, а время стирает.
Всё стирает, что может стереть.
Но скажи – если слух умирает,
Разве должен и звук умереть?

Он становится глуше и тише,
Он смешаться готов с тишиной,
И не слухом, а сердцем я слышу
Этот смех, этот голос грудной.

    С. Маршак
«Сиреневая тетрадь в крапинку. 60-е – 20.. (??) Моей внучке Румине Дмитриевне Корниловой» Тетрадка с такой надписью лежала у маминого изголовья в день, когда её не стало. Потому и взялась она за эту тетрадку, что чувствовала, понимала: вторая дата уже не за горами. Поняв это, мама взяла все свои – всю жизнь тщательно сберегаемые – блокноты, тетрадки, а также листочки и обрывки, засунутые в блокноты – и за несколько дней переписала всё, что ей в этих блокнотиках казалось важным сохранить, в сиреневую тетрадку в крапинку.



Прошло семь лет. Видно, тетрадка хотела отлежаться. Как мало остаётся. Тетрадка произведений. К счастью, на самом деле остаётся намного больше. И к счастью, остающееся неизмеримо. Остаётся – вылюбленное, как вылепленное: то, для чего и приходим мы сюда. Кое-что получает своё выражение в виде слов, картинок, строчек, домов и деревьев. Но Бог смотрит не на это. Или не только на это. Ведь наше наследие – это не тетрадки, не квартеты, не статуи, не картины. Наше наследие – это мы. Люди, которые прочтут тетрадку, задумаются над статуей и будут созерцать картину. А можно и без тетрадок, картин и статуй. Можно воспитать детей, чтоб они воспитали внуков. А ещё – и это знают все, кто был близок с мамой – можно помочь, согреть, объяснить, научить, спасти.



Картина – побочный продукт творчества. Стихи, музыка – это то, что попутно выходит, когда человек по-настоящему живёт. Живёт по-настоящему, как бы ни казалось снаружи, что жизнь его обыкновенна (разумеется!), буднична (безусловно) и не очень-то, возможно, счастлива (кто знает). А может – и кто-то это знает – не будь выхода в виде этих побочных продуктов, нельзя было бы произвести и продукт главный.

Настоящее происходит внутри – и уходит, доступное видению, сердцу, внимательному взгляду (увидишь, увидишь главное глазами!) Но тут ключевое слово «внимательному». И любящему.

Также и наши материальные создания: посторонний, равнодушный взгляд в них видит одно, а любящий – другое. «Позор» и «вольный простор» – это не одно и то же. И главное – не умерли ни звук, ни слух. Они живы.

И потому перед вами избранное мною из сиреневой тетрадки в крапинку.

Надеюсь, создателям этой книги удалось (а читателям удастся) услышать в маминых стихах (и слухом, и сердцем) главное. Что «для вечности». Что «живёт и плакать заставляет». Возможно, это потому, что её создатели – это мамины создания: я и моя дочь Румина. Бабушкина внучка. Мы благодарим за помощь в создании книги Игоря Бобрышева и Романа Дильмана, которые выполнили всю компьютерную часть работы, а также Азамата Иманкулова.



Самые ранние из помещённых здесь стихов написаны ещё когда мама училась в школе. Последнее – за месяц до её кончины. Уже составляя – в последний месяц своей жизни – «Сиреневую тетрадь», мама сама объединила некоторые из них в циклы.



Звёздочки-астериксы и цифры отсылают к моим небольшим комментариям в конце книжки.



Д. Корнилов 2019 – 2020




ДВА ПРЕДИСЛОВИЯ





«Строчки – что малые детки…»


Строчки – что малые детки,
Их не отдашь на позор.
Выросли детки – из клетки
Рвутся на вольный простор.




«Это то, что льётся из души…»


Это то, что льётся из души,
Что не ищет – верит и стяжает.
Что не видно. То, что ощущает,
Что живёт и плакать заставляет
В самой глухоте моей глуши.




Страдания










1


Ну, было и было,
Быльём поросло,
Было, да сплыло,
Водой унесло.

Рано ты спала,
Большая вода,
Скоро же бросил
Милый меня.

Плакать не стану —
Песню запой!
Мне подыграет,
Проводит другой.

Его зову милым,
Тебя позабыв…
А в сердце рыдает
Старый мотив.




2


Ветер воет на луну,
Воет волком.
Что случилось с тобой?
Расскажи толком.

Знаю, что сумею
Тебе помочь.
Надеяться не смею,
Смотрю в ночь.

Разлюбил, вижу,
Скажи прямо.
Я ведь не обижусь,
Право.

Завяжу платочек
Под подбородком,
Ты разлюбил,
Так и я не люблю —
Разошлись тропки.




«Верхом на солнечном луче…»


Верхом на солнечном луче
Лечу и хохочу.
Я так живу;
Как я хочу!
Ты – можешь жить, как все. *




Ты[1 - Под общим названием «Ты» собраны мамины стихи о её матери, моей бабушке, Антонине Дмитриевне Моисеевой (Явоновой).]





1


Весна осенняя,
Чувство холодное,
Мысли дневные
От раздумий свободные.

Солнце раннее,
Непригревное
Тучи полные,
Вдаль уплывшие

Грозы летние,
Без дождиночки,
Сердце сильное —
Без любвиночки.




2


Ты такая земная и тёплая,
Замёрзну – к тебе прислонюсь.
Ты родная, до боли знакомая,
Только в душу не достучусь.

Никого в беде не оставишь,
И сама в ней – не пропадёшь.
Огневым ковром устилаешь
Путь, которым меня ведёшь.

Ты меня не бросай, хорошая,
Всё, что мучает, расскажи.
Про звезду свою, про порошу…
Я ж не знаю твой души.

Буду я и любить, и лелеять
Все мечты и надежды твои,
И в душе твоей пусть алеют
Неувядших желаний цветы.




3


Не могу забыть твои глаза,
Складку меж собольими бровями…
Облетела с листьев бирюза,
Золото рассыпано полями.

И уже не резвая гроза
Громыхает тёплыми ночами:
Покатилась осени слеза
Тусклыми дорогами печали.

И тех глаз уже мне не вернуть,
Как и летней зелени поляны,
Но как прежде не даёт уснуть
Складка меж собольими бровями.




Аксу[2 - Аксу – аул на юге Восточно-Казахстанской области, где мама, будучи студенткой пединститута, «проходила практику». На самом деле это были принудительные сельхозработы: студенты строили кошары для овец.]





1


Нигде больше нет таких ночей!
Закат – младенец босый.
Месяц катит ночной горох
По чёрному бархату носом.

Ночь томит ароматом полынным,
Горы – старцы, присевшие с ношей.
Пронзает лишь звон комарья тишину,
Последний кизяк под чайник брошен…




2


Ты не знаешь, но каждый вечер
Мы с тобой остаёмся вдвоём.
Ты меня обнимаешь за плечи,
И снова мы в степь идём.

Мы идём по знакомым тропинкам
Мимо древних казахских могил,
Меж курганов, сухим полынником,
Где ты раньше один бродил.

Я глаза прикрываю рукою,
Хоть и так мне не видно ни зги…
И в такие минуты с тобою
Мы друг другу особо близки.

Ветер звёзды сдувает с неба
Золотым песком на тропу…
Одиноко в пустой квартире
Я с тобой по степи бреду.




Русалочьи печали


В косы месяц русалка вплетает,
Звёзды ловит и прячет на дне,
И зелёным огнём пылают
Слёзы горькие в рукаве.

Небо низко и берег близко,
И смешался их цвет в один,
И русалке давно хотелось
С речки в небо. Один на один.

Пролететь над чужой удачей,
Улыбнуться чужой беде,
Лешаку подмигнуть – и спрячет
Старый чёрт в своей бороде.

А ещё… Крикнуть «чур—чурою!»
Сбросить мокрых одежд беду,
Снова стать человечьей женою,
Человечью вернуть судьбу.

Как все бабы, ходить за коровой,
Детей молоком поить,
Хвалиться в толпе обновой, —
Человеком хочется быть.




Тоска





1


Небо, серое, как разлука,
Слёзы льёт, провожая лето,
И такой печалью одеты,
Травы, мосты и звуки…

И такою хмарью окутаны
Все заветные думы – мысли,
Что даже и малой искрой
Не блеснут. И минутами

С горя, кажется, упаду.
И непросто всё, так непросто,
И ветер дует на перекрёстках
Не знаю, к худу или к добру.

И шалые ветры мне твердят:
Сбудется, сбудется, сбудется…
Глупое сердце глядит назад —
Тобою одним любуется.

А думы, такие умные,
Знают всё наперёд, —
Нет, ничего не сбудется,
Будет – наоборот.




2


Брожу, как брошенная собака,
Прошу немножко участья,
Сострадания прошу, как счастья.
Что ты скажешь, друг мой?

Брожу, как брошенная собака.
Это страшно, когда всё дождь.
Это стыдно, когда всё – ждёшь.
Что ты скажешь, друг мой?

Брожу, как брошенная собака…
Стать бы скорей одичавшей,
Как бы любви не знавшей…
Что ты скажешь, друг мой?




Моя звезда


Найти звезду. Не обронить звезду —
И радостно душе, и так тревожно.
День ото дня я мужеством расту.
И с каждым разом это невозможней.

Не хватит сил. Я в людях заблужусь,
Своих, чужих, в жару или в порошу…
Найти звезду! В ладонях пронесу.
Звезды своей сжигающей не брошу.

И – вот она! Так поздно, но взошла.
Моя звезда. Узнало сердце сразу.
Я поняла измученной душой
Всё то, что не дано увидеть глазу.

Не надо слёз. И я их заглушу
И влаге на пожар не дам пролиться.
Звезды огонь ничем не притушу,
Но отпущу её из рук.
Как птицу.

Звезда сама должна решать,
На чьих ладонях ей лежать.




Сама










«Я не та…»


Я не та.
Я – пихта.
И моя высота всё чиста.
Я проста?

Простота, ты грустна.
Пестрота – ты пуста.
Высота и пихта —
Вот моя красота.

Ты – не тот.
Или – тот?
Я – не та.

Не зови, не веди,
За столы не сади,
Хмель – не в брагу, в хлеба.
Я не та, я – пихта.

Если воды – так мост.
Если топи – так шест.
Если бездна и мрак —
Так с молитвою крест.

То ли мост,
То ли шест,
То ли взгляды окрест.

Ни моста,
Ни креста.
Только поднятый перст.




«Дожить бы до летнего сна…»


Дожить бы до летнего сна,
Чтоб справа луна,
Слева сосна.
Чтоб запах полыни в нос,
Чтоб ветер память унёс,

Что когда-то придёт зима,
И снова сойду с ума,
И будут ночи без сна,
И руки, полные зла.




«Мой дом – на одной ноге…»


Мой дом – на одной ноге.
Не в тяжёлом большом сапоге, —
В лёгкой туфельке.
Да не на мягком пуфике.
А на горячем боевом коне.
Ах, конь мой, конь,
Не урони мой дом,
В нём много окон,
Да нету икон.
А так надобно порой приклониться,
И кому-нибудь о доме помолиться,
Чтоб стоял бы он
Хоть о трёх окон,
Да на двух ногах,
Да в твоих руках.[3 - Дом «о трёх окон» – наша двухкомнатная квартира на ул. Ворошилова в Усть-Каменогорске. Все три окна на север: холодно зимой, зато как прекрасно летом!]




«На ложе печали упала слеза…»



На ложе печали упала слеза,
Не высохнуть ей до утра.
Полжизни моей завершилось вчера,
А смысла нет и следа.

Зачем розовеет заря по утрам?
Мне не с кем восторг разделить.
Зачем поднимается лес к небесам?
Сына хочу растить.




«Зачем новый дом…»


Зачем новый дом,
и убранство в нём,
И на пол ковёр стелить—

Ни мужа,
Ни сына,
Ни пса под окном,
Не с кем даже повыть.




«Что ушло, то ушло без возврата…»


Что ушло, то ушло без возврата.
Не вернётся. Зови, не зови.
И ни звука,
Ни жеста,
Ни взгляда,
Только облако в синей дали.

Не нырнуть уж в замёрзшие струи,
Не согреться у пепла костра.
Всё, что было, то было в июне,
А теперь снегопада пора.

Отрезвляющим грузом ложится
Лёгких белых снежинок узор,
Паутинкой в косе серебрится —
Знает зеркала пристальный взор.

Что ж, нам жить не в прошедшем, а ныне,
В снежных искрах всё тот же огонь,
Не замёрзнет вода на стремнине,
Хоть любовь обращается в боль.




«Одна у меня жизнь…»


Одна у меня жизнь,
Одна.
Тут как не крутись,
А прожить её надо до дна.
Улыбнись!

Так, с улыбкой, шагай и шагай
По жизни —
Как будто в рай!

Какой там, простите, рай,
Рога бы не обломать.
Не знаешь даже, где край,
Не то чтобы – не упасть.

Упадёшь—
ладно, нос в крови,
А то ведь – душа.
А ты смейся опять, пляши:
Жизнь хороша!

И на людях не смей рыдать—
Одной тебе, что ли, так?
Радости— не удержать,
Льётся рекой через край!
(Успевай, лицо утирай).




«Под шатром моих волос…»


Под шатром моих волос
Нету солнца, нету звёзд,
Только взгляд горит лукавый.
Только рот призывно-алый,
Стан белей, чем у берёз…
Жду – без гнева и без слёз —
Под шатром своих волос.




«Я стою на мостовой…»


Я стою на мостовой
Между летом и зимой,
Мне и сладко,
и тревожно,
и завидно…

Дует ветер мне в лицо,
Ветер треплет пальтецо,
Что там дальше —
то ли правда,
то ли кривда?

Я по тропочке пойду,
Лето, зиму ли найду,
Всё пойму, приму,
Мне будет не обидно.

Тропка сгинет у крыльца,
Только милого лица
всё не видно,
всё не видно,
всё не видно.

Сладко, горько ли питьё —
Я приму моё житьё.
То ли зябко,
то ли жарко,
неостудно…




Жестокий романс

(из цикла «Магия»; мелодия – «рвём страсти на части»)


Я думаю, я думаю,
Я всё решу заранее,
Идти ли ночкой лунною
На новое свидание…

Ах, были ночи яркие,
Коварные, безлунные,
И руки твои жаркие,
Твои глаза безумные.

Но скоро встречи кончились,
Покрылись расстоянием,
И счастье моё краткое
Переросло в страдание.

И встречи те состарились,
И новые наметились,
А горе не растаяло
И в радости не верилось.

Не надо больше мне любви,
Любовь ведёт к страданиям,
Отдайте тихие мечты,
Возьмите расставание.

Я думала, я думала,
Решила всё заранее.
…И ночкой тёплой, лунною
Сбежала на свидание.




Юность





«Сама решу…»


Сама решу
Свою судьбу —
Где положу,
А где возьму.
За кем идти,
Куда бежать,
О чём грустить,
Кого спасать.
Не раз споткнусь
И поднимусь,
Сто раз
слезами обольюсь.
Пусть разлюблю —
Но полюблю!
Сама
Решу свою судьбу!




1


Жеребёнок – юность в степь умчалась,
Росный след оставив позади,
Солнце с горизонтом попрощалось,
К полудню успело подойти.
Травы налиты и не примяты, гордо поднял голову осот,
Колокольчик синий звякнул внятно
И дорога к зрелости зовёт.




2


Я отдам платочек алый —
На зарю.
Я улыбкой дол и горы
Озарю.
Я уйду от всех советчиков
В леса,
Не мешай, моя ненужная
Краса.
Отойди, моя уставшая
Печаль,
Сядь на веточку, чтоб ветер
Покачал.
Посиди и отдохни.
А я пойду
И любовь сегодня, завтра ли
Найду.




3


В ветреной косынке,,
Тапочки в руке,
Пота бисеринки
На крутой скуле.

Рдеют медуницей
Розовые щёчки,
На губах кислицы
Нежные листочки.

Радостно и звонко…
И не знаю я,
Вышло в поле лето
Или просто это —
Молодость моя…




4


Побежала. Прибежала.
В зеркалах не отразилась.
Пальцы в струях остужала.
В летнем ветре растворилась.

В трёх берёзках поплутала,
Облаками любовалась,
Ветки в косы заплетала
И в туманах умывалась.

Солнце, речка, блеск струи,
Нега, нежность без обиды.
Неответы не твои
Юной радостью повиты.




5


Кто-то веткой из юности машет
Запахом трав и цветов.
Скоро зима перестанет
Новых подбрасывать снов.

Мир встрепенётся, проснётся,
Явь вместо Нави творя,
Зоренька всем улыбнётся —
«Где ты, Господне дитя!»

Встань, осознай свою силу,
Веру свою собери,





Конец ознакомительного фрагмента. Получить полную версию книги.


Текст предоставлен ООО «ЛитРес».

Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию (https://www.litres.ru/pages/biblio_book/?art=49789101) на ЛитРес.

Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.



notes


Примечания





1


Под общим названием «Ты» собраны мамины стихи о её матери, моей бабушке, Антонине Дмитриевне Моисеевой (Явоновой).




2


Аксу – аул на юге Восточно-Казахстанской области, где мама, будучи студенткой пединститута, «проходила практику». На самом деле это были принудительные сельхозработы: студенты строили кошары для овец.




3


Дом «о трёх окон» – наша двухкомнатная квартира на ул. Ворошилова в Усть-Каменогорске. Все три окна на север: холодно зимой, зато как прекрасно летом!