Книга - Говорить по-простореченски

Говорить по-простореченски
Павел Алексеевич Пономарёв


"Павел Пономарёв – поэт, очень собранный душевно. Те вещи и принципы, которые он для себя определил в нравственном отношении, используются им очень точно и с чувством меры. Сама фактура его стиха сближена с декларативной традицией советской поэзии. Однако тут есть мировоззренческая новизна и очень "вкусные" лексические обороты. "Говорить по-простореченски" (в соответствии с возрастом автора) – это не клич, но признание, которое стоит произносить негромко, элемент самоопределения". Вячеслав Лютый, председатель Совета по критике Союза писателей России.




***



Я не хочу стать повторением –

Быть продолжением кого-то,

В чужую жизнь войти мгновением –

Не в дверь и не через ворота;



Хочу не лавров, не терновника,

Не шалаша в раю, не домика,

Быть на устах чужих не притчею,

Быть не пристрастьем, не привычкою;



Хочу всего лишь мало-мальски

Жить лишний день по-человевечески,

И полюбить – не по-страдальчески,

И говорить – по-простореченски;



И каждый раз перед дорогой

Молитве жертвовать минуту…

Скажите – разве это много?

Скажите – разве это трудно?



***



Кто его поднял к солнцу,

Кто научил прощать

И обменял на совесть

Право на первый шаг?



Но проживая с болью

(Крестик в ступне зажат),

Перекатился в поле

Мальчик – безногий шар.



Кто-то его подхватит,

В капельках лоб утрёт

И, как в купель, посадит

В солнечное нутро.



Но запуская пальцы

В огненные лучи,

Правды в ногах, мой мальчик,

Мальчик мой, – не ищи!



Это большое небо

Первой твоей весны…

Мальчик, ты был иль не был?



Это

чужие

сны.



Покров



И ни двора, и – даже – ни кола,

А всё спешат – к вечерне, на поклоны…

Сусальным инеем синеют купола

И сумрак вечерит на колокольне.



Октябрьский горизонт упал без сил,

Перед рассветом чуя неизбежность,

А над лампадою как «иже» и «еси»

Смежались безмятежность, нежность, снежность.



И распластался утренний покой

По-над рекой, у самого обрыва,

Где стелет Богородица покров

Колоколов – заутренний, призывный.



***



Я уеду, мой друг,

далеко, далеко,

Где в бреду обрету

неотпетый покой,

Где не пишут

ни племя, ни имя,

Где не ставят

крестов на могилах,

Где не видят, не знают, не помнят,

кто, когда и куда похоронен.



Я уеду, мой друг,

далеко, далеко

От родной стороны,

от стихов и грехов.

От неё. От Него.

От себя и от них.

Только мать и отца

как я брошу одних?..



Я уеду, мой друг,

далеко, далеко

На заре, налегке –

не с лихвой. Нелегко.

Я оставлю свой крест

под окладом иконы.

Я уеду, мой друг.



Спросишь ты: «Далеко ли?»



Мама



Простудно. Студно. И не до тепла

Чуть вздувшимся прожилкам на руках.

Как Дон и Меча юность протекла –

В пяти строфах иль двадцати строках.



И оскользнёшься материнским взглядом.

А я мальчишеским – сыновьим – промахну.

Заумный сын, да нет со мною слада –

Ты про себя, а я всё про Москву…



Летят, летят автобусные будни –

И ты не глушишь на ночь телефон.





Конец ознакомительного фрагмента. Получить полную версию книги.


Текст предоставлен ООО «ЛитРес».

Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию (https://www.litres.ru/pages/biblio_book/?art=43628285) на ЛитРес.

Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.