Книга - Красные кумовья и кудыкины горы

Красные кумовья и кудыкины горы
Константин Кадаш


Абсурдные записки к Зазеркалью и прочие ситуативные алогичные стихотворения, записанные в период 2007 – 2015 года и неожиданно доросшие до размеров самостоятельной книги.





Красные кумовья и кудыкины горы



Константин Кадаш



Дизайнер обложки Анастасия Александровна Гераскина



© Константин Кадаш, 2020

© Анастасия Александровна Гераскина, дизайн обложки, 2020



ISBN 978-5-4474-4507-2

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero




Всякие разные 9ормотания раз/





i/первое 9ормотание


гражданин Сидоров надевает усы
и черный ?рак он усы
всегда ненадеванными
носил
а тут под нос повесил
над своей ухмылочкой
над усмешечкой своей мерзенькой
над увесистых своих словес
говорением
пару опрятных черных усов
нацепил




ii/второе 9ормотание


ты мне скажи вопрос свой
свое заклинание в воду выплюнь
когда я читал поперек твоего рассказа замысел
9ожественное провидение водило
глаз моих 9елками
9елками скакали по ветвям твоих гу9 слова
то вверх скакали орлами становясь
и прочими всеми птицами
то вниз гадами пресмыкаться
целовать 9ы их пристально
в думы чужие вглядываясь
так думал я
памяти своей копошения




iii/третье 9ормотание

<оно же Древнерусская песенка>


а снега все не 9ыло не 9ыло
и дождя все не 9ыло не 9ыло
и дороги той тоже не 9ыло
и не9а над нею тоже не 9ыло
и ног моих не 9ыло и рук моих даже
голова привычно не качалась на шее
глаза не подмигивали друг другу
и зу9ов не шелестели рощи
а лесов все не 9ыло не 9ыло
и полей все не 9ыло не 9ыло
и город тем 9олее не показывался
из-за горизонта умышленной дали
потому как не 9ыло горизонта
не смыкалась ни с чем земля
нигде ни с чем земля уже не смыкалась
и авто9усы маршрутные туда не ходили




iv/четвертое 9ормотание


Зачем положила ты на окно моё свое веретено деревянное
Зачем подняла ты меня со стула
Я ведь почти уже умер и лежал там о9мирая от старости
Я ведь считал волоски в 9ороде своей что9ы суметь связать свитер
Паркой хотел я судить о суде9 суетном кружении
Я ведь и корни пустить успел уже паркетные доски порушив
Ты выгнала всех мышей из коры моей древней
Зачем положила ты на окно моё свое веретено деревянное




v/пятое 9ормотание


здесь положено строчки началом тире
то случилась история в ноя9ре
так что люди играли в ящик
умирали смеха ради а после просыпались
а после посыпали волосы песком
друг за дружкой 9родили гуськом
падали и хохотали громко
до колик в животе хохотали
валились на спины и смотрели на солнце
а самый из них старший подумал значится
а что если и в самом деле в теле
вселенной положенном я трещинка
маленькая червоточинка значит временем
не усмотренная
только подумал он так и время закончилось
и по9ежали утренние трамваи
а человек от слов своих умер
на самом деле человек умер




vi/9ормотание шестое, страшное

<Оно же Ненависть>


Иван Иванович Тараканов
Спешил домой с авоською 9ананов;
Я ему смело тогда в лицо поглядел,
В самые его густые 9рови.
Иван Иванович оторопел
И встал посреди дороги.
Его прохожие толкали
И ворчали недовольно:
То в 9ок ткнут кулаком,
То локтем заденут.
И правильно. Так ему и надо.
А то ходят тут всякие.




vii/9ормотание седьмое, с ?илосо?ским подтекстом

<Оно же Про квадратные корни>


покажите мне ноль
или какую другую цЫ?ру
я под деревом сидючи
ничего не смыслю в ари?метике
я не умею складывать
о9означения ее друг с другом
мне тут под деревом
в том интереса нету
я постичь хотел 9ы только
заМЫСел тайный деления
я 9ы только увидеть хотел
корень квадратный из цЫ?ры




viii/9ормотание восьмое, матерное


Ах, приходите ко мне в гости Вы
9ез четверти двенадцать
Я к приходу вашему специально
Слово Х_i напишу на стенке,
Что9ы знали взрослые и дети
Что9ы дяди и тети запомнили:
Здесь живут серьезные люди
Слов на ветер они не 9росают




ix/9ормотание девятое, эротическое


Я 9ыл галантен и лю9езен,
Вы же делали глаза страшные
И громко так кричали:
У9ерите ЭТО немедленно.




ч/десятое 9ормотание


зачем скажите мне зачем
вы посчитали все 9уквы моего имени
теперь хожу ведь мрачный очень
и задаю вопросы тучам
а еще вчера 9ыла такая история помните
хотя нет это 9ыла не история
и если 9ыть до конца с вами честным
не вчера она 9ыла. Не вчера!!!




Всякие разные 9ормотания два/





i/ 9ормотание первое, эзотерическое


Я хочу повести с вами речь о качествах.
Вы в се9е должны полагать их;
Вы в се9е должны допускать три 9одрости:
9одрость духа, 9одрость тела и 9одрость антитела.
Последняя 9одрость нужна что9ы парить
В тугих о9ъятиях струй воздушных
Как дирижа9ль, как птица. То ли ры9а какая,
И тень свою полагать земную.




ii/9ормотание второе, экзотермическое


Я родные пенаты решительно покину;
Громкие слова в раздражении дуну;
Выскочу воо9ще на Улицу,
Туда, где ветры хлещут злые,
И люди, гримасы сердец своих тая,
Вдоль меня ступают, куда ни попадя.
Я понесусь по 9ульварам и площадям,
Грозно челюсти свои стиснув,
Зу9ов клацнув прикусом гордым:
Вам не найти меня 9оле —
Я в лесах схоронюсь,
9уду травами питаться лесными,
Отпущу 9ороду, густую как папоротник,
Сделаюсь отважным партизаном




iii/третье 9ормотание


Сначала сюда вернулись змеи.
Они вили гнезда на крышах и в кронах,
Резвились в садах и свивались в кольца,
Питая птенцов молоком змеиным.
Следом за ними вернулись люди.
Они выгнали змей и сожгли их гнезда,
Пропололи сады и расчистили кухни,
И свое ожидание птиц полагали.
*Да только птицы уже не вернутся*




iv/9ормотание четвертое, в прозе


маялся петр палыч 9ородатыми снами
то девицей се9е он грезился с грудями тугими
то коровой в чужой огород за9редшей
он не то что9ы совсем уж не лю9ил животных
случалось что с удовольствием гладил он
9ездомных птиц-попугаев по клювам их о9лезлым
но огромных косматых зверей тем не менее
полагал о9ходить стороной
потому как 9ыл ро9ок душою кареглаз и с лица прекрасен
а тут вдруг целая корова
а еще девица
такая вот странная с ним приключилась история




v/9ормотание пятое, концептуальное


На столе ?отокарточка.

На ?отокарточке много дОрОги, песОк и Вещи.

Уточнение: Вещи валяются как попало, но каждый раз по-другому, а вовсе не так, как могло это показаться на первый взгляд.

Рядом со столом – стул. На стуле сидит знаменитый ?илосо?. ?илосо?а зовут [Вениамин Игнатьевич Коврижкин].

О судь9е его нам известно не много, если не сказать 9ольше.

[Вениамин Игнатьевич] сидит на стуле и разглядывает Вещи. Сначала так разглядывает, потом эдак. Потом встает, отходит к окну и пытается разглядеть Вещи вторым взглядом. Потом опять возвращается к столу, и садиться на корточки.

Вещи валяются на ?отокарточке.

За окном смеркается.

На город спускается унылая полярная ночь.




13 предложений про нiк0лая нiкi?0р0вича с09ака


*нiк0ла? с09ак 9ыл личностью кон?ликтной и сложноподчиненной

** но малодушной

*** и это не потому что душ в нем мало помещалось а потому что все они значит в нем поместившись неизменно оказывались какими-то маленькими и на посторонний взгляд неприметными вовсе

**** вы не подумайте только что посторонние часто так вот взглядами своими раз9расывались по нiк0лаю нiкi?0р0вичю

***** вовсе нет

****** ведь взгляды это материя хрупкая и труднопостижимая

******* потому-то посторонние взгляды свои при9ерегали для другого случая

******** что9ы меж со9ою посередке высказывать их громким шепотом

********* да и пусть с ними = не о них сейчас речь

********** дело в том что лю9ил нiк0ла? нiкi?0р0вичЬ с09ак со9ачиться, громко скандалить и чавкать в о9щественных местах

*********** а потом отскандалив и прочавкавшись сильно кон?узиться по этому поводу

************ и вот пришел он значит однажды в Министерство

************* и там сдулся




vi/шестое 9ормотание


Когда холодно ноги мерзнут
Руки мерзнут в ладонях и в пальцах
Когда холодно в лице появляется
Выражение растерянности великой
Появляется в лице
Известное 9еспокойство
И желание непоколе9имое в теплую варежку опасть
И валяться там и оттаивать




vii/9ормотание седьмое, утреннее


ступка, 9удка и утюг
привязанные к маленькой со9ачке неявной породы
резво лязгали по за9рызганному ас?альту
поперек всех встречных кидаясь под ноги внезапно да
гаденькая маленькая со9ачка неявной породы
носилась по двору и шумно раздражала прохожих.
светало. старое радио шептало зарядку
на лестничной клетке вяло переругивались пьяные дворничихи




vш/9ормотание осьмое, музкальное


Жил-9ыл на улице Грекова скульптор Алешенька Кх.

Он лю9ил лепить из глины, мрамора и прочих мягких материй.

А еще он лю9ил поглаживать и подро9но рассматривать в маленькое ручное зеркальце свое мужественное волосатое тело.

Как-то раз он взял здоровый кусок глины и вылепил из него До9ро.

Прицепил это До9ро к сраму чресл своих и пошел во двор девок пугать.

Девки потешно хлопали густыми своими ресницами и охали протяжно заливистым 9асом.

А потом приехал 9ольшой груз0вик и грузчики, в синие свои ком9инезоны одетые, выволокли к подъезду старое пианино.




ix/девятое 9ормотание


Маленький Ра?ик лазал на 4ердак рисовать деревья. Он делал это тайно, вечерами, когда все приличные семьи скапливались у телевизоров и наперегонки сопереживали харизматичным героям кино?ильмов и телепостановок. С полшестого до 9езсемиминутшесть маленький Ра?ик стоял у двери и слушал через замочную скважину как переговариваются между со9ою соседи. Он слушал их в 9ольшие свои уши, а сам тем временем нетерпеливо сжимал в кулачки тоненькие потные ладошки, и косил узкими прекрасными глазами цвета свежезаваренного чая по комнатенке.

Маленький Ра?ик 9ыл таким крошечным, что прохожие часто принимали его, вот так вот застывшего в неестественной позе у замочной скважины соседской двери, за карликового пуделя. А после – долго трепали теплыми широкими руками по лысине, за ушком, дули в пузико и задорно щекотали под мышками. Маленький Ра?ик заваливался тогда на спину и умилительно дрыгал карликовыми своими лапками в разные стороны.

Иногда спускалась тётя Ага?ья и кормила его песочным печеньем.

Печенье 9ыло ужас какое невкусное, но маленький Ра?ик симпатизировал тёте Ага?ье самой преданной лю9овью, а потому съедал все до последней крошки. После переставал вдруг дрыгать лапками, потешно чесался и 9ежал в гастроном за водкой с огурчиком и в палатку – за простыми карандашами.

И деревья клонились к нелепой его ?игурке своими пышными кронами.




Всякие разные 9ормотания три/





i/ 9ормотание первое, вступительное


Но после дней 9езмятежных и розовых приходили дни салатового цвета, когда нас выводили гулять во двор. Всех разом: мужчин, прятавших глаза свои в хитрых ресницах; со9ак с улы9ками по-девичьи открытыми; и даже Женщин с руками, исцарапанными от одиночества. Во дворе находились ?онтан и песочница. 9ольше во дворе ничего не 9ыло. Ни воды, что9ы все не могли утопиться, ни песка, что9ы все не могли закопаться – и то и другое привело 9ы к в равной степени плачевным последствиям.

Однажды, когда мои волосы достигли должной длины, я привязал их к ножке стула и через окно с9ежал в зоопарк есть мороженое…




ii/ второе 9ормотание


Я долго 9ежал по дороге 9ежал,
Но ноги 9ежать перестали совсем,
И тело в траву опадало, и я
В канаву катился следом за ним.

В этом суровый жизни зарок:
От9егал – пади и гляди в потолок




iii/ третье 9ормотание


Петриваныч Кора9ейников носил ладони широкие и мягкие, и в минуты чрезвычайного душевного волнения имел о9ыкновение о9ильно потеть ими. При встрече он сжимал приветливо чужую руку и тряс ее резво в разные стороны; впитывая пот ладоней его, со9еседник при этом сильно кон?узился и трусливо отводил глаза. Так могли простоять они долго: молча, руками своими потрясая, пока 9лиже к вечеру не выходили супруги и не за9ирали их по домам.




iv/ 9ормотание четвертое, страшное

<Оно же Про человека, которого подменили>


9а9ка украла у деда 9ороду и, прилепив ее се9е на морду, затеяла 9егать по комнатам и визжать. Зрелище 9ыло жуткое и нелепое, но поглазеть на него со9ралось столько народу, что петрпалычу ненароком сделалось совестно, и он отправился спать.

Той же ночью привиделась ему давешняя старуха: 9удто 9ы взо9равшись с ногами на кровать, вцепилась она пальцами своими ломкими ему в нижнюю челюсть и, жуткими зу9ьями сама се9е помогая, теперь пре9ольно оттягивала ее вниз.

«Что за жуткое вымя» – грозно подумал петриванович и, разгладив усы, от9росил назойливую 9а9ку в угол, где она поспешно сжалась, перекинулась тараканом и, издавая разноо9разные неприличные 9ормотания в сторону, уползла в щель промеж досок. Но на этом злоключения и не думали завершаться: стало казаться петрники?оровичу, что на под9ородке его поселился зуд и скрежет, отчего зачесался он, часто и жестоко скре9я ногтями холеную свою и по младенчески нежную кожу. И зачесал 9ы так се9я, наверное, до самой смерти, если 9ы не стали пальцы его легче куриного пуха и не взлетели 9ы под потолочные 9алки, к люстре и чучелу 9елки, подаренному на его именины милой девочкой настенькой.

Проснувшись поутру и со сна пре9ывая в пресквернейшем настроении духа, петрниколаевич выпил чашечку ко?е и решил пойти прокатиться на трамваях по чистопрудным 9ульварам. Выйдя из комнаты, прошел он длинным вонючим коридором, спустился по лестнице и ошарашенный застыл перед гигантским, в человеческий рост, зеркалом в вести9юле – оттуда смотрело на него отражение косматого человека, по самые 9рови заросшего клочками 9ороды различных длинны и оттенков. Петрсаныч закричал… нет, не закричал даже, а тоненько и мерзко, почти что по-9а9ьи, завизжал, заморгал часто-часто и выскочил на оживленную улицу. Расталкивая прохожих и ног под со9ой не чуя несся он вдоль за9оров и зданий, гигантскими шагами скакал меж машин и милиционеров с ду9инками, до тех пор, пока вдруг не о9наружил се9я в движущемся трамвае.

В трамвае 9ыло тихо и пустынно. Лишь на первом самом сидении сидела молчаливо и ро9ко вчерашняя 9ородатая 9а9ка в чепце и с авоськой. Петрпалыч оправил одежду, пригладил растрепавшиеся 9рови и, дыша с присвистом и прихрамывая неверной своею походкой, прокрался в конец вагона, от 9а9ки подальше, к окошку по9лиже, где и ввегррм9хз…




v/ 9ормотание пятое, религиозное


О, архимед не9есных линий,
И космосов сво9одных самолет,
Открой мне суть земных явлений,
?илосо?Ий пыльный комод.
И 9удет в том те9е моя порука:
Я вырасту за выси звука,
Я руки вытяну за горизонты,
Когда мне пусто станет здесь,
Я сделаюсь простоволос и строен,
Когда мне пусто станет тут.
Я в не9о вырасту главою
И самолетом 9уду сам




vi/шестое 9ормотание

<Девочка и птицы>

(Задумка танца для хора с пилой и оркестром)


Зоренька испугалась, съежилась и отступила в сад.

Если Они теперь пойдут за мной – подумала Зоренька – я спрячусь за крыжовником и сделаюсь дерево.

Но Они поселились во внутренних комнатах и уже оттуда в своем молчании поглядывали на нее.

Ах, – подумала Зоренька снова – какие Они, должно 9ыть, многомудрые и стоглавые, и пальцы Их, наверное, корявые и волосатые… не то, что мои изящные конечности.

И махнув изящными конечностями в Их сторону, Зоренька тихонько прошептала: «Кыш»

Тогда Они встрепенулись и, перепуганные, заметались по помещениям, на пути своем задевая выступающие углы, суставы и сочленения дремлющих о9итателей дома. Шелестели разноо9разные крылья, и, на шелест тот отвечая, где-то громко хлопала ?орточка, всем стеклом опадая в застывший ас?альт..

Зоренька сидела на диване и грызла черствые сухарики с сахаром.

Над ее лысой макушкой тишайше ворковали голу9и.




vii/седьмое 9ормотание, седьмое


Незнакомая девочка гаденько захихикала и ткнула Иннокентия перепачканным шоколадом пальчиком в рыхлое и волосатое пузико.

Иннокентию стало одиноко и холодно, чувство протеста зародилось и заворочалось новорожденное где-то под лопаткой – но он сдержался и продолжил лежать, надменен и неподвижен, ногами в разные стороны.

Незнакомое девочка почмокала гу9ками, потерла чумазое личико, и дернула Иннокентия за ухо.

Иннокентию показалось, что пройдет еще совсем немного времени и незнакомая девочка упорхнет в окно, помаргивая множеством своих затейливых глазок. Здесь стоит сказать о том, что все незнакомые девочки в той или иной степени казались Иннокентию занятными насекомыми: не то мухами, не то долгоносиками, науке еще неизвестными. С детства не лю9ил он незнакомых девочек, потому как имели они о9ыкновение хихикать и пахнуть невпопад.

Незнакомая маленькая девочка, расправила свою коротенькую ю9очку и посмотрела на свежевыкрашенную стену. Ее гаденькое личико вдруг сморщилось и захлюпало курносым носиком; и даже вся она стала как 9удто 9ы спросонья.

Иннокентий дернул 9ольшим пальцем правой ноги и подумал вдруг о том, что теперь скажут о нем люди.

Незнакомая девочка застегнула сандалию и вприпрыжку поскакала к магазину, повизгивая задорно и звонко:

– Мама! Мама! Там дяденьку трамвай переехал!

Иннокентий крепко зажмурился и прислушался к спешному топоту ног, о9утых в разноо9разную о9увь.




vii/9ормотание осьмое, с превращениями


Ану?рий Изяславович личность, вне всяких сомнений, уникальная. Да, чего уж там греха таить – всем личностям он личность.

Взять уникальность его: ведь и та начала проявляться в возрасте весьма нежном. Не то лет в пять, не то – в пятнадцать.

Ану?рий Изяславович, тогда еще просто Анечка, питал патологическую привязанность к сосанию останкинских сушек. Причем придавался он порочной этой своей страсти в самых не располагающих к тому местах. То в транспорте о9щественном, троллей9усном, то посреди улицы, в часы не9ывалого скопления народа. А однажды и вовсе испытал вдруг приступ сла9ости животной на детской площадке, где прогуливался о9ыкновенно с мамой и 9а9ушкой. И так он там засосался, что в конце-концов взял да и за9лудился.

За9лудившись же, и вовсе потерялся. Только что, вроде 9ы, стоял, пухленький и розовощекий, вот тут вот, точнехонько между гаражами старинной, дореволюционной еще постройки, и свежевыкрашенной «паутинкой», и вдруг как сквозь землю провалился.

И не могли найти его целых три часа пятнадцать минут сорок две секунды.

И все это время мама верещала своими капризно вздутыми гу9ками, а 9а9ушка – та уже и вовсе с ног вся с9илась да разумом помутилась окончательно.

В конце концов, маленький Анечка сам нашелся – весь осунувшися и враз подурневший. И сразу же засо9ирался домой, о9едать. Где он 9ыл все это время – ему одному только и ведомо. Поговаривают, 9удто его подо9рали и воспитали 9родячие кошки. Правда это или ложь, о том сам Анечка предпочитает помалкивать. Да только вот от валерианы он до сих пор дуреет, а одурев вконец, с разъяренным мявом гоняет по чердакам голу9ей и прочую домашнюю птицу. Со9ак же нао9орот сторонится: тихонько отсиживается, на ?онарных стол9ах и толстых древесных сучьях схоронившись, – до чего до9ерется первее. Откуда мы его после снимаем соо9ща.

Всем двором и одним нарядом пожарных.




ix/9ормотание девятое, цветное


Я плыву вниз по реке, по течению, и взглядом своим двигаю солнце.
Мне снятся далекие горы и 9лизкие деревья, роняющие в воду желтые листья.
Мне снятся оранжевые лица до9рых птиц с васильковыми глазами.
Они садятся на мои пальцы и смотрят легкие шевеления маленького сердца;
До9рые птицы открывают свои рты…
до9рые птицы открывают свои рты…




ч/заключительное 9ормотание, кодА


Вот приходили Маги
С мыслями яростными как солнце —
9езликие и 9ессловесные
Топтались за запертой дверью.
То помню, что видел когда-то:
Неспешные жизни чужие
Текли сквозь тела их. Как прежде
Земля оставалась 9езвидна.




Всякие прочие 9ормотания/





i/ 9ормотание первое

<оно же Второе смирение Михаилов>


Михаилы стояли и непримиримо глядели в прозрачное окно. По прозрачному окну с о9ратной стороны его стекла ползла медленная муха.

Первый Михаил задумчиво пожевал гу9ами и постучал по окну костяшками указательного и среднего пальцев. Второй Михаил испуганно зажмурился и закрыл ладонями свои огромные и мужественные уши. Мужественные уши с детства 9ыли его гордостью. Но потом выросли. А потом и вовсе сделались такими 9ольшими, что пролетающие мимо птицы вдруг решили вить в них гнезда. И грач, и синичка, и соловей – все они носились по не9у, громко чирикая и со9ирая травинки с тростинками для 9удущих своих домиков.

Михаилы лю9или птиц.

Михаилы не лю9или мух.

А мухи лю9или за9ираться в уши второго Михаила на зиму и спать до оттепели в нео9ъятных глу9инах его мудрого черепа.

– Не улетит, – произнес вдруг первый Михаил равнодушным и тихим голосом.

– Не у-ле-тит, – повторил он 9олее размеренно и громко. И настежь распахнул за9ранную марлей ?орточку.




ii/ второе 9ормотание


Изо9ретатель Вова Кукин изо9рел машинку для подстригания усов.

Он подселил ее на лицо своему соседу по лестничной площадке – маршалу Кузнецову.

Машинка 9ыла прыткой, юркой и разумной. И маршал даже сначала подумал, что это такая новая ?орма жизни прямиком под носом у него завелась. Навроде вошки, 9лошки или даже клопа, который кошку его месяц тому, как дотерзал до нервного срыва.

Подумав се9е ужасы такие, маршал сначала насупился, потом принял вид неприступный и грозный: за щеки свои руками схватился, сжал 9ольшой и потной ладонью свой гладко расчесанный ус и резко дернул его вниз.

Надеялся он таким спосо9ом гадину изничтожить.

Но не тут-то 9ыло – машинка для подстригания усов, изо9ретенная Вовой Кукиным, в ноздрю маршальскую упряталась да затаилась там.

А вот усы – они взяли и отвалились.

Вдруг.

Просто так.

9езо всяких видимых к тому причин.

И стало у маршала не лицо, а тупая и страшная рожа.

Посмотрел на се9я в зеркало Кузнецов, подумал. А после надел китель парадный, эполеты маршальские, ?уражку, опять-таки; и застрелился из маршальского пистолета.

Дурак он 9ыл, хоть и маршал.

Так ему и надо.




iii/ 9ормотание третье, про Колю и Пашеньку


А Николка-то рот раззявил, и изо рта его прыснуло.

Не то душа прыснула, не то слова какие, из тех, что покрепче – о том я не скажу Вам со всей уверенностью.

И до того лихо изо рта его прыснуло, что всю рожу Пашеньки тот час же измазало.

Хоть и пытался он схорониться в месте укромном.

И захирел ведь Николка после… только что 9ыл, да вышел весь.

А Пашенька дальше по9ежал, прислушиваясь ро9ко к хрупкому в се9е копошению.

И 9ыло сие зарождением новой, немыслимой жизни…




iv/ четвертое 9ормотание


теплые звуки
проговариваю,
скуки
считая дни злые.
Времени занять 9ы,
по9ывать в Киеве;
на язык плеснуть
Аз-9уки-веди
ал?авита смешного.
Поездом
про9ежать ночного
города станции
по окружной.




v/ 9ормотание пятое, дрёмное


мне тетерев токующий
трясущий 9ородою
пускай присниться ночью этой
с трясущеюся 9ородою
токующий как 9ыло прежде





Конец ознакомительного фрагмента. Получить полную версию книги.


Текст предоставлен ООО «ЛитРес».

Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию (https://www.litres.ru/konstantin-kadash/krasnye-kumovya-i-kudykiny-gory/) на ЛитРес.

Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.