Книга - Как из града Колотти

Как из града Колотти
Борис Губерман


Философское осмысление нашей повседневной жизни делают произведения автора интересными и запоминающимися. Таким образом автору удается увести читателя не в мир иллюзий и нереальных фантазий, а в страну ПОЭЗИЮ, где буквально в каждом стихотворении нашла отражение наша повседневная жизнь. Во всяком случае читатель не останется равнодушным ко всему, о чем так убедительно говорит автор Борис Губерман.





Борис Губерман

Как из града Колотти

Книга стихотворений











«Белой завистью гореть…»


Белой завистью гореть —
Черен пепел,
От Кощея до зимы
Холод-злость,
В руку падает снежок —
Мысли тают,
Точно белый пароход:
Был и нет.

Как по косточкам пройдут —
Перемелют,
Разотрут как порошок:
Дунь и нет,
Только выглянула тень —
Стало грустно,
Потому что в этом есть смысл бед.

    18.01.1989 г.
    Поезд N 5 Москва-Баку



Чаепитие


Голова на блюдечке с голубой каемочкой,
Голова,
Как водится,
В голубой кайме,
Если и не хочется —
Все равно так водится
С голубой каемочкой в голове.
Вот бы голубю гульнуть
С горлицей,
У голубчика спросить,
Разузнать,
От руки в руке тепло держится,
От судьбы себя не отнять.
А потом
Что ни скажи —
Стерпится;
А потом
Как ни скажи —
Слюбится,
Чай парами донимать —
Станется
У семейного огня пригубить.

    18.01.1989 г.
    Поезд N 5 Москва-Баку



Съемка


Снимают бога скрытой камерой,
Его деяния и жизнь,
А червь сомнения от ржавчины,
Которой переполнен смысл.

Бог этот только положение,
Как состояние он бог,
Но на него приходят,
Молятся,
А он в награду.

    25.01.1989 г.



«Я от царя к царю не бедовал…»


Я от царя к царю не бедовал,
Я с ним о царстве не беседовал,
И он со мной не говорил:
Сам действовал.

    26.01.1989 г.



«Я не из храброго десятка…»


Я не из храброго десятка,
Я от обмана и молвы,
Я там,
Где царствуют уроды
И где уродство признают.

Извечный спор добра и злата
Выигрывает золотой.
Я – ложь,
Я торжествую рядом
За несколько благих кусков,
И продаюсь ради достатка
За золотой.

    26.01.1989 г.



«Где по гроб задолжать…»


Где по гроб задолжать —
Там не жить.

Я – должник.

    27.01.1989 г.



Советы


Кричи.
Тебе дается право:
И у останков есть свой путь.
В кричащих откликах дурмана
Есть все,
Что нужно позабыть.

Не поддавайся настроеньям,
Не суйся в реку словно Грек:
В ней рак,
Он руку ждет,
Не дремлет,
Чтобы клешней за руку хвать.

    27.01.1989 г.



Пролетарское


Я – от крайностей,
Я – от зависти,
Я – от властности
И от власти.

Я – от голода, не от сытости,
Я – без совести
На крови.

Мне бы что отнять —
Лишь бы все отнять,
Кого по миру —
Всех пущу…

Я содеянное назову ошибками.
Много позже
И признаюсь в них
Как на духу.

    30.01.1989 г.



Парень из Эльдорадо


Я в Эльдорадо был,
С Эльдаром был знаком:
Хороший парень.

    31.01.1989 г.



Картинки войны


Взрыв.
Он приподнял горизонт.
Падаю.
Все ощущенья лежачие.
Искоса
Над домом
Грохочет гром…
Или я сам в неудобной позе.
Гарь от горящего древа желания,
Древа-мученика,
А душа,
Готовая к вознесению,
Все еще держится,
Держится…

Выстрелы и взрывы продолжают жить.
Осколки и пули просвистывают мимо
Под мелодию смертей и ран.
В унисон аккомпанирующим выкрикам
и стонам
Летит железо уничтожения,
Скрежещет железо.
Взрывы.

    31.01.1989 г.



Французский таможенник


Таможенник чиновный и простой,
Он ставит штампы в паспорт под вопросы,
Он холоден к исподнему белью,
К кольцу алмазному на сотни тысяч франков,
И ни к кому не лезет под трусы,
Поскольку жив в нем истый парижанин.
Он расправляет пышные усы,
Он кланяется дамам и детишкам…

Жена всплакнула,
– Это не Россия, —
И побежали слезы по щекам.

    1.02.1989 г.



Раскопки. Помпеи. Спальня


Холмы —
Библейская работа.
Красиво стелется туман.
Из спальни виды на безбрежность,
Что хочется воскликнуть:
– Ах!
Все восклицанья – неизбежность:
Из той мечты увидел луг,
Из той картины вышла фея
И выгоняет коз пастись.
Ладонь касается подруги
И просыпаются глаза,
Они ужалили меня:
Глаза подружки-хохотушки,
Плеснувшей взглядом на меня.

    3.02.1989 г.



«Я крестьянского рода…»


Я крестьянского рода:
Род наш – целый музей.
Никодим Никодимыч —
Это прадеда дед,
Ерофей Никодимыч —
Это значит отец,
Я – Василий Демьяныч…

    4.02.1989 г.



«Мне бы лучшее на лучшее…»


Мне бы лучшее на лучшее,
Мне бы долю на судьбу,
Позолоченного пристава в раззолоченном
саду.
Мне бы вишенку за вишенкой,
Ему денежку в мошну,
И живем мы оба с присказкой:
Он живет
Как я жую.

    6.02.1989 г.



Эксгумация


Как по косточкам неизбежного
Ходят прошлого сапоги —
И скрипят,
И скрипят,
А прошлое
Как рытье могил.
Хруст,
Хруст,
Попадаются оконечности,
Эксгумируем,
Узнаем:
Он убит по навету
Ни за что.

    10.02.1989 г.



Мошка


А по букварному лицу бежала мошка,
От буквы А до буквы Я бежала мошка
И, изучив черты лица,
С обложки взмыла,
Не дожидаясь от лица воздействий силы.
Она вскружила над лицом
И снова села,
Как будто поедом его все съесть хотела.
Так повторялось много раз —
Кто ей прикажет,
Но искажаться то лицо от мошки стало.

Финал букварный предсказать совсем несложно,
Поскольку эта вещь осталась без присмотра.

    21.02.1989 г.



Отрава


От далекого далека до неблизкого
Кто-то горы своротил —
Нет виновных.

Горе озером не залить,
С горя той воды не испить:
Вся отрава.

    23.02.1989 г.



Политический портрет времени


С оригинала счерчен образ,
Портрет кричит со всех витрин,
Он всех сзывает под девиз:
– На небеси!
Глаза белками из орбит,
Они в экстазе,
А взгляд замешан на крови
И жалит.
Важна идея торжества —
Взгляд торжествует,
Внизу беснуется толпа:
Они штурмуют,
Их транспаранты в тон кричат:
«Вся власть советам!»,
А дальше только горизонт,
Как в бездну.

    23.02.1989 г.



На границе


За рубеж как за границу,
На границе сам рубеж,
А в лесах там тоже волки,
На границе те же толки,
Что в лесу.

На границе,
На границе
С толком молятся
И только,
Пронесет —
Так значит толк,
А попался —
Будут толки,
Что скрывать.

    27.02.1989 г.



Товарищу Сталину


– Товарищ Сталин! крови свежей

Вы не желаете отведать?

– Подайте крови!


Чем наделен работный люд?
Наверно, верой
Без остатка,
И в хлеб,
Присущий для бродяги,
Так верят,
Что за это мрут…
Рабочий люд,
Крестьянский люд.

Критерий красного порядка —
Он торжество над торжеством.
Играют в петлю головой
И верят:
Только так играют
Во имя лучшего.
Есть продолжатели и дело,
Большое дело
Для ума,
За что и гибнут миллионы,
А не какой-то миллион.

Во имя светлого
Из рая,
Во имя лучшего потом
Их кости выбросят собакам,
Чтоб в правом деле вышел толк.
И гимн рабов споют рабы
Во всеуслышанье и громко,
И будут верить:
То – свобода,
Они – сыны.
И снизойдут они до гроба
Счастливые до немоты.
Под зовы красного террора.

А вы купайтесь в их крови.

    27.02.1989 г.



Чесночный джем


Чесночный джем —
Он славный и без привкуса,
Он – нежный аромат,
Чесночный дым,
Вкусил немножечко —
Застыл от изумления
И наслаждаешься.
– А ну дыхни, – сказали мне товарищи.
Я как дыхнул —
Попадали они.

    28.02.1989 г.



Черные зеркала


Идея черных отражений.
Они исходят от зеркал.
Черна идея отраженья,
Но иначе, увы, никак.
На черном фоне черен лик,
Он в отраженном свете крайний,
А будто призраки глядят:
Становится немного страшно,
Становится не по себе
И мысли в этом отражении
Почти напоминают бред —
Каюсь.
А кто-то списывает жизнь
По их подобью и беспечью, —
Предел,
А что он значит здесь
На фоне ужасов бездумных?..
Черны зеркальные умы,
Они черны и молчаливы,
Они – присутствие ночи
На этом фоне созерцанья.
По помещению хожу,
По черным призракам ступаю,
Мои глаза на них глядят,
А это сам я.

    3.03.1989 г.



«Сидят наследники от бога…»


Сидят наследники от бога
И думают,
Что правит бог…

Когда в открытую,
Как в пьяную,
Когда вот так,
Как с озорства
Все накипевшее как выплеснуть,
Всей правдой выгореть дотла.

Тогда б сгорело и правительство.
И в недовольствах покровители.
А мы так сами по себе.

    11.03.1989 г.



Кладбищенское


Что ни нажили —
Все умрет,
Все.
Всех на кладбище
Да вперед
Понесут.
Хоть кричи,
Хоть топочи —
Донесут
И запишут:
Кто таков и когда,
И расскажут про него небесам,
И еще поставят крест
Как всегда.
Мол, что был
И когда не стало его.

    15.03.1989 г.



Беспробудный монах


Монах – пропойца и бесстыдство,
Он спит напротив алтаря.
И храп,
Как проповедь с амвона,
А сон —
Чтоб вовсе не вставал.

В полупустынном зале храма
Отчетливо и далеко
Разносится:
– Налей еще!
И снова храп.

    16.03.1989 г.



Сандуновские бани


А жар такой благотворительный,
А пар так яростно сечет,

Кряхтя, ты лезешь на полок,
Кряхтя, ты хлещешь свое тело,
И весь,
Что выжатый лимон,
Выходишь
Наконец
На волю.

И в голове почти хмельно,
Поскольку вышел ты на воздух,
Ты пьян от пара и свободы
И будто заново рожден.

    17.03.1989 г.



Полет


Полет.
Ведь он всегда открытие,
Он до звезды подать рукой,
Возникнет образ и плывет
Такой пушисто-впечатлительный.
В сложнейшем словосочетании
Не выразить всей простоты,
А рядом недопонимание…
Наверное, от доброты.
И отпущение грехов
Так просто
И для всех доступно:
Ведь все пространство —
Это Бог,
А рядом ты —
Его послушник.
И хочешь верь или не верь,
Но тоже можно приобщиться,
И можно вслух повелевать,
Хоть это, в общем, неприлично,
Когда есть истина и Бог.

    19.03.1989 г.
    Рейс N 862 Баку-Москва



«Такой же сильный и свободный…»


Такой же сильный и свободный
Как запрещенные стихи.

    20.03.1989 г.
    Москва



Вседозволенность


Мне что,
Я, может, просто буду
По воробьям стрелять и гоготать,
А это от дозволенности моды,
Которая все это позволяет нам.
Ходить по черепам или по трупам,
Быть у всевластности отцом,
Меня не душат росчерком злословья:
Я сам – злословье,
Потому что сам.

Я – вседозволенность,
Я – власть,
Безродный царь —
Пришел и торжествует над рабами,
К моим стопам ложатся,
Их целуя
Те самые,
Что отдали мне власть,

И я их делаю.

    20.03.1989 г.
    Москва



Испытание


Где только можно испытание
На службу разума поставить?..

Грошовый дед играет в карты,
Он проигрался до пупа,
Но то,
Что это испытание,
Об этом знаем он и я.

Пропитый воздух и сознание —
Все это тоже испытанье.

Но кто бы стал бы говорить,
Что это вред
И это стыд —
Его бы точно испытали,
Чтоб не болтал.

    22.03.1989 г.
    Москва



«И томный взгляд…»


И томный взгляд,
И просто бяка…

    22.03.1989 г.
    Москва



Откровение


Вышел немец из тумана,
Вынул ножик из кармана,
Буду резать…

    (Считалка)

Я тот,
Кто вышел из тумана,
Кто вынул ножик из кармана.
Я буду резать,
Буду бить,

Но я не немец наконец…
И все такое.

    23.03.1989 г.
    Москва



«К чему кустарная соломка…»


К чему кустарная соломка?
Мне нужен поля аромат,
За полем лес,
За лесом дали,
И край бескрайний,
Вся земля.

Уткнувшись в свежие газеты,
Перенимая суть проблем,
Мы принимаем леса гибель,
Хоть в прежнем поле строят дом.
Шагают прочные коробки…

А мы остались в одиноках,
И мы молчим.

    23.03.1989 г.
    Москва



Трефовый кот


Кота по яблоки пущу:
Пусть наедается,
А я сыграю на него:
Пусть давится.
Он у меня отмечен здесь
На картах,
В нем есть трефовый интерес.
И карты говорят все мне,
И упреждают все кота привычки.
И я задолго до него,
Чтоб он издох,
Все знаю,
И чтоб не лез ко мне в подвал,
Его пускаю прямо в сад
По яблоки.

    24.03.1989 г.
    Москва



Покойницкое стихотворение


На что покойнику телега,
Которая не повезет,
Соль и табак,
Костыль и розги,
Когда его везут вперед?
К чему покойнику квартира,
Когда его уж ждет могила?
На что покойнику камзол,
Когда на нем костюм иной?

Эх, разговоры, разговоры
О чьей-то доле.

    24.03.1989 г.
    Москва



Притяжения Олимпа


Взбираемся до господа,
Стараемся в Олимпы,
А наше кредо правое,
Нас движет дело правое,
Чтоб мы взошли наверх.

Что движет нашей поступью?
Наверное, печать,
Иначе не подняться нам к заветному никак.
Рука не догадается,
Что эта власть – не власть,
А что-то даже большее,
Что сразу не понять:

С Олимпов легче правою рукою указать,
А можно не указывать,
А дать слегка понять.

    24.03.1989 г.
    Москва



Последние проводы


Проводил в последний раз
До конца,
С чистым сердцем проводил,
Чуть взгрустнул,
Долго буду вспоминать этот день,
Проводил последний раз —
Вот и все.

Крик ли спрятать у себя,
Иль в себе?
Где мысль пьяная живет
Не моя?
Где подобраны слова —
Как ножом?
Где потеряны глаза,
Как спьяна.

Проводил в последний путь
До конца,
Как себя я потерял —
Не найти,
Кто б лукавил,
Но не я —
Ни к чему,
С чистым сердцем проводил —
Быть тому.

    29.03.1989 г.
    Москва



Музейщина


Музейщина —
Это незамужняя женщина.
Она ходит по залам музейным,
Вся такая
Из мелочей,
Доскональная и придирчивая,
Обязательная, как плеть,

Мне – как хлыст.

    31.03.1989 г.
    Москва



Приглашение на охоту


Нам из прерии позвонили,
Пригласили с собой на охоту.
Мы приехали,
А там ни макарон,
Ни колбасы,
Ни окороков —
Шаром покати.

Какая же это охота.

    31.03.1989 г.
    Москва



Аскольдова могила


Как победившему предательству
Стоит на этом месте памятник,
Напоминающий о времени
Для отражения тех дней.
Отсюда сверху виден Днепр,
Что по наивности своей
Привнес на это место действие
И дальше бег продолжил свой.

С тех пор минуло много лет.
Финал истории известен:
Аскольду памятник вознесен,
Олег погиб из-за укуса,
А Русь – и присно, и вовек
Теперь уже необратима
До лучших дней.

    3.04.1989 г.
    Москва



Представление


Концертный зал гостиницы «Россия» впервые представил Еврейский хор мальчиков (Англия)

Рай с золотыми куполами
На фоне у жидовских рож
Дает концертная «Россия»:
Мальчишеский еврейский хор.

    3.04.1989 г.
    Москва



Крик помощи


По старым улицам Москвы
На Сивцев Вражек
Я прихожу на пять минут:
Так надо.

Казалось бы: чего же так,
Ведь все живые,
Но рядом старый дом погиб,
Он вышел в небыль.

А это старая Москва
Леглась в руинах
И хочется кричать на мир:
Нас грабят!

Утрачен лик былых домов от вероломства:
Отцы украли у детей гордость,
Отцы украли у детей память,
А где то все,
С чем я жил здесь? —
Не стало.
Уходят старые дома,
Москва рядится…
Я обхожу все стороной,
Хоть не кричу я караул —
За то,
Что стало,
За то,
Что будет не кричим,
И то,
Что мы не сохраним,
Амен!

    4.04.1989 г.
    Москва



Перепись населения


Это вовсе не трудно, по анкете пером:
Это щечки в окошке,
Это кошка в окне,
Это просто каморка,
Что напротив тюрьмы,
Это парковый комплекс,
Что напротив дворца,
Это бабка и дед,
Что без дома живут,
Это суть караула,
Что никто не кричит,
Это плюс зоркий глаз
На родного отца…

Я анкету составил,
Расписал каждый штрих
И про трезвых
И пьяных,
И про то,
Как живут.
Я анкету составил,
А потом про меня,
В общем, так мне и надо,
Как и вам от меня,
И теперь в каждой строчке
Против наших имен —
Только прочерк и точка,
Пусть горит все огнем…
Пусть горит все огнем!

    4.04.1989 г.
    Москва



Азбучные истины


Не дослышать,
Не узнать,
Не домыслить,
По тропинке только в лес,
В поле,
В сад…
Из далекого прийти —
Быть усталым,
А уставшему все трын,
Что трава.

Сытость – это хорошо,
Но не больше,
Всякий беглый пробежит только путь.
Неизвестно,
Что смешней человечка,
Если он к тому же показал язык.

Хорошо на свете волку и корове:
Волку выть,
А корове на лугу,
В целом мире хорошо лишь быть влюбленным
Горячо.

    9.04.1989 г.
    Москва



Пришелец


Пришел,
Увидел,
Истоптал:
Я – покоритель-забияка,
Природа гибнет —
Так и надо:
Меня пустили покорять.

Я – покоритель-властелин.
Мне платят полною мошною
За то грабительское право,
Которое грозит бедой.
И я с упорством лучшей доли
Пускаю под топор леса,
Вспять поворачиваю реки,
Крушу, крушу, крушу, крушу.

Мне жизнь отпущена одна,
Но я такое бедокурю,
Что не растет и трын-трава
На месте знаменитых строек.
Я – временщик,
Я – на ура,
Я – правый слева в каждом деле…

А только снится незабудка,
Которую я истоптал.

    10.04.1989 г.
    Москва



Москвы читающий портрет


Читающая публика в метро:
Наверное, до дыр все зачитали,
По стеклышку очков бежит строка,





Конец ознакомительного фрагмента. Получить полную версию книги.


Текст предоставлен ООО «ЛитРес».

Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию (https://www.litres.ru/pages/biblio_book/?art=65267217) на ЛитРес.

Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.