Книга - Библейское начало. И другие рассказы в стихах

Библейское начало. И другие рассказы в стихах
Владимир Иванович Нефёдов


Эта книга рассказывает о тех жизненных ситуациях, которые нередко возникают между мужчиной и женщиной, плюс необычные фантазии. Все события и персонажи вымышленные и любые совпадения с реальностью случайны. Книга содержит нецензурную брань.





Библейское начало

И другие рассказы в стихах



Владимир Иванович Нефёдов



© Владимир Иванович Нефёдов, 2021



ISBN 978-5-0055-1733-3

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero





На фото автор.




Библейское начало

Эссе[1 - Примечания в конце книги]





Предисловие


Люди в сущности ревнуют,
Но собой всегда торгуют,
Кто за вольный интерес,
Кто вообще за сам процесс,
Физиологи сказали,
Не вдаваясь тут в детали:
«Надо тело ублажать,
Чтоб в больнице не лежать!»

– И сейчас везде и всюду,
Люд всегда подвержен блуду,
Он же в сущности такой,
Пол хоть женский, хоть мужской.
И примеров много кстати,
Даже в массовой печати,
Проституция не в счёт,
У неё другой учёт.

Тайны есть и оговоры,
До сих пор бытует споры,
Кто использовал кого,
Он неё, она его?
Это мнение двояко
И сказать ведь можно всяко:
«Что хотела лишь она,
Время года мол весна!»

– Удивительно конечно,
Если вдуматься беспечно,
Пострадал вообще мужик,
Как же в лоно он проник?
Не хотел, а кто заставил?
Что есть свод каких-то правил?
Значит сам хотел её,
Вот такое бытие.

Но не будем делать драму
И с дерьмом пытаться яму,
Благоденствием прикрыть,
Пусть интриги вьётся нить,
Сопоставить всё придётся,
Пусть господь теперь займется,
Попечительством своим,
Мы пойдём смотреть за ним.




Начало


Бог подумал на досуге,
Что-то пусто тут в округе,
Надо землю создавать,
Как-нибудь потом назвать,
Хлопнул он в ладоши смело,
Свет земля друг заимела,
Хлопнул снова, вышла тьма,
Всё прекрасно здесь весьма.

Сделал горы, гроты, русла,
Только было очень пусто,
Небо сверху водрузил
И воды кругом налил,
Создал почву для природы,
Семена пустили всходы,
Сделал рыб, зверей и птиц,
Месяц жизни из седмиц.*

А седьмого в воскресенье,
Отдыхал и ел печенье,
Но задумал на беду,
Форму жизни здесь одну,
То есть сделать человека,
В понедельник вот потеха,
И сказал: ««Раз месяц май,
Вот живи теперь страдай!»

– Он назвал его Адамом,
Наградил торчащим срамом,
– «Вот куда его внедрять?»
– Бог задумался опять:
«Надо сделать по науке
И чехол для этой штуки,
Что же ей всегда торчать?»
– Бог припомнил свою мать!

– «Сделать женщину лишь надо,
Человеку плюс награда,
Как её мы назовём?
Евы плоть ему в наём!
Вместе жить те люди будут,
Пусть вдвоём гуляют всюду,
До скончания веков,
Вот основа всех основ!

Поселю их в райских кущах,*
Как семью из всемогущих,
Равных в том числе и мне,
Пусть живут тут в тишине.»
– Вот проходит месяц с лишком,
Бог приходит к ним с излишком,
У Адама все точит,
Бог по-прежнему молчит.

– «Как же так ведь плохо дело,
Вроде сделал всё умело,
Он не знает про чехол
И стоячий дырокол!
Здесь нужна моя подсказка,
А не праздная отмазка,
Дьявол пусть их просветит,
Свой подскажет им мотив.»

– Древо там росло познаний*
И всемирных толкований,
Дьявол образ поменяв,
На смягченный женский нрав,
Попытался всё уладить,
Чтобы бога не обгадить
И про это подсказать,
Что куда, когда внедрять.

В виде змея он на ветку,
Сам залез разрушив в клетку,
Где до этого сидел,
На создателя смотрел,
Оппозиция заметим,
Появилась тут, мы встретим,
Это новшество не раз,
Словно третий божий глаз.




2 Середина


Вот идёт нагая Ева,
Сразу видно королева,
Между разных дивных крон,
Те вокруг со всех сторон,
Рай приветливо сверкает,
Солнце кожу обжигает,
С ветки вдруг спустился змей,
Сатаны лихой злодей.

Перед Евой стал кичиться,*
Что свободен аки птица,
Знает всё и дал понять,
Что готов ей рассказать;
Любопытством та страдала,
Знаний жажда привлекала,
Змей на древо указал
И спокойно так сказал:

– «Скушай яблочко познаний,
Ешь без всяких колебаний
И Адама накорми,
Будут вам иные дни,
Ставить формулу блаженства,
Доводить до совершенства,
Плоть познает срам утех,
Будет вам во всём успех.»

– Он учтиво изогнулся,
Капюшон его надулся,
Тут же кончиком хвоста,
Без особого труда,
Потянулся недалече,
Улыбнувшись как Предтеча,*
Плод запретный с ветки снял,
Еве запросто подал.

Та понюхав это диво,
Змея искренне спросила:
«Я Адаму отнесу,
Пусть посмотрит на красу!»
– «Может съест, так будет лучше,
Выйдет сразу из заблудших.»
– Змей спокойно ей сказал
И исчез сам под финал.

Побрела по раю смело,
Предвещая благо дело,
Эта первая краса,
Расправляя телеса;
Вот с Адамом повстречалась
И отнюдь не растерялась,
Сразу этот дивный плод,
Мужику толкнула в рот.

Съел он ровно половину,
Представления картину,
Тут же резко поменял
И в объятья Еву взял,
Та ни что не понимая,
Лишь глядела в дебри рая,
Тут он сунул ей тогда,
Что осталось от плода.

Ева все остатки съела,
От стыда вдруг покраснела
И прижала плоть к стручку,
Прошептав: «Я не могу!»
– Сам Адам уже невольно,
Повалил её фривольно
И нащупав арсенал,
В плоть её стручок вогнал.

Акт безумный совершился,
Раз сам бог за них молился,
Самому видать себе,
Для участия в судьбе,
Первых так сказать людишек,
Типа двух игральных фишек,
Но пред ними он предстал,
Речь помпезную сказал:

«Вы плодитесь, размножайтесь,
Бога просто не пугайтесь,
Заселяйте землю всю,
Проложив свою стезю,
Вижу я, что будут люди,
Жить в своем едином блуде,
Запретить уже его,
Будет очень не легко!»




З Окончание


Люди сами всё познали?
Без создателя, едва ли!
Он создал тогда двоих
И в ответе был за них,
Но позвольте молвить слово,
Ведь была ещё основа,
Ева не одна была,
Понесла то номер два.

Бог хотел смолчать об этом,
Заручился он обетом,
Дьявол то наверно знал,
Всем он позже рассказал,
В общем так, единым махом,
Бог слепил людей из праха,
Душу в них потом вложил
И обоих оживил.

Оппозиция вздохнула,
Богу тут же намекнула:
«Плохо мол себя ведёт,
Та, кому был дан почёт!»
– И всевышний ужаснулся
В дело сразу окунулся,
Возвратил обратно в прах,
С кем Адам был на штыках.

Тот когда заснул беспечно,
Но конечно не на вечно,
(Девятьсот там с чем-то лет,
Будет жить потом в обет),
Бог его ребро сам вынул
И закрыл потом грудину,
Превращая в плоть ребро,
В ту с которой всем легко.

Так Адам того не зная,
В кущах девственного рая,
Поимел тогда двоих,
Женщин явно молодых,
Толи дьявол всё устроил,
Толи бог их там удвоил,
Плоть из плоти во плоти,
Вот теперь пойми, поди!

Действо это, в этом свете,
Сотворённый не заметил,
Дальше лишь свершилось то,
Что известно всем давно,
Первородные детишки,
(Всё о них в библейской книжке),
Сами стали продолжать,
То что делала их мать.

Видно Ева то вторая,
Родовитая такая
И была сотворена,
Так сказать заменена;
Расплодились люди быстро,
Объяснять не вижу смысла,
Не скажу что кавардак,
Дело было всё же так:

Бог чуть-чуть всего лишь выждал,
Сам из рая пару выгнал,
Но в конце предупредил:
«Всё!» – что смог он сотворил,
С первых снял свою защиту,
Уж не видя в них элиту,
Облик свой оставил им,
Как он думал лишь двоим.

Женщин парни познавали,
Те потом детей рожали,
Но никто из них не знал,
Что он божий номинал,
Жили дальше как хотели,
Хоть не всё ещё имели,
Каждый был безмерно рад,
Сеять свой тогда разврат.

Появились после страны,
Где без всяческой охраны,
Жили люди во грехах
И не знали слово страх,
Позже дьявол проявился,
Кто в начальники набился,
Тот забыл что каждый брат,
Был не в чём не виноват!

И прошли стихийно войны,
Хоть и были непристойны,
Территории деля,
Где жила одна родня;
Бог и дьявол сотворили,
То что надо в этом мире
И сейчас за этот счёт,
Жизнь по прежнему течёт.




Послесловие


Совершенства нету в мире,
Но в одной всегда квартире,
Можно сделать сей пустяк,
Мировой свернуть бардак;
Если каждый станет просто,
Не придерживаться ГОСТа,*
Лишь идя своим путем,
Улучшая всё притом.

И тогда прибудет с нами,
Тот чьё имя в монограмме,*
Зашифровано всегда
И ещё кому вражда,
С ним пожизненно даётся,
А о них то кто печётся?
Может свыше силы есть,
Как вам вот такая весть!?

Рассуждать об этом можно,
Только лучше осторожно,
Не дано нам знать всего,
Свод познаний далеко,
Что даёт одна реальность?
Только видимо летальность,
Слепо вере доверяй
И тебя поселят в рай!




Комуналка

Повесть





Предисловие


Это было как ни странно,
Хоть придумано спонтанно,
Можно даже так сказать:
«Жизнь хотела написать!»
– И теперь вот эти строчки,
От начала и до точки,
Донесу до вас друзья,
Ничего здесь не тая!




Глава 1


Три семьи в квартире жили,
На троих её делили,
Коммунальной та была,
Общий жизни каббала,
Туалет там был отдельно,
Рядом ванна, параллельно,
В кухне тоже всё на всех,
Без особенных помех.

Семьи вроде молодые,
Не такие уж большие,
Опишу я их сейчас,
Ну потрачу где-то с час,
Здесь достаточно народа
И различны нити рода,
Чтоб читатель представлял,
Весь семейный карнавал.

Комнатенку, ту что справа,
Получал Чиглинцев Слава,
Ленка плюс его жена,
Та марийкой рождена,
Был у них ещё ребёнок,
Тот не вырос из пелёнок,
В общем трое человек,
Занимали сей отсек.

Слава был обычный малый,
Чуть сутулый, чуть кудрявый,
Седоватый у висков,
Волос темный, без усов,
Ленка фифа молодая,
Выше Славки, вечно злая,
Но была и стройность ног,
И отличнейший задок.

Грудь обычного размера,
Типа среднего фужера,
Черемисские черты,
Добавляли красоты;
Дальше чуть – другая пара,
Там своя была октава,
Муж с любимой женой,
Свой там словили постой.

Парень был простой но видный,
По натуре безобидный,
Бирюзовые глаза,
Девкам нравились всегда,
Небольшой пивной животик,
Сам с усами словно котик,
Имя славное – Иван,
Ум возможно богом дан.

У жены чуть взгляд раскосый,
Та была черноволосой,
Имя дивное – Гузель,
Род татарский у мамзель,
Что касаемо структуры,
Тело дивной кубатуры,
Грудь большая ей дана,
Всем чем надо снабжена.

Мужики о ней мечтали,
С ней хоть мысленно, но спали,
В представлениях своих,
Каждый был её жених,
По натуре та гуляла,
Но семью всё ж сохраняла
И Иван тогда не знал,
А то грянул бы скандал.

Алексей с женой Анфисой,
Щуплой бабой, белобрысой,
Под латышскою звездой,
Та блистала красотой,
Жили в комнате на против,
Парень был весьма заботлив,
Двое маленьких детей,
Содержались без затей.

Ну фигура у Анфиски,
Не делилась на изыски,
Так кудряшки кое где,
В неразумной чехарде
И что спереди, что сзади,
Одинаковые пяди,
Не сказать, что уж доска,
Но к такому та близка.

Семьи вроде бы дружили
Хоть и разные все были
Ну ругались иногда
И взаимная вражда
Месяц может быть держалась,
Но обычно распадалась
И по праздникам они
Отмечали эти дни.




Глава 2


Пары сексом занимались,
Девки после, подмывались,
Кто с партнером, кто одна,
Но не в этом их беда,
Про мытье с Анфиски стану,
Я описывать по плану,
Как та к крану всё прижмёт,
Сверху пальцами лишь трёт.

А потом сидит мечтает,
Иль о чём-то вспоминает,
Просто так текла вода,
Сверху ей туда всегда;
Ленка в ванную не лезла,
Встанет рядом вроде жезла,
Руку смочит, там протрёт,
Через раз её нюхнёт.

На ладонь потом посмотрит
И опять туда утопит,
Раза три так повторит,
Орган вроде бы подмыт,
Что про этот способ скажешь,
Не увидишь не подмажешь,
Может нравится так ей,
Там своя среда важней.

Вот Гузель когда смывала,
Страсти мужнины, с забрала,
Та на ванную верхом,
Лезла сверху босиком
И хозяйство всё открыто,
Чисто-начисто подмыто,
Любо-дорого иметь,
Для утех такую снедь.

Что Еленка что Анфиска,
Мужиков не брали, близко,
Процедуру ту смотреть,
Со стыда чтоб не сгореть,
Что касаемо татарки,
Хитро сложенной бунтарки,
Муж всегда с Гузелькой был,
Трогал там и даже мыл.

На двери вела, что в ванну,
В эту водную Нирвану,
Вовсе был не шпингалет,
Так крючок уж сколько лет,
Раз Гузель пошла помыться,
Ей пришлось тут изумиться,
Дверь открылась как всегда,
Без особого труда.

Сам крючок тогда сорвался,
Славка там, вовсю старался,
Раз закрылся сам один,
Теребя пассивно дрын,
Вот те раз, немая сцена,
Два как-будто манекена,
Друг на друга не таясь,
Смотрят явно заводясь.

Было здесь уже такое
И героев было двое,
По секрету вам скажу,
Видел Слава чью межу,
Он тогда сказал: «Простите,
Ради бога извините.»
– Дёрнув точно так же дверь,
Голой там застал Гузель.

Взглядом он окинул тело,
Рассмотрев девчонку смело,
Сам запомнил сцены суть,
Применить чтоб как-нибудь
И вот та, его застала,
Вспоминал он чьё забрало,
– «Ой!» – промолвить лишь смогла,
Дверь закрыла и ушла.

Ведь она не ожидала,
Видеть этого нахала
И штукенцию его,
Муж был дома, вот чего!
Даже и не сомневайтесь,
Просто мило улыбайтесь,
Не совпал тогда момент,
А то был бы аргумент!




Глава 3


Скину с каждого личину
И представлю вам картину,
Развлекали как себя,
Все соседи секс любя
И какие там предметы,
Применяли все при этом,
Я сейчас скажу одно,
Познавательно кино!

Алексей смотрел нескромно,
Может даже вероломно,
На соседок, на своих,
Из намерений дурных,
Рисовал в уме картинки,
Прижимая плоть к резинке,
Пусть и собственных трусов,
Распаляя вечный зов.

Представлял Гузельку голой,
Со своей внутри основой,
Как он вталкивал предмет,
Прижималась та в ответ
И заканчивали вместе,
Девка будто на насесте,
А он снизу всё стонал,
Глубже пробуя канал.

И по этой вот причине,
Втихаря пришлось мужчине,
В туалет потом бежать,
Там предмет свой ублажать;
Подходил он близко к Ленке,
На её смотря коленки,
Сам в уме их раздвигал,
Вот такой он был нахал.

А Иван видал Анфиску,
Без трусов и близко близко,
Заглянул за дверь он к ней,
Как беспечный ротозей,
Та тогда вообще дремала,
Или скажем засыпала,
Ноги вольно разошлись,
Хоть божись, хоть не божись.

Волосня всё прикрывала,
Взгляд метался у нахала,
Пять минут Иван смотрел
И держал свой самострел,
Дальше было произвольно,
Скажем даже бесконтрольно,
Пол Иван ей намочил,
Не хватило скажем сил.

И потом он не сдержался,
Дальше также упражнялся,
Открывая снова дверь
И смотрел, ну как теперь?
Та по-прежнему лежала,
Так как будто бы рожала,
Поглядит чуть-чуть, уйдёт,
Вскоре снова подойдёт.

Всё он ей потом, расскажет,
С ней когда на ложе ляжет,
Вот такой был эпизод,
Судьбоносный, от щедрот,
С Ленкой, Ванька не стеснялся,
Так смотрел, не домогался,
Видел раз её наклон
И трусов дешёвых схрон.

Там пятно тогда алело,
Белизну приметил тела
И округлость неких форм,
(Испустила похоть стон),
Он сказал себе подспудно:
«С ней мы будем обоюдно,
Делать это без проблем,
Составляя свой тандем.»

– Слава видел лишь Гузельку,
Жизни здешней карамельку
А с Анфиской как-то он,
Ни с каких вообще сторон,
Тем не менее раз сорок,
Рассмотрел её пригорок,
Вышла та когда в трико,
В белом словно молоко.




Глава 4


Девки в ванной закрывались
И собою занимались,
Вот Анфиска под струёй,
Долго держит холмик свой,
То потрёт его руками
И скрипит потом зубами,
То практически замрёт,
Будто сон её берёт.

То встаёт поближе крану,
Будто моет грешну рану
И пустив большой напор,
Вся трясется как танцор,
Иногда встаёт и задом,
Под бегущим водопадом,
Всё наверное не зря,
Тешит так её струя.

Случай был разок, серьёзный,
Может просто обиходный,
Ленка как-то заперлась,
Похоть к ней подобралась,
Прежде чем залезть ей в ванну,
По её казалось плану,
Ручку швабры та взяла,
Задом к ней чуть-чуть здала.

Может девка поскользнулась,
Толи просто промахнулась,
Ручка прямо в попу ей,
Проскочила словно змей,
Три четвёртых той скрывалось,
Ленке просто оставалось,
Или молча приседать,
Иль на помощь Славку звать.

Та схватила швабры ручку
И устроила с ней случку,
В обе дырки потолкав,
Чтоб унять невольный нрав,
Может просто захотелось,
Проявила девка смелость,
Видно муж не доставлял,
Ощущений полных шквал.

Иногда туда водою,
Спринцевальною иглою,
Заливала литра два
И терпела как могла,
А когда всё выпускала
И себя рукой ласкала,
Раздавался слабый вскрик,
Кайф ловила Ленка вмиг.

Гуля тоже упражнялась
И рукою утешалась,
Возбуждаясь как могла,
Без обычного ствола,
Растирала губы ровно,
Хоть и было всё греховно,
Теребила под свой стон,
Чисто бритый бастион.*

Даже пальцами тихонько,
Усмиряла место столько,
Сколько длился бурный акт,
Несомненно это так,
Следом всё там подмывала,
А потом и подбривала,
Ведь следила за собой,
За своей святой звездой.

При её то личной квоте,*
Та гуляла на работе,
То с начальником своим,
То с шофёром вдруг простым,
Ночью поздно приходила
И кого-то там винила,
Иногда бывал скандал,
Муж наивный ревновал.




Глава 5


Как-то летним ранним утром,
Чуть рассвет забрезжил смутно,
Ванька вышел в туалет,
У него торчал предмет,,
А Анфиска выходила,
Взглядом это оценила
И на кухне разговор,
Состоялся без притвор.

Про судьбу девочка ныла,
С мужем зря судьбу влачила,
Ванька слушал и кивал,
Назревал судьбы реал,
Он поведал то, что видел,
На диване с нею сидя,
К ней те в комнату пришли,
Разговор уж там вели.

Ванька как-то изловчился,
С ней вообще как будто слился,
Вот добрался до трусов,
Волосатый видно шов,
Та отпора не давала,
Видно тоже возжелала
И у них случился акт,
Как простой обычный факт.

Пустовато было дома,
Знала видимо кулёма
И Иван конечно знал,
Вот и влез к ней как нахал,
Он к себе уединился,
Что хотел того добился,
Но услышал в двери стук,
Та открылась без прислуг.

Тут же Фиска прошептала:
– «Ты один а то мне мало!»
– Быстро, как к себе вошла,
Юбку сняв сама легла,
Что Ивану оставалось,
Заартачится лишь малость,
Но он тут же захотел,
Плоть чужую поимел.

После этой нужной случки,
Он недолго был в отлучке,
Сам к Анфиске вновь зашёл,
В третий раз поднял подол,
Снова всё у них тут было,
Чувства вроде охладило
И до вечера они,
Были в комнатах одни.

Через месяц повторилось,
Регулярность вдруг открылась,
То у ней, то у него,
Отдавали те тепло,
Алексей в командировки,
Ездил всё на заготовки
А и Ивана всё жена,
На работе допоздна.

Было всё тут шито-крыто,
Для обох нарочито
И никто, ни что, не знал,
Так работал их канал,
Наслаждались неуёмно,
Скажем даже, что нескромно,
Жизнь по прежнему текла,
Помогая как могла.




Глава 6


Как-то пары все собрались,
Говорили, улыбались,
Разговор тогда зашёл
У кого покрепче ствол,
Девки тут переглянулись,
Просто мило улыбнулись,
Будто силились сказать,
Им ли этого не знать.

Мужики уединились,
Покурить в подъезде скрылись,
Девки выпили тогда,
Не один бокал вина,
Расхрабрившись, размечтались:
Что мужьями б поменялись
И решили естество,
Разделить на то и то.

Каждой попросту хотелось,
Испытать здесь что имелось,
А имелось три ствола,
Да квартиры кабала*
И они договорились,
Точно также как решились,
Если что большой скандал,
Не делился чтоб штурвал.

Чтобы семьи просто жили
В коммунальной той квартире,
Если кто-то захотел,
Скрытый был бы беспредел
И с друг другом не делится,
В тихаря вообще светится,
Если девка залетит,
То аборт и всем на вид!

Да совсем была бы каша,
Чья детей вон та мамаша?
У того вот кто отец?
Разберись потом в конец;
Порешили и забыли,
Разговоров много в мире,
Но запомнили они,
Всё мужья теперь свои.

Как-то в общем коридоре
Разговора после вскоре,
Славка Фиску застаёт,
Та его к себе ведёт,
Лампа мол перегорела,
Тот заходит к девке смело
На диване муж лежит,
Вот так да, двойной гамбит!

Но всё выяснилось вскоре,
Скажем в общем разговоре,
Парень связки потянул
И вообще ушёл в загул,
Та на люстру указала,
А сама на стульчик встала,
Ты мол Слава поддержи,
Тем и помощь окажи.

Он стыдливо к ней подходит,
Руки к ляжкам ей подводит,
Крепко за ноги берёт,
Взгляд его уже плывёт,
Потихоньку ей под платье,
Но с мечтою о разврате,
Сам глядит, там нет трусов,
Волос скрыл и бренный шов!

Мысль его уже твердеет
И улыбка как злодея,
Пальцы ходят в полукруг,
Хоть и рядом с ней супруг,
Вот закончена работа,
Отпускать то не охота,
Что придумать чтобы ей,
Там потрогать поскорей.

Он как будто бы отходит,
Сам рукой всё выше водит,
Помогая ей слезать,
Чтоб удобный было встать,
Та немного приседает,
И рука его влезает,
В гущу мокренький волос,
Это лучше всяких грёз.

Дальше было очень просто,
По шкале любого ГОСТа*
И оценка высший балл,
Он не зря сюда попал,
Что ж нормальная интрига,
Сам эффект такого мига,
Был наверное хорош,
Как частично, так и сплошь.




Глава 7


Раз Гульнара подмывалась,
Дверь открытая осталась,
Лёшка мимо проходил
И свои глаза скосил,
Увидал её он спину,
Скорчил радостную мину,
Дрожь унял и к ней вошёл,
Раз уже дымился ствол.

Между ног та явно брила,
Рядом с ней лежало мыло,
Взгляд направлен был туда,
Где волос была орда,
Ножка согнута в коленке,
Что находится у стенки,
А другая через край,
Вроде как «шалтай-болтай.»

Алексей тут смачно гаркнул,
Как ворона будто каркнул:
«Закрывать ведь надо дверь,
Я попал сюда поверь,
Из мужского любопытства,
Знать ведь надо что таится,
У соседки у такой,
Хоть не я её герой.»

– Испугавшись не на шутку,
В эту самую минутку,
Потеряв у ванны край,
Та свалилась ай-яяй!
Опустилась в ванну попкой,
Кверху тёмненькой нашлёпкой,
Ноги выше головы,
У раздетой татарвы.

На показ небритый орган,
Пук волос как будто скомкан,
Губы лишь успев обрить,
Не успела пену смыть.
Алексей чуть наклонился
И губами насладился,
Шуровал он там рукой,
Разрушая их покой.

Что бы дальше с ними было?
Но фортуна отступила,
В виде громкого звонка
И прихода муженька;
Но Гульнара вдруг сказала:
«Раз судьба нас так связала,
Номер в сауне сними,
Там побудем мы одни.»

– Леонид сказала беспечно:
«Понял, сбегаю конечно.»
– Ноги в руки и к себе,
Чтоб помочь такой судьбе,
Тут же быстренько оделся,
Интерес большой имелся,
Чтоб быстрее испытать,
Как Гульнара может дать.

Что ж, Гульнара растерялась,
Но в накладе не осталась,
Намекнув тут мужику,
Что не прочь унять тоску
И душой раскрепоститься,
А потом ещё помыться,
Значит ей того не жаль,
В чём скрывается мораль.

А пошла ли эта пара,
Ну куда Гузель сказала,
Алексею взять билет,
Чтобы похоти там след,
Очень быстро затерялся
И их тайною остался,
Не узнать нам никогда,
Что поделаешь судьба.




Глава 8


Алексей приехал рано,
Ведь его родная дама,
То есть попросту жена,
Им была увезена,
На родительскую дачу,
Где с детьми искать удачу,
Не хотел наш Алексей,
Ведь работа всё ж важней.

Вот соседки были дома,
Воскресенье, полудрема,
– «Как узнать где их мужья?
Ведь приехал я не зря,
Завести хочу интрижку,
Усадить Гузель на шишку!»
– Думал сидя Алексей,
Словно праздный ротозей.

Раз попробовав Гузельку,
Он напился просто в стельку,
Видно это отмечал,
Что соседку сам познал,
Был не прочь залезть на Ленку,
Чтобы снять со сливок пенку,
В общем просто он хотел
И возможности имел.

Он он подкрался к двери Славы,
Ради этой же забавы,
В дырку глянул от замка,
Чтобы знать наверняка.
Ленка вольно раздевалась,
Поглядеть ему досталось,
Как снимала та трусы
И вставала на весы.

А потом ещё нагнулась,
Всё у Лёхи встрепенулось,
Он блаженно забубнил:
«Я её тайник открыл!»
Ведь разверзлись ягодицы,
У младой ещё девицы,
Та была к нему спиной,
Он и видел всё с лихвой.

Снова пошлая картина,
Тут марийская дивчина,
В орган свой давай втыкать,
Палец, севши на кровать.
Лёшка срочно постучался
И как водится назвался,
Та привстав, халат взяла,
К двери молча подошла.

Раза два замок прощёлкал,
Ленки выглянула чёлка,
– «Что ты хочешь Алексей
Говори давай скорей!»
– «Ты прости меня Елена,
У меня в штанах аж пена,
Я случайно подсмотрел
Твой сокрытый беспредел.»

– Ленка вроде как застыла,
Стала думать торопливо
И не зная что сказать,
Пальцем тыкала в кровать.
Закивал ей тут же Лёшка,
Та зардела как морошка,
А он правою рукой,
К паху ей полез – «Постой!»

– Тут же Ленка прокричала
И его ладонь поймала,
– «Не готова я сейчас,
Ну не в этот Лёша раз.»
– Алексей окинул взглядом,
То что здесь казалось рядом
И понурив взор ушёл,
Враскорячку словно вол.




Глава 9


Было днём такое диво,
Лёшка пил на кухне пиво,
Видел в ванную вошли
Славка с Ленкой как пришли,
Чем-то стали заниматься,
Может даже целоваться,
Через несколько минут
Вдруг звонок раздался тут.

Славка выскочил из ванной,
Гость был видимо желанный,
Алексей взглянул в окно,
Понял что-то здесь не то,
Славка с парнем как ни странно
Вдруг уехали спонтанно,
Лёшка дверь за ним закрыл,
Быстро в ванну заскочил.

Ленка там над ванной гнулась,
А когда уже очнулась,
Сзади Лёшка подошёл
И её разрез нашёл,
Стал он Ленку молча тыкать,
Та давай чуть-чуть хихикать,
Задом Лёшку оттолкнёт,
Тот поглубже ей войдёт.

Будто девка прогоняет,
А сама во всю желает,
Что за странная игра,
Прояснить уже пора,
Видно Ленка возомнила,
Что здесь мужу уступила,
Повернувшись лишь разок,
Видит Лёшки образок.

Тут она вдруг испугалась,
Замерла и так осталась,
А сосед к ней ближе льнёт,
Инструмент во всю суёт,
Вскоре Ленкина отвага,
Распоясались бедняга
И она давай опять,
Задом всё-таки качать.

Алексей увлёкшись темпом,
Стал кончать, а тем моментом,
Ванька в ванну заглянул,
Увидал такой разгул
И так быстро возбудился,
Что зашёл и сам внедрился,
Лёшку быстренько сменив,
Продолжая сей мотив.

Ленка даже не узнала
И качаться продолжала,
На качелях той судьбы,
Что ей дали пацаны,
Ванька быстренько закончил
И довольный рожу скорчил,
Палец выставил к губам
И смотаться тут к чертям.

Алексей засунул снова,
Раз качнул и всё готово,
Ленка тут же приплыла,
Но продолжилась судьба,
Он ушёл а та застыла,
Вид такой открылся с тыла,
Был готов её станок,
Подводить опять итог.

Вечна классика у жанра,
Принимает новых ванна,
Это Ленкин просто муж,
Снова взялся тут за гуж,
Он увидел это дело
И его душа запела,
Вот классический сюжет,
Он внедрился в кабинет.

Благо было всё открыто,
Получилось шито-крыто,
Муж последним получил,
От своей жены тут тыл
И продрал её конечно,
Та стояла лишь беспечно,
Оглянувшись обмерла,
Муж творил свои дела!

У неё всё помутилось,
Чуть сознанья не лишилась,
Ничего Славян не знал,
Просто чистил ей канал,
Только чувствовал что мокро
И жена довольно блёкло,
С ним сейчас себя вела,
Вот такие брат дела!

Ленка лишь подозревала,
Что троим тогда давала,
Славик же вообще не знал
И нисколько не страдал,
Всё по времени совпало,
Четверым приятно стало,
Вывод сделаем простой,
Коммунальный мир такой.




Глава 10


Говорила Ленка мужу:
«Мне теперь в такую стужу,
На работу днём идти,
Будешь ты один, прости.»
Слава лишь унял тревогу
Сам подумал: «Слава богу,
Может с Гулькой согрешу,
Как и что потом решу.»

Новый год когда справляли,
Вместе пары отмечали,
Слава вышел в коридор,
Там застал Гузельку он,
«Завтра Ленка на работу,»
– Он сказал уняв икоту,
– «Выйдет в день наверняка,
Позабавимся слегка?»

Гулька чуть оторопела,
Но потом сказала смело:
«Распрошу я своего,
Подмигну потом. Чего?»
– Тот полез к ней целоваться,
Стала Гулька отстраняется,
– «Будет Слава всё потом
А теперь ко всем пойдём.»

– «Я его предмет видала,
Но тогда не испытала.»
– Так подумала она,
Вместе с ним когда пошла
И у Славы мысли были,
Грудь он видел Гули в мыле,
Память просто освежил,
Вот и встречу предложил.

Ночь прохладная умялась,
Ленка выйти собиралась
А Иван давно ушёл,
Так гласил сей протокол
А Гульнара подмывала,
То, что Славе обещала,
С нетерпением он ждал,
У него давно стоял.

Славки дверь чуть приоткрыта,
Всё дальнейшее от быта,
Жаждал парень испытать,
Расстелив давно кровать,
Он прикидывал умело,
Как войдёт в чужое тело,
Ленка ведь уже ушла,
Грянут нужные дела!

В дверь Гульнара заглянула,
Раскрасневшись от разгула,
Мыслей вроде бы шальных,
Обоюдных для двоих,
Славик тут заулыбался,
Под трусами выделялся,
Тот что Гуля в рот взяла,
С ним когда в постель легла.

В благодарность он за это,
Будто там была конфета,
Долго орган ей лизал
И беспечно сам стонал,
И когда она кончала,
От себя его толкала,
Видно вытерпеть не мог,
Организм душевный ток.

После те накувыркались,
Без утехи не остались,
Славка тыкал неспеша,
Та стонала чуть дыша,
Раздвигала Гуля ноги,
Открывая все чертоги,
Чтобы парень больше млел,
Распаляясь, вожделел.

Это девушка добилась
И потом собой гордилась,
Ежедневно тот просил
И пред нею лебезил,
Та ему лишь раз давала,
Насладиться до отвала,
Больше не было не раз,
Был всегда ему отказ.




Глава 11


Лёшка был в командировке,
При Анфискиной сноровке,
Что ей стоит поиграть,
С кем-нибудь примять кровать,
Как-то раз Иван собрался,
Сам к Анфиске постучался
А в ответ лишь тишина,
Вроде та была одна.

Просто Фиска затаилась,
Со знакомым там закрылась,
Это было белым днём,
Мы за стену к ней шагнём,
Те лежат под одеялом
А от туда пышет жаром,
Он на ней лежит, пыхтит,
Напрямую не юлит.

Видно женщине комфортно,
Может даже первосортно,
Стонет тихо лишь она,
Прижимая пацана,
Вот окончена работа,
С них сошло не мало пота,
Никуда те не идут,
Разговор лишь свой ведут.

Мужику Лариска шепчет:
«Ну давай ещё покрепче,
Я хочу второй разок,
Чтоб помял ты мне лобок.»
– На неё опять он лезет,
Те сливаются в диезе,*
Одеяло с верху вновь,
Что у них тут за любовь?

Два часа с лихвой проходит,
К Ваньке вот Анфиска входит,
Видно хочет с ним уже,
Продолжать на кураже,
При его надёжной квоте,*
Ведь жена то на работе,
Ваньке что, он сам хотел,
Три часа уже терпел.

И у них всё состоялось,
Простыня под ними смялась,
Неукрытые ничем,
Секс имели без проблем;
Вот другой такой же случай,
Но не сколечко не круче,
В гости к Ванькиной жене,
Вроде как к своей родне,

Завалилась вдруг подружка,
Пусть и бывшая пьянчужка,
Та когда ещё пила,
Ваньке раз один дала
И сейчас вот завалилась,
Будто знала и явилась:
«Что Гульнары дома нет?»
– Для чего, какой ответ?

Был немного томный вечер
А жена была далече,
Ванька с этой дамой лёг
И уже воткнул чуток,
В двери тут к нему стучатся,
Как же этим заниматься,
Это Лёшка балагур,
Ваньку звал на перекур.

Чтобы больше не мешали,
(Нервы всё же не из стали),
Ту ушли тогда в кино,
А пришли когда темно,
Свет быстрее потушили,
К делу сразу приступили
И поймали пару раз,
Свой естественно экстаз.




Глава 12


Вот ещё пример нескромной,
Жизни здешней, автономной,
Меж Иваном и средой,
Некой женской, дармовой,
Как туда он попадает,
Без намёка проникает,
Видно жизнь такая здесь,
Куролесь да куролесь.

Ванька встал, опохмелиться,
Со средой взаимно слился,
Со средой, что между ног,
Свой он вставил стерженёк,
Хоть и было всё в субботу,
Проявив к нему заботу,
Встав, иванова жена,
На работу вдень ушла.

Тут соседка вдруг спросила:
– «Ты один как это мило!»
Отстранила и вошла,
У складного встав стола,
Тот на четверть был разобран
И как место был отобран,
Одеяло лишь на нём,
Ровным виделось блином.

Та халат спокойно сбросив,
Будто кто кричит ей: «Просим!»
– Попку вмиг на край стола,
А сама спиной легла,
Ноги кверху подтянула,
Как бы пятками сверкнула
И открыла не для всех,
Вещь для пламенных утех.

Сам мужчина сел напротив,
Этой так раскрытой плоти,
Погрузив туда лицо,
Да и пальцы за одно,
Ляжки руки лишь держали,
Пятки сами танцевали,
Губы тёрлись об усы,
Раздвигая чуть пазы.

В волосатом пах привете,
При дневном обычном свете,
– «Будто врач какой-то я.»
– Думал парень сам шаля,
Подтвердила и подруга:
«Гинеколога услуга,
Происходит тут со мной
И с дорожкой межевой.»

– Он справлялся с ней неплохо
И без всякого подвоха,
Томно орган целовал,
Даже сам вовсю стонал,
Да и та не отставала,
Зад костлявый поднимала,
Он в неё всегда кончал,
После в ванну отпускал.

В этот раз всё так и было,
Он лизал, его тошнило,
Та стонала как могла,
Окончания ждала,
Завершила очень бурно,
Но пока не обоюдно,
Тут он дрын в ней заточил,
Сам вонзив, что было сил.

Очень быстро всё закончил,
Даже рожу страстно скорчил,
Отстранился, сел на стул,
Уменьшая свой разгул,
Соскочила девка на пол,
Из неё продукт закапал,
Производства их двоих,
Та пошла смывать сей штрих.




Глава 13


Алексей скрывался в ванной,
С процедурой скажем банной,
Независимо от всех
И всегда терпел успех,
Он о Ленке часто думал,
О марийской этой woman,
Палку мысленно бросал
И другую вспоминал.

У него была зазноба,
(Ненасытная утроба,
У подружки той была),
Та по десять раз могла,
Алексей хоть славный малый,
Был от той всегда усталый
И жена потом его,
Горевала от того.

Не совсем раз был он верный,
У постели благоверной,
Для Анфиски хошь не хошь,
Был уж Лёшка ни пригож,
Те потом совсем расстались,
Так уж изредка встречались,
Долг супружеский отдать
Если ей хотелось взять.

Та была домохозяйкой,
Вовсе даже не лентяйкой
И со школы без притвор,
Не пахала до сих пор,
Из квартиры первым съехал,
Не имея здесь успеха,
Этот самый индевид,
Потеряв на долго стыд.

Было как-то он заехал
Захотел опять успеха
С бывшей видимо женой
Чтобы снять её застой
Оказался только третьим
Он избранником, заметим
Долю всё же получил,
Чем лишил Анфиску сил.

До него уже с соседом
И с каким то дармоедом
Поделила Фиска страсть,
Но ему оставив часть,
Только очень небольшую,
Чтоб порадовать впустую
И его, да и себя,
Не блаженно, а терпя.

Слава тоже закрывался,
В туалете и пытался,
Гулькин образ вспоминать,
Как он с ней опять в кровать
Для интимных дел ложиться,
Чтобы с ней в экстазе слиться
Сам же мял свою дуду,
В этом маленьком аду.

И Иван довольно скромно
Может даже монотонно,
Усмирял свою же плоть,
Чтобы похоть побороть,
В блок вступая ананистов
Или даже фетишистов,*
Ведь везде трусы висят,
Будоража как бы взгляд.




Глава 14


Не ходили разговоры,
Про соседские фаворы,*
Если только в стороне,
Про общение извне,
То соседи просто знали
И везде распространяли,
Похождения других,
Точно ведая про них.

Про Гульнару говорили,
Что ту утром на машине,
Да и вечером домой,
Подвозил один герой,
А про Ленку всё шептали,
Точно даже утверждали,
Что любовник был у ней,
На работе на своей.

Вот Анфиске доставалась,
От соседей только жалость,
Что живёт она одна
И вниманья лишена,
Муж её зачем-то бросил,
Ускакав подобно лосю,
Тянет всех своих детей,
Трое их уже у ней.

Но соседи всё же знали,
К слухам видно прибегали,
Что с другим Анфиска жжёт
И постель свою с ним мнёт,
Скрытно видимо бытует,
Но ни с кем не конфликтует,
Людям свойственно всё знать,
Тем же слухам доверять.

Расскажу как это было:
Фиска в комнату входила
И ложилась на кровать,
Ну естественно не спать,
Перед тем халат снимала,
После ноги раздвигала,
А пришедший парень ей,
И вставлял видать злодей.

Одеялом укрывались
И под ним тем занимались,
Что даёт всегда успех,
Плотских так сказать утех,
Мыться просто не ходили,
Отдыхали так, не пили,
А потом ещё, ещё,
Получалось горячо.

Сколько раз у них там было,
Знает только лишь могила,
Мужичок через годок,
Навсегда потом умолк,
Но наследник то остался,
Никуда не потерялся,
Всё имущество его,
К этой бабе отошло.

Слухи это смаковали,
Прибавляя лишь детали,
Как и главное зачем?
Развивая много тем,
Мужиков все эти были,
Просто может обходили,
Ведь судачат, говорят,





Конец ознакомительного фрагмента. Получить полную версию книги.


Текст предоставлен ООО «ЛитРес».

Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию (https://www.litres.ru/vladimir-nefedov/bibleyskoe-nachalo-i-drugie-rasskazy-v-stihah/) на ЛитРес.

Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.



notes


Примечания





1


Примечания в конце книги