Книга - Месть злого духа

Месть злого духа
Виктор Кабицкий


Территория страха #1
Как избавиться от преследования призрака? Ответ на этот вопрос предстоит найти друзьям Яну и Владу, которые, как назло, умудрились разгневать соседа накануне его смерти. Оказалось, что сосед – не просто одинокий пенсионер, а настоящий колдун! Теперь его неупокоенный дух преследует ребят, и очень скоро они начинают в полной мере чувствовать его влияние – в квартире соседа то и дело слышатся странные звуки, друзьям постоянно снятся кошмары, а однажды кто-то и вовсе сталкивает Яна с лестницы. «Так дело не пойдет», – решают друзья и замышляют таинственный ритуал…





Виктор Кабицкий

Месть злого духа





Глава 1. За секунды до катастрофы


– Шевели копытами, опаздываем же! – крикнул я, придерживая входную дверь.

– Да не парься ты, – спокойно ответил Влад. – Без нас не начнут.

Он продолжал невозмутимо зашнуровывать свои кеды, в то время как я беспокойно поглядывал на часы. Репетиция концерта к 9 Мая была назначена ровно на три часа, и времени у нас оставалось в обрез.

Влад – а если официально, то Владислав Волков – мой старинный друг еще с детского сада. Знакомство наше получилось весьма курьезным: в один из моих первых дней в детском саду я отобрал у Влада чем-то заинтересовавшую меня машинку, а он в ответ вмазал мне по лбу резиновым динозавром. После этого мы, оба в слезах, долго выслушивали причитания воспитательницы. Главным образом о том, что негоже колотить ближнего резиновым динозавром по башке и отбирать у других то, что нажито непосильным трудом – тоже. Как ни странно, именно благодаря этому случаю мы и стали лучшими друзьями.

Нам обоим по четырнадцать лет. Наши дома находятся в одном дворе, друг напротив друга, и после школы мы частенько засиживаемся либо у меня, либо у Влада. Внешне мы совершенно непохожи: я – высокий и тощий, как жердь, Влад – чуть пониже и более коренастый.

Ах да, пардон, забыл представиться: вашего покорного слугу зовут Ян Орлов. Ян – это в честь художника Яна ван Эйка[1 - Ян ван Эйк (1385–1441) – нидерландский художник-новатор Северного Возрождения, дипломат, мастер портрета, автор более ста картин на религиозные сюжеты.], от которого без ума моя мама, искусствовед по профессии.

Так вот: приятель мой обладает многими достойными уважения качествами, но есть черта, которая меня порой просто выбешивает – его маниакальная методичность во всем. Если он за что берется, так непременно выполняет все тщательно и выверенно.

Вы спросите – что же в этом плохого? И я отвечу – да, но у всего есть оборотная сторона. Или, если хотите, побочный эффект. В данном случае таким побочным эффектом была выводящая из себя медлительность. И, как следствие, полное отсутствие пунктуальности.

Набравшись терпения, я снова посмотрел на часы. Школа находилась в двадцати минутах ходьбы от моего дома. Если не поторопимся, точно опоздаем, а это не сулило ничего хорошего.

В этом году наша школа организовывала масштабный концерт к 9 Мая. Помимо ветеранов, на мероприятии ожидались важные шишки из мэрии и даже местное телевидение, поэтому администрация школы из кожи вон лезла, чтобы не ударить в грязь лицом. Нашему классу выпала честь исполнить хором две военные песни, и присутствие на всех репетициях, начавшихся аж с середины апреля, было строго обязательным для всех.

Не поймите меня неправильно – инициатива с концертом, безусловно, похвальная, и мы с Владом были совсем не против участвовать. Напрягало другое – частые репетиции, которые для нас, поющих в хоре, были по сути бессмысленными. По крайней мере, я не заметил, чтобы мы стали лучше петь после двух недель репетиций. Сольные номера – другое дело, там нужна практика, но мы… Короче говоря, пользы в этом было чуть, а времени отнималось изрядно, и из школы я приходил уже под вечер.

Сегодня, однако, нас ожидал приятный сюрприз. Последний урок, которым была физкультура, по каким-то причинам отменили, и уже в час дня мы с Владом были свободны. До репетиции оставалась еще пара часов, и мы единогласно решили провести это время у меня дома.

Наскоро перекусив, мы завалились на диван и принялись смотреть какой-то боевик по телеку. Влад параллельно играл с Барсиком, нашим рыже-белым котом. Помесь британца непонятно с кем, Барсик с радостью устраивался на коленях у любого пришедшего к нам гостя. Влада же он и вовсе принимал за родного. У матери моего друга имелась сильная аллергия на шерсть, из-за чего никаких домашних животных у них в доме быть не могло. Поэтому Влад отводил душу у меня, никогда не упуская возможности погладить хвостатого за ухом.

Настроение было отменным. Казалось, в такой отличный день просто не может случиться ничего плохого. Тишь да гладь, спокойствие, лепота…

До катастрофы оставалось несколько минут.

Каюсь – мы засиделись и забыли о времени. Когда я встрепенулся, часы уже показывали без двадцати три.

Влад наконец завязал свои несчастные шнурки, и мы понеслись вниз по лестнице, я впереди, Влад за мной. Я был уже почти внизу, когда почувствовал, что друг остановился у почтовых ящиков.

Обернувшись, я увидел, как Влад поднимает с пола пачку листовок. Красная надпись крупным шрифтом гласила: «Бытовая техника в кредит, под 0 %!» Листовок в пачке было много, штук, наверное, сорок. Видимо, нерадивый разносчик не потрудился засунуть по листовке в каждый почтовый ящик, а просто бросил их на пол.

– Вот же свиньи, – скривился Влад. – Даже до ящика донести не могут.

С этими словами он положил всю пачку поверх почтовых ящиков.

– Кому нужно будет, возьмут, – пояснил он.

Тем временем до катастрофы оставались считанные секунды.

Впоследствии я часто прокручивал в голове этот эпизод, размышляя о том, как бы сложились дальнейшие события, не подними Влад эту пачку листовок. Или, к примеру, если бы разносчик добросовестно выполнил свою работу и разложил листовки по ящикам, как положено. Ведь, как ни крути, именно этот эпизод запустил цепочку загадочных событий, в эпицентре которых и оказались мы с Владом.

Итак, мизансцена: мы на первом этаже, на всех парах мчимся к подъездной двери. Я привычным движением тянусь правой рукой к светящейся в полумраке кнопке домофона. Раздается характерное пиликанье: замок открылся.

Вот только в суете я не заметил важную вещь – звук открывающегося замка раздался за мгновение до того, как я нажал на кнопку. Будь у меня чуть больше времени, я бы сообразил, что кто-то в этот самый момент открывает дверь с той стороны…

Но было поздно. Я с силой толкнул плечом металлическую дверь и тут же услышал звонкий удар со стороны улицы. На секунду дверь как будто уперлась во что-то твердое. После короткой паузы послышался еще один звук, уже глуше, словно на пол бросили мешок с картошкой.

У меня неприятно засосало под ложечкой. Аккуратно приоткрыв дверь, мы выглянули на улицу.

На дорожке у подъезда, кряхтя и постанывая, лежал Григорий Павлович Кутемкин, мой сосед сверху. Холодный пот выступил у меня на лбу. Это был последний человек, которого я бы хотел треснуть дверью…

В правой руке пенсионер держал старую лакированную деревянную трость, вытянув ее перед собой, словно защищаясь. В левой руке он сжимал пакет, из которого по всей дорожке рассыпались яблоки. Одно из них откатилось аж метров на пять.

Сначала мне показалось, что Григорий Павлович – или Палыч, как его за глаза называло большинство соседей, – получил дверью по голове, а в таком случае у него могло быть сотрясение. Но мне хватило пары секунд, чтобы правильно оценить обстановку.

Когда я толкнул дверь, то четко услышал звук удара металла о дерево. Получается, удар пришелся в трость, которую пенсионер зажал в руке, и от толчка он просто опрокинулся на спину. Это, конечно, не снимало с меня вины, но, по крайней мере, серьезных травм можно было не опасаться.

Я бросился поднимать Григория Павловича с земли, попеременно лопоча самые вежливые извинения, на которые был способен. Влад в это время собирал в пакет рассыпавшиеся яблоки.

Разумеется, я предвидел поток справедливых обвинений и ругани в наш адрес, но реакция пенсионера превзошла все ожидания. Едва поднявшись на ноги, Палыч вырвался из моих рук и со всей свирепостью дикого зверя бросился на Влада.

Не знаю, что им тогда двигало: может, подумал, что тот хочет украсть его яблоки, или посчитал, что именно Влад сбил его дверью с ног. Отобрав пакет, Палыч с поразительной для его возраста резвостью размахнулся тростью и чуть не снес моему другу голову. Влад едва успел пригнуться, и тяжелая трость просвистела в сантиметрах над его макушкой. Все это время раскрасневшийся Палыч, брызжа слюной, выкрикивал неразборчивые проклятия.

Я поспешил на выручку другу, что не укрылось от внимания пенсионера, быстро переключившего все внимание на меня. То ли из-за шока от происходящего, то ли из-за своей природной неловкости, но я не сумел увернуться от летевшей в меня трости и получил два болезненных удара в левое плечо. После этого, по-видимому, силы у старика закончились.

Мы с Владом, воспользовавшись передышкой, отбежали не несколько шагов назад, готовые спасаться бегством в случае новой атаки.

На Палыча страшно было смотреть. Редкие волосы всклокочены, лицо перекошено в злобе, а глаза горят такой неприкрытой ненавистью, какой я не видел даже в кино. Несколько секунд мы смотрели друг на друга, не двигаясь.

– Я с вами еще поквитаюсь, сопляки! – прошипел пенсионер. Затем, подхватив пакет с яблоками и трость, он стремительно вошел в подъезд.

Сказать, что я был потрясен, значит ничего не сказать. Повернув голову, я увидел такое же удивление на лице у Влада. Я потер ладонью ушибленное плечо и осмотрелся. На одной из дальних скамеек сидели три старушки в платках. Они явно обсуждали развернувшийся перед их глазами бесплатный спектакль, периодически поглядывая на нас. Поглядывая, как мне показалось, с некоторым сочувствием.

Только сейчас я осознал, что никто из них не подбежал помочь Палычу. Будь то обычный пенсионер, во дворе мгновенно бы собралась толпа, готовая линчевать молодое поколение за неуважение к старшим. Но Григория Павловича Кутемкина никак нельзя было назвать обычным пенсионером. Наверное, в каждом подъезде есть такой неприятный сосед, которого большинство жильцов старается при любой возможности избегать. Но здесь случай совершенно особый.

О нем много чего говорили. Говорили, что Палыч – колдун и некромант[2 - Некромантия – магическая практика, основанная на общении с мертвыми.], умеющий навести порчу, сделать приворот, а то и отправить кого на тот свет. Говорили, что он собрал у себя редчайшую коллекцию книг по черной магии, равной которой нет во всей стране. Говорили, что он умеет призывать души умерших и разговаривать с ними. Говорили, что у дверей его квартиры иногда видят странных гостей с копытами вместо ног…

Да мало ли что еще говорили. Слухи, они и есть слухи, что с них взять.

Факты же состояли в следующем: Палыч жил один в двухкомнатной квартире на пятом этаже. Невысокий, крепкий старичок лет семидесяти, совсем не дряхлый. Никогда не был женат, детей не имел. Где работал до выхода на пенсию – неизвестно. Всегда держался обособленно, ни с кем из соседей не общался.

Большинство взрослых в глубине души не верили, что Палыч промышляет оккультизмом. Как-никак, двадцать первый век на дворе: эра смартфонов, планшетов и электрокаров. Какое уж тут колдовство… И все же таинственная фигура одинокого пенсионера с неприятно прищуренными, словно заглядывающими в самую душу глазами у многих вызывала неясный трепет. К нему относились с подчеркнутым уважением, а некоторые откровенно побаивались. Я слышал, что им даже пугали маленьких детей – мол, если будешь плохо себя вести, то придет Палыч из первого подъезда и утащит тебя в свое логово…

Бредни, конечно. Впрочем, благодаря ходившим о нем слухам Палыч был хорошо известен во всем нашем дворе. Естественно, знал о нем и Влад – держу пари, он не обрадовался, увидев, кто стал нашей случайной жертвой…

Отойдя на некоторое расстояние от подъезда, так, чтобы нас не слышали старушки со своей скамейки, Влад произнес:

– Ничего он не сможет нам сделать. Может, родителям твоим нажалуется, и все…

– Знаю, но все равно неприятно как-то, – признался я. – Надо будет сходить к нему, извиниться. Не сейчас, конечно, через пару дней. Пусть пока остынет.

– Можно еще коробку конфет купить, так сказать, в знак примирения, – предложил Влад. – Между прочим, за побои мы сами можем ему претензии предъявить. Чего он сразу на нас с тростью полез? – Влад недвусмысленно покосился на мое ушибленное плечо.

Мы шли через стадион по направлению к зданию школы. Легкий апрельский ветерок приятно обдувал разгоряченное лицо, напоминая о приближении лета…

И все-таки на душе у меня было неспокойно. Вспоминая искры чистейшей, незамутненной ненависти, проскользнувшие в глазах соседа, я просто не мог поверить в то, что мы отделаемся извинениями и коробкой конфет.

И я оказался прав.




Глава 2. Похороны


С тех пор прошло три дня. За это время происшествие с Палычем уже начало постепенно стираться из памяти и терять свою первоначальную остроту, все больше представляясь досадным недоразумением. Жизнь текла своим чередом, а мы старались лишний раз не попадаться Палычу на глаза. Как оказалось, в этом не было необходимости.

В субботу утром, закинув на плечо спортивную сумку, я вышел из лифта и направился к выходу из подъезда. Сегодня мы с Владом договорились сходить в городской бассейн. Чтобы избежать скопления народа, туда следовало приходить как можно раньше. Взвесив прелести спокойно поплавать в пустом бассейне против возможности подольше поспать, мы пришли к компромиссу, решив встретиться в девять утра.

Палец на секунду завис над кнопкой домофона – неприятные воспоминания о недавнем инциденте, уже почти забытом, снова всколыхнулись в моей памяти. Тряхнув головой, я нажал на кнопку и очень, очень медленно приоткрыл дверь.

И сразу понял: что-то не так. Возле подъезда, разбившись на небольшие группки, стояли люди, много людей. Почти все одеты в черное, у многих в руках цветы. Тихие разговоры слышались то тут, то там.

Похороны.

В этот момент мой взгляд опустился ниже, и прямо перед собой я увидел простой деревянный гроб, установленный на трех табуретках. Внутри у меня все оборвалось, когда я узнал лежавшего в гробу человека.

Палыч был облачен в торжественный черный фрак. Бледное, словно сделанное из воска лицо смотрелось неестественно и жутко в обрамлении красной материи гроба. Глаза покойника были закрыты, а руки сложены на груди.

От подобного неожиданного зрелища ноги у меня подкосились, и я едва не сел прямо на пол. Сохранить самообладание помогло то, что на меня посматривали соседи – застывший в дверях подъезда подросток начал привлекать всеобщее внимание.

Собрав все силы, я на ватных ногах обогнул гроб и отошел от столпившихся возле подъезда людей. Находясь на безопасном расстоянии, я вновь обратил взор на разворачивавшееся у подъезда действо.

Первое, что бросилось в глаза – людей было не так уж и много, как мне показалось вначале. Навскидку человек двадцать. Большинство из них я знал, то были старушки из нашего и окрестных подъездов.

Отметил я и то, что никто не выражал откровенной скорби. Люди стояли с постными лицами под стать обстановке, но я не заметил никого, кто был бы по-настоящему опечален смертью Палыча. Создавалось впечатление, будто собравшиеся скорее выполняют некий тяжкий долг, нежели действительно переживают по поводу случившегося.

Тут я заметил двух соседок с третьего этажа, тетю Клаву и тетю Валю, по праву носивших звание главных сплетниц нашего дома. Они увлеченно беседовали, стоя немного в стороне от остальных. Я, как мог незаметно, приблизился к ним и встал неподалеку – так, чтобы слышать все, о чем они говорили, но не создавать впечатления, что я откровенно подслушиваю.

За десять минут шпионажа удалось узнать немало ценной информации. Выходило, что Палыч умер утром в пятницу (стало быть, через два дня после нашего с ним инцидента). Насчет причины смерти мнения разошлись – тетя Валя уверяла, что это был сердечный приступ, а тетя Клава – что Палыч от старости помер. Далее последовали долгие и весьма жаркие дискуссии о том, являлся ли Палыч на самом деле колдуном или нет. Обе соседки в итоге сошлись на том, что все-таки «якшался старый с нечистой силой», и перекрестились.

После этого разговор резко перескочил на тему повышения цен на гречку, и я потихоньку отошел в сторону. Требовалось бежать на встречу с другом, силуэт которого уже виднелся в дальней части двора, на нашем обычном месте.

Выслушав новости, Влад присвистнул:

– Надо же, как в жизни бывает. Еще пару дней назад он нас чуть не прибил, а теперь…

При этих словах мне вдруг пришло в голову, что мы так и не успели извиниться перед Палычем за тот инцидент. Услышав об этом, мой друг философски заметил:

– Ничего не поделаешь. Как говорится, прожитого не пережить, а прошедшего не воротить…

Вполне резонно.

Дальше мы шли молча. Честно говоря, чувствовал я себя паршиво. То было не только угнетающее чувство, которое всегда остается от созерцания похорон. Нет, имелось и что-то еще, ощущение чего-то мрачного, неумолимо надвигающегося на нас, точно сгущающиеся перед грозой тучи…


* * *

Ближе к вечеру того дня я решил, что настало время духовно развиваться. Иными словами, что-нибудь почитать. Поразмыслив, я взял с полки «Мастера и Маргариту» Булгакова, завалился на кровать и принялся за чтение.

Точно не помню, когда начались те странные звуки. Я, как и любой городской житель, привычен к различного рода шумам, периодически возникающим у соседей. Оказывается, у этого явления даже есть название – феномен катающегося шарика. Суть его вот в чем: в многоэтажных домах люди периодически слышат звук, похожий на катающийся по полу металлический шарик. Звук раздается в квартире сверху и обычно вызывает лишь ворчание в адрес соседей, в очередной раз что-то уронивших на пол.

Но если разобраться – никакого шарика там нет и быть не может, да и в квартире, возможно, в тот момент никого нет. Откуда берется этот звук, неизвестно. Существует множество версий, но ни одна так и не смогла объяснить его причину. Отличная городская легенда.

Должно быть, мой мозг некоторое время игнорировал необычные шумы. Обратил я на них внимание, лишь когда они стали громче и начали откровенно раздражать. Попеременно слышались стуки, скрежетания и поскрипывания, словно переставляли мебель.

Я посмотрел на потолок, так, будто соседи сверху могли видеть мой укоризненный взгляд и устыдились бы того, что мешают окружающим, которые в эту самую минуту пытаются духовно обогатиться.

И тогда до меня дошло, кому принадлежала квартира сверху.

Палыч. Человек, которого несколько часов назад увезли в гробу на кладбище. Переставлять мебель в его квартире было некому.

Вдруг сверху раздался грохот, такой, как если бы на пол со всей силы бросили диван. Я аж подскочил на месте. Потом подскочил еще раз, когда моя прислоненная к стене гитара упала на пол, а ее струны при этом звонко тренькнули.

Пару секунд было тихо, затем снова послышался противный скрип, словно по полу двигали деревянный стул.

В квартире Палыча бурно справляют поминки? Или его родственники, не теряя времени даром, уже приступили к освоению наследства?

Ответа я не знал, но отчего-то догадывался, что ни то, ни другое не являлось истиной. В квартире не слышалось разговоров, которые бы указывали на присутствие людей. Да и сами звуки были какими-то резкими, отрывистыми.

Я встал и вышел из комнаты, отметив, что в прихожей шум почти не слышен. Значит, источник звуков находился прямо над моей комнатой.

Ради интереса заглянул в гостиную. Папа, как обычно, уткнулся в телевизор, а мама читала газету. Никакого шума они, похоже, не слышали.

До конца не осознавая, что же намерен делать, я приоткрыл входную дверь и на цыпочках вышел на площадку нашего четвертого этажа. Подошел к лестнице, заглянул наверх. Света на пятом этаже было мало, и разглядеть что-либо не представлялось возможным. Постояв некоторое время в нерешительности, я начал подниматься по лестнице.

Вскоре передо мной предстала пустая, утопающая в полумраке площадка пятого этажа и четыре двери. Дверь квартиры Палыча – первая по левую руку. Обычная металлическая дверь, обитая снаружи дешевым черным кожзамом.

Здесь и вовсе не слышалось никаких звуков – либо они прекратились, либо вовсе не проникали в подъезд из-за хорошей звукоизоляции. Приложив ухо к двери, я пытался различить что-то, что указывало бы на присутствие людей в квартире, но тщетно. Все выглядело так, словно внутри никого не было.

После пяти безрезультатных минут я решил, что пора ретироваться. Застукай меня кто-нибудь из соседей Палыча за подобным занятием, я вряд ли смог бы объяснить свое поведение.

Уже захлопывая дверь своей квартиры, я краем глаза различил какое-то движение на лестнице. Словно неясная тень на мгновение скрылась за углом, в том самом месте, где я только что прошел. Сначала я подумал, что это кто-то из соседей спускается вслед за мной, но в подъезде было, как всегда, тихо.




Глава 3. Неожиданная встреча


В тот день звуков из квартиры сверху больше не доносилось. Воскресенье прошло спокойно, и следом наступил понедельник. День, как известно, тяжелый, в чем я убедился на собственной шкуре, засев за домашку. Ее, к слову, было просто огромное количество. Мысленно помянув недобрым словом жестоких учителей, не дающих расслабиться даже после школы, я принялся за математику.

Вряд ли можно назвать мои потуги успешными – из семи задач я с трудом решил четыре. Видимо, старею. Но ничего, на этот случай у меня имелся туз в рукаве. Один звонок, и спустя пятнадцать минут этот туз уже стоял на пороге моей квартиры.

Нет, не подумайте, я совершенно не собирался эксплуатировать способности Влада в своих корыстных целях. У нас честный бартер. Он помогает мне с математикой, которую знает как свои пять пальцев, а я время от времени пишу ему сочинения по литературе, к чему у него душа совершенно не лежит.

Родители еще были на работе, а я дописывал упражнение по английскому, когда раздался звонок в дверь. Спрашивать: «Кто там?» не требовалось – у Влада имелся совершенно особый способ звонить в дверь, так, словно он спешит оповестить человечество о грядущем апокалипсисе. Кнопку звонка он не отпускал ни на секунду, и в результате я чуть не оглох, пока бежал к входной двери.

Привычным движением отперев замок, я отвернулся и бросил стандартное:

– Заваливайся.

И Влад завалился. В прямом смысле – прямо на меня, едва не сбив с ног, при этом умудрившись захлопнуть входную дверь так, что с потолка посыпалась штукатурка.

Я в изумлении уставился на него. Влад тяжело дышал, будто только что пробежал марафон. Выпученные глаза бешено вращались в глазницах. Волосы на голове стояли дыбом. Никогда еще я не видел своего друга в таком виде.

– Там… – начал Влад, показывая рукой куда-то себе за спину.

Я ждал продолжения, но его не последовало.

– И?..

– Там… – повторил Влад. И снова замолк.

– Да я уж понял, что не здесь.

Кажется, эта фраза окончательно повергла его в ступор.

– Да что с тобой такое? – не выдержал я. – Ты что, привидение увидел?

Он вздрогнул и поднял глаза на меня. Судя по всему, я попал в самую точку.

– Палыч… – выдавил из себя Влад.

– Палыч? – Моя бровь поползла вверх.

Влад кивнул, продолжая тяжело дышать.

Я понял, что с вопросами пока следует повременить. Усадив Влада на стул в кухне, я заварил нам по чашке чая с лимоном. Барсик тотчас устроился у друга на коленях. Выпив большую кружку чая, Влад немного пришел в себя и приступил к своему сбивчивому повествованию.

Рассказ получился странным. Не просто странным, а даже по-настоящему пугающим.

Итак, по его словам: после звонка он, наскоро собравшись, двинул ко мне. Войдя в мой подъезд, он по обыкновению направился к лифту, ибо подниматься на четвертый этаж пешком было, как всегда, лень.

Уже подходя к лифту, он заметил, что двери начали закрываться, а внутри кто-то есть. Влад ускорил шаг, надеясь, что человек в лифте, увидев его, придержит двери.

Тут он впервые взглянул на стоявшего в кабине человека и замер как вкопанный. Из лифта на него смотрел, ухмыляясь, ныне покойный Палыч. Влад не мог поверить своим глазам. Кажется, пенсионер даже помахал ему за секунду до того, как двери окончательно закрылись, а лифт направился вверх…

– Я не уверен, на каком точно этаже он остановился, – рассказывал Влад. – Сам понимаешь, я был немного не в себе – но, похоже, где-то в районе пятого этажа, как раз там, где его квартира. Затем в подъезде стало тихо, а я еще долго в оцепенении стоял на месте… Не знаю, сколько прошло времени, когда я наконец взял себя в руки и снова обрел способность двигаться. Идею воспользоваться лифтом после того, как туда вошел Палыч, я сразу отбросил. Вместо этого я сломя голову бросился вверх по лестнице, при этом мне все время казалось, что следом гонятся какие-то тени, не отставая ни на шаг, а призрак Палыча выглядывает из каждого темного угла…

Уже подбегая к твоему четвертому этажу, у меня вдруг возникло стойкое ощущение, что Палыч вышел именно здесь, а не на пятом, и теперь поджидает меня в полумраке. Постояв несколько секунд на лестничной клетке между третьим и четвертым, я осторожно выглянул из-за угла, но толком ничего не разглядел. Тогда я рванулся к твоей двери и стал трезвонить что есть мочи. Вот, в общем-то, и все, остальное ты знаешь.

От рассказа Влада мне стало не по себе. Поначалу я слушал с подозрением, даже с недоверием. Вообще, мой друг никогда не отличался богатой фантазией, это скорее по моей части. Влад уважал только логику и старался следовать ей во всех жизненных ситуациях. Недаром он хочет стать разработчиком, ведь в коде программы важнее всего именно логическая последовательность.

По мере того как Влад говорил, я все меньше верил в то, что это какой-то хитроумный розыгрыш. Одного взгляда на друга хватало, чтобы понять: он потрясен увиденным до глубины души. Вдобавок мне вспомнилась собственная субботняя прогулка к квартире Палыча и тень, промелькнувшая за углом на лестнице…

И все же целиком и полностью поверить в рассказ друга было сложно. Призрак умершего соседа, катающийся в лифте родного дома? Ну нет, должно же быть разумное объяснение…

– Ты уверен, – спросил я, – что это именно Палыч? Может, то другой старичок был? И подмигнул тебе, мол, кто не успел, тот опоздал, да и уехал себе…

Влад посмотрел на меня, как на идиота.

– Ладно-ладно, я просто размышляю вслух, – примирительно сказал я.

Вдруг меня осенило:

– А если это какой-нибудь родственник Палыча? Скажем, брат-близнец, приехавший разобраться с квартирой?

– Интересная версия, – Влад нахмурился. – Но если у него есть брат-близнец, то он же должен был время от времени навещать Палыча. Ты когда-нибудь видел у него в гостях родственников?

Крепкий аргумент, не поспоришь. Палыча всегда видели исключительно в одиночестве, и непохоже, чтобы у него вообще имелись в наличии родственники.

– Может, они когда-то давно поссорились, – предположил я. – Поэтому и не виделись много лет. А наследство, в случае отсутствия завещания, все равно к ближайшему родственнику перейдет, и не важно, в каких отношениях они находились при жизни.

– Я все-таки уверен, что видел именно Палыча. Его прищуренный взгляд ни с чем не спутаешь, – проговорил Влад, задумчиво барабаня пальцами по столу.

Тут мне в голову пришла одна интересная идея. Вряд ли она могла пролить свет на произошедшее, и тем не менее…

– Слушай, а во что он был одет?

В глазах Влада внезапно зажглись огоньки, он словно что-то вспомнил.

– Вот это мне сразу и показалось странным. Я, до того как его узнал, еще подумал – что человек в таком наряде делает в вашем лифте?

Он сделал паузу.

– Во фрак он был одет. В такой, знаешь, черный, официальный. По-моему, даже бабочку нацепил…

Ладони у меня вспотели, дыхание участилось. Нет, конечно, наличие фрака ничего не доказывало. Но, помимо моей воли, перед глазами встала картинка: Палыч, лежащий в гробу во время своих похорон. Облаченный в торжественный черный фрак.

Влад никак не мог знать, во что был одет покойный во время траурной церемонии. То, что человек, которого он видел в лифте, тоже был во фраке, являлось просто удивительным совпадением. И оно мне очень не понравилось.

К счастью, Влад не заметил моего замешательства. Он продолжал размешивать сахар в кружке и поглаживать Барсика за ухом, отрешенно смотря в окно. Это и к лучшему, незачем еще больше пугать его своими домыслами…

– Если, как ты говоришь, это был брат-близнец Палыча, – друг неожиданно повернулся ко мне, – то он сейчас должен находиться в квартире, так?

– В принципе, да, наверное, – ответил я, не совсем понимая, к чему клонит Влад.

– Значит, если пойти туда прямо сейчас, мы застанем его дома?

– Ты предлагаешь подняться в квартиру Палыча?

– А почему бы и нет? По крайней мере, проверим, существует этот брат или нет.

Меня радовало, что друг, кажется, отошел от шока и снова начал размышлять логически. Но идея подняться в квартиру покойного колдуна меня совсем не прельщала, пусть даже внутрь мы заходить не будем. От этой мысли веяло каким-то могильным холодом.

Сказать по правде, теория о брате-близнеце Палыча мне самому казалась надуманной. Но она служила некой опорой реальности в ситуации, от которой явственно веяло паранормальным. Пусть эта опора была не прочной, но она являлась той самой соломинкой, за которую можно схватиться, дабы окончательно не сдвинуться по фазе.

Впрочем, не имелось никаких реальных причин отказываться. Влад предложил по-настоящему эффективный способ быстро проверить эту гипотезу и либо подтвердить ее, либо опровергнуть.

Как по команде мы встали и направились к входной двери. Медленно приоткрыв дверь, вышли в подъезд. Нас окружили тихие отголоски обычных звуков из соседних квартир – у кого-то свистел чайник, снизу играла музыка, а откуда-то сбоку слышались приглушенные обрывки разговора.

Прежде чем идти на лестницу, я остановился у лифта.

– Давай глянем, может, что-нибудь интересное найдем, – предложил я.





Конец ознакомительного фрагмента. Получить полную версию книги.


Текст предоставлен ООО «ЛитРес».

Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию (https://www.litres.ru/viktor-kabickiy/mest-zlogo-duha/) на ЛитРес.

Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.



notes


Примечания





1


Ян ван Эйк (1385–1441) – нидерландский художник-новатор Северного Возрождения, дипломат, мастер портрета, автор более ста картин на религиозные сюжеты.




2


Некромантия – магическая практика, основанная на общении с мертвыми.