Книга - Побег

Побег
Дмитрий Викторович Лузгин


Пятилетний Димка неожиданно для самого себя совершает проступок, который заставляет его пройти через новые испытания и повзрослеть.





Побег



Дмитрий Викторович Лузгин



© Дмитрий Викторович Лузгин, 2023



ISBN 978-5-0056-4181-6

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero







Моим родителям и коту Барсику посвящается…



I

– Сынок, просыпайся.

– М-м-м, – сонно отозвался Димка.

– Вставай, пора собираться в садик.

Димка не любил детский сад и еще больше не любил вставать рано-рано утром, для того чтобы туда собираться. Но так или иначе, приходилось просыпаться и после недолгих сборов топать по темной и морозной улице в сторону автобусной остановки.

«Хруп-хруп-хруп», – хрустел свежий снег под валенками. Уже почти во всех окнах домов горел свет, по занавескам мелькали тени человеческих фигур, соседи собирались на работу, учебу и прочим делам.

А Димке нестерпимо хотелось хоть один разок вместо детского сада остаться дома за желтоватым светом этих занавесок. Пускай один до самого вечера, пускай без мамы и папы, но дома. И Димка часто фантазировал, как он останется, как, обернув кухонным полотенцем ручку горячего чайника, заварит себе чай, а потом будет рисовать новыми фломастерами в альбоме всякие рисунки. Один за одним, лист за листом. Или лепить из пластилина корабли и машины. Еще можно было бы смотреть картинки в книжках или просто играть любимыми игрушками.

А еще Димка мечтал пожарить вечером картошку, налить сладкого чая в чашки и встречать маму с папой с работы, чтобы они радовались и удивлялись, как он, такой маленький, сделал все это самостоятельно…

Тихо падал снег. Димка на ходу вглядывался вдаль, в низину, по которой темной нитью извивалась автомобильная дорога.

– Мам, автобус.

– Ну и зрение у тебя, – улыбнулась мама, – номер не видишь?

– Двенадцатый, – засмеялся Димка.

– Тогда давай ноги в руки – и бегом.

Никакого номера Димка, конечно, видеть не мог, автобус был очень далеко и виднелся маленькой светящейся букашкой. Просто-напросто других рейсов, кроме двенадцатого и восьмерки, на этом маршруте не было, и он знал, что сейчас было время двенашки.

С остановкой поравнялись почти одновременно с автобусом. Тот, скрипнув тормозами, открыл двери и выпустил клуб пара, приглашая в теплый салон. Несмотря на то что путь лежал в детский сад, Димка радостно, но не без помощи мамы, взобрался по высоким ступеням в автобус.

– Я сам.

– Сам, сам, – отозвалась мама, – проходи быстрее, сынок, не задерживай людей.

Димка обожал поездки! И не было человека счастливее на свете, если вдруг ему сообщали о том, что скоро поедем в город. Особенно в горсад, где были аттракционы, мороженое, леденцы в виде петушков и звездочек и набережная с захватывающим дух видом на широкую и быструю реку Томь. Ну а если предстояло путешествие на море, у Димки от счастья начинала слегка кружиться голова. При этом минуты ожидания превращались в часы, а часы в дни. В общем, ехать Димка был готов куда угодно, на чем угодно и всегда прямо сейчас. Поэтому про детский сад на время было забыто и Димка с энтузиазмом забрался на мягкое и самое высокое кресло над задним колесом автобуса. Двери с шипением закрылись, мотор натужно засвистел, и автобус тронулся.

– А билетик? – спросила мама, протягивая монетку.

– Ой! – вскрикнул Димка.

Схватил пятак, спрыгнул с кресла и, покачиваясь, протопал к билетной кассе.

Аппарат висел над сиденьем контролера. Димка забрался с коленками на сиденье и замер в предвкушении.

У билетного аппарата была большая, прозрачная и выпуклая голова с канавкой и прорезью в ней. А под прорезью, словно пиратский сундук в ожидании новых сокровищ, замерла черная лента, поблескивая россыпью золотистых медяков. Димка задержался взглядом на монетках, бросил в прорезь свою и пару раз повернул ухо-колесико. «Бряк-бряк-бряк», – упали несколько ближайших к краю монеток куда-то вглубь железной головы, и аппарат высунул язык в виде билетика. Димка тихонько хихикнул, показал язык в ответ и оторвал билетик. Вернулся, отдал его маме и вновь забрался на свое место.

Приготовившись рассматривать все и вся, что попадется на пути, посмотрел в окно, но наткнулся взглядом на белое сверкающее полотно с морозными узорами. Какое-то время он зачарованно их разглядывал, затем медленно поднес ладонь к окну и прижал ее к холодному шедевру. Было видно, как потемнело заиндевевшее стекло по краям ладони и спустя несколько секунд стало прозрачным. Димка убрал ладонь и принялся разглядывать все, что можно было увидеть в прозрачный отпечаток.

– Мам, светает.

– Да, скоро будет совсем светло.

За окном проплыло заснеженное поле с одинокими футбольными воротами, деревянное общежитие, и в рассветной дымке появилась огромная гора.

– Мама, а что это за гора?

– Это террикон. Порода, которую из шахт достают.

– Ее что, люди насыпали?! – резко обернувшись, удивленно спросил Димка.

– Да, люди, она искусственная, – ответила мама.

Димка снова вгляделся в проталинку.

– Но она же такая высокая-превысокая!

– Ее самосвалами насыпали. Много-много машин.

Димка представил себе, как самосвал забирается на самую верхушку этой горы и сваливает вниз камни.

– А сейчас почему не возят?

– Наверное, больше не вмещается, теперь насыпают новый террикон где-нибудь в другом месте.

– А на нее можно забраться?

– Нельзя, малыш. Порода в некоторых местах тлеет, и можно провалиться в раскаленный мешок.

Глаза у Димки расширились:

– А там очень горячо?

– Очень, как в доменной печи, где сталь плавят, помнишь, ты видел по телевизору?

– Ого! – прошептал он.

Отпечаток маленькой ладошки снова стало затягивать льдом, и Димка принялся пальцами и собственным теплым дыханием вырисовывать на окне узоры. Между тем автобус медленно повернул на улицу с детским садиком.

«Интересно, кто будет сегодня? – подумал Димка. – Любовь Владимировна или?..»

Как зовут вторую воспитательницу, Димка не помнил. Дело в том, что Любовь Владимировна ему нравилась. Она была внимательной, отзывалась на все вопросы и просьбы. На ее занятиях Димке удавались самые лучшие поделки, аппликации и рисунки, она интересно читала книжки и, если было нужно, всегда умела ласково успокоить.

А вторая воспитательница была женщиной властной, грубоватой и очень тучной. Все детские проблемы она решала покрикиваниями и постукиванием кулаком по столу.

«Играем тихо! Смотрим в тарелки! Положили игрушки на место! Успокоились!» – отдавала приказы воспитательница, нависая над детьми грозовой тучей.

Но Димку почему-то особенно пугало, когда она садилась за воспитательский стол, со стонущим скрипом стула откидывалась назад и, страшно охая, что-то капала себе прямо в глаза.

Благо вместе с толстой воспитательницей в группе была еще нянечка – добрая и внимательная старушка, которая с готовностью откликалась на все детские чаяния.

Однако в целом Димка недолюбливал детский сад не из-за воспитательницы, гораздо больше ему не нравилось жить по расписанию. По расписанию гулять, по расписанию заниматься, по расписанию играть. Он не любил запах гороховой каши, которым детский сад встречал всех прямо с порога. Терпеть не мог тихий час, спать днем ему казалось противоестественным.

Но самым невыносимым было ждать. Ждать, когда же откроется калитка, войдет мама и воспитательница громко объявит: «Дима, за тобой пришли!» И все же пропустить этот момент Димка никак не мог и поэтому задолго до часа икс занимал место у окна и ждал. Калитка была высокой, вровень с забором, выше роста взрослого человека, и закрывалась на массивный металлический засов.

«А вдруг мама не может справиться с замком», – переживал Димка, когда ее долго не было.

Иногда мама задерживалась очень сильно. И тогда Димка чувствовал, как предательски накатывает скупая мужская слеза, как горло удушающе сжимает комок и он, как самые маленькие малыши из ясельной группы, начинал реветь. Но тихонечко – так, чтобы никто не услышал…

Автобус подъезжал к остановке, Димка хотел сделать еще один отпечаток, но мама потянула за руку на выход.



II

На улице было уже почти светло. После теплого салона Димку пробрал озноб.

– Холодно, – простучал он зубами.

– Ничего, скоро согреешься, – подмигнула мама.

Они подходили к высокому дощатому забору детского сада. Одна часть забора уходила ко входу во двор параллельно тротуару, а другая перпендикулярно вправо. Димка знал, что на боковой стороне есть один очень секретный секретик. Там, за летней верандой, как раз на площадке Димкиной группы, в заборе отодвигалась доска и можно было наблюдать за тем, что делается на «гражданке».

Димка мимоходом глянул в сторону секретика. Так и есть: доска была отодвинута и в заборе чернела узкая щербатость.

Впереди на дороге показался автобус.








– Ох, – занервничала мама, – наверное, пятерка.

Дело в том, что маме еще долго предстояло ехать на работу в центр города. Обычно она отводила Димку до самого детского садика и передавала его воспитателю из рук в руки, но сегодня мама явно спешила.

– Сыночек, Димуль, – взволнованно заговорила она, присев перед Димкой на корточки и глядя прямо в глаза. – Добеги, пожалуйста, сам и скажи воспитательнице, что ты пришел.

– Хорошо, – обескураженно, но с готовностью согласился Димка.

– Мне очень нужно на этот автобус, я сильно опаздываю, понимаешь?

Димка кивнул головой.

– Дойдешь?

– Да.

– Только обязательно сразу скажи, что ты пришел, – сказала мама, уже поднявшись на ноги. Легонько подтолкнула сына в сторону калитки и осторожным бегом поспешила назад в сторону остановок.

Мимо прогудел двигателем автобус с цифрой пять на лбу. Это был любимый Димкин автобус. С дополнительными тонированными окнами по бокам крыши, с большими выпуклыми фарами впереди и огромным покатым воздухозаборником сзади, похожим то ли на шлем римского воина, то ли на золотистую каску пожарного. На этом же автобусе Димка вместе с мамой и папой ездили и в горсад, и в цирк, и в гости. Даже на вокзал или в аэропорт тоже было нужно ехать сначала на пятерке.

Димка остановился. Понаблюдал, как мама, перебежав дорогу, вошла в заднюю дверь автобуса, проводил его взглядом, погрустнел, развернулся и пошел в садик.



III

Калитка, как и всегда по утрам, была открыта. Димка вошел во двор детсада, огляделся, прошелся взглядом по корпусу и в одном из окон своей группы узнал массивную фигуру воспитательницы.

Она стояла спиной к улице и, по своему обыкновению, постукивала кулаком по подоконнику.

Димка совсем сник. Внутри что-то неприятно заныло, заскребло и навалилось тяжестью. Вдруг, как никогда, захотелось выскочить обратно за забор и бежать куда глаза глядят, лишь бы подальше от детского сада. Но Димка опустил голову и послушно направился ко входу. Нехотя поднялся на крыльцо, взялся за ручку двери, немного повременил и с усилием приоткрыл дверь.

Пахнуло гороховой кашей. Димка скривился и отпустил ручку. Пружина вернула дверь на место, раздался хлопок. Он отпрянул и, попятившись, невольно спустился с крыльца. Глянул еще раз в окно, в котором стояла фигура. Пусто. Пробежался взглядом по остальным окнам. Воспитательницы не было, никого не было. Димка, озираясь, еще раз огляделся, остановил свой взгляд на открытой калитке, часто-часто взволнованно задышал и… решился.

Выглянул за калитку. От остановки в его сторону шли родители с детьми. Тогда он что есть духу побежал по двору к веранде рядом с заветной доской в заборе. Побежал так, что даже ветер засвистел в ушах. Однако бежать пришлось неожиданно долго. Ему казалось, что вот-вот кто-нибудь окликнет, вот-вот кто-нибудь крикнет: «Стой!» Но никто не окликнул, не крикнул, и Димка наконец-то оказался на веранде. Спрятался за деревянным полустенком, опустился на корточки и оперся спиной о лавочку. Отдышался. Позади послышались голоса. Димка развернулся, посмотрел в щелку. В корпус вошли несколько детей и взрослых, стихло. Он осторожно встал, не отрывая взгляда от дверей садика, медленно зашел за веранду. Теперь его никто не мог увидеть. И Димка, почти перестав дышать, приблизился к отодвинутой доске в заборе.

За забором жизнь текла своим чередом. На остановке стояли люди, кто-то куда-то спешил, по дороге то и дело проезжали машины. Димка выдохнул, перешагнул левой ногой через нижний брус забора, дернулся наружу и застрял.

Дернулся еще пару раз – никак. Попытался вылезти назад, но не тут-то было. Выпасть назад тоже не получилось, щель в заборе оказалась слишком узкой.








Как же так, ведь он отчетливо помнил, как летом под дружный хохот детей на секунду вылезал в нее и сразу залезал обратно. Как многие другие друзья-приятели из его группы проделывали то же самое, даже девочки…

Но то было летом. Сейчас Димка был в мохнатой и толстой шубе.

– «Вот те нате, приехали, где не ждали», – повторил он папину фразу.

Вдруг ясно представилось, как кто-нибудь найдет его, застрявшего в этом заборе, а потом все расскажут маме. Конечно, можно было бы сказать, что он решил, наоборот, залезть через дырку в детский сад, но ситуации глупее невозможно было представить.

Димка огляделся, немного подумал, осторожно протиснул голову в щель, сделал несколько коротких вдохов-выдохов и со всей неистовостью накопленных за все долгие пять лет жизни сил рванулся наружу. Спустя мгновение почувствовал, что лежит на снегу.





Конец ознакомительного фрагмента. Получить полную версию книги.


Текст предоставлен ООО «Литрес».

Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию (https://www.litres.ru/book/dmitriy-viktorovich-luzgin/pobeg-67618491/chitat-onlayn/) на Литрес.

Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.