Книга - Рубцы на теле Беларуси. Когда и как изменялись границы наших государств

Рубцы на теле Беларуси. Когда и как изменялись границы наших государств
Леонид Владимирович Спаткай


История изменения границ беларуских государств: Полоцкого княжества, Великого княжества Литовско-Русского, Белорусской ССР.





Рубцы на теле Беларуси

Когда и как изменялись границы наших государств



Леонид Владимирович Спаткай



© Леонид Владимирович Спаткай, 2018



ISBN 978-5-4493-3168-7

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero




Предисловие


С целью исключения какого-либо двоякого толкования названий, используемых в книге, ряд уточнений:

1. До XIX в. никто не знал никакой «Киевской Руси». Термин «Киевская Русь» впервые употребил филолог и этнограф, академик Императорской академии наук Михаил Александрович Максимович (1804—1873) в труде «Откуда идет русская земля. По сказанию Несторовой повести и другим старинным писаниям русским», изданном в Киеве в 1837 г. Причем, этот термин был употреблен для географического определения т.н. древнерусских княжеств, например, Киевского – «Киевская Русь», Русь», Полоцкого – «Полоцкая Русь», «Белая Русь» и «Северо-Западная Русь». В 1939 г. академик Борис Греков в своей работе указал, что термин «Киевская Русь» является не узкотерриториальным термином, т.е. относится не к Киевскому княжеству, а ко всем т.н. древнерусским княжествам, своеобразной «империи Рюриковичей», т.е. термину «Киевская Русь» им был придан государственно-политический смысл. Таким образом, это академический термин претерпел эволюцию своего смысла – из географического стал историко-политическим. Однако, Киевская Русь – «лоскутная Империя Рюриковичей» по определению Карла Маркса – никогда не существовала как единое государство. Это была своеобразная конфедерация нескольких государственных образований – конгломератов разноликих племен, имевших между собой слабые династические и церковные связи, разные этнический состав, культуру и общественно-политическое устройство, т.е. своеобразное средневековое Содружество независимых государств. Кроме того, эти государственные образования имели различные внешнеполитические интересы, зачастую диаметрально противоположные. Так, Полоцкое, Туровское, Новогородское (Новогрудское) и Галиция-Волынские княжества, Псковская и Новгородские республики находились под влиянием Западной Европы; Киевское, Черниговское, Новгород-Северское княжества – под влиянием Византии; Владимирское, Рязанское и другие княжества северо-восточной части «империи Рюриковичей» – под влиянием Хазарского Каганата, а затем и Золотой Орды.

2. Великое княжество Литовское, Русское и Жамойтское (иногда – Жемайтское или Самогитское), обозначаемое сокращенно как ВКЛ – было беларуским государством, в состав которого входили земли летописной Литвы (нынешние Гродненская, Брестская и западные части Минской и Витебской областей Республики Беларусь, а также Виленщина и Белостотчина, населенные преимущественно беларусами), украинной Руси (часть территории нынешней Украины, отвоеванная в 1362 г. у Золотой Орды) и Жемайтии (территория нынешней Западной Литвы). Как известно, с VII в. шло славянское заселение территории современной Беларуси и Литвы. Славянское племя кривичей, основавшее Полоцк, Смоленск и Псков, заложило один из своих городов в районе Кривой горы, назвав его Кривич-городом (впоследствии – Вильня, от названия реки Вилии). При великом князе Гедымине (1316—1341) Вильня стала столицей ВКЛ, что способствовало беларуской ассимиляции коренного балтского населения и превращению Виленщины в беларуский край. В связи с перенесением столицы из Новогородка в Вильню, название «Литва» с Верхнего Понемонья постепенно стало переходить на восток современной Литвы, вытесняя старое название этой земли – Аукштатия. Со временем это новое название начало восприниматься здесь как извечное, что и привело к отождествлению современной Литвы с Литвой летописной и внесло великую путаницу в отношении Великого княжества Литовского. Но до нынешнего времени на этническом беларуском пограничье соседние народы называют этнических беларусов литовцами или русскими, как, например, в Себежском районе Псковской области, где в деревне Ржавка Литовская живут одни беларусы. Сами же жемойты и аукштаты, предки современных литовцев, вошли в состав ВКЛ только, соответственно, в 1411 г. и 1413 г., после чего государство и стало называться Великое княжество Литовское, Русское и Жамойтское, что в современной интерпретации может звучать как Великое княжество Беларуское, Украинское и Литувиское, т.е. государство беларусов, украинцев и литувисов.[1 - Для исключения путаницы с понятиями «литовский – литвинский – беларуский» будут использоваться термины «Литва», «литовский» или «литвинский» для обозначения всего, что относится к территории современной Беларуси и жителей ее территории в период существования ВКЛ, а в отношении территории нынешней Литвы и жителей ее территории в период существования ВКЛ – «Жамойтия», «жамойтский».]

3. Во главе ВКЛ находилась литовская (литвинская), т.е. беларуская в современном понимании, княжеская династия. Это подтверждают русские летописи, в которых говорится, что первым князям ВКЛ стал князь Витень из рода полоцких князей Изяславичей – потомок Великого князя киевского Владимира Крестителя в IX колене[2 - Полное собрание русских летописей (далее – ПСРЛ). Т. 7. С. 165, 263.]. «… князь Витень нача княжить над Литвою измысли себе герб и всему княжеству… печать: рыцарь збройный на коне с мечом, еже ныне наречут погоня»[3 - Там же. Т. 2. С. 346.]. Этот «рыцарь збройный на коне с мечом» ни что иное, как геральдическое изображение Святого Георгия Победоносца – небесного покровителя рода Изяславовичей. О славянском, полоцком происхождении Витеня утверждают и русские историки, например А. Лакиер[4 - Русская геральдика. М. 1990. С. 242—243.] и А. Киркор[5 - Живописная Россия. СПб. 1888. Т. 3. С. 293, 394.]. И последующие правители ВКЛ были также из этого рода: брат Витеня Гедымин (княжил в 1316—1341), сын Гедымина Альгерд (1296—1377, княжил в 1345—1377)[6 - От первой жены, витебской княжны Марии, у Альгерда было пять сыновей: Андрей, Дмитрий, Константин, Владимир, Федор. От второй, тверской княжны Ульяны: Ягайло-Владислав, Скиргайло-Иван, Корибут-Дмитрий, Лингвений-Семен, Коригайло-Константин-Казимир, Вигунт-Александр, Свидригайло-Болеслав. У Кейстута было семь сыновей: Патирг, Войшвил, Войдат, Бутав, Витовт, Товтивил, Сигизмунд (J. Wоlff. Kniaziowie litewsko-ruscy. S. 160—161).], его племянник Витовт-Юрий-Александр[7 - Первое имя языческое, второе – православное, третье – католическое., т.к. имена менялись в связи со сменой веры: приняв удел на территории нынешней Беларуси, князь принимал православие, выехав в Польшу – католицизм, вернувшись обратно – снова православие и т. д.] (1350—1430, княжил в 1392—1430)[8 - Сын Кейстута, Великий князь Литовский, во крещении православном и втором католическом – Александр, первом католическом – Виганд.], его сын Ягайло-Яков-Владислав (1377—1434)[9 - Витебский князь Яков, более известный как Ягелло (Ягайла), сын княгини Ульяны Александровны Тверской, после женитьбы на польской королевне Ядвиге и перехода в католичество, стал родоначальником польской королевской династии Ягеллонов.], который был одновременно и польским королем. Российский ученый В. Юргевич еще в конце XIX в. путем филологического анализа доказал славянское происхождение имен данных князей.

4. Государственным языком ВКЛ был русский, т.е. язык кривичей, на котором в настоящее время разговаривают, в основном, сельские жители большей части Витебщины, Смоленщины, Псковщины и примыкающих к ним местностей Могилевщины и Брянщины. Этот язык, от которого через Симеона Полоцкого – учителя Петра I произошел современный русский литературный язык, был в ВКЛ и языком межэтнического общения, а в средневековой Европе – языком дипломатических отношений. На нем писались все акты государственного значения, административные и военные распоряжения, судебные протоколы и приговоры, дарственные грамоты, духовные завещания и торговые договоры. На нем произносили свои речи послы и сенаторы в сеймах, вели беседы и спорили между собою бояре и князья. Он был родным для них. Все слои населения, от князей до простых мещан и крестьян, говорили на этом языке. Великий князь литовский и весь его великокняжеский двор также пользовались этим языком как родным. Сохранилось много исторических памятников того времени, писанных на этом языке, важнейшими из которых являются: «Статут Казимера Ягеллона» 1492 г.; «Литовский статут» 1521, 1529, 1564, 1566 и 1588 гг., «Трибунал Великого княжества Литовского» 1581 г.; «Библия» Ф. Скорины 1517—1519 гг.[10 - Любопытный факт: 27 марта 1654 г. условия договора Переяславской Рады о переходе запорожских казаков в подданство Московского царя были зафиксированы в специальном соглашении под названием «Мартовские статьи», которое заканчивается такими строками: «Писано на столбцах белоруским письмом без дьячей приписи. Писал Степан, да Тимофей, да Михайло».]

5. Во главе ВКЛ был Великий князь, который обычно назывался «господар». Его положение в государстве было двоякое: одно в землях, находившихся в непосредственном его владении и иное в удельных княжествах. В своих княжеских землях он был неограниченный самодержавный монарх, но в правление удельных князей не вмешивался. Удельные князья управляли своими княжествами самостоятельно и самодержавно, кроме княжеств Полоцкого и Смоленского, в которых издревле существовали вече и княжеские советы, помогавшие князю в его государственных делах. Все удельные князья ВКЛ признавали над собою власть великого князя. В случае войны Великий князь становился во главе войска и был главнокомандующим всех военных сил. Под его командой находились удельные князья со своими войсками. Монарший титул Гедымина был «король литвинов и русинов» – «Rex Litvinorum ruthenorumque». Его преемники величались как «великий князь Литвы и Руси» или «великий князь Литвы, Руси, Самогитии и Киева», Ягайла – «великий князь Литовский, руски господар прирожденный», затем – «король польский, лиовский, русский и иных земель господар», Казимир – «великий князь, королевич всее Литовское земли и Жомойтское и многих Руских[11 - Здесь и далее в титулах – именно «Руских», «Руский», а не «Русских», «Русский».] земель», Витовт-Александр – «король Польский, великий князь Литовский, Руский, княжа Пруское, Жомоитский и иных»[12 - Привилей Витебской Земли 1503 года.], Жигимонт-Сигизмунд – «король польский, великий князь литовский, руский, пруский, жомойтский, мазовецкий и иных».[13 - Статут Великого княжества Литовского 1529 г.]

Великий князь считал государство своей собственностью и делил его между сыновьями. Великий князь Витовт, опасаясь ослабления государственной монолитности, упразднил власть некоторых наиболее влиятельных удельных князей и заменил их своими наместниками[14 - Кроме воевод и старост, для управления некоторыми территориями назначались наместники, которые заменяли собой Великого князя и управляли его именем. Как воеводы и старосты, во время войны они были предводителями местных служилых людей, ведали защитой управляемой территории от нападений неприятеля, в их ведении было административное управление и суд, надзор за сбором податей и мыта и т. п. Пограничные наместники даже сносились и переговаривались с соседними государями, а сами непосредственно ссылались или с Великокняжеской радой или с самим Великим князем без каких-либо посредников.], а позднее воеводами[15 - Воевода – наивысшее должностное лицо административно-территориальной единицы, занимавший эту должность обязательно был или сенатором, или членом Великокняжеской рады. Воеводы назначались только в большие и важные города, бывших столицами великих или удельных княжеств, например Вильна, Троки, Полоцк, Новгород-Литовский, Владимир-Волынский, Киев и некоторые другие. Воеводе принадлежали все уряды на подчиненной ему территории, т.е. военное, судебное, административное и финансовое управления; т.е. во всех отношениях он был полным хозяином своей территории; от него непосредственно зависели, им назначались судьи, наместники, тиуны, мытники и другие служебные чины суда и администрации, обыкновенно называвшиеся урядниками или урядниками воеводы на тогдашнем официальном языке. Они состояли на службе собственно у воеводы, а не у Великого князя, он их назначал, он их и сменял; в они в своей служебной деятельности отвечали перед ним, а не перед Великим князем, так что за все их неисправности по службе и за злоупотребление властью отвечал перед Великим князем воевода, и от Великого князя, в случае жалоб от жителей, писалась к воеводе грамота, чтобы он смотрел строже за своими урядниками. К тому же воеводы вообще были несменяемыми и назначались пожизненно, а не на срок. Однако права, обязанности, доходы и значение воевод не во всех областях были одинаковы; привилегии, даваемые тем или другим областям, много изменяли положение воевод; так например Полоцкие и Витебские воеводы назначались не иначе, как по согласию Полочан и Витеблян и, недовольные одним воеводою, они могли просить о назначении другого, и даже указывать, кого желают. Полоцкий или Витебский воевода, вступая в должность, в первый же день должен дать присягу гражданам, что полочанина или витеблянина ни в чем не карать без исправы. Полоцкий или Витебский воевода не мог судить мещан один, а только вместе со старшими боярами и мещанами. (Акты, относящиеся к истории Западной России. Т. I. 1340—1506. СПб. 1846. Док. №175, №204).Воевода, как хозяин и главный начальник области, состоящей в его ведении, заведывал всеми служилыми людьми своей области; под его надзором и по его распоряжениям собирались местные войска по требованию правительства; в пограничных областях он был главным предводителем местных войск, ходил с ними в поход против неприятелей и распоряжался защитою своей области, а также ссылался с соседними государями, вступал с ними в переговоры и получал от них грамоты, которые по прочтении отсылал или Великому князю, или в княжескую раду, как о всем этом подробно говорится в письме короля Сигизмунда к Киевскому воеводе пану Юрию Радзивилу, писанном в 1534 году (Акты, относящиеся к истории Западной России. Т. II. 1506—1544. СПб. 1848. Док. №177).Пограничные воеводы также добывали вести из неприятельской земли через перебежчиков и шпионов и иными подручными путями, и добытые вести отсылали к государю, или в государеву думу или гетману, смотря по надобности, как это засвидетельствовано вестовой отпиской 1534 года от Полоцкого воеводы Яна Глебовича в королю Сигизмунду (Акты, относящиеся к истории Западной России. Т. II. 1506—1544. СПб. 1848. Док. №179).]. Таким образом, было упразднено княжество Смоленское в 1395 г., затем – княжество Подольское. Полоцкое княжество было обращено вначале в наместничество, а в 1500 г. – в воеводство. С упразднением удельных княжеств ВКЛ стало монолитным государством.

6. Находясь в центре Европы и имея границы со многими феодальными государствами, ВКЛ осуществляло активную внешнеполитическую деятельность на основе принципов, принятых в тот период в международных отношениях. В зависимости от многих внутренних и внешних обстоятельств ВКЛ либо вело оборонительные войны, либо совершало захватнические военные походы, либо заключало торговые и политические соглашения, часто прибегая к заключению династических браков и организации совместных военных походов.

Наиболее интенсивно у Великого княжества развивались отношения с Польшей, унии с которой получили законодательное оформление и в конечном итоге во второй половине XV в. привели к образованию нового славянского государства – Речи Посполитой, которая по форме государственного устройства была конфедерацией.




Границы «Вечных миров»


С началом возникновения на территории Беларуси первых государственных образований – княжеств, стали создаваться и их государственные институты: войско (дружина), посольская служба, порубежная стража. Хотя границ в современном понимании этого слова (т.е. законодательно закрепленных соглашениями с соседями, обозначенных на карте, надежно защищенных специальным войском, оборудованных в инженерном отношении) еще долго не существовало, так как еще не все соседние с беларускими княжествами народы достигли в своем развитии государственных форм. Не существовало в то время и понятия «государственная граница». Для обозначения предела территориальных владений использовались понятия «межа», «грань», а позднее «рубеж». «В межинах пребываху», – писал автор Начальной летописи, сообщая о пребывании воинов в районе, примыкавшем к границе. До настоящего времени в Беларуси эти понятия, обозначавшие границы беларуских княжеств сохранились в названиях деревень, возникших, очевидно, на месте порубежных форпостов-застав и крепостей: Межа Городокского района, Межаны Браславского района, Межно Россонского района, Межное Кличевского района, Межонка и Рубеж Белыничского района, Мижевичи Слонимского района, Мижево Мостовского района, Рубежевичи Столбцовского района, Рубежи Стародорожского района, Рубежница Лиозненского района и другие. А в названии д. Межная Слобода Клецкого района, очевидно, сохранилась память о порубежной заставе южной границы Слуцкого княжества.

Естественными границами территорий этих княжеств были природные рубежи: реки, болота, озера, гряды холмов. Они, особенно водные объекты, разделяя пространство на части, были труднопреодолимой преградой на пути вражеского войска. Поэтому и границы по водным объектам, особенно рекам, были наиболее устойчивыми и неизменными на протяжении длительного времени.

Сухопутные участки границ княжеств обозначались специальными знаками: затесами на деревьях, насыпными курганами-копцами, камнями. Пожалуй, самыми устойчивыми пограничными знаками были камни, хотя известны случаи, когда и они перемещались в ходе территориальных споров.

Самыми древними и известными пограничными знаками на территории Беларуси, несомненно являются т. н. Борисовы камни, ареал расположения которых совпадает с территорией бывшего Полоцкого княжества. Первое упоминание о Полоцке в русской летописи – «Повести временных лет» датируется 862 г., однако еще задолго до этого он упоминается в скандинавских сагах под названием Palteskia.

Крепость Полоцк, как форпост славян-кривичей на пограничной территории латгалов и литов, была возведена на правом берегу Западной Двины в месте впадения в нее реки Полоты, по тому времени самым выгодным месте для обороны от внезапных нападений. Но уже вскоре Полоцк стал центром самостоятельного государственного образования, упоминания о котором содержатся в древних Скандинавских сагах задолго до упоминания Рюрика.

Со временем Полоцк, блогодаря своему выгодному географическому положению, стал одним из богатейших городов восточных славян, ведя бойкую торговлю и колонизацию территорий вдоль Западной Двины, Березины, Днепра, Нёмана, Вилии (Великой) и их притоков. Согласно новейших исследований, его площадь в XI в. составляла 120—200 га. На берегах этих рек, как пограничные крепости Полоцкой земли, возникли Витебск – на границах Новгородских и Смоленских владений, Орша, Друцк, Кличев – на притоке Березины речке Олисе; по реке Березине: Стрежев, Туровля, Камень, Лепель, Лукомля, Остров, Борисов, Березина, Свислочь, Голынка; по реке Свислочи: Городец, Минск, Изборск; Логойск – на притоке Березины речке Гайне; на притоках Припяти: Дудичи – на Птичи, Шацк, Слуцк – на притоке Припяти реке Случ, возможно также – Туров и Мозырь – на границах с землями дреговичей-друговитов; Копыль, Визна, Клецк, Несвиж, Снов, Великие Луки, Кожан-город – на реке Уле, Пинск, Здитов – на реке Ясельде, Дрогичин, Городная, Дивин, Городец и Кобрин – на реке Мухавце, Берестье – при впадении Мухавца в Западный Буг; Мельник, Дрогичин и Брянск – на Западном Буге, Бельск – между реками Западный Буг и Нарев, Новгород и Полтовеск (Пултуск) – на реке Нарев; на Немане и его притоках: Могильно, Турец, Новгород-Литовский (Новогородок), Слоним, Зельва, Волковыск, Городня; Юрбурк – на реке Юре, Вилькомир – на реке Святой, Вильня – на реке Вилии, Поневеж – на реке Невеже, Россияны, Медники; по Западной Двине и ее притокам: Дисна, Друя, Брячеславль (Браслав), Видзы, Свентяны. Таким образом, граница Полоцкой земли на востоке упиралась в правый берег Днепра, где она сходилась с границами Смоленскими и Черниговскими; на юге – простирались до левого берега Припяти, где сходились с границами Волынскими; на западе – до Немана и его притоков; на севере – до впадения Вилии в Неман; на северо-востоке упиралась в левый берег Западной Двины.








По мере освоения новых территорий бывшие пограничные крепости-форпосты становились городами, а некоторые и центрами государственных образований, которые затем все меньше и меньше признавали над собою власть Полоцка. Наиболее значимыми из них были Туров, Новогородок, Городня, Вильня, Витебск, Орша, Друцк. Продолжая колонизацию вниз по течению Западной Двины, полочанами около 980 г. были возведены замки Кукейнос и Герцике, затем Ашераден и Леневарден.

Ареал расположения Борисовых камней совпадает с границами Полоцкого княжества Это, как правило, внушительных размеров валуны, на которых высечены кресты и надписи. Пять камней были найдены в Западной Двине или около нее: около Друи, в русле Западной Двины, в месте впадения в нее р. Друйки (распался на три фрагмента, которые в 2011 г. установлены на центральной площади); около д. Наковники на отмели, почти на средине Западной Двины (уничтожен при чистке русла); в русле Западной Двины около д. Подкостельцы, что в 5 км от Полоцка (в 1981 г. перевезен в Полоцк и установлен рядом с Софийским собором); около д. Балотки в русле Западной Двины с надписью «Святополк-Александр» (уничтожены); на расстоянии 2 км от него в месте впадения в Западную Двину р. Павянушки с надписью «Сулиборьхрьст» (в 1879 г. по распоряжению графа Уварова перевезен в Москву, где стал экспонатом археологического общества исторического музея, в настоящее время находится в музее-заповеднике «Коломенское». Возможно, что эти камни и не были пограничными знаками Полоцкого княжества.






Борисов камень у д. Камено Вилейского района



Но предназначение других – несомненно, т.к. они находятся именно на границах Полоцкого княжества: с надписью «Воротишинхрьст» в д. Камено Вилейского района Минской области; т.н. «Рогволодов камень» у д. Дятлово Оршанского района – д. Голошевка Толочинского района с большим крестом и надписью: «В лето 6679 (т.е. 1171) мая в 7 день доспен крест сей Господи, помози рабу Своему Василий в крещении именем Рогволоду сыну Борисову» (взорван в 1930-е гг., а его обломки были использованы для строительства шоссе Москва-Минск); «Кравец» или «Степан» около д. Высокий Городец Толочинского района, на которым восьмиконечный крест и надпись: «Господи помози рабу своему Борису» (взорван в 1930-е гг., а его обломки были использованы для строительства шоссе Москва-Минск).






Зарисовка Борисова камня, находившегося у д. Высокий Городец – пограничного форпоста Полоцкого княжества



В сборнике «Труды Первого археологического съезда в Москве» содержатся упоминания о еще нескольких камнях, которые, возможно, были установлены в одно время с Борисовыми: «в самом городе Витебске, насупротив древней Успенской церкви, шагах в 25 от подошвы круто подымающагося берега Двины… с глубоко высеченным на нем шестиконечным крестом. … Нам называли этот камень Иосафатовым и постоянно твердили только одно, что камень этот лежит здесь с незапамятных времен, и что никто не помнит даже, когда и по какому случаю часть его обрушилась»; «…известный под именемъ Витольдовых тарелок… лежал близ замка Воронечь у берега озера Воронечскаго»; «… камень Витольдовы вилки, так прозванный по знаку, похожему на вилки, лежит у берега реки Ушачи». «Профессор Крузе замечает, что многочисленные камни с крестами совершенно подобны другим двинским камням и принадлежат вероятно… к Полоцкому княжеству. … Граф К. Тышкевич принимает как двинские камни, так и другие камни – памятники западной Руси и Подляхии, за пограничные знаки. Он причисляет к таким пограничным камням: Рогволодов камень, второй двинский камень и все остальные четыре, и насчитывает еще пять камней в Подляшье. По его мнению, камни… служили граничными знаками не только частных имений, но и составляли одну из границ между Литвою и Польшею; свою догадку он основывает на межевых документах, начиная с XVI века».[16 - Труды Первого археологического съезда в Москве 1869 г. Т.1. М. 1871.]



Пожалуй, самой древней законодательно оформленной беларуской границей была граница с польскими княжествами. Так, о существовании границы с Мазовецким княжеством известно по летописным источникам, датируемых IX в. А в 966 г. киевский Великий князь Владимир и король Польши Болеслав заключили официальный договор о разделе сфер влияния, который фактически устанавливал государственную границу между Киевским княжеством и королевством.



Границы Полоцкой Земли, которая уже во второй половине XII в. являла собой значительную территорию и была одним из древних государств, существовавших на территории Беларуси, указываются во многих источниках, а в некоторых – содержатся и сведения о режиме границы. Например, в договорной грамоте полоцкого князя Изяслава с Инфляндским магистром и городом Ригой указано: «… А рубежа не деяти… А што ся в рать деяло и в рубежех, про то вам не мещати, ни нам вам мещати…».[17 - Центральный государственный архив Латвии (далее – ЦГАЛ). Ф. 673. Оп. 4. Д. 18. №4.]

Наверное, первое упоминание о границах с Полоцкой Землей содержится в Новгородской первой летописи: «В лето 6676. … ходиша Новгородьцы с Пльсковичи к Полотьску, и пожьгше волость воротишася от города за 30 вьрст».[18 - Полное собрание русских летописей, изданное по Высочайшему повелению археографическою комиссией. Т. 3. IV. Новгородские летописи. Спб. 1841. С. 14.] Таким образом, пограничный рубеж Полоцкой и Новгородской земель в 1168 г. располагался примерно в 50 км на северо-северо-восток от Полоцка, т.е. там, где ныне на территории Россонского района Витебской области находятся озеро и деревня с «пограничными» названиями – Межно. Другой пограничный пункт Полоцкой и Новгородской земель в этот период был примерно 60 км на северо-восток от Полоцка, на берегу озера Неклочь, которое ныне находится на территории Невельского района Псковской области России, а его огибает граница с Беларусью.

По мнению российского историка В.Н.Татищева границы Полоцкой Земли проходили «на север с Великой Русью по Волге. Как о построении Твери сказано, великий князь Всеволод III повелел на сумежье построить твердь, или крепость».[19 - Татищев В. Н. История Российская. Т. 1. М.-Л. 1962. С. 355—356.]

Наиболее подробно границы Полоцкой Земли сделаны историком В.Е.Данилевичем:



«На востоке граничила со Смоленской землей, на юго-востоке и юге – с Киевской землей и с княжествами Турово-Пинскими, на западе и северо-западе владения Полочан соприкасались с землями Литовских и Финских племен, а на севере с владениями Псковичей и Новгородцев.

Восточный рубеж Полоцкой земли начинался, вероятно, где-нибудь ниже оз. Двинья, около теперешних границ Витебской и Псковской губерний, и шел по правой стороне Двины на юг. Перерезав Двину у впадения в нее р. Межи, границы Полоцкой земли, вероятно, поворачивали на запад. Отсюда Полоцкий рубеж шел приблизительно по границе Витебской и Смоленской губерний до р. Каспли, впадающей в Двину с левой стороны около Суража; далее, перерезав р. Касплю, направлялся по р. Чернице – правому притоку Лучесы – до ее впадения, а оттуда по водоразделу между Вабичем – левым притоком Друти – и Днепром доходил почти до устья Грезлы – левого притока Друти. Немного выше устья Грезлы граница поворачивала на запад.

На восточной границе Полоцкой земли летописи указывают следующие полоцкие города: Усвят, Витебск, Лукомль и Друцк. Из данных современной географической номенклатуры на этой границе можно отметить: р. Межа – левый приток Двины, Рубеж к югу от р. Межи, Городище, Рубеж, Конец, лежащие на самой границе Витебской и Смоленской губерний; Городок, Стережнево, Рубежнина – на границе Витебской и Могилевской губерний; Малые и Большие Сутоки к с [еверу] от Добромысля, Городок на р. Лучесе, Межники к югу от Староселья, два Городища на р. Друти ниже впадения Вабича, Городок у верховьев р. Грезлы, Городец на р. Грезле.

Южная граница Полоцкой земли начиналась немного выше впадения Грезлы в Друть и шла прямо к Березине, которую пересекала южнее Свислочи. От Березины рубеж направлялся между правым ее притоком Свислочью и Птичью – левым притоком Припяти, прямо на запад. Южнее с. Дудичи граница пересекала р. Птичь, откуда направлялась в Неману и переходила где-то около Могильно. Немного восточней Могильно рубеж принимал северное направление.

На этой длинной южной границе летописи указывают следующие полоцкие города: Борисов, Минск, Логойск и Заславль. Из данных современной географической номенклатуры на южном порубежьи Полоцкой земли можно отметить: Городец на р. Суше – притоке Ольсы, впадающей с левой стороны в Березину; р. Пересека – правый приток Суши; Горожка к югу от р. Свислочи, два Сутина на Тальке, Городище к северо-западу от Дудич, Городище к северу от Могильно, четыре Городеи, Городей и Городея-Дальня к северу от Несвижа, Столпище на Уше – левом притоке Немана, Городище к западу от Ишкольда, Городище на Сервече.

На западе Полоцкая земля, как было уже сказано выше, граничила с литовскими и финскими племенами, в земли которых Полочане постоянно надвигались путем колонизации. Поэтому на западной стороне Полоцкой земли трудно установить границы.

На этом громадном порубежьи источники указывают следующие города: Городец, Браслав и на Двине – Герцика и Куконойс. Насколько можно судить, рубеж около Молодечно принимал северное направление и направлялся в верховьям Сулы – правого притока Немана. Здесь видны: Городище у верховьев Сулы и Рубежники на Суле. От Сулы граница, вероятно, направлялась к Березине – правому притоку Немана, на которой находится Городок, обыкновенно отождествляемый с летописным Городцом. Тут же, недалеко от Городца, можно отметить еще несколько селений: Городзилов и Полочаны к северу от р. Березины, Ровковичи и два Городечна в югу от Лоска, Ровы в юго-западу от Крево.

У Городка граница, вероятно, принимала северо-восточное направление, направляясь в Рыбчанке – притоку Вилии. У р. Рыбчанки рубеж, как кажется, снова принимал северное направление и направлялся по Рыбчанке, Вилии и Серве, оставляя к западу от себя Браслав, в северо-восточном направлении к Двине. По левому берегу Двины владения Полочан проходили узкой полосой и служили границей между крайними Полоцкими владениями и землями Литовцев и Ливов.

На рассмотренном только что западном порубежьи Полоцкой земли можно отметить следующие названия населенных мест: Граничи, Большие и Малые Граничи на Рыбчанке, Городище в северу от Логойска, Городище у верховьев р. Илии – правого притока Рыбчанки, Сутоки на р. Вилии, Кривичи на р. Сервече – притоке Вилии, Городище и Городок в северу от Будслава, Городенцы и Городники в югу от Годуцишек.

Северная граница Полоцкой земли начиналась, вероятно, немного ниже Ленневадена и шла узкой полосой по правому берегу Двины до впадения в нее р. Эвста, затем рубеж направлялся по р. Эвсте и севернее оз. Лубаня принимал юго-западное направление. Далее граница проходил к югу от г. Себежа и шла в Еменцу, как видно из рассказа о событиях 1186 г.; отсюда рубеж направлялся прямо в Двине.

На северной границе известен [по] летописям полоцкий город Еменец, теперь село в Невельском уезде. Из данных современной географической номенклатуры на северной границе Полоцкой земли можно отметить: Межевицы на северо-западе от Люцына, Рубежник на р. Великой, Межево в западу от оз. Нещадры, Городок на оз. Нещадре, Межницы на северо-западе, Городище на северо-востоке и Сутоки на юге от Себежа, Сутоки к северу от о. Свибла, Городище к востоку от о. Усвечи, Городищи к северо-западу от Невеля, Межеева в западу от о. Ужо, Городец на р. Усвяте, Сутовки, Городец и Дородно к югу от о. Велинского.

Если нанести на карту границы Полоцкой земли, то окажется, что она занимала значительную часть Витебской губернии; именно, южную часть Люцынского, южную часть Себежского и южную половину Велижского уездов, почти весь Витебский, целиком Городокский, Полоцкий, Лепельский, Дриссенский, Режицкий и Двинский уезды; в Могилевской губернии Полоцкая земля занимала западную половину Оршанского уезда, весь Сенненский и западные части Могилевского и Старо-Быховского уездов; далее на запад, в Минсвой губернии, Полоцкая земля захватывала северо-восточный угол Бобруйского уезда, почти весь Игуменский, целиком Минский и Борисовский уезды и северный угол Слуцкого уезда; в Вилевской губернии к Полоцкой земле отходили восточные части Ошмянского, Вилейского, Свенцянского и Дисненского уездов; в Ковенской – восточный угол Ново-Александровского уезда; в Курляндской губернии владения Полочан обнимали северные части Фридрихштатского и Иллукстского уездов; наконец, в Лифляндской губернии – юго-восточный угол Рижского и южную половину Венденского уездов».[20 - Данилевич В. Е. Очерк истории Полоцкой Земли до конца XIV столетия. Киев. 1896. С. 5—9.]



«…Полоцкая земля претерпевала различные изменения в своем составе. Несомненно, что их было много, а потому и границы Полоцкой земли неоднократно изменялись. К сожалению, русские летописи, сохранившие вообще мало известий о Полоцкой земле, еще меньше сведений сообщают о ее территории. В до-литовский период известны только три изменения границ Полоцкой земли; именно: восточной границы – в 1021 и 1116 гг. и западной – в первой половине XIII столетия. Относительно изменений северной и южной границ – летописи не сохранили никаких данных.

…До 1021 г. западный рубеж Полоцкой земли, начинаясь где то между Полоцком и Витебском, проходил потом в пределах нынешней Могилевской губернии несколько западнее выше намеченной границы. Из данных современной географической номенклатуры можно отметить: Сутоки к югу от Озерищ, Городно на р. Щученце, Рубежник на р. Оболе, Городец в югу от Залесья, Городенец к северо-западу от Лепеля, Городец в северо-западу от Сенно, Нижний и Верхний Городки[21 - Низкий Городец и Высокий Городец ныне Толочинского р-на. По аналогии с Высоким и Низким замками Виленскими можно предположить, что это остатки летописного Городца Полоцкого княжества, который в 1265 г. сжег князь новгородский Микгайло Радивилович.] к северо-западу от м. Обольцы.

В силу каких обстоятельств и когда Орша и Копысь стали в зависимость от Полоцка, летописи не указывают. Во всяком случае, перед 1116 г. они были некоторое время в руках Всеславичей, представляя крайние порубежные пункты Полоцкой земли на восточной границе. Вероятно, в это время восточный рубеж Полоцкой земли переходил на левый берег Днепра, где владения Полочан тянулись узкой полосой, как видно из данных современной географической номенклатуры. В 1116 г. Владимир Мономах навсегда отнял Оршу и Копысь у Полочан, отодвинув их владения за правый берег Днепра.…

Нижнее течение Двины еще во второй половине XII в. стало заселяться немцами. … В 1207 г. уже половина Куконойса и его владений перешла в руки немцев, а в следующем 1208 г. они окончательно овладели Куконойсом. … в том же году предприняли поход на Герцику. Последствием этого похода было то, что Герцика стала в ленную зависимость от рижского епископа. … Вероятно, Герцика перешла в немцам только в 1239 г., так как под этим годом мы находим распоряжение рижского епископа об укреплении Герцики… Таким образом, западный рубеж Полоцкой земли отодвинулся приблизительно в Двинску. Вот все те изменения границ Полоцкой земли в до-литовский период, которые можно проследить по летописям и актам».[22 - Там же. С. 9—11.]


Затем, вплоть до того времени, когда полоцким князем стал Андрей Альгердович, границы Полоцкой земли оставались практически неизменными, а «… впоследствии Андрей присоединил к своей земле смоленские города с их волостями: Белый, Ржеву, Ховрачь и Рудню. Таким образом, пределы Полоцкой земли при нем выдвинулись далеко на северо-восток. О западной границе за это время имеется очень мало сведений; известно только, что она проходила где-то западнее Дриссы, которая принадлежала к Полоцкой земле, а дальнейшее ее направление неизвестно; … Южная граница проходила, по всей вероятности, к северу от Лукомля, но в каком месте – трудно судить»[23 - Там же. С. 33.].

Привилеем Ягайлы от 28 апреля 1387 г. Полоцкая земля была присоединена к Великому княжеству Литовскому.



При Альгерде из состава Полоцкой земли выделилось самостоятельное Витебское княжество, границы которого проходили в западу от Озерищ, принадлежавших Витебскому княжеству, а на юго-западе доходили до р. Березины, где княжество граничило с Кривском уделом Альгерда. «Южная граница Витебского княжества начиналась у р. Березины и затем, перейдя р. Друть ниже Друцка… шла сначала в северо-восточном направлении, а потом в восточном, к берегам р. Угры».

Также привилеем Ягайлы от 28 апреля 1387 г. в состав Великого княжества Литовского была включена Минская земля. «По данным этого привилея, Минская земля является в следующих пределах: на западе входят Логойск, Минск; на севере, вероятно, вошел Борисов, не упоминаемый в привилее, а также Любошаны и Речица; на востоке – Пропойск; на юге входят Любечь, Бобруйск, Свислочь и Игумен».

Этим же привелеем в состав Великого княжества Литовского были включены самостоятельное Заславское княжество, Логойская волость, Свислочьское княжество.[24 - Там же. С. 33—35.]



Хотя граница в тот период являлась достаточно условным рубежом, пределом интересов и суверенных прав князей, однако постоянная угроза внезапного нападения требовала от князей наличия не только сильного войска – дружины, но и сторож (варт) – дозоров на границах княжеств, которые вели непрерывное и зоркое наблюдение за соседями и своевременно обеспечивали князя необходимыми сведениями об их намерениях. Таким образом, в тот период деятельность сторож носила характер военной разведки. При военном нападении сторожи отходили вглубь своей территории на соединение с основными военными силами, а затем принимали участие в битвах.

Со временем, для замедления продвижения неприятеля вглубь своей территории, на границах княжеств, вдоль естественных рубежей стали возводиться земляные валы, лесные засеки, на дорогах и лесных тропах – скрытые ловушки, а для лучшего наблюдения – сторожевые вышки. При опасности на вышках зажигали сигнальные огни и дымовые костры, собирая жителей в городища и давая знать соседям о приближении врага. Во время осады каждый знал свое место и защищал его с отчаянной смелостью.

Постройка оборонительных рубежей с продуманной системой крепостей, валов и сигнальных вышек исключала внезапное вторжение противника, задерживала и ослабляла натиск его войска, а также помогала собраться с силами и разбить его.

Впоследствии на границах княжеств стали возводиться укрепленные места – порубежные крепости, предшественницы нынешних пограничных застав. Одной из таких порубежных крепостей Полоцкого княжества, крупнейшего государственного образования, занимавшего на территории современной Беларуси всю Витебскую область, северную часть Минской и северо-западную часть Могилевской областей, был Менск – нынешняя столица Беларуси. По косвенным летописным свидетельствам, решение о строительстве крепости на южной границе своих владений, недалеко от уже существовавшего пограничного Изяслава (нынешний Заславль), полоцкий князь Всеслав Брячиславович принял не позже 1063 г. Место для крепости было выбрано на возвышенности при впадении в реку Свислочь реки Менки (в настоящее время – между торговым центром «Алеся» и Дворцом спорта). По приказу князя на строительство крепости, площадь которой по данным археологических раскопjк составляла 3,3 га, было мобилизовано население окрестных деревень. Строительство длилось на протяжении четырех лет. За это время был вдоль берегов Свислочи и Менки был возведен вал длиной в 1 км, высота которого достигала 5 м, а ширина у основания – 20 м. По гребню вала была возведена крепостная стена, на строительство которой пошло не менее 70 тыс деревьев, да и сам вал представлял собой сложную конструкцию из нескольких слоев увязанных бревен, пересыпанных слоями земли. Крепость имела только один въезд (в районе нынешнего входа на станцию метро «Немига»), который закрывался мощными воротами.

Очевидно, что строительство крепости еще не завершилось, когда в 1067 г. ее осадило войско киевского князя Изяслава Ярославовича, направлявшееся к Полоцку. Несмотря на неравенство сил, запугать гарнизон крепости не удалось. Воины и оказавшиеся в крепости местные жители – ее строители отказались от сдачи и защищали Менск до подхода полоцкой дружины. Судя по летописи, сопротивление было стойким, но полоцкий князь Всеслав Брячиславович, совершив со своим войском марш-бросок от Новогрудка к Менску, нашел здесь только пепелище. Вскоре полоцкое и киевское войска уже стояли друг против друга, а 3 марта 1067 г., несмотря на глубокий снег, на реке Немиге произошла жесточайшая битва, которую неизвестный автор описал в поэтическом произведении «Слово о полку Игореве», датируемом XII в.: «На Немизе снопы стелют головами, молотят стальными цепями, на току жизнь кладут, веют душу из тела. Кровавые берега Немизы были усеяны не житом, но костьми русских сынов».[25 - Довнар-Запольский М. Очерк истории Кривичской и Дреговичской земель до конца XII столения. Киев. 1891. С.78.]



В 1104 г. восстановленной пограничной крепости Менск снова пришлось выдержать нападение и осаду киевского войска уже во главе с Владимиром Мономахом. Мужественно защищал будущую столицу Беларуси ее гарнизон – дружина менского князя Глеба Всеславовича и противник был вынужден снять осаду и уйти от стен города.

Кроме Минска, как порубежные крепости Полоцкого княжества, возникли Браслав, Дрисса[26 - В 1547 г. в пограничном г. Дрисса, расположенном на границе с Московским княжеством, была создана таможня и пограничная сторожа.], Городец, Герцика-Городец, Дисна[27 - С 1553 г. пограничная крепость на границе с Московским княжеством.], Копысь, Кукенос, Логойск, Мядель.

В 1159 г. около пограничной крепости Городец произошло кровопролитное междуусобное сражение войска друцкого князя Рогволода (Василия) Борисовича, захватившего Полоцкий престол, с войском минских Глебовичей, в ходе которого Рогволод, бросив войско, бежал в Друцк. Галицко-Волынская летопись об этом повествуете так:



«Пришел Рогволод против Володаря с полочанами к Городцу. Володарь не бился с ним днем, а ночью напал на него из города с литовцами и много зла было совершено в ту ночь. … А Рогволод убежал в Слуцк и, побывши тут три дня, отправился в Друцк, а в Полоцк не смел идти, так как много погубил полочан. А полочане посадили в Полоцке [Всеслава] Васильковича».


По мнению некоторых историков, эта крепость находилась возле нынешней д. Высокий Городец Толочинского района, на высоком холме на берегу реки Усвейки в месте впадения в нее уже исчезнувшей безымянной речки. К сожалению, подтвердить это предположение уже нет возможности, так как холм с древним городищем был практически полностью уничтожен так как использовался в качестве источника песка для строительства местных дорог в 1960-е гг.



В XII в. беларуским княжествам пришлось столкнуться с рыцарями-крестоносцами, которые после неудач крестовых походов в Палестине, под лозунгом обращения в христианство языческих племен Восточной Европы, начали захват славянских земель за Вислой и в Прибалтике. Вскоре рыцари-крестоносцы захватили граничившие с беларускими княжествами земли ливов, основав здесь в 1212 г. колонию Ливонию, которая стала плацдармом для набегов на территории беларуских княжеств. Таким образом, с 1284 г. и до Грюнвальдской битвы в 1410 г. наши предки были вынуждены обороняться от крестоносцев, которые за эти 126 лет совершили более 140 военных походов на территорию нынешней Беларуси.

Для охраны и защиты западных и северных границ ВКЛ была возведена пограничная линия по р. Шелони и замки Берестье (Брест), Троки (Тракай), Меречь, Городня (Гродно), Новогородок (Новогрудок), Кривич-Город (Вильна), Крево. На севере от Городни, на берегу Немана была возведена крепость Перелом – передовой форпост Троков, задачей которой также была защита западных границ княжества от набегов Ордена. Впоследствии в эту порубежную систему были включены Слонимский (XI в.) и Лидский (1330) замки.



«В описании походов крестоносцев на территорию ВКЛ при Витене и Гедымине, кроме крепостей Гродна и Новогородка-Литовскаго, в „Хронике Пруссии“ 1336 г., написанной Петером Дюсбургом, упоминанются замки и крепости на западных границах ВКЛ и Жмуди: Юнигеда, Циста, Кимель, Онканм, замок Гедымина, Путеба, Бисена, Шройнете, Буерварте, Систиден, Медераге, Путенике. Эти крепости выдерживали осады и приступы крестоносцев, повторявшиеся иногда ежегодно в продолжении многих лет (как Гродно, Юнигеда, Бисена и друг.) и успевали победоносно отражать их».[28 - В. Б. Антонович. Очерк истории Великого княжества Литовского до половины XV столетия. Вып. 1. Киев. 1878. С. 43.]


Как порубежная крепость на границе Волынского княжества с балтскими племенами в 1276 г. на территории Беларуси был построен замок Каменец, башня которого, знаменитая Каменецкая Вежа, сохранилась до наших дней.



В XII – XIII вв. строительство укрепленных линий на рубежах княжеств беларуской земли (Полоцкого, Туровского и др.) получило новый размах. Чтобы не допустить или задержать прорыв противника вглубь территории княжества, порубежные крепости стали соединяться между собой земляными валами, глубокими рвами и лесными завалами и засеками. В это же время и сами порубежные крепости стали усиливаться: вместо деревянных тынов возводились каменные стены, строились сторожевые и оборонительные башни.

В результате такой деятельности к началу XIV в. на границах ВКЛ была создана целая система порубежных замков и крепостей, воины гарнизонов которых несли дозорную службу на границах. Так, на границе с ВКМ, дополнительно к порубежным замкам Полоцкого княжества, которые оказались на границе ВКЛ, были возведены замки в Горвале, Дубровне, Дриссе, Езерищах, Иказани, Кричеве, Могилеве и Орше, которая после захвата ВКМ в 1514 г. Смоленска стала пограничным городом ВКЛ. Также был значительно укреплен и замок в Полоцке, который уже после перемирия, заключенного в августе 1503 г., которое определило новую границу, стал пограничным городом, а после захвата ВКМ Смоленска в 1514 г., значение Полоцка, как пограничного форпоста ВКЛ, значительно возросла.






Замки на границе Великого княжества Литовского с Великим княжеством Московским в 1530-е гг. Карта Виктора Темушева.



Также на московско-литовской границе был укреплен и замок около озера Иказнь, возвести который своей грамотой от 26 марта в 1504 г. Великий князь и король Александр разрешил Ивану Сапеге на дарованным им жалованной грамотой от 4 мая 1500 г. «четырьмя ненаселенными землями».[29 - Собрание государственных и частных актов, касающихся истории Литвы и соединенных с ней владений (от 1387 до 1710). Ч. I. Вильно. 1858. С. 28, 33.]



После завоевания в 1563 г. войсками Великого князя Ивана Васильевича г. Полоцка, Великий князь Литовский и король Польский Сигизмунд Август приказал строить замки на новой московско-литовской границе «на крепких местах». Одним из таких мест было принадлежащее Сапегам поместье Древелики, расположенное на левом берегу р. Западная Двина при впадении в нее речек Сурожки и Каспли. Вскоре тогдашний Витебский воевода князь Стефан Збаражский построил здесь замок, а само поместье было переименовано в город Сураж.

После установления 22 июня 1570 г. новой границы между ВКЛ и ВКМ, возле Полоцка была построена крепость Усвят, которая в перемирном листе 1578 г. названа пригородом Полоцким.

В 1576 г. Стефан Баторий, для укрепления границы ВКЛ, повелел построить на полоцко-московском порубежье еще несколько крепостей и летом-осенью этого года гетман Ходкевич и ротмистр Баркулаб Корсак возвели здесь четыре замка: Дисну, Вороничи, Лепель и Чашники. Также значительно был укреплен и замок пограничного города Витебска, о котором ротмистр замка Александр Гвагнин в 1587 г. писал:



«В Витебске два города[30 - Т.е. – замка.] широкие, а делом издавна крепкие, а те города один высший, другой нижний, а две башни дубовые, сделаны и насыпаны землей и камнем; наряду и всякой стрельбы в городе много, в те башни, вместе с городом, с восхода солнца обошла река Двина, а с другой стороны города в Двину впадает речка Витьба под городом, а тот город всех городов пограничный, и всей Литвы есть найкрепчайший, как бы башня против недруга московитина, потому что на самых границах недруга того, и многожды от него Москва великим убытком утекла и прогоняна бывала, а служивых людей на нем четыре ротмистра пеших, всегда живут, в котором счет и я со своим отцом Амвросием Вагнином 10 лет служим».[31 - Памятная книжка Витебской губернии на 1865 г. СПб. 1865. С. 98—99.]







Описание «Литтавы» в западноевропейской книге, датируемой 1493 г.



На южных границах ВКЛ, для защиты от набегов татар, был создан порубежный пояс замков Посожья и Полесья, в который в разные периоды входили замки Бобруйск, Гомель, Жлобин, Каролин, Клецк, ляховичи, Лоев, Мозырь, Пропошеск, Радомль, Речица, Рогачев, Стрешин. А после присоединения в 1324 г. Гедымином к ВКЛ городов нынешней Украины – Киева, Черкасс, Канева, Путивля и Переяславль-Руского и других, южными пограничными заставами ВКЛ стали, согласно «Списка русских городов дальних и ближних», датируемого 1396 г., 71 укрепленный населенный пункт, 35 из которых располагались по берегам рек Сулы, Пела и Ворсклы, вплоть до их верховьев.

С созданием городов-крепостей зародилась и сторожевая служба. Ее несли, в основном, гарнизоны княжеских дружинников, располагавшиеся в этих крепостях, о которых упоминается в «Хронике Пруссии» Петера Дюсбурга:



«У литовцев обыкновенно соблюдается следующий обычай относительно содержания гарнизонов в пограничных крепостях: князь назначает воинов в гарнизон каждого замка сроком на месяц или долее; по истечении же срока, другие являются им на смену».[32 - Цит. по: В. Б. Антонович. Очерк истории Великого княжества Литовского до половины XV столетия. Вып. 1. Киев. 1878. С. 43.]


Но были и поселенные войска. Служба в них позволяла, наряду с военным делом, заниматься ведением сельского хозяйства, что значительно уменьшало расходы на их содержание. Жители городов, возле которых возводились замки, были обязаны из своего числа назначать и снаряжать за свои деньги постоянные круглогодичные сторожи, которые осуществляли непрерывное наблюдение за предпольем границы с целью иметь оперативные сведения о намерениях сопредельной стороны. В частности, за татарскими разъездами вели наблюдение сторожи из Бобруйского замка, которые снаряжались в Речицу, Мозырь и Лоев. Таким образом, замки стали выполнять функции пограничных комендатур, от которых снаряжались сторожи – маневренные заставы и посты.

Порубежным сторожам и порубежным замкам приходилось неоднократно вступать в бой с противником, сковывая его силы и давая возможность собрать основное войско. Так, 1208 г. когда объединенные силы ливонских немцев и крестоносцев атаковали замок Кукенос (Кокенхузен) – порубежную крепость Полоцкого княжества в Прибалтике, «начальник заставы» князь Вячка-Вячеслав[33 - Вячка (Вячеслав), князь Кукенойский (1175 (1180) -1224) – сын полоцкого князя Бориса Давыдовича от первой жены. Основной источних сведений о Вячке – «Хроника Ливонии» Генрыха Латвийского. После ухода из Кукейноса Вячка со своей дружиной добрался до Новгорода. В 1223 г. Новгородский и Владимир-Суздальский князь Юрий Всеволодович отправил Вячку в пограничную новгородскую крепость на землях эстов Юрьев (Тарту). 15.08.1224 г. объединенное войско рыцарей Ливонского ордена и крестоносцев, в составе которого были также вассалы рижского епископа, купцы, рижские мещане и крещенные ливы и латгалы осадили Юрьев с множеством осадных орудий, возвели насыпь вровень с крепостными стенами и сделали подкоп под вал. Одновременно немцы вели переговоры с Вячком, предлагая ему покинуть эстов и свободно уйти из крепости со всей своей дружиной, лошадьми и обозом. Но Вячка не принял их предложений и осаждавшие пошли на штурм через пролом в крепостной стене. В бою все его защитники, около 200 человек вместе с князем погибли. «Того же лета убиша князя Вячка немцы в Гюрьеве, а город взяша» – так сообщает об этом Новгородская первая летопись старшего и младшего изводов (ПСРЛ. Т. 3. М-Л. Изд-во АН СССР. 1950. С.61). От Вячки ведут свой родовод Тызенгаузы (Тызенгаузены).] – «сущий дьявол», как именует его автор немецкой хроники, со своей небольшой дружиной несколько дней мужественно защищал ее, но, не получив своевременной помощи из Полоцка, сжег крепость и ушел с остатками своей дружины на восток – «на Русь».

В 1209 г. войско, ведомое епископом Альбертом, набранное «из всех частей земли ливов и земли латышей и с рижани и пилигримами и «со всем народом своим», атаковали и замок Герцику-Городец. Немногочисленная дружина во главе с князем Всеволодом приняла бой у ворот замка, но вскоре, не выдержав натиска, побежала. Следом за бегущими в замок ворвалось войско епископа.



«Из уважения к христианскому имени немцы убивали лишь немногих, брали большинство в плен и охотно представляли им возможность спасаться бегством».[34 - Харузин Н. К истории города Герцеке в Ливонии. М. 1895. С. 10.]


Бегством спасся и сам князь, переплыв на другой берег, но княгиня с многими жителями замка были захвачены в плен.

Войско епископа грабило замок два дня целый день, затем покинуло его, поджегши перед своим уходом, а после возвращения в Ригу епископ Альберт вступил в переговоры с князем Всеволодом, предложив ему заключить мир и возвратить пленников в обмен на принятие власти епископа. Вскоре мир был заключен и князь отстроил свой город-замок, который стал нейтральной территорией на границе Полоцкого княжества и Рижской епископией. Здесь в 1210 г. между ними был заключен мир, который был здесь же подтвержден в 1212 г. во время личной встречи князя и епископа. Однако в 1214 г. отряд рыцарей под командованием Мейнарда из Кукеноса, снаряженный по благословению епископа, обманом проник в замок и разграбил его. После этого князь Всеволод усилил свою дозорную службу и очередная вылазка рыцарей во главе с Мейнардом закончилась их разгромом.[35 - Там же. С. 10—13, 15—16.]



Хотя территория Беларуси не была под властью ордынских правителей, но татары (тюрки) длительное время совершали набеги на ее земли, что вынуждало держать на южных границах ВКЛ не только сторожи (варты), но и большие порубежные дружины – своеобразные маневренные группы, которые играли роль щита на границах государства. При угрозе татарского нападения на земли ВКЛ, дружина принимала меры по сковыванию продвижения орды, а навстречу противнику спешным маршем выходило войско княжества, извещенное гонцами порубежной дружины.

Однако, хотя воинам ВКЛ и приходилось вести с татарами кровопролитные сражения, но татары, покинувшие по каким-то причинам (чаще всего из-за дворцовых переворотов или интриг) свои ханства, использовались в ВКЛ на военной службе, в частности для защиты его границ. Первые упоминания о татарских воинах в рядах войска ВКЛ относятся еще ко временам правления Великого князя Гедымина, который «никогда не воевал с ними и не платил им дани, напротив, в рядах его войска служили татары. Так уже в сражении 1319 г. с Тевтонским Орденом участвуют и Татары, составляя передовое войско Гедимина».[36 - Мухлинский А. Исследование о происхождении и состоянии литовских татар. СПб. 1857. С. 6.]

С того периода татары участвуют практически во всех войнах, которые ВКЛ вело с Польшей и рыцарскими орденами, «своею храбростию, равно и верностию, придают блеск Литовскому оружию». Так, в войске Великого князя Кейстута во время его похода в 1350 г. против польского короля Казимира Великого был вспомогательный отряд татар. В войске Великого князя Альгерда во время похода в в 1362 г. Подолию, где на берегу р. Синие Воды было разгромлено войско татарских князей – братьев Хочебея, Кутлубуга и Дмитрия, также были отряды татар, «состоящие, как историки полагают, из тех, которые остались в Литве от времен Гедимина».[37 - Там же. С. 8.]

Особенно массовое переселение татар на территорию ВКЛ произошло в период правления Великого князя Витовта.



«[Он] жаловал им земли, определив только пожалованному обязанность являться на военную службу. Земли эти давались с правом передавать их по смерти детям и ближним, а также первоначально с правом продать, подарить., распорядиться ими, как сочтут для себя полезнее… Он также поселял их и в городах; а на Руси не допускали татар селиться в городах… Он также освободил поселенных татар и от всяких платежей, податей и поборов. Наконец дозволил им свободу их вероисповедания, не принуждая их переменить религию и даже скрываться с ее обрядами. Таким способом они пользовались всеми правами гражданства и жили в Литве, как будто на родине, с своею верою, языком и обычаями. Когда Витовта упрекали в том, что он неверных щедро награждал и милостиво с ними обращался, то он отвечал: «и самых лютых зверей кротостию можно утишить».[38 - Там же. С. 12.]


О преданности татарских воинов своей новой родине, которой для них стало ВКЛ, свидетельствует датируемая 1508 г. запись в актах Литовской Метрики – перевод ответа литовских татар, «данный своим единоверцам, чинившим тогда грабежи на границах:



«Ни Бог, ни пророк, говорили они, не предписывают вам грабить, а нам быть неблагодарными. Мы почитаем вас, как хищников, и саблями нашими поражаем грабителей, а не братьев наших. Останьтесь за Волгою, пока другие орды вас не вытеснят, ибо мы около Ваки (близ Вильны) будем кровь проливать за литовцев, которые нас почитают своими братьями».[39 - Там же. С. 20.]


Однако основную пограничную службу на южных границах ВКЛ несли наемные отряды рыцарей, где они составляли гарнизоны пограничных крепостей, прикрывавших территорию ВКЛ от набегов татар, которые были возведены еще в период правления Великого князя Витовта:



«Литва имела от Татар замки у самого Днепра: Кременчуг, Упск, Мисурин, Гербедеев рог, Тавань, Баргунь, Тягин (Бендеры) и Очаков, в которых устаивала против независимых орд, кочующих за Донскими водами».[40 - Там же. С. 17.]







Наемник-копейщик






Наемник-мушкетер



Например, в 1499 г. 100 пеших драбов (рыцарей) стали гарнизоном в крепости Киев. Сведения о гарнизонах других южных порубежных крепостей весьма скудные. Так, известно, что в 1543 г. в Киев прибыла наемная рота под командованием Владимира Гольшанского, в 1551 г. сотня драбов во главе с Крыштафом Рудницким прибыла в Винницу, а в Черкассы – 100 кавалеристов Петра Чаплича и 100 драбов Петра Разбисского. Насколько важно было присутствие наемников в южных порубежных замках, свидетельствует просьба жителей Брацлава в 1545 г. направить к ним «служебных», так как в их отсутствие жители подвергаются татарскому разбою.

Стояли гарнизоны наемников и в замках на восточной границе ВКЛ. Так, в 1557 г. в Оршанском замке было 100 драбов ротмистра Зараревского, в Мстиславе – 100 драбов Разбицкого, в Гомеле – 200 драбов Ленского, в Дриссе – 100 драбов Холмского, в Дрисвятах – 100 драбов Закличевского и др.[41 - Любавский М. Литовско-русский сейм. С. 234, 572—573, 596. 7.]





Конец ознакомительного фрагмента. Получить полную версию книги.


Текст предоставлен ООО «ЛитРес».

Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию (https://www.litres.ru/leonid-vladimirovich/rubcy-na-tele-belarusi-kogda-i-kak-izmenyalis-granicy/) на ЛитРес.

Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.



notes


Примечания





1


Для исключения путаницы с понятиями «литовский – литвинский – беларуский» будут использоваться термины «Литва», «литовский» или «литвинский» для обозначения всего, что относится к территории современной Беларуси и жителей ее территории в период существования ВКЛ, а в отношении территории нынешней Литвы и жителей ее территории в период существования ВКЛ – «Жамойтия», «жамойтский».




2


Полное собрание русских летописей (далее – ПСРЛ). Т. 7. С. 165, 263.




3


Там же. Т. 2. С. 346.




4


Русская геральдика. М. 1990. С. 242—243.




5


Живописная Россия. СПб. 1888. Т. 3. С. 293, 394.




6


От первой жены, витебской княжны Марии, у Альгерда было пять сыновей: Андрей, Дмитрий, Константин, Владимир, Федор. От второй, тверской княжны Ульяны: Ягайло-Владислав, Скиргайло-Иван, Корибут-Дмитрий, Лингвений-Семен, Коригайло-Константин-Казимир, Вигунт-Александр, Свидригайло-Болеслав. У Кейстута было семь сыновей: Патирг, Войшвил, Войдат, Бутав, Витовт, Товтивил, Сигизмунд (J. Wоlff. Kniaziowie litewsko-ruscy. S. 160—161).




7


Первое имя языческое, второе – православное, третье – католическое., т.к. имена менялись в связи со сменой веры: приняв удел на территории нынешней Беларуси, князь принимал православие, выехав в Польшу – католицизм, вернувшись обратно – снова православие и т. д.




8


Сын Кейстута, Великий князь Литовский, во крещении православном и втором католическом – Александр, первом католическом – Виганд.




9


Витебский князь Яков, более известный как Ягелло (Ягайла), сын княгини Ульяны Александровны Тверской, после женитьбы на польской королевне Ядвиге и перехода в католичество, стал родоначальником польской королевской династии Ягеллонов.




10


Любопытный факт: 27 марта 1654 г. условия договора Переяславской Рады о переходе запорожских казаков в подданство Московского царя были зафиксированы в специальном соглашении под названием «Мартовские статьи», которое заканчивается такими строками: «Писано на столбцах белоруским письмом без дьячей приписи. Писал Степан, да Тимофей, да Михайло».




11


Здесь и далее в титулах – именно «Руских», «Руский», а не «Русских», «Русский».




12


Привилей Витебской Земли 1503 года.




13


Статут Великого княжества Литовского 1529 г.




14


Кроме воевод и старост, для управления некоторыми территориями назначались наместники, которые заменяли собой Великого князя и управляли его именем. Как воеводы и старосты, во время войны они были предводителями местных служилых людей, ведали защитой управляемой территории от нападений неприятеля, в их ведении было административное управление и суд, надзор за сбором податей и мыта и т. п. Пограничные наместники даже сносились и переговаривались с соседними государями, а сами непосредственно ссылались или с Великокняжеской радой или с самим Великим князем без каких-либо посредников.




15


Воевода – наивысшее должностное лицо административно-территориальной единицы, занимавший эту должность обязательно был или сенатором, или членом Великокняжеской рады. Воеводы назначались только в большие и важные города, бывших столицами великих или удельных княжеств, например Вильна, Троки, Полоцк, Новгород-Литовский, Владимир-Волынский, Киев и некоторые другие. Воеводе принадлежали все уряды на подчиненной ему территории, т.е. военное, судебное, административное и финансовое управления; т.е. во всех отношениях он был полным хозяином своей территории; от него непосредственно зависели, им назначались судьи, наместники, тиуны, мытники и другие служебные чины суда и администрации, обыкновенно называвшиеся урядниками или урядниками воеводы на тогдашнем официальном языке. Они состояли на службе собственно у воеводы, а не у Великого князя, он их назначал, он их и сменял; в они в своей служебной деятельности отвечали перед ним, а не перед Великим князем, так что за все их неисправности по службе и за злоупотребление властью отвечал перед Великим князем воевода, и от Великого князя, в случае жалоб от жителей, писалась к воеводе грамота, чтобы он смотрел строже за своими урядниками. К тому же воеводы вообще были несменяемыми и назначались пожизненно, а не на срок. Однако права, обязанности, доходы и значение воевод не во всех областях были одинаковы; привилегии, даваемые тем или другим областям, много изменяли положение воевод; так например Полоцкие и Витебские воеводы назначались не иначе, как по согласию Полочан и Витеблян и, недовольные одним воеводою, они могли просить о назначении другого, и даже указывать, кого желают. Полоцкий или Витебский воевода, вступая в должность, в первый же день должен дать присягу гражданам, что полочанина или витеблянина ни в чем не карать без исправы. Полоцкий или Витебский воевода не мог судить мещан один, а только вместе со старшими боярами и мещанами. (Акты, относящиеся к истории Западной России. Т. I. 1340—1506. СПб. 1846. Док. №175, №204).

Воевода, как хозяин и главный начальник области, состоящей в его ведении, заведывал всеми служилыми людьми своей области; под его надзором и по его распоряжениям собирались местные войска по требованию правительства; в пограничных областях он был главным предводителем местных войск, ходил с ними в поход против неприятелей и распоряжался защитою своей области, а также ссылался с соседними государями, вступал с ними в переговоры и получал от них грамоты, которые по прочтении отсылал или Великому князю, или в княжескую раду, как о всем этом подробно говорится в письме короля Сигизмунда к Киевскому воеводе пану Юрию Радзивилу, писанном в 1534 году (Акты, относящиеся к истории Западной России. Т. II. 1506—1544. СПб. 1848. Док. №177).

Пограничные воеводы также добывали вести из неприятельской земли через перебежчиков и шпионов и иными подручными путями, и добытые вести отсылали к государю, или в государеву думу или гетману, смотря по надобности, как это засвидетельствовано вестовой отпиской 1534 года от Полоцкого воеводы Яна Глебовича в королю Сигизмунду (Акты, относящиеся к истории Западной России. Т. II. 1506—1544. СПб. 1848. Док. №179).




16


Труды Первого археологического съезда в Москве 1869 г. Т.1. М. 1871.




17


Центральный государственный архив Латвии (далее – ЦГАЛ). Ф. 673. Оп. 4. Д. 18. №4.




18


Полное собрание русских летописей, изданное по Высочайшему повелению археографическою комиссией. Т. 3. IV. Новгородские летописи. Спб. 1841. С. 14.




19


Татищев В. Н. История Российская. Т. 1. М.-Л. 1962. С. 355—356.




20


Данилевич В. Е. Очерк истории Полоцкой Земли до конца XIV столетия. Киев. 1896. С. 5—9.




21


Низкий Городец и Высокий Городец ныне Толочинского р-на. По аналогии с Высоким и Низким замками Виленскими можно предположить, что это остатки летописного Городца Полоцкого княжества, который в 1265 г. сжег князь новгородский Микгайло Радивилович.




22


Там же. С. 9—11.




23


Там же. С. 33.




24


Там же. С. 33—35.




25


Довнар-Запольский М. Очерк истории Кривичской и Дреговичской земель до конца XII столения. Киев. 1891. С.78.




26


В 1547 г. в пограничном г. Дрисса, расположенном на границе с Московским княжеством, была создана таможня и пограничная сторожа.




27


С 1553 г. пограничная крепость на границе с Московским княжеством.




28


В. Б. Антонович. Очерк истории Великого княжества Литовского до половины XV столетия. Вып. 1. Киев. 1878. С. 43.




29


Собрание государственных и частных актов, касающихся истории Литвы и соединенных с ней владений (от 1387 до 1710). Ч. I. Вильно. 1858. С. 28, 33.




30


Т.е. – замка.




31


Памятная книжка Витебской губернии на 1865 г. СПб. 1865. С. 98—99.




32


Цит. по: В. Б. Антонович. Очерк истории Великого княжества Литовского до половины XV столетия. Вып. 1. Киев. 1878. С. 43.




33


Вячка (Вячеслав), князь Кукенойский (1175 (1180) -1224) – сын полоцкого князя Бориса Давыдовича от первой жены. Основной источних сведений о Вячке – «Хроника Ливонии» Генрыха Латвийского. После ухода из Кукейноса Вячка со своей дружиной добрался до Новгорода. В 1223 г. Новгородский и Владимир-Суздальский князь Юрий Всеволодович отправил Вячку в пограничную новгородскую крепость на землях эстов Юрьев (Тарту). 15.08.1224 г. объединенное войско рыцарей Ливонского ордена и крестоносцев, в составе которого были также вассалы рижского епископа, купцы, рижские мещане и крещенные ливы и латгалы осадили Юрьев с множеством осадных орудий, возвели насыпь вровень с крепостными стенами и сделали подкоп под вал. Одновременно немцы вели переговоры с Вячком, предлагая ему покинуть эстов и свободно уйти из крепости со всей своей дружиной, лошадьми и обозом. Но Вячка не принял их предложений и осаждавшие пошли на штурм через пролом в крепостной стене. В бою все его защитники, около 200 человек вместе с князем погибли. «Того же лета убиша князя Вячка немцы в Гюрьеве, а город взяша» – так сообщает об этом Новгородская первая летопись старшего и младшего изводов (ПСРЛ. Т. 3. М-Л. Изд-во АН СССР. 1950. С.61). От Вячки ведут свой родовод Тызенгаузы (Тызенгаузены).




34


Харузин Н. К истории города Герцеке в Ливонии. М. 1895. С. 10.




35


Там же. С. 10—13, 15—16.




36


Мухлинский А. Исследование о происхождении и состоянии литовских татар. СПб. 1857. С. 6.




37


Там же. С. 8.




38


Там же. С. 12.




39


Там же. С. 20.




40


Там же. С. 17.




41


Любавский М. Литовско-русский сейм. С. 234, 572—573, 596. 7.