Книга - Веселое настроение

Веселое настроение
Фёдор Быханов


Представители самых разных профессий выведены героями юмористических рассказов и пародийной повести Фёдора Быханова, включённых автором в сборник под названием «Весёлое настроение». Это врачи и военные разведчики, педагоги и студенты, а также хулиганы, бюрократы и представители правоохранительных органов. Но есть одно качество, что объединяет их всех. Как и прочих профессионалов из сферы коммунального хозяйства, промышленного производства и торговли. Это – особое отношение ко всему происходящему вокруг. Когда смех помогает выходить из самых запутанных ситуаций, куда попали по собственной воле и разумению не самые лучшие, но уж точно, наиболее занятные, представители общества. Саму электронную книгу Федора Быханова «Весёлое настроение» можно читать и скачать в формате epub, fb2, pdf, как и множество других произведений этого сибирского автора. В том числе: сборник фантастических повестей и рассказов «Пришелец», фантастические романы «Тайна горного озера», «Следак из Коробейников», «Сильнее пламени», фантастическую дилогию «Неоконченное следствие» из романов «Часы из прошлого» и «Беглецы», приключенческий роман «Ветер Надежды», сборники судебных очерков «Без срока давности» и «Сумка экспедитора», входящие в цикл электронных книг под названием «Криминальная провинция». И вот теперь ко всем этим ярким произведениям, относящимся к остросюжетной литературе, добавилась изрядная порция юмора, в изобилии поселившегося на страницах нового сборника «Весёлое настроение».





Фёдор Быханов

Весёлое настроение

Юмористические повесть и рассказы





Обновка


Как лечебные дотации отменили, совсем стало плохо жить Григорию Стетоскопову – главному врачу нашей медсанчасти.

Вот давеча встречаю как-то его, а он: мумия – мумией. Одного для полного образа не хватает – умиротворения во взгляде, чтобы совсем уж на покойника походил. Исхудал, осунулся, зеленая недельная щетина в нервном тике на щеках так и дергается – мух пугает.

– Доктор, что так? – спрашиваю. – Заботы одолели!

– Они самые – скрипит Григорий зубами. – Больных уйма, а лечить некому и нечем.

Остальное и сам я понимаю:

– Все врачи да медсестры по платным поликлиникам разбежались, клятве Гиппократа изменили – на пропитание грубым физическим трудом добывают.

Короче говоря, негодует медик Григорий Стетоскопов на ушлых своих коллег, которые зарабатывают, кто, как может и про пациентов даже не вспоминают.

– А сам-то, что следом за ними не слинял?

– Не могу! – отвечает Стетоскопов. – Время сейчас такое – гололед, а я – хирург-травматолог.

Он тяжко вздохнул:

– Пострадавших с переломами видимо-невидимо. Не бросишь!

И дальше в том же духе рассказывает:

– Хорошо, хоть, гипсового порошка с бинтами пока предостаточно из прошлых запасов. Когда кончатся, тогда точно, думаю, уходить.

Убежденно так сказал.

До того убежденно, что я сам поверил. Вот, думаю, был у нас врач, и нет его больше.

На счастье, ошибался.

Не изменил-таки Стетоскопов своему эскулапову призванию. Хотя, когда недавно снова встретил его, даже не узнал. Весь принаряженный главный врач в импортные шмотки с головы до ног. За рулем новенького «Мерседеса» восседает.

Впрочем, таких богатеев сейчас много.

Пооткрывали все, кому ни лень, всевозможных коммерческих предприятий. Жируют с прибавленной стоимости на средства производства. Беззастенчиво обирают потребителей.

Только он их тоже обошел.

Дорогую сигарету не забычковал, как некоторые другие жлобы, а прямо из окна выплюнул на тротуар.

Подобрал я этот жирный чинарик и экономно, не во весь дух затягиваясь, курнув, завистливо спрашиваю:

– Видать, зарплату добавили вам, медикам? Хорошо живешь!

– Они добавят! – похохатывает. – Сам сообразил, как быть, чтобы по миру не пойти.

И дальше такое поведал, что я от удивления даже варежку разинул.

– Теперь мой травмпункт при медсанчасти не хуже любого промышленного предприятия работает, – а сам лукавыми глазами сияет. – Товары народного потребления повышенного спроса выпускаем.

– Не может быть, – стою на своем. – А где сырье взяли, разные там станки, оснастку, оборудование, людей?

– А нигде! – уже и смеется прямо мне в лицо. – Просто вместо свалки отходы своего медицинского прямо по магазинам и бутикам развозим.

И доконал меня последним своим откровением:

– Всякие там гипсовые использованные повязки с ног выздоровевших продаем.

– И берут? – задаю глупый вопрос, потому что сам в это уже поверил.

– Еще как, – доносится в ответ. – Отечественный товар в цене.

Это я и сам понимаю.

Особенно с тех самых пор, как все вокруг окончательно завоевал некачественный китайский ширпотреб. После чего не стало на прилавках наших добротных отечественных сапог-валенок.

Доктор стал серьезным:

– Теперь только наша продукция представляет отечественную марку. Брэнд – по-современному. Хотя, конечно, не совсем удобная. Но ничего – носят.

И снова вздохнул, как когда-то:

– Все же не босиком.

Высказавшись, отведя душу, прикурил он новую сигарету, а остальные, вместе с пачкой мне на бедность подарил. Завел мотор и был таков.

Ну, а я пошел себе дальше, постукивая по тротуару обновками.

Еще вчера недоумевал:

– Где это жена такую роскошь купила – «гипсовки» называются?

А теперь знаю и радуюсь, что не потеряла медицина такого мыслителя как Стетоскопов.

С такими не пропадем!




Очередь


Утренний чай для Тимофея Коробкина, как для иного верующего – крестное знамение или намаз. Шагу не сделает за порог, пока не опрокинет в себя чашку-другую заваренного кипятка с булочками.

Но сегодня на работу пошёл встревоженным и натощак:

– А всё – жена!

Заявила с самой рани, под бормотание закипавшего чайника, о назревшей, как оказалось, в их молодой семье, проблеме:

– У нас будет ребёнок!

Не успел, однако, Тимофей как следует обрадоваться, последовало весьма серьезное и, ещё более категорическое дополнении ко всему ею вышесказанному:

– Позаботься, муженёк, о месте для нашего с тобой, любимого деточки в яслях!

И пояснила своё нетерпение:

– Туда теперь загодя записываться нужно!

Вот так и оказалось не до утреннего чайного кайфа. Едва за порог не ушмыгнул без пальто и, как был – в тапочках. Вернула. Заставила одеться и обуться, чтобы не погиб, решая важный для семьи вопрос.

На работе первым делом сунулся к начальству.

– Детский сад нужен – подал заявление. – Прошу обеспечить!

Руководитель – за телефон.

Долго названивал по различным инстанциям. Вёл переговоры. Сулил взамен горы золотые. Пока сам не пал духом.

– Мне, Тимофей, проще тебя уволить, – заявил он. – Чем местечко в Детском садике найти!

Оказалось, что очередь туда, в тысячи и тысячи. Потому и от шефской помощи производственников отказываются, в обмен на место.

И всё же, дал понять продвинутый начальник Тимофею Коробкину, что в его деле не всё окончательно потеряно:

– Даю тебе отгул. Походи сам. Поспрашивай!

Личные воспоминания о счастливом «детсадовском детстве» нахлынули на страждущего гражданина со страниц старого телефонного справочника. Ведь в нём было – видимо-невидимо адресов всевозможных детских комбинатов, яслей и садиков.

Жаль только, что телефоны те давно поменяли.

– Ничего, ноги не казённые, так обойду, – решил будущий отец и со своим телефонным «путеводителем» под мышкой отправился по городу.

Разочарование не заставило себя долго ждать. Повсеместно, там, где прежде принимали детей на воспитание, теперь царила полнейшая вакханалия.

– Контора у нас тут, не отвлекай по пустякам! – преградил порог бывшего детского сада дюжий охранник. – Вход по пропускам!

– Так вот же – «Справочник»?

– Плюй на него, мужик, – донеслось в ответ. – Теперь всё поменяли!

Действительно, куда бы только уставшие ноги не привели Тимофея Коробкина по прежним «адресам детства», давали ему там отпор лица, успевшие отхватить себе в пользование закрывшиеся дошкольные учреждения.

Гнали его в шею, то коммерсанты, то пекари, парикмахеры и химическими чистильщиками вещей, то прочий новый русский люд.

А один их служащий, с дворницкой метлой в мозолистых руках, чуть собак с цепи не спустил:

– Был детский садик, а теперь баре живут!

Он почтительно обернулся на новые пластиковые окна в старых стенах, затянутых модной теперь – жестяной обналичкой, как сами называют – сайдингом.

– Расположились вольготно в квартирах по два яруса, – услышал далее Тимофей. – Не советую беспокоить!

Совсем загрустил Тимофей Коробкин.

Но не зря мотался по улицам родного города. Выяснил, что дети, оказывается, у них еще не перевелись. Набрёл-таки молодой отец на действующее учреждение дошкольного воспитания.

Но дальше ограды его на территорию Детского сада не пустила толпа людей, выстроившихся в живую очередь:

– За нами вставай!

– Гляди, какой прыткий отыскался!

Осмотрел возникшее перед ним, препятствие Тимофей и удивился:

– Пацаны – по виду, совсем, а тоже о своих детях беспокоятся. Не иначе новое поколение выбирает секс и прочие, связанные с ним, хлопоты!

Хотя возглавлял очередь мужчина более чем в годах. Самый настоящий старик, мало похожий на родителя малыша. Скорее – на дедушку!

– Наверное, за внучат хлопочите? – обратился к нему за разъяснением новый участник очереди. – Знаете, как тут, да что?

– Да, нет, дядя! Мы тут каждый за себя стареемся! – услышал в ответ на свой вопрос.

И тут, староватый собеседник вдруг щедро раздвинул в довольной улыбке свои щетинистые старческие щёки:

– Теперь я уже первый в очереди, завтра обещали в группу взять!

Дед достал из кармана и напялил на свою плешивую голову кружевной чепчик. А для наглядности заменил сигаретный окурок во рту, соской-пустышкой.

Тут и следующие за ним по очереди «ребятишки» посочувствовали Тимофею Коробкину:

– Веди своего малыша – прямо к нам!

– Он здесь в очереди не то, что до школы, до пенсии достоит!

– Не сомневайся!

А Тимофей уже и не сомневался.

До конца отгула побежал домой чай пропущенный пить. Потому что обрёл долгожданную надежду и знал, чем ответить на возможные упрёки жены в его отцовской нераспорядительности.




Бананы


Малоимущим гражданам, в качестве гуманитарной помощи от африканских безработных, давали бананы. Недорого. А, коли так, народу – пушкой не прошибёшь.

Потому выделяли только по два штуки на руки, чтобы всем хватило.

Семёну Тряшкину повезло. Бананы приобрел и выбрался из очереди не совсем помятым. Рассовал покупку по карманам и пошел домой.

Но в подъезде вдруг кто-то как прыгнет на плечи, схватил шапку с головы и пустился наутёк вверх по лестнице.

Тряшкин за ним.

Да ему ли, не успевшему поужинать, было сразу настичь злоумышленника. Добрался до него уже на площадке пятого этажа. Самого верхнего – в их доме.

Где убегать дальше было просто некуда.

Глянул Семён на похитителя, с это – обезьяна. Зубы скалит, а шапку не отдает. Тряшкин и так, и этак, но результата никакого. Так бы и мялся, дурная голова, кабы, ни вспомнил про бананы.

Протягивает один, а та, ни в какую. Лишь после того как схрумкала оба фрукта, бросила изрядно уже замусоленную шапку прямо под ноги озябшему владельцу.

Обиделся на такое хамство Семён Тряшкин.

Опять же жалко ему шапки разодранной стало. Почти как новая. Из натурального кролика. И десяти лет не носил. Решил в газету написать. Жалобу на тех, кто обезьян по подъездам разводит.

Но не успел.

Дома жена была, да такая радостная.

У них на работе, оказывается, в качестве материального поощрения бананы недорогие выбросили. Все – в драку. Потому с нагрузкой. Кому – питона африканского, кому – носорога. Ей повезло. Обезьяна досталась.

Правда, убежала в подъезде:

– Но, ничего, захочет бананов – вернется!




Вылазка в лес


Коллектив у нас небольшой, но – дружный! Праздники, во всяком случае, отмечаем в тесном кругу:

– У кого-то из своих сотрудников!

– Это даже хорошо! – утверждает Эдуард Грдельский, каждый раз уходя с синяком. – Никто на сторону сор не выносит!

В общем-то, он парень – тихий, застенчивый, но обладает редким даром попадать под горячую руку!

Прошлый раз его жена приласкала. Тамара – наша машинистка незаменимая, можно сказать, сисадмин в юбке. Показалось ей, этому системному администратору, что уж больно притих супруг рядом с бухгалтером Антониной, когда эта хранительница коллективной казны, уникальный, можно сказать, счетный работник, на всех чай разливала.

И невдомек ей было, что муженек её, вторая половинка драгоценная, потому рядом с бухгалтером молчит и не вякает, что занимался важным делом. Спасал семейное достояние.

А не до разговоров было оттого, коли локтем в кипяток залез, без чего никогда не обходится. Только тогда и принялся скидывать с себя мокрое шмутье, дабы потом с ожогами не забюллетенить.

Заодно и Антонине хотел в том помочь, ежели и она вдруг в кипятке окажется!

А у Антонины той, просто мания какая-то. Вы даже не поверите. Едва разойдется душа у сослуживцев – на песни их потянет, на шутки разные, на фривольные выкрутасы, она сразу за чайник хватается!

А вот Егор Редькин – выдумщик.

– Что мы, друзья и коллеги, – однажды говорит. – Каждый раз все по одной программе праздники отмечаем?

Привлек, словом, всеобщее внимание.

И продолжает:

– Давайте нынче Новый год встретим в новых декорациях.

– Каких же это таких новых? – сразу почувствовала подвох Тамара Грдельская. – Что за идея бредовая!

А тот не сдается:

– Давайте отпразднуем Год Дракона прямо в его логове!

Тут уже и другие заинтересовались:

– Где этот Дракон, живет?

Тут Редькин и распоясался на все катушку со своей выдумкой.

– Корпоратив устроим прямо в лесу, – говорит. – Под настоящей ёлкой!

Согласились все.

Кроме Данилыча. Тот как раз накануне на заслуженный отдых подался. Пенсионером стал и уже собственный радикулит ни от кого не скрывает как раньше, когда своей болезненно-согбенной позой очень даже начальство радовал. В лес по сугробам и с закусью в карманах он отказался идти наотрез:

– Вы уж без меня!

Правда, от коллектива отбиваться не стал:

– Сходите молодежным составом, а потом мне все и расскажите, как было на лесном банкете!

Польстил он, конечно, по привычке руководству, хотя и на пенсии. Иван Иванович у нас мужчина – в годах. Но в этом никому не признается, кто в его личные документы не заглядывает.

Даже в спортсмены себя записал. Что ни день, с утра до вечера в своем персональном кабинете аутотренингом занимается. Сидит дам безвылазно, никого не вызывает и ни с кем разговаривать не желает.

Кроме кассира. В аккурат – первого и пятнадцатого числа: – В получку и аванс.

А тут ему выпал случай на деле доказать прыткость и моложавость:

– В лес пойдем на лыжах, – говорит. – Заодно и норматив президентских стартов выполним по лыжным гонкам.

И под настроение даже замахнулся на святое:

– Поддержим личным участием Сочинскую Олимпиаду!

Не забыл наш спортсмен и про инвентарь.

– Ты, господин хороший, все необходимое как раз на коллектив и раздобудешь! – указал на меня руководящим пальцем. – Пора проявлять инициативу, а не отсиживаться за чужими спинами.

И с похвалой такой глянул на Редькина.

Ругнул я, конечно, нашего выдумщика в сердца, а делать нечего:

– Сам Бог велел с начальством соглашаться!

Пошел по родным и знакомым.

Никто не отказал. Одни ботинки не очень истоптанные выделили, кто палки лыжные в печке еще не спалил и на даче не использует в качестве помидорных подпорок.

А вот самих лыж всего три с половиной пары собрал:

– И все – разные!

Прихожу со своей добычей на работу. «Бряк!» – спортивный инвентарь прямо на пол.

А сам победно провозглашаю:

– Разбирайте, кому что достанется!

Только никто не торопится. Хотя целую предпраздничную неделю лишь о лыжном походе все разговоры в курилке вели. Да как обсуждали: – радовались!

А тут Редькина опять осенило:

– Не можем мы Данилыча одного на праздник оставить!

И прав, ведь, оказался:

– Что совсем отмороженные на каждую голову, чтобы своего ветерана обойти заботой, обделить радостью и шансом на оздоровление!

Никто не спорил, только загудели как пчелиный рой:

– Не по-товарищески это!

– Не по-человечески.

– Слава Данилычу!

Редькин дождался, когда лыжники утихнут, и заявил идею в порядке народной инициативы.

Громко так. Чтобы Иван Иванович за аутотренингом его из своего кабинета наверняка услышал:

– Нагрянем к нашему ветерану, без предупреждения! Приятный сюрприз преподнесём…

Еще и палец многозначительно к потолку поднял:

– К нему и пойдем на праздник!

Затем второй довод прозвучал, как приговор:

– Пусть этот Новый год встретит как всегда – в кругу родного коллектива!

Коллеги с радостью поддержали. Особенно те, кому инвентарь достался:

– Не оставим Данилыча одного!.

– Руку дружбы старшему поколению!

– Пусть тоже раскошеливается!

От Ивана Ивановича появилась машинистка-сисадмин Тамара Грдельская с важным указанием.

Оказалось, что за своими важными занятиями он все слышал и не возражал:

– Идем к Данилычу.

Как решили, так и сделали.

Всем понравилось, кроме Данилыча, которого никто и не слушал, да Эдуарда Грдельского. Не синяк получил наш самый известный женин подкаблучник. А целых – два: – И от жены, и от Данилыча!

Особенно большой – от ветерана, который, впрочем, не поскупился ни для кого на свой отклик. Отвесил от души, если мог догнать с вновь проснувшимся радикулитом.

Но нам все равно легче на душе, чем мужу секретарши. Тот и костюм подпалил на елочных свечах, куда забросил одежду, спасая себя и бухгалтершу от опасности кипяточной травмы. Пришлось заплатки ставить. Веселенькие такие. Во всяком случае, все смеются, вспоминая праздник.

И про лыжи не забыли.

Укрепились в уверенности, что в бор по лыжне обязательно сходим. Главное, лыжи теперь у нас в коллективе есть, хозяина которым так и не нашлось. Сколько бы ни предлагал, забрать обратно, кто что давал.

Отвечают, мол, по телевизору хотят на нас посмотреть:

– В трансляции из Сочи!




Как баобаб ёлкой стал


Когда-то, в былые времена, говорят, Новый год принято было встречать под баобабом.

На улице поземка кружит, дороги не видать под снежной пеленой, а в крестьянской горнице тропиками пахнет, и на ветвях баобаба гирлянды горят, стеклянные шары друг об дружку позванивают.

Только недолго, якобы, идиллия длилась. Перевелись баобабы. Повыпилили их, да повырубили охотники до традиций. Короче говоря, нечего стало наряжать.

А Новый год штука такая – не отменишь! Как пришел, так тащи чего-нибудь в дом – под гирлянды и бенгальский огонь!

На той почве даже спор вышел. Одни пальмы затаскивают и прямо в кадки к ним игрушечных Дедов Морозов ставят со Снегурочками. Другие – кактусы украшать принимаются. И невдомек всем, что напрасны все эти хлопоты, потому как по телевизору песенку новую передали, про то, как из лесу ёлочку привезли домой.

– Что, значит, ёлочку? – удивились многие. – Почему именно её?!

А спросить-то и не у кого было. Дело давно было. Людишки темные. Не грамотные поголовно. Даже колеса еще не придумали. Лошадей не приручили. Пешком ходят. А пока таким образом письмо с вопросом до телецентра дойдет, да обратно с ответом вернется, Новый год то: – Тю-тю. Прошел, значит!

– Несовременные мы! – сокрушались жены тех, кто пальмами, да кактусами их общих ребятишек радовать собрался. – От мира новомодного отстаем!

Вот и потянулись мужики в лес с топорами и пилами: – С разгневанной бабой ругаться, что самому на кактусе висеть новогоднем!

И с тех самых пор все у ёлки новогодний праздник встречают. А что поделать:

– Мода!




Ёлка


Еще задолго до новогодних праздников инженеру Сумкину не стало дома покоя. Как утро, жена начинала и заканчивала одним и тем же:

– Когда привезешь ёлку?!

– Привезу, привезу! – успокаивал Сумкин. – Вот только на работе для этого день выкрою…

Однако, дни шли, а ёлки не было. Совсем заскучал инженер. Да и чему тут радоваться, если жена проходу не дает, а идти за елкой в лес для Сумкина – сущее наказание. То ножовку он найти не может, то мороз опустится такой, что носа на улицу не высунешь! Одним словом: – Облом!

Протянул он волынку. Завтра – праздник, а игрушки елочные и золотая мишура так и лежат себе – не распакованными, в картонных коробках на антресолях. И тут Сумкину счастье улыбнулось.

Идет домой.

По известной причине – не торопится. А тут мужик обгоняет и елку тащит. У самого подъезда, где инженер Сумкин живет, незнакомец остановился. Ёлку с снег воткнул комлем. Сам закуривает.

Видит Сумкин, детина не здешний. В разговор с ним на всякий случай вступил. Познакомились. Слово за слово и выяснилось, что ёлку тот на продажу несет. Договорился, мол, с одной, что та за пятьсот рублей купит, ежели с доставкой.

Сумкина и осенило:

– На что ей твоя ёлка?!

Он достал пачку сигарет из кармана, протягивает новому приятелю, только что выплюнувшему окурок в сугроб.

– Обойдется баба и без ёлки! – убеждает. – А я тебе за нее тысячу дам!

Не стал спорить мужик. Да и дело выгодное. Нарочно не придумаешь. Уступил скрипя сердцем лесную красавицу за штуку, сэкономленную Сумкиным от обедов: на такой вот непредвиденный случай.

Схватил Смкин заветную ёлку и прямиком домой. Через три ступеньки скакал, поднимаясь на свой этаж. И не ошибся. Увидела ёлку жена, расцеловала. Нарадоваться не может. Словно и не было прежних скандалов. С супругом разговаривает задушевно, уважительно:

– Какой же ты у меня молодец!

Расцвел от похвалы Сумкин, а та продолжает лить елей на его душу:

– Я же, дура-дурой, уже и не верила в тебя!

И раскрыла свой маленький секрет.

– Попросила дворника нашего с работы ёлку достать.

Тот, оказывается, пообещал и вот-вот должен быть с обещанным:

– Вот, только девать некуда её, когда принесет.

Супруга ласково глянула в угол, где обсыхало от снега приобретение Сумкина:

– Ведь, одна-то у нас уже есть!

– За пятьсот рублей обещал? – перестал улыбаться муж.

– Точно, – удивилась жена. – А ты откуда знаешь?

– Не принесет он! – вздохнул инженер и начал вешать новогодние игрушки на, все еще пахнущие смолой и морозом, ветки.




Бракодел


Смену токарь Иван Сидорчук заканчивал хорошо.

Гора деталей, сверкая свеженькими, только что обточенными боками, высилась у станка, крайне радуя опытный взор мастера участка Константина Кукушкина.

Налюбовавшись всем увиденным, руководитель не стал таить собственное отношение к передовику:

– Молодец, Сидорчук!

После чего развил перспективы станочника от такого добросовестного отношения к труду.

– Еще немного и план начнешь перевыполнять, – услышал токарь. – Со всеми вытекающими премиальными последствиями.

Эти слова заставили его насторожиться:

– В передовики, говоришь?

– Точно, – подтвердил мастер. – Больше всех нынче сделал.

И многозначительно хмыкнув, добавил:

– И без брака!

Тут уже чернее тучи стал Иван Сидорчук:

– Это как же без брака?

Он даже удивленно глянул на свои руки, заляпанные смазочно-охлаждающей жидкостью из-под резца:

– Не может этого быть!

– А вот так!

Мастер, пряча в карман штангенциркуль, улыбнулся токарю как родному:

– Лично каждую деталь перемерил.

Считая свою миссию выполненной не до конца, он напустил солидности на завершение разговора:

– Пойду по этому поводу «Молнию» выпускать!

Токарь Сидорчук огорченно посмотрел вслед мастеру. Закурил. Потом, досмолив терпкую «беломорину» до самого картонного мундштука, с полным ощущение обреченности выдохнул:

– Семь бед – один ответ!

Полез в инструментальный ящик, достал оттуда десяток деталей, изготовленных ещё накануне его постоянным сменщиком Василием Кривоглазовым.

Отправлять их прежде на проверку контролерам отдела технического контроля не было смысла. Все равно Васина продукция не выдерживала никакой критики.

А теперь ситуация изменилась.

Пригодилось даже то, что Кривоглазов работал в состоянии подпития, путая одно с другим. И на станке работал, как Бог на душу положит – без размеров и припусков.

Не иначе, как чувствовал, дескать, так и нужно сменщику. Ведь, теперь этот задел негодных железяк, стал «золотым» фондом ближайшего благополучия обоих. В том числе и крепкого профессионала Ивана Сидорчука.

Повеселев, он поменял часть своих деталей на кривоглазовские. С тем и пригласил деятелей из ОТК принимать продукцию.

Наутро Ивана Сидорчука вызвали на заседание профсоюзного комитета.

– Как же так? – больше всех возмущался мастер участка Константин Кукушкин. – Я о нем заметку в стенную газету пишу как о передовике производства, а он браком завалил?!

Удар кулаком по столу поставил точку в вопросе:

– Весь коллектив подвел!

– И еще как подвел! – прибавил свою долю критики профорг Юрий Щепкин. – Теперь уже и в «Колючку» поместим, и другого, более достойного пошлем в подсобное хозяйство с обменом опыта!

К себе на токарный участок Иван Сидорчук возвращался в отменном настроении и не скрывал удовлетворение услышанным:

– Ну, и пусть посылают другого!

Оглянувшись назад, откуда, только что вышел, даже сплюнул под ноги.

– Знаю я этот обмен опытом! – и прибавил шаг к своему станку. – Прошлую осень поехал и до самых холодов картошку в поле выбирал!




Билеты на концерт


Билеты нам дали. Мне, значит, да дружкам моим Сидорову и Охапкину.

Начали с меня.

– Ты, Иванов, – говорят. – Смотри и мотай на ус.

После чего принялись за всех скопом:

– За ваши грехи, получите и распишитесь.

– Простите, извините, – отвечаем.

Но таких не проймешь.

– Не верим в раскаяние, – строгости напускают общественники, с новой силой. – Уж, больно охочи, вы, братцы, до выпивки и прогулов!

После этих страшных слов наступило и наказание:

– Чтобы мы верно начали исправляться, под роспись в профкомовском журнале приказов выдали каждому из нашей компании по одному билету на концерт симфонической музыки.

Еще и пожелали вдогонку:

– Вникайте в культуру, а мы проверим!

Нам же, что:

– Что мы совсем отпетые и отмороженные?!

Нам подводить коллектив неохота:

– Старались, ведь, для нас занятые и без того люди – в кассу филармонии ходили за билетами.

Вот мы и пошли.

А народу там – не протолкаться!

И на кассе табличка:

«Все билеты проданы»!

Но желающих послушать заезжих скрипачей, да местных тромбонистов – страсть, как много!

Все друг у друга лишний билетик выпрашивают.

Заметили нас – обступили.

– Продайте, билеты – говорят. – Зачем они вам?

Только не за тех принимают.

Сказано же:

– Раз коллектив поручил сходить на концерт и после него обстоятельно пересказать впечатления, отчитаться, так сказать, исполним в точности, хоть в лепешку расшибемся.

Видит народ:

– Пустое дело!

Расходиться начали меломаны, к другим, таким же, как мы, кадровому потенциалу с предприятий, приставать.

А один, самый настырный любитель Баха и прочих корифеев симфонизма, господи прости, мало того, что в шляпе, а умишком пораскинул.

Сбегал быстренько куда-то. Приносит.

– Я вам это, – убеждает. – А вы мне – билеты!

Только у нас просить бесполезно. Сами, кого хочешь, уговорим:

– Лишь бы было!

Так и разошлись.

Тот симфонист, головастый, в шляпе, отправился-таки на концерт. А мы как обычно – в знакомую подворотню, где в укромной щели пластиковые стаканы давным-давно припрятаны с прошлой культурной вылазки.

Утром только неудобно было.

Все участливо о симфонической музыке говорят. Пытают, видимо, как мы к культуре приобщились.

А мне, Иванову, да дружкам моим – Сидорову и Охапкину не до разговоров о классическом музыкальном наследии.

Воды охота:

– Холодной!




Гроза


Когда Глеб Шустриков на работу вовремя приходит – жди грозы!

Просто чутье какое-то.

Раздевается. Костюм – в шкафчик, а робу – на себя. Встает к верстаку и тихо так, чтобы другим н7е мешать, напильником хрумкает заготовку.

– Давай, Шустриков, – предлагаем от чистого сердца. – Уде открыли!

А он – ноль внимания!

Мастера ждет.

Только мастер не спешит, а едва появляется, сразу за Глеба Шустрикова:

– Вот он где, чтобы глаза мои на него не глядели!

И далее в том же духе.

– Ты, – говорит. – Вчера опять там был?

И по тому, как скромно потупил взор бессловесный Шустриков, становится понятно, что не ошибается наш руководитель участка.

Да и как ошибиться, если полная информация так и прет наружу от разгневанного мастера:

– Опять счет прислали за специальное медицинское обслуживание!

И так добрых два часа.

Говорит так, как по заранее написанному тексту, наш замечательный, красноречивый мастер:

– О чести коллектива!

Затем:

– О тех, кто ею не дорожит и плюет, в конечном итоге, на товарищей по работе!

Только Глеб Шустриков молчит.

Затаился у верстака. Выжидает, когда гроза пройдет. Ждет удобного момента перевести дыхание и попросить закурить, так как получку вчера всю оставил, незнамо где.

Всю – копеечки.

Но словеса мастера не остаются воплем вопиющего в пустыне. Играют свою роль. На несколько дней после этого, до самого аванса воздерживается Глеб Шустриков от залетов и на работу, как всегда, только перед самым обедом появляется.

Знает, когда нужно вовремя приходить:

– Перед грозой!




Хобби


Иннокентий Семкин завел собаку.

Не какую-нибудь там болонку или бульдога. Самую, что ни есть, обыкновенную дворнягу – хвост крючком!

И назвал он ее не так, как любят придумывать клички все прочие, слишком образованные сограждане: – Не Гектором или Вулканом. А в традициях русского фольклора: – Шариком!

И жил этот пес у него даже не на кровати в квартире, или в конуре у порога. А в самом подходящем месте:

– Где придется! Там же и еду себе промышляет!

Но на выставки собак Иннокентий Семкин водит своего Шарика регулярно. Ни одну не пропускает.

Хобби у него такое: – Не отставать от других!

Посмеиваются зрители над питомцем Семкина.

А вот в жюри придерживаются противоположного мнения. Присуждают Шарику не только жетоны участника, как прочим. Не одни розетки лучшего представителя породы.

А еще и медали. Да все – высшей пробы!

Дело же не в том, что собака Иннокентия Семкина – очень уж понятлива да смышленая.

Сказано же: – Хвост – крючком!

Просто в садовом кооперативе, где председателем много лет бессменно является Иннокентий Семкин, находится и дача бессменного председателя жюри выставочного комитета.

А тот прекрасно знает, что у господина Семкина хобби:

– Не отставать от других. Ни в чем. И особенно в знаках внимания!




Интересного охота


Дело было к вечеру. Конец рабочего дня приближался с неминуемостью опаздывающего на конечную станцию пригородного поезда.

Валентину Шимкину предстояло концерт слушать или, на худой конец, нырять с коллегами в ближайший кинозал.

Приобщиться, так сказать, к культурному досугу.

Со стула на стул пересаживаться, конечно, не очень хотелось, а что поделать. Не идти же в шахматы рубиться на парковой скамейке с пенсионерами, с молодежью зажигать на дискотеке или, нацепив кеды, бежать трусцой от инфаркта.

– Как жить интересно можно! – вздохнул Шимкин с досадой на то, что поздно о его душе общественники подумали. – Нет, правильно в профкоме заставляют заниматься культурным самовоспитанием!

Это он – совсем про других людей подумал. Сам же не желал ни на концерт, ни тем более в кеды.

Ушмыгнул за пять минут до конца смены через заветную дырку в заборе, чтобы председателя профкома на проходной не встретить с билетами под ведомость на сеанс или увертюру.

По поводу планов на вечер у него было другое мнение – дома просидеть, пока глаза не слипнутся, перед телевизором:

– Там всего сразу хватает: и кино; и лечебной трусцы под симфоническую музыку.




Оригинал


К назначенному часу все собрались. Не было только Геннадия Лямина.

– Непорядок! – возмутился Иван Иванович. – Вечно он опаздывает, постоянно заставляет себя ждать!

Недолгое молчание было подтверждением его упреков. Но неприязнь вскоре прошла, как ее и не бывало.

– А, может, без него начнем? – не утерпел Егорыч.

Его реплика попала как то семя на унавоженную почву:

– Это идея!

– Здорово придумано!

– И как только сразу не догадались?

Словно подбивая итог под завершенной дискуссией, и делая это во славу, с таким трудом, достигнутого консенсуса Иван Иванович забулькал по стаканам.

Только и с полными посудинами радости не ощущалось. Чего-то явно не хватало. И это понимали все по мрачному виду друг друга.

– Без Геннадия Лямина, братцы, как-то не очень интересно! – вздохнул Сергей Васькин, выражая общую печаль. – Что ни говори, а все же душа общества.

– Оригинал, едри его в копалку, – продолжил за него Егорыч.

– Тогда позвони ему, пусть поторопится! – не утерпел Иван Иванович с досадой, что пропадает так бесславно его труд разливальщика.

Позвонили.

– Не будет его! – раздосадовано оторвал от уха телефонную трубку Сергей Васькин. – Говорит, что завязал с выпивкой…

– Вечно он так, – помрачнел Ивен Иванович. – О других не думает.

Но семя сомнения уже проросло в душах, перепаханных неожиданным решением бывшего приятеля.

– А может быть и мы того? – докумекал до истины Сергей Васькин. – Не одному же ему оригинальничать!

Спорить с ним оказалось некому. Всех привлек пример неведомого посторонним Геннадия Лямина.

Бутылку с негодованием выбросили. То, что было разлито, с отвращением выпили. Ополоснули стаканы под струйкой из поливочного крана, не закрытого дворничихой и пошли по домам.





Конец ознакомительного фрагмента. Получить полную версию книги.


Текст предоставлен ООО «ЛитРес».

Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию (https://www.litres.ru/pages/biblio_book/?art=40259549) на ЛитРес.

Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.