Книга - Одержимость

Одержимость
Вера Эристави


Англия, 1535-1536 гг. Король мечтает о наследнике, но супруга бессильна. Теряя его расположение после выкидыша, она с головой погружается в собственное горе. Моля о помощи в часовне, королева сталкивается с таинственным незнакомцем, который предлагает ей сделку. Она соглашается, ведь терять уже нечего. Но разве могла ее величество предположить, что это лишь начало конца?..





Вера Эристави

Одержимость



Пролог.

– Прошу, Господи, помоги мне! – прошептала молодая темноволосая женщина, пряча лицо в ладонях. Узкие, ледяные, покрытые тонкой сеточкой первых морщин. Ранних, таких ненужных, незваных. Тело мелко содрогалось от беззвучных рыданий, а душа словно рвалась наружу. Не в первый раз ее колени касались холодного пола у величественного алтаря, не в первый раз женщина тянула руки к Господу, взывая к нему. Но ответом ей была тишина: пугающая, угнетающая и мертвая.

– Вряд ли он поможет, – раздался спокойный голос от дверей храма. Мягкий, вкрадчивый, он незаметно пробрался под кожу, вызывая неприятные мурашки. Женщина резко обернулась, пытаясь рассмотреть незваного гостя, который так бесцеремонно вломился в святая святых. Придворцовая часовня располагалась на первом этаже, недалеко от охраняемого главного входа. – Не в его компетенции.

– Кто вы такой?

– Тот, кто может помочь, если позволите, – заверил мужской голос. Смахнув последние слезы, молодая женщина медленно поднялась с колен, не удосуживаясь отряхнуться. Сердце колотилось в груди, не давая возможности ни вдохнуть, ни выдохнуть, от того приходилось мелко-мелко хватать ртом воздух. Страх неизвестности сковал женщину, сбивая с мыслей. Ее взгляд скользнул по незнакомцу. Тот стоял в тени, склонив голову набок. Она не видела, но чувствовала – он улыбался.

– Вряд ли вы можете что-то сделать, – наконец произнесла она, стягивая вуаль с лица. Бледное, измученное переживаниями, но такое красивое лицо могло покорить любого, но больше не привлекало того, чьего внимания она жаждала. Невзирая на гнусные сплетни, на жалкие интриги завистников и врагов, женщина была предана лишь одному мужчине, которого когда-то добилась с боем.

– Я много чего могу, Ваше Величество.

За дверью послышались шаги, но никто не смел нарушать ее молитвы в часовне. Стража знала, что королева предпочитала одиночество, разговор один на один с Господом, который по-прежнему не отвечал. Поэтому никто и не заходил сюда.

Никто, кроме этого наглеца, который продолжал улыбаться.

– Мне больно смотреть, как вы мечетесь, – мужчина говорил негромко, вкрадчиво, окутывая сознание несчастной бархатом своего голоса. – Позвольте вам помочь, моя госпожа, а цена за услугу будет символической. Ничтожной.

Слишком убедительная речь.

Слишком спокойный голос.

Женщина медленно, с болью сглотнула.

Кто он такой? Как оказался здесь? Как прошел мимо стражи, мимо сплетниц и завистников? Как обманул уши и глаза дворцовых стен? И как могла она согласиться на его предложение, ничего не зная? Могла ли доверить свою репутацию и… жизнь? Стоило ли оно того?

Королева не могла, попросту не могла так легко поддаться искушению. Но застигнутая врасплох, в самый тревожный момент, она осознавала, что другого выхода нет. Если бы она подумала еще немного, потерпела, то возможно и нашла бы иной способ решить свою проблему… Но воспаленный тревогами ум, не позволял ей мыслить здраво. Она честно попыталась ухватиться за голос разума, который призывал бежать, не приближаться к незнакомцу.

Вопреки, она сделала шаг навстречу, подняв голову. Взгляд темных глаз коснулся мужчины, скользнул по лицу, задержался на губах, которые были растянуты в улыбке.

Улыбка, похожая, скорее, на оскал хищника, готового напасть в любой момент. Королева смотрела на незваного гостя, не отводя взгляда. Разглядывая блестящие, откровенно наглые глаза, она не шевелилась. Старательно держала руки вместе, сцепив пальцы, которые предательски подрагивали.

Эти улыбка и взгляд не внушали доверия, не было у нее и уверенности, что слова незнакомого мужчины окажутся правдой, но…

Возможно, Господь услышал ее и послал помощь.

Возможно, это была проверка на верность и преданность трону.

Возможно, это ее смертный приговор и прямая дорога на эшафот.

Она этого не знала, не была уверена ни в чем. Ощутила животный страх, стоило сделать еще один шаг навстречу.

– Я согласна.



1.

Первые лучи солнца ласково коснулись холодного мраморного пола, в надежде немного его согреть, но на полпути бросили затею, и лениво поползли вдоль коридора. Замерли у заветной двери: король ещё спал. Даже солнце не осмеливалось потревожить его покой, не говоря уже о слугах, которые бесшумно сновали из угла в угол. Готовили замок к новому дню. Вечно всем недовольные придворные, которые вставали с первыми петухами, чтобы обсудить побольше сплетен, терпеливо ожидали в главном зале. Воровато оглядываясь по сторонам, они высматривали тех, о ком еще не успели поговорить, чтобы скоротать время. Но благородные сплетники быстро умолкли, стоило на горизонте появиться герцогу.

Видный, статный, он был хорош собой, привлекал внимание дам и, разумеется, ревнивых господ, которые в его присутствии старались держать жен поближе к себе. Будучи лучшим другом короля, мужчина имел определенный вес при дворе. Но помимо друзей, у герцога было и немало врагов, которые завидовали ему по-черному.

Окинув внимательным взглядом зал, он скупо кивнул придворным, пропустил юных фрейлин и обошел помещение, проверяя скрытые от глаз двери. Его светлые глаза касались каждого уголка в комнате, пальцы ловко перебирали тяжелые портьеры.

Я лениво прислонился к высокой колонне, снисходительно взирая на эту суету.

Наконец герцог завершил свой обход и прошел мимо меня, не удостоив даже взглядом. Забавно. Я изогнул губы в улыбке. Возможно, Его Важность помнил то утро, когда я застал его в объятиях хорошенькой фрейлины. И все бы ничего, только вот супруга герцога томилась дома одна, опустошая запасы вина. Я никому не стал рассказывать об этом, ведь информация – это сила. Поэтому герцог меня не жаловал. С другой стороны, всякие знания имеют свой срок.

Слуги продолжали шуршать в зале даже после ухода Его Важности. Мне всегда казалось, что и до нашей случайной встречи на рассвете, он не питал ко мне положительных эмоций. Возможно, завидовал моему спросу у прекрасного пола? Хотя, ведь и сам не оставался без внимания. Только часто хмурился и больше молчал, в отличие от других приближенных короля.

Я скользнул взглядом по высоким потолкам, массивным колоннам и достаточно уютному убранству зала. Хэмптон-Корт всегда отличался удивительной красотой и величием, высокими дверями и изогнутыми лестницами, светлыми покоями и укромными уголками, где можно было приобнять смешливую фрейлину.

Не так давно эти прекрасные стены, принадлежали кардиналу, который в свое время вложил немало денег в строительство. Рассчитывал жить в роскоши до самой смерти, но не учёл лишь одного: у короля были другие планы.

Например, бесцеремонно отобрать замок, обжить его, а кардинала отправить в изгнание. Да и предлог нашелся: невозможность старика решить одну из сложнейших проблем Его Величества – развод с уже бывшей королевой. Благо, все само наладилось. С Божьей помощью, как говорится.

Я с интересом наблюдал за развитием событий: сперва издалека, не решаясь присоединиться ко двору, а затем подобрался ближе. Его Величество не мог меня не заметить: голос, умение играть на музыкальных инструментах и развлекать гостей – были моими лучшими качествами. Мой предшественник, ныне покойный юноша, обладавший ангельским голосом, трагически скончался от потницы


. Как нашептали местные дамы, заразился от своего любовника, тоже не пережившего эту болезнь. Пришлось приложить немало усилий, чтобы затмить того сладкоголосого юнца. И у меня было преимущество: я был мил со всеми.

Втереться в доверие к королю было непросто, но возможно. Сперва я мелькал у него перед глазами, затем украдкой сообщал важные новости, не успевшие дойти до его ушей. Поддерживал Его Величество, но не всегда соглашался с ним: любителей подлизаться хватало и без меня. Высшей точкой похвалы для меня просьба короля помочь советом.

– Ах, Марк, – раздался женский голос у меня за спиной. В такую рань по замку порхали только самые трудолюбивые фрейлины, готовые услужить любому, лишь бы выделиться еще немного. Например, самостоятельно подготовить все к приходу Ее Величества, чтобы наша прелестная королева похвалила и запомнила. – Я так рада вас видеть!

– Мэри-Энн, – я галантно подал ей руку, помогая спуститься с лестницы. Девушка обворожительно улыбнулась, мягко сжимая мои пальцы. Ее взгляд, полный кокетства и невинности одновременно, заставил меня дернуть губами в ответ. Очаровательное создание. Каждая пыталась казаться ангелом, непорочной девочкой, которая, хихикая, вырывалась из настойчивых объятий. Придворные любили таких. Любили зажимать по углам. – Не думал, что вы встаете так рано.

– Мне захотелось поучаствовать в подготовке танцев, – доверительно поделилась фрейлина. Король нередко устраивал праздники, чтобы порадовать и себя, и придворных, но в последнее время настроение Его Величества оставляло желать лучшего. Не первый вечер он запирался в покоях, никого не впускал и приказывал подавать еду прямо туда. – А вы? Не желали понежиться еще немного?

– Мне не спалось, прекрасная леди.

Улыбнулся, касаясь губами ее руки и вызывая смущение.

– Думал о вас всю ночь.

Девушка тихонько рассмеялась и упорхнула в неизвестном направлении, оставляя меня в одиночестве. Быть музыкантом при королевском дворе – не так плохо, как могло показаться. Конечно, у всего были недостатки, например, повышенное внимание. Но и это работало мне на руку, скрывая истинный интерес. Интерес к королеве.

У меня была возможность находиться подле нее, когда она так тяжело переживала увлечение супруга юными девами. Королева яростно ревновала, громко возмущалась, но увы, не могла денно и нощно караулить под дверями мужа. В такие минуты я всегда был желанным гостем в ее покоях в любое время суток. Разве можно было заподозрить в чем-либо сладкоголосого Марка, который так ловко управлялся с виолой? У меня была возможность любоваться красотой королевы, наблюдать за ней, касаться ее тонкий, изящных рук. Забота о благополучии Ее Величества – вот что имело смысл. Нередко мы засиживались до самого утра, обсуждая события минувшего дня и любуясь подсолнухами в свете первых лучей. Эти цветы я регулярно приносил ей, чтобы немного порадовать.

– Мистер Смитон?

Я тихо вздохнул, отвлекаясь от размышлений, и перевел взгляд на незнакомых мне господ. Возможно, мы встречались и не раз, но не интересующих меня людей я не запоминал. Судя по одежде и умению держаться, оба были знатного происхождения. Только вот мне, как никому другому, было известно, что внешность бывает обманчивой. Очень.

– Доброго утра, господа, – чуть склонив голову в знак приветствия, я одарил собеседников яркой улыбкой. Ко мне редко обращались – ведь я был не их круга, не того происхождения, которое так ценилось и почиталось. Если твои родители плотник и швея, то не стоило рассчитывать на всеобщее обожание. Разве что – заслужить потом и кровью. Пока что у меня получалось неплохо, но я все же иной раз ловил на себе презрительные взгляды.

– Будете участвовать во всеобщем веселье? – Один из собеседников ненароком глянул в сторону слуг, которые продолжали трудиться. Вопрос был странным, так как кроме меня развлекать гостей было некому.

– И петь, и танцевать, и играть, – я рассмеялся, запрокинув голову. – Постараюсь одновременно, но ничего не обещаю.

Второй собеседник улыбнулся – вежливо, сдержанно, но было заметно, что он нервничал. Что-то однозначно беспокоило его.

– А вы… – неуверенно начал он и оглянулся на своего друга. Тот едва заметно пожал плечами. Неужели они думали, что я ничего не замечу? – А вы слышали последние новости?

– О которых судачит весь двор? – уточнил я. – Разумеется.

– Что думаете об этом?

Я был молод, хорош собой, любил веселиться, развлекать других. Мне нравилось петь, общаться с людьми. Но все это отнюдь не значило, что я глуп и наивен.

– Мои мысли останутся при мне, господа, – наконец отозвался я с легким холодком в голосе. – И вам я тоже советую воздержаться от подобных разговоров.

Собеседники переглянулись, с опаской, осторожно, после чего поочередно кивнули. Несколько секунд они еще постояли подле меня, демонстрируя безупречные манеры, а затем удалились, негромко переговариваясь.

Наивные.

Непонятно, на что именно они рассчитывали, задавая столь примитивные вопросы. Неужели и правда верили, что сумеют выведать какие-либо секреты? Я, конечно же, мог о многом поведать, поделиться сплетнями и сокровенными тайнами господ, которые не замечали меня. Но зачем?

Выгоды никакой, а подставлять королеву я не собирался. Всем было известно, с какой лёгкостью можно использовать сведениями. Любые. Одно неверно сказанное слово и враги возликовали бы. Уже не раз доводилось наблюдать подобное.

Мне совершенно не хотелось расстраивать Ее Величество. Чрезмерная любовь короля к разного рода развлечениям и так плохо сказывалась на душевном состоянии его супруги.

Поглощённый мыслями, я не заметил, как сжал ладонь в кулак. Пальцы отозвались болью. Пришлось несколько раз моргнуть и дёрнуть головой. Не стоило распаляться.

Почувствовав на себе пристальный взгляд, я обернулся.

Слуги продолжали наводить порядок, оставались последние штрихи. Придворные занимали свои места у стола, готовые сразу же приступить к общему завтраку, как только появится король. Забавная традиция, больше походившая на каприз Его Величества, чтобы он мог видеть всех тех, с кем общался, кому доверял, а кого держал на расстоянии.

Среди всех присутствующих не было никого, кто мог бы пожирать взглядом мою спину, но мне показалось, что я увидел мелькнувший край изумрудного платья.

Продолжая стоять у колонны и наблюдать за людьми через настежь распахнутые двери, я вздохнул. Надо было подготовиться и мне, немного поупражняться в игре, чтобы не ударить в грязь лицом. Поэтому, избегая утренней встречи с королем, я направился в сторону выхода. Минуя бесконечные и мрачные коридоры, обходя стороной укромные и занятые с самого утра углы, я легко сбежал по лестнице, замирая перед аркой. Впереди, у высокого окна, стояли трое мужчин. Они негромко переговаривались, хмурясь и даже о чем-то споря. Одним из них был тот самый герцог. Он бросил на меня мимолетный, холодный взгляд, почти сразу теряя интерес.

– Неужели так необходимо решать важные дела на рассвете? – Я не мог пройти мимо, когда никто не собирался обращать на меня внимание. Все трое неохотно повернулись. – Уж не заговор ли планируете? – со смехом поинтересовался я, на что герцог неожиданно улыбнулся.

– Не сегодня, – смело ответил он и отвесил насмешливый поклон. Обычно люди опасались шутить про заговоры и любые намеки на предательство, ведь у этих стен были огромные уши, но герцог явно был не из робкого десятка. Не боялся, что его слова передадут королевской чете. – Хорошего вам дня, мистер Смитон, – уже холодно бросил он, одарив меня презрительным взглядом и резко развернулся, уходя. Его собеседники помедлили, переглядываясь, а затем разошлись по своим делам. Словно ничего не произошло.

Стоило ли мне переживать? Предпринимать что-то?

Я бы мог пожаловаться королеве, рассказать о странном поведении герцога, но разве способна она что-то сделать? Ведя с ним войну не первый год, Ее Величество вряд ли одержала бы победу сейчас. Король очень ценил своего единственного друга, который никогда не предавал его.

– Мистер Смитон, – промурлыкала юная дама, проходя мимо, – буду с нетерпением ждать ваших песен.

Я машинально улыбнулся ей, но мыслями был далеко. Не сводя взгляда с коридора, в котором скрылся герцог, я задумчиво потер подбородок. Возможно, мне ничего не угрожало, но не хотелось бы проснуться в оковах и в темнице. Или оказаться на эшафоте. Нельзя сказать, что я боялся смерти, но жизнь при дворе мне нравилась больше, нежели изгнание.

Герцог не так прост. Он был умен, имел влияние на короля. Огромное, я бы сказал. Но вот что странно: против королевы интриг не плел, хотя Его Величество простил бы ему и это.

– Не переживай из-за него, – раздался рядом голос брата королевы. Он по-хозяйски положил мне ладонь на плечо, чуть сжав. Благо, поблизости никого не было. – У герцога самомнение завышено. Получил титул и теперь не может не хвастаться им в своей манере.

Я лениво кивнул, не поворачивая головы.

– Мне кажется, он что-то задумал.

– Бог с ним, Марк. Пока с королем спит моя сестра, можно ничего не бояться. У нее больше шансов убедить его, нежели у герцога.

Я улыбнулся, оценив шутку, но отвечать не спешил.

Возможно, так оно и было. До поры, до времени. Только вот Его Величество давно уже не прислушивается к словам супруги, отдавая предпочтение другим советникам.

– Я вечером буду в гостевых покоях. Сыграешь мне?

Молодой мужчина подмигнул и уверенным шагом направился прочь, оставляя после себе ауру непринужденности. По крайней мере, мне стало спокойнее. А сыграть ему перед сном – не проблема.

***

– Чем обязан, миледи?

Ко мне вплотную приблизилась невероятно красивая, молодая и грациозная девушка. Роскошное изумрудное платье ярким пятном выделялось в серой массе. Даже король скользнул взглядом по гостье.

– Может быть, пригласите меня на следующий танец?

Бокал вина в ее руке скромно намекал, что хорошее настроение она себе создавала сама и неудивительно. Почти все кавалеры были заняты, а их дамы голодными волчицами взирали на любую потенциальную соперницу.

– Буду рад, леди Ламия, – отозвался я с улыбкой, демонстрируя свою радость всем, кто с нескрываемым любопытством смотрел в нашу сторону.

– Вы ведь понимаете, мистер Смитон, что все женщины в этом зале мечтают потанцевать с вами, – кокетливо заметила она, делая шаг навстречу мне.

– Вы мне льстите, миледи, – одарив Ламию новой улыбкой и разглядывая мутные, темно-зеленые глаза, я предложил ей руку, уводя в центр зала. Эта музыка не предполагала моего участия, поэтому я мог позволить себе немного расслабиться. – Я всего лишь второй желанный мужчина после Его Величества.

Ламия мелодично рассмеялась, чуть запрокинув голову. Ее взгляд преобразился, в нем мелькнули хищные огоньки. Прижавшись теснее, она впилась ногтями мне в плечо. Во второй руке у нее был бокал с недопитым вином, которое она легким движением влила в себя и небрежно отдала пустой сосуд прислуге.

– А ты явно не знаешь, что такое “скромность”, – горячо прошептала она, с нажимом проводя ногтями вниз по моей руке. Даже сквозь ткань я чувствовал, как кожа рвется, словно старая тряпка, как расходятся края и начинает сочиться кровь.

Многие задавались вопросом: как простому музыканту удалось расположить к себе королевскую чету, придворных, слуг и даже светских лиц. Отвечать на это я не спешил – трепетно хранил свой маленький секрет. Только не все были мною очарованы.

– Беру пример с тебя, – так же тихо ответил я на дерзкий выпад Ламии, прижав ее к себе непростительно близко. Девушка выдохнула – слишком громко для приличной леди, – и улыбнулась: холодно, вызывающе.

– Плохо стараешься, Марк, – произнесла она, продолжая улыбаться. – Грядет нечто ужасное, – прошептала Ламия едва слышно, совершенно внезапно, без какого-либо вступления, чем озадачила меня. Но почти сразу ловко вывернулась из моих объятий. И я понял – почему. – Удачи.

– Ваше Величество, – мгновенно поприветствовал я королеву, которая почти бесшумно приблизилась со стороны черного хода. Ламия испарилась, словно ее и не было здесь. Но, откровенно говоря, девушка со своими планами меня совершенно не интересовала. – Вы так бледны… Все хорошо?

Глупый вопрос, я понимал это, но не мог не спросить. Этикет и большое количество людей, включая самого короля, не позволяли мне взять Ее Величество за руки и увести подальше.

– Нет.

Я не мог не заметить ее взгляда, брошенного в сторону государя. Его Величество, как и полагалось истинному правителю, окружил себя юными нимфами, которые счастливо смеялись над всеми его шутками. Герцог, конечно же присутствующий на празднике, стоял подле короля, но улыбался двум фрейлинам, которые всячески пытались его охмурить. Эти томные взгляды ни с чем не спутать.

– У меня большие проблемы, Марк.

– Я слышал, сочувствую.

– Мне нужна помощь.

Я мимолетно посмотрел в сторону короля, надеясь, что ни он, ни герцог не наблюдали за нами. Не хотелось оказаться в кандалах, зная нрав Его Величества. Но даже при таком раскладе, я не был уверен, что мы могли поговорить откровенно. К счастью, мне повезло быть веселым и самым дружелюбным музыкантом, который нередко беседовал как с королем, так и с его супругой. И обычно разговоры шли об искусстве.

– К сожалению, я не могу, – негромко ответил я, не глядя на королеву. – Это невозможно.

– Разве?

Она высокомерно заломила бровь, словно позабыв, что обращается ко мне с просьбой. Будь на ее месте любая другая женщина, я бы даже не отреагировал. Не стал бы отвечать.

Но Ее Величество была слишком хороша.

Слишком прекрасна.

Слишком величественна.

Я медленно повернул голову, разглядывая темные глаза. Разве мог я отказать этой женщине с холодным взглядом? Властной, непоколебимой, знающей себе цену.

Опустив глаза ниже, я задержался на бледных губах, плотно сжатых от напряжения. Мне захотелось впиться в них поцелуем, но обстоятельства не позволяли. Мое сердце, черствое и черное, как ночь, сжималось от жалости. Отчаяние на прекрасном лице королевы сводило с ума. Хотелось помочь ей, прямо сейчас и прямо здесь, но это невозможно. Я в сотый раз напомнил себе, что должен держаться. Бездонные глаза манили, очаровывали и затягивали в омут.

Нельзя вестись на этот глубокий взгляд.

Нельзя вестись на эти чувственные губы.

Нельзя вестись на простые чувства, которые она вызывала во мне.

Я не понимал, как у нее получалось так ловко манипулировать мной. Как удавалось одним взглядом подчинять мою волю, ломать принципы, рушить внутренние устои? Я был попросту бессилен перед этой чарующей красотой, перед чувственными губами, которые шевелились, произнося слова, перед темными глазами, полными боли и отчаяния, но такими глубокими и красивыми…

– Марк…

– Тише, моя королева, – прошептал я на выдохе. Она невольно могла сболтнуть лишнего, привлечь ненужное внимание. Смерти я не боялся, но вот кандалы и пытки были мне противны. А Ее Величество вряд ли обрадовалась бы походу на эшафот. – Нам стоит поговорить в другом месте.

– Сейчас?

Мне нравилась ее настойчивость, уверенность, целеустремленность.

Она была молода и полна сил, желала изменить мир. Еще будучи простой фрейлиной ныне покойной королевы, она наметила цель и добилась ее – заполучила короля. Ее не волновало, что у королевской четы росла дочь. Дочь – это разменная монета, которую можно лишь выгодно выдать замуж, чтобы заполучить что-то в ответ: земли, армию, расположение. Дочь – это всего лишь дочь, и ничего более. Даже не наследница, ведь негоже передавать трон девочке, которая априори ничего не смыслит в военном деле, не понимает политику и не может принять здравое решение.

Королева мечтала родить сына, подарить королю наследника, чтобы он забыл про первую супругу и дочь, неугодного ребенка, пускай и отчасти любимого. Его Величество всегда неоднозначно относился к ней: то осыпал поцелуями и подарками, покачивая на коленях, то отсылал как можно дальше, вместе с матерью. То искренне любил и называл своей принцессой, то осыпал проклятиями бывшую супругу, а дочь нарекал бастардом. Весь двор слышал эти двуличные всплески эмоций, держа мнение при себе. Поэтому, когда нынешняя королева родила дочь, все затаили дыхание. Но государь оказался милостив, заверив супругу, что у них еще будут дети.





Конец ознакомительного фрагмента. Получить полную версию книги.


Текст предоставлен ООО «ЛитРес».

Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию (https://www.litres.ru/vera-eristavi/oderzhimost/) на ЛитРес.

Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.