Книга - Немезида белая

Немезида белая
Рома Ньюман


Частному детективу подбрасывают комикс, героем которого он стал. Об описываемых в журнале событиях мог знать лишь сам сыщик – да и то предпочел бы забыть. Герой отправляется на поиски автора и постепенно погружается в мистическую, полную загадок и странностей атмосферу города.





Рома Ньюман

Немезида белая





Посвящается отечественной комикс-индустрии,

которая просто обязана выжить.




Глава 1. Девятое искусство



С Лёней Васьковым мы не виделись больше десяти лет – с момента выпуска из военного института. Правда, самому Леониду – или Лео, как прозвали его на курсе, – получить лейтенантские погоны так и не довелось.

В этом неугомонном, невротичном парне томилась душонка мелкого барыги, фарцы, но никак не военного переводчика. Пока мы с ребятами постигали азы различных иностранных языков, Лео ошпаренной кошкой суетился, перепродавая краденые мобильники, древние компьютеры и ноутбуки, к середине нулевых ставшие обязательным атрибутом общажной жизни курсантов. Любую мелочь, которая хотя бы теоретически могла нам пригодиться, Лео был готов достать. Не унимался он ни на минуту.

Не знаю, когда это началось, но точно могу сказать, чем закончилось: в конце четвертого курса институтский особист взял Васькова за жабры, и в течение недели Лёньку выдворили за КПП с волчьим билетом.

Тем не менее год спустя он приперся на наш выпускной. Перед выходом курса на плац по доброй традиции выпил шампанского с без пяти минут лейтенантами, а потом еще и водочки хряпнул на банкете. Через два дня все мы разъехались по огромной стране, а Васьков так и остался в Серпейске.

Шесть лет назад, завершив недолгую службу в военной разведке, я и сам вернулся в родной город. Получил лицензию частного детектива, принялся за розыск пропавших людей и утерянных предметов. Знал, что Лео околачивается неподалеку, но желанием встретиться с сокурсником не горел совершенно.

Мы не были друзьями в институтские годы, даже не приятельствовали. Покупать что-то из его сомнительного ассортимента мне тоже не доводилось. Тем не менее от общих знакомых я ловил кое-какие слухи касательно судьбы Васькова.

Своей торгашеской натуре Лео ничуть не изменил. Он всё так же юлой носился по Серпейску, скупая подешевле, сбагривая подороже. Разве что объем рынка более-менее увеличился.

Кажется, Лёня пытался работать со всеми подряд. Он поставлял уголовному розыску уцененные компьютеры, а списанный химический инструментарий – триаде; он наводнил город бракованными айфонами, а после – точками по их ремонту. За минувшее десятилетие Васьков перебрал неисчислимое множество инициатив и, по идее, должен был зажить припеваючи, но…

Все его потуги перечеркивал один существенный недостаток: Лёне катастрофически не везло. Любой из его стартапов тотчас обращался в прах. Снова и снова штурмовал он очередную высоту, чтобы вновь сорваться и рухнуть наземь. Лео был вечным игроком на скамье запасных, мечтавшим о Высшей лиге.

И вот на днях случилось непоправимое: Васьков раздобыл мой номер. И позвонил. И попросил о встрече. Понятия не имею, какой черт дернул меня согласиться. Возможно, роль сыграло специфичное чувство неловкости, которое испытываешь по отношению к тем, кто когда-то шел с тобой плечом к плечу, но по дороге свернул не туда.

Мне хотя бы удалось получить диплом военного переводчика. Жизнь Лёньки начала катиться под откос после его двадцатилетия.

Пересечься условились в «Хорстоне» – громадном бизнес-комплексе в самом сердце Серпейска. Два его тридцатиэтажных крыла напоминают нью-йоркский Всемирный торговый центр, и их наличие всегда вызывало у меня ироничную улыбку. Дело в том, что во многих версиях Таро на старшем аркане № 18 («Луна») изображены две башни, символизирующие разделение реального мира и мира грез. Я всегда находил довольно символичным, что подобного монстра возвели в городе, где, наверное, каждый четвертый житель не чурается причаститься к оккультным дисциплинам.

Я намеренно опоздал на двадцать минут, наивно полагая, что настолько же короче станет и наша встреча.

Лео ожидал меня в развлекательной зоне. Потягивая за столиком пивко, он присматривал за шестилетним сыном, резвившимся на игровых автоматах. Как и в прежние времена, модник Васьков отдавал должное внешнему виду. Он был одет в горчичного цвета водолазку и пижонский пиджак из коричневой кожи.

С нашей последней встречи сокурсник слегка раздобрел в боках и изрядно поредел в шевелюре. Меж бровей у него навеки пропечаталась глубокая вертикальная морщина, а на меня несостоявшийся офицер смотрел с прищуром жуликоватого оценщика.

С первых минут разговора я осознал, что изменился Лёня исключительно внешне. Он по-прежнему оставался дерганым, изредка заикающимся невротиком. После недолгих приветствий Лео полюбопытствовал, как это я к нашим годам еще не обзавелся брюшком солидности, и предложил угоститься пивом. Я заказал стакан сока.

– В общем, я к тебе п-по делу, братан, – хитро глядя мне в глаза, сказал Лео.

– Излагай, – не шибко охотно отозвался я.

– Ты же частный детектив, да? Я читал про тебя в газете, про «гретельскую бойню» год назад. Ты спас кучу подростков – сильный поступок.

– Просто работа.

– Ну да… Короче, суть в чем – слыхал про новый т-торговый центр «Трикси»?

– Который в районе вокзала?

– Ага. Через три дня у них открытие.

– Поздравляю.

– Народу будет – тьма!

– Потрясающе.

– Директором там – очень крутой человечек. Очень.

Я молча кивнул.

– Есть маза с ним задружиться, – подмигнул Васьков. – Упускать такой шанс я не хочу!

– Так в чем проблема? – пожал плечами я. – Вперед, тигр.

Лео хмыкнул, отхлебнул пивка.

– Проблема в том, что человечек он – очень серьезный.

– Да, ты уже говорил.

– На кривой козе не подъедешь. Для дружбы с ним нужны либо б-бабки большие, либо услуги, каких никто другой не предоставит.

– Резонно, – поддакивал я.

Васьков развел руками.

– Бабла в моих кармашках не особо водится, как ты понимаешь.

– Ба-бах! – с шумом налетел на Лёню энергичный пацан.

Характером юный Тимоха походил на отца: такой же избыточный и болезненно инициативный.

– Я победил, пап! Уложил каждую ползучую тварь и поставил игровой рекорд. Дай еще денег, а?

Тут мальчуган заметил меня и, не растерявшись, протянул маленькую пятерню:

– Привет, я Тим.

– Здравствуй, Тим, – улыбнулся я, пожимая ладошку.

– А тебя как зовут?

– Молодец, сынок, весь в папу, – рассеянно заверил Леонид и потрепал густую шевелюру сына. – Держи еще денежку. Нам с дядей потрещать надо.

Лео сунул Тимофею пять сотен, и тот вновь окунулся в прелести виртуального геноцида.

– Такой он шустрила! – хмыкнул Лёня, с любовью глядя на Тимоху. Вернулся к беседе: – Бабок нету. Но есть толковая идейка, и вот тут мне понадобится твоя помощь.

Я напрягся.

– Короче, состыковался я с К-Кругловым…

– Кто такой Круглов?

– Директор «Трикси». Он же, как я понял, и владелец. Встретился с ним и как бы между делом дал понять, что неплохо бы накануне открытия проверить систему безопасности центра. Датчики там покрутить, камеры протереть – мало ли… – Лео вновь хлебнул пива. – Я сказал, что, дескать, есть у меня на примете человечек один, из бывших спецслужбистов, а нынче – герой Серпейска! Лютый спец по охранным системам! Круглов, конечно, сперва заартачился, но как только я напомнил ему про «гретельскую бойню» – сразу ушки навострил!

– Я понял тебя, Лёнь, – пришлось перебить мне. – Прости, не мой профиль. Я специализируюсь на розыске пропавших.

– Но ведь в охранных системах разбираешься?!

Я вздохнул и нехотя согласился:

– Разбираюсь.

Это была правда. Мне доводилось возиться с техническими средствами охраны еще во времена службы в Главном разведывательном управлении.

– Вот и отлично! Ты придешь, п-поводишь лицом, ткнешь пальцем на недостатки, насыплешь непонятных технических терминов – и отскочишь.

Я протестующе поднял руку.

– Так, погоди. Никому врать я не собираюсь.

– Тебе и не придется, брат! Если недостатков не будет – так и скажешь! Главное – убедить Круглова, что он получил консультацию от настоящего профессионала.

Размеренными глотками я выпил половину стакана, попутно обдумывая очередную инициативу неуемного приятеля.

– А тебе с этого какая выгода?

Лео приложил ладонь к груди.

– Я зарекомендую себя как человек с полезными связями, умеющий разрулить любую задачу.

Я хмыкнул.

– Это того стоит?

Лёня нахмурился – казалось, вертикальная морщина вот-вот врежется в череп, – и кивнул с очень серьезным видом.

– Хочу окопаться при Круглове, брат. За ним – реальная сила. Знаешь, как «Трикси» строился?

Я покачал головой.

– Три года назад мэр Харыбин заморозил стройку. Т-типа, нарушения условий эксплуатации, хотя и бабе лесной понятно, что его не удовлетворил размер отката. Круглов этот вопрос продавить долго не мог. А в феврале процесс возобновился, и вот, пожалуйста: сентябрь – а уже открытие! Что это, если не могучая волосатая рука с кучей ресурсов?

– Ты надеешься, и для тебя там кормушка найдется?

– Именно! Если покажу, что могу пригодиться, Круглов, может быть, и к другим делам подключать начнет – посерьезней.

– Но, может быть, и не начнет.

– Может, – согласился Лео. – Но об этом я стараюсь не думать.

Васьков понуро опустил голову, воззрившись на дно бокала. Возникло тягостное молчание, в течение которого пришлось слушать восторженный детский ор и звуки пальбы в игровых автоматах.

– Совсем у меня всё расклеилось, братан, – тихо, не поднимая головы, молвил сокурсничек. – С Викой полгода уже не живем. Развод не оформляем просто потому, что некогда: она на двух работах пашет, я вот тоже чего-то пытаюсь намутить… Сына вон раз в неделю вижу. – Он горестно вздохнул. – Я не виню ее, знаешь… Ей нужен нормальный, надежный мужик. А я что – ни постоянной работы, ни постоянного дохода. Один туман вокруг… – Он оторвался от бокала и посмотрел на меня с улыбкой человека, которому нечего терять. – Братан, у меня ничего не осталось. Эта тема с Кругловым – мой последний шанс. Если и тут не выгорит, я… я… ай, на хрен! – Он махнул рукой и продолжил пить пиво.

Мне стало тошно. Никогда особенно не любил встречи с сокурсниками, а эту и вовсе пора было сворачивать. Лео поднял на меня хмельные глаза. В них читались усталость и грусть.

– Выручи меня, а? Дело-то п-плевое! Мы же братство, боевое! По старой памяти, а?!

– Лёнь…

Я отвернулся, машинально почесывая бровь. Просьба Васькова казалась странной, а отказ в помощи – неудобным.

– Брат, если тебя напрягает потраченное время, так я всё оплачу, слышишь?! Дай только крылья расправить – я тебя озолочу!

– Пошел ты со своими деньгами, – огрызнулся я.

Васьков посмотрел на сына с непередаваемой тоской.

– Т-ты глянь на него… Такой наивный, беспечный. Лишь бы в игрушки играть, а я ему даже долбаную радиоуправляемую машинку купить не могу! – Лео остервенело влил в себя остатки пива.

Мне же в голову закралось подозрение, что, возможно, неспроста Васьков предложил встретиться в момент их с сыном совместного времяпрепровождения. Ребенок, ради которого он якобы хочет изменить свою жизнь, – мощный рычаг давления на совестливого человека. И если так, то хитрющий торгаш не прогадал.

– Ладно, хрен с ним, – вздохнул я. – Где и когда надо встретиться с Кругловым?

Лео тут же обернулся ко мне всем телом. Его заматеревшая физиономия осветилась лучами надежды, а вот глазки так и продолжали скрываться за жуликоватым прищуром.

– Ты выручишь меня, братан?!

– Когда и где?

– Завтра, в семь вечера! У него, в «Трикси». Но ты заезжай за мной раньше, часов в шесть, – надо еще обсудить, как вести себя будем!

– Но запомни: никакой лжи! Если у комплекса с охранкой все шито-крыто, я так и скажу!

Лео подался вперед, хлопнул меня по плечу.

– Спасибо тебе, брат! Т-ты реально человечище!

К нам вновь подлетел Тимофей.

– Пап, всё – денежки кончились.

– Так иногда бывает, сынок, – наклонился к чаду Васьков. – Но нам всё равно уже пора. Маме и так не понравится, что мы… ты опаздываешь к ужину. – И со своей фирменной непосредственностью обратился ко мне: – Не подвезешь нас? А то я вот пива выпил – как за руль-то теперь?

– Да-да, поехали, – безразлично махнул рукой я.

Отчего-то теперь многое виделось безразличным.



Супруга Леонида проживала в тихом спальном райончике на периферии города. Когда мы втроем подъехали к серой пятиэтажке, мне сразу стало понятно, что ожидавшая возле подъезда брюнетка в домашних тапках с недобрым взглядом – это она и есть.

– Твоя? – уточнил я, кивнув на генерирующую зло женщину.

– Мгм, – стоически промычал Лео.

– Кажется, мама недовольна, – подметил с заднего сиденья малыш Тимофей.

– Мгм. Сейчас н-начнется.

Я остановился возле подъезда. Вика опустила доселе скрещенные руки и стала похожа на буяна из бара, нарывающегося на неприятности. Приближалась буря.

Васьков выбрался из моей трехдверки, откинул сиденье, выпуская сына. Я благоразумно решил остаться в «вольво». Говорят, самая безопасная марка машин…

– Пока, – махнул мне рукой пацан.

– Счастливо, малой.

Вика пошла на сближение. До взрыва оставались считанные мгновенья.

– Ты бы еще утром… – успел расслышать я, а потом Леонид захлопнул дверцу и до меня доносились лишь обрывки фраз.

Я прибавил громкости на магнитоле, усиливая вокал Криса Корнелла, и без того звучно исполнявшего «Ты знаешь, как меня зовут». Его голос окончательно поглотил эхо семейной сцены, невольным свидетелем которой я стал.

Малой был в срочном порядке отправлен в квартиру. Его батя остался получать нагоняй в особо яростной форме. Вика размахивала руками очень выразительно. Благодаря густым черным волосам, энергичным темно-карим глазам и ураганной жестикуляции она походила на главу матриархальной испанской семьи. Лео, устало повесив нос, покорно кивал и изредка соглашался.

Экзекуция длилась около минуты, и свидетелем ее стал весь двор, уже начавший было погружаться в дрему позднего вечера.

Решив, что с моего сокурсника достаточно, Вика очень резко развернулась и скрылась в подъезде. Лёня остался стоять, побитым псом глядя на закрывшуюся металлическую дверь. Я вылез из «вольво», подошел к парню, которого не видел больше десяти лет, но в чьих жизненных неурядицах уже успел искупаться.

– Ты как, приятель? – спросил я.

– К-как же эта стерва меня в-выбешивает! – Он щелкнул пальцами. – П-прям вот так!

Трясущимися руками товарищ достал из кармана пачку курева, зажигалку. Сунул сигарету в зубы фильтром вперед.

– Другой стороной, – тихонько подсказал я.

Лео забавно скосил глаза вниз, чертыхнулся, перевернул сигарету, закурил.

– Как же она меня бесит! – после глубокой затяжки повторил Васьков. Дым угрожающе вырвался из ноздрей. – Почему… почему она т-так на меня влияет?!

– Значит, не всё еще потеряно, – ободряюще заметил я. – Коли не любили бы друг друга, она бы тебя не дергала, а ты бы не вспыхивал.

– Хех, ну ты как скажешь… Да я мечтаю придушить эту т-тварь! Выдавить из нее злобную душонку!

Я покосился по сторонам. Несколько жителей дома откровенно таращились на нас из окон. Мне всё меньше улыбалось оказаться затянутым в Лёнино болото жизни.

– Ладно, мужик, прыгай в тачку. Подкину до дома.

– Мой дом здесь! – выкрикнул Лёня, но тут же поник. – Только я пока живу не тут…

– Вот и поехали туда, где ты пока живешь.

Я подтолкнул Лео к авто, сам сел за руль. Он опустил окно, продолжая дымить как паровоз и клясть жену на чем свет стоит.

– Сорок минут! Мы задержались всего на сорок минут, а эта к-кобра закатила такую истерику, как будто я вернул сына год спустя! Моего сына, между прочим. Унизила меня перед соседями… моими соседями! Хотя плевал я на них! – Он высунул голову в окно и заорал на весь двор: – Эй! Плевать я на вас хотел, черти!

Я ухватил Лео за локоть, рывком вернул на место.

– Хватит, приятель. Не унижайся еще сильней.

Мы выкатили со двора.

– Эта дрянь даже не разрешает мне видеться с сыном по-человечески…

– Куда везти-то? – спросил я.

Лео пребывал в глубочайшей прострации, таращась в одну точку.

– Эй, отомри! – я стукнул сокурсника по плечу.

– А… – встрепенулся тот. – Чего-то я заморочился…

– Есть немного. Везти куда?

– На Корнягу.

Я с сомнением покосился на сокурсника. Корняга – улица Корнейкова – была по-настоящему гнусным местечком, где обитали сомнительные личности. Не худший район Серпейска, но точно не из тех, где хотелось бы бродить теплыми летними вечерами. Жилье там сдавалось за гроши, поэтому если вдруг кто-то начинал жить на Корнейкова, то это, как правило, означало, что человек совершил нырок на социальное дно.

Дорога заняла минут пятнадцать, и к ее завершению Лёня сделал вывод, что жену он все-таки любит.

– Истеричка она, конечно, – спокойно, философски вздыхал Васьков, откинувшись на сиденье. – Но не могу уже без нее. Т-тоскую.

– Дом какой? – равнодушно спросил я.

Семейную трагедию четы Васьковых я воспринимал сквозь призму профессии. За шесть лет работы частным детективом мне довелось перелопатить ворох семейных трагедий, и вовлекайся я эмоционально в каждую из них – давно бы выгорел и отправился искать ответы на дне бутылки. Или в буддийский монастырь.

Мы свернули к ветхому двухэтажному дому, остановились возле третьего подъезда. Лео тяжело и печально вздохнул, повернулся ко мне.

– Спасибо, братан. Не думал, что откликнешься. На одного тебя надежда. – Он вдруг схватил меня за руку и начал ее трясти. – Спасибо!

– Завтра в шесть? – уточнил я.

– Да! Приезжай к шести – обсудим детали.

Он вылез из машины и, как неприкаянный призрак, поплыл к подъезду. На ступенях обернулся, махнул рукой. Я кивнул в ответ, опустил окна с обеих сторон и помчал домой, на ходу выветривая убийственный запах кислого пива и дешевых сигарет.



По пути я решил заскочить в контору: вспомнил, что уже с месяц не могу забрать оттуда кое-какие шмотки на стирку. Дороги к тому часу опустели, я быстро добрался до автобусной остановки, в мансарде которой размещалось частное детективное агентство «Следопыт». Арендуемой площади хватило для обустройства тесной приемной и небольшого кабинета с двумя узенькими оконцами, но я не жаловался. А если учесть, что других сотрудников в «Следопыте» не числилось, можно сказать, что не жаловался никто.

Оставшуюся часть мансарды, спрятавшись от меня за тонкой стеной, занимала букмекерская контора с сомнительной репутацией.

Я заметил посылку под дверью, только когда случайно задел ее ногой, поднявшись на второй этаж. Это оказался серебристый упаковочный пакет – судя по всему, с каким-то буклетом внутри. Нечто похожее мне уже приходило неделю назад.

Щелкнув замком, я зашел в приемную, где теснились два стула, ключом открыл еще одну дверь и переместился в рабочий кабинет. Зажег свет и закинул пакет на компьютерный стол. Мне нравилась моя маленькая берлога. Скошенная крыша с окошками-бойницами создавали уникальный антураж, как если бы я был детективом со стилем. Большой шкаф с выдвижными ящиками намекал на непомерную загруженность сыскной работы, а стеклянный столик с парой креслиц давал понять, что я готов беседовать с клиентурой и в менее официальной обстановке.

Многое из этого, конечно, было мишурой, пылью в глаза, неправдой. Мой телефон не разрывался от звонков просящих о помощи. Подъем заказов действительно имел место после событий треклятой «гретельской бойни» год назад, да и то благодаря стараниям городских СМИ. В целом я не утруждал себя потогонным ритмом работы, изредка помогая страждущим, а сам себе казался скорее фрилансером, чем профессионалом, решившим посвятить жизнь одному ремеслу.

Почему так? Ну, во-первых, не больно уж часто кто-то пропадает в компактном Серпейске, а розыск, как я уже говорил Лёньке, всегда оставался основным видом моей деятельности. Временами в «Следопыт» обращались люди из других городов – даже москвичи, бывало, заглядывали. Но визиты последних вряд ли можно было считать приятной тенденцией.

Во-вторых, в своей работе я прибегал, скажем так, к не совсем типичным методам, кои ставили меня в один ряд не с детективами по найму, а, скорее, с теми, кто по линиям на ладонях обещает рассказать историю жизни.

У меня есть способность, которую сам я именую биологическим локатором. Это что-то вроде очень сильной интуиции – только в десятки раз мощнее. Биологический локатор – или сокращенно биолок – имеет несколько аспектов применения, однако в повседневности я задействую наиболее выраженный и развитый из них – психопеленгацию.

С помощью биолока я способен определить местоположение любого живого существа или предмета. Достаточно иметь под рукой фотографию для визуализации объекта поиска и карту местности, хотя в некоторых случаях можно обойтись и без снимка.

Этим фактом объяснялась и моя специализация в качестве частного детектива: розыск пропавших без вести. Сбежавший муж, дальние родственники, от которых остался лишь пожелтевший снимок, заблудший в лесу ребенок – биолок позволял определить их координаты с точностью до метра, и никогда еще, начиная с первого моего подросткового опыта в экстрасенсорике, не давал осечек.

Произошло это, когда мне было лет четырнадцать. Стояло теплое лето, мчались вожделенные каникулы. Мы с Вовкой Матюшиным слонялись по Серпейску без особых цели и надобности, постреливая друг в друга из трубок с напальчниками – грозного оружия ребятни из девяностых.

И тут случилась неприятность: Вовка свою игрушку где-то потерял. Обидно до жути: там же всё было особенное – и сама трубка, и напальчник (в те годы вообще всё казалось особенным). Вовка, ясное дело, расстроился. Я же остался непрошибаемо спокойным, ибо совершенно точно знал, где валяется оружие друга, – на стройке первого в Серпейске торгового центра, по плитам которого мы скакали получасом ранее.

Разумеется, мое «паучье чутье» казалось Вовке слабым аргументом, однако мы все-таки вернулись и, к обоюдному изумлению, нашли трубку именно в том разломе, где я ее и пеленговал. Так опция розыска стала наиболее прокачанной из сравнительно небольшого спектра возможностей биологического локатора, часто используемой, и не требовала от меня предварительной настройки, вхождения в трансовое состояние и прочей эзотерической ритуалистики.

Поисковый режим запускался сразу же, по щелчку пальцев, будь я хоть даже до неприличности пьян. А вот с иными аспектами сверхъестественной силы дела обстояли сложнее – в первую очередь по причине того, что мне элементарно лень заниматься их «дрессировкой». Время от времени биолок, например, позволял предугадывать любое человеческое действие до того, как оно осознанно самим оппонентом, что давало неоспоримое преимущество в рукопашных схватках.

Но вот незадача: для корректного функционирования дара предвидения требуется либо длительная медитативная практика, либо избыток жизненной силы вследствие правильного питания и здорового сна – то есть некие сопутствующие факторы, за соблюдением коих мне опять же лень следить.

В кабинете было свежо и прохладно. Я закрыл фрамугу и плюхнулся в кресло. Ноги гудели, глаза смыкались – уже хотелось лечь спать. Нужно было просто забрать приготовленные вещи и отправиться домой, но всегда можно выкроить еще одну минутку на промедление.

Я вскрыл пакет и вывалил содержимое на стол. Это оказался комикс. На обложке был изображен человек в маске и спецназовском камуфляже, держащий в руке большой пистолет. Черно-белая надпись гласила: «СЛЕДОПЫТ. Вып. № 2».

Хм, любопытное совпадение. Если, конечно, таковым можно считать комикс «Следопыт», подкинутый под двери агентства «Следопыт».

Я быстро пролистал журнал. Это был чистой воды самиздат: черно-белый формат, очень специфичный – «авторский» – рисунок, минимум бабблов с репликами. История умещалась на двадцати четырех страницах.

Я зажег настольную лампу, вернулся в начало журнала, принялся за более внимательное чтение. И на пятой странице меня словно током шарахнуло. Сонливость улетучилась в мгновение ока, а сердце заколотилось, как у Штирлица на грани провала. Рука сама метнулась к ящикам стола. Я выдвигал их один за другим, совершенно не помня, в который запихнул посылку, точно так же подкинутую под дверь ровно неделю назад. Разумеется, серебристый пакет отыскался в последнем из трех. Я нервозно выхватил его, ощутимо стукнувшись предплечьем о столешницу, вскрыл, перевернул.

Под свет лампы упал еще один комикс. «СЛЕДОПЫТ. Вып. № 1». На обложке первого номера раскинулся красивый, безлюдный город в ночи. Чувствуя, как на лбу проступает испарина, я уселся поудобнее и залпом прочел оба номера.



Перевернув последнюю страницу комикса, я откинулся в кресле, изо всех сил сдерживая подступающую панику. Ощущение было таким, будто я от души потроллил кого-то в Интернете, а он взял да и вычислил меня по IP.

Некто просто-напросто переложил события моей жизни в формат небезынтересного, надо признать, супергеройского комикса. В случае с первым выпуском сложностей для этого не было никаких, поскольку за основу автор взял так называемую «гретельскую бойню». В прошлом году эта тема активно муссировалась в городской прессе, а я сам на пару месяцев превратился в узнаваемое лицо. Писано-переписано о разборке в стенах школы «Гретель» было столько, что кропотливому читателю не составит труда восстановить картину произошедшего.

Ровно год назад кучка сектантов, одержимых идеей призыва в наш мир демонического создания, и в самом деле согнала в одно место двенадцать подростков. Каждый из детей был учеником частной школы, а готовить к предстоящему их начали задолго до ритуала. Колориту добавлял тот факт, что все члены сектантской группы обладали различными сверхспособностями.

Разумеется, создатель комикса «Следопыт» изменил некоторые имена и названия. Так, в его устах я из частного сыщика превратился в таролога-нумеролога-хренолога, а «Гретель» – в «Гензель» (боже, как оригинально). Сару в реальности звали Саярой, а Койот и Медведь имели вполне себе обыкновенные, человеческие имена.

Многие предшествующие схватке события – опущены, важные действующие лица – вычеркнуты из повествования. Что, в общем-то, закономерно, учитывая необходимость втиснуть историю в двадцатичетырехстраничный формат.

Да и сама «бойня» в комиксе не выглядит бойней. На деле всё было грязнее, жестче и кровавей. Такое не стоит рисовать на панельках журнала даже с рейтингом «18+». Если Следопыт из комикса разбирался с врагами невообразимо легко, даже играючи, то я в обозначенной передряге чуть не двинул кони. Врачи, впоследствии корпевшие над моей израненной тушкой, сильно удивлялись, как я вообще остался жив.

И – да, никакой воронки, разумеется, в реальности не существовало.

Второй выпуск вызывал куда больше вопросов. В отличие от первого, преисполненного наивной патетики и оптимизма в духе Золотого Века комиксов, он оказался более краток нарративно, демонстрировал исключительное умение художника работать с батальными сценами на целый разворот и при этом был не лишен метафоричности.

В нем рассказывалось о схватке супергероя с толпой генно-модифицированных бойцов. Нечто похожее мне довелось пережить в действительности. Случилось это буквально через неделю после «гретельской бойни». Вот только воин был в единственном экземпляре. Его создатель – антагонист Следопыта из комиксов – лишь планировал обзавестись личной армией суперменов. Мне удалось остановить его прежде, чем план оказался реализован.

И здесь всплывает одна деталь, побудившая меня слегка занервничать. Данное противостояние, в отличие от разборки с сектантами, не упоминалось нигде. Оно было не менее кровавым, повлекло за собой людские жертвы, но известно лишь трем людям – двое из которых к настоящему времени отправились развлекать Аида.

Возникает вопрос: откуда тогда автор комикса, пес его дери, обо всем этом разузнал? Кстати, кто там создатель «Следопыта»?

Я вернулся к обложкам журнала. И сценаристом, и художником значился человек под псевдонимом Блип. Имечко ни о чем мне не говорило, никаких ассоциаций не вызывало. Судя по выходным данным, оба выпуска были отпечатаны в городской типографии Серпейска. В уголке упаковочного пакета красовался оттиск печати «Гикмена» – небольшого магазинчика комиксов, в который я и сам захаживал время от времени.

В голове моментально выстроилась простейшая логическая цепочка: некто Блип вдохновился подвигом оперативника детективного агентства «Следопыт», сваял комикс по мотивам, распечатал сто экземпляров в типографии города и начал распространять через местный комикс-шоп.

Всё хорошо, мне вполне льстит роль творческого вдохновителя, вот только откуда он нарыл материал для выпуска № 2? И почему оба журнала отсылались лично мне? Ведь я вполне мог расценить подобный жест и как «Спасибо за вашу службу!», и как «Я знаю, что вы сделали прошлой осенью!»

К уважаемому мсье Блипу возникло несколько каверзных вопросов, и я воспылал желанием задать их ему лично.

Я освободил стол от канцелярского мусора, из верхнего ящика достал детализированную карту города, развернул на всю столешницу. Серпейск двухмерной проекцией, поделенной на квадраты, раскинулся в свете настольной лампы. Я возложил правую ладонь на верхний левый край, левую – на комикс и принялся сканировать город, неспешно продвигаясь с запада на восток, постепенно смещаясь всё ниже и ниже.

Округ раскрылся передо мной богатой палитрой эмоциональных красок. Я был там – в каждом закоулке, в герметичном мире каждого здания. Любой из районов обладал своей уникальной аурой, динамикой: замкнутый в себе «Шанхай», сонный и мистический Старый город, кипучий Центр…

Ощутимо переживая смену ментальных спектров, я выискивал человека, чью творческую работу прижимал к столу ладонью. Любое творчество – это алхимия, это акт максимального насыщения результата трудов личностной энергетикой. Созданный посредством усилий артефакт становится ментальной нитью, ведущей к его создателю.

Удача улыбнулась не то чтобы скоро: поисковая ладонь уже опустилась за «экватор» карты, но тотчас же замерла, как только нервного узла солнечного сплетения коснулась мягкая лапка экстрасенсорного восприятия. Я поднял руку – посмотреть, куда завел меня биологический локатор.

Засерпье, район частных угодий под Старым городом, к востоку от Городского парка. Сектор насчитывал более полусотни жилых домов, с десяток перекрестков, и именно там обитал таинственный господин Блип. Если усилить интенсивность биолока, мне не составит труда запеленговать комиксиста вплоть до комнаты, в которой тот находится.

Я вновь положил ладонь на карту, ментально опускаясь в двухмерный мир, как вдруг сигнал исчез!

Отдернув руку, словно бумага раскалилась, я в удивлении уставился на карту. Осечка! Пробел. Мертвая зона. Такое случилось впервые. Повторно взяв след Блипа, я почувствовал его в Засерпье, но дальше начиналась пустота. Поисковый сигнал биологического локатора словно устремлялся в бесконечное ничто, рассеивался в вакууме космоса. С подобным явлением я столкнулся впервые за почти двадцатилетнюю практику экстрасенсорики.

Ощущая усиление тревоги, обуявшей меня после прочтения комиксов, я выключил лампу, откинулся в кресле и застыл в задумчивой позе. Тут было над чем поломать голову. Объяснений неудачи с пеленгом существовало только две.

Первое: мартышка к старости слаба глазами стала… Но я сразу же самоуверенно отмел этот вариант. Поскольку к биолоку мне не приходилось прибегать несколько дней, энергии ци было вполне достаточно, чтобы засечь объект, находись тот хоть на Марсе (хотя физическая дистанция тут вообще не играет роли, если уж начистоту).

И второе: товарищ Блип сам является экстрасенсом, способным глушить любое телепатическое воздействие на себя. Ну как минимум мое – точно. Не исключено, что именно благодаря своим возможностям он и прознал о… сюжете для второго выпуска.

Осознание того, что это предположение, скорее всего, является правдой, пугало, будоражило и вызывало дьявольское любопытство одновременно. Я сразу же позабыл обо всех остальных делах. Воображением полностью завладела таинственная фигура комиксиста, осведомленного о некоторых сторонах жизни сотрудника агентства «Следопыт».

Желание найти его тут же воспарило до уровня идефикс. Вот только искать, похоже, придется олдскульными детективными методами, к которым я за шестилетнюю практику не прибегал никогда. Ни разу мне не приходилось слоняться по районам-кварталам, опрашивая друзей и знакомых очередного пропавшего: всю черновую работу за меня выполнял биологический локатор.

Клиент приносил фотографию, выплачивал гонорар, после чего я садился за карту и тыкал в то место, где в текущий момент прохлаждался (а иногда и откровенно коченел – находить мертвяков мне тоже доводилось) искомый субъект. Порой, в особо запущенных случаях, приходилось самому приезжать за ними и силком тащить к перепуганным родственникам.

Но вот я столкнулся с перспективой настоящей детективной работы! Душа воспылала неподдельным подростковым восторгом. Мне предстояло окунуться в кипучую деятельность, о которой я когда-то читал в историях Дэшила Хэммета и Микки Спиллейна. Никакой экстрасенсорики – чисто ножками, ножками.

Подвернувшееся дельце теперь виделось еще более захватывающим, но пора было и честь знать. Я подхватил кулек с бельем на стирку, оба комикса, погасил в конторе свет и отправился домой.



Обитал я в новостройках на восточной окраине города. Хороший район, приличные соседи – в основном молодые семьи с детьми, уверенный средний класс. Такие люди ценят индивидуализм и частное пространство, а потому затеряться среди них проще простого.

Самому бы мне ни за что не потянуть «двушку» в подобном комплексе, но около четырех лет назад в мой жилищный вопрос вмешался случай. Единственный, поздний и горячо любимый сын городского воротилы потерялся в лесу недалеко от Серпейска: катались с друзьями на великах, забурились в самую чащу и решили сыграть в прятки или вроде того. Естественно, что-то пошло не по плану.

Отец мальчика заявился в «Следопыт» на вторые сутки поисков. Пятнадцать минут спустя мы знали точное местоположение мальца, а еще через час я наблюдал счастливое воссоединение отца и сына. Оказалось, тринадцатилетний паренек пытался самостоятельно выйти из леса, но в темноте сорвался в глубокий овраг, сильно повредил ногу и выбраться уже не смог. Обычная, в общем-то, история.

На радостях папашка велел мне просить всё что угодно, а пока я думал, сам предложил расплатиться двухкомнатной квартирой. Возражать я не стал…

Поднявшись на этаж, я открыл дверь, шагнул в прихожую, зажег свет. Синоби был тут как тут – сидел, аккуратно подобрав черные, с белыми «башмачками» лапы и обернувшись тощим хвостом. Благородная осанка, короткая гладкая шерсть, длиннющие уши и усы, умные зелено-желтые глаза на треугольной мордочке – этот кот был прекрасен.

В моей жизни Синоби возник минувшей зимой – и сделал это чертовски вовремя, ибо на тридцать третьем году жизни я уже немного приуныл. Дела, за которые продолжал браться в качестве частного детектива, стали казаться незначительными, оказываемая помощь людям – недостаточной. Я знал, что могу куда больше, испытывал искреннее желание совершить настоящий Поступок, но вот какой именно – не имел ни малейшего понятия. А потому самозабвенно тонул в болоте серой повседневности.

К возрасту Христа я растерял любовь и не накопил друзей. Всё чаще подмечал беспричинную меланхолию и непонимание собственного места в мире. Я уходил в мир грез, пытаясь расширить границы экстрасенсорного восприятия. Закономерным образом окружающая действительность интересовала меня всё меньше и меньше.

Особенно это касалось политики, которая всё уверенней заполняла личное пространство почти каждого жителя страны. Я не соглашался с патетикой ультрапатриотов, удивлялся наивности ультралибералов, а крайность взглядов и люди, ее придерживавшиеся, вызывали настороженность.

Крайность недолговечна. На пике активности невозможно держаться долго. Бездеятельность растворит в океане Пустоты. Истина и прогресс – в умении соблюдать баланс. Вот только мне это давалось всё сложнее.

Короче говоря, к прошлому Новому году я понял, что выдохся. Приближался очередной этап жизни, но для готовности к нему у меня не оставалось сил. Я пал жертвой аскетизма, который однажды сам и выбрал.

И тогда появился кот.

Стоял конец января. Я спустился к машине, завел мотор, счистил наваливший снег, а когда нырнул за руль, кот уже был внутри. Сильно израненный то ли бродячими псами, то ли какими-то подонками, он без сил лежал на заднем сиденье, истекал кровью и уже едва мог мяукать. Мысли о том, каким макаром животное проникло в «вольво», меня донимали недолго, и вместо встречи с клиентом я отправился в ветеринарную лечебницу.

Там кота быстро залатали, а его возраст оценили в год с мелочью. Слишком взрослый, чтобы умилять полуслепым ползанием по паркету. Таким – дорога либо в приют, либо на улицу. Прекрасно помню, как смотрел в эту умную, лишенную хитрости морду и обещал себе, что всепроникающего черно-белого кота на произвол судьбы точно не брошу.

Три недели спустя я забрал животное домой, а за уникальную способность просачиваться в замкнутые пространства нарек его Синоби – в честь легендарных воинов старушки Японии.

Очень быстро Син превратился в моего лучшего друга и своего рода наставника. По квартире перемещался исключительно вслед за мной, спал рядом, его миски для корма и воды сами собой закрепились под обеденным столом, а поведение животного стало для меня во многом показательным.

Думаю, изображение кота должно стать официальным символом даосизма. Какое еще живое существо столь красноречиво воспроизводит принцип «деяния посредством недеяния»? Коты лучше других постигли суть Вселенной – этой махины, прущей по пересеченке Времени. Они вобрали в себя Дао.

Как оказалось, я получил именно то, чего так не хватало для утерянного баланса: кот меня заземлил, не дал распылиться по просторам собственной жизни. Отныне приходилось держать в голове, что домой надо вернуться хотя бы затем, чтобы подкинуть еды усатому господину.

Пока я стаскивал кроссовки, Синоби поднялся на задние лапы, а передние поставил мне на колени – поприветствовал, значит. Я потрепал кота за ухом, скинул ветровку, прошел в большую комнату, щелкнул выключателем. На стене загорелись два тусклых ночника – те немногие частички уюта, что я удосужился привнести в холостяцкую берлогу за всё время проживания.

Редчайших гостей, что заглядывали ко мне на огонек, обстановка зала повергала в недоумение. Раздвижной диван, телевизор с игровой консолью на полу да пара книжных шкафов по углам – вот и всё убранство большой комнаты. В спальне я и вовсе оборудовал домашний спортзал.

Я плюхнулся на диван, бросив комиксы рядом, включил телевизор. Даже появление Синоби не избавило меня от привычки к фоном работающему «ящику». Оно ведь как: нажал кнопку – и вроде бы уже не одинок.

Синоби подошел, хромая на переднюю лапу, уселся возле ног и выразительно посмотрел большущими зелено-желтыми глазами.

– Ох, кот, не спрашивай, – вздохнул я. – Тот еще денек. Зато я выбрался в люди. И обо мне написали комиксы.

Син запрыгнул на диван, с дотошностью криминалиста обнюхал журналы, поставил лапу на один из них и вопросительно мяукнул.

– Да-да, они самые.

Я взял «Следопыт» № 2, повертел в руках и спросил у кота:

– Что скажешь, приятель, найти мне этого Блипа или все-таки держаться подальше? Похоже, он тоже телепат. А ты уже в курсе, что произошло в прошлый раз, когда я пошел против своих.

Кот мяукнул.

– Думаешь?

Кот мяукнул снова.

– О том и речь, Син. О том и речь…




«Следопыт». Выпуск № 1


Серпейск… Сколько раз этот маленький достославный град становился героем криминальных хроник, объектом научных изысканий выпускников юридических школ, символом порока Южного Подмосковья эпохи «сытых нулевых».

Инкубатор полчищ наркоманов, последнее пристанище блудных девиц на пути по наклонной дороге в ад. Власть коррумпирована, полиция бессильна. Тромб Готэм-сити в аорте Центральной России.

Многочисленные церкви и храмы – как символ терпимости перед лицом Зла.

Вовсе не удивителен тот факт, что, помимо каждодневных гнусностей, этот пропащий островок безнадеги черным огнем приманивает существ, сотканных из незримых нитей мрака. Неописуемым мерзостям с неутомимым голодом до человеческих пороков, естественно, найдется чем занять себя тут.

Душная летняя ночь. Слепящие сполохи небесного электричества то и дело рубят черные чугунные тучи. Медленно, тягуче неспрогнозированный грозовой фронт окутывает ничего не подозревающий городок. Природный зверь вовсе не торопится орошать дождем безликие коробки, предпочитая сперва подразнить их резкими ветрами.

Запах озона уже витает в воздухе, как глашатай пожирателя миров.

С панорамы ночного Серпейска наш макрокосм сжимается до изображения старинного трехэтажного особняка. Мы видим плоскую крышу, вымощенную серой плиткой. Широкий белый круг окольцовывает смотровую площадку, и белая точка в его центре – как завершенность символа всеобъемлющего Абсолюта.

Мы видим женщину в черной сутане, подчеркивающей ее худобу. Буйный ветер терзает длинные локоны темных волос. Утробным голосом она выкликивает речитатив, демонический по своей природе.

Чуть в стороне, за пределами белого круга, женщину дожидаются двое ее приспешников: громадный, нечеловечески сильный Медведь и проворный и хищный Койот. Не смея шелохнуться, они бесстрастно наблюдают за ходом ритуала.

Наконец, с очередным разрядом молнии, женщина вскидывает к беснующимся небесам тонкие жилистые руки, в одной из которых зажат листок с аккуратной, черным по белому выведенной сигилой.

В исступлении, в опустошительном бреду женщина завершает инвольтацию, призывая демона, имени которого не сыскать даже в гримуаре «Малый ключ Соломона». Это существо не из нашей реальности, оно – порождение совсем иных миров. Про себя женщина-маг именует его просто Темной Сущностью.

Глядя на мир безумными, широко распахнутыми глазами, на мгновение – лишь скоротечный миг-откровение – она получает желаемое. Ответ, слышимый лишь ею одной. Неожиданно силы покидают оккультиста, она тяжело оседает на четвереньки.

По крыше начинает выстукивать сильный, очистительный дождь.

Медведь и Койот срываются с мест, вторгаясь в гностическое пространство белого круга. На хрупкие плечи своей госпожи они накидывают дождевой плащ, заботливо помогают подняться.

– Сара, ты в порядке? – басом спрашивает Медведь.

Выразительная волна пережитых мучений пробегает по худому лицу женщины: ритуал истощил энергетические ресурсы ее организма.

– Мне было видение, – слабо, не поднимая век, признается маг по имени Сара. – Нас ждет Успех. Огромный Успех. Мы все получим Желаемое.

Ее сподвижники переглядываются. Угловатое лицо Койота, похожее на крысиную морду, пересекает ехидная ухмылочка.

– С утра начинайте подбор детей, – повелевает Сара. – Мне понадобятся двенадцать подростков. Завтра в полночь мы призовем Темную Сущность в наш мир.

Теперь уже улыбается она сама. И открывает глаза.

И были это глаза одержимого Зверем.



А мы переносимся вперед во времени и пространстве. В середине следующего дня один хиромант, астролог, таролог и нумеролог, чьи не слишком качественно выполненные визитки пересекает слоган «Следопыт путей вашей жизни», в мансарде над автобусной остановкой принимает очередных недотеп, страждущих постичь все сюжетные твисты своих судеб.

Молодой человек искренне избегает чрезмерных вычурных псевдомагических атрибутов, встречая клиентов за самым обыкновенным столом, на котором тем не менее разложены колода карт Таро Уэйта и Кроули и несколько томов толкователей, вышедших из самиздатовского станка аж в восьмидесятые годы прошлого столетия.

Обычно к нему обращаются странные, ангажированные личности, по неизвестным причинам неспособные самостоятельно разрешить свои проблемы. Сегодня – редкое исключение. Красивая девушка Люба, чья младшая сестра получила приглашение в элитную закрытую школу «Гензель», приводит чадо, чтобы эзотерик разложил ее судьбу по полочкам и предвосхитил любые малоприятные неожиданности.

Любовь поясняет, что данная школа дополнительного образования пользуется весьма противоречивой репутацией. Однако последующие достижения ее выпускников – просто блестящи. Люба, с ее не самыми большими доходами, не желает рисковать – и если и вложится в интеллектуальное развитие сестры, то лишь при стопроцентно гарантированной отдаче. Она просит хироманта разведать, каким образом поступление в «Гензель» скажется на дальнейшей судьбе девочки.

– Без проблем, – заверяет эзотерик и обращается к девочке-подростку: – Извольте вашу ладошку, сударыня.

Юная девушка с сомнением смотрит на старшую сестру, но та решительно подталкивает ее к столу. Малявка усаживается на жесткий стул, протягивает руку. Психокинетик направляет взор на рваные, неровные, вьющиеся линии, заключающие в себе, по древнейшим поверьям, поворотные моменты человеческой судьбы.

Он раскрывает свой разум – яркую жемчужину энергии – и перемещается. Его «я» больше не здесь – не в тесной каморке изнывающего от жары города. Оно бороздит совсем иные пространства – те, где время более не зажато рамками человеческого линейного восприятия. Другими словами, он отправился в будущее.

Хиромант видит девочку на крыше старого особняка в компании еще одиннадцати подростков. И одного взгляда ему достаточно, чтобы понять: здесь не всё чисто. Крышу школы «Гензель» испещряет оккультная символика, а в воздухе витает душок чужого нетерпения, и похоти, и зла.

Эзотерик видит, что дети пред ним – лишь пустые оболочки с зияющими глазницами, а из иного, неизведанного, но ужасающего мира, накормленный невинными подростковыми душами, к нам рвется Зверь.

Предназначение древнего ритуала, свидетелем которого стал хиромант, во все времена было одинаковым – призыв демонической сущности, способной нести лишь хаос, и морок, и власть тому, кто сумеет оседлать его ценой жизней двенадцати избранных.

Мистик вынужден приложить недюжинные усилия для возврата в собственное тело. Мириады звезд проносятся пред ментальным оком прежде, чем экстрасенс вновь осознает себя в конторке средь шумной улицы.

Разумеется, Любовь замечает оторопь, отразившуюся во всем облике эзотерика.

– Вы что-то увидели? – вопрошает она. – Что же это, скажите!

Эзотерик несколько тянет с ответом, дабы взять себя в руки после пробравшего до чертогов души зрелища.

– Вам совершенно не стоит отдавать сестру в школу «Гензель», – молвит он наконец.

– Вы считаете, это ничего не даст?

– Не распыляйте энергию ребенка, позвольте ей сосредоточиться на главном. Девочку и без всяких «гензелей» ждет блестящее будущее.

Волна искреннего облегчения пробегает по миловидному личику Любы. Она всецело верит толкованиям хироманта, о котором слышала так много похвалы из уст знакомого блогера.

Сыпля благодарностями, девушка лезет в сумочку за кошельком, но экстрасенс жестом останавливает ее: не нужно лишних трат. Герой уже получил нечто большее, чем деньги, – знание о притаившемся Зле!

В ореоле благородства он отпускает сестер с миром, но, едва входная дверь за ними закрывается, чувствует ужасное по тяжести бремя, свалившееся на него. Только что эзотерик получил сигнал о подготовке самого шокирующего из деяний – преступления против детей.

Ясно как днем экстрасенс узрел, что глава школы «Гензель» намеревается использовать души двенадцати подростков для призыва в наш мир потустороннего монстра, имя которому – Темная Сущность. Ритуал свершится сегодня в полночь, увенчается успехом и приведет к катастрофическим последствиям – если только никто не осмелится его предотвратить!

Но кто же способен вмешаться в дела жрицы оккультных наук и прекратить сверхъестественное бесчинство? Полиция будет бессильна. Армейские танки и авиация тоже ничем не помогут…

Кажется, это работа для Следопыта!

Хиромант встает из-за стола, вмиг отбрасывая оковы сомнений. Он решителен и бескомпромиссен, как герои старых боевиков. Подходит к шкафу для одежды, сдвигает в сторону вереницу старых курток и пальто – и углубляется в потайное отделение. Там, за фальшстеной, надежно упрятаны черный камуфляж и обширный инструментарий городского виджиланте.

Эзотерик днем, защитник угнетенных ночью. Он использует свой дар, чтобы находить истинное зло в жителях Серпейска, а затем изничтожает его раз и навсегда. Только один человек способен схлестнуться с потусторонней тварью. Имя ему – Следопыт!



Ночь снова омывает город проливным дождем. Раскаты грома – предупреждение не высовываться из нор. Бурная, мерцающая, опасная ночь.

За десять минут до полуночи Следопыт прибывает к зданию школы «Гензель». Он облачен в камуфляж, делающий его похожим на бойца спецназа, и широкую маску-домино, скрывающую верхнюю часть лица. Талию героя опоясывает многофункциональный тактический ремень, укомплектованный всевозможными гаджетами. Герой полон решимости в неравной схватке схлестнуться с силами Зла, и первый вызов не заставил себя ждать.

Едва Следопыт оказывается в частных владениях, из тени крыльца выходит Койот. Подвижный и гибкий, он облачен в темную компрессионную кофту, подчеркивающую сухой рельеф его напряженных мускулов.

– Значит, ты и есть Следопыт? – ухмыляется злодей. – Мы слышали байки о тебе. И очень надеялись, что ты заскочишь на огонек. – В его жилистых руках появляется по ножу. – Чтобы умереть!

Более не теряя времени зря, Койот набирает сверхчеловеческую скорость. Размытый силуэт практически невидим и несет противнику лишь погибель!

К счастью, Следопыт готов к подобным фортелям. Используя дар предвидения действий, он уклоняется от первой атаки – лезвие ножа свистит над головой – парирует вторую и отскакивает в сторону, разрывая дистанцию.

Койот замирает – обескураженный и деморализованный. Как, как такое возможно?! Никто и никогда прежде не был способен отразить его сверхскоростные удары! Ведь он быстрее ветра, незримее самого воздуха, бог скорости…

Следопыт умело использует заминку оппонента, дабы вооружиться: из кобуры на ремне достает черный эргономичный тазер, напоминающий футуристического вида пистолет.

Койот берет себя в руки и вновь исчезает в вихре сверхскоростного бега, кружа вокруг героя. Изо всех сил он старается выискать уязвимое место в обороне виджиланте. Вот только для самого Следопыта уловки негодяя не представляют ни малейшей опасности, ибо всё, что только может спланировать Койот, тотчас отражается на внутреннем радаре героя.

Поэтому Следопыт просто вытягивает руку и стреляет из шокера – но вовсе не туда, где мельтешит размытое пятно, а туда, где оно вот-вот объявится. Выстрел оказывается безупречно рассчитанным и точным. Два электрода впиваются Койоту в бедро.

Противник материализуется буквально из ниоткуда и истошно кричит: мощнейший разряд тока пронизывает всё его тело.

Хорошенько «подзарядив» мерзавца, Следопыт элегантно, но мощно бьет его ногой в тяжелом берце по лицу. Хрупкая нижняя челюсть издает щелчок, обмякшее тело валится наземь.

Склонившись над ним, Следопыт достает из кармашка на ремне букет гибких пластиковых стяжек и надежно пеленает плохиша. Всё, один из негодяев повержен. На очереди еще два.

Оставив за спиной скрюченное тело, Следопыт заходит в здание. Мрак, в котором пребывает особняк, тут же окутывает героя с головы до пят. Небольшой коридор едва проглядывается – лишь благодаря тому, что из-за поворота через окна проникает слабый уличный свет.

Прикрыв глаза – ведь от зрения сейчас может быть больше вреда, чем пользы, – Следопыт осторожно движется вперед, полагаясь исключительно на свой сверхъестественный дар. Развитый многолетней борьбой с силами зла, внутренний радар сканирует каждый закуток, предвосхищает любую затаившуюся угрозу. Противникам супергероя не укрыться даже во тьме ночи!

Прямо за поворотом радар улавливает нечто большое, мощное и опасное. Медведь, догадывается Следопыт. Схватка с таким противником сулит большие неприятности, и даже экстрасенсорное восприятие вкупе с отточенными навыками боевых искусств могут оказаться бесполезными.

Из чудо-ремня поборник справедливости достает небольшой металлический конус – светошумовую гранату, воздействие которой в условиях ограниченного пространства окажется особенно эффективным. Он выдергивает предохранительное кольцо, швыряет гранату в стену напротив и зажимает глаза и уши.

Граната, ударяясь о стену, отскакивает за поворот, и через мгновение ярчайшая вспышка озаряет помещение, а звуковая волна разносится далеко за пределы особняка.

Настоящий рев следует сразу после взрыва, из-за поворота вываливается огромная глыба мышц. Полностью дезориентированный, Медведь наугад размахивает длинными ручищами. Время от времени кулаки-тараны врезаются в стены, оставляя в них глубокие дыры.

Из набедренной кобуры Следопыт достает свое главное оружие – шприц-пистолет с пятью стрелами-транквилизаторами. Количества снотворного, содержащегося в одном дарте, хватит, чтобы уложить крупного мерина. Но будет ли его достаточно в схватке с таким противником?

Повинуясь своему особому чутью, супергерой производит три выстрела. Стрелы достигают цели, вонзаясь в широкий живот. Движения Медведя замедляются, но этого отнюдь не достаточно, чтобы беспрепятственно проскользнуть мимо него.

А между тем время неумолимо движется к губительному часу.

Следопыт выпускает оставшиеся два дарта. Лишь после дополнительной дозы снотворного создание, похожее на чудовище Франкенштейна, оседает на пол и затихает, погружаясь в глубокий сон.

Второй раунд также остается за героем, но впереди главный бой – и он наверняка будет сложнее предыдущих!

Кинув ставший бесполезным шприц-пистолет на похрапывающее тело, Следопыт сворачивает в просторный зал с панорамными окнами, стремглав взбегает на второй этаж, а оттуда – на крышу, где как раз разворачивается главное действо ночи.

Поначалу увиденное выбивает героя из колеи. Под проливным дождем двенадцать подростков покорно расставлены по белой линии, образующей круг, в центре которого, на белой точке, находится Сара.

В фанатичном исступлении женщина выкрикивает текст инвольтации, а справа от крыши, в метре от парапета, кружится, ширясь и ширясь, плоская воронка. Словно миниатюрная черная дыра образовывается благодаря магическим пассажам Сары.

Завидев Следопыта, сектантка победно хохочет. В частых вспышках молний мелькает ее перекошенное безумием худое лицо.

– Ты опоздал, герой! – кричит она.

Следопыт видит, как из груди каждого подростка исходит небольшое, но яркое серебристое свечение, дымчатые пряди которого неумолимо тянутся к воронке.

Оно поглощает их души, понимает герой, и его разум начинает лихорадочно выискивать варианты спасения.

– Приход Темной Сущности уже не остановить! – снова выкрикивает Сара.

– Спорим на сотку? – отвечает Следопыт.

Из отделения в боковой части ремня он достает «кошку» с прочным нейлоновым шнуром. Повинуясь навигации ментального радара, он метает атрибут альпиниста в Сару. Небольшой крюк закручивается вокруг воздетой к небу руки, острые когти впиваются в плоть.

Женщина вскрикивает от дичайшей боли, а супергерой добавляет огоньку, дернув шнур на себя. Сара не в силах сопротивляться. Заплетаясь ногами, она ныряет по направлению к Следопыту, попутно толкнув двоих подростков и тем самым разбивая идеальный круг.

Воин добра запрыгивает на парапет и оказывается всего в метре от портала в иное измерение. Физиономия Сары прекрасно отражает ее физические мучения. Предплечье, пораженное «кошкой», обильно кровоточит.

– Что… что ты задумал? – вопрошает она, учуяв неладное.

Следопыт улыбается.

– Должок скинешь на карту, – говорит он и делает маленький шаг назад, в пустоту.

Герой соскальзывает вниз, а над головой у него раздается страдальческий вопль Сары. Нейлоновый шнур и масса тела Следопыта затягивают ее к краю веранды, и вот уже гнусная сектантка, не способная воспротивиться, перелетает через парапет.

Ее стопы касаются края воронки, и в тот же миг чудовищная сила засасывает женщину в иной мир.

Следопыт же, изо всех сил сжимающий шнур, взмывает вверх. По велению радара он вовремя отпускает трос – и, благополучно избежав плоской воронки, залетает на крышу школы «Гензель». Сделав кувырок, он вскакивает лицом к мистическому порталу.

Воронка же перестает вращаться, исходит вибрациями – и схлопывается, навсегда забирая Сару в неизведанную тьму иных миров.

Дети начинают возвращаться к реальности, отходя от транса. Следопыт снимает маску и добродушно улыбается подросткам.

– Что… что здесь произошло? – спрашивает один из них.

– Просто плохой сон, – отвечает хиромант. – А теперь пойдемте-ка отсюда. Все вместе!

Полночь минует. Наступает новый день, которому суждено стать чуточку светлее и чище дня предыдущего – благодаря защитнику города, известному как СЛЕДОПЫТ!

СЛЕДУЮЩИЙ ВЫПУСК – В АВГУСТЕ!

Не пропустите еще более захватывающие приключения нового отечественного супергероя и узнайте, справится ли Следопыт с армией генетически модифицированных солдат!




Глава 2. Падение



Я проснулся на рассвете. Выполз на пробежку. Вернувшись, принял душ, накинул любимую бордовую рубашку навыпуск, влез в черные джинсы и легкий тренчкот. Освежил лоток Синоби, насыпал побольше корма и покинул нашу с ним берлогу.

Завтракал по-китайски – в «закусочной на колесах» от «Вкусного Дракона», которая этим утром как раз обосновалась возле моего двора.

Поглощая за столиком пирожки баоцзы с красным чаем цзинь-цзюнь-мэй, я наслаждался любимой сентябрьской погодой: чистое небо, нежаркое солнце, легкий ветерок, дарящий свежесть, но не прохладу. Не то что сентябрь прошлогодний – с его дождями несколько недель кряду.

Недалеко в синеве маячили две черные фасолины «дирижаблей правительства» – своего рода достопримечательности Серпейска. Пару лет назад мэр Харыбин ввел в обиход полицейское воздушное патрулирование. Цель, как мне кажется, глава города преследовал вполне конкретную: мрачные киты с надписью «ПОЛИЦИЯ» на брюхе, круглосуточно кружащие над головами серпейцев, должны были вселять страх и лютую дезориентацию в головы потенциальных правонарушителей.

«Большой брат следит за тобой!» – и всё в таком духе.

Результаты превзошли ожидания. Воздушная полиция привнесла толику нервозности в сердца не только деклассированных элементов, но и вполне добропорядочных граждан. В медийном пространстве города прошла волна цунами общественного неодобрения, мгновенно выводящая в тренд хештеги #режимприжимает, #полицейскоегосударство, #поравалить и всё в таком духе.

Я же оставался одним из тех немногих, кто был рад подобному решению главы. Дело в том, что именно такой дирижабль спас мою шкурку в ходе «гретельской бойни», события которой Блип в своем комиксе описал по-детски легковесно и достаточно условно.

Победа над прототипами Койота и Медведя далась отнюдь не так просто, как герою «Следопыта» № 1. К моменту, когда мне всё же удалось добраться до несчастных подростков, я был неимоверно измотан и ощутимо травмирован. Саяре не пришлось прилагать больших усилий, дабы повергнуть меня наземь.

Дуло ее пистолета было направлено прямехонько мне в лоб, палец на спусковом крючке совсем не дрожал. Я мысленно распрощался с Шаданакаром, как вдруг в небе вспыхнул прожектор спасительного «дирижабля правительства». Те парни из воздушного патруля (мне так и не удалось узнать их имена, чтобы отблагодарить, ибо информация, касающаяся нового подразделения, оказалась строго засекречена) спасли мою душонку, и было бы гнилым фарисейством не испытывать чувства благодарности при виде судна над городом.

Мэр Харыбин, к слову, не преминул использовать тот случай в своих целях. Ангажированные СМИ позиционировали «гретельскую бойню» как ярчайший пример героического взаимодействия сознательных граждан в моем лице и органов правопорядка – в лице небесных патрульных.

Парк дирижаблей увеличился вдвое: Харыбину удалось выбить у Москвы дополнительное субсидирование. С тех пор над Серпейском посменно барражировали не один, а два патруля, что не могло не спровоцировать вторичную волну негодования «прогрессивной части общества»…

Разобравшись с завтраком, я на прощанье махнул рукой повару – сухому пожилому китайцу в окулярах с немыслимыми диоптриями, прыгнул в «вольво» и через пятнадцать минут подрулил к книжному магазинчику в центре города – он располагался среди отделений различных банков, на втором этаже мебельного салона.

Комикс-шоп «Гикмен» и подавно ютился в арьергарде книжных шкафов. Нужно было миновать стеллажи «Иностранные языки», «Психология» и «Эзотерика», чтобы достичь оплота индустрии графических историй площадью шестнадцать квадратных метров.

Владельцем и единственным продавцом «Гикмена» был Игорь Кислов – жизнерадостный пухляш с большими добрыми глазами, обладатель гусарских усов с лихими завитками, а также огромный любитель и энтузиаст «девятого искусства». В своем деле Игорь разбирался от и до – прекрасно знал, в каких годах зародился и потух Золотой Век комиксов, в любом состоянии ориентировался в безграничном творчестве Джека Кирби и с ходу мог ответить, кто же является первым супергероем в истории. Ум его был жаден и подвижен, а бросающееся в глаза брюшко наглядно демонстрировало, что большую часть времени он проводил в своей лавочке.

При виде меня Кислов раскинул руки в стороны, на круглой физиономии засветилась широченная улыбка.

– А вот и мой покупатель номер один!

Я прошел мимо вращающихся стендов с одиночными выпусками комиксов про Бэтмена, улыбнулся в ответ.

– Уверен: этим титулом ты готов наградить каждого, кто купит у тебя хотя бы один журнальчик.

– Но лишь ты подвергаешь сомнению мою искренность!

Мы с чувством пожали руки, Кислов заговорщически подмигнул:

– Смотри, чем я разжился! – он вытащил из-под прилавка потрепанный сингл «Людей-Икс». – «Иксмены»-96! Первый выпуск, полностью сочиненный и написанный Крисом Клэрмонтом! Да еще и – внимание! – с автографом автора! – Игорян перевернул обложку, с гордостью демонстрируя закорючки мэтра.

При других обстоятельствах я бы наверняка разделил энтузиазм товарища-гика и выкупил вещичку за любые деньги – но не сегодня, когда в голове крутилась лишь одна мысль.

– У меня тоже кое-что есть, – я бросил на прилавок два выпуска «Следопыта». – Не классика, но вопросы вызывает.

Кислов даже расстроился.

– Ну вот что ты за человек такой? Я с тобой о прекрасном, а ты… – Игорь скосил глаза вниз. – А, истории Блипа. Классно, правда? Говорят, на следующий год его пригласили в Питер, на «Русский Комик-Кон». У парня – будущее.

– Кто он такой?

– В смысле в миру?

– Ага.

– Понятия не имею.

– Ты продаешь его комиксы.

– Это не значит, что по пятницам мы вместе потягиваем пивас. Блип шифруется – понятия не имею зачем. Он, типа, затворник. Возможно, из дома не выходит.

– И ты даже в лицо его не видел?

– Не-а.

– Как же вы договаривались о сотрудничестве?

Игорян усмехнулся.

– Это сейчас-то, в век соцсетей, ломать голову, как связаться с человеком? – Он посмотрел на меня как на рудимент эпохи динозавров и пояснил: – Мы списались в конце весны. Блип скинул пару страниц первого «Следопыта» и сказал, что распечатает небольшой тиражик, если я возьмусь за дистрибуцию. Я говорю, мол, о’кей, чувак, не вопрос, охват у нас небольшой, но на летних акциях экземпляров двадцать-тридцать точно сбагрим.

– Сбагрили?

– Второй выпуск еще и допечатывать пришлось.

– А как он доставлял тебе тиражи?

Продолжая ухмыляться, Кислов облокотился мясистыми руками на казавшийся слишком для этого хрупким стеклянный прилавок.

– «Пешкарики», уважаемый. Выгляни в окно: курьеры из «Быстрого Чена» весь день снуют туда-сюда.

– Как ты с ним рассчитываешься?

Игорь осуждающе покачал головой.

– Ты как будто заснул в девяностых и только что проснулся. Всё же по удаленке делается: договор – на почту, роялти – на карту. – Кислов прищурился. – Вот скажи, уважаемый, почему твои расспросы напоминают детективную фигню?

– Потому что это она и есть. Я разыскиваю Блипа.

– Он что-то натворил?

– Вроде нет. Просто я впечатлился его работой и хотел повидаться лично.

Игорь развел руками.

– Так напиши ему – в чем проблема?! У Блипа активный аккаунт в «Инстаграме», он туда постоянно новые арты закидывает. Мы так с ним и сконнектились – через «директ».

Я цыкнул языком.

– Не хотелось бы преждевременно в мессенджерах светиться. Собираюсь, так сказать, сюрприз ему сделать. Других контактов нет? Может, номер телефона?

– Только банковские реквизиты для перевода роялти. Но их я тебе показать не могу – сам понимаешь.

– Мне бы только имя его настоящее…

Игорь сделал виноватое лицо.

– Прости, брат. Закон…

Я понимающе кивнул и спросил:

– А почему он распорядился отправить журналы мне?

Кислов нахмурил густые черные брови.

– Прости, не понял тебя.

Я помахал «Следопытом» перед его физиономией.

– Их мне стабильно подкидывали под дверь конторы.

– А, так это ж наша рекламная кампания была. Веерная доставка преданным клиентам. Кстати, акция прошла на ура – весь третий номер уже распродан. Так что если решишь следить за сюжетом – придется подождать допечатки.

– Сколько всего выпусков планируется?

Игорь задумчиво посмотрел на потолок.

– Кажется, Блип упоминал, что планирует писать макси-серию на двенадцать номеров. Сквозной сюжет, законченная история. Сейчас он взял перерыв для работы над аркой в два номера. Обещает маленький шедевр.

– Сюжетом не делился?

– Сказал только, что вдохновение черпает из «Мастера и Маргариты». Типа, Воланд в Серпейске. Возможно, антагонист всего тайтла.

Я навострил уши, чувствуя, как сердце ускоряет ход.

– Главный гад?

– Архивраг Следопыта. Его персональный Лекс Лютор. Тот, кто дергает за ниточки.

Я напрягся: было из-за чего. Если предполагаемый телепат Блип был сведущ в перипетиях моей судьбы, то, вероятно, последующие выпуски журнала могли подсказать, с чем или с кем мне придется столкнуться в будущем.

Видимо, догадка выразительно пропечаталась у меня на лице, потому что Игорь спросил участливо:

– Ты в порядке? А то побледнел…

– Нормально, – отмахнулся я. – Теперь еще сильнее хочу взять автограф у автора.

Кислов задумчиво побарабанил пальцами по прилавку, сказал:

– Попробуй спросить в типографии. Он печатается в городской, возле «Хорстона». Уж у них-то наверняка есть блиповские контакты. А еще лучше – завязывай мудрить и напиши ему в «директе». Кинуть ссыль на «Инсту»?

– Спасибо, не надо, – улыбнулся я. – Мы не ищем легких путей.

Возможно, и впрямь стоило списаться с Блипом – с фейковой странички, разумеется. Но пока мне хотелось действовать из тени и по максимуму собрать информации на таинственного комиксиста – прежде, чем начать играть в открытую.

– Ладно, Игорек, всё равно спасибо за помощь. И знаешь что… – Я наклонился чуть вперед. – Буду тебе очень благодарен, если не станешь рассказывать Блипу о нашем разговоре.

Хитро улыбнувшись, Кислов кивнул:

– Значит, это реально детективная фигня?

– Да, но без криминала. Пока, во всяком случае. – Я очень надеялся, что так оно в дальнейшем и останется.

– Блин… Надеюсь, я не сболтнул лишнего и не навредил парню.

– Расслабься. По большей части всё это – мои загоны.

– У Блипа талант, брат.

– И я верю, что он еще раскроется в лучшем из своих проявлений.

Мы обменялись рукопожатиями – уже не такими душевными, как вначале. Игорь засомневался. Главное, чтобы не отписался Блипу о моем визите. Тогда плакала моя конспирация.

Я направился к выходу, Кислов крикнул мне в спину:

– Эй, а как же клэрмонтовские «Иксы»? Для тебя же откладывал.

– Вот приду за третьим номером «Следопыта», тогда и их прихвачу! – пообещал я и ушел.



Городская типография ютилась возле одной из башен «Хорстона» – двухэтажная кирпичная постройка начала прошлого века в тени неоколосса из стекла и железобетона. Во времена моего детства, когда на месте торгово-развлекательного центра бурлил городской базар, она смотрелась не столь архаично и казалась куда как более естественно вплетенной в городскую архитектуру.

Побеседовать вызвался высокий тучный мужчина в линялых джинсах и бесцветной рубахе, перетянутой потертой армейской портупеей. Густая неухоженная борода и очки в огромной квадратной оправе искусно маскировали черты его лица и придавали образу в целом некоей благородной задумчивости и основательности.

Я так и не понял, какую должность в типографии занимал великан, но был искренне рад, когда он согласился помочь, едва я светанул лицензией частного детектива и озвучил свою просьбу.

– Вы насчет Блипа, значит? – пробубнил он, теребя бороду. – Занимательный товарищ. Крайне специфичный.

– Чем же? – спросил я, убирая карточку лицензии в карман тренча.

Мы беседовали в углу просторного зала, возле пыльного окна с металлической решеткой, в которое можно было разглядеть китайский рынок через дорогу.

– Во-первых, он отказывался встретиться лично. Категорически. Сослался на заболевание и невозможность выходить из дома.

– Вы общались по электронной почте?

– Нет, по телефону. – Мужчина обернулся и кивнул на свой рабочий стол. Среди стопок всяческих брошюр, буклетов и другой печатной продукции можно было рассмотреть телефонный аппарат непонятного цвета. – Он звонил на него в первый наш разговор и потом – всякий раз перед отправкой шаблонов.

– На электронку скидывает?

– Шаблоны?

– Да.

– Нет. И это – его специфическая черта номер два. Большинство клиентов передают нам материалы в цифровом виде – на флешке приносят или, как вы сказали, скидывают на почту. Блип рисует по старинке, на бумаге. С нее мы потом и печатаем.

– Олдскульщик, – хмыкнул я.

– Ну а почему нет… – невозмутимо пожал плечами бородач. – Рисунок у него простой, черно-белый. Проблем с цветокоррекцией не будет. Главное – сверстать по уму, а распечатать – не проблема.

– Как же он передает вам эскизы, если из дома не выходит?

– Курьеры «Быстрого Чена» – всегда они. Китайский пацаненок привозит бумаги с комиксом, и он же потом куда-то доставляет тираж – уж не знаю куда.

– В лавку «Гикмен», в старом книжном, – сказал я.

Мужчина внимательно посмотрел на меня сверху вниз: он был выше на целую голову.

– Вы уже и там побывали?

– Ну да. С владельцем комикс-шопа Блип тоже не контактировал лично. Вы, кстати, не в курсе его настоящего имени?

Собеседник медленно покачал головой.

– Он и не представлялся, кажется. Расплачивался наличкой, так что и реквизитов не остается.

Я немного подумал и уточнил:

– Деньги тоже присылал с курьером?

– Да, – под косматой бородой что-то шевельнулось: собеседник улыбнулся впервые за весь разговор. – Я же сказал – очень специфичный товарищ.

– Специфичней некуда, – согласился я. – А номерок его не подскажете?

– Так нету, – развел руками космач.

– Вы ведь созваниваетесь периодически…

– Он всегда звонит сам. Перед отправкой эскизов – я же говорил. А на моем телефоне определитель отсутствует.

– Ну да, ну да… – Я почесал бровь. – Скажите честно: вам не стремно было с ним работать? Какой-то чудак без имени, лично не приходит, деньги за печать присылает с курьером… Не опасались, что тут некий подвох?

Вот теперь великан даже почти рассмеялся.

– Молодой человек, знали бы вы, какие заказы нам только не поступают! И флаеры на БДСМ-вечеринки, и отрывные календари с моделями в стиле «ню», и кое-что пожестче… А уж какая содомия начинается в разгар депутатских выборов – вообще молчу.

Я улыбнулся, закивал в унисон собеседнику – мол, да-да, мы друг друга поняли.

– Ладно, благодарю за помощь. Пойду дальше крупицы собирать.

Мы пожали друг другу руки, и бородач, вновь ставший очень задумчивым, признался:

– Мне теперь и самому любопытно, кто такой этот Блип…



Я вышел под яркие лучи солнца, на ходу гугля точное местоположение офиса «Быстрый Чен». Кое-что о владельце главной курьерской службы Серпейска мне было известно давно.

Чен Ван Лин слыл грузным китайцем весом под сто двадцать кило, который никогда не выходил из своего кабинета. Он был одним из немногочисленных представителей китайской диаспоры нашего города, кому удалось неплохо подняться вне четко регламентированной занятости на серпейском филиале завода «Бай-Хай».

Разок мне довелось пересечься с «быстрым Ченом», и азиатский делец произвел не лучшее впечатление. Склизкий, с замазанными на манер итальянских мафиози волосами, хитрющими глазками-щелочками и двусмысленной ухмылочкой, он смотрел на мир, автоматически высчитывая, что и в каких объемах от этого мира можно поиметь.

Своих тощих курьеров он не жалел и не церемонился с ними: платил крохи, а с работы выкидывал при малейшей оплошности. И это при том, что порой ребятам приходилось выполнять довольно щекотливые заказы.

Контора «Быстрый Чен» имела неоднозначную репутацию. С одной стороны, к ее сотрудникам никогда не возникало нареканий по поводу скорости доставки или сохранности посылки. С другой же, ходил слушок, что, дескать, парни Чена перевозят не только безобидные посылочки от одних достопочтенных серпейцев к другим, но и наркотики, оружие и даже секретные документы.

Шустрые китайцы на великах и с наплечными боксами, оснащенными вторым, а то и третьим дном, сновали по Серпейску, как эритроциты по кровеносной системе, – и никогда не угадаешь, что они везут в настоящий момент. А очутиться в курьерской сумке с вышитым на корпусе леопардом могла любая распоследняя гнусность – лишь бы по габаритам подходила.

Разумеется, идти к самому Чен Ван Лину не имело никакого смысла: мне нечего было предложить хитромордому дельцу в обмен на данные об одном из клиентов. Зато был шанс найти общий язык с его ребятишками, отнюдь не купающимися ни в шелках, ни в золотишке.

Офис курьерской службы размещался в безлюдной части центрального района, неподалеку от берега реки Кары. Вся контора занимала скромную квадратуру со входом с торца старой трехэтажной постройки.

Я вошел в тихий, ничем не примечательный дворик. В глаза сразу бросилась табличка над крыльцом, выведенная желтой краской: «Быстрый Чен» – и иероглифы чуть ниже кириллицы. Через хиленькую дверь постоянно входили или выходили «пешкарики». Жизнь шла своим чередом.

Чуть в стороне, в густой тени склонившегося к земле ветвистого дерева отдыхали несколько китайцев в форменных ветровках с леопардом на спине. Кто-то сидел на скамейке с обломанными краями, кто-то стоя курил, стряхивая пепел вонючих папирос в специально вырытый ров. От компании исходил равномерный гул, перемежавшийся усталыми смешками. Рядом аккуратной кучей стояли их боксы, высотой с половину роста любого из курьеров.

Я направился к компании. Плавно, но уверенно втиснулся в узкий круг, стараясь никого особо не толкать. Разговоры сразу же умолкли, и без того редкие улыбки – погасли. Китайцы с настороженностью и любопытством уставились на меня, а я – на китайцев, честно силясь определить возраст хоть одного из них. Мне всегда это казалось сложной задачкой, но едва ли кому-либо из курьеров было свыше тридцати пяти лет: потогонная работа у Чена требовала изрядного запаса жизненных сил, присущего лишь молодости.

– Ни хао, – поздоровался я.

Естественно, ответом стало гробовое молчание. Я не пал духом, достал специально уготованную пачку «Мальборо», откинул крышку, предлагая угоститься всем желающим. Кое-кто побросал в ров недокуренные папиросы и покинул наш недружный коллектив. Кто-то остался. Некоторые приняли угощение.

Когда смельчаки слегка опустошили пачку, я тоже сунул в зубы сигаретку, знаком попросил огоньку. Китаец слева протянул дешевую зажигалку. Я закурил, с трудом удерживая кашель, вновь обвел взглядом оставшихся трудяг. Их было четверо – работать можно.

– По-русски кто-нибудь говорит? – спросил я.

Китайцы молча и с удовольствием курили американские сигареты, изготовленные в России. Я поочередно глянул в глаза каждому – и у того, что стоял через ров напротив, уловил искорку понимания.

– Ты говоришь?

Обозначенный товарищ со смаком затянулся, ласково держа сигарету кончиками большого и указательного пальцев, пробормотал в ответ:

– Сто хотеть?

– Есть художник, – говорю, – живет в Засерпье. Некоторые из вас иногда забирают у него рисунки, деньги на печать и отвозят всё в типографию. Затем готовые журналы доставляют в книжный. – Я помедлил и добавил: – Комиксы. Нужен адрес, откуда забирают деньги и рисунки. Понятно?

Китаец напротив молча курил. На хмуром, обветренном лице не мелькнуло ни облачка эмоций. Короче, хрен знает, понятно ему или нет. Я решил рискнуть. Вновь достал пачку «Мальборо» и свою визитку.

– Мой номер.

Запихнул карточку в сигареты. Затем вытащил купюру в сотню юаней.

– Будет адрес – будет больше денег.

Я засунул купюру в пачку, протянул ее через ров. Мои скромные дары китайцу придется забрать самому, и это будет означать понимание и согласие.

Колебался он недолго. Нарочито медленно, преисполненным пролетарского достоинства движением китаец забрал «Мальборо», спрятал в карман ветровки. Сделка заключена.

Я бросил сигарету в ров, кивком попрощался с курьерами и покинул дворик. Лишь за калиткой дал волю легким и изрядно прокашлялся, отмечая чуть заметное никотиновое головокружение.

Треклятые сигареты…



«Записки претенциозника» (из колонки администратора паблика «Подслушано в Серпейске»)

Некоторые события не проходят бесследно. Они вгрызаются в нашу память, оставляют рубцы на сердце. Нам становится больно, мерзко, и вдруг мы осознаем: это – не дурной сон, который забудется, как только встанешь с кровати. Такое остается с тобой навсегда – теснящей пустотой, обжигающим холодом.

Одним из подобных событий в жизни нашего с вами города, без сомнений, окажется «гретельская бойня». Ночь, когда всего один человек осмелился выступить супротив сатанинской орды.

Ровно год назад директриса частной школы «Гретель» и несколько ее приспешников задумали осуществить ужаснейшее из преступлений – насилие по отношению к несовершеннолетним. По отношению к ДЕТЯМ.

Вероломно воспользовавшись непререкаемым авторитетом, абсолютной властью над неокрепшими умами собственных учеников, эти негодяи склонили группу подростков к участию в варварском, квазиязыческом обряде.

Я благодарю Бога за то, что цели бесовского сообщества навсегда останутся неизвестными, ибо мерзавцам не удалось осуществить задуманного, а сами они были ликвидированы на месте.

Данное событие, случившееся в прошлом сентябре, всколыхнуло общественность (и продолжает волновать некоторые головы до сих пор!). Даже самые пассивные, инертные, аполитичные индивиды ввязывались в дебаты на тему актуальности получения образования в частных, а не традиционных учебных заведениях.

…

Не обошло цунами интеллектуальных изысканий и такую достаточно неисследованную в нашей стране тему, как общественный самосуд. Действительно, мы живем не в Штатах, где почти у каждого есть конституционно закрепленное право не только на ношение, но и на применение огнестрельного оружия для защиты себя и других лиц.

Поэтому ситуация, в которой гражданский человек, пусть и владеющий специальными навыками, рискуя собственной жизнью, вступил в вооруженное противоборство с группой отморозков-сектантов, была встречена неоднозначно – как со стороны населения, так и со стороны правоохранительных органов.

И это – с учетом того, что боролся он не за себя, а за мальчишек и девчонок тринадцати-шестнадцати лет – наших с вами детей…

Всецело ваш, Женя Hot-G.

Не засыхайте!



Ближе к шести вечера я, заскочив домой перекусить и покормить кота, отправился за Лёней Васьковым. Едва мой «вольво» притормозил напротив подъезда, Лео, в коричневой рубашке и любимом кожаном пиджаке, тут же появился на крыльце. Дымя сигаретой, он вприпрыжку сбежал по ступеням – совершенно бодрый и преисполненный оптимизма. Кажется, он даже пританцовывал.

– Эй, дорогой, к-как настроение? – весело спросил Васьков, плюхнувшись на пассажирское сиденье.

От сигареты избавиться он не удосужился, и мне пришлось полностью опустить окно с его стороны.

– Прекрасно, – буркнул я, кашлянув от дыма.

– Знаешь, какой сегодня вечер?

– Нет.

– Тот, который изменит всю мою жизнь! – засмеялся товарищ.

Он походил на игрока, чьи карманы набиты деньгами, мчащегося в казино, дабы выиграть еще больше. Очень странный настрой.

Мы тронулись.

– Может, после этого ты завяжешь с куревом, – намекнул я.

Лео вопросительно посмотрел на меня, смекнул, выкинул чинарик.

– П-прости, братан, я просто нервничаю. – Он поскреб лоб с обширными залысинами. – Здорово ты меня выручаешь, конечно… Я так тебе благодарен, друг.

– Забей, – отмахнулся я, отчего-то испытывая неловкость. – Лучше поведай, с кем нам предстоит свидеться.

Лео улыбнулся.

– Первое, что ты должен уяснить про Круглова: владелец «Трикси» очень похож на лоха, но он не лох. Мне не удалось выяснить, кто и как продавил возобновление строительства ТРЦ, но ежу понятно: люди это серьезные. Лох с такими сработаться не смог бы.

– Ясно.

– Твоя задача – убедить Круглова, что ты шаришь в охране объектов. Умеешь найти слабые места, слепые зоны камер и так далее.

– Понятно.

Мы ползли по вечернему городу, растекаясь в пробках.

– Моя же задача, – вещал Васьков, – п-показать Круглову, как ловко я умею подбирать нужных людей и работать с персоналом. Если мы всё сделаем правильно, если Круглов поведется на нашу авантюру, то я, – тут Лео душевно приложил пятерню к груди, – стану в его глазах благодетелем, несущим избавление от всех косяков!

– Дальше что?

– Когда мне удастся убедить Круглова в своей полезности, появится шанс попасть в его команду. А где К-Круглов – там и его покровители, – Лео с довольным видом потер ладони. – Люди, которые обошли распоряжение мэра Харыбина, – с ними лучше задружиться.

Мы притормозили на красный. Я повернулся к Васькову, хотел высказать обуревавшие меня сомнения, но в последний момент промолчал. Впрочем, Лёня с пресловутым маниакальным вниманием к переменам в мимике собеседников быстро распознал наличие у меня упаднических настроений. В этом он, похоже, был экстрасенс похлеще моего.

– Что? – не без раздражения спросил он.

– Допустим, ты убедишь Круглова в своем таланте решалы, – откуда наивная уверенность, что он возьмет тебя на борт?

Лео хмыкнул. Загорелся зеленый, мы поехали дальше.

– Во-первых, «Трикси» – второй по величине торгово-развлекательный центр в Серпейске, – со знанием дела молвил сокурсник. – Во-вторых, он расположен прямо возле железнодорожного вокзала. Т-ты представляешь, какие бабки там закрутятся после открытия? Это ж порт пяти морей! Клондайк! А должностями центр укомплектован не всеми – я пробивал. Круглову тупо не хватит рук. Поэтому надо ловить журавля, пока не улетел высоко.

– Я смотрю, у тебя всё схвачено.

– А как же иначе, братан?! – широко улыбнулся Лео. – Ты, главное, сегодня не подведи. – И тихо добавил: – Это моя последняя ставка…

Торгово-развлекательный центр «Трикси» действительно раскинулся метрах в трехстах от здания железнодорожного вокзала. В глаза сразу бросалась причудливая пирамидальная форма центрального крыла многоярусного здания. Деньги были видны здесь буквально в каждом архитектурном решении.

Мы въехали через нефункционирующий автоматический шлагбаум, прокатились по впечатляющей масштабами, но абсолютно пустынной парковке, остановились рядом с главным входом.

Лёня с нетерпением выскочил из машины, молодой ланью запрыгал по многочисленным ступеням вверх. Я нехотя покинул авто, одернул тренчкот: солнце ушло и сразу же стало прохладно.

Лео дожидался посреди округлой лестницы. Раскинув руки в стороны, он радостно поинтересовался:

– Чуешь запах денег?

– Я чую неприятности, – был мой ответ.

– Да что ты такой мрачный?! В институте, я помню, ты был поживей.

Я промолчал, а про себя подумал: если экстрасенс чует приближение чего-то не шибко хорошего – это же не к добру, верно? Почему внутри у меня всё помрачнело, я и сам не мог толком понять. Возможно, давила предстоящая необходимость врать, да еще и ради человека, в общем-то, безразличного мне.

Не лги сегодня, чтобы не оступиться завтра – принцип, которому я старался следовать всегда. Необходимость пожертвовать им ощутимо угнетала.

Раздвижные двери на фотоэлементах были, понятное дело, отключены – мы прошли через боковой вход. Огромный холл встретил нас минимальной иллюминацией. На погашенных вывесках бутиков без проблем читались названия всем известных брендов.

Возле рамки металлодетектора нас встретил плечистый охранник в костюме и без галстука.

– Толя, привет! – махнул ему рукой Лёня.

Он намеревался пройти мимо бугая, но тот, похоже, моего товарища не признал.

– Кто такие? – угрюмо проревел он.

Васьков остановился как вкопанный, его круглое лицо приобрело обиженно-удивленное выражение.

– Как так, братан? Позабыл меня, что ль? – Он приложил ладонь к груди. – Я – Лео. Консультант твоего шефа. Нам назначено на семь.

Толя перевел недобрый взгляд на меня, и Васьков добавил:

– Это специалист, которого я обещал привести.

Охранник еще немного сканировал нас взглядом исподлобья, шагнул в сторону.

– Михаил Максимыч у себя.

– Спасибо, Толян, – заулыбался Лёня. – Ты, кстати, сделал ставки по моему совету?

– Эскалатор включен, поднимайтесь на нем.

Мы двинулись через холл. Мой спутник оказался уязвлен тем фактом, что охранник его не признал.

– Вот его работу ты и должен будешь загнобить! – не оборачиваясь, прошипел Лео.

– Если в ней найдутся недостатки, – напомнил я.

Лёня промолчал. Мы ступили на гусеницу эскалатора, поползли вверх. Васьков, уперев руки в бока, восхищенным взором обводил бутики и павильоны.

– Ты только представь, как эта красота расцветет в день открытия! Это – уровень! Лас-Вегас, твою мать…

Я никак не прокомментировал сказанное. Думаю, и в более позитивном расположении духа мне бы не удалось разделить восторженных чувств товарища. «Трикси» виделся мной всего лишь торговым комплексом – одним из многих. В Серпейске подобных мест скоро будет больше, чем жилых домов. К тому же Лео вел себя так, словно уже получил и должность, и прибавку к зарплате, и личного водителя в придачу. Такой настрой мне не нравился.

Достигнув третьего этажа, мы двинулись прочь от эскалатора. Лёня шел уверенной походкой человека, знающего дорогу. Я безразлично глазел по сторонам.

Метров через пятьдесят мы увидели невысокого большеголового мужчину, вышагивающего вдоль павильонов фуд-корта к служебной лестнице. На ходу он перебирал кипу бумаг, а вид имел откровенно растрепанный: не первой свежести серый костюм, галстук, уставшей килькой болтающийся на ослабленном узле, всклокоченные жиденькие волосы.

За мгновение до того, как Лео окликнул мужичка, я успел подумать, а не наш ли это клиент, усомниться в том, что он способен на равных общаться с «серьезными людьми», а также махнуть на всё рукой и просто плыть по течению. В конце концов, я ведь уже пришел в театр абсурда, так почему бы не наслаждаться шоу, изредка подыгрывая ведущим артистам?

– Михал Максимыч! – позвал товарища Васьков и заметно прибавил шагу.

Круглов не услышал. Он шел «по приборам», уткнувшись в бумаги, то и дело поправляя спадавшие на кончик носа очки.

– Михал Максимыч, вот мы до вас и добрались!

Директор «Трикси» вздрогнул, возвращаясь из мира внутреннего в наш, поднял голову, глянул на Васькова без малейшей толики узнавания и со страхом маленького человека, зажатого в подворотне уличной шпаной.

– Как прошел день? – нахально поинтересовался Лёня, протягивая ладонь и глядя жертве прямо в глаза. – Надеюсь, продуктивно, ведь сачковать вам некогда.

Васьков смял в рукопожатии миниатюрную пятерню Круглова, притягивая к себе. Панибратски похлопал по плечу, едва не сбив с растерянного лица «клиента» неустойчивые очки.

– А вы… – подал слабенький голос директор ТРЦ.

Уже знакомым жестом Васьков приложил к груди ладонь. Заговорил очень энергично и без малейших намеков на заикание.

– Да что ж за день такой сегодня – никто меня не признает! Я здесь, поскольку обещал привести специалиста для осмотра вашей системы безопасности и возможного выявления недостатков в ней, – широким жестом Лео указал на меня. – Директор частного детективного агентства «Следопыт» и по совместительству – герой города, о котором прошлой осенью трубили все наши новостные порталы! Мой хороший друг, между прочим.

Михаил Максимович посмотрел на меня апатично и очень рассеянно – было совершенно очевидно, что мои регалии ему до фени. Он вообще предпочел бы добраться до кабинета и закрыться в нем наедине с бухгалтерскими отчетностями. Поскольку руки Круглов мне не протянул, я ограничился приветственным кивком.

– Да, точно, – бесцветно проговорил мужичок. – Безопасность… Что ж, тогда извольте пройти в кабинет.

Он махнул не пойми куда, нырнул за металлическую дверь служебного выхода. Лео заговорщически подмигнул мне и потрусил следом. Я с нарастающими сомнениями вынужден был присоединиться к дельцам.

Кабинет Михаила Круглова не мог удивить ни габаритами, ни богатством либо изощренностью обстановки – миниатюрный закуток типичного клерка, где мы втроем едва сумели разместиться.

Круглов бросил на стол стопку бумаг и связку ключей, опустился в жесткое кресло. Смотрел он на кипу документов, а не на нас. Кажется, директор относился к той категории людей, кто живому общению предпочитает увлекательные исследования накладных.

Лёня опустился на косоватый стул напротив Круглова. Я, за неимением другой посадочной площадки, остался стоять на своих двоих, плечом припав к стене.

– Итак, – подняв наконец глаза на Лёньку, забубнил Круглов. – Насколько я помню, в прошлый раз вы пытались убедить меня в несостоятельности нашей охранной системы?

– Михаил Максимович, – тут же вцепился в него Васьков, – я лишь обратил ваше внимание на особое расположение торгово-развлекательного центра. Посудите сами: рядом, буквально в паре шагов, находится железнодорожный вокзал – стратегический, кстати сказать, объект. Ежедневно через него проходят сотни людей, и кто может поручиться, что в их числе не окажется какой-нибудь маньяк, у которого выдался плохой день? Или, не дай бог, террорист? Что если он решит оставить свою треклятую бомбу не в здании вокзала, а в «Трикси», где посещаемость, я убежден, будет феноменальная?

Лео говорил с жаром, алчно выцеливая мельчайшие сокращения лицевых мышц Круглова. Он был готов сменить направление риторики моментально, молниеносно отреагировать на любые негативные реакции на свою речь.

Однако мимика директора «Трикси» прикинулась атрофированной. Он просто слушал моего сокурсника, не выказывая ни малейшей эмоциональной вовлеченности.

– Михал Максимыч, – распалялся Васьков, – я не говорю, что ваша охранная система слаба и неэффективна. Я лишь пытаюсь донести мысль о том, что если она установлена по типовому плану, то лучше не поскупиться на первоклассный апгрейд. И я уже нашел человека, готового блестяще справиться с этой задачей.

Круглов Лёньку выслушал, переварил сказанное, затем его большая голова накренилась в мою сторону, и он спросил:

– Вы специалист?

– Да, – лаконично ответил я.

– В какой области?

– Долгое время мой друг проработал в спецслужбах, – вернул инициативу Лео. – По профилю он занимался противодиверсионным укреплением государственных объектов.

Михаил Максимович поправил сползающие очки.

– Вы полагаете, на наш комплекс пожелают напасть диверсанты?

При этом он довольно снисходительно улыбнулся. Лёня смимикрировал почти точь-в-точь.

– Насчет террористов я, конечно, утрировал, но есть и куда более очевидные факторы риска: детская преступность, козни конкурентов, случайные хулиганы, заскучавшие в ожидании своей электрички. Мы с другом поможем минимизировать риски и исключить многие виды угроз.

Круглов снял очки, помассировал переносицу. Выглядел он утомленным и жутко загруженным. Два фрика с сомнительными идеями ему были до фонаря.

– Понимаете, в чем дело, ребят, – заговорил он тоном кадровика, отказывающего в приеме на работу. – Я вообще-то без понятия, какая именно охранная система тут установлена, да меня это не особенно и волнует. Камеры вроде работают, сигнализация исправна. Такие финтифлюшки – епархия шефа по безопасности.

Да, наши потуги Круглову до фени – ясно как белый день. Я собрался уходить. Лёня же, будучи торгашом со стажем, втыкать штык в землю не спешил.

– Михал Максимыч, прошу вас уделить нам всего десять минут времени!

– Для чего? – резонно спросил Круглов, водружая очки обратно на нос.

– Чтобы дать нам возможность доказать вам серьезность наших намерений.

Круглов развел руками в искреннем непонимании.

– Каких намерений? Переделать нашу охранку? Это спортивный интерес или что?

– Совершим обход. Пройдемся вокруг здания – и кто знает, возможно, мой друг даст парочку толковых советов. Я же не зря оторвал человек от неотложных дел, м-м? – Лео повернулся ко мне: – Как ты на это смотришь? Совершим обход?

Я неопределенно мотнул головой. Круглов посмотрел на наручные часы. Желанием совершать обход он не горел.

– Ладно, прогуляемся, – вздохнул мужчина. – В конце концов, я не был на улице с самого утра.

Лео широко улыбнулся, как довольный котяра, запричитал что-то восторженное. Он явно не собирался просто так выпускать Круглова из цепких вербальных лап. Однако со стороны было прекрасно видно, что его инициатива шла ко дну под весом собственной неоднозначности. Я же, испытывая удивительную для меня самого пассивность, не намеревался раскрывать сокурснику глаза и планировал продолжить отыгрывать роль стороннего наблюдателя.

Втроем мы спустились в холл, вышли через боковую дверь. На улице практически стемнело, ветер усилился. Я застегнул тренч на все пуговицы, подвязал пояс.

– Прохладненько, – заметил Лео, пряча руки в карманы кожаного пиджака.

– Извольте, – Круглов указал направление, и мы двинулись вокруг здания торгового комплекса.

Лео держался подле бизнесмена и так обильно заливал тому в уши, как будто пытался успеть выговориться перед концом света. Васьков был на целую голову выше жертвы вербального насилия, что вынуждало его периодически наклоняться.

Я шел позади, со спины наблюдая за потешной парочкой. Мои сомнения усиливались. Что-то было не так. Ну не мог этот человечек в мятом костюме и нелепых очках оказаться воротилой бизнеса. Он совершенно не привык коммуницировать, решение внезапных вопросов посредством личного общения вызывало в нем смятение.

Скорее Михаил Максимович походил на счетовода, бухгалтера, сводящего дебет с кредитом. Финансовый аналитик, нанятый распределять денежные расходы и поступления. Реальными делами заправляли совсем иные люди. Круглов не решал вопросов, выходящих за пределы страниц документов. А это означало, что Васьков попросту теряет время…

Мы остановились возле перил небольшой смотровой площадки. Под нами находилась разгрузочная зона с расставленными абы как деревянными ящиками.

– Сколько здесь камер? – щурясь в полумраке, спросил Лёня. – Две?

– Три, – ответил Круглов. – Там, там и вон там.

Лео картинно выпучил глаза.

– Но это же совершенно ни о чем! Учитывая отсутствие шлагбаума на въезде…

– Шлагбаумы есть, – вновь поправил Михаил Максимович. – Вон они, на съезде с дороги. Просто деактивированы, как и все остальные по территории. Мы включим их в день открытия.

– И тем не менее, с учетом наличия спального и, н-надо заметить, не самого благополучного района позади «Трикси», такого к-количества камер явно недостаточно. – В поиске поддержки Лео повернулся ко мне. – Ты как считаешь?

– Да, – кивнул я, – маловато камер.

– Видите – мнение профи! Мы предлагаем решить проблему элегантно и современно: «умные» датчики…

Круглов снял очки, помассировал переносицу. Теперь он выглядел не просто утомленным – мертвецки уставшим. Общение с Лео высосало из него остатки энергии.

– Остановитесь… – сказал Михаил Максимович.

– …Современные системы охраны еще и не на такое способны! – распинался Лео.

– Хватит! – громче сказал Круглов, и казалось, что это усилие его обескровило. – Послушайте, Константин…

– Леонид.

– Верно, Леонид. Прошу прощения. Я смутно помню, о чем мы беседовали в прошлую встречу…

– Ну как же, – натянул пробивную улыбку Лёня, – вы сказали, что рассмотрите мои рекомендации по обеспечению безопасности комплекса.

– Я так сказал?

– Слово в слово.

– Что ж, возможно. У меня в голове сейчас настоящая каша. Может быть, мы и обратимся к вам, но – не сейчас. Не за два дня до открытия.

Улыбка на лице сокурсника померкла.

– Но ваша охрана…

– Находится на том же уровне, что и система «Хорстона» – крупнейшего торгово-развлекательного комплекса Серпейска. И у него уже лет десять нет проблем с безопасностью.

– Н-но вы сказали…

– Что рассмотрю рекомендации, да, – с усталой терпеливостью согласился Михаил Максимович. – И сделаю это – но позже. Поверьте, сейчас хватает и других задач, более значимых. Давайте месяцев эдак через шесть-восемь.

– Полгода… – тихо вздохнул Лёня.

– Минимум. После того, как мы запустимся и более-менее войдем в рабочий ритм.

Лёня посмотрел на меня. В его глазах читалось отчаяние. Полгода – это слишком много. Лео столько не продержится. Он нуждался в работе, и неловкий отказ Круглова только что подвел черту под нескладной жизнью моего товарища. Мне стало искренне жаль Васькова. Неустроенный, без работы, без семьи, он стоял, понуро опустив голову. Лео больше не знал, что делать дальше, он уткнулся в тупик. Он сдался.

– Михаил Максимович, – я сделал шаг вперед, – уверен, есть и другие варианты.

Закончить реплику мне не позволил визг автомобильных покрышек и скрежет тормозов. Мы все обернулись на противный звук и увидели, как мимо поднятых шлагбаумов в разгрузочную зону влетела темно-зеленая «девятка» с тонированными стеклами.

Пища?, как батальон летучих мышей, автомобиль с выключенными фарами затормозил возле большого распределительного щита. Из машины выскочили двое парней: один высокий, нескладный, второй – напружиненный коренастый крепыш. Оба были одеты в спортивные костюмы и черные маски.

Поскольку смотровая площадка относительно разгрузочной зоны располагалась на уровне третьего этажа, да еще вне досягаемости света фонарей, молодчики нас не заметили. А вот мы могли полюбоваться ими во всей красе.

Я сразу заприметил в руках коротышки стеклянную бутылку с торчавшим из горлышка язычком белой ткани. Длинный вытащил из салона пожарный топор с диэлектрической рукояткой, и он же первым приступил к делу. От души размахнувшись, стропилина саданул оружием по щитку.

ШАРАХ! – на ровной поверхности крышки образовалась внушительная вмятина. Звук разрушения пронесся по закуткам торгового комплекса. Напарник дровосека, очевидно, стоявший на шухере, опасливо посмотрел по сторонам.

БАМ! – длинный вдарил повторно, проделав в щитке небольшую дыру.

– Эй! – громко и неожиданно для всех крикнул Лео.

Парни струхнули. Они резко обернулись, но нас по-прежнему не различали в полумраке смотровой.

– Какого хрена вы творите?! – добавив голосу звучности, пытался вступить с ними в диалог Лёнька.

Коротышка, стоявший ближе к нам, вопросительно обернулся к напарнику.

– Чё пялишься?! – шикнул тот. – Жги их, нах!

Крепыш заелозил по карманам спорткостюма, что-то выискивая, беспомощно развел руками.

– Ты что, жигу не взял, дебил?!

– Она у тебя, баклан, – огрызнулся парень с бутылкой.

– Может, пора звать охрану?! – вышел из ступора Круглов.

– Михал Максимыч, спокуха! – осадил его вновь воспрянувший духом Лео. – Мы здесь, чтобы беречь вас от подобных неприятностей, – и мы убережем!

Мой сокурсник смело шагнул вперед, слегка перегнулся через перила – и как заорет:

– Эй, демоны! Ну-ка завязали! Менты уже едут за вами!

Я подумал, что отваги Васькову не занимать. Или дело тут в желании показать себя с лучшей стороны и выцепить-таки работенку в «Трикси»?

Тем временем налетчик-дровосек нашел зажигалку, кинул сообщнику. Тот с первой же попытки запалил ткань, широко замахнулся и швырнул «коктейль Молотова» в нашу сторону. Горящей кометой бутыль описала небольшую дугу, спешно достигнув наивысшей точки, и неотвратимо устремилась вниз.

– Прямо на нас… – проговорил Лео, зачарованно созерцая летящий снаряд.

Я схватил тщедушного Круглова за шкирку, вместе с ним изо всех сил рванул в сторону.

Раздался звон бьющегося стекла. Там, где мы только что стояли, взметнулось пламя. Огненные языки ударили по Лёньке. Тот вскрикнул, машинально отпрянул назад, коряво перевалился через перила – и исчез из виду. Снизу донесся нехилый грохот.

– Твою медь! – Я вскочил на ноги, подбежал к краю смотровой.

Лео неподвижно валялся среди разбросанных деревянных ящиков, на которые, очевидно, и спикировал. Хорошо, что не на голый асфальт. Я перевел взгляд на налетчиков.

Злоумышленники замерли истуканами, также таращась на Лёньку. У меня за спиной послышался быстрый топот. Глянув через плечо, я увидел маячащую спину Михал Максимыча, давшего деру со всех ног. Мчался он не хуже Усэйна Болта, хотя казалось бы: откуда столько прыти в этом доходяге?

– Чё делать-то? – обратился крепыш к дровосеку.

– Валим отсюда! – нервически прикрикнул тот и рванул дверцу «девятки» со стороны пассажира.

– А как же щитовая?

– Какая, на хрен, щитовая?! Валим, валим!

Налетчики запрыгнули в тачку. Ну уж нет, ребятки!

Одним прыжком я перемахнул через перила, ступил на парапет. Пара скользящих шагов – разбросанные ящики остались в стороне. Присел на корточки, пальцами схватился за край смотровой и соскользнул вниз, вытянувшись вдоль стены. Расстояние между мной и разгрузочной площадкой сократилось до неопасного. Разжав хватку, я устремился к земле.

Падение показалось долгим, а контакт с асфальтом – внезапным и болезненным. Спружинив в коленях, я повалился на спину, тут же перекатился на живот.

Вновь заскрипели автомобильные покрышки: «девятка» улепетывала задним ходом. Расстояние между нами быстро увеличивалось. Я вскочил на ноги, не раздумывая погнался за порождением отечественного автопрома.

Разумеется, о том, чтобы догнать их, не шло и речи – я надеялся разглядеть госномер. Планы порушились в тот момент, когда я понял, что номера-то у тачки и не было. По крайней мере, спереди. «Девятка» миновала безучастные шлагбаумы, выскочила на двустороннюю дорогу, угловато развернулась на девяносто градусов.

Я продолжал бежать.

Колеса прокручивались на месте, извергая клубы трусливого дыма. Эти двое нехило испугались каши, которую сами же и заварили.

Я пронесся мимо вздернутой к небу пики шлагбаума как раз в тот момент, когда «девятка» таки сорвалась с места. Выскочив на дорогу, сумел рассмотреть, что и с заднего бампера планку с госномером тоже скрутили.

Прекращая преследование, я глядел вслед удирающему автомобилю. Он стремглав мчался в сторону спального района, пока окончательно не скрылся в лабиринтах города…

К тому моменту, как я вернулся в разгрузочную зону, на смотровой еще плясали языки пламени, а сокурсник продолжал валяться в беспамятстве.

– Гости разошлись, пора вставать, – сказал я.

Лёня не ответил. Он вообще не подавал признаков жизни. Лишь продравшись через завал из поломанных ящиков, я увидел неприятные последствия Лёнькиного падения: прямо под ним расползалась вязкая лужа крови.

Я метнулся к товарищу и быстро обнаружил, что у него пробит череп с левой стороны.

– Лео, блин…

Из кармана джинсов я достал толстый носовой платок, зажал рану и позвал на помощь – но кто мог меня услышать в этих задворках? Тогда я схватился за мобильник и поспешил вызвать «скорую».

Даже в желтом дежурном свете разгрузочной зоны было заметно, насколько побелело лицо Васькова. Я изо всех сил молился, чтобы это не оказался конец его истории.




«Следопыт». Выпуск № 2


Нестройной колонной они приближаются к северному въезду в город. Шестеро крепких, внешне очень похожих молодых людей в черных комбинезонах и их наставник – седовласый мужчина в камуфляжной куртке. Снова ночь. Вновь гремит гром. Дождь вымачивает одежду – им всё равно. От уверенной поступи взрываются лужи на шоссе.

Редкие автомобили, выхватывая фарами незаметные во тьме силуэты, дергают на встречную полосу, недовольно сигналят. Им– всё равно. Шесть генно-модифицированных воинов подступают к Серпейску. Обрывки фраз, раскованный смех. Каждый из них уверен в собственных силах. А их создатель, ученый Творец, позаботился о том, чтобы сил было много.

Сам он держится на некотором отдалении. Выпустил джинна из бутылки – можно понаблюдать со стороны. Сегодня он увидит, на что способны его творения. Этой ночью их ждет выпускной экзамен: схватка с защитником Серпейска. Они найдут и уничтожат Следопыта. А когда герой падет, город сам ляжет к их ногам.

Дорога от подпольной лаборатории до начала городских застроек составляет всего полтора километра. Им не требуется транспорт – пускай мальчики разомнутся. Их ждет та еще ночка. Творец и сам испытывает раж. Еще бы! Ведь сегодня путь к террору и власти станет открытым.

Шестерка воинов замедляется. Их необременительная болтовня умолкает. Что-то возникает там, впереди. На их пути. Из-за широких спин не видно.

Творец обходит своих созданий и не без удовольствия лицезреет причину остановки: Следопыта.

Одинокая фигура в черном камуфляже стоит посреди заезда в город. Лицо скрывает черная маска с прорезью для глаз. Из-за спины торчат две ротанговые палки – главное оружие филиппинского единоборства арнис. Огни светофора, падающие на плечи героя, придают ему вид только что материализовавшегося призрака.

Творец довольно улыбается: никого искать не придется, Следопыт явился сам. Прекрасная ночь. Он выходит чуть вперед. Поскольку их разделяет более десятка метров, говорить приходится повышенным тоном:

– Неожиданная встреча, Следопыт!

– Я слышал, ты искал меня, – отзывается герой.

– Значит, так говорят твои гнусные шпионы?

– Не шпионы, Творец, – добропорядочные граждане Серпейска, которым небезразлична судьба их города. Мы не позволим тебе бесчинствовать.

– Посмотрим, Следопыт. Посмотрим… – Безумный ученый ухмыляется, поворачивается к генно-модифицированным воинам, чьи рефлексы и физические показатели многократно усилены новейшей формулой. – Третий, твой выход.

Один из парней – тот, что покрупнее остальных, – кивает. Он делает несколько шагов вперед – величественная глыба для разрушений. Сгибает ноги в коленях, с силой отталкивается от поверхности шоссе и взмывает ввысь. Почти растворяясь в дождливом ночном небе, он пикирует на Следопыта.

Герой совершает головокружительный кульбит, уходит от атаки. Дорога взрывается во все стороны кусками асфальта. Номер Третий оказывается в центре небольшого кратера. Он вынимает руку из пробоины в земле, демонстрирует могучий кулак, лишь отчасти покрытый мелкими царапинами. Самодовольно улыбается. Кажется, такую ухмылку он перенял у своего создателя.

Следопыт же достает из-за спины ротанговые палки и говорит:

– Еще раз – но с душой.

Третий поднимается из воронки. Его улыбка становится угрожающей, хищнической. Он бросается на Следопыта. Кулак несется к цели, словно камикадзе на истребителе с полным боезапасом. Нет преграды, которую он не смог бы сломить.

Но защита Следопыта пластична и куда хитрее. Используя свои глубочайшие познания в восточных единоборствах, адепт справедливости бьет одной палкой по запястью атакующей руки, смещая вектор силы, а второй – по локтю. Противник издает болезненный рык. Его рука, получившая воздействие по нервным узлам, повисает, парализованная.

Продолжая контратакующую серию, герой ударяет в подколенный сгиб Третьего. Боец рычит куда громче. Падает на колено. И тогда Следопыт совершает элегантное сальто, перелетая через человека-глыбу, и наносит финальный удар экзотическим оружием противнику по затылку.

Приземляется герой на ноги – мягко, как ловкий кот. За его спиной Третий падает лицом на асфальт и больше не шевелится.

Морщинистая физиономия Творца искажается.

– Первый и Пятый – убить его! – кричит безумный ученый.

Еще двое парней бросаются в бой. Пятый отталкивается от дороги, но не взмывает вверх, как его предшественник, а летит прямо на Следопыта. Номер Первый решает атаковать на нижнем уровне: в подкате правой ногой взрывает большую лужу и следом выстреливает левой, целясь в голову поборника добра. Тот уклоняется от обеих атак элегантным «бедуинским» сальто.

Приземляясь на мокрый асфальт, Следопыт осознает, что ему предстоит схватка со слаженным дуэтом бойцов.

Следует динамичная кунг-фу-сцена.

Проезжающие мимо автомобилисты притормаживают, с раскрытыми ртами рассматривая, что к чему, но сразу же ускоряются, понимая: здесь всё серьезно. Странные одеяния соперников лишь усиливают ощущение, что свидетелем данного побоища лучше не становиться.

Кто-то, зазевавшись, выскакивает на обочину, едва не слетает в кювет. К счастью, водителю удается совладать с автомобилем. С огромным трудом, но он выруливает на шоссе, после чего поспешно ретируется.

Номер Первый оказывается искушенным в тэквондо – виртуозная техника ног впечатляет даже Следопыта. Враг искусно режет углы, совсем не оставляя герою пространства для маневра. Пятый же добавляет изюминки в формате тайского бокса, норовя отбить адепту света нижнюю часть тела.

Вскорости битва начинает утомлять защитника города – он уже пропустил парочку ощутимых пинков, а ведь своей очереди сразиться с ним дожидаются еще трое генно-модифицированных воинов. Пора заканчивать с этими двумя, чтобы остался запас сил на других.

Уловив переход между атакующими связками, Следопыт смещается таким образом, чтобы очутиться аккурат между напарниками, – опаснейшая позиция, если щелкать клювом. Но герой держит ухо востро. Он уже просчитал определенные закономерности в техниках бойцов и намеревается обратить их же силы против них самих.

Обоих воинов подводит привычка атаковать синхронно. Когда они набрасываются на Следопыта, герой отскакивает в головокружительном кульбите, попутно ударяя ногой в затылок Первого. Получив неслабое ускорение, тот врезается лбом в лицо Пятого. Столь же синхронно напарники валятся на дорогу в бессознательном состоянии.

Болезненно упав на бок, Следопыт поднимается с земли. Он дышит заметно тяжелее. Две схватки подряд измотали его. Творец сжимает кулаки, сотрясается от гнева. В исступлении безумный ученый кричит:

– Убить! Убить его! Все вы – убить мерзавца!

Последняя тройка бойцов срывается с места. Противники обступают нашего героя с разных сторон. Он же не торопится предпринимать каких-либо действий, выставив ротанговые палки в защитной позиции.

Следопыт понимает: теперь одних только навыков боевых искусств будет недостаточно. Требуется усиление.

Он закрывает глаза и обращается внутрь себя – туда, где дремлет его истинная суть, его природа. Радарное чутье активизируется мгновенно. В мозгу тут же выстраивается карта намерений всех противников. Более Следопыт не нуждается в зрении: он с точностью угадывает любое телодвижение бойцов еще до того, как оно будет осознанно ими самими.

Схватка длится не дольше трех секунд. Оружие Следопыта вершит свое правое дело искусней, чем катана в руках мастеровитого самурая. Просчитав динамику Второго, Четвертого и Шестого, защитник города без какого-либо сопротивления воздействует на их уязвимые участки тел.

Выверенными тычками и хлесткими ударами ротанговые палки поражают нервные центры врагов. Три секунды спустя нападающие валятся наземь, неспособные пошевелить ни единой конечностью. Переступив через их тела, Следопыт направляется к самому опасному из врагов.

Творец кричит в порыве гнева, напоминая яростного зверя. Из-под камуфляжной куртки он выхватывает пистолет и начинает палить с бедра.

Следопыт перекатывается по асфальту, делает сальто и несколько более замысловатых акробатических фигур. Пули уносятся в ночь, рикошетя от дороги, свистя возле головы. Еще немного, и одна из них точно вгрызется в плоть.

Из невообразимо неудобного положения Следопыт метает одну из своих палок. Орудие ударяет по кисти Творца, разворачивает пистолет дулом к стрелку. Тот успевает нажать на спуск в последний раз и выстреливает себе в голову.

Пуля проделывает аккуратное отверстие точно в центре лба. Это смывает гнев с лица Творца, оставив на нем лишь тень удивления. Пистолет выпадает из ослабевшей руки. Еще секунду безумный ученый стоит посреди дороги, а потом заваливается на спину. Всё кончено.





Конец ознакомительного фрагмента. Получить полную версию книги.


Текст предоставлен ООО «ЛитРес».

Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию (https://www.litres.ru/book/roma-numan-18508838/nemezida-belaya-63961041/) на ЛитРес.

Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.