Книга - Дословный Апокалипсис

Дословный Апокалипсис
Анна Урусова


Март 2020 года. Население Земли сочтено, взвешено, измерено и разделено на две части. Последователи авраамических религий страдают, переживая все тяготы Дословного Апокалипсиса, а все остальные спят мёртвым сном, пережидая катаклизм. Мир должен погибнуть, ведь настал день гнева Его, но… Далеко не все участники Апокалипсиса довольны отведённой им ролью. На что будут способны, объединившись, древняя императрица, проклятый давным-давно житель Иерусалима и наша современница, студентка четвёртого курса биофака?P.S. Основное изображение обложки создано в тандеме с Midjorney (текст автора – картинка нейросети)





Анна Урусова

Дословный Апокалипсис



Благодарности.

Мастеру объектива и вспышки, Олегу Брусенцеву,

за терпение и понимание того,

чем красный-угрожающий отличается от безысходно-красного.

Богине лингвистики, Анне Дерчанской,

за неоценимую помощь в переводе некоторых слов и понятий.

Проводнику,

благодаря которому герои оказались

намного более многогранными, чем задумывались.



«Впрочем, ведь все теории стоят одна другой.

Есть среди них и такая,

согласно которой каждому будет дано по его вере.

Да сбудется же это!»

Михаил Афанасьевич Булгаков «Мастер и Маргарита»




1.Таинственный незнакомец




– Какая ваша заветная мечта?

– Чтобы технология CRISPR -Cas9 наконец-таки начала нормально редактировать ген CCR5. – Заданный вопрос настолько точно повторял мысли, которые вертелись в голове у Ани, что она даже не сразу поняла, что ответила вслух. Из сосредоточения её вывел только удивленный вопрос, совершенно точно заданный чужим, к тому же, мужским голосом.

– Что-что, простите?

Анна подняла голову и обнаружила, что, пока она внимательно читала материалы, посвященные редактированию генома, за её столик подсел незнакомец. Его сложно было бы назвать таинственным: худое лицо, темно-каштановые волосы, небрежно спадающие вдоль скул и немного недостающие до подбородка, тонкие губы, длинный нос с горбинкой. Глаза, большие и тёмные, смотрели со странной смесью скуки и заинтересованности.

– Неважно. Если вы сразу не поняли – значит, и не поймёте. Аня опустила голову, не собираясь тратить время на обычного пикапера, но приставший мужчина, судя по всему, отличался упорством и необидчивостью.

– Давайте я угощу вас кофе, а вы расскажете мне, что за крисп кас найн такое. – Голос у незнакомца был мягкий, но, пожалуй, высоковат для мужчины, хотя отторжения это не вызывало.

– Вы вполне можете перестать отвлекать меня от занятий и узнать самостоятельно, с Google-помощью. – Она намеренно не стала поднимать голову, не желая снова встречаться взглядом с настырным типом.

– Ну ладно. Тогда давайте я отвезу вас в библиотеку, и вы покажете мне нужные книги. Не люблю интернет, знаете ли. Машина у меня надёжная, McLaren Hamann Volcano, если что. Могу даже дать порулить.

Ане показалось, что в глазах незнакомца проскользнула явная насмешка, но девушка отмахнулась от этой несуразности. Постаравшись как можно громче хлопнуть чехлом по экрану планшета, она вскочила и схватила со стола стаканчик с напрочь остывшим кофе.

– Да пошёл ты! – Анна резко развернулась на каблуках и зашагала по плиточным полам фудкорта. Если бы она обернулась перед тем, как встать на эскалатор, то увидела бы, что приставучий тип держит в руках ключи от её комнаты в университетском общежитии и задумчиво улыбается, поглаживая мягкого микроба-брелока

Отсутствие ключей она обнаружила уже на остановке, нашаривая в кармане мелочь на проезд. Злобно прошипев сквозь зубы пару ругательств, Аня отошла за остановку, не желая смущать водителей возможностью взять пассажира, и крепко задумалась. Соседка вернётся только в девять вечера. Друзья, у которых можно было бы скоротать вечерок, отсутствуют, как класс. Гулять по улицам холодно – лёгкое черное пальто, синие джинсы и тонкие замшевые сапоги являлись одеждой скорее красивой, чем удобной – и непродуктивно. Ещё раз пересчитав имеющуюся наличность, она решила, что вполне может позволить себе чай с булочкой в вузовской столовой, благо выгонять её оттуда до восьми никто не будет. Идти от ВУЗа до общаги примерно полчаса, если особо никуда не торопиться, ну а торчать у подоконника на своём этаже полчаса, это лучше, чем все три.

В столовой было, как всегда, тепло, светло и малолюдно. Большинство студентов одного из ведущих университетов Ставрополья предпочитали питаться в кафе и ресторанах или делать вид, что питаются исключительно дома исключительно полезной едой. Преподаватели обычно приходили днём, предпочитая столовскому ужину домашние салаты и котлетки (Аня не очень хорошо представляла, что едят на ужин обычные российские семьи, но почему-то любила думать, что котлеты по-киевски и какие-нибудь овощные салаты). Взяв у симпатичной худощавой раздатчицы чай и плюшку с изюмом, Аня терпеливо выслушала короткую речь о том, что её большие глаза глубокого синего цвета обязательно надо подводить и наносить на ресницы тушь. В середине рассказа о методах правильного выбора помады для нежно-розовых губ, Анино терпение закончилось, и она сбежала, вежливо отговорившись грядущим семинаром.

Девушка устроилась в самом углу столовой и открыла планшет. Пока грузилась прошлогодняя статья из журнала Nature, посвящённая методам обработки информации при редактировании генома, Аня грела озябшие руки о стакан чая. И вспоминала о том, как в гневе покинула фудкорт. Положа руку на сердце, Аня не смогла бы точно сказать, что вынудило её сбежать. Это была не первая и даже не вторая попытка подкатить к ней – красивой девушке, в одиночестве пьющей кофе. Иногда она соглашалась на знакомство, иногда отношения даже доходили до интима. Сегодняшний мужчина был даже симпатичнее большинства её постоянных партнеров. Но всё же было в нем что-то странное, что-то неправильное. Аня ещё долго обдумывала бы произошедшее, не обращая внимания на загрузившийся сайт Nature, если бы на её стол и не легла тень, и знакомый высокий голос не произнес:

– Ты ключи забыла. Вернуть?

Аня поставила стакан с чаем на стол и медленно подняла глаза на худощавого растрёпанного незнакомца с глубокими карими глазами. Он крутил на пальце ключи, висящие на голубом брелоке-микробе, и насмешливо наблюдал за оторопевшей девушкой. Мельком Аня подумала, что совершенно зря сочла незнакомца не таинственным. Ибо мужчина, одетый только в зелёную майку и потертые голубые джинсы, обутый в лёгкие белые кроссовки, и не проявляющий никаких признаков замерзания, не может быть совершенно обычным. Вот только разгадывать эту тайну Ане почему-то совсем не хотелось.

Она нашла в себе силы благодарно кивнуть. Незнакомец то ли не заметил, что ему не очень рады, то ли решил проигнорировать. Он отодвинул себе стул, сел напротив Ани и аккуратно положил ключи в центр стола.

– Ты всегда такая рассеянная? Вроде бы ещё рано для слабоумия. – Он неприкрыто издевался над Анной, и именно это сломало спину Аниному терпению, которое она обычно представляла кем-то вроде медоеда.

– Зато у тебя все признаки слуховой речевой агнозии. Как ты меня нашёл?– Девушка схватила со стола ключи и засунула их в карман пальто.

– Неправильный вопрос. Советую для начала узнать, как меня зовут, и почему я так упорно пытаюсь с тобой познакомиться.

– Можешь считать, что я спросила. – Аня разломила напополам булочку, подтолкнула одну из половинок настырному типу и демонстративно начала есть свою часть.

Мужчина осторожно взял половину булочки и поднес к носу, словно сомневаясь в её реальности.

– Проклятье пало. Или дело в тебе?

Он откусил кусочек мякиша и медленно принялся пережёвывать его. Аня, захваченная этим странным зрелищем, обратила внимание, что с каждым движением челюстей собеседник становится всё удивлённее и удивлённее. Дожевав, он замер, неверяще глядя на булочку. Затем засунул её в рот целиком и принялся жевать, явно наслаждаясь процессом. Аня подвинула к нему стакан с чаем, опасаясь, что мужчина непременно подавиться таким количеством теста, но зря. Он даже не заметил чай. Таинственный незнакомец медленно двигал челюстями, пережевывая самую дешёвую булочку из продающихся в столовой, а из его глаз текли слёзы.

Аня замерла на стуле, опасаясь сказать или сделать что-то не то. За всю свою жизнь она не видела ничего подобного и теперь пыталась решить, что ей кажется более вероятным: существование паранормальных вещей или наличие у незнакомца редкого (очень редкого!) психиатрического заболевания. Мужчина моргнул, возвращаясь к реальности, вскочил со стула. Шаг – и он уже стискивает Аню в объятиях, шепча какие-то слова на незнакомом языке. Она не смогла бы точно сказать, сколько времени просидела так, практически задыхаясь от слишком крепких объятий и запаха цитрусово-табачного одеколона. Спустя вечность или, быть может, мгновение, странный незнакомец отпустил её и вернулся к своему стулу.

– Извини, я уже давно не чувствовал вкуса еды. – Он взмахнул рукой, стирая с лица слёзы, и широко улыбнулся. – Меня называют Агасфер или Буттадео, сам себя я обычно зову постоянным иудеем, но последние двадцать лет меня зовут Виталиком.

Анне показалось, что её ударили чем-то тяжелым по голове. Лучше бы он был сумасшедшим!

– Ты говоришь, что ты тот самый человек, который, по легенде, ударил Иисуса и помешал ему отдыхать?

– Да не бил я его. Не бил! Просто вежливо попросил опереться о другой дом. Человеком меня называть, наверное, уже неправильно, но в остальном – да, это я.

Аня очень хотела сказать, что не верит ему. Дочь религиозных фанатиков, оказавшаяся в детском доме в четыре года, после того, как родители попытались сжечь себя и своего ребёнка из каких-то безумных соображений на тему печати зверя, она была страстной, убежденной материалисткой. Но холодная логика подсказывала: новый знакомец не врёт. Аня была уверена, что никто не следил за ней по дороге от ТРЦ до универа, значит, он нашёл её с помощью потерянных ключей. Он буквально впал в экстаз, начав есть предложенный хлеб. Аня была студенткой четвёртого курса биофака и хорошо знала, что некоторые физиологические реакции поделать невозможно. В минуту высокого эмоционального напряжения он заговорил на непонятном языке, хотя до этого говорил, как коренной ставропольчанин. Было слишком много странного, чтобы списать это на обычное когнитивные искажения. Да что мелочиться: он не мёрз, сидя в одной лёгкой майке в неотапливаемой в столовой!

– То есть всё правда, и однажды Иисус явится карать и миловать в блеске Славы своей? И мои родители – не спятившие фанатики, а его верные последователи? – Она истерично расхохоталась. Аня смеялась, задыхаясь, но продолжая исступлённо хохотать до тех пор, пока на её лице не оказалось что то холодное, липкое, жидкое и немного пахнущее чаем.

– Пошли отсюда. Сейчас буфетчица ещё чего доброго полицию вызовет, а я на сегодня ничего такого не планировал. – Голос Агасфера пробивался в Анин мозг словно через огромную пуховую подушку, но определенный смысл его словах она всё же уловила. Раздатчице совершенно необязательно видеть её в таком состоянии. Аня подхватила со стола мокрый и липкий планшет и нетвердой походкой направилась к выходу из столовой. Она смогла только выйти в коридор (как хорошо, что в столовой поставили поистине исполинские двери) и остановиться у кадки с фикусом, бессмысленно глядя на растение.

Четырёхлетняя Анечка не плакала, когда добрый дядя-пожарник забирал её из пылающего дома. Не плакала, когда в больнице обрабатывали её ожоги (к счастью, Аня почти сразу смогла отползти от огня, так что шрамов не осталось). Молча стояла у могилы – одной на двоих – одетая в принесённые сердобольной медсестрой вещи. Но теперь, когда боль и память захлестнули её, слёзы вырвались наружу. Последним, что помнила Аня, была беспокойный голос Агасфера, только смысла его слов она уже не поняла. Мозг наконец-таки милосердно отключил сознание.

Аня пришла себя в небольшом темном месте, где пахло табаком и громко играла Highway to Hell. Девушка сообразила, что лежит на заднем сидении машины, а впереди сидит Агасфер и курит в открытое окно.

– Пришла в себя? Умничка. Я еле вытащил тебя оттуда. Думать надо, где в обморок хлопаться. Пересаживайся давай на переднее сиденье, начнем разговор заново.

Аня осторожно выпрямилась и протянула руку к двери, туда, где была ручка у всех привычных для неё машин. Пальцы скользнули по чему-то гладкому и лакированному, ручки на привычном месте не было.

– И как мне выйти? Тут нет ручки.

– Так перелезь, всё равно теперь салон чистить придётся. Пятном больше, пятном меньше… – Агасфер щелкнул пальцами, и окурок вылетел в окно, тут же рассыпавшись на десятки быстро гаснущих огоньков.

Аня неуклюже перелезла на переднее сиденье, задев подошвами сапог всё, что только могла, и съежилась в уголке сиденья. Она чувствовала себя максимально гадко: мало того, что впала в истерику при малознакомом человеке, так ещё и испачкала салон явно недешевой машины.

– Что в угол забилась? Я не кусаюсь. – Агасфер нажал на кнопку на руле, и оконное стекло плавно поднялось, отсекая звуки и огни города. – Не подумай ничего плохого, я холода почти не чувствую, а вот ты замёрзнешь. Не хочу пока зверюгу заводить. – Он закинул руки за голову и вытянул ноги, практически улегшись на сиденье. В тех крохах света, что пробивались наружу, Аня могла разглядеть только размытые очертания профиля Постоянного Иудея.

– Это всё очень похоже на какую-то книгу. – Она собиралась как следует расспросить Агасфера обо всём, но почему-то сказала совершенную глупость. К счастью, Агасфер не стал над ней потешаться.

– Виталик не любит художественную литературу, и Ян тоже не любил. Я думал, Картафил прочитает все, что написали в XXI веке, но, видимо, не судьба. – Он шевельнулся и повернул голову к Ане. – Ян – моя прежняя личность, Картафил – будущая. Ну, я собирался стать итальянцем Картафилом вплоть до сегодняшнего утра.

– И что произошло сегодня утром? – Аня думала, что Агасфер продолжит рассказ, но он молчал, и ей пришлось задать вопрос. Хотя она и была совершенно не уверена в том, что хочет знать ответ.

– …и посреди старцев стоял Агнец как бы закланный, имеющий семь рогов и семь очей, которые суть семь духов Божиих, посланных во всю землю. И Он пришел и взял книгу из десницы Сидящего на престоле… И я видел, что Агнец снял первую из семи печатей. – Агасфер говорил медленно и напевно, словно рассказывал старинную легенду, но Ане становилось всё страшнее и страшнее: она начинала понимать, о чём идёт речь.

– Ночью снимут шестую печать. Сделается великое землетрясение, Солнце станет как власяница и Луна как кровь. И придёт Апокалипсис. Куришь? – Аня кивнула. Агасфер вынул из кармана пачку сигарет, сунул в зубы одну из них и поджёг её от ногтя. – Будешь?

–Не, они толстые и, наверное, крепкие. – В машине было всё еще темно, но Аня легко прикинула размер сигареты по размеру огонька и по положению пальцев мужчины.

– Так у нас всё такое. – Теперь Агасфер говорил тоном опытного соблазнителя, и она, поражённая контрастом между рассказом об Апокалипсисе и этой выверенной и привычной пошлостью, нервно расхохоталась. – Зря смеёшься, я мог и обидеться. Тем более что всё так и есть. Ладно, не хочешь что-то толстое и крепкое – пихай в рот тонкое и слабое, авось успокоишься. – Он аккуратно вложил Ане в руку тонкую сигарету, и девушка автоматически поднесла её губам. Ещё одно огненное касание, и табак начал тлеть, распространяя сильный запах вишен.

– Это всё ещё похоже на книгу. Теперь ты скажешь, что я избранная и нужна тебе для исполнения какого-то пророчества. – Аня слишком глубоко затянулась и закашлялась, когда дым пошел не в то горло.

– Не, ты не избранная. Просто ты показалась вполне подходящей кандидатурой для совместной встречи Апокалипсиса. Красивая, с характером, слова всякие странные знаешь. Булочкой поделилась, опять же, а то я так бы и не знал, что можно есть почаще. Осталось только выяснить, крещенная ты по христианским обрядам, или нет.

– А это еще зачем?

– Затем, что в мире больше одного Бога и каждый из них реален. Ты же не думаешь, что тот же Будда согласится с тем, что его последователи отправятся на сковородку к христианскому Сатане, несмотря на всю свою осознанность и стремление вырваться из колеса? Нет, все люди сочтены, взвешены и поделены.

– И как это вообще возможно? – Аня не очень хорошо знала текст Откровения, но была твердо уверена в том, что катастрофы там описаны глобальные.

– Не знаю пока. Либо ангелов, саранчу и прочие прелести Апокалипсиса увидят все живущие, просто затронет только христиан, либо представители иных религий ничего не заметят. Ну, знаешь, как неписи, которые в упор не видят, что персонаж увешан мечами, лестницами и лопатами, а за пазухой у него торчат голова волка и мертвый гоблин. Может, кто ещё примажется. Представляешь: с одной стороны Люцифер вылезает, а с другой – корабль из ногтей мертвецов, каков кроссовер, а! – Агасфер хрипло расхохотался. – Так ты знаешь крещенная ты, или нет?

– Не знаю. Родители были верующими, даже фанатиками, из тех, которые уверены, что знают Евангелие лучше патриарха. Могли и по каким-то своим обрядам крестить. – Аня попыталась сменить позу, и тут же охнула. Оказывается, она умудрилась отсидеть ногу. Противное покалывание, распространившееся от лодыжки до коленки, несказанно обрадовало. Хотя бы одно простое и понятное ощущение в этот безумный вечер.

– По какому обряду, это неважно, главное, что ты была искренне посвящена Назарянину и Отцу его.

– А если я передумаю? Ну, скажу, что ненавижу их всех и не верю в них? – Аня крепко сжала кулаки, надеясь, что нащупала ниточку к спасению, но тихий смех Агасфера развеял её надежды.

– Тебе не кажется, что странно ненавидеть того, в кого не веришь?

Аня хотела было возразить, что можно ненавидеть и саму идею, но быстро сообразила, что в её случае это отговорка, и промолчала, сжимая в руках давно погасший окурок.

–Не переживай, – Агасфер по-своему истолковал её молчание. – Сожрать тебя я никому не дам, голод, мор и всякие бородавчатые типа с печатями тебя тоже не тронут, если со мной останешься. Вот от Суда не отмажу, сама понимаешь.

– И какой у тебя план?

– Собирался предаться греху чревоугодия в каком-нибудь хорошем ресторане, потом греху прелюбодеяния у себя в машине, а перед рассветом рвануть в Пятигорск, посмотреть, как горы гулять пойдут. А то Стрижамент мелковат, до Эльбруса всю ночь ехать, а мне лень. Но ты от чревоугодья и разврата явно откажешься, так что поехали прямо в Пятигорск. Авось по дороге получше познакомимся, и ты на всё это согласишься. – Агасфер завёл машину, но не трогался с места, ожидая ответа Ани. Девушка упорно молчала, и Постоянный Иудей повернулся к ней, занес руку, чтобы подергать за волосы, но передумал. Судя по мертвенно-бледной коже и слегка подрагивающим губам, Аня пребывала в глубокой прострации.

Агасфер уверенно вел машину по вечернему Ставрополю и изредка озабоченно поглядывал на свою спутницу, которая всё ещё пребывала в шоке, но терять сознание или умирать от разрыва сердца вроде как не собиралась.

Они повернули у ярко освещенного магазина светильников, миновали Мамайский лес, проехали заправки и автосалоны.

Город остался позади. Дорога петляла между лысых холмов, освещённых кроваво-красной луной, и Агасфер прибавил газу, стремясь как можно быстрее проехать пустынный участок дороги. В алом лунном свете дорога слишком сильно напоминала залитое кровью русло реки.

– Началось. – Аня судорожно шевельнул губами, вряд ли понимая, что говорит вслух.

Агасфер выругался, глядя на то, как она завороженно смотрит на Луну, не в силах отвести взгляд от открывшейся в небесах раны, и закурил снова.

– Когда Назарянин проклял меня – я не придал его словам значения. Когда разорвалась завеса в храме – я только посмеялся над суеверными кретинами. Через сорок дней пошли слухи о Его воскресении и о сошедших на двенадцать Его учеников языках пламени. Тогда я говорил, что они выпили слишком много вина. – Агасфер с силой затянулся, заставив половину сигареты прогореть до фильтра, и пальцами погасил огонь. – А боли я всё также почти не чувствую. – Он не смотрел в сторону Ани, разговаривая то ли с луной, то ли с дорогой. – Потом умерли мои дети. Знаешь, такое иногда случается, так что соседи только подивились моему долголетия и здоровью. Мои внуки уже обзавелись семьями и подарили мне правнуков, а я всё ещё был молод и здоров. Люди шептались, но ничего не предпринимали. А потом у одного из моих соседей заболела и умерла маленькая дочь. Её смерть была страшна: несколько дней малышка могла только лишь пить воду, немедленно извергая из себя всякую принятую еду. Впрочем, когда она её не ела, её рвало желчью. До самой смерти никто не мог облегчить её страдания. После похорон кто-то вспомнил обо мне и объявил болезнь ребенка делом моих рук. И, знаешь, они поверили.

– Это был панкреонекроз. У неё неправильно работала поджелудочная железа. – Аня говорила тихо, но четко. – Тогда её не смогли бы вылечить. Это и сейчас не всегда лечат.

– Спасибо. Теперь я знаю, какая болезнь стоила позорной смерти всей моей семье. Видишь ли, соседи решили, что в девчонку вселился злой дух, а рядом как раз жил молодой, здоровый и проклятый я. – Агасфер вдавил в пол педаль газа, и Аня ойкнула, вжимаясь в сиденье. – Не бойся, в свою единственную аварию я попал на одной из первых фордовских машин. Нас как раз двое в городе было. Знаешь, мы крайне редко казнили единоверцев, а если и приходилось прибегать к побиванию камнями, преступника поили какой-нибудь наркотической дрянью. Нам не повезло – люди были слишком взвинчены, слишком злы. И рядом не было ни одного священника. – Агасфер продолжал рассказывать и, глядя на его залитое красным светом лицо, на заледеневшие глаза и жуткие оскал на губах, Аня практически видела всё, о чём говорил Вечный Жид. Как горожане тащили за ворота женщин и детей, волокли бесчувственных мужчин, пытавшихся отстоять своих близких. Как знакомые и добрые лица соседей превращались в морды обезумевших демонов. Как плакали и кричали побиваемые камнями родичи Агасфера, расплачиваясь то ли за глупость своего патриарха, то ли за суеверия своих соседей. А в центре стоял он, целый и невредимый, в которого не мог попасть не один камень. – К вечеру они устали и ушли, призывая Яхве и пророков его, а я остался рыть могилы.

– И ты отомстил им? – Аня пришла в себя: ужас и жалость вытеснили шок. Теперь она смотрела на панель приборов, на руль, на руки Агасфера – куда угодно, лишь бы не наружу и не на лицо мужчины.

– Нет. Я знал, что на их месте поступил бы так же. Я попытался умереть.

– Не получилось…

– Не получилось. Хотя пытался я усердно, 10 лет потерял. – Внезапно Агасфер ударил по тормозам. Аня, не ожидавшая такой резкой остановки, ударилась бы головой о переднее стекло, если бы Иудей не поймал её за талию.

Машина затряслась из стороны в сторону, заходили ходуном, вырываясь из земли, столбы электропередач и деревья. В нескольких метрах впереди, на мосту, лопнул асфальт, обнажив слои песка и щебня. Ещё толчок – и весь оставшийся асфальт обвалился в мелкую речушку, оставив на месте моста приличных размеров провал. Лунный свет немедленно заполнил трещину, то ли превращая её в прямой путь в Преисподнюю, то ли просто заливая свежей кровью.

– Сказочный идиот! – Агасфер, размахнувшись, ударил кулаком по рулю. – Знал же, что всё начнётся с землетрясения!

– Землетрясение? Давай тогда лучше выйдем из машины. Туда, например. – Аня ткнула пальцем в прореху между столбами.

Признавая её правоту, мужчина быстро открыл дверь, бесцеремонно взвалил свою спутницу на плечо, и изо всех сил рванулся в сторону от дороги. Метрах в пяти от них упал очередной столб, и Агасфер прикинул, что здесь уже упало всё, что могло упасть. Он остановился, аккуратно положил Аню на землю и растянулся неподалёку, жадно хватая воздух раскрытым ртом. Земля тряслась всё сильнее, Агасферу казалось, что он находится не на суше, а на палубе корабля, и шторм всё усиливается.

– А ты молодец. Я уже отвык замечать опасность.

– Так тебе ничего и не грозило. – Аня хотела встать, но земля под ногами буквально ходила ходуном, и девушка предпочла остаться на земле. – Я могла бы и сама добраться.

– В этом? – Агасфер ткнул пальцем в её сапоги. – Сильно сомневаюсь.

Землетрясение продолжалось. Покинутая машина мелко тряслась и переваливалась из стороны в сторону, словно огромная утка-альбинос. Аня, дрожа от холода, лежала на земле, свернувшись калачиком. Агасфер приподнялся на локте и, задумчиво поглядев на девушку, поднялся на четвереньки и пополз в её сторону.

Со стороны Ставрополя показались два белых огонька, стремительно приближающиеся к тому месту, где подпрыгивал оставленный на дороге мерс. Аня попыталась подняться на ноги, явно собираясь кинуться к дороге и предупредить водителя, но не успела. Агасфер прекрасно видел, что машина не успеет остановиться. Тогда он рывком преодолел оставшееся до Ани расстояние, повалил девушку на землю и, видимо, для надежности, улёгся сверху. Ане очень хотелось сбросить с себя наглеца, но, несмотря на свою худобу, Агасфер был явно сильнее. Прижав её к земле, Иудей приподнял голову и серьезно посмотрел широко распахнутые глаза Ани.

– Лежи смирно, а то поцелую. – Девушка не поверила в реальность угрозы, дернулась, и Агасфер наклонился к ней с маниакальной улыбкой на лице.

Земля встала на дыбы. Их откинуло метра на три влево, Аню как следует приложило спиной о мокрую и холодную землю. Отлетевший от неё Агасфер воспользовался недолгим затишьем, чтобы вернуться обратно, поднять Аню и уложить её боком на землю, крепко прижав к себе. Новая машина не только каким-то образом осталась на дороге, хотя последний толчок чуть не вышвырнул её на обочину, но и ускорилась. Агасфер попытался закрыть Ане глаза, не желая, делать эту ночь ещё более страшной, но не успел.

Машины столкнулись с оглушительным грохотом. Столкнулись – и почти сразу загорелись. Аня могла бы поклясться, что слышит истошный вопль, доносящийся из груды горящего железа, в которую превратились столкнувшиеся автомобили.

Сама того не осознавая, Аня вцепилась в плечи Агасфера и уткнулась головой в его грудь. Она не плакала – она просто тряслась, как осиновый лист, не соображая, что всё сильнее сжимает плечи своего недавнего незнакомца. Иудей осторожно поднялся, сел и посадил девушку на колени, укачивая её, словно ребёнка.

– Тише, тише, девочка. Всё хорошо. Это еще не самое страшное. – Несмотря на худобу, он был горячим как печка, и Аня постепенно успокоилась и уснула в крепких и теплых объятиях.

На рассвете их разбудил ужасный грохот – Стрижамент сошел со своего места и двинулся к одному ему ведомой цели.




2.Опустевший город


– С Солнцем во власянице и сворачивающимся небом Иоанн напутал, надеюсь. – Агасфер лежал на земле и лениво наблюдал за ползущим на восток Стрижаментом.

– Я не могу зайти в интернет. Ни контакт, ни WhatsApp, ни один браузер – ничего не работает. – Аня растерянно смотрела на полностью заряженный, но такой бесполезный смартфон.

– Ну, естественно. Вышкам же кирдык. Ты очень замёрзла?

– И что теперь делать? – Аня проигнорировала последний вопрос, не желая признаваться, что отдала бы практически всё на свете за хорошую, теплую куртку.

– Идти в Невинку. Только переобуешься для начала. – Агасфер подтянул колено к груди и принялся прямо так, на весу, расшнуровывать кроссовок.

– С чего это?

–В своей обуви ты, может, и дойдёшь, но совершенно точно охренеешь. Я вытащил тебя из сравнительно безопасного Ставрополя, мне вытаскивать тебя и из этой передряги. – Иудей расшнуровал второй кроссовок, разулся и поставил обувь возле Ани. – Обувайся. Не забывай, я почти не чувствую боли, холода и прочих мелких неприятностей.

Аня быстро переобулась, пару раз мысленно обозвав себя дурой за то, что забыла об особенностях Иудея.

***

– И что мы будем делать в Невинке? – Аня и Агасфер дружно шагали вдоль дороги, перешагивая поваленные столбы, перепрыгивая небольшие трещины в земле и обходя довольно широкие разломы.

– Узнаем, насколько всё плохо. Раздобудем оружие и придумаем, как бы провести с наибольшим кайфом оставшееся нам время. Так что подумай пока что о моих предложениях. – Он повернулся к Ане и подмигнул ей.

– Там впереди перевёрнутая Газель. Как думаешь, мы сможем открыть фургончик?

– Может, и сможем, надо посмотреть. – Агасфер пожал плечами. – А зачем? Вряд ли там есть куртка или обувь твоего размера.

– Там колбаса на крыше фургона нарисована, может быть, внутри есть что-то съестное. – Аня сглотнула, чувствуя, как при мысли о еде желудок болезненно сжимается. – Тем более, если поесть жирного – станет теплее.

– Я совсем забыл, что тебе нужно питаться. Тогда пойдем грабить фургон. Трупов не боишься?

– Я на четвёртом курсе биофака учусь, вообще-то.

– И что из этого следует? Я там не учился.

–Несколько раз мы препарировали мелких животных.

– Думаешь, за рулём была лабораторная мышь?– Агасфер уважительно покачал головой, глядя на выбитое лобовое стекло. – Даже если это была она— отдаю должное уму и характеру грызуна. Жаль только, он ключи захватил с собой.

– А если расплавить замок пальцем? Ну как сигарету прикуривал, – Аня внимательно рассматривала салон Газели, соображая, есть ли там что-то настолько ценное, чтобы лезть за этим внутрь.

–Я смогу, но к этому моменту ты уже будешь симпатичным иссохшим трупом, а я не некрофил.

– Ты говорил, что я красивая! – Не то чтобы Аню это сильно волновало, но она предпочитала говорить об этом, а не о том, где взять необходимую, но недоступную пищу.

– Живая – красивая, а трупом будешь максимум симпатичным. Смерть от голода не особо изысканна. – Агасфер задумчиво обошел вокруг машины, затем покачал замок, вернулся к бамперу и принялся раздеваться. Оставшись лишь в одних трусах, он сгрузил майку и джинсы в руки Ани и полез в салон сквозь дыру в лобовом стекле. Девушка поежилась, увидев, что на торчащих кусках стекла остаётся кровь.

– Отходи. – Аня отскочила в сторону и рядом с тем местом, где она только что стояла, приземлился большой пластиковый коробок. Несколько минут – и покрытый порезами и царапинами Иудей копается в коробке. – Одеваться не буду, пока не заживёт. Нормальная одежда еще пригодится. О, вот она! – Агасфер довольно потряс незнакомой Ане железкой и решительно двинулся к задней части фургона. Девушка пошла следом, повторяя про себя: «10 лет пытался умереть». Смотреть на практически голого и израненного человека и не пытаться ему помочь было выше ее сил.

Иудей покачал замок, внимательно осмотрел петли, кивнул и просунул железку между механизмом и дужкой.

– Смотри внимательно по сторонам. Я уверен, что официальной власти больше нет, но мало ли. – Он стал аккуратно давить железкой вниз, а Аня принялась ходить перед машиной из стороны в сторону, стараясь не наступать на битое стекло, которым была усыпана дорога.

– Почему ты думаешь, что власти больше нет?

– Потому что горы пошли. Сама посуди, землетрясение и кровавую Луну объяснить сложно, но можно. Но горы пошли, и все уже точно знают, что грядет день гнева Его. И мне кажется, что сейчас вершится больше одного Апокалипсиса, и это реалити-шоу транслируют не только для подписчиков.

– А как же буддисты и остальные, у которых не предусмотрен конец света?

–Поужасаются немного, потом восстановят разрушенное и будут жить дальше. Ага, пошла, тварь такая. – Агасфер напрягся, надавил на рычаг двумя руками, и механизм замка со скрипом оторвался от дужки.

– Иди за едой, я посторожу. Случись что – от меня больше пользы будет снаружи. Давай сюда одежду.

Аня протиснулась внутрь фургона, думая о том, как странно и непривычно идти по боковой стенке, опираясь рукой о потолок. В машине почти ничего не было, видимо, водитель развёз товары и возвращался домой. Аня нашла только две вакуумные упаковки сосисок, палку хорошей сырокопченой колбасы и, почему-то, контейнер с квашеной капустой и несколько кусков чёрного хлеба. Пошарив по темным углам, она нашла ещё и полную двухлитровую бутылку Колы. Прижимая к груди добычу, девушка неловко вылезла из фургона. Агасфер уже оделся и сидел на корточках, перебирая содержимое ящика.

– Неплохой улов. – Он выкинул из коробки несколько железок и дернул подбородком, предлагая Ане сложить добычу на освободившееся место. – Сейчас отойдем от дороги, найдём что-то пригодное для костра, ты позавтракаешь, и двинемся к городу.

– Можно просто по дороге погрызть хлеба и колбасы. – Аня просто не могла верить словам о крахе всех госструктур и хотела как можно быстрее добраться до города, чтобы убедиться в том, что демократия пережила начало Апокалипсиса

– Колбасу я бы оставил на потом. Её есть в случае чего удобнее. Ещё надо будет колу вылить и воды набрать. Тут вроде речка была неподалеку.

– Зачем выливать? Выпить же можно.

– Что-то выпьем, остальное выльем. Вперёд.

Агасфер вскинул на плечо коробок и бодро зашагал к левому краю дороги, туда, где виднелись редкие деревья. Наблюдая за тем, как его босые ступни прижимают жухлую прошлогоднюю траву и разбрызгивают жирную свежую грязь, Аня задумалась о том, когда было лучше: в детдоме или сейчас. Пока получалось, что сейчас.

Они шли долго. Так долго, что Ане начало казаться, что прошло как минимум пару часов. Вытащив из кармана планшет, она нажала на кнопку разблокировки экрана и вскрикнула от неожиданности. Заставки с крабом, зараженным саккулиной, больше не было. Вместо неё на экране крутилось трёхмерное изображение Земли, на Южном и Северном полюсе и на нулевом и двенадцатом меридианах были изображены схематичные фигурки ангелов, держащих в руках нечто, похожее на развеваемые ветром полотенца. Аня дернула пальцем по экрану, пытаясь убрать заставку блокировки, но ничего не поменялось. Только внизу добавилась бегущая строка: «Ближайший к вам пункт запечатления угодности Богу находится в одной тысяче ста сорока трёх километрах к востоку. Если вы принадлежите к одному из колен Израилевых – предлагаем проследовать туда в течение ближайших семи дней. Если нет – оставайтесь на месте и попытайтесь раскаяться».

– Ты что там встала? Я уже костер развел. – Аня подняла голову от экрана планшета и обнаружила, что стоит под одним из тех деревьев, дорога к которым показалась ей такой долгой. Агасфер умудрился уже найти несколько больших веток, разломать их и развести недурной костёр. На коробке были разложены несколько тонких и относительно прямых прутиков.

– Смотри. – Она ткнула смартфона Иудею под нос. – Как это вообще возможно?

– Я откуда знаю? Думаешь, хорошие программисты не попадают в рай? – Агасфер улыбнулся, но, увидев, что его шутка не произвела нужного эффекта, встал и, обойдя костёр, приобнял Аню за плечи.

– Подруга, я всё понимаю. Это действительно страшно. Это крах всей твоей жизни, но это единственная правда, которая у тебя осталась. Дальше будет только хуже. Если хочешь – я помогу тебе не видеть самого страшного.

– Как? —Аня с надеждой подняла глаза, но тут же их опустила. На лице Агасфера снова была та же гримаса, которую девушка видела прошлой ночью во время рассказа о судьбе его семьи.

– Убью, как ещё? Похороню правильно, крест поставлю, чтобы было с чем на Суд идти. Самое страшное ты пропустишь. Ну а потом уже всем одинаково фигово будет, на сковородках-то.

–Ты думаешь, это хорошая идея? – Аня всё ещё сжимала в руках разблокированный планшет. Почему-то индикатор батарейки до сих пор показывал полный заряд, хотя в последний раз гаджет заряжался почти сутки назад.

– Я думаю, что это трусость, но трусость вполне понятная и простительная. Ты подумай, а я жарить сосиски буду. – Агасфер достал из коробка упаковку сосисок, откусил уголок неожиданно белыми и ровными зубами и принялся насаживать по три сосиски на палочку. Аня положила планшет в карман, села на землю, не обращая внимания на мгновенно промокшее пальто, и принялась наблюдать за тонкими длинными пальцами Иудея. Закончив с сосисками, Агасфер взял крупные ветки с развилками с одной стороны, воткнул их возле костра и сложил на импровизированную подставку первые три прутика. Потянуло вкусным запахом жарящихся сосисок.

–Что будет, если я не попрошу убить меня? – Аня смотрела в огонь и вспоминала горящий рушащийся дом, боль от ожогов, запах жареного мяса и воодушевленные голоса родителей, распевающих какие-то псалмы собственного сочинения.

– Мы раздобудем одежду, по мере необходимости будем добывать еду и доживём до Страшного Суда, постаравшись получить как можно больше кайфа в оставшееся у нас время. А потом каждому воздастся по делам. Меня, наверное, сразу на Нижний Круг. А тебя – как каяться будешь.

– Ты так спокойно об этом говоришь…

– Я говорил, что меня сложно назвать человеком. – Агасфер перевернул сосиски и криво улыбнулся. – К десятому веку я понял, что смертность – основа человечности.

– А как ты научился разжигать огонь прикосновением?

– Никак. Думаю, это побочный продукт моего проклятия. – Увидев недоумение на лице Ани, Агасфер снял сосиски с огня и протянул девушке. – Ешь, это сложно и долго объяснять.

– Значит ли это, что либо я ем, либо ты рассказываешь? – Аня с сомнением посмотрела на сосиску. Всю её сознательную жизнь любопытство оказывалось сильнее голода.

– Это значит, что ты будешь есть, я рассказывать. И возьми из коробка хлеб и капусту, их лучше съесть побыстрее. – Девушка устроилась перед костром с бутербродом, Агасфер задумчиво почесал переносицу и начал рассказывать. – Когда Назарянин проклял меня – он пожелал, чтобы я жил вечно. Для этого мира его желание – закон. Пока понятно? – Аня кивнула, не в силах оторваться от второго бутерброда. – Теперь смотри: в ситуации, когда я могу умереть, у реальности в любом случае есть несколько вариантов, как меня спасти. Видимо, в самый первый раз было проще отклонить летящие в меня камни или подставить под них кого-то другого, чем не допустить смерти от поражения мозга или ещё что-нибудь важного. В ситуациях, когда меня ранят, работает ускоренная регенерация. Наверное, это логичнее, чем делать что-то вроде каменной кожи. Насколько я понимаю, здесь используются те же механизмы, что и в моём бессмертии. Это уже тебе, биологу, виднее. Так вот, однажды я попал в очень неприятную ситуацию: я был серьезно ранен и не имел никакой возможности добраться до человеческого жилья. Если совсем честно, то было это в Арктике. Я подрался с белым медведем и лежал на куске земли, где была растительность, замерзающий и истекающий кровью. Тогда я понял, что могу разжечь костёр одним прикосновением. Думаю, это было проще сделать, чем вывести на меня какого-то крупного пушистого зверя, который бы не пожелал меня сожрать.

– И что ты делал в Арктике? И откуда в там взялись дрова для костра? – Аня почувствовала себя сытой, только съев три сосиски с хлебом и капустой, и запив их несколькими глотками Колы. Теперь она заинтересованно разглядывала Агасфера, пытаясь понять, врёт он ей или нет. История о схватке с белым медведем и разведении костра в Арктике звучала, мягко говоря, неправдоподобно.

– Путешествовал. Точнее, скрывался от светского общества, в котором изрядно наследил, будучи графом Сен-Жерменом. А в костёр пошли какие-то мелкие кустики, похожие на иву. Может быть, то и была какая-то её разновидность. – Агасфер ловко насадил на прутики ещё три сосиски и устроил их над костром. – Ты наелась?

– Ага. Кстати, а ты всегда так выглядел?

– Ну, обычно я одевался по моде того общества, в котором жил. Вот татуировок никогда не было – не приживаются. А что?

– Я имею в виду, выглядел ли ты также, будучи простым жителем Галилеи? Ты слишком хорошо развит для жителя того периода, когда дети питались хуже и с медициной проблемы были. – Аня оценивающе оглядела жилистые руки и пропорциональную фигуру Иудея. – Мне всегда казалось, что века до семнадцатого люди были намного мельче, как минимум.

– Нормальная я питался. – Агасфер стащил с одного из прутиков сосиску и жадно надкусил её. Медленно прожевал, прислушиваясь к ощущениям, затем пожал плечами и засунул в рот оставшийся кусок мясного изделия категории Б.

– Не мясо, конечно, но пойдёт. – Заметив удивленный взгляд Ани, он пояснил. – Вкуса я не чувствовал, и голодать могу очень долго, но есть мне всё-таки необходимо. А вкус мяса я помню ещё по тем временам. – Он быстро съел еще две сосиски и растянулся на земле прямиком возле костра. – А чего ты вдруг заинтересовалась моим телосложением? Я же уже говорил: у меня всё в порядке. Можешь удостовериться в любой момент.

– Идиот! – Аня села на коробок и подперла голову руками. – Я биолог. Особенности развития людей, конечно, не моя специализация, но всё равно интересно.

– А знаешь, пожалуй, я рад, что этот разговор состоялся до того, как ты упала в мои объятия. А то чувствовал бы себя подопытным кроликом. – Агасфер подмигнул Ане и поднялся с земли. – Ладно, надо двигаться. Сигареты-то в машине остались. Ты как?

– Я в норме, можно двигаться дальше.

– Отвернись, я костёр потушу и пойдём.

Агасфер почему-то не захотел идти по дороге. В результате, изрядно побродив по полям и пару раз перепрыгнув мелкие речушки, спутники вышли к непривычно тихой и пустой промзоне города.

– Что-то не так. – Аня крутилась по сторонам, пытаясь понять, что заставляет её дрожать от иррационального ужаса.

– Всё не так. Машин нет, людей нет. Я думаю, половина заперлась в церкви, а вторая мародёрствует. – Агасфер задрал голову, затем опустил её и подозрительно быстро продолжил. – Трубы не дымят, видимо, никто не счёл нужным выходить на работу в сложившихся обстоятельствах.– Аня начала поднимать голову, желая убедиться в том, что заводы действительно стоят, но Агасфер ловко поймал её за подбородок. – Не советую этого делать, они всё-таки нашли способ свернуть небо. Этого, правда, лучше не видеть.

– Зверёк ты мохнато-ушастый. – Аня тряхнула головой, избавляясь от холодных пальцев Иудея, и задрала голову вверх. Краем уха она слышала обиженное ворчание Агасфера, сообразившего, что его только что назвали кроликом, но это её не волновало. Перед глазами Ани был космос. Покрытый протуберанцами нестерпимо сияющий шар над горизонтом был, очевидно, Солнцем. За ним, менее яркие, но всё же в разы больше, чем обычно, были видны звёзды и планеты. Дальше, похожие на размазанные по чёрной бумаге тени, сияли туманности и галактики. Ане даже показалось, что она видит знаменитые Столпы Творения или что-то очень на них похожее. Справа, такой же нестерпимо сияющий, с протуберанцами вместо волос и невыразимо прекрасным лицом, стоял ангел с мечом в одной руке. Другая рука его была сжата, словно он держал в ней что-то невидимое. Лицо Ангела было прекрасно, но полно такого неприкрытого ликования, что Аня сочла за лучшее перестать смотреть в небо. Она опустила голову и тут же встретилась с сочувствующим и обеспокоенным взглядом Агасфера.

– Увидеть ангела в блеске Силы и Славы Господней – то ещё испытание. Хорошо, что разума не лишилась. – Он шагнул вперед и обнял Аню, прижав её голову к своему плечу.

– Почему он так хочет нас убить? Почему он так радуется тому, что стоит на небе, символизируя смерть нашего мира? – Аня высвободилась из объятий. Проявление каких-то эмоций на улице всё ещё казалось ей неприличным, хотя смотреть на них было, в общем-то, некому.

–Он радуется скорой окончательной победе над Сатаной. А то, что будут смерть и страдания… – Агасфер пожал плечами. – Он ведь солдат, а солдаты, что земные, что небесные, должны выполнять приказы. Кстати их там двое. Второй стоит с другой стороны, и он намного страшнее. Смотреть не советую.

– Не буду. – Аня достала из коробка бутылку Колы, сделала несколько глотков и протянула бутылку Агасферу. Он отпил немного, закрутил крышку и убрал газировку обратно.– Что делать будем?

– Искать маленькие магазинчики с одеждой, для начала. Желательно военные или туристические. Потом небольшой продуктовый магазин, потому что большой уже грабят, скорее всего, потом хорошую крышу, на которой проведем ночь.

– Почему на крыше?

– Если не смотреть на ангелов, то там будет красиво и относительно безопасно. В ближайшую неделю землетрясения нам не грозят. Ты драться умеешь?

– Так себе. Пока жила в детдоме – приходилось пару раз, но мы, в основном, за волосы друг друга таскали. Ты же не это имеешь в виду?

– Нет, не это. Но то, что ты в принципе готова причинять боль, уже хорошо. Каким-то оружием владеешь? – Аня покачала головой. – Что, даже из пистолета ни разу не стреляла? Плохо. – Агасфер спрятал коробок в коробок в кустах. – Если понадобится – вернемся, но тащить лишнюю тяжесть с собой сейчас не нужно. Опять же, руки будет занимать.

Они шли по опустевшему городу: машины стояли во дворах, ворота, ведущие на территорию заводов и мастерских, были закрыты. Только бродячие псы и коты, как обычно, разбегались при приближении двуногих.

– Что тут произошло? – Аня говорила полушепотом, словно боялась разбудить неосторожным словом что-то древнее и ужасное.

– Не знаю, но в список наших целей добавляется церковь. Я заучивал наизусть только начало Откровения, а нам лучше бы точно узнать весь текст. Поищем книгу.

– Ты совсем не боишься? Неужели ты настолько устал от жизни?

– Не устал. Вечная жизнь, не лишённая некоторых удовольствий, всё же лучше, чем вечное обифштексивание в Преисподней. Но какой смысл бояться? Я, скорее, удивлён. – Агасфер ухмыльнулся.

– Почему ты удивлён?

– Потому, что до последнего сомневался, что Апокалипсис всё-таки будет.

–Странно. – Аня встала на колено, чтобы потуже затянуть шнурок на слишком большом кроссовке, и над её головой просвистел камень. Агасфер бесцеремонно удержал девушку за голову, остановив вполне естественный порыв вскочить на ноги, и напряженно замер. Следующий камень летел намного правее, чем следовало бы, но Аня всё равно съежилась, ожидая удара. Почему-то ей очень ярко вспомнилось, как умерла семья Иудея.

– Дрянь! Шлюха подзаборная! Блудница Вавилонская! – Он выскочил из-за дерева: невысокий лысеющей пузан в строгом костюме, почему-то заляпанном грязью. Щегольский полосатый галстук болтался где-то в районе левого плеча, белая рубашка была застегнута только на две верхние пуговицы, а на ногах почему-то красовались домашние тапочки-кролики. Лицо пузана исказила гримаса то ли страха, то ли от злости, из полуоткрытого рта стекала струйка слюны.

–Почему ты думаешь, что эта женщина – Вавилонская блудница? Ты только что оскорбил мою жену. – Агасфер убрал руку с головы Ани и весь подобрался, точно собирался броситься на психа. Ответа он не дождался. Потрясая пустыми уже руками с грязными пальцами и частично обломанными ногтями, мужчина продолжал наступать на них, осыпая Анну площадной бранью.

– Прости, братан. Так будет лучше. – Агасфер шагнул вперед, оказался прямо перед пузаном. Тот попытался отступить назад, в его глазах даже появилось что-то, похожее на мольбу. Но было слишком поздно. Пальцы Иудея легли на голову пузана и с хрустом повернули её под неестественным углом. Всё ещё сидящая на земле Аня с ужасом наблюдала за тем, как обладатель умилительных домашних тапочек валится на землю.

– Зачем ты убил его? – Аня обхватила себя руками, чувствуя, как по телу разливается леденящий холод, ничем не похожий на результат воздействия свежего воздуха ранней весны.

– Чтобы он не убил никого другого. Разве ты сама не поняла, что для него сейчас любая женщина – Вавилонская блудница? Опять же, не успеет лишних грехов нахватать. Вставай, и пойдём, кажется, мы почти пришли.

Аня поднялась на ноги и даже взяла Агасфера под предусмотрительно поданный локоть. Страх испарился, вытесненный холодной логикой.

– А как же твои грехи?

– А мне как-то пофиг. Как, ты думаешь, я себе на еду и девок зарабатывал до того, как купцы и мастеровые стали считаться приличными людьми? Побыть дворянином не всегда удавалось.

– И как же?

– Преимущественно, как доппельзольднер. Пару раз был венецианским арбалетчиком. Так что не переживай, од ним больше, одним меньше – на температуру котла это не повлияет.

Огромный баннер, закрывающий половину фасада магазина, обещал форменную рабочую одежду любых расцветок и размеров. Агасфер недоверчиво фыркнул, но вслух высказывать свои сомнения не стал. Вместо этого он тщательно изучил замок, прошелся мимо окон и несколько минут, задрав голову, изучал небольшой козырек, идущий над фасадными окнами здания.

– Как думаешь, лучше вскрыть замок или окно выбить? – Иудей говорил так серьезно, будто между этими двумя способами проникновения была какая-то впечатляющая разница.

–Не вижу принципиальных отличий. – Аня пожала плечами и снова углубилась в размышления.

– Значит, выбьем. Сама себе вещи выбирать полезешь или мне доверишь?

– Сама. А то ты мне трусы на меху и форму в стиле пин-ап выберешь. – Она погрозила кулаком демонстративно облизнувшемуся товарищу по несчастью. – И имей в виду, я буду всё мерить в примерочной. В одиночестве!

– Разумеется, дорогая, я не собирался нарушать твоё уединение. Но прежде, чем мы попадём в примерочную, нам необходимо решить одну задачу. Где взять хренов камень?!

– А… – Аня прикусила язык, сообразив, что коробок с инструментами остался довольно далеко от них, в редких кустах возле ограды одного из заводов.

– Сказочный идиот!– Агасфер от души ударил кулаком о раскрытую ладонь. – Значит, слушай. Идти искать что-то подходящее смысла нет, неизвестно, найдём мы орудие или неприятности. Придётся потерпеть некоторые неудобства и пожертвовать пальто.

– Ты что, рукой его разбивать собираешься? – Аня недоверчиво посмотрела на Иудея, а затем вздохнула. – Никак не привыкну к тому, что ты бессмертен и почти неуязвим.





Конец ознакомительного фрагмента. Получить полную версию книги.


Текст предоставлен ООО «ЛитРес».

Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию (https://www.litres.ru/anna-urusova/2020-doslovnyy-apokalipsis/) на ЛитРес.

Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.