Книга - Перст судьбы

Перст судьбы
Алёна Алина


Спокойная жизнь Алены Шуваловой, одинокой писательницы, оказалась под угрозой, когда она встретила на месте гибели бабушки, незнакомца. С тех пор мир перевернулся и раздвоился. Магия, домовые, особые способности, другой мир, вампир и как водится спецотдел КГБ в поле зрения которого она попала, разрушили и без того шаткое равновесие. Оказалось, что все, что она знала о себе – ложь. Прикрытие, для того, что бы уберечь и спрятать ее на Земле. Ее – наследную главу дома Небесного покровителя мира Годар. Но с новыми открытиями появились не только обязанности наследницы, но и старые враги, желающие ее смерти. Стоит ли ввязываться во все это, или доверять симпатичному знакомому из особого отдела, раскопавшему ее тайны. Может просто оставить все как есть, и жить размеренной жизнью? Но судьба уже завертелась, и, возможно, от ее выбора уже ничего не зависит, остаться бы только в живых.





Алёна Алина

Перст судьбы



Перст судьбы – это событие, явление, стечение обстоятельств, которое является переломным, роковым моментом в чьей-либо жизни.




Глава 1





Пожар


Зарево я увидела еще на шоссе, но, только свернув на лесную дорогу, поняла, что это горит деревня. Скользкий парализующий ужас накрыл с головой. Гул, такой громкий, исходил отовсюду, рвущиеся в небо языки пламени пожирали стены домов, крыши трещали множеством мелких взрывов. Пронеслись, крича сиренами несколько пожарных машин. Все происходящее казалось страшным сном. Кто-то толкнул меня на обочину, я упала и только сейчас заметила горящий осколок крыши, приземлившийся буквально в полуметре от меня. Поток брани лился в мою сторону без остановки.

– Дура, что ты вообще здесь делаешь? Ты местная? – я смотрела на человека задающего мне вопросы и молчала. Только когда он начал трясти меня за плечи, я немного пришла в себя.

– У меня там бабушка, – все тело как будто сковало ледяными тисками.

Я огляделась по сторонам, никого из местных видно не было, вокруг суетились только пожарные.

Несколько раз меня силой пытались вывести за пределы опасной зоны, но я оставалась на месте. Уже через пару часов стало ясно, что выживших нет.

На рассвете меня проводили к дому бабушки Мани, вернее, к тому, что от него осталось. Ее тело так и не нашли. Все, что находилось внутри, выглядело как груда горелой ветоши и обугленных головешек. Воняло нещадно. Дом, который был мне родным, больше не существовал, в душе тоже была пустота.

В очередной раз жизнь играла со мной злую шутку, уничтожив последнего родного человека.




Странный порыв


Бушевавшие всю неделю штормовые ветра сделали в лесу свое дело. Обломанные ветки, вывернутые с корнем деревья, гнилые коряги, которые невозможно было разглядеть в сугробах, затрудняли и без того не легкое передвижение, я постоянно спотыкалась и падала. Еловые лапы, склонившиеся под тяжестью навалившего снега, цеплялись за одежду и как конфетти осыпали меня пушистыми снежинками, или громадными сугробами сыпались на голову. Шапка, как в прочем и вся одежда покрылась маленькими льдинками.

Я брела в сторону слободки, идти становилось все тяжелее. Заснеженный лес меня не пугал, наоборот, если бы не душившие слезы, я могла бы наслаждаться окружающим пейзажем. Не знаю, что заставило меня приехать сюда именно сейчас.

После случившейся несколько месяцев назад трагедии, я как будто замерла, застыла в пространстве. Этот пожар окончательно выбил меня из колеи, разрушив мой с таким трудом восстановленный мир.

Мысль о том, что дорога окажется непроходимой, даже не пришла в голову. В городе снег быстро превращался в жидкое месиво и исчезал под ногами прохожих или снегоуборочных машин.

Где-то вдалеке хрустнула ветка, над самой головой закричала ворона, я вздрогнула. Несколько раз я оборачивалась, казалось, что за мной кто-то идет, но вокруг по-прежнему был только лес. Стайка птиц испуганно вспорхнула в небо. «Наверное, все-таки не показалось. Может зверье? Надо бы поторопиться».

Деревня, точнее то, что от нее осталось, встретила меня напряженной тишиной. Разрушенные огнем стены домов, обгорелые печи, укрытые снежными шапками, в воздухе все еще стоял запах гари. Никто так и не выяснил, как произошло возгорание.

Я остановилась у места, где, когда-то были ворота, отделяющие частную территорию, одна створка все еще была распахнута, другая покосившись, болталась на свернутой петле. Обугленная стена дома, с висящими хлопьями обоями в мелкий цветочек, обломки обгоревшей мебели и огромная закопченная печь – вот все, что осталось от некогда уютного дома.




Сундук


Огромный в человеческий рост сундук обитый жестью стоял у стены, в пожаре на него обрушилась часть верхнего венца. Что бы сбросить рухнувшее бревно пришлось немало потрудиться. Громоздкий амбарный замок, не смотря на плачевный вид, оказался рабочим, и долго возиться не пришлось. Тяжелая крышка откинулась с громким лязгом, внутри была темнота. Я включила фонарик и обнаружила лестницу вниз.

Я огляделась – никого. Сугробы искрились от яркого солнечного света, и слепили глаза. Ох, как мне не хотелось спускаться в этот загадочный лаз, о существовании которого я и не подозревала. Пахло сыростью, колючий холод пробирался под одежду заставляя тело дрожать, пальцы державшие фонарик окоченели. Свет из прохода уже не освещал лестницу, выхватывая в темноте только старую каменную кладку стен. Под ногами раздавался треск, хоть я и старалась двигаться без шумно, кажется, трещали сами стены. Лестница закончилась разрушенными ступенями, до пола оставалось не так высоко, нужно было прыгать. Нога неловко заскользила от попавшего под подошву камушка и, не удержавшись, я растянулась на полу, сильно ударившись головой.

Что-то холодное прижалось ко лбу, я открыла глаза, баба Маня, наклонившаяся надо мной, отпрянула и резкими рваными движениями переместилась к сундуку. Сквозь ее длинную до пола юбку просвечивал лившийся из окна свет, маленькими завихрениями кружились в воздухе крошечные пылинки. Я лежала на полу в доме, каким он был до пожара, а бабуля, как когда-то, сидя на сундуке, смотрела в окно.

– Хватит разлеживаться, у тебя совсем не осталось времени – вот возьми. У меня в руках оказался небольшой сверток. – И помоги стражу, – она усмехнулась и отвернулась в окно, подперев голову рукой, – ему нелегко придется, он не должен причинить тебе вред!

Меня оторвало от земли и выбросило наружу. На улице стоял непроглядный мрак, я задохнулась от налетевшего порыва ветра, в лицо полетели хлопья снега. В отблеске фонарика, что-то сверкнуло. Острая боль в боку, затем яркая вспышка и, нечто отлетело к стене, от удара верхнее бревно рухнуло. Я отползла от сундука, в голове звучал навязчивый шепот: «Помоги ему». На трясущихся от страха ногах, я подошла к разрушенной стене. Мужчина лежал на спине, раскинув руки в стороны, шапка сбилась на бок, из уголка рта показалась струйка крови.




Незнакомец


Удар был настолько сильным, что из легких вышибло воздух. «Вот и конец», – мысль пронеслась в голове как вздох облегчения. Холод и боль предательства, выдернутые глубоко из подсознания, держащие все внутри в железных тисках, начали отступать. Боль, дикая во всем теле, как будто в омертвевшие органы начала возвращаться жизнь, растеклась от солнечного сплетения до кончиков пальцев. Что-то тяжелое со скрежетом рухнуло сверху и придавило так, что невозможно было пошевелиться: «Ну и пусть, теперь точно все». Последнее что он увидел, был водоворот снежинок в небе, сознание со скоростью уносилось ввысь и снежинки уже не кружились, просто замерли в невесомости.



«Светка сидела на лужайке, подставив лицо солнцу и вытянув длинные ноги. Ромашки и васильки, закрученные в венок, переплелись с волосами растрёпанными ветром.

– Нравлюсь? – она приоткрыла глаза, зная, что я наблюдаю.

Я лежал, из-под полуопущенных век, рассматривая открывающийся вид. Кудряшки соломенных волос почти касались травы. Тени от ресниц на щеках, легкий румянец, пухленькие розовые губки, длинная шея и шикарная грудь, выглядывающая из глубокого выреза платья. Она развернулась и улеглась, подперев голову рукой, её грудь теперь была еще ближе и игриво заманивала, тонкая талия, крутой изгиб бедер. Я глубоко вдохнул и закрыл глаза.

– Нравишься.

Она усмехнулась, сорвала травинку и начала водить ею по моей груди.

«Что она со мной делала, казалось, чуть ли веревки не вила».

Светка, такая, с виду доступная, не давала до себя дотрагиваться. Они встречались уже полгода, и все, что было допустимо в их отношениях это поцелуи и легкие объятья. В день Святого Валентина он набрался храбрости и попытался пойти в атаку, но получил пощечину и она, потом месяц не разрешала себя даже целовать. Он периодически хотел завязать с этими отношениями, как ему казалось бесперспективными в определенном плане, но каждый раз, когда готов был решительно поставить точку, что-то его останавливало. Она была такой беспомощной, со своими девичьими проблемами, что в эти моменты, становилось ее, просто жаль, и он отступал. Ужасная пытка продолжалась. Однажды, когда терпеть больше не было сил, он, находясь в компании, напился и переспал с однокурсницей, но это было не то. Совесть и злость за свою слабость выедала в душе черные дыры, несколько недель он не находил себе места, разрываемый желанием покаяться перед Светкой или все-таки промолчать и выбросить из головы эту дурь. Разум взял свое. И Светка ничего не узнала. Но, с тех пор, он начал относиться к ней с большим уважением. Один раз, когда однокурсник пытался намекнуть, что блондиночка не такая уж и недотрога, какую из себя строит, накопившаяся злость дала выход, у Егора с трудом получилось остановиться, что бы ни убить наглеца. Тогда, через неделю этот парень пришел извиняться и каялся, что специально соврал. Егор, не нашел ничего удивительного в том, что парнишка ему завидует. Высокий, атлетически сложенный, студент последнего курса, отличник, любимчик профессора, красавец с голубыми глазами. Девочки нервно хихикали, стоило ему обратить внимание в их сторону, парни молча выражали уважение. Учеба ему давалась легко, не было проекта, в котором он не мог разобраться и вывести на высокий уровень. Парню прочили большое будущее. Профессор уже тогда, рекомендовал его, как перспективного специалиста, в несколько НИИ.

Сегодня, лежа в высокой траве, под ярким солнцем, где-то в богом забытой деревушке, он таял от невесомых прикосновений. Её тело было настолько близко, что бросило в жар.

Я сграбастал ее, подмял под себя, она тихо засмеялась и уперлась в грудь кулачками. Губы были мягкими и податливыми. Пахло молодой травой и влажной землей.

– Выходи за меня!

Она немного отстранилась, замерла, взгляд черных глаз пронизывал, выворачивая душу наизнанку, и произнесла:

– Да.

Одно короткое слово и мир встал с ног на голову. Я больше не смог от нее оторваться, она не отталкивала, наоборот вцепилась мне в волосы и прижала к себе еще сильнее. Все закончилось быстро, стоило только начать, и сдерживаться больше не было сил. Осознание победы и понимание того, что я, наконец, получил то, чего добивался полгода, нахлынуло с последними судорогами, сотрясающими тело. Вместе с этим пришло разочарование и стыд за свою несдержанность. Девушка лежала тихо, закрыв глаза, на губах играла легкая улыбка. Я зарылся лицом в ее волосы, щеки пылали:

– Прости, я так долго ждал, что не смог сдержаться. Ты сводишь меня с ума.

Она отстранилась, поцеловала в губы, и обняла:

– У нас еще будет много ночей. Первый раз ничего не значит. Пошли купаться.

Ледяная вода подействовала на разгоряченное тело как катализатор».



Не человеческая ярость, бушевавшая внутри и уже почти превратившая душу в нечто черное, начала отступать. Сила, заставляющая двигаться вперед, выплеснулась и растворилась в небе, оставив после себя сонную усталость. Голова раскалывалась от боли, что-то липкое и теплое потекло за шиворот. Ноги и руки задеревенели, в груди, наконец, стало легко, первый же полноценный вдох отозвался острой болью, в глазах опять потемнело. Ветер поднимал в воздух хлопья снега, кажется, специально засыпая глаза, мешая видеть окружающие предметы. Темное расплывчатое пятно подлетело поближе и приняло форму человеческого лица. Крошечная женщина, с большими испуганными глазами, дрожащая, вся в снегу, пыталась, что-то сказать, но расслышать он был не в состоянии.



Хриплое дыхание говорило о том, что он жив. «Помоги», – голос бабули я слышала так четко, как будто она стояла рядом со мной. Страх и адреналин придали мне сил, что бы сдвинуть неподъемное бревно придавившее тело незнакомца. Тем временем человек начал приходить в себя, потрогал голову, застонал, огляделся.

– Вы ранены?

Увидев меня, он отшатнулся, и опрокинулся обратно в снег.

– Где я? – он, то щурился, то моргал, пытаясь сфокусировать взгляд.

Такого поворота я не ожидала.

– В «Марьиной слободке».

Человек попытался сесть, со второй попытки ему это удалось.

Сбивающие с ног порывы ветра, завязывали в завирухи летящий снег. Метель разыгралась не на шутку, о том, что бы добраться до машины, нечего было и думать, оставаться на разоренном пепелище не имело смысла.

– Нужно где-то укрыться, буря поднимается.

В голове промелькнул образ охотничьего домика.

– Идти сможете? – я протянула ему руку и помогла подняться. Мужчина пошатнулся, но на ногах удержался, несколько минут он просто смотрел по сторонам, пытаясь прийти в себя, потом сделал неуверенный шаг.



Солнечная поляна и улыбающаяся Светка, бессознательный бред из прошлого, превратились вдруг в снежный ураган. «Нужно выбираться». Говорить было больно, во рту ощущался солоноватый привкус. Глубокий снег мешал переставлять ноги, налившиеся свинцом, и они постоянно, за что-то цеплялись. Я падал, но темное расплывчатое пятно, казалось обладающее не человеческой силой, хватало за шиворот, поднимало и настойчиво тащило вперед. Это длилось бесконечно. Не знаю, насколько бы еще меня хватило, но резкая боль в плече нарушила эту монотонную борьбу. Это был косяк двери, того самого охотничьего домика.




Охотничий домик


В лесу мело не так сильно как на открытом пространстве, но приходилось пробираться по непроходимому бурелому, мы падали, поднимались и брели дальше практически не разбирая дороги, надеясь на то, что идем в правильном направлении. Силы были на исходе, когда прямо перед нами показалась изгородь.

В доме было темно и холодно, но это было лучше, чем бороться с нарастающей непогодой снаружи. Рухнув прямо на пороге, я выдохнула с облегчением, и позволила себе закрыть глаза.

«Бабушка Маня сидела на сундуке, сложив руки на коленях, она глядела в окно. Светило солнце, его свет, касаясь моего лица, мазнул по щеке. Шепот почти не слышный, мешал наслаждаться покоем и солнцем. Бабуля, как-то внезапно оказалась очень близко, глаза ее были черными провалами, и щелкнула меня полбу: «Очнись»».

Я резко дернулась и ударилась головой. Мужчина, которого я тащила на себе по лесу, пытался трясти меня за куртку, повторяя: «Очнись, очнись».

Шевелиться совсем не хотелось. Я нашарила в кармане фонарик, осмотрелась: русская печь с лежанкой и приготовленной охапкой дров, напротив массивный стол со скамейкой, над столом большой свисающий бахромой винтажный абажур, в углу топчан с подушкой-домиком прикрытой накидкой, на стене же над ним, висела огромная медвежья шкура, упиравшаяся головой в потолок. Достаточно уютно. В абажуре, как я и предполагала, была настоящая керосиновая лампа, что позволяло нам не прибывать в темноте, еще одна висела на стене у входной двери. Прямо над развалившимся там мужчиной.

Незнакомец пошевелился, пытаясь сесть, начал кашлять, изо рта опять показалась кровь. Состояние мужчины вызывало у меня беспокойство, я не врач, но кровь во время кашля не могла означать ничего хорошего. Бодрствовал он или спал было не понятно. Я присела рядом и дотронулась до его руки, она была ледяная. Стянула шапку, на затылке колтун с запекшейся кровью, похлопала по щекам, мужчина поморщился, но глаз не открыл. В голове опять назойливо зажужжало: «Помоги».

«Нужно растопить печь». Как это сделать я представляла только в теории, в доме у бабушки печка была, но я наблюдала растопку только со стороны. В печи нашлось несколько настоящих чугунков, я выбрала самый большой и наполнила его снегом. Раза с третьего, огонь все-таки разгорелся.

Все то время, что я возилась с печкой, мужчина все так же сидел у двери, но теперь казалось, что он просто спит, лицо расслаблено, дыхание ровное без хрипов, руки больше не были такими холодными. Я решила не тормошить его, по крайней мере, пока дом не наполнится теплом.

За окном, по-прежнему бушевала метель и кажется, становилась все сильнее, завывание ветра отчетливо слышались за стенами, в печи мерно потрескивал огонь. Я присела на лавку. Метель до утра, скорее всего не утихнет, я оказалась запертой, в доме с раненым незнакомцем, которому вероятно нужна помощь доктора. Связи здесь не было, это я проверила еще, когда доставала фонарик. Оставалось надеяться, что ничего страшного до утра с этим мужчиной не случиться. «Как он вообще оказался на пепелище?» Нужно поискать аптечку, и неплохо было бы раздобыть еды. А еще очень хотелось спать, события сегодняшнего дня меня измотали. Только сейчас, расслабившись, я почувствовала, боль в боку. Одежда оказалась разрезана, и если на куртке крови не обнаружилось, то свитер в этом месте был сильно испачкан. На ребре виднелся приличных размеров порез. От более серьезного ранения видимо спасла толщина пуховика. Я с раздражение посмотрела на незнакомца: «Помоги, помоги» – передразнила я голос бабы Мани.

И тут я вспомнила про сверток, он к моей огромной радости не пострадал, только тряпка, в одном месте пропиталась кровью.

Мужчина пошевелился и что-то прошептал. Я быстро завернула книгу и спрятала обратно.

Человек сидящий в данный момент на полу, не вызывал во мне ни злости ни опасений, может быть только обиду: «За что он накинулся на меня, кто он вообще такой. И зачем мне пришлось ему помогать? По внешнему виду на мародера или бомжа он не похож. Но внешний вид, еще ни о чем не говорит», – сама себе возмутилась я. «Много ты в жизни видела мародеров?» – я вздохнула.

Воздух в доме заметно нагрелся, вода булькала в котелке, и пора было заняться поисками чего-то съестного и аптечки, теперь она нужна была и для меня. Тщательный обыск показал наличие некоторых припасов: крупа, тушенка, чай, варенье, и еще одна банка со странной субстанцией похожей на жир, а вот из медикаментов обнаружились пластырь, вата йод и нашатырный спирт, в наших обстоятельствах нужные вещи.

– Ау, – я водила перед носом незнакомца нашатырем, – просыпаемся.

Мужчина медленно открыл глаза.

– Как вы себя чувствуете? Он смотрел на меня, и в его взгляде читалось явное непонимание. Я протянула ему кружку с водой. Сделав несколько жадных глотков, незнакомец откинул голову на косяк двери.

– У вас, что-нибудь, болит?

– Голова кружится, и, – он положил руку на грудь, – здесь больно.

– Встать можете? – я протянула ему руку, – вам лучше не лежать на полу.

Мужчина ухватился за мою руку, но поднять я его не могла, он был почти в два раза больше.

– Подождите, – я принесла табурет, – обопритесь на табурет.

После некоторого промедления он все-таки поднялся, постоял, видимо пытаясь сконцентрироваться.

– Идемте, – я подставила свое плечо, гигант почти повис на мне. «Каким чудом я его сюда дотащила?» До топчана в углу небольшой комнаты мы добирались целую вечность, и шатались уже оба, он от головокружения, я под его весом.

– Я заметила у вас в волосах кровь, позвольте я посмотрю. Он дотронулся до затылка и поморщился. Я налила в небольшой таз, уже нагревшейся воды и взяла полотенце, которое нашла при обыске. Рана оказалась не глубокой, пока я пыталась оттереть с головы незнакомца кровь, он сжал зубы, и глубоко дыша, терпеливо дожидался окончания процедуры.

– Медикаментов здесь нет, поэтому придется потерпеть, – я сочувственно улыбнулась.

– Голова может кружиться от сотрясения, вы, похоже, сильно ударились. Поднимите свитер? Здесь один большой синяк, на вас упало бревно, – я аккуратно потрогала ребра, – вроде все цело. Я прополоскала полотенце в кадке с холодной водой и положила ему на лоб.

– Не знаю, поможет ли?

Он откинулся на подушку, закрыл глаза, и прижал мою руку вместе с компрессом. Русые кудрявые еще влажные волосы давно не видевшие стрижки, выразительные темные насупленные брови, большой нос, припухшие обветренные губы, сжатые в тонкую линию, рыжая всклокоченная борода. Что-то в этом человеке было мне смутно знакомо, и не знакомо одновременно, я присмотрелась. Может из-за освещения или от усталости, но я все ни как не могла сосредоточить взгляд на его лице, что бы внимательно рассмотреть. «Да какая, в общем, разница». Я устало сидела рядом, положив руку ему на голову, пока не начала клевать носом, что и привело меня в чувство. Открыв глаза, я смутилась, теперь он меня внимательно рассматривал.

– Откуда на тебе кровь? – его голос звучал ровно и уверенно.

– Вижу, Вам, уже лучше! – я намеренно сделала акцент на слове «Вам», его бесцеремонность и требующий ответа тон подняли во мне волну раздражения.

– Вы ранены? – его подчеркнутая вежливость, с акцентом на «Вы» охладили мой боевой настрой.

– Нет. Как вы оказались в слободке? – в свою очередь спросила я, откровенничать с незнакомцем не хотелось.

– Проезжал мимо, и решил навестить одного моего знакомого, – прямой взгляд не оставлял сомнений в правдивости его слов.

– Вы не знали, что деревня сгорела, и здесь больше нет жителей? – я упорно хотела получить ответы на свои вопросы.

– Нет, несколько месяцев назад Михаил Дмитриевич, позвонил и позвал меня на охоту. В ту пору, я был слишком занят, а сейчас у меня появилось время, и я решил принять приглашение.

История потихоньку прояснялась, новость о том, что мужчина являлся знакомым соседа Митрича, немного успокаивала.

– А вы как оказались в этой деревне? – он смотрел на меня с неподдельным интересом, немного улыбаясь.

– Здесь жила моя бабушка, я приехала … – вот тут я осеклась, не рассказывать же незнакомцу, что я выполняла странную волю погибшей бабушки. Письмо от нее я нашла в кармане куртки, когда после трагедии добралась, наконец, до дома.

«Дорогая моя девочка.

Прости меня за все, что произошло, и еще будет происходить в твоей жизни. Видит всевышний, я пыталась уберечь тебя, как могла и как умела. Сейчас уже нет времени для объяснений. Но я знаю: ты умная, ты сильная и ты справишься, что бы ни случилось.

Помни моя дорогая, я всегда любила тебя.

И еще: позже, ты сама поймешь когда, тебе нужно приехать и забрать одну вещь, она хранится в моем сундуке. Ничего не бойся.

Любящая тебя Мария Шувалова».

Эта странная записка не давала мне покоя все это время, и сейчас, она лежала в моем кармане, скорее как оберег.

– Я приехала, потому, что мне так захотелось! – я отвернулась, давая понять, что разговор окончен.

Но незнакомец не желал прекращать беседу.

– Так откуда на вас столько крови, вы кого-то убили? – последние слова он произнес усмехаясь.

Я уже отошла к столу и вертела в руках пачку с гречневой крупой пытаясь придумать, где раздобыть чистой воды для приготовления каши. Но его слова заставили меня резко обернуться.

– На меня напали! я отвернулась, сжав кулаки. Я не собиралась ничего ему говорить, но меня раздражала его самоуверенность и шутливый тон.

– Кто? Вы же сказали, что в деревне нет жителей. Дикие звери? – он продолжал, как ни в чем не бывало усмехаться.

Я медленно повернулась, сложив руки на груди, от чего прилипшая к ране футболка видимо сорвалась и боль заставила меня поморщиться. Окинула его сверху вниз взглядом и, с ехидством в голосе заявила: – Возможно, дикий зверь, в обличье человека, – мой взгляд был красноречивей обвинительной речи.

– Вы хотите сказать, что это я на вас напал? – он сел на топчане, уставившись на меня, в его взгляде сквозило полное недоумение.

– А вы кого-то другого встретили в деревне? – я продолжала стоять со скрещенными на груди руками.

– Нет, никого не встретил, да и вас я там тоже не заметил, – он замолчал, будто что-то вспоминая. – Который час? – голос прозвучал рассеянно.

Я немного растерялась, уловив ход его мыслей. Когда я приехала в слободку, было не больше полудня, и светило яркое солнце, а когда меня выбросило на поверхность, на улице уже было темно. Смеркаться в данную пору года начинало часов в пять вечера, по ощущениям я провела внизу всего минут пятнадцать или даже меньше, а по факту выходило, что я там просидела часов пять. Допустим, пусть так, путь до охотничьего домика занял часа два, учитывая тяжесть моего попутчика и разыгравшуюся непогоду, плюс час пока нагрелась комната. По всем расчетам выходило, что сейчас максимум восемь или девять вечера. Я достала из кармана мобильник, на экране светились цифры 00:00. Мужчина нашарил в кармане куртки свой телефон и, взглянув на экран, повернул его в мою сторону. 00:00. На лице незнакомца читалась тревога.

– Я отчетливо помню, как шел по заметенной дороге в деревню, как расстроился, увидев вместо деревни пепелище, как нашел место, где по моим расчетам находился дом Михаила Дмитриевича, как достал мобильный, в попытке набрать его номер. И все, дальше сразу ночь, боль, лес, вы и этот дом. Из моей памяти исчезло примерно пять часов жизни. Он поднялся с кровати, уже не шатаясь, но все еще нетвердо стоя на ногах, и медленно направился в мою сторону. Я насторожилась, от человека исходила явная угроза.

– Не хотите ли вы сказать, что я виновата в том, что у вас случился провал в памяти.

Он остановился и пристально посмотрел мне в глаза. Это меня нисколько не смутило, я выдержала взгляд:

– В моей хронологии тоже есть небольшие нестыковки, если вас это утешит.

Утешения незнакомцу это не принесло, но он видимо расслабился. Я незаметно выдохнула. Мужчина присел на табурет, стоявший у стола. И посмотрел в окно.

– Метель не утихнет до утра, – повторил он мои мысли. – Нам придется заночевать. Здесь должен быть небольшой запас продуктов.

Я смотрела на него, приподняв в недоумении бровь. Пачка гречневой крупы все еще лежала на столе рядом со мной.

– Как вы относитесь к гречневой каше? – совершенно серьезно спросила я.

– Учитывая, что последнее, что я сегодня ел, было уже практически вчера, вообще отлично. Я думал, раз вы затащили меня в чащу леса, то может быть додумались запастись более питательной едой для мужчины, например мясом.

От этого обвинения, я просто оторопела.

– А знаете, я уже пожалела, что тащила ваше бредящее туловище по непроходимому лесу. Нужно было оставить вас, на развалинах, придавленного бревном.

«Вот и благодарность! Помоги стражу!» В ответ на эти мысли в памяти промелькнула лукавая улыбка бабы Мани.

– Есть здесь колодец, мне нужна чистая вода, – вопрос прозвучал немного резче, чем я рассчитывала.

– Во дворе, я схожу. Это немного развеяло напряженную обстановку. Выглядел он уже вполне сносно, что было не менее удивительным, чем провал во времени.

Где-то в глубине души я понимала, что человек, возможно, подшучивал, говоря, что я затащила его в лес, но с другой стороны, раздражало, что он решил набить себе цену, таким способом, совершенно не вспомнив о том, что сначала нанес мне ранение. Возможно, у него и был провал в памяти, но это не избавляет его от ответственности. И мне, в конце концов, просто больно.

Мужчина вернулся достаточно быстро, сообщив, что все вокруг замело еще больше и в метре от носа ничего не разглядеть. Топленый снег, уже давно кипевший в котелке я вылила в корыто, найденное тут же за печкой, решив постирать в этой воде измазанную кровью одежду. Часть воды из колодца решено было вскипятить для умывания, все-таки копание в углях сгоревшего дома оставило на наших лицах черные следы. Разговор не клеился, если не считать обсуждения срока годности тушенки найденной на полке, ужин прошел в тишине.

Незнакомец после еды несколько оживился, и пошел приводить себя в порядок. Он стянул с себя свитер, склонившись над бадьей, облил голову холодной водой, обтер лицо, и грудь полотенцем, внимательно рассмотрел синяк и ощупал ребра, слегка поморщился. На спине удалось рассмотреть достаточно большой кровоподтек. После чего, устроился на топчане и укрылся почти с головой. Видимо как бы он не бодрился, все равно чувствовал себя не очень хорошо.

Я же решила, что пришло время заняться своим внешним видом, отойдя как можно дальше за печь, что бы ни маячить посреди комнаты, стянула пропитанный кровью свитер.

Пристроенное на печи зеркальце не давало полного обзора, но все-таки кое-что рассмотреть удалось, рана действительно была не глубокая. Нож, или что там было, прошёл вскользь, мазнул по нижнему ребру и рассек верхний слой кожи. О том, что удар мог быть направлен в сердце, я старалась не задумываться, но засевшее в подсознании понимание этого придавало напряжения моим нервам. Спать с несостоявшимся убийцей в одном доме было неприятно, если не сказать больше. Увлеченная своими мыслями я не сразу заметила, что виновник этого несчастья молча наблюдает за моими действиями. Как только я повернулась в его сторону, он резко встал и двинулся ко мне.

– Вынужден извиниться, но хочу заметить, что несколько часов моей жизни выпали из памяти. В общем, мне очень жаль, и я намерен разобраться в том, что здесь происходит. Не люблю, когда мое тело мне не подчиняется, – он, смущаясь, осматривал рану, а я растерянно слушала робкие извинения.

– Хотела бы я знать, чем была вызвана ваша внезапная агрессия, там в деревне.

– Болит? – мужчина поднял на меня виноватые глаза.

– А вы, как думаете! – я только сейчас заметила, что стою почти голая, и незнакомый мужик таращится на меня. Натягивать на себя измазанную одежду не хотелось. Я, гордо задрав голову, направилась к шкафу в углу, и схватила с полки первое, что попалось в руки, это была тельняшка, то, что она на три размера мне велика, уже не имело значения. Главное было прикрыться от пожирающего взгляда голубых глаз. А еще хотелось убраться из этого домика куда подальше, и забыть эти нелепые приключения.

С этими мыслями я закинула в бадью измазанный кровью свитер и стала яростно тереть. С каждым движением рана причиняла боль, но я не обращала внимания. Только когда одежда была разложена на печи, я остановилась и машинально потянулась к беспокоящему боку. Страж, все это время сидел у стола, с интересом наблюдая за происходящим. У меня оставалось еще одно незаконченное дело, и можно будет укладываться. Глаза слипались, но я решила продержаться, сколько смогу и, по крайней мере, не засыпать первой. Забрав из куртки сверток и мобильник я, развернувшись на пятках сказала:

– Спокойной ночи! – и полезла на печь.

– Меня Егор зовут.

– Спокойной ночи, Егор!

На печи оказалось просторно и уютно, даже имелась небольшая шторка, отделяющая укромное пространство, от общей комнаты, создавая своеобразный шалаш. Устроившись поудобней я, стала рассматривать свою находку.

Закрытая на своеобразную защелку книга в потемневшем от времени кожаном переплете, без каких-либо надписей и названия. Как я не крутила и не нажимала, защелка не открывалась. Я включила фонарик и начала внимательно изучать запирающее устройство. Металлическая пластина на задней обложке, сантиметров десять шириной с растительным орнаментом опоясывала блок листов и плотно накрывала верхнюю обложку, при этом она не была приклеена, приварена или пришита, учитывая старинный вид книги. Я в недоумении вздохнула и повернула загадочное изделие под свет, в середине растительного орнамента красовалось выпуклое солнышко, с силой надавив на этот элемент большим пальцем, я почувствовала укол и от неожиданности ойкнула, тут же что-то щелкнуло, и замок откинулся. Усевшись, я с волнением открыла первую страницу, в недостатке света, зрение немного подводило, буквы расплывались, но текст, написанный старинной вязью, оказался мне знаком. Откинувшись на подушку и прикрыв глаза, я вызвала в памяти образ беловолосой Айссирис, каким я представляла его в детстве, слушая эту сказку.

– Мне стало любопытно, что здесь происходит? – взъерошенная голова показалась в просвете шторки и печной трубы.

Я подняла на него рассеянный взгляд, от книги исходило яркое сияние:

– Ничего, я быстро захлопнула фолиант и накрыла его рукой, – читаю.

– А здесь уютно, как в шалаше, – заискивающие нотки в голосе, любопытный взгляд.

– Идите спать, Егор!

Я отгородила шторой свое убежище и отвернулась к стене. Стоило только прикрыть глаза и меня выдернуло из тела в гнетущее сновидение.




Глава 2





Айссирис


Плавно скользя в воздушных потоках, парила над землей беловолосая Айссирис, призрачные крылья трепетали на ветру, волосы развивались. «Сегодня не до превращений, сегодня нужны все силы». Шпили дома «Небесного покровителя» уже мелькали на горизонте, и сердце Айссирис в волнении замирало в груди, слишком долго она ждала, слишком долго она искала. Много лет назад она спрятала свою дочь от смерти и предателей, на стыке двух миров. Война давно была позади, вероломство наказано, пришло время вернуть Айс-э-шении в родной дом, на законный трон. Сегодня ночью планеты опять выстроятся в нужном порядке, миры соединятся, и откроется переход.

Каменная площадка перед башней, заросшая мхами и лианами, уже начала понемногу разрушаться, женщина легко шагнула на узкий уступ. Замок прибывал в запустении, с потерей наследницы он перестал быть оплотом правящего дома. Это было к лучшему, сама Айссирис приложила руку для распространения разного рода устрашающих слухов, ей не нужны были здесь лишние глаза и уши. «Когда Айс-э-шении вернется, все изменится», – женщина с улыбкой провела рукой по отполированной ветрами гладкой стене.

Взошла первая луна, и в ночи проявилась покатая крыша зеленой башни, черные арки окон безмолвно взирали в сонном ожидании, женщина отворила тяжелую, низкую дверь, обитую кованым железом и, бесшумно скользнула внутрь. Ей не нужен был свет, что бы подняться на самый верх, она знала каждый выщерб на этих ступенях. На верхнем этаже она открыла последнюю дверь и подошла к окну.

– Это ты Айссирис? – древний скрипучий голос хранительницы раздался от противоположной стены.

– Да, Маньян, – голос Айссирис дрожал от волнения.

– Время пришло?

– Да, Маньян. Осталось не долго.

– Хвала богам, я уже чувствую нашу девочку, она ищет. Вчера я видела яркий свет, и роза Таху дала всходы.

– Ты слишком много говоришь Маньян, давай ждать в тишине.

Взошла вторая луна и башня дома «Небесного покровителя» замерцала в лунном свете, легкий ветерок нырнул внутрь, разметав по плечам волосы Айссирис, она прижала руку к груди и, закрыв глаза, послала зов.

Третья луна поднималась над горизонтом. Очень медленно, Айссирис развернулась и прошла ровно в центр комнаты. Сняла с шеи медальон, внутри на портрете младенца, лежала прядь белых волос. Женщина со слезами на глазах прижала прядь к губам, к сердцу, и положила в углубление в полу. Теперь каждая луна светила в одно из арочных окон башни, по полу струилось мягкое голубое свечение, понемногу заполняя пространство. В одно мгновение лунный свет встретился с голубым, и от пола закрутился сияющий вихрь. По стенам прокатились тонкие полоски, загораясь ярче в растительном, орнаменте, соединились в центре потолка и от шпиля умчались в небо. Помещение погрузилось в темноту, Айссирис вздрогнула, испугавшись, что ничего не получилось. Но вот маленькие искорки полыхнули в центре, где лежала прядь младенца, и на этом месте появился сияющий маленький шар, он медленно увеличивался, пока не занял собой все помещение.

– Айшеее-ниии, – прошептала Айссирис и рухнула, на каменный пол.




Дом «Небесного покровителя»


Тело как сломанную ветку болтало из стороны в сторону, то выбрасывая в бесконечный поток, то засасывая обратно, сил кричать уже не осталось. Голова кружилась настолько сильно, что я теряла сознание и как только наваливалась спасительная темнота, все с новой силой начинало вертеться заново, водовороты, торнадо, или завихрения, что бы это ни было, уже не имело значения, я хотела только одного, что бы эта ужасная пытка скорее закончилась. Потоки энергии, то искрились всеми цветами радуги то, распадаясь на отдельные цвета, обвивали кольцами, прошивали насквозь, вымывая изнутри и наполняя заново.

Черная тень появилась ниоткуда. Сначала это была просто маленькая точка, она приближалась и увеличивалась, обещая облегчение. «Айшеее-ниии», – тень притягивала и звала, превращаясь в призрачную женщину с белыми, как снег волосами, развевающимися в порывах ветра. Она тянула ко мне руки, улыбалась, а я барахталась в пустоте, выбиваясь из сил, пыталась добраться до спасительного призрака. Когда до цели оставалось совсем немного, все пространство вокруг взорвалось ярким светом так внезапно, что ослепнув, я испугалась и замерла. Голова больше не кружилась, я стояла в круглом помещении, темные каменные стены светились орнаментом, на полу лежала та беловолосая женщина. Я склонилась над ней, откинула волосы с лица, она была очень красива, тонкие черты, черные брови, высокий лоб, упрямо сжатые губы.

– Айссирис! Она здесь, – глухой скрипучий голос исходил отовсюду.

– Айшении, – прошептала блондинка и открыла глаза. Я помогла ей сесть, облокотившись о стену. Она жадно всматривалась в мое лицо, гладила по щеке.

– Девочка моя, ты дома, – она зарыдала и нежно прижала меня к груди.

– Айссирис заверши ритуал, – скрипучий голос был взволнован, – сюда кто-то идет.

Передо мной появился блестящий кубок со светящейся булькающей жидкостью. Женщина отлепила меня от груди:

– Это вино розы Таху, выпей и сама все поймешь. Заметив мой настороженный взгляд, она легонько подтолкнула ко мне кубок: – Поторопись, по видимому, у нас мало времени.

Светящаяся жидкость булькала, но пахла приятно, я в сомнениях попробовала, на вкус – сладковато терпкая тягучая субстанция. «Была, не была», – я закрыла глаза и начала пить. Проглатывалось это с трудом но, попадая в желудок, разливалось нежным теплом. Кончики пальцев начало покалывать, и все тело вдруг стало легким и наполнилось бурлящей энергией, я чувствовала заворачивающиеся вокруг меня энергетические потоки, как щекотку.

Внезапно дверь распахнулась и в комнату вошла огненно рыжая высокая, худая и натянутая как струна молодая женщина.

– Инис? – сидящая у стены женщина с трудом поднялась на ноги.

– Ма, – рыжая, склонила голову в легком поклоне, – я принесла тебе плохую весть, твой супруг, наш отец, скончался.

– Ох, – Айссирис пошатнулась и оперлась о стену рукой. Несколько минут она стояла, склонив голову и прикрыв глаза, пытаясь справиться с неожиданной новостью, но все же выпрямилась, гордо подняв подбородок:

– Инис, печальная весть твоя омрачила мою радость. Вернулась твоя сестра.

Рыжая бросила в мою сторону изучающий взгляд, и презрительно скривив губы, продолжала молчать.

– Айс-э-шении, наследная глава дома «Небесного покровителя», – женщина взяла меня за руку. Я сделала маленький шаг на встречу новообретенной сестре. Айссирис довольно улыбаясь, глядела на меня. Я ошеломленная известием, не совсем понимала что происходит.

– Дорогая сестра, – рыжая с брезгливой ухмылкой подошла и обняла меня за плечи.

– Почему она молчит, Ма, ты уверена, что это сестра Айс-э-шении? – Инис отступив, оглядела меня с ног до головы. Я тоже оглядела себя, на мне была все та же старая большая тельняшка и узкие джинсы. В то время как сама сестра была одета в темно синее бархатное платье, облегающее фигуру и расширяющееся к полу, расшитое по подолу рубинами и жемчужинами в узор похожий на языки пламени. Она заметила, что я рассматриваю ее наряд и с чувством превосходства подняла подбородок повыше.

– Однако мы не закончили. Инис оставь нас, возвращайся и предупреди всех, что дом «Небесного покровителя» отныне открылся, – голос Айссирис был тверд.

Огненная сестра повернулась уходить, но внезапно остановилась.

– Я предупрежу всех, о том, что сестра, которую ты искала тридцать лет и достала из другого мира, потратив все силы, оказалась чудовищем и предательницей. Выпив напиток розы Таху, она убила тебя и пыталась убить меня, что бы превратить наш народ в рабов своего грязного мира.

Я, опешив от этой речи, посмотрела на Айссирис. Беловолосая женщина резко выбросила вперед руку. О стену, перед которой стояла новообретенная сестра, ударилась и рассыпалась мелкими кристаллами, острая льдина.

– Я вырастила змею, – взгляд женщины был холоднее льда.

Инис спокойно вошла в середину еще тлеющего искрами орнамента на полу и, разведя руки в стороны, что-то прошептала.

– Маньян! – с криком отчаянья Айссирис успела оттолкнуть меня к стене, сама упав на колени. Я машинально выставила вперед обе руки и стоящая в языках разгорающегося пламени Инис, превратилась в глыбу льда.

– А ты хороша, – голос сестры слышался глухо, пламя продолжало мерцать в середине глыбы, лед таял, вода стекала маленькими струйками мне под ноги, – память рода просыпается, но я предусмотрела и это, – она ухмыльнулась.

– Айшени, – голос Айссирис был слаб, – жаль, что не получилось побыть с тобой дольше. Она сняла с шеи цепочку с длинным прозрачным кристаллом: – Возьми, я всегда буду с тобой, – она прижала ладонь к груди.

В этот момент глыба вокруг рыжей взорвалась, огромный осколок льда припечатал беловолосую женщину к стене, а меня отбросило в сторону и сильно приложило головой о выступ окна. Инис медленно приближалась, поигрывая коротким узким кинжалом.

– Она всегда любила тебя больше, ты помнишь, мы двойняшки, – ее глаза сияли безумным блеском, рот искривился. Свет луны искрился на острие кинжала, опоясывал его синей змейкой и сливался с рукой владелицы, она дернула руку вниз и женщина, у стены вскрикнув, осела на пол, безвольно повесив голову.

– Ма! Бедная Ма, что ты наделала паршивка! – сестра, упав на колени, между мной и беловолосой женщиной, билась в притворной истерике, заламывая руки. Я приподнялась на локтях и вжалась в арку окна. Тем временем, от тела Айссирис поднимался белый прозрачный туман.

– Ты хотела стать правящей главой дома, моя предательница дочь! – туман принимал форму женщины, – ты просчиталась, правитель всегда выбирает наследника сам!

Образ женщины переместился ко мне, вдавливая в кладку, на долю секунды окутав водоворотом белой дымки, растворился внутри меня. Тело пронзила резкая боль, я вскочила на ноги, сестра поднялась растерянная и разочарованная. Я закричала, шагнула, ей на встречу выбрасывая вперед руку, сжала в кулак. Девушка начала задыхаться, схватившись руками за горло, принялась отчаянно его царапать, пытаясь избавиться от невидимой удавки. Я, пронизанная ненавистью и злобой почти не осознавая своих действий, сжимала сильнее, она сопротивлялась, мои ноги охватило пламенем, я щёлкнула пальцами, и огонь полыхнул под ее ногами, пожирая подол платья расшитого драгоценностями. Внезапно на меня обрушился ледяной водопад, растерявшись от неожиданности, я захлебнулась под струями воды, но руку не разжала.

– Уходи Айшени, сейчас здесь будет гвардия правительницы, я открыла портал, – очень тихо рядом с моим ухом раздался древний скрипучий голос Маньян. Я выбросила вперед вторую руку, и рыжая стерва-сестра вылетела в арочное окно, неловко взмахнув руками. На лестнице уже слышался громкий топот и голоса. Бросив взгляд на растерзанное тело с обвисшими измазанными в крови белыми волосами, я вытерла тыльной стороной рукава набежавшие слезы и, шагнув в центр комнаты, где уже поднимался к потолку синий луч, провалилась в падение.



Резкий удар, я ахнула и открыла глаза. Светало, метель стихла, мужчина спал, на своем топчане, отвернувшись к стене. Потирая ушибленную спину, я залезла обратно на печь, с которой видимо, упала во сне, укуталась в тонкое одеяло и закрыла глаза. Адреналин все еще бурливший в крови вызывал в теле мелкую нервную дрожь. Гибель Айссирис отдавалась в груди глухой болью, и на глазах наворачивались слезы. «Что это было? Какой ужасный сон?»

Что-то изменилось сегодня ночью, что-то давно забытое ворочалось внутри неуловимыми всполохами сознания и пытаясь вырваться на поверхность. События, происходящие со мной в последнее время, будоражили спокойную устоявшуюся жизнь, вдруг нахлынуло понимание, что ничего уже не будет как прежде. Беспокойно поерзав еще некоторое время, в бесполезной попытке успокоиться, я встала.

Пора было уходить, я нашарила в темноте свои вещи, натянула все еще немного сырой свитер, засунула книгу за пазуху и как можно тише, что бы ни разбудить спящего мужчину, вышла на улицу. За ночь наши следы засыпало снегом, а я плохо ориентировалась в лесу, и никогда бы не выбралась, если б не появившаяся внутренняя уверенность в правильности выбранного направления.

До пожарища я добралась быстро, следы вчерашней борьбы стерла метель. Обгоревшая стена, рядом с которой находился сундук с подземным ходом, была заметена сугробом так, что до весны его врятли кто-то обнаружит. Да это было уже не важно, главное сокровище уже у меня. Теперь нужно отыскать оружие, с которым на меня напал Егор, куда оно вчера отлетело, я не заметила, но чувствовала, что его просто необходимо найти. Я огляделась, и достала из сугроба небольшой клинок, похожий на трехгранный стилет с резной рукоятью. Точно такой же, как у Инис, только тот горел синим или был из голубого металла, а этот горел в лучах восходящего солнца ярким огнем. Я удивленно покрутила в руках оружие: «Очень интересно».

Идти к машине было одно удовольствие, утреннее солнце осыпало искрами снежные шапки, лес только начинал просыпаться, где-то поскрипывали деревья, над головой постукивал дятел. Ветер кружил вокруг меня, поднимая у ног хороводы пушистых снежинок. Машину, превратившуюся в сугроб, я нашла без труда.




Глава 3





Возвращение


Снежная буря, бушевавшая ночью в лесу, видимо, обошла трассу, ведущую в город, стороной. Поземка кружилась по асфальту, но сугробов как в деревне не наблюдалось, а за тридцать километров до города снега вообще не было, солнца впрочем, тоже.

Серость и уныние. Немногочисленные прохожие торопились по своим делам, стая ворон оголтело кружилась над крышей дома.

Как и вчера, старухи из первого подъезда, ругались со старухами из третьего подъезда, мне кажется, что они уже несколько месяцев вели между собой тайную войну. Но стоило мне припарковать машину, как и те и другие повернулись в мою сторону и умолкли, готовясь видимо объединиться и выступить против нового противника. Бомжеватого вида мужичонка, принимающий пустые бутылки из окна первого этажа дома напротив, что-то пробормотал своему товарищу за окном, от чего тот высунулся чуть ли не по пояс и замер пристально меня рассматривая.

Налетевший, откуда не возьмись, порыв ветра разметал в разные стороны ворон над крышей, и, сиганув по земле, поднял столпы пыли, от чего все действующие лица этой пантомимы стали дружно отплевываться. Одна из несчастных птиц запутавшись в крыльях, с громким криком чуть не грохнулась о землю, но вовремя спохватившись все-таки успела, как-то приземлиться в подмерзшую лужу. Все эти птичьи действия отвлекли внимание боевых бабушек на себя и дали мне возможность сдержанно поздороваться и скрыться в своем подъезде.

Интересно, что сегодня было не так, обычно ни у кого не вызывала интереса моя персона. Свое личное пространство я уважала, и не позволяла лезть в него кому не попадя, так же и сама не лезла. Частная жизнь, это личное дело. А если кому-то хочется чесать языками, на чей-то счет, то тут ничего не поделаешь, нравится, чешите, но, что вы можете знать обо мне или моей жизни, что бы высказывать свое мнение, да и почему собственно оно должно меня интересовать. Задумываться над этим у меня не было ни сил, ни желания, хотелось принять ванну, смыть с себя сумасшедшее наваждение последних суток, расслабиться и вернуться к обыденной жизни.

Скинув с себя неприятно сырую одежду я наконец в полной мере смогла осмотреть полученную вчера рану, она практически затянулась и не вызывала болевых ощущений, что было достаточно странно. Горячий душ понемногу приводил в сознание, и произошедшее вчера казалось просто фантастическим сном. Кофе и завтрак окончательно привели мысли в порядок.

Появилась какая-то легкость и полная уверенность в своих силах, что не могло не радовать, как будто тяжелый груз, давивший долгие годы, растворился в пространстве.

Дел, к слову сказать, накопилось предостаточно, дамокловым мечом висела не сданная вовремя статья, и недоработанный роман, в общем, тоже давил на подсознание.

Фолиант, извлеченный из подземелья, лежал рядом, на рабочем столе, я изредка бросала на него косые взгляды, но от работы не отвлекалась. Уже порядком стемнело, когда статья, была закончена и отправлена заказчику, а я уставшая, и довольная оторвалась от компьютера.

Заварив малиновый чай, я устроилась в кресле, подобрав под себя ноги, и взяла свою вчерашнюю находку. Неужели все, что со мной вчера произошло, из-за книги с детской сказкой. Зачем бабуле понадобилось, чтобы я приехала именно в тот день, и полезла в это подземелье, получила удар ножом, спасала этого сумасшедшего мужика, ночевала в лесу в охотничьем домике. Ошеломленно уставившись в лежащий на коленях старинный фолиант, я думала, стоил ли он таких приключений. Хорошо, что все обошлось.

Замок открылся без труда, я пролистала страницы с искусно выполненной старинной вязью, написана была только половина книги. В детстве сказка всегда заканчивалась на том, как беловолосая Айссирис, с нетерпением ждет возвращения дочери на вершине башни. И как бы я не просила бабулю рассказать, что же было дальше, она всегда откладывала рассказ на потом. На самом деле у сказки оказался не очень хороший конец, поэтому бабушка предпочла умолчать об этом. Положив ладонь на пустую страницу и, закрыв глаза, я вспоминала свой вчерашний сон. Стало, очень жаль, бедную женщину, только что нашедшую дочь и погибшую из-за предательства другого собственного ребенка. Спустя много лет воображение, воплотило, хоть и во сне, давно забытую детскую сказку. Как-то внезапно накатила такая глубокая тоска, что я срочно решила перевести мысли в другое русло, что бы, не загружать голову на ночь глядя.

«Но все-таки интересно, откуда у Егора взялся клинок Айс-инис? Очень может быть, что я просто, где-то встречала подобный клинок, в какой-нибудь книге, например, а подсознание вложило его в руки рыжей убийцы», – я искала рациональное объяснение. «А сундук, оказавшийся входом в подземелье? Мало ли жителей, строит себе убежища, на случай войны, к примеру, а видение призрака бабули было от того, что я при падении ударилась головой. А потерянные несколько часов, я пролежала без сознания в подземелье», – все аргументы ладненько вписывались в картину произошедших событий. Все, кроме одного: почему незнакомому мужчине понадобилось нападать на меня в сгоревшей деревне, с антикварным клинком. И почему он, так же выпал из времени на несколько часов? «Ну, допустим, он просто сумасшедший, тогда почему не прикончил меня, когда я притащила его в охотничий домик?» – на этот вопрос рационального объяснения не нашлось. Решив, что все-таки легко отделалась: «Неосмотрительно было тащить этого мужика с собой». Я убрала фолиант в шкаф, вернулась обратно в кресло и, выпив, наконец, остывший чай, расслабившись, задремала.




Домовой


С самого начала всей этой истории с походом в Марьину слободку я, отбрасывая страх, держала себя в руках. Хоть колени, в некоторые моменты, подкашивались от ужаса, я старалась осознавать происходящее, в реальности допуская, что в мире существуют вещи не привычные для восприятия. А значит нужно принять это, и по возможности постараться понять если конечно, это не вызывает подсознательно рационального отторжения. Но когда в моем доме, где я всегда чувствовала себя защищенной, и могла расслабиться, тебя трогает за руку странного вида маленький человек, то тут уж не до понимания и принятия, это паника и страх.

Мой крик поднял бы на ноги весь дом, если бы только из горла вырывался хоть один звук, но звуков не было, как будто кто-то его просто выключил. Существо стояло, приложив указательный палец к губам, и ждало, пока я успокоюсь, но от этого его жеста всем понятного как «тише», хотелось кричать еще больше и забиться в самый дальний угол, уж очень это смахивало на сцену из фильма ужасов. Я задыхалась, сердце бешено колотилось, а толку, от моей попытки кричать не было никакого. Пришлось сделать пару глубоких вдохов и попытаться успокоится.

– Доброй ночи, хозяюшка, я поздороваться, не пугайся, – косматый старичок небольшого роста, смущенно потупил глаза.

– Кто вы и как сюда попали? – я в недоумении выпрямилась в кресле.

– Так домовые мы, поздороваться с хозяюшкой, выразить так, сказать свое почтение, – старичок казался растерянным.

– Поздоровались! Как вы попали в мой дом? – страх начинал уступать место раздражению. Рациональное мышление отказывалось воспринимать реальность происходящего. «Или я все еще сплю».

– Так это, мы за вами увязались, дом-то погорел, а тут вы, вот мы и подумали, чем бес не шутит, авось не прогоните, вы же теперь хозяйка, взаместа Марии Федоровны, – он заискивающе растянул слово «хозяйка» и смущенно улыбнулся.

– Домовые значит? – старичок рядом со мной стоял один, а говорил «мы», – а сколько вас? – я начала подозревать неладное. На пороге комнаты появилась небольшого роста женщина такая же косматая, в простом холщевом платье и переднике перемазанном сажай, из-за нее выглянула маленькая конопатая рожица и тут же спряталась обратно, женщина протянула руку: – Покажись хозяйке-то, – малявка сделала шаг вперед, и тут же смущенно спрятала лицо в подоле у женщины.

– Та-ак! – я растерянно рассматривала гостей и пыталась уложить в голове мельтешащие мысли. Домовые, молча смотрели на меня, лишь малявка повернула голову и с интересом рассматривала окружающую обстановку.

– И что же вы хотите от меня? Старичок до этого мявший в руках коричневую меховую шапку, вдруг бухнулся на колени и запричитал.

– Не губи хозяйка, мы теперь бездомные, не гони, погибнем мы. Маленькая женщина, помалкивала глаза фартуком, а малявка, посмотрев на обоих взрослых, повернулась в мою сторону и скривила рожицу приготовившись рыдать в голос.

– Стоп, стоп, стоп. Причитания тут же стихли и на меня уставились три пары мокрых глаз. – Я спрашиваю, что вы хотите от меня?

Старичок растерялся: – Так это, – шапка в его руках все больше размочаливалась, – пусти нас к себе жить.

От этого заявления я опешила: – И куда ж я вас поселю?

Глаза домовых опять наполнились слезами, но что-то мне подсказывало, что это не более чем, отрепетированный спектакль.

– Где вы у бабы Мани жили, я вас не встречала у нее?

– Так мы же домовые, мы по хозяйству, мы для простых людей не заметные, мы за печкой жили, – затараторил старичок.

– У меня в квартире печки нет! – я развела руками.

– Как нет хозяйка, как нет, – с надеждой в голосе, домовой потянул меня за руку в кухню, – есть печка-то, вот, он указывал пальцем на электрический духовой шкаф.

– Это не печка, это духовка электрическая, – я уже начала уставать от незваных гостей.

Домовые переглянулись, старик шагнул к крайнему у окна кухонному столу, указал на него пальцем, – там была печка, и дом там есть.

То, что в этом месте, видимо когда-то была какая-то печь, я вспомнила, потому, что при ремонте нашла на стене заштукатуренные печные дверцы, это показалось мне странным и в то же время интересным, но я не могла себе представить, как бы могла выглядеть эта печь, встроенная в стену квартиры.

Домовой открыл дверцу стола, наклонился, рассматривая, что-то внутри и показывая мне. Я заглянула внутрь, но вместо стоящей стопками посуды хранящейся в этом шкафчике, увидела темный проход.

– Он в соседнюю квартиру? – это конечно прозвучало глупо. – Ну, допустим! – я захлопнула дверцу шкафчика и скрестила руки на груди. – Я не люблю, когда посторонние крутятся под ногами, тем более мне не нравится идея проживания неизвестно кого в моей квартире!

Домовые опять приготовились закатить спектакль по второму кругу, теперь они стояли, вдвоем обняв малявку, которая смотрела на меня большими глазами полными слез.

– Мы хозяйка домовые, это значит, при доме обитаем, здоровый дух дома, семьи поддерживаем, зла не будет от нас, и беспокойства тоже не доставим, а подсобить там, в чем, за детишками присмотреть, животными всякими, можем, – он кивнул на Баську, который нервно ерзал у меня на руках и рычал. – Испокон веков так было, тем более время сейчас не спокойное, – тихо, без прежней надежды в голосе сказал старичок и обнял домовушку, которая начала всхлипывать у него на плече.

Я не могла смотреть на это спокойно, трогательная сцена этих горе погорельцев, растрогала бы любого. Если они жили до сих пор в доме бабы Мани, а я ничего и не подозревала, ни в юности, ни во взрослом возрасте, может, стоит пустить их на постой.

– Ладно. Но у меня будут условия, мне нужно знать о вас больше, и если мне все-таки не понравится ваше соседство, я отправлю вас искать другое жилье!

– Спасибо хозяйка, – домовые поклонились в пояс, малявка, так и осталась стоять, и только оглянувшись на родителей, а я предполагаю, что они все-таки ее родители, тоже спешно поклонилась. Девчушка вообще была смешная, холщевое платье, больше похожее на мешок от картошки, подпоясанное передником, большая рыжая голова, курносый нос в веснушках и большие голубые наивные глазены, еще она постоянно шмыгала носом и засовывала кончик указательного пальца в рот, за что мать все время ее одергивала.

– Это ваш ребенок? – я, продолжая стоять со скрещенными на груди руками, заслоняя дверцу шкафчика, за которой обнаружилось жилище для домовых, кивнула на малявку.

– Да, хозяйка, – старичок заулыбался, – а это моя домовушка, – он с гордостью посмотрел на женщину, – та смущенно улыбнулась. Малявка же обернулась на родителей и заулыбалась во весь рот.

– Почему она шмыгает носом, она простужена?

– Так мы же погорельцы, а домовые без дома не живут, вот и чахнуть лялька начала, – домовой вздохнул и опять начал мять в руках шапку.

– Теперь у вас есть дом! Ребенка можно вылечить? – я забеспокоилась. Кроме того, что малявка шмыгала носом видимых признаков того, что она «чахнуть начала» визуально не обнаружилось, но я же не спец по здоровью домовых.

– Можно, если пустишь в дом-то, – он кивнул на дверцу шкафчика, – такой крохе место на печи сидеть и за домовушкой наблюдать, учиться, – домовой ласково погладил малявку по рыжим кудрям.

– Не знаю, есть ли там печь, мы же в городской квартире, – я вздохнула и, открыв дверцу шкафчика начала всматриваться в темноту. Баська, притихший на руках, за время разговора, как-то опять разволновался, развернулся и попытался спрятать мордочку у меня под мышкой. Домовой подошел, отодвинул меня себе за спину, и немного наклонившись, прошел внутрь. Темнота внутри сразу же развеялась, и даже как-то радостно, что ли засияла. Я только покачала головой, еще одно чудо чудесное, не укладывающееся в реальность происходящего.

– Все, можно входить, – его лицо высунулось из-за дверцы, но выглядела она теперь не очень похоже на кухонный шкафчик с посудой.

– Вот интересно, а куда делась моя посуда, – я отошла чуть в сторону, пропуская домовушку и малявку вперед.

– Не волнуйся хозяйка, все на месте, – голос донесся откуда-то изнутри шкафа.

– Хорошо бы, – я стояла, задумчиво прислушиваясь к их голосам.

– Желает ли хозяйка дома заглянуть за печь? – домовой вынырнул из проема и торжественно поклонился.

– А можно? – я даже растерялась.

– Это ритуал, – прошептал старичок, не разгибаясь.

– Желаю!

Проем вспыхнул ярче, а на месте кухонного шкафчика появилась дверь нормального размера.

– Это хозяйка ритуал, что бы пригласить хозяйку попасть «за печь» к домовому, он отступил, приглашая меня войти. Баська занервничал и даже жалобно заскулил на руках, когда я шагнула к проходу, пришлось его отпустить.

– Хотя, знаете, в следующий раз. Сегодня с меня и так достаточно ритуалов, и прошу вас не шуметь по ночам.

Я развернулась и побрела в спальню, день был насыщенным приключениями и попытками осознать непознанное, так что спать хотелось очень.




Егор


С самого утра очнувшись в охотничьем домике после тяжелого сна, больше похожего на сюрреалистический кошмар, он чувствовал себя одураченным, и разочарованным, от этого и злился.

«Идите спать, Егор». Спать-то как раз он и не собирался. Вокруг происходило нечто невообразимое. Воздух сгущался, превращаясь в прозрачный тяжелый туман, бревенчатые стены подернулись дымкой, рисунок комнаты менялся, расплывался перед глазами. А он завороженно сидел на топчане, наблюдая происходящее не в силах пошевелиться, его как будто парализовало, растворило в пространстве. Медленно прорисовывались каменный свод круглой комнаты, арочные огромные окна, две луны которые он смог рассмотреть из своего положения, искры, хаотично бегающие по замысловатому узору на стенах.

Два гигантских сияющих чистой энергией белых факела, в которых с трудом угадывались черты беловолосой женщины, и незнакомки в старой тельняшке. Звуки их голосов, отражающиеся эхом, они как будто говорили на другом языке, искаженное восприятие тормозило воспроизведение текста, так что смысл сказанных фраз ускользал. Еще один факел бело-огненный, агрессивный, в нем женщина с рыжими волосами.

Только когда факелы начали разлетаться на кусочки и уменьшаться, стало возможным разглядеть лица и фигуры более подробно. Тогда, до заторможенного сознания Егора дошло, что сейчас на площадке происходит драка, и рыжая убила блондинку, а его новая знакомая, вдруг резко взлетела и выбросила рыжую из окна, сама растворяясь в пространстве. Какое-то время он еще просто наблюдал, но ничего не происходило, пытался шевелиться, не получалось, тело не реагировало.

Решив, что так и останется частью каменной стены, в мире с несколькими лунами, из глубины сознания начала нарастать паника. И тут раздался скрипучий тихий смех, древний скрипучий голос ворвался в сознание, заставляя все его существо вибрировать.

«Не бойся! Ведомый излишним любопытством, ты проник в чуждый для тебя мир, и он поглотил тебя. Но тебе повезло, я помогу тебе вернуться. Взамен, ты дашь мне обещание охранять наследную главу дома Небесного покровителя! – голос резал по нервам. – Отныне ты «Страж»! Плечо загорелось жгучей болью, Егора отлепило от стены и, выбросив в пространство, закружило в искрящихся водоворотах.

В следующий момент он открыл глаза, уловив звук хлопнувшей двери, но пошевелиться по-прежнему был не в состоянии. Очень медленно он приходил в себя. Незнакомка ушла, он так же не стал задерживаться, как только смог нормально передвигаться оделся и вышел из дома. Догнать ее он не пытался, медленно добрел по сугробам до машины, и уехал. Дома приняв душ и позавтракав, все еще немного ошеломленный ночным видением, он позвонил знакомому и попросил пробить номер ее машины, а сам поехал в офис.

Уставившись на унылый зимний пейзаж за массивными витражными окнами, мужчина погрузился в размышления.

«Допустим, что ночное видение, это не что иное, как кошмарный сон в зоне нестабильных энергетических потоков. Но, куда пропало пять часов сознания?» Егор пытался по минутам восстановить в памяти вчерашнюю поездку в Марьину Слободку. «Так, в девять утра Андрей сообщил о повышении энергетического фона. В десять в кабинет зашла Ида и принесла показать кинжал. В десять тридцать оказалось, что группа техников на выезде и поехать на детальные замеры не сможет, примерно в десять сорок пять я спустился на склад за оборудованием, в одиннадцать зашел в кабинет, взял портфель, шкатулку с кинжалом, ключи и вышел к машине. Дорога заняла минут сорок, дальше, провал. Вспышка, боль, девушка, охотничий домик. Плохо, очень плохо».

– Егор Борисович, пришел ответ на ваш запрос по номеру машины, – в кабинет вошла высокая миловидная блондинка.

– Спасибо Вика, и позови ко мне, пожалуйста, Ивана.

Когда за секретарем закрылась дверь, мужчина повернулся к столу, взял в руки тонкую папку, быстро пробежав глазами единственный лист, потянулся к внутреннему телефону:

– Андрей, мне нужна информация на Алену Андреевну Шувалову, тысяча девятьсот семьдесят восьмого года рождения, город Далецк, – в трубке, что-то ответили, – как можно быстрей, спасибо.

Иван, вошел в кабинет спустя минут десять, высокий, с копной вьющихся пшеничных волос, в синем костюме, он не был качком, но и худым его назвать было нельзя, скорее жилистый. Он работал в отделе паранормальных исследований давно, они начинали вместе с Егором, и за это время успели сблизиться. Кроме того, в отделе только Иван обладал достаточным уровнем гипноза, что бы помочь ему восстановить в памяти эти потерянные пять часов. Мужчины обменялись рукопожатиями и расположились в креслах.

– Я попросил Вику, сделать нам кофе, надеюсь, ты не возражаешь, – Иван закинул ногу на ногу и приготовился слушать.

– Нет, кофе будет как нельзя, кстати, – Егор откинулся на спинку и развернул кресло в пол оборота так, что бы было видно и Ивана и окно. Это говорило о том, что беседа пойдет в неформальном тоне.

– Как вчерашняя поездка, что удалось узнать?

– Вот по этому вопросу я и хотел с тобой поговорить, – Егор повернулся к собеседнику и уперся локтями в стол. Секретарь, как раз принесла кофе и устроила поднос на краешке рабочего стола. – Понимаешь, вчера кое-что произошло, и мне нужна твоя помощь.

Егор кратко рассказал о вчерашнем дне, умолчав только о загадочном сновидении. Иван, молча выслушал собеседника, сложил пальцы домиком и улыбнулся:

– Давно я хотел покопаться в твоих мозгах, – мужчина с усмешкой потер руки, – что, начнем, иди, укладывайся на диван.

– Я хочу записать сеанс на диктофон, – Егор встал, ослабил узел галстука и, подойдя к дивану сел и скинул ботинки.

– Когда я досчитаю до десяти … .

Егор закрыл глаза и расслабился, голос Ивана звучал тихо и монотонно.

Выехав с кольцевой на съезд, в сторону Огарево, Егор включил радио по громче и немного расслабился. «Время в пути один час десять минут», – сказал электронный женский голос навигатора. Тяжелые дождевые тучи закрывают небо, накрапывает мелкий дождик, по правой полосе, поливая обочину фонтанами грязи, несется красное БМВ. Егор с ухмылкой проводил лихача водителя взглядом: «Молодо-зелено». Сегодня по прогнозу снег с дождем и ветер одиннадцать метров в секунду. По области снег, а ветер и того больше. Взгляд, то и дело цепляется за открытый портфель на соседнем сиденье. «Так, что Ида говорила про этот кинжал?» Он если честно практически ее не слушал, и вообще не понял, зачем она его притащила, артефакты – ее специализация, что там для него может быть интересного. «Вроде привязка на крови, уникальная особенность «видеть сокрытое». Что значит «видеть сокрытое»? Мужчина вытащил из портфеля коробку, продолжая в пол глаза следить за дорогой.

Стилет, разновидность кинжала с узким трехгранным клинком, прямой крестовиной, ручка вроде из слоновой кости покрытая растительным узором. Сам клинок длинный и тонкий, сделан из какого-то желтого сплава. Но изящество и исходящая от оружия специфическая аура, позволяли выразить мастеру восхищение даже сквозь века. Очень похож на итальянский или испанский вариант кинжалов, семнадцатого века.

Егор завороженный ярким мерцанием, исходившим от клинка, не сразу заметил приближающуюся по встречной полосе фуру, вовремя спохватившись, он резво вильнул в сторону. Сердце успело получить долю адреналина, и бешено колотилось. Удерживая двумя реками руль, причем в правой, все еще находился кинжал, мужчина вдруг, почему-то решил проверить лезвие на остроту. Кинжал оказался достаточно острым, и на пальце выступила капелька крови. Егор, вернув кинжал в коробку, зажал губами порезанный палец, чертыхнулся. Погода портилась, пошел обещанный синоптиками снег с дождем.

По радио заиграла какая-то грустная мелодия и вспомнилась недавняя история с женой. Теперь уже бывшей женой. В душе всколыхнулась пережитая боль предательства, и разум накрыла яркая волна злости, голову сдавило как будто тисками. Егор покрепче сжал зубы, пытаясь переключить внимание на дорогу, но в голове постоянно прокручивался момент ее измены, накрывая все сильнее. Теперь уже не злость и не боль затмевали сознание, а настоящее, рвущееся наружу бешенство и ярость.

Чем ближе он подбирался к пункту назначения, тем хуже становилась погода, на самом подъезде вообще повалил снег огромными хлопьями. Видимо в этом месте были свои особые погодные условия.

«Через двести метров поверните на право», – голос в навигаторе немного привел его в себя. До Марьиной слободки оставалось пятнадцать километров, и здесь вовсю царила зима, с сугробами и поземкой заметающей замерзшее полотно дороги.

«Вы прибыли в пункт назначения». Егор огляделся, пытаясь выбросить из головы негативные эмоции, но заметив на обочине небольшой черный автомобиль, почему-то еще больше рассвирепел, в голове отпечатался номер и марка машины. Мужчина открыл дверь и выпрыгнул наружу, провалившись покалено в снег. Его офисная одежда не годилась для прогулок по заснеженному лесу, но благо в багажнике имелся запасной комплект для полевых работ.

От припаркованной машины следы вели по непроторенному насту в сторону деревни, Егор решил идти по лесу, и понаблюдать за приезжими гостями, что им понадобилось в активной зоне. К его разочарованию в деревне он людей не заметил, зато нашел то, что осталось от дома его друга, охотника Михаила Медведева. Печальная картина усугубила его состояние и когда, за спиной послышался какой-то шорох, он, не раздумывая набросился на того, кто там находился.

В сумерках было не понятно, что это за чудовище, и мужчина, ухватив за мохнатую голову это нечто, со всей силы дернул ее вверх. В руке оказался кинжал, он наотмашь ударил чудовище и вдруг, его с силой откинуло на уцелевшую стену, от удара она рухнула и придавила Егора обгоревшим бревном.

Мужчина дернулся на диване и замолчал, пытаясь судорожно вздохнуть, Иван напряженно всматривался в лицо товарища, но решил сеанс продолжить:

– Егор, ты меня слышишь? Что ты видишь, что сейчас происходит?

– Я лежу на спине, очень больно, нечем дышать. Вижу свет, яркий силуэт, он светится, приближается и что-то спрашивает, я не понимаю что. Копошится рядом, наверное, пытается сбросить с меня это, чертово бревно. Очень больно, но дышать стало легче, я пытаюсь сесть, перед глазами все плывет, ничего не могу разобрать, еще и снег этот. Вроде бы это девушка, да точно, она пытается помочь мне подняться, говорит нужно выбираться, куда-то меня тянет.

– Егор, я буду считать от десяти до одного, и ты проснешься.

Егор, открыл глаза, сел и потер грудь. Сразу захотелось снять рубашку и посмотреть есть ли след от удара, но он вспомнил, что когда утром принимал душ, то на теле никаких гематом не заметил.

– Ну, что есть результат?

– Я бы сказал что есть, но лучше сам прослушай, и обсудим.

Пока Егор, прослушивал запись, Иван отошел к окну и, сложив руки за спиной, рассматривал унылый зимний пейзаж.

– Что думаешь? – Егор плюхнулся в свое кресло.

– Думаю, что не нужно было брать не изученный артефакт в зону, и тем более глупостью было проверять его остроту. Скорее всего, ты его активировал, когда уколол палец, от этого и всплеск негативных эмоций, многократно усиленный нестабильным энергетическим фоном. Где кстати этот кинжал? Любопытно на него взглянуть. И что за девушку ты встретил в зоне?

– Кинжал пропал, видимо я выронил его, когда меня отбросило в стену, и думаю, что в данный момент он как раз у этой девушки. Пришлось заночевать с ней в охотничьем домике, но вечером мне было не до кинжала, а утром она исчезла, не дожидаясь пока я проснусь.

– Что ты намерен делать?

– Поеду за ней, попытаюсь вернуть артефакт, и разузнать, что она делала в слободке, – Егор, улыбаясь, разглядывал лист, принесенный ранее секретарем. Это была черно-белая копия водительского удостоверения, довольно плохого качества.

– Егор Борисович, извините, что отвлекаю, но к вам Андрей Одинцов, говорит, что у него срочная информация, – голос Вики звучал неуверенно.

– Спасибо, Вика, пусть войдет. В кабинет, озираясь, вошел невысокий и худой, молодой человек в очках, приветственно махнул Ивану и направился к большому монитору, висящему на стене.

– Андрей, что удалось узнать?

Молодой мужчина щелкнул кнопкой на пульте, на экране появилась фотография улыбающейся миловидной женщины.

– Алена Андреевна Шувалова, сорок один год, не замужем, прописана в городе Далецк, судимостей нет, приводов нет. Живет замкнуто, друзей мужчин нет, есть собака мелкой породы, в социальных сетях не активна. По нашему профилю не проявлялась. На этом пока все.

Иван и Егор уставились на открывшуюся, на весь экран фотографию молодой женщины с каштановыми волосами и глазами необычного зеленого оттенка. Она сидела, слегка склонив голову и улыбаясь, как бы случайно заглядывала в объектив.

– Фото обработано фотошопом? – Иван подошел ближе к монитору, что бы рассмотреть детали.

– Нет, я проверил, фотография без фильтров и сделана недавно, – Андрей в растерянности тоже уставился на фотографию.

Егор, замерев, всматривался в лицо молодой женщины, это без сомнения была она, в охотничьем домике он видел ее при плохом освещении, с покрасневшим от мороза лицом и припухшими глазами, очень уставшую, но даже в таком виде она была красива. На сорок лет эта женщина абсолютно не выглядела, скорее двадцать пять ну тридцать с натяжкой. А еще память услужливо подкинула эпизод, когда она, рассматривала порез на ребрах, стоя в одном белье. Егор, рассеянно взъерошил рукой волосы и посмотрел на Ивана, тот как раз обернулся в его сторону.

– Ну, что же, думаю, тебя еще ожидают сюрпризы в этой поездке, – мужчина загадочно улыбнулся. – Могу предположить, что госпожа Шувалова не случайно оказалась в районе источника, так же возможно она является одаренной или просто имеет некоторые способности. Или эти способности были, вчера активированы, и она еще не знает об этом.

– Андрей, мне нужны данные по активности источника, так же предлагаю ограничить доступ населения в Марьину слободку и охотничий домик в лесу, пока не выясним все обстоятельства. Подключите радар (обнаружения аномальных активностей), в Далецке. Всю информацию сообщать не медленно, – мужчина четко отдавал распоряжения. – Вика закажите мне гостиницу в Далецке. Я выезжаю сегодня, – кнопка селектора загорелась и погасла, лишь только секретарь на том конце успела услышать приказ начальника.

– Егор Борисович, а какой у Вас план? – этот вопрос всех застал врасплох, сотрудники уже заторопившиеся на выход, остановились и дружно посмотрели на Егора.

Анжелика Васильевна Гринева, специалист психолог, имела способность появляться в самых неожиданных местах, в самые неожиданные моменты. Женщина не молодая с цепким взглядом, с зализанными в тугой пучок волосами, смущенно потупив глаза, прижимала к груди, картонную папку. Она проскользнула в кабинет вслед за Андреем, и молча устроившись в кресле для гостей, наблюдала всю картину, дожидаясь своей очереди привлечь внимание начальника.

– Что вы имеете в виду? По-моему задача ясна, нужно вернуть артефакт и выяснить уровень субъекта, – мужчина, недовольный бесцеремонным вмешательством, резко выключил монитор, на котором все еще загадочно улыбалась Алена Шувалова.

Анжелика Васильевна недовольно поджала губы и с невозмутимым видом продолжала.

– Под обозначением «субъект» вы имеете в виду Алену Андреевну Шувалову? Я правильно понимаю? Я прихожу к выводу, что на контакт с вами она не пошла. По этому, предлагаю передать это дело другому сотруднику, например Ивану Александровичу Светлову. Вы же понимаете, что главное в работе с одаренными – это доверие.

– Уважаемая Анжелика Васильевна, со всем уважением, разрешите мне принимать подобные решения самостоятельно, – глаза метали молнии, кулаки упирались в стол, воздух в кабинете трещал от накалившейся атмосферы.

Анжелика продолжала с легкой улыбкой сидеть в кресле. Иван, видя, что назревает конфликт, подошел к Анжелике и стал рядом.

– Я понимаю ваше негодование, но вы сейчас ведете себя как хищник, защищающий свою добычу, хотя никакой добычи у вас нет, – не обращая внимания на состояние Егора, Анжелика встала, прикрываясь картонной папочкой, медленно подошла к взбесившемуся директору. – Если не выработать определенную стратегию поведения с этой девушкой, то и не будет, – Анжелика, смотрела ему прямо в глаза.

Егор потихоньку начал успокаиваться, и наконец, произнес: – Что это было сейчас, вы пытались работать со мной внушением?

– Я пыталась вас успокоить, еще немного и вы разнесли бы кабинет, всего из-за одной фразы, раньше я не замечала в вас такой вспыльчивости. Вы уверены, что в командировке не попали под негативное воздействие чего-то еще? Думаю, прежде чем отправляться в поездку, нужно протестировать вас на другие сторонние воздействия.

– Я согласен с Анжеликой Васильевной, это было не свойственное тебе поведение, – Иван сочувственно положил руку на плечо Егора, – это не займет много времени, ты еще успеешь сегодня добраться в Далецк.

Анжелика, о чем-то задумавшись, с невозмутимым видом развернулась и пошла к двери. Иван, показав Егору знаком, что сейчас вернется, вышел проводить женщину.

– Что на вас нашло, Анжелика Васильевна? – Иван, взял женщину за локоть. Она, загадочно улыбаясь одними губами сказала: – Хотела кое в чем убедиться, – и тихо ступая по ковру, в закрытых старомодных туфлях, легко покачивая бедрами, удалилась по своим делам.

Вернувшись в кабинет, Иван устало плюхнулся в кресло.

– Ни какого «стороннего воздействия» на тебе нет, это точно, но я в чем-то согласен с Анжеликой, ты странно себя ведешь. И я тоже хочу знать есть ли у тебя план, не ворвешься же ты в ее квартиру с обыском, если она действительно обладает способностями, то могу предположить, что ни чем хорошим это не закончится.

На самом деле Егор еще не успел подумать о том, что будет делать, когда доберется до места. Но Ивану знать это было не обязательно. Мужчина, сунул ноутбук в портфель, сложил ровными стопками какие-то бумаги на столе:

– Все Иван, я на связи, – взял пальто и вышел из кабинета.

Уже на подъезде к городу Егор начал клевать носом, сказывались вчерашние приключения, когда раздался звонок, и на экране показалось взволнованное лицо системного аналитика Андрея Одинцова:

– Шеф, в Далецке прорыв.

Сон моментально выветрился из головы, сердце подпрыгнуло в горло:

– Удалось определить точные координаты?

– Примерно в районе улицы Спасской.

На экране появился Иван:

– Егор, энергетический всплеск был уровня шестого, сейчас наблюдается стабильное затухание, если не опустится до нормы, то остается надеяться, что зависнет хотя бы на третьем. – Иван, в отличие от Андрея, был собран и спокоен, по крайней мере, с виду.

– Я подъезжаю, дайте мне точный адрес.

– Улица Спасская дом пятнадцать, Егор Борисович, это адрес Алены Шуваловой, – волнение Андрея передавалось даже через сотовую связь. Для молодого специалиста, только принятого на работу в секретный отдел паранормальных исследований два прорыва за несколько месяцев был случай из ряда вон выходящий.

– Вот черт, – Егор вцепился в руль и надавил на педаль газа.

На экран Егор больше не смотрел, сосредоточив все внимание на дороге. В трубке опять послышался голос Ивана: – Для чего-то серьезного уровень, слишком маленький, возможно, волноваться не о чем, но проверить стоит раз ты уже на месте. Я на связи, аналитика запущена, так, что подробности скоро будут.

Визг тормозов нарушил напряженную тишину. Из-под припаркованной на обочине машины, под колеса выпрыгнула черная кошка, и в ужасе, сиганула через улицу.

– Егор, что случилось? – Иван видимо услышал визг тормозов, начал волноваться.

– Кошка под колеса бросилась, я в норме. Егор переключил связь на гарнитуру и выскочил из машины.

Во дворе дома номер пятнадцать было темно и тихо, лишь в одном окне второго этажа мерцали отблески света. В подъезде так же была тишина. Как только замок в двери щелкнул, поддаваясь не хитрой магии, в подъезде зажегся свет, Егор тихо выругался и открыл дверь.

– Я на месте. Прошептал Егор в гарнитуру и осекся, она стояла в прихожей, в черном кимоно, и держала на руках маленькую рычащую собачонку.

– Что происходит? – в ее взгляде было недоумение и страх.

Егор приложил палец к губам, показывая тише, и прошел по длинному коридору, она так и осталась стоять, только повернулась в его направлении.

– Визуально все спокойно, аномальной активности не наблюдается, возможно, скачек произошел из-за присутствия в доме артефакта.

Иван, все это время отслеживающий ситуацию на другом конце провода, был в недоумении: – Что с хозяйкой?

– Она в порядке, – Егор вернулся в прихожую и посмотрел на Алену, – немного напугана и растерянна. Он положил ладонь ей на плечо, и пристально посмотрев в глаза сказал: – Сейчас вы забудете о том, что видели меня здесь, закроете дверь и ляжете спать.

Алена смотрела на него, не мигая.

Уже усевшись в машину, Егор почувствовал накатившую вдруг усталость. По навигатору до гостиницы оставалось проехать пятьсот метров. Ужинать, конечно, уже поздно, да и врятли в этом захолустном городке найдется приличное заведение, где в такое время подают, хоть какую-нибудь еду.

В холле гостиницы высокомерная, престарелая консьерж с заспанным лицом, недовольно протянула мужчине ключ и указала направление к лифту. Номер был не большой, обычная двуспальная кровать, шкаф, холодильник, два кресла и стол, было заметно, что мебель здесь не меняли очень давно, чистота так же была сомнительной. Бросив дорожную сумку на кровать, и осмотревшись, Егор недовольно хмыкнул, разделся и пошел в душ. Добравшись, наконец, до кровати, мужчина укутался в сыроватое одеяло, сон сморил его почти мгновенно.




Знакомство


Я стояла в прихожей, и не могла понять, что происходит. В мою квартиру наглым образом вломился, странный человек, походил, и проникновенно глядя в глаза приказал спать и все забыть. Если бы не шок, я бы, наверное, не знаю, что я, полицию вызвала, караул закричала, или что бы я сделала? А по здравом размышлении, делать и правда было нечего, если только прятаться или убегать, что, в общем-то, тоже не выход. Все-таки хорошо, что он сам ушел, но не хотелось бы подобных повторений, а то с начала домовые семейством, потом вот этот, и все как к себе домой, без звонка и разрешения. Дом все-таки это, моя крепость. Замки сменить, или цепочку поставить, хотя видимо это не поможет. В расстроенных чувствах я еще раз проверила, дверь и для верности закрылась на все замки.

Устроившись в постели, я перевела таймер телевизора и закрыла глаза. Вопреки ожиданиям меня моментально вытянуло в сон, придавило многотонной глыбой темноты так, что пошевелиться было просто не возможно и даже дышать было трудно, но вынырнуть обратно, не получалось.

Утром, я чувствовала себя уставшей прямо с момента пробуждения, тело болит, видимо пролежала всю ночь в одной позе, голова тяжелая, мысли взяли выходной. Даже кофе не спас, настроение на нуле, а день еще только начался.

Я решила пойти на прогулку, благо выглянуло солнышко и разогнало пасмурные тяжелые тучи, нависавшие над городом. Шагая по замерзшим улицам, я наслаждалась хорошей погодой, последствия тяжелого сна улетучивались, стало легко и приятно, я заряжалась бодростью для предстоящего дня. Вдоволь нагулявшись, так что щеки и уши уже горели, я зашла в кафе, дожидаясь свой кофе, расположилась за столиком у огромного панорамного окна.

В центре города, было не многолюдно, гости города досыпали свои последние сны или готовились к экскурсиям, а местные жители пока не вышли на прогулку. Парк дремал, на пешеходных дорожках ветер шаловливо закручивал в воздушные воронки редкие снежинки. Гостиница в стиле сталинского неоклассицизма просто-таки сияла в солнечных лучах.

По парку уверенной походкой шел человек, о чем-то, увлеченно разговаривая по телефону, остановившись у карты исторических памятников размещенной на гостиничном стенде, он спрятал телефон, осмотрелся и направился к кафе. Что-то неуловимо знакомое было в его фигуре, я непроизвольно напряглась, узнав моего вчерашнего ночного налетчика, но ретироваться было не куда, он уже входил в дверь. Не глядя по сторонам, усевшись за столик практически рядом со мной, он сделал заказ и уставился в телефон, лицо его было напряженным. Я уже было подумала, что удастся незаметно выйти, как вдруг он поднял голову и посмотрел прямо на меня, во взгляде проскользнуло удивление и растерянность, но он быстро взял себя в руки и улыбнулся. Уходить теперь уже было бессмысленно я, улыбнувшись уголками губ, отвернулась в окно и стала ждать дальнейшего разворота событий.





Конец ознакомительного фрагмента. Получить полную версию книги.


Текст предоставлен ООО «ЛитРес».

Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию (https://www.litres.ru/alena-alina/perst-sudby/) на ЛитРес.

Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.