Книга - Экзамен

Экзамен
Мария Дубровина


Кто такой "нормальный человек", никто не знает. Хотя все о нем говорят. Многие родители просят, чтобы их дети стали просто нормальными людьми, подразумевая, что у них должна быть семья, друзья, работа, хобби. Дети растут, следуя заданному направлению, но случается, что немного разобравшись в мире, они понимают, что живут не своей жизнью. И что тогда делать? Радикально все менять? Или продолжать начатую карьеру, не такую уж и плохую, если разобраться… Главный герой рассказа "Экзамен" – Саша, русский эмигрант, живущий в Милане. Однажды утром он просыпается и идет в университет на экзамен. Он даже не подозревает, с каким результатом он выйдет из аудитории.




На голове у отца была летняя шляпа желтоватого оттенка. Он безмятежно наблюдал за деи?ствиями Саши: вскочил в машину, уронил ключи, наклонился к рулю, закинув голову, как голодныи? птенец, опустил руку к педалям и нащупал связку. «Откуда?» подумал Саша. Сын сидел на месте пассажира, но у него был руль. Отец стоял за окном со стороны водительского сиденья, но, даже находясь вне машины, смог завести ее? взглядом с несвои?ственнои? ему при жизни доброи? отчужденностью.

При жизни отец был строгим и живым, а после смерти стал светловатым и ускользающим. Он ушел без предупреждения и навсегда, не оставив никаких надежд на невероятное возвращение. Еще? за день до «ДТП» он гнул жизнь сына, как ивовыи? прут, пытаясь приспособить ее? для латки своеи? любимои? прохудившеи?ся корзины, а отпрыск алкал свободы и реванша и кричал ему в себе «Я докажу тебе!», как вдруг «тебя» не стало.

Потребность доказать, однако, не сразу и не совсем исчезла. Для этого, наверное, они встречались иногда на остановке «Улица Мичурина» или в ее? окрестностях. Вот и сегодня за спинои? отца виднелись знакомые акации, обрамлявшие пешеходныи? путь от венчавшего остановку грязновато-голубого газетного киоска к продовольственному магазину. А может, они ему сегодня и не виднелись… Шляпа желтоватого оттенка излучала неи?трализующее заднии? план сияние. Может, он просто знал, что там должны были быть акации? Какие акации? Уж десять лет, как он живет в Милане. Пора было догадаться, что он спал.

Саша открыл глаза. В руках у него был будильник. Ах да, сегодня он уже просыпался один раз, по его зову, но отключил и снова в сон вернулся. На дубль третии? времени не было. Он опаздывал на экзамен.

Глаза привыкли к яви. Нечеткие световые пятна, рассеянные на стене дырявыми щелями в жалюзи, оповещали о пасмурном дне. На столе стояла пустая коробка из-под пиццы с черными оливковыми косточками, она аукнулась тяжестью в желудке. Руки сами потянулись к кнопке запуска открытого, но выключенного ноутбука, но он заставил себя прои?ти мимо, в ванную.

Через полчаса он запихивал книги в рюкзак на выходе из квартиры. Марио, фотограф по профессии и, по совместительству, хозяин квартиры, где Саша снимал комнату, еще? не вставал. Он спустился во внутреннии? двор, взял свои? велосипед, оседлал его и через распахнутые ворота выкатил на улицу. Консьержка Сильвана смывала водои? из гадюко-подобного шланга мыльную пену с тротуара.

– Ciao, – развязно кинула она ему.

В стиле общения этои? пятидесятилетнеи? особы с жильцами и гостями их многоквартирного пятиэтажного дома скользила нотка какого-то разочарованного панибратства. Словно в дале?ком прошлом все они были ее? задушевными друзьями, которые в последствии ее? предали, но она, хоть уже никому из них не доверяла, все? же продолжала с ними здороваться.

– Sempre con questo shampoo[1 - Вечно с этим шампунем (итал).], – пробормотал совсем неслышно Саша, подъезжая к первому красному светофору.

Он никак не мог привыкнуть к этои? миланскои? манере мыть тротуары с мылом. Выи?дешь утром на улицу, а тебя встречает не свежии? и даже не городскои?, пропитанныи? выхлопными газами, воздух, а какая-то деше?вая химия собачьего шампуня.

Догадки о пасмурности подтвердились и даже усугубились. Дождь собирался вскоре посмеяться над Сильванои? и ее? ритуалом мои?ки асфальта, равно как над Сашеи? и его верностью двухколесному другу.

Загорелся зеле?ныи?, Саша свернул в широкую каштановую аллею, разделявшую встречные полосы движения проспекта Независимости. Там воздух казался чище, и там царила поступательная монотонность деревьев, ствол за стволом спешащих повторить себя в порыве сочувственнои? заботы о путнике. Гиганты позволяли лилипуту на миг утонуть в себе, забыв о городе. Он перестал крутить педали, и велосипед катился сам по себе по маленькому туннелю безвременья.

Последние недели он работал над видеороликом на музыку Германа, друга Марио. В основу сюжета была положена история курильщика гашиша, которого за скудностью бюджета сыграл сам Герман. Он как бы покупал наркотик в аптеке, забивал косяк в парке и выкуривал его там же, сидя на скамеи?ке. После чего предавался расслабленным невинным фантазиям и уходил, не сделав никому никакого вреда. Если задумка удастся, любители скандалов клюнут на сивушную суть видео, и шумиха привлечет внимание к музыкальному таланту Германа и режиссерским способностям Саши.

Вчера перед сном он закончил монтаж отрывка, где одинокии? герои?, удаляясь, растворялся в черно-белом варианте этои? каштановои? аллеи. И было нечто колдовское в том, что как только Саша попал в сень деревьев, он сам исчез, и вместе с ним исчезли его велосипед, лежащии? на лавочке еще? не протрезвевшии? бомж, старая грязная болонка в леопардовом комбинезоне в тон сапогам ее? не первои? свежести хозяи?ки и их соединяющая нить поводка, а вдоль аллеи ше?л долговязыи? Герман, пересекая кадр наискосок из левого нижнего угла в правыи? верхнии?. Осенние краски побледнели до обесцвечивания, вечернее солнце, торжествуя, пробивалось сквозь утренние облака. Созданныи? им образ затмил свои? подлинник. Его многолетняя знакомая ассоциировалась с монохромнои? дорогои? на закат для одинокого спутника, роль которои? однажды сыграла. «Наверное, теперь так будет каждыи? раз», – думал Саша, забыв об опоздании.

Он опаздывал теперь, будучи помощником старшего преподавателя, как и семь лет назад, когда был первокурсником. Впрочем, неловкости по этому поводу можно было не испытывать. В Италии, в отличии от Советского Союза времен его детства, опоздание считалось не невоспитанностью, а незначительнои? и недостои?нои? внимания погрешностью. В университетскои? среде задержка на «un quarto d'ora accademico»[2 - Академическая четверть часа (итал).] вошла в поговорку. Но Саша с ностальгиеи? стыдился своих опоздании?.

Прерывая своим появлением лекцию, семинар или совещание кафедры, он смуще?нно произносил всегдашнее «Scusate il ritardo»[3 - Извините, опоздал (итал).]. Коллеги равнодушно улыбались. Через несколько минут после него открывал дверь молодои? преподаватель Лука, которыи? хоть и извинялся, но не за опоздание, а за шум, неизменно преследовавшии? его в движении – то у него выпадут книги из портфеля, то он зацепит рукавом ручку стоящего у входа прожектора для слаи?дов, то споткне?тся об стул. Позже всех могла появиться вечная аспирантка Симона. Она жила за Миланом и добиралась до города на не признающих авторитетности расписания итальянских пригородных поездах.

Его университетская жизнь была насыщена хождением по коридорам, чтением скучных книг в читальном зале и виртуозным составлением оригинальных коллажеи? с использованием броских фраз из передовых научных статеи?. Он был немногословен и редко улыбался. Его общение с коллегами сводилось к выслушиванию их водопадо-подобных словоизлиянии?.





Конец ознакомительного фрагмента. Получить полную версию книги.


Текст предоставлен ООО «ЛитРес».

Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию (https://www.litres.ru/mariya-dubrovina/ekzamen/) на ЛитРес.

Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.



notes


Примечания





1


Вечно с этим шампунем (итал).




2


Академическая четверть часа (итал).




3


Извините, опоздал (итал).