Книга - Как я развалил СССР и другие шалости

Как я развалил СССР и другие шалости
Майкл Мураховский


Родился в Одессе в 1960 году. В 1983 переехал в Москву, где периодически менял профиль своих занятий. Образование техническое. Никогда и не думал начинать что – нибудь писать. В 1998 переехал жить в США. Позже нашёл своего старого друга, профессионального писателя, Хафиза Сайфуллаева из Таджикистана. Рассказал ему вкратце историю своей жизни в Москве и США. Хафиз предложил изложить мои приключения на бумаге. Так получилась миниатюрная повесть «Как я разваливал СССР». Затем появились другие рассказы о людях, с которыми сводила судьба; о забавных, иногда грустных, порой смешных ситуациях, в которые попадал. Спасибо моим друзьям за помощь, поддержку и критику. В первую очередь моему другу Хафизу за толчок к написанию этой книги. Моему другу и учителю жизни Галине Клейман из Одессы и моему другу, живущему в Израиле, Aлёне Боковой. И конечно, моей супруге за поддержку, критику и веру в мои силы. Огромное спасибо странице «Одесса творческая» за издание в интернете, а также издательству «БуксНонСтоп», без которого эта книга не пришла бы к своему читателю.





Майкл Мураховский

Как я развалил СССР и другие шалости





Как я разваливал СССР


Это было пятнадцатое ноября восемьдесят второго года. По всей Москве раздался гудок. Хоронили Брежнева. В это время мы с другом стояли на ВДНХ и пили пиво.

– Ну что теперь будет? – спросил мой друг Серёга.

– Ничего не изменится. Не он, так кто – нибудь другой. Кто будет руководить трауром, тому и банковать.

– Ну, земля ему пухом. – И он сделал большой глоток.

Я молча выпил.

Мы в Москве. Я никогда не любил этот город с детства. Как – то так получилось, что провинциального мальчика привезли родители в Москву показать столицу и навестить старшего брата, проходившего срочную службу в Подмосковье. Мальчик надеялся посмотреть все, о чём читал в книжках. А оказалось, что все не так. Родители его невольно обманули, обещав и Красную площадь, и Мавзолей Ленина, и многое другое. А оказалось, что площадь на генеральной реконструкции, вход туда закрыт. Если посмотреть в щель забора, то можно увидеть Мавзолей, покрытый брезентом, по которому ходит охрана. А ведь мне обещали, что покажут Пост № 1 и смену караула. Вот так у меня четырнадцатилетнего провинциального мальчика возникла какая – то неприязнь к этому всему. Плюс метро. Когда мы вышли из вагона поезда Одесса – Москва, то спустились на станцию метро Киевская. Мне обещали, что я увижу красоту залов и длинный эскалатор. Да, красота, наверное, была, но шум поездов и давка на станции не дали ничего посмотреть. И вот в этой давке мы с чемоданами ехали до какой – то станции, потом в такой же давке переходили на какую – то другую и опять в таких же условиях ехали очень долго до конечной станции ВДНХ. А там опять толчея, еще около часа мы ехали на трамвае в район с очень смешным названием Медведково. Я ожидал увидеть лес и, конечно, медведей, как в зоопарке. А оказалось, что вокруг одинаковые дома да ещё с одинаковыми номерами, только корпуса были разными.

Мы жили на окраине Москвы, до ближайшей станции метро нужно было сорок пять минут ехать на трамвае, а потом до центра ещё полчаса на метро. Каждая поездка куда – нибудь вызывала у меня отвращение к этому городу. Больше всего я не мог вынести шум и толчею в метро. Добивала и духота в набитых вагонах. Относительно было только на ВДНХ. Мы там были несколько раз без пользования этим видом подземного транспорта. Единственное, что мне нравилось – это мороженое, которое продавали в ЦУМе или ГУМе. Оно было в вафельных стаканчиках и очень вкусное. И ещё «Бородино», которое так же покорило сердце. А все остальное, что мне родители показывали в Москве, не удовлетворяло моим требованиям к столице.

И вот прошло восемь лет, и я опять на ВДНХ, но уже не с мороженым, а с кружкой пива. И не с родителями, а с другом, и мне не четырнадцать, а двадцать два.

– О чём ты задумался? – спросил Серёга.

– Ни о чём. Просто вспомнил, как когда – то гулял здесь с родителями и возненавидел этот город, как Понтий Пилат Йерушалайм в «Мастере и Маргарите» Булгакова.

– Ладно тебе. Пойдём куда – нибудь, посмотрим. Ведь неизвестно, когда будем здесь в следующий раз. А вечером девчонки обещали повести нас в «Шоколадницу».

Девчонки. Это из – за них два друга из Одессы приехали в Москву в гости. Две девчонки – москвички после окончания института поехали отдыхать к морю, где у одной из них жил дядя. Именно там мы с ними познакомились и провели прекрасных двенадцать дней вместе, а когда они уехали, завязалась переписка. Я писал Алле, а Сергей Лене. Ну и договорились, что мы обязательно должны приехать к ним с ответным визитом. Вот мы и приехали, а тут Брежнев отошёл в мир иной, и вся Москва в трауре. Это нам ещё повезло с билетами. Мы уехали на последнем поезде, после которого город просто был закрыт для приезжих. Мы гуляли по Москве тоже две недели, я сделал Алле предложение выйти за меня замуж. Она подумала пару дней и согласилась. Я не сказал, что сначала мы поселились у родителей Аллы в большой квартире, а позже Лена перевезла Сергея на другой конец Москвы и поселила у своих. Мы с Сергеем только могли поговорить по телефону или где – нибудь встретиться в центре. Иногда встречались вчетвером, но в основном я проводил время с Аллой. Мы решили сообщить её родителям. Конечно, мы были знакомы, но я не знал о них ровным счётом ничего. Только то, что её мама работает кем – то около станции метро «Кузнецкий мост», а папа около станции «Площадь Ногина», но где и кем спросить было как – то неудобно. Когда мы осмелились сообщить о нашем решении, то её родители даже не очень удивились и стали спрашивать о том, где мы планируем жить, и кто мои родители. Я ответил, что с любимой и рай в шалаше, но шалаш я планирую в квартире моих родителей в Одессе. Правда, у родителей всего две комнаты, в одной из которых мы вместе (я в отдельном закуточке, составленным из книжных шкафов), а в другой – старший брат с женой и дочкой. Вот в этом закуточке и будет шалаш.

– Даааа, – сказал мой будущий тесть. – Хоромы у тебя колоссальные. Но ничего. Я считаю, что нужно познакомиться с твоими родителями и все обсудить, если вы уже так решили, то мы не против.

Мы не ожидали такого решения, но раз согласие получили, то и статус у нас был уже другой. Через какое – то время мы с Серёгой вернулись домой, и почтовый роман продолжился у обеих пар. Так прошло ещё полгода, и мои родители поехали знакомиться с будущими сватами. Все прошло прекрасно. Две образованные, интеллигентные семейные пары женят своих детей. Ничего особенного не произошло, и мы с Аллой подали заявление в центральный московский Дворец бракосочетания. Свадьба назначена на июнь. Родители решили, что Алла молодой специалист и работает по распределению после института в очень хорошем месте на заводе, который подчиняется моему тестю, поэтому уволиться и уехать она не может. Вот тут у моих родителей возник вопрос: как это подчиняется ему? Он что – директор крупного авиамоторного завода?

– Нет, – ответил он. – Я не директор завода и не главный бухгалтер. У меня таких заводов больше сотни, разбросаны они по всему Советскому союзу. Я финансист и работаю начальником первого главка министерства финансов СССР, у меня в подчинении вся авиационная, радиотехническая промышленность и оборонка. Главные бухгалтера всех крупнейших авиационных заводов прилетают ко мне на ковёр и отчитываются за каждую копейку, которую я им даю. Ну а моя жена – главный архитектор «МосСтроя».

Семья была интернациональная. Папа украинец из Винницкой области, который родился в деревне и впервые попал в Москву охранять министерство, будучи солдатом срочной службы, а после простым вохровцем. Вечером учился в институте при министерстве, уже на третьем курсе требования вынуждали работать по специальности. Так он попал в министерство финансов СССР. Ну а дальше его никто не проталкивал. Он всего добивался только своей головой и трудолюбием. А будущая тёща, русская и коренная москвичка, окончила архитектурный институт и получила эту должность за выслугу лет.

Вот с такой семьёй должна была породниться простая скромная еврейская семья из Одессы.

Время пролетало быстро, и уже в начале июня мы выехали в Москву и перевезли все мои вещи. Тесть с кем – то договорился, и нам оставили однокомнатную квартиру люди, уехавшие в командировку в Болгарию на год.

Вот свадьба: гости, шумно и весело. Друг тестя предоставил свою служебную машину с водителем. После весёлого свадебного застолья молодые поехали в «свою» квартиру, а уже через день – в Ленинград на неделю в свадебное путешествие.

По возвращении все и началось. Мне нужно устроиться на работу, но без прописки не принимают (у меня одесская). Пришлось тестю с тёщей прописывать меня в своей квартире временно на год. Москвичи по своей натуре гордятся своей пропиской и боятся потерять своё жильё, а раньше потерять его было довольно легко. Как только один из супругов получал прописку у родителей другого, так начинались пьянки и гулянки. Конечно, родители требовали развода, и тут возникал квартирный вопрос. Куда девать новоиспечённого москвича? Значит, нужно разменивать квартиру и часть своей жилплощади отдавать пьянице или гуляке.

Я не был ни гулякой, ни пьяницей, женился по чистой любви, и мне не нужна была никакая жилплощадь. Я-то это знал, но тесть с тёщей решили перестраховаться. Дальше тесть не стал долго думать и устроил меня на завод. О том, что я новоиспечённый зять большого начальника, знали только директор и начальник цеха, в котором я работал. Я чувствовал, что передо мной, двадцатитрёхлетним пацаном, прогибается начальник цеха и почему – то все начальство этого цеха. Скорее всего, земля слухами полнится, но я вёл себя очень достойно. Это немного меня напрягало. Я ждал окончания года временной прописки, чтобы уйти из – под колпака руководства и тестя. Так пролетел год, и за это время у нас родился первенец. Мы назвали его Димой. Закончился и год нашего проживания в съёмной квартире, и мы переехали в квартиру тестя и тёщи. Наступил тот день, когда закончилась моя прописка, и я пошёл в отдел кадров увольняться. Мне сказали, что я в обязательном порядке должен отработать две недели, на что я попросил показать кодекс законов о труде. В нём чёрным по белому было написано, что руководство предприятия имеет право попросить работника отработать две недели, если у работника нет возражений. Я показал эту статью начальнице, предоставил свой паспорт, показал, что сегодня заканчивается временная прописка, а без прописки на этом заводе человек работать не может. Она не смогла мне возразить.

– Умные все стали, – проворчала женщина и уволила меня в этот же день.

Я вышел из проходной этого завода и почувствовал свободу. Я выскочил из одного колпака. Дома меня ожидал скандал от тёщи. Я не соблюдаю социалистическую законность и уволился без отработки двух недель. Это не по – советски, а точнее, какие – то антисоветские действия с моей стороны и как я так могу легкомысленно относиться к основам партийной чести? Я молча слушал этот бред и думал о своём: cкорее забрать своего грудного сынишку и пойти с ним погулять, и ему хорошо, и я успокою свои нервы. Чтобы не ругаться с тёщей. Тут же тёща мне припомнила, что я вообще антисоветчик.

– Вот были недавно выборы местных советов, когда вы ещё жили на той квартире. Так ты с моей дочерью пошел выбирать около пяти часов вечера, а мы, советские, сознательные люди, были у избирательного участка уже в восемь утра и вместе со всеми стояли в очереди к избирательным урнам. А ты (она показала на меня пальцем) сам несознательный и подбиваешь к этому нашу дочь. Алла стала успокаивать свою маму, но упрямство было выше неё, и она обиделась на нас и не разговаривала две недели. Ей казалось, что она нас наказала, но на самом деле мы отдыхали от её причитаний. Тесть никогда не вмешивался в эти перепалки. В глубине души он все понимал, но никогда не шёл против своей жены, поэтому старался держаться в стороне.

Я нашёл другую работу. Меня приняли в центральную лабораторию в главное конструкторское бюро одного из министерств. Там было довольно странно работать. Примерно семьдесят процентов работников были евреями, начиная с моей лаборатории, куда меня приняли младшим научным сотрудником, заканчивая секретарем партийной организации и директором. Как они попали на такую работу известно только Богу, но они работали и что – то даже конструировали. Самое главное – никто не знал, кто мой тесть, и они ему не подчинялись. Ребёнок был маленьким и иногда плакал по ночам, не давая спокойно отдыхать родителям после трудов праведных, тогда тесть пошёл к министру просить квартиру для семьи дочери. Как раз в новом районе Москвы Орехово – Борисово строители сдали новый дом, принадлежащий министерству. Дом пустовал. Работники министерства были обеспечены жильём и оставались только дети руководящего персонала. Ну а нам сам Бог велел получить там жильё.

На политическом плане страны появились изменения. Уже и Черненко, и Андропов отошли в мир иной, и у власти стоял Горбачёв. Конечно, он привёл и свою команду, среди них был мой однофамилец, которому Горбачев дал правление всем агропромышленным комплексом страны. Однофамильца каждый день показывали по телевизору и о результатах его работы писали газеты. Так как фамилия у меня довольно редкая, то на работе тут же стали возникать вопросы, кто он мне. Я, естественно, отнекивался и говорил правду, но мне никто не верил.

Тесть вручил нам ордер на квартиру, когда Димочке было всего полгода, и мы переехали. Опять же с помощью моих и Алиных родителей купили мебель и зажили в своё удовольствие. Вот тут началось на работе. Провинциальный мальчик из Одессы полтора года назад приехал в Москву, только недавно пришёл к нам на работу. Как только его какой – то родственник стал вторым человеком после Горбачева, то он, естественно, сразу получил двухкомнатную квартиру. Ко мне тут же стали приставать с вопросами, а кто он мне, этот друг Горбачёва?

– Однофамилец.

– Не верим. Люди по двадцать лет стоят в очереди на комнаты в коммуналках, а ты получил ровно через неделю, как твой «дядя» стал большой шишкой.

– Да не родственник он мне.

– Расскажешь это своей бабушке.

Мне все равно никто не верил. Аналогично было и с моим старшим братом, но в более простой форме. Он уже несколько лет стоял в очереди на квартиру или малосемейное общежитие. Это однокомнатная квартира временного проживания, но понятие «временное» иногда длилось всю жизнь. У брата было двое детей, и в родительской квартире уже стало тесновато. Когда брата в очередной раз вызвали в профком сказать, что квартира есть, но его отодвигают, так как новые претенденты – многодетная семья. А такое было уже несколько раз. Вместо этого его спросили, кто такой тот, который постоянно по телевизору. Имеет ли мой братец к нему какое – нибудь отношение? Брат не растерялся и просто спросил:

– Дядя Сева?

Ведь имя однофамильца было Всеволод Серафимович. Ответ с «дядей Севой» дал понять, что стоит перед ними не простой инженер, а племянник очень высокопоставленного чиновника. На следующий день мой брат получил ордер на квартиру.

Как – то раз ко мне подошла начальница нашей лаборатории и сказала, что меня спрашивает наш директор и очень хотел, чтобы я пришёл к нему в кабинет как можно раньше. Ну, такую честь получал даже не каждый более или менее руководитель, а тут я. Меньше по должности меня были только сборщик и уборщица, хотя она была все даже главнее, и её все побаивались. Я поднялся на третий этаж и зашёл в приёмную директора. Секретарша тут же пригласила меня в роскошный кабинет шефа. Тот встал и протянул мне руку. Сказал, что очень рад меня видеть и попросил секретаршу принести два кофе. Я сел за стол и не знал, как себя вести. Тут директор стал рассказывать мне о том, как тяжело нам работать, как поставщики вечно подводят и вовремя не поставляют необходимые детали, а план очень высок, нам приходится очень туго. Мы вынуждены постоянно ездить то в министерство и по другим предприятиям, то в городской комитет партии на ковёр, а там требуют от нас план. Ну а мы, я не буду Вам рассказывать, как нам с нашей пятой графой в паспорте относятся там, наверху (он показал на потолок). Вам, Миша, бояться не стоит. За Вами стоит очень большой человек. Это я маленький, хотя в бюро очень большой.

– У меня к Вам очень большая просьба.

Я, двадцатичетырёхлетний молодой папаша, которого все называли на «ты», так как я был намного моложе самого молодого работника в нашей лаборатории, и вдруг самый большой наш начальник просит меня о чем – то и на «Вы».

– Не смогли бы Вы при удобном случае попросить своего дядю, чтобы он как – то повлиял на поставщиков? Пусть нам не задерживают или хотя бы снизят план. Ну не успеваем мы, а там (он опять показал на потолок) требуют и в любой момент могут дать по шапке.

Пообещав похлопотать, я ушёл на своё рабочее место. Ещё несколько месяцев я ходил на работу, как родственник большого начальника, а потом у нас поменялся график работы, и первым поездом метро я, конечно, бы попал на работу, но из дома мне нужно было больше получаса ехать на автобусе, а первый автобус шёл гораздо позже, и я начал опаздывать на час. Это не нравилось ни мне, ни моему начальству, и я уволился.

– Это не по – человечески и антипартийно менять все время место работы! – кричала мне тёща при первой же встрече. Ты летун, а Родина таких не любит.

На ответ, что я не партийный и уже скоро выйду из комсомольского возраста, сделал её ещё агрессивней ко мне. В общем, тёща была не такой грозной. Она больше хотела ей казаться. Она всегда считала, что настоящий советский человек должен быть в авангарде идущих вперёд, а такие, как я, не только тормозят, но и стараются сбить с истинного пути. Вот пример – её дочка. Прекрасная девочка, но как только связалась со мной, так просто выбилась из сил, пошла по кривой антисоветской дорожке и если бы не ребёнок, то, скорее всего, написала бы на меня донос в КГБ. Так что я до сих пор ей благодарен, что не попал по пятьдесят восьмой статье и какому бы ещё пункту как враг народа, хотя она всегда считала меня таким. Она говорила, что у меня нет сердца, так как я не люблю индийские фильмы с их песнями и танцами. Она их обожала и ещё не пропускала ни одного заседания Верховного Совета СССР. Когда шёл показ этого сборища по телевидению, то в квартире должна была наступить полная тишина. И только голос тёщи перед телевизором комментировал. «Все правильно говорит, так надо», а если говорил его оппонент, то тёща соглашалась и с ним. Все происходило как в настоящем еврейском анекдоте: двое спорящих пришли к раббаю, чтобы тот разрешил спор. Когда один из них сказал свою версию, то ребе ответил, что он прав. Тогда второй высказал свою версию, и ребе сказал, что и он прав. Тут сказала жена раббая.

– Но ведь так не бывает, чтобы оба спорящих были правы.

– И ты, Сара, права, – ответил раббай.

Аналогию можно было провести и с моей тёщей, она поддерживал всех, а главное, линию партии. Если бы партия приказала выявить всех евреев, то тёща бы даже не задумывалась, и я бы был в первых рядах, а если бы возвысить, то я был бы вторым после Бога.

Следующая моя работа была очень хорошей: живой и интересной, недалеко от дома. Я попал работать начальником телефонного узла на одно из московских энергетических предприятий. Даже так получилось, что во время перевыборного комсомольского собрания, один из моих друзей стал главным комсомольцем, а я попал в бюро комсомола. Правда, занимался не идеологией, а культурно – массовой работой: вёл дискотеки и прочие развлекательные мероприятия. Все было замечательно, все были довольны. Я неплохо зарабатывал, и моя семья почти не пользовалась помощью могущественного тестя. Пока у меня не начались неприятности.

В то время на каждом предприятии было общество трезвости, в которое в обязательном порядке должно было входить все руководство предприятия, включая директора, партийного и профсоюзного боссов, ну и, конечно, комсомол. Куда же без него? Все было у нас, кроме… комсомола. Ну не хотел мой друг Саша, наш комсомольский вожак, вступать в это общество. Никакими уговорами его туда затащить было невозможно, и тогда решили попытаться затащить меня, ну а он, как друг, пойдёт за мной. Так мы оказались на ковре у директора в кабинете, когда там заседало всё руководство.

– Ну как вы, ребята, не решились ещё вступить в наши ряды? – спросил партийный босс.

– Грешен я, – вдруг сказал Саша. – Грешен. У меня привычка пить шампанское на Новый Год, и так как во мне течёт кавказская кровь, то и немного красного вина под шашлык люблю. Считаю, что я не достоин быть в ваших рядах трезвенников.

Тут директор негромким голосом говорит.

– Саша, дорогой. Партия приказала вступить в общество, и мы должны подчиниться. Вот ты комсомолец и кандидат в члены КПСС, и тоже должен подчиниться директивам партии. Никто не заставляет тебя не пить совсем. Все мы любим выпить. Вот ты красное вино, а мы все иногда и водочку, и коньячок себе позволяем. Главное, чтобы народ верил, что все мы трезвенники, и поэтому нужно вступить, чтобы нас поддержать и подать пример другим комсомольцам. Видишь. твой друг слушает и молчит. Сразу видно, что он согласен с нами.

А дальше произошло то, что я сам от себя не ожидал. Меня, как Остапа Бендера, понесло.

– Я не молчу. Я собираюсь с духом, чтобы высказать вам все, что я думаю по этому поводу. Вот вы все считаете себя коммунистами и выполняете директивы партии. Но какие же вы коммунисты, если втихую пьёте и не стесняетесь говорить об этом, и нас заставляете врать молодёжи, что вы не пьёте? О какой партийной совести можно говорить, если все простой обман. Я принципиально не хочу быть с вами в одном обществе и начну войну с враньём.

Выпалив это все, я выскочил из кабинета директора. Вслед за мной выскочил Сашка со словами: «Ты что, офигел? Такие вещи говорить всему этому кодлу? Они же тебя завтра выгонят с работы и меня вместе c тобой».

– Ничего не будет. По какой формулировке они меня выгонят, что я нашёл тайных алкоголиков в рядах общества трезвости или за то, что я захотел быть честным?

Ничего не было, но каким – то образом об этом узнали тесть и тёща. Возможно, с ними поделилась и жена, которой я рассказал о происшествии. Опять меня вызвали на семейный ковёр, и тут уже речь держал мой номенклатурный тесть.

– То, что ты высказал им, с одной стороны, правильно, но, с другой стороны, скажи, кому нужна эта правда? Тебе это зачем? Я вот тоже состою в нашем таком же обществе, но не кричу везде, что на даче мы с тобой или с моими друзьями можем позволить себе. Ну не из бутылки в стаканы наливаем, а из кофейника в чашки. Но смысл не изменился. Все так делают. Это ведь общесоюзная показуха, будь она неладна. Все прекрасно знают о безалкогольных свадьбах, где водку пьют из чашек, а наливают из самоваров. Но жизнь сейчас такая и ничего не поделаешь. Так что завтра пойдёшь, извинишься и вступишь в эту вашу безалкогольную контору. Очень не хочется, чтобы у тебя и там были неприятности. Тёща высказалась. Не по- социалистически ты себя ведёшь. Как это отказаться от общества? Тебе не стыдно? Вся страна борется с алкоголизмом и проводит безалкогольную компанию, а ты идёшь против партии и против народа. Ты какой – то антисоветчик. Противно с тобой говорить.

И тёща замолчала. Две недели я её не слышал, и меня для неё не существовало.

Но на работе я написал на двери своей комнаты, где у меня хранилась аппаратура для дискотеки: «Общество по борьбе с обществом трезвости». Уже буквально через несколько минут ко мне постучали, и когда я открыл дверь, то услышал вопрос: «Это здесь всем наливают на халяву и принимают в общество антитрезвости?» Бумажка провисела на двери не больше часа, и потом её кто – то сорвал. Но не это главное. Уже через несколько дней ко мне подошла Ольга, инженер энергетик и по совместительству председатель общества трезвенников, и попросила провести рекламную дискотеку, чтобы показать, что можно так же веселиться трезвым. Она спросила, сколько бы я хотел заработать на этой дискотеке. Это не предприятие организует, а общество. Я ответил, что могу провести дискотеку, а плата для меня должна быть очень простой.

– Когда все ваше общество соберётся, то подари мне от всех вас бутылку шампанского, я люблю полусладкое. Можно не писать открытку, что это подарок от твоего общества.

Ольга сделала обиженный вид и ушла. Дискотека не состоялась, но о моей организации тут же кто – то доложил тестю. Разговор был мужским и один на один. Тесть вслух не выражался, но чувствовалось, что ему очень хотелось высказать мне все, что у него накопилось в мой адрес, но он сдержался от нецензурной брани. Просто сказал, что я поступил как последний дурак и теперь у меня могут быть неприятности по работе. Неприятности пришли, но в виде повышения по службе. Меня как прекрасного специалиста решили направить на преподавательскую деятельность в техническое училище при Московской энергосети. Другими словами, нашли формулировку, чтобы избавиться от моего присутствия на электростанции и уже надавить на Сашку без меня. Я не знаю. Сашка как любил красное вино под шашлык, так и продолжает любить. Только количество вина немного увеличилось. А потом и эти общества куда – то пропали, и народ стал выпивать в открытую. Ну преподавательская жизнь была напряжённой и трудной. «Деточки» у меня были трудновоспитуемые, и педагогическая работа и меня напрягала, и моих подопечных. Мы ждали второго ребёнка, и жена вышла в декретный отпуск. Димочке было уже скоро пять лет. Материально было тяжело, и родители нам помогали. Тёща периодически обижалась то на жену, то на меня, то на всех нас, включая еще нерождённого ребёнка, и каждый раз, обижаясь, переставала разговаривать с ними по две недели. Она была уверена, что этим наказывает нас, но мы были счастливы и отдыхали от тёщиных нотаций. Пока не произошла страшная и ужасная новость. Мой старший двоюродный брат со своей женой, двумя детьми, тестем и тёщей иммигрировали в Америку. Я был объявлен врагом всего советского народа. Это был скандал. Тёща возмущалась.

– Как это у такого уважаемого человека, как мой Федя, родственники- эмигранты и покидают нашу советскую Родину? Ты представляешь, что будет, если ты поедешь в Шереметьево их провожать? Это не просто скандал, это позор. Ты понимаешь, что его могут выгнать с работы и исключить из партии? Ты представляешь это себе, бестолочь?!

Тёща разрывалась на части, как будто это я покидаю страну и делаю это специально, чтобы навредить тестю. Жена тоже испугалась, что может что – то случиться и уговорила меня не ехать в аэропорт. Так я и не попрощался со своим старшим двоюродным братом.

В любом случае, я две недели отдыхал от тёщи и её изречений. Видимо, ей нужно было набраться новых сил для следующего скандала, а на это у ней уходило не менее двух недель.

У нас родился второй сын, Дениска. Жена не работала, а моя педагогическая ставка оставляла желать лучшего. Мой папа пошёл работать в кооператив и стал неплохо зарабатывать, но и основную работу не забросил. Жена стала намекать мне, что и я могу немного подрабатывать. Ведь у меня неплохие руки, и я прекрасно знаю электрические работы. Стал и я искать подработку в кооперативе. Тёща опять стала немного ворчать, что это кооперативное движение совсем не нужно стране. Спекулянты и халтурщики повылазили и теперь наводят везде свои порядки.

Вот при Сталине всех бы жуликов пересажали и за нетрудовые доходы. Все отнять и отдать государству.

– Какие нетрудовые доходы, – возразил я. – Я ведь работаю и поэтому приношу домой зарплату, кормлю семью.

– А где твоя трудовая книжка? Там есть запись, что ты работаешь в шарашкиной конторе? Нет. Ты работаешь в училище, а значит твой кооператив недействительный и всех его организаторов нужно посадить с конфискацией.

– Тогда я не смогу подрабатывать и кормить семью.

– Сейчас всей стране тяжело. Нужно честно работать и у всех все будет.

– Но Миша честно работает и приносит домой все заработанное, – возразила жена.

– Это все ваша шарашкина контора. Людей они обманывают и деньги зашибают, и твой такой же жулик, как вся его шпана.

Постепенно обстановка обострялась. Тёща постепенно начала настраивать жену против меня. Денег не хватает, дома не бывает, поэтому она одна с двумя маленькими детьми. Конечно, тяжело, но нужно выбирать: работать и зарабатывать или не работать и ничего не иметь. Тут тёща заявила, что нужно нам искать обмен квартиры. Нужно переехать ближе к ним, и тогда тёща сможет помогать жене с детьми. Идея показалась неплохой, и женщины занялись обменом. Обмен состоялся, и мы переехали на улицу Мневники. На ту, которую Владимир Высоцкий упомянул в песне про Мишку Шифмана.

К этому времени Дениске было шесть месяцев, а Диме шёл шестой год. Я полностью уже работал в кооперативе. Из училища мне предложили уйти по собственному желанию. Поменялся директор, и новая метла начала мести по – новому. Почему – то очень быстро ушли на пенсию два преподавателя, и оба евреи. Мотивация – уход по возрасту, но они мне сказали, что новый – полный антисемит, и я буду следующим. Подкопаться ко мне было трудно, но он нашёл причину. Как оказалось, два года я преподавал, и все было нормально, а на третий оказалось, что у меня нет педагогического образования, и у меня два выхода: уйти по собственному желанию или полное несоответствие с занимаемой должностью. Понятное дело, что я ушёл сам. Работая в кооперативе, я зарабатывал в неделю столько, сколько преподавателем за месяц или полтора. Мы ни в чем не нуждались, но для тёщи я был жуликом и вором. Хотя я начинал с электричества, а продолжил дизайном и изготовлением мебели. Она пользовалась большим спросом, и мы прекрасно жили. Я даже купил машину, правда, с помощью моих родителей. Мы стали ездить на дачу уже на своем транспорте.

Время шло. И наш кооператив закрыли. Я не знаю почему, но однажды, когда я приехал на работу, наш председатель сказал, что лавочка закрылась, и это помещение район забрал под свои нужды. Я остался без работы, но все тот же комсорг Саша предложил мне попытаться создать кооператив вместе с ним. Идея была очень необычной. Дело в том, что Саша женился на очень хорошей девочке из Гагаузии. Сейчас Молдавия хочет по примеру республик Прибалтики уйти к Румынии, а автономная Гагаузия не хочет. Ведь географически она принадлежат Молдавии, а по своей природе и культуре они совсем другие, и в Румынии им делать нечего. Вот Кишинёв и поставил преграды. В Гагаузии самые лучшие земли, фрукты и виноградники, так как устье Дуная даёт очень плодородную почву для растительности. И вот нам нужно создать предприятие, которое сможет менять некоторые вещи из России на фрукты и овощи из Гагаузии. Нам нужно поехать на разведку туда, все проверить, возможно, наладить бартер. Ну а заодно можно окупить поездку, если мы возьмём заказ на прекрасное молдавское домашнее вино. Есть машина и прицеп. Мы сможем привести около тонны домашнего вина, если купим канистры для него. Ну а здесь реализуем и на вырученные деньги начнём бизнес. Я сказал об этом жене, что можно попытаться, и это лучше, чем сидеть без работы или заниматься чем – то малоприбыльным.

Мы поехали в Гагаузию. Не хочу вспоминать об этой поездке, но кончилась она очередным скандалом тёщи. Дело в том, что именно во время нее состоялся конфликт между молдавскими народными силами и гагаузскими, на стороне которых мы, два пьяных москвича, участвовали. А пьяные потому, что дегустировали будущую покупку. Конечно, попали в местную газету, как добровольцы из Москвы и, конечно, потом Молдавия предоставила ноту правительству Горбачёва, что Москва посылает своих добровольцев вмешиваться во внутренние дела Молдавской республики. Опять я был виноват, но уже в том, что в Гагаузии я был с другом. Конечно, нота министерству иностранных дел СССР была написана из – за моего участия в этом конфликте.

– А если бы напечатали твоё фото и написали бы твою фамилию, то ты бы опозорил Федю на всю страну. Как можно так поступать? Они разбегаются, а ты их поддерживаешь. Это просто какое – то безумие и безалаберность с твоей стороны. Ты бессовестный аполитичный мерзавец. Зачем Аллочка вышла замуж за такого подлеца?

– При чём здесь я, если Молдавия решила уйти к Румынам? Я что, Сусанин и повёл их туда? И они заблудились?

Последней каплей было ГКЧП и распад СССР.

Один из восьмерых членов ГКЧП – Валентин Сергеевич Павлов. К этому времени он был председателем совета министров СССР, или премьер- министром. А до этого Павлов работал министром финансов. А ещё раньше – помощником моего тестя. Когда умер очередной министр, то мой родственник был начальником первого главного управления, а эта должность – прямое направление на министерское кресло. Его вызвали в Кремль и очень культурно напомнили о том, что он бы прекрасно подошёл, но есть несколько «но». Первое – у него зять был замешан в антипартийных делах, связанных с политикой партии о вреде пьянства, потом в вооружённом конфликте суверенных республик и самое главное, Ваш зять еврей, а это полностью подрывает Ваш авторитет. Мы настоятельно просим Вас дать характеристику Павлову Валентину Сергеевичу как кандидату на пост министра финансов.

Ну, дальше Павлов пошёл по нарастающей. Министр, премьер, ГКЧП, следственный изолятор «Матросская тишина», в которой просидел почти два года. Во всем оказался виноват я. Из – за меня Аллочка вышла замуж за еврея и подорвала всю карьеру своего отца. Из – за меня Феденька не стал министром, а возможно, и премьером. Он бы точно не допустил, чтобы ты и тебе подобные развалили наш Советский Союз. А Ельцин со своими выгнали Феденьку на пенсию, а он бы мог ещё много сделать полезного для нашей Родины. Это вы, космополиты, все подрываете и подрываете нас. Вы, антисоветчики, полностью подчинены Америке и слушаете их команды. И ты – она показала на меня пальцем – один из самых злостных разрушителей СССР.

Тёща страну не разрушала, но через несколько лет ей все же удалось разрушить нашу семью.

Сейчас, когда в стране идут споры и в разрушении СССР винят Горбачева, моя уже бывшая тёща уверена, что Михаил Сергеевич не при чём. Во всем виноват её бывший зять, который все разрушил и сбежал в Америку. Сейчас живет там и посмеивается из – за океана.




Коты и кошки


Сейчас многие ставят фото котов и кошек с котятами и без. Я хочу рассказать о некоторых котах, с которыми я был лично знаком. Я уже как – то рассказывал о трёхцветной кошке Келли, которая была у меня на работе супервайзером. Но хочу рассказать о других четырёхлапых, усатых и хвостатых братьях наших меньших. Когда – то моя племяшка притащила домой котёнка. Он был совсем маленьким и жалостливо мяукал. Оставили котёнка у себя и решили назвать его Барсиком. Когда Барсик немного подрос, то оказалось, что имя Барсик совсем как – то не подходит девочке, но оно уже «приросло», пришлось кошку переименовать. Из Барсика имя превратилось в столицу Каталонии – Барселону. Для кошки это не совсем обычное имя, но бывают же женские имена, произошедшие от мужских: Василиса, Виталина, Александра или Руслана. Так что Барселона ничуть не хуже. Кошка была очень своеобразной и вредной, впрочем, как и некоторые женщины. Были у меня знакомые коты, живущие в Одессе в коммунальной квартире моих двоюродных братьев. Одного звали Василий, что очень распространено среди котов больше, чем среди людей, а второго – Коша. Это были уникальные коты: каждый из них имел свой паспорт с нарисованной фотографией. Так как мои братья прекрасно рисовали, то на паспортах они были очень похожи. Эти коты носили такое же отчество и фамилию, как и мои братья. Да и национальность была соответствующей. Квартира моих родственников находилась в центре Одессы на последнем этаже старого дома. Дверь была двойной: обычная и стеклянная. Около двери на площадке стоял старый письменный стол. Он никому не мешал, а даже помогал. На него можно было поставить какие – нибудь вещи при доставании ключа от огромной коммунальной квартиры. В этой квартире жило три семьи. На стене над столом было три звонка. Самый нижний – моих родственников. Когда мой младший двоюродный брат был ещё маленьким, то мой дядя повесил этот звонок довольно низко, и он получился почти над столом. Коты Васька и Коша очень любили гулять не только по огромному коридору квартиры, но и выходить на улицу. Вернувшись, они скреблись в дверь, и им кто – нибудь открывал. В дальнейшем Василий сообразил, что если запрыгнуть на стол и нажать самую нижнюю кнопку, то дверь обязательно откроет кто – нибудь из своих. Сообразительный кот так и делал все время. Мои братья росли и коты тоже. И вот у старшего брата в его комнате собралась вечеринка молодёжи. Потанцевать и просто пообщаться. Родители и младший братишка куда – то ушли, да и из соседей никого не было. Было полное раздолье. Все собрались, и когда веселье было в полном разгаре, раздался звонок в дверь. Музыку тут же сделали тише и начали спрашивать хозяина.

– Кто это? Ты же говорил, что больше никого не ждёшь, а тут кто – то нагло трезвонит в звонок.

– Не переживайте, – сказал мой братишка. Это кот просит открыть дверь.

Этим словам мало кто поверил, но пошли проверять. Открыли первую дверь, затем стеклянную. Они увидели возмущённого кота, давившего на кнопку звонка с угрожающим взглядом «Вы что совсем офигели? Сколько можно звонить? Я уже проголодался, а вы дверь до сих пор не открыли». Не знаю, как кот, но гости такого не ожидали. Когда открыли вторую дверь, то кот с важным обиженным видом пошёл по длинному коридору квартиры на кухню, где всегда была его мисочка с едой. Следующей моей хорошо известной кошкой была Рика. Она жила уже в моей семье, когда мне пришлось работать в центре для пожилых людей. У нас была замечательная, очень уважаемая мной клиентка Полина. Она не просто была моей клиенткой, она была бабушкой моих лучших друзей. Это очень спокойная, мудрая интеллигентная женщина. Всегда пользовалась уважением всего персонала. Она заболела, и её семья решила перевести её в специальный пансионат для пожилых людей. Полина жила одна, и её навещали её дети и внуки. И чтобы ей не было так одиноко, подарили котёнка. Рика была очень своеобразным котёнком и выросла такой же своеобразной. Я не могу сказать, что жить не могу без кошек, так как больше люблю собак всех пород и размеров. Моя семья когда – то очень хотела завести котёнка, а я сказал, что если в доме появится какой – нибудь котёнок, то мне придётся привести огромного пса, чтобы этому котёнку не было скучно, да и псу интересно погонять живой корм. Так никакой живности в моём доме не было до определённого времени. Мне позвонил мой друг и сказал, что Полину кладут в пансионат, и они освобождают её квартиру. Мебель уже пристроили, и осталась одна проблема – Рика. Воспитанную взрослую кошку некуда девать. Её себе он взять не может, так как у него двое маленьких детей и аллергия от шерсти. А моя семья хотела взять котёнка. А тут уже взрослая восьмилетняя кошка. Я всегда был против кошек в доме, но сказал, что настолько уважаю Полину, что обязательно возьму Рику в семью, на что супруга ответила, что она против взрослой кошки. Только маленького котёнка. Я настоял, и Рика оказалась в нашей семье. Большая чёрно – белая кошка отличалась жёстким характером. Она могла не только поцарапать, но и любила кого – нибудь укусить, не глядя кто это хозяин или гость. Я впервые узнал, что не она живёт в моём доме, а я в её. Любимое занятие Рики – утверждать своё господство. Если ты сидишь в кресле, то она могла запрыгнуть на спинку и всеми своими четырьмя лапами сталкивать тебя с него. А если у неё не получалось, то в ход тут же шли когти и зубы. Когда к нам приходили гости, то Рика выбрала мою маму для демонстрации своей значимости. Почему – то именно маму она прогоняла со всех мест, куда бы мама садилась. Приходилось Рику наказывать за это. Потом, когда гости уходили, обиженная Рика выливала всю свою обиду на меня. Нет, моя обувь не страдала. Рика очень тихо подкрадывалась и кусала за что – нибудь, а потом быстро убегала. Ещё у Рики было одно любимое занятие. Она очень любила Новый год, а именно елку. Она ложилась на «снег» под нее и могла часами лежать и изображать новогоднюю Снегурочку. При этом её глаза сверкали точно так же, как гирлянда. Так и осталась на фотографии Рика под ёлкой со сверкающими, как лампочки, глазами. Ещё она любила позировать перед фотокамерой и могла бы работать в рекламном агенстве. Сохранилось фото, где на лестнице лежит Рика, прислонившись белоснежным бочком к банке с отбеливателем «Клорокс». Очень хорошее рекламное фото. Была ещё одна слабость у Рики. Правда, эта слабость была и у меня. Мы с ней очень любили персиковый йогурт. Когда она чувствовала запах или видела картинку йогурта, то тут же бежала ко мне отбирать или мяукать, пока я с ней не поделюсь. Я люблю так же сильно черничный йогурт, но кошка к нему была полностью равнодушна, как и к любому другому. Рика прожила на этом свете примерно семнадцать лет, из которых половину в моей семье. Следующая моя знакомая кошка Машка. Это абсолютно уличное создание, живущее у моих знакомых в доме. Машка понимает, что она квартирантка, а не хозяйка. Поэтому относится к хозяевам дома с уважением и почтением. Она знает, что хозяева её кормят довольно вкусными консервами, и за это отплачивает им своей заботой. Машка в основном занимается охотой на соседскую живность и всегда с гордостью приносит хозяевам свою добычу. То крольчонка, то мышь или бурундука принесёт и положит у двери. Скорее всего, она говорит на своём кошачьем языке: «Вот видите. Я не просто так у вас живу. Я кормилица. Приготовьте себе что – нибудь, ну и мне, конечно». Возможно, кошачьи мясные консервы она воспринимала за приготовленную хозяевами добычу, а возможно, хозяева свежее мясо забирали себе, а консервы скармливали кошке. Следующие мои знакомые кошки живут у моих друзей. Если кто – нибудь из читателей помнит одну из ранних телепередач «Оба – на!» Игоря Угольникова, то, возможно, вспомнят, как к ветеринарному врачу приходит женщина и заявляет, что у неё живёт самая уникальная кошка в мире. Она девственница и никогда не общалась с посторонними котами, но каждый раз приносит котят. Её невозможно принести в клинику, так как эта кошка никогда не выходит на улицу и посторонние коты никогда в квартиру не попадали. Именно поэтому она просит ветеринара приехать к ней домой, как только у него будет время. Он, конечно, соглашается посмотреть этот уникальный экземпляр и приезжает к ней. Когда хозяйка открывает ему дверь, то врач видит здоровенного кота и кошку. Он заявляет: «Что же Вы говорили, что вашу кошку никогда не посещали коты? Вот же кот!» На что хозяйка ответила: «Доктор! Вы пошляк! Как вы могли такое подумать! Он же её брат!» Так и у моих друзей живут брат с сестрой. Но хозяева вмешательством в личную жизнь кота предохранили его сестру от инцеста. Я уже как – то писал о кошке Машке, которую женская половина этой семьи называет Скарлетт, а мужская – Машкой. Скарлетт – Машка иногда вытворяет дома такое, что дети её просто назвали в честь чешского автомобиля «Шкода». Ну а её брат Василий, которого когда – то пытались назвать «Грозой морей и океанов, пиратом Василием Апельсиновым» из – за его ярко рыжего цвета. Всё же Василия женская половина дома называет почему – то Фредом. Тут же вспоминается очень старый еврейский анекдот. Маленький мальчик Моня нашёл на улице котёнка и принёс домой, сказав маме, что хочет назвать его Хаимом. На что мама ответила, что котам и кошкам нельзя давать человеческие имена. «Давай назовём кота Васькой». Так и Фред. Не может быть назван как Фредди Меркьюри, Фред Шопен, Фредерик Жолио – Кюри, Фред Стендаль, Фредди Крюгер и многих других Фредов – актёров, музыкантов, учёных. А вот Васькой можно, тем более самым известным из Василиев был и остаётся Чапаев. Я думаю, что Чапаев более популярен у русского народа, чем Шопен. Так что женская половина семьи моих друзей останется в меньшинстве. Эти брат с сестрой, когда ещё были совсем котятами и впервые увидели меня, почему – то подумали, что я хорошая гора для восхождения. Машка забралась мне на плечо и тут же заснула, а Василий как мужчина ещё держался и не мог уложиться в моих ладонях. Так и осталась фотография. Трёхцветная Машка – Скарлетт, спящая у меня на плече и Апельсинов – рыжий Василий – Фред, ползающий в моих руках. Сейчас они уже взрослые ребята, и все их любят. Есть ещё знакомые коты и кошки. Очень ласковые Шила и Даша. Была Белла. Есть замечательный любознательный немного хулиганистый кот Тимур. Дай бог здоровья всем им и их хозяевам.




Коровник


Ну что может быть интересного в коровнике? Мало, но не всегда и не везде. Дело в том, что и коровники бывают разными, да и коровы тоже. Именно о разных коровах я и буду говорить. А все началось с того, что мне позвонила моя бывшая тёща и спросила, что за коров показывали по телевизору в программе «Время», упомянули именно наш город. Я ответил, что и понятия не имею о каких коровах идёт речь в общероссийской программе, да ещё в нашем небольшом городе. Понимаю, что во всем мире знают маленький городок Панксатони в штате Пенсильвания, где живёт самый известный во всем мире сурок Фил, но коровы в нашем городке Западный Хартфорд? Это что – то из ряда вон выходящее. Насколько мне известно, именно в Западном Хартфорде родился и жил Ноа Вебстер, который известен в Америке, как Владимир Даль в России, толковым словарём. А тут какие – то коровы. Пришлось ехать узнавать.

Весь центр нашего маленького городка был полон народа. На улицах стояли коровы, но…

Группа адвокатов из нашего города подхватили идею бизнесмена Питера Хенига и заказали порядка ста разных коров, выполненных из стекловолокна в натуральную величину. Потом они разослали предложение владельцам магазинов, офисов и ресторанов во всем центре города, чтобы они наняли художников и разукрасили коров по своему усмотрению. И потом эти коровы будут стоять на улице около ваших бизнесов и создавать вам рекламу. Акция будет проходить два месяца. Не все приняли предложение, но вскоре всех коров разобрали. Началась кропотливая работа над раскраской. Корова отделения банка была разукрашена в виде самого известного «Дяди Сэма». Она была одета в чёрный смокинг, шляпу – котелок и вся облеплена стодолларовыми купюрами. Корова, стоящая около ювелирного магазина, была вся обсыпана стразами от копыт до кончиков рогов. Корова, стоящая около магазина игрушек, больше была похожа на карусель с рожками, вокруг которой сидят разные звери. Очень образованной и в огромных очках была корова возле здания библиотеки, которая читала книгу. Самые грустные глаза были у коровы, стоящей у продуктового магазина: она была разрисована, как говядина, в районе вымени были видны пакеты с молоком, банки с творогом и сметаной.

Вы когда – нибудь видели корову, играющую на рояле? Нет? А я видел у магазина музыкальных инструментов. Видел корову в свадебном наряде, корову, играющую в футбол, жующую мороженое и очень много разных весёлых коров.

Это все было летом две тысячи третьего года. Было тепло и весело. Мы гуляли среди коров и делали много фотоснимков. Город просто преобразился: магазины, кафе, рестораны были наполнены людьми. На коров приезжали полюбоваться из других городов и даже штатов.

«Парад коров» – эта акция прокатилась по всему миру. Самый первый прошёл в Чикаго в девяносто девятом году, а потом эту акцию подхватили разные города Америки и разные страны по всему миру, включая страны Африки и Австралии, Японии и Новой Зеландии. Коровы были почти во всех странах Европы: в Латвии, в городе Вентспилс. После парада коров в две тысячи втором году через десять лет решили повторить это событие. Люди очень радуются, когда видят таких необычных животных, которых знают и дети, и взрослые. Парад коров проходил и в Москве в две тысячи пятом году. Была изготовлена сто одна корова, их расписывали самые известные художники России и Москвы, актёры и музыканты, деятели искусства. Парад состоялся и… вандализм. Москва – единственный город в мире, где народ расправился с расписанными коровами. Из сто одной уцелели только тридцать четыре. Остальным отламывали рога, протыкали ножами и просто разбивали молотками. Трудно даже представить, что Россия – страна с такой богатой культурой и историей опозорилась на весь мир. Когда это показывали уже по американскому телевидению, мне было стыдно, что я имею к этому какое – то отношение. На работе мне тоже задавали вопросы, а что я могу ответить? Вандализм у русского человека в крови и не мной это сказано. Вспомните прекрасную комедию девяносто третьего года «Окно в Париж». Эпизод с идущим вечером по городу мужчиной, который останавливается и со злобой просто разбивает телефонную будку, топчет её ногами и разбивает телефон. При этом у него злоба ко всему, что он видит. Когда с будкой покончено, он так же спокойно продолжает идти по улице. Почему ему помешала эта будка? Кому помешали расписанные талантливыми художниками коровы? Ответы на эти вопросы остаются неизвестными.

Стыдно, господа.




Караоке по – советски


Караоке было изобретено в Японии во второй половине XX века. В 1971 году японскому барабанщику Дайсуке Иноуэ на выступлениях рок – группы, в которой он играл, нечем было занять публику во время перерывов. Тогда он придумал аппарат, который мог воспроизводить песенную музыку без слов. Музыканты раздавали зрителям тексты и отдыхали, пока публика с удовольствием пела. В то время никто, помимо посетителей концерта, новинку не оценил. Только через 15 лет в 1986 году караоке стало весьма популярным. Однако единственное, чем отметили Дайсуке – вручили в 2004 году Шнобелевскую премию (Ig Nobel Prize) за самые дурацкие, смешные и бесполезные изобретения. Бывшего барабанщика наградили премией мира как человека, «открывшего людям новый способ учиться терпимости по отношению друг к другу».

Это информация из электронной энциклопедии «Википедия». Вот там написано, что караоке стало популярным только в 1986 году, а на самом деле я столкнулся с этим новшеством в Москве на три года раньше.

Свадьба. Все очень скромно и только для самых близких родственников и друзей. Стол накрыт дома и собралось человек двадцать – двадцать пять. На столе все, что положено на свадьбе, и даже немного больше. Молодожёны счастливы и влюблены друг в друга. Родители невесты приняли в свою семью молодого человека из провинциального города, но жених очень интеллигентен и хорошо воспитан, а главное, что он по – настоящему любит их дочь, и эта любовь полностью взаимна. Ну, невеста тоже непроста. Окончила институт, получила неплохую работу в научно – исследовательском институте, а теперь, как положено, выходит замуж. Всё, как говорили раньше, как у людей.

Большая комната в четырёхкомнатной квартире разделена визуально на две части. В одной стоит заставленный яствами стол, а другая полностью приготовлена для танцев. В углу уже ждет магнитофон и кипа кассет с модной в ту пору итальянской эстрадой. Конечно, и советская эстрада присутствовала. Как же без Аллы Пугачёвой и Валерия Леонтьева, Анне Вески и Юрия Антонова? Короче, все как у людей. Гости уже почти все собрались и ждут приглашения за стол. Молодые не успели сказать «Просим дорогих гостей», как в дверь квартиры позвонили. Конечно, все приглашённые на месте, но вдруг кто – то ещё пришёл без приглашения. Не пустить неудобно. Новоявленная тёща пошла открывать дверь.

На пороге стоял мужчина лет пятидесяти с футляром от баяна и огромной папкой, в которой обычно носят свои рисунки художники.

– Извините меня ради бога. Очень долго пришлось ждать троллейбуса, потом с чемоданом непросто втиснуться. Меня зовут Владимир Васильевич. Я из бюро «Добрых услуг». Вы заказывали ведущего на свадьбу. Вот он. Обычно я веду подобные торжества, и все очень довольны. Куда можно пройти? И прошу всех сесть, давайте начинать. Мне нужно быть в торце стола, чтобы всем меня хорошо было видно.

Прошло ещё минут десять, пока все расселись по местам.

– Прошу открыть шампанское, – сказал В. В. – Пора выпить за молодых, только я хочу произнести первый тост. Сегодня вступают в новую жизнь наши с вами молодые. Это, так сказать, новая семья. Коммунистическая партия учит нас быть не только настоящими коммунистами, но и всецело поддерживать молодые семьи. И как товарищ Леонид Ильич Брежнев заявил на двадцать шестом съезде нашей дорогой и любимой партии, что семья – ячейка коммунистического общества, её нужно беречь и….

Тут он остановился, потому что его никто не слушал. Все выпили и закусили, некоторые выпили по второй и снова закусили.

– Что это за безобразие? – закричал В. В. – Я ещё не закончил, а вы меня даже не слушаете.

– Да ладно Вам, – кто – то ответил, находясь за столом. – Перестаньте нервничать. У людей праздник, а вы со своими решениями партии. Придёт время, и молодые сами прочтут эти решения. Вот прямо после свадьбы в первую брачную ночь будут читать решения КПСС по этому вопросу. Так что не переживайте, что все уже выпили. Наливайте себе тоже и все будет тип – топ.

– Я на работе не употребляю, – сказал В. В. и как – то очень быстро выпил маленькую стопочку коньяка, которую ему кто – то налил, пока он говорил. – Нам не работе категорически запрещено употреблять. В любой момент могут прийти и проверить нашу работу. У нас же есть утверждённый советом по культуре райкома партии сценарий свадебных торжеств, и я не имею права отходить от него. Так что не переживайте. Ваша свадьба в надёжных руках. У меня колоссальный опыт проведения подобных мероприятий. Ну что? Все выпили, закусили, теперь пора снова налить и крикнуть «Горько!». Так. Быстренько все налили. Я проверю, чтобы у всех было налито, хоть вода, но выпить обязаны все. У всех налито. Теперь можно крикнуть «Горько!», но только по моей команде.

Пока он готовился командовать, уже кто – то его опередил, и все гости стали кричать «Горько!» и считать «Один, два, три» и так далее. В. В. стоял со своей рюмкой.

– Какое бескультурье, какая неорганизованность. Безобразие. Просто анархия какая – то. Ничего. Я вас всех построю и организую, – подняв голову голосил он. – Так. Начинаем развлекательную программу. Внимание! Я требую полной тишины. Тишины, я сказал!

Все одновременно замолчали, а В. В. продолжил:

– Сейчас мы все дружно будем петь, – он открыл свой чемоданчик и достал из него баян. – Начинаем петь. Прошу кого – нибудь из мужчин помочь мне.

В. В. достал из огромной папки книгу, размером сантиметров сорок на шестьдесят, и открыл её на первой странице. Там большими буквами были написаны слова песни: «Издалека долго течёт река Волга». Он заиграл эту знаменитую песню Марка Фрадкина на стихи Льва Ошанина и запел. Гости сидели молча. В. В. оборвал песню и сказал:

– Нужно всем петь.

Поэтому он принёс слова, написанные большими буквами, чтобы всем было видно.

– А Вы, товарищ, – он обратился к держащему книгу гостю. – Должны пальцем вести по буквам, чтобы народ не потерял текст и знал, что сейчас поют. Итак. Три, четыре. Издалека долго течёт река Волга. Что за саботаж? Почему никто не поёт? У меня репертуар, одобренный в райкоме партии, все должны его петь.

– Мы хотим танцевать, – сказал кто – то из гостей. – Включай магнитофон.

В. В. вскочил со стула.

– Никаких танцев. Я закончу свою программу и потом будете танцевать свои Буги – вуги и дрыгать ногами под Битлов – шмитлов. А пока я не закончу никаких танцев. Только если под мои песни, но я здесь не на танцплощадке. Мы должны пройти всю программу, а пока мы ещё даже не начинали. Так что сами себя задерживаете. Поём «Волгу», потом украинскую «Несет Галя воду», за ним грузинская «Сулико». Это обязательная программа, ну а дальше можно выбрать по списку. Рекомендую «Свадьбу», пел когда – то Муслим Магомаев. Очень хорошая песня. Все вместе её будем петь. Ну а пока. Мужчины могут сесть слева от меня, а женщины справа, и все дружно поём «Волгу». Три, четыре.

И В. В. опять заиграл. Гости молчали, только мама невесты что – то напевала про себя, но, как оказалось, это была совсем другая песня.

– Мы не хотим петь, – кто – то сказал из гостей довольно робким голосом. – Мы хотим танцевать.

– Никаких танцев. Я профессионал, и мне лучше знать, что нужно современной молодёжи на свадьбе. Я, между прочим, закончил консерваторию по классу баяна, и я лауреат нескольких престижных городских и районных конкурсов, а вы так безответственно себя ведёте и не хотите петь. Если бы не установки отдела культуры нашего района, то мы смогли бы изменить репертуар, а меня, между прочим, могут проверить в любой момент. Вот придут на свадьбу и послушают, что играет Владимир Васильевич, и если эта песня не утверждена советом по культуре, то меня ждёт строгий выговор с занесением в учётную карточку, а то могут и уволить, и тогда я смогу только преподавать пение в начальных классах в обычной школе. Это же никакого творчества. А я ещё и песни патриотические пишу. Так что, товарищи дорогие, не подводите, давайте начнём петь. У нас и так не очень много времени, а работы ещё очень много. Итак. «Течёт река Волга» Вы, мужчина, пожалуйста держите книгу повыше, чтобы было хорошо видно с другого конца стола.

В. В. опять заиграл «Волгу», но тут кто – то из гостей сказал, что раз есть обязательная программа, то давайте её быстро выполним и перейдём к танцам.

– Эй, композитор, нажми на клавиши, продай талант, только в быстром темпе и без остановки «Волгу», «Галю», «Сулико». Только в быстром темпе, но сильно не гони, чтобы у переворачивающего страницы не устала рука. Поехали, родной, только в темпе вальса и даже ещё быстрее.

В. В. опять заиграл, но тут кто – то принёс из кухни кастрюли и ложку, чтобы использовать эти кухонные принадлежности как барабан, и начал задавать ритм. Гости не успевали выговаривать слова. В. В. играл на баяне что – то среднее между «Волгой» и лезгинкой. «Волга» закончилась, и тут же началась «Несет Галя воду».

– Давай, композитор, наяривай «Галюника», только побыстрей. В ритме две четверти и престо.

– О, что я слышу? Здесь у меня есть коллега, музыкант.

– Здесь есть не только музыканты, здесь есть и боксёры- профессионалы. И они хотят танцевать, так что тебе лучше не останавливаться. «Галя», так «Галя» и ни шагу в сторону. Побежали. Три, четыре!

«Несет Галя Воду» – запел хор гостей, а кастрюльный барабанщик стартовал сразу на большой скорости. В течение двух минут преодолели «Галю» и взялись за «Сулико». Она оказалась ещё короче.

Жених с невестой пригласили всех за стол, хотя никто не расходился. Баянист строго следил за всеми и останавливал каждого, кто делал попытку отлынивать от песнопения-

– Товарищи, не расходимся, не расходимся. Терпите, если кому – то надо. Вот закончим обязательную программу и тогда пойдёте на перекур. Я тоже хочу в одно место, но терплю, и вы должны. Что там у нас дальше? Товарищ, раз Вы уже взялись держать песенник, то смотрите, что у нас там дальше. Мне сказали, что жених из Украины. Все дружно поём «Ти ж мене пiдманула». Мужчины перебазируются на одну сторону стола, а женщины на другую. Вы, товарищ, выше держите книгу и поехали. «Ти казала в понедiлок».

Когда и эти мучения кончились, то наш песенный Цербер разрешил отлучиться на пять минут на перекур. Все спрашивали жениха, откуда взялся этот лабух? Он отвечал, что понятия не имеет, но тёща сказала, что развлечением нас обеспечит, и своё слово сдержала.

– Тёща есть тёща. Она тебе стала гадить прямо на свадьбе.

– Нет – нет, ну что вы, ребята. Она замечательный человек и хотела как лучше. Она ведь не знала, что такое чудо с баяном придёт нас развлекать. Ей обещали, что будет опытный музыкант, и все будет на самом высшем уровне.

– Так, заканчивайте перекур, все по местам! Быстренько выпьете, закусим, крикнем «Горько!» и продолжим нашу обязательную программу. Так что давайте не задерживайте сами себя. У нас с вами ещё очень много работы, а времени осталось не так много. Сейчас по программе время посвящается тёще. Зять должен танцевать с ней. Где этот жених? Куда он делся? Срочно позовите его и мамочку. Не расходитесь. Сейчас Вы должны станцевать с зятем. Я понимаю, что у Вас нет на это времени, и вы на кухне. Все на кухне, а танцевать Вы обязаны. Пусть кто – то последит за горячим, пока Вы спляшете с зятем. Вы же любите Вашего зятя, вот и попляшите с ним. Сейчас его приведут, и он Ваш. Так, поехали. «Слушай тёща, друг родной, помоги. Ты пойми, что мы с тобой не враги. По закону, если взять, мы родня. Ты почти вторая мать у меня». Закончили тёщу и что там у нас дальше? Быстренько переворачивайте страницу. Какой Вы медленный. Жарко стало. Понимаю. Сейчас охладимся. «Ой, мороз, мороз». Все должны знать слова, а кто не знает, есть песенник, и Вы, товарищ, держите выше, чтобы дорогие гости не сбивались, не забывайте показывать пальцем, что мы поём. Три, четыре. «Ой, мороз, мороз. Не морозь меня…» Так, что у нас дальше? Ой, уже восемь вечера, а мы ещё не прошли обязательную программу. Придётся Вам, тёщенька, оплачивать сверхурочные, но не в кассу, а уже прямо мне. Сами же виноваты, что тянули резину и кобенились. Теперь пока обязательную не пройдём, я не имею права уйти.

Вот тут и появился боксёр – «профессионал».

– У меня тоже есть своя обязательная программа. Мне тоже заказали драку в бюро «Добрых услуг» и, похоже, что я её сейчас начну.

В. В. как – то съёжился и быстро заговорил:

– В нашем бюро таких услуг нет. Что – то Вы выдумываете, товарищ.

– А я из конкурирующего и, пожалуй, сейчас самое время начать.

– Что Вы! Что Вы, товарищ дорогой. Не начинайте пока. Я уйду прямо сейчас, только не начинайте. Умоляю Вас, у меня жена и трое детей.

В. В. Как – то очень быстро скинул с себя баян и молниеносно сложил его в футляр, засунул песенник в папку.

– Спасибо Вам за прекрасный вечер. Счастья молодым и «Горько!».

И В. В. очень быстро покинул квартиру, даже не попрощавшись с хозяевами.

Это были последние его слова. Дальше включили магнитофон и танцевали. Свадьба пошла своим ходом: весело и шумно, без ссор и драк.




Интересное знакомство


Я уже писал, что мне посчастливилось быть знакомым и дружить с очень интересными людьми: музыкантами, художниками, писателями, артистами цирка. Был я знаком ещё с одним очень интересным актёром театра и кино Александром Казаковым. Наша встреча была совсем неожиданной и случайной, но мы как – то сразу нашли общий язык. Работая в электрическом кооперативе, я получил заказ на установку розетки в коридоре в обычной квартире в подмосковном городе Балашиха. Такие заказы были регулярно и приходилось ездить по Москве и ближайшему Подмосковью. Так я приехал в этот подмосковный город, нашёл улицу и дом. Поднявшись на последний этаж обычной девятиэтажки, мне открыла дверь довольно симпатичная женщина. Узнав, что я из кооператива, показала мне место, где нужно установить розетку. Квартира не отличалась от обычной квартиры тех времён. Все обычное, как у многих моих клиентов. Только в коридоре висела афиша кинофильма «Полынь – трава горькая». На белом фоне было лицо неизвестного мне актёра, чуть похожего на Чапаева из известного всем фильма, только усы немного другой формы. Ну мало ли что висит в квартире. В моей тоже висел огромный плакат с портретом Аллы Пугачёвой, так что меня это не удивило, только почему малоизвестный фильм? Я не видел его, но слышал такое название. Я начал работать. Приходилось рубить бетонные стены, чтобы провести провод в нужное место. Бетон был крепким, и стена очень плохо поддавалась. Работа продвигалась медленно, я чувствовал, что не успею выполнить ее за один день и нужно будет приезжать еще. Вдруг открылась входная дверь в квартиру, и вошёл человек. Да. Это был он, человек с афиши на стене. Он поздоровался и представился. Александр. Я назвал свое имя. Он посмотрел на мою работу и сказал: «Ты, брат, извини, что приходится туго. Стена, видно, бетонная и просто так не поддаётся. Если ты устал, то можешь приехать завтра и продолжить». Его голос мне показался знакомым, немного низковатый и с некоторой хрипотцой. Да, голос был очень похож на голос Владимира Семёновича Высоцкого. Я сказал это Александру, он согласился. Они одного роста, одного веса и немного похожи, только Саша немного моложе. Саша рассказал мне немного о себе. Он был актёром Ленинградского театра, когда его увидел Юрий Петрович Любимов, то предложил ему переехать в Москву в театр на Таганке и перенять роли Высоцкого. Конечно, о работе в таком театре и с такими актёрами можно только мечтать. Перенять игру, темперамент, стиль Высоцкого довольно трудно, но Саша согласился, он был на всех репетициях и спектаклях с его участием, старался запомнить и повторить интонации и игру. Конечно, было трудно. После смерти актёра Саша попытался играть те же спектакли, но зритель шёл не только на Таганку, но и на Высоцкого в первую очередь. Конечно, никому не известный приезжий актёр Александр Казаков и Владимир Высоцкий – разные актёры, хотя и немного похожи в комплекции. Зато Сашу приметили в кино и стали приглашать на небольшие роли. А потом в «Полыни» взяли на главную роль. Тут я вспомнил, что видел Сашу в фильме «Противостояние». У него там небольшая роль какого – то нефтяника. Саша и его супруга Людмила пригласили меня вместе поужинать, я не смог отказаться. Очень мне нравилось наше общение. Люда накрыла стол, а Саша предложил немного коньяка, но я отказался, и он тоже не стал пить. Мы ужинали и общались. Он рассказывал мне о Высоцком, с которым много общался, но они так и не подружились по – настоящему. Рассказывал и о других актёрах театра и кино, с которыми им приходилось общаться. Потом он сказал, что с удовольствием бы научился играть на гитаре и пел бы песни Высоцкого даже в спектаклях, но не может найти учителя. Тут я предложил ему свои услуги преподавателя, и он с радостью согласился. А потом в семье Казаковых произошло то, чего я просто не мог ожидать. Домой с гулянки пришёл сын Саша Казаков, тогда отец достал книгу, и начались семейные чтения. Саша читал Достоевского вслух. Читал он почти наизусть, только иногда поглядывая в книгу. Диалоги велись разными голосами, а от автора звучал обычный Сашин голос. Хотелось слушать и слушать без перерыва. Но перерыв был. Во время него Люда сказала мне, что

Саша – лучший чтец Достоевского и так как он его читает, не читает никто. Вечером я уехал домой, но Саша сказал, чтобы я к определённому часу, если у меня будет возможность, подошёл к театру, тогда мне не придётся ехать на электричке, так как он на своей машине отвезёт меня домой. Так и произошло. На следующий день я закончил работу, снова состоялся ужин и чтения Фёдора Михайловича. На третий день я снова подъехал к театру и увидел, что Саша выходит вместе с Вениамином Смеховым и Львом Перфильевым. Этого актёра мало кто знал, если бы не выдающаяся роль фотографа по прозвищу «Шесть – на – девять» в фильме «Место встречи изменить нельзя». Я стоял около театра, и Саша со всеми остальными подошёл ко мне. «Вот, знакомьтесь, – сказал он. – Это мой учитель игры на гитаре». Я даже сразу как – то потупился. Казаков знакомил меня с такими людьми. Мы все пожали друг другу руки, и Саша сказал, что нам нужно ехать, мы попрощались. У Саши пальцы были довольно плотные, но он не мог никак зажать одну струну, получалось сразу две, что для гитариста, даже самого начинающего, было трудно, но он не терял надежды и пытался это сделать. Я показал ему несколько нехитрых упражнений и объяснил принцип игры. Саша сказал, что обязательно научится это делать и когда у него что – то начнёт получаться, то он попросит второй урок. Через некоторое время я позвонил ему, он сказал, что очень занят в театре и в кино, времени на гитару совсем нет, но он постарается его найти. Так мы и расстались на некоторое время. Следующая наша встреча была через несколько лет. Я попал к нему домой с другим человеком, с сыном прославленного советского спортсмена и артиста цирка Григория Новака, Романом. Мы приехали в Балашиху как раз в соседний дом. Пока ждали хозяев, стояли во дворе и курили. Я рассказывал Роману о знакомстве с Александром, который живёт в соседнем доме. И тут к дому подъезжает знакомая зелёная машина «жигули» («двойка»), из которой вышел Саша. Я их познакомил. Саша сказал, что знает и помнит знаменитого артиста, да и Романа видел когда – то в цирке и пригласил нас к себе домой. В квартире ничего за это время не изменилось. Я с улыбкой показал розетку в коридоре, которая нас с Сашей познакомила. Нас встретила Люда и пригласила на чай. Мы не отказались. Пока пили чай с какими – то конфетами, Саша с Людой наперебой стали рассказывать, что Саша только что закончил снимать фильм (первая режиссёрская работа). Он полностью семейный. Сценарий написала Людмила, режиссёр Саша, а одну из главных ролей в фильме играет Саша Казаков младший, ну а режиссёр, конечно, играет в своём фильме тоже, но роль у него небольшая. Он больше уделил внимание режиссуре. Людмила тут же принесла нам по журналу «Советский экран», который почти полностью был уделён этому фильму. Там были и кадры из фильма, и интервью с режиссёром, актёрами, сценаристом. Саша начал рассказывать, что фильм уже снят, осталось его озвучить и до конца смонтировать, но это чисто техническая часть, сам фильм выйдет на экраны через несколько месяцев. Фильм – что – то грандиозное. Это первый фильм, если не считать «Пиратов двадцатого века», где показаны наши советские рукопашные бои. Он рассказал, что нашёл актёра, даже не актёра, а просто уникального бойца, типа Брюса Ли, а может быть, и ещё круче. Сам кореец, а мать японка, хотя родился он на Сахалине. И зовут его Ким Ин – Хо. В СССР равных ему нет. Вот я решил сделать из него актёра и показать, что и мы можем снимать фильмы с восточными единоборствами не хуже, чем Голливуд. Сюжет фильма довольно банальный: он учитель единоборств и создал свою школу, но тут мафия убивает его младшего брата, и он решает мстить бандитам. Вот младшего брата играет наш Сашок, а я играю мента – следователя. Саша рассказал, как искал актёра на роль главного мафиози. Ну, нужен был довольно необычный типаж. Ко всему, нужно было найти деньги для съемки такого кино. Саша стал ходить по разным коммерческим банкам, в одном из которых познакомился с управляющим. Этот банкир полностью соответствовал типажу бандита, как сказал Саша. Ему не надо было играть, нужно было просто быть собой. Банкир согласился сыграть и, конечно, профинансировал этот фильм. Саша и Людмила сильно расхваливали и фильм, и главного актёра, но нам нужно было уходить. Мы взяли журналы с автографами всей семьи, попрощались и удалились. Позже по телевидению показали фильм «За последней чертой» с Игорем Тальковым, где играл Александр Казаков, и «Операция “Люцифер”» с ним же. Позже запомнился фильм с Михаилом Евдокимовым «Не послать ли нам гонца», в котором Саша играл роль полковника милиции. Ну а потом мне на глаза попалась кассета с фильмом «Мастер Востока». Я купил ее, и мы устроили семейный просмотр, мне трудно говорить о нем, могу сказать только, что я не ожидал… Фильм был, как мне показалось, а я не специалист в кино, довольно слабеньким и наигранным. Очень напоминал индийское кино с драками, где звуки удара звучат немного раньше, чем сам удар. Даже и актёры играли очень слабо, но Саша играл хорошо. Чувствовалось, что он профессионал своего дела. Мне трудно судить о качестве этого фильма, но второй раз я его смотреть не стал и Саше не сказал своего мнения о «Мастере Востока». Вскоре я уехал из Москвы в Америку и как – то забыл о Саше. В двухтысячных годах там получилось общаться с другим Казаковым, Михаилом, который приезжал с чтецкими концертами. Пока мы ждали автобуса в гостиницу, я сказал ему, что знаком с его однофамильцем, на что Михаил ответил, что очень любит Сашу, а особенно, когда он читает Достоевского. Равных ему нет. Только недавно в каком – то русскоязычном журнале прочитал о фильме «Противостояние» с Олегом Басилашвили в главной роли, и я вспомнил о своём знакомом Александре Казакове. Решил посмотреть, что о нём пишут в интернете. И тут я узнаю, что он умер шесть лет назад. За свою жизнь Саша снялся в более двадцати лентах и играл в театре на Таганке. Мы очень мало общались, а жаль…




Игрушка


В семьдесят пятом году прошлого столетия, когда музыкальные группы назывались вокально – инструментальными ансамблями, появилась очень странная песня на слова Леонида Дербенёва с названием «Крокодил зелёный». Сейчас понятие «голубой» поменяло свой смысл, а в те очень далёкие времена означало цвет, существовал такой ВИА «Голубые гитары», именно они имели в репертуаре песню с таким названием. Я не знаю, почему именно тоска у влюблённого зелёного цвета, как крокодил, но песня именно об этом. Это небольшое отступление, не имеющее никакого отношения к нашему повествованию, хотя оно сыграло самую большую роль. Семьдесят седьмой год все того же прошлого столетия. Он стоял около дверей роддома рядом со своими родителями и старшим братом. Все ждали, когда брату вынесут его новорождённую дочку, и выйдет новоявленная мама. Переживали все присутствующие: и отец малышки, и два деда, и новоявленный дядя, и малолетняя тётка. Все ждали нового члена семьи. Отец ребёнка волновался больше всех. Ему всего двадцать два, а жене только недавно исполнилось восемнадцать. Им бы самим ещё играть в игрушки, а они стали родителями. Рядом с молодым папашей стоял его брат и тоже немного волновался в поддержку старшего брата. И вот наступил момент, когда вышла санитарка и вынесла ребёнка, за ней следом новоявленная мама. Все стали её поздравлять. Всем хотелось поддержать нового члена обеих семей. Вот так и новоявленному дяде дали подержать младенца.

Шло время, ребёнок подрастал, а дядя становился взрослее, из юноши в морской форме он превратился в молодого человека. Ему уже не семнадцать, а двадцать три, и он даже собирался жениться и уехать в другой город за полторы тысячи километров. Приближается день отъезда, дядя прощается с любимой племянницей.

– Ты уезжаешь? – со слезами на глазах спросила девочка.

– Да. Уезжаю очень далеко.

– Насовсем?

В глазах девочки появились слёзы, голос задрожал.

– Насовсем, но ты не переживай. Я обязательно буду приезжать к тебе. Не надо плакать, солнышко. Ты же умная девочка и понимаешь, что у меня своя жизнь, но я тебя очень люблю и никогда не брошу.

Девочка обняла своими ручонками родного дядю.

– Ты не забудешь меня?

– Конечно, нет. Как же можно тебя забыть?

– Я хочу подарить тебе свою игрушку, чтобы ты всегда носил её с собой, но я не знаю какую.

– Спасибо, солнышко. Я клянусь, что никогда не расстанусь с твоей игрушкой.

– А какую игрушку тебе подарить? Ты же в куклы не играешь?

– Да. Уже не играю в куклы.

– Я подумаю и обязательно подарю тебе игрушку.

– Хорошо. Я буду очень рад.

В кухне из радиоприёмника раздался голос диктора:

– В эфире передача «В рабочий полдень». По просьбе комбайнёра Иванова мы передаём его любимую песню в исполнении вокально – инструментального ансамбля «Голубые гитары» «Крокодил зелёный». Песня была обычная для того времени за исключением припева со словами «А мне опять приснился крокодил зелёный. Зелёный – презелёный, как моя тоска».

Этого было достаточно, чтобы малышка с радостью побежала к коробке со своими игрушками с криком.

– Я придумала. Я дарю тебе свою игрушку. Это зелёный крокодил. Не потеряй его и не поломай. Эта игрушка всегда будет с тобой, и ты всегда будешь помнить обо мне.

Через два дня дядя уехал в другой город вместе с крокодилом. Он вернулся через несколько месяцев. Приехал в гости к родителям и брату с молодой женой, сообщив заранее о приезде. Малышка, услышав в телефоне голос своего дяди, тут же попросила, чтобы он привёз то, что она ему подарила. Он привёз. Он не просто привёз крокодила, он действительно с ним не расставался. Крокодил присутствовал на его свадьбе, был с ним в Ленинграде в свадебном путешествии, а потом отправился в гости к родителям и племяннице. Малышка помнила о том, что родной дядька дал обещание никогда не расставаться с подарком и сдержал слово. Шли годы. Дядя с женой и ребёнком приезжали к дедушке с бабушкой и, конечно, к двоюродной сестричке. Крокодилу всегда находилось место в чемодане. Сначала его старший ребёнок, а потом уже и младший знали, что с ним можно поиграть, но обязательно вернуть папе, так как это его любимая игрушка, а обижать папу никак нельзя. Крокодил был талисманом и памятью о любимой племяннице. Уже и она закончила школу, поступила в институт, у неё появился младший братик. Детишки дядьки тоже повзрослели, но крокодил всегда находился на самом почётном месте в квартире. Тут в семье происходит процесс переезда, и племянница со своими родителями и младшим братом уезжают от берегов Чёрного моря к берегам Атлантического океана в Нью Йорк, ну а любимый дядя оказывается не в полутора тысячах километрах, а на другом континенте. Между ними и океан, и вся Европа. Они очень редко общаются по телефону, но связь не прекратили. Прошло ещё несколько лет, и дядя тоже собрался переезжать в Америку. У него уже другая семья, жена и приёмный сын, ну и… зелёный пластмассовый крокодил. При первой же встрече племянница, которой уже было двадцать один, спросила, а не хочет ли её родной любимый дядечка рассказать, как поживает её крокодил? Она, конечно надеялась, что в процессе сбора вещей в эмиграцию, многое будет просто оставлено или подарено кому – нибудь, и крокодил закончил свой жизненный путь на какой – нибудь помойке, а оказалось, что он перелетел океан и находится в руках дядьки.

– Ты пятнадцать лет хранишь мою игрушку?

– Конечно. Я же слово тебе дал, что никогда с ним не расстанусь.

Она бережно взяла крокодила и посмотрела на кончик его хвоста. На нём остались следы её молочных зубов. Она подошла к любимому дяде и прижала его к себе.

– Спасибо тебе огромное, что ты сохраняешь моё детство.

И она заплакала.

Прошло ещё несколько лет, и зелёный крокодил присутствовал уже на свадьбе девушки, а потом он познакомился с её сыновьями. Он переезжал с дядькой из города в город, из дома в дом, пока не оказался в городе Новая Британия в штате Коннектикут. Точнее, он знал, где он находится, а дядька был уверен, что во время всевозможных переездов его потерял. Племяшка, которой совсем недавно исполнилось сорок два, скорее всего, забыла о крокодиле, но он помнил и переживал его потерю. Он помнил, что видел крокодила несколько лет назад при разводе с женой в упаковке своих вещей, но больше он на глаза не попадался. Бывшая тоже переехала в другой дом и, возможно, просто выбросила игрушку вместе с другим ненужным барахлом. Уже и дядя, поменяв несколько адресов, городов и даже стран почти забыл о зелёном талисмане и с жалостью иногда вспоминал о нём. И тут ему звонит его друг и партнёр по бизнесу.

– Послушай, дружище. Когда ты жил в Новой Британии, то свои шмотки положил на склад. Это здание хозяева продают и просят тебя, чтобы ты приехал и забрал все, что считаешь нужным. Остальное будет просто выброшено на помойку.

Дядька поехал. На складе хранились некоторые его вещи, которые ему были нужны и те, с которыми он бы со спокойной душой распрощался. Он не был на нем несколько лет и прекрасно обходился без всего этого. Но все же он решил поехать и посмотреть, что там есть и что может ещё пригодиться. На складе оставалось не так много его вещей, и он все забрал. Осталось несколько абсолютно ненужных коробок, которые уже покрылись толстым слоем пыли и паутины. Он решил открыть и посмотреть, что там. В первой были какие – то абсолютно не нужные бумаги, а во второй лежал… крокодил. Да. Именно этот зелёный талисман ждал, когда его освободят из заключения. Дядька онемел от неожиданности. Он не видел крокодила больше четырех лет и только недавно на дне рождении племянницы молча вспоминал о нём. Крокодил был бережно вынут из коробки и помещён в карман куртки. Дома его отмыли от пыли, и он занял почётное место среди семейных реликвий. При подсчете возраста зелёный друг у дяди хранится уже тридцать шесть лет. Возможно, племянница сама забыла о подарке, но, увидя, обязательно вспомнит дядькин талисман.




Друзья


Одноклассники дружили довольно давно, их связывало очень многое. Все они пришли в первый класс, и как – то с первого дня коллектив стал очень дружным. Так проходили школьные годы, пока они не закончили восьмой класс. Потом их пути разошлись. Кто – то пошёл в ПТУ, кто – то в техникум, но были и те, кто остался в девятом. Ребята оставались дружными, несмотря ни на что. Когда закончилась учеба, пошли в армию, вернулись и продолжали дружить. Круг друзей только расширялся. К нему примкнул парень на год моложе остальных на двадцать два года, но разницу в возрасте никто не чувствовал. Потом появились подруги. Их было много, и они менялись. Кто – то даже подумывал о женитьбе, кто – то просто менял подруг, а кто – то уже умудрился жениться и в круг друзей привёл свою супругу. Младший среди остальных чувствовал себя равным, а в некоторых случаях даже старше и мудрее. Может быть, у него голова немного по – другому работала. А может быть, его друзья давали ему почувствовать себя немного старше. Их интересы пересекались. Кто – то увлекался мотоциклами, кто – то игрой на гитаре, а кто – то и тем и другим. Но всех их объединяла любовь к итальянской музыке. Они переписывали на магнитофонные кассеты и бобины музыку фестиваля Сан – Ремо. Аль Бано и Ромина Пауэр, Тото Кутуньо, Пупо и многие другие исполнители. Бобины и кассеты ходили по рукам между друзей, а кому – нибудь из них привозили диски из – за границы, и тогда они собирались и слушали что – то новое, и опять все переписывалось с диска на кассеты. Друзья встречались дома у одного из них. Просто он был немного старше, у него была своя квартира, в которой была очень качественная аппаратура того времени. Он всегда был гостеприимным и никогда не возражал, чтобы к нему приходили домой. Всегда был чай для гостей и никогда никто не употреблял ни пива, ни другого алкоголя, не разрешалось курить в квартире. Эта квартира была для избранных, и если кто – нибудь нарушал законы хозяина, то ему очень интеллигентно объясняли, что его присутствие там вовсе не желательно. Поэтому там были только «свои». Хозяин этой квартиры считал, что у него может собираться только «золотая молодёжь», независимо от материального положения. Для него интеллигентность считалось золотом. Как – то раз двое из друзей, гуляя вечером после работы, решили зайти на квартиру. Один из них сказал:

– Пару дней назад познакомился с очень красивой девчонкой Надюшей и хотел бы взять её с собой. Она очень хорошая девочка и работает в вагоне – ресторане поваром на маршруте Москва – Одесса. Она сейчас дома, давай её возьмём.

– Это твоя подружка. Тебе решать, брать тебе её или нет.

Решили зайти к ней домой. Она оказалась дома, но больная. Простыла или подцепила грипп где – то в вагоне. Живёт с мамой. Мама проводница, но на другом маршруте, вернётся только послезавтра. Девушка лежит, и у неё нет ни горячего молока, ни лекарств. Телефона в квартире тоже нет. Так хоть ложись и умирай. Считавший себя её молодым человеком парень тут же предложил сбегать в магазин за продуктами и в аптеку за лекарствами, а своего друга оставить с Надей, чтобы как – то её развлечь и помочь, если надо. Оставив их одних в квартире, он убежал. Вдруг Надежда сказала новому другу:

– Мне очень нужна помощь, и если ты не будешь возражать, то помоги. Просьба очень необычная. Я боюсь просить своего друга об этом, так как он может неправильно понять. Мой двоюродный брат женится, а он живёт в деревне. У них там, в салоне для новобрачных, в районном центре ничего приличного нет. А ему нужен хороший костюм. Костюмы есть в нашем салоне, но туда пускают только тех, кто подавал заявление в ЗАГС в нашем городе. Я бы хотела купить костюм для брата, но для этого мне нужно туда попасть. Нужно с кем – нибудь подать заявление в ЗАГС и получить приглашение. Ну а расписываться совсем не обязательно. Я хотела попросить кого – нибудь, но мой может неправильно все понять, и мне неудобно его просить об этом. Ты не будешь против подать со мной заявление? Я беру все расходы на себя. Не переживай. Это не жениться, а только получить пригласительный в салон.

– Я не против, – ответил второй. – Когда это нужно?

– Я думаю, что за два дня я выздоровлю, и мы сможем это сделать. Давай договоримся, я тебе предварительно позвоню.

Он дал её свой номер телефона, и они договорились о встрече и никому об этом не говорить. В скором времени вернулся его друг и принёс таблетки, продукты и молоко. Они вскипятили его на кухне, добавив туда сливочное масло и мёд, а после заставили Надежду выпить этот коктейль. Она сопротивлялась, но опустошила стакан. Они пожелали её скорейшего выздоровления и ушли. В пятницу она позвонила ему и попросила сходить с ней в ЗАГС и не забыть взять свой паспорт, если он действительно холост. Они встретились около здания и вошли внутрь. Их приняла молодая женщина. Прочитав его фамилию, сказала, что знает его родителей и спросила, как они относятся к тому, что их двадцатидвухлетний сын решил жениться на девочке девятнадцати лет? У них есть где жить?

– С любимым и рай в шалаше, – сказала молодая «невеста». – А жить нам есть где.

– Что же ты привёл невесту в ЗАГС и не подарил её букет роз?

– Это не он, это я его привела сюда. Он какой – то не очень решительный, – сказала Надя. – Это я должна была ему подарить букет роз.

«Да, – подумала работница ЗАГСА. – Парень попал. Скорее всего, она залетела, а ему деваться некуда. Но в таком случае она должна была принести справку о беременности, и мы бы расписали их в течение трёх дней. А они просят на общих основаниях и ждать полтора месяца. Значит, она просто его захомутала».

Они подали заявление, получили приглашение в салон, и им назначили дату росписи. Но тут она предложила ему пойти на квартиру и показать всем присутствующим дату росписи. Они пошли. В квартире уже сидело человек пять, друзья слушали уже немного надоевшую «Феличиту» дуэта Пауэр, когда они зашли, то там находился и её парень. Он хотел её обнять, но она быстро убрала его руку со своего плеча. Он удивленно посмотрел на неё. Она молча подошла к своему «жениху» и взяла его под руку. Когда песня закончилась, а следующая ещё не началась, Надя сказала своему другу:

– Я выхожу замуж.

Он ещё больше удивился.

– За кого? Кто он?

Тут «жених» заявил:

– За меня.

– Как? Я же только два дня назад вас случайно познакомил?

– А в любовь с первого взгляда ты не веришь? А она есть.

И Надя прижалась к «жениху».

Тут кто – то из друзей крикнул «Горько!», но Надежда сказала, что целоваться при посторонних она будет только на свадьбе, а раньше и не просите. Тут хозяин квартиры нарушил собой же установленный порядок, и на столе появилась бутылка шампанского и несколько маленьких стаканов и чашек… Друг Нади посмотрел на «жениха».

– Когда же вы смогли? Я же оставил вас вместе всего на полчаса, а вчера мы с тобой были все время вместе и расстались только поздно вечером.

Надежда подошла и посмотрела на друзей. «С любимыми не расставайтесь», – сказала она словами поэта Александра Кочеткова и взяла своего «жениха» под руку. Хозяин квартиры уже открыл шампанское и разлил по чашкам, стаканам и рюмкам. Всем хватило по маленькому глотку.

– Раз невеста не хочет целоваться до свадьбы, то просто пожелаем им счастья. Ура!

Все дружно крикнули «Ура!» и выпили. Потом начались танцы. «Жених» не любил танцевать, но его роль требовала этой необходимости, и ему пришлось танцевать с «невестой». Потом все их друзья стали просить у него разрешения потанцевать с ней. Все, кроме одного. Он стоял в стороне расстроенный, чувствовалась какая – то обида на его лице. Он просто не мог себе представить, что он познакомился с этой красивой девчонкой, он представлял её рядом с собой. Он скрывал её от своих друзей, и ему пришлось познакомить её со своим другом. Как такое могло случиться, что именно она, как кошка, влюбилась в него? И эти чувства были настолько взаимны, что им хватило всего каких – то несчастных полчаса, чтобы влюбиться и решить пожениться. У него не могло такое уложиться в голове. Как? Почему? Ведь его друг и отбил у него такую красивую девчонку. Да и она. Она до своей болезни считала его своим парнем, они много общались, и он уже считал её своей, а тут друг. Он подорвал все лучшее, что было в ней, и поломал нашу дружбу. Как он мог? Он подозвал «жениха» на разговор. Нет, никакая драка даже не могла быть. Просто обычный серьёзный разговор между друзьями. Они оба это знали.

– Вот ответь, – сказал он. – Когда и как вы решили пожениться, если до этого вы никогда даже не знали о существовании друг друга?

– Пусть Надежда сама тебе расскажет. Ведь она твоя девчонка.

– Была.

– Дурак ты конченный.

И он подозвал Надежу.

– Друзья мои, – вдруг сказал он. – Огромное спасибо вам всем за устроенный нам с Надеждой праздник. Это очень здорово, что сегодня мы собрались в этой прекрасной квартире не просто послушать хорошую музыка, а по поводу. Я хочу сказать, что мы с Надеждой вас просто разыграли. Никакой свадьбы у нас не будет.

Все как – то замолчали, и Надя рассказала всем истинную причину этого розыгрыша. Реакция у всей компании была разной, но все пришли к выводу, что появился повод выпить шампанского и не просто посидеть, а ещё и потанцевать с красивой девочкой. Хозяин квартиры заявил, что у него было запрятано пару бутылок. Одну мы выпили за жениха с невестой, а теперь вторую за прекрасный розыгрыш. Друг посмотрел на Надежду и уже бывшего жениха и сказал:

– Ребята, вы преподнесли мне очень хороший урок, за это я вам очень благодарен.

Надежда взяла его за руку.

– Не обижайся, пожалуйста. Я просто побоялась, что ты меня неправильно поймёшь, а я так хочу помочь своему брату.

Все осталось, как было прежде. И когда один из друзей решил действительно жениться и уехать в другой город, то его друзья приехали к нему на свадьбу (ехали они в вагоне – ресторане Надежды). Прошло очень много лет, но друзья продолжают общаться. «Жених» развёлся и женился повторно, потом развёлся со второй женой и женился на девочке, которую он знал ещё с детства. Надежда рассталась с его другом и вышла замуж за кого – то постороннего, а её бывший парень женился на женщине со стороны. И вот когда друзья встретились через много лет, и бывший «жених» представил другу свою жену, то тот ему сказал:

– Почему ты меня всегда и всю жизнь опережаешь?

– В чём я тебя опережаю?

– Почему самые красивые девчонки нашей юности всегда знакомились со мной, но замуж хотели выйти за тебя? Вот скажи. Чем же ты их притягиваешь?

– Это ты к чему?

– К тому, что Надежда мне потом сказала, что была готова выйти за тебя замуж, но ты женился на другой. А со мной ей было просто весело общаться, пока она не встретила другого. И вот. Когда – то меня сватали к очень красивой девчонке. Не просто сватали, а родители хотели нас поженить, и она мне отказала. Теперь она твоя жена. Вот скажи. Что в тебе такого есть, чего нет у меня?

– Я не знаю. Спроси у них. Им, наверное, виднее.

– Нет. Ты просто обладаешь каким – то необычным магнитизмом, а я нет. А жаль.

Они продолжают дружить уже больше сорока лети дружат не только они, но и их жёны.




Друг Серёжка


Мне казалось, что мы знакомы с самых пелёнок. Я увидел его в семьдесят первом году, когда мы пошли в четвёртый класс. Я был в их классе новеньким. Надо сказать, что в этой школе весь класс был новеньким, так как школа недавно открылась и ещё пахла краской. Их класс полностью перевели в новую школу из старой. Меня тоже перевели, но из другого класса. Так что все они были новенькими, а я новеньким в квадрате. Некоторых ребят я знал, но не помнил, а Витю помнил с детского сада, так как мы были самыми большими, а на новогоднем утреннике изображали медведей. А Сергея я помнил, даже не знаю откуда. То ли из яслей, то ли из роддома, хотя он был младше меня ровно на полгода, день в день. Я даже помнил, как его зовут и он, как оказалось, тоже помнил меня, но где и когда мы были вместе, он, как и я, не знал. Я оказался в их классе, и Сергей как – то сразу подошёл ко мне.

– Привет, – сказал он.

Я ответил.

– Ты меня помнишь? – спросил он.

– Сергей, – сказал я.

– Точно, мы были в яслях вместе когда – то. Наши кроватки были рядом, и мы оба плакали, когда не хотели спать днём, а потом нас нянечки не могли разбудить.

– Точно, – крикнул я. – Помню.

Хотя мало чего помнил из моего ясельного периода, но это было не важно. Нам уже было по одиннадцать, а ясельный период пролетел много лет назад. Нет. Нам не разрешили сидеть вместе. Уж очень мы были шумными в первый же день четвёртого класса. Поэтому нас рассадили, и меня посадили с девочкой на первую парту, а Серёгу по диагонали ближе к последней. Так начался у нас новый учебный год. После уроков ребята побежали играть в футбол, в который играл почти весь мужской состав нашего класса, за исключением нескольких ребят и меня в том числе. У меня была другая страсть. Гитара. Мой старший брат учился играть на ней, а я как обезьяна, учился вместе с ним. Мы учились и в разных школах, и в разных сменах. Поэтому, когда братишка был в школе, то гитара оставалась в моём полном распоряжении, и я мог тренироваться играть, пока брат в школе. Его гитару он запрещал мне брать, иначе спасения мне не будет, но он понимал, что я все равно буду это делать. Я относился к ней бережно и возвращал на место. Очень болели пальцы, но я не чувствовал. Мне очень хотелось научиться быстрее и лучше, чем братишка. У него, кроме гитары, была ещё одна страсть – книги. Да. Мой братишка читал книги до умопомрачения. Он мог взять любую книгу с полки. Открыть её на любой странице и читать до конца или пока кто – нибудь не заберёт. Во время чтения он не чувствовал ничего. Его можно было дубасить, скручивать, кусать, на него это не действовало, но стоит погасить свет или выхватить книгу, то пощады не жди. Поэтому и к гитаре он относился немного по – другому. Его интересовал Высоцкий. Его стиль и аккорды, а меня «Битлз», хотя я намного младше. Он учил аккорды их песен, но отвлекался на книги, а меня ничего отвлечь от гитары не могло… Был в нашем классе ещё один парень, которого не интересовал футбол. Сашка. У него была неплохая гитара ленинградского производства и шпага. Самая настоящая шпага, которую он разрешал мне держать. Вот Сашке я рассказал, что играю на гитаре и постоянно занимаюсь. У него появилось желание освоить инструмент, так у меня появился ученик. Учив Сашку, я учился сам, и это принесло свои плоды. Уже через год мой старший брат мне уступал во многом, а моя техника оставалась желать лучшего, но по сравнению с ним, я блистал. Мы с Сашкой даже в дальнейшем дали маленький концерт для нашего класса на двух гитарах, пели романсы на стихи Есенина. Третьим к нам присоединился Серёга. Он жаждал научиться играть и стать, как у «Битлз», третьим гитаристом. Но играть он абсолютно не умел. Я взялся его учить, так как Сашка уже мог что – то играть самостоятельно, а я набирал опыт в преподавании. Даже была разработана методика обучения гитарным аккордам. Правда, уже через много лет я узнал, что эта метода была разработана задолго до моего рождения и старше меня на несколько сотен лет. Чему я очень обрадовался. Ведь до этого я дошёл сам, и мне никто никогда об этом не говорил. Серёга учился моментально. Его отличали очень тонкий музыкальный слух и чувство ритма. Мы стали что – то играть вместе, но в Сашке загорелась ревность, у него появились друзья на год или два старше нас, и мы для него стали сопляками. Мы играли вдвоём. Чуть позже у нас появился новенький в классе, Юрка, который жил в моём доме. Юрка с Сергеем тут же стали друзьями. Оба фанатично преданные футболу и, как оказалось, игре на гитаре. Нас опять стало трое. Мы как могли копировали «Битлз», ну а позже… Вспышка. Появилась никому не известная группа «Шокинг Блю» с песней «Венера». Мы играли втроём, пока родители Юрки не решили поехать на север. Потом в нашем классе произошёл новый всплеск. Сразу шестеро ребят записались в студию танца, и Серёга стал фанатичным танцором. Гитару он не забросил, продолжал играть на гитаре и в футбол. Он часто пытался притащить меня в танцевальный коллектив, но к танцам я не предрасположен, поэтому все время отказывался. Позже в эту танцевальную студию пришли девчонки из соседней школы. Они были моложе ребят на два года. Серёжка получал в напарницу девочку Иру, с которой он начал заниматься не только народными, но и бальными танцами. Так прошло ещё пару лет, и мы ушли со школы. Я в мореходку, а Серёга в холодильный техникум. Но из – за прогулов и неуспеваемости он был отчислен. В техникуме, живя в общежитии, он начал выпивать с другими студентами. Тётя Тая уговорила директора школы взять Серёгу в девятый класс. Директор не мог отказать из – за закона о всеобщем среднем образовании. У Сергея появился новый друг по прозвищу Чебурашка из – за оттопыренных больших ушей. Чебурашка был старше нас на пару лет. Ему уже исполнилось восемнадцать. Он ждал весеннего призыва в армию, а пока сидел на шее у матери и искал друзей – собутыльников. Вот таким подходящим другом для него стал Сергей и его ровесница Лиля. Лилю я знал, так как когда – то мы учились в одном классе. Любимым занятием друзей было выпить и поискать приключений. Вот однажды зимой после школы, купив пару бутылок портвейна, молодые люди выпили и пошли погулять по вечернему городу. Непонятно для чего, но Лиля взяла с собой велосипедную цепь. Как – то вечером к нам домой прибежала расплаканная тётя Тая и сказала, что Сергея арестовали за разбойное нападение на пьяного. И теперь их втроём посадят. Пьяный лежит в больнице, а ребят посадили. Лиля била пострадавшего велосипедной цепью по лицу. Потом они его ограбили, но он узнал самого главного и указал на него, а уже тот назвал остальных. Позже выяснилось, что пострадавший мало чего помнит: один лопоухий бил его ногами, а второй оттаскивал его и кричал «Хватит». Началось следствие и пришли к выводу, что Чебурашка будет сидеть до суда и после. Лилю и Сергея отпустили, назвав их свидетелями. Лиля продолжала ходить школу. Так продолжалось с января по апрель, а двенадцатого апреля (День космонавтики) состоялся суд над Лилей и Чебурашкой. Приговор был суровым. Чебурашка получил четыре года строгого режима, а Лиле как девочке и по ходатайству прокурора дали два года условно. А вот Сергея перевели из статуса свидетеля в статус преступника и арестовали прямо в зале суда. Оказалось, что двоих из банды нужно было посадить, но прокурор был знакомым каких – то знакомых мамы Лили. Мы все, сидевшие в зале суда, остолбенели, родители Сергея тоже. В зале суда на Сергея одели наручники и увели. Следующий суд состоялся в день последнего звонка. Суд был только над Сергеем. Свидетелем уже были Чебурашка и Лиля. На парня вылили полный ушат грязи и его подельники, и родные пострадавшего. Очевидно и с ними договорились. Сергею дали три года детской исправительной колонии общего режима. Было ему неполных семнадцать лет. Я остался один, без друга. Сначала меня мучила совесть. Если бы я в тот день пошёл бы с ними, то, возможно, что и не допустил бы этого избиения, а может быть, и я бы попал в статус преступников, так как был вместе с ними. Я знаю точно, что никогда бы не ударил пьяного, да и трезвого тоже. Только, если нужно защищаться, но не нападать. Серёга отбывал срок где – то в Западной Украине, под Тернополем. Прошло чуть меньше, чем полтора года, и он вернулся. Его отпустили досрочно за хорошее поведение, отличную учёбу в школе и интенсивный труд. В колонии они работали, собирали какие – то электрические светильники, а после учились в вечерней школе. По сравнению с теми, кто там учился, Серёга был гением: учился на круглые пятёрки. А в выходные он организовал кружок народного танца среди заключённых и танцевал сам. Они даже устроили концерт для зэков и охраны. И вот ему исполнилось восемнадцать, аттестат о среднем образовании он получил, в котором были почти все пятёрки. Случилось то, что он не мог ожидать. Его вызвали к начальнику колонии, посадили в автозак и повезли во взрослую колонию строгого режима. Там его под охраной привели в камеру, где сидели рецидивисты, и оставили там. Он слышал от своих, что рецидивисты любят мальчиков и делают из них «Машек» для забавы. Но его почему и за что? Почему его привезли к этим самым злым? На стуле сидел местный лагерный авторитет, который сказал, чтобы Сергей подошёл к нему. Сергей с дрожью подошёл и стал ожидать самого худшего.

– Как зовут тебя, мальчик? – спросил авторитет.

– Сергей.

И Серёга назвал свою фамилию.

– Вот тут, среди рецидивистов, прошёл шумок. Твою маму как зовут?

– Тая.

– А отца, Михаил?

– Да. А откуда Вы это знаете?

– Знаю, – сказал авторитет. – Я о тебе все знаю, малыш. Я твой настоящий отец.

У Серёги потемнело в глазах. Как? Его отец Михаил, да и у Сергея отчество было Михайлович.

– Не пугайся, – сказал авторитет. – Меня тоже зовут Михаил, только твой отчим очень благородный человек. Он взял фамилию Таи, так все и получилось. Ведь Тая встречалась со мной до твоего рождения, а потом меня посадили, и она встретила другого Михаила. А настоящий отец – я.

Сергей не знал, что сказать. Это ведь было просто невероятно. Этого не может быть! Как его родной отец мог оказаться отчимом, а незнакомый рецидивист – родным отцом?

– Гены у тебя мои, – сказал авторитет. – А против науки не попрёшь. Но у тебя есть выбор. Я знаю, что тебе пару дней назад стукнуло восемнадцать. У тебя два пути. Ты уже отсидел почти половину срока, тебе осталось больше полторушника, но уже на взрослой. Я, конечно, могу похлопотать, чтобы ты попал в мою камеру, но мой тебе совет: выходи на волю и становись человеком. Не надо тебе идти по моему пути. Ты заслуживаешь лучшей жизни, а я буду просить Бога и молиться за тебя. Помни: Тая – святая женщина. Ты просто обязан беречь её. Михаил – благороднейший и правильный человек. Помни об этом всю свою жизнь и становись человеком.

После этих слов кто – то постучал по двери, Сергея вывели, посадили в тот же автозак и вернули в детскую колонию. Уже через неделю он был выпущен на свободу и отправлен домой. Вернувшись домой, он стал упрекать мать в сокрытии его появления, но тётя Тая рассказала историю его появления и о том, как грузчик из порта влюбился в водителя автопогрузчика, и они стали встречаться. Тогда она рассказала ему о том, что согласна выйти за него замуж, но он возьмёт её фамилию и никогда не откроет тайну Серёгиного рождения. Все так и произошло. Наверное, из – за такого потрясения или от нервной напряжённости у Сергея случился первый приступ эпилепсии. А потом он занялся подготовкой поступления в институт. Он жаждал танцевать или руководить танцевальным коллективом. Без особых проблем удалось поступить в институт культуры на факультет хореографии и клубной работы. Параллельно устроился на завод простым рабочим. Ему все равно было кем и где работать, лишь бы на предприятии был танцевальный коллектив. Работать он умел и занимался в клубе предприятия, организовав танцевальный коллектив. Потом его приняли в комсомол и стали награждать всевозможными комсомольскими наградами. Он опять начал встречаться с Ириной, и их детская дружба переросла во что – то более серьёзное, тогда они решили пожениться. Сергею было девятнадцать, а Ира ещё училась в школе. Её родители, зная биографию моего друга, были против таких отношений. Но запретить они не могли, и как только Ирина закончила школу, они решили пожениться. Параллельно они танцевали в коллективе бальных танцев и даже стали лауреатами конкурса, выступив с потрясающим танго. Я был старше Сергея ровно на полгода. Когда они сыграли свадьбу, я был в армии и не смог приехать. Но те, кто были, позже рассказали, что первым семейным танцем у жениха и невесты был не вальс, как принято обычно, а танго. Именно то танго, с которым они выступали на конкурсе. Это было что – то потрясающее. У ребят началась обычная семейная жизнь. Сергей работал и учился. Ирина тоже пошла учиться на что – то вечернее и днём работала. Жили они у родителей Сергея. Примерно через год у них родилась дочь Олечка. Вот тут Сергей сорвался, и пока жена с ребёнком были в роддоме, напился со своими друзьями. Я вернулся из армии и почти не виделся с ним. Он уже работал директором клуба на своём предприятии и руководил танцевальным коллективом. Его портрет даже висел в Комсомольском парке, как один из лучших и активных комсомольцев нашего города. Я опять занялся музыкой на другом предприятии. Так прошло ещё пару лет. А потом я переехал в Москву и пригласил своих самых близких друзей на свадьбу. Сергей был моим свидетелем. Он приехал ко мне, но без Ирины: она осталась с маленькой Олечкой. Родители Сергея решили оставить им квартиру, а сами уехать в Норильск на заработки. В те времена некоторые люди отправлялись на заработки в отдалённые северные места. Через некоторое время Сергей начал выпивать, что очень не нравилось Ире. В их семье начались скандалы. Жена нашла утешение в руках их общего кума. Кончилось все разводом. Ирина с Олечкой ушла жить к куму Васе. Сергей как с цепи сорвался. Он стал много пить. Он остался один в квартире, и начали появляться сомнительные дружки: алкоголики и какие – то подружки, но в доме не задерживались. В минуты трезвости Сергей просто всех выгонял и успокаивался до следующего запоя. Портрет его был снят с доски почёта, что дало ему повод ещё больше пить. А потом произошел очередной случай. Оказалось, что отец тёти Таи, Серёгин дед, всю свою жизнь (с войны) был влюблён в немку. Да и в его жилах текла какая – то немецкая кровь. Как когда – то Вилли Токарев пел «Спасибо, Михаил Сергеевич, за приоткрытые двери», дед эмигрировал в Германию к своей любимой женщине, где, как оказалось, у него были дочь и внуки. Через некоторое время он пригласил их приехать к нему и познакомиться с немецкими родственниками. Тётя Тая приехала ко мне в Москву из Норильска, а Сергей из Одессы. Я помогал им сделать визу и поменять рубли на марки. Это был очень интересный период, когда они перед отъездом в ФРГ меняли на рубль три дойчмарки, а по возвращении уже наоборот. По приезде из немецкого города Дортмунд Сергей рассказывал, что у его мамы была истерика, когда она из СССР, где уже начинались кое – какие события, попала в обычный немецкий супермаркет, где в продаже было все, что только можно было купить. Дед, конечно, приодел дочь и внука, повозил их по Германии. Они вернулись совсем другими людьми. Тётя Тая полетела в Норильск, а Сергей еще оставался у нас и периодически был подшофе. Потом мы его отправили домой. Я не думаю, что он помнил, как его провожали на поезд вагон Москва – Одесса. Больше он в Москву не приезжал. Я со своей семьёй, когда бывали в Одессе, то непременно встречались с Сергеем и его временными подружками. Эти встречи несли примерно такой характер: Сергей предлагал выпить где – нибудь в баре или ресторане, хотя можно взять и пойти к нему, но он не знает, есть ли у него что – нибудь на закуску, а если есть желание пойти к нему, то нужно что – нибудь обязательно купить. Я с ним не пил и все время говорил, что с его эпилепсией пить вообще нельзя. Пьянство вредит не только его здоровью, но и отношениям с бывшей женой и дочкой. Он отвечал мне, что понимает и старается не пить, но остановиться не мог. Последняя наша встреча была осенью девяносто пятого года. Я прилетел в Одессу всего на двадцать четыре часа, чтобы никогда больше туда не возвращаться. Мы встретились с Серёгой. Он был известным человек в нашем районе, но уже не как комсомолец на доске почёта, а как городской алкоголик, которого знали все: от детей до стариков. Я пригласил его в открытое кафе, чтобы попрощаться и поговорить о жизни. Я пил коктейль, а он портвейн, который принёс с собой.

– Серёга. Тебе нельзя пить. Это отрава для тебя. Ты можешь умереть.

– Кому я нужен? Ольга даже не хочет меня видеть, женщины отворачиваются. Родители плюнули на меня, и даже мама не разговаривает, я уже не говорю о том, что с отцом я много лет не общаюсь. Я никому не нужен, и если я завтра сдохну, то принесу больше пользы народу и близким. Олечке стыдно, так как меня многие знают и знают, чей я отец. Я не вижу смысла дальше жить и знаю, что когда – нибудь я умру под забором, как никому не нужная собака.

– Ты не прав. Ты ведь знаешь для чего я прилетел всего на сутки.

– Да. Знаю. Мои родители купили у твоих домик под дачу. Возможно, чтобы меня туда отселить, а возможно, чтобы меня занять сельским хозяйством. Не думаю, что это хороший вариант. Нет. Я знаю, что мне недолго осталось. Возможно, когда – нибудь такие, как я, прибьют меня на дороге и правильно сделают. Ладно. Прощай, дружище. Если ты когда – нибудь сюда вернёшься, то знаешь где меня найти.

Он встал и ушёл не оборачиваясь. Прошло ещё несколько лет. Я живу за океаном и иногда перебираю старые фотографии своих школьных друзей. С некоторыми общаюсь через «Одноклассники». И вот относительно недавно мне написала женщина, которая сказала, что помнит меня ещё с тех пор, когда Сергей и Ира начинали танцевать в кружке народного танца. Она до сих пор общается и с Ирой, и с Олечкой, и знает все о Сергее. Конечно, я спросил её о судьбе Серёги и всей его семьи. Именно она рассказала мне, что кума Васю кто – то убил, и Ирина осталась одна, и она решила сойтись с Сергеем. Они снова поженились, Серёга продолжал пить, хотя Ирина его лечила. Потом внезапно умер дядя Миша, отец Сергея, и тётя Тая серьёзно заболела. Сердце у неё очень слабое, а через два месяца умер Сергей. У него остановилось сердце во время очередного запоя и приступа эпилепсии. Буквально через несколько дней умерла и тётя Тая. Не выдержало сердце. Ирина опять одна, а дача моих родителей сейчас в собственности Олечки. Это была единственная новость, которой я был рад. Время забирает друзей, далеко они или близко.




Дорогая моя Одесса. Золотая моя Москва


Они дружили давно. Димка и Димка, но чтобы их различить, то один согласился на Митьку. Работали они вместе на одном предприятии и даже в одном цеху, только Дамка был бригадиром линейщиков связи, а Митька инженером местной телефонной станции. Один проводил линии телефонов, а другой этим телефонам давал номера и подключал. Все свободное время тезки проводили вместе. Пиво, шашлыки. Иногда и водочкой баловались, но редко. Митька был женат давно, даже ребёнок уже был, а Димка только собирался. Все было прекрасно, пока Митька не уволился и не устроился в совсем другую коммерческую организацию, даже стал там каким – то мелким начальником. Димка тоже подумывал уволиться. Зарплата была неплохой, но продвижений никаких. Высший разряд, куда же ещё? Нужно было думать о будущем, жениться, появится ребёнок, нужно кормить семью. Митька как – то при встрече сказал, что их компания очень серьёзно расширяется и планирует открыть фабрику. Небольшую, но самостоятельную. Нужен главный инженер. Хочешь работать главным инженером? Это не монтажник – линейщик. Будем опять вместе. Ты главный инженер, а я начальник производства и главный дизайнер мебельной компании. Правда, главный инженер – один единственный и других инженеров нет, как и других дизайнеров. Но рабочие на производстве есть, их немало. Начали с пяти, а сейчас уже больше пятнадцати. Планируем расширяться. Так что будет большое производство. Димка согласился, и они опять стали работать вместе. Даже кабинет сделали один на двоих. Митька был занят с самого утра до позднего вечера, а Димка просто следил за работай станков и помещений. Все было отлажено и прекрасно работало. Димка заскучал и решил попытаться тоже что – нибудь сконструировать. У него даже что – то получилось. И начал он от скуки брать заказы и в свободное время выполнять как простой рабочий, и помимо оклада получал и сдельно. Так что Димка стал больше рабочим, чем инженером, но это не мешало всему процессу. Иногда в конце дня работяги оставались и иногда выпивали, как было принято в те времена. В обеденной комнате всегда висела гитара. Это Димка её принёс. Он любил попеть разные песни, когда немного выпьет. Вот после работы осталось человек шесть. «Гонец» принёс водку и закуску, и обычная небольшая пьянка началась. Димка первым начал дискуссию, обратившись к другу:

– Вот скажи, Митяй. Почему твою родную Одессу называют мамой, а Москву просто Москвой, иногда столицей? Ведь Москва – мать городов русских.

– Ничего подобного, – возразил Митя. – Москва – большая деревня, а деревня не может быть матерью города.

– Москва – наша столица.

– Ну и что?

– А то, что здесь все знаменитости живут, работают и похоронены.

– Ну и что? Все ваши знаменитости родились в Одессе, а уж вы, москвичи, себе их переманили. Я могу целый список накидать одесситов, которые живут в Москве. Родились – то они в Одессе, и Одесса – мама их родила, выкормила и воспитала. Ну а Москва хапанула уже готовенького одесского гения. Поэтому Одесса и есть настоящая мама, а Москва – мачеха, при этом злая. Так перечислить всех или сам знаешь?

Остальным сидящим с ними работягам стал интересен этот спор, и в помещении воцарилась полная тишина.

– Так перечислить или сам знаешь? Все московские знаменитости приехали сюда, а не родились в Москве. В Москве все есть, с продуктами намного легче, к Кремлю ближе и Новодевичье недалеко. А в Одессе все же намного лучше.

– Вот скажи, Митька, а что тебя привело в наш город, если в Одессе намного лучше? Ты здесь уже почти десять лет.

– Ну не десять, а пока только семь, но отдыхать я все равно еду домой.

– Вот ты сказал домой. Значит, ты себя считаешь одесситом, а сюда приехал в гости на несколько лет или ты как лимитчик приехал покорять Москву?

– Нет. Меня переманили из Одессы в Москву. Вот сидит жадный дядька в Кремле и смотрит по сторонам. Где бы хапнуть самое умное, творческое, талантливое. Увидел и хап. Квартиру, прописку, работу и все блага. Только живи в Москве и продолжай что – нибудь изобретать или выступать для москвичей, а твой город обойдётся, подождёт. Поэтому таланты живут здесь, а пишут об Одессе.

– Ну прямо только об Одессе?

– Пишут, что им укажут.

– Да. По указке про Москву, а из души про Одессу.

– Не. Из души про Москву.

– Нет, про Одессу. Именно про Одессу поэтому больше песен, чем про Москву и не спорь.

– Как это про Одессу? Про Москву, нашу столицу, и меньше, чем за какую – то Одессу?

– Не за какую – то, а за Одессу – маму.

Димка взял гитару и начал играть и петь: «Московских окон негасимый свет». Митя забрал гитару и запел: «Как на Дерибасовской, угол Ришельевской, в восемь часов вечера разнеслася весть». Димка вырвал у него инструмент и запел: «Москва златоглавая, звон колоколов». Кто – то из работяг произнёс:

Все равно не подерётесь. А давайте устроим соревнование. Каких песен больше, о Москве или об Одессе. Только сначала пять минут на подготовку и по пятьдесят граммов в себя. Ну и закусить обязательно.

– Все равно, – продолжил Димка. – Все гении родились в Москве и всегда жили здесь. Давай начнём с Пушкина. Родился в Москве.

– Убили в Питере, а похоронен в Псковской области.

– Его царь сослал в Одессу в ссылку.

– Это называется ссылка. К тёплому морю, прекрасным фруктам и овощам. Ссылка. Вот скажи. После института выпускник должен отработать там, куда его пошлют? Вот и твоего Пушкина послали не в Сибирь, а в прекрасную Одессу.

– Тоже мне, прекрасная! Пушкин написал о грязной и пыльной Одессе. – Конечно. Всякие приезжают и гадят у нас. Но Пушкин в Одессе бездельничал, отдыхал.

– Ты мне Пушкина не обижай, а то я сейчас твоего Багрицкого обижу или Бабеля.

– Попытайся. Даже если обидишь, то ничего не изменится. Нас, самых достойных, увезли из Одессы, и мы представляем наш город здесь, и ты ничего не исправишь. Так что? Продолжим песенную дуэль? Наливай.

Налили и выпили.

– «Друга я никогда не забуду, если с ним подружился в Москве», «Дорогая моя столица, золотая моя Москва». И у Высоцкого «Я однажды гулял по столице, двух прохожих случайно зашиб». А чем ты ответишь, Митяй?

– «На Дерибасовской открылася пиваная, там собиралась вся компания блатная», «Есть у нас в районе Молдаванки улица отличная, друзья». И у того же Владимира Семёновича «Который раз лечу Москва – Одесса». Понимаешь, Димыч? Не в Москву он летит, а в Одессу и из Москвы. Понимаешь, в Одессу, а ты говоришь, что Одесса не заслужила почётного звания Мамы с большой буквы «М». Опять же возьмём теперь кино. Все любят «Место встречи изменить нельзя». Высоцкий, Конкин и прочие. Дело, вроде, происходит в Москве, а снимали в Одессе и на одесской киностудии. Или взять «Три мушкетёра». Опять же в Одессе.

– Я же не говорю, что у Одессы не кинематографическая морда. Очень даже фотогеничная, но Москва все равно лучше и киностудий здесь намного больше.

– Правильно, но снимать они любят у нас, потому что Одесса – жемчужина у моря.

– «Ты ж одессит, Митька, а это значит, что не страшны тебе ни годы, ни беда», – запел Димка.

– Спорить мы можем до бесконечности и ни к чему не придём.

Митька выпил ещё стопочку и занюхал корочкой хлеба.

– Хорошо. Я соглашусь, что Москва не мачеха, а тётка, но со стороны папы. А папа у нас – Ростов. Так что тётка твоя Москва. Как говорят, поеду в деревню к тётке, и ничего тут не исправишь.

Допив последнюю водку, друзья разъехались в разные районы Москвы. Такие споры у них бывали периодически, но всегда разрешались быстро, мирно и со стаканом.




Далёкая молодость


Так получилось, что несколько дней назад мне в интернете попался отрывок из программы «Рассмеши комика», где девушка пела под гитару песню про взрыв на китайской макаронной фабрике на музыку Раймонда Паулса «Листья жёлтые». И я вспомнил, что «Лица жёлтые» я впервые услышал в далёком семьдесят девятом году немного в другом месте и в другое время. Тысяча девятьсот семьдесят девятый год, конец апреля. Меня с моим другом забрали в армию. Мне уже девятнадцать, а другу чуть больше восемнадцати. Можно сказать, что нас оторвали от родителей и направили в тёплый Крым. Длинный поезд, полный призывников, из Одессы шёл в Севастополь. Потом вот такой нестройной колонной нас повели через весь город в воинскую часть под названием «Экипаж». Именно там распределяли новобранцев. В морскую пехоту забирали самых сильных и выносливых или в другие береговые или морские части. Пока нас, пару тысяч человек, посадили на какой – то площади с деревянными лавками. Мы сидели несколько часов. Кто – то знакомился, кто – то просто курил или рассматривал морячков, которых мы видели и молились. Лишь бы не во флот на три года. Лишь бы не во флот. Периодически приходили какие – то офицеры, солдаты или матросы и выкрикивали фамилии с именами. Кто – то выходил, и их уводили. Мы сидели и ждали своего будущего. Именно там, на этих лавках, мы и услышали, как кто – то очень приличным голос под гитару начал петь известную песню ансамбля «Песняры» «Беловежская пуща». Мы имели кое – какое отношение к музыке: раньше играли в разных ансамблях и были почти профессионалами, так как иногда наше умение играть приносило кое – какие деньги. Парень в толпе пел просто замечательно, и нам как – то захотелось познакомиться с ним. Вокруг него стояла толпа, все его слушали, а он абсолютно не стеснялся. Потом он начал петь песни группы «Машина времени». Многие тогда слышали об Андрее Макаревиче и его группе, но она было на полулегальном положении и была почти запрещена, но их песни звучали из домашних магнитофонов в очень низком качестве. «Марионетки», «Три окна», «Вчера я был в огромном городе», «День рождения», «Битва с дураками», «Песенка идиота». Последняя была самой популярной, так как нас призвали в армию, и она про нас. А потом зазвучала песня, которую никто не знал, но она была о нашем городе. Песня явно народно – студенческая на музыку Раймонда Паулса «Листья жёлтые». Именно после неё я не выдержал и познакомился с этим парнем. Его звали Сергей, призвали его в армию после второго курса института, из которого отчислили за пропуски. Но сам он не одессит, а из города Клинцы, Брянской губернии. Но он считает себя одесситом, так как за два года проживания в Одессе изучил и очень полюбил наш город. В дальнейшем с Сергеем мы «прослужили» все два года и проиграли в одном ансамбле, а уже после армии, вернувшись в Одессу, мы пару месяцев не расставались, пока он не уехал в другой город. Именно впервые о «Лицах жёлтых» я услышал от него и хочу поделиться этими стихами. За сорок лет я позабыл их немного, попробую вспомнить, ну а что не смогу, то придумаю сам. Очень хочется напомнить, что в Одессе напротив вокзала висел огромный портрет Л. И. Брежнева, который, как говорили Одесситы, снимут, когда нужно будет расширять груди для орденов. Это я сказал про портрет для тех, кто его не застал или просто не знал о нём.

Музыка – Р. Паулс

Слова – народные

Не смоги прожить с Китаем, не смогли прожить с Китаем
Без войны, без войны.
Третий раз десант встречаем, третий раз десант встречаем
Из Яньцзи, из Яньцзи.
Лица жёлтые над городом кружатся,
Лица жёлтые в Лузановке садятся.
От Пересыпи шагают до Пастера,
Не берёт из узкоплёночных холера.
Две китайских самоходки, две китайских самоходки
В горсаду, в горсаду.
Бьют они прямой наводкой, бьют они прямой наводкой
По суду, по суду.
Вот вокзал уже китайцы оцепили
И большой портрет напротив заменили.
Бродят с девами по городу китайцы,
Одесситы от досады чешут… пальцы.
По Приморскому бульвару от моста до горсовета
Патрули, патрули.
Корешей вчера из бара два раскосых по навету
Увели, увели.
Над Гамбринусом написано «Сань Цзяо»,
А над Оперным театром «Бяо Сяо».
И хоть небо плотно тучами закрыто,
Дружно щурятся без солнца одесситы.
Лица жёлтые над городом кружатся,
Лица жёлтые в глазах моих двоятся.
Над Одессою раскрылись парашюты,
Ждём мы новеньких с минуты на минуту.

Сергея я больше не видел, но знаю, что он сейчас так и живёт в Клинцах, Брянской области. Мой друг детства в какой – то деревне, Николаевской области, Ну а меня жизнь занесла в Москву, а потом в Америку. Жалко, что прошли те замечательные времена, когда мы были молоды и веселы.




Город сумасшедших


Во всем мире знают классическое американское кино, начиная с вестернов, заканчивая фильмами с Мэрилин Монро. Вспомните, как обычно были одеты мужчины в фильмах того времени. Все были одеты по – разному, но имелся один общий атрибут – шляпа. Да, именно шляпа на мужчине определяла его статус или возможности. Шляпы были во времена индейцев и бледнолицых, во времена «Золотой лихорадки», Клондайка и Калифорнии, «Титаника» и сицилийской мафии, Великой депрессии и «сухого закона». Ну, и история всем известного «Крёстного отца» тоже не обошлась без шляп. И вдруг… Эра шляп прекратилась, она больше перестала быть обязательным атрибутом мужчины, на смену пришли бейсболки, береты, банданы. Шляпы, конечно, выпускаются и продаются, но уже не в таком количестве, желающих купить их не так много. А почему? Ответ на этот вопрос я попробую просто изложить в этом коротком рассказе. Но сначала я хочу сказать, что город Данбери, штат Коннектикут, являлся самым сумасшедшим городом с момента открытия Америки и появления первых американских штатов. Штат являлся местом, где создалась самая демократичная в мире американская конституция (действует больше трёхсот лет) и появились первая публичная библиотека и картинная галерея; где знаменитый Сэмюэл Кольт построил свой оружейный завод, а Сэмюэл Клеменс, более известный как Марк Твен, жил на протяжении тридцати лет и умер в маленьком городке Реддинг. Но я хочу рассказать о городе Данбери, который расположен немного северней Реддинга. Сейчас это обычный, немного провинциальный город на границе штата Коннектикут и штата Нью – Йорк. Когда – то, ещё шестьдесят лет назад, этот город славился на всю страну тем, что был столицей шляп или Шляпной столицей Америки. Начиная с девятнадцатого века девяносто процентов всех шляп в Америке выпускалось артелями города Данбери, чуть позже артели переросли в настоящие шляпные фабрики. В Америке даже была традиция, что каждый президент получал в подарок от мэра города Данбери шляпу определённого фасона, и именно президент определял самый модный фасон шляп, и мужчины меняли свои головные уборы каждые четыре года. Ну и всем известно, что от настроения президента зависит настроение всей страны. Поэтому свой вклад в политику страны вносили простые шляпники города Данбери. Перенесёмся на сто лет назад в туманную Англию. Чарльз Лютвидж Доджсон, известный под псевдонимом Льюис Кэрролл, написал всемирно известную книгу «Алиса в стране чудес» (впервые издана в тысяча восемьсот шестьдесят пятом году). Один из загадочных персонажей этой замечательной книги – «Безумный Шляпник». Почему он безумный я и попробую объяснить. Количество сумасшедших в этом городе на душу населения в среднем превышало тысячу процентов. И вот почему. По той же причине, по которой на знаменитом чаепитии Алисы присутствовал и сумасшедший Шляпник. Фетр. Именно из этого материала делались и делаются до сих пор шляпы. Фетр изготавливается из тончайшего пуха путём волочения, является разновидностью войлока. Но для того, чтобы создать форму и закрепить её, материал погружают в определённый химический раствор. Пока войлок влажный, ему можно придать форму, а высохнув, он принимает ту форму, которую ему задали. Это примерная технология изготовления шляп, но именно у этого состава есть отрицательное свойство. Пары его действуют на кору головного мозга, как сейчас говорят, «крыша едет». В связи с тем, что город Данбери почти полностью состоял из шляпных артелей, то и количество сумасшедших превышало средний по стране коэффициент. Именно по этой же причине и в Алисе был такой же сумасшедший персонаж.

И вдруг… Данбери перестаёт быть шляпной столицей, и производство постепенно уходит в небытие, мужчины Америки меняют свои головные уборы. Что произошло в Америке? Что произошло в Данбери? Почему мэр города перестал преподносить шляпу президенту?

Все произошло чисто случайно, а может быть, это закономерность. Я не думаю, что читатели помнят в лицо всех президентов Соединённых Штатов, но возможно, некоторых видели в документальной хронике. Все они в шляпах, кроме… Джона Кеннеди. Да. Именно Джон Фицджералд Кеннеди положил конец «Шляпной империи» города Данбери. Я уже говорил, что президент США являлся законодателем моды на шляпы, а Кеннеди просто их не любил, когда он получил в подарок этот аксессуар, то ни разу не надел. Так пошло новое течение: мужчины без головного убора, и каждый последующий президент так же был без шляпы. Город попал в производственный кризис. Мужчины Америки перестали покупать шляпы, и город потерял свою значимость. Конечно, шляпы выпускаются и в наше время, но настолько мало, что количество сумасшедших людей не превышает средний коэффициент по стране.




Вспоминая родной город


Они жили в Крыму. Ну, как сказать жили? Были в армии, если так можно выразиться. Там числились, а сами были музыкантами. Ежедневные репетиции, иногда концерты в разных местах. Особо заниматься было нечем. Один из них на спор за пачку сигарет за три дня выучил всего Евгения Онегина, и потом с книгой в руках проверяли его память. Кто – то в свободное время разрабатывал собственную методу бросить курить и испытал её на себе. Потом не курил девять месяцев. Хочу добавить, что в две тысячи первом году автор методы решил ее усовершенствовать, после этого он не курит по сей день. Но вернемся в далёкий тысяча девятьсот семьдесят девятый год к пацанам, которым от восемнадцати до двадцати одного года. Им делать было совсем нечего, если не считать некоторой службы в вооружённых силах СССР. Сказать вооружённые – сильно преувеличить. Они сделали свои три выстрела из карабинов и подержали оружие на присяге. А дальше видели его только на картинке. Вечерами вспоминали любимую Одессу. Среди них был только один человек, который уже служил полгода. И тут в воинскую часть, в которой всего около трёхсот человек, пришли семьдесят пять новобранцев из Одессы. Появление такого количества земляков произвело полный фурор. Теперь тот солдат, неизвестно как попавший в часть, не чувствовал себя настолько одиноким: каждый четвёртый в этой части был его земляком. Правда, землячеством это можно было назвать с большой натяжкой. Все называли себя одесситами, хотя на самом деле одесситов было всего человек восемь. Остальные были из Одесской области, начиная с Саврани, что более двухсот километров от Одессы, заканчивая Измаилом, который примерно на таком же расстоянии. Мне приходилось встречаться с людьми, которые называли себя москвичами, а на вопрос, где именно они жили в Москве, отвечали, что в Калужской области, а это примерно на таком же расстоянии, как Саврань от Одессы. Поэтому настоящих одесситов можно было сосчитать по пальцам, но одесситами себя называли все. Конечно, при общении всегда вспоминали любимый город, кто и где жил, и пытались найти общих знакомых. Иногда получалось. Основным развлечением ребят было вспоминание центральных улиц Одессы. И вот, к примеру, Дерибасовская, чётная сторона. Нужно вспомнить все магазины, которые находились с самого начала до самого конца, даже составляли перечни. И так все центральные улицы нашего города. Мне сейчас очень трудно вспомнить, что и где было в семьдесят девятом году. А тогда вспоминали. Или вспоминали все кинотеатры, театры, пивные бары и не только «Гамбринус» на углу Дерибасовской и Жукова, но и «Бар для некурящих», находившийся в конце улицы Чкалова. В баре обычно было накурено намного больше, чем в любом другом. Это было делом принципа некоторых: прийти туда и курить больше, чем где – либо. Ребята вспоминали почему – то винные магазины и просто винарки. Старое поколение помнит, что в Одессе были подвальчики, где продавали разливное вино. Самым популярным из всех был на перекрёстке двух Карлов. Для одесситов два этих Карла, Либкнехт и Маркс, больше ассоциируются с подвальчиком, чем с теорией коммунизма. Именно в нем на углу улиц основателя теории коммунистического движения и одним из основателей коммунистической партии Германии, собирался соответствующий народ, чтобы обсудить победы коммунистического завтра, выпив по стаканчику местного разливного портвейна. Конечно, вспомнили самый знаменитый «Оксамит Украины», который находился на улице Карла Маркса (Екатерининская). Вот тогда и вспомнили, что на входе этого заведения была надпись. Это четверостишье азербайджанского поэта Мирза Шафи Вазеха, почему – то приписанное Лафатеру. «Уменье пить не всем дано. Уменье пить – искусство. Тот не умён, кто пьёт вино, без мысли и без чувства». Оксамит был «точкой» совсем не пламенных «революционеров», как перекрёсток двух Карлов, а наоборот, «Советской буржуазии». Он состоял из трёх этажей, но все они шли не наверх, а вниз. На первом этаже был винный магазин. Потом шла лестница вниз, на первый подвальный этаж. Там размещался дегустационный зал. Можно было продегустировать любой напиток из того, что продают на первом этаже. А дальше шла лестница ещё ниже. А вот тут уже был коктейльный бар. Коктейли в те годы стоили совсем недёшево. Здесь никто не напивался, и не было пьяных. Здесь ощущали вкус коктейлей «Решилье» или «Ланжерона». А любителей коктейлей покрепче ждал «Китобой». Одесса – не просто самый лучший город в мире. Одесса – тот город, который с удовольствием сочиняет анекдоты про себя и гордится ими. И это правильно. «Оксамит» не прошёл мимо. Звонок в справочную города.

– Алло. Простите, пожалуйста. Когда завтра открывается «Оксамит Украины»?

– В 11 утра.

– Спасибо большое.

Через пару часов опять звонок в справочную уже немного подвыпивший голос:

– Алло. Здравствуйте. Это справочная? Когда завтра открывается «Оксамит Украины»?

– В 11 утра.

– Спасибо большое.

Ещё под самое утро опять звонок в справочную. Уже довольно пьяный голос:

– Алло. Простите. Это справочная? А когда сегодня открывается «Оксамит Украины»?

– В 11 утра.

– Спасибочки.

Звонок в справочную в десять сорок пять. Абсолютно пьяный, заикающийся голос спрашивает:

– А во сколько открывается «Оксамит Украины»?

– Через пятнадцать минут, но Вас туда уже не пустят.

– А мне оттуда выйти надо!!!

Или другой анекдот: когда в Одессе был дефицит обычного репчатого лука (его просто не было в продаже в магазинах, а на Привозе тут же взвинтили цену в несколько раз), тут же появилась фраза: «Молодой человек. Не по средствам живёте. От Вас луком пахнет». И вот ребята, одесситы, живя в Крыму, вспоминали и обсуждали любимый город и все его достопримечательности: улицы, кварталы, магазины, рестораны и бары, конечно, оперный театр, горсад и Привоз. Как же без этого? Вспоминали дядю Изю, работающего в центральном Дворце бракосочетания. Это была легендарная личность. Его работа заключалась в том, что он в течение одной минуты сочинял именные поздравления брачующимся и произносил их, вручая маленький букетик цветов невесте. За это он получал свой заслуженный червонец и уходил за следующим букетом. В багажнике его «Волги» было много букетиков, а он крутился среди волнующихся пар и узнавал имена женихов и невест. Каждый «крутился» как мог. В Одессе все старались иметь свой маленький гешефт. Свои гешефты имели и свадебные музыканты. Когда – то на свадьбах играла только живая музыка. Репертуар почти у всех был одинаковым. Музыканты, подобно свободным художникам, как когда – то во времена биндюжников, имели свою биржу. Если у кого – то была своя «халтура», то он мог свободно прийти на биржу и в течение минуты набрать себе оркестр для свадьбы или проводов в армию. Как правило, у всех музыкантов были свои инструменты, да и тарифы у всех были одинаковыми. Как говорят среди музыкантов: «Лабухов хватало». Вот именно такие молодые «лабухи» и попали в армию, и стали военными музыкантами. Ну и репертуар примерно был таким же. Конечно, приходилось переучиваться на патриотический репертуар, но для души играли и пели «Поспели вишни в саду у дяди Вани». Вспоминали «Соборку», где собирались профессиональные болельщики футбола и местные Ботвинники и Спасские. А рядом около трамвайной остановки всегда бабушки продавали цветы, и пьянящий запах разносился на всю Соборку. А запах акаций и платаны на Пушкинской и оперный театр, самый красивый в мире театр, находится в нашей любимой Одессе. Вспоминали уникальное здание филармонии. Новая купеческая биржа. Когда – то самые богатые одесситы заказали это уникальное здание архитектору, оно было спроектировано так, чтобы двое разговаривали между собой, а третий уже не мог слышать. Для биржи нужно было построить такое здание, чтобы оно не имело акустики, и старанием итальянских и русских инженеров и архитекторов это здание было построено. Правда, биржа недолго просуществовала. Уже после Великой Отечественной войны была принята одна из самых замечательных одесских шуток. Из здания биржи сделать одесскую филармонию. Это памятник архитектуры существует до сих пор. Прошло более четверти века с того момента, когда я там был в последний раз. Город изменился, люди тоже. Как сказал когда – то Жванецкий: «Где можно увидеть старую Одессу? – На кладбище». Про Одессу можно много писать, и этот поток написаний будет нескончаемым. Пишу об этом и вспоминаю те далёкие годы. Старый и вечно молодой город моего детства и юношества.





Конец ознакомительного фрагмента. Получить полную версию книги.


Текст предоставлен ООО «ЛитРес».

Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию (https://www.litres.ru/pages/biblio_book/?art=66670158) на ЛитРес.

Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.