Книга - Заглушая правду

Заглушая правду
Дж. Филип


У меня нет имени, но есть история. Длинной во всю жизнь. Моя личная трагедия, которая преследует меня все эти годы. Я готова объединиться с врагом, чтобы достичь своей цели. Любым способом, с любым финалом. Я не цепляюсь за жизнь, как это делают другие. Я лишь ищу правду. Свою правду. Жажда мести меня привела сюда. В таверну на окраине леса. В моей голове был четкий план, но для его осуществления мне нужна была помощь. И я её нашла. Манипулируя эмоциями посетителей, я расставила для них ловушки, как мне тогда казалось. Осталось лишь вовремя их захлопнуть. Но вдруг я испугалась и моя рука дрогнула. Теперь я сама оказалась в смертельной западне. Смогу ли я выжить и поставить точку в своей истории, или так и останется лишь запятая?





Дж. Филип

Заглушая правду





Глава 1


Она шла медленно, озираясь по сторонам. Платье путалось в ногах и предательски выбивалось из-под тонкой мешковидной накидки буро-коричневого цвета. Весь подол был измазан грязными пятнами, а грубый капюшон соскакивал с головы. Девушка то и дело потирала руки от холода, пытаясь согреться. В лесу было слишком сыро, и её накидка вся пропиталась водой. Она то шла, то бежала по лесу в поисках той самой таверны, которая должна была встретиться ей ещё час назад. Юбка зацепилась за куст, и девушка нетерпеливо дернула ее. Ветка плотно закрепилась у нижней части подола, и чтобы высвободиться, надо было приложить усилие. Она еще раз потянула на себя платье, но тут же оказалась в грязи. Теперь неприятного вида накидка стала выглядеть ещё более отвратительной. Наконец, девушке удалось освободиться, она поднялась с земли, отряхнулась, насколько это было возможно сделать, засунула руки в подол и пошла дальше. Уже стемнело, и ей хотелось добраться до места как можно скорее. Она всегда боялась гулять по лесу в одиночестве. Но сейчас ей во что бы то ни стало надо было дойти до этого богом заброшенного места посреди тёмного леса. Впереди блеснул тусклый огонёк, отдаленно напоминавший болтающийся на ветру фонарь. Она замерла на секунду и вгляделась в темноту, пытаясь понять, если ей это просто привиделось. Но нет, в следующее мгновение она снова увидела блестящую желтую точку вдалеке.

Девушка заспешила. Ей казалось, что кто-то за ней наблюдает со стороны. И от этого становилось ещё страшнее. Она еще раз потерла замерзшие ладони и спрятала их на этот раз в безжизненно свисавших рукавах своей накидки. Огонек становился все ближе и ближе к ней, и уже казалось, она могла дотянуться до него рукой. Глазами она нашла тяжёлую дверь. Никаких знаков или надписей на деревянном доме не было. Лишь по громкому мужскому смеху и запаху говяжьей вырезки можно было понять, что это тот самый бар, который она искала.

Он стоял у дороги, по которой редко кто ездил, кроме тех, кто жил неподалеку. Через лес тоже мало кто решался подойти к дому. Наслушавшись сказок и небылиц про здешние места, даже самые отважные и храбрые путники озирались и вглядывались в темноту. Лес был слишком густой, чтобы что-то разглядеть. Постоянно слышались глухие шорохи, тихая поступь, чье-то прерывистое сопение и шелест высокой травы. Туман покрывал большую часть леса. От этого становилось жутковато. Многие говорили, что были те, кто пытался пройти через этот лес, но больше этих людей никто не видел.

Девушка знала все эти легенды уже наизусть. Скорее всего, их сочинили для тех, кто намеревался покинуть город и сбежать в поисках лучшей жизни, а также для преступников, которые то и дело убегали из местной тюрьмы в надежде успеть добраться до леса, прежде чем их пристрелят. Но ее совершенно не пугали эти сказки. Она продолжала пробираться вперёд, стараясь не обращать внимания на неприятные звуки, раздававшиеся эхом по всему лесу и наводящие на нее самый настоящий ужас.

Наконец, она протянула руку к тяжёлой двери и рванула ее на себя. Терпкий запах красного вина и пива ударил ей в нос. Она немного поморщилась и натянула капюшон ещё сильнее на глаза. Медленно шагнула вперёд. Заметив скамью возле камина, она уверенно прошла через просторный зал и села. В баре было человек семь. Они все затихли и уставились на странника в грязном балахоне. Никто не шевелился, пока бармен не шлепнул свою официантку по заднице и не крикнул, чтобы та поторапливалась к новому гостю. Сам же он, не отрываясь, смотрел на незнакомца, точнее, на его бурый вонючий балахон, исказивший фигуру до неузнаваемости. Он пытался уловить в движении вошедшего хоть какие-то детали. В здешних местах путников всегда встречали с доброй кружкой пива и тарелкой тушеной кабанины, не важно, откуда они явились и по какому делу. Никто не задавал лишних вопросов. Но каждый вошедший вызывал недюжинный, скорее, даже меркантильный интерес у постояльцев.

Официантка подошла к столу и грубо спросила, что принести. Девушка немного медлила с ответом. Она осматривала зал. Официантка недовольно ткнула ее в плечо и ещё раз задала свой вопрос.

– Вина.

Она немного откинулась назад на деревянном стуле, но так, чтобы никто не увидел её лица. По всему залу были расставлены свечи, никаких лучин, ламп и фонарей.

Возле бара сидело двое парней в зеленых штанах. Рядом висели ружья. Видимо, они были охотниками, но день выдался неудачным. Перед ними стояла пара тарелок с самой простой едой и всего лишь один маленький кувшин с пивом.

Неподалеку от них сидела юная девушка. Кажется, лет пятнадцати, с тёмными короткими волосами, которые топорщились в разные стороны. Она была одета слишком вызывающе. Грудь затянута в узкий корсет, юбка еле прикрывала колени, а из-под неё торчали белые чулки, которые так небрежно сползли к ее изношенным туфлям. Она грустно уставилась глазами в стену и водила пальцем по деревянному столу, по пути ощупывая все щербинки и залезая вглубь каждой выбоины.

За круглым столом возле входа сидела шумная компания из четырёх мужчин, которые что-то бурно обсуждали. В воздухе витали нотки раздражения. Затем они сменялись пылкими рассказами о любви и женщинах. После следовал пьяный смех, и снова кто-то над кем-то начинал подшучивать. Они неспешно пили пиво. На столе стояло много пустых бокалов, которые официантка так и не убрала. Она вообще передвигалась очень неторопливо, явно витая в своих собственных мыслях.

Девушка ещё раз посчитала присутствующих. Семь человек, не считая бармена и официантки.

Глаза уже привыкли к темноте, и она начала с интересом изучать помещение. Кое-где висели картины. Над входом устроились чьи-то рога. А возле камина лежала собака. Она сладко спала и лишь изредка шевелила ушами, когда весёлая компания заходилась заливистым смехом. Официантка, наконец, принесла стакан, наполненный до краев какой-то бурой жидкостью, и поставила его перед самым носом девушки. Аромат ванили, дуба и табака ударили в нос. Этот запах скорее вызывал отвращение, нежели желание попробовать вино. Девушка подвинула стакан еще ближе, пытаясь понять, можно ли это вообще пить. Но потом, набравшись смелости, все-таки сделала небольшой глоток. Официантка стояла все это время у нее за спиной. Как только она увидела, что девушка немного отпила, тут же спросила, все ли её устраивает и не хочет ли она поесть.

В дальнем углу, возле камина что-то лежало. Не шевелясь. Девушка уставилась в одну точку, стараясь понять, что это – человек или просто гора грязных тряпок. Ее медлительность стала раздражать официантку, и она несколько раз недовольно фыркнула. Но уходить все же, не дождавшись ответа, не собиралась. Поэтому она присела за стол, загородив своим пышным телом вид на потрескивающий огонь в камине. Девушка молчаливо перевела взгляд на женский рот. Он был слишком грубым. Проступили морщины, края губ сильно потрескались. В отблесках свечей стало понятно, что ей уже за сорок, а может, и больше. Девушка перевела свой взгляд на нос. Немного заостренный, как у орла. С горбинкой. Впалые глаза грязно-коричневого оттенка, густые брови. Женщина была ей знакома, но она этого не показала.

– Я ищу одного человека. Мне нужен Дариан, – сказала девушка достаточно громко.

За вопросом последовала тишина. Отвратительная и неприятная. Семь пар глаз в очередной раз уставились на незнакомку, скрывающую свое лицо. Один из сидящих за столом откинулся назад и громко кашлянул, нарушив молчание. Остальные посетители встрепенулись и вернулись к своей болтовне.

Официантка встала из-за стола, приблизилась вплотную к девушке и зашипела, чтобы та убиралась отсюда подобру-поздорову. Продолжать беседу она была не намерена, так же, как и дожидаться других вопросов от странницы в балахоне. Она налила четыре стакана пива, посмотрела через плечо на незнакомку, которая продолжала сидеть за столом, придвинув выпивку поближе к себе, и продефилировала к столу с шумной компанией, покачивая своими толстыми бёдрами. Мужчины ее поблагодарили и отправили за свежей порцией закуски на кухню.

Рослый мужчина с белой бородой продолжал сидеть неподвижно. Его больше не заботили друзья-собутыльники. Хотя именно он сегодня приволок их сюда, чтобы отпраздновать завершение удачного дня. Они охотились всю неделю на одного глупца, за голову которого хорошо платили.

Сейчас все его внимание было приковано к той самой незнакомке, сидевшей на расстоянии вытянутой руки от него.

Девушка отпила немного вина и снова поморщилась. Премерзкое пойло на вкус напоминало протухшую тряпку. Хорошо, что никто не видел, как она нехотя продолжала пить из мутного от старых разводов стакана. Ей нужно было согреться, так как она сильно продрогла, пока брела через лес. А красное вино как нельзя лучше разгоняло кровь. Спиной она чувствовала, что кто-то ее пристально разглядывает. Но не подавала виду. Она ждала, пока ему не надоест изучать её спину и он, наконец, подойдёт к ней. Но мужчина проявил недюжинное терпение. Он тоже ждал, пока девушка сделает хоть один жест, который даст хотя бы намек на то, кто скрывается под балахоном.

– Эй, Дариан. Ты заснул?

Друзья уже еле могли шевелить языками. Один из них громко засмеялся, хрюкнул и толкнул мужчину в бок. Тот оттолкнул его прочь и повернулся к столу, чтобы взять стакан с пивом.

Девушка тем временем попыталась позвать официантку. Но та делала вид, что не видит её. Она демонстративно отошла к двери и стала протирать дальний стол, за которым никто не сидел. В её глазах заплясали огоньки яркого света, а на щеках вспыхнул румянец от жара свечей, стоявших неподалеку.

Мужчина с белой бородой встал и пальцем махнул официантке, чтобы та подошла к нему. Он что-то ей шепнул на ухо, она недовольно фыркнула, но тут же утонула в темной кухне.

Дариан подошел к столу незнакомки, отодвинул стул и сел напротив. Девушка завозилась на стуле. То ли от испуга, то ли от неожиданности. Он немного нагнулся вперёд, как бы пытаясь заглянуть под капюшон. Но он был настолько глубоким, что не было видно даже кончика носа девушки. В этот момент официантка притащила две тарелки жаркого и кувшин красного вина. Мужчина молча взял его и налил девушке в стакан. Она тихо сказала спасибо, не поднимая головы.

– Разве мы знакомы? Зачем тебе мог понадобиться такой, как я?

– Это личное. Мне нужна помощь.

Он покачал головой. Вилка ходила по тарелке туда-сюда, а он продолжал молча сидеть и не отрываясь смотреть на девушку. Все, что пока он успел заметить, что у нее достаточно тощая фигура, а руки бледные и очень нежные. Хоть она и прятала пальцы в длинные рукава, он заметил маленькое колечко с белым камушком.

Дариан же, напротив, был немного смуглым. И белая борода смотрелась на нем очень лаконично. Он был одет в кожаный костюм, а сверху красовалась меховая накидка. То ли из серой лисы, то ли из волка. Мужчина резко встал, постучал костяшками пальцев по столу и вернулся к своей мальчиковой компании, которая за это время успела выпить ещё по паре стаканов ледяного пива. Девушка хотела было развернуться к мужчине и что-то сказать.

Но в этот момент в таверну вошел еще один гость. Высокий, в темно-зеленом плаще. У него на плече красовалась золотая брошь в виде виноградной лозы. Она была вся усыпана рубинами и изумрудами. Он приблизился к барной стойке и скинул капюшон. Райли Хенсли. Человек, который разыскивался уже несколько лет. Человек, за голову которого давали настолько много денег, что можно было бы отправиться на побережье и купить себе там небольшую лачугу, чтобы провести остаток жизни, медленно попивая вонючий кофе, наблюдая каждый день за рассветами и закатами. Его появление несколько ошарашило всех присутствующих, настолько это было неожиданно.

Девушка недовольно поежилась на стуле, стараясь не обращать на себя внимание путника. Он оглядел помещение.

Райли Хенсли славился своей кровожадностью. Все жители города его побаивались. Это был второй человек после губернатора, с которым не хотелось бы встретиться на улице лицом к лицу. Он не жалел никого, будь то преступник, который убил своего товарища, простой мальчишка, который своровал кусок хлеба для своей голодной сестры, или его друг, ослушавшийся приказа своего начальника. Наказание всегда следовало почти одно и то же – жестокая, но быстрая смерть. Стоит, правда, отметить, что Райли никогда не самовольничал, он лишь исполнял приказы. Беспрекословно и хорошо. Он никогда не искал причину, его интересовал лишь результат.

Когда Райли внезапно появлялся в каком-то месте, ветер в прямом смысле менялся с южного на северный. Становилось очень холодно и неуютно рядом с ним. Все прекрасно знали, что неприятности идут бок о бок с Хенсли.

И сейчас, когда Райли появился в лесу, на окраине города, в таверне на нейтральной земле, куда жители города предпочитают не совать свой нос без надобности, а местные законы не имеют никакой силы. Где коротают свои вечера лишь наемники, охотники за головами и несчастные заблудшие души. Вдруг за окном взвизгнул ветер, и порывом открыло дверь в душный зал. В глазах Райли заплясали огоньки желтых свечей, пламя которых задергалось от резкого дуновения свежего воздуха. Мужчина засунул в рот деревянную зубочистку, которую ухватил тонкими пальцами с барной стойки, и языком отправил ее к левому уголку губ. Они нервно сжались, но потом снова расслабились, и он улыбнулся.

– Эй, хозяин! Ну и погодка, да? – он пристукнул кулаком по деревянному столу. – Налей-ка мне пива.

– Боюсь, что наша таверна уже не работает. Сейчас почти за полночь.

– Тогда кто сидит в зале? – Райли все еще продолжал улыбаться.

– Это наши постояльцы, те, кто платит за то, чтобы переночевать.

Хенсли прошел немного вперед. Наклонился к вонючему одеялу, которое покрывало чье-то полуголое тело в темном углу, и пнул его ногой. Тот не отозвался. Тогда Райли еще раз нанес удар, но на этот раз гораздо сильнее.

– То есть, этот мешок с дерьмом, пьяный вусмерть, тебе тоже платит за постоялый двор? Ты, Ноа, забываешься. Я не простой прохожий и не ублюдок, который постоянно торчит и пропивает свои вонючие деньги в твоей богом забытой ночлежке. Налей мне пива, старик.

Ноа даже не думал шевелиться. Он откинулся назад, облокотившись на деревянную балку, и смиренно протирал бокал грязной тряпкой. Все остальные постояльцы молча наблюдали за тем, как разыгрывалась настоящая буря в глазах Райли. За окном порывы ветра стали еще сильнее. Щеки Райли побагровели, а на лбу выступили капельки пота. Он стоял в темном углу и тени прыгали по его коже взад и вперед. Мужчина откинул плащ, достал маленький тонкий сверток из белой бумаги и засунул его в рот, при этом не вытаскивая деревянную зубочистку. Она уже прилипла к его пересохшим губам и, казалось, жила своей жизнью. С соседнего стола он взял свечку и поднес к самодельной сигарете. Прикурил, выпустил плотный шар едкого серого дыма. Лицо его разгладилось. Райли вернулся обратно к барной стойке и снова выдохнул дым, но в этот раз в лицо Ноа.

– Мне кажется, мы начали неправильно. Ты же меня хорошо знаешь. Нам нужна всего лишь девчонка. И мне кажется, – сказал он, обводя взглядом зал, – что она в твоем баре. Я в этом уверен. Отдай мне её, и я тихо уйду.

– А мне кажется, что тебе следовало бы отсюда убраться. Моя земля, мои правила. Ты здесь только гость. И тебе точно тут не рады.

Дариан поднялся с места и подошел к гостям. Они с Ноа встретились взглядами, и Дариан незаметно кивнул. Он взял Райли за локоть и поставил перед ним свой бокал с пивом, который ему принесла официантка за минуту до того, как путник вошел в дверь. Желтая жидкость колыхнулась из стороны в сторону, и пена аккуратно сползла на барную стойку.

– Вот твое пиво, – сказал мужчина. – Пей и убирайся. В нашей таверне могут находиться любые преступники, любые прохиндеи и ублюдки, но у тебя нет права никого и тронуть пальцем.

– Так ли это, Дариан? Я бы был поосторожнее в словах. Вокруг глухой лес. А вас здесь два с половиной человека, кто ещё в состоянии стоять на ногах, – он кивнул в сторону, где сидела проститутка, и прицокнул языком, – и валяющаяся в углу, мертвецки пьяная свинья. Люди умеют пропадать, знаешь ли…

– Именно так, Райли. Именно так. Бери свое пиво и выметайся из нашего леса.

Входная дверь хлопнула еще пару раз. И в таверне погасло несколько свечей. Райли схватил Дариана за грудки, притянул к себе и зашипел. Не по-человечески. Со страшной ухмылкой, оголяя свои изрядно пожелтевшие зубы. Постояльцы поднялись с мест, напряженно выжидая, что произойдет дальше.

Только девушка осталась на месте. Она продолжала спокойно пить вино, которое с каждым глотком становилось все вкуснее и вкуснее, наполняя тело приятным теплом.

Один из друзей Дариана тихо положил руку на карабин и подтянул ружье к себе. Райли краем глаза заметил, что охотники только и ждут удачного момента, чтобы воспользоваться ситуацией и положить его на месте. Он решил не предоставлять им такого удовольствия, тем более что его план обещал быть гораздо более интересным для всех, кто сегодня по счастливой случайности оказался в этом богом забытом уголке. Райли отпустил Дариана, поправил его накидку и снова улыбнулся. Что-то зловещее было в этом. Райли взял бокал пива и медленно вылил его на пол прямо перед носом у Дариана.

– У вас есть два часа, чтобы отдать мне девчонку.

– Сколько за ее голову? – кто-то выкрикнул из-за стола.

– Разве я сказал, что кто-то собирается платить? Кто-то из вас, остолопов, увидел знакомый пожелтевший лист бумаги с еле узнаваемой физиономией в центре? Кажется, я неправильно выразился. Повторю ещё раз. – Райли развернулся всем телом к шумной компании наёмников. – Эта девчонка нужна мне. И я буду ждать, пока кто-нибудь из вас найдёт свои яйца и мозги и выкинет ее из таверны вон на ту полянку. – И он кивнул в сторону двери. – Из уважения к тебе, Ноа, хотя о чем я говорю… и установленным тобою же правилам, я не буду ее трогать и пальцем здесь. Но каждая минута вашего промедления будет играть против вас. Иначе говоря, если через два часа эта дамочка не окажется в моих руках, то, боюсь, вряд ли я как-то смогу вам помочь, друзья. Мы же друзья, да?

Райли хотел было подойти к столу, где сидела девушка, но Дариан преградил ему путь. Тогда он кивнул Ноа и двинулся к выходу. Возле двери он немного помедлил, как будто что-то забыл, потом поднял палец вверх и сказал:

– Ах да, хотелось бы уточнить. Я не очень люблю ждать. Часики тикают. Тик-так, тик-так, господа.

Райли вышел на улицу, и снова подул сильный ветер. Дверь хлопнула несколько раз, и официантка с явным раздражением пнула ее в этот раз ногой. Но вряд ли её заботила сама дверь. Было заметно, что появление Райли её то ли расстроило, то ли рассердило. Возможно, даже испугало.

Девушка сжала стакан с вином настолько крепко, что стекло треснуло, и по руке заструилась горячая струйка крови. Но она не почувствовала боли. Девушка продолжала сжимать осколки, которые все больше впивались ей в кожу, все глубже раня ее нежные руки.

Дариан прошел через весь зал к окну и посмотрел вдаль. Почти ничего не было видно. Только вдали маячило несколько огоньков от факелов. Их было всего четыре, ветер трепал их из стороны в сторону. Было видно, что погода сильно испортилась. Того и гляди должна была начаться снежная буря. Смутное сомнение плотно засело в голове Дариана. Он знал Райли. Хорошо ли? Не так чтобы у мужчины была возможность читать его мысли. Они с ним пересекались, мимолетно, когда Дариан приводил очередного человека с жёлтой листовки на городской суд. Дариан лишь знал, что тот никогда не имел привычки покидать город. Губернатор его всегда держал при себе. Он был эдаким дворовым псом, которого можно было, потрепав за ушко и погладив по шерстке, отправить обстряпывать грязные дела и не марать руки самому. Губернатор позволял Райли все: грабить, убивать, насиловать. Он закрывал глаза на все его выходки в ответ лишь на его поддержку. А потом вдруг Райли пропал, и его противная рожа оказалась расклеена по всем столбам в городе. Это было довольно странно. Ходили разные сплетни о том, что натворил Райли, чтобы попасть в немилость к губернатору. Но никто не собирался и пальцем шевелить, чтобы возвращать его в город. Да и никакому здравомыслящему человеку такое бы и в голову не пришло.

Дариан еще раз посмотрел в окно и заметил, что огоньков стало больше. Он нервно потер свою бороду и вернулся к своим товарищам-собутыльникам, где уже развернулся какой-то громкий спор. Мужчина, не обращая внимания на повизгивание пьяных братьев, прошел к столу, где сидела девушка, и силой сдернул с нее капюшон. В это мгновение крики умолкли, Ноа перестал тереть и без того уже чистый бокал, а официантка перекрестилась:

– Мирида… – прошептала она.

У девушки были красивые зеленые глаза, рыжие волосы с золотистым отливом и светлая фарфоровая кожа. Она, сидя в полнейшем молчании, разжала руки, стараясь избавиться от осколков. Наконец, девушка подняла глаза на Дариана и встала. Официантка невольно попятилась назад и осела на пол.

Все присутствующие могли разглядеть девушку, которая уже скинула с себя грязный балахон. Она была одета в коричневое платье, которое подчеркивало тонкую фигуру. Весь подол был изорван в клочья, видимо, материал, из которого была сшита юбка, не выдержал ее пешей прогулки по лесу. На открытой шее виднелся небольшой шрам. А ладони и кисти были покрыты свежими ранами с запекшейся кровью от лопнувшего стакана в ее руках. И все же девушка была необычайно красива.

Она одернула платье вниз, пытаясь спрятать оголившуюся коленку, но подол был настолько сильно изорван, что это едва ли получалось. Официантка еще раз перекрестилась, но с места не сдвинулась. Она устроилась на полу, недалеко от барной стойки и никак не могла прийти в себя.

– Зачем ты здесь, дитя? – Ноа нарушил всеобщее молчание. Он хорошо помнил эту девчушку, когда она ещё была довольно маленькой. И ее появление не сулило ничего хорошего. Особенно когда она так старательно делала вид, что никого из присутствующих не знает или просто не узнает.

– Мне нужна помощь. Дариан, я хочу тебя нанять, – девушка сняла с пальца свое колечко с белым камушком и протянула мужчине. Было видно, что эта вещь ей дорога.

– Столько лет прошло.... – пальцы официантки судорожно прижались ко лбу, потом к животу… Ее набожность уже начала всех раздражать, но странная девушка с рыжими волосами сейчас была куда более привлекательным объектом для разглядывания.

– Я боюсь, что ты зря сюда пришла, – мужчина жестом показал, что не собирается брать то, что она протягивала ему. – Убери это. Я не работаю с частными заказами. Да и никто из охотников никогда не согласится пожертвовать своей карьерой ради решения личных проблем каких-то юных баб.

Присутствующие заржали во весь голос, поддерживая тем самым то, что сказал их товарищ. Ноа молчаливо поморщился и вопрошающе кивнул Дариану. Тот прошел опять к окну. В этот раз то, что он увидел, заставило его ответить Ноа таким же кивком головы.

– Заприте двери и отойдите от окон! Чего недоброго заденет кого-нибудь из вас шальная пуля этого дурака Райли, если ему вздумается пострелять. Живее, живее, шевелитесь. А то больше я вам не буду наливать пиво. Пойдете искать себе другой бар, ублюдки!




Глава 2


Толпа зевак собралась в баре. На часах было ровно четыре. За столом возле широкого окна сидел губернатор и курил. Он редко посещал культурные мероприятия, стараясь особо не мозолить глаза жителям города, чтобы у них не возникло желание от большой любви пырнуть его ножом в толпе. Рядом с ним всегда сидели один или двое личных охранников, которые даже сопровождали его отлить в туалет и стояли прямо за спиной, пока мужчина делал все свои дела. Губернатор был не из пугливых, но всегда соблюдал меры предосторожности. Единственное, что он никогда не пропускал – это выступление певичек, которые приезжали в город раз в месяц. Они пели всего один вечер в его баре, затем ночевали в одной из комнат над баром. В обычные дни там жили проститутки. Комнаты пропахли куревом, одеяла были затерты до дыр, кое-где торчала паутина. Но он очень гордился тем, что мог предоставить ночлег маленьким путешественницам, искательницам счастья и удачи, которые сильно улучшали его настроение. И иногда не только своим пением.

Вот и сегодня у него был особо игривый настрой. Он даже решил сыграть пару раз в покер. Губернатор по очереди приглашал за стол тех, кто сегодня почтил его бар своим присутствием. Соглашались лишь единицы. И их можно было понять. Никто не хотел испытывать свою судьбу, чтобы оказаться случайно на виселице. С губернатором все старались лишний раз не иметь никаких общих дел, даже если это касалось простой игры в покер. Но некоторые все же решались на риск. В основном это были приезжие, которые не знали, что это за человек и на что он способен, или же охотники за головами, которые видели в этом возможность обратить на себя внимание, чтобы хоть на дюйм приблизиться к тому, кто заправлял всем городом и от слова которого зависело, слетит ли сегодня чья-то голова с плеч или нет.

Раз в месяц губернатор позволял одному приговоренному к смерти сыграть с ним в покер. Ставкой была свобода. Надо ли говорить, что осуждённые никогда не выигрывали. Это все делалось исключительно лишь для того, чтобы позабавить жителей города. Губернатор надеялся таким образом смягчить их отношение к себе.

Иногда он сажал за стол официанток или проституток. Просто так, ради хохмы. Они совершенно не умели играть, даже не знали правил. Но от них этого и не требовалось. Таким образом он на них зарабатывал деньги. Изрядно напившись, мужчины, особенно те, кто только что проиграл кругленькую сумму, хотели утешиться в руках симпатичной куртизанки. Обычно они хватали ту, что попадалась первой под руку и утаскивали наверх. Все оставались довольны. Губернатор получал выигрыш в карты и деньги за услуги его девочек, а проигравший тем временем получал наслаждение, забыв и думать, что в его кармане осталось на значительную сумму меньше. Проститутки тоже не оставались внакладе. Пока клиент сладко спал, пьяно похрюкивая во сне, они обшаривали его карманы и забирали последние банкноты, оставляя лишь горсть мелочи.

– Где же наша звезда? – гоготнул он, выплевывая едкий дым от сигары. – Нельзя задерживать честных людей. Все собрались полюбоваться на восходящую звезду, можно сказать. Поторопите ее!

Официантки засуетились, кто-то побежал наверх. За дверью раздались женские голоса и на лестнице, наконец, появилась молодая девушка. Она была слишком юная, даже чересчур. Щеки зарделись ярким румянцем, когда она увидела, сколько людей пришло посмотреть на нее. Губернатор поманил ее рукой, показывая, что той пора бы уже спуститься на сцену и начать свое выступление. Одна из проституток что-то шепнула певице на ухо. Видимо, сообщила, что сам губернатор подал ей знак, и задерживать его было бы нелепо, и та двинулась вниз. Она шаталась на тоненьких каблучках, еле удерживая равновесие и преодолевая ступеньку за ступенькой. Было заметно, что девочка первый раз надела туфли. Робко дошла до небольшого деревянного помоста и кивнула парнишке, сидевшему за пианино, что она готова. К слову сказать, пела она божественно. Губернатор допивал уже третий бокал пива и все время смотрел на девицу, изучая ее от макушки до самых пяток. Его всегда притягивали несовершеннолетние красавицы. Ему казалось какой-то особой магией лишать их девственности. Он считал себя первопроходцем, который открывал для них новый мир. А они простодушно думали, что связавшись с таким высокопоставленным человеком, обязательно построят карьеру и выбьются в люди. Все певички походили одна на другую. Это его даже забавляло. Он знал, как с ними разговаривать, как сделать так, чтобы та сама запрыгнула к нему в кровать.

Надо отметить, что губернатор был совсем некрасив. Плотный, приземистый, постоянно утирающий льющийся ручьём пот. Красный лоб и щеки делали его похожим на перезрелый помидор. Когда губернатор разговаривал с певичками, он многозначительно дергал за ремень своих брюк и нежно поглаживал девушек по плечам. Они всегда реагировали одинаково. Сначала пугались, вели себя отрешенно, старались не смотреть ему в глаза. Но слушая его сладкие речи, красивые слова, что-что, а красиво говорить он умел, они располагались к нему и начинали верить в то, что вытянули счастливый билетик, оказавшись в нужном городе с нужным человеком. Правда, поимев очередной юный талант, он в ту же секунду забывал обо всех своих обещаниях.

Время шло, губернатор уже выиграл пару партий и смеялся в голос над теми, кто теперь задолжал ему кругленькую сумму. Его смех прервал тонкий, но достаточно твердый женский голосок. Рядом со столом оказалась девочка, одетая в старое, немного изношенное платье коричневого цвета. На ее ногах были одеты темные мужские ботинки, явно доставшиеся ей либо от отца, либо от старшего брата. А на голову был наброшен капюшон, так что были видны только лишь очертания лица.

– Можно, я сыграю? – она встала за спиной у одного из игроков, смотря в упор на губернатора.

– Отвали, девочка. Это игра для взрослых дядь, а не для маленьких принцессок. Что ты вообще здесь забыла? Топай домой, – отозвался кто-то из-за стола.

– Я умею играть, – пошарив в карманах, девушка достала пару монет. Но этого едва ли хватило бы на ставку.

Губернатор заржал. Он смеялся долго и противно. Его смех подхватили все сидящие за столом, и они уже напрочь заглушили выступавшую на сцене певичку. Теперь все внимание мужчины было приковано к этой странной девушке, что осмелилась не только подойти к его столу, но и бросить перед ним несчастные, ничего не стоящие монеты. Его это рассердило не на шутку. Даже больше, его это оскорбило. Он не любил, когда кто-то пытался с ним соревноваться. Но в то же время губернатор был достаточно азартен. И еще он никогда не терял самообладания на людях. Все в округе знали, что губернатор не замарает свои руки, даже если ему плюнуть в лицо. Для этого у него были его «дворовые собаки». Они всегда выполняли за него всю грязную работу.

Он кивнул Райли, чтобы тот уступил место девушке.

– Если мои товарищи не против, я с удовольствием посмотрю на то, как юная леди играет, – и он снова засмеялся. – Правда, твоя ставка слишком мала. Поэтому предложи что-то посущественнее.

Девушка задумалась. Он видел, что ей было нечего предложить, и добавил:

– В покер всегда играют на что-то, деточка! Если у тебя нет никакого стоящего предложения, то проваливай из бара. И больше не появляйся на моих глазах. Тогда я, возможно, прощу тебе твою дерзость.

Она посмотрела на девушку-певичку, которая явно была в планах на сегодняшний вечер у губернатора, и сказала:

– Я хочу сыграть на нее. – Это было очень неожиданное предложение. Она не знала, как мужчина отреагирует, но наверняка была уверена, что самолюбие не позволит ему отказаться от подобной ставки.

– Что, прости? – мужчина немного опешил. В этот момент он пожалел, что позволил дойти этой ситуации до момента, когда его самообладание готово было разорвать его изнутри от ненависти к этой грязной девчонке, неожиданно появившейся в баре. – Ты считаешь, что играть на другого человека, это честно?

– Честно, если ты знаешь, что игра стоит свеч.

– А что будет, если ты проиграешь? – С заискиванием спросил губернатор. – А знаешь что! Мне нравится. Давай сыграем. Это было очень смело заявить о том, что ты можешь выиграть того, кто собаку съел на игре в покер. А ты сколько раз играла и с кем? На ферме со свиньями раскладывала пасьянс?

Весь бар снова захохотал. Все отвлеклись от выступления краснощекой девочки блондинки и обступили стол в предвкушении более занятного времяпрепровождения. Губернатору не оставалось ничего, кроме того, чтобы еще больше разжечь интерес у публики, и он громко подозвал посетителей к столу, дабы те могли сыграть в свою собственную игру и сделать ставки на того, кто из них выиграет. Только прежде чем сделать выбор, он попросил хорошенько их подумать.

Девочка уже устроилась за столом, когда к ней подбежала другая девчонка в голубом платье. Она дернула ее за рукав и быстро начала отговаривать ее от этой идиотской затеи. Но девочка в балахоне явно не собиралась отступать. Ей уже раздали карты, и она во все глаза смотрела на тех, кто собирался с ней играть, попутно изучая, с кем имеет дело.

Аннет взвыла еще громче, пытаясь вразумить подругу, что та играет с огнем и что ей тут нечего делать. Губернатор кивнул Райли, чтобы тот уволок девчонку подальше, так как она мешала своими воплями сосредоточиться на игре.

– Ты не хочешь снять свой капюшон, чтобы мы могли видеть твоё милое личико, дитя?

Но девушка не ответила и продолжила игру. Мужчина откинулся в кресле, позволив себе не следить за картами, демонстрируя всем свою уверенность в безоговорочной победе. А девушка неловким движением немного отодвинула капюшон назад, и на ее лоб упал небольшой локон рыжих волос, который она быстро заправила обратно. Она смотрела прямо в глаза игрокам, всем по очереди. Губернатор невольно напрягся, и по его коже побежали мурашки. Что-то в этом взгляде показалось ему знакомым. Светлые глаза, рыжие волосы, волчий взгляд и поразительное спокойствие. Он её явно видел и не раз. Дерзости ей было тоже не занимать. Он тряхнул головой, пытаясь прийти в себя. Но чем больше он смотрел на нее, тем больше убеждался в своей правоте. И даже странное одеяние и глубокий капюшон уже не могли скрыть от него такой до боли знакомый облик. Он её узнал. Движения рук, немного напряженная поза, она улавливала каждое изменение на лице игроков. А еще она считала. Да, да, совершенно точно. Она считала. Он отчетливо видел это.

Он позвал официантку и попросил принести ему выпить. А затем махнул рукой, чтобы Райли подошел к нему. Послышался легкий шепот. Тот кивнул и быстро покинул бар, пинками подгоняя к выходу Аннет. Девушка пыталась сопротивляться, но Райли крепко ухватил ее за тонкое плечо, с силой увлекая на улицу. Аннет попробовала ударить его ногой, но он огрел ее легонько по уху и вытолкнул прочь. Никто из присутствующих не заметил возни возле двери.

– Так, так, так. Мне кажется, нам пора заканчивать весь этот спектакль, – отозвался губернатор эхом, снова пригубив стакан. Он пил маленькими глотками, постоянно ставя кружку на стол и снова ее поднимая. Пальцы его вспотели, на лбу по кромке волос тоже выступили капельки пота. Он тяжело дышал, но старался не показывать свое раздражение.

– Мы не будем тут сидеть вечно, – подгонял он девчонку.

– Вскрываемся.

Посетители зашептались. А губернатор достал очередную сигару и закурил. На его лице сияла улыбка. В момент, когда он выкладывал карты на стол, ему показалось, что вот она, очередная триумфальная победа. И эта девочка всего лишь вонючая крыса, которая выползла из щели в полу, чтобы позлить его. Он уже собирался победно раздавить ее каблуком своих начищенных до блеска туфель, чтобы у других больше не возникло никогда и мысли выступить против него.

– Как хочет юная леди, – он выпустил дым вверх плотной струей. Запахло ванилью, настолько сладкой, что его самого немного затошнило. – Фулл Хаус. Давай, что там у тебя? Или, если хочешь, еще не поздно уйти. Я обещаю тебе, что прощу эту твою выходку.

– Каре, – сказала девушка почти шепотом и положила на стол две пятерки. – Я выиграла.

Рожа губернатора стала еще более красной, казалось, его голова сейчас лопнет или как минимум треснет в нескольких местах. Шестой бокал выпитого пива ударил в голову, и он резко поднялся со своего места. Стол взлетел вверх, и все карты и деньги упали на деревянный пол, липкий от выпивки. Несколько человек бросились на колени и стали судорожно подбирать монеты и банкноты, распихивая их куда придется. Девушка отпрыгнула от стола, но осталась стоять на месте. В этот момент к ней кто-то подошел сзади и рванул капюшон. Он слетел, оголив ее тонкую белоснежную шею, на которую градом посыпались кудряшки, аккуратно подвязанные в пучок. Девушка опрометью бросилась вон, пока пьяный народ пребывал в замешательстве от случившегося, путаясь под ногами у губернатора. Проститутки в голос смеялись в углу, а певичка, воспользовавшись моментом, успела скрыться в комнате наверху и запереться изнутри.

– Умная, сучка! – воскликнул губернатор, но его никто не расслышал. Посетители рассыпались в хохоте от того, что какая-то сопливая девчонка прилюдно поимела губернатора.

– Ну что ж, новичкам везет ведь, да? – в этот раз громко сказал он. Кто-то стукнул его по плечу в знак утешения. Губернатор, стиснув зубы, улыбнулся, и, отряхнувшись от пролитого пива, вышел на улицу. В баре снова заиграла музыка, и посетители продолжили веселье как ни в чем не бывало.

На улице уже стемнело. Вдалеке, возле конюшни стоял Райли. В свете фонарей фигура мужчины казалась еще более высокой и устрашающей. Он был не один. Девушка в голубом платье плакала, упав на колени в дорожную пыль, а он, склонившись над ней, снова взял ее за подбородок и затем с силой отвесил ей оплеуху. По виску потекла кровь, девушка обхватила голову руками и свернулась калачиком на земле. Мужчина явно был недоволен тем, что она ему сказала, и он не собирался останавливаться. Райли схватил ее за плечо, чтобы поднять на ноги, в то время как подошел губернатор.

– Хватит! – сказал мужчина жестким голосом. – Не порти красивую физиономию этой девочке. Уж слишком она миловидна. Да, мой цветочек? – он склонился к девушке и учтиво подал ей руку. – Прости моего друга, он не очень приветлив с женщинами. Но всегда послушен. Он больше тебя не ударит. Вставай.

Девушка боялась, что ее снова огреют по шее, как только она встанет, и еще больше сжалась в комок, подтянув ноги к подбородку. Тогда губернатор наклонился к ее уху и шепнул:

– Если хочешь жить, вставай и убирайся домой! Живо! – Потом он повернулся к Райли. – Пойдем!

Мужчины быстро удалялись в сторону дома губернатора. Его охватило сильное волнение, еще сильнее, чем в баре. Он хотел быстрее добраться до своего кабинета, чтобы все хорошенько обдумать. Губернатор теребил ворот своей рубашки, пытаясь расстегнуть верхнюю пуговицу, которая с силой давила ему на толстое горло. В какой-то момент ему показалось, что у него сбилось дыхание, и он остановился. Они стояли посреди пустынной улицы, из бара доносились отголоски пьяного смеха. Мужчина посмотрел на небо. Сегодня оно было чистым как никогда, ни одного облачка, ни одной тучки. Звезды блестели яркой россыпью, и казалось, до них можно было дотянуться рукой. Он вдохнул поглубже. Еще раз. И еще. Мимо проплыл шлейф из аромата сладкого перца и зеленых яблок. Мужчина оглянулся, будто бы кто-то стоял у него за спиной. Нет, ему просто показалось. Послышался очередной тяжелый вздох. Кажется, воздух застрял где-то посредине его легких. Он согнулся пополам, не удержав равновесие, рухнул на колено. Мужчина заскулил и подозвал к себе Райли, чтобы тот ему помог подняться.

– Что сказала девчонка?

– Ничего толком. Это была дочка Мириды. Она работает у них на ферме уже несколько лет. И они ходят вместе заниматься в церковь.

– Вот овца! Ее дочь вечно путается под ногами. Как и сама Мирида.

– Я давно говорил, что пора решать вопрос с этой семейкой. Чего недоброго, из-за них поднимется бунт в городе.

– Мириду любят. Мы не можем взять и убрать ее с дороги. Люди верят ей, они идут за ней. Что очень страшно… в последнее время она стала слишком популярна. И ее девчонка… они так и норовят выставить меня в неугодном свете. А я потратил тридцать лет своей жизни, чтобы заставить этот город работать и процветать.

Он вошел в дом, оставив Райли позади. В комнатах было темно, и он на ощупь пробрался к дивану в гостиной. Там он, наконец, сел, еще раз дернул рубашку, она до сих пор ему мешала и стягивала грудную клетку. Пошарив в кармане, мужчина достал последнюю сигару и снова закурил. В полумраке он сидел без движения, уставившись в густую и безмолвную пустоту.

Мирида всегда славилась недюжинным умом, она была хитрой лисой, которая только и ждала удобного момента, чтобы выпрыгнуть из-за угла и схватиться мертвой хваткой за горло. Он в ее глазах всегда был второсортным бродягой.

Однажды он предложил ей выпить, сделав это намеренно на глазах у половины города, но та лишь недовольно ухмыльнулась, дернула тонкими плечиками и ответила «нет». Мирида строила из себя святую. Почти все дни напролет она проводила в церкви. К ней стекались люди со всего города. Кто-то приходил помолиться вместе с ней, кто-то хотел просто научиться читать, а кто-то мучился в сомнениях и искал ответы на свои вопросы. Мирида принимала каждого. В какой-то момент в городе она стала намного популярнее, чем он. Губернатор задавался всегда одним и тем же вопросом, что же она давала этим людям такого, что они беспрекословно доверяли ей все свои тайны и готовы были делиться своими последними вещами. Мужчина не верил во всю эту религиозную чушь. Его это лишь забавляло.

Когда на виселице очередной приговоренный к смерти вдруг падал на колени, преклонив голову и судорожно теребя в руках бечевку, начинал что-то причитать, то губернатор сурово вскрикивал:

– Тупица! Ты уже на виселице! Если бы твой Бог услышал твои молитвы, ты бы здесь не стоял.

Мирида словно околдовала и одурманила людей в его городе. Появление этой девушки взбудоражило все окрестности. Мужчины топтали ноги возле ее дома, чтобы пригласить на ужин или хотя бы получить возможность с ней поговорить наедине. Дети постоянно торчали в церковной школе, где она преподавала им чтение, литературу и богослужение. Женщины приходили за благословением. Губернатор стал побаиваться, что Мирида отнимет у него власть. Ведь даже те, кто его так сильно боялся, вдруг стали посматривать на него со злостью. Кто-то даже скалил зубы и плевал ему в спину. Он долгое время это терпел, снисходительно улыбаясь на все выходки в его сторону. Особо активных учили уму-разуму его «дворовые псы», которые только и ждали того, чтобы им бросили новую кость. Но все равно, Мирида не выходила у него из головы. Казалось, она проела ему головную кору мозга и медленно пробиралась дальше, к самому центру.

Губернатор постучал костяшками пальцев по деревянному поддону и затушил сигару. Он вышел на улицу, где все еще стоял Райли, и подозвал его к себе. Тот, медленно загребая пыль острыми носами, приблизился к мужчине и наклонился к его безобразно потному лицу.

– Мы решим всё, но не сейчас, – он похлопал Райли по плечу и пошёл обратно в дом.




Глава 3


За окном совсем стало темно. Мелкие снежинки в свете тусклого фонаря, висевшего у входа в таверну, кружились в завихрениях воздуха. То подлетали вверх, то с силой ударялись о тяжелую деревянную дверь. Напряженная физиономия Дариана то появлялась, то исчезала в окне. Все было подозрительно тихо.

В кромешной тьме совершенно невозможно было разглядеть силуэты людей. Только огни факелов весело подпрыгивали вдалеке. Их прибавилось, и теперь стало около десяти. Он еще раз пересчитал для верности. Голова тяжело соображала после такого количества выпитого пива. Дариан совершенно не рассчитывал, что сегодня ему придется напрягать мозги, вместо того чтобы обсуждать со своими друзьями-собутыльниками, какое вино вкуснее и губы какой проститутки слаще. Хотя последнее его как раз совершенно не заботило. Он давно не бывал в городе, поэтому успел подзабыть, каково это – утопать в ласке нежных рук страстных девиц из бара. В таверну хоть и заглядывали представительницы слабого пола, но он их старался обходить стороной. Таверна для него была как дом. Здесь он ел, частенько ночевал на постоялом дворе и помогал Ноа с ведением дел. Иногда он подрабатывал вышибалой. Бывало временами, ему приходилось заниматься и тяжелым физическим трудом. Дариан не гнушался любой работы, особенно если видел, что его помощь приносит человеку не только пользу, но и радость. Другие охотники за головами частенько перешептывались за его спиной. Но Дариан делал вид, что не замечает этого.

Внешне суровый, с густой белой щетиной, высокий, под два метра детина был маленьким пугливым ребенком. У него никогда не было настоящей семьи. Так ему казалось. Он совершенно не помнил свое детство, ласковых, заботливых рук матери и грозного громкого голоса отца. В его голове он сразу появился на свет взрослым, таким, какой он сейчас.

Лишь иногда он мог вспомнить маленькие, ничего не значащие, отрывки прошлого. Но они не имели никакого значения. Будни на ферме, игры с мальчишками, вылазки за город. Дариан рос самостоятельно. Частенько гулял по лесу, оттого знал все дорожки и тропинки. Частенько бегал в центр их маленького городка посмотреть хоть одним глазком на музыкальные представления в местном баре, жадно поглядывая на аппетитных девиц с оголенными грудями и пышными, еле прикрытыми бёдрами.

Потом он научился стрелять и все свое свободное время проводил на охоте. Дариан был отличным следопытом. Он умел выследить животное, загнать его в угол и просидеть в засаде несколько дней без сна и еды, выжидая, пока зверь сам ослабеет. Надо сказать, что в нем не было ни грамма жестокости. Несмотря на то что он отлично стрелял, он не использовал свое ружье ни разу.

Дариан был одиночкой. Ему было так проще. Не все понимали его нежелание использовать оружие. Ноа посмеивался над ним, называя его шутливо слабаком. А Эдна, наоборот, очень хвалила Дариана. Это ещё больше раззадоривало Ноа, и он начинал смеяться во весь голос, по-свинячьи похрюкивая. Большой детина, приткнувшийся к ним пару лет назад. Казалось, Эдна считала его за свою родню. Вечерами они долго болтали. Она постоянно твердила, как важно быть добрым, уметь слышать и видеть правду. Эдна учила его читать молитвы, и рассказывала разные присказки о том, что каждый в жизни хоть раз грешил и что грехи не должны идти за людьми по пятам, если те решили изменить свою жизнь в лучшую сторону. Женщина утверждала, что наказывать за провинности должен Бог, но ни в коем случае не человек. И если человек вдруг брал такую ответственность на себя, он должен был понимать, что рано или поздно и на его грехи найдётся свой судья.

Дариан не был набожным человеком и достаточно снисходительно относился к болтовне Эдны. В её речах он находил много полезного, но большую часть пропускал мимо ушей. Ему просто нравилась её компания. Когда Эдна слишком долго рассуждала на тему религии, Дариан погружался в свои собственные мысли. Мужчина не помнил никого из своего прошлого. Казалось, со временем его память стерла всех малозначительных людей. Он старался ни к кому не привязываться, ни с кем не заводить тесных связей и всегда держался особняком.

– Я не собираюсь здесь торчать всю ночь! – воскликнул один из его товарищей, когда в очередной раз Дариан приблизился к окну. – Если им нужна девчонка, я сам отведу ее в город и получу за нее свою награду.

– Ты не заметил, дурень, – начал Дариан, оставив свой пост наблюдения и вернувшись к столу, – что за нее не обещали награду? Не обмолвились ни словечком о том, что ее голова чего-то стоит. Не кинули листочек с ее кислой физиономией, где написано жирными буквами «Находится в поиске». Ты видел, кто вообще пришел за ней? Или твои глаза заплыли жиром от говядины, которую ты сегодня сожрал за ужином?

Молодой парень с рыжими волосами и кудрявой бородой явно не собирался никого слушать. Вместо этого он мотнул головой, как будто пытался разогнать алкоголь, ударивший ему в голову, и разъяренно стукнул по столу своим большим кулаком:

– Мне плевать на это! За каждую голову, которую ищут городские чертяги, что-то да полагается! И если уж именно Райли пришел сюда за ней, значит, эта девчонка точно стоит до чёртовой матери! И почему я должен делить свои деньги с кем-то, когда я могу получить все сам и даже больше. Пусть Райли отвалит!

– Он, может, и отвалит. Только прежде он нас всех здесь перестреляет. К тому же Райли ушёл из города еще несколько лет назад. Я очень сомневаюсь, что он работает на губернатора.

Дариан вдруг задумался.

Парень с рыжей бородой не стал дослушивать своего товарища и направился решительным шагом к девушке. Она отскочила в сторону, когда тот подошел, но не стала предпринимать никаких попыток к бегству. Дариан тоже стоял молча. Он прекрасно понимал, о чем говорит его товарищ по пьяным посиделкам. Также он точно знал, что охотники за головами при любой ситуации остаются охотниками. И если вдруг они, сидя за столом, получают известие о том, что их брат, который сейчас сидит по левую руку от них и с удовольствием наслаждается холодным пивом, в розыске, они тут же достают револьвер и стреляют в голову без раздумья и сожаления. Просто за деньги.

Охотиться за людьми очень тяжело, и не каждому по силам вынести эту ношу. Многим кажется, что это просто, взять и убить человека, просто потому, что его рожа изображена на каком-то клочке пожелтевшей бумаги. Но потом тебе начинают сниться все эти люди, они приходят к тебе каждую ночь. Ты видишь их лица, слезы. Ты помнишь их последние мольбы и просьбы. А потом тебя пробивает дрожь. Выстрел, кровь, много крови, и ты тащишь бездыханное тело на площадь, чтобы продемонстрировать, что ты выполнил свою работу, и забрать причитающуюся награду. А если человека надо доставить живым на виселицу, то ты стараешься не говорить с ним, не смотреть на него, не слушать его, чтобы не начать, не дай бог, сострадать и жалеть его.

Дариан никогда не убивал, он доставлял человека живым к городским стенам, получал там деньги и, не оборачиваясь, уходил обратно в лес.

Со временем, сны тех, кто занимается кровопролитием, становятся еще более мучительными. Люди продолжают приходить, но они становятся безликими. Все черты сливаются, и они становятся похожими друг на друга. Губы, нос, уголки губ, цвет глаз. Ты просто перестаешь их различать. Тебе становится не важно, кого ты ищешь и зачем. Это не твое дело. Ты просто должен выполнить свою работу. Поэтому многие охотники спиваются или кончают жизнь самоубийством.





Конец ознакомительного фрагмента. Получить полную версию книги.


Текст предоставлен ООО «ЛитРес».

Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию (https://www.litres.ru/pages/biblio_book/?art=65653550) на ЛитРес.

Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.