Книга - Хватит спать!

Хватит спать!
Татьяна Панина


Есть люди, у которых от рождения имеются сверхспособности. Кто-то умеет предвидеть, кто-то обладает телепатическими способностями, а кто-то способен покорять окружающих своей супер-харизмой. Иногда их называют экстрасенсами. А иногда ими притворяются шарлатаны. Но мы их зовём Одарёнными. Это люди, использующие свой Дар во благо человечества.

Их противоположностью и врагами являются, казалось бы, простые люди. Но на самом деле – это люди со шрамами.

Вся наша жизнь – это борьба добра и зла.





Татьяна Панина

Хватит спать!



Начало. Предыстория

Когда-нибудь всё заканчивается. Даже неприятный сон, который кажется нескончаемым кошмаром, по всем законам должен когда-то закончиться. Кто бы знал, но, как оказалось впоследствии, она спала как раз все свои годы, всю жизнь…

Конечно, может и не спала, но то, что дремала, это точно. А пробуждение получилось мощным, как взрыв, можно даже сказать, оглушительным. Хотя Саша была вроде бы обычной девочкой, которая в школе хорошо училась, слушалась маму и папу, была хорошей и верной подругой.

После окончания школы Александра, как и тысячи других девчонок, пошла учиться в вуз. В институт поступила хороший, и много сил было приложено ею для его успешного окончания. Между тем, с раннего детства, она старалась быть если и не идеалом женщины, то хотя бы очень похожей на него. Надо признать, что и с внешностью природа Сашу не подвела. Она не любила признаваться себе в этом, но считалась всеми, кто её знал, очень даже привлекательной. Правда, это приводило, как ни странно, не к облегчению жизни, а, наоборот, к многочисленным проблемам, выражающимся и в явной неприкрытой зависти со стороны представительниц женского пола, и в наглых и бесцеремонных приставаниях со стороны мужского населения.

А у Саши ещё, несмотря на все эти тяготы, была цель, и, как ей казалось, очень высокая – оставаться доброй, честной и трудолюбивой всю свою жизнь, не обращая при этом внимания на предложения, сыплющиеся со стороны мужчин, готовых предоставить ей красивую и безбедную жизнь в ответ на благосклонность и пребывание в качестве «второй жены».

Для достижения указанной высокой цели необходимо было добиться, по её мнению, нескольких небольших целей: устроиться на интересную работу, выйти замуж за такого же хорошего парня и родить двух, а лучше трёх весёлых и симпатичных ребятишек. И после того, как будут выполнены эти условия, то есть создастся некая платформа для её собственной устойчивости, можно будет пойти навстречу жестокому миру с целью всемерной поддержки слабых и угнетённых людей.

Наверное, подобные цели ставят перед собой многие молодые девушки. При этом можно предположить, что такая цель, как помогать всем людям мира, нуждающимся в помощи и защите, имеется, как правило, у тех наивных девушек, которые с раннего детства наслушались большого множества историй о злых и жадных людях. Эти девушки пытаются исправить окружающий мир своим примерным, как им кажется, поведением.

При том, что росла Саша в благополучной и уважаемой семье, где роли распределялись независимо от возраста и половой принадлежности согласно возможностям и потребностям каждого, она всё-таки приняла к сведению весь негатив, который содержался в тех историях, и постаралась, как могла, быть «другой». При каждом удобном и неудобном случае девушка старалась откликаться на зов о помощи, забывая о своих проблемах, отдавая, как и положено, «последнюю копейку нуждающимся».

Между тем, ей не удалось закончить институт с блестящими результатами. Но на тот момент Саше казалось, что это не настолько важно. Объём знаний, накапливающийся по мере приобретения опыта, должен был позволить компенсировать неблагоприятный «цвет» диплома. К тому же по окончании высшего учебного заведения родители подкинули ей в качестве подарка определённую сумму денег, в результате чего получилось снять недорогую квартирку недалеко от метро, и даже чуть-чуть осталось. Как раз должно было хватить на первое время на еду, пока не найдётся подходящая работа. А может, даже и на кое-какую одежду. В общем, начало или старт были обеспечены. Девушка посчитала, что надо настроиться на упорное движение вперёд, спокойно и целеустремлённо добиваясь новых вершин, и тогда всё остальное как-нибудь уж сложится.

Практически все её институтские подруги, коих насчитывалось целых две, разъехались по своим городам сразу же после выпуска. Однако поначалу они перебрасывались сообщениями, наверное, по сто раз на дню. Так Саша от них узнала, что по рекомендациям своих родителей обе девушки практически сразу же устроились в какие-то небольшие учреждения. При этом одна из них тут же выскочила замуж за своего бывшего одноклассника, а другая начала встречаться с каким-то интересным, по её словам, мужчиной, который был намного старше неё. И та, и другая подруги взахлёб рассказывали о своём вполне обеспеченном положении и радужных перспективах в дальнейшем. Таким образом, понемногу их жизнь начала налаживаться и даже смахивать на тот сценарий, который себе представляла и сама Саша, мечтая поздними вечерами перед сном.

А вот у неё пока ничего не получалось. Родители в плане её трудоустройства ничем помочь не могли, потому что оба работали совсем не в той сфере. Могли только помочь – и помогали! – разве что деньгами, да и то немного, ведь, несмотря на свои трудолюбие и загруженность, они и сами перебивались с хлеба на воду. Да и времена были такие: как говорится, не имей сто рублей, а имей сто друзей. И иметь было желательно таких друзей, которые занимали высокие посты в разных сферах. К сожалению, их семья не имела ни ста лишних рублей, ни ста подходящих друзей.

Ну что ж, для того, чтобы кардинально поменять эту грустную ситуацию, и чтобы была возможность устроиться без связей и опыта, Саша ведь и осталась жить в мегаполисе. Здесь столько вакансий светилось на специализированных сайтах, что не найти себе работу было просто невозможно, решила она. В конце концов, у неё есть такие черты характера, как упорство, трудолюбие и целеустремлённость, а наличие пусть синего, но диплома, подтвердит, что она что-то да умеет.



Поиск работы. Всё намного хуже, чем кажется

Объявлений по работе было много. Даже очень много. Но везде требовались или «молодые, при этом очень-очень опытные», или только «очень-очень опытные». Оклад предлагался, как правило, самый низкий из возможных. С опытом у Саши была проблема. У специалистов, только-только закончивших профессиональное учебное заведение, большого опыта априори быть не могло. А деньги на проживание и пропитание потихоньку расходовались, и необходимо было на следующие периоды заранее подготовить энную сумму. Ведь если посчитать, то оплата за работу в любом случае могла прийти не ранее двух недель от начала этой самой работы, а это долго, очень долго. Просить у родителей ещё денег не позволяла совесть. Да и понимала Саша, что им просто неоткуда взять эти деньги. В конце концов, она же взрослый человек и должна уже начинать сама себя обеспечивать?

Таким образом, как ни крути, других шансов сохранить своё достоинство в таких условиях не оставалось, кроме как пойти на низкооплачиваемую должность специалиста низшего звена – если можно так назвать работников обслуживающего персонала. Для того чтобы стать таким работником, не требовалось ни наличия высшего образования, ни наличия опыта. И только одна мысль успокаивала – эта работа будет для неё временной, ведь она продолжит поиск, а когда появится нужная вакансия, надо будет хватать ноги в руки и бежать отвоёвывать эту работу. Всё наладится, просто не сейчас, а немного попозже.

Так она перешла к поиску вакансий на должности работников торгового зала, помощников специалистов, администраторов и другие. На её удивление, здесь тоже оказалось не всё так просто. Несмотря на очень низкую оплату труда, очереди из кандидатов выстраивались достаточно длинные. При этом персонал по подбору кадров стремительно терял свои человеческие качества… Грубость, порою доходящая до откровенного хамства, заставляла чувствовать себя не просто третьесортным представителем человечества, а каким-то отбросом общества, ничего не имеющим и не представляющим никакой ценности ни для кого, а уж для работодателей – тем более.

Умом Саша понимала, что такая тактика необходима для потенциальных работодателей, чтобы заранее задавить все возможные ростки протестов будущих работников из-за мизерных заработных плат при одновременном наличии чрезмерно высоких нагрузок, но сопротивляться грубому напору хамоватых рекрутеров становилось всё труднее и труднее, и она медленно, но верно начала скатываться в пучину тоски и отчаяния.

Именно поэтому, когда она набрала номер телефона после очередного собеседования на подобную вакансию, для неё стал шоком вежливый и спокойный женский голос, сообщающий, что из всех кандидатур именно её кандидатура им подходит больше всего. А также оповещающий о времени и месте встречи для финального собеседования с заместителем директора, отвечающим в данной организации за соответствующий фронт работы. Последовавшая за этим просьба о своевременном сообщении в случае невозможности посещения встречи по каким-либо причинам прозвучала для Саши как какая-то невероятная фантастическая идея, тем более ввиду имеющейся острой нехватки рабочих мест на рынке труда…

Согласитесь, что практически невозможно представить себе, как какой-то идиот решит добровольно отказаться от работы в благожелательной атмосфере дружелюбного коллектива серьёзной организации, где, по словам звонившей женщины, платят вовремя и поощряют своих работников дополнительными бонусами в виде бесплатных обедов?

Положив телефон на колени перед собой и ошалело уставившись на него, Александра некоторое время приходила в себя. Расслабляться и радоваться было ещё не просто рано, но и категорически нельзя. Она понимала, что в случае отказа в приёме на работу и в этом случае у неё уже совсем не останется ни моральных, ни физических сил на продолжение поисков. Поэтому необходимо было собрать все имеющиеся силы для «последнего боя» и постараться не ударить лицом в грязь перед этим пресловутым заместителем директора.

Для начала необходимо было вспомнить всю информацию о компании, которую она выясняла перед первым собеседованием. Сейчас это было сделать не так уж и легко, так как таких компаний у неё к этому моменту накопилось немало. Потом она всё-таки вспомнила, что информации именно об этой организации с самого начала было на удивление крайне мало. Впрочем, объяснялась такая ситуация достаточно просто – компания сравнительно новая, на рынке пока никак не проявилась, в связи с чем и штат работников окончательно ещё не был сформирован. Кстати, именно этот аргумент тогда позволил ей надеяться на возможный шанс. Саша вспомнила, что эта компания была одной из самых приоритетных для неё, в том числе и потому, что уровень заработной платы здесь был значительно выше, чем у других подобных организаций.

Между тем сейчас отсутствие достаточной информации об этой организации играло против неё. Необходимо было выяснить, придерживаются ли в этой компании какого-то официального дресс-кода или нет, бывают ли у них командировки и часто ли требуются переработки. И, если последние два условия уже не играли для неё такой большой роли, как раньше, то первое условие сейчас было очень даже важным.

В чём пойти на это собеседование – в офисной деловой одежде или модном сейчас спортивном стиле? Ведь не секрет, что многие молодые руководители в очень даже серьёзных организациях зачастую настаивают на отсутствии дресс-кода как такового, якобы мешающего работникам полноценно отдавать все свои силы на благо компании, при этом фактически требуя от подчинённых ходить в таких же джинсах, в которых любят ходить они сами. Если же этот замдир, к которому она пойдёт завтра на собеседование, относится к людям пожилого возраста, то, несомненно, надо одеваться в так называемый «бабушкин» стиль.

Ничего конкретного так и не выяснив, она решила в этом вопросе довериться всё-таки классике – надела неброские юбку с пуловером. В конце концов, именно так она ходила на прошлое собеседование в этой компании и, как можно заметить, всё получилось очень даже неплохо…

С учётом того, что квалификации для рассматриваемой должности не требовалось, готовить заранее какую-либо речь о возможных проблемах в данной отрасли и методах их решения тоже было бессмысленно. Наверное, такие вещи стоило бы продумывать лицам, занимающим руководящие позиции. А раз Сашу берут практически на самую низшую должность, значит, ей нужно будет только вкратце рассказать о себе, если, конечно, информация о ней вообще кого-то может заинтересовать.

Сказать, что она волновалась, значит, ничего на самом деле не сказать. Проснулась Саша без будильника ни свет ни заря. Долго лежала и продумывала, что и как будет говорить, спорила сама с собой, отсекала то, что будет лишним, по её мнению. С трудом дождавшись семи часов утра, встала, приняла душ и уложила волосы так, чтобы причёска получилась одновременно и женственной, и скромной. Оделась в приготовленную заранее одежду и взглянула на себя в зеркало. Оттуда на неё выглянула немного растерянная и слегка бледноватая девушка. Какая есть, вздохнула она.

Абсолютно не хотела есть, но заставила себя позавтракать, проглотив бутерброд с колбасой и запив чаем, чтобы, не дай бог, живот не заурчал во время встречи с потенциальным работодателем. А то получится, как в прошлый раз… Рвано хихикнула. В этот момент до неё дошло, что она слишком сильно нервничает, и её в прямом смысле сотрясает дрожь. Чтобы успокоиться, пришлось выпить стакан холодной воды.

Вышла она из дома с расчётом времени так, чтобы добраться до места как минимум за полчаса до встречи. А то ведь всякое в дороге может произойти, решила не рисковать. Приехала даже на час раньше…

Ну ничего, лучше раньше, чем позже. Зашла в торговый центр неподалёку. Рассматривала витрины до тех, пока часы не известили, что до встречи осталось десять минут, после чего решительно двинулась в сторону, как она посчитала, своего светлого и счастливого будущего.

Зайдя в помещение компании, попала, как и в прошлый раз, в некое подобие предбанника. Здесь было как-то неуютно и… «пасмурно», если так можно выразиться. Серое помещение с единственным столом и несколькими стульями, стоящими вдоль стен. Сегодня здесь уже не было так много людей, сколько было в тот раз. За стойкой администратора сидела миловидная девушка и вполголоса спорила с мужчиной, который, видимо, был чем-то недоволен и что-то требовал от неё.

Когда эта девушка заметила Сашу, то, отвернувшись от мужчины, протянула ей бахилы, попросив их надеть, объясняя, что руководство компании боится этой новой вирусной инфекции, которая сейчас ходит по стране. Ну что же, на самом деле ничего удивительного в том, что в этой компании принимаются все возможные способы санитарной обработки для предотвращения возможного заражения, нет. Сейчас, если на то пошло, все в панике. Только у всех эта паника протекает по-разному. Саша не стала спорить и молча натянула бахилы. Выпрямившись, она увидела девушку, которая подошла к ней с баллончиком и теперь распыляла вокруг неё облако какого-то порошка. Александра собиралась сказать, что готова, если надо, надеть маску или респиратор, но не успела. Облако добралось до её лица, она одновременно и глотнула, и вдохнула его. Не почувствовав воздуха, Саша вдруг запаниковала и попыталась сильнее вздохнуть, но воздух как будто перестал двигаться и остался снаружи неё, не попадая к Саше в лёгкие.

Так и не поняв, получилось ли у неё всё-таки вздохнуть или нет, она потеряла связь с миром…

Пробуждение. Верните всё назад

Мутно-мутно всё вокруг. Только ощущаешь, как воздух, скрипя, прокатывается по горлу туда и обратно… Противно понимать, что всё-таки надо просыпаться. Не хочется. В глубине подсознания понимаешь, что будет только хуже. Хочешь вернуться туда, в небытие. Там ты как будто плавал в каком-то тёплом океане, тебе не нужен был воздух, ты нырял и выныривал. Кувыркался как дельфин. Ни боли, ни страха, никаких негативных чувств и эмоций. Безмятежный покой. Если это не счастье, то оно где-то рядом, очень-очень рядом…

А тут больно, плохо, к тому же чересчур сухо в горле и какой-то звенящий неприятный звук в голове. А может, и не звук. Просто очень неприятное ощущение мозгов… С ними что-то явно не так, но объяснить это трудно. И туман с кровавым оттенком. Его видно даже через закрытые глаза… Тело практически не слушается и, когда ты открываешь глаза, ничего не меняется. Всё равно ничего не видно. Поэтому лучше, наверное, глаза закрыть и больше не просыпаться. И на какое-то время ей это удаётся. В этот раз сбежать получилось.

Но немного погодя Саша снова очнулась. Опять попыталась разглядеть окружающий мир, приоткрыла глаза. Внутреннее убеждение, что опять всё будет мутно и ничего не понятно, оказалось ошибочным. Впрочем, поначалу так оно и было. Всё расплывалось, как масляные пятна на луже. Странно, но именно эта картинка пришла ей на ум для сравнения. Однако через несколько секунд всё вокруг начало приобретать резкость. Стали прорезываться черты какой-то мебели. Окружающий мир очень сильно смахивал на палату в больнице – всё вокруг было белым и голубым.

Хотя нет, металлическая кровать, на которой она лежала, была коричневой, но явно относилась к больничной. Это даже не кровать, а кушетка.

Что же она здесь делает? Как попала сюда? Почему так трудно вспомнить, что было? Что это за серый туман в глазах, который мешал всё рассмотреть, откуда он взялся? Она что, лежит под простынёй обнажённая? Что же такого могло произойти?!

В это время через туман увидела, как в комнату зашло двое мужчин в белых халатах, которые подошли к ней. Они покатили кушетку, на которой она лежала, куда-то по длинным переходам. Туман становился всё гуще. Да и сил держать глаза открытыми, а тем более думать, уже не осталось. Успела обрадоваться: что ж, наконец-то обратно, в тёплый уютный океан!

Нет, не хочется! Так не хочется просыпаться! Горло пересохло, огромный язык перекрыл практически полностью все её дыхательные пути, дышать стало так трудно, почти невозможно. Даже не верилось, что где-то есть чистый свежий, как родниковая вода, воздух. Пульсирующая головная боль, казалось, ещё чуть-чуть и разорвёт её несчастную голову на части.

Впрочем, очнулась она, судя по всему, от того, что один из мужчин схватил её на руки и побежал куда-то. Она абсолютно не понимала, зачем и почему. Она чувствовала, как встречный воздух обвивает её тело прохладой. Поняла, что и правда не ошиблась, и на самом деле обнажена, но, как ни странно, её это абсолютно не смутило. Её мучила мысль, что ему, скорее всего, очень тяжело нести её на руках, и надо хоть как-то ему помочь. Но как? Её руки были как ватные, совсем не слушались, а попытки обхватить его за шею оказались неудачными. Ей удалось прижаться к нему покрепче всем своим телом. Казалось, что так ему станет легче её нести, и он побежит быстрее, намного быстрее. Почему-то мысль, что их могут в любой момент догнать, окатила её таким холодным ужасом, что она в результате, а может, и просто от нехватки кислорода, опять провалилась в небытие.

Да что же это такое?! Опять очнувшись, она уже не сопротивлялась нахлынувшим мучительным ощущениям. Отдалённо услышала, как кто-то недалеко от неё жалобно стонет. Прислушалась, чтобы понять, кто же так сильно мучается? Почему никто ему не поможет? Голос женский и такой слабый, что, скорее всего, его просто никто не слышит.

Саша решила быть сильной и, несмотря на мучительную боль во всем теле, попыталась встать и пойти на помощь. Но тут внезапно до неё дошло, что это же её собственный голос. Так вот почему он казался ей таким странно знакомым! Получается, что это она сама стонала? Но почему? Что случилось?

И только когда в горло начала просачиваться тонкой струйкой холодная вода – только в этот момент она поняла, что очень давно хотела пить. Вначале вода казалась какой-то невесомой и абсолютно не ощущалась. Вроде бы глотаешь, глотаешь, но ощущение жажды почему-то никуда не уходит. Однако при этом она чувствовала, как её огромный сухой язык, похожий своей шершавостью на наждачную бумагу, начинает потихоньку уменьшаться, и вот уже она могла вздохнуть, свободно набирая в свои лёгкие так много воздуха, сколько они могли в себя вобрать. Острая боль резко прорезала всю грудную клетку. Она задохнулась от боли и открыла глаза, которые уже были наполнены слезами, и сквозь слёзы попыталась разглядеть, где она находится.

– Ну наконец-то она очнулась, – послышался женский голос. – Давай-ка иди сюда и помоги вколоть ей оставшуюся часть лекарства.

– Нет, не трогайте меня, пожалуйста! Не надо! – попыталась кричать она, но у неё получилось только невнятно что-то прохрипеть. В этот момент она почувствовала лёгкий укол на сгибе руки, одновременно при этом кто-то надавил ей на плечи, мягко прижимая обратно к постели, на которой она лежала.

Вопреки ожиданию опять потерять сознание ничего страшного не произошло. Наоборот, шум в ушах начал понемногу пропадать, а зрение восстанавливаться.

Вхождение в роль. Умение приспосабливаться

Женщину, которая приводила таким образом её в чувство, все звали или Марией, или «просто Марией», как когда-то звали одну добрую девушку в давнем сериале. И это было неспроста. Мария действительно относилась к тем благородным людям, которые всегда поддерживают всех в трудную минуту.

Как впоследствии узнала Саша, жизнь у Марии с ранних лет напоминала боевые действия партизан в тылу врага. И, как бы ни пытались «враги» её вычислить, Мария всегда оказывалась в нейтральной зоне задолго до начала обстрела, предварительно, разумеется, вытащив очередного раненого бойца из боя. Такому стилю жизни Мария научилась не от хорошей жизни.

В детстве её мать, будучи в прямом смысле тираном и человеконенавистницей, старалась уничтожить если не физически, то морально, всех окружающих вокруг. Не важно, кто находился с нею рядом в этот момент, будь то дальний или близкий родственник, друг или подруга, коллега по работе или даже непосредственный руководитель – женщина, никого не жалея, давила всех своим ядом и медленно уничтожала любого человека как личность. Мария же, находясь в тени своей матери, стремилась спасти всех, кто был в этот момент обречён на уничтожение. Странно, но так получалось, что мать по каким-то своим причинам не замечала именно её, а потому и не могла заблаговременно обезвредить. При этом ни о какой любви к своей дочери разговора и быть не могло. Мария не была желанным ребёнком, и никто этого от неё не скрывал.

Мать Марии радовалась, если кто-то страдал, и ненавидела лютой ненавистью всех счастливых людей. При этом женщине никто не мог дать сдачи. Слабые попытки она отбивала, улыбаясь, а на сильных противников затаивала до поры до времени злобу, чтобы потом, медленно и со вкусом, растоптать очаг сопротивления, и сделать это так, чтобы неповадно было любому, находящемуся рядом. Надо признать, что таких смельчаков было не так уж и много, и все они, к сожалению, были обречены с самого начала.

Отец Марии умер рано, когда девочке было всего четыре года, и она его даже при всём желании не смогла бы вспомнить. Кто он, этот человек, сумевший подобраться так близко к матери Марии и сгоревший так рано? Возможно, именно от него Марии достались человеколюбие и бесстрашие, ведь для того, чтобы пойти против воли такого человека, как её мать, нужно было быть настоящим героем. И Мария именно им и была.

В данный момент она занималась здоровьем и жизнью тех, кого можно было спасти. Таким человеком сейчас была Саша.

А Саше было плохо, очень-очень плохо. Она из последних сил старалась терпеть, но временами стоны всё-таки непроизвольно, помимо её воли, вырывались, и ей было стыдно, что она не может контролировать себя. Когда-то в далёком детстве Саша гордилась своей силой воли, представляя себя этаким супергероем из блокбастера, никогда не плачущим и не жалующимся на трудности, но сейчас ей стало понятно, что она просто не знала раньше, что такое настоящая боль.

Саша взглянула украдкой на Марию и, к своей радости, не заметила в глазах той ни жалости, ни упрёка. Мария смотрела на неё спокойно и устало. Понятно стало, что этот человек отлично знает, что такое боль, а потому не будет говорить никаких лишних слов. Именно такие люди и помогают всегда в трудную минуту. Они не подвержены эмоциям – они просто знают, что надо что-то сделать, чтобы помочь, и молча делают это.

– Можно мне ещё немного воды?

– Конечно. Сейчас принесу, подожди меня.

Мария поднялась со стульчика, стоящего рядом с кроватью, и пошла в другую комнату.

Воспользовавшись этой паузой, Александра решила осмотреться. Итак, обычная маленькая спальная комната, обставлена небогато – только кровать, стул и тумбочка у изголовья кровати. Возле входа стоял небольшой шкаф, на дверце которого висело покрывало от кровати. Наверное, Сашу торопились положить на кровать, и не стали разбираться, куда это покрывало сложить. В окно можно было разглядеть спускающиеся сумерки. Заглядывающее через стекло дерево подсказывало, что квартира находится на этаже не выше третьего.

Саша приподняла одеяло и увидела, что на неё надета хлопчатобумажная ночная рубашка с каким-то немного поблёкшим рисунком в виде то ли зайчиков, то ли котят…

И, несмотря на боль, которая продолжала пронизывать её лёгкие и всё тело, ей вдруг стало спокойно и хорошо на душе. Невероятным умиротворением веяло от всей обстановки этого дома. Здесь был ДОМ в самом прямом смысле этого слова. Такое ощущение, что она попала в своё детство, где ещё не было никаких плохих людей и печальных событий, где были только мама, папа и бабушка, которые любят её и всегда защитят от злой собаки из соседнего двора, которые встретят её с доброй улыбкой и пожурят за то, что «опять проспала до обеда в этот выходной, соня»… Как же, оказывается, ей этого не хватало! Только сейчас до неё дошло, что все эти годы она жила, съёжившись и ощетинившись, готовая принять в любой момент удар и ответить тем же. Ожидание удара в спину не позволяло всё это время ей расслабиться и держало в напряжении всё её тело.

И вот сейчас вдруг ей стало хорошо и спокойно. И неважно, что она находилась неизвестно где и неизвестно с кем. Неважно, что не понятно было, где все её вещи.

Саша вдруг отчётливо поняла – ей дали небольшую паузу для передышки и перегруппировки. Скоро понадобятся все её силы – и физические, и моральные. Такая вот маленькая пауза перед вступлением в настоящую ИГРУ. Она всё это время спала, и вот только сейчас проснулась.

Откуда к ней пришло это осознание, она не до конца понимала. Такая глубинная уверенность в том, что для неё начинается что-то очень серьёзное, можно даже сказать, грандиозное, немного пугала её.

Казалось бы, логикой можно было объяснить все произошедшие с нею события, даже эти странные похищение и спасение, но нет, где-то в глубине души она понимала, что всё это – звенья одной цепи, которая плелась уже давно, только как-то вяло и принуждённо. Все факты её жизни подсказывали, что с нею что-то не так, что она немного другая, чем её друзья и одноклассники-однокурсники, с которыми она дружила, но которых она всё-таки не всегда понимала и принимала.

Часто, ещё с детства, у Саши бывали моменты жизни, когда как будто некие вспышки таинственного фотоаппарата освещали всё пространство вокруг, и именно в эти моменты она вдруг останавливалась и начинала озираться, пытаясь понять, где она находится, и почему именно она здесь, а не кто-то другой, и зачем она поступает именно так, а не по-другому. Эти вспышки пугали её своей непредсказуемостью и непоследовательностью. Александра никому о них не рассказывала, главным образом потому, что её после таких рассказов могли посчитать сумасшедшей. Она старалась забыть о них и притвориться «нормальной», чтобы «быть как все». Но червячок сомнений всё-таки грыз её временами.

И вот сейчас она поняла, что всё: пора, время пришло, пора просыпаться.

Её возможности, о которых она также старалась особо не распространяться, были даны ей неспроста. Только сейчас они, как бы это сказать, уже отшлифованы, что ли, и теперь представляли её естественное оружие.

Кстати, о своих возможностях Саша вначале думала как об экстрасенсорных, потом – как о каком-то сбое в организме, а потом так же постаралась забыть и не обращать внимания.

Ну зачем, скажите на милость, нужна нормальному человеку возможность предвидеть ближайшее будущее, если повлиять на это будущее нет возможности? А даже если и появляется такая возможность, то этого категорически делать нельзя, станет только хуже!

Так, Саша, будучи ещё ребёнком, пыталась идти «назло» будущему, которое она предвидела, и получалось только всё очень плохо. Это происходило как щелбан по носу, как будто кто-то сверху ей молча указывал – не лезь, не твоё это дело! А то хуже тебе же самой будет! И самое обидное, что получалось и правда всё хуже, да так, что хоть волком вой! Мог даже кто-то погибнуть из тех, кого она любила…

Так, например, погиб любимый пёс, который был настоящим другом и не раз выручал её… А она ведь всего лишь хотела спасти маленького котёнка, гибель которого смогла предвидеть… Тогда никто не мог понять, почему она орёт так от горя, как оглашённая: ну погиб кобель, ну да, хороший был пёс, ну так ведь ему всё равно уже недолго оставалось жить, старый был. Чего уж там так убиваться, давай мы тебе другого щенка купим? Но нет, Александра не хотела никого другого. А всё потому, что чувствовала тогда себя настоящим предателем, променявшим и убившим своего лучшего друга ради маленького, никому не известного котёнка. И пусть она тогда не могла такой поворот предвидеть, но ведь именно она поменяла направление смерти с котёнка на её пса. Ей до сих пор было очень больно об этом вспоминать. Такие уроки сложно забыть.

Другой её особенностью была возможность «чувствовать» других людей. Эта способность называется эмпатией. Но только у неё эта «эмпатия» переходила все границы. Она ощущала все чувства окружающих людей: их гнев, боль, ликование и горе даже порой через стены. Как яркие всплески энергий разных цветов и оттенков, вспыхивающие вокруг неё, исходившие от людей. И да, в основном она чувствовала негативные эмоции. И вовсе не потому, что дело было в ней, или эти эмоции оказывались такими сильными. А просто потому, что негативным чувствам ничто не мешало. Если тебе плохо, то дополнительные факты жизни только добавляют

Примечательно, что такие эмоции, как восторг и радость, очень редко кто чувствовал. При этом все желали их друг другу и надеялись, что они у них будут, но настоящее, искреннее счастье практически было недоступно большинству людей. Главным образом потому, что к состоянию счастья постоянно что-то примешивалось, как, например, чувство страха и сожаления. Эти чувства мешали всем искренне радоваться.

Только иногда Саша ощущала, как, например, чья-то мать, глядя на своего ребёнка, могла испытать краткий миг восторга, ничем не замутнённого, а потому чистого и яркого, но практически в ту же минуту страх потерять ребёнка или ещё какие-то грустные мысли перекрывали поток света, озаряющего душу матери. В такой момент Александра чувствовала, как будто захлопывается окно, пропускающее чистый свежий воздух, и душа женщины опускается в какой-то душный тёмный колодец.

Эта особенность была тяжким грузом для Саши. Она с ранних лет приучала себя закрываться от окружающего мира и не реагировать на чувства окружающих её людей, которые, не замечая и не понимая её чувств, жестоко ранили девочку своими негативными эмоциями. Но так как это не всегда получалось, Саше приходилось невольно участвовать в чужих бедах и радостях. Сопереживала она по-своему, издали и незаметно, помня, к чему приводит вмешательство в чужую судьбу. Интуитивно она понимала: сейчас – да, можно помочь. И тогда с удовольствием бросалась на выручку тем, кто в ней нуждался.

Так, она часто помогала детям и старикам. Неизвестно почему, но им помогать было можно. Наверное, их линия судьбы ещё не начиналась или уже заканчивалась, поэтому ни к чему серьёзному попытки Саши повлиять на жизнь людей не приводили. Ну да, поменьше синяков у ребёнка, который в это время падал с велосипеда, или чуть меньше сил затрачивала какая-нибудь бабулька на свой неподъёмный пакет из супермаркета. Однако всё это мало чем могло помочь им в глобальном видении их жизни. Но для Саши даже такая мелочь была словно отдушина, через которую она могла хоть как-то отреагировать на поступающие извне как бы стоны страдающих по разным причинам людей.

Однако бывало и такое, что она улавливала чувства людей, возникающие из низменных побуждений. И это было хуже всего. Так, например, когда человек радовался чужому горю, он выглядел для Саши очень омерзительно во всей своей неприкрытой завистливой сущности, при этом заражая её своим злорадством, заставляя её чувствовать все эти тёмные эманации и страдать от понимания всей низости этого состояния. В то же время сам человек даже и не догадывался о той буре эмоций, что в данный момент бушевала в душе Саши. Несколько раз она чувствовала такие неприятные ощущения в детстве, когда общалась с большим количеством людей в детском саду и в школе. Уже тогда она начала догадываться о своей непохожести, так как не могла понять, почему люди относятся хорошо к тем, кто искренне рад их горю. Для неё это было открытой книгой и никаких сомнений не вызывало, что представляет собой тот или иной человек. Но для других почему-то всё было туманно и непредсказуемо.

Её попытки выяснить, что происходит, и почему люди так неадекватно реагируют, вызывали у других негативные эмоции, которые они в последующем направляли против неё самой, чтобы объяснить в том числе и самим себе, кто настоящий лжец и притворщик. Руководствовались они при этом, как ни странно, достаточно логичной поговоркой – «каждый судит сам по себе». Получалось, что, когда Саша пыталась объяснить о внутреннем отношении того или иного человека, она как бы говорила о самой себе…

Это стройное, но крайне нелогичное с её точки зрения заявление превращало все её попытки хоть как-то защитить окружающих людей в беспочвенные обвинения и нелепое поведение, особенно если учитывать отсутствие у людей желание глубоко разбираться в неприятных для них вопросах. Мало того, это приводило к разжиганию вражды между хорошими людьми и ею, так как тот человек, о котором Саша пыталась предупредить, тоже не оставался в стороне, и ему хватало порою нескольких слов, чтобы окончательно её закопать под той лавиной нелепых обвинений, что появлялись неизвестно откуда.

Всё это подтолкнуло Сашу к выводу о необходимости выработки политики невмешательства в чужие дела, как бы больно и обидно ей ни было наблюдать за медленным уничтожением неплохих, в общем-то, людей по вине подлецов, которых она отчётливо и точно могла разглядеть в тех или иных случаях. Конечно, для того, чтобы увидеть все оттенки страстей, кипящих в душах людей, требовалось определённое время и определённые ситуации, но в целом для этого нужно было не так уж и много времени.

В целом теперь, наверное, понятно, почему к моменту пробуждения в этой комнате, Саша представляла из себя комок нервов, сжатый до предела и готовый в любую минуту взорваться. Жизнь до этого момента представлялась ей настолько трудной, что временами она задумывалась о необходимости сходить к какому-нибудь врачу и выяснить, а всё ли в порядке с нею.

Если в детстве Саша пыталась объяснить свою непохожесть на других такой специфической «избранностью», то, взрослея, начала думать, что это её тяжелый крест, кара за какие-то грехи, возможно, даже совершённые в прошлой жизни, если, конечно, эти прошлые жизни вообще существовали.

И вот сейчас, проснувшись, она поняла, что всё было не зря. Что её время пришло. Пора вставать. Осталось только выяснить у Марии, кто она такая, и понимает ли она, что время пришло. И какие цели стоят перед ними, что надо делать, как они будут действовать. А даже если Мария не в курсе всего этого, это теперь не важно. Важно, что глубокое чувство собственной нужности этому миру подсказывало ей, как действовать. А значит, всё теперь будет понятно и правильно. Ради этого стоило и подождать.

Саша с некоторой опаской потянулась, но боли уже почти не чувствовала. Поэтому, опираясь одной рукой о кровать, она приподнялась и села. Выглянув в окно, заметила тихий двор, освещаемый тусклым светом фонарей, маленькую детскую площадку, на которой сейчас никого не было, большое ветвистое дерево, немного закрывающее обзор с улицы.

В этот момент вернулась Мария. Темноволосая стройная женщина средних лет с усталыми глазами принесла графин с водой и стакан, поставив их на тумбочку.

– Держи. Решила принести тебе сразу столько воды, сколько, возможно, ты захочешь после всего, что с тобой произошло. К тому же, если учесть, сколько всякой гадости тебе пришлось проглотить, тебе стоит выпить как можно больше воды. Она выведет из тебя все яды и токсины и поможет восстановиться максимально быстро. Кстати, меня зовут Мария. А как тебя?

– Саша.

– Ну что же, Саша, добро пожаловать ко мне в гости, – грустно улыбнулась женщина. – Ты сейчас в безопасности, насколько это вообще возможно в твоём положении.

– А что со мной произошло? Что значит «сейчас в безопасности»? Что вообще происходит?

Саша почувствовала, что внезапное умиротворение начало пропадать. Догадки, страшнее одна другой, закрутились у неё в голове. Спокойствие, которое ещё недавно её наполняло, улетучилось, и она опять внутренне сжалась в комок нервов, которым всегда и была.

– Ну хватит, не накручивай себя! – нахмурилась Мария,– Я ведь сказала, что ты сейчас в безопасности! Ну почему, стоит только людям сказать, что они в безопасности, они начинают паниковать? Что такое с их головами?

Мария отвернулась к тумбочке и налила воду в стакан. Потом повернулась к Саше, приказав выпить его.

– Значит, слушай сюда. Не знаю, как ты попала в Клинику, но Егор, мой сын, увидел тебя там и, как бы это сказать? – заподозрил неладное. Ему показалось, что с тобой что-то не так, и он решил это выяснить. Ни к чему хорошему его вопросы не привели. Наоборот, он понял, что попал в переделку и ему грозит опасность. Ну, допустим, Егора не так просто напугать! Да и не нашелся ещё тот, кто сможет его удержать против силы! Ну, а по пути, так сказать, он решил и тебя прихватить. Вот так ты оказалась здесь.

– Так просто?

– Ну да. А чего тут ещё усложнять?

Мария устало вздохнула и, поправив Саше одеяло, направилась к двери.

– Давай-ка ты сейчас поспишь. Время позднее, а я с раннего утра на ногах. Завтра, выспавшиеся и бодрые, расскажем друг другу всё, что ещё хотим выяснить.

Это не было похоже на просьбу. А потому спорить не было смысла. К тому же Саша и сама чувствовала, что сейчас не готова о чём-то ещё спрашивать и слушать ответы. Слишком всё оказывалось сложным, а её былой восторг о том, что началась главная глава её жизни, уже немного подвыветрился и оставил ощущение большой усталости.

Знакомство. Потребность понять, кто есть кто

Утром Саша проснулась от того, что за окном, на одной из ветвей дерева, громко пела птица о чём-то своём, быть может, о ласковых лучах солнца, светившего ярко сейчас на небе, или о готовящемся рождении птенцов, которые будут так же высоко летать, как и эта птичка. Саша не понимала, о чём поёт птица, но в душе радовалась так же искренне, как и она, новому дню. Птицы не чувствуют тех эмоций, что чувствуют люди, но они благодарны своему существованию и поют об этом всегда, когда появляется возможность.

В графине ещё оставалась вода, и Саша, обрадовавшись этому, с удовольствием допила её. Ну что же, осталось только встать и найти себе одежду поприличнее. Не ходить же в сорочке. В конце концов, Мария говорила, что Сашу сюда принёс Егор, сын Марии, а значит, в доме есть мужчина, и ходить неглиже неприлично.

Саша встала и подошла к шкафу. К сожалению, там лежали только сложенные аккуратными стопками постельное бельё и полотенца. Никакой одежды не было также и в тумбочке. Тогда она сняла с дверцы шкафа покрывало и накинула его на себя, перевязавшись на манер греческого воина. Выглянув за дверь, увидела длинный коридор, из которого можно было наверняка попасть в любое помещение в этой квартире. Ну что же, пора было выходить в свет. Саша направилась на поиски хозяйки квартиры.

Мария находилась на кухне и что-то готовила на плите. Запах пищи разносился по всей комнате, и Саша вдруг поняла, что очень голодна.

– Доброе утро, Мария! – поздоровалась она. – Простите, пришлось позаимствовать покрывало. Я просто не смогла найти какой-нибудь одежды…

– Доброе утро! Ах ты ж, боже мой! И правда, я совсем забыла про одежду! Сейчас что-нибудь найду для тебя. – Мария, отставив с плиты сковороду, на которой, как оказалось, она жарила картошку с грибами, бросилась мимо Саши в комнату возле кухни. Через несколько минут она появилась с аккуратно сложенной стопкой одежды, в которой Саша смогла рассмотреть халат, спортивный костюм и футболку. Поблагодарив Марию, Саша вернулась в свою комнату, чтобы переодеться. Примерив спортивный костюм, убедилась, что он ей немного великоват. Немного подумав, решила надеть халат.

Пока она разбиралась с одеждой, в квартиру кто-то зашёл. Об этом свидетельствовали звук хлопнувшей входной двери и громкий мужской голос, о чём-то спросивший Марию. Слышно было плохо, да и Саша особо не прислушивалась, стараясь побыстрее переодеться. Не хватало ещё, чтобы визитёры заглянули в комнату, а она стояла бы тут абсолютно голая, путаясь в чужой одежде…

Эта ситуация вдруг напомнила ей другую, которая вспоминалась смутно, но даже через такие смутные воспоминания представлялась очень пикантной… Саша почувствовала, что у неё запоздало начали гореть щёки и уши. Надев халат, она села на кровать и задумалась, стоит ли ей сейчас вообще выходить из комнаты. Возможно, зашедший мужчина вовсе и не тот самый Егор, а, значит, и не видел её тогда голой. Тогда глупо, наверное, сидеть здесь, мучаясь от голода, тем более Мария уже видела её бодрствующей и знает, что она не спит. Но если это всё-таки Егор, то тогда сначала надо успокоиться и выработать какую-нибудь линию поведения, которая позволит ей вести себя как ни в чём не бывало. Может быть, следует сделать вид, будто она ничего не помнит? Или помнит, но не себя? Она не успела ничего придумать, как голос Марии позвал её на кухню.

– Саша, ты оделась? Можешь выйти сейчас к нам?

– Да, я уже иду! – крикнула Саша и, выдохнув, открыла дверь.

На кухне находился, помимо Марии, молодой человек. И да, это был тот самый человек, которого она помнила по тем неприятным событиям.

– Егор. – Встав со стула, представился он.

– Саша. – Немного нервно хихикнула в ответ она. Она ведь так и не придумала, как будет себя вести рядом с ним. Но выручила Мария.

– Если ты готова позавтракать, садись на этот стул. Завтрак готов.

– Нет, я ещё пока не готова, – пробормотала Саша, радуясь, что есть повод сбежать сейчас из кухни.– Подождите меня, пожалуйста, минутку. Я умоюсь и сразу же приду.

– Да, конечно, Саша, ты не торопись. Мы подождём. Чистое полотенце можешь взять на полочке в ванной комнате, над зеркалом.

Саша, стараясь передвигаться спокойно и уверенно, не выдавая охватившей её опять паники, повернулась и вышла из кухни. Зайдя в ванную комнату, она взглянула в своё отражение в зеркале. Как ни странно, она выглядела вполне достойно: волосы не взлохмачены, а лицо не бледное. Решив, что неплохо бы сейчас освежиться, включила холодную воду и плеснула её себе в лицо. Наконец поняв, что затягивать дольше было бы невежливо, тем более, если люди пообещали её ждать, она вздохнула и, надев на лицо маску безразличия, направилась завтракать.

Когда она заходила на кухню, Егор что-то тихо говорил своей матери. Та слушала его бесстрастно, время от времени кивая ему, видимо, для поддержания разговора. При виде зашедшей девушки Егор замолчал и уставился вдаль. Саша почувствовала некоторую неловкость, что перебила их, наверное, очень важный разговор, и опять растерялась. Но Мария сразу же указала ей на стул, куда можно сесть и начала раскладывать еду по тарелкам. Ели молча, хотя, скорее всего, у всех у них было о чём спросить.

После того, как поели и перешли к чаепитию, Мария наконец решила начать разговор.

– Ну что же, Саша, если ты не против, расскажи, как ты оказалась в Клинике?

– Нет, конечно, не против. Только мне и рассказывать-то, в общем, нечего. Я поехала на собеседование в одну небольшую компанию. Это должно было быть уже второе собеседование в этой компании. Первое, как мне сказали, я прошла успешно. Помню только как, зайдя в офис, надела бахилы и девушка-секретарь начала опрыскивать меня каким-то антивирусным, судя по всему, спреем. Да, помню, что хотела надеть маску или респиратор, так как очень хорошо понимаю страх заразиться этой неприятной болезнью, которая сейчас бушует в нашей стране. Но не успела. Видимо, потеряла сознание, так как ничего дальше не помню. Очнулась уже, как вы говорите, в Клинике. Мне было очень плохо, даже говорить не получалось. Очень болела голова, и хотелось пить.

Тут Саша запнулась, ведь дальше начиналась скользкая тема. Говорить, что она помнит, что была обнажённой в тот момент, когда Егор нёс её на руках, или всё-таки сделать вид, будто не помнит?

Но, судя по виду людей, сидящих вокруг неё, дальше ничего и не надо было говорить. Они смотрели то друг на друга, то на неё, и о чём-то размышляли.

– Всё равно не понимаю! – воскликнул Егор. – Что-то тут не так! Тут должно быть что-то ещё! Вспоминай, Саша, может, ты что-то такое слышала странное или в чём-то странном участвовала?

Саша растерялась. Оказывается, всё то, что она рассказывала, для них не имело особого значения и не вызывало никакого удивления. Хотя лично для неё здесь было странным всё – и то, что это собеседование так дурно закончилось, и то, что её зачем-то так тщательно обрабатывали, хотя на первом собеседовании ничего подобного не происходило, и что это за компания, в конце-то концов, в стенах которой происходят такие непотребства!

Она оглянулась на Марию, но та сидела, задумчиво рассматривая чайную ложку, которую крутила между пальцев. Подняв взгляд на Сашу, она улыбнулась одними глазами, явно стараясь приободрить её и успокоить.

– Разве всё, что я сейчас рассказала, не кажется странным?

– Нет, Саша, это как раз всё просто, ты попала к перекупам, а те доставили тебя куда надо! – хмуро произнёс Егор.

– А куда надо?

– В Клинику, конечно. Куда же ещё?

– Но что такое Клиника, в конце-то концов?!

Мария, вздохнув, положила ладонь на руку Егора, взглядом показав ему, что дальше она сама.

– Саша, ты ведь уже поняла, что попала в очень нехорошую историю. Здесь, если по-серьёзному, очень долго надо разбираться во всех нюансах. Сразу так и не объяснишь, что к чему. Но я согласна с Егором, должно быть что-то ещё. Нам сначала необходимо посоветоваться кое с кем.

Она встала и пошла в комнату, откуда вернулась со своим мобильным телефоном. Набрав какой-то номер, некоторое время ждала ответа. Так и не дождавшись, положила телефон рядом с собой.

– Кто-нибудь хочет ещё чай?

– Нет, спасибо! Объясните мне, пожалуйста, что это за перекупы и что такое Клиника? И почему именно я должна была быть свидетелем чего-то странного?

Мария при этих словах как-то странно на неё посмотрела.

– А ты сообразительная. Да, именно так. Именно ты должна была быть свидетелем чего-то странного. Иначе мы бы сейчас тут не сидели. Но говорить что-то больше, чем уже сказали, мы не можем. Во всяком случае, сейчас, пока не посоветовались кое с кем.

Она многозначительно посмотрела на свой телефон. Тот молчал. Егор вздохнул и поднялся.

– Мам, давай всё-таки ещё, что ли, чайку выпьем?

Он пошёл к чайнику, и в это время зазвонил телефон. Саша удивилась, увидев, как оба человека, и мать, и сын одновременно потянулись и взволнованно переглянулись. Видимо, тот человек, звонка от которого они ждали, имел большой вес для них. Мария схватила трубку, но практически тут же её плечи поникли. Оказалось, что это звонят по поводу очередной рекламы какого-то очередного ювелирного магазина.

– Может, вы всё-таки мне хоть чуть-чуть расскажете, что происходит? Поймите, я ведь абсолютно ничего не понимаю… Что мне теперь делать? Может, надо бежать в полицию? Ведь, по сути, меня похитили, чем-то отравили и всё такое… Это же преступление, разве нет? За это их должны привлечь к ответственности! Тем более, как я поняла Егора, это обычная схема, и происходит подобное не впервые!

Она старалась заглянуть Марии в глаза, но у той был отсутствующий взгляд и, судя по всему, на контакт она идти не собиралась. Не человек, а кремень. Немного обидевшись на них, Саша сама пошла за чайником, который так и остался стоять на плите.

– Будете чай? – буркнула она скорее ради очистки своей совести и неожиданно для себя услышала от обоих слова согласия. Налив всем по чашке чая, села обратно за стол.

– А если так никто и не позвонит, что будем делать?

– Нет, это невозможно. Если не позвонит сегодня, значит, позвонит завтра, – твёрдо ответила на этот раз Мария. – Но я уверена, что позвонит сегодня.

– Ну что ж, хорошо, – вздохнула Саша, – будем тогда ждать.

Она взглянула на Егора и, к своему удивлению, увидела, что он внимательно её рассматривает. Причём, столкнувшись с нею взглядом, нисколько не смутился и бесцеремонно продолжил своё дело. Сейчас, когда Саша уже освоилась и вспоминать своё пикантное положение могла без смущения, она, вскинув голову, спросила:

– Ну и как?

– Что как?

– Сильно я отличаюсь от других?

– Да нет, в том-то и беда, – вдруг стушевался Егор, – точно такая же, как и все. Ничего выдающегося или экстраординарного не вижу…

При этом было видно, что он отвечает ей искренне и совсем не хочет обидеть. А ведь на самом деле в любое другое время, когда какой-нибудь молодой человек вот таким словами решил бы оценить её, Саша, скорее всего, уже смертельно обиделась бы на него. Сейчас же скорее от скуки, она вознамерилась было объяснить Егору о необходимости проявления учтивости в обсуждении каких-либо черт человека, и неважно кого, пусть даже не её саму, а кого-либо совсем другого…

Но в этот момент зазвонил телефон, и Саша, взглянув на Марию, тихо и твёрдо проговорила:

– Ну вот и ОН.

Мария косо взглянула на неё, помедлила немного, а потом всё-таки взяла трубку.

– Алло! Да, это я звонила. Да, надо срочно поговорить. Хорошо. Ждём!

Положив трубку, она как-то немного обречённо сказала:

– Сейчас будет у нас. Сказал ждать, ничего не делать и ничего не говорить.

– Кто будет у нас? Он? – спросил ошарашенный Егор. – Он едет сюда? Сам? Как это?

– Так. Едет, и всё.

Мария как-то устало встала. Немного помедлила. Посмотрела на Сашу:

– Сейчас с ним встретишься. Пусть сам всё объяснит. Если сочтёт нужным.

Она направилась в комнату, не обращая внимания на Егора, а тот сидел как вкопанный и хмурился, видимо, пытаясь понять, зачем кто-то едет сюда. Саша ничего толком не поняла. Но её, если честно, удивило совсем другое. И именно об этом она сейчас усиленно думала, не обращая ни на кого внимания и не замечая несуразного поведения хозяев дома.

Её поразило то ощущение некого единства или тождества, которое пронзило её в момент звонка… Даже нет, не в момент звонка, а раньше. Тогда, когда она произнесла Марии те слова, что заставили эту спокойную женщину нахмуриться и помедлить с поднятием трубки. Уже в те секунды Саша точно знала, кто звонит, как он выглядит и что будет делать. У неё было странное ощущение, что именно она, Александра, попросила, а точнее, потребовала, чтобы он приехал сюда. Немедленно. Потому что она устала ждать. И тогда же её пронзило понимание, что он её слышит и не спорит. Конечно же, он сейчас приедет. «Потерпи чуть-чуть, и мы встретимся». Как-то так.

Что это было? Может, она всё это придумала себе? Так ведь не бывает! Или бывает?

Сердце колотилось как бешеное. Мир вокруг сверкал всеми красками. Казалось, что она сейчас чувствует практически каждое живое существо вокруг, каждого жучка-паучка в округе на ближайший километр. Мысли бились в голове, и картинка всё не хотела складываться. Одно успокаивало: оставалось потерпеть совсем чуть-чуть. Уже скоро.

И тут, наконец, прозвенел дверной звонок, они с Егором переглянулись зачем-то, как будто споря, кто пойдёт открывать дверь. Но Егор быстро взял себя в руки и пошёл в коридор, буркнув про себя что-то типа «как-то быстро кто-то приехал». И через минуту на кухню размашисто зашёл мужчина, разговора с которым они все так ждали.

– Добрый день! Я Антон. Рад встрече!

Неожиданно для самой себя Саша встала и протянула ему руку:

– Здравствуйте! Я Саша.

Надо отметить, что Антон оказался молодым мужчиной, имеющим очень высокий интеллект и хорошее образование. Высокий, стройный, с правильными чертами лица шатен – такие мужчины всегда привлекали к себе внимание женщин. Обладая определённой харизмой, они были способны покорять окружающих одним своим видом, не говоря уже о возможности применения ораторского искусства. Антон был лидером по своей сути и не пытался притворяться другим.

Саша смотрела на него, практически не скрывая своего восхищения. Никогда раньше она не встречалась так запросто с такими привлекательными мужчинами. Но больше всего ей сейчас импонировало полное соответствие внешнего и внутреннего содержания. Он не собирался ни в чём притворяться, не пробовал потворствовать каким-то своим низменным инстинктам, например, тщеславию или гордыне. Он был именно таким, каким и выглядел со стороны. Твёрдым, уверенным в себе человеком, готовым в любой момент повести за собой в бой войска. Этот человек, фигурально выражаясь, чётко знал, что такое хорошо и что такое плохо. И это было здорово, так как больше не нужно было угадывать, куда идти дальше: ты просто следуешь за тем, кто твёрдо знает, куда надо идти и что нужно делать.

Вот и сейчас Антон знал, что нужно обязательно ввести Сашу в курс дела, пока все они не попали в куда более неприятную ситуацию, чем сейчас.

– Ты не представляешь, насколько сложно нам удерживать равновесие. Мы фактически сейчас только делаем вид, что это равновесие существует. Но на самом деле мы ходим по очень тонкой грани! И со страшной силой всё может обрушиться в тартарары!

Антон резко встал и подошёл к окну. Некоторое время он стоял так и о чём-то размышлял. Потом повернулся к вышедшей из комнаты Марии и спросил:

– Ты что-нибудь уже рассказывала?

Мария покачала головой:

– Нет. Я ведь не ты. У меня нет такой смелости вовлекать молодых людей в наши дела.

– Да ладно! Она и без нас оказалась бы вовлечена во всё это! И, в конце концов, лучше уж мы! Ты ведь понимаешь, что мы на волоске висим.

– Вот именно поэтому! – с жаром воскликнула Мария,– Именно поэтому, так как я не хочу тянуть на дно никого, кто ещё может спастись!

– Мария, о каком спасении ты говоришь? Разве умереть во сне – это спасение? Разве позволить человеку самому решать, как ему жить или умирать – это недостойное дело?

Мария поникла и, опустив голову, села в углу у окна. Спорить она с этим утверждением, судя по всему, не могла, но и молчать не получалось.

– Значит так, Саша, слушай меня внимательно. Вопросы будешь задавать потом, а пока постарайся не перебивать. Хорошо?




6. Суть существования. Монолог Антона


Человечество, как ты понимаешь, существует уже много веков. Всё его существование – это постоянная борьба за выживание. На протяжении тысячелетий идут постоянные войны за территории, а то и просто ради тщеславия, геноциды по отношению к целым народам по цвету кожи, вероисповеданию или другим громким причинам, с целью угнетения других людей и их уничтожения. При этом человечество постоянно находит всё новые и новые способы убийства себе подобных.

Правда, говоря «человечество», мы на самом деле лукавим, прикрываясь высокими фразами, так как по сути всё это творится конкретными отдельно взятыми личностями. На самом деле, эти личности вроде бы похожи на нас. Но есть ряд признаков, по которым они очень сильно отличаются. Во-первых, объединение лиц, подобных друг другу, и обладающих характерными признаками, позволяющее сообща массированно бить по общим принципам человеческой морали. Во-вторых, это наличие власти, дающей этим лицам возможность направлять потоки людских масс в нужном направлении. В-третьих, умение этих лиц извратить любую, даже самую добрую, идею и превратить её в итоге в абсурд.

Понятно, что люди уже рождаются разными и непохожими друг на друга, и кому-то обычно требуется всего всегда чуть больше, чем его соседу. Такое желание приводит к конфликтам и не всегда удаётся предугадать, чем такой конфликт закончится. В итоге каждому человеку приходится бороться за своё существование и проходить сложнейшие испытания, которые подкидывают ему окружающие его люди и порождаемые ими события.

Вроде бы всё понятно и логично, да? Но это только с одной стороны.

А с другой стороны всё совсем не так.

Зачем мы все рождаемся, ты не задумывалась? И почему кому-то выпадает в жизни одно, а кому-то – другое? Я не спрашиваю тебя сейчас о твоей вере, о твоём отношении к Богу, я спрашиваю сейчас тебя о том, понимаешь ли ты своё истинное предназначение здесь, на Земле. И не важно, веришь ли ты в Бога или нет. Главное, что ты существуешь, а значит, для этого ведь есть какая-то цель? Правда?

А цель ведь есть… Только она не всем видна и не всем понятна…

Каждый человек рождается ради себя самого! Да-да! Рождается, чтобы создать себя, или, если хочешь, слепить себя!

Ну вспомни, в роддоме лежат в колыбельках маленькие человечки. Они – миленькие, крохотные, агукают почти одинаково и практически ничем друг от друга не отличаются, правда? Эти малыши ещё чисты душой, не запятнаны никакими грязными делами и помыслами. Когда они немного подрастут и пойдут в детский садик, они будут играть друг с другом в одинаковые игры, делиться игрушками, обижаться на других малышей по всякой ерунде и лепить из пластилина фигурки птичек и животных. Они будут хором петь песенки о дружбе и мире, об улыбке, которой надо поделиться с другом… Их наивные и добрые глаза будут доверчиво смотреть на нас, взрослых, и ждать от нас чуда в виде пряника или конфеты…

Но как же так, почему через несколько лет эти добрые прекрасные дети начинают очень разниться между собой? Почему некоторые из них уже в подростковом возрасте начинают пинать лежачих, отрывать крылья у бабочек и проклинать страшными проклятьями всех, кто их окружает?

А потому, Саша, что их души начинают взрослеть. И, к сожалению, взросление любой души всегда сопровождается шрамами. Эти шрамы появляются на наших душах по разным причинам. Могут быть страшные невзгоды, а могут случаться и мелкие неурядицы… Но всё это оставляет свой отпечаток на душе и в целом лепит из чистой хрупкой души тот сосуд, в который она в итоге превращается. Этот сосуд внутри содержит все наши чувства и эмоции, всё наше отношение к людям, жизни, любви, искусству и тому подобному. И главная цель любого человека – превратить свою душу в прекрасный утончённый сосуд наподобие хрустальной вазы. Человеку при рождении даются все необходимые силы и возможности для этого действия. Но для «узора», к сожалению, мало сил и способностей, нужны и инструменты. И вот в качестве таких инструментов, таких резцов, выступают трудности, препятствия в жизни. Они даются нам судьбой для облагораживания наших душ, а мы по неопытности начинаем относиться к ним как к жестоким ударам судьбы и проклинать их…

Хотя, конечно, не спорю, в отдельных случаях жизненные трудности прямо-таки зашкаливают по своей силе… Например, когда на глазах матери погибает под поездом её любимое единственное дитя… Страшные страдания в этот момент претерпевает женщина. И только от неё зависит в этот момент, получится ли в результате этих страданий красивый узор на её душе, благодаря которому она бросится спасать других детей, или же эти страдания превратятся в страшный рубец, уродующий её душу, в соответствии с которым она станет сухой ожесточённой женщиной, создающей искусственные трудности всем окружающим людям.

Или вот, например, человек испытывает жажду в пустыне, долго и мучительно, но продолжает делиться остатками своей воды с другими живыми существами. О чём это говорит? Ты уже поняла? И неважно, как в этот момент реагируют другие, важно, что именно этот человек рисует красивый узор в своей душе! И для его души не важно, погибнет он сейчас или выживет, он практически выполнил свою главную цель в своей жизни.

Помимо страданий инструментом для «рисования» узоров на душе является также искусство, благодаря которому можно создавать шедевры, а можно хотя бы попытаться их создать. Но даже сама попытка создания какого-либо искусства будет приближать эту душу к красоте бесконечности, к свету, если хочешь…

Ну что ж, в принципе тебе сейчас понятно, что происходит с человеком, когда он выполняет свою миссию на Земле согласно своему предназначению.

А что же происходит в другом случае? Что случается, когда человек не смог или не захотел нарисовать узор? Как и у той женщины, которая не смогла достойно пережить гибель своего ребёнка, на душе появляется некрасивый, порой страшный, рубец. Он-то как раз и уродует душу. Сосуд перекашивается и уже не может под влиянием рубцов вмещать в себя всё то, что должен по своему назначению. Он как будто чернеет. Свет души начинает меркнуть… И тут, в принципе, есть ещё возможность всё исправить. Но понимаешь, в чём загвоздка: человек по непонятным нам причинам начинает стыдиться своего исправления. То есть его душа всё чувствует и всё понимает, стремится к исправлению, но какие-то глупые причины толкают этого человека к ещё большему загрязнению души.

Так, человек, преступивший в чём-то закон, например убивший кого-то, вместо того, чтобы покаяться и встать на путь исправления, подталкивает своё окружение на подобные действия. Таким образом, он пытается на самом деле оправдаться и доказать, в первую очередь, самому себе, что ничего страшного в его поступке не было, и все его действия вполне нормальные. И поверх его страшного рубца в этот момент нагромождается куча мелких рубчиков, закрывающих и прячущих тот рубец, который неумолимо искривляет саму душу. Вот именно этот момент мы и называем точкой невозврата.

Но если его душа практически потеряна и восстановиться может лишь в исключительных случаях – а это возможно, я точно знаю и даже один раз видел своими глазами, – то окружение его души находится в большой опасности. Тем более, если они более слабые по сравнению с ним или в силу тех или иных причин подвластны ему. Они не имеют того страшного уродливого рубца, что искривил душу первого человека, рассказ о котором я начал. Они пока имеют кучу маленьких рубчиков и, как умеют, в этой ситуации пытаются решить эту дилемму. Им очень непросто в этот момент, ты ведь понимаешь. Особенно в тех случаях, когда перед ними оказывается так называемая «вилка».

Под «вилкой» мы понимаем ситуацию выбора из равнозначных составляющих. Например, возьмем опять женщину, имеющую ребёнка. В силу своего материнского инстинкта она готова на всё, чтобы спасти своё дитя. Но что, если её муж, отец ребёнка, которого она также очень любит, ставит перед нею условие пойти и убить какого-то человека, который теоретически в дальнейшем может погубить её малыша? Или не погубить, а просто представлять для ребёнка какую-то угрозу… Этот мужчина является властным и очень сильным по своей натуре человеком, он, возможно, даже уже убивал кого-то. Женщина сопротивляется, понимая, что причина, скорее всего, надуманна и не является единственно верной… Но у неё «вилка» – страх потерять двоих самых любимых ею людей и страх стать убийцей, преступницей, нарушить закон, разрушить душу… Как ты думаешь, что она выберет?

А ведь эта душа может когда-нибудь стать самой светлой и самой прекрасной в мире, поражая всех окружающих своим светом и благостью. Но может и не стать.

Здесь важно только одно: чтобы кто-то рядом протянул ей руку, подставил плечо и, фигурально выражаясь, помог устоять на ногах. И это может каждый человек. Но, к сожалению, люди, которые могли бы помочь, вовремя не заметили, а, может, увидели, но не оценили всей серьёзности ситуации.

Или же это были люди со шрамами, которые только обрадовались появлению нового изуродованного человека, такого же, как и они сами. Они, возможно, и не убивали никого, но совершили столько безнравственных поступков, изуродовавших их души так сильно, что теперь само слово «справедливость» их раздражает! Эти люди, к сожалению, прошли точку невозврата и теперь влачат своё существование, пряча, как правило, его под блеском роскоши и самодовольства. Их существование теперь обречено на простое выгорание, они проиграли, образно выражаясь, и, не достигши своей цели, бредут к финалу. И финал этот, как правило, у них очень нехороший. Все проклятия, которые они прособирали за свою жизнь от всех, кого когда-либо унизили или ударили, приклеились к их душам, как и шрамы, и искривили те светлые души, которые были даны им при рождении, до неузнаваемости.

К сожалению, у этих искалеченных душ на вооружении находится прогресс. В наше время всё сложнее выстоять и не сломаться. Интернет позволяет дотягиваться до всех и вся. Ломаются рамки и границы, искривляются сами понятия справедливости, чести, любви и добра. В таких условиях борьба за светлую душу напоминает уже не просто войну, а какую-то сломанную игру, где нет выигравших и нет проигравших. Есть только игра.

Почти все человеческие души сейчас в результате коварных манипуляций погружены в некое подобие сна, во время которого якобы не страшно оступиться: вроде бы совершить плохой поступок вовсе и не зазорно, так как это может каждый, а значит, ничего страшного в этом нет.

К чему я это веду. Мы – это те, кто пытается помочь светлым душам устоять на ногах при вилках. Мы уже проснулись, и точно знаем, что приведёт к красивому узору на душе, а что – к страшному рубцу. Мы не ангелы, мы – люди. У нас есть некоторые особенности, которые помогают выполнять нашу миссию. Таких, как мы, мало, но это нас не останавливает. И мы очень рады, что теперь и ты с нами!

У тебя есть какое-то качество, которое отличает тебя от других людей. Обычно такие качества называют экстрасенсорными. Но мы не любим эти слова: «экстрасенсорные, экстрасенсы» и тому подобное. Немного отдаёт шарлатанством, правда? Мы называем такие качества Даром. Вселенная дала душе такой Дар, и нужно быть благодарным ей за это.

Дар не может сломать или испачкать душу. Он всегда только помогает. Если же его использовать во вред, он начинает как бы испаряться, пропадать. Если человек не одумается и вовремя не прекратит использовать его в меркантильных или иных низменных целях, то Дар может исчезнуть навсегда. Именно поэтому взрослых людей с Даром немного, хотя он был дан при рождении всем душам без исключения. И он же, кстати, является прямым признаком чистой души, не изуродованной шрамами.

Это, кстати, и объясняет, почему изуродованные души стараются всеми силами испоганить все сведения о Даре. Если вдруг у кого-то он проявляется, на этого человека набрасываются именно те, кто уже утратил свой личный Дар.

А мы себя называем Одарёнными, имеющими Дар.

7. Первое дело. Спасение утопающего

Александра волновалась, как никогда. Если честно, так она не волновалась даже перед тем далёким собеседованием. Шутка ли, от неё сейчас зависело, сохранится ли душа какого-то человека светлой или потемнеет. Вообще, она всегда считала, что помогать другим – это хорошо. Так ведь писали в книгах и показывали в кино, не правда ли? А теперь выясняется, что помогать надо только в том случае, если у человека «вилка», а в других случаях нельзя, а то можно помешать ему нарисовать узор души… И «вилка»-то должна быть настоящей, жестокой, такой, чтоб мороз по коже… Только та «вилка», что ломает человеческую душу, подлежит вмешательству извне. И то есть нюансы типа присутствия рядом души со шрамом или отсутствия «почвы под ногами»…

Как сообщили по каким-то каналам Марии, необходимо было вмешаться в жизненную ситуацию молодой девушки, живущей в небольшом городке. Вроде бы эта девушка была приёмной дочерью вполне обеспеченных родителей, которые души в ней не чаяли. Всё у неё было хорошо – и училась в школе она неплохо, учителя её хвалили. Собиралась поступить в престижный институт. Дружила с несколькими девушками-одноклассницами. На мальчиков не заглядывалась, а интересовалась только учебными дисциплинами. Соседи и другие знакомые отзывались о ней только положительно. Симпатичная, скромная и умная, у которой жизнь, по идее, должна была быть лёгкой и красивой, все дороги перед нею открывались. Казалось бы, не жизнь, а мечта для любой девушки! А вот нет. У этой девушки – «вилка». И, если Александра не поможет или не справится с задачей, то жизнь этой девушки сломается здесь и сейчас.

Последнюю фразу никто, конечно, Саше не говорил. Но ведь и так понятно. Она понимала, что в силу своего возраста только ей сейчас по силам приблизиться к этой девушке максимально близко, чтобы была возможность повоздействовать на ситуацию. Она поняла, почему Антон так оперативно явился к ним в тот день, и почему так явно радовался. Тут и правда больше некому было ехать. А смотреть, как погибает чья-то душа – то ещё удовольствие. Пойти на такое ни Антон, ни Мария, ни Егор не могли. Но их присутствие никоим образом не помогло бы этой девушке, а, возможно, только подстегнуло и ускорило бы негативную развязку…

Плохо то, что ничего конкретного о «вилке» не было известно. Информации об имени девушки и её месте жительства катастрофически было мало. Как и времени. К сожалению, любая «вилка» – это очень стремительное явление; проявившись внезапно, оно стремится максимально быстро привести к развязке. Как правило, в любой «вилке» присутствует один или несколько человек с изуродованными душами. Хотя бывают и исключения. Эти люди всегда стараются ускорить принятие решения человеком, находящимся перед «вилкой». Как шакалы объединяются ради охоты на жертву, так и эти падшие души притягиваются друг к другу для поддержки таких же, как они.

В таких условиях задача проникнуть в ситуацию человека, попавшего в «вилку», является очень сложной, порой невыполнимой. Но тут на помощь приходит Дар.

Саша честно рассказала ещё при встрече, какие у неё есть качества, и как она в своё время настрадалась. Антон объяснил ей, почему у неё так происходило. Да она, в принципе, и сама уже поняла, что тогда делала не так.

И вот сейчас то, что у Саши есть Дар предвидения, позволяло надеяться, что она сможет справиться с поставленной задачей.

Саша приехала в город, где проживала девушка, через три часа после того, как пришло сообщение. Сразу же направилась в школу. С учителями достаточно быстро смогла найти общий язык. Говорила им, что приехала сюда для того, чтобы помочь родителям с переездом. Вместе с родителями должна переехать её младшая сестра, которая учится в одиннадцатом классе. Все учителя разговаривали с ней доброжелательно. Кто-то из них рекомендовал познакомиться с учениками класса. Кто-то советовал для начала зайти на сайт школы и почитать положительные отзывы о ней.

– Кстати, не подскажете, дружный ли это класс? А то я очень переживаю за свою сестру. Она у нас такая скромная и тихая…

– Конечно, очень дружный! – отвечала ей классная руководительница 11 «А» класса, – эти дети выросли вместе и привыкли помогать друг другу в трудные минуты.

–А что, все они здесь учатся с первого класса?

– Нет, что вы! Конечно же, не все. Половина учеников класса перевелись из других школ. Но они сразу же влились в коллектив, и проблем с взаимопониманием ни у кого не было.

– Вы знаете, я скажу вам по секрету: моя сестра ведь не родная мне. Она приёмная дочь моих родителей. Ей очень тяжело входить в любой коллектив…

– Ну и что же? Есть у нас одна такая девочка. Только вы никому не говорите об этом, хорошо? Так вот эта девочка очень легко влилась в коллектив нашего класса, никто и не заподозрил ничего даже. Знаете, я очень чутко ко всем отношусь и не позволю, чтобы кто-то посмел кого-нибудь обижать.

– А скажите, эта девочка, о которой вы сейчас говорили, она скромная, тихая? Похожа она на нашу?

– Да-да, именно такая. И знаете, что я вам скажу? Очень одарённая девочка оказалась! Несмотря на то, что приёмная! Неизвестно, кто у неё настоящие родители, но у девочки, слава богу, с головой всё в порядке.

– Вы сказали, одарённая? А в чём проявляется её одарённость?

– Рисует она хорошо. Знаете, я грешным делом, когда увидела её рисунок в первый раз, подумала, что это кто-то из взрослых нарисовал, а она прикарманила рисунок себе. Оставила её после уроков и заставила при мне нарисовать что-нибудь подобное. И она ведь нарисовала! Хотите, покажу?

– Да, конечно! Очень интересно!

– А вот смотрите, я на стене повесила.

На стене, напротив окна, висели рисунки учеников. Там на самом видном месте висел рисунок пантеры. Красивый хищный зверь смотрелся как живой, казалось, что в любой момент он может пошевелить своим хвостом или посмотреть тебе в глаза. Саша некоторое время не могла отвести глаза от рисунка… Она любовалась пантерой до тех пор, пока её не одёрнула учительница.

– У вас есть ещё вопросы? А то мне работать надо.

– Ой, простите, я засмотрелась. Давно не видела ничего подобного! А не могли бы вы познакомить меня с этой девочкой? Мне на работе требуется декоратор, но денег у нашей компании мало, поэтому мы ищем художника-непрофессионала.

– Сегодня пятница, я смогу познакомить вас только в понедельник, когда дети придут в школу на занятия. Если хотите, подходите к восьми утра в понедельник.

– Ой, в понедельник? – опять ойкнула Саша. – Нет, пожалуй, я не смогу быть здесь. Мне ведь на работу надо будет выйти. А раньше не получится никак?

– Раньше никак. Дети уже ушли домой. Если только некоторые из них пошли на шахматный кружок. Но навряд ли там будет Кристина. Она не любит играть в шахматы. Да и другие игры не любит. Она рисовать любит.

– Что ж, очень жаль… Придётся, видимо, искать какого-то другого художника…

Учительница нахмурилась, и некоторое время о чём-то усиленно думала. Она крутила в руке ручку и как будто рисовала что-то в воздухе.

– А знаете что? А я вам дам адрес Кристины. Сходите к ней. Она наверняка сидит сейчас дома. Спросите у неё самой, может, она и захочет у вас поработать…

Набросав на бумажке адрес, она протянула его Саше и вдруг улыбнулась ясной открытой улыбкой:

– Сейчас ведь так трудно найти работу, что я не решусь перекрыть Кристине возможность стать декоратором!

Сказать, что Саша была удивлена, это не сказать ничего. Буквально за минуту до этого она была уже уверена на сто процентов, что эта женщина имеет душу, всю покрытую шрамами, и прошла точку невозврата ещё в молодости. Но после этих слов Саша в душе поклялась никогда впредь не делать преждевременных выводов. Она искренне поблагодарила педагога и вышла во двор школы, намереваясь как можно быстрее найти дом Кристины.

Во дворе её остановил учитель физкультуры. Молодой подтянутый мужчина явно симпатизировал ей и, видимо, не прочь был поговорить с нею ещё о чём-нибудь. Он спросил, всё ли удалось ей узнать и не нужно ли что-нибудь ещё. Конечно, Саше нужна было ещё информация. Но навряд ли её мог дать учитель физкультуры. Хотя чем чёрт не шутит?

– Я сейчас говорила с Анной Степановной. Она рассказала мне, какой замечательный сложился коллектив в одиннадцатом классе. Показала мне рисунки учеников. Особенно мне понравился рисунок Кристины… – Саша выжидательно уставилась на физрука.

– Кристина? Ну да, рисует она вроде бы неплохо, – вроде растерялся физрук. – Я как-то этим не интересовался. А почему это вам так интересно?

– Просто меня поразил её талант художницы, – пожала плечами Саша, – вот и всё.

– Ну, талант художницы, может, у неё и есть, не знаю. Меня больше интересует, что по физкультуре происходит. А по физкультуре она молодчинка! Всегда стремится к первым местам, занимается на износ. Вот, на соревнованиях по лыжам заняла в этом году первое место. На кроссе, правда, немного не дотянула – второе место, но тоже неплохо!

– Вот как? А я почему-то поняла, что, кроме рисования, её ничего не интересует.

– Ничего подобного! Кристина очень хорошие результаты в спорте показывает. И если бы не её строгие родители, уже давно занимала бы призовые места на межрайонных соревнованиях! А там и до общероссийских ведь недалеко!

– А что родители? Не разрешают, что ли?

– Не разрешают. Ездить никуда нельзя. Они считают, что в таких поездках может случиться что-нибудь плохое, а Кристину они готовят для серьёзного учебного заведения и спорт ей в будущем всё равно не пригодится.

Учитель физкультуры как-то понурился, и стало понятно, что Саша задела какую-то животрепещущую больную тему. Она чувствовала, что от него исходят волны какой-то тоски и непонятной грусти. Её охватила жалость к этому человеку, но, помня о своей задаче, она понимала, что в первую очередь необходимо понять, связаны ли каким-либо образом душевные страдания физрука с «вилкой», которая стоит сейчас перед девушкой Кристиной.

– Ну что ж, на то они и родители, чтобы решать, как жить их ребёнку! Им виднее, я думаю. – Саша решила спровоцировать физрука. – Если они считают, что спорт Кристине не пригодится, значит, так оно и есть.

– Может быть. Но этот ребёнок обладает феноменальными способностями! Ей надо только немного помочь, и она сможет всех удивить! Очень сильно удивить! Я думал, они, её родители, обрадуются, когда узнают, на что способна их дочь. А они только пожали плечами и запретили ей участвовать в каких-либо соревнованиях вне школы.

До Саши вдруг дошло, что физрук в силу своей молодости не может справиться со своим разочарованием, увидев, как губит окружение своего самородка. Это и правда было очень грустно. Но такое происходило сплошь и рядом. И часто даже по более глупым причинам. А здесь это делается хотя бы ради будущего Кристины. Ну не хотят родители девушки, чтобы она тратила своё время на какой-то спорт. Наверное, хотят, чтобы Кристина посвятила всё свободное время искусству.

И может, именно поэтому классная руководительница девушки сказала, что она занимается только рисованием. Это не было каким-то оскорблением девушки или простой констатацией факта. Это было высказыванием грустного педагога о наличии, по вине родителей, только одной, единственной возможности девушки проявить свои неординарные способности.

Саша попрощалась с учителем и отправилась на поиски места жительства Кристины.

Ввиду небольшого размера городка её дом находился недалеко от школы. Это был крепкий частный дом за высоким забором. Кованые ворота были украшены орнаментом из кованых же ветвей роз, вьющихся вдоль створок. Как понимала Саша, хозяева дома относились к элите города и обладали весомым авторитетом. Впрочем, об этом ей рассказали ещё в самом начале задания, поясняя, что в связи с таким положением в обществе у членов этой семьи наверняка есть необходимость прятать свою личную жизнь за семью замками. Таким образом, информация, которую предоставляли окружающие люди, могла быть прямо противоположной истиной.

Позвонив в дверной звонок, Саша приготовилась долго ждать ответа, но, к её удивлению, дверь сразу же открыла невысокая темноволосая девушка.

– Добрый день! Можно мне поговорить с Кристиной?

– Добрый день! Можно. Это я.

– Кристина? Добрый день ещё раз… – Саша немного растерялась от скорости событий. Она ведь даже не успела продумать, как будет строить диалог с девушкой. – Я сейчас была в школе и разговаривала с Анной Степановной. Она рассказала мне о ваших способностях к рисованию…

– Правда? И что же она вам рассказала, интересно? Вероятно, что я постоянно занята всякими глупостями?

Саша поразилась недовольному виду девушки. Было заметно, что девушка еле сдерживает себя, но у неё очень плохо это получается. Казалось, что вот-вот она сорвётся и обматерит незваную гостью, а то и набросится на Сашу с голыми кулаками… На эмпатическом уровне приходили те же самые ощущения – здесь и злость, и неприятие, и даже некоторое отвращение… Что происходит? Образ скромной неглупой девушки, одарённой в разных сферах, начал оглушительно рушиться под грохот бушующей от волнения крови в голове Саши. Эмпатия кричала ей, что перед нею стоит зверь в человеческом обличии. Неужели они ошиблись? Или она опоздала? Но ей ведь сказали, что у неё есть два-три дня точно, а возможно, и больше. Что теперь делать? Разворачиваться и уходить? Или всё-таки попробовать что-то выяснить? Решив действовать по второму варианту, Саша со вздохом уточнила:

– Нет, что вы, Анна Степановна хвалила вас и показала мне ваш рисунок пантеры. Я, собственно, поэтому и пришла к вам. Хотела предложить вам работу декоратора в нашей компании. Мы как раз нуждаемся в сильном художнике. А вы именно такая и есть.

– А, вот оно что! Нет, спасибо, не надо мне вашей работы. У меня дел и без этого хватает! У меня ЕГЭ в этом году! Мне надо к нему готовиться!

– Ну что же, очень жаль.

Саша быстренько распрощалась с этой странной девушкой. И пусть под конец общения и перестала ощущать волны ненависти к себе, а всё равно было неприятно продолжать общаться с таким злобным человеком.

Расстроенная, что не справилась со своим первым заданием, она пошла в гостиницу, в которой забронировала номер на три дня. Получается, что зря оплатила наперёд за три дня. И не важно, что деньги ей предоставил Антон. Сам факт неудачно выполненного задания заставлял её почему-то чувствовать себя какой-то воровкой, тратящей чужие деньги на ненужные безделушки. Сегодня-то ещё переночует в номере, а завтра ведь уже пора ехать назад… Но как же ей теперь смотреть в глаза тех, кто в неё поверил и направил сюда?

8. Пора за работу. Нет поспешным выводам!

Весь вечер Александра чувствовала себя разбитой. Она никогда ещё не была так близка к депрессии. Заселившись в номер ещё утром, она в тот момент постаралась разложить свои вещи не только красиво, но и практично, приготовившись ежедневно заряжаться уютом своего жилья перед выходом на боевое задание. А то, что задание максимально приближено к боевому, она сейчас знала наверняка. Общение с Кристиной практически напоминало бой. И проигравшей стороной здесь осталась Саша.

Чтобы хоть как-то отвлечься от грустных мыслей, она отправилась в кинотеатр. В этот день здесь показывали всего три фильма, причём их сеансы были практически поочерёдно. Так что особого выбора не было. Пришлось идти на ближайший сеанс, а это был показ какого-то не очень интересного боевика. Может, для кого-то он и был интересен, но Саша ничего не поняла и не запомнила из фильма. Поняв это на выходе из зала, а также догадавшись, что так и не смогла отвлечься от своих мыслей, она решила пойти ещё на какой-нибудь фильм. При этом она твёрдо решила следить за всеми нюансами сюжета, постаравшись ни одной минуты не думать о своём сегодняшнем поражении.

Возможно, это могло кому-то показаться смешным, но в данный момент ближайшим сеансом опять должен был быть тот же самый боевик… Хмыкнув и уже начав немного оттаивать от своих мрачных мыслей, Саша купила себе ещё один билет.

При выходе из зала по окончанию фильма она опять не смогла вспомнить и половину ленты. Хотя некоторая часть событий в сюжете всё-таки запомнилась. Но даже при всём желании Александра не смогла бы понять общий смысл фильма. Оглядываясь по сторонам, она увидела толпы возбуждённых людей. Судя по их реакции, они были очень довольны как самим фильмом, так и его концовкой. Получалось, что сам-то фильм неплохой, если его просмотреть более внимательно, чем Саша.

Ну что же, невольно рассмеявшись, она купила себе третий билет на этот же боевик, несмотря на то, что время уже показывало полночь. Просмотрев этот фильм в третий раз, Саша наконец уяснила, что, во-первых, сдаваться никогда не стоит, во-вторых, на все проблемы можно смотреть с разных сторон, и, в-третьих, один в поле не воин.

Вернувшись в гостиницу, она завалилась спать с твёрдым намерением завтра расставить все точки над i. В конце-то концов, слезами горю не поможешь, а она зачем-то распустила слюни и собралась, глупая, себя хоронить… Всё можно исправить, надо только собраться с мыслями, поспрашивать опытных людей и набросать какой-никакой план действий. С таким настроем она и уснула.

Под утро ей приснился странный сон. Будто бы идёт она по какой-то улице, и со всех домов в неё направлены дула ружей, торчащих из окон. Её щекочет холодок опасности. Как будто она точно знает, что один её неверный шаг – и все начнут стрелять. Но её успокаивает мысль, что она умеет летать. И, если вдруг станет совсем опасно, она назло всем взлетит вверх и спасётся.

Также присутствует ощущение, что пока она всё делает правильно, но нужно быть очень осторожной. Один неправильный шаг – и стрельбы не избежать.

Ей жаль этих людей. Они так ведут себя не потому, что плохие, а потому что очень боятся. Боятся друг друга и её, боятся жить, боятся поступать правильно… Она шепчет про себя, как мантру, «всё будет хорошо, всё будет хорошо, всё будет хорошо». А сердце колотится как бешенное, и такое ощущение, что его стук слышат все вокруг…

Проснувшись, Саша некоторое время лежала на кровати и смотрела в потолок.

– Всё будет хорошо, – пробормотала она чуть слышно. – Всё будет хорошо…

Что означало её чувство, что она умела летать? Почему знание об этом так успокаивало её? И самое главное, что это знание было с нею и раньше. Но раньше она считала, что полёты во сне – это признак роста. Так ей объясняли в детстве. Правда, речь была в большей мере о падениях вниз, чем о полёте. Но это ведь примерно одно и то же.

Саша вдруг захотела опять ощутить то чувство полёта, о котором она знала во сне, и в котором была так уверена. Невероятное ощущение свободы и возможность почувствовать встречный воздух каждой частичкой своей кожи. Да-да, именно об этом она знала во сне. Пусть сегодня она не летала, но ведь была уверена, что, если захочет, то у неё это получится. И понимала, что её ждет там. Как будто летать для неё было обычным делом. Только вот сейчас не стоило это умение афишировать. А потому во сне она шла по улице под прицелами ружей, стараясь не показать своего страха или волнения, до последнего оттягивая угрозу выявления своих возможностей.

– Ну хватит валяться! Пора за дело! Всё будет хорошо! – Воскликнула Саша сама себе. – Это было, конечно, здорово, но пора и честь знать.

Она рывком вскочила с кровати и бодро двинулась в ванную комнату. Из зеркала над раковиной на неё выглянула улыбающаяся, немного растрёпанная, девушка. Что это? Так на неё повлиял вчерашний боевик? Почему она сегодня такая довольная? Ведь ничего хорошего за это время с нею не произошло. Дело она вчера провалила. Девушку не спасла. А почему же тогда у неё так хорошо на душе?

Она чувствовала, как будто в её душе поют птицы и светит ласковое солнышко. Хотелось в этот момент самой запеть или сделать ещё что-нибудь хорошее!

Почистив зубы и умывшись, Саша оделась и привела в себя в порядок. Сконцентрировавшись на проблеме, она решила начать исправлять ситуацию со звонка Антону. Да-да, именно он, по мнению Александры, мог ей сейчас очень сильно помочь.

– Алло, доброе утро, Антон! Это Саша.

– Доброе утро, Саша.

– Мне нужна помощь, Антон! Я запуталась.

– Что случилось, Саша? Не торопись, рассказывай всё по порядку.

– Вчера я, чтобы найти повод познакомиться с девушкой, пошла в её школу. Сказала, что мои родители с младшей сестрой собираются переезжать сюда, поэтому попросили меня зайти в школу и всё разузнать. Учителя были очень вежливые. Всё было хорошо. Я познакомилась с классной руководительницей, она рассказала, что Кристина очень хорошо рисует. Я даже увидела её рисунок. Она и вправду очень талантливый художник. Учитель физкультуры тоже хвалил девушку, говорил, что только по вине её родителей она не участвует в крупных соревнованиях и не занимает там призовые места.

– Молодец, Саша, ты смогла за один день собрать достаточно много информации. Не каждому это удаётся, поверь мне.

– Нет, Антон, что ты! Это не моя заслуга, поверь мне. Здесь маленький городок, и новые люди, скорее всего, бывают очень редко. Я думаю, именно поэтому все уделяли мне так много внимания. Любому на моём месте получилось бы собрать столько информации. Но дело не в этом. Я бы даже сказала, в том-то и проблема. Вся эта информация ничего полезного не несёт. То есть полный ноль, пустышка!

– Как это? Что ты имеешь в виду?

– А это значит, Антон, что, решив, будто мы узнали много положительного о девушке, мы на самом деле очень сильно ошиблись! Всё совсем наоборот!

– Подожди, Саша, не нервничай. Расскажи по порядку, что не так-то? Ты познакомилась с девушкой?

– Вот именно, что я познакомилась с Кристиной. Но наслушавшись всех этих хвалебных историй о ней от учителей, я ожидала увидеть скромную незаурядную девушку с чистыми помыслами. А знаешь, кого я встретила на самом деле?

– Боюсь даже представить теперь…

– Да, ты прав. Это девушка с таким набором негативных эмоций, что находиться рядом с нею было для меня пыткой. На эмпатическом уровне это чувствовалось как сгусток чёрных энергий, стреляющих в разные стороны брызгами лавы…

При упоминании о стрельбе Саша запнулась и задумалась. Что-то тут не так, не сходится.

– Ну и что дальше? Ты поговорила с нею? Удалось узнать, какие проблемы перед нею стоят? Что в ближайшее время может её сломать как личность?

– Антон, ты извини, но в тот момент я решила, что вы все ошиблись. Или что мы уже опоздали. Просто передо мной в тот момент стояло чудовище в обличье молодой девушки… Она что-то там говорила, что у неё сейчас хватает проблем, и что у неё в этом году ЕГЭ… Уже придя в гостиницу, я подумала, что что-то не сходится. И тут ещё сон этот странный, Но возможно, он приснился мне после фильма… который я просмотрела вчера три раза, – Саша нервно хихикнула.

– В смысле? Какой ещё сон? Какой фильм? Саша, ты сейчас хорошо себя чувствуешь?

Саша задумалась. Она почему-то не хотела рассказывать о своём сне. Казалось бы, Антон – добрый человек и не будет её высмеивать. К тому же он может что-то понять и, возможно, даже объяснить. Но Саша сомневалась, сможет ли она передать словами все те чувства, что она ощущала тогда, всю ту энергетику, которая пронизывала весь сон и которая казалась ей чем-то личным и родным.

А потому решила откреститься от всего этого, в результате пробормотав, что уже и сама толком ничего не понимает, просто посмотрела вчера в кинотеатре несколько раз один и тот же фильм от расстройства.

– Саша, тебе нужно научиться контролировать свои чувства. Так, как ты себя сейчас чувствуешь, ты не только не справишься с заданием, но и сама рискуешь попасть под влияние негативных сил.

– Да понимаю я, Антон, понимаю! Но как мне остаётся реагировать, если человек, который нуждается в помощи, брызжет ненавистью и отвращением?

– Ну, а ты что хотела? Думала, все на радостях бросятся к тебе на шею? Не забывай, в конце концов, что речь идёт о несовершеннолетней девочке. Она проживает сейчас самый бурный, если можно так сказать, возраст. В этом возрасте человека кидает из стороны в сторону. И не смотри, что она выглядит как взрослая. Это ещё ребёнок с неокрепшей душой и максималистским настроением. Как раз сейчас ей очень трудно понять, кто враг для неё, а кто друг.

Саше вдруг стало стыдно. И правда, чего это она вчера так взъерепенилась на Кристину? Ну, конечно же, девушке могло показаться, что пришла подосланная классной руководительницей женщина, пытающаяся что-нибудь выведать или чему-нибудь научить. Когда тебе читают нотации все подряд, это может вывести любого. А судя по высказываниям классной руководительницы, она очень ответственно относится к своим трудовым обязанностям и старается полностью контролировать всех своих учеников.

Мда уж. А сегодня всё видится совсем не в том свете, что вчера. Надо идти назад…

– Спасибо, Антон. Ты мне очень помог!

– Да, ладно, Саша! О чём речь? Общее дело делаем.

На том и расстались.

А Саша, быстро собравшись, вышла из гостиницы и направилась к местному Дому культуры. Не может быть, чтобы в таком маленьком городке самый главный культурный центр не был в курсе, что у них под носом вырос такой самородок.

В ДК было тихо, но местами из-за закрытых дверей слышался то отдалённый смех, то телефонный звонок. Чувствовалось, что жизнь здесь кипит и не собирается угасать.

Саша сразу же направилась в сторону кабинета директора ДК. Кто, как не он, должен лучше всего знать о талантах города и их шедеврах? Директором оказалась невысокая, слегка полноватая блондинка средних лет. В данный момент она говорила по городскому телефону, задумчиво рассматривая стоящий на подоконнике цветок. Кажется, этот цветок называется денежным деревом. Точно Саша не знала, но сейчас ей необходимо было срочно найти хоть какую-нибудь общую тему для разговора. Не идти же сразу же напролом, начиная разговор с художественного дара Кристины. В этот момент женщина закончила говорить по телефону и, положив трубку на аппарат, выжидательно уставилась на неё.

– Я вас слушаю!

– Добрый день! Какое красивое у вас дерево… Не подскажете, как у вас это получилось? Который год уже бьюсь над своим, но оно ни в какую не хочет расти и всё! Что только ни делала, но никак…

– Ах, это? Даже не знаю… Ничего такого вроде и не делала… Ну поливаю раз в неделю, опрыскиваю пару раз. Ах да, раз в месяц поливаю раствором, разбавленным с минеральным удобрением. Может, из-за этого?

– Может! А что за минеральное удобрение такое?

– Уже и не помню название… Но, если хотите, могу посмотреть на упаковке, где-то она у меня лежит.

И не дождавшись ответа от Саши, видимо, сама заинтригованная такой ситуацией, женщина начала поочерёдно открывать нижние ящики своего стола, в одном из которых, судя по всему, это удобрение находилось. Таким образом, у Саши появилось возможность наладить если не дружеские, то вполне дружелюбные отношения.

– Да вот же оно! Называется как-то странно – «POKON». Видите, большими буквами написано.

– А можно, я сфотографирую этикетку? Чтобы не ошибиться потом в магазине, когда буду покупать.

– Конечно, конечно! Почему нет. Фотографируйте!

И женщина, чтобы удобнее было фотографировать, разгладила этикетку пальцами обеих рук. Саша достала свой телефон и аккуратно сделала пару снимков.

– Я вообще-то к вам по делу.

– Правда?

– Да, знаете ли. У меня родители с сестрой сюда переезжать собираются. Вот попросили узнать, как тут обстоят дела с самодеятельностью или с художественными кружками. Дело в том, что моя сестра очень неплохо рисует…

–У нас в городе большой выбор применения талантов. Это и различные художественные кружки, и всяческие коммерческие школы рисования, и многое-многое другое.

– Правда? А если у ребёнка есть талант? Какие возможности у него есть?

– Любой талант необходимо развивать, вы же понимаете. Чтобы превратить алмаз в бриллиант, надо его ошлифовать, придать ему, так сказать, форму. Хотя, не спорю, есть таланты, которым от рождения уже даны все навыки. Например, есть у нас такая девушка, которая умеет рисовать так, что любой профессиональный художник невольно начнёт завидовать! – Женщина хмыкнула и пожала плечами.

– Разве так бывает? И что, правда, никто не учил?

– Вроде бы да. Во всяком случае, так говорят. А как оно на самом деле, я не могу вам наверняка сказать. В любом случае эта девушка в нашем городе нигде не училась. Это точно!

– А как её зовут?

– Сюзанночка её зовут. Очень хорошая девочка. Ей всего четырнадцать лет. А рисует божественно! Талантище!

Саша даже слегка растерялась. До последнего момента она почему-то была уверена, что они говорят про Кристину. Хотя почему именно про неё? Вообще с чего это она пришла к такому выводу? Поняв, что сама себя запутала, решила повести разговор по-другому.

– А про девушку Кристину вы ничего не слышали? Просто именно про неё мне рассказывали, когда говорили о художественном таланте.

– Кристина? Вроде бы слышала что-то такое. Но ничего конкретного не могу вспомнить. Она, скорее всего, к нам не приходила. Может, в школе как-то проявилась? Хотя, постойте! Кажется, вспомнила! Это же та девушка, из-за которой пришлось уволиться директрисе нашей школы? То-то её имя у меня крутится в голове!

– Что? Почему? Вы точно уверены, что речь идёт о Кристине?

– Да-да, точно! Я вспомнила! Конечно, о Кристине идёт речь! Имя-то не самое обычное. Не часто такое имя встретишь в нашем городе. А тут! Вроде бы скромница и отличница, и видишь что!

– Да что же случилось-то такое?

– Да то и случилось! Соблазнила она учителя физкультуры! Представляете? Парень молодой, неопытный. Вот она его и соблазнила. Да так, что даже по телевидению показали, как она его напоила и пытается на себя притянуть! А происходило это в помещении школы! Какой скандал был! Дошло аж до самого областного управления образования. Все стояли на ушах тогда! Виданное ли дело, несовершеннолетняя девочка и взрослый мужчина в стенах нашей школы, в которой отродясь ничего такого не было! Спрашивается, как такое вообще возможно? Где были её родители? Где были остальные учителя?

– И что же, чем дело-то закончилась? Директрису уволили, и всё?

– Почему это уволили? Она сама уволилась. По собственному желанию. Собрала вещички и со своей семьёй куда-то уехала. А остальным-то что? Физрук, как выяснилось, был одурманен какой-то дрянью, ничего не помнил. Был ошарашен этой видеозаписью. А девчонка-то несовершеннолетняя, что ей будет? Вот и вся история…

Мда-а… Вот такие странные дела творились в этом городке. Саша наспех распрощалась с этой женщиной и вышла из ДК.

Она чувствовала, что её буквально засасывает какое-то болото. Вместо того, чтобы находить конец нити, клубок запутывался всё больше и больше. Как его распутать? С чего начать? Кристина на контакт не шла. Да теперь становилось ясно, почему. После таких событий не очень-то захочется с кем-то общаться, и уж тем более с незнакомыми людьми.

Но тут вдруг Саша поняла, что надо бы порыться в интернете и поискать хоть какую-нибудь информацию о Кристине. А так как она с утра не позавтракала, то решила вернуться в гостиницу, где остановилась, и пообедать в их ресторане. Также следовало не торопясь обдумать всё, что удалось найти к этому моменту, и поискать новую информацию.

Про комплексные обеды в этом ресторане, видимо, ничего не знали. Поэтому пришлось заказывать блюда из меню по полной цене. Прости, Антон! Справедливости ради следует признать, что Антон, выделяя ей деньги на это задание, ничего не говорил об экономии денежных средств или ещё чём-то в этом духе. Но Саша считала, что будет не очень-то красиво с её стороны, если она израсходует все деньги, что ей выделили. Почему-то ей показалось правильным, если она хотя бы часть денег привезёт обратно. Именно поэтому она постаралась заказать самые дешёвые блюда из меню. И постаралась тут же выкинуть из головы надменный взгляд официанта. У каждого свой взгляд на жизнь.

Ресторан был так называемого «совкового» типа. Обшарпанные скатерти и пыльные шторы соседствовали со стульями из бордового кожзама и пластиковой барной стойкой. На столиках стояли миниатюрные вазочки с пластиковыми розочками, также покрытыми слоем пыли. Здесь редко бывали постояльцы гостиницы, да и кто-то другой, и это очень сильно ощущалось. Но Саше сейчас это было только на руку. Чем меньше будет посторонних глаз, тем только лучше. Она не хотела бы, чтобы кто-то мешал ей продумывать, как быть дальше. Ведь время шло, а ничего конкретного ей сделать до сих пор не удалось.

Открыв вкладку на телефоне с поисковиком, Саша задумалась. Как сформулировать запрос, ведь именно от правильной его формулировки зависело, получится ли ей что-нибудь найти? Наконец, решив начать вбивать всё, что ей сейчас приходило в голову, она написала фразу «почему уволилась директор школы», актуализировав поиск указанием на город, в котором сейчас находилась. Выпало несколько ссылок на популярную социальную сеть. Саша перешла по ним, но ничего толкового не нашла. Так, общие рассуждения на тему, а надо ли было так поступать директрисе или, может, что-то можно было противопоставить увольнению. И при этом никакой конкретики, одна сплошная публицистика.

Тогда Саша решила вбить фразу «учитель физкультуры», также актуализировав поиск указанием на этот город. А вот тут ей немного повезло. Появились не только ссылки на социальные сети, но и несколько отсылок на различные статьи. В основном, конечно, здесь говорилось о множестве различных соревнований, в которых участвовали со своими подопечными физруки разных школ, в том числе и тот самый физрук, с которым вчера познакомилась Саша. О нём были преимущественно положительные отклики. Говорилось о его заслугах и о его подопечных, которых он смог вывести на соревнования.

И только на одном сайте была короткая заметка об очень некрасивой истории, которая произошла недавно с этим молодым физруком. Говорилось здесь также и о девушке, сумевшей опозорить не только себя, но и учителя физкультуры. Также критиковалась здесь негативная роль интернета в воспитании нынешней молодёжи, и предлагалось ограничить доступ детей к мобильным устройствам и иным средствам связи.

Но всё это для Саши было уже не важно, так как она, не отрываясь, смотрела на фото, опубликованное в этой статье. На этом фото был запечатлён физрук, стоящий посреди членов школьной команды, выступающей на районных соревнованиях, а чуть левее его плеча отчетливо было видно лицо симпатичной девушки. И в этой девушке Саша с удивлением узнала Кристину.

Но Кристина же на этой фотографии просто не могла находиться? Вчера Саша отчетливо слышала, что из-за того, что родители этой девушки запретили ей участвовать в каких-либо мероприятиях вне стен этой школы, у Кристины нет возможности показать свои физические способности на серьёзных соревнованиях. Или это произошло уже после этой пресловутой некрасивой истории?

Кроме того, у Саши появились подозрения в личности девушки, открывшей ей калитку дома, в котором живёт Кристина. Возможно, её тогда зря не насторожил тот факт, что девушка так быстро, фактически в ту же минуту, открыла ей дверь. И если всё-таки эта девушка – совсем не Кристина, то зачем ей нужно было представляться ею? Хотя как это совсем и неудивительно? Простое любопытство и очень быстрая реакция могли сподвигнуть её на это.

Но всё равно Саше стало не по себе. Ведь при таком раскладе получалось, что та девушка была уверена в своей безнаказанности, а потому спокойно, практически не торопясь, продолжала с нею общаться. Почему? Ну, допустим, родители Кристины были в этот момент на работе, и не могли помешать девушке играть весь этот спектакль. Но где же тогда была сама Кристина? Почему она не отреагировала на дверной звонок?

Еду, заказанную Сашей, уже давно принесли. Она стояла нетронутой и совсем уже остыла, но Саша не обращала на это внимания, продолжая обдумывать вновь появившиеся детали.

И она начала осознавать, что, если уж они, Одарённые, превозносящие принцип неприкосновенности человеческой судьбы как один из главных постулатов Жизни, решили всё-таки вмешаться в судьбу какого-то незнакомого им человека, то это, скорее всего, очень и очень серьёзно. Пока она спокойно и неторопливо здесь обедает, чья-то судьба летит под откос. И таких судеб вокруг наверняка сотни, если не тысячи. Понимание этого тяжелого положения навалилось на её плечи всей своей тяжестью. Сейчас она поняла, о чём в тот день говорила Мария. Как справиться с этим грузом? Но делать нечего. Пора двигаться. Времени совсем мало осталось, а она так и не знает, что ей нужно делать.

Кое-как проглотив немного еды, Саша расплатилась с хмурым официантом и вышла из ресторана. Она направилась на улицу, ещё не понимая, что будет делать.

Скорее всего, начинать надо будет с повторного разговора с Кристиной. Если, конечно, именно с нею она вчера уже разговаривала. Ну что же, если не с ней, тогда тем более надо идти туда. И, потихоньку набирая скорость, Саша устремилась к дому Кристины. Остановившись у знакомой двери, она позвонила длинным протяжным звонком.

9. Это наша работа. Не благодарите

На этот раз на звонок никто не отреагировал. Прождав пару минут, Саша позвонила ещё раз, нажимая на кнопку несколько раз более агрессивно. Она чувствовала, что ситуация уже давно вышла из-под контроля, и сейчас с каким-то странным удовольствием срывала свою злость на этом несчастном звонке. К тому же она просто не понимала, что ещё можно и нужно сделать.

А потому вскрикнула и подпрыгнула от неожиданности, когда прямо над её ухом прозвучал мужской голос:

– Вы кто? С почты?

Саша с ужасом оглянулась назад, но там стоял простой мужчина лет сорока, может, немного старше, одетый в тёмно-серое шерстяное пальто. Он хмуро глядел на неё:

– Что вам нужно? Зачем вы звоните? Если принесли газеты, положите их в почтовый ящик!

– Нет, не с почты! Мне нужна Кристина.

– Кристина сейчас, скорее всего, не дома.

Мужчина аккуратно обошёл её и, достав ключи из кармана, начал открывать дверь.

– А вы, наверное, Кристинин папа? – догадалась Саша.

– Ну, допустим.

– Может, тогда вы сможете мне помочь?

– Вы же к Кристине пришли? Вот с нею и говорите. Я ничем вам помочь не могу.

– Но как Кристинин папа вы ещё больше можете мне помочь! Мне нужно всего лишь кое-что узнать.

– Да что нужно-то? Вы так долго канителитесь с вопросом, что я уже устал!

– Мне нужно узнать, не будете ли вы, как родитель, против, если наша компания пригласит вашу дочь к нам на работу на должность декоратора? У нас открыто полставки со свободным графиком работы. А у вашей дочери очень хорошие художественные способности. Вот мы и решили, что, возможно, вас заинтересует наша вакансия?

– Дорогая моя, а почему вы решили, что нас ваша вакансия заинтересует? Почему вы решили, что нам вообще нужны деньги настолько, что мы будем заставлять несовершеннолетнего ребёнка работать?

– Да нет же, ничего подобного я не думала! Что вы! Мы всего лишь хотим предложить вашему ребёнку получить возможность самореализоваться как художнику!

– То есть вы решили, что наш ребёнок никак не может самореализоваться? Вы считаете, что у Кристины есть какие-то проблемы?

Саша с ужасом начала понимать, что закопалась сейчас очень глубоко, и шансы вылезти из этого нагромождения нелепых обвинений практически стремятся к нулю. А если к тому же вспомнить, какие недавно у Кристины реальные проблемы были в школе, то становится и совсем тошно… Но надо было как-то выкручиваться.

– Подождите, пожалуйста, я сейчас объясню, что я имели в виду своей фразой «возможность самореализоваться»!

– Мне не нужны ваши нелепые объяснения! – процедил мужчина сквозь зубы и повернулся к ней спиной, проходя в открывшуюся дверь.

– Ну пожалуйста! Я не хотела ничего такого вам сказать! Я совсем другое имела в виду! – уже откровенно лепетала Саша, понимая, что все её слова звучат глупо и бессмысленно, ведь даже если она имела в виду то, что подумал мужчина, она бы точно так же говорила…

Некоторое время она тупо глядела в захлопнувшуюся перед носом дверь. Никогда ещё она не чувствовала себя такой глупой и никчёмной. Все её попытки исправить ситуацию или вообще что-то сделать, разбивались с оглушительным звоном и треском.

Через шум в ушах и бурлящую в голове кровь до неё стали доходить отдельные фрагменты разговора: «Кристина сейчас, скорее всего, не дома», «заставлять несовершеннолетнего ребёнка работать». Да и на звонок Саши никто так и не открыл дверь.

Получалось, что отец девушки не знает, где она сейчас находится, да и вообще, скорее всего, не имеет большой власти над нею. Тогда почему же учителя Кристины хором твердили, что у неё нет возможностей самореализоваться исключительно из-за запретов родителей?

Ну, хорошо. Если Кристины нет дома, то где она тогда может быть? Как сказала её классная руководительница, в школе её не будет до понедельника. Сегодня суббота. Наверное, она общается сейчас со своими подругами, если они у неё есть. А вот узнать об этом, скорее всего, можно только в школе. Проблема только в том, есть ли в субботу в школе хоть кто-то, кто знает, с кем дружит Кристина.

Саша быстро пошла в сторону школы. Если сегодня там и будет кто-то, то навряд ли он задержится до послеобеденного времени. А значит, надо торопиться. Уже через пять минут Саша поднималась по ступенькам школы. Двери были открыты, и это радовало.

Пройдя по безлюдным коридорам, Саша дошла до кабинета одиннадцатого класса. На её радость там сидела классная руководительница Кристины. Она, обложившись стопками тетрадей, сидела за своим столом, как за баррикадой.

– Анна Степановна, добрый день! – искренне обрадовалась Саша.

Женщина некоторое время всматривалась в Сашу, близоруко щурясь, явно пытаясь её вспомнить.

– Это я, Саша! Мы вчера с вами разговаривали. Помните, я говорила вам, что мои родители с младшей сестрой собираются сюда переехать, попросили меня узнать тут про всё…

– Ах да, точно! А я думаю, откуда я вас могу знать.

– А что, вы работаете здесь и по выходным?

– Нет, что вы! Это, так сказать, моя собственная инициатива… Дома у меня плохо получается настроиться на работу. Да и мешают домашние, не дают сконцентрироваться. Вот прихожу сюда и спокойно работаю, проверяю тетради…

– А-а, понятно!

– А как у вас дела? Все вопросы свои решили?

– Ой, вы знаете, почти все, но не все!

– Правда? Это как?

– Да, я смогла уже узнать и про то, каким образом можно моей сестрёнке подтянуть свои способности в творчестве! Сходила сегодня в Дом культуры вашего города. Познакомилась там с одной очень приятной женщиной, директором ДК. – И тут Саша вдруг вспомнила, что не знает даже, как зовут ту женщину. Но у неё ведь имелась фотография пакетика с удобрением. – Видите, она посоветовала мне вот это удобрение. А то у меня дома денежное дерево совсем не растёт.

– Да, Лидия Семёновна очень хороший человек! Она давно у нас работает директором Дома культуры и все выставки, все кружки буквально выстраданы ею! Благодаря ей недавно в областном Дворце культуры открыли выставку, посвящённую достижениям наших городских талантов. Если будете там, обязательно сходите и посмотрите её! Называется она «Гордость нашей земли».

– Конечно, Анна Степановна, постараюсь обязательно туда сходить!

– Сходите, сходите! Не пожалеете! Я сам там не была, но мне рассказывали, что очень интересная выставка.

– Анна Степановна, я, собственно, по какому вопросу здесь… – Саша замялась. Как начать разговор о Кристине теперь, когда стало известно слишком много дополнительных нелицеприятных подробностей о ней? Она решила переть напролом, как говорится. – Я так и не смогла поговорить с Кристиной, вашей ученицей. Помните, мы с вами говорили об её высоких возможностях в искусстве. Я хотела бы пригласить её к себе на работу, чтобы она поработала у нас в должности декоратора.

– Да-да, припоминаю что-то… Вроде и вчера только говорили с вами, а всё уже повылетало из головы, – вздохнула учительница. Она с тоской оглянулась на высокие стопки тетрадей, и стало понятно, почему она уже так много на сегодня забыла.

– Анна Степановна, я сейчас заходила к Кристине домой. Но её дома нет. Есть только её папа, который сказал, что она, скорее всего, сейчас у какой-нибудь подруги.

– У какой-нибудь подруги? Но у неё всего одна подруга есть… И живёт эта подруга, насколько я знаю, где-то далеко, не в нашем городе. Может, конечно, я чего-то не знаю…

– Как? Разве у Кристины нет здесь подруг? Даже в классе?

– Да нет, Кристиночка очень замкнутая девочка, сидит за партой одна, практически ни с кем не общается. Хотя многим мальчикам в классе она нравится, она не обращает на них совсем никакого внимания.

– Скажите, Анна Степановна, а у вас нет случайно её фотографии? Вдруг я с нею уже несколько раз сталкивалась, но, не зная, прошла мимо?

– Фотография, фотография… – Анна Степановна крепко задумалась. – Мы вот собираемся в ближайшем будущем провести фотосессию, или как это принято сейчас называть?

– Да, фотосессией это называется.

– Наш класс же в этом году выпускается. Будем подготавливать выпускной альбом к выпускному балу. И вроде бы уже давно надо было бы сфотографироваться, но девочки заартачились, нет, говорят, пока не надо. То подходящего платья нет, то волосы не отросли до нужной длины…

– А раньше класс не фотографировался? В прошлом году, например?

– У нас ведь город небольшой… Зарплаты у всех небольшие. Тратить деньги на всякие фотокарточки никто не хочет.

– А на телефон вы не фотографировали свой класс?

– На телефон? И правда, полгода назад ходили мы на экскурсию всем классом. Там я несколько раз фотографировала ребят. Сейчас посмотрим, кто там на фото есть.

Пожилая женщина достала из старой, видавшей свои виды, сумки неказистый телефон китайского происхождения. К удивлению Саши, он был обёрнут в целлофановый пакет. Саша вдруг вспомнила, как её родители рассказывали про своих знакомых, которые при покупке нового, ещё на заре тех времён, телевизора завернули точно так же в плёнку пульт, который в те далёкие времена был диковинкой. Она постаралась не показать своих эмоций, чтобы ненароком не задеть эту женщину.

Между тем Анна Степановна, отодвинув максимально далеко от своих глаз руку с телефоном и сильно щурясь, пыталась второй рукой провести какие-то манипуляции на экране телефона. Саша стояла очень спокойно, не двигаясь и практически не дыша. Она боялась сглазить удачу. Ведь шанс, что эта уже очень-очень немолодая женщина будет фотографировать учеников класса на свой телефон, был настолько мизерным, что фактически равнялся нулю. Но тут выясняется, что Анна Степановна смогла это сделать!

–Так, что мы тут видим. Ну, это не то. Это тоже не то, – бормотала себе под нос учительница. – А, вот же!

– Есть?

– Да. Вот же! Смотрите, милочка! Вот они, мои ребята!

Еле сдерживаясь, чтобы не выхватить телефон из рук классной руководительницы Кристины, Саша начала всматриваться в тусклый экран её смартфона. Там, под пальцами учительницы, медленно передвигались фотографии с юношескими лицами.

Так как Саша всё равно не знала, как выглядит Кристина, то и особого смысла вглядываться в эти фотографии не было. Она выжидательно посматривала на пожилую женщину, ожидая, что та найдёт то, что им нужно.

– Ну как, Анна Степановна, есть Кристина? – решила немного поторопить женщину, а заодно и напомнить, зачем они полезли в этот телефон, Саша.

Анна Степановна медленно рассматривала фотографии. Человек она была степенный и, судя по всему, ко всем вопросам подходила неторопливо и степенно.

– Нет, пока не вижу я Кристиночку. Но я ведь ещё и не все фотографии посмотрела.

На одной фотографии она задержалась, и некоторое время тихо смотрела на неё. Саша, крепко держа себя в руках, боясь спугнуть удачу, ни о чём не спрашивала женщину, и молча ждала её вердикта. Но, к большому её разочарованию, пожилая учительница через некоторое время продолжила перелистывать фотографии. Но почему-то это больше было похоже на механические движения пальцев, чем на осознанный поиск.

– Анна Степановна, всё в порядке?

– Что? – как будто проснулась женщина. Она немного удивлённо смотрела на Сашу и явно не понимала, что от неё требуется.

– Ну, вы сейчас искали фотографию с Кристиной, а потом засмотрелись на одну…

– Засмотрелась? Когда?

До Саши вдруг дошло, что, скорее всего, женщина давно уже забыла, зачем рассматривает фотографии на телефоне. Осознание этого создало для неё ощущение ушата ледяной воды на голову. Время стремительно отсчитывало минуты, а у неё до сих пор не было даже чёткого понимания, как выглядит на самом деле девушка, которая могла в любой момент совершить непоправимое.

– Анна Степановна, пожалуйста, скажите мне, на фотографии есть Кристина? – взмолилась она, уже не беспокоясь о том, что выходит из роли простой знакомой Кристины.

– Милая моя, совсем я тебя замучила, да? – Вдруг пожалела её женщина. – Вот бывает со мной иногда такое. Могу в какой-то момент и забыть, что делала до этого… Страшно боюсь, а вдруг это болезнь уже подкралась? Альцгеймера, так, кажется, её называют?

– Нет, что вы, Анна Степановна, зря вы переживаете. Наверняка ваша забывчивость – это всего лишь признак усталости от очень большой нагрузки.

– Да-да, нагрузка у меня очень большая.

– Вот именно. При такой нагрузке и не такое может быть. Но как же всё-таки с фотографией Кристины?

Немного успокоившаяся женщина вернулась к поиску фотографии и на этот раз буквально через минуту воскликнула:

– А вот и Кристиночка!

Саша, уже не боясь быть невежливой, почти выхватила у неё телефон и, затаив дыхание, взглянула но экран телефона. На нём она увидела несколько ребят, каждый из которых был занят своим делом. Кто-то из них разбирал вещи в рюкзаках, кто-то стоял, склонившись над своим телефоном, а кто-то смотрел прямо в кадр и радостно улыбался.

– А где именно Кристина, Анна Степановна?

– Да вот же! – воскликнула женщина и указала на темноволосую девушку, склонившуюся над телефоном так, что её лица не было видно.

Сказать, что Саша была разочарована, это ничего не сказать. Она потратила столько времени на ожидание, чтобы увидеть всего лишь затылок девушки!

– А других фотографий с Кристиной у вас нет? Боюсь, по этой фотографии я не смогу определить, как она выглядит…

Женщина глубоко вздохнула и грустно на неё посмотрела:

– Мне так жаль, милая, я только зря потратила твоё время. Но я и правда хотела тебе помочь!

Тут уже ничего не попишешь… Время ведь не вернуть. Саша понимала, что женщина при всём желании ничем не может помочь. Так что этот путь тоже никуда не привёл.

– Дорогая Анна Степановна! Напротив, вы мне очень сильно помогли! Благодаря вам я узнала о таланте Кристины, и у меня появилась возможность привести к нам на работу талантливую художницу.

– Правда? Если это так, то я рада! Очень рада была бы помочь хоть чем-то…

Саша не стала больше задерживаться и, попрощавшись, отправилась на улицу. Как назло, ни одной интересной мысли в голове не появлялось. Казалось, что все возможные способы попасть к девушке были уже испробованы, и других попросту не существует… Она перебирала в голове все фильмы с похожей тематикой. Как это делали герои приключенческих фильмов и боевиков? Ну, допустим, она не может ворваться с оружием наперевес в дом и, размахивая дробовиком перед носом испуганного отца Кристины, требовать выдачи его дочери. Но ведь что-нибудь можно было бы использовать в реальной жизни? Вопрос сейчас актуальный на все сто процентов.

Но нет, ничего практичного на ум не приходило. Она тоскливо рассматривала деревья, растущие вдоль улицы.

Это были старые тополя, которые раньше в советские времена очень любило руководство городских администраций. Эти, в общем-то, красивые и приятные на глаз деревья очень быстро растут, и в новых застраиваемых районах отлично выполняют роль озеленения. Но, к сожалению, вместе с декоративной ролью они стали и источником вездесущего пуха, благодаря которому в летние месяцы проживание многих людей превращалось в пытку. Тополиный пух забивал нос, глаза, норовил с дыханием попасть в горло.

В эти дни большинству женщин, в обычное время использующих декоративную косметику на постоянной основе, приходилось отказываться от неё и предпочитать прогулкам нахождение дома. Не только лицо оказывалось облеплено пухом, но и вся одежда выглядела в той или иной степени испачканной серо-белыми хлопьями, похожими на грязную вату.

Но самой большой проблемой тополиный пух являлся для людей, больных аллергическими заболеваниями. Их физические возможности подвергались в это время настолько экстремальным воздействиям, что зачастую вставал реальный вопрос о жизни и смерти.





Конец ознакомительного фрагмента. Получить полную версию книги.


Текст предоставлен ООО «ЛитРес».

Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию (https://www.litres.ru/pages/biblio_book/?art=64469013) на ЛитРес.

Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.