Книга - Зануда

Зануда
Алтана Шой


До перевода в новую школу Вале казалось, что жизнь её распланирована на множество шагов вперёд и она держит всё под контролем, но внезапный переезд, новый класс и сосед по квартире перевернули всё с ног на голову. У взрослой жизни много подводных камней, и, принимая и познавая себя, Валя понимает, что жизнь намного сложнее задач с сухих страниц учебника.





Алтана Шой

Зануда



Посвящение и огромная благодарность за поддержку Салтанат Т.

Спасибо за обложку Светлане Петромановой.







Глава 1. Новенькая


Одиннадцатый «В» казался новенькой чудаковатым, неорганизованным классом. Кто спал на партах, кто учебники не принес, кто болтал о каких-то несущественных глупостях. Нужно было заниматься и думать только об учебе, чтобы не провалиться на государственных экзаменах и поступить в хороший ВУЗ!

«Это же основа жизни», – думала сидящая за первой партой девочка, украдкой поглядывая на своих болтающих о ерунде и дурачащихся одноклассников: одна девушка рассказывала о походе в магазин и приобретенной впоследствии юбке, ее подруги хвастались новым маникюром и показывали что-то в телефоне. «Глупо», – думала новенькая, поправляя большие, чуть ли не на половину лица, очки. Коротко подстриженные ногти на маленьких, слегка пухлых пальцах, клетчатая юбка ниже колена, белая рубашка, застегнутая на все пуговицы, и серая жилетка, чтобы не было холодно осенью. Рядом аккуратно лежали сложенные в стопку учебники, только что взятые из библиотеки, три одинаковые серые тетради: для основного ведения, для заметок и черновик; черный футляр для очков, большой пенал с тремя синими ручками, двумя зелеными и одной красной, с транспортиром, треугольником и длинной линейкой, тремя карандашами разной толщины, точилкой и ластиком.

Девушка легонько отодвинула рукав и посмотрела на время, точно идущие часы никогда не лгали. Прошло уже пять минут от начала урока, а учителя все не было. Плохо. Не только класс, но вся школа уже начинали ее беспокоить. За окном торопились на занятия младшеклассники, лениво подметал опавшие листья старый дворник, медленно вышагивали подростки, не особо заботясь о своем опоздании. Где-то в тени школьники осторожно делали очередную затяжку сигареты, оглядываясь по сторонам, чтобы никто из старших не увидел. Город был под стать этой не утихающей школьной суете, именно поэтому он с каждой минутой начинал терять свое очарование в глазах новенькой.

– Привет! – кто-то резко появился в ее поле зрения: присел на корточки прямо напротив, облокотившись на парту и склонив голову набок. Она уставилась на разглядывающего ее незнакомца. В его взгляде было странное удивление и любопытство, как будто он пытался ее вспомнить. Она напряглась, но виду не подала. Возможно, все дело в том, что слишком неожиданно переводиться в одиннадцатом классе в новую школу?

– Доброе утро, – тихо, практически затаив дыхание, выдавила она.

– Ты… – Он казался ей чудаком. Самым чудаковатым в этом классе. Подбежал, сел чуть ли не на пол и смотрит так, как будто они знакомы из детства. – Ты новенькая?

Это еще больше смутило ее. Он что, класс свой не знает? Зачем задавать глупые вопросы с очевидным ответом?

– Да. Зуева Валентина Георгиевна, – отчеканила она. Парень продолжал странно ее рассматривать, пристально глядя в глаза. Это чертовски смущало и путало мысли.

– Очень приятно, Валя, – наконец-то сказал он и улыбнулся. – Я Сафронов Дима, зови меня просто Дима. Если что, обращайся.

Валя кивнула, надеясь, что он поскорее уйдет, но Дима продолжал разглядывать ее большие очки, ниспадающую на них длинную челку, короткие торчащие в разные стороны ржаво-рыжие волосы, чуть выпирающие из-за них уши и приподнятые от напряжения плечи. Он смотрел так, словно ожидал чего-то, надеялся на что-то. Валя не понимала, что ему нужно, и просто опустила голову, отводя взгляд за край стола.

– Эй, что за?.. – послышался недовольный женский голос, сопровождающийся стуком каблуков. Валя повернула голову. Перед ней стояла, приподняв выразительно подведенную бровь, высокая светловолосая девушка. Она снимала куртку, поправляя длинные волосы и не отводя возмущенного взгляда от новоиспеченной одноклассницы. – Ты еще кто? Это мое место!

– Марин, это наша новенькая, – дружелюбно ответил вместо Вали Дима. Она заметно размякла и улыбнулась.

– Привет. Прости, что не заметила тебя, не ожидала, что кто-то сядет за мою парту.

– И тебе привет. Ничего-ничего. Как ты?

Они начали мило беседовать. Валя почувствовала себя неловко и нерешительно начала собирать вещи, затем медленно поднялась с места.

– А, ты не знаешь, куда сесть, да? – отвлекся Дима и одобрительно дотронулся до ее плеча. Видимо, он был весьма общительным человеком и ко всем относился по-доброму. Только Вале это не понравилось. Она никогда не позволяла, чтобы к ней так фамильярно относились, нарушая личное пространство. Тем более, незнакомые люди. Она вся сжалась.

– Тебе, наверное, не подойдут последние парты, верно?

– Д-да, – тихо ответила она, чувствуя себя до предела неловко.

– Так-так, куда же тебя посадить? – он приобнял ее за плечи, прижал к себе и повел вглубь класса. Это заставило ее покраснеть до корней волос. – Эй, Паштох, ты же один сидишь? Возьмешь новенькую для соседства?

– У нас новенькая? – опомнились остальные школьники, даже не заметившие еще одну ученицу в классе. Все любопытно стали оглядывать ее, спрашивать имя и увлечения, откуда она и все в этом роде. Девушка молчала. Они накинулись все разом, что она запуталась, кому отвечать первому. Зато едва знавший ее Дима Сафронов свободно рассказывал о ней другим, как будто знал с рождения.

– А чего она молчит-то? – наконец возмутились остальные. Валя чуть сжала край юбки и, не глядя ни на кого, заговорила:

– Какая разница? Это последний год обучения. Меньше восьми месяцев осталось до выпуска. Я не собираюсь заводить друзей, вы уже давно вместе. Я просто отучусь последний учебный год и уеду. Не нужно пытаться узнать меня лучше. Это бесполезная трата времени.

В классе повисла тишина. Все шокировано смотрели на нее. Затем разнесся ехидный свист.

– Круто рассуждаешь.

– М-да, «повезло» нам с новенькой, – заметила Марина. – Вылитая зануда.

Валя ничего не ответила. Она была уверена в правоте своих слов. Даже доброжелательный Дима впал в ступор, неловко кашлянув и убрав руку с ее плеча. На время все словно потеряли дар речи, и воцарившуюся тишину нарушил тот самый свистевший парень, который еще недавно спал прямо на парте.

– Ладно, садись сюда, тут свободно, – он лукаво улыбнулся и насмешливо поманил к себе новенькую. Валя посмотрела на него, как на дурачка. Пожалуй, он был еще более чудаковатым, чем Дима. Странно мотал головой, словно слушал музыку или напевал что-то про себя, стучал пальцами по парте и смотрел то ли куда-то мимо, то ли прямо в глаза. Челка мешала определить точное направление взгляда.

– Э… да, садись сюда, – ступор Димы, очевидно, более-менее прошел, вернув на место маску дружелюбного парня.

Все начали перешептываться и посмеиваться, обсуждая новенькую. Ее странный внешний вид, очки, поведение… Сама же она спокойно села за парту.

Наконец, вошел учитель. Это был молодой мужчина с рассеянным взглядом. Он создавал впечатление нервного и неуверенного человека: то и дело перебирал пальцами пуговицы на испачканной в меле рубашки, чересчур много извинялся и без конца путался в словах. Валя была разочарована. Она окинула его хмурым взглядом и мысленно поблагодарила бога за то, что ЕГЭ по этому предмету ей сдавать не придется.

– Ты реально зануда, да? – смеющимся шепотом почти промурлыкал ей на ушко чудаковатый сосед. Она вздрогнула и поспешила отодвинуться от него. Он все так же смотрел то ли сквозь, то ли прямо-прямо в глаза и улыбался. Она не удивилась бы, окажись он просто пьяным.

Вторым уроком шла алгебра, любимый предмет Вали. И новая учительница понравилась ей куда больше, к ней явно испытывали уважение: никто не смел на уроке и рта раскрыть. При этом объясняла она очень понятно, а также разделяла материал на необходимое, важное и более-менее ненужное. Валя уже успела самостоятельно пройти эти темы, а потому могла оценить работу учителя. И осталась ей очень довольна.

Когда прозвенел звонок, ученики одиннадцатого «В» неспешно начали куда-то собираться. Новенькая расслышала среди общего гама, что они хотят идти в кафе. Ей показалось это странным, ведь закончился лишь второй урок. И даже если учесть длительность большой перемены, разве поход в кафе мог бы занять всего лишь двадцать с лишним минут? Но, возможно, там обслуживают быстрее, чем в школьной столовой? Валя невольно вспомнила столовую в своей прошлой школе, где за место в очереди приходилось чуть ли не драться, не говоря о том, что вереница младшеклассников совершенно не оставляла места для обычных смертных.

Стряхнув с себя воспоминания о прошлой школе, она направилась к кабинету физики. Есть все равно не хотелось, а вот физика была очень важна. Ей предстояло сдавать этот предмет. По первому впечатлению учитель физики показалась Вале немного высокомерной. Было сложно объяснить, что во внешности этой молодой женщины отдавало надменностью: говорила ли об этом чуть приподнятая верхняя бровь, прямой ясный взгляд или сжатые в тонкую полоску губы – но перечить ей явно не стоило.

Женщина продолжала сидеть за столом и что-то писать, даже не удостоив вошедшую взглядом. Когда прозвенел звонок, она как по команде поднялась, чтобы закрыть дверь, и застыла в удивлении, оглядывая почти пустой класс. Единственная присутствующая тоже не понимала, где все. Несколько секунд учитель с ученицей молча смотрели друг на друга, не в силах что-либо объяснить. Школьный звонок закончил свой перезвон, из коридора еще слышны были топот и голоса, которые, впрочем, тоже вскоре стихли. Учитель открыла было рот, разведя руки в стороны, но в следующую секунду в класс вошла еще одна женщина: немного сутулая, с приподнятыми плечами и сухим, уставшим лицом. Она, вероятно, о чем-то задумалась, глядя строго в пол, но подняв голову, вздрогнула от неожиданности – подобной пустоты в классе, видимо, еще ни разу не наблюдалось за все ее пребывание в школе.

– Так, какой класс? – нахмурившись, спросила она. Валя логично предположила, что это завуч.

Учительница незамедлительно ответила, но в ее интонациях слышался немой упрек, словно ее не оповестили о причинах массового прогула.

– Простите, Юлия Витальевна, – ответила завуч. – Классный руководитель одиннадцатого «В» заболела и, очевидно, не смогла донести информацию до класса. Я сейчас же свяжусь со старостой. Скорее всего, они сидят где-то в фойе.

– Хорошо, если так. Но я не собираюсь тратить время: свое и этой девушки. Мы начинаем урок, а остальные, в таком случае, пусть догоняют сами. Сорок минут – это невероятно мало, непозволительно отставать от программы!

Вале послышалась некоторая театральность в ее тоне. Завуч же виновато поджала губы, хотя по взгляду отчетливо читалось полное безразличие.

– Пожалуйста, проследите, чтобы другие классы пришли на мои уроки.

– Конечно. Прошу прощения.

Когда женщина вышла, закрыв за собой дверь, Юлия Витальевна вздохнула, глядя на единственную присутствующую.

– Первый урок в новой школе… просто отлично, – тихо вздохнула она, слабо улыбнувшись, и обратилась к ученице. – Почему же вы вдруг решили прийти на урок?

Валя несколько растерялась от такого странного вопроса, ведь это ее обязанность.

– Я новенькая… – слегка нахмурившись, ответила она.

– Вот как. Впрочем, как и я. Найти учителя по физике было непросто, и, очевидно, поэтому ученики решили, что и сегодняшний урок сумеют избежать.

Все вставало на свои места. И одновременно становилось ясно, что вряд ли остальные поспеют в срок. Юлия Витальевна и сама это понимала, поэтому начала урок для одной Вали, которая, впрочем, без одноклассников чувствовала себя даже спокойней.

Никто так и не пришел. Прозвенел звонок с урока, и когда учитель открыла дверь, увидела учеников в коридоре.

– Одиннадцатый «В»? – спросила она. Валя собирала вещи в рюкзак, а потому могла лишь слышать невнятные бормотания из коридора. Строгий голос Юлии Витальевны был слышен намного лучше. – Почему не зашли в класс? Оправдания меня не интересуют. На следующем уроке контрольная по третьей теме. Как будете изучать – ваши проблемы, но все оценки сразу ручкой в журнал.

И она ушла по направлению к учительской. Ученики проводили ее недовольным взглядом, кто-то махнул рукой, а кто-то серьезно занервничал. Как раз в этот момент из кабинета вышла угрюмая новенькая.

– О, как здорово, что кто-то из класса был на уроке! – Марина неожиданно мило заворковала с ней, подбежав ближе. Видимо, ей тоже был важен этот предмет. – Галя, дай свою тетрадь, я спишу все и отдам.

– Я Валя, – поправила очки Зануда. – Пятьсот рублей.

– Что, прости?.. – похлопала глазами та. Все вновь замолчали, еще раз удивляясь заскокам новенькой.

– Бесплатно я давать тетрадь не собираюсь, – отведя взгляд в сторону, промямлила Валя. – Списать конспекты стоит пятьсот рублей. Помочь с домашним заданием – тысячу.

– Ты, должно быть, шутишь, – Марина шокировано раскрыла рот и нервно хохотнула. Валя отрицательно мотнула опущенной вниз головой. Ее сосед по парте, стоявший где-то в углу, снова присвистнул. Марина, выпучив глаза и нахмурившись, раскрыла сумочку, вытащила лакированный кошелек и протянула ей деньги. – Подавись!

– Спасибо. И прости, – тихо сказала Зануда, но та ее уже не слышала, повернувшись к классу и возмущенно осуждая новенькую. Валя взяла деньги и протянула свою тетрадь. Марина злобно выхватила ее и небрежно бросила в сумку, после чего пошла на следующий урок, с силой толкнув новенькую в плечо так, что та чуть не упала. Стена позади, к счастью, подстраховала ее от случайного падения.

Весь класс оглядывал ее с головы до ног, идя следом за Мариной. Кто-то сказал что-то неприятное, но Зануда их не слушала. Она осторожно сложила полученную купюру в свой потрепанный кошелек, затем пересчитала все имевшиеся там деньги. Когда закончила, весь класс уже ушел, кроме одного человека. Валя подняла голову и увидела вопросительно глядящего на нее Диму. В его взгляде было осуждение и непонимание. Зануда почувствовала укол совести, но прошла мимо, спеша на следующий урок.

***

К концу учебного дня в одиннадцатом «В» бурно обсуждался вопрос о выходе куда-нибудь всем классом. Предложения сыпались со всех углов, ребята перешучивались и предлагали порой самые невероятные варианты, включая проникновение в школу на выходных. В конце концов, сошлись на цивилизованном варианте: кафе и боулинг.

– Эй, Валя, пойдешь с нами? – крикнул Дима стоявшей в дверном проеме Зануде. Многие тут же начали возникать, мол, зачем она им, но он, казалось, не слышал и упрямо сверлил новенькую взглядом.

– Я же сказала, – тихо ответила она, не оборачиваясь, – нет смысла сближаться. Только потратим время и деньги. Лучше заниматься.

И вышла.

– Реально зануда! – выкрикнул кто-то и тут же вспыхнуло публичное порицание. – Еще такая черствая. Похоже, у нее друзей никогда не было. И вряд ли будут с таким-то характером. Я бы ее пожалела, но…

– А мне она нравится.

Все тут же замолкли и вопросительно посмотрели на того, кто это сказал.

– Ты серьезно? – спросили враз несколько человек. И все одинаковым тоном – ожидая последующего «шутка, конечно».

– Ага, – протянул Валин сосед по парте, лежа на двух стульях и упираясь ногами в стенку. – Дело говорит Зануда. Разъедемся все, и цена вот этой вот дружбы обнулится. Это сейчас все такие улыбающиеся друг дружке, друзья закадычные, а потом… даже здороваться не будем.

– Необязательно, – возразил ему Дима. – Если хотеть поддерживать контакт, то не станем чужими. А настоящую дружбу расстояние не сломает.

– Меня, знаешь, всегда тошнило от твоего дружелюбия, Сафронов, – поморщился он и закрыл глаза.

– А меня от твоего пессимизма, Корнилов.

– Ух ты, я слышу что-то неприятное от тебя, – он снова открыл глаза и запрокинул голову, рассматривая «перевернутого» одноклассника. – Вот еще одна причина, почему мне понравилась Зануда: не купилась на твой шарм и улыбочку.

– Да что с тобой, Паштоха? – Дима старательно и удачно скрывал свое раздражение за удивлением.

– Ты всем мило улыбаешься, бедные девочки в тебя влюбляются, а шансов у них… – он покрутил ладонями в воздухе, – нет.

– Так, ребят, успокойтесь! – влез кто-то. – Паштоха, мы все знаем, что у тебя шуточки довольно едкие, так что следи за языком, ладно?

Парень жестом показал «ок» и снова закрыл глаза.

– Ох уж эта новенькая. Нашли из-за кого ругаться, – начала Марина. – Не могла что ли в другой класс прийти? Обязательно было именно в наш? Не вписалась совсем, только неловкости прибавляет. Даже Диму разозлила.

– Все нормально, Марин, – улыбнулся тот. – Отчасти Паштоха прав. Не получилось поговорить с ней. Впервые меня так проигнорировали. Даже немного не по себе.

– Да забей на нее. Кому она нужна? Не будем обращать внимания. Подумаешь, перевелась какая-то. Мы все равно останемся самым дружным классом. Без нее. Этой черствой жадины. Зануды.

– Я не думаю, что она черствая… – Дима смотрел в сторону двери, за которой скрылась новенькая. – Есть в ней что-то нелепое, как мне показалось. Смешное, даже милое. Не бывает людей, которые желали бы жить в одиночестве. Возможно, у нее что-то в прошлом случилось, не знаю. Но… я хочу ее расшевелить.

Паштоха в третий раз присвистнул. Кто-то хмыкнул, улыбаясь.

– Ну, посмотрим, сработает ли харизма самого общительного парня школы на зажатой, черствой девушке. Удачи, обольститель.




Глава 2. Папа


Тесно. Люди толкались, крепко сжимая сумки в страхе за свои вещи, двигаться было довольно сложно, да и освещение не радовало глаз. Час пик. Зануда прижалась к стенке, невольно утыкаясь носом в чью-то спину. Ее очки немного сползли вниз, из-за чего жутко чесалась переносица, но поправить их не представлялось возможным. Табло с бегущей строкой, где указывалась следующая остановка, не попадало в поле зрения, и Зануда старалась переключить все внимание на диктора, чтобы не проехать свою станцию. Иначе пересадка, ожидание и, возможно, очередная толкучка, а терять время было нельзя.

Наконец большая часть толпы покинула вагон метро. Валя, вздохнув с облегчением, быстро полезла в сумку за картой города. Сверяясь с маршрутом метро и поминутно поглядывая на часы, она напряженно хмурила брови и кивала про себя, подсчитывая что-то в уме. Вроде бы успевала. Если учитывать примерную скорость вагона, время на ходьбу пешком от станции до нужного пункта, она должна была уложиться, еще и минут пять оставалось в запасе. Однако все равно лучше было поторопиться.

Выйдя на нужной станции, Валя направилась в назначенное место, быстро перебирая ногами, постоянно сверяясь с картой и глядя на часы. Она уже примерно запомнила все самые основные места в новом городе. Все-таки ей предстояло, как минимум, еще десять месяцев жить здесь.

Зайдя в гостиницу, Валя кивнула улыбающемуся администратору, затем быстро побежала вверх по лестнице в нужный ей номер и, войдя туда, прислушалась. Окно было раскрыто нараспашку, из-за чего по комнате гулял прохладный осенний ветерок, принося за собой стопку опавших желтых листьев. Тишину прерывал тихий мерный храп.

– Папа! – бросив сумку возле двери, Валя подбежала к кровати. Лежавший на ней мужчина резко распахнул глаза. Валя сверлила отца осуждающим взглядом, отмечая его неряшливый заспанный вид. Темные волосы сплелись в хаотичном танце лишь на одной стороне головы, рубашка безнадежно помялась и вылезла из расстегнутых штанин, а измятый галстук расслабленно свисал с шеи.

– Ох, елки моталки! Заснул! – затараторил он в панике. – Сколько времени?! Успеваем?!

– Папа-а! – Зануда раздраженно сжала руки в кулачки. – Почему ты такой безответственный?! Время – деньги! И ты по уши в долгах!

– Ну, не ругайся, Валюша! Валенька! – испуганно подбежал мужчина к ней и нервно затряс руками, перебирая пальцами и вертя головой туда-сюда, словно искал средство для успокоения. – Доченька, прости папу.

Она молча окинула отца осуждающим, хмурым взглядом. Мысленно посчитав до пяти и медленно выдохнув, закрыла глаза.

– Ладно, у нас нет времени. Быстро убираемся и складываем вещи!

– Да, точно! – закивал он головой и рванул в ванную.

Валя закрыла окно, подправила постель, подмела все залетевшие листья, пока ее отец складывал вещи в большие дорожные сумки.

– Быстрей беги к администратору! – спешно закричал папа, застегивая чемодан.

Валя кивнула, уловив его затею, быстро глянула на часы и скорее рванула вниз. Еще две минуты, и им придется платить за две ночи, вместо одной!

– Мы все! Пожалуйста, заберите ключи! – запыхавшись, выкрикнула она еще на лестнице. Администратор вежливо улыбнулась и неторопливо вышла из-за стойки.

– Хорошо, только сначала мы осмотрим комнату.

Она, как назло, шла до ужаса медленно, то и дело, поправляя свою прическу и отряхивая несуществующие пылинки с рубашки. Валя недовольно плелась следом, глубоко дыша и мысленно заклиная ее поторопиться. Бросая взгляд на часы, она надеялась, что отец успел все собрать.

Подойдя к нужной комнате, администратор поздоровалась с мужчиной. Он стоял возле двери с сумками в ногах и никак не мог отдышаться. Его неряшливый вид принял более-менее приличное состояние, однако волосы все еще комично торчали в одну сторону. Девушка зашла в комнату, оценивающе оглядела ее и спустя какое-то время вышла. Папа скорчил напряженную гримасу, сжимая брюки в руках. Валя пересчитывала сумки, валявшиеся в его ногах, с тем же хмурым выражением лица.

– Все хорошо. Благодарим за то, что остановились у нас. До свидания! – мило улыбнулась девушка и закрыла дверь на ключ. Папа облегченно вздохнул и поблагодарил ее в ответ, пока Валя поднимала сумки, закинув одну на плечо и взяв другую в руки.

Выйдя из гостиницы, они прошли к ближайшей скамейке, приземлив на нее вещи. Папа присел, а Валя достала блокнот с ручкой.

– Пора подсчитать оставшиеся средства для дальнейшего распределения, – бесстрастным тоном отчеканила она, поправив очки и еще раз глянув на часы. – Ты не тратил со вчерашнего дня, ведь так? Если ты спал, когда я пришла из школы…

Мужчина поджал губы и устремил взгляд куда-то вдаль, но поймав вопросительный взгляд дочери, нерешительно продолжил:

– Валюш… Я вот проснулся и… Это я потом уснул, когда… вернулся… из магазина. – Стоило ей громко вздохнуть, как он тут же начал оправдываться. – Покушать хотелось! Я совсем немного истратил! Вот, смотри, – он достал из кармана бумажные деньги и мелочь, – я и четверти из того, что ты оставила, не потратил.

Зануда быстро пересчитала деньги, записала себе в блокнот все вплоть до копейки и, задумчиво закусила губу.

– Все нормально, хватает.

– Что бы я без тебя делал, мой маленький ходячий калькулятор! – взлохматил он ее волосы. – Ну, иди сюда, обнимемся!

– Нет, – одернулась она и тут же начала допрос: что купил, за сколько, в каком количестве… Папа, как маленький ребенок, отчитывался перед ней, уткнувшись взглядом в землю и изредка потирая нос. – А что с работой? Есть продвижения?

– Да, нашел в газете несколько вакансий. Сегодня пробегусь, как вещи оставлю.

– Кстати… – голос Вали заметно изменился: с равнодушного на более взволнованный и тихий, – что с жильем? Тетя разрешит мне жить у нее?

Отец посмотрел на нее снизу вверх и вздохнул.

– У Любы места нет, ты прости. – Только на ее лице проскользнул испуг, смешанный с досадой, как он добавил. – Но я со своей хорошей подругой связался!.. Мы вместе учились. Я объяснил нашу ситуацию. Ее Ира зовут. Хорошая! Настоящая подруга! Так вот, она согласна приютить тебя ненадолго!

– И сколько продлится это «ненадолго»? – грустно опустила голову Валя. – Я… не хочу жить с незнакомым человеком. К тому же, как тебя контролировать? Если ты будешь жить без меня, вряд ли деньги будут прибавляться! Скорее, даже наоборот. Сколько мы накопили с момента отъезда? Если будем жить вдвоем, я буду контролировать расходы, и мы сможем приобрести собственное жилье быстрее. А так…

– Да-да-да, Валечка, я все понимаю, я согласен с тобой, но, увы, Люба меня-то кое-как согласилась взять к себе, куда ей с мужем да детьми толкаться в мелкой квартирке, еще и с непутевым братцем вроде меня! А Ира, ну, подруга школьная… Эм, видишь ли, брать взрослого мужчину и брать школьницу – разные все-таки вещи. Так что придется нам разделиться. Но я буду тебя навещать! И как раз квартира Иры рядом с твоей новой школой! А я постараюсь поскорее устроиться на работу и копить деньги. Все будет хорошо, доченька! Заживем, эх, заживем!

Валя неотрывно слушала его, хмурясь все больше и больше. Пусть ее папа и был довольно рассеянным и безответственным, все-таки ей не хотелось с ним расставаться. Еще и в незнакомом городе, жить у незнакомого человека. Или людей?..

– А… Как Ирина по отчеству?

– Да зови ее просто тетей Ирой!

– Нет. Отчество, – тоном, не требующим возражений, процедила Зануда.

– Владимировна вроде бы. Не помню, – на автомате ответил папа, поджав губы.

– Так значит, Ирина Владимировна живет одна?

– Возможно, она не Владимировна! Я не помню! Лучше зови ее тетей Ирой, чтоб не ошибиться!

– Ладно, – насупилась Зануда, не желавшая мириться с фамильярным отношением к незнакомому человеку. Но что поделать? – Так одна она живет или нет?

– Я не знаю, она не говорила. Ну, Валь, мы столько не общались, если честно. Наверняка у нее своя семья… Она красивая и добрая. Думаю, нашла себе замечательного мужа и растит ему сыночка. А может, двоих или троих. Или девочек…

– Пап…

– Да не знаю я, честно!

Валя вздохнула. В любом случае стоило быть благодарной этой женщине. Она согласилась взять незнакомую девочку к себе на какое-то время. Пожалуй, это говорило о ее доброте.

– Ладно, запиши адрес, – достав свой телефон, сказал папа.

– А ты не пойдешь со мной? – вопросительно глянула Валя на отца. В ее голосе послышались нотки испуга.

– Прости, Люба попросила помочь ей, – виновато почесал он затылок. – Сама понимаешь, отказать не могу. Прости, Валюш, правда! Но ты Иру не бойся. Скажешь, что ты моя дочь, я ее предупредил. Сам позже забегу, как освобожусь. На работу еще постараюсь устроиться, да-да!

– Ладно, – тихо сказала Валя. Что ж, маленькая она, что ли? Справится с такой ерундой. И папа справится. Свалившиеся на них проблемы даже его должны были сделать более серьезным.

Записав адрес и телефон Ирины, Валя направилась прямиком туда, взяв свои сумки. Ей без проблем удалось найти нужный дом. Она зашла в подъезд и подошла к двери квартиры. Неуверенно нажав на кнопку звонка, чуть отошла в сторону, потопталась на месте, поправив лямки большого рюкзака, и едва заметно прикусила нижнюю губу. Не прошло и минуты, как дверь отворилась.

Валя выпучила глаза и хотела сквозь землю провалиться, когда увидела того, кто открыл ей дверь. На пороге с Чупа-чупсом во рту, держась одной рукой за ручку двери, а другой за проем, стоял ее одноклассник Сафронов Дима.

– Оу… Привет, – похлопал он глазами, оглядев ее с ног до головы. Неуверенно отпустил ручку двери и почесал волосы, перебирая леденец во рту. Ее одноклассник был в ярко-синей толстовке с капюшоном и в простых джинсах. Такой свободный полуспортивный стиль делал его более… «разгильдяйским», как успела подумать про себя Валя. Но не узнать его она просто-напросто не смогла бы. Даже несмотря на свою привычку игнорировать окружающих, она не могла не признать, что у этого парня была довольно запоминающаяся внешность. Высокий, с правильными чертами лица, большими глазами и темными волосами.

– Я ошиблась адресом! – испуганно выпалила Валя. Дима не успел даже среагировать перед тем, как дверь чуть не прилетела ему по носу.

Зануда несколько секунд хлопала глазами, глядя в пол. Затем посмотрела на дверь, где красовались цифры с номером квартиры. Еще раз вытащила блокнот, куда записала адрес. Все сверила, глянула зачем-то назад, потом снова на дверь. И снова в блокнот. С каждой секундой ее непреклонное выражение лица сменялось паническим ужасом. В надежде, что она неправильно записала адрес еще с самого начала, позвонила отцу. Пожалуй, это был первый раз, когда она пожелала бы ошибиться. Но, увы, все оказалось верным. Это квартира Ирины.

Валя нерешительно подошла ближе к двери, дотронулась до нее, едва-едва касаясь рукой, словно боясь чего-то. Попробовала прислушаться, затем поймала себя на мысли, что это совсем глупо, и отошла назад. Потопталась на месте, оглядывая все вокруг, и снова дотронулась до кнопки звонка. Как же это все смущало!

Но стоило поднести палец к звонку, как дверь отворилась. На этот раз ее открыла женщина, а Дима стоял позади, любопытно глядя через ее плечо.

– Валя Зуева? – высокая, красивая женщина приветливо улыбнулась Зануде, заправив длинные волосы за ухо. – Дочка Гоши?

– Д-да, – нахмурившись, выдавила та.

– Здравствуй! Ну, что стоишь, проходи, милая! – дружелюбно произнесла женщина и провела ее в квартиру, обхватив руками за плечи. Точно так же, как это сделал с утра Дима…

Парень с минуту удивленно хлопал глазами, перебирая Чупа-чупс во рту, потом, сложив руки в карманы, покачнулся на месте, оторвавшись от стены. Все это время он продолжал неотрывно смотреть на Валю, а на его лице расцвела загадочная улыбка.

– Спасибо, – от смущения пришлось опустить взгляд, – тетя Ира.

Она осеклась, осознав, что назвала эту женщину непочтительно и до ужаса фамильярно. Как-то на автомате выпалила! А все из-за папы! Да еще и этот Сафронов смущал своим присутствием, вот и вырвалось. Валя тут же открыла было рот в намерении извиниться, но женщина ее опередила.

– Да не за что. Ты не стесняйся. В прошлом Гоша… то есть, твой отец мне часто помогал. Мы хорошие знакомые, так что не думай, что будешь нам в тягость, ладно? Ты же не думаешь так? – наклонилась она ближе. Валя робко подняла голову, словно хотела спросить на что-то разрешения. Ее лицо выглядело еще более хмурым, брови сведены к переносице, а губы согнуты в тонкую полоску. Даже эта улыбавшаяся и излучающая позитив женщина на мгновение растерялась. – Эм, в общем, не стесняйся…

– Спасибо, – тихо сказала Валя, чувствуя дискомфорт.

– А это мой сын, Дима, – Ирина наконец отпустила напряженные плечи девушки.

– Мы знакомы, мам, – улыбнулся он, продолжая все так же заинтересованно рассматривать новую… сожительницу. Она чувствовала его любопытный и усмехающийся взгляд на себе, отчего еще больше опускала голову, закрывая лицо волосами и напрягаясь.

– Откуда? – удивленно глянула на него Ирина.

– Не поверишь, но одноклассники. Сегодня перевелась к нам.

– Да? Как здорово! А… – Раздался телефонный звонок, не дав договорить. Ирина подняла трубку, бросила пару дежурных фраз, покивала, выдавая свое согласие, и, сказав короткое «ясно», закончила разговор. – Ребята… Меня срочно вызывают на работу. Дим, покажи Вале все. И обязательно поешьте, ладно? Чувствуй себя как дома, милая.

Валя ощутимо занервничала, прерывисто дыша, ей было до крайности неловко оставаться наедине с этим парнем. Наедине?..

– А… вы вдвоем живете? – не постеснялась спросить она, кое-как выдавив эту глупость из себя.

– Ну, у нас еще отец, – странным тоном сказала Ирина, застегивая сапоги на высоком каблуке. – Муж мой. Но он сейчас в командировке, и вообще, как правило, очень занят, так что можно считать, что, да, мы живем вдвоем.

– Ясно, – разочарованно ответила та.

– Ладно, всего хорошего! Дим, будь с ней мил, хорошо? – направив указательный палец на сына, улыбнулась она, когда уже вышла за порог.

– Естественно, – пообещал он, закрывая за матерью дверь. – Пока! Удачи!

– Пока-пока!

Повисла тишина. Валя чувствовала невероятный стыд. Ей хотелось остановить время. Или хотя бы просто уйти в свою комнату. Но… она пока не знала, куда ей идти.

– Давай сумки, – подал голос Дима.

– Все н-нормально, – стараясь говорить ровно, нахмурилась она, прикрывая глаза. – Не нужно.

– Ну, как скажешь. А ты… – он вытащил леденец и чуть помедлил, прежде чем сказать, – смешная.

Валя недовольно посмотрела на него, мысленно вопрошая, с чего это. Он улыбнулся и постучал костяшкой указательного пальца по двери. Зануда перевела взгляд: он стучал по глазку…

По спине пробежал холодок. Выходит… Дима все видел! Как она топталась на месте, как несколько раз сверяла адрес, смотрела на номер квартиры, звонила отцу…

– Ладно, извини, – Дима перестал сверлить ее взглядом, пройдя вглубь квартиры, – пошли, покажу тебе все.

Валя опустила голову, чтобы волосы максимально скрыли ее раскрасневшееся лицо, поправила очки и поплелась следом. Ей показали ванную, туалет, кухню и ее комнату.

– Голодная? Что-нибудь хочешь? – спросил он.

– Нет, я в комнату, пожалуй, – стараясь не заикаться, тихо ответила она, все так же опустив голову максимально низко.

– Окей, – улыбнулся Дима, глядя ей вслед, когда Валя спешно ретировалась в свои новые покои.

«Все-таки не такая уж она и зануда. По крайней мере, эмоции у нее точно есть», – отметил Дима, вспомнив ее предательски раскрасневшееся лицо. И это показалось ему по-настоящему смешным. Даже милым.




Глава 3. Сожители


Зануда даже и не мечтала о том, что когда-нибудь будет жить в комнате, подобной той, куда ее поселили Сафроновы. Она была просторной и освещенной, с приятными для глаз обоями персикового цвета, большой кроватью, где, по мнению Вали, могли спать сразу трое, и колоссально огромным зеркальным шкафом. Кроме него были также тумбы и комод. Он стоял у окна в дальнем углу, а на нем виднелся горшок с комнатным растением, а также очень-очень много различных тюбиков, коробочек и зеркало. Ближе к двери стоял стол, за которым, по-видимому, Зануде предстояло заниматься учебой, а в другом углу была та самая огромная кровать. На ней, в свою очередь, угрюмо покоился большой плюшевый медведь. Плюс ко всему возле двери приютился диванчик, и там тоже нашлось место для игрушки – зайца с длинными висящими ушами.

– Чья это комната? – спросила Валя хозяина квартиры, который в это время затаскивал ее сумки. Такая явно девичья комната не могла быть просто для гостей, тут обязан был кто-то жить! Не могли же они специально обставить здесь все, как только узнали, что на время поселится дочь знакомого. Да и… не успели бы.

– Моей старшей сестры, – пояснил Дима и начал показывать, где что лежит, в чем, в общем-то, не было необходимости: Валя и так сама все видела. Ее больше интересовала эта самая сестра и можно ли жить в чужой комнате. Она стояла в дверном проеме и смотрела на воодушевленно вещающего Диму. Когда он заметил ее вопросительный и робкий взгляд, тут же понял, что ее волновало, и пояснил. – Ника… моя сестра, на год старше нас, сейчас первокурсница, уехала учиться в другой город, так что комната свободна, не переживай. У нее очень много вещей, – усмехнулся он, – все забрать она не смогла, но место в шкафу и на комоде для твоих прибамбасов найдется.

Валя не сразу поняла, какие «прибамбасы» он имел в виду, и догадалась лишь тогда, когда присмотрелась к коробочкам и тюбикам, стоящим на дальнем комоде. Косметика… Ее было немереное количество! И это притом, что самое необходимое сестра Димы забрала с собой? Валя заметно смутилась: в свои шестнадцать лет она еще ни разу не пробовала даже мазнуть кисточкой по лицу или подкрасить глаза. Косметика была для нее чем-то непонятным и далеким. Позже она с любопытством и осторожностью рассматривала эти коробочки, осмелилась открыть их – ее взору предстали тени самых разнообразных цветов, яркие и привлекательные, аппликаторы и кисточки, пудра, румяна, блески и многое другое. Зачем нужно было так много, она не понимала. Больше всего ее насторожили гель для влажных волос и крем для ногтей. Но вместе с тем Зануда ощущала небольшую обиду – как бы она ни скрывала это – у нее не было возможностей побаловать себя такими вот девичьими штучками.

Впрочем, на самом деле, папа в одно время покупал ей что-то подобное, даже настаивал на том, чтобы она прихорашивалась, но каждый раз, когда заходил об этом разговор, она безумно смущалась и отнекивалась. Откуда отец мог что-то знать об этом? А что, если она будет выглядеть слишком смешно после такого далеко не профессионального макияжа? Среди отговорок были и возможность испортить кожу, и нехватка денег, и многое другое. На деле Зануда просто боялась пробовать новое, когда у нее не было наставника, который, так сказать, направил бы ее в нужную сторону.

– Ладно, располагайся, если что, зови, я буду в комнате напротив, – Дима указал пальцем в сторону коридора и улыбнулся, слегка похлопав ее по плечу.

Валя прикрыла за ним дверь, вдохнув побольше воздуха, отдававшим сладковатым ароматом духов, и развернулась лицом к комнате. Все было такое яркое, внушительное. Она чувствовала себя нищенкой, которую приютила богатая и красивая принцесса. Большое окно впускало яркое солнце, оно светило прямо в глаза, все было чисто, аккуратно. В комнате царил уют, но одновременно и торжественность. Валя осторожно прошлась по ней. Наверное, многие девочки мечтают о такой комнате. Зануде где-то далеко в душе было тоскливо: вряд ли ей когда-нибудь светит что-то подобное. Она подошла к окну, рассмотрела открывающийся вид – вокруг была густая растительность, уже начинающая увядать под осенним ветром, покрывающаяся первой желтизной и опадающая на землю.

Больше всего в комнате ее смущал шкаф. Во-первых, он был зеркальным – Валя старалась не подходить к нему, чтобы лишний раз не видеть свое неуклюжее отражение в полный рост. Во-вторых, его размеры изрядно напрягали. На самых верхних и нижних полках были какие-то пакеты – наверняка оставленные вещи, но даже так свободного места было хоть отбавляй. Валя еще не раскрывала свои сумки, но могла наперед просчитать, что займет здесь лишь самую малость.

Вдруг она почувствовала чертовскую тоску. Ее папа в это время, наверное, где-то заселялся к тете. Она никого не знала здесь, была совсем чужой и одинокой. Свыкаться с таким жильем было сложно, она чувствовала себя ущербно. Валя села на стоящий у двери диван, обняла ноги руками и опустила голову к коленям. «Все могло быть и хуже, нечего грустить. Тебя приняли ни за что, разрешили пожить бесплатно, нечего завидовать или сравнивать свою жизнь».

Зануда легла на диван и отвернулась к стене, чтобы не видеть себя в этом огромном зеркале. Сидящий в углу дивана плюшевый заяц был мягким, на мгновение ей захотелось обнять его, но он, как и все в этой комнате, казался неприкосновенной драгоценностью, которой ее рукам нельзя касаться.

Одно радовало: завтра первым уроком математика.

Зануда лежала, вспоминая пройденную сегодня тему, а также новую замечательную учительницу, затем ей захотелось ненадолго прикрыть глаза, и она даже не заметила, как провалилась в сон.

Ей снилось, что историю сделали обязательным предметом ЕГЭ, а с ее нелюбовью к этому уроку и ужасным учителем это грозило стать настоящим бедствием. Она пыталась обжаловать внезапное решение Министерства образования, но оказалось, что недавно ввели еще один закон: у тех, кто не умеет краситься, нет права обжаловать какие-либо решения и вообще появляться в общественных местах. Так, Зануда сидела запертая в квартире и читала учебник по истории за пятый класс, когда к ней пришел тот самый заяц с дивана, он почему-то оказался знаменитым визажистом и предложил свою помощь. Валя попросила его никому не рассказывать об этом и, закрыв глаза, подставила лицо, чтобы заяц-визажист нанес ей макияж. Кисточка с косметической пылью дотронулась до ее щеки, оказавшись неожиданно мокрой, холодной. Ворсинки почему-то задевали подбородок и нос, и Валя начинала осознавать, что заяц куда-то пропадает, а сама она возвращается в реальность, и ее носа касается вовсе не кисточка.

«Ну и приснится же такое», – подумалось ей в первую очередь, после чего она осторожно приоткрыла глаза, стараясь не шевелиться, так как все еще ощущала что-то на щеке, маленькое, едва касающееся ее кожи, но неприятно холодное и мокрое. Это был… кот. Валя мгновенно затаила дыхание и напряглась. Все животные постоянно кидались на нее, особенно коты – вечно шипели и царапались. И вот один из них находился просто непозволительно близко, он мог в любую секунду цапнуть за нос или расцарапать щеку! Зануда осторожно сглотнула, сжала руки в кулаки и стала раздумывать, как ей выкрутиться. Однако кот не шевелился. Он продолжал осторожно обнюхивать ее и не подавал никаких признаков агрессии со своей стороны, из-за чего постепенно ее напряжение разбавлялось. Впрочем, она все равно старалась быть наготове… Вскоре из коридора раздался крик, из-за которого кот отстранился так, что можно было спокойно вздохнуть и отодвинуться на максимально безопасное расстояние.

– Кузя!.. – крикнул Дима и забежал в комнату, взяв кота. Тот сразу оскалил зубы и начал кусать хозяина за руки. Дима состроил страдальческую гримасу, пересиливая боль, и попытался улыбнуться, глядя на присевшую Валю. – Он тебя не укусил, не поцарапал?

Валя отрицательно мотнула головой, затем потерла еще сонные глаза, поправила растрепавшиеся волосы и вся сжалась. Кот Кузя упрямо не отпускал руку хозяина, болтая хвостом в воздухе и издавая при этом недовольные звуки.

– Слава богу, а меня вот вечно кусает, – нахмурился Дима, обиженно глянув на своего питомца. Тот только побегал глазами туда-сюда, но не соизволил отцепиться от руки. Возможно, ему казалось, что он держится зубами, дабы не упасть. Хотя хозяин надежно придерживал его другой рукой…

Валя удивленно похлопала глазами: ее обычно все кусали да царапали, а этот, наоборот, осторожно принюхивался и ничего не делал, казалось, у него и в мыслях не было причинять ей боль, зато доброжелательного и любящего хозяина он кусал. Странно.

– Ну все, отпусти, – потряс Дима рукой, на что Кузя издал недовольный возглас и еще сильнее вцепился зубами в руку.

Хозяин устало вздохнул – видимо, уже привык к таким выходкам со стороны своего питомца – и присел на корточки, поставив его на пол. Кузя нехотя отцепился, пошипел еще секунду, а затем, решив, что выполнил сегодняшний долг издевательств над хозяином, развернулся задом и деловито побрел в коридор, гордо задрав мордочку.

– Твой отец пришел, – сказал Дима Вале. – Мы не стали тебя будить, ведь ты, наверное, очень устала. А я и забыл про этого проказника! Когда мимо прошел, заметил, что дверь открыта, смотрю – и он у твоего лица… Ну, а дальше сама знаешь, – улыбнулся он и после некоторой паузы предложил: – Пошли за стол, ты голодная, наверное.

– Сейчас, – кивнула Валя и чуть погодя направилась в ванную.

Промыв глаза прохладной водой, она побрела на кухню. Уже вечерело, и если в Валиной комнате все было залито пестрым светом заходящего солнца, то на кухне, окно которой выходило на восток, уже зажгли свет. В центре стоял большой круглый стол, за которым сидели Ира, Дима и ее отец. Кот надменно оглядывал всех с подоконника.

– Валюша! – замахал руками папа. Она успела заметить, что у его рта виднелось пятнышко от кетчупа. – Садись ко мне!

– Что будешь пить? – дружелюбно спросила Ира, привстав из-за стола.

– Ч-чай, – тихо ответила Валя, направившись к отцу. Он неотрывно наблюдал за ней и глупо улыбался, словно они сто лет не виделись или как будто она выиграла олимпиаду. Зануда решила не придавать особого значения папиной улыбке и села за стол, уткнувшись взглядом в белую скатерть. Папа спрашивал, как у нее дела, нравится ли здесь и тому подобное, пока его о чем-то не спросила Ира, накладывающая очень аппетитно пахнущий ужин в тарелку. Взрослые начали вспоминать свои школьные годы и обсуждать что-то, понятное только им двоим.

Валя почувствовала пристальный взгляд сидящего напротив нее Димы. Он одной рукой облокотился на стол и подпер щеку рукой. Она не поднимала головы, почему-то боясь встретиться с ним глазами. Но ей не очень нравился этот прямой серьезный взгляд, из-за чего она все же подняла голову, вопросительно взглянув на него. Дима тут же неловко похлопал глазами, чуть кашлянул и отвернулся. Такая реакция удивила, ведь до этого Валя была уверена, что парень просто-напросто не знаком с такими понятиями, как стыд или смущение. Ей казалось, что он делает все, что захочет, говорит все, что думает, и плевать ему на чужое мнение. А теперь он явно почувствовал себя неловко, оттого что смотрел на нее – не странно ли? Впрочем, Зануда не была знатоком в человеческой психологии и объяснять чье-либо поведение не собиралась. И все же Сафронов Дима не переставал ее удивлять. Несколькими секундами позже он снова стал смотреть на нее, только не прямо, а украдкой, не поворачивая головы, лишь переведя осторожный, но пристальный взгляд. Валя сделала вид, что не замечает, но отчетливо чувствовала, как он изучает каждую черточку ее лица. Это чертовски напрягало и смущало, хотелось провалиться сквозь землю или хотя бы поскорее выйти из-за стола.

– Про кого еще что слышала, Ир? – Валя решила перевести все свое внимание на разговор взрослых, хоть и вряд ли что-либо поняла бы из него.

– Знаешь, связь почти не поддерживаю ни с кем, – отвечала Ира. – Хотя недавно ездила в командировку в Москву, там совершенно случайно встретилась с Юлей Горкиной, поболтали немного, да и все. Ну, с Андреем пару раз сталкивались, он же тоже здесь, в этом городе, его дочка еще с моей старшей вместе учились.

– Да? Ничего себе, как здорово! Он же самый первый женился и детьми обзавелся, да? Все еще переживали, как выкрутится… И как он сейчас?

– Все замечательно! А ты, Гош, с кем виделся?

– Ой, куда уж мне? – отмахнулся папа. – Бегаем туда-сюда, не до знакомых даже. Но тебя безумно рад видеть! Очень рад, что у тебя все замечательно!

– Спасибо, взаимно. Я верю, что и у вас в скором времени все наладится, – улыбнулась искренне Ира и, чуть помедлив, осторожно и серьезно спросила: – С Леной тоже не виделись?

– Нет, о ней совсем ничего не знаю, – он заметно погрустнел и опустил взгляд. Ира тоже расстроилась, поджав губы и грустно кивнув.

– Ваша жена? – вдруг подал голос Дима, что удивило всех присутствующих. Папа поднял голову, вопросительно глянув на Диму, Ира нахмурилась, а Валю слегка передернуло. – А, простите, если спросил что-то не то, – неловко почесал он затылок, вопрос вырвался как-то сам по себе, после чего ему стало очень неловко.

– Да нет, все нормально, Дима. Дима же? Угу, Лена – моя жена, Валина мама.

Папа перевел осторожный взгляд на дочь. Зануда непонимающе уставилась на него. Ее неприятно удивило, как просто он говорил о таких важных вещах за столом в гостях.

– Мама? – тихо переспросила она, вопросительно глядя на него. Папа кивнул. Сделал это так просто и спокойно, словно ничего особенного и не было в этом слове – «мама»…

– Ты никогда о ней не спрашивала, прости, но мне и сказать-то нечего, на самом деле, – криво улыбнулся он. – Мы развелись почти сразу после твоего рождения, не сошлись характерами. Вот, как-то так.

Валя сглотнула, пытаясь до конца осознать брошенную отцом фразу. Небрежность его реплики уязвила ее. Она была уверена, что ее мама… что все это время ее не было в живых, а теперь оказалось, что она есть.

Эта весть стала для нее шоком. В горле засвербело, а аппетит мгновенно пропал. В душе эхом откликнулось что-то противное и опустошающее. Но ненадолго. Валя не могла сказать, что это в раз вспыхнувшее чувство было обидой на мать, бросившую ее. Никоим разом. Она не ощущала себя обделенной. Чувство это было иным. До боли четко стало ясно, как мало менял ее жизнь этот внезапно возникший факт. Мама всегда была для нее мертвой. И теперь, пускай и оказалось, что она жива, Валя нисколько не нуждалась в ней.

– Можем потом поговорить о ней, – осторожно сказал папа.

– Не нужно. Зачем мне знать о ней?

– Разве не хочешь с ней встретиться, поговорить? – совершенно неожиданно спросил ее Дима. – А вдруг у тебя есть… сестра или брат? Не хочешь и о них узнать?

Валя несколько секунд молчала, раздумывая над ответом. Но… в ее душе не было особого интереса. Ее биологическая мать была чужим для нее человеком. У нее был только папа. Больше ничего знать не хотелось.

Она отрицательно помотала головой.

– Слушай, Ир, а давай втроем с Андреем встретимся! На выходных! – сменил тему папа, его голос снова был громким и радостным.

– Ох, было бы просто замечательно! – воодушевилась Ира. – Я с ним свяжусь, сводим тебя куда-нибудь!

– Пап, у тебя нет денег для гуляний, – шепнула предусмотрительно Валя, поправив очки.

– Да все нормально, мы ж просто поговорим, – махнул рукой папа и пустился задорно болтать со своей одноклассницей, продумывая предстоящие выходные и встречу с одноклассниками.

Зануда закатила глаза, вздохнула и встала. Поблагодарив Иру за ужин, она направилась в комнату. И посидев без движения пару минут, все же решила почитать учебник по истории. Так, на всякий случай.




Глава 4. В школе


Пятница. Второй день в новой школе, математика первым уроком – отличное начало дня, лучше и не придумаешь. Зануда потянулась и чуть поморщилась на негромкое пиликанье будильника в телефоне. В комнате было прохладно – стоило откинуть одеяло, как по коже пробежала мелкая дрожь; за окном еще светлело, солнце не могло похвастаться яркими лучами – приближающаяся зима уже начала напоминать о себе. В квартире царила полнейшая тишина, не было слышно и шороха. Валя осторожно встала, стараясь не издавать громких звуков, оделась и направилась в ванную. Она еще не знала точно, сколько времени займет дорога из этого дома до школы, поэтому решила не рисковать и выйти пораньше. Ира еще спала, Дима тоже. Только Кузя уже был начеку, встретив ее в коридоре изучающим и вроде бы приветливым взглядом. Валя несколько секунд настороженно смотрела на него: вдруг все же бросится, но кот спокойно лежал на коврике и приглушенно мурлыкал.

Валя неспешно собиралась в школу, с упоением осознавая, что успевает. Единственное, что беспокоило отголоски ее сознания, так это отсутствие звуков из комнаты ее одноклассника. Было очевидно, что он еще спал. А ведь время-то начинало поджимать. С одной стороны, ее не должно было это заботить, но… поставив себя на его место, она могла с уверенностью сказать, что Дима непременно разбудил бы ее. В конце концов, он мог просто забыть настроить будильник, с кем не бывает.

Она подошла к двери в комнату и еще раз прислушалась. Кузя как-то странно и совершенно неожиданно мяукнул сзади, отчего Валя даже вздрогнула на мгновение, но быстро взяла себя в руки. Она тихонько постучалась в дверь, помялась еще несколько секунд и, пересилив стеснение, все-таки зашла внутрь.

Эта комната показалась ей еще просторней, чем та, куда ее поселили. Цвета были совершенно другие: более яркие, свежие, но смотрелись гармонично, не раздражая глаз. Было не так прибрано и уютно, как в комнате сестры, ощущался легкий беспорядок: одежда неаккуратно скинута на стул, покрывало свалено в непонятную кучу в дальнем углу комнаты, на компьютерном столе множество проводов, какие-то листочки, пустая пачка чипсов и почти полностью выпитая бутылка с газировкой. Однако, в целом, это вполне могло бы подойти под понятие «творческого беспорядка» или, скорее, «мальчишеского».

Валя всегда жила с отцом, поэтому могла смело сказать, что Дима вполне аккуратен. Полы были чистые, пыли тоже совсем не было заметно, а также не бросались в глаза разбросанные по всей комнате черные, совершенно одинаковые и, как правило, в нечетном количестве, носки.

В центре комнаты лежал ковер, белый, пушистый и просто огромный – на нем, Валя готова была поспорить, можно спать!

Она встряхнула головой, прервав свой приступ любопытства, гоня прочь ненужные, отвлекающие мысли, и направилась к кровати. Однако стоило ей сделать шаг вперед, как внезапный шорох заставил ее сердце пропустить удар и застыть на месте в глупой позе. Дима же спокойно перевернулся с бока на спину, совершенно не подозревая, что спикировавшее вниз одеяло и поднятые вверх руки, заставили несчастную девушку испытать подобие микроинфаркта. Чертов Сафронов сверкал голым торсом, не удосужившись надеть хотя бы майку. Валя готова была сорваться с места и выбежать из комнаты, но, когда она отвернулась, сделав шаг в сторону двери, сознание заботливо напомнило ей о причине прихода.

Она помялась на месте, мысленно имитируя бой между совестью и разумом. И дурацкая совесть побеждала. Валя решила попробовать позвать парня по имени. Ее голос охрип, а губы дрожали, скорее всего, со стороны казалось, что она просто мямлит.

Валя снова повернулась, стараясь все же не поднимать глаз на своего одноклассника, и почти протянула руку, чтобы тронуть его за плечо, но внезапно из коридора раздался резкий шум. Подпрыгнув от неожиданности, Зануда отдернула руку и со скоростью олимпийца выбежала из комнаты. Сердце все еще набатом отдавалось в ушах. Она огляделась по сторонам, но в коридоре никого не было, только Кузя окинул ее ехидным, как ей показалось, взглядом и продолжил вылизывать свои лапки.

Разозлившись на себя и на все вокруг, Валя даже не обернулась на незапертую дверь, схватила нужные вещи и выбежала из квартиры. Как раз вовремя, потому как часы неестественно спешили и будто насмехались над ее недавней попыткой. Валя поджала губы. В конце концов, она пыталась и не виновата, что Сафронов не проснулся. Наверное.

На улице дул прохладный утренний ветер, он приятно освежал раскрасневшееся лицо и постепенно успокаивал ее расшалившиеся нервы. К ее приходу кабинет уже был открыт. «Какая же Елена Петровна все-таки замечательная!» – мелькнуло у Вали в голове. Она негромко поздоровалась с увлеченно работающей над чем-то учительницей, та на секунду оторвалась от своего дела и с улыбкой кивнула в ответ. В классе уже было несколько человек, в том числе ее странный сосед по парте. Он снова спал, сложив руки в карманы и закинув ноги на стол. «Ну и чудак. Приходит в школу пораньше, чтобы поспать», – иронично подметила Валя, садясь за парту и начиная готовиться к уроку.

Вскоре в класс зашла Марина. Сняв куртку и оставив сумку на своей парте, она подошла к Зануде и небрежно бросила ее тетрадь по физике на стол. Затем без слов ушла, всем своим видом выказывая недовольство.

Практически сразу после ее ухода Валин сосед зевнул и нехотя убрал ноги с парты, продолжая все так же вальяжно сидеть, со сложенными в карманы руками. Валя посмотрела на него с удивлением – ей еще не доводилось встречать таких странных типов, которые всем своим видом выказывали недовольство к процессу обучения.

Сосед по парте, не поворачивая головы, перевел вопросительный взгляд на нее, мол, чего тебе. Вновь этот взгляд: рассеянный, но в то же время пронзительный, он путал мысли и смущал. Валя растерялась ненадолго, а потом, сама того не ожидая, предложила свою тетрадь по физике, на что сосед лишь рассмеялся.

– Не, не надо. Мне не привыкать получать двойки, подумаешь, еще одна появится. Да и я жадина-говядина, жалко денег.

Зануда почувствовала себя очень глупо и отвернулась, убрав тетрадь на край стола.

– Ты ее проверь, – шепнул он, и Валя взглянула на него с непониманием. – Мне что-то подсказывает, что Маринка туда хрюшку подложила.

– Хрюшку? – тихо переспросила она. Он прищурился, затем похлопал глазами, несколько секунд всматриваясь в ее лицо, а после неожиданно прыснул от смеха.

– Блин, ты такая смешная.

Подобная реакция окончательно выбила ее из колеи. Да что с ним такое?! Что смешного? Валя очень сильно смутилась, нахмурилась и опустила взгляд в пол, пытаясь понять, что смешного она сказала, и стоило ли вообще обращать внимание на слова такого странного человека.

– Не обижайся, я ничего плохого не имел в виду, – все еще улыбаясь, сказал он, заметив обиду в ее взгляде. – Просто… ты смешно произнесла это.

– Хрюшку?

– Да-да! – он снова расхохотался. – Скажи еще раз!

– Хрюш-ку… – уже намного тише произнесла она, чувствуя себя полной дурой. Чудак снова рассмеялся.

– Давай еще разок!

Валя отвернулась. Что за ерунду они вытворяют?

– Ну, давай, не будь занудой. А! – он опомнился. – Ты же и есть Зануда…

Она едва заметно нахмурилась. Ее совершенно не должны были задеть такие слова, просто на долю секунды стало не по себе. И он заметил это.

– Брось, прозвища всегда были и будут, и, увы, их придумываешь не сам, их выбирают за тебя без права голоса, – покивал он головой, поджав губы. – Вот я уже с детства для всех Паштоха. Потому что много ПАШТОкал вместо того, чтобы ПОЧЕМУшничать. Сейчас уже не ПАШТОкаю, а все равно остался Паштохой. Так что привыкай уже сейчас откликаться на Зануду. Твое имя уже навряд ли вспомнят…

Последнее предложение он протянул чуть с другой интонацией, подперев щеку рукой и направив свой странный сонно-пронзительный взгляд куда-то вдаль. Вале показалось, что ему стало грустно.

– К-как твое имя? – вдруг спросила она, почти беззвучно, слегка заикаясь. Возможно, где-то далеко внутри, в самом укромном уголке души в ней проснулись жалость и понимание: в прошлом классе, где она проучилась десять лет, никто не интересовался задумчивой, молчаливой девочкой. Десять лет она так и просидела в одиночестве за первой партой у самого окна, и если с ней заговаривали (что тоже было довольно редко), то лишь из-за учебы. Сама идти на контакт она поначалу стеснялась, а затем решила, что ей это просто не нужно. И ее действительно это не сильно волновало, но в том самом укромном уголке души одиноко скреблась тоска. Теперь она неожиданно дала знать о себе.

Однако Паштоха не оценил ее приступа жалости и рассмеялся.

– Если ты подумала, что мне грустно или вроде того, то не переживай, меня это совсем не волнует.

В следующую секунду прозвенел звонок на урок. «Наконец-то», – подумала Зануда, едва заметно вздохнув. Елена Петровна отвлеклась от своих расчетов, встала из-за учительского стола и направилась к двери, чтобы закрыть ее. Сафронов Дима так и не пришел к началу урока.

Однако он забежал под самый конец, весь сонный и немного запыхавшийся.

– Простите за опоздание. Можно? – улыбка, что расцвела на его лице, была настолько яркой и непринужденной, словно он не только не чувствовал стыда за свое опоздание, а, напротив, считал, что поступил как нельзя лучше.

– Ну, заходи, – совершенно спокойно, даже с толикой теплоты произнесла Елена Петровна. – Я уже думала, что не увижу тебя сегодня, но ты постарался.

– Я тоже рад вас видеть, – он забежал в класс, помахал всем присутствующим, пожал руки впереди сидящим парням, бросил беглый вопросительный взгляд на Валю и сел на свое место, за третью парту второго ряда, в самый центр класса. Елена Петровна, улыбаясь, покачала головой. Поднялось бурчание, большинство стало что-то говорить опоздавшему однокласснику, и это заставило ее слегка повысить голос.

– Так! Скоро звонок, успеете наговориться на перемене, а сейчас решаем.

Дима вопросительно пялился на доску, пытаясь понять, что вообще пропустил. Так ничего и не разобрав, он оглянулся по сторонам и остановил взгляд на Вале. Она уже закончила пример и постепенно складывала принадлежности в рюкзак. Дима сидел на третьей парте так же, как и она, поэтому не заметить его взгляд было сложно. Когда она повернула голову в его сторону, он мягко улыбнулся и помахал ей рукой. А ей снова стало стыдно за то, что не разбудила его. Затем вспомнился его вид в кровати, и по телу пробежала волна мурашек, щеки запылали и дрогнули пальцы. Валя отвернулась, и в следующую секунду прозвенел звонок. Она никогда бы не подумала, что будет этому рада.

Дима хотел подойти к ней и что-то спросить – он привстал и двинулся в ее сторону, однако был сбит с толку накинувшимися на него одноклассниками. Ребята что-то спросили, и в итоге завязалась беседа, а Валя быстро собралась и вышла.

Следующие два урока: русский и литература – должны были проходить в одном кабинете, и это радовало, потому что Зануда еще не совсем освоилась в новой школе.

На перемене после русского языка она спокойно сидела, уткнувшись взглядом в учебник по литературе. Вот уж какой предмет был для нее одним из самых сложных! Ну, как можно было объяснить, почему Наташа Ростова вдруг решила уехать с Анатолем Курагиным, когда любовью всей ее жизни был Андрей Болконский? Учителя требовали объяснений, а разве можно было это как-то понять? Она принимала все как факт, а копаться, почему произошел этот факт, не считала нужным. Выкручивалась лишь благодаря хорошей памяти и высокой скорости чтения. Ответить на вопросы по этим самым фактам для нее было легче простого. Но что касалось более глубоко анализа… Нет, человеческая психология для Зануды была сродни магии.

– Валя! – на ходу окрикнул ее Дима, наконец-то отбившийся от своих друзей и знакомых. – Почему ты молча ушла, не ра… – он поймал ее испуганный взгляд и тут же замолк, понимая, что слишком громко при людях говорит лишнее, – …ответив… на… мой вопрос, – закатил глаза и нахмурился, понимая, что несет ересь. Валя облегченно выдохнула. Хорошо, что он вовремя понял, что об их совместном сожительстве знать кому-либо совсем не обязательно!

– «Не ра-ответив»? – кисло подметил Паштоха, сидевший рядом.

– Привет, Паштоха, – улыбнулся Дима и в следующую секунду вновь стушевался: как-то глупо выходило с Валей… Какой такой вопрос? И что она могла ответить? Она не очень-то умела врать или подыгрывать, как он успел отметить про себя. Да и у него самого сейчас вышло бы сыграть только совершенно неправдоподобную ерунду. И Паштоха бы непременно раскусил, что что-то здесь не так. Если уже не заподозрил. Дима знал, что он проницателен, хоть и выглядит настоящим чудаком. Неловкая ситуация.

Зануда молча встала и с опущенной вниз головой мелким неровным шагом пошла прочь, руки чуть подрагивали, а щеки горели. Дима не стал ее останавливать. Все выходило так, словно она его по неясной причине избегает. Он смотрел ей вслед, чувствуя себя виноватым за то, что поставил в неловкое положение.

– Чего это она так? – вдруг спросил Паштоха. Дима обернулся и пожал плечами.

– Она очень застенчивая и неразговорчивая.

– Да, но, по-моему, тебя она избегает как-то слишком… А, наверное, почувствовала твою ауру ловеласа. Молодец.

– Какого ловеласа, Паштох? Что ты несешь? – раздраженно ответил Сафронов.

– Ладно, ладно, я шучу, чего ты заводишься, – Паштоха развел руками, совершенно не поменявшись в лице.

Дима закатил глаза, но через несколько секунд вновь заговорил.

– Думаешь, она действительно избегает меня сильнее других?

– А тебя это тревожит? – усмехнулся тот. – Брось, она только второй день в школе, ее поведение… почти нормальное. К тому же она с самого начала дала понять, что заводить дружбу с кем-либо не хочет, поэтому ее желание скрыться от назойливого, слишком общительного одноклассника вполне понятно.

– Наверное, ты прав…

На какое-то время между ними повисло молчание, а затем Паштоха вдруг резко сел прямо, избавившись от привычной вальяжности, и сказал:

– Садись, поболтаем.

– Чего это ты? – Дима удивленно приподнял бровь, пытаясь мысленно понять подвох, но любопытство победило, а посему он все же осторожно сел рядом.

– А что, поговорить с тобой нельзя?

– Обычно ты против этого, – улыбнулся он.

– Да-да, но забудем в этот раз. – Паштоха положил локти на парту, покачал головой из стороны в сторону и повернулся к ожидающему Диме. – Скажи, зачем ты хочешь выйти с Занудой на контакт? Только честно. Потешить свое самолюбие, да?

– Что?

– Ну-у… ты же славишься чуть ли не во всей школе как самый общительный и дружелюбный парень. По крайней мере, среди старшеклассников, это уж точно. С тобой все хотят общаться, тебе легко удается поддерживать разговор с кем угодно… И вот появляется девушка, которая тебя открыто избегает, не хочет выходить с тобой на контакт. Твоя репутация пошатнулась, твое самолюбие задето, и теперь ты хочешь всеми силами заставить ее общаться с тобой. Я прав?

Дима опустил взгляд и задумался. Его плечи непроизвольно опустились вниз. Вначале он хотел сразу же опровергнуть это, но в какой-то момент вдруг почувствовал долю истины в словах Паштохи. Он вдруг понял, что ему действительно слишком сильно хочется, чтобы Валя стала более открытой. Он не был уверен, желал ли этого для того, чтобы потешить свое самолюбие, или же по какой-то другой причине.

– Я не буду врать, я не знаю. По крайней мере, пока что. Нужно подумать. Но в любом случае… – он повернулся к Паштохе, – я знаю точно, что не брошу ее, как только она станет более общительной. Я хочу ее расшевелить, как я уже говорил, и хотел бы продолжать общаться с ней как можно дольше. Не уверен, что это отклики моего самолюбия.

– А ты уверен, что… – Он не стал продолжать, задумался на пару секунд и затем вздохнул. – Ладно, это, в общем-то, не мои заботы. Чего это я беспокоюсь…

– Нет, скажи. Что ты хотел спросить?

– Ни-че-го, – он зевнул и уткнулся лбом в парту, закрыв глаза. Дима нахмурился, не зная, что делать дальше. Он чувствовал себя дураком. Впрочем, так часто бывало после общения с Паштохой. И вроде бы это именно последний вел себя как дурак, а ощущал себя глупым почему-то Дима.

– Все-таки мне очень интересно, что изначально ты хотел сказать.

– Глупости всякие.

– Если это касается Вали, то скажи.

– Тебе не кажется, что ты слишком беспокоишься за нее? Это уже ненормально.

Снова повисло молчание, и это удивило самого Паштоху.

– Что, серьезно? – повернул он голову, продолжая лежать на парте.

– Что?

– Не скажешь, что ты со всеми так общаешься, за всех так беспокоишься? Ты серьезно признаешь, что… увлекся ей? Или как лучше сказать?.. Черт возьми, ты меня удивил! – Паштоха привстал, оттолкнувшись ладонями от поверхности стола.

– Не в этом дело, – вздохнул Дима и, облокотившись о парту, слегка прикусил костяшку пальца.

– А в чем же?

Ответа не последовало. В класс вошел еще один парень, и Паштоха ткнул задумавшегося Диму локтем.

– Эй, по твою душу пришли.

Сафронов поднял взгляд и сразу же узнал своего друга из параллельного класса. Не то чтобы это стало спасением, чтобы не отвечать, но Дима не мог объяснить Паштохе свои мотивы, поэтому встал и направился к выходу, так и не дав ответа. Но тот напоследок сказал:

– Знаешь, дружелюбие иногда может и навредить.

Дима непонимающе посмотрел на одноклассника через плечо. Что это могло значить?

– Но, в общем-то, – серьезность Паштохи сменилась показным равнодушием, и он снова лег на парту, – это не мое дело.

Еще какое-то время помедлив, Дима наконец вышел из класса. Паштоха задумчиво разглядывал пустующее место своей соседки по парте.

– И чего я так беспокоюсь за нее?..




Глава 5. Тетрадь по физике


На тонком белом листе с прочерченными бледно-синими клеточками была нарисована непропорциональная, уродливая фигура в огромных очках, со скобами и торчащими вверх ржаво-рыжими волосами. Зубы оскалены, вместо глаз две маленькие черные точки, свисающие щеки, кривые ноги, безвкусная одежда. А рядом каллиграфическим почерком выведено:

«Я черствая и жадная
И внешне я нескладная.
Навеки нелюбима,
Зануда и страшила».

Внизу тем же почерком, только более мелким, приписано: «У тебя никогда не будет друзей, тебя никто не полюбит, и ты всегда будешь скучной, неинтересной уродиной».

Валя несколько секунд разглядывала рисунок и вчитывалась в написанное в ее тетради по физике на последней странице. Нельзя сказать, что она ничего не ощутила, где-то далеко у нее екнуло сердце, особенно в первую секунду после увиденного. Она и так, в общем-то, знала, что вряд ли у нее появятся друзья, что она некрасивая и неинтересная, просто… все равно было немного неприятно. Однако чуть позже Валя спокойно закрыла тетрадь, решив не переживать по этому поводу. Подумаешь…

В следующую секунду она вздрогнула – на стол запрыгнул Кузя. Зануда машинально подалась корпусом назад и глянула в сторону открытой двери. Кузя настоящий шпион, как тихо он сумел подобраться к ней! Она даже не услышала, как открылась дверь.

В коридоре стоял Дима, он искал что-то в чулане. Кузя испуганно напрягся и злобно поднял спину, когда его хозяин достал пылесос. Шумная, огромная машина, засасывающая в себя мусор, выползла из чулана, ее большая щетка взмыла вверх, и кот, поджав хвост, юркнул под стол. Дима тихонько посмеялся, наблюдая за ним, а затем улыбнулся Вале. Она слегка покраснела в ответ и отвернулась.

– Извини, что поставил тебя в неловкое положение сегодня, – зайдя к ней в комнату, сказал он. Пылесос волочился следом, и Кузя все громче и громче шипел где-то под столом в уголке. – Я иногда вначале говорю, а потом думаю. Чуть не проболтался…

Валя ничего не ответила, думая над тем, что ей и самой можно было бы извиниться. Но нужно ли?..

Дима подходил все ближе, пылесос подступал. Он пока не выл, не всасывал со зловещим шумом пылинки, но Кузя под столом почти выл, поджав уши и выпучив глаза. Затем начал осторожно перебираться к выходу, максимально настороженно переставляя лапы с заточенными когтями. Дима следил за ним и вдруг резко дернул шланг пылесоса, напугав кота до смерти, и тот пулей вылетел из комнаты.

– Беги, беги, драчун мелкий, – крикнул ему вслед хозяин, а затем улыбнулся нахмурившейся Зануде. – Это ему за все хорошее.

Валя улыбнулась уголками губ, опустив голову. Дима легонько дотронулся до ее плеча, и это снова заставило ее вздрогнуть.

– Ты меня все же буди по утрам, если я не встаю, ладно? А то вот, – он закатал рукава джемпера, показав ей свои покрытые царапинами руки. – Видишь? Лучше уж меня будешь будить ты, чем Кузя.

Дима снова солнечно улыбнулся и направился к выходу. Валя все еще думала, стоит ли ей извиниться. Именно она оставила дверь открытой, из-за чего кот и прошел в комнату, а после исцарапал все руки хозяина. Но как ей извиниться за это, как все объяснить? Она ведь, получается, зашла в комнату, но не разбудила его, более того впустила кота, а затем убежала. Так глупо. Лучше уж промолчать…

– А… – тихо сказала она вслед, но Дима, как ни странно, услышал, повернув голову через плечо.

– Что?

– Раз уж я живу у вас, – она встала из-за стола и подошла ближе, – то мне стоит убираться и готовить.

– Да нет, не переживай… Ты же гостья.

– Гости так долго не живут, тем более за чужой счет. Не хочу быть в долгу, я буду выполнять свои обязательства, – сказала она с опущенной вниз головой и осторожно взяла ручку пылесоса. Дима не сопротивлялся и несколько секунд молчал, затем улыбнулся.

– Ну ладно, мне же лучше.

– А еще… – Валя замолчала, чуть покраснев. Начало вырвалось само собой, но она уже пожалела об этом.

– Что?

– Тебе… нужна… тетрадь? По физике? – она вспомнила, как отмахнулся Паштоха от ее предложения сегодня, после чего было неловко и стыдно, а оттого снова подумала, что зря спросила. Но она чувствовала себя виноватой перед Димой, а извиниться по-другому не могла.

– Оу, ну… давай, – похлопал глазами он.

Затем Валя еще раз пожалела об этом: а что, если он увидит последнюю страницу?.. Однако если вырвать сейчас, то он точно заинтересуется и увидит, а так может и не заметит. В конце концов, кто лезет в конец тетради просто так? Сама Валя решила проверить лишь после слов Паштохи.

В итоге она все-таки отдала тетрадь. Даже если он увидит, какая разница?..

Валя тщательно прибралась в доме, вытерла пыль в каждом уголке, кроме Диминой комнаты – там, он сказал, сам приберется. Разобраться с пылесосом не составило труда, а вот с бедным напуганным до смерти Кузей было тяжело. Когда Валя зашла в зал и пропылесосила там все, кроме угла под креслом, куда забился кот, она пыталась намекнуть ему, чтобы он не боялся, выбирался оттуда и бежал в уже чистую комнату, но он забился в одно место и испуганно-злобно мяукал.

– Я не буду тебя пугать, – тихо сказала она, нахмурившись и одновременно чувствуя неловкость – неужели кот мог понять ее? Она вздохнула и присела, протянув к нему руки. – Ну же, вылезай.

Кузя зашипел и поцарапал ее, но Валя все равно схватила кота, поджав губу от саднящей боли, и вытащила негодника из-под кресла. Кузя с поджатыми ушами молниеносно рванул прочь из зала, а Валя легонько потерла расцарапанные руки. Затем отодвинула кресло и пропылесосила последний нетронутый угол. Дима все это время наблюдал за ней, выглядывая из-за стены. Он вышел из комнаты, чтобы взять телефон. Увиденная сцена заставила его тепло улыбнуться, ведь какой бы колючей Валя ни казалась, на самом деле она была доброй.

После уборки Зануда принялась за готовку. Кулинария не была ее любимым занятием, но жизнь с отцом научила относиться к этому, как к неизбежной необходимости. Да и имея на руках кулинарную книгу и необходимые ингредиенты, можно было приготовить что угодно. Правда… не всегда. Вале вдруг вспомнился ее первый опыт на кухне. Как она волновалась, боясь напортачить в пропорциях хоть с одним из составляющих блюда, а уж фраза «соль и перец по вкусу» окончательно вводила ее в состояние паники. Импровизация никогда не была ее коньком. Однако со временем Зануда поняла, что, как правило, небольшие погрешности не вредят вкусу.

– Вау, какая ты молодец, – похвалила ее тетя Ира, вернувшись с работы. – Я вот не очень люблю готовить, покупаю полуфабрикаты, а там минимум усилий, – призналась она. Валя немного удивилась, Ира казалась ей образцовой хозяйкой. – Вот дочь моя, Ника, любит. Экспериментирует, смешивает все подряд, я даже боюсь порой пробовать ее фирменные блюда, но каким-то образом сочетание, казалось бы, несочетаемых продуктов у нее выходит очень даже вкусно. В готовке главное – творчество, интерес. А у моей Ники этого с лихвой. Мне бы тоже у нее поучиться, но… лень, – задорно произнесла она, накладывая себе порцию горячего плова.

– А я не очень люблю, как Ника готовит, – ответил Дима. – Много странных добавок для похудения, одни овощи, да и порции маленькие.

– Ну, ты у нас проглот, как и все парни в твоем возрасте, наверное.

Валю всегда удивляли их отношения – они не очень походили на мать с сыном, больше на брата с сестрой или друзей. Скорее всего, дело было в Ире. Она даже о дочери отзывалась как о своей подруге.

– Ладно, давайте есть!

Плов был совершенно обычный. В меру сытный, но едва ли его оценил бы гурман.

После трапезы Валя помыла посуду и направилась в свою комнату, но в коридоре ее окликнул Дима. Он одновременно разговаривал с кем-то по телефону, а в руке держал тетрадь и… деньги?

– Вот, спасибо большое, – протянул он, и Валя, покраснев от стыда и неловкости, собиралась ответить, что не станет принимать их, но боялась, что по ту сторону провода могут быть одноклассники, да и Дима быстро ушел, так ее и не услышав.

– Да, давайте! Я только «за». Тогда завтра?.. – Он скрылся за дверью в свою комнату, где его в полутьме ждал компьютер. Зануда помялась на месте: ну почему он вызывает столько противоречивых чувств?! Гложущих! Почему она просто не может принять денег, в которых нуждается, от него? И не может поговорить с ним просто так или хотя бы извиниться?

***

На тонком белом листе с прочерченными бледно-синими клеточками поверх корректирующей жидкости была неумело нарисована милая девочка в голубом платье, она улыбалась, спрятав руки за спину и чуть приподняв плечи. Были пририсованы трава и солнышко. А рядом корявым почерком выведено:

«Я милая и добрая,
Немножко просто скромная.
Меня не понимают —
всего лишь то не знают…»

Еще ниже тем же почерком: «Прости, я не лучший художник, а стихоплет и подавно. Стишок придумала подруга из десятого класса, как смогла, так как была занята сегодня, с рисунком я уже сам корячился. Но ты никого не слушай, ты, правда, очень хорошая и милая!»

Отчего-то защипало в глазах, хотя совсем не было грустно…




Глава 6. Шерлок


Следующий день отличался небывалым спокойствием. На выходных Валя, как правило, просто сидела дома. Сделав домашнюю работу на неделю, она листала учебники, иногда повторяя какой-нибудь материал. Было немного скучно. Из зала слышались бормотания телевизора, больше никаких звуков в квартире не было. Ира ушла: они договорились с папой и их общим другом встретиться. Почувствовав легкий голод, Валя направилась на кухню. Проходя мимо, она невольно встретилась глазами с Димой, сидящим на диване и что-то листающим в телефоне. Он улыбнулся.

– Будешь смотреть? – кивнув в сторону телевизора, предложил он. Валя выглянула из-за дверного проема. По телевизору шел какой-то фильм. Мрачная комната с пробитыми стенами и обшарпанной дверью, в центре мертвая женщина в розовом плаще, а рядом с трупом трое мужчин. Напоминало фильм ужасов. Валя не особо любила телевизионные передачи, а ужасы и подавно – в них обычно не было никакого смысла. Однажды она решилась посмотреть и… уж лучше бы этого не делала. Какая-то надуманная история, необоснованная и притянутая за уши, где люди действуют совершенно нелогично.

– Молчать! – сказал высокий кудрявый мужчина в телевизоре.





Конец ознакомительного фрагмента. Получить полную версию книги.


Текст предоставлен ООО «ЛитРес».

Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию (https://www.litres.ru/book/altana-shoy/zanuda-68627981/) на ЛитРес.

Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.