Книга - Незаменимый человек. По следам пропавшего директора

Незаменимый человек. По следам пропавшего директора
Андрей Владимирович Яковлев


Главный герой вступает в противостояние с преступной группировкой. Есть предположение, что бандиты не самостоятельны в своих действиях, кто-то ими управляет. На кон поставлена жизнь и необходимо идти до конца.





Андрей Яковлев

Незаменимый человек. По следам пропавшего директора





Моему другу

Садыкову Альтафу Ахметовичу

посвящаю…




От автора


Когда впервые был опубликован роман «Незаменимый человек», в мой адрес стали поступать многочисленные отклики от читателей, в которых они сообщали, насколько понравился им главный персонаж Марк Никитин. Попробую предположить почему. Эта история происходит в наши дни. Наглядно показаны будни и производственные процессы коммерческой компании, понятные многим современникам. Также доступно описан быт простых людей. Всё узнаваемо, так живут многие. Зачастую в этой обыденности нам не хватает положительных героев, способных продемонстрировать пример преодоления трудностей. Как раз Марк Никитин и есть такой герой. Прежде всего, он лидер, своё лидерство ему приходилось постоянно доказывать. Надо сказать, у него получалось неплохо, благодаря твёрдости характера, пытливости ума и, конечно же, физической силе. Он встречает настоящую любовь, и показывает всем, что это великое чувство, способное разрушить любые преграды, возникшие на пути любящих людей. Соблюден и главный принцип – добро побеждает зло.

Читатели настоятельно просили продолжить данную историю. Признаюсь, изначально делать это я не планировал. Но вот как-то пересматривал свои черновые материалы, обнаружил, что у моей истории действительно может быть продолжение, а многие моменты весьма любопытны и о них стоит рассказать. В результате кропотливой проработки, родился новый роман.




Часть 1


1

Генеральный директор нашего предприятия Беляева Лилия Романовна медленно прошлась по кабинету, потом остановилась у окна и долго наблюдала за стайкой голубей, перелетающих с крыши на карниз.

– Как с Вами быть, Марк Сергеевич? – задумчиво проговорила она. – Просто не знаю. В последнее время у нас провал за провалом, компания несёт серьёзные репутационные потери. Пора бы, наконец, задуматься, сделать работу над ошибками и двигаться дальше.

– Если я Вас чем-то не устраиваю, то могу уйти с работы, – отвечал я. – За место я не цепляюсь.

– Слыхали?! Уйдёт он! Неужто Вы угрожаете мне?

– Нет.

– Уйти, знаете, каждый сможет! А довести дело «до ума», поручено именно Вам. К тому же, это Ваш проект, и персональную ответственность с Вас никто не снимал! Скоро москвичи к нам приезжают, что мы им скажем?

– Скажем, как есть…

– Марк Сергеевич, мобилизуйте свои силы, продумайте план действий. В помощь Вам сотрудники клиентского отдела и их руководитель – Екатерина Юрьевна. Давайте уже работать, хватит хандрить! В общем, к концу следующей недели жду от Вас предложения. В противном случае нам «выкатят неустойку», из-за которой наш бизнес просто встанет, квалифицированный персонал придётся «выкинуть на улицу». Понимаете?

– Да.

– И отстаньте от Ольги. Вообще, забудьте о ней, переключитесь на работу. Сейчас Вы ей ничем помочь не сможете, только усугубите ситуацию. На Вашем месте я бы подумала о возвращении в свою прежнюю семью?

– Что Вы такое говорите, Лилия Романовна?!

– Для Вашего же блага, говорю Вам это.

– Обратной дороги у меня нет! К тому же, я люблю Олю…

– Мы все её любим, Марк Сергеевич. Но что толку? Давайте оставим бедную девочку на попечение специалистов медицинского учреждения, а сами займёмся своими прямыми обязанностями. От Ваших метаний и переживаний ничего не изменится, но дело, которым Вы занимаетесь, так и не двигается. Мы обязаны поддерживать бизнес «на плаву», в память о моём сыне, который создал наше предприятие.

Лилия Романовна обошла стол и «приземлилась» в своё кресло.

– Идите, Никитин, и без плана действий не возвращайтесь.

– Я понял Вас.

Собрал свои бумаги в папку, попрощался и покинул кабинет директора. Потом, идя по длинному коридору, пытался отогнать мрачные мысли. С Беляевой не поспоришь, она права, я совсем раскис.

– Соберись, Марк, давай! – говорил я себе. – Ведь ты всегда был борцом! Разложи всё по полочкам и найди выход!

Расклад на сей момент был таким: я, Марк Никитин – «без пяти минут» коммерческий директор консалтинговой фирмы «Современные Формы и Решения». Работа часть моего бытия, и она всегда меня вдохновляла. За пару предыдущих лет с командой единомышленников удалось многого добиться. Помимо важных договоров с местными и областными клиентами, у нас был один глобальный контракт международного уровня, который требовал постоянного контроля, но в последнее время я оставил всё «на самотёк». Почему?.. Причина в моей личной жизни, которая в один момент разрушилась.

Два года назад я встретил Ольгу Ткачук, у нас сложились отношения, ради неё я ушёл из семьи. Моя Оля – голубоглазая блондинка, молодая, стройная, очаровательная и привлекательная, в общем, мечта любого мужчины. Вместе с тем была она особенной девушкой, обладающей необычными способностями, которые открылись у неё после автоаварии. В это сложно поверить, но я лично убедился в этом. Она умела читать мысли человека и видеть его ауру, также ей удавалось общаться с миром мёртвых. Благодаря дару медиума, девушка организовала для меня спиритический сеанс, и я смог поговорить со своим отцом, которого никогда не видел, узнал, кто были его враги, от рук которых он погиб.

Однако близкие люди, а также врачи не верили в способности Ольги, считали их проявлением болезни, ведь была и другая сторона – периодически её преследовали депрессивные состояния, приводившие к нервным срывам. В последний раз, находясь в состоянии аффекта, девушка пыталась покончить с собой. Её удалось спасти, но последствия были плачевными…

В настоящее время Ольга постоянно находилась в специализированном медицинском учреждении. Она не могла общаться и адекватно воспринимать действительность. Оставалось уповать на чудо, что девушка очнётся. Но шло время, а чудо так и не происходило. Такая ситуация вызывала у меня удручающе-гнетущее состояние.

После смерти своего отца – Евгения Ткачук – Ольга унаследовала крупный холдинг, которым управляла через доверенных лиц, вплоть до последних событий. Но, в связи с её недееспособностью, холдинг возглавила Беляева (Евгений был её единственным сыном – авт.), кроме того Лилия Романовна лично руководила одним из предприятий, где я имел честь работать. Такой вот «многогранник» получился.

2

Примерно год назад по моей просьбе переоборудовали одну из переговорных комнат, которая с того момента стала моим кабинетом. До этого моё рабочее место находилось в клиентском отделе, собственно, именно туда я сейчас и направился, чтобы пообщаться с начальником отдела Артюх Екатериной Юрьевной.

Небольшое помещение внутри отдела, отделённое стеклянными перегородками и драпированное металлическими жалюзи, сотрудники называли боксом. В таком боксе был обустроен кабинет Екатерины.

– Марк, привет! – встречала меня Катя, когда я зашёл к ней. – Был у Беляевой?

– Привет, Катя. Ты угадала, я от директора. Лилия Романовна повелела нам разработать план.

– Какой ещё план?

– План мероприятий по выходу из создавшейся ситуации. Наши партнёры заморозили очередной платёж из-за нестыковок в пусковом регламенте. У нас «срываются» сроки начала производства. Чтобы процесс пошёл, в регламенте необходимо сделать правки и привести его в соответствие с Европейскими стандартами. Но сейчас подобный «апгрейд» технически невозможен, да и времени уже нет.

– Марк, слетай в Москву, поговори с их директором.

– А смысл? По телефону мы уже общались, их позиция однозначна – надо переделывать. В противном случае партнёры откажутся от наших услуг и выставят неустойку.

– Хочешь, я поеду с тобой?

– Я подумаю.

За время совместной работы с Екатериной сложились тёплые дружеские отношения. Она была в курсе моих личных дел, я полностью доверял ей и часто делился с ней своими переживаниями.

– Как Ольга? – спросила Артюх после небольшой паузы.

– Без изменений.

– Понятно.

– Ладно, Кать, пойду я. Позвони мне, если что надумаешь.

– Хорошо, Марк.

Покинул аудиторию клиентского отдела и вернулся к себе. Но не успел разложить бумаги, как раздался звонок стационарного телефона. Сняв трубку, услышал голос секретаря:

– Марк Сергеевич, к Вам следователь.

– Следователь? – удивился я.

– Да, из Следственного комитета, Вас спрашивает.

– Понятно. Если Вам не сложно, проводите человека ко мне.

Через некоторое время дверь открылась, и в кабинет вошла Наталья Игоревна Грачёва, до этого я знал её как старшего следователя Областной прокуратуры. Будучи раньше «жгучей» брюнеткой, она перекрасила волосы в каштановый цвет. Женщина средних лет, весьма привлекательна, а экспериментировать с цветом волос никому не запрещено, тем более, если человеку это подходит.

– Здравствуйте, Наталья Игоревна. Чем обязан? – дежурно спросил я. – Присаживайтесь.

– Добрый день, Марк Сергеевич, у меня к Вам разговор, – садясь к столу, сказала Грачёва.

– Обычно Вы сами вызываете к себе, а тут вдруг лично решили приехать. Что-то срочное?

– Иногда, знаете, полезно выехать из стен нашего ведомства. Главное, что повод есть.

– Видимо повод весьма серьёзный.

– Можете не сомневаться, – заверила она, открыв свою папку. – Пару лет назад пропал Ваш босс Денис Валерьевич Синицын. По факту его исчезновения было возбуждено дело, но вскоре по объективным причинам расследование прекратили. В данный момент дело было отправлено на доработку.

– Зачем?

– Что значит зачем?

– Вы же сами тогда говорили: «Нет тела, нет дела». Не так ли?

– Всё верно. Дело, действительно уже давно «пылилось» на полке, и претендовало к сдаче в архив.

– Ну и?..

– Видите ли, с недавних пор в нашем ведомстве произошли большие изменения. Следственный комитет стал самостоятельной структурой и сейчас занимается раскрытием сложных и тяжких уголовных преступлений, а Прокуратуре оставили функции надзора за выполнением законодательства. Слышали наверно?

– Я далёк от этого и, признаюсь, никогда этим не интересовался.

– Ну и ладно. Так вот в связи с последними пертурбациями, у нас была проверка, которая в истории с Синицыным выявила много «белых пятен». Мне поручили ещё раз изучить недостающие моменты. Поэтому сегодня я решила в очередной раз встретиться с Вами, как с основным свидетелем.

– Что ж, слушаю Вас внимательно.

– Из допроса Беляевой Лилии Романовны – генерального директора Вашего предприятия – стало известно, что господин Синицын был убит группой лиц, которыми руководил Климов Павел Александрович…

– Он же Кабанов, – поправил я. – Что является его настоящей фамилией.

Не обращая внимания на мою реплику, Грачёва продолжила:

– Доверять словам Беляевой на все сто процентов нельзя. Во время допроса женщина была сильно напугана и находилась в подавленном состоянии, путала фразы. К тому же эти показания пересказаны со слов её бывшего сожителя – Тимофеева Виктора Михайловича, умершего накануне в результате несчастного случая. Проверить эти показания никак нельзя, ведь и Климова также уже нет в живых. Удостовериться в подлинности событий не представляется возможным.

– Понимаю. Кабанов и Тимофеев были основными фигурантами.

– Получается, Вы единственный, кто последним общался с Синицыным. Вместе с ним Вы поехали в командировку в Москву, из которой Денис Валерьевич не вернулся.

– В тот день, когда предположительно он пропал, мы пообщались. Денис Валерьевич не стал раскрывать подробности своего сотрудничества с бандитами, на этом мы и разошлись. Больше я его не видел. Позднее Беляева сообщила, что Синицына убили, я склонен доверять ей. Чего ещё надо? Не понимаю, зачем по десять раз ко мне приходить и отвлекать от дел?

– У меня работа такая.

– Наталья Игоревна, скажу честно, я не люблю наши беседы. Когда я впервые попал к Вам на допрос, меня просто поразил один момент: вместо того чтобы действовать оперативно в поимке преступников, Вы стали искать в моих словах противоречия, потом обвинили меня в том, что информация основана на домыслах и догадках, попытках мыслить логически.

– В Ваших показаниях не было ни одного факта, тем более доказательств вины подозреваемых. Как по-Вашему поступил бы следователь?

– Полагаю, если на человека, пускай даже невиновного, брошена тень подозрений, Вы просто обязаны проверить полученную информацию.

– Знаете, в нашем ведомстве не так много людей работает, чтобы иметь время пропускать через «горнило» проверок каждого гражданина. Если доказательства есть, то мы работаем целенаправленно и быстро. Повторюсь ещё раз: обвинение должно строиться на чёткой доказательной базе, в этом смысл юриспруденции.

– Что толку от Вашей чёткости?..

– Марк Сергеевич, прошу Вас, уймите эмоции, сейчас я на Вашей стороне…

Неожиданно наша беседа была прервана, в дверь постучали.

– Да, да! – прореагировал я. – Открыто!

В кабинет вошла Екатерина Артюх и с ходу выпалила:

– Марк, только что позвонили из Москвы…

Но увидев Грачёву, она несколько смутилась.

– Простите, я наверно не вовремя?..

– Говорите, Екатерина Юрьевна, – спокойно попросил я.

– В воскресенье вечером к нам прилетает делегация технических специалистов. В понедельник с утра хотят собраться у нас с целью рассмотрения вопросов, возникших при утверждении пускового регламента. Сейчас я должна уехать, до конца дня меня не будет. Поэтому и зашла сообщить…

– Спасибо за информацию.

Ещё раз извинившись, Артюх покинула кабинет.

– Могу поспорить, Марк Сергеевич, что у Вас с Екатериной Юрьевной не только деловые отношения, – улыбнувшись, сказала Грачёва после небольшого молчания.

– Почему Вы так решили?

– Это же очевидно, Вы так на неё смотрели.

– Как?

– Ну, как любовник.

– Возможно, но Ваш дедуктивный метод несколько исказил картину наших отношений.

– Неужели?

– Мы родственники – брат с сестрой. Сообщаю Вам это по секрету, поскольку в компании об этом никто не знает.

– Подумать только, как всё сложно! Подождите, у Вас с ней отчества разные.

– Всё объяснимо, наш отец был дважды женат, Катю удочерил и воспитал отчим.

– М-да. Что ж, Марк Сергеевич, давайте оставим Ваши семейные тайны и вернёмся к нашей теме. Итак, я хочу знать о Синицыне всё! Что конкретно Вы можете сказать о нём? Если угодно, дайте ему свою характеристику. Расскажите подробно, что знаете, в том числе о той злосчастной командировке в Москву. Обещаю, что не буду упрекать Вас за дилетантские выводы.

Немного подумав, я согласился рассказать следователю историю двухлетней давности.

– Синицын Денис Валерьевич являлся коммерческим директором нашего предприятия. В компанию «Современные Формы и Решения» его пригласил учредитель – Ткачук Евгений Павлович. Они дружили с детства, доверяли друг другу, позднее вместе строили бизнес. Изначально фирма была создана Ткачуком для своей матери – Беляевой Лилии Романовны…

– Ах, да! Евгений Ткачук – сын Беляевой!..

Грачёва, что-то записала себе в блокнот, а я продолжил:

– Итак, Лилию Романовну назначили генеральным директором, а Синицын стал её первым замом по коммерции. Будучи человеком тщеславным, Денис Валерьевич категорически не принял такой расклад, но Евгений Ткачук, и слушать его не стал. С этого момента Синицын затаил злобу на своего товарища, в том числе и на Беляеву. Однажды судьба свела его с Борисом Богуславским, Виктором Тимофеевым и Павлом Кабановым, которые ещё с Советских времён входили в состав банды. Эту банду сформировал отец Бориса – Богуславский Семён Иосифович, известный в криминальном мире, как Сеня Богуславский. Именно с этими бандитами мой отец – Зорин Сергей Иванович, работая оперативником в уголовном розыске, вёл «непримиримую войну», но в неравной борьбе был убит. И как Вы понимаете, у меня к ним особые счёты.

– Да, понимаю.

– В конце девяностых годов, бандиты переформатировали структуру. Под видом охранного предприятия, названного «БТК-99», создали организованную преступную группировку. БТК – это аббревиатура от первых букв фамилий Богуславский-Тимофеев-Кабанов. Павел Кабанов, сбежав из колонии, сменил фамилию на Климов.

– Так, Марк Сергеевич, мы опять отвлеклись. Значит, Синицын якобы обратился к бандитам и излил им душу. Именно это Вы хотели сказать?

– Да, именно. Синицын сошёлся с бандитами из БТК и предложил дерзкий план, в ходе которого он надеялся получить фирму «Современные Формы и Решения» в единоличное управление. На откуп бандитам отходили все остальные предприятия холдинга. Но для этого необходимо было физическое устранение Евгения Ткачука и Лилии Романовны. Один из членов банды Виктор Михайлович Тимофеев, по согласованию с Борисом Богуславским, подкорректировал этот план. Через Синицына он «втёрся» в доверие к Беляевой и стал её сожителем, намереваясь в дальнейшем официально оформить отношения. Фиктивный брак с Лилией Романовной, как Вы понимаете, нужен был Тимофееву, чтобы без особых усилий присвоить всё её имущество.

– Ну, логично. Но, как я понимаю, всё же до брака не дошло.

– Не дошло. Первым делом замышлялось убийство главы холдинга Евгения Ткачука. К тому моменту все активы Евгений Павлович переписал на свою единственную дочь – Ольгу Ткачук. Бандиты, узнав об этом, в очередной раз подкорректировали свои действия, решив устранить, в том числе и Ольгу. Выждав момент, когда отец и дочь поедут вместе на машине, подстроили автоаварию на загородной трассе. В этой аварии погиб Евгений Павлович, но Ольга каким-то чудом осталась жива. Тогда-то у бандитов всё пошло не так, как планировалось изначально. Это заставило их нервничать и совершать ошибки.

– Марк Сергеевич, каковы источники Вашей информации?

– Об этом рассказала мне Лилия Романовна после того, как Тимофеев в пьяном угаре открыл ей всю правду. А подробности смертельного ДТП, я узнал от Ольги. С ней мы случайно познакомились, спустя два года после той аварии.

– Познакомились случайно?

– Думаю, это была судьба. Мы полюбили друг друга и стали жить вместе. Независимо от этого я устроился на работу в компанию «Современные Формы и Решения», пройдя конкурсный отбор.

– То есть Вы хотите сказать, что, устраиваясь на работу, не знали, что Беляева и Ольга Ткачук являются родственниками?

– Представьте себе, не знал. Это выяснилось позднее, как собственно и то, что у нас с Ольгой общие враги из банды БТК. Такое вот совпадение.

– М-да, понятно. Бандиты преследовали Вас?

– Преследовали.

– Как они проявляли свои намерения?

– За нами с Ольгой установили постоянную слежку. Несколько раз на меня пытались напасть, но благодаря своим навыкам, я смог переломить ход событий в свою пользу.

– О каких навыках Вы говорите?

– Мне довелось служить в спецподразделении, где я приобрёл уникальный опыт, в том числе приёмы ведения рукопашного боя.

– Именно поэтому все основные персонажи БТК «ушли на тот свет». Так, Марк Сергеевич?

– Силу я применял лишь в открытом бою против исполнителей. А смерть главарей – это уже не моя заслуга. Их смерть связана с чередой разного рода обстоятельств. Например, Виктор Михайлович Тимофеев спьяну устроил скандал с Беляевой, потерял равновесие и неудачно упал, ударившись головой, а после скончался. У Бориса Богуславского был плохой водитель, и они слетели в пропасть на перевале Сим. Павел Кабанов умер от сердечного приступа. Но для меня главное, что с бандой БТК было покончено.

– Давайте всё же вернёмся к Синицыну. Что там с совместной командировкой?

– Денис Валерьевич лично курировал проект по запуску российско-германского производства, я отвечал за комплекс мероприятий между подрядчиками. Штаб-квартира генерального подрядчика находится в Москве. В той командировке особой необходимости не было, но по настоянию Синицына, в Москву мы отправились вместе. Однако, как выяснилось, это была очередная ловушка, устроенная для меня бандитами.

– Вы считаете, что это была ловушка, и Вас хотели убить?

– Да, я так считаю. Бандиты были осведомлены о наших планах и всех перемещениях. Кабанов со своими «головорезами» должен был заниматься моим устранением, обеспечив алиби для Синицына.

– Как же тогда получилось, что Вы остались невредимы, а Денис Валерьевич исчез?

– По прибытии в Москву, мне удалось нейтрализовать их группу и избежать последствий.

– Вы сказали, что на тот момент подозревали Синицына в связях с бандитами. Как Вы собирались поступить?

– Я всего лишь хотел морально «надавить» на него, чтобы тот покаялся, сам пришёл в милицию и сдал подельников. Но обстоятельства сложились по-другому. Синицын пал жертвой от рук своих же друзей. Вот, собственно, и вся история.

– Марк Сергеевич, это официальная версия, которая была озвучена в суде, она мне знакома.

– Что же Вы ещё хотели услышать?

– Камера видеонаблюдения зафиксировала Вас с Синицыным во время общения в баре гостиницы в тот самый вечер, когда он исчез. О чём Вы говорили?

– Денис Валерьевич был инициатором встречи и хотел попрощаться со мной, поскольку собирался остаться на несколько дней в Москве, чтобы посетить своих бывших сослуживцев.

– По всей видимости, директор хотел угостить Вас пирожным, надеясь на тёплую встречу.

– Возможно.

– Некоторое время Вы с ним беседовали, но к еде так и не притронулись и даже чай пить не стали. Когда Вы ушли из бара, Синицын со злости швырнул угощения в сторону, на кадрах заметно, что он вне себя от ярости. И в таком состоянии Денис Валерьевич покинул заведение, а затем пропал. Так о чём Вы всё-таки говорили? Что его так разозлило?

– Мы говорили о банде БТК.

– Могу предположить, Марк Сергеевич, решив вывести Синицына «на чистую воду», Вы сказали ему нечто весьма неприятное.

– И что?

– А то! Человек, находясь в состоянии аффекта или в крайне нервном возбуждении, способен на неадекватные поступки.

– Я действительно изложил Синицыну свою версию развития тех событий, указав мотивы его поступков. Думаю, я был близок к правде, это его и взбесило.

– Интересно, куда же потом направился Ваш директор?

– Я не настолько провидец, чтобы делать какие-либо выводы. Что касается Дениса Валерьевича, лично мне всё равно, куда он после этого направился и чем занимался. Для меня этот человек – предатель, который ради своей корысти подставил лучшего друга Евгения Ткачука. Если Синицына убили, то туда ему и дорога. Собакам – собачья смерть!

– Успокойтесь, Никитин.

– Я спокоен.

– Позднее нам стало известно, что через три дня после того, как Вы с ним расстались, в одном из столичных отделений банка, человеком, предъявившим паспорт Синицына, со счетов была снята крупная сумма денег.

– Большая сумма?

– Три миллиона наличными. Ещё восемь миллионов были переведены на подставной расчётный счёт, судьба этих средств так и остаётся неясной. Возможно, на эти действия его подвигли бандиты, сначала забрали у него все сбережения, а потом «пустили человека в расход». Есть ещё предположение, что в банк приходил не Денис Валерьевич, а загримированный под него человек.

– Надо же.

– Позвольте задать Вам последний вопрос.

– Конечно, Наталья Игоревна, спрашивайте.

– Марк Сергеевич, Вы не допускаете мысли, что Денис Валерьевич сейчас жив?

Этот вопрос прозвучал несколько неожиданно, ведь я смирился с версией, что Синицына убили его подельники. Вместо ответа я пожал плечами.

– Ладно, с Вами всё понятно, – вздохнула Наталья Игоревна. – Наша сегодняшняя встреча – всего лишь формальность. Просто хотелось уточнить некоторые моменты и освежить в памяти те события.

– Если наш разговор – формальность, стоило ли тогда ехать ко мне через весь город?

– Может я соскучилась.

– Соскучились по мне? – усмехнулся я. – Да, ладно!

– Конечно, ведь я тоже человек. Хотелось Вас увидеть, давно не общались.

– Верится с трудом, ведь для Вас свидетели – не люди, а материал для экспериментов. Работа всегда была у Вас на первом месте, вряд ли бы Вы поехали ко мне без лишней надобности.

– Вы меня плохо знаете, Никитин, – обиделась Грачёва.

– Простите, если я не прав.

– Ничего, привыкла. Возвращаясь к теме разговора о Денисе Синицыне, я уверена, что Вашего бывшего директора нет в живых, и в ближайшее время дело мы закроем. А с Вами поступим так: из нашей беседы я составлю протокол допроса, потом позвоню Вам, подъедите ко мне и подпишите.

– Без проблем, звоните.

– Всего доброго, Марк Сергеевич.

– До свидания.

Грачёва покинула кабинет, неплотно закрыв за собой дверь, и мне слышно было, что прежде, чем уйти, она ещё какое-то время общалась с одним из наших сотрудников.

3

События, которые мы обсуждали со следователем, давно уже «канули в лету», и с тех пор произошли большие перемены. Лилия Романовна оформила опекунство над своей внучкой, таким образом, весь холдинг семьи Ткачук, перешёл под её управление. Пять предприятий – крупные бизнес-центры, основными статьями доходов которых являлись продажа, аренда офисов и прочих площадей, а шестая фирма холдинга – консалтинговая компания «Современные Формы и Решения», где сама Беляева осуществляла непосредственное руководство в должности генерального директора.

Из квартиры на улице Восстания, где до этого мы проживали с Ольгой, пришлось съехать. Конечно, меня никто не гнал, но я сам принял такое решение. Снял жилплощадь недалеко от нашего офиса, поэтому на работу и обратно ходил пешком. В съёмной квартире особо заняться было нечем, поэтому, подолгу задерживался в своём кабинете, а домой приходил, чтобы отдохнуть и выспаться.

По выходным старался проведать Ольгу. Лечебное заведение находилось в лесном массиве, в тридцати километрах от города. Деятельность больницы строилась на коммерческой основе. Беляева сама оплачивала услуги, поскольку в большей степени чувствовала свою вину в той трагедии, что случилась с её внучкой.

В пятницу, когда я задумался о планах на выходные, мне позвонили из больницы:

– Марк Сергеевич? Здравствуйте. Вы оставили свой контактный телефон, чтобы мы держали Вас в курсе состояния Ольги Ткачук.

– Да, всё верно.

– Меня зовут Темников Виктор Алексеевич. Я новый врач психоневрологической клиники, буду лично заниматься лечением Вашей жены.

– Жены?

– Разве не так? В анкете пациента указано, что Вы её супруг.

– Ну, да, точно…

– Марк Сергеевич, я бы хотел с Вами встретиться, обсудить некоторые детали, чтобы лучше понимать подход к проблеме.

– Конечно, Виктор Алексеевич, я готов подъехать. Работаете ли Вы в субботу?

– У нас ведь негосударственная больница, поэтому могу и в субботу.

– Тогда не будем откладывать и встретимся завтра.

– Договорились, – подтвердил доктор. – Жду Вас завтра, если можно, до обеда.

– Хорошо.

И вот, в этот субботний день, рано встав и наспех позавтракав, я ехал по пустому шоссе в сторону лечебного заведения, мысленно пытаясь предположить, о чём со мной будет беседовать врач. Кстати, он уже третий специалист, который взялся лечить Ольгу. Очень надеялся на то, что Ольга сможет поправиться, и я вновь от неё услышу: «Марк, я люблю тебя!..».

Припарковал машину у центральных ворот, выписал пропуск и через вестибюль прошёл до нужного кабинета. Доктор Темников – человек добродушный, с виду средних лет, увидев меня, он улыбнулся и пригласил войти.

– Из телефонного разговора, сложилось впечатление, что Ваши отношения с Ольгой официально не зарегистрированы, – начал врач. – Не так ли?

– Да, у нас гражданский брак.

– Похвально, что Вы не бросили любимую девушку на произвол судьбы, а значит, чувства Ваши искренни.

Я пожал плечами и промолчал.

– Марк Сергеевич, помимо нашего знакомства, я бы хотел услышать от Вас, как такое с Ольгой могло произойти. Что привело трагедии? Прошу Вас рассказать, хотя прекрасно понимаю, что вспоминать всё это будет нелегко.

– Нет, всё нормально. Могу рассказать.

– Замечательно, тогда я внимательно Вас слушаю.

– Ольга из хорошей семьи. Родители жили в любви, согласии и достатке, поэтому детство у неё было счастливым и беззаботным. Отец, Евгений Ткачук – крупный екатеринбургский бизнесмен. Её мама, к сожалению, рано умерла от онкологии, и Ткачук сам воспитывал дочь. В свои восемнадцать лет девушка была посвящена в дела бизнеса, а ещё через год Евгений Павлович переписал на неё все активы. Позднее стало известно, что их семья находилась «в разработке» у бандитов, пожелавших «отжать» бизнес. В один из дней на трассе была подстроена авария. Автомобиль, в котором Ольга с отцом ехали к месту встречи, на большой скорости столкнулся с автопоездом.

– Ай-яй-яй! Надо же!

– Евгений Павлович тогда погиб. Девушка осталась жива, но несколько дней находилась в коме. Позднее она рассказала мне, что в это время общалась с призраком своего отца, хотела остаться с ним в том мире, но он уговорил её вернуться. И она вернулась, но уже совсем другим человеком.

– Как это проявлялось?

– Ольга утверждала, что способна видеть биополе человека, читала мысли на расстоянии, а во сне могла общаться с миром мёртвых.

– Так.

– О моём существовании она узнала из своих видений. Ольга разыскала меня, и мы познакомились, но я не сразу начал воспринимать её способности. Ну, она и правда, выглядела малахольной. Мне просто было жаль девушку.

– То есть, пожалев её, Вы решили с ней познакомиться?

– Можно и, так сказать.

– Ясно.

– В один из дней в качестве медиума Ольга предоставила мне возможность пообщаться с моим давно почившим отцом. Надо сказать, отца своего я не знал и никогда не видел. От мамы известно, что он был оперативным сотрудником уголовного розыска, бандиты убили его, когда мне едва исполнился год. В беседе с моим родителем мы говорили о таких вещах, о которых кроме нас никто не мог знать. После того сеанса я безоговорочно поверил Ольге, а также в её способности.

– Любопытно.

– Именно тогда я узнал, что нам грозит большая опасность. Через некоторое время информация подтвердилась, и мы вступили в противостояние с реальными бандитами, которые когда-то убили моего отца, а позднее выяснилось, что эти же люди подстроили аварию, в которой погиб и отец Ольги.

– То есть враги у Вас оказались общие?

– Всё верно, враги были общие, – подтвердил я.

По тону и манере общения, я вдруг почувствовал, что медик не доверяет моему рассказу, он как-то пристально стал вглядываться, видимо, сканируя мои зрачки и мимику лица. С другой стороны, я понимал, что всё это у него профессиональное.

– Поверьте, я нормальный человек, но объяснить происходящее я не мог.

– Охотно верю.

– В общем, благодаря способностям Ольги общения с призраками, мы могли знать каждый шаг бандитов, а предупреждён, значит вооружён.

– И в итоге Вы вышли победителями?

– Да.

– Тогда не понятно, если Вы так или иначе справились с бандой, почему вдруг Ольга решила покончить с собой?

– Эту победу праздновал я один.

– Не понял.

– Видите ли, когда бандиты заманили меня в ловушку, Беляева Лилия Романовна – единственная родственница Ольги – сообщила ей искажённую информацию, что меня якобы уже нет в живых. Это известие довело девушку до нервного срыва, и она пыталась свести счёты с жизнью, приняв большую дозу сильнодействующих психотропных веществ. Объяснить поступок Ольги можно лишь её сильным чувством. И я примерно представляю, что творилось в душе бедной девушки. Именно любовь двигала её осознанным порывом уйти из жизни, чтобы не расставаться с любимым человеком.

– Любовь, говорите? Эх, молодые люди, что ж вы так не бережёте себя, поддаваясь эмоциям! Самоубийцы, пытаясь в спешке покинуть наш мир, не учитывают, что организм так устроен, и в любой ситуации он будет пытаться выжить. А когда человек уже нанёс себе серьёзный вред, врачам предстоит нелёгкая задача – настроить повреждённый организм на работу в прежнем режиме. Но другого выхода у докторов просто нет. Что касается Ольги, будем пробовать «вытаскивать» её из теперешнего состояния. Согласны?

– Да.

– Марк Сергеевич, предлагаю пока оставить печальную тему, хочу поговорить о личном и сокровенном.

– Что ж, давайте поговорим.

– Вы сказали, что на первом этапе начали общаться с Ольгой из жалости. Тогда уточните, как завязались Ваши близкие отношения? И кто из Вас двоих был их инициатором?

– Сначала мы просто беседовали о жизни, занимались спортом на стадионе. Затем уже оказывали знаки внимания, возникло чувство.

– Кто первым признался в любви?

– Ольга.

– Вспомните, как это было. Она просто сказала: «люблю»? Или там были бурные эмоции, слёзы?..

– Это были бурные эмоции, даже истерика. Я пытался отговорить её, поскольку был намного старше, к тому же на тот момент ещё официально не развёлся с бывшей женой. Говорил ей, что это просто влюблённость, которая вскоре пройдёт…

– Но Ольга была категорична, и Вы сдались под напором её признаний. Так?

– Да. Но потом её любовь разожгла во мне настоящее чувство. Вы не представляете, как я был счастлив! Я словно заново родился.

– Как сказал Андрей Балконский – герой романа «Война и Мир»: «Нет, жизнь не кончена в тридцать один год!..».

– Вы угадали, именно эта фраза крутилась тогда в моей голове. Только на тот момент мне было уже сорок.

– Марк Сергеевич, я задаю такие вопросы, поскольку пытаюсь смоделировать устройство нервной системы Ольги, здесь важны все нюансы, чтобы понять, насколько она восприимчива к внешним раздражителям. Значит, Вы говорите, что между Вами была страстная любовь, настоящая и взаимная?

– Да, безусловно.

– Знаете, ведь любовь – это не просто чувство, а сложная химическая реакция. Когда любовные чувства сильны, то и реакции протекают быстрее. В данном биосинтезе задействованы все системы нашего организма, а управляет этим процессом нервная система человека.

Темников немного помолчал, потом продолжил:

– Чтобы Вы понимали, я не только практикующий врач, но занимаюсь ещё и научной работой. Как теоретик, могу сказать, что человеческий организм оснащён сложными системами, которые между собой всегда находятся в равновесии. И как только начинается воздействие внешних факторов, организм перестраивается, всё время, стремясь к равновесию. За счёт этого явления человек способен приспосабливаться и выживать в самых экстремальных условиях. Такое свойство организма само по себе уникально и до конца не изучено. Что удивительно, наша нервная система обладает памятью. Да, да, представьте себе! Она фиксирует, когда и при каких условиях человеку было хорошо, сохраняя эти информационные файлы где-то глубоко на уровне подсознания. Если вдруг нервной системе нанесён ущерб, например, травма головного мозга, то человек, если он выжил, поначалу не в состоянии адекватно реагировать на происходящее. Наша задача – помочь организму, и подтолкнуть его к перестройке для продолжения жизнедеятельности. То есть необходимо подобрать лечение и создать условия, чтобы те самые файлы из подсознания, о которых я говорил, смогли активироваться и восстановить утерянное равновесие. Это и есть путь к исцелению.

– Простите, Виктор Алексеевич, но не могли бы Вы изъясняться понятнее.

– Что же тут непонятного?

– Нельзя ли то, что Вы сказали, применить к нашей ситуации?

– Видите ли, нервная система Ольги сохранила память о том, как хорошо ей было с Вами. Считаю, именно Вы сможете эту память вернуть. Поэтому предлагаю провести научный эксперимент.

– Но как это будет выглядеть на практике?

– Особых усилий от Вас не потребуется. Единственно, что Вам придётся появляться в клинике не только в выходной день, а намного чаще.

– Это без проблем.

– Планирую, что у нас будут совместные сеансы три раза в неделю, то есть через день. Ваша задача – пытаться разговаривать с Ольгой и воздействовать на неё тактильно.

– То есть прикосновениями?

– Да, верно.

– Но у меня нет доступа в палату Ольги, мне было запрещено входить к ней.

– На счёт этого не беспокойтесь, в лечении Ольги у меня карт-бланш, и я всегда смогу объяснить администрации клиники Ваше присутствие лечебной необходимостью. Здесь главное – результат, и мы с Вами его обязательно получим. Вот увидите.

– Виктор Алексеевич, я буду Вам очень признателен.

– Что ж, тогда начнём с сегодняшнего дня?

– Я готов.

– Посидите здесь, сейчас уточню, в каком состоянии находится наш пациент.

Доктор удалился. Меня охватило небольшое волнение, ведь до этого я мог наблюдать Ольгу только на расстоянии, через стекло её больничного бокса, а здесь появляется возможность побыть с ней…

– Всё в порядке, можем пройти в палату, – вернувшись, объявил Темников. – Идёмте.

Как я уже упомянул ранее, специализированное лечебное заведение работало на коммерческой основе, и в большинстве своём здесь содержались пациенты из числа состоятельных граждан. Это были люди после инфарктов и инсультов, а также перенёсшие сложные операции на головном мозге, проходившие сейчас период реабилитации и требующие постоянного ухода.

Ольге выделили отдельную палату с индивидуальной медсестрой-сиделкой. Входная дверь открывалась электронным ключом. Когда мы вошли, девушка сидела в специальном кресле, руки и голова были зафиксированы в одном положении, взгляд её голубых глаз, направлен куда-то в сторону. Волосы острижены под «бобрик» – гигиеническая стрижка, необходимая для длительного пребывания в клинике. Поверх ночной сорочки на плечи накинут фланелевый халат, на ногах – шерстяные носки. Она сильно похудела и очень отдалённо напоминала ту Ольгу, которую я знал раньше. У меня сжималось сердце, без слёз смотреть на всё это, было невозможно. Доктор попросил медсестру удалиться.

– Марк Сергеевич, прошу Вас, без лишних эмоций, – сказал врач, почувствовав мою первую реакцию. – Вы участвуете в эксперименте и должны держать себя в руках. Постарайтесь расслабиться и руководствоваться только моими командами.

– Понял, – с трудом сказал я, пытаясь проглотить комок, подкативший к горлу.

– Врачи возвратили Ольгу к жизни, а после она была перемещена в наш медицинский центр. При посторонней помощи девушка умеет удерживать равновесие, подсаживаться, вставать на ноги и делать несколько шагов. Пока это лишь небольшой прогресс. Сейчас Вы наблюдаете, если можно так выразиться, живое тело с отключённым сознанием, которое внешне никак не реагирует на то, что происходит вокруг. В какой-то степени сказывается действие препаратов, но личность Ольги спрятана где-то глубоко внутри, и я хочу «вытащить» её оттуда. Задача – попытаться вызвать ответную реакцию нервной системы на наши действия. Первый сеанс будет длиться недолго. В дальнейшем время взаимодействия будем увеличивать, снижая при этом дозу препаратов.

Я кивнул.

– Принесите стул и сядьте ближе к Ольге, – попросил Темников.

Сев рядом, я почувствовал запах детской присыпки, которую часто используют при уходе за малоподвижными пациентами.

– Возьмите Ольгу за руку.

Выполняя эту команду, сначала я дотронулся до её холодной руки, уже потом осторожно взял её в свою руку.

– Попробуйте подушечками пальцев надавливать на её ладонь, – руководил моими действиями врач. – Вот так, осторожно. Хорошо.

Я делал всё, как он говорил, но реакции никакой не было.

– Теперь, пусть ваши ладони соприкасаются. Так. Другой своей рукой ведите от запястья вверх, в сторону плеча, лишь слегка касаясь кожи. Вот так, правильно. Немного обратно и опять вверх…

Стало заметно, что рука Ольги выше локтя покрылась «гусиной кожей», и я почувствовал, как ладонь её начала нагреваться.

– Виктор Алексеевич, по-моему, получается, – улыбнулся я. – Видите, она реагирует!

– Вижу. Этот опыт мы пытались проводить недавно, мне ассистировала медсестра, но такого эффекта не было. А с Вами получилось, что доказывает мою теорию относительно памяти нервной системы. Ольга сейчас даёт нам знак, что помнит Вас.

– То есть не всё так безнадёжно, как кажется?

– Я уверен, Вы станете свидетелем пробуждения спящего организма и возврата его в русло нормального функционирования.

– Здо?рово!

– Ольга мой первый пациент с таким диагнозом. На прежнем месте работы мне приходилось иметь дело с больными, потерявшими память. Именно тактильные ощущения зачастую способствовали восстановлению эпизодов из их жизни, утраченных мозгом.

Я взял обе руки девушки в свои, интуитивно поглаживая и разминая их, потом поднёс к губам, стал целовать ладони и кончики пальцев. В глазах Ольги блеснула слеза. Она чувствует, она понимает, что я с ней!..

Но потом произошло непредвиденное. Девушку начало трясти, глаза закатились, мышцы рук напряглись.

– П-п, п-п,… – сжимались её губы, издавая звук. – П-п,…

– Доктор, что происходит?! – забеспокоился я.

– По-моему, пора заканчивать сеанс, – спокойно сказал врач и нажал «тревожную» кнопку на стене.

В палату вошла медсестра, достала из ящика стола заранее приготовленный шприц с препаратом, и отработанным движением ввела инъекцию в плечо пациентки. Девушка моментально «обмякла», доктор помог сиделке переложить её на кровать.

– Ну вот, Марк Сергеевич, как-то так, – развёл руками Темников. – Пойдёмте на выход, на первый раз достаточно.

Ещё немного переговорив уже в его кабинете, согласовали дни посещений для проведения эксперимента, на том и попрощались.

4

Все выходные не находил себе места. Перед глазами постоянно возникало безжизненное лицо Ольги, мерещился запах детской присыпки. Чтобы хоть как-то развеяться, в воскресенье после обеда съездил на лыжную базу и, взяв лыжи на прокат, прошёл дистанцию в десять километров по зимнему лесу.

В понедельник утром на работе был раньше обычного. В приёмной меня уже ожидала делегация сотрудников технических служб проектируемого производства, в составе которой были и гости из Москвы.

– Добрый день, господа! – поздоровался я. – Наша встреча запланирована на 10 часов, но раз вы уже здесь, прошу пройти в мой кабинет.

На ходу отдал несколько распоряжений секретарю, а также попросил вызвать ко мне Екатерину Артюх.

После исчезновения Синицына, должность коммерческого директора была вакантна. Но если честно, особой необходимости в ней не было. Занимаясь глобальным проектом, по просьбе Беляевой, я взял на себя многие управленческие и организационные обязанности, по факту став основным координатором предприятия. Катя, которая по-прежнему оставалась руководителем отдела по работе с клиентами, являлась моим помощником во всём. Считаю, что в этом плане мы идеально дополняли друг друга. Её отдел обновился полностью, новые сотрудники были весьма амбициозны и подавали большие надежды. Однако контракты с ключевыми заказчиками Екатерина предпочитала вести сама.

– Господа, прошу знакомиться – Екатерина Юрьевна Артюх – руководитель клиентского отдела, – представил я свою коллегу, когда та вошла в кабинет.

– Здравствуйте, – улыбнувшись гостям, сказала Катя и села к столу на свободное место.

Сразу после взаимных приветствий, слово взял главный инженер:

– Марк Сергеевич, мы договорились с Вами о встрече, чтобы подвести некоторые итоги прошлого года и наметить планы на будущее.

Он сделал небольшую паузу, затем продолжил:

– Строительные работы по возведению объекта в целом завершены, осталось получить несколько согласований в Администрации города. В этом году планируется поставка немецкого оборудования и пусконаладочные работы. Как мы знаем, запуск производства намечен на первый квартал будущего года. Пусковой регламент, разработанный Вашей организацией, позволил сэкономить нам приличные средства, которые изначально планировались на открытие столь масштабного производства. Немецкие партнёры заинтересованы в продолжении сотрудничества, однако к основному документу они сделали несколько замечаний. Некоторые параметры, по их мнению, требуют дополнительной проработки. Мы обеспокоены, поскольку уже три месяца Ваша организация, как автор проекта, не может решить этот вопрос. Выделение очередного транша заморожено, до решения вопросов. Московский офис подготовил соответствующие документы, и мы сочли необходимым приехать к Вам. Вот вся документация, прошу Вас.

Он передал папку с документами.

– В феврале утверждаем финансовый план. Все показатели – согласно регламенту. Перечисление денежных средств в нынешнем году будет осуществляться один раз в квартал. Надеюсь, Марк Сергеевич, с Вашей стороны услышать слова о готовности исполнителей приступить к работе.

– Безусловно, – подтвердил я. – Команда исполнителей не поменялась. Как Вы знаете, я лично курирую данный проект, заминка в работе произошла по моей вине. Сейчас я не хочу тратить время на объяснение создавшейся ситуации, могу лишь заверить Вас, что в течение двух ближайших недель регламент будет доработан с учётом всех замечаний. Эта работа уже ведётся, свои правки немецкие партнёры выслали нам в электронном виде.

– Что ж, надеюсь, до смены подрядчика не дойдёт, и мы сможем продолжить нашу совместную работу, – заключил главный инженер.

Потом также высказывались московские представители, прозвучало много критики, но и добрых слов было сказано немало. Всё это время, пока шла дискуссия, Екатерина молчала, лишь изредка демонстрируя своё согласие кивком головы.

Примерно через час все вопросы были исчерпаны. Проводив делегацию, мы с Катей вернулись в кабинет.

– Как прошли выходные? – поинтересовался я.

– Как обычно, – вздохнула Екатерина. – В субботу весь день проспала, а воскресенье с Лерой проехали по магазинам.

– Понятно.

– Марк, слушай, в пятницу вечером, когда я хотела уже уехать, Беляева вызвала меня к себе.

– О чём говорили?

– Мы говорили о тебе. По сути ничего такого важного, она лишь интересовалась, как я оцениваю качество твоей работы, смогу ли я возглавить проект, в случае твоего ухода. Марк, ты собрался уходить?

– Ну, я намекнул Лилии Романовне, что готов на это.

– Марк, перестань! Ты же умеешь убеждать людей, вот и сегодня совещание прошло, как «по маслу». К тому же, без тебя здесь всё развалится.

– Катя, незаменимых людей нет.

– Но данный случай – исключение из правил. И Беляева это прекрасно понимает.

– Что ж, ладно. Доработкой проекта мне придётся заниматься самому, так как разработчик отказался продлять с нами контракт. Учитывая то, что немецкая сторона придирается к каждой цифре, простая подгонка здесь «не прокатит». Уповаю на то, что удастся договориться с исполнителем проекта в частном порядке, минуя их организацию.

– Вот видишь, выход есть. Если что, меня подключай.

– О чём ещё Беляева говорила?

– Она вдруг ни с того ни с сего начала вспоминать о своём сыне.

– О Ткачуке?

– Да. Представляешь? Рассказывала, что Евгений Павлович был разносторонней личностью, занимался различными видами спорта. А ещё во времена своей юности он увлекся составлением ребусов и всевозможных головоломок. Евгений придумал целую систему шифрования текстов, иногда присылал таинственные послания своим близким.

– Я знаю. Но Ткачук ничего нового не изобрёл, просто, насмотревшись фильмов про Шерлока Холмса, стал шифровать свои письма. Ольге от отца досталась целая тетрадь записей, в которой есть зашифрованные абзацы. Возможно, эти послания смогут пролить свет на их семейные тайны. Когда выезжал из Ольгиной квартиры, ту тетрадь прихватил с собой.

– Хм. Надо же. Ты никогда не говорил об этом. Думаешь, на сегодняшний день те послания имеют какую-нибудь актуальность?

– Возможно, и не имеют. Но старые записи мне покоя не дают, хочу найти ключ для расшифровки.

– Хорошо бы найти.

– Всё забываю поинтересоваться у тебя. Скажи, где находился кабинет Евгения Ткачука?

– Они с Синицыным сидели в одном кабинете, а Беляевой выделили отдельное помещение. Когда роли в компании были распределены, Ткачук уже редко появлялся в офисе, и их кабинет достался Денису Валерьевичу по наследству.

– Выбрать бы время и наведаться в его кабинет, за одним пересмотреть первоначальные бумаги по проекту.

– Поговори с Беляевой, может тебе стоить переехать на место Синицына?

– Нет, не хочу. По крайней мере, не в этом году.

– Всё с тобой ясно.

– Кстати, в пятницу меня посетила следователь Грачёва из Следственного комитета.

– Помню.

– Сообщила, что дело Синицына отправлено на дополнительное рассмотрение.

– Ты же говорил, что его убили. Чего там рассматривать?

– Но ведь тело до сих пор не найдено.

– Ну да.

– Ладно, пусть разбираются, а мы будем заниматься своими делами.

– Марк, мне пора проводить «планёрку», а то работники соскучились за выходные.

5

Вечером заехал к одному из клиентов, а после возвращался домой по заснеженной дороге. Машин на шоссе много – пробки из-за многочисленных аварий. Но такое небыстрое движение мне только на руку, поскольку было время подумать о том, что сейчас со мной происходит.

Так что же происходит? Надо быть объективным, я страдаю от одиночества, отсутствия женской нежности и заботы. Да, это так, чего тут лукавить! Когда-то я купался в любви, которая исходила от моей Ольги – девушки-загадки – такой очаровательной, такой божественной. После неё отношения с другой женщиной построить уже вряд ли удастся. Возможно, просто необходимо отвлечься. Если бы мне предложили дело, связанное с раскрытием преступления, я бы согласился, не раздумывая. Без обсуждения какого-либо вознаграждения, вложил бы в это расследование всю свою накопившуюся энергию.

Однажды, в разговоре с Ольгой я привёл в пример ситуацию человека на войне, вспомнить которую было бы сейчас уместно. На войне всё понятно, поскольку осуществляется цикл: «планирование – действие – получение результата своих действий». И совершается он, чуть ли не ежедневно. Человек быстро втягивается, его привлекает возможность оперативно получать результат. Война – это наркотик, постоянный выброс адреналина, а цена ошибки тут высока, на кону твоя жизнь и жизнь твоих товарищей. Когда война заканчивается, ветеран приходит домой, попадая в тихое мирное бытие. Ему потребуется немало времени для адаптации. Иногда эта тишина вместо умиротворения создаёт панику, страх перед неизвестным будущим. Боец испытывает желание вернуться к активным действиям, чтобы жить в привычном ритме и регулярно получать свою порцию адреналина. И здесь важно вовремя на что-то переключиться, в противном случае человек может просто не выдержать и даже потерять рассудок. Я знаю, о чём говорю, когда-то вернувшись с войны из Афганистана, сам прошёл через различные трудности.

Вы спросите, зачем я рассуждаю на эту тему? Отвечу: я провожу параллели, сравнивая текущую ситуацию, при которой нынешнее затишье становится для меня невыносимым. Ведь два года назад мы с Ольгой одержали победу над бандой оголтелых мошенников и убийц. Противостояние складывалось весьма непросто. Я лично «выложился по полной» и считаю победу заслуженной. После этого, казалось бы, настало время «почивать на лаврах», но мне хотелось сражаться и дальше, а наступившее спокойствие больше напрягало и беспокоило. Но я «нутром чуял», что это лишь «затишье перед бурей», и скоро должно последовать некое продолжение. Не зря же следователь ко мне приходила…

Вдруг зазвонил мобильный телефон, прервав цепь моих размышлений.

– Алло! Марк Сергеевич, – раздалось в трубке. – Грачёва беспокоит. Можете говорить?

– Да, Наталья Игоревна, добрый вечер. Не поверите, только сейчас о Вас вспоминал.

– Почему же, охотно верю. Звоню Вам по нашему делу. Можете завтра выделить время, подъехать и протокольчик подписать? Сразу оговорюсь, свои встречи предпочитаю планировать до обеда.

– Без проблем!

– После разделения Прокуратуры и Следственного комитета, мы переехали. Напишу Вам SMS-сообщение, в котором укажу новый адрес.

– Хорошо. Завтра ждите меня в 11.00.

– Договорились, до завтра.

Я был несколько взволнован этим коротким звонком. Возможно, именно сейчас рождается преамбула дальнейших событий. Почему нет? Ведь я сам очень хочу этого.

Наконец, добрался домой. На ужин отварил покупных вареников с картошкой и, макая в сметану, не спеша пережёвывал их под новостную программу. Любимый кот Ольги – кремовый перс, по кличке Сэм, которого с позволения Беляевой я забрал к себе, давно смирился с переменами в своей жизни. Сейчас он тёрся о ножку табурета, громко урчал и мурлыкал, выпрашивая для себя дополнительную порцию корма. Время от времени перс таращил на меня огромные глаза, пытаясь понять, привлек ли он моё внимание или ему нужно урчать ещё громче.

Положив в миску добавку кошачьего корма, я отправился в комнату. Там отыскал тетрадь Ольги с записями её отца, и некоторое время листал страницы, вспоминая, как эти наброски пролили свет на понимание процессов, которые ранее происходили вокруг нас с Ольгой. Оставались непрочитанными только зашифрованные строки, состоящие из многочисленных строк с буквами и символами. Именно эти строки, вынесенные, отдельными абзацами, интересовали меня больше всего. Когда-то с Олей, просматривая тетрадь, пытались понять закономерность этих записей. И вот сейчас я вновь решил попробовать сделать это.

Итак, буквы и символы записаны в строки. По четыре строки в каждом абзаце, по длине равные тетрадной странице. В высоту строка составляет пять миллиметров, а один абзац, с учётом пробела между строками, соответствует трём сантиметрам. Чтобы прочитать абзац целиком, нужно приложить ключ для расшифровки, похожий на двадцатисантиметровую линейку или закладку для книг. А если это закладка, то искать её нужно в книгах.

Вновь продолжил рассматривать тетрадь. В самом конце на внутренней стороне обложки имелась ничем не примечательная надпись: «Дост 2».

– Дост, – размышлял я вслух. – Что значит «дост»? Достать, достучаться, достроить…. Какие ещё могут быть варианты? Если это касается книг, то я бы предположил, что надпись означает «Достоевский», цифра 2 – это страница № 2. Возможно, в книге на данной странице находится ключ для расшифровки записей?..

К сожалению, все книги остались в той квартире, где раньше мы проживали с Ольгой, доступ в неё для меня уже закрыт. Ключи я отдал Беляевой. Проверить эту версию в данный момент не представляется возможным. А жаль!

Откинувшись на подушку, задумался, потом так и заснул с той тетрадью.

6

Проснувшись и оперативно позавтракав, я поспешил на работу. Надо было успеть отдать необходимые распоряжения, сделать пару важных звонков, а в 11 утра быть у Грачёвой.

Екатерине, с которой мы пересеклись в приёмной, пообещал принять участие в собрании их отдела, запланированного на 16 часов. Сразу после совещания я покинул офис. Быстрым шагом добрался до стоянки, сел в машину и, прогрев двигатель, выехал на встречу.

Без опозданий прибыл к зданию Областного следственного управления Следственного комитета, где теперь трудилась Грачёва. Припарковал машину, затем выписал у дежурного пропуск.

– Марк Сергеевич, добрый день, – встречала меня Наталья Игоревна. – Вы, как всегда пунктуальны. Проходите, прошу Вас.

– Спасибо.

Расположился у её стола. Следователь, открыв папку, что-то изучала, водя пальцем по строкам. Я терпеливо ожидал, когда Грачёва начнёт нашу беседу. Листая страницы, она тихо произносила:

– Так… Хм… Ладно…

Затем, наконец, Наталья Игоревна обратилась ко мне:

– Простите, Марк Сергеевич, немного не успеваю.

– Ничего, ничего, я подожду.

У неё на столе зазвонил телефон. Сняв трубку, следователь спокойно сказала:

– Грачёва.

В ответ послышался мужской голос, говоривший резко, повышенным тоном.

– Да, Николай Анисимович, конечно, согласна с Вами, – пыталась оправдываться Наталья Игоревна. – Пока ещё не знаю, дел много…

Фраза «много дел» из уст Грачёвой стала «спусковым крючком» для человека «на том конце провода». Он начал кричать, употребляя нецензурные выражения, а из обычных слов различимы были:

– Немедленно!.. Прямо сейчас!..

– Хорошо, я поняла Вас, уже выезжаю, – пообещала следователь и положила трубку.

Наталья Игоревна сделала глубокий вдох и, закрыв глаза, медленно выдохнула.

– Видите, Марк Сергеевич, в каких условиях приходится работать? – печально сказала она. – Персонала в ведомстве не хватает, много нераскрытых дел – «висяков», за них время от времени спрашивает Министерство. А нашему начальству ничего не остаётся, как своим сотрудникам за эти дела «давать по шапке».

– Хотите, я помогу Вам?

– Я Вас умоляю! Как Вы сможете мне помочь?

– Наталья Игоревна, поручите мне какое-нибудь дело.

– Вы серьёзно?

– Вполне! Очень хочу быть Вам полезным.

– Знаете, Никитин, в психиатрии есть термин – «Синдром спасителя».

– Нет, не знаю.

– Синдром, при котором у человека формируется маниакальное стремление помогать людям или спасать их, навязывая окружающим свою заботу, для повышения собственной значимости. Такой человек способен на многое и даже рискует собственной жизнью. «Спаситель» не подозревает, что зачастую в его услугах окружающие не нуждаются, но он упорно убеждает себя и остальных людей в такой необходимости. Это признак психического отклонения.

– Уверяю Вас, ко мне это не относится.

– Даже, если и так, Вы же не юрист, а дилетант. Мало разбираться, где свой, а где чужой, нужно ещё законы знать. В нашей профессии дилетантство недопустимо. К тому же не забывайте, есть такое понятие, как тайна следствия, которую ещё никто не отменял.

– Жаль.

– Марк Сергеевич, Вам заняться нечем?

– Скажу честно, у меня сейчас сложный период, и хотелось на что-нибудь переключиться. Поэтому и предлагаю свою помощь.

– Ладно, поступим следующим образом: Вы подписываете составленный протокол предыдущего допроса, а потом я попрошу Вас «подбросить» меня в одно место. На этом Ваша помощь и закончится. Вы на машине?

– Конечно.

– Вот и славно.

Следователь протянула мне три листа печатного текста.

– Читайте, подписывайте. Здесь то, о чём мы беседовали у Вас в офисе.

Пробежал глазами по тексту и, не найдя там особых расхождений, подписал протокол.

– Так, Марк Сергеевич, ждите меня у машины, сейчас я быстро соберусь, – распорядилась Грачёва. – По дороге всё расскажу.

Выйдя из кабинета, спустился по лестнице в холл, отдал дежурному пропуск с отметкой следователя и покинул здание. Проходя по территории стоянки, невольно стал свидетелем телефонного разговора мужчины, который находясь в салоне своего авто, имел неосторожность не закрыть дверь.

– Здоро?в, Гришуха! – громко говорил он в трубку. – Дела у меня нормалёк! Чего говоришь?.. Да, «пасу?» я её, «пасу?». Вот прямо сейчас сижу в машине и жду. Нет, ещё не выходила. Давно бы уже сам приехал и «грохнул» свою «мусорскую бабу», если она тебе так жить мешает. Заставляешь людей мёрзнуть, теперича не май месяц, Урал всё-таки! Чего говоришь?.. Что?.. Нет, не буду я брать грех на душу. Ну, оборзела, ну, «копает» и что теперь?! Мы с тобой договорились, просто припугнуть. Сегодня вечерком отслежу и подойду к ней. Так чего там сложного, баба она одинокая, жаловаться ей некому. Нормально всё будет! Ладно, давай, наберу потом…

Разговор этот, безусловно, насторожил, особенно после слов «грохнул мусорскую бабу». Затаившись, дослушал всё до конца, и потом прошёл к своей машине, находившейся напротив. Надо бы сообщить Грачёвой, ведь этот агент явно отслеживает кого-то из сотрудников их ведомства. Известно, что объект наблюдения – одинокая женщина. Хотя, зная подход Натальи Игоревны, запросто могу нарваться на обвинения в дилетантстве и бездоказательности моих предположений.

Вот Грачёва показалась на выходе, и сразу же агент завёл двигатель своего автомобиля.

– Хм, очень интересно! – невольно произнёс я. – Уж не Грачёву ли он выслеживает?

Наталья Игоревна искала мою машину, пришлось выйти и помахать ей рукой. Она махнула в ответ и направилась в мою сторону, на ходу закуривая сигарету.

– Курить вредно, – заметил я, когда она подошла.

– Никитин, хорош умничать! Поработайте с моё в этом «царстве правосудия», потом делайте замечания.

После несколько больших затяжек, она выбросила окурок, открыла переднюю пассажирскую дверь и, усевшись, скомандовала:

– Всё, поехали! Нам нужна улица Ангарская.

– Ближний свет! Это ведь самый отдалённый район.

– Ничего, Никитин, Вы же на машине.

Плавно тронулся, покинув стоянку, и вновь остановился перед выездом на проезжую часть. Мои опасения оправдались, агент сделал то же самое, пристроившись следом.

– Наталья Игоревна, скажите, имя Григорий Вам ни о чём не говорит?

– Нет. А почему Вы спрашиваете?

– Сзади на автомобиле едет мужичок, и по поручению некоего Гришухи ведёт за Вами наблюдение. А сегодня вечером он собирается на Вас напасть.

– Марк Сергеевич, что за бред? Откуда такие сведения?

– Я подслушал его разговор.

– Кому я нужна? Расслабьтесь, Вам показалось.

– Не думаю.

– Никитин, следите лучше за дорогой.

Потом Грачёва взяла мобильный телефон, набрала номер и долго общалась, выясняя у своих коллег-оперативников некоторые обстоятельства дела. Машина, ехавшая сзади, не отставала, а учитывая дневные пробки на дороге, оторваться от преследователя шансов почти не было.

– Наталья Игоревна, этот товарищ так и «висит у нас на хвосте».

– Что Вы предлагаете?

– Свяжитесь с сотрудниками ГИБДД, пусть его остановят, проверят документы. Будем хотя бы знать, что это за тип.

– Времени у меня совершенно «в обрез». К тому же мы приехали. Остановите здесь.

Выбрал место для парковки. Преследователь остановился в пятидесяти метрах, на противоположной стороне улицы Ангарская.

– Марк Сергеевич, не хотите поучаствовать? – спросила Грачёва. – Если что, будете понятым.

– Конечно, я с Вами.

– Тогда вперёд!

– Подождите.

– Что ещё?

– Этот, который за нами ехал, он ведь в открытую «пасёт» Вас. Может, я чего-то не понимаю, но разве у Вас не возникает желание его проверить?

– На каком основании? Гражданин совершил какие-то противоправные действия? Или в нашем государстве запрещено ехать следом?

– Наталья Игоревна, всё-таки я удивляюсь Вашей беспечности.

– Так всё, Никитин, мне некогда! Вы идёте со мной?!

– Да!

Мы вышли из машины. Я огляделся, чтобы сориентироваться на местности: узкая проезжая часть в две полосы, справа почти вплотную к ней примыкало бесконечно длинное бетонное ограждение промышленной зоны, а слева – заводские общежития панельного типа. Обойдя дом, попали в первый подъезд, где стоял едкий запах кошачьих экскрементов.

– Нам на этаж выше, – тихо сказала Грачёва.

Комната номер шестнадцать была опечатана. Следователь сдёрнула наклейку с печатью, открыла ключом дверь и вошла вовнутрь. Я последовал за ней.

– Наталья Игоревна, это место преступления?

– Да. Здесь убили женщину.

– О, ничего себе!..

– Никитин, будьте здесь и ничего не трогайте. Я быстро.

– Понял.

Грачёва исчезла за занавесками, отделяющими прихожую от жилой зоны. Оставшись один, стал оценивать обстановку. Обычная «общага» коридорного типа. Судя по убранству, обитатели – типичные работяги, «тянущие свою лямку» от зарплаты до зарплаты. Вещи у двери раскиданы, возможно, кто-то торопился покинуть помещение…

– Марк Сергеевич, можно Вас?.. – позвала Грачёва. – Подойдите ко мне.

– Иду.

– Только осторожно.

В комнате: старый телевизор, продавленный диван, драные шторы на окне, на деревянном полу большое тёмное пятно высохшей крови – это всё, что бросилось в глаза.

– Вы ведь правша? – поинтересовалась следователь.

– Да.

– Попробуйте совершить замах, как будто хотите ударить меня ножом сверху.

Медленно я сделал похожее движение.

– Так, хорошо, – сказала она и что-то записала в свой блокнот. – Получается, что убийца был левша. Да уж, запутанное дело получается. Весьма запутанное.

– Наталья Игоревна, хоть немного посвятите в курс дела, любопытно же. Возможно, у меня появятся идеи, и я смогу Вам чем-нибудь помочь. Сами же говорите, работников не хватает, а мы с Вами вроде люди не чужие…

– Что значит не чужие?

– Ну, это я так…

– Любопытно Вам?

– Да.

– Тогда слушайте: убита женщина – Конева Елена Сергеевна, 1973 года рождения. Ранее судима за кражу ювелирных изделий. Отбывала срок в колонии общего режима, вышла по амнистии через четыре года. После работала диспетчером на железной дороге. Проживала в этом муниципальном общежитии по улице Ангарская с сожителем, также ранее судимым – Мельниченко Дмитрием Ивановичем. Семья была неблагополучной, на них имелись жалобы за нарушение порядка, также за этой парочкой числились приводы в участок. Убийство произошло полтора месяца назад. Полицию вызвали соседи, реагируя на шум и крики, доносившиеся из жилища Коневой. Прибывший на место наряд обнаружил труп женщины с ножевым ранением в области шеи. Соседи опознали в убитой хозяйку комнаты. Гражданин Мельниченко к моменту прибытия оперативников сбежал, и «по горячим следам» задержать его не удалось. Поэтому он был объявлен в розыск, как главный подозреваемый. Вот, собственно, и всё.

– Наталья Игоревна, Вы говорили, что дело запутанное. А, по-моему, вполне себе «заурядное» убийство. Имеется подозреваемый, нужно его разыскать и определить мотив.

– Возможно и так. Но, видите ли, есть ещё один нюанс. Тело убитой подвергли дактилоскопии. Ну, то есть, судмедэксперт, кроме прочего, снял отпечатки пальцев.

– Понятно.

– Как я уже говорила, Конева ранее отбывала наказание. Отпечатки её пальцев имелись в нашей базе. Так вот «пальчики» из базы данных не совпали с отпечатками трупа.

– То есть, Вы хотите сказать, что это не…

– Да, я хочу сказать, что это не Конева Елена Сергеевна!

– Но ведь соседи опознали её.

– Опознали.

– Значит, можно допустить, что ранние отпечатки попали в дело подсудимой Коневой по ошибке.

– Дактилоскопия проводилась не единожды. Сначала при задержании, повторно в СИЗО, а затем и перед поселением в колонию. Каждый раз отпечатки Коневой проверялись и сличались с базой. Ошибиться здесь крайне сложно.

– Странно.

– Более чем. Отпечатки убитой женщины в базе отсутствуют, и мы не можем определить кто она. Единственно известно, что настоящая Конева и убитая женщина были внешне очень похожи.

– Можно ли изменить отпечатки, например, с помощью пластической операции?

– Зачем делать дорогостоящую операцию «опустившейся» женщине?!.. Я Вас умоляю!

– Да, верно.

– Теперь Вы понимаете, почему наше начальство так бесится? Если бы не эти «долбаные» отпечатки, можно было «свалить» всё на Мельниченко и закрыть дело. А тут куча несостыковок, в итоге намечается очередной «висяк».

– Да, понимаю.

– К тому же сейчас подтвердилось, что смертельный удар нанёс левша. По данным предыдущего уголовного дела, Мельниченко левшой не был, да и не «мокрушник» он.

– Наталья Игоревна, смотрите! – воскликнул я, указав на маленький предмет, застрявший в складках дивана.

– Что там?

– Попробуйте достать, Вы в перчатках.

– Это пуговица, – подняв предмет, заключила следователь. – А Вы молодец, Никитин, внимательный!

– Вероятно, оперативники не заметили. Но даже издалека видно, что эта пуговица от дорогой одежды. Видите, на ней надпись бренда?

– Вижу, вижу. Немецкая компания, мировой производитель модной одежды.

– У наших «непутёвых героев» – Коневой и Мельниченко – вряд ли была одежда за пятьдесят тысяч рублей. Значит, предполагаемый убийца – человек не бедный, преследовавший некие корыстные интересы. Он пришёл в квартиру, чтобы потребовать заплатить по счетам.

– Что ж, Марк Сергеевич, браво! Только не обольщайтесь, сейчас столько подделок, вещевые рынки битком забиты контрафактом, поэтому в гардеробе малообеспеченных людей может находиться псевдофирменная вещь, кроме того, возможно эту красивую пуговицу подобрали на улице и принесли в дом. Не так ли?

– Может, конечно.

Грачёва сделала пару снимков на свой телефон и предложила пройти на выход. Она закрыла входную дверь ключом, затем вновь опечатала её. Подойдя к нашей машине, обнаружили, что автомобиль, сопровождавший нас от Следственного комитета, исчез.

– Вот видите, Марк Сергеевич? А Вы говорили, что нас преследуют, – усмехнулась следователь. – Поехали, довезёте меня до работы, потом отпущу Вас.

И мы отправились обратно. Машин на дороге стало ещё больше, двигались крайне медленно. К своему удивлению, в соседнем ряду я вновь заметил автомобиль того самого агента.

– Наталья Игоревна, наш «хвост» опять пристроился. Вон, смотрите.

Грачёва оглянулась назад, но ничего не ответила. Потом она долго с кем-то общалась по телефону, а я посматривал в зеркало заднего вида за действиями нашего преследователя. В течение сорока минут прибыли к стоянке у здания Следственного комитета. На въезде я остановился, ожидая, когда агент подъедет ближе. Потом резко сдал назад и нажал на тормоз, таким образом, чтобы слегка коснуться бампера следовавшего сзади авто.

– Никитин, Вы что творите?! – возмутилась Грачёва, не ожидавшая от меня такого манёвра. – Вы, вообще, отдаёте отчёт в своих действиях?!

– Всё нормально, Наталья Игоревна, просто хочу для Вашей же пользы кое-что узнать.

– Что узнать?..

– Увидите.

Я быстро вышел из машины и направился к нашему оппоненту. Но тот, почуяв неладное, ретировался задним ходом. Потом, дав газу, вывернул на магистраль и скрылся.

– Слушайте, что за хамство на дороге?! – продолжала возмущаться следователь, покинув салон авто. – Это уму непостижимо!

– Простите, но я всего лишь хотел спровоцировать злоумышленника на мужской разговор. Как видите, даже повреждений нет – еле видная царапина, это самый простой способ…

– Зашибись, способ!

На листочке я записал номер преследовавшей нас машины и протянул Грачёвой:

– Вот, пробейте, пожалуйста, кому принадлежит транспортное средство.

– Зачем?

– Уверен, «ниточка потянется» и выведет Вас на очень интересную личность. Не зря же этот агент целыми днями за Вами следит.

– Никитин, среди «белого дня» Вы нарушаете закон, намеренно создаёте дорожно-транспортное происшествие! Ничего, что с Вами работник Следственного комитета?!

– Наталья Игоревна, по-моему, Вы просто вредничаете.

– Что?..

– Тот, кто за Вами следит, наверняка хочет помешать расследованию и воспрепятствовать правосудию. Говорю же, я случайно подслушал разговор, Вам грозит опасность!..

– Так всё! Я устала от Вас! Но имейте в виду, если поступит жалоба, я буду на стороне того потерпевшего.

– Понял. Но в качестве компенсации за помощь, оказанную Вам сегодня, не сочтите за труд, «пробейте» этого типа. Я Вас очень прошу.

– Хорошо, давайте Ваш листочек.

– Спасибо.

7

Вернулся в офис позднее, чем рассчитывал. Просматривая папку с документами, переданную мне на подпись секретарём, какое-то время не мог сосредоточиться и думал о нашей встрече с Грачёвой. Встрепенуться меня заставил звонок мобильного телефона. Звонила Катя:

– Марк, ты занят? Уже четыре часа, ты обещал прийти к нам на собрание!

– Да, прости, сейчас иду.

Как некстати это собрание! Но раз обещал – надо идти. Сложив непрочитанные документы обратно в папку, покинул кабинет и быстро проследовал в клиентский отдел. Мероприятие уже шло полным ходом. Слово держала Екатерина Артюх. Извинившись за опоздание, я присел на свободное кресло за одним из рабочих столов.

Нынешний отдел состоял из пяти менеджеров, у каждого из них своё направление деятельности. Многие из клиентов, которых сейчас обсуждали, были мне хорошо известны, поскольку когда-то именно я и начинал сотрудничество с ними.

– Качество предоставляемых услуг является гарантом нашей успешной работы, – говорила Екатерина Юрьевна. – Все отклонения от нормативов, прописанных в контракте, необходимо вовремя выявлять и незамедлительно работать над ошибками, отслеживать деятельность наёмных организаций, визировать акты выполненных работ, убедившись в чётком соответствии регламентам. Надеюсь, всем это понятно?

– Понятно, – отозвались работники.

– Теперь, что касается новых клиентов, – продолжала Артюх. – Итоги за прошлый год у нас неутешительные. По этому показателю мы отстали почти на двадцать пять процентов к аналогичному периоду прошлого года. Ребята, это слишком много! Со всей ответственностью могу сказать, что план был достижим. В Ваших же интересах привлекать новых заказчиков. Предприятий хватает и в городе, и в области. Отстаёт и наше региональное направление.

– Екатерина Юрьевна, зато в региональных продажах выполнен план по обороту, – вставил своё слово менеджер регионального направления по фамилии Тутик.

– Миша, взгляни на статистику! – парировала его реплику начальница. – Высоких показателей по регионам мы достигли только за счёт перевыполнения плана по нашему московскому партнёру. А по остальным клиентам – безнадёжное отставание.

Екатерина прервалась, чтобы найти нужные пометки в своём блокноте. Повисла пауза, некоторые менеджеры перешёптывались между собой, другие косились в мою сторону. Поэтому, не дожидаясь предоставления слова, я решил вступить:

– Уважаемые коллеги, показатель прироста новых заказчиков действительно не может нас не беспокоить. Мы с Екатериной Юрьевной рассматривали эту проблему. Есть ещё один момент, на котором хочу заострить ваше внимание. За прошлый год клиентский отдел выровнял выполнение глобальных задач, связанных с проектами реконструкции производств. Однако мы забываем о предложениях по тренингам и обучающим семинарам для наших клиентов. Хочу напомнить, что изначально фирма «Современные Формы и Решения» базировалась именно на подготовке и проведении тренингов для предприятий. В нашем прайс-листе это особо выделенная позиция. Интересовался у директоров компаний, сотрудничающих с нами, почему они не заказывают данную услугу, а в ответ постоянно слышу: менеджеры нам её не предлагают. В результате у нас без работы сидят первоклассные специалисты – бизнес-тренеры.

– Да, я тоже хотела это озвучить, – сказала Артюх.

– В общем, для стимулирования показателей, приняли решение об увеличении в два раза выплаты за привлечение новых клиентов, – продолжил я. – Напомню, это разовая премия. Что касается предложений по тренингам и обучающим программам для сотрудников предприятий, здесь тоже без изменений не обойдётся. В новой мотивации менеджеров отдела, акценты будут смещены в пользу этой услуги. К 1 марта на официальном сайте будет опубликован обновлённый список тренингов, семинаров и обучающих программ на этот год. Екатерина Юрьевна доведёт его до вас в ближайшее время. Уважаемые коллеги, какие будут вопросы, предложения?

– Марк Сергеевич, скажите, когда вступит в силу новая мотивация? – последовал ожидаемый вопрос от менеджеров.

– Откладывать, не будем, на следующий месяц и введём. Да, Екатерина Юрьевна?

– Да, конечно, – согласилась со мной Катя.

– По итогам февраля ваш труд будем оценивать уже по-новому. К концу недели Екатерина Юрьевна представит вам анонс изменений и новых приоритетов.

– Думаю, в пятницу к 17.00 у меня будет всё готово, – подтвердила Артюх. – Потом сразу и обсудим.

– Вечером пятницы?! – возмутился Михаил.

Его недовольство поддержали остальные работники.

– Ничего один раз можно и в пятницу вечером собраться, – ответила начальница. – Тем более, это займёт немного времени. Марк Сергеевич, есть у Вас что-то ещё?

– Нет, у меня всё.

– Ребята, если вопросов больше нет, на сегодня все свободны, – завершила мероприятие Екатерина Юрьевна.

Менеджеры разошлись по своим местам для того, чтобы окончить дела на сегодняшний рабочий день. Мы с Екатериной зашли к ней в бокс.

– Спасибо, Марк, что пришёл и поддержал меня, – улыбнувшись, сказала Катя.

– Не за что. Теперь мы вдвоём на хозяйстве остались, поэтому я должен был прийти. Готовь новую мотивацию.

– Хорошо, Марк.

– Кать, сегодня долго задерживаться не буду, у меня есть ещё одно важное дело. Давай, пока!

– Пока!

8

Вечером в начале восьмого подъехал к Следственному комитету. Признаюсь, после сегодняшнего дневного происшествия, я искренне переживал за Грачёву. Какая-то она беспечная, «ушла с головой в работу» и совсем себя не бережёт, не беспокоится о своей безопасности. Этот агент, отслеживающий перемещения следователя, смекнул, что его заметили, и возможно постарается действовать на опережение. Он обязательно проявит себя, если не сегодня, так в ближайшее время.

Машину оставил в соседних дворах, и для начала обошёл стоянку перед зданием ведомства, проверил. Агента и его авто там не было. Потом я зашёл вовнутрь и направился к дежурному.

– Простите, можно узнать, следователь Грачёва ещё у себя? – спросил я.

– На сегодня приём окончен, – ответил офицер.

– Я в курсе, мы с ней уже встречались.

– Помню, Вы отмечались. Грачёва Вам ещё и на вечер назначила?

– Нет, я по личному вопросу. Не подскажите, во сколько она освобождается?

– Когда как. Обычно долго сидит. Доложить о Вас?

– Доложите.

– Паспорт давайте.

Протянул дежурному документ. Тот сделал запись в журнал и набрал Грачёву по громкой связи:

– Наталья Игоревна, дежурный на проводе. Тут посетитель по фамилии Никитин, Вас спрашивает.

– Данные по его запросу ещё не готовы, пусть завтра подойдёт, – отвечала следователь недовольным голосом.

– Не по этому поводу, – шёпотом подсказывал я дежурному. – По личному вопросу.

– Он говорит, по личному вопросу, – повторил мои слова офицер.

– Если есть желание, пусть ожидает внизу, через полчаса я освобожусь.

– Понял Вас.

Потом, положив трубку, дежурный сказал мне:

– Ну, вот, Вы всё слышали. Ждите здесь.

– Хорошо, спасибо, – поблагодарил я его и присел на лавку для посетителей, установленную при входе.

Прошло уже больше часа, но я терпеливо ожидал её появления.

– Никитин, Вы ещё здесь? – спросила Грачёва, наконец, спустившись в холл первого этажа. – Думала, уже не станете меня ждать.

– Как видите, я терпелив.

– Разве мы договаривались с Вами о встрече?

– Наталья Игоревна, внутреннее чутьё мне подсказывает, что Вам грозит опасность.

– Вот как?! Неужели?

– Я уверен.

– Знаете, Марк Сергеевич, я веду несколько уголовных дел, почти ежедневно в мой адрес поступают угрозы, постоянно меня пытаются шантажировать. Если я буду гоняться за людьми, отслеживающими мои перемещения, то на основную деятельность времени не хватит. За годы работы я научилась не обращать на это внимания. Чётко выполняю своё дело, а если со стороны ангажированных лиц на меня возникает чрезмерное давление, то я всегда могу доложить вышестоящему руководству, и закон встанет на мою защиту.

– Когда-то мой отец говорил то же самое, однако его убили…

– Мне очень жаль.

– Если Вы считаете, что нет никакой опасности, то позвольте мне убедиться в этом. Просто хочу разобраться с тем агентом, кто он и зачем это делает.

– Марк Сергеевич, Ваши методы недопустимы. Если хотите, вести собственное расследование, действуйте. Только, пожалуйста, не вовлекайте меня в эту историю.

– Можно по вечерам я буду провожать Вас с работы? В зимнее время темнеет рано…

– Нет! – категорично ответила Грачёва.

– Хорошо. Тогда, хотя бы сегодня, раз уж я приехал.

– Смысла нет. Живу я здесь недалеко, вечером, слава Богу, есть освещение. Зачем?

– Ну…

– Я плохо переношу навязчивость. Мне по душе люди, которые понимают с полуслова. Ступайте домой, если будет информация, то я с Вами ею поделюсь, обещаю. Договорились?

– Понял Вас. До свидания.

– Всего хорошего.

Покинул Следственный комитет, однако чувство невыполненного долга свербило мою душу. Почему Грачёва такая принципиальная? Из подслушанного телефонного разговора я узнал, что она одинока. Возможно, принципиальность и одиночество – это те составляющие, необходимые человеку для успешной карьеры в юриспруденции, когда ни семья, ни личная привязанность к близким людям не отвлекают, чтобы полностью быть погружённым в свою работу. Наталья Игоревна симпатичная женщина, но почему она не создала семью? Неужели дело только в работе? В очередной раз ловлю себя на мысли, что Грачёва мне не безразлична, а осознание того, что ей грозит опасность, не давало мне просто так взять и уйти.

Пройдя менее ста метров, я все-таки принял решение – дождаться и проследить за Грачёвой. Пусть в тайне, но убедиться, что с ней ничего не случится. Перешёл через дорогу и расположился на скамейке остановочного комплекса. Отсюда вход в здание Управления был виден, как на ладони. Лёгкий морозец ощутимо «покусывал», и время от времени приходилось растирать озябшие конечности.

Вот, наконец, следователь показалась на выходе из своего ведомства. Она закурила, а затем быстрым шагом начала своё движение по широкой, хорошо освещённой улице. Пешеходов в этот час было немного. Я держался за ней на приличном расстоянии по противоположной стороне, но так, чтобы женщина была в зоне моей видимости. Грачёва зашла ещё и в продуктовый магазин, пробыв там чуть более двадцати минут. Всё это время я вновь ожидал на улице. Потом Наталья Игоревна с пакетом продуктов продолжила путь и через несколько кварталов свернула во дворы. Освещённость здесь оставляла желать лучшего, местами вообще фонари отсутствовали.

Вдоль выезда с дворовой территории вереницей были припаркованы автомобили. Когда женщина проходила мимо, дверь одной машины открылась, и из неё вышел высокий мужчина. На всякий случай я ускорил шаг. Было слышно, как он окликнул Грачёву, и та остановилась. Незнакомец двигался в её сторону, а их разговор продолжался. Приблизившись, мужчина неожиданно сделал резкий выпад. Из-за темноты детально рассмотреть картину происходящего не представлялось возможным. Грачёва вскрикнула, нападавший обхватив свою жертву сзади, заткнул ей рот и что-то стал говорить вполголоса. Как раз в этот момент я и подоспел. Резким боковым ударом в голову оглушил разбойника, отчего тот повалился в сугроб, вместе с ним упала и Грачёва. Естественно, я освободил её от цепких объятий нападавшего и помог подняться.

– Марк Сергеевич, Вы?.. – пролепетала испуганная женщина.

– Простите, Наталья Игоревна, я не мог Вас оставить, – отвечал я, собирая в пакет вывалившиеся продукты.

Оправившись от удара и воспользовавшись ослаблением внимания, мужчина вскочил на ноги и попытался убежать в сторону двора. Но скрыться ему не удалось, поскольку по периметру территории было металлическое ограждение, а калитка во двор открывалась электронным ключом. Всучив пакет следователю, я быстро настиг незнакомца, но на этот раз ему удалось увернуться от моего удара. Потом слышно было, как клацнул затвор его пистолета.

– Не подходи, а то обоих здесь положу! – грозно предупредил мужчина.

Я остановился в двух шагах и следил за его действиями. Медленно он двигался вдоль забора в сторону выезда. На пути попалась парочка молодых людей.

– Это чё фильм снимают? – удивился один.

– Слышь, по ходу, тут всё серьёзно, – сказал второй. – Смотри, у этого «волына»!

– У-ау, реально!..

Мужчина немного отвлёкся на молодёжь, этих секунд мне хватило, чтобы схватить его руку с пистолетом и завести её на болевой приём. Раздался выстрел. Грачёва вскрикнула, парни кинулись бежать в обратную сторону. Мёртвой хваткой я вцепился в его руку, оружие выпало, задев бордюр, издало металлический звук. После скрутил обидчика и повалил на снег, пару раз ударил его по голове, чтобы тот сбавил напор сопротивления.

– Тут недалеко участок полиции, – сказала Грачёва, подобрав оружие. – Сможем доставить?

– Если надо, так доставим! – отозвался я. – Как Вы?

– У меня всё хорошо.

– Эй, вставай! Хватит отдыхать! – толкнул я лежащего в снегу бандита.

Тот пошевелился, но вставать не спешил, и только жесткий пинок в бок ускорил его действия. Завернув ему руку за спину, медленно, но верно мы отправились в участок. Я ощущал лёгкое покалывание в области плеча, но старался не придавать этому значения.

В отделении полиции сдали нарушителя и пистолет, принадлежавший ему. Там при освещении разглядели, что рукав моей куртки и одежда под ним разодрана, а на плече присутствует ссадина от той пули, что успел выпустить мужчина при сопротивлении. Кровь медленно сочилась, пачкая одежду. Грачёва, показав своё служебное удостоверение, быстро уладила все формальности. Пока мне пытались оказать первую помощь, группа оперативников выехала на место противоправных действий, чтобы «по горячим следам» определиться, а также обыскать автомобиль подозреваемого.

Наталья Игоревна обещала местному дознавателю не позднее завтрашнего дня обрисовать полную картину происшествия. Далее мы с Грачёвой и другим сотрудником полиции на второй машине, выехали в районный травма-пункт. Необходимо было обработать рану и пройти медицинское освидетельствование. Затем ненадолго вернулись в участок, чтобы приобщить к делу заключение медиков. Там как раз проходил допрос:

– Фамилия?! – грозно спрашивал оперативник, недавно вернувшийся с места происшествия.

– Усов, – отвечал мужчина, подавленным голосом.

– Громче, не слышу!

– Усов.

– Звать как?!

– Вадим Петрович.

– С какой целью напали на сотрудника Следственного комитета?

– Я буду отвечать в присутствии адвоката.

– Ах, ты ж скотина!..

Офицер вскочил со своего места, распахнул дверь кабинета и крикнул своему подчинённому:

– Ермолов!

– Да, товарищ майор?!

– Уведи этого в «обезьянник»! И скажи, чтоб позвонили в Управление, прислали ему адвоката.

– Слушаюсь!

Грачёва ещё немного переговорила с офицером, а после мы с ней не спеша направились в сторону её дома. Было почти двенадцать ночи.

– Вы уж простите меня, Марк Сергеевич, что не прислушалась к Вашим словам, – говорила следователь. – Я даже не удосужилась проверить данные о владельце автомобиля по номеру, который Вы мне написали. Мне так совестно! Слепая вера в себя и свои силы – мой серьёзный недостаток.

– Ничего, главное, что с Вами всё хорошо.

– А вот у Вас теперь проблемы с рукой.

– Пустяки, заживёт.

– Огнестрельное ранение! Ничего себе пустяки!

– Наталья Игоревна, лучше скажите, что говорил Усов, когда напал на Вас.

– Это, конечно, тайна следствия, но поскольку Вы теперь фигурант дела…

– Давайте, без формальностей, мы же друзья…

– Друзья?

– А разве нет?

– Ладно, ладно. В общем, если я правильно его поняла, он настаивал закрыть дело Коневой.

– Коневой?! Запутанное убийство на Ангарской?

– Да, верно.

– Ничего себе! Так это верный шанс раскрыть дело!

– Не обольщайтесь. Уверена, Усов будет молчать до последнего, к тому же он исполнитель. У него минимум информации.

– Вы узнайте у него, кто такой Гришуха? Ведь он и есть заказчик! Номер телефона в его «мобильнике» наверняка остался.

– Конечно, всё это сделаем, не переживайте и «не бегите впереди паровоза».

– Я и не переживаю, просто всё так хорошо складывается.

– Хотите, зайдём ко мне? Что-нибудь поедим, Вы ведь наверняка голодны.

– Нет, ну что Вы, не стоит. К тому же на ночь есть вредно.

– Хорошо, раз Вы такой правильный, не буду настаивать. Может, тогда завтра вместе пообедаем?

– В обед я не смогу, я обещал приехать к Ольге в больницу.

– В больницу? А что с ней?

– Наталья Игоревна, давайте всё-таки встретимся, но после работы.

– Ну…

– Не возражайте, завтра заеду за Вами в семь. Знаю одно очень уютное местечко, предварительно закажу столик. Там поговорим. Расскажу Вам про Ольгу, а Вы – немного о себе. Хорошо?

– Принимается.

Мы простились у её подъезда. Быстрым шагом добрался до своей машины, прогрел двигатель и, вырулив из «тесных» дворов, поехал к себе.

9

Подъём с утра был тяжёловатым, ныло раненное плечо. Потом я столкнулся ещё с одной проблемой: мой повседневный пиджак оказался напрочь испорчен. Зимней куртке также требовалась замена. В связи с переездом на съёмную квартиру, много вещей старался не покупать, и сейчас оказалось даже надеть нечего. В общем, выбрал из того, что было: влез в свой старый свитер, вместо зимней куртки пришлось «нацепить» осеннюю.

Придя на работу, в течение полутора часов «разгребал» почту и прочую корреспонденцию, которую принесла в мой кабинет секретарь. Потом позвонила Лилия Романовна и пригласила к себе на беседу.

– Марк Сергеевич, непривычно видеть Вас без костюма, – заметила Беляева после дежурного приветствия.

– Иногда можно и так, – присаживаясь, сказал я.

– Ничего не имею против. Что ж, давайте к делу. Прошу прощения, что не смогла поучаствовать во встрече с московскими специалистами. Расскажите, как прошло мероприятие?

– Нормально прошло. Была, конечно, критика в наш адрес, но я заверил наших гостей, что сумею «вырулить».

– Учитывая, что разработчик отказался продлять с нами контракт, «выруливать-то» как собираетесь? Посвятите меня в детали.

– Сегодня или завтра свяжусь с непосредственным исполнителем, который выполнял работы от компании-разработчика, предложу ему «халтуру» в частном порядке. Он поправит регламент, оплатим ему лично.

– Думаете, согласится?

– Почему нет? Всё зависит от суммы.

– Согласна, если нет другого выхода, придётся так «выкручиваться».

– Когда регламент поправим, слетаю в Москву, встречусь с нашими партнёрами, объясню ситуацию, успокою там всех. Они ведь в нас заинтересованы.

– Ну да, логично, – задумчиво сказала Беляева.

Потом улыбнувшись, добавила:

– Что ж неплохо, Марк Сергеевич! Ведь можете, когда захотите!

– Стараюсь.

– Кое-что ещё хотела уточнить. Секретарь доложила мне, что на прошлой неделе Вас посетил работник Следственного комитета. Не так ли?

– Всё верно. Приходила следователь Грачёва.

– Опять по делу Синицына?

– Да.

– Что ж они прицепились-то к нам? Ведь я им дала показания.

– Тело не найдено, доказательств нет. Их тоже понять можно, там постоянно проводятся внутриведомственные проверки.

– Слушайте, эта Грачёва, по-моему, к Вам не равнодушна.

– Нет, ну что Вы! Наталья Игоревна – фанат своей работы, мне даже иногда кажется, что она не умеет чувствовать.

– Марк Сергеевич, Вы не знаете женщин. Некоторые сразу показывают свои чувства, другие долго изучают и присматриваются, потом неожиданно набрасываются на объект своего интереса. Грачёва – это второй тип, уверяю Вас.

Я пожал плечами, не найдя, что ответить.

– Так, что-то мы отвлеклись, – спохватилась Беляева. – Давайте ещё раз вернёмся к москвичам.

– Давайте.

– Развитие нашего контракта меня очень волнует. Для нас это – приоритет номер один, во всяком случае, на данном этапе. Поэтому смело вносите в финансовый план расходы, в том числе незапланированные в нашей предыдущей редакции.

– Хорошо.

– И второе, если нужны люди, отдавайте требование в отдел персонала, пускай ищут. В любой момент подключайте меня, я прекрасно понимаю, как Вам одному сейчас нелегко.

– Лилия Романовна, спасибо за поддержку.

– И ещё. Марк Сергеевич, почему Вы до сих пор ютитесь в «переговорке»? Перебирайтесь в кабинет коммерческого директора. Там тихо, просторно и посетителей принимать удобно.

– Поверьте, в «переговорке» мне намного комфортней, успею ещё переехать. Пусть сначала закроют дело Синицына, а там видно будет.

– Хм.

– Хотя, возможно, мне понадобится доступ в его кабинет. Нам с Артюх хотелось провести ревизию некоторых документов, в том числе и по нынешнему проекту.

Открыв ящик своего стола, Беляева достала оттуда ключ и сказала:

– Вот, держите. Пусть он будет у Вас. Секретаря я предупрежу.

– Спасибо.

– Не за что. Давайте на этом закончим, а то мне надо ненадолго уехать.

Забрав ключ, направился к выходу.

– Марк Сергеевич! – окликнула меня директор. – В эти выходные Вы были у Ольги?

– Да.

– Как она?

– Пока без изменений. У неё сейчас новый лечащий врач, познакомился с ним. Он рекомендовал мне приезжать к Ольге через день. Будем заниматься по его методике.

– Ну, дай Бог, чтоб всё наладилось. Ладно, идите, работайте.

Выйдя от Беляевой, сразу направился в клиентский отдел.

– Марк, привет! – встречала меня Екатерина Артюх. – Вчера продумала мотивацию. Посмотришь?

– Да, конечно, давай.

Проверив распечатку итоговой структуры расчётов, с одобрением вернул листок Кате.

– Пойдёт, можешь запускать.

Екатерина, что-то быстро записала у себя в ежедневнике, потом посмотрев на меня, заметила:

– Марк, выглядишь устало.

– Сегодня ночью плохо спал, рука болит.

– Что с рукой?

– Бандитская пуля.

– Да, ладно! Шутишь?

– Шучу, конечно. А вообще, проектанты просто завалили меня своими идеями. Голова кругом. С трудом успеваю вникать. Знаешь, Кать, всё-таки вместо Синицына надо было назначить тебя. В этих чертежах и графиках ты ориентируешься, как «рыба в воде».

– Чего там сложного? В пояснительной записке к чертежу всё указано.

– Указано, но терпения, чтобы сидеть и разбираться, у меня всё равно не хватает.

– Марк, ничего страшного, если что я помогу.

– Кажется, мы хотели заняться кабинетом Синицына, бумаги там отсортировать. Беляева мне ключ отдала. Может сегодня?

– Тогда, если прямо сейчас!

И вот мы уже в приёмной. Открыли кабинет с табличкой «Коммерческий директор». С тех пор там ничего не изменилось, всё, как при старом хозяине. Уборщица раз в неделю мыла пол и смахивала пыль с мебели.

– С чего начнём? – спросила Екатерина.

– Наша цель – документы по российско-германскому проекту. Начнём со шкафов. Для начала вытащим всё оттуда на стол. Чтобы друг другу не мешать, ты с той стороны папки вытаскивай, а я буду с этой.

– Идёт.

Открыли стеклянные дверцы шкафов и стали выкладывать их содержимое. Чего там только не было: целый склад документов, вперемежку с сувенирами и канцелярскими принадлежностями.

– Денис Валерьевич, тот ещё «Плюшкин», – заметила Катя.

– Это точно, – согласился я. – Возможно, среди этих старых бумаг найдутся невостребованные ранее бизнес идеи. Я позвал тебя, как эксперта, так что будь внимательней.

– Хорошо, Марк.

В течение часа среди прочего выявилась солидная куча ненужных бумаг: журналы и газеты, переписка пятилетней давности, неактуальные обучающие программы, а также выцветшие от времени чертежи и пояснительные записки. Всю эту макулатуру сложили отдельно. Более свежую информационно-аналитическую базу на бумажных носителях аккуратно составили на место.

– Попрошу секретаря уничтожить ненужные бумаги, пусть порежет их в «лапшу» и вместе со старыми чертежами и сувенирами – всё в утиль, – сказал я, оценивая освободившееся пространство.

– Марк, переписку и старую корреспонденцию лучше сдать в архив.

– Да, переписку, пожалуй, можно и в архив.

Потом принялись освобождать ящики стола. Было много иллюстрированных журналов, которые так любил читать Синицын, печати и штампы предприятий, несколько книг по стратегическому маркетингу.

– Странно. Где же документы по проекту? Складывается впечатление, что Синицын забрал их с собой в командировку, откуда так и не вернулся. Очень жаль!

– Ой, смотри, Марк! Тут ещё и художественная литература! – удивлялась Катя. – Сборник стихов Иосифа Бродского, а вот Ахматова. Не знала, что Денис Валерьевич любил стихи.

– Да, Синицын был эстет. Катя, забери их себе, возможно, Лере эти книжки понадобятся.

– Ты прав, книги хорошие, пригодятся, – согласилась Екатерина, продолжая рассматривать издания, – Пастернак, Достоевский…

– Достоевский?

– Да, Достоевский второй том. Что тебя так удивляет?

– Погоди, погоди,… второй том Достоевского?

Подошёл к Кате и взял книгу из её рук.

– Второй том произведений Достоевского – это и есть «Дост 2». Точно!

– Не понимаю, Марк, о чём ты?

– Сейчас посмотрим…

Перелистав книгу, в середине её обнаружил широкую закладку из плотной бумаги чёрного цвета. По всей длине этой закладки в четыре ряда в виде ровных квадратиков были аккуратно прорезаны ячейки.

– Катя, мы нашли ключ для расшифровки записей Евгения Ткачука! – радостно воскликнул я. – Он спрятал его в томик Достоевского.

– Значит, это книги не Синицына? Тогда почему они в его столе?

– Ты же сама говорила, что Синицын и Ткачук сидели в одном кабинете. Съехав из этого офиса, Евгений Павлович не забрал или не успел забрать некоторые свои вещи, а Синицын сложил их в ящик стола. По большому счёту, какая сейчас разница! Главное, ключ для расшифровки найден. И сегодня одной тайной станет меньше!

Но Катя «немого приземлила» меня своим вопросом:

– Марк, по-моему, этой находке ты радуешься больше, чем необходимым для нашей работы документам по проекту. Не так ли?

– Ты права. Но я с уверенностью могу сказать, что этих документов в кабинете нет.

10

Сегодня все дела на работе закончил до обеда. Прошёл на стоянку и потом выехал в направлении клиники, где содержалась Ольга.

Эх, здорово было бы рассказать ей о том, что я нашёл ключ для расшифровки записей! Ольга хранила тетрадь в память о своём отце. Записи появились в ней таинственным образом. Девушка рассказывала, что писала их под диктовку, когда к ней являлся призрак её погибшего отца. Нормальному человеку представить такое сложно, но так или иначе получилась целая тетрадь текста, там же содержались абзацы, требующие расшифровки.

Перед тем как я займусь столь интересным делом, мне предстояла встреча с доктором Темниковым и продолжением нашего эксперимента, а на более позднее время назначено свидание со следователем Грачёвой.

Чем ближе я подъезжал к медучреждению, тем больше меня охватывало волнение. Темникова я предупредил перед выездом, поэтому тот уже ожидал меня в своём кабинете.

– Ну-с, Марк Сергеевич, как настроение? – спросил он, когда я вошёл. – Готовы возобновить наше исследование?

– Готов.

– Тогда мойте руки, надевайте бахилы, халат, и приступим.

После соблюдения всех формальностей, мы прошли в палату к Ольге. Как и в прошлый раз, та сидела в кресле в неподвижной позе. Её бледное лицо, словно восковая маска, казалось безжизненным. И только жилка на шее пульсировала, демонстрируя деятельность организма.

– Марк, сядьте рядом на стул, – распорядился Темников. – Возьмите Ольгу за руку.

Сделал, как он сказал.

– Что чувствуете?

– Рука холодная, – ответил я.

– Произнесите её имя. Громко, чтобы всем было слышно.

– Оля.

– Ещё громче!

– Оля!

– Что-то теперь чувствуете?

– Рука начала нагреваться.

– Марк Сергеевич, Ольга Вас слышит, но пока не способна ответить. Понимаете?

– Понимаю.

– Сейчас я хочу, чтобы Вы поговорили с ней о важном и сокровенном. Скажите то, о чём приятно было бы ей слышать из Ваших уст. Можете погладить её, осторожно обнять. Чтобы не смущать Вас, минут на пять я покину палату. Договорились?

– Да.

– Только без «фанатизма», очень осторожно. Если возникнут проблемы, нажмите кнопку вызова.

В знак согласия я кивнул.

– Всё ухожу. Начинайте.

Темников вышел, и мы остались с Ольгой одни. Я немного растерялся от неожиданного предложения доктора и сначала просто смотрел на девушку. Она всегда была такая подтянутая, спортивная. Но болезнь изменила её, сложно узнать в ней прежнюю Ольгу. Так хочется вернуть то время, когда мы были счастливы вместе…. Что же сказать ей? Когда ехал сюда, думал рассказать о найденном ключе для расшифровки, однако в данный момент это не главное. И я начал с того, что чувствовал сейчас, что испытывал:

– Оля, мне очень тебя не хватает. Уверен, ты слышишь меня. Очень прошу, найди силы и вернись ко мне. Я люблю тебя и хочу всегда быть с тобой.

Опустился перед ней на колени и обнял её. Слышно было, как у девушки билось сердце. Осторожно поцеловал лоб, потом холодные губы.

– Очнись, Оленька! – шептал я. – Я не хочу быть один. Ты понимала меня, как никто другой. Верю, что сможешь поправиться, и мы вновь будем вместе. Дай мне знак, что мои слова доходят до тебя.

Вдруг я почувствовал, как всё тело девушки напряглось, кисть руки, за которую я держал её, еле заметно сжалась. И это повторилось несколько раз. Вот та «ниточка», о которой говорил доктор Темников, за которую нужно потихоньку вытягивать Ольгу из этого состояния. И я верю, она вернётся…

– Оля, у тебя получается! Ты молодец! Твоё тело вновь обретёт жизнь. Главное стремиться к этому…

Дверь палаты открылась, и вошёл врач.

– Ну что, Марк Сергеевич, есть успехи? – спросил он. – Рассказывайте.

– Был импульс руки, она сжала мою руку и явно дала понять, что слышит меня.

– Так и есть.

– Виктор Алексеевич, при этом Ольга напрягается всем телом, ведь это может вызвать ту же реакцию, как при нашем первом сеансе.

– Ничего не поделаешь, каждый человек напрягается, прежде чем совершить даже самое простое действие. Ольге сложнее, поскольку она ещё не умеет управлять своим телом. Но будем надеяться, что научится. Постепенно нейронные связи восстановятся, и она покажет, на что способен молодой организм.

– Очень на это надеюсь, доктор.

– Я тоже. Ну, а сегодня наш сеанс окончен. Продолжим послезавтра.

– А-п, а-ап, – вдруг произнесла Ольга, и кисть её правой руки сжалась в кулак.

– Ничего себе! – удивился Темников. – Вон, как ты уже можешь?

Но после этого девушку начало трясти. Доктор нажал тревожную кнопку, в палату вошла медсестра и сделала успокоительный укол.

– Прогресс есть, главное с этим не переборщить, – резюмировал врач. – Пойдёмте, Марк Сергеевич.

Времени у меня было достаточно, поэтому я согласился на предложение доктора устроить небольшое чаепитие. За чаем разговорились.

– Марк Сергеевич, помнится, Вы рассказывали, что после аварии Ольга стала обладать сверхспособностями. Не так ли?

– Да, верно. С помощью её дара проникать в мир призраков, нам удалось связаться с жертвой преступления, и в дальнейшем быть в курсе преступных дел и замыслов наших врагов. Впоследствии мы уничтожили их.

– Скажите, как сама Ольга реагировала на эти способности? Считала ли она их нормой?

– Нет, ну что Вы! Они доставляли девушке сильные страдания, она называла это болезнью или проклятьем и всегда хотела избавиться от этого.

– Как странно. Это типичные симптомы шизофрении либо мании преследования, с другой стороны, то что сообщает Ольга не совсем вяжется с её восприятием происходящего. Ведь ни один шизофреник не считает себя больным.

– То есть, это могут быть сверхспособности?

– Марк Сергеевич, я всё-таки врач, верю фактам и истории болезни. Мистика, прорицатели, призраки, пришельцы, порталы в иные миры и прочая дребедень – всё это для того, чтобы «пощекотать нервы» впечатлительных обывателей. Если нет чётких доказательств, значит, этого существовать не может. Извините меня за прямоту.

– А медиумы и экстрасенсы? Существование людей с таким даром – доказанный факт. Вот, например, Вольф Мессинг – известная личность.

– На счёт Мессинга спорить не буду, но в большинстве случаев люди, выдающие себя за экстрасенсов, – гипнотизёры и трюкачи. А уж про предсказателей, типа Нострадамуса и бабы Ванги, я вообще молчу. Все их предсказания просто «притянуты за уши» к произошедшим событиям. В силу своего воображения, люди приписывают к свершившимся фактам разные пророчества. Но на деле предсказатели – просто мошенники.

– Ольга слышала мои мысли. Я Вас не обманываю!

– Успокойтесь, Марк Сергеевич, когда Ваша жена придёт в себя, мы сможем всё проверить. И если это окажется правдой, я изменю своё мнение. В дальнейшем смогу изучить сей феномен и даже написать по этой теме диссертацию.

– Виктор Алексеевич, не хочу показаться нетерпеливым, но у меня вопрос по прогнозам и срокам. Когда у Ольги могут наступить улучшения?

– Марк Сергеевич, не ставьте меня в неловкое положение. Сроки дело индивидуальное. Скажу лишь, что организм человека – это большая загадка, его внутренний потенциал до конца не изучен. Есть в нашем организме скрытые механизмы, воздействовать на которые люди пока не научились. Я говорю о вегетативной нервной системе. Слышали о такой?

– Ну…

– Эта система самостоятельно управляет дыханием, кровообращением, работой внутренних органов. Мы не можем повлиять на неё. А «вегетативка» способна подстраивать организм, давая ему возможность жить. Иногда бывают случаи, как говорится «клин клином», в результате стрессовой ситуации человек, полностью утративший речь, слух и другие основные функции, приходит к полному излечению. Но это больше похоже на чудо, шанс один на миллион. В случае с Ольгой, делать прогнозы, вообще, дело неблагодарное, поскольку девушку некоторое время назад буквально «вытащили с того света». Она была в состоянии клинической смерти. Из-за нарушения кровообращения головного мозга, погибло много нейронов, а связи между ними атрофировались. Знаете, что такое нейроны?

– Клетки головного мозга.

– Верно. Нейроны – это особенные клетки, способные создавать импульсы электрического тока. Эти импульсы передаются другим нейронам и вступают между собой во взаимосвязь. Связанные друг с другом нейроны образуют сети. Таких сетей в мозге огромное количество, и они специализированы на восприятии разных сигналов: зрительных, слуховых, обонятельных, осязательных и других. Также с помощью таких сигналов происходит управление движениями мышц.

– Как всё сложно.

– В народе говорят: нервные клетки, дескать, не восстанавливаются. Так вот, это неправда. Нейроны так же, как остальные клетки нашего организма, способны к регенерации и проходят цикл от рождения до гибели. Только процесс деления нейронов происходит очень медленно. Здесь уместно другое выражение: «время лечит». Относительно Ольги, если выразиться проще, в её мозге происходит рождение и развитие новых нервных клеток. Каждое наше занятие не проходит даром и способствует развитию нейронных связей. Медленно, но уверенно. Остаётся пожелать нам терпения.

– Да, это точно.

– Марк Сергеевич, простите, но мне уже пора к пациентам. Всего Вам хорошего, послезавтра жду Вас у себя. До свидания.

– До свидания.

11

Добравшись до квартиры, накормил кота, потом, расположившись в кресле, открыл тетрадь Ольги с записями её отца. К просмотру приступил с первой страницы. В самом начале был разборчивый текст:

«Ткачук Евгений. Так сложилось, что жизнь моя была столь коротка.

Я не успел сделать ровным счётом ничего. Хотя компании, созданные

мной, сейчас процветают и работают на благо тех, кто остался жить.

Мне придётся уйти…»

Далее следовал зашифрованный текст из набора букв и символов. Приложил закладку на первый абзац. В вырезанных квадратиках проявились нужные буквы, которые сложились в слова. И я прочитал:

«Тайна никогда не будет раскрыта,

пока не прочитаны эти строки.

Но, если сейчас Вы читаете их,

то вот она моя тайна…»

Переместился на следующий абзац, и так дальше до конца страницы сдвигал ключ-закладку. Вот какой текст получился:

«Когда умерла Виталия, мне было тяжело.

Обратился к психотерапевту. Её звали Алсу.

Она помогла мне, мы подружились.

Алсу призналась в своей любви.

Я приходил к ней, мы были близки.

От Ольги нашу связь я скрывал.

Однажды Алсу сказала, что беременна.

Я обещал жениться на ней.

Подарил ей квартиру на Татищева.

Родился Илья, я решил открыться Ольге.

Знакомство должно было состояться

на загородном мероприятии…»

– Ничего себе! – прошептал я. – Вот это тайна, так тайна! Браво, господин Ткачук! Удивил!

Евгений Павлович скрывал отношения, и его можно понять. Он боялся, что после смерти жены, Ольга такой шаг не оценит. Как бы то ни было, у Ольги есть младший брат. Это здо?рово! Ведь я-то знаю, и мне эта ситуация близка. Я был счастлив, когда нашлась моя сестра Катя, с которой в силу обстоятельств ещё в детстве был разлучён. Мы нашли друг друга спустя много лет.

После смерти Ткачука, Алсу нужна помощь, ведь она осталась одна с ребёнком на руках. Покупка квартиры сняла лишь часть проблем. Если бы Евгений Павлович был жив, то по крайней мере, обеспечивал бы их материально. Но раз уж так случилось, то теперь наш долг помогать им, а для этого необходимо разыскать Алсу. В послании нет конкретного адреса, только название улицы. Но Алсу – редкое имя в наших краях. Вряд ли в домах на улице Татищева найдётся много собственников квартир с таким именем. Можно сделать официальный запрос, например, через Следственный комитет. Как раз сегодня у меня встреча с Грачёвой.

Довольный результатами своих изысканий, я прилёг на диван и спустя некоторое время заснул.

12

Проспал почти два часа. Разбудил меня звонок мобильного телефона.

– Марк Сергеевич, я чего-то не поняла! – раздался в трубке голос Грачёвой. – Назначили, значит, свидание, а сами не звоните не пишите.

– Простите, Наталья Игоревна, – встрепенулся я. – Чего-то закрутился. Вы сейчас на работе?

– Ну, конечно. Ожидаю Вас.

– Всё, будьте на месте, выезжаю!

Быстро собрался и помчался на стоянку. Пока прогревался двигатель, по телефону заказал столик в ресторане. Подъехал к зданию Следственного комитета, и сразу же позвонил. Потом встретил Грачёву в холле, и вместе мы прошли к машине. Обратил внимание, что Наталья Игоревна к сегодняшнему мероприятию подготовилась. Контурным карандашом она сделала подводку глаз, чего раньше за ней я не замечал. Аромат лёгкого парфюма подчёркивал, насколько важно для неё наше свидание.

– Марк Сергеевич, неужели Вы и, правда, забыли про меня?

– Нет, не забыл, и даже раньше ушёл с работы. Просто оставалось время, и я позволил себе немного вздремнуть. Хорошо, что Вы позвонили…

– Ах, вон оно что?! Ну, Вы даёте!

– Живу сейчас один, некому было разбудить. На моего кота надежды никакой.

Наталья Игоревна улыбнулась, но больше ничего не сказала. Для такого времени суток машин на дороге было сравнительно немного, и мы быстро добрались до заведения. В этом ресторане я частенько обедал с московскими гостями, кухня там недешёвая, зато отменная, с большим разнообразием мясных, рыбных и вегетарианских блюд. Внутри царили спокойствие и уют, играла тихая музыка, любителей вечерних посиделок оказалось немного. Сняв верхнюю одежду, мы прошли на указанное нам место. Грачёва выглядела потрясающе, бордовое платье с умеренным декольте, выгодно оттеняло красоту её форм и нежность кожи.

– Наталья Игоревна, заказывайте, прошу Вас, – сказал я своей спутнице, протягивая карту меню, когда мы расположились за своим столиком.

– Угощаете?

– Разумеется.

– Вообще-то я привыкла сама за себя платить.

– Сделайте сегодня исключение. Это моя просьба.

– Хорошо, принимается.

Она раскрыла карту меню и, водя пальчиком по странице, читала названия блюд.

– Ну, всё, я определилась.

Жестом подозвал официанта.

– Уже выбрали? – подойдя, спросил он, приготовив блокнот и ручку. – Слушаю Вас.

– Наталья Игоревна, закажите сначала Вы, – попросил я.

– Мне, пожалуйста, салат из морепродуктов, куриное филе в суфле с овощами, десерт клубника со сливками и…. Ну, пока всё.

– Ростбиф из говядины классический, картофель с белыми грибами, пару хлеба и салат из свежей капусты, – заказал я.

– Напитки, коньяк, водка, вино?..

– Я за рулём, мне зелёный чай без сахара, – сказал я. – Наталья Игоревна, что Вам заказать?

– Пожалуй, также зелёный чай, но чуть позднее, чтобы не остыл. Марк Сергеевич, если Вы позволите, я бы хотела заказать хорошее вино.

– Конечно, не вопрос, заказывайте.

– Красное, белое? – уточнил официант.

– Красное, столовое, полусладкое.

– В ассортименте нашего ресторана только лучшая грузинская классика: «Хванчкара», «Ахашени», «Саперави», «Киндзмараули»…

– «Киндзмараули»! – остановила его Грачёва. – Самое то!

– Что-то ещё?

– У Вас здесь курят?

– Да.

– Тогда принесите сигареты «Парламент» лёгкие. И всё.

– Заказ принят.

Когда официант удалился, Наталья Игоревна, улыбнувшись, спросила:

– Марк Сергеевич, по-моему, Вы хотели пообщаться?

– Да, верно.

– Как будем строить наш разговор?

– Наталья Игоревна, Вам обо мне почти всё известно, поэтому я предпочёл бы узнать больше о Вас. Интересно, какой Вы человек, увлечения, хобби. Потом можно плавно перейти к методам Вашей работы, если, конечно, об этом можно говорить. Неплохо бы сосредоточиться на нашем совместном деле…

– Совместном деле? – усмехнулась следователь.

– Не придирайтесь, условно назовём его так.

– Ну, если только условно…

– Конечно, конечно.

– Хорошо. Давайте поговорим обо мне.

– Да.

– Я не замужем, считаю, моя работа и семья практически несовместимы. Хотя о большой семье я всегда мечтала. Были поклонники, в основном из числа сослуживцев, но как-то не сложилось. Живу с мамой, встаю рано, ложусь поздно. Для меня хобби и работа это одно и то же. Методы – классическая юриспруденция. Принцип достаточно тривиален: чему меня учили, то я и стараюсь применять на практике, чем меньше импровизаций, тем проще работать. Профессия меня вполне устраивает, но иногда хочется всё бросить и убежать куда-нибудь «на край земли», побыть одной, привести себя в порядок и всё такое. Ну, Вы понимаете?..

– Понимаю.

Официант принёс холодные закуски, вино и сигареты с зажигалкой. Он откупорил бутылку, налил один бокал и поставил его перед Грачёвой.

– Спасибо, – ответила на его любезность Наталья Игоревна.

– Приятного Вам вечера, – сказал официант и удалился.

– Марк Сергеевич, прежде чем мы продолжим общаться, позвольте мне немного перекусить.

– О, не вопрос! Вы же с работы, кушайте.

Наталья Игоревна принялась за еду. Она изящно цепляла на вилку кусочки отварных морских «гадов», с аппетитом поглощала их, запивая вином и приговаривая:

– М-мм, как вкусно!..

Я хрустел капустой, иногда поглядывая на свою спутницу. Когда с салатом было покончено, Грачёва сделала большой глоток, опустошив бокал. Потом она закурила сигарету. Я поспешил налить ей ещё вина.

– Так, порядок! Теперь можем и продолжить, – сказала она, выпуская дым. – На чём мы остановились?

– Мы говорили о Вашей работе.

– Точно. Так вот, расследование и поиск доказательств – это постоянный мыслительный процесс, перебираешь складывающиеся версии и варианты, готовишься к допросам. Естественно, какая тут личная жизнь, даже поесть толком не можешь, всё на бегу. С работой вроде бы справляюсь, хотя случаются и огрехи.

– Наталья Игоревна, давно за Вами наблюдаю, и могу сказать: с Вашим стандартным, порой бюрократическим подходом, дела раскрываются крайне медленно. Мне кажется, что иногда это даже мешает. Ведь преступники сейчас намного изощрённее, а значит и Вам надо меняться.

– Соглашусь с Вами, меняться всем надо. Но в этой профессии существуют правила, нарушив которые, можно поиметь большие проблемы. Вы знаете, почему в нашем ведомстве народу не хватает?

– Зарплаты низкие?

– Нет, хотя и это также существенно.

– Тогда почему?

– Проблема ещё и вот в чём: выпускники юридических ВУЗов приходят к нам, чтобы познавать и совершенствовать навыки дедуктивного метода, ловить бандитов, осуществлять розыскные мероприятия, а по факту, большую часть времени они проводят за написанием рапортов и пояснительных записок, пополняя материалы уголовных дел. Свободного времени нет. Оперативники, вообще, «живут» на работе. Люди элементарно не выдерживают нагрузки. А если в рабочем процессе пытаться ещё что-то реформировать, здоровья не хватит, чтобы эти горы свернуть. Более того, за инициативу можно и «по шапке» получить от своего вышестоящего начальства. Среднестатистический день следователя: вечером рапорт написал, поехал домой, только спать ложишься, а тут звонок от руководства с распоряжением срочно выехать на место. Прибыли, всё описали, труп загрузили. Утром совещание «с разбором полётов», потом мчишься в морг за предварительным заключением от судмедэксперта, затем составление рапорта. Далее в очереди текущие дела с опросами и допросами, а вечером опять рапорт. И так почти каждый день.

– Да уж.

– А Вы говорите о каком-то нестандартном подходе! Были бы кадры, другое дело. А то вокруг стажёры да дилетанты. Профессионалы и трудяги, конечно, тоже есть, но их катастрофически не хватает.

– Ясно.

– Относительно «нашего дела», как Вы изволили выразиться, пока ещё ничего не понятно. Задержанный – Усов Вадим Петрович, 1974 года рождения, ранее не судимый. Разрешение на ношение оружия у него имеется. Он толком ничего не сказал. Признал лишь, что был задержан за противоправные действия в отношении работника Следственного комитета. Всё! Пока молчит. С ним работает государственный адвокат…

– Подождите, Наталья Игоревна, когда Усов схватил Вас, что он Вам говорил?

– Усов требовал «не раздувать шум» вокруг дела об убийстве Коневой и как можно быстрее закрыть его.

– Получается, эти ребята в курсе, что в деле «всплыли» дополнительные подробности про несоответствие отпечатков. Так?

– Возможно.

– Стало быть, их кто-то информирует!

– Марк Сергеевич, опять Вы делаете необоснованные выводы.

– Почему?

– Потому что! Они мыслят проще. Сожитель убитой – Мельниченко – не задержан и не осужден, в квартире проводятся следственные действия, значит дело не закрыто. Вот они и «ёрзают», пытаясь форсировать события, давят на следствие.

– Зачем эти события они пытаются форсировать? Кому-то важно, чтобы осудили Мельниченко?

– Не знаю.

– А почему Мельниченко не задержан?

– Потому, что он сбежал и скрывается, но рано или поздно всё равно попадётся. Ориентировка на него разослана по всем городам. Квартира его матери в Нижнем Тагиле под наблюдением.

– Ладно, а кто такой этот Гришуха, с которым Усов разговаривал по телефону?

– Личность устанавливается, но данный номер зарегистрирован на другого владельца. Пытались звонить, взявший трубку абонент был определён в городе Дорогобуж Смоленской области. На имя Григорий он не отозвался, возможно, догадался, что общается с оперативником.

– И что теперь?

– Надо работать с Усовым, получать фоторобот этого Гриши, чтобы искать его в Дорогобуже.

– Да, согласен.

– Ну, наконец-то, Марк Сергеевич, Вы согласились с моими доводами…

Принесли горячее, и мы вновь приступили к еде. Но у Грачёвой постоянно звонил телефон, и она подолгу общалась по рабочим вопросам.

– Наталья Игоревна, почему бы Вам не отключить свой «мобильник» и спокойно отдохнуть, хотя бы в этот вечер? – поинтересовался я.

– Звонки по работе пропускать я не могу, учитывая, что наши ребята трудятся в столь поздний час, им от меня нужна информация. Поэтому отключить не получится.

– М-да.

– Марк Сергеевич, давайте теперь Вы расскажете, что случилось с Ольгой. Насколько я помню, по состоянию здоровья, она не смогла дать показания в суде.

– Действительно, Ольга серьёзно больна. На фоне проблем с психикой, она пыталась покончить с собой…

– О, Господи!

– Сейчас девушка находится в клинике, но осознание реальности к ней так и не вернулось. Врачи делают всё возможное, однако результата пока нет.

– Как же Вы?

– Что я?

– Ну, без Ольги…

– Тяжело, конечно, но я очень надеюсь, что она вернётся.

– У Вас с Ольгой есть ребёнок, или я ошибаюсь?

– Ошибаетесь. У меня есть дочь София, но она от предыдущего брака.

– Ясно.

Грачёва поставила пустой бокал и вновь закурила.

– Прекрасный сегодня вечер, – сказала она, выпустив дым.

– Налить Вам ещё?

– Почему нет? Хорошее вино.

Наполнил её бокал, разговор продолжился.

– Марк Сергеевич, кажется, я понимаю, отчего Вы так стремитесь помогать мне.

– Отчего?

– Вам необходимо заполнить свободное время, чтобы меньше находиться в одиночестве.

– Вы правы. Но здесь есть ещё один нюанс. Когда я больше узнал о своём отце, который, будучи оперативным работником уголовного розыска, боролся с преступностью, у меня появилось непреодолимое желание заниматься этим.

– Но, Вы итак многое сделали, чтобы свести счёты с бандитами – его заклятыми врагами. Разве Вам этого мало?

– Видимо да. Поэтому хочу попросить разрешения помогать Вам. Хотя бы в деле убийства Коневой.

– Марк Сергеевич, послушайте, не стоит Вам лезть в это дело, когда оно будет раскрыто, я обязательно Вас проинформирую. Оставайтесь пока в качестве свидетеля. И мне и Вам будет спокойнее. Не забывайте, Вы проходите свидетелем и по другому делу.

– По делу о пропаже Синицына?

– Конечно.

– Я не забыл.

– В общем, пока останемся в хороших отношениях, там посмотрим. От Вашей помощи отказываться не буду, но имейте в виду, лишнего делать тоже не позволю, при всём уважении к Вам.

– Ладно, я понял. Кстати, хотел воспользоваться положением и попросить Вас «пробить» по своим каналам одного человека.

– Говорите, я слушаю.

– Я разыскиваю одну женщину, можно сказать родственницу Ольги. Мне известно, что зовут её Алсу, у неё есть сын по имени Илья, вдвоём они проживают на улице Татищева, квартира вроде бы в их собственности. К сожалению, никаких данных больше нет.

– Если она родственница Ольги, почему бы Вам не поинтересоваться у Беляевой?

– Подозреваю, что Лилия Романовна, не знает о её существовании.

– Данные очень скудны, но попробовать можно. Алсу – редкое имя, постараюсь что-нибудь узнать. Что-то ещё?

– Нет, это всё.

Следователь достала из сумочки блокнот и сделала записи.

– Ой! Похоже, от вина у меня как-то голову кружит, – спохватилась Грачёва. – Может, уже закончим? Честно скажу, хочу домой.

– Нет проблем, сейчас поедем.

Махнул официанту. Увидев мой жест, тот сразу подошёл к нам. Счёт был уже готов, поэтому я сразу расплатился. Покинули ресторан и сели в машину. По дороге Грачёва опять разговаривала по телефону. Подъехали к её дому, и я помог ей выйти.

– Марк Сергеевич, если бы Вы знали, как мне порой рядом не хватает сильного мужского плеча, – говорила она слегка заплетающимся языком, когда мы подходили к подъезду. – Честно скажу, я недооценивала Вас.

Неожиданно Грачёва оступилась и начала терять равновесие, но я успел подхватить её за талию. Немного смутившись и освобождаясь от объятий, она сказала:

– О, Вы настоящий джентльмен! Благодарю.

– Не стоит, Наталья Игоревна.

– По-моему, Вы претендуете на роль моего кавалера.

– С чего Вы взяли?

– Не скромничайте, Марк Сергеевич, хоть я и выпила лишнего, но чувствую, что ухаживать за женщинами Вы не разучились.

– Даже не знаю, что Вам ответить.

– Ладно, мне пора. Сегодня мамы дома нет, но в гости я Вас не зову. До свидания и спасибо за вечер!

13

Рабочий день в офисе начался с совещания планово-экономического отдела. Обсуждали последнюю версию технических документов, переданных нам делегацией из Москвы. Попросил Екатерину также присутствовать.

– Марк Сергеевич, Ваши московские «друзья» постоянно пытаются занижать показатели, – говорила Любовь Олеговна – наш главный экономист. – В их расчётах полный бардак. Казалось бы, люди с немцами работают, всё чётко должно быть.

– Какие показатели Вас смущают? – спросил я, просматривая ведомости.

– Все показатели! Возьмите даже окупаемость, – продолжала распыляться экономист. – Мы же строим свою отчётность исходя из предоставленных данных от наших партнёров. А если эти данные «шиты белыми нитками», то на вопрос от вышестоящего руководства, например, о прогнозируемой прибыли, мы сможем дать такой же сомнительный ответ. Оно Вам надо?

– Ну, хорошо, Любовь Олеговна, когда буду общаться с ними, обязательно передам Ваше пожелание. Что ещё?

– Теперь по клиентскому отделу.

– А там-то что не так?

Екатерина Артюх также заметно напряглась и вопросительно посмотрела на главного экономиста.

– Вот раньше такого не было, как сейчас. При Синицыне всё делалось через внутренний документ – «Служебную записку». Дескать, прошу предоставить такие-то данные. Предоставляли в течение трёх дней, согласно регламенту. А сейчас менеджеры приходят, требуют, срочно «вынь им да полож».

– Любовь Олеговна, это было всего лишь раз, – не выдержала Екатерина. – Я попросила нашего сотрудника сходить к Вам, потому что возникла срочная необходимость. И мы признательны Вам, что не отказали, в противном случае сделка бы сорвалась.

– Надеюсь, в дальнейшем будем придерживаться принятых стандартов, – поддержал я экономиста. – Не так ли, Екатерина Юрьевна?

– Будем придерживаться, – подтвердила Катя.

Сделал небольшую паузу, чтобы погасить эмоции, и продолжил совещание:

– Поводом сегодняшнего заседания стал запрос из Администрации города. Нужны данные по прошлому году и…

Не закончил фразу, поскольку у меня зазвонил мобильный телефон.

– Извините, – сказал я присутствующим и взял трубку. – Алло!

– Марк Сергеевич! – раздался «на том конце провода» взволнованный голос Грачёвой.

– Наталья Игоревна? Что-то случилось?

– Он заговорил!

– Кто, простите?

– Вам удобно сейчас говорить? – спохватившись, спросила следователь.

– У нас совещание, давайте я немного позже Вас наберу. Хорошо?

– Да, конечно, – согласилась Грачёва и положила трубку.

Ещё раз извинился, и заседание возобновилось. Через некоторое время слово взял аналитик. Все со вниманием слушали его доклад. Все кроме меня, поскольку я стал думать о звонке Грачёвой. Её слова не давали мне покоя. Конечно же, сейчас она сообщила про Усова. Наталья Игоревна хотела поделиться со мной неожиданной развязкой. Вероятно, органам дознания удалось сломить сопротивление задержанного, и продвинуться в расследовании, а главное выяснить, кто эта убитая женщина. А потом предстоит розыск настоящей Коневой…

– Марк Сергеевич, – обратилась ко мне Любовь Олеговна.

– Да? Что? – встрепенулся я, понимая в какое неловкое положение мог себя поставить, отстранившись от разговора.

– В докладе нашего аналитика были названы некоторые закрытые данные для внутреннего пользования, – продолжала главный экономист. – В документах для городской Администрации мы можем их убрать. Или всё-таки оставить?

– Э-э, нет,… думаю, лучше убрать.

– Как ска?жите.

– Так, мы всё обсудили? – с плохо скрываемым нетерпением спросил я. – Тогда все свободны.

Специалисты стали покидать мой кабинет. Осталась только Екатерина.

– Марк, по-моему, ты чуть не уснул, – улыбаясь, сказала она. – Не выспался сегодня?

– Нет, просто немного задумался.

– Расшифровал записи Ткачука?

– Записи-то?..

– Марк, что с тобой?

– Кать, извини, был звонок из Следственного комитета. Надо срочно перезвонить.

– Ладно, зайду позже.

Екатерина вышла из кабинета, а я тем временем набирал Грачёву:

– Алло, Наталья Игоревна!..

– Вы уже освободились?

– Да, извините, что не смог Вас выслушать. После Ваших слов у меня сложилось впечатление, что задержанный Усов сказал нечто важное. Вы же про Усова хотели сказать?

– Марк Сергеевич, не хотите встретиться? Пообедаем вместе.

– Хорошо, сейчас кое-что доделаю и попробую «вырваться».

– Уж постарайтесь.

Вон оно, как закручивается! Вообще, не до работы. Быстрее бы обеденный перерыв настал…

На столе зазвонил телефон, прервав мои мысли. Звонила Екатерина:

– Алло, Марк!

– Да, Катя.

– Только что мне сообщили, что из Германии в Москву на пару дней прилетает Рихард Шальке.

– Это ещё кто?

– Как это кто? Самый главный инвестор! Я же тебе про него рассказывала. Забыл что ли?

– М-да, припоминаю.

– Марк, надо срочно планировать командировку в Москву.

– Хочешь съездить? Съезди, Кать, я не против.

– Я думала ты поедешь.

– Ладно, приходи через двадцать минут, обсудим.

Потом позвонили из Фонда помощи детей-инвалидов, просили о материальной поддержке. Отказывать не стал, поскольку для нашего предприятия помощь этому Фонду давно стало традицией. Вызвал главного бухгалтера, обсудили с ней сумму, после чего я подписал платёжное поручение.

– Марк, я тут немного подождала, пока ты с бухгалтером закончишь, – сказала Екатерина, заглянув в кабинет.

– Заходи, Кать. Рассказывай, что там за «перец» из Германии пожаловал.

– Насколько мне известно, Шальке – супербосс и основной инвестор.

– Так.

– Наш московский коллега Иван Ельников сообщил о заинтересованности инвестора в долгосрочном сотрудничестве с нами. Именно Шальке одобрил консалтинг нашей компании, при разработке плана строительства Уральского завода. Но есть один нюанс: по своей натуре он материалист, поэтому охотнее вкладывает свои деньги в то, что можно «потрогать руками», то есть в реальные проекты.

– Что ты этим хочешь сказать? Причём тут материалист?

– Таким людям важно знать, что собой представляют подрядные фирмы и их сотрудники, которым он платит. Поэтому Шальке любит лично встречаться. Необходимо съездить познакомиться, рассказать о пользе нашего проекта и его финансовых перспективах. Будет круто, если удастся, завязать дружеские доверительные отношения, сыграв на опережение.

– А если не ездить, что изменится? Контракт-то у нас уже подписан.

– Так оно. Однако мы просто «плывём по течению» и полностью зависим от московских партнёров. Встретившись с основным инвестором, снимем все его вопросы и сомнения, узнаем лично от Шальке планы открытия производств в других городах. Возможно, он «подкинет» нам ещё не один проект.

– Ты права, надо бы съездить познакомиться. Уже известна дата его прибытия?

– На той неделе, в среду. В Москве он пробудет всего пару дней.

– Ясно.

– Марк, я уверена, что у тебя это получится. Ты у нас лучший переговорщик.

– Мне надо подумать. Видишь ли, есть ещё проблема, связанная с Ольгой. Я участвую в эксперименте по её реабилитации, пропуск занятий нежелателен.

– Может я смогу чем-то помочь?

– Вряд ли. В общем, Кать, беру тайм-аут до вечера.

– Хорошо, Марк.

После нашего разговора, оперативно собрался и выехал в Следственный комитет.

14

– Здравствуйте, Марк Сергеевич, – приветствовала меня Грачёва, садясь ко мне в машину.

– Рад Вас видеть, Наталья Игоревна, – ответил я, улыбнувшись.

– Я бы хотела извиниться за вчерашнее.

– А что такое?

– Кажется, я немного переборщила с вином. Меня «развезло», сказалась усталость…. Вас это не обидело?

– Абсолютно нет. Мне было интересно с Вами.

– Спасибо.

– Куда можно съездить покушать? Есть предложение?

– Здесь поблизости неплохое заведение, там стандартный бизнес-ланч и недорого. В обед, правда, бывает суетливо.

– Суета нам не союзник. Знаю ресторан сербской кухни. Зал просторный, можно пообщаться никто не помешает, кормят очень вкусно.

– Поехали.

Быстро прибыли в ресторан и сделали заказ.

– Марк Сергеевич, в общем, у меня есть новости, – сказала Грачёва, располагаясь за столом.

– Я уже это понял и с нетерпением жду, когда Вы мне их расскажите.

– Сегодня был допрос Усова. Естественно, на него «надавили», пригрозили обвинением в убийстве Коневой, с последующей проверкой показаний на полиграфе. Усов почти сразу перестал упорствовать, и кое-что рассказал о человеке из Дорогобужа.

– Кто он? – заёрзал я.

– Некий Григорий Стехин.

– Что их связывает?

– Одно время они работали вместе. Усов задолжал ему денег, поэтому Стехин легко манипулировал своим товарищем.

– А по поводу убитой женщины, что-нибудь прояснилось?

– Особо ничего. Григорий Стехин знал Елену Коневу лично, он помог этой гражданке устроиться на работу, иногда наведывался к ней в гости. У Усова было оплачиваемое поручение посматривать за ней, чтобы женщина не злоупотребляла алкоголем и исправно платила за комнату.

– Конева и Стехин случайно не родственники?

– Таких подробностей Усов не знает.

– Наталья Игоревна, зачем они Вас преследовали?

– Припугнуть хотели, чтобы я отказалась от этого дела.

– Скажите, в день убийства Стехин мог быть на месте преступления?

– Вряд ли. Накануне соседи слышали только голоса убитой и её сожителя Мельниченко.

– А пуговица известного модного бренда, обнаруженная на месте убийства? Разве это не улика?

– Улика, конечно, но…

– Что?

– Мельниченко вчера нашёлся. Взяли его «под белые рученьки» в Нижнем Тагиле, допросили, как полагается. Он во всём сознался. Так что дело, скорее всего, будет закрыто.

– Но он не убивал! Наказывать-то его не за что!

– Успокойтесь, Никитин! Наказания без вины не бывает. Новый срок Мельниченко пойдёт только на пользу. Да и воздух в городе станет чище.

– Наталья Игоревна, неужели Вы не хотите узнать, как всё было на самом деле?

– Конечно, хочу. Но это дело у руководителя Следственного комитета, как кость поперёк горла. А тут, представьте себе, нашёлся обвиняемый с чистосердечным признанием – это же большая удача. Со своей стороны мы всё подготовим, а истину пусть установит суд.

– Но также нельзя! Следствию важно просто кого-нибудь обвинить?! Первого попавшегося взяли и в кутузку! А как же отпечатки убитой? И как Вы собираетесь объяснить суду, что они не соответствуют?!

– Марк Сергеевич, давайте уже приступим к еде, а то всё остынет.

Принявшись за еду, я понемногу успокоился, всё было вкусно и изысканно. Однако мысль о том, что дело об убийстве на Ангарской будет закрыто, всё же, не давала мне покоя. Когда мы пили чай, я опять поинтересовался:

– Наталья Игоревна, Вы уверены, что это дело закроют?

– Я же Вам говорю, Мельниченко в убийстве сознался. Прямо твердил: «Я случайно убил Ленку, не хотел, пьяный был, плохо соображал…». Лично мне совершенно очевидно, что этот тип чем-то напуган. Возможно, в тюрьме он решил спрятаться от того, кто ему угрожает, а за непредумышленное убийство надеется впоследствии выйти по УДО.

– А как суд докажет достоверность личности убитой, если отпечатки не совпали?

– Вопрос, конечно открытый, но, если Мельниченко будет утверждать, что убитая именно Елена Конева, то…

– Могут пренебречь этим обстоятельством?

– Попросту, да. Когда в деле появятся новые обстоятельства, то назначат повторное заседание, таким образом можно будет пересмотреть предыдущее решение.

– Наталья Игоревна, скажите, Вы сами что-нибудь собираетесь предпринять для установления истины или оставите всё на самотёк?

– По-хорошему, надо бы наведаться в Смоленскую область.

– В Дорогобуж?

– Да, в Дорогобуж. Возможно, судьба убитой женщины как-то связана с этим городом. Потом разыскать и допросить Стехина. Уже есть его фоторобот.

– Правда?

– Конечно. Мы два часа «бились» над его составлением. Вот смотрите.

Она достала из своего портфеля листок с изображением.

– Можете подарить мне его?

– Зачем?

– Так, на всякий случай. Вдруг у меня получится определить психологический портрет Григория Стехина.

– Возьмите, мне не жалко, ещё себе распечатаю.

Допив чай, и расплатившись, мы покинули заведение. Я отвёз Грачёву на место её работы, а сам вернулся в наш офис.

15

Сидя в кабинете, размышлял о Грачёвой. Она человек осторожный, не имея на руках чётких доказательств, вряд ли будет хоть что-то предпринимать. Хотя запрос в Дорогобуж сделать обещала. Как дальше сложится неизвестно.

Ко мне зашла Екатерина, поскольку мы отложили разговор до вечера.

– Марк, что с поездкой в Москву?

– Да, я всё продумал. Ты права, съездить придётся. Секретарю уже дал поручение уточнить на счёт гостиницы недалеко от офиса наших партнёров.

– Отлично!

– Рад тебе угодить.

– Марк, ты поменял отношение к деловому стилю?

– Почему ты так решила?

– Уже второй день ты ходишь в свитере, чего раньше не было.

– Отношение к стилю я не менял, а вот повседневный пиджак испортил. Есть, конечно, парадно-выходной костюм, но он у меня для особых случаев. Собираюсь сегодня вечером наведаться в магазин одежды, что-нибудь себе присмотреть.

Зазвонил телефон:

– Марк Сергеевич, – раздался в трубке голос секретаря.

– Слушаю.

– Вы просили узнать, есть ли свободные места в московском отеле «Гравор».

– Да, да.

– Места есть.

– Бронируйте на следующую среду одноместный номер на двое суток. Ну и, соответственно, закажите авиабилеты.

– Хорошо, Марк Сергеевич.

– Марин, подскажите, Беляева уже подъехала?

– Её сегодня не будет.

– Ладно, понял.

– Что-то ещё, Марк Сергеевич?

– Да, сделайте, пожалуйста, два чая.

– Сделаю.

Положил трубку и, улыбнувшись, сказал Екатерине:

– Ну вот, на счёт командировки вопрос решён, билеты и гостиница бронируются.

– Всё необходимое к поездке подготовлю. Документы для нашего московского менеджера Ивана Ельникова тоже с тобой предам.

– Мне понадобится больше информации о Рихарде Шальке.

– Само собой.

Через несколько минут, постучав, в кабинет вошла секретарь, с подносом в руках. Она заботливо выставила чашки на стол, затем сахарницу и вазочку с печеньем.

– Спасибо, Марин, – поблагодарил я её.

– На здоровье, – ответила секретарь и покинула кабинет.

– Кать, бери чай.

– Какой ароматный!

– Мой любимый японский. Марина знает толк в чае, специально для меня его закупает. Название, правда, я так и не запомнил.

Пододвинув к себе чашку, положил ложечку сахара. И мы продолжили беседу.

– Катя, ты спрашивала о записях Евгения Ткачука. Помнишь?

– Помню. И что там?

– Сумел расшифровать текст и выяснил, что после смерти жены, Евгений Павлович встречался с женщиной, которая его очень любила.

– Стоило ли шифровать эту информацию. Кому это вообще интересно?

– Подожди, я не сказал самого главного. Оказывается, у него от этой женщины родился сын.

– Ничего себе! У Ольги есть брат?

– Да, представляешь?

– Лилия Романовна будет вне себя от счастья, когда узнает о существовании наследника.

– Вот только, как разыскать эту семью? Данных слишком мало. Но я постараюсь сделать всё, чтобы их найти. За помощью уже обратился к следователю.

– Марк, ты сможешь. Когда-то и меня ты тоже долго искал. Благодаря интуиции, у тебя получилось.

Наше чаепитие продолжалось.

– Марк, ты завтра заедешь в Администрацию?

– Ой, точно! Надо же отчёты отвезти в Комитет по товарному рынку.

– Туда лучше с утра.

– Ладно. Сегодня ещё раз просмотрю информацию от экономистов.

– Обычно по этим делам Беляева ездила, – заметила Катя.

– В этот раз она меня попросила.

У Екатерины зазвонил мобильный телефон.

– Алло! Я скоро подойду. Хорошо поняла, постараюсь.

Положив телефон, Катя вздохнула:

– Марк, прости, мне пора.

– Я слышал, ступай.

Екатерина ушла в свой отдел, а я остался изучать отчёты. Честно говоря, информация не укладывалась в голове, поскольку думал всё время о посторонних вещах. Пришлось заставить себя сосредоточиться, чтобы разобрался во всех этих документах.

По окончании рабочего дня, заехал в магазин мужской одежды, приобрёл пару пиджаков и зимнюю куртку. Затем ещё посетил травма-пункт, где мне сделали плановую перевязку. В принципе рана была несерьёзная, и мне разрешили обрабатывать её самостоятельно раствором марганцовки и «прижигать» зелёнкой.

16

Следующий день начался с посещения Администрации города. Но разговаривать со мной там никто не стал, поскольку для юридических лиц день оказался не приёмным. Выходит, зря время потратил. Приехав в офис, узнал, что Екатерина сейчас на одном из проектируемых объектов. Документы для меня она оставила в приёмной. В момент, когда я общался с секретарём, вошла Беляева.

– Марк Сергеевич, как закончите, зайдите ко мне, – попросила она.

– Хорошо, Лилия Романовна.

Собственно, я уже закончил, но в кабинет сразу входить не стал, подождал минут пять, чтобы наш директор могла привести себя в порядок. Потом постучался и, получив одобрительное: «Да, да, войдите!», открыл дверь.

– Проходите, Марк Сергеевич, присаживайтесь.

– Хорошо, что мы, наконец, пересеклись.

– Вы уж простите, я совсем «закрутилась», ничего не успеваю, – оправдывалась Лилия Романовна. – На предприятиях холдинга сейчас отчётный период.

– Понимаю.

– Ну, рассказывайте! Что у Вас нового?

– В следующую среду планирую командировку в Москву. Хотел согласовать с Вами.

– Катя Артюх мне уже докладывала на счёт такой необходимости. Билеты и гостиницу уже бронируете?

– Да.

– Хорошо.

– Сегодня с утра был в Администрации. Оставил им наши отчёты, но с главой Комитета встретиться не удалось.

– Ничего страшного, я им потом сама позвоню, объясню, если что.

– С разработчиком пускового регламента договорились о встрече.

– Он согласился с Вашим предложением?

– Пока неясно, но до отъезда в Москву постараюсь вопрос уладить.

– Марк Сергеевич, Вы уж «с него не слазьте», всё что угодно ему обещайте, только чтоб сделал, как надо.

– Само собой.

– Что ж, вроде пока всё оптимистично, – заключила Беляева.

– К Ольге сегодня в обед поеду.

– По-моему, Вы как-то зачастили в клинику.

– С доктором Темниковым затеяли эксперимент. Очень надеюсь, что это поможет.

– М-да. Лишь бы хуже не было.

– Думаю, хуже не будет.

– Дай Бог.

– Лилия Романовна, хотел у Вас спросить, помните ли Вы друзей и знакомых Вашего сына?

– Не всех, но основных-то, конечно, помню.

– Не было ли среди них женщины по имени Алсу?

– Вроде бы нет. А собственно, почему это Вас вдруг заинтересовало?

– В старых записях Евгения Павловича нашёл упоминание о некой Алсу, вот и поинтересовался.

– Эти записи Вы нашли в кабинете Синицына, когда бумаги просматривали?

– Нет, записи хранились у Ольги. Мне их удалось расшифровать.

– Да, Женя любил всё зашифровывать…

– Лилия Романовна, возвращаю Вам ключ от кабинета Синицына.

– Оставьте на столе, потом уберу.

– Как скажите.

– Марк Сергеевич, что мы ещё не обсудили?

– Всё вроде.

– Что ж, тогда давайте закончим, а то мне надо с документами поработать.

Вернувшись к себе, перезвонил разработчику регламента, ещё раз напомнил ему о нашей встрече. Потом отдал несколько распоряжений секретарю и выехал в клинику, где было запланировано очередное занятие с Ольгой.

17

– Марк Сергеевич, рад Вас видеть! – с улыбкой встречал меня в своём кабинете доктор Темников. – Есть хорошие новости. Я даже хотел звонить Вам.

– Говорите же скорей!

– Ольга начала делать движения рукой, появился тонус мышц. Эти движения явно осознанные. Представляете, какой прогресс за два занятия?

– Виктор Алексеевич, мы на правильном пути.

– Да, безусловно!

– Я хочу увидеть это.

– Идёмте к ней!

По длинному больничному коридору мы прошли в палату Ольги. Девушка сидела в кресле, как и раньше, смотрела перед собой немигающим взглядом. По просьбе Темникова медсестра оставила нас.

– Ольга, Вы слышите меня? – спросил доктор свою пациентку.

Девушка в ответ еле заметно повела плечом, и правая рука сделала несколько движений в горизонтальной плоскости, скользя вдоль широкого поручня кресла.

– Сегодня утром мы проверили, сможет ли Ольга удерживать пальцами карандаш, – продолжал доктор. – Выяснили, что может. Рукой с этим карандашом она начала делать движения. Тогда я подставил планшетку с листом бумаги. И вот, посмотрите, что получилось.

Виктор Алексеевич достал из своей папки листок и показал мне. На бумаге среди параллельных и перпендикулярных линий различались печатные буквы. Группы букв, разнесенные на небольшом расстоянии, составляли два слова. Они были нечёткими, но вполне читаемыми: «МАК ЛБИМИИ».

– Видите?

– Вижу, – ответил я. – Шифровать слова – это у Ткачуков семейное.

– Что Вы имеете в виду?

– Так, ничего, просто мысли вслух. У меня складывается впечатление, что в этих двух словах есть пропущенные буквы.

– И что же?

– Написать «Б» у неё с трудом получилось. Полагаю, что некоторые буквы, особенно скруглённые, Ольге писать затруднительно, из-за отсутствия гибкости кистей рук, и она их пропускает. Методом подбора, подставив недостающие буквы, получим фразу из двух слов: «МАРК ЛЮБИМЫЙ».

– Марк Сергеевич, потрясающе!

– Но это всего лишь гипотеза.

– Просто невероятно!

– Я благодарен Вам, Виктор Алексеевич, что Вы нашли способ общения с Олей.

– Если быть точным, мы вместе открыли этот способ.

– Главное, что Ольга нас слышит и понимает происходящее вокруг.

– Что ж, раз мы разобрались в её «манускриптах», давайте продолжим наш эксперимент. Я опять покину палату, а Вы пообщайтесь на темы, которые Ольгу могут заинтересовать. А после разговора, попросим её что-нибудь изобразить на листе бумаги. Идёт?

– Идёт.

Доктор вышел, а я остался с Ольгой наедине.

– Ну, привет, милая! – сказал я, приблизившись к ней.

Потом опустился на колени и обнял девушку. Я пытался смотреть ей в глаза, но Ольга немигающим взглядом уставилась в одну точку. Её сердце билось отчётливо громко.

– В прошлый раз не сказал тебе, что нашёл ключ для расшифровки записей твоего отца, – продолжал я. – Имя Алсу тебе не о чём не говорит?

Девушка пошевелила пальцами правой руки.

– В общем, как я понял, Алсу – хорошая знакомая Евгения Ткачука. В своём послании твой отец признался, что имел с ней отношения, в результате которых у них родился сын. Выходит, у тебя есть младший брат и зовут его Илья.

– М-м, – донеслось от Ольги.

– Ну, давай, скажи что-нибудь! Попробуй.

Кисть руки девушки сжалась в кулак.

– М-м, – уже громче повторила она.

– Оля, ты опять напряжена. Расслабься, прошу тебя.

Я поцеловал её в лоб, и рука вновь разжалась.

– Вот так, молодец, – улыбнулся я. – Обещаю в ближайшее время разобраться в этой истории и разыскать Алсу.

Я погладил Ольгу по остриженным волосам, потом продолжил:

– Знаешь, мне не хватает твоих уникальных способностей. Сейчас как раз тот самый случай. И вот почему. Ко мне на работу приходила Наталья Грачёва из Следственного комитета. Ты ведь помнишь её?.. В общем, она продолжает заниматься делом о пропаже Синицына. Так вот, следователь задала мне странный вопрос, могу ли я допустить, что Денис Валерьевич сейчас жив. Представляешь? Я всегда был уверен, что подельники убили его.

– М-м.

– Или вот, совсем недавно, решив помочь Грачёвой, был втянут в ещё одно расследование. В нашем городе в общежитии на улице Ангарская убили Елену Коневу. Есть предположение, что убитая вовсе не Конева, а похожая на неё женщина. Ниточка расследования ведёт в город Дорогобуж, там проживает некий Гриша Стехин, которому судьба Коневой была не безразлична. Но неожиданно сожитель убитой, фамилия которого Мельниченко, взял вину на себя. И всё! Расследование сейчас закроют, не установив истины. Лично мне интересно узнать, кто в действительности убитая гражданка. Если бы ты могла говорить, это дело мы бы в два счёта раскрыли. Ведь разгадку убийства можно найти в мире призраков, но без тебя мне туда не проникнуть.

– М-м, – сказала Ольга.

– Извини, я не понимаю тебя.

– М-м, – повторила она.

Левая рука девушки сжала поручень кресла, а правой она стала делать медленные движения.

– Ну, что там у Вас? – спросил Темников, возвратившись в палату. – О, я смотрю, активно общаетесь. Молодцы!

– Стараемся.

– Самое время предложить Ольге что-нибудь изобразить, а мы посмотрим.

Доктор достал из тумбочки карандаш и планшетку с закреплённым листом писчей бумаги. Кресло придвинул ближе к столу. Правую руку Ольги аккуратно приподнял, и вложил карандаш между пальцев, потом возвратил эту руку на поверхность стола, на котором лежала планшетка.

– Видите, Марк Сергеевич, Ольга сама сжала карандаш?

– Да, вижу.

– Теперь наблюдаем.

Действительно, работа «закипела». Девушка водила линии, не отрывая карандаш от листа, они были прямые, продольные и зигзагообразные. Сначала появилась строка из плохо читаемых букв. Через минуту-другую, на листе стал вырисовываться набросок, напоминающий лицо человека. Линии в большинстве своём были прямыми, с минимумом округлений, поэтому глаза, нос и губы получались схематичными.

– О, как интересно, – прошептал доктор, не веря собственным глазам. – Она пытается рисовать! Невероятно! Этот рисунок больше напоминает карикатуру, тем не менее, он из её подсознания. Кто бы мог подумать!

Неожиданно у меня зазвонил мобильный телефон. При этом, как мне показалось, Ольга вздрогнула. Грифель карандаша надломился, портрет дорисован не был. Процесс пришлось остановить.

– Прошу прощения, – извинился я.

– Марк Сергеевич, ну как же так?! – возмутился Темников. – Надо было отключить телефон! Телефонные звонки её пугают.

– Да, конечно,… Простите, можно я выйду, мне по работе звонят.

– Ну, выйдите.

Я быстро вышел в коридор. Звонила секретарь:

– Марк Сергеевич!..

– Да, Марина, говорите.

– Тут к Вам разработчик подъехал, хотел переговорить. Во сколько Вы будете?

– В течение часа должен приехать в офис, попросите его дождаться меня. Чай, кофе предложите…

– Хорошо.

Положив телефон в карман, вернулся в палату.

– Похоже, вдохновение нашу Олю покинуло, – констатировал доктор. – Надо дать ей отдохнуть. Прощайтесь, на сегодня закончим.

Я подошёл к Ольге и поцеловал её:

– Прости, Солнышко, этот звонок телефона был некстати. Но мы обязательно продолжим. Не скучай, скоро вернусь.

Девушка не реагировала.

– Пойдёмте, Марк Сергеевич, пойдёмте, – торопил врач, и нажал кнопку вызова медсестры.

После прихода сиделки, мы покинули палату.

– Марк Сергеевич, с Вашей стороны это была непростительная ошибка! – распекал меня доктор. – Сеанс должен проводиться в полной тишине, без посторонних звуков, тем более у Вас такой резкий сигнал. Видели, как Ольга испугалась?

– Видел. Виноват, обещаю, больше не повторится. Обычно я выключаю, а тут «закрутился» и забыл. По работе меня «задёргали».

– Всё с Вами понятно.

– Виктор Алексеевич, хотел заранее Вас предупредить: мне предстоит уехать на несколько дней по делам фирмы. Командировка в Москву. Кроме меня некому.

– Придётся прервать наши сеансы. Когда планируете?

– В следующую среду.

– Поезжайте, ничего страшного. Вы же не навсегда. Переживём.

– Что ж, ладно.

– Давайте теперь посмотрим, что написала нам Оля в этот раз.

Он достал листок, и мы увидели две фразы: «СИНИЦ ШАТУА» и «АЛСУ УА».

– Марк Сергеевич, дело за Вами. Какие буквы надо подставить, чтобы прочитать эти словосочетания?

– Речь, очевидно, идёт о Синицыне и Алсу. Это персонажи из предыдущего периода нашей жизни. Слова «ШАТУА» и «УА» мне непонятны, здесь надо поупражняться с поиском нужных букв и подставить их по смыслу.

– Это будет непросто. Возможных вариантов слишком много.

– Согласен, но всё равно попробую на досуге.

– Она пыталась нарисовать портрет. Скажите, раньше Ольга рисовала?

– Нет, по крайней мере, за ней такого не помню.

– Марк Сергеевич, я чувствую, Вы очень спешите.

– Да, у меня важная встреча.

– Тогда оставим всё, как есть. Сегодня в течение дня, а также завтра, предложу Ольге ещё поработать карандашом. Может, появится больше информации. Я Вам сразу же сообщу.

18

Действительно я спешил в офис. Там меня ожидал Анатолий Храмцов – основной исполнитель нашего регламента из команды разработчиков, именно с ним мне предстоит договариваться, чтобы устранить все недочёты в документе.

Секретарь, как обычно передала мне папку с бумагами, накопившихся в течение дня, сообщила о бронировании авиабилетов и гостиницы в Москве. Быстро покинул приёмную и направился в «переговорку».

– Добрый день, Марк Сергеевич! – приветствовал меня Храмцов.

– Здравствуйте, Анатолий.

– Мне очень жаль, что с проектом регламента так получилось, – начал он. – У немцев стандарты несколько отличаются от наших…

– Анатолий, Вы уж простите, но я не хочу сейчас обсуждать тему стандартов, давайте сразу к делу.

– Хорошо, давайте.

– Все требования от заказчика представлены в Пояснительной записке, их замечания оспаривать не имеет смысла. Ваша организация принципиально отказалась пойти нам на встречу и исправить недостатки. Почему так произошло, я не знаю. Времени, чтобы разбираться, у меня тоже нет. Сейчас важно, не меняя данные регламента, сделать его корректировку под европейский стандарт. Поскольку Вы лично занимались вопросом разработки этого документа, я предлагаю Вам довести «до ума» всю техническую документацию. Готов обсудить Ваши условия.

– Видите ли, Марк Сергеевич, я согласился на встречу только из уважения к Вам. Но доработать проект от имени моей организации я не смогу.

– Почему?

– Это нарушение авторского права.

– Но мы купили этот проект, и он является нашей собственностью.

– Вы купили его в том виде, в каком Вам его предоставила организация-разработчик. Внесение правок в документ уже невозможно, поскольку это будет противоречить техническому заданию, согласованному и подписанному Вашей компанией.

– Хорошо, тогда какой выход?

– Подготовить обновлённое техзадание и заказать новый проект в другой организации. Второй вариант: вашей фирме можно получить лицензию на право проектирования, с последующим внесением соответствующей записи в государственный реестр. После этого вы сами будете создавать пусковые регламенты для масштабных производств, регистрируя своё авторское право на разработку, с получением патента государственного образца. Ведь это одно из требований, которое предъявляют германские партнёры. Не так ли?

– Всё верно. Я надеюсь, не нарушу коммерческую тайну, если признаюсь Вам, Анатолий, что мы имеем лицензию на право проектирования.

– Правда? Тогда зачем Вы привлекаете сторонние организации для создания проектов?

– По мнению прежнего руководства, держать штат разработчиков, проектировщиков и прочих специалистов нерентабельно, дешевле нанять стороннюю узконаправленную лицензированную контору.

– У Вас сменилось руководство? Разве Беляева уже не работает? – удивлённо спросил Храмцов.

– Ну, почему же, работает. Под прежним руководством я имел в виду бывшего коммерческого директора Синицына.

– А, понятно. Сейчас Вы, Марк Сергеевич, вместо него?

– В некотором смысле да.

– Теперь ясно.

– Германский проект обещает быть долгосрочным, поэтому самое время набрать штат. Если действительно Вы не имеете возможность в частном порядке исправить готовый регламент, то создайте новый от нашей компании.

– Это, что?.. Вы предлагаете мне перейти к Вам на работу?

– Почему бы и нет.

– Ну, знаете, как-то неожиданно…

– Со своей стороны мы обязуемся платить Вам зарплату на двадцать процентов выше, чем сейчас Вы имеете на прежнем месте. А чтобы Вы не думали о сложностях перехода в другую организацию и возможных финансовых потерях, в качестве «подъёмных», Вы получите пятьсот тысяч рублей.

– Пятьсот тысяч? Хм, звучит заманчиво.

– Подумайте, Анатолий. У нашей фирмы есть перспектива работать с немцами не только в Екатеринбурге, но и в других городах. Ради этого на следующей неделе я вылетаю в Москву на переговоры.

– Но я не смогу создать регламент до Вашего отъезда!

– И не надо, от Вас этого никто не ждёт. Поправите расчётную часть, внесёте европейскую номенклатуру. На переговорах я сообщу партнёрам, что в течение трёх месяцев наша компания обязуется выпустить новый документ.

– Но европейские стандарты необходимо согласовывать в Министерстве, – опять возразил Храмцов. – По всей видимости, именно поэтому наше проектное бюро и отказало Вам в переделке регламента.

– Министерство я беру на себя. Разрешение на ввоз немецкого оборудования согласовано и задекларировано. Тем более аналогичное производство уже работает в Татарстане.

– Да, знаю.

– Так что, Анатолий? Согласны?

– Учитывая, что в нашем проектном бюро зарплату задерживают месяцами, Ваше предложение выглядит привлекательно.

– Поверьте, у нас в компании задержек с выплатами зарплаты нет.

– Скорее всего, я соглашусь перейти к Вам.

– Прекрасно. Сколько времени Вам потребуется для увольнения?

– Стандартные две недели на передачу дел.

– С нашим проектом регламента сможете поработать во внеурочное время?

– Э-э…

– За отдельную плату, разумеется.

– Смогу.

– Тогда по рукам?!

– По рукам!

Храмцов забрал необходимые для работы документы и, попрощавшись, покинул комнату для переговоров.

– Ну, вот, хотя бы одной проблемой стало меньше, – тихо сказал я, глядя ему вслед.

Потом я перебрался к себе в кабинет. Часа через полтора позвонил в Москву, предупредил наших партнёров о своём приезде и попросил заранее организовать мою встречу с высоким гостем из Германии.

До окончания рабочего дня успел поучаствовать в совещании отдела управления персоналом. Подписал несколько приказов, в том числе приказ о плановых отпусках на текущий год.

Перед уходом решил позвонить Грачёвой.

– Алло, – взяв трубку, сказала Наталья Игоревна, без особого энтузиазма в голосе.

– Здравствуйте, Наталья Игоревна.

– И Вам не хворать, Марк Сергеевич. Если звоните по одному из наших дел, то пока порадовать Вас нечем. Некогда, целый день рапорты писала. Отправила запрос в Росреестр по собственникам жилья на улице Татищева. Придёт выписка, посмотрим на счёт Вашей Алсу.

– Это хорошо. Хотел ещё уточнить: задержанный Усов ничего нового на допросах не сказал?

– Говорю же, некогда было, и на допросах я не присутствовала. Коллеги что-то мне принесли, но ещё не смотрела.

– Ладно, Наталья Игоревна, звоните если что.

19

Ещё в начале недели по решению Беляевой предстоящая суббота была объявлена рабочим днём, что вызвало недовольство наших коллег из клиентского отдела. В отличие от них, к этому я относился весьма терпимо. Надо, так надо…

Вечером в пятницу после работы собрался и, не спеша, отправился на свою съёмную квартиру. По дороге зашёл за продуктами. Дома меня встречал голодный Сэм. Громко урча, кот всем своим видом показывал готовность хорошенько подкрепиться. Поэтому сначала я распечатал банку с кошачьим кормом и наполнил им миску кота.

Зазвонил мобильный телефон.

– Слушаю, – сказал я, взяв трубку.

– Марк Сергеевич, это Темников.

– Добрый вечер, Виктор Алексеевич.

– Решил не откладывать до завтра, чтобы сообщить Вам…

– Что-то с Ольгой?..

– Нет, не волнуйтесь, состояние её без изменений. Хотел сказать, что Ольга заново воспроизвела портрет женщины, тот самый, который она при Вас не смогла закончить. Новое изображение стало более чётким с прорисованными деталями лица, а главное под ним она сделала надпись. Полагаю, что именно так зовут нарисованную женщину. Сказать Вам? Вдруг это важно.

– Скажите.

– Нина Минина. Не о чём Вам не говорит?

– Нет.

– Марк Сергеевич, постарайтесь в выходные приехать ко мне. Есть и другие рисунки, и записи.

– Хорошо, постараюсь.

– Ну, всё, до свидания. Извините за беспокойство.

Положив трубку, переместился на кухню и начал готовить себе ужин. Построгал овощи для салата и заправил их оливковым маслом. Обжарил на гриле стейк из индейки, поставил кипятить воду в чайнике и, вооружившись ножом и вилкой, приступил к вечерней трапезе. Потом заварил в фарфоровой чашке травяной чай и включил новости. В это время у меня вновь зазвонил «мобильник».

– Алло, Марк Сергеевич, – раздался в трубке голос Грачёвой.

– Наталья Игоревна? Неожиданно.

– Не знаю, что на меня нашло, вдруг решила позвонить Вам. Удобно, говорить?

– Конечно, слушаю.

– Просто всё ещё сижу у себя, размышляю над делом Коневой. Сейчас изучила свежие протоколы допросов Усова и Мельниченко.

– Ну и, что там?

– По информации от Усова, Григорий Стехин, пожелавший, чтобы это дело скорее закрыли, в настоящий момент уехал на отдых со своей гражданской женой и вернётся домой в конце следующей недели. Своим коллегам в Дорогобуже я направила фоторобот Стехина. Однако по оперативным данным, человек с такой фамилией и внешностью не определён и в этом городе не зарегистрирован.

– Надо узнать у Усова информацию о гражданской жене Стехина. Ведь, скорее всего, Григорий проживает у неё.

– Логично, уточним.

– А Мельниченко, что?

– Там особо нового ничего нет. Твердит, что с сожительницей своей ругались по пьяни, ну он её и «пырнул» ножом. Потом, испугавшись, сбежал к матери в Тагил. Рассказывал, что в пьяном виде Конева была просто невыносима, сильно ему «портила нервы». Кстати, вот интересный факт – женщина часто называла себя «Нинкой-смолянкой»…

– Как?! Нинкой?

– Да.

– Нинкой-смолянкой, говорите? Очень интересно! Наталья Игоревна, не хотите встретиться завтра вечерком?

– Будем ужинать?

– Почему бы и нет.

– Тогда до завтра, Марк Сергеевич.

Сбросив звонок, несколько раз прошёлся по комнате, в приподнятом настроении я потирал руки. Мне было понятно, что после нашего разговора Ольге удалось применить свои способности и «выйти в астра?л», она общалась с убитой. Потом Ольга создала портрет женщины и подписала её имя – Нина Минина. И это настоящее имя убитой, ведь её сожитель рассказал, что она называла себя «Нинкой-смолянкой». Очень интересное раздвоение личности. В таком случае, куда же делась Елена Сергеевна Конева? Вот в чём вопрос!

20

Бессонница мой спутник, когда я думаю об Ольге и о ситуации, происходящей вокруг нас. Так или иначе, сейчас мы в игре, в которой есть чувства, эмоции, преступление и его расследование, а также плохие и хорошие персонажи. Происходит нечто интересное и захватывающее, и это гораздо лучше скучного прозябания. Как здо?рово, что доктор Темников смог открыть возможность общения с Ольгой! А если информация о Нине Мининой подтвердится, то это означает, что девушка не утратила связь с потусторонним миром. Получая ответы от Ольги, пускай даже в виде ребусов, можно будет приблизиться к разгадке преступления…

Зазвонил будильник. Надо вставать. Хоть я и не спал, но мои мысли «уложены» в нужном порядке. На сегодня выстроен продуманный план, главное, чтобы сил хватило.

Освежился под холодным душем, выпил крепкий чай, собрался и привычным маршрутом добрался до офиса.

– Марк, привет! – встречала меня Екатерина.

– Привет, Катя!

– Последние дни ты внезапно исчезаешь, словно «человек-невидимка».

– Перед поездкой хочется многое успеть.

– Ну и как, получается?

– Вроде бы да.

– Я принесла тебе аналитику, пригодится в переговорах. Обязательно изучи.

– Конечно. Спасибо.

– Марина мне сообщила, что вчера приезжал Храмцов. Удалось с ним договориться?

– Как тебе сказать…. В общем, я принимаю его на работу к нам в компанию.

– Марк, ты серьёзно?! Какое нестандартное решение! Вот так поворот! Он согласился?

– Согласился.

– Ну, ты молодец! Сложно было бы рассчитывать на такой исход, ведь Анатолий – человек принципиальный.

– Осталось согласовать с Беляевой, и проблема решена.

– Лилия Романовна против не будет.

– Надеюсь.

– Марк, всё, я убегаю в отдел на «планёрку».

– Постой, Кать. Я тут подумал…. Что, если привлечь к работе с московским контрактом твоего регионального менеджера?

– Мишу Тутика?

– Да. Он самый активный, думаю, потянет. Отдашь мне его?

– Если это поможет делу, забирай.

– Тогда после совещания скажи ему, чтоб зашёл ко мне.

– Хорошо, Марк.

Екатерина ушла в свой отдел, а я открыл «аналитику» и погрузился в её изучение. Затем меня пригласила на разговор госпожа Беляева. С ней обсудили текущие вопросы, вкратце коснулись и некоторых кадровых решений. Получив от генерального директора предварительное одобрение своих действий, вернулся к себе, где меня уже ожидал «регионал» Тутик.

– Марк Сергеевич, вызывали?

– Да, проходите, Михаил, присаживайтесь. Есть одна тема, которую хотел с Вами обсудить.

Молодой человек устроился напротив меня, чувствовалось, что он был несколько смущён, но старался не подавать вида.

– Михаил, я давно заметил Вас, как человека умного и целеустремлённого. Вы лидер в коллективе отдела. Признаюсь, когда-то я тоже начинал свой путь в компании именно с этой должности. Региональные представители всегда развиваются стремительно, особенно, если удаётся привлечь значимых клиентов. На данном этапе, в силу моей занятости, есть необходимость взять помощника на московский контракт для отслеживания и развития отношений в российско-германском проекте. Как Вы, наверное, знаете, новое производство должно начать свою работу в конце нынешнего года.

– Да, Екатерина Юрьевна нам говорила.

– Хочу предложить Вам работу моего заместителя, курирующего «от и до» данное направление деятельности. В должностные обязанности будут входить частые командировки в московский офис наших партнёров, а при открытии завода, потребуется постоянное присутствие на самом производстве. Как Вы смотрите на моё предложение?

– Положительно. Лишь бы была перспектива роста.

– На данном этапе мы назначаем Вас на должность руководителя регионального отдела, с переходом под моё прямое подчинение. Все региональные контракты будут в Вашем ведении.

– А как же Екатерина Юрьевна?

– Она будет заведовать только городским и областным направлениями.

– Понятно.

– В ближайшее время необходимо создать новый отдел. Для начала двух менеджеров будет вполне достаточно. В дальнейшем планируем открыть должность директора по региональному развитию, и в списке Вы – первый претендент. Вот такая перспектива.

– Здо?рово!

– Работать придётся в тесном контакте с разработчиком. Позднее я Вас с ним познакомлю.

– Хорошо.

– Но сразу оговорюсь, Михаил, ответственность очень большая. Конечно, на первом этапе буду активно помогать Вам. Само собой, Екатерина Юрьевна тоже. Но старайтесь самостоятельно вникать во все нюансы.

– Не переживайте, Марк Сергеевич, я справлюсь.

– На следующей неделе, лечу в Москву. Если переговоры сложатся удачно, в чём я не сомневаюсь, то работы будет, как говорится, «завались». Введение в должность планируется с 1 марта сего года, приказ я подготовлю после командировки, тогда же обсудим Вашу мотивацию.

– Понял.

– Если вопросов нет, не смею больше задерживать.

– Спасибо, Марк Сергеевич, за доверие.

21

Во время нашего разговора с Тутиком я то и дело поглядывал на часы. Уже пора было выезжать на встречу с доктором Темниковым. Когда Михаил вышел, я быстро собрался и покинул офис. Примерно через час был в клинике.

– Марк Сергеевич, похоже, мы с Вами запустили интересный процесс, – говорил врач, когда мы шли по первому этажу больницы. – Невидимой пружиной из Ольги выпихнуло информацию, теперь она словно принтер производит разные изображения и записи. Мне одному в них не разобраться, поэтому я очень рад Вашему приезду. Вы же понимаете, что это послания её подсознания? Надо обязательно в них вникнуть.

– Безусловно, Виктор Алексеевич…

Мы расположились в кабинете, и Темников сразу вынул из тумбочки несколько листов бумаги. Большинство из них были исчерчены вдоль и поперёк множеством линий, и на первый взгляд не представляли собой источник какой-либо информации.

– Так, ну это можно отложить, – сказал врач, убирая в сторону исчёрканные листы. – Я говорил вот об этих рисунках. Смотрите.

Лицо человека на картинке было угловатым, но чётким.

– А вот и надпись. Видите?

– Вижу, – кивнул я и прочитал вслух: – «НИНА МИНИНА».

Чуть ниже была и другая запись, сначала буква «Д», а потом фраза: «МИГА 11».

– Мига 11? Может быть Мира 11? По смыслу явно же адрес указан.

– Да, скорее всего Вы правы, наиболее логично было бы утверждать, что речь идёт про улицу Мира, – размышляя, сказал Темников. – Такая ассоциация возникает, поскольку цифра может означать номер дома.

– Надо будет на карте посмотреть, что у нас в городе находится по адресу Мира, 11.

Потом, отложив в сторону ещё пару исчерканных листов, доктор взял последний.

– Здесь тоже есть подписанный рисунок.

Я посмотрел на лист, на котором был портрет человека, а рядом имелась надпись: «СТЕХИН». Сразу вспомнил про фоторобот, который передала мне Грачёва.

– Всё сходится, это Григорий Стехин.

– Вы его знаете?

– Нет, но…. В общем, его разыскивает полиция, он преступник.

– Неужели у Вас с Ольгой не нашлось других тем? Зачем надо было разговаривать с ней о преступнике?

– Виктор Алексеевич, пусть это Вас не удивляет. Когда-то мы с Ольгой принимали участие в расследовании преступления и поимке банды. Тема могла быть ей интересной. Я рассказал Ольге, что являюсь свидетелем в одном запутанном деле. Речь идёт об убийстве женщины. Предполагаю, что убитая – это и есть Нина Минина. Я уже говорил Вам о способностях Ольги, и что она может контактировать с потусторонним миром.

– Да, я помню.

– Хотите верьте, хотите нет, но после нашей беседы, девушке удалось пообщаться с призраком Нины Мининой. На основании этого Ольга смогла составить портрет убитой, указать её имя, а также описать убийцу.

– Глупости, – отмахнулся Темников. – Не верю! Совпадение, не более чем.

– Лично для меня факт налицо.

– Марк Сергеевич, не хотел Вас обидеть, но это антинаучно.

– Ладно, хорошо, не будем спорить об этом. Главное, что рисунки смогут помочь в расследовании.

– Вам виднее.

– Виктор Алексеевич, сегодня будет возможность поговорить с Ольгой?

– Безусловно. Можем прямо сейчас пройти к ней.

Покинув кабинет, вышли в просторный холл, затем, поднявшись по лестнице, попали на нужный этаж.

– Так, стоп! – спохватился врач. – Телефон выключили?

– Да.

– Тогда заходим.

Мы вошли в палату. Над Ольгой хлопотала медсестра, усаживая девушку в передвижное кресло и закрепляя её тело специальными ремнями. Вероятно, почувствовав моё присутствие, Ольга стала тяжело дышать и двигать руками.

– Тихо, тихо! – успокаивала её сиделка. – Не надо, сядь вот так! Ну, милая моя…

– Оставьте нас, – распорядился Темников. – Дальше мы сами.

Медсестра покинула палату. Врач взял руку Ольги, посчитал пульс, потом посмотрел зрачки и с помощью стетоскопа послушал дыхание.

– Ольга сильно возбуждена, – заключил он. – Полагаю, Марк Сергеевич, она ждала Вашего появления и очень хочет общаться. Но оставить её в таком состоянии наедине с Вами я не могу, поэтому буду здесь. А Вы, пожалуйста, придвиньте поближе стул и приступайте.

– Привет, дорогая, – сказал я и поцеловал девушку в лоб. – Жаль, что пока ты не можешь говорить, но я вижу и чувствую, как ты стараешься донести до меня информацию. Пиши и рисуй больше, я обязательно расшифрую твои работы. За информацию о Нине Мининой спасибо, ты очень помогла.

Девушка сделала глубокий вдох, и всё её тело напряглось.

– Оль, расслабься, пожалуйста. В противном случае, наше свидание будет закончено. Ну, прошу тебя. Раскрытие преступления – дело, конечно, нужное, но не подвергай себя риску, ты можешь потерять сознание. Расслабься…

Ольга постепенно расслабилась, тело обмякло, дыхание стало ровным. Темников кивком головы показал, что я всё делаю правильно.

– Вот, умница, моя – сказал я и поцеловал её. – Постоянно забываю передать тебе привет от Лилии Романовны. У нас в компании были проблемы, но вот совсем недавно удалось их решить. На следующей неделе слетаю в Москву, встречусь с партнёрами, уладим с ними некоторые моменты…

– М-мм, – вырвалось у Ольги.

– Нет, нет, Оль, всего на пару дней…

– М-мм…

– Честно, меня не будет два дня…

Из глаз девушки скатились слёзы. Доктор, видя такую реакцию своей пациентки, был заметно удивлён.

– Ну, не надо, любимая, – говорил я, приложив к её щекам салфетку. – Ты же знаешь, кроме меня некому. Зато потом всё встанет на «нужные рельсы», я обучу помощника, который будет летать в командировки вместо меня, и у нас с тобой появится куча времени, чтобы быть вместе.

Мои слова, видимо, успокоили девушку.

– Оля, продолжай писать мне послания. Кстати на счёт Синицына, я так и не понял, жив он или нет. Про Алсу также не ясно.

Правая рука Ольги сделала несколько движений. Заметив это, Темников предложил:

– Что ж, Марк Сергеевич, давайте дадим нашей красавице свободу действий. Сейчас только достану карандаш и бумагу.

Как обычно, он подкатил кресло к столу, вооружил Ольгу карандашом и подложил под руку планшетку с листом бумаги.

– Похоже, это надолго, – шепнул мне на ухо доктор, обратив внимание, что я взглянул на часы. – Если торопитесь, идите.

– У меня после шести встреча, – ответил я также шёпотом.

– Идите, только тихо. По результатам позднее я позвоню Вам.

– Спасибо, доктор.

– Не за что.

Осторожно я открыл дверь и вышел из палаты.

22

Я торопился на встречу с Грачёвой. По дороге позвонил ей, чтобы напомнить о себе.

– Марк Сергеевич, приезжайте, и сразу ко мне в кабинет, – сказала следователь, и в её голосе чувствовались властные нотки.

– В кабинет?

– Да. А что Вас удивляет?

– Сегодня же суббота!

– И что? Выходные у следователя не всегда бывают.

– Но мы собирались поужинать.

– Всему своё время. Жду Вас.

Субботним вечером на стоянке у Следственного комитета машин было немного, поэтому без труда нашёл место для парковки. Предъявив паспорт дежурному, выписал пропуск и поднялся к Грачёвой.

– Так, Марк Сергеевич, очень хорошо, что именно сейчас Вы подъехали. Хотите понаблюдать за ходом допроса Усова?

– А у меня есть выбор?

– Выбор всегда есть. Например, можно присесть на скамейку у кабинета и там меня дожидаться.

– Тогда лучше понаблюдать допрос.

– Идёмте, наверно уже началось, – торопила Грачёва, закрывая свой кабинет.

Мы отправились по коридору в соседнее крыло здания. Вошли в комнату, там нас встретил человек в форме. Он учтиво поздоровался и освободил своё место следователю.

– Заключённого привезли к нам из СИЗО по просьбе его адвоката, – поясняла Наталья Игоревна. – Поступило ходатайство о пересмотре меры пресечения.

– Зачем пересматривать меру пресечения?

– Мать Усова – инвалид первой группы, а подследственный является её единственным опекуном.

– Ясно.

– Мы будем наблюдать за процессом отсюда через специальное стекло. Установленные микрофоны, позволят услышать происходящее в соседнем кабинете. Ваш вопрос относительно гражданской жены Стехина также будет задан.

– Как интересно.

– А то!

Начало допроса пришлось ждать ещё минут десять, вероятно, была какая-то несогласованная заминка.

Но вот в кабинет завели подследственного. Там его ожидали двое мужчин в штатском. Усову предложили сесть на стул и освободили от наручников. Через пару минут к их группе присоединился ещё один человек, вероятно, это был адвокат.

– Итак, Вадим Петрович, – обратился к Усову один из мужчин. – Мы договорились с Вашим государственным защитником, что сегодня Вы дадите исчерпывающую информацию и ответите на все интересующие нас вопросы по факту нападения на работника Следственного комитета с применением огнестрельного оружия, повлёкшего за собой тяжкие последствия. Кроме того, в качестве свидетеля Вы привлечены по делу об убийстве гражданки Коневой, соответственно, здесь также есть что обсудить. По результатам нашего сегодняшнего допроса комиссия будет решать вопрос о мере пресечения. Вам всё ясно?

– Да, – ответил арестованный.

– Тогда приступим. И сначала изложите нам общую информацию по существу дела. Начинайте.

Усов принялся подробно рассказывать, как из-за постоянной нужды он попал под влияние своего знакомого Григория Стехина, который и предложил ему за деньги выполнение ряда поручений. В частности, отслеживать перемещения следователя Натальи Грачёвой. Сложного в этом ничего не было, тем более на машине. Этот метод слежки был ему хорошо знаком, он и ранее его практиковал, работая в охранном предприятии. Следил, докладывал Стехину по телефону, тот за работу в конце дня переводил тысячу рублей на банковскую карту. Так продолжалось две недели. Но потом Григорий стал склонять своего агента к более агрессивным действиям, а именно на шантаж и угрозы в адрес Грачёвой. Усов сначала не соглашался, но за эту услугу было обещано сразу двадцать тысяч рублей, деньги для него немалые. В итоге Стехин сумел его уговорить. И вот, в один из вечеров Усов подкараулил и напал на следователя, не осознавая последствий содеянного.

– Клянусь, Вам! – восклицал Усов. – Нужда заставила. Без работы я уже второй год. В такси сейчас «перебиваюсь». Приходится покупать для матери дорогие лекарства, пенсия у неё маленькая, на всё не хватает, вот и хотел «срубить по лёгкому». А оно вишь, как боком-то отскочило…

– Так ладно! – резко пресёк его нытьё оперативник. – Не надо мне тут «на жалость давить». Сам виноват!

– Сам, сам, – кивал Усов.

– Со Стехиным как познакомились?

– В Советское время ещё. Моя бывшая жена родом из Беларуси. Гришка, стало быть, оттуда. Соседями они были, в одном доме жили, дружили семьями. По молодости-то мы часто в Минск к её родителям ездили. Пересекались там со Стехиным, общались, курили вместе на площадке. А позднее, когда Союз разрушили, подался я на заработки на Север. И как-то в нашей конторе Гришу встретил. Ну, я-то рабочим, а он «мастеришкой» заделался.

– Чем занимались?

– Так «золотишко мыли».

– Ясно. Продолжайте.

– Бригада у нас подобралась – «бухарики» одни. Сколь зарабатывали, всё пропивали. Я тоже потихоньку спиваться начал. Гриша часто меня деньгами выручал, а иногда и от начальства «отмазывал». Так-то мужик он нормальный, мне с ним легко было.

– Дальше что?

– Дальше, было так. Начальство у нас в конторе сменилось, а новое руководство за дисциплину взялось не на шутку. Тогда, чтобы остаться в бригаде, я пить бросил. Стал деньги на машину копить. Тут к нам «купец» один из Новосибирска приехал, «тачки» японские «праворукие» предложил. С мужиками посоветовался, решил взять. Денег не хватало, ну я, как обычно у Гришки попросил. Тот сначала не хотел давать, сумма-то приличная. Но расписку ему написал и ещё проценты большие пообещал, ну он и согласился. Купец деньги взял и «тю-тю», поминай, как звали! Тут, как назло, в конторе опять власть сменилась, бандиты московские на прииск приехали, всех нас разогнали. А долг-то перед Григорием у меня остался! Его же никуда не денешь. Так под это дело Гришка с меня «верёвки и вьёт».

– До сих пор должны?

– Нет, уже давно отдал. Тяжело было, имущество пришлось распродавать, но отдал, и проценты выплатил сполна.

– Так в чём же дело?

– Просто, по старой памяти, он обращался ко мне с разными поручениями. Я человек безотказный, тем более платил Гриша, как полагается.

– Помимо слежки за следователем, что ещё Стехин просил Вас делать?

– Так всего понемножку.

– Усов, отвечайте конкретнее.

– Ну вот, велел он мне присматривать за алкашкой одной, что на Ангарской в общаге жила.

– Коневой?

– Да.

– В чём заключался присмотр?

– Счета за «коммуналку» за неё оплачивал. Из милиции, пардон, из полиции её вытаскивал. Сожителя ейного усмирял. В общем, работа такая неблагодарная. Не совсем понятно, зачем Гриша с ней так «нянчился». Но если честно, было всё равно. Мне платили, я занимался.

– Как Стехин контролировал Вашу работу?

– По телефону, в основном. Ну, приезжал иногда.

– Один?

– Что один?

– Я спрашиваю, один приезжал?

– Ну, бывало, что и с женой.

– С женой?

– Я так понял, что с женой.

– Как звали жену Стехина?

– Лёля, кажись.

– Лёля?

– Да, точно, Лёля. Ну, Гришка её так называл.

– Можете описать?

– Вряд ли, начальник. Не разглядывал я её, нет у меня привычки на чужих баб «пялиться». Подбрасывал их с аэропорта в гостиницу, а дело было вечером, да ещё и дождь шёл…

– Каким рейсом Стехин прилетал в Екатеринбург?

– Пару раз из Москвы. А вот, когда с женой, рейс вроде из Питера был.

– Усов, как Вы узнали об убийстве Коневой?

– Я уже сообщал это на прошлом допросе! – возмутился заключённый.

– Вопрос Вам понятен?

– Да.

– Отвечайте.

– Приехал, как обычно, проверить. Обнаружил, что дверь опечатана. Понял, что случилось неладное.

– Вы сразу позвонили Стехину?

– Конечно.

– Как он отреагировал?

– Я уже не помню.

– Накануне убийства, Стехин не приезжал в Екатеринбург?

– Нет.

– Точно?

– Точно, я бы знал об этом. Всегда по прибытию его встречаю…

– Когда Стехин дал Вам поручение отслеживать перемещения следователя Грачёвой?

– Примерно месяц назад.

– Откуда Стехин узнал, что дело ведёт Грачёва?

– Без понятия.

– Как он объяснил Вам, почему нужно следить за работником Следственного комитета?

– Григорий хотел знать, что она за человек, куда ездит, где проживает, с кем общается. В общем, что-то в этом роде.

– Усов, как Вы считаете, зачем Стехину понадобились такие сведения?..

– Протестую! – вмешался адвокат. – Вопрос не по существу.

– Ну, хорошо, – согласился оперативник. – Вы отслеживали перемещения и действия следователя, передавали информацию по телефону. Так?

– Да.

– Почему возник план нападения?

– Гриша постоянно сетовал на то, что дело затягивается. Ему это не нравилось. Я так разумею, что между Коневой и Стехиным имелись имущественные вопросы, которые хотелось решить быстрее.

– Жильё Коневой было муниципальным, – пояснил оперативник. – Имущество и другие ценности убитая не имела.

– Тогда не знаю, – вздохнул Усов.

– Стехин пообещал Вам двадцать тысяч, и Вы согласились?

– Выходит, что так. Ну, а дальше Вы всё сами знаете.

– Разрешение на оружие, когда получали?

– Пять лет назад. Я работал охранником в ЧОПе, тогда и получил.

– Ствол всегда с собой носили?

– Почти всегда. На дорогах сейчас неспокойно, всякое бывает…

– Приходилось применять?

– Нет, в этот раз впервые.

– Не знаю, Усов, что с Вами делать? Ствол этот у Вас «не в тему» оказался, и как-то со Стехиным информация «не вяжется».

– А что Стехин?! Что Стехин?! – занервничал арестованный. – Вы его возьмите и допросите! Я Вам всё рассказал, ничего больше не знаю! На счёт пистолета, просто нервы сдали. Если бы на Вас накинулся кто-нибудь, тоже бы оружие применили, тем более темно уже было. Стрелять я не хотел, только припугнуть, но этот мужик мне в руку вцепился, палец сам на курок нажал.

– Палец сам нажал, – усмехнулся оперативник. – Вот только мне не надо про это рассказывать.

– Вы поймите, мать у меня больная!..

– А Вы, когда «пушку» из кармана вытаскивали, про мать не подумали?!

Усов обречённо склонил голову, ничего не ответив.

– В общем, сейчас протокол допроса подписывайте, а там комиссия пусть решает, что с Вами делать.

23

– Наталья Игоревна, Вы очень хотели, чтобы я послушал допрос Усова? – поинтересовался я, когда мы уже передислоцировались в её кабинет.

– Это для того, чтобы потом Вы не задавали мне лишних вопросов. Привычней, если вопросы задаю я.

– Ну, да. Тогда спрашивайте, ведь Вы наверняка хотите узнать моё мнение.

– Успею ещё спросить. Пока не забыла, вот тут распишитесь.

– Что это? – спросил я, взяв листок с текстом.

– Это протокол Вашего допроса, как свидетеля по делу, – пояснила Грачёва. – Я его подготовила на следующий день после инцидента с Усовым, здесь не хватает Вашей подписи.

– Ладно, подписываю.

– В принципе, можем ехать.

– Ой, я же столик не заказал! – спохватился я, хватаясь за мобильный телефон. – Сейчас уже наверно не получится…

– Может и к лучшему. Марк Сергеевич, не звоните, предлагаю сегодня просто погулять в Историческом сквере. Чтобы перекусить и согреться, зайдём в какое-нибудь заведение быстрого питания, в центре их много.

– Как скажете. Прогулка по городу – тоже неплохая идея.

Грачёва рассортировала по папкам документы и поместила их в сейф. Потом она закрыла кабинет, и мы спустились на первый этаж. Я вручил дежурному пропуск с отметкой следователя, а Наталья Игоревна отдала ключи и расписалась в журнале. После мы прошли на стоянку и выехали в сторону центра. Там нашли место для парковки, затем проследовали в Исторический сквер. В морозную погоду гуляющих в сквере было немного.

– Редко удаётся выделить время и выбраться в центр города, – грустно улыбнувшись, сказала Наталья Игоревна. – Уже «сто лет» здесь не была. Екатеринбург считается одним из красивейших городов России, а мы сидим в своих кабинетах и эту красоту не замечаем.

– Да уж.

– Ну что, Марк Сергеевич, вернёмся к нашему делу?

– С удовольствием.

– Я обратила внимание, что допрос Вадима Усова произвёл на Вас определённое впечатление.

– Возможно.

– Не стала спрашивать Вас сходу, поскольку человеку необходимо «переварить» информацию, чтобы сделать анализ и дать правильную оценку. Но вот время пришло, и я хочу задать Вам вопрос, а после уже попробуем рассуждать. Итак, как Вы считаете, насколько искренен Усов?

– Сначала мне казалось в его рассказе всё складно, но, когда его спросили, как, мол, отреагировал Григорий Стехин на то, что квартира Коневой опечатана сотрудниками МВД, он слукавил, сказав, что не помнит.

– Верно. Этот вопрос им не был продуман и аргументирован. А отсюда складывается несколько версий. Если убийца Стехин, а Усов сознательно помогает ему сохранить алиби, то автоматически он становится соучастником преступления. Если убийца – Мельниченко, значит, Усов не справился с задачей по опеке Коневой. В последнем случае Григорий должен был отругать своего агента за проваленную миссию, а забыть про это невозможно.

– Согласен.

– Что у нас ещё?

– Теперь мы знаем, что жену Григория Стехина зовут Лёля.

– То есть полное имя будет Ольга? – предположила Грачёва.

– Не факт. Помню, в детстве у нас во дворе так называли девочку по имени Элеонора.

– Чтобы найти жену Стехина в городе Дорогобуж, данных слишком мало. Ещё больше меня смущает то обстоятельство, что убитая женщина, в пьяном бреду называла себя Нинкой-смолянкой….

С пониманием я кивнул.

– Марк Сергеевич, не молчите, давайте рассуждать вместе!

– Хорошо, тогда слушайте. Настоящее имя убитой – Нина Минина. Родом она из Смоленской области, поэтому и называла себя «смолянкой». Возможно, как раз Дорогобуж является её родным городом.

– Вот как?!

– Да.

– По-моему, Усов на допросе об этом ничего не говорил. Это Ваше предположение? А фамилия её у Вас откуда? Объяснитесь!

– Наталья Игоревна, давайте зайдём в какую-нибудь «кафешку», и я Вам кое-что покажу, а то на улице неудобно.

– Ну, Марк Сергеевич, заинтриговали! Идёмте скорее искать кафе!

Кафе нашлось быстро, мы зашли и заказали себе ужин. Признаться, я был очень голоден, поэтому сразу принялся за еду. Грачёва последовала моему примеру. И уже основательно подкрепившись, я вынул из портфеля Ольгины рисунки, которые специально прихватил с собой, чтобы показать следователю.

– Что это?

– Это работы Ольги Ткачук.

– Подождите, Вы же говорили, что Ольга парализована.

– В лечении Ольги наметился прогресс, сейчас она уже способна слышать окружающих людей, а также воспроизводить на бумаге всё то, что скрывает её подсознание. Несколько лет назад, после автоаварии у девушки открылся портал в иной мир, позволяющий общаться с призраками умерших. Об этом я уже Вам рассказывал.

– Припоминаю.

– Я был у Ольги, поделился с ней обстоятельствами убийства женщины на Ангарской. Если честно, сделал это неосознанно, больше для поддержания беседы, но неожиданно получил результат. Полагаю, что после нашего разговора Ольга смогла пообщаться с призраком убитой и выяснить необходимую для расследования информацию. Кстати процесс создания этих рисунков и записей происходил в присутствии её лечащего врача.

– Никитин, мы с Вами вроде нормальные люди, а занимаемся разного рода мистификациями.

– Наталья Игоревна, скажите, Вы видели фотографию Коневой?

– Конечно.

– Вот, посмотрите. На рисунке это она?

– Сложно сказать, слишком специфичное изображение, но что-то общее есть.

– Ольга подписала: «НИНА МИНИНА». Видите?

– Вижу.

– Второй рисунок. На нём изображён Григорий Стехин и, вероятно, он является убийцей. Вот фоторобот, который Вы мне подарили, сравните.

– Да, похож. И что?

– Как это что? Дело-то раскрыто!

– Никитин, Вы издеваетесь?! Можно ли предъявить это суду?

– Ну…

– Что ну?! Я Вам уже в сотый раз повторяю, суд принимает к рассмотрению только чёткие доказательства и улики. Художественные послания «с того света» таковыми не являются. В нашем деле основным доказательством считается признание Мельниченко, а несовпадение отпечатков пальцев убитой будет списано на ошибки в дактилоскопии. И всё!

– А как же Усов?

– Что Усов?

– По заданию Стехина, он пытался путём угроз повлиять на результат этого дела. Есть протоколы его допросов. А сам Стехин объявлен в розыск!..

– Может завтра Усов заявит о том, что оговорил Григория Стехина, поскольку испугался угроз со стороны оперативников. Учитывая состояние его матери, получит два года условно за хулиганство, и смысла в поиске Стехина не будет.

– Мне кажется, его и так никто искать не собирается.

– Возможно.

– Тогда зачем всё это, Наталья Игоревна?

– Что Вы имеете в виду?

– Зачем мы встречаемся, обсуждаем?..

– Инициатива ведь исходит от Вас. Встречаясь с Вами, я иду у Вас на поводу. Признаюсь, мне интересно, иногда Вы подкидываете нестандартные идеи.

– Хм.

– Марк Сергеевич, простите меня, – улыбнулась Грачёва. – Вы такой смелый, сильный и благородный. Я признательна, что Вы защитили меня, и полагаю, собираетесь делать это в дальнейшем. Какова Ваша мотивация я не знаю, могу только предположить, что у Вас много свободного времени.

Не знал, что ответить на её откровенность. В одном Грачёва была права, свободного времени у меня слишком много…

После ужина ещё какое-то время мы погуляли в центре. Общались на посторонние темы. Грачёва вспоминала своё счастливое детство, родителей. Я делал вид, что мне интересно, давая волю её словоохотливости. На улице было морозно. Наталья Игоревна, держа меня под руку, очевидно от холода, прижималась ко мне ближе. Было немного неловко, ведь всё время я ощущал мягкость её груди.

– Марк Сергеевич, почему Вы молчите?

– Чего говорить, ведь Вы не верите мне.

– Ой, да перестаньте, не обижайтесь!

– Я не обижаюсь.

– Знаете, на Вашем лице отпечаталась тоска и печаль, в глазах нет блеска, в действиях нет целеустремлённости, то есть отсутствуют те качества, которые я наблюдала у Вас два года назад, когда мы впервые познакомились. В последнее время мы много общаемся, и мне стала очевидна причина.

– Не понимаю, о чём Вы?

– Марк Сергеевич, Вам нужна женщина.

– Ну…

– Кому, как не мне знать, что такое одиночество, в этом плане стаж у меня довольно-таки большой. Почему бы нам не объединиться и не помочь друг другу.

– Что Вы предлагаете?

– Марк Сергеевич, поймите меня правильно. Я вовсе не собираюсь прыгать к Вам в койку. Нет, упаси Бог! Речь идёт о человеческих взаимоотношениях. Мы можем быть полезными друг другу, например, иногда по вечерам ходить в театр или кино.

– А ничего, что я люблю Ольгу и всё время думаю о ней.

– Любите на здоровье, кто Вам запрещает. Я вот в свою работу влюблена. Но иногда-то развеяться стоит, а то психика может не выдержать. А после этого кому мы будем нужны? Разве Вы не согласны?

– Не знаю.

– Никитин, по-моему, ещё совсем недавно кто-то просился ко мне в напарники. Или я ошибаюсь?

– Было дело. Но у напарников отношения деловые. Мой интерес состоит в том, чтобы помогать Вам в поиске преступников, обсуждать сложные комбинации и алгоритмы.

– Эх, Марк Сергеевич, всё, конечно, хорошо, но лично мне требуется отвлечение от этих дел. Мне нужен друг, который за меня и в огонь, и в воду. Понимаете?

Я промолчал.

– Ладно, везите меня домой, а то я с Вами тут совсем «околею».

Сели в машину, я завёл двигатель. Пока машина прогревалась, мы молчали. Потом Грачёва позвонила в ответ на пропущенный вызов, и всё время пока ехали, разговаривала по телефону. Остановился у её дома и ещё какое-то время ждал, когда она закончит разговор.

Мы вышли из машины. Грачёва закурила.

– Морозно сегодня, – сказала она, выпуская дым.

– Наталья Игоревна, я готов стать Вашим другом, но только некоторые расследования обсуждать всё равно будем, хотя бы те, по которым я прохожу в качестве свидетеля.

– Само собой, куда ж без этого.

– Есть ещё одно условие.

– Какое?

– Я хочу, чтобы Вы бросили курить.

– Тяжёлый случай, – усмехнулась Грачёва. – А если не брошу, не будете со мной иметь дело?

Я пожал плечами.

– Ладно, Марк Сергеевич, постараюсь бросить, обещаю.

24

В этот воскресный день, не смотря на накопившуюся усталость, проснулся в семь утра без всякого будильника и дольше «разлёживаться» не стал. Принял холодный душ, взбодрился. Сэм занял позицию на кухне, ожидая свой завтрак. Я погладил его, отчего кот громко заурчал. Откупорил очередную банку кошачьих консервов и положил несколько ложек в его миску. Заглянул в холодильник, там было почти пусто, как говорится – «мышь повесилась». Обычно, то немногое, что покупаю в магазине, я съедаю сразу. Впрочем, к своей радости, в нижнем отделении обнаружил пол упаковки куриных яиц, а сверху – четвертинку французского батона. Собственно, чем не завтрак? Хотя, конечно, к этому набору не хватает бекона или колбаски…

Позавтракав яичницей, я стал планировать свой единственный выходной. Но тут раздался звонок телефона.

– Марк Сергеевич, это Темников, – раздалось в трубке. – Не спите уже?

– Нет, – ответил я. – Слушаю Вас.

– Обещал Вам отзвониться. Вчера был потрясающий день с точки зрения изменений, которые произошли с Ольгой. Помните, когда Вы с ней разговаривали и затронули волнующую её тему, девушка заплакала.

– Ольга всегда болезненно реагировала на мои командировки, поскольку из-за этого она была вынуждена оставаться одна.

– Я сейчас говорю о самом факте проявления подобных эмоций. Кроме того, при вечернем осмотре, я обнаружил, что зрачки стали реагировать на различные раздражители. Также появилось движение глаз, то есть способность отслеживать перемещение предмета в разные стороны. Пусть пока не так явно, но, тем не менее, изменения есть. Понимаете?

– Понимаю.

– Теперь по новым записям, которые Ольга сделала после Вашего ухода.

– Кстати, да. Что там?

– Три листа получилось. Вам обязательно надо на них взглянуть.

– Когда я смогу к Вам приехать?

– Так хоть прямо сейчас. Я уже на рабочем месте.

– Всё ждите, скоро приеду.

Быстро собрался и выехал в клинику. По приезду застал Виктора Алексеевича в его кабинете.

– Проходите, Марк Сергеевич, – как всегда радушно, встречал он. – Может быть, свежий чай заварить?

– Спасибо, не откажусь.

– Нам надо разобраться в новых рисунках, что наша художница в этот раз «наваяла», – говорил врач, наливая воду в чайник. – Вон глядите у меня на столе. Не стесняйтесь, берите эти листы.

Взял первый рисунок и начал его внимательно изучать. На нём была изображена рука с колющим предметом, напоминавший нож, а рядом надпись: «МАК НЕТ», с явно пропущенной буквой «Р» в первом слове.

– Марк, нет, – проговорил я. – Больше похоже на предостережение.

– Вот и у меня сразу такая же мысль появилась. Ольга считает, что Вам грозит опасность. Это же очевидно.

– Мы с ней обсуждали убийство женщины, а убита она была ножом. По версии Ольги, преступника зовут Гриша, наверно он неплохо владеет холодным оружием, вероятно, его-то мне и стоит опасаться.

– Марк Сергеевич, если Вы чувствуете, что есть опасность для жизни, почему бы Вам не заявить об этом человеке в полицию?

– Что толку? Сведения, исходящие от недееспособных граждан, в данном случае от Ольги, следствием во внимание не принимаются.

– Да, знаю, есть такое дело, – вздохнул доктор.

Стал рассматривать второй лист, где Ольга изобразила человека с окладистой бородой, в больших тёмных очках, закрывающих пол лица. Дальше – надпись: «СИНИЦ ШАТУА».

– Неужели Ольга считает, что Синицын жив?

– Марк Сергеевич, к сожалению, я не знаю историю об этом человеке, а из рисунка сложно сделать какой-либо вывод.

– Виктор Алексеевич, не обращайте внимания, это просто мысли вслух.

– Понятно.

– Нарисованный бородач на Синицына нисколько не похож. Всё это для меня очень странно.

– Почему?

– Видите ли, есть показания участника событий двухлетней давности, который утверждал, что Денис Валерьевич Синицын убит. Правда, тело до сих пор так и не найдено.

– Заметьте, Ольга вновь повторяет слово: «ШАТУА». Может разгадка в нём?

– Как бы узнать, что это за слово. Но ничего, я верю, разгадка найдётся сама по себе.

– Марк Сергеевич, Вы доверяете записям и рисункам Ольги?

– По-моему, Виктор Алексеевич, мы уже говорили на эту тему. Конечно, доверяю.

– А если через некоторое время выяснится, что вся эта живопись – лишь галлюцинация душевнобольного человека, это Вас сильно разочарует?

– Когда выяснится, тогда и поговорим об этом.

– Только не обижайтесь на мои слова ради Бога.

Я взял последний лист.

– Данное послание Ольга посвятила Алсу, – прокомментировал доктор. – Она изобразила её лицо.

– Судя по всему, подруга Евгения Ткачука – женщина симпатичная, – задумчиво произнёс я. – Неудивительно, что он «запал» на неё.

– Алсу – подруга отца Ольги? – уточнил доктор. – Надеюсь, она жива?

– Жива, и я её пытаюсь разыскать.

– Понятно.

Рисунок был подписан «АЛСУ УА». В последнем слове между чётко различимых «У» и «А» Ольга явно пыталась добавить ещё одну букву.

– Здесь надо угадать коротенькое слово, – заметил доктор.

– Уха, уса, ура, уза,… – перебирал я нелепые варианты. – Может быть Уфа?

– Почему бы и нет? Это больше походит на правду. Что, если Ольга информирует нас о её местонахождении?

– То есть мы пытаемся найти Алсу в Екатеринбурге, а здесь намёк на то, что искать следует в Уфе.

– Вполне логично, Марк Сергеевич.

– Да, версия с Уфой мне нравится.

– Ладно, возьмите её работы с собой и разбирайтесь, потом расскажите. А сейчас предлагаю пройти к нашей художнице в палату.

– Да, непременно.

И мы перешли в палату. Девушка сидела в кресле, лицом к окну, на этот раз санитарки не было.

– Ну что, дорогая моя, давай покажем Марку Сергеевичу наши новые навыки, – обратившись к Ольге, сказал доктор.

Он жестом пригласил меня подойти. Достав из кармана инструмент, похожий на стоматологическое зеркало, Темников стал медленно водить им вправо и влево перед лицом девушки. И действительно, я заметил движение глаз в сторону перемещения блестящего предмета.

– Видите, Марк Сергеевич?

– Да.

– Теперь попробуем вверх и вниз. Вот так…. Есть реакция! А это говорит о том, что Ольга нас с Вами не только слышит, но и видит.

– Здо?рово!

– Постепенно, мы будем наращивать интеллектуальную нагрузку, а также различные физические упражнения, при этом снижая дозу психотропных веществ. Главное делать всё очень осторожно. Я надеюсь, что ближе к лету Ольга начнёт выходить из этого состояния. Вопрос только в том, сможет ли она в дальнейшем сама себя обслуживать?

– Как бы там не было, доктор, постарайтесь довести свою работу до конца. Все остальные проблемы мы решим.

– Конечно, Марк Сергеевич, я обещаю.




Часть 2


1

Подготовка к моей командировке прошла без особой суеты. Екатерина собрала все необходимые рабочие материалы и документацию. Я вручил ей дубликаты ключей от своей квартиры, чтобы можно было навещать Сэма. В среду утром вызвал такси и непосредственно перед регистрацией рейса прибыл в аэропорт.

Борт подали без задержек. В салоне ни одного свободного места. Вот самолёт выруливает на взлётную полосу, разбег, отрыв…. И мы уже летим, рассекая кучевые облака, всё больше набирая высоту.

Сидя в удобном кресле, листал свои документы, потом немного вздремнул. Через два с половиной часа объявили о посадке. В московском аэропорту меня встречал менеджер партнёрской компании Иван Ельников.

– Марк Сергеевич, с нашим немцем сегодня пересечься не получится, слишком насыщенная у него программа, – предупредил Иван, когда мы сели в его машину.

– Понимаю.

– Предварительно готовьтесь на завтра, время сообщу ближе к вечеру.

– Что-нибудь известно о его планах?

– Рихарда Шальке сегодня ещё никто не видел. Прилетел он ночью и до сих пор отсыпается. Переговоры с руководством ожидаются после обеда, остальное надо будет уточнять.

– Ладно. Тогда поехали в гостиницу.

Гостиница «Гравор» встречала нас обновлённым интерьером. Обменявшись документами, мы с Иваном расстались. Договорились держать друг друга в курсе по телефону.

Поселился в одноместном номере с видом на тихую улочку. Немного отдохнув с дороги, отобедал в здешнем кафе. Ельников позвонил уже через два часа, сообщил, что в виду важности приехавшего гостя, руководство сегодня не нашло времени для встречи со мной. Однако на завтра запланировано сразу несколько мероприятий, в том числе совещание с участием господина Шальке, где я и буду представлен немецкому гостю.

Чтобы не скучать в четырёх стенах, решил совершить прогулку по Москве. На автобусе проехал несколько остановок, затем на метро добрался до центра. Прошёл мимо стен Кремля, потом «встал» на привычный пеший маршрут в сторону Арбата. Ходил и удивлялся, как за эти два года изменилась столица. Больше стало пешеходных зон, меньше невзрачных ларьков и сомнительных лавочек. На Арбате приобрёл несколько сувениров и оттуда, опять на метро, с пересадкой на автобус, вернулся в свою гостиницу. Позвонил Екатерине, сообщил, что встреча с Шальке состоится завтра. В половине восьмого поужинал в кафе. Закончил этот вечер просмотром новостей.

2

Утром созвонился с Иваном, и он заехал за мной без четверти десять. В офисе нас встречал директор компании, а затем мы расположились в его кабинете и за чашкой чая обсуждали наши дела. Примерно через час прибыл господин Шальке. Нам предложили передислоцироваться в соседнюю более просторную аудиторию, где и было запланировано совещание.

Рихард Шальке – импозантный мужчина лет пятидесяти, с правильными чертами лица, зачёсанными назад светлыми волосами. В стиле его одежды чувствовались элегантность и безупречные аристократические манеры. Вошёл он со своим помощником, вокруг них суетился переводчик. Гость приветствовал всех присутствующих, но не по-немецки, как ожидалось, а по-английски.

Когда все расселись по своим местам, слово взял директор, доложив повестку совещания и по очереди представив собравшихся. Затем он подробно рассказал об истории сотрудничества своего предприятия с европейскими компаниями. Говорить ему приходилось с большими паузами, чтобы подстроиться под переводчика. Немец кивал головой после каждой переведённой фразы.

Закончив с докладом, директор обратился к «большому» гостю:

– Как я уже говорил, господин Шальке, для встречи с Вами из Екатеринбурга к нам прилетел Марк Никитин – руководитель консалтинговой компании «Современные Формы и Решения». Уже два года с этой организацией мы являемся партнёрами. Как Вы знаете, производство на Урале будет запущено в нынешнем году, а через год планируем его выход на полную мощность.

– Что ж, прекрасно, – отвечал немец через переводчика. – Я наслышан о Вашем Екатеринбургском партнёре. Сам лично дал добро на их вариант разработки бизнес-проекта и последующих мероприятий. Я обязательно найду время, и мы побеседуем. А сейчас, господин Никитин, расскажите о своём предприятии. Что собой представляет его структура? Мне интересны основные направления деятельности.

Не стал себя долго упрашивать и «вывалил на головы» присутствующих заранее подготовленную презентацию, особо подчеркнув, что ресурс деятельности нашей компании не ограничивается городом Екатеринбургом и Свердловской областью.

Рихард Шальке по достоинству оценил чёткость и слаженность моего рассказа и что-то пометил в своём блокноте. Потом сам взял слово. Его речь носила несколько высокопарный характер, посвящена была экологическим проблемам, с которыми столкнулись страны Европы. В этом контексте, плавно перешёл к своим личным достижениям в плане охраны окружающей среды. Именно он – Шальке – несколько лет назад организовал предприятие, работающее на основе экологически чистых «зелёных» технологий, производящее такую нужную во всех смыслах продукцию. За всё время работы к сотрудничеству было привлечено более двух десятков предприятий, в том числе из стран Прибалтики, Польши, Белоруссии и конечно России. В конце выступления сказал, что не собирается останавливаться на достигнутом. Есть идея запуска производств контейнеров и пластиковой тары ещё в нескольких российских городах.

Дальше по плану докладывал заместитель директора по экономике и финансам. Он детально рассказал об успешных монетарных операциях, которые проводились предприятием за годы сотрудничества с немецкими партнёрами, сделав акцент на том, какие преимущества от совместного ведения бизнеса имеет каждая из сторон.

На этом совещание в расширенном составе было завершено. Для беседы с Шальке директор попросил остаться нескольких человек. Мне дали понять, что немецкий гость встретится со мной примерно через час, а пока я могу пообщаться с Иваном Ельниковым.

– Ну, и как Вам Рихард Шальке? – спросил Иван, когда мы покинули кабинет.

– Нормально, – ответил я дежурной фразой.

– Марк, предлагаю сходить в наш буфет, «побаловаться» чайком с плюшками.

– Не против, только, если прямо сейчас.

Спустились в буфет, подкрепились ароматными булочками, которые выпекал местный кондитер. Возвратившись, разбирали первичную документацию, привезённую мной из Екатеринбурга. Чуть позже к нам присоединилась бухгалтер. В момент обсуждения у Ивана зазвонил телефон. Переговорив не более полминуты, он сказал мне:

– Марк Сергеевич, звонил директор. Шальке ждёт Вас.

Действительно, Шальке ожидал меня в той же аудитории, где проходило утреннее совещание. Помощника с ним не было, только переводчик.

– Присаживайтесь, господин Никитин, – сказал он и указал на кресло напротив.

Потом, посмотрев на часы, спросил:

– Вы, кажется, хотели побеседовать со мной?

– Да, господин Шальке, у меня есть к Вам разговор, который связан с деятельностью нашей компании.

– Слушаю, Вас внимательно.

– Сегодня Вы упомянули о планах открытия производственных площадок в России. В связи с этим я хотел предложить Вам сотрудничество в этом вопросе. Имея опыт исследования рынка, расчётов и подготовки бизнес-проектов, пусковых регламентов для производства, подбора и обучения персонала, мы будем полезны Вам. Как Вы знаете, фирма «Современные Формы и Решения» зарекомендовала себя не только в Екатеринбурге, но, если помните, мы приняли участие в запуске Вашего предприятия в Татарстане.

– Да, конечно, я помню.

– С уверенностью могу заявить: ресурсов у нас хватит, чтобы открыть филиал в любом городе нашей страны.

– Это важный момент.

– Господин Шальке, задам Вам смелый вопрос: можем ли мы рассчитывать на то, что наша фирма станет основным партнёром в решении задач консалтинга и проектирования новых производств, которые Вы планируете открыть на территории России?

Когда мои слова были переведены, Шальке немного задумался, потом сказал:

– Вопрос мне понятен, но здесь надо ещё подумать. У Вас в России есть поговорка: «Старый друг лучше новых двух». Не так ли?

– Есть такое.

– Сомнения у меня лишь в одном. Сможете ли Вы быть конкурентоспособны в другом городе?

– Почему нет?

– Опыт открытия производства в Татарстане показывает, что цена услуг Вашей фирмы была намного выше местных компаний, хотя качеством работ я остался доволен.

– Отвечу Вам откровенно: при прежнем руководстве это была ошибочная политика. В нынешней ситуации, мы изменили подход. Могу Вас заверить, если нам удастся договориться, то филиалы будут работать на тех же условиях, что и в Екатеринбурге. Единственно, что при калькуляции заработных плат привлечённых специалистов, будет введён поправочный коэффициент, зависящий от прожиточного минимума отдельно взятой территории.

– Ну, хорошо. Наш разговор не останется забытым. Когда мы будем искать партнёров, я обязательно дам Вам знать. Если цена устроит, то милости просим.

– Пожалуй, заключительный вопрос, если позволите…

– Ну, конечно, задавайте.

– Скажите, какой город Вы рассматриваете для открытия нового производства в ближайшее время?

– Завтра я должен быть в Смоленске. Там на базе одного из предприятий планируется запустить совместный с поляками проект.

– В Смоленске?

– Да. Вас это удивляет, господин Никитин?

– Нет, просто…

Я немного запнулся, не зная, как аргументировать свою реакцию. Ведь, когда прозвучало слово «Смоленск», ассоциативно в голове всплыла мысль о Григории Стехине. Тем не менее, я собрался с мыслями и ответил:

– Просто у меня также намечаются личные дела в Смоленской области.

– Вот как? – удивился Шальке. – В таком случае, господин Никитин, может, составите мне компанию в этой поездке? Мы с Вами могли бы больше времени уделить нашему общению.

– Предложение весьма заманчиво, но, чтобы дать Вам чёткий ответ, мне необходимо сделать пару звонков, чтобы согласовать поездку с коллегами.

– О, понимаю! Моё приглашение для Вас неожиданно.

– Признаюсь, да.

– Конечно, конечно, звоните. Время ещё есть…

Покинул кабинет, пообещав Шальке принять решение в течение часа.

3

– Катя, привет, – говорил я, позвонив Екатерине Артюх.

– Привет, Марк! Жду с нетерпением от тебя новостей. Уже общался с Шальке?

– Да, общался. Рассказывать долго, много нюансов. Но сейчас я звоню по другому поводу. Представляешь, он пригласил меня съездить с ним в Смоленск.

– В Смоленск? Зачем?

– В ближайшее время немцы планируют открыть там новый завод. Звоню, чтобы посоветоваться с тобой. Как думаешь, стоит ехать?

– А Шальке чего от тебя хочет? Перспективы хоть какие-то наклёвываются?

– Сложно сказать. Берёт меня в свою компанию пока в качестве собеседника.

– Марк, мне кажется, стоит съездить. Постараюсь оперативно навести справки о конкурентах на этой территории, оценю наши шансы. Отправлю для тебя информацию по электронной почте на адрес Ивана Ельникова.

– Ладно, понял, спасибо. Прежде, чем принять решение, мне самому ещё надо подумать.

– Конечно, Марк.

– Я перезвоню чуть позже.

Положив мобильный телефон в карман пиджака, направился в приёмную. Секретарь сообщила, что Рихард Шальке с директором выехали отобедать в ресторан, вернутся примерно через два часа. Ничего не оставалось делать, как ждать. Чтобы было не так скучно, в очередной раз с Иваном побывал в буфете, потом вновь вернулся в приёмную, где до возвращения германского гостя, занялся просмотром рекламных проспектов.

Шальке вошёл в сопровождении директора и своего переводчика.

– Господин Никитин, полагаю, ответ у Вас уже готов. Не так ли? – спросил он, увидев меня. – Мы едем в Смоленск?

– Да, я еду с Вами.

– Только сразу предупреждаю, едем поездом.

– Нет проблем, поезд мне тоже по душе.

– Что ж, в таком случае следует заказать билеты на ближайшее время.

– Я позабочусь об этом, – сказал директор. – Марк Сергеевич, понадобится Ваш паспорт.

– Нет проблем, вот держите.

Директор отдал распоряжение секретарю, в том числе по бронированию гостиницы.

– И ещё, господин Никитин, – спохватился Шальке перед тем, как скрыться в кабинете. – Прошу Вас найти время и переговорить с моим помощником Анри Сидедрисом. Попросите его ввести Вас в курс дела по смоленскому проекту. Анри ведущий разработчик и автор идеи. Он француз, но неплохо общается по-русски.

– Где я могу его найти?

– С минуты на минуту он прибудет сюда из гостиницы. Дождитесь его и обсудите детали нашей совместной поездки.

– Я понял.

Не прошло и пяти минут, как в приёмной появился только что упомянутый помощник. Я запомнил его ещё на утреннем совещании. Это был высокий брюнет с длинным «орлиным» носом и глубоко посаженными карими глазами. Строгий деловой костюм тёмно-синего цвета с белой сорочкой и бордовым галстуком придавал его облику некоторую помпезность.

– Вы, Анри Сидедрис? – обратился я к вошедшему, немного запнувшись, произнося его фамилию.

– Можете просто называть меня Анри, – дружелюбно улыбнулся француз.

В его речи чувствовался сильный акцент.

– Очень приятно, Анри, меня зовут Марк…

– Я знаю.

– Господин Шальке любезно пригласил меня составить ему компанию в поездке в город Смоленск. Попросил пообщаться с Вами по этому проекту, как с автором идеи.

– Вас интересуют организационные моменты?

– Меня интересует всё.

– О, понимаю. Тогда давайте где-нибудь присядем.

– Вы можете воспользоваться комнатой для переговоров, – подсказала нам секретарь. – Там сейчас свободно.

– Пожалуй, это хорошее предложение, – отозвался Сидедрис. – Спасибо.

Мы проследовали в «переговорку» и задержались там больше часа. Француз подробно рассказал мне о проекте, также удалось обсудить перспективы нашего сотрудничества.

4

Билеты были заказаны на поезд «Москва-Смоленск-Полоцк», который отходил от вокзала в 23.37 по местному времени. Перед поездкой я успел хорошо отдохнуть, учитывая, что время в пути составит чуть больше шести часов, а прибываем мы в Смоленск рано утром.

Иван Ельников забрал меня из гостиницы и доставил на Белорусский вокзал. Он вручил мне распечатанный файл, который прислала Екатерина Артюх. Мы попрощались и пожали друг другу руки. Немец и его сопровождающие разместились в одном купе, моё место оказалось в купе соседнем.

– Господин Никитин, – говорил Шальке, пряча свой саквояж под нижнее сидение. – Когда я буду готов к разговору, мы пригласим Вас.

– Хорошо, располагайтесь, я пойду к себе.

– О, кей!

Зашёл в своё купе. Там уже находилась одна пассажирка – женщина лет сорока, с пышной причёской, крашенных в рыжий цвет волос. В глаза бросился загар на её миловидном лице. В столь холодное время года, смотрелось это необычно. Кстати на счёт лица,… оно показалось мне очень знакомым.

– Здравствуйте, – сказала она, и расплылась в улыбке, обнажив белоснежные зубы.

– Добрый вечер, – улыбнулся я в ответ. – Не помешаю?

– Нет, проходите.

– Ага, спасибо.

Присел на нижнее место, согласно билету, напротив своей попутчицы. Глядя на женщину, я лихорадочно перебирал в памяти образы знакомых мне людей, но после переговоров мозг не желал сосредоточиться и «выдать» ответ на вопрос: «где я мог её видеть?» или «кого она мне напоминает?».

– Вы так смотрите на меня, – рассмеялась она. – Видимо пришло время познакомиться.

– Пожалуй, Вы правы…

Но тут произошло нечто, что заставило освежить мою память. Дверь купе распахнулась, и к нам буквально влетел ещё один попутчик, гремя стеклянными бутылками.

– Лёля, у них там только такое пиво! – громко вещал он. – «Жигулёвского», как ты хотела, нет!

– Не кричи, Гриша, мы не одни, – сделала ему замечание женщина.

– Ой, пардон, товарищ, – уже чуть тише, сказал Григорий и «плюхнулся» рядом с ней.

Второй пассажир такой же, как и его спутница не по сезону загорелый, улыбчивый, и судя по перегару, находился в лёгком подпитии. Однако не это было главным. Если честно, от такой неожиданности, я был просто обескуражен, ведь оба подозреваемых, которых разыскивает следователь Грачёва, в настоящий момент сидели напротив меня и мило улыбались. Вот так случай!..

– Уже познакомились? – спросил мужчина.

– Нет, тебя ждали, когда ты пиво принесёшь, – пошутила Лёля.

– Ну, вот, принёс, значит, пора!

Он поставил бутылки на стол и протянул мне руку:

– Григорий!

– Марк, – ответил я рукопожатием.

– Я, Нина, – представилась женщина.

– Подождите, я слышал, что Григорий назвал Вас Лёлей – заметил я. – Разве не так?

– Вообще-то это моё прозвище. По паспорту я Нина, но друзья называют меня Лёля, и я уже привыкла.

– Мне кажется, Нина и Лёля между собой никак не вяжутся, – удивился я. – Очень интересно…

– Чего тут интересного? – оборвал меня Гриша. – Не тем интересуетесь, товарищ Марк. Давайте лучше, за знакомство водочки по «пять капель». Или всё же на пиве остановимся?

– Простите, Григорий, я пас.

– Что такое?

– Не могу. Я в составе международной делегации.

– Международной делегации?

– Да. В соседнем купе мои коллеги, и в любую минуту меня могут вызвать на совещание.

– И куда же Вы едите?

– В Смоленск.

– И что там?

– Планируем открывать новое предприятие.

– О, как! Предприятие, значит. Понятно.

– А Вы откуда такие загорелые?

Гриша и Лёля переглянулись и прыснули от смеха.

– Что тут смешного? – спросил я.

– Мы так, – отвечала Лёля. – Марк, не обращайте внимания. Просто смешно, и настроение после отдыха отличное.

– То есть отдыхать ездили?

– Да, из Египта возвращаемся. Почти каждую зиму туда «гоняем», дёшево и сердито.

– Пирамиды и всё такое?..

– В этот раз в Шарм-Эль-Шейх на побережье недельку провели. В пустыню на пирамиды и на другие экскурсии не поехали, надоело одно и то же. Просто расслаблялись у моря. С погодой повезло, ветра почти не было, поэтому купались, загорали. Море в январе-феврале прогревается в среднем до 24 градусов, вполне комфортно. Арабы в куртки кутаются, прохладно им, а россияне и украинцы из воды не вылезают. Весело было! Да, Гриша?

– Весело, весело, – подтвердил Григорий.

– Понятно. Сейчас, значит, домой возвращаетесь?

– Да.

– Тоже в Смоленск?

– Нет, до станции Сафоново, а там, на автобус и к себе в Дорогобуж.

– Где, если не секрет, работаете? – поинтересовался я. – Наверно хорошо зарабатываете, раз часто в Египте отдыхаете.

– Марк, Вы случайно не из налоговой инспекции? – насторожился Григорий, сделав серьёзный вид. – Какие-то вопросы у Вас подозрительные.

– Нет, скорее коммерсант, – улыбнулся я. – Просто мне всегда казалось, что поездка в Египет – удовольствие не из дешёвых.

– Уверяю Вас, зимой это недорого, – сказала Лёля.

– Так всё-таки, где Вы работаете?

– Мы свободные художники, если так можно выразиться, – явно соврал Григорий. – Блогеры.

– В интернете статьи пишите?

– Статьи тоже. Но сейчас я всё ещё на отдыхе, поэтому рассказывать Вам ничего не собираюсь. Пора пиво пить. Лёля, ты со мной?

– Открывай! – тряхнув рыжими кудряшками, согласилась женщина.

Чувствовал, что, задавая этой парочке прямые вопросы, добыть много информации вряд ли удастся. Скорее у них это вызовет подозрение. Здесь нужна более скрытая тактика и наводящие вопросы. Я наблюдал, как эти двое отпивали пиво из горлышка бутылки, и думал, насколько они не похожи на опасных преступников.

Поезд тронулся. На вечернем перроне мелькали огни уличных фонарей, слышались свистки, издаваемые тепловозами, стоящих на соседних путях. По мере увеличения скорости состава, стук колёс становился всё более динамичным.

В дверь купе постучали.

– Да, да, – отозвался Григорий. – Войдите.

– Документы и билеты к проверке готовим, – сказала проводник, войдя к нам.

Первым свои документы подал Григорий.

– Так, Стехин Григорий Всеволодович.

– Он самый. А Вас как, простите, зовут?

– Я Людмила, – ответила железнодорожник.

– Чудесное имя.

– До Сафоново следуете?

– Да.

– Минина Нина Ивановна, – открыв паспорт Лёли, прочла проводник.

– Это я, – сказала женщина, как всегда расплывшись в улыбке.

– Тоже до Сафоново?

– Да.

– Всё в порядке, держите.

Потом я подал свой паспорт и вложенный в него билет.

– Никитин Марк Сергеевич. До Смоленска.

– Так точно, – подтвердил я.

– Бельё брать будем? – спросила Людмила, обращаясь ко всем.

– Не, нам не надо, через четыре часа сходим, – ответил Гриша.

– Мне, пожалуйста, комплект, – попросил я.

– Хорошо, сейчас принесу. Да и ещё, ребята, с пивом в купе аккуратнее, чтоб без происшествий.

– Без проблем, хозяйка, – заверил её Григорий. – Всё будет по-тихому.

Проводник вышла, а минут через пять вернулась с комплектом постельного белья. Расплатившись с ней, я застелил своё нижнее место и прилёг. Опять стал размышлять.

Подельница Стехина – Лёля – по паспорту Нина Минина. В своём послании Ольга указала, что это настоящее имя убитой женщины из общежития на Ангарской, а вовсе не Елена Конева. Так может Лёля, которая сейчас едет со мной в купе, и есть Конева? Следуя такой логике, Конева с Мининой поменялась местами. Но для чего понадобилось это делать?.. Думай, Марк, думай! Для подтверждения или опровержения этой теории, у Лёли достаточно взять отпечатки пальцев.

Мои попутчики допили пиво, и наш разговор продолжился.

– Марк, Вы из Москвы? – спросил Григорий.

– Нет, в Москве у нас партнёры. Сам я из Екатеринбурга.

– Правда?

– Что Вас удивляет?

– Так, ничего. Просто Екатеринбург – наш любимый город. Да, Лёля?

– Да, – подтвердила женщина.

– С ним связаны некоторые воспоминания, – продолжал Гриша.

– Наверно, это были интересные события, раз воспоминания остались, – осторожно заметил я.

– Как Вам сказать?.. Впрочем, это слишком личное, чтобы рассказывать, – сказал Гриша, явно уйдя от ответа.

– Не хотите не рассказывайте.

– Марк, Вы не обижайтесь, просто сейчас не хочу ничего вспоминать.

– Я не обижаюсь.

Через некоторое время Григорий стал «травить» анекдоты, его спутница громко смеялась, я делал вид, что мне тоже смешно, но при этом напряжённо думал, как мне поступить. Всё сводилось к тому, что необходимо срочно сообщить в полицию о местонахождении преступной парочки, чтобы на ближайшей станции их «сняли» с поезда. По телефону сделать это не удастся, поскольку во время движения состава, связь отсутствовала. Остаётся одно – обратиться к проводнику.

– Извините, ребята, мне надо выйти, – сказал я, вставая с места и обуваясь.

– Марк, Вы курить? – спросил Гриша.

– Нет, пойду, узнаю, как там мои иностранцы.

– А, ну ладно.

Вышел, плотно закрыв за собой дверь. Прислушался, коллеги в соседнем купе, по всей видимости, уже крепко спали, я не стал их беспокоить, и сразу направился к проводнику.

– Что хотели Вы, мужчина? – спросила Людмила, когда я заглянул в её купе.

Она был не одна. Вторая женщина, вероятно, являлась сменщицей.

– Прошу прощения за беспокойство, – начал я. – Мне необходимо сообщить в полицию конфиденциальную информацию. Со мной в купе едут двое: Минина Нина и Стехин Григорий.

– И что?

– Эти люди находятся в федеральном розыске и подозреваются в убийстве. Свяжитесь с начальником поезда…

– Мужчина, Вы случаем не перепили? – спросила напарница.

– Вот-вот, когда я билеты проверяла, они там все вместе пиво употребляли, – подтвердила Людмила. – А ведь я ещё предупредила, чтоб осторожней с этим делом.

– Я не пьяный!

– В прошлом квартале у нас скандал был, – не обращая внимания на мои слова, продолжала напарница. – Один нетрезвый пассажир, обиженный на своих попутчиков, под предлогом защиты от хулиганов потребовал вызвать полицию, а в последствие оказалось, что люди перепили, поссорились, а мы зря побеспокоили работников правоохранительных органов.

– Вы, что, не верите мне?! – возмутился я. – Этих людей надо задержать и подвергнуть проверке на ближайшей станции…

– Знаете, за поимку преступников нам не доплачивают, – сказала напарница. – Шли бы спать.

– Я Вам говорю, это важно!..

– Вы, что из полиции?

– Кто из полиции? – раздалось у меня за спиной.

Обернувшись, я увидел Григория. Он вопросительно поглядел на меня, потом на проводников.

– Нет, нет, я просто чистый стакан хотел попросить, – придумал я на ходу.

– Стакан? – переглянулись женщины.

– Нафига Вам стакан? – допытывался Гриша.

– Чайку свеженького заварить.

– Чайку? Тогда причём тут полиция?

– Слушайте, Григорий, что за допрос? – раздражённо воскликнул я. – Вы куда-то шли?

– В туалет.

– Вот и идите, пока там свободно. Не мешайте общаться с дамами.

– Мутный Вы какой-то, Марк, – буркнул он и, пошатываясь, двинулся дальше.

Когда Гриша скрылся в туалетной комнате, я продолжил:

– Спасибо, что не выдали меня. Я не из полиции, но прохожу свидетелем по одному делу, в котором мои попутчики, являются подозреваемыми. Говорю вам, они находятся в розыске. В одном купе с ними я оказался совершенно случайно…

– Ничего не понимаю, – вздохнула напарница. – Чего Вы от нас-то хотите?

– Я прошу от Вас содействия. Сообщите начальнику поезда, пусть он свяжется с полицией. Имена этих подозреваемых у Вас имеются.

– Неужели до утра это не потерпит? Устраивать тут «цирк» с задержанием. Потом окажется, что Вы ошиблись, на нас потом в суд подадут.

– Ну, как Вы не понимаете!..

Из туалета вышел Григорий и, подойдя к нам, громко сказал:

– Товарищи проводники, дайте уже ему то, что он хочет! Ну!..

– Вот возьмите, – сказала Людмила, протянув мне стакан. – Только не кричите, люди спать легли.

– Идёмте, Марк, вместе будем чай пить!

Чтобы окончательно не выдать себя, пришлось смириться и вернуться с Григорием в наше купе. Там до четырёх часов утра мы пили чай, смеялись и шутили, играя втроём в «подкидного». Когда поезд остановился на станции Сафоново, Гриша с Лёлей, быстро собравшись, беспрепятственно покинули вагон, оставив мне в качестве сувенира на память ракушку с берегов Красного моря.

5

В шесть утра я чувствовал себя усталым и разбитым. На перроне Смоленска было суетливо и многолюдно. Шальке, Сидедрис и ещё один помощник, которого мне не представили, ловко орудуя локтями, протиснулись сквозь толпу, я последовал за ними. Нас встречал представитель смоленской компании с плакатом: «Schalke», написанным красными буквами на белом фоне. Он отвёз нас в гостиницу, где на меня также был забронирован одноместный номер.

Мероприятия в офисе компании планировались в 11 утра и, как выяснилось, представляли собой серию утомительных совещаний, с последующим выездом на объект, где предполагалось строительство будущего завода. Единственным положительным моментом в этом скучном процессе, было то, что господин Шальке представил меня, как руководителя организации-партнёра, выбранной для обеспечения полного цикла услуг при проектировании и запуске производства. То есть, если предположить, что немец принял наше предложение, значит, мою миссию можно считать выполненной.

Познакомившись со всеми заинтересованными лицами, составили Протокол о намерениях с предварительным планом мероприятий, на основании которого и договорились действовать с новыми смоленскими коллегами. К вечеру Рихард Шальке покинул компанию. Известно было, что сегодня он отбывает в Польшу, где посетит своих дальних родственников, а уже оттуда – в Германию.

Анри Сидедрис вместе со вторым помощником остался ещё на пару дней. В их окружении я чувствовал себя лишним, поэтому уже на следующий день, переписав для себя необходимую контактную информацию, простился с ними, а также с руководителем смоленской компании. Вернувшись в гостиницу, решил собрать свои вещи и по телефону забронировать билет на самолёт до Екатеринбурга. На глаза мне попались листы с рисунками Ольги, которые я прихватил с собой. Первым был лист с изображением женщины и надписями: «НИНА МИНИНА», а ниже: «Д» и «МИРА 11». Тут до меня дошло, и я радостно вскричал:

– Дорогобуж! Буква «Д» означает Дорогобуж. Точно! И как я сразу не догадался!

Ну, конечно! Нина Минина проживала по адресу: улица Мира, дом №11, в городе Дорогобуж! Вот такой вывод пришёл мне на ум. Конева и Минина внешне очень похожи, можно предположить, что ввиду неких обстоятельств, они поменялись между собой местами. Афера состоялась. Нина стала Еленой, отправилась в Екатеринбург и позднее была убита. Настоящая Елена Конева, она же Лёля, теперь проживает по паспорту Нины Мининой в Дорогобуже. Пожалуй, стоит ненадолго съездить к ней в гости, раз уж сейчас я в Смоленске.

Ужинал в местном ресторане, а после уточнил у администратора, как лучше добраться в город Дорогобуж. Из предложенных вариантов оптимальным оказался проезд междугородним автобусом. Перед сном отправил на телефон Грачёвой SMS-сообщение: «Наталья Игоревна, еду в Дорогобуж. Как сможете, перезвоните мне». Но ответа от неё не последовало.

6

Переночевав, я отправился на автовокзал. Был налегке, а все свои вещи оставил в гостинице, предварительно продлив пребывание ещё на пару дней. Приобрёл билет на утренний рейс. Надо отметить, что автобусы ходили регулярно через каждый час, поэтому с билетами проблем не возникло. Спустя пару часов я прибыл в Дорогобуж.

Рядом с автостанцией расположились продавцы-лоточники, слышны были их призывы к прохожим:

– Пироги горячие в дорогу берём!

– Сувениры из Дорогобужа, на память!

Я оглянулся в ту сторону. Торговка уловила мой взгляд и сразу же предложила:

– Молодой человек, купите сувенир или магнит на холодильник. Недорого же, зато память будет.

– Хорошо, – согласился я, осмотрев сувениры. – Дайте мне этот брелок.

– Сто рублей.

– Вот держите. Спасибо.

Брелок, который я присмотрел, был жёлтого цвета под позолоту, на подвеске гравировка с надписью «Дорогобуж», с обратной стороны – одна из достопримечательностей города.

Положил брелок в карман, потом проследовал на стоянку такси, и без проблем договорился о поездке. Таксист оказался человеком разговорчивым, по дороге поделился со мной знаниями о своём родном городе. От него я узнал, что Дорогобуж – старинный город России – был заложен на реке Днепр ещё в начале XII века. Его название с древнерусского переводится, как «дорога в гору». Из-за своего местоположения, недалеко от дороги из Смоленска в Москву, город всегда служил опорным пунктом. Во время Великой Отечественной войны, Дорогобуж был почти полностью разрушен, а после заново отстроен. Проезжая по центральным улицам ловил себя на мысли, что городок мне определённо симпатичен, если не брать в расчёт цель моего визита.

Вот подъехали к дому №11 по улице Мира. Заплатив таксисту, вышел из машины и для начала обошёл здание вокруг. Потом приблизился к подъезду, намереваясь уточнить у кого-нибудь из жильцов номер квартиры Нины Мининой.

Неожиданно двери подъезда открылись и из него спешно вышли двое – мужчина и женщина. Мужчина чуть ниже своей спутницы, одетый в чёрное кожаное пальто, на голове – суконная кепка. Женщина – в светлом пуховике, вьющиеся рыжие волосы стянуты сзади заколкой. Я сразу же узнал их, это были Лёля и её спутник Григорий Стехин.

Не обращая на меня внимания, они проследовали к машине, припаркованной неподалёку. Стехин сел за руль, а Лёля осталась ждать, когда он отъедет.

Что делать? Как их остановить? В кармане нащупал брелок, купленный на автовокзале. Идея возникла моментально. Нагнулся и сделал вид, будто подобрал что-то на заснеженном тротуаре.

– Эй! – крикнул я. – Не Вы обронили?

Лёля обернулась. Я разжал ладонь, и мой брелок сверкнул на солнце. Немного помедлив, женщина заинтересовалась и пошла в мою сторону. На что я и рассчитывал.

– Марк, Вы?.. Что Вы тут делаете?

– У меня было немного свободного времени, вот решил заехать в Дорогобуж, – соврал я. – Место историческое.

Подойдя, она протянула руку, но я сжал брелок в ладони.

– Это Ваша вещь? – спросил я.

– Дайте прежде взглянуть.

– Вас привлекает всё, что блестит? Не так ли, Елена Сергеевна?

После моих слов, Лёля вздрогнула и заметно побледнела.

– Ну, что там у вас? – крикнул Стехин, выйдя из машины.

– Гриша! – позвала его Конева. – Можешь подойти?

– Что за хрень?! – выругался Стехин и направился к нам.

Подойдя ближе, он вопросительно посмотрел на меня.

– Марк? Какого чёрта?..

– Гриша, он меня знает, – сказала ему Лёля.

– Что? Не понял?

– Он знает, что я Конева.

– Я знаю вас обоих, – сохраняя спокойствие, сказал я. – Привёз горячий привет с того света от Нины Мининой.

– Ты, дядя, никак из полиции? – поинтересовался Стехин, и его левая рука плавно опустилась в карман.

– Неважно, – ответил я. – Мне поговорить с вами надо.

– Поговорить? – усмехнулся Григорий. – Не о чем нам с тобой говорить. И вообще вали отсюда, пока цел!

Он извлёк из кармана руку, в которой был пистолет.

– Иди в машину и сядь за руль – скомандовал Стехин своей подруге.

– Но, Гриша!.. – пыталась возразить Лёля. – Зачем так сразу, может мы смогли бы договориться…

– Иди, я сказал!

Женщина повиновалась и пошла к машине, затем села на водительское место, хлопнув дверью. Тем временем Стехин, направив ствол на меня, спросил:

– Марк, ты кто такой? Откуда взялся? Отвечай быстро!

– Я уже сказал, что привёз вам обоим привет от Нины.

– Чё ты мне тут гонишь?!

– Неужели, Григорий, ты будешь стрелять в тихом дворе? Разбудишь всех в это субботнее утро.

– Мне по фиг! Говори, откуда про Нинку знаешь?!

Я посмотрел в сторону, Гриша также покосился туда. Естественно, это была всего лишь уловка, которая позволила отвлечь его внимание. Стремительно я схватил руку бандита и завёл её на болевой приём. Он разжал пальцы, пистолет выпал и с глухим стуком приземлился на обледенелую дорожку. Моё второе движение – удар локтём в лицо. Стехин отскочил, но устоял на ногах. Мгновение, и в его левой руке сверкнул нож. Он левша! Это и требовалось доказать…

– Ну что, давай иди сюда, – сказал он, рукавом вытирая кровь, сочившуюся из разбитого носа. – «Распишу» тебя прямо здесь!

Я «кружил» вокруг бандита, пытаясь выбрать нужный манёвр и момент для удара. А Стехин тем временем пятился назад, туда, где лежал пистолет. Несложно было предугадать, что он собирается сделать дальше. Когда пистолет оказался у его ноги, Григорий нагнулся и схватил его правой рукой. Опять потеряв контроль над ситуацией, получил от меня удар ногой по голове. Заваливаясь назад, он успел «пальнуть» из пистолета, но стрелял, не целясь, поэтому выстрел получился куда-то в сторону. Упал он на левый бок, я подскочил к нему, и скрутил его правую руку в болевом приёме. Забрал у него пистолет и сунул себе в карман. Стехин орал «благим матом» на всю улицу от боли, безысходности и злобы, бил о замёрший асфальт свободной левой рукой, в которой всё ещё был нож.

– Выкинь нож! – кричал я ему. – Не то руку сломаю!

Стехин вынужден был подчиниться, откинув нож в сторону. Я отпустил его.

– Ну что? Теперь-то поговорим?

– Чего ты от меня хочешь? – спросил он вставая.

– Прежде всего, расскажешь мне подробности…

Я не успел договорить, поскольку во двор неожиданно вбежали двое полицейских. Вероятно, это были патрульные, которые услышали звук выстрела. Они приблизились к нам, с криком:

– Стоять! Не двигаться! Кто стрелял?

Один из патрульных держал пистолет наизготовку. Второй быстро подошёл ко мне, поскольку я стоял ближе. Он показал служебное удостоверение, и сказал:

– Руки поднимите, чтоб я видел. Где оружие?

– В кармане, – ответил я.

Полицейский обшарил меня и вытащил из куртки пистолет, тот самый, который я изъял у Григория.

– Там у бордюра ещё нож.

– Вижу, не слепой, – отвечал полисмен.

Его напарник подобрал нож и оценивающе осмотрел его. На некоторое время он оставил Стехина без присмотра. Тот воспользовался этим моментом, оттолкнул полицейского и бросился бежать.

– Стой! – закричал полисмен. – Стой! Стрелять буду!

Выстрелил один раз в воздух, но беглец уже скрылся за углом дома.

Добежав до угла, полицейский развёл руками, потом вернулся к нам.

– Ушёл, – с досадой проговорил он.

– Очень жаль, – сказал я. – Сейчас Вы упустили настоящего бандита. Могли бы получить премию или даже повышение по службе.

– Отставить разговоры! – сказал мне второй патрульный. – Вам придётся пройти с нами для выяснения обстоятельств.

В этот момент серебристая «Хонда», под управлением Лёли Коневой, сорвалась с места и на большой скорости покинула двор.

– В той машине была его сообщница, – сказал я.

– Вы уверены?

– Абсолютно.

Во двор заехал полицейский «УАЗ», вызванный патрульными по рации. Меня усадили в эту машину и доставили в участок. Там сначала устно, затем и в письменной форме, я описал картину сегодняшнего происшествия.

7

– Не совсем понятно, Марк Сергеевич, с какой целью Вы прибыли в Дорогобуж? – растягивая слова, опрашивал меня оперуполномоченный уголовного розыска капитан Червяков. – Читаю Ваше заявление, а понять не могу.

– Быть в Смоленске и не заехать в Дорогобуж, было бы неправильно, – отвечал я.

– Прошу Вас не отклоняйтесь от сути. Так какова же истинная цель приезда?

– Хорошо. Попытаюсь объяснить.

– Сделайте милость.

– У нас в Екатеринбурге была убита женщина. Стало известно, что предполагаемый убийца прибыл в наш город из Дорогобужа. Это дело ведёт старший следователь Следственного комитета – Наталья Грачёва, она же сделала запрос в Дорогобуж…

– Простите, а какое отношение Вы имеете к Следственному комитету? – прервал меня опер. – Или Вы занимаетесь частным сыском?

– Частным сыском не занимаюсь. Я сотрудничал со следствием по этому делу, как понятой.

– Хм.

– Так вот, предполагаемый убийца – Григорий Стехин и его сообщница – Елена Конева, проживают в Дорогобуже. По служебной необходимости я выехал на поезде в Смоленск. И так получилось, что со Стехиным и Коневой оказался в одном купе.

– Случайно?

– Абсолютно, случайно. На живца, как говорится, и зверь бежит. Я обратился к проводникам нашего вагона, чтобы они передали информацию в полицию о разыскиваемых преступниках через начальника поезда. Но очевидно, меня не поняли, а может проводникам времени не хватило, чтоб сообщить. Так или иначе, мои попутчики без проблем сошли на станции Сафоново. Тогда по собственной инициативе я сам решил заехать в Дорогобуж, чтобы разыскать предполагаемых преступников и сдать их полиции.

– На счёт запроса из Екатеринбурга мы проверим. Но всё-таки мне не совсем понятно…

– Что именно?

– В Дорогобуже на такси Вы приехали по конкретному адресу. А откуда он Вам известен?

– Из анонимных источников.

– Что Вы говорите?!

– Да. Я объясню это позже.

– Ладно, идём дальше. Вы утверждаете, что проживающая по улице Мира, Нина Ивановна Минина вовсе не является таковой.

– Да, утверждаю. На самом деле это Конева Елена Сергеевна, проживавшая прежде в Екатеринбурге.

– А её сожитель Григорий Стехин ранее был Вам знаком?

– Говорю же, мы познакомились в поезде.

– Так хорошо. Вы пересеклись с подозреваемыми в их дворе. Затем объявили им, что в курсе, кем на самом деле они являются. Стехин стал угрожать Вам пистолетом?

– Да.

– В результате борьбы, Вы его обезоружили. Так?

– Всё верно.

– Марк Сергеевич, Вы обладаете навыками ведения рукопашного боя?

– Да, изучил эти приёмы в армии.

– Почему тогда Вы не помогли предотвратить побег Стехина?

– К сожалению, я не смог этого сделать, потому что в тот момент меня подвергли досмотру. Сотрудники полиции не проявили бдительность. Они слишком сильно увлеклись моей персоной, обнаружив у меня пистолет, в результате упустили настоящего преступника.

– Конечно, мы объявим его в розыск, думаю, далеко он не убежит. Однако не забывайте, Марк Сергеевич, что Стехин является лишь предполагаемым преступником. Пистолет обнаружили у Вас, при этом разрешения на право ношения оружия Вы не имеете. Вам придётся у нас задержаться до конца выходных, пока не подтвердится версия о Стехине и его подельнице.

– Но подождите, отсутствие разрешения на ношение оружия – это ведь административная статья, насколько я знаю, там полагается штраф. Зачем меня держать в КПЗ?

– А нарушение общественного порядка? А применение оружия? Чем Вы докажете, что стреляли не Вы, а Стехин?

– Тьфу ты!..

– Не переживайте Вы так! У нас тихо, спокойно, задержанных сегодня нет. На гостинице сэкономите.

– Да уж, нет худа без добра.

– Марк Сергеевич, поймите, мы выполняем инструкции. Дайте нам время, и мы во всём разберёмся.

– Позвоните в Екатеринбург следователю Грачёвой, – настаивал я.

– Позвоним обязательно, но вряд ли до понедельника кому-то до Вас есть дело, тем более вечер на дворе. Всё, Марк Сергеевич, на этом пока закончим. Сейчас подпишите опись изъятых у Вас вещей, потом без лишнего шума посидите у нас в участке, отдохнёте.

– Спасибо, я не устал.

– Тем не менее.

Червяков вызвал дежурного, который сопроводил меня в камеру предварительного задержания, расположенную в помещении участка. Таких камер там было две. Из удобств – привинченные к стене широкие деревянные скамьи, да унитаз за перегородкой. С непривычки лежать на скамье было жёстко, однако позднее мне принесли матрац.

8

Утром проснулся от звуков голосов, доносившихся из коридора, было понятно, что дежурный сдаёт смену. А примерно через час меня отвели в кабинет Червякова.

– Что ж, Марк Сергеевич, могу Вас порадовать, – сходу начал он. – Запрос из Екатеринбурга по Григорию Стехину подтверждён.

– Очень хорошо! – оживился я. – То есть я могу быть свободен?

– Нет, отпускать Вас не велено. Дело в том, что пока мы не знаем точно, с кем именно произошла Ваша потасовка во дворе дома по улице Мира. Необходимо установить кто эти люди.

– Получается, пока этих двоих не поймают, я так и буду здесь находиться?

– Видите ли, мы могли бы отпустить Вас под подписку о невыезде, но Вы же не местный. Нужно подождать пока подтвердят Вашу личность.





Конец ознакомительного фрагмента. Получить полную версию книги.


Текст предоставлен ООО «Литрес».

Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию (https://www.litres.ru/book/andrey-vladimirovich/nezamenimyy-chelovek-po-sledam-propavshego-direktora-66894043/chitat-onlayn/) на Литрес.

Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.