Книга - По законам Любви

По законам Любви
Анастасия Ивановна Мартюшева


Сердцу не прикажешь… Анастасия Солнцева – оперативник в местном ОВД. Подающая надежды, не лишенная амбиций, обладающая обостренным чувством справедливости… Казалось бы, что может помешать такой сотруднице добиться успехов на своем поприще? Но одно оперативное задание, одно задержание круто меняет жизнь Анастасии, по-новому расставляет приоритеты и заставляет девушку жить не только по известным ей федеральным законам, но еще и по законам Любви…





Анастасия Мартюшева

По законам Любви



Все герои и события, описанные в книге, являются вымышленными.

Все совпадения с реальными людьми или событиями случайны.




Глава 1


Город спал крепким сном. Но не для всех ночь – время отдыха и сна. В эту ночь не спал Михаил Мелких, по прозвищу «Мелкий». Бизнес – такая штука, которая не терпит просчетов, легкомыслия, а также промедления. Особенно, если это преступный бизнес.

Не дремали и мы, опергруппа местного ОВД.

Рация в нагрудном кармане кожаной куртки затрещала. Я вытащила ее.

– Готова? – послышался сквозь треск голос Германа Зверева.

– Да, – ответила я.

– Отлично! Начинаем! – приказал Зверев.

Я нащупала пистолет. Не гопника ведь какого-нибудь берем, не салагу, а матерого бандита.

Спецназовцы, как всегда, шли напролом, мне с Коляном и Димоном пришлось зайти другой стороны, с черного хода, так сказать. Действительно, а вдруг Мелкий деру даст, пока спецназ пакует всяких там шестерок?

Сделка проходила на заброшенной стройке. Да, не дурак этот Мелкий! Недаром до сих пор на свободе гуляет! Все продумал, и место выбрал такое, чтобы в любой момент можно было ускользнуть: шмыгнуть куда-нибудь да слинять по-тихому… Ну, ничего. Теперь-то он никуда не денется. Наши давно вышли на его шестерок и так называемых «компаньонов по бизнесу», скоро и до него самого доберемся.

В стороне от стройки стоял черный джип, совсем новый. По-любому, Мелкого. За бетонными плитами, нагроможденными друг на друга, метнулась тень. Я развернулась, вытащила «Макарыч».

За спиной раздалось негромкое покашливание. Я резко обернулась. Рядом стоял Мелкий.

Надо признать, в жизни он оказался гораздо симпатичнее, чем на фотороботах, которых я видела великое множество. Это был молодой мужчина лет тридцати, одетый в отглаженный черный костюм, белую рубашку и узкие лакированные ботинки. Его темные, от природы вьющиеся волосы были идеально уложены, черные очки скрывали глаза, но даже из-за них я видела, как брови мужчины удивленно приподнялись.

– А у вас всегда на задержания отправляют таких милых девушек? – ухмыльнулся Михаил.

Он шагнул ко мне.

– Стой! – я сжала рукоятку пистолета.

– Ты не бойся, – он вдруг улыбнулся, продемонстрировав свои ровные белоснежные зубы. – Я девочек не обижаю…

Он говорил спокойно, стоял, гордо вскинув голову, как будто не он был в ловушке, а я.

– Еще увидимся, – Михаил спокойно направился к джипу, только сейчас он снял очки, и я увидела, что у него большие глаза, голубые с загадочным блеском. Я держала его на мушке. Но потом вдруг почему-то опустила руку, убрала пистолет. Джип тронулся с места, выехал на дорогу. А я стояла и тупо смотрела ему вслед, пока автомобиль не скрылся во мраке.

Серые тучи затянули небо, заслонили луну и звезды. Стало совсем темно. Закапал дождь.

– Настя! Настя! – голос Димона Синичкина вернул меня в реальность. Парень бежал ко мне, от него ни на шаг не отставал Колян Фишкин.

– Где он? – спросил Димон, остановившись и оглядываясь.

– Уехал… – пробормотала я.

– Он тебе ничего не сделал? – заволновался Колян.

– Нет, все нормально, – произнесла я.

– Как же ты его упустила? – Димон метался из стороны в сторону, размахивая руками в бессильной злобе.

Я молчала.

– И где мы его теперь искать будем?! – продолжал разоряться Синичкин.

Я стояла неподвижно, не реагировала на его слова.

– Димон, прекрати! – шикнул на него Фишкин. – Настя ни в чем не виновата! Или ты хотел, чтобы она в одиночку задержала Мелкого?..

При этом он так выразительно глянул на Синичкина, что тот замолчал, даже сжался как-то.

– Ты это, не обижайся, – сказал мне Димон, когда мы возвращались к нашему минивэну.

– Все нормально, – пожала плечами я.



Ехали в молчании. Разговаривать было не о чем. Синичкин несколько раз пытался начать разговор, но потом замолкал, не встретив поддержки.

Беседовать о блестяще проваленной операции не хотелось, а на другие темы – просто не получалось.

Надо же было так позорно облажаться! Разрабатывали Мелкого не один месяц, такую операцию подготовили, спецназ вон привлекли. Нет, конечно, взяли Кастета (так он и так наш) да пару шестерок Мелкого. Но какой от них толк-то?



– Все, ребята, до завтра! – сказал Герман. – Пока вам здесь делать нечего. Я отправил пару ребят по адресам, где может засветиться Мелкий.

– Эх, а толку-то, – вздохнул Колян. – Его нужно брать с поличным, иначе бесполезняк.

Я почувствовала, как меня охватывает чувство стыда и неловкости. Мне хотелось провалиться сквозь землю, однако сделать это у меня не получилось, и я решила поскорее уйти.

– Настя, ты домой? – крикнул мне вслед Синичкин.

– Да.

– Я с тобой! – Димон посмотрел на Коляна и Германа и добавил: – Все равно нам по пути.

Те только хмыкнули в ответ.

Делать нечего, пришлось идти домой с Синичкиным, слушать его беспрерывную болтовню. Вообще-то я была не в настроении, чтобы болтать, смеяться. Отделаться бы от него поскорее.

– Спасибо, что проводил, – сказала я, когда мы дошли до метро.

– Но… – пробормотал Димон.

– Спасибо, дальше я сама. Пока! – и я быстро пошла в сторону дома.

– Ну, пока, – отозвался он.

Настроение было паршивое. Несмотря на поздний час, спать не хотелось.

Я разогрела в микроволновке остатки пиццы, которую заказывала еще позавчера. Но есть тоже расхотелось. Я выпила стакан апельсинового сока. Если честно, отчего-то хотелось выпить чего-нибудь покрепче.

Я взяла со стола пачку сигарет. Как на зло, ни одной сигаретки не осталось… Вот блин! Придется в ларек бежать…



На улице было темно и холодно – язык не повернется назвать эту ночь «летней». Моросил мелкий дождик, в воздухе пеленой висела влажность.

Я подошла к киоску. У окошечка стоял невысокий парень. Я видела только его спину и затылок. Ветер трепал его кудрявые темные волосы, одет он был в строгий черный костюм…

Парень взял зажигалку и пачку жвачек и, небрежно бросив: «Сдачи не надо», отошел от окошечка. Его голос показался мне знакомым.

Парень развернулся и направился к черному джипу, стоящему неподалеку. Меня даже передернуло. Я автоматически глянула на номер машины. Три шестерки. В мою память прочно врезались эти три цифры, когда я смотрела вслед уезжающему джипу Мелкого…

Я помотала головой. Джип уже затерялся в темноте, скрылся в тумане.

– Девушка, что брать будете? – спросила продавщица.

– А? – не поняла я. – Мне пачку сигарет и энергетик…

Я сунула ей пару купюр, взяла покупки и пошла в сторону дома.

– Девушка, вы сдачу забыли! – крикнула мне вслед продавщица. Но я не обернулась.

Я поднялась на пятый этаж пешком, по пути выпив почти весь «бодрящий коктейль». Я особо верю в действие подобных напитков, но, надо признать, он здорово помог: усталость как рукой сняло, к тому же у него был приятный апельсиново-лимонный вкус.



В прихожей, у зеркала горело настенное бра, освещавшее помещение мягким, тусклым светом. А в комнате было темно. Я нажала выключатель – комната в один момент озарилась ярким светом.

– Ну, здравствуй.

Я невольно отпрянула назад: в кресле, напротив меня сидел Мелкий. Он сидел, закинув ногу на ногу, смотрел на меня. На его губах играла спокойная улыбка.

– Что тебе надо?

– Да ты не бойся, я же нестрашный, – продолжая широко улыбаться, он встал, направился ко мне.

Я не боялась. Но мне не хотелось, чтобы он подходил очень близко. Не люблю, когда вторгаются в мое личное пространство.

– Что тебе надо? – повторила я, сделав полшага назад.

– Да ничего, – пожал плечами Михаил. Вид у него был такой, как будто это он у себя дома, а не я. – Поблагодарить тебя хотел…

– Поблагодарил? А теперь вали, пока я не вызвала наряд! – я кивнула в сторону входной двери. – Если ты забыл, то дверь там…

– Давай, – вдруг сказал Мелкий.

– Что давай? – не поняла я.

– Вызывай наряд, – он услужливо протянул мне телефонную трубку и, издевательски улыбаясь, смотрел на меня.

Я держала трубку в руках, но набрать нужный номер никак не могла. Пальцы не слушались.

– Не можешь, да? – поинтересовался Михаил.

– Убирайся! – я бросила телефонную трубку на комод.

– Тихо, тихо, – он вытянул руки вперед. – Я уже ухожу, ухожу…

– Приятно было с вами познакомиться, Анастасия, – сказал Михаил, уже стоя на лестничной клетке. – Кстати, фамилия Солнцева вам очень идет…

Я молча захлопнула дверь.

Через мгновение раздался звонок. Нехотя я открыла дверь.

На пороге стоял Мелкий.

– Шляпу забыл, – заявил он и уже хотел было шагнуть в квартиру, но я не впустила его.

На тумбочке в прихожей лежала мужская шляпа черного цвета (и как я сразу не заметила ее?). Я приоткрыла дверь и выбросила шляпу за порог.

– Благодарю! – донеслось из-за двери.

Послышались удаляющиеся шаги. Я не удержалась, приоткрыла дверь: Михаил спускался по лестнице, на ходу отряхивая шляпу.

Ну, не придурок ли этот Мелкий? Радовался бы, что я его отпустила… то есть упустила во время задержания, а он зачем-то домой ко мне приперся. Еще и с цветами…

Я ненавидела его за то, что приперся, проник ко мне в квартиру… Ненавидела себя за то, что упустила Мелкого дважды. Могла ведь его поймать: и долг свой выполнила бы, и получила премию, благодарность бы объявили, а там… Глядишь, и звание внеочередное… А теперь ничего, кроме нагоняя от начальства, не получу… Да и ладно. Главное, чтобы этот псих от меня отстал. А лучше бы поймать его и отправить в места не столь отдаленные.

Меня начинали раздражать эти розы. Вот зачем он их притащил? Не хватало еще подачки, взятки от всяких бандитов принимать… Я посмотрела на розы со всех сторон, потом наклонилась, понюхала их. Пахли они здорово… Вдруг я представила, как эти розы держал в руках Миша Мелких. Я увидела его большие ладони… Ладони, на которых кровь, такая же алая, как эти розы. Скрипнув зубами, не в силах сдержать себя, я с ненавистью столкнула букет на пол…




Глава 2


Мне удалось поспать всего несколько часов – в семь утра меня разбудил назойливый звон будильника. Я открыла глаза и с удивлением обнаружила, что спала прямо в одежде, на неразложенном диване, под тоненьким покрывалом, которым застилаю мебель.

Вместо завтрака я просто выпила чашку кофе. Сегодня этот напиток показался особенно горьким, и, вопреки своей привычке не класть сахар в кофе, положила целых три ложки сахара.

Подходя к отделу, я еще издалека заметила курящих на крыльце Димона и Коляна.

– Привет, Насть! – крикнул Фишкин.

– Здорово, пацаны! – откликнулась я.

– Привет, – как–то равнодушно сказал Синичкин и, бросив в урну окурок, скрылся в здании ОВД.

– Чего это он? – не поняла я. Неужели обиделся?

– Не знаю, – пожал плечами Колян.

– Доброе утро! – крикнул мне дежурный Олег, когда я проходила мимо дежурной части.

– Привет, – хотела идти дальше, но дежурный окликнул меня:

– Настя, а для тебя тут посылочка!

– В смысле? – не поняла я. Что за чертовщина происходит?

– А вот, – и он протянул мне букет роз, такой же огромный и красивый, как тот, что вчера оставил у меня дома Мелкий.

– От кого? – сразу спросила я.

– Не знаю, – пожал плечами Олег.

– Ладно, – я взяла букет. – Спасибо, что передал…

Я чувствовала себя неловко с этим здоровенным букетом в руках… Куда бы его деть? Мне казалось, что все проходящие мимо оборачиваются и смотрят на меня. А следователь Игорь Соболевский даже остановился.

– Что, поклонники появились? – поинтересовался он.

– Ну, типа того, – пожала плечами я.

– От кого цветочки, если не секрет? – спросил дотошный Соболевский.

Я промолчала.

– Что, Игорек, приревновал, да? – рассмеялась проходившая мимо Лена Кузнечикова, наш криминалист.

Я даже смогла улыбнуться, а Соболевский, прослывший убежденным женоненавистником, только фыркнул и пошел дальше.

Букет стоял на моем письменном столе в трехлитровой банке с водой. Выбрасывать его сразу я не стала – не хватало еще привлекать лишнее внимание со стороны ребят. Пусть лучше думают, что у меня появился безобидный поклонник.

Обычный рабочий день. Начальство, в лице Германа Зверева, отбыло на какое–то очередное совещание. Головомойка отменяется, выговор переносится на завтра. Время от времени, отрываясь от документов, я поднимала голову, смотрела на розы. Я изо всех сил старалась не смотреть на них, сделать вид, что их нет… Но они снова и снова притягивали мой взгляд. В голове уже не крутился вопрос о том, кто же этот «тайный поклонник». Ответ был невероятен, но очевиден – этот букет почти точная копия того, что притащил Мелкий…

Фишкин развалился в своем кресле и играл в дартс.

– Колян, завязывай балдеть, – сказала я, быстро дописала очередной протокол, отложила его в стопку.

– Сейчас, – отмахнулся Колян и лениво бросил очередной дротик. Он пролетел через весь кабинет, воткнулся в «яблочко» мишени, висевшей на двери. В тот же момент дверь распахнулась, и на пороге возник Синичкин.

– Настя, подойди в дежурку, – сказал он.

– А что там? – не поняла я.

– Да тебе там цветы принесли… – пожал плечами Димон.

– Опять? – удивилась я.

– Не опять, а снова, – хихикнул Фишкин.

– Держи, Настя, – Олег протянул мне букет. Снова розы. Огромные букет алых роз.

– А от кого, не знаешь? – прищурилась я.

– Нет, – помотал головой дежурный.

– А кто хотя бы принес? – поинтересовалась я.

– Да мальчишка какой–то, – ответил Олег.

– Понятно, – сказала я. Мне нестерпимо захотелось исчезнуть. Захотелось, чтобы ничего не было: ни этих дурацких роз, ни вчерашней операции, ни этого чертового Мелкого… Воспоминания о прошлой ночи всей тяжестью навалились на меня, стали такими яркими и реалистичными, что мне казалось, будто столкновение с Мелким, его странный визит ко мне – все это происходит вновь.

Я вздохнула, ощущая в руках тяжесть букета. Мне казалось, что он весит десятки, сотни килограммов. Может, даже тонну – точно я не знала. Но было понятно одно: от этой тяжести я еще долго не смогу избавиться.

Весь день было пасмурно. Но к вечеру погода разгулялась – выглянуло солнце, стало тепло и сухо. «Вот таким должно быть лето!» – подумала я, выходя из душного помещения на улицу.

Домой я решила пойти пешком. Уж лучше прогуляться, подышать воздухом, чем торчать в пробках и толкаться в набитом под завязку автобусе.

Около остановки на стульчике сидела старушка – котят продавала. Котята, серые, рыжие, черные и полосатые, копошились в небольшой коробке, стоящей у ее ног.

– Девушка, вот котята, смотрите, – зазывала старушка. – Сто рублей котеночек, вон они у меня какие!..

– У вас разрешение на торговлю есть? – машинально бросила я. Старушка замолчала, приуныла. Я посмотрела на нее, махнула рукой – пусть ребята из ППС этим занимаются.

В витрине магазина игрушек были выставлены плюшевые зверушки огромных размеров. Проходя мимо, я невольно задержалась. Игрушек было очень много, но мне в глаза бросилась одна, особенно милая, – большущий плюшевый медведь с бантом на шее. Так и хотелось погладить его белый мех, обнять мишку, прижать к себе. В детстве я мечтала о таком медведе – огромном и пушистом, но как–то не сбылось…

Наверное, со стороны я выглядела смешно: встала, как маленькая, и с восторгом разглядываю игрушки.

– Девушка, вас подвезти?

Я обернулась. На обочине стоял хорошо знакомый мне черный джип. За рулем сидел Мелкий.

– Ну, так что? – Мелкий снял и солнцезащитные очки. И я видела его голубые глаза, хитрые, смеющиеся, с каким-то азартным огоньком в глубине.

– Оставь меня в покое! – и я быстро пошла по улице.

– Как хочешь, – пожал плечами Мелкий.

Джип тронулся с места. Я посмотрела ему вслед. Вот уж не думала, что бандиты так спокойно гуляют по городу, не прячутся, не ныкаются по темным углам.

Я вытащила из рюкзака мобильник. Пару мгновений думала: звонить или нет. Потом набрала номер дежурной части.



Дым сигарет с запахом клубники окутывал меня, я вдыхала этот яд. Но я знала, что на самом деле меня губит какой–то своеобразный яд, который гораздо сильнее всякого никотина.

Едва докурив одну сигарету, я начинала снова. В этот вечер почему–то постоянно хотелось курить. Пачка сигарет была уже полупустая, а в большой пепельнице из толстого темно-фиолетового стекла возвышалась горка пепла. Вся комната пропиталась дымом, но меня это не напрягало. Настроение было такое, что хуже уже некуда, и на душе мерзко – хоть плачь, хоть на стены лезь, хоть выпивай да горлань песни «Вороваек».

И причина такого настроения всего одна – Мелкий… Я смутно понимала, что это из–за него мне было так плохо, хотя я боялась признаться в этом даже самой себе. Я постоянно думала о Мелком, но не так, как опер о своей работе, – нет! – как-то по-другому… Я думала о том, задержали ли его ребята, смогут ли его прижать? Хватит ли доказательств? А что, если влияние Мелкого окажется настолько сильным… Нет, не может быть. Раз Зверев взялся за это дело, значит, мы должны довести его до конца.

Я думала о том, сколько лет получит Мелкий. Что за вопрос? – вполне прилично он получит. Я говорила себе, что очень скоро Мелкий отправится туда, где ему самое место… А если отмажется? Нет, не сможет, Зверев не позволит. Чем больше я себя убеждала, что эта мимолетная история с Мелким навсегда ушла в прошлое и больше меня не потревожит, тем тоскливее становилось у меня на душе.




Глава 3


Он объявился спустя неделю, когда я окончательно убедила себя в том, что Миша Мелкий был в моей жизни чем-то вроде дурацкого сна, который приснился и забылся. Ну да, забылся, растворился в тумане прошлого, оставив после себя неприятные воспоминания о собственной некомпетентности…

Он опять принес цветы – алые розы – и того самого плюшевого медведя, которого я рассматривала в магазине игрушек. Посмотришь на Мелкого – такой обходительный, очень воспитанный молодой человек, всегда безукоризненно одетый, гладко выбритый, с идеально уложенными волосами. Одним словом, прямо интеллигент из хорошей семьи, а не криминальный авторитет!

Держу пари, в моем подъезде Мелкий появлялся чаще, чем в собственной квартире. Больше всего меня удивляло то, что он не особенно скрывался или прятался. Он дарил цветы, говорил комплименты и как будто совсем не злился на меня за попытки прекратить общение. А я смотрела на него и думала. И не знала, что же мне делать: оттолкнуть его и прогнать или обнять и поцеловать?

Я понимала, что такие отношения – если их вообще можно назвать отношениями – обречены на провал. Да и вообще… На что это похоже? Сотрудница полиции встречается с криминальным авторитетом и регулярно обеспечивает ему алиби? Чтобы утихомирить этой бесконечный, изматывающий поток мыслей, я пообещала себе, что больше не стану открывать ему дверь. В конце концов, с эти пора покончить раз и навсегда!

Когда он явился в следующий раз, у меня был выходной. Я с легкостью могла хоть целый день играть с Михаилом в игру «А меня нет дома». Он позвонил в дверь – как всегда, с достоинством, без нетерпения или спешки. Я вздохнула, но осталась сидеть в комнате на диване. Спустя некоторое время звонок повторился, чуть более продолжительный, настойчивый.

«Нет меня, – раздраженно подумала я. – Разве ты не понимаешь? Меня для тебя нет. И быть не может.»

Еще один звонок, слышно, как он топчется возле двери. Интересно, он опять с розами? Упрекнув себя за столь глупую мысль, я не глядя вытащила из журнального столика книгу. Бросила взгляд на обложку: Уильям Шекспир «Ромео и Джульетта». Чудненько, просто чудненько… Только этого мне еще не хватало. Я бросила книгу на столик, прошлась по комнате, с трудом преодолевая острое желание подойти к двери и посмотреть в глазок: здесь ли еще Михаил или уже ушел? Я все же пересилила себя. Если он услышит мои шаги, то уже не уйдет. А если он еще и попробует заговорить со мной через дверь, то я…

Вместо двери я пошла к окну, выглянула во двор. Черный джип Михаила красовался посреди двора, словно вишенка на торте. А вот самого Мелкого видно не было. Значит, он все еще в подъезде. Ну и ладно! Хочет стоять под дверь – пусть стоит. Его право.

Секунды вяло текли, складываясь в минуты и никак не желая складываться в часы. Мелкий больше не подавал признаков присутствия, и я выдохнула с облегчением. Ушел! Он ушел. Моя первая маленькая победа – я не открыла ему дверь. В следующий раз мне будет уже легче захлопнуть дверь перед его носом, а потом я могу и вовсе не вспоминать о нем. Да, совсем скоро…

Стук в балконную дверь прервал мои размышления и невольно заставил вздрогнуть. То, что я увидела повергло меня в шок. На моем балконе стоял Мелкий, собственной персоной. И все с теми же излюбленными розами. Он постучал в балконную дверь, сквозь стекло поглядел на меня и заулыбался.

– Откуда ты взялся? – не выдержав, воскликнула я.

– Может, сначала впустишь? – голос Мелкого звучал глухо – все-таки между нами была дверь. Я отвернулась, преодолевая желание распахнуть дверь и впустить Михаила в квартиру:

– Уходи.

– Так открой дверь, чтобы я мог выйти, – усмехнулся Михаил. – Или мне обратно по балконам лезть?

Я не ответила: мол, уходи, как пришел, меня это не касается.

– Ладно, – пробормотал Михаил. Он аккуратно уложил букет на пол и решительно взялся за перила балкона.

– Стой! – против воли вырвалось у меня. Смотреть, как он полезет вниз с моего балкона (как–никак пятый этаж!) было выше моих сил. А если он сорвется? Еще не хватало, чтобы под моими окнами разбился или покалечился криминальный авторитет Михаил Мелких…

Не чувствуя собственного тела, словно превратившись в невесомого призрака, я щелкнула замком. Балконная дверь распахнулась, в комнату ворвался поток свежего воздуха, дрогнули шторы. Михаил замешкался на балконе – краем глаза я заметила, что он снял ботинки и только потом вошел в комнату. Культурный…

– Ну, здравствуй, – Михаил улыбнулся своей лучшей улыбкой. Одной такой улыбкой можно было бы зачаровывать, гипнотизировать и даже сводить с ума. – Ты сегодня какая–то странная, – улыбнулся Михаил. – Даже не кричишь на меня…Где это «пошел вон» или «я вызову отряд»? У тебя все нормально?

– Зачем ты опять пришел? – ко мне вернулась способность соображать и контролировать себя.

– Я думаю, что мы…

– А я думаю, что мы должны прекратить эти бессмысленные встречи!

– О, рад, что ты так считаешь, – Мелкий заулыбался еще шире и протянул мне розы. – Предлагаю сделать наши встречи более осмысленными и продуктивными.

– Я не об этом! Мы живем по разным законам: у меня свои законы, у тебя – свои, – я отдернула руки от букета и сделала несколько шагов назад. – Мы из разных измерений, как ты не понимаешь!

– А я люблю покорять новые измерения, особенно, когда они такие миленькие. Это как путешествовать в пространстве или во времени…

– Вот что, забирай цветы и путешествуй куда-нибудь в другое пространство.

Михаил посмотрел на меня. В его лице что-то изменилось, угасло. Теперь он был просто мужчиной. Просто Михаилом Мелких, не имевшим ничего общего с тем самым Мишей Мелких, который являлся ко мне с цветами, предлагал подвезти до дома и…

– Хорошо, хорошо. Как скажете, оперуполномоченный Солнцева.

Он забрал с балкона ботинки и, держа их в одной руке, направился в прихожую. «Уходит!» – с ликованием пронеслось у меня в голове. Уходит, уходит…

Михаил неторопливо надел ботинки, выпрямился и посмотрел на меня:

– Фамилия Солнцева–Мелких вам бы очень пошла.

– Ага, – буркнула я. – а Мелких–Солнцева – еще больше!

Михаил улыбнулся. Но я не ответила на его улыбку.

– Прощайте, Анастасия!

Не зарекайтесь, Михаил.

И он действительно ушел. Я видела в окно, как черный джип Михаила выехал со двора. Я осталась одна и выдохнула, облегченно–устало. Букет все же поставила в вазу. Пусть это будет так называемый «прощальный привет» от Миши Мелкого. А завтра я выброшу их в мусорку, вместе с навязчивыми мыслями и пустыми переживаниями.




Глава 4


День выдался длинным.

Утром мы с Димоном ездили на задержание «закладчика», едва закончили оформлять незадачливого распространителя наркоты, как Зверев объявил внеплановое совещание.

– Из огня да в полымя, – вздохнул Димон, когда Герман объявил о предстоящей проверке.

– Работа у нас такая, – отозвался Колян. – Быть на страже закона 25 часов в сутки.

– Ага, – усмехнулась я. – И не забывать оформлять протоколы!

Сразу после обеда мы с парнями дружно занялись бумажной работой. Аккуратный Колян всегда безукоризненно, а главное – своевременно заполнял бумаги. Я обнаружила пару-тройку недочетов, справиться с которыми могла за час-полтора.

Колян разложил на своем столе папки с бумагами, принялся пересматривать документы.

– Вот это да, – присвистнул Димон. – Везет же некоторым, да, Насть?

– Просто некоторые отчеты вовремя пишут, а не балду пинают, –отозвался Колян.

– Черт бы побрал эти бумажки, – вздохнул Димон, отодвинув от себя стопку бумаг. – Я бы лучше в засаде посидел или на адресок скатался…

– Сплюнь, Димон, – усмехнулась я. – Тебе сейчас только оперативного задания не хватало!

Синичкин склонился над бумагами, принялся что-то писать. Колян расставил папки с бумагами на полке и сел за комп.

– Как там этого… Мишу Мелкого по-настоящему зовут? – вдруг спросил Фишкин. – Мелков, Мел…

– Михаил Мелких, – машинально ответила я, попутно дописывая отчет.

– О, точно! – хлопнул себя по лбу Колян. – Мелких! А то из головы вылетело…

– А тебе зачем? – невольно вырвалось у меня. Я почувствовала на себя внимательный взгляд Димона и уткнулась в свой отчет, надеясь, что ребята не заметят, как от одного упоминания Михаила у меня вспыхнули щеки.

– Да так, – беспечно отозвался Колян. – Предположения кое-какие имеются, где наш «герой» мог засветиться… Вот, хочу проверить.

Больше всего мне хотелось узнать о догадках Фишкина, но я сдержалась. А вот Димон сказал:

– Ну, что за догадки? Поделись с коллегами!

Фишкин крутанулся в офисном кресле, бросил быстрый взгляд поверх монитора. На долю секунды его взгляд задержался на мне. В голове у меня испуганно заметались мысли. Неужели Колян о чем-то догадывается?..

– Пока, собственно, нечем делиться, – пожал плечами он. – Вот проверю инфу – тогда уж все карты раскрою, а так – чего звонить попусту.

–Как хочешь, – хмыкнул Синичкин. – А то мы с Настей могли бы помочь…

– Ты бы лучше отчетами занялся, – заметила я.

– А у него еще целое дежурство впереди, – сказал Колян.

– В таком случае, Димону и вправду некуда торопиться!

– Очень смешно, – нарочно жалобно проговорил Димон. – Товарищ тонет, они глумятся. Могли бы спасательный круг бросить, в конце концов. Или, как там говориться, протянуть руку помощи, оказать всяческую помощь и поддержку в ратном труде…

– Димон, труд облагораживает, – ответила я.

– А помощь ближнему облагораживает еще больше, – парировал Синичкин.

Колян еще раз крутанулся в своем кресле, что-то быстро записал в блокноте, потом подошел к столу Димона.

– Что там у тебя?

– Да все тоже…

– Ладно, давай я возьму эту стопку, а Настя…

– Чего там опять про Настю? – на протяжении последних нескольких минут я думала исключительно о Мише. Точнее о Михаиле Мелких. О том, где он сейчас? Чем занимается? Смешной вопрос… Вряд ли он сейчас ухаживает за розами на своем садовом участке или ведет кружок по бисероплетению…

– Насть, можешь помочь утопающему приятелю? – спросил Колян: – А то один я тут точно не справлюсь…

– Вообще-то, мы работаем вдвоем, – солидно заметил Димон.

– Вообще-то, это твоя работа, – парировал Колян: – Ну, так как, Насть, превратимся на один вечер в трех мушкетеров во имя спасения оперуполномоченного Синичкина?

– Ага, давай еще Германа подтянем, – усмехнулась я. – Куда ж мы без Д'артаньяна?



Димон умудрился запустить бумажную работу на столько, что нам троим пришлось разгребаться допоздна. И все же мы сделали это.

Когда мы с Коляном наконец покинули отдел, на улице было уже темно. Колян настойчиво предлагал проводить меня до дома. Но мне хотелось побыть одной, после дневных переглядываний я чувствовала себя неловко и отчего-то не хотела оставаться с Фишкиным наедине. Отшутившись, что я, как оперуполномоченный, в состоянии добраться домой по освещенным фонарями и витринами улицам, я отправилась домой одна.

С фонарями и витринами я, конечно, чуть перегнула палку. На центральных улицах было светло, но, чем ближе был мой родной двор, тем реже попадались разного рода осветительные приборы. Наконец, я миновала пару тихих улочек, вошла в сквер.

Фонарь здесь перегорел еще на прошлой неделе. Менять лампочку, конечно, никто не собирался. Мрак обступил меня со всех сторон. Кусты, лавочки, деревья. Очертания, силуэты. Как будто иду по заколдованному лесу. Я усмехнулась собственным мыслям – первый раз за весь день сделала это искренне.

В наушнике играл бодрящий рок, перебивавший мысли о Мелком. Сзади меня была темнота, а впереди… Впереди вдруг прошмыгнула какая-то тень. Зашуршала листва – тень задела ветку, когда неловко скрылась в кустах.

Я невольно напряглась. Прислушалась. Ветерок играл листвой, шелестела трава. Вокруг все стихло.

– Эй ты, Солнцева! – раздался совсем рядом неприятный, скрипучий голос, показавшийся мне знакомым. Секунда – и я узрела его обладателя собственной персоной.

– Рыжий, ты? Уже «откинулся»? – я старалась, чтобы мой голос звучал как можно более непринужденно, хотя вечерняя встреча с судимым за разбои Сергеем Рыжовым, не сулила ничего хорошо.

– Что, гражданка начальница, побазарим? – в руке Рыжова блеснул нож.

– О чем же? Хочешь похвастаться адвокатом? Вижу, он знает свое дело… – я мысленно прикидывала, как сделать обманный маневр и выбить у него нож.

– А вот хамить не надо, – за спиной послышались шаги.

Ситуация осложнилась. Как водится, мстители не ходят меньше двух…

– А-а, кого я слышу, – протянула я. – И Степан Викторович Окунев здесь. Как на нарах отдохнули, гражданин Окунь?

Окунев зло сплюнул под ноги, смерил меня полным ненависти взглядом.

– Мы-то отдохнули, сейчас и ты отдохнешь.

В этот момент Рыжов сделал выпад в мою сторону, мне удалось увернуться, ударить его по руке…

– Эй, джентльмены! В чем проблема? – донесся из темноты до боли знакомый голос. Мелкий, точно! Я отличила бы его голос из тысячи других голосов… Момент не располагал к длительным размышлениям, но все же у меня промелькнула мысль: «А Мелкий-то здесь откуда?».

Даже в темноте я смогла разглядеть, как скривился Рыжов.

– Джентльмены, я к вам обращаюсь, – Михаил уже шел по дорожке в нашу сторону. Он двигался ловко и уверено и, не взирая на относительно невысокий рост, выглядел вполне внушительно… Я тут же одернула себя за подобные мысли. Да уж, шикарный выдался момент! «Самое время» петь дифирамбы Мелкому, когда два придурка с ножом пытаются отправить меня на тот свет…

– Слышь ты, мужик, – сипло отозвался Рыжий. – Иди куда шел, мы с нашей подругой тут мирно прогуливаемся…

– Тут ты не угадал, – усмехнулся Мелкий. – Это моя подруга. А ты, фраер, бери своего дружка и гуляй сколько влезет.

На лице Рыжова нарисовалась мерзкая ухмылка. Теперь он стоял ко мне вполоборота, все его внимание было приковано к Михаилу. Подельник Рыжова в это время не сводил с меня глаз. Одну руку Окунь постоянно держал в кармане – видимо, прятал там складной нож – однако особой агрессии не выказывал.

– Это ты, Рыжий, – донесся до меня голос Мелкого. – Давно не виделись…

– Подруге твоей «спасибо», – Рыжий зло сплюнул под ноги. – Ну, что поговорим?

– Поговорим, – Михаил еле заметно кивнул мне. Я сжала губы и кивнула в ответ.

В ту же секунду Рыжий сделал прыгнул вперед, словно зверь, заметивший добычу. Михаил увернулся, наградил Рыжего ударом. Попытался заломить ему руку. Между ними завязалась драка, нож по-прежнему оставался у Рыжова.

Я рванулась вперед. Окунев выставил руку, преградив мне путь.

– Куда? Стой спокойно, а то придется личико подправить!

Я оказалась права, у Окунева тоже был нож.

Рыжий стал выдыхаться. Краем глаза я видела, что он все чаще пропускает удары Мелкого.

– Там ППС! – крикнула я и в ту же секунду. Воспользовавшись замешательством, схватила руку Окуня, вывернула ее.

– Ах ты сука ментовская! – процедил Окунев. Он дернулся, пытаясь высвободить руку. Крепкий, сволочь! И откуда такие бычары берутся? Окунев дергался, крыл меня матом. Как бы там ни было, он остался без ножа.

Некоторое время я продолжала удерживать Окунева в захвате. В какой-то момент он резко расправился, пытаясь ударить меня своей головой. Я уклонилась, удержала захват и ударила его коленом.

– Стой спокойно, урод!

Я оглянулась. Рыжов полулежал на дорожке, вытирая рукой текущую из носа кровь. Михаил – чуть взъерошенный, но такой же обворожительный, как всегда, – приближался ко мне.

– Как ты? – спросил он.

– Порядок. Сейчас наряд вызову, пусть забирают этих… – я изо всех сил толкнула Окунева от себя, и его перехватил Михаил.

– Да ну, – Мелкий поморщился. – Я их сам прижму. По одной земле ведь ходим, да, Окунь?

– Пошел ты!..

– Как нехорошо, – Михаил наградил Окунева ударом под дых. Потом отряхнул руки, пиджак и сказал, поглядев на меня: – Ну что, теперь мы с тобой прогуляемся? А ножички неплохие. Пожалуй, себе оставлю, на память…

Михаил проводил меня до дома. Все это вышло как-то само собой. Он не спрашивал, я не отказывала. Шли в молчании. Я не знала, что можно сказать после всего произошедшего…

– Спасибо, что помог, – сказала я, когда на горизонте показался мой двор. И сама удивилась собственным словам. Вот это ситуация… Кто бы мог подумать, что оперативник будет благодарить криминального авторитета? Да уж, куда вы катитесь, оперуполномоченная Солнцева? Если так и дальше пойдет, то можно смело увольняться… – Как ты здесь оказался?

– Был тут поблизости по работе… Шучу! Прогуливался перед сном, заглянул в скверик, а тут такая интересная беседа. Грех пройти мимо…

– Вот и мой дом, – зачем-то сказала я.

– Да я, вроде, в курсе, – Мелкий снова улыбнулся.

Я невольно улыбнулась.

Мы подошли к моему подъезду. Над входом в подъезд горела лампа, благодаря ее бледному свету я смогла внимательно рассмотреть лицо Михаила – у него на щеке красовались свежие ссадины.

– У тебя кровь на щеке. – сказала я.

– Ерунда, – Мелкий махнул рукой, и тут я заметила, что правый рукав распорот и весь в крови.

– Он тебе поранил! Почему ты не сказал? – я с ужасом смотрела на его руку. Мне начинало казаться, что пятно на его рубашке увеличивается с каждой секундой…

– Давай я вызову «скорую», – я вытащила из кармана куртки мобильник, но Михаил накрыл мою ладонь своей и тихо сказал:

– Не надо, это просто царапина.

– Давай хотя бы перекисью обработаем, – настаивала я. – У меня дома есть аптечка.

По лицу Михаила скользнула улыбка.

– Если ты…

– Пойдем, – я решительно потянула его за здоровую руку.



– Заманишь в квартиру, а потом вызовешь наряд? – смеясь, спросил Михаил, когда мы с ним поднималась по лестнице.

– Зачем наряд? – пожала плечами я. – Я прикую тебя наручниками к батарее и потом брошу умирать от голода и жажды.

– Ого, этому тебя в школе милиции научили? – поинтересовался Мелкий.

– В институте, – отшутилась я.



Через десять минут мы с Михаилом уже сидели на кухне. Он закатал рукав рубашки (точнее – то, что от него осталось), и моему взору открылся длинный, еще кровоточивший порез. Я обработала рану, потом наложила повязку.

– Благодарю, – Михаил было поднялся со стула.

– Еще не все, – я остановила его. Смочила вату перекисью и протянула ее Мелкому. – Ссадины тоже обработай.

Он лишь отмахнулся. Тогда я сама прижала ватку к его щеке. Михаил поморщился – всего на мгновение, – а потом вдруг положил свою большую ладонь поверх моей ладони.

– Может, чаю? – я посмотрела ему в глаза.

– Сегодня что, день исполнения желаний? – он посмотрел мне в глаза.

– Даже не думай! – я отстранилась.

– Я не в том смысле, – казалось, мои слова здорово задели Михаила. – Просто ты сегодня такая…

– Какая? – с вызовом ответила я.

– Не такая, как всегда, – задумчиво ответил он. – То грозилась на нары отправить, теперь раны обрабатываешь.

– Ты пострадал из-за меня. Ты помог мне справиться с этими гоблинами, а я не позволю тебе умереть от заражения крови. И мы будем в расчете.

– Вот как, – хмыкнул Мелкий. – Выходит, крепость не пала?

– Не дождешься! – вырвалось у меня.

– Благодарю за заботу, – он направился в прихожую. – Поздно уже, я пойду.

Михаил надевал ботинки в прихожей. Я стояла, прислонившись спиной к двери ванной и скрестив на груди руки. Мелкий уже подошел к двери. Мгновение – и он уйдет.

Я закусила губу, с трудом сдерживаясь, чтобы не расплакаться. Я убеждала себя, что хочу только одного: чтобы он ушел, навсегда исчез из моей жизни. Переехал в другой район, в другой город, а лучше – в другую страну. Чтобы он ушел обратно в свой, криминальный мир, а я осталась в своем мире, по другую сторону баррикады.

– До свидания, оперуполномоченная Солнцева! – сказал Михаил. И его «до свидания» прозвучало как «прощай» …

Я качнулась, словно в миг лишилась способности удерживать равновесие. В горле пересохло. Сказать бы что-то язвительное, что-то такое, чтобы он навсегда запомнил «оперуполномоченную Солнцеву» …

– Может, останешься? – тихо сказала я и сама удивилась, насколько жалобно прозвучали эти слова.

Михаил поднял голову, посмотрел на меня. И я поняла: он останется.




Глава 5


И он остался. Не на ночь, как водится, даже не на день. Не смотря на все мое отрицание, я была вынуждена признать: Михаил останется со мной навсегда. Даже если уйдет – временно или на совсем, – он все равно останется со мной. Какая-то его часть навечно впиталась в мою память, в мое сознание. Звук его голоса, запах парфюма, тепло его рук и чуть насмешливый блеск голубых глаз – все это теперь останется со мной, как татуировка, как шрам на коже…

Когда я проснулась, в комнате было уже светло. В голове промелькнула неприятная мысль: «Проспала». Мою догадку тут же подтвердили неумолимые настольные часы: девятый час. Самое время вставать, особенно тем, чей рабочий день начинается в восемь утра…

Михаил еще спал. Я привычно вскочила на ноги, быстро стала одеваться. Но потом на мгновение невольно замерла. Посмотрела на Мелкого. Лицо его было так спокойно и безмятежно, волосы растрепались, взъерошились… Сейчас Михаил казался мне еще милее, чем обычно. Было что-то удивительное в его спокойствии, расслабленности. Он доверял мне. Я и не знала, что Мелкий, с его «профессией», способен так расслабляться, так доверять кому-то.

Посмотришь на него – просто мужчина, приятный, интеллигентный. Можно принять Михаила за актера или за музыканта, пианиста какого-нибудь – безукоризненно правильного, в отглаженной белоснежной рубашке. А под рубашкой – купола наколоты. Руки Михаила лежали поверх одеяла, и я увидела, что пальцы его правой руки также покрыты татуировками, а еще на указательном пальце правой руки красуется широкое серебряное кольцо.

Я рукой дотронулась до большой горячей ладони Мелкого, сжала ее…

Миши открыл глаза, посмотрел на меня и улыбнулся.

– Миша, мне пора бежать, – сказала я. – На работу опаздываю.

Мелкий приподнялся на локте, за долю секунды оценив обстановку вокруг.

– Во-первых, доброе утро, оперуполномоченная Солнцева, – отозвался он. – Во-вторых, я могу тебя подкинуть.

– Не сто?ит, – не раздумывая, ответила я. Не хватало еще, чтобы Мелкий отвозил меня до отдела на его черном джипе!

Но он все же уговорил меня. Только мы договорились, что он высадит меня не у самого отдела, а неподалеку, у остановки. А дальше – я сама.

В салоне автомобиля было чисто и уютно. Приятно пахло парфюмом Мелкого, еще в воздухе витал тонкий, еле уловимый, чуть кисленький запах цитрусового ароматизатора.

Ехали в тишине. Михаил сосредоточенно смотрел вперед, на дорогу, а я – в окно. За окном – однообразный вид: серые девятиэтажки, крохотные магазинчики и огромные торговые центры…

Джип остановился на перекрестке. Красный свет.

Мелкий пальцами стучал по рулю, наблюдая за пешеходами, которые переходили дорогу.

Михаил, как мы и договорились, высадил меня около остановки.

– Спасибо, что подкинул, – я поцеловала его в щеку и уже приоткрыла дверь.

– Я заеду за тобой вечером, – Михаил обнял меня.

– Хорошо, – кивнула я. – Давай здесь же, около остановки. Ну все, мне пора.

Он вздохнул, нехотя убрал руку.

Я захлопнула дверцу машины и едва не столкнулась с Соболевским.

– Ой, – я на миг замерла, растерялась.

Игорь, казалось, нисколечко не удивился нашей встрече. Он посмотрел на меня, на джип, за рулем которого сидел Мелкий, и сказал:

– Доброе утро, Солнцева. Что-то вы сегодня опаздываете?

– И вам тоже доброе утро, Соболевский, – отозвалась я. – Пробки, как видите.

– Советую вам поспешить, сегодня общее собрание.

Соболевский еще раз зыркнул в сторону джипа Михаила и пошел по асфальту в сторону отдела. Ну вот, теперь начнется… Держитесь, оперуполномоченная Солнцева!

Соболевский не обманул: сегодня на совещание собрали всех: от участковых до оперов и следователей. Полковник Теплов, начальник отдела, в основном разговаривал, «совещался» с Германом Зверевым и Виктором Махаоновым (он начальник следаков).

Так вышло, что Соболевский сел как раз напротив меня. И по его хитрым, прищуренным глазам я поняла: он что-то задумал. Я напряглась. Соболевский видел нас с Мелким и обо всем уже, наверное, догадался. Да, Игорь Соболевский – это не какой-нибудь там туго соображающий Хомяков или свой в доску Братков. Соболевский тот еще тип. Бредит законом, все толкует о том, что нельзя оставлять без внимания любое, даже самое мелкое преступление. Но, несмотря на все это, сам он – персонаж мутный, темный. Вот наш Колян он тоже всеми руками за закон и порядок, но как-то совсем по-другому. Я бы сказала, Колян выступает за справедливость, а Соболевский – за соблюдение формальностей…

Собрание тянулось ужасно долго. Если честно, впервые в жизни я чувствовала себя неуютно, сидя в окружении коллег и товарищей. Никто меня ни в чем не обвинял, но на душе было мерзко. Казалось, что все смотрят на меня, перешептываясь, что всем уже известно о наших с Мишей отношениях. Правду, блин, говорят, что вор сам себя выдаст.

Между тем полковник завел разговор на свою излюбленную тему – на тему чести и долга. Моя совесть, и так не дававшая мне покоя, вновь активизировалась. «Про тебя говорят и про таких, как ты, – твердила совесть. – Кто может так подло обманывать своих коллег, кто наплевал на свой долг из-за личных слабостей!..»

После собрания ко мне подошел Соболевский.

– Поговорить надо, – сказал он. – Отойдем?

– Говори здесь, чего бояться-то – ответила я.

– Как хочешь, – пожал плечами он.

– Давай быстрее, у нас куча дел, – сказала я. – Что тебе надо?

– Просто хочу напомнить тебе, что личная жизнь, чувства, эмоции всякие не должны мешать работе, – ответил Игорь.

–– Ты это к чему?

–А ты будто не знаешь, – ухмыльнулся Соболевский.

Я сразу поняла, куда он клонит, но ответила, как ни в чем не бывало:

– Извини, Игорь, я не умею читать мысли.

Он начал раздражаться. А что он думал? Что напугает меня? Не тут-то было!

– Слушай сюда, Солнцева, – прошипел Соболевский. – Мелкий в любом случае сядет, если не по этому делу, то по другому. А отправишься ты на соседние нары или нет – это зависит только от тебя.

– Господи, Соболевский, – процедила сквозь зубы я. – Прибереги свой гонор для бесед с подозреваемыми, а то пойдешь на допрос – а словарный запас-то кончился.

– А я с собой словарик захвачу, если что, – Игорь скривился. – Если вдруг, волей случая увидите Михаила Мелких, то передавайте ему большой привет от следователя Соболевского, а впрочем… – губы Соболевского растянулись в мерзкой улыбочке. – Не надо, скоро я смогу лично с ним побеседовать с этим преступником.

– А вы, Игорь Александрович, видно, запамятовали: прежде чем человека «преступником» называть нужно сначала его вину доказать, – отозвалась я.

– Будут доказательства, не волнуйся, – Соболевский развернулся и пошел прочь по коридору.



Я глубоко вдохнула, стараясь унять дрожь. Еще некоторое время стояла в коридоре, не в силах пошевелиться. Соболевский – серьезный противник. Если он начал войну с Мелким, то так просто не отступит. Будет землю рыть, чтобы своего добиться. Надо держать ухо востро, пока я еще здесь, в отделе…

– Настя, что с тобой? – заботливый Колян словно материализовался из воздуха и, конечно, не смог пройти мимо «растерянной и, возможно, испуганной девушки», то есть меня.

– Все в порядке, – я невольно передернула плечами. Эмоции улеглись, ко мне вернулась способность более-менее трезво рассуждать. Мысленно я приказала себе собраться, не хватало еще на эмоциях сболтнуть лишнего.

– Точно? – не унимался Фишкин. Он пристально посмотрел мне в лицо: – Ты белее мела.

– Я в порядке, Колян, – соврала я. – В кабинете было душно, вот и… Голова закружилась.

– Головокружение – дело серьезное, – изрек Фишкин и, прежде чем я успела что-либо ответить, взял меня под руку и мягко, но настойчиво повел в сторону нашего кабинета.

– Димон, открой окно, – скомандовал Колян. Он усадил меня на диван и тут же подал стакан воды.

– Что стряслось? – спросил Синичкин, когда в кабинет уже ворвались первые потоки свежего воздуха.

– Ничего, все в порядке, – я с трудом выдавила из себя улыбочку, но она вышла очень слабой, что встревожила Коляна еще больше. Фишкин тут же рассказал о моем «головокружении» Димону.

– Не бережешь ты себя, Насть, – сказал Синичкин. – Нельзя на износ работать.

Каждое его слово, долетая до моего сознания, коверкалось, обретало новый, совсем иной смысл, словно отражалось в кривом зеркале. Каждая фраза, сказанная парнями, резала по сердцу, заставляя мои щеки пылать. Я не знала, куда мне деться. Мне хотелось исчезнуть, а в голове колотилась одна-единственная мысль: «Они ничего не знают. Они даже не подозревают…» Уж лучше бы они знали. Лучше бы они сочли меня своим врагом…

– Спасибо за заботу, ребята, – я отпила немного воды: в горле здорово пересохло. – Я правда в порядке.



Ночью я никак не могла заснуть. Все произошедшее за последние дни как-то разом навалилось на меня. Я всем телом ощущала тяжесть этих событий, разговоров, встреч… Они смешивались, словно клубок змей, разрастались, набирали массу и силу, как удав, глотающий добычу. Случайные фразы, мимолетные взгляды теперь казались совсем не случайными.

И я лежала, глядя в темноту, и гадала, почему Соболевский так ненавидит Мишу? Что он предпримет в дальнейшем? Почему Колян с Димоном вдруг сделались такими заботливыми, точно задались целью «расколоть» меня?..

Так я ворочалась с боку на бок, пытаясь устроиться поудобнее, вздыхала, пока вдруг не почувствовала, что мне на плечо легла большая горячая ладонь Миши.

– Чего не спишь? – прошептал он и поцеловал мою ладонь.

– Миш, мне кажется, это неправильно, – я почувствовала, как к горлу подступили слезы.

– Что именно?

– То, что мы делаем… Ты и я… Это неправильно, так не должно быть, – слова давались мне с трудом, голос дрожал.

– По-твоему, быть с тем, кого любишь, неправильно? – Миша заглянул мне в глаза.

– В нашем случае – да.

– Мне с тобой очень хорошо, а тебе… Тебе плохо со мной? – он резко распрямился, намереваясь встать.

– Нет, что ты! – я ухватила руку Миши, изо всех сил вцепилась в нее. – Мне с тобой хорошо. И это плохо, понимаешь? Ведь мы…

– Какая ты смешная, – Миша улыбнулся, притянул меня к себе. – Получается, тебе плохо оттого, что тебе хорошо со мной?

Я кивнула, не в силах что-либо ответить.

– А давай сейчас нам будет просто хорошо? –он поцеловал меня в щеку, потом в шею. – В конце концов, сейчас мы только вдвоем? Какое значение имеет твоя ксива или мои прошлые дела?

– Миша, будь осторожен, – прошептала я. – У меня на работе следак есть, Соболевский. Он «роет» под тебя.

– Соболевский? Знакомая фамилия, – Миша усмехнулся. – Ну и пусть себе роет.

– Миш, я боюсь за тебя, за нас…

– Не бойся, – прошептал он в ответ. – У нас с тобой все будет хорошо. Я закончу с делами, ты уволишься из отдела. И мы будем обычной парой…

– И счастливой, – добавила я.

– Конечно, – лицо Миши вновь озарилось улыбкой. – Мы будем очень счастливыми…




Глава 6


Что-то происходило. Я не понимала, что именно, но чувствовала, ощущала всем телом – что-то не так. Миша стал каким-то уставшим, измученным. Он старался скрывать это, говорил: «Все в порядке», даже улыбался. Но я чувствовала, что его что-то беспокоит.

Однажды ночью я проснулась и увидела, что Миша сидит на краешке кровати, обхватив голову руками.

– Миш, Миша, – я обняла его. – Что-то случилось?

– Все в норме, все просто превосходно, – он даже улыбнулся. – Не волнуйся, ложись спать…

Уснуть, конечно, у меня не получилось. В ту ночь я лишилась сна и тех жалких остатков спокойствия, которое хоть на короткое время обретала рядом с Мишей…



Словно в противовес этой напряженности, на моем рабочем фронте дела шли более-менее нормально. Опера занимались своей работой, а следаки – своей. У всех было полно забот. А тот случай с Мелким, моя «оплошность», постепенно отошли на второй план, забылись.

Каким бы спокойным не казался день, я ежесекундно помнила одно: дело Миши все еще в работе. Мой шаг лишь отсрочил неизбежное и помешал взять Мелкого с поличным. Я часто думала об этом, перебирая в голове статьи уголовного кодекса, по которым «пойдет» Миша, как только будут собраны необходимые доказательства. Пожалуй, чаще чем об этом, я думала только о Соболевском и его намерениях.

Что касается Соболевского – он затаился, больше никаких действий не предпринимал. По крайней мере, в открытую. Но радости или спокойствия мне это не добавляло. За несколько лет совместной работы я достаточно узнала Соболевского, чтобы наивно считать, будто он позволит такому важному делу стать «висяком». День за днем, сидя в своем кабинете или на плановом совещании, занимаясь домашними делами или ведя беседу с Мишей, я думала о неумолимом, стремительно наступающем будущем… И о холодной осени, которая независимо от нашего желания приходит после жаркого, солнечного лета.



Ночью я проснулась от того, что замерзла. Пошарила рукой по кровати, наконец нащупала одеяло, но с удивлением обнаружила, что Миши нет рядом. Я настолько привыкла засыпать и просыпаться вместе с ним, что временами мне казалось, будто так было всегда. Постель казалась пустой и холодной, квартира – чужой и непривычной. А ведь когда-то (точнее, совсем недавно) я жила одна…

Я села на постели, протянула руку и нажала на первую попавшуюся клавишу телефона. На дисплее высветилось «2:25». По крайней мере, до подъема еще достаточно времени. Я уже представляла, как сейчас в комнату войдет Миша. Мы снова уляжемся рядом и сладко заснем до утра… Однако Миша так и не появился ни через пять минут, ни через десять…

– Миша, – не выдержав, позвала я.

Мне никто не ответил. В квартире было тихо. Ни шагов, ни шорохов, ни скрипа двери – ничего… Я зажгла настенный светильник.

Комната озарилась тусклым, приглушенным светом. Я встала, обошла квартиру: ни в соседней комнате, ни в кухне Миши не оказалось. Мой «принц» словно испарился… Также испарились его костюм, рубашка и ботинки.

«Хорошенькое дело – подумалось мне. – Куда же он мог отправиться в два часа ночи? Ясное дело, что не в парк пошел, воздухом подышать…» Неужели Миша отправился на ту самую «вечернюю прогулку»? От этой догадки мое сердце стало биться чаще, а по спине пробежал неприятный холодок.

Рука сама собой потянулась к мобильнику. Вот он, тот самый номер, клавиша «вызов». Гудки, гудки. Ответом стала избитая фраза:

– Аппарат абонента выключен или находится вне зоны действия сети.

– Ясно, – у меня невольно вырвался вздох. – Где же ты, Миша?





Конец ознакомительного фрагмента. Получить полную версию книги.


Текст предоставлен ООО «ЛитРес».

Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию (https://www.litres.ru/book/anastasiya-ivanovna-martusheva/po-zakonam-lubvi-66678458/) на ЛитРес.

Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.