Книга - Сын Кощея

Сын Кощея
Анатолий Казьмин


Шестая книга цикла «Хроники канцелярии Кощея». Нет покоя бедному Фёдору свет Васильевичу. Ни поесть, ни поспать не дают дела и заботы. В деревню уехал подальше от хлопот, так и там нашли. Театр ещё этот… Вот не было печали, так придумал забаву на свою голову, а теперь кому расхлёбывать? Правильно. Статс-секретарю славной Канцелярии. Но всё это привычно, стандартно, не Хроники, а банальный производственный роман, но внезапно (конечно, внезапно, а как иначе?) объявился враг тайный, могучий и ужасно вредный в своей неуловимости. А ещё эти эльфы… Вот и сидели бы себе в Лесу своём эльфийском, так нет, подавай им войну с царством Кощеевым! Ну что за жизнь, а? А никуда не деться, надо, Федя, надо.





Анатолий Казьмин

Сын Кощея





Глава первая


– Я говорю – бросайте все к чертовой матери и бегите. Кто говорит? Фёдор говорит! Фё-дор!

К/ф «Дни Турбиных»



– Война! – торжествующе заорал царь-батюшка, ворвавшись утром в Канцелярию и так закрутил своим Чёрным мечом над головой, что едва не снёс люстру. – Война!

– Вот же… – приподнялся я с диванчика, на котором давал улечься завтраку. – А я сегодня собеседование собирался проводить с музыкантами из Италии, что к нам в театр поступать приехали…

– Меня с собой возьми, внучек, – предложил Михалыч, вытирая полотенцем миску, поданную ему Тишкой. Или Гришкой. – Мало ли какой шпиён среди них затесаться может. А я, ты же знаешь, любого вражину на раз от честного человека отличу.

– Ой, ну что вы такое говорите, дедушка Михалыч, – томно вздохнула Маша, дожёвывая последний пирожок с картошкой. – Там кандидаты все проверенные, прошедшие отбор в наших консульствах.

– Без базара, Михалыч, – подтвердил Аристофан, выудив из кармана горсть сигарных окурков и выискивая среди них самый вкусный. – Лично на той неделе реально мотался эти консульства проверять. Всё ништяк, дедушка.

– Вы о чём?! – вытаращил на нас глаза Кощей. – Оглохли или совсем уж оборзели?! Вы слышали, с какой вестью к вам сам Император пожаловал, бездельники?!

– Война, – зевнул я. – Слышали, конечно, чай не в первый раз. Вы только не нервничайте, Ваше Величество, поберегите себя. Вы нам здоровым нужны.

– Коньячку, Кощеюшка? – предложил дед.

– Могу в натуре за самогоном сгонять, – поднялся с лавки Аристофан.

– Пирожки сегодня вкусные, – протянула Маша и вздохнула: – Были.

Царь-батюшка из вдохновенно-восторженной стадии перешёл в откровенно раздражённую и глазки его налились тем самым синим светом, который не предвещал нам ничего хорошего:

– Федька! Почему я, Великий и Ужасный, узнаю о войне только спустя две недели после начала военных действий, а?! Казню на фиг, а перед тем сгущёнки на месяц лишу, паразит ты такой!

– Какие военные действия? – я снова поднялся с диванчика. – Вы о чём, Ваше Величество? У нас всё тихо, мир, порядок и всеобщее благоденствие.

– Лепота, – подтвердил Михалыч. – Ажно мухи со скуки в полёте дохнут. Что ты там ещё удумал, Кощеюшка? О какой войне талдычишь?

– Эльфы! – врубил уже на полную синий свет Кощей. – Эльфы, вашу ж дивизию!

– Фу ты… – я снова прилёг. – А я уж перепугался, думал, Халифат на нас обиделся за что-нибудь или Европа решила очередной крестовый поход на Византию устроить. А эльфы… Всё нормально там, Ваше Величество. Просто лёгкий культурный конфликт, замешанный на несхожести менталитетов, вот и всё. Я завтра или послезавтра смотаюсь к Алику и всё улажу.

– Уволю на фиг! – продолжал портить себе и нам нервы Кощей. – Нам войну объявили? Объявили. Так почему я об этом узнаю спустя столько времени?! Совсем вы, Канцелярия, распустились! Послы вереницей прут, продыху нет! Стол Указами завален, даже подходить к нему страшно! Бухгалтерия каждые пять минут требует, чтобы я очередную ведомость подписал! Столярный со слесарным цехом в Тронном зале стенка на стенку пошли! Придворные дамы весь день с образцами тряпок для декорирования стен ко мне ломятся! Гюнтеру даже фингал под глаз поставили за чрезмерное усердие по охране Моего Величества!

– Завалили делами царя-батюшку, – в сторону тихо сказал Михалыч, – на развлечения времени-то и не осталось, понятно.

– Тут бы как раз на войну сходить, – покосился на деда Кощей, – а вы?!

– Хотите, Ваше Величество, на мамонтах покатаемся? – предложил я. – Или можно на Хопёр сходить, порыбачить. Мужики вчера рассказывали, что здоровенного осетра там выловили. Надо же, как его далеко занесло от привычных мест…

– Зараза! – завопил Кощей и с размаху рубанул Чёрным Мечом стол. – Чёй-та… – Он недоумённо посмотрел на застрявшее лезвие в дубовой доске, а потом, поднатужившись, освободил Меч и принялся им яростно крушить неповинный стол. – Зараза! Вот вам всем!

– Чем стол-то пред тобой провинился, Кощеюшка? – вздохнул Михалыч, подхватывая начавший падать самовар. – Не ндравится, так сказал бы, мы и заменили его на какой другой.

– А сколько вкусняшечек за ним съедено было… – вздохнул и я, окончательно поднявшись с диванчика. – Деда, ты когда новый стол заказывать будешь, давай и лавки новые тоже закажем? Со спинками, ага?

– Всё! – заорал царь батюшка, когда стол развалился на две половинки. – Всё, Федька! Всё, Канцелярия! Долго я терпел вашу лень, разгильдяйство и тунеядство! Но теперь – всё!

– Прикажете палача позвать, Государь? – просунул в дверь голову Гюнтер. – Или вы сами позабавиться изволите? В своей высшей мудрости и справедливости.

– На каторгу! – ткнул в мою сторону пальцем Кощей.

– Да ну на фиг! – возмутился я. – Царского сына и наследника и на каторгу?! Только отрубание головы! Не позорьте себя и меня перед мировой общественностью.

– А я не шучу, Федька, – прищурился Кощей. – Бери свою Канцелярию и уматывай с глаз моих! Достали! Видеть вас больше не хочу! Гюнтер! Подготовь Указ о расформировании моей Канцелярии за ненадобностью, а заодно и об увольнении её коллектива за профнепригодность, понятно?!

– Вот же неделька начинается… – вздохнул я.

– В натуре, босс, – поддержал Аристофан.

– Всё дуришь, Кощеюшка? – прищурился дед. – Решил из нас виноватых за свои же проступки сделать?

– Я всё сказал, Михалыч, – отрезал царь-батюшка, разворачиваясь к двери. – Чтобы к полудню и духа вашего в городе не было!

– Накосячил, а стрелки на нас перевёл, – подытожил Аристофан, когда дверь с грохотом захлопнулась за Кощеем. – И чего теперь в натуре, а, босс?

– Чайку? – предложил я и осёкся, посмотрев на обрубки когда-то классного стола. – Вот же…

– Пойду вещи собирать, – вздохнула Маша. – Ещё голову перед дорогой помыть надо…

– Клац! – продемонстрировал мне Дизель рукоять генератора, положил её рядом с принтером, нежно погладил, а потом полез под стол отключать кабели.

– Угу, – кивнул я ему. – Правильно. Молодец.

– Сейчас пацанов позову, – огляделся Аристофан. – Быстро всё перетащим, босс.

– Может, одумается Кощеюшка? – нерешительно протянул Михалыч. – Перебесится, коньячку хлебнёт и отпустит его, родимого.

– А завтра опять прибежит мечом махать, – фыркнул я. – Достал он своими заскоками. Ладно, деда, раз мы ему не нужны стали так и фиг с ним. Ты лучше в бухгалтерию сходи, получи на всех выходное пособие.

– А мы куда отправимся, Теодор? – уже от двери своей комнаты спросила Маша.

– Можно всё реально к Ваньке-губернатору в офис оттащить, – предложил Аристофан. – А ночевать у Сократа в его кабаке можно. Там второй этаж конкретно под номера заточен.

– Кощей нам велел из города уматывать, так? – покачал я головой. – Вот и добро пожаловать в мою усадьбу в Рябово. Не стесняйтесь, гости дорогие, будьте как дома.

– Перекантуемся у тебя босс пару недель, – согласился Аристофан, – а там видно будет в натуре.

– Да и хрен с ним, – махнул рукой Михалыч. – Нешто мы таким славным коллективом да не выживем?! Выше нос, Канцелярия! Тишка! Гришка! А ну марш паковать одёжу да посуду!


***

А ведь как всё хорошо складывалось…

После Дня рождения Кощея у нас наступили осень и покой. Не знаю даже почему у нас никаких катаклизмов и проблем за эту пару недель не случилось. Наверное, из-за того, что до этого нам хорошенько попахать пришлось, налаживая и оттачивая все производственные и бытовые процессы. Под чутким моим руководством, смею заметить.

Дав детишкам отгулять в праздничный день, осень прямо со второго дня сентября заявила свои права на погоду и обложила нас, как Аристофан матом своих провинившихся бандитов, мелким частым дождиком да тяжёлыми рваными тучами, чрез которые солнышко, как ни старалось, а толком пробиться так и не могло. Но я не сильно печалился такой погоде, а, наоборот, покуривая у окошка в нашей с Варей квартире, с удовлетворением разглядывал мой такой чистенький город, который я успел выложить плиткой. И лишь на окраинах возле стен на пустырях, отведённых под стратегическо-оборонительное пространство на случай нападения на нас каких-нибудь сумасшедших, грязь всё же смогла раскинуться и радостно хлюпать под сапогами пацанят, мчащихся куда-то по своим мелко-проказным делам.

Хлопот особо не было, так, исключительно по мелочи. Варюша с утра и до вечера пропадала в школах, налаживая учебный процесс, но я к её отсутствию относился с пониманием: начало учебного года, самая запарка. Сам я пропадал в Канцелярии или шлялся по городу с удовольствием глазея по сторонам. А тут ещё потихоньку начали прибывать музыканты, сманенные нашими вербовщиками по всем крупным городам Европы и надо было заняться ими. Отсортировать, отсекая слабых и откровенных авантюристов просто решивших попутешествовать за наш счёт. Ну и определить на постой оставшихся. Лепота, в общем. Времени свободного много, а работа, если какая и возникает, то в удовольствие.

Конечно, без происшествий и досадных казусов не обходилось естественно, но это – дело привычное, не война же. Хотя и война имела место быть. А всё это – дед и Аристофан! Ну и исключительно эльфийские культурно-этические заморочки.

Сейчас расскажу, только Аристофану дам очередные указания по переезду.

– Аристофан, ты своих бандитов строго-настрого предупреди, чтобы они компьютер и всю периферию ни в коем случае не трясли и не кантовали, понял? Подняли аккуратно и так и потащили, не тряся и даже не наклоняя.

– У меня бойцы, босс… Скажу, без базара. Босс, а ты свою деваху золотую тут оставишь или реально и её прихватить?

– Деваху? А, статую золотую! – не сразу дошло до меня. – А давай с собой заберём, если возможность есть. Агриппина Падловна увидит – обязательно оприходует. Да и просто стащить могут, у нас же народ какой, сам знаешь.

– Без базара, босс, – кивнул Аристофан и снова стал гонять своих подопечных бесов.

Так вот, эльфы. Отношения у меня с ними как-то сразу хорошие сложились. Народ у них весёлый, лёгкий, а король Алиллортаэль Третий, Алик по-нашему, так вообще свой парень. У нас с ними торговля налажена, в конфликтных ситуациях друг друга поддерживаем, да и просто часто собираемся пивка эльфийского хлебнуть. А пиво у них… Ладно, я уже рассказывал. Классное, короче, вкусное.

И вот на пустом месте практически из пустяка разросся конфликт, вылившийся официально в войну между нашими государствами.

Михалыч с Аристофаном во время нашего соревнования с Кощеем-батюшкой в беге с препятствиями по подземельям Холма, поспорили с помощником Алика, довольно противным эльфом Фенолфталиэлем, что наша славная Канцелярия одержит победу в этом забеге. Что, кстати и произошло. Только вот они не на бутылку и даже не на мешок золота с ним поспорили вот в чём беда. Фенол, когда наши его на слабо взяли, разгорячился и поставил на кон половину эльфийского Леса. И как потом оказалось, он действительно был вправе распорядиться в таком случае Лесом по ихним чокнутым обычаям. А Лес-то у эльфов это не просто рощица и даже не бурелом с картины Шишкина. Лес у них – существо одушевлённое, дух, если просто говорить без магических заморочек. И эльфы с этим Лесом сильно-сильно повязаны. Как именно не знаю, не вдавался в подробности, да и не очень мне это интересно, но трясутся эльфы за ним, как царь-батюшка за своей волшебной штуковиной, куда его резервный образ копируется. И вот теперь половина этого Леса нам отошла в качестве выигрыша пари. Мне эти зелёные насаждения, честно говоря и даром не нужны. Ну, поприкалывался бы я немного, конечно, Алика подразнил за кружкой эльфийского, да и вернул бы ему честно приобретённое имущество. Алик, он хоть и эльф да ещё и король по должности, но парень абсолютно нормальный в отличие от некоторых его подданных и уж мы бы с ним конфликт уладили без проблем, но… Все эти сумасшедшие обычаи и правила эльфов и сыграли с нами злую шутку. Ну и моя лень, если уж совсем начистоту.

По древним обычаям в случае подобного конфликта, эльфийский король просто-таки обязан был объявить войну своему оппоненту. А вот воевать на самом деле или замириться – это уже на усмотрение конфликтных сторон, но предварительное официальное объявление войны обязательно. Я тут уже насмотрелся на их обычаи, когда Михалыч попросил у них гуманитарную помощь в виде омолаживающего зелья. Дурдом. Но это в нашем понимании, а вот если смотреть с позиции эльфов, то всё чётко, логично и одобрено поколениями предков за много тысячелетий и выработавших эти дурацкие законы.

Вроде бы и ничего критичного, да? Собрались представители сторон, мирно вопрос решили и всё. Да только я затянул с визитом к Алику, завозившись в городе и Канцелярии, да так затянул, что Кощей про эту официально объявленную войну узнал да к нам сегодня и заявился. Ну и ладно. Ну и пусть. Раз я не при делах, сам теперь будет с Аликом разговаривать. Или воевать. Чего бы совершенно не хотелось. А ладно, вот закончу переезд, тогда и подумаю об этом.

– Теодор, – из своей комнаты вышла Маша, держа в руках шкатулку с целой кучей каких-то баночек и пузырьков, – а в вашей усадьбе хоть водопровод есть или нам придётся на речку бегать умываться?

– Не переживай, Маш, – успокоил я, – там и пруд целый есть. Лично видел, как из него коровы воду пили.

– Фи, – поморщилась наша галантная вампирша. – Коровы…

– Ну как ты думаешь, внучка, – захекал дед, – нежто Федькина Варька, отгрохав такие хоромины, водопроводом бы не озаботилась?

– А и верно, дедушка Михалыч, – обрадовалась Маша, – Варвара Никифоровна не в пример нашему Теодору к делам подходит. Обстоятельно и с разумом. И что она только нашла в Теодоре?..

– Маша! – обиделся я. – На себя посмотри со всеми этими любовными приключениями!

– Фи, Теодор, – Маша обиженно развернулась и ушла к себе.

Вот не хотел говорить, но так эта вампирша меня из себя вывела, что с радостью расскажу! У нашей Маши сейчас любовный кризис наметился. То она со своим Шарликом в обнимочку ходила по городу и окрестностям, да только с неделю как разрыв у них произошёл. Истинную причину я не знаю, хотя и догадываюсь, а вот началу их ссоры был лично свидетелем.

Наш местный д`Артаньян, который Шарль де Бац, посол французский, заявился как-то ко мне утром, спасибо, дав позавтракать, с жалобой на сына купца Нефедьева:

– Ваше Высочество Теодор, нижайше прошу оказать мне честь, выступив моим секундантом на дуэли с презренным Тимошкой Нефедьевым, покусившимся на честь моей дамы сердца.

– А?

– Смерти повинен, но без вашего соизволения, допустить самосуда не могу.

– И это – правильно, – согласился я, дожёвывая утреннюю яичницу. – Самосуда нам не надо. А в чём дело-то?

– Сей пёс поганый заявил претензии к моей восхитительной мадмуазель Марселине.

– Опять Машка хвостом туды-сюды вилять начала, – понимающе кивнул Михалыч.

– Отнюдь, мсье Михалыч, – возразил Шарль. – Этот господин Тимоха решил, что мадмуазель Марселина ему особые знаки внимания оказывает, вот и… Честь моя обязывает заступиться за прекрасную даму.

– Прекрасная дама? – взглянул я на Машу.

– Шарман… – только и выдохнула она, приложив ладонь к груди.

– Ты, Машка, не дури, – заявил дед. – Комплименты, небось, разбрасывала на все стороны, а нам теперь смертоубийство светит из благородных целей. А оно нам надо?

– Не надо, деда, – твёрдо заявил я. – Маша, давай свою версию событий.

– Ой, ну, Теодор… Мсье Тимоха – очень даже галантный кавалер… Просто оказывал мне знаки внимания, чего тут такого? Он такой сильный, мужественный…

– Мерде! – выкрикнул Шарль.

– Не факт, – покачал я головой. – Давайте разберёмся.

– Нечего тут разбираться, Ваше Высочество, – заявил Шарль. – Только кровь может смыть позор с славного имени де Бац!

– Машка, – хихикнул дед, – а ты у нас как, кровью не заляпана?

– Тьфу на вас, дедушка Михалыч, – совсем не по-французски фыркнула Маша.

– Тормоза! – помахал я рукой. – В смысле, что произошло, Шарль? Факты, пожалуйста.

– Мсье Тимоха изволил мадмуазель Марселине сделать предложение! – возмущённо заявил Шарль.

– А, понятно, – кивнул я. – А тебе это не понравилось, да?

– Имеет право, – хмыкнул Михалыч. – А чего нет? Нефедьевы – фамилия знатная, богатая. Всяких там де Бацов с потрохами купить может… Заводики железные на Урале, мрамор опять же. Гречка в полях по Волге, рыбные промыслы на Каспии… А у тебя, Шарлюшка ты наш дорогой, какие, говоришь, доходы?

– Деда… – протянул я. – Не в этом дело. Тут – любовь, чувства… Тонкие материи, понимаешь? Не в финансах суть. Ну, богаче этот Тимоха Шарля, ну? Жизнь он комфортную, безбедную Машуле обеспечит, но ведь не это главное же! Фи, комфорт! Да пусть Маша и в шалаше со своим любимым жить будет… Ну, не в шалаше, это я загнул. В замке старинном, разваливающемся, от сквозняков страдающем… Да что там эти сквозняки нашим вампирам, да? Зато – любовь…

– Теодор, я вас убью, – тихо заявила Маша.

– Это ты можешь, – согласился я. – Тем более – за правду… Ладно, Машуль. Что там случилось, а?

– Любовь… – вздохнула томно Маша.

– Ну и славно, – устало согласился я. Мне уже стало надоедать это происшествие. – Любовь, так любовь. Решим дело по справедливости, логично и в назидание потомкам.

– Дуэль? – потёр ладонями Шарль.

– Фиг! – скрутил комбинацию я. – То есть, если совсем уж неймётся, давай выйдем на Тимоху дуэлью. Только во избежание создания прецедента… Гюнтер! К ноге живо! Пиши указ! Всех, затеявших дуэль без согласования с царём-батюшкой или замещаемыми им лицами, казнить безо всякого судебного расследования. Записал? Давай подпишу. Угу. Печать у царя-батюшки поставишь.

– Но Ваше Высочество!.. – попытался возмутиться Шарль.

– Ну вас на фиг! – заявил я. – Вы мне эти ваши любовные разборки на государственный уровень не вводите. Дуэли, блин! Сами разбирайтесь! А ты, Гюнтер, сделай пометку, я потом официальный Указ напишу – всех дуэлянтов, конфликт свой затеяв разрешить поединком смертоубийственным, с честью сопроводить в казематы Его Величества, где с честью же и отрубить им головы дабы другим неповадно было, а главное – чтобы не растрачивать материал человеческий напрасно… У нас обстановка в стране нестабильная, с эльфами конфликт, сельджуки на юге Византии шалят, а они мне тут смертоубийственные дуэли затевают с целью лишения меня грамотных командиров! Точно – шпионы с особыми диверсантскими целями! На фиг всех казнить во избежание!

С того дня с дуэлями у нас было покончено навсегда, как с деяниями, направленными на подрыв основ государства. Ну и правильно. Но и любовные отношения Маши и Шарля резко пошли на спад. А через пару дней после этой несостоявшейся дуэли, Маша нам небрежно и сообщила, что с господином послом у неё полный разрыв. То есть, друзьями они остались, но никаких амуров более. И это тоже никак спокойствия нам не прибавило. Сладко и вволю страдающая Маша, да её попытки поскорее в пику Шарлю завести нового кавалера, расслабиться по-настоящему и насладиться осенним покоем тоже не давали.

Ну, это всё – краткий список хлопот, свалившийся на меня в сентябре, но, повторюсь, по сравнению с летним периодом, я просто наслаждался тишиной и покоем. До сегодняшнего визита к нам Кощея.


***

Загородный домик моя Варюша построила с размахом, не жалея никаких государственных средств. Три этажа, да не терем в древнерусском стиле, а вполне такой помещичий каменный дом века эдак из девятнадцатого. Моего мира, разумеется. Ни в этом, ни в прошлом мире мы до таких веков не дотянули.

Здание было чистеньким, аккуратным и в то же время вполне таким мощным, солидным, да и с белой штукатуркой, что резко отличало его от общепринятого у нас во Дворце стиля а-ля Кощей-батюшка. Высокие колонны поддерживали длинный балкон, а широкая лестница вела к большой веранде с резными дверьми внутрь. Половину первого этажа занимала горница, которую я сразу стал называть залом, а другую половину отдали под кухню и всякие там хозяйственные помещения. На верхние этажи подымались каменные ступени, а под ними в небольшой кладовке, я разместил Дизеля с генератором. Он издаёт такой жуткий шум при работе, что без изолированного помещения не обойтись никак.

– Смотри, внучек, – обрадовался Михалыч, – какой славный стол твоя Варька где-то спёрла! Уж никак не хуже нашего канцелярского! А ну, мракобесы, – махнул он рукой Аристофановым бандитам, – тащите-ка этот столик прямо в серёдку горницы. Во, правильно! Так и ладно будет, а, внучек?

– Мракобесы, – хихикнул Аристофан, – типа прикольно!

– Стол мой компьютерный и кресло вон туда ставьте около окна, – указал я рукой. – Ага, отлично. А технику осторожно прямо на пол там же опускайте, я сам всё расставлю и подключу.

– Клац? – Дизель показал мне два мотка удлинителя.

– Ага, молодец. Прокидывай от своей новой генераторной к окну. Хватит, как думаешь?

– Клац!

– Ну и отлично.

Мы до самого вечера провозились с обустройством нашей деревенской резиденции и умаялись будто… ну, будто на службе у Кощея. Ничего, это же для себя делаем, а не по приказу самодура… самодержца-тирана, то есть. Можно и попотеть, чего уж.

Весь второй этаж мы отвели под наши спальни, а на третьем разместили двадцатку бандитов Аристофана со строгим наказом не курить, не пить и вообще, вести себя прилично, а то, если Варя внезапно заявится и увидит, как они отдыхают…

Зная мою Варюшу, бесы торжественно и вполне искренне поклялись не пакостить, не мусорить, а подметать и мыть полы три раза в день. Ну а то. Варя у меня такая.

– Внучек, – подшаркал ко мне Михалыч, когда я, расставив и подключив всю технику, нерешительно крутил пальцем около кнопки питания, перепроверяя взглядом все соединения, – надоть нам в деревне девок нанять, а?

– Мне точно не надо, – хмыкнул я, – а для себя ты уж сам смотри. Если не боишься, что тётка Ягута тебя с ними застукает, так и нанимай, конечно.

Получив шлепок по заднице, я по инерции качнулся вперёд и палец нажал на кнопку. Я замер, а когда системник тихо пискнул, а монитор засветился, облегчённо вздохнул и повернулся к деду:

– Так что ты там говорил?

– Сам-то я один хозяйство не потяну, Федь, – развёл он руки в стороны, – а бесы наши только во вредительстве хороши. Надо людей в деревне нанять. На кухню, да и просто чистоту поддерживать.

– О, дело! Молодец, деда, давай, конечно, нанимай сколько нужно. А ещё припасов надо, чего-нибудь вкусненького… А когда у нас ужин сегодня?

Ужинали мы на веранде, вытащив туда стол и настоящие скамейки со спинками, которые моя заботливая Варя явно заказала для меня. Красота!

Действительно, красота. Намазавшись вонючей дедовой мазью от комаров и набросившись на еду, мы вначале и не обращали внимания на раскинувшийся перед нами пейзаж. А вот потом, устало откинувшись на скамейке, я в блаженной неге просто залюбовался открывшейся картиной. Эх, кабы мне совокупный талант Тургенева да Шишкина, эх я бы картину наваял! С описанием! А так… Тишина, только вдалеке лают собаки, кудахчут пернатые, да изредка одинокой гармошке подпевает коровка. А перед нами раскинулась деревушка с аккуратными избами, речушкой протекающей между домами и ныряющей в небольшой пруд. Сплошные зелёные холмы вокруг, несмотря на осень, да и деревья, что в садах, что по периметру деревни, тоже ещё зелёные. Просто душа радуется.

– Хозяин, – вдруг раздался голос из-под стола, – там это… Дядька Трофим велел тебе передать.

– А? – я удивлённо посмотрел на деда.

– Ох ты ж! – засиял Михалыч. – Выходи, служивый, да к нам присаживайся!

Две крепкие руки поставили на скамейку обнадёживающе звякнувший стеклом ящик, а вслед за ящиком на скамейке пристроился маленький мужичок с окладистой бородой.

– Домовой? – догадался я.

– А то! – согласился он.

– Как звать-то тебя, спаситель? – потёр ладонями Михалыч, нацеливаясь на ящик. – Ну точно, коньячок!

– Малютой испокон кличут, – наклонил голову домовой. – А пойло ваше басурманское дядька Трофим ишо в полдень прислал. Али самогону желаете?

– Вот спасибо, братан, – едва не прослезился Аристофан. – Конкретно уважил!

– Малюта, а ты здешний домовой что ли? – я подвинул к нему миски с картошкой, мясом и солёными огурцами. – Прошу откушать с нами.

– Местный, – согласился он. – Как хозяйка твоя отстроилась, так дядька Трофим мне дорожку сюда и указал.

– Ну, спасибо тебе и Трофиму, – поклонился я. – Посиди с нами, уважь.

Несмотря на запас спиртного, мы почему-то выпили совсем мало, так, символически переезд обмыли и всё. А вот когда Михалыч торжественно выставил на стол тазик с оладиками да две крынки со сгущёнкой, вот тут-то мы и расслабились наконец-то и радостно заголосили. Ну, очень коротко заголосили, а зачавкали долго и смачно.

– Как дома, блин, – лениво протянул через полчасика Аристофан, блаженно откидываясь на спинку скамьи. – Ништяк.

– Дом, – вдруг вздохнула Маша. – А теперь-то что, месье Теодор?

– Покурим да спать пойдём, – пожал я плечами.

– Не придуривайтесь, Теодор. Я понимаю, у вас это образ жизни такой, но попробуйте всё же серьёзно.

– Не знаю, Машуль, – честно ответил я. – Какое-нибудь дело себе найдём. Полезное и прибыльное.

– Давай в натуре в юристы подадимся, босс? – выдал идею Аристофан. – Они конкретные бабки делают. Адвокатская контора «Босс и чуваки». Реальная фишка?

– Охранное товарищество «Бесы Теодора», – фыркнула Маша.

– Тоже ништяк, – кивнул Аристофан.

– Компьютерные работы, – вздохнул я. – Набор и распечатка текста. Дизайнерские услуги.

– Как дети малые, – ухмыльнулся дед. – Лишь бы языком почесать.

– Ну ты чего, Михалыч? – обиделся бес. – Мы же конкретно сейчас решаем, как дальше быть.

– Конкретно решаем, – передразнил дед. – Дурью вы маетесь, вот и весь мой сказ.

– Ты о чём, деда? – наморщил я лоб. – Я что-то проглядел?

– Я тоже дедушку не понимаю, – протянула Маша. – Тяжёлый день сегодня был. Пойдёмте спать?

– Погоди, Машуль, – остановил я начавшую подыматься вампиршу. – Деда, не томи, рассказывай.

– Другой дороги у нас ребятки нет, как на службе у Кощеюшки подвязаться, – серьёзно заявил Михалыч. – Он задурил сейчас, мы тоже норов свой покажем, а как же, но закончится всё может только одним, тут даже и гадать нечего.

– Пойдём к нему опять на службу проситься? – поморщился я.

– Западло в натуре, – помотал рожками Аристофан.

– Дедушка в целом, верно говорит, – вздохнула Маша, – но очень не хочется лицо терять. В ножки монсеньёру кланяться.

– Тю на вас, – захекал Михалыч. – Канцелярия, растудыть её! Да вы сами подумайте! Умы свои сгущёнкой пропитанные наморщите!

– Завязывай, дедушка, – проворчал Аристофан.

– Действительно, Михалыч, – присоединился я к бесу. – Есть идея – выкладывай, а если просто повыделываться захотелось перед сном…

– Вы, ребятки, просто подумайте, – продолжал хихикать дед, – что сейчас во Дворце творится? А завтра, что будет? А послезавтра? Кощеюшка ить сегодня-то к нам не из-за войнушки ентой эльфийской прибежал, не заметили разве? И не из-за неё на нас накинулся! А?! Ну?! Не поняли что ли?

– Да это понятно, деда, – пожал я плечами. – На него просто куча дел навалилась. Много и сразу, вот он и психанул.

– Очень вероятно, Теодор, – поддержала меня Маша. – Мне тоже так показалось.

– И чё? – обвёл нас взглядом Аристофан. – Что-то я типа не догоняю, блин.

– Михалыч хочет сказать, – повернулся я к бесу, – что царь-батюшка скоро не выдержит этого бардака и позовёт нас обратно. Верно, деда?

– Он так орал… – приложила пальчики к вискам Маша. – Но монсеньор у нас очень упрямый и гордый.

– Масть реально держит, – кивнул Аристофан.

– Да куды он денется! – заявил дед. – Повоет на луну, пару шкафов мечом разнесёт, а потом и прибежит мириться!

– Думаешь, деда? – с сомнением протянул я.

– А вот увидишь, Федь!

– Ну, не знаю…

– Босс, а чего нам типа тут головы ломать? – выдвинул разумное предложение Аристофан. – Подождём да реально увидим, как и что.

– Вот и правильно, молодец бес, – похвалил Аристофана дед. – Только енто всё, как говорит наш Калымдай – тактика, а стратегия… Вот ты, внучек, кто ты таков есть, а?

– Ну, здрасте, – хмыкнул я. – Статс-секретарь… О-о-о…

– Понял, да? – в ответ хмыкнул Михалыч. – И Аристофанчик наш, он же по сути не глава своего бандитского отряда да и многих других подразделений, и даже не куратор полиции с пожарниками, а просто-напросто – бес. Ловкий, сильный, местами даже умный, но – бес.

– Я такой, в натуре, – довольно осклабился Аристофан.

– Местами, – кивнула Маша. – Я понимаю, к чему вы клоните, дедушка Михалыч. Только со мной всё гораздо хуже. Я даже не полноценный вампир.

– Понимаете? – обвёл нас взглядом Михалыч. – Поодиночке мы никто, а вот вместе…

– Типа крутая банда! – ухмыльнулся Аристофан.

– Почти, – согласился дед, – но не совсем. Ежели даже надумаем дело своё открыть, как тут нам бес предлагал, то может и получится у нас что, но до нашей славной Канцелярии мы дотянуть всё равно не сможем.

– Согласен, деда, – вздохнул я.

– Канцелярия – это круто! – подтвердил Аристофан.

– А на самом деле, – снова захекал дед, – и не в Канцелярии тут дело-то.

– Дедушке больше не наливайте, – попросила Маша. – Я совсем запуталась, пытаясь понять его словесный карамболь.

– Лучше себе ещё плесни, подруга, – хихикнул Аристофан. – Как войдёшь реально в равновесие с Михалычем, так и будешь его конкретно понимать.

– Да погодите вы, алкоголики, – возмутился я. – Дайте же деду договорить.

– Да тут всё просто, внучек, – махнул рукой дед. – Мы сильны, когда служим. Царю служим, государству нашему, людям, в нём живущим… А на свой карман пахать…

– Реально скучно, – завершил бес.

– Типа того, – ухмыльнулся Михалыч. – Вона сами смотрите. Кощеюшка наш как закинул всех в этот мир, так сам взял и устранился от забот и хлопот, а?

– Ну да, – согласился я. – Город мы сами основали…

– Ты, внучек, – перебил Михалыч. – Ты его основал, не скромничай.

– Не важно, – отмахнулся я. – Потом Кощей со своей силой чуть не сгинул, а всё царство на нас перекинул.

– Женитьба эта его ещё… – передёрнула плечиками Маша.

– Вот именно, – кивнул я. – Он же не государство тогда отстраивал, а свою личную силу увеличивал, верно?

– А потом ещё конкретно по подземельям за нами гонялся да косяки всякие нам устраивал, – закивал Аристофан.

– То есть, – подытожил Михалыч, – пахали всё это время мы, а Кощеюшка исключительно своими делами занимался.

– Ну-у-у… да, – задумчиво протянул я, – по факту мы всё и тянули на себе. И город, и государство, и войны освободительные, и международную политику…

– Ещё церковь, Теодор, – подсказала Маша.

– Реально, если озаботиться проблемой, так мы и сами царство потянем, – горделиво приосанился Аристофан.

– Да хрен там, – ухмыльнулся Михалыч. – Убери Кощея и хана государству. Сейчас только на нём всё и держится.

– Основное связывающее звено, – согласился я.

– Краеугольный камень, – предложила свой вариант Маша.

– Не понял в натуре, – Аристофан почесал между рожек и плеснул в кружку самогон. – Мы пашем, царь развлекается, а всё равно он главный?

– Истину глаголешь, сын мой, – на распев протянул Михалыч. – Убери Канцелярию и что?

– Запарится царь-батюшка без нас, – хмыкнул я.

– Точно, внучек. Тяжко ему придётся, но со временем он выкрутится, восстановит своё царство, даже не сумлевайси.

– Скорее всего, деда. И?

– Главный он тут, – сделал вывод Михалыч. – Без Канцелярии царство выживет, а вот без Кощеюшки – нет.

– Не пойму я что-то к чему ты клонишь, деда…

– Дедушка сегодня совсем загадочный, – вздохнула Маша.

– Да тю на вас, – опять захекал Михалыч. – Наша Канцелярия сильна только тогда, когда на благо Кощеюшки и его царства служит! Чего тут непонятного? Ему без нас тяжко будет, а мы и вовсе без царской службы сгинем, а вот вместе…

– Галантерейщик и кардинал – это сила! – процитировал я.

– Теперь и Теодор… – вздохнула Маша. – А ведь он почти и не пил…

– Это из киношки про твою Францию, – вспомнил Аристофан. – Помнишь, босс нам на своём компьютере показывал? Там ещё пели много и реально так свиноколами махали.

– Ах, шарман… – вспомнила фильм и Маша и глаза её затуманились. – Мсье Арамис там…

– Не отвлекайтесь, – попросил я. – Так что, деда, ты предлагаешь?

– А ничё! – развёл он в стороны руки. – У нас другого пути нет, как на службу царскую вернуться, да продолжать работать, как и прежде на благо Кощеюшки и державы нашей.

– Типа пойдёт, дедушка, – согласился Аристофан. – Возвращаемся? Поднять пацанов?

– Сиди уж, – проворчал я. – Нам здесь торчать придётся, пока, как Михалыч говорил, заботы царя-батюшку не одолеют и он сам на мировую пойдёт.

– Понял, босс, – Аристофан поёрзал по скамейке. – А пока он не позовёт, что делать будем?

– А пока считайте, что мы в заслуженном отпуске! – кивнул бесу Михалыч. – Поправим здоровье на свежем воздухе да откормимся продуктом деревенским. А Кощеюшка созреет, уж будьте уверены! Никуда он не денется, костлявый наш!

– Ну, так и решим, – зевнул я. – Пойдёмте баиньки?




Глава вторая


В деревне нельзя жить беспорядочно, скука одолеет.

Иван Сергеевич Тургенев «Отцы и дети»



Утром я вскочил от грохота, доносившегося за окном и заозирался, спросонок не понимая где я.

– Ну, никакого покоя, – проворчал я, натягивая джинсы и подходя к окну. – Ну ни фига себе…

Под окнами по пыльной дороге маршировали нескончаемые шеренги скелетов, бряцая мечами по своим большим загнутым с краёв римским щитам. А прямо перед домом довольно скалился Калымдай и помахивал мне ручкой.

– Здравствуйте, бойцы! – проорал я, высунувшись из окна. – Отставить шум! Продолжаем движение, но тихо.

– Клац! – громыхнули челюстями одновременно несколько тысяч скелетов и я временно оглох. Даже своего мата не слышал, представляете?

Когда я привёл себя в порядок и спустился вниз, за большим столом уже сидела вся наша компания за исключением Маши, зато с Калымдаем, на дармовщинку набившим рот запечённой курицей.

– А ты чего тут делаешь? – сел я за стол. – А Маша ещё спит?

– Машка уже убежала в деревню, босс, – Аристофан нацелился ложкой на миску с отварной картошкой. – Типа с местными познакомиться.

– Пусть покобелится маленько, – отмахнулся Михалыч, – раз она у нас снова одинокими страданиями наслаждается.

– Вывел своих ребят на манёвры, господин генерал-фельдмаршал! – прожевал наконец-то курицу Калымдай. – После завтрака выдвинемся за околицу для проведения учений.

– Ближе к городу места не нашёл в натуре, – фыркнул Аристофан. – К нам реально свою банду притащил.

– Успокойся, рогатый! – хлопнул беса полотенцем по спине дед. – Соскучился без друзей наш енерал, вот и пришёл проведать.

– Молодец, Калымдай, – кивнул я. – Как там у нас в Канцелярии?

– Пусто, Фёдор Васильевич, – поёжился он. – Тихо темно и пусто, как в склепе каком-нибудь.

– Не набрал ишо Кощеюшка новых сотрудников заместо нас? – хихикнул дед.

– Пусто, – повторил Калымдай. – Разве что двое типчиков из столярного цеха там суетились. Диванчик наш себе утащить хотели.

– Мой диванчик?! – подскочил я.

– Всё в порядке, Фёдор Васильевич. Я с ними воспитательную беседу провёл, – он подул на костяшки кулака и поморщился, – а потом на обоих концах коридора по десятку скелетов поставил. Никакая зараза теперь на нашу Канцелярию не покусится.

– Уф-ф-ф… – я облегчённо выдохнул и вернулся к тарелке с жареной колбасой. – А как вообще обстановка во Дворце? В городе всё в порядке?

– Во Дворце суета, как обычно, – пожал Калымдай плечами. – Да и в городе всё как всегда.

– Ну и ладно. Деда, подай огурчики, пожалуйста.

– Ты надолго к нам, внучек? – налил генералу чай дед.

– Пока обстановка спокойная, – кивнул Калымдай, – у вас с ребятками побуду.

– Вот и славно, внучек. Оладики?

– И мне! – хором сказали мы с Аристофаном.

– Какие у нас планы на сегодня? – спросил я, когда с завтраком было покончено. – Блин, сейчас бы на диванчике моём поваляться…

– Отдыхать будем, внучек, – Михалыч махнул Тишке да Гришке, указывая им на грязную посуду.

– Я именно об отдыхе, деда. Чем займёмся?

– Мы с пацанами, босс, – потянулся Аристофан, – обещали местному командиру небольшую часовенку помочь построить.

– С утра староста приходил, – подтвердил Михалыч, – чуть слезами нам двор не залил, всё рыдал, что людей мало, рабочих рук не хватает, а вот работы наоборот, невпроворот.

– Типа шефская помощь, босс, – кивнул бес.

– Молодцы, – кивнул и я. – Калымдай, это же тут в Рябово летом гоблины много мужиков побили?

– Так точно, Фёдор Васильевич.

– Конечно, давайте чем можем, поможем, – предложил я. – Мы же живём тут пока, почти дом родной.

– Оперативная база реально, – хихикнул Аристофан.

– Да хоть как назови, но пока мы тут обосновались, почему бы и не помочь? Делать-то всё равно нечего.

– Я схожу к старосте, внучек, – предложил Михалыч. – Поговорю. У нас же как раз и скелетиков тут цельная армия, вот и помогут, если ихний енерал возражать не будет.

– О чём разговор, дедушка? – добродушно протянул Калымдай. – Пока у нас затишье, располагайте моими ребятками.

– Укрепим деревню на радость Федькиной Варьке, – захекал дед.

– А я на рыбалку схожу тогда, – заявил я. – Посижу у пруда с удочкой. Эх, пивка бы эльфийского ещё… Что это за рыбалка без пива?


***

А после обеда к нам ещё гости пожаловали.

Я сидел на веранде в кресле-качалке и лениво перелистывал страницы на смартфоне, поражаясь злоключениям короля Шеллара III, как меня отвлёк скрип колёс проезжавшей мимо телеги. Так же лениво переведя взгляд на нарушителя моего спокойствия, я в удивлении вскочил с кресла:

– Иван Палыч?!

– Фёдор Васильевич! – спрыгнул с телеги наш шеф-повар и широко улыбаясь, направился ко мне, а телега с его Дашкой, сидящей в обнимку с большим узлом, покатила дальше, а сама Дашка только помахала мне рукой.

– Вы как к нам попали?! – я едва не кинулся обнимать нашего главного кулинара. – Всё в порядке?

– Мы с Дашенькой в отпуск отпросились, – пояснил он. – У нас же тут домик, что мы ещё летом у старосты купили, вот и… решили отдохнуть немного да вас повидать.

– А кто же теперь на весь Дворец готовить будет? Придворные же с голода вымрут, как динозавры в Антарктиде!

– Девочки мои справятся, – отмахнулся шеф-повар. – Ну, а с особыми блюдами потерпеть Государю и придворным придётся.

– Классно! Ужасно рад вас видеть, Иван Палыч! Вечером ждём вас с супругой в гости.

– А я вам гостинцев привёз, Фёдор Васильевич, – порадовал меня он и торжественно провозгласил в ответ на мой вопросительный взгляд: – Сгущёнка! Целый бочонок наварил вчера по такому случаю.

– Ура! Ждём вас с нетерпением к нам!

Забегая вперёд скажу, что Иван Палыч поскучав денёк, перехватил все кухонные работы и мы смогли вновь наслаждаться изысками мировой кухни.

А вот вечером, покончив с ужином и приступив к десерту, Иван Палыч, благосклонно понюхав коньяк, подаренный домовым Трофимом, сообщил нам, что события во дворце развиваются по вычисленной нами схеме. То есть, коротко говоря – бардак. Со всеми последствиями.

– Государь вчера на кухню ко мне заходил, – поведал Иван Палыч. – Маринованной осетринки с эльфийским пивом Его Величеству возжелалось…

– Эх… – сглотнул слюну я.

– Я вам и пива бочонок привёз, – успокоил меня шеф-повар. – Так вот. Смею заметить, что это был только повод. Скучает Государь явно. Ну и раздражён без меры.

– Пусть работает побольше, – отмахнулся я, – вот и скучать некогда будет. А как там у нас дела в целом?

– Когда я уезжал, – пожал плечами Иван Палыч, – было относительно спокойно, хотя некоторая нервозность в целом присутствовала. Агриппина Падловна с тётушкой Ягутой о финансировании Волшбы Училища заспорили, так мы все были уверенны, что без смертоубийства никак не обойдётся…

– Ох, ты ж… – дед опустился на лавку. – Жива моя Ягутушка?!

– Все живы, Игнатий Михайлович, – улыбнулся шеф-повар. – Даже швейный цех не сильно пострадал.

– А швейный цех тут при чём? – удивился я, а Михалыч только фыркнул.

– Просто на пути у них попался, когда они из слесарного цеха возвращались, – пояснил Иван Палыч. – А вот Лизавета Венеровна успела свой медпункт закрыть, так что там всё в порядке.

– Швейный и слесарный, значится? И всё? – недоверчиво прищурился дед.

– И всё, – подтвердил шеф-повар. – Ну а столярный цех… Тут уже они сами виноваты. Надумали от большого ума вступиться за хозяйственную часть, а наши милые дамы как раз решили свой конфликт прекратить и объединились.

– Дворец хоть цел? – вздохнул я.

– Всё в порядке, Фёдор Васильевич, – успокоил Иван Палыч. – После примирения разрушения прекратились и наши милые дамы решили просто пойти к Государю дабы он их спор мудро разрешил.

– Попал Кощеюшка! – захекал дед.

– Не в курсе, – покачал головой наш главный кулинар. – Я как раз соус ла Карнель готовил, не мог отвлечься ни на минуту, но кричал царь-батюшка на весь Дворец, даже у меня на кухне его рулады слышны были.

– А дедушка Мировид в это время царя-батюшку с колокольни передразнивал, – хихикнула вдруг Дашка.

Я потряс головой и вопросительно уставился на неё.

– Дедушка Мировид с помощью своей волшебной летающей руки, сварил какое-то особое зелье, да сначала его на Лиховиде Ростиславовиче опробовал…

– Так они же призраки! – поразился я. – Зачем им не призрачное, а вполне материальное зелье?

– Не знаю, – пожала плечами Дашка, – но Зиночка из Школы Магии потом рассказывала, что призраки могут как-то в испарениях сидеть и впитывать их понемножку.

– Надо же… Так они что, нанюхались этого зелья?

– Мы когда уезжали, – снова захихикала супруга шеф-повара, – дедушка Лиховид так и продолжал летать вокруг Дворца не останавливаясь. Как вчера начал кружить, так и…

– А Мировид?

– Не, дедушка Мировид только на крышу колокольни и смог взлететь. Но зато орал он оттуда прям на весь город!

– Весело у вас, – вздохнул я. – А у нас, зато тут тишина и покой.

– Потрясающая для творчества обстановка, – закивал Иван Палыч. – Я тут кое-что новое с вашим майонезом придумал, Фёдор Васильевич. Не зайдёте попозже ко мне на кухню? Очень хочется похвастаться.

– Даже не сомневайтесь, Иван Палыч! – заверил я.

Начало смеркаться, пастух погнал коров по домам с пастбища, а где-то вдалеке замурлыкала гармошка.

– Пойду, вечерний моцион совершу, – поднялась Маша. – Здешние ребята обещали мне спеть местные романтические песни, ах шарман!

– А мой Шарль очень переживает разрыв с мадмуазелью Марселиной, – тихо сказал Иван Палыч, провожая Машу взглядом. – Старается всячески скрывать это, но я же вижу…

– Помирятся, думаю, – успокоил я его.

– Да куды они денутси? – подтвердил Михалыч.


***

А вот на третий день нашего вынужденного отпуска я выспался просто замечательно. Никто не кричал, под окнами железом не бряцал, даже позавтракали все наши тихо и я, счастливо позёвывая, спустился в зал почти к обеду.

– Машка со своими кавалерами куда-то умотала, – докладывал Михалыч, расставляя с помощью своих бесенят миски на столе. – Аристофанчик наш со своими бандитами по деревенским огородам разошлись. Помогают местным, как мы вчера и договаривались. Да резво так лопатами и тяпками машут, просто загляденье!

– Молодцы! Надо будет им вечером премиального самогона выставить, да, деда?

– Обязательно, внучек!

– А Калымдай?

– Енерал наш часть своих солдатиков в деревню отдал на работы, а оставшихся ещё на зорьке в поля вывел на ихнюю воинскую учёбу. Всё не наиграитси никак.

– Иван Палыч?

– Ещё не объявлялся, – покачал головой Михалыч. – Но парни какие-то обещанный презент от него уже притащили.

– Сгущёнку?!

– И пиво внучек.

– Класс! Сейчас доем, так может, сходим деда на пруд? Рыбки под пиво наловим.

– Да там той рыбки, – отмахнулся Михалыч. – Караси с пескарями. Давай лучше, внучек, телегу у старосты выпросим да на Хопёр съездим? Если повезёт осетра поймать, то к вечеру уже и засолится маленько.

Ни на какую рыбалку мы не попали. Почему? Да из-за новых гостей.

Нас визитом осчастливили великолепные и могучие Агриппина Падловна и тётушка Ягута.

Когда я позёвывал на веранде, а дед собирал узелок на дорогу, прямо перед домом из-под земли вдруг выскочили главбух и Министр образования со своим доберманом в сопровождении какого-то беса.

– Спасибо голубчик, – похлопала беса Агриппина Падловна ладонью между рожек. – Можешь возвращаться.

– Федюнчик! – распахнула объятия тётка Ягута. – А где мой Михалыч?

– Рыбонька моя! – выскочил на шум дед.

– Ну и где ентот ваш хвалёный пруд? – уставилась на меня главбух.

– Здрасте Агриппина Падловна! – заорал я в полном восторге. – Тётя Ягута, обнимемся или просто поцелуемся?

– Но-но! – погрозил мне пальцем дед. – Ручкой приветственно помаши и хватит.

– Пруд, – напомнила Агриппина Падловна.

– А? Пруд? Ну, есть у нас тут небольшой. Вон он, отсюда видно. А зачем вам, Агриппина Падловна?

– Потом, – отмахнулась она. – Где тут у вас в домашнее переодеться можно?

Когда бухгалтерша протопала в дом, тётка Ягута пояснила мне шёпотом:

– Елька ей шибко ваш пруд расхваливала, Федька. Говорила мол, какие-то особенные пиявки тут водятся. Набрехала, небось. Я бы знала.

– Начинайте без меня, – скомандовала Агриппина Падловна, переодевшись и целеустремлённо зашагала вниз с холма, щеголяя несусветной рваниной.

– Чего начинать? – повернулся я к тётке.

– Пир горой! – хихикнула она. – Ну как ты гостей дорогих встречаешь, Федька!

– Деда! Накрывай на стол! – скомандовал я.

Доберманчик сразу же умотал знакомиться с окрестностями, а я в нетерпении подпрыгивал на скамейке пока тётка насыщалась, а когда Михалыч перешёл наконец к десерту, выпалил:

– А вы к нам как попали, тёть Ягут? Тоже в отпуск?

– А чего нет? – пожала она могучими плечами. – Присмотреть за тобой, хорошо ли кушаешь. Да и по своему Михалычу дюжеть соскучилась. А что, нельзя?

– Очень даже можно! Здорово, тёть Ягут! А как вас Кощей отпустил при такой-то нехватке сотрудников?

– От я ему нужна, – хмыкнула она. – Узнала, что Граппа, – она ткнула пальцем в сторону пруда, – к вам собирается, ну на хвост ей и села, делов-то.

– Сбежали? – хихикнул я. – Прогул, однако, тёть Ягут. А Агриппина Падловна?

– А она всю ночь ведомости какие-то да прочие бумажки составляла, – хохотнула тётка, – а утром царю нашему их и притащила на подпись. А там стопка бумаг, Федь, с моего Михалыча высотой. Кощей как увидел, так взвыл почище Волчка нашего, да и исчез в облачке колдунском. А Граппа фигой во все стороны потыкала, да тут же первого попавшегося беса и отловила и вот мы тут.

– Здорово… А что у нас нового в городе? И во Дворце?

– Ну-у-у… – она задумчиво покрутила в пальцах баранку, а потом вдруг хлопнула себя по лбу и выудила откуда-то из глубин платья шкатулку. – Вот! Чуть не забыла!

Из шкатулки тут же вылетели Мировид с Лиховидом Ростиславовичем.

– Эх, ёшки-матрёшки! – заорал Мировид. – А где Тишка да Гришка? Михалыч, а твои мальцы гулять выйдут?

– Чешите, – махнул рукой дед. – Только к полднику чтоб вернулись!

– Лиховид Ростиславович? – повернулся я к древнему колдуну.

– Хорошо тут у тебя, Федька, – довольно потянулся он. – Воздух чистый и дышится легко.

– В смысле «дышится»? Вы же призрак! Забыли, да? – хихикнул я.

– В смысле, что чисто тут у вас от силы нашей колдунской, – погрозил он мне призрачным пальцем. – Во Дворце-то, да даже в городе всё ентой силой пропитанно, а уж от Кощеюшки ею несёт… – он поёжился. – Бр-р-р! Ажно мозги в трубочку свёртываются!

– Ясно. Ну, добро пожаловать на всероссийский курорт Рябово. Наслаждайтесь, Лиховид Ростиславович.

– А в ентом вашем пруду, – он подмигнул мне, – девки голышом купаютси?

– Кто о чём, а Лиховид о девках, – проворчал Михалыч. – Слетай да узнаешь.

– Если силы шкатулки хватит… – задумался колдун, но тут же встрепенулся: – А ить возьму да проверю! А то вдруг все разбегутся по избам, обидно будет!

– Порхай, порхай, – снова проворчал дед.

– Так что у нас новенького, тёть Ягут, – снова повернулся я к дедовой пассии.

– Да всё как всегда, Федька, – отмахнулась она, но вдруг оживилась. – Про Сидора вашего слышали? Как они с Ванькой-губернатором грудь в грудь сошлись?

– Да вы что?! – поразился я. – Живы хоть? И чего они на этот раз не поделили?

– И смех, и грех, – хохотнула тётка. – До смертоубийства дело ещё не дошло, но сдаётся мне, всё к тому и идёт.

– Бли-и-ин… Рассказывайте, тёть Ягут.

– Началося всё с ентого Пашки Белобрысого, – охотно принялась за рассказ она. – Колька-рыжий из столярного цеха, у Сократа в его «Великолепном бесе» премию обмывал со своим сотоварищем Сашкой-кувалдой, а тут и Пашка к ним каким-то боком подвязался, ну и наклюкались они совместно до полного изумления. А Сократ им возьми и предложи мол, слабо вам на мамонтах вокруг города наперегонки?

– Ставки? – понимающе кивнул я.

– Ага, – широко улыбнулась Ягута. – Бесы… Нигде своей выгоды не упустят. Так вот… Повёл Пашка своих подельников к мамонтам, а те, как обычно за стеной паслись возле Северных ворот. Да уже и не паслись, а дремали после завтрака, а тут эти обормоты и пристали к ним со скачками. Мамонты, понятно, ни в какую, а Пашка как давай тут орать! Мол, он тут после Губернатора самый наиглавнейший чин в городе мол, что прикажет, то всё должно быть исполнено наилучшим образом, ну и прочую подобную дурь. Мамонты ушами похлопали да повернулись к нему задницами, а Пашка озверел да как влупит Зорьке сапогом ноге! Оно-то и не больно, Федь, сам понимаешь, какая шерсть у мамонтов, но вот Мишка большую обиду в том для себя усмотрел.

– Они хоть живы остались? – устало вздохнул я.

– Прибьёшь таких, как же, – фыркнула тётка. – Живы, живы, не переживай. А вот ворота-то Мишка своей тушей начисто снёс. Поскользнулся на травке или сонный ещё был, но вписался в них с разгону ну и…

– А Иван с Сидором тут при чём?

– Так они второй день друг в друга пальцами тычут, кому ремонт оплачивать, городским властям али Дворцовым. Вчера вечером городские с дворцовыми уже стенка на стенку ходили. Хорошо не прибили никого, но больнички обе пострадавшими заполнили.

– Вот же… А пополам расходы не догадались поделить?

– Ну, так не интересно, Федь, – засмеялась Ягута. – Сегодня вечером опять на мордобой собираются. Веселится народ.

– Да ну его такое веселье…

– Обычные пиявки да головастики там, – вошла в горницу Агриппина Падловна. – Сбрехала Елька. Но – вкусные, ничего не скажу.

– Чайку, Падловна? – засуетился дед.

– Лиховида Ростиславовича не видели по пути, Агриппина Падловна? – поинтересовался я.

– Покрутился он возле пруда, – кивнула главбух. – На коров поглазел да полетел баню местную высматривать, охальник бородатый.

– Ой, а про Горыныча слыхали новость? – вспомнила тётка Ягута.

– Ох! – схватился я за сердце.

– Во-во, – подтвердила она, – дела сердечные. Горыня ему морду… морды набила. Только ни он, ни она не признаются за что. Мы их и так и сяк пытали… Плюются огнём, вот тебе и весь ответ.

– Ещё кот Беня приходил больничный оформлять, – пробасила главбух. – В кабаке у Сократа драка была, так коту хвост отдавили, но Лизавета заверила, что через три дня уже сможет работать.

– Как в старые, добрые времена, – умилился вдруг Михалыч. – Куча проблем, все сразу и много, а, внучек?

– Хорошо не нам это всё разгребать, – порадовался я.


***

Отдыхалось в деревне на удивление хорошо, спокойно и совсем не скучно.

Аристофан со своими бандитами целыми днями работал в деревне и, как я догадывался, совсем не даром. Судя по мощному перегарному духу, который они приносили с собой вечером, селяне высоко ценили их помощь и на угощении работников не экономили. Да ладно, пусть. Хоть какая-то польза от них.

Калымдай пропадал на манёврах. И как ему только не надоедало? Наши глобальные и великие дамы резались в «Дурака» или просто сидели в креслах на веранде и болтали. Михалыч суетился по дому, а Тишка да Гришка метались между ним, Мировидом и мультиками, заодно не давая скучать и Дизелю. А я… Тоже развлекался в меру сил, наблюдая за творчеством Иван Палыча на кухне, слушая болтовню тётки Ягуты и Агриппины Падловны, а иногда и хихикал тишком, поглядывая как Маша собирается на очередную встречу с молодыми представителями деревенской культуры. И судя по её довольному виду, местные парни вполне обеспечивали её и музыкой, и песнями, и плясками. Да пусть развлекается, жалко, что ли? Любовная же трагедия у девушки, понимать надо.

А вот чего мне жутко не хватало так это Вари. Нет, мы с ней подолгу болтали вечерами по булавочной связи, но это, сами понимаете, совсем не то. Но она обещала на выходные приехать ко мне. Надо бы не забыть предупредить наших, чтобы навели порядок.

А ещё я вдруг стал переживать за Кощея. Даже представить страшно, каково ему сейчас приходится. Ну, тут он сам виноват. Но всё равно жалко.

Хотя особо попереживать мне тоже не давали, постоянно отвлекая меня от этого благородного и возвышенного чувства. К нам продолжали прибывать гости и Волчок со своей серой бандой, были самыми спокойными из всех. Прибежав как-то утром, они радостно облаяли нас, а потом, провыв что-то на несколько голосов, разбежались кто на охоту, а кто и в деревню – устраивать с пацанами набеги на радостно верещащих девчонок или просто затевать великие битвы, усадив на спины малолетних наездников, азартно размахивающих деревянными саблями. Арбитром этих эпохальных битв был строгий доберман тётки Ягуты.

А ещё через пару дней к нам присоединился Горыныч.

Он приземлился на лужайке перед домом, пустил в небо праздничный салют и сразу же попросил покушать. Пришлось Иван Палычу поднапрячь своих кухонных бесов и они организовали нам поставки из Дворца уже освежёванных туш для прокорма этого проглота. У нас же мясо во Дворце самовосстанавливающееся, помните? Не разорять же крестьян в угоду трёхглавому?

Но Горыныч хоть и бодрился, но было видно, что он ужасно расстроен и подавлен. А когда мы с Михалычем зажали его между сараями на заднем дворе, он не выдержал и рассказал нам о своей трагедии:

– Ну вот чего она, а?! Я лежим, обед перевариваем, а она вдруг подскакивает и давай меня по мордам хвостом хлестать! Я ей мол, ну ты чего, жабонька моя? А она нам – хрясь! Хорошо, не видел никто, а то бы со стыда сгорели бы…

– Так ты же вон какой здоровый! – поразился я.

– Ну не буду же я на женщину лапу подымать, – укоризненно посмотрел он на меня. – Перетерпел, чего уж.

– Выяснил потом, – спросил дед, – за что она на тебя накинулась?

– Угу, – поморщился Горыныч. – Ни из-за чего.

– Да ладно, – не поверил я. – Горыня у нас мамзель спокойная, рассудительная. Давай, колись.

– Да правда, Федь! Услышала на базаре как кто-то сказку или ещё там что-то про Жар-птицу рассказывал, так не дослушала и сразу ко мне кинулась. И давай хвостом лупить, ничего не говоря.

– Жар-птица? – дед недоумённо посмотрел на меня. – Ты что-нибудь понимаешь, внучек?

– Вот и я вначале ничего не понял, – проворчал Змей. – А когда она на нас орать начала, тогда кое-как и разобрался. Она как услышала про Жар-птицу, так сразу решила, что я к этому чуду-юду причастен.

– В смысле? – не понял я. – Решила, что ты с этой птицей романчик крутишь? Бред какой-то…

– Да если бы, Федь, – вздохнул Горыныч. – Она с чего-то вдруг решила, что эта Жар-птица – ребёнок мой, которого я каким-то образом успел заиметь в этом мире за какие-то три месяца.

– А, понял! – заржал я. – Жар, огонь? Вот она на тебя и подумала, раз ты огнём плюёшься?

– Вот где логика, Федь? – снова вздохнул трёхглавый.

– Бабы… – сочувствующе похлопал его ладонью по шее Михалыч.

– Ну, вот так, – покачал стразу тремя головами Горыныч. – Теперь у вас жить буду. А она пусть как хочет…

– Располагайся на заднем дворе, – кивнул я. – А если дожди пойдут, навес построим.

Только это не последняя любовная драма у нас была. Тем же вечером к нам погостить прибыл французский посол и сразу же умотал на гулянки в деревню. А Маша даже виду не подала, что расстроена и тоже рванула к своим местным ухажёрам. Я только рукой махнул. Пусть развлекаются, как хотят. Чувства у них, любовь! Страдают они! Ха!

Думаете всё с гостями? Как бы не так!

Ну, не гость, скорее – официальный представитель Кощея-батюшки. Ага, Гюнтер. Своею собственной голубой персоной.

Коротко облизнувшись на Машиных ухажёров, он затребовал у меня приватной аудиенции, но к присоединившемуся ко мне Михалычу, претензий не предъявил и мы втроём поднялись на второй этаж в мою спальню.

– Хорошо тут у вас, тихо, – начал он вздохом свою речь. – А вот у нас… – он осторожно потрогал синяк под глазом.

– Кощеюшка? – понимающе кивнул дед.

Гюнтер не ответил, а только снова вздохнул.

– Ты к нам в отпуск или по делу? – поинтересовался я.

– По незавершённому делу, – он выудил из кармана сюртука лист бумаги. – Указ о вашем увольнении, Фёдор Васильевич. Извольте расписаться об ознакомлении.

– Не буду, – я даже руки за спину заложил. – Я уже несколько дней как безработный, а ты мне задним числом приказ подсовываешь.

– Ну и не надо, – легко согласился он, пряча бумагу, а потом помялся и спросил: – А возвращаться не надумали, Фёдор Васильевич? Всей вашей Канцелярией, разумеется.

– Нас же пинком из города вышибли, забыл? Со строгим наказом – и носа к вам не показывать.

– Ну, Фёдор Васильевич, – вздохнул он. – Ну, бывает, ну вы же в курсе. Погорячился Государь, так не в первый же раз?

– Увольняет – в первый! – отрезал я.

– Вы подумайте всё же, – попросил дворецкий.

– Это Кощеюшка тебе приказал нас обратно на службу позвать? – прищурился дед.

– Ну что вы, господин Михалыч, исключительно моя инициатива.

– Ну и закрыт вопрос тогда, – заявил я. – Погостишь у нас? Еда тут свежая, натуральная, а парни здоровые и мордастые.

– Эх, – только и вздохнул Гюнтер. – Как я Его Величество одного оставлю? Бутерброд на дорожку?

– И коньячку нальём, – заверил я, – мы же не жадины какие-нибудь дворцовые.

– Сочтёмся, Фёдор Васильевич, – опять вздохнул дворецкий. – Но вы всё же подумайте…


***

А чего там думать? Сами мы на поклон к Кощею не пойдём. Он, судя по всему ещё психует, ну и… Ждём, короче. Но, честно говоря, я понемногу уже скучать тут начал. Нет, хорошо в деревне, хотя уже и не так тихо по сравнению с первыми днями, но всё равно душа радуется, а тело отдыхает. А я скучаю. Одна радость – на выходные ко мне Варя приезжала. Жаль только на одну ночку всего. Но тоже понимаю, работа, чего уж. И выходные эти пролетели как столярный цех с тринадцатой зарплатой. Хорошо хоть поток гостей прекратился, а то из тихой деревеньки, Рябово превратилось шумный курортный городок с толпами вечно орущих отдыхающих, постоянным весельем и непрекращающимся праздником. И всё равно – скучно. Я уже привык быть постоянно в напряге, улаживать конфликты, решать проблемы, а как попал сюда, то сначала обрадовался и отдохнул хорошенько, а потом вдруг всех этих забот стало не хватать. Да и по городу я соскучился. И по Кощею. Ну, чуть-чуть.

А Кощей и сам меня удивил, загадочный он наш, хотя и Великий и Ужасный, конечно.

Где-то в начале второй недели нашего отдыха, когда после завтрака мы с Михалычем покачивались в креслах на веранде и лениво созерцали окрестности, пред нами внезапно возник магический портал перехода, из которого шагнул царь-батюшка. Он быстро огляделся, а потом протянул мне своего чёрного как смоль котёнка:

– Держи. Пусть тут у вас свежим воздухом подышит, – и он сделал шаг назад во всё ещё открытый портал.

– Это что было, деда? – недоумённо протянул я и тут же взвыл от боли. Этот мелкий паршивец, я про котёнка, а не про Михалыча, вцепился мне в руку когтями, да ещё и вгрызся мелкими острыми зубками. – Зараза!

– Дай сюды, – хихикнул дед, отбирая у меня Тигришку. – Хороший котик.

– Ничего не понимаю, – протянул я, дуя на руку. – Чего это он, а?

– Ну, понятно чего, – хмыкнул дед и подмигнул. – На разведку Кощеюшка прибыл, обстановку нашу посмотреть. Двинулось дело, внучек.

– Думаешь?

– Ну а то! Сам подумай, а я пока своей Ягутушке этого паразита хвостатого отнесу.

– Так она же у тебя котов терпеть не может. Или ты его на суп пустить хочешь?

– Доберманчик Ягутушкин за Тигришкой присмотрит, – отмахнулся Михалыч. – Он у нас кобель сурьёзный.

Я тоже встал и поплёлся на кухню – залить царапины самогоном, а по пути пытался понять происшедшие. Прав, наверное, Михалыч. На разведку Кощей прибыл. Похоже, припекло царя-батюшку, вот и славно. Я даже как-то повеселел, несмотря на боль в руке. Ну, посмотрим, что дальше будет.

А доберман тёть Ягуты, кстати, очень ответственно к заданию с Тигришкой отнёсся. Со двора его не выпускал, за загривок в дом относил, показывал, как мышей правильно ловить надо, да гавкать учил. Ну и хорошо.

За обеденным десертом я рассказал всем нашим о визите царя-батюшки и это моё сообщение дало толчок к окончанию отпуска у многих наших гостей.

– Завтра вернусь в бухгалтерию, – заявила, переварив моё сообщение и миску головастиков Агриппина Падловна. – Небось, бардак там без меня.

– Вчера от Лопобагуса, ректора Волшбы Училища, записку какие-то мальцы принесли, – задумчиво протянула тётка Ягута. – Что-то они там никак нормальный учебный процесс наладить не могут. Да и вообще… Федюнчик, а не пора ли и вам возвернуться?

– Пока нет, тёть Ягута, – помотал я головой, – но думаю всё к этому и идёт. Так что готовьте праздничный стол к нашему приезду в город.

– Ну, я даже и не знаю… – томно вздохнула Маша. – У меня ещё тут столько дел незаконченных…

– Не нагулялась, внучка? – хмыкнул дед.

Маша вместо ответа показала ему язык.

– Ладно, – зевнул я, – будет видно. Пока нам спешить некуда.

А тут ещё и погода на следующий день как-то внезапно разразилась мелким противным дождиком и это тоже простимулировало наших гостей поскорее убраться из Рябово. Даже Волчок, на прощание, встряхнувшись и обдав нас брызгами, улизнул со своими серыми бандитами. Иван Палыч с Дашкой, прихватив с собой Шарля, тоже вернулись к своим обязанностям и остались только мы всей Канцелярией да Горыныч, облюбовавший большой сарай в связи с испортившейся погодой. Кстати и Калымдай, заявив нам, что манёвры в связи с распутицей закончились, увёл свою армию на зимние квартиры в подвалы Дворца.

– Тихо-то как, – заявил я за завтраком на следующий день после отъезда отдыхающих. – И скучно. Да ещё дождик этот…

– А я прикидывал, что Кощеюшка к нам ишо вчера прибежать должен был, – вздохнул дед. – Упрашивать нас вернуться.

– А если он реально передумал? – нахмурился Аристофан. – Так и будем тут типа куковать на вечном поселении, блин.

– В непогоду никакого плезира в вашем Рябово, Теодор, – прожевала Маша очередной оладик.

– Есть какие-нибудь предложения? – я обвёл друзей взглядом. – Ну, значит, сидим и ждём. Без вариантов.

Но мы не одни страдали. Кощея-батюшку, похоже, тоже дела достали окончательно и он заявился ночью прямо в мою спаленку.

– Федька, – потеребил он моё плечо, присев рядом на кровать. – Ты опять спишь?

– А? – я потряс головой и сел, подтянув одеяло. – Здрасте, Ваше Величество.

– Ты это… того… – замялся Кощей. – Хватит дурить, возвращайся, давай.

– Как скажете, Ваше Величество, – зевнул я, едва сдерживаясь, чтобы не заорать от радости. – Только давайте воевать с эльфами не будем, хорошо? Я сам с ними вопрос улажу.

– Возвращайся, – поднялся он с кровати. – Паразит.

И исчез в магическом портале.

К завтраку я вышел с такой сияющей физиономий, что наши и без моего доклада догадались о ночных событиях и их последствиях.

– Собираемся, босс? – подскочил с лавки Аристофан.

– Кощеюшка весточку прислал, внучек? – дед поставил передо мной миску с политой маслом и посыпанной зеленью отварной картошкой.

– Даже ещё и лучше, деда! Сам приходил ко мне!

– А я только привыкать к жизни в провинции стала, – протянула Маша. – Ну, ладно, раз надо… Когда выезжаем?

Как мы не торопились вернуться, а уехать в этот же день не смогли. Узнав об окончания наших вакаций, к нам прибежал местный староста и, рухнув на колени, завыл на всю деревню мол, просто так благодетелей отпустить он не может мол, жители в благодарность за нашу помощь мечтают нам прощальный праздник устроить и всё такое. Отказываться было неудобно, да и сдружились мы с деревенскими за эти дни, поэтому решив, что за ещё один день без нас царство Кощеево не развалится, приняли приглашение осчастливить сельский праздник своим присутствием. Описывать не буду, но в целом всё прошло душевно, вкусно и весело.

А утром следующего дня мы отправились домой.




Глава третья


– Не может царь думать о кажном, царь должен думать о важном!

К/ф «Варвара-краса, длинная коса»



Мы хотели отправиться в город пораньше, даже поднялись в шесть утра, что для меня совершенно не свойственно, но выехали только около девяти. И вовсе не потому, что вчера праздновали, нет. Мы специально пить не стали, так только, язык в стакан опускали для приличия и всё. Даже бесы. Нас задержали селяне со своими дарами природы. Как мы не отбивались, но они загрузили несколько телег яйцами, яблоками и всякими там грушами, ну и ещё много чего, я не присматривался. А отказываться и неудобно как-то, всё же от чистого сердца принесли в благодарность за нашу помощь. А вообще, мы – молодцы. Скелетики, заскучавшие на воинской службе у Калымдая, с удовольствием переключились на бытовые дела и всего за несколько дней наших каникул Рябово изменилось ну очень сильно. И я тут даже не про бесов, копошившихся на огородах у селян. Они больше от скуки там возились, ну и за благодарность самогоном. А вот скелеты мало того что все озимые в скирды окучили… или что там на полях делают? Совершенно не в курсе. Короче, они не только полевые и огородные работы завершили, но и подправили избы, сараи, а старосте большой каменный дом отгрохали, ну и ещё домики для пары самых бедных семей, только уже попроще и поменьше. Даже и не знаю, чем они там ещё помогли селянам, но вот высокий плетень вокруг всего Рябово я лично видел. Конечно, жители и кинулись нас грузить припасами. В городе-то голод наверняка, а если и есть какая морковка, то гнилая и высохшая, а вот у них в деревне… Короче, пришлось ждать пока не погрузят телеги и не выберут счастливчиков, которым на халяву повезёт побывать в культурной столице страны, пока они будут управлять транспортными средствами.

Бесы, прихватив мои железки, отправились в город своими подземными путями, а я, Михалыч, Маша и Тишка да Гришка, потряслись на телегах под мелким противным дождиком. Хорошо ещё хоть дороги не успело размыть.

Но эти десять вёрст до города мы одолели часа за три не меньше. Пешком бы быстрее добрались. Да ещё на полпути остановились на каменоломне поздороваться с Баголопусом, толстым бесом, заведующим там работами. Но как бы то ни было, дорогу мы всё же одолели и слегка за полдень въехали в город через Северные ворота.

Которые так и валялись рядом со стеной!

– Я Сидора с Иваном убью! – поклялся я. – Виноватых они ищут вместо того, чтобы порядок навести, паразиты!

Сразу за стенами мы слезли с телеги, решив пройтись пешком, а Тишку да Гришку оставили с возчиками – указать им дорогу к нижнему входу во Дворец.

Вот только вместо того, чтобы растрогаться, вернувшись в родной город, да умилиться от знакомых пейзажей, я сначала находился в недоумении, а потом и вовсе стал наливаться лютой яростью.

– Да что же тут творится, деда?! – почти орал я, пока мы шагали от стен к Холму. – Грязь, мусор! А вон смотри – какие-то обрубки, поленья валяются!

– Бардак, внучек! – зашипел Михалыч, грациозно вступивши в свежую коровью лепёшку.

– Ничего не понимаю… У нас же налажено всё было! И городские службы вполне прилично работали… Неужели за каких-то полторы недели всё могло рухнуть, а, деда? Деда?

А Михалыч не отвечал, очень занят был. Когда я повернулся к нему, он как раз влупил обухом своего топорика по лбу какому-то мужику. Мужик выронил нож и мягко осел в грязь. В грязь! Да у нас тут только в самом начале грязь была, пока не замостили все улицы! Ну, Иван!

– Ты чего это, деда?

– Да я-то и ничего, внучек, – проворчал он, роясь в карманах валявшегося в отключке мужика, – а вот ты рот раззявил и идёшь, возмущаешься, а по сторонам и не глядишь. С ножом он к нам подкрадывался, лиходей. А не густо он наработал-то, – дед, близоруко щурясь, поднёс горсть с медными монетками к глазам. – Лентяй. Давай, Федь, помоги перевернуть, я свяжу его.

– Заказное убийство? Акт политического терроризма, направленного против государственных служащих?

– Да просто бандит, внучек. За наши головы ему, небось, золотом бы насыпали.

– Грабёж?! Да ну, деда, – нерешительно протянул я, – у нас же с подобным давно уже покончили в городе…

– Как бы с нами не покончили, внучек, пока мы до Канцелярии доберёмся.

– Ну, Иван! – опять заорал я.

– Бросьте вы этого разбойника прямо тут, дедушка Михалыч, – предложила Маша. – Ну не нести же его на себе в полицию?

– А и то, – пнул напоследок дед этого бандюгана, а потом повернулся ко мне: – Направо или налево, внучек?

У нас же теперь две лестницы на Холм. С месяц назад ещё и с восточной стороны, где магическая школа, построили.

– Направо, – скомандовал я. – Проследим, как там наши телеги добрались да по Центральной площади прогуляемся.

А в городе было неладно. Пару раз нам попадались спящие явно пьяные мужики и ещё несколько шатались по площади, завывая песни и приставая к прохожим. А ближе к центру во дворе кабака Сократа шла пьяная же драка. И грязь. Плиты, которыми была уложена площадь, покрывал слой мусора. Не знаю, но именно эта грязь меня бесила больше всего.

– Всё, деда, хватит с меня, насмотрелся, – заявил я, когда мы распрощались с возчиками, отправившимися разгружать телеги и, прихватив бесенят, пошли по лестнице на Холм. По грязной лестнице!

А во Дворце тоже было очень неуютно. Даже не знаю, как объяснить… Пыли и мусора не было, вроде всё как всегда, но… Придворные, монстрики, бесы, люди и даже скелеты, проскакивали мимо нас, вжимаясь в стены, передвигаясь чуть ли не на цыпочках, не разговаривая и опустив головы.

– Ничего не понимаю, деда, – вздохнул я, когда мы свернули в коридор, в котором располагалась Канцелярия.

– А я вот начинаю понимать, – промолвил Михалыч и толкнул нашу дверь.

– Ура, – выдохнул я и рванул… Угадайте куда? Правильно – на диванчик. – О-о-о… Красота… Наконец-то мы дома!

– А ты всё валяешься, Федька? – в Канцелярию зашёл Кощей, остановился и махнул рукой кому-то в коридоре: – Давайте заносите.

Десяток скелетов с шумом и клацаньем стали затаскивать к нам большой стол.

– Подарок, – пояснил царь-батюшка. – От меня, любимого.

– Спасибо, Ваше Величество, – я с неохотой поднялся. – Классный стол. Большой, крепкий.

– Ну а то, – согласился Кощей. – Лично столярному цеху заявку подавал. Ну, всё? Работайте тогда, – и он быстрым шагам покинул Канцелярию.

– Работаем, – пробормотал я, вновь укладываясь на диван.

– А и ничего вроде, – дед попинал ножку стола, а потом провёл ладонью по столешнице. – Сойдёт. Чайку, внучек?

– Чайку, деда, – согласился я и взялся за булавку-говорушку. – Гюнтер? Зайди к нам на кружечку чая со сгущёнкой.

– Тишка, Гришка! – тут же среагировал дед. – Марш рысью к Иван Палычу за сгущёнкой! Да печива какого-нить прихватите, понятно? Да смотрите мне, чтобы вежливо да с поклонами к Иван Палычу обращались! И никуда больше не сворачивайте, проказники, а то ухи надеру, ясно?!

– Пойду голову помою, – заявила Маша. – Вы же пока без меня справитесь, Теодор?

– Без проблем, Машуль, конечно иди.

– Сидора позвать, внучек? – предложил Михалыч. – Ивана?

– Позже, – покачал я головой. – Вот выясним у Гюнтера обстановку, тогда и за них возьмусь.


***

– Присаживайся, – махнул я, вошедшему к нам Гюнтеру. – Не стесняйся. Налегай на сгущёнку. Можешь даже целую ложку в кружку положить. А, ладно, гулять, так гулять – две ложки!

– Теодор, – Маша вышла из своей комнаты в халате, с полотенцем на руке и флакончиками и баночками в ладонях, – я в ванной, если что.

– Для «если что», у меня Варя есть, – хмыкнул я.

– Фи, – донеслось уже из коридора.

– Гюнтер, сходишь, потрёшь Маше спинку? – предложил я, устраиваясь за столом напротив него.

– Фи, – повторил он Машину грубость.

– Ладно. Пока я буду сгущёнку тестировать, расскажи, что у нас во Дворце хорошо. Плохое я уже видел.

– Не перестаю удивляться вашей Канцелярии, Фёдор Васильевич, – покачал он головой. – Казалось бы, незначительное структурное подразделение, да и сотрудники этого подразделения особым рвением к работе никогда не отличались, но стоило вам на короткое время покинуть нас, как все производственные процессы рухнули. Разумеется, тут свою роль и Его Величество сыграл, но всё же…

– Угу, мы такие. А конкретней про производственные процессы?

– Легче сказать, где у нас всё в порядке, – Гюнтер принялся бултыхать ложкой в кружке. – Медчасть и отдел кадров продолжили работать штатно. Министерство образования нареканий не вызвало, несмотря на отсутствие нашей уважаемой тётушки Ягуты.

– Всё?

– Кухню, пожалуй, можно отнести в разряд образцовых подразделений. Некие несознательные элементы из столярного цеха решили наведаться в царство Ивана Павловича и пояснить, как правильно надо готовить еду…

– Идиоты, – вставил дед.

– Не могу не согласиться, дедушка Михалыч, – обратил на него взор дворецкий. – Однако девочки Ивана Павловича к советам этих доброжелателей не прислушались и пояснили им, что они работают по установленным правилам и менять их не собираются. А потом даже отнесли этих… да, дедушка Михалыч, вы правы – идиотов. Отнесли их в медпункт.

– А остальные? – спросил я.

– Пожалуй, к господину Виторамусу тоже нет никаких претензий и на этом всё. Остальные подразделения, увы, поддались общему настрою.

– А Кощей?

– Государь, – строго сказал Гюнтер, – как мог старался уладить конфликты и привести сотрудников в рабочее состояние, но справиться с лавинообразными заботами так быстро сам не смог. А тут и вы вовремя вернулись.

– Да уж, вовремя, – протянул я. – Ну как же так, а, Гюнтер?

– Сам удивляюсь, Фёдор Васильевич.

– А ты куда смотрел? Ты же у нас во Дворце в самых высших кругах числишься.

– Благодарю, – коротко поклонился он. – Только мне приходилось почти всё моё время отдавать Его Величеству.

– Так всё плохо?

– Ну, например, – понизил он голос, – вчера к Государю приходила наша дорогая Агриппина Падловна и долго объясняла ему, как правильно надо вести бухгалтерские дела… А вовсе не так, как Его Величество изволили.

– Ого! Вот это царю-батюшке досталось!

– До полуночи пришлось коньяком отпаивать, – подтвердил Гюнтер.

– Ладно, в целом я понял, – я на манер Кощея побарабанил пальцами по столу. – Давай-ка, Гюнтер, через полчасика собери всех начальников отделов, всё наше руководство среднего звена в Тронном зале.

– Палачей предупредить? – оживился дворецкий.

– Пока не надо. Губернатора Ивана пригласи… Нет – пинками его пригони, паразита! И Сидор чтоб был обязательно!

– Хорошо-то как, – вздохнул Гюнтер вставая. – Прямо как в былые времена. Разрешите удалиться, Фёдор Васильевич?

– Действуй, Гюнтер, – благодарно кивнул я и взялся за булавку. – Аристофан? Зайди ко мне.

– Звал, босс? – через полминутки шагнул в Канцелярию бес.

– Звал. Как там компьютер транспортировку перенёс? Цел?

– Ни фига не смешно, босс, – поморщился Аристофан. – Мы его у нас в казарме положили пока, а Дизель типа часовым с саблюкой своей рядом стоит. Сказать пацанам, чтобы притащили железки сюда?

Бесенята оживились и яростно закивали рожками.

– Позже, – вздохнул я и повернулся к Тишке да Гришке. – Всё понимаю, мультики, игры, но придётся вам подождать. Сейчас другие дела навалились. Но как подключу комп, первая очередь ваша.

Бесенята уныло кивнули и снова поплелись помогать деду, а тот поощрительно влепил им полотенцем и кивнул Аристофану:

– Начальник наш сейчас будет нагоняй в Тронном зале дворцовым лодырям делать, так ты своих бандитов туда пригони на всякий случай.

– Бойцы у меня, дедушка Михалыч, – проворчал бес.

– Не надо никого, – запротестовал я. – Деда, ну ты чего? Кто на меня тут напасть осмелится? Аристофана возьму для солидности и всё.

– И всё, – горестно покивал Михалыч. – То-то и оно, внучек!

– Ой, да перестань, – отмахнулся я и снова повернулся к бесу: – Ты потом не исчезай. Пойдём с тобой по городу погуляем, к Сократу зайдём, пистон ему вставим.

– Мне в полицию реально надо, босс.

– Закончим в городе и пойдёшь в свою полицию, – согласился я. – И тоже давай там с ними по всей строгости, понял? Виданное ли дело, на нас с дедом какой-то козёл с ножом бросился! Да и пьяные прямо на площади валяются, мордобой тут же! Ну что за дела, Аристофан?!

– Беспредел, босс, – согласился он. – Не переживай в натуре, всё будет ништяк, отвечаю.

– Ладно, пошли. Наверное, уже все собрались в Тронном зале.

Собрались. Когда мы с дедом и Аристофаном вошли в зал, гул моментально стих и воцарилась гробовая тишина.

– Здрасте, блин, – сказал я, вскарабкавшись на ступени трона. – Ужасно рад видеть всех вас. Надеюсь, что и вам тоже сейчас ужасно. – Я помолчал, обвёл взглядом всех этих начальников цехов, отделов и лабораторий и продолжил: – Десять дней. Всего десять дней мы отсутствовали, выполняя чрезвычайно важное задание Его Величества, а вы? А вы за эти десять дней… Знаете, чего мне сейчас больше всего хочется? Вызвать палачей! А начать особо жестокие казни я хочу с Губернатора нашего и начальника АХЧ, – я перевёл взгляд на стоявших, понурив головы в первом ряду Ивана и Сидора. – И ими же закончить, чтобы подольше мучились.

– Да мы… того… – виноватым тоном протянул Сидор и замолк.

Я снова помолчал и обвёл взглядом толпу:

– Всем всё понятно? Надо объяснять, чем вы сейчас будете заниматься?

– Да мы, батюшка как есть не виноватые! – выскочил вперёд начальник столярного цеха, но тут же улетел от могучей затрещины Сидора куда-то аж за трон.

– Вот и славно, – кивнул я. – Время вам – до утра. Утречком я позавтракаю и пойду по Дворцу и по городу делать моцион. Да Аристофана с его бандитами прихвачу, понятно?

– Реально, бандиты, – подтвердил Аристофан, демонстративно закатывая рукава рубахи.

– Понятно, батюшка… Статс-секретарь, – тихо прошелестело с разных сторон.

– А чего вы ещё здесь раз понятно? – удивился я. – Времени много? Не знаете, на что его потратить?


***

– А вот теперь, – сказал я Аристофану, удовлетворённо наблюдая, как разбегаются по рабочим местам провинившиеся сотрудники, – бери всю свою банду и пошли в город.

– Отряд, босс, – привычно проворчал он.

Спускаясь с Холма, я с удовлетворением заметил, что на площади уже суетятся бесы, люди и скелеты городской коммунальной службы. А внизу лестницы меня поджидал Иван.

– Не серчай, Фёдор Васильевич… – прогудел он.

– Угу. Вот, дать бы тебе, Вань… Пошли с нами.

На пути к «Великолепному бесу» пьяных нам не встретилось, да и во дворе кабака никакого мордобоя не наблюдалось. Внутри так же всё было чинно-благородно, прямо кофейня для знатных дам, а не забегаловка. Все столы, кроме одного были пусты, а сам Сократ тут же подскочил к нам, сияя широкой улыбкой:

– Фёдор Васильевич! Радость-то какая!

– Заткнись, – остановил его я. – Сейчас я тебя убивать буду.

– Лучше я, босс, – предложил Аристофан. – Ты у нас пачкаться не любишь реально, а я с ним сперва порезвиться конкретно хочу, а потом уже прирезать.

– Наговор, навет и происки конкурентов! – тут же заявил Сократ.

– Это же у нас казённое заведение? – обвёл я кругом взглядом. – А ты, Сократ, назначен управлять им на жаловании, верно? И судя по всему, управлять тебе надоело, раз ты допустил такое в своей работе. Хотя, мелькает у меня мысль, что ты вовсе и не на нас работаешь, а на врагов наших.

– Реально, босс? – удивился Аристофан.

– Сам посуди, – пожал я плечами, – сунули Сократу какие-нибудь обиженные поляки или недобитые хазары золотишка, а он и давай тут у нас вредительством заниматься. Другого объяснения его действиям я не вижу.

– Прямо вот вредительством, внучек? – подыграл мне дед.

– Пьянь на площади валяется, – стал я загибать пальцы, – опять же пьяная драка прямо во дворе нашего казённого заведения, котику нашему прямо в кабаке во время драки хвост повредили, ну и подстрекательство несознательных граждан к незапланированным гонкам на мамонтах, что привело к порче государственного имущества. И это – только то, что я сам лично видел и узнал, а если копнуть глубже, народ поспрашивать…

– Вредитель и есть! – припечатал дед. – А со шпиёнами и диверсантами у нас разговор короткий!

– Стечение обстоятельств! – завопил Сократ. – Массовое помутнение рассудка у гостей нашего приличного заведения!

– Ты серьёзно? – удивился я. – Или просто придуриваешься, как обычно?

Он внимательно посмотрел на меня и вздохнул:

– Придуриваюсь, Фёдор Васильевич. Я всё исправлю и выплачу компенсацию городу и казне и оплачу любые штрафы. Прошу прощения, Фёдор Васильевич, действительно, будто помутнение какое-то нашло.

– В последний раз я тебя прощаю, понял?

– А мозги от помутнения я ему всё-таки прочищу сейчас, босс, – заявил Аристофан. – Ты свои штрафы выписывай, а я типа своё ему выпишу. – И он кивнул своим парням: – Давай, братва, тащи этого беспредельщика на кухню, а то босс у нас на такое реально смотреть не любит.

Я с удовольствием поглядел, как Сократа волокут на кухню за санкциями и повернулся к Ивану:

– Вот, скажи, Вань, какого лешего вы с Сидором склоку развели из-за оплаты за ремонт ворот? Неужели Сократу, как подстрекателю, не догадались счёт выставить?

– Не догадались, – полез он пятернёй в затылок. – А ведь и верно…

– Иди, Вань, не буду тебя задерживать, дел-то у тебя, небось, много, – и я злорадно ухмыльнулся. – А закончить их к утру надо!

– Ага, – пробасил Губернатор и рванул к выходу.

– Федя, внучек, – позвал меня дед из глубины зала, – иди сюда, голубь ты наш сизокрылый, но неимоверно гордый и грозный. Тут людишки к тебе дело имеют.

– А? – я развернулся и подошёл к деду, который указывал мне на десяток явно не наших мужиков, устроившихся за большим столом. – Музыканты, да?

– Точно, внучек. Маются от безделья да казённые денежки проедают.

– Добро пожаловать в Град Кощеев, маэстро! – широко улыбнулся я музыкантам, а они в ответ… залопотали что-то совершенно не понятное. – Вот же…

– Вот именно, внучек, – согласился Михалыч. – Сбегать за булавкой-толмачом?

– Погоди. Тут вопрос надо кардинально решать. Если они у нас останутся, то на всех никаких булавок не напасёшься… Боец! – позвал я одного из Аристофановых бесов. – Срочно надо отыскать Сержио, редактора газеты. Знаешь такого? Молодец. Найди и быстренько сюда его доставь, хорошо?

Сержио доставили быстро. С заломленными за спину руками.

– Аристофана позвать? – ласково спросил я у конвоиров.

Те моментально отпустили Сержио и вытянулись передо мной по струнке.

– Не обижайся на них, – попросил я редактора. – Шутки у них такие идиотские. А на самом деле они тебя конкретно обожают без базара. – Я обернулся к бесам, – верно?

– Извини, командир, – потупились они. – Реально накосячили… И ты братан, – протянули они лапы Сержио, – без обид, лады? Давай мы тебя вечером пивком угостим, замётано?

– Бесы… – вздохнул я. – Слушай, Серёга, времени ни на что сейчас не хватает, я к тебе с просьбой хочу обратиться. Ты же у нас основные европейские языки знаешь? Отлично. Скажи этим господам, да и всем остальным музыкантам, которые к нам на работу приехали мол, добро пожаловать, мы рады и всё такое. Спроси, не нуждаются ли в чём? И скажи им, что я пардону прошу, что сразу с ними не поговорил, а вот завтра ближе к обеду я с ними всеми встречусь в театре и там уже и побеседуем.

– Внучек, – потянул меня за рукав дед, – всё енто хорошо, но этот твой писака, он так и будет у нас толмачом служить?

– Нет, конечно. Сержио, ещё просьба. Я предупрежу Гюнтера, а ты отведи музыкантов на магическую обработку к царю-батюшке. Пусть он их колданёт на предмет обучения нашему языку.

– К Государю отвести? – поёжился редактор. – Фёдор Васильевич, а давайте я лучше в Академии волшебников попрошу?

– Вариант, – согласился я. – Так даже лучше, а то кто его царя-императора нашего знает… Деда, я точно забуду, поэтому напомни, пожалуйста, Аристофану…

– Я тут, босс, – раздалось у меня за спиной. – Я Сократу всё объяснил, можем идти дальше.

– Погоди. Свяжись с ректором Лопобагусом, передай ему мою личную просьбу – обеспечить быстрое изучение музыкантами русского языка. Ну, если заартачатся маги, так заплатим, фиг с ними.

– Сделаю, босс. Ты здесь закончил? Пошли в полицию?

Когда мы вышли из кабака, погрозив на прощание помятому Сократу кулаками, я вздохнул:

– На кого угодно мог подумать, но чтобы твоя полиция бездействовала в таком бардаке…

– В натуре, босс, – вздохнул и Аристофан.

– Надеюсь, хоть у пожарников всё в порядке, – сказал я и тут же где-то около Восточных ворот в небо поднялся столб пламени.

– Да что ж такое-то а?! – заорал я, а потом вдруг обмяк и, почувствовав неимоверную усталость, опустился прямо тут во дворе кабака на ближайшее полено. – Да гори оно всё синим пламенем…

– Красным полыхнуло, босс, – сочувствующе протянул Аристофан. – Ты типа посиди тут, отдохни, а я реально быстро смотаюсь.

– Федь, на-ка хлебни, – мне под нос сунули кружку пива.

– Леший? Спасибо… Мне сейчас только напиться и не хватало.

– Не хочешь, как хочешь, – отобрал у Лешего кружку дед, осушил едва не одним глотком и довольно протянул: – Правильно, внучек. Вот покончим с делами, тогда и выпьем и закусим.

Я поднялся и хлопнул Лешего по плечу:

– Спасибо. Как там у тебя дела с Агриппиной Падловной?

– Вот как раз посоветоваться хотел, – подмигнул он мне. – Я вечерком заскочу, а, Федь?

– Давай завтра? – попросил я. – Запарка жуткая.

– Завтра, – протянул он мне литровую бутыль. – На кедровых орешках!

Сверху захлопали огромные крылья, нас едва с ног не сбило ветром, а на площадь перед заборчиком «Великолепного беса» опустилась Горыня, со спины которой ловко соскочил Аристофан.

– Всё ништяк, босс, – успокаивающе замахал он руками. – Наша Змеюка типа непроизвольный выстрел в небо дала.

– Здравствуй, Федь, – как-то грустно сказала Горыня.

– Ну, можно и так… – на секунду задумался я, сдвигая в голове первоочерёдные дела на строчку вниз. – Привет, Горыня. Погоди секундочку, хорошо? Аристофан, давай в полицию без меня, а мы с Михалычем кататься полетим, ну их на фиг все эти дела. Сами накосячили, сами пусть и разгребают.

– В натуре, босс? – поразился Аристофан.

– Да нет, конечно, – с сожалением произнёс я. – С Горыней поболтаем и подойдём к тебе.

– Кататься над городом полетим? – повернула к нам сразу три головы Горыня, когда мы с дедом карабкались на её спину.

– Почти. Отлетим немного за стены, чтобы нам разговаривать не мешали.

– Ага, – грустно ответила она и, убедившись, что мы крепко держимся за её шипы, взмахнула крыльями и мы буквально через минуту опустились метрах в трёхстах от города.

– Я на счёт твоего Горыныча, – я стал перед её печальными мордами.

– Да я так и поняла, – вздохнула она. – Как он там?

– Хреново, внучка, – стал рядом со мной Михалыч. – Как же ты так умудрилась, а?

– Я?! – поразилась дракониха. – Это всё он!.. И что же это такого он про меня рассказал, что я ещё и виноватая осталась в его жуткой измене?!





Конец ознакомительного фрагмента. Получить полную версию книги.


Текст предоставлен ООО «ЛитРес».

Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию (https://www.litres.ru/pages/biblio_book/?art=66685374) на ЛитРес.

Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.