Книга - Снова до весны. Семь небес Ньёрра

Ньёрр. Семь небес бескрайнего мира
Ника Нагорных


Спустя два года спокойной жизни, в мир главной героини возвращается опасность, с которой, как она думала, было покончено. Пришлось вспомнить, как это было. Девушка рассказывает о том, как потеряла связь с привычной реальностью, попала в Пустоту, где ей предложили необычную работу – находить таких же потеряшек, как она. Во время обучения с наставником, она знакомится с новыми людьми. Кто-то из них станет для нее другом, а кого-то она поместит в ранг врага. Не закончив толком обучение, девушка узнает, что ее друг в опасности. Чем закончится попытка спасти близкого человека от гибели?





Ника Нагорных

Ньёрр. Семь небес бескрайнего мира





Глава 1. Зима




Темнеет нынче рано. Хотя о чем я, всего пару лет назад я и мечтать не могла о неспешной вечерней прогулке по заснеженным улочкам родного села. В месте, где я жила все свое детство, солнце зимой показывалось настолько мимолетно, что прилежные ученики могли застать его только по выходным. Те пару светлых зимних часов, что были у нас каждый день, мы проводили в стенах учебного заведения.



Сейчас, за тысячу километров от того места я не спеша двигаюсь в сторону дома по густо освещенным фонарями улочкам. Нос то и дело ухватывает запахи печного дыма, морозной древесины, угля. Снег хрустит под подошвой слишком лёгких для зимы сапог, в наушниках играет такая любимая на данный момент музыка и все как-будто прекрасно. В голове не привычная, спокойная тишина, мысли не путаются, не перескакивают с одной на другую, пытаясь поглубже вогнать меня в угнетенное состояние, как обычно, а скорее плавно текут, лениво прокручивая прошедший день. Безмятежность, за которую однозначно придется заплатить. Сколько себя помню, такие спокойные моменты всегда были мимолетны и являлись лишь затишьем перед бурей.



Освещенный участок пути закончился. Сама не заметила, как ускорила шаг. Взгляд перестал быть рассеянным, мысли, минуту назад похожие на плавающих в болотине мелких рыбешек, снующих туда-сюда без дела, вдруг опустели. Биение сердца стало неуловимым, будто вовсе остановилось. В силуэтах деревьев и кустов вдоль обочины, взгляд уцепил кое-что пугающее. С синдромом зловещей долины знаком каждый – когда в жилах кровь стынет при виде образа чего-то отдаленно похожего на человека, на самом деле им не являющегося. Я же видела перед собой не силуэты людей. Эти тени не имеют антропоморфных черт. Скорее образ стаи бродячих псов, постепенно увеличивающей численность и подбирающейся все ближе и ближе. Я уже почти перешла на бег. До дома осталось чуть больше километра – слишком много, чтобы бежать без остановки. С моей физподготовкой я сдохну через двести метров, выплюнув легкие и селезенку на землю.



Что в такие моменты, когда паника охватывает разум, обычно делают люди? Стараются успокоиться, контролируют дыхание, занимаются чем-то успокаивающим и дарящим радость. От прежней безмятежности не осталось даже шлейфа, страх всё вывел подчистую. Я уже чувствую, как намокли волосы под шапкой, лицо холодеет, покрывшись липким потом. Шаг все быстрее. Убедить себя, что мне просто кажется, не получается. Волей не волей вспомнила старые приемчики. Набрала в легкие побольше воздуха, оголила пальцы, расслабив их, чтобы чувствовать каждое дуновение ветра. Выдох должен быть сначала резким, как толчок или рывок, в конце медленным, стабилизирующим поле. Пальцы не почувствовали усиления ветра, привычного покалывания не возникло. Ничего. Чтобы не поддаться панике, я пробую снова и снова, но отточенный ранее до автоматизма навык не срабатывает, барьер не появляется. Ни со второй попытки, ни с десятой. Но я хотя-бы сдержала надвигающийся страх, заперев его в зачаточном состоянии.



В дом я залетела и захлопнула дверь так быстро, как только смогла. Стены его надежно защищены энергией совершенно другого уровня, мне абсолютно неподвластной и непонятной. Отец построил его своими руками, а он знает толк в защите. Что бы меня ни преследовало, внутрь ему не попасть. Впереди долгий вечер раздумий. Привычное мотание мыслей возобновилось, создавая в голове нестерпимый беспорядок, вызывая мигрень.



Завтра снова возвращаться домой затемно. Какой дорогой ни пойди – темноты не избежать. Положение наводит тоску, хоть увольняйся и улетай в места, где тьма тебя не найдет. Снова убегать. Но почему сейчас? Я была уверена, что о стаях, охотниках и скрисах можно забыть. Потратив два года на то, чтобы отпустить прошлое, чтобы окончательно смириться с тем, что у меня отняли силы, я не могу испытать ничего, кроме страха, по отношению к теневым гончим. Я не замечала смены реальности. Значит охотникам до меня дела не должно быть. Скрисы? Без сил управлять энергиями Стержня я совершенно беспомощна. В надежде перебить тревожные мысли я включила телевизор.



Фоновый шум, сериал с обаятельным до дрожи главным героем, приготовленный на скорую руку ужин – и остаток вечера прошел в более ли менее спокойной обстановке. Душ, переписки с сестрой и мамой до глубокой ночи. Даже не помню, как уснула. А с утра ежедневная рутина поглотила меня, не оставив прав тревоге.




***



На часах 20.00, рабочий день окончен. На улице сумерки становятся мрачнее с каждой минутой. Даже если идти быстрым шагом, периодически переходя на бег, часть пути все равно придется провести в темноте. Глупо, но я решила, что безопаснее будет попытаться поймать попутку, чтобы выиграть немного времени. Безуспешно. Небо почернело слишком быстро, гораздо раньше по ощущениям, чем вчера. Метров двести осталось до последнего на пути дорожного фонаря. Подступающую к груди паническую атаку, с каждым шагом, приближающим меня к бездне, сдерживать все труднее.



Решение пришло неожиданно. Нашла в телефонной книге номер. Гудки… Удивленный голос на том конце. "Привет, как дела? Мне тут до дома скучно идти, расскажи, что там у тебя нового?". Концентрация на собеседнике помогла не сойти с ума, но последние метры до дома я пробежала, на сколько это было возможно, стараясь не сбить дыхание. "Все в порядке, Тануки? Ты будто задыхаешься" – мужской голос на том конце не понимает, что за шум. Конечно, все хорошо, я ведь уже дома, можно заканчивать разговор, включать тв и проживать очередной вечер. Я рада найти способ приходить домой целой и невредимой и предпочитаю не задумываться о том, останется ли при мне возможность названивать каждый день кому-то и будет ли собеседник всю зиму. Главное, я отказываюсь понимать, что на самом деле сейчас происходит. Почему стая вьется вокруг меня? Что им нужно? Если псы рядом, могу ли я снова использовать силу?



На выходных я запланировала потренироваться в спокойной обстановке, как в старые добрые времена.



Обычно требовалось три-четыре выдоха, чтобы из еле уловимого ветерка создать плотный воздушный барьер. Воздух с частичками льда кружился вокруг меня с такой скоростью, что способен был отразить нападение теневой гончей. Как правило они отходили на безопасное расстояние, стоило запустить барьер, и внутри него я чувствовала себя в полной безопасности. Самая простая техника, которой я владела в совершенстве. Не требующая практически никаких энергетических затрат и особой концентрации, она идеально подходила для сдерживания страхов.



Сейчас же я стою посреди заднего двора, солнце отражается от снега, слепит, заставляет щуриться, практически полностью закрывать глаза. Они уязвимы к солнцу, при этом не работают как надо и в темноте, вопреки логике. Больше часа я пытаюсь почувствовать энергию этого места. Проверяю предположение, что здесь, из-за непосредственной близости гор и различных шаманских мест силы, мои привычные техники требуют изменения, причем в первоначальной своей структуре. Предполагаю, что это как заново научиться ходить, когда тебе заменили ноги протезами. Странная аналогия, но, я надеюсь, сработает.



Стою босыми ногами в резиновых сланцах на снегу. Температура на улице около минус пятнадцати, не ветрено. Я в просторном платье на голое тело, чтобы ничего не мешало и не отвлекало от единения с природой и поиска утраченных сил. Пытаюсь прислушаться к своим ощущениям, контролирую дыхание, ловлю волосками на теле и кончиками пальцев малейший ветерок, чувствую, как кожей впитываю солнечные лучи. Руки плавно двигаются, словно под нескладную мелодию…


***

Впервые в жизни я открыла в себе способности еще ребенком. Назовем это магией, чем на самом деле это не является – не в нашем мире. Тогда все происходило само собой. Большинство техник, использованных мною впоследствии для защиты и путешествий я придумывала играючи, потоки для меня тогда были чем-то почти осязаемым. Оттого сейчас я ощущаю лишь беспомощность.



Устало выдохнув, я рухнула в снег. Он впился ледяными иголками в открытые участки тела. Холод пронизывает каждую клетку, пробираясь до костей, замораживая сердце, но я игнорирую боль – с помощью нее организм предупреждает об опасности, которой, по сути, нет. В лучах слабого зимнего солнца я пытаюсь увидеть ответ. Я потеряла счет времени, провалившись в глубоко скрытое в подсознании, отдавшись воспоминаниям.



Вот мне семь лет. Мама отправила в ближайший магазин за чем-то очень срочно нужным. Далеко не впервые иду по темноте одна. Я старшая дочь в семье и довольно самостоятельная, да и бояться в нашей глухой деревне нечего, не утащит же медведь ребенка в самом деле. Да и на случай нападения медведя, ребенок проинструктирован. Так, на всякий случай. Если серьезно, то до школы идти меньше двух километров, по дороге, от которой до леса прилично, дикие звери если и забирались в поселок, так глубоко в него не заходили. Маньяков среди соседей не значилось, да и станешь тут маньяком, когда все вокруг друг друга знают. Вот и ребенка с малых лет спокойно можно отпустить по его очень важным детишечьим делам. Главное, что до сознательного возраста дорос и дорогу домой найдет.



До магазина мне идти всего ничего – пару проулков, и сразу за углом нужная дверь. Время на самом деле не позднее, но особенности географического расположения накладывают отпечаток – темно, хоть глаз коли.



Узкий луч фонарика мотает из стороны в сторону, в такт торопливым шагам. Снег искрится под его холодным светом. Я, как обычно, пользуюсь возможностью побыть наедине с собой. Растопыриваю пальчики свободной руки, вырисовываю ей в воздухе некие знаки, представляя себя ребенком зимы, танцующей с бесчисленными сестрами и братьями. Вот уже не чувствую земли под ногами, хоть тяжелые ботинки, купленные бабулей, ни за что не позволили бы мне взмыть вверх. Действительно, мое слишком крупное для первоклашки тело, вместе с сапогами на толстенной подошве и меховой дубленкой, шарфом какой-то странной расцветки, оно там, внизу, на автомате вышагивает в сторону цели. А я сама высоко над ним, разглядываю крошечное с этого ракурса, беспокойное пятнышко света, выхваченное фонарем, который несет мое тело. Мороз проходит сквозь меня, заставляя эмоции стихнуть. Тут, сверху, все ощущается чем-то живым, будто разумным. Я не нахожу слов, чтобы договориться с холодом о безопасном соседстве, да и тело мое уже дотопало до магазина, поэтому я неохотно возвращаюсь на землю.



И я выдумывала магические игры каждый раз, оставаясь в одиночестве. Каждый год, становясь старше, я лишь становилась ближе к выбранной стихии, глубже погружалась в мир общения с ветром, водой и песком.




***



Открываю глаза, солнце слепит их, и я вынужденно жмурюсь. Больше лежать в снегу нельзя, от переохлаждения меня не спасет никакая магия, даже существуй она в этом мире. Замерзшая и мокрая, я возвращаюсь в дом. Ничего не добившись.



Завтра будет еще день попыток, а следом снова будни. Я успела поднадоесть своему единственному другу с этими ежедневными звонками, и понимаю, что скоро придется столкнуться с проблемой лицом к лицу и принять бой. Что бы ни было нужно стае, кто бы их ни послал, для меня ничем хорошим это не пахнет. Я надеялась, что лишившись сил тогда, два года назад, я получила билет в спокойную жизнь. Я потеряла большую часть своих воспоминаний, в рамках цены за наивность, но плату, похоже, увеличили.



С появлением стаи я начала вновь нервно разглядывать обстановку вокруг. Изменение мелочей, означало бы что я снова попала в водоворот. Когда это началось в первый раз, я находила положение забавным. Я шла со школы и отмечала трансформирующиеся детали окружения. Береза, растущая ближе всех к школе, которую я видела буквально ежедневно, которая не раз попадала на фото, да и в целом постоянно мозолила глаза, в один момент изменилась. Раньше она была как-то ровнее. Такое чувство, что за ночь у нее отросли с десяток новых раскидистых веток. В целом, дорогу школа – бабушкин дом я успела изучить, так как раньше у меня было хобби разглядывать чужие дома и придумывать, какие люди там живут, сколько их, одинокая ли это бабулечка или огромная семья, где у каждого по четверо детей. В силу возраста мне было не стыдно глазеть на чужие дома, сейчас же я просматривала их мельком, прокручивая в мыслях разные злободневные темы. Поэтому я заметила, что забор, у дома на углу третьего от школы перекрестка, весь прошлый год был зеленым, а не синим, как сейчас. Причем он не выглядит свеже-окрашенным, масляная краска, предназначенная для уличных работ, уже потрескалась и выцвела на фронтальной части деревяшек, обращенной к солнцу. Через три дома, на противоположной стороне дороги, на крыше небольшого пятистенника появился флюгер, да такой заметный, в форме петуха, я бы запомнила, будь он там раньше.



Эти мелочи я подмечала ежедневно, причем не только в обстановке – менялись и отношения с людьми. Учителя часто стали звать меня чужими именами. Особенно доканывала англичанка, упорно зовущая меня Настей. Как-то в разговоре с мамой по телефону, я спросила, почему так, может она учила кого-то по имени Настя, на кого я похожа? Школа маленькая, эта женщина учила еще моих маму и тетю, как и большинство местных преподавателей, поэтому я привыкла, что меня называли то маминым то тетиным именем. Но Настя? Это что-то новенькое. Мама не смогла припомнить никаких Насть, в честь которых меня могли по ошибке обзывать, зато рассказала историю, что изначально они с папой планировали этим именем назвать меня саму, но что-то слишком много кто так своих дочек поназывал и они передумали давать мне модное в тот год имя. И не пожалели, а то в нашем классе Настен и так было четыре штуки. Забавное совпадение, конечно.



Дома обстановка меня мягко говоря напрягала, часто возникали ситуации, когда я доказывала родственнику, что он что-то сделал, а они упирались до ссоры. И наоборот, обвиняли меня в том, что мне абсолютно не свойственно. Мне и без того было довольно непросто, ощущать себя брошенной собственной семьей, а бытовые неурядицы только подливали масла в огонь.



Конечно, сейчас, вспоминая те события, я уже знаю, почему тогда попала в водоворот. Мне было 15 лет, родители внезапно для всех собрали вещи, младших детей, и уехали из родной деревни на севере, посреди болот, в новую жизнь на юге. А меня оставили на попечение бабушки, с которой я, мягко говоря, не особо ладила, и дедушки, на котором держался хрупкий мир в этом огромном семействе. Но самым сложным испытанием оказалась разлука с трехлетним братом, которого я, в силу юношеских гормональных изменений, любила как собственного ребенка и называла сыном.



Обучаясь охоте я узнала, что в нашем мире нет сильнее якорей для душ, чем маленькие дети – Аимы, недавно пришедшие на землю. Их присутствие в семье дает защиту от некоторых неурядиц, вроде попадания в водоворот или встреч со скрисами. Я, возможно и раньше попала бы в Ньёрр, если бы не брат. Я была не самым счастливым ребенком, не смотря на старания родителей дать нам нормальное детство. У меня никогда не было друзей, даже детские наивные попытки подружиться с кем-то обычно кончались тем, что подружка находила компанию поинтереснее. В школе надо мной издевались, сначала из-за полноты, потом из-за того, что учеба мне давалась легко, оценки всегда были хорошими, как и отношения с учителями. Одноклассники считали зубрилой и зазнайкой. Плюсом ко всему, я была младше их всех на год, так как пошла в школу с шести лет. К подростковому возрасту я окончательно отбилась от общества. К лишнему весу добавились ужасные пубертатные прыщи и желание экспериментировать с внешностью – желтоватый, домашнего обесцвечивания блонд, прицепился ко мне на несколько лет и странновато смотрелся на длинных жидких волосах . Развлечения деревенских подростков, вроде курения за школой и танцев в клубе с алкоголем, меня вообще не привлекали.



К моменту, когда мне исполнилось 15, единственное, что держало меня в состоянии радости и в желании жить, был лишь маленький брат. Но случилось то, что случилось. Они уехали, я осталась.



Первый год я привыкала к новой жизни, налаживала отношения с родственниками, с которым теперь жила, самоутверждалась за счет успеваемости в школе, читала кучу книг взахлеб и даже завела друга. Первого в жизни настоящего друга. Да, противоположного пола, но это было огромным плюсом по двум причинам, во-первых, я была уверена, что женской дружбы не бывает – подружки сверстницы неизбежно предавали меня, убегая при первой же возможности тусить со старшеклассниками или с парнями. Сашка же изначально относился ко мне как к надоедливой прилипалле, но постепенно мы стали близки. Во-вторых, я была уверена, что романтических отношений между нами быть не может, из-за его неприязни к дурнушкам, вроде меня, а значит дружба будет крепкой, без риска всеразрушающей влюбленности. Мы начали общаться на почве общих увлечений, потом я стала ходить на секцию, в которой он занимался, и часть дороги домой нам было по пути. Мне раньше никогда не было с кем-то по пути, я считала это время чем-то глубоко личным и даже сакральным, а учитывая, что с самого детства, по дороге куда-то или откуда-то я практиковала элементы того, чем с другими не поделишься, этот совместный путь сильно нас сблизил.



А еще Саня оказался практически таким же не-от-мира-сего, как и я. Встретились, в общем, два одиночества. Дружеские отношения только закрепились, когда однажды глубоким холодным вечером я, совершенно ни на что не надеясь, так как все подружки уже послали меня куда подальше, написала ему с предложением погулять пару часов. Да, на морозе минус тридцать. Да, ночью. Мне было некуда идти. Бабушка думала, что я у тети. Та попросила так сказать, а потом отправила погулять немного, часиков до двух-трех ночи хотя-бы, пока она налаживает личную жизнь и спасается от депрессии в приятной компании.



На удивление, Саня не стал задавать лишних вопросов, предложил посидеть на стадионе, где мы общались по душам, пока оба не замерзли до такого состояния, что уже язык не слушался. Мне тот вечер врезался в память на всю жизнь, хоть я и не помню, о чем именно мы говорили. Помню только, что с того дня мы часто созванивались в выходные, говорили часами, в школе практически не расходились, помогали друг другу с учебой или просто обсуждали прочитанные книги, просмотренные сериалы. Мне казалось, что калейдоскоп изменений в мире даже прекратился… Пока в апреле не посыпались одна за другой всякие проблемы.




Глава 2. Весна




Весна для меня всегда была временем непростым. Проблемы, на которые я закрывала глаза весь прошлый год, которые отодвигала на попозже, наваливались все разом, просто сводя с ума. Отношения с родными испортились после обвинения в воровстве – ложного обвинения, нужно сказать. Мой отец очень редко заезжал в гости, так как работал по вахтам недалеко от деревушки, откуда они уехали, оставив старшую дочь. В один из его приездов, бабуля сюрпризом для всех устроила нам с ним очную ставку, на которой, сделав самое скорбное из своих лиц, заявила: "Твоя дочь – воровка". Несколько часов дальше она рассказывала о том, какая я ужасная девушка. Как у тети постоянно пропадают деньги, а я в то время покупаю сладости тоннами, что я ничего совершенно не делаю по дому, никого не уважаю, постоянно втихаря пью с подружками и всякое прочее. Ничего из того, что она наговорила, не было правдой и отец об этом знал. Он пришел в бешенство и был готов забрать меня к семье в тот же день, но его переубедили – "Осталось всего несколько месяцев учебы, не нужно ребенку портить жизнь, как она экзамены сдаст?".

В тот день что-то во мне сломалось. Я вынужденно жила под одной крышей с людьми, которые, как выяснилось, меня презирают. Я впала в подавленное состояние и перестала заниматься спортом. Не было желания готовиться к экзаменам больше, я не знала, куда хочу поступать. Звонки домой, маме и брату, стали редкими.

В очередной из дней, когда я отпросилась погулять якобы с подругой, но на деле слонялась по селу в одиночестве, размышляя о чем-то незначительном, я встретила его. Молодой парень, высокий, худощавого телосложения, при этом с полным, добрым лицом, в куртке цвета мокрого песка и кепке, отбрасывающей тень на лицо. Погода была еще прохладная для такого наряда, но я не по этой причине обратила на него внимание.

Он стоял метрах в двухста от меня, я даже не могла разглядеть, неподвижен этот человек или идет, для меня это было просто серое пятно вдали. Я отвела взгляд в сторону, а когда снова посмотрела вперед, он был уже гораздо ближе. Я не видела, чтобы он шевелился, да и чтоб преодолеть это расстояние за такой короткий срок, ему нужно было даже не бежать – телепортироваться. Меня это немного напугало, но, решив, что мне показалось, я сосредоточилась на странном явлении. Однако, пока я в течение нескольких секунд смотрела на него не отрываясь, в уголке глаза проскользнуло что-то черное, быстрое но довольно габаритное.

Я уже на автомате представила щит из воздуха радиусом около метра вокруг себя. Обычный прохожий его не увидит. Но не эти снующие вокруг тени, которые раньше я замечала только в темное время суток и скидывала на разыгравшуюся фантазию. Я решила, что щит лишним не будет и предприняла попытку обезопаситься. Я спокойно шла навстречу мужчине, медленно переводя взгляд, оглядываясь по сторонам. Чтобы держать щит, мне нужно было следить за дыханием – оно должно быть ровным для поддержания щита и резким для его усиления. Я больше не думала, что тени вокруг меня – плод воображения. Теперь они подобрались так близко, что я могла разглядеть их. Отдаленно напоминающие гигантских, состояших из пучков тьмы, животных, вроде ласки, они грациозно крались, обгоняя друг друга, образовывая вокруг меня кольцо. Парень в кепке сделал всего несколько шагов, но оказался уже метрах в десяти от меня. Мне показалось, что он мерцает, словно проекция. Я набрала больше воздуха в легкие, сделав дыхание глубже и медленно подалась ему навстречу.

Сомнений, что этот человек не из местных, не было, я напротив, стала уверена, что он не вполне реален. Видимо лицо у меня выражало обеспокоенность, ведь он широко улыбнулся и поднял руку в знаке приветствия, правда как-то не до конца, что больше было похоже на жест "тихо", который подают разлаявшимвшимся псам. Ладонь его дошла только до уровня груди и смотрела вниз, только указательный палец был чуть приподнят над остальными.

Клубящиеся вокруг меня тени разошлись по сторонам, основавшись в большей степени позади меня. Я отвлеклась на них на мгновение, а когда вернула взгляд на человека в кепке, он оказался совсем близко, теперь я могла рассмотреть его лицо. Светлые брови, из под кепки торчали русые волосы, на кончиках переходящие почти в белый, будто выцвели слишком сильно на солнце. Гладко-выбритое лицо не позволяло определить возраст, ему могло быть 18, могло 30. Длинный, узкий нос на широком лице, тонкие губы, расплывшиеся в недружелюбной, как мне показалось, улыбке. Кривые зубы с явно выделяющимися, но все еще вполне человеческими клыками и короткими малярами. Кто-то должен был заговорить первым. Я сделала несколько шагов вперед. Еще с десяток и мы сравнялись бы. Я попыталась непринужденно улыбнуться, вышло, наверное, криво.

– Пожалуйста, пойдем со мной. – Неожиданно мягким, бархатистым голосом произнес незнакомец и протянул мне руку.

– Что это значит? – Контролировать щит дыханием и говорить оказалось сложнее, чем я думала. Раньше мне этого делать не приходилось, поэтому когда ветер, составляющий мою защиту, хлынул в лицо, я на долю секунды замешкалась.

– Не нужно лишних вопросов, просто возьми меня за руку. – Он сделал шаг, но оказался почти вплотную у моего щита.

– Настаиваю на объяснении.

Улыбка превратилась в раздраженную гримасу.

– Ну зачем все усложнять, скажи?

Что он сказал далее я не разобрала. Но похоже это была команда. Я услышала стук позади себя, как будто несколько мелких камней отскочило от стены. На меня попытались напасть тени, но столкнулись с преградой в виде вращающегося на высокой скорости ветра, полного пыли и взвешенной влаги. Я сделала резкий вдох и выдох, в поток воздуха был вброшен приличный шмат песка с камнями и водой. Мысленно я вызвала холод у кончиков указательного и среднего пальцев на руках. Перекрестив их, я заморозила влагу, на бешенной скорости вращающуюся в вихре, превратив ее в крошечные ледяные лезвия. Теперь это не только защита, но и оружие. Мне доводилось видеть, что этот мини-ураган со мной в центре делает с тенями и не только. Когда странности только начались, я уже использовала этот прием, но тогда все длилось около минуты и враг был один – крупная собака, с медвежьей головой и пустотой вместо органов и глазниц. Ее разорвало на клочья с таким звуком, будто где-то заработала пилорама. Сейчас же враги действовали более осторожно, они не кидались на меня бездумно. После того как кого-то из их сородичей отбросило на несколько метров от невидимой преграды, они медленно подбирались ближе, прощупывая почву, принюхиваясь, вздыбая шерсть.

– Я никуда не пойду, как вы поняли. – Стараясь удержать щит, процедила я

– У тебя не слишком много вариантов. – Еще более грубым голосом, повышая тон, ответил соперник. Его лицо медленно становилось злее. Такое чувство, что брови его темнели на глазах, придавая суровости образу.

– Озвучьте их.

– Ты можешь протянуть мне руку и путешествие в назначенное место пройдет легко и комфортно, либо мои крошки утащат тебя силой. Первый вариант предпочтительнее, думаю сама понимаешь.

Я не понимала. Он разговаривал со мной так, будто мы уже знакомы, но я была в полной растерянности. Действуя интуитивно, я снова глубоко вздохнула. На диалог этот человек, похоже, не был настроен, да и сил поддерживать дыхание у меня не надолго хватало. Нужно было или держать щит и пытаться понять, что он хочет, или драться.

Я закрыла глаза, прикинула, что существ позади меня должно быть около дюжины. Я не была уверена, имеют ли они физические тела, но судя по звуку, с которым они сталкивались с воздухом, всё-таки имеют. От холода скрещенные пальцы на руках онемели, лицо же, напротив, горело.

Дальше решения были быстрыми, будто их принимала не я, идеи появлялись в голове и я тут же их претворяла в жизнь. Я резко выдохнула, распустив щит так, чтобы осколки льда и песок отлетели от меня, ранив часть существ. Они попали также и в мужчину, опрометчиво стоявшего так близко. Он, похоже, не ожидал атаки, ведь лицо мое вряд ли выражало решимость до этого момента, я была чертовски напугана. Мужика отбросило на несколько метров, как и часть существ. Не позволяя им встать, я сделала трюк, никогда не используемый ранее. Вытянув правую руку перед собой, растопырила пальцы, начала вырисовывать рукой волны, вращаясь вокруг себя. Я образовала воздушный барьер перед собой и за врагами, заключив их в тороид, внутри которого воздух имел настолько сильное давление, что невозможно сделать вдох, они оказались заперты внутри вращающейся клетки, где нет возможности дышать обычному человеку.

Это стоило мне просто невероятных усилий и удержаться на ногах теперь было тяжеловато. Я успела закончить в самый последний момент – так, что сама осталась цела. Постаралась разглядеть что происходит внутри барьера. Тени мотыляло по нему, они кружились, как летучие мыши по пещере, полной ядовитого газа. Я не испытывала никакой уверенности, что существам вообще необходим кислород, чтобы дышать. Собственно, оказалось, что не нужен. Мужчина же упал на землю, лицом вниз, старался быть максимально неподвижным, и вздохнуть, думаю у него бы получилось, останься внутри больше кислорода, но конструкция внутри была слишком разряжена. Нужно было срочно придумать, как избавиться от теневых существ, ведь долго конструкцию такого размера я не удержу. В следующие секунды скорость воздуха резко снизилась, барьер спал.

Я ожидала немедленного нападения теней, но они лишь ходили вокруг меня, спокойно передвигая лапами, перемешиваясь между собой, пока мужчина, лежавший на земле, с трудом вставал. Я сделала шаг назад. Меня клонило вниз, будто тело стало в несколько раз тяжелее, чтобы не проиграть гравитации, в самый неподходящий момент, я приняла более устойчивую позу. Вокруг было достаточно снега, чтобы быстро материализовать в руке копьё изо льда. Оно жгло руку, причиняя боль – ломило запястье, горели пальцы, соприкасаясь с поверхностью сверхъестественной материи. Я ждала следующей попытки нападения, чтобы с облегчением пустить оружие в дело.

Мужчина встал, отряхнулся, надел слетевшую кепку, поднял лицо на меня. Стая все это время практически не двигалась, находясь, однако, неподалеку от меня.

– Хорошо, давай поговорим. – Прохрипел мужчина. Его лицо осунулось и посерело, теперь он был вполне похож на тридцатилетнего, а не на парня почти моего возраста.

Я разжала кулак, ледяное копье воткнулось в землю.

– Без сюрпризов? – Интонация выдалась у меня неожиданно жесткая.

– Без. Позволь? – Он сделал несколько шагов вперед, чтобы мы были на расстоянии, более удобном для диалога. – Я представлюсь для начала, Владимир. – Он протянул мне руку. Я заметила у него на большом пальце внушительный перстень с черным камнем и темно-красной полосой по диагонали, будто камень лопнул и из трещины просочилась кровь, эта полоса блеснула алым, поймав солнечный свет.

– Мое имя Вам известно, или Вы просто шли по улице и решили забрать с собой первую попавшуюся девушку? – Попыталась ерничать я, однако звучало это неуверенно, оттого даже жалко.

– И мне приятно познакомиться. Смотрю ты не только дружелюбная, но еще и вежливая.

– Это Вы мне о дружелюбии говорите? Вы напали на меня со своими псами!

– Итати. Кама-итати, это ласки, а не псы.

– Что вам нужно? Не отвлекайтесь от темы.

– Я пришел спасать тебя а не убивать, а ты психуешь. Тебя после такого придется к рекрутеру вести, такую бешенную.

– Спасать? Может хватит говорить загадками? – Я и правда начинала злиться. Хладнокровие, которое всегда берет надо мной верх в любых стрессовых ситуациях, по-немногу отпускало, вместе с тем начали накатывать усталость и гнев. Хотелось расплакаться, объятий и одновременно втоптать в грязь под ногами кепку этого непонятно откуда взявшегося человека. – Я не собираюсь из Вас по одному слову вытягивать! Сейчас я просто развернусь и уйду, и ваши недопсы ничего мне не сделают, а попробуете подойти, я за себя не ручаюсь! – С каждым словом мой голос все больше и больше походил на обиженный визг. Я кое-как смогла остановить плаксивый монолог, чтобы позволить ему хоть что-то ответить.

– Тебе нужно познакомиться кое с кем, кто объяснит, что с тобой происходит. Ты ведь не думаешь, что все нормально? Или все твои знакомые спокойно относятся к теневым созданиям и пытаются навалить им люлей? Золотце, это не то, что должно происходить с маленькими девочками, пойдем с дяденькой, дяденька желает тебе только добра.

– Сомневаюсь. – Буркнула я, сложив руки на груди. – Я хочу знать, куда именно мы идем. Без загадок и без бессмысленных фраз, вроде "увидишь". Куда идем, вернете ли Вы меня домой, ничего ли мне не угрожает? – Злость сменилась волнением. У собеседника же настроение напротив поднялось.

– Мы пойдем туда, где ты получишь ответы на все свои вопросы. Я не умею объяснять, а вот человек, с которым я тебя познакомлю, умеет.

Пока незнакомец говорил, он подошел по мне совсем близко и протянул руку. Мимолетное помутнение и я поднесла свою в ответ. Через секунду я потеряла сознание.


***

Очнулась я совершенно одна, как будто во сне. Вокруг не было ничего, за что мог бы зацепиться взгляд – абсолютно белое пространство, которое, не дав мне опомниться, начало видоизменяться, принимая очертания чего-то, что мой мозг отказывался осознавать. Обстановка вокруг переливалась, словно не могла определиться. В какой-то момент я обнаружила себя стоящей в большой комнате, напоминающей холл в средневековом замке, какими их рисуют в мультиках про принцесс. Высокие стены, имеющие дугообразный свод, однако, никакого витиеватого декора, простой и светлый зал, стены из кремово-серого кирпича, с белой окантовкой, сначала без окон и без дверей. Постепенно помещение стало местами голубым, обзавелось дверью – почему-то единственной – столом ресепшена, уютными диванчиками.

Я не уловила момента, когда Владимир оказался рядом, держащий меня за руку, как в тот момент, когда я отключилась.

– Добро пожаловать в Ньёрр. – Неожиданно сдержанно произнёс он и посмотрел мне в глаза. – Держись меня и будешь в безопасности. Не задумывайся о деталях интерьера, не разглядывай их, можешь сойти с ума.

– Я не совсем понимаю…

– Пока и не нужно. Мы тут ждем кое-кого, он все объяснит.

Через секунду я услышала за спиной Владимира шаги. Я поняла, что комната вокруг нас продолжала меняться каждый раз, когда я пыталась разглядеть ее, на этот раз дверей было уже слишком много, чтобы сосчитать, не сосредотачивая на них внимание. Из одной из них и вышел человек, издающий глухой стук медленно приближающихся шагов. Высокая фигура в светлой мантии длиной до пола, высоким воротом и широкими рукавами с расшитыми нехитрым золотым орнаментом манжетами, приближалась к нам. Когда человек подошел ближе, стало понятно, что это мужчина средних лет, коротко стриженный брюнет, с темными, почти черными глазами. Брови, однако, седые, будто сердито выгнуты. Большой прямой нос, немного на конце загнутый, клюющий вниз. Тонкие, поджатые губы.

– Добро пожаловать в Ньёрр. – Глубоким, звучным и возвышенным голосом поприветствовал нас мужчина. – Меня зовут Арт Храви. Для тебя это имя может быть непривычно, можешь обращаться по мне Господин или просто Вы. Владимир? – Мой путник приветствовал господина легким кивком. – Сперва я послушаю твой отчет. Должно быть произошло что-то непредвиденное, раз вы ОБА здесь.

– Да, сэр. – Коротко ответил он, не поднимая глаз.

– Чтож, ожидайте здесь, милая. – Он указал рукой приглашающим жестом на один из диванов, успевших за время короткого диалога изменить вид.

Двое удалились за дверь.

Я послушно,села на диван, чтобы избежать неловкости. Его поверхность, похожая на ощупь на искусственную кожу темно-коричневого цвета, была на удивление холодной, будто он стоял на улице еще минуту назад. Меня охватил озноб. Чтобы не промерзнуть, я встала и, хотя Владимир говорил не рассматривать интерьер, не удержалась, чтобы не нарушить этот запрет.

Светлые и немного античные до этого стены, сейчас же были приглушенного, темно-зеленого, ближе к травяному, цвета. Между дверьми возвышались, упираясь в потолок, простые прямые колонны, будто гипсовые. Пол из светлого камня, неизвестно откуда взявшийся, совершенно не под интерьер, ковер горчичного цвета, с восточным, однако, узором. Взгляд не мог никак ни за что конкретное уцепиться, блуждал, от детали к детали, никак не получалось оценить общую картину. Послышались словно вдали голоса, я хотела быстро сесть на диван, но ни одного из них не оказалось на прежнем месте. Комната внезапно стала совсем небольшой, больше похожей на гостиную в приличного размера доме. Два плюшевых, темно-бордовых кресла, стол из темного стекла посередине, на котором лежит несколько журналов. Я быстро села в одно из кресел, мысленно приготовившись к морозу, однако кресто наоборот было даже слишком теплым.

Тут я поняла, что еще подтверждает нереальность происходящего – тишина. Абсолютная, усиливающая концентрацию на собственном “Я”, она не дает уловить ни звуков удаляющихся шагов, ни тихого скрипа двери, ни приглушенных разговоров.

Через секунду, дверь, снова единственная в комнате, беззвучно отворилась, вышел Арт, направился к свободному креслу, Владимира за ним не оказалось.

– Ну что же Вы, дорогая, сидите, не двинетесь, кофе то остывает.

Я удивилась, посмотрела на стол, теперь деревянный, на котором стояла чашка кофе с молоком, на блюдечке, с махонькой ложечкой, рядом ютилась сахарница с рафинадом. Я бы не отказалась выпить, но ощущение нереальности происходящего напомнило мне о правиле – не есть ничего, что дают тебе призраки.

– Спасибо, не люблю слишком горячий – Улыбнувшись, отведя глаза в сторону, ответила я, сама понимая глупость этой фразы. Вслух это прозвучало еще более нелепо, чем в мыслях.

– И то верно. Владимир рассказал о вашем небольшом приключении. Он не ожидал осложнений своего задания, оттого как следует не подготовился, ты первая из спасенных им от водоворота, кто в принципе владеет техниками воздействия.

Я слушала внимательно, хоть и не особо понимала, о чем он говорит.

– Видишь ли, в водоворот обычно попадают заблудшие овечки, не контролирующие ничего в своей жизни. Они не имеют связи с реальностью, душевных сил. Люди в таком состоянии крайне редко думают о сражении. Видимо тебя закрутило по иным причинам. Есть догадки, что в твоей жизни могло пойти не так?

– Рождение. – Попыталась саркастично ответить я, но сдалась. – Смотря когда. У меня всю жизнь что-то да идет не так.

– Я не психотерапевт, так что если настоящих трагедий недавно не было, предполагаю возраст. В Вашем возрасте, милая леди, сердца ретивы, чувства слишком легко задеть, а разум слаб.

– Так что именно со мной произошло? – Перебила я.

Арт вздохнул.

– Обычно другие рекрутеры этим занимаются, но раз уже ты свалилась на мою голову… Ты веришь в бога?

– Ну… – Я не нашлась, что ответить.

– Во что в принципе ты веришь? В бессмертие души, переселение душ, реинкарнацию?

– Я… Я не знаю.

– Может, в параллельные вселенные веришь?

– Да… Неуверенно ответила я.

– Это упрощает задачу. Тогда ты должна представить, какое невообразимое количество таких вселенных, в которых есть твоя копия, существует в Мире. Но их число конечно, хоть и необъяснимо огромно. Действия в них различны, но эффекты цикличны. Если пытаться визуализировать, мироздание на земле похоже на ленту, состоящую из крошечных точек-вселенных, каждая из которой чем-то отличается, в силу принятых каждым человеком на Земле решений в каждую минуту жизни. По хорошему, человек свою реальность покидать не может, как и перемещаться между вселенными. Но у некоторых индивидов течение жизни нарушается настолько, что душа покидает свое тело в конкретной реальности и отправляется в соседнюю. – Увидев мое выражение лица, он быстро проговорил. – Тут нет ничего общего со смертью, не переживай так, ты вполне себе жива.

– Я и правда испугалась, Вы хоть представляете, как это выглядит? Вы говорите о покидании тела душой, аккурат после того, как меня затащили в это место, никак не реальное и похожее на преддверие ада! Или рая. – Тихо добавила я.

– Что ты, нет никакого ада. И рая нет, это сказки землян.

– Ну да, христианство как-то не подразумевает параллельность вселенных. Так а… А как же душа? Их тоже бесчисленное количество? Бесчисленное количество бессмертных душ миллиарда человек?

– То, что вы называете душой, действительно бессмертно, прожив все жизни на Земле, умерев в каждой из своих реальностей, душа человека собирается воедино, умирая в последнем мире, она возвращается на нижний уровень Ньёрра и обитает там до начала нового цикла. Но их не безграничное количество на каждого человека. Аим – един, но начиная цикл, дробится на то количество вселенных, где конкретно она воплощается. Это сложно объяснить в формате нашего сегодняшнего диалога, но я попробую. Все свое существование Аимы проводят на нижнем уровне Ньёрра они занимаются поиском пары уже воплощенных на Земле душ и сведением обстоятельств так, чтобы их избранники смогли зачать ребенка. Так как Аим не может делиться бесконечно, на всю ленту, им достаточно сведения в одной вселенной, события которой неизбежно повлияют на огромное число соседних реальностей, разойдутся цепной реакцией, образуя на ленте своеобразное пятно – реальности, в которых ты существуешь. В каждой из них ты появишься в разное время, но самая большая разница будет на самых дальних концах от эпицентра – первой вселенной, в которой ты родишься. Рождаясь в новой реальности, ты получаешь свою частичку души, которая на самом деле едина и существует одновременно во всех реальностях. Умирая в одной из вселенных, ты возвращаешь частичку своей души. Умирая в последней вселенной, теперь уже цельный Аим возвращается в Ньёрр. Ты понимаешь?

– Кажется…

– На самом деле ты здесь не для того. – Арт раздраженно поморщился. – Отвлекла вопросом. Тебя Владимир вытащил из водоворота. Много вас таких, кого вытаскивать приходится. Иначе на земле начинаются катаклизмы. Понимаешь?

– Кажется… – Робко ответила я, утратив способность расслабиться, чувствуя себя как на экзамене по предмету, о котором впервые слышу.

– Обычно охотники сами с вами разбираются, согласно инструкции, но ты девка боевая, притащил тебя сюда. Знаешь, зачем?

– Нет.

– Нам такие нужны тут. Боевые. Учитывая твои способности, ты должна остаться здесь, ловить потеряшек из Водоворота.

– Я все еще не понимаю, я будто во сне, а утро все не наступает.

– Ты силой пользуешься, значит наверное и в магию веришь? А в реальность происходящего, значит, нет?

– И правда… Магия, значит? А я думала что просто сумасшедшая.

– Я бы это так не называл, но да, на Земле возможность изменять естественное течение природных явлений, вмешиваться в атомную структуру, в угоду собственной мысли, назвали бы магией или колдовством, волшебством, что больше нравится. Мы зовем это просто силой. Проворачивать подобное позволяет Стержень. Это основа мироздания на Земле, о которой никто из простых людей не знает и не узнает. Ты, тем не менее, каким-то образом, не бывая в Ньёрре, научилась сама подчинять потоки Стержня своей воле. Такое встречается крайне редко по стечению обстоятельств. Это было бы легко объяснимо, если бы кто-то из твоих родителей был охотником или скрисом, но у нас такой информации нет. Попасть в Ньёрр случайно люди не могут никак, это исключено, те, кто серьезными духовными практиками, самостоятельно достигает Ньёрра, не могут тут ориентироваться, так как попадают в Пустоту, это средний уровень, из него нет пути к ответам.

– Погодите, вы меня еще больше запутали. Что такое Ньёрр, я думаю поняла, но что за стержень, потоки?

– Ты хочешь, чтобы я тебе тут лекцию о мироустройстве провел? Не потеряешься в обилии информации? Может быть найдем на это время, когда…

– Кстати о времени. – Я снова перебила. – Оно тут течет так-же, как на Земле?

– Это сложно объяснить. Оно здесь течет по-другому. Не быстрее, не медленнее, а по – другому. Мы все еще находимся на уровне Пустоты. На другие планы тебе не попасть, пока ты не примешь мое предложение. Об этом позже. В Пустоте Ньёрра нет времени. Все здесь подчиняется только мысли. Все, что находится вокруг, происходит из твоего подсознательного желания все контролировать и находиться в безопасности. Твой мозг генерирует дружелюбное на его взгляд пространство, которое и материализуется вокруг. Если бы ты понимала, что происходит, могла бы совершать вещи посерьезнее возведения стен и поиска мягкого места кинуть кости. Это наиболее частая картина, но встречаются и уникумы. Один парень, например, загонял себя до смерти, создав вокруг себя поле с тигром, гонящимся за ним.

– Так мы в моей голове? Или Вы тоже можете управлять этим местом?

– Управлять местом? – Арт рассмеялся. – Одна теория умопомрачительнее другой. Скорее это место управляет тобой, девочка. Нужно быть безгранично осознанным созданием, чтобы в Пустоте ориентироваться и творить. Я могу, а вот ты, только на уровне подсознательных реакций, которые создали для тебя уголок безопасности, что не впечатляет, но то, что стены довольно стабильны, достойно капли уважения. Мне нет надобности что-то менять в этом месте, я здесь с единственной целью.

– Так а что тут в итоге со временем? Может попробуете объяснить?

Мужчина стал серьезнее, секунду подумал.

– Течением времени тут управляет тоже человек. Все зависит от твоего мироощущения. И если ты задумаешься об этом, у тебя могут возникнуть проблемы с возвращением в свою реальность. Пока ты не пытаешься понять то, что не должно привлекать твое внимание в принципе, твое подсознание переводит фокус с чувства времени на анализ происходящего, что позволяет тебе вернуться домой в ту же секунду, из которой тебя забрали, однако, сосредоточив внимание на течение времени, ты этот механизм запускаешь.

– Поняла… – Задумчиво протянула я. – В принципе, запас времени у меня есть. Владимир же вернет меня туда, где взял?

– Нет, ты просто вернешься в свое тело.

– То есть как? А что происходит с моим телом, я не с ним здесь? Я валяюсь там, на дороге, без сознания?

– Нет, оно живет на автомате, как и у всех, у кого отсутствует Аим, какое-то время тела могут жить, руководствуясь накопленным опытом, используя выученный поведенческий конструкт. Мы сами не до конца понимаем механизм этой полу-жизни, но если бы не он, работа скрисов наводила бы панику на жителей Земли, некоторые люди умирали бы внезапно, без особых на то причин.

– Скрисов?

– Это будет долгий разговор…

Ты спрашивала о Стержне. Это основа основ – то, на чем держится мир, в котором ты живешь. Стержень проходит сквозь Землю, образуя ось, связывая ее с Ньерром. Если выражаться понятным тебе языком, Хранители, это боги, их дом на одном из высших планов Ньерра, можешь назвать его Олимп, мы называем его Маттат. Алтарь находится еще выше.

Стержень состоит из мощного потока энергии, текущей одновременно по направлению к обоим полюсам Земли. Вырываясь с обеих сторон, окутывая планету и Ньерр, он замыкается в форму, похожую на яблоко в разрезе. На земле эта энергия распространяется хаотично, особенно чем ближе к экватору, тем разрозненнее и беспорядочнее становятся волны энергии Стержня. Это влияет на огромное количество явлений на Земле. Из того, что ты сама видела – это твои способности.

Ты, не осознавая того, использовала энергию потока, чтобы изменить атомарные связи воды, сделав лед прочнее стали. Это не предел возможностей, естественно, поэтому я хочу сделать тебе предложение. На Земле много людей, которые как и ты, теряются в водоворот. Это создает проблемы, поэтому таких людей надо спасать, знаешь, кто этим занимается? Ребята вроде Владимира, мы их зовем охотники и я предлагаю тебе вступить в их ряды.

У меня невольно округлились глаза

– То есть как? У меня же семья, выпускные экзамены на носу…

– Ты успеешь спокойно сдать свои экзамены, чтобы не пропадать резко из поля зрения родных. А потом сможешь что-нибудь придумать, в конце концов живя в общежитии при ВУЗе, ты сможешь сама распоряжаться своим временем и твои редкие отлучки легко будет скрыть.

– Я не знаю, что сказать. – Я ошарашенно смотрела на мужчину перед собой. – Как именно это выглядит? Что конкретно я должна буду делать?

– Ничего невозможного. Тебя обучат патрулю, ты научишься смотреть на Ленту миров и видеть на ней рябь. Перемещения между мирами создают помехи на ней, которые при должной сноровке не сложно заметить. Твоей задачей будет отправиться к источнику помех и привести его в Пустоту к нужному человеку. Они знают свою работу.

– А если казус, как у Владимира со мной?

– Поверь, это редкость. Но если случится подобное, поступишь как Владимир, приведешь по мне. Если словами не сможешь, есть другие методы.

– Если я сейчас соглашусь, могу ли я впоследствии отказаться, уйти?

– Теоретически? Можешь. – Арт взглянул на меня еле заметно приподняв одну бровь. – Это обсуждаемо. У нас тут нет рабства, не переживай.

– Хорошо, допустим, я приняла ваше предложение. Что дальше?

– Назначим тебе наставника, когда будешь готова, отправишься с ним на третий уровень, в Лигур, будешь оттачивать навык поиска потеряшек и боевые навыки. Пока подучишься, закончишь свои неотложные дела на Земле.

– Договорились. Я не хочу отказываться, не узнав, о чем вообще мы говорим.

– Понимаю. Сейчас ты вернешься домой, из водоворота тебя вытащили, так что живи обычной жизнью. С тобой свяжутся.

Далее все происходило очень быстро. Арт встал, повернувшись ко мне спиной, в моих глазах потемнело, картинка поплыла, я потеряла сознание. Открыла глаза я уже в знакомой обстановке, в комнате прадеда, сидя в кресле, с домашкой на коленках. Странно было ощущать себя в собственном теле. Ни с чем несравнимые и ранее мне неведомые ощущения. Как будто затянувшаяся секунда, когда проснулся после очень реалистичного сна и не можешь понять, кто ты, где, и что происходит – растянутое мгновение осознания.

Я огляделась. Обстановка была самой привычной, прадед, с которым мы делили комнату, спал на кровати. Я делала уроки, усевшись с ногами в уютное кресло, уложив необходимые предметы на комод, прямо перед включенным телевизором. Прадед все равно не зрячий, и телевизор для него работал вместо радио, для меня это всего-лишь белый шум, раздражающий бубнеж. Я снова грызла лак с ногтей, как будто нервничала, однако я совсем не помню, как оказалась дома. Я и до этого без конца сгрызала этот несчастный лак, стоило немного задуматься, сейчас же эта деталь казалась мне ужасно несправедливой. Я думала это от нервов, а оказалось – это часть моего повседневного быта, которую тело выполняло на автомате, пока сознание где-то развлекалось. Я отложила книги и тетради – сосредоточиться на учебе не смогла бы при всем желании. Погруженная в мысли, я взяла первую попавшуюся баночку с лаком и принялась исправлять покусанный ужас. Мыслями раз за разом возвращаясь к произошедшему.


***

Я была в небольшой панике, которая, как всегда, нагнала тогда, когда все уже позади. Вопросы появлялись и не находили ответа. Арт хочет сделать из меня охотника? Сыщика? Я не похожа ни на того ни на другого. Я мирно живу в такой глуши, что на карте вряд-ли можно найти это село. Как меня Владимир отыскал – уже загадка. Все это небольшое путешествие и разговор были похожи на сон, изменчивостью интерьеров, к примеру. Но я слишком хорошо запомнила весь диалог, что в моем случае крайне удивительно. Неужели я сошла с ума? Сначала эти незначительные изменения, которые мне объяснили перемещением в параллельные реальности. Но если у меня есть душа в этой реальности, куда она девается из той реальности, куда меня переместило? Арт говорил, что для попадания в водоворот, нужно потерять связь с душой. Может они все разом перемещаются друг за другом? Бессмыслица какая-то, это нужно чтобы куча событий совпадала. Хотя, это не совсем бредово звучит, ведь при перемещении между соседними вселенными, чтобы дойти до края – так я представляю себе вселенные, где меня уже нет – нужны десятки, если не сотни лет. Или эти кусочки душ складываются и в итоге я, перемещаясь, собрала все частички души и приблизила ее к отбытию в Ньерр? Нет, это звучит совсем глупо, ведь Арт сказал, что меня вернули в начало, а душа, как он говорил, делится только при перерождении, а значит вернуть кусочек на место невозможно, если только в уже пройденных и покинутых мною реальностях меня уже не существует, а вернули меня в последнюю посещенную. Это было бы очень печально, ведь значило бы, что я не в родной реальности, а значит мама, папа, брат, сестра, по сути не мои. Нужно будет задать эти вопросы, когда подвернется случай.

Я встала с кресла, прошлась по дому. В голове не укладывается, все выглядело таким обычным, привычным и спокойным. На кухне, как всегда, небольшой кавардак – видать младшие бабулины внуки были в гостях не так давно. Бабушка на работе, дедушка тоже. Прадед спал в своей комнате. Ничто, кроме моих шагов не нарушало тишину вокруг. Я вышла на улицу. Солнце уже начало свой путь к горизонту, но все еще ярко, будто по-летнему, светило в лицо. Снег уже практически везде растаял, только в местах, где практически не сходит тень, можно было найти небольшие сугробы. Еще совсем недавно, пару дней назад, по улицам текли ручейки, да такие, что по ним можно было целые флотилии из деревянных корабликов пускать. А сейчас практически везде сухой, практически белый, с бежевым отливом, песок. Кое-где на обочинах проклюнулась первая зелень, в воздухе пахнет солнцем и пылью. Совсем скоро зацветет черемуха. А там и лето не за горами.

Я сделала протяжный вдох, задержала весенний воздух в лёгких и тяжело выдохнула. Привычными движениями пальцев, не поднимая рук, я разогнала небольшой вихрь рядом с собой. Мне просто необходимо было убедиться, что то, что я делаю – реально.

Так же реально, как и то, что меня окружает. С помощью юрка я подняла в воздух мяч, оставленный у ворот двоюродным братом, и отбросила его в сторону ворот. Тот перелетел за них и с глухим звуком упал на дорогу. Я выглянула через калитку наружу, глянула, куда он приземлился и вернула мяч обратно в ограду, с помощью сильного толчка ветром.

Хотелось сделать что-то такое, что точно нельзя было бы списать на больное воображение. Я оглянулась. Ничего подходящего не приходило в голову. Нужно изменить что-то на большой высоте, куда я точно не смогу залезть. Причем другим тоже должно быть видно. Солнце медленно садилось. Скоро должна вернуться бабушка. Уже почти девять, ей идти меньше километра, надо бы прибраться к ее приходу и собраться в школу, чтобы потом не маячить перед глазами. И позвонить маме, спросить, как там братик. Прошло уже столько времени с их отъезда, но я все еще скучаю. Бытовые мысли затянули в рутину, отвлекли от фантазий и испытаний реальности. Утром, по дороге в школу, я по привычке разглядывала обстановку вокруг, в поиске изменений, однако все действительно вернулось в прежнее состояние.

Сегодня я как никогда нуждалась в общении с Саней. Он со своими идеями "по захвату мира", с разговорами о том, как здорово быть пацаном, с нереалистичными и такими амбициозными планами на будущее, вселял в меня уверенность в собственных силах весь последний год. Мы могли по несколько часов говорить ни о чем, после чего домой я возвращалась в приподнятом настроении и полной сил. И ему я единственному во всем мире рассказывала о том, какими способностями обладала. Я даже показывала ему несколько фокусов, которые мне казались наиболее зрелищными: сноп искр, закипание воды в стакане, метание палок в цель. Он хоть и считал меня странной, но и себя приписывал к общему со мной лагерю.

Мы договорились встретиться вечером, прогуляться, как раз выходные наступали. Вечера я ждала с нетерпением. Переделав все дела по дому, я отпросилась ночевать к тете, от нее ходить гулять до ночи было удобнее, она не станет отчитывать за каждую минуту, что я опоздаю с комендантского часа. Ей вообще без разницы, когда я вернусь и с кем гуляю, думаю она даже не стала бы морализировать, приди я не трезвая, но этого я не проверяла. К алкоголю я все равно относилась совершенно равнодушно, да и компании, в которой можно было бы себя при распитии чувствовать комфортно, у меня не было.

Мы с Саней договорились встретиться на нашем месте к десяти. К тому времени уже практически стемнело. Я шла к месту встречи практически вприпрыжку, пускай идти было совсем недалеко, минут десять от силы. Все мои мысли были заняты прокручиванием в голове возможного диалога, я пыталась придумать, с чего начать, и как вообще сформулировать получше свои переживания, чтобы быть правильно, в контексте моего восприятия, понятой. В какой-то момент я настолько глубоко ушла в свою мысль, что не заметила, как вокруг стало не видно даже дороги. Хотя довольно быстро до меня дошло, что это потемнело у меня глазах. Через секунду белый цвет, кажущийся просто невозможно ярким после темноты, ослепил меня. Я оказалась в Пустоте.

Вокруг стояла такая тишина, которую на земле невозможно даже представить. Я ждала, что кто-то меня встретит, но не успела опомниться, как почувствовала, будто земля ушла из под ног. Картинка перед глазами сменилась, я очутилась на обочине городской улицы. Проезжая часть узкая, не уместила бы двух обычных автомобилей, едущих навстречу друг другу. И обочина и сама дорога вымощены камнями, как на подбор одинаковой формы и размера. Обочина отделена от проезжей части высоким тротуаром и широкой полосой аллеи с коротко подстриженной травой и невысокими, но пышными деревьями с крупными листьями, похожими на манчжурский орех. Дома вдоль улицы виднелись невысокие, максимум три этажа, кирпичные, но разноцветные, все в теплых тонах. Архитектура напомнила мне здания российских городов постройки конца 20 века, их архитектурный стиль так и называют "кирпичный".

Постепенно я начала слышать в отдалении звуки, непохожие, однако, на земные – ни лая собак, ни рева машин, только бормотание людей и какое-то незнакомое гудение.

– Освоилась? – Услышала я рядом уже знакомый голос.

– Здравствуйте, Владимир. Как беспардонно.

– Мы можем общаться на ты. Нам предстоит много времени проводить вместе. – Владимир выглядел спокойным, но черствым. Ему мое присутствие явно не доставляет удовольствия.

– Я не привыкла к незнакомым людям на ты. – Совершенно честно ответила я.

– Ничего страшного, приучишься.

– Где мы?

– В Лигуре. Это один из средних планов Ньерра. Мы здесь живем. Охотники и скрисы, уже потерявшие земные тела и получившие новые, дарованные Стержнем. Ты тоже рано или поздно окажешься здесь. Рекрутеры обитают на этом плане с нами, но с ними встретиться на улице не выйдет.

– Почему пейзаж кажется мне смутно знакомым? Как будто в исторический центр любого российского города забрела? Он не реальный? Опять из подсознания?

– Вполне реальный. В Лигуре множество условных городов, все имеют разный вид и архитектуру, так как все жители этого плана по прибытии сюда еще помнили свои земные жизни. Облик их жилищ выбирался согласно их желанию, подстраиваясь под образ, создаваемый хозяином. Эти дома каждый принадлежит одному человеку, максимум паре или компании тех, кто по собственной воле хотят жить вместе. В другой части города есть многоэтажки, с ними та же история – были люди, желающие жить в атмосфере мегаполиса. У них комфортные для жизни, современные квартиры, в которых они при желании, даже не догадываются о наличии соседей. Внутри дома и квартиры также обставлены согласно вкусу и желанию жильцов. В нашем мире нет денег, нам не нужно выживать, добывать пропитание, мы не размножаемся и здесь нет домашних питомцев в привычном тебе понимании. Обслуги тоже нет. Здесь мы проводим свободное время, развлекаемся, чтобы не сойти с ума, все системы обеспечения автоматизированны. Электричество в домах работает само по себе, для его контроля и монтажа не нужны электрики. Магазинов с барахлом тут не просто найти, только если кто решил в качестве хобби установить такой. Большинство восполняют свою потребность в потреблении во время вылазок на Землю. Довольно часто по городу натыканы продуктовые лавки и гипермаркеты, потому что питаться нам необходимо. Тела хоть и отличаются в некоторых смыслах от Земных, но требуют пищи и отдыха, физической нагрузки. Также мы чувствуем боль, слабость, удовольствие. В целом, выбрав подходящий район округа, ты попадешь в комфортную для себя среду и будешь в ней радоваться существованию. Лигур для отдыха, общения, составления планов.

– Я поняла. Поэтому тут так тихо?

– Да. Вроде того.

– А дороги?

– Что с ними?

– Кто их обслуживает? – Я пыталась зацепиться за противоречие. Мир волшебной утопии меня не устраивал.

– Что ты имеешь ввиду под обслуживанием? Дороги, как и дома, деревья, все здесь часть экосистемы, которая подстраивается под живущих здесь, медленно, используя силу Стержня и мыслей местных обитателей.

– Вроде того, что происходит в пустоте?

– Отдаленно. Суть та же, но здесь процессы гораздо более тягучие и сложные. Мимолетные мысли не способны внести мгновенные изменения в обстановку, но со временем город подстраивается под горожан.

– Понятно. – Буркнула я и уставилась на Владимира.

Он снова казался молоденьким пареньком, светловолосым и просто одетым. На улице, кстати, было тепло, я в своей весенней толстовке даже вспотела.

– Сейчас мы прогуляемся немного, ты покажешь, что умеешь, я расскажу, чему тебе требуется научиться. Чтобы для тебя следующий визит сюда не был сюрпризом, первым делом научимся связываться. Ок? – Владимир посмотрел мне в глаза.

– Да, давайте. – Я смущенно отвела взгляд.

Он медленно пошел вперед, по пути продолжив говорить, я поспешила за ним.

– Ничего сложного в телепатической связи с тем, кто дал тебе доступ к этой связи, нет. Это не к рандомному существу в голову лезть, там умение нужно и сила духа, это по части скрисов, тебе этому не дано научиться, раз Арт записал тебя в охотники. В нашем же случае тебе нужно настроиться на диалог, представить в мыслях какую-то ассоциацию на собеседника, с четким намерением заговорить с ним. У тебя в голове на этот момент должен возникнуть яркий образ того, кого ты вызываешь, пусть даже это только деталь, но она должна быть прямо связана с этим человеком и ни с кем другим. Кому-то проще представить лицо собеседника, кому-то вещь, которая о нем напоминает. Создав образ, имея намерение начать диалог, ты почувствуешь либо контакт, либо пустоту. При контакте можешь вещать, получишь ответ, либо я появлюсь рядом, если будет возможность. Если в ответ пустота, значит либо что-то делаешь неправильно, либо я никак не могу ответить. Пробуй.

– Значит, ассоциация… – Тихо пробормотала я.

Что у меня накрепко запало в душу, касаемо него? Кепка. Он в ней был и в прошлый раз. В моей голове она как будто часть его портрета. У меня ужасная память на лица, поэтому вообразить его лицо я и пытаться не буду, это пустая трата времени. Поэтому кепка. Придумать бы теперь, о чем говорить. Одновременно с тем, как я придумала вопрос, вызвала образ его серой кепки.

"Далеко еще идти?" – Не открывая рта, спросила я.

"Несколько минут." – Промелькнула мысль в моей собственной голове, однако я четко знала, что она не моя.

– Странное ощущение. – Уже вслух сказала я

– Привыкнешь. – Так же вслух ответил Владимир.

Мы прошли метров триста прямо, мимо кирпичных двух-трехэтажных домов, до ближайшего переулка, и свернули налево. По пути нам то и дело попадались припаркованные у ворот или оставленные прям на обочине машины, в основном те, что на земле были бы безумно дорогими. В конце улицы, на которой мы оказались, был виден спуск к воде. Кажется к большому озеру или даже морю. Виднелся также обширный песчаный пляж. Людей я не заметила ни в городе, ни у берега. Не было видно и кошек, своевольно разгуливающих по заборам, как и лающих на прохожих с привязи собак, к которым уже привыкла на Земле. До воды оставался примерно километр. Дома ближе к пляжу становились все мельче, стояли реже. Вот уже мы дошли до деревянных коттеджей с собственным садом. Видимо кому-то из местных жителей по душе жить на земле и проводить часы отдыха выращивая овощи и ухаживая за частными владениями. Некоторые домишки казались совсем крошечными по сравнению с соседними особняками, но смотрелись очень уютно и ухоженно.

– А где ты живешь? – Спонтанно решила поинтересоваться я.

– Тебе интересно?

– Ну да, почему нет? Ты сам сказал, нам какое-то время придется проводить вместе, почему бы не подружиться?

– Подружиться? – Владимир рассмеялся. – Не думаю, что это так необходимо. Я сделаю то, что на меня повесили и дальше идет каждый своей дорогой. – Серьезно продолжил он.

– Как скажешь.

Мне стало обидно. Он вытащил меня из моего мира, бесцеремонно и грубо, не предупредив и не обговорив, готова ли я вообще, командует и я слушаюсь. Понимаю, что ему самому это доставляет мало удовольствия, но можно было бы быть и помягче.

Через минуту молчания он пробурчал: "Вот мой дом." и указал на небольшой коттедж с мансардой и просторным крылечком на самом берегу, метрах в трехста от нас.

Мы дошли до пляжа и остановились.





Конец ознакомительного фрагмента. Получить полную версию книги.


Текст предоставлен ООО «ЛитРес».

Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию (https://www.litres.ru/book/nika-nagornyh/snova-do-vesny-sem-nebes-nerra-68729361/) на ЛитРес.

Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.