Книга - Тайга

Тайга
Джули ТИ


Тайга #1
Тайга. Сколько таит она? Сколько загадочного и прекрасного в её непроходимых дебрях? Сколько сказочных историй сложено человеком о ней? И одну из них поведает эта книга. А вот правдива ли она, решать тебе, дорогой читатель.Юная Ангелина зимней ночью оказывается в глуши тайги. Средь непроходимых сугробов и лютого мороза девушку накрывает отчаянье и страх. Мало кому удаётся выжить в зимнем лесу, а уж хрупкой девушке и подавно. Но судьба к ней благосклонна. Ангелину находит Макарий. Молодой человек вырос в этих лесах и точно знает, как помочь замерзающей девушке. Парень приносит её в родное селение, где девицу ждёт удивительный мир, полный чудес и необъяснимых событий.





Джули ТИ

Тайга





Глава 1


Ангелина

Когда вас приглашает глубокой зимней ночью прокатиться компания не особо приятных вам людей, послушайте моего совета: не соглашайтесь. Я не была настолько мудра или, может, это гордыня, но сейчас стояла на опушке леса среди непривлекательных личностей, сонная и замёрзшая. Вокруг сугробы почти по колено, чистое, звёздное небо над головой, а позади километры непроходимой тайги. Поляну освещали лишь фары автомобилей, в одном из которых привезли меня на эту заснеженную поляну. А во главе этой шайки молодёжи, Михаил. Местный «плохиш» и лидер.

– Ну, Мишель, выкладывай, зачем притащил меня сюда? – фыркнула я, съёжившись от холода и обняв себя руками.

Миша хмыкнул. Он не любил, когда его называют Мишель. А назвала я его так намеренно. Хотела позлить. Горстка нищеты, лимита, отребье. Я ещё много могла придумать красочных эпитетов этой компании. Мнят из себя крутых ребят, а на деле просто обычное сельское быдло. И Миша – король города. Даже смешно. Жду не дождусь часа, когда вернусь в родную столицу.

– Принцесса, – расплылся в привлекательной улыбке парень.

Лощёный красавчик. Всех девчонок сводит с ума его улыбка. Каждая стремится заполучить внимание Миши. Каждая, но не я. Он думал: стоит только поманить, и я окажусь у его ног. Но как же ты ошибался, парнишка. Мне пришлось довольно доходчиво объяснить, что он не для меня и у нас ничего не может быть. И кого бы он не строил из себя, нам не по пути. Хотя, что греха таить, он хорош. И, возможно, будь я провинциальной дурочкой, то повелась бы на голубые глазки и подкаченный торс. Но внешней красотой меня не привлечь. Он ограниченный. Завоевал уважение горстки подростков и считает себя прекрасным принцем, способным заполучить любую красавицу.

«Что, не по зубам пришлась ягодка, Мишель?», – хмыкнула про себя.

– Я знаю, наши отношения не задались, – продолжил Миша.

Я лишь фыркнула ему в лицо. А на что ты рассчитывал, мальчик? Что меня можно соблазнить кружкой пива и лохматым букетом? Но Миша нарцисс, слишком самонадеян и, похоже, я довольно сильно задела эго короля, дав от ворот поворот.

– Я хочу это исправить, – смотря на меня в окружении своей свиты, развивает мысль дальше. – Мы с ребятами решили посвятить тебя в местные традиции. Может, тогда ты хоть немного поймёшь нас.

Делать мне нечего, как только понимать их! Кто-кто, а эти люди мне абсолютно безразличны. Живут в своей дыре и даже не стремятся выбраться. Считают, что достигли высоты, не покинув родного гнезда. Но самое непонятное заключается в том, что их вполне устраивает подобный расклад. Хотя, что может устраивать в этом городишке? Здесь нет нормальных магазинов, один кинотеатр на всю округу, про «Мак» и «Старбакс» даже не слышали. Они знакомы лишь с десятью процентами возможностей мира. И не стремятся познать остальные девяносто.

Миша обошёл меня кругом, осмотрел со всех сторон. Я лишь сильнее сжалась от холода в соболиной шубке. Специально купила её перед отъездом. Консультант обещал, что мех спасёт от любого мороза. Похоже, приврал. Местные ветра? не по зубам даже соболю. Или не стоило надевать трикотажное платье в облипку на это «свидание», а предпочесть тёплые штанишки и кашемировый свитерок?

– Ты в глуши, принцесса, почти в тайге, а люди здесь суровые и даже жестокие. Иначе никак, – перестав жадно рассматривать меня, сказал Миша.

– К чему это ты? – вскинула бровь.

– Ответь мне, милая, знаешь ли ты, какая любимая забава была у наших предков?

Если это очередная попытка соблазнения, он явно попал мимо.

– Понятия не имею, – надменно вздёрнула подбородок, – может, они искали папоротник ночами?

– И это тоже, только летом, а сейчас зима. Может, у тебя есть ещё какие-нибудь предположения?

– Мы в «отгадайку» приехали играть? – разозлилась. Я замёрзла, хотела кушать и дочитать книгу Джона Маррса, укутавшись тёплым пледом. – Выкладывай, зачем притащили меня сюда?!

– Терпение, принцесса, – улыбнулся парень. – Как там, Егор? – окликнул Миша друга, который копался у огромного и ржавого джипа.

– Почти всё готово, – ответил тот.

– Отлично, – кивнул Михаил и обернулся ко мне. – Любимым занятием наших предков была живая охота. Знаешь, что это?

– Даже гадать не собираюсь, – сложила руки на груди и пренебрежительно хмыкнула.

Парень хищно улыбнулся, заглядывая мне в глаза.

– Живая охота – это когда охотятся на людей. Живых людей, принцесса, – пояснил парень.

И тут почему-то стало страшно. В его взгляде отчётливо читались азарт и жестокость. Улыбка напомнила оскал зверя. И уверенный в своей неотразимости Миша продолжил:

– Богатые купцы и бояре, к которым ты так смело себя относишь, выбирали жертву из крепостных, из нас, по твоему мнению, – окинул он руками собравшихся. – Давали пятнадцать минут, чтобы спрятаться в лесу, а затем пускали собак по следу. И псы, конечно же, находили жертву, а после начиналось веселье.

Глаза Миши опасно сверкнули и улыбка стала шире. Он же не собирается сегодня поиграть в эту игру? И кто жертва? Окинула взглядом собравшихся. Каждый с любопытством и с какой-то злой улыбкой смотрел на меня, ехидно посмеиваясь.

– Загнанный в угол человек изо всех сил старался бороться за свою жизнь. Но куда ему, устоять перед голодными псами?

Толпа отступила немного назад, и я увидела четверку разъяренных ротвейлеров. Псы клацали зубами, разбрызгивая слюни по сторонам. Гортанно рычали, внушая страх. Рвались с поводков, поднимаясь на задние лапы. Егор еле удерживал зверюг на привези, а моя душа ушла в пятки.

– Сегодня, принцесса, мы решили возобновить давнюю традицию, только немного поменять роли, – он приблизился близко-близко к моему ошарашенному лицу. – Сегодня жертвой станет зажравшаяся, надменная сучка, которая возомнила из себя королеву мира.

– Миш, ты шутишь? – отшатнулась немного назад.

– Какие шутки, милая, – улыбнулся он, только эта улыбка больше не казалась обворожительной. – У тебя пятнадцать минут форы, поторопись.

– Вы с ума сошли! – возмутилась я. – Если со мной что-то случится…

– Это тайга, – перебил меня Миша. – Тут волки встречаются.

– Так, всё, это уже не смешно, – махнула рукой и сделала шаг к машинам, но отскочила назад, когда собаки с новой силой ломанулись на меня.

– Не теряй времени, принцесса, – обманчиво ласково ухмыльнулся Миша и хлопнул в ладоши. – Давай-давай, беги!

И я побежала. Ноги сами понесли в глубь леса. Другого выхода не было. Позади толпа ненормальных с четвёркой разъярённых псов. Громкий хохот молодёжи и надрывный лай собак разносился по округе, а я бежала, что было мочи, до конца не веря в происходящее. Наверняка это просто шутка. Местный ритуал посвящения. Они же не в серьёз натравят собак на меня? Я замедлилась, но услышав приближающийся лай, взвизгнула и понеслась с новой силой.

Морозный воздух больно обжигал лёгкие, ноги утопали в сугробах, но я бежала. Сердце заходилось в панике, из глаз сочились слёзы, но я бежала. Я не верила в происходящее, мысли путались, но я бежала. Падала и снова поднималась, мчалась прочь от голосов и лая собак. Мной овладела паника. Я не понимала, куда бегу и зачем. Главное – спастись. Любой ценой спастись. Бежать дальше и дальше.

Вскоре из груди начали вырываться хриплые стоны. Это уже истерика. Я, конечно, не ангел, хоть и обладаю ангельским именем, и не самый лучший человек, но зачем же так жестоко? За что? Я не хотела верить в происходящее. В душе теплился огонёк надежды, что все это глупый розыгрыш. Но так страшно мне не было ещё никогда!

Задыхаясь от нехватки кислорода, я упала и поползла на четвереньках, через пару метров поднялась и набирала скорость, пока больно не запнулась об камень и снова не рухнула. Встав, я с ужасом осознала, что больше не в силах бежать. Нога жутко болела, не опереться. Прихрамывая, я попыталась двигаться дальше и через три шага рухнула в пушистый снег, зарыдав от отчаянья. И когда мой крик утих, вокруг стало так тихо. Ни дуновения ветра, ни лая собак, ни голосов людей. Надежда наполнила душу. Убежала. Однако рано я радовалась. Может, я на миг оглохла, но вскоре лай оглушительной волной вернулся вновь. А также хохот и свист толпы.

«Всё кончено», – обречённо подумала я. Утирая слёзы, отползла к ближайшему дереву и опёрлась об него спиной. Я все ещё не верила в то, что толпа этих ненормальных способна отдать меня на растерзание голодных собак. Хотя… я сильно обидела Мишу. Унизила на глазах у его свиты. Но как было донести до его одурманенных мозгов, что он мне не нужен. Вот и созрел план в голове. Он пригласил меня на очередную вечеринку. Я не раз отказывалась, но в этот раз решила пойти с одной целью. Парню нужно было объяснить в грубой форме, что он мне не ровня, раз человеческих слов не понимал.

Он заехал за мной в девять вечера, на своей гордости. ВАЗ 2112, купе, ко всему прочему! А я боялась даже сесть в неё, насколько ржавой и старой она выглядела. Но тогда было не время показывать своё фи. Нужно было правдоподобно отыграть, чтобы Миша поверил в искреннюю заинтересованность. В его доме закатили очередную вечеринку. Толпа местной гопоты, литры дешёвого алкоголя и доступных девушек. Моё нутро сжалось от отвращения, как только я переступила порог этого дома. Хотя встретили нас как полагается: громкими криками и овациями. Мишу уважали в этих кругах, но я не собиралась окунаться в его мир. С порога натянув маску надменной сучки, я скинула дорогую шубку в руки Миши и прошла в гостиную. Громко играющая из колонок музыка раздражала. Толпа уже подпитой и слегка не адекватной молодёжи подбешивала. Я привыкла к другому. Дорогие рестораны, клубы. Ну, а если дом, то как минимум с бассейном и барбекю. Это же помещение можно было с натяжкой назвать домом. Скудная обстановка. Безвкусная мебель. О дизайне здесь и не слышали. Но главное люди. Деревенщина. Девушки и не слышали о шопинге, обёртываниях и лифтинге. Одним словом – лимита.

Сглотнув комок тошноты и отвращения, я аккуратно присела на подлокотник видавшего виды дивана, а Миша умчался к столику с напитками. Он старался. Был окрылён моим присутствием. Я столько раз отшивала его, но он настырный. И что мне оставалось делать?

Притащив пиво в пластиковых стаканчиках, словно на студенческой вечеринке, он с лучезарной улыбкой протянул один мне.

– Надеюсь, оно хотя бы немецкое? – сморщила носик.

Миша лишь сделал глоток из своего стакана и блаженно улыбнулся. Последовала его примеру и тут же демонстративно сморщилась. Хотя напиток был неплохой.

– Может, есть шампанское? – протянула бокал обратно Михаилу.

– Сейчас, – парень скрылся, а вернувшись довольным, протянул фужер и принялся открывать бутыль.

– Постой, – остановила его. – Ты серьёзно считаешь эту бодягу шампанским? – уставилась в ошалелые глаза.

– Оно вроде неплохое, – слегка растерялся парень.

– Неплохое – это «Dom Perignon», «Cristal», ну, или на худой конец «Moet», а этими помоями можешь угостить какую-нибудь местную дурочку, которая готова раздвинуть ножки за бутылочку… – оглядела бутыль в руках у Миши. – «Boska», серьёзно? – расхохоталась я. – Четыре сотки не уложат меня в твою койку, красавчик.

Толпа замолчала, и даже музыка резко стала играть тише. Все слышали мою речь. Это даже к лучшему.

– Веселитесь, друзья, и смотрите не отравитесь дешёвым пойлом, а мне пора, – поднялась с подлокотника и взглянула в налитые кровью глаза Миши. – Подвозить просить не буду. Страшновато, знаешь ли, ездить на твоём ведёрке. Но ты не переживай, я возьму такси. И не кисни, – нежно тронула небритую скулу, – тут полно девчонок тебе по зубам.

И я победно ушла. Больше Миша не предпринимал попыток ухаживания, чему я очень рада. Но кто бы мог подумать, что он настолько раним и обидчив?

Сидя в сугробе, я надеялась, что снег собьёт собак со следа. Глупая надежда и мысль шальная. Без собак они точно не отыщут меня. Но стоило только подумать, как лай стал всё громче и ближе, а моё сердце сжалось от страха. Но то, что я испытала в следующую секунду, было хуже в десятки раз. Ужас. Дикий, пробирающий до глубины души ужас. Из тёмного, ночного леса на меня вышел волк. Огромный волк. Может, я настолько сильно испугалась, но моё воображение нарисовало гигантское животное ростом с человека. Всё, теперь мне крышка! Дикий зверь уж точно не пожалеет.

Закрыла ладошкой рот, чтобы не взвизгнуть, и сильнее прижалась к стволу дерева, подобрав ноги к груди. Зверь посмотрел на меня, и это был совсем не животный взгляд, а вполне осознанный и понимающий взор голубых человечьих глаз. Я сжалась в комок, забыв, как дышать. Но зверюга повернула голову в сторону шума, оскалилась и размеренно пошла на лай. Следом показались ещё три таких же огромных волка, последовавших примеру первого. А моё сознание было больше не в силах оставаться со мной. Я отключилась…




Глава 2


Макарий

Эта ночь была особенно черна. Небо заволокло тяжёлыми тучами. Непроглядная тьма накрыла тёплым одеялом непроходимый лес. Но я со своим другом, будто не замечая преград, мчался вперёд. Ловко огибая широкие стволы многовековых деревьев, мы привычно бежали по сугробам, не обращая внимания, как глубоко утопаем в белых снегах.

Эта ночь особенная не потому, что не видно луны и звёзд и при этом необычно тихо. Не потому, что дикие животные непривычно затаились в своих убежищах. И не потому, что грядёт великая буря, которая не повторялась вот уже несколько зим. Нет. Эта ночь отличалась от предыдущих тем, что духи показали мне её. Потому что только я способен спасти её. Выжить в разгар буйства стихии в лесу не подвластно никому, даже людям из моего рода. Ну и, конечно, я намерен ещё разок взглянуть в эти удивительные зелёные глаза.

– Макарий, куда мчишься? – прокричал друг из-за спины.

– Не отставай, Тихомир, я видел её! – ответил.

– Кого ты видел? – резко затормозил тот.

Голос Тихомира был раздражённым. И это не удивительно. Мало кому понравится выбираться из тёплой постельки холодной зимой и мчаться в лес. Но мне нужна его помощь. Я оглянулся, поняв, что друг отстал, и, улыбнувшись, прокричал.

– У неё глаза зелёные, как у кошки. Я таких ещё не видел.

Друг нахмурился.

– О ком ты баешь[1 - БАЯТЬ – БАЯТЬ, баю, баешь. Устаревшая форма: говорить, толковать. Толковый словарь Ушакова. Д.Н. Ушаков. 1935 1940]?

– Баешь, баешь, – заворчал я, – так говорили наши деды, а ты не похож на седовласого старца.

– Это язык предков! – возмутился Тихомир, подходя ближе и отряхивая с одёжи налипший снег.

– Это древность. Побежали, ей помощь нужна, – рванул с места.

– Погоди, Макарий! – воскликнул Тихомир и кинулся следом за мной.

Мы бежали, не зная усталости. Бег привычен нам. Если знаешь маленькие секреты, бег даже по самым глубоким сугробам будет лёгкой забавой. А наша жизнь устроена таким образом, что без бега не уцелеть. С детства нас учили стойкости и выносливости. Без знаний и физической силы сложно в тайге. Поэтому хлюпики вроде Завида никогда не станут шамахами. Мы же с Тихомиром относились к другой группе. Мы элита. Одни из самых сильных парней в роду. Старейшины нам пророчат великое будущее. Особенно мне. И я не разочарую. Придёт день, и я буду во главе селения. Или, как отец, стану хранителем рода.

– Так, постой, – я так резко затормозил, что Тихомир чуть не влетел мне в спину. Оглянулся по сторонам. – Кажется, нам туда.

Осторожно ступая, стараясь не издавать лишнего шума, мы направились к огромной ели. Необъятный ствол, покрытый снегом, раскидистые лапы многовекового дерева скрывали от глаз самое интересное. Ночной лес может быть коварен. А это место и подавно. Деревья растут слишком близко друг к другу. Внизу кустарник. Взору предстаёт слишком мало, чтобы оценить опасность, поэтому нужно быть осторожным и не торопиться бросаться сломя голову в неизвестность. Соблюдая дистанцию, мы обошли кругом дерево, и тут я увидел припорошенный снегом тёмный сугроб.

– Смотри! – воскликнул я, сразу поняв, что это.

Тихомир взглянул в указанную сторону и под большой берёзой увидел холмик. Он был грязно-коричневого цвета, что непривычно для этого времени года.

– Пошли, Макарий, это, похоже, медведь, – запаниковал друг.

– Какой медведь, балда, – хохотнул я от души, – они спят глубоко под снегом.

– А вдруг это шальной медведь?

– Не говори глупостей. Это она, – задорно улыбнулся и смело шагнул к сугробу.

Бесшумно подкравшись, я увидел припорошенное снегом тело. Скрючившись пополам, оно лежало бездвижно и казалась бездыханным. Присев на корточки, я лёгким движением стряхнул снежинки с пушистого меха. Тело так и не шелохнулось. Тогда я аккуратно перекатил его на спину, и сразу стало понятно: никакой это не медведь, это была девушка. Бледная, как высохшая кость, бездыханная и неподвижная. И, хотя черт лица в темноте леса было не разглядеть, я сразу понял, что увидел именно ту девушку, которую показали духи. Причём она была не обычной девушкой с белыми волосами, шёлковой волной рассыпавшимися по тёмному меху её шубки. Посиневшие губы сигнализировали: она замерзает. Оставалось совсем мало времени, чтобы спасти её. Не раздумывая, я просунул руки под хрупкое тело и поднял.

– Что ты делаешь? – спросил Тихомир.

– Её нужно отнести в селение, иначе замёрзнет насмерть, – пояснил другу и аккуратной, но твердой походкой направился в сторону дома.

– Мы не можем отнести её в селение. Она же обычный человек, – крутился вокруг меня друг.

– А ты у нас не обычный? – ухмыльнулся.

– Ты понял, о чём я! – возмутился Тихомир и уже шёпотом добавил: – она не умеет общаться…

– Тише, – перебил я друга, – они слышат.

– Точно, – протянул Тихомир, – и поэтому мы не можем отнести её в селение.

– Нет, друг мой, мы не можем оставить её тут умирать, – подытожил я и прибавил шаг.

– Ты говорил, у неё глаза зелёные.

– Да, – восторженно подтвердил, – я таких никогда не видел.

– Мой дед говорил, что девушек с зелёными глазами сжигали на костре, потому что они были ведьмами.

– Ну, может, во времена твоего деда так и было, – пожал плечами.

– Макарий, у неё и волосы белые! – догнал меня Тихомир. Он слегка отстал, потому как я уже со всех ног мчался к нашей общине.

– И что, – лишь хмыкнул в ответ.

– Она точно ведьма! – не унимался он.

– То, что она не похожа на наших девушек, ещё не делает её ведьмой, – фыркнул в лицо друга.

– Старейшины не позволят ей остаться, – настаивал на своём Тихомир.

– Поспеши, – проигнорировал замечание Тихомира. – Ей нужно в тепло.

Я мчался к селению сквозь снега, прижимая замерзающую девушку к груди.

«Нужно торопиться», – одна мысль в голове. Румянец отлил от щёк, на реснички налип иней. Ещё немного и будет поздно. Тихомир еле поспевал за мной, негодуя.

– Макарий, ты не понимаешь. Приводить чужаков запрещено, – кричал он вслед.

Его настойчивость начинала раздражать, поэтому я резко затормозил, так что друг снова чуть не врезался в меня. Я обернулся и сделал два быстрых шага к нему.

– И что ты предлагаешь?! – возмутился. – Оставить её в лесу?

– Да, именно это я и предлагаю!

– Духи накажут тебя за эти мысли. Они учат нас помогать нуждающимся.

– Она ведьма!

– Ведьма, ведьма, заладил, – фыркнул я, отворачиваясь и продолжая путь. – Она девушка! И она замерзает!

Только на самом рассвете нам удалось вернуться домой. Всю дорогу я молился, лишь бы не стало поздно. Лишь бы успеть. Я старался отогреть её теплом собственного тела, но этого было мало. Ей может помочь только тёплый костёр и уютная хижина. Надеюсь, старейшины поймут и не заставят оставить её в лесу. Не смогу жить, если не увижу эти глаза наяву.

Конечно, люди селения были шокированы появлением чужака на их территории. И многие даже осудили мой поступок. Но как я мог оставить её в снегах? Как мог позволить замёрзнуть? Ведь сами духи показали мне её. Это ли не знак, что её нужно спасти.

И пока народ негодовал, решая, что с ней делать, цвет лица девушки стал мёртвенно-бледным. Она серела на глазах.

– Доброгнев, – обратился я к главе рода, – прошу тебя, ей нужно в тепло.

Доброгнев лишь молча взглянул на замерзающую фигуру в моих руках. Он был мудр и стар. Проседь в его волосах – результат опыта и познания истинного смысла жизни. Он должен понять! Он должен позволить ей остаться.

– Макарий, мальчик мой, – размеренно начал старик, – ей не место среди нас, – подытожил глава и, развернувшись, собрался уйти.

– Её мне духи показали! – воскликнул я.

– Духи, говоришь? – обернулся Доброгнев.

– Да! Как, по-вашему, я бы смог отыскать в лесу маленького человека?

Доброгнев нахмурился, обдумывая решение, которое могло спасти жизнь девушке, а я во все глаза уставился на него. Он не может бросить беззащитную, хрупкую девицу в лесу. Он не такой. Он герой, великий шамах и охотник в прошлом, а сегодня – старейшина и глава рода. Он спасает, а не губит.

– Бабушка Ефания! – крикнул он, а на моём лице появилась довольная улыбка.

– Что столпились? – послышался хриплый старый голос бабушки Ефании.

– Здесь помощь нужна, – ответил ей старейшина. – А вы все расходитесь по своим делам. Нечего тут больше глазеть.

И шаркающей походкой старик побрёл в свою хижину, а бабушка, напротив, возникла передо мной.

– Бабушка Ефания, – начал было я, когда женщина подошла ближе.

– Тише, внучек, – властно проговорила старушка. – Кто это у тебя?

Бабушка Ефания была самой пожилой и мудрой женщиной общины. Её все уважали и даже остерегались. Обладая добрым взглядом и притягательной улыбкой, старушка производила впечатление милейшего создания. Невысокая ростом, сутулая, обветшалая кожа морщинистыми складками покрывала лицо. Но в то же время женщина была сестрой главы рода и обладала суровым нравом. Ей мало кто перечил и к её мнению всегда прислушивались.

Старушка приподнялась на носочки, чтобы разглядеть девушку, которую я держал на руках. Стянула меховую рукавичку и морщинистой ладонью дотронулась до лба юной девы. Нахмурив брови, бабушка Ефания скользнула рукой под ворот шубы.

– Быстро в моё жилище, – проговорила она и, повернувшись, направилась прочь.

Я поспешил следом. Драгоценные секунды таяли, утекали, словно талая вода. Медлить было нельзя. Бабушка размеренным шагом шла до своего шатра, а мне казалось, она двигалась слишком медленно. Но торопить я её не решался только лишь из уважения. Она прожила долгую жизнь и знала, что делала. Надеюсь, знала. Она не просто так считалась лучшей целительницей всей общины. Но ведь она стара и может забыть многое. Хотя моя сестра говорит, что бабушка в полном здравии и ещё всех нас переживёт. Бабушка Ефания учит Забаву премудростям врачевания. В будущем сестра займёт ее место.

Преодолев мучительно долгий путь от центральной поляны с кострищем до хижины бабушки Ефании, мы оказались внутри. Быт у нас был не замысловат: только всё самое необходимое. Жилища представляли собой шатры из кожи убитых охотниками животных. Отличный материал. Не продувается ветрами тайги, сохраняет тепло. Как правило, в шатре стояли лишь кровать, состоящая из деревянного настила, застеленная мехами и пуховыми одеялами. На полу раскиданы шкуры, чтобы сохранить тепло. В центре тлел очаг. Металлическая чаша с высокими бортами и глиняным основанием, чтобы хранить тепло. В неё подкидывали горячие угли от кострища, которые медленно тлели, отдавая свой жар. Сколоченный местными умельцами из досок стол и табурет. Освещением служила лучина, дарящая тусклый свет. В двадцать первом веке мой род не принимал блага цивилизации в виде электричества и газа, от чего я искренне негодовал. Ведь можно следовать традициям и принимать новшества. Но каждый раз, когда я приносил очередную штуковину из города, старейшины сильно бранились и выкидывали находку, к моему великому разочарованию. Но что плохого в фонарике или газовой горелке?

Я уложил девушку на кровать и отступил на шаг. Бабушка Ефания принялась колдовать над травяным сбором для согревающего чая.

– Мне нужна хмельная вода, – обратилась она ко мне, пока я, как завороженный, разглядывал гостью.

Эта девушка очень отличалась от жителей моего селения. Люди больших городов, так называли их сельчане. И встречались они на моем пути не часто. Да и те, что приходилось видеть, были мало похожи на хрупких красавиц. Чаще это были браконьеры или охотники. Мужланы с ружьями наперевес. А тут чересчур худая, маленькая и хрупкая девушка с белыми волосами. Таких я не видел никогда и поэтому было особенно сложно оторвать любопытный взгляд.

– Что застыл? – послышался возмущённый возглас бабушки. – Я говорю, неси хмельную воду и позови сестру. Скажи, что нужна тёплая одёжа. Пусть заглянет в свой сундук. А то девочка никогда не отогреется.

– Забава, конечно, поможет, но как ты предлагаешь взять у неё одёжу? – вытаращил глаза. – Она меня покусает.

– Не рассуждай, Макарий. Действуй!

– Хорошо, – вздохнул я и, пригнувшись, вышел на улицу.

С хмельной водой проблем не было. Этого добра навалом у дедушки Ярополка. А вот с одёжей пришлось повозиться. Сестра, конечно, сразу согласилась помочь бабушке Ефании, но любимый меховой кафтан, который сшила сама, пуховые штанишки, вязанные долгими тёмными вечерами под свет лучины, и, конечно же, унты из оленьего меха, отдавала с боем. И только вспомнив долг будущего врачевателя, скрепя зубами, согласилась поделиться ценными вещами. В конце концов, ради спасения жизни можно пожертвовать столь дорогими сердцу одёжами. Несмотря даже на то, что сапожки подарил любимый папа.

Я вернулся в жилище Ефании с охапкой тёплых вещей, бутылкой хмельной воды и сестрой, которая без слов кинулась помогать. А я замер на месте.

Бабушка уже вовсю колдовала над почти бездыханным телом девушки, напевая на местном наречии песни духов, и медленно раздевала незнакомку. Затем подожгла лечебные травы, которые тлели у кровати. На очаге подогревался чай, который должен помочь согреться. Зрелище, что престало перед моим неискушённым взглядом, поразило своей красотой: под меховой шубкой, которая наверняка особо не грела, оказалось ещё более хрупкое тело, чем я мог представить. Подобного платья я ещё никогда не видел на изящной женской фигуре. Оно обтянуло стройное тело, не скрывая совсем ничего. Это был шок! Словно она обнажена, хотя и прикрыта одеждой. Волнующие изгибы предстали во всей красе. Пользуясь тем, что бабушка была увлечена своим занятием, я впервые в жизни с любопытством рассматривал манящие женские формы. В моём селении девушки носили удобную и свободную одежду. Под ней мало что разглядишь. Хотя в особенно жаркие летние дни девушки оголяли руки и ноги до щиколотки. И тогда так загадочно улыбались, замечая любопытные взгляды парней. Лишь после обряда сочетания браком, мужчина мог воочию увидеть и оценить всю красоту своей жены. А здесь буквально не было простора для фантазии. Конечно, я смущался, но не переставал с интересом разглядывать незнакомку. В моих кругах так в наглую пялиться на девушку зазорно. Неправильно. Но что я мог поделать, когда взгляд сам собой стремился познать каждый изгиб стройной талии и округлой груди.

Это был самый эротический момент в моей жизни. Возбуждение не заставило себя ждать: в лицо ударил жар, а по позвоночнику стекла тонкая струйка холодного пота. И где-то в глубине души я стыдился того, что происходило с моим организмом, но ничего… абсолютно ничего не мог с этим поделать.

– Чего замер-то? – отрезвил голос бабушки Ефании. Я смог оторвать глаза от манящих форм и перевести растерянный взгляд на неё. – Всё принёс? А теперь брысь отсюда!

И я вышел прочь. Что ещё оставалось? Но чувства, что бушевали в душе, не хотели униматься. Чтобы успокоить себя, я принялся короткими быстрыми выдохами выпускать воздух из грудной клетки. Голова слегка закружилась, и стало невыносимо жарко. Резким движением руки стянул с себя меховую шапку, позволяя ветру раскидать волосы, как ему вздумается. Но ничего не спасало. Нарастала нервозность. Я превратился в сжатый комок, который мог в любую секунду взорваться. И катализатором послужил мой лучший друг.

– Ты в порядке, Макарий? – заботливо спросил он.

– В полном! – разъярённо буркнул. – Заняться нечем? Иди потренируйся отпускать сознание, может хоть в этот раз получится!

И швырнув шапку в снег, я рванул в лес. Жарко было настолько, что внутри всё буквально кипело. Нужно остудиться. Я мчался вглубь заснеженной тайги и, оказавшись на знакомой поляне, вдали от селения, рухнул лицом в сугроб. Уняв сердцебиение, перекатился на спину, устремляя взгляд на верхушки деревьев. Тихо. Так тихо не бывало давно. Пушистый снег мягкими снежинками слетал с веток деревьев, падая на лицо. Я погрузился в транс, убаюкивая сознание. Всё наладится, душа успокоится. И через какое-то время эмоции отпустили. Умиротворение, баланс, спокойствие и… стыд. Обидел друга. Я же был в курсе, как он старается. В его возрасте почти каждый уже имеет тотемного зверя. А ему всё не удавалось побороть внутренние барьеры. И ведь знал, как он переживает из-за этого, но надавил на самую больную мозоль. Не похоже на меня. А, может, Тихомир прав и эта девка ведьма? Она околдовала меня, не иначе. Откуда тогда такая реакция? А ведь с ней осталась Забава и бабушка Ефания. А что, если она околдует и их? Я принёс беду в родное селение. Не подумав, уничтожил самое дорогое!

Сломя голову я кинулся обратно к общине. Пока не поздно я должен исправить то, что натворил. Только бы успеть. Только бы сестра была в порядке.

Запыхавшийся я подбежал к жилищу бабушки и замер на месте от внутренней тревоги и страха за близких. Глубоко дыша, ошарашенный собственными мыслями, я боялся сделать шаг через порог. А что, если я опоздал? Процесс запущен, и она уже одурманила их? Но в следующую секунду вышла Забава. На вид обычная, только слегка уставшая.

– Чего всполошился-то? – удивлённо спросила сестра. – Всё с ней будет хорошо. Мы сделали всё, что могли, а сейчас ей просто нужно поспать.

Я не смог вымолвить ни слова от ужасающих мыслей. А Забава лишь мило улыбнулась.

– Не переживай, братик. Ты сделал всё правильно.

– Вы в порядке? – только смог вымолвить.

– А нам-то что будет? – задорно хохотнула сестра. – Но с тебя новая шкура на кафтан.

– Хорошо.

– Иди отдыхай, братик, – она заботливо коснулась моего плеча и пошла по своим делам, а я, немного придя в себя, отправился к Тихомиру. Обидел-то его выходит зря.

Жуткое и непривычное до этого момента чувство стыда накрыло меня, пока я шёл к шатру Тихомира.

– Что я наделал? – вслух произнес я и сильно ударил себя по бедру. Никудышный из меня друг выходит. Тихомир всегда был рядом. Искренне радовался моим успехам. Ни капли завести. А я… взял и ткнул носом в перегной. Но я не со зла. Никак не хотел обидеть его.

Щёки пылали, руки безвольно висели вдоль тела. Отрицательно помотав головой, на секунду застыл у входа в жилище. Тяжело вздохнул и всё же зашел внутрь. Я сожалел, что наговорил лишнего. Надо бы извиниться.

Друг, взывая к духам, в трансе сидел на полу, поджав под себя ноги, с раскрытыми ладонями, лежащими на коленях для концентрации силы. Глаза закрыты, мышцы лица напряжены. Он изо всех сил пытался выпустить сознание для связи с миром духов. Он старательный. И почему процесс переселения мне даётся куда проще?

Не стал отвлекать Тихомира и присел напротив. Приняв ту же позу, я пытался отыскать связь с другом. И хоть ещё ни одному шамаху ранее не удавалось проникнуть в разум человека, я всё-таки старался прочитать мысли Тихомира. Напрягая всё своё естество, я гнал мысли прочь к духам, молясь, чтобы они направили поток в нужное русло. Но тщетно. Разум человека закрыт намертво. Живое существо должно само захотеть впустить в сознание. А кто захочет, чтобы в его голове копались?

– Остыл? – услышал голос Тихомира и открыл глаза.

– Прости, друг. Не знаю, что нашло на меня, – виновато проговорил я.

– Ты всё правильно сказал, – поднялся Тихомир на ноги и уселся на кровать. – Похоже, не быть мне шамахом. Пора смириться и освоить профессию плотника.

– С ума сошёл? – подскочил на ноги. – Ещё есть время раскрыть сущность. Тебе нет и двадцати пяти.

– Доброгнев говорит, это возможно лишь до двадцати. А я уже прошёл этот порог.

– Глупости! – отмахнулся от друга. – У тебя полно ещё времени.

– Хорошо тебе говорить, – отвёл взгляд. – Сам-то в четырнадцать получил благословение, а годом позже и тотемного волка.

Тихомир прав. Мне всегда легко давалось всё, что связано с шаманством. Не знаю почему. Отец говорит, что мы потомки великого Дарена. Может, поэтому?

– Слушай, друг, – присел рядом с Тихомиром и закинул руку на его плечо, – не время отчаиваться. Нужно верить. Это главное. Вера – сильнейшее оружие. Были случаи, что паробъком[2 - ПАРОБЪК – с Древнеславянского мальчик, парень.] удавалось обрести тотемного зверя ближе к тридцати. Мне отец рассказывал.

– Но Доброгнев говорит… – начал Тихомир, удивленно взглянув на меня.

– Доброгнев, Доброгнев, – перебил друга, слегка встряхнув, – он старый Леший. Ему уже пора на покой. И потом, когда мы его слушали?

– Ха, – хохотнул Тихомир, – точно! Особенно прошлой весной, когда ты, несмотря на его запрет, пошёл к восточной горе. Ох, и жутко было встретить на пути разгневанного медведя, – весело продолжил друг.

– Верно! Визжали мы с тобой не хуже девиц. Но если вспомнить, именно ты смог остановить зверя тогда.

– Да, – блаженно улыбнулся Тихомир, вспоминая, как сумел вразумить медведя одним только взглядом. – Зато ты в тот день смог приручить беркута, – нахмурился друг.

– Не обо мне речь! – приободряюще шлёпнул ладонью по плечу. – Ты остановил медведя, а значит, не все потеряно! Просто верь в себя.

– Может, ты и прав.

– Вот вы где! – в шатёр вошла маменька Тихомира.

Светлая женщина. Всегда с широкой улыбкой и добрым взглядом. Иногда я завидую Тихомиру, что он может жить рядом с родителями. Хотя зависть – плохое чувство. Оно разрушает и пагубно влияет на связь с духами. Но я ничего не могу с собой поделать.

Вот и сейчас, когда женщина мило улыбнулась и заботливо прильнула губами к щеке сына, мне резко стало не по себе. А Тихомир недовольно сморщился.

– Мам, ну зачем это? – возмутился друг.

Женщина лишь задорно хихикнула и обняла сына, приложив его голову к груди.

– Это замечательно, что я вас нашла, – сказала маменька. – Женщинам на кухне нужна мужская сила и выносливость.

Мы с Тихомиром в панике переглянулись. Самое нелюбимое занятие всех мужчин – помощь на кухне. Да я уж лучше натаскаю тонну воды или пойду помогать плотникам, чем окажусь там, среди толпы неугомонных женщин.

– Ох, как же я забыл, – встрепенулся друг, – я обещал Ярополку помочь с дровами.

Я не успел и возмутиться, как Тихомир шмелём вылетел из шатра.

– Эээ, – нехотя подал я голос, запуская ладонь в волосы и скользя по шее, – я тогда, наверное, на кухню.

– Вот и отлично, – обрадовалась Ямира.

И я пошёл к единственному в нашем селении деревянному дому, где располагалась кухня, огромный зал, предназначенный для приёма пищи, и местный госпиталь. Постройка разделена надвое и имеет отдельные входы для столовой и лазарета. Не могу сказать, что хотел провести полдня в компании кухарок, но и худшим занятием в сложившейся ситуации это назвать сложно. Ведь как только я остался один, голову начали заполнять образы загадочной незнакомки. Её силуэт стоял перед глазами, словно дух, призрак. Я никак не мог отделаться от ощущения, что медленно схожу с ума. Как одной девушке удалось проникнуть в моё сознание даже не сказав ни слова? И, чтобы не думать об этом, я решительно вошёл в помещение, где кипела работа.

Накормить наше селение – та ещё задача. Я перечистил тонну картошки, натаскал литры воды, спустил в подпол десятки закруток. И это лишь половина из того, чем я смог пригодиться женщинам. А мысли о спасённой блондинке всё равно заполняли всю голову. Я думал о том, выживет ли она? А если и выживет, то что я ей скажу? Как смогу подойти? Я ждал момента её пробуждения и одновременно боялся. Я не знаю, кто она, что забыла зимой в лесу и почему её преследовали собаки, которым теперь всё равно. Стая волков отправила их к праотцам. Только это я знал наверняка.




Глава 3


Ангелина

Как же спокойно и тепло в этом лесу. И тихо. Пугающе тихо. А может, это рай, ну или ад. Хотя нет, точно рай. Иначе мне не было бы так хорошо и умиротворённо. Кажется, я проспала сутки. По-другому объяснить такой душевный подъём не получилось. Первый раз за долгое время я по-настоящему отдохнула. А может, я в своей комнате и всё случившееся лишь дурной сон? Потянувшись и сладко зевнув, я распахнула глаза.

– Мама? – хрипло позвала я.

И, не услышав ответа, сразу поняла: здесь её быть не может. Слегка приподнявшись с кровати, я огляделась: незнакомое и убогое место. Может, я ещё сплю. Зажмурилась и попыталась прогнать дурное видение, но открыв глаза, убедилась, что всё вокруг более чем реально.

Деревянный стол, заваленный глиняной посудой. Добротный табурет, абсолютно простой и наверняка дешёвый. Меховые шкуры на полу. Где это я? Приподняв тяжелое одеяло, обнаружила, что на меня надета странная одежда. Меховые сапожки (они показались мне даже милыми), пуховые и очень толстые штаны. И что-то вроде пальто или шубы, скроенное из кусков меха. Одежда непривычно свободная, но на удивление тёплая. Или, может, это в помещении жарко. Опустив ноги на пол, я поднялась и осмотрелась. На столе горела небольшая свечка, тускло освещая комнату. Тарелка с какими-то травами, стакан с жидкостью, пара деревянных ложек. Вся посуда простая, глиняная. Сразу понятно: оказалась я в бедном доме. Подняла бокал с жидкостью и принюхалась. Пахнет травами. И вот я уже было поднесла бокал к губам, как услышала:

– Щазже поставь!

Испугавшись, ахнула, и чаша рухнула на мягкий пол. Хорошо хоть не разбилась. Обернулась и увидела пожилую женщину в таком же пальто и сапожках. В каком колхозе так одеваются? Или совсем нет фантазии, вот и облачаются в одинаковую одежду?

Старушка с любопытством смотрела на меня, добро улыбаясь. Её потускневшие глаза, цвета янтаря, светились заботой. От неё не исходило угрозы. Поэтому душа обрела уверенность, и я спросила:

– Вы кто?

– Вы кто, вы кто, – заворчала старушка, проходя вглубь комнаты. – Здороваться изначально нужно! И это лучше ты скажи, кто ты?

– Извините, – почему-то смутилась под строгим взглядом женщины, – и здравствуйте. Я Геля.

– Здравствуй, Геля, я бабушка Ефания. Какое странное у тебя имя.

– Геля – это сокращение от Ангелины, – пояснила старушке, которая, кряхтя, уселась на свободный табурет.

– Так ты Ангелина? – я кивнула в ответ. – Послушай, дочка, никогда не сокращай и не коверкай своего имени. Имена дают духи и переиначивая их, ты навлекаешь беду на себя.

– Духи?

– Не обращай внимания, – отмахнулась старушка, – людям больших городов этого не понять. Просто послушай старую женщину, сокращая имя ты сокращаешь свои года. Поняла?

– Да, – вытаращила испуганные глаза.

– Тебе не место среди нас. Но не принеси тебя мой внук, ты бы умерла. Замёрзла. Поэтому он не мог оставить тебя в беде. Он добрый паробък, а ты чужая. Начнёшь расспросы – навредишь ему. Поэтому будь благодарна, поправляйся, мы проводим тебя в город, когда будешь готова. Поняла? – снова кивнула. – Вот и славно. А теперь отдыхай. Тебе понадобятся силы на обратную дорогу.

Ефания ушла, оставив после себя вагон вопросов. Главное, где я? Что здесь делаю? Единственное, что я поняла из слов этой старушки, что какой-то паробък притащил меня сюда. Кто этот паробък? И что это за имя такое странное? В любом случае они меня спасли. «Будь благодарна», – сказала она. И я благодарна, но хочу домой. Пусть отведут прямо сейчас!

Я поспешила выйти из комнаты в поисках загадочной старушки. Я хотела потребовать, чтобы они сейчас же отправили меня домой. Тогда и необходимости в расспросах не будет. Но каково же было моё удивление, когда я поняла, что это вовсе не комната, а некое подобие палатки. Ошарашенно обернулась, разглядывая странное сооружение. Сделала пару шагов назад. Высокий, конусообразный шатёр на вид очень походил на брезентовую палатку туристов, только стоял он не на зелёной травке, а посреди белоснежных сугробов. Громадный, высотой с три человеческих роста. Внутри не ощущалось столько пространства. Может, он двойной, чтобы сохранить тепло?

– Снова хочешь обморозиться? – задорный девичий голос послышался из-за спины.

– Нет, – я обернулась.

Очень маленькая ростом девушка, с вздёрнутым носиком и озорным взглядом стояла передо мной. Большие почти черные глаза, обрамлённые густыми ресницами, с любопытством рассматривали меня. И, наконец, налюбовавшись, девушка широко улыбнулась. Эта улыбка сделала её такой привлекательной и добродушной.

– Пошли, – коротко сказала она и, схватив меня за руку, увлекла за собой.

– Куда? – лишь смогла вымолвить я.

Девушка ничего не ответила, утащив меня в соседний шатёр. Она отпустила мою руку и кинулась к большому сундуку. Тяжёлая крышка с лёгкостью отварилась, и она принялась копошиться в ворохе тряпок. А я замерла на входе. На улице было морозно, здесь же тёплый воздух окутывал с головы до пят. Удивительные дома. Никогда бы не подумала, что в них может быть настолько тепло. Пока девушка что-то искала в своём сундуке, я огляделась. Похожая обстановка. Стол с различной утварью, два табурета и две кровати. Наверное, она живёт не одна.

– Держи, – незнакомка с лучезарной улыбкой протянула мне пуховые белоснежные рукавички и меховую, пушистую шапку. – Я Забава, сестра Макария.

– Макария? – уточнила я, натягивая шапку.

– Да! – гордо кивнула в ответ. – Это он нашёл тебя.

– Ааа, понятно. А где он сам? – Забава нахмурила бровки. – Хочу сказать спасибо, что спас меня, – поспешила добавить.

– Ах, понятно, – протянула Забава и широко улыбнулась. – Пошли, он наверняка у кострища.

Забава вновь схватила меня за руку и потащила за собой. Девушка так ловко мчалась по скользкому снегу, не боясь поскользнуться, увлекая за собой, что я даже не заметила, как мои ноги разъехались в стороны и я рухнула со всего размаха на попу.

– Ай! – воскликнула, поморщившись от боли.

Боль в копчике парализующе пронзила тело и из моих глаз брызнули слёзы.

– Ну ты забавная, – вместо того, чтобы пожалеть, расхохоталась Забава. – Кто же так ши?роко шагает?

– Я шагаю! – возмутилась. – Это вы привыкли бегать по льду, а я привыкла к «Jimmy Choo», – гордо вздёрнула подбородок.

– Чу, – ещё громче расхохоталась Забава. – Он тебя, что на руках носит?

– Это обувь, деревня! – фыркнула и поднялась на ноги, отряхивая снег с попы. Поморщилась от ноющей боли в области копчика. Надеюсь, это всего лишь ушиб и скоро боль стихнет.

– Ооо, обувь. И что это за зверь такой Джимбачу? – не унималась Забава, кружа вокруг меня и рассматривая, будто диковинного зверька.

– «Jimmy Choo», – закатила глаза, – это дизайнер.

– Дизайнер? – вытаращила глаза Забава. – А где он живёт? А мех у него какого цвета?

– Дизайнер – это не зверь! Это человек! – раздражённо проговорила я.

– Ужас! – Забава закрыла рот ладонью и буквально отпрыгнула от меня. – Вы носите обувь из человечины?!

– С ума сошла! Дизайнер – это человек, который придумывает дизайн обуви, – начала было разъяснять Забаве, но поняла, что всё это бесполезно. В глазах полное непонимание. – Забудь, – отмахнулась и направилась к поляне с большим костром.

– Деревенщина, что с неё взять, – пробормотала себе под нос и ахнула, оказавшись перед огромным костром, вокруг которого сидели мужчины и молодые парни на брёвнах.

Я не знала, сколько времени провела в палатке, но на улице уже смеркалось. Языки костра взмывали ввысь, переливаясь от жёлтого к оранжевому и ярко-алому. Завораживающее зрелище. Разрушительная мощь, которую подчинил человек. Могучая сила во власти сильнейшего существа планеты.

Вокруг костра, напевая странные песни и пританцовывая с большим бубном, обтянутым кожей, маячил старик. Он что-то подбрасывал в огонь, и тот с треском и благодарностью взмывал всё выше, почти дотягиваясь до склонившихся веток деревьев. Под восторженные возгласы собравшихся, старик с бубном вошёл в кураж, ускорил танец и запел громче.

«Бом! Бом!» – удары в бубен разносились по поляне. Песнопения вводили в некое подобие транса, завораживая своими звуками. Раскачиваясь в такт мелодии, собравшиеся вокруг костра подхватили мотив, добавляя гортанных звуков. Это было похоже на обряд шаманов. Подобное я видела лишь в фильмах про индейцев. Не хватало только трубки мира. Хотя подождите, кажется, вот и она. Мужчины по кругу передавали нечто похожее на рог, из которого валил дым. Глубоко затянувшись, люди закрывали глаза и мычали, раскачиваясь из стороны в сторону.

– Ты что здесь делаешь? – возмущённый голос бабушки Ефании отвлёк от увлекательного зрелища.

– Я… – растерялась. – Просто вышла прогуляться.

– Прогуляться, прогуляться, – заворчала старушка уже в привычной манере. – Я велела тебе отдыхать и быть в жилище.

– Ну я…

– Тебе нечего здесь делать! – перебила бабушка. – Шасть в шатёр.

Строгий взгляд старушки обрушился на меня, и впервые в жизни я решила послушно подчиниться. А тем временем странный обряд у кострища набирал обороты. Песнопения стали громче и поляну наполнили странные мычащие и воющие звуки. Я хотела уйти, как велела старушка, но тут столкнулась с взглядом молодого парнишки. Он увидел меня, и на лице его расплылась обаятельная улыбка. Глаза блеснули. И, не отрываясь от меня, он поднялся и целенаправленно направился в мою сторону. Почему он так уверенно приближается? Что ему нужно? Как-то мне стало не по себе.

– Ух ты, ты пришла в себя! – радостно заявил парень, оказавшись возле меня и бабушки Ефании.

Я удивлённо оглядела молодого человека. Кто он? Судя по широкой улыбке и блеску в глазах, он искренне рад видеть меня. С чего вдруг? Прищурила глазки. Пробежалась взглядом с головы до пят высокого и, можно сказать, могучего незнакомца. Парень был одет, как и все вокруг, в сшитый из шкур животных тулуп, похожие на мои сапоги, меховую шапку и рукавички. На лице играла задорная улыбка, а в голубых глазах – мальчишечий восторг. Почему он так радушно и открыто улыбается мне?

– Макарий, а ты не должен быть на обряде? – строго спросила бабушка Ефания.

– Бабулечка! – обнял Макарий старушку. – Почему же ты не сказала, что наша гостя проснулась?

– Макарий, – голос старушки прозвучал ещё более строго, – церемония!

– Ай, – отмахнулся парень, – там Тихомир разберётся, а у меня есть дела.

Парень перевёл улыбающийся взгляд на меня, находящуюся в полном шоке.

– Пошли со мной, – бесцеремонно схватил за руку и потащил за собой. Да что у них за привычка такая, хватать незнакомцев и куда-то тащить?

– Макарий! – нам вслед возмутилась бабушка.

– Позже, бабушка, всё позже! – прикрикнул в ответ парень.

Я была растеряна и ошарашена. Если не сказать больше. Незнакомый парень тащил меня вглубь тайги, а я даже сопротивляться не могла. Бессмысленно: он на голову выше и в разы сильнее. Я одна в незнакомом и странном месте. Что ещё оставалось, кроме как не брести следом. Но сердце заходилось в испуге. Снова лес, холод и страх. Что делать? Сопротивляться и визжать? Но разве здесь мне кто-то поможет?

– Постой, – наконец тихо попросила я и уверенно вырвала руку.

Макарий тут же остановился и обернулся, удивлённо взглянув в мои глаза. Бесцеремонно, без стеснения смотрел прямо в душу. Я не привыкла к такому. Он смущал своей прямотой, будто пытался проникнуть в мои мысли. Я опустила взгляд на пуховые варежки.

Я не была из робкого десятка. Говорила, что думала, и часто не заботилась о чувствах окружающих. Но то было в понятной и привычной обстановке. Здесь же было страшно сказать что-то не то или сделать, поэтому я неуверенно спросила:

– Куда ты тащишь меня?

– Ой, точно, – хлопнул ладонью по лбу. – Я Макарий, это я спас тебя и мне не терпится узнать как можно больше о людях больших городов. А веду я тебя на поляну. Это недалеко и там никто не помешает.

– А меня ты не забыл спросить, хочу ли я этого? – возмущённо заявила.

– Конечно, хочешь, – улыбнулся парень, не обращая внимание на дерзкие нотки в моём голосе, – ведь у тебя не меньше вопросов.

И, схватив за руку, он вновь потащил меня за собой. Я опешила от такой наглости. И даже опомниться не успела, как оказалась на небольшой поляне под заснеженной елью. В центре место для костра, рядом поваленное бревно, на которое Макарий заботливо постелил шкуру животного.

– Садись, – хлопнул он по шкуре, – я смастерю костерок, чтобы мы не замёрзли.

Делать нечего. Я обернулась назад на следы, ведущие от селения. Вроде недалеко ушли. При желании вполне можно найти дорогу назад. Затем взглянула на ожидающего моей реакции парня: тот от всей души улыбался. Я вздохнула и присела на бревно, а Макарий засуетился с поленьями, укладывая их пирамидкой и поджигая. Когда пламя разгорелось и подарило такое необходимое тепло, Макарий уселся рядом со мной.

– Ну, рассказывай, – заявил он.

– Что рассказывать? – удивлённо посмотрела на него и тут же отвернулась. Не знаю почему, но его прямой взгляд было сложно вынести.

– Байки Лешему! – засмеялся Макарий. – Про жизнь свою рассказывай.

– Тебя интересует что-то конкретное? – уточнила у любопытного парнишки.

– Всё. Меня интересует всё, – подпёр подбородок ладонью.

– Ну, что сказать… – задумалась. – Дома у нас уютней, – робко улыбнулась.

– Дома я видел. А что внутри?

– Ну… в моем, например, четыре спальни, просторная гостиная, терраса на втором этаже. Есть кинозал в подвале.

– Кинозал?

– Да. Там большой экран, хорошая аудиосистема, мягкие кресла. По выходным мы смотрим там фильмы.

– А что такое фильмы?

– Ну, фильмы это… – начала было объяснять.

– Да знаю я, – рассмеялся парень. – Видела бы ты своё лицо. Я же не совсем отсталый. У меня даже вот что есть, – достал мобильник. – Только он бесполезен здесь. Связи нет. Но ближе к городу можно и в интернет зайти.

– Здорово. И позвонить можно?

– Позвонить? – не понял Макарий.

– Ну, набрать номер, скажем, друга или родителей.

Макарий снова громко засмеялся.

– Я умею звонить и отправлять сообщения. У меня даже забиты номера каких-то людей. Только я не знаком с ними лично. Так, иногда звоню, говорим о разном. Мне вообще очень интересен ваш мир, и я много что знаю и видел. Вот только общаюсь с человеком из города впервые. Ну, в смысле, вживую.

– Понятно. А можно теперь я спрошу?

– Спрашивай, – кивнул Макарий.

– Кто вы и почему живете в этой глуши? И почему называете меня человеком большого города?

– Ну ты же живёшь в большом городе.

– Ха, разве эта дырень большой город? – усмехнулась в ответ.

– Моя дырень поменьше будет, – не заметив моей надменности, ответил Макарий.

– Так кто вы?

– Мы Северное племя, живём на этом месте много лет. Иногда перемещаемся по тайге, но сильно далеко не уходим.

– А почему не живёте в городе?

– Так велели предки, – гордо подытожил он.

– Предки? Вы что-то вроде дикого племени?

– Можно и так сказать, но дикими я бы нас не звал. У нас вполне налажен быт. Может, нет электричества и телевизоров, но нас всё устраивает. Мы живём в мире с природой и умеем ценить её дары.

– Я тоже люблю природу. Но летом, когда не так холодно.

– Ты замёрзла? – обеспокоенно произнёс Макарий.

– Если только немного, – уже более приветливо улыбнулась ему. Не знаю почему, но мне было интересно с ним. Его непосредственность и любопытство к моему миру подкупало.

Парень взял мои ладони, стянул варежки и поднёс продрогшие пальцы ко рту. Его тёплое дыхание обжигало руки, а голубые глаза заглянули в мои. Снова показалось, что он хочет проникнуть в мои мысли, гипнотизируя и забираясь под кожу. Я смутилась, почувствовала прилив жара к щекам, заёрзала на бревне. Он не делал ничего запретного, только его забота, его взгляд странно действовали на меня. Я отвернулась, пряча глаза, и вдруг замерла, когда тёплые губы коснулись внутренней стороны ладоней.

– Ты необычно пахнешь, – тихо сказал он. А моё сознание перевернулось. Я удивлённо взглянула на него.

Макарий протянул руку и коснулся моих волос.

– И волосы у тебя необычно белые.

– Это от мамы, – пробормотала я.

Он лишь мило улыбнулся и надел на мои руки варежки. Парнишка поднялся с места и подкинул несколько брёвен в костёр. Он присел на корточки ко мне спиной. И я поймала себя на мысли, что пялюсь на его широкую спину не отрываясь.

– И всё же, кто вы? – прошептала я. Он обернулся ко мне и снова улыбнулся.

– Это не важно. Сейчас главное решить, как тебя доставить домой.

И тут я поняла, что совсем не хочу домой. Мне вдруг стало интересно. Как эти люди могут выживать в таких условиях. У них же даже нет нормальных домов. А зимы здесь суровые.

– А почему вы живете в таких странных домах?

– Тебе не понравились наши жилища? – поднялся он и занял место возле меня.

– Не знаю. Я привыкла немного к другим условиям.

– А я привык так жить. Наши жилища тёплые, еда сытная, люди приветливые, хоть на первый взгляд может показаться, что всё иначе.

– Что за обряд был у костра на поляне? – с любопытством взглянула на него. А он снова улыбнулся.

– Слишком много вопросов, Златовласка. И если я на все отвечу, боюсь, домой ты уже не попадёшь.

– Златовласка?! Что ещё за прозвище? – возмутилась.

Ненавижу глупые клички, как у животных. Все эти зайки, киски, пышки… Но это даже хорошо, что он назвал меня так. Разум тут же прояснился. И на смену растерянности и смятению пришли раздражение и злость.

– Меня Ангелина зовут, – фыркнула я и гордо вздёрнула носик.

– Милое имя, – хихикнул Макарий будто его забавляло, когда я злюсь.

– И, кстати, насчёт дома. Когда вы отпустите меня? – всё так же надменно спросила.

– Можешь идти прямо сейчас, – откинулся назад, облокотившись ладонями о бревно.

– Отлично. Я так и поступлю.

Вскочила на ноги и гордой походкой потопала по глубоким сугробам. Это место казалось странным. Люди чудные. Старейшины, духи. Они будто из другого века. Лучше уйти и забыть всё, как страшный сон.

– Разве что ты не боишься заблудиться в снежной буре? – задорно крикнул мне вслед Макарий.

– Буре? – обернулась.

– Да. Судя по сгущающимся облакам, она скоро грянет. А бури в этих местах лютые. Даже звери не выходят из своих укрытий. Поэтому волка встретить мало шансов.

– Волка? – в ужасе ахнула я.

– Ага, серого и зубастого такого, – веселился парень, изображая клыки пальцами.

– Я знаю, как выглядят волки! – топнула ножкой и, потеряв равновесие, с визгом рухнула в сугроб. Макарий не сдержался и засмеялся в голос.

– Тогда ты меня проводишь, – заявила, выбираясь из сугроба.

– Ага! Корягу тебе под ноги! – продолжал смеяться парень. Я вздернула бровь.

– И что это значит?

– Это значит, что никуда я не пойду. С волком я конечно слажу, а вот буря точно нас убьёт.

– Тогда ты проводишь меня, когда буря кончится, – требовательно заявила я.

– А ты не пробовала говорить «пожалуйста»? – протянул парень и с задорным блеском в глазах уставился на то, как я пыталась выбраться из сугроба.

Похоже, о понятии «джентльмен» он и не слышал. Я тут барахтаюсь, а он забавляется! Это ещё больше разозлило меня. Нахал! Надменный мальчишка! Расселся, когда девушке нужна помощь.

– Ты меня сюда притащил, тебе и вести домой! – наконец выбравшись из проклятого снега, требовательно заявила я.

– Я вообще-то жизнь тебе спас, – нахмурился парень и поднялся с места.

– А я не просила тебя об этом, – сложила ручки на груди. – И вообще…

– Помолчи, – перебил меня Макарий и насторожился.

Совсем уже обнаглел! Ещё рот мне затыкает! Притащил в эту глушь, смеётся надо мной и ещё не даёт договорить. Такой наглости я уже стерпеть не могла, поэтому разъярённо двинулась на наглого мальчишку.

– Что это ты меня затыкаешь? Это…

– Замолкни, Кикимору мне в жёны! – прикрикнул парень и я испуганно вытаращила на него глаза. – Встань за спину.

– Я…

– Без слов, просто делай, как говорят.

Жуткий рык за моей спиной заставил содрогнуться всё вокруг. Снег большими хлопьями полетел с веток ели. Я громко взвизгнула, увидев позади большого бурого медведя. Настоящего и живого. Он пошатывающейся походкой шёл в нашу сторону, периодически громко рыча. Зверь поднимался на задние лапы, принюхиваясь. И, словно обретя крылья, я метнулась за спину Макария.

– Это медведь-шатун, – пояснил Макарий. – Наверное, браконьеры разбудили. Он ищет еду, и мы вполне сгодимся. Поэтому тихо и без резких движений идём к селению. Туда он не сунется.

– Уже можно идти? – дрожа от страха, спросила я.

– Поздно, он нас учуял.

Что значит поздно? Он нас слопает? Я не хочу. Не готова вот так погибнуть. Меня же даже не найдут. Паника проникла во все уголки сознания. Меня мелко затрясло. Рот то открывался, то закрывался не в силах произнести ни звука. А медведь фыркнул носом и громко зарычал, направившись прямо к нам.

– Учуял, – пискнула я, сжавшись в комок за могучей спиной парня.

– Мирный! – крикнул Макарий. – Спасай, брат.

С противоположной стороны поляны показался довольно крупный волк. Он расслабленно прошагал к Макарию и, взглянув в сторону медведя, оскалился.

– Не вступай в бой, просто отвлеки, – чётко проговорил Макарий и волк, к моему удивлению, ринулся на медведя.

Кружа вокруг разъярённого зверя, волк то приближался, то быстро отпрыгивал от него. Громко рычал и лаял, привлекая внимание хищника.

– Бежим, – скомандовал Макарий.

И мы рванули к селению. Возможно, Макарий привык бегать по сугробам, но для меня это было в новинку. Еле перебирая ногами, я в ужасе старалась поспеть за парнем, крепко держащим мою руку. Ноги утопали в снегу по колено, и страх, что подгонял, становился сильнее. Задыхаясь от сбившегося дыхания, я рухнула в мягкий сугроб, выскользнув из рукавички.

– Макарий! – в ужасе взвыла.

Парень резко обернулся и рванул назад. Я изо всех сил старалась подняться. Но паника подчинила. Я лишь бездумно барахталась в пушистом снеге, словно в бассейне.

– Давай, Златовласка, ещё немного, – ловко поднял меня и поставил на ноги.

– Я больше не могу, – взмолилась я.

– Можешь, – отрезал Макарий. – Ты должна.

Спотыкаясь, абсолютно без сил я попыталась сделать шаг, но ноги предательски подкосились и я взвыла, вновь оказавшись в сугробе.

– Погоди, – нахмурился Макарий, – кажется, он ушёл.

Из зарослей заснеженного леса вышел волк. Животное тяжело дышало и медленно приближалось к нам. Макарий опустился на колени, снимая рукавицы и протягивая руки к волку. Опустив голову, зверь жалобно заскулил. Парень протянул руки к его морде и нежно коснулся шеи и плеч, пропуская серую шерсть между пальцев.

– Спасибо, брат, – упёрся лбом в звериную морду.

Я в ужасе наблюдала за картиной, развернувшейся передо мной. Макарий закрыл глаза и нежно ласкал дикого зверя, а тот и не был против. Может, это ручной волк? И совсем он не дикий? Я слегка улыбнулась, приблизившись к парню и его волку, как вдруг Макарий оторвал ладонь от бока зверя. Рука была в крови.

– Мирный? – испуганно прошептал парень.

Волк пошатнулся и свалился на бок, прерывисто задышав. Макарий вскочил на ноги, рассматривая окровавленную ладонь, и в ужасе взглянул на меня. Буря эмоций пронеслась в голубых глазах парня. Страх, тревога, отчаянье. А в следующую секунду он рухнул в пушистый снег рядом с ручным волком.

– Макарий? – заволновалась я. – Что с тобой?

Я опустилась к парню и, потормошив его, поняла: он без сознания. Что делать? Оставить нельзя. Он замёрзнет. А если он уже мёртв? Рухнул, словно бревно на снег. Нужно звать на помощь. Точно, нужна помощь. И с криком «помогите» я рванула к людям.

Жители селения уже готовились ко сну, когда я, напуганная и с отчаянными криками, выбежала на поляну.

– Что случилось? – обеспокоенно подлетела ко мне Забава.

– Макарий… – сбивчивым голосом затараторила. – Он… он упал. Лежит там, – указала в сторону леса.

– Подожди. Куда упал?

– Просто рухнул на землю. Я не знаю, что с ним, – пыталась собрать мысли в кучу, но они путались. Слишком многое мне пришлось пережить. Я удирала от собак, медведя, потом этот волк и Макарий, замертво упавший в снег. С меня хватит!

– Успокойся, дитя, – подошла бабушка Ефания. – Покажи, где он.

– Там, – трясущейся рукой указала направление, – он просто упал без сознания.

– Забава, позови Тихомира, Мирослава и за мной.

– Хорошо.

Я и моргнуть не успела, как все ринулись в глубь леса. Опомнившись, я поспешила за ними вслед, но нагнала только на месте происшествия. Бабушка уже склонилась к парню, проверяя его состояние.

– Мирослав, бери Макария и неси в моё жилище, – давала она чёткие указания. – Тихомир, ты бери волка. А ты, – подняла взгляд на меня, – пока расскажи, что стряслось.

– Мы разговаривали. Там, на поляне. А потом появился медведь и Макарий приказал своему волку отвлечь его от нас. Мы побежали, я упала. Макарий помог подняться, а дальше сказал, что медведь ушёл. А волк пришёл и упал, следом и Макарий, – сбивчиво тараторила я.

– Всё ясно. Поспешите паробъки, времени мало.

Парни ловко подняли волка и Макария и понесли в сторону селения.

– Что с ним? – торопилась я за людьми.

– Не переживай, дочка, – обернулась старушка. – Мы поможем ему, а ты ступай в шатёр к Забаве и не выходи. Скоро начнётся буря.

– А как же Макарий? Можно мне остаться с ним?

– Нет, – строго ответила бабушка. – Ступай с Забавой и не высовывайся из жилища.

Что мне оставалось? Пришлось подчиниться.




Глава 4


Ангелина

Три дня за стенами шатра бушевала метель. Страшная буря со снегом и свирепым ветром. Мне строго-настрого запретили выходить из жилища. Вот и пришлось в одиночестве куковать в убогой палатке. Этот шатёр немногим отличался от того, где я очнулась. Разве что здесь было две кровати, стоявшие друг напротив друга. А так он полностью копировал дом бабушки Ефании: стол в углу, два табурета, сундук напротив. Скудно и уныло. Обстановка тяготила, я привыкла к более роскошному существованию. По сравнению с этим жилищем моя комната – просто дворец. Огромная кровать с мягким матрасом. Как же я скучала по ней. Панорамное окно с видом на тайгу, из которого я любовалась рассветами и закатами. Мне не хватает этого вида. Терраса с мягким диваном и шезлонгами. Как же мне хочется домой. Надеюсь, эта буря не продлится ещё неделю, и я наконец окажусь в уютной комнате, в тёплых объятиях мамы.

Дни тянулись невыносимо долго. Я вконец измаялась. И лишь болтовня Забавы отвлекала, хоть временами больше раздражала. Девчушка почти без умолку говорила о всякой ерунде. Порой я даже не слушала её, но была благодарна, что не совсем одна.

– А ты когда-нибудь целовалась с парнем? – очередной вопрос от Забавы.

– Да, бывало, – безразлично ответила я.

– И как это? – девушка уселась на мою кровать и подвинулась ближе, протянув горячий травяной чай.

– Мокро, – фыркнула я, всем видом показывая, что не настроена на разговор.

Мне было тоскливо от однообразия дней. Если в первые часы я изводила себя мыслями о Макарии и не замечала назойливой Забавы, то к концу третьих суток она откровенно начала доставать. Ей было интересно всё. Она задавала миллион вопросов, не скрывая своего любопытства. Но если учесть, что кроме неё больше со мной вообще никто не разговаривал, я, как могла, терпела её назойливость. Ну и за стенами бушевала стихия и вырваться в ближайшие часы из «заточения» мне вряд ли удастся. Поэтому приходилось смиренно поддерживать разговор и не думать о том, что этот шалашик унесёт куда-нибудь в горы. Вообще удивительно, как стены этого «дома» могли устоять в подобных условиях. Они опасно содрогались от каждого порыва ветра, не пуская его внутрь. Сохраняли тепло, которое поддерживал очаг в центре. Его нужно было пополнять углями и это делали мужчины, которые периодически появлялись под сводами шатра. На меня они даже не смотрели, а Забаве от души улыбались и обещали, что скоро буря закончится. Однажды я задала вопрос одному гостю о Макарии. Так он пропустил мою реплику мимо ушей. Забава потом сказала, что не стоит мне с ними говорить, они все равно не ответят.

– А почему местные избегают меня? – вспомнив недавний инцидент, спросила я.

– Ты чужая, – пожала плечами Забава.

– Но ты-то болтаешь со мной без умолку?

– Я верю брату.

– Забава, а что с ним произошло? – зацепилась за разговорчивость девушки. – С ним всё было хорошо, а потом он упал и потерял сознание.

– Не стоит расспрашивать об этом, Ангелина, – отвела взгляд девушка.

Плечи её сгорбились, она прижалась к стенке шатра и поджала ножки к груди. Эту тему она не хочет обсуждать, но я выложила чуть ли не всю свою биографию, поэтому ей придётся ответить.

– Почему? – недоумевала я. – Это как-то связано с его волком? – Забава подняла на меня испуганные глазки. Значит, я на верном пути. – Он так распереживался за него, что потерял сознание?

– Не надо, – промямлила девушка.

– Забава, с ним всё было хорошо, а потом он вдруг рухнул. Люди не падают просто так в обморок! – наступала я.

– Ты чужая! – воскликнула девушка. – И тебе не понять.

Забава вскочила с кровати и кинулась к столу. Начала что-то нервно перебирать на нём. Вещи валились из её рук. Вот и чашка с остатками чая рухнула на мягкий пол. Девушка всхлипнула и кинулась стирать с меховых шкур остатки напитка. Я заметила, как задрожали её плечи, дыхание стало прерывистым. Наверное, я расстроила её своими расспросами.

Забава производила впечатление доброй и открытой девушкой. И хоть она раздражала своими расспросами, она была единственная, кто хорошо относился ко мне в этой деревне. Мне стало совестно. Поднялась со своей кровати и принялась помогать ей. Подняла чашку, поставила на стол и, налив свежую порцию ароматного травяного напитка, протянула его Забаве.

– Знаешь, если парень по-настоящему тебе нравится, то поцелуй с ним – это волшебно.

Она подняла покрасневшие глазки на меня. Пыталась не заплакать?

– А тебе нравился кто-то по-настоящему? – шмыгнув носом, спросила она.

В шатре было на удивление жарко. Тусклый свет лучины разбавлял полумрак вечера, навивая чувство таинственности. Забава долго смотрела на меня. Я ей улыбнулась, и в ответ уголки её губ дрогнули. Она мне нравилась. В ней не было фальши. Все эмоции как на ладони. Она даже не пыталась их скрыть. И это располагало к откровенности.

– Сложно сказать… Но симпатия возникала. И когда в такой момент ты целуешь парня, ноги подкашиваются, в животе просыпается трепет и ты утопаешь в избытке нежности.

– Ого! – восторженно проговорила Забава и уселась на кровать, поджав под себя ножки. Я расположилась на противоположной. – А эта симпатия возникает сразу или должно пройти время?

– По-разному. Я читала, что бывает, видишь человека и сразу понимаешь, что он твой единственный. Ты не способна отказать ему. Всем нутром тебя тянет к нему.

– Вот бы встретить такого, – мечтательно проговорила девушка.

– Да уж, только так бывает редко. Обычно люди знакомятся, начинают общаться. Потом происходит первая близость и вскоре эйфория уходит, остаётся быт и всё рушится.

– Рушится? – нахмурилась девушка. – Но как?

– Очень просто, – пожала плечами. – Он встречает другую. Или просто уходит, заявив, что ты невыносима.

– Нет. Человеку, которому я отдамся, суждено прожить со мной долгую и счастливую жизнь.

– Замечательный план, – улыбнулась я. – И знаешь, что?

– Что?

– Я от всей души желаю, чтобы у тебя так и было.

Я наклонилась к девушке и сжала ее маленькие ладошки своими. Она смутилась, но мило улыбнулась. И в этот момент к нам в шатер зашёл человек. Сложно было понять, кто это. В руках он держал металлическое ведёрко с углями. И, прошагав к центру жилища, наполнил очаг красными огоньками. Стало ещё теплее. Но после того, как он стянул капюшон с меховой опушкой, Забава, слегка смутившись, улыбнулась.

– Здравствуй, Мирослав, – поздоровалась она.

– Привет, девчонки, – широко улыбнулся симпатичный молодой человек. – Сплетничаете?

– А что ещё остаётся? – ответила я. – Хочешь чаю? Забава сама заварила, свеженький и очень вкусный.

Забава, расширив глазки, испуганно взглянула на меня. Девушка искренне удивилась. Может, потому что я заговорила с незнакомцем первая, несмотря на её предупреждения? Или потому что он ответил мне лёгкой улыбкой? Другие даже не смотрели в мою сторону.

– Не откажусь, – ответил Мирослав и взглянул на Забаву, та сконфуженно поджала ножки к груди.

И тут я всё поняла: молодой человек ей нравится. Отсюда смущение, нерешительность и стеснение. Что ж, пора девчушке учиться общаться с парнями.

Мирослав стянул заснеженный тулуп и уселся на полу возле очага, протягивая руки к теплу. Забава поднялась с кровати и наполнила ещё одну чашку чаем. С опущенным взглядом она протянула напиток парню и тот забрал его из рук девушки, задевая тонкие пальчики. Щёчки Забавы тут же налились багровым румянцем, и она неуверенно подняла густые реснички, взглянув на Мирослава. А он хитро ей улыбнулся, будто понимая, что ещё больше смущает девушку. Хотя кого я обманываю, парень точно знал, какое впечатление производит на Забаву. Он смотрел на нее, не отрываясь, и продолжал улыбаться. Девушка отступила назад, отвернувшись к столу.

– Буря почти стихла, – сказал Мирослав, отпивая тёплый напиток. – Ветер надул удивительные сугробы. Может, мы прогуляемся с тобой, когда стихия угомонится? – спросил он у Забавы.

– Мне нужно спросить Макария, – неуверенно ответила девушка, копошась на столе и не глядя на парня.

– С ним я договорюсь, – ещё шире улыбнулся парнишка, когда Забава удостоила его коротким взглядом через плечо.

Это было мило и забавно. Я видела, как на лице девушки вспыхивает неуверенная улыбка, подогревая интерес Мирослава. Он, хлебая чай, с любопытством рассматривал её и, будто хотел подойти, но робел.

– А бабушка Ефания разрешит его навестить? – спросила Забава, оборачиваясь к парню.

– Он пришёл в себя вчера вечером. Конечно, Макарий ещё слабоват, но уже рвётся в бой.

– Я бы хотела его увидеть.

Глазки Забавы блеснули, отражая красные блики угля, когда она села напротив Мирослава у очага. Она переживала за брата. Я тоже беспокоилась за Макария, но упорно молчала. Мне было интересно узнать, как он себя чувствует, но задавать вопросы я не решалась, боялась, что не услышу ответа. Мирослав первый, кто находился в нашем жилище и не отводил от меня глаз. Но всё же его интересовала Забава, а на меня он лишь украдкой поглядывал.

– Ему нужно время восстановиться, поэтому давай дождёмся завтра и вместе навестим его, – ответил Мирослав, а Забава покорно кивнула.

– А я могу пойти с вами? – решилась подать голос.

Мирослав нахмурился, сжал кружку в руках и буркнул, не поднимая глаз:

– Не думаю.

– Я просто хочу узнать, как он себя чувствует, – настояла я.

– Он в порядке, – снова последовал сухой ответ, но это уже что-то. Другие и вовсе игнорировали меня.

– А что с ним произошло? – набралась смелости и задала вопрос, мучавший меня всё это время.

Мирослав оторвал взгляд от горящих углей и взглянул на меня. Так строго и пугающе. Он буквально вонзил в меня свои голубые глаза. Макарий делал также, только с любопытством, а не с плохо скрываемой ненавистью.

– Не надо задавать вопросов, на которые не получишь ответов, – строго сказал Мирослав. – Завтра ближе к вечеру я зайду за тобой, – обратился он к Забаве. Та снова кивнула в ответ.

Лицо парня в момент преобразилось, стоило ему взглянуть на Забаву. Взгляд смягчился, на губах появилась лёгкая улыбка. Мирослав поставил пустую чашку на пол, поднялся, подмигнув девушке, и, накинув тулуп, ушёл.





Конец ознакомительного фрагмента. Получить полную версию книги.


Текст предоставлен ООО «ЛитРес».

Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию (https://www.litres.ru/book/dzhuli-ti/tayga-68541014/) на ЛитРес.

Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.



notes


Примечания





1


БАЯТЬ – БАЯТЬ, баю, баешь. Устаревшая форма: говорить, толковать. Толковый словарь Ушакова. Д.Н. Ушаков. 1935 1940




2


ПАРОБЪК – с Древнеславянского мальчик, парень.