Книга - Узоры на ковре

Узоры на ковре
Нина Дианина


Гридария Берингар обладает тайным даром, который необходимо тщательно скрывать, иначе с учёбой в Магической академии придётся распрощаться. Однако из-за неосторожного вмешательства её спокойная размеренная жизнь меняет своё направление и начинает течь совсем по другому руслу.





Нина Дианина

Узоры на ковре





Глава 1


– Что с вами произошло, Гридария? Почему вы собираетесь покинуть занятия в разгар учебного дня? У вас ещё не сдан зачёт.

Преподаватель по приёмам обезболивания, а по совместительству заведующий кафедрой, господин Персонс, стоял перед Гридой, собираясь закрыть дверь аудитории, из которой она пыталась вырваться. Мужчина смотрел на студентку, слегка наклонив голову к плечу и скептически усмехаясь. До убелённого сединами старца ему было ещё далеко, однако опыта общения со студентами у него было предостаточно, поэтому его взгляд был вопросительным и полным иронии одновременно.

– Я сдам его послезавтра. Сейчас просто плохо себя чувствую. Наверное, простудилась вчера, – промямлила Грида, презирая себя за это жалкое блеяние и лихорадочный румянец, от которого горели щёки.

Враньё всегда давалось Гриде с большим трудом. Однако как раз сегодня её полыхающее от стыда лицо было великолепным подспорьем для обмана этого весьма уважаемого ею человека.

Да и не являлось это чистым враньём. Само собой никакой болезни не было, однако Гриду сейчас действительно колотило так, что заходилось сердце. Причиной всего этого беспорядка и сумятицы в её организме была не банальная простуда, а неприлично булькающие эмоции. Грида прямо ощущала, как от мысли о Кейте где-то внутри, внизу живота зарождается тягучее пламя, растекающееся по щекам ярким румянцем.

– Хорошо, я вас отпускаю, – внимательный взгляд господина Персонса ещё раз пробежался по стоящей перед ним девушке и его ироничная улыбка растаяла.

Об истинных причинах такого странного болезненного состояния своей студентки заведующий кафедрой так и не заподозрил, однако волны жара и ненормальное циркулирование жизненных потоков, как сильный водный маг второй степени, безусловно прекрасно уловил.

– Попрошу зайти к вам госпожу Лиронизу. Надеюсь, вы будете в своей комнате?

Девушка с готовностью кивнула.

– Да, конечно. Я сейчас прямиком отправлюсь к себе в комнату. Лягу там в постель и никуда выходить не собираюсь.

Грида потихоньку вытерла вспотевшие ладони о форменное голубое платье. В этом предупреждении господина Персонса о посещении заболевшей студентки госпожой Лиронизой, кураторшей из лечебного отдела академии, не было ничего особенно страшного или угрожающего её планам. Если Лирониза и зайдёт, то не раньше, чем через час или ближе к вечеру. Сейчас Гриде нужно совсем немного времени. Всего лишь пятнадцать или двадцать минут. Всего лишь несколько минут!

В её словах нет ни капли лжи. Никакого обмана, всё истинная правда. Сейчас она направится прямиком в свою комнату и сегодня никуда оттуда не выйдет.

– Идите, – Персонс ещё раз испытующе обежал взглядом горящую лихорадочным румянцем девушку и мысленно поморщился. В девице явно было что-то не так. Потоки были как-то необычно искажены. По-хорошему, надо было бы осмотреть девчонку как следует, но… Но дел было слишком много. Времени на то, чтобы отвлекаться на приболевшую студентку, у заведующего кафедрой откровенно не хватало. Тем более, ничего экстренного и грозящего немедленной смертью в потоках не наблюдалось. Пусть Лирониза разбирается, она за это немалое жалованье получает. Надо её побыстрее поставить в известность.

– Надеюсь, послезавтра у вас не будет проблем со сдачей зачёта, – кивнул преподаватель напоследок и поставил точку в разговоре, отворачиваясь и открывая дверь в аудиторию.

Грида ответила преподавателю благодарным взглядом и хотела было сразу же убежать, однако в последний момент спохватилась и мысленно одёрнула себя. Хороша больная, что носится по коридорам Магической академии, словно здоровая олениха!

Грида заставила себя ссутулиться и идти медленной усталой походкой, но её терпения хватило только до первого поворота. Она повернула за угол, в коридор, где Персонс уже не мог её видеть, и тело само сорвалось на бег.

До женского крыла общежития девушка домчалась стремглав, не замечая ни самого пути, ни удивлённых взглядов проходящих мимо студентов и преподавателей.

Она, нигде не останавливаясь, пролетела полупустынные коридоры общежития, ворвалась к себе в комнату и захлопнула за собой дверь.

Минуту девушка стояла на пороге, переводя дыхание и в глубине души просто поражаясь своему сегодняшнему необычному поведению, а потом метнулась к старому массивному шкафу. Да, ей сейчас нужно только зеркало! Войти в мир отражений можно было бы из любого зеркала, но из большого сделать это намного легче.

Одна из створок её шкафа представляла собой высокое, снизу доверху зеркало. Именно из него Грида собиралась отправиться в Зазеркалье.

Она горячим лбом прислонилась к холодному стеклу зеркала и закрыла глаза, пытаясь разобраться в сумбуре, что сейчас царил в её мыслях и сердце.

Там творилось что-то неподдающееся описанию. В душе сплелись клубком противоречивые эмоции: и радость, и страх, и недоумение от собственной внезапно выплывшей непредсказуемости, и стыд, и отсвет поглотивших её вчера чувственных желаний. Они раздирали девушку на части. Даже привычный упругий шар магии внутри неё из тёплого превратился в горячий и будто бы пылал у неё внутри. Может, она действительно заболела?

Девушка глубоко вздохнула, пытаясь успокоиться. Такого непреодолимого желания увидеть Кейта у неё раньше никогда не было. Оно жгло её изнутри почти с момента утреннего расставания. Как она, дурочка, раньше не понимала, насколько он красив и привлекателен, этот высокий, статный, золотоволосый и кареглазый отпрыск старинной фамилии. Как она вообще раньше могла не видеть его неделями и оставаться спокойной?

Грида оторвала пылающий лоб от холодного зеркального стекла, подняла веки и в упор посмотрела на своё отражение. На неё, глаза в глаза, с удивлением смотрела симпатичная темноволосая девушка с жемчужно-серыми в синеву глазами, пунцовым лихорадочным румянцем на щеках и кривоватой смущённой улыбкой на ярких, сочащихся памятью об утренних поцелуях, губах.

Волосы хотя и были убраны в косу, однако отливающий тёмной медью пушистый ореол вокруг головы напоминал хозяйке, что сегодня утром она проснулась в мужской комнате. Толком расчесаться и сделать аккуратную причёску не получилось.

– Ну что, наделали мы с тобой дел, – сказала Грида отражению. – Где вчера вечером была моя голова? Страшно подумать, что скажет бабушка! Однако, кто же знал, что так получится? Всё произошло словно подхваченное каким-то вихрем.

Они с отражением согласно кивнули друг другу. Вчера всё произошло совершенно неожиданно и просто молниеносно!

Грида снова прислонилась к зеркалу лбом и застонала от снова накатившей на неё горячей волны, в которой переплелись и стыд, и замешательство, и эхо испытанного наслаждения. Неужто животная страсть, что полыхала в ней сегодня ночью, её собственная? Она заставляла вести себя как… как… да просто немыслимо как! Не может же быть, чтобы та незнакомая девушка, что забыв себя, с восторгом принимала бесстыдные ласки Кейта и сама неистово и бесстыдно осыпала его ласками, была она сама! Да неужели это тоже была Гридария Берингар?

Сейчас, при свете дня, было и стыдно, и сладко, и даже немного страшно, вспоминать это накатившее вчера безумие. Почувствовать эту грань собственного характера Гриде довелось в первый раз и воспоминания как-то весьма и весьма ошеломляли. Они демонстрировали картины, совершенно не вписывающиеся в её представление о себе, как рассудительной особы, далёкой от всяческих любовных безумств.

Грида встрепенулась. Она ведь отпросилась с занятий не просто так. Желание увидеть Кейта навязчиво зудело с самого утра и затмевало собой все другие. Затолкнуть его вглубь сознания и переключиться на занятия, так и не вышло. Хотелось сорваться и бежать к Кейту со всех ног, не обращая внимания на преподавателей и косые взгляды сокурсников, будто даже единственный взгляд на него был необходим ей как воздух. Его прекрасный облик бился в сознании, напоминая о себе и мешая сосредоточиться на повседневных заботах.

У Гриды всё же хватило моральных сил и остатков гордости не бежать прямиком в мужское крыло и позорно вламываться к парню в комнату. Однако остатков гордости явно не хватало, чтобы совсем отказаться от счастья видеть его. Да и зачем отказываться? Она могла посмотреть на него из Зазеркалья. Использовать магию отражения. Редкий дар, благодаря которому Грида способна нырнуть в магическое пространство Зазеркалья прямо через эту отражающую поверхность на дверце старого шкафа. Там, в зазеркальных коридорах, уже не составляет труда найти то зеркало, что висит в комнате Кейта и… и просто поглядеть на него из-за стекла. Почему-то сейчас это было просто жизненно важно. Словно глоток воды в пустыне или, напротив, глоток воздуха в толще воды.

– Надо отодвинуть все будоражащие воспоминания и сосредоточиться, – приказала Грида сама себе и вздохнула.

Вообще-то, в Зазеркалье она бывала редко, приблизительно раз в неделю, навещая бабушку. На такие прогулки расходовалось много сил из внутреннего магического резерва. Да и пространство Зазеркалья было чуждым и опасным для людей. Там безраздельно царствовали далеко небезобидные зеркальные сущности, живущие по своим правилам и законам.

Истинные обитатели Зазеркалья кроме того, что с удовольствием тянули жизненную силу, питались эмоциями и образами, поступающими к ним из-за стекла, и находились в постоянном поиске вкусных эмоций.

Они не упускали возможности обжечь своим касанием и через него тянуть жизненную силу, так что внимания да осторожности во время прогулок по Зазеркалью магу отражения требовалось немало.

Бабушка говорила, что особенно сильные сущности способны на время сливаться с отражением и управлять человеком, образ которого отражается в зеркале, пытаясь спровоцировать его на что-то эмоционально питательное. Однако таких монстров, судя по книгам, похожих на искрящихся гигантских змей, было крайне мало. Грида в своих путешествиях ни разу их не встречала.

Кроме весьма спорного удовольствия близко познакомиться с кем-то из прожорливых бесплотных существ, был риск мелькнуть в зеркальном отражении перед людьми.

Люди, конечно, не тянули бы из Гриды жизненную силу. Однако, если кто-то заметил бы рядом со своим собственным отражением студентку лечебного факультета, свободно расхаживающую за стеклом зеркала, то об этом стало бы известно очень быстро. Причём не только ректору академии, но и королевской секретной службе, и последствия для Гриды стали бы катастрофическими.

Именно от огласки, как от основной опасности, и предостерегала её бабушка, а остальное… было менее опасным. Ставить защиту от обитателей Зазеркалья, встречающихся в его коридорах, Грида давно научилась.

За три года учёбы в академии свой секрет она не доверила никому, даже близким подружкам. Даже Кейту, хотя последнее время и очень хотелось с ним поделиться.

Пока, хоть и с трудом, получалось молчать, держать себя в руках и ловить рвущиеся с языка слова. Что-то останавливало, чтобы до конца довериться избалованному сыну королевского советника.

Однако сегодня… сегодня желание увидеть Кейта просто булькало и не давало дышать, да и магический резерв перед зачётом был полон. Она ощущала его внутри как упругий горячий шар, готовый вылететь по щелчку её пальцев.

Вообще-то, наблюдать за окружающими через зеркала Грида не любила. Интереса тайно узнавать что-нибудь у кого-то за спиной не возникало, экзамены сдавать подглядывание тоже не помогало.

А гулять просто так… Зачем? Зачем ей тратить свой магический резерв, чтобы попросту натыкаться на чью-то скучную болтовню на какие-то посторонние темы, или на пустую комнату, или на людей, попросту занятых своими повседневными делами? Бесполезное и скучное занятие.

Вот если бы у неё была какая-то благородная и великая цель, подсмотреть нечто эдакое, что защитит родную Белитанию от страшной беды. Подслушать коварные планы недругов, а потом развернуть коварство против врагов для пользы всех жителей королевства.

В общем, хотелось приложить свою магию к чему-то очень нужному и важному, нежели простое подслушивание глупых мелких сплетен внутри академии.

Полгода назад во время последней прогулки по Зазеркалью в одной из комнат женского крыла девушка совершенно случайно застала откровенную сцену в весьма живописном ракурсе. Стекло волшебного окна находилось напротив диванчика, на котором какая-то парочка с упоением предавалась плотской любви. Грида не была ханжой, она прекрасно знала об интимной стороне человеческих отношений, однако со стороны эти возвратно-поступательные движения, издаваемые парой стоны и страстное пыхтение воспринимались настолько нелепо, что девушке хватило на созерцание происходящего нескольких секунд. Постельные утехи , конечно, чрезвычайно увлекательны для участников, но спущенные до колен смятые штаны и ритмично двигающийся голый зад парня со стороны выглядел глупо и cмешно.

Восторженно колыхающийся рядом с этим зеркалом и искрящийся от удовольствия эфемерный обитатель Зазеркалья только усугубил нелепость происходящего.

Именно после созерцания той дурацкой сцены она стала гулять по зеркалам академии реже.

Грида хмыкнула и снова покраснела, хотя, казалось, куда уж больше. Нынешней ночью от страсти стонала и пыхтела она сама, с наслаждением чувствуя в себе те самые возвратно-поступательные толчки.

Господи, какой стыд! Почему со стороны и изнутри одни и те же поступки воспринимаются настолько иначе? Может, дело в том, что сейчас у неё работают мозги, а ночью они полностью отключились? Ночью тело попросту полностью перехватило у мозгов управление. Полностью, то есть, абсолютно. В голове действующими остался только рот для страстных стонов и поцелуев да уши, с восторгом воспринимающие шёпот Кейта, затягивающий в любовную трясину.

От нахлынувших снова воспоминаний о ночи, проведённой в его постели, ей снова стало жарко и душно. Низ живота набух тяжестью, а по телу пробежалась звенящая радостным возбуждением волна.

Грида вздохнула. Хватит метаться мыслями и себя грызть. Пора было признаться самой себе, что путешествие к зеркалу в комнате Кейта – дело уже решённое. Что-то животное внутри неё снова отодвигает разум в сторону и гонит её к Кейту. Может, так тому и быть? Возможно, стоит принять эту мысль и отодвинуть в сторону все опасения?

– Раз сейчас не видеть Кейта выше моих сил, значит, я должна, должна быть рядом, хотя бы просто глядя на него через стекло зеркала, – согласно кивнули они с отражением друг другу. – К тому же он сегодня днём уезжает на месяц на практику в Приграничье, где просто может и не быть зеркал. Целый месяц разлуки! Об этом невыносимо даже думать!

Этот довод был последней каплей. Да, да и да! В сторону все опасения и принципы! Увидеть его было сейчас безумно важно, иначе она просто задохнётся от эмоций!

Грида окончательно откинула все сомнения.

Она решительно положила ладони на прохладную гладкую поверхность зеркала, приблизила лицо к стеклу и посмотрела на себя в упор.

Глаза её отражения, её собственные серые глаза сияли близко-близко.

Грида сосредоточилась и зачерпнула магии из резерва. Подушечки пальцев привычно закололо от прилива магии, твёрдая гладкая поверхность упруго подалась под руками – и девушку затянул тёмный тоннель её собственных зрачков, отражающихся в зеркале.

Ну здравствуй, Зазеркалье.




Глава 2


Короткий полёт как падение – и вот она уже внутри хорошо знакомого сумеречного искрящегося коридора. Удивительное пространство Зазеркалья, будто слепленное из множества окон и окошечек, расположенных почти впритык к друг другу, как всегда клубилось туманом, переливающимся вспыхивающими яркими сиреневыми и голубыми искрами.

Грида здесь почти не ощущала своё тело. В этом магическом пространстве она плыла, перемещалась, скользила, можно было назвать этот способ передвижения как угодно, только не обычной ходьбой. Однако на этой изнанке реального мира её тело всё же существовало, и бесплотным призраком она здесь не была. При желании девушка могла поднять ладони и рассмотреть свои пальцы, приподнять подол платья, наклонить голову, но в Зазеркалье всё ощущалось иным: лёгким, ненастоящим, эфемерным. Может быть, это просто была память тела? Грида не знала.

Здесь внутри всегда было тихо и сумрачно. Хоть звуки в этом волшебном коридоре и раздавались, однако звучали намного тише и глуше. Реальный мир играл яркими красками вне Зазеркалья. Он существовал там, снаружи, за стёклами зеркал, шумный и разноцветный, воспринимаемый из сумеречного коридора словно вид из окна тёмной комнаты на залитую солнцем улицу.

За некоторыми зеркалами явно кто-то был, оттуда слышались голоса. Некоторые оставались безмолвными и пустыми.

Грида не могла даже предположить, где заканчивается этот магический коридор, состоящий из прилепившихся друг к другу зеркал, однако он казался ей бесконечным.

Этот клубящийся искрящимся сиреневым туманом коридор разветвлялся на многочисленные проходы, тоже разбегающиеся куда-то в разные стороны. Он уводил куда-то в темноту, а потом, возможно, другим ответвлением возвращался назад и соединял зеркала в одно единое пространство, которые здесь выглядели словно зеркальные соты в гигантском улье.

– Какой простор для шпионажа! – Грида скользила, стараясь двигаться посередине коридора, чтобы её отражение не всплыло в чужом зеркале.

Она уже давно осознала, почему маги отражения были лакомым куском для королевских секретных служб. Столько информации льётся через отражения! Только бери и пользуйся! Тем более, расстояния в зеркальном коридоре воспринимались иначе. Здесь зеркала располагались гораздо ближе, чем в реальном мире. Однако расстояния всё же играли свою роль: чем дальше от зеркала входа находилось отражающее стекло во внешнем мире, тем дальше от входного оно сияло в зеркальном коридоре.

Очень далеко уходить от своего зеркала входа Грида пока не решалась. Самым дальним в её прогулках было зеркало в гостиной в доме бабушки. Вероятно, Гриде нужен был какой-то толчок, какой-то особый интерес, чтобы более тщательно исследовать коридор и забрести куда-то в его дебри. Но такого толчка пока не было.

Ещё вчера она вообще считала данную ей природой магию отражения сплошной обузой. Какой в ней толк? Дар подслушивать и подглядывать? Фи, лучше бы ей досталась сильная водная магия и умение по потокам ставить правильный диагноз, как у господина Персонса. Но сегодня… Сегодня впервые на неё нахлынуло понимание ценности собственной силы.

– Я только посмотрю на Кейта одним глазком и сразу вернусь обратно, – успокаивала себя Грида, со стыдом осознавая, что ступает на скользкую дорожку отхода от собственных принципов и начинает шпионить за собственным другом. Хотя что уж тут цепляться за принципы, когда нынешней ночью отступление уже произошло по самому основному направлению!

Грида осторожно плыла по центру коридора и изо всех сил старалась не торопиться, чтобы не попасть в посторонние отражения.

Найти зеркало Кейта в этой бесконечной череде зеркал было несложно. Достаточно сосредоточиться на образе, и магия уверенно повела её к нужному чуть пульсирующему розовыми искрами небольшому светлому окну.

Девушка со всеми предосторожностями остановилась от него на безопасном расстоянии. Зеркало сияло, и оттуда доносились голоса. Это означало, что Кейт находился в комнате, однако был не один.

– Жаль, – Грида мысленно поморщилась. – Но это ведь лучше, чем ничего? Хуже было бы, если бы он уже уехал на свою практику.

Соседнее, плохо освещённое зеркало отражало комнату с богатой обстановкой, однако в ней, к счастью, никого не было. Удачно! Грида, без опаски быть замеченной, приникла к этому безлюдному полутёмному стеклу и уже из-за него осторожно краешком глаза выглянула в соседнее зеркало, которое вело в комнату Кейта.

Он действительно был не один. Грида нашла его глазами и ощутила прилив щенячьего восторга.

Кейт, скрестив ноги, с мрачным видом, восседал на кровати, уперевшись своей спиной в стену. Тёмно-зелёная форменная рубашка на груди была небрежно расстёгнута, открывая мускулистую безволосую грудь. Золотые пряди падали на лицо. Какой он красивый! Но почему он такой хмурый? Что-то случилось?

Грида встревожилась и уже внимательно оглядела комнату.

У окна на диванчике расположились два его друга. Когда-то давно Кейт представил парней девушке, однако их имена сразу же благополучно вылетели у неё из головы. С тех пор они всего лишь раскланивались, когда изредка сталкивались в коридорах академии.

Судя по всему, происходящий в комнате разговор Кейта раздражал. Он недовольно морщился, его красивые чётко очерченные губы кривились, а весь вид выражал неудовольствие.

Грида прислушалась, чуть выглянув из-за оправы зеркала.

– Доказательства где? – напористо вопрошал с диванчика полноватый блондин, которого, кажется, звали Ланс. – Нет, вы на него посмотрите! Я-то тебе поверю и на слово, но Биорсу нужны будут весомые доказательства. Слушай, Кейт, никто же тогда тебя за язык не тянул, когда два года назад вы с ним сцепились. Ты сам предложил ему это пари!

– Действительно! – поддакнул второй собеседник, худощавый парень с волной рыжевато-медных волос. – Ты же сам всё это затеял и Биорса подбил! Неужели ты уступишь ему на финишной прямой?

– Не бегите впереди магохода. Это был всего лишь последний поворот. Финишная прямая будет на практике, – мрачно покосился на них Кейт.

– О чём это они? – Грида ничего не понимала, но нахмуренные брови и кривая улыбка хозяина комнаты ей не нравились. – О чём вообще речь? Почему он злится?

– Давай, давай, показывай, не жмись, – напирали приятели. – Вытаскивай инфокристалл из заветной шкатулочки. Надо же проверить, вдруг запись с дефектом! Вдруг там лица не видно, тогда команда Биорса не примет такого доказательства.

Под этим двойным напором Кейт медленно сполз с кровати, подошёл к полке, взял в руки красивую резную шкатулочку и аккуратно поставил её на стол.

Блондин первым засунул туда нос и с завистью в голосе протянул:

– Ух ты, все ячейки заполнены. Осталась только одна пустая. Уважа-а-аю!

– Да, наш дальновидный друг тактически грамотно наметил цели, одобряю, – согласно кивнул второй рыжими кудрями, тоже излучая восхищение. – Финишная прямая на практике. Понятное дело, романтика, природа, птички, закаты и последний месяц перед расставанием. Наши немногие девчонки с курса расслабятся и будут поласковее. Так что самой сложной задаче он подобрал самые благоприятные обстоятельства. Ты уже наметил кандидатуру?

– Наметил, – буркнул Кейт нехотя.

Грида всё также ничего не понимала, однако этот снисходительный тон, да и вообще какой-то внезапно всплывший спор и прозвучавшая рядом с ним тема «ласковых девочек» заставили девушку напрячься. Прогулка по Зазеркалью тянула силы, однако времени, чтобы продолжать наблюдение и понять, что происходит, у Гриды ещё было предостаточно.

– Да, Кейт, замечательное пари ты тогда придумал! Весело мы эти два года провели, наблюдая за вами с Биорсом. Завлечь в постель по одной девушке из каждой группы каждого факультета! Это вам не просто втихаря у девственницы магии хапнуть, – мечтательно улыбался рыжий. – Проделана блестящая почти научная работа. Приложены немалые усилия, чтобы сравнить их… хм… характерные особенности и оставить наставления для будущих боевиков! Ха-ха-ха! Напиши книгу и твоё имя останется в анналах боевого факультета на века!

Ледяной молнией Гриду пронзило понимание только что произнесённых слов. Она похолодела и сжала зубы, чтобы не застонать. Выходит, что со стороны Кейта это была всего лишь игра? Просто пари? А она так глупо повелась?

– Давай посмотрим последний кристалл! – блондин резким движением сгрёб со стола в сторону бумаги и освободил маленькую выемку – гнездо для инфокристалла. – Где там твоя недотрога с лечебного? Думаю, те приворотные цветочки не подкачали и ты смог её распечатать. Ну что, получил согласие и хапнул у неё магии? Она ведь точно была девственница?

Голос блондина сочился жадным нетерпением.

Кейт пожал плечами, качнул головой, однако промолчал.

– У вас что, всё в парке на скамейке произошло? – продолжил тараторить блондин гадко ухмыляясь, вытаскивая из шкатулки чуть посверкивающую каплю инфокристалла. – Она же к нам в общежитие ни ногой, да и тебя к себе ни разу не приглашала. Комары вас там в парке не заели? Ха-ха-ха!

– Не заели, – криво улыбнулся Кейт. – Сюда пришла. Кристалл тут был, в комнате. Было темновато, но я просто усилил чувствительность записи.

– Он врёт! Никуда я не приходила! – чуть не выкрикнула Грида, однако в последний момент сдержалась, до боли вдавливая в ладонь ногти.

Между тем, под ловкими пальцами блондина кристалл скользнул в гнездо и над столом возникла небольшая объёмная картинка.

Сразу стало ясно, что координаты записи Кейт задал инфокристаллу вполне продуманно. Ракурс был настроен так, чтобы с одной стороны ему не сиять перед зрителями голым задом во время показа своего «доказательства», а с другой, чтобы сомнений в его активном участии в процессе не возникало. На краю голограммы были прекрасно видны профиль Кейта, его сильная шея и обнажённые плечи, но и только.

А вот в центре изображения, занимая собой почти весь объём, в сладкой истоме упоенно отдавалась страсти сама Грида.

Она была полностью обнажена. Ладони Кейта гладили и ласкали её грудь. Глаза девушки были закрыты, волосы разметались, а мягкие ритмические толчки сотрясали её тело.

Мужчины зачаровано застыли, во все глаза наблюдая за этой сценой. Толчки усиливались, а стоны становились всё более откровенными.

– Как сладко, – шелестели распухшие от поцелуев девичьи губы. – Быть с тобой наслаждение-е-е-е…

Эта постыдная запись демонстрировалась недолго, наверное, с полминуты, однако Гриде, застывшей за зеркалом, показалось, что её личный позор тянется целую вечность. Она словно очутилась в полном жгучего стыда кошмарном сне, и этот кошмар никак не желал заканчиваться.

Внезапно картинка исчезла.

– А-а-а-а! – в унисон разочарованно завопили рыжий с блондином. – Кейт! Включи инфокристалл обратно! Хороша ведь твоя недотрога! Кто бы подумал, что эта ледышка такая страстная! Дай досмотреть!

– Хватит Биорсу для доказательства, – резко выдохнул Кейт, который уже спрыгнул с кровати и стоял у стола. Он вынул кристалл из гнезда, хмуро оглядел разрумянившихся и возбуждённых друзей и презрительно хохотнул: – Да и вам тоже уже достаточно. Хватит мне тут надоедать. Да слюни подберите, а то весь пол тут мне закапали.

Хозяин комнаты бросил кристалл в шкатулку, с глухим стуком захлопнул её, поставил на полку и снова рухнул на кровать. В этот момент Грида была ему даже благодарна.

Всё происходящее было настолько невыносимо, что она потеряла концентрацию. Закружилась голова, и её повело куда-то в сторону. Перед глазами мелькнул чей-то незнакомый кабинет в высокими шкафами, видимый в соседнем зеркале, потом уже следующем зеркальном окне засветилась какая-то незнакомая гостиная. Потом что-то ещё…

Гриде с трудом удалось взять себя в руки и поймать ускользающее сознание. Она оттолкнулась от зеркального стекла и упала на колени посередине магического коридора. Не хватало ещё так глупо закончить свою жизнь. Зазеркалье легко выпьет любого, валяющегося здесь в обмороке.

Время утекало, резерв заканчивался, однако моральных сил возвращаться в реальный мир не было. Любовь к Кейту и его безусловное, откровенное предательство разрывали её на части.

Гриду так колотило от эмоций, что она закрыла глаза и просто застыла в этой позе, пытаясь собрать себя из только что разлетевшихся осколков.

Получалось плохо. Честно говоря, совсем не получалось. Сердце до сих пор бешено билось под рёбрами. Хотелось свернуться калачиком в этом сиреневом искрящемся тумане и просто умереть.

Грудь и живот чем-то опалило. Грида распахнула ресницы и вздрогнула.

О, Всеблагой, ещё и это! Потеря концентрации обернулась также и ослаблением защиты. Обитатели Зазеркалья не упустили момента и мгновенно примчались на предложенный ею банкет. Конечно же, эти существа, питающиеся эмоциями, не смогли пройти мимо странной человечки, фонтанирующей вкусной едой прямо в магическом коридоре.

Пока что рядом плавало всего двое, напоминающих искрящееся туманные кляксы. Один из них, переливаясь алыми искрами, уже прильнул к груди потерявшей концентрацию магини и выглядел полностью счастливым. Грида почти слышала, как он урчал от удовольствия и опалял её грудь всё усиливающимся жаром, словно мокрый горчичник.

Второй, чуть более тёмный, искрящийся мелкими багровыми искрами, ещё колыхался от Гриды на расстоянии, однако своим вытянувшимся туманным отростком уже касался её тела. Жжение в районе солнечного сплетения пока было небольшим, еле заметным, однако оно явно усиливалось. Отказываться от эмоционального лакомства, предложенного Гридой, никто не собирался.

Ожоги сразу отрезвили. Боль вообще быстро приводит в себя.

Умирать резко расхотелось. Ещё несколько мгновений Грида собиралась с мыслями и вдруг с удивлением почувствовала, что эта удушающая тяга к Кейту сходит на нет. Эта всё сносящая на своём пути любовь, которая недавно гнала её к чужому зеркалу, быстро исчезает и растворяется.

Просто повезло. Как вовремя эти туманные жители Зазеркалья подъели с неё первые поверхностные эмоции! Хм, а вот боль от предательства всё же остаётся.

Грида вдруг ясно осознала, что Кейт гад и особь, недостойная ни любви, ни дружбы. Куда-то нестись и смотреть на него совершенно незачем. Напротив, нужно вообще выкинуть бывшего друга из мыслей и постараться забыть, будто его никогда и не было.

Голова ещё кружилась, волны эмоций быстро стихали, однако вслед за ними пришла всё усиливающаяся апатия. Парочка алеющих сущностей торопилась вытянуть из своей случайной кормушки всё, что можно, выкачивая из неё все эмоции полностью.

Как она вернулась в свою комнату, Грида просто не помнила.

Наверное, окончательно из Зазеркалья её вытащила мысль о бабушке. Иначе потерявшая контроль внучка просто закончила бы своё существование прямо в сумеречном коридоре Зазеркалья в виде выпотрошенной от чувств и желаний оболочки.

Когда девушка смогла осознавать действительность, то обнаружила себя в своей комнате, свернувшейся калачиком на кровати.

– Ну надо же, у меня хватило сил вернуться…

Обитателей Зазеркалья с их убийственно благотворным воздействием на взбесившиеся эмоции рядом уже не было, поэтому внутри у Гриды снова всё ныло от боли и стыда.

– Боже, какой доверчивой дурой я была! – из груди вырвался протяжный стон, похожий на вой.

Боль от предательства тесно переплеталась со жгучим стыдом от собственной наивности и слепоты. Слава Всеблагому, хоть та безумная любовь оказалась наведённой и не вернулась. Видимо, её дружно и без следа сожрали в первую очередь. А вот стыд, обида и душевная боль были своими собственными.

– Да, обманул меня этот мажорчик, – стала уговаривать себя Грида, – однако никакого разбитого сердца нет и в помине. Только брезгливость и стыд. Стыд, что попалась так глупо. Ну и больно, конечно, что попалась на крючок. Ничего, держись, Дара, это всё быстро пройдёт.

Совершенно неудивительно, что вчера всё произошло так быстро и неожиданно! Приворот искажает личность, выводит на первый план животную составляющую, подавляющую рассудок. Стыдно вспоминать это безумие, что творилось у меня в голове утром!

Грида сморщилась как от зубной боли, но отступать не собиралась. Необходимо было переосмыслить последние события, чтобы понимать, как вести себя дальше. Эту занозу надо выдернуть, не жалея себя. Тем более, переосмыслить нужно всего лишь последние три месяца, которые она была знакома с Кейтом.




Глава 3


Все три года учёбы в Магической академии Гриде удавалось обходиться без любовных отношений. Она избегала возникающих порой поклонников, общаясь только с подругами и однокурсниками, но вот этой весной умудрилась подружиться со старшекурсником, практически выпускником. После практики он перестанет быть студиозусом и вылетит из стен академии в большую жизнь.

Её дружба с этим красивым высоким статным боевиком, на которого заглядывались девушки всей академии, началась всего три месяца назад. Никаких пошлых намёков и порочащих её честь поползновений до вчерашнего вечера Кейт не делал. Все три месяца с ним было так дружески легко, что Грида доверилась и расслабилась.

Они познакомились в библиотеке. Знакомство началось с того, что они случайно столкнулись у полок, а Кейт помог ей собрать книги. Факультеты и курсы у них не совпадали, общих занятий не было вообще, жили они в разных общежитиях, обучались в разных корпусах. Не совпадало вообще ничего. Однако по его инициативе они встретились, а потом продолжили изредка встречаться в парке, чтобы просто гулять и беседовать.

Кейт оказался хорошим рассказчиком, много где побывал и многое знал. Гриде нравилось его слушать. Под серьёзным выражением лица она скрывала острый насмешливый ум и частенько ставила друга своими неожиданными вопросами в тупик.

Быстро выяснилось, что им не нужно было искать темы для обсуждения. Темы постоянно возникали сами: философские, мировоззренческие, научные, далёкие от быта, денег и обсуждения последних дворцовых скандалов.

Кейт всерьёз интересовался историей, а в доме его отца была собрана богатая библиотека, в которой он порой засиживался допоздна.

Кейт делился с Гридой новыми мыслями и случайно обнаруженными фактами, и тогда хорошо знакомые исторические события разворачивались для его новой подруги совершенно с другого ракурса. Это было увлекательно и совершенно непохоже на обыкновенную бытовую болтовню.

Нет, с самой их первой встречи Грида не забывала, что Кейт был из богатой семьи, а она была из маленького закрытого пансиона, куда её вынужденно отдала бабушка, спасаясь от преследования.

Да, скоро выпуск. Как там дальше будет складываться их дружба с Кейтом оставалось только гадать.

Да, Грида даже в мыслях не воображала ситуацию, что их дружеские отношения разовьются до того, что она станет невестой Кейта. Не разовьются. Не станет. Потому что у него своя жизнь потомственного аристократа, а у неё своя, не привлекающая внимания жизнь выпускницы лекарского факультета. Он мажор, родившийся с золотой ложкой во рту, а она по документам безродная сирота.

Да, если после выпуска он не захочет видеться, так тому и быть. Навязываться никто не будет. Но нельзя же отрицать, что этой весной им было хорошо вместе! Как это может быть, чтобы их дружба с его отъездом из академии просто растворилась в пустоте? Действительно, почему бы им иногда не встречаться, не гулять по набережной или не сидеть кафе, беседуя о чём-то очень интересном?

Их тайные дружеские встречи в парке продолжались всю весну и начало лета. А потом наступило время экзаменов.

Грида потихоньку сдавала свои обязательные предметы за третий курс, а Кейт сдал выпускные и теперь должен был отправиться на месяц на выпускную практику куда-то далеко в Пограничье со всей своей группой.

Через месяц практикантов ожидало присвоение звания мага второго уровня, а затем в Магической королевской академии должен был состояться Бал выпускников, после которого они разлетятся по всей стране служить во славу короны и короля.

Да, Кейт ей нравился, но до проклятого вчерашнего вечера они даже целовались ни разу!

Да, она хотела бы быть его дамой на Балу выпускников, однако ясно понимала, что сословная разница между ними слишком глубока. Скорее всего, дамой Кейта будет какая-нибудь богатая девица. Ну и пусть. Меньше злобных взглядов будет потом брошено в сторону Гриды.

Девушка сморщилась от собственной наивности, вспоминая свои тогдашние мысли. Вчерашний вечер смешал всё!

Грида сжала зубы и заставила себя шаг за шагом мысленно перебирать события предыдущего вечера, чтобы до конца понять, что же произошло на самом деле.

Итак, вчера вечером она как всегда встретилась с Кейтом на укромной скамейке в парке. Конечно, это должна была состояться не совсем обычная встреча, а прощальная. Всё же друг практически закончил академию. Всего месяц практики и всё! До свидания, академия! У него начинается взрослая жизнь!

Необычная встреча, но не до такой же степени!

Грида просто собиралась попрощаться с Кейтом перед его отъездом на практику. Даже маленький подарок ему приготовила, в кармане лежал.

Идти к парню в гости в его комнату в общежитии она не собиралась, как не собиралась появляться в общежитии боевиков ни вчера, ни позавчера, да и никогда ни раньше. По слухам, нравы в жилом крыле боевиков царили свободные и там часто появлялись девушки особо не обременённые тяжестью морали. Идти туда под понимающими насмешливыми взглядами сокурсников и под неодобрительным наблюдением коменданта, что неустанно бдил у входа, было бы противно.

Однако вчера вечером в парке Кейт первым делом подарил цветы и попросил оценить прелесть этого аромата. Она тогда засунула нос в букет и как следует вдохнула. В тот момент они Гриде даже понравились!

Ну ещё бы! Таких необычных небесно голубых цветов с лепестками, веером разбегающимися от центра, она раньше не видела. Букет источал какой-то новый, очень густой и сладкий аромат. Похоже, именно тот, который затем незаметно полностью выключили ей мозги!

Грида со стоном зарылась в подушку, желая выжечь этот позор из своей памяти.

– Нам же на лекции по травоведению рассказывали про существование таких растений с лёгким, исчезающим за сутки, магическим воздействием их аромата на личность! Мы же учили это в прошлом году.

В памяти всплыл равнодушный голос лектора:

– Это магический приворот, а не просто запах цветов, усиливающий романтическое настроение, как, скажем, красивый закат или прекрасный пейзаж. Рассмотрим, к примеру, так называемые дурман-цветы. Их аромат целенаправленно подавляет у жертвы логику и критичность, вытягивает животную суть, усиливая инстинкт размножения, и концентрирует внимание на любой особи, сидящей рядом. Период влияния аромата дурман-цветов на личность мал, не более суток. Но часто для злоумышленника его бывает достаточно.

Экспериментально выяснено, что сопротивляться такому привороту могут очень немногие и то осознавая, что находятся под воздействием. Фактически, подобные растения можно рассматривать как магический наркотик, который жертва получает чаще всего насильно, с использованием хитрости и обмана.

Все привороты потому и запрещены, что это глубинное насилие над личностью.

От развернувшегося перед внутренним взором коварства у Гриды потекли слёзы.

– Ну что ж, абстрактные сведения, выдаваемые лектором, для меня лично перетекли в практическую плоскость. Конечно, после такого воздействия уже неудивительно, что я, совершенно неожиданно для самой себя, рухнула с Кейтом в постель.

Но это было уже позже. А сначала, подарив букет, Кейт стал рассказывать Гриде про свои успехи в пространственной магии, а именно, в телепортации, одном из самых трудных и затратных магических направлений. Он быстро подбил её на эксперимент: перенести их с одной уединённой скамеечки академического парка, где они сидели, на другую.

В результате, Грида вдруг оказалась сидящей на кровати в его комнате.

– Ох, ошибся, извини, – как-то сдавленно выдохнул Кейт извиняющимся тоном.

– Ничего, – шепнула она успокаивающе, желая смягчить его явный промах. Неловко, конечно. Но не смертельно же?

Доверчивая овца! Никаких промахов, всё было разыграно словно по нотам! Теперь-то понятно, что эта якобы ошибка в телепортации была задумана заранее и выполнена в точно намеченное время.

Уже сгущались сумерки, плотные шторы были задвинуты почти наполовину, поэтому в комнате Кейта царил полумрак.

Грида почувствовала, как напряглись руки парня, до этого легко обнимающие её за плечи. Для неё оказалось совершенно неожиданным, когда Кейт сильным движением усадил её к себе на колени и стал целовать.

– Наконец-то мы по-настоящему вдвоём, девочка моя милая, – зашептал он тогда между поцелуями, ласково касаясь её лица и шеи.

В первый момент она полностью растерялась, но приворот, видимо, уже начал действовать и словно какая-то густая искрящаяся счастьем пелена накрыла её рассудок. Его поцелуи оказались так нежны, так упоительны, что неожиданно для самой себя она подалась навстречу парню, стала с энтузиазмом отвечать на поцелуи, а затем просто утонула в нахлынувшей чувственной волне.

Краем затуманенного сознания девушка ощутила, как пальцы Кейта нащупали и расстегнули пуговки ворота и чуть шершавая мужская ладонь легла ей на грудь.

– Неужели ты не видишь, чудо моё, что я сгораю от желания быть с тобой?

Жаркий шёпот Кейта обволакивал и лишал воли, а нежные прикосновения вытягивали из глубин её женской сущности какое-то совершенно ей ранее незнакомое очень сильное и всепоглощающее желание, а потом…

Под ласковыми руками Кейта девушку захлестнул ураган эмоций. Её тело вдруг взбунтовалось и затолкало уже несопротивляющийся и сдавший позиции разум куда-то далеко в подсознание.

Мысли исчезли. Осталась только непоколебимая уверенность, что отдаться здесь и сейчас этому мужчине будет самым верным поступком в её жизни. Что соединиться с этим мужчиной безумно важно и совершенно необходимо. Что в этот момент нет ничего более правильного в этом мире, чем стать единым с ним существом, пусть и на короткое время. Пламя в её крови просто кричало об этом, оно бурлило и сжигало её тело изнутри!

Ладони Кейта уже нырнули под юбку и гладили её бёдра, заставляя кожу трепетать. Тело девушки млело от всё более откровенных прикосновений, а потом вообще взяло управление над девушкой в свои руки. Ладони Гриды сами собой, без её сознательного участия, нырнули Кейту под рубашку и начали скользить по его гладкой горячей коже, по которой чувствовались твёрдые мускулы.

Ткань платья поползла вверх. Это Кейт стягивал с неё последнюю преграду между ними. Тело девушки с готовностью вскинуло вверх руки, чтобы освободиться от одежды, которая безумно мешала объединиться с Кейтом в единое целое.

Прохлада ночи коснулась обнажённой кожи. Грида услышала протяжный стон восторга и с большим запозданием догадалась, что стонет она сама.

Дальнейшее происходило словно в горячечном тумане. Пламя в её крови жгло и требовало выхода. Её вырвавшаяся на поверхность женская сущность наслаждалась единением и ощущением полноты.

Когда ураган страсти стих и остатки разума выползли на поверхность, Грида обнаружила себя полностью обнажённой и лежащей в объятиях также совершенно обнажённого Кейта.

– О Всеблагой, что же я наделала? Я же обещала бабушке! – подумала она в тот момент, однако мысли были все какие-то вязкие, округлые и неповоротливые. Не удавалось даже толком удивиться. В объятиях Кейта было так сладко и правильно. Ладони скользили по гладкой коже обнимающего её мужчины, исследовали новые незнакомые территории, даря ощущение истинного наслаждения.

– Да что там теперь-то раскаиваться, – послало проснувшемуся разуму волну удовлетворения сытое и довольное тело. Оно радостно звенело, отодвигая в сторону мысли и явно предлагая подумать об обещаниях и морали потом.

– Потом, буду думать потом, – согласился разум и снова утонул в булькающих эмоциях.

Это любовное безумие длилось почти до рассвета. Грида вчера так и уснула: глубоко за полночь, полная новых ощущений и бесстыдных желаний, обнимая мужчину, которого ещё вчера называла просто другом.

Да уж! Теперь-то на трезвую голову закрадывается мысль, что Кейт тоже слегка вдохнул того приворотного аромата.

Часть разума вместе с ней проснулась уже утром. Грида открыла глаза, и с удивлением осознала, что она находится в мужской комнате, а рядом спит Кейт. После этого ошеломительного осознания, как ни в чём не бывало, включилась память и сообщила, что студентка Гридария Берингар опаздывает на важный зачёт.

Грида подскочила и заметалась в поисках платья и… хм… белья. Валяющиеся недалеко от кровати на самом виду скомканные трусики не оставляли сомнений в собственном грехопадении.

– Ты убегаешь? – спросил сонный Кейт с кровати, из-под прикрытых век наблюдавший за мечущейся по комнате Гридой.

– Да, у меня важный зачёт.

Она уже застёгивала пуговки на платье, розовея от смущения. К таким пробуждениям в мужской комнате девушка явно не привыкла.

Новый портал в тот момент Кейт открыть был якобы не в состоянии. Вроде как растраченного вчера резерва не хватает.

Память послушно показывала Гриде сегодняшнее утро, однако теперь всё произошедшее виделось совсем иными глазами.

– Всё ему хватало, просто не захотел, – с горечью подумала она, вспоминая эту сцену из нынешнего дня. – Теперь-то ясно, что попросту жадничал и экономил резерв.

Попытку Кейта утянуть её снова в постель, девушка пресекла неимоверным усилием воли. Тело ещё сладко млело от его ласковых прикосновений и с трудом подчинялось разуму.

В конце концов, после сладких и одуряющих поцелуев Кейт вытащил из шкафа длинный тёмно-серый, чуть переливающийся чернильной синевой, женский плащ с золотым шитьём по краю и накинул на Гриду. Это одеяние с глубоким капюшоном полностью скрыло её лицо и фигуру и, как она наивно понадеялась, позволило выскользнуть из мужского крыла неузнанной.

Потом сломя голову Грида помчалась на занятия в лекарский корпус, однако буквально через полчаса мысль о том, чтобы снова увидеть Кейта стала завладевать её сознанием, полностью вытесняя все другие мысли в принципе.

Идея посмотреть на парня из небольшого настенного зеркала в его комнате, перед которым она сегодня утром спешно приглаживала волосы, всплыла сама собой и затопила сознание.

– Получается, что вся это ночное любовное безумие и утренняя горячечная жажда увидеть Кейта навязаны извне и всего лишь результат воздействия на меня каких-то дурацких подсунутых мне цветов? О Всеблагой, как я была слепа! Дура я доверчивая.

И ведь всё было на виду! Даже тот женский плащ, который Кейт вытащил из собственного шкафа, возник там на вешалке не просто так.

Сейчас у Гриды не было сомнений, что это очень удобное одеяние с капюшоном, скрывающее и лицо, и фигуру, исправно служило хозяину долгие годы, чтобы не нарушая приличий выпроваживать из комнаты задержавшихся в его постели подружек. Да он, собственно, этого и не скрывал!

Сразу вспомнились смешки, звучавшие эти последние месяцы у неё за спиной, а также порой долетавшие до её ушей обрывки непонятных фраз в столовой, смысл которых сейчас становился кристально ясен. Наверное, весь его курс в полном составе следил за тем, как Кейт тянет наивную девицу в постель и с нетерпением ждал совместного просмотра «доказательства»! Какой кошмар. И все молчали!

– Не ври себе, не все.

Честно говоря, пару месяцев назад, ещё весной, какой-то парень остановил её в коридоре академии и всё же попытался предупредить. Однако вещал он тогда очень уклончиво и с каменным выражением лица. Видимо, опасался, что его могут уличить в содействии. Смысл речи того незнакомого парня был глубоко запрятан за туманными намёками, из которых Грида в тот момент ничего не поняла и вообще почти сразу о них забыла. Отношений у них с Кейтом почти не было, и Грида вообще не связала с ним то тщательно, до потери смысла, завуалированное предупреждение в коридоре. Тьфу, доверчивая бестолковая корова!

Грида ощущала, что её жизнь словно раскололась на две части. Вчера и сегодня стояли на разных сторонах уходящей в бесконечную глубину пропасти из боли и стыда.

– О Всеблагой! Ещё утром я, как влюблённая идиотка, витала в облаках с розовыми соплями вместо мозгов. Стыдно-то как! Как я могла так заблуждаться? – она снова и снова тонула в пучине самобичевания и никак не могла оттуда выбраться, пылая от жарких волн накатывающего осознания вселенского позора.

Когда раздался уверенный стук в дверь, Грида вздрогнула.

Нет, это не может быть Кейт. Только не это!

Естественно, это был не он. За дверью стояла кураторша из лечебного отдела, которая заглянула в комнату к сказавшейся больной студентке. Об этом обязательном визите Грида совсем забыла. Госпожа Лирониза, высокая сухопарая дама неопределённых лет со строгим взглядом и неизменными очками на длинном носу появлялась в общежитиях исключительно по долгу службы и сейчас она обязана была удостовериться в самочувствии студентки самолично.

Лирониза уверенно шагнула в комнату, водрузила на стол свой коричневый кожаный саквояжик с потёртой ручкой и огляделась.

Симулянтов кураторша, не жаловала. С ними, коих всегда было немеряно, она боролась всеми доступными ей методами. Однако лежащая на кровати в позе эмбриона студентка с лихорадочным румянцем на всю щёку, видимо, выглядела больной весьма убедительно. Прямо на глазах из строгой и надменной блюстительницы академического порядка кураторша превратилась в заботливую сиделку.

– Сейчас, девочка, я постараюсь тебе помочь, – ласково закудахтала она, с тихим щелчком открыла свой саквояж и подошла к кровати. С минуту Лирониза водила над Гридой руками и, похоже, немного озадачилась тем, что ей не удалось точно установить источник плохого самочувствия.

– Не пойму. Что-то с балансировкой магических потоков? – вслух недоумевающе произнесла она, задумчиво глядя в стену. – Или это связано с циклом? Однако, к счастью, ничего критичного нет.

Ещё несколько дополнительных взмахов руками, и кураторша подытожила свою диагностику:

– Не вижу ничего угрожающего и опасного. Отдыхай. Отлежись. Завтра тоже можешь отсутствовать. Освобождаю тебя от занятий. Однако, если и завтра будешь чувствовать себя также плохо, вызовешь меня. Поместим тебя в лечебницу, сделаем анализы, разберёмся, – и неожиданно для Гриды строгая и суровая Лирониза ласково погладила её по голове как маленькую.

Её манипуляции, эликсиры и порошки всё же немного помогли. Видимо, в них был и успокаивающий компонент. Мало-помалу кипящие эмоции у Гриды стихли, стыд и боль немного отступили, мысли начали проясняться. Настроение, конечно, осталось гнусным, хотелось спрятаться и никого не видеть, однако к ней наконец в полной мере вернулась утраченная на целые сутки способность здраво размышлять.

– А что собственно произошло? Позорище, конечно, но на меня, безродную по документам, и раньше смотрели без особого почтения. Перетерплю. За ошибки нужно расплачиваться. Опять же выпускники боевого факультета, те, кто ставил ставки на мою устойчивость, через месяц исчезнут из академии вместе со своим пари. Вместе с Кейтом и его приятелями.

Боль снова иголкой кольнула сердце, однако порошки госпожи Лиронизы работали исправно и сейчас об произошедшем думать было гораздо легче.

– В общем, кроме удара по самолюбию ничего особенного не произошло.

Из академии не выгоняют. Экзамены я сдам. Бал выпускников можно проигнорировать, чтобы не ловить насмешливые взгляды. И вообще, впереди только несколько экзаменов до окончания третьего курса, а потом полтора месяца каникул. За это время приду в себя окончательно.

Грида мыслями потянулась к маленькому городку, где она собиралась провести каникулы. Там ждал её бабушкин уютный домик на городской окраине, утонувший в зелени сада.

А в нём ждали её бабушка и философские разговоры о прочитанных книгах с чаем и вкуснейшим печеньем по вечерам. За забором ждали её соседи, жаждущие неспешно и со всей тщательностью посоветоваться с почти дипломированным и практически бесплатным лекарем. Там ждали её будущие корзинки с фруктами, сыром и бутыли с молоком, которые пойдут в благодарность за советы.

Грида будет ходить на реку и ходить по песчаной косе, загребая мелкий белый песок босыми ногами. она станет собирать травы для своих эликсиров и настоек на холмах у леса. Оттуда открывается прекрасный вид на их город, да и вообще на всю округу. Там кажется, что небо близко, а облака плывут рядом и в любой момент готовы подхватить путешественников на свои белые пушистые спины. Да, можно не сомневаться, полтора месяца спокойной жизни вне академии заставят забыть о предательстве.

Итак, что ещё может быть плохого кроме огласки? В общем, ничего особенно ужасного не произошло. Немалая часть студентов и студенток Магической академии строгостью нравов не отличались.

Похоже, самое тяжёлое последствие – это ноющее сердце и сжигающий изнутри стыд. Ну и, конечно, грядущий разговор с бабушкой. Она ведь намекала, что потеря девственности для меня несёт что-то особенное. Только поговорить собиралась об этом перед моей свадьбой. Свадьбой!

Несмотря на грызущий стыд, Грида не собиралась ничего скрывать от единственного родного ей человека. Что случилось, то случилось, ничего уже не изменишь. С этим шрамом на сердце придётся жить дальше.

Снова скрипнула дверь. Грида вскинула глаза и поймала себя на желании видеть раскаявшегося Кейта.

– Тьфу, тряпка! – мысленно пнула она сама себя.

В приоткрывшуюся дверь заглянуло озабоченное личико, обрамлённое медными кудряшками. В комнату просочилась Берениса, соседка с четвёртого курса артефакторного, живущая в комнате напротив.

Отношения у них с Гридой были хорошие, однако особой близости за все годы не возникло. Все эти три года близкими подругами у неё были сёстры – близняшки из её же группы. Грида познакомилась и сошлась с этими забавными девчонками уже с первых дней учёбы в академии.

Вместе они ходили на занятия, вместе готовились к экзаменам и помогали друг другу, чем могли. Однако этой зимой близняшкам пришлось покинуть академию из-за финансовых проблем в семье.

Грида, конечно же, расстраивалась и очень надеялась, что проблемы у них в семье будут временными и эти смешливые и всё понимающие девчонки скоро вернутся. Однако именно сейчас подружек рядом не было. Совершенно не на кого было опереться и кому поплакаться.

– Ты чего здесь разлёживаешься? – соседка, обладательница непокорных медных кудряшек, со всего размаху плюхнулась рядом на кровать, от чего лежащую там девушку тряхнуло. – Лирониза выходила из твоей комнаты. Ты что, заболела?

Берениса поглядела на лежащую в постели соседку и задумчиво потыкала пальцем в разорванные упаковки от порошков, оставшихся от прихода кураторши.

– Да. Нехорошо мне, – вздохнула Грида, не поднимая головы от подушки, вытянулась на кровати и закрыла глаза. Говорить не хотелось ни о чём.

Она чувствовала, что щёки всё ещё горят, а волны внутреннего жара прорываются сквозь успокоительные микстуры, но добавила:

– Сейчас уже лучше.

– Знакомый плащик! – громкий возглас Беренисы после небольшой паузы заставил Гриду вздрогнуть и распахнуть глаза.

Бера пощупала висящий на стуле тёмно-серый плащ, провела пальцами по золотому шитью и повернулась к Гриде: – Ты что, побывала в мужском крыле у Кейта?

Грида смутилась и покраснела ещё больше, ожидая всплеска потока вопросов от наблюдательной и любопытной соседки.

Однако Берениса неожиданно тактично отвернулась, снова потрогала струящуюся тёмно-серую ткань и сообщила как-то обыденно, без насмешки в голосе:

– Помню я этот плащик, годик назад у Кейта в гостях побывала разок. Развлеклась да обломала немножко этого самовлюблённого хлыща.

– Как обломала? Отказала? – неверяще протянула Грида, сощурившись от удивления.

– Почему отказала? Не отказала, а совсем даже наоборот! Заставила проявить себя во всей красе, – хихикнула Берениса и подмигнула. – Да только моя девственная магия, на которую он рассчитывал, ему не досталась. Свою девственность я отдала уже давно и не ему. Обломался золотой мальчик.

– А почему ты решила, что он только за девственной магией охотился? – устало произнесла Грида и снова прикрыла веки, чтобы не выдать своих чувств повлажневшими глазами. – Может, ты ему просто нравилась?

– Как же, нравилась! Ха, ха и ещё раз ха. Всем известно, что у них там на боевом факультете парни все пять лет изображают безумную любовь и идут на всякие ухищрения, чтобы к выпускной практике максимально увеличить свою магию за счёт девушек.

– Не всем, – тихо прошептала Грида.

– Ты что, не знала? – искренне удивилась Берениса. – Не знала, что в большинстве своём они строят влюблённые рожи, чтобы откусить от девушки магии в момент потери девственности? Вот что значит сидеть в своей комнате и избегать наших чисто девчачьих посиделок со сплетнями.

– Я не избегала.

– Ну конечно. Просто общалась с такими же как ты сама доверчивыми и неопытными близняшками.

Бера хлопнула себя по лбу.

– А я-то всё гадала, почему ты стала в парке заниматься чаще последнее время. У меня ведь окно в сторону выхода из женского крыла общежития смотрит. Заметила ведь, что ты в парк со своей сумочкой с тетрадками зачастила. Думала, скучно одной в комнате, раз твоим подружкам пришлось уехать! Ну Кейт, ну лис!

– Нет, само собой, что про передачу магии при первом контакте с мужчиной я знала, а вот про то, что наши боевики специально… изображают… нет, – уже совсем шёпотом закончила Грида.

Берениса осторожно тронула её за босую пятку, выглядывающую из-под одеяла и сочувственно спросила:

– Так ты от чего, собственно, сегодня так расклеилась? От нервов или потери магии? Вообще-то, передача магии в такой интимный момент проходит только по добровольному согласию девушки, иначе бы магинь просто насиловали, накинув мешок на голову. Боевики парни, конечно, хорошие, но далеко не все. Ради увеличения силы некоторые из них готовы пойти на всякие гадости.

Ты должна была добровольно согласиться! Что, согласилась?

Грида тяжело вздохнула и покраснела. Было безумно стыдно вспоминать свою глупость и доверчивость. Из памяти выплыло, как в какой-то момент Кейт прошептал:

– Ты согласна отдать мне свой огонь?

Она своими мозгами, от любви превратившимися в кисель, приняла эти слова за метафору. Ей показалось, что Кейт говорил о пламени любви, об огне страсти и она, ничего не соображая, в тот момент ответила да.

А слова-то были буквальны! Кейт спрашивал у неё разрешения забрать часть её стихийного магического дара, а именно, огня! А она добровольно согласилась! Боже, какой стыд! Разве можно было быть такой беспредельно глупой!

Дар каждого мага был индивидуален и состоял из набора магических способностей, как цветок с разными лепестками. Какие-то лепестки были больше, проявлялись ярче, какие-то слабее, какие-то способности маги старались не афишировать, а какие-то вовсе тщательно прятали. Типов магии было много и у каждого её обладателя собирался свой собственный набор разной силы.

Получается, этой ночью мужчина, которого она считала другом, ничтоже сумняшеся оторвал у неё часть и без того небольшого огненного лепестка? А мог бы вообще выбрать любой? Даже магию отражения? В результате у неё не хватило бы сил полноценно гулять по Зазеркалью? От этой мысли Грида покрылась холодным потом, а потом её окатило облегчением:

– О Всеблагой! Какое счастье, что я не успела проболтаться Кейту! Ну хоть в чём-то я проявила предусмотрительность!

Грида глядела на соседку застывшим взглядом. По её лицу маршировали всевозможные эмоции, заставляя поочерёдно то бледнеть, то краснеть, что не оставляло иного ответа.

Берениса молча рассматривала безмолвно взирающую на неё круглыми глазами Гриду, а потом вздохнула:

– С тобой всё ясно, можешь не отвечать. Вижу, что согласилась. Огонь или воздух?

– Огонь, – потерянно прошептала Грида, изо всех сил сдерживая подступающие слёзы.

– Вот гад же, согласись! – Берениса с чувством шлёпнула себе по коленке, тактично делая вид, что не замечает готовые пролиться слёзы. – Наверняка знает, что у тебя стихийная магия слабовата, а сейчас вообще будет перекос и некоторые заклинания перестанут получаться! Но всё равно на это пошёл.

– Он не гад. Это я доверчивая дура, – тихо возразила Грида, в очередной раз чувствуя себя последней идиоткой. – А что, тебе при первом… хм… в первый раз, когда у тебя откусили магии, тоже было плохо?

– Да что ты! – захохотала подруга. – В мой первый раз мне как раз было очень хорошо! Я же, как и ты, тоже чуть было не повелась. На первом курсе ближе к лету ухаживал тут за мной один, красивый – говорливый. Хорошо, что мне соседка – пятикурсница вовремя глаза открыла на цели и задачи моего кавалера.

– И что, ты его отшила?

– Ну, не сразу. Наивно надеялась, что нравлюсь ему по-настоящему, но всё же решила проверить.

– А как? Спросила напрямую?

Берениса насмешливо сморщила свой вздёрнутый носик, усыпанный мелкими веснушками:

– Нет, конечно! Разве такие ушлые признаются? Выбрала удобный момент и, когда этот гад был расслаблен и нежно меня обнимал, призналась в своём мнимом грехопадении до академии. Ёжкин хвост, как он в тот момент вздрогнул! Я чуть с колен у него не свалилась!

Берениса засмеялась, заваливаясь на подругу и хлопая ладонями по одеялу. Смех был заливистым, однако за ним Гриде почудилась печаль. Видимо, для весёлой рыжеволосой соседки тот разрыв всё же был болезненным и совсем бесследно не прошёл.

– На этом всё и закончилось! – Берениса махнула рукой, как бы подводя итог. – Всё! Рассказывать больше нечего. Внезапно мой боевичок стал постоянно занят. Прямо ужасно занят! У него вдруг каждый вечер начались сплошные занятия, тренировки и подготовка к лекциям. Встречаться стало некогда. Наверное, в отличники выбивался, – фальшиво вздохнула она.

– А потом?

– А потом были летние каникулы. Я поехала и, чтобы вообще исключить эту тему из своей жизни, переспала с парнем, который мне до академии очень нравился.

Берениса улыбнулась и уточнила:

– Этот парень не маг и, влезая в окно моей спальни, интересовался мной и только мной. Моя магия ему была не нужна и наши несколько ночей прошли… М-м-м… Замечательно прошли.

– Но ведь твой жених будет ожидать… – растеряно произнесла Грида.

– Да и твой тоже, – усмехнулась подруга и передразнила: – будет ожидать! Думаешь, твоя потеря девственности лучше моей? Если не рассматривать вариант потери девственности от большой и красивой взаимной любви, который в нашем с тобой случае просвистел мимо, то что лучше? Отдать её обманщику, дурея от любви? Или сознательно и со вкусом избавиться от поползновений любителей увеличить свои магические возможности?

Пф-ф-ф-ф… Лично я ни о чём не жалею, хотя и не афиширую свой деф… хм… свой жизненный опыт.

– А у Кейта с тобой было так же, как и со мной? – выдавила из себя Грида. – Он и с тобой изображал влюблённого?

– Изображал, – усмехнулась подруга. – Целых два вечера изображал. А я забавлялась. Какое он проникновенное лицо изображал, нежный взгляд – залюбуешься! А на третий вечер мне надоел этот спектакль. Я просто сделала вид, что поддалась, переспала с ним и получила большое удовольствие. Как любовник он очень даже неплох. А его некоторое разочарование во взгляде меня даже позабавило. Вот после, утром, с этим плащом и познакомилась.

Берениса покосилась на Гриду, снова с несчастным видом съёжившуюся на кровати.

– Плюнь и разотри, подруга, вот какой от меня совет. Много чего с нами случается, но мы живы и здоровы, а остальное приложится. Конечно, плохо, что этот гад у тебя магию огня откусил, но не выгрыз же полностью. Приспособишься. На обед пойдёшь или тебе сюда принести чего-нибудь?

Ответить Грида не успела.

Громкий и уверенный стук в дверь прервал их разговор.

– Это кто ещё к тебе так уверенно ломится? – недовольно произнесла Берениса. Она воинственно встряхнула своей рыжей шевелюрой и приоткрыла дверь.

Грида кинула взгляд в образовавшуюся щель. За дверью стоял незнакомый парнишка с нашивкой первого курса боевого факультета.

– Тебе кого, парень? Ты случайно корпусом не ошибся? Здесь женское крыло.

– Мне Гридарию, – произнёс он уверенно.

Грида спустила с кровати ноги, села и выпрямилась.

– Она тебе зачем? – скучающим голосом спросила парня подруга, даже и не собираясь впускать его в комнату.

– Я хочу забрать у неё плащ.

– С чего вдруг? Он же не твой, юноша.

– Уже мой. Мне его отдал сам Кейт с условием, что я заберу его сам. Ему он больше не нужен, а мне очень даже пригодится.

С этими словами первокурсник залихватски подмигнул Беренисе, явно принимая её за хозяйку комнаты.

Грида чуть не застонала от унижения и уткнулась лицом в ладони.

– А я, глупая, ещё вчера мечтала о букете цветов от Кейта на прощанье. Он ведь недавно с таким интересом расспрашивал о том, какие именно цветы мне нравятся. А сегодня всё просто. Никаких букетов, и прямо в моей собственной комнате смена хозяина плаща, в который с утра закутывают загостившихся любовниц.

Накатила злость, и неожиданно Гриде стало легче. Словно она она достигла дна и теперь есть от чего оттолкнуться.

Берениса кинула быстрый осторожный взгляд на Гриду, шагнула, сдёрнула со стула плащ, демонстративно плюнула на него и всунула в руки парня, так и стоявшего за порогом.

– Получай своё наследство. Проклинать не буду, сам справишься.

У парня вытянулось лицо.

– Идите, юноша! Вы, без сомнений, получите то, чего заслуживаете.

Берениса захлопнула дверь перед носом у опешившего певокурсника и повернулась к Гриде, которая теперь сидела, уткнувшись в ладони.

– Расстраиваешься? – сочувственно спросила она. – Я что, зря плащ отдала? Ты хотела его себе на память оставить?

– Ты всё правильно сделала. Пусть катится подальше с этим плащом!

Грида подняла голову:

– Бера, а про спор Кейта с Биорсом ты тоже знаешь?

– Что-то слышала краем уха, но без деталей. А о чём поспорили эти наши вечно соперничающие золотые красавчики? Не сомневаюсь, что о количестве девушек, которых они затянут в свои постели.

– Ты почти угадала. Два года назад Кейт с Биорсом в компании приятелей решили сравнить девушек академии. Для победы им необходимо затянуть в постель по одной девушке из каждой группы с каждого факультета.

– Ну, кто бы сомневался в сути спора. Почему я не удивлена? – фыркнула Берениса.

– Да тут всё намного гаже. Слов мало, им нужно предоставить приятелям доказательства. Для доказательства эти… – Грида запнулась, но продолжила: – … эти любвеобильные мерзавцы записывают на кристалл голографическое изображение во время… в общем, во время любовного процесса.

Спазм сдавил ей горло и она замолчала.

– А откуда ты знаешь? – нахмурилась Берениса.

– Не спрашивай. Знаю и всё. Случайно подсмотрела и подслушала. У Кейта целая шкатулка кристаллов с записями.

– Так вот ещё из-за чего тебя лихорадит!

– Из-за всего меня лихорадит. Из-за всего сразу, – буркнула Грида, отводя взгляд.

– Получается, и у Биорса такая же шкатулочка имеется?– голос подруги посуровел, потерял насмешливость, а в глазах появилась злость. – А потом эти спорщики докажут свои победы приятелям, поклонникам своего ухажёрского таланта, спор закончится, а инфокристаллы, как пить дать, расползутся по чужим рукам.

Бера задумалась уже совершенно иначе, словно это гадкое пари касалось её лично.

– Ого, похоже, у Беры за эти два года были какие-то отношения с Биорсом и теперь ей тоже грозит оказаться на записи, – внезапно поняла Грида, молча кивнула и жалобными глазами посмотрела на соседку.

– Такое позорище на всю академию.

– Почему же на всю. Думаю, там в споре участвовали только десятка два боевиков из их ближнего круга и всё. Кейт и Биорс не шантажисты, а просто самовлюблённые идиоты, – задумчиво глядя в стену продолжила вслух размышлять Берениса. – Раздавать кристаллы дружкам не станут, честь аристократа не позволит, но и проследить за тем, куда денутся инфокристаллы из шкатулочки не удосужатся. Нет, им точно пора уже давать по носу!

Слушай, пятый курс фактически обучение уже закончил, осталась только практика и Бал выпускников. Получается, и Биорс, и Кейт все необходимые для победы кристаллы уже собрали?

– Не знаю что там у Биорса, но Кейт собрал не все. Говорил, остался всего один. Будет девчонок из своей группы окучивать, чтобы сделать последнюю запись. Романтика, природа… – передразнила Грида интонации рыжего. – Девочки будут поласковее…

– Значит, спор ещё не закончен! Устраивать пирушку с просмотром доказательств в походных условиях они не будут. Выходит, есть надежда, что шкатулочка так на полочке в комнате у Кейта и стоит, – Берениса кровожадно усмехнулась. – Ну и где-то в шкафу у Биорса. Я знаю, у него там есть специальный ящичек для ценных предметов. Вот эту шкатулочку с ящичком и ликвидируем. Придумаем как и ликвидируем.

– Так в комнату студента не попасть в отсутствии хозяина! Они же заперты.

– Да ладно! – хитро покосилась Бера на подругу. – А если форс-мажор? Пожар, потоп или магический удар? У коменданта допуск точно должен быть и запасные ключи. Посоветуюсь с девчонками из группы. Придумаем что-нибудь. Так обед тебе сюда принести?

– Нет, не надо. Ещё не хватало прятаться, – уверенно произнесла Грида. Неожиданно для подруги она решительно выпрямилась, встала с кровати и начала приводить себя в порядок: – Мне тут ещё два года учиться, так что сама могу сходить. Кейта с дружками всё равно в столовой не будет, они уже на практике. Спасибо, Бера. Как удачно, что ты ко мне сегодня заглянула и мозги вправила.

А потом уже тише и как-то беспомощно добавила:

– Только было бы очень любезно с твоей стороны, Бера, если бы в столовую мы сходили вместе.

Берениса хмыкнула:

– Ну и умница. Пошли. С моей стороны любезность не замедлит. Есть очень хочется.




Глава 4


Кейт сидел на кровати в своей комнате, молча смотрел на приятелей, обсуждающих предстоящую практику, и даже не пытался участвовать в разговоре.

Окно было приоткрыто. В него поддувало свежим ветерком, несущим в себе птичий щебет и даже запах хвои из парка. В зеркале, висящем на стене отражались плывущие по небу за окном облака.

Отъезд на практику, которую он давно ждал с нетерпением, должен был состояться через пару часов. Ночь, проведённая с Гридой, была великолепна. Всё шло вроде бы замечательно и по плану. Однако почему-то настроение было мерзким и отвратительным.

Кейт сидел на кровати, подоткнув под бок подушку и не мог найти силы, чтобы встать и начать готовиться к отъезду.

Да, в глубине души он признавал, что пари, заключённое два года назад с Биорсом во время какой-то попойки, само по себе было довольно неоднозначным.

Дело тут было совсем не в том, что приходилось якобы обманывать девушек. Кейт вообще не считал свои ухаживания обманом. Просто ярко выраженный и всегда взаимный интерес и больше ничего. Никакого обмана. Ни одной из них ничего не обещал, женитьбой не манил, да и выбирал симпатичных. С этими куколками действительно хотелось провести ночь, и его интерес к ним был искренним.

К тому же и само соблазнение было взаимным. Девушки тоже постоянно пытались его заинтересовать и соблазнить, видимо, надеясь на дальнейшую крепкую связь с наследником сильного аристократического рода.

Выбранные им девицы были привлекательны и отзывчивы. Силком их в мужское крыло никто не тянул, они сами по доброй воле делили с ним постель.

А тайная запись постельных утех на инфокристалл… Ну да, вот это было не совсем честно с его стороны, но ведь он не шантажировать девиц собрался! Этот инфокристалл послужит доказательством и всего лишь раз будет выставлен на обозрение узкого круга приятелей, участвующих в том пари, а затем все «доказательства» будут навсегда заперты в шкатулке. Или даже уничтожены. Никакого особого урона чести девушкам не произойдёт.

Да и какая там у них вообще честь, если они так легко оказывались в его объятиях. Тем более, у девиц после совместной ночи оставались не только приятные воспоминания, но и его подарки.

Только вот с Гридой… да, глупо вышло.

Это Ланс его тогда подбил. Начал ныть и подначивать, что, мол, Кейт упростил себе пари, выбрав самых легкодоступных девиц. Что переспать с ними любой сможет, а вот попробуй-ка распечатать кое что посерьёзнее.

Несколько месяцев назад он в столовой указал на симпатичную девчонку с третьего курса лекарского и насмешливо добавил, мол, может оказаться, что этот орешек ему не по зубам.

– Недотрога. Небось, ещё не распечатанная, – подмигнул ему Ланс. – Вот это ценная добыча, а не наши академические потаскушки, которые из мужского крыла не вылезают. Не удивлюсь, если на ваших с Биорсом кристаллах будут одни и те же девицы.

– Цени, Кейт, – притворно вздохнул тогда приятель, – от сердца отрываю, для себя приглядел. Зовут Гридария Берингар, третий курс лекарского. Красивая, нетронутая, опять же не родовитая, проблем с роднёй не возникнет. Мечта, а не девчонка. Да только серьёзная. Зубы об неё можно обломать.

Нельзя сказать, что Кейт сразу клюнул на подначки Ланса и в тот же день помчался с ней знакомиться. Однако внимание обратил, задумался и стал исподволь ту девушку рассматривать, выглядывая везде, где можно, а порой и специально следуя за ней по коридорам академии.

Девчонка была симпатичная, с хорошей фигуркой, пухлыми губками и с каштановой пушистой отливающей медью косой, завивающейся на конце упругой пружинкой. Плюс ко всему она была какая-то внутренне сосредоточенная, словно боялась что-то расплескать в себе.

– Действительно, недотрога, – удовлетворённо заключил для себя Кейт, день за днём наблюдая как тщательно охраняет девчонка своё личное пространство, не подпуская никого слишком близко. Наверняка ещё запечатана.

Желание увеличить свой магический резерв за счёт её девственности было последней каплей, перевесившей остатки его неспокойной совести.

Через пару недель наблюдений он сам организовал в библиотеке их якобы случайное знакомство. Организовать столкновение с ней среди библиотечных полок было несложно.

Он выбрал момент, когда Гридария Берингар заворачивала за угол и сделал большой шаг. Хитрость удалась. От столкновения девушка нелепо взмахнула руками, качнулась назад и оказалась сидящей на полу в окружении стопки упавших книг.

– Ой прости, не увидел тебя, – Кейт присел рядом и изобразил раскаяние. – Ты не ударилась?

Он тогда впервые посмотрел в её глаза, оказавшиеся так близко. Они были необыкновенного цвета, серые в синеву, цвета набухшего дождём облака. Да и вообще, тогда в первый раз Кейт смог толком рассмотреть её вблизи. Правильные черты, овальная форма лица, пухлые розовые губы и никаких косметических прикрас. Она была словно прекрасный цветок, который не даёт себе труда раскрыть лепестки и показать миру свою красоту.

Кейт мысленно прищёлкнул языком. Придворные стилисты без сомнений могли бы сделать из неё сногсшибательную красавицу, за которой увивались бы десятки ухажёров.

Голубой цвет форменного платья очень шёл к её глазам, а белый кружевной воротничок и висящие из ушек капли серебряных серёжек делали тонкую шейку длиннее и придавали девчонке какой-то щемящей беззащитности.

Кейт застыл, полностью забыв, что разглядывает не просто девушку, а очередную претендентку на свою постель.

Она тоже изучала его внимательно, однако без злости и раздражения.

– Нет, всё в порядке, – наконец ответила девушка, принимая его руку, поднимаясь и отряхиваясь. Она наклонилась, чтобы поднять упавшие книги.

– Прости, это я виноват, – спохватился Кейт, и тоже наклонился, за книгами. Они столкнулись головами, посмотрели друг на друга и невольно рассмеялись.

– Извини, – Кейт быстро собрал упавшие книги, выпрямился и протянул руку. – Меня Кейт зовут. Пятый курс боевого.

– Меня зовут Грида. Третий курс лекарского, – пожатие её сухой тёплой ладошки было лёгким, но твёрдым.

В её взгляде промелькнуло узнавание, и Кейт внутренне усмехнулся. Ещё бы! Он не сомневался, что был довольно популярной личностью в академии. Спасибо родителям за внешность и родовитость! Опять же, кто в родной академии может не знать его, частого победителя межфакультетских состязаний! Вокруг парня постоянно кружился рой поклонниц. Без сомнений, эта Гридария и раньше обращала на него внимание и мечтала познакомиться. Это делает задачу легче!

– Приглашаю тебя на прогулку! – улыбнулся Кейт своей обезоруживающей, не раз проверенной на девушках улыбкой, после которой они млели и становились мягкими и податливыми. Он хотел было подмигнуть как обычно, но интуиция завыла сиреной и в последний момент вместо подмигивания получилось просто прищуриться. Проверенная улыбка неожиданно дала осечку и ожидаемого отклика удивлённый Кейт не получил.

– Нет, спасибо. Я сейчас занята. Может быть, потом когда-нибудь, – склонила голову девушка. В её голосе хоть и слышались извиняющиеся нотки, но звучал он совершенно ровно.

Такого равнодушия к своей избалованной вниманием персоне отпрыск влиятельного рода не ожидал. Это было необычно и даже как-то обидно. Его, входившего в десятку самых перспективных студентов академии, настолько часто встречали восхищёнными улыбками, что он даже отвык от обыкновенного ровного отношения. Плюс ко всему он считался прекрасной партией для юных аристократок, так что восхищённые и кокетливые взгляды преследовали его и на приёмах и балах, что устраивала матушка.

Такая отстранённость какой-то обычной совершенно ничем не выдающейся из общей толпы девицы больно ударила по самолюбию. Надо было срочно что-то придумать!

– Постой, я же должен как-то возместить мою оплошность!

– Не было никакой оплошности. Это невнимательность с обеих сторон. Я тоже немного виновата.

Грида совсем было повернулась уходить, и парень судорожно начал искать зацепку, чтобы продолжить знакомство, однако приличного повода никак не находилось.

– Но потом у тебя будет время? Грида, ты ведь с лекарского? У тебя будет потом время объяснить мне один нюанс в исцелении ушибов? – ляпнул он первое, что пришло в голову.

– Вам же преподают первую помощь, – удивлённо подняла брови девушка и снова повернулась к нему.

– Неужели она клюнет на такую нехитрую уловку? – мысленно поразился Кейт. – Доверчивая какая! Неужели? Да ладно, лишь бы пришла, а потом найду чем зацепить как следует.

– Я отсутствовал, до конца не разобрался, а теперь у меня проблемы на ровном месте, а признаться в этом перед ребятами как-то неудобно, – промямлил Кейт, изображая смущение и бросая на девушку свой самый честный взгляд. – У тебя найдётся для меня полчасика свободного времени? Давай встретимся в парке. Например, завтра.

– Хорошо, – кивнула она. – Если есть проблемы, я помогу.

Она ушла, а Кейт остался, чувствуя какую-то неловкость внутри.

Девчонка ему безусловно понравилась. И затащить её в постель тоже хотелось. Однако почему-то записывать на кристалл её обнажённую в постели и предоставлять приятелям доказательства совершенно не тянуло. Напротив, захотелось влюбить в себя эту девчонку посильнее, чтобы её сине-серые грозовые глаза наполнились нежностью и восхищением, а потом спрятаться ото всех и единолично наслаждаться этой доверчивой любовью.

С той первой встречи в библиотеке и покатилась их странная дружба.

В характере Гриды отсутствовала горделивая заносчивость аристократов, однако одновременно не было и покорности и восхищённого раболепия простолюдинов, к которому привык Кейт. Девушка воспринимала его как равного себе, партнёра и собеседника, и такой подход оказался для Кейта совершенно непривычным.

Сословные рамки Кейт ощущал везде и всегда, даже в общении со своими приятелями, и только рядом с новой подругой он становился самим собой, самодостаточной личностью без привязки к роду, семье и количеству денег в его кармане.

С Гридой было интересно. Они беседовали обо всём, и Кейт порой совершенно забывал о цели их знакомства. Девчонка часто разворачивала обсуждаемые ситуации так, что он начинал их видеть с другого ракурса. Это было увлекательно!

Смешно, но только с ней он наконец осознал, что женский ум в логичности совершенно не уступает мужскому, но действует опираясь на другую базу, более тонкую и эмоциональную. Женщины ясно отмечают штрихи, детали и нюансы, которые и создают им весьма точную картину мира. Ээтой картине вполне можно доверять.

Он целый месяц прятал их знакомство от приятелей, пока хитрый Ланс не выследил их в парке и не начал с новой силой подначивать и насмехаться, возвращая его к основной цели – увеличить свой магический резерв за счёт ночи с Гридой и пополнить заветную шкатулку ещё одним кристаллом.

Неумолимо приближалось время практики, а Кейт никак не мог решиться перейти к прямому соблазнению. Он явно нравился Гриде, однако в её присутствии всё его коварство и хитрость куда-то исчезали.

Если бы не подначки Ланса, Кейт вообще оставил бы эту затею и для «доказательства» отловил бы другую более доступную девчонку из её группы, одновременно продолжая это странное, непривычное для него, чисто интеллектуальное и платоническое общение с Гридой. Он вообще не задумывался о перспективах такой дружбы и о том, что через месяц вообще покинет академию.

Однако Ланс не отставал, насмешничал, зудел и давил на самолюбие. Мало того, он поделился происходящим с Куорном и они уже вдвоём успешно действовали Кейту на нервы.

Цветы дурмана принёс откуда-то именно Куорн.

Кейт поморщился, вспоминая вчерашний вечер. Приятели явились к нему прекрасно зная, что у него назначена встреча с Гридой. Они ввалились в комнату с довольными улыбающимися физиономиями и поблёскивающими глазами словно задумали какую-то проказу.

– Вот, – сказал Куорн, осторожно приоткрывая небольшую чёрную сумку из плотной ткани и сразу же закрывая её обратно. – Цени, друг, с трудом достал специально для тебя.

– Что это? – спросил Кейт, наклоняясь над сумкой и делая движение её приоткрыть пошире.

– Эй, осторожнее! Мы же здесь только втроём! – закатил глаза Ланс с какой-то сальной ухмылкой.

– И что? – покосился на него Кейт.

– А то, – хитро улыбнулся ему Куорн. – В сумке цветы для твоей Гриды. Ты же сейчас на встречу с ней идёшь? Вот, подаришь ей букетик этих цветочков, она их понюхает, и твоя проблема будет решена. Она сама прыгнет тебе в объятия. Тебе даже подмигивать не понадобится. Упадёт в твои руки как переспелая груша. Только лови.

– С чего бы это?

– Тёмный ты, – наиграно вздохнул Куорн. – Тёмный ты, наивный и доверчивый, далёкий от простых, но действенных методов. В сумке у меня букет дурман-цветов. С трудом достал, цветут только раз в году. Через несколько часов аромат ослабеет, его действие прекратится. Так что поторопись использовать это средство, друг.

– Приворотные цветы? – невольно отшатнулся от сумки Кейт. – Откуда ты их взял?

– Места нужно знать! Ты помнишь, откуда я родом? Вот именно, с южной провинции империи. Хоть магические запреты и ограничения действуют и там, но местное население к ним относится проще. Хитрые южане и сюда саженцы привезли и прямо здесь в оранжерее и разводят. Контроль здесь в столице за приворотной магией сильнее, но предложение и спрос всё равно присутствуют.

Действует цветочный приворот недолго, приблизительно один день, но мозги плавит сильно. Дополнительный плюс в том, что из-за краткости воздействия поймать на таком привороте почти невозможно. Так что цени нашу помощь!

– Хочешь сказать, что Грида от аромата одуреет до невменяемости? – криво усмехнулся Кейт. Видеть, как его прелестная умная подруга пускает слюни от вожделения к нему, совершенно не тянуло. – И зачем мне свихнувшаяся нимфоманка?

– Ой, вот только не нужно тут изображать из себя высокоморальную личность! Да и нимфоманкой она не станет! Девица она уже взрослая, созревшая, хоть и женскую суть в узде держит. Эти приворотные дурман-цветы просто вытянут из неё все её тайные сексуальные желания на поверхность. А так как вы будете вдвоём, то подавленная женская суть вырвется на волю именно в твоём направлении. Главное, чтобы никого, кроме тебя рядом не было, чтобы выстрел в сторону не ушёл.

Куорн хмыкнул:

– Я уже боюсь за тебя Кейт! Как бы эта недотрога не утопила тебя в океане любви, который она прячет внутри.

– Ты там с ней сильно не расслабляйся, – влез Ланс, возбуждённо блестя глазами. – Главное, записать на инфокристалл этот океан. Не забывай, нам ведь уже завтра на практику уезжать. Мы будем целый месяц в Пограничье куковать в отрыве от родной академии! Это значит, что охмурить кого-то из её группы ты уже не успеешь.

После возвращения у нас всего три дня на всё и Бал выпускников. А ведь по уговору на следующий вечер после этого бала собираемся и подводим итоги вашего спора с Биорсом. Знаешь, мне совершенно не хочется из-за твоих высоконравственных сомнений проиграть пари и влететь на деньги! На большие деньги, между прочим!

– Не учите меня, – мрачно рыкнул на них Кейт, – сам разберусь, что мне делать.

Приятели переглянулись и испуганно притихли. Своенравному другу ничего не стоило выбросить приворотные цветы в окно.

Однако приходилось себе признаться, что приятели правы. Он слишком затянул ситуацию и теперь выбора особого нет. Или соблазнять Гриду, или проигрывать пари. При проигрыше придётся уворачиваться от насмешек Биорса и его прихлебателей. Да и деньги пропадут. Тьфу, гадко как!

В тот момент Кейт вспомнил про прибавку к магии. Они с Гридой не касались темы секса, однако парень не сомневался, что у подруги ещё не было мужчин. А взять у неё немного магии ему не помешает. Жаль, огненный дар у неё слабенький.

– Ладно, моральные угрызения в сторону, буду думать только о пользе, – подумал он тогда, а вслух произнёс: – – Давай сюда свои цветы, Куорн. Как они действуют?

Приятели переглянулись и заулыбались, поняв, что отказа не будет.

– Приворот начнёт действовать минут через пятнадцать после того как она хорошенько вдохнёт аромат, – деловито стал объяснять Куорн. – Через полчаса ты получаешь полностью влюблённого человека, у которого в мыслях только любовь к тебе. Судя по поведению тех, кого приворожили таким способом, там и мыслей-то уже не остаётся, одна животная страсть. Тут надо следить, чтобы никто к вашей парочке не присоседился в этот момент. Чтобы именно ты стал центром её внимания.

– А если несколько человек одновременно нанюхаются? -с любопытством, подхихикивая, спросил Ланс.

– Выберут себе по одному партнёру, а не так как ты подумал, пошляк. Это дурман-цветок, приворот, а не просто дурь и наркотик! Понимать разницу надо! Приворот – это навязанная извне всепоглощающая любовь, прямое насилие над личностью. Он разрывает сознание и внедряет туда острое желание соединиться с предметом навязанной ему любви.

Хотя кое в чём ты прав, Ланс. Если мы тут втроём нанюхаемся, ничего хорошего не выйдет. Можем и подраться, потому что непонятно у кого к кому вдруг бескрайняя и всеобъемлющая любовь возникнет. А ревность – весьма агрессивное состояние. И вообще, как ты представляешь себе эту картину…

– Хватит, – одёрнул их Кейт. Никаких пошлых картин представлять не тянуло. – Давай свои цветы.

Куорн подтолкнул к нему ногой закрытую сумку:

– Бери. Не распаковывай до последнего, потом держи за спиной. Подаришь, отойди в сторону сам старайся не вдыхать. Хотя, если немного и вдохнёшь, ничего страшного. Любовь жарче выйдет. Главное, в этой любовной горячке кристалл записи не забудь активировать.

План удался.

Этой ночью Грида добровольно отдала ему часть своей магии огня, а вожделенный кристаллик лёг на дно заветной шкатулки.

Кейт тяжело вздохнул и посмотрел в окно.

Вот теперь вроде и расстраиваться совершенно не о чем. Только радуйся: экзамены сданы прекрасно, он в пятёрке лидеров факультета, отец подтолкнёт его в карьерном росте. Всё складывается удачно. Запись на инфокристалле получилась чёткой, до победы в этом дурацком споре остался один шажок.

Однако внутри что-то скреблось и ныло. Да и физически с самого утра он чувствовал себя как-то странно, немного зябко, как при простуде.

К сожалению, пришлось показать запись с Гридой друзьям. Проклятье! Кейт прямо взбесился, когда увидел, как у Ланса с Куорном слюни потекли при просмотре. С трудом сдержался. Всё-таки Грида очень красива, хотя и не осознаёт этого в полной мере.

Он давил в себе эту мысль, однако в глубине души прекрасно осознавал, что с ней вышло подло. Нет, Кейт не думал, что его накажут или последуют какие-то репрессии административного порядка, но интуиция подсказывала, что с приворотом и этой записью он перешёл какую-то черту. В душе поселилось какое-то противное чувство чужого строгого неодобрительного взгляда.

Кейт раздражённо стукнул кулаком по кровати, на которой сидел. Надо встряхнуться и взять в себя в руки! Ничего особенного не случилось. Ну, слукавил чуть-чуть с телепортом, да. Однако девушку никто не насиловал, Грида сама была счастлива в его объятиях и сама добровольно отдала ему часть огненной магии. Ладони вспомнили ощущение её нежной шёлковой кожи, и эхо наслаждения прокатилось по его телу, но настроение стало ещё гаже, будто потерял что-то важное и невосполнимое.

Ничего он не потерял! Даже наоборот приобрёл! Вот вернётся с практики и продолжит отношения с Гридой, денег ей даст, платьев купит. Нормальные сложатся отношения, многие девчонки не гнушаются такими. Может, он даже на Бал выпускников её позовёт!

Хотя, вот это вряд ли. Его же потом приятели и подружки из родовитых семей засмеют. Грида, конечно, красива, но её простенькое платье и стоптанные туфельки рядом с собой на общем празднике всей академии он не вынесет. Можно было бы самому купить ей платье, так не возьмёт же. Или теперь возьмёт?

Кейт заставил себя встать с кровати и молча начал кидать вещи в походную сумку, мечтая выгнать приятелей и комнаты и одновременно понимая, что своей болтовнёй они хотя бы немного отвлекают и вытягивают его из этого скользкого зябкого болотного состояния.

На мальчишку-первокурсника, сунувшегося забрать обещанный ему пару дней назад женский плащик «для секретных свиданий», он просто рявкнул:

– Забирай сам! – и потом, морщась как от зубной боли, слушал, как Ланс услужливо объяснил немного ошарашенному таким приёмом первокурснику, у кого и где именно нужно забрать плащ.

Когда Кейт уже полностью собранный, с сумкой и походной курткой выходил из комнаты, то оглянулся. Почему-то пришло ощущение, что жизнь сделала поворот и далеко не в самую лучшую сторону.

Эх, не с таким гадким настроением он собирался провести это утро перед практикой. Остаётся только надеяться, что на полигоне в Приграничье нынешнее унылое настроение рассеется и к Балу выпускников вернётся его обычное лёгкое расположение духа.




Глава 5


Поход с Беренисой в столовую Грида выдержала с трудом. Может, со стороны девушка и выглядела как обычно, отстранённо и спокойно, но на самом деле внутри её колотило и постоянно окатывало жаром.

Когда потом она вернулась в комнату, то сразу без сил упала на кровать.

Ночь для Гриды тоже проходила в какой-то лихорадке. Порой она проваливалась в сон, но почти сразу из него выныривала, не получая отдохновения.

Эликсиры и порошки, оставленные Лиронизой, не спасали, и мало-помалу девушка серьёзно заволновалась.

Что с ней такое? Происходит что-то непонятное и вне её контроля. Эмоции эмоциями, но явно не они являются причиной того, что до сих пор её бьёт дрожь. Это что, потеря девственности и отсутствие магии огня так повлияли? Неужели эти жгучие волны, которые порой пробегают по её магическому кокону, результат того, что после ночи с Кейтом у неё исчезла половина огненного дара? Возможно, это странное болезненное состояние означает, что её стихийная магия с наполовину исчезнувшим огнём ищет новый баланс?

Но почему тогда тело словно пылает изнутри? Наверное, при отсутствии огня всё должно восприниматься иначе? Мокрым и холодным, например. Ведь теперь огня мало и в даре должна превалировать стихия воды.

Заснуть не получалось. К тому времени, когда в окне забрезжил рассвет, Грида совсем измучилась и созрела, чтобы откинуть стыд и незамедлительно посоветоваться с бабушкой.

– Нужно коротко описать бабуле произошедшие события и спросить, насколько нормальна такая лихорадка. Может, о таком состоянии она и хотела предупредить меня перед свадьбой? – наконец решилась она на прогулку к бабушке по зеркалам и хмыкнула. – Нормальная лихорадка, смешно.

Как быстро меняются планы! Ведь до каникул через зеркало рассказывать бабушке о предательстве Кейта и своих переживаниях Грида совершенно не собиралась. Планировала, что сначала доедет, осмотрится, а потом в спокойной располагающей к откровениям обстановке и расскажет.

Кто же беседует о кровоточащих сердечных ранах через зеркало? Для такого разговора необходимо сидеть рядом с бабулей на кухне, в которой восхитительно и успокаивающе пахнет булочками и малиновым вареньем. Вот тогда самое время делиться своими переживаниями без оглядки на время. Заглядывать в любимые, полные сочувствия, глаза вживую, а не через стекло зеркала.

– Планы меняются, – Грида вздохнула. – Совет мне сейчас ох как нужен.

Разговор длиною в вечер придётся уместить в десяток минут. Пусть Грида и сильная магиня отражения, однако лихорадка, эти непонятные жгучие волны, да и вчерашняя прогулка к зеркалу в комнате Кейта здорово подточили её силы.

Так, надо встать, одеться и причесаться. Ни к чему появляться перед бабушкой в лохматом и растрёпанном состоянии. Она, наверное, уже не спит, потому что просыпается как раз на рассвете. Скорее всего, сидит сейчас у стола на нашей чистенькой уютной кухне и завтракает блинчиками, которые сама и напекла. Там у двери на стене кухни висит большое зеркало, которое для постороннего глаза кажется совершенно излишним и не вписывается в интерьер кухни. Вот в том отражении Грида как всегда и появится.

Интересно, что же бабушка хотела рассказать ей перед свадьбой? О чём предупредить?

Девушка совсем было потянулась за платьем, когда совершенно внезапно со стороны зеркала донеслось тихое:

– Грида, девочка, что у тебя случилось?

Этот зов был настолько неожиданным, что прозвучал как гром средь ясного неба.

Грида подскочила с кровати и прямо в своей смятой ночной сорочке бросилась к зеркалу:

– Бабушка?!

– Да, это я, родная.

– Но почему ты пришла? Почему ты вдруг сейчас здесь? Я к тебе завтра собиралась! – произнесла Грида, нежно проведя пальцами по стеклу. Бабушка в отражении была одета в хорошо знакомое внучке синее домашнее платье и теперь, обманывая реальность, словно стояла у её собственного отражения за спиной.

– Потому что произошло что-то, отчего поменялся рисунок судьбы, – как-то загадочно и непонятно для Гриды произнесла бабушка. – Кто-то заставил измениться линию твоей жизни. Что-то случилось? Что с тобой произошло прошлой ночью?

Грида на мгновение замялась, вдохнула и быстро, словно шагая в ледяную воду выпалила:

– Случилось. Я провела ночь с мужчиной. Теперь твоя внучка уже не девушка, а женщина. Наверное ,это исказило твои рисунки.

Бабушка покачала головой:

– Нет. Дело не в том, что ты провела ночь с мужчиной. Дело в том, что это случилось слишком внезапно. Кто-то вмешался в развитие событий и повлиял на твоё решение.

Она вдруг улыбнулась и внимательно посмотрела на внучку:

– Лихорадка? Озноб? Чувствуешь себя словно заболела?

– Да, – растерянно произнесла Грида. – Но не понимаю, почему я реагирую так сильно. Неужели это у всех так после?

– Не у всех. Ты особенная. Ты магиня отражения.

– И что? У девушек с нашим даром в момент потери девственности магию откусывают с дополнительной лихорадкой? – не удержалась от иронического восклицания Грида.

– Напротив. Наша особенность в том, что у нас откусить магию нельзя, дорогая моя. Именно об этом я хотела поговорить с тобой перед свадьбой. Перед свадьбой вопросы девственности становятся актуальными, а до этого вызывают у девочек только фырканье и стыд. Уж извини, опоздала слегка. Кто ж знал.

– Тогда что со мной? Это лихорадочное состояние только от…нервов? – удивилась девушка.

– Не только. Магини отражения очень редки и поэтому о том, что я тебе скажу мало кому известно. Это внутрисемейная тайна тех родов, что несут в себе эту особенную кровь.

Так вот, у девушки с нашим даром в этот интимный момент в игру вступает её уникальная магия и как бы отражает действие мужчины. Если он у неё пытается взять магию, женщина наоборот получает её. И напротив, если мужчина делится с ней своей магической силой, она теряет часть магии.

– Получается, Кейт невольно, абсолютно не желая того, отдал мне часть своего немаленького огненного дара? Он же сильный огневик!

– Получается так. Он огонь попросил?

– Да.

– И ты согласилась? Даже зная, что у тебя слабый стихийный дар и тебе будет очень сложно учиться дальше?

Грида вспыхнула и смущённо буркнула:

– Я в тот момент об учёбе совершенно не думала.

– Прости, не хотела тебя задеть, – в голосе у бабушки звучала смешинка. – Давай проверим, что теперь у тебя с огнём. Свеча есть?

Грида пошарила в тумбочке и вытащила оттуда запылившуюся и слегка оплавленную свечу в низеньком керамическом подсвечнике с ручкой. Именно на этой немного оплавленной свечке она пару лет назад тренировалась взаимодействовать с огнём. Грида тогда добилась того, что язычок пламени послушно загорался и гас по её мысленному приказу. Безусловно, потрясающим это достижение назвать было трудно. Отличники с факультета стихийной магии только посмеялись бы, однако для её невысокого уровня стихийного дара такого взаимодействия с пламенем вполне хватало. На лекарском факультете много огня было и не нужно.

Грида поставила свечу на стол и совсем было приготовилась её зажечь, однако резкий голос бабушки её остановил.

– В воду поставь!

– Что?

– В таз с водой свечу поставь. Во избежание.

Грида вздохнула, послушно направилась в свой маленький санузел, сняла небольшой таз со стены и налила в него воды.

Бабушка оказалась права. На кончике фитиля вместо привычного маленького язычка пламени неожиданно полыхнуло и там вспух яркий огненный шар, величиной с мяч.

Юная магиня секунду растерянно взирала на это маленькое, внезапно возникшее в её комнате солнце, а потом правила, вдолбленные ей педагогами до автоматизма, всплыли в памяти, и она спохватилась. Шар схлопнулся и погас, не успев причинить ущерб окружающей обстановке.

Грида ошеломлённо оглядела свечу, на этот раз оплавленную уже до половины. Такого сногсшибательного результата она не ожидала.

Бабушка покачала головой:

– Ну вот и объяснение твоей лихорадки. Теперь у тебя огненная стихия увеличилась. Дар просто пытается сбалансировать полученную добавку.

– Выходит, у Кейта она уменьшилась?

– Без сомнений.

– Как же он будет теперь? Он же боевик, ему сильный огонь нужен!

– Как-то будет. Тебя это уже не касается. Это был его выбор. Сам дел наворотил и проблемы на ровном месте себе устроил. Или ты хочешь продолжать с ним отношения?

– Нет, не хочу, – голос у девушки всё же дрогнул. Боль от предательства так просто по желанию не проходит. Всё-таки Кейт ей нравился, и она считала его другом.

– Есть кое-что ещё, что ты должна знать, девочка моя. Рисунок линий резко меняется только при вмешательстве человека. Со вчерашнего вечера рисунок твоей судьбы как раз и сделал резкий поворот. Вчера мои карты показывали одно, а сегодня утром совсем другое. Похоже, что твои чувства наведены, – бабушка отрицательно махнула рукой, прерывая готовый сорваться возглас с губ Гриды, и добавила успокаивающим тоном:

– Возможно наведены не полностью, а лишь частично. Возможно этот твой Кейт ранее уже вызывал у тебя тёплые чувства, но судя по косвенным признакам, он всё же чем-то на тебя воздействовал. Думаю, употребил какой-то лёгкий приворот.

Грида сморщилась и с несчастным видом кивнула:

– Цветы…

– Ну вот, результат его действий налицо: дар у него уменьшился. Всеблагой не терпит такого вмешательства в свои дела, – развела руками родственница. – Честно говоря, я рассматриваю его потерю огненной магии как мгновенную справедливую расплату за вмешательство в божественные пути. Привороты ведь не так просто запрещены. Это насилие высшего порядка.

Она качнулась, словно желая обнять Гриду, но из отражения это сделать было невозможно, поэтому бабушка просто сложила перед собой ладони.

– Не расстраивайся, родная моя. Ничего ужасного не произошло. Приворот явно развеялся. Мы с тобой живы и на свободе, а это главное.

Сейчас у нас с тобой на разговоры мало времени. Приходи ко мне завтра – послезавтра, когда толком придёшь в себя. Обсудим сложившуюся ситуацию. Надеюсь, твой Кейт не сможет выяснить, куда и почему исчезла часть его огня, – бабушка вздохнула, – иначе возникнут вопросы, ты снова окажешься на виду и, вероятно, снова придётся прятаться.

Да и вообще, скоро у тебя каникулы. Приезжай сразу же как сможешь. Нам в этот раз многое нужно обсудить.

С этими словами она сделала в отражении шаг назад, и её фигуру словно пеленой затянуло дымкой.

– Всё, мне пора, возвращаюсь домой. Береги себя и будь осторожна, девочка моя, – донеслось из туманной дымки, а потом её фигура и вовсе исчезла. Зеркало перестало служить окном в Зазеркалье и прикинулось обычной вещью.

Грида осталась один на один с собственным отражением: хмурой, чуть лохматой темноволосой девушкой в белой ночной сорочке, сползающей у неё с плеча.

После экспериментов со свечой ей стало гораздо легче, будто внутри открылся какой-то клапан и выпустил лишнее пламя, сжигающее её всю эту ночь.

Многое стало понятно, однако далеко не всё. Что за линии и рисунки, по которым можно было догадаться о привороте? Кажется, к дару отражения это не относится? Тогда что имела ввиду бабушка? Надо будет расспросить при встрече.

Грида подошла к кровати и улеглась прямо сверху на одеяло. Жар спал, но холода девушка не чувствовала. После многочасовых мучений ей наконец стало намного легче.

Она закрыла глаза. Мысли теперь текли ясные и спокойные, словно ручей, очищенный от грязи.

Приходится признать, что дар от природы ей достался удивительный. Дар перемещаться по странному пространству отражений, называемому Зазеркальем. Он проявился у Гриды в восемь лет., ещё до гибели родителей.

Папа случайно заметил, как она погрузила в зеркало палец, отвёл её в сторону и строго наказал этот фокус больше никому не показывать.

В то время маленькая Грида вместе с родителями жила во дворце, в больших, богато обставленных покоях. У неё была няня, а также своя комната, много игрушек и красивых платьев. У мамы была личная горничная, а у отца личный камердинер.

Из того далекого времени Грида запомнила редкие совместные прогулки с родителями в дворцовом парке, а также подслушанный из-за двери разговор. Тогда, будучи совсем крохой, она почти ничего не поняла, но позже тот разговор обрёл для неё особый смысл.

Мама с папой сидели тогда в большой светлой гостиной за столом напротив друг друга. Солнце било в окна, и девочка в щель видела только их силуэты.

– У Гриэдары проявился наш дар, – сказал отец и печально вздохнул: – Я надеялся, что хоть она обойдётся без этого ненужного, по сути, подарка.

– Как она могла не унаследовать этот дар? – также грустно откликнулась мама. – Мы оба маги отражения, зазеркальники, а она наша дочь. Проявление её дара было лишь делом времени.

– Ну, далеко не у всех членов семьи он проявляется.

– Не у всех, но у неё всё же проявился.

– Что будем делать? – отец опустил голову. – Она и так уже под надзором и в списках кандидатов. На неё поставят метку, осчастливят браслетом – и всё. Ей будет уже не спрятаться. Она повторит наш путь.

– Значит, будем тянуть. Оттягивать. Увешивать артефактами, избегать проверок и скрывать её дар. Возможно, мы что-то придумаем, и её отпустят как пустышку. Такое случается во всех семьях – ребёнок рождается без дара родителей.

– Вряд ли удастся скрыть. Проверять Гриэдару будут тщательно, – последовал тяжёлый вздох отца.

– Но, моя мама смогла…

– Да, твоя мать выскользнула из-под контроля, и смогла обмануть камень распознавания, но она особый случай. Да и порядки во времена в её юности были другие.

– Да, особый. Поэтому её помощь будет бесценна. А пока дар у нашей девочки только открывается и его пока не обнаружили, давай отправим Дарочку к ней.

На этой фразе подслушивание закончилось. Мама словно почувствовала лишние детские ушки, встала и плотно прикрыла дверь в гостиную. О чём они ещё говорили с отцом, девочка так и не узнала. На следующий день прямо с утра её отправили к бабушке, а через неделю родители погибли.

Да, раньше её звали Гриэдара, а мама называла её Дарочкой. Как давно это было!

Бабушке тогда каким-то чудом удалось сбежать, запутать следы и с помощью артефактов спрятать себя и любимую внучку от всевидящего королевского ока.

Года четыре они переезжали, меняя фамилии и легенды и в конце концов осели в маленьком городке в дне езды на магоходе от столичной академии.

Грида вздохнула. Вот наградил же её Всеблагой таким редким и слишком опасным в их империи даром!

– Прячь свой дар. Тщательно его скрывай. Открыться можешь только под страхом смерти, – наставляла её любимая бабуля три года назад перед поступлением в Магическую академию. – Молчи и никому не показывай свои возможности. Открыться можно в одном единственном случае, если не будет больше никакого выбора. Храни свой секрет от друзей и подруг, не доверяй никому, держи себя в руках. Уж слишком лакомый у тебя дар и защитить тебя некому. Узнают, запрут, сломают жизнь как твоим родителям.

Как бабуля оказалась права! Ведь даже та утренняя прогулка в зеркало Кейта тоже могла закончиться плачевно. Грида чуть не сорвалась тогда, задыхаясь от негодования и наблюдая как капают слюни у этих любителей постельных сцен. Если кто-нибудь из этой троицы заметил бы её фигуру в зеркале и это дошло до преподавателей или ректора академии, то её тайна сразу вылезла бы наружу, а с ней и все надежды жить обычной жизнью. Все усилия бабушки были бы зря.

Ох, она же тогда ориентацию потеряла и чуть не влетела в чужое зеркало! Грида вздрогнула от ледяной волны накатившего страха, прокатившейся по телу.

Вроде там никого не было. Да даже если и заметили тень в зеркале, найти её не смогут. Она к чужому зеркалу боком прислонилась, лица точно не было видно. Пойди поищи её – непонятно где, непонятно кого.

Грида успокоилась и неожиданно для себя вдруг зевнула во весь рот. Бессонная ночь давала себя знать. Огонь перестал жечь её изнутри, а занятия начнутся только через три часа. Можно поспать, хотя… хотя можно вообще сегодня никуда не ходить, а выспаться как следует. Отлично! Госпожа Лирониза не будет возражать. Она дала своё разрешение целых два дня не посещать занятия и не станет подозревать её в симуляции. Этим надо пользоваться!

После обсуждения приворота с бабушкой Гриде стало легче. Она ведь так безобразно расмякла от запрещённого магического воздействия, а не от внезапно нахлынувшей глупой влюблённости в этого красивого мажора! Это не ей, а Кейту нужно стыдиться, что при таких внешних данных ему приходится прибегать к привороту!

Что ж, похоже, её маленький довесок к его сильному огненному дару оказался намного важнее их дружбы. Очень жаль. Значит, не настолько она была для друга и ценна.

Образ дружески улыбающегося ей Кейта снова коснулся засыпающего сознания, однако Грида без сожаления отогнала его и смогла наконец расслабиться.

Интересно, что такое это «многое», которое собралась обсуждать с ней бабушка? Вроде бы после нынешнего разговора и обсуждать уже нечего, если только какие-то детали. С этой мыслью умаявшаяся девушка уплыла в уже безмятежный сон.




Глава 6


Грида безо всяких снов проспала до обеда и, наверное, проспала бы дольше, однако её бесцеремонно разбудила Берениса, которая, коротко стукнув для соблюдения приличий, ураганом ворвалась в комнату и начала говорить прямо с порога:

– Ну как ты тут? Всё дрыхнешь? Надеюсь, уже оклемалась? Пошли в быстрей в столовую, есть хочется!

– Я уже в порядке. Отоспалась и всё прошло, – Грида с наслаждением потянулась под одеялом и улыбнулась. Соседка явно решила взять её под крыло, и Грида была совершенно не против такой заботы.

Она подскочила и начала быстро одеваться. Форменное платье лекарского факультета небесно-голубого цвета с белым воротничком и ярко-синей нашивкой на рукаве являлось обязательным для ношения на территории академии. Заплести короткую косу и приколоть её повыше стало делом пары минут.

Грида торопилась не только из-за понуканий Беренисы. Есть ей самой действительно хотелось необычно сильно. Пустой желудок настойчиво подавал жалобные сигналы. Его тянуло, потряхивало и от движения словно приклеивало к позвоночнику, будто хозяйка не ела уже целую неделю!

В столовой Берениса потянула её к столику, где сидели две миловидные девушки.

– Пойдём, познакомлю. Это мои хорошие подруги с нашего курса. Я им вчера рассказала об этом дурацком пари.

– Ну и как они отреагировали?

– Замечательно отреагировали! Как надо, – хмыкнула Бера, с подносом в руках уверенно лавируя в шумной толпе голодных студентов. – Естественно, возмутились таким циничным отношением к девушкам и решили утереть боевикам нос.

Грида послушно следовала за подругой туда, где из-за столика у окна им махали руками блондинка и брюнетка. Безусловно, она видела их в общежитии и раньше, но вот так напрямую нигде с ними не пересекалась.

За прошедшие три года учёбы она сблизилась с двумя смешливыми близняшками из своей группы, у которых тоже был низкий уровень стихийного дара. Эта слабость в магических коленках их троих здорово объединила. Да и жили подружки рядом, через две двери по коридору, и она частенько бегала к ним заниматься.

Но зимой близняшки неожиданно уехали. Грида осталась одна. Без надёжного дружеского плеча было одиноко, и теперь так приятно ощущать сочувствие и поддержку Беренисы.

Девушек за столом, за который привела её Бера, звали Редана и Милта. Они коротко кивнули, приветствуя нового человека за столом.

Некоторое время они ели, присматривались к новой знакомой и перебрасывались ничего не значащими фразами. Только когда пришло время десерта, пшенично-блондинистая Редана обвела подруг строгим взглядом, остановила его на Гриде и тоном, не допускающим возражения, сообщила:

– Вечером собираемся. Пока только мы четверо. Нужно обсудить как этих идиотов поставить на место.

– Давайте у меня в комнате, – согласно тряхнула Берениса рыжими кудрями, отправляя в рот кусочек печенья. – Только не очень поздно, я хочу ещё свойства защитных кристаллов повторить. Завтра зачётное занятие. Ты как, Грида, вечером ко мне придёшь?

– Конечно, приду.

Никто из девушек с насмешливым видом не косился на новую подругу и не надувал презрительно губы. Это внушало некоторую надежду и осторожный оптимизм.

* * *

Вечером у Беры в комнате состоялось совещание в узком кругу из четырёх возмущённых девиц. Грида пришла последней.

– Привет!

Девчонки повернули к ней головы, синхронно кивнули и продолжали обсуждение.

Она закрыла за собой дверь и словно оказалась совершенно в другом мире. Вызывало удивление, насколько сильно одинаковое по изначальному замыслу жилище может различаться у разных хозяек.

У Беры, как и у неё самой, были единые для всех условия проживания и стандартная мебель: помещение в двадцать квадратных метров, окно, дверь, шкаф, письменный стол и узкая односпальная кровать, да только расставлены они были совершенно иначе. Подход соседки к уюту был иным, что полностью меняло характер комнаты.

Грида, обустраивая свою комнату, стремилась к пространству и свету. Письменный стол у неё стоял у окна, а кровать рядом, у стены, освобождая и делая просторным центр комнаты.

У Беры кровать ютилась в углу за шкафом, а у широкого подоконника стояла тумбочка, которую хозяйка явно использовала как письменный стол. К слову, сам положенный Беренисе письменный стол стоял почти у входной двери рядом с кухонным шкафчиком и всем своим видом демонстрировал, что принадлежит талантливой студентке с артефакторного факультета. Его столешница была вся завалена деталями и кусочками каких-то проволочек, камней, бусин и металлических обломков. Сверху над этим царством заготовок для гениальных артефактов свисал светильник с повышенной яркостью. На углу столешницы был прикручен маленький верстак, а посередине из карандашницы гордо торчало тонкое жало паяльника.

Разницу между комнатами подчёркивал и цвет Бериного жилища.

У Гриды обои были светло-голубыми с тонкими завитками цветочного орнамента, которые по утрам золотились под лучами солнца. Зато соседка превратила свою комнату в какую-то пещеру, задрапировав стены тёмно-коричневой тканью. Вместо люстры она соорудила светильник из прутьев, похожий на большое птичье гнездо, с которого как капли свисали сверкающие бусинки. Близняшки говорили, что, по слухам, это вообще не люстра, а какой-то хитрый артефакт. Только как он работает, никто не знал.

На подоконнике, покрытом золотистым пушистым ковриком, валялись две небольшие коричневые подушки. Грида знала, что это любимое место хозяйки комнаты и, видимо, именно оттуда Бера наблюдала её походы с тетрадками в парк «на занятия».

– «Занятия» были весьма насыщенными и закончились серьёзным экзаменом. Я много нового узнала, – мысленно саркастически улыбнулась сама себе Грида, направляясь к незанятому никем коврику на подоконнике. – Особенно много информации последовало на заключительном этапе, но экзамен я сдать не смогла. Или напротив – сдала и закончила обучение? Но это уж с какого ракурса посмотреть. Возможно, экзамен мне только предстоит.

Она удобно устроилась на подоконнике, подоткнув под бок мягкую Берину подушечку и, поглядывая одним глазом на аллейку, уводящую в глубину парка, начала слушать эмоциональную беседу девчонок.

Мысли снова вернулись к увиденной вчера шкатулке.

– Вот как теперь изъять у Кейта эти проклятые кристаллы? Совершенно не представляю. Неужели девчонки смогут придумать какой-то план и даже довести его до победного конца? – рассеянно думала она, слушая Беренису и её подруг и пока не вступая в обсуждение. – Проникнуть в комнату Кейта я через зеркало могу и без их помощи, но вот выбраться оттуда не будет никакой возможности. В момент выхода через чужое зеркало магический резерв зазеркальника опустошается полностью и надолго. Вот будет цирк в мужском крыле, если я буду стучать изнутри запертой комнаты уехавшего Кейта и просить меня выпустить.

Грида представила себе эту картину и усмехнулась.

– Да и после выхода из чужого зеркала восстанавливаться магу отражения необходимо не менее пары недель. Тут уж будет не до учёбы и не до прогулок по Зазеркалью. Опять же, чем я смогу объяснить такое внезапное магическое истощение Лиронизе?

Она вздохнула. Пока что толковых идей не возникало, предложить девчонкам было совершенно нечего, оставалось только слушать.

Беренисины подружки учились на четвёртом курсе артефакторного факультета, как и сама Бера, только в разных группах. Милта занималась на кафедре усиления артефактов, а Редана на кафедре артефакторики механизмов.

Будущие артефакторши долго сливать эмоции и возмущение не стали, хоть и не упустили возможности в резких выражениях потоптаться на боевиках. Однако быстро пришли к единогласному мнению, что нужно напрячься, привлечь все силы и ликвидировать кристаллы и у Кейта, и у Биорса, чтобы проучить этих одуревших от всеобщего внимания мажоров. Желательно сделать это тайно и до общественного просмотра.

Осталось решить, как это сделать, и тут обсуждение зашло в тупик.

– К сожалению, у меня пока нет идей как можно выкрасть кристаллы, – поджав губы, строго оглядела подруг круглолицая румяная Редана, махнув длинной пшеничной косой. – В голову ничего умного не приходит. Парни в отсутствии, их комнаты на замке и проникнуть внутрь нет никакой возможности.

– Ну, зайти-то можно, возможность имеется, запасные ключи точно у кого-то есть. Например, у коменданта. Он при форс-мажорных обстоятельствах комнаты откроет. Да только всё подозрения в краже потом на зашедшую в комнату девушку падут, – хмыкнула Берениса.

– Или на парня, – коротко кивнула головой Милта, похожая на изящную статуэтку маленькая стройная брюнетка с фарфоровой кожей. Грида заметила, что эта девушка вообще не любила болтовни, а говорила мало и по существу, прекрасно обходясь жестами и взглядами.

– Ты думаешь, можно было бы кого-то из парней к делу привлечь? – с интересом подняла светлые брови Редана. – Возможно ты и права. Не все же у них на курсе такие самовлюблённые идиоты, как Кейт и Биорс с приятелями. Да только это всё равно проблему не решает. Сейчас, во время практики, комнаты боевиков – пятикурсников на запоре, а потом, когда они вернутся, у нас будет только три дня.

– Четыре, – поправила её Милта. – Три дня до Бала выпускников и день после.

– Может, и этих дней не будет, – пробурчала Бера. – Кто их знает, может они закатят пирушку с просмотром кристаллов в первый же день после возвращения.

– Да не может быть такого, – покачала головой рациональная Редана. – Представь, возвращаются боевики из полевых условий. Грязные, вонючие, уставшие, небритые, лохматые, дел полно, отдохнуть хочется, но напиваться нельзя, потому что скоро бал и нужно показаться во всей красе. Наши боевики петухи ещё те, любят красоваться перед курицами.

Укол попал в цель, хотя Редана явно ни в кого не целилась. Грида, которая до тех пор молча, не встревая, сидела на подоконнике, только вздохнула и отвернулась к окну. Бера наверняка сообщила девчонкам, от кого именно и как она узнала об этом мерзком пари и компрометирующих девушек записях. Скорее всего, она умолчала о том, что на одном из кристаллов была запечатлена и сама Грида. Хотя, наверное, Редана с Милтой и сами догадались.

– И что, получается, нужно проникнуть в комнату за четыре дня? – Берениса недовольно сморщилась. – Маловато, тем более занятий уже не будет и они в общежитии будут всей толпой по коридорам мельтешить и мешаться.

– Значит, надо устроить представление и продумать, чем отвлечь их внимание за эти четыре дня. Какими-то действиями выманить их из комнат. Или устроить какое-то представление перед самим комендантом, чтобы проникнуть в комнату за этот месяц их отсутствия.

– А если просто войти в первый же день после их практики и открыто забрать шкатулку? – спросила Грида.

– Открыто?– переспросила Берениса с сомнением в голосе и недоверчиво скривила губки. – Не думаю, что получится. Не дадут. Что Биорс, что Кейт. Они же боевики, характер соответствующий. Агрессивный. Наплюют на весь политес, попросту не выпустят из комнаты и силой отберут обратно.

Соседка покосилась на Гриду и добавила:

– А потом в отместку ещё и ославят на всю академию.

Редана с Милтой переглянулись и согласно покивали головами.

– В общем, открыто не стоит, – подвела итог Берениса.

– Может, наябедничать в деканате?

– Так ябедничать повода нет. Шантажа нет, запись приватная. Может быть, девицы сами соглашались. Пойди докажи обратное. Ты, Грида, например, пошла бы к декану заявление писать на такую щекотливую тему? Нет? Я тоже бы не пошла. Сама себя бестолку и подставишь.

В комнате воцарилось молчание. Мозговой штурм перешёл в беззвучный режим.

– Да, кстати, – подала голос Грида с подоконника, – просветите меня, госпожи будущие дипломированные артефакторы, при каких условиях на кристаллах вообще теряется информация? На них вроде какая-то магическая защита стоит.

– Ничего на них не стоит. Главная ценность в них объём, сколько можно вместить информации, а хранить в подходящих условиях – забота хозяина, – ответила за всех Редана. – А уничтожить механически очень просто. Кристалл можно просто разбить молотком. Расколотым он будет уже негоден.

– А ещё? Сжечь? Утопить? Скормить кому-нибудь?

Берениса фыркнула:

– Скормить. Ну у тебя и фантазия, Грида.

– А вот тут ты, Бера, не права, -возразила Редана. – Существуют несколько видов плесени, которая разъедает грани кристаллов такого типа. Правда, против неё как раз существует поверхностная специальная обработка.

Инфокристаллы можно сжечь, но в особой высокотемпературной печи. Просто огонь их не возьмёт. Вода тоже не возьмёт, а даже наоборот. В воде их восстанавливают.

– Нет, Редана, я не об уничтожении кристалла говорю, – остановила её Грида, – а об уничтожении информации на нем. Молоток, да. А просто огонь, не в особой печи? Например, пожар в комнате? Кристалл останется, а запись на нём?

– Хороший вопрос. Что-то я не задумывалась об этом. Знаю, что после пожаров информацию можно считать, но ведь это не значит, что кристалл точно побывал в огне. Ещё можно попытаться подтереть грани сильным магнитом.

– Эту идею надо бы проверить, – произнесла Берениса.

– Эй, вы что, пожар собрались у Кейта устроить? – покосилась на неё Редана.

– Нет, мы просто думаем, – отмахнулась Бера и замолчала.

– А можно информацию на кристалле ликвидировать не механически? – через некоторое время спросила Грида. – Может, есть какой-то артефакт такого типа? Стирающий на расстоянии.

– Что ты имеешь ввиду? – заинтересовано повернулись к ней артефакторши.

– Не красть, а испортить кристаллы прямо в шкатулке. Уничтожить на них информацию на расстоянии. Например, через стену. Шкатулка у Кейта на полке стоит, а полка к стене прибита.

– На расстоянии? Идея хорошая, надо обдумать. Время ещё есть, – Редана задумчиво посмотрела на Милту.

– Если усилить мощность и суметь точно задать направление… – Милта ответила ей таким же задумчивым взглядом. – Нет, не выходит. Никакой мощности не хватит через стену-то.





Конец ознакомительного фрагмента. Получить полную версию книги.


Текст предоставлен ООО «ЛитРес».

Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию (https://www.litres.ru/nina-dianina/uzory-na-kovre/) на ЛитРес.

Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.