Книга - Падшие. Сборник рассказов

Падшие. Сборник рассказов
Ashiel Neronamyde


Аластэл – бывший первый маршал Эдема, падший ангел, низвергнутый на Землю. Собрав вокруг себя таких же изгнанников, он заключил союз с ведьмами и человеческой организацией, известной как Орден равновесия. Но даже силы этого альянса недостаточно, чтобы полностью сдержать рвущихся на планету демонов, искажённых творений Догмы и нежить Таната.

Содержит нецензурную брань.





Ashiel Neronamyde

Падшие. Сборник рассказов





Последний ангел


Меня зовут Виолаританнаэль. Это максимально адаптированная для человеческой речи форма моего имени. Впрочем, есть вариант ещё лучше: в последние годы я представляюсь просто Виолеттой.

Я – осколок старого мира, потерянная дочь поруганного Эдема, беглянка. Я не помню, когда в последний раз вдосталь спала и ела досыта. Я не была в безопасности целую вечность, хотя мне кажется, будто Рай пал только вчера. Спасаясь от преследователей, я исходила тысячи дорог. Я готова упасть от усталости. Я принуждаю себя двигаться дальше. Оставляя за плечами очередной мир, я бегу вперёд. Мне нельзя останавливаться.

Преследователи – мои бывшие соратники, присягнувшие отвратительному монстру. Тварь называет меня Ключом-от-все-дверей за мою способность быстро открывать врата между слоями мироздания. В какой-то мере прозвище справедливо: я делаю это лучше любого другого ангела, и моя сила постоянно растёт. Я при желании могла бы провести целую армию там, где сложно переместить небольшой отряд. Умей я воевать, я так бы и сделала: собрала бы войско, пришла в Эдем и объявила Догме войну.

У меня нет ничего, кроме меня самой. Всё, что было мне дорого, осталось в погибающем Раю. Раю, извращённом и осквернённом Догмой.

Догма не всегда была чудовищем. Раньше она звалась Шассой Офери. Шасса – Великая Мать, почти всемогущая, меняющая саму реальность. Офери создала меня и других ангелов. Великая Мать – та, кого люди назвали бы богом. На деле Шасса – представительница угасающей цивилизации, достигшей уровня развития технологии, при котором науку впору называть магией. Мы же – её возлюбленные дети, её непобедимые солдаты, её генетический эксперимент. Сотворив нас, Офери хотела остановить монстра.

Самым первым творением Матери были люди. В хрониках Эдема человечество обозначено как «нулевое поколение». Все разумные существа, собранные Офери впоследствии – ангелы, архангелы, херувимы и серафимы – базируются на «нулевом продукте».

Хотя Мать больше не разрабатывала «нулевое поколение», она позволила людям спокойно жить на Земле. По велению Офери мы защищали их мир так же, как Эдем. Шасса либо предвидела возможные мутации и появление ведьм, либо ценила каждую жизнь саму по себе. Мне, по крайней мере, больше нравится второй вариант. Приятно думать, что Офери была не только мудрой, но также милосердной.  На фоне Таната и Кроноса она казалась такой.

Танат и Кронос – абсалам – существа того же вида, что и Шасса. Они преследовали одну цель, но достигали её разными методами. Офери была генетиком. Танат, если вас устроит такой термин, –  некроинженером. Я не знаю, как иначе объяснить на людском наречии технологию переработки душ и мёртвой плоти в иную форму существования. Кронос на фоне Шассы и Таната не выделялся талантом в науке, но был хорошим дипломатом и лидером, разбирался в военном деле. Пока первые двое создавали миры с нуля, Кронос заявился в Ад с небольшой армией и через какое-то время уселся там на трон.

Между Адом, Раем и Аидом никогда не существовало стабильного перемирия. У Шассы и её сородичей была одна проблема, но сговориться друг с другом они не могли. Каждый считал меры соратника бестолковыми и пытался увеличить свою мощь за счёт ресурсов соседа. До сих пор не понимаю, отчего перед лицом такой опасности они не пришли к консенсусу. Уверена, я знаю далеко не всё об их взаимоотношениях. Да и кто я, чтоб знать?

Зато мне ведомо, откуда пришёл ужас, сделавший Шассу Догмой. Во всём виноваты древние враги абсалам – р’хоен. По техническому развитию р’хоен не уступали народу Шассы, пока абсалам не сотворили оружие массового поражения, вырывавшее души из тел. Так р’хоен лишились физической оболочки, но не сущностного зерна, которое зовётся духом. Каким-то образом р’хоен сохранились в виде некой духовной субстанции, научились прикрепляться к телам абсалам, подчинять их разум и волю. Р’хоен почти уничтожили неприятеля. Абсалам, спасаясь от эпидемии одержимости, бежали прочь, прятались во всех уголках Вселенной.

Шасса ждала. Она понимала: откуда-то из глубин мироздания за ней идёт голодное чудище, жаждущее счастья телесности. Офери готовилась встретить тварь, но не довела дело до конца. Монстр появился, когда Шасса впала в глубокий сон, случавшийся с ней раз в тысячелетие. Из опочивальни к нам вернулась не Мать Сущего, а отвратительный кадавр, поработивший умы многих ангелов. Это существо назвалось Догмой. Эдем раскололся на два враждующих лагеря.

Война выжгла Рай дотла. Я всё ещё помню горечь пепла на губах и запах сожжённой плоти – от него першило в горле. Оказалось, мы способны убивать друг друга. Я помню, как рыдала от страха и неприятия: впервые нашим врагом оказались мы сами.

Когда Люцифер – первый маршал Эдема – пал, его место занял мой старший брат, Аластэл. Думаю, у Ала имелись все шансы выиграть кампанию. Он был способным, сильным, умным. И слишком благородным. За благородство Аластэл жестоко поплатился. Те, кого он считал ближайшими соратниками, предали его. Не сомневаюсь, что Ала казнили после допроса. Зачем Догме оставлять в живых вражеского маршала?

Мне так не хватает брата. Боль потери всё ещё остра, хотя прошло…  немало лет. Скитаясь между мирами, где временные линии текут по-разному, я потеряла счёт годам. Это неправда, что время лечит. Неправда. Скорбь не покидает моё сердце.

Меня преследует Эйвбер со своими солдатами. Эйвбер – в прошлом друг семьи. Он был одним из тех, кто выступил против брата. Сейчас Эйвбер – верная ищейка Догмы. Он должен привести меня к чудовищу. Но я ему не позволю.

***

Сквозь зазор меж полотнищами тяжёлых винно-красных штор пробивался луч света. Он игриво коснулся бледных щёк и прикрытых век падшего ангела. Аластэл, ещё несколько минут неподвижно пролежав на шёлковых простынях, открыл глаза и привстал. На обширной кровати, помимо музыканта, спали три нагие прелестницы – рыжая пышногрудая бестия, стройная зеленоволосая нимфа и фигуристая, питающая страсть к тату брюнетка. Для начала он мягко убрал со своего плеча ладошку и голову сонно мурлыкнувшей татуированной, затем отстранился от свернувшейся у него под боком рыженькой, а после аккуратно перелез через «русалку».

Приведя себя в порядок, ангел показался в холле второго этажа, одетый в тонкий чёрный свитер, простые кожаные брюки и высокие ботинки на массивной подошве. Пребывая в прекрасном расположении духа, падший напевал себе под нос. Музыка всегда делала его счастливее. Сегодня у Ала и его группы «Teoclasm Daemonicium» концерт в клубе «Snake’s Bite». Падший ангел обожал живые выступления.

Аластэл не всегда зарабатывал музыкой. Оказавшись на Земле около четырёх тысячелетий назад, падший знал и мог гораздо меньше, чем теперь. Избрав своим ремеслом войну и получив нимб первого маршала Эдема, Ал умел воодушевлять своих солдат, убивать, в совершенстве разбирался в стратегии и тактике. Он в полной мере использовал свои таланты, сплотив изгнанных из Рая ангелов и архангелов, заключив союз с земными ведьмами. Вышвырнув из подлунного мира воинство Догмы, Повелитель Падших, как его именовали колдуньи, столкнулся лицом к лицу с относительно мирным существованием. Хотя в новый дом Аластэла постоянно лезли твари из Геенны, Эдема или Аида, промежутки между сражениями оказывались велики. Не желая впасть в стагнацию, Ал активно интегрировался в человеческое общество, путешествовал, изучал науки и ремёсла. Он на личном примере показывал соратникам, что жизнь после лишения большей части сверхъестественной силы не заканчивается. За сотни лет кем только не побывал падший ангел!

В этой «жизни» ангел предавался одной из своих страстей – музыке. Собрав группу под названием «Teoclasm Daemonicium», Ал играл мелодичную, но очень тяжёлую музыку, придерживаясь стилистики Symphonic Black Metal. Хотя коллектив существовал чуть больше года, поклонников у него набралось немало. Эта армия росла с неслыханной скоростью, хотя жанр, выбранный Алом, нельзя назвать слишком популярным. Причина крылась в силах, все ещё остававшихся у низвергнутого сына Эдема. Когда ангел пел, его голос вызывал у многих смертных чувство эйфории, словно от приёма наркотика. Этот эффект сохранялся при записи на материальный носитель. Ощущая невероятный эндорфиновый прилив от песен группы, люди привязывались к музыке. Из маленьких подвальных клубов «Teoclasm Daemonicium» быстро перебрались на крупные площадки, затем получили контракт со звукозаписывающей компанией. После первого альбома группе попытались диктовать условия, однако падший не привык уступать. Обладая ресурсами и знаниями большими, чем он обычно показывал, Аластэл выиграл суд, основал свой лейбл и продолжил заниматься любимым делом. Человеческая часть «Teoclasm Daemonicium» не знала правды о деятельности фронтмена, списывая всё на удачу и умение Ала заводить знакомства с нужными людьми.

Аластэла это устраивало. Он наслаждался пением, игрой на гитаре, выступлениями и обожанием поклонниц. Если ты столетиями ведёшь позиционную войну, у тебя должна быть отдушина. «Teoclasm Daemonicium» стали такой отдушиной для падшего, слывшего третьим клинком старого Эдема и некогда носившего маршальский нимб.

Вне турне, съёмок, интервью, записи альбомов и амурных похождений Ал оставался главой над всеми расселившимися по земле падшими. Он связан древней и нерушимой клятвой со светлыми ковенами ведьм, ведущими своё начало от учениц Евы, Первой Ведьмы. Он заключил пакт с человеческой организацией, называемой Орденом Равновесия. На Земле, окружённой враждебными Эдемом, Аидом и Геенной, политика, которую вёл Ал, служила гарантом относительной безопасности. Пока ведьмы и падшие ангелы стояли за спиной Равновесия, никто не решался на по-настоящему крупную экспансию. Орден представлял собой значительную военную и политическую силу. Агенты Равновесия присутствовали среди членов правительства всех крупных государств Земли. В распоряжении организации были самые современные техника и оружие, а также вооружение из Эдема, полученное во времена, когда Орден обманом контролировали догматики. В руках магистра Гальвани сконцентрировалась такая власть, о какой смели мечтать разве что безумные диктаторы прошлого. Но нынешний магистр Роберто Гальвани – не сумасшедший и не тиран – знал истинный вес такого могущества. Умный, дальновидный Роберто никогда не злоупотреблял своим положением. Воспитанной с мыслью о долге перед человечеством, верный избранной стезе, Гальвани оставался непреклонным и неподкупным. Век за веком его семья не давала поднять головы искажённым ангелам Догмы, отвратительным демонам Сатаны и нежити, просачивающейся на Землю из Аида. Роберто понимал, что таких результатов удалось достичь не только путём постоянного наращивания военной и экономической мощи, но также благодаря союзникам.

***

Она появилась из ниоткуда. Изморенный суточным сидением за очередной РПГ, Курт Дарко мог поклясться – ещё секунду назад в переулке никого не было. У кого вообще ума хватит по такой мерзкой погоде бродить? Под эдакий ливень хорошая собака хозяина из дому не выгонит!

Курт – безнадёжный мечтатель и романтик – всю свою жизнь страдал от тоски по необретённому. С ранних лет любивший комиксы и сказки, Дарко с головой погружался в вымышленные миры. Он не пропускал ни единого фантастического фильма или книги, запоем играл в компьютерные игры, посещал всевозможные фестивали и конвенты. Супергерои, демоны и эльфы казались Курту реальнее, чем все знакомые, вместе взятые. Завершая чтение книжного тома или прохождение игры, он неизменно ощущал грусть расставания. Возвращение в серую обыденность казалось ему невыносимой мукой. Дарко хотел бы приложить руку к созданию запредельных миров, но не был талантливым. Потратив много сил и времени, он так и не научился прилично рисовать. Курт остался путешественником, следующим из одной придуманной вселенной в другую. Большую часть заработка парень тратил на свои увлечения.

С семьёй Дарко встречался только по праздникам, чувствуя себя не в своей тарелке. Мать считала его чудаковатым, отец настоятельно советовал «найти бабу», брат втихую издевался. Курт искал общение исключительно по интересам и вёл замкнутый, почти отшельнический образ жизни. Он редко заговаривал с кем-то без надобности.

Заветная мечта Курта заключалась в прикосновении к неизведанному. Он желал однажды проснуться на другой планете или встретить какого-нибудь «попаданца» из иных сфер бытия. Дарко неистово верил, что где-то за гранью реальности все выдуманные персонажи существуют на самом деле, но ни с кем не делился этой мыслью. Парень боялся прослыть чокнутым.

Припав изнутри к стеклу витрины, Курт смотрел на чудо, будучи не в силах оторваться. Он увлёкся, перестав замечать одинокого покупателя и своего товарища по смене. Нос Дарко впечатался в стекло, став похожим на поросячий пятачок. Только что воздух прорезала тонкая серебряная полоса, а потом на её месте – всего в полуметре от витрины – появилась девушка. И какая!

Она была не слишком высока, но отлично сложена. Длинная изящная шея, отмеченная беловатым шрамом. Точёные, едва округлившиеся плечи. Небольшая высокая грудь, облепленная намокшей белой тканью наряда, похожего на те, что носили в своё время древние римлянки. Узкая талия. Широкие, но не массивные бёдра и стройные длинные ноги. Аристократические руки. Цвета воронова крыла волосы, мокрыми прядями падающие на спину. Бледная кожа, как будто светящаяся изнутри неярким светом.

Тут видение мимолётом повернуло голову в сторону продавца, позволяя тому рассмотреть своё лицо: чистый лоб, прелестный нос, большие глаза, полные губы и аккуратный острый подбородок.

Сердце парня лихорадочно заколотилось. Неужели случилось? Неужели не померещилось? Нет, не померещилось! Эта девушка явилась из вспышке света… Она точно не землянка!

– Господи, да неужто ты существуешь в реале? – шепнул Курт, замечая, что ожившая грёза шлёпает по лужам босыми ногами.

Схватив из-под кассы зонтик с Человеком-Пауком, он пулей вылетел из тёплого помещения на промозглый холод.

– Что творит? – возмутился себе под нос парень. – Простудится ж!

Очаровавшая Дарко незнакомка исчезла. Курт дошёл до угла, но не обнаружил там девушку. Он на всякий случай дошёл до конца переулка – без толку. Расстроенный парень вернулся на рабочее место, звякнув колокольчиком над дверью. Покупатель к тому времени уже расплатился и ушёл.

– Ты куда делся-то? – лениво спросил Джонни Шуз – пухлый и рыхлый товарищ Дарко по смене.

– Скажу – не поверишь.

– Да ладно, чувак!

– Видел в окно девушку. Красивая, как будто она вообще не из нашего мира, понимаешь? Неземная. Особенная. Шла босиком, в каком-то странном прикиде.

– Заливаешь, чувак!

– Да провалиться мне!

– Ну, парень, тогда завязывай читать комиксы. Нам их продавать надо, а не с катушек съезжать. Тёлки – они тёлки и есть: сиськи и жопа. Что в сиськах и жопе неземного?

Курт не ответил, зная, что спорить с Шузом бесполезно. Да и не хотелось парню думать о коллеге, которого тот считал недалёким типом. Дарко впервые чувствовал себя безоблачно счастливым. Он всё это время был прав! Прав! Радостный, точно открывший новое небесное тело астроном, Курт едва сдерживал широкую, совершенно дурацкую улыбку. Он обязательно отыщет незнакомку и расспросит её о месте, из которого она пришла.

Умостившись на стуле за стойкой и заварив себе кофе, Курт посматривал в окно, будучи не в силах забыть глаза странной девчонки. На самом деле Дарко не рассмотрел их как следует, но его живое воображение уже дорисовало недостающие детали. Перед мысленным взором на нежном юном лице девушки они, печальные и усталые, казались глазами существа, жившего уже очень долго.

***

– Чёрт! Андре, помоги кирасу зашнуровать! Запутался я в этих сраных верёвках! – фыркал Гидеон, приятной (если б не великоватый нос) наружности длинноволосый шатен. Парень одновременно подставлял лицо визажисту для завершения корпспейнта, воевал со шнуровкой упомянутой кирасы и надевал утыканные шипами наручи. Гидеон Блэк мог похвастаться докторской степенью по философии и академическим музыкальным образованием. Выбрал он в итоге не университет и не консерваторию. О своём решении Блэк ни разу не пожалел, хотя сейчас выглядел раздражённым.

– Я надеваю плащ. Попроси Аластэла или Клауда  – они уже загримировались и теперь филонят, – басист зашипел, неловко ткнув застёжкой фибулы в собственный палец. Андре Айленс – самый молодой участник группы – в противовес Гидеону бросил школу, не доучившись год. Матушка-природа не дала парню значительных способностей к наукам, но отсыпала Андре талант к музыке, упорство и страсть. Обаятельный, легкомысленный и открытый, Айленс заявился покорять музыкальный Олимп, имея за душой мечту, бас-гитару и пару сотен долларов. Он мог бы затеряться среди других охотников за удачей, попасть в дурную компанию, подсесть на наркотики и закончить жизнь в придорожной канаве. Тут-то Айленс вытянул свой счастливый билет: попался на глаза падшему ангелу, затеявшему несколько десятков лет посвятить металу.

– Ал покурить вышел, – Эбони оторвался от чтения «Лигейи» и, покинув насиженный стул, прошёл на противоположный конец гримёрки.

– Ну-ка выдохни, принцесса. Надо меньше есть, чтобы поместиться в корсет, – ударник завозился с плотными шнурками. Клауд – довольно нелюдимый и замкнутый – шутить не умел. Но с другими участниками группы он чувствовал себя вполне комфортно. Рано потеряв родителей и помотавшись по приютам, Эбони нашёл в лице музыкантов «Teoclasm Daemonicium» семью. На первый взгляд очень разные, все эти люди находились на одной волне благодаря любви к музыке, граничащей с помешательством.

– Иди-ка ты в задницу, – хохотнул Блэк, но тут же умолк, поймав на себе неодобрительный взгляд гримировавшей его девушки.

Минут через десять музыканты закончили приготовления. Андре расправил плащ с кровавым подбоем. Гидеон надел наручи. Клауд дочитал книгу. Вернулся из курилки Аластэл. Оставалось лишь дождаться, когда отыграет предшествующий им коллектив «Destructive Goddess». Вид участников «Teoclasm Daemonicium» впечатлял. Доспехи из кожи и металла, ощетинившиеся шипами и зловещими узорами, украшали черепа. Агрессивный грим в чёрно-белом колорите делал музыкантов похожими на военачальников  адских легионов. Только Клауд на правах барабанщика вместо массивного верха выбрал лёгкую, чисто символическую кольчугу, оставляющую руки полностью открытыми.

– О, последние овации, – заметил Клауд.

– «Овации»! – фыркнул Андре. – Запишем второй альбом – начнём стадионы собирать, а не какие-то клубы. Вот там будут овации!

Айленс бахвалился, но поклонников группы любил. Слава изредка кружила парню голову, в целом оставляя его неиспорченным, окрылённым мечтателем, не допускавшим мыслей о неудаче.

– Раньше я бы поспорил, – отозвался Блэк. – Но не теперь.

– Это только начало, – Аластэл потянулся за гитарой.  – А теперь пойдём и заставим их вопить от восторга.

***

Эйвбер был уже здесь. Виолаританнаэль проявляла осторожность, но проклятый предатель быстро вычислил её. Возможно, на этой планете у мерзавца широкая агентурная сеть. После предыдущего нападения Виолетте пришлось отступать быстро и беспорядочно. Она неслась сквозь миры, в прямом смысле не разбирая дороги. Её раны затянулись, но ангелу требовалось передохнуть и восстановить силы. Хотя физиология Виолетты многократно превосходила человеческую, ангелу тоже необходимы пища, вода и сон. Ви не могла вспомнить, когда в последний раз спала.

Виолетта спешила по заливаемым дождём улицам. Нужно спрятаться. Сбить погоню со следа, перевести дух и перебраться в другой пространственно-временной континуум.

Ощущая крайне смутное присутствие сразу нескольких ангельских аур, она постаралась смешаться с толпой, надеясь одурачить преследователей. Существа, похожие на сотворённых Великой Матерью людей, испытывали воодушевление и находились в предвкушении чего-то. На фоне ярких переживаний их ауры подсвечивались. Среди сотен и тысяч ярких огоньков есть шанс затаиться. Она украла у одного из своих преследователей маскирующее ауру устройство, похожее на перстень-печатку. В последнее время оно барахлило, а Виолетте не хватало знаний для ремонта.

На входе в освещённое здание проверяли какие-то цветные карточки. Виолетте нечего было предъявить. Она едва понимала, куда идёт вместе с толпой экстравагантно одетых людей. Присмотревшись, ангел изучила карточку, названную «билетом». Оторвав клочок ткани от своего платья, Ви прикрыла глаза и сосредоточилась. Война не дала ей закончить долгое обучение Коду Божественного Волеизъявления – сложному языку, при помощи которого ей подобные влияли на пространство. Представив перед своим мысленным взором знак Изменения, ангел наполнила его частичкой силы и направила на кусочек ткани. Затем девушка постаралась пояснее вообразить билет. Когда она разжала пальцы, в её ладони очутилась нужная вещь. Дождавшись своей очереди, Виолаританнаэль протянула билет стоявшему на входе коренастому мужчине. Тот заулыбался, оторвал корешок и пропустил ангела внутрь.

Устроившись как можно более незаметно, Виолаританнаэль оглядывалась, пытаясь понять, где очутилась. Она прислушивалась к разговорам в паузах между выступлениями музыкантов, и к необычной здешней музыке. Великая Мать дала своим детям множество даров, в том числе способность быстро изучать языки. Правда, переполненный клуб мало подходил для изучения нового диалекта. Какие-то слова обрели значение и осели в памяти. Другие всё ещё не имели смысла. Потирая виски, девушка прислонилась к стене.

– Тебе плохо? – чья-то рука коснулась плеча ангела. Та вздрогнула и подняла лицо к говорившему. На Виолетту обеспокоенно смотрел бородатый мужчина лет тридцати. Его язык – как и язык всех, кого слышала Виолаританнаэль, –  напоминал один из старых земных диалектов. Ви в целом понимала его речь, но смысл достигал её разума с запозданием. – Ты в порядке?

– Да, – кивнула ангел. Несколько секунд она молчала, пытаясь подобрать слова.  – Просто… голова… закружилась.

– Тебе надо выпить, – авторитетно заявил смертный. – Сразу полегчает. Тебе что больше нравится? Вино? Пиво?

Ангел ничего не смыслила в местных напитках.

– Что-нибудь… сладкое, – Виолетта снова сделала паузу.

– Тогда «пина колада»! Угощаю, – разулыбался бородач, протягивая девушке руку. Виолетта не стала отказываться. В компании одного из завсегдатаев ей будет проще понять этот мире.

– Ладно, – она взялась за протянутую ладонь и позволила  отвести себя к барной стойке.

– Как тебя зовут? – спросил мужчина, пододвинув Ви бокал с напитком.

– Виолетта, – ляпнула по привычке ангел. Из-за шума говорить приходилось, склоняясь к самому уху мужчины.

– Красивое имя, – заявил бородач. – А я – Дин. Ну что, за знакомство?

Девушка не сразу сообразила, что надо слегка стукнуть своим бокалом о бокал человека. Она смущённо улыбнулась. Назвавшийся Дином  улыбнулся в ответ. Кажется, странности своей новой знакомой он воспринимал как нечто милое и экзотическое.

– У тебя интересный акцент, – заметил он. – Ты – туристка? Наверное, откуда-то из Европы?

– Так… заметно? – спросила девушка. «Пина колада» здорово помогала ей маскировать неловкие паузы, возникавшие, пока ангел понимала смысл сказанного и соображала, какой ответ соорудить из своего скудного словарного запаса. Глоток-другой коктейля стабильно выигрывал ей несколько секунд времени. Перекатывая во рту сладковатый напиток, Виолетта не выглядела странно.

– Да! Никогда не слышал такой акцент, – подтвердил Дин. – Дай-ка угадаю. Ты из Франции?

Виолаританнаэль понятия не имела, где эта самая Франция, но энергично закивала.

– Ты такой… внимательный, – начала ангел.

– Это несложно заметить, – пожал плечами собеседник ангела. – Сейчас будет гвоздь вечера. Наверное, ты и пришла-то сюда из-за «Teoclasm Daemonicium»?

Отвечать Ви не пришлось. Публика взорвалась громкими криками, когда музыканты в полном составе появились на сцене. Люди вопили, аплодировали,  вскидывали вверх руки с оттопыренными пальцами – указательным и мизинцем. Участники группы ревели в ответ, а затем, полностью погружённые в образы, с вдохновенно-яростными лицами занимали свои места на площадке. Первые же аккорды ввергли поклонников в некое экстатическое восхищение. Музыка – очень тяжёлая, но вместе с тем мелодичная – заполнила всё вокруг, как некое колдовство. Она захватывала внимание, мысли и чувства, погружала в иные миры. Слушая её, Виолетта испытывала тоску по давно потерянному дому.

Инструментальная часть композиции закончилась, вступил вокал. Поражённая Ви резко обернулась в сторону сцены. Рычащее пение мужчины, характерное для выступавших сегодня коллективов, кардинально отличалось от вокальной манеры его предшественников. Дело было не в подаче материала, количестве октав или уникальном тембре. Голос, выводящий гневные слова, пропитан гипнотической мощью. Виолетта не поддавалась ей, но ощущала, как в её власти оказывались слушатели. Человек не способен так петь. А вот дети Эдема – вполне.

Ангел начисто забыла о «пина коладе». Чем дольше девушка смотрела на фронтмена и слушала его, тем больше ей становилось не по себе. Хотя пение мужчины напоминало вопли разъярённого демона или завывания ламии, Ви готова была поклясться: она слышала его раньше. Только без этих финтов, чистое.

Спустя десять песен Виолетта начала ориентироваться в текстах. Она узнала не все слова, но уловила общий смысл. Загримированный певец вещал о войне, расколовшей Эдем. Кое-какие подробности заставили девушку побледнеть. Она соскользнула с высокого барного стула. Надо во что бы то ни стало рассмотреть вокалиста. Голос, текст песни, жесты, манера двигаться… Но этого просто не может быть!

– Хочешь к сцене? – Дин потянулся за ангелом. – Так бы сразу и сказала!

Ви не расслышала его, но догадалась, что бородач собирается идти с ней.

Дин пристроился впереди, проталкиваясь  вперёд. Виолетта следовала за ним, хотя в провожатом не нуждалась. Ангел обладала достаточной силой, чтобы попросту расшвырять всех присутствующих, но не делала этого. Ви боялась ранить людей, а потому юрко просачивалась там, где Дин только что поработал локтями.

Кто-то рядом с ангелом проорал, что «парни жгут». Виолаританнаэль отчаянно смотрела в лицо вокалиста, стараясь рассмотреть его черты под слоями грима. Это создание до безумия походило на её погибшего брата. Но почему не ощущаются даже отголоски ангельской ауры у того, в чьём голосе слышится могущество? Он тоже скрывает свои энергетические следы?

Исполняя «White Roses on My Tomb», которую слушатели выпросили на бис, падший едва не выронил микрофон. В толпе он заметил девушку в белом. Казалось бы, мало ли красоток сейчас собралось в зале? Но эта была так похожа на его погибшую в плену сестру, что падшего ангела взяла оторопь. Аластэл всматривался в море поднятых к нему рук и устремлённых лиц. Что за наваждение? Сложная галлюцинация? Колдовство? Демонические чары? У кого хватило смелости так потешаться над ним? Виолетта, его младшая сестра, убита при попытке побега. От неё остался только ошейник с исчерпанным аннигиляционным снарядом. Она физически не могла присутствовать здесь!

Ви почувствовала, как на её левом запястье сжимается ледяная хватка. Она повернула голову в сторону. На неё таращились холодные рыбьи глаза. Только морок не давал окружающим понять, какое чудовище оказалось в переполненном клубе. Наверное, маскировка совсем перестала работать, и тварь почуяла беглого ангела.

– Я пойду с тобой, – одними губами произнесла девушка. Единственный способ избежать резни – сделать вид, что она готова сдаться. Тварь, изображающая человека, повлекла Ви за собой. Стоило им оказаться в переулке за клубом, Виолетта резко вырвала руку из щупальца монстра и растаяла в воздухе. Существо издало резкий высокий звук и тоже испарилось. Оно было не слишком умным, но понимало: беглянка где-то поблизости. Она не сможет уйти далеко после изнуряющего бега через многие планы бытия.

Ал закончил петь. Он пристально вглядывался в нестройные ряды восторженных фанатов, но девушки в белом среди них больше не было. Он ощутил какое-то воздействие на пространство – быстрое и незначительное. Повелитель Падших готов был поклясться: это след перемещения.

В гримёрку фронтмен не пошёл. Попросив соратников забрать его вещи и гитару, он сразу покинул клуб.

– Какая его муха укусила? – произнёс ошарашенный Гидеон.

– Мне кажется, у него неприятности, – предположил Клауд. – На нём лица не было.

– Так вроде никто ему не звонил. Откуда ж плохие новости? – удивился Блэк.

Айленс только пожал широкими плечами.

Падший не смог найти загадочную незнакомку на улице рядом с заведением. Однако он чуял поблизости несколько энергетических отпечатков, указывающих на близкое присутствие обитателей Эдема. Один из этих следов мог принадлежать только Виолетте, распылённой на субатомные частицы больше четырёх тысяч лет назад. Никакой доппельгангер не смог бы так точно скопировать эту ауру – в этом ангел был уверен. Полное копирование, посильное для единиц магов, владеющих техникой, требует продолжительного нахождения рядом с «шаблоном». Доппельгангеру просто неоткуда его раздобыть!

Забрав машину со стоянки клуба, лидер «Teoclasm Daemonicium» направился на поиски. Разыскать девушку в белых одеждах – это теперь принцип. Отголоски ангельского присутствия вели Ала на окраины города и постепенно становились отчётливее.

***

Бежать было некуда. Двое справа, один слева, позади тупик, над которым низко парили ещё трое преследователей. Впереди, в нескольких метрах от Виолетты стоял Эйвбер – девушка узнала его по знакам отличия на доспехе. Не оставалось ничего иного, кроме как принять бой. Это плохо, поскольку ублюдок очень силён. Беглянка кодом Божественного Волеизъявления владела посредственно, с генералом Догмы ей не сравниться. В рукопашном бою Ви была быстрее, но по части физической силы и выносливости противник её значительно превосходил. Измотать врага не получится, поскольку не хватит выучки: брат при жизни натаскивал сестру, да только её обучение далеко от завершения. Экипирован мерзавец Эйвбер тоже лучше: он носил отличную тяжёлую броню, на фоне которой лёгкие доспехи Ви выглядели почти игрушечными.

Трудно представить положение более незавидное. Виолетта ещё не была готова преодолеть энергетический барьер для перехода в другой мир. Необходимого отдыха ангел не получила; она потеряет сознание, если попытается совершить большой скачок.

Беглянку окружило слепящее белое сияние, способное сделать любого смертного слепым в лучшем случае на несколько недель. Некоторые спутники Эйвбера издавали неприятные высокие звуки, не успев вовремя прикрыть похожие на плошки глаза. Они дезориентировано висели в воздухе, но Ви на их счёт не заблуждалась: скоро чудовища смогут видеть вновь. Через долю секунды свет погас. Девушка стояла, раскинув белоснежные крылья, облечённая в лёгкие доспехи. Левая латная перчатка Виолетты была раза в полтора больше в области пясти, а её пальцы заканчивались длинными острыми лезвиями. На этой перчатке – что с тыльной, что с ладонной стороны – сверкало по крупному зелёному кристаллу. В правой руке ангел сжимала полуторный меч, украшенный точно такими же камнями. По клинку оружия сбегали строки, написанные на эдемском наречии.

Девушка надеялась, что слепота тварей продлится хотя бы минуту. Её расчёт не оправдался: все они, не считая Эйвбера, атаковали Ви с завидной синхронностью. Несомненно, при таком напоре и согласованности шесть ангелов шестидесятого поколения сметут Виолетту.

***

Чёрная крылатая тень пронеслась над тупиком. Ночь огласилась криками существ, воплощавших своим видом мрачные фантазии одного безумного арабского поэта. Крылатые твари лицами были похожи скорее на осьминогов, чем на людей, пусть туловища их казались почти человеческими; вместо рук ангелы шестидесятого поколения имели крабьи клешни или длинные щупальца. Ступни их неизменно заменялись когтистыми лапами, что позволяли им нападать на своих жертв с воздуха, схватывать и ранить их.

Аластэла мерзкие морды нападающих не впечатлили. За свою долгую жизнь падший ангел насмотрелся на самых разнообразных чудовищ, а уж с шестидесятым поколением сталкивался стабильно раз в полгода. Внезапность дала фронтмену карт-бланш. Первым же взмахом меча он отсёк голову недостаточно расторопного уродца. Тот, поливая переулок зловонной кровью, плюхнулся на асфальт, где его тело с поразительной скоростью начало разлагаться.  В горло второго впились чудовищные когти перчатки из тёмного металла, похожей на ту, которую носила Виолетта. Правда, красные кристаллы на ней не переливались от бурлящей внутренней энергии. Зато в остроте пяти ауритовых лезвий сомневаться не приходилось: за считанные секунды музыкант вырвал оппоненту гортань и сломал позвоночник в шейном отделе. Покончив с монстром, Ал низко пронёсся над головой Эйвбера, выбросив куда-то свой дурно пахнущий трофей.

– Не переставать атаковать цель! – орал ангел третьего поколения, потрясая двуручным клинком. – С ним я сам разберусь!

Догма обещала Эйвберу возвышение, власть и новые силы за поимку Ключа. Бывший генерал видел себя среди приближённых повелительницы, представлял, как перед ним будут склонять головы, как он встанет на одну ступень с Михаэлем, Габриэль или Метатроном. Но ещё владычица говорила, что отдаст ему Виолаританнаэль после того, как та откроет врата в Аид. Сестра низложенного маршала пленила Эйвбера ещё до войны. Ви не замечала знаков внимания, которые ей оказывал подчинённый брата. Она всегда общалась с изнемогающим от страсти ангелом вежливо и строго держала дистанцию. Когда Эйвбер высказался о своей привязанности напрямую, Виолаританнаэль мягко, но непреклонно отвергла его. Разочарованный влюблённый не принимал в расчёт ни деликатности отказа, ни права девушки не испытывать взаимных чувств. Он затаил обиду, вынашивал свою любовь, превратившуюся в нечто отвратительное, выжидал подходящего момента. И момент наконец-то настал. Аластэл, много сотен лет назад потерявший могущество, не помешает. Просто не сможет, когда нужное Великой Матери создание почти в руках Эйвбера.

Уцелевший монстр из первого отряда издал противное щёлканье и устремился к насевшим на Виолетту тварям. В его отвратительную рожу тотчас впечатался подошвой тяжёлый ботинок. Действо сопровождалось гневным воплем Аластэла, приземлившегося рядом с потенциальной добычей, и хрустом костей неприятельского черепа. Существо попыталось подняться, но Ал не позволил ему: короткий взмах меча отделил голову искажённой игрушки Догмы от тела.

Падший ангел явственно ощущал энергетический след Виолаританнаэль. На таком близком расстоянии он не мог ошибиться. Сомнений не было: перед ним действительно его сестра.

Рассмотреть новоявленного союзника в полной мере девушка смогла только теперь.

– Ал! Я думала, что ты мёртв! – она едва не пропустила удар клешни, наверняка повредивший бы её броню.

– Я думал о тебе так же! – чёрный клинок звонко столкнулся с клешнёй. – Не зевай!

Устыдившись своей невнимательности, Виолетта примолкла и сконцентрировалась на сражении. В голове у ангела творился сумбур. Аластэл жив! Он жив! Они будут вместе, как раньше. Эта радостная мысль приглушила усталость, уняла беспокойство и подарила надежду. Вдвоём они справятся с Эйвбером.

Виолетта с попеременным успехом отбивалась от трёх «ракообразных», несомненно «радуя» их неожиданным свойством своей перчатки: светящиеся кристаллы на ней сформировали широкий энергетический щит, неподдающийся клешням. Кинетическая энергию каждого удара гасилась сияющим полем полностью.

Шлёпнув щитом по «лицу» одного из атакующих и пнув под колено второго, она на какое-то время сконцентрировалась на третьем. С неожиданной  яростью Виолетта врезала вибрирующим краем щита по выставленным для защиты клешням, явив ещё одну неприятную особенность своего снаряжения: после соприкосновения с кромкой хитин пошёл трещинами, а чудовище завыло от боли. Виолетта хотела добить его мечом, но соратники монстра уже вернулись в строй.

Аластэлу приходилось туго. Ему достался Эйвбер с безобразной тварью в довесок. Пока чудовище норовило обездвижить его, Эйвбер пёр вперёд с двуручным клинком сложной формы. Монструозное существо само по себе большой угрозы не представляло. Оно отвлекало падшего от по-настоящему грозного врага в лице ангела третьего поколения.

Периодически обращающийся в мерцающее пятно «осьминог» оказался вдруг у Аластэла в тылу и обвил его ноги щупальцами. Существо намеревалось повалить музыканта, а после обездвижить его. И без того большие глаза чудовища сделались совсем круглыми: ангел повернулся ещё до того, как оно потянуло к себе. Аурит тёмной молнией рассёк щупальца. Визг безобразного творения Догмы оборвался почти сразу. Защищённый латной перчаткой кулак падшего обрушился на голову создания, размозжив ему череп.

Эйвбер, занеся громадный клинок, уже мчался к падшему ангелу. Смерть пришедших с ним солдат генерала Догмы не волновала. Он расценивал их как низших существ, годящихся лишь в качестве пушечного мяса. Свою функцию они выполнили – большего не требуется. Под шлемом предатель улыбался, не желая сдерживать переполнявшую его злобную радость. Бывший маршал слишком долго стоял на пути к цели. Сейчас Эйвбер заработает благоволение Догмы на десятки веков вперёд: отрубит голову Аластэлу и приведёт своей повелительнице Ключ-от-всех-дверей.

Пока противостояние сводилось к дуэли на мечах, Ал держался достойно и теснил бывшего подчинённого. Для Аластэла затягивать бой невыгодно. Если Эйвбер ещё не применил ни единого символа Кода Божественного Волеизъявления, это означало одно: подлец плетёт нечто сложное. Ал носил при себе несколько магических амулетов, однако сильно не рассчитывал на них. Вряд ли с помощью заключённых в украшения чар получится отразить больше одного-двух серьёзных искажений пространства.

Не владей Эйвбер Кодом, его смерть стала бы неотвратимым итогом поединка. Он допустил промах, открылся, введённый в заблуждение обманным финтом противника. Аластэлов клинок нашёл слабое место меж пластинами брони. Доли секунды отделяли генерала Догмы от опасного ранения, но их оказалось достаточно для завершения выстроенной в мыслях последовательности символов.

Ударная волна обрушила несколько ближайших складов, швырнула наземь Виолетту и её последнего оставшегося в живых оппонента. Аластэла отбросило на несколько десятков метров. Сверху на падшего рухнул кусок стены. Где-то совсем рядом заверещала автомобильная сигнализация, испуганно залаяли бродячие псы.

Алу достало сил выбраться из-под обломков. Оглушённый, он с трудом ориентировался в пространстве. Звуки окружающего мира казались музыканту доносящимися сквозь толщу воды. Он опёрся о кучу обломков, стараясь сохранить вертикальное положение. Как ни странно, ангелу стало немного лучше. Во всяком случае, голова кружилась меньше. Падший, заметивший блеск гладко отполированного металла в дыре, из которой сам недавно вылез, опустился на колени и сунул руку в щель между обломками. Его пальцы сомкнулись на эфесе. Чёрные, гладко отполированные камни-кабошоны, украшавшие два перстня на его правой руке, треснули и теперь по частям вываливались из своих оправ. Если Эйвбер ещё раз использует Божественное Волеизъявление, Аластэл навряд ли выживет.

С тихим вздохом лидер «Teoclasm Daemonicium» поднялся и… задохнулся от боли, пронзившей грудь. Неверяще он наблюдал за тем, как под его правой ключицей показалось острие клинка. Получив мощный тычок в поясницу, Аластэл врезался в уцелевшую стену, медленно сполз по ней и лишь несколько мгновений спустя смог встать на четвереньки. Удар бронированного сапога в живот заставил его пропустить вдох и отправил в полёт до ближайшего фонарного столба. Падший пролетел сквозь столб, точно пушеное ядро. Растянувшись на мокром асфальте, Ал пытался побороть звенящую боль в голове, грозившую разорвать связь его сознания с реальностью. Через несколько секунд  музыкант кое-как сел, нашаривая клинок на земле. Аластэл, чей затуманенный разум едва держался на границе беспамятства, не смог вовремя отреагировать на появление Эйвбера. Последователь Догмы пригвоздил падшего к земле, вогнав в его плечо меч.

На окровавленных губах Аластэла возникла совершенно неуместная насмешливая улыбка, в затуманенных глазах светилась радость.

– Что тебя так веселит? – под лицевым щитком шлема Эйвбер презрительно кривил рот.

Ответ пришёл неожиданно. От Виолетты, которую Эйвбер не считал серьёзным противником. Расправившись с последней уродливой тварью, ангел совершила прыжок в межпространство. Попробуй Ви преодолеть границы между мирами, она впала бы в сопор, зависла бы в пятом измерении. Девушка поступила проще: она не покинула Землю, но прошла несколько десятков метров до врага в межпространстве, после чего вынырнула в реальность у Эйвбера под носом. На это ей сил достало.

Искрящий край щита срезал кусок шлема, а заодно – ангельской физиономии. Вслед за этим в бок Эйвбера между пластинами брони вонзился меч. Эйвбер взревел от боли и… исчез во вспышке света. Девушка ощутила, как открылись и тот час захлопнулись невидимые врата между мирами.

– Аластэл! Аластэл! – Виолетта с удивлением и испугом осматривала кровоточащие раны брата.

– Я буду жить. Просто помоги мне подняться. Здесь нельзя надолго задерживаться. Как бы ещё кто не нагрянул. Мы привлекли слишком много внимания, – падший шипел от боли.

– Ты… Я могу тебя вылечить. Моя сила по-прежнему со мной, и она не ослабла, – Виолетта положила руки на раны Аластэла.

– Не здесь.

– Хватит геройствовать! Ещё умри мне тут! – от ладоней девушки исходило слабое беловатое свечение. Ал хотел было напомнить сестре о времени, нужном для исцеления, но осёкся: где бы та не пропадала, она стала сильнее. Виолетте хватило минуты.

– Где твой доспех? – задала Ви мучивший её с самого появления брата вопрос.

– Реквизировали перед низвержением, – коротко ответил падший. – Вместе со значительной частью могущества. С какой – ты уже оценила, я думаю.

Ви молча обняла брата. На её лице застыли отчаяние и скорбь. Аластэл не вырвался из темницы, чтобы позже прийти за головой Догмы. Паразит искалечил ангела и вышвырнул прочь.

– Догма решила посмотреть, как я погибну на Земле, – Ал поднялся. – Но я обламываю эту суку уже четыре тысячи лет.




Орден Равновесия


Через месяц у Виолаританнаэль были документы на имя Виолетты Нэйтан. Она ударными темпами изучала законодательство страны, в которой отныне жила, географию, правила этикета и письменность. Нэйтан достаточно освоилась в быту: она больше не смотрела круглыми глазами на пылесос в руках горничной или микроволновую печь. Беглянка избавилась от странноватого говора и значительно расширила словарный запас. Она пользовалась исключительно привычной людскому уху формой своего имени. Ангел быстро привыкала к жизни на изменившейся Земле: даже мечтатель Курт Дарко, не запомни он до конца своих дней её лица, вряд ли заподозрил бы неладное.

Виолетта вспоминала, как пользоваться косметикой, выбирать наряды и спать в удобной постели. Простые радости мирного существования, забытые за годы почти непрерывной погони, вызывали у неё бурный восторг. Очутиться в благоустроенном безопасном доме после ночёвок в неуютных, мало приспособленных для выживания местах – не чудо ли это?

Целыми днями девушка отсыпалась, вдоволь ела и впитывала новые знания, как губка. Настоящим открытием для Ви стала музыкальная коллекция брата. Ал предпочитал классическую музыку и метал. Вкус падшего был безупречен; записи каждой группы или композитора неизменно производили на Виолетту впечатление, дарили ей множество вдохновенных минут. Чем больше она слушала, тем больше понимала тягу Аластэла.

Аластэл, бывавший в особняке гораздо чаще, чем обычно, много времени уделял подготовке Ви. Он гонял Виолетту, точно кадета-первогодку, заставляя её тренироваться в фехтовании и рукопашном бою. Из гимнастического зала сестра падшего выходила лишь после того, как с неё сходило семь потов. Требовательный братец хорошо помнил промахи младшенькой во время боя с ангелами шестидесятого поколения, а потому спуску ей не давал.

Ал не забывал о Коде Божественного Волеизъявления. Не имея силы его использовать, падший ангел передавал свои обширные знания Виолетте, у которой энергетический потенциал позволял применять хоть не всё, но многое.

Первое время ангел покидала дом только в сопровождении брата. Каждая вылазка была для Ви праздником, наполненным потрясающими впечатлениями. Ей не терпелось начать самостоятельные прогулки, чаще покидать мрачную роскошь защищённого чарами особняка. Виолетта пребывала в уверенности: через месяц-другой она точно сможет перемещаться по городу сама.

Вслед за блаженным чувством покоя и праздности, одолевавшим ангела первые недели, пришла жажда деятельности. Нэйтан хотела заново обрести себя, вписаться в человеческое общество, отыскать дело себе по душе. Сейчас Ви больше всего прочего увлекала музыка, открытая благодаря увлечениям брата. Она должна быть творцом, а не просто слушателем. Так, чтобы её пение дарило людям пленительные переживания и силы жить.

Приняв решение, Нэйтан во время ужина принялась «окучивать» братца. Начала она с того, что прятаться вечно нельзя, пусть Эдем с обитающими в нём лояльными Догме ангелами совсем рядом. Потом заговорила о своём желании развиваться и жить насыщенно. А после попросилась в «Teoclasm Daemonicium». Ведь в метал-группах часто используются клавишные и женский вокал. Виолетта умела петь и когда-то играла на клавишном инструменте с непроизносимым для человеческого языка названием. Она обязательно освоит синтезатор или фортепиано, если начнёт заниматься.

Падший в ответ расхохотался и зааплодировал. Лицо Ала буквально излучало удовольствие.

– С этого как раз стоило начинать.

Обескураженная девушка только молча кивала, не веря своей удаче. Брат обещал Ви синтезатор, а через месяц – прослушивание. От радости Виолетта хлопала в ладоши. Жизнь наконец-то наполнялась красками, обретала подлинный вкус.

***

Виолетта проснулась рано. После душа и завтрака она поспешила в свою комнату, пребывая в оживлённом настроении. Она очень волновалась, оттого собираясь дольше, чем планировала. Такое понятие, как «суеверие», не имело никакого отношения к настрою девушки, но сейчас ей казалась важной любая мелочь. Сегодня Ви хотела выглядеть идеально. Ангел, перерыла весь свой гардероб. Она остановилась на кожаных брюках,  чёрной футболке с обнимавшимися скелетами, удобных сапогах и клёпанной кожаной куртке. Виолетта выбрала себе подходящие серебряные серьги и короткое ожерелье. Ви в последний раз критично осмотрела полученный результат в зеркало. Кажется, она не хуже других женщин, поющих в метал-группах. Надо только не сплоховать с этим самым пением. Раньше ангел не сомневалась в красоте собственного голоса, но теперь ей казалось, будто она ничего не умеет.

Аластэл уже ожидал сестру на стоянке, докуривая сигарету.

– Готова? – падший распахнул перед сестрой дверцу автомобиля. На заднем сидении маячили любимая электрогитара Аластэла и новенький синтезатор для Ви.

Нэйтан кивнула и села рядом с братом.

– Тебе очень идёт, Виолетта, – падший улыбнулся сестре.

– Правда?

– Когда я тебе врал? – Ал изобразил на лице крайнюю степень обиды. Серые глаза его, впрочем, смотрели весело.

– Я просто нервничаю, – призналась девушка.

– Не переживай, – ангел повернул ключ зажигания. – Я бы не предложил тебе прийти на репетицию, если бы не был уверен в твоих способностях. По поводу парней из группы тоже не волнуйся. Готовься к знакам внимания, а не к упрёкам.

***

На Гидеона, Андре и Клауда Виолетта произвела неизгладимое впечатление. Во-первых, она была сестрой Аластэла, о родственниках которого они за всё время совместного творчества ничего не слышали. Во-вторых, пела девушка божественно. Кажется, для неё не существовало сложных вокальных партий. Для начала Ви а капелла исполнила романтическую «Dead Lovers» с последнего альбома «Baby Bats». Затем спела воодушевляющую «Fight and Conquer» по праву считавшихся классикой хэви-метал «Warmonger’s Cry» – уже с аккомпанементом. После Ви непринуждённо перешла к репертуару авангардной певицы Морганы Амадей, имевшей за плечами академическое образование и лавры оперной дивы. На десерт парни получили свою же собственную «The Demon In A Decadent Sorrow», к которой, естественно, присоединились. В-третьих, Виолетта оказалась обаятельной, приветливой особой.

Появление пятого члена группы было предрешено, когда Ви, смущённо улыбнувшись, сообщила, что немного играет на синтезаторе. Это «немного» впечатляло не так, как пение, но при регулярных занятиях могло дотянуть до «великолепно».

Вскоре группа, испытывая небывалый приступ вдохновения, засела в студии, чтобы начать работать над «Heaven in Flames». Тексты песен в тандеме сочиняли Виолетта и Аластэл. Клауд, наконец, перестал ронять барабанные палочки всякий раз, когда Нэйтан входила в помещение. Ал, Клауд, Андре и Гидеон писали инструментальные партии – яркие, эмоциональные, западающие в сердце. Работа шла так легко и плавно, что написанного хватило бы на два альбома. Ребятам оставалось только разгрести такое количество материала, отшлифовать песни, записаться и дождаться сведения. Айленс уже предвкушал статьи о группе в видных изданиях наподобие «Ultimate Dark», «Metal World», «The Black Sabbath» и прочих.  Блэк, в свою очередь, предлагал озаботиться поисками приличного режиссёра и съёмками сюжетного клипа.

Нэйтан усердно репетировала по шесть-восемь часов в день, боясь к началу записи выглядеть на фоне остальных музыкантов бездарью. Аластэл через неделю привёл в студию увешанного сатанинской символикой мужчину с всколоченными вихрами и звучным именем Эдгар Лавкрафт. Вопреки чудаковатому виду Эдгар и впрямь оказался толковым режиссёром.

Итогом феерического всплеска активности стали десять запоминающихся, пробирающих до глубины души композиций – тяжёлых, надрывных, агрессивных и пропитанных духом эпической трагедии. Приложением к «Heaven in Flames» стал клип на песню «Thorns of Eden».

На протяжении пятиминутного видео не мелькнуло ни единого кадра из разряда «музыканты играют на инструментах». По сути, Лавкрафт снял короткометражный фильм. Под первые аккорды посреди меркнущего зала в искорёженных доспехах вырисовывался Ал. Фронтмен стоял на коленях, обратив ввысь измученное лицо. За спиной мужчины располагались до безобразия реалистичные чёрные крылья. На судейской кафедре в мантии с глубоким капюшоном высилась белокрылая фигура. Вид существа производил на зрителя донельзя тяжкое, давящее впечатление. Справа и слева от существа располагались такие же крылатые тени, державшие в сухих руках какие-то пергаменты.

Из-под тени капюшона тусклый свет выхватывал гнилые губы, кривящиеся от гнева во время беззвучного чтения приговора. Закованный падший ангел в ответ на это столь же беззвучно смеялся, запрокинув назад голову.

Полубезумная аллегория сменялась массовой казнью крылатых мужчин и женщин, одетых в белое или закованных в иссечённую, помятую броню. Анатомические подробности убийств, обилие крови и масштаб действия под страдальческий шёпот Виолетты живописали картину невиданной несправедливости.

Багровое воплощение отчаяния меркло, уступая место страшной безысходности. Опутанные цепями, в узком помещении сидели в перепачканных алым туниках Виолетта, Клауд, Гидеон и Андре. У каждого на спине можно было рассмотреть глубокие свежие раны. Куполообразная крыша медленно, но неумолимо смыкалась над  головами несчастных узников, беспомощно воздевавших израненные ладони к уменьшающемуся в размерах клочку неба.

После нескольких секунд абсолютной черноты из дыма возникал циклопический эшафот. Вокруг блуждала облечённая в роскошное кремовое платье женщина. Над головой её сиял нимб, но в мёртвых глазах поселилась жуткая древняя тьма. С улыбкой, пронизывающей невыносимым ужасом, она впивалась зубами в плоть ближайшего агонирующего ангела, а после, повернув лицо прямёхонько в камеру, обнажала кошмарный кровавый оскал вновь.

Следом на экране опять появлялся Аластэл – увитый металлическими терниями, окровавленный, одетый в обрывки туники. Уже знакомые судьи в сером буквально волоком тащили его на цепях.

Затем связанного музыканта, возведённого на высоченную башню, чья-то закованная в латную перчатку ладонь толкала в спину, и тот, пошатнувшись, низвергался в колышущийся синеватый туман.

Клип и вышедший через несколько дней альбом рвали музыкальные чарты, группа собиралась в турне. Впрочем, в это радостное время произошёл один крайне неприятный случай, предвещающий большие беды спустя десяток лет.

***

Интерьер ресторана, выполненный в бежевых, золотистых и тёмно-зелёных оттенках с претензией на ретро, оказался достаточно уютным. Пятничным вечером здесь было людно, но не слишком шумно. Тихая ненавязчивая музыка смешивалась с речью посетителей. За небольшим прямоугольным столиком сидели Аластэл и Виолетта, решившие сделать перерыв в прогулке по городу. Падший неспешно потягивал крепкий кофе, основательно сдобренный коньяком. Он поочерёдно поглядывал то на сестру, то на таращившуюся в её сторону тощенькую блондиночку. Ви увлечённо поедала уже третье пирожное, светловолосая девушка жевала сельдерей и листья салата. Виолетта расправилась с кремовой корзиночкой и потянулась за черничным капкейком. Блондинка едва не подавилась сельдереем. Эта пантомима забавляла мужчину; он время от времени прятал за чашечкой глумливую улыбку.

– Ал, чего она на меня так смотрит? – шёпотом спросила девушка, недоумевая по поводу столь пристального внимания. – Я же не Алистер Кейн или ещё какая-нибудь живая легенда рока!

Аластэл, одновременно делая глоток напитка и предпринимая титаническое усилие не рассмеяться, едва не поперхнулся кофе. Кое-как проглотив напиток, он сдавленно обронил:

– Мне кажется, её поражают твои кулинарные пристрастия, а не известность.

– Что не так с моими пристрастиями? Перед прогулкой сам заставлял меня тренировать последовательность символов «Воспламенение-Угасание-Развеяние». Есть после этого до смерти хочется!

– Понимаешь, то, что ты ешь, содержит уйму калорий и не очень полезно для людей в больших количествах. Я подозреваю, что дама прикидывает, сколько дней тебе придётся отказываться от пищи совсем.

Светловолосая женщина, удивлённая аппетитом ангела, отвернулась, поймав на себе её негодующий взгляд.

– Ты чувствуешь? – вдруг встрепенулась Ви, опасливо оглядываясь.

– На пол! – рявкнул падший, увлекая родственницу под стол за секунду до того, как стекло фасада взорвалось мириадами острых осколков. Кое-кто из посетителей успел последовать примеру Аластэла, но град расколотого стекла и пуль уже настиг первых жертв. Люди, привыкшие к жестокости с телеэкранов и в роликах, заполонивших интернет, думавшие, что их нельзя ничем удивить, кричали и причитали. Настоящие смерть и боль неожиданно пришли в их обыденный мир, вертящийся вокруг работы, оплаты счетов, семьи, университета и прочего.

Не успели случайные жертвы прийти в себя, как с улицы на стол, находившийся через два от укрытия ангелов, сиганул коренастый мужчина, державший наперевес странного вида автомат. Лицо преступника скрывала дурацкая страшная маска. Но маска ли?..

– Демон? – одними губами произнесла Виолетта, крепко удерживаемая за руку Алом.

Аластэл кивнул, озадаченный происходящим. Он не верил в случайность места, времени и участников события. Демон был не из рядовых слуг, но и явно не опытным полевым агентом: для первого у типа была слишком мощная аура, для второго не хватало выучки. В самом деле, какой оперативник, служащий под началом того или иного демонического дома, станет посреди бела дня вламываться в ресторан в центре мегаполиса? Тем не менее, обитатель Геенны умел пользоваться телепортацией в подлунном мире, достаточно долго сохранял своё инкогнито, чтобы оказаться замеченным лишь перед самым нападением. Какого, спрашивается, хрена?





Конец ознакомительного фрагмента. Получить полную версию книги.


Текст предоставлен ООО «ЛитРес».

Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию (https://www.litres.ru/pages/biblio_book/?art=66577102) на ЛитРес.

Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.